«Намбату»

Стадник Оксана Олеговна Намбату

1

— Это ты во всем виноват!

— Это ты во всем виновата!

Одновременно раздались в полумраке гневные мужской и женский вопли. Двое принялись прожигать друг друга свирепыми взглядами под журчание прибывающей воды.

— А я сразу был против того, чтоб сюда лезть, — мужчина в который раз дернул на себя ржавую решетку, снова убеждаясь, что та сидела крепко. — Вот только когда ты прислушивалась к моим словам?..

— Перестань ныть! — девушка, стоя по пояс в тухлой мутной жидкости, деловито оглядывала темное полуразрушенное и давно заброшенное помещение в поисках возможного выхода.

Увиденное глаз не радовало. Старая, разъеденная временем и влагой, стенная кладка грозилась обвалиться в любой момент. В углу противно верещала крыса, из последних сил цеплявшаяся коготками за рассыпающийся камень в неравной битве с мощным потоком воды, так и норовившим утопить паникующее животное. Откуда-то из дыры сверху падал тонкий луч, освещавший все местное убранство и мрачную мину родного мужа с застывшим выражением «Ну что я тебе говорил?». Последнее раздражало девушку больше всего остального вместе взятого. Однако досталось почему-то и так бесконечно несчастной крысе, вдруг вспыхнувшей маленьким костерком и запахшей шашлыком. Юноша проводил взглядом обугленный дрейфующий трупик и привычно закатил глаза, осуждающе вздыхая. Это взбесило молодую волшебницу еще больше.

— Все. Мне это надоело! — прошипела она, сердито закатывая рукава.

— Может быть, нам стоит вернуться и попытаться зайти с другой стороны? — парень с явной опаской наблюдал за действиями жены.

— Нет!

— Мне кажется, я видел какой-то проход…

— Я сказала — нет! Отойди оттуда. Взрываю.

— СТОЙ! Не на…

БАХ!

***

Ральдерику было скучно. Последнее время не происходило ровным счетом ни-че-го. Он совсем не аристократично сидел на подоконнике и лениво щурился на осеннем солнце, изредка, по возможности незаметно, позевывая в кулак, чтоб ненароком не обидеть наставника. Тот ритмично ковылял из угла в угол и что-то вдохновенно вещал, совершенно выпав из реальности. Так уж случилось, что возраст ощутимо подействовал на сильно пожилого воспитателя, и тот стал плохо ориентироваться в действительности. Например, в данный момент он возбужденно читал подопечному лекцию о том, как важно правильно держать ложку. Ученик уже однажды все это слышал. Когда ему было года этак три-четыре. Сейчас «ребенку» шел двадцать первый год, однако, по-видимому, старый наставник этого не заметил.

— Надеюсь, юный господин, вы извлечете урок из конфуза, который приключился с вашим предком на званом обеде из-за того, что он не умел должным образом пользоваться столовыми приборами, — учитель назидательно вознес к потолку указательный палец и выдержал театральную паузу.

Ральдерик посмотрел сквозь воспитателя мутным взглядом. Из-за двери доносилось надоедливое хихиканье служанок, порой осторожно заглядывавших в комнату и тут же снова исчезавших, чтоб ненароком не выдать себя неконтролируемым хохотом. Большую ученическую доску на стене напротив двери венчала бодрая надпись «ЭТО БУКВЫ!». Герцог в тоске прислонился лбом к окну и кончиком пальца постучал по стеклу, привлекая к себе внимание нахохлившегося на ветке воробышка. Где-то на заднем фоне бубнил учитель Вешиль. За эти две недели юноша научился не слышать, что он там ему говорил, а просто молча терпеть происходящее.

Ничто не предвещало подобного. Наставник обрушился на него, как гром среди ясного неба. Вернее, он был всегда. Вот только, когда мальчику исполнилось десять лет, необходимость в воспитателе отпала сама собой, и он просто жил при дворе, слоняясь без дела и ожидая следующего поколения Яэворов, на которое сможет излить весь свой педагогический талант. Однако недавно Вешиль вдруг ни с того ни с сего нагрянул поутру в спальню к «молодому господину» и с радостным восклицанием: «Вставайте, солнце уже высоко. Нужно приучаться с раннего детства следовать режиму. Пора начинать урок!» — распахнул шторы.

Престарелого наставника Яэворы любили и ценили, ибо он выпестовал не только Ральдерика, но и его отца с дедом. Более фанатично преданного правящему семейству человека было трудно найти. Поэтому молодого герцога уговорили подыграть учителю под предлогами «жалко тебе что ли?», «потешь старика» и «ему и так недолго осталось». Скрипя зубами от злости, тот вынужден был согласиться. Однако, глядя, как девяностолетний воспитатель бодро носится по двору, изображая диковинных животных для «расширения кругозора подопечного», юноша сильно засомневался в пункте «недолго осталось».

— Вы не слушаете меня! — раздался за его спиной полный негодования и огорчения вздох.

Воробей дернулся и улетел, оставляя Ральдерика один на один с обиженно сопящим Вешилем.

— Боже! Как вы сидите! Вспомните о своей осанке! — герцог почувствовал, как цепкие пальцы впились ему в плечи и принялись выворачивать их назад, выпрямляя спину.

— Я совершенно спокоен. Я спокоен и невозмутим, — твердил про себя юноша, из последних сил удерживая себя в руках.

Сдавленное хихиканье за дверью сменилось громовым хохотом и удаляющимся топотом. Через пару минут о новом позоре будущего правителя Заренги будет знать уже весь дворец. Дворянин в отчаянии тихонько застонал и, обречено зажмурившись, закрыл лицо ладонями.

***

Задыхаясь и отплевываясь, мокрый и пропахший затхлым подвалом и крысами Гудрон упал на траву и злобно покосился на сидящую рядом жену. Эрлада, как ни в чем не бывало, выжимала длинные черные волосы, подставив лицо солнцу, и довольно мурлыкала себе под нос какую-то мелодию. За деревьями что-то дымилось и доразваливалось. Привыкшая ко всякому Неветерок флегматично прошествовала к своему хозяину и ободряюще ткнула влажным носом ему в висок. Оттолкнув лошадиную морду, тот сел, откинул со лба мокрые пряди волос и принялся стаскивать сапоги. Лениво наблюдая за его сердитыми порывистыми жестами, девушка усмехнулась и откинулась на спину.

— Ты зануда, — фыркнула она, когда сопение супруга стало уж совсем невыносимым.

— Да, конечно! Теперь я во всем виноват! — сорвался на крик иролец, разворачиваясь всем корпусом так, чтоб было удобней орать на жену. — Ты в который раз чуть нас обоих не гробишь, а я должен быть мил, весел и остроумен?! Сколько я тебя просил не заходить в этот туннель?! Так ведь нет! Обязательно надо было туда залезть! И чем все это закончилось?!

— Говорю ж, ты — зануда, — зевнула Эрлада. — Нет в тебе здорового азарта. Без меня ты б сейчас кис где-нибудь в глуши, полный уверенности, что нет в жизни большего счастья, чем корова и пара поросят.

— А без меня ты бы здесь уже не сидела! Ты бы шею себе где-нибудь сломала давно. И я устал…

— Не стоит меня недооценивать, — девушка потянулась на траве и закрыла глаза.

Гудрон какое-то время побуравил взглядом притворявшуюся заснувшей супругу. В который раз придя к выводу, что разговаривать бесполезно, он тяжко вздохнул, смиряясь со своей участью, и тоже растянулся на земле.

— Что такое Шангаль? — спросил вдруг кузнец.

— Это маленький городок недалеко от северной границы Савараха, — сонно ответила волшебница, не открывая глаз. — А что ты вдруг вспомнил?

— Я не знаю, — нахмурившись, признался юноша.

Побарабанив пальцами по груди, иролец напряженно пытался сообразить, что заставило его задать этот вопрос. Ведь он и названия-то этого раньше никогда не слышал.

— Мы должны туда пойти, — неуверенно сказал он, удивляясь сам себе.

Эрлада села и внимательно на него посмотрела.

— Должны, значит, пойдем, — согласилась она после небольшой паузы, услышав тревожный звоночек, противно тренькнувший в ее сердце.

***

Ральдерик отрешенно провел пальцем по ряду книжных корешков.

— Букву «Ч» очень легко запомнить, если обратить внимание, что внешне она напоминает перевернутый стул…

Герцог обратил на Вешиля, энергично рисующего на доске, полный тоски и страдания взгляд и снова принялся изучать ряды книг на полках, чтоб не дай бог не сказать чего-нибудь лишнего. Его рука замерла у ничем не отличавшегося от остальных переплета. Юноша, скучая, вытащил фолиант и лениво его пролистнул. Издание оказалось обычным атласом, таким же скучным, как и жизнь дворянина последние полмесяца. Потряся вывернутым томом в надежде, что из него выпадет что-нибудь интересное, и жестоко разочаровавшись, вельможа уже собирался поставить его на место, как вдруг его внимание привлекла какая-то карта.

— Вы что-нибудь знаете о Шангале? — обратился он к учителю, заинтересованно разглядывая изображение севера соседнего государства с прилегающими к нему землями.

— … черепаха, частокол, чертополох, чурбан…

— Все ясно, — фыркнул себе под нос Ральдерик, переворачивая страницу в поисках пояснений к изображению.

Его ждало второе разочарование за последнюю минуту. Вернувшись к карте, герцог снова посмотрел на точку с подписью «Шангаль» и о чем-то задумался.

— Я должен туда поехать, — пробормотал он, хмуря брови.

***

— Ну, сколько можно ждать? — раздался с улицы надоедливый голос.

— Я уже иду, — отозвалась Филара, балансируя на хлипкой табуретке и что-то доставая с верхней полки.

Ей на голову посыпался мелкий мусор. Закашлявшись от пыли, она в который раз за последнее время подумала, что все же не стоило пренебрегать уборкой.

— Я ведь сейчас один уеду! Вот увидишь! — снаружи снова послышался крик.

— Ага, как же. Так и поверила, — буркнула девушка, вставая на цыпочки, чтоб дотянуться до самых захламленных углов шкафа.

— Что?

— Я сказала, что уже иду! — проорала она в ответ, разворачиваясь к двери.

И так дышавший на ладан табурет от этого жалобно всхлипнул и накренился. Теряя равновесие, Филара испугано «ойкнула» и замахала руками, пытаясь за что-нибудь зацепиться. Когда спустя несколько секунд, потирая ушибленное плечо, она выбралась из-под кучи навалившегося сверху барахла, искомый предмет непонятного назначения уже валялся на полу как раз в поле ее зрения.

— Аха! — с нескрываемым торжеством девушка сгребла его рукой и сунула в карман.

Похлопав по одежде, проверяя, все ли взяла, она направилась к выходу, с тоской глядя на образовавшийся бардак. «Вот вернусь и точно займусь хозяйством», — пообещала она себе, для успокоения совести. С потолка сыпалась старая побелка. Что-то скрипело.

— Я уж думал, ты решила дома остаться, — послышался с коня сварливый голос, когда девушка выбежала на улицу, на ходу стряхивая с волос и одежды мусор и пыль.

— Уже едем.

Филара запрыгнула в седло и тронула бока Герани каблуками. Дверь можно было не запирать. Кто полезет в дом к ведьме?

***

Во дворе запрягали карету. Ральдерик был раздражен и недоволен. Карета означала, что он поедет не один. Интуиция рисовала ему картину, где присутствовали кучер, пара лакеев в идиотских костюмах с белыми лосинами, почетный караул и еще один человек. Тот самый, что в данный момент стоял возле экипажа в походной одежде, контролировал процесс загрузки багажа и держал в руках «Детскую энциклопедию с правдоподобными иллюстрациями». Никакие уговоры, что он уже не в том возрасте, чтобы совершать всякие сомнительные переезды по местности, где не на каждом углу можно найти тёплый туалет, не пошатнули убеждение престарелого учителя, что его долг — следовать за своим воспитанником, куда бы тот ни собрался. Тот в свою очередь также не поддался на убеждения родителей отказаться от поездки. «На тебя-то плевать, — сказал отец в свойственной ему манере. — Старика бы пожалел. Каково ему будет по колдобинам трястись, ты подумал? Ну да, куда уж тебе?.. Если ему станет плохо?..» Герцог с герцогиней еще долго сокрушались по поводу всех тех бед и несчастий, что могли обрушиться на Вешиля в дороге, и юноша пришел к выводу, что судьба родного сына их, действительно, не волновала.

Его слегка беспокоило то, что он не понимал, откуда взялась это необъяснимая потребность ехать в какой-то совершенно затрапезный городишко у черта на куличиках. Однако чем больше его отговаривали, тем сильнее он раздражался. А в этом состоянии молодой герцог был готов делать что угодно, лишь бы наперекор. Так что веская (в его понимании) причина для поездки появилась уже к вечеру того дня, когда он впервые прочитал в книге название городка. А теперь, следующим утром, была эта карета. Ральдерик отвернулся от окна, из которого наблюдал за сборами, и задумался.

— Шангаль, Шангаль, Шангаль, Шанга-а-аль… — дворянин рассеяно побарабанил пальцами по подоконнику.

На столе лежал давешний атлас, открытый на карте Савараха. Вельможа пододвинул его к себе и в который раз окинул страницу взглядом. Государство-сосед было большим. Очень большим. Чуть ли не вдвое крупнее родной Гендевы. Путь предстоял долгий. Долгий и скучный. Если против первого пункта герцог не возражал, то второй вгонял его в тоску. В одиночку верхом на неверном и неотважном Мерзавце было бы куда предпочтительней. Пусть не намного веселее, зато нервы целы. Немного поколебавшись, а не выдрать ли интересующий листок из дорогой и редкой книги, Ральдерик отказался от этой мысли и просто сунул том в кучу вещей, которые собирался взять с собой. Кто знает, куда он направится после Шангаля? Прошлый опыт путешествий говорил ему, что мало, что может осчастливить путника сильнее, чем чёткая, подробная, достоверная карта (если на время забыть о еде, чистой одежде, ванне, крыше над головой, нормальной постели, гарантированной безопасности и хорошей компании).

В комнату вошли слуги, чтобы забрать багаж молодого господина. При виде огромной, рассыпающейся во все стороны кипы всяческого барахла, преимущественно состоящей из одежды и прочей ерунды (зеркала в полный рост, к счастью, там не было вопреки всем ожиданиям) они временно лишились дара речи. Герцог, делая вид, что изучает висящий на стене портрет одного из своих предков, радостно позирующего среди трупов поверженных врагов, незаметно наблюдал, как куча любовно подобранных им вещей постепенно переносилася в карету. Вроде, ничего не заметили. Юноша довольно фыркнул, развернулся на каблуках и тоже пошел к экипажу.

Вешиль видел в нем маленького мальчика. А детям нельзя носить оружие — они могут порезаться. Им нельзя ездить верхом — они могут упасть. Существовало еще огромное количество всяких «нельзя», которые в данный момент не имели принципиального значения. Ральдерик же прекрасно отдавал себе отчет в своем реальном возрасте и твердо верил, что сам решает, что ему можно, а что — нет. А меч и конь в его понимании относились к категории того, что ему было совершенно, неописуемо, неоспоримо «нужно». Спорить со старым учителем было бесполезно и чревато разговором с решительно настроенными сердобольными родителями. Именно поэтому растерянные слуги грузили в средство транспорта контрабас («Занятия музыкой — залог развития гармоничной личности!» — одобрил наставник). Вельможе оставалось лишь надеяться, что он сможет уклоняться от предложений сыграть что-нибудь на привале и не оставлять воспитателя наедине с «инструментом», дабы тот, не дай бог, не открыл крышку футляра. Иначе юноше пришлось бы отвечать на некоторое количество неприятных вопросов. Например, «А где, собственно, контрабас?». А так все были довольны и счастливы.

Герцог с невинным видом сел в карету следом за стариком и помахал на прощание рукой родителям, стоявшим на крыльце. Лорд Гилберт с любопытством взглянул на изображавшего чистоту помыслов сына. От него не укрылось, что одним из впряженных в экипаж коней, был Мерзавец, ужасно злившийся на сомнительное положение, в котором он оказался: перья на голове это, конечно, хорошо, но вот шоры на глазах, кучера с кнутом, груженую по самое не могу колымагу и унизительность ситуации они явно не окупали. Гремящий металлом футляр от музыкального инструмента мужчину тоже изрядно веселил. Фыркнув и махнув рукой, правитель Заренги скрылся в доме. Кучер свистнул, лошади тронулись, и виды Мэбвы с увеличивающейся скоростью замелькали в окне. Ральдерик откинулся на сиденье и довольно вздохнул.

***

— Вот. Нашла, — Эрлада, покачиваясь в седле, разглядывала замызганный и истертый кусок пожелтевшей бумаги.

Гудрону стоило больших трудов приучить жену ездить верхом. Девушка страстно любила ходить пешком, к тому же лошади у нее долго не жили. Четвертая претендентка на трон Савараха отличалась исключительно вспыльчивым нравом и не очень жаловала тех, кто ее раздражал или не понимал с полуслова. Так что необходимый ей конь должен был обладать невозможно могучим интеллектом, аналитическими способностями, а также в идеале хотя бы зачатками навыков телепатии, чтобы в любой момент иметь возможность изменить стратегию своего поведения при малейшем перепаде настроения хозяйки. Другое дело, что, если такие лошади, действительно, существовали, то они активно использовали все эти качества для того, чтобы, не дай бог, не повстречаться ненароком с дочерью дракона. Предпоследняя коняга, которой довелось несколько дней послужить средством транспорта данной особы, перегрызла ночью веревку и скрылась в неизвестном направлении, старательно путая следы.

Однако к этому моменту девушка уже успела распробовать всю прелесть поездок верхом, поэтому очередная жертва вскоре была куплена в какой-то конюшне, попавшейся супругам по пути, и еще не успела вполне ощутить всю «прелесть» своего нынешнего положения. Крепкий каурый коник не производил впечатления мыслителя. Скорее наоборот. Это был совершенно не реагирующий на внешние раздражители, полностью лишенный инициативы, не меняющий рода своей деятельности, пока не получит на то четкие указания, тормоз. Каштан мог спокойно и размеренно часами идти в одном направлении. Если на пути ему попадалась стена или иное препятствие, он продолжал в том же режиме перебирать ногами, либо пока его не пнут, чтоб он повернул, либо пока преграда не обрушится под его натиском. Конь был полностью погружен в себя, поэтому всё, происходящее во внешнем мире, его совершенно не трогало. Если подумать, он, пожалуй, являлся идеальным средством транспорта для Эрлады. Больше ее никто бы не вытерпел.

— Нам еще ехать и ехать, — девушка стряхнула со старой карты обнаглевшую муху и провела пальцем от того места, где они предположительно находились, до точки, подписанной «Шангаль».

— Ясно, — отозвался Гудрон без особого энтузиазма.

— Что-то не так? — поинтересовалась супруга, убирая замусоленную бумажку в карман. — Ты какой-то квёлый.

— Просто мне всё это не нравится, — мрачно отозвался кузнец. — С какой стати мы вообще должны туда ехать?

— Ты сам говорил, что мы должны туда попасть, — равнодушно пожала плечами жена.

— Вот это мне и не нравится больше всего! Почему я вдруг, ни с того ни с сего, решил, что немедленно должен посетить город, о котором никогда прежде не слышал?! Тебя это не смущает?

— Нет. Я могу придумать этому много объяснений. К примеру, предположим, у тебя сильно развита интуиция и скрытые телепатические способности. Таким образом, ты можешь находить воду, видишь вещие сны и все такое…

— У меня нет никаких способностей, ты прекрасно знаешь, что ничего такого мне не снится.

— Не перебивай. Ну ты можешь представить, что они у тебя есть? Так вот. А в Шангале, предположим, скрыт какой-то клад, или там в данный момент находится близкий тебе человек, которому срочно нужна твоя помощь. И вот твоё подсознание шлет тебе сигнал, что надо брать ноги в руки и нестись туда во весь опор, чтобы первым дорваться до золота или что там запрятано. Кстати, такие способности у тебя могут быть, просто до этого момента в них не было необходимости, и они себя никак не проявляли.

— Ты, правда, в это веришь? — с сомнением протянул Гудрон, недоверчиво глядя на супругу.

— Нет, но мы не можем сбрасывать такой вариант со счетов. Хотя лично я считаю, что это объяснение маловероятно.

— Так. А что тогда более вероятно?

Девушка помедлила с ответом.

— Я предполагаю, — сказала она, наконец. — Даже не предполагаю. У меня есть мысль… Подозрение… В общем, эту идею тебе кто-то навязал. Кто-то проник в твоё сознание и убедил тебя, что посещение Шангаля — мечта всей твоей жизни.

— В таком случае не было бы разумней туда не ехать? — осторожно поинтересовался иролец.

Мысль о том, что кто-то шарил у него в мозгу и устраивал там всё по-своему, его изрядно нервировала и беспокоила. Всё-таки голова — не то место, куда мы с радостью пускаем всех подряд со словами: «Заходите, гости дорогие!».

— Скажешь тоже! — фыркнула Эрлада, пиная Каштана, чтобы тот быстрее шевелил копытами. — В этом случае мы непременно должны туда попасть! Неужели тебе не интересно, кто и с какой целью это сделал?

— Нет, — признался кузнец, позволяя Неветерку догнать каурого коня.

— Совершенно напрасно, — колдунья дернула за поводья и повернулась к мужу. — А вот я бы с удовольствием задала пару вопросов. И получила бы на них ответы, можешь не сомневаться. А потом я бы решила, нравятся они мне или нет. Именно поэтому мы и идем в этот город.

— Мы едем взрывать и пытать? — с опаской уточнил Гудрон, имевший определенное представление о методах жены задавать вопросы.

— Нет! Мы едем узнавать, что такое происходит в Шангале, что ты должен там присутствовать. Кстати, что ты на меня наговариваешь?! Когда я последний раз на твоих глазах кого-нибудь пытала?!

— Зато взрываешь регулярно, — буркнул юноша себе под нос, а потом, прежде чем девушка начала злиться, поспешно сменил тему. — А остальные?

— Что остальные? — не поняла претендентка на трон Савараха.

— Ты говорила, что можешь придумать много объяснений. Пока я слышал только два.

— А, — девушка на секунду задумалась. — Остальные тупые и несмешные. Тебе не понравятся.

— Тогда сколько нам ехать? Хотелось бы конкретики…

— Говорю же много! Точнее не могу сказать. Как получится. Граница Савараха, в принципе, отсюда не очень далеко. Думаю, недели через две-три мы до нее доберемся. А там уж посмотрим.

Была середина осени. Погода держалась жаркая, что не удивительно для этого времени года и места. Воздух был неподвижен, небо без единого облачка сверкало неестественной синевой. Однако чувствовалось, что все вокруг находилось в предвкушении смены сезонов. Буквально кожей ощущалось ожидание похолодания и дождей, если не со дня на день, то уж с недели на неделю точно.

***

А гораздо севернее этого места всё это уже происходило. Порывы холодного ветра рвали с ветвей пожелтевшие и пожухшие листья и трепали одежду. Мутное небо нависало над землей серой пеленой, а противный мелкий дождик колол лица и руки. Девушка остановила коня посреди совершенно не знакомой ей местности. Она нерешительно огляделась по сторонам и в отчаянии закусила губу. Филара всегда говорила, что абсолютно не приспособлена к самостоятельной жизни. Плащ у нее на животе зашевелился, и из-под него показалась рыжая кошачья морда. Животное, до этого вольготно сидевшее в тепле и сухости, скептически оглядело окружающую местность и с тоской закатило глаза.

— Кажется… Мы опять заблудились… — виновато пролепетала начинающая волшебница.

Герань при этих словах раздраженно дернул ухом и фыркнул.

— Ничего страшного, — слишком уж жизнерадостно попытался приободрить её кот. — Чай не впервой! В прошлые пять раз мы всё-таки находили дорогу! Достаточно быстро.

Шун замолк. Врать ему очень не хотелось, говорить правду — еще больше. С тех пор, как они отправились в путь, всё шло наперекосяк. Вернее, это было обычное состояние их быта, однако с момента, как они покинули свой домик, всё стало гораздо хуже. По плану Филары они должны были найти какой-нибудь порт поближе к Калануру, там сесть на корабль и спокойно, быстро и безо всяких проблем доплыть до Савараха. Или хотя бы Гендевы, а там пешком добраться до места назначения. Однако трудности начались почти сразу же.

Во-первых, у них не было денег. В Калануре магов любого пола и возраста не жаловали, поэтому появляться в городе было неблагоразумно. Из-за этого девушка с котом жили впроголодь, питаясь дарами природы. Иногда, правда, какой-нибудь горожанин втайне от своих сограждан, крадучись, приходил ночью «к ведьме» с какой-нибудь своей проблемой. Порой Филаре даже удавалось ему помочь. Расплачивались, чаще всего, продуктами. Денег не давали, потому что ей могло прийти в голову попытаться потратить их в самом городе. В Калануре смирились с существованием волшебницы и даже не пытались ей навредить, но были категорически против того, чтобы та даже близко подходила к воротам. Девушке недвусмысленно дали понять, что ей не рады.

Ее, в общем-то, подобный оборот не очень огорчил: в конце концов, она ведь сразу знала о мнении горожан обо всех практикующих магию людях. Откровением для нее это не стало. Да, обидно и неприятно. Но не больно-то и хотелось жить в вашем поганом городе! Как-нибудь обойдемся и без ваших площадей, башенок с флюгерами, рынка с продуктами… Продукты… Еда… Колбасы и сыры… Молоко и свежий хлеб с хрустящей корочкой… Пирожные с кремом… Ничего нам не нужно!!! Ууууууу…. (на этой части речи Шуну обычно приходилось ее утешать). Кот вполне сносно питался мышами и птичками, правда, есть их приходилось тайно, потому как сердце Филары разрывалось при виде такого зрелища.

Сразу же, как только они въехали в заброшенный домик в лесу, девушка принялась штудировать книги, оставшиеся после покойного мага. Она справедливо полагала, что где-то среди них должны были иметься указания, как научить кота человеческой речи, раз уж прошлый обитатель жилища это сделал, практически не имея связи с внешним миром. Филара оказалась права, поэтому довольно скоро несчастное животное подверглось первому в своей жизни магическому вмешательству. В результате ожидаемый эффект был достигнут, но далеко не сразу. Несколько дней Шун изъяснялся на каком-то совершенно не известном ей гортанном языке, потом речь его стала понятней, но была сильно устаревшей и включала в себя большое количество «азъ есмь». Позже все наладилось, и трепетной кошатнице лишь оставалось надеяться, что на этом процесс остановится.

Если в лесу Филара прекрасно обходилась без денег, то в пути они могли очень сильно пригодиться. Хотя бы для того, чтобы попасть на корабль. В этом заключалась вторая большая проблема. Девушка даже приблизительно не представляла, где находился ближайший порт. Прежде она бывала лишь в Кириде, но этот вариант даже не рассматривался, потому как далеко, в другом государстве и всё такое. Так что идти приходилось наобум, в надежде, что по пути попадется хоть один приморский город. А еще оставалось надеяться, что там будет корабль, идущий в нужном им направлении и согласный бесплатно взять девушку с котом и конем на борт. Филара знала теорию управления погодой. Именно этим она надеялась убедить потенциального перевозчика в том, что ее стоит подвести. Главное, чтобы в случае успеха дело не дошло до практического применения имеющихся знаний.

— Как думаешь, стоит повернуть назад? — после непродолжительного раздумья подала голос начинающая колдунья.

— А смысл? — Шун с тоской посмотрел на собирающиеся тучи и поёжился. — Позади не было ничего такого, что могло бы нам помочь. К тому же, дождь собирается… Не хочешь его где-нибудь переждать, а?

— Где, например? — воскликнула в отчаянии девушка, обводя рукой окрестности.

Во все стороны тянулись поля, овраги, заросли кустарников, редкие деревца и холмы. Как назло, не было ни одного домика с тянущейся из трубы струйкой дыма, указывающей, что здесь живут люди. В общем-то, как и заброшенных лачуг, а также уютной чащи леса, где кроны деревьев настолько густы, что не пропускают воду и ветер. Вдалеке раздался глухой удар грома. Кот с конем поджали уши, но первый хотя бы мог спрятаться обратно под плащ. Решив, что нет смысла дальше стоять на месте, девушка тронула каблуками бока Герани, и тот помчался вперед. Это был излишне оптимистичный поступок, потому как вероятность еще больше заблудиться, была куда выше шанса найти порт или хотя бы банальное укрытие от дождя. В который раз за последние месяцы девушка мысленно дала себе подзатыльник за то, что в свое время отказалась от предложения Ральдерика остаться в Мэвбе. Жила бы себе во дворце, горя не знала, ела регулярно и вкусно. Шун бы там тоже не бедствовал. Так нет ведь! Гордая и независимая! Сама все сделает, сама со всем разберется! Дура!

— Я хочу выяснить нужное нам направление, — сказала она, наконец. — Есть одно маленькое симпатичное заклинание. Оно позволит нам узнать, куда и как долго нужно ехать.

Кот у нее на животе вздрогнул и напрягся.

— Иначе мы можем окончательно заплутать и здесь сгинуть, — продолжила она, взволнованно облизнув губы.

Ответом ей было молчание.

— В общем, я начинаю… — Филара зажмурилась и глубоко вздохнула.

— Вот чёрт, — глухо раздалось из-под плаща.

***

Тем временем на юге карета мирно ехала по Заренге. Ральдерик дремал на своем сиденье, прислонившись к окну и изредка просыпаясь, когда колесо наезжало на крупные кочки. Вешиль молча читал какую-то крошечную книжечку, полностью уйдя от реальности. Наконец, экипаж тряхнуло так сильно, что юноша больно ударился головой и окончательно проснулся. Пока он недовольно потирал ушиб и изо всех сил воздерживался от соответствующего ситуации высказывания, памятуя о присутствовавшем, учитель пристально на него смотрел сквозь пенсне. Герцог старательно делал вид, что взгляд не замечает, в надежде, что пожилой наставник, не дождавшись от него реакции, снова вернется к чтению, а не разродится очередным «познавательным» монологом. Однако его мечтам не дано было сбыться. Учитель вложил в томик закладку и закрыл его с призванным привлечь внимание хлопком.

— Вас что-то беспокоит, молодой господин? — осведомился он заботливо.

— С чего вы взяли? — Ральдерик постарался звучать как можно беспечней и сделал вид, что ужасно заинтересован открывающимся из окна видом.

— Это заметно, — спокойно ответил Вешиль, — В конце концов, я ведь знаю вас с детства.

Юноша обратил внимание, как были сказаны эти слова. Словно предназначались не четырехлетнему ребенку, а взрослому разумному человеку. Решив, что ему, видимо, показалось, он всё же снизошел до ответа.

— Я не могу понять, почему мне так внезапно понадобилось ехать в этот богом забытый городишко. И это меня слегка гнетет. Но когда я начинаю думать, что, возможно, стоит развернуть карету и поехать назад, чтобы попусту туда-сюда не кататься без очевидной причины, что-то внутри меня восстает против этой мысли. Вот ЭТО уже нервирует и волнует.

— То есть вы считаете, что вам непременно нужно попасть в Шангаль, однако не видите для этого причин, и вас это беспокоит.

— Именно так я и сказал, — недовольно огрызнулся вельможа, снова отворачиваясь к окну.

— Я помню, — все так же терпеливо продолжил учитель. — Просто я думаю. Повторение информации, полученной от собеседника, порой может стимулировать мозговую деятельность.

Ральдерик фыркнул и ничего не ответил. Спустя какое-то время наставник детей семьи Яэворов снова подал голос.

— Вы знаете, господин, я не вижу в этом проблемы.

Герцог с сомнением обратил к Вешилю недоверчивый взгляд.

— Видите ли, если вы сейчас послушаете свой разум и поступите согласно логике — развернете карету и поедете домой — то до конца своей жизни будете терзаться сомнением, что поступили правильно. Вы будете из раза в раз задавать себе вопрос, что бы случилось, если б вы все же доверились своему сердцу и отправились в этот, как вы говорите, «богом забытый городишко». Поверьте старому человеку, удовольствия в этом мало. С другой стороны, вы можете туда поехать и убедиться, что причины, действительно, не было. Да, вы будете при этом чувствовать себя несколько глупо, зато сможете вернуться домой со спокойной душой. Однако, возможно, она все же есть, просто вы ее пока не выяснили. В этом случае вы будете бесконечно рады, что не повернули назад. А вообще, в целом путешествие спокойное и приятное. Никогда не бывает лишним прокатиться куда-нибудь, сменить обстановку, развеяться в соседнем государстве. Считайте это небольшими каникулами.

— Эээ… Спасибо, — поблагодарил юноша учителя. — Вы меня, кажется, успокоили.

Он был слегка удивлен. Столь разумной речи от старца он не слышал уже полмесяца. При этом тот ни разу не перевел разговор на алфавит, что тоже поражало и радовало.

— Я, конечно, не настаиваю, — Вешиль снова уткнулся в свою книгу. — Вы можете принять другое решение. И я вас не осужу, потому как вы уже взрослый человек…

— Вы, правда, так думаете? — недоверчиво поинтересовался Ральдерик, прерывая наставника на середине предложения.

В душе герцога робко зацвела надежда, что его мучения подошли к концу, поскольку к учителю вернулся разум.

— Глупый вопрос! Как еще я могу думать?! — поразился собеседник.

— Нет-нет! Всё в порядке! Это я так просто спросил. Не подумав, — с облегчением выпалил юноша, откидываясь на спину.

— Странный вопрос, право слово, — продолжал бубнить старик, листая томик. — У вас уже сын родился, а вы…

— ЧТО-О-О?! — совершенно обалдел вельможа, резко выпрямляясь на сиденье. — Как сын родился?! Когда?! У КОГО?!

В это время он лихорадочно припоминал последние полтора-два года своей жизни, отчаянно пытаясь вычислить потенциальную мать, и сообразить, как это он до сих пор не слышал об этом славном событии.

— Ну, вы даете, в самом деле! — возмутился Вешиль, с негодованием глядя на мечущегося напротив него юношу. — Я не считаю данную шутку смешной! Слишком уж натурально выглядит ваше изумление. Будто вы и не знали.

— Я не знал!!!

— ХА! — фыркнул учитель, — Хватит ерунду нести, лорд Гилберт! Вы сами мне показывали младенца! Прелестный малыш! Ральдериком назвали.

У наследника дома Яэвор пропал дар речи. Он со смесью отчаяния и жалости посмотрел на довольного собой учителя, демонстративно читавшего свою книгу. Загоревшаяся было надежда на конец душевных страдания мгновенно затухла.

— Маразм крепчал, — мрачно подумал вельможа. — Чуть до инфаркта не довел. Кошмар просто. Это путешествие обещает быть даже хуже, чем я полагал вначале.

***

А Филара с Шуном все же нашли порт и даже смогли прорваться на корабль. Даже шедший в нужном им направлении. О причинах, побудивших их ехать в Шангаль, они не задумывались. Оба решили, что разберутся на месте.

2

Три недели прошли без происшествий. Ральдерик со своей группой сопровождения подъезжал к границе Савараха. Была ночь. Погода за это время успела сильно испортиться — дождь лил, как из ведра. Крупные капли барабанили по крыше экипажа и спинам коней, уныло бредших по жидкой грязи. Бедные стражники и кучер пытались укрыться пропитавшимися насквозь плащами от обрушивавшейся на них воды. Лакеев вельможа уже давно бросил в одном небольшом спокойном городке, пока Вешиль не видел. Впрочем, те не сильно огорчились и с толком проводили нежданный «отпуск», восхищая местных девиц россказнями о своей великой роли при дворе.

Карету сильно мотало, пару раз она застревала в наиболее глубоких лужах, но каждый раз кони ее вытаскивали. На Мерзавца было жалко смотреть. Наверное, он думал, что не заметил, как умер, и попал в ад. Если опустить психологический момент, то остальным лошадям приходилось гораздо хуже. Кучер знал, что это был за белый скакун, поэтому остерегался поднимать на него кнут. К другим животным это не относилось. Так что пока личный герцогский конь думал над вопросами типа «Кто я? Что я здесь делаю? Кто все эти люди? Где моё седло? Сошел ли я с ума? Вернусь ли я живым? Накормят ли меня морковкой, в конце концов?!» остальные тащили увязавшую в грязи тяжелую колымагу под свист плети, понимая, что от нового коллеги толку не будет никакого. Престарелый учитель продолжал, как ни в чем не бывало, читать свою книгу при свете раскачивавшейся из стороны в сторону керосиновой лампы. Эта неделя была относительно нормальной с точки зрения взаимоотношений спутников. Вешиль относился к своему ученику, как к адекватному, взрослому человеку, и не пытался его чему-нибудь учить. Какая разница, что он при этом путал юношу с его отцом?

Неожиданно карета остановилась. В дверь постучали.

— Мы подъехали к пограничной заставе! — поведал промокший и замерзший стражник. — Тут целая толпа. Можно, конечно, потребовать, чтобы нас пропустили, но это будет сложно. Здесь телеги, скот… Нам не проехать, им с дороги не свернуть…

— Мы всё поняли, — кивнул Ральдерик. — Просто дождемся очереди, ничего страшного.

— Я, конечно, могу приказать им спуститься в канаву, но это займет много времени, да и не по-человечески как-то. Выбраться сложно будет.

— Я же сказал, что мы дождемся своей очереди! — огрызнулся герцог и захлопнул дверь.

Наставник посмотрел на него с неодобрением.

— Ну и зачем нужно было хлопать? — спросил он, глядя поверх пенсне. — Человек всего лишь выполняет свою работу. Он не сказал ничего предосудительного…

— Я знаю, — юноша ужасно не любил, когда ему пытались читать нотации, но изо всех сил старался не нагрубить. К тому же он сам слегка раскаивался, что грубо обошелся с и так обделенным в последнее время душевным комфортом слугой.

— Тогда почему вы так поступили? Вы, как будущий правитель Заренги, должны отдавать себе отчет в своих действиях и быть способным контролировать свои эмоции. Я надеюсь, вы это понимаете?

Вельможа скрипнул зубами, но сдержался.

— Имейте в виду, молодой господин, подобное поведение совершенно недопустимо! Сегодня вы хамите слугам, а завтра можете сорваться на какого-нибудь посла и опозорить своего отца. Когда вы станете чуть старше, вам позволят присутствовать на званных обедах. И что же увидят гости?!

Ральдерик сообразил, что восприятие реальности Вешиля откатилось еще лет этак на десять назад. Похоже, скоро он снова поднимет разговор об алфавите. Учитель продолжал что-то говорить, но дворянин уже не слушал. Он распахнул дверь экипажа, выскочил наружу, захлопнул ее за собой и зашагал прочь. Яэворы очень не любили выслушивать нотации.

К герцогу тут же кинулись обеспокоенные сопровождающие.

— Что-нибудь случилось, Ваша Светлость?

— Всё в порядке, — крикнул в ответ юноша, перекрывая шум дождя и гул толпы. — Просто захотел немного прогуляться!

— Вы же промокнете! Вернитесь, пожалуйста, в карету! — давешний стражник виновато переминался с ноги на ногу.

Ральдерик посмотрел на себя. До этого он не обращал внимания, что на нем были лишь брюки, сапоги, да белая рубашка, стремительно темнеющая, пропитываясь водой.

— Я уже промок.

— Что?

— Я говорю, что уже промок! — снова крикнул дворянин, откидывая назад прилипшие ко лбу волосы. — Нет смысла возвращаться. Я тут немного похожу, развеюсь!

— Возьмите кого-нибудь в сопровождающие! Мало ли что может приключиться! — не унимался слишком уж старательный член караула.

Юноша отрицательно махнул головой, развернулся и пошел дальше.

Народа действительно было много. Дорога была запружена гружеными мешками и визжащими поросятами телегами, лошадьми и коровами, а также самыми разными людьми. Последние сидели и стояли, пытались курить вопреки дождю, бродили туда-сюда, что-то таскали, ругались, дремали, завернувшись в плащи. В основном это были крестьяне. Ральдерик наконец вспомнил о ежегодной саварахской ярмарке, проходящей примерно в эти дни. Невдалеке были видны полосатые столбы и домик погранзаставы.

Вельможа пошел вдоль ряда ожидавших своей очереди повозок и скота, равнодушно их разглядывая. Дождь достаточно быстро остудил его ярость. Гендевец промок до нитки, по колено измазался в грязи, но возвращаться в карету в ближайшее время не собирался. На упивающегося своим маленьким бунтом юношу никто не обращал внимания. Мало ли сумасшедших слоняется по свету? Герцог уже начал замерзать и подумывать, что он достаточно отдохнул от общества Вешиля, чтоб вернуться в теплый сухой экипаж и сменить одежду, как вдруг его внимание привлекло какое-то оживление в начале очереди.

Лошади ржали, коровы мычали, люди кричали и бегали. Ральдерик, заинтересовавшись, побежал вперед. Подобравшись поближе, он увидел бешеную собаку, рычащую, припадающую к земле, истерично лающую, мечущуюся среди животных, бросающуюся на всех подряд. Люди опасались близко подходить к псу и пытались зашибить его камнем или палкой с расстояния: капающая из пасти пена у всякого отбивала желание геройствовать. Наконец, кто-то достал вилы. Зверь увернулся от вознамерившихся его пронзить зубцов и с глухим рычанием вцепился в древко. Крестьянин тряхнул своим сельхоз инвентарем, пытаясь его высвободить из слюнявой пасти. Тщедушная псина отлетела в сторону.

Лошадь, впряженная в загруженную какими-то мешками телегу, и так волновалась. Когда же ей в бок врезалась скулящая, пытающаяся укусить меховая штука, нервы ее окончательно сдали. С диким ржанием животное встало на дыбы и рванулось вперед. Испуганно взвизгнула сидевшая среди мешков крестьянка с маленьким ребенком на руках. Люди попыталась коня остановить, но потерпели неудачу. Каким-то чудом тот прорвался сквозь толпу, расшвырял мешающие ему повозки и соскочил с дороги. Со скрипом и треском телега последовала за ним в канаву. Лошадь не остановилась на достигнутом и помчалась дальше среди деревьев и кустов.

Воцарилась паника. Кто-то растерянно метался и звал на помощь, кто-то с криками бросился следом за взбесившимся животным. Ральдерик был среди последних. Тяжелая телега и непригодная для скачек местность здорово тормозили перепуганного коня, однако бросившимся на подмогу крестьянам это мало помогало — размокшая почва, цепляющаяся за обувь трава, кусты и кочки мешали им самим не меньше. Многие быстро выдохлись и безнадежно отстали.

— Кинь мне ребенка! — проорал женщине вырвавшийся вперед гендевец. — Я его поймаю! Обещаю!

Воображение любезно рисовало герцогу картину того, что может случиться, если телега перевернется. Крестьянка крепче прижала дитя к себе и зажмурилась.

— Да кидай же, дура! — юноша сбил дыхание и понял, что долго он так бежать не сможет. — Угробить его хочешь?

Мать с ужасом распахнула глаза, нерешительно перевела взгляд с ребенка на неизвестного ей человека. Снова на ребенка. И кинула.

Совершенно выбившийся из сил дворянин протянул руки к летящему в его сторону ревущему маленькому мальчику, когда кто-то с силой толкнул его вбок. Ральдерик в последний момент успел схватить пацана и прижать его к себе. Упал. Не просто упал и остался лежать — герцога швырнуло и прокатило по земле, он ободрал локти и ушиб все, что только мог. Ребенок верещал, как поросенок. Но кроме душевной травмы, других, похоже, у него не имелось. Успокоившийся было гнев разгорелся в дворянской душе с новой силой. Юноша медленно поднялся, яростно сверкая глазами и скрипя зубами, сплюнул грязь и с явным намерением пролить чью-то кровь зашагал туда, где скрылась телега.

Очень скоро он увидел валявшуюся на земле перевернутую повозку, разбросанную по всей округе картошку, живую и здоровую рыдающую крестьянку. Еще одно действующее лицо отчаянно пыталось приподнять борт телеги и под нее заглянуть. Решив, что опознал потенциального обидчика и жертву (последовательно), гендевец ускорил шаг. Сунув ревущего мальчишку счастливой матери, вельможа обрушился на незнакомца, обернувшегося на детский плач.

— Ты что, тупой, да?! — орал Ральдерик, перепачканный жидкой грязью с ног до головы, с силой толкая мужчину руками в грудь.

Тот уронил телегу и отшатнулся. На его одежде осталось два четких отпечатка ладоней.

— Я не понял, в чем проблема! — человек в недоумении уставился на неизвестно откуда взявшегося агрессивно настроенного, покрытого в лучшем случае мягкой почвой психа.

— Ты тупой, да?! Да, %@&? какого N#@$*%! Ты совсем $#@!% что ли?!

— Что-о-о?!

— Ты кого толкаешь, а?!

— Здесь ребенок…

— У тебя мозгов совсем нет, да?!

— … и женщина… Следи за языком, парень!

— А если б я упал прежде, чем его поймал?!

— … Что?!

— Ты еще и глухой?!

— О чем ты вообще?!

— Ты столкнул меня, когда я ловил мальчишку! Он чудом не пострадал! Нас с ним чуть о землю не размазало при падении! Забыл уже?!

— Не было такого! — с сомнением крикнул незнакомец.

Двое орали друг на друга посреди картошки. Ливень хлестал вовсю, поэтому повышенные тона частично оправдывались необходимостью перекрывать посторонние звуки, такие как шум падающей с неба воды, рев женщины и верещание испуганного ребенка. Но кричали не поэтому.

— Да?! Ты думаешь, я это придумал что ли?! А в грязи я вымазался, потому что мне так нравится?!

— Да не видел я тебя! — человек в капюшоне решил, что пришла его очередь толкать собеседника. — Ни тебя, ни ребенка! Я женщину спасать выбежал!

— Так ты еще и слепой?!

— Отстань! Если толкнул — извини! Не собирался.

— Ты думаешь, что отделаешься одним жалким «извини»?!

— Отвали, тебе говорят! Я женщину спасал! Ребенок не пострадал. Ты тоже, раз так орать горазд. Значит все в порядке!

— В порядке?! Да ты точно слепой! Ты на меня посмотри внимательно! Ты мои локти видел?! Да на них места живого нет!

Мужчины схватили друг друга за грудки.

— Я не понял, тебе подраться, что ли, захотелось?

— А я сразу сказал, что ты тупой!

— Может быть, ты всё же сформулируешь, что тебе от меня надо?! Я не собираюсь здесь с тобой торчать весь день в ожидании, когда ты, наконец, определишься!

— Да ты вообще на коленях у меня прощение вымаливать должен! Да за твой поступок… Эту одежду теперь только на выброс! А мои волосы?! Где я их теперь в округе помыть смогу, а?!

Человек в плаще как-то странно притих и насторожился. Пока герцог дальше разорялся, ритмично потрясывая нового знакомого за шиворот, тот, разглядывая чумазого агрессора, укреплялся в одном подозрении.

— Ральдерик? — осторожно предположил он.

Гендевец прекратил мотать собеседника, удивленно замолчал и присмотрелся. Рывком сдернул с головы жертвы капюшон.

— Ой, а я так рад тебя видеть! — Гудрон безумно улыбался и счастливо хлопал ресницами.

Дворянин мрачно уставился на до боли знакомую физиономию. Наконец, после весьма продолжительной паузы, вельможа оправился от удивления и снова стал закипать.

— Ты — скотина!!! — вельможа замахнулся на друга кулаком.

Кузнец ойкнул, успел вырваться из хватки товарища и в последний момент уклониться.

— Бессовестная скотина! — продолжал возмущаться Ральдерик, швыряясь в уворачивающегося ирольца валявшейся повсюду картошкой.

Добравшиеся с некоторым опозданием крестьяне молча наблюдали за бесплатным представлением.

— Да ты… Да как ты вообще посмел?! Тоже мне, друг называется!

— Ну всё-всё! Хватит! — хохотал черноволосый юноша, получая клубнем в живот. — Ну чего ты разорался?!

— Чего я разорался?! — картинно всплеснул руками герцог. — Почти год от тебя ни слуху, ни духу, хотя клятвенно обещал заехать в гости! И тебе еще хватает смелости попадаться мне на глаза?! К тому же, при таких обстоятельствах?! Чуть не угробил!

— Не надо утрировать! — Гудрон остановился и постарался выглядеть солидно, за что тут же получил картофелиной.

— Какие-то проблемы? — гендевец услышал за своей спиной спокойный женский голос и почувствовал, как кто-то заломил ему руку. Через секунду он снова лежал лицом в грязи.

— Стой! Стой! — в отчаянии замахал руками кузнец. — Всё в порядке! Отпусти его!

— Он на тебя нападал. Ты уверен, что хочешь этого?

— Да, черт возьми! Уверен! Это Ральдерик, мой друг! Помнишь, я тебе рассказывал?!

Когда дворянин вновь почувствовал себя свободным, он поднялся, мрачно посмотрел на стоявшую возле него черноволосую девушку, развернулся и зашагал обратно к дороге, настолько величественно и демонстративно равнодушно, насколько мог.

— Постой! — иролец попытался его догнать. — Куда ты?

— Отвяжись, — огрызнулся Ральдерик.

— Ну подожди! — огорченно ныл Гудрон. — Ну пожалуйста! Хватит дуться! Произошло недоразумение! Ни я, ни Эрлада этого не хотели! Клянусь!

За его спиной послышалось легкое презрительное «Ха!», которое юноша предпочел проигнорировать.

— Не уходи! Мы же так давно не виделись! Я так обрадовался, что мы встретились. Черт! Я же уже извинился! Если хочешь, попрошу прощения еще раз!

Гендевец, ничего не отвечая и раздраженно сопя, шагал вперед.

— Ты еще на колени перед ним встань! — крикнула мужу волшебница. — Я уже вся в предвкушении зрелища!

Кузнец бросил ей гневный взгляд.

— Ха! Нет, если ты хочешь унижаться — унижайся. Мне не жалко, — продолжила девушка, как ни в чем не бывало. — Совершенно очевидно, что ему на тебя наплевать. Но я ни слова не скажу о том, что нужно иметь хоть каплю гордости, потому что у нас с тобой Равноправные Отношения.

— А ты кто вообще такая? — рявкнул Ральдерик, резко оборачиваясь.

Гудрон остановки не ожидал, затормозить не успел и чуть снова не уронил друга в грязь, врезавшись в него.

— Жена моя, — пояснил он, подхватывая пошатнувшегося герцога под локоть.

— Жена? Твоя? Она? — дворянин оттолкнул руку товарища и оглядел Эрладу сверху вниз. — Бабник, — фыркнул он и продолжил свой путь. Уже менее яростно.

Это не укрылось от кузнеца. Хмыкнув, он молча пошел рядом. Драконья дочка шагала где-то позади, таща за собой на привязи медлительного Каштана и растерянную таким обращением Неветерка.

— Ну и какими судьбами в наших краях? — соизволил осведомиться гендевец.

— Как в ваших? — опешил Гудрон. — Мы, что, сейчас в Гендеве?

— Нет, черт побери! В Ироле твоей!

— Она уже давно не моя. Нет, это, правда, Гендева?!

— Да, это Гендева, — снова фыркнул юноша. — Если быть точнее, та ее часть, что непосредственно граничит с Саварахом.

— Эрлада, — иролец обернулся к жене.

— Я всё слышала, — раздался мрачный голос.

Неожиданно девушка из ниоткуда возникла рядом с юношами. За ней виднелись борозды, пропаханные конскими копытами. Неветерок была в легком шоке. Каштану было всё равно.

— Должно быть, мы где-то неправильно свернули или неверно оценили свое положение по карте, — задумчиво предположила она. — Но ничего страшного.

Какое-то время шли молча. Ральдерик думал, где бы ему помыться: просто переодеться было явно не достаточно. Гудрон мучился легкими угрызениями совести, поэтому думал о том же. Эрладе было наплевать. Она просто не собиралась еще больше омрачать радостную (?) встречу друзей лишними разговорами.

Как герцог и надеялся, через какое-то время дождь смыл значительную часть грязи, и теперь темные разводы «украшали» некогда белую рубашку и, судя по всему, пространство под ней. На лучшее в обозримом будущем надеяться не приходилось.

— Ты здесь один или с кем-то? — поинтересовался кузнец, когда они вышли на дорогу. — Что-то я не вижу твоего Мерзавца.

— С кем-то, — коротко бросил дворянин и помрачнел еще больше, мысленно содрогаясь от перспективы знакомства кого-либо из своих друзей с Вешилем.

— Это девушка? — переполошился иролец, с ужасом думая о том, что совершенно загубил товарищу внешний вид и, возможно, разрушил личную жизнь.

— Если бы, — траурно фыркнул Ральдерик.

— Слава богу!

— Идиот!

— Почему сразу идиот? — обиделся Гудрон.

— Потому что. Не знаешь, о чем говоришь.

— Ну я же не видел, кто здесь с тобой! — возразил иролец. — Знаешь ли, логично предположить, что меньше всего в таком виде ты бы хотел показаться перед охмуряемой особой…

— И не увидишь.

— Что?

— Говорю, ты и не увидишь, с кем я тут. Сказал бы, что рад был встрече, да сам в этом не до конца уверен. Удачного пути, куда бы ты там с женой не шел. Скатертью дорога! Будешь в Мэвбе — приглашение в силе, заходи. А кстати, истинную красоту ничем не испортить, так что для девушки у меня была бы соответствующая героическая история, объясняющая мой внешний вид. И это возвысило бы меня в ее глазах куда больше, чем если б я пришел одетым с иголочки. Сказал бы я тебе запомнить это на будущее в качестве дружеского совета, но тебе, смотрю, уже не нужно.

— Слушай, ты вообще не меняешься! — возмутился кузнец, останавливаясь и складывая руки на груди. — Невыносим, как и всегда!

— Спасибо.

— Это был не комплимент! — раздраженно хмыкнул Гудрон, глядя на удаляющуюся спину.

— Я догадался, — тут гендевцу снова стало не совсем удобно за свое поведение. — Куда вы хоть едете-то? — крикнул он, оборачиваясь на ходу.

— Шангаль! — громко ответила Эрлада вместо насупившегося мужа.

Герцог от удивления споткнулся и остановился, недоверчиво глядя на собеседников. От девушки это не укрылось.

— А зачем? — осторожно поинтересовался дворянин, немного помолчав.

— А не знаем! — волшебница сделала шаг вперед и вдруг оказалось впритык к отшатнувшемуся Ральдерику, окатив того водными брызгами. — На месте разберемся.

Увидев его выражение лица, она довольно зажмурилась, улыбнулась, развернулась на каблуках, снова обдав друга мужа каплями дождя со своего плаща и волос, и спокойно пошла назад к коням и супругу.

— До свидания, Ваша Светлость! Неприятно было познакомиться! — на ходу помахала рукой на прощание. — Пошли, Гудрон.

Дворянин заметил, что в устах девушки полагающееся ему по титулу обращение, звучало, как издевательство. Потом он успел подумать о целой куче вещей: мысленно взвыть от ужаса при воспоминании, что в карете сидит старый Вешиль, который вот-вот дойдет до мысли, что его подопечному пора самому учиться пользоваться туалетной бумагой, пометаться душевно, привести самому себе кучу аргументов «за» и «против». На всё у него ушло от силы секунды три-четыре. Скрепя сердце, он вздохнул и крикнул:

— Эй! Подождите!

Парочка его проигнорировала. Иролец видел по лицу жены, что сейчас не лучшее время поступать вопреки ей, хотя сам был, в общем-то, не прочь подождать, ибо всякие причуды, перепады настроения и поганый характер чуть ли не с первого дня знакомства считал неотъемлемыми дополнениями к его лучшему другу и давно с ними смирился.

— Да постойте же вы! — герцог постарался догнать уходящих. — Нам по дороге.

— Ооо… — перед ним снова возникла Эрлада. Юноша едва успел увернуться, чтоб в нее не врезаться. — Да неужели?

— Что за идиотская привычка появляться из ниоткуда?! — рявкнул Ральдерик, но не очень громко и гневно, потому как подозревал, что девушка, перемещающаяся подобным образом, способна сделать еще много чего, что может здорово осложнить или сократить ему жизнь.

— Ты тоже едешь в Шангаль?! — с удивлением спросил подбежавший Гудрон. — В маленький городок на севере Савараха?!

— Да, именно туда я и еду, — герцог решил, на всякий случай, держаться подальше от жены своего друга.

— А зачем? — пришла очередь ирольца задавать этот же вопрос.

— Не знаю. На месте разберусь.

Все трое уставились друг на друга. Эта ситуация начинала нравиться им все меньше и меньше.

— Скажи, — начал Ральдерик. — Тебе в один прекрасный момент вдруг втемяшилось в голову…

— … что ты должен поехать в какой-то Шангаль… — продолжил кузнец, напряженно глядя в глаза гендевца.

— … ты думаешь: «Почему бы и нет?» и начинаешь паковать вещи…

— … потому что мысль, что всё это как-то подозрительно и неправильно кажется неприемлемой…

— … хоть постоянно и возникает…

— … и ты не знаешь причины, почему ты должен всё бросить и туда ехать…

— … и это бесит больше всего! Рррр… Как же это бесит!

— … но ты всё равно туда едешь.

Они снова замолчали и задумались.

— Как-то… всё это подозрительно и неправильно… — поделился мыслями иролец.

— Вот-вот, — мрачно согласился герцог, сосредоточенно кивая.

Долгое стояние под дождем здорово его отмыло, так что теперь дворянин мог считаться условно чистым. Эрлада переводила взгляд с одного юноши на другого.

— Ой, да ладно! — сказала она, наконец. — Решили же уже, что едете. Чтобы узнать. Чтобы понять, почему вас туда так тянет.

— И тогда прольется чья-то кровь, — решительно заключил гендевец. Перспектива кровопролития его, как обычно, заметно приободрила.

— Вот именно! — хоть по этому вопросу у представителей знати соседних государств было полное взаимопонимание.

— Отлично, — Ральдерик развернулся и зашагал в направлении своего экипажа. — Тогда поедем на моей карете. Там места всем хватит.

— Ого. У тебя есть карета? — поразился Гудрон.

— Кто я, по-твоему?! — фыркнул герцог. — Разумеется, есть!

Потом он кое-кого вспомнил и снова погрустнел.

— Но я скажу сразу, — предупредил он с тяжелым сердцем. — Первого, кто попробует рассмеяться или примется комментировать происходящее, или еще как-нибудь будет действовать мне на нервы, я вышвырну на улицу. Второго, кстати, тоже.

Иролец непонимающе поморгал и заинтриговано глянул на жену. Та просто пожала плечами. По пути к экипажу герцог вкратце описал ситуацию, в которой оказался, опуская наиболее унизительные подробности. К его удивлению, эта история ужасно понравилась Гудрону. Он заявил, что всегда подозревал, что у его друга золотое сердце, что его согласие украсить собой (иролец хорошо знал дворянина, поэтому умел подбирать правильные слова) последние дни жизни старика является поступком величайшей духовности, доброты и истинного благородства. Эрлада с удивлением слушала этот монолог, гадая, когда это ее муж научился так врать. Ральдерик чувствовал, что ему ездят по ушам, но всё было сказано так красиво, что он начал думать о Вешиле с большей симпатией.

За время прогулки герцога, карета заметно продвинулась в очереди. При виде своего господина, мокрого и грязного, члены почетного караула испытали самые разные эмоции. От облегчения, до ужаса.

— Ваша Светлость, где вы были? Что с вами случилось? На вас кто-то напал? — сыпал вопросами один.

— Рядом. Упал. Нет, — кратко ответил вельможа, не замедляя шаг.

— Ваш спутник себе места не находил от беспокойства, — доложил второй. — Он нас пару раз посылал на ваши поиски.

— Разберусь, — вздохнул юноша и указал на супругов. — Они со мной.

Прежде чем перед ним успели распахнуть дверцу кареты, Эрлада сказала: «Ну-ка стой». Повернувшего узнать, в чем дело, Ральдерика внезапно окатило волной горячего воздуха.

— А теперь быстро внутрь, пока снова не промок, — заявила девушка слегка подпаленному и ужасно удивленному, но сухому герцогу.

Тот молча послушался, размышляя, как ему относиться к подобному обращению. Вешиль тихо плакал. Он выглядел еще дряхлее, чем раньше. Терзаемый неимоверными угрызениями совести, юноша сел рядом и попытался ободряюще похлопать его по плечу.

— Ну-ну, зачем же сразу в слезы? — потеряно лепетал он, чувствуя себя ужасно неуютно. — Вот он я. Вернулся. Со мной все в порядке. Простите, что так резко ушел. Мне не стоило так поступать.

Воспитатель всхлипывал и вытирал глаза носовым платочком в обход пенсне, но постепенно успокаивался. Редкая минута душевного единения учителя с учеником нарушалась лишь тем, что в это время в экипаж залезали, спотыкаясь об их ноги, Гудрон с супругой. Они прошли, шумно плюхнулись на противоположное сиденье и принялись стаскивать с себя мокрые плащи, тут же полетевшие на пол. Старый наставник недоуменно изучал незнакомых ему людей.

— Это мои друзья, — торопливо представил гостей гендевец. — Поедут с нами. Им тоже нужно в Шангаль.

Во взгляде учителя читалось Неодобрение. По его мнению, друзья «молодого господина» должны выглядеть аккуратней, вести себя приличней, одеты быть богаче и вообще внушать больше доверия. Сидевшая же напротив него парочка производила впечатление последних бродяг. Однако воспитание и выдержка оказались сильнее эмоций.

— Добрый вечер, — максимально сдержанно и вежливо поздоровался воспитатель. — Вешиль, наставник клана Яэвор. С кем имею честь общаться?

— Здравствуйте, — достаточно скованно поздоровался иролец — представляться он всегда не любил. К его счастью или сожалению, за него это сделал Ральдерик.

— Гудрон с супругой. Боюсь, не знаю ее полного имени. Если не ошибаюсь — Эрлада.

Старик ничего не сказал. Однако его мнение о людях, пришедших с «молодым господином» опустилось еще ниже. Все-таки не зря иролец иногда подумывал о том, чтобы сменить имя.

— Эрлада Юлада Фридрика Ванро лам Саварахская, — громко и четко произнесла девушка.

— Де Вален, — добавил кузнец.

— Де Вален, — согласилась она.

В карете повисло потрясенное молчание. Бледный Вешиль находился в глубоком шоке и пытался переварить услышанное. Он никак не мог свыкнуться, что член королевской семьи одного из могущественнейших государств едет в одной с ним карете, а он чуть было не повел себя невежливо. Тот факт, что эта самая родственница правителя Савараха бродит по ночным дорогам без надлежащего сопровождения в совершенно не допустимом для человека её положения виде, вообще никак не укладывался в голове учителя, бывшего достаточно консервативным человеком с Определенными Представлениями. Ральдерик же мысленно линчевал себя за то, что сразу не поинтересовался, где его друг раздобыл себе жену в столь короткий срок. Возникала проблема, как с ней обращаться. Он помнил, что мать девушки, принцесса Юлада, была категорически против всякой куртуазности и официоза с его стороны и даже грозилась членовредительством. Но у дочери могли быть другие мысли на этот счет. А он уже успел на нее пару раз наорать. Да и вообще должного ее статусу уважения не выказывал. К тому же, порядок есть порядок. Воспитание, логика и инстинкты твердили ему, что еще не поздно упасть на колени и смиренно вымаливать прощение за нанесенные оскорбления, клясться в вечной преданности и витиеватыми фразами выражать свое восхищение. Но интуиция, не объясняя своей точки зрения, настойчиво подсказывала, что это будет в корне неверным и крайне опрометчивым поступком. Опять же ползать перед женой друга, который, к тому же, был несравнимо ниже дворянина по происхождению, тем более на его глазах, гендевцу не позволяла гордость. Поэтому он просто молча сидел и не знал, как себя вести. Эрлада всё это видела, но ничем помогать не собиралась.

Девушка демонстративно зевнула и улеглась спать, предоставив своему новому знакомому полное право терзаться сомнениями и неизвестностью столько, сколько ему угодно. Гудрон что-то рассказывал, но его никто не слушал. В конце концов, ему это надоело, и он тоже задремал, решив, что к утру все успокоятся.

Мерзавец при виде привязанной к карете Неветерка решил, что у него пошли галлюцинации, и окончательно уверился, что смертный час его близок.

Скоро карета миновала пограничную заставу и въехала в соседнее государство. Только пассажиры этого не заметили, потому что мирно спали и видели сны. К середине ночи дождь прекратился. Стихла убаюкивающая дробь капель по крыше. Лишь негромкий перестук копыт да шум колес сопровождали путников. Эрлада дремала на груди у мужа, разметав длинные черные волосы. Тот как-то пытался коротать ночь между женой и футляром для контрабаса, потребность в котором была для юноши загадкой. Вешиль достаточно уютно устроился на сумке с вещами. Ральдерик в очередной раз стукнулся во сне головой об окно и поэтому снова бодрствовал. Все-таки карета была тесновата для четверых, если поездка включала в себя ночевку на ходу. Скоро они остановятся, думал он, — лошадям, кучеру и охране тоже нужен отдых. Так и произошло. Теперь можно было не бояться разбить голову о стенку, когда колесо наезжает на камень. Перед тем как снова заснуть, юноша успел подумать, что, похоже, путешествие будет все же веселее, чем он ранее был уверен.

***

На следующее утро далеко от того места, где карета вновь тронулась в путь, с корабля на воду опустилась шлюпка. На корме сидела светловолосая девушка с котом. Рядом с лодкой своим ходом плыл конь, доверявший самому себе куда больше, чем каким-то утлым челнам. Палуба корабля была усыпана людьми, машущими на прощание и кричащими что-то ободряющее. Филара обернулась, улыбнулась и замахала в ответ. На ее поясе забренчал полный кошель золота. Девушке было чем гордиться. Вопреки всем ее чаяниям и надеждам помощь в управлении погодой понадобилась очень быстро — судно попало в шторм и чуть не потонуло. Потом на него напали какие-то пираты. Теперь их бриг догорал где-то в открытом море, а гостеприимный корабль, согласившийся бесплатно взять на борт оказавшуюся столь полезной девушку, разбогател в несколько раз за счет добра, что флибустьеры держали у себя в трюмах с предыдущих рейдов.

Волшебница сытно, полноценно и регулярно питалась всю эту неделю. Она разжилась деньгами и заверением счастливого капитана, что он замолвит за нее слово, и отныне длинноволосых блондинок с рыжими котами будут бесплатно возить все торговые корабли в этих морях. Филара распрощалась с подвозившим ее до суши матросом и окинула открывающиеся перед ней просторы оценивающим взглядом.

Герань вышел на берег и отряхнулся. Какой-то вялый, болезненный, исхудавший и слегка выцветший Шун висел унылым воротником вокруг шеи юной колдуньи и почти не подавал признаков жизни.

Они находились на пустынном песчаном пляже. Если верить капитану корабля, Шангаль был где-то за этими барханами. Филара закрыла глаза, медленно набрала полную грудь воздуха и так же неспешно выдохнула.

— Ну что, пошли? — обратилась она к коту.

Тот посмотрел на нее мутным глазом и уткнулся мордой в лапы.

— Как ты себя чувствуешь? — поинтересовалась девушка, бережно поглаживая ему пальцем лобик.

— Терпимо, — соврал Шун. — Скоро пройдет.

— Хорошо, — виновато сказала волшебница.

Она знала, что в этот момент зверю нельзя было предлагать молоко, колбасу, рыбу или любую другую пищу — его начинало тошнить от одного только вида еды. Еще его не стоило тискать, гладить и вообще трогать. Нужно было просто подождать, пока он не вернется в норму.

Сама виновата.

3

Скоро Ральдерик узнал, насколько ему повезло повстречать в лесу старинного друга. На следующий день Вешиль робко поднял тему продолжения образования «молодого господина». Пока тот думал, как бы повежливей и наименее травматично для психики старика от этого отказаться, Гудрон, к всеобщему удивлению, радостно вызвался его заменить. Юноша уже давно переживал по поводу своей безграмотности, поэтому, не раздумывая, уцепился за подвернувшуюся возможность хоть частично компенсировать пробел в знаниях. Наставник, чуть ли не до слез растроганный такой тягой к образованию, с головой ушел в обучение добровольца. Герцога никто не трогал, он мирно дремал, облокотившись на руку, и вполуха слушал монотонный пересказ истории Гендевы в исполнении Вешиля.

— И тогда король Фридерик VI в благодарность за проявленный героизм наделил Урсулу землей. Так что, как бы странно это ни звучало, династию Яэворов основала женщина. Неслыханное дело! Подобное даже сейчас практически невозможно. Поэтому распространена теория, будто Урсула — не более чем легенда, а истинным родоначальником был некто Руфус Яэвор, в ходе восстания захвативший со своими людьми часть территории государства и установивший на ней свою власть. Позже ему удалось договориться с правившим тогда Винсентом III Уступчивым. Тот позволил ему управлять только что образованной Заренгой, при условии, что бунтарь будет исправно платить налоги, признавать короля своим господином, участвовать в войнах на его стороне, поддерживать порядок и процветание на захваченной территории и никогда не попытается отделиться от Гендевы. Хотя сами Яэворы всегда больше любили первую версию зарождения их династии. В конце концов, приятней быть потомками героини, добившейся признательности и уважения монарха, несмотря на свой пол и царившие предрассудки, чем смутьяна-бунтаря, воспользовавшегося слабостью короля и хапнувшего, прошу прощения за это выражение, то, за чем плохо приглядывали.

Ральдерик лениво приоткрыл один глаз, какое-то время глядел на ловящего каждое слово ирольца, потом вздохнул и отвернулся к окну. Карета ехала по довольно скучной местности. Несколько раз им попадались деревни и небольшие города. Разговаривали путники мало — не больше, чем было необходимо из соображения приличий. Герцога тяготило общество Эрлады, ему было трудно с ней общаться. По итогам ночных раздумий он решил, что пока будет говорить с ней на «ты», но очень-очень вежливо. Девушка молча вязала. Это занятие как-то не очень сочеталось с тем впечатлением, что она произвела на гендевца вначале.

— Первые годы существования герцогства были омрачены постоянными войнам. В ту пору Гендева…

Кузнец узнавал всё больше и больше. Помимо прошлого родины своего друга он услышал об истории и географии других государств, открыл для себя мифологию некоторых народов и, что особенно его радовало, почерпнул кое-какие знания об этикете. К определенному разочарованию учителя, читать он уже умел.

— … что не помешало Савараху проводить активную внешнюю политику. Однако в случае с Гирастаном…

Ральдерик снова почувствовал, что начинает раздражаться. Да, теперь он мог вздохнуть свободно, однако ощутимо веселее от этого не стало. Уже неделю дворянин маялся бездельем: разговаривать было не с кем, слушать лекции не хотелось, оставалось только дремать или пялиться в окно. В дороге с ними не происходило ровным счетом ничего. Герцог очень надеялся, что, возможно, на них хоть кто-нибудь нападет и этим его развлечет, но, как назло, никому не было дела до кареты и ее пассажиров. А Эрлада вязала. Из желтой пряжи. Шарфик. Как ни в чем не бывало. Ни на что не отвлекаясь и не выказывая признаков скуки и недовольства происходящим. Гендевец почувствовал себя очень одиноким и опять задремал.

Во время одной из очередных остановок Ральдерик слонялся вокруг экипажа в ожидании, когда они двинутся дальше. Вдруг прямо перед ним возникла Эрлада, полностью поглощенная процессом закрывания петель на достающем до земли цыплячьего цвета шарфе. Гендевец непроизвольно отшатнулся — он никак не мог привыкнуть к обыкновению девушки появляться из ниоткуда в самые неожиданные моменты. Вязальщица вела себя так, будто находилась в полном одиночестве. Это задело герцога. Он демонстративно отвернулся и сделал вид, что ее присутствия тоже не замечает.

— Завтра к утру мы прибудем в Шангаль, — сказала Эрлада, не отвлекаясь от своего занятия.

— Да? — юноша слегка удивился, что та к нему обратилась.

Он подозревал, что категорически не нравился жене друга, поэтому вежливые «Доброе утро» и «Спокойной ночи» считал единственными составляющими их ежедневного общения.

— Да.

— Это хорошо, — кивнул Ральдерик, убедившись, что девушка больше ничего не собиралась добавлять.

Какое-то время помолчали. Волшебница продолжала возиться со своим шарфом. Герцога это начало тяготить. Он уже было решил пойти погулять где-нибудь в другом месте, но не успел сделать и пары шагов, как услышал за своей спиной голос.

— Ты ведь хочешь у меня спросить?

— Что спросить? — уточнил он, оборачиваясь.

— Почему я вышла за него замуж.

Гендевец подумал, что у него никогда не возникало такого вопроса. Скорее, его волновала загадка, почему Гудрон решил на ней жениться. Как-то тянуло ирольца на женщин с непростым характером. Однако он все же изобразил глубокую заинтересованность.

— Почему ты вышла за него замуж? — послушно повторил он.

— Потому что он меня не боится, — ответила девушка, впервые с начала разговора поднимая на собеседника глаза. — Вот взять, к примеру, тебя. Ты ни на секунду не забываешь о моем происхождении, постоянно следишь за тем, что и как говоришь. Тебе в моем присутствии неловко. Но по сравнению со всеми остальными, кто знает о моей семье, ты еще неплохо держишься. По крайней мере, не заискиваешь, не потеешь от страха и не кланяешься. Добавь сюда тот факт, что мой отец — дракон. И я с рождения способна причинять разрушения, сеять ужас и панику. Это наследственное.

Эрлада снова сделала свой фирменный шаг и оказалась чуть ли не вплотную к гендевцу. Тот рефлекторно отскочил и напрягся. Девушка усмехнулась.

— Видишь, даже тебя это пугает. Что уж говорить о людях с менее устойчивой психикой? Мало кому хочется оказаться в эпицентре взрыва.

— Да, непросто тебе, — Ральдерик попытался изобразить искреннее участие, но это у него плохо получилось. — Ну а он?

В принципе, юноша догадывался, но решил из вежливости поинтересоваться, раз уж попутчица так хотела обсудить эту тему.

— Ты и сам знаешь, — хмыкнула волшебница, снова возвращаясь к рукоделию. — Ему наплевать на происхождение. Он жил в условиях, где оно практически ничего не значило, а король был на короткой ноге со своим народом. Потом он познакомился с мамой и тобой. Согласись, это не могло укоренить в его сознании идею о незыблемости и неприкосновенности социальной иерархии. А когда я впервые шагнула к нему сквозь расстояние, он разозлился, наорал на меня, и велел самой склеивать разбитую им от неожиданности посуду. Впервые мы встретились на поляне, усеянной обгоревшими трупами, и он сказал «Здравствуйте», а не «Чудовище! Будь ты проклята!» или «Прошу, пощадите! Вы можете забрать все, что у меня есть!»

— Да, этого на него похоже, — согласился герцог.

— Теперь понимаешь? Когда он говорит со мной, то видит именно меня. А не смертельно опасную без зачатков чувства жалости ведьму и не наследницу престола одного из самых богатых и влиятельных государств. А меня. Просто меня. Это многого стоит. Однажды ты тоже с этим столкнешься.

— С чем? — не понял юноша.

Он вдруг подумал, что, возможно, весь этот разговор был начат ради того, что Эрлада собиралась поведать дальше. А всё сказанное ранее являлось прелюдией, призванной подвести собеседника к важному пункту. Кажется, не один только Вешиль считал, что ему нужны наставления и советы. Он изобразил живое внимание и стал ждать, подтвердится ли его подозрение.

— Скоро вокруг тебя начнутся разговоры. Возможно, они уже идут. «Нам так необходим союз с таким-то государством. А у местного правителя как раз дочка достигла зрелости. Женитьба на ней молодого герцога решила бы кучу проблем».

— Мои родители никогда так не скажут, — возразил юноша. — Такие вопросы за меня они решать не станут.

— Возможно. А вот придворные короля Гендевы могут уже сейчас готовить для него список холостых дворян, чью личную жизнь можно устроить с пользой для государства. А теперь посмотри на себя в зеркало. Как думаешь, под каким номером ты будешь в нем значиться?

— Как будто я соглашусь на что-то подобное! — огрызнулся Ральдерик.

— Ты не согласишься, — подтвердила Эрлада. — Не сомневаюсь. Я тоже гордо отказалась, когда подобный разговор зашел обо мне. Но, поверь на слово. Ужасно бесит чувствовать себя товаром. Люди обсуждают, как бы тебя повыгодней продать. Ты можешь не слышать этих разговоров, просто чувствовать, что они ведутся за твоей спиной. Тебя прочат человеку, которого ни ты, ни они сами никогда не видели. Он может быть глуп, страшен, жесток, уродлив… Но их это не волнует. Над этим они даже не задумываются. Ты можешь себе представить, насколько это унизительно. А сторону твоего потенциального супруга точно так же не интересуешь ты. На тебя им наплевать. Не имеет значения, что ты за человек, что любишь, что ненавидишь, о чем думаешь и мечтаешь. Им не нужен ТЫ — только то, что к тебе прилагается. Деньги, связи, власть.

Девушка перекусила зубами нитку и обмотала готовый шарф вокруг шеи юноши. Тот окончательно опешил и растерялся.

— Что это? Зачем?

— Подарок, — усмехнулась Эрлада, с удовлетворением наблюдая за паникой и непониманием на лице герцога. — По случаю знакомства и в знак благодарности за то, что подвез.

— Эээ… Спасибо, — Ральдерик решил не говорить, что цыплячий не относится к числу его любимых цветов. — Можно узнать, зачем ты всё это говорила? — осторожно поинтересовался он, смиряясь с подарком.

— Я не знаю, — равнодушно пожала плечами волшебница, открывая дверь кареты и убирая внутрь спицы и оставшуюся пряжу. — Просто подумала, что хочу это сказать. Решила не отказывать себе в этом маленьком желании.

— Ну-ну… — с сомнением протянул подозревающий подвох юноша, снимая шарф.

— Кстати, — добавила девушка из глубины экипажа. — Запишись на курсы актерского мастерства. «Искреннее участие» и «живое внимание» никуда не годятся. Больше на кривляние похоже. Лучше уж вообще не позорься.

Герцог усмехнулся. Когда поехали дальше, он немного подумал над этим разговором. Ему даже пришло в голову, что, возможно, стоило поскорей подыскать себе какую-нибудь завалящую невесту, пока, действительно, кому-либо шибко умному не пришла идея женить его по расчету. Однако практически сразу же он эту мысль замял. Пока что, считал юноша, ему было слишком рано ставить на себе крест и обзаводиться семьей. «Если такая ситуация все же возникнет, — думал он. — Буду буянить и грозить международным скандалом».

Его отношения с Эрладой более или менее наладились. Теперь они с успехом общались на всякие пустячные темы и даже порой перекидывались шутками. Вешиля это сильно злило, он выразительно покашливал, смотрел на обоих поверх пенсне и делал замечания, что они срывают ему урок.

К утру следующего дня путники на самом деле увидели Шангаль. В лучах восходящего солнца город не представлял собой ничего выдающегося. Это был совершенно обычный, не примечательный городишко посредственной архитектуры. Двух-трех этажные каменные дома, широкие, достаточно пустынные улочки, памятник какому-то местному герою на главной площади, брусчатка, хилый фонтанчик, облезшая со ставен краска. А еще были люди. Для столь раннего часа бодрствующего народа было многовато. К тому же настораживал внешний вид всех встречных. Среди них не было ни открывающих свои лавочки торговцев, ни дворников. Пока карета ехала по городу, на глаза пассажирам попалось несколько мускулистых суровых мужчин со шрамами по всему телу, чья одежда явно служила цели еще большего подчеркивания их суровости и мускулистости. Они провожали экипаж грозными взглядами исподлобья и поигрывали бицепсами, демонстрируя, что с ними лучше не шутить. Остальные люди тоже были весьма оригинальными. Кто-то демонстративно полировал свой огромный зазубренный меч, сидя прямо на тротуаре. Мимо прошел подозрительный субъект, с головы до ног скрытый черным плащом. Возле бронзового памятника неизвестному путникам местному герою стоял седой сгорбленный старик с длинной бородой и резным посохом. Всех их объединяли растерянность и раздражение. Увиденное пассажирам кареты совершенно не понравилось.

— Ну, что мы будем делать? — поинтересовался иролец, с сомнением поглядывая из окна.

— То, за чем сюда приехали, — отозвался Ральдерик, подумывая, как бы незаметно от Вешиля приоружиться. Выходить в город без меча ему ужасно не хотелось.

— Предлагаю карету где-нибудь оставить, — сказала Эрлада. — Ни к чему привлекать к себе лишнее внимание.

— Лорд Эдвард, — впервые за последнюю пару дней учитель обратился к Ральдерику. — Я считаю, что данное предложение весьма разумно.

— Я тоже согласен! — герцог с радостным вздохом распахнул футляр от контрабаса и выгреб из него оружие.

Судя по всему, восприятие реальности наставника находилось на том времени, когда дед юноши уже был вполне взрослым и самостоятельным человеком.

Они остановились в какой-то пустынной подворотне и велели пригорюнившимся стражникам караулить карету и Вешиля. Его в свою очередь убедили в том, что бедные необразованные люди, охранявшие путников в дороге, просто алчут приобщиться к кладезю его знаний. Сами пошли пешком в центр города — откуда-то же надо было начинать поиски. Товарищей несколько смущал тот факт, что они не представляли, что им нужно найти.

За время их отсутствия на площади прибавилось народу. В воздухе висело напряжение.

— Ну, и что мы тут делаем? — поинтересовался Ральдерик через некоторое время бессмысленных блужданий.

— Прогуливаемся, — отозвалась Эрлада. — Дышим свежим воздухом, знакомимся с архитектурой незнакомого города, убиваем время. Выбирай любой приглянувшийся вариант.

— И всё же?

— Узнать бы, кто все эти люди, и что они здесь собрались, — протянул Гудрон, оглядывая толпу. — Что-то не похожи они на мирных горожан.

— Предлагаешь, подойти и спросить? — фыркнул герцог. — У него, например?

Он указал на огромного бритого мужика с квадратной челюстью, утыканной гвоздями дубиной и маленькими злобными глазками.

— Можно и у него, — пожала плечами девушка и, прежде чем ее успели остановить, пошла к вышеназванному типу, активно вихляя бедрами.

— Извините пожа-а-алуйста, — обратилась она к нему, кокетливо наматывая на палец прядь волос, остервенело хлопая ресницами, и, как ей казалось, маняще улыбаясь.

Бритый в испуге отшатнулся.

— И этот человек еще что-то говорил о моих актерских способностях, — протянул гендевец, когда увиденное более или менее уложилось у него в голове. — И часто она так?

— Да нет, не очень, — отозвался иролец, скептически наблюдая за попытками супруги изобразить эротизм. — Второй раз вижу.

— Скажи-и-ите хрупкой милой да-а-аме, а что здесь все собрали-и-ись, а-а-а? — у мужчины панически забегали глаза. Девушка с явными признаками нервного тика заставляла его беспокоиться.

Эрлада перестала кривляться и мрачно посмотрела на свою жертву. Отпустила истерзанную прядь и глубоко вздохнула.

— Ты глухой что ли?! — рыкнула она, хватая опешившего собеседника за истертую кожаную жилетку и пытаясь его трясти.

При явной разнице в весе это было излишне оптимистично с ее стороны.

— Тебя спрашивают, какого черта здесь все делают! Ты чего молчишь?!

Бритый незнакомец окончательно растерялся и не знал, что ему делать с болтающейся у него на груди истеричной особой.

— Эээ… — только и смог выдавить он.

— Ты тупой?!

— А вы явно похожи, — поделился своими мыслями с Ральдериком иролец.

Сложив руки на груди, он флегматично наблюдал за тем, как его жена ведет переговорный процесс.

— Скажешь тоже, — фыркнул герцог.

Вокруг бушующей девушки и ее жертвы стали собираться зрители. Теперь внимание почти всех людей на площади было приковано к ним.

— А ты не собираешься помочь супруге? — поинтересовался гендевец, глядя, как несчастный мужчина сложился пополам и повалился на землю, когда Эрлада принялась пинаться. — Хотя… Думаю, помощь нужна не ей.

— Рано, — отозвался кузнец, очень внимательно наблюдая за происходящим. — Она пока держит себя в руках.

— Ты в этом уверен? Это теперь так называется, да?

— А ты видишь пламя и обгоревшие трупы? — Гудрон посмотрел на собеседника с не меньшей иронией.

Герцог решил не отвечать. Видимо, да. Дочь дракона в данный момент была спокойна и рассудительна. Если сравнивать с тем, в чем может выражаться ее выход из себя.

— А вот теперь пора, — произнес иролец, заметив одному ему известные признаки того, что скоро будет большой «БАБАХ». Побежал к толпе.

— Стой! Ты же его убьешь! — кричал он, расчищая себе дорогу. — Успокойся, пожалуйста!

Гендевский дворянин остался у памятника в одиночестве.

— О-о-о… Сколько пришло, — услышал он скрипучий голос у себя за спиной.

Обернувшись, Ральдерик увидел сидящего на постаменте маленького человечка в шутовском костюме: лиловые чулки, бордовые бархатные башмаки с длинными острыми носами, пышные фиолетовые шорты в желтую полосочку, отделанный золотой тесьмой кафтанчик того же баклажанного цвета, а также красный колпак с пятью рогами, украшенными на концах бубенчиками. Мужчина был уродлив. Не карлик — просто низкорослый. Смуглый, с огромным горбатым носом, лохматыми бровями, глубоко посаженными глазами и большим кривым ртом. Ральдерик с опаской оглядел незнакомца. Тот грыз яркий леденец на палочке и, казалось, не обращал на своего соседа никакого внимания. Потом спрыгнул на землю и вытер руки об одежду.

— Как интересно, — бормотал он, роясь в кармане и довольно щурясь.

— Что интересно? — спросил гендевец.

Шут обернулся и окинул вельможу оценивающим взглядом.

— Всё интересно. Столько людей пришло. Не ожидал, не ожидал.

— Что здесь творится? — герцог пришел к выводу, что странный человек в курсе происходящего. — Что эти люди здесь делают?

«И мы тоже», — добавил он про себя.

Незнакомец противно захихикал. Пока юноша думал, а не потрясти ли его за шиворот, взяв пример с Эрлады, шут достал откуда-то зеленый бархатный мешок и помахал им в воздухе, раздражающе улыбаясь и не сводя с дворянина хитрых глаз.

— Хочешь знать? — в мешке что-то позвякивало и гремело. — Ищешь ответы?

Герцог ничего не ответил, поскольку счел вопросы риторическими. Где-то на заднем фоне вопли и звуки борьбы стали громче. Каким-то образом в драку включилось еще несколько человек, и она грозила принять в скором времени глобальный характер. Уродец ухмыльнулся еще шире, вызывая острое желание врезать ему чем-нибудь тяжелым.

— Выбирай, — шут распахнул свой мешок.

— Зачем? — напрягся герцог.

— Можешь не выбирать, — согласился незнакомец, снова закрывая свою котомку. — Хочешь ответы — возьмешь. Возьмешь — узнаешь, зачем сюда приехал. Не хочешь — разворачивайся и уходи. Думай.

— Что там? — Ральдерик попытался осторожно заглянуть во вновь приоткрытую сумку.

— Не подглядывать! — рявкнул уродец, отдергивая свой мешок. — Не подглядывать, — сказал он спокойнее. — Всё должно быть честно.

— Ну и что там? — гендевец демонстративно скрестил руки на груди.

Совать их неизвестно куда он не собирался. Ему не нравился этот шут со своей бренчащей котомкой. Последнее время ему вообще мало что нравилось.

— Много чего, — пожал плечами человечек и снова тряхнул мешком. — Разное. Кому как повезет. Кому больше, кому меньше. Вот ты везучий?

— Сравнительно, — холодно ответил дворянин, поборов желание зарубить нахала за столь панибратское к себе отношение.

— По сравнению с кем? — не унимался урод. — С утопленником?

— Что. Находится. В мешке, — отчеканил каждое слово герцог, начиная терять терпение. Его раздражали уклончивые и малосодержательные ответы на конкретные вопросы.

— А ты посмотри, — шепотом предложил шут, прожигая собеседника взглядом и подходя к нему ближе. — Ты же не боишься?

Юноша задумался. Ральдерика было достаточно просто спровоцировать, но не таким образом. В своей жизни он сталкивался с достаточным количеством серьезных опасностей, чтоб не реагировать на подобные вопросы гневными воплями «Кто? Я? Боюсь? ХА!» Ему не нужно было самоутверждаться или доказывать окружающим, насколько он крут. Он и так был в себе совершенно уверен. Еще он твердо верил, что разумное опасение порой предпочтительней безрассудной показной храбрости. «Боюсь ли я? — говорил себе он. — Да, опасаюсь. Что может лежать в этом мешке? Почему этот недоросток хочет, чтоб я оттуда что-то взял? Какая у него цель? Где здесь смысл?»

— Ты слишком много думаешь, — утомленно вздохнул паяц. — Это неправильно. Так не должно быть.

— Почему? — оторвался от своих мыслей гендевец.

— Забудь, — махнул рукой шут. — Так ты берешь или нет? У меня, между прочим, еще и других дел полно…

— Что будет, если я возьму?

— Я на это уже отвечал, — устало протянул человек. Этот разговор начинал выводить его из себя.

— Я так не считаю! Ты сказал какой-то бред.

— Твои проблемы, если ты не понял. Значит, ты глуп.

Ральдерик хотел было рявкнуть, но всё же сдержался.

— Почему ты хочешь, чтоб я у тебя что-нибудь взял? — вместо этого спросил он.

— Кто? Я? — изобразил глубокое удивление шут. — Я этого не хочу. Я предлагаю. Ты можешь взять. Ты можешь отказаться и уйти. Тебя никто не принуждает.

Вот это уже на юношу подействовало. Свобода выбора. «Никто тебя не заставляет. Ты можешь встать и уйти. Тебя никто не держит. И на этом для тебя всё закончится. А для остальных продолжится. И им будет интересно, а ты пойдешь домой». И почему каждый раз, когда звучала эта фраза, он решал остаться? Вот так гендевец однажды и проиграл свое герцогство в карты.

«Что такого может быть в этой котомке? — думал он. — В смысле, что опасного может там быть? Не змеи и не скорпионы: они бы так не бренчали». Уродец заметил изменение в выражении лица собеседника и довольно осклабился.

— Ладно, — вздохнул герцог, проклиная свое любопытство. — Давай сюда. Если там что-то, что мне не понравится, я отрублю тебе какую-нибудь часть тела.

Шут протянул распахнутый мешок и со страшной ухмылкой проводил опустившуюся в него руку. Внутри оказались какие-то предметы, непонятные, отличавшиеся друг от друга всем, чем только можно: холодные и теплые, шершавые и гладкие, круглые и продолговатые, объемные и плоские. Изрядно заинтригованный гендевец перебирал невидимые ему вещи под пугающе ожидающим взглядом человечка. Придя к выводу, что ему безразлично, что выбрать, он вынул первую подвернувшуюся вещицу. Это оказался обычный серый булыжник. Уродец притянул руку юноши к себе и с любопытством принялся осматривать камень.

— Ну, и что мне теперь с этим делать? — мрачно осведомился Ральдерик, вырывая ладонь из хватки незнакомца.

— И правда, везучий, — хихикнул тот, отступая на шаг.

— Эй! Объяснишь, зачем это нужно? Ты обещал…

— Брось! — неожиданно услышал герцог и почувствовал, как кто-то с силой тряхнул его руку.

Тут же его накрыло волосами шагнувшей сквозь расстояние Эрлады. Камень выпал из его ладони, но не успел пролететь и полметра, как сверкнул и рассыпался зелеными искрами. Не известно, чего ожидал Ральдерик, но уж точно не того, что они устремятся к нему. Волшебница спешно на них дунула, искры вспыхнули и погасли. Почувствовал легкое жжение, дворянин опустил глаза. На тыльной стороне ладони между большим и указательным пальцем тускло светился зеленый знак. Он недоуменно взглянул на шута и обнаружил, что того нигде не было. Девушка схватила герцога за запястье и провела пальцами по горящему символу.

— Ты — дурак… — прошептала она, бледнея.

— Что это? Что это? — подбежал иролец и тоже уставился на изображение.

— Я не знаю, — произнесла Эрлада и пристально посмотрела на пребывавшего в легком шоке гендевца. — Понятия не имею, что это такое. Поэтому сейчас мы пойдем обратно, и ты нам все расскажешь.

Вельможа послушно кивнул — больше ему ничего не оставалось. Они спешно зашагали в сторону кареты. Драка тем временем набирала обороты, вовлекая все больше и больше народу. По дороге Ральдерик постарался внятно пересказать случившееся.

— Ни смей ничего в руки брать! Ты меня понял?! — рявкнула девушка мужу, когда рассказ подошел к концу.

Знак неудобств не доставлял, если не считать сам факт его существования, однако этого вполне хватало, чтоб заставить волшебницу беспокоиться. Юноши же просто пребывали в глубокой растерянности. Герцог попытался стереть сияющую зелень о рукав рубашки, но добился лишь того, что кожа на этом месте покраснела.

— Что это? — обратился он к нервно шагающей вперед Эрладе, как к самой сведущей среди них в этом вопросе.

— Сказала же, понятия не имею! — огрызнулась та.

— А почему ты тогда решила, что это опасно, и бросилась на помощь? — поинтересовался иролец, стараясь не отставать от жены.

— Увидев шестирукое клыкастое чудовище, с ревом бегущее на тебя и размахивающее огненными мечами, сочтешь ли ты его опасным, если ни разу прежде его не встречал? — задала встречный вопрос девушка.

— Всё было настолько плохо?

— Почти.

— Что мне теперь делать? — Ральдерик по праву гордился своим умением не поддаваться панике, а искать решение проблемы.

— … Что-нибудь придумаем, — ответила дочь дракона после довольно продолжительной паузы.

Она еле сдержалась, чтоб вместо этого не крикнуть: «А мне-то откуда знать?! Где вообще твоя голова была в тот момент?!»

— Я думаю, уезжать из Шангаля не имеет смысла, — окончательно пришел в себя герцог. — Нужно где-нибудь здесь поселиться и поискать того урода.

— Но карету все равно заберем, — согласилась Эрлада, тоже постепенно успокаиваясь. — Не бросать же Вешиля в подворотне.

— А я вообще считаю, что его нужно отправить домой, — предложил Гудрон. — Нечего ему здесь делать. Кто знает, сколько это может потребовать времени…

— Ха! Ну давай, попробуй его убедить…

Ральдерик не довел фразу до конца, потому что в этот момент они как раз свернули за угол в нужную им подворотню и увидели труп. Изо рта у него торчала «Детская энциклопедия с правдоподобными иллюстрациями». Судя по луже крови, развороченной челюсти и струйкам слюны, именно она и послужила причиной смерти. Остекленевшие выпученные глаза покойника с удивлением смотрели в небо. Наверное, при жизни он даже и не подозревал, что падет жертвой начального образования.

Троица в ужасе смотрела на это малоприятное зрелище. Эрлада носком поддела все еще зажатый в руке мертвеца ржавый кинжал. Тот с бряцаньем покатился по мостовой. Чуть дальше стояла и сама карета. Стражники были как-то подавлены. Они стояли, сбившись в кучу, и с опаской поглядывали в сторону кабины. Рядом лежало еще два вооруженных трупа, убитых с большей гуманностью. По крайней мере, погибнуть от меча куда более естественно и менее обидно, чем от книги с улыбающимся розовым слоником на обложке.

Заметив возвращение господина с друзьями, стражники оживились и с облегчением бросились им навстречу.

— Ваша Светлость! — чуть не кинулся рыдать на груди у дворянина один из них. — Слава богу, вы вернулись! Это был какой-то кошмар!

Юноша не стал говорить, что воинам не престало бояться трупов, потому что радостное розовое животное на переплете слишком четко стояло у него перед глазами. Душераздирающее зрелище. Он вполне себе понимал чувства бедных людей, лицезревших сам процесс умерщвления.

— Что произошло? — потребовал он. — С вами все в порядке? С Вешилем?

Герцог посмотрел на карету, но решил сначала выслушать рассказ очевидцев, и лишь потом идти к учителю, так как были у него нехорошие подозрения насчет «Детской энциклопедии с правдоподобными иллюстрациями». Да, они не укладывались в голове, но всё же, всё же…

— Пока вас не было, на нас напали, — поведал второй, менее впечатлительный стражник. — Попытались ограбить. Мы увидели лишь троих нападавших. Оказалось, был и четвертый…

— … Я этого никогда не забуду… До сих пор мурашки по телу…

Ральдерик старался не обращать внимания на стенания и слушал рассказчика.

— Так трупа же три, — напомнил он.

— Один убежал. Неожиданно побледнел, в ужасе попятился и дал деру. Мы двоих-то этих к тому моменту уже убили… Поворачиваемся, чтоб посмотреть, что его так напугало, а там…

— Это было чудовищно… Осколки зубов… Хруст… Бульканье… И кровь, кровь…

— Он повалил его и стал проталкивать книгу глубже. Порвал рот… Тот пытался сопротивляться, но всё бесполезно.

— Мотал головой… Хрипел… Царапал переплет… Я думал, у него глаза вылезут…

— А он… а он…

— Вешиль? — решил всё-таки спросить шокированный юноша.

Он живо представил себе описываемую картину и содрогнулся. Точно так же вздрогнули члены караула при звуке названного имени.

— Не может быть… — потрясенно прошептал герцог. — Это же… просто невозможно…

Идти к карете ему как-то расхотелось. Тут ее дверка с треском распахнулась. Все разом напряглись. Из экипажа показался крайне недовольный и чем-то ужасно обиженный старик. Заметив стоявшего неподалеку герцога, он решительно зашагал в его сторону. Вокруг юноши быстро образовалось пустое пространство. Тот поймал себя на том, что непроизвольно оглядывает приближающегося наставника на наличие книг. Их отсутствие его несколько утешило.

— Ваше Сиятельство! — гневно воскликнул учитель, подходя ближе.

— Да? — осторожно осведомился гендевец.

— Я категорически против вашего решения!

— Какого? — Ральдерик и не пытался понять, о чем тот говорил. Кто знает, в каком году сейчас находилось сознание старика?..

— Не слушайте врачей! Они все тупицы! Ничего не понимают! Меня еще рано списывать! Вот увидите, я быстро оправлюсь после этой раны, что бы они там ни говорили! Вы же знаете, что телохранителя лучше меня вам не найти!

— Да-а-а? — герцог был крайне удивлен услышанным.

— Вы предлагаете мне взамен стать наставником вашего сына! Чему я смогу его, по-вашему, научить?! Вырывать сердце из груди врага? Перегрызать ему горло? Вы уверены, что хотите этого?

Ральдерик непроизвольно отшатнулся еще дальше. Вот уж чем он никогда не интересовался, так это тем, что делал Вешиль до того, как взял в руки глобус и указку. Теперь он в этом жутко раскаивался. Всё же стоило у него об этом спросить. Хотя бы из вежливости.

— Нууу… яяя… эээ… — юноша просто не знал, что сказать. Происходящее сопротивлялось осмыслению.

— Да какой из меня учитель?! Я же сойду с ума от тоски! Вам нужен какой-нибудь серьезный, рассудительный, благообразный старец в пенсне. А что я?! Я еще молод! Мне чуть больше двадцати и я ничего не знаю!

Пока старик сетовал на то, что никакая книга не заменит ему меча, а вдали от сражений ему жизнь не мила, так что «добейте меня тогда сами — смерть от вашей руки лучше, чем гниение заживо в читальном зале», герцог всё гадал, кем наставник приходился его прадеду. Для простого телохранителя он слишком многое себе позволял в разговоре. К тому же, судя по всему, после получения им тяжелого ранения, не совместимого с дальнейшим осуществлением профессиональных обязанностей, его оставили при дворе. Назначить ничего не знающего, кроме как убивать и сражаться, человека учителем сына правителя… Наверное, он очень много значил для герцога, раз тот на такое пошел. Ральдерик припомнил, что как-то слышал, будто его дед — первый ученик Вешиля — был немного странным и эксцентричным для человека своего положения. Нда-а-а… С таким-то воспитателем.

— Я всё понял и осознал свою ошибку! — гендевец решительно положил руки на плечи замолчавшему от неожиданности старику. — Прости, что усомнился в тебе! Разумеется, ты можешь вернуться к своим прежним обязанностям.

— Правда? — с мольбой в голосе переспросил тот.

Все остальные с непониманием и глубоким сомнением посмотрели на юношу.

— Истинная! — заверил дворянин. — Поэтому я назначаю тебя ответственным за эту миссию.

— Какую?

— Нужно доставить карету и вот этих людей в Мэвбу. В целости и сохранности.

— Но они же воины, — бывший телохранитель оглядел сбившихся в кучку стражников. — Они должны быть готовы сражаться и погибнуть. Только так! Иначе почему они носят мундир армии Заренги?!

— Они готовы, — заверил его юноша, — Видишь, как горят боевым духом их глаза! Они просто рвутся в бой! Поэтому я отдаю их под твое командование. Карета должна попасть в Мэвбу. Это очень важно. Лишь тебе я могу доверить столь ответственное задание!

— А как же вы?! Я не могу оставить вас без охраны…

— Кто я, по-твоему? Мы столько лет бились с тобой бок о бок, а ты считаешь, что я не смогу за себя постоять?

По выражению лица собеседника гендевец понял, что с «бились бок о бок» он промахнулся.

— Как бы то ни было, карета важней! В случае необходимости, они меня защитят, — герцог указал на наблюдавших за происходящим Гудрона с женой.

Эрлада фыркнула и надменно вздернула бровь. Вешиль окинул ее оценивающим взглядом. Девушка заметила, что тот, похоже, был не шибко впечатлен и сильно сомневался в ее способности дать отпор. Это ее задело. Труп с книгой во рту вспыхнул веселеньким костерком и почти мгновенно обратился в прах. Старик остался доволен.

— Я вернусь, как только доставлю карету! — заверил он из окна экипажа.

Распряженный Мерзавец стоял неподвижно, не веря, что ему больше не нужно тащить куда-то тяжеленную колымагу. Возле него кучей лежали седло, сбруя и та часть багажа его хозяина, что тот счел нужной — большая часть гардероба, футляр от контрабаса и много чего еще ехали обратно домой. Рядом топтались Неветерок с Каштаном.

— Нет-нет — твердо сказал Ральдерик. — Возвращаться не нужно. В Мэбве моя семья. В наше тяжелое время для меня очень важно знать, что она находится в безопасности. Я надеюсь, что в случае осады, ты сможешь организовать оборону замка.

Вешиль изрядно растерялся, и герцог понял, что с осадой он тоже погорячился. Но прежде, чем старик успел что-нибудь ответить, кучер взмахнул хлыстом, и лошади тронулись с места, увлекая за собой карету и выглядывавшего из окна пассажира.

Гендевец помахал ему рукой на прощание, и взгляд его снова упал на зеленый светящийся символ. А ведь он уже чуть было о нем не забыл.

— Вот и отправили домой, — произнес молчавший всё это время иролец. — А вы сомневались…

Потом запрягли Мерзавца и поехали искать гостиницу. В Шангале их оказалось несколько. Хозяин той, где товарищи остановились, был какой-то заторможенный, будто спящий на ходу. Эрладе это не понравилась, но она ничего не сказала. Весь день они мотались по городу в тщетных попытках что-нибудь разузнать о странном шуте. Так толком ничего и не выяснили, кроме того, что все, кого они расспрашивали, пришли в Шангаль недавно по неизвестной им самим причине. До этого они вели скромную жизнь простых охотников за головами, драконоборцев, героев, бандитов, пиратов и прочих ничем не примечательных тружеников. Почти никто из них не пылал особым желанием разговаривать с кем бы то ни было, кроме одного белокурого красавца в алом плаще, который излил на троицу подробный рассказ обо всех своих подвигах и приключениях. Потребовался небольшой взрыв, чтоб от него отделаться — у Эрлады редко возникали проблемы с раздражающими ее факторами.

Вечером уставшие от дневных событий путники сидели в гостинице. Кузнец лениво покачивался на стуле, наблюдая, как его жена что-то колдует над рукой друга. Символ мигнул, и герцог с шипением отдернул ладонь.

— Больно же! — возмутился он.

— Что чувствовал? — поинтересовалась девушка, игнорируя праведное негодование.

— Горячо было, — Ральдерик потер знак, успокаивая саднящую боль.

— Я не знаю, как это убрать, — заявила Эрлада, откидываясь на спинку стула.

— Способ есть, — раздался противный голос со стороны окна.

На подоконнике сидел шут и с упоением выгрызал грязь из-под ногтей.

— Ах ты сволочь! — крикнул герцог, хватаясь за меч.

— Стоять! — приказала ему волшебница. — Нам надо у него много чего спросить. Но, если ты его сейчас зарубишь, боюсь, без помощи квалифицированного некроманта это не удастся. А где ты будешь такого искать, а?

— А зачем искать? — осведомился уродец, теряя интерес к своему маникюру. — Один такой остановился через пару комнат отсюда. Но он очень занят — не знает, как убрать с рук горящие красные письмена.

— Зачем ты пришел? — гневно спросил дворянин. Потом подумал и добавил. — Нет, вообще, правильно сделал. Мы как раз собирались тебя разыскать.

— Я пришел дать ответы, — широко улыбнулся шут, показывая два ряда идеальных зубов. — Так что же вы хотите узнать?

— Что это? — Ральдерик выставил перед собой помеченную конечность.

Гость недоуменно посмотрел на герцога и руку с загадочно сияющим зеленым знаком. Одним прыжком подскочил к нему, схватил вторую и уставился на нее. Потом принялся разглядывать символ вблизи, чуть ли не вжимаясь лицом в ладонь дворянина. Тот это с трудом терпел и едва сдерживал порыв оттолкнуть от себя уродца.

— Что такое? — бормотал шут. — Ничего не понимаю…

— Что именно тебе не понятно? — холодно осведомилась Эрлада.

— Это что, ВСЁ? — воскликнул человечек, неверяще переводя взгляд с одной руки на другую. — А где на второй? Почему так мало?

Потом он попытался задрать гендевцу рукава и получил кулаком по шапке. Бубенчики тоскливо звякнули.

— Как такое могло произойти? — грустно вопросил Вселенную странный гость, игнорируя присутствовавших и никак не реагируя на удар.

— А нельзя ли объяснить нам, что тут вообще происходит? — вклинился Гудрон.

— Всему свое время, — шут задумчиво проковылял к кровати и, скинув на пол лежавшие там вещи, вольготно развалился. — Что ж. Значит, так должно быть. Примем, как есть.

Ральдерик приготовился орать и выбивать ответы насильно, но до этого дело не дошло.

— Ты теперь участник. Это твой билет.

— Участник чего? — не понял кузнец.

— Знак исчезнет, когда ты дойдешь до конца, — продолжал уродец.

— УЧАСТНИК ЧЕГО? До конца чего я должен дойти?!

— Намбату, — ответил, наконец, незнакомец, поворачиваясь к собеседникам. — Ты участвуешь в Намбату. И, можно сказать, тебе повезло. Хотя я в этом сильно сомневаюсь.

4

— Это турнир, — предвосхитил следующий вопрос шут. — Игра определенного рода. Особая. Проводится необычайно редко — когда возникает необходимость. И ты в ней участвуешь.

— А если я не хочу?

— У тебя нет выбора, — пожал плечами гость. — Ты получил билет. Теперь либо ты идешь на Намбату, либо она идет за тобой.

— В каком смысле?

— Что это за билет? — вклинилась в беседу Эрлада.

— О. Он подтверждает связь с игрой.

— И кто в ней водит? — поинтересовался кузнец.

— По знаку можно узнать других участников и определить их вызов, — проигнорировал вопрос уродец.

— Что это значит?

— Игроки не соревнуются друг с другом. Им даже разрешено объединяться и привлекать стороннюю помощь. Но это случается редко. Мало кто соглашается. У каждого из них есть свой вызов — то, против чего он должен выстоять. Цель — дожить до конца Намбату.

Неожиданно шут исчез с кровати. Но прежде, чем его собеседники успели переполошиться, его голос раздался из другого конца комнаты.

— А закончится она тогда, когда исчезнет знак, — незнакомец с видом знатока разглядывал картину, висевшую на стене. — То есть тогда, когда игрок дойдет до конца. Именно он. Его победа или поражение никак не действует на остальных участников.

— Что за вызовы? — Гудрон видел, что Ральдерик еле держит себя в руках, чтоб не разорвать того, кто его втянул во что-то непонятное и явно опасное, поэтому старался получить как можно больше информации прежде, чем это произойдет.

— У всех свои, — шут отступил на шаг от заинтересовавшего его пейзажа и принялся разглядывать его под другим углом. — Игрок выбирает его сам. Одновременно с билетом. Чтобы всё было честно. Как решит судьба. Ему повезло. Редкостная удача. Счастливая рука. Взял духов.

— То есть? — Эрладе незнакомец тоже не нравился, и в обычных обстоятельствах от него бы уже давно остались рожки да ножки.

— Что здесь непонятного? Духи, призраки, привидения. Это его вызов. Они будут стягиваться к нему со всей округи. Куда бы он ни шел, где бы ни прятался, их будет тянуть к нему, как магнитом. Пока действует билет.

— Ах ты!..

— Как с этим бороться? — иролец успел удержать друга, порывавшегося добраться до низкорослого собеседника.

— Я уже сказал. Никак. Пройти Намбату, — шут снял картину со стены и убрал ее себе в карман. Вместе с рамой метр на полтора.

Троица проводила ее пораженными взглядами. Гость, как ни в чем не бывало, пошел по стене вверх. Ральдерик сразу решил, что в настоящее время с ним связываться не стоит. По крайней мере, до тех пор, пока не станет известно, что этот шут такое, что еще он умеет и чем опасен.

— Что получает победитель? — спросил он.

— Это секрет. Тебе не достаточно того, что на тебя перестанут нападать привидения?

Заметив отсутствие радости на лицах, уродец, видимо, решил их приободрить.

— Не пойму, почему ты злишься. Призраки — это не демоны и даже не зомби. Вот когда грустить в пору. Некроманту тому не повезло, да. Очень его жаль, но это не моё дело. Не я его наблюдатель.

— Кстати, ты кто вообще такой? — спохватился Ральдерик.

— Твой наблюдатель. Я связал тебя с Намбату, поэтому несу за тебя ответственность.

— Да неужели?! Хочешь сказать, что тебе настучат по шапке, если я вдруг погибну?

— С чего ты взял? — недоуменно поморгал глазами шут. — Просто, когда это произойдет, я должен буду вычеркнуть тебя из списка. Еще мне нужно иногда тебя навещать и проверять, как идут дела. Я не помогаю и не даю советы. Просто смотрю и вычеркиваю. Ввожу в курс дела.

— Ты сказал, что объединяться с другими игроками можно? — на всякий случай уточнил герцог.

Его мозг работал в полную мощность: раз уж ничего нельзя было поделать с тем, что юноша вляпался в подобную ситуацию, требовалось хотя бы найти из нее выход.

— Сказал, — подтвердил гость. — Это разрешено. Но не часто происходит. Зачем тебе к твоим духам еще и чужие демоны? В два раза больше проблем при сомнительной выгоде.

— Скажи, — обратился к нему Гудрон. — То, что мы пришли в Шангаль, ваших рук дело?

— Ты в этом сомневаешься? — раздраженно воскликнул гендевец.

— Я просто хочу знать. Почему мы? Почему именно нам взбрело в голову сюда ехать? Вообще, почему именно этот город?

— Мы бросили клич. Его услышали все потенциальные участники. Люди, считающие себя героями, живущие сражениями. Подпадающие под необходимые критерии.

— Нет-нет, здесь какая-то ошибка, — замахал руками кузнец. — Это совершенно не про нас! Я вообще сторонник мирного образа жизни…

— А ты и не участвуешь! — напомнила ему жена.

— Мы собирали героический отряд, помнишь? — обреченно вздохнул Ральдерик. — Воин, эльф, гном, маг, оборотень белка-летяга и ты. Получилось не то, что мы ожидали, но, думаю, именно из-за этого мы сейчас здесь.

— Значит, Филара с Шуном и Дунгафом тоже где-то тут? — озарило ирольца.

— А почему тогда я ничего не чувствовала? — подозрительно осведомилась Эрлада. — Я не слышала вашего клича, хотя, пожалуй, подхожу под критерии больше, чем они.

Девушка указала на мужа с другом. Шут растерялся и задумался.

— А ты уверена, что человек? — спросил он, наконец. — В Намбату участвуют только люди, потому что все остальные существа могут выпасть кому-нибудь вызовом.

— Дунгафа тут нет, — ответил кузнецу герцог.

— Сбор был не только в Шангале, — наблюдатель удобно устроился на спинке кровати. — Было выбрано несколько точек, куда созывались будущие участники. Кто к какой был ближе, тот туда и шел. Местное население на сегодняшний день большей частью покинуло свои дома. Люди вдруг подумали, что давно пора навестить родственников, живущих в других городах, или поехали путешествовать, или отлучились по другим поводам. Остались только необходимые для дела: торговцы едой и оружием, работники гостиниц… Но они к утру забудут все, что было сегодня. Так что не пострадает ни один мирный житель. Намбату касается только игроков. Больше никто не должен ее заметить.

— Филары тоже может здесь не быть, — добавил к своему предыдущему комментарию дворянин. — Она, возможно, и участвует, но совсем не обязательно, что пришла сюда, а не в другое место. А Шун всегда с ней. Независимо от текущей видовой принадлежности.

— В этот раз в Шангаль пришли многие, — грустно вздохнул уродец. — Я был доволен. Но ввести в игру удалось слишком мало участников. Из-за этой драки на площади я не смог подойти к большей части откликнувшихся. Им было не до меня. Стыдитесь!

— Хо-хо, кажется, я спасла несколько десятков невинных душ от страшной участи! — Эрлада довольно оскалилась. Хоть как-то она смогла испортить день противному незнакомцу.

— Ты их видела?! — разозлился шут. — По-твоему, к тем людям применимы эти слова?! Да у половины из них, наверняка, и души-то нет!

— Что ты кричишь? — миролюбиво осведомился Гудрон. — В любом случае, вы работали не очень хорошо, давай смотреть правде в глаза. Вот, например, ко мне за весь день никто не подошел. Наверняка, таких, как я, среди явившихся было много.

Наблюдатель задумчиво прищурился, окинул кузнеца оценивающим взглядом и извлек откуда-то свой мешок.

— Хочешь поучаствовать? — он маняще встряхнул гремящей котомкой и подмигнул.

В него тут же полетел брошенный дочерью дракона стул. Но к ее огромному разочарованию, тот прошел сквозь тело шута и врезался в стену, не причинив гостю никаких увечий. Тот его просто проигнорировал.

— Нет, спасибо. Я воздержусь, — отказался иролец, с опаской поглядывая на обломки мебели и совершенно целого собеседника.

— Ну, как хочешь, — вздохнул тот, опуская мешок. — А то давай? Подумай хорошенько.

— Нет-нет. Я уверен в своем решении.

— В чем заключается Намбату, — вклинился Ральдерик. — Я понял про вызовы. Но что я должен делать? Выжить — тоже ясно. Что, кроме этого? Не могу же я сидеть дома, время от времени гоняя призраков!

— Ну почему? — убрал мешок шут. — Можешь. До конца жизни. Это тоже вариант. Просто для тебя Намбату не закончится, пока ты жив. Но, если ты хочешь пройти ее и избавиться от билета, то должен найти того, кто ее начал. Как говорил твой друг, того, кто «водит».

— Где его искать?

— Это секрет.

— Кто это? Как он выглядит? Хоть какие-нибудь подсказки будут? — герцог снова почувствовал, что начинает свирепеть.

— Будут. Завтра вечером.

— Почему не сегодня?

— Просто… Значительная часть участников гибнет в первый же день. Нет смысла лишний раз повторять. Выжившие всё узнают в своё время.

— Просто замечательно! — воскликнул Ральдерик. — Я в полнейшем восторге! Да я всю жизнь мечтал…

— Заткнись, — прервала его Эрлада. — Ты сказал, что знак должен был быть больше и на обеих руках.

— Да, — кивнул наблюдатель, закидывая ногу на ногу.

— Меняется ли что-нибудь оттого, что он у него не такой?

— Да, — снова подтвердил гость.

— Что именно? — девушка требовательно сложила руки на груди.

— Просто ты связан с Намбату слабее, чем остальные участники, — обратился к гендевцу гость. — Погрузился в нее достаточно глубоко, чтоб привлекать свой вызов. Только и всего. Этим же игра не ограничивается. Ты заметишь сам, если встретишь других игроков через какое-то время. Не сегодня и не завтра. Позже.

Шут спрыгнул на пол и отряхнул свои чудовищно-яркие шорты.

— Что ж. Я всё сказал. Увидимся завтра. Возможно.

Он сделал реверанс и исчез.

Троица какое-то время стояла в молчании. Потом Эрлада повернулась к Ральдерику.

— Если хочешь, я отрублю тебе эту руку. Будет аккуратная симпатичная культя.

— Спасибо, я тронут, — фыркнул тот. — Как-нибудь обойдусь.

— И? Что мы будем делать? — поинтересовался иролец, садясь на кровать.

— Для начала твоя жена расскажет мне всё, что знает о духах, а потом мы ляжем спать, — отозвался герцог.

Девушка гордо выразила свое «Фи!» такой постановке вопроса, но всё же послушалась.

— Как ты сам догадываешься, если верить нашему знакомому уроду, в основном иметь дело тебе придется с тем, что остается от людей и иных существ после их смерти за вычетом тела. В целом они достаточно безобидны. По крайней мере, в твоем случае. У тебя психика крепкая, так что маловероятно, что ты сойдешь с ума от страха: значительная часть привидений опасна именно этим. Однако есть и другие возможные способы причинения ими вреда. Существует вероятность при встрече с одним из них заработать страшное проклятье и умереть в мучениях через некоторое время. Также известны случаи, когда духи утаскивали людей с собой в иной мир. Взять, к примеру, ту же Дикую Охоту. Но возрадуйся, она не в наших местах промышляет.

— Я так понимаю, они активны только ночью, да? — уточнил дворянин.

— Только самые слабые. Сильные же могут изменять вокруг себя время и пространство, заставляя окружающую их местность жить по их правилам.

— Способы борьбы?

— В смысле вообще, или те, которые ты сможешь применить? — с сарказмом поинтересовалась Эрлада.

— Второй вариант, — Ральдерик был мрачен.

Девушка задумалась. Герцогу это не понравилось. Наконец, она сказала:

— Я бы, конечно, посоветовала тебе держаться от них подальше и по возможности не попадаться им на глаза, но в твоей ситуации это невозможно. Амулеты тоже вряд ли спасут. Я даже не знаю, чем тебе помочь. Руку отрубить я уже предлагала…

— Спасибо, ты меня очень обнадежила, — буркнул юноша, поднимаясь на ноги. — Буду надеяться, что в процессе на меня снизойдет озарение, и я придумаю что-нибудь гениальное. Призраки обратятся в прах при моем приближении или будут молить о пощаде.

— Не хочу тебя разочаровывать, но для того, чтобы обратиться в прах, необходимо тело. У них его нет. Поэтому им невозможно причинить вред физическими предметами. С другой стороны, они тоже не смогут нанести тебе реальные раны или убить своими руками. Разве что этому поспособствовать.

— Еще раз спасибо. Каждой своей фразой ты радуешь меня все больше и больше, — дворянин распрощался с последней надеждой, что верный меч ему поможет.

— Что будем делать? — поинтересовался иролец, внимательно наблюдая за другом.

— Спать пойдем, — буркнул тот, отмечая про себя, что вопрос был задан во множественном числе. — Спокойной ночи.

Ральдерик зашел в свою комнату, закрыл за собой дверь, сел на пол, прислонившись к ней спиной, и обхватил голову руками. Идиот! Дурак! Кретин! Вот и поделом тебе!

***

— Мы опять заблудились? — с отчаянием в голосе поинтересовался Шун.

Была ночь. Прохладная. Темная. Девушка с котом и конем блуждали по этой местности уже несколько часов. По всем прикидкам путники уже должны были прийти в Шангаль, однако город всё никак не попадался. Это удручало. Всем троим ужасно хотелось спать и есть.

— Я думаю, он где-то рядом, — преувеличено бодро предположила Филара, беспомощно оглядывая местность.

— Ты меня, конечно, извини, но то же самое ты говорила два часа назад, — как можно тактичней напомнил кот.

— Может быть, мы ходим вокруг него кругами? — с надеждой предположила девушка.

— Я бы предпочел… Так! Ты уже заколебал! Что тебе надо?! Вали давай отсюда! — рявкнул Шун на крутившееся возле лошади непонятное человекообразное существо с мешком.

Обрадовавшись, что на него обратили внимание, оно распахнуло сумку и маняще повело бровями, призывно улыбаясь. Филара кинула туда мелкую монетку. Человечек непонимающе поморгал, глядя на «милостыню», поблескивающую среди прочих вещей в его мешке. Потом он бросился догонять ушедшую вперед лошадь с всадниками и вновь преградил им путь. Те снова прервали свой разговор и уставились на него.

— Нет, вот это наглость! — сказал кот, когда незнакомец вновь затряс своей котомкой. — Мало ему, видишь ли, дали!

— Может быть, он не побирается? — задумчиво предположила девушка. Существо на этих словах радостно закивало.

Шун тоже поразмыслил над этой идеей.

— Думаешь, он продает свой мешок? — предположил он.

— Купим?

— Зачем тебе эта драная сумка? — с легким раздражением спросил у Филары кот.

— Но просто он такой худенький, заморенный, — принялась объяснять сердобольная девушка. — Калека немой. Наш долг помогать убогим. Что если у него нет денег купить себе еды и заплатить за ночлег? А гордость не позволяет сидеть на паперти? Вот он и решил продать последнее, что у него было. А эта вещь, возможно, — единственная память о его покойной матушке, шившей ему этот мешок долгими зимними ночами, чтоб мальчику было в чем носить в школу сменную обувь…

У человечка от удивления отвалилась челюсть. Он переводил взгляд с волшебницы на ее питомца, пока те спорили о том, как с ним поступить. Потом почувствовал на себе чье-то дыхание. Задрав голову, он увидел крупную лошадиную морду, начинающуюся оскаленными зубами и заканчивающуюся раздраженно хлопающими ушами. Где-то в промежутке горели сердитые, показывающие, что их обладатель вот-вот потеряет терпение, глаза. Маленький незнакомец отступил на шаг назад, опасливо поглядывая на нависающую над ним громадину головы. Лучше бы он смотрел на ноги.

— Так, а куда он делся? — Шун озадаченно осматривал землю.

Герань стоял с максимально непричастным видом. Филара тоже огляделась.

— Ладно, — пожала плечами она. — Значит, не больно-то ему и нужно было.

— Ну и черт с ним. Поехали уже!

Конь тронулся с места. Через несколько шагов девушка нахмурилась и сказала:

— А, может быть, он знал, как доехать до Шангаля?

— Чё-ё-ёрт… — устало закатил глаза кот. — Ну почему ты только сейчас об этом подумала?!

— Мы с тобой — два идиота, — огорчилась волшебница.

Герань согласно фыркнул.

Позади них в кустах валялся человечек с мешком и тихо постанывал. На его груди красовалась четкая вмятина в форме копыта. Да, стулья могут пролетать сквозь наблюдателей, не причиняя им вреда. То же самое относится и к другим вещам, включая лошадей. Но для этого необходимо находится в особом душевном состоянии. Проще говоря, надо быть готовым к подобному развитию событий и как следует сконцентрироваться. Нда…Урок на всю жизнь.

А троица тем временем благополучно пропустила поворот на Шангаль и пошла в другую сторону, счастливо избегая судьбы участников Намбату.

***

Светало. Вернее, вот-вот начинало светать. Мутный серовато-желтый свет наползал на город и просачивался в окна. В гостинице пока что все спали. Ральдерик вышел из своей комнаты и тихо закрыл за собой дверь. Герцог был полностью готов к пути. Он практически бесшумно миновал темный коридор и прокрался по лестнице вниз. Оставалось только растолкать и запрячь Мерзавца. И можно отсюда уезжать.

Гендевец сам был во всем виноват. Это он вляпался в чёрт знает что. Поэтому выкручиваться ему тоже придется самому. Юноша не собирался втягивать в свои проблемы других людей, но допускал, что Гудрон с ним увяжется, потому что такое уже случалось. Что ж. Пусть обижается, сколько хочет, что дворянин сбежал, не попрощавшись, но к Намбату кузнец не будет иметь никакого отношения. У него теперь есть семья, возможно, скоро пойдут дети… Пусть сидит дома с женой, в покое и безопасности. Ральдерик вспомнил, кто был супругой друга и мысленно внес ряд коррективов в последнее утверждение. Ладно, не в этом дело. Просто герцог идет один и всё тут! Конец спору! Ну вот, дошло до того, что он стал заниматься самоубеждением в правильности принятого решения.

Занятый подобными мыслями, юноша зашел в конюшню.

— Ну и куда это мы собрались? — услышал он знакомый голос.

Возле одного из стойл, лениво прислонившись к столбу, стоял иролец, сложив руки на груди и закинув ногу на ногу. Тоже полностью готовый к дороге. Изрядно отросшие с их первой встречи и, видимо, с тех пор не стриженые, черные кудри были перехвачены каким-то шнурком. Рядом с юношей на полу лежало несколько сумок и меч в ножнах.

— А тебе не спится никак? — сварливо огрызнулся гендевец, направляясь к своему коню.

Как он заметил, Неветерок уже стояла оседланная.

— А то шел бы к жене молодой, — продолжил он, спиной ощущая скучающий взгляд. — В постельку. Она тебя заждалась уже там, наверное…

Тут ему стало больно. Шипя и держась за ушибленную голову, он развернулся, чтобы встретиться глазами с Эрладой. Девушка невозмутимо повесила щетку для чистки лошадей на крюк.

— Доброе утро, — сказала она.

Герцог сдержался и тоже мрачно поздоровался. Просившиеся на язык слова он про себя ей всё же высказал.

— Хорошо, что мы рано проснулись, — возвестил кузнец. — Сможем много чего за день сделать!

— Кто рано встает, тому бог подает, — согласилась с ним супруга, подхватывая с пола какую-то сумку и волоча ее к флегматичному Каштану.

— А вы домой поехали, да? — попытался намекнуть дворянин. — Маму с папой проведать, ну или там тещу с тестем? Они соскучились, наверное…

— Да нет, мы несколько месяцев назад уже виделись, — отозвалась Эрлада. — Раньше следующего года они нас не ждут.

— Тогда…

— Слушай, хватит валять дурака, — вздохнул Гудрон. — Ты всё прекрасно понял.

— Ага. Мои самые страшные опасения всё-таки подтвердились. Но это не имеет значения, потому что вы со мной не едете! Не пытайтесь спорить. Я так решил. Это мои проблемы, я сам с ними разберусь. Не маленький. Вы можете просить, угрожать, требовать, но…

— Долго тебя еще ждать?

Супруги уже сидели в седлах и с нетерпеливым ожиданием смотрели на вельможу. Ральдерик скрипнул зубами, но всё же пошел запрягать старательно изображавшего здоровый сон Мерзавца.

— Вы вообще меня слышали? — герцог принялся затягивать подпруги.

— Да, — согласился кузнец.

— Что «да»?! — разозлился гендевец. — Я всё это сказал не потому, что мне выговориться захотелось!

— А нам плевать, — Эрлада никогда не смогла бы стать великим дипломатом. — И вообще, ты считаешь, что можешь нам приказывать?! Ему-то ладно, — девушка мотнула головой в сторону супруга. — Если его такое положение вещей устраивает, я не буду вмешиваться. Но решать за меня тебе никто права не давал. Я иду куда хочу и когда хочу.

Дворянин слегка напрягся. Он молча вывел коня из стойла и принялся закреплять на седле свой багаж, старательно игнорируя присутствовавших. Те в свою очередь так же поступали в отношении его демонстративной непреклонности.

— Вы мешаете мне проехать, — мрачно возвестил юноша, садясь верхом и выразительно глядя на две конские туши и их всадников, перегородивших собой выезд из конюшни.

Супруги переглянулись и, развернув лошадок, выехали на улицу. За ними последовал сонный Мерзавец.

— Слушайте, зачем вам это нужно? — обреченно вздохнул Ральдерик, подъезжая к ожидающим его возле дверей товарищам. — Для чего?

— А ты на моем месте что сделал бы? — задал встречный вопрос иролец.

— Не обо мне речь, — отмахнулся герцог. — Ладно, я еще понимаю, ты хочешь ехать. Типа друзья, сражались бок о бок, делили горе и радость и так далее. Эрлада, объясни мне, ты-то здесь при чем? Мы знакомы всего несколько дней, я тебе никто. Неужели ты собираешься влезать в совершенно непонятную, но чертовски опасную затею, рисковать здоровьем и жизнью ради первого встречного?

— Заткнись, — хором посоветовали супруги.

Не успел гендевец мученически закатить глаза и сказать еще что-то, как раздался громкий взрыв. Взвился ревущий столб огня, в воздухе просвистели горящие обломки, выбивая стекла в домах напротив. Товарищи рефлекторно пригнулись и закрыли головы руками. Мерзавец с Неветерком испуганно заржали и попытались сбежать. Каштан переступил с ноги на ногу и склонил голову на бок. Троица испуганно оглянулась на гостиницу. Половина второго этажа, вернее, того, что от него осталось, представляла собой обгоревшие, закопченные руины.

— Ого, — потрясенно выдохнул кузнец, глядя на развороченное здание. — Вовремя же мы съехали…

— Что это было? — побледнел Ральдерик.

— Думаю, одним некромантом в мире стало меньше, — задумчиво произнесла Эрлада, разглядывая валявшуюся на мостовой оторванную руку. На ней медленно тускнели какие-то красные знаки, смутно напоминавшие «билет» Ральдерика.

Юноши проследили за ее взглядом и надолго задумались.

— Пожалуй, действительно, не стоит объединяться с другими игроками, — произнес, наконец, герцог.

— Как же так! Наблюдатель ведь сказал, что мирное население не пострадает! — недоумевал Гудрон. — Что его это никак не коснется!

— Выскажешь ему при встрече свое мнение на этот счет, — буркнула девушка. — Поехали отсюда.

Никто из них не озвучил наблюдение, что их комнаты тоже располагались в уничтоженной части гостиницы. Дальше продолжать мысль не хотелось.

Они выехали на площадь. Памятник неизвестному герою сверкал бы бронзой в лучах восходящего солнца, если б не окис от времени, да не был обильно засижен шангальскими голубями, отличавшимися, как и все их собратья, отличной системой пищеварения. Взрыв разбудил и переполошил весь город. Хотя, судя по всему, наблюдатель сказал правду, и практически всё его население, действительно, находилось где угодно, только не в Шангале, потому что людей на улицу выскочило слишком мало.

— Так, стойте, — велел Ральдерик, натягивая поводья. — Сначала надо решить, что будем делать, а только потом носиться в панике.

— Какие предложения? — послушно остановился кузнец.

— Покинуть город, — буркнула Эрлада.

— В какую сторону лучше всего ехать? Было бы неприятно случайно напороться на поле какой-нибудь древней битвы или кладбище.

— Я не настолько сильна в истории и географии, — девушка раздраженно отбросила волосы назад.

— Какое счастье, что на этот раз я взял с собой атлас! — герцог с гордостью извлек из сумки книгу, с которой и началось для него это путешествие.

— Я не думаю, что здесь крестиками отмечены места, где водятся призраки, — поделился сомнениями иролец, подводя Неветерка к Мерзавцу, чтоб тоже принять участие в изучении местности.

— Нет, но хотя бы часть опасных мест можно будет исключить, — дворянин яростно листал страницы в поисках нужной. — К примеру, тут рядом находится Калдор. Знаменитая Калдорская битва. Туда мы не пойдем. И так далее.

— Что-то мне подсказывает, что практически не осталось мест, где никто никогда не умирал, — кузнец за время поездки нахватался знаний и успел составить определенное мнение обо всей истории человечества и иных разумных видов. — Тысячи и тысячи лет бесконечных войн, не считая трагических несчастных случаев, жестоких убийств, казней…

— Слушай ты, — рявкнул гендевец, — Не нагнетай, а!

— Так, заткнитесь оба, — Эрлада требовательно протянула руку за атласом. Ральдерик послушно ей его передал. — Я думаю.

Какое-то время девушка сосредоточенно листала книгу.

— Значит так, — сказала она, наконец. — Чем древнее и могущественнее государство, тем богаче его история. Нам надо срочно покинуть Саварах. Нужно попасть в земли непригодные к существованию, где никто и никогда не жил. А также не пытался их захватить.

— Извини за вопрос, — прервал ее муж. — Но как МЫ будем там существовать? И как долго нам придется этим заниматься? Всё-таки, нужна еда, крыша над головой, тепло и так далее…

— Я знаю, — злобно протянула волшебница, раздражаясь.

— Саварах в любом случае надо покинуть, — согласился с ней герцог. — Здесь на каждом шагу исторические места.

— Куда поедем? — осведомился иролец.

— В противоположную от Гендевы строну, — решил Ральдерик. — Еще не хватало, чтоб полчища преследующих меня призраков хлынули в мою страну!

— Похвальный патриотизм, — заметила Эрлада. — Но совсем в противоположной стороне находятся могильники Кагнаса. Уверен в своем решении?

— Ладно, по дороге разберемся, — буркнул герцог, пиная Мерзавца, чтоб тот пошел. Конь чуть не задохнулся от возмущения. — Всё равно пока не известно, где искать того, кто начал Намбату. Будет обидно, если мы слишком далеко уйдем в неправильном направлении.

— Тогда до вечера побродим по окрестностям, — предложил кузнец. Неветерок пошла следом за белым жеребцом.

— Придется, — согласилась девушка.

Так как принципиальной разницы, куда ехать, не было, они просто покинули Шангаль первой попавшейся дорогой. Вернее, не совсем так. Сначала гендевец убедился, что она не ведет на его родину, а поблизости нет более или менее известных мест воинской славы. Выбранный ими путь серой утоптанной лентой вился куда-то на северо-запад. Согласно карте, там должны были располагаться леса и горы. Но до них было еще далеко. А пока кони ступали среди возделанных полей, призванных снабжать город продовольствием, и пастбищ с флегматично жующими пожухшую осеннюю траву коровами.

— Как вы догадались, что я попробую уйти один? — спросил Ральдерик, лениво покачиваясь в седле. Торопиться путникам было некуда, поэтому они ехали шагом.

— Я тебя, что, первый день знаю? — зевнул кузнец. Всё-таки подъем ни свет, ни заря тяжело ему давался.

— И всё же?

— Обычно, когда ты что-то считаешь своей проблемой, то так прямо и говоришь, что сам с ней разберешься, а остальных просишь не лезть. В этот раз ты промолчал. Так как мы всегда всё равно шли с тобой, ты мог предположить, что и сейчас произойдет то же самое. Но этого не хотел. Поэтому решил вообще не поднимать этот вопрос, а просто тихо смотаться в надежде, что мы ни о чем не догадаемся и будем в это время мирно спать. Это сразу бросилось в глаза.

— То есть, если б мы с вечера поругались по этому поводу, я бы с боем согласился вас взять, вы бы не пытались меня перехватить? — уточнил на будущее герцог.

— Нет, — развеял его надежды иролец. — Я бы тебе всё равно не поверил, и всё было бы точно так же.

— Ну и какая тогда разница? — не понял дворянин.

— Никакой, — согласился друг. — Мы бы в любом случае с тобой пошли.

Заметив, что гендевец готовится разразиться очередным увещеванием, юноша добавил.

— Не волнуйся, если станет совсем опасно, обещаю, мы сбежим и тебя бросим. Ты доволен?

Ральдерик обдумал последнюю фразу.

— Вполне, — решил он.

— Вообще-то, если посмотреть правде в глаза, без нас ты обречен, — вклинилась в разговор Эрлада. — У тебя нет ни единого шанса.

— Да неужели? — хмыкнул герцог.

— Да, представь себе, — продолжила девушка. — Тебе нечего противопоставить своему вызову. Ты ничего не можешь сделать с призраками — мечом их не убить. Ты лишь можешь от них убегать или пытаться игнорировать. И если со слабыми духами второе прокатит, то более или менее сильные тебя угробят. И никто не узнает, где твоя могилка. И есть ли она у тебя вообще.

— А ты знаешь, как с ними бороться? — с затаенной надеждой поинтересовался участник Намбату.

— Никогда не пробовала, — небрежно отозвалась четвертая претендентка на престол Савараха. — На месте разберусь. Сейчас лень думать.

— Ты меня очень обнадежила.

Наступил полдень, а на них всё никто не нападал. Путники перекусили на обочине. Сидеть на холодной земле было неприятно. Ветер доносил откуда-то воронье карканье и запах прелых листьев. Иногда его порывы ворошили волосы и хлопали одеждой. Товарищи мрачно жевали бутерброды и без особого восторга разглядывали окружающие их просторы. По обе стороны от дороги вдаль уходили невысокие, поросшие ковылем холмы. Трава уже давно пожелтела и засохла, лишь кое-где встречались небольшие островки зелени. Редкие, выбеленные солнцем, ветрами и дождями камни вносили в этот пейзаж определенное разнообразие. Было прохладно: шел ноябрь. В этих местах зима начиналась позже, чем в Ироле, Калануре или Гирастане — там уже давно лежал снег. А в более южной Гендеве такая погода стояла разве что в самые суровые по ее меркам зимы.

— Они что, летом не могли устроить эту свою Намбату? — проворчал Гудрон, сильнее запахиваясь в плащ.

Идти дальше на север никому не хотелось. Перспектива прорываться сквозь бураны и сугробы, отбиваясь от гремящих цепями и подвывающих полупрозрачных существ, как-то не улыбалась. Каждый надеялся, что тот, кто начал игру, любит солнце, пляжи и жару, поэтому живет где-нибудь на юге.

— Погляди по карте, что там впереди, — лениво попросила Эрлада.

— Ты же сама уже тысячу раз смотрела, — Ральдерику совершенно не хотелось лезть в багаж за атласом. — Ничего интересного там нет. Практически не обжитые земли, как ты и предлагала изначально: слишком далекие от столицы и крупных городов. До присоединения к Савараху считались чуть ли не необитаемыми. Ситуация с тех пор почти не изменилась…

— Я всё это знаю, — огрызнулась девушка. — Получше тебя.

— Тогда карта тебе не нужна.

— Если тебе так сложно дать мне книгу, я сама ее возьму!

Волшебница раздраженно схватила сумку герцога и вывалила все ее содержимое на землю. Из образовавшейся кучи взяла томик и погрузилась в его изучение. Гендевец лишился дара речи от подобной наглости и какое-то время потрясенно смотрел на валявшиеся практически в грязи вещи. Потом начал ругаться и возмущаться.

Прошло еще несколько часов, а на путников так никто и не напал. То ли в округе не было ни одного призрака, то ли все они промышляли исключительно по ночам, то ли шут наврал. Ральдерику очень нравился последний вариант, но воспоминание об обожженной искалеченной руке, сиротливо валявшейся на мостовой, убивало всякую надежду. Эрлада хмурилась. Что ей не нравилось, она не объясняла, говоря, что еще пока ни в чем не уверена.

Пейзаж практически не менялся. Пару раз с момента присоединения этих земель к Савараху предпринимались попытки их заселить. Строились замки, распахивались земли, но очень скоро люди уходили обратно в более развитые районы государства. Войн здесь тоже не было. На это Гудрон возразил, что такого просто не могло быть. Наверняка сотни и тысячи лет назад здесь сражались и гибли давно забытые племена и народы, само существование которых является для историков загадкой. За это он удостоился пары очень мрачных и выразительных взглядов и обещания, что если им вдруг попадется призрак в одежде из шкур, вооруженный дубиной или копьем с кремниевым наконечником, разбираться с ним предоставят кузнецу, а остальные в это время будут стоять в сторонке и вести праздные беседы.

Еще спустя какое-то время перед ними раскинулся один из тех заброшенных замков. Покосившееся каменное строение стояло на вершине холма. Пара наспех построенных невысоких башенок зияла пустыми черными провалами окон. Крепостная стена, так никогда и не подвергавшаяся штурму, крошилась и оседала. Пространство вокруг нее изобиловало крупными камнями, явно вывалившимися из кладки. Путники уже давно обратили внимание, что дорога, по которой он шли, выглядела так, словно ей давно никто не пользовался. Возле замка же ее не было вовсе: колея настолько заросла, что казалось, будто ее никогда и не было, а шангальский путь просто постепенно растворился в холмах.

Замок производил удручающее впечатление. Возможно, сюда посылали служить провинившихся дворян. Отрезанные от всего мира, в полупустой крепости они должны были охранять государство от неизвестно кого. Один день был похож на другой. Вечная скука и холмы, уходящие за горизонт во все стороны, куда ни глянь. Зеленые летом, коричневые осенью, белые зимой. Наверное, наблюдение за сменой их цветов было единственным развлечением в этом месте. И обитатели замка, возможно, искренне желали, чтоб хоть кто-нибудь на них напал, чтоб пришло хоть крошечное заблудившееся вражеское войско: хоть какая-то смена лиц, а то видеть изо дня в день одни и те же рожи, наверное, было невыносимо. А когда где-то приняли решение, что содержание данной крепости является лишней тратой денег, потому что толку от нее нет никакого, обитатели на радостях, что их переведут в другое место для провинившихся дворян (куда-нибудь в зону ведения боевых действий против гордых, непокорных и воинственных варварских племен, где, практически наверняка, они должны были сгинуть в самое ближайшее время) сами разрушили стену, вымещая на немых камнях всё свое отношение к маленькому северному замку. И вот теперь, спустя много лет перед его покосившимися дверьми стояло три всадника.

— Я даже проверять не хочу, — Ральдерик с подозрением поглядывал на гостеприимно обвалившиеся ворота.

— Рано или поздно ты всё равно с ними столкнешься, — возразила Эрлада.

— Я бы предпочел максимально отсрочить этот момент.

— Давай зайдем! — настаивал иролец. — До вечера осталось не так много времени. Ночевать в чистом поле мне как-то не хочется, а здесь хоть какая-то крыша над головой. Можно просто пересидеть сегодняшний день внутри. Не вижу смысла продолжать путь, пока не поговорим с твоим наблюдателем.

Герцог ничего не ответил, лишь продолжил сверлить взглядом две дырки в кладке.

— Тебе в любом случае нужно привыкать к духам, — увещевала Эрлада. — Лучше начинать знакомство с ними с какого-нибудь слабенького привиденьица, тоскливо гремящего цепями и подвывающего в пустых коридорах, чем с проклятого короля, выпивающего душу у каждого, кто потревожит его покой.

— А ты можешь гарантировать, что внутри находится первый, а не второй?

— А ты уверен, что здесь вообще хоть кто-то есть? — задала встречный вопрос волшебница. — Ведь бывают же замки вообще без окутывающего их ореола тайны и прилагающейся страшной истории. Да, звучит невероятно, я вижу скепсис в твоем взгляде, но такова реальность. Извини, если разрушила твою детскую иллюзию.

— Ладно, — вздохнул гендевец, смиряясь с неизбежным. — Ты права. Я не смогу всегда избегать встреч с призраками. Чем раньше я столкнусь с ним лицом к лицу, тем лучше. Нет смысла терять время, если можно потратить его на то, чтобы изучить противника и найти его слабое место. Идемте внутрь.

— Знаешь, это прозвучало так, будто ты пытаешься самого себя убедить, — поделился Гудрон, шагая за ним следом по двору замка.

— А чем, по-твоему, я занимался? — огрызнулся дворянин, дергая тяжелую дверь на себя.

— Истинная смелость заключается в преодолении своих страхов, — назидательно процитировала откуда-то Эрлада. — Стань сильнее, взглянув им в лицо.

Ральдерик дернул заклинившую дверь второй раз, уже сильнее. Та снова не поддалась. Юноши принялись воевать с ней вдвоем. Оторвали ручку. Рассохшаяся древесина даже не шелохнулась в проходе.

— Взорви здесь всё, пожалуйста, — повернулся к девушке гендевец, когда окончательно разозлился и отчаялся попасть внутрь крепости мирным путем. — Я знаю, ты это любишь.

Та задумчиво оглядела дубовую громадину на ржавых петлях, закрывающую собой вход в замок.

— Нельзя, — сказала она с сожалением. — Здесь все слишком старое. Следом за дверью обвалятся стены и потолок, и получим мы кучу камней.

— Пошлите искать черный вход, — иролец бодро зашагал вдоль постройки, ведя за собой Неветерка на поводу.

Спустя какое-то время безуспешных поисков они всё-таки попали внутрь через окно второго этажа. Коней пришлось привязать прямо во дворе.

Герцог всё думал, а стоит ли возможность «взглянуть своему страху в лицо» таких мучений? Во-первых, он не то, чтобы боялся потенциальных обитателей замка, просто хотел свести к минимуму перспективу знакомства с ними. Если уж на то пошло, он ни разу до этого призраков не видел, но чувствовал, что с легкостью прожил бы так до конца жизни. Но страха не было, нет. Просто почему-то потели спина и ладони, а желудок щекотно ворочался. Тут же всплывало во-вторых, согласно которому, как говорила Эрлада, духов здесь могло и не быть. Тогда не понятно, зачем им карабкаться по стене, сдирая кожу на пальцах о шершавые камни кладки. Потом пришло циничное в-третьих, звучавшее как «А ты бы что, предпочел ночевать на холодной земле и свежем воздухе?» В этот момент Ральдерик готов был согласиться с наблюдателем, что он слишком много думает, и велел себе просто лезть к оконному проему, не забивая голову мыслями, не стоящих такой великой чести.

Внутри замок оказался не так плох, как можно было предположить. Побродив какое-то время по помещениям и коридорам, путники решили временно поселиться в, видимо, бывшей комнате местного руководства. Здесь на окнах даже висели истлевшие портьеры, настолько пыльные, выгоревшие, изъеденные молью и прогнившие, что никому не хотелось их трогать, чтоб проверить, рассыплются они от прикосновения или нет. Также здесь был камин. Это особенно обрадовало слегка продрогших товарищей, разом воспылавших к крепости большей симпатией. Проблему поиска дров они решили легко, разломав находившиеся в комнате остатки мебели. И за всё это время никто не услышал ни завывания, ни бряцанья цепей, ни гулких стенаний. Даже как-то обидно. Но до ночи было еще далеко, так что Эрлада велела юношам не радоваться раньше времени.

Девушка снова стала вести себя чуть тише, чем обычно, будто ее что-то беспокоило. Она сама никак не могла понять, что именно, и это ее особенно нервировало. Оставшееся время до вечера они просто сидели в тепле и мирно беседовали. Бледное ноябрьское солнце ушло в холмы. Волшебница дремала на плече у мужа. Тот тоже держался из последних сил и клевал носом — подъем до рассвета это вам не хухры-мухры. Ральдерику было не до сна. Он подкинул в пламя очередную ножку кровати и тяжело вздохнул. Ожидание его всегда угнетало. Еще через какое-то время, когда он тоже стал задумываться о том, чтоб плюнуть на всё и лечь спать, раздался знакомый голос.

— Ты живой.

Резко обернувшись, юноша увидел стоявшего в центре комнаты наблюдателя. Тот одобрительно улыбался и с любопытством оглядывал помещение.

— Я знаю, — кивнул герцог, попутно толкая своих заснувших спутников. — И это было несложно. Более того, мне для этого вообще ничего не пришлось делать.

Кузнец с супругой вздрогнули и проснулись. Недоуменно похлопав сонными глазами, они сориентировались в происходящем, увидели гостя и пробудились окончательно.

— Тебе снова повезло, — сказал шут, бухаясь на пол. Он откуда-то достал невозможно яркий леденец, подбросил его в воздух и поймал на лету ртом. — Не думай, что так будет всегда.

Ральдерик со товарищи терпеливо смотрели, как наблюдатель грызет свой топленый сахар. Некоторое время чавканье, причмокивание и треск кровати в камине были единственными звуками в комнате. Никому из них не хотелось начинать разговор. Все молчали и ждали, когда пришедший о них вспомнит и сам всё скажет. Иначе зачем еще он явился? Шут перекатил во рту конфету и недоуменно перевел взгляд с потолка на собеседников.

— А почему вы больше не кричите и не угрожаете? — спросил он. Оттопыривающий щеку леденец портил дикцию и мешал говорить.

— А ты бы предпочел, чтоб мы кричали и угрожали? — равнодушно поинтересовался гендевец.

Под его немигающим холодным взглядом наблюдатель слегка смутился и решительно хрустнул конфетой. Быстро разжевал и проглотил приторное крошево.

— Это было бы логично и ожидаемо, — признался он, доставая следующий, истерично-оранжевый, сахарный кругляш.

Немного подумав, шут спрятал его обратно и глубоко вздохнул. Бубенчики на шапке тихо звякнули.

— Итак. Ты выжил, — перешел к делу гость.

— Это было несложно, — повторил Ральдерик.

— Я уже говорил. Тебе пока очень везет, — с этими словами наблюдатель достал из-за пазухи свиток, перевязанный красной бечевкой.

Уродец, держа рулончик на вытянутой руке, демонстративно дернул за завязку. Тот сам принялся быстро разматываться. В воздухе замелькал с каждым вращением всё удлиняющийся бумажный хвост. Гудрон пытался было за ним следить, но быстро пришел к выводу, что так у него глаза взорвутся, и оставил это занятие.

— Это список всех участников Намбату, — пояснил шут, когда тот остановился и лег волнами на пол. — Начиная с самой первой игры.

Наблюдатель принялся собирать в кучу начало свитка. Ральдерик был впечатлен. Вначале рулон казался ему куда меньше. Теперь же толстая бумажная полоса закрывала собой чуть ли не весь пол в комнате. Где-то даже в два слоя. Герцог взял в руки и принялся изучать ту ее часть, что лежала к нему ближе всего.

Там были имена. Много имен. Старинные, иноземные, которые он никогда прежде не слышал и не видел. Большая часть из них была вычеркнута. Лишь пару обводили кружки — видимо, эти люди всё-таки прошли турнир. Интересно, что с ними потом стало? Юноша хотел было отмотать свиток вперед и почитать список игроков этого созыва, но уродец, наконец, обратил внимание на его занятие и резко дернул, вырывая свою собственность из рук гендевца.

— Но-но! — сердито прорычал гость, спешно сгребая бумажную полосу подальше от собеседников. — Никто, кроме наблюдателей, не имеет права к нему прикасаться!

— Я же не виноват, что ты разбросал его по всему помещению, — пожал плечами дворянин. — Если это запрещено, значит, тебе надо быть осторожнее. А то можно подумать, что ты не умеешь им пользоваться.

Шут раздраженно засопел, но ничего не сказал. Эрлада с мужем тоже молчали, предоставляя Ральдерику право самому вести беседу. Наконец, гость разобрался со свитком. Ненужная часть быстро смоталась обратно, оставив лишь относительно короткий конец, который, тем не менее, всё равно складывался гармошкой на полу.

— Вот. Все эти люди вступили в Намбату в этот раз, — пояснил наблюдатель, поднимаясь на ноги. — Ты здесь тоже есть. А теперь посмотри внимательно.

— Так далеко я не вижу, — соврал герцог.

То, что определенная часть имен была вычеркнута, невозможно было не заметить. Просто он хотел поискать в списке одно имя. Ладно, два имени. И вблизи это было бы проще сделать.

— Не страшно, — гость, похоже, не собирался подпускать его ближе к свитку. — Я просто хочу показать, сколько игроков погибло за первый день. А то ты больно легкомысленно относишься к тому, что до сих пор жив.

— Я к этому очень серьезно отношусь, — заверил его вельможа, параллельно напрягая зрение, проглядывая список участников. Имен на «Ф» пока не попадалось.

Заметив это, шут что-то сказал, и бумажная лента торопливо смоталась до конца к недовольству герцога Заренги. Человечек убрал рулон за пазуху.

— А сколько всего наблюдателей? — спросил вдруг иролец.

— Зачем тебе? — подозрительно осведомился гость.

— Мне просто интересно, как вы этот список делите, — признался кузнец.

— Никак. У каждого свой экземпляр, где отражаются все изменения, вносимые остальными.

— Ты хотел сказать что-то важное, — напомнил Ральдерик, пока разговор не перешел на будни и особенности тяжкой работы наблюдателей. — Какие-то подсказки.

— Я помню.

Шут замолчал и принялся рыться в карманах своих необъятных шорт.

— Лови, — кинул он что-то герцогу.

Тот наоборот вместо этого шагнул в сторону. Небольшой стеклянный шарик, летевший туда, где юноша только что стоял, упал на каменный пол и разбился.

— Идиот! — закричал наблюдатель. — Тебе ж было сказано ловить! Что ты наделал?!

— Да чтоб я еще хоть раз что-то из твоих рук взял! — огрызнулся гендевец, недоверчиво глядя на осколки. — Ученый теперь, опытный. Что это было, кстати?

— То, что должно было тебе помочь, — шут был очень зол. — Всё. Тебе полагался один, ты его получил. Второго не дам. Делай теперь, что хочешь.

Наблюдатель растворился в воздухе.

— У кого-нибудь есть клей? — поинтересовался Гудрон, присаживаясь на корточки возле кусочков стекла.

— Ты можешь сказать, что это было? — обратился к Эрладе Ральдерик.

Та сонно пожала плечами.

— Не думай, что мне известно всё, — зевнула она. — Мои способности врожденные. Я никогда им не училась. Не читала умных книг с пояснениями и иллюстрациями. Поэтому знаю лишь то, с чем лично сталкивалась. Извини, но я сейчас слишком хочу спать, чтоб думать. Соберите пока осколки в какой-нибудь кулечек или мешочек. Утром я на них внимательно посмотрю.

5

Звяк.

Ральдерик прислушался. С момента ухода наблюдателя прошел почти час. Товарищи давно устроили себе постели на полу и уже почти заснули.

— Вы ничего не слышали? — подозрительно поинтересовался он.

Эрлада отрицательно покачала головой и зевнула. Кузнец насторожился и напряг слух.

Звяк.

— Слышу, — подтвердил он.

Звяк. Звяк.

— Это то, о чем я думаю? — герцогу стало дурно.

— Почти наверняка, — девушка снова зевнула и потерла кулаками глаза, пытаясь согнать сон.

— Потрясающе.

Звяк.

— Пойдем посмотрим? — неохотно предложил иролец.

Дворянин обдумал это предложение

— Лично я собираюсь спать, — буркнул он, плотнее закутался в плащ и решительно закрыл глаза.

Супруги удивленно на него посмотрели, переглянулись, но ничего не сказали. Они тоже сильно устали за день и не горели желанием идти куда бы то ни было или сражаться с чем-либо. Ральдерику было хуже. В его случае к общему утомлению добавлялось еще и значительное психическое напряжение. Всё-таки участником был он.

Звяк.

Возле потрескивающего камина под теплыми плащами было уютно. Глаза слипались. Звяк. Режьте ножами, рвите на куски, убивайте, но не заставляйте покидать нагретые постели. Дайте поспать… Звяк. Звяк. Звяк.

Шлёп. Шлёп. Звяк. Звяк. Звяк. Звяк. Оооуууууууууоооо… Хны-хны-хны… Шлёп. Хны… Оооууууууоооооо… Звяк.

Герцог скрипнул зубами и спрятал голову под одеялом.

Эрлада в полудреме смотрела на закрытую дверь. Она чувствовала, как с другой стороны к ней что-то приближалось. Ничего опасного. Какой-то хиленький призрачек. Идеальный вариант для знакомства гендевца с миром духов. Тому уже пора познать его на практике, а не из легенд, рассказов и домыслов. Девушка на пару секунд крепко зажмурилась. Когда она вновь распахнула глаза, спать ей совершенно не хотелось. Да. Позже ей будет плохо, такие вещи не заменяют полноценный отдых, лишь сильнее утомляют организм, но сейчас она будет наблюдать. Вмешиваться волшебница не станет. Разве что в случае крайней необходимости. Как себя поведет Ральдерик? Что он сделает? Есть ли у юноши хоть малейший шанс пережить Намбату? Если нет, она отрубит ему руку. Пусть потом ненавидит ее, сколько хочет.

Звяк. Звяк. Звяк. Звяк. Шлёп. Хны-хны-хны-хны. Ооооооооооуууууууууоооо…

Герцог сердито завозился. Все эти потусторонние звуки мешали ему заснуть и действовали на нервы. Вельможа перевернулся на другой бок. Движения его стали резче и сердитее. Шурх! Хлоп! Юноша дернул плащ и, привстав, стукнул кулаком по импровизированной подушке, пытаясь придать ей более удобную форму. Гудрон тоже не спал — это было сложно в такой обстановке.

Звяк. ЗВЯК. ЗВЯК. ЗВЯК. ХНЫЫЫЫЫЫЫЫЫ…

Ральдерик глухо зарычал.

— Так. Меня это достало, — воин раздраженно отбросил одеяло, поднялся и решительно зашагал к двери.

— Ты заколебал уже! — рявкнул он, вышибая ее ударом ноги.

Та распахнулась и с грохотом врезалась в стену, пройдя сквозь бесплотное тело отпрыгнувшего от неожиданности призрака.

— Тебе что, не спится? — заорал на него гендевец, нависая над щупленькой фигуркой. — Овец считать не пробовал?

Приведенье вздрогнуло и уронило свою отрубленную голову, до этого бережно несомую подмышкой. Та закатилась в комнату и там осталась растерянно моргать полупрозрачными глазами.

— Так, что эту у тебя? Цепи? Лохмотья? Да уж, в оригинальности тебе не откажешь! Ходить по замку с отрубленной головой, греметь железом и подвывать. Просто верх неожиданности! Выдумщик ты наш! Отличился, так отличился! А теперь слушай внимательно, — Ральдерик вплотную склонился к ровному срезу шеи, игнорируя одинокую голову, беспомощно оглядывавшуюся за его спиной. — Если я услышу от тебя еще хоть шорох… Если ты, не дай бог, еще раз звякнешь и я это услышу…

Юноша выдержал красноречивую паузу. Мир замер.

— Ты пожалеешь, — спокойно продолжил дворянин. В его голосе не было угрозы, лишь холодная констатация факта. — Пожалеешь о том, что родился, о том, что умер, о том, что решил, что цепи это стильно, о том, что обитаешь в ЭТОМ замке. Но в первую очередь о том, что не прислушался к моему доброму совету И НЕ ЗАТКНУЛСЯ!

В конце фразы герцог снова перешел на крик. Сверкнув напоследок глазами, вельможа схватил дверную ручку и дернул ее на себя. Через секунду дверь распахнулась снова.

— И голову свою забери! Она меня бесит!

Затравленная фигурка неуверенно, дёргаясь в разные стороны и натыкаясь на стены, вздрагивая и оступаясь, вошла в комнату. Спешно нашарив на полу часть тела, она заторопилась в коридор.

— СПОКОЙНОЙ НОЧИ! — за призраком с грохотом захлопнулась дверь. С потолка посыпались мусор и штукатурка.

Ральдерик невозмутимо прошествовал на свое место, запахнувшись плащом, лег и отвернулся к стене. Супруги какое-то время лежали с открытыми глазами в образовавшейся тишине и переваривали произошедшее. Привидение больше не давало о себе знать. Со стороны гендевца скоро стало доноситься спокойное размеренное дыхание — заснул. Кузнец тихонько хмыкнул и, устроившись удобней, тоже задремал. Эрлада снова моргнула, отменяя действие того, что сгоняло с нее сон, и зевнула.

— Может быть, всё и обойдется, — подумала она, засыпая. — С отрубанием руки пока повременим.

Утро наступило как-то слишком быстро — конечно, если считать утром время пробуждения. Солнце еще не взошло, за день до этого путники и то встали позже. Камин за ночь потух, поэтому в комнате царил ничем не разгоняемый полумрак. Трое вздрогнули и проснулись, как один.

— Что случилось? — прошептал иролец, замечая, что его спутники тоже бодрствуют.

— Если это вчерашний придурок с цепями, то он покойник, — прорычал герцог, зарываясь лицом в подушку.

— Подъем! — объявила Эрлада, вскакивая на ноги.

— Но еще же так ра-а-ано… — зевнул ее муж, поворачиваясь на другой бок.

— Совсем сдурела? — Ральдерик спросонья забыл, кто был перед ним, и как он совсем недавно мучился, выбирая стиль общения с наследницей престола. — Ты хоть знаешь, сколько сейчас времени?!

Девушка ничего ему не ответила. Гудрон оторвал голову от постели и внимательно посмотрел на жену. Та явно была чем-то встревожена.

— Так что случилось? — осторожно повторил он.

— Сам посмотри, — волшебница стояла у оконного проема и наблюдала за улицей.

Юноша послушно подошел и взглянул в указанном направлении. Землю застилала клубившаяся серая пелена, чем-то напоминавшая густой туман, однако явно им не являвшаяся.

— Что это? — спросил кузнец, недоверчиво разглядывая тянувшееся со всех сторон марево.

— Догадайся с трех раз, — услышал он над своим ухом мрачный голос.

Герцог оттеснил супругов в сторону и, по пояс высунувшись из окна, окинул взглядом окрестности.

— До двора эта штука пока не добралась, — констатировал он, спрыгивая с подоконника обратно в комнату. — Почему она движется так медленно?

— Потому что на то, чтоб изменить мир под себя, требуется время, — отозвалась Эрлада.

— Ага, значит она из тех сильных призраков, о которых ты упоминала, — Ральдерик в задумчивости прошел по комнате туда-сюда. — Ты можешь определить, откуда это ползет?

— Если тебя интересует, можем ли мы незаметно покинуть замок, то спешу огорчить — со всех сторон. Мы окружены. Я это чувствую.

— Стоп, почему ты вчера ничего не чувствовала? — герцог остановился и удивленно посмотрел на девушку. — Передвигаясь с такой скоростью, оно не могло находиться далеко от замка, иначе бы к этому моменту не успело до нас доползти.

— Вчера его не было, — отозвалась волшебница, наблюдая за тем, как под серой колышущейся массой исчезают метры земли. — Но я что-то чувствовала. Не могла понять, что именно, но явно не его присутствие.

— Я надеюсь, сейчас тебе не лень думать, что здесь можно сделать? — осведомился гендевец с легким намеком на сарказм.

— Этим я и занимаюсь, — огрызнулась Эрлада.

— Что происходит, когда призрак изменяет мир под себя? — спросил Гудрон, глядя, как обломки крепостной стены исчезают в липком «тумане».

— Всё, что оказалось в поглоченной зоне попадает в его реальность. То, какой она для него была при жизни.

— Грубо говоря, если это призрак воина, то мы окажемся на поле битвы, где он погиб? — уточнил гендевец.

— Сам додумался или услышал где? — удивилась девушка. — Ты прав. Только это будет не призрак война, а призрак самой битвы. Немного людей после смерти обладают достаточной силой, чтоб менять под себя окружение. А вот значительная их совокупность, особенно, если они разделяли одни и те же эмоции, на это способна.

— И что мы можем сделать?

— Так, если на нас ползет отголосок реально существовавшего неважно чего, значит, там должны действовать те же правила и законы, что и в прототипе, так? — рассуждал герцог, снова меря комнату шагами.

— Не всегда, но в основном, — согласилась Эрлада.

— Если предположим, что я попаду в зону действия его реальности, я стану его частью и смогу по ним действовать, так? На поле боя я могу пользоваться мечом, потому что это вписывалось бы в мировосприятие призрака, так?

— В общем, да. Но не боишься ли ты остаться там навечно? Чтоб твой меч там действовал, ты должен верить в истинность происходящего. Если забудешь, что всё это не правда, кто ты и где на самом деле находишься, то, действительно, станешь его частью. Навсегда. Растворишься в нем.

— Ты обещала подумать, что можно сделать, — напомнил волшебнице дворянин.

Девушка молчала и смотрела, как иная призрачная реальность ползет по двору. Интересно, как там лошади? Их привязали с другой стороны замка, которую из окна их комнаты видно не было.

— Я полагаю, тайным экзорцистом ты не являешься, — произнесла она. — Но даже, если я тебя недооцениваю, это бы всё равно не помогло. Здесь нужна целая группа священников, экзорцистов. Профессионалов, одним словом. Также весьма эффективно драконье пламя, но здесь я вам не помощник. Можно попытаться, конечно, обычным огнем воспользоваться, просто для успокоения души. Чтоб можно было умирать с чистой совестью и мыслью, что мы не стояли столбами, не бегали в панике, а хладнокровно применяли все доступные средства.

— Ясно, — Ральдерик застегнул на поясе перевязь с мечом. — Тогда мы делаем так. Вы двое поднимаетесь на самый верх замка, желательно на крышу. Оттуда поливаете его огнем. Я пойду по низу.

— Что за тупой план? — поинтересовался кузнец. — Почему с крыши? Почему я тоже? Эрлада может, а я-то нет — не спичками же мне кидаться! Что ты внизу собираешься делать?

— Жертвовать собой, — пояснила девушка.

— Я так сразу и подумал, — закатил глаза иролец.

— Вы — два не ценящих жизнь психа! Сами же видите, что сделать здесь практически ничего нельзя! Ты мне сам обещал, что вы сбежите, если станет совсем опасно. Ему нужен я, не вы. Поэтому, если я пойду в его реальность, вас он, возможно, не тронет. Вы пересидите на крыше, а когда он уползет, спуститесь и уедете.

— А ты героически погибнешь, — буднично закончил иролец. — И это ляжет тяжким грузом на нашу совесть.

— Почему сразу погибну? — фыркнул герцог, — Кто я, по-твоему?! Я собираюсь пойти к этой штуке, проникнуть в нее и уничтожить изнутри! Я помню, кто я и где я. Я — Ральдерик Яэвор лам Гендева, герцог Заренги. Посмотрим, как оно попытается заставить меня это забыть!

— Боже мой, сколько пафоса, — усмехнулась Эрлада. — Хорошо. Иди. Я обеспечу тебе огневую поддержку. Но, если ты не вернешься в течение получаса, мы пойдем тебя доставать. Не думаю, что за это время призрак успеет уйти далеко.

— Никуда вы не пойдете.

— Нет, — согласился Гудрон. — Если через тридцать минут увидим тебя живым и здоровым. Вне этой серой завесы. Имей в виду.

— Прежде, чем ты туда пойдешь, давайте хотя бы проверим, какой эффект оказывает пламя, — не дала возразить дворянину волшебница.

Клуб огня, сорвавшийся с ее ладони, вылетел в окно и с громким хлюпом столкнулся с серой пеленой. Та заколыхалась и на несколько секунд затормозила. Место удара почернело и скукожилось.

— Отлично, — сообщила девушка. — Вред оно явно наносит, продвижение замедляет. Но не думай, что тебе это сильно поможет, потому что призрак слишком большой, моих усилий будет мало.

— Спасибо и на этом, — кивнул Ральдерик, направляясь к двери. — Я пошел.

— Иди, — кивнула Эрлада, пуская в противника новую порцию огня.

— И возвращайся, — добавил ее муж, прислоняясь спиной к каменной стене. — Я думаю, на крышу мы не пойдем, — добавил он, когда шаги герцога затихли в коридоре. — Всё равно скоро выходить.

Призрачная реальность дошла уже примерно до середины двора, когда дверь замка, которую за день до этого так и не смогли открыть, распахнулась от сильного пинка. Из нее вышел сильно хромающий гендевец, успевший уже тысячу раз раскаяться, что не попытался ее терпеливо выдавить из проема или не вылез через окно, как все нормальные люди. Черт! Не хватало ему только сломанной ноги для полного счастья! Морщась от боли и в который раз за последние два дня проклиная свою глупость и несдержанность, он заковылял к колыхавшейся перед ним кисельной серой массе. Юноша остановился и оценивающе посмотрел на своего противника в надежде, что его все-таки посетит гениальная идея, как с ним бороться. Герцога постигло разочарование, не сказать, что жестокое, потому что он ни на что особо и не надеялся. Ральдерик глубоко вздохнул, собирая всю волю в кулак, мысленно влепил себе очередную затрещину и шагнул в неизвестность.

Когда марево перед его глазами рассеялось, он увидел холмы. Такие же, как и за день до этого, только зеленые. Крепостная стена отсутствовала. Было светло, как в полдень, и тепло, будто на дворе стоял не ноябрь, а июнь или июль. Юноша обернулся и не увидел замка. Только холмы. Без конца и края. В теплом шерстяном плаще стало вдруг жарко. Герцог неуверенно сделал еще пару шагов. Ничего не произошло. Даже обидно как-то. Он нагнулся и сорвал травинку. Настоящая. «Разумеется, не настоящая, — мысленно поправил он себя. — Просто выглядит, как настоящая. И пахнет. И ощущается тоже». Дворянин пошарил глазами в поисках границы этой реальности, но там, откуда он пришел, больше не было никакой трепещущей серой грани. В чистом синем небе с криком пронеслась какая-то птица. Наверное, хищник. И всё. Больше ни души. Порыв ветра донес до вельможи запах дыма, жареного мяса и неразборчивые звуки голосов. Гендевец несколько секунд поколебался, а потом пошел в их направлении. Что-то же делать надо было.

***

А в реальности колышущаяся туманообразная масса, как и надеялся Ральдерик, оставила свои попытки поглотить заброшенный замок. Она, словно сизое море, окружала его со всех сторон, пуская рябь на участках, куда врезались клубы и струи пламени.

— Что произойдет, когда взойдет солнце?

— Не знаю, — пожала плечами Эрлада, формируя в ладони очередную порцию огня. — Что угодно. Может быть — ничего не изменится, может быть — эта штука исчезнет.

— Одна? — без особой надежды уточнил кузнец.

— Я б на твоем месте не рассчитывала, — горящий и ревущий шар полетел в призрака и взорвался, причинив тому весьма незначительный вред.

— Может быть, нам все же стоило не отпускать его туда, а всем вместе переждать на крыше до рассвета? С такой скоростью эта штука не успела бы добраться даже до чердака.

— Во-первых, не факт, что она, действительно, исчезнет при свете дня. Хотя я всё же думаю, что так оно и произойдет…

— Ты же только что сказала…

— Нельзя сбрасывать со счетов ни один из возможных вариантов, как бы ни был уверен в его несостоятельности. Всегда оставляй хотя бы крошечное допущение, что возможно всякое. Сильно упрощает жизнь.

— Ладно. А во-вторых?

— А во-вторых, я считаю, что ему это полезно. У него совершенно нет опыта, и, если твой друг хочет выжить, то должен его набираться. Чем больше слабых незлобных призраков он сейчас встретит, тем легче ему будет потом.

— Слабый незлобный? — с сомнением уточнил юноша, глядя на клубящийся внизу сизый плотный туман.

— Конечно. Еще вчера его не существовало. Он образовался после того, как мы сюда пришли. В крайнем случае — по дороге. Ему меньше дня от роду. Это хилая, пока что неустойчивая и тоже совершенно не опытная субстанция.

— Откуда ты знаешь?

— Я над этим думала, — в ладони девушки снова начал набухать алый жгучий бутон. — Ральдерик прав. Передвигаясь с такой скоростью, призрак не мог прийти издалека. А находись он поблизости, я бы почувствовала. Так что у меня возникла определенная теория. Если знак на руке притягивает духов, не может ли он их еще и пробуждать?

— В смысле? — ирольцу заранее не нравилась эта теория.

— В прямом. Смотри, не каждый умерший становится привидением, так? Для этого необходимо совпадение ряда факторов. Например, сильные эмоции, незаконченные дела, особо жестокий способ смерти… И так далее. Для образования массовых и комплексных призраков, как этот, требуется смерть большого числа людей. Либо одномоментно, либо поступательно в течение достаточно длительного времени, но в одинаковых условиях. Ладно, не важно, там много всяких тонкостей, долго рассказывать. А теперь представь, что человек умер, но немного не дотягивает до того, чтобы стать привидением. Либо смерть его была недостаточно жестока, либо ему слегка не хватает эмоций. Предположим, что он начинает существовать как призрачная потенциальность…

— Ну да, я прям всё сразу понял… — буркнул супруг.

— Я имею в виду, — с легкой досадой пояснила Эрлада. — Что в принципе он мог бы быть привидением, но пока что им не является. Ему для этого не хватает совсем чуть-чуть. Он существует потенциально! Понятно?

— Да, — вздохнул юноша.

— Отлично. А потом приходит Ральдерик со своим знаком на руке, тот каким-то образом компенсирует недовершенному духу его… эээ… недовершенность, и он становится полноценным призраком. Ну как?

— Это твоя теория?

— Да.

— Она чем-нибудь подтверждается?

— Не знаю, надо будет посмотреть по сторонам в поисках доказательств. Пока это лишь мои предположения.

— Но ты уверена, что Ральдерику ничего не грозит? — решил уточнить кузнец.

— Нет, — призналась девушка. — Я уверена, что это существо пока что слабо. Твой друг считает наоборот. Не стала его разубеждать. Это не означает, что оно безвредно. Пусть сам попробует разобраться.

— То есть, — от Гудрона не укрылся подтекст последней фразы. — Ты в любой момент можешь эту штуку уничтожить?

— Да, — спокойно кивнула Эрлада.

— Ага… — задумался кузнец. — Я надеюсь, если он не справится, ты всё-таки поможешь?

Волшебница призадумалась.

— Пожалуй, — согласилась она, бросая вниз очередной огненный шар.

— И я так понимаю, пламя тут совершенно не при чем? — иролец проводил снаряд взглядом.

— Да.

— Зачем ты тогда им швыряешься?

— Ну-у-у… Я же обещала обеспечить огневую поддержку. Вот и обеспечиваю. Мне не сложно.

***

А Ральдерик всё шел. И холмы не кончались. Стоило ему подойти к одному в надежде, что именно за ним скрывались разговаривающие и жарящие мясо люди (или кто они там) и подняться на его вершину, как перед ним открывался вид точно таких же бесчисленных, поросших вереском пригорков. Юноша вспомнил, что в реальности вереска в этих местах ему почти не попадалось, зато ковыля было навалом. Здесь всё было наоборот. Пустынность места начинала действовать ему на нервы. Очень не хотелось провести тут остаток жизни, а как отсюда выбраться герцог не представлял. Он надеялся, что встреча с аборигенами ему чем-нибудь поможет. Отведенные полчаса уже скоро должны были истечь. Надо поспешить, пока эти двое тоже сюда не сунулись. Нога болела и здорово замедляла продвижение дворянина, но он упрямо ковылял вперед, прислушиваясь, не принесет ли ветер ему еще интересных звуков или запахов. В один прекрасный момент это снова произошло.

— … жите, как пройти к Шанга…

Знакомый голос. Ральдерик похолодел и остановился. Изо всех сил напряг слух, сердце бешено колотилось от ужасного предчувствия.

— … если вы посмотрите на карту, то…

Ну вот опять! Стиснув зубы, герцог побежал в сторону, откуда дул ветер, стараясь не обращать внимания на зашибленную ногу. Очень скоро его поиски увенчались успехом. Повернув за очередной холм, он увидел весьма колоритную группку людей. Их кожу покрывали нанесенные краской узоры, а в спутанных волосах можно было разглядеть косички, украшенные перьями и еще чем-то не менее непрезентабельным. Все они были мужчинами, одетыми в какие-то коричневые мешковатые туники до середины бедра, перехваченные на поясе грубой веревкой. Ральдерик от неожиданности споткнулся и чуть не упал. Удивили его не мужчины, не их узоры и даже не то, как они с непониманием переглядывались и вертели какой-то лист бумаги, собравшись вокруг него кружком, а маячившая среди них белобрысая длинноволосая голова. Филара что-то оживленно, но медленно и четко пыталась до них донести, помогая себе жестами и тыча пальцем в карту. Гендевец до этого отчаянно надеялся, что голос ему послышался. И если уж он и ожидал встретить здесь давнюю подругу, то явно не в качестве заблудившегося туриста.

— Вот, посмотрите сюда, — девушка стоически пыталась достучаться до непонимающих ее людей. — Видите? Это изображена река. Я вас очень прошу, подумайте, нет ли здесь неподалеку такой же?

Аборигены потерянно переглянулись и с любопытством перевернули карту.

— Нет-нет! — Филара сложила руки крестом, призванном убедить ее собеседников, что они поступают неправильно. — Смотрите на меня внимательно!

Ральдерик растеряно наблюдал за происходившим со стороны, совсем позабыв о своей ноге. Что ОНА тут делает?! Неужели не замечает, что вокруг творится что-то ненормальное?! КАК вообще ее сюда занесло?! И главное. Филара ли это? Живая или уже поглощенная призраком? Или всё-таки это дух как-то добрался до его мыслей и воспоминаний и теперь потчует иллюзиями?

Юноша нерешительно шагнул вперед. На него никто не обращал внимания.

— Ре-ка. Речка, бегущая вода, рыбалка. Плавать, — девушка изобразила гребки брассом и кролем, чтоб проиллюстрировать свои слова. — А, чёрт! Как же вам объяснить-то?!

Филара в отчаянии закатила глаза и мотнула головой. Ее взгляд остановился на настороженно приближавшемся герцоге. Пару раз недоуменно моргнув и едва заметно кивнув в знак приветствия, волшебница снова повернулась к собеседникам.

— Давайте зайдем с другой стороны. Как насчет леса? Я понимаю, что в ваше время его еще могло и не быть, но вдруг…

От Ральдерика не укрылось, что девушка его заметила. Ее реакция, вернее отсутствие таковой, его удивили. В душе заворочались страшные подозрения.

— Филара? — осторожно позвал ее герцог с безопасного расстояния на случай, если под образом подруги скрывался кто-то, к кому лучше лишний раз не подходить.

Волшебница замолчала и обернулась.

— Привет, — поздоровалась она.

— Это ты? — гендевец понимал, что его вопрос не отличался большим умом, потому что даже если это кто-то другой, вряд ли бы ответ был отрицательным.

— Да, — согласный кивок и вежливый взгляд.

— Эээ… Ты меня помнишь?

— Да.

Дворянин растерялся и обиделся. Не такой встречи он ожидал. Будто чужие. Юноша начал злиться. Аборигены с интересом смотрели на новое лицо, даже временно забыв о такой увлекательной карте. Поймав на себе их взгляды, Ральдерик раздражился еще сильнее. Поборов в себе желание плюнуть, развернуться и уйти, раз уж ему не рады, он схватил девушку за плечо.

— Пойдем-ка поговорим, — буркнул он, оттаскивая ее в сторону от излишне любопытных ушей и глаз.

Та послушно пошла следом. Через пару десятков метров герцог остановился и, отпустив волшебницу, сложил руки на груди.

— Я могу, по крайней мере, получить объяснения? — холодно осведомился он.

— Чего?

— Сама не понимаешь?

— А, — девушка задумалась и растерянно хлопнула ресницами.

— Неужели, правда, не понимаешь?!

— Понимаю, — возразила она. — Просто ищу подходящие слова.

— О. Ну-ну. Весь во внимании.

— Так. Это сложно объяснить. В общем, — Филара вздохнула и потерла пальцем переносицу, почему-то смущаясь. — В общем… В общем… Короче, я не была уверена, что тебе есть до меня дело.

— Что? — не понял Ральдерик.

— В смысле, ты здесь, наверное, за чем-то важным. Возможно, занят или торопишься. А тут типа я: «Привет. Как дела? Как жизнь?» Ты, как человек воспитанный, был бы вынужден стоять и вести со мной светскую беседу. А сам тихо изнывал бы, страдал и не мог дождаться, когда я от тебя отстану и уйду. И это было бы для меня невыносимо.

— Ты что, правда, так думаешь? — поразился герцог, который никогда не задавался вопросом, будут окружающие рады его обществу или нет, не считая редких исключений. Он порядком растерялся.

— Не то, чтобы я так думала, — призналась девушка, окончательно смущаясь. — Просто ничего не могу с этим поделать. У всех свои заморочки. Стараюсь со своей по мере сил бороться. Пока без особых результатов.

— Что-то я за тобой такого не замечал, — дворянин помнил, как Филара в свое время шантажом добилась того, чтоб ее приняли в команду.

— Наверное, ты не присматривался.

— И?

— Что «и»? — не поняла волшебница.

— Это всё?

— А тебе мало?! Ты хоть представляешь, как меня саму это бесит?! Когда в душе поднимается какое-нибудь большое светлое чувство типа радости, а потом появляется что-то, что заталкивает его обратно со словами «Сиди, не рыпайся. Человеку не до тебя».

— Это теперь всегда так будет? — гендевец отчаялся разобраться в мозгах подруги.

— Говорю же, я пытаюсь с этим бороться. А вообще…

— Так. У меня есть идея, — вздохнул Ральдерик. — Филара, слушай внимательно. Если я буду торопиться или очень занят, то так прямо об этом и скажу. Даже не надейся, что я буду молча терпеть и страдать. И еще. Если это разговорчивое что-то в твоей душе опять появится, можешь ткнуть ему в морду разрешением.

— Разрешением? — девушка поняла, в чем заключалась идея, но всё должно было быть сказано вслух, иначе бы она себя замучила подозрениями, что всего себе напридумывала, а собеседник имел в виду что-то совсем другое.

— Именно, — герцог замолчал и уставился в ожидающие синие глазища. В их взгляде читалось, что он должен был добавить что-то еще. — Ну что?!

— Разрешение на что? — пояснила волшебница.

— Да на что хочешь! — отмахнулся юноша, ясно осознавая, что психологом ему никогда не быть: слишком уж его утомлял этот разговор. — Придумай текст сама, я подпишу.

— Да?

— Да.

— Ты уверен? — с нажимом произнесла девушка.

— Чёрт! Да что с тобой такое сегодня?! Да, уверен! — Ральдерик запоздало вспомнил, что перед ним может быть вовсе и не старая подруга, а коварный, принявший ее вид призрак.

Но не успел он эту мысль додумать и пожалеть о неосмотрительном заявлении, как Филара с радостным визгом подпрыгнула и повисла у него на шее, чуть не роняя на землю.

— Как я по тебе скучала! Ты себе не представляешь, как я рада тебя видеть! Неужели!

Аборигены с непонимающими улыбками наблюдали, как девушка счастливо прыгает вокруг незнакомого им юноши, тискает его, повизгивает, и чуть не плачет от избытка чувств.

— Интересно, что я там только что подписал, не глядя? — подумал слегка оглушенный и полузадушенный герцог, но вслух сказал. — Ай-яй! Нога! Осторожно, Филара! У меня нога болит!

Волшебница стала вести себя спокойнее. Уняв неконтролируемую радость, девушка крепко обняла гендевца, прижалась к его груди и громко разрыдалась, окончательно запутав и перепугав.

— Эй, всё в порядке? — уточнил он, совершенно не представляя, как себя вести. Опыт выведения из истерик у него практически отсутствовал, а народные средства типа «мокнуть с головой в ледяную воду» или «дать пощечину» применять не хотелось.

Со стороны донесся громкий вздох умиления. Обернувшись, Ральдерик увидел, что раскрашенные мужчины дружно смотрят в их сторону, что-то жуют и явно получают огромное удовольствие от зрелища. Один из зрителей сделал юноше знак рукой, который он истолковал, как «Не обращайте на нас внимания. Продолжайте, пожалуйста». Дворянин скрипнул зубами, послал им презрительный злобный взгляд и демонстративно отвернулся.

— Ну, ладно, ладно. Успокойся, — герцог попытался аккуратно отстранить от себя надрывно всхлипывающую девушку. Обниматься можно и позже. Сейчас, к его сожалению, были дела поважнее.

— Подожди еще немножко. Можно? — волшебница крепче в него вцепилась, снова спрятала лицо на широкой мужской груди, глубоко вздохнула и затихла. Гендевец смирился и успокоительно положил ей на голову теплую ладонь.

Зрители напряглись и подались вперед, явно ожидая интересного развития происходившего.

— Всё. Спасибо, — Филара отпустила помятого Ральдерика. — Извини, что так себя вела. Теперь всё хорошо.

— Что это было?

— Ужасная неделя. Хотя нет. Весь этот год был достаточно паршивым. Нервы не выдержали, — виновато улыбнулась девушка. — Извини еще раз.

— Как ты здесь оказалась? Ты здесь одна? Знаешь, что это за место? — спохватился юноша.

— Мы заблудились, — пояснила волшебница, вытирая рукавом остатки слез. — Несколько дней здесь плутали, у нас закончились продукты. А вокруг ни души, ни единой деревеньки…

— Куда ехали-то?

— В Шангаль.

Ральдерик похолодел. Он схватил девушку за руки и с плохо скрываемой тревогой принялся их изучать.

— Что? Что такое? — не поняла Филара. Потом она заметила зеленый знак на тыльной стороне ладони друга, внимательно на него посмотрела и задумалась.

— Чисто, — с облегчением вздохнул герцог, когда осмотр ничего не выявил.

— Что это? — волшебница провела пальцем по светящемуся символу.

— Да так, — поморщился гендевец. — Свидетельство моей глупости.

— Герань с Шуном остались снаружи, — девушка решила сменить тему, заметив, что ее друг не очень хотел говорить об этом.

— Снаружи? — переспросил Ральдерик. — То есть ты хочешь сказать, что знаешь, где находишься?!

— Разумеется. Кто я, по-твоему?

Герцог растерялся.

— Предвидя твои вопросы, поясняю. Я сама сюда зашла. Нам ужасно надоело безрезультатно бродить по незнакомой местности. Смотрю — ползет призрак местности и времени. Дай, думаю, спрошу дорогу, пока мы от голода не погибли. Даже если Шангаля не существовало в отражаемое им время, я решила, что населяющие его люди смогут опознать местность по карте. Надеялась, что она не сильно изменилась…

— Какая же ты дура! — схватился за голову дворянин. Филара фыркнула, но ничего не ответила. — У тебя вообще мозг есть?! Скажи, чем ты в этот момент думала?! А если б меня тут не встретила, что бы делала?

— А в чем проблема?

— Как ты планировала отсюда выбраться? Ты вообще этим вопросом задавалась?

— Неужели ты считаешь, что я полезла бы куда-нибудь, хорошенько не подумав и не оценив риск? — раздраженно огрызнулась девушка. — Спасибо, конечно, что ты обо мне такого «хорошего» мнения!

— Хочешь сказать, что знаешь, как отсюда выйти? — недоверчиво уточнил Ральдерик, разом успокаиваясь.

— Конечно, знаю! — снова фыркнула волшебница. — Иначе бы я сюда не пошла.

Дворянин заметил, что за его спиной прекратилось возбужденное сопение. Он обернулся к зрителям и снова увидел лишь холмы — видимо, те отчаялись дождаться интересного зрелища и ушли. Гендевец на всякий случай окинул взглядом местность, но, кроме них с Филарой, здесь больше никого не было.

— Как уничтожить эту штуку? — обратился он к ней.

— Зачем? — не поняла девушка.

— Так надо. Иначе она будет меня преследовать.

— С чего ты так решил?

— Знак видишь? — Ральдерик продемонстрировал ладонь. — Он притягивает к себе духов. Снять его невозможно. Если я просто отсюда выберусь, этот, как ты его называешь, призрак места и времени увяжется за мной и будет донимать, пока не убьет. Либо я, либо он.

— Но он же тебе ничего плохого не сделал! — возмутилась волшебница. — С чего ты взял, что он хочет тебя убить?

— Ты слушала, что я тебе говорил? — разозлился герцог. — Не хочешь помогать мне с ним разобраться — не надо. Сам справлюсь!

— И каким же образом?

Юноша задумался. Это был очень трудный вопрос.

— Послушай, — вздохнула Филара. — Думаю, я могу тебе чем-нибудь помочь, но убивать совершенно мирное существо не позволю. Поэтому расскажи мне всё по порядку. Обещаю, если ты меня убедишь, что призрак опасен и иначе из ситуации не выпутаться, я скажу, как его уничтожить. Но всё же, возможно, существует и другой выход.

— На подробный рассказ нет времени, — Ральдерик сообразил, что до конца отведенного ему получаса осталось не больше пяти минут. — Главное я тебе уже сказал — знак притягивает ко мне духов. Этого достаточно?

— Притягивает? — переспросила волшебница и задумалась. — Когда тебе это объясняли, использовали именно данное слово?

— Да! Это имеет какое-нибудь значение?

— Разумеется! Еще какое! Видишь ли, тебе не сказали, что духи будут желать убить носителя знака. Их просто к тебе тянет. При этом они могут испытывать любопытство, к примеру. Или нуждаться в помощи. Да что угодно!

Герцог задумался над этим. Им с Эрладой подобное даже не приходило в голову. Вероятно, причина была в особенности их воинственных характеров.

— Ну, а что надо конкретно этому? — поинтересовался он на всякий случай.

— Не знаю, — пожала плечами девушка. — Попробуй спросить.

— У кого? Я вообще здесь не видел ни души, пока не наткнулся на тебя с теми мужиками. Как ты их, кстати, нашла?

— Позвала.

— Магически? — предположил юноша.

— Просто словами, — покачала головой Филара. — Ты всё это время тут бродил. Неужели даже ни разу не эгегейкнул?

— Я в подозрительных, потенциально враждебных местах не ору, — процедил Ральдерик, слегка раздосадованный, что убил столько времени на бесполезное лазанье по холмам, хотя достаточно было просто крикнуть.

— Понимаешь, призрак места и времени — один большой организм. И ты сейчас находишься внутри него. Тебе кажется, что вокруг никого нет, но на самом деле, с того момента, как ты здесь оказался, за тобой непрестанно наблюдали. Ни один твой шаг не остался без внимания. Если бы ты позвал, к тебе бы обязательно кто-нибудь вышел. Сам же сказал, что призраков к тебе тянет. Неужели думаешь, что им не интересно, почему это происходит? Я бы на их месте просто изнывала от любопытства. Давай, попробуй обратиться. Ты ничего не теряешь, даже, если я ошибаюсь, и это место тебе враждебно. Потому что всем здесь и так известно, где ты находишься.

— Зачем мне это нужно? — поежился юноша. Кричать, как дурак, чтоб призвать привидение, ему не хотелось. Дворянская гордость считала это недопустимым. — Всё равно они не понимают нас, мы не понимаем их. Разговор не получится, ты уже сама пыталась.

Филара вздохнула, догадавшись об истинной причине отказа.

— Ладно, — сказала она. — Тогда пошли отсюда. Если призрак продолжит за тобой таскаться, мы с ним разберемся. Чуть позже. Хорошо? Потому что скоро рассвет, и я опасаюсь, что на день он исчезнет из реального мира, а значит, мы не сможем из него выйти. К следующей же ночи рискуем здесь так увязнуть, что перестанем адекватно воспринимать действительность и застрянем тут навсегда. Ну, так что? Пойдем?

— Выводи, — милостиво позволил герцог. — И не разговаривай со мной, как с маленьким, умственно отсталым ребенком.

Девушка хихикнула.

— Закрой глаза, — велела она. Юноша подозрительно на нее посмотрел, но всё же подчинился. — И дай мне руку. Теперь слушай внимательно. Чтоб выйти из призрака не нужно быть магом. В теории это может сделать любой. То, что ты здесь видел — неправда. Всего этого уже давно нет. Ты здесь лишний. Ты принадлежишь к другому времени. Ты — это ты. Сейчас ноябрь. Холодно и промозгло. Ночь почти подошла к концу, вот-вот взойдет солнце. Представь это. Вспомни, как выглядела местность в тот момент, когда ты закрывал глаза. А теперь подумай, что она представляет собой в реальности. Забудь о зеленом вереске. Это неправда. Его не существует. Думай об облезлых бурых холмах. И синее небо тоже смени. Оно сейчас другого цвета. Темного и грязного.

Филара говорила еще. Ральдерик слегка приподнял веко. Он увидел, что мир вокруг него начал двоиться. Сквозь бледнеющее воспоминание о прошлом начинало проступать настоящее. Сначала неуверенно. Летний день многолетней давности не желал уступать место осеннему утру, но герцог уже впился взглядом в тусклый горизонт, где едва-едва занималась заря. Несмотря на слова волшебницы, юноша распахнул оба глаза и, стараясь не моргать, чтоб не потерять увиденный им путь назад, принялся выискивать новые признаки возвращения в реальность. Он понял, для чего надо было зажмуриваться. Трудно верить, что твое окружение — ложь, если ты четко его видишь. И зелень холмов, и теплота воздуха — всё выглядит и ощущается слишком реально, чтоб убедить себя в обратном. Зрение может притуплять сознание, поэтому порой лучше его временно убрать. Но теперь гендевец видел два мира сразу и мог выбирать. Он мог мысленно отгонять один из них и тянуться ко второму. Реальность сразу стала ярче. Мир же призрака теперь лишь маячил где-то на краю зрения. Ральдерик поборол в себе желание попытаться поймать его ускользающее видение, справедливо опасаясь, что его может увлечь обратно.

А потом на горизонте показался золотистый краюшек солнца.

***

— Полчаса истекло? — в который раз спросил Гудрон.

Вопреки уверениям супруги, что всё будет хорошо, потому что она с легкостью может вызволить друга мужа, если возникнет необходимость, он всё равно переживал.

— Почти, — отозвалась та.

— Всё-таки мне стоило настоять и пойти с ним.

— Слушай, он не маленький, — утомленно вздохнула Эрлада. — Его Светлость уже взрослый мужик и пришел бы в ярость, если б узнал, что ты над ним трясешься, как над ребенком. Мне бы не хотелось овдоветь в столь юном возрасте, знаешь ли.

— Не в этом дело…

— Подожди еще минуту, — сдалась девушка. — А потом я уничтожу эту штуку, если тебе так неймется.

Серая клубившаяся во дворе масса растворилась в воздухе.

— Эй! Куда он исчез?! — воскликнул кузнец, испуганно высовываясь из оконного проема.

Драконья дочка растерялась и задумалась. Потом ее лицо помрачнело. Волшебница соскочила с подоконника и бросилась из комнаты. Заинтригованный супруг кинулся следом. Далеко бежать не пришлось — Эрлада стояла возле окна в коридоре.

— Солнце взошло, — хмуро сообщила она. — Мы с тобой все время смотрели на запад, поэтому пропустили этот момент. Как я и предполагала, призрак спрятался на рассвете.

— А как же Ральдерик? — побледнел иролец. — Он же не?..

— Я не знаю.

— Так, я пойду его искать, — решил Гудрон, спешно возвращаясь в комнату за вещами, которые могли ему понадобиться. — Ты останься здесь, на случай, если он вернется, чтоб мы друг друга не потеряли.

— Для этого достаточно записки, — девушка чувствовала угрызения совести, что упустила из вида такую важную деталь, как восход. — Вместе пойдем.

Через несколько минут супруги уже бежали по пустому двору замка к лошадям. К их огромному облегчению, призрак до коней добраться не успел. Мерзавец лежал в обмороке, но он им всё равно был не нужен, а за время их отсутствия вряд ли бы кто-нибудь чужой сюда добрался и украл его бесчувственную тушку. В комнате, где путники ночевали, на пол стены красовалась надпись, сделанная углем из камина, гласившая, что в случае, если герцог вернется и не найдет никого внутри, чтобы он никуда не ходил, а сидел и ждал.

6

— Так. Ну и где мы? — Ральдерик растеряно повертел головой по сторонам. Это место он раньше не видел.

— В реальности.

— Я заметил. Меня интересуют более четкие координаты.

— А. Разберемся, — отмахнулась Филара и полезла на ближайший холм.

Герцог побрел следом за ней. Дойдя до вершины, девушка остановилась, набрала полную грудь воздуха, сложила руки рупором и закричала.

— ШУУУУУУУН! ГЕРААААААНЬ!

— Голос сорвешь, — поморщившись, фыркнул оглушенный юноша, на всякий случай отходя подальше от крикуньи и затыкая уши.

Вопреки его опасениям нового удара по слуху не последовало. Откуда-то донеслось тихое ржание. Девушка улыбнулась и довольно кивнула.

— Скоро они нас найдут, — поведала она спутнику.

Тот воспринял это заявление скептически. По его мнению, вероятность того, что коню и коту хватит мозгов разыскать свою хозяйку, зная лишь направление, где она находится, была крайне невелика. Другое дело, если б волшебница подавала сигналы непрерывно… Но этот вариант им даже не рассматривался, потому что гендевцу был дорог покой своих ушей, а громкие звуки его раздражали.

— Можно пойти им навстречу, — предложил дворянин, чтоб хоть как-то повысить шансы на то, что их пути с животными пересекутся.

Филара не имела ничего против. Не успел Ральдерик сделать и пары шагов, как затаившаяся на время боль в ноге дала о себе знать с новой силой. Щиколотку будто пронзило ножом. Тихо ойкнув от неожиданности, юноша потерял равновесие и чуть не скатился по склону. Ему пришлось шлепнуться на землю, чтоб последнее не произошло.

— Что случилось? — встревожилась подруга, смутно припоминая, что герцог что-то говорил про ногу.

— Чёрт! Только бы не перелом! — прошипел гендевец, растирая больное место руками.

— Сними сапог, — велела девушка.

— Зачем? — дворянину и так было не жарко. Сидеть без обуви ему не хотелось.

— Упрямый такой! Говорю же, сними. Посмотрю я твою ногу.

Ральдерик нехотя подчинился. Он не очень-то верил, что Филара сможет ему помочь. Волшебница села рядом и сосредоточено уставилась на разутую конечность. Интуиция подсказывала ей, что просьба снять еще и носок останется без ответа. В воздухе стали кружиться первые редкие снежинки. Они медленно опускались на одежду и волосы. Мгновенно таяли при соприкосновении с кожей.

— Давай ты еще носок снимешь и штанину закатаешь! — всё-таки предложила девушка. — Не видно ничего.

— Мне к перелому еще только обморожения не хватало! — огрызнулся юноша, демонстрируя волшебнице лежащую на ладони снежинку.

Подобное доказательство лютых морозов Филару позабавило, но она решила ничего не говорить, чтоб не провоцировать очередную вспышку дурного настроения боевого товарища. Вместо этого она принялась аккуратно ощупывать поврежденную щиколотку, удерживая просящиеся на язык слова при себе.

— Опухоль есть, — определила девушка. — Насчет перелома ничего сказать не могу, потому что сквозь носки и штанину определить сложно. Возможно, у тебя просто растяжение или вывих. А то и обычный ушиб. Но зафиксировать в любом случае нужно.

— Ты же учишься на мага, — вздохнул Ральдерик. — Неужели ты не знаешь какого-нибудь лечебного заклинания?

— Эээ… Я сейчас скорее теоретик, чем практик, — слегка смутилась Филара. — К тому же, важно знать, когда стоит применять магию, а когда лучше от этого отказаться! Лишь тогда… ээээ… можно считать себя… ээээ… В любом случае, нет ничего лучше обычной шины!

— Скажи еще, что она у тебя с собой есть!

Девушка беспомощно провела руками по своей одежде на случай, если в карманах всё-таки завалялось что-то такое. Беглый осмотр местности тоже не выявил ни одной подходящей для фиксации ноги палки. Филара задумалась.

— Я могу надеть сапог? — прервал размышления начинающей волшебницы герцог Заренги.

— Подожди, сейчас что-нибудь придумаем. А то потом может стать хуже. Что ты вообще со своей ногой сделал?

— Не имеет значения! Думай быстрее! Мне холодно.

— Неженка какой! Хочешь помощи — не отвлекай!

Ральдерик замолчал. Решив не терять времени даром, он принялся рассчитывать, как добраться до замка, где остались спутники, Мерзавец и значительная часть его багажа. Если б он еще помнил, как шел по местности, находясь в призраке. Понятно, что проделанный тогда путь совпадал с тем, что ему предстояло пройти в обратном направлении. Хотя крепость должна быть видна издалека, так что принципиальной разницы шел он прямо и направо, или налево и по диагонали быть не должно. Надо забраться повыше и посмотреть. Далеко за полчаса уйти он не мог. Тем более что какое-то время юноша тогда потратил на разговоры и стояние на одном месте. Замок просто обязан быть виден с вершины этого холма. Вот только с ногой разобраться…

— Ну, что тут? — гендевец снова напомнил о себе ушедшей в себя девушке.

— Ничего хорошего, — вздрогнула Филара, отвлекаясь от неутешительных мыслей. — У меня с собой нет ничего, что можно использовать в качестве шины. Все вещи остались у Герани.

— А что насчет заклинания? — Ральдерику показалось, что, когда он поднимал этот вопрос раньше, волшебница попыталась уйти от ответа.

— С этим есть определенные трудности, — помрачнела она.

— Не умеешь?

— Не в этом дело. Теорию я знаю, хоть и никогда не пробовала.

— Так что тебе мешает сделать это сейчас?

— Эээ… Давай подождем Шуна с Геранью. Когда они придут…

— К тому моменту, как твой зверинец тебя найдет, у меня может начаться гангрена!

— Не драматизируй. Ничего с тобой не случится.

— Конечно! Какой разговор! Я просто лишусь возможности передвигаться, и меня можно будет брать голыми руками! В ситуации, в которой я оказался, о большем и мечтать трудно! Не мне, правда, а тем, кто на меня охотится…

— Ты мне можешь нормально объяснить, что происходит? Куда ты вляпался?

Герцог сердито замолчал. Вспоминать о собственной глупости, а тем более о ней говорить, ему не хотелось. Филара вздохнула с видом великомученицы.

— Ладно. Потом расскажешь. Сейчас еще раз Герань с Шуном позову.

Ральдерик обреченно закатил глаза и успел заткнуть уши. Девушка немного покричала в пространство.

— Так. Давай кое-что попробуем, — предложила она, вновь сосредотачиваясь на больной ноге.

— Что ты собираешься делать? — дворянин с опаской посмотрел на обхватившие его щиколотку руки.

— Да так. Есть одна мысль, — волшебница нахмурилась и сосредоточилась.

Спустя несколько секунд юноша почувствовал тепло. Оно возникало под ладонями волшебницы и растекалось по голени. Герцог удивленно моргнул. Боль медленно утихала.

— Получше? — осведомилась девушка через несколько минут.

Герцог осторожно пошевелил ступней.

— Пожалуй, — решил он. — Спасибо. По крайней мере, я смогу добраться до своего коня, а там уж это будет непринципиально. Что ты сделала?

— Да так… Передала тебе немного своей энергии, это должно ускорить процесс заживления. Надеюсь, побочного эффекта не было…

— Зря надеешься, — раздался у них за спиной недовольный голос прежде, чем Ральдерик успел спросить, что подразумевалось под побочным эффектом.

Юноша с девушкой обернулись. На пригорке стоял незаметно подошедший Герань. В седле сидела рыжая утка. Ну, или селезень. Очень мрачный селезень.

— В этот раз не так всё плохо, — Филара выглядела виноватой.

— У тебя новый питомец? — герцог, натягивая сапог, недоуменно разглядывал птицу. Это ведь она говорила? Что-то цвет подозрительно знакомый… Неужели?..

— Так. Ты вообще кто? — пернатый в упор посмотрел на гендевца, решая, насколько тот ему не нравится. — А. Вспомнил. Виделись. Ой, как же у меня голова-то боли-и-ит…

Утка попыталась закрыть голову лапами, быстро убедилась, что это была не самая лучшая мысль, поэтому после секундного замешательства спрятала ее под крыло.

— Прости, пожалуйста! Я надеялась, что ничего не произойдет! То, что я делала, ведь и магией-то не является в полном смысле…

Ральдерик переводил взгляд с одного на другую.

— Правильно ли я понимаю?.. — прервал он девушку на середине фразы.

— Слушай, помолчи, а! — глухо из-под перьев огрызнулась птица. — От твоего голоса у меня череп трещит.

— Видимо, правильно, — пришел к выводу герцог, милостиво замолкая.

Да уж. Это интересно.

Утка почувствовала определенный психологический дискомфорт. Приоткрыв один глаз, она выглянула из-под крыла. Увидела нависшего над ней гендевца, бессовестно и крайне заинтересованно ее рассматривавшего. Поймав на себе недовольный взгляд, юноша потыкал птицу пальцем. Раздался совершенно непередаваемый звук — утиный клюв не приспособлен для шипения.

— Обрати внимание, я молчу! — заявил дворянин, когда по его ладони резко скользнули маховые перья крыла, не причинив ему ни малейшего вреда к огромному разочарованию их обладателя.

— Не трогай его, — Филара оттащила дворянина в сторону. — Сейчас всё пройдет и ему станет лучше.

— Правильно ли я понимаю, — шепотом решил уточнить Ральдерик. — Что изначально оно мяукало и царапалось?

— Да.

— Боже, бедное животное! Что ты с ним сделала?!

С седла послышалось рычание, содержавшее в себе ощутимые нотки покрякиванья.

— Я же просил помолчать!

Девушка жестами объяснила, что поговорить можно потом. Герцог тем же образом попытался предложить ей ехать дальше, чтоб не терять зря время. Спустя пару минут его безуспешных попыток изобразить замок так, чтоб она поняла, что он пытается до нее донести, раздался тихий хлопок. На месте полудохлой утки сидел чуть более бодрый рыжий кот. Он встряхнул головой и с любовью посмотрел на переднюю лапу с выпущенными когтями.

— Так что ты хотел-то? — вслух спросила Филара. Теперь можно было говорить. Но какое-то время не очень громко.

— Аааа… — юноша оторвался от созерцания животного. — Здесь неподалеку есть замок. Обязательно нужно туда заехать.

— Зачем? — поинтересовался Шун, вылизываясь.

— Затем, что у меня там все вещи, конь и еще кое-кто с супругой!

— Кто?

— Один общий знакомый кузнец.

— Что-о-о? — не поверила ушам девушка. — И ты всё это время молчал?! Почему раньше не сказал?! Он что, женился?! На ком?! Когда?! Так здорово!!!

Кот слегка поморщился: его самочувствие еще не до конца вошло в норму, громкие вопли резали по ушам и отдавались в висках. Но ничего не сказал — Филаре позволялось многое из того, за что других он бы освежевал живьем.

Потом Герань удалось убедить подкинуть до Мерзавца еще одного пассажира. С вершины холма они смогли разглядеть заброшенный замок. Он, действительно, располагался недалеко. По дороге Ральдерик в двух словах обрисовал положение вещей. Волшебница потребовала подробностей, и слов понадобилось гораздо больше. Доканчивать рассказ пришлось уже на подходе к крепости. Черногривого коня решено было оставить с другими лошадьми, но на месте оказался только лежащий в глубоком обмороке белый скакун. Нельзя сказать, что Герань был рад перспективе коротать время в такой компании.

— Куда их черти понесли? — буркнул герцог, подозревая, что никого внутри не окажется.

Так как гендевец столь удачно смог открыть утром дверь, им не пришлось лезть по стене, чтоб попасть внутрь. Пока они поднимались по лестнице, Филара объясняла ситуацию с Шуном.

Как оказалось, окрыленная удачей в обучении зверя разговаривать, она с головой ушла в исполнении своей мечты — сделать его человеком. Кот на этом месте рассказа многозначительно кашлянул. Видимо, в свое время его мнение на этот счет никого не интересовало, а он предпочитал ничего не говорить в надежде, что хозяйка этим переболеет и откажется от своей бредовой идеи. Он ее недооценил. Девушка убила кучу времени на всякие исследования, опыты и чтение специализированной литературы. В один прекрасный день она таки подвергла питомца очередному магическому вмешательству. Ее ожидания не оправдались, зато появился один неприятный побочный эффект — каждый раз, когда волшебница использует магию, несчастное животное превращается. Не просто превращается. Кот становится исключительно иными живыми существами. Образы пока ни разу не повторялись. Одна из проблем заключалась в том, что не обнаружено никакой закономерности в смене видовой принадлежности. То лось, то ящерка. Однажды он превратился в рыбку, а под рукой не оказалось воды…

Шуну эти превращения давались нелегко, поэтому Филара старалась прибегать к магии только в случаях крайней необходимости. Самое обидное, что в сложившейся ситуации ничего нельзя сделать. По крайней мере, ей. Во всяком случае, на данном этапе ее становления в качестве волшебницы: на малейшее проявление с ее стороны магической активности, кот мгновенно реагирует сменой облика. Поэтому девушка полностью посвятила себя теории, читает книгу за книгой, учит всё, что ей попадается. Возможно, однажды она будет знать достаточно, чтоб исправить содеянное. А может быть, на ее жизненном пути встретится добрый человек, который сделает это за нее.

Филара тяжко вздохнула. Впереди Шун неторопливо трусил по коридору, прислушиваясь к разговору за своей спиной. Он чуть было не проскочил нужное помещение.

— Стоять! Пришли, — крикнул герцог ушедшему дальше коту, распахивая дверь комнаты, где буквально еще полтора час назад он относительно мирно пытался ночевать.

Через полстены тянулась корявая черная надпись. Две пары глаз ее внимательно прочли.

— Монументально, — фыркнул кот, сидя под буквами и с интересом на них поглядывая. — Что это?

— Его просят сидеть тут и никуда не ходить, чтоб не потеряться, — пояснила девушка.

— Вы как хотите, а я собираюсь спать, — Ральдерик скинул сапоги и улегся в свою так и не собранную постель. — Разожгите в камине огонь, там еще мебель должна была остаться.

Юноша зевнул и, закутавшись в холодное одеяло, отвернулся к стене. Филара с Шуном переглянулись. Девушка пожала плечами и принялась ломать стул на дрова. Получалось у нее плохо. Уже успевший задремать гендевец почувствовал, как на щеку ему опустилось что-то теплое и мягкое. Приоткрыв один глаз, он увидел кошачью лапу. Пока что с втянутыми когтями.

— Тебе надо, ты и разжигай. Чай не безрукий, — проникновенно посоветовал кот. — А ты брось стул! — крикнул он волшебнице. — Не ты должна это делать!

— Я почти не спал два дня подряд, — герцог был раздражен. — И, если ты немедленно не отвалишь, то обещаю, что, когда ты в следующий раз превратишься в какую-нибудь сороконожку, я буду орать тебе в ухо народные песни!

— Хо-о-о, — протянул Шун, нехорошо щуря глаза. — Значит, война, да?

— Да ладно тебе! — Филаре удалось оторвать кусок спинки. — Какая разница, кто это сделает?

— Принципиальная! — кот огляделся по сторонам, раздумывая, какую пакость совершить в первую очередь.

Ральдерик, несмотря на опасное соседство своего дивного бесценного лица с полной лапой когтей, уже заснул. Последние дни его изрядно вымотали. Рыжее животное, слегка задетое таким пренебрежительным отношением к своей персоне, нехорошо ухмыльнулось. Присев на задние лапы, зверь на пару секунд замер, а потом подпрыгнул и приземлился на спящего. Тот вздрогнул от толчка, но лишь устроился удобнее. Шун немного постоял в ожидании более интересной реакции. Её не последовало. Кот не отчаялся. Зацепившись когтями передних лап за край одеяла, он, пятясь, потянул его на себя. Гендевец, почувствовав, что его плечам становится холоднее, чем было раньше, успел перехватить уползающее имущество и закутался так, что повтор попытки сделался невозможным. Животное это раззадорило. Оно немного побегало и попрыгало, как небольшой кабанчик, по отчаянно пытавшейся не проснуться жертве.

Герцог скрипнул зубами от ярости, но желание спать пока пересиливало желание мстить. В какой-то момент ему удалось схватить увлекшегося кота за шкирку и кинуть его в произвольном направлении. Это привело лишь к тому, что вернувшийся через пару секунд Шун стал осторожнее. Перебрав в голове оставшиеся варианты, он сел возле затылка дворянина и принялся громко назойливо мяукать. Примерно на десятом «МЯУ!», когда кот почти добился того, на что рассчитывал, его подхватила и унесла к камину хозяйка. Огонь уже весело потрескивал обломками стула.

Предательства Шун не ожидал, но быстро смирился, что ему испортили веселье. Ральдерик облегченно вздохнул и снова забылся сном. Филара решила последовать его примеру — в конце концов, она спала чуть ли не меньше, чем он. Девушка расстелила себе постель как можно ближе к камину и тоже заснула, крепко удерживая кота в охапке, чтоб тот не шкодил, пока она спит. Но, когда через пару часов вернувшиеся Эрлада с Гудроном увидели всё это сонное царство (в том числе посапывающего, свернувшись в клубочек, Шуна), всё равно на каждой щеке герцога красовалось по четкому отпечатку вымазанной в саже кошачьей лапы.

Филара открыла глаза и пару раз спросонья моргнула. Бок ей приятно грела мохнатая рыжая тушка. Через оконный проем в комнату попадал свет. Много света. Видимо, время уже перевалило за полдень. В камине мигали красным затухающие прогоревшие угли.

— Хорошо же мы поспали, — сонно подумала девушка, откидывая с лица прядь волос.

— Проснулась? — раздался знакомый голос.

Волшебница обернулась на слова и замерла. На полу сидел Гудрон. Рядом с ним черноволосая зеленоглазая девушка сосредоточенно рылась в какой-то сумке. Филара несколько секунд недоуменно смотрела на юношу, соображая, снится он ей или как. Вспомнив, что уже пару минут как бодрствует, она радостно улыбнулась и принялась выбираться из-под одеяла. На середине процесса начинающая колдунья остановилась и бросила в сторону предполагаемой супруги вопросительный взгляд. Та, не отвлекаясь от своих дел, разрешающе махнула рукой.

— Приве-е-ет! — блондинка повисла на шее у старого друга. На него ее комплексы почему-то не распространялись.

— Здравствуй-здравствуй, — засмеялся кузнец. — Вот и снова встретились.

Девушка спешно выпустила его из объятий и даже отползла на некоторое расстояние для соблюдения приличий.

— Здравствуйте, — скромно обратилась она к жене товарища. — Я очень рада с вами познакомиться. Надеюсь, я не оскорбила ваши чувства своими действиями. Меня зовут Филара.

— Расслабься, — фыркнула претендентка на престол Савараха. — Мне о тебе рассказывали. Я — Эрлада. И еще. Говори мне «ты», а то я себя старой начинаю чувствовать, когда ко мне официально обращаются.

— Как ты сюда попала? Что здесь делаешь? Рассказывай, как у тебя дела. Я смотрю, ты свой музыкальный инструмент взяла, — иролец указал на стоявший в углу несколько потрепавшийся с прошлого раза гибрид лиры с балалайкой.

— А. Да, — девушка проследила за его взглядом. — Всё собираюсь нормально научиться играть, да руки не доходят. Вот надеялась по дороге потренироваться. Дела у меня хорошо.

— Ты вообще в курсе, что происходит? — поинтересовалась неревнивая жена, с интересом рассматривая новую знакомую.

— В общих чертах, — пожала плечами та. — Не могу сказать, что Ральдерик был словоохотлив.

Все трое дружно посмотрели на всё еще спавшего герцога. Шун тоже пока не проснулся.

— Да! Где он тебя нашел-то? — спохватился кузнец.

— Я и не терялась, — пожала плечами Филара, сильно греша против правды, но обстоятельства встречи всё-таки рассказала.

Предположение, что призраки не обязательно могут преследовать со злыми намерениями, заставило Эрладу задуматься. Подобная вероятность ей, действительно, в голову даже не приходила.

— В общем, тебе повезло, что до Шангаля вы так и не добрались, — резюмировал Гудрон. — А то тебе ничего не стоило бы сунуть руку в мешок, раз уж ты по призракам ходишь дорогу спрашивать.

— Какой мешок? — о наблюдателе гендевец ей не рассказывал.

— Ну, там был такой странный человечек с мешком, — пояснил кузнец. — Он предлагал что-нибудь из него взять. Выбранный предмет связывает взявшего с Намбату и определяет его вызов. — Говоришь, человечек с мешком?.. — задумчиво протянула девушка, потирая подбородок пальцем.

— А что? — от юноши не укрылся тон ее голоса и он на всякий случай скользнул взглядом по рукам подруги.

— Да просто был один такой, — припомнила Филара. — Мы как раз дорогу искали. Ходил, сумкой тряс, бровями шевелил… Мы ему милостыню сначала дали, потом хотели у него мешок выкупить…

Эрлада расхохоталась и уткнулась лицом в плечо супруга. Шун вздрогнул и проснулся, недоуменно глядя сонными глазами на новых людей.

— И что же вам помешало? — сквозь смех поинтересовалась драконья дочка.

— Он исчез, — снова пожала плечами начинающая волшебница.

— Зачем вам вообще его покупать понадобилось? — не понял юноша.

— Из жалости, — подал голос кот, садясь и принимаясь вылизывать переднюю лапу. — Филара решила, что он нищенствует…

Зверь не успел договорить. В следующий момент он вдруг осознал, что его держат в воздухе и изучают чуть ли не голодными глазами.

— Так интересно, — Эрлада поднесла растерявшегося Шуна ближе к лицу.

— Говорящего кота не видела? — грубовато огрызнулось животное, изрядно смущенное и напуганное таким взглядом.

— Плевать на речь, — отозвалась девушка, разворачивая ему морду в профиль. — Тут есть кое-что веселее.

— Ты видишь, да? — подалась вперед Филара в надежде, что добрый человек, который поможет отменить действие ее неудавшегося вмешательства, найден.

— То, что у него сбито морфогенное поле? — Саварахская дворянка поставила кота перед собой на пол.

Тот попытался вырваться и убежать, но у него ничего не вышло. Инстинкты подсказывали зверю, что царапаться в данной ситуации крайне нежелательно, так что ему не оставалось ничего, кроме как сидеть и мрачно смотреть девушке в глаза.

— Что у него сбито? — непонятное выражение помешало Гудрону выразить свой восторг тем фактом, что подруга сумела научить своего питомца говорить.

— Морфогенное поле, — повторила супруга, не обращая внимания на прожигаюший ее праведным гневом взгляд. — Это то, что определяет, как существо выглядит. Не только существо и не только выглядит, конечно, но остальное в данный момент значения не имеет. Как это произошло? — обратилась она к котозаводчице.

Филара снова поведала горестную историю кошачьей жизни.

— Ты не знаешь, это как-нибудь можно исправить? — закончила она рассказ.

Эрлада задумалась.

— Насколько я понимаю, ты совершила одну ошибку, — заговорила она, лениво поглаживая расслабившегося Шуна за ухом. — Ты указала, кем он должен стать, но напутала с указанием пути к цели. Поэтому, образно говоря, его организм вынужден блуждать впотьмах и искать форму человека самостоятельно. Превращаясь в кого-нибудь, сравнивает получившийся результат с заданным эталоном. Если они различаются, возвращается в исходную форму, а этот вариант отбрасывает, как неправильный. Если в процессе он таки дойдет до человека, отката к коту уже не последует. Цепь превращений прекратиться.

— А отменить это никак нельзя? — повторила вопрос Филара, мысленно прикидывая, сколько всего существует видов живых существ, и какова вероятность, что пройти их все можно за время одной кошачьей жизни.

— Не знаю, — дочь дракона разжала руки, выпуская кота на волю. Тот шмыгнул хозяйке на колени. — Наверное, если это и возможно, то достаточно опасно. Боюсь представить себе последствия неудачи.

— Но ведь маги только так превращают людей в лягушек и наоборот, — вспомнил сказки кузнец. — И вообще, насколько я могу судить, это не так сложно, разве нет?

— Специалист выискался, — фыркнула Эрлада. — В общем, при достаточном уровне способностей и умения это несложно, однако не забывай, что в данном случае мы имеем неудавшийся эксперимент. Незавершенный. Нельзя предсказать, чем может обернуться дальнейшее вмешательство.

Филара приуныла.

— Зато ты научила его говорить! — решил подбодрить ее кузнец. — Это уже многое значит!

— Ну и долго обо мне еще будут говорить в третьем лице? — раздраженно буркнул Шун. — Будто меня здесь нет!

— Извини, — потрепал ему голову иролец, за что тут же получил четыре кровоточащие царапины на ладони.

— Ладно, прощен, — кот обвился хвостом и снова с деловым видом провел по лапе языком. Судя по всему, привычкам он не изменял. — Тебя я помню. Так что не волнуйся, вреда тебе не причиню. Руки не распускай и будешь жить дальше.

Гудрон встрепенулся и, пока Эрлада хихикала над милостивым обещанием, вопросительно посмотрел на Филару. Та отрицательно покачала головой.

— Чего вы переглядываетесь? — с подозрением поинтересовался рыжий. — Да, я маленький был, но всё равно помню. Надо быть абсолютным склеротиком, чтоб забыть тех, с кем провел столько времени.

— Да мы и не сомневаемся, — заверил его юноша, разочарованно вздыхая. Глупо было надеяться, что кошки помнят свои прошлые жизни. Если они у них, конечно, вообще есть. Да и далеко не факт, что это тот самый кот.

— Что теперь собираетесь делать? — Эрлада не позволила собеседникам уйти в мрачные мысли. — В Шангаль идти больше не надо. Домой вернетесь?

По лицу юной волшебницы пробежал ужас от такой перспективы.

— Я хочу с вами пойти! — заявила она.

— Ральдерик не разрешит, — поделился кузнец.

— Как будто меня волнует его мнение! — фыркнула девушка. — Захочу и пойду!

— Ага, конечно, — донесся со стороны недовольный голос.

Герцог завозился в постели, откинул одеяло и сел. На него удивленно смотрели несколько секунд, потом захихикали. Юноша недоуменно перевел взгляд с веселящихся товарищей на скромно сидящего кота, нахмурился и вытащил из сумки зеркальце. Взглянув на свое отражение, он послал зверю грозный взор и принялся стирать платочком черные отпечатки, мысленно обещая себе когда-нибудь отыграться на животном за всё.

— С чего ты вообще взяла, что сможешь присоединиться к МОЕМУ делу без МОЕГО разрешения? — холодно начал он. Следы не стирались, а размазывались по всем щекам. Дворянин злился, но старался этого не показывать, чтоб не доставлять радости довольно ухмылявшемуся зверю. — Что? Повторение старого сценария? Чем на этот раз шантажировать собираешься?

— В прошлый раз дело было всё-таки моё, — буркнул иролец таким тоном, словно товарищ покусился на святое.

— Голодной смертью! — рубанула воздух ладонью Филара. — Как думаешь, какова вероятность, что отсюда мы найдем дорогу до Каланура? Каков шанс, что даже в этом случае мы не заблудимся? А продуктов у нас нет. Совсем. Съели. Даже, если вы отдадите нам всё, что у вас есть, из невозможного человеколюбия и щедрости, всё равно этого не хватит надолго. А добыть новую еду мы практически наверняка не сможем. Для грибов и ягод сейчас не сезон. Более того. Ты хочешь, чтоб хрупкая, беззащитная девушка путешествовала по опасным дорогам, где кто только не водится, под защитой кота и коня?

— Кто это тут беззащитный?! — возмутился Ральдерик, догадываясь, что спор с подругой ему никогда не выиграть. — Не ты ли чуть ли не в одиночестве удерживала маленькую армию около года назад?

— А колдовать сейчас я не могу! — триумфально возвестила девушка, ожидавшая этого довода. — Забыл, что происходит, когда я применяю магию? Ты думаешь, что ради своей безопасности, я подвергну Шуна таким мучениям?

Герцог растерялся, но сдаваться не хотел. Поэтому решил избрать другую тактику.

— Послушай. Оставаясь рядом со мной, ты подвергнешься страшной опасности. Не ты одна — твой ненаглядный кот тоже.

— Спасибо за заботу, — буркнул зверь. — Только как-то мне не верится, что тебя волнует моя жизнь.

Гендевец бросил на него быстрый взгляд, от которого животному почему-то стало не по себе.

— Куда бы я не шел, за мной будут следовать орды привидений, — продолжил свои увещевания юноша. — Ужасные проклятые короли восстанут из своих могильников. Отовсюду будут стекаться привлеченные этим знаком призраки, — Ральдерик продемонстрировал сверкнувший зеленью символ. — День за днем, ночь за ночью мне придется от них убегать или отбиваться. Неизвестно, сколько это займет времени. Возможно, уйдут годы, пока я не найду того, кто начал Намбату. Если не погибну раньше.

— Здорово! — воскликнула Филара, шокировав рассказчика.

— Ты слушала, о чем я говорил?

— Конечно! И ты думаешь, что я соглашусь отказаться от участия в такой прелести?! Дай сюда платок!

Юноша попытался увернуться, но девушка оказалась настойчивей, и ему пришлось смириться и предоставить уже ставшее равномерно грязным лицо под чистый, слегка послюнявленный платочек.

— Мне стоило сказать, что там будет ужасно спокойно и скучно, — вздохнул герцог, позволяя волшебнице старательно оттирать сажу с его щек.

Со стороны Шуна послышался злобный скрежет зубов. Дворянин посмотрел на раздраженного кота с видом собственного превосходства и улыбнулся, от чего тот взбесился окончательно.

— Кто знает, что бы я ответила на это, — протянула Филара. — Не думай, что многое бы изменилось.

— Всё равно, я считаю, что тебе не стоит идти.

— Труп. Исхудавший обезвоженный труп у дороги. Его раздирают волки и медведи, треплют вороны. Ты такого будущего для меня хочешь?

Эрлала хмыкнула.

— Ладно, — сказала она. — Сам же хочешь, чтоб она пошла. Так что хватит терять время — надо решить, что делать дальше.

Ральдерик помрачнел.

— Знать бы еще, хотя бы в какую сторону идти…

— Тот шарик…

— Да, я виноват, что он разбился! Не обязательно мне об этом напоминать на каждом шагу!

— Ты можешь дослушивать, что тебе пытаются сказать? — вздохнул кузнец. — Осколки же сохранились. Может быть, если уж не починить, то хотя бы разобраться, что это было, нам удастся?

Его жена демонстративно потрясла в воздухе каким-то тряпичным кульком и развязала стягивавший его шнурок. На ее ладони поблескивали кусочки стекла. Филара вручила герцогу платочек, а сама подползла к Эрладе и принялась рассматривать то, во что превратился, судя по всему, очень полезный предмет.

— Вы пока вещи соберите, чтоб времени зря не терять, — махнула юношам дочь дракона. — А мы подумаем, можно ли здесь что-нибудь сделать.

Гендевец, стирающий последние следы кошачьей шалости, готов был возмутиться, что приказов не потерпит, потом в который раз вспомнил о происхождении и статусе собеседницы и нехотя подчинился. У Гудрона, прекрасно понимавшего, что от них пользы в данном случае никакой быть не могло, возражений даже в мыслях не возникло. Девушки тем временем молча разглядывали осколки, порой их вороша и беря в руки наиболее заинтересовавшие ту или другую фрагменты.

— Ну что? — Ральдерик присел на корточки рядом с ними.

— Ты все вещи собрал? — осведомилась Эрлада, не поворачиваясь к нему.

— Да, все! — огрызнулся юноша.

— Тогда сиди молча и не мешай.

Герцог обиделся и демонстративно ушел из комнаты.

— Что думаешь? — обратилась к Филаре саварахская дворянка.

— Это был шарик примерно пяти сантиметров в диаметре. Однородный. Без полостей, — юная волшебница задумчиво вертела в пальцах самый крупный кусок. — Кажется, это не стекло, но что-то очень похожее. Вы ведь все осколки собрали?

— Да. Еще что-нибудь заметила?

— Остаточная аура. В нем содержалось большое количество энергии. После того, как он разбился, она исчезла, но следы остались.

— Маленькая поправка — не исчезла, а вытекла. И всё еще находится в комнате. У меня зрение, слух, и все остальные чувства развиты лучше, чем у людей. В отличие от тебя я ее вижу.

— Верю на слово. Её можно как-нибудь собрать?

Гендевец тем временем побродил по замку, не нашел ничего интересного и вернулся обратно. Девушки о чем-то оживленно спорили.

— А я тебе говорю, это возможно! — настаивала Филара. — Пусть ты видишь и чувствуешь то, что скрыто от людей, в том числе от меня, зато я много чего прочла! Так что точно могу сказать…

Кузнец сидел среди сумок, привалившись к стене, и вяло слушал непонятный ему разговор.

— Что? — Ральдерик сел рядом с ним.

— Как видишь, — пояснил иролец, позевывая. — У них совершенно разные профили способностей. Обе практически не разбираются в том, в чем наиболее сильна другая. У Филары есть идея, но она просит, чтоб ее исполнила Эрлада, потому что не хочет, чтоб Шун снова в кого-нибудь превратился. А та не понимает, что от нее требуется, и вообще не уверена, что это осуществимо.

— О, — герцог какое-то время понаблюдал за спором. — А какие у них профили?

— Вспомни, кто папенька у моей жены, — намекнул Гудрон. — Дракон. Что умеют драконы?

— Много чего.

— Возможно, — кузнец сам плохо владел материалом. — Но большая часть их способностей всё же сосредоточена на нанесении разрушений как можно большей мощности. Также они видят магию, энергию, ауру… еще что-то. В общем, ты суть уловил, я надеюсь. Вот. У Эрлады это врожденное. То есть разбившуюся вазочку в исходное состояние вернуть она не способна, а вот город взорвать — пожалуйста.

— А вот эти шаги сквозь пространство?

— Я же сказал «большая часть», а не «все».

— Про Филару я, кажется, понял. Можешь не объяснять. Ограниченная способность воспринимать невидимые простому глазу субстанции, меньшая разрушительность действий, зато гораздо более широкий и разнообразный спектр умений.

— Типа того.

Эрлада, тем временем, согласилась.

— Но за последствия я не отвечаю, — напомнила она новой знакомой.

— Всё будет в порядке. Я буду подсказывать, — заверила та ее.

— Нам выйти? — поинтересовался на всякий случай кузнец.

— Как хотите, — махнула рукой Филара.

— Главное не отвлекайте, — строго добавила ее коллега. Тон голоса, с которым это было сказано, обещал страшные мучения всякому, кто ослушается.

Шун на всякий случай шмыгнул к юношам и спрятался среди сумок. Ральдерик какое-то время помучился соблазном как-нибудь насолить сидящему к нему спиной на расстоянии вытянутой руки коту, но справедливо решил, что другой момент еще представится, а сейчас девушек лучше не раздражать.

Эрлада положила тряпочку с осколками на пол перед собой и с сомнением вздохнула. Никогда в жизни ей не приходилось ничего чинить без применения гвоздей, клея или ниток. Потом девушка сделала какой-то черпающий жест ладонью. Филара напряженно следила за фрагментами разбитого шара.

По ее плану, его можно было починить за счет той энергии, что в нем содержалась. Да, расколотую вазочку достаточно просто собрать своими силами. Но ведь от нее не требуется ничего, кроме как удерживать воду и красиво смотреться с цветами. В данном случае назначение ремонтируемого предмета было неизвестно. Так же как и свойства, характеристики и всё остальное. Пытаться починить то, в чем совершенно ничего не понимаешь, — глупо и опасно. С этим были согласны обе волшебницы. Поэтому Филара предложила попытаться отмотать время назад к тому моменту, когда шар был еще цел. Эрлада уверяла, что это невозможно и вообще глупость. Её коллега заявила, что использовала неправильное слово. Она лишь предлагала восстановить целостность подопытного, не привнося в него ничего нового, то есть, не вкладывая в процесс собственной энергии, а используя вытекшую из него при разбитии. Таким образом, если собрать всю разлитую по комнате силу, часть ее пустить на склейку осколков, а остаток просто загнать в восстановленный объект, ее количество до разбития и после сборки будет равным, потому что даже использованная энергия останется внутри шара. К тому же девушка надеялась, что та еще не забыла принимаемую ей прежде форму и всё еще стремилась в нее вернуться, хотела снова стать собой. Эрлада посоветовала ей на это особо не надеяться, но подтвердила, что следы силы на осколках однородные, то есть другая энергия при создании вещицы не использовалась. Филара это сочла доказательством, что у них есть все необходимые ингредиенты, за исключением согласия дочери дракона, кроме которой никто из присутствовавших растекшуюся энергию собрать бы не смог. В процессе соединения осколков воедино она обещала помогать советами. Её собеседница на своем опыте убедилась, что спорить с синеглазой блондинкой бесполезно, и скрепя сердце согласилась попробовать. Теперь, сконцентрировавшись, она стягивала к фрагментам шара витавшую в воздухе лишь ей видимую лиловую дымку.

— Покомпактней, пожалуйста, — изменения в ауре кусочков были заметны даже Филаре. — Ага. А теперь смотри, что нужно сделать…

Примерно через полчаса мучений, попыток сгустить энергию до состояния розовой слизи и прочих издевательств, осколки сдались и нехотя срослись. Когда затянулась последняя трещина, на прощание мигнув затухающей красной полоской, девушки неверяще уставились на результат своих трудов.

— У нас что, получилось? — недоверчиво поинтересовалась блондинка, с опаской поглядывая на небольшой тусклый шарик, лежавший на платочке.

— А ты сомневалась? — уточнила брюнетка.

— Да.

Эрлада фыркнула.

— «Всё получится», «Это точно сработает», «Даже не сомневайся», — передразнила она новую знакомую.

— Получилось же! — пожала плечами Филара. — Точно ведь?

— Как этим пользоваться? — Ральдерик вновь возник рядом.

— Спроси у своего наблюдателя при встрече. Если он на тебе еще крест не поставил, конечно, и снова придет проведать.

— Я надеюсь, мы не будем его ждать здесь? — поинтересовался кузнец.

— Вот-вот, — поддержал Шун. — Мне тут не нравится.

— Вы предлагаете брести в произвольном направлении? Я напоминаю, что нам вообще ничего не известно о том, куда надо идти. И мне бы очень не хотелось сначала упилить к черту на рога, а потом, когда выяснится, что нужно было шагать в противоположную сторону, возвращаться назад.

— Слушай, ты хоть можешь попытаться разобраться с шаром? — вздохнула Филара. — Для чего, по-твоему, мы его восстанавливали?

— Да, попробуй заглянуть в него, — предложил кузнец.

— Или воззвать, — внес свою лепту кот. — Вдруг надо с ним поговорить?

— Вы хотите выставить меня идиотом? — огрызнулся Ральдерик после того, как его заставили попробовать завести беседу с немой стекляшкой и всматриваться в нее, пока у него не заслезились глаза. Очередные «блестящие» идеи товарищей испытывать он отказался.

— А давайте его подкинем! — воскликнул кот. — Куда упадет — в ту сторону и идти!

— Я всегда говорил, что ты тупой, но даже не подозревал, насколько!

Шун смерил герцога презрительным взглядом.

— Что-то не припоминаю я, чтоб ты прежде такое мне говорил, — гордо возвестил он. — Иначе почему ты до сих пор жив?

— Слушай, Барсик…

— Я не Барсик! — зашипел зверь.

— Да что ты говоришь, Барсик?! Ладно, хватит заниматься ерундой. Я считаю, мы… Эй! Ты совсем сдурел что ли?! А ну брысь!

Юноша попытался отогнать агрессивно настроенное животное, однако кот отгоняться отказывался и продолжал бросаться на герцога с когтями и зубами. Наконец, тому удалось прижать зверя к полу. При этом шар таки выскочил у него из рук, прокатился по тыльной стороне правой кисти и полетел к полу. Дворянин на долю секунды замешкался, решая, держать ему вырывавшийся комок рыжего меха или откинуть его в сторону, и они снова бы получили кучку осколков, если б Эрлада с поистине змеиной скоростью не перехватила падавший предмет. Все дружно выдохнули с облегчением, а Шун даже перестал извиваться в стальной хватке гендевца и догадался принять вид, что сожалеет о своем поведении.

— Ого, — девушка разжала ладонь.

Прежде белесый полупрозрачный шарик неярко светился лиловым.

— Ну-ка, дай руку, — велела она Ральдерику, глядя на горящий символ между большим и указательным пальцами юноши.

Тот молча послушался. Претендентка на престол Савараха прижала стекляшку к знаку. Секунду ничего не происходило, а потом лица товарищей озарил яркий розовый свет, исходивший из шара.

— Мы смогли его включить, — обрадовался Гудрон.

— Вот видите, какой я молодец?! — всё еще прижатый боком к полу Шун приподнял голову, чтоб лучше видеть происходившее.

Кота наградили четырьмя мрачными взглядами, и он предпочел тему не развивать.

— Ну а дальше-то что? — поинтересовался Ральдерик.

Розовый не относился к числу его любимых цветов, поэтому смотреть на сияние дольше необходимого ему не хотелось. Иролец на секунду задумался, отошел к сумкам и вернулся с привезенным герцогом атласом. Прежде, чем тот успел возмутиться, что в его вещи лазили без спроса, кузнец открыл книгу на странице, изображавшей ту местность, где они находились, и положил ее на пол.

— Давайте попробуем вот что, — сказал он, забирая шар у жены и ставя его туда, где, по его мнению, на карте находился замок.

Когда юноша убрал руку, тот дрогнул и покатился.

— Тут полы кривые, — подал голос кот, прочувствовавший местные полы буквально всем телом.

Филара развернула атлас на сто восемьдесят градусов и повторила эксперимент. Стекляшка поехала в ту же сторону. Относительно изображения, а не реальной географии.

— Отлично. Теперь направление у нас есть, — заключил Ральдерик, убирая шар в карман после того, как опыт был проведен еще несколько раз. — Возрадуйтесь, мы идем на юг.

— Но полы всё равно кривые, — проворчал Шун, отряхиваясь.

Через несколько минут путники покинули замок и уехали в выбранную сторону. Если верить карте, где-то далеко впереди должно было быть море. А также парочка исторических мест, которые очень хотелось обойти стороной.

7

Следующие два дня пути прошли мирно и без происшествий. Дороги не было. Ральдерик решил идти строго в указанном направлении по полям, лесам и весям, а не терять время в поисках обходных проторенных путей. Уже к вечеру первого дня путники вышли на заселенные земли.

Здесь начинались деревеньки, если верить карте, до города тоже было недалеко. К определенному облегчению части товарищей, Шангаль оставался где-то восточнее. Это огорчило только Филару, хотевшую исключительно для самоуспокоения добраться туда, куда пыталась попасть столь длительное время, хоть необходимость в этом и отпала. Больше привидения им пока не попадались. Эрлада сказала, что, скорее всего, с уходом герцога из этих мест тот мирный призрак времени и места снова впадет в спячку. Дальше преследовать гендевца он, видимо, не собирался, по словам девушки, его присутствие ощущалось всё слабей. Наблюдатель тоже больше пока не появлялся. Не то, чтобы по нему сильно скучали. Путники надеялись, что у шарика есть еще какие-нибудь полезные свойства. Так как шут при прошлой встрече рассердился и ушел, ничего толком не объяснив, герцог рассчитывал в следующий раз попробовать вытрясти из него побольше сведений в качестве компенсации. Дворянину посоветовали особо на успех не рассчитывать: уродец имел раздражающую привычку рассказывать меньше, чем, видимо, сам планировал поведать изначально, а не нравящиеся ему вопросы предпочитал вообще игнорировать. Невосприимчивость к физическому насилию лишала его собеседников возможности повернуть разговор в нужное русло и хоть как-то повлиять на течение беседы, автоматически делая наблюдателя одним из самых непопулярных и нежелательных партнеров по деловому общению. Кроме него же научить пользоваться загадочным, но потенциально полезным не только в качестве своеобразного компаса предметом никто не мог.

В первой же попавшейся деревне путники пополнили запасы практически полностью съеденных продуктов, и Филара радостно возвестила, что собирается снова готовить горячие сытные завтраки, обеды и ужины. Эрлада, никогда не утруждавшая себя возней на кухне, морально поддержала девушку в ее похвальном начинании. Ёе же единственным фирменным блюдом был мгновенный шашлык из раздражающих существ, куда зачастую шли продукты не только не потрошенные, но даже не мытые (а еще они практически всегда подавались в пригоревшей одежде и обуви, либо же в паленой волосатой шкуре). Еще пока ни разу не находились охотники сие отведать, и, надо признаться, если б такие гурманы всё же появились, волшебница бы ужасно удивилась и обозвала их извращенцами.

Утром третьего дня товарищи вышли на дорогу, удачно ведшую в нужном им направлении.

— Цебал, — Ральдерик вслух прочитал подпись к жирной точке на карте. — Мы доберемся туда завтра.

— Крупный город? — уточнил кузнец, заглядывая в книгу через плечо друга.

— Бывшая столица одного небольшого королевства, захваченного и присоединенного к Савараху триста лет назад, — пояснила Эрлада. В свое время девушка наотрез отказалась получать соответствующее ее происхождению образование, но историю родины своей матери ей все же пришлось вызубрить. — Сейчас является административным центром северной части страны.

— Обходить будем? Богатая история и всё такое. Завоевательная война.

Герцог вздохнул. Во время прошлого привала он многократно пускал шарик по карте, в надежде, что тот хотя бы раз не прокатится по Цебалу, чтоб можно было с чистой совестью обойти его стороной. Но, даже когда юноша ставил свой розовый компас на любую произвольную точку страницы и отпускал его, тот всё равно делал петлю и с завидным упорством настаивал на том, что административный центр им по пути, и грех его не посетить.

— Боюсь, не получится, — мрачно буркнул гендевец. О своем маленьком опыте он почему-то никому не рассказал. — Поедем насквозь.

— Ну, как знаешь, — с сомнением протянула Эрлада. — Не жалуйся потом.

К обеду следующего дня пейзаж сменился. Редкие лесочки и озера начали попадаться еще за день до этого, а теперь местность еще и ощутимо сгладилась. Холмистые ландшафты остались позади. Когда-то Цебал был столицей. Не важно, что маленького отсталого варварского государства — всё равно значение города было велико. Поэтому при его постройке серьезное внимание уделялось тому, насколько он будет обеспечен древесиной, водой и иными полезными ресурсами. Древние строители рассматривали окружающие его леса и водоемы исключительно с практической точки зрения, ехавшие же по широкой дороге путники получали от их созерцания эстетическое наслаждение.

Спустя еще несколько часов пути они въехали в Цебал. Сам город производил гораздо менее восторженное впечатление, чем его окрестности. Всё в нем буквально кричало, что его построили люди, помешанные на собственной гордости, независимости, исключительности и подлой враждебности остальных народов. Гудрон с Шуном сказали, что ничего такого не видят — город, как город. Эрлада на это возразила, что те, в отличие от нее, ауру чувствовать не могут. Не имеет значения, что бывшая столица представляла собой визуально, девушка описала ее суть. А в целом административный центр выглядел довольно мило. Местное население могло бы неплохо заработать, если б догадалось переодеться в старинные костюмы и иногда устраивать представления с постановочными боями перед восторженными туристами, которые хлынули бы сюда рекой, если б узнали о городе, где можно на время окунуться в далекое прошлое. На продаже одних только сувениров реально было разбогатеть. Филаре эта идея Ральдерика понравилась и она подтвердила, что рвалась бы сюда в первых рядах. Кот же назвал юношу барыгой, наживающимся на всем подряд, который найдет выгоду даже там, где ее больше никто не видит. Но даже он нехотя признал, что в мысли было рациональное зерно. Цебал выглядел бы так, будто время здесь остановилось давным-давно, если б не современные экипажи и иные доказательства того, что ничего такого не произошло.

— Что делаем? — уточнил кузнец. — Едем дальше или ночуем тут?

— Горячая ванна, нормальная постель, ужин из трех блюд! Доступно объяснил?

— А также спускание всех имеющихся денег на чушь, вроде одежды, — проворчал иролец.

— Во-первых, одежда не чушь! Во-вторых, когда это я тратил на нее все деньги?!

Пока герцог возмущенно объяснял спутникам свои принципы, касающиеся внешнего вида, компания медленно ехала по кривым мощеным улочкам. Филара спрашивала у прохожих, где здесь можно остановиться, иролец из вежливости слушал разглагольствования друга, Эрлада делала вид, что едет сама по себе и этих людей не знает, Шун зевал и тоже прислушивался к монологу гендевца, в надежде, что ему удастся ввернуть туда ехидный комментарий, если вдруг представится такая возможность.

Старания Филары принесли плоды — очень скоро путешественники прибыли в одну из местных гостиниц. Название «Явление в лунный полдень» изрядно заинтриговало товарищей, но, поскольку по заверению опрошенных местных жителей, это был лучший постоялый дом Цебала, вопросов остановиться тут или поискать местечко с более понятным имечком не возникло. Тем более что Ральдерику по какой-то причине название понравилось. Хозяин был им ужасно рад: постояльцев у него последнее время почти не было, поскольку позволить себе проживание тут могли немногие, а гостями в этот сезон город не изобиловал. Те же, что приезжали, предпочитали (очевидно, по глупости) потратить свои деньги на что-нибудь другое. С долгожданными постояльцами носились, как курица с яйцом, делали им скидки на все услуги, предоставляли всё, о чем они только не просили, лишь бы те не передумали и не уехали к конкурентам. Гудрон был уверен, что это все влетит в копеечку, и с содроганием ждал, когда им выставят счет. Герцог посоветовал ему молча есть фаршированного орехами рябчика (тот факт, что бедному кузнецу кусок в горло не лез при мысли, сколько это удовольствие стоит, его не волновал), поскольку дворянин, не напрягаясь, мог себе позволить двухнедельное проживание всей честной компании в «Явлении…» за свой счет. Однако когда Шун заикнулся, что хотел бы попробовать черной икры, ему принесли блюдечко молока и кусок сырой рыбы.

После этого автоматически встал вопрос покупки гендевцу новых сапог в связи с преждевременным приходом старых в полную негодность. Эрлада заявила, что собирается идти мыться, и ходить за покупками остальным придется без нее. Кузнец тоже был вынужден остаться в гостинице, поскольку Ральдерик позаимствовал у него сапоги для своих нужд, несмотря на то, что те были ему несколько не по размеру — появляться на улице в изодранной обуви он категорически отказался. Обиженный кот старательно слизывал с себя суп. Он подозревал, что герцог сознательно заказал себе максимально пачкающееся блюдо, чтоб бедное животное потом мучилось, пытаясь его отчистить. Ладно, хоть негорячий был, и на том спасибо. Однако главный для него удар заключался в том, что Филара вызвалась составить компанию человеку, хладнокровно надевшему миску с этой жижей несчастному зверю на голову.

А девушка с юношей пошли по магазинам. Волшебница, обожавшая все историческое и героическое, боялась, что на следующий день утром они покинут город, а она даже не успеет по нему погулять. Гендевец быстро сообразил, что той до его обуви не было никакого дела, и не стал рассказывать, какой фасон предпочел бы найти. Вместо этого он ковылял в тесных сапогах, расспрашивал прохожих, где находилась ближайшая обувная мастерская, и не мешал Филаре восторженно глядеть по сторонам. Хотя сам он слабо понимал, что ее столь восхищало. Его родная Мэвба, по мнению дворянина, была куда красивей и интересней. На это замечание девушка возразила, что глупо сравнивать такие разные города и радостно бросилась рассматривать фасад какого-то дома. К облегчению Ральдерика, на нем висел кованый сапожок.

Юноша позвал девушку, указал ей на дверь с вывеской и зашел внутрь. Когда он оттуда вышел через полчаса, примерив около десятка пар обуви, ее нигде не оказалось. Он, в общем-то, не надеялся, что та согласится сидеть в совмещенной с мастерской лавке и принимать живое участие в выборе сапог, но рассчитывал, что без него она хотя бы не уйдет. Тем более что с этого места открывался прекрасный вид на город, стой и любуйся. Волшебницы не оказалось ни в книжном магазине, ни в оружейной лавке, куда она легко могла забрести. Герцог снова вернулся к двери мастерской в надежде, что девушка нагулялась и вернулась. Этого не произошло. Юноша попытался поставить себя на ее место и снова взглянул на городскую панораму, как ему хотелось думать, другими глазами. Среди относительно новых домов громоздилась каменная глыба, являвшаяся, похоже, самым древним строением Цебала.

— Я ненавижу замки! — простонал гендевец, соображая, что Филара наверняка именно туда и направилась, если увидела старую крепость с этой точки обзора.

«Городской музей. Является достоянием народа и охраняется государством. С собаками и конями вход запрещен» прочитал Ральдерик табличку на воротах. Рядом с ними стоял столик, за которым сидел и торговал билетами невзрачный мужичок. Он подтвердил, что соответствующая данному герцогом описанию девушка, действительно, некоторое время назад вошла внутрь. Юноша раздраженно вздохнул. Ждать снаружи не имело смысла: увлекшись чем-то, Филара могла потерять счет времени и забыть обо всем на свете. Просто так зайти в «великий замок стольного града Цебал», как упорно величал его билетер, не получилось. Хилый и мягкотелый с виду мужчина готов был костьми лечь, но стрясти с посетителя плату за вход. Дворянину пришлось расплатиться, несмотря на его уверения, что ничего нового он там не увидит, следовательно, ни о каких деньгах не может быть и речи. Ральдерику кое-как удалось отвязаться от раззадоренного «темнотой» и «глупостью» «непонимающего, что говорит, нахала» билетера, набивавшегося в добровольные гиды, пообещав, что он пополнит фонд на восстановление данного конкретно взятого наследия, если мужчина перехватит девушку на выходе и заставит ее дождаться спутника. Гендевец не был уверен, что Филара не подложит ему очередную свинью, и не уйдет на экскурсию в другое место, пока он будет бродить из комнаты в комнату в ее поисках. Однако ему повезло. Юноша достаточно быстро нашел ее в картинной галерее.

— Вот ты где! — сердито воскликнул он, направляясь к ней под неодобрительные шиканья приобщавшихся к прекрасному посетителей, свято веривших, что в музеях и библиотеках нужно говорить исключительно шепотом.

Эти полунемые упреки он совершенно проигнорировал, укрепив значительную часть присутствовших в убеждении, что современная молодежь пала глубоко.

— Пошли обратно, я в ванну хочу! — не снижая голоса, провозгласил юноша на весь зал, подходя к увлеченно разглядывающей какой-то портрет волшебнице.

На этой фразе степень общественного негодования возросла еще больше, а особо благообразная старушка даже демонстративно покинула помещение.

— Привет, — Филара отвлеклась от произведения искусства. — Что с обувью?

— Как видишь, — герцог продемонстрировал надетые еще в лавке сапоги из темно-синей кожи. Взятые на время у Гудрона он нес в выпрошенном у мастера мешке. — Так что всё, пошли назад.

— Ага, сейчас, — послушно сказала девушка, отходя к следующей картине.

На портрете был изображен какой-то правитель с горящими очами. Также там присутствовала свора собак, труп оленя, восходящее солнце и дерево. Обратив, наконец, внимание на то, что находилось вокруг (осуждающие взгляды, впрочем, он привычно пропустил), Ральдерик заметил, что все представленные здесь картины были примерно одной тематики.

— Генрих IV, — пояснила Филара, не заботясь о том, что спутнику это было неинтересно. — А вон там Генрих VI и Генрих IX.

— У них что, других имен нет? — дворянин понял, что «сейчас» может растянуться на долгое время и начал раздражаться.

— Это традиция рода Утаров, — пояснила неизвестно когда и от кого успевшая нахвататься фактов девушка. Хотя у нее редко возникали проблемы с поисками жаждущих помочь и подсказать, особенно среди старушек и лиц противоположного пола. — Все правители династии носили имя «Генрих»! Здорово, правда?

— Я в восторге. А теперь пошли отсюда! Я просто умираю, как хочу помыться!

— Молодой человек, — не выдержали нервы у какой-то пожилой дамы. — Я настаиваю, чтоб вы вели себя прилично или же оставили сие место и не мешали людям! А вы, милочка, не обращайте на этого хама внимания. Если он вам докучает, я могу позвать охрану.

— Так, мне это надоело, — вздохнул Ральдерик, не удостаивая бабульку и взглядом.

Он подхватил обалдевшую Филару на руки, перекинул через плечо и понес к выходу. Та, зная, что кричать и пинаться совершенно бесполезно, решила потратить время на то, чтоб хотя б мельком разглядеть остальные портреты прежде, чем картинная галерея останется позади. У выхода юноше пришлось остановиться, чтоб стряхнуть с себя верещавшую и грозившую карой старушку. Вслед ему неслись негодующие восклицания и неодобрительный гомон, которые он всё также гордо оставил без внимания. В суматохе никто не заметил, как покойные короли на портретах моргнули и обменялись красноречивыми взглядами.

— Ну и зачем нужно было это делать? — обиженно поинтересовалась волшебница, когда ее ноги снова коснулись земли. Произошло это только за воротами замка.

— А я тебя два раза нормально просил, — огрызнулся гендевец, беря девушку за локоть, чтоб та снова никуда не сбежала, и пошел в сторону гостиницы.

Музей тем временем негодующе гудел. Ральдерику со своей ношей пришлось пройти почти через весь замок, так что внимания им досталось, чуть ли не больше, чем всем экспонатам вместе взятым. Однако долго обсуждать произошедшее посетителям не удалось — наступило время закрытия, немногочисленные смотрители попросили их зайти на следующий день и выпроводили на улицу. Когда дворянин с волшебницей добрались до «Явления…», было уже достаточно темно.

— Ну и где горы одежды? — поинтересовался Гудрон, когда услышавшие о возвращении товарищей супруги и кот зашли в комнату герцога.

Увидев, что Филары внутри не было, Шун развернулся и демонстративно ушел прочь.

— Спасибо за сапоги, — вельможа кинул кузнецу мешок.

— И всё же, почему я не вижу вышитые камзолы и всё такое? — черноволосый юноша поймал брошенный в него снаряд.

— Потому что их нет. А теперь, если вы оба не против, я бы хотел принять ванну. Спасибо за понимание, увидимся за ужином.

Эрлада с мужем услышали, как за их спинами захлопнулась дверь. Через час герцог таки соизволил выйти. Переодетый, чистый и благоухающий.

— Вы уже ужинали? — поинтересовался он, врываясь в комнату к другу с женой и плюхаясь на кровать.

Раздалось гневное шипенье. Это место уже было занято, так что лишь нечеловеческая реакция спасла кота от неизбежной травмы, вызванной падающим сверху телом.

— Извини, — повернулся к успевшему заскочить на подушку зверю Ральдерик. — В этот раз было не специально.

— Нет, не ужинали, — отозвалась откуда-то сбоку Филара.

Девушка сидела в кресле и пыталась вязать. Эрлада, демонстративно игнорируя гостя, следила, чтоб та всё делала правильно. Шун тем временем раздумывал, стоит ли царапаться, если человек принес свои извинения, но соблазн столь велик.

— И ты меня прости, — обратился к дочери дракона герцог, соображая вдруг, что принцессы с наследственной способностью уничтожать всё на своем пути не привыкли, чтоб их выставляли из комнаты. К кузнецам, впрочем, это не относилось, тем более что гендевец был уверен, что друг на это не обиделся, так как давно привык и вообще знал, с кем вызвался идти.

Претендентка на престол Савараха презрительно фыркнула. Внезапно она встрепенулась и нахмурилась. В тот же момент в дверь постучали.

— Войдите! — крикнул Ральдерик, не задумываясь, что в этой комнате не он должен распоряжаться.

Стук повторился. Неизвестный за дверью явно ждал, что ему откроют. Заметив, что никто из присутствовавших не рвался бросать свои дела, дворянин недовольно поднялся с кровати и потянул на себя дверную ручку.

— Я вас слушаю, — успел сказать он прежде, чем разглядел позднего гостя.

Нет смысла описывать его внешность и одежду. Достаточно сказать только то, что в нем с первого взгляда угадывался слуга кого-то очень важного, привыкший гордиться своей должностью и с презрением глядящий на всех, кто преуспел в жизни меньше него. Хотя вернее было бы употребить слово «смерти», потому что, да, неестественную прозрачность визитера невозможно было не заметить. Герцог замер, глядя во все глаза на невозмутимого призрака, и не знал, как ему реагировать. Тем временем, дух с невозможно важным видом вынул из-за пазухи какой-то свиток, демонстративно развернул его, прокашлялся и, держа раскатанный рулон бумаги на вытянутых руках, принялся зачитывать содержимое.

— Вам оказывается огромная честь, величайшее дозволение… — вещал он на весь коридор. Если опустить красивые формулировки, восславления сиятельных монархов рода Утаров, правителей великого Вармана, и описания, насколько Ральдерику повезло, то суть его речи сводилась к следующему: юношу приглашают на прием к усопшим королям.

Пока глашатай разглагольствовал, в дверном проеме собралась уже целая толпа заинтересованных слушателей.

— Ниже подписались Генрихи Третий, Шестой и с Девятого по Двенадцатый, — закончил призрак, аккуратно сматывая полупрозрачный свиток.

— Можно узнать, с чего вдруг такое внимание? — поинтересовался дворянин, беря себя в руки.

— Не мне судить о помыслах великих, — возвестил покойный слуга.

— А мы? — оттеснила гендевца в сторону Филара. — Мы приглашены?

— А кто вы такие, чтоб лицезреть сиятельных монархов великого Вармана?! — с презрением вскинулся глашатай.

— Свита герцога Заренги Ральдерика Яэвора лам Гендева, — встряла Эрлада, указывая пальцем на юношу, пока тот не озвучил ее имя и титул. Покойные правители захваченного Вармана явно страдали (хотя, скорее уж наслаждались) чрезмерной самовлюбленностью. Представительнице правящего дома Савараха они бы вряд ли обрадовались.

Призрак о Гендеве слышал. О клане Яэворов тоже. Потому что спеси в нем резко поубавилось, а во взгляде даже мелькнул намек на почтение. С его точки зрения величественнее, знатнее и сиятельнее его повелителей в принципе никого не могло быть, все остальные дворяне и близко с ними не лежали. А герцог из своего захолустья, которое почему-то считается гораздо более могущественной, богатой, известной и древней страной, чем, несомненно, величайший, но по каким-то причинам мелкий и относительно бедный Варман, должен быть польщен, что ему оказана такая честь. Так уж и быть, свиту он может взять с собой.

— Что мне надеть? Что мне надеть? — суетилась Филара, соображая, что у нее с собой нет ни одного платья, в котором не стыдно было бы показаться при дворе. — Ральдерик. Я возьму у тебя зеркало, а?!

Шун смотрел на эти метания молча. Лично он считал, что перед покойниками выпендриваться необязательно. Девушка сообразила, что ее вещи остались в другой комнате, и убежала переодеваться, таки прихватив с собой герцогское зеркало. Гудрону с Эрладой было наплевать на то, как они выглядели. Все монархи, с которыми юноша до этого пересекался, кроме короля Гендевы, не выпячивали свое положение и были близки к народу. Жизнь его так и не приучила к мысли, что не все правители таковы. Хотя женитьба на Эрладе давала ему полное право и дальше относиться к ним по-свойски, так как теперь он как бы тоже принадлежал к правящему семейству одного из могущественнейших государств мира. Фактически им ровня. Жена же его считала, что никому ничего не должна, может делать что угодно и где угодно, а всё остальное ее не волновало. Тем более — что о ней подумают привидения с гипертрофированным самомнением. Ральдерик тоже решил пойти, как есть, только в отличие от супругов, он и так был одет и причесан так, будто на свидание собирался. Посланник-призрак терпеливо ждал, когда гости его господ будут готовы, чтоб проводить их в замок. Он пояснил, что без него мимо смотрителей нынешнего музея пройти будет сложно. Вернулась Филара. Она умудрилась накрутить на голове какую-то совершенно немыслимую без помощи профессионального парикмахера прическу, а из красивого атласного постельного покрывала на скорую руку сварганила чуть ли не бальное платье. Все с удивление посмотрели на Шуна. Тот тоже недоверчиво себя ощупал. Нет, ни в кого не превратился. Значит, девушка сделала это за пять минут без помощи магии.

Скоро они уже были в замке. Глашатай проводил их в комнату с портретами, объявил, что прибыл герцог Заренги Ральдерик Яэвор лам Гендева со свитой, и удалился. Свет уже успевшей показаться на небе луны падал сквозь узкое окно, но его хватало лишь на то, чтобы слегка разгонять мрак. Гости толпились на входе и не знали, что от них требуется. В комнате никого не было.

— Включите уже кто-нибудь свет! — раздался капризный женский голос.

Товарищи вздрогнули от неожиданности. Свечи в канделябрах, стоявших в стенных нишах, вспыхнули тусклыми, отдающими зеленью, огоньками.

— Добрый вечер, — поздоровался Ральдерик, оглядываясь по сторонам и делая шаг вперед.

— Кхе-кхе, — с противоположной стороны раздался дребезжащий старческий голос. — Где твои манеры, юноша? Никто не позволял тебе говорить. И вообще, встань на колени, в присутствии сиятельных монархов великого…

— Так, пошли домой, — дворянин решительно развернулся и собрался уходить.

— Стой! Это приказ! Видишь, что ты натворил, Генрих V?! Постой… те! — послышались вопли сразу со всех сторон. Кто-то был даже достаточно умен, чтоб проявить крупицу вежливости.

— Пожалуйста, — выдавил из себя всё тот же голос, видимо, не веря, что говорит это слово.

— Как ты смеешь унижаться, Генрих XII?! Ты всегда позорил весь наш род! — живые заметили, как изображенный на одном из портретов монарх гневно отшвырнул мантию и шагнул из рамы.

Гости уставились на пересекавшую зал призрачную фигуру и на опустевший холст, где остались лишь скомканный предмет гардероба, подбитый горностаевым мехом, да прекрасно прорисованный задний фон. Тем временем король подошел к какой-то картине и выдернул за ногу изображенного там человека. Тот мешком шлепнулся на каменный пол ночного музея. Нарисованная книга, которую он только что сжимал в руках, на долю секунды задержалась в воздухе, а потом тоже упала. Толстый ворс ковра, на изображение которого художник, наверное, потратил много времени, приглушил звук падения. Фигуры в остальных рамах тоже зашевелились и снова загалдели. Ральдерик даже забыл, что собирался гордо удалиться: любопытство оказалось сильней оскорбленного чувства собственного достоинства.

— Ну, так зачем вы хотели меня видеть? — поинтересовался он через некоторое время, когда все монархи вылезли из картин и постарались разместиться с наибольшими удобствами.

Генрих V, вздорный худощавый старик с лысиной и неприятным взглядом, недовольно засопел, но прежде, чем он успел что-то сказать, кто-то со всех сил наступил ему на ногу.

— Молчи! Хватит того, что ты чуть не разорил страну своей идиотской внешней политикой! — прошипел высокий грузный мужчина средних лет стонущему от боли монарху. — Каково мне было править после тебя!

— Мы пригласили вас к себе для важного разговора, — торжественно обратился к посетителям один из королей с хорошо скрываемым презрением во взгляде. — Боюсь, у нас нет иного выхода, кроме как попрать свою гордость и обратиться к человеку со стороны, раз уж в нашем славном народе перевелись достойные сыны!

— Хахаха, — в вальяжно раскинувшемся на стуле развязного вида субъекте герцог узнал Генриха IV, показанного ему Филарой ранее. Тот жадно обгладывал жареную оленью ногу, брызгая во все стороны призрачным жиром и облизывая пальцы. Гендевец поморщился.

— Прошу прощения, не помню вашего порядкового номера, — чопорно поджала губы единственная королева, являвшаяся правительницей, а не бесплатным приложением к супругу. — Если вы немедленно не прекратите чавкать и не уберете от меня своих собак…

— То что? — покойный король демонстративно харкнул на пол и посмотрел на реакцию вскинувшейся Генриетты.

— Сыны Вармана! Да-да, и дщерь тоже… Я прошу вас держать себя в руках! — попытался взять ситуацию под контроль главный оратор.

Но было уже поздно. Другие призраки принялись припоминать друг другу старые обиды. Живые гости чувствовали себя несколько лишними на этой фундаментальной семейной дрязге. Пока они думали, перевести ли им разговор в нужное русло или еще послушать интимные подробности жизни правителей вымершей династии, откуда-то раздалось тихое деликатное покашливание.

— Ради бога, не поворачивайтесь! — отчаянно прошипел голос со стороны пьедестала с бюстом какого-то мужчины. — Если они узнают, что я здесь, мне конец!

Путники незаметно скосили глаза к источнику звуков. За невысокой мраморной подставкой прятался напуганный пухлый мужчина, изрядно отличающийся одеждой от других присутствовавших в зале призраков. Этот при жизни явно был франтом — туфли на каблуках, украшенные бантами, переходили в облегающие светлые чулки, выше находились украшенные кружевами атласные панталоны, обильно сдобренный рюшами и бантами камзол и пышное жабо. Носитель всего этого «великолепия» также обладал пухлыми белыми ладонями, явно никогда не державшими ничего тяжелее листка бумаги, жирными ляжками, напудренными дряблыми щеками и водянистыми глазами. Ральдерика передернуло от ужаса. На месте призраков королей он бы тоже искренне стремился избавиться от «жертвы красоты». Филара с Эрладой же смотрели на затравленного незнакомца с нескрываемым интересом.

— Вы кто? — уголком рта поинтересовался Гудрон, пораженный видом призрака не меньше друга, но обладавший куда менее развитыми представлениями о вкусе и чувстве прекрасного.

— Я в отличие от некоторых не убивал своих братьев, чтоб занять трон! — разорялся какой-то из Генрихов, обвинительно тыча пальцем в Генриетту.

— Конечно, ты ведь просто ограничился отцом! — воскликнул другой. — Я отрекаюсь от тебя, ты мне больше не сын!

— Я — наместник короля Савараха, — прошептал скрывавшийся дух, воспользовавшись тем, что его естественные враги кричат достаточно громко, чтоб не обращать внимания на внешние источники звуков. — Управляю от его имени этими землями.

— Л, — поправила его Филара.

— Что-что? — привидение растеряно сморгнуло.

— УправляЛ, — пояснила девушка. — Прошедшее время.

— Да-да, — в дрожащем, заискивающем голосе проскользнули нотки раздражения.

— И? — общаться с данным субъектом у гендевца не было никакого желания.

— Я вас прошу, заберите меня из этого сумасшедшего дома! — с жаром прошипел наместник, подаваясь вперед.

— Восста-а-ань, Варман, — враги-и-и не дремлют! Пусть пре-е-едки в го-о-ордости-и-и за на-а-ас!.. — один из Генрихов громко затянул национальный гимн зычным голосом, заглушавшим незамолкавшие ссоры.

— Вы себе не представляете, какой это кошмар — находиться среди этих варваров! — призрак всхлипнул и промокнул глаза кружевным платочком. — Мне приходится постоянно от них скрываться! Они никак не могут смириться с тем, что Саварах подчинил себе их мелкое нищее государство! Эти неуравновешенные, я не побоюсь, этого слова, реликты! Да-да! РЕЛИКТЫ! Никак не усвоят свое место! Это они от меня должны прятаться по логике вещей, в конце концов, это моя сторона победила!

— Кто повинен в том, что великий Варман оказался захвачен какими-то выскочками, считающими, что богатство и сила значат больше, чем гордость?! — вскинулся Генрих V. Тут же всё семейство сплотилось против несчастного родственника, которого угораздило править в момент завоевания.

— И какое до этого дело нам? — усмехнулся Ральдерик. — С какой стати мы должны тебе помогать?

— Я расплачусь! — наместник сказал это таким тоном, будто собирался отдавать долг натурой.

— Не интересуемся! — отшатнулся от него герцог.

— Вы даже не знаете, что я хочу вам предложить, — надул губы призрак.

— Что? — поинтересовалась неизвестно как оказавшаяся у него за спиной Эрлада.

Приведение испуганно подскочило, охнуло и упало в обморок. Товарищи с удивлением на него посмотрели, дочь дракона пожала плечами и скользнула на свое прежнее место. Через пару минут наместник пришел в себя и с тихим стоном поднялся.

— В обмен на выполнение моей просьбы, я предлагаю вам информацию, — произнес он, томно обмахиваясь платочком.

— Какого рода информацию?

— Сначала пообещайте, что заберете меня отсюда!

— Еще чего! Откуда нам знать, что за чушь ты собираешься нам поведать?! — прошипел гендевец достаточно громко, что б пара монархов озадаченно на него посмотрела.

Юноше пришлось изобразить непричастность и удивление, что ему уделили внимание коронованные особы. Те отвернулись, но ссора явно шла на убыль. Наместник, видимо, тоже это заметил, поэтому решил не торговаться, а быстро и отчаянно зашептал.

— Когда я только ехал сюда из столицы, мне пришлось остановиться на ночь в одной деревне. Я поинтересовался, почему нельзя продолжить путь, так как ночевать в хлеву не собирался. Староста сказал, что это очень опасно, потому что возле дороги живет проклятый призрак. Я всё равно велел ехать. Клянусь вам, я его видел! Это был не человек, хоть и похож! Чудовище, как есть чудовище! Что я, призраков не встречал?! Отличается он! Лошади испугались и понесли. Только это меня и спасло тогда. А ехали бы медленно…

— Ну и зачем нам это? — огрызнулся Ральдерик, следя за тем, чтоб впредь не привлекать к себе внимания коронованных мертвецов.

— Я его видел, — повторил дух. — У него руки все изрисованные были. Светились жутко так. Фиолетовым, — привидение пристально посмотрело на символ на правой руке дворянина.

Тот проследовал за его взглядом и нахмурился.

— Ты считаешь, что нас это интересует? — поинтересовался он, закрывая знак другой ладонью.

— Я на это надеюсь, — еле слышно прошептал наместник.

Тем временем королей удалось призвать к порядку.

— Итак, нам придется привлечь человека со стороны, — с нажимом повторил Генрих X, видимо, являвшийся тут первым среди равных.

— Привлечь к чему? — поинтересовалась Филара.

Она решила, что раз Ральдерику нужно договорить с ущемляемым призраком, внимание королей лучше от него отвлечь. Монарх хотел было раздраженно огрызнуться, что женщины должны молчать, когда говорят мужчины, но потом рассмотрел волшебницу получше, и взгляд его потеплел. К тому же он вовремя вспомнил, что за подобную фразу Генриетта превратит его дальнейшее существование в ад.

— Где находится эта деревня? Как она называется? — шепнул ожидавшему ответа призраку герцог.

— Название я не помню, а дорогу объясню, когда вы меня отсюда заберете, — наместник решил проявить каплю настойчивости.

— Как это сделать?

— Вывезите из замка мой бюст, — призрак указал на гипсовую фигуру, расположенную на пьедестале, за которым он прятался. — Я последую за ним.

— Ты уверен, что это ты? — уточнил иролец, недоверчиво разглядывая изящные привлекательные черты лица скульптуры. — Художник тебе изрядно польстил.

Дух обиженно засопел.

— Ладно, мы согласны, — решил Ральдерик, думая, как бы незаметно вынести творение лживого и продажного скульптора из замка.

Призраки тем временем отвлеклись от разглядывания Филары. Генриетта фыркнула и отвернулась.

— Вы не ответили на вопрос, — напомнил монархам гендевец.

— Великое государство Варман было захвачено! — возвестил Генрих Х.

— Это мы уже поняли, при чем здесь мы?

— Могилы предков взывают к отмщению! — оратор пропустил последний вопрос мимо ушей. Очевидно, у него заранее была заготовлена проникновенная речь, отходить от которой он не собирался. — Стыдно! Стыдно смотреть, как потомки прославленных дедов праздно живут в рабстве! Хоть один из них попытался дать отпор поганому захватчику? Нет, скажу я вам! Хоть один вспомнил о своем великом гордом народе? И снова нет! Не осталось у Вармана достойных сыновей, сражающихся за свободу и славу… — призрак горестно поник и выдержал театральную паузу, закрыв ладонями лицо. Остальные духи хранили торжественное молчание. — До каких пор будет топтать могилы наших предков грязная нога поработителя?! — взмахнул сжатыми в кулаки руками король, снова входя в раж. — До каких пор свободный народ будет страдать под его пятой? Я отвечу вам!

Генрих Х замер в торжественной позе и снова замолчал, ожидая, когда внимание всех присутствующих будет полностью сосредоточено на нем.

— Это сумасшедший дом! Сумасшедший дом! — тихо бубнил призрак саварахского наместника. Оратор вздрогнул, но решил, что это ему послышалось.

— И? — Эрладе надоело ждать.

— Пока не явится человек, способный повести за собой народ на борьбу! — драматическим шепотом возвестил король, слегка досадуя, что девушка испортила производимый им эффект. — Вождь, который поднимет восстание и освободит великий Варман!

У Ральдерика появилось очень нехорошее предчувствие. И оно его не обмануло.

— Ты этот человек! — Генрих Х указал на герцога широким жестом.

— Да неужели? — огрызнулся тот.

— Что?! — хором удивились Филара с Гудроном.

— Да! Это тебе выпала величайшая честь освободить могилы наших предков!

— Ты подходишь, — кивнул Генрих с неизвестным порядковым номером. — Мы за тобой сегодня наблюдали.

— Лишь ты вошел, как мы все сразу почувствовали. Наши взгляды и помыслы оказались прикованы к тебе! — снова вошел в раж главный оратор. — «Вот тот, кто поведет Варман к свободе!» — подумали мы!

— Боюсь, вы неправильно поняли, — попыталась вставить слово Филара, но была проигнорирована.

— Твоя осанка, поведение, гордый нрав! — Ральдерик заметил, что Генриетта уже некоторое время буквально пожирает его голодными глазами, и разозлился.

— Да, говорю же, ты подходишь, — снова подал голос один из королей. — Нам понравилось, как ты себя держишь. Берешь то, что принадлежит тебе, не обращая внимания на сопротивление.

На этих словах Филара покраснела, а сам гендевец взбесился окончательно. Лишь огромными усилиями ему удавалось сдерживать желание наговорить духам кучу гадостей.

— Вы обратились не по адресу, — сквозь зубы прошипел он. — Я не собираюсь этим заниматься. Если у вас всё, то мы пойдем.

— Ты не можешь отказаться! — возмутился Генрих V. — Ты хоть понимаешь, какая тебе оказывается честь?!

— Да плевать я хотел на могилы ваших предков! — рявкнул юноша.

Во внезапно наступившей тишине гендевец услышал тихое угрожающее рычание. Параллельно с этим он вдруг подумал, что Шун подозрительно долго молчит и не действует ему на нервы. Герцог обернулся на звук. Практически парализованный страхом кот, беспомощно озираясь по сторонам, медленно пятился от наступавшей на него своры призрачных королевских гончих. Забраться куда-нибудь высоко он не мог: собаки с большим опытом затравливания дичи для своего хозяина в первую очередь отрезали ему пути к любому возможному укрытию.

Внезапно один из псов почувствовал какой-то дискомфорт. Следующее, что он увидел, была проходившая сквозь его бесплотное тело нога в темно-синих кожаных сапогах. Спустя мгновение кот уже был вне досягаемости слегка шокированных охотников — Ральдерик поднял его за шкирку и посадил себе на плечо.

— Уберите собак! — холодно, но с явно читаемой в голосе угрозой, обратился он к Генриху IV.

— Не то что? — усмехнулся тот, опасно щурясь.

— Не то я, — потянулся к мечу на бедре юноша, но сообразил под насмешливым взглядом короля, что его оружие духам ничего сделать не может. — Не то я сожгу этот замок.

— Да-а-а? — призрак подал гончим какой-то знак, и те с рычанием бросились на окруженного дворянина.

Тот почувствовал, как в его плечо сквозь одежду впиваются кошачьи когти, и оскалился в издевательской улыбке. Первая собака клацнула зубами, с удивлением обнаруживая, что вместо ноги поймала воздух, хотя была уверена, что не промахнулась. И вообще, находившаяся впереди нее жертва почему-то оказалась позади. Недоуменно обернувшись, она увидела, как ее товарки, рыча и скаля зубы, проходят сквозь тело игнорировавшего их юноши, не причиняя тому ни малейшего вреда. Герцог с улыбкой смотрел в глаза Генриха IV, не обращая внимания на вспышки холода в конечностях и торсе, когда очередное призрачное животное пролетало сквозь него. Не только он не может причинить вред духам, те тоже бессильны его даже ранить. Панически боящийся собак Шун сжался в комок и зажмурился. Даже сквозь слои одежды, несмотря на ноющую боль от раздирающих кожу когтей, Ральдерик ощущал, как у того бешено колотилось сердце.

— Огонь нас не убьет, — поведал с улыбкой Генрих IV.

— Я знаю, — блеснул зубами герцог. — Зато вам придется коротать свою вечность на пепелище. Заманчивая перспектива, да?

Король-охотник захохотал. Гончие отступили и, протрусив к своему хозяину, легли у его ног. Другие монархи скорбно молчали и не вмешивались.

— Полагаю, мы можем идти? — осведомился гендевец, склоняя голову на бок.

— Валяйте! — позволил призрак, лениво поглаживая одного из псов по лбу и наблюдая, как юноша с котом на плече шагает к своим замершим и растерявшимся спутникам.

— Но как же так?! — вскинулся Генрих Х. — А восстание?! Могилы предков требуют!..

— Ему нет дела до наших предков, вряд ли бы те были в восторге от такого защитничка.

— Да, но!..

— Вы очень огорчитесь, если я возьму это в память о нашей встрече? — осведомился вельможа, взвешивая на руке гипсовый бюст наместника Савараха.

Генрих IV скользнул взглядом по залу, на долю секунды задержал его на сжавшейся за пьедесталом призрачной фигуре и снова расхохотался.

— Мы тебе «спасибо» скажем, — сказал он, отсмеявшись.

— Что ж, Ваши Величества. Тогда прощайте, — гендевец слегка поклонился благородному семейству и вышел за дверь.

Филара сделала глубокий реверанс, здорово поднимая настроение покойным монархам нечаянной демонстрацией декольте. Эрлада просто развернулась и, не удостаивая призраков и взгляда, покинула комнату следом за герцогом. Гудрон, немного посомневавшись, помахал рукой на прощание и подтолкнул замешкавшуюся блондинку к выходу.

С другой стороны двери их поджидал давешний слуга. Не говоря ни слова, он развернулся и пошел прочь, ведя живых к воротам замка.

— Эх… Какая жалость! — вздохнула Генриетта, когда шаги в коридоре затихли.

— Не говори, — Генрих Х был мрачен. — Просто недоразумение, что в нем не течет наша кровь.

— Как он напоминает меня в молодости! — смахнул скупую слезу Генрих XIII, толстый, страдающий одышкой и подагрой монарх.

Призраки какое-то время пообсуждали, не было ли у кого из них незаконнорожденных детей, и какова вероятность того, что один из них мог оказаться предком гендевского дворянина. Потом свечи медленно погасли, и фигуры вернулись в свои холсты.

— О, мой герой! — воскликнул наместник Савараха, когда товарищи вышли на улицу.

Призрак хотел было радостно броситься герцогу на шею, но тот это вовремя понял.

— Только подойди, и я не поленюсь отнести эту штуку назад! — рявкнул он, демонстрируя гипсовую скульптуру.

Дух замер с раскинутыми для объятья руками и, подумав, отказался от своей идеи.

— Объясни мне, — поинтересовался кузнец. — Почему, подхватив Шуна, ты просто не ушел, а стоял и издевался над собаками?

— Ты ничего не понимаешь, — отозвался Ральдерик, отгораживаясь от огорченного и обиженного мертвеца вынесенным произведением искусства. Юноша решил не спускать с того глаз, пока не удастся от него как-нибудь избавиться. — Мне нужно было заставить их сдаться. Психологически их победить. Простой уход бы ничего не дал.

— Человек ищет сражений даже там, где можно без них обойтись, — пояснила супругу Эрлада, указывая на гендевца. — Разве ты сам его не знаешь? Хотя я бы поступила так же.

— Так, вернемся к нашей деревне, — герцог перевел разговор в нужное русло. — Объясняй дорогу.

— Может быть, вернемся в гостиницу и там поговорим? — предложила Филара.

— Ну уж нет! Я надеюсь избавиться от его общества раньше. Итак. Деревня.

Призрак наместника обиженно засопел и громко высморкался в свой кружевной платочек.

— Может быть, я вас туда просто провожу? — предложил он без особой надежды.

— Не надо. Как-нибудь без тебя доберемся. Так что или ты немедленно выкладываешь всё, что знаешь, или я кидаю эту скульптуру в окно замка. Можешь не сомневаться — доброшу. По тебе там, наверное, уже соскучились.

Привидение скорбно вздохнуло и всхлипнуло.

— Нельзя ли взглянуть на карту? — осведомилось оно. — Мне так будет проще сориентироваться.

Так что пришлось им всё-таки идти в «Явление…», потому что, разумеется, никто из путников с собой на прием атлас не захватил. Шун, утомленный переживаниями, бессовестно задрых на плече у герцога. Тот его не будил, ибо очень хотел взглянуть на выражение его морды, когда кот проснется и осознает, где именно он спал. Филара очень переживала, что, увлекшись общением с призраками, выпустила питомца из поля зрения и ничем не помогла, когда была ему нужна. Девушка заметила происходившее лишь тогда, когда Ральдерик был уже на пол пути к рычащей своре. Теперь, когда товарищи собрались в ее комнате, а прозрачный саварахский наместник неуверенно водил пухлым пальцем по карте, пытаясь вспомнить путь, проделанный им еще при жизни, волшебница кусала губы и не знала, как ей извиниться перед Шуном за свое бездействие. Беспокоить спящего зверя она не хотела, поэтому не предпринимала попыток снять его с дворянского плеча.

Наконец, призрак пришел к выводу, что деревенькой, возле которой произошло травмировавшее его деликатную душу событие, была Макожица, если, конечно, за время его смерти география не сильно изменилась, и он ничего не напутал. Село находилось гораздо южнее Цебала, примерно в неделе пути от него, и, чтобы в него попасть, даже не нужно было сильно отклоняться от нужного направления.

Узнав всё, что наместник мог рассказать, гендевец не поленился пойти на улицу, найти какую-то телегу и незаметно от ее хозяина, по какой-то причине решившего покинуть город ночью, спрятать среди наваленных на нее вещей небольшой гипсовый бюст. Крайне обиженный и негодующий призрак, привязанный к своему изваянию, скрылся вместе с ней в ночи. Бедный крестьянин пока не догадывался, какое «счастье» ему привалило. Услышав удаляющийся цокот копыт, неизвестно каким чудом до сих пор не проснувшийся кот дернул ухом, мотнул головой и широко зевнул, потягиваясь.

— С добрым утром, — спокойно сказал ему герцог, глядя повозке вслед, чтоб убедиться, что она точно не вернется.

Шун резко замер на середине зевка. Моргнул и медленно повернул голову с широко распахнутыми глазами на голос. Несколько секунд он молчал и пытался разобраться в ситуации.

— ТЫ?! — кот дернулся в сторону так резко, что чуть не сорвался с шагавшего к гостинице юноши на землю. — Как это понимать?!

— Я был бы очень признателен, если б ты втянул когти. Спасибо.

Животное удивленно взглянуло на свои лапы, послушно выполнило просьбу и соскочило вниз.

— Так что это было? — хмуро поинтересовался зверь, угрожающе глядя на Ральдерика снизу вверх.

— Нет, ты всё-таки хам, — дворянин, не останавливаясь, пошел дальше, так что коту пришлось его догонять, чтоб услышать ответ. — Ты, значит, цепляешься за меня, как за единственную опору в жизни…

— Что?!

— … раздираешь мне плечо, прижимаешься всем телом…

— Что-о-о?!

— …дрожишь и всем видом молишь о помощи, а потом просто засыпаешь…

— Ты что, бредишь?!

— И после этого тебе еще хватает наглости предъявлять мне какие-то претензии и требовать объяснений?! — с удовольствием завершил герцог, краем глаза наблюдая за совершенно выбитым из колеи Шуном.

— Скажи, что ты наврал, — попросил зверь через минуту напряженных раздумий.

— Не.

Кот помолчал еще немного, труся рядом с шагавшим к гостинице человеком.

— Там были собаки, — вспомнил он.

— Точно.

— Их было много, — добавил Шун, хмурясь.

— Да, но они были мертвые и не могли причинить тебе никакого вреда.

— Это не имеет значения. Собаки есть собаки. Ты меня спас?

— Ну да, — пожал плечами вельможа.

— Почему? — совсем растерялось животное.

— А ты бы предпочел умереть от разрыва сердца?

— Не уходи от конкретных вопросов! — раздраженно рявкнул кот. — В жизни не поверю, что ты беспокоился за мою безопасность!

— Как хочешь, — снова дернул плечом гендевец после непродолжительной паузы.

Через еще один квартал, пройденный в молчании, рыжий в досаде скрипнул зубами.

— Спасибо, — выдавил он из себя.

Коту совершенно не улыбалось быть в долгу перед Ральдериком. Так что надо было срочно оказывать ему какую-нибудь услугу, в идеале — спасать жизнь, чтоб снова иметь возможность с чистым сердцем над ним издеваться и демонстративно в грош не ставить. Сейчас же вести себя таким образом было некрасиво и даже неприлично. Герцог догадывался, о чем Шун думал, и это его изрядно веселило. Он-то мог и дальше тиранить зверя безо всяких угрызений души.

На следующее утро они съехали из «Явления…» и отправились в Макожицу. Гендевец порадовался, что они провели в гостинице всего день: он явно недооценил жадность ее владельца.

— Куда мы теперь едем? — спросил кот, не слышавший разговор с наместником, когда кони и лошадка со своими седоками покинули город.

— Мы едем к одному призраку, — пояснила Филара. Всё утро она извинялась перед зверем и теперь старалась быть образцово показательной хозяйкой. — Есть основания считать, что при жизни он участвовал в Намбату. Возможно, он сможет сообщить что-нибудь полезное.

— А, — отозвался Шун. Ранее он расспросил девушку о том, что именно произошло в замке. Убедившись, что дворянин ему не соврал, кот впал в легкую хандру.

— А что, если он опасен? — Гудрон был осторожен. — Лично мне не понравилось, что его называли «проклятым» и «чудовищем».

— Я сразу советовал тебе не ехать, — отозвался Ральдерик.

Иролец послал ему мрачный взгляд и ничего не сказал.

— На месте разберемся, — подала голос его жена. — И вообще, пусть лучше он нас боится. Мы еще посмотрим, что это за призрак такой.

А далеко от этого места еще пока не знавший, что к нему едут гости, «проклятый дух» сидел у большого камня на месте своей гибели и чихал.

8

— Осторожней! — кузнец протянул руку споткнувшейся Филаре.

— Всё в порядке, — отозвалась та, самостоятельно поднимаясь на ноги.

Юноша кашлянул.

— Интересно, как там остальные? — девушка пошла дальше, стараясь не прикасаться к сырой и грязной стене подземелья.

— Я думаю, у них дела не хуже, чем у нас, — предположил Гудрон.

На самом деле он считал, что у Эрлады с Ральдериком всё было гораздо лучше, чем у него с Филарой. Его жена, по крайней мере, не гнушалась пользоваться своими силами на всю катушку: ей не надо было волноваться за самочувствие кота. И он был слегка удивлен, что до сих пор не услышал серию взрывов.

***

Их отсутствие, по правде говоря, объяснялось тем, что волшебнице таки было за кого волноваться. Ее супруг находился неизвестно где, и девушка опасалась, что его вместе с Филарой могло засыпать при обвале стен и потолка старых катакомб, которые бы вряд ли выдержали прокладку пути наружу в ее исполнении. Претендентка на престол Савараха чувствовала себя связанной по рукам и ногам. Это изрядно портило ей настроение.

— Что это? — герцог недоуменно ткнул пальцем в сторону одного из коридоров, ведших в подземное помещение, где они находились.

Левый рукав его камзола держался на клочке ткани, колени и локти сильно испачкались при попытке пролезть в узкий лаз. Через лоб тянулась полоса засохшей грязи — юноша забыл, в каком состоянии у него были руки, когда откидывал с лица волосы.

— Зомби, — мрачно отозвалась Эрлада, без интереса разглядывая пошатывающийся, полуразложившийся труп, появившийся в проходе.

— Зомби? — Ральдерик сложил руки на груди и задумался. — Так они ж не по моей части.

— Ты ему это скажи.

Существо с серо-зеленой, местами отсутствовавшей кожей обвело впалыми тусклыми глазами помещение и заметило свой потенциальный ужин. Оно с радостным хлюпом распахнуло рот и веки. Одно из усохших глазных яблок этого не выдержало и с громким чпоком вылетело из глазницы, оставшись покачиваться на какой-то ниточке. По подбородку и шее обрадованного нечаянно привалившей едой живого мертвеца текли бурые слюни. Гендевец скривился.

— Ну хоть какое-то разнообразие, — буркнул он, пока зомби во всей красе неуверенно плелось в их сторону. — А то эти призраки меня уже утомлять начали. Его, я так понимаю, мечом можно убить, да?

Обернувшись к спутнице за подтверждением своих слов, он увидел, что та уже формировала в ладони шар пламени. Увидев выражение ее лица, дворянин вздрогнул и спешно отошел назад. День у волшебницы не заладился, и она собиралась снимать нервное напряжение доступными методами. Раз уж от взрывов приходилось воздерживаться… В зеленых драконовых очах отражался огонь. В коридоре снова послышались шаркающие шаги. Эрлада безумно оскалилась.

— И как мы дошли до такой жизни?! — успел с тоской подумать юноша, когда горячая красно-оранжевая струя ударила в грудь первого активного покойничка.

***

За ответом на этот вопрос вернемся на несколько часов назад. Было утро второго дня пути из Цебала. Ехать было скучно. Кони неторопливо переставляли копыта, их никто не подгонял, предоставляя животным возможность идти так, как им хотелось. Спешить всё равно было некуда.

— Кстати, всё забываю спросить, — обратился к Филаре Гудрон, лениво покачиваясь в седле. — Куда ты дела Крылышками?

Шун, услышав имя мелкого беса, фыркнул.

— Мдумлюкзаваралакра, — поправила его волшебница. — Демоны очень щепетильны в отношении своего имени.

— Ну, так Мумлюк-что-то-там же просто псевдоним, — напомнил Ральдерик.

— Да, но он сейчас пользуется только им.

— Мудрое решение, — подала голос Эрлада. — Демона можно поработить, узнав имя. Так что скрывать его в целях безопасности…

Ральдерик с Шуном расхохотались.

— Я сказала что-то смешное? — спросила девушка.

Воздух сразу стал как-то холоднее и плотнее. Обладавший невозможно чутким сенсором опасности Мерзавец в страхе прижал уши и отъехал от Каштана подальше.

— Ты просто его не видела, — герцог попытался вернуть на место трусливого коня. — Это мелкое, капризное, вечно всё драматизирующее, совершенно бесполезное существо с непомерным самомнением. Я себе не представляю, кто в здравом уме захочет заполучить такого раба. Так что он в полной безопасности.

— Пользуется псевдонимом, поскольку считает настоящее имя недостаточно впечатляющим, — хихикнул кот. — «Недостаточно»! Куда уж хуже-то?!

— Не такой уж он и бесполезный! — вступилась за детище Филара, заплетая волосы в косу. — Вспомните, как он нам тогда помог.

— Так где он? — повторил вопрос иролец, понимая, что спор о личных качествах демона может растянуться надолго.

— Собирает себе орду.

Да, Крылышками Бяк-Бяк, известный больше как Мдумлюкзаваралакр, всё еще искренне рассчитывал в скором будущем стать Повелителем армий существ ночи. Практически сразу после того, как волшебница с котом, конем и мелким бесом поселилась в домике погибшего мага возле Каланура, он стал куда-то исчезать. Скоро демон возвращался весь в гипсе, хандрил, строил планы мести неизвестно кому, метался в постели в бреду. Потом ему это надоедало, и он снова уходил. Непременно демонстративно в закат и в алом развевающемся плаще, предварительно убедившись, что его отбытие не осталось без зрителей. В последний раз Бяк-Бяк удалился незадолго до того, как Филара почувствовала острую необходимость пойти в Шангаль. С тех пор о его судьбе ничего не было известно.

— Выпендрежник, — потянулся Шун, широко зевая. — Так орет, если с него этот плащ сорвать.

— Доиграешься, — покачала головой Эрлада. — Вот придется тебя однажды в совочек собирать…

— Да что он мне сделает? — фыркнул кот.

— Любой демон, независимо от размера, характера, возраста и иных показателей обладает огромной силой, — вздохнула блондинка, перекидывая косу через плечо. — Но, когда смотришь на этого, как-то сильно сомневаешься в незыблемости данного правила. Так что либо он является исключением, либо пока сам не знает о своих силах и разменивается на всякую ерунду, либо по каким-то причинам не хочет их использовать.

На привале их ждал сюрприз.

— Вспомнишь — всплывет, — усмехнулся Ральдерик, разглядывая хлопающее в воздухе крылышками зеленое существо с лисьими ушками и хвостиком.

Демон наградил его презрительным взглядом и гордо фыркнул. Тут же на него сверху что-то упало и прижало к земле. Взлетели облаком и, медленно кружась, опали выпавшие откуда-то бумажки.

— Ты вернулся! — воскликнула Филара, садясь на корточки возле питомцев. — Как ты нас нашел?

— Слышь ты, воротник блохастый, — просипел Крылышками, хватая ртом воздух. — Я тебе клянусь, что когда стану верховным Темным Властелином, то позабочусь, чтоб для тебя припасли личный круг ада!

Шун довольно оскалился и поддел вырывавшегося беса лапой. В зверя тут же ударил небольшой электрический заряд, отчего вся шерсть у того мгновенно встала дыбом. Кот ойкнул от неожиданности, скосил глаз на раздувшуюся чуть ли не в три раза лапу, понял, что в данный момент похож на меховой мяч, и угрожающе заурчал. Раздался долгий хрип. Волшебница подхватила животное на руки и отобрала у него живую игрушку. Демон лежал у нее на ладони, кашляя кровью.

— Что это? — Ральдерик поднял один из листков бумаги и прочитал вслух. — «А ты вступил в Великую Орду Существ Ночи?!»

Подошла заинтересовавшаяся Эрлада. Мдумлюкзаваралакр почувствовал на себе такой изучающий взгляд, что смутился и прекратил представление, спешно прикрывшись крыльями.

— В этот раз без гипса, — констатировал рыжий зверь, поглядывая на слегка покрасневший кожистый кокон. — Теряешь хватку.

Шун по привычке лизнул лапу, и его долбануло оставшимся в шерсти статическим электричеством.

— Давно не виделись, — подошел кузнец. — Ты совсем не изменился.

На последнюю фразу демон обиженно засопел. Он уже год как потреблял в непомерных количествах морковь и молоко, чтоб подрасти хоть чуть-чуть. В результате этого у него начались проблемы с пищеварением, а шерсть и кожа какое-то время отдавали желтизной. Лишние напоминания, что все усилия и страдания были тщетны, травмировали его деликатную душу и били ниже пояса. Зато Крылышками слегка льстило, что он стал центром всеобщего внимания.

— Владыка! — услышали товарищи хор писклявых голосов.

Через пару минут все уже сидели вокруг костра, на котором Филара готовила свой очередной шедевр. Возле Бяк-Бяка разместились три летучие мышки с повязками на глазах.

— Это граф Вышлоб, — указал на троицу демон. Те синхронно помахали лапками.

— Который из трех? — не понял иролец.

— Все! — Крылышками почему-то был ужасно собой горд. — Он вампир.

Потягивающие чай из одной на всех кружки граф Вышлоб кивнули.

— Видите ли какое дело, — сказала мышь N 1, когда недоуменная пауза в разговоре затянулась. — Возможно, вы знаете, что вампир может распадаться на стаю летучих мышей. Когда однажды я в очередной раз это проделал, налетел ураган. Он разметал меня по всей округе.

— Значительная часть меня при этом погибла, — добавил N 2. — Остальных убили коты, собаки и прочие жизненные обстоятельства. В итоге собрать удалось только троих. Этого недостаточно, чтоб вернуть изначальную форму. Я навсегда заперт в теле мышей.

— Ого, — протянула Филара, вовремя хватая попытавшегося вырваться из ее рук кота, уже проявлявшего к гостям интерес, в результате которого те чуть не заработали сотрясение мозга, многочисленные переломы и нервный срыв. — А повязки на глазах, чтоб при свете дня тоже можно было летать?

— И вы решили вступить в «Великую орду существ ночи»? — Ральдерик помахал в воздухе подобранной ранее листовкой.

— Владыка дал мне смысл жить дальше, — отвлекся от чая N 3. — Он явился ко мне во всем своем великолепии, протянул руку и…

— Мы сейчас точно об одном и том же демоне говорим? — поинтересовался герцог. — Где вы здесь великолепие разглядели-то?

Возле его лица мгновенно материализовался Крылышками с мрачной решимостью во взгляде и молнией в руке. В следующее мгновение Бяк-Бяка снова впечатало в землю ударом рыжей меховой тушки. Кот почувствовал, как по его телу уже в третий раз за день проходит разряд тока, а шерсть встает дыбом.

— Всё! — радостно крикнул он, спрыгивая с распростертого беса и поворачиваясь к гендевцу. — Я тебе больше ничего не должен! Хахаха!

— Влады-ы-ыка!!! — летучие мыши окружили поверженного демона.

Раздался еле слышный хлопок, и на землю шлёпнулась маленькая белая ящерка. Ее появление обрадовало Крылышками настолько, что он тут же вышел из обморока и бросился к ней.

— Молодец! У тебя начинает получаться, — Бяк-Бяк одобрительно похлопал зардевшуюся рептилию по лбу.

— Саламандра? — Филара поймала жутко довольного собой кота.

— Мой новобранец! — распираемый гордостью демон облокотился на голову ящерки. — Я зову ее Клыы. Когда проявит себя, станет Клымаразгой!

— Существо ночи? — Эрлада вопросительно изогнула бровь. — Это саламандра-то?

Клыы покраснела еще больше, всхлипнула и заплакала.

— Слышь ты, девка, — взбешенный демон подлетел вплотную к лицу девушки. — Ты меня не доводи. Я ж тебе за свою орду глаза-то повыжигаю! Клыы, кончай реветь! Приказ Темного Властелина!

— Сборище неудачников! — фыркнул Ральдерик, провожая взглядом опаленного волшебницей Мдумлюкзаваралкара.

— Отдай! — прохрипел, кашляя дымом, слегка подгоревший Крылышками и вырвал из рук герцога свою агитационную листовку. — Лучше это почитай.

Юноша взглянул на всученный ему взамен прежнего листок. «Скупаю души по разумной цене!» гласил он.

— Это тебе. Это тебе, — демон тем временем раздавал бумажки оставшимся людям. — Ну, и ты тоже держи! — Шун удостоился долгого оценивающего взгляда и своего экземпляра.

Еще поколебавшись, Бяк-Бяк положил свои коммерческие предложения и перед озадаченными конями. Каштан свою порцию тут же меланхолично сжевал.

— И что, желающие находятся? — Гудрон пару раз перечитал текст и всем своим видом дал понять, что не заинтересован.

— Бывает, — отозвался демон, хлопая крылышками в воздухе над костром.

— Ну и что ты можешь предложить мне за мою душу? — поинтересовалась Эрлада, комкая и сжигая в ладони свой экземпляр.

Бес на нее задумчиво посмотрел, подлетел и вручил ей вторую листовку.

— Что? Вступление в твою орду? За мою душу? — рассмеялась девушка.

— Нет. Душу можешь оставить себе, — совершенно серьезно ответил «Владыка». — Просто приглашаю присоединиться к нам. Такие люди нам нужны.

— Спасибо. Воздержусь, — эта бумажка погибла в пламени следом за своей предшественницей.

— Всё-таки, как вы нас нашли? — Филара спешно отвлекла демона, пока тот не принялся разыгрывать очередную драму.

— Просто, — отозвался тот, забывая, что собирался картинно умереть от разрыва сердца. — У нас были полевые учения. Ордынцы должны быть способны последовать за своим Властелином куда угодно. Поэтому я снабдил их маленькими личными телепортами. Чтоб мои подданные могли явиться ко мне по первому зову, где бы они ни были. Чувствую, мамочка рядом. Всё равно надо было куда-то переноситься, чтоб орда научилась пользоваться моим даром, вот к маме и пришел.

— Что он от меня хочет? — Шун с укоризной смотрел на лежавший перед ним лист бумаги. — Не забывайте, что я читать не умею.

— Фи. Неуч, — фыркнул Ральдерик.

— Кот! — огрызнулся зверь. — Мне и не полагается блистать образованием! Я ж не называю тебя медлительным, криворуким кретином, потому что ты мышей ловить не умеешь. Хотя стоит. Против правды не погрешил бы!

— Предлагает тебе продать ему свою душу, — кузнец пнул герцога прежде, чем тот успел придумать достойный ответ.

— Зачем? — не понял Шун. — С какой радости я должен это делать? Для чего она ему?

— Я заплачу! — демон подлетел поближе к коту в надежде, что нашел своего клиента. — Ничего серьезного пока предложить не могу. Вот поднакоплю душ, тогда и вечную молодость смогу обеспечить. А пока что по мелочам. Но УВЕРЕН, мы сможем договориться! Только душу вперед! Я пока недостаточно силен, чтоб исполнять желание сразу, а потом ждать много лет, пока контрактник не умрет, чтоб можно было забрать то, что принадлежит мне.

— И что? Кто-то на эти условия соглашается? — поразилась Эрлада.

— Конечно! — Бяк-Бяк извлек откуда-то небольшой сияющий сгусток. — Вот к примеру. Белка за мешок орехов продала. В ее случае я даже смог исполнить желание заранее, а потом спокойно дождаться, пока ее куница не съест. Орехи я и вам в любом количестве предоставить в любое время могу.

— Фи. Белка, — фыркнул Ральдерик. — Хоть один демон кроме тебя до грызунов опускается? Или ты решил найти свою никем не занятую нишу?

— Ну а что ему остается делать? — зевнула дочка дракона. — При таком уровне способностей, боюсь, другого выхода у него нет. Больше всего сил придают души великих, сильных людей. Магов там или королей прославленных… Не знаю ни одного, кто купился бы на орехи или сухофрукты. Так что договоры с насекомыми, птицами, мелкими животными — реальный выход из ситуации. На них никто больше не претендует. Можно немножко отъесться на их душах, набраться сил, а потом побороться за добычу покрупнее.

— За коров и лошадей? Я бы посмотрел на выражение лица какого-нибудь там великого мага, если б этот появился перед ним со своими бумажками, — хихикнул Шун. — А то вдруг кто-то из них строит себе новый замок и за тонну песка душу готов продать. Вот удача была бы, да?!

— Влады-ы-ыка!

— Хватит над ним смеяться! — попыталась вступиться за детище Филара. — Да, он очень слабый, но это еще не значит…

Крылышками в ярости заскрипел зубами и сжал в кулаке беличью душу. Она вспыхнула и погасла. Земля задрожала.

— Что? — растерянно оглянулся иролец. — А?

Кони всхрапнули и испуганно попятились. Каштан задумчиво смотрел себе под ноги, пока подскочивший Герань не толкнул его в бок так, что тот отлетел в сторону.

Почва потрескалась, а мелкие колебания стали гораздо сильней.

— Владыка! Успокойтесь! — пищали граф Вышлоб, мечась вокруг разозленного демона.

— Ой! — сказала Филара и растерянно заморгала, когда земля под ней стала оседать.

— Держись! — оказавшийся ближе всех кузнец кинулся к ней на помощь.

— Прекрати немедленно! — к Крылышками устремились Эрлада с Ральдериком.

Не успели они сделать и пары шагов, как их ноги провалились.

— Хватайтесь! — заскочивший на дерево Шун вцепился в ветку и протянул хозяйке с ирольцем лапу. — Давайте же! Вы сможете! Цепляйтесь!

В этот момент земля в радиусе десяти метров вокруг Бяк-Бяка один резким движением осела, замерла на секунду, а потом обрушилась вниз, увлекая за собой пытавшихся выбраться на устойчивую поверхность людей.

— Стойте! Нет-нет! Куда?! — кот неверяще глядел на черный провал на том месте, где только что находились его спутники.

Кони отличались лучшими чутьем и скоростью, поэтому успели отбежать на нужное расстояние. Мерзавец закатил глаза и устало привалился к совершенно невозмутимо жевавшему очередную листовку Каштану.

— А? Что? — Крылышками моргнул и с удивлением огляделся. — Где душа беличья? Я точно помню, что держал ее в руках!

Потом он увидел огромную яму. На раскачивавшейся ветке накренившегося из-за провала почвы дерева неподвижно сидел рыжий кот, тянулся куда-то лапой и в отчаянии смотрел вниз. Потом он поднял глаза на демона. Затем снова заглянул в черный провал. Иногда Бяк-Бяк думал очень быстро. Сейчас Шун был в шоке, однако буквально через несколько секунд он из него выйдет. А значит…

— А, — глубокомысленно сказал бес и исчез в хлопке.

Его Орда тоже решила, что лучше им потренироваться в другом месте, и торопливо последовала за своим владыкой. Кот недоуменно моргнул и пришел в себя.

— Ах ты, скотина!!! — заорал он, чуть не падая со своей ветки. — Вернись немедленно! Трус поганый! Вернись, я тебе шею сверну!

Шун пометался немного по дереву, не зная, что ему делать дальше. Потом спрыгнул на землю и подбежал к краю дыры.

— ЭЭЭЭЭЙ!!! — крикнул он в темноту. — ЭЭЭЭЙ! Вы меня слышите?! Филара! ЭЭЭЭЙ!

До него донеслось лишь негромкое эхо. Видимо, под этим местом находилась какая-то пещера. Кот пробежал вдоль границы разлома. Подумал, а не прыгнуть ли ему следом. Решил, что не стоит, и сел в раздумьях.

— Черт! Что же делать-то? — мысли зверя метались туда-сюда, и ни одна из них не была стоящей внимания. — Что же делать? Что же делать? Что же делать? Убью гада! Без меня они пропадут! Пусть только мне еще попадется!!! Нужна веревка. Сбежал!

— Так! — обернулся он к ожидавшим на расстоянии лошадям. — Вы поступаете в мое распоряжение! Пока их не вытащим, подчиняетесь мне!

***

Вот уже час как люди плутали по темным переходам. Выбраться наружу через провал, сквозь который они сюда попали, оказалось невозможно: тонны обрушившейся почвы перекрыли выходы из коридорчиков, куда затащило пойманных оползнем путников. Вот и оказались они в полной темноте. Оглушенные, кашляющие, грязные и разделенные на две группы огромной кучей камней, комьев земли с остатками дерна, торчащими корнями и дождевыми червями. Попытки прокопать себе проход ни к чему не привели, а от идеи взорвать обвал обе группы отказались сразу же: все понимали, что это может лишь усугубить их положение, а то и вовсе погубить не известно где находившихся товарищей. Вот и пришлось им пойти искать другой выход из этого не понятно, откуда взявшегося, и какую функцию исполняющего подземелья явно построенного руками человека.

— Скажи, как ты выбираешь направление? — спросил у Филары кузнец.

Девушка достаточно уверенно шла на ощупь вперед, наотрез отказываясь создать хоть малейшее освещение, чтоб не травмировать кота. Иролец вяло плелся следом. При падении волшебница к своей удаче приземлилась на друга, что спасло ее от пары лишних синяков и ушибов. Тому же до сих пор было нехорошо. К счастью, лететь было не очень высоко, к тому же большая часть пути вниз прошла не отвесно, а кубарем по куче земли — иначе дополнительный удар подругой по животу он бы не пережил.

— Мы не знаем, где находимся, — ответила Филара, прикасаясь кончиками пальцев к сырой стене, чтоб отслеживать, не отходили ли от коридора, по которому они шли, какие-нибудь ответвления. — Мы не знаем, где расположен выход и есть ли он вообще. Так что нет никакой разницы, куда следовать. Я просто позволяю своим ногам идти.

Гудрон красноречиво промолчал.

— Да ладно! Выберемся мы! — девушка легкомысленно махнула рукой в темноте, но ее спутник всё равно не разглядел этого жеста. — Просто доверься своему сердцу! Оно обязательно подскажет путь!

— Я бы предпочел что-нибудь более надежное, — буркнул кузнец, потирая ушибленный живот.

— Тогда верь в меня, — волшебница почувствовала, как ее рука провалилась в пустоту там, где только что было стена. Подождав, пока идущий следом юноша в нее не врежется, она схватила его за куртку и потащила за собой в проход. — Просто иди следом.

— Ты настолько уверена в своих ногах и сердце?

— Разумеется! Как в самой себе!

— Ну-ну.

Скоро стало заметно светлей. Теперь, по крайней мере, друг друга не нужно было искать на ощупь. Можно было разглядеть коридор с низким потолком, стены, спутника и всё остальное. Пусть нечетко, пусть еле-еле, но по сравнению с тем, что было буквально несколько минут назад, прогресс был налицо.

— Что-то как-то тихо тут. Безжизненно, — поделился юноша.

— Ну да, — вздохнула Филара, стоя на распутье и решая, куда идти дальше. — Такое чувство, что кроме нас здесь вообще больше никого нет. Неуютное ощущение. Сюда пошли.

Девушка шагнула в левый коридорчик. Иролец с вздохом последовал за ней. Буквально спустя несколько секунд после того, как они там скрылись, из правого хода вышло несколько вооруженных ржавыми саблями скелетов. Они к чему-то прислушались несуществующими ушами, пожали плечами и удалились, гремя костями, в сторону, откуда юноша с девушкой явились.

***

Захлебываясь кашлем, Ральдерик выскочил в соседнее помещение и прислонился к стене.

— Неженка! — из клубов черного дыма вышла Эрлада.

— Нельзя ли их сжигать так, чтоб эти трупы мгновенно испепелялись, а не воняли? — поинтересовался юноша.

Запах горелой протухшей плоти вышибал слезы из глаз. Меч вельможи был заляпан бурой слизью: зомби отказывались мирно сгорать, а продолжали шастать по комнате, так и норовя добраться до живых и напрашиваясь на расчленение.

— Я поработаю над этим, — заверила его девушка, оборачиваясь назад.

За ее спиной полыхало пламя, изредка являя пытавшиеся выбраться фигуры, которых с каждой секундой становилось всё меньше.

— Чем мне теперь меч отчищать?! — герцог с омерзением посмотрел на любимое оружие, покрытое гниющими кровью и мягкими тканями.

— Не торопись пока, — нахмурилась волшебница. — Я бы на твоем месте не рассчитывала, что эти тут единственные.

Юноша слегка застонал при мысли, что Эрлада права.

— Да сколько ж их здесь?!

— Судя по всему, много, — вздохнула девушка. — Это место, наверное, кишит всякими тварями.

— Надеюсь, у остальных всё будет хорошо, — подумал о потерявшихся товарищах гендевец. — В отличие от нас, у них почти нет шансов.

***

Гудрон зевнул. Филара шла впереди, неизвестно чем руководствуясь при выборе пути. Какие-то повороты она пропускала, куда-то сворачивала. Он послушно следовал за ней — просто не видел смысла поступать иначе. В отличие от нее он не был настолько уверен в велении своего сердца, чтоб решать, куда идти. Не происходило ровным счетом ничего. Один раз им показалось, что из соседнего прохода доносились шаги. Они радостно туда кинулись в надежде найти потерянных спутников, но там никого не оказалось, и юноша с девушкой разочарованно пошли дальше. А небольшой отряд очередных зомби, с которым они разминулись буквально на полминуты, уплелся в противоположном направлении.

— Сколько мы уже идем? — поинтересовался кузнец, разглядывая потолок, ставший заметно выше с тех пор, как они ступили в этот проход.

— Не знаю, — Филара проигнорировала очередной поворот. Уже полчаса как она проходила мимо всех боковых коридоров.

— Ты заметила? Стало просторней.

— Да.

— И темней.

— Я знаю.

— И воздух какой-то более спертый.

— Ага. Думаю, мы опускаемся глубже, — волшебница снизошла до более развернутого ответа.

— И это нас устраивает? — с сомнением поинтересовался юноша. — Мне кажется, выход был бы где-нибудь повыше. Ближе к поверхности.

— Я думаю, мы приближаемся к основным помещениям подземелья, — Филара резко свернула направо. — Неужели тебе не интересно, где мы оказались?

— Я предпочел бы об этом думать, находясь снаружи, — буркнул кузнец.

Он уже понял, что будет дальше. Вытащить подругу на поверхность, пока она не удовлетворит свое любопытство, будет практически нереально. Это можно было сделать раньше, когда они блуждали по узким извилистым второстепенным коридорам. Но не на подходе к главному залу. К тому же он банально не помнил, как они сюда шли. Зато успел немного поверить, что Филара действительно знает, что делает.

***

Ральдерик с Эрладой, основательно потрепанные и запыхавшиеся, бежали по коридору. За их спинами с потолка падали утыканные шипами плиты.

— Осторожней! — крикнул юноша, хватая девушку за воротник и дергая назад, когда та чуть не шагнула в незамеченный ей внезапно открывшийся люк.

— Спасибо, — волшебница вздрогнула и вцепилась в руку спутника, глядя, как мелкие камушки из-под ее ног проваливаются в темноту.

Герцог обернулся, увидел, что висящая над ними ловушка вот-вот последует примеру своих товарок, и растерялся.

— Хватит ворон считать! — услышал он гневный окрик.

Спутница уже находилась на другой стороне ямы. Гендевец прыгнул вперед. За его спиной с грохотом обрушилась тяжелая плита, окатив юношу каменным крошевом. Дворянин приземлился на самом краю люка, потерял равновесие и начал крениться назад, беспомощно размахивая руками. Эрлада схватила его за запястье и резко дернула на себя. От падения на неизвестно какую глубину Ральдерик спасся, зато споткнулся и шлепнулся на каменный пол под ноги девушке.

— Че-е-ерт, — устало протянул он, медленно поднимаясь. — Когда ж это всё закончится-то?!

— Хватит ныть! Ты слышишь?

Вельможа с тоской оглядел лохмотья, в которые превратилась его одежда. Потом понял, что последний вопрос волшебницы относился не к нытью, а к чему-то другому.

— Что это? — недоуменно огляделся юноша. — Что за гул?

— Та-а-ак… Уходим! Мне это не нравится…

Не успела Эрлада договорить, как кусок стены отъехал в сторону, и путников смыл мощный поток воды.

***

Шун тем временем воевал с сумкой, прикрепленной к седлу Мерзавца. Белый конь красовался четырьмя слегка кровоточившими длинными узкими ранками на носу, приобретенными им в ходе борьбы за власть. Признавать кота временным командиром он был не намерен. Вот и поплатился. Теперь был вынужден спокойно стоять, и ждать, когда зверь сделает все, что ему нужно.

— Зараза! — исполнявший обязанности командующего устало повис, держась за сумку когтями передних лап, сползая под собственным весом и оставляя за собой глубокие царапины.

Впервые в жизни кот искренне пожалел, что у него не человеческие руки: расстегнуть застежку лапами было очень сложно. Он понимал, что при помощи копыт это было вообще невозможно, поэтому вздохнул, стиснул зубы и снова забрался наверх.

— Ну. Давай же. Гадина. Ну что тебе стоит?! — Шун отчаянно грыз кожаный ремешок.

Герань, которому всё это надоело, подошел, оттеснил кота в сторону и сорвал зубами сумку с седла. Застежка не выдержала и лопнула.

— Молодец! — радостно воскликнул Шун, спрыгивая с крупа Мерзавца на землю. — Назначаю тебя своим заместителем!

Он подбежал к валявшейся на земле куче герцогских вещей и принялся выуживать из нее атлас. Спустя пару минут непомерных усилий, ему это удалось.

— Так, надо найти нужную страницу, — кот лизнул подушечки на лапе и перевернул обложку.

Убив еще какое-то время на то, чтоб пролистать книгу, он вдруг замер и моргнул.

— Ой, дура-а-ак! Я же читать не умею! Черт! Черт! Зачем мне вообще карта понадобилась?! Что я с ней делать собирался?! Идио-о-от!

***

— Я почти ничего не вижу, — пожаловался Гудрон.

— Я тоже! Ай! — Филара споткнулась о какой-то камень и чуть не упала.

— Что это было? — насторожился юноша. — Ты слышала? Звук такой «пиу», а потом «хрясь». Тихо так.

— Нет, — девушка выпрямилась и отряхнулась. — Давай по другой стороне пойдем! Я так себе все ноги переломаю об эти камни!

Кузнец послушно перестроился к противоположной стене, даже не заметив стрелы с полуистлевшим оперением, дрожавшей в кладке и пробившей бы голову волшебницы, если б та не наклонилась, споткнувшись.

— Интересно, как там Эрлада с Ральдериком? — вздохнула Филара.

— Да всё у них хорошо, — пожал плечами кузнец. — Если уж даже мы с тобой в порядке, то с ними точно ничего не могло случиться.

Обсуждаемые в этот момент дружно чихнули.

Иролец со своей спутницей прошли еще немного. Он обратил внимание, что эхо стало звучать совсем иначе. Будто они вышли в большой зал. Юноша вытянул руки вперед и шагнул куда-то в сторону, в попытке нащупать другую стену. Ее там не оказалось. Кузнец сделал еще пару шагов. Снова пусто.

— Знаешь, а мы ведь куда-то пришли, — шепнул он, резко разворачиваясь к спутнице и врезаясь во что-то руками.

Гудрон ойкнул и попытался поймать пошатнувшееся нечто. Это привело к противоположному результату. Что-то большое и каменное не выдержало судорожного мельтешения старающихся восстановить его равновесие рук, со скрипом накренилось и повалилось куда-то в темноту. Раздался грохот.

— Что это было? — со стороны послышался испуганный голос Филары.

— Я что-то уронил! Ничего не вижу! Сделай, пожалуйста, свет!

Девушка секунду колебалась.

— Ладно. Видимо, придется.

***

Мокрые, уставшие, оборванные, грязные и очень злые Эрлада с Ральдериком, пошатываясь, шлепали по коридору, оставляя за собой лужи и дурную память. Вынырнувшая откуда-то из-за угла группа скелетов обратилась в пепел прежде, чем даже успела заметить непрошенных гостей, а отмывшийся за время незапланированного купания меч дворянина (потребовалось какое-то время, чтоб найти его на дне неглубокого озерка, куда их смыло) снова покрылся толстым слоем зловонной слизи органического происхождения.

Спутники уже давно не разговаривали. Не было ни малейшего желания.

— КТО ПОСМЕЛ НАРУШИТЬ МОЙ ПОКОООЙ?! — прорычала большая каменная голова льва у входа в какой-то коридор, — А. ЭЭЭЭ… ХМ.

Скульптура увидела выражения, с которыми на нее посмотрели незваные гости, и пожалела, что не удержалась от вопроса. БАБАХ!

***

Герань ткнул носом распростертого на земле рыжего бобра. Тот разлепил одно веко и мутно взглянул на коня.

— Фто? — прохрипел Шун. Торчащие изо рта резцы здорово мешали говорить и портили дикцию

Подошла Неветерок, демонстрируя зажатый во рту моток веревки.

— Ты тове молодес, — вздохнул бобер. — Будефь завховом. Подовдите немного, мне сково луффе станет. Уу… пвоклятые вубы!

Кони переглянулись и приготовились ждать. Мерзавец планировал революцию. Каштан стоял на том же месте, что и пару часов назад и думал о вечном, неподвижно глядя в пространство.

— Только бы ей снова колдовать не приспичило? — вздохнул про себя бобер.

***

— Ого! — выдохнула Филара, потрясенно разглядывая помещение, освещаемое небольшим белым шариком, висящим под потолком.

Это был просторный зал. В центре него на небольшом возвышении находился каменный гроб. Также комнату пересекала рассыпавшаяся от удара об пол единственная колонна. Зачем в таком помещении она была нужна, кузнец не представлял — общая обстановка как-то не располагала ко всяким архитектурным изыскам. Юноша с некоторыми угрызениями совести взглянул на содеянное. Присмотревшись, он заметил, что каменные руины кого-то под собой погребли. По обе стороны обломков торчали мускулистые зеленые руки и ноги неизвестного ему существа. Пару раз дернувшись, они рассыпались в прах. Кузнец моргнул.

— Может быть, показалось, — подумал он, отворачиваясь от поверженной колонны.

— Посмотри наверх! — восторженно прошептала Филара, глядя на потолок.

Юноша послушно поднял взгляд. На каменном своде прямо над гробом были изображены какие-то созвездия.

— Что это? Карта звездного неба? — спросил он, подходя ближе.

— Не совсем. Смотри, это же Дудочник, Охотник, Лучник, Бражник и Художник!

— Я в созвездиях не разбираюсь.

— Понимаешь, я не вижу смысла изображать их в гробнице! Это так интересно! Самые обычные созвездия, в них нет ничего мистического или оккультного! Логичней было б изобразить Кулак или Серп Калада — они популярны в определенных кругах, считаются покровителями сильных. Но БРАЖНИК?!

— Возможно, покойник был большим оригиналом, — предположил Гудрон, отвлекаясь от потолка и направляясь к каменному гробу.

— Ого! — повторила девушка, оказываясь там первой.

Заинтересованный, что ее на этот раз поразило, иролец заглянул внутрь. Там лежал скелет. Причем, судя по виду, уже очень давно. Волосы и одежда покойника практически полностью истлели и разложились от времени. Побуревшие кости и скалящийся вечной широкой улыбкой череп покрывал толстый слой пыли. На запястье одной из изрядно похудевших с момента смерти рук болтался окислившийся широкий бронзовый браслет. Пальцы второй некогда сжимали небольшой крепко запечатанный глиняный сосуд с каким-то поблекшим рисунком. Теперь он лежал внутри развалившейся грудной клетки, выпав из раскрывшейся ладони.

— И что тебя здесь восхищает? — шепотом осведомился юноша, разглядывая покойника. — Не вижу ничего этакого. Очень бедная могилка.

— Вот именно! — триумфально прошептала в ответ Филара, склоняясь над гробом еще ниже. — Ты видишь горы сокровищ? Их нет! Ты можешь себе представить, что ради кого-то вырыли такой погребальный комплекс и НИЧЕГО туда не положили?! Вместе с ним не замуровали ни золота, ни членов семьи, ни даже запаса еды, которого ему должно было бы хватить на какое-то время обитания в загробном мире, пока он там не устроится! Так не бывает! Да при таком размахе подземелий, тут ногу должно быть некуда поставить от всяких погребальных штуковин. И где они?

— Могилу могли обокрасть, — предположил кузнец. — Пришли воры и всё вынесли.

— Нет, — решительно покачала головой волшебница. — Это не интересно! Я хочу думать, что до нас сюда не заходил никто с момента похорон.

— Как знаешь, — вздохнул иролец. — Эй, ты что делаешь?! Мне казалось, ты была против обирания трупов! Зачем тебе это барахло?

— Раз в гроб положили только это, значит, браслет и непонятная вазочка были настолько дороги, что заменяли нашему мертвецу все богатства, на которые он мог рассчитывать при погребении! Я не могу оставить их тут! Надо показать Эрладе, она сможет определить, в чем их ценность.

— Вдруг это подарки любимой бабушки? Или еще что-то, имеющее значение лишь для скелета?

— Ты скучный! — девушка аккуратно сняла браслет с костлявой руки. Небольшой сосуд уже находился у нее в кармане. — А вдруг это окажутся какие-нибудь реликвии, считающиеся легендарными и несуществующими на самом деле? Или невероятно мощные магические артефакты? Этот человек, наверное, был либо королем, либо магом. Причем не самым завалящим, иначе бы его просто прикопали где-нибудь в поле.

Гудрон хотел что-то возразить, но потом вспомнил о погибшем под упавшей колонной существе. Он рассказал об этом Филаре. Та нахмурилась, потеряла интерес к покойнику и прошла к указанному месту. Присев на корточки возле каменных обломков, девушка задумчиво побарабанила пальцами по одному из самых уцелевших кусков. Ничто не выдавало того, что несколько минут назад здесь оборвалась чья-то жизнь — от тела не осталось даже мокрого отпечатка на полу. Юноша окончательно утвердился в мысли, что дергавшиеся руки и ноги ему померещились из-за слабого освещения и причудливых теней, но волшебницу его слова не убедили.

— Прости меня, Шун, еще раз! — прошептала она и приложила ладони к камню.

***

— Так, я в норме! — тряхнул головой кот, поднимаясь на ноги. — Давайте сюда быстрее веревку, пока не… ЗАРАЗА!

Кони вздрогнули, когда раздался очередной негромкий хлопок. На землю с глухим стоном повалился верблюд. Герань устало вздохнул и раздраженно дернул ушами.

***

— Знаешь, что это было? — волшебница убрала ладони с обломков.

— Нет, — вздохнул ее спутник. — Откуда бы?

— В общем, если б ты вовремя не сломал эту штуку, мы бы сейчас с тобой тут не разговаривали. Гробницы часто оснащают всякими ловушками и стражами на случай прихода незваных гостей.

— О, — глубокомысленно изрек юноша.

— Говоришь, то существо рассыпалось? И следа не осталось…

— Хммм… Незавидная же участь нас ждала…

— Да уж. Только ты мог совершенно случайно уничтожить охранную систему гробницы.

— Пошли отсюда.

— Ты знаешь выход?

— А ты хочешь сидеть тут дальше?! Куда делось твое сердце-вещун?!

— Никуда. И в данный момент оно мне подсказывает, что вне этой комнаты гораздо опасней, чем здесь. Тебе не приходило в голову, что одним чудовищем и уничтожающей колонной местная система безопасности не ограничивается?!

— Нет! Потому что по дороге сюда нам НИКТО не встретился! За всё то время, что мы шли по этим коридорам, на нас НИ РАЗУ никто не напал!

— Не кипятись!

— Извини.

— Ладно, ты прав. Сидеть здесь бессмысленно, — Филара встала и отряхнулась. — Пошли искать выход.

Кузнецу оставалось лишь пожать плечами и отправиться следом за шагнувшей в коридор девушкой. Белый освещавший комнату сгусток тоже последовал за создавшей его волшебницей — девушка решила, что лучше уж видеть, куда идешь и чем рискуешь, чем бродить впотьмах, надеясь не привлекать к себе внимание. Когда путникам казалось, что они слышат какие-то шаги, они замирали и затихали, а волшебница прятала свой огонек. Откуда-то издалека порой доносился грохот. Иролец предположил, что на них никто не обращал внимания, потому что все местное население занято какими-то другими срочными проблемами. Девушка на это заметила, что догадывается, как эти проблемы зовут.

— Слушай, мы просто идем в произвольном направлении, — не выдержал Гудрон спустя час скитаний. — Мы не знаем, где выход, и сколько до него идти! А есть ли он вообще?! Вдруг строители замуровали его за собой?!

— Я знаю одно маленькое заклинание, — неуверенно произнесла Филара. — Оно показывает направление.

— И?

— Ну, можно попробовать определить сторону, где находятся кони с Шуном и разрыть обвал…

— Давай. Мы сейчас не в том положении, чтобы сомневаться. Потом просто перед ним извинишься.

Девушка вздохнула, в третий раз за день мысленно попросила прощения у кота и сконцентрировалась. В воздухе стала проявляться вращающаяся серебристая стрелочка. Вдруг откуда-то сверху раздался грохот, по потолку побежали трещины. Иролец схватил подругу за локоть и оттащил ее на несколько шагов назад. Заклинание развеялось, но разрушение продолжалось. Часть свода резко обрушилась, послышался трубный рев. Юноша с девушкой зажмурились и закашлялись от поднявшейся пыли. Кажется, на этот раз их не погребло заживо, но земля и песок набились в нос, горло и глаза. Источник света мигнул и погас, но темно почему-то не стало. Филара с Гудроном недоверчиво приоткрыли веки и посмотрели вверх. Из потолка торчало брюхо и четыре слоновьих ноги. Рыжих. В промежутки между тушей и краями провала проникали лучи солнца. Какое-то время люди недоуменно молчали и созерцали это зрелище.

— Котик мой! — радостно закричала девушка, первой сориентировавшись в ситуации. — Прости меня! Прости, пожалуйста! Тебе очень плохо?!

Слон вяло шевельнул ногой в ответ. Через пару минут филариной беготни, размазывания слез радости по чумазому лицу и причитаний, с негромким хлопком и переходящим в мяв трубным ревом огромная туша ужалась до размеров стандартного кота. Измученный зверь упал в руки своей хозяйки и, кажется, потерял сознание. Пожалуй, это был один из самых паршивых дней в жизни Шуна. На фоне видневшегося в дыру неба показались четыре лошадиных головы, с интересом глядевшие вниз. В зубах у Неветерка всё еще болталась веревка.

Минут через десять юноша с девушкой уже оказались на поверхности. Когда примерно еще через полчаса Эрлада окончательно потеряла терпение и таки взорвала половину подземелья, прокладывая себе путь наверх, а две мокрые, грязные, оборванные, еле державшиеся на ногах от усталости фигуры кое-как выползли из новообразованного выхода, их взглядам предстала картина, доведшая степень их ярости буквально до заоблачных высот. На уютном костерке закипал котелок, а умытые и переодетые Филара с Гудроном пили чай. Измотанный превращениями и переживаниями кот дремал, свернувшись калачиком на коленях у хозяйки. Потом Ральдерик нашел свою сумку расцарапанной и разорванной, но орать и гневаться у него уже не было сил. Герцог с волшебницей просто повалились на жухлую траву перед не знавшими, радоваться им или бояться, спутниками и тут же заснули.

Разбор полетов произошел на следующий день, когда они, наконец, проснулись и высказали всё, что думают о соотрядниках. Им припомнили и зомби, и чай, и сумку. Эрлада молчала, но всем своим видом излучала недовольство и раздражение. Дворянин же не скупился на слова и выражения, хоть кузнец со спутницей так и не поняли, какое отношение данные претензии имели к ним, но оба были достаточно умны и прозорливы, чтоб молча слушать и не спорить.

Следующие дни пути до деревни Ральдерик был хмур, угрюм и злобен. Шуну всё еще было слишком плохо, чтоб это комментировать. Подходить с разговорами к Эрладе никто не решался, потому что она тоже явно была не в настроении. Так и ехали молча. Филара искренне надеялась, что в подземелье не провалится какой-нибудь нечаянный путник, а зомби, которые, исходя из гневной тирады герцога, водились там в избытке, не полезут наружу. Так прошло еще четыре дня. Судя по карте, Макожица должна была быть уже рядом.

Недалеко от дороги возвышался какой-то камень. Непонятно, откуда он тут взялся: скал и гор поблизости не наблюдалось. В траве у его подножья сидел человек. Длинные темные с проседью волосы падали на плечи, спускались по спине и груди, стелились по земле. Из одежды на нем были штаны из грубо выделанной кожи, меховая безрукавка и стягивавший шею ошейник. Мужчина был достаточно молод и хорошо сложен. Мускулистые руки лениво лежали на коленях. Незнакомец, казалось, не замечал никого и ничто. Взгляд неподвижных тусклых глаз свидетельствовал о том, что он был погружен в свои мысли. Он был мертв. Об этом ясно свидетельствовала общая бесплотность и некоторая расплывчатость его тела. От ладоней до локтей извивались светящиеся тонкие фиолетовые линии, складывавшиеся в причудливые, но очень красивые узоры.

— Наблюдатель же сказал, что знак после смерти исчезнет! — подумал Ральдерик, когда кони остановились и испуганно всхрапнули, кося глазом на сидевшего неподалеку призрака, участника прошлой Намбату.

9

«Всё-таки юг есть юг, — думал иролец. — Уже декабрь, а здесь совсем не холодно. Снега нет, трава осталась. Какая — никакая…» Он посмотрел на полуголого, босого призрака. Впрочем, тот вряд ли бы мерз даже в самые лютые морозы.

Всадники нерешительно переглянулись. Кони фыркали и топтались на дороге, всем видом показывая, что не горят желанием подходить ближе к камню. Люди их, в общем-то, понимали. Все духи, с которыми Ральдерик до этого пересекался, показывались только ночью. Этот же не стеснялся сидеть при свете дня. Значит, он был сильным. Возможно, опасным. А покойный участник Намбату никак не реагировал на зрителей — возможно, он к ним уже давно привык и перестал обращать внимание. Мужчина продолжал сидеть, не меняя позы.

— Скажите, вам волосы не мешают? — призрак вздрогнул от неожиданности и поднял глаза.

Перед ним стояла блондинка в облегающих темно-зеленых брюках, черных сапогах на высокой шнуровке, выгоревшем плаще и чем-то под него надетым на верхнюю часть тела (покойный не был силен в женской одежде). Человек непонимающе смотрел на неизвестно откуда взявшуюся незнакомку и пытался сообразить, что она от него хочет. Та бессовестно хлопала глазищами и явно ждала ответа. Потом откуда-то выскочил яростно шипевший рыжий кот, настроенный к мертвому крайне враждебно и пытавшийся оттеснить девушку от него подальше. Следом за ним появились какие-то взволнованные и раздраженные люди. Кто-то из них схватил блондинку за локоть и отволок ее на несколько шагов назад, называя при этом «дурой».

— Это вы мне? — дух окончательно вынырнул из своего внутреннего мира.

При звуке его голоса незнакомцы перестали шушукаться, вздрогнули и повернулись к слегка растерянному призраку.

— Ну да, — кивнула Филара. — Больше здесь никого нет.

Мужчина пару раз непонимающе моргнул.

— Вы меня видите? — уточнил он через продолжительную паузу.

Живые держались от привидения в стороне и напряженно ожидали от него проявлений агрессии.

— Нет! Мы разговариваем с пустым местом! — фыркнул Ральдерик. — Хобби у нас такое…

— Это значит «да», — пояснил кузнец, заметив, что взгляд у покойного снова помутнел.

— А почему? — призрак задал новый вопрос после очередного наполненного мыслями и сомнениями молчания.

Кажется, нападать в ближайшее время он не собирался. И вообще, вопреки всем ожиданиям участник прежней Намбату производил впечатление мирного, растерянного, наивного и сильно заторможенного человека. Видимо, несколько последних сотен лет он ни с кем не разговаривал и отвык от общения. Путники немного расслабились. Шун даже перестал преграждать собой дорогу к Филаре, сел, обвился хвостом и склонил голову на бок, нахально разглядывая незнакомца. И совсем ничего в нем не было чудовищного. Странно, что цебальский наместник так его боялся. Обычный человек, хоть и мертвый.

— Что почему?

— Почему вы меня видите? Я думал, это невозможно.

— Ага. Конечно, — снова не сдержался герцог. — А все окрестные деревни опасаются по этой дороге ездить просто так! А ночью так вообще предпочитают в путь не отправляться.

— Так то ночью, — призрак откинулся спиной на камень и заложил руки за голову, задумчиво глядя на зимнее небо. — Это совсем другое дело. Днем же до вас меня никто прежде не замечал.

— А чем вы их пугаете? — Филара снова влезла с вопросом. — Я про проезжих говорю. Ну, призрак, ну и что такого? Мирно сидите, никого не трогаете…

— Я вам честно скажу. Не представляю, что делаю по ночам. Не запоминаю этого. Но мне почему-то кажется, что для среднестатистического человека даже мирно сидящее, никого не трогающее привидение является существенным ударом по психике, — дух быстро освоился, и от былой заторможенности не осталось и следа.

— Знаешь, для того, кто умер несколько столетий назад, ты неплохо знаешь современную речь, — подала голос Эрлада.

— Ну так! Мимо меня постоянно ходят люди. Иногда они разговаривают. Порой я даже слушаю о чем, — мужчина спокойно отнесся к переходу на «ты». — А память у меня хорошая. Вы кто вообще?

Ральдерик молча продемонстрировал знак на руке, наблюдая за реакцией нового знакомого. Тот замер. Посидев неподвижно несколько секунд, призрак медленно встал на ноги и подошел к герцогу.

— Оооо… Я знал, что это снова началось, — вздохнул он, отводя взгляд от сияющего символа и вопросительно глядя на остальных. Те отрицательно покачали головами. — Чувствовал. Ну и кто тебе достался?

— Духи.

— Повезло, — усмехнулся призрак. — Твой билет такой маленький… Почему он такой? Разве так может быть?

— Расскажи, что ты знаешь о Намбату, — сказала Эрлада. — Что происходило на прошлой игре? Нас интересует всё.

— А я вот вытянул фей, — равнодушно произнес мужчина, снова садясь на землю и облокачиваясь на свой камень.

— Маленьких миленьких существ с крошечными крылышками? — уточнил иролец.

— Типа того. Особенно они милы, когда налетают роем и разрывают тебя на фарш.

Живые замолчали и задумались. Неприятная смерть, что и говорить.

— А я ведь почти дошел до конца, — вздохнул с горечью мертвый.

— Сочувствую, — произнесла Филара.

— Я — Кайвард, — представился призрак. — Когда мне было около двадцати пяти лет, я услышал зов. Прибыл в место сбора — Харлас…

— Это же очень и очень далеко отсюда! — поразился Гудрон, нахватавшийся от Вешиля основ географии и теперь более или менее в ней ориентировавшийся.

— Когда это было? — спросила Эрлада.

Кайвард задумался.

— Пятьсот восемьдесят три года назад, — подсчитал он.

— Нехило так… — Ральдерик тоже сел на землю — разговаривать сверху вниз было неудобно. Остальные последовали его примеру. — И всё это время ты здесь сидишь?

— Нет, ну почему? — призрак почесал тянувшийся через правую щеку тонкий вертикальный шрам. — Я ж не сразу погиб. Около полугода после этого еще прожил. Говорю ж, я почти до конца дошел. Даже узнал, где находился кахоли…

— Что? — не понял гендевец.

— Кахоли, человек, начавший игру. Неужели, даже этого не знаете? — поразился мужчина.

— У него кошмарный наблюдатель, — пояснила Эрлада. — Слова из него чуть ли не щипцами тянуть приходится. При этом он почти никогда ничего не говорит по делу. В основном всякий бред.

— Вы выглядите старше двадцати шести лет, — протянула Филара, разглядывая Кайварда.

— Ну уж извини, — огрызнулся призрак.

— И всё же, неужели волосы вам не мешают? — не унималась девушка. — По крайней мере, при жизни они должны были доставлять кучу неудобств.

— При жизни они были куда короче. Я не знаю, почему после смерти они продолжают расти.

— Так не бывает, — нахмурилась Эралада.

— Как видишь, ты ошибаешься.

— А у тебя наблюдатель какой был? — поинтересовался иролец.

— Да обычный, — пожал плечами призрак. — Они все почти одинаковые. Высокий, костлявый, с впалыми глазами. Унылый тип.

— Ничего себе одинаковые! — хохотнул герцог.

— А ты ожидал, что в этот раз будут те же самые, что и в прошлый? — фыркнул молчавший до этого Шун. — Конечно, какой разговор. Здоровое питание и свежий воздух — залог долголетия!

— Ого! — подскочил Кайвард. — Кот только что говорил! Честное слово! Я сам слышал! Он что, говорящий?!

— Говорящий, говорящий, — зверь потянулся и зевнул.

Оставшиеся на дороге лошади терпеливо переступали с ноги на ногу в ожидании своих седоков.

— Ну и где находился кахоли? — сменил тему Ральдерик, отвлекая снова впавшего в ступор призрака от изучения довольного собой животного.

— Зачем тебе? — Кайвард оторвал взгляд от демонстративно вылизывавшегося Шуна. — Твой, в любом случае, где-то в другом месте.

— И всё же? — Эрлада задумчиво разглядывала ошейник нового знакомого.

— На западе отсюда есть остров, — медленно произнес призрак, потирая узоры на своих руках. — Маленький островок. Раньше он назывался Варменик. Это просто скалистый кусок суши, не годный ни для чего. Я не знаю, как обстоят дела сейчас, но тогда на него даже никто не претендовал. Мой кахоли был там.

— Как ты выяснил? — поинтересовался герцог.

— Вначале спрашивал у других участников, — пожал плечами мужчина. — Но это ничего не дало, они сами понятия не имели. Потом стал в основном доверять инстинктам. Птицы вот тоже осенью точно знают, куда им нужно лететь. Просто чувствуешь, что идти нужно именно в эту сторону. В какой-то момент, когда подбираешься близко, приходит понимание, где конкретно находится пункт твоего назначения.

— Ничего я не чувствую, — буркнул дворянин.

— А как тогда путь выбираешь? — поразился Кайвард, отрываясь от созерцания собственных рук.

— А это мне на что? — гендевец пошарил в кармане и извлек склеенный шарик.

— Ну и? — призрак мельком взглянул на компас. — У меня такой же был. Какое отношение он имеет к поиску пути?

— Как это «какое»? — встрепенулся кузнец. — Он же по карте направление указывает!

— Ага. Как же! — мрачно фыркнул дух, снова поднимаясь на ноги и заходя за камень. — Быть такого не может! Сомневаюсь, что правила могли измениться.

— А что тогда он делает? — растерялся Гудрон.

— Ну, как что?! — вернулся призрак, держа в руках точно такой же кругляш, только тусклый, неработающий.

— А разве призраки вашего уровня могут взаимодействовать с предметами материального мира? — заинтересовалась Филара, припоминая всё, что читала по данной теме.

— Обычно нет, — ответил Кайвард, подкидывая стекляшку в ладони. — Но вы сильно ошибаетесь, считая его принадлежащим материальному миру.

— А что там с уровнями? — не понял кузнец. — Раз его видно днем, значит, он достаточно силен. Разве нет?

— Нет, — хором ответили волшебницы.

— Он говорит, что кроме нас, днем его никто не замечает, — пояснила блондинка. — Я ему верю. Значит, Кайвард находится на том же уровне силы, что и покойные короли Вармана. Ну, или около того.

— С этим я не согласна, — добавила Эрлада. — У него мало общего с Генрихами. Сама не понимаю, что с ним не так, но то, что он от них сильно отличается — совершенно точно. Но да, как призрак он слаб. Это несомненно. Думаю, мы его видим лишь потому, что Ральдерик — участник Намбату, к тому же вытянувший духов. Полагаю, что именно эти два фактора сыграли роль в данном случае. Всё-таки предыдущие привидения нам не были видны при свете дня.

— Эээй, — попытался привлечь к себе внимание герцог.

— А, — задумался Кайвард. — То есть, не будь мы оба игроками, и не совпади мое текущее состояние с его вызовом, вы бы прошли мимо? Факт моего участия в игре, наложенный на его связь с миром духов, усилил ее в моём случае…

— ЭЭЭЭЭЭЭЭЭЭЙ! — гендевец начал раздражаться. — Вам не кажется, что это сейчас непринципиально?!

— Ну а при чем тут мы? — проигнорировал юношу Шун.

— Да, — последовал его примеру иролец. — Мы же в Намбату не участвуем. Почему мы его тоже видим?

— Может быть, вернемся всё-таки к основному разговору?! — недовольно поинтересовался дворянин, оглядывая спутников в поисках поддержки.

— Наблюдатель упоминал, что игрок может привлекать стороннюю помощь, — припомнила Эрлада, мельком кидая взгляд на Ральдерика, давая тому понять, что его слышат. — Возможно, такие люди, не являясь полноценными игроками, чтоб иметь возможность осуществлять свои функции, всё равно… ДА?! Ты что-то хочешь?!

Герцог обиделся.

— О, да ничего особенного! — процедил он сквозь зубы. — Всего лишь надеюсь услышать ответ на один крайне волнующий меня вопрос. Но вы не обращайте внимания. Еще о чем-нибудь поговорите, вы погоду, к примеру, не обсудили до сих пор… Прошу прощения, что прервал ваш разговор!

Все замолчали и с удивлением на него посмотрели. Почему-то почувствовали себя виноватыми и немного смутились.

— А какой вопрос-то? — Шун поднялся, обвел задумавшихся людей вопросительным взглядом и затрусил к камню.

— Для чего нужен шар, — Гудрон мысленно отмотал беседу назад.

— А. Точно, — отозвался кот, зачем-то карабкаясь на монолит.

Кайвард повертел шарик в руках, а потом резко подбросил его вверх. Тот несколько раз крутанулся вокруг своей оси и приземлился к нему на ладонь. Такой же тусклый.

— Да. Глупо было надеяться, что получится, — пробормотал призрак.

— А что должно было произойти? — поинтересовалась Филара, виновато поглядывая на надутого Ральдерика.

— Таким образом можно известить своего наблюдателя, что тебе срочно нужно его видеть, — пояснил дух, повторно подкидывая стекляшку. — Естественно, это делается в активированном состоянии.

— И что, он прямо тут же является? — недоверчиво поинтересовалась Эрлада.

— В моё время был обязан, — вздохнул мертвый. — Насколько мне известно, это — единственная функция данного предмета.

Гендевец задумчиво повертел свой шарик.

— И что? Он придет и поможет? — кот, забравшийся на самый верх камня, сидел, подставив морду ветру, и любовался открывавшимся видом.

— Нет. Наблюдатели не вмешиваются. Но иногда возникает острое желание с кем-нибудь поговорить, — грустно произнес Кайвард. — Когда вокруг больше никого, ты в одиночку отбиваешься от этих мелких, обсыпающих все вокруг золотистой пылью гадин, и нет этому ни конца ни края… Так хочется услышать человеческий голос. Пусть всё, что он говорит, это «Ничем не могу помочь. Удачи. Мне еще других проведать надо».

— Как это никого? — не понял Шун, свешиваясь со скалы над стоявшим под ней призраком. — А в город или там деревеньку какую-нибудь заходить не пробовал, раз уж так по общению стосковался? А продукты где брал? Сам охотился что ли?

— Не хотел подвергать людей опасности, — предположила Филара. — Поэтому и не подходил к населенным пунктам, чтоб не привести фей с собой!

— Нет, — покачал головой призрак. — Не поэтому. Города и деревни какие-то полузаброшенные были. Практически необитаемые. Я не знаю, куда большая часть населения делась.

— Эпидемия, что ли, какая была? — кот почесал задней лапой за ухом.

Ральдерик задумчиво подкинул свой шарик вверх. Присутствовавшие проследили за ним взглядом. Повернувшись в воздухе вокруг своей оси, он устремился вниз и упал на подбросившую его ладонь. Ничего не произошло.

— Как скоро он должен явиться? — поинтересовался дворянин через полминуты ожидания.

— Да уж десять раз мог прийти! — недоуменно буркнул Кайвард, нечаянно наступил на собственные волосы и чуть не упал, негромко ругаясь.

— Странно, — вельможа посмотрел на заходящее солнце сквозь сияющее лиловым стекло.

— Говорите, он дорогу показывает? — призрак сердито сгреб свои лохмы и, глядя на Филару, попытался заплести их в косу. Сразу было видно, что никогда прежде он этим не занимался. Живые уже предвкушали увидеть результат его махинаций. — Знаете, ничто в Намбату не дается участникам с целью облегчить их жизнь. По крайней мере, так было в прошлый раз. Поэтому никто по своей воле тебе бы такую полезную вещь не дал.

— Правила могли измениться, — предположил Гудрон.

— Сильно сомневаюсь, — мертвый скрутил на голове какое-то чудовищное гнездо и успокоился на этом. — Может быть, он сломался? Я не знаю, как еще объяснить, что он выполняет вместо своих непосредственных функций другие.

— Может быть, он сломался, — задумчиво повторил Ральдерик, убирая шарик от глаза.

— Эээээ, — смущенно почесала подбородок Филара. — Мы его что, неправильно собрали?

— Знаешь, если он, действительно, указывает нужное нам направление, а не что-то другое, то вы собрали его гораздо правильней, чем те, кто его создал, — гендевец положил подарок наблюдателя в карман.

Шун тем временем был занят насущной проблемой — как спуститься. По практически отвесным каменным склонам еще можно было подняться, но вот путь назад становился крайне затруднительным. А прыгать было несколько высоковато. Вот кот и бродил по верхушке монолита, задумчиво глядя вниз и ища более покатую сторону. Просить помощи он пока не собирался.

— Скажи, что это у тебя за ошейник? — задала давно мучающий ее вопрос Эрлада.

— Я не знаю, — Кайвард посмотрел ей в глаза. — При жизни его не было. А что? Есть какие-то идеи?

— Нет. Просто он мне не нравится. Снять не пробовал?

— Пробовал. Не получилось.

Девушка нахмурилась, но не стала добавлять, что еще меньше ее радовал тот факт, что слишком много странных вещей происходило с призраком после смерти. Остальные разделяли ее беспокойство.

— Ну. Уже вечереет, — Гудрон поднялся на ноги. — Думаю, нам стоит двигаться дальше, если мы хотим попасть в деревню засветло…

— Снимите меня отсюда! — заволновался кот, услышав эти слова.

— Идите, — согласился покойный игрок. — Был очень рад поболтать. Впервые за почти шестьсот лет. Я вообще не понимаю, как до сих пор тут с ума не сошел от одиночества.

— Последний вопрос, — встал Ральдерик. — Ты, случайно, не знаешь, что ждет тех, кто пройдет Намбату?

— Эй! Вы меня слышали?! Я не могу слезть!

— Нет, не знаю, — вздохнул Кайвард. — Выяснил бы, если б эти твари меня не разорвали. Так обидно.

— Да уж…

— Но с другой стороны, — продолжил призрак. — Сам факт участия в Намбату является достаточной наградой за все страдания!

— Что? — живые непонимающе обернулись к духу.

— Да. Это великая честь, что игра прошла при моей жизни, и я смог в нее попасть!

— Ты, правда, так считаешь? — осторожно уточнил гендевец.

Эрлада нахмурилась еще сильнее и закусила губу. От ее мужа это не укрылось. Филара почувствовала, что уйдут они отсюда очень быстро, и протянула к коту руки. Тот пару секунд посомневался и прыгнул.

— Конечно! — как ни в чем не бывало ответил покойный. — Разве это не очевидно? Нет большего счастья, чем победить в Намбату! Пусть я проиграл. Но я же участвовал! Моя жизнь не была прожита зря!

— Да. Точно, — медленно кивнул герцог, не сводя напряженного взгляда со спокойного и одухотворенного лица Кайварда. — Очень-очень за тебя рады. Словами не передать насколько. Мы пошли. Пока.

Товарищи зашагали к дороге, изредка бросая взгляды через плечо на махавшего им на прощание духа.

— Он мне сначала адекватным казался, — признался кузнец, когда они отошли на достаточное расстояние.

— Не тебе одному, — буркнул Ральдерик, ускоряя шаг.

Он не очень понимал, почему так стремился оказаться подальше от человека, с которым только что нормально общался.

— Солнце садится, — констатировал сидевший на руках у Филары Шун, сложив передние лапы ей на плечо и глядя на небо.

— Я хочу посмотреть, что с ним происходит ночью, — с тревогой произнесла его хозяйка.

— Может быть, не стоит? — без особой надежды попросил кузнец.

— Она права, — отозвалась Эрлада. — Я тоже считаю, что это нужно знать.

— Давайте только подальше отъедем, ладно? — коту тоже было неспокойно.

— Разумеется, — согласился с ним гендевец. — Делайте, что хотите, но только с безопасного расстояния.

Спутники добрались до своих нервничавших коней и поскакали по дороге в сторону Макожицы.

— Дальше уже не видно будет! — оглянулась на скаку Филара. — Камень закроет весь обзор.

— Тпру, — остановила Каштана Эрлада.

Тот замер с поднятой ногой. Блондинка последовала ее примеру.

— Эй вы! — недовольно прошипел герцог, притормаживая Мерзавца. — Поехали дальше!

— Тебе надо, ты и езжай, — отозвалась претендентка на престол Савараха, не сводя глаз с сидевшей в отдалении полупрозрачной фигурки.

— Вы сдурели!

— Это бесполезно, — вздохнул иролец, подъезжая к другу. — Да и что может случиться? Что нас так напрягло?

— Понятия не имею, — буркнул дворянин. — Вот это меня как раз и нервирует.

— Ладно, до захода солнца еще есть время, — кузнец спрыгнул на землю. — Не вижу смысла сидеть верхом. Тем более что мы еще не ужинали.

— Поройся в сумках, там должны быть хлеб и колбаса, — отозвалась Филара, без особого желания вылезая из седла. — Где здесь искать воду, я не знаю, так что ничего нормального приготовить не смогу.

— Сомневаюсь, что у тебя бы хватило времени, — Эрлада всё также наблюдала за призраком.

Минут через двадцать, когда все бутерброды были съедены, светило, наконец, закатилось за горизонт. Блондинка спешно вскарабкалась на Герань для лучшего обзора. Какое-то время ничего не происходило. Светловолосая девушка вопросительно взглянула на темноволосую, но та продолжала сосредоточенно наблюдать за прислонившимся к скале призраком. Когда Ральдерик уже собирался поднять вопрос о том, чтобы ехать дальше, Кайвард встал на ноги. Фиолетовое кружево на его руках вспыхнуло ярче и поползло вверх по предплечьям. Зрители увидели, как на голых груди и животе призрака тоже начинали проявляться тонкие светящиеся узоры. Покойный откинул голову назад. Эрлада прищурилась. Она видела, как ошейник активируется и наполняется пульсирующей энергией. Девушка порадовалась, что кроме нее, никто не мог этого заметить. Запутанные буквально час назад волосы, легко расплелись и разметались вокруг неподвижно стоявшей фигуры с распахнутыми пустыми глазами, будто их трепал невидимый окружающим ураган.

Дальше смотреть было не на что. Товарищи подождали еще полчаса, но ничего не менялось. Путники ехали молча. Кони медленно перебирали ногами. Разговаривать никому не хотелось, даже обычно общительный и не утруждавший себя мыслями Шун был подавлен.

— Ну, ты понял, что погибать тебе нельзя, да? — спустя какое-то время обратилась к Ральдерику саварахская дворянка.

Ответа не последовало. Через пару часов они добрались до деревни. Ночевать путники устроились на каком-то сеновале, потому что ходить от дома к дому и проситься на ночлег никому не хотелось. В соломе шуршали мыши. Кот тревожно шевелил ушами. Он был не голоден, да и настроение не располагало к охоте, но инстинкты настойчиво предлагали пойти и поймать пищавших тварей. Рыжий зверь недовольно повозился и попытался уснуть. Филара лежала рядом с открытыми глазами и отчужденно смотрела на прогнивший дощатый потолок старого сарая. Заметив, что питомцу не спится, она его успокоительно погладила и глубоко вздохнула.

— Я хочу увидеть этот остров. Варменик, — сказала в темноте Эрлада.

— Зачем? — раздался хмурый голос Ральдерика с другой стороны.

— Хочу и всё тут.

— Он нам не по пути, — подал голос кузнец.

— А ты до сих пор уверен, что мы идем в правильном направлении? — не сдавалась супруга.

— Мы даже не знаем, где именно он находится, — напомнил иролец.

— Ну так посмотрите по своей карте, — зевнул кот, устраиваясь удобней под теплой хозяйской ладонью.

— Я так понимаю, что спать никто не хочет? — в воздухе возник сгусток света, озаривший помещение.

Гендевец недовольно поморщился, но ничего не сказал. Эрлада была права — присутствовавшим было не до сна. Увиденное ранее их изрядно выбило из колеи.

— Так. Будем разговаривать! — решила за всех черноволосая волшебница. — Подойдите все сюда. Нет, к вам это не относится, — просунувшиеся в приоткрытую дверь лошадиные морды разочарованно скрылись на улице.

— Что еще? — недовольно буркнул гендевец, приподнимаясь на локте.

— Иди сюда, тебе говорят! И атлас захвати. Филара, хватит валяться и пялиться в потолок.

Девушка неохотно подчинилась и переползла к супругам. Кот недовольно дернул ухом, почувствовав, как спине с уходом хозяйки резко стало холодней, поднял голову и сонно поморгал. Гудрон сидел, скрестив перед собой ноги и подперев щеку ладонью. Разговаривать ему тоже не очень хотелось.

— Долго ты там будешь копаться? — наивный Ральдерик напрасно надеялся, что от него отстанут.

Однако настроения спорить у него не было, поэтому он лениво потянулся в сумку за книгой и скоро тоже сидел под плавающим в воздухе источником белого света.

— Итак, — Эрлада открыла спонтанный совет. — Всё паршивее, чем нам казалось раньше. Но особой роли это не играет, потому что с самого начала положение было отвратительным.

— Ты умеешь утешить, — потер переносицу гендевец.

— Хочешь сказать, я не права? Ты что, до сегодняшнего вечера рассматривал собственную гибель как приемлемый выход из ситуации?

— Нет, но…

— Ничего не изменилось! Просто не умирай и всё!

— Я постараюсь, — вздохнул юноша, подумав над словами волшебницы.

— Отлично. С этим вопросом мы разобрались. Кто-нибудь хочет еще что-нибудь сказать по данной теме?

— Почему наблюдатель сказал, что после смерти знак исчезнет? — задумчиво произнес кузнец.

— Он этого не говорил, — поправила его жена.

— Разве? — удивился Ральдерик.

— Да. Только то, что лишь пройдя Намбату можно от него избавиться. Или погибнуть в процессе. Не было ни слова о том, что при этом эта штука сойдет.

— Значит, нам обоим показалось, — зевнул иролец.

— Уууу… Попадись он мне только…

— Ты это уже говорил. И не однократно.

— Знаете, у меня такое чувство, что твой наблюдатель специально делает всё возможное, чтоб ты не дошел до конца, — поделилась Филара.

— В смысле?

— Ты сам рассказывал, что он ничего не говорит. Даже то, что должен. Когда этот человек последний раз тебя навещал? Еще до того, как мы встретились, хотя опять же, обязан появляться регулярно.

— Не знаю, насчет обязан, — усомнилась Эрлада. — Может быть, это остается на его усмотрение…

— Хорошо, даже без этого, — продолжила блондинка. — В прошлый раз он обещал дать подсказки, как искать кахоли, однако ушел, так ничего и не сказав, как только ты разбил шарик. Который, кстати, вообще никак с этим не был связан. Просто разозлился и ушел! Он производит впечатление инфантильного, обидчивого, безответственного, профессионально непригодного, пренебрегающего своими обязанностями…

— Да поганец он, — Шун подошел к остальным, когда ему наскучило лежать в одиночку.

— Согласен, — кивнул герцог.

— Послушайте, но не могли же такому человеку доверить столь важное дело!

— Знаешь, не нам об этом судить, — претендентка на саварахский престол извлекла из волос супруга запутавшуюся соломинку. — Вдруг всё-таки могли? Именно такому, как ты описываешь…

— Кайвард правильно сказал, — вздохнул Ральдерик. — Ничто в Намбату не делается для того, чтоб облегчить жизнь игрокам. Так что он вполне может оказаться образцовым наблюдателем.

— Да морду ему расцарапать надо, — внес свою лепту кот, сворачиваясь калачиком.

— Не получится, — с сожалением покачал головой гендевец. — Пытались уже применить к нему силу. Безрезультатно. Но твое предложение мне нравится.

— Мы слишком многого не знаем, — вздохнул Гудрон.

— Поэтому я хочу поехать на этот остров, — Эрлада забрала у вельможи атлас и принялась его листать. — Возможно, там ничего не сохранилось, не спорю. И это может оказаться пустой тратой времени. А вдруг нет?

— Где он здесь хоть? — кузнец положил голову жене на плечо и принялся наблюдать за мелькавшими страницами.

— Как раз пытаюсь найти, — отозвалась та. — Так. Мы сейчас находимся тут. Варменик должен быть где-то на западе. И? Здесь даже водоемов-то крупных нет, не то, что островов!

— Переверни лист, — посоветовала Филара, подбираясь ближе и тоже склоняясь над книгой.

— Ты права. Здесь начинается Намарское море. Совсем вылетело у меня из головы. Кто-нибудь видит этот мелкий кусок суши?

Освещение оставляло желать сильно лучшего. Напрягая и максимально приближая к карте глаза, трое медленно водили пальцами от острова к острову, вчитываясь в с трудом различимые в тусклом свете буквы.

— Что там? Мне не видно. Эй! Мне не видно! Дайте тоже посмотреть! — пытался протиснуться к изображению Шун.

Ральдерик в общем деле участия не принимал и сидел чуть поодаль, справедливо полагая, что он там будет только мешаться. Кот таки пролез на колени к хозяйке, с умным видом посмотрел на изрисованную, исчерченную и подписанную в разных местах бумагу, ничего не понял, посидел еще пару секунд и пошел ловить мышей.

— Вот он, — указательный палец кузнеца замер на какой-то точке.

— Да. Точно, — Эрлада разглядела подпись к крошечному островку, найденному ее мужем.

— Далековато будет, — прищелкнула языком Филара.

— Покажите, — дворянин растолкал присутствовавших и уселся в общий круг.

— Могло быть и дальше, — брюнетка наградила гендевца строгим взглядом.

Тот не обратил на него внимания, полностью уйдя в свои мысли и разглядывание надписи «Варменик».

— Это ж сколько до сюда ехать-то? — Гудрон открыл предыдущую страницу и попытался оценить расстояние от изображенной на ней Макожицы до находившегося на соседнем листе острова.

— Месяц или около того, — пожала плечами претендентка на саварахский престол. — Зависит от скорости, заминок в пути и других факторов.

— Еще как-то по воде надо добираться, — добавила Филара, задумчиво теребя нижнюю губу.

— То есть, мы туда всё-таки идем? — уточнил кузнец.

— Это не мне решать, — Эрлада посмотрела на Ральдерика.

— Я не знаю, — сказал тот после небольшой паузы. — Я, правда, не знаю. Не хочу терять столько времени, мне лень тащиться в такую даль. Я мечтаю отвязаться от этой Намбату как можно скорей и забыть ее, как страшный сон. Но. Мы, действительно, знаем слишком мало. На Варменике могло не остаться никаких следов…

— Не узнаем наверняка, пока сами не посмотрим, — вставила слово блондинка, когда юноша замолк, чтобы собраться с мыслями.

— Да, я всё понимаю… Шанс, что эта… прогулка окажется полезной, на мой взгляд, ничтожен. Но он всё же есть.

— Значит, идем, — веско сказала черноволосая волшебница.

Гендевец неопределенно повел плечами. Этот жест расценили как согласие. Секунду подумав, юноша забрал у Эрлады книгу, положил ее перед собой и вынул из кармана шарик.

— Мф фто… Тьфу! — выплюнул пищавшую и брыкавшуюся мышь Шун. Та, надкусанная и обслюнявленная, не веря в свое нежданное спасение, тут же куда-то юркнула. — Ну что там?

— Ничего, — констатировал дворянин. Стекляшка вела себя как совершенно обычный сферический предмет, положенный на криво лежащую плоскость — скатилась по странице и упала на солому.

— Вообще было бы хорошо для этой цели найти нормальную большую карту, — Филара подняла остановившийся у ее колена компас и протянула его владельцу. — А то со страницы на страницу ему сложно будет перекатываться. Я вообще себе это не представляю, честно говоря.

— Да уж, — согласился иролец. — Каждый раз, когда он разгоняется и вылетает за пределы листа в выбранную сторону, я опасаюсь, что он снова разобьется.

— Решим эту проблему потом. А теперь спать! — Эрлада демонстративно захлопнула атлас.

Остальные недоуменно посмотрели на запахнувшуюся в плащ и устроившуюся в сене девушку. К ее привычке принимать не терпящие возражений и даже обсуждений решения еще не все до конца привыкли. Особенно тяжело было Ральдерику. В очередной раз напомнив себе, кем у волшебницы являлись родители, он решил, что, действительно, выспаться им не помешает, и молча отполз на свое прежнее место. Филара последовала его примеру. Кузнец чмокнул жену в лоб и, пожелав всем спокойной ночи, тоже завалился на бок. Огонек мигнул и погас, оставив бодрствовавшего кота почти в полной темноте. Но у того было хорошее зрение, ему не страшно.

Утром путникам не повезло: хозяин сарая проснулся раньше их. Он долго негодовал и возмущался по поводу непонятных личностей, без спросу оккупировавших его собственность, грозился взять вилы и спустить собак. Однако деньги дворянина тут же сделали обиженного крестьянина лучшим другом путешественников. Так что завтракали они уже в избе, а его жена, радушно улыбаясь, выносила к столу всё, что у нее было припасено к какому-нибудь празднику. Сам же гостеприимный хозяин в это время спешно топил баню, так что в целом день начинался удачно.

Скоро товарищи поехали дальше. Удобней всего было бы подняться по той дороге, по какой они приехали, и свернуть на ведший к Намарскому морю торговый путь, но никому не хотелось проезжать мимо Кайварда. Поэтому решили спуститься еще чуть южнее, а там уж как-нибудь добраться менее людными и реже используемыми путями. Расстояние было примерно одинаковым, а во втором случае немного снижался риск вовлечь в опасные для психики и, возможно, здоровья и жизни встречи с призраками случайных прохожих.

Саварах был большим государством. Его земли простирались далеко на юг и на запад, если считать с того места, где находились путники. К счастью, идти им нужно было не до самой границы: Намарское море вклинивалось в территорию страны с севера и считалось внутренними водами королевства.

— Я не понял, почему мы не будем заезжать в Сейрож? — Шун, лежа на крылечке, лениво наблюдал за тем, как люди собирались в путь и навьючивали лошадок.

— Потому что он находится примерно в трех часах езды отсюда, — пояснил Ральдерик, затягивая какой-то ремешок на кое-как собранной в единое целое драной царапанной сумке. — Нам там ничего не надо, еды у нас — завались, всё остальное тоже есть. Ну и какой смысл туда ехать?

— При чем тут три часа езды? — не понял кот.

— При том, что за это время мы не успеем ни проголодаться, ни захотеть поспать и помыться в нормальных условиях. Таки с последним нам сегодня повезло. Вот если б мы его проезжали ближе к вечеру…

— Но он же всё равно по дороге!

— И что теперь? — утомленно вздохнул герцог. — Во все встречные населенные пункты заворачивать? Мы тогда только к лету до места доберемся.

— В Сейрож-то можно! — с видом паиньки произнес зверь, утыкаясь носом в передние лапы, делая грустные глазки и постукивая хвостом по деревянному крылечку.

Гендевец хмуро посмотрел на кривлявшееся животное.

— Тебе не идет, — сказал он, наконец, отходя от сонно моргавшего Мерзавца.

— Ну-у-у! — Шун встряхнул головой и с обычным нахальным видом принялся точить когти.

Филара воевала со своим музыкальным инструментом. За всё время пути она так ни разу его даже и не расчехлила, так что девушка уже начала сильно жалеть, что вообще его с собой взяла.

— Зачем тебе туда нужно? — поинтересовалась она у питомца.

— Мне название нравится, — потянулся всем телом кот.

— Да неужели?.. — фыркнул герцог, возвращаясь с новой порцией поклажи к не очень довольному таким поворотом событий коню.

— Ну пое-е-ехали! — не сдавался зверь. — Сумку себе новую купишь. А то эта на соплях уже держится…

— Да неужели?! — повторился Ральдерик, поворачиваясь к запоздало спохватившемуся животному. — И кого я должен за это благодарить, не подскажешь? Ты не находишь, что по твоей вине мне слишком уж часто приходится себе что-то заменять?

— Ааа… Нуууу… Всего-то два раза… — кот неуверенно косил взглядом в сторону занятой своими делами и не обращавшей на него внимания хозяйки.

— Подумаешь. Всего-то, — гендевец присел на корточки перед напрягшимся рыжим и ласково улыбнулся. Шуну стало страшно, он слегка затравленно наблюдал за лучившимся дружелюбием и братской любовью юношей. — Давай договоримся так. Если ты мне еще что-нибудь испортишь, замену оплачиваешь сам. Мне всё равно, где ты возьмешь деньги. Можешь пойти работать. Ну, я не знаю, плуг там волочить или с грызунами бороться за плату, рыбу ловить опять же можно. Делай, что хочешь. Самопродажа живодеру меня тоже устроит. Ты понял, Барсик? Вот и умница.

Юноша панибратски похлопал притихшего зверя по макушке и ушел.

— Я не Барсик, — обиженно и очень тихо произнес кот. Настроение у него резко испортилось.

Но в Сейрож они всё же заехали: Ральдерик проникся мыслью, что обновка ему необходима. Город Шуна разочаровал. Неизвестно, что он думал здесь увидеть, но его надежды явно не оправдались. Обычные дома и улочки, каких тысячи повсюду. Совершенно ничего необычного или уникального. С покупками разобрались быстро. Дворянин переложил свои вещи в новую сумку, а старую выкинул, сопроводив процесс многозначительными взглядами в сторону рыжего зверя, несколько подавленного и раздраженного подобной демонстративностью.

Он подозревал, что вельможа не шутил по поводу того, что в следующий раз расплачиваться придется ему. А быть тягловым котом или котом по вызову, а уж, тем более, меховым воротником, животному не хотелось. Шун неуютно поежился. Нужно было ему во время того разговора уверенней себя держать, спуску человеку не давать. А то ишь чего удумал! Стоило его поцарапать, как следует. И чего тогда растерялся, спрашивается?.. Зверь даже придумал пару остроумных ответов на слова гендевца и очень жалел, что они не пришли ему в голову раньше, когда были актуальны. Он решил их на всякий случай запомнить: вдруг еще представится случай ввернуть.

Так как время уже приближалось к обеду, было решено закусить в какой-нибудь таверне, чтоб Филара лишний раз не мучилась проблемой «Как бы отмыть котелок в условиях отсутствия воды?». Ничего приличного в Сейроже быстро найти не удалось. Поскольку Ральдерик не хотел задерживаться дольше необходимого, пришлось обойтись первой попавшейся забегаловкой. Лошадей привязали у входа, пообещав сторожившему оставленных здесь коней мальчику страшные муки, если хоть что-нибудь из багажа будет украдено. Ребенок попался доверчивый, да и герцог мог быть крайне убедительным, так что внутрь путники вошли, не особо волнуясь о сохранности своих вещей. В таверне было очень шумно и людно. Неприятного вида небритые и неаккуратно одетые мужчины хохотали, пили пиво на брудершафт и просто весело проводили время. Иногда в толпе мелькал взмыленный и ужасно уставший официант в грязном белом переднике и с мокрыми от пота волосами. Свободных столиков не было. Путники мрачно оглядели помещение. За то время, что они здесь провели, некоторых из них успели пару раз толкнуть и нечаянно облить пивом.

— Мы всё еще хотим здесь обедать? — холодно поинтересовалась Эрлада, стряхивая с груди пахнувшую солодом пену.

— Э. Нет, — отозвался Гудрон, уклоняясь от подноса с тарелкой жареной картошки, чуть не врезавшегося в него из-за рассеянности официанта.

— Пошли, а? — неуверенно попросил Шун.

Чтоб не быть растоптанным, ему пришлось забраться на хозяйку и подобрать хвост, дабы ему его никто не повредил. В столь шумном, людном и душном помещении коту было неуютно со своим чутким слухом и деликатным нюхом. Он не учел тот факт, что уже давно не являлся легким, почти невесомым котеночком, а изрядно потяжелел за последние полтора года, поэтому Филару ощутимо кренило из-за того, что он устроился на одном плече, а не распределил свой вес по обоим. Девушке было очень неудобно так стоять, но она молча терпела, памятуя обо всех тех страданиях, что выпали на долю питомца по ее вине.

Ральдерик ничего не ответил. Он смотрел в сторону стоявшего возле стены столика. За ним сидел всего один человек, и, несмотря на то, что мест в зале не хватало, люди кое-где чуть ли не коленях друг у друга сидели, составить ему компанию никто не стремился. Мужчина выглядел слегка потерянным и совершенно безвредным. На вид ему было лет двадцать. Светлые с рыжиной коротко стриженые волосы падали на лоб вихрастой челкой. Разглядеть детали было сложно из-за мельтешения рук, голов, тел и кружек, регулярно перекрывавших собой обозрение. Незнакомец что-то пил, держа кружку обеими ладонями. Перчаток он почему-то не снял.

— Ты его знаешь? — иролец проследил за взглядом друга.

— Впервые вижу, — ответил тот, не понимая, что приковало его внимание к неизвестному юноше.

Мужчина дернулся и поднял глаза на гендевца. Лицо его озарила радостная улыбка. Зашевелились губы, но слов не было слышно из-за царившего в помещении гвалта.

— А вот он тебя, похоже, откуда-то помнит, — констатировала Эрлада. — И счастлив лицезреть.

— Что он говорит? — вопросительно обернулась к дворянину Филара.

— Откуда мне знать?! — огрызнулся тот. — Я рядом с тобой стою.

Герцог стал решительно прокладывать себе путь к полупустому столику. Остальные последовали за ним.

— Добрый день, — бухнулся он на свободную скамью. — Вы хотите мне что-то сказать?

Незнакомец недоуменно похлопал глазами.

— Я говорил, что рад встрече, — ответил он. — Вы разве не слышали?

— Представьте себе, нет, — на соседнем стуле возникла черноволосая волшебница.

— Здравствуйте, — хором поздоровались Гудрон с Филарой, тоже присаживаясь за стол.

Шун гордо промолчал, лишь спрыгнул с плеча хозяйки ей на колени.

— И чем же вызвана ваша радость? — не очень вежливо поинтересовался Ральдерик. — Лично я вас никогда прежде не встречал.

Похоже, мужчина слегка обиделся.

— Я просто поздоровался, — буркнул он, стягивая одну перчатку, чтоб почесать нос. — Думал, что нет ничего плохого в том, чтобы случайно встретившиеся в дороге люди вежливо побеседовали. Извините, если ошибся…

Юноша говорил еще что-то, но его никто не слушал. Все взгляды были прикованы к голой, поблескивавшей синими линиями руке.

— Ааааа… — прервал жалобный монолог кузнец. — Вы в Намбату участвуете?

Незнакомец замолчал.

— Ну да, — кивнул он, вопросительно глядя на собеседников. — Вы тоже?

— В некотором роде, — ответила Эрлада.

Мужчина снова оживился.

— Это так замечательно! — воскликнул он.

— Что именно? — поинтересовался Ральдерик.

— Ну, как что? — игрок явно любил наивно и недоуменно моргать. — Вы можете говорить что угодно, но лично я считаю знаком судьбы то, что мы вот так встретились в этом богом забытом месте!

— Знаком чего? В смысле, что он предвещает? — спросила Филара.

— Не знаю, — легко пожал плечами юноша. — Что-нибудь.

— А почему «богом забытое»? — не унималась блондинка.

— Ну а как еще его можно назвать?! — всплеснул руками мужчина. — Вокруг ни души!

— Что? — возникла над столом рыжая усатая морда.

— А? — непонимающе уставился на нее участник турнира.

Шун бросил на спутников быстрый взгляд и на секунду наморщил лоб.

— МЯУ? — сказал он, бессовестно глядя в глаза растерянного незнакомца. Сводить потенциально важный разговор к воплям «А! Он говорящий!» ему не хотелось.

— Полузаброшенная харчевня на краю дороги, — медленно произнес юноша, не сводя с кота подозрительного взгляда. — Не понятно, как трактирщик вообще концы с концами сводит.

Товарищи краем глаза взглянули на веселившуюся хмельную толпу.

— Да, не говори, — понимающе покачал головой Ральдерик, переходя на «ты». — Вот скажи мне…Как тебя, кстати, зовут?

— Нуир.

— Да, уж. Ты совершенно прав, Нуир. Это просто чудо какое-то, что мы с тобой встретились в этой безлюдной местности! Кто тут есть в округе, кроме нас?

— Ну, разумеется, трактирщик, — юноша медленно указал на суетившегося за стойкой мужчину, глядя на собеседников с нескрываемым недоумением.

— Понятное дело, — кивнул герцог. — Кроме него, я имею в виду.

Оказалось, за эту неделю участник Намбату встретил аж еще пятерых. У кого-то он покупал продукты, кто-то подковал ему лошадь. Все ему попались очень кстати и решили ряд его проблем.

— Интересно, куда все делись? — мужчина снова обхватил свою кружку обеими руками и отхлебнул.

Ральдерик неопределенно пожал плечами. Остальные просто молча смотрели на Нуира, как консилиум врачей на больного.

— Тебе кто попался? — поинтересовалась Филара, указывая взглядом на закрытые перчатками руки.

— Дикие животные. Вчера вот убегал от медведя.

— Думаю, тебе повезло, — задумалась Эрлада.

— Нам всем повезло! — воскликнул юноша.

— В смысле?

— Мы участвуем в Намбату! Это же так здорово!

— О. И ты туда же… — мрачно протянул герцог.

— Что?

— Нет-нет, всё в порядке. Не обращай внимания, — замахала руками Филара. — Ты что-то говорил…

— Да! Я ужасно горд, мне выпала такая честь… Признаю, я не сразу осознал, насколько это почетно. Вот бы выиграть, а… А почему вы ничего не заказываете?

— Что-то есть как-то не хочется, — отозвалась Эрлада.

— Ты уже выяснил, где находится кахоли? — Ральдерик решил вытрясти из Нуира всё, что тот только мог поведать.

— Еще пока не до конца, — признался парень, мечтательно улыбаясь свом мыслям. — Но я обязательно узнаю, и приду туда, сколько бы времени не потребовалось!

— Хотя бы примерное направление? — не сдавался дворянин.

— Там, — юноша, не глядя, махнул рукой в ту же сторону, на какой настаивал шарик. — Сердце ведет меня туда, будто сквозь него продета красная нить, натягивающаяся и грозящая вырвать его у меня из груди, если я сворачиваю с этого пути. Я лечу навстречу своей судьбе! Я пройду Намбату до конца, предстану перед моим кахоли и…

Товарищи слушали этот бред молча, всё больше и больше волнуясь за душевное состояние собеседника. Вернее, уже не волнуясь, всё и так было яснее ясного.

— Что «и»? — осведомился иролец. — Ты знаешь, что получит победитель?

— Нет, — покачал головой Нуир. — Но это не так уж и важно. Это не имеет значения.

— Понятно, — потер переносицу гендевец.

— Я надеюсь, что вы тоже победите, — улыбнулся юноша.

— Да. Непременно, — вздохнул Ральдерик. — Что ж. Удачи тебе и всех благ. Мы, пожалуй, пойдем.

— Хорошо. Мы еще обязательно увидимся! — пообещал игрок.

— Ага, — спутники переглянулись и встали из-за стола.

— Вот видите, не зря мы в Сейрож заглянули, — вздохнул Шун, после того, как они вышли на улицу, забрали лошадей и отъехали на достаточное расстояние от таверны.

— Примерно понятно, чем ты отличаешься от нормальных участников Намбату, — протянул Гудрон. — Интересно, больше ни у кого нет неполноценного билета, как у тебя?

— Спасибо великой мне за своевременное вмешательство! — сказала Эрлада, мысленно добавив, что будь оно таковым на самом деле, знака бы вообще не было.

— Не думал, что так соскучаюсь по этому шуту карликовому, — произнес герцог с горькой усмешкой. — Но я давно никого не хотел увидеть так сильно, как его в данный момент. И еще. У меня есть маленькая просьба. Если я когда-нибудь хотя бы заикнусь, что счастлив участвовать в этом турнире, стукните меня чем-нибудь тяжелым, пожалуйста!

10

Возможно, Ральдерик обладал некоторыми навыками телепатии и умением транслировать свои желания в мировое информационное пространство. Может быть, это было обычным совпадением, или чем-то еще. Но стоило путникам немного отъехать от Сейрожа, как их взглядам предстала небольшая сутулая фигурка в шутовском колпаке, сидевшая на обочине дороги у небольшого костерка.

Наблюдатель держал в руке палку с нанизанной на нее крысой, и, казалось, был полностью поглощен процессом приготовления последней на открытом огне. Пока что он добился лишь того, что шерсть на шкуре обгорела, и в воздухе ощутимо воняло паленой…ээээ… крысой.

Шут старательно делал вид, что прибытие всадников оставалось для него тайной. Те в свою очередь молча смотрели на копошившегося уродца и думали. Гендевец, многократно мысленно убивавший наблюдателя всеми возможными способами, которые подсказывала ему бурная фантазия, уже давно распрощался с надеждой добраться до него в жизни. Кидаться пустыми неосуществимыми угрозами ему претило, поэтому он просто сидел верхом на Мерзавце с мрачным, гордым и высокомерным видом и ждал, когда шуту надоест ломать комедию. Остальные негласно решили в разговор не вмешиваться, и предоставили герцогу полное право поступать так, как он сочтет нужным. Шун бы, конечно, высказался, но стоявшая вонь жженой шерсти вызывала у него головную боль и стойкое желание спрятать нос куда-нибудь, где ничем не пахнет, и отбивала всякое желание говорить.

— Ты живой, — не оборачиваясь, произнес уродец, когда убедился, что никакой интересной реакции не последует.

— Это было несложно, — уже привычно ответил Ральдерик.

— Интересно.

Наблюдатель, наконец, соизволил развернуться к собеседнику и окинул его оценивающим взглядом.

— Я думал, ты захочешь поговорить, — сказал он, снова не дождавшись угроз расправы и проклятий.

— Как ты догадался?! — наигранно удивился дворянин.

— Так и будешь сидеть верхом? — шут задумчиво откусил от полусырой крысы часть спины и захрустел позвоночником с обломками тонких ребер.

Людям при виде этого зрелища стало нехорошо. Посомневавшись пару секунд, они спрыгнули на землю. Спутников гендевца не особо смущало, что их игнорируют.

— Моё отличие от остальных игроков…

— Да? — выжидающе уставился на собеседника наблюдатель.

— В чем оно состоит?

— У тебя появились мысли по этому поводу?

— Они не видят других людей.

— Так, — согласно кивнул уродец.

— Для чего это нужно?

— Что-нибудь еще? — не ответил на вопрос наблюдатель.

— Они счастливы участвовать в Намбату.

— Присаживайся, — шут похлопал землю возле себя.

Ральдерик с сомнением посмотрел на пыльную дорогу, куда ему предлагалось сесть. Собеседник терпеливо ждал. Менее привередливые Филара с Эрладой и Гудроном послушно устроились с другой стороны костра. Наблюдатель бросил на них беглый взгляд, будто впервые замечая. Герцог нехотя последовал их примеру.

— Я объясню, — шут порылся в кармане и извлек из него кресло-качалку. Посмотрел на обалдевшие лица присутствовавших и, довольный собой, вскарабкался на сиденье.

Слова «Да неужели?!», просившиеся с губ гендевца до этого, заблудились по дороге и были забыты.

— Я уже говорил, что Намбату не ограничивается вызовами, — издалека начал наблюдатель, меланхолично раскачиваясь. — Билет состоит из нескольких частей. Каждая из них играет свою роль. У тебя же есть только ядро. Основной элемент. Этого достаточно, чтоб войти в Намбату и привлечь вызов. И всё.

Мужчина отбросил палку с недоеденной крысой в сторону и достал леденец.

— Ты заметил, что нормальные участники со временем перестают видеть людей, — продолжил он, задумчиво чавкая конфетой. — Чего ты не понял, так это того, что те в свою очередь тоже с какого-то момента начинают не замечать игроков. Помнишь, я говорил, что Намбату касается только тех, кто в ней задействован? Обыватели не должны пострадать. В идеале они даже не должны ее заметить. Поэтому после начала игры реальность чуть-чуть отслаивается. Участники уходят на этот тонкий, недолговечный слой, недоступный простым людям. Они больше не принадлежат обычному миру. Эти две реальности очень тесно связаны и отличаются лишь тем, что обитающий в них народ почти никогда не пересекается. Всё остальное — то же самое. Предметы, животные, местность, погода… Они одновременно находятся и там, и тут. Исключения есть. Видишь ли, было бы неприятно, если б игроки умирали не от своего вызова, но от голода не по своей вине, а из-за недостатков правил игры. Поэтому те, кто может им помочь с решением бытовых проблем, тоже находятся в обоих слоях. Торговцы, работники постоялых дворов и трактиров, оружейники… Еще есть ты. Твой билет слаб. Он не может полностью утянуть тебя в Намбату. Но ты к ней привязан. Поэтому ты одновременно находишься и там, и там. Тебя видят как участники, так и просто люди.

Наблюдатель замолчал и принялся с удвоенной силой раскачиваться на своем кресле. Шун спрыгнул с Герани и присоединился к ожидавшим продолжения объяснений людям.

— У тебя есть помощники, — шут потянулся в карман за следующим леденцом. — Они не участвуют в турнире, поэтому в случае твоей гибели мгновенно исчезнут из мира игры и вернутся в реальность. Можешь не волноваться, для них Намбату на этом закончится. Если они передумают тебе помогать и просто уйдут, произойдет то же самое. Но пока ты жив и вы вместе, на них распространяются те же условия, что и на тебя. Не в смысле вызова. В смысле того, что они тоже видны в обоих слоях реальности. Вопросы есть?

— Что происходит с участниками после смерти? — тут же спросила Филара.

— После окончания турнира второй слой исчезает, — наблюдатель девушку проигнорировал. — Всё, что было в нем, возвращается в оставшийся. И чаще всего остается там. С началом новой игры оно не уходит на вновь появившееся отслоение.

— Вы не будете мне отвечать, — констатировала волшебница. — Не хотите или не имеете права. Потому что это важно, да?

— У билета есть еще одна забавная функция, — снова не отреагировал на нее шут, раскачиваясь в своем кресле на обочине. — Ты ее заметил. Ты сказал, что игроки счастливы. Да. Это так. Людьми обычно несложно управлять. Особенно, если они напуганы. Но всё равно это достаточно утомительно. У них могут возникать всякие вопросы, на которые нужно правильно отвечать, чтоб они делали то, что нужно, а не глупости. Ты можешь мне не верить, но в Намбату обязательно должны быть победители. Хотя бы ничтожная часть игроков должна дойти до конца. Поэтому крайне нежелательна ситуация, когда участники массово совершают самоубийства от отчаяния. Понимаешь?

— Кажется, да, — отозвалась Эрлада.

— Поэтому билет подчиняет сознание носителя, — наблюдателя немного раздражало, что в разговор влезают посторонние люди. — Как наркотик. Никаких тревог, никаких ненужных мыслей. Лишь бесконечное счастье участвовать в Намбату и фанатичное стремление дойти до конца.

— Это ужасно, — Филара поежилась.

— Отнюдь, — уродец остановил кресло. — Это гуманно.

— У тебя интересные представления о гуманизме, — нервно фыркнул Ральдерик.

— В твоем билете нет и этой части, — шут тряхнул головой, бубенчики звякнули. — Твое сознание в неприкосновенности. Ты смотришь на происходящее без розовых очков, что мы даруем остальным игрокам. Я не знаю, жалеть тебе или завидовать. Радоваться или горевать. Выбирай сам. Это не имеет значения. Ничего не меняет. Просто тебе психологически будет сложнее вести игру, чем другим участникам. Они-то счастливы.

— Это всё? Чего еще не хватает в моем знаке?

— Не скажу, — наблюдатель снова раскачал свое кресло.

— Что ждет победителя? — на всякий случай поинтересовался кузнец без надежды на ответ.

— Не скажу. Это секрет.

— Как искать того, кто начал Намбату? — задала вопрос Эрлада.

— Кстати да, — присоединился к ней супруг. — Ты в прошлый раз ушел, ничего не сказав.

Волшебница надеялась, что наблюдатель не знал о том, что они починили шарик и изменили его функцию. Ведь до этого он обещал дать какие-то подсказки. Они и сейчас не были бы лишними.

Шут задумался.

— Уже поздно, — сказал он, наконец. — Это я хотел сказать в тот раз. Не получилось. Не буду ворошить прошлое. Нет, так нет. Вы и так неплохо идете.

— Ну знаете ли! — возмутилась вежливая Филара, упорно обращавшаяся на «вы» ко всем малознакомым людям, даже которым все остальные «ты» кали. — Это уже ни в какие ворота не лезет! У меня такое чувство, что вы специально делаете всё, чтобы Ральдерик не дошел!

Наблюдатель на это никак не среагировал.

— Другие вопросы или пожелания есть? — поинтересовался он.

— Вы все равно не ответите, — буркнула себе под нос блондинка.

— Прыгни со скалы, — попросила Эрлада.

— Неблагодарная у меня работа, — горестно вздохнул наблюдатель, слезая на землю и убирая кресло-качалку в карман. — Ну, раз так, тогда я пошел.

Человечек сделал книксен и исчез.

— А! — Шун подал голос впервые за всё это время. — Я понял, на кого он похож! Филара, помнишь того недоросля, у которого мы чуть мешок не купили? Одно лицо!

— Ты преувеличиваешь, — махнула рукой девушка. — Что-то общее есть, ты прав. Но они достаточно сильно различаются.

— Да чем различаются-то?! — кот отстраненно наблюдал за тем, как люди поднимаются на ноги и направляются к своим лошадям. — Маленькие, страшненькие, одеты смешно. Практически братья.

— Кайвард говорил, что в прошлый раз наблюдатели тоже выглядели почти одинаково, — припомнила Эрлада, забираясь на Каштана.

— Но если мы при следующей встрече спросим об этом шута, он нам ничего не скажет, — последовал примеру жены кузнец. — Кто-нибудь хочет поспорить?

— А смысл? Ты выиграешь.

Путники поехали дальше, встреча с наблюдателем не была таким уж знаменательным событием, ради которого стоило задерживаться дольше необходимого.

— Интересно, — задумчиво протянула Филара через некоторое время.

— Что именно? — покосился на нее Ральдерик.

— Вы обратили внимание? Он сказал, что после окончания Намбату, когда этот второй слой исчезает, всё из него появляется в нормальной реальности. Взять, к примеру, того же Кайварда. Его теперь видно, и он тоже замечает окружающих. А еще наблюдатель сказал, «и чаще всего там остается» с началом новой игры. «Чаще всего»… Значит, есть исключения?

— Он тебе всё равно ничего не ответит, — вздохнул иролец.

— Я знаю, — кивнула девушка. — Он не реагирует на вопросы о важном.

— Не обязательно, — возразил юноша. — Иногда он говорит «не скажу» или «секрет».

— Он мне не понравился, — подал голос кот.

— Я подозреваю, что с тобой солидарны все, кто с ним сталкивался, — мрачно усмехнулся гендевец.

Ему было далеко не весело. Мысль о том, что он должен был стать одним из зомбированных, лишенных здравого рассудка фанатиков, его изрядно угнетала. Она его ужасала. Гордый потомственный воин, герцог Заренги из клана Яэворов предпочел бы смерть подобной перспективе. Жалеть или завидовать? Радоваться или горевать? Наблюдатель, должно быть, шутит! Жалеть о том, что сохранил себя? Горевать над тем, что не пускаешь пузыри от гордости, что, возможно, погибнешь не известно ради чего в какой-то совершенно бессмысленной авантюре, в которую по уши вляпался по собственной глупости? Ага, конечно!

Вообще мрачные мысли занимали всех, кроме животных. Через пару часов Филара решила, что так дольше продолжаться не может, и принялась расчехлять свой инструмент. Ральдерик с Гудроном обменялись страдающими взглядами, а Шун спешно перебрался хозяйке за спину. Эрлада была слегка заинтригована таким поведением, но скоро ее представления о музыке несколько расширились. По крайней мере, она осознала, что песни, содержащие более тридцати куплетов, явно не для нее. Решив, что достаточно подняла товарищам настроение, блондинка с чувством выполненного долга убрала свою гитаро-лиро-балалайку.

Какое-то время они ехали молча.

— Эээээ, — осторожно начал кузнец. — Ты же вроде собиралась плотно заняться музыкой? Улучшить навыки, набить руку…

— Ты думаешь, у меня было на это время? — девушка от скуки заплетала в мелкие косички ту часть гривы Герани, до которой дотягивалась. — Ежедневная борьба за существование в условиях почти полного отсутствия еды… Опять же чтение, опыты и всё такое…

— Ясно, — гендевец оставил свое мнение при себе.

Филара довольно улыбнулась. Она давно убедилась, что ничто лучше «Саги о ненависти и предательстве, а также жизни и подвигах легендарного Дгырна, воителя гномов, в эпоху героев» не отвлекает от горестных раздумий. После нее им просто не остается места в голове: там еще как минимум сутки будет крутиться припев «Сияя, словно солнце, явил он лик прекрасный, брадою окаймленный, под сень тенистых лип» (пятьдесят куплетов плюс несколько повторов в конце были тому гарантией).

Через пару часов насыщенного молчания ей стало скучно. Думая, чем бы занять себя в дороге, девушка провела руками по карманам. В одном из них что-то привлекло ее внимание. Порывшись, она извлекла на свет окисленный бронзовый браслет, снятый с руки скелета. Решив, что других дел у нее все равно нет, волшебница принялась его изучать. Ничего особенного в нем она не видела. Массивный, толстый и широкий, он был украшен какими-то изображениями. Пять разных человеческих фигур будто стояли хороводом вокруг запястья.

— Что это? — подъехала Эрлада.

— Да так, нашли в том подземелье, — отозвалась Филара.

— А почему я только сейчас об этом узнаю? Эй, к тебе этот вопрос тоже относится! — крикнула брюнетка мужу.

— … брадою окаймленный… А? Что? А. Да как-то забыли вам показать. Сначала вы обиженные были, потом из головы вылетело. А что?

— Просто интересно. Больше из головы ничего не вылетало?

— А. Ну там еще сосуд был, — вспомнила девушка. — И созвездия на потолке.

Решив, что проще будет рассказать с самого начала, она вкратце поведала всё то, что Ральдерик с Эрладой могли услышать больше недели назад, если б тогда не разозлились, узнав, что только им приходилось в подземелье туго.

— Дай посмотреть, — претендентка на саварахский престол требовательно протянула руку за браслетом. Филара послушно его ей отдала.

— Ну, что? — поинтересовалась она спустя какое-то время.

— Он литой, — кузнец внимательно посмотрел на украшение профессиональным взглядом, подводя Неветерка к Каштану. — Была форма с рельефными фигурами, туда залили расплавленную бронзу, остудили, извлекли.

— И что? — подал голос герцог. — В нем есть что-нибудь особенное?

— В смысле, кроме того, что он — один из двух предметов, положенных в могилу человека, который мог себе позволить велеть закопать с собой несметные богатства, но по какой-то причине выбрал простой браслетик и кувшин? — уточнила Эрлада.

— Не кувшин. Скорей, бутылочку, — поправила ее Филара. — Закупоренную.

— Это не принципиально.

— Красиво сделано, — Гудрон взял у супруги находку и повертел ее в руках. — Не тяп-ляп. Тонкая работа, много деталей. Возможно, вы не видите здесь ничего особенного. Но вспомните, что скелет, похоже, ужасно старый. Как думаете, сколько ему лет?

— Нууу, предположим несколько сотен, — пожала плечами блондинка.

— Знаете, я его не видел, конечно, — встрял Ральдерик. — Но вот зомби, с которыми мы пересеклись, выглядели весьма свеженькими. Не то, чтобы я в них разбирался, но, судя по стадии разложения, им от силы был годик или около того. И это в лучшем случае.

— Ты прав, ты не разбираешься в зомби, — отозвалась драконья дочка.

— Да, — согласилась с ней вторая волшебница. — Ты себе не представляешь, какие интересные вещи можно сделать с трупом. Он может где-нибудь лежать многие-многие годы, вообще не поддаваясь тлену, пока не наступят определенные условия для его активации. После этого он вновь может вернуться в это состояние. То есть фактически время на него действует только в периоды бодрствования…

— Ой, — не выдержал Шун. — Давайте вы поженитесь и будете друг другу про трупы и разложение рассказывать, ага?

— К чему я спрашиваю! — вернул разговор в свое русло иролец, пока герцог не принялся развивать тему. — Если ему сотни лет, значит, браслету столько же, если не больше. А теперь подумайте, какие тогда были доступны технологии? Вы себе хоть представляете, как сложно было сделать вещь гораздо худшего качества?

— Ой, слушай, это твои профессиональные тонкости, — отмахнулся гендевец. — Всё равно, кроме тебя в них никто здесь не разбирается…

— Ага, — мрачно добавил кот. — Здесь в трупах все разбираются. Это же куда интересней…

— Да. Некоторые вот из присутствующих вообще ни в чем не сильны, — отозвался дворянин. — Не буду показывать пальцем, все и так поняли.

Шун немного пошипел на юношу для соблюдения приличий, но придумывать остроумный ответ ему было лень, поэтому этим он и ограничился.

Вечерело. «Сияя словно солнце, явил он лик прекрасный…» уже более или менее выветрилось. Ехать в этот день дальше как-то никому не хотелось, поэтому было решено устроиться на ночлег пораньше, засветло, а время до темноты потратить на всякую ерунду. Путники нашли какой-то ручеек и разбили на его берегу лагерь. Коней распрягли и отпустили пастись. Мужчины набрали в ближайшей рощице дров и занялись костром. Эрлада потребовала у Филары, чтоб ей показали сосуд. Он был керамический, тоже покрытый какими-то выцветшими от времени рисунками. Опять же изображены были фигуры. Девушки подозревали, что те же самые, что и на первом обнаруженном в могиле предмете. Но краски сильно потускнели и местами облупились, разглядеть что-нибудь было сложно.

— Я уверена, что есть какое-нибудь обновляющее заклинание, — буркнула саварахская дворянка, подозрительно глядя на коллегу. — И ты его знаешь. Да?

Блондинка виновато кивнула.

— Может быть, мы без этого обойдемся? — жалобно просила она. — В конце концов, какая разница, что здесь изображено? Это же не важно. Просто интересно.

На Эрладу ее доводы впечатления не произвели, но Филара осталась непреклонной. Заявив, что не будет подвергать питомца ненужным мучениям, она убрала оба предмета с глаз долой. На этом разговор пока закончился.

Через какое-то время зашло солнце. Черноволосая волшебница вздрогнула и испуганно вскинула голову.

— Чёрт! Мы…

Но договаривать она не успела.

— … на территории призрака места и времени, — мрачно закончила она, констатируя очевидное.

Товарищи посмотрели вокруг себя. Они едва успели заметить мгновение, когда из земли под их ногами поднялось что-то неуловимое, парообразное и очень быстрое. Шун замер с вылизываемой в момент изменения реальности лапой и высунутым языком и опасливо скосил глаз в сторону. У остальных просто не было слов. В принципе, местность практически не изменилась. Разница заключалась в том, что здесь вот-вот должно было рассвести. Других принципиальных отличий на первый взгляд не наблюдалось.

— Аааааа… — протянул Ральдерик. — Как ты могла его не заметить? — обратился он к Эрладе. — Я вообще не понял, откуда он взялся?

— Потому что эта зараза пряталась! — гневно воскликнула девушка, злясь то ли на себя, то ли на призрака, то ли на герцога за глупые вопросы. — Эта умная, хитрая, старая сволочь скрывала свое присутствие!

— Понимаете, — принялась объяснять мало что понимавшим юношам и коту спокойная Филара. — Тот призрак времени и места, с которым мы сталкивались в прошлый раз, был совсем новым, фактически новорожденным. Он только подчинял себе кусок местности, поэтому было видно, как он ползет, занимая землю. Этот же здесь уже достаточно давно. Он полностью сформировался. Сросся с ландшафтом. На время дня он будто просачивается в почву, скрывается в глубине. На ночь же по своему желанию может выйти на поверхность. Так как всё здесь и так принадлежит ему, на это требуется буквально доля секунды.

— Ага. Понятно, — задумчиво кивнул кузнец.

— Ладно. Мне здесь уже надоело, — возвестил гендевец. — Пошли отсюда.

— Могут возникнуть проблемы, — неуверенно начала блондинка, но юноша ее уже не слушал.

Закрыв глаза, он бубнил себе под нос что-то о том, что всё вокруг неправда. Кот с ирольцем недоуменно переглянулись и с интересом принялись наблюдать за дворянином.

— Что стоите? — сердито буркнул тот, приоткрыв одно веко и заметив такой интерес к своей персоне. — Собираетесь здесь остаться? Закройте глаза и вспомните, как это место выглядит на самом деле. Филара, научи их.

Эрлада в раздражении пнула какой-то камень и слегка успокоилась. Кони стояли сбившись в кучу и недоверчиво поглядывали на розовевшее на востоке небо. Ральдерик замолчал и открыл глаза.

— Не понимаю, — нахмурился он, увидев тот же пейзаж. — Почему не получается отсюда выйти.

— Потому что это умная, хитрая, старая зараза! — огрызнулась брюнетка. — Я уже это говорила. Ты меня вообще слушал?!

— Этот призрак гораздо сильнее предыдущего, — перевела вторая волшебница. — Если он не захочет, чтоб мы отсюда ушли, у нас мало что получится.

Вельможа обдумал сказанное.

— Всегда остается вариант с уничтожением, — сказал он. — Кое-кто мне говорил, что может сделать это в любой момент.

— Здесь тоже всё не так просто, — немного смутилась Филара.

— То есть, ты не можешь его убить? — дворянин поставил вопрос ребром.

— Да нет, могу…

— Ты тоже говорила, что умеешь, — обратился к раздраженно шагавшей туда-сюда супруге Гудрон.

— Сказала же она, тут не так всё просто! — буркнула та.

— Нужно найти его «сердце», — блондинка снизошла до более развернутых объяснений. — Предмет, вокруг которого он образовался. Это может быть что угодно. Посмотрите вокруг. Здесь всё кажется реальным, хотя на самом деле это не так. Лишь что-то одно тут настоящее. Вы сможете его отличить? А теперь представьте, сколько места занимает призрак. Вы хоть представляете, какую территорию нужно обойти и сколько времени потратить на поиски? К тому же, старые, опытные и умные время-местники свое сердце обычно прячут.

— И? — поинтересовался кузнец. — Ну и что нам теперь делать?

Ральдерик обреченно вздохнул и устало закатил глаза. Потом он потер переносицу и набрал полную грудь воздуха.

— ЭЭЭЭЭЭЭЭЭЭЭЭЭЭЭЭЭЭЭЙ!!! — крикнул он без предупреждения.

Лошади испуганно фыркнули и дернулись, Шун от неожиданности подскочил на месте и инстинктивно попытался забраться как можно выше на ближайшее дерево. Остальные среагировали спокойнее: Эрлада просто проигнорировала, ее супруг удивленно посмотрел на друга, недоуменно хлопая глазами, а довольная собой Филара, вовремя разобравшаяся в поведении герцога, успела заткнуть уши.

— Я знаю, что вы меня видите и слышите!!! — продолжал юноша, рискуя сорвать голос. — И вы умираете от желания поговорить со мной!

Герцог замолчал в ожидании ответа. Его товарищи пока обдумывали последнюю фразу. Только блондинка поняла ее настоящее значение, остальные же заподозрили у дворянина обострение мании величия. А потом появилась небольшая группа людей. Несколько мужчин в мятых шлемах и нагрудных пластинах переминались с ноги на ногу и бросали в сторону живых застенчивые и неуверенные взгляды. Они не были бесплотными или прозрачными, солдаты казались совершенно обычными и живыми людьми. Ральдерик сильно сомневался, что его вопли дадут результат, поэтому тоже растерялся и не знал, что ему теперь делать с явившимися на зов духами. Кот глубже утопил когти в древесине и замер. Призраки вели себя мирно, но наличие у них оружия и элементов брони как-то повышало к ним общий уровень недоверия. Две группы какое-то время молча изучали друг друга. Потом мертвые принялись о чем-то переговариваться.

— Обождите немного, — сказал живым один из них, поворачиваясь к своим товарищам и присоединяясь к разговору.

Внешний вид у призраков был сильно потрепанный. Засаленная, испачканная кровью и чем-то еще одежда, небритость, кошмарное состояние доспехов. Некоторые из духов щеголяли старыми бинтами. Если присмотреться, можно было заметить на рукавах нашивки с каким-то гербом.

Тем временем мертвые пришли к согласию и снова повернулись к слегка растерянным путникам.

— Здравствуйте, — кивнула Филара.

— Вы что-то хотели? — осведомился гендевец, будто это не он тут только что кричал и призывал духов. — Если нет, тогда мы бы предпочли вас покинуть.

— А. Да, — согласился один из призраков, косясь на лежавший на земле музыкальный инструмент в чехле.

— Мы выпустим вас, — вступил в разговор второй, более решительный. — Клянусь, выпустим. Но у нас есть просьба.

— Ага, — Эрлада склонила на бок голову. — И что вы хотите?

— Надеюсь, ничего несбыточного, — спрыгнул с дерева Шун. — Наши возможности не безграничны.

Мертвые чуть поколебались и вытолкнули вперед одного из воинов.

— Тут вот какое дело, — начал он. — Можно я издалека начну?

— Да. Пожалуйста, — великодушно позволил Ральдерик. Его несколько успокоило обещание призраков, что их отпустят.

— Возможно, вы знаете, что сто пятьдесят шесть лет назад граф Нарвад провозгласил независимость своих владений от Савараха…

— Впервые слышу! — заявил кот.

Лица людей тоже не выражали осведомленности. Это изрядно расстроило рассказчика.

— Так вот. Это произошло, — с нажимом сказал он. — Только правивший тогда король немного обиделся и послал туда армию. И произошло сражение между людьми графа и ей.

— А. Понятно, — протянул Гудрон. — Вы в этой битве участвовали и погибли, да?

— Да, — горестно кивнули мертвые. — Только об этом никто никогда не узнал. Видите, вы даже не слышали о самом бунте графа. Правители Савараха замалчивают этот факт. Никто не должен знать, что кто-то может быть недоволен их политикой — это может подорвать их авторитет на международной арене.

— А вам-то откуда это знать? — поинтересовался гендевец. — Вы — простые солдаты. Разбираться в подобном вам не полагается.

— Граф Нарвад рассказал, — ответил молчавший ранее призрак.

— Так, — герцог присмотрелся к нашивкам на его форме. — Ты же из королевских войск! А остальные нет. Почему ты с ними? Вы же враги.

— Да какие там враги, — отмахнулся дух.

— Тот факт, что мы убили друг друга полтора века назад, — не повод для взаимной антипатии, — назидательно возвестил главный рассказчик, явно кого-то цитируя.

Видимо, бунтовавший дворянин был большим любителем поговорить и повыступать перед народом.

— Да. Теперь это уже не имеет значения, — печально согласились остальные призраки.

— И? — зевнул кот. — Что от нас-то вы хотите?

— Никто не узнал о нашей гибели, — повторил мертвый пехотинец, снова кидая взгляд на музыкальный инструмент. — Про все мало-мальски значительные сражения сложены песни, а о нас даже частушки ни одной нет!

— А. Понятно, — кивнула Филара. — И вы хотите, чтоб я сочинила о вас песню?

— Нууу, не обязательно вы, — переглянулись духи. — Кто угодно.

— Сагу на все времена! — воскликнул кто-то. — Чтоб люди плакали в голос, слыша ее!

У девушки загорелись глаза.

— Дааа!!! Я вам помогу!

Юноши обреченно переглянулись.

— Только я не знаю, что тогда произошло, — виновато добавила волшебница. — Вам придется мне все рассказать.

— А зачем? — пожал плечами рассказчик. — Почти все участники-то тут. Заново разыграем.

Через несколько минут путники уже стояли на каком-то возвышении, а толпы призрачных солдат сновали по полю, становясь в боевые порядки. Один из них тоже находился на холмике среди живых и руководил процессом. Обзор с этой точки открывался очень хороший, вся местность была, как на ладони.

— Эй вы! Да, я к вам обращаюсь! — кричал в сложенные рупором ладони дух, которого, как оказалось, звали Элдом. — Дирк! Не стой столбом, отодвинь свой отряд левей! Да, я знаю, что в прошлый раз вы стояли тут! А сейчас вы переместитесь, куда я вам скажу, потому что так нужно!

Одна группа солдат послушно встала в указанном месте.

Филара тем временем расчехлила свою гитару и наблюдала за процессом подготовки с неподдельным интересом. Остальным делать, в общем-то, было нечего. Ральдерик попытался выяснить, где находится сам граф, ему сказали, что тот ужасно занят, и беспокоить его нельзя. Шун лениво грыз какую-то травинку. Еще один небольшой отряд протестующих призраков отправили в засаду в лес. Их возражения, что в прошлый раз ничего такого не было, оказались проигнорированы распоряжавшимся Элдом. Гудрон с герцогом пытались отвести его в сторону и убедить, что они совершают большую ошибку, попросив девушку о песне. Оба опасались, что, услышав результат ее труда, мертвые обидятся и из вредности никуда живых не выпустят. Гендевец даже обещал прислать сюда какого-нибудь популярного барда. Но от них отмахнулись — оформление поля битвы было важнее.

Наконец приготовления были завершены. По двум сторонам поля стояли шеренги воинов, слева — королевские войска, справа — графские. Сам дворянин явился в последний момент в сверкавших доспехах и на вороном коне и триумфально встал во главе своих людей.

— Вы отлично смотритесь, граф! — крикнул ему Элд.

Тот жизнерадостно помахал закованной в броню рукой. Выражение лица было невозможно разглядеть из-за опущенного забрала. Какое-то время все стояли молча.

— Ну, и чего мы ждем? — недоуменно обратился к «барду» «театральный руководитель». — Начинайте!

— Э?! Так вы ж ничего не делаете! — воскликнула Филара. — Я должна сначала увидеть битву. Потом сочиню мотив и слова.

— Вы понимаете, что у вас на это нет времени? Если до восхода солнца вы не выйдите отсюда, то останетесь с нами навсегда! Просто описывайте происходящее.

Живые напряглись. Они совсем забыли о том, что у них было всего несколько часов на то, чтоб вернуться в реальность. Девушка беспомощно оглянулась на товарищей.

— Да пой уже, — велела ей Эрлада. — Ты же любишь.

— В начале саги обычно поется о природе, — подсказал Элд. — Да, спасибо, — взял он у подбежавшего призрака небольшую стопку исписанной бумаги. — Вот. Это для вас граф Нарвад составил список имен, географических названий и других важных вещей, которые надо упомянуть в песне.

Волшебница растерянно посмотрела на свои занятые руки.

— Давай, помогать буду, — вызвался Шун.

— Не смеши людей, — Ральдерик бросил косой взгляд на пыхавшего энтузиазмом кота, забирая листы у призрака. — Лучшее, что ты можешь сделать, это под ногами не мешаться. А ты играй уже! Я список буду держать так, чтобы ты могла его прочесть.

— Ну хорошо, — Филара смирилась с происходившим.

Вздохнув, она принялась наигрывать какой-то простенький веселенький мотивчик. Через пару секунд он трансформировался во что-то пафосное и заунывное. Элд одобряюще кивнул.

— Был чудный день, — стала описывать действительность девушка.

— Утро, — поправил ее призрак. — Пусть будет восходить солнце. Всегда мечтал поучаствовать в сражении, начинающемся с первыми лучами солнца.

— Заря кровавыми лучами легла на землю Гальвенхольд, — послушно спела волшебница, проглядывая удерживаемый на уровне ее глаз список. — И стяги в небе трепетали, подобно крыльям… ээээ…

Рифма в голову не шла, но Филару уже понесло.

— О вы, сыны земли родимой, услышьте ж мой правдивый сказ о том, как бились и сражались в зарю ушедшие посмертно герои дней далеких.

Герцог Заренги скривился, но промолчал. От девушки это не укрылось, но сделать она ничего не могла: пренебрегать приходилось не только рифмой, но и ритмом, и это не считая общей бредовости рождавшегося экспромтом текста.

— На луг зеленый граф Нарвад, отважный гордый витязь рода, известного с былинных лет, ступил в доспехах золотых. И конь под ним безумным глазом косит на полчища врагов, уздечку яростно грызет и рвется в бой на сечу.

— Здесь можно вставить его обращение к войску, — шепотом подсказал иролец.

— О, братья! Молвил он с надрывом… — Элд отчаянно замахал руками командиру, чтоб тот подстроился под песню.

Граф, поняв, чего от него пытаются добиться, откинул забрало и попытался поднять коня на дыбы, но тот явно был дальним предком Каштана. Дворянин опыт решил не повторять, а просто поездил перед строем, страстно жестикулируя. Слышимость была прекрасная, поэтому до всех присутствовавших доносилось каждое слово будущей саги, и они старались координировать с ней свои действия.

— … за свободу, к справедливости любовь веду вас в бой я, — отстраненно вещала Филара, терзая струны. Вдохновение по данному этапу битвы она уже почти исчерпала. Еще немного, и, действительно, придется в деталях описывать природу. — Не ради славы и почета! Доколь правитель деспотичный свободный мучает народ, доколь страдает люд от боли и голода с морозом мрет, не замолчит сердец биенье в растерзанной врагом груди. Мы выйдем в бой в лучах восхода, блеснувших на моем забрале! Пусть мы умрем, но не сдадимся! Свободу рабству предпочтем!

По щеке Элда текла скупая мужская слеза. Он не стал пояснять, что граф поднял бунт по корыстным мотивам: версия песни ему нравилась куда больше.

— Опиши, какие мерзкие люди короля, — попросил откуда-то снизу Шун. — Бессердечные, трусливые твари!

Девушка бросила быстрый взгляд на напряженно прислушивавшихся к словам саги монарших солдат и решила не рисковать.

— А их враги не по желанью, веленьем воли короля, стоят под знаменем рядами с обратной стороны холма. Они могли б остаться дома, растить пшеницу и овес, но приказала им корона, и вот пришли они на бой.

Кот разочарованно вздохнул. Нейтральная версия показалась ему скучной.

— И вот стоят два войска в поле, сверкая шлемами в лучах. — Филара стала бросать беспомощные взгляды на призрака.

Если армии и дальше будут стоять на одном месте, песня загнется, не успев толком начаться. Тот это заметил и с воплем: «Начали!» — махнул рукой. Сочинять сразу стало интересней.

— И вот великий Нагд Бандей, а, может, это был Паваре, мечом взмахнул, — девушка взялась вслух зачитывать имена из списка. — А рядом Тирн, известный силой своей чудовищной, возник.

Проблема заключалась в том, что волшебница не знала никого из тех, о ком пела. Ей приходилось выбирать максимально обтекаемые и нейтральные фразы, применимые к любому бойцу, потому что понять, кто где и что именно делает, было невозможно. Вот Тирн «известный силой своей чудовищной» оказался тщедушным дистрофиком. Опознать его удалось по совершенно безумному счастью и гордости, вспыхнувшим на его лице при этих словах.

— Смешалось всё в бою кровавом. Кто где стоит — не разберешь, — Филара нашла выход из положения. — Десятки рук мечами рубят. Здесь и Тубар, вояка гордый, и Финд, и Ребед…

— Стоп! — гневно закричал Элд.

Филара вздрогнула и замолчала, недоуменно глядя на негодовавшего призрака.

— Вы зачем вышли?! — обрушил тот свой гнев на появившийся из леса отряд. — Я же велел вам быть в засаде! Вы должны были прийти, когда положение станет казаться безвыходным!

— Так она ж сказала «здесь и Тубар», — принялся оправдываться командовавший провинившимися солдатами человек. — А я там! Вот быстренько и прибежал! И ребята со мной, разумеется…

— Плохо! Очень плохо! Заново! Всё с самого начала! Убитые, вернитесь в строй! Граф Нарвад! К вам у меня претензий нет! Молодцом!

Бронированный человек на коне снова радостно помахал рукой.

— Как это заново?! — возмутились хором Шун с Ральдериком. — Вы что, издеваетесь?!

— Мы же так никогда не закончим! — поддержал их иролец.

— Да вы вообще ууууйййй…

Эрлада убрала ногу с оттоптанной стопы герцога.

— Заново, так заново, — веско сказала она, скользя по спутникам не предвещавшим ничего хорошего взглядом. — Не тратя времени на споры и разбирательства. Меня все поняли?!

Шун покосился на страдавшего над своей ногой гендевца и раздумал вступать в полемику.

— Ты думаешь, она сможет восстановить весь этот бред по памяти? — злобно прошипел драконьей дочке юноша, сидя на земле и потирая ушиб.

— Мы готовы, — подошел Элд.

— Заря кровавыми лучами легла на землю Гальвенхольд, — тронула струны Филара, слегка задетая словом «бред». — И стяги в небе трепетали, подобно крыльям… Лай-лала-лэй! Лай-лала-лэй!

Скоро стало понятно, что произошедшая заминка пошла песне только на пользу. Девушка успела подумать над мотивом, сделать его мелодичнее. А слова она помнила наизусть, так что вельможе оставалось лишь фыркнуть и вернуться к исполнению своих обязанностей по держанию и переворачиванию страниц. Через несколько десятков куплетов товарищи сошлись во мнении, что неизвестный автор «Саги о ненависти и предательстве, а также жизни и подвигах легендарного Дгырна, воителя гномов, в эпоху героев» должен был бы просто повеситься от зависти, если б услышал творение девушки. Честно говоря, такое желание возникло почти у всех живых слушателей очень быстро. Только Шуну, казалось, все нравилось. Он подхватывал появившийся припев, прыгал по земле и подбадривал хозяйку одобрительными комментариями. Ральдерик решил, что это — нервное. Мертвые же были ужасно довольны. Элд окончательно расчувствовался и даже принялся раскачиваться в такт мелодии. «Погибшие» в бою потихонечку сползлись со всего поля к холму и сидели на земле полукругом, слушая сагу. «Выжившие» бросали на них завистливые взгляды и скорее имитировали свою смерть, чтоб можно было к ним присоединиться. Так что через какое-то время битва развалилась и сошла на нет. Филара спела еще несколько куплетов о вечной памяти, человеческой доблести и неугасимых сердцах, бьющихся за правое дело, и взяла финальный аккорд.

— Всё, — возвестила она в наступившей тишине.

— Слава богу, — тихо буркнул себе под нос гендевец.

— Ну? — проигнорировала его певица. — Вам понравилось?

Мертвые снова промолчали. Волшебница испуганно скользнула взглядом по очень серьезным лицам призраков. Тут граф Нарвад встал и громко захлопал в ладоши. Кто-то ему вторил, потом еще кто-то… Через пару секунд уже все призраки стоя аплодировали.

— Спасибо, — всхлипнул Элд. — Это именно то, чего мы ждали…

— То есть, вы нас отпускаете? — поинтересовалась Эрлада.

По ее прикидкам, у товарищей до восхода оставалось еще около трех часов, так что всё было в порядке. Они даже успевали немного поспать (хотя именно этим она и занималась большую часть песни).

— Да, разумеется, — кивнули призраки. — Вы выполнили нашу просьбу. Теперь мы можем успокоиться.

— Что они делать собрались? — с опаской уточнил у Филары иролец.

— Исчезнуть, — пояснила она с легкой грустью.

— Зачем? — не понял угомонившийся кот.

— Потому что наше желание исполнилось, — впервые за все время подал голос граф Нарвад, снимая шлем. У него оказались короткие каштановые волосы и печальные серые глаза. — Больше нас здесь ничто не удерживает. Мы можем идти.

— Такое существование, на самом деле, достаточно скучно, — добавил незнакомый призрак. — Особенно раньше.

— Ооо, да, — согласился Элд. — Вы себе не представляете, насколько надоедает раз за разом проигрывать один и тот же день во всех подробностях. Точно зная, когда и что должно произойти, в какой момент тебе разрубят грудь, как погибнет твой убийца. А потом прилетали вороны, и всё становилось совсем тоскливо. И так изо дня в день.

— А как вы тогда?.. — Гудрон задумался, не зная, как сформулировать свой вопрос.

Но его поняли.

— Это всё граф! — с гордостью воскликнул солдат королевского войска.

— Да, — кивнул Нарвад. — Просто я задумался, почему мы это делаем? Зачем? Для чего мы ежедневно в мельчайших деталях воссоздаем день нашей гибели? Я знал, что атака будет отбита и приведет к моему поражению, но каждый раз упорно командовал «Вперед!». Не мог понять, почему это всё происходит. Что мешает нам остановиться? Пару лет я об этом думал. А в один прекрасный день собрал всю волю в кулак и не приказал войскам готовиться к бою. Вы себе не представляете, как тяжко мне это далось. Как меня ломало, с каким трудом я удержал себя в руках. Но у меня получилось. В тот день битва не состоялась впервые за много лет. Королевские войска, как обычно, пришли на поле, не нашли там нас и растерялись. Они не знали, что им делать. Я пошел к ним и попытался поговорить. Так странно, но никто, кроме меня, не задавался всеми этими вопросами. Ни среди моих людей, ни среди наших противников. Они ежедневно совершали всё это, в полной уверенности, что так надо.

— Но граф сказал, что мы не обязаны убивать друг друга, — сказал еще какой-то непредставленный призрак. — Мы задумались над этим. Решили, что он прав. Сначала было сложно. Потом мы все познакомились, подружились, и стало куда проще. Через пару лет мы полностью побороли в себе потребность вернуться к повторению старого сценария.

— Перебили ворон… — добавил Тубар.

— А как так? — удивилась Филара.

— Что?

— Она не понимает, как могло получиться, что вы смогли вырваться, — пояснила Эрлада. — Вы, граф, не должны были задаваться этими вопросами. Не в смысле, что я это порицаю. Вы же сами говорили, что никто, кроме вас, не считал происходящее неправильным. Почему вы от них отличались?

Дворянин скромно пожал плечами. Предположения о том, что причина заключалась в его статусе, умственных или душевных качествах, он решил оставить при себе.

— Более того, у вас хватило сил перейти от мыслей к делу, — продолжила волшебница. — Такое вообще крайне сложно.

— Почему? — кот обернулся за пояснениями к хозяйке.

— Потому, что это призрак времени и места, — ответила та. — Что-то случается где-то и когда-то. Здесь и сейчас случилась битва.

— Спасибо. Пояснила, — буркнул Шун, встряхивая головой.

— Чем вы от них отличаетесь? — наседала на графа брюнетка.

— А, может быть, мы это, уже пойдем? — предложил Гудрон.

— Подожди, не отвлекай, — отмахнулась от него супруга.

— Это бесполезно, — потянулся Ральдерик.

— Вы когда исчезать собираетесь? — поинтересовался у мертвых кот.

— Да мы б уже… — Элд указал на Эрладу, как на единственное, что удерживает их в этом мире.

— А. Ну, если вам уже все равно, скажите, где у вас тут сердце, — попросил зверь. — Мне интересно.

— О. Кстати! — оживилась Филара. — Я тоже хочу посмотреть.

Мертвые недоуменно переглянулись.

— Это как-то связанно с некромантией? — осторожно осведомился один из них.

— Вам всё равно, чье сердце вырезать или как? — нервно облизнул губы Тубар.

— Не-е-ет, — замахала руками блондинка. — Ни у кого ничего вырезать не надо!

— Под сердцем понимается предмет, вокруг которого образовался время-местник, — пояснила претендентка на престол Савараха, задумчиво разглядывая шлем в руках у графа. — И мне кажется, что я его нашла.

— Да?!

— Можно посмотреть? — Эрлада протянула руку, Нарвад проследил за ее взглядом, пожал плечами и протянул часть доспеха.

Девушка повертела его в руках и прищурилась.

— Да, это оно, — сказала она, кидая шлем Филаре. — Хотела посмотреть?

— И что всё это значит? — поинтересовался покойный дворянин, с опаской наблюдая, как блондинка изучает пойманный предмет.

— Это объясняет, чем ты отличаешься от остальных, — пояснила черноволосая волшебница. — Ходил с «сердцем» время-местника на голове. Разумеется, ты был на особом положении.

— Ты же говорила, что «сердце» тщательно охраняется и скрывается призраком! — напомнил второй девушке кузнец. — А они даже не знали, что это такое!

— Призрак места и времени — единый организм! — блеснул знаниями Ральдерик. — Он не ограничивается населяющими его людьми!

— И что?

— Иии… — герцог задумался. Больше он ничего добавить не мог.

— А то, что, если б мы не знали, что граф Нарвад отличается от окружающих, нам было бы очень сложно догадаться, где его искать, — ответила Эрлада. — Он больше ничем не выделяется на общем фоне. Опознать можно, только хорошо присмотревшись.

— А при чем тут единый организм? — не понял Шун.

— Можно, мы уже пойдем? — мертвые с нетерпением прервали разговор.

— Шлем можете оставить себе, — добавил мятежный дворянин.

— Правда?! — не поверили волшебницы.

— Да. Он мне больше ни к чему, — пожал плечами мужчина.

— А, ну да, конечно. Спасибо!

Призраки недоверчиво посмотрели на засияювшую счастьем Филару, но ничего не сказали.

— Кстати, я так и не понял, кто командовал королевским войском, — обратился к ним кузнец.

— Его здесь нет, — печально улыбнулся граф. — Он тогда выжил. Мы не знаем, как сложилась его жизнь потом.

Живые заметили, что на холме стало значительно свободней. Некоторые призраки уже исчезли.

— Вы уверены, что хотите этого? — нахмурился Гудрон, провожая очередного растворившегося в воздухе солдата.

— Конечно, уверены! — резко вклинилась Эрлада. — Люди приняли решение. Не мешай им. Нужно уважать чужой выбор.

Девушка явно не собиралась возвращать подаренный шлем законным владельцам.

— От нас немного зависит, — ответил Элд. — Исчезла причина здесь находиться и ждать. Без нее мы не сможем остаться. Порвалась последняя связь с миром живых и нас утягивает туда, где мы должны быть. Можно, конечно, пытаться сопротивляться, но это сложно. И невозможно в течение долгого времени. Очень скоро мы устанем. Мы либо уйдем по своей воле, либо против нее. Но это неизбежно.

— Тогда счастливого вам пути, — вздохнул юноша.

— Эй! Стойте! — всполошился Ральдерик. — Сначала нас отсюда выпустите, а потом делайте, что хотите!

Мертвые улыбнулись и исчезли. По воздуху прошла рябь. Окружающий мир потускнел и стал рассыпаться серым песком. Спустя несколько секунд растерянные и слегка напуганные живые оказались в бесконечной пустыне, созданной из того, что осталось от гибнувшей реальности время-местника. Но не успели они хоть как-то отреагировать на происходившее, как и это все стало испаряться. Через образовавшиеся в воздухе и на земле проплешины, сквозь растворявшийся песок стали проглядывать очертания настоящего мира. Скоро все закончилось. Путники снова оказались на том же холме, вот только было не утро, а, как и положено, ночь.

— Предупреждать же надо! — крикнул Шун в пространство, обращаясь к исчезнувшим духам.

Выход из разрушавшегося призрака произвел на него неприятное впечатление. Неподалеку бродили лошади. Мерзавец тоже был недоволен произошедшим. Не каждый день ты внезапно попадаешь в пустыню, где, возможно, тебе суждено остаться навечно без воды и корма — конь был склонен несколько драматизировать ситуацию.

— У нас есть сердце время-местника! — неверяще прошептала Филара, держа шлем на вытянутых руках и глядя на него с невыразимой любовью при свете луны и звезд. — У нас есть сердце время-местника! — воскликнула она, счастливо улыбаясь.

— Что это нам дает? — поинтересовался гендевец.

— Ты что?! Это же сердце время-местника! Добровольно отданное! Живое!

— Как живое? — не понял иролец. — Раз он умер, значит и оно тоже… Разве нет?

— Нет! Знаете, как убить такого призрака? Нужно найти его сердце и уничтожить! Так как оно является реальным предметом, это легко можно сделать топором, мечом, ногой — чем угодно! Тогда время-местник погибнет. В нашем случае он ушел сам, нам не пришлось разбивать шлем. Вот он, целенький. И нам его подарили!

— Что нам это дает? — настойчивей повторил герцог.

— Ну, грубо говоря, теперь есть способ сделать так, что б в случае встречи с сильным, враждебно настроенным призраком, ты мог противостоять ему, если не на равных, то хоть как-то, — пояснила Эрлада.

— Ух ты, — юноша сложил руки на груди. — Отлично! Как?

— Ты все равно не поймешь, — отмахнулась девушка. — Мы сами все сделаем, получишь уже готовый результат. У меня нет ни малейшего желания рассказывать процедуру.

— Филара? — дворянин обратился ко второй волшебнице, надеясь получить ответ от нее.

— Аа-а-а… Я не умею, — призналась та. — Знаю, что это возможно, но больше ничего сказать не могу.

— Научу, — пообещала брюнетка, забирая у девушки шлем.

В реальности он выглядел гораздо хуже, чем в самом призраке. Появилась ржавчина.

— Я предлагаю все-таки лечь спать, — предложил кузнец. — Тут где-то наш костер должен быть. А то утро скоро, а мы еще не ложились.

— Поддерживаю, — зевнул Шун, вдруг сообразивший, что ужасно устал.

— Я не понял, — сказал Ральдерик.

— Что именно? — уточнила Эрлада.

— Почему этот время-местник так отличался от предыдущего? У меня вообще много вопросов на этот счет.

— Давай ты их задашь потом, а? — блондинка подхватила на руки сонно моргавшего на земле кота.

— Ладно, — согласился юноша.

Разбитый ранее лагерь товарищи нашли быстро. Костер за время их отсутствия практически потух, лишь красно-черные угли изредка пыхали алым, когда налетали порывы ветра. К счастью дров было достаточно, поэтому его восстановление не заняло много времени. Очень скоро почти все легли спать.

Только Ральдерику сон почему-то не шел. Полежав, посидев у костра в одиночестве и снова полежав в надежде уснуть, он сдался и решил пободрствовать уже целенаправленно. Заняться ему было нечем. Помаявшись немного от скуки, он пошел, растолкал Филару и попросил у нее браслет. Пробурчав что-то о людях, которые будят среди ночи из-за своих эгоистичных потребностей, девушка вручила ему требуемое и снова провалилась в дрему. Юноша упреки пропустил мимо ушей и вернулся к огню изучать находку из подземелья. Прежде на украшение смотрели лишь мельком, отвлекаясь на посторонние разговоры, не особо присматриваясь и задумываясь.

Гендевец повертел браслет в руках. Пять фигур стояли бок о бок, равномерно распределившись по всему обхвату. Так интересно. Покойный, действительно, был большим оригиналом. Если бы изображенные люди были святыми защитниками, можно был бы понять мотивы помещения этого предмета в могилу. Многие боятся смерти и предпочитают, чтоб рядом с ними там оказался кто-то, на кого можно понадеяться. А кто здесь? Пять каких-то странных невразумительных личности. Хотя… созвездия на потолке, как говорит Филара, тоже неуместные были. Так, ну-ка, ну-ка… Пять созвездий — пять фигур. Что она говорила? Бражник, Охотник, Лучник… И еще кто-то. Юноша присмотрелся к фигурам внимательней. Ну, так и есть. Этот — явно лучник. Вот колчан со стрелами, перчатка, сам лук. А вот кто-то пьяный: стоит криво, одет неряшливо, а если вглядеться, то можно различить у него в руке бутылку. А у этого в руках свирель или флейта. Ну, точно, четвертым был Дудочник. Ага. Охотник тоже опознан. С собакой стоит. Интересно, какой смысл отделять лучника от охотника? Слишком похожи. Последний явно ведь не псом швыряется в дичь, какое-то оружие у него должно быть. И это не меч. Лук ему не дали, видимо, чтоб никто их не путал. Ладно, не принципиально — у кого-то просто истощилась фантазия. А последний кто? Странный какой-то человек. И ничего опознавательного-то у него нет. Стоит и руки протягивает. Надо будет утром уточнить, кто он.

Герцог, довольный собой, отложил браслет в сторону и потянулся. Расскажет завтра о своем открытии — пусть думают, что всё это значит. Потом юноша напрягся. Какой-то звоночек упорно тренькал у него в мозгу, пытаясь привлечь внимание к чему-то, что дворянин упустил. Ральдерик задумался и снова перевел взгляд на лежавший рядом с ним предмет. Что это могло быть? Потом он похолодел. Вельможа медленно протянул руку к украшению и поднес его к глазам.

Охотник. Вихрастый молодой человек. Черты лица и детали одежды разглядеть невозможно: всё слишком мелкое. Но общее впечатление… Поза…

Собака. Большая. Массивная. Неправдоподобно большая. С висячими ушами. На окислившейся бронзе все зеленого цвета. Но юноша был практически уверен, что животное, на самом деле, было черным.

11

Ральдерик поборол в себе искушение кинуться всех будить и рассказывать о своем открытии. Пускай спят. Поговорить можно и утром. Юноша пожалел, что не выпросил заодно и сосуд, но повторно тормошить волшебницу не решился. Положив украшение возле спавшей девушки, он вернулся к своей постели и попытался уснуть. Теперь, когда в голове теснилось много новых мыслей, сделать это стало еще сложнее. Поэтому утром он был сонный, слегка заторможенный и немного агрессивный.

— Филара, дай мне ту бутылку, которая к браслету прилагалась, — попросил он, отчаянно зевая.

— Прямо сейчас? — девушка только встала и собиралась идти к ручью умываться. — А подождать нельзя?

— Нельзя.

Волшебница пожала плечами и пошла к своим вещам искать требуемый предмет. Эрлада проводила ее осуждающим взглядом. Она бы посоветовала ей не позволять никому собой бесцеремонно распоряжаться, но промолчала, поскольку твердо верила в необходимость уважать свободу выбора других людей. Если блондинку устраивало такое положение вещей, то кто такая саварахская дворянка, чтоб вмешиваться?

— И браслет захвати, — велел юноша.

— Я ж его тебе отдала.

— Я его вернул. Посмотри у изголовья, там должен валяться.

Филара кое-как нашла скатившееся с постели на землю украшение, раздраженно протянула герцогу оба предмета и развернулась, собираясь уйти.

— Подожди, — не глядя, перехватил ее за руку гендевец.

— Что еще? — огрызнулась девушка.

— Посмотри сюда внимательно, — Ральдерик нашел на браслете Охотника и стал наблюдать за реакцией волшебницы.

Несколько секунд та послушно смотрела на хоровод фигур на бронзе, не понимая, что должна увидеть. Потом выражение ее лица изменилось. Побледнев, она выхватила у друга украшение и впилась взглядом в человека с собакой.

— Как это? — пробормотала Филара, осторожно проводя пальцами по выпуклому изображению.

— Тоже заметила, да?

— Что там? — появилась из ниоткуда Эрлада, еще секунду назад занимавшаяся своими делами метрах этак в десяти от этого места. Дворянин поймал себя на мысли, что шаги волшебницы сквозь пространство перестали заставать его врасплох.

Девушка бесцеремонно потеснила блондинку и тоже с любопытством присмотрелась. Не увидела ничего необычного и потребовала объяснений.

— Знаете, что это? — проигнорировал вопрос герцог, указывая кивком на украшение.

— В смысле? — уточнила черноволосая волшебница. Юноша явно ожидал не ответа «браслет».

— Посмотрите на фигуры. Лучник, Бражник, Охотник, Дудочник и пятый. Какое было последнее созвездие на потолке усыпальницы? Я не запомнил, а по этому мужику догадаться сложно.

— Художник, — отстраненно отозвалась Филара. — Пятое созвездие — Художник.

— Ну и каким боком он сюда? — не понял Ральдерик, разглядывая фигуру с протянутыми руками. — Где кисточки?

— Ты можешь ошибаться, — произнесла Эрлада. — Вдруг эти люди не имеют никакого отношения к звездам?

— Ага! Как же! — возмущенно фыркнул юноша. — Четыре попадания из пяти! Возможно, у мастера, изготовившего браслет, было своеобразное виденье образа.

— Этот человек демонстрирует свои руки, — протянул неизвестно когда подошедший кузнец. — Значит, для него они являются таким же опознавательным знаком, как для Лучника лук, а для Бражника — бутылка. Он ими часто пользуется…

— Не хочу тебя огорчать, — прервала его супруга. — Но мы все так поступаем.

— В смысле, они — его инструмент, — Гудрон попытался пояснить свою мысль. — Выражение «золотые руки» вам о чем-нибудь говорит? Мастер, который может сделать что угодно.

— Нет, ну при желании, под эту фигуру любое объяснение подогнать можно, — Эрлада была настроена скептически. — Вы хотите, чтоб он оказался Художником, и теперь придумываете различные удобоваримые теории.

— Нет, но логично ведь! — гендевец, действительно, очень этого хотел. — Мастер на все руки. Рисовать тоже умел. Художник.

— Творец, — добавила Филара, по-прежнему глядя на Охотника. — Художник не обязательно должен рисовать. Человек, добившийся таких высот в ремесле, что все его изделия являются произведениями искусства, способный создать что угодно…

— По-моему, тебя занесло.

— Ладно. Предположим, что ты прав, — согласился кузнец, которому тоже хотелось, чтоб это было так. — Что это вообще за созвездия, мне кто-нибудь может объяснить?

— Обычные, — пожала плечами драконья дочка. — Никогда не слышала о них ничего интересного.

— Я тоже, — подтвердила вторая девушка. — Сказать по правде, я о них вообще ничего не знаю, кроме того, что они есть.

— Ясно. Надо найти того, кто знает, — решил Ральдерик. — Так. А что у нас с сосудом?

— Подозреваем, что то же самое, только в цвете, — отозвалась Эрлада. — Только разобрать нарисованное очень сложно, потому что кое-кто не хочет чуток поколдовать.

Герцог попытался вытащить пробку, но та не поддалась.

— Что там внутри? — потряс он предметом посуды возле уха.

— Мы тоже не смогли открыть, — пояснила Филара.

— Вы просто плохо старались, — гендевец предпринял еще одну попытку раскупорить бутылку.

— Отбить горлышко мы тебе не позволим, — правильно истолковала его задумчивый взгляд претендентка на престол Савараха.

— Дай я попробую, — протянул руку иролец.

Дворянин нехотя вручил ему сосуд. У Гудрона тоже ничего не получилось.

— Крепко сидит, зараза, — встряхнул он заболевшей от натуги рукой.

— Ладно, потом придумаем, как его открыть, — Ральдерик снова забрал посудину себе и принялся разглядывать рисунок.

Да, фигуры были те же самые. Изображенные в другой последовательности и в иных позах, но то, что это были именно Лучник, Бражник, Охотник, Дудочник и Художник лично у него не вызывало сомнений.

— Ничего не видно, — пробормотал он, проводя ладонью по тому месту, где осыпалась краска.

От этого всё стало только хуже. Блондинка напряженно ожидала неизбежной просьбы.

— Филара, — позвал вельможа, не сводя глаз с мутного фрагментарного изображения. — А тебе не интересно посмотреть, как этот рисунок выглядел изначально?

— Интересно, — не стала отпираться девушка. — Даже очень. Но как-нибудь без этого проживу. Даже не уговаривайте!

— Ты уверена? — гендевец прокрутил на пальце браслет и принялся демонстративно разглядывать бронзового Охотника.

Волшебница вздохнула. Шун все еще спал, развалившись на плаще и умудрившись занять собой его половину. Выглядел кот довольным жизнью и пышущим здоровьем. Хозяйка неуверенно посмотрела на своего питомца, перевела взгляд на литую зеленую фигуру с собакой, немного задержала его на ней, а потом остановилась на сосуде, предусмотрительно развернутом Ральдериком нужной стороной. От изображения Охотника мало что осталось. Сапоги, часть одежды, едва угадываемый силуэт. Опознать его можно было по бесформенной выцветше-осыпавшейся черной туше на четырех лапах, стоявшей рядом.

— Ты понимаешь, что тебе должно быть стыдно? — поинтересовалась Филара.

— За что? — искренне удивился герцог.

— За то, что пользуешься нечестными способами, давя на мои слабости!

— Если работает, почему меня это должно смущать?

— Твой ответ меня, в общем-то, не удивил.

Шун потянулся всем телом, сладко зевнул и перевернулся на другой бок, дернув пушистым хвостом. Четверо на него задумчиво посмотрели.

— Вообще, да, — медленно произнесла блондинка. — Мы должны знать…

— Ты вовсе не обязана это делать, — герцог знал у подруги достаточно слабых мест.

— Нет, но все равно сделаю. Дай сюда сосуд.

— Подумай хорошенько, — не унимался дворянин.

— Подумала. И не спорь со мной!

— Ну как знаешь… — с напускным сожалением вздохнул вельможа, протягивая девушке керамическую бутыль.

Гудрон кинул на друга осуждающий взгляд, закатил глаза и покачал головой. К счастью, Филара этого не заметила, не то бы задумалась, пришла к выводам и с большой долей вероятности отказалась от затеи. А так она мысленно послала коту мольбу о прощении, сжала в ладони сосуд, а второй рукой извлекла из закрепленного на поясе мешочка какой-то амулет. Через несколько секунд последний рассыпался песком в ее пальцах, а вот керамика засияла свежими сочными красками. На хозяйском плаще проснулся рыжий олень с небольшими рожками. Это не было самым радостным пробуждением в его жизни.

— Тогда с мостом ты то же самое делала? — припомнил кузнец, пододвигаясь ближе к обновленному предмету.

Девушка ничего не ответила. Теперь, когда рисунок стал четким и ярким, можно было разглядеть множество подробностей. У Художника нашлись не только кисточки, но и еще куча инструментов, используемых в самых разных видах творчества — они все торчали из распахнутой, висевшей на плече сумки, Бражник тоже очень выразительно выглядел пьяным, Дудочник улыбался, наигрывая на своей то ли флейте, то ли свирели. А Охотник был рыжим. И вихрастым. Он стоял полубоком, гордо сложив руки на груди, а из-за него выходил огромный черный пёс. У троих перехватило дыхание. Только Эрлада не очень прониклась увиденным. Да, она слышала от мужа рассказы о его первом в жизни героическом походе. Причем достаточно подробные. Но, как человек, не принимавший в них участия, не впечатлилась, хоть и поняла, что так поразило остальных. Люди смогли оторвать взгляды от сосуда и сфокусироваться на страдавшем олене.

— Ну и зачем? — поинтересовался тот, кое-как поднимаясь на тонкие изящные ноги.

— Это же не… Так же не… — иролец растерянно наблюдал, как животное пошатывается и перебирает непослушными копытами.

— Разберемся, — буркнул Ральдерик, снова глядя на нарисованного человека.

Шун споткнулся и упал.

Через несколько минут вернувший свою нормальную форму кот сидел на земле и с подозрением поглядывал на окруживших его людей. Те в свою очередь молчали, смотрели на него и думали.

— Ну и? — раздраженно дернул ухом зверь. — Что?!

— Не обращай внимания, — вздохнула Филара.

— Ага. Тебе-то легко говорить, — Шун нервно лизнул лапу и принялся отплевываться от шерсти.

— Это ведь не… — кузнец снова попытался сформулировать свою мысль. — Не то, что мы думаем?

— Не знаю, — пожал плечами дворянин. — Нужно разобраться с этими созвездиями.

— Заедем в ближайший крупный город и найдем кого-нибудь сведущего, — решила Эрлада.

— И всё же, это ведь…

— Не будем приходить к преждевременным выводам! — резко прервала друга хозяйка кота. — В его жизни и так слишком много неопределенности!

Шуна изрядно нервировало, что о нем говорили так, будто его здесь не было. Но, раз уж на вопросы никто не отвечал, приходилось вслушиваться в разговор в надежде догадаться обо всем самому. Сказать по правде, у него это плохо получалось. Зверь по природе своей не был мыслителем, а люди несли большей частью какую-то чушь, так что скоро у него разболелась голова.

— Если я вам не нужен, могу я пойти позавтракать? — осведомился он с легкой издевкой в голосе.

— Сиди, — велела Эрлада. — Ты своим видом меня на мысли наводишь. Мы, между прочим, еще тоже не ели.

— Иди, — позволила Филара.

Кот быстренько смотался, пока по этому вопросу не началось голосование.

— Ему не обязательно это слушать, — пояснила девушка вскинувшей бровь черноволосой волшебнице.

— Так. Ты ему что вообще говорила? — поинтересовался Ральдерик.

— Практически ничего. Он себя помнит с примерно трехнедельного возраста. Я решила, что не стоит поднимать вопрос о прошлых жизнях. Рассказала всё, что было. Но не стала разводить демагогию о перерождениях, совпадениях и всем остальном. Для него он — это именно он. Названный в честь дорогого мне человека кот.

— Ясно.

— Мы же и сами-то наверняка ничего не знаем, — девушка неловко дернула плечами, теребя низ рубашки. — Зачем ему жизнь усложнять?..

— Да, всё правильно, — вздохнул Гудрон.

— Но похож, похож, — дворянин всё продолжал разглядывать изображение на сосуде.

— Какой ближайший крупный город? — Эрлада встала и без спроса залезла в герцогскую сумку за атласом.

Тот проследил за ней недовольным взглядом, но от комментариев воздержался. Девушка плюхнулась на место и принялась листать книгу. Остальные молча ждали.

— Поблизости городов нет, — возвестила волшебница, разглядывая карту. — Тем более крупных. А вот в двух неделях пути расположен Реймах.

— Он нам по дороге? — уточнил кузнец.

— Я бы не сказала. Находится южней, чем мы планировали идти, но ничего страшного. На побережье оттуда тоже можно выбраться, а до острова всё равно добираться по воде.

— Реймах — это хорошо, — решил Ральдерик. — Просто замечательно.

— Вот и я о том же, — захлопнула томик претендентка на саварахский престол. — Тебе пояснить, что это за город? — повернулась она к мужу с показной заботой.

— Спасибо, не надо, — огрызнулся тот. — Я в курсе. Один из центров культуры страны. Я внимательно слушал Вешиля.

— Менее крупный и прославленный, чем Фарда, Дварал и Гравжэ, но всё же, всё же, всё же, — добавил гендевец, поднимаясь с земли. — Филара. Мы сегодня завтракать вообще будем или как?

— Костер мне разведи, — девушка вспомнила, что собиралась умыться, и ушла осуществлять задуманное.

Дворянин раскрыл было рот, чтобы повесить это задание на кузнеца, но тот, предвидя такой поворот событий, сунул в руки товарищу ближайший кусок дров и тоже направился к ручью. Смирившись со своей долей, юноша сложил ветки аккуратной кучкой и бросил на Эрладу просящий взгляд. Девушка фыркнула, древесина вспыхнула и почти мгновенно превратилась в горку золы. Мило улыбнувшись, волшебница исчезла — опять куда-то шагнула. Вельможа раздраженно вздохнул и вернулся к самому началу процесса. Он зарекся просить у полудраконихи помощи в бытовых вопросах. Боже, и как Гудрон с ней вообще живет?! Это ж свихнуться можно…

— Эй, так что там с сердцем время-местника? — крикнул юноша, когда костерок уже занялся. — Как мне его использовать?

— Это не ко мне вопрос, — Филара подошла к огню с полным воды котелком. — Я в этом практически не разбираюсь.

— Что-то все-таки знаешь?

— Нуу… Да. Смотри сам, — девушка вручила свою ношу другу, чтоб тот повесил ее над пламенем. Эрлада таки промыла ей мозг по поводу того, что совершенно не обязательно всё делать самой. — Ты не можешь причинить вред мертвым, а они тебе. Потому что ты материален, а они — нет. Вы не пересекаетесь. Однако «сердце» связано и с живыми и с призраками. Предмет принадлежит обоим мирам, поэтому одинаково действует как на людей, так и на привидений.

— Сразу возникает два вопроса. Во-первых, мне что, им по голове духам стучать? Или швыряться? Просто не вижу ему других применений. И, во-вторых, раз он действует в обе стороны, значит, не только я смогу до них добраться, но и они до меня?

— Я же сказала, что не собираюсь тебе рассказывать процедуру, — вынырнула из ниоткуда Эрлада, окатив юношу брызгами с вымытых волос. — Получишь готовый результат. Не волнуйся, эти твои вопросы отпадут сами собой.

— Ты меня обнадежила, — глядя на девушку, Ральдерик сообразил, что сам еще не умывался.

Пока ему не поручили еще что-нибудь, он спешно ушел к ручью.

После завтрака путники поехали дальше.

— Ты вчера хотел о чем-то спросить? — напомнила герцогу Филара.

Тот задумался, вспоминая прошлый день.

— А. Да. Почему эти время-местники так отличались?

— Ты про людей говоришь?

— Не только. Во-первых, да. Те, что были в предыдущем, не производили впечатления ежедневно повторяющих один и тот же сценарий.

— Не забывай, что это был первый и, похоже, единственный день их жизни в качестве призраков, — вклинилась Эрлада.

— Хорошо, предположим. А! Они же, к тому же, и не смогли бы в точности воспроизвести сутки своей смерти, потому что тогда вряд ли была заблудившаяся путешественница. Они были вынуждены на тебя реагировать, с тобой общаться. Да и я потом появился. Это должно было изменить события.

— Цикл время-местника может быть любой продолжительности. От нескольких минут до недель, — пояснила блондинка. — Возможно, существуют и более длительные, я просто о них не слышала. К тому же, вполне вероятно, что населяющие этот люди умерли не одновременно, а поступательно. В течение многих лет и поколений. Честно говоря, он не был похож на призрака события. Скорее уж народа. Существует несколько разновидностей таких духов. Они немного различаются. К последним, например, неприменимы сроки. Они не повторяют какой-то временной промежуток. Просто его обитатели ведут тот образ жизни, какой был им свойственен до смерти. Они не связаны определенным сценарием. Неукоснительно придерживаются традиций и обычаев, не приемлют ничего нового. Иногда такое случается с исчезнувшими племенами и народами, долгое время жившими на одном месте. В этом случае «время» очень размыто. Просто слепок со всего периода существования данного народа.

— Не совсем всего, конечно, — добавила брюнетка. — Первые годы после зарождения и упадок обычно не затрагиваются. Всё понятно? Еще вопросы?

— Нету.

— Ты сказал «во-первых». Значит, должно быть, как минимум «во-вторых».

— Не нервируй меня. Сказал же, что вопросов больше нет.

— Хорошо.

Шун, объевшись мышками, дремал на коленях у хозяйки, в разговоре участия не принимал, лишь вяло к нему прислушиваясь.

На следующем привале к Ральдерику подошла Эрлада и сказала, что ей нужна его кровь. Тот аж подавился обедом от подобного заявления. Кот тоже заинтересовался.

— Зачем? — настороженно поинтересовался юноша.

— Ты же сам хотел, чтоб тебе из «сердца» сделали оружие! Передумал что ли?

— И много надо? — с подозрением поинтересовался герцог, опасливо поглядывая на зажатый в руках девушки мужнин меч.

— Что ты, как маленький?! — волшебница проследила за его взглядом и взвесила клинок в руке. — Не много. Жить будешь.

— И всё-таки? Зачем это нужно?

— Всё просто, — снизошла до объяснений девушка. — Ты же не хочешь, чтоб кто-нибудь, кроме тебя, мог воспользоваться получившимся результатом? Так что нужно прикрепить «сердце» непосредственно к тебе, чтоб ни один враг, живой или мертвый, не мог зарубить тебя твоим же оружием. Для этого нужна твоя кровь. Не очень много. Тогда ни на кого, кроме тебя и твоих потомков, не будет распространяться возможность применять «сердце». Так что дай сюда руку!

— Ой-ой! — гендевец попытался отобрать конечность у занесшей над ней меч Эрлады. — Стой-стой! Ты куда ее сливать-то будешь? На землю?

— Ты прав, — согласилась та. — Пошли на месте тебя порежем.

Ральдерик, раздираемый любопытством и нежеланием подвергаться хирургическому вмешательству, последовал за волшебницей. Идти далеко не пришлось. Очень скоро они увидели круг из вбитых в землю колышков, в центре которого лежал шлем. Рядом сидела Филара и мелко резала неизвестную траву. Герцог заметил несколько амулетов, разложенных вокруг «сердца» по какой-то системе.

— Так, кровопускание подождет, — заявила брюнетка. — Посиди пока тут, не уходи никуда. Скоро понадобишься.

— Подойдет? — блондинка показала коллеге результат своих трудов.

— Еще мельче давай, — решила та.

— А что будет? — поинтересовался пришедший вместе с дворянином кот.

— И ты туда же? Сиди и молчи! Под ногами не мешайся, по кругу не бегай, вопросы не задавай. Тогда я разрешу тебе смотреть.

Шун обиженно сел на землю и обвил хвостом лапы. Гендевец устроился неподалеку и, подперев щеку кулаком, стал наблюдать за процессом. Немного подумав, зверь переместился к нему поближе.

— А что они делают? — шепотом поинтересовался он, когда девушки принялись ходить вокруг шлема и творить что-то непонятное.

— Не знаю, — флегматично отозвался вельможа, скосив глаз на лежавшую рядом с его рукой рыжую тушку с навостренными ушами.

Филара тем временем получала ценные указания по поводу того, что и как ей нужно делать.

— Так, вот теперь давай сюда руку, которую не жалко, — Эрлада подошла к аристократу.

— Если хочешь, я могу это сделать, — вызвалась Филара, заметив взгляд друга.

Сравнив меч в руках одной с ножом, которым блондинка резала травы, герцог однозначно проголосовал за второй вариант.

— Значит так, сейчас она тебя режет, а ты подходишь и обмазываешь своей кровью шлем, — распорядилась слегка задетая тем, что выбрали не ее, саварахская дворянка.

— Что, прямо раной? — нахмурился юноша. — Этот ржавый, грязный, неизвестно где валявшийся шлем? Ты издеваешься?

— Слушай, а нельзя кровь сразу с травой смешать, а уже получившуюся смесь распределить по сердцу какой-нибудь ложкой? — поинтересовалась светловолосая волшебница.

— Скучные вы, — фыркнула брюнетка. — Делайте, что хотите.

— А сработает? — уточнил Ральдерик, заворачивая рукав, чтоб не измазать одежду.

— Вполне.

— Хорошо. Тогда приступаю.

Филара полоснула ножом по раскрытой над миской с травами ладонью.

— Больно? — поинтересовался Шун, вскочив на герцогское колено, чтоб было лучше видно, как алая струйка стекает в зеленое месиво.

— Нет, не очень. Слушай, ты своей головой мне весь обзор закрыл!

Кот немного подвинулся.

— Сколько надо-то? — крикнула Эрладе вторая девушка, борясь с душевным порывом останавливать кровотечение.

— Лей, лей. Много не будет, — отозвалась та.

— Ну да, правильно, — буркнул гендевец. — Кровь-то не ее…

— А ты не жадничай. Для кого всё это делается, по-твоему?

— Долго не заживет, — с тоской вздохнул юноша, глядя на тянувшийся через полладони порез.

— И не ной! Мужик ты или кто?

Ральдерик утомленно взглянул на сидевшую спиной к нему волшебницу, что-то там делавшую возле круга. Да уж. Мало кто кроме ирольца мог бы с ней ужиться. Для этого нужно было иметь просто дьявольское терпение.

— Всё! Хватит! — в одностороннем порядке решила Филара, заматывая рану чистым заранее приготовленным платочком.

— Да как хотите! — фыркнула Эрлада.

Потом красно-зеленое месиво равномерно размазали по шлему. На верхушках деревянных столбиков затрепетали маленькие огоньки, медленно сжигавшие вбитые в землю деревяшки. Юноша с котом сидели и смотрели. Скоро им стало скучно, потом они задремали.

— Готово, — донесся до них сквозь сон недовольный голос саварахской дворянки.

Встрепенувшись, они посмотрели туда, где недавно находилось «сердце». Части доспехов больше не было. Среди пепла и выгоревшей травы лежал мутный неровный камень размером с крупную вишню, похожий на кусок цветного стекла.

— Не поняла, — нахмурилась брюнетка.

— И? — моргнул Ральдерик. — Что мне с этим делать?

— Отстань, не до тебя сейчас, — отмахнулась от него девушка, входя в круг и склоняясь над результатом своих трудов.

— Что скажешь? — обратилась она к присоединившейся к ней Филаре.

— Цвет? — уточнила та.

— Вы объясните или нет?! — вскипел юноша. Как человек, пожертвовавшей своей кровью, он надеялся на более трепетное к себе отношение. Ну, если и не трепетное, то, как минимум не пренебрежительное.

— Кажется, он должен был быть красным, — пояснила блондинка, не оборачиваясь.

— Вот именно, — буркнула Эрлада. — Цвета крови.

— Ну-у-у… В ОСНОВНОМ он именно такой.

— И всё же. Откуда взялся этот рыжеватый оттенок? Я уверена, что мы всё сделали правильно…

Волшебница задумчиво посмотрела на герцога. Потом в ее глазах зажглось понимание.

— Ты! — обвинительно указала она на кота.

— А? — испуганно дернулся тот от неожиданности.

— Признавайся, ты тряс своей шерстью над миской?

— А?!

— Нуу, теоретически… — протянула Филара.

— Ничем я не тряс!

— Это возможно, — решила светловолосая волшебница. — Да, такое очень даже могло произойти.

— Ну, я поздравляю вас обоих! — Эрлада с нехорошей улыбочкой обратилась к гендевцу с Шуном.

— С чем? — насторожился герцог.

— Ты спрашивал, что тебе с этим делать, — драконья дочка подкинула на ладони красный с едва заметной рыжинкой неровный камень. — Всё просто. Прикрепляешь эту штуку к любой вещи, которую хочешь использовать против призраков. Можешь вставить в кольцо и лупить их кулаком, или в рукоять меча… И всё. Они твои. Но ты не их. То есть до тебя они по-прежнему добраться не могут. Мы настроили сердце так, что оно работает только в одну сторону. Почувствуй безнаказанность.

— И? С чем ты нас поздравляешь? — коту было как-то неуютно.

— С тем, что «сердце» будет работать только в том случае, если вы находитесь рядом друг с другом. Так что, Ваша Светлость, хочешь иметь возможность сражаться с духами, привыкай таскать нашего маленького друга на руках!

— Что?! — возмущенно подскочил Шун. — Я не согласен!

— Раньше надо было думать! — отрезала девушка. — Сидел бы в сторонке, шерстью не разбрасывался, ничего бы не случилось.

— Эй-эй! — продолжал протестовать зверь. — Я же не специально!

— Это не имеет значения.

— Хоть ты ей скажи! — кот обратился к молчавшему Ральдерику.

— Что сказать?

— Что тоже против! Так сложно догадаться, да?!

— Значит, когда я без этого комка меха, привидения для меня недосягаемы, так? — обратился к Эрладе юноша. Получив кивок, он продолжил. — Это можно как-нибудь изменить?

— Нет. Уже нельзя. Сердце можно настраивать всего один раз.

— Ясно. Значит, выбора нет, — устало вздохнул герцог, сгребая обалдевшего Шуна в охапку.

— Эй-эй-эй! Пусти немедленно!

— Еще вопрос, — гендевец быстро понял, что не сможет долго удерживать вырывавшегося кота, поэтому удобней ухватил его за шкирку и поднял на вытянутой руке, следя, чтоб тот не мог дотянуться до него когтями. — Каково максимально расстояние между нами, на котором эта штука работает?

— Руки убери тебе сказано!

— Считай, что его нет. Не больше метра. В идеале — телесный контакт.

— Что-о-о?! — кот даже перестал вырываться и безвольно повис, не веря своим ушам. — Что в идеале?

— Ну на плече посидишь у него, — расшифровала Филара.

— А, — Шун задумался. — Черт, — вздохнул он. — Как это могло произойти?..

— Сам виноват, — беззлобно заметил Ральдерик.

— Слушай ТЫ!

— Не ори, я тоже не в восторге от перспективы таскаться с тобой на руках. Тем более, во время боя.

— Да-а-а?! Что-то ты не выглядишь особо огорченным!!!

— Потому что я умнее! И не истерю в ситуациях, где нужно смириться с неизбежным! Нужно думать, как использовать то, что у тебя есть, а не ныть, что всё плохо!

Зверь злобно посмотрел на юношу.

— Вот видите! Вы уже чудесно поладили! — широко улыбнулась Эрлада.

— Мы — друзья на всю жизнь! — герцог скопировал ее тон и выражение лица.

— В твоих мечтах разве что! — не понял шутки кот. — Поставь меня на землю! Немедленно!

Дворянин отпустил животное. Окинув присутствовавших мрачным взглядом, оно развернулось и сердито пошло к лагерю. Вертикально поднятый хвост нервно дергался.

— Ладно, нам тоже нет смысла здесь сидеть, — черноволосая волшебница принялась затаптывать погасший круг.

Ральдерик поднялся и пошел к оставленному на костре котелку гречневой каши с изюмом. Заметив его, Шун прибавил скорости, рыжей молнией пронесся по местности и заскочил Герани на спину. Тот был несколько удивлен таким поведением и, обернувшись к мрачному и печальному зверю, нахохлившемуся в седле, тихонечко заржал. Тот ничего не ответил.

— Ну? И где все ходят?! — встретил герцога раздраженный иролец. — Вещи побросали, куда-то ушли, мне ничего не сказали! Как это вообще называется?! Что ты на меня так смотришь?

Вельможа еще пару секунд помолчал, задумчиво разглядывая замолкшего друга. Потом обвинительно указал на него пальцем.

— Что?! — растерялся тот.

— Ты — подкаблучник! — возвестил дворянин.

— Аааа?! Ты о чем вообще?!

— Не вижу иного объяснения тому, что ты женат на этой женщине!

— Эй! Ты чего?!

— Ни один нормальный человек не смог бы с ней ужитьсяяяяяяяяххххххрррр… — герцог захрипел.

Эрлада ослабила хватку на его горле и мило улыбнулась. Потом она его совсем отпустила и, как ни в чем не бывало, что-то напевая, ушла. Дворянин закашлялся и злобно посмотрел девушке вслед.

— Подкаблучник, — просипел он сочувственно глядевшему другу.

Тот задумался.

— Разве что са-а-амую малость, — сказал он, убеждаясь, что жена этого не услышит. — Ты как?

— Нормально, спасибо, что поинтересовался.

— Что произошло? — подошла Филара.

— Да так, ничего особенного, — уже нормальным голосом ответил герцог, потирая шею.

— Где вы были-то? — вспомнил о своих вопросах кузнец.

— Кстати, молодец, что напомнил, — Ральдерик перестал прожигать черноволосую волшебницу гневным взглядом и посмотрел на товарища. — Тащи сюда свои золотые руки. Дело есть.

Тот удивленно вскинул бровь и демонстративно помахал в воздухе верхними конечностями.

— Что надо-то?

— Так, где эта штука? — дворянин обернулся к Филаре, стоявшей рядом и заинтересованно переводившей взгляд с одного юноши на другого.

Та молча протянула ему полученный из шлема камушек.

— Ага, спасибо. Вот. Это надо крепко, но аккуратно и красиво приделать к рукояти моего меча. Не мне тебя учить, как это сделать. Только постарайся, чтоб это выглядело хотя бы просто симпатично. Сможешь?

— Ты меч-то дай, — иролец оценивающе посмотрел на врученный ему красный предмет. — Посмотрю, что можно сделать, но на многое не рассчитывай. Тебе главное чтобы было крепко или всё-таки эстетично? Что это, кстати?

— Крепко, — мрачно выбрал дворянин. — Чтоб не отвалилось в ответственный момент.

— Хорошо, — пожал плечами Гудрон, не сомневаясь, что скоро сам узнает, зачем это нужно.

Через пару минут он уже возился с мечом и гадал, как приделать к нему достаточно крупный камень так, чтобы тот хотя бы не затруднял использование оружия по назначению. Хорошо хоть требования к внешнему виду творения были снижены, не то задача при ограниченных средствах мастера в условиях похода становилась практически неосуществимой.

— Ну хватит дуться, — тем временем Филара убеждала сидевшего спиной к людям питомца. — Ну что ты? Ничего страшного же не произошло.

— Ну да, — огрызнулся тот. — А если б на моем месте была ты, как бы ты себя чувствовала? Что бы ты сделала?

— Я бы согласилась, — пожала плечами девушка.

Кот недоверчиво на нее посмотрел.

— Просто, если ты откажешься, он может погибнуть, — добавила волшебница прежде, чем Шун пришел к неправильному выводу и укрепился в мысли, что гендевца надо извести за то, что тот охмурил обожаемую хозяйку. — Если ему встретится враждебный призрак, который может взаимодействовать с материальным миром, а тебя в этот момент не будет рядом, он умрет. Понимаешь?

Шун промолчал.

— Поэтому я бы согласилась, не раздумывая, — продолжила Филара. — Я не хочу, чтоб погибали те, кто мне дорог. Это больно. Ты себе даже не представляешь, насколько. И если б от меня зависела чья-то жизнь… Даже здоровье, душевное состояние, настроение… Я бы сделала, что угодно, чтоб их защитить. Просто быть рядом, чтоб срабатывал меч? Всего-то?

— То есть, он тебе дорог? — уловил ключевую для себя фразу зверь.

— Конечно, — погладила питомца девушка. — И не только он. Все, кто здесь находится. Ты тоже.

Это примирило кота со своей судьбой. Подумав, он пришел к выводу, что не желает Ральдерику смерти, несмотря на все гадости с его стороны, и даже слега огорчится, если это произойдет.

— Типа этого? — иролец продемонстрировал результат трудов.

— Ты что?! — возмутился герцог. — Переделай!

— Ну знаешь ли… — рассердился кузнец. — Если думаешь, что это просто, делай сам! Больше ничего не могу предложить.

— Из нас двоих мастер ты, а не я, — возразил дворянин. — Я не тешу себя иллюзией, что талантлив в этой сфере, а вот для тебя это является прямыми профессиональными обязанностями.

— Хочу напомнить, что…

— Да, я помню, что ты подковы куешь в основном по роду деятельности. Но это не опровергает тот факт, что руки у тебя золотые, а у меня не тем местом вставлены.

Гудрон недовольно засопел. Он понимал, что ему бессовестно льстят, но опровергать такую лесть ему не хотелось. Юноша знал, что дворянин тоже знает, что он знает, и это его слегка раздражало. Иролец мрачно взглянул на свою работу.

— Послушай, — мирно начал он. — Ты понимаешь, что сделать здесь что-нибудь очень трудно? Посмотри на рукоять и на этот камень. Куда ты предлагаешь его прикрепить? Тебе еще этим мечом должно быть привычно и удобно пользоваться. Самый верх — единственное место, до которого я додумался. Я не виноват, что эта штука такая крупная и неровная. Что это вообще? Красиво смотреться оно в любом случае не будет.

— Кто говорит о красоте?! Это уродство…

— А еще можно сшить сумочку на веревочке и уже ее привязать, — предложила Филара.

Кузнец задумался.

— Ну, теоретически можно, — согласился он. — Или просто оплести камень тесьмой или цепочками и прикрепить на манер брелка.

— Ага, чтоб мне его в первом же бою отрубили, — буркнул вельможа. — Не хотелось бы рисковать…

— Выбирай. Либо так, — иролец продемонстрировал меч в текущем состоянии. — Либо подвеской.

Ральдерик вздохнул.

— Дай сюда, — протянул он руку к оружию. — Ладно. Сойдет, — решил он, делая пару пробных взмахов. — Не мешает и ладно. Точно будет держаться?

— Будет, — кивнул мастер.

— Как ты это сделал?

— Какая разница?

— Согласен.

Дворянин с тоской взглянул на свой любимый меч, «украшенный» чудовищным красным наростом и успокоил себя тем, что первым делом, когда Намбату закончится, снимет с него этот камень.

Путь в Реймах должен был занять примерно две недели. Путники продвигались всё дальше на юг, давно оставив позади холода, пронизывавший ветер и угрозу снегопада. Еще пару дней после того, как большой шлем превратился в относительно мелкое «украшение» на рукояти клинка, Ральдерик заворачивал по пути во все подозрительные места с целью опробовать эффективность «сердца» на практике. Как назло, ему не попался ни один призрак, хоть обычный, хоть враждебный. Так что на третий день юноша решил не маяться ерундой и не нарываться на неприятности. Узнает, когда возникнет необходимость.

Хотя ему можно было не заниматься поисками, а просто остаться на одном месте на пару дней, чтоб медленно ползшие следом за ним духи из тех, что не были привязаны к какому-то конкретному месту, смогли его догнать. Хотя бы находившиеся ближе всего. Он не подозревал, что за ним тянулся длинный шлейф полупрозрачных существ, таившихся днем и передвигавшихся ночью, прислушивавшихся к своим ощущениям, но не понимавших, откуда они взялись, и куда манили своих обладателей. Хорошо, что он этого не знал. Филара, внимательно слушавшая рассказ о первых беседах с наблюдателем, об этом догадалась, но решила не озвучивать, чтоб не нервировать друга еще больше: у того и так хватало тревожных мыслей. Что творилось в голове у Эрлады, знала лишь она сама, остальные же на эту тему не задумывались.

Саварах был большим государством. С богатой историей. Те земли, по которым путники шли до сих пор, были присоединены к нему относительно недавно (300–400 лет назад) в ходе ряда завоевательных войн. Королевство на протяжении веков вело очень активную внешнюю политику, вмешивалось в дела соседей и территориально расширялось. На своем веку оно повидало огромное количество войн, эпидемий, восстаний, казней, пожаров и прочих событий, приведших к гибели людей. Многие из них кипели самыми разными эмоциями: сожаление, гнев, страх, раскаяние, недоумение, грусть… Реймах был старым городом, расположенным на исконно саварахских землях. Крупный, имевший важное значение для государства населенный пункт.

Когда-то он стоял на прежней границе Древнего Савараха и был обычной крепостью, оберегавшей страну от нападений с севера. А потом необходимость в этом отпала, потому что огромная часть территории, с которой могли прийти враги, оказалась присоединена к королевству. Больше не являясь пограничным городом, Реймах встал перед выбором: стать обычным провинциальным населенным пунктом или как-нибудь отличиться? Правившие им люди были амбициозней своих коллег из других крепостей, внезапно оказавшихся чуть ли не в центре страны, и выбрали второе. Король дал на это согласие. И началась стройка. Музеи, библиотека, университет — через несколько лет всё это появилось в будущем центре культуры и образования. Да, менее богатое собрание книг, чем в Гравжэ, нет таких великих открытий и прославленных выпускников, как у учебного заведения Фарды, да и до Дварала не дотягивает по многим показателям. Но всё-таки, всё-таки, всё-таки… Для небольшого приграничного городка просто нереальный шаг вперед. А что будет через сто лет? Двести? Триста? Жители Реймаха были оптимистами. По их мнению, придет время, и продвижение с четвертого места на первое станет неизбежным.

И путники шли в этот древний, наполненный самыми разными чувствами и эмоциями город. Эрлада сказала, что дальше почти все населенные пункты будут такими. Богатая история чревата большим количеством отголосков прошлого. С этим уж ничего не поделаешь.

Прошла первая неделя пути до культурного центра. Испытать меч все никак не получалось: то ли призраки чувствовали, что расстановка сил несколько изменилась, и предпочитали не попадаться на глаза, то ли их поблизости не было. Товарищи просто шли вперед, беседовали, регулярно питались, сидели и костра и беззаботно ночевали. Ральдерик, с одной стороны, упивался покоем и порой даже забывал о том, в какой ситуации оказался. Однако, каждый раз случайно взглянув на правую руку и светившийся на ней знак, тут же вспоминал и хмурился. С другой стороны, такое положение вещей действовало ему на нервы. По его мнению, всё было слишком мирно и спокойно. Значит, кто-то что-то задумал и теперь ждет, когда путники потеряют бдительность, чтоб нанести сокрушительный удар. Не зная, с какой стороны и в какое время ожидать нападения, юноша мечтал, чтоб на них покусились хотя бы самые завалящие бандиты, лишь бы только не было так неправдоподобно тихо. Эрлада разбила его надежды, заявив, что ее дядя, нынешний король Савараха, очень щепетилен в отношении безопасности королевства, поэтому вероятность подвергнуться нападению чуть ли не в центре страны практически равна нулю. Монарх не любил разбойников, они у него долго не жили. Гендевца же волшебница назвала параноиком. Потом пришлось объяснять значение этого слова Шуну (да и Гудрон послушал, стараясь не привлекать внимания к тому факту, что сам не знал, что это такое).

И вот, спустя неделю пути в Реймах путники подошли к какому-то маленькому городу. Темнело. Было решено заночевать тут. Гостиницы здесь не оказалось, зато был заброшенный дом, куда местные жители настоятельно советовали не ходить. На вопрос «Почему?» что-то говорили о страшном призраке, убивающем всех, кто там засыпает.

— Ты уверен, что это нужно делать? — уточнил кузнец, сидя в седле и с тоской глядя на черневшие провалы окон пустого особняка, покрытого неприличными надписями.

— Тебя никто не заставляет заходить внутрь, — герцог спрыгнул на землю. — Мы можем вдвоем сходить и со всем разобраться.

— Зачем тебе это нужно? — устало вздохнул иролец.

— Во-первых, окажем услугу местным жителям, избавив их от источника угрозы. Во-вторых, я должен быть уверен, что эта штука работает. Пока не увижу своими глазами, буду сомневаться. Поэтому я сейчас пойду и узнаю. Эй, подъем! — потормошил он дремавшего на коленях у хозяйки кота.

— А? Что такое? — дернулся тот, спросонья хлопая глазами.

— Надо нам кое-куда прогуляться, с духом одним пообщаться. Пошли.

Шун зевнул, потянулся всем телом, тряхнул головой и проснулся окончательно. Он смерил взглядом терпеливо ожидавшего его юношу, посмотрел, подумал, захотел что-то сказать.

— Долго тебя еще ждать? — Ральдерик сгреб его за шкирку и пересадил себе на плечо.

Быстро же его терпение себя исчерпало. Кот слегка растерялся от такой наглости.

— Эй! — возмутился он, чуть не падая на землю от неожиданности, когда дворянин резко развернулся и зашагал к дому.

Зверю пришлось крепче вцепиться в одежду.

— Не хватай меня так больше никогда! Еще раз так сделаешь — пойдешь воевать в одиночестве! Я и кончиком хвоста не шевельну, чтоб тебе помочь! Ты всё понял?!

— Заткнись. Потом поговорим, — гендевец потянул на себя тяжелую дверь и вошел внутрь.

— Оооо, — раздался у него за спиной восторженный девичий голос. — Здесь так интересно!

Филара с любопытством разглядывала внутренне убранство особняка, пыльное и покрытое паутиной. Было видно, что люди сюда всё же регулярно заходят. Об этом свидетельствовали следы на полу, горы пустых бутылок, надписи и рисунки на стенах, разбитая посуда и искореженный диван с вспоротой обшивкой. Наверняка, местная молодежь ходила в «дом с привидениями», чтоб пощекотать нервы и утвердиться в глазах окружающих. Эрлада заметила, что на месте призрака тоже с радостью бы их перебила, если б подобное устроили в ее доме.

На улице остались только лошади. Люди же в полном составе толпились в помещении.

— Можно узнать, зачем вы сюда вломились? — шепотом поинтересовался Ральдерик.

— Что нам теперь на улице торчать что ли? — осведомился кузнец.

— Здесь может быть опасно, — напомнил герцог.

— Вот именно! — возвестила черноволосая волшебница. — Если он действительно может убить, значит, сильный. Тебе же выгодней, чтоб мы были рядом и могли подстраховать.

— К тому же, интересно, каким образом он лишает жизни, — добавила Филара. — Никто из жителей мне на этот вопрос так и не ответил.

— Ну да, кому что, — буркнул дворянин.

Шун уже попривык сидеть на более удобном, чем у его хозяйки, плече, и перестал возмущаться хамским по отношению к себе поведением.

— Ну? И где? — поинтересовался он, вертя головой по сторонам в поисках обещанного призрака.

— Пошли поищем, — предложила блондинка, первая устремляясь к лестнице в центре помещения.

В общем, духа они нашли. И он оказался действительно злым. Да и при жизни он явно не был приятным человеком. Старый, костлявый, с маленькими глазками-буравчиками, недовольной гримасой и застывшим выражения презрения к окружающим. Привидение коварно ухмылялось и жадно оглядывало пришедших к нему людей. Филара попыталась наладить с ним общение, но тот повел себя агрессивно по отношению к ней. Так что выяснить, как именно его жертвы погибают, не удалось: меч сработал идеально, ужасно удивив растворившегося призрака, не ожидавшего, что кто-нибудь может ему навредить.

— Ну вот… — волшебница поднялась на ноги. На полу она оказалась, когда Гудрон оттолкнул ее с дороги шипевшего и сверкавшего огненными глазами покойника.

— Отлично, — Ральдерик довольно посмотрел на клинок. — Теперь я чувствую себя гораздо лучше.

— Я могу спуститься вниз? — поинтересовался Шун, спрыгивая на какое-то кресло, не дожидаясь ответа.

— Пойду за нашими вещами схожу, — решил кузнец, направляясь к выходу. — Вы пока комнату подыщите, где ночевать устроимся.

— Слушай, — обратился к коту дворянин, убирая меч в ножны. — Постарайся в следующий раз не вцепляться мне в кожу когтями на всех поворотах.

— Тогда разворачивайся плавно, чтоб я не спадал, — огрызнулся зверь, недовольно вылизывая лапу.

— Если ты уже сейчас не можешь удержаться, то что будет в ситуации реального боя с умелым противником? Когда придется стремительно уворачиваться, бегать, прыгать… Кошмар. Ты меня ужасно замедляешь. Хоть представляешь себе, насколько неудобно сражаться, таская тебя на спине?

— Могу вообще ничего не делать, — кот, убедивший себя, что делает доброе дело, оказывает великую услугу, соглашаясь на это сомнительное сотрудничество, ожидал хотя бы банальной благодарности. — Иди в одиночку воюй! Я с радостью не буду в это вмешиваться! Если ты считаешь, что я прямо спал и видел…

— Ну и кто виноват, что нас так связало? — меланхолично прервал его герцог.

— Заткнитесь оба! — рявкнула Филара. — Спасибо.

Девушка вышла из комнаты искать удобное место для ночлега. Кот с юношей проводили ее удивленными взглядами, потом посмотрели друг на друга и сообразили, что забыли, на чем прервались. Да и желание дальше обсуждать эту тему куда-то ушло.

Утром Ральдерик прошелся по городу и собрал подарки за «избавление от ужасного монстра», так что запасы их продовольствия значительно увеличились. Больше ничего полезного местные жители предложить не смогли, потому что от всего, что ему не нравилось, гендевец гордо отказывался, забраковав таким образом дареных от чистого сердца поросенка, чуть-чуть ношеные штаны, автопортрет девушки в обнаженном виде, врученный лично художницей, очень многозначительно хлопавшей дворянину ресницами, и еще кучу бесполезных в дороге и претящих его эстетическим предпочтениям вещей. А Филара порылась в библиотеке заброшенного дома (к счастью, все гости призрака погибали прежде, чем успевали до нее дойти, так что она осталась нетронутой) и забрала из нее пару приглянувшихся ей книг. Гудрон заподозрил подругу в клептомании и забеспокоился.

— Что ты читаешь? — осведомилась у нее Эрлада, когда они поехали дальше.

— «Астрономия для начинающих», — ответила блондинка, переворачивая страницу.

— И? Нашла что-нибудь полезное? — поинтересовался кузнец.

— В процессе. Не отвлекайте меня. Найду — скажу.

Она читала три дня. Закончив, объявила, что ничего важного не узнала. Пять нужных созвездий здесь упоминались вскользь. Было дано краткое описание с перечислением входящих в их состав звезд, указано расположение на небе. Ни связанных легенд, ни истории происхождения. Зато девушка узнала кучу очень интересных фактов, ни имеющих к делу никакого отношения. Так что в целом она была довольна.

В общем-то, на книгу никто не надеялся. Путники бы всё равно отправились в Реймах, даже если б та полностью была посвящена Охотнику, Художнику и всей их честной компании. Одно дело какая-то книжонка, а совсем другое — авторитетные преподаватели университета, к которым они надеялись наведаться.

12

— Что такое «зимние каникулы»?

— Как зимние каникулы?! Еще же только начало января! — Ральдерик хлопнул ладонями по крышке стола.

Ректор университета дернулся от неожиданности и отшатнулся от нависшего над ним сердитого юноши.

— Так что такое «зимние каникулы»? — повторил свой вопрос Шун, обводя спутников недоумевающим взглядом.

Дверь кабинета приоткрылась, и в образовавшуюся щель просочился худенький растерянный лаборант в очках и с большим подносом, груженным чашками и тарелкой крендельков.

— Обычно, — глава учебного заведения мельком посмотрел на топтавшегося у входа подчиненного. — Семестр закончился, студенты разъехались по домам на новогодние праздники. Преподаватели тоже.

— Проклятье!

Герцог раздраженно плюхнулся обратно в кресло и замолчал. Ректор сразу почувствовал себя лучше. За долгие годы преподавательской деятельности он привык, что это он нависает и требует ответов от людей, принадлежащих к возрастной группе, к которой относились дворянин из Гендевы и его спутники, но никак не наоборот. Второй работник учебного заведения неуверенно приблизился со своей ношей к гостям и принялся мямлить что-то про чай.

В Реймах путники прибыли этим утром. Даже без приключений и нежелательных встреч. Терять время на праздные шатанья по городу им не хотелось, поскольку задерживаться здесь дольше необходимого никто не планировал. Будь с ними Дунгаф, он обязательно бы прокомментировал данное обстоятельство и прочел длинную и, несомненно, поучительную лекцию обо всех местных достопримечательностях, которые непременно нужно посетить. Но гнома с ними не было, поэтому сразу же по приезде товарищи отправились искать местный университет, славившийся выдающимися умами своих учителей, чтоб на входе же узнать, что по случаю новогодних праздников все студенты и преподаватели разъехались по домам, а на месте почти никого не осталось.

Нет, о том, что буквально на днях нужно было выбрасывать старый календарь, путешественники знали. Они даже мрачно поздравили друг друга на словах, потому что, разумеется, о подарках никто не позаботился, но почти каждый пообещал, что при первом же случае исправит данную оплошность. На этом празднование для них закончилось, потому что были они в лесу, праздничный ужин состоял из жаренных на костре колбасок и печеной в углях картошки, а петь и плясать как-то настроения не было. А тут выясняется, что у всего состава учебного заведения торжество сложилось иначе. Чуть ли не все преподаватели вместо того, чтобы сидеть на рабочем месте и ждать, не заглянет ли кто в поисках образования, поразъехались кто куда. Участник Намбату был удивлен и разочарован. В Мэвбе тоже был университет. И семестр там заканчивался несколько позднее.

К ректору товарищи ворвались как «герцог лам Гендева со свитой». Эрлада наотрез отказывалась светить свое происхождение, мотивируя это тем, что если до ее дяди, короля Савараха, дойдут слухи, что любимая племянница была где-то неподалеку и не зашла к нему в гости, тот обидится. Всё-таки благородное происхождение, а также наглость и бесцеремонность раскрывают перед человеком многие двери. Лаборант, подвернувшийся главе учебного заведения под руку и посланный за чаем для гостей, всё топтался со своим подносом, не зная, куда его пристроить. Филара с Гудроном с удовольствием пили предложенный напиток, не забывая закусывать крендельками, Эрлада будущего профессора проигнорировала, а подойти к Ральдерику тот не решался. На Шуна внимания он не обратил, а сам ректор не соотнес кота с надоедливо повторявшимся вопросом, решив, что это кто-то другой интересуется.

— Скажите, пожалуйста, — блондинка взяла с тарелки еще одно хлебобулочное изделие. — А нельзя ли где-нибудь найти кого-нибудь из преподавателей, которые в астрономии разбираются?

Старый профессор задумался.

— Эй, ты, — окликнул он ходячую подставку под угощение. — Где Финимар?

Лаборант слегка растерялся от подобного обращения. Он в любом случае не надеялся, что глава университета знает его по имени, и всё-таки…

— Поехал навестить родных, — ответил молодой человек, с опаской поглядывая на мрачного гендевца.

Парень родился в простой семье и прежде почти не сталкивался с дворянами, поэтому сильно нервничал в присутствии вельможи. Всё-таки хорошо, что Эрлада не любила афишировать своих родственников, не то бедняге пришлось бы совсем тяжко.

— Цурвиг?

— Конференция в Гравжэ.

— Нашли время, — буркнул под нос ректор, постукивая пальцами по столу.

Ссоры с представителями знати он всегда считал делом невероятно глупым и опасным. Особенно с иностранными: еще международного скандала только не хватало. Фамилия «Яэвор» вообще приводила его в уныние. А день ведь так спокойно начинался…

— Кто еще у нас есть?

— Профессор Кандави, — отозвался лаборант. — Но он тоже вряд ли сможет помочь.

— Где он?

— В запое.

— И откуда ты всё знаешь? — в голосе ректора промелькнуло раздражение и непонятное неодобрение.

Юноша растерялся и не знал, что на это ответить.

— Запой — не проблема, — Эрлада впервые за всё время подала голос.

Присутствовавшим вдруг резко стало жаль расслабившегося преподавателя.

— А он как? В звездах разбирается? — поинтересовался Гудрон, шумно отхлебывая из своей чашки.

— Астрономия — его предмет.

— Значит, хоть что-то да обязан знать, — Ральдерик встал с кресла. — Надеюсь, он пьянствует где-то поблизости, а не в родной деревне?

Все вопросительно посмотрели на лаборанта.

— А я-то здесь при чем?! — попытался слабо возмутиться тот, но, подумав и решив, что он здесь самый бесправный, вздохнул и ответил. — Профессор где-то в городе. Я видел его сегодня утром. Он в кабинет свой зачем-то заходил.

— Это обнадеживает, — герцог прогуливался перед ректорским столом, изрядно раздражая того этим. — Возможно, он, действительно, не успел никуда уехать…

— А больше никого нет? — поинтересовался кузнец, деля с подругой последний кренделек. — Кого-нибудь, кого искать не надо?

Оказалось, что в теории таких людей несколько, но найти их будет гораздо трудней, поскольку поведение профессора Кандави предсказать просто (практически наверняка он находился в какой-нибудь пивнушке), а вот аспиранты, дипломники и просто умные студенты с кафедры астрономии могли направиться куда угодно.

— Ладно, тогда нам нужен гид по злачным местам города, — заключил гендевец, прекращая нервировавшую главу учебного заведения размеренную ходьбу.

— Ааа… — ректор растерянно моргнул и оценивающе взглянул на напрягшегося лаборанта.

— А что я-то?! — уже смелее возмутился тот.

— Да, он разве что по библиотекам провести сможет, — фыркнула Эралада, разглядывая худую, сутулую фигуру очкарика.

— И что с того?! — гордо вскинул голову будущий профессор.

— Ничего, ничего! — поспешила заверить его Филара. — Это тоже очень хорошо. Просто замечательно.

Юноша бросил на девушку недоверчивый взгляд и зарделся.

— Да в чем проблема? — махнул рукой глава университета. — Посмотри, кто там в списках на отчисление висит. Наверняка кто-нибудь из них сейчас здесь бродит, пересдать пытается. Скажи, что я зачту любой экзамен тому, кто отведет наших гостей к профессору Кандави.

Когда все ушли, ректор вздохнул с облегчением. Ну, ненавидел он общаться со знатью! Что не так скажешь, сразу начинаются проблемы, угрозы пожаловаться королю и вопли «Да ты знаешь, кто я?!» Слава богу, что отпрыски благородных семейств чаще всего обучались дома с индивидуальными учителями, а углублять образование если и желали, то не в его университете. С этими мыслями он вернулся к привычным делам.

— А почему сейчас каникулы, а вы здесь? — поинтересовался иролец у шагавшего в одному ему известном направлении работника учебного заведения.

— Дела не закончил, — нервно отозвался тот.

Лаборант явно не был в восторге от того, что на него повесили задание таскаться с гостями, поэтому он жаждал как можно скорее спихнуть их кому-нибудь другому. Толпа претендентов на это обнаружилась довольно скоро. Некоторые студенты были достаточно оптимистичными, чтоб на полном серьезе считать, что нужный им преподаватель сидит во время каникул на своем рабочем месте и ждет, что придут они и сдадут ему свои долги. А потом лаборант объявил про зачет экзамена автоматом для проводника по злачным местам, и началась драка.

— А вы найдите тут библиотеку, — велел девушкам Ральдерик, пока представитель преподавательского состава пытался успокоить споривших студентов на грани отчисления, кто из них лучше справится с этой обязанностью.

— Ну-у-у! — недовольно протянула Филара. — Я тоже пойти хотела!

— Ну «нукай!» Нечего тебе там делать. Пьяных не видела что ли?!

— Мы можем его и не найти, — поддержал друга кузнец. — Или он ничего не знает. Чтоб не терять время напрасно, лучше сразу в двух направлениях работать.

— Я и библиотека… — усмехнулась Эрлада. — Это что-то новенькое. Будет забавно.

— Не сожги ее главное, — разом помрачнел гендевец.

— Как получится, — обнадежила его волшебница.

Тем временем определился будущий гид. Сияя совершенно безумной улыбкой, не веря своей удаче, к товарищам подбежал растрепанный парень одного с ними возраста.

— Привет, — сказал он, с бессовестным интересом разглядывая девушек.

— Это герцог Заренги Ральдерик Яэвор лам Гендева со свитой, — похолодел лаборант, мысленно коря себя за то, что не догадался сразу проинструктировать счастливца по поводу должного поведения.

Студент вздрогнул и побледнел.

— Прошу прощения, я не знал… — принялся лепетать он.

— А этих в библиотеку! — вельможа указал на женскую половину команды

Выслушивать оправдания ему было лень, хотя еще пару лет назад он бы не отказал себе в таком удовольствии. Работник и учащийся университета покосились на волшебниц. На лице одного из них при этом отразилось нескрываемое разочарование, а второй едва заметно покраснел и смущенно отвел взгляд от хлопавшей ресницами Филары.

— Пошли что ли? — Гудрон привлек к себе внимание отвлекшегося молодого человека.

— А. Да, — встрепенулся тот. — Не соблаговолите ли последовать…

— Просто шагай. По возможности молча, — велел Ральдерик. — Хотя нет. Лучше говори. Но по делу.

— Ты его запутал, — с укором вздохнул кузнец.

— Ладно. Мы тоже пойдем, — Эрлада хлопнула лаборанта по плечу так, что тот чуть не свалился. — Встретимся где-нибудь здесь.

— Так. А ты с нами, — герцог подхватил с пола развернувшего и собравшегося было идти за хозяйкой Шуна. — Мало ли что.

Тот раздраженно заурчал. Но так как по дороге сюда ему успели внушить, что окружающим совершенно необязательно знать о его уникальности и умении разговаривать, от гневных воплей он воздержался, стараясь вести себя, как нормальный кот.

— МЯЯЯЯУ! — возмутился он, когда дворянская рука отпустила его шкирку, а под лапами оказалось широкое плечо.

— Не ори мне в ухо!

Зверь в целом уже смирился со своей судьбой, но счел необходимым обозначить свое отношение к происходившему. Выражалось это в монотонном утробном урчанье и слегка выпущенных когтях, еще пока не ранивших, но прозрачно намекавших на такую возможность.

— У богатых свои причуды, — шепотом пояснил иролец слегка удивленному провожатому, крутя пальцем у виска.

После этого они, наконец, разошлись в разные стороны. Лаборант повел девушек в книгохранилище, рассыпаясь по дороге восхвалениями в адрес университетской библиотеки, а скованный и не совсем понимавший, как ему себя вести, студент постоянно нервно оборачивался на своих спутников и плелся к выходу из университета.

— Ну и? — поинтересовался гендевец, когда они оказались на улице.

— Будем искать профессора Кандави. Вам же он нужен? — гид нервно облизнул губы.

— Да, — отозвался кузнец.

— Я понятия не имею, где он может быть, — предупредил студент.

— Ничего. Тебя как звать?

— Ка-Каэль…

— Так вот, Каэль, давай не тратить время друг у друга. Чем быстрее мы справимся, тем раньше распрощаемся. Ты получишь свой экзамен, а мы — твоего преподавателя. Все довольны, все счастливы. Поэтому можешь временно забыть о разделяющей нас социальной пропасти. Я разрешаю. Потом, когда разберемся с делами, о ней вспомнишь. Понял?

Студент бросил на Гудрона вопросительный взгляд.

— Нужно сказать «да», — подсказал тот. Снова становиться посредником в общении друга с простыми людьми ему не хотелось.

— Ладно, тогда идите за мной, — проводник развернулся и зашагал куда-то по улице. — Начнем отсюда. Если хотите управиться до вечера, не стойте столбами — времени не так много.

— Кажется, он понял меня слишком буквально, — фыркнул дворянин.

— Тебе не угодишь.

***

— … славен своей библиотекой. Мы находимся на третьем месте среди университетов Савараха по количеству книг…

— Да поняли уже, поняли! — зевнула Эрлада, зарабатывая этим неодобрительный взгляд от лаборанта.

Путь к книгохранилищу был что-то уж слишком долгим. Девушка начинала подозревать, что их специально водят кругами с целью произведения впечатления на Филару. Блондинка вежливо слушала рассказчика, изредка вставляя вымученные «Да неужели?».

— Послушайте, Видвар, — не выдержала, наконец, она. — Нам бы очень хотелось увидеть всё это великолепие воочию. Нельзя ли как-нибудь срезать путь, а? А то мы уже немного устали.

— Ты его обидела, — шепнула волшебнице драконья дочка. — Он тут старается, по десятому разу одно и то же рассказывает, тебя охмурить пытается своей эрудицией. Тебе стыдно должно быть.

— Да нет, тебе показалось, — отмахнулась та. — Просто человек общительный. Я тут ни при чем.

— Ооо, — усмехнулась Эрлада.

— Мы пришли, — хмуро объявил лаборант через пару минут.

— Знаешь, а тебе стоило раньше потоптаться по его хрустальным чувствам, — протянула саварахская дворянка, не слишком стараясь понизить голос. — Глядишь, мы б перед этой дверью на полчаса раньше оказались.

— Ну, прекрати уже! — шикнула на нее Филара.

Библиотека, действительно, оказалась большой. Полки, полки, полки фолиантов, маленьких томиков и свитков. Ящики с каталожными карточками, ряды столов, за которыми студенты обычно готовились к семинарам или экзаменам. Высокий потолок, эхо шагов и шорохов в пустом помещении, запахи старой бумаги и пыли. Черноволосая волшебница никогда прежде не была замечена в подобных местах, и теперь с интересом оглядывалась. У второй же девушки был опыт знакомства с библиотекой в Мэвбе, но даже она была впечатлена. Кроме них здесь был всего один человек. Он сидел в дальнем углу, обложившись книгами со всех сторон, и что-то сосредоточенно писал, не реагируя на внешние раздражители.

Видвар куда-то сходил и вернулся с надлежащим образом проинструктированным библиотекарем. Тот явно был не в восторге от того, что две какие-то женщины будут рыться в его драгоценных книгах, но старался это не показывать. Нельзя сказать, что у него получалось, но саму попытку стоило оценить. Памятуя об имени и титуле спутника тянувшихся к знаниям гостий, мужчина нацепил косую улыбку и поинтересовался, что здесь забыли две столь юные дамы. Лаборант от этой фразы побледнел и пошатнулся, но у волшебниц нервная система была куда устойчивей, поэтому, не растерявшись, они поведали, что именно. Что-то недовольно бормоча, работник библиотеки, чьего имени девушки так и не услышали, поэтому договорились обращаться к нему «Эй, вы!», пошел вдоль стеллажей к секции астрономии. Сдав подопечных с рук на руки, предыдущий провожатый куда-то исчез.

— Не курить. Не бегать. Громко не разговаривать, — привычно инструктировал библиотекарь.

Взгляд Эрлады ему заранее не нравился. Изумрудно-зеленые глаза горели каким-то ненормальным азартным блеском, пробуждавшим у человека отголоски первобытного страха.

— Книги не пачкать, страницы не вырывать, пометки не делать, не есть…

— Страницы? — уточнила Филара.

— Еду! — огрызнулся заведующий книгохранилищем. — Чтоб потом жирными пальцами не хватали ценные фолианты! Но страницы тоже, да. Хорошее дополнение. И да, другим посетителям не мешать!

— Ему что ли? — брюнетка кивком головы указала на единственного читателя.

— В том числе, — туманно ответил работник университета. — А также тем, кто может сюда еще прийти.

— Понятно, — миролюбиво заверила его блондинка.

— Как же, поняли они… — хмуро пробормотал мужчина, злобно кося глазом на посетительниц.

Потом он остановился.

— Здесь, — указал он на один из стеллажей. — Книги по астрономии. Ректор позволил вам с ними ознакомиться. Кто я такой, чтобы ему перечить?.. Пожалуйста, читайте. Постарайтесь их при этом не порвать и не забудьте положить потом туда, откуда взяли. Чтоб я не находил их потом в секции «Сельское хозяйство». Выносить из зала запрещено! И это не обсуждается.

Библиотекарь развернулся и зашагал прочь в сторону своей подсобки. Когда в полупустом зале стихли звуки его шагов, Эрлада потянулась и оценивающе окинула взглядом ровные ряды корешков.

— Ну, начнем? — Филара вытащила первую попавшуюся книгу с приглянувшимся ей названием и открыла оглавление.

***

— Меня всё это уже притошнило, — шепнул уголком рта Шун.

Они успели пройтись по пяти кабакам, профессора там не было, причем по заверению расслаблявшегося в них люда, если он прежде туда и заходил, то его никто не видел. Первоначально кот гордо шествовал по земле, не допуская и мысли о том, чтобы позволить герцогу нести себя на руках, но, быстро осознав угрозу быть затоптанным пьяными и трезвыми посетителями пивнушек, плюнул на принципы и повторно забрался спутнику на плечи.

— Терпение и еще раз терпение, — так же тихо отозвался Ральдерик, раздраженно отталкивая от лица пушистый хвост. — Перестань! Мне щекотно.

— Думаешь, я специально?! — огрызнулся зверь.

— Тише… На нас и так пол-улицы смотрит, — гендевец стрельнул глазами по сторонам.

Он то и дело ощущал на себе чей-нибудь надоедливый взгляд, слышал шушуканье и сдавленное девичье хихиканье. Больше всего, однако, это раздражало Каэля, которому из всего уделяемого их компании внимания не доставалось ни капли. Студент завистливо сопел, глядя, как на лице очередной встречной женщины любого возраста проступают восторг и умиление при виде юноши с рыжим котом на плечах.

— Сюда, — мрачно кивнул он на очередное здание с вывеской.

— А не многовато ли у вас питейных заведений для центра культуры и образования? — поинтересовался Гудрон.

Проводник буркнул что-то нечленораздельное и посмотрел на кузнеца, как на идиота. Они вошли. Чем сразу привлекли к себе внимание чуть ли не всех посетителей. Дворянин скользнул внимательным взглядом по лицам в поисках профессора Кандави. За время посещений всех предыдущих кабаков он выучил его описание и примерно представлял, как тот должен был выглядеть.

— Прошу прощения, — громко обратился он, не обращая внимания на сдавленный шепот дергавшего его за рукав Каэля. — Мы ищем одного человека. Среднего роста, брюнет, пятьдесят три года, с небольшой бородой…

— Что с тобой? — тихо спросил у бледного студента иролец, пока Ральдерик продолжал описание.

— Пошли отсюда быстро! — просипел тот сквозь зубы, настойчивей подталкивая герцога к выходу.

— Отстань, — отмахнулся тот, не оборачиваясь. — Откликается на имя Кандави… Или это фамилия? Ладно, не имеет значения. Никто из присутствующих, совершенно случайно…

А Гудрон, заинтригованный поведением гида, соизволил окинуть взглядом помещение. Тут же понял, что, возможно, у них возникли проблемы. За стойкой в полуобморочном от страха состоянии, напряженный и бледный, стоял кабатчик, явно старавшийся как можно меньше привлекать к себе внимание. Посетителей, растерянно внимавших речи гендевца, отличал общий флёр недружелюбия, затаенной агрессии и ненависти ко всему живому. Впечатление усиливалось за счет некоторой избыточности колюще-режущего оружия. Причудливые татуировки и прически, украшавшие значительную часть присутствовавших, довершали картину.

— Пошли отсюда, — шепнул кузнец другу. — Пошли, пока не поздно.

— Тихо, — уголком рта отозвался тот. — Попытаемся сбежать, хуже будет. Пни этого истерика, чтоб перестал выглядеть жертвой. Итак, я задал вопрос! Видели ли вы этого человека?

Ответом ему было молчание и скрип стульев.

— Полагаю, это значит «нет», — Ральдерик развернулся на каблуках и подтолкнул своих спутников к выходу. — В таком случае до свидания. Приятно было познакомиться.

Путь к двери уже преграждала собой недружественная туша с недобрым взглядом и курчавой грудью, видневшейся сквозь вырез безрукавки. Герцог изобразил искреннее недоумение и попытался ее обойти. Это ему не удалось.

— Какие-то проблемы? — обернулся он к тому, кого счел здесь главным.

Полный мужчина средних лет с двумя полуобнаженными девицами, сидевшими у него на коленях, лениво прищурился на непрошенных гостей.

— Вот и разберемся, — ответил он.

— Ооо… — гендевец решительно направился к его столику и плюхнулся на свободный стул. — Ну, давайте разбираться.

Присутствовавшие слегка напряглись и растерялись. Гудрону пришлось подхватить начавшего заваливаться в обморок Каэля и придать ему вертикальное положение, прежде чем это кто-то заметил. Крайне желательно не выглядеть жертвой. Это он тоже понял. Не известно, на кого они здесь напоролись, но страх эти люди наверняка чуяли не хуже собак и пчел. К сожалению, студент о таких вещах не задумывался. Судя по его виду, он был готов в любой момент шлепнуться на колени и начать молить о том, чтоб его отпустили с миром.

— Вы, собственно, кто будете? — задушевно поинтересовался дворянин у своего собеседника.

Его вопрос еще больше выбил из колеи всех без исключения посетителей кабака. Очевидно, это было последнее, что здесь рассчитывали услышать. Когда свято уверен, что тебя боится каждый в городе, а слава о твоей банде гремит далеко за его пределами, мысль о том, что кто-то может тебя не знать, в некоторых случаях способна шокировать. Главарь посмотрел на герцога долгим изучающим взглядом, раздумывая, не издевается ли тот над ним.

— А я, собственно, хозяин этого города, — наконец, ответил он. — Неофициальный.

— Ооооо… — протянул Ральдерик. — Следите за тем, чтобы книги в библиотеку возвращались в срок?

— Что? — склонил голову самопровозглашенный владыка Реймаха.

— Не обращайте внимания, неудачная шутка, — подал голос иролец, из последних сил удерживая впечатлительного студента в стоячем положении. — Вы позволите?

Не дожидаясь ответа, он схватил со стойки бутылку с чем-то алкоголесодержащим, вытащил зубами пробку и под слегка помутневшими взглядами присутствовавших начал насильственно вливать содержимое Каэлю в рот. Провожатый захлебывался и вяло отбивался, но был вынужден пить. После того, как сосуд опустел, кузнец разжал руки, позволил несчастному юноше упасть и вздохнул про себя с облегчением.

— Что ж… — меланхолично думал он, изо всех сил стараясь делать вид, что не произошло ничего из ряда вон выходящего. — По крайней мере, теперь он не будет трястись, бледнеть и испуганно мямлить.

Молчание в помещении затягивалось. Люди и кот переводили взгляды с неподвижного тела на полу на изображавшего невинность юношу и обратно.

— Ну, а мы — гости этого города, — герцог снова повернулся к слегка растерявшемуся собеседнику. — Ищем вот одного человека. Вы его, совершенно случайно, не видели?

— Нет, — ответил тот, концентрируя свое внимание на прелестях одной из жеманно захихикавших девиц. — Совершенно случайно, не видели.

— Тогда до свидания, — встал со стула Ральдерик.

— Я не помню, чтоб позволял вам уйти, — главарь стряхнул с колена барышню и полез в карман за портсигаром.

— А я не помню, чтоб вы нам это запрещали.

Иролец спешно подхватил с пола бесчувственную фигуру и начал бочком продвигаться к двери.

— Стоять! — негромко велел хозяин города, закуривая сигару.

Гендевец, тоже успевший пройти какое-то расстояние к выходу, едва заметно поморщился и остановился.

— Есть еще что-то, что мы не обсудили? — не оборачиваясь к собеседнику, поинтересовался он.

***

— Наверняка, здесь тоже нет ничего важного, — Эрлада пролистала очередной том и кинула его на стол.

Фолиант с громким хлопком встретился с полированной древесиной.

— Аккуратней, пожалуйста, — Филара сидела на полу, прислонившись к стеллажу, и задумчиво просматривала оглавление какой-то энциклопедии. — Не хотелось бы, чтоб этот старый маразматик снова привязался.

Библиотекарь уже приходил пару раз проверять, не нарушаются ли его указания по надлежащему поведению в книгохранилище. Каждый раз к чему-нибудь цеплялся и сильно действовал на нервы своими брюзжанием, негодованием, злобными взглядами, вырыванием книг из рук и попыток немедленно расставить их по местам, вопреки тому, что волшебницам они всё еще были нужны. Так что значительная часть времени уходила на его нейтрализацию. Брюнетка уже еле сдерживала себя от членовредительства.

Пока что они не нашли ничего такого, что имело бы существенное значение.

— Слушай, — блондинка оторвалась от чтения. — Тебе не попадалась случайно книга «Некоторые особенности выделения созвездий с древнейших времен»? Тут на нее ссылается автор.

— Не обращала внимания. Не помню. Кажется, нет.

— Посмотри, пожалуйста.

Какое-то время девушки сосредоточенно изучали подписи на переплетах. На грани видимости снова замаячил работник библиотеки. Когда перед ним из ниоткуда появилась Эрлада, старика чуть не хватил инфаркт.

— «Некоторые особенности выделения созвездий с древнейших времен» у вас имеется? — волшебница сразу перешла к делу, не дожидаясь, пока неготовый к подобным вещам человек придет в себя.

Главный книговед университета хрипел, хватался за сердце и заваливался на бок, а волшебница с интересом за ним наблюдала, даже забыв о своем вопросе.

— Он еще жив? — подбежала Филара.

— По-моему, как раз агонизирует, — предположила брюнетка без тени сочувствия. — Ну ничего, он и так старенький был. К тому же, не думаю, что кому-нибудь будет его не хватать…

— Не говори в прошедшем времени! Нужен врач! Срочно нужен врач!

— Так ты же, вроде бы, имеешь какое-то отношение к медицине…

— Что у вас случилось? — раздался утомленный мужской голос.

Обернувшись, девушки увидели того единственного кроме них посетителя библиотеки.

— Кажется, сердечный приступ, — отозвалась блондинка.

— Ерунда, — мужчина присел на корточки перед хватавшим ртом воздух стариком. — Господин Естаф, а господин Естаф. Можно я пару книг себе заберу? У вас всё равно они без дела лежат…

— Да вы с ума сошли, профессор! — тут же вскочил на ноги библиотекарь. — Не говорите абсурда!

— Вот видите, всё в порядке, — незнакомец выпрямился и пошел к своему месту.

— Спасибо, — крикнула ему вслед Филара.

— Не кричать в библиотеке! Профессор, вы же, я надеюсь, пошутили?!

— Я не получила ответ на свой вопрос, — Эрлада вкрадчиво положила ладонь на плечо оклемавшемуся книговеду. — Что там с «Некоторыми особенностями выделения созвездий с древнейших времен»?

— Я с ней работаю, — ответил вместо допрашиваемого единственный посетитель. — В данный момент она мне не очень нужна, так что можете взять.

— Спасибо! — повторилась светловолосая волшебница.

— Разве так можно? Ничего не давайте им! Ваша научная работа важней, профессор Кандави!

— А?! — девушки недоуменно посмотрели друг на дружку.

***

— Как до этого могло дойти? — потерянно произнес Гудрон, наблюдая за тем, как в помещении расчищают место, а столы и стулья сдвигают к стенам.

— Не меня спрашивай, — отозвался сидевший рядом Шун.

Вообще вопрос этот был сугубо риторическим, поскольку даже Ральдерик вряд ли смог бы на него ответить, несмотря на то, что принимал непосредственное участие в разговоре, как-то перешедшем в ЭТО.

— Всё нормально? — герцог Заренги подошел к тоскливо сидевшим товарищам.

— Ну… да, — пожал плечами иролец.

Каэль мирно лежал на столе без сознания. Решив, что молодому крепкому привычному к пьянкам организму одна бутылка алкоголя — что слону дробина, товарищи, посовещавшись, споили пришедшему было в себя студенту еще чего-то.

— Ки-и-иса, кис-кис-кис! Иди сюда, лапочка! — дорвались до Шуна временно свободные наколенные девицы.

Зверь посмотрел на спутников с мольбой о помощи, но четыре женские руки уже тащили его в мир бантиков. Кузнец с гендевцом проводили животное задумчивыми взглядами, и решили, что от того, что кота немного потискают и погладят, вреда не будет.

— А если ты проиграешь? — поинтересовался Гудрон, наблюдая за тем, как посреди зала устанавливают стол и стулья.

— Придется пробиваться так, — Ральдерик подпрыгнул и уселся на барную стойку. — Но лично мне не очень хочется разносить это место без веских на то причин.

— Вдвоем против всех? — с сомнением протянул иролец, глядя на друга снизу вверх. — Таща на себе Каэля?

— Вот видишь. Значит, проигрывать нельзя.

Как-то так получилось, что разговор у дворянина с самопровозглашенным «хозяином» города не клеился. Главарю банды от нежданно нагрянувших в кабак, где он изволил праздновать какое-то событие, молодых людей, в общем-то, ничего не было нужно, но идти своей дорогой он им почему-то не разрешал. Вообще общий интеллектуальный уровень данного преступного сообщества был достаточно низок, и герцог подозревал, что его лидер сильно преувеличивал свою роль в Реймахе. Если у центра культуры и образования и был неофициальный хозяин, то это никак не мог быть их новый в какой-то степени знакомый.

Так вот, беседа заходила в тупик. Что делать с гостями, местное руководство не представляло, а отпускание на все четыре стороны претило его мировоззрению, принципам и привычкам. В его мыслях мелькало словосочетание «падение авторитета», а идея о том, что порой милость к врагам и слабым лишь возвышает в глазах окружающих, не нашла в душе бандита отклика, несмотря на всё красноречие Ральдерика. Лидер банды всю жизнь практиковал «отпускание врагов с миром» лишь тогда, когда те более или менее начинали напоминать фарш. В данном случае он не был уверен насчет того, являются ли таковыми странные юноши. Они вели себя достаточно дерзко, чтоб не производить впечатление слабых и беспомощных, но не настолько, чтоб вызывать раздражение. Даже чем-то его забавляли. Но с другой стороны, парни сами пришли, прервали праздник, проявили неуважение… И выхода из сложившейся ситуации главарь банды не видел.

Потом разговор как-то плавно перешел на карты, и кто-то предложил, что юноши могут быть свободны, если выиграют партию. Кто был таким умным, Гудрон не разобрался. Герцог уверял, что это была не его идея, хотя с него бы сталось. И вот теперь готовилось место для игры. К чему столько приготовлений, кузнец не понимал. По его мнению, вполне можно было сыграть за одним из угловых столиков. А вот обставлять дело с такой торжественностью, будто бы этого события все присутствующие ждали долгое-долгое время… Ну и для чего? Гендевец посоветовал ему заткнуться и не нервировать потенциальных противников. Еще будет время для этого.

— Всё готово, — объявил один из подчиненных «хозяина» города.

— Чудно, — дворянин спрыгнул на пол. — Э нет, так не пойдет. Дайте новую, нераспечатанную колоду. Откуда мне знать, что эта не крапленая?

— У нас только такая, — оглянулся на главаря тот, кто отвечал за организацию процесса. — Нормальные карты, в чем проблема вообще?! Кто они такие, чтоб условия свои навязывать, я не понял?!

— Как играем? — проигнорировал его вопли лидер банды. — Двое на двое?

— Так что с колодой-то?!

— За новой иди. Шагай! Нечего время терять!

— О нет, — как-то нехорошо улыбнулся Ральдерик. — В связи с некоторыми событиями в прошлом, я поклялся, что никогда не возьму карты в руки. Так что играть будет он.

С этими словами он хлопнул кузнеца по спине.

— ЧТО-О-О?! — поперхнулся тот от неожиданности.

***

— Можно узнать, что вы тут делаете? — Эрлада требовательно нависала над профессором Кандави.

— Работаю, — ответил тот, не поднимая глаз от книги. — А что, нельзя?

— Просто нам сказали, что вы… эээ… — Филара замялась, не зная, как сформулировать мысль.

— Пью?

— В общем, да.

— О. Я всегда распускаю этот слух, когда хочу, чтоб меня оставили в покое. Спокойно занимаюсь своими делами, никто меня здесь не ищет…

— Мы ищем, — прервала его светловолосая волшебница. — В смысле, мы бы хотели с вами поговорить.

— Я догадался. Ладно, говорите, что у вас там? Только быстрее.

— Видите ли…

***

— Ты с ума сошел?! — шипел Гудрон, оттащив Ральдерика в сторону на разговор. — Я не буду играть!

— Тише, не ори. Все на нас смотрят.

— Послушай, я не умею! Я карты даже не различаю!

— Не может быть.

— Да правда! Почему я? Сам бы шел! И не надо мне эту лапшу про клятву на уши вешать!

— Да ладно, расслабься. Просто делай то же самое, что и твои противники. При твоем везении…

— Какое к черту везение?! Здесь никакое везение не поможет! Я не понимаю, о чем ты вообще думаешь!

— Успокойся. Всё будет хорошо. Не паникуй. Просто доверься мне.

Кузнец глубоко вздохнул, приводя мысли в порядок. Нераспечатанную колоду пока что не принесли, так что можно было поговорить.

— Объясни хоть, что задумал, — спокойней сказал он.

— Всё просто. Пока все присутствующие будут сосредоточены на игре, я постараюсь посмотреть, есть ли тут запасной выход, оценю возможности выбраться отсюда другими путями, подготовлю Каэля, отберу у девок Шуна… А. Ты уже тут.

— Да, спасибо большое, что помогли, — кот сидел на полу, спрятавшись за стулом, и сердито пытался стащить задней лапой с шеи бантик. Тот был привязан на совесть, и зверь раздражался всё сильнее, воюя с узлом. — Огромное спасибо вам обоим! Век не забуду!

— Да ладно, тебе ж ничего не грозило, — не очень уверено предположил гендевец, пока иролец помогал животному высвободиться из атласной удавки. — Сам прекрасно справился.

— Ага-ага, ты себе хоть представляешь, чего стоило от них вырваться?!

— Что будет, если я проиграю? — серьезно поинтересовался Гудрон. — То есть, я в любом случае проиграю. Что будет, если в добавок к этому ты не найдешь запасного выхода?

— А ничего! — радостно прошептал Ральдерик. — Я — гениальный дипломат! Согласно уговору, мы уходим, если выигрываем. А вот исход проигрыша мы не обсудили. Я перевел разговор на другую тему, и об этом благополучно забыли. Постарайся, им не напомнить.

— Больше вам ничего не нужно? — злобно окликнул их запыхавшийся человек, бегавший за картами. — Теперь довольны, да?! Только попробуйте еще вякнуть, что что-то вас не устраивает!..

— Тогда начнем, — «хозяин города» выпустил из объятий девиц и демонстративно сел на один из четырех стульев за игральный стол.

— Удачи, — шепнул другу герцог, пока тот вяло ковылял к своему месту. — Не волнуйся. Если что, мы рядом.

— Ага, — слабо отозвался тот, плюхаясь на сиденье напротив главаря банды.

Кто был двумя оставшимися игроками, юноша не обратил внимания. Его больше волновал он сам. Проклятая слабость во всем теле и ощущение беспомощности мешали сосредоточиться. Ну что поделать, если он никогда в жизни не держал в руках карт?! Нет, видел, конечно, несколько раз, как это делают другие, и в общих чертах процесс себе представлял, но никогда не интересовался такими деталями, как правила хотя б одной игры.

Лидер бандитов лихо тасовал колоду, изучающее разглядывая своего противника. Иролец ответил ему пустым безумным взглядом. В четыре стороны полетели картонные прямоугольники в пестрых рубашках. «Повторяй за остальными», — вспомнил юноша совет герцога и глубоко вздохнул. Мысленно дав себе оплеуху и приказав собраться, он взял со стола то, что ему пришло. «Мда-а-а…» — думал кузнец, глядя на лишенные для него всякого смысла картинки и циферки. «Ладно, поехали», — решил он и, посомневавшись, сел как совершенно уверенный в себе и полностью контролирующий ситуацию человек. Бандиты переглянулись и стали менять карты. Кузнец решил от них не отставать. Произвольно выбрав три наименее понравившиеся ему, он с загадочным видом положил их на стол, легонько подтолкнув в направлении раздававшего. Получил что-то взамен. Посмотрел с умным видом. Игроки говорили непонятные ему слова и кидали карты в центр стола. Поняв, что от него ожидается то же самое, он вытащил из карточного веера какого-то красного мужика и с чувством собственного достоинства положил его поверх кучи.

У остальных вытянулись лица. Ральдерик за его спиной подавил смешок и плюнул на затею с поиском запасного выхода: здесь было интересней. С новой раздачей ирольцу пришли красные и черные женщины. Хорошо это или плохо, он не представлял, поэтому никак не отреагировал. Рядом с ним на столе стояла какая-то кружка. «Горло пересохло», — поглощенный процессом игры и наблюдением за противниками, он машинально протянул к ней руку и сделал большой глоток.

Тут же разум догнал инстинкты и осознал, что только что произошло. Да, глупо было ожидать, что в посуде находилось что-то безалкогольное… Судя по запаху, именно этой дрянью юноша до этого вырубил впечатлительного студента. А если учесть, что самого его обычно развозило чуть ли не с кефира… Гудрону показалось, что он услышал горестный вздох, с которым отключился его мозг. А потом ему стало весело.

***

Профессор Кандави, оказавшийся добрейшей души человеком, не очень возражавшим против того, что его отвлекли от написания научной работы, рылся в книге.

— Вообще, вопрос, конечно, интересный, — бормотал он, листая «Некоторые особенности…». — Вы правы, обычно каждому созвездию сопутствует легенда, объясняющая его появление на небе или просто как-то связанная с изображенным персонажем. Если подумать, я никогда не слышал ничего подобного об Охотнике, Дудочнике и всех остальных. Я же что-то такое читал…

Девушки терпеливо ждали. Эрлада подумала, что, вероятно, преподаватель ухватился за них, как за повод не заниматься своим делом. Он, конечно, может говорить, что специально создает себе все условия для плодотворного труда, но волшебница была уверена, что большую часть времени он посвящает тому, что неестественно остро и аккуратно точит карандаши, раскладывает книги на своем столе в алфавитном порядке, слоняется по библиотеке и думает о всяких посторонних вещах. Лично она не верила в то, что кто-то может сидеть и целенаправленно делать что-то столь скучное, ни на что не отвлекаясь.

— Ну вот, — профессор нашел интересовавшую его страницу. — Здесь как раз о них и написано. Так… — углубился он в чтение. — Да, как я и думал. В общем, всё, что здесь сказано, это то, что интересующие вас созвездия появились одновременно. Их выделил Макела Вантазий около двух с половиной тысяч лет назад. Иногда их еще называют «Макелова пятерка». Нууу, остальное тут про яркость входящих в их состав звезд и прочие технические вопросы. Я так понял, вас это не интересует.

— Да, вы правильно поняли. Кто такой Макела Вантазий? — поинтересовалась Эрлада, бесцеремонно отбирая у преподавателя книгу и принимаясь разглядывать гравюру, изображавшую уже известные ей фигуры.

— Ну вы что?! Макела Вантазий! Величайший ученый прошлого! Астроном, философ, математик! Легендарнейшая личность! Говорят, в своих изысканиях он открыл тайну вечной жизни! Выдающийся ум!

— Ну и где он теперь? — усмехнулась брюнетка, равнодушно листая страницы. — Если он такой умный, да к тому же бессмертный, почему я о нем не слышала? Почему он не правит миром?

— О да, он был великим человеком! — Филара попыталась скрасить слова подруги, параллельно толкая ее локтем в бок, веля помолчать. — А что, да него в этом секторе неба ничего не видели?

— Ну почему? — буркнул слегка задетый словами гостьи профессор. — Просто авторитет его был столь велик, что, когда он объявил о том, что отныне и впредь старые созвездия стоит заменить на Бражника и остальных, никто не стал спорить. Ничего важного там не располагалось, так что большей части астрономов и ученых было глубоко наплевать. К тому же «пятерка» оказалась удобней, чем десяток ее мелких предшественников. Почему бы не потешить прихоть знаменитого, слывущего гениальным старика? Перечить ему было глупо.

— Ясно, — Эрлада перелистнула еще пару страниц и наткнулась на портрет. — «Макела Вантазий», — прочла она подпись.

Изображенный мужчина выглядел каким-то утомленным и немного печальным. На вид ему было около пятидесяти лет. Чуть лысоватый, с впалыми щеками и выдающимися скулами, длинной бородой и усами щеточкой. А также отпечатком интеллекта на всё лицо. Девушка окинула его придирчивым взглядом.

— Что-то мне подсказывает, что он не был очень счастлив, — заключила она. — Что-то его сильно угнетало. Наверное…

Волшебница замолчала на середине фразы, уставившись на картинку. Если приглядеться, то на запястье одной из рук ученого можно было разглядеть широкой массивный браслет, на котором явно что-то было изображено.

***

— А я — так! — кузнец радостно выложил свою коллекцию карт с женщинами на стол.

Ральдерик уже перестал пытаться сдерживать себя, а хохотал в голос чуть ли не до слез. Остальным было не до смеха. Троих игроков со стороны банды выводил тот факт, что по лицу их противника было невозможно понять, как именно обстоят у него дела: его выражение совершенно никак не соотносилось с положением вещей. А потом он начал хихикать и откровенно дурить. И при этом стабильно выигрывал. Раздражение за игровым столом всё возрастало, а кузнеца это только веселило еще больше.

— Последняя раздача, — сквозь зубы процедил «хозяин города», раскидывая оставшуюся часть колоды.

Иролец попытался принять серьезный вид, дернулся и чуть не свалился со стула. Восстановив равновесие, он степенно откашлялся и решительно схватил прибавление к уже имевшемуся у него карточному вееру.

Попыток понять правила игры он даже не предпринимал. Стрельнул взглядом по лицам своих противников — обратил внимание, что остальные часто так делали, и решил не отставать. Те горели мрачным торжеством.

— Ху-ху, — с самодовольным видом усмехнулся игрок слева, красивым жестом расстилая весь свой набор по столу. Со стороны зрителей послышались возгласы одобрения и редкие хлопки.

— Хе-хе, — картежник справа повторил жест своего предшественника. Первый разочарованно сплюнул, а овации усилились.

Главарь банды окинул всех присутствовавших гордым взглядом и открыл карты.

— Хо-хо, — сказал он, сильно огорчая игравших с ним подчиненных и пристально глядя на ирольца.

А тот сидел и вспоминал, какие незадействованные гласные еще остались. Ожидание затягивалось. В полной тишине люди наблюдали, как нетрезвый кузнец ломает голову, и не понимали, что он делает.

— Ююююю… Ээээээ, — бормотал тот. — «Хя-хя»?.. А ладно. К чему сложности? Пусть будет «Ха-ха!»

С этими словами он шарахнул свои карты на столешницу. Несколько секунд ничего не происходило, все присутствовавшие неверяще смотрели на выложенную последним игроком комбинацию. Потом с глухим стоном Ральдерик привалился к стене и так захохотал, что вокруг него тут же образовалась санитарная зона.

— Это просто невероятно! — кое-как проговорил он, колотя кулаками по грязным доскам. — Так не бывает! Хахахахаха! Нет! Фантастика какая-то! Сказал бы кто, в жизни бы не поверил. Хахахаха… Если б сам не увидел.

Дальнейшие его слова тонули в неконтролируем смехе. Бандиты уже давно начали сомневаться в психическом здоровье незваных гостей, теперь же утвердились в своем мнении. Обернувшись к Гудрону и заметив, что тот заснул за столом, они растерялись окончательно. А потом, когда к еле державшемуся на ногах и чуть ли не сползавшему на пол герцогу подошел раздраженный кот и, забывшись, рявкнул: «Возьми себя в руки! Что вообще происходит?!», — им стало совсем неуютно. Проявив недюжинную силу воли и последовав совету Шуна, дворянин сумел успокоиться и обернулся к «хозяину города» за подтверждением, что они могут быть свободны. Увидел выражения лиц сбившихся в противоположном конце помещения бандитов и, не выдержав, повалился на стул, заходясь в новом приступе хохота.

— Вы уйдете сегодня или нет?! — рыкнул лидер преступного сообщества, когда его всё это окончательно достало.

— Да-да, уже идем, — простонал гендевец. — Сейчас. Уже почти. Эй, подъем! — толкнул он кузнеца.

Тот вздрогнул, но не проснулся.

— Отлично, — протянул вельможа, откидывая со лба волосы. — Вы не одолжите мне пару человек донести этих двоих до университета?

Ответ был отрицательным и сопровождался возмущенными воплями и бранью того бандита, которого гоняли за новой колодой. Так что спустя двадцать минут Ральдерик уже кое-как тащил на себе бессознательные тела и изредка хихикал, вспоминая игру. Кот, которому банально не хватило места на его плечах, трусил впереди, покачивая хвостом в такт шагов. Пару раз приходилось останавливаться, чтоб герцог мог отдохнуть, размять спину и уточнить дорогу к университету у шарахавшихся от него прохожих. Он старался не думать о том, что с ним сделает Эрлада, когда увидит супруга в таком состоянии. И когда узнает, что профессора Кандави они так и не нашли. Но всё это будет позже, а пока что существенную проблему представлял сам путь. Идти приходилось очень медленно, так что с надеждой покинуть город до темноты гендевец распрощался. Подумав, решил, что в любом случае пришлось бы тут задержаться, потому что было глупо уезжать, не получив ответы на вопросы, которые, собственно, их в Реймах и привели.

Спустя примерно полтора часа добравшись до места назначения, он переложил часть трудностей на персонал университета. Слухи разлетаются быстро, поэтому необходимости представляться у него не возникло. Иногда удивляешься, сколько людей могут хотеть оказаться тебе полезными. Кто-то побежал искать спутниц герцога, другие решали вопрос, куда бы положить «утомившегося» друга дворянина (Каэля его товарищи успели куда-то унести прежде, чем он попался на глаза кому-нибудь из преподавателей в нетрезвом виде), а ректор сидел в своем кабинете с нервно дергавшимся глазом и раздраженно заполнял какой-то бланк.

— Прошу прощения, что отвлекаю, — заглянул к нему вельможа. — Но нет ли возможности разместить нас где-нибудь на ночь?

У главы университета сломался в руках карандаш.

— В Реймахе есть чудесные гостиницы, — с фальшивой доброжелательностью произнес он, глядя на гостя. — А мы можем предложить лишь убогие, лишенные удобств комнатенки в студенческом общежитии. Я понимаю, что подобные условия для вас неприемлемы, поэтому…

— Нет, всё отлично, — успокоительно махнул рукой Ральдерик. — Нас это устраивает. Будьте добры распорядиться, чтоб нам их приготовили.

Гендевец скрылся за дверью, оставив ректора сидеть с перекашивавшейся в оскал улыбкой.

— О. Уже вернулись, — идя по коридору, вельможа услышал за спиной знакомый голос.

— Да-а-а, — обернулся он к Эрладе, мысленно подбирая правильные слова. — Боюсь только…

— Знаем, что вы профессора не нашли, — подошла Филара. — Потому что мы сами с ним разговаривали.

Герцог вздохнул с облегчением. Это повышало его шансы пережить этот день без серьезных травм. К его удивлению, на известие о не совсем трезвом состоянии мужа волшебница тоже отреагировала совершенно спокойно.

Комнаты в общежитии им таки выделили. До вечера товарищи сидели и обсуждали всё, что девушки узнали за день.

— Думаете, это была могила этого вашего Макелы? — скептически переспросил оклемавшийся кузнец. — Только потому, что у него был похожий с тем покойником браслет? Ой, сомневаюсь… Они оба просто могли принадлежать к какой-нибудь секте или что-то еще.

— Знаем, — пожала плечами Филара, поглаживая дремавшего на коленях кота. — Мы это обсуждали. Просто эта идея показалась нам интересной. В конце концов, место его упокоения не известно. Даже существует теория, что он всё еще жив.

— Она неправдоподобна.

— Ага, как вероятность того, что совершенно не умеющий играть в карты человек случайно соберет самую сильную в игре комбинацию, которая прежде считалась возможной лишь гипотетически, — задумчиво протянул Ральдерик. — Ладно. Всё равно нам это ничем практически не помогло.

— Боюсь, искать информацию дальше не имеет смысла, — вздохнула блондинка. — Мы перерыли всю библиотеку, расспросили хорошо разбирающегося в астрономии человека, выяснили всё, что могли. Возможно, что-то из этого и имеет для нас значение, но мы пока не поняли.

— Ясно, — герцог потер виски и задумался. — Ладно. Тогда завтра утром идем дальше. Вы как хотите, а я пошел спать.

И гендевец, действительно, пошел спать. Через несколько минут остальные последовали его примеру. На Реймах спустилась ночь. Улицы наполнились еле слышным шепотом тысяч голосов. Старый город с богатой историей. Никем не замеченные, ходят по нему тени давно исчезнувших людей. Засыпающий дворянин слышал, как кто-то кричал «В атаку!», «Сомкнуть ряды!», лязг мечей о щиты, свист стрел и яростные вопли. С другой стороны доносились звуки праздника, детский смех и музыка. Потом к нему сквозь дверь просочился какой-то полупрозрачный юноша, который умолял вельможу дать ему свой конспект по теологии, грозясь в противном случае повесится. Раздраженный Ральдерик огрызнулся: «Валяй! Иди и вешайся!», — и был вынужден слушать скрип покачивавшегося у него в комнате тела. Будь его воля, эту ночь он бы лучше провел в чистом поле, куда не ступала нога человека.

Хорошо простым людям, менее склонным к встречам с призраками, чем участник Намбату, вытянувший духов. Наверняка ведь, вся эта свистопляска проходила для них незамеченной, а отдувался только вельможа, ну и, возможно, его спутники. Подходить к окну и любоваться разгулом паранормального юноше не хотелось. Устроившись так, чтоб в его поле зрения не попадали ноги свисавшего с балки прозрачного тела, гендевец натянул одеяло на голову и заснул.

13

Утром к великой радости ректора путники освободили занимаемые комнаты и двинулись дальше. Морское побережье было примерно в неделе ходу от реймахских ворот. Уже пора было задуматься о том, где найти корабль, согласный доставить их на остров. Если верить карте, ближайшим портом был Варнус. Решение отправиться именно туда ни у кого не вызвало возражений. Не всё ли равно, где нанять суденышко?

Вообще, конечно, это место имело не совсем добрую славу — по слухам здесь располагался один из перевалочных пунктов контрабандистов, подрывавших экономику Савараха своей верой в торжество по-настоящему свободной торговли. Доказательств сего добыто так и не было, поскольку все присылаемые из столицы ревизоры и прочие чиновники бесследно исчезали вскоре после прибытия в городок. На все вопросы об их судьбе местные жители пожимали плечами и туманно намекали на разгул сверхъестественного в округе. Россказни об отбившихся от рук русалках власти встречали скептически, посылали очередного проверяющего, который неизменно повторял судьбу своих предшественников, а тем, кто должен был его сопровождать и охранять, приходилось писать объяснительные, как они умудрились за ним не досмотреть. Противостояние порта и столицы продолжалось уже давно. Временами оно затихало, потом вновь набирало обороты. В общем, горожанам редко приходилось скучать.

— Так интересно, — поделилась Филара, заплетая гриву Герани в косички.

— Что именно? — лениво поинтересовался Шун, щурясь на солнце.

— Ну, Варнус, контрабандисты, всё такое, — неопределенно взмахнула руками девушка.

— Не вижу в этом ничего увлекательного, — зевнул Ральдерик. — Вот увидишь, это будет самый обычный город, люди там будут очень стараться выглядеть безобидными и ничем не примечательными, говорить на избитые банальные темы и так далее. Неужели ты думаешь, что к тебе кто-нибудь подойдет и скажет: «Здравствуйте, добро пожаловать в наш перевалочный пункт! Мы тут все поголовно промышляем контрабандой в течение многих поколений. Кстати, вон за той скалой в пещере наш тайник. Не хотите взглянуть? Как раз вчера новую партию товара привезли»?

— Нет в тебе романтики, — притворно вздохнула девушка. — Уж и помечтать нельзя…

— Какой уж есть, — буркнул герцог.

Реймах они покинули за три дня до этого. Путь на северо-запад был мирным и ничем не омраченным. Судя по состоянию дороги, ей пользовались много, часто и с удовольствием. Пару раз не особенно торопившихся путников обгоняли всадники в форме служащих королевской почты с пухлыми сумками, свисавшими с плеч. Также было много пыльных путешественников всех видов и мастей, стадо коз и даже карета с какой-то благородной дамой, заинтересованно рассматривавшей уступивших ей проезд товарищей. Было крайне маловероятно, что все они имели хоть какое-то отношение к Варнусу.

Потом проторенная дорога вильнула на север. В сторону порта же вело ее несколько заброшенное, слегка поросшее травой ответвление. Судя по всему, город не пользовался особой популярностью. Следующие дни пути друзья прошли в одиночестве. К счастью, здесь не было ни руин замков, ни древних курганов — в общем, ничего такого, что могло бы «осчастливить» их встречей с богатым выбором призраков, изрядно уже всех доставших. Если бы кто-нибудь еще год назад сказал Ральдерику, Филаре или Гудрону, что чувством, которое они будут испытывать при встрече с привидениями, окажется раздражение, те бы ни за что не поверили. Однако всего одной ночевки в Реймахе вполне хватило, чтоб окончательно разобраться в своих эмоциях.

— Мы почти добрались, — провозгласил кузнец во время привала, в очередной раз изучая нужную страницу атласа.

— Пара часов осталась, вряд ли больше, — согласился дворянин, подбрасывая в костер несколько веточек. — Ты что делаешь?

— Проверяю, пахнет ли морем, — пояснила светловолосая колдунья, открывая глаза и переставая принюхиваться.

— А. Ну-ну.

— Мы сегодня вообще есть будем? — подала голос Эрлада, палец о палец не ударившая для прокорма отряда за всё время путешествия.

— Ты котелок над костром видишь? — вздохнула вторая девушка. — Скоро будет готово.

Шун привычно ушел охотиться. Свежее мясо его привлекало сильней каш с оригинальными ингредиентами.

— Значит так, — инструктировал Ральдерик во время приема пищи. — Постарайтесь выглядеть безвредно. Горожане не должны заподозрить нас в том, что мы являемся очередными королевскими ревизорами. Это может вызвать кучу проблем.

— Знаешь, я тебе вот что скажу, — произнесла драконья дочка, выскребая ложкой дно миски. — Это кем надо быть, чтоб принять нас за государственных чиновников? Ты вообще со стороны нашу компанию видел?

— По-моему, мы хорошо смотримся, — возразил ей супруг. — Я бы даже сказал, симпатично.

— Какая разница?! — прервал бессмысленный разговор герцог. — Просто будьте осторожны, лишних вопросов не задавайте, а то я не хочу потом вас со дна моря поднимать с камнем на шее. Это к тебе в первую очередь относится!

— А что я-то сразу?! — недоуменно возмутилась Филара.

— Знаю я тебе. Начнешь еще контрабандистов искать, с расспросами к людям приставать…

— Что я, дура что ли? — слегка обиделась девушка.

— Нет, но…

— Ладно-ладно, все уже всё поняли, — вклинилась Эрлада. — Собираемся и идем дальше! Хватит рассиживать!

И пошли они дальше. Спустя пару часов им, действительно, попалась табличка с названием порта. Однако к их огромному удивлению самого Варнуса на месте не оказалось. Путники стояли и неверяще глазели на искрившуюся в лучах солнца спокойную морскую гладь, засыпанный обломками каменистый берег и остовы домов.

— Что это? — прошептала Филара, оборачиваясь к хмурому Ральдерику. — Королю надоело терпеть произвол, и он уничтожил город?

— Дядя не такой, — уверенно заявила четвертая претендентка на саварахский престол.

— Волной могло смыть? — предположил кузнец.

— Тогда это была очень большая волна, — гендевец направился к тому, что прежде было населенным пунктом.

Даже если причиной гибели Варнуса и не стало море, оно явно добралось сюда позже. Не было ни тел, ни большей части фрагментов домов, ни посуды, ни вещей. Только торчавшие из земли уродливые огрызки фундаментов да кое-где уцелевшие куски стен. Будто кто языком слизнул чуть ли не весь город. А еще тут было чисто. Лишь у самой кромки воды громоздились горы почерневшего мусора, терзаемые набегавшими волнами.

— Когда это могло произойти? — бормотал дворянин. — Я ничего об этом не слышал…

— Не очень давно, — пожала плечами Эрлада. — Иначе об этом стало бы известно — иногда же сюда корабли должны заходить. Заметили бы, что тут произошло, рассказали…

— Интересно, люди выжили? — Филара зашла в покосившийся дверной проем и окинула взглядом то, что прежде было домом.

— Сама как думаешь?

— Тел-то нет, — девушка присела на корточки и извлекла из-под груды камней и бревен гнутый медный гребень. — Они могли успеть покинуть город, узнав о том, что ему грозит, прежде чем всё произошло.

— А еще их судьба могла сложиться куда трагичней, — добавил с улицы Ральдерик.

— Я знаю, — спокойно согласилась блондинка, кладя находку на прежнее место и поднимаясь на ноги.

— Есть что-нибудь интересное? — окликнул ее со стены Шун.

— Да нет вроде, — девушка еще раз окинула «помещение» взглядом и вышла.

— Нет, а что?! Подумайте, — иролец развернулся спиной к морю и, сложив руки на груди, внимательно посмотрел на руины. — Был сильный шторм. Хлестал дождь и дул ветер. Поднялись волны. А потом одна, самая большая, обрушилась на город и утащила его за собой. Ну, или не одна, а несколько. Последовательно, — закончил он менее уверенно.

— Сомневаюсь, что это прокатило бы с каменными постройками, — скептически возразила Эрлада.

— Я надеюсь, мы не останемся здесь на ночь? — осведомился кот со своей верхотуры.

— Что теперь делать будем? — обратился к гендевцу кузнец. — Какой другой ближайший порт?

— Канке, — ответила вместо него Филара. — Он южнее находится. Несколько дней добираться.

— Ну так что, идем? — Гудрон всё надеялся дождаться ответа от задумавшегося друга.

— Подожди, не суетись, — отмахнулся тот.

— Хорошо. Стою, жду. Вот только чего?

— У моря погоды, — философским тоном произнес Шун, чем тут же заслужил пару раздраженно-недоумевавших взглядов.

— Мы и так находимся гораздо южней, чем планировалось изначально. И я не хочу уходить еще дальше, — снизошел до ответа Ральдерик. — К тому же, мы не знаем, что тут произошло. Ты можешь мне гарантировать, что с Канке не то же самое?

— О. Я поняла! Ты хочешь дождаться темноты и попытаться выяснить у местных духов, что к чему?! — озарило Филару.

— Скажи мне, что это неправда! — взмолился кот, в несколько прыжков спускаясь на землю.

— Не хочу тебя огорчать… — начал дворянин.

— Тогда лучше молчи, — огрызнулся кот и, сокрушенно закатывая глаза, плюхнулся на мостовую. — Значит, она угадала.

— Ну, а пока не зашло солнце, можно поискать тайник контрабандистов! — воскликнула светловолосая колдунья, сверкая глазами в предвкушении.

— Ага. Давай. Займись, — мрачно отозвался дворянин.

— Кто со мной?! — с энтузиазмом поинтересовалась девушка.

— Я, — без особого желания ответил Шун.

— А я тут посижу, — отреагировал на ее вопросительный взгляд гендевец. — Вдруг чего придумаю. С утеса, главное, не сорвись.

— Не, не волнуйся, — на ходу крикнула волшебница, убедившись, что других добровольцев составить ей компанию не было.

Рыжий зверь разбежался и запрыгнул ей на плечо. Девушка пошатнулась, но быстро восстановила равновесие и зашагала к ближайшим скалам.

— Ладно, до темноты еще куча времени, — вздохнул Ральдерик. — Давайте походим по городу, вдруг самим удастся узнать, что и когда тут произошло. Могли сохраниться какие-нибудь записи, предметы, следы, по которым можно будет сделать вывод.

Прошло часа этак три. Филара с Шуном пока не возвращались. Обследование руин Варнуса мало что дало. Если не считать размытого кладбища, где некоторые скелеты оказались на поверхности, других тел не было. В остове местной часовни герцог рассчитывал найти книгу записей смертей, рождений и браков, чтоб посмотреть дату, на которой закончилось ее ведение, но юношу ждало разочарование. Да, ее здание располагалось дальше всего от воды, поэтому пострадало мало, но внутри царил такой разгром, что найти что-нибудь конкретное было сложно. Перевернутые скамьи, осколки стекла, какие-то тряпки, камни, тина и песок, подтверждавшие теорию кузнеца, что море сюда добиралось, покрывали пол и громоздились кучами.

— О. А вот это интересно, — сказала вдруг Эрлада.

— Что именно? — поинтересовался гендевец, откидывая носком грязную, рваную, задубевшую от соли рясу священника.

— Остаточные следы магии, — пояснила колдунья, склоняясь над черно-зелеными плетьми засохших водорослей. — В других местах я их не ощущала, да и здесь еле-еле.

— Можешь сказать что-нибудь конкретное? — поинтересовался ее муж, переставая бесцельно бродить по помещению и подходя к тому, что привлекло ее интерес.

— Думаю, много чего, — девушка отломила кусочек растительной массы и растерла его между пальцев. — В общем, всё это лишь мои догадки, которые требуют подтверждения. Предупреждаю сразу, чтоб потом не было недоразумений. Итак. Это место, действительно, разрушила вода. Огромные волны, как ты и предполагал, обрушивались на город, унося с собой людей и всё остальное. Первая была самой большой, она захлестнула весь Варнус, докатилась даже досюда — чтоб никто не успел сориентироваться и сбежать, как могло бы получиться, если б воды заглатывали город постепенно. Следующие сюда уже не доходили, поэтому внутри остались все эти вещи, содержимое же остальных домов вынесено чуть ли не под чистую. А еще тут сохранились водоросли, принесенные той волной. Видите? В самом городе их не так много, море всё забрало обратно. А здесь они есть. Со следами магии.

— Это значит, что волны были вызваны не естественным явлением природы, — понял герцог.

— По крайней мере, первая, — согласилась волшебница. — Последующие смыли большую часть ее следов, поэтому в других местах невозможно почувствовать, что она не была обычной.

— Кто-то заколдовал море, чтоб оно разрушило город? — переспросил иролец. — Интересно, зачем? Месть или борьба с контрабандистами?..

— Не обязательно, — пожала плечами Эрлада. — Вполне возможно, что это побочный эффект чего-нибудь другого. Тот, кто колдовал, мог даже и не узнать о том, что тут произошло.

— Ты сама сказала, что первая волна должна была помешать людям спастись, — напомнил Ральдерик.

— Я помню. Но вероятность того, что это просто так случайно получилось, тоже не стоит отбрасывать. Для каждого варианта нужно предусматривать хоть крошечную долю допустимости, чтоб потом не выглядеть идиотом, когда правильным оказывается именно он, вопреки логике и всему остальному.

— Ладно, всё понятно. Можешь определить, когда это случилось?

— Полтора месяца назад. Плюс-минус неделя, — отозвалась девушка.

Больше ничего интересного там не было, поэтому товарищи покинули часовню и вернулись туда, где распрощались с Филарой. Той по-прежнему не было. Солнце только начинало клониться к горизонту. Ожидание утомляло. Примерно через полчаса явились разочарованная блондинка с котом. Несмотря на все старания, тайник они так и не нашли. В отличие от нее зверя это не очень расстроило, он сидел и спокойно вылизывался, вполуха слушая жалобы хозяйки на излишне скрытных контрабандистов. Однако долго убиваться по поводу неудачи девушка не собиралась, решив, что было бы неплохо успеть еще раз закусить до наступления ночи. К удаче путников один из колодцев располагался дальше того места, куда добрались волны, поэтому водой из него вполне можно было пользоваться. Чтобы не тратить времени даром, светловолосая волшебница даже успела состирнуть свои вещи, пока закипал котелок. Заметив это, Ральдерик тут же повесил на нее заботу о паре собственных рубашек. Остальные оказались скромней. Вообще, конечно, ректор Реймахского университета был так мил, что товарищам постирали, зашили и погладили всё, что в том нуждалось, но с тех пор прошло уже достаточно времени, чтоб необходимость в этом успела возникнуть вновь.

Путники успели поужинать и помыть посуду еще засветло и стали терпеливо дожидаться темноты. Они устроились на высоком скалистом берегу, откуда открывался хороший вид, как на город, так и на водную гладь. Люди сидели на земле, кутаясь в плащи возле небольшого костра, грозившегося потухнуть под резкими порывами холодного морского ветра, хлопавшего одеждой и трепавшего волосы. Солнце село, но разгула призрачной жизнедеятельности живые не заметили. Скорее всего, на кладбище, расположенном дальше от побережья, определенная активность имела место, но товарищи сомневались, что его обитатели могли многое сообщить по интересующему их вопросу.

— Здесь никого нет, — отчаялся дождаться духов Гудрон. — Значит, люди всё-таки успели спастись?

— Возможно, — пожал плечами Ральдерик.

— Говорил же я здесь не оставаться, — проворчал Шун. — За то время, что мы тут проторчали, можно было уже полпути до следующего порта пройти…

— Давайте ляжем спать, — предложил кузнец. — Только уйдем куда-нибудь, где меньше дует. Хотя бы в ту же часовню. А то здесь и простудиться недолго.

— Нет, — покачал головой герцог, с интересом поглядывая на море.

— Что «нет»? — не понял иролец.

— Просто сидите и ждите, — велел дворянин, подбрасывая дров в костер и всем корпусом разворачиваясь к водной глади. — У меня есть одна бредовая мысль…

— Как будто у тебя бывают другие, — зевнул кот. — Чего ждать-то?

— Да так… — неуверенно улыбнулся гендевец, не сводя горевшего азартом взгляда с поблескивавшей в лунном свете колыхавшейся поверхности.

Остальные, заинтригованные его поведением, недоуменно переглянулись и тоже стали чего-то ждать, с тревогой посматривая на море. Через несколько минут им показалось, что к шуршанию наползавших на гальку волн примешивались посторонние звуки.

— Что это? — шепотом поинтересовалась Филара, напрягая слух.

— Подожди! — безумно улыбаясь, Ральдерик поднялся на ноги и сделал пару шагов вперед, чтоб лучше разглядеть, что происходило на море.

Практически сразу же он почувствовал, как по его ноге и спине кто-то забирается, цепляясь когтями за одежду.

— Не ори, — возник у него на плече Шун. — Отсюда мне лучше видно.

— Да как бы и не собирался, — вяло отреагировал юноша, удостаивая кота лишь быстрым косым взглядом.

— Корабль, — недоверчиво поведал зверь через некоторое время.

Люди в темноте видели гораздо хуже, поэтому на то, чтобы удостовериться в правдивости слов животного, им потребовалось некоторое время. Но вскоре они тоже смогли разглядеть темный силуэт с одинокой мачтой, приближавшийся к берегу. Парус развевался белесыми лохмотьями, а от прогнившего корпуса судна исходило едва заметное свечение.

— Я зна-а-ал! — расхохотался Ральдерик, пугая спрыгнувшего от греха подальше на землю кота. — Я практически не сомневался, что что-нибудь подобное здесь плавает! Он просто обязан был нам попасться! Вот это я называю везением!

— Корабль-призрак! — восторженно прошептала Филара. — Настоящий!

— Ты же не собираешься?.. — с опаской поинтересовался Гудрон.

— Нам нужно добраться до острова, так?

— Да, но…

— Мне интересно, как ты планируешь попасть на борт? — фыркнула Эрлада. — Даже не так. Как ты собираешь убедить команду отвезти нас на Варменик?

— Еще пока не знаю. Разберемся, — дворянин, убедившись, что корабль собирается причалить, развернулся и побежал к спуску на пристань.

Остальные последовали его примеру.

Вблизи судно производило душераздирающее впечатление. Вообще, было загадкой, как оно держалось на воде — части корпуса просто не было. Скорее всего, оно в свое время либо напоролось на риф, либо получило пушечным ядром в бок. Покрытая водорослями, ракушками и кристаллами соли обшивка трещала и скрипела. Деревянная женщина на носу корабля, будь она на то способна, наверное, умерла бы от разрыва сердца, если б ей кто-нибудь показал зеркало. Почерневшая от долгого контакта с водой древесина бортов красовалась многочисленными дырами, а от названия судна, некогда на них красовавшегося, осталось лишь несколько букв. Как путники и опасались, сия конструкция, гордо именуемая «Ц…ла. щ…ы..», воняла тухлой рыбой до рези в глазах. Ральдерик даже успел усомниться, так ли уж он хочет прокатиться на этой посудине. Для полноты эффекта «корабля из Преисподней» не хватало разве что грохота грома, всполохов молний на горизонте, ливня, шторма, да безумно хохочущего капитана-мертвеца за штурвалом. Живые стояли на изрядно разбитой пристани и заворожено наблюдали за тем, как достаточно небольшой кораблик причаливает. На таком расстоянии уже можно было разглядеть мелькавшие на палубе полупрозрачные силуэты.

— Эх, — вздохнула Филара, критично изучая представшее зрелище. — Мелковат.

— Ничего, сойдет. Выбор у нас небольшой.

— А что мы им скажем? — растеряно протянул кузнец, слегка запыхавшийся от беготни по скалам. — «Извините, отвезите нас, пожалуйста, на один остров. Тут недалеко»?

— Ну да, — пожал плечами гендевец. — Что-то вроде того.

Потом команда корабля с недоумением таращилась на путников с палубы, но сходить на землю не торопилась. Складывалось впечатление, что покойные моряки надеялись увидеть кого-то другого. Живых не обескуражило отсутствие явных признаков радости на сизых лицах.

— Здравствуйте, отвезите нас на Варменик! — крикнул, сложив ладони рупором, герцог, сразу переходя к делу.

— О. Да твой вариант даже забавнее, — фыркнула Эрлада.

Мертвые обменялись недоумевающими взглядами.

— Кто вы такие? — спросил одноглазый дух в тельняшке, вынимая трубку изо рта. — Откуда знаете о сигнале?

— Костер на скале?.. — пробормотала Филара. — Это его приняли за сигнал?

— Приплыли, — устало хлопнул себя ладонью по лбу матрос, отличавшийся хорошим слухом. — Так ждали условного знака, что спутали его с обычным костром!

— И что теперь? — потерянно спросил третий, беспомощно оглядывая берег в надежде увидеть что-то или кого-то важного.

— Отвезите нас на Варменик! — еще требовательней повторил Ральдерик, максимально приближаясь к кораблю.

— Отстань, мальчик, — вяло отозвался призрак, судя по всему, бывший тут за главного, снимая шляпу и растерянно потирая лоб.

— У вас что-то случилось? — попыталась проявить заботу светловолосая волшебница.

— Кроме того, что они умерли? — ехидно поинтересовалась Эрлада.

— Мы не можем вам помочь? Расскажите, вам станет легче! — не унималась Филара, не забывая ободряюще улыбаться и всем своим видом излучать искреннюю заботу и участие.

Покойные матросы наградили ее мрачными взглядами и ничего не ответили. Дворянин тем временем переваривал «мальчика» и тоже молчал.

— Что вы хотите в обмен на то, чтоб подкинуть нас до этого проклятого острова? — Шун решил взять беседу в свои лапы.

Если призракам и было что сказать, то они всё забыли и недоверчиво уставились на говорящего кота.

— Вот чёрт, — раздраженно подумал тот, дернув ухом, и уже вслух добавил громкое «Мяяяяу!».

— Ммм, это я сказал, — неуверенно помахал рукой Гудрон, стараясь хоть немного скопировать голос зверя. — Так, сколько будет стоить проезд? Должно же быть что-то, что мы можем вам дать взамен?

— Вечный покой, — шепнула Эрлада, чтоб ее не услышал никто, кроме супруга. — Пусть доставят на Варменик, а мы в благодарность разнесем их посудину. Нам не сложно.

— Вы же не очень сейчас заняты? — старательно игнорировал жену кузнец.

Моряки снова переглянулись. Если задуматься, то все живые, которых они встречали ранее, либо с воплями стремились отплыть от корабля-призрака подальше, либо принимались истерично обстреливать его из пушек. Теперь, когда разочарование притупилось, оно уступило место удивлению и любопытству.

— Поднимитесь на борт, обсудим, — сказал после непродолжительных сомнений капитан, жестом веля кому-то из команды свесить с борта веревочную лестницу.

Палуба была в таком же состоянии, как и все остальное. Ступать по скрипевшим трухлявым доскам приходилось очень осторожно, тщательно выбирая место, куда поставить ногу, чтоб не провалиться с треском в трюм. Зато сразу стало ясно, каким образом духи контактируют с, вобщем-то, материальным объектом. Присмотревшись, Филара заметила, что все на корабле имело едва различимый мутный ореол, наличествовавший даже там, где не хватало фрагментов или каких-либо деталей. Так штурвал, от которого на деле остались лишь рожки да ножки, в сизом сиянии выглядел целехоньким. Понаблюдав за действиями матросов, она убедилась, что именно с этой призрачной аурой, а не с деревянными обломками, они и взаимодействовали. Для них судно было в полной исправности. Мертвые спокойно ходили над провалами в палубе, опирались на несуществовавшие перила и так далее. Живые же чуть не переломали себе кости, когда лопнула одна из насквозь гнилых веревок лестницы, по которой они забирались с берега на борт.

— Вы хотите, чтоб мы доставили вас на Варменик, — начал разговор капитан.

— Именно.

— Это отсюда далеко?

Вместо ответа Ральдерик слазил в сумку за атласом и продемонстрировал карту.

— А. Понятно, — задумчиво произнес главный на корабле призрак, рассматривая изображение.

Товарищи молча ждали, что он скажет дальше.

— Всё ясно, — моряк почесал грудь и обернулся к команде. — Если никто не против, сгоняем на этот остров.

— Правда? — недоверчиво уточнила Филара, держа Шуна на руках.

— Какая плата? — поинтересовался кузнец.

— Да никакой, — пожал плечами капитан. — Всё равно нам делать нечего. К тому же я никогда не плавал к этому острову. Вообще странно, прежде не обращал на него внимания, хотя весь этот район, как свои пять пальцев знаю.

— Я могу вам песни петь! — с энтузиазмом предложила светловолосая колдунья, верившая в то, что всякий труд должен быть вознагражден.

— Ээээ… Пожалуй, не стоит, — осторожно отказался моряк, правильно истолковав мелькнувшую на лицах спутников девушки панику. — Когда отплываем?

— Сейчас!

— Вещи свои заберем только, — поправил гендевца кузнец.

— Разумеется, — кивнул тот. — Это я и имел в виду.

Через пятнадцать минут «Ц…ла. щ…ы..» уже покидал разрушенный порт. Живые долго думали, как разместиться, потому что на липкий, покрытый слизью пол не то что садиться не хотелось, но также класть сумки и, если уж говорить совсем честно, даже вставать. Проще всего было коту, который успешно решал эту проблему, устраиваясь на чьих-либо руках или плечах. Потом Эрлада убедилась в бесполезности поиска относительно чистого места, и его обеспечил вспыхнувший на пару секунд огненный круг, изрядно испугавший проходившего мимо боцмана. К счастью пламя не нанесло вреда древесине, а сгоревшая часть призрачной ауры достаточно быстро восстановилась.

— Сколько времени займет плаванье? — поинтересовался у Ральдерика Гудрон.

— Не знаю, — пожал плечами тот. — Возможно, пару дней.

— А ты не задумывался, что происходит с кораблем днем?! — прошипел иролец. — Вдруг он исчезает?!

По выражению лица друга он понял, что тому это в голову, действительно, не приходило. Дворянин закусил губу и с тревогой взглянул на отдалявшуюся сушу, раздумывая, а не поздно ли вернуться.

— Капитан, когда мы будем на месте? — поскальзываясь на водорослях, бросился он к стоявшему у штурвала призраку в шляпе.

— Какая-то спешка? — нахмурился тот, спокойно глядя на взволнованного юношу.

— Нууу, в общем да, — активно закивал вельможа. — Хотя… Зависит от того, как ведет себя ваше судно после восхода.

— А, — сообразил мужчина. — Я понял. Тогда прибавим ходу.

— Это поможет? — с сомнением поинтересовался гендевец.

— Уж точно не помешает. Уйди, мальчик, не мешайся под ногами.

Герцог оскорбился, но вовремя себя убедил, что ссора с капитаном корабля была бы не самой лучшей идеей в данных обстоятельствах. Стиснув зубы, он развернулся и пошел к остальным, пытаясь придумать план действий на случай, если события станут разворачиваться по худшему сценарию.

— …от них еще ожидать? — по возвращении вельможа увидел, что его спутники уже успели познакомиться с кем-то из членов команды.

Жилистый босой матрос в рваной тельняшке и закатанных до колена штанах сидел на бочке и что-то рассказывал, лишь на секунду прервавшись, чтоб окинуть Ральдерика любопытным взглядом.

— И вот, — продолжил он. — Плывем мы десятый день. Пресная вода на исходе. Из еды только сухари, да… дохлая свинья… Она была… эээ…любимицей капитана. При жизни, разумеется. Он ее маме в подарок вез, да тяготы пути ее… эээ… доконали.

Повествование протекало медленно и местами даже мучительно. Было заметно, что покойный очень тщательно подбирал слова, помня о присутствии дам. Это забавляло Эрладу, и она специально пыталась принять максимально хрупкий и невинный вид, чем немного пугала тех, кто ее неплохо знал.

— О чем он говорит? — шепотом поинтересовался Ральдерик у сидевшей ближе всех Филары.

— Как они затонули, — тихо ответила та.

— И вот, — продолжал тем временем рассказчик. — Настроение у всех… эээ… ммм… плохое. Да. А потом мы столкнулись с теми… ммм… А потом был бой. Кстати, если вам интересно, спуститесь в трюм. Там еще немного шкипера осталось. В смысле кости.

— Спасибо за предложение. Будет время, обязательно зайдем, — вежливо заверил матроса иролец.

— А я вон вишу, — призрак указал пальцем куда-то наверх.

К счастью было слишком темно, чтоб разглядеть в лунном свете, что там болталось над головами живых.

— О, это так волнительно! — вздохнула Эрлада, старательно сияя глазами.

— Перестань человека пугать, — велел ей дворянин, заметив, что мертвый уже старается держаться от девушки подальше. — И вообще смирись, что тебе не дано… кха-кха…

— Ммм… А кого вы надеялись увидеть на берегу, когда нас встретили? — преувеличено бодро поинтересовалась Филара, отвлекая внимание притихшего призрака от ушибленного в живот юноши.

— Да-а-а, так… — пробормотал тот, отстраняясь от переставшей валять дурака брюнетки. — Мы ж тогда важные вещи везли, доставить нужно было их в Варнус. Нас встретить должны были. А мы так… ммм… неудачно затонули. И как бы вот. Не привезли. Потом часто приплывали, смотрели, не горит ли сигнал. Много лет подряд приплывали. Делать-то больше нечего. А нам что теперь вечно с этим… барахлом в трюмах таскаться?!

— Вы — контрабандисты?! — обрадовалась светловолосая девушка. — Я так и думала!

— То есть вы хотите доставить товар заказчику? — протянула вторая. — Не задумывались, что в таких условиях он давно мог испортиться, а тот, кому вы его везли, умер от старости?

Матрос задумчиво пожевал губу, решая, как безопасно общаться с вспыльчивой брюнеткой, потом вспомнил, что и так уже мертв, и расслабился.

— Ну а что ты предлагаешь? — поинтересовался он, слегка раздраженно. — Так у нас хоть какое-то занятие есть, хоть какая-то цель в жизни…

— Смерти, — поправила его Филара.

— Плевать, — отмахнулся призрак. — Да, мы прекрасно знаем, что всю эту… эээ… мммм… в общем, ткани эти дорогие можно смело выкидывать за борт, потому что больше они ни на что не годятся! И вообще… Да ну вас всех! — матрос спрыгнул с бочки и ушел прочь.

— Ты его огорчила! — укорила подругу блондинка. — Зачем нужно было это говорить?!

— Безжалостно плюнула в душу, растоптала последнюю надежду, — прокомментировал с безопасного расстояния Ральдерик.

— Думаешь, я до тебя не дотянусь что ли? — с угрозой в голосе поинтересовалась у него Эрлада, мило улыбаясь. — Совершенно напрасно.

— Ой, да ладно, — зевнул Шун. — Они и так прекрасно всё это знают, так что ничего нового она им не сообщила.

— И вообще сейчас ночь, — решил сменить тему разговора кузнец. — Утром нам, возможно, придется тонуть, так что давайте постараемся к этому времени выспаться.

Ответом ему было дружное заполненное мыслями молчание.

— Хорошо, что вспомнил, — проговорил дворянин. — Нужно посмотреть, как здесь обстоят дела со шлюпками. Филара — твой святой долг сделать одну из них новой или хотя бы просто подлежащей использованию. Думаю, не один я не хочу пойти ко дну с восходом солнца?

— Ммм, — нехотя протянул кот. — Пожалуй, в данной ситуации я с тобой согласен.

На корабле нашлось две лодки. Обе были в ожидаемо ужасном состоянии. Просить разрешения воспользоваться одной из них в случае крайней необходимости послали светловолосую девушку, потому что не родился еще тот мужчина, что смог бы хладнокровно отказать ей в маленькой просьбе. В этом Ральдерик не ошибся, так что лодку им просто подарили. Пока было решено ничего с ней не делать, чтоб раньше времени не мучить бедного кота превращениями, которые, возможно, таки удастся избежать, если каким-то чудом судно причалит к Варменику затемно. Однако план «поспать» тут же затрещал по швам, потому что к живым стали приходить всё новые мертвые с целью рассказать душераздирающую историю своей гибели и пару баек из жизни. Видимо, призраки пытались за одну ночь компенсировать дефицит общения за все те годы, что они бороздили море после смерти, контактируя исключительно друг с другом. К счастью, они не требовали, чтоб их слушали все гости, так что последним всё же удавалось немного по очереди дремать. О судьбе Варнуса никто ничего ценного сообщить не смог.

«Ц…ла. щ…ы..» неожиданно резво бежал по волнам. К запаху тухлятины путники даже почти привыкли, а команда, казалось, сказала, наконец, всё, что планировала. Товарищи вздохнули с облегчением и решили было, что до рассвета им можно расслабиться. Примерно так оно и получилось: ближе к концу ночи их разбудил странный хлопок.

— Мм? — Гудрон вопросительно открыл глаз, и в этот момент пушечное ядро, со свистом прошив и без того рваный парус, плюхнулось в воду по другую сторону корабля. — А?!

— Что-что-что? — непонимающе крутил головой по сторонам еще пока не до конца проснувшийся Шун.

— Кажется, приплыли, — мрачно возвестил Ральдерик, когда «Ц…ла. щ…ы..» ответил залпом пока что неизвестному противнику.

На палубе царило оживление. Покойные матросы сновали туда-сюда, кричали и готовились к сражению.

— Ну на-а-адо же! Кто бы мог подумать! — хохотнула Эрлада, успевшая не только встать, но и сориентироваться в ситуации. — Посмотрите, с кем мы воюем!

— Еще один корабль-призрак? — недоверчиво уточнила Филара, разглядывая с трудом различимый в темноте силуэт, слегка светившийся и мерцавший, как и их судно.

— Да сколько ж их в округе? — обреченно вздохнул кузнец.

— Иди сюда, — Ральдерик подхватил с пола кота. — У тебя самое лучшее зрение. Что видишь?

Зверь вопреки заведенной традиции никак не продемонстрировал свое неудовлетворение по поводу такого с собой обращения, а склонил голову набок и вгляделся вдаль.

— Ну да, — зевнул он. — Корабль-призрак. Больше нашего. Три мачты. Черные паруса. О, ядро летит…

Не успел он договорить, как люди услышали новый нараставший свист. Палубу сотряс удар. Чугунный шар пробил судно насквозь и вылетел с другой стороны. В воздух взвились обломки досок и верещавший призрак свиньи.

— Ого, — только и смогла произнести Филара, поднимаясь с палубы, где оказалась, не удержавшись на ногах.

— Кажется, мы слишком долго злоупотребляли гостеприимством славного «Ц…ла. щ…ы..», — пробормотал гендевец. — Пора и честь знать. Где этот чертов остров?!

— Прямо по курсу! — крикнул неизвестно как расслышавший его слова капитан, пробегая мимо них к штурвалу. — Посмотрите, его уже видно!

— А. Да. Темнеет что-то на горизонте, — прищурившись, поведал снова поднятый для лучшего обзора зверь. — Похоже, сушааааррхххххх…

Дворянин от неожиданности отпрянул и разжал руки. Рыжий дельфин упал за борт.

— Эй! — в ужасе крикнул герцог, свешиваясь за прогнившие перила. — Ты в порядке?! Ты где, Шун?!

Стоявшая возле совершенно новой лодки Филара побледнела и бросилась вперед.

— Чёрт! Я не хотел! Я не специально! — бормотал Ральдерик, шаря взглядом по волнам. — Сейчас-сейчас…

— А ну не смей! — Гудрон успел вцепиться в друга, собравшегося тоже прыгать за борт. — А ну кому говорят?…

— Вот спаси-и-ибочки! Вот уж век не забуду! — донеслось откуда-то снизу крайне раздраженное отплевывание с присвистом.

— Ты цел?! — полным тревоги и облегчения голосом крикнула Филара. Разглядеть питомца в темноте ей по-прежнему не удавалось.

— Да цел-цел, — буркнул дельфин. — Кажется, я начинаю привыкать к этим превращениям. Я себя даже почти нормально чувствую.

— Это до тех пор, пока ты обратно в кота не превратился, — «обнадежила» Эрлада, спешно закидывая вещи в лодку. — Я надеюсь, в своем нормальном виде ты умеешь плавать? Сколько у нас там времени осталось?

Светловолосая волшебница сдавленно пискнула и бросилась ей помогать.

— Простите, что не помогаем вам в бою! — крикнул капитану иролец, примкнувший к общему порыву спустить шлюпку на воду. — Мы вам очень-очень благодарны! Спасибо вам огромное! Извините, что бросаем вас в трудную минуту!

— Вот ведь горазд языком чесать, — буркнула его супруга, возясь с каким-то узлом. — Хорошо хоть без ущерба для дела.

— Да всё я понимаю, — отмахнулся призрак, у которого в этот момент были более насущные дела, чем выслушиванье благодарностей и извинении. — Мы всё равно и так мертвы. Вам нет смысла присоединяться к нам раньше времени.

— Надеюсь, вы победите! — лодка с негромким шлепком встретилась с водой. — До свидания и еще раз извините!

— Да иди уже! — Филара раздраженно подтолкнула кузнеца к веревочной лестнице.

Судьба грозившего утонуть в ближайшее время, если она не предпримет никаких мер, питомца ее слишком волновала, чтоб спокойно стоять и ждать, пока товарищ скажет всё, что считал нужным. Корабль останавливаться не собирался, поэтому все манипуляции по перемещению в шлюпку были достаточно сложными и опасными.

— Ты где?! — крикнул Ральдерик, оказавшийся в лодке первым, тревожно всматриваясь в водную гладь.

— Прямо тут, — раздался мрачный голос у самого его уха.

Обернувшись, юноша напоролся взглядом на мокрого слипшегося рыжего кота, сидевшего на дне шлюпки за его спиной. Тот додумался вовремя к ней подплыть и, дождавшись обратного превращения, вскарабкаться на борт. Убедившись, что не остался незамеченным, Шун душевно встряхнулся, обдавая дворянина тучей соленых брызг.

— Ну слава богу, — облегченно усмехнулся тот, не обращая внимания на выходку зверя. — Филара! Всё в порядке! Он здесь!

— Киса моя! — сгребла животное в охапку как раз оказавшаяся в шлюпке девушка. — Прости меня! Это я виновата! Если б я предупредила, что собираюсь колдовать… Если б я проверила, где ты в это время находился…

— Может быть, поплывем уже, а? — спрыгнула в лодку Эрлада, несколько раздраженная не к месту проснувшейся многословностью окружающих.

От этого та чуть не перевернулась и угрожающе закачалась на волнах. Всё новые ядра вспарывали и без того ветхую обшивку «Ц…ла. щ…ы..». Того это не смущало, и он весьма бодро давал отпор вражескому кораблю. Живые успели услышать фразу капитана «Приготовиться к ближнему бою!», когда Гудрон оттолкнулся веслом от воевавшего судна и резво погреб к суше, мудро рассудив, что вероятность того, что это умеет его аристократический товарищ, бесконечно мала.

До острова было еще далеко, однако требовалось хотя бы покинуть зону ведения боевых действий. Тем более что через некоторое время со стороны раздался уже приевшийся свист, и показался третий корабль. Столь же безжизненный, как и два предыдущих. Судя по флагу, это был королевский фрегат, призванный бороться с пиратством и контрабандой.

— Нет, это уже ни в какие рамки не лезет, — с негодованием буркнул Ральдерик, разглядывая новое действующее лицо морского боя.

— Да, явный перебор, — согласилась Эрлада, вольготно устроившись на лавке. — Как думаете, кто победит?

Корпусы кораблей тонули в клубах порохового дыма. Короткие вспышки залпов разгоняли предутренние сумерки. Стараниями кузнеца шлюпка всё дальше уходила от разворачивавшегося действа. А потом по волнам заскользили первые лучи солнца.

Через несколько секунд после этого на месте всех трех кораблей в воздух взвились высокие фонтаны брызг, после опадения которых путникам предстало пустое море. Лишь концентрические круги свидетельствовали о том, что там вообще что-то раньше было.

— Вовремя же мы сбежали, — делано равнодушным тоном произнес Шун, держась передними лапами за борт покачивавшейся на поднявшихся волнах лодки. — Что с ними случилось, а?

— Мне кажется, они ушли под воду, — предположил гендевец. — Вот так вот резко, внезапно и стремительно затонули.

— Ладно, теперь можно расслабиться, — кузнец выпустил весла и размял шею. — Не хочешь поучиться грести?

— Спасибо, как-нибудь без этого проживу, — отозвался дворянин.

— Да? А ты думал, как мы обратно будем добираться? — поинтересовался иролец, встряхивая волосами. — Один я такой путь отмахать веслами чисто физически не смогу.

— Об этом мы будем беспокоиться позже, — мрачно проворчал аристократ, закидывая руки за голову и глядя на практически не приблизившийся остров, который теперь можно было хотя бы четко рассмотреть.

— Ладно, туда нас везу я, — решительно сказал Гудрон. — А на обратном пути чередуемся.

Ральдерик ничего не ответил, подумав, что к тому времени постарается придумать гениальный план альтернативного попадания на сушу.

На то, чтобы добраться до Варменика потребовалось несколько часов. Кузнец серьезно подозревал, что пару дней не сможет нормально пользоваться руками — с непривычки они ужасно болели, не говоря уж о весьма неприятных мозолях, при виде которых гендевец укрепился в намерении найти иной путь с острова.

Как и говорил Кайвард, цель их путешествия была небольшой и скалистой. Понадобилось некоторое время, чтоб найти удобное место для того, чтобы причалить. Не было видно ни признака человеческой деятельности, лишь камни, жухлая, чудом удерживавшаяся на них растительность, да гнезда каких-то морских птиц, курлыкавших и паривших над водой.

— Напомните мне, что мы здесь ищем? — попросил герцог, оглядывая открывавшийся перед ним сирый пейзаж.

— Следы прошлой Намбату, — отозвалась Филара, бинтуя товарищу ладони вопреки его протестам.

— Аааа, — понимающе протянул дворянин.

— Пошлите тогда, — решила Эрлада. — Вещи можно не брать. Не думаю, что здесь кто-нибудь на них покусится.

— Тогда хотя бы лодку надо повыше затащить на всякий случай, — обернулся к ней Ральдерик.

— Ну, — кивнула та, не сводя с него требовательных зеленых глаз.

— Ааа, — дворянин искоса взглянул на всё еще пытавшегося убедить подругу, что перевязка будет ему только мешать, ирольца, и тут же буквально почувствовал, как со стороны драконьей дочки повеяло угрозой. — Нууу, тогда, пожалуй, пойду-ка я этим и займусь. Да.

Через несколько минут они уже шли вглубь острова. Замотанный чуть ли не по локоть юноша пытался незаметно снять затруднявшие использование рук бинты, Эрлада старательно прислушивалась к своим ощущениям, а остальные просто вертели головами по сторонам в надежде увидеть что-нибудь важное. В хлипких зарослях колючего кустарника скользнуло тонкое гибкое тело черной змейки. Не считая галдевших в утреннем небе птиц, она была единственным живым существом, что им пока встретилось.

— Ну что? — поинтересовался у супруги справившийся к обиде Филары с перевязкой кузнец. — Есть что-нибудь?

— Так странно, — отозвалась та. — Я не понимаю, что это. Такое… пугающее чувство… Гнетущее…

— Интересно, — вздохнула вторая волшебница, не обладавшая чутьем и врожденными способностями подруги, потому не ощущавшая ничего подобного.

— Давайте рассуждать логически, — предложил герцог, забираясь на очередной валун. — Победившие игроки приходят не одновременно, а каждый в свое время. На это могут уйти дни, недели, а то и месяцы. Кахоли должен их где-то ждать. Где-то спать, есть, пить и так далее. Не в чистом же поле. Значит, здесь где-то был как минимум дом. Хотя бы избушка. Маловероятно, что он выстоял эти почти шестьсот лет, но хотя бы фундамент-то должен… остаться…

Юноша замер, зацепившись за что-то взглядом, и недоверчиво поморгал, забывая, о чем хотел сказать дальше. С того места, куда он поднялся, виднелся кусочек массивного каменного сооружения. Оно было достаточно далеко, и разглядеть его целиком не представлялось возможным из-за закрывавших обзор кустов и скал. Молча спрыгнув к ожидавшим внизу друзьям, Ральдерик чуть ли не побежал в сторону потенциального обиталища предыдущего кахоли. Остальным оставалось лишь от него не отставать.

— Что там? — на ходу поинтересовалась Филара, пока они пробирались вперед, спотыкаясь о камни.

— Сейчас придем и увидим, — отозвался гендевец. — Я сам не понял. Что-то странное.

Скоро они выбрались на открытую местность и обомлели.

— А он неплохо сохранился, — поделился кузнец своим наблюдением.

— Еще бы, — Эрлада отстраненно скользила взглядом по тому, что возвышалось среди низких кустарничков и редкой травы. — Это ж камень. Что ему будет-то? Эти шестьсот лет для него вообще пролетели незаметно.

— Действительно, странное что-то, — высказал свое мнение Шун, садясь на землю и задумчиво постукивая кончиком хвоста.

Описать то, что они увидели, было сложно. Это был не храм и не дворец, назвать же сие домом не поворачивался язык. Самым близким к действительности определением было бы «совокупность огромных каменных блоков, наваленных кучей без определенной системы в попытке образовать сооружение для непонятных, возможно, религиозных или ритуальных целей». Широкая лестница с высокими редкими ступенями вела к зиявшему чернотой грубо высеченному проходу.

— Данное направление архитектуры окончательно вышло из моды пару тысячелетий назад, — растерянно пробормотала Филара. — Этой штуке гораздо больше лет, чем мы сначала думали.

Товарищи подошли к чуду зодчества вплотную.

— Что скажешь? — поинтересовался у хмурой Эрлады Ральдерик.

— Пошли уже, — огрызнулась та, вцепляясь правой рукой в рубаху на груди так крепко, что побелели костяшки пальцев. — И не ждите от меня ответа, что всё замечательно.

Путники осторожно вскарабкались по крутым каменным ступеням вверх. Все чувствовали себя по какой-то причине немного не в своей тарелке, разговаривать не хотелось, непонятное напряжение заставляло прислушиваться к каждому шороху и внимательно смотреть по сторонам, стараясь заметить каждую деталь. Внутри оказалось достаточно светло — каменные блоки, из которых состояло сооружение, неплотно прилегали друг к другу, пропуская солнечный свет. А еще тут было относительно просторно. Все стены покрывали насечки. Семь вертикальных царапин и перечеркивавшая их горизонтальная. Всюду, куда падал взгляд. От пола и на высоту человеческого роста. Рядами и столбиками. Семь и одна. Семь и одна.

— Скучный рисуночек, — пробормотал кот, тихо ступая по полу, поднимая клубы пыли. — Однообразный.

Короткий коридорчик закончился, переходя в большой зал с высоким потолком и падавшими сквозь небольшие оконца столбами света. Здесь тоже на высоту человеческого роста стены были испещрены такими же нацарапанными линиями. Пол покрывали странные осколки, напоминавшие очень толстую и прочную яичную скорлупу. В центре помещения на разбитом и искореженном постаменте стояло каменное кресло. В нем дремала молодая красивая женщина с длинными белоснежными волосами. Товарищи замерли на входе и растерялись. Не известно, что они ожидали здесь увидеть, но явно не живого человека. Пока они потрясенно переглядывались и не решались войти, незнакомка медленно открыла глаза. Какое-то время они молчали и смотрели друг на друга. Лицо и черные глаза седой девушки не выражали ровным счетом ничего.

— Вы кто? — спросили хором гости и обитательница каменного сооружения.

Голос у нее был хриплый, негромкий. Беловолосая выпрямилась в своем кресле, за его спинкой поднялась клубившаяся уродливая тень, постепенно начинавшая обретать определенные очертания. Женщина выглядела так, будто само слово «эмоции» было к ней неприменимо. Никогда прежде товарищи не сталкивались с кем-нибудь, настолько их лишенным. Лишь ледяное спокойствие и невозмутимость. Она продолжала смотреть на тех, кто к ней вторгся, и молчала.

— Вы — кахоли? — собравшись с духом, выпалила Филара, не выдержав затянувшейся тишины.

Эта мысль казалась дикой и безумной, но не спросить девушка не могла.

— Да, — равнодушно проговорила незнакомка. Уродливое существо за ее спиной завизжало и, закидывая голову назад, вцепилось себе в волосы. — Вы правы. Я была ей.

Путники вздрогнули и непроизвольно отшатнулись. Непроницаемо холодная девушка и ее безумное страдающее чудовище пугали. «А не пойти ли нам отсюда?!» — одновременно пронеслось в сознании четырех людей и ощетинившегося кота.

14

— Ух, ты, — только и смогла выдавить Филара.

Повисла очередная пауза. Беловолосая просто молчала и равнодушно смотрела на своих гостей. Те в свою очередь нервничали и пялились на нее и слегка притихшее чудовище, не очень представляя, что говорить. Девушка была одета в достаточно ветхий, грязный балахон совершенно неопределяемого цвета (странно, что за эти шестьсот лет он вообще хоть как-то сохранился). Крупные янтарные серьги, горевшие в падавшем из-под крыши луче света, казались в данном антураже совершенно неуместными. Решив, что дольше так продолжаться не может, Ральдерик чуть сдвинул рукав и продемонстрировал женщине тускло светившийся символ. Её взгляд на пару секунд зафиксировался на зеленом знаке. Существо за спиной всхлипнуло и застонало.

— Я предполагала, — произнесла кахоли, отворачиваясь от людей. — Прошу прощения за беспорядок. Не думала, что меня кто-нибудь навестит.

— Ээээ… Да ничего страшного, мы сами без приглашения пришли, — брякнул Гудрон, тут же мысленно давая себе подзатыльник. — Боже, что я несу?! — думал он.

— Зачем? — спросила седая девушка, склоняя голову набок.

Из своего кресла она пока не вставала, очевидно, догадываясь, что это может напрячь растерянных гостей еще больше.

— Что «зачем»? — не понял Шун.

— Пришли, — то, что кот умел разговаривать, совершенно не смутило обитательницу каменного сооружения.

— Мы надеемся узнать что-нибудь, что поможет нам пройти Намбату, — прямо сказала Эрлада.

При звуке последнего слова чудовище как-то подобралось и заинтересованно уставилось на людей огромным воспаленным глазом. Оно уже почти полностью сформировалось и выглядело отвратительно. Отдаленно монстр напоминал человека, деформированного и непропорционального. Слишком крупная голова с сильно выпиравшей нижней челюстью, длинным заостренным подбородком, уродливым горбатым носом, впалыми щеками и прочими красотами крепилась к сутулым плечам. Шеи у существа не было совсем, поэтому ему приходилось разворачиваться всем корпусом. Внимания заслуживали руки. Длинные и грубые, с мощными кулаками. Волосяной покров головы (назвать сие локонами ни у кого не повернулся бы язык) венчала странная шапка непонятной формы, слегка прикрывавшая кончики ушных раковин. Судя по ее состоянию, головной убор регулярно подвергался насилию со стороны своего носителя. Впрочем, как и вся остальная одежда. Дыры, пятна чего-то темного, вырванные куски ткани и торчавшие нитки превращали ее в настоящие лохмотья, так что сложно было определить, как она выглядела изначально. Лишь по середине рукава всё еще тянулся ряд светлых ромбиков от плеча к запястью. Нижняя часть тела чудовища была то ли скрыта тенью, то ли еще не обрела очертаний. Существо громко сопело и принюхивалось, иногда издавая глухие хрипы и рыки. Глаза на голове были расположены таким образом, что смотреть вперед одновременно обоими было невозможно. Монстру приходилось поворачиваться боком, чтоб разглядеть гостей. Зрелище шарившего по помещению огромного белесого налитого кровью глазного яблока с крошечным черным зрачком вызывало совершенно объяснимое желание бежать из этого места, как можно быстрей и дальше.

— Не бойтесь его, — кахоли отвлекла гостей от изучения создания за своей спиной. — Он заперт. Не причинит вам вреда.

В подтверждение ее слов чудовище шлепнуло ладонью по невидимой преграде, отделявшей его от остальных, и тут же запотевшей от его дыхания.

— Что это? — Филара непроизвольно спряталась за спину Ральдерика, стараясь не смотреть на принюхивавшееся существо.

— Мой Зверь, — ответила беловолосая, оборачиваясь через плечо к прильнувшему к прозрачной стене чудовищу.

Если товарищи и думали, что гаже выглядеть просто невозможно, то их ждало неприятное открытие. Зрелище сплющенного лицом об разделявший барьер монстра легко доказывало, что они ошибались. Возможно и еще как.

— Вы хотите что-нибудь узнать, — отстраненно повторила женщина.

Гости всё еще были напряжены, старались держаться вместе и были готовы бежать или обороняться, однако определенная доля скованности всё же исчезла.

— Что-то конкретное? — поинтересовалась кахоли. — Или не важно что?

— То есть вы согласны с нами поговорить? — высунулась из своего укрытия Филара.

— Спрашивайте.

— Расскажите всё по порядку, — попросила Эрлада, медленно приближаясь к собеседнице. — Всё, что знаете. Если у нас возникнут вопросы, мы их зададим.

Девушка подошла почти вплотную к постаменту, хрустя покрывавшими пол осколками, и смело взглянула незнакомке в равнодушное лицо.

— Вы же человек, да? — осторожно начал Гудрон, заставляя себя последовать за супругой. — Нам говорили, что кахоли — человек. Это так?

Женщина едва заметно кивнула.

— Тогда почему вы живы?! — кузнец с ужасом слушал собственные слова и не мог заставить себя замолчать. — Ваша игра закончилась почти шестьсот лет назад! Вы должны были давным-давно умереть и сгнить! Почему вы молоды?! Как такое может быть?! Как…

Договорить он не успел, потому что рот ему банально заткнули.

— Не обращайте внимания, — натянуто улыбнулся Ральдерик, удерживая челюсти друга плотно сжатыми. — Он немного не в себе. Не хотел вас обидеть. Прошу за него прощения.

— Не нужно, — перевела на герцога взгляд седая. — Он прав. Я давно должна была умереть.

— Вечная жизнь? — предположила Филара, всё еще стоя у входа в зал. — Кахоли получает вечную жизнь, так? Ради этого и проводится Намбату?

Зверь заволновался сильней, его хрипы стали громче и чаще.

— Всего-то?! — фыркнула Эрлада, и гендевец пожалел, что руки у него уже заняты ее непутевым мужем. — Столько народу гибнет таким изощренным путем только ради этого?! Как банально… Я, можно сказать, разочарована.

— Может быть, ты заткнешься?! — рыкнул на нее дворянин со всей возможной убедительностью.

— Нет, — всё так же спокойно ответила женщина. — Вы ошиблись.

— Тогда…

— Долгая жизнь и молодость — не цель. Это плата. Плата кахоли за игру.

— В смысле? — нахмурилась светловолосая колдунья, забывая о страхе и подходя ближе.

— Я не могу умереть. Пробовала. На меня не действует время, я не меняюсь. Только поседела, но за почти шестьсот лет это пустяк. Еще я не могу покинуть это место, не могу отсюда выйти. Мне не нужны ни пища, ни вода. Догадываюсь, что то же самое относится и к воздуху. Вы никогда не пробовали провести шестьсот лет практически в полном одиночестве в пустом каменном зале? Всё еще считаете, что это может быть целью?

— А что тогда ей было? — осторожно поинтересовался Ральдерик, отпуская друга.

— Я, — беловолосая поднялась с кресла. — Была ткачихой в большом городе. Молодая и впечатлительная. Любила. Очень сильно любила одного человека, — чудовище взвыло и ударило кулаками по невидимой стене. — А потом он погиб. Глупо. И мне было очень плохо. И я подумала, что готова на что угодно, лишь бы его вернуть. Знаете такое чувство, когда думаешь «Пропади все пропадом! Пусть весь мир горит синим пламенем!»? Когда согласна на любые жертвы, лишь бы он жил. Глупое, глупое, опасное чувство. Понимаете, о чем я?

— Да, — просто ответила Филара. — Понимаю.

Женщина задержала на ней взгляд чуть дольше.

— Да. Понимаете, — кивнула она, немного помолчав, и продолжила. — А потом я вдруг стала точно знать, что мне делать. Прийти сюда и объявить Намбату.

— Откуда вы узнали об игре? — перебил ее Ральдерик.

— Ниоткуда, — кахоли стояла и смотрела на то, как ее Зверь мечется за прозрачной преградой. — Я никогда и ни от кого о ней прежде не слышала. Просто сначала я была готова на всё, абсолютно всё, а в следующий момент меня посетила мысль: «Он будет жить, если я сделаю то и то. Прибуду на Варменик и начну турнир». Так я и сделала.

Чудовище снова ударило кулаками по стене. Столько бессильной злобы и отчаяния было в этом жесте, что гости невольно подались назад. Лишь его хозяйка стояла вплотную к невидимой клетке и равнодушно наблюдала за его терзаниями.

— Вы знали, что будет происходить? — спросил иролец, ища глазами давно не дававшего о себе знать кота.

Тот был найден спокойно блуждающим по залу и с любопытством изучающим местное убранство. Общество огромной уродливой твари его не смущало.

— Что люди будут гибнуть и всё такое?

— Я об этом не задумывалась. Мне было наплевать. Догадывалась.

— И как? Помогло? — осведомилась Эрлада.

— Да, — не оборачиваясь, отозвалась беловолосая. Существо заревело. — В тот момент, когда игра закончилась, он снова стал жить. После объявления о начале игры я уже не могла покинуть это место. Но мне любезно предоставили доказательства того, что моё желание исполнено. Чтобы я видела, что получила то, что хотела. Мне показали его жизнь, каждый ее миг. Я сидела здесь и смотрела, год за годом, день за днем, минута за минутой. В деталях. Я видела его свадьбу…

То, что начало твориться с существом, сложно описать словами. Оно рычало, стонало, плакало и всё сильней билось о невидимый барьер. Уже всем телом, головой, разбивая кулаки в кровь, всё яростней и отчаянней. А женщина стояла вплотную к искаженному болью и безумием гигантскому уродливому лицу, не обращая внимания на колотившиеся возле нее ладони, на остававшиеся после ударов алые сопли и куски кожи, на изломанные ногти, старавшиеся доцарапаться до нее, и продолжала говорить, холодная и отстраненная.

— … и то, что было после. И как рождались его дети. Как они взрослели. Как он умирал от старости в кругу любящей семьи. Я не хотела на это смотреть. Я не хотела ничего этого знать. Но мое мнение никого не интересовало. Я закрывала глаза и затыкала уши. Это не помогало. Я вырезала их острыми камнями — они появлялись заново. Я пыталась себя убить, но каждый раз безуспешно. Перерезала горло — заживало. Бросалась с высоты — то же самое. Мне не давали умереть. Даже когда шанса выжить не было, когда я была уверена, что в этот раз у меня всё получится, моё тело снова собиралось в единое целое. Иногда на это уходила пара дней, но результат всегда был один. Это было… больно. Больно лежать на полу, кашляя кровью, когда все кости сломаны, голова грозит взорваться, а перед глазами то, как его сын встал на ножки и делает первые шаги.

Товарищи потрясенно молчали и слушали. Не известно, что было страшнее: корчившийся в муках ревевший Зверь или его лишенная эмоций хозяйка.

— Даже в те моменты, когда я была на грани смерти, даже тогда меня заставляли смотреть, — продолжала кахоли. — Потом, когда он умер, я надеялась, что всё это прекратится. Но я ошиблась. Мне пришлось проводить до гроба его детей и внуков. Самое забавное, что он за всё время обо мне ни разу не вспомнил. Так… глупо.

Чудовище, тяжело дыша и оставляя за собой кровавый след, обессилено сползло по стене на пол. Женщина приложила ладонь к прозрачному барьеру там, где находилась его разбитая голова.

— Потом всё прекратилось, и я осталась здесь одна. Нечего делать, не с кем говорить. Наверное, я сошла с ума. Еще тогда, в самом начале. Когда он женился. Иначе не могло произойти. Сидеть и ждать было… страшно…

Седая девушка замолчала, успокоительно поглаживая разделявшую ее с существом преграду.

— Кто это? — немного хрипло спросил Гудрон, указывая на лежавшего бесформенной вздымавшейся кучей хрипевшего Зверя.

— Вы знаете, — проговорила женщина, не оборачиваясь к посетителям. — Иногда человек что-нибудь делает, а потом приходит в ужас. «Я не знаю, что на меня нашло», «не понимаю, я был сам не свой», «чем я в этот момент думал?!». В нормальном состоянии он бы никогда так не поступил, однако по какой-то причине всё же поступает. Я называю это «зверем». В каждом из нас живет такой. Он прячется, растворенный в нашей личности, и большинство даже не догадывается о его существовании. А он сидит и ждет шанса показаться. Стоит немного расслабиться, немного дать слабину, как зверь прорывается. «Он был таким тихим милым мальчиком, я его с рождения знала. Не верю, что он мог жестоко убить собственную сестру». «Что на меня нашло?! Я не мог так поступить! Почему я это сделал?!». Вы понимаете мою мысль?

— Да, в общих чертах, — отозвался Ральдерик, чувствуя себя крайне неуютно под взглядом пустых черных глаз.

— Своего я поймала. Вырвала его из себя. Методично и последовательно изучала свою душу, находила малейшие намеки на его присутствие, безжалостно обрубала всё лишнее. А потом я смогла взглянуть ему в глаза. Посмотрите, какой он страшный. Он жил во мне. Это часть меня. Люди в течение всей жизни стараются удержать зверя внутри, не дать ему показаться. Они не знают, когда он попытается взять верх, боятся, что кто-нибудь его увидит. Опасаются, что однажды проиграют ему. А я победила. Раз и навсегда. Жаль, что теперь это не имееют никакого значения.

— Как вас зовут? — неожиданно спросила Филара.

— Уже никак. Имя было у той впечатлительной влюбленной дурочки. Она больше не имеет ко мне отношения. Ее давно нет. Умерла вместе с любимым почти шестьсот лет назад. В целом, эта девочка мне симпатична, поэтому не хочу трепать ее имя. Пусть покоится с миром, не будем тревожить мертвецов.

— Объясните мне, — чуждая философии, патетике и проникновенным речам Эрлада задумчиво скрестила руки на груди. — Как простая ткачиха смогла расщепить душу? И не просто на половинки, а столь изощренно избирательно.

— У меня было много свободного времени. Надо было его чем-то занять.

— Это не ответ. Вы хоть представляете себе, как это сложно?!

— Разумеется, представляет! — фыркнул Шун, садясь на пол возле ног хозяйки и принимаясь чесать задней лапой ухо. — Она же это сделала.

— На самом деле, это было проще, чем вы полагаете, — кахоли оторвала ладонь от невидимой стены и вернулась в свое кресло. — Когда нечего делать, волей неволей приходится думать. Хоть какое-то развлечение. А за годы размышлений сложно ни до чего не додуматься. К тому же, всё, с чем мне нужно было справиться, находилось тут, — женщина легонько прикоснулась указательным пальцем ко лбу. — Было бы обидно, если б в моей собственной голове главной была не я. Это мой разум и моя душа. Они обязаны мне подчиняться.

— Сурово, — драконья дочка устала стоять просто так и принялась расхаживать по помещению. — Вы самостоятельно нашли способ разделить свою личность на две части. При этом одна, которую вы называете «зверем», полностью подчинена второй, то есть вам, и получила все эмоции. Она чувствует вместо вас, но совершенно лишена разума, который достался доминирующей половине. И всё это вам удалось исключительно благодаря убежденности «моя голова — что хочу, то и делаю».

— Примерно так всё и было, — подтвердила женщина.

— Невеселая у вас компания, — пробормотал кот. — Вечность в обществе этой твари…

— Не вечность, — прервала его беловолосая. — Мне осталось недолго. Я буду жить до конца нынешней игры. После этого Намбату для меня, наконец, заканчивается.

Товарищи задумались над последними словами.

— Это хорошо, — тихо сказала Филара. — Слава богу.

— Вам меня жаль? — повернулась к ней кахоли.

— Да, — просто ответила девушка. — Очень.

— Несмотря ни на что? — склонила голову на бок обитательница каменного сооружения. — Зная, что я исковеркала судьбы стольких людей?

— Да, — твердо произнесла блондинка.

Бывшая ткачиха внимательно на нее смотрела и молчала.

— Давайте вернемся к основному разговору, — напомнил о себе Ральдерик.

— Я мало, что могу сообщить вам, — отозвалась седая. — От меня требовалось только объявить о начале игры и встретить победителей. Остальное мне не известно.

— А что здесь было? — Гудрон внимательно изучал раздолбанный постамент, на котором возвышалось каменное кресло. — Сюда же явно что-то крепилось…

— Что происходит с теми, кто прошел Намбату? — герцог задал главный вопрос.

Зверь застонал.

— Вы не имеете права это говорить, моя госпожа, — со стороны входа раздался знакомый противный голос.

Собравшаяся было ответить женщина и ее посетители быстро обернулись к его источнику. В проникавшем из подпотолочного окошка луче света стоял наблюдатель. Он демонстративно поклонился побледневшей кахоли. Чудовище закрыло голову руками и истошно завыло. Шут не обратил на это ни малейшего внимания. Он равнодушно смотрел в глаза беловолосой, всё так же удерживая спину согнутой, руки широко разведенными, а правую ногу красиво выставленной вперед, и чего-то ждал. Девушка первая отвела взгляд в сторону.

— Ответьте! — в отчаянии воскликнул дворянин. — Пожалуйста! Скажите же! Плевать на него!

— Госпожа не может, — низкорослому уродцу, видимо, надоело изображать куртуазность. Выпрямившись, он подошел к постаменту, легко на него заскочив, сел на край недалеко от кресла и свесил ноги. — Госпожа не должна этого рассказывать. Моя госпожа со мной согласна? — не оборачиваясь, обратился он к замершей за его спиной женщине.

— Пожалуйста! — уже без надежды прошептал гендевец.

— Я… Я не могу, — тихо проговорила беловолосая. На ее зверя было жалко в этот момент смотреть. — Я не должна. Простите.

— Ты слышал, что сказала моя госпожа? — наблюдатель принялся хрустеть леденцом. — Я очень рад, что госпожа отдает себе в этом отчет. Слышал?

— Однажды, я тебя убью, — мрачно прошипел шуту Ральдерик. — Вот увидишь. Я найду способ.

— Желаю удачи, — ухмыльнулся тот. — Всегда приятно посмотреть на горящую энтузиазмом молодежь. Это так умиляет. Радует, когда у подрастающего поколения есть в жизни цель.

Какое-то время он чавкал конфетой и ехидно наблюдал за реакцией на свои слова. Вдоволь налюбовавшись, шут лениво встал и отряхнул свои чудовищные полосатые шорты.

— Вы утомили госпожу своим присутствием. Госпожа не желает вас видеть. Госпожа хочет, чтоб вы ушли. Я прав, моя госпожа? Видите, госпожа со мной согласна.

Кахоли сидела молча, опустив взгляд. Зверь тихонько всхлипывал и мелко дрожал, отвернувшись от присутствовавших. Гостям было нечего сказать. Они переминались с ноги на ногу, неуверенно поглядывали друг на друга и на замершую в каменном кресле женщину.

— Что ж, моя госпожа. Прощайте, — наблюдатель порылся в кармане и высыпал ей на колени горстку разноцветных леденцов. — Это вам подарочек. Пососете на досуге. Не думаю, что снова увидимся. К выходу! К выходу! — повернулся он к товарищам. — Хватит испытывать терпение госпожи. Кыш! Кыш!

— Ох, кто-то дождется у меня, — мрачно пообещал Шун, нехорошо щурясь на спрыгнувшего на пол шута. — Ох, доберусь я до кого-то…

— Вставай в очередь, — буркнул герцог, провожая взглядом шагавшего к выходу уродца.

Тот довольно усмехнулся.

— Ммм… До свидания, — попрощался с беловолосой Гудрон, убеждаясь, что разговор, похоже, окончен.

Эрлада уходить не собиралась, но, заметив, что все остальные согласились оставить помещение, тоже нехотя подчинилась.

— Постойте, — вдруг подняла голову пленница каменного зала.

Наблюдатель остановился и с ожиданием уставился на женщину. Кахоли сняла свои янтарные серьги и, встав с кресла и присев у края постамента, кинула их обернувшейся Филаре.

— Возьми их, пожалевшая меня девушка, — проговорила она в ответ на недоуменный взгляд блондинки. — В память обо мне. Это подарок. От него. Единственное, что у меня осталось. Возьми. Теперь они мне ни к чему. Не повторяй моих ошибок.

— Спасибо, — неуверенно поблагодарила та, держа в ладони желтые полупрозрачные капли с металлическими крючочками.

— Тебе спасибо.

— Долго ты еще будешь мешать госпоже отдыхать? — окликнул светловолосую волшебницу низкорослый уродец, бренча бубенцами на шапке.

Девушка последний раз посмотрела в черные пустые глаза, едва заметно кивнула на прощание и пошла следом за друзьями.

— Вы ее ненавидите, — произнесла она уже на улице, спускаясь по лестнице. — Почему?

Наблюдатель сделал вид, что не расслышал.

— Молчите. Значит, я права. Мне не показалось. Интересно, за что? За то, что из-за нее погибло много людей? Но вы делаете то же самое. Значит, причина в другом.

Шут усмехнулся. Его спутники были раздражены и задумчивы, поэтому разговор не ладился. Спускались они медленно, останавливаясь на каждом шагу и постоянно оглядываясь. Коротышку это не тяготило. Он подкинул в воздух синий леденец, поймал его ртом и принялся громко чавкать.

— Что случилось с Варнусом? — решился спросить Гудрон.

— О! Вы видели, да?! — оживился наблюдатель. — Это интересно.

— Неужели, ответит?! — мысленно удивились товарищи.

— Рассказать, да?

— Да, — быстро сказал кузнец, прежде чем его жена или друг сгоряча ляпнули что-нибудь из разряда «Нет, это был риторический вопрос!»

— Это один из ваших устроил, — кивнул на герцога уродец.

— В смысле? — напрягся тот, думая, кого мог иметь в виду шут.

— Игрок. Думал, что нашел способ вырваться из Намбату. Ритуал с массовым жертвоприношением. Извел целый город. Большой выдумщик. Человек редких душевных качеств.

— Кто-то хладнокровно убил всё население порта, чтобы избавиться от знака? — пробормотала Филара.

— Да, — хохотнул наблюдатель, прыгая по ступенькам. — Не просто убил. Пожертвовал и тела, и души!

— Кому? — заинтересовалась Эрлада.

— Вот уж не знаю, — пожал плечами коротышка. — Не мой профиль. Детали мне не известны.

— А как же это ваше «О, какое счастье, что я помру! Мне выпала такая честь! Бла-бла!» — тряхнул головой Шун.

— Не успело сработать. Это же не вчера произошло, а несколько раньше.

— И как? — хмуро поинтересовался Ральдерик. — Получилось?

— Неа! — шут довольно растянул посиневшие от пищевого красителя губы, сверкая зубами такого же цвета. — Он так огорчился. Это надо было видеть!

— Сколько людей жило в Варнусе? — тихо спросила Филара, задумчиво глядя себе под ноги.

— Не считал, — уродец сунул в рот следующую конфету и соскочил на последнюю ступеньку каменной лестницы.

— И все впустую погибли… — пробормотала девушка.

— Ага, — наблюдатель вынул из кармана маленькое зеркальце и с любовью уставился на свою перемазанную яркими красками рожу. — Он выбрал этот город, потому что о нем никто не стал бы жалеть. Думал, что окажет человечеству услугу, если сотрет его с лица земли. Слабенькое оправдание, вы не находите? Такой забавный!

— Это не смешно! — с яростью крикнула светловолосая колдунья, пугая своих товарищей.

В гневе ее видели очень редко. Шун от неожиданности вздрогнул и чуть не свалился с лестницы. Остальные отреагировали спокойней.

— Если тебя это успокоит, он уже умер, — наивно похлопал глазами шут, отворачиваясь от своего отражения. — И очень неприятным способом.

Филара ничего не ответила, медленно спускаясь вниз.

— Ты зачем пришел? — сменил тему Ральдерик.

— А вдруг я соскучился?

— Не верю. Что тебе нужно?

— Не забывай, что, если ты умрешь, мне нужно будет вычеркнуть тебя из списка, — не обиделся наблюдатель. — Поэтому я должен периодически убеждаться, что ты еще жив. А еще ты можешь задать мне вопросы. Разумеется, понимая, что я, скорее всего, не стану на них отвечать.

— Я помню. Значит, ничего важного? Вот и вали тогда туда, откуда явился!

— Грубиян, — хохотнул коротышка. — Сначала я должен проследить, чтобы вы не попытались вернуться и завершить разговор. Так что, боюсь, вам придется наслаждаться моей компанией еще некоторое время.

— А не пойти бы тебе!.. — огрызнулся Шун, спрыгивая на землю с последней ступеньки.

— На материк вернемся вместе, — проигнорировал животное низкорослый, снова поворачиваясь к своему отражению.

— В таком случае, на веслах сидишь ты, — Ральдерик широко улыбнулся уродцу, гордо проходя мимо него в сторону, где была оставлена лодка.

Шут недоуменно вскинул бровь и с любопытством посмотрел вслед ушедшим вперед товарищам.

— Эй, мы никак не можем от него отвязаться? — шепнул гендевцу кот, семеня рядом. — Боюсь, эта лодка слишком мала для нас двоих.

— Сомневаюсь, — отозвался тот. — Не думаю, что нам это удастся.

— Я еще понимаю, если б он был уязвимый, — сокрушался зверь. — Тогда о большем и мечтать сложно. Зажали бы и подробно объяснили, в чем именно он неправ. И никуда бы он не делся. В море-то. А так он только всем нервы трепать будет. Совершенно безнаказанно.

— Да. Пожалуй, так я и сделаю, — задумчиво проговорил над его ухом наблюдатель, уже некоторое время шедший рядом и прислушивавшийся к словам животного.

От неожиданности Шун подскочил и шарахнулся в сторону. Остальные только нахмурились и негласно решили не обращать на вынужденного спутника внимание. Уродца, казалось, это совершенно не заботило. Мурлыча себе под нос какую-то песенку и позванивая, где того требовала мелодия, бубенцами на шапке, он шагал с таким видом, будто выбрался с лучшими друзьями на пикник.

Лодка дожидалась их там же, где товарищи ее и оставили. Как и ожидалось, за время их отсутствия ни шлюпку, ни вещи никто не тронул, только неопознанные морские птицы слегка обгадили палубу.

Гудрон заранее демонстративно помахал в воздухе убитыми еще с пути к острову руками, чтоб дворянин не забыл, чья была очередь грести. Тому оставалось лишь тихо материться, пока остальные устраивались на борту. Надежды герцога, что эту обязанность удастся повесить на нового пассажира, разбились, когда юноша оценил длину его рук и удостоверился, что ее банально не хватало, чтоб махать веслами.

Кузнец пытался давать советы, но они мало помогали. Девушки тактично молчали, чтоб не злить друга еще больше. Шун начинал было ехидничать, но после того, как его за шкирку макнули в воду, обиделся и замолчал. А шут с нескрываемым интересом следил за неравной битвой аристократа и лодки. Прошло уже около пятнадцати минут, как тот решительно взялся за дело и впервые скрипнул уключинами, но от берега они отошли буквально на несколько метров. Шлюпка ходила кругами, снова прибивалась к суше, грозилась перевернуться, вертелась вокруг своей оси — делала что угодно, но только не шла вперед. Ральдерик начинал психовать, а иролец подозревать, что, похоже, ему самому таки придется сесть за весла, рискуя стереть ладони до костей, если они хотят отсюда уплыть.

Наблюдателю стало скучно. С тяжким вздохом он полез в карман и начал там рыться.

— Вы же никому не скажете, — констатировал он и кинул что-то мелкое в воду.

— Что это? — кот с подозрением смотрел на бурлившие за кормой пузыри, свесив передние лапы с бортика.

— Взял на память об игроке, убившем Варнус, — довольный собой шут устроился на полу. — Ему оно уже было без надобности.

Это несколько насторожило остальных пассажиров.

— Что именно мы никому не скажем? — нахмурился Ральдерик, предчувствуя недоброе.

— У вас и у других людей может возникнуть заблуждение насчет того, что я тебе помогаю, — уродец вцепился в свою шапку и натянул ее ниже на уши. — Это не так. Просто у меня не так много времени, чтобы терять его впустую. Дела не ждут. Так что это не помощь, а вынужденная мера.

— Эй, что происходит? — Шун начал волноваться — с морем вокруг лодки творилось что-то странное.

— Думаю, нам стоит последовать его примеру, — Эрлада перебралась на дно шлюпки, дергая супруга за рукав, чтоб тот сделал то же самое.

— Зачем? — не понял кот.

Ответить ему не успели. Суденышко резко накренилось и стало подниматься вверх. Пассажиры испуганно охнули.

— Что? Что? — Филара вертелась на скамейке и пыталась понять, что происходит.

— О, чёрт! — Ральдерик спешно бросил весла и вцепился в борта.

— Быстро вниз, идиоты! — рявкнула претендентка на саварахский престол, на всякий случай хватаясь за мужа.

— Ого! — светловолосая колдунья свесилась за борт. — Я поняла! Волна…

Герцог Заренги договорить девушке не дал, резко сдернув ее за руку на пол.

— Совсем сдурела?! — прошипел он, параллельно заталкивая сумки и прочее барахло под скамьи.

Вдруг подъем прекратился. На секунду лодка замерла. А потом резко накренилась и под испуганные вопли людей и кота рухнула вниз вместе со столбом воды, на вершине которого она до этого находилась.

— Нас прибьет к берегу волной! — озвучила свою догадку Филара в паузе между визгами.

— Весла! Ты не убрал весла! — крикнул гендевцу Гудрон.

— Плевать! — рявкнул тот, прижимая ко дну блондинку и все сумки, до которых мог дотянуться.

— Ты думаешь, что говоришь?! Как мы без них доберемся до суши?!

— Где мы причалим? — перекрывая перебранку под боком и рев воды, Эрлада обратилась к подобравшему ноги и всё еще державшемуся за шапку наблюдателю.

— А? — блаженно улыбался тот, хитро поблескивая глазами.

— … Вот! Что я говорил?! Одного весла у нас уже нет! Сейчас и второго лишимся!

— Нам нужно в Варнус! — снова крикнула девушка.

На время, пока лодка падала с очередной волны, разговор прервался на хор воплей.

— Зачем?! — через несколько секунд, пока шел подъем, Ральдерик присоединился к беседе. — Зачем нам в Варнус?! Что мы там забыли?!

— А ты посмотри по сторонам! — едко посоветовала брюнетка. — Тебе не кажется, что кого-то не хватает?!

Филара в ужасе ойкнула.

— Герань!!! Лошадка моя!!!

— И не только он, — подтвердила догадку драконья дочка.

— Как?! Как мы могли их там оставить?! — недоумевал иролец.

— Думаю, они должны быть нам за это благодарны! — дворянин вцепился в скамью в преддверии нового спуска.

Лодка на мгновение задержалась на гребне волны и снова понеслась вниз.

— Прощайте весла! — подытожил Гудрон, с тоской провожая увлекаемое толщей воды последнее из средств управления шлюпкой.

Однако он зря переживал. Что бы там наблюдатель не утопил, работала эта штука исправно. Если и было у данного способа передвижения какое-нибудь достоинство, то это скорость, которую не смогли бы обеспечить ни пара десятков гребцов, ни сложная система парусов, способная уловить и использовать малейшее дуновение ветра. Лодка резво (пожалуй, даже слишком) неслась вперед, грозясь по пути просыпать часть пассажиров и груза. Поэтому главная проблема заключалась не в утере весел, которые всё равно были без надобности, а в опасности разбиться о маячившее впереди побережье. Спустя несколько минут пути люди уже перестали вскрикивать на спусках — привыкли. Они устали, обессилели и укачались. Шун сидел под лавкой, сбившись в комок и прижав к голове уши. Чувствовал он себя лучше, чем остальные, — постоянные превращения уже выработали у него своеобразный иммунитет к тошноте. Только шуту всё было нипочем. Он сидел и с видом выпавшего из этого мира человека наигрывал на губной гармошке по кругу какую-то заунывную мелодию. То, что его даже ни разу не попросили прекратить, лучше всего иллюстрирует состояние остальных пассажиров.

Что характерно, большая часть моря была совершенно спокойна, волны бушевали лишь вокруг лодки. Но, пожалуй, заинтересовать это могло только Филару.

— Почти приплыли, — наблюдатель оторвал от губ музыкальный инструмент.

Люди на это почти не отреагировали, удостоив уродца лишь замученными мутными взглядами. Все искренне радовались, что завтрак в тот день не состоялся. Как именно они будут при такой скорости причаливать, их уже мало волновало. Главное — хоть как-нибудь. Взмыв на гребень очередной волны, путники увидели уже знакомые очертания уничтоженного порта.

— Все дороги ведут в Варнус! — продекламировал коротышка, забираясь на нос лодки. — Вам повезло. Значит, он был уничтожен с помощью таких штучек. Удачно же я одну позаимствовал. Настройка на это место сохранилась.

Море обрушилось на город, сметая то, что еще уцелело. В этот раз оно ударило гораздо слабей, — волна не прошла и четверти пути своих предшественниц. С глухим ударом шлюпка врезалась в мостовую, теряя пассажиров, сумки и отсыревший музыкальный инструмент Филары. Вода схлынула обратно и успокоилась.

— Чудно. Вот мы и на месте, — шут выжал и водрузил свою шапку на место.

Уродцу никто не ответил. Его спутники неподвижно валялись на земле и ждали, когда им полегчает. Скорее всего, завтракать, а также обедать в этот день они точно не станут. Да и насчет ужина тоже не были уверены.

— Вопросы есть? — привычно осведомился наблюдатель, примериваясь к лодке. — Видимо нет. Тогда до свиданьица.

И он исчез, прихватив с собой шлюпку.

Люди полежали еще немного. Земля раскачивалась и грозилась опрокинуться. Требовалось некоторое усилие воли, чтоб убедить себя в том, что это невозможно. Перед глазами расплывались фиолетовые пятна, усиливая тошноту своей беспорядочной дерготней. А от опасения, что когда-нибудь придется шевелиться и вставать на ноги, хотелось стонать. Думать было трудно — от звука шевелившихся мыслей голова начинала раскалываться. Раздалось недоуменное ржание. Кузнец почувствовал на лице горячее дыхание и прикосновение мохнатых губ к виску.

— Добейте меня кто-нибудь! — донесся едва различимый стон Шуна.

Он хотя бы был в состоянии говорить. Гудрон вяло попытался уклониться от навязчиво лезшей лошадиной морды, но Неветерок была настроена решительно.

— Перестань, — с огромным трудом взмолился он, переползая на бок.

Кот осторожно поднял голову и осмотрелся. Их раскидало компактно и даже, можно сказать, аккуратно. Неподалеку бродили Мерзавец с Геранью. Первый — с нескрываемым ехидством на белой морде. Второй — озабоченно пытался добудиться до хозяйки. Каштана видно не было. Зверь не сомневался, что тот стоял там же, где его и оставили за сутки до этого. Шун неловко встал и поковылял узнавать, как себя чувствовала Филара. Что плохо, было понятно и так, но он всё равно считал себя обязанным задать вопрос, чтоб показать, что ему не безразлично. Однако на полпути к девушке лапы у него подкосились, и кот снова шлепнулся.

— Эй, все живы? — донеслось со стороны лежавшего на животе поверх какой-то кучи Ральдерика.

В ответ послышалось четыре согласных стона.

— Хорошо, — герцог медленно сполз на землю и привалился спиной к завалу камней и бревен, служивших ему лежанкой.

Непослушной рукой юноша принялся убирать с нездорово бледного лица налипшие пряди мокрых волос.

— А тебе идет зеленый, — слабо хихикнул Шун, наблюдая за процессом.

— Мне всё идет, — попытался огрызнуться тот, даже не желая представлять, как он сейчас выглядел.

— Неветерок, отстань!

— Кто бы знал, как мне плохо, — простонала Филара, закидывая руку на спину опустившегося рядом Герани.

— Я знаю, — отозвался дворянин. В глазах у него, вроде, начинало проясняться.

— И я, — подала голос Эрлада, силясь перевернуться на спину.

— Ага, — всё пытался отстранить от себя заботливую лошадь иролец.

— Ну да, — блондинка обессилено прижалась к теплому конскому боку.

— Думаю, я еще не скоро соглашусь на морское путешествие, — вздохнул гендевец, чувствуя, как кровь снова приливает к щекам.

Через несколько минут товарищи уже пришли в себя настолько, чтоб проверить сохранность своих вещей.

— Кошмар! Ценное, редкое издание, кожаный переплет, — жаловался дворянин, разлепляя страницы промокшего атласа. — Меня же дома убьют!

— Ты преувеличиваешь.

— Ну, не убьют, конечно, — легко согласился герцог, держа книгу за угол, чтоб вода стекала. — Но косо посмотрят.

— Кажется, всё на месте, — закончил осмотр имущества Гудрон. — Странно, что ничего не пропало.

— Ужас! Ужас! Вы только посмотрите, что с ним стало! — всё убивался над своим томиком Ральдерик. — Не удивлюсь, если чернила потекли. С книгами так обращаться нельзя!

— С каких пор тебя это волнует? — буркнула Филара, выжимая волосы.

— С тех самых, как я вспомнил, что этот атлас особенно дорог моему отцу. Он будет неприятно удивлен, получив его назад в таком виде.

Потом они разводили костер, переодевались, сохли сами и пытались высушить книгу. Лошадям наврали, что специально оставили их в городе, чтоб не подвергать таким мучениям и опасностям. А не предупредили, чтоб те несмотря ни на что не увязались следом из преданности своим хозяевам. Кажется, те поверили.

— Ты что, собираешься их носить? — удивился дворянин, глядя, как подруга надевает подарок кахоли.

— Конечно, — ответила та.

— И тебя не смущает, что это такое? — нахмурился юноша.

— Серьги.

— Да. Дареные женщине, по чьей вине случилась прошлая Намбату, человеком, ради которого она всё это и устроила, ходившей в них, не снимая, почти шестьсот лет. Тебе не кажется, что это несколько…

— Именно поэтому.

— Давай я лучше тебе новые куплю. Если хочешь, точно такие же.

— Нет, спасибо.

— А как насчет плохой ауры предметов или как там это у вас называется? — не сдавался герцог. — Если у чего-нибудь она и есть, то точно у этого подарочка. Это ж, наверное, просто клубок негативных эмоций.

— Так и есть.

— Тогда…

— Не пытайся понять, — встряла Эрлада. — Она хочет их носить. Сам же знаешь, что спорить с ней бесполезно.

— Мы не будем здесь ночевать? — на этот раз Шун решил проявить настойчивость в данном вопросе. — Мы же сейчас отсюда уйдем, да? ДА?!

— Наверное, — пожал плечами кузнец, жалея о тех временах, когда его волосы были короткими, гораздо быстрее сохли и не доставляли столько проблем.

— Надо посмотреть, что там впереди, — предложила Филара, кивком головы указывая на покоробившийся от влаги атлас.

— Слушай, ты же можешь его подновить! — вспомнил Ральдерик, беря книгу в руки.

— Подумай, сколько раз, пока всё это не закончится, ты успеешь его снова испоганить, — напомнила волшебница.

— Ага, а как мы будем без подробной карты?!

— Насколько я помню, чернила всё-таки не потекли, так что пока что им легко можно пользоваться и дальше. Раз этот атлас так дорог твоему отцу, обещаю над ним немного поколдовать на подъезде к Мэвбе.

— Итак. Мы сейчас тут, — гендевец ткнул в точку на карте. — Куда мы должны попасть?

Герцог принялся рыться по карманам в поисках своего стеклянного, указывающего дорогу, шарика.

— Ну? Что мы имеем? — дворянин провел больше месяца валявшейся без дела стекляшкой по своему знаку и положил ее, наполнившуюся лиловым цветом, на страницу.

«Компас» дернулся и покатился вниз на юго-юго-восток.

— Ничего нового, — подытожил юноша. — Было бы странно, если б что-нибудь изменилось.

— Так мы уходим? — с нажимом повторил свой вопрос Шун.

— Да. Больше нам тут делать нечего, — Ральдерик убрал вещицу туда, откуда взял.

Через полчаса путники выбрались на ту же дорогу, по которой днем ранее сюда прибыли. До вечера было еще далеко, поэтому они надеялись успеть проехать до темноты приличное расстояние. Филара переживала, что ее лиро-балалайка могла испортиться от сырости и хуже звучать. Остальные подозревали, что особой разницы не заметят.

— Эрлада, — позвала волшебницу «певица», отвлекаясь от своих мыслей.

— А?

— Я давно хотела спросить, — блондинка пропустила сквозь пальцы черную гриву верного коня. — Ты форму можешь менять?

— Драконом что ли становиться? — усмехнулась та.

— Ну да. Прости, если этот вопрос тебя как-то задевает.

— Нет. Мне на него наплевать.

— Но отвечать ты не будешь? — уточнил тоже заинтересовавшийся Ральдерик.

— Я могу превратиться.

— Здорово, а…

— Один раз в жизни, — продолжила брюнетка. — На несколько минут. Которые станут для меня последними.

Филара с гендевцем временно лишились дара речи и задумались.

— Тебя это убьет? — переспросил внимательно слушавший Шун.

— Да, отец в этом совершенно уверен, — спокойно подтвердила девушка. — Организм не выдержит нагрузки.

— Ты знал? — обернулся к Гудрону кот.

— Конечно, — пожал плечами тот.

— Более того, — Эрлада развернулась в седле так, чтоб видеть всех своих спутников. — Сил у меня хватит только на первую трансформацию. То есть обратно стать человеком я уже не смогу. Полетаю немного, помашу хвостом, поплююсь огнем и всё. Окружающим придется копать огромную могилу.

— Ужасно, — поежилась светловолосая волшебница.

— Ну почему? — брюнетка неопределенно махнула рукой. — Просто не буду превращаться и никаких проблем. Мне и так неплохо живется.

— Я вот всё думаю, — сменил тему ее супруг. — О той женщине…

— До чего додумался? — лениво поинтересовался Ральдерик.

Мерзавец взмахнул хвостом, сгоняя надоедливую муху.

— Я не знаю, — признался иролец. — Не знаю, как к ней относиться.

— Филара зато знает, — герцог взглянул на теплую желтизну серег в ушах подруги.

Девушка промолчала и никак не отреагировала на последнюю фразу.

— Наверное, можно ее понять. И даже посочувствовать, — продолжал Гудрон. — НО! Такое большое и веское «но»… А как же все те, кто из-за нее пострадал? Тот же Кайвард…

— Могу посоветовать только одно, — зевнула Эрлада. — Не думай об этом. Тебе не обязательно к ней как-нибудь относиться. Мы ее вообще больше никогда не увидим. Так какая тогда разница? Ты же не ходишь по улицам и не думаешь «О. Вон кто-то стоит. Интересно, кто он мне? А я ему кто? Черт, не могу определиться! А тот торговец?! О боже, я не знаю!!» Ты в лучшем случае мельком на них взглянешь и пройдешь мимо, не забивая себе голову. Вот и здесь то же самое. Поверь мне, жизнь сразу покажется проще.

— Лично мне вот больше интересно, как она начала Намбату, — проговорил гендевец. — Мне кажется, что просто большого желания тут недостаточно. Иначе игра проходила бы куда чаще. Мало ли всяких помешанных, готовых горы свернуть ради своей цели, фанатиков?

— А вот тут я тебе ничем помочь не могу, — претендентка на саварахский престол зевнула еще шире. — Просто не знаю, и идей никаких нет.

— Филара, ты что молчишь? — задрал морду Шун, касаясь рук хозяйки мягкими лапами.

— Да так, — отозвалась та. — Настроения что-то нет.

— Ммм… А мы мимо чего-нибудь интересного проезжать будем? — преувеличено бодро поинтересовался кузнец.

— Главное, чтоб не было крупных городов, — проворчал Ральдерик. — Ненавижу крупные города. Мне Реймаха ночного хватило. Это какой-то дурдом.

— В ближайшее время их, вроде бы, не предвидится, — брюнетка всё никак не могла справиться с зевотой. — Да что ж такое?! Спала же ночью.

— Это уже хроническая усталость, — возвестил ее супруг, не известно от кого выучивший эту фразу.

— Я сразу был против того, чтоб вы со мной шли, — вернулся к давно заезженной теме герцог. — Не приходилось бы сейчас…

— Можно я тебя задушу? — поинтересовалась Эрлада, встряхивая головой. — Давно руки чешутся. Заколебал уже.

— Мужа своего души, — огрызнулся юноша.

— Так он…

— А я вот спать совсем не хочу! — заявил вдруг кот.

— Еще бы! — фыркнул дворянин. — Сам большую часть времени дрыхнет на коленях у хозяйки и после этого еще что-то хочет!

— Не завидуй.

— Ха! Ха-ха!

— Кто помнит, что там, судя по карте, по дороге нам грозит?

— Да что угодно, — брюнетка потянулась в седле и пнула Каштана, чтоб тот не тормозил. — Свинья грязь везде найдет.

— Это что был какой-то намек? — холодно осведомился гендевец, отворачиваясь от Шуна.

— Тебе есть что возразить? — прищурилась волшебница. — Скажи еще, что это неправда! Сколько раз мы, казалось бы, на ровном месте во что-нибудь вляпывались?

— Но «свинья»?! — нахмурился Ральдерик. — Это как-то… Я даже не знаю…

— Я вот думаю, зря мы отказались от обеда, — пожаловался иролец под урчание собственного живота.

Его спутники вдруг тоже осознали, что хотят есть.

— На следующем привале что-нибудь приготовлю, — с вздохом пообещала Филара.

— Он будет не раньше, чем через три часа, — решительно заявил герцог, менее голодный, чем остальные.

— Изверг, — пробормотал Гудрон с тоской.

Но дворянин милосердия так и проявил и, по сути, позавтракать в этот день товарищам удалось лишь ближе к вечеру.

15

— Куда спрятался этот мелкий засранец?! — брюзжал Ральдерик, продираясь сквозь кусты. — Слушай, ты можешь взять след?

— Ага, конечно. Размечтался! — фыркнул Шун откуда-то снизу. — Я тебе что, ищейка?!

— Жаль…

— Ты хоть понимаешь, как только что меня оскорбил?!

— Ну что? — ветки справа затрещали и раздвинулись, пропуская Филару. — Нашли?

— Нет еще, — гендевец внимательно огляделся, надеясь увидеть, не мелькал ли где полосатый хвост. — Но когда я до него доберусь… Хочешь меховой воротник?

— Я бы предпочла, чтоб обошлось без жертв, — девушка стала прокладывать себе дорогу вглубь зарослей.

— Мало того, что эта тварь разворошила мою сумку, выжрала половину наших запасов…

— Я знаю.

— … Этого ей показалось мало…

— Ему. Это был енот-мальчик.

— Разглядеть ведь успела, — юноша неодобрительно покосился на подругу, шагая следом. — Вот делать кому-то нечего.

— Просто пока ты гонялся за бедным животным с поленом…

— Ничего себе бедное! — возмутился герцог. — Ты его рожу наглющую видела вообще?!

— Давайте вы еще громче покричите, — раздался откуда-то недовольный голос Эрлады. — Чтоб наверняка известить его о нашем приближении.

— А он и так знает, — зевнул Шун, пробираясь меж корней и касавшихся земли колючих веток. — Даже, если б молча шли, всё равно знал бы. Так что разницы никакой.

— Да, но, — отозвался из-за зарослей Гудрон. — Вам не кажется, что это наглость? Даже не пытаясь таиться…

— Как он к нам, так и мы к нему, — Ральдерик обо что-то споткнулся и чуть не упал. — Вот зараза! Да куда ж он мог деться-то?

С тех пор, как путники уехали из Варнуса, прошло уже достаточно времени. Февраль катил в глаза, хоть родившиеся и выросшие гораздо северней этого места люди никогда б об этом не подумали, если б не знали точно. В нужном направлении они продвигались довольно быстро, не задерживаясь по пути и ни на что не отвлекаясь.

А потом в их лагерь нагрянул скучавший енот, который не только перепортил всё, до чего дотянулись его лапы и зубы: съел продукты, порвал книгу, разбросал одежду по поляне и нагадил, но и украл крайне полезный в путешествии шар — гендевцу стукнуло в голову, что на дне сумки тот будет в большей безопасности, чем у него в кармане. Куда в этот момент смотрели люди и кот — отдельный вопрос. Суть в том, что животное было застигнуто на месте преступления уже после совершения всего вышеперечисленного. Оно сидело и деловито пыталось разгрызть стекляшку, не обращая внимания на то, что больше не было одиноко на этой полянке. Потом зверю пришлось много и быстро бегать, уворачиваться и иными способами бороться за продолжение существования. Причем ворованную вещицу он из пасти так и не выпустил, вырвался из окружения и скрылся в кустах. Товарищи в отчаяние впадать не торопились: Эрлада была уверена, что на близком расстоянии сможет почувствовать «компас». Оставалось надеяться, что енот убежал не очень далеко, а схоронился где-нибудь в окрестностях.

— Так. Ну и чего все здесь столпились? — дворянин начинал раздражаться. Удивительно, что только сейчас. — Каждый идет в свою сторону. Мы же так решили! Чтоб большую территорию покрыть.

— Да-да, — фыркнула Филара, заходя за куст, увешенный маленькими белыми ягодками. — Вот и идти в свою. Нечего за мной таскаться.

— А вот это уже наглость! — возмутился юноша. — Вообще спорный вопрос кто за кем…

— Дорогой, выплюни эту гадость. Они ядовитые, — черноволосая волшебница заметила, что супруг решил закусить дарами природы.

— Тьфу! Почему ты сразу не сказала?!

— Я думала, ты знаешь, — пожала плечами девушка, к чему-то прислушиваясь. — О! Чувствую! Он рядом!

— Ну наконец-то! — проворчал кот, которого уже успело несколько утомить ползанье по зарослям с несъедобными плодами.

— Где?

— Говорю же рядом! Больше я ничего не знаю. Дайте самой разобраться!

— Ну? — через некоторое время с надеждой поинтересовался Ральдерик.

— Пошли, — драконья дочка мотнула головой в сторону. — Я так понимаю, сосредоточиться мне вы всё равно не дадите, так что придется на месте смотреть.

Треща растительностью, люди последовали за показывавшей дорогу Эрладой. Идти было неудобно: одежда цеплялась за кусты, ноги запутывались в траве и корнях, колючие ветви царапали кожу и больно хлестали по телу, если шедшие впереди не догадывались их придерживать. Надо ли говорить, что к концу пути все, кроме кота, которого счастливо миновали сии невзгоды благодаря его небольшому размеру, грации и ловкости, были злы и мечтали добраться до несчастного дикого зверя еще больше?

— И? Что мы имеем? — кузнец оценивающе оглядел открывшийся вид.

Здесь начиналась горная гряда. Да, путники видели возвышавшиеся далеко впереди пики. До них было идти и идти, однако кому-то другому — товарищи туда не собирались. Самые первые кочки, холмики и прочие возвышенности, на которые люди даже не обратили внимания, попадались им по дороге с самого утра. Сейчас же они вышли к месту, где становилось совершенно очевидно, что ландшафт прибавлял в гористости.

— Похоже на пещеру, — с сомнением протянул Ральдерик.

— Это? Пещера? Не смешите меня! Вы просто нормальных пещер не видели. Вот у моего папы…

— Видели, — прервал девушку герцог. — Видели мы пещеру твоего папы.

— … а это просто какая-то дырка в земле! — всё-таки довершила свою мысль драконья дочка.

— Ладно. Идем? — блондинка наклонилась и приготовилась шагнуть в достаточно низкий, но широкий лаз.

— Стоять! — велела Эрлада, хватая ее за рукав. — Дай я хотя бы свет зажгу! Переломаешь еще себе ноги в темноте.

— С каких пор ее это беспокоило?

— А там ничего опасного нет? — Гудрону как-то не хотелось лезть в незнакомое место.

— Вот и посмотрим.

— Сейчас день, — напомнил Шун, безо всякого энтузиазма глядя в черный провал, куда с минуты на минуту нужно было заходить.

— И что теперь? — усмехнулась черноволосая волшебница, глядя на насупившееся животное с такой мерзкой ухмылочкой, что то обиделось и решило вообще больше ничего не говорить. — Ты правда считаешь, что лишь ночью…

— Так, хватит терять время, — прервал разговор дворянин, которому хотелось как можно скорее разобраться с енотом и отправиться уже, наконец, дальше. — Делай освещение и пойдем.

Как оказалось, идея не лезть в темноте оказалась очень удачной: почти сразу же пещера резко уходила вниз, так что пришлось спускаться по вбитым в стену ржавым железным ступеням. Как здесь прошел енот, оставалось загадкой — возможно, он знал альтернативный лаз внутрь горы. Потом коридор из вертикального стал горизонтальным. Потолок располагался достаточно высоко, чтоб можно было идти, не нагибаясь.

— Знаете, что это такое? — спросила Филара, когда они прошли уже некоторое расстояние под землей при свете небольшого белого сгустка, плывшего перед ними в воздухе. — Заброшенная штольня! Здесь когда-то что-то добывали.

— Только мне кажется, что нам по дороге попадается слишком много всего заброшенного? — поинтересовался иролец, разглядывая стены с явными следами кирок и лопат.

— Мышей здесь, наверное, прорва, — мечтательно протянул Шун, забывая, что решил какое-то время не разговаривать.

— Я б на твоем месте не была столь в этом уверена, — тут же отозвалась Эрлада. — Им здесь, скорее всего, есть нечего. Разве что камни грызть…

— Думаю, делимся два на два, — задумчиво протянул Ральдерик.

— А? — не поняли остальные, отвлекаясь от беседы.

Герцог ничего отвечать не стал, дожидаясь, пока те сами увидят развилку.

— Да, пожалуй, — согласилась брюнетка. — Мы — направо, вы — налево.

— А как же я?! — обиделся кот. — Меня здесь, что, уже в расчет не принимают?!

— Два на три, — примирительно сказала Филара, подхватывая питомца на руки.

— Тогда нам нужен еще один источник света, — дворянин требовательно уставился на черноволосую волшебницу.

— А я-то что? — фыркнула та. — У тебя своя колдунья есть.

— А?! — блондинка крепче прижала к себе напрягшегося Шуна и обижено взглянула на подругу, надув губы.

— Не «а?!», а делай. Сама же всё прекрасно понимаешь.

Девушка тяжело вздохнула, поставила даже не пытавшегося возражать и сопротивляться кота на пол, и уже через несколько секунд на его месте лежал огромный рыжий удав, а в воздухе парил второй белесый светящийся сгусток.

— Ну точччччно, — прошипела змея, поднимая голову. — Гораззздо луччччшшшше. Привык, наверное.

— Ого, — выдохнул Гудрон, с опаской разглядывая мощное чешуйчатое тело. — Такие ведь на самом деле где-то ползают. Не хотелось бы встретиться.

— Всё, пошли, — Ральдерик свернул в левый коридор, волоча за собой Филару.

— Эй! Нельзя ли помедленней и понежней?! — возмутилась та. — Я же сейчас упаду!

Однако с полом встретиться пришлось ее спутнику, чьи ноги вдруг оказались обхвачены могучими живыми кольцами.

— Тебе жжжже сказззали: «Помедленней», — прошептал в полумраке слегка измененный, но вполне узнаваемый голос.

Кот, видимо, решил пользоваться своими временными обликами на всю катушку, и теперь откровенно упивался нежданно свалившейся на голову краткосрочной силой, стараясь не думать о мести, которая неизменно последует, когда он снова станет маленьким и слабым.

— Знаешь, Барсик… — задушевно начал гендевец, приподнимаясь на локтях.

— Я не Барсссссик! — удав дернул хвостом, снова роняя юношу на землю.

— Ммм… Может быть, мы всё-таки дальше пойдем, а? — девушка попыталась привлечь к себе внимание.

— Нет ужжжжж, подожжжжди, — Шун понимал, что щеголять в таком виде ему осталось от силы пару минут, поэтому собирался извлечь из них максимум выгоды. — Пусссть он изззвинитьссся!

— Да ты с дуба рухнул! — огрызнулся дворянин, тоже помня о лимите времени и с нетерпением ожидая его окончания. — За хвост раскручу и выкину… Ты придурок! Ногу сломаешь!

— Ну хватит! Отпусти его! Пожалуйста! — бегала кругами Филара, не совсем представляя, что могла сделать. — Пошли уже! Ну, сколько можно-то?!

Однако на ее слова никто не реагировал. Минуты закончились очень быстро. Кот сморгнул, напоролся на торжествовавшее выражение лица собеседника и невинно захлопал глазами.

— Что ж… Барсик, — Ральдерик медленно поднялся и демонстративно отряхнулся, не сводя глаз с широко и по-доброму улыбавшегося Шуна. — А вот теперь…

— Мы пойдем дальше! — решительно вклинилась девушка, хватая дворянина за рукав и таща за собой вперед по коридору, прежде чем тот успел возразить. — Чем быстрее с этим делом разберемся, тем лучше.

Не особо веря своему счастью, зверь неторопливо семенил следом, стараясь не попадаться на глаза и помня, что ему в любом случае всё еще припомнится.

— М? — волшебница остановилась, осуждающе глядя на новую развилку. — Снова делимся? Кто куда? Ты без света остаешься, получается.

— Почему? — не понял герцог.

— Потому что управлять светлячком может лишь тот, кто его создал. Тебя он слушаться не будет.

— А. Об этом и говорила Эрлада? — припомнил гендевец.

— Ну да.

— А что ж ты тогда ныла?

— Уж и поныть нельзя! Куда пойдешь?

— Мы с моим лучшим другом Шуном, — Ральдерик послал прятавшемуся в ногах у хозяйки коту многообещающую улыбку. — Пойдем направо.

— А, может быть, нам не стоит разделяться? — неуверенно предложил зверь, стараясь выглядеть и звучать убедительно. — Без света нам там делать нечего. Все вместе сначала один коридор проверим, потом вернемся и во второй зайдем, а? А то вдруг они и дальше там ветвятся? Мы же не сможем…

— Вот и узнаем, — юноша ловко подхватил его за шкирку и, помахивая в воздухе отбивавшимся и негодовавшим животным, свернул в выбранном направлении.

— Мда, — вздохнула Филара. — А ведь, действительно, стоило бы всем вместе проверить оба хода.

— О. А здесь не так уж и темно, — сделал открытие дворянин, шагая вперед. — Интересно, почему?

— Тебя что-то не устраивает? — огрызнулся вяло висевший кот, отчаявшийся вырваться из крепкой хватки и уставший бессмысленно трепыхаться.

— О. Я понял, — юноша проигнорировал его вопрос. — Здесь добывали что-то светящееся! Жаль, не силен я в геологии, а то знал бы, что именно.

— Мне послышалось? — съехидничал Шун. — Кто-то признал за собой какую-то слабость? Ай! Больно!

— А вот интересно, как давно забросили эту шахту?

— Чего ты пытаешься добиться этим разговором?

— Удачно, что она идет в длину, а не в глубину.

— Я понял, ты меня просто нервируешь. Ничего странного. Стоило сразу догадаться, что на большее ты не способен. Да не тряси ты! Говорю же больно!

— Смотри-ка, а здесь проход расширяется.

Шун демонстративно промолчал.

— Стой, ты ничего не слышишь? — Ральдерик замер и прислушался.

Зверь продолжал висеть в безмолвии.

— Я серьезно говорю! — тряхнул зашипевшего кота герцог.

— Слышу-слышу, — отозвался тот недовольно. — И вообще, поставь меня на пол!

— Возня какая-то, — проигнорировал просьбу гендевец, переходя на шепот и крадясь вперед.

— Знаешь, ты поздно спохватился, — не оценил мер предосторожности Шун. — Нас всё равно уже тысячу раз успели заметить.

Поняв, что отвечать ему никто не собирался, зверь снова замолк. Откуда-то спереди доносились едва различимые звуки. Через несколько десятков шагов показался тупик. Перед ним скакала знакомая полосатая серо-черная фигура, царапала коготками каменную стену и по-прежнему держала в зубах не принадлежавшую ей вещь.

— О! Кого я вижу! — провозгласил герцог, разом отпуская кота. — Соскучиться уже по нам, небось, успел, а?

Енот обернулся, сел, положил на пол шарик и, склонив голову набок, с любопытством принялся наблюдать за приближавшимся человеком.

— Ах ты, скотинка мелкая, — процедил дворянин сквозь зубы, вглядываясь в наглую морду и не находя на ней следов угрызений совести. — Можешь начинать каяться в грехах, ибо жить тебе осталось всего ничего.

Животное зажмурилось и нескрываемым удовольствием почесало шею задней лапой.

— Ты заходишь слева, — бросил Шуну Ральдерик.

Пока тот думал, с чего вельможа решил, что кот вообще согласится ему помочь, юноша сделал еще несколько шагов вперед. И тут полосатый широко улыбнулся.

— Что?! — кот попытался дернуться, но понял, что его что-то очень крепко держит. — Что происходит?!

— Очень интересный вопрос, — мрачно отозвался герцог, столкнувшийся с той же проблемой.

Енот прошествовал к замершему гендевцу, сел перед ним и принялся внимательно разглядывать, что было достаточно сложно при более чем скудном освещении.

— Ох, дождешься ты у меня, — пообещал тот, пытаясь убить наглеца взглядом, раз уж руки и ноги по какой-то причине отказывались повиноваться. — И смерть твоя будет ужасна. Мне даже самому стыдно потом будет за такую жестокость.

Зверь вдруг зажмурился и напрягся. Потом последовала короткая вспышка, и на его месте дворянин увидел свою точную копию.

— Ты кто? — сказать, что он был в шоке, значит не сказать ничего.

Двойник придирчиво себя изучал, беспрестанно поглядывая на прототип.

— Двое! — мрачно поведал Шун. — С одним-то проблем не оберешься, так тут еще и второй на мою голову.

— Не молчи! Я вопрос задал!! — дернулся Ральдерик. — Немедленно отпусти нас! Ты слышал?! Я сказал «НЕМЕДЛЕННО»! Ох, и пожалеешь ты, что связался! Ох, и пожалеешь!

Бывший енот не отвечал, но, казалось, всё свое внимание уделял пойманному человеку.

— Знаешь, — кот проявил крайне не свойственную смекалку и наблюдательность. — Мне кажется, он тебя слушает. Интонации, слова… Всё такое. Чтоб лучше копировать.

Герцог тут же замолчал и насупился. Копия послал рыжему зверю злобный взгляд.

— Немедленно! Немедленно… Немедленно, — принялся пробовать двойник. — О! Так уже лучше. По-моему, похоже получается. Что скажете?

— Чудовищно, — поняв, что молчать уже поздно, гендевец решил наговорить кучу «приятного». — Так. Теперь, когда мы точно знаем, что разговаривать ты умеешь, может быть, скажешь, кто ты и что тебе нужно?

— Мне скучно! — пожал плечами близнец. — Развлекаюсь, как могу.

— Да. Это очень-очень многое о тебе говорит, — ядовито заметил дворянин. — Характеризует как личность. Что ты с нами сделал?

— Связал, — копия прошлась вперед-назад, отрабатывая походку. — И спрятал. Теперь вас вижу и слышу только я.

— Совсем «только»? — на всякий случай уточнил Шун.

Этот вопрос заставил двойника остановиться и задуматься.

— Думаю, да. Смотрите, как здорово получается! — в восторге воскликнул он вдруг и прошагал до другой стены, старательно копируя свой прототип. — Видели, да?! Видели?! Вообще же не отличить!

— Ничего общего, — буркнул Ральдерик, параллельно пытаясь высвободить хотя бы одну руку.

— Да? — огорчился близнец. — А вот так?

— Ты так и не ответил на вопрос относительно своей личности, — напомнил дворянин, безуспешно воюя с невидимыми путами.

— Что? — не понял «енот».

— Ты кто? Перевожу для тупых!

Ответить или обидеться копия не успела. С другого конца коридора послышались приближавшиеся шаги.

— Эй! Вы здесь? — пленники синхронно вздрогнули, услышав Филарин голос. — Если слышите, подождите немного меня.

— Это которая? — оживился двойник. — Темненькая или светленькая?

— Только пальцем ее тронуть попробуй! — взорвался спокойный до этого момента кот. — Я с тебя шкуру спущу! Ты пожалеешь, что родился! Морду расцарапаю так, что…

— Как я выгляжу? — совершенно серьезно спросил Ральдерика близнец, поправляя волосы и одежду.

— Хуже не бывает, — мрачно заверил его герцог, считая, что над ним таким образом изощренно издеваются.

— … на твой труп без содроганья нельзя будет смотреть! — Шун вдохнул новую порцию воздуха, готовясь продолжить тираду.

— Вы неудобно стоите. Будете мешаться, — енот махнул рукой, и его собеседников протащило по полу и достаточно ощутимо приложило о стену, в которую упирался коридор.

От удара кот забыл, что собирался сказать.

— Вот вы где! — мрак прохода рассеялся маленьким светившимся белесым сгустком. — А где Шун?

— Только что был тут, — просиял двойник, увидев вошедшую девушку.

— Я зде-е-есь! Филара! Я прямо перед твоими глазами! — заорал предмет разговора, чуть не оглушая находившегося рядом гендевца. — Посмотри внимательно!

— Она не слышит. И не видит, — мрачно констатировал очевидное дворянин. — Он же говорил.

— ФИЛАРА-А-А!!! — зверь, видимо, решил, что более громкие вопли решат проблему.

— А куда делся? — удивленно поинтересовалась блондинка, шаря взглядом по полу.

— Не знаю, может быть, по нужде отошел…

— Я убью тебя, сволочь! — еще сильней взбеленился кот. — Можешь начинать планировать, как ты проведешь последний свой день!

— А я решила, что, действительно, лучше нам не разделяться, а проверить оба хода всем вместе, — волшебница пояснила причину своего явления. — Без света вы всё равно ничего не разглядите.

— Я не помню, говорил ли я тебе, какая ты красивая? — брякнул близнец, стараясь ослепительно улыбаться.

— Что-то тоже не припоминаю, — спокойно отозвалась девушка, продолжая оглядываться в поисках рыжей тушки. — Наверное, нет.

— Идиот! На нее это не действует! — хотел было крикнуть Ральдерик, но вовремя себя остановил и сказал совсем другое. — Про волосы скажи! И фигуру!

— Ты сдурел что ли?! — зашипел на него Шун. — Чтоб под мою Филару клинья какая-то тварь подбивала?!

— Тссссс, — еле слышно шепнул ему юноша. — Сейчас весело будет.

— Почему же я молчал?! Дура-а-ак, — печально покачал головой двойник, не сводя с волшебницы слегка замутненных глаз.

— Эй. С тобой всё в порядке? — озаботилась та, подходя ближе. — Хорошо себя чувствуешь?

— С того момента, как я тебя увидел, золото твоих волос ослепило меня, — всё было бы очень забавно, если б енот так хорошо не копировал мимику и интонации ехидно ухмылявшегося в ожидании развязки гендевца. — Локоны пленили мою душу, сковали сердце, не позволяя ему биться в полную силу…

У герцога от этого бреда заныли зубы. Пока не понятно, как они из этой ситуации выпутаются, но потом ему придется многое подруге объяснять и как-то оправдываться.

— Ты, правда, так думаешь? — смущенно пробормотала Филара. Покраснела и потупилась.

У Ральдерика отвалилась челюсть. Вот уж чего не ожидал, того не ожидал. Просто не обратит внимания — да. Не поймет, о чем речь — да. Заподозрит неладное — да. В крайнем случае, врежет со всех сил — тоже возможно. Но ЭТО…

— Ну что? Доподсказывался? — ядовито шипел под боком кот, злобно щуря глаза. — Еще какие-нибудь «светлые» идеи будут?

Юноша беспомощно посмотрел на волновавшуюся, не знавшую, куда себя деть девушку, и свою точную копию, вываливавшую ей на голову очередную порцию глупых и совершенно бездарных комплиментов, прикинул, во что это может вылиться в ближайшем будущем, если ничего не предпринять, и взвыл в душе.

— Филара, это не он! Тебя обманывают, Филара! — все не сдавался Шун. Других идей у него всё равно не было. — Вернись к реальности! Подумай сама!

— А я всё смотрел и не мог оторвать глаз, — продолжал «енот» таким проникновенным голосом, что даже у каменного истукана богини плодородия какого-нибудь древнего полудикого племени мурашки по коже бы бегали. — «Как такая красота может жить на свете?» — думал я, тоня в синеве твоих глаз…

Дворянин почувствовал острое желание побиться головой о стену. Нда-а-а… Объяснять придется многое, судя по всему, долго и с определенным вредом для здоровья. А двойник вещал так легко, используя такие конструкции и обороты речи, что заслушаться можно было. Гендевец в гневе скрипнул зубами.

— Ты что делаешь? — спросил он кота, заметив, что тот некоторое время сидел молча.

— Шлю ей мысленные сигналы, — ответил зверь, сосредоточенно фокусируясь на слегка испуганном и растерянном лице хозяйки.

— Ты же не телепат, — с досадой поморщился герцог.

— Никогда не поздно научиться. И вообще! Хватит сидеть просто так! Может быть, для разнообразия ты тоже попытаешься что-нибудь сделать?!

Ральдерик задумался. Что он может сделать?..

— И я понял, что готов идти хоть на край земли, если ты будешь рядом…

Складно, складно… Язык у паршивца хорошо подвешен, чего не отнять, того не отнять. Хоть бы раз сбился… И тут вельможу посетила идея. Он набрал полную грудь воздуха и, подмигнув Шуну, заорал во все легкие:

— Заря кровавыми лучами легла на землю Гальвенхольд, — кот дернулся от неожиданности и испуга. — И стяги в небе трепетали подобно крыльям…

— Ты чего? — зверь посмотрел на певшего, как на тронувшегося умом.

— Психологическая атака, — отозвался тот, морально готовясь к следующему куплету. — Как думаешь, на каком моменте у него мозги из ушей потекут? О вы, сыны земли родимой…

— Услышьте мой правдивый сказ… — принялся подпевать Шун с такой маниакальной улыбкой, что герцогу стало как-то неуютно рядом с ним находиться. — О том, как бились и сражались в закат ушедшие посмертно герои дней далеких!

Это было жестоко, певцы отдавали себе в этом отчет. И на душе у них становилось хорошо-хорошо. Скоро «волшебную силу искусства» в полной мере прочувствовал и тот, ради кого концерт и начинался. Уже на третьем куплете ему стало сложно продолжать делать вид, что кроме него и Филары в коридоре больше никого не было. На пятом даже один раз сбился с мысли. А на восьмом оба «барда» охрипли и замолчали, кашляя и злобно глядя на слегка оглушенного, но в целом бодрого и даже не повредившегося рассудком двойника.

Близнец всё говорил и говорил, девушка млела всё больше и больше. Человек с котом уже начали морально готовиться к просмотру с первого ряда сцены порнографического характера, к которой, судя по всему, шло дело, бесились, мысленно точили ножи и разжигали костры для виновника возникшей ситуации. Ральдерик к тому же отстраненно задавался вопросом, что ему мешало самому наболтать чего-нибудь похожего, благо случаев выпадало предостаточно?

И вот она бросилась к нему, он бросился к ней, Шун с новыми силами принялся рваться из пут, гендевец не успел придумать, что делать ему… Волшебница прижалась к «юноше», ласково ему улыбнулась, провела пальцем по лбу и прошептала: «Пока!».

— А? — не понял тот и исчез.

— Это была шу-у-утка, — Филара повернулась к обалдевшим зрителям.

— ААААААААААААААААААААААААААААААА?!

Оба вдруг осознали, что их больше ничто не удерживало, а на месте кота сидела достаточно упитанная рыжая крыса.

— Ты… Ты… Ты что? Сама всё это устроила?! — прохрипело животное, глядя на хозяйку огромными глазами.

— Нет. Я ничего не устраивала.

— Ты! — дворянин обвинительно указал на девушку пальцем. — Ты всё знала, да?!

— Да, — кивнула та.

— Ты что, нас видела и слышала?! — зверь с трудом осмысливал происходившее.

— Нет. Просто догадалась.

— Как?!

— Всё просто, — волшебница развернулась и пошла обратно по коридору. Ральдерик подхватил лежавший рядом с ним стеклянный «компас» и пошел следом, как и Шун. — Кое-кто мне бы никогда в жизни не сказал ничего подобного. Я о тебе говорю, если что. Следовательно, это был не ты.

— Нет, но почему? — попытался возразить герцог. — Я бы не стал столь категорично утверждать…

— Да неужели?! — хохотнула Филара. — Я тебя достаточно неплохо знаю. Не сказал бы. Вспомни хотя бы один комплимент, который я от тебя услышала за всё время знакомства.

— И что? Только на основе этого ты сделала вывод? — гендевец поспешно перевел разговор.

— Нет. Мне помогла она.

— Кто? — не понял юноша.

— Она! — девушка остановилась и развернулась к слегка отставшим от нее спутникам.

Присмотревшись, те увидели едва различимую девочку лет примерно трех-четырех, прятавшуюся за ногами волшебницы. Две русые косички касались худеньких плеч, очень серьезные черные глаза внимательно и недоверчиво разглядывали недоуменно моргавших крысу и человека. Ребенок был одет в простое коричневое платьишко с длинными рукавами без каких-либо украшений и добротные кожаные башмачки.

— Вальдя, — представила ее Филара. — Это сокращенная форма имени: полную она выговорить не смогла. Она вас видела и слышала, а мне пересказывала. Правда, потом почему-то расплакалась и стала зажимать уши. Что вы делали?

— Не важно, — Ральдерик присел на корточки перед вцепившейся в брюки колдуньи девчушкой. — Призрак?

— Нет. Не похоже, — покачала головой девушка. — Нужно у Эрлады спросить.

— Ты ее где нашла?

— Она сама появилась, когда я осталась одна. И еще, Вальдя сказала, что если хочет, чтоб кто-нибудь ее не видел и не слышал, так и будет.

— А, — кивнул юноша. — Поэтому мы ее тогда не замечали, да? Кстати, глазки у нее знакомые, вы так не думаете?

Ребенок смутился и отвернулся, прижавшись лицом к бедру волшебницы.

— Кто это был? — спросил Шун, проявляя к девочке минимум интереса. — Ну… тот…

— Найлд, — ответила колдунья, снова продолжая путь. — Существо, способное копировать что угодно и кого угодно. Не известно, имеет ли оно свой собственный облик — никому прежде не удавалось его увидеть. В целом достаточно безобиден.

— Ага, как же, — проворчал дворянин. — Скажи это тем его жертвам, которым потом пришлось оправдываться за то, чего они не делали!

— Ну, это да. А так он только связывать и прятать может. Ну и так… по мелочи.

— Вот так вот бросит на несколько дней связанным и спрятанным без воды и питья, — мрачно шагавшая крыса на ходу превратилась в кота, очень порадовав увидевшего это ребенка. — Безобидно так…

— Если он может скопировать кого угодно… — задумался Ральдерик.

— Планируешь идеальное преступление? — покосилась на него Филара.

— Откуда знаешь?!

— Да так. Не один ты такой. Находишь найлда, и все очевидцы утверждают, что деньги из сокровищницы вынес сам король, так? Только не получится. Это такие существа… Дел с ними лучше не иметь. Контролю почти не поддаются, настроение может смениться в любой момент, делают только то, что кажется им интересным или забавным, принудить невозможно. Могут такое отколоть в самый ответственный момент, чтоб разогнать скуку, что хоть стой, хоть падай. Была парочка прецедентов.

— Я вот не понимаю, — вздохнул Шун. — Ты всё знала. Зачем тогда слушала весь этот бред до последнего, а не прикончила его сразу?!

— А может, я хотела послушать? — пожала плечами девушка. — Как будто каждый день говорят такие красивые слова! Раз уж больше ни от кого их не дождешься…

— Ооо, — кот раздраженно дернул ухом. — Надеюсь, он хоть немножко страдал перед смертью?

— Я его не убила. Только разрушила текущую форму. Их это выбивает из колеи. Найлду потребуется некоторое время, чтоб восстановить силы. Он просто спрятался.

— Милосердие тебя однажды погубит.

— Ладно, надо найти Эрладу с Гудроном, — гендевец демонстративно подбросил в руке вновь обретенный шарик.

— А почему она не сообразила, кто он? — задумался Шун по дороге.

— Кто? Эрлада? Понятия не имею. Спросишь потом у нее сам.

— Так. Я не понял. Этого я что-то не припомню, — Ральдерик остановился и недовольно огляделся.

— Ты шел в темноте и плохо видел, — с сомнением предположила Филара, пользовавшаяся светлячком, но тоже не заметившая данное место.

— Ну знаешь! Это бы я как-нибудь уж разглядел, — герцог сердито мотнул головой на кованную чугунную дверь, просто стоявшую на полу посреди прохода.

— Может быть, мы заговорились и пропустили нужный поворот? — предположила девушка, начиная немного беспокоиться. — Вернемся и попробуем снова?

Они пошли в обратном направлении. И примерно через сотню метров снова уткнулись в то же чудо кузнечного мастерства.

— Это плохо, да? — поежился кот.

— Значит, раньше ее, действительно, не было, — помрачнел дворянин. — Что это?

— Понятия не имею, — волшебница развернулась и побежала назад.

Чтобы убедиться, что та же самая дверь уже стоит там, как ни в чем не бывало.

— Может быть, их две? — предположил Шун, подходя ближе. — Мы случайно свернули в неправильный коридор, оба конца которого закрыты такими вот черненькими воротами. А?

— В таком случае, где тогда та дыра, из которой мы вылезли? — огрызнулся догнавший их Ральдерик. — Ты видел хоть один отходящий туннель, пока мы туда-сюда бегали?

— Отсюда ту сторону разглядеть нельзя, — нахмурилась колдунья, вглядываясь в темноту за спиной. — Изгиб стены мешает. Я надеюсь, мы больше не станем разделяться, чтоб кто-то пошел туда, а кто-то остался здесь? Что-то мне как-то неуютно при мысли об этом.

— Поддерживаю! — заявил кот. — А там между стеной и дверью пролезть нельзя? Или эту отодвинуть?

— Посмотрим.

Дворянин подошел вплотную к перекрывавшей путь преграде. Не было ни косяков, ни дверных петель. Вообще странно, что она так хорошо держала равновесие и не падала, поскольку, насколько юноша мог судить, ее ничто не удерживало на месте. О том, чтобы ее перемещать, не могло быть и речи. Ее вообще лучше было не трогать: если такая штука на тебя свалится, мало не покажется.

— Ты тут легко протиснешься, — гендевец оценил расстояние между стеной и дверью. — А вот мы уже никак.

— Я могу сбегать за помощью, — предложил Шун, обдумав перспективы.

— Да уж, глупо же мы будем выглядеть, если это окажется какой-нибудь ерундой! — тревожно усмехнулась Филара.

— Плевать. Иди. Надеюсь, у них таких проблем не возникло.

— А других коридоров по дороге точно не было? — обернулся зверь, уже занося лапу для того, чтобы шмыгнуть в пространство за чугунной преградой.

— Точно.

— Ясно. Ну, я мигом, — зверь одарил герцога взглядом, предостерегавшим от необдуманных действий в его отсутствие, и проскочил в достаточно широкую для него щель.

— Что ж… Будем ждать, — Ральдерик сел на пол и оперся спиной о стену туннеля. — А куда ребенок делся?

— Не знаю, — удивленно огляделась волшебница. — Неужели потерялась?!

В воздухе проступили быстро обраставшие подробностями очертания Вальди. Блеснув перепуганными глазами и крепче вцепившись в ноги колдуньи, она всхлипнула и снова исчезла, давая понять, что всё еще тут.

— Раньше она так не боялась…

Тут из противоположного конца коридора выскочил рыжий кот. Цепляясь когтями за пол, он едва успел затормозить перед дверью. Удивлению его не было предела. Шун недоуменно оглянулся назад, потом снова посмотрел туда, откуда начал свой забег и вопросительно взглянул на помрачневшую хозяйку.

— Как так? — спросил он, садясь на землю и обвивая лапы хвостом.

— Попробуй с другой стороны, — попросила Филара.

Зверь послушно встал и убежал той же дорогой, какой только что явился. Через пару минут он снова появился в поле зрения, протиснувшись сквозь щель между стеной и чугунной преградой.

— Ну? — нахмурился Шун. — И что вся эта ерунда значит?

— Кто-то очень хочет, чтоб мы вышли именно через дверь, — волшебница принялась заплетать волосы, чтоб не мешались. — Или наоборот, вошли. Эрлада бы, возможно, сказала, кто. Я не она. Поэтому не знаю.

— Да, но мы-то не добрые феи, чтоб исполнять желания кого не попадя? — кот с надеждой взглянул на своих спутников.

— А ты предпочитаешь сидеть тут и ждать неизвестно чего?

Три пары глаз злобно побуравили черную, тускло поблескивавшую железяку. Что ни говори, а дверь была очень интересной. Кованые узоры покрывали собой всю поверхность. Что именно там изображено, при таком освещении было сложно сказать. Явно что-то эпическое. Проступали очертания вооруженных людей в доспехах, которые, как ни странно, не сражались друг с другом, а просто стояли шеренгами, будто в почетном карауле. Еще присутствовали какие-то вензеля, цветы и просто куча красивостей. И большое гладкое кольцо — дверная ручка. Дергать за него как-то не хотелось.

— Ладно, — буркнул Ральдерик, медленно вставая на ноги. — Вариантов у нас немного. И лично я предпочитаю пойти и разобраться.

— Будет драка? — важно осведомился Шун.

— Заодно и выясним, — гендевец решительно взялся за холодное кольцо и потянул его на себя.

Вопреки его опасениям, махина на него при этом не упала, а со скрипом отворилась. Что могло там скрипеть, осталось для присутствовавших загадкой. Коридор за ней ничем не отличался от того, где люди с котом только что находились. Они шагнули вперед. Ничего не произошло. Осторожно прошли еще немного и услышали, как за их спинами дверь закрылась. Обернувшись, Филара увидела, что ее больше не было.

— Интересно, какой был в ней смысл? — пробормотала девушка, ускоряя шаг.

Очень скоро, когда выяснилось, что знакомая развилка всё не попадается, хотя давно должна была бы, товарищи окончательно утвердились во мнении, что ничего хорошего им лучше не ждать. Они всё шли и шли по прямому без отходивших туннелей коридору заброшенной шахты. Пару раз им на глаза попадались валявшиеся в грудах камней старые кирки и лопаты. Воздух здесь был сухой, поднимаемая шагами пыль лезла в нос и заставляла чихать. Хуже всего приходилось Шуну, который достаточно быстро сдался и устроился повыше от земли у хозяйки на плечах. Призрачная девочка больше не показывалась. Когда Ральдерик уже начал задумываться над тем, какова была вероятность того, что блондинка умела что-нибудь, что могло их перетащить из этого места на поверхность, коридор закончился и путники вышли в достаточно просторную комнату.

У Филары возникло острое чувство дежавю. Не столь давно она точно так же слонялась по подземным ходам, а потом оказалась в примерно таком же помещении. Только в прошлый раз фигурировал гроб, а здесь скелет болтался на вбитых в стену цепях и давно рассыпался бы, если б не удерживавшие кости вместе кожаные путы, стянувшие тело, если не при жизни, то где-то на границе ее прекращения. Повязки, закрывавшие раньше глаза и рот покойника от времени сползли на шею и давали возможность предположить, что, возможно, «хоронили» его еще живым. И очень не хотели, чтоб он в процессе смотрел и разговаривал.

Те люди, что в свое время решили открыть здесь шахту, здорово просчитались, начав ее рыть на месте захоронения, несомненно, гениального, но не понятого современниками и даже потомками из-за чересчур опережавших время представлений о месте человека в мироздании, а конкретно об его роли во всевозможных новаторских магических опытах, то ли некроманта, то ли демонолога (кто ж теперь разберет?). Ему прочили большое будущее, которое у него непременно бы случилось, если б окружающие вовремя не проявили ханжества и не сообразили, что проще изолировать юное дарование от общества сейчас, чем потом восстанавливать население Савараха за счет стимулирования миграции из сопредельных государств. Вырезание языка и глаз, пытки и унижения, а также долгая и мучительная смерть существенно испортили и без того не сахарный характер вынужденного обитателя горы. Нельзя не признать, что его самолюбию здорово льстили такие меры предосторожности, как всякие охранительные знаки, кованая дверь с изображением стражников, призванных удерживать дух пленника внутри гробницы, а также все эти действия с его телом, включая повязки на уже отсутствовавшие органы зрения и речи. Но общего отрицательного отношения к произошедшему это не перевешивало.

А потом пришли шахтеры. Покопали там, где не следовало. Украли то, что нужно было не трогать. Уронили каких-то каменных истуканов, стоявших на поверхности над растянутым на стене мертвецом. После этого еще люди удивлялись: «И почему это штольню закрыли?! Там же такие запасы руды! Как это все работники пропали? Что значит, тел так и не нашли? В каком смысле те, кто пошел искать, тоже не вернулись?»

И вот теперь у входа в эту комнату стояли раздираемые самыми нехорошими предчувствиями Ральдерик и Филара с Шуном. Биографию местного обитателя они, конечно, не знали, но догадывались, что мирных безопасных людей так не хоронят. А еще очень остро ощущалась нехватка Эрлады.

Вопреки общепринятой традиции сначала эффектно появляться перед жертвами, описывать в подробностях свои дальнейшие планы относительно их судьбы, исповедоваться обо всех своих злодеяниях или хотя бы жутко хохотать, призрак молча и без проволочек атаковал со спины. Не известно, чем бы это закончилось, если б Вальдя не успела предупредить волшебницу, а та не отшвырнула своих спутников в сторону. Прозрачная, чуть светившаяся и потрескивавшая от собранных электрических разрядов ладонь схватила воздух.

«Ты жив», — вспомнил гендевец дежурное приветствие наблюдателя. Теперь, глядя на загораживавшую собой выход истерзанную окровавленную фигуру с пустыми глазницами и обкромсанными волосами, он по-новому его оценил. Возможно, при следующей встрече ответить «Это было несложно» уже не получится.

На духе не было ни цепей, ни кожаных ремней — лишь какие-то лохмотья. Этот факт очень заинтересовал Филару, но обдумать его она не успела: оказалось, что отсутствие глаз не мешало покойнику точно знать, где именно находились его гости. А двигался он быстро. И лишь отличная реакция спасла Ральдерика от удара по груди. Меч прошел сквозь бесплотное тело, не причинив ему ни малейшего вреда. Юноша недоуменно уставился на по-прежнему крепко державшийся на рукояти красный камень, и тут же сообразил, что Шун остался на плечах у хозяйки. Дворянин перевел взгляд на своего противника, чтоб обнаружить, что просвечивавшее белесое лицо с кровоподтеками от развороченных глаз находилось буквально в нескольких сантиметрах от его собственного. Герцог дернулся назад и почувствовал холод — призрак не тратил время напрасно, пользуясь любым замешательством жертвы. Рука мертвеца чуть не по локоть уходила в живот гендевца, электрический треск стал громче. Практически одновременно с этим в ногу Ральдерика впился полный комплект кошачьих когтей, разом возвращая трезвость мысли.

Возможно, покойный что-то почувствовал, поскольку за мгновение до нового взмаха клинка успел скользнуть в сторону. Однако долго он там оставаться не собирался. Шун поспешно вскарабкался юноше на плечо. Не сводя глаз с плавно обходившего его духа, воин крепче вцепился в меч, а свободной рукой провел по животу. Ощущение ледяного комка в желудке не исчезло. А еще, возможно дворянину это только казалось, но ноги стали его слушаться чуть хуже. Мертвый снова бросился вперед — видимо, из-за зеленого знака он упорно атаковал лишь участника Намбату. В этот раз герцог был готов, но нападения не последовало — дух злобно зашипел, заливая подбородок кровью из прежде плотно сомкнутых губ, обнаружив, что ноги его крепко прижаты к полу.

— Повезло, — подумала немного удивившаяся рыжая синичка, когда тот, с кого она старалась не свалиться, решил воспользоваться подаренным Филарой шансом и перешел в наступление.

Покойный своим противникам жизнь упрощать не спешил. Зарычав и упрямо изогнув шею, он взмахнул руками, расшвыряв и отлетевшую к стене девушку, и не успевшего до него добраться вельможу. От удара об стену у гендевца поплыло перед глазами. Силясь подняться на ноги, он сквозь искры и черные точки смотрел, как мертвец, с усилием отрывая стопы от земли, медленно бредет к трясшей головой, оглушенной волшебнице. Птица безумно орала у него на плече, тянула за волосы и мочку уха, но не отлетала, прекрасно понимая, что разделяться им сейчас ни в коем случае было нельзя.

Заметив, что привлекла к себе внимание обитателя подземелий, колдунья снова как-то хитро взмахнула рукой. Тот напрягся, рыкнул, на плечах у него блеснула тонкая светящаяся сеть, а Ральдерик осознал, что не способен бегать со свиньей на плечах. Однако спорить с инерцией бесполезно. Не успей он порядочно разогнаться к моменту превращения — остался бы на месте, а так он крайне неудачно споткнулся и оказался в зоне досягаемости излишне бодрого и слишком сильного духа не так, как планировал. Почувствовав, как на горле смыкаются ледяные пальцы, подтаскивавшие его ближе к лицу, дворянин понял, что на такой дистанции особенно не пофехтуешь, поэтому сделал единственное, до чего успел додуматься — со всех сил врезал снизу вверх рукояткой меча противнику под подбородок.

В этот раз Шун предусмотрительно оказался рядом, поэтому удар произвел именно тот эффект, на который юноша и рассчитывал. Любой нормальный человек на месте призрака собирал бы зубы, захлебывался кровью и корчился на земле. Этот ничего такого делать пока не собирался, но, по крайней мере, выпустил начавшего уже задыхаться гендевца и, пошатнувшись, схватился за нижнюю часть лица. Стараясь не обращать внимания на усилившуюся слабость и появившееся головокружение, участник Намбату снова решил не упускать удобный для атаки момент и использовать меч с большей пользой, раз уж покойный временно занят. Однако не успел он толком даже замахнуться, как сзади его схватили за воротник и дернули к выходу из комнаты. Очень вовремя, потому что мертвец был упорным борцом, а обездвиживание не лишало его возможности швыряться чем-то невидимым, но очень неприятным (осколки скелета после попадания в него одного из предназначавшихся герцогу снарядов брызнули во все стороны, а оборвавшиеся цепи глухо звякнули при падении на землю).

— Зачем? — только и смог пробормотать начавшими неметь губами Ральдерик, увлекаемый Филарой дальше по коридору. — Мы же не сможем выйти…

— Нужно время. Хоть немножко, — ответила девушка, закусывая губу. — Подумать, тебя подлечить, снова подумать…

— Но сейчас же день! — возмущалась бежавшая рядом свинья. — Почему он?..

— Сильный. Очень сильный призрак. Настолько, что меняет это место под себя. Так стоп. Остановимся здесь.

Волшебница решительно усадила спутника на пол и, откинув слипшиеся пряди волос у него со лба, пристально посмотрела в глаза. Увиденное ее не обрадовало.

— Почему мы сидим?! — метался Шун. — Этот кошмар ходячий будет здесь с минуты на минуту… нет, с секунды на секунду! Нужно уйти подальше!

— Нет! — девушка извлекла из мешочка на поясе пару амулетов. — Вспомни те двери! Если отходишь на определенное расстояние, оказываешься в самом начале пути. Если здесь работает тот же принцип, то через несколько шагов мы бы оказались не дальше, а ближе к этой комнате. И так быстро наш покойничек не освободится. Я на него слишком много сил извела. Побудет еще немного на привязи.

Волшебница прижала один из энергонакопителей к шее друга, второй к животу и активировала. Гендевец вздрогнул от резкой боли и ударившей по глазам вспышке света.

— Теперь сиди, дай подействовать.

Рыжий суслик вдруг почувствовал, что сильно погрешил против истины, решив, что окончательно привык к сменам облика. Сейчас ему было примерно так же плохо, как и раньше. Порадовавшись царившему в коридоре полумраку, он твердо решил держаться и не дать Филаре это понять.

— Что он со мной сделал? — пробормотал Ральдерик, с облегчением чувствуя, как ледяные скользкие комья в желудке и горле потихонечку начинают рассасываться.

— Знаешь, вот представь призрак казненного. Он обычно выглядит либо так, каким человек был до начала казни, либо так, каким по ее окончании. Но не в процессе! Этот же находится где-то посередине этих двух состоянии: уже изуродованный, но видно, что еще пока есть к чему приложить усилия, — девушка крепко вцепилась в руку спутника, будто боясь, что его у нее заберут. — Мне кажется, что он изначально относился ко второй категории. А потом стал собирать силы, чтоб перейти в первую.

— Так что он со мной сделал? — повторил дворянин, примерно догадываясь об ответе.

— Пытался выпить твою жизненную энергию, — колдунья придвинулась к боку товарища и еще сильнее стиснула его локоть. — Не позволяй ему к себе притронуться. Ты тоже, Шун… Ты себя нормально чувствуешь?

— Паршиво, — отозвался Ральдерик.

— Нормально, — солгал еле державшийся на ногах суслик.

— Чёрт, где Эрлада шляется, когда так нужна?! — вздохнул вельможа, прижимаясь щекой к мягкой золотистой макушке, лежавшей на его плече.

А супруги тем временем, как ни в чем не бывало, продолжали шарить по своей ветке коридора в поисках енота-ворюги. И претендентка на саварахский престол только начинала задаваться вопросом, почему вопреки логике она не чувствует в таком месте ничего странного.

16

Призраки по сути своей — всего лишь люди. Хоть и мертвые. Не движимые жаждой убийства и голодом зомби, не жестокие и безжалостные демоны, не… ой, да долго перечислять! Просто самые обычные люди. Добрые и злые, наивные и хитрые, они практически не меняются после смерти. Да, сволочей среди них хватает, как и среди живых, но отсутствие тела здорово понижает способность к вредительству. Совмещающие силу с поганым характером редки. И на этот раз не повезло нарваться на одно из этих «счастливых» исключений.

С другой стороны, странно, что это произошло лишь сейчас. Спустя несколько месяцев после своего начала Намбату таки настигла своего участника в полном объеме.

В коридоре было тихо. Единственными звуками были только хриплое неровное дыхание Ральдерика да грохот сердца Филары.

— Лучше? — подняла голову волшебница.

— Наверное, — юноша задумчиво пощупал шею.

Не сказать, что эффект был значительным, но, по крайней мере, в глазах немного прояснилось.

— Что делать будем? — вздохнул Шун, успевший принять свой нормальный облик.

— Сколько у нас времени, прежде чем он разберется с тем, что ты на него навешала?

— Я не знаю, — печально пожала плечами девушка. — Зависит только от него.

— Ладно, — попытался подняться герцог. — Посидели и хватит.

— Эй, с тобой точно всё в порядке? — кот смерил скептическим взглядом державшуюся за стенку фигуру.

— Я никогда не говорил, что со мной всё в порядке, — гендевец поборол желание снова оказаться на полу. — Но это не повод тут и дальше торчать.

Блондинка ничего не сказала.

— Слушай, — позвал ее дворянин. — Можешь накачать меня этими штуками про запас?

— Нет. Нельзя. Ближайшие сутки лучше воздержаться от повторных подпиток. Твой организм может начать отторжение такого большого количества посторонней энергии. Еще есть опасность, что она станет вытеснять твою собственную.

— Очень жаль.

— У нас есть хоть намек на план действий? — поинтересовался Шун.

Его самочувствие тоже начинало приходить в норму, и он гордился, что смог скрыть факт его ухудшения.

— Нууу… Есть несколько вариантов.

Ральдерик в задумчивости скользнул взглядом по сторонам и тут же забыл, что хотел сказать: из стен лезли шахтеры.

***

— Куда мы идем?

— Пока не знаю, — Эрлада, хмурясь, приложила ладонь к стене и сосредоточилась.

— Что происходит? Ты что-то чувствуешь? — сыпал вопросами супруг, не понимая причин поведения жены, но зная, что она не просто так тут ходит.

— Нет. Ничего. Абсолютно, — покачала головой та, в тайне досадуя на его проснувшуюся разговорчивость.

Гудрон замолк и задумался.

— И это тебя беспокоит? — предположил он.

— Да, — девушка пошла дальше по коридору, прислушиваясь к каждому шороху и силясь разобраться в своих ощущениях. — Посмотри на это место. Заброшенная шахта. Тут в свое время обязаны были происходить несчастные случаи. Оборвался трос, накрыло завалом, кирка отлетела в голову соседу. Да что угодно! Духи, мелкая нечисть, селящаяся в покинутых местах, крупная нечисть опять же. Где они? Почему я их не чувствую? На поверхности, если подумать, было то же самое, но там я этому значения не придавала.

— А шар?

— Шар? С ним та же проблема. Я не могу определить, где именно он находится. Будто сразу повсюду.

Кузнец задумался. Самое паршивое, что от него толку в таких ситуациях было мало.

***

Из стен тянулись прозрачные сжимавшие кирки руки, появлялись головы в касках, плечи, бока и ноги в стоптанных ботинках. У мертвых было одинаковое выражение лиц — расслабленное и безразличное, лишенное эмоций и проявлений мысли. Шун угрожающе зашипел и заметался, стараясь не выпустить из поля зрения ни одного потенциального врага.

— Они нам что-нибудь реальное могут сделать? — поинтересовался Ральдерик, отскакивая к центру коридора подальше от тянувшихся со всех сторон конечностей. — Или просто попугать пришли?

— Не знаю, но проверять на себе не хотелось бы, — Филара поспешно последовала его примеру.

— Что им надо?! — воскликнул подхваченный герцогом кот.

— Полагаю, наш знакомый испытывает некоторые трудности со свободой передвижения, поэтому любезно послал к нам своих подчиненных с пламенным приветом, — гендевец рубанул мечом самого шустрого из призраков.

Тот растаял в воздухе.

— Итак, что мы делаем? — юноша упокоил еще парочку настойчивых гостей. — Я вижу три варианта: сидеть тут и отбиваться от этих, благо они слабые; бежать вперед по коридору; вернуться назад.

— Я голосую за второй, — отозвался вяло болтавшийся подмышкой у дворянина зверь.

— А я за третий, — вельможа практически не останавливался, рассекая медлительных покойных шахтеров, подходивших слишком близко. — Всё равно нам не сбежать. А сражаться в просторном помещении гораздо удобней, чем в узком коридоре. Там у нас шансов больше.

— Почему ты так уверен, что мы не сможем просто уйти? — Шуну ужасно не хотелось возвращаться в комнату с подвешенным скелетом и встречаться с ее обитателем.

— Те двери произвели на меня неизгладимое впечатление. Филара, может быть, ты всё-таки поможешь? — Ральдерик раздраженно обратился к стоявшей без дела спутнице.

— Выбирай. Здесь или, когда встретимся с Ним? — отозвалась девушка, пятясь от полностью вышедших из стены покойных.

— А совместить никак? — гендевцу приходилось несладко. По спине катился холодный пот, голова слегка кружилась, хотелось лечь и не вставать.

А призраки всё прибывали и прибывали. К счастью были они неактивны и даже индифферентны, лишь небольшая часть пыталась добраться до живых. Остальные просто стояли и пялились безразличными мутными глазами. Их дворянин не трогал — ему бы с энтузиастами разобраться.

— Я уже потратила силы на обездвиживание и твое лечение, осталось не так много. Хотела приберечь до того момента, когда они по-настоящему понадобятся. Могу сейчас, но тогда…

— Я понял. Ты права.

— Мы что, решили остаться здесь? — кот окинул слегка растерянным взглядом собравшуюся толпу.

— Возвращаемся, — решила Филара. — Лучше мы к нему, чем он к нам.

— Рад, что ты со мной согласна, — дворянин без предупреждения перешел в атаку на закрывавших собой проход мирных призраков.

Те сопротивлялись вяло, чуть ли не покорно ожидая, когда до них дойдёт очередь.

— А теперь бежим! — выдохнул герцог, когда плотность ближайшей толпы шахтеров уменьшилась настолько, что оставшимися можно было пренебречь.

Не дожидаясь ответа, он кинулся в образовавшееся окно и оглянулся на стоявших в противоположной стороне духов. Те устремляться в погоню пока не спешили. Девушка послушно последовала за другом, на ходу ловя за локоть споткнувшегося и чуть не упавшего спутника.

— Спасибо, — кивнул тот, восстанавливая равновесие.

— Эй, ты уверен, что можешь бегать? — скептически поинтересовался болтавшийся на руке у дворянина Шун.

— Предлагаешь меня понести? — скрипнул зубами тот, досадуя на резко участившееся сердцебиение.

Кот промолчал. Что-то ему как-то всё меньше и меньше верилось в благополучное окончание дня.

***

— Блокировка. Очень мощная блокировка, — бормотала Эрлада, бредя по коридору.

— Что это значит?

— Что кто-то прилагает на то, чтобы что-то скрыть, столько сил, что заодно прячет и всё остальное.

— А всё остальное это?.. Я понял, можешь не отвечать, — иролец нарвался на раздраженный взгляд жены.

— Мне это не нравится, — девушка остановилась, решительно сложила руки на груди и задумалась.

Гудрон молчал и ждал, что она скажет дальше. Опыт подсказывал ему, что лучше в такие моменты ее вопросами не донимать.

— Посмотрим, что здесь можно сделать, — сказала, наконец, волшебница, снова шагая вперед.

— А шар? Мы не будем его искать? Ральдерик с Филарой…

— Уже взрослые люди, способные за себя постоять, — оборвала его претендентка на саварахский престол. — Не вижу причин о них беспокоиться. Поиски шара пойдут куда быстрее и продуктивнее, когда я смогу его чувствовать. А вот я теперь не успокоюсь, пока не разнесу эту штуку!

— Какую штуку?.. Можешь не отвечать.

***

Оставшиеся шахтеры преследовать беглецов не пытались. Возможно, их не обязательно даже было убивать, если это слово применимо к и без того мертвым. Возможно, они не собирались причинять вред. Возможно, они были обычными мирными призраками, пришедшими из любопытства. Ральдерик отогнал эти мысли. Было не до них. К тому же, это выражение на лицах… Ладно, забыть и не отвлекаться.

Комната была пуста. Со стены всё так же свисали опустевшие цепи, на полу валялся треснувший череп, обломки костей и изрядно потрепанные кожаные ремни. А вот самого ее обитателя видно не было. Напрасно живые оглядывались по сторонам и готовились немедленно вступить в бой. Зря собирали силы в кулак и надеялись застать врага врасплох. Люди встали спина к спине в центре подземного зала, напряженно обводя помещение взглядом, скользя им по углам, ожидая увидеть знакомый силуэт в каждой тени. Шун всё так же безвольно висел, боясь пошевельнуться. Практика показала, что гендевцу было проще сражаться с котом подмышкой, а не на плечах: не нужно было волноваться, что тот свалится в самый неподходящий момент, поэтому удавалось двигаться быстрее и резче.

То, что призрака внутри не оказалось, вызывало у товарищей смешанные чувства. С одной стороны, дикое облегчение и радость от отсрочки опасности, с другой — беспокойство, что тот может нагрянуть в любой момент, и страх неизвестности. Мертвец разобрался с заклинаниями Филары. Это угнетало. Дворянин удобней ухватил меч. Он чувствовал себя всё лучше, энергия из активированных амулетов медленно, но верно усваивалась. Сердцебиение пришло в норму, слабость в ногах и руках заметно уменьшилась. Еще немного, и он будет, как новый. Волшебница прислушивалась. Не к шагам духа — тот передвигался неслышно. Девушка регулярно чувствовала, как ее штанину сжимают маленькие пальчики. Вальдя была рядом, Вальдя была здесь. И она уже однажды вовремя предупредила о появлении обитателя комнаты. Колдунья очень надеялась, что девочка повторит свой маленький подвиг и на этот раз.

— Осторожно! — крикнула девушка, когда ребенок дернул ее за ногу, привлекая к чему-то внимание.

Ральдерик резко обернулся и увидел, как перед ним забурлил воздух — подруга не тратила время неожиданной задержки напрасно, заготовив несколько заклинаний, которые оставалось только запустить последним словом. Очень вовремя поставленный щит остановил то, чем атаковал мертвец, что бы это ни было. К сожалению, удара он не перенес и тоже развалился на растворившиеся в воздухе осколки. Среди висевших цепей с застрявшими в кандалах костями кистей рук стояла фигура с кровавыми ямами на месте глаз. Не став дожидаться, пока его противники сориентируются в ситуации, она бросилась вперед. Гендевец крепче перехватил рыжую черепашку и подался врагу навстречу, параллельно отталкивая Филару в сторону. От меча призрак увернулся, так же как и юноша от его рук. Волшебница наблюдала за двумя сражавшимися силуэтами, надеясь улучить момент, когда можно будет без ущерба для жизни и здоровья друга вдарить по злобному духу чем-нибудь максимально неприятным. В этот раз у того не получалось добраться до уворачивавшегося от его атак противника — герцог быстро учился и был не намерен снова делиться с покойным своей жизненной силой. Мертвый маг скоро это понял и резко бросился к стоявшей в отдалении девушке, сочтя ее более легкой добычей. Колдунья, увидев такой роскошный шанс навредить самому идущему в руки привидению, встретила его уже привычной сетью и каким-то синим огнем. Покойный злобно зашипел, рвя на себе ограничивавшие свободу передвижения нити и туша практически не причинявшие ему вреда язычки пламени. Тут же ему пришлось отвлечься от этого занятия на яростный вопль боли — свежий глубокий порез протянулся через всю спину, оголяя ребра и позвонки. В воздух веером взвились капли прозрачной крови, когда дух резко развернулся к напавшему сзади вельможе, одновременно уклоняясь от мгновенно последовавшего следующего удара.

— Один — два, — удовлетворенно буркнул вельможа, надеясь, что у раненого противника реакция замедлилась, и он успеет пробить ему грудь прежде, чем тот попытается ответить.

Мертвец так быстро проигрывать не собирался. Отклоняясь в сторону от укола, обитатель шахты уже знакомо взмахнул руками. Девушку с юношей опять раскидало по помещению и больно приложило о стены и пол. Не тратя времени даром, призрак склонился над лежавшей на полу блондинкой и протянул к ее голове потрескивавшую электричеством руку.

А потом всё произошло очень быстро. Из ее рукава выпал небольшой жучок, через долю секунды полыхнувший ярким светом. Дух привычно увернулся от внезапно возникшего у его лица меча и удивленно отшатнулся, глядя своими несуществующими глазами на невесть как сюда попавшего гендевца. Недоверчиво обернувшись и убедившись, что второй его противник пытался подняться на ноги, прожигая его ненавидящим взглядом и не обращая внимания на струившуюся по виску кровь, покойный склонил голову набок и скупо улыбнулся. Сорвав с себя остатки сдерживающей сети, он швырнул их в не успевшего податься в сторону дворянина, тут же сваленного ей обратно на пол, и повернулся к еще пока свеженькой, браво стоявшей напротив него копии. Второй Ральдерик еле успел уклониться от просвистевшей в опасной близости от его лица руки.

— Что он делает?! — рыжий скорпиончик недоуменно наблюдал за происходившим. — Заглаживает угрызения совести?

— У найлдов своеобразное представление о развлечениях, — Филара, пока близнец, идеально копируя боевой стиль Яэвора, отвлекал призрака, подползла, схватилась за мерцавшие нити и потянула их на себя. Те начали медленно затухать. — Видимо, он считает, что это забавно. Убивает скуку.

— Его самого сейчас убьют, — буркнул Ральдерик, впрочем, не сильно волнуясь за того, кому сам совсем недавно мечтал свернуть шею, с нетерпением поглядывая на всё еще сдерживавшие его путы.

— Ты как? — девушка зажала свободной ладонью рану на голове товарища, и тот почувствовал уже знакомое тепло.

На месте скорпиона тут же оказалась кудлатенькая собачка.

— Только не это! — в отчаянии прошептала она, разглядев свой облик и падая в обморок.

Это превращение сыграло Шуну на руку. Пусть лучше думают, что у него деликатная нервная система, не переносящая подобных потрясений, чем догадываются, что ему плохо от смены видовой принадлежности.

— Я остановила кровь, — пояснила вельможе волшебница.

— Ага, — отозвался тот, с недоумением поглядывая на валявшегося без сознания пса. — Спасибо.

Последняя нить едва заметно вспыхнула и погасла, растворяясь в воздухе.

Юноша тут же решительно сгреб бесчувственную тушку в охапку и, вскочив на ноги (насколько это было возможно в его состоянии), собрался на помощь своему близнецу. Против двух воинов его уровня, по мнению герцога, у призрака шансов не было. Не успел вельможа сделать и шага, как найлду стало скучно, и он сделал типичную для своего вида вещь — сменил облик.

— Придурок! — прошипел Ральдерик, глядя на двух совершенно идентичных мертвецов. — Удружил, называется! Ну и кто здесь кто?

— Я же говорила, что с ними лучше дела не иметь, — мрачно отозвалась с пола Филара.

Ее тоже не привлекала идея воевать на два фронта — тут с одним бы разобраться.

— Можешь что-нибудь сделать?

— Нет, — покачала головой девушка, глядя на то, как две истерзанные полупрозрачные фигуры кружат по комнате в тусклом свете парившего под потолком белесого светлячка.

— Атакуем того, кто выживет, — решил гендевец. — Сможешь?

— Нууу… да, — голос подруги юноше не понравился, но ничего сказать он не успел.

Призраку игры в переодевание надоели. Быстрее обычного переместившись вперед, он схватил своего двойника за голову. Вокруг его ладони мелькали маленькие, потрескивавшие молнии. Тут же разобравшись, кто есть кто, живые переглянулись, готовясь слаженно атаковать подлинник, и это от него не укрылось. Короткий кивок в сторону, и валявшиеся на полу ремни ожили, змеями скользнув к не ожидавшим такой подлости людям и крепко спеленали обоим ноги. Дворянин с волшебницей снова оказались на полу, заработав очередную партию синяков.

Раздался оглушительный визг. Найлд затрепыхался в хватке покойного то ли демонолога, то ли некроманта и внезапно принял другой облик. А потом снова. И снова. Лица слетали шелухой, приходя на смену друг другу. Человеческие лица. Животных копирщик почему-то не трогал. Когда верещать уже не получалось, настала очень хрипа, бульканья и всхлипов. По подбородку из раскрытого рта текла струйка слюны, глаза распахивались всё шире, грозясь выпасть из глазниц, кожа стала покрываться мелкой чешуей. Потом, начиная с кончиков пальцев на руках и ногах, он принялся рассыпаться. Волшебница и дворянин, остервенело перерезавший мечом кожаные полосы, заворожено смотрели, как извивавшаяся и цеплявшаяся остатками рук за державшую ее за голову ладонь фигура превращалась в кучу сухой чешуи на полу. Ральдерик, конечно, искренне желал существу ужасной смерти, но сейчас ему было жутко. Юноша часто бросался угрозами, которые даже не планировал воплощать в жизнь. Сейчас же, воочию лицезрея исполнение одной из них, он был потрясен. А еще искренне благодарен найлду за то, что тот не пытался в предсмертной агонии надеть его лицо.

Покойный сжал руку в кулак, раздавливая уже мертвую голову. Раздался звук лопающегося арбуза: смачный, мокрый. Призрак встряхнул ладонью, избавляясь от прилипших чешуек, и повернулся к оставшимся. Гендевец, наконец, окончательно справился с ремнями и в который раз за последние несколько минут поднялся на ноги. Хлопок, и на месте собаки снова оказался кот. Так и не пришедший в сознание. Дворянин крепче ухватил его левой рукой, правой сильней сжимая во вспотевшей ладони рукоять направленного на врага меча. За его спиной что-то шептала Филара, прикидывая, что из ее арсенала могло помочь в данном случае. Вариантов было немного.

Мертвый, вопреки ожиданиям, не скользнул вперед, как делал до этого, а взмахнул руками со своего места. Живые этот жест успели уже выучить, поэтому расшвыривающая волна воздуха их не задела. Другое дело, что при этом им пришлось резко пригнуться, отвлекаясь от своего противника, и замешкаться с атакой. Призрак не преминул этим воспользоваться. Он с присущей ему скоростью бросился вперед, слегка вильнув в сторону, чтоб уклониться от кинутой в него очередной светящейся сетки. К сожалению, это его не замедлило, а Филара только зря потратила последние силы. Ральдерику не хватило времени встать обратно в стойку. Стараясь всё равно зацепить нападавшего клинком, он лишь успел отскочить от стремительно приближавшейся к его лицу ладони, однако от второй его это не спасло. Почувствовав знакомый холод в правом плече, он снова попытался дотянуться мечом до стоявшего напротив мертвеца, но понял, что конечность его не слушалась. Левый кулак прошел сквозь бестелесную голову, не причиняя никакого вреда.

Поймав растерянный взгляд жертвы, прижатой спиной к стене и отчаянно пытавшейся совладать с утратившим чувствительность придатком, дух растянул разбитые губы в тонкой улыбке. Картина смерти найлда-копирщика снова пронеслась перед глазами дворянина во всех подробностях, когда к его лицу потянулась вторая рука противника. Меч со стуком упал на пол из онемевших пальцев. На девушку мертвый внимания не обращал, прекрасно зная, что та исчерпала свой резерв и ничего не могла ему сделать. Однако он ее недооценил: волшебница со всех сил врезалась в бок друга, выбивая его из ледяных объятий призрака. Холод чиркнул юношу по груди там, где прошла во время его падения конечность казненного. Даже не шевельнувшийся покойный маг медленно перевел взгляд отсутствовавших глаз на лежавших на полу возле его ног молодых людей. Гендевец надрывно кашлял и цеплялся здоровой рукой за правое плечо. Рядом с ним лежала оранжевая мартышка, не подававшая очевидных признаков жизни. Светловолосая колдунья пыталась закрыть их собой и волком смотрела на нависавшего над ней мертвеца. Филару била дрожь. Девушка отчаянно цеплялась бледными пальцами за рубашку Ральдерика, пыталась унять рвавшееся из груди сердце и сжимала зубы, чтоб нечаянно не заплакать от безысходности. Понаблюдав несколько секунд, призрак присел на корточки так, чтобы его лицо оказалось напротив ее. Блондинка сглотнула, не сводя испуганных глаз с кровавых провалов, висевших в воздухе не более чем в полуметре от нее, и крепче стиснула здоровое плечо пытавшегося подняться дворянина.

Мертвый уже приблизил кисть к ее лицу, как вдруг перед ним возникла маленькая девочка, не долго думая, ткнувшая указательными пальчиками в развороченные глазницы. Покойный взвыл, хватаясь за лицо и временно забывая обо всем, кроме своей боли. Среди прочего и о том, что у лежавшего перед ним юноши была еще и левая рука. Непонятый современниками гений темных магических искусств к собственной неожиданности вдруг повалился на пол с подрубленными ногами, а тяжело, с хрипами, дышавший гендевец, отодвигая подругу к стене, сел и глубоко вздохнул. Мельком глянув на лежавшую возле его коленей рыжую обезьянку, он сфокусировался на корчившейся перед ним, тянувшейся к кровоточившим срезам на месте стоп прозрачной фигуре и нехорошо заулыбался. Герцог удобней перехватил рукоять меча и со всех оставшихся сил рубанул духу по шее.

— Ну, вот и всё, — провозгласил он, глядя, как исчезают последние следы окончательно убитого врага.

Филара, даваясь слезами, подползла и крепко обняла друга, пряча лицо на его плече. Тот ободряюще потрепал ее здоровой рукой по золотой макушке и слабо усмехнулся. Перед глазами ползали фиолетовые пятна, а в висках стучала кровь, плечо ныло и мерзло.

— Я посплю немного, — Ральдерик расслабился и, сползя подруге на колени, потерял сознание.

***

Гудрон наблюдал за действиями жены, стараясь воздерживаться от вопросов. Та сосредоточенно выцарапывала его мечом какой-то сложный узор на полу.

— Ну, вот и всё, — сказала та, возвращая мужу оружие и отряхивая руки.

— И что это? — рискнул поинтересоваться тот.

— Хочу немножко взбудоражить тут атмосферу, — отозвалась девушка, становясь в центр рисунка. — Устрою небольшой энергетический всплеск.

— А зачем?

— Брошенный в пруд камень искажает поверхность воды, и поднявшиеся волны могут показать то, что в обычных условиях скрыто. Я доступно объяснила?

— Да, — буркнул иролец.

— Ладно, приступим.

Девушка закрыла глаза и напряглась. Что бы она ни пыталась сделать, кузнец не видел никаких результатов ее усилий. Решив, что супруга точно знает, что творит, он решил дождаться, пока та закончит и сама всё объяснит. Спустя несколько секунд она вдруг побледнела и схватилась за голову.

— Что? Что? Что? — всполошился кузнец.

— Ужас, — ответила Эрлада, поднимая на мужа взволнованные глаза. — Какой-то кошмар. Как нас угораздило сюда прийти?!

— Что там?

Волшебница спешно затерла рисунок ногами и куда-то побежала.

— Так что? — догнал ее Гудрон.

— Я знаю, где шар. И знаешь, лучше б его там не было.

***

— … очень плохо, но могло быть и…

— … произошло? Чем я…

— …хватит реветь…

До Ральдерика доносились обрывки фраз. Тихие, взволнованные голоса что-то говорили, пропадали, снова появлялись, спорили, становились то тише, то громче. Сначала юноша пытался прислушиваться к словам, но быстро понял, что это было бесполезно, потому что мог уловить лишь часть того, что говорилось. Сил не было совсем. Даже для того, чтобы заснуть. Плечо и грудь хотелось оторвать и выбросить, лишь бы не чувствовать наполнявшие их ледяные иглы. Живот и горло тоже давали о себе знать, но менее настойчиво. Мысли в голове ползли медленно-медленно, еле перебирая ногами и останавливаясь передохнуть после каждого шага. Были они посвящены двум темам: «Умереть бы и не мучиться» и «Как же я ненавижу призраков».

Проснулся гендевец от запаха паленого. Какое-то время он лежал с закрытыми глазами, наслаждаясь теплом и покоем. Щеку приятно припекало солнышко, а волосами играл ласковый ветер — какие-то добрые люди вынесли дворянина на поверхность. Негромкие голоса, беседовавшие слегка в отдалении, давали понять, кто именно это был — Эрлада с Гудроном таки разыскали в заброшенном туннеле рыдавшую над котом и герцогом Филару. Вельможа не знал, сколько с тех пор прошло времени, но чувствовал он себя уже гораздо лучше. Да что ж такое горит-то?!

Усилием воли Ральдерик разлепил один глаз и постарался сконцентрировать взгляд. Практически всю область зрения занимала голова и руки спавшей на его груди блондинки. Теперь понятно, почему было тепло и тяжело (присмотревшись и разглядев толстый слой накрывавших его одеял и плащей, гендевец пришел к выводу, что не только поэтому). Юноша вяло подумал, что у девушки, наверняка, затекли ноги — сидеть в такой позе было жутко неудобно. Чуть дальше бродили лениво щипавшие травку лошади. Возле постели горел костер. Видимо, спутники решили, что раненого необходимо как следует согреть. В принципе он был с ними согласен, однако считал, что те всё же перегнули палку. Так и спечься недолго. Дворянин снова принюхался и скосил взгляд в сторону. Ближайший к огню край одеяла занимался веселыми язычками пламени. Вельможе потребовалась пара секунд, чтоб осмыслить увиденное.

— Ты цел? В смысле, не пострадал еще больше? — встревожено поинтересовался кузнец, когда прибежавшие на вопли раненого товарищи затоптали обгоревшее покрывало.

— Не успел, — отозвался герцог, скептически разглядывая нанесенный его имуществу вред, отвлекаясь от своего самочувствия.

— Как себя чувствуешь? — рядом растирала затекшие ноги Филара, еще не до конца отошедшая от резкого и стремительного пробуждения.

— Лучше, — Ральдерик понял, что снова чувствует правую руку, и, сев, покрутил ей перед глазами, проверяя, насколько та восстановилась.

— Я уж думал, что ты скопытишься, — Шун с деланным равнодушием почесал задней лапой за ухом.

— Да, — рассматривал свои пальцы дворянин. — Я тоже. Сам-то как? Оклемался?

— Кто я, по-твоему? — довольно фыркнул кот, встряхивая головой.

— И кто же? — усмехнулся вельможа, переводя взгляд на задумавшееся над ответом животное. — Ладно. А теперь говорите правду о моем состоянии.

— Жить будешь, — Эрлада впечатала рукой пациента обратно в постель. — Лежи и наслаждайся всеобщим вниманием и заботой. Встанешь — сама тебе ноги переломаю.

— Это очень мило с твоей стороны. Ты растрогала меня до глубины души. Кстати, а где вы шлялись, пока нас убивали?

Брюнетка нахмурилась, плюхнулась на землю и обхватила колени.

— Мы пришли, как только поняли, что были проблемы, — ответил вместо нее кузнец. — Там было что-то такое, из-за чего Эрлада ничего не чувствовала. Пока мы с этим разобрались, пока вас нашли…

— Вы вообще знаете, что произошло? — на всякий случай уточнил больной, скидывая с себя половину одеял под неодобрительными взглядами окружающих.

— В общих чертах. Филара тебя в основном вылечить пыталась, а не с нами разговаривала.

— А. Похвально, похвально, — кивнул Ральдерик. — Я надеюсь, успешно?

— Слабость еще какое-то время продержится, — тут же отозвалась гладившая кота девушка. — Лучше пока не перенапрягаться. Вчера тебе сильно досталось…

— Вчера?!

— Ну да. Я вообще удивлена, что ты так быстро пришел в себя.

Дворянин задумчиво побарабанил пальцами по груди.

— Парочку таких призраков я еще, пожалуй, переживу, — проговорил он, устраиваясь удобней. — А вот больше… Даже не представляю.

— Постараемся лишний раз не нарываться, — пожал плечами иролец, меланхолично подбрасывая веток в костер. — А то мы что-то расслабились в последнее время. Будем осторожней.

— Я ничего не могла сделать, — мрачно произнесла Эрлада, думая о своем. — Не знаю, кто хотел спрятать этого вашего призрака: он сам или те, кто его там запер. Но сделано это было на славу. Глушились все сигналы. Даже не имеющие к нему ни малейшего отношения.

— Кстати, ты про девочку спрашивала? — вспомнил вдруг гендевец, не особо прислушиваясь к оправданиям жены друга.

— А! Нет.

— Что за девочка? — подозрительно осведомилась вырванная из своих мыслей черноволосая волшебница.

***

Вальдя смущалась и пряталась за Филарой, поглядывая на изучавшую ее девушку серьезными темными глазами.

— А это нормально, что сейчас день, а ее видно? — поинтересовался вольготно развалившийся на одеялах Шун.

Ему, как и прочим котам, было свойственно умение занимать собой огромное пространство, несмотря на небольшой размер тела. Хвост сюда, одну лапу туда, вторую по диагонали, и места больше никому не остается. Вот и сейчас, пока он валялся в своё удовольствие, щурясь на солнце, Ральдерик ютился на облучке, грозясь свалиться с постели на землю, и думал, когда это зверь успел здесь устроиться, и как бы его согнать.

— Она не призрак, — Эрлада обошла блондинку кругом, чтоб лучше рассмотреть не отходившего от той ни на шаг ребенка. Девочка не растерялась и тоже сменила положение так, чтоб между ней и волшебницей снова оказались ноги светловолосой колдуньи, к которой она по какой-то причине испытывала глубокую привязанность.

Филаре надоело стоять и служить живым щитом. Вздохнув, она подхватила Вальдю на руки и села. Вообще уже давно пора было готовить обед. Последние два дня путники практически ничего не ели: не до этого было. К тому же найлд уничтожил почти все их пищевые запасы, так что проблема добычи пропитания стояла не то чтобы остро, но уже начинала затачиваться.

— Это не призрак, — повторила брюнетка, пользовавшаяся тем, что ребенок не мог от нее спрятаться, и бессовестно его разглядывавшая, садясь напротив. — Она гораздо слабее любого привидения. Концентрация души просто ничтожна.

Волшебница попыталась прикоснуться к девочке, но ее рука прошла сквозь ее полупрозрачную спину, не встретив сопротивления. Колдунья недоуменно моргнула. Блондинка тоже удивилась.

— А ну подвинься! — дернул одеяло гендевец, скидывая кота с середины постели на самый край.

У того хватило совести не возмущаться.

— Как так? — Эрлада заинтересованно посмотрела на спокойно державшую Вальдю на руках Филару, на маленькие ручки, обхватывавшие шею девушки, пальчики, цеплявшиеся за ее рубашку. — Почему ты ощущаешь ее как живого человека?

Подруга пожала плечами, успокоительно поглаживая ребенка по голове. Брюнетка задумчиво потерла подбородок тыльной стороной ладони и прищурилась, пытаясь что-то разглядеть. Потом она принялась как-то пугающе улыбаться и сверкать глазами.

— А я поняла, в чем дело! — провозгласила она в ответ на вопросительные взгляды окружавших.

— И в чем? — Ральдерик лениво наблюдал за товарищами и тихо мечтал об обеде.

— Кажется, наша знакомая с Варменика, от нечего делать додумавшаяся до расщепления души, разделила себя не на две части, а как минимум на три.

— А? — резко поднял голову валявшийся на одеялах кот, резко заинтересовываясь беседой.

Остальные внимательно посмотрели на окончательно смутившуюся девочку.

— Вы этого видеть не можете, но если присмотреться, то заметно, что она привязана к серьгам, — Эрлада триумфально щелкнула ногтем по качнувшемуся в филарином ухе куску янтаря.

— Кахоли говорила, что не может выйти оттуда, — припомнил Гудрон.

— Да, — согласилась с ним супруга. — Но мы тогда не спросили, в чем это выражается. Она не может выйти сама, а что, если ее кто-нибудь попытается вынести на руках? Удерживается только тело или душа тоже? Мы же ничего толком не знаем. Зато я вижу перед собой не имеющую физической оболочки девочку, делящую с серьгами общую ауру. С теми самыми серьгами, которые подарила женщина, умеющая причудливо расщеплять душу. Которые Филара вынесла из места ее заточения.

— Кстати, мне сразу показалось, что ее глазки я уже где-то видел, — отозвался со своей лежанки дворянин.

— У меня есть теория, — черноволосая волшебница откинулась на спину и разлеглась на земле, подложив руки под голову. — Предположим, кахоли много думала о том, как вырваться оттуда. Просто наверняка. Известно, что она имеет обыкновение доходить до интересных идей и способна сделать с собой что угодно. Могучий, нестандартно мыслящий разум, помноженный на уверенность в собственных силах и прорву свободного времени. Мне кажется, она вполне могла вычислить максимальное количество самой себя, способное покинуть остров. Вычленить подходящую часть души, привязать ее к серьгам, а потом убедиться, что они покинули пределы Варменика.

— Она не могла знать, что мы придем, — возразила Филара. — Да и не только мы, а кто угодно.

— Нет, — не стала спорить Эрлада. — Но могла надеяться. Что ей еще оставалось?

— Странно, что за шестьсот лет на остров никто не нагрянул, — задумчиво протянул кузнец. — Он не так уж и далеко от материка находится…

— Капитан корабля-призрака упоминал, что никогда к нему не плавал, хотя избороздил всю округу, — гендевцу уже стало скучно просто лежать, однако отказываться от удовольствия валяться, ничего не делать и тонуть во всеобщем внимании ему тоже не хотелось.

Другое дело, что особо его проявлений он пока не замечал. Нужно будет намекнуть.

— Помните? Простые люди не должны пересекаться с Намбату. Они не видят участников и всё такое. Думаю, здесь то же самое, — ирольцу тоже надоело просто так сидеть у костра и без толку сжигать все имевшиеся у путников дрова.

— Значит, кахоли звали Вальдя, — бормотала черноволосая волшебница, не обращаясь ни к кому конкретно, а просто размышляя вслух. — Девочка ведет себя, как обычный ребенок. Интересно, она так выглядит, потому что эту форму просто поддерживать или потому что, действительно, уровень ее развития равен примерно пяти годам? Надо попытаться ее разговорить, вдруг она может сообщить что-нибудь важное…

— Я есть хочу! — капризно заявил Ральдерик, поняв, что не дождется заботы, пока сам не попросит.

— А! — встрепенулась Филара, виновато глядя на голодавшего. — Я сейчас постараюсь что-нибудь приготовить!

Вальдя вопросительно посмотрела на ссаживавшую ее с колен на землю девушку и послушно исчезла. Разговаривать ни с кем, кроме блондинки она пока не желала, оставаться наедине с ее спутниками тоже, а мешаться под ногами не хотела.

— Я еще за дровами схожу, — кузнец заметил, что от нечего делать извел чуть ли не весь дневной запас древесины, и спешно ушел его пополнять.

Шун зевнул, тряхнул головой и, убедившись, что разговор окончен, лениво побрел охотиться.

— Ты сама-то как? — Ральдерик лежа наблюдал за тем, как самая хозяйственная из волшебниц роется в сумке в поисках уцелевших от зубов псевдо енота продуктов.

— Нормально, — отозвалась та. — Получила пару синяков. Ну, не пару, конечно, а больше. Еще несколько ссадин и легкий нервный срыв. Ничего серьезного. Считай, что не пострадала.

— Хорошо, — кивнул вельможа, закладывая руки за голову. — А?! Что у меня с волосами?!

— Ты голову разбил, — напомнила девушка испуганно ощупывавшему прическу дворянину. — Кровь засохла. К тому же мазь…

— Так, — больной решительно откинул оставшиеся одеяла и сел в постели. — Где здесь ближайший водоем?

— Что я сделаю, если ты встанешь? — мило улыбнулась Эрлада, сразу же поворачиваясь к нему.

— Я отказываюсь ходить с запекшейся коркой на голове, — огрызнулся гендевец, поднимаясь на ноги. — И угрозы на меня не действуют.

— Лучше не мочить рану до полного заживления, — попыталась возразить Филара, не особо веря в успех увещевания.

— Это сколько по времени? — всё же уточнил юноша.

— Неделя, — слабо пробормотала девушка, отводя взгляд.

— Да вы с ума сошли, сударыня! — возмутился Ральдерик. — Я умру за это время от переживаний! Или вас в могилу сведу, что более вероятно. Где можно голову помыть?

— А нигде, — довольно зевнула брюнетка, потягиваясь, тоже вставая с земли и отряхиваясь. — Я здесь в округе источников воды не встречала. Придется тебе так походить, Ваша Светлость, пока ручеек какой-нибудь не встретится.

Насвистывая гимн Савараха, волшебница куда-то гордо удалилась, игнорируя прожигавший ее спину гневный дворянский взгляд.

— Я надеюсь, мы не будем тут дожидаться моего полного выздоровления? — гендевец сварливо обратился к светловолосой колдунье, единственной оставшейся на месте, кроме него самого.

— Я не знаю, — пожала плечами та, с сожалением убирая картофелину обратно. — Нужно это обсудить.

— Ты не будешь нормально готовить что ли? — юноша плюхнулся обратно на постель и окинул мрачным взглядом набор продуктов, на которых остановила свой выбор подруга.

— Воды-то нет, — тяжело вздохнула та. — Ничего не сваришь, посуду не помоешь. Будем питаться сегодня сухомяткой.

— Тогда зачем нам костер?

— Тебя греть.

— Я согрелся.

— Значит, он нам больше не нужен.

— Схожу позову Гудрона, раз нам дрова ни к чему…

— Ага, — флегматично кивнула девушка, нарезая зачерствевшую буханку хлеба. — А Эрлада тебе потом ноги переломает, за то, что ты встал.

— Пустые угрозы, — отмахнулся герцог без особой уверенности.

— Возможно. Но что-нибудь точно сделает. Думаю, будет больно.

— Даже у нее не поднимется рука на больного.

— Ничто не мешает ей дождаться твоего выздоровления, — пожала плечами Филара, раскладывая неровные куски на тарелочке.

Ральдерик сердито засопел. Идея прогуляться перестала казаться ему такой уж привлекательной.

— И долго мне еще валяться? — сварливо осведомился он. — Между прочим, я себя уже нормально чувствую. Рука почти полностью восстановилась.

— Ну, я не знаю…

— Всё ты знаешь! У кого из нас тут папа доктор?! Это ведь ты меня лечила? Значит, как ты скажешь, так и будет. Сколько?

— Хотя бы до вечера.

— Это долго. Думай еще.

— Ты же сказал, что как я скажу, так и будет! — возмутилась Филара, отвлекаясь от процесса приготовления пищи.

— Сказал, — подтвердил герцог, заматываясь в одеяло. — А теперь помогаю тебе выработать устраивающее обе стороны решение.

Девушка устало вздохнула.

— Хорошо, — сказала она. — Не хочешь до сегодняшнего вечера, будешь до завтрашнего утра.

— Что?! — вознегодовал дворянин, слишком поздно вспоминая, что спорить с блондинкой — дело долгое и совершенно бессмысленное.

— А то и до послезавтрашнего, — не дала ему толком возразить волшебница, закрепляя успех.

Чтоб не усугублять ситуацию юноша замолчал, отвернулся и обиженно засопел. Филара почувствовала себя очень нехорошим человеком.

— Ну а куда тебе торопиться? — взялась уговаривать она. — Что тебя не устраивает? Лежишь в тепле и покое, никто тебя не трогает, делами не загружает…

Ральдерик ничего не ответил, продолжая изображать оскорбленную невинность и мировую скорбь.

— Ну ладно, — сдалась колдунья. — После обеда можешь уже начать вставать.

Герцог тут же снова обратил к ней свой лик и, как ни в чем не бывало, продолжил наблюдение за готовкой.

— Наглый ты всё-таки… — вздохнула девушка.

— Филара, — задумчиво позвал ее гендевец. — Помнишь, что тебе тогда найлд наговорил?

Волшебница удивленно вскинула бровь и стала ждать продолжения речи.

— Так вот. Я готов подписаться примерно под двенадцатью… Нет. Даже под пятнадцатью процентами сказанного.

Блондинка недоуменно похлопала глазами, а потом рассмеялась.

— Что смешного? — огрызнулся юноша, неодобрительно глядя на веселившуюся подругу.

— Поздравляю. Ты только что выиграл конкурс «Лучший комплимент года».

— Я, между прочим, серьезно говорил, — помрачнел Ральдерик.

— Я знаю, — посмотрела на него синеглазая колдунья. — Спасибо.

Потом был обед. Притащивший огромную кучу дров кузнец возмущался, что ему никто не удосужился сказать, что они были не нужны. Эрлада отвечала, что самому думать нужно было. Гендевец мрачно жевал свой бутерброд, тихо мечтая о горячей ванне с душистой пеной. Филара пыталась накормить Вальдю, но оказалось, что та не ест. Девочка слегка попривыкла к окружавшим ее людям и стала меньше цепляться за новую хозяйку янтарных серег. К огромному разочарованию присутствовавших, ребенок сказал, что ничего не знает о Намбату и вообще хочет к маме и гладить красивого котика. Потом она долго плакала из-за того, что ее ладошка проваливалась сквозь Шуна, а тот ворчал, что ему не нравится, когда внутри него кто-то шарит. Дождавшись окончания приема пищи и добившись от докторской дочки официального подтверждения того, что теперь может покинуть своё лежбище, Ральдерик вскочил и отправился обыскивать окрестности на наличие водоема. Ему очень хотелось верить, что в округе не могло быть второго сильного и злобного призрака, разгуливавшего днем, как ночью, но кота он с собой всё же на всякий случай захватил. Эрлада ему косо ухмыльнулась и фальшиво пожелала удачи в поисках. Через некоторое время юноша убедился, что зря ей не поверил, и смирился с необходимостью походить грязным еще некоторое время. Настроение ему это не улучшило.

— Ну? Отправляемся дальше? — поинтересовался он, демонстративно навьючивая недовольного Мерзавца.

— Ты уверен, что можешь ехать верхом? — проявил беспокойство Гудрон.

— Да! — герцог был раздражен. — Хватит меня хоронить! Со мной уже давно всё в порядке!

— Врешь, — спокойно возразила Филара, послушно собирая вещи. — Невозможно полностью восстановиться от такой серьезной энергопотери за столь короткий срок. Тебя должно сейчас мотать, шатать, ронять… Слабость, головокружение, легкая тошнота…

— Но в седле я сидеть в состоянии, — прервал перечисление симптомов гендевец, затягивая последний ремешок.

— Как знаешь, — раздраженно дернула плечом блондинка, аккуратно складывая разбросанные одеяла.

И поехали они дальше. Ральдерик практически сразу пожалел, что настоял на этом. Юноша понял, что сильно недооценил своё состояние. Обещанные слабость и головокружение не заставили себя долго ждать. Какое-то время дворянин еще надеялся, что сможет с ними справляться, и что они быстро пройдут.

— Эй, ты себя как чувствуешь? — взволнованно окликнул друга ехавший чуть позади кузнец.

Вместо ответа герцог принялся медленно заваливаться на бок и сползать с седла. Мерзавцу хватило ума остановиться.

— А кого-то ведь предупреждали! — ворчала с Каштана Эрлада, догадываясь, что упрямого вельможу поймают и без ее вмешательства. — Так ведь нет же! Обязательно надо на своем настоять!

Филара оказалась возле гендевца чуть раньше Гудрона. Она тут же поняла, что не сможет удержать товарища в одиночку, пошатнулась под весом его тела и, чтоб не упасть, схватилась за сумку, прикрепленную к седлу стоявшего рядом Герани. Та не была рассчитана на подобное обращение. Ткань с громким треском лопнула, и часть содержимого посыпалась на землю. Как раз подоспевший иролец перехватил тяготевшего к продолжению падения Ральдерика, спасая девушку от перспективы оказаться придавленной. Та, проклиная тот день, когда решила взять с собой жутко мешавшийся, таскаемый на ремне за спиной музыкальный инструмент, принялась неуклюже пятиться, чтоб предоставить более сильному юноше больше места для спасательных маневров. Под ее ногой что-то хрустнуло. Волшебница медленно опустила взгляд вниз.

Раскрашенные керамические осколки, если б у них были глаза, смотрели бы на нее в ответ с укоризной. Найденный в гробу сосуд, переносивший до этого все невзгоды пути, тоскливо лежал под и вокруг подошвы замершей от неожиданности и всяких нехороших предчувствий колдуньи. Разбитый на несколько кусков Охотник особенно сильно ее огорчил.

— Что там у тебя? — не оборачиваясь, спросил Гудрон, устраивая бледного и грозившего снова потерять сознание друга на траве чуть в стороне от лошадей и их всадниц.

Филара всхлипнула и, чуть не врезаясь в бок Мерзавца грифом своей лиро-балалайки, склонилась над тем, что стало с, наверное, ценной вещью. Девушка подняла один из осколков, на котором была изображена часть фигуры рыжего собаковода, и сцепила зубы, чтоб не расплакаться от огорчения и вины.

— Да что случилось-то? — кузнец, наконец, посмотрел на подругу через плечо и замолчал, увидев кусок керамики в ее руке.

— Разбила, — пробормотала та, снова всхлипывая.

— Брось и отойди! Немедленно! — нахмурилась и встрепенулась вдруг Эралада.

Блондинка спорить не стала. Аккуратно положив часть сосуда на место, она поспешно сделала несколько шагов в сторону. Белый конь с Геранью резво последовали ее примеру.

— Что?.. — договорить иролец не успел.

Посреди валявшихся на земле филариных рубашек и нижнего белья возникла небольшая воронка. Покружившись пару секунд и раскидав вовремя не прибранные вещи в разные стороны, она рассосалась, явив очень удивленного, растрепанного, немолодого уже, худощавого, старомодно одетого мужчину. Он сидел на пожухшей траве, недоуменно моргая и явно не ориентируясь в происходившем. Длинная борода спуталась и выглядела крайне неприглядно. Человек осторожно ощупал голову и растеряно уставился на снятую с уха интимную деталь девичьего гардероба, неизвестно для него как туда попавшую. Как следует, рассмотреть находку ему не удалось, потому что ее хозяйка быстро подбежала, презрев возможные опасности, вырвала предмет одежды из рук старца и так же стремительно отступила обратно, спешно пряча его в карман. Незнакомец снова несколько раз пораженно моргнул и перевел взгляд на наблюдавших за ним и не знавших, что думать и предпринимать, молодых людей.

— А! — воскликнула вдруг Эрлада, пугая всех присутствовавших внезапным воплем. — Я его знаю! Это же этот… Как его?.. Нуу… — девушка принялась щелкать пальцами, пытаясь вспомнить однажды услышанное имя, — Ну этот…

Все на нее смотрели и ждали, когда она сформулирует свою мысль.

— Ну, помнишь? — обернулась она к Филаре. — Ученый, про которого говорил профессор в университете! В книжке еще портрет был!

— Макела Вантазий? — уточнила та, с сомнением разглядывая странного незнакомца.

— Да! Посмотри, одно лицо! Макела Вантазий!

— Кто это? — вяло поинтересовался кузнец, замечая, что незнакомый мужчина подозрительно оживился при звуке этого имени.

17

Ральдерик спал. Макела Вантазий ел. Он вообще оказался очень прожорливым. Молча наблюдавшие за процессом поглощения им пищи товарищи уже начинали опасаться, что перспектива голодной смерти непременно встанет перед ними, если в самое ближайшее время не удастся пополнить где-нибудь запас продуктов. Общение с новым знакомым у путников не заладилось: они с великим ученым прошлого (если, конечно, это был он) банально друг друга не понимали. Точная дата его смерти была никому не известна, но это явно произошло несколько столетий назад. С тех пор речь успела претерпеть очень существенные изменения. Радовало, что, по крайней мере, язык был общим. О том, что голоден, старик поведал очень доходчивыми и эмоциональными жестами, когда убедился, что смысл его слов до молодых людей и кота не доходит. Кажется, он был польщен, что его сразу узнали. Во всяком случае, предположение Эрлады относительно его личности подтверждал страстными кивками и хлопаньем себе ладонью по груди.

Еще он был жив. Или выглядел таковым. У Макелы Вантазия было вполне себе материальное тело, билось сердце, а еще он ел. Глядя на то, с какой скоростью он это делает, товарищи мысленно пришли к выводу, что предпочли бы, чтоб он был привидением. На вопросы кузнеца «Как такое вообще возможно?», волшебницы пожимали плечами. Их попытки изучить феномен ученого сначала пользовались участием с его стороны. Старик с удовольствием позволил девушкам себя пощупать, приветливо улыбался, кокетничал и что-то мило курлыкал. Потом ему стало страшно. Маниакальный блеск в глазах юных колдуний ничего хорошего не сулил, а напротив прозрачно намекал на возможные в обозримом будущем боль и унижения, нечеловеческие опыты и, вполне вероятно, смерть от вскрытия. Ученый раскапризничался, отказался раздеваться, показывать зубы, накуксился и полностью сосредоточился на питании. Эрлада, впрочем, планировала выждать, пока у них не завяжутся более близкие и доверительные отношения, и попытаться принудить Вантазия к совместной исследовательской деятельности в роли подопытного. Филаре же оставалось безропотно пополнять регулярно протягиваемую ей миску картофельно-морковно-сухариковой кашей с курагой и дожидаться, когда прожорливый нахлебник, наконец, насытится или хотя бы лопнет.

— Когда ближайшая деревня? — мрачно поинтересовалась она у ирольца, глядя, как старик тянется к очередному куску хлеба.

— Нам повезло, — тот, также озабоченный грядущим голодом, специально полез в атлас, чтобы это узнать. — Здесь недалеко есть Цалурь. Кажется, это город.

— Да, — не сводила с мужчины пугающе заинтересованного взгляда претендентка на престол Савараха. — Это город.

— Как у нас с деньгами? — Гудрон неодобрительно покосился на мирно жевавшего ученого и снова уткнулся в карту. — Боюсь, тратить их придется больше…

— С чего бы? — зевнул Шун. — Просто бросим его где-нибудь, вот и конец проблеме. Либо здесь, либо в этом вашем Цалуре, если совесть гложет. Мы ж не обязаны с ним таскаться.

— Не раньше, чем он ответит на ряд вопросов! — решительно заявила блондинка. — Мне вот очень хочется некоторые задать…

— Не забывай, что он не понимает по-нашему, — напомнил кот.

— Научится, — заметив выражение лица Эрлады, старик поперхнулся и закашлялся.

— Так что с деньгами? — повторил кузнец.

— Главный по финансам сейчас без сознания, — пожала плечами его жена. — Проснется — спросишь. Я не припомню, чтоб он жаловался на недостаток средств.

— У меня тоже есть, — Филара решительно отодвинула от Вантазия котелок. — Достаточно много.

— Ограбила кого-то?

— Да, пиратский корабль, — спокойно подтвердила девушка. — По дороге в Шангаль.

Кузнец молча переваривал информацию. Ученый обиженно засопел, потом замер, прислушался к своим ощущениям, вдруг зажал рот ладонью, вскочил и убежал к ближайшим кустам.

— Меньше жрать надо, — прокомментировал Шун, чувствуя некоторое удовлетворение от восстановления справедливости.

— Светоч науки. Легендарная личность. Гений, — флегматично перечисляла черноволосая волшебница, подперев подбородок ладонью и лениво глядя на спину жертвы переедания. — Вы, наверное, шутите?!

— Столько продуктов зря потратили, — с тоской вздохнула блондинка, радуясь, что хоть что-то успела спасти.

— Как думаете? — нахмурился иролец. — Он теперь снова голодный?

— Его проблемы! — Эрлада не страдала излишним человеколюбием.

— Будет просить еще, — потянулся на солнышке кот. — Дадим ему ложку. Пусть уже съеденное с земли черпает. Зря, что ли еду переводить?

— Фу! — Филара осуждающе посмотрела на питомца, запрещая себе представлять описанную картину.

Вторая же девушка наградила его одобрительным взглядом и чему-то мечтательно заулыбалась.

— Ну и кого это вы подобрать уже где-то успели? — раздался недовольный голос со стороны.

Забытый и покинутый Ральдерик осторожно, чтоб не провоцировать головокружение, сел и потер виски.

— Вы водоем нашли? — поинтересовался он, не дожидаясь ответа на предыдущий вопрос.

— Да. Есть будешь? — предложила повариха, оберегающая котелок от возможных посягательств Вантазия.

— Позже, — юноша провел ладонью по волосам и поморщился. — Сначала я хочу помыться.

— А потом уже может не остаться, — довольно изрекла Эрлада. — Я б на твоем месте не рисковала.

Герцог задумался, оценивающе рассматривая своих спутников. Придя к выводу, что эти объедят больного и глазом не моргнут, он молча протянул руку. Ему пришлось подождать еще некоторое время, прежде чем туда сунули полную каши миску.

— Так кто это? — поинтересовался дворянин, кивая на бледного старика, обессилено сидевшего на земле.

— О. Позволь представить тебе величайший ум всех времен и народов, гениального ученого и просто скромного, воспитанного человека, который ни за что не позволит себе быть окружающим в тягость, Макелу Вантазия! — драконья дочка торжественно взмахнула рукой.

Гендевец перестал жевать и недоверчиво покосился на объект разговора.

— Он же умер, — сказал, наконец, он. — Несколько столетий назад.

— Как видишь, вполне себе жив, — жевал корочку хлеба Гудрон. — Слегка потрепан, но в целом…

— … выглядит лучше тебя! — закончил за него Шун, проводя языком по выставленной вперед передней лапе.

Ральдерик помрачнел и пристально посмотрел на бледно-зеленого, растрепанного, лысевшего, бородатого, пожилого мужика.

— Так. Я пошел мыться! — решительно заявил он, отставляя миску с недоеденной кашей в сторону. — Где это можно сделать?

— Пройди немного вперед, а потом направо, — объяснила Филара. — Там ручеек есть.

— Спустись только ниже по течению, — крикнула ему вслед Эрлада. — А то нам еще там воду для питья, готовки и мытья посуды брать. Не подумай, что мы брезгуем!

Юноша что-то неразборчиво буркнул в ответ и, слегка пошатываясь, отбыл в указанном направлении.

— Как думаете, он не утонет? — озабоченно поинтересовалась светловолосая волшебница. — Потеряет сознание и всё такое…

— Он слишком упрямый для такой глупой смерти, — зевнула вторая. — К тому же там мелко.

— Я всё равно волнуюсь… Эй! Что он делает?! — завопила вдруг блодинка, заметив, что выпущенный из поля зрения ученый зря времени не терял и уже рылся в ее вещах.

Протестующие вопли оставили того равнодушным. С видом человека, который точно знает, что делает, он сосредоточенно продолжал копаться в разорванной сумке. Прежде чем Филара успела подбежать и отобрать своё имущество, он, кажется, нашел то, что искал. Любовно проведя пальцами по окисленной бронзе браслета, он вдруг гневно взглянул на присутствовавших и начал громко возмущаться. Девушка остановилась и опешила от такой наглости.

— Что его не устраивает? — Гудрон недоуменно склонил голову на бок, наблюдая за что-то эмоционально и сердито высказывавшим Макелой Вантазием.

— Он говорит что-то о ворах и могиле, — блондинка уловила знакомые слова.

— А. Ну всё понятно, — потянулась Эрлада, не обращая внимания на негодовавшего старца. — Он обвиняет нас в том, что мы, нехорошие люди, вторглись в место его захоронения, вынесли оттуда все ценности, перебили охрану, обрушил потолок. Нам должно быть стыдно. Мы должны пасть перед ним на колени, замаливать грехи и клясться больше никогда так не делать.

— Он не может об этом знать, — с сомнением протянул ее супруг. — К тому же, не известно еще, чья это была могила.

— И вообще, раз он живой, для чего она ему? — включился в беседу Шун.

Забыв о возможно тонувшем Ральдерике, они занялись обсуждением этого вопроса. Ученый, чей авторитет в свое время был столь велик, что никто прежде не смел его игнорировать, замолчал на середине фразы, понимая вдруг, что его не слушают, и тяжко вздохнул, смиряясь со своей судьбой и необходимостью в ближайшее же время найти со своими новыми знакомыми общий язык. При этом ему приходилось крепко держаться за сумку, потому что Филара решила таки отбить свою собственность и настойчиво тянула ее на себя, рискуя порвать еще больше.

— Ну? И что у вас происходит на этот раз? — вернулся Ральдерик.

— Ого! А ты быстро, — удивился кузнец, привыкший, что товарищ способен часами заниматься водными процедурами.

— Во-первых, я себя не очень хорошо чувствую. Во-вторых, там особо не искупаешься, — тряхнул мокрыми волосами дворянин.

Захватить с собой чистую одежду он не догадался, поэтому теперь щеголял голым торсом, брезгливо неся грязную рубашку в руке. Свежие синяки всех оттенков синего и фиолетового разукрасили плечи и спину.

— Нехило, — присвистнул Гудрон.

Макела, воспользовавшись замешательством светловолосой волшебницы, быстро выудил из кучи белья привлекшие его внимания книги и отпустил сумку. Девушка от неожиданности чуть не упала назад, но смогла удержать равновесие. Прожигая тут же увлекшегося перелистыванием страниц ученого гневным взглядом, она гордо удалилась, крепко прижимая к себе своё имущество.

— Я не понял, — герцог решил не одеваться, пока не подсохнут волосы, чтоб не мочить ими ту оставшуюся в его распоряжении часть одежды, что всё еще была чистой. — Вы где его нашли-то?

Товарищи рассказали. Гендевец молча слушал и доедал свою кашу.

— Что за книги? — поинтересовался он, указывая на полностью поглощенного их изучением старца.

— Из того особняка, где меч твой испытывали после присоединения к нему «сердца», — пояснила Филара. — По астрономии.

— А, — понимающе кивнул дворянин. — Это хорошо. Если он такой гениальный, как принято считать, то в два счета выучит по ним язык. Благо, алфавит за последнюю тысячу лет не менялся, а об астрономии он знает всё. Там картинки с подписями, я надеюсь, есть?

— Лично на меня он не произвел впечатления способного на подобное человека, — с сомнением протянул кузнец, вспоминая о недавнем поведении ученого.

— Вот и проверим, насколько обоснованы слухи о нем, — герцог пожал плечами.

Потом ему рассказали о необходимости пополнить запасы продовольствия и о планах заехать в Цалурь. Ральдерик вслух ничего не сказал, но в душе был благодарен Вантазию за то, что тот объел их отряд: в городе можно было нормально помыться.

— И почему мы едем вместе? — с тоской вздохнул вельможа, когда товарищи, наконец, отправились дальше.

— Потому что запасных лошадей у нас нет, а, если наш новый знакомый будет идти пешком, то до места мы доберемся лишь к ночи, — отозвался из-за его спины кузнец.

— Ехал бы вдвоем с ним, — огрызнулся гендевец.

— Ага, — иролец удивлялся своему ангельскому характеру. — А ты опять в обморок свалишься. И кто тебя будет ловить?

Ученый сидел верхом на послушной Неветерке, уткнувшись в книгу и не обращая внимания ни на что вокруг.

— Я понимаю, что ты предпочел бы, чтоб ему уступили Герань, — продолжал Гудрон. — Но, боюсь, Филара бы тебя не смогла удержать в случае чего.

Герцог недовольно смолчал, вынужденно признавая правоту товарища. Ему и самому больше не хотелось лишний раз бессмысленно рисковать сломать шею при падении с лошади.

— Когда я уже поправлюсь окончательно? — окликнул он светловолосую волшебницу.

— Не знаю, — пожала та плечами. — Зависит от тебя самого. Сила воли, здоровье и всё такое…

— Значит, скоро, — довольно кивнул Ральдерик, не слушая дальше.

Девушка фыркнула, но от комментариев воздержалась.

Часа через два они прибыли в Цалурь. Небольшой уютный старый городок, где жизнь текла спокойно и медленно, так же, как и много лет назад. Где почти никто никуда не торопился, а один день был неотличим от другого. Жители ходили друг к другу на чай с вареньем, выращивали в горшках на подоконниках цветы, а по выходным устраивали пикники в единственном парке, где можно кормить обитавших в маленьком пруду уток.

— Так, — Эрлада окинула взглядом открывавшийся вид на маленькие симпатичные домишки, — Берем, что надо, и едем дальше. Задерживаться не вижу смысла.

— Зато я вижу, — буркнул Ральдерик, мечтая о горячей ванне с пеной и травами.

— Я придумала, — сказала Филара, когда лошади зацокали копытами по городской мостовой. — Давайте купим ему детских книжек! Где картинки с подписями и всё такое. Пусть изучает.

— Тебе денег не жалко? — осведомился Шун, оборачиваясь на шедшую по карнизу белую пушистую кошку.

— Нет. Надеюсь, здесь есть книжная лавка.

Спорить с ней никто не стал, признавая, что эта идея не была лишена здравого смысла, но Гудрон настоял, что покупка еды — дело первоочередное, а всем остальным можно заняться уже после нее.

Опрошенные местные жители горячо расхваливали местный рынок, где, по их словам, продавалось всё на свете, самого лучшего качества, всех видов, размеров и расцветок. К этому заявлению товарищи отнеслись скептически, но всё равно отправились по указанному адресу. Цалурь не был густонаселенным городом. Здесь на улицах раздражающе не толпился горластый народ, норовивший толкнуть, обругать или оттоптать ноги. Всё было чинно и благородно, всадники без проблем ехали вперед. Макеле Вантазию очень повезло, что Неветерок была умной, не склонной к пакости, лошадью, способной идти в правильном направлении без каких-либо указаний наездника. Будь на ее месте какая-нибудь дура или вредина, и ученый давно бы потерялся и отстал от своих спутников, поскольку был полностью оторван от внешнего мира и поглощен своей книгой по астрономии.

Рынок здесь, и правда, оказался неплохим. Шуна еле оттащили от рыбного прилавка, а Филара боролась с искушением спустить все имевшиеся деньги на разные копчености и окорока, соблазнительно пахшие дымком на всю округу. Потом выяснилось, что средства, взятые с собой в дорогу Ральдериком, практически подошли к концу, и их едва хватало на то, чтобы отовариться еще раза два-три. И то без размаха. Дружно вознесли благодарность неизвестным пиратам, встретившимся на жизненном пути юной волшебницы, благодаря которым ее платежеспособность значительно улучшилась. Так как девушка успела потратить лишь ничтожную часть своей доли добычи из их трюма, отряду можно было еще достаточно продолжительное время не беспокоиться об альтернативных источниках финансирования.

— После бани я себя буду значительно лучше чувствовать, — гендевец так или иначе поднимал эту тему на протяжении всего времени, что товарищи были в городе, и уже успел всех ей достать.

— Да, мы поняли, — устало вздохнул кузнец.

— Заткните его кто-нибудь! — взмолился кот, свешивая лапы по обе стороны шеи Герани.

— Она тут есть? — поинтересовалась Филара, свято верившая, что исполнение желаний больных способствует выздоровлению.

— Да, — кивнул юноша. — Я уже всё выяснил, пока вы овощи покупали. Это во-о-он в том доме находится.

Все, кроме ученого, посмотрели в указанном направлении. Одноэтажное симпатичное здание производило приятное впечатление. Из трубы валил дым.

— Я вижу, со мной все согласны, — истолковал дворянин задумчивые взгляды спутников. — Вот и чудно.

— Э нет! — решительно замотал головой Шун. — Я туда ни лапой! И не надейтесь!

— Тебя никто и не приглашает, — пожал плечами Ральдерик, пиная прикидывавшегося изнывающим под двойной ношей Мерзавца. — Коней посторожишь.

— Я тебе что, собака? — лениво огрызнулся зверь чисто для приличия.

— Нет. Ответственный и надежный кот, на которого можно положиться в важном деле, — иногда иролец сам недоумевал, где он научился находить правильные слова. — Заодно и за Макелой Вантазием присмотришь. Он же сейчас беспомощный, как младенец.

— Пальда — ярчайшая звезда созвездия Летящего Пеликана! — провозгласил вдруг ученый, не отрываясь от книги.

Остальные на него недоуменно уставились, но больше ничего осмысленного не дождались.

— Сначала литературу ему купим, — Филара решительно повела Герань в одной ей известном направлении.

— Эй, а тут точно книжная лавка есть? — окликнул ее герцог.

— Да, — отозвалась девушка. — Я уже всё выяснила.

Скоро путники оказались в небольшом, редко проветриваемом тесном помещении, где, куда не глянь, всюду были книги. Старые и новые, толстые и тонкие, большие и маленькие. Пахло краской, клеем и пылью. Блондинка с удовольствием порылась бы на полках, читая особо заинтересовавшие ее томики украдкой от клевавшего носом продавца за столом, но достаточно было взглянуть на выражение лица дворянина, чтоб понять, что он этого не потерпит. Вообще было удивительно, что он до сих пор лишь ворчал и просил, а не требовал и не скандалил. Крепко же ему досталось…

С видом опытного букиниста, проводящего в таких местах большую часть своего времени, девушка решительно направилась к секции детской литературы.

— Как думаете, — поинтересовалась она, пролистывая какую-то красочную книжку в дешевой мягкой обложке. — Он обидится, если мы купим ему «Малышу от зверят и птичек»?

— Я бы обиделся, — честно признался Ральдерик, из чьей памяти еще не стерлись травмирующие душу воспоминания об уроках Вешиля.

— Ого! — все обернулись на удивленное восклицание Гудрона, державшего какой-то небольшой томик. Продавец тоже дернулся на своем стуле, но тут же успокоился и снова провалился в сон. — Смотрите, что я нашел! «Путевые заметки гнома, открывающего для себя мир». Автор Дунгаф Бейвбубен!

— Ну-ка покажи! — вырвал у него книгу гендевец.

— Эй! — возмутился кузнец, складывая руки на груди и недовольно глядя на заинтересованно листавшего страницы друга.

— Здорово! Он их всё-таки издал! — Филара сняла с полки «Какой это цвет?» и «Моя первая книга», понимая, что ей проще будет купить свой экземпляр, чем сражаться за этот с толпой желавших ознакомиться с гномьим творчеством товарищей.

— Слушайте! — дворянин, успешно не обращая внимания на гневный взгляд сбоку, начал читать вслух. — «О, Каланур! Неужели я дожил до того светлого мига, когда смог посетить тебя?! Пройтись по твоим улочкам, постоять на пристани, любуясь лежащими на мостовой кораблями, посмотреть на знаменитый маяк, всегда готовый светить в ночи судам, если вдруг вернется к городу море».

— И? — не понял иролец, отчаявшись дождаться извинений и в очередной раз напомнив себе, что всегда знал о характере своего друга.

— О нас ни слова, — пояснил вельможа, пролистывая книгу дальше. — Представляете? Будто нас там и не было! Только природа, города и всякие диковинки, привлекшие его внимание. Хотя нет, вру. Что-то нашел. «Сегодня утром видел прекрасный экземпляр куропатки Вектнера. Удивительный, но, к сожалению, вымирающий вид. Я так и не успел рассказать об этом поистине интересном создании команде, потому что Шун не стал меня слушать и убил птицу камнем. К моему возмущению, никто не разделил моего негодования по этому вопиющему поступку!!!» Ну и так далее… Пусть этот гном мне только попадется!

— Да ладно тебе! — пожала плечами Филара, волоча к прилавку с проснувшимся продавцом стопку отобранных томиков. — Для меня тоже захватите. Интересно будет почитать.

Эрлада с Шуном, лошадьми и Макелой Вантазием ждали на улице, заявив, что литература их не интересует, а толпиться в крошечной комнатенке им не интересно. Ученый просто не сообразил, куда заходили его спутники, не то рвался бы внутрь в первых рядах.

Потом они всё-таки поехали в баню. Ученый долго и вдумчиво смотрел на всученные ему красочные книжки с улыбающимися одетыми животными на обложке и очень крупным шрифтом.

Когда, через полтора часа люди, чистые и довольные, вышли к изнывавшему от скуки коту, развалившемуся в седле Герани, «образовательная литература» была уже досконально изучена.

— Лошадь. Кот. Дом. Трава, — гордо поприветствовал их легенда науки, последовательно тыкая пальцем в перечисленное.

— О. Дело пошло! — обрадовался Ральдерик.

— Ага. Вот когда на тебе части тела изучать начнет, тогда посмотрим, что ты запоешь, — мрачно буркнул Шун, некоторое время назад вынужденный подтверждать, что его лапы, хвост, глаза, нос, уши, зубы и всё остальное именно так и называются, а также исправлять произношение совершенно не смущенного его умением разговаривать старца. Мужчина был собой очень доволен. По дороге из города он всё время называл то, что попадалось ему на глаза, чем в скором времени ужасно утомил спутников.

— Отличная память, — признала Эрлада. — С первого раза запомнил.

— Видимо, не зря его считали гением.

К счастью, когда путники покинули Цалурь, количество вещей, которые упоминались в «Моей первой книге» значительно уменьшилось, и Вантазий затих, снова возвращаясь к своему предыдущему чтиву.

Через час они заметили большую толпу, занимавшую чуть ли не всё поле. Стояли шатры. Даже издалека можно было расслышать крики, конское ржание и какие-то совершенно непонятные звуки типа «тыщ-тыщ-тыщ-бамц».

— Ярмарка что ли? — Филара приподнялась на стременах, пытаясь лучше разглядеть происходившее.

— Вполне возможно, — пожала плечами Эрлада.

— Мы же не собираемся туда? — с опаской уточнил Ральдерик.

— Просто проедем насквозь. Или ты хочешь сделать крюк?

— Нет, но я очень надеюсь, что вы не будете задерживаться у каждой палатки, смотреть кукольный театр и бегать с ленточками и колокольчиками.

Гендевец добился того, чтобы кузнец ехал не с ним, а с собственной супругой, заверив, что чувствует себя уже гораздо лучше, и дальше делить с ним одно седло не намерен.

— Я произвожу впечатление человека, бегающего с колокольчиком? — брюнетка откинулась на грудь мужа и нехорошо улыбнулась дворянину.

— Просто предупреждаю, — герцог решил, что будет безопасней эту тему не развивать.

Сначала, добравшись до толпы, они, действительно, решительно ехали сквозь нее вперед, не отвлекаясь на всякие соблазны. Потом первоначальный план дал сбой из-за стоявшего возле какого-то агрегата и громко кричавшего в рупор человека.

— Изобретение, меняющее наше представление о науке и технике! Поразительное сочетание магии и технологии! Открытие века!

Но посетителей ярмарки больше интересовали леденцы на палочке, кукольный театр и беганье с ленточками и бубенцами. Зрителей и слушателей у мужчины практически не было. Редкие прохожие останавливались на несколько секунд возле груды железа, стекла и еще каких-то материалов, которая, судя по всему, и являлось этим самым открытием века, чтоб тут же продолжить свой путь к лотку засахаренных орешков. Товарищи бы тоже, не задумываясь, прошли мимо, если б в речи изобретателя (или кто там это был) не прозвучала фраза «Расстояние перестает иметь значение!»

— Ну-ка, стойте! — Ральдерик решительно развернул Мерзавца.

— Зачем? — не понял Гудрон, глядя, как товарищ подъезжает к уставшему и расстроенному, но всё еще стремящемуся поведать миру о своем агрегате человеку.

— Что вы имеете в виду? — спросил дворянин замолкшего на передышку мужчину.

В глазах того зажглась радость. Оратор был несколько неряшливо одет, всем своим видом давая понять, что духовное для него первостепенней материального. В нем сразу и безошибочно можно было узнать фаната своего дела, у которого все разговоры непременно заканчиваются обсуждением нового детища, независимо от того, с чего начинались.

— Вот! Умный человек заинтересовался!..

— Не надо так орать, — поморщился вельможа.

— Кто там отвлекаться ни на что не хотел? — поинтересовался Шун, когда все остальные тоже подъехали к не пользовавшейся популярностью ярмарочной диковинке.

— Что там с расстоянием? — гендевец проигнорировал хихикавшего кота.

— Это моё гениальное изобретение! — мужчина с придыханием указал на бесформенную гору железа. — Открытие, потрясшее…

— Мы это уже слышали, — грубо прервала его Эрлада. — Просто ответьте, что это такое, или мы идем дальше. Лично я не понимаю, для чего мы вообще здесь остановились.

— Аппарат для телепортации, — изобретатель хотел обидеться, но желание рассказать о своем детище оказалось сильнее.

Человек замер в торжественной позе, ожидая бурной реакции на свои слова. Ее не последовало.

— И что? — пожал плечами кузнец.

— Вы хоть знаете, что это такое? — с сомнением уточнил задетый за живое оратор.

— Да.

— А вот и нет! — воскликнул он. — Не то бы вы сразу поняли всё величие моего открытия!

— Пошли отсюда, — позвал Шун, зевая.

— Подождите, мне интересно, — попросила Филара.

— Как вы, возможно, знаете, — воодушевился ученый при виде первого увлеченного за день слушателя. — Телепортация есть мгновенное перемещение. Процесс крайне сложный и энергоемкий. По крайней мере, для человека — о демонах мы сейчас не говорим. Обычно он сопряжен со значительной опасностью. Перемещаемое тело может оказаться не там, где планировалось, или в состоянии, отличном от изначального.

— Руки в одном месте, ноги в другом, а голова вообще потерялась, — кивнула Эрлада, никогда прежде таким способом передвижения не пользовавшаяся. — Да, бывает.

— Поэтому к телепортации прибегают лишь опытные и сильные маги, либо же люди, заручившиеся их помощью, — продолжал лекцию изобретатель. — Простым людям прежде подобное было недоступно. До сегодняшнего дня!

— И что, эта ваша штука?..

— Рассчитана на транспортировку людей и грузов на дальнее расстояние!

— Насколько дальнее? — заинтересовался Ральдерик.

— Пока не очень, — замялся мужчина. — Но я над этим продолжаю работать!

— И всё-таки. До куда вы можете добросить, предположим, человека отсюда?

— Отсюда? — мужчина задумался. — Думаю, по меньшей мере, до Дарданьи.

Дворянин секунду подумал, достал из сумки атлас и принялся спешно его перелистывать.

— А сколько, предположим, людей ваша штука может перекинуть за раз? — спросила черноволосая волшебница, глядя на груду железа с большим интересом.

— Вообще, я планировал мое ИЗОБРЕТЕНИЕ в том числе и для переброски войск! — вскинул голову изобретатель.

— Ого, — Гудрон вспомнил, чего стоила велийским магам переброска небольшого отряда на границу с Заренгой, и впечатлился. — И что, оно, действительно, работает?

— Да! — с запалом воскликнул мужчина. — Потому что я гениален! Я создал поистине бесподобную вещь, по сравнению с которой летающий агрегат для снятия пробы почвы этого выскочки-любителя Винсента Фанизида — детская игрушка!

— О, — встрепенулся иролец. — Вы с ним знакомы?

— Как он мог получить за нее премию научного сообщества?! — вошел в раж изобретатель. — Наверняка купил! Воспользовался титулом и богатством! А я, честный, скромный гений…

— Дарданья вот, — Ральдерик ткнул пальцем в далекий город на востоке.

— Туда же почти два месяца добираться, — недоверчиво проговорила Филара, глядя ему через плечо.

— Ага, — гендевец ровно устроил книгу у себя на коленях, достал из кармана стеклянный шарик, активировал его и поставил на точку с подписью «Цалурь».

Компас качнулся и поехал в давно знакомом направлении.

— Так, — юноша старательно отмерил расстояние до Дарданьи и перенес его на получившуюся траекторию. — А до Ульмы можете? — назвал он ближайший к тому месту, где остановился его палец, населенный пункт.

— Где это? — прервал свою обличительную речь мужчина, близоруко щурясь на показываемую ему издалека страницу атласа. — Да, могу, наверное.

— Эта штука ТОЧНО работает?! — с нажимом уточнила Эрлада. — Вы УВЕРЕНЫ?

— Мы что, хотим проверить? — напрягся Шун. — Лапы здесь, хвост там, а голова потерялась?! Я против! Я категорически против!

— Моё ИЗОБРЕТЕНИЕ ни разу не давало сбоев при испытаниях! — ученый бесился, когда слышал в отношении своего детища слово «штука».

— Сколько их было? Какого рода? На какое расстояние тела какой массы вы посылали? — взялась за конкретные вопросы Филара. — Происходили ли при этом с ними изменения?

— Я уверен, что моё чудо работает исправно!

— То есть их не было? — сделала вывод блондинка.

— Вы себе хоть представляете, сколько стоит каждый запуск аппарата? — огрызнулся изобретатель. — Я вам скажу! ОЧЕНЬ дорого! В процессе используется состав, разработанный лично мной из редких и очень ценных ингредиентов, которые я вам не назову под страхом смерти, потому что это моя профессиональная тайна. Каждый раз нужна новая порция. Я проводил испытания трижды. Каждый раз успешно. Дважды с неживым объектом, последний раз с кошкой. Они прибыли именно туда, куда я их и посылал. Животное живо, здорово, недавно родило котят. Те, кстати, тоже полностью нормальны.

— Живодёр! — с ненавистью прошипел Шун.

— Ясно. Тогда мои спутницы сейчас посмотрят и сами убедятся в том, что ваше изобретение безопасно, и вы отправите нас в Ульму, — заключил Ральдерик.

— Я в этом ничего не понимаю! — растерялась Филара.

— Я тоже, — фыркнула Эрлада.

— С какой стати?! — возмутился ученый.

— Ну а для чего еще вы тут стоите? — удивился гендевец. — Я думал, продвигаете свое творение в массы…

— Я же сказал, что каждый запуск стоит бешеных денег! Я надеялся найти здесь богатого покупателя, который приобретет это чудо и согласится финансировать мои дальнейшие разработки!

— А вы оптимист! — кузнец поразился наглости изобретателя. — Вам не приходило в голову, что ни один мыслящий человек не будет платить, судя по вашим словам, колоссальную сумму, пока не убедится в том, что дело того стоит?

— Вы так ничего не добьетесь, — с наигранным сожалением покачал головой дворянин. — Вы должны заинтересовать своим аппаратом людей. Они только и должны, что обсуждать вашу машину и ее возможности. Но, исходя из того, как у вас идут дела сейчас, этого никогда не произойдет. Вы не можете привлечь к себе внимание даже на обычной провинциальной ярмарке!

Юноша замолчал, давай ученому возможность осмыслить его слова. Прежде, чем тот успел возразить, он продолжил.

— Вы должны устроить шоу! Стать героем дня! Шокировать всех этих людей! — Ральдерик картинно обвел рукой толпившихся невдалеке посетителей.

В души спутников герцога закралось нехорошее чувство, связанное с пониманием того, что частью шоу придется быть им.

— Как? — взволнованно сглотнул изобретатель. Ему не нравилось то, что незнакомый молодой человек слишком уж легко заставил его задать этот вопрос.

— Показательная телепортация! На глазах у изумленных зрителей вы отправите пятерых человек, четырех лошадей и кота на другой конец страны, почти к самой границе Савараха. Надо будет карту, кстати, повесить на всеобщее обозрение. Отметить на ней Цалурь и Ульму, чтоб люди видели, насколько это далеко.

— Я еще раз говорю, каждый запуск машины стоит слишком дорого, чтоб вот так просто устраивать его на потеху публике!

— А если деньги будут? — ухмыльнулся дворянин.

— Ты что? — прошипел Гудрон. — Правда, собираешь потратить всё, что у нас есть на этот… этот?..

— С чего ты взял, что платить будем мы?

— А кто тогда? — не понял кузнец.

— Ну, так что? Вы согласны? — снова обратился к «скромному гению» гендевец, отворачиваясь от растерянного друга. — Мы предоставляем зрителей и хотя бы частично компенсируем затраты. Вы отправляете нас в Ульму и тем самым зарабатываете славу величайшего изобретателя всех времен и народов, мировое признание и толпы инвесторов, осаждающих двери вашей лаборатории и дерущихся за право финансировать дальнейшие исследования. Что скажете?

Человек обомлел. Описанная картина манила и пленяла, несмотря на то, что разум уверял, что она крайне маловероятно. Ладони потели, сердце гулко стучало, колени подгибались, и вообще хотелось пойти полежать, чтоб справиться с охватившим волнением.

— Хорошо, — прохрипел ученый, вяло оглядываясь в поисках стула.

— Где ты возьмешь деньги? — иролец оттащил вельможу в сторону, когда путники спешились.

— Увидишь.

— А как приманишь зрителей? — хмыкнула Эрлада. — Вряд ли многие здесь присутствующие интересуются наукой.

— Подожди, — отмахнулся Ральдерик. — Всё продумано. Да. Мы ничего не будем делать, пока не убедимся, что машина безопасна и работает.

— Мы не разбираемся! Еще раз говорю! — Филара правильно поняла, что последняя фраза была обращена к волшебницам.

— Просто посмотреть вы можете? Вдруг что-то поймете.

Девушка обреченно вздохнула и пошла к агрегату.

— И? Что-нибудь ясно? — мрачно поинтересовалась она у подруги, когда изобретатель объяснял им принцип действия аппарата.

— Сама как думаешь?

Обернувшись на шорох за спиной, они увидели, что Макела Вантазий таки оторвался от своей книги, вынырнул во внешний мир и теперь стоит и с любопытством рассматривает изобретение.

— Интересно, — пояснил он, заметив обращенные на него девичьи взгляды. — Я слушал. Смотрел. Работать может.

— Ого! — восхитилась блондинка. — Вы уже неплохо разговариваете!

— Плохо. Будет лучше. Читаю и слушаю. Научусь.

— А это вообще реально? — Эрлада недоверчиво склонила голову на бок. — Меньше, чем за день, осмысленно заговорить чуть ли не на новом языке…

Филара пожала плечами, давая понять, что в гениях плохо разбирается, а легенда науки принялся щупать и дальше изучать аппарат для телепортации. На встревоженного изобретателя, бегавшего кругами и пытавшегося оттащить от своего детища странного, одетого под древность старика, он внимания не обращал.

— Может работать, — заявил Вантазий гендевцу, слегка пораженному способностью ученого к языкам. — Думаю, да. Я… ээ… счита. ю, что риск…

— Можно рискнуть? — предположил юноша, заметив, что собеседнику трудно подобрать слова.

Тот уверенно кивнул.

— Отлично. Тогда дело за малым.

Дворянин смотрел на лица собравшихся вокруг него торговцев, хозяев лотков и артистов. Всех их объединяло то, что они пытались торговать и выступать неподалеку от места, где находилось творение изобретателя, чьим именем товарищи так и не поинтересовались.

— Сколько вы готовы заплатить за то, чтобы посетители, собравшиеся в противоположном конце ярмарки, перешли сюда? — спросил он, объясняя, наконец, повод, для которого их позвал.

— Там театр. И бои на подушках. И прочие забавы, — протянул продавец леденцов. — Все основные увеселения. Я не представляю, что нужно сделать, чтоб люди оттуда ушли.

— Согласен. А здесь вы. Как этот человек верно заметил, — вельможа широким жестом указал на смутившегося торговца. — Почти все покупатели, зрители и клиенты собрались там и сюда практически не заходят. Вы не можете продать свой товар. Не сможете накормить детей и зря потратите этот день, не заработав ни гроша.

— Всё не настолько плохо, — неуверенно возразил размалеванный жонглер.

— Так сколько вы готовы мне заплатить за то, чтобы люди решили, что театр и бои на подушках не стоят их внимания? Я думаю, что смогу это устроить.

Люди переглянулись и задумались. Спутники Ральдерика молча стояли в сторонке и хмуро наблюдали за происходившим, гадая, что он мог такого придумать.

— Филара, — позвал девушку герцог, когда вопрос цены был решен. — А сейчас ты берешь свою гитару, идешь в тот конец ярмарки, выбираешь самое людное место и начинаешь петь.

— Что? — обиделась та.

— Что хочешь, — не правильно истолковал вопрос юноша. — Желательно эту свою балладу про «Заря кровавыми лучами». Эрлада, иди с ней. Проследи, чтоб ее там не убили.

— Ну, знаешь! — разозлилась светловолосая волшебница. — Я, конечно, не питала иллюзий относительно твоего отношения к моему пению, но чтоб…

— Извини. Обещаю потом послушать какую-нибудь сагу в твоем исполнении, — мысленно содрогнулся от обещания дворянин. — На любую тему, любого количества куплетов и всё такое. А сейчас сделай, как я прошу.

Филара тяжело вздохнула, борясь с обидой, подумала несколько секунд, а потом развернулась на каблуках и решительно зашагала среди палаток к незнавшему пока о надвигавшейся угрозе передвижному театру. Верная лиро-балалайка, потрепанная и подпорченная морской водой, висела у нее за спиной на ремне.

— Пока готовьте машину к запуску, — велел изобретателю гендевец. — А вы займитесь оформлением места, — обернулся он к кузнецу с котом, терзаемым угрызениями совести, что не успел ничего сказать в защиту хозяйки. — Найдите где-нибудь ненужную карту, плакатик, если сможете, нарисуйте…

— У меня есть карта! — Гудрон извлек откуда-то старый замызганный сложенный в несколько раз лист.

— И ты молчал?

— А зачем говорить? — пожал он плечами. — Твой атлас куда подробней.

— Ладно. В общем, вы поняли. Приступайте.

— А я-то что делать могу?! — поразился Шун. — Хвостом рисовать что ли?

— Наплюй, — посоветовал иролец. — Просто рядом посидишь. А то ведь специально придумает для тебя дело, что сам не рад будешь.

Эрлада ушла вместе с Филарой. Судя по тому, что вскоре издалека донесся негромкий звук взрыва, кто-то уже попытался наступить песне на горло. Макела Вантазий снова углубился в чтение. Ральдерик ходил и контролировал всех и вся. Изобретатель ковырялся в своей машине, что-то подкручивал и каким-то одному ему известным способом настраивал координаты Ульмы. Плакат рисовать было нечем и негде, поэтому кузнец ограничился лишь закреплением карты на ближайшей палатке.

Через некоторое время, приток посетителей в эту часть ярмарки стал возрастать. Люди, послушав о трагичной судьбе погибших бунтарей, думали: «Что я, театр что ли никогда не видел?», — и шли туда, где балладу слышно не было. Так что скоро здесь началась бойкая торговля, а взрывы и вопли на другой стороне поля стали чаще и громче.

— Думаю, хватит, — дворянин оценивающе оглядел толпу. — Ты, — окликнул он вздрогнувшего от неожиданности изобретателя. — Всё готово?

— Да, — у мужчины явно чесались руки поскорее начать демонстрацию возможностей своего шедевра.

— Тогда начинайте объявление. Что сказать, вы и так знаете.

Ученый кивнул и схватился за рупор.

— Беги за нашими, — обратился вельможа к болтавшемуся без дела коту. — Пусть закругляются и идут сюда. Скоро отбываем.

Шун рыжей молнией скользнул среди ног толпы, со всех лап торопясь к хозяйке.

У Филары тем временем настроение было паршивое. Ей угрожали, ее обзывали, пытались сломать инструмент, не слушали, уходили. Девушка на всё это внимания старалась не обращать, потому что благодаря Эрладе очень быстро закончились желающие демонстрировать свое неудовольствие от пения. Но радости это почти не добавляло. Была, правда, парочка каких-то странных людей, плакавших от избытка чувств, пытавшихся подпевать и покачивавшихся в такт мелодии. Фанаты навалили перед бардом целую кучу мелких монет и попросили спеть на бис. Но в этот момент прибежал кот.

— Ну, наконец-то, — бурчала певица, раздраженно шагая вперед и стараясь не замечать обращенные на нее полные ненависти взгляды прохожих и лоточников.

— Как всё прошло? — поинтересовался Шун, сворачиваясь на ее плечах.

— Ужасно, хуже не бывает. Чего я только не наслушалась.

Зверь смолчал, не зная, чем утешить. Претендентка на саварахский престол была вполне довольна собой и жизнью, глядя, как с ее пути спешно исчезали всякие недоброжелатели и просто лицезревшие ее способности обыватели.

— …открытие века! — доносилось издалека. — Пять человек, четыре лошади и кот перенесутся отсюда к самой границе нашего государства прямо на ваших глазах!

— Нехилая такая толпа собралась, — поразился кот, когда они подошли вплотную. — Вот не ожидал. Интересно, почему столько женщин?

Ральдерик эффектно стоял у «тыщ-тыщ-тыщ-бамц» кающей машины, привлекая к себе больше внимания, чем она сама. Эрлада фыркнула и рассмеялась.

— Ну? Как прошло? — поинтересовался кузнец у вернувшихся девушек.

— Не спрашивай, — огрызнулась Филара, пряча свой музыкальный инструмент за ближайшим шатром и быстро заплетая волосы в косу в надежде, что зрители ее не узнают. — Когда?

— Вас только ждем.

— Такого вы никогда прежде не видели! — продолжал надрываться изобретатель. Фантазия его уже истощилась, но он не знал, можно ли начинать демонстрацию.

— Всё, — дворянин заметил, что волшебницы вернулись. — Что нам делать?

— А, — обрадовался ученый. — Соберитесь все здесь, — указал он на место перед машиной.

Гендевец обернулся к спутникам и приглашающе махнул рукой. Те подошли. Потом ирольцу пришлось подвести коней и поглощенного чтением Миколу Вантазия. Блондинка, скрепя сердце, оставила свой музыкальный инструмент в укрытии, обоснованно опасаясь, что ее разорвет толпа, если увидит его у нее в руках.

— Я тебе новую подарю, — заверил ее Шун, правильно истолковав выражение лица хозяйки.

— Ну что? Готовы? — с нетерпением потирал вспотевшие ладони изобретатель, пытливо глядя на подопытных и косясь на притихшую толпу.

— Нуууу… — неуверенно протянул кузнец, с сомнением рассматривая потрескивавшую и гремевшую машину.

— Тогда приступим!

Ученый держал в руках колбу с булькающей зеленой жижей.

— Вы уверены, что всё сделали правильно? — на всякий случай уточнил Ральдерик, когда мужчина уверенным движением плеснул ее содержимое на какую-то деталь аппарата.

— Я несколько раз проверил координаты, — заверил тот. — Ошибки быть не должно.

Груда железа дрогнула и под восторженные «ахи» и «охи» зрителей разъехалась, образовав достаточно широкий проход между половинками. Еще какое-то время сквозь него можно было видеть продолжение поля и палатку гадалки, а потом воздух там помутнел и сгустился.

— Уникальный эксперимент! — снова завопил изобретатель, не сводя взгляда с молочной пелены, затянувшей все пространство между разделившимися частями машины. — Сейчас на ваших глазах пятеро добровольцев, не считая животных и багажа, шагнет через расстояние! Они…

— Я вот подумал, — шепнул жене кузнец. — Разве это не то, что ты регулярно делаешь?

— Нет, — в полный голос ответила та. — Похожие, но совсем разные вещи.

— … совершенно безопасно!

Ученый вглядывался в белое марево, явно чего-то ожидая.

— А теперь шагайте туда! — велел он, когда по нему пошла легкая рябь. — Быстрее! Не задерживайтесь! Прежде я не пытался пересылать объекты такой массы и объема на столь дальнее расстояние! Да шагайте же!

— Постарайся потом не родить котят, — с милой улыбкой шепнул Шуну Ральдерик, когда пущенные вперед навьюченные кони скрылись из вида в густом тумане. — Сам с ними возиться будешь.

Зверь поперхнулся и лишился дара речи. Но прежде чем он придумал, что сказать в ответ, вокруг него забурлили белесые всполохи, и он почувствовал, что земля уходит из-под лап. А потом было падение. Впрочем, недолгое.

— Все тут? — излишне бодро поинтересовался придавленный гендевец.

— Понятия не имею, — сверху хмуро отозвалась Филара, всё еще скорбевшая по оставленному музыкальному инструменту. — Мне не видно.

— А давайте вы все с меня слезете! — буркнул кузнец с самого низа кучи.

Всё-таки хорошо, что кони перенеслись первыми, а не последними. Они же радовались, что им хватило ума отойти в сторону с места приземления. Макела Вантазий снова читал, сидя на земле. Судя по обложке, он уже добрался до «Путевых заметок гнома, открывающего для себя мир».

— Интересно, мы попали, куда нужно? — кот выбрался из завала и отряхнулся. — Ну, по крайней мере, это город.

Об этом легко было догадаться, глядя на дома, брусчатку, фонтан, вывески магазинов и горожан. Местные жители, бледные и испуганные, держались в стороне от не понятно откуда взявшихся людей и лошадей, не зная, как реагировать на их появление. Молчание затягивалось. Вступать в общение с подозрительными незнакомцами они явно не торопились.

— Прошу прощения! — Эрлада поднялась, отряхнулась и, старательно моргая, обратилась к стоявшему ближе всех мужчине. — Вы не подскажете хрупкой девушке, куда мы попали? Где это мы? А? Вы меня слышите, молодой человек?! Вы глухой?

— Ульма, — пробормотал тот, шарахаясь от волшебницы.

— Чудно, — заключил Гудрон. — Зря я сомневался, что эта штука работает.

Хорошо, что товарищи не узнали, что сразу же после их перемещения великое изобретение взорвалось и его раскидало по всей округе.

— Куда нам теперь? — поинтересовалась Филара.

— Посмотрим, — дворянин раскрыл на мостовой атлас и запустил компас. — Так. Тут страница заканчивается, поэтому не понятно. Пока что просто идем вперед. И вообще, я хочу нормальную карту, где можно проследить весь путь с начала и до конца, а не шарить по… Вы что-то хотели? — недовольно обратился он к схватившему его за руку и с ужасом уставившемуся на зеленый символ Макеле Вантазию.

Ученый, даже отложивший книгу в сторону, не ответил, а недоуменно перевел взгляд на вторую руку.

— Вы знаете, что это значит? — осенило Филару.

Светило науки отстраненно кивнул, снова концентрируясь на знаке, который он прежде не замечал, увлекшись чтением.

Местные жители всё так же стояли в отдалении, наблюдали за подозрительными гостями города, шушукаясь и ропща. А потом явилась вызванная каким-то сознательным горожанином стража.

18

Путники, как личности, вызывающие подозрение, были задержаны и куда-то доставлены «для выяснения обстоятельств». Ральдерик честно представился, но это не помогло. Доказательств, кроме фамильного перстня, у него не было, а начальник местной стражи заявил, что не обязан разбираться в украшениях.

— Давненько мы не оказывались за решеткой, — вздохнул кузнец, закрывая глаза и прислоняясь к стене.

— Зато сэкономили два месяца, — Эрлада, уверенная, что сможет выйти отсюда в любой момент, взорвав здание, не переживала, а «получала ценный жизненный опыт».

— Ну почему? — гендевец мерил комнату шагами. — Почему они увели на допрос именно Вантазия? Почему не кого-нибудь другого? Именно тогда, когда так нужно с ним поговорить…

— Потому что он выглядит подозрительнее всех, — предположил Шун. — Надо было его, всё-таки переодеть…

— Кстати, — Гудрон обернулся к сидевшей в молчании девушке. — Филара, у тебя с собой есть какое-нибудь платье или юбка пышная? А то мало ли как они тут относятся к женщинам в штанах.

Волшебница буркнула что-то отрицательное.

— О. Я понял, — дворянин перестал слоняться из одного конца камеры в другой и остановился напротив подруги. — Ты со мной не разговариваешь. Да? Обиделась?

— Сам-то как думаешь? — грубо ответил вместо нее кот.

— Я не к тебе обращался. Не лезь. Это из-за твоего инструмента?

Колдунья устало вздохнула.

— Послушай, — проговорила она. — У меня паршивое настроение и нет ни малейшего желания беседовать…

— Значит, обиделась. Извини. Это нужно было.

Девушка горько усмехнулась и, обхватив колени руками, уткнулась в них лицом.

— Ну, прости-прости. Совсем плохо пришлось, да? Я куплю тебе гитару получше…

— Я уже обещал подарить, — Шун потерся головой о ногу хозяйки. — Ты опоздал.

— Ты же сама говорила, что та от воды испортилась. Хочешь, я организую тебе концерт в Мэвбе? Тебе где больше нравится: в опере или во дворце?

— Не хочу, — всхлипнула Филара. — Ничего не хочу. И гитара мне не нужна! Я вообще больше никогда играть не буду!

— Ну зачем же?.. — слегка растерялся вельможа, только настроившийся в подробностях расписывать грядущее выступление.

— Затем! Всё! И вообще, отойди от меня! Дай одной посидеть! — колдунья крепче стиснула колени и закусила губу, чтоб не разреветься в голос от обиды. По лицу текли слезы.

Кот угрожающе зашипел на герцога, сидевшего перед волшебницей на корточках.

— Ну ла-а-адно тебе, — зверь демонстративно отвернулся от юноши, гневно перед этим на него зыркнув, и принялся тормошить хозяйку лапами за плечо. — Я люблю, как ты поешь. Ты же знаешь. Какая разница, что говорят другие? Ну не пла-а-ачь…

Девушка всхлипнула, подхватила Шуна на руки и, крепко его обняв, громко разрыдалась.

— Ну-ну, — хрипел тот, серьезно опасаясь за сохранность своих костей. — Всё хорошо. Я с тобой. Колени только опусти, а то ты меня раздавишь… А ты брысь отсюда! — рявкнул он Ральдерику. — Чего расселся?! Отвали!

Гендевец еще пару секунд посомневался, ища слова, которыми можно загладить вину, ничего не придумал и отошел.

— Наверное, я перегнул палку, — смущенно буркнул он, усаживаясь на пол возле супругов.

— Заметил что ли? — Эрлада, по-видимому, говорить шепотом не умела. — Ты повел себя, как последняя свинья! Неблагодарная к тому же! Я бы на ее месте…

— Я смотрю, у вас тут весело.

Обернувшись на голос, товарищи увидели наблюдателя, гордо восседавшего в своем кресле-качалке посреди помещения.

— Тебя только здесь не хватало, — огрызнулся дворянин. — Уйди, не мозоль глаза. Потом как-нибудь поговорим. Не до тебя сейчас.

— Как грубо, — шут откинулся на спинку, и кресло со скрипом отклонилось назад. — Такие слова ранят моё сердце.

— Здравствуйте, — единственным проявил вежливость иролец.

Кажется, уродец такого не ожидал и слегка удивился. Какое-то время он раскачивался молча. Остальным тоже сказать было нечего.

— Между прочим, — вздохнул наблюдатель, когда ему стало скучно. — Предполагается, что мы должны обсуждать игру. Вы — в идеале смотреть на меня преданными глазами и ловить каждое слово о Намбату, счастье от участия в которой трудно передать словами. Хотя в вашем случае — орать, угрожать, хамить и пытаться иначе обидеть меня, простого скромного посланника.

— Как вы стали наблюдателем? — неожиданно для всех спросила Филара, поднимая на человечка заплаканные глаза.

— Долгая и неинтересная история, — показательно равнодушно протянул тот, подбрасывая в воздух фиолетовый леденец.

— А я бы послушала, — девушка выпустила полузадушенного кота и стерла слезы рукавом.

— А я бы не рассказал, — в тон ей отозвался шут, чавкая конфетой.

— Ты убедился, что я жив. Можешь уходить.

— А как там у других игроков дела? — кузнец счел неприличным прогонять «скромного посланника» сразу же после прихода.

— Нормально, — пожал плечами тот, мерно раскачиваясь в своем кресле. — Есть первые победители. Многие погибли. Другие еще идут. Ничего интересного.

Видимо, у шута в этот день было странное настроение и желание поговорить, потому что уходить он явно не торопился, несмотря на отсутствие тем для беседы.

— Всё еще здесь? — недовольно покосился на него Шун, приводя языком шерсть в порядок. — Настолько по нам соскучился?

— Я сегодня хандрю. У меня сегодня меланхолия. Скучно.

— Да уж, — фыркнула Эрлада. — Заболел, наверное. Сам не свой.

— У всех свои маленькие причуды, — флегматично отозвался наблюдатель, роясь в кармане в поисках губной гармошки. — Я работаю на благо Намбату круглосуточно без перерывов на обед и сон с самого ее начала. Да, они мне не нужны, но важен сам факт. Имею я право на короткий отдых? Думаю, да.

— И ты решил провести его в тюремной камере в обществе не переваривающих тебя людей? — саркастично вскинула бровь брюнетка.

— И кота, — добавил Шун.

— Можете считать это проявлением душевной слабости, но общение с вами — бальзам на моё сердце, — наблюдатель дунул в губную гармошку. От получившегося звука у присутствовавших по коже пробежали мурашки. — Поговорить нормально вообще больше не с кем, — шут тоже пришел к выводу, что от музицирования пока лучше воздержаться, и спрятал музыкальный инструмент туда же, откуда взял.

— Что-то случилось? — поинтересовалась Филара, пристально глядя в расслабленное лицо медленно раскачивавшегося уродца. — Что-то, что вас настолько выбило из колеи, что…

— Говорю же, устал, — прервал ее коротышка. — Больше ничего. Скоро отдохну.

— А что ж мы-то бальзам? — кот к трудоголику жалости не испытывал. — Болтал бы себе с другими участниками да наблюдателями. А нас не трогал.

— Он — единственный игрок, который сохранил себя, — «скромный посланник», не глядя, указал пальцем на Ральдерика. — Все остальные уже давно стали счастливыми и гордыми своей участью фанатиками, способными лишь маниакально стремиться к финалу и чуть ли не припадать предо мной на колени от радости лицезреть. Тупой безмозглый скот. Знаю, они не по своей воле стали такими. Да, моя работа — за ними приглядывать. Но эти горящие восторгом глаза меня бесят. А другие наблюдатели заняты. Хотя вру. Участники мрут, дел становится меньше. Они мне просто надоели. Слишком много времени провели рядом. Говорить не о чем. А вы хотя бы забавные.

— А по шапке тебе не настучат за такие откровения? — поинтересовался гендевец.

— Кто? — хохотнул шут. — Да и чего такого я сказал?

— Руководство, — пожал плечами кузнец. — Слова крамольные.

— Ха-ха, — невесело усмехнулся уродец. — Ты ничего не знаешь об игре. К тому же я верен Намбату. Она — моя жизнь, и смерть, и судьба. Сомнений в этом ни у кого нет и быть не может.

— Уже появились первые победители, — Филара повторила слова коротышки. — Значит, скоро турнир закончится.

— Ну да, — кивнул тот. — Недолго осталось.

Девушка обратила внимание, что на этот раз наблюдатель еще пока ни разу не промолчал в ответ на ее высказывания.

— А прошлая кахоли умрет? — спросила она, вспоминая, как маленькая невидимая ладошка успокоительно гладила ее по голове несколько минут назад. — Или исчезнет? Что произойдет?

— Та женщина… — задумчиво протянул шут, вынимая новый леденец. — Мне всё равно, что с ней случится.

— А с тобой? — Эрлада с любопытством склонила голову на бок. — Что будет с тобой, когда всё закончится?

Уродец молча спрыгнул с кресла и убрал его в карман.

— Ты ее ненавидишь, — незаметно для себя перешла на «ты» Филара. — А она тебя боялась. Даже не так. Она была в ужасе. Ей было больно на тебя смотреть.

— Не такой уж я и страшный, — огрызнулся наблюдатель, явно собираясь уходить.

— Подожди! — девушка внезапно побледнела. — Она почти шестьсот лет провела в одиночестве, но вы явно знакомы. Значит, вы встретились раньше.

— ПОЧТИ в одиночестве, насколько я помню, — поправил ее Гудрон.

— Когда Намбату закончится, ты тоже умрешь? — торопилась сказать волшебница, опасаясь, что шут не станет ее дослушивать и исчезнет.

— Тогда кто будет наблюдать за следующей игрой? — Шун задумчиво почесал ухо.

Коротышка почему-то всё еще был тут. Стоял и со снисходительной усмешкой наблюдал за взволнованной блондинкой.

— Победители, — прошептала та внезапно озарившую ее догадку.

— У девушки богатое воображение, — усмехнулся уродец, старательно «не замечая» обращенные на него взгляды окружающих.

— Победители обязательно должны быть, — Филара обхватила голову руками и уперлась лбом в колени. — Ставшие безусловно преданными игре, для которых она была бы «и жизнью, и смертью, и судьбой». К тому моменту, как они добираются до кахоли, билет как раз доводит их до такого состояния. Ты же говорил так о себе.

Теперь уже присутствовавшим стало не до уродца. Стремительно бледнея, они во все глаза смотрели на бормотавшую колдунью. Ее слова раздавались в абсолютной тишине, слушатели даже забыли дышать.

— Никто не сомневается в верности наблюдателя, потому что он сам зарождается в «тупом, безмозглом скоте», как ты назвал игроков. Ты ненавидишь кахоли, потому что она разрушила и твою жизнь в том числе. Не объяви она Намбату…

— Это правда? — резко повернулся к шуту гендевец.

Того нигде не было.

— Полагаю, это значит «да», — тихо произнесла Эрлада.

Товарищи молчали. Они были оглушены свалившейся на голову информацией и совершенно растеряны.

— А вдруг ты ошибаешься? — осторожно обратился кот к неподвижно сидевшей хозяйке, устраиваясь рядом. — А он исчез просто так? Он же давно хотел уйти. Еще до того, как ты всё это сказала. Стало скучно или вспомнил о важных делах. А?

Девушка ничего не ответила.

— Но ведь это возможно? — настаивал Шун. — Скажите же! — обернулся он к остальным.

— Теоретически… — кузнец понял, что не в состоянии ни о чем думать.

— Думаю, она угадала, — подала голос его жена. — Похоже на правду.

— Но ведь возможно?! — рявкнул зверь, вскакивая на лапы.

— Значит так, — потер переносицу Ральдерик, мысленно веля себе собраться. — Пока будем считать, что это правда. Что мы можем сделать в этом случае?

— Ты можешь погибнуть или стать наблюдателем, — к Эрладе быстро вернулось хладнокровие. — Надо выяснить, где победители коротали всё время до начала новой игры.

— Она могла ошибиться! — не сдавался кот.

— Могла, — согласился дворянин. — А могла и угадать. Поэтому обдумать этот вариант тоже надо.

— Помните, я предполагала, что шут делает всё, чтоб ты не выиграл? — подняла голову Филара. — Что если так и есть?

— Под определенной точкой зрения это выглядело бы так, будто он пытается тебя спасти, — предположил кузнец. — Что-то из разряда «лучше смерть, чем такая жизнь».

— Не-не, — помахала рукой черноволосая волшебница. — Он же предан Намбату. Он бы не стал. Это у вас воображение разыгралось.

— Может быть, — гендевец с ненавистью потер зеленый символ. — Я уже готов поверить чему угодно.

— Да и с какой стати он стал бы помогать? — не унималась Эрлада. — Почему именно тебе?

— Мы ничего не знаем о его отношениях с другими игроками, — напомнил Гудрон. — Вдруг он со всеми так?

— Да перестаньте вы обсуждать всякую недоказанную чушь так, будто уже абсолютно точно известно, что это правда! — окончательно взбеленился Шун.

— Потому что он отличается от других участников, — вздохнула Филара. — Те были обречены с самого начала. Как только получили полный билет. А ты… Он мог подумать, что у тебя есть шанс. К тому же, одно дело победить с промытыми мозгами и установкой на то, как это здорово, и совсем другое — будучи в полном сознании и здравом уме. Возможно, пожалел.

— Так. Ищем выход, — дворянин обхватил голову руками и задумался. — Во-первых, я НЕ иду дальше. Игра для меня не закончится, пока я не приду к кахоли, так? Что ж, придется его или ее огорчить, но наше свидание не состоится никогда. Значит, мне придется найти какое-нибудь место, где никто никогда не умирал, и там поселиться.

— Призраки сами явятся, — светловолосая волшебница неподвижно сидела и глядела в пространство пустым взглядом. — Их к тебе тянет. Они чувствуют притяжение твоего знака. Не удивлюсь, если окажется, что они толпами идут за нами, пытаются догнать, но мы быстрее. Если ты остановишься, они тебя найдут.

— Я понял, — Ральдерик медленно кивнул, отчаянно пытаясь что-нибудь придумать.

— Но это всего лишь предположения!

— Да, мы знаем.

— А вообще, что такого? — поерзал на месте иролец. — Что, если дело обстоит так. Приходишь к кахоли. Тебе говорят: «О, молодец, что выиграл! Теперь иди домой, через шестьсот лет мы тебя позовем». И ты потом проживаешь нормальную жизнь. Как вам?

— Намбату не должна пересекаться с обычными людьми, — снова подала голос Филара, глубоко вздыхая и закрывая глаза. — Участники переходят из реального мира во временный слой игры. Место, где находится кахоли, так же не доступно непосвященным даже после ее окончания. Им просто в голову не приходит, что туда можно пойти. А теперь представь победителей турнира. Неадекватных, с фанатичным блеском в глазах. Думаешь, их выпустят в общество при таких мерах предосторожности?

— Вдруг эффект временный и исчезает после победы?

— Сомневаюсь.

— Почему наблюдатели выглядят почти одинаково? — поинтересовался кузнец.

— Кто знает?..

— В принципе, призраки же тебе не сильно мешают, — Эрлада задумчиво теребила нижнюю губу. — Ты к ним привык уже.

— Ага, особенно последний, — огрызнулся Ральдерик. — Если ты хочешь сказать, что я могу провести рядом с ними всю жизнь без особых проблем, то спешу уверить, что это не так. Не собираюсь жить в доме, где, кроме меня, ошивается еще несколько десятков, или сколько их там будет, полупрозрачных существ.

— Я неоднократно предлагала тебе отрубить эту руку, — пожала плечами брюнетка, тут же с удивлением замечая, что собеседник вдруг серьезно задумался над ее предложением.

— Эй! Ты брось! — от Гудрона это тоже не укрылось. — Всё не настолько плохо, чтоб себя резать! Вот если бы тебе ежеминутно приходилось сражаться за свою жизнь и рисковать погибнуть, тогда я еще понимаю. Пока что же…

— Рано или поздно я всё равно умру, — прервал его гендевец. — Вспомните Кайварда. Что-то меня не тянет так вести себя по ночам. Из Намбату надо выходить. Мне придется избавиться от руки перед смертью. Я не хочу умирать игроком.

— Это не поможет, — раздался по другую сторону запертой двери голос шута, как оказалось, не уходившего далеко. — Отрубишь эту — проявится на другой. Потом, если не остановишься, — на какой-нибудь ноге. И так до тех пор, пока останется хоть кусок плоти достаточного размера для того, чтоб поместился билет.

— Ну-ка иди сюда! Разговор есть! — Шун был оптимистом.

— Я же сказал. От знака можно избавиться всего одним способом, — наблюдатель звучал устало. — Пройти Намбату. Других не существует.

Повисло молчание.

— Почему ты всё еще здесь? — выдавил из себя Ральдерик. — Почему не ушел?

— Я предан Намбату. Она моя и жизнь, и смерть, и судьба…

— Ты в ней участвовал? — напрямую спросила его Эрлада. — Ты в ней победил?

— Быть ее частью — величайшая честь, — слова сочились горечью и сарказмом, будто тот, кто их произносил, сам не верил в сказанное.

— Ты там крышей поехал что ли? — уточнил кот.

За дверью расхохотались.

— Уже давно. Уже давно, животное, — отозвался наблюдатель. — Нормальных среди нас нет. Игра всех меняет под свои нужды. И мертвых, и живых.

— Можно ли считать это ответом на мой вопрос?

— Который из двух?

— Они взаимосвязаны, — черноволосая волшебница замолчала в ожидании.

Шут тоже не говорил. Все сидели, напряженно замерев, и вслушивались в тишину в коридоре, отчаянно надеясь, что в этот раз наблюдатель изменит себе, и они дождутся от него правды.

— Победители остаются с кахоли, — раздался, наконец, скрипучий голос. — Вы же это хотели знать? С момента победы и до начала новой игры. Нужно время для их подготовки к будущим обязанностям. Вы были на Варменике. Видели скорлупу на полу? Представьте большие яйца или коконы. Всё еще желаете слушать дальше?

Ответом ему было потрясенное молчание. Уродец усмехнулся.

— Да-да. Там победители проводят несколько следующих веков. Меняется их внешность. Подгоняется под единый вид. Закладываются знания и понимание, что нужно делать. Моей кахоли, видимо, было смешно. «Ирония судьбы», «какая глупость». Ей было весело. Поэтому наша партия вышла такой… забавной. Это взаимосвязано. А у ее предшественника получились костлявые старцы в балахонах. Только косы не хватало.

— Почему ты ответил? — спросила Эрлада, когда шут замолчал. — Ты можешь сопротивляться заложенным в тебя установкам?

— Я предан Намбату. Она моя и жизнь, и смерть, и судьба…

В коридоре послышались приближавшиеся шаги. В замке повернулся ключ, и дверь открылась. На пороге стоял один из стражников, задерживавших путников.

— На выход, — объявил он.

— Кто? — растеряно уточнил иролец, думая совсем о другом.

— Все. Вы свободны. Долго еще сидеть собираетесь?

Товарищи неуверенно переглянулись.

— Ааа…

— Если немедленно не выйдите, снова закрою! — человек в форме начал раздражаться заторможенностью задержанных. — Думаете, мне делать больше нечего, кроме как дверь перед вами держать?!

— Почему нас отпускают? — не понимал Гудрон, оборачиваясь к своим спутникам за ответом, пока их вели по коридору.

— Ваш дядя из Караполя что-то наговорил моему начальству, — ответил вместо них стражник, показывая дорогу. — Ему теперь плохо, он велел выставить вон вас и принести ему выпить.

— Что? — Эрлада отвлеклась от мрачных мыслей и тоже проявила заинтересованность.

— Да я не слушал, — не оборачиваясь, пожал плечами разговорчивый охранник.

На улице их уже ожидал лучившийся самодовольством Макела Вантазий. Рядом с ним на земле лежала куча отобранных при задержании вещей и оружия. Кони тоже были здесь.

— Я им сказал, что вы — дети моего покойного брата! — возвестил он, когда убедился, что их никто не слышал. — А меня обокрали и раздели! Добрая старая женщина отдала мне свою ночную сорочку, чтоб я мог прикрыть наготу. А потом мы поехали на похороны, там было много родственников. Никто не заметил, как спустилась ночь. Чтоб спастись от волков мы вырыли ров, но воды не было. Кто-то из вас не растерялся и побежал в деревню за подмогой, но ее уже разорили бандиты, и нам пришлось пристраивать выживших детей!

— Вы научились хорошо говорить, — Филара рассеянно навьючивала Герань, меньше всего в этот момент интересуясь лингвистическими успехами ученого.

— Я прочел эту книгу до середины, — гений с гордостью продемонстрировал «Путевые заметки…». — У автора богатый словарный запас.

— Он был бы рад похвале, — отозвался Гудрон.

— Скоро я буду совсем хорошо говорить!

— Ага…

— Я сказал, что вы немного сумасшедшие.

— Как угодно.

— Бывают приступы буйности. Галлюцинации.

— Ясно.

— Мне кажется, вы меня не слушаете, — Макела Вантазий сложил руки на груди, нахмурился и вопросительно взглянул на подавленных молодых людей и кота.

— Да, конечно, — автоматически отозвался кузнец.

Ученый вскинул бровь и задумался.

— А где еще один? — поинтересовался он.

— Разумеется… А?

Смысл последнего вопроса до товарищей всё же дошел. Оглядевшись, они обратили внимание, что Ральдерика рядом не было. Мерзавец стоял на месте.

— Здесь где-то, неподалеку, — Эрлада указала на белого коня. — Без него бы не сбежал.

— Пойду поищу, — Филара совершенно забыла, что была обижена до глубины души.

Девушка нашла друга через несколько минут. Тот сидел на пригорке на окраине города, откуда открывался чудесный вид на Ульму. Вечерело. В теплом неподвижном воздухе оглушительно стрекотали кузнечики. Длинные темные тени схлестывались и пересекались на тротуарах и крышах домов. Красная черепица пронзительно багровела в лучах клонившегося к закату солнца. Всё вокруг дышало миром и покоем. Гендевец думал. Глубокая вертикальная морщинка пролегла между бровями. Он отстраненно смотрел на поблескивавшие невдалеке переливы городского фонтана, подперев голову рукой. Волшебница нерешительно потопталась и тоже села рядом.

Какое-то время они провели молча.

— Филара, — позвал дворянин, не отрывая ладони от щеки и не сводя взгляда с искрившихся брызг. — У меня к тебе есть просьба.

Блондинка молча ждала продолжения.

— Какая? — спросила она, не дождавшись.

— Это важно. Не подумай ничего такого.

— М? — насторожилась колдунья.

— Роди мне ребенка.

Волшебница лишилась дара речи и потрясенно уставилась на товарища.

— Понимаешь, нельзя, чтоб на мне прервался род, — принялся объяснять герцог. — Я у родителей — единственный сын. Погибнуть, не оставив наследника, было бы с моей стороны верхом безответственности. Я пошлю отцу письмо, в котором опишу ситуацию. Они тебя примут и помогут воспитать дитя. Если хочешь, мы даже поженимся, чтоб всё было законно и не возникало всяких разговоров. Попрошу Гудрона с Эрладой доставить тебя в Мэвбу, они смогут обеспечить тебе безопасность. Ты уедешь и больше не будешь иметь к игре никакого отношения.

— О, ты уже всё распланировал… — колдунья с показным равнодушием сорвала травинку и сделала вид, что ужасно в ней заинтересована.

— Моя смерть подкосит мать, я не могу этого допустить. А внук смог бы как-то скрасить горе. Кроме тебя, мне некого просить. Извини.

— А сам что делать в это время собираешься?

— Я не знаю, — Ральдерик покачал головой. — Я не знаю, что происходит с погибшими участниками, но побеждать я точно не намерен. Я не знаю. Могу переезжать с места на место, как сейчас. Главное — не останавливаться.

— На какие средства планируешь вести бродячий образ жизни? Деньги скоро закончатся. Где возьмешь новые?

— Можно устроиться охранником в караван. Я подумаю. Так ты согласна?

Филара сидела молча и неподвижно. Дворянин решил, что обидел ее еще больше, что она сейчас встанет, развернется и уйдет.

— Знаешь, — произнесла вместо этого та, раздирая в руках травинку. — Представь, когда всё это закончится, ты будешь рвать на голове волосы в раскаянии. «Чем я думал, когда решил жениться?! Я еще так молод!» Загубленная юность. Жена с ребенком. Будешь смотреть на них с ненавистью и стараться почаще выезжать на охоту, лишь бы не бывать дома…

— Нет, подожди…

— Нет, это ты подожди! Ты растерян, тебе тяжело, потому что ты не видишь выхода!..

— Его нет! Ты же всё слышала! И я не растерян. Я очень даже собран и хладнокровен. Трезво смотрю на ситуацию.

— Выход есть! То, что его никто прежде не находил, не значит, что его нет! Нужно просто лучше поикать!

— Это просто слова.

— Да. Слова это очень важно!

— Так «да» или «нет»?

— Давай это обсудим потом. Когда со всем этим разберемся, когда разделаемся с Намбату. Ты, как следует, подумаешь, нужно ли это тебе, и, если захочешь, повторишь свой вопрос. Обещаю отнестись к нему серьезно.

— Значит «нет»… Извини, что побеспокоил.

— Я не верю, что ты сможешь убегать всю жизнь, — крикнула девушка вслед уходящему гендевцу. — Я тебя знаю.

— Я могу практически что угодно, — бросил тот через плечо.

— Но не это. Жить среди бродяг? Без вкусной еды, горячей воды и комфорта? Ладно, допустим. А что с твоей гордостью? Куда ее денешь?

— У меня есть еще и здравый смысл, — отозвался Ральдерик, останавливаясь.

— И что он тебе скажет? — Филара нервно вырывала с корнями росшую вокруг ее ног траву.

— Мы с ним потом поговорим. Наедине. Кстати, фраза «Мертвый лев лучше живой собаки» на меня не подействует.

— Кто предлагает тебе умирать? — волшебница только сейчас заметила, что делает с местной флорой, и выпустила очередной помятый кустик из рук. — Не забывай, нас с тобой еще важный разговор ждет, если ты, конечно, к тому моменту не передумаешь.

— А ЧТО ты предлагаешь? — косо усмехнулся вельможа, глядя, как подруга растерянно оттирает с пальцев землю и травяной сок.

— Давай поборемся еще чуть-чуть, — подняла она на него синие серьезные глаза. — Узнаем, где находится твой кахоли. Подумаем, что можно сделать. Вдруг придумаем? Ты уже один раз выбился из общего правила игры. Возможно, в нее не заложена вероятность подобного. Что, если то, что является абсолютным законом для остальных игроков, на тебя не распространяется?

Дворянин задумался, развернулся и медленно побрел к городу.

— Ладно, — вздохнул он, когда девушка уже успела прийти к выводу, что убедить друга ей не удалось, и огорчиться. — Пошли с Вантазием побеседуем. Посмотрим, что он может сообщить.

Волшебница подняла голову и с облегчением посмотрела на удалявшуюся спину. Улыбнулась, вытерла дорожки слез, пока товарищ их не заметил, поднялась с земли и побежала следом.

***

— Я начну с самого начала, — ученый удобней устроился на траве и бросил взгляд на обхватывавший запястье браслет. — Расскажу всю историю. Так проще.

В Ульме к путникам до сих пор относились с подозрением. Местные жители роптали на отпустившую их стражу и старались обходить стороной. Так что из города пришлось уйти и остановиться чуть поодаль.

— Знаете, это было так давно… — Макела Вантазий, окончательно освоившийся с современной речью, собирался с мыслями. — Когда я был молодым… Нас было пятеро. Просто самые обычные мальчишки, на вас похожие, — ученый кивнул на слушавших его Ральдерика с Гудроном. — Они четверо были и умны, и талантливы, и сильны. И знали это. А еще был я. Глупый. Один мог сделать что угодно. Рисовал, вырезал из дерева, лепил из глины… Да чего только он не умел. Второй пас овец и играл на дудке. Красиво. Очень красиво играл. Слушать было одно удовольствие. Третий гордился тем, что мог попасть стрелой в любую мишень. Побеждал на турнирах, мечтал вступить в особый отряд лучников. Уже не помню, как тот назывался. «Шмели» или что-то такое. Четвертый любил лес. Его собаку боялись все в округе, называли монстром. Он только смеялся. Сильный был и ловкий. А я любил выпить. Больше ни на что не был способен, ни к чему не стремился. Смотрел на них и восхищался. И вот начались все эти события. Падеж скота, эпидемия, саранча. Ужас, что творилось. Такой год… Понимаете, кометы в небе, засуха. Одно за другим. Казалось, Конец Света близок. Все эти знамения… Все были в этом уверены. Никто не сомневался, что мир идет к своему завершению. А мы… Думали, что умнее и сильнее всех. Считали, что можем это остановить. Мнили себя героями.

***

— Я знаю! Я нашел! — радостный Дудочник ворвался однажды в комнату, где сидели остальные.

— Да? — Художник оторвался от своей новой поделки. Деревянная лошадка уже почти была готова.

— Сидел на холме и думал, — принялся объяснять пришедший, активно жестикулируя, предварительно скинув котомку с плеча на лавку. — Всё просто!

— Да говори уже, — зевнул сидевший на подоконнике Охотник, потягиваясь всем телом. Огромная черная собака, услышав голос хозяина, завозилась на полу и приподняла одно ухо.

— Ты тоже послушай, — взволнованный музыкант отобрал у друга бутылку бражки.

— Отдай! — запротестовал тот. — Я и так всё слышу. Не смей! Не смей выливать! Ты что?!

— Мне нужно, чтоб голова твоя была совершенно ясна, — Дудочник, перегнувшись через ноги лениво наблюдавшего за происходившим рыжеволосого юноши, решительно выплескивал содержимое сосуда за окно. — Это важно.

— Ты хоть представляешь, что ты сделал?! — взбеленился потративший на выпивку последние деньги.

— Не надо его бить! — на плечо возмущенного и рвавшегося мстить Бражника легла рука в перчатке. Лучник, не напрягаясь, удержал товарища на месте.

— Знаете, — задумчиво протянул Художник, ставя резного, взвившегося на дыбы коня на стол и смахивая опилки на пол. — Я вот думаю научиться работать с металлом. Буду что-нибудь ковать. Как считаете, стоит?

— Это сейчас не имеет значения! — пастух осторожно обошел валявшуюся у окна псину и поставил пустую бутылку на стол. — Я знаю, как спасти мир! Но мне нужна ваша помощь.

— Это тебе овцы подсказали? — Охотник фыркнул и тряхнул рыжими вихрами, сгоняя сон.

Дудочник обиженно засопел и бросил на довольного собой собаковода сердитый взгляд.

— Или лучше попробовать не ковку, а литье? — бормотал творец, незаметно для самого себя выцарапывая резцом по краю столешницы какой-то орнамент. — Сделаю нам всем по одинаковому браслету. Скажите, вы бы носили одинаковые браслеты?

— Мы слушаем, — Лучник с укором взглянул на не воспринимавших музыканта всерьез товарищей. — Говори свой план.

***

— Деталей я не помню, — продолжал Макела Вантазий. — Мы тогда придумали ритуал, который должен был остановить все эти пугающие события. Небольшое жертвоприношение: овец у нас было много. Всё просто, логично и, как мы надеялись, действенно. Почти не сомневались, что добьемся успеха. Но что-то пошло не так. Результат оказался неожиданным, эта штука вышла из-под контроля. Так странно. Никто из нас магом не был, однако получилось что-то пугающее. Оно вихрилось, било молниями, гудело и вертелось воронкой. Я испугался. Остальные — нет. Поэтому я выжил, а они попытались справиться и уничтожить… это. Что они могли сделать? Мне до сих пор не понятно, как нам, людям чуждым волшебства, удалось создать нечто явно магическое. Все четверо погибли. Знаете, ничто не усиливает творение больше, чем жизнь создателя. Души величайших людей, могущественнейших магов — ерунда по сравнению с ней. Пожрав своего родителя «дитя» обретает огромную мощь. Здесь произошло то же самое. То, что получилось у нас в начале, было достаточно небольшим и, полагаю, слабым. Оно бы разрушилось само через некоторое время. Если бы они не побежали его усмирять. Нельзя было подходить к этой штуке. По крайней мере, никому из нас пятерых. И вот четверо сгинули. Как разрослась та воронка… Вы бы видели. Я сидел на полу, вжавшись в стену, и с ужасом смотрел на то, как она раскручивается всё сильней и быстрей. Молнии бьют чаще. Черно-зеленые клубы дыма, из которого та состояла… Что случилось потом, я не знаю. Когда очнулся, уже ничего не было. Еще выжили собака и одна из овец, которую мы не успели зарезать на алтаре. Следующие несколько недель помню смутно. Я находился на грани безумия. Оно и не мудрено. Потом бросил пить. Еще через некоторое время заметил, что перестал болеть. Раны на мне заживали с нечеловеческой скоростью, а нанести их стало гораздо трудней. Цваза, собаку, я решил оставить себе: он очень тяжело переживал гибель хозяина. С ним творилось то же самое. Я не знаю, что нужно было сделать, чтоб пробить его шкуру. Однажды он сорвался в ущелье, разбился вдребезги. С такими травмами не живут — ни одной целой кости, голова всмятку, вся земля в крови и кишках… Через два дня он уже был как новенький, будто ничего и не произошло. Не животное, а демон какой-то стал. Хотя… я не лучше. Мы с ним оба присутствовали при ритуале, оба получили его «дары». Овца, наверное, тоже. Но она практически сразу сбежала, и мне не известна ее дальнейшая судьба.

— Бессмертие? — задумчиво пробормотала Эрлада, ковыряя землю каблуком.

— Именно, — подтвердил ученый. — И не только. Через несколько лет я столкнулся с необходимостью уехать из родного города: я не старел. Пришлось бежать прежде, чем остальные обратили на это внимание. Мне потом часто приходилось менять место жительства. Время на меня практически не действовало.

— Собака бы не погибла? — шептала Филара, глотая слезы. — С ней через день бы уже всё было в порядке? Ветеринар был не нужен? И в этот проклятый город… тоже… ехать…

— Что такое? — встревожился Макела Вантазий, глядя на рыдавшую, уткнувшись в колени, девушку.

— Рассказывайте дальше, — мрачно попросил Ральдерик.

— Конец Света не наступил, — продолжил гений науки. — Это было… даже обидно в какой-то степени. Так глупо… Мы были такими дураками. Пытались спасти мир от несуществующей угрозы, старались, гордились собой, думали о своей великой цели. Теперь, спустя столько времени, мне горько и смешно это вспоминать. Наивные дети…

Ученый замолчал и задумался. Его никто не торопил.

— Итак, у меня появилась куча свободного времени, — старик усмехнулся, в его голосе промелькнули нотки сарказма. — Я же теперь был бессмертен! Что-то нужно было делать. Пошел учиться. А потом дальше. И еще. Пробовал заниматься другими делами, но они мне быстро надоедали. Не успел оглянуться, как моё имя уже гремело в научных кругах. Еще бы! За несколько десятилетий я закончил столько университетов, что другим и не снилось. Разумеется, я знал больше всех остальных. Даже не «имя», а «имена». Каждые несколько лет мне приходилось брать новое и снова переезжать. Прошло примерно двести лет. Эта штука вернулась. Я почувствовал. Цваз тоже, он тогда всё еще был со мной. Жизни и души четырех создателей укрепили и стабилизировали ее на время, но этого было мало. Она хотела еще. Многие сотни лет я потратил на то, чтоб изучить…

— Это Намбату? — прямо спросила Эрлада.

— Да. Так она зародилась. Я участвовал в ее создании.

— Дальше.

— Я понял следующее. Игра вначале таковой не являлась. Когда она вернулась первый раз, она просто уничтожила пару деревень. Тупая, неразумная голодная сила, движимая инстинктами. Потом она стала развиваться и усложняться. У нее появилась своя структура, атрибуты и внутренняя логика. Думаю, сформировалось что-то типа примитивного сознания. К третьему разу она уже приняла форму своеобразного «турнира». Многого здесь сказать не могу, потому что не знаю Намбату изнутри. Могу только строить предположения.

Ученый потер пальцем переносицу и собрался с мыслями.

— Итак. Что мне известно наверняка. У игры есть жизненный цикл. Раз в определенный период времени, который зависит исключительно от числа участников прошлого созыва, она нуждается в повторном запуске. Как юла. Требуется ладонь, которая повернет ручку, чтоб та еще какое-то время могла вертеться сама по себе, не останавливаясь. Ищется человек, который способен это сделать. Насколько я могу судить, выбирается тот, кто находится в таком глубоком отчаянии, что готов на что угодно, лишь бы его желание сбылось. Ни один из кахоли, о которых мне известно, не владел магией.

— Вы же сказали, что не знаете Намбату изнутри, — напомнил Гудрон. — Откуда такие подробности?

— Я — тоже часть ее мира, — пожал плечами Макела Вантазий. — То, что я в ней не участвую, не значит, что она закрыта от меня полностью. Вижу игроков, даже когда их перестают замечать все остальные, часто с ними говорил раньше, расспрашивал. Они обычно охотно отвечают. К тому же, я чувствую кахоли…

— В этот раз тоже? — перебил его гендевец. — Знаете, где находится?

— Да, конечно, — кивнул ученый. — Я всегда знаю о месте кахолитета.

— Что? — не понял Шун, до этого занятый успокаиванием хозяйки.

— Так называется обиталище…

— Понял, — кивнул кот, не дослушивая до конца. — Та куча глыб на острове.

— Об этом поговорим позже. Что еще?

— Теперь чего я НЕ знаю, — вздохнул рассказчик. — Мне не известно, кто такие наблюдатели, и откуда они берутся. Ни разу ни с одним не встречался. Их практически невозможно найти, если они сами того не хотят. Я понятия не имею, для чего нужны эти метаморфозы с погибшими участниками. К концу следующей игры они всегда исчезают…

— Почему вы старый? — зверь с интересом разглядывал бороду и лысину собеседника. — Если время на вас не действует…

— Мне почти три тысячи лет, деточка, — снисходительно улыбнулся долгожитель, отвлекаясь от основной темы. — Согласись, я неплохо сохранился. Я старюсь, но крайне медленно. В момент рождения Намбату не обладала той силой, что сейчас…

— Давайте не будем отвлекаться, — сердито оборвал старика Ральдерик, пока Шун переваривал «деточку». — Для меня это важно.

— Я, вроде бы, всё поведал, — виновато улыбнулся Макела Вантазий под голодное урчание собственного живота. — Возможно, что-то упустил, но, если вспомню, обязательно сообщу.

— Скажите, — Филара подхватила на руки сидевшего рядом питомца и шмыгнула носом. — Откуда вы взялись? В смысле при нашей встрече.

— А, — усмехнулся старик, с тоской поглядывая на сумку с продуктами. — Понимаете, жить бесконечно очень надоедает. Это скучно и утомительно. Знать больше всех, помнить. День сменяется днем, год — годом, десятилетие — десятилетием. Ничто не меняется. Люди приходят и уходят, к их лицам уже даже не приглядываешься, потому что знаешь, что они скоро исчезнут, а ты останешься. Это такая тоска… Каждые десять — пятнадцать лет менять имя и адрес. «Макела Вантазий» даже не самая моя прославленная роль. Были и другие. В основном ученые, философы. Также как-то раз я изображал мессию, культ пользовался большой популярностью, я творил чудеса на публику, за мной шли люди. Давно это было. Сейчас мало кто помнит, что такая религия вообще существовала. Однажды пробовал себя на военном поприще, но полководец из меня оказался посредственный. Повторять опыт не захотелось. К чему это я?.. Ах да. И вот. Живешь ты, живешь. Умереть не можешь, я многократно пытался самыми разными способами. Было больно, но совершенно безрезультатно. Долго думал, искал выход. Нашел.

— Что-нибудь из разряда «Я хозяин в своей голове»? — с подозрением поинтересовался кузнец, заметивший красноречивые взгляды бессмертного в сторону еды и заранее приунывший.

— Да, примерно, — кивнул тот. — Только не совсем. Тело и душа очень тесно взаимосвязаны. Одно без другой существовать может, но лишь вместе они образуют человека. «Если уничтожить ни один из этих элементов не получается, что, если попробовать их разделить?» — подумал я. Фактически я останусь жив, но в то же время меня как бы не будет. А усыпить душу гораздо проще, чем нормальный живой организм: она перестанет получать от тела импульсы о голоде, жажде, боли, беспокоящие сон и стремящиеся разбудить. Терять мне было нечего, поэтому решил попробовать. Заказал себе приличную гробницу, чтоб меня там не тревожили незваные гости, поставил надежную систему охраны. Всё это влетело мне в копеечку, конечно… Потом дождался, пока строители и их дети не умерли от старости, чтоб никто не знал о месте моего упокоения, пришел туда, лег в гроб и разделился. Я много общался с разными магами, расспрашивал их о технологии извлечения и хранения душ, так что загнать собственную в надлежащим образом подготовленный сосуд было делом элементарным. В конце концов, кто в моем теле главный? Неужели бы я не смог совладать с самим собой?

— Знакомые слова, — фыркнула Эрлада. — Видимо, подобные мысли посещают многих, связанных с Намбату.

— А? — недоуменно обернулся к ней ученый.

— Бутылку мы нечаянно разбили, — пробормотала Филара, отстраненно почесывая разомлевшего питомца за ухом. — Поэтому, душа выбралась. Но откуда тогда у вас тело? Предыдущее истлело и разложилось, остались лишь кости. Можете мне поверить. Тогда как?..

— Возможно, игра воздействует на плоть через душу, — пожала плечами черноволосая волшебница. — Когда связь между ними разорвалась, тело стало обычным, смертным. Какое-то время оно могло функционировать — сердце билось, кровь циркулировала, но без пищи и воды оно со временем усохло, истощилось и умерло.

— А?..

— Сколько времени он так провел? — колдунья задумчиво грызла ноготь на большом пальце. — Намбату не отпускает то, что считает своим. Возможно, всё это время неизрасходованный на сохранение молодости и здоровья регенеративный потенциал накапливался, и, стоило душе выйти из удерживавшего ее в состоянии сна убежища, мгновенно обрушил на нее весь свой запас. Вы говорите, собака собралась из фарша за два дня? И это — воздействие рядовой ежедневной порции восстановления. Что говорить о не израсходованном за десятилетия, а то и столетия резерве? Мог ли он сформировать новое тело? Как считаете?

— Понятия не имею, — голодный ученый думать был не в состоянии.

Заметив это, Филаря тяжело вздохнула и пошла заниматься приготовлением ужина, благо костер уже горел.

— Скажите, — обратился к Макеле Вантазию иролец. — Зачем?..

— Созвездия? — сообразил бессмертный, отрывая алчущий взгляд от извлеченных из сумки колбасок. Старик вздохнул и снова помрачнел. — Порой хочется увековечить свою глупость. Чтоб другие смотрели и не повторяли ошибок. Мы были молоды, хотели, как лучше. Всё получилось совсем не так. Я знаю, что это нас не оправдывает. Меня не оправдывает. Они вчетвером давно заплатили за всё, хоть и сделали этим только хуже. Я, как единственный выживший, должен нести ответственность. Понимаю это, но не могу. Просто не знаю, каким образом. Я был самым слабым, глупым и трусливым из нас. Если ОНИ не справились с Намбату тогда, что я могу надеяться сделать сейчас, когда она стала несравнимо сильней?.. Но место на небе мы всё равно заслужили. Туда попадают ведь не только герои.

— Только вашу историю всё равно никто не знает, — напомнил Ральдерик, равнодушно глядя на заходившее за спиной ученого солнце. — Что это за Бражник, Охотник, Дудочник, Художник и Лучник? Откуда они взялись? За что удостоились такой чести? Это не известно никому, кроме вас.

— И нас, — зевнул Шун, переворачиваясь на спину и с удовольствием потягиваясь.

— Это не так уж и важно, — слабо улыбнулся ученый. — Это не имеет значения.

— Кстати, — не сдержался Гудрон. — Если вы бессмертный и вас ничем не убить, зачем вы тогда едите? Наверняка ведь в этом нет никакой необходимости.

— А тебе жалко? — резко обиделся Макела Вантазий, разом превращаясь из мудрого и печального старца в инфантильного обжору, каким показался при знакомстве.

— Меру знать надо! — поддержал кузнеца кот, вяло помахивая хвостом и лениво щурясь.

— Вы — тоже кахоли, — задумчиво протянула Эрлада, пока гений не начал скандалить. — Не такой, как остальные. Те получают бессмертие до конца следующей игры. Вы, начавший первую Намбату, тоже не будете жить вечно. Лишь до тех пор, пока существует турнир. В тот момент, когда кто-нибудь сможет положить ему конец раз и навсегда, вы умрете. Я так думаю.

— Это чем-нибудь подтверждается? — автоматически поинтересовался ее супруг.

— Логикой.

— Вы сказали, что знаете, где кахолитет, — напомнил Ральдерик, заинтересованный больше своей, а не ученого, судьбой.

— Да, — кивнул тот, жадно чавкая украденной у Филары, пока та отвлеклась на что-то другое, сарделькой. — На словах сказать трудно. Дайте карту. Покажу.

— А ну положи на место! — рявкнул кот, заметив, как старец снова тянется к чему-то съестному.

— Где? — на землю перед бессмертным шлепнулась потрепанная и замусоленная книга.

Тот спешно проглотил недожеванную колбаску, вытер об себя жирные руки и сфокусировал серьезный взгляд на атласе. Бражник принялся задумчиво перелистывать страницы, вчитываясь в названия.

— Мы сейчас здесь, — иролец ткнул пальцем в подписанную «Ульма» точку.

Ученый медленно кивнул и на какое-то время о чем-то задумался. Нахмурившись, он перевернул лист. Здесь уже заканчивались саварахские земли. Лишь небольшой кусок наверху страницы носил название этого государства. Ниже начинался Илдрат, небольшое независимое княжество, по древности и богатству истории не уступавшее своему северному соседу. Макела Вантазий принялся водить по карте указательным пальцем, что-то бормоча себе под нос и прислушиваясь к собственным ощущениям.

— Тут, — перст замер на «Калливарде».

— Уверен? — с сомнением уточнила Эрлада, скептически глядя на изображенный город.

— Да, — кивнул ученый, решивший не возмущаться, что девушка перешла на «ты».

— Сейчас проверим, — Ральдерик вынул из кармана стеклянный шарик, активировал его и поставил на страницу. Тот не шелохнулся. — А, черт! Мы географически всё еще находимся на предыдущем листе! Говорил же я, что нужна нормальная карта!

— Калливард… — пробормотала Филара, тоже успевшая присоединиться к собравшимся вокруг атласа людям. — Знакомое слово. Что это?

— Забыл сказать, — бессмертный почесал лысину и стрельнул взглядом в сторону котелка. — Кахолитет всегда располагается в каком-нибудь покинутом, труднодоступном месте. Намбату не умеет строить, поэтому использует то, что уже существует.

— А Калливард у нас?..

— Не знаю, что с ним стало, — пожал плечами гений науки. — К моменту моего разделения он процветал. Дальнейшая судьба мне не известна.

— Его захватили варвары с запада, — вздохнул Гудрон. — Перебили население, принесли с собой болезни, погубившие всех, кто выжил, потому что у местных жителей не было к ним иммунитета. Чтоб не допустить эпидемии, князь принял решение полностью изолировать город. Было даже изменено русло реки, чтоб она не протекала сквозь него, а обходила восточней. Захватчики там долго не продержались. Правитель Илдрата отказался от плана выбить их из Калливарда силой, оправданно опасаясь, что его воины могут заразиться и разнести хворь по всей стране. Зато острый недостаток пресной воды сделал свое дело, и варвары сами убрались восвояси. Заново обживать эти земли так и не стали, потому что… Что вы на меня так уставились?

19

— Должен же быть выход… — бурчал Ральдерик, сверля карту взглядом.

Все остальные мирно завтракали.

— Иди поешь сначала! — позвала Филара, призывно размазывая кашу по тарелке.

— Ага, сейчас, — отозвался герцог, в который раз за последние полчаса разглядывая окрестности покинутого города.

Гендевец всё еще говорил, что пойдет куда угодно, только не в Калливард, но в его душе уже зрело семя сомнения. Филара была права — идея убегать до самой смерти ему претила. Если всё равно судьба предрешена и ни один из возможных на данный момент исходов не устраивает, то лучше уж погибнуть красиво в отчаянной попытке победить, чем умереть где-нибудь под кустом, когда закончатся силы бежать дальше. От рискованного поступка его удерживала неизвестно когда появившаяся уверенность, что, как единственный наследник благородного дома Яэвор, он не имеет права распоряжаться своей жизнью, пока не обеспечит продолжение рода. Прежде, когда вельможа ввязывался во всякие безумные авантюры типа охоты на дракона, эта мысль его не посещала, так что теперь он дивился, насколько за последние два года возросла его сознательность. Думать, что причина заключалась в понижении уверенности в себе и своих силах, ему не хотелось.

Проблему составляла необходимость найти потенциальную мать. Будучи чрезвычайно щепетильным и придирчивым в этом вопросе, юноша не собирался спать, с кем попало, даже ради столь благородной цели. Битва «ответственность против всей остальной личности» грозила затянуться надолго и истрепать ему кучу нервов, пока победитель в ней не определится. С другой стороны, его грела безумная надежда, что способ выкрутиться всё же существовал. Неполноценный билет, сохраненный разум, множество сведений о сущности игры, которых были лишены остальные участники, а также еще пока не угасшая вера в собственное над ними превосходство ее поддерживали.

— Держи, — Гудрон протянул ему бутерброд.

Ральдерик всю ночь и всё утро обдумывал ситуацию. Спать, к собственному удивлению, ему не хотелось, но при виде еды он вдруг понял, что ужасно голоден. Буркнув что-то благодарное, он принялся жевать скудный завтрак, роняя на книгу крошки.

— Ну что? — поинтересовался кузнец.

— Да поешь ты нормально! — снова позвала Филара.

В голосе сквозили раздражение и осуждение. Секунду посомневавшись, герцог отложил атлас в сторону, решив, что полчаса ничего не изменят, и взялся за ложку с миской.

Макела Вантазий доедал третью порцию. Эрлада с Шуном уже поднимали тему «А не посадить ли нам его на диету?» за что чуть не стали личными врагами ученого. Иролец, блеснувший прошлым вечером знаниями о Калливарде, был ужасно благодарен Вешилю за познавательные уроки, но в лучах славы купался недолго — скоро все об этом забыли и занялись другими делами и разговорами.

— Что дальше делаем?

Все вопросительно смотрели на дворянина. Тот задумчиво доедал свою кашу, не глядя на ожидавших ответа спутников.

— Думаю, — наконец, произнес он. — Стоит дойти до этого города. Пока я не найду кахоли, игра же не закончится, поэтому бродить по округе можно практически без последствий. А внутрь заходить не будем, пока не придумаем какой-нибудь стоящий план.

— А если не придумаем?

— Не хочу об этом говорить, — гендевец откинул со лба волосы. — Потому что не представляю, как поступить в этом случае.

— Хорошо, — кивнула Эрлада. — Время есть.

Дальше была дорога. Ученый, как всегда читал. Такими темпами к обеду он уже должен был остаться без литературы. Стояла жара. Кузнец никогда не представлял, что зимой может быть настолько жарко. С момента появления в Ульме и до самого вечера путникам было не до анализа температуры воздуха, утро же выдалось достаточно свежим и прохладным. Теперь, когда солнце медленно, но с упорством ползло вверх по небу, они прочувствовали на себе всю прелесть местного климата и уже начали жалеть, что в свое время не подумали о том, что в пути могла пригодиться летняя одежда. Кони чуть ли не со слезами умиления смотрели на окружавшую их бурную зелень — последние месяцы им в основном приходилось перебиваться растительностью разной степени пожухлости. Припекало. Все теплые вещи были убраны на самое дно сумок, а кот серьезно задумался о преимуществах короткой стрижки. Макеле Вантазию кроме своей хламиды надеть было нечего, но он не сильно страдал по этому поводу.

— Что еще известно об этом городе? — спросил Ральдерик, когда лошади бодро ковыляли вдоль какой-то реки по щиколотку в воде. — Когда всё это произошло?

— Не помню, — пожал плечами Гудрон.

— Болезнь победили?

— Не знаю.

— Она могла выветриться за это время, — предположила Филара.

— За какое время? Ты можешь сказать, сколько лет прошло с тех пор?

— Думаю, — кузнец почесал кучерявую макушку, припоминая рассказы Вешиля. — Примерно двести или триста.

— Ты же сказал, что не помнишь, — обернулся к нему вольготно развалившийся на шее Герани Шун.

— Ну, да…

— Мне кажется, уже можно не бояться заразиться, — вздохнула светловолосая колдунья.

— Скажите, — обратился к Макеле Вантазию герцог. — Как происходит встреча игрока с кахоли?… Ээээээээээй!.. Господи, отберите у него кто-нибудь книгу!

— А? — расслышал последнюю фразу ученый, на секунду отрываясь от чтения.

Купить ему лошадь в Ульме никто не догадался, поэтому он так и продолжал ездить на Неветерке, вытеснив ее законного хозяина к супруге.

— Я спрашиваю, — терпеливо повторил вельможа. — Что происходит при окончании игры? Должен ли игрок что-то сказать или сделать? Есть ли какой-нибудь ритуал? Это же должно как-то оформляться!

— А, — старик снова стал проваливаться в «Путевые заметки…». — Не знаю.

Дворянин начал злиться. Эрлада пнула своего Каштана и, проезжая мимо светила науки, вырвала томик у него из рук. Тот недоуменно заморгал и заозирался, пытаясь сообразить, куда делось его чтиво.

— Как так? — удивленно поднял голову разморенный от жары кот.

— Я никогда не встречал ни одного победителя, — недовольно засопел Вантазий, заметив, что его книгой демонстративно помахивала черноволосая волшебница, наблюдая за его реакцией. — Как и кахоли.

— Откуда тогда вы?..

— …знаете подробности их жизни? — хором удивились юноши, оборачиваясь к ученому.

— Это можно выяснить и без личного общения, — пожал плечами тот. — Просто идешь туда, где его или ее нашла Намбату, и расспрашиваешь родственников, знакомых и просто случайных прохожих. А в кахолитет я никогда не ходил. Вы себе хоть представляете, насколько там опасно?! Все эти пришедшие следом за своими игроками монстры!

— Вы же бессмертный, в чем проблема? — зевнул Шун, фокусируясь на желтой бабочке, которой хватило наглости усесться на гриву Герани прямо перед кошачьим носом и вызывающе шевелить крылышками.

— Ну, знаешь! — фыркнул старец. — Я бы всё равно предпочел, чтоб меня не разрывали на части и не съедали раз за разом, как только я восстанавливаюсь вновь. Приятного в этом мало.

— Говорите, кахоли не владеют магией… — задумчиво произнесла Филара, не замечая, что ее питомец весь подобрался, готовясь к атаке на насекомое.

— Я лишь сказал, что те из, них, о ком мне известно, отличались этим, — поправил ее ученый. — Не уверен, что можно считать это общим признаком, так как не имею информации об остальных.

Кот прыгнул. Бабочка дурой не была, успела вспорхнуть и отлететь в сторону. Слишком поздно коту пришла в голову мысль, что он уже давно не являлся маленьким котенком, которому хватало места для маневров на хребте коня. Он попытался уцепиться, когти заскользили по густым жестким волосам гривы, Герань, почувствовав, что на шею ему свалилось что-то живое и шевелящееся, раздраженно тряхнул головой, тем самым ставя жирный крест на попытках зверя удержать равновесие. С приглушенным «Мя» тот шлепнулся вниз.

— Ты в порядке?! — всполошилась блондинка, останавливая лошадь.

— Довыпендривался, — усмехнулся Ральдерик, глядя, как мокрый и сердитый Шун бредет к берегу по пояс в воде.

— Со мной всё хорошо. Иди к черту! — ответил тот обоим, выбираясь на сушу и встряхиваясь.

— Видел бы ты себя со стороны, — фыркнул герцог. Из-за слипшейся шерсти кот выглядел гораздо худее и жальче, чем обычно.

— А я сказал, ИДИ К ЧЕРТУ! — рявкнул зверь.

Невдалеке с испуганным карканьем с земли поднялась стая ворон. Черные птицы закружились в небе, не торопясь улетать прочь.

— Зачем мы туда идем? — поинтересовался кузнец, пока товарищи пробирались сквозь кусты и небольшую рощицу.

С берега реки места, привлекшего падальщиков, видно не было. Мерзавец идти туда отказывался то ли из-за зарослей, то ли по какой-то другой причине, поэтому лошадей и Макелу Вантазия, получившего свою книгу назад, пришлось оставить.

— Я хочу посмотреть, что там, — пояснила Эрлада, отодвигая в сторону ветку.

— Дохлая овца, — предположил Шун, сильно испачкавшийся из-за того, что бегал мокрым по земле.

— Не угадал, — мрачно возвестил шедший впереди Ральдерик, останавливаясь у границы поля.

На траве лежал человек. Руки были раскинуты, пустые помутневшие глаза невидяще глядели в никуда, короткие светлые волосы слегка шевелились от поднимаемых черными крыльями завихрений воздуха. Другие детали внешности как-то не замечались, потому что всё внимание доставалось животу покойного. Вернее, его отсутствию. Торчали ребра. Кровавое месиво вокруг трупа некогда было его внутренними органами. До этого можно было дойти логически, заметив, что огромная развороченная рана от таза и до груди была заметно пустее, чем могла бы быть, если б все внутренности остались на месте. Наглые упитанные вороны деловито бродили кругом, подбирали с земли ошметки плоти, погружали вымазанные кровью клювы в нутро погибшего, запрокидывали головы вверх, заглатывая оторванные куски мяса, недовольно каркали, когда кто-то слишком жадный пытался прихватить чужую долю и угрожающе расправляли крылья, стараясь оттеснить друг друга в сторону. Еды им пока было в избытке, поэтому дележка происходила мирно, без драк и нервов. Когда одна из птиц подцепила и вытащила кишки, Филару с Гудроном и Шуном стошнило. Эрлада с Ральдериком оказались крепче.

— Он же… — протянул гендевец отстраненно наблюдая за зрелищем.

— Вижу, — отозвалась волшебница, разглядывая печального и обескураженного призрака, сидевшего у изголовья своего тела. Шею его плотно обхватывал уже знакомый ошейник, а по рукам змеились узоры.

— Кто его так?

— Отсюда не видно.

— Мы же не будем подходить ближе?! — с надеждой уточнил бледный кузнец.

— Нет, — покачал головой дворянин, стараясь говорить тихо, чтоб не привлекать внимания привидения. — У меня нет ни малейшего желания с ним разговаривать. Не дыши на меня, пожалуйста.

— Труп, похоже, свежий, — подала голос Филара. — Кто бы его ни убил, вряд ли он отошел далеко.

Товарищи подумали пару секунд, а потом решительно развернулись и заторопились к лошадям.

— Эрлада, ты разве не можешь определить, кто это сделал? — на ходу интересовался Ральдерик, напряженно оглядываясь по сторонам. — У тебя же чутьё!

— Я не собака! — огрызнулась девушка. — По запаху не ориентируюсь. Могу почувствовать и определить магию. Этому же банально вырвали живот. Грубой физической силой.

— А мы стояли слишком далеко, чтоб увидеть следы, по которым можно было бы опознать убийцу, — поделилась блондинка, более или менее приходя в себя.

— Уж извини, что не стали рассматривать его вблизи! — иролец возмущенно повысил голос.

Послышалось испуганное ржание Мерзавца. Люди мысленно закатили глаза и побежали вперед. Гудрон всей душой жалел, что оставил свой меч вместе с конями; светловолосая волшебница тихо бормотала под нос заклинание щита, чтоб иметь возможность активировать его последним словом в любой момент; Ральдерик, более опытный и осторожный, чем иролец, на бегу доставал оружие; а Шун просто старался не отставать, понимая, что в бою толку от него всё равно немного.

Герань тем временем угрожающе храпел, косил горевшими яростью глазами и сердито рыл копытом землю, скорее напоминая взбесившегося быка, чем лошадь. Остальные скакуны кучковались за ним и желания помочь не выказывали. Хотя конь и сам прекрасно понимал, что помощники из них были никакие. Напротив него стояло существо. Назвать его похожим на обезьяну, значило нанести ужасную обиду этим милейшим животным. Темно-коричневая морщинистая кожа, кое-где покрытая жесткой кучерявившейся щетиной, собиралась в складки на крупной горбатой туше. Приплюснутое лицо с мясистым плоским носом и широко расставленными глазами, а также немаленькие, смахивавшие на человечьи, уши делали неизвестное создание претендентом на звание «самая неказистая и уродливая голова этого сезона». Слишком длинные передние конечности заканчивались внушительными загнутыми когтями и, судя по тому, как они могли гнуться, имели несколько локтей. Задние же лапы, еще более мощные, чем неслабенькие руки, были причудливо раскорячены. Горбатый загривок чудища покрывала ярко-красная густая короткая шерсть. Кудрявые длинные пряди такого же цвета свисали с мочек ушей. Существо проявляло к лошадям явный интерес, успокоительно урчало и пыталось подойти к Герани, обижаясь на агрессию с его стороны.

План людей незаметно подобраться и атаковать монстра, пока тот не сориентировался, потерпел крах, когда тот внезапно развернулся и громко заревел именно в тот момент, когда те выскочили из кустов за его спиной. Встреча с орущим чудищем лицом к лицу заставило их затормозить.

— Ой, — вздрогнула от неожиданности Филара, спешно ставя защитный барьер.

На месте Шуна тут же оказался кучерявый рыжий барашек с красивыми витыми рожками. Существо замолчало и с любопытством уставилось на мелкий рогатый скот. Воспользовавшись тем, что чудище отвлеклось на что-то другое, кони спешно отбежали на безопасное расстояние, решив, что их седоки вполне смогут справиться самостоятельно.

— Он идет сюда. Он идет сюда. Он идет сюда, — бормотал временно не кот, пятясь от приближавшегося к щиту монстра. — Сделайте что-нибудь!

— Кажется, ты ему понравился, — поделился вельможа, крепче сжимая рукоять меча. — Успокойся. Оно пока ведет себя вполне мирно. К тому же, мы тут в безопасности. Надеюсь, ему станет скучно, и оно уйдет.

— Что ему от меня надо?! — раздраженно «бе» кнул баран, упираясь спиной в другую сторону защитного купола.

Существо стукнулось лбом об отделявшую его от зверя преграду, недоуменно поморгало и принялось с любопытством ее ощупывать.

— Это каххад, — опознала Эрлада.

— Я думала, они вымерли, — недоверчиво покосилась на нее вторая девушка.

— Я раньше тоже, — пожала плечами первая.

— И? — Шун, убедившись, что чудище действительно преодолеть невидимую стену не могло, расслабился и даже подошел к нему ближе.

— Каххады — пастухи. Почему-то питают непонятную слабость к козам, коровам, овцам и лошадям. Известны случаи, когда они угоняли целые стада этих животных. Что самое интересное, не для еды, а чтоб о них заботиться, — прочла краткую лекцию Филара.

— Если они такие мирные, зачем им такие когти? — поинтересовался Ральдерик, настороженно наблюдая за тем, как существо пытается трясти щит.

— А чем еще убивать сторожащих эти стада собак и людей? — усмехнулась брюнетка. — Посмотри на его правую лапу.

Гендевец пригляделся. Когти чудища были вымазаны в чем-то густом и темно-красном.

— А, — с пониманием протянул он, наблюдая за деловито пыхтевшим, сопевшим и царапавшим барьер монстром. — Это всё-таки он убил того игрока.

— Что?! — воскликнул Шун, подпрыгивая на месте. — Тот труп участвовал в Намбату?!

— А ты не заметил? — герцог с жалостью посмотрел на животное.

— Мне было как-то…

Договорить он не смог, потому что в этот момент каххад плотно прижал раскрытую пасть к щиту и заревел. Потоки слюней врезались в прозрачную преграду, угнетая людей и барана мыслью, что все это могло оказаться на них, если б той не было. Вернее, эта мысль непременно бы их угнела, если б пришла в головы. Но тем было не до нее: они в это время очень жалели, что не успели вовремя заткнуть уши, и спешно наверстывали упущенное. Звуковая волна была по мозгам, выворачивала органы слуха наизнанку и вызывала непреодолимое желание упасть и зарыть голову в землю. Шун, тихо ойкнув, шлепнулся на живот, завидуя имеющим пальцы людям, потому что в деле затыкания ушей от копыт, особенно путающихся в рогах, толку мало.

Практически одновременно с этим он превратился обратно. Увидев сжавшегося в комок и страдальчески зажмурившегося кота, существо резко замолчало и окинуло его разочарованно-оценивающим взглядом, потеряло интерес, вспомнило, что где-то здесь были лошади, развернулось и поковыляло к ним.

— Может быть, уже сделаем что-нибудь? — поинтересовался иролец, глядя, как яростный Герань ненавязчиво намекает каххаду, что не желает вступать в его стадо, яростным ржанием, демонстрацией зубов, прижатыми ушами и попытками его пнуть.

— Давайте его подожжем! — предложил Шун голосом убежденного садиста.

— Думаешь, это его отпугнет? — с сомнением покачала головой Филару. — Скорее уж ужасно разозлит.

— Сожжем дотла? — подкорректировал предыдущую реплику кот.

— Если ты обращаешься ко мне, — вздохнула Эрлада. — То хочу тебя огорчить. Для того чтоб я могла кинуть в него огнем, нужно снять щит. Его ставила она, поэтому колдовать сквозь него тоже может только она. Моя же магия срикошетит обратно в нас.

— Тогда не надо, — огорчился кот, садясь на землю и обвивая лапы хвостом.

— С мечом я на него не полезу, — сложил на груди руки Ральдерик, наблюдая, как чудище уворачивалось от копыт и зубов окончательно рассвирепевшего коня, норовившего уже не просто отогнать противника, а его покалечить. — У него лапы длиннее, чем у меня вытянутая с клинком рука. К тому же гнутся чуть ли не во все стороны. Есть более привлекательные способы самоубийства.

— В принципе, он же нам ничего не сделал, — рассуждала блондинка, видя, что ее коню зла никто не желает. — Его бы не убивать, а просто заставить уйти…

— Чего боятся каххады?

— Понятия не имею, — пожала плечами Эрлада.

Мерзавец тем временем издалека поддерживал Герань ободряющим ржанием, стараясь при этом не попадаться на глаза обиженного, тянувшего к коням лапы существа.

— Так. Это уже неприлично по отношению к лошадям и Вантазию! — заключил Гудрон. — Что если его обездвижить или усыпить, а самим уехать?

— Не знаю, как на него подействует сонное заклятье, — буркнула Филара. — Просто бывали прецеденты… А обездвижить… Это его разозлит. Не боишься, что он попытается нас догнать, когда освободится?

— Но что-то же делать надо! — развел руками гендевец, требовательно глядя на подругу.

Все присутствовавшие были против того, чтоб снимать щит, поэтому она автоматически становилось тем человеком, от которого все ждали действий.

— Хм… — девушка задумчиво посмотрела на своего коня.

Каххад что-то успокоительно курлыкал, обращаясь со строптивой лошадкой, как с маленьким капризным ребенком. Там, где только что была его рука, клацнули в воздухе зубы. Существо неодобрительно покачало головой, сделало шаг вперед и вдруг почувствовало, как что-то резко дернуло его ногу назад. Не удержав от неожиданности равновесия, оно шлепнулось на прибрежный песок. Копыто тут же нашло так удачно оказавшуюся на уровне земли голову.

— Ну, как-то так… — Филара отпустила тут же растворившееся в воздухе одной ей видимое лассо. — Я снимаю щит.

— Впечатляющая командная работа, — заметил Ральдерик, шагая за пределы только что бывшей огороженной территории и осторожно направляясь к распростертой туше. — «Заставить уйти» говоришь?

Герань времени зря не терял и успел еще пару раз попрыгать по лежавшему неподвижно телу.

— Он того? — уточнил прелестнейший лопоухий рыжий кролик с глазками-бусинками и трогательно подрагивавшим носом.

— Кажется, нет, — дворянин благоразумно не подходил к каххаду вплотную, стараясь держаться на расстоянии, превышавшем длину его лап, на случай чудесного и крайне не желательно прихода существа в себя. — Дышит.

— Уходим отсюда, пока оно не очнулось, — Гудрон подбежал к Неветерку за своим мечом, зарекаясь расставаться с ним, пока путешествие не окончится.

Сидевший на ней верхом ученый никак на это не отреагировал, поглощенный своими мыслями. Кузнец подозревал, что тот мог не обратить внимания на происходившее, увлекшись чтением. С этого станется.

— С вами всё в порядке? — на всякий случай поинтересовался он.

— А? — спохватился тот. — Да-да…

— Какая прелесть! — семенивший к успокоившемуся Герани Шун замер и недоуменно обернулся на голос.

— А? — сияющие глаза хозяйки ему как-то не понравились.

— Тебе ТАК идет! — пояснила та, пожирая питомца восторженно-умиленным взглядом. — Такие ушки! Такие щечки! Такая лапочка!

Кролику впервые в жизни стало неуютно в ее обществе.

— Ага, — усмехнулась Эрлада. — Так и просится в котел.

— Как ты можешь?! — возмутилась девушка.

— Ну, так уходим или как?! — Ральдерик демонстративно вскочил в седло, пытаясь своим примером указать остальным предпочтительную форму поведения. — Валим отсюда, пока оно не оклемалось!

— Вот-вот. Полностью поддерживаю! — смотавшийся от девушек Шун предпринял несколько безуспешных попыток допрыгнуть до спины коня.

Выглядело это настолько мило, что даже Эрлада признала, что есть подобное было бы жалко.

Путники оттуда всё же ускакали. Лишь через пятнадцать минут они решились сменить галоп на легкую рысь.

— Думаю, теперь не догонит, — буркнул гендевец, оборачиваясь назад.

Они всё так же ехали вдоль реки. Поскольку та текла в нужном им направлении, было бы глупо удаляться от нее. О том, что можно было добить каххада, пока тот беззащитен, не говорил никто. В конце концов, лично им он вреда не причинил, а погибшего игрока они всё равно не знали. О том, чтобы остановиться и пообедать, также никто не заикался: увиденное ранее отбивало всякое желание питаться как минимум в ближайшую неделю. Самое странное, на что сразу внимания никто не обратил, заключалось в том, что вечно голодный Макела Вантазий тоже молчал.

Потом им всё же пришлось сделать привал, потому что Филара настояла на том, что людям и коту с менее крепкими нервами нужно было восстановить баланс жидкости в организме, и стала варить какой-то отвар.

— Вы знали Цваза, — сказал вдруг ученый, сидя у костра, несмотря на стоявшую жару. — Я дочел книгу. Она ведь про вас? Я его узнал.

Ему никто не ответил. Но он и не спрашивал, а утверждал.

— Скажите, — позвала его Филара, помешивая закипавшее варево. — А что с ним было, когда вы…

— Он ушел задолго до того, как я отделил тело от души, — старик понял суть вопроса. — Меня он никогда за своего хозяина не считал. Однажды я проснулся и обнаружил, что его нигде не было.

— Ясно.

Близость реки и стоявшая погода быстро сделали свое дело. Юноши ушли купаться, решив, что их присутствие процессу приготовления отвара никак не поможет.

— Скажите, — через некоторое время Филара снова обратилась к задумавшемуся Вантазию. — А… ммм…

— Сомневаюсь, — проявлял чудеса телепатии тот. — Намбату не отдает то, что получает. Вы же хотели спросить, не был ли ваш друг воплощенным Охотником? Если я прав, то это мой ответ.

— Значит, нет… — пробормотала девушка, наблюдая за тем, как пузыри поднимались со дна котелка, бурлили и лопались при встрече с воздухом.

— Игра поглотила не только его тело, но и душу, сделав тем самым перерождение невозможным, — пояснил ученый. — Хотя… Сама теория последующих жизней еще даже не доказана и является не более, чем популярным домыслом. По крайней мере, так было в моё время. Ладно, речь сейчас не о том. Уверен, они были двумя разными, хоть и очень похожими, людьми.

— Собака ошиблась? — удивленно повернула к нему голову лежавшая на солнце Эрлада.

— Сомневаюсь, — вздохнул старик, приходя вдруг к выводу, что без нечитанной книги жизнь ему не мила. — Цваз не мог перепутать. Думаю, он просто… Просто хотел ошибиться. Хотел поверить. Хотел вернуть прошлое хотя бы путем самообмана. Чтоб всё было, как раньше. Пусть в виде иллюзии… Хотя я не он и могу заблуждаться.

— Ясно, — тихо сказала светловолосая волшебница, поглядев на дрыхнувшего, развалившись на спине, кота.

Через несколько минут дурно пахнувшее варево было готово. Купальщики пока не вернулись. Говорить было не о чем, поэтому трое людей молчали. На нос Шуну села муха. Тот вздрогнул и чихнул во сне. Насекомое, недовольно жужжа, взлетело, сделало небольшой круг в воздухе и снова преземлилось на прежнее место. Зверь лениво разлепил один глаз и сфокусировался на потиравшей передние лапки нахалке. Видно было плохо, поэтому ему пришлось открыть и второй. Пару секунд полежав со скошенными к носу очами, кот начал медленно и осторожно поднимать правую лапу. Крылатая тварюшка улетать, вроде, не собиралась и представляла собой заманчивую цель для охоты. Борясь с новым напрашивавшимся чихом, стараясь не спугнуть дичь, животное приготовилось к атаке, как вдруг…

— О. Уже готово? Это оно так ужасно воняет?

Муха дернулась и взлетела, лапа со всей силы вхолостую зарядила охотнику по носу.

— Идиоты, — недовольно буркнул кот, перекатываясь на живот и тихо радуясь, что когти были убраны.

— А? — обернулся к нему Ральдерик, встряхнув мокрыми волосами.

Шун сделал вид, что вообще лежал молча, и потер слегка ушибленную морду.

— Это тебе, — Гудрон протянул супруге какие-то цветущие водные растения типа кувшинок.

— Спасибо, а что за повод? — поинтересовалась та, принимая подарок.

— Просто так, — пожал плечами юноша. — Там была запруда, а они так красиво цвели, вот я и нарвал.

— О. Да? Как мило. А куда я их дену? Кхм. Мне казалось, ты зарекся дарить мне цветы, — недоуменно вскинула бровь девушка, подозрительно глядя на мужа.

— А. Точно, — помрачнел тот.

— Почему? — с любопытством поинтересовался дворянин, на чьих глазах иролец чуть не утоп, сражаясь с цепкими и крепкими стеблями водных цветов, собирая букет.

— Кажется, я его спросила: «А зачем они мне нужны?» — и выбросила, — припомнила дочка дракона.

— Вот-вот, — подтвердил кузнец, с опаской принюхиваясь к содержимому котелка.

— Они уже завяли к тому времени, — попыталась оправдаться девушка, поймав на себе осуждавшие взгляды окружающих.

— Ну еще бы они не завяли, — флегматично отозвался супруг. — После того, как ты ими…

— Я же извинилась! — волшебница явно не хотела, чтоб присутствовавшие узнали прочие подробности жизни того злополучного букета.

— Как вы вообще поженились?! — с недоумением поинтересовался Ральдерик, припоминая, что его общение с Эрладой началось примерно с такого вот разговора. Видимо, пару спрашивали об этом так часто, что саварахская дворянка решила сразу рассказывать всё при знакомстве для экономии времени в дальнейшем.

— Мы знали друг друга неделю, — Гудрон с сомнением смотрел во врученную ему чашку с полезным отваром. — Она ко мне подошла и сказала: «Женись на мне, а то руку сломаю»…

— Всё было не та-а-ак! — возмутилась черноволосая колдунья, заметив, что глаза у окружающих помутнели и округлились. — Что ты врешь?! По-другому же было!

— А как? — слегка обалдела Филара.

— Ну-у-у, — впервые на памяти большей части присутствовавших замялась драконья дочка. — Было ясно, что мы бы с ним ужились, к тому же родителям он нравился… А про руку я пошутила тогда.

— А я поверил, — иролец с мрачной решимостью залпом осушил чашку и закашлялся. — Что ты туда намешала? — прохрипел он, хлопая себя по груди.

— Травы.

— Гадость неимоверная.

— Зато полезно, — девушка тоже выпила свою порцию. — Ты прав, — скривилась она. — Гадость неимоверная.

— Мне даже не предлагай! — вид перекошенных лиц отбивал у кота всякое желание поправлять здоровье.

— Нда, — протянул Ральдерик, дождавшись, чтобы Эрлада куда-нибудь отошла. — Если б я тебе не знал, решил бы, что ты женился по расчету. И вообще, ты обращал внимания, что у тебя все девушки принцессами были? Будто специально подбирал.

— Всего две.

— Из двух! Тебе мало? Представляешь, как это выглядит со стороны? Особенно, принимая во внимание характеры обеих.

— Есть одно «но», — кузнец многозначительно поднял указательный палец вверх. — Ты меня знаешь!

— Это и есть то одно «но»? — обдумал фразу гендевец.

— Да, — кивнул его собеседник. — Ты меня знаешь. Поэтому прекрасно понимаешь, что я и в мыслях ничего подобного не держал, как бы оно ни выглядело со стороны. И говоришь сейчас всё это просто так, даже не сомневаясь в искренности моих отношений с женой.

— Она, правда, грозилась сломать тебе руку? — дворянин вопросительно изогнул бровь.

— Ну-у-у… Шутки ради. На самом деле, ничего бы мне она не сделала.

— Ты так в этом уверен?

— Ну да, — пожал плечами иролец.

— И вы поженились через неделю после знакомства? — Филара тоже никак не могла выбросить из головы эту тему.

— Нет. Через три примерно. После первой мы только приняли такое решение.

— О, — девушка задумалась.

— Где праздновали? — Ральдерик вспомнил избушку и пещеру дракона.

— А какая вам разница? — возникла за спинами разговаривавших раздраженная Эрлада.

— Никакой, — герцог резко утратил интерес к разговору.

— Мы еще пока не отмечали, — ответил Гудрон, прекрасно знавший, что на нем гнев супруга вымещать никогда не станет. — Просто прошли все ритуалы типа «Объявляю вас мужем и женой! Можете поцеловать невесту».

— Дядя ужасно обидится, если не окажется в числе приглашенных, и если ему не позволят самому всё организовать, — черноволосая волшебница почему-то успокоилась и снизошла до пояснений. — Поэтому праздновать придется в королевском дворце с кучей гостей, послами из других стран, помпой, фуршетом и всё такое. Отсрочиваем этот момент, как можем.

— Ага, — тоскливо кивнул кузнец, позволяя супруге заплетать его кудри в неаккуратную косу. — Представьте меня на светском приеме. Это же кошмар!

— Я не лучше, — спокойно отозвалась девушка. — Уважение к этикету мне так вбить и не смогли.

— Это… будет очень веселая свадьба, — представил гендевец.

— Не ехидничай, — посоветовал иролец, заметив в словах друга сарказм. — Тебе как шаферу веселее всех будет.

— А?

— Да-да, нечего так удивляться. Будешь ходить и заминать международные скандалы, успокаивать подожженных или облитых вином дам, прятать трупы и объяснять всем присутствующим, что молодые так шутят, — хихикнула Эрлада.

— Короче, начинай готовиться, — вздохнул Гудрон. — Хотя бы морально.

— Ээээ… Я, конечно, польщен, — растерялся вельможа. — Но, боюсь, вам на всякий случай стоит подыскать запасного кандидата, а то, боюсь, Намбату…

Дворянин сделал неопределенный взмах рукой, призванный означать «существует большая вероятность, что я погибну или буду вынужден коротать следующие шестьсот лет в каменном или какой он там коконе». Филара скромно сидела и надеялась, что ей тоже достанется какая-нибудь роль, но молчала, поскольку считала, что напрашиваться будет неприличным.

— Я есть хочу! — заявил вернувший обычное состояние души Макела Вантазий.

— В общем, можешь уже сочинять речь, — кузнец проигнорировал намеки товарища.

— Я УЖАСНО хочу есть! — голос ученого стал звучать сварливей и капризней.

— Ага, сейчас, — блондинка, так и не дождавшись приглашения, печально поднялась с земли и побрела за котелком и продуктами.

— А ты себе платье пока придумывай, — крикнула ей вслед черноволосая волшебница, приводя волосы супруга в первоначальное состояние. — Боюсь, тебе придется быть единственной подружкой невесты, других у меня просто нет.

— Ладно, — счастливо кивнула девушка, берясь за процесс готовки с большим энтузиазмом.

Воспоминания о трупе отошли на задний план, поэтому вопрос «обедать или не обедать?» даже не возникал.

— Тебя всего ленточками обвяжем и бантиками, — продолжала планировать грядущее когда-нибудь событие Эрлада. Шун с сомнением на нее покосился, но говорить, что он думал об этой затее, всё же не стал из соображений собственной безопасности. — А вас… Нет, вас там не будет.

Гений науки обиженно засопел и отвернулся.

Путники еще какое-то время помусолили эту тему. После обеда они поехали дальше. Согласно карте, река скоро должна была вильнуть вправо, лишая их своей компании, и это сильно удручало. Зато они перейдут на следующую страницу атласа, и можно будет проверить слова Вантазия о местонахождения кахолитета старым проверенным способом. Верному стеклянному шарику гендевец доверял больше, чем трехтысячелетнему ученому.

— А у нас скоро будет привел? — зевнул Шун, потягиваясь.

— Устал никак? — фыркнул Ральдерик. — Ты ж дрыхнешь чуть ли не сутками.

— Вот именно! — решительно захлопнул пасть кот. — Я бегать хочу! Хищник я или кто?

— Воротник ты меховой, а не хищник.

— Но-но! — возмутился зверь. — Может быть, в душе я тигр! Только маленький.

— Крошечный.

— Когда я вижу дичь, в моей крови начинают кричать поколения и поколения моих предков! — животное серьезно покачало головой, вперяя взгляд в пространство. — Дикие древние кошки — ужас пещерных людей. Гигантские, зубастые и беспощадные! Их еще более ранние предшественники с торчащими изо рта клыками и когтями, легко раздирающими бычьи туши. А также их бесчисленные потомки! Все они воют и рычат во мне и…

— Призывают тебя ловить бабочек?

— Вообще-то, — тряхнул головой Шун, возвращаясь из мечтаний к реальности. — Разрывать лошадей на части и тащить их на дерево или в пещеру, где никто не сможет мне помешать их есть, но я трезво оцениваю свои возможности. Что?

Герань остановился, повернул голову назад и многозначительно посмотрел на своего пассажира.

— А я-то что?! — принялся оправдываться тот. — Это всё зов предков! И вообще, я тебя хоть раз когтем тронул?!

— О-о-о… — ученому без книги было тоскливо, так что он пустился в философствования. — Каждое живое существо состоит из всех тех, кто жил до него. В нем часть его отца и матери, дедушек и бабушек, прадедушек и так далее до самого конца. Человек по сути своей тоже — сотни и тысячи спрессованных жизней своих предков. Он точно так же продолжит жить в своих потомках. Он будет течь в их крови рядом с теми, кто совсем недавно тек в его… И этот бесконечный процесс…

— Дайте ему уже что-нибудь почитать! — взмолился Гудрон. — Пусть атлас хотя бы смотрит!

Старик обиженно замолчал, раздосадованный, что ему не дали закончить мудрую мысль.

Вечерело. Путники дошли до того места, где их пути с речкой расходились. Хотя было еще достаточно рано, товарищи решили остановиться здесь на ночь: не известно, попались бы им такие удобные водоемы дальше по пути, а тут не только ужин с обедом можно было готовить, мыть посуду и стирать, но и купаться в свое удовольствие. На последние два пункта и ушел остаток дня. Проверили по атласу путь — место, где находились товарищи, как раз уже выпадало на нужную страницу. Чуть ли не с боем отобрали у Макелы Вантазия книгу и пустили шарик. Тот остановился точно на Калливарде.

— Значит, точно, — вздохнул Ральдерик, возвращая томик ученому. — Может быть, кто-нибудь что-нибудь всё же может рассказать об этом городе? Не считая того, что уже говорилось.

— Я думала над этим, — Филара поджала ноги и обняла колени. — Пыталась вспомнить.

— И?

— Почти ничего, — виновато вздохнула девушка. — Название знакомое, но что-то конкретное я сообщить не могу.

— Насколько я помню, — снова оказался в лучах славы иролец. — Это был достаточно небольшой, но своеобразный городок. К моменту разрушения он просуществовал недолго, лет двести, вряд ли больше.

— Ничего себе недолго! — фыркнул кот, бегая по округе, чтоб размять мышцы, как и планировал.

— Это мало, — внезапно поднял голову от атласа трехтысячелетний старец.

Потом он снова вернулся к изучению карт, будто и не отвлекался.

— И? — напомнил Ральдерик задумавшемуся кузнецу о том, что от него все ждут рассказа.

— Что «и»? Вы же с Эрладой тоже присутствовали на уроках Вешиля! — слегка раздраженно вздохнул тот.

— Ты, правда, считаешь, что мы его слушали?

— Ладно. Короче, Калливард специально строился для всяких развлечений и увеселений. Балы, карнавалы… Среди знати Илдрата считалось очень престижным иметь там дворец или особняк. Город-праздник.

— Ага. А заложить его неподалеку от соседей-варваров было невероятно удачной идеей, — фыркнул гендевец. — Интересно, чем основатели в этот момент думали?

— Я не знаю, — пожал плечами Гудрон.

— Хорошо. Что мы имеем: расположенный в опасной близости от плохо охраняемой границы наверняка невозможно богатый город — излюбленное место отдыха и проживания дворянства и возможно обеспеченного купечества, где каждый день проходит в разнообразных развлечениях. Примерно так.

— Я мог вам всё это рассказать, — читать почти целиком состоявший из картинок атлас было неинтересно, поэтому Макела Вантазий более или менее слышал, что говорилось вокруг него.

Повисло наполненное эмоциями молчание.

— Тогда почему ты этого не сделал? — опасно сузила глаза Эрлада.

— Вы меня об этом не спрашивали, — пожал плечами ученый.

— Теперь спрашиваем, — вклинилась Филара.

— Да вы всё правильно сказали. Существенного мне нечего добавить. Вряд ли вас интересуют подробности истории города.

— Нас интересует планировка, — Ральдерик был спокоен и невозмутим. — Инфраструктура. И всё такое.

— А вот здесь я вам не помощник, — разочарованно вздохнул старик, бесцельно листая книгу. — Никогда там не был.

В воздухе повисла очередная красноречивая пауза.

— Ладно, — блондинка раздраженно постучала пальцами по лбу. — Будем думать логически.

— Дворцы, особняки, — дворянин поднялся и принялся шагать из стороны в сторону по речному берегу. — Интересно, как была налажена система охраны?

— Город строился для развлечений, — Эрлада примостила голову на плече мужа. — Ничто не должно было мешать всяким богатеям веселиться. Наверняка специфическая архитектура. Большое количество площадей, садов, фонтанов. Широкие прямые улицы, никаких узких захламленных закоулочков.

— В Калливарде базировался полк, следивший за безопасностью жителей и порядком на улицах, — снова отозвался ученый.

— Вы же сказали, что больше ничего добавить не можете, — раздался из-за его спины раздраженный кошачий голос.

— Вспомнилось, — Вантазий даже не обернулся.

— Ладно, — герцог задумался. — Это значит как минимум казармы.

— При такой опасной близости с землями варваров, город просто обязан быть обнесен стеной, — заметила Филара. — Не поверю, что его обитатели позволили бы пренебречь своей безопасностью.

— К последним, помимо обеспеченных домовладельцев и членов их семей, относились слуги, а также прочий обслуживающий персонал типа торговцев, проституток и так далее. Там жили только те, кто участвовал в празднике жизни, и те, кто им его обеспечивал.

— Не думаю, что нам это чем-нибудь поможет, — проворчал Шун, разваливаясь на траве.

— Кто знает, — зевнул Ральдерик. — Мало ли что.

— Раньше через Калливард протекала река, — напомнил кузнец.

Товарищи до позднего вечера обсуждали, чем их может встретить покинутый город, чего стоит опасаться и на что надеяться. Потом им это надоело, и они легли спать.

— У-у-у… — посреди ночи возник призрак тощего мужчины среднего возраста.

— Чего надо? — грубо поинтересовался гендевец, удостаивая гостя лишь беглого взгляда.

— Я заберу ваши ду-у-уши-и-и, — привидение, как ему казалось, угрожающе зашевелило пальцами и состроило гримасу.

— Ага, конечно, — фыркнул Шун, слегка приоткрывая один глаз. — Шел бы ты…

— Между прочим, это невежливо, — мертвый сердито сложил руки на груди и нахмурил брови. — Какое вы имеете право меня не бояться?

— А должны? — сонно пробормотал кузнец.

Мужчина растерялся.

— Ну-у-у… да! — он вообще не понимал, как такой вопрос мог возникнуть. — Я же… призрак. Вы видите?

— И что теперь? — кот потерял к привидению всякий интерес и закрыл глаз.

— Как «что»? — покойный недоуменно моргнул. — Это же очевидно! Какой тогда вообще был смысл умирать, если меня не боятся живые?!

— Вы умерли только для этого? — оживился Ральдерик.

Макела Вантазий заливисто храпел, не обращая внимания ни на что и ни на кого.

— Нет, но…

— Вот и иди отсюда! — разозлился Шун.

Губы привидения обиженно задрожали.

— Вы хоть представляете, сколько времени мне понадобилось, чтоб вас найти?! — всхлипнуло оно, плюхаясь на землю среди постелей. — Да я при жизни столько не путешествовал! Дни пути! И всё ради чего?! Чтобы на меня наорал какой-то кот?!..

Призрак замер, пораженный внезапно дошедшей мыслью.

— А-а-а! Он говорящий!

— И что теперь? — прорычал зверь, зарываясь мордой под одеяло хозяйки, пряча уши от громкоголосого гостя.

Дух задумался и какое-то время сидел молча. Потом вспомнил, о чем говорил до этого.

— Вы хоть понимаете, что после смерти развлечений не так много?! — продолжил он с прерванного места.

— Тебе говорили, что ты — зануда? — поинтересовалась Эрлада, подпирая голову кулаком, чтоб лучше видеть жалобщика.

— Так вот! — проигнорировал ее мертвый. — Существование становится тусклым и бессмысленным! Единственная отрада — крики ужаса и обмороки редких ночных прохожих. А вы хотите лишить меня и этого?! Я, как ненормальный, несся за вами через полстраны, а вы меня даже не боитесь?!

— Прошу прощения, — Филаре было его немного жаль.

Призрак посидел еще какое-то время в надежде дождаться более адекватной реакции. Не дождался. Услышав мерное дыхание со стороны всех своих собеседников, он тяжко вздохнул, тихо всплакнул, раскаиваясь, что покинул насиженное место, поддавшись зову билета Намбату, встал и собрался уходить. В этот момент послышалось цоканье копыт, собачий лай и окрики. Эрлада снова проснулась и заинтересованно окинула взглядом новых гостей.

— Не, ребят, не похоже, — вынесла она свой вердикт, разглядывая разношерстную призрачную толпу.

— Здравствуйте, — поздоровался один из всадников. — Это за вами мы шли, да?

— Кого там еще черти принесли? — простонал Ральдерик, зарываясь лицом в подушку.

— Подражателей Дикой Охоты, — фыркнула черноволосая волшебница.

— Вы нас узнали, да?! — обрадовался толстенький лопоухий призрак на таком же упитанном и медлительном коне, у ног которого жалась прозрачная дворняга, явно претендовавшая на звание адской гончей.

— Сказала же, что не похоже.

— Что такое Дикая Охота? — навострил уши Шун, смирившийся, что поспать ему, видимо, не удастся.

— Неистовые всадники под предводительством кого-нибудь злого, чаще всего какого-то местного тирана прошлых дней, несутся на своих бешеных конях под вой яростных псов и звуки охотничьих рожков, — Эрлада помахивала ладонью в такт своего неторопливого рассказа. — И скачут они по полям и лесам, наводя ужас на живых и забирая неприкаянные души. Считается, что некоторые люди обречены присоединиться к Охоте после смерти, если при жизни совершили определенные грехи или были прокляты.

— Да. Это мы, — подтвердил один из верховых. — Так мы за вами гнались?

— Ну за нами, и что теперь? — потянулся на одеяле Шун. — Да-да, я знаю. «Он говорящий». Что дальше-то?

— Вы это, не смотрите, что мы так выглядим, — принялся вдруг оправдываться один из ночных гостей. То, что их никто здесь не боялся, они поняли сразу и почти не расстроились. — Мы над этим работаем.

Все живые, кроме спавшего непробудным сном ученого, уставились на стоявший перед ними сброд. Разномастные люди, собаки и кони, слишком мелкие и упитанные, слишком старые и истощенные. Судя по одежде, при жизни многие из присутствовавших занимались чем угодно, например, торговали сосисками, только не охотились. Почти никто из них не смог бы пройти отбор в настоящую Дикую Охоту.

— Между прочим, мы самоучки, — буркнул один из всадников, прочитав в глазах товарищей все, что они думали по поводу их группы. — И познакомились совсем недавно, когда вас искали. Так что у нас еще всё впереди.

— Как это? — не поняла Филара.

— Ну так, обычно. Встретились случайно, разговорились, решили, что было бы неплохо объединиться, — буднично пожал плечами призрак. — Всё, как у людей. Идея Дикой Охоты родилась позже. Всем понравилась.

— Лошадей и собак набрали в окрестных деревнях. Проблему составляет охотничий рожок, — ударился в подробности всадник, заговоривший первым. — Нам обязательно нужен хотя бы один, только где ж его взять-то?

— И что теперь? — зевнул Ральдерик, чуть ли не дословно повторяя сказанное раньше котом. — Вы нас нашли. Что дальше намерены делать?

Духи переглянулись и задумались.

— Наверное, — проговорил один из них. — Предполагается, что мы должны забрать чью-то душу…

— Его заберите, — кузнец, не глядя, указал на пришедшее ранее привидение.

Всадники оценивающе посмотрели в горевшие восторгом глаза мертвого.

— У тебя рожка случайно нет? — поинтересовался один.

— Нет, но я умею очень громко кричать! — жизнь после смерти начинала играть новыми красками.

— Ладно. Принят. Надо тебе теперь лошадь где-нибудь найти. И собаку.

— У меня аллергия на шерсть, — предупредил новобранец.

— Была, друг мой. Прошедшее время. Была.

Живые вяло наблюдали за тем, как призрак забирается на костлявую заморенную кобылку позади ее седока.

— Бывайте, — гендевец демонстративно уронил голову на подушку, давая понять, что разговор окончен.

— А мы точно больше ничего не должны сделать? — шепотом осведомился у своих товарищей один из всадников.

— Нет, — ответил вместо него дворянин. — Валите теперь отсюда.

— Да, пожалуй… — согласился предводитель Дикой Охоты. — Поедем-ка мы дальше.

— До свидания, — попрощалась Филара, переворачиваясь на бок.

— Да, — призрак остановил свою лошадку и обернулся к живым. — Спасибо вам!

— За что? — не понял иролец.

— Ну, если б мы все не пошли вас искать, то никогда бы не встретились. Сидели бы дальше и скучали. А так стало гораздо веселее.

Когда топот копыт, лай и окрики замолкли вдали, товарищи переглянулись и пожали плечами.

— Это что? Теперь так каждую ночь будет?

— Молись, чтоб в эту больше никто не явился, — буркнул Ральдерик. — А то я за себя не ручаюсь.

Однако больше никто не появился и остаток времени до утра прошел спокойно.

20

Следующее утро началось с раздумий, каким образом призраки умудрились догнать имевших два месяца форы путников. Ни одна вменяемая теория так никому в голову и не пришла. Сошлись на том, что ночные гости могли двигаться им навстречу, а не плестись позади.

Потом была пограничная застава и ее ленивые служащие, задавшие пару стандартных вопросов, ответы на которые даже не стали слушать, что-то вяло записавшие и снова вернувшиеся к своим делам, теряя к товарищам всякий интерес. Так что уже после обеда те оказались в Илдрате — небольшом южном княжестве с богатой историей и жарким климатом.

В чем именно заключалось богатство первой, многим было непонятно, но сами жители твердо в это верили и смогли убедить окружающих. По поводу второго же ни у кого не возникало сомнений. С погодой тут повезло.

Здесь выращивали виноград и мандарины. Государство славилось своими изысканными винами и цукатами, по праву считавшимися если и не лучшими в мире, то очень близко к этому подобравшимися. Ровесник Савараха, оно прекрасно чувствовало себя в своих границах и, в отличие от последнего, не стремилось захватывать окрестные земли. Пока один наращивал свою мощь и укреплял влияние, другой искал идеальное удобрение. Когда первый подчинил себе чуть ли не весь регион, второй задался вопросом «А не заняться ли еще и изготовлением сыров?» Но, как ни странно, с Илдратом считались. Даже могучий северный сосед поддерживал с ним хорошие отношения и никогда не предпринимал попыток присоединить к себе.

Возможно, причина была в том, что все любят хорошее вино, не исключая и правителей Савараха. А может быть, в том, что мирное, небольшое, симпатичное княжество не представляло ни для кого опасности и играло на международной арене роль этакого прелестного домашнего животного среди государств. Что-то типа очаровательной собачки или кошечки, от которой все умиляются, которую все гладят или тискают, параллельно впиваясь в глотки друг другу. И если б кто-нибудь однажды вздумал проявить в отношении маленькой страны военную агрессию, он подвергся бы осуждению и презрению со стороны всего мирового сообщества.

Илдратом правили не дураки. Князья видели преимущества такого положения дел и прилагали все усилия, чтоб его поддерживать. Первоклассные вина, сыры, цукаты, варенья, конфитюры экспортировались по всему миру. Виноделы не жалели фантазии, выдумывая новые сорта алкогольных напитков, названные в честь наиболее могущественных в данный момент властителей сопредельных государств. На каждый мало-мальски значимый праздник какой-нибудь монарх, патриций, тиран или глава совета обязательно находил в горе подарков красиво перевязанную алой лентой бутылочку вина и открытку «Из Илдрата с любовью». Так что хитрые и расчетливые князья слыли по всему миру милейшими людьми. Будучи фактически защищены от военной угрозы, жители страны могли бы полностью посвящать себя любимым делам, если б не одно «но».

Варварские соседи с запада не знали, что обижать княжество нельзя, и нет-нет да устраивали свои набеги. Несмотря на все попытки наладить с ними отношения, дипломаты маленькой южной страны терпели неудачи. Зато это давало законный повод порой жаловаться на свою тяжелую судьбу более могущественным соседям и получать от них всякие утешения типа беспроцентных субсидий и прочих приятных мелочей. В принципе нападения происходили нечасто, а существенный ущерб наносили еще реже. Случай с Калливардом был исключением из правил, такого варвары себе прежде не позволяли. Раньше они обычно довольствовались разграблением какой-нибудь приграничной деревеньки, при этом не особо зверствуя по отношению к местному населению. Строители города решили, что на него у них рука не поднимется: всё-таки стена и базировавшийся внутри на всякий случай полк… А вид в этом месте был так хорош, что соображения безопасности быстро отступили на задний план. Как выяснилось позднее, совершенно напрасно.

— Неужели мы почти пришли? — вздохнула Филара, рассматривая карту.

Ральдерик почувствовал, как в животе у него зашевелился скользкий клубок страха, а в руках и ногах возникло чувство слабости. До кахолитета оставалось всего ничего, а план всё еще не был составлен. Раздосадованный на самого себя, гендевец скрипнул зубами и ушел прогуляться в надежде навести порядок в мыслях.

— Неделя, — Эрлада оценила расстояние от того места, где они находились, до точки, подписанной «Калливард». — У нас в лучшем случае осталась неделя. Не считая того времени, что мы возможно проведем у городских стен, не входя внутрь.

— Я уже вижу, — пробормотал Макела Вантазий, глядя на горизонт в сторону, где располагался город.

— Что? — не поняли остальные.

— Её.

— Кого? — совсем растерялся Шун.

Он твердо решил вести активный образ жизни на всех привалах, чтоб не зарасти жиром и не утратить ловкости, поэтому теперь старательно носился по лагерю и его округе. Нельзя сказать, что остальные были этим довольны, потому что уже пару раз чуть об него не споткнулись. Зверь тоже осознал необходимость бегать вдали от человеческих и конских ног, поэтому согласился подкорректировать свой маршрут.

— Намбату, — пояснил ученый. — Край большой воронки.

— Я ничего не вижу, — с сомнением протянула Эрлада через некоторое время, потраченное на пристальное вглядывание в указанном направлении.

— Вы не я, — снисходительно улыбнулся старик.

— Я вот о чем думаю, — спешно сменил тему Гудрон, заметив в глазах супруги зарождавшуюся ярость. — Как вообще могло так совпасть, что мы провалились именно в вашу гробницу?!

— А ты хотел бы попасть в чью-то другую? — недоуменно осведомился Шун, даже замирая ради такого дела на месте.

— Нет. Но вам не кажется это странным? — принялся объяснять кузнец. — Как вы думаете, какова вообще вероятность того, что группа людей разбивает свой лагерь прямо над местом упокоения единственного человека, который может им помочь?.. Ну, если и не помочь, то многое рассказать. Причем о том, что та там находится, вообще никто не знает! Более того…

— Один шанс на миллион! — подтвердила Филара.

— Вы считаете, что это нормально? — иролец убедился, что занял голову жены мыслями, отличными от тех, что посвящались тому, как причинить ученому какие-нибудь телесные повреждения.

Эрлада пожала плечами.

— Мало ли что в жизни случается… Вдруг, действительно, просто повезло? Череда случайностей и совпадений…

— Нет-нет, — отрицательно замахал руками Макела Вантазий. — Это я устроил. Еще при строительстве гробницы заплатил одному магу, чтоб тот повесил на нее маячок для игроков. Я не был уверен, что это сработает, потому что волшебник не представлял себе, на кого эта штука должна среагировать.

— Зачем? — обернулся к нему Гудрон.

— Понимаете, — вздохнул старик. — Я так и не смог избавиться от убеждения, что несу за Намбату ответственность. Поэтому счел необходимым предусмотреть хоть какую-то возможность того, что… нууу… того, что я смогу оказаться кому-нибудь полезным.

— Возникает куча вопросов, — драконья дочка приготовилась загибать пальцы. — Почему ты не рассказывал…

— Я не чувствую участников, — прервал ее гений науки. — Не знаю, почему. Поэтому я не могу найти их сразу по началу игры. Те, кого я всё же встречал, уже к тому моменту переставали адекватно воспринимать реальность. Так что смысла им что-нибудь говорить не было. Я правильно понял вопрос?

— Да ты телепат, — девушка нехорошо прищурилась. — А твой маячок…

— Я хотел, чтоб он привлекал находящихся неподалеку игроков, которые всё еще сохранили себя, и немного воздействовал на вероятности развития событий так, чтоб выпадала та, в которой они попадали внутрь усыпальницы тем или иным способом. Не знаю, что получилось у мага. Он тогда долго кричал, что я требую невозможное. Говорил, что максимум, что он может предложить, — это увеличить шанс с одного на миллион примерно до двухсот на триста тысяч.

— Весьма неплохой результат, — с умным видом покивал головой Шун, очень слабо разбиравшийся в числах больше тридцати четырех.

— Ага, — злобно смотрела на старика драконья дочка. — Заманил в набитую ловушками могилку и доволен…

— А чего вы тогда негодовали, и обвиняли нас в том, что мы по чужим гробницам шарим? — поинтересовался кузнец, снова немного корректируя течение разговора.

— Ага. И почему не сразу сообразили, что Ральдерик-участник? — добавила Филара.

— Вы себе хоть представляете, какой кавардак у меня в сознании творился после того, как я вернулся к жизни? Да я тысячу раз забыл о том, что сам предусмотрел возможность того, что меня найдут. Думаете, мне первое время было дело до того, кто вы такие? Увидел свой браслет в чужих вещах — возмутился… Естественная реакция организма. Этот маячок у меня тоже совсем из головы вылетел. Я пока билет не заметил, не понял ничего.

— Ясно.

— Ты говоришь, что не чувствуешь игроков, — Эрлада загнула очередной палец. — Но я не поверю, что ты не слышишь зов. Что тебе мешало просто идти к ближайшему месту созыва потенциальных участников и там устраивать небольшую диверсию, чтоб хотя бы в нем возникли проблемы с набором?

— Ты права, — ученому надоело слышать «ты» канье и он решил обращаться к колдунье точно так же. — Зов я слышу. И я пытался сделать то, что предлагаешь. Неоднократно. Но каждый раз опаздывал ровно на сутки. Всегда случалось что-то, из-за чего я задерживался в пути и не успевал вовремя. Не только я чувствую Намбату. Она меня тоже. И порой это может причинять дополнительные неудобства.

— Нам срочно нужно найти какого-нибудь игрока, — возник вдруг нагулявшийся Ральдерик. — Я продолжаю считать, что встреча с кахоли обязана как-то оформляться. Действие, фраза или ритуал. И кто-то же должен знать, как именно! Вдруг к концу промывки мозгов это открывается самим участникам?

— Значит, найдем, — пожала плечами черноволосая волшебница. — Их в округе полно должно быть.

Шун разбежался и в прыжке попытался достать до вороны. Та летела высоко и этого даже не заметила. Кот приземлился в траву и разочарованно встряхнул головой.

— Что ищешь? — обратился он к хозяйке, заметив, что та снова углубилась в изучение карты.

— Какой-нибудь город, мимо которого невозможно пройти, если идти к Калливарду из Шангаля, — пояснила та.

Поскольку северный саварахский городок остался несколько страниц назад, девушке предстояло показать чудеса образного мышления, чтоб сообразить, как относительно друг друга располагались эти населенные пункты.

— Тут только деревня, — пожаловалась Филара. — Если я, конечно, не ошибаюсь.

— Далеко от нас?

— Да нет, — покачала головой блондинка. — За несколько часов дойти можно.

— Тогда поехали, — распорядился дворянин. — Заодно там поедим.

Малый Свальд практически ничем не отличалась от Большого Свальда, расположенного чуть южнее. По крайней мере, не размером и не плотностью населения. Поэтому, почему в названиях была отражена такая дифференциация по величине, оставалось загадкой. Если верить илдратцам, «свальдом» в древности у них называли виноградник. Однако если учесть, что с момента основания в обеих деревнях выращивали исключительно мандарины, то не совсем понятно, чем руководствовались те, кто придумывал эти имена. Сами же местные жители объясняли это особенностями тонкого, практически неуловимого юмора, свойственного их народу.

Малый Свальд встретил путников тенистой прохладой и уютом. Ряды плодовых деревьев радовали глаз и занимали собой всё пространство вокруг небольших домиков. Урожай уже давно был снят, красно-оранжевые фрукты перекочевали с ветвей в банки с сахарным сиропом, поэтому, к сожалению, посадки выглядели куда менее празднично и ярко, чем пару месяцев назад. Деревня была достаточно мелкой, поэтому ни о каком трактире или ином учреждении общественного питания и выпивания здесь не было и речи. Так что товарищам пришлось ходить по домам и напрашиваться в гости, обещая заплатить. В конце концов, над ними кто-то сжалился (или оказался корыстней своих соседей) и согласился накормить.

— Интересно, — кузнец оглядывал наваленную перед ним гору вареной картошки, не зная, с какой стороны к ней подступиться. — Какова вероятность, что эти люди могут видеть игроков?

— Думаю, определенная, — пожала плечами его жена, выламывая ножку из жареной курицы, лежавшей на большом блюде посреди стола. — Участники же с голоду умереть не должны. Значит, хоть кто-то в этой деревне да должен быть способен обеспечить их едой.

— А куда хозяйка делась? — обернулась Филара, надеясь найти где-нибудь позади себя розовощекую полную женщину с повязанным на голове узлом на лоб платком.

— Я здесь! — пышущая здоровьем и энергией крестьянка вплыла в комнату, таща огромную кринку. — Кысонька-то голодает!

Шун осторожно выглянул из-под стола, куда не так давно забился, спасаясь от хозяйских детей. Перед ним тут же оказалась огромная глубокая миска, до краев наполненная молоком. Кот с сомнением посмотрел на плескавшееся перед ним белое озеро, потом на горку куриных потрошков, включавшую в себя внутренности чуть ли не целой стаи, выданную доброй женщиной ему на второе. После этого он перевел взгляд на саму кормилицу, пытаясь определить, не издевается ли она над ним.

— Ах ты! — всплеснула руками та. — Глядит-то как! Будто каждое слово понимает! — пухлая сильная ладонь потрепала зверя по голове.

— Мяя… мяя… — у животного посыпались искры из глаз, и оно серьезно заподозрило у себя сотрясение мозга.

— Скажите, пожалуйста, — Филара попыталась отвлечь женщину от своего питомца. — Вы здесь случайно не видели каких-нибудь странных людей?

— Каких это? — крестьянка отстраненно гладила уже даже не пытавшегося сопротивляться Шуна.

— Ходят, будто не видят никого, — пояснил иролец, всё также растерянно глядя на свою кучу картофеля, которой можно было бы кормить семью из трех человек в течение дня. — Может быть, раненые… Руки изрисованы…

— Тьфу, срамота! — хозяйка порывисто встала, оставив потрепанного и помятого кота неподвижно лежать на полу. — Не для того родители дитя делают, чтоб оно себе кожу картинками поганило!

Ральдерик молча ел: всё, что нужно, спросят и без него. Юноша поймал осуждающий взгляд крестьянки на своем знаке, но сделал вид, что не заметил. Совершенно счастливый Макела Вантазий объедался. Наконец-то ему встретился человек, умевший определять правильный размер порции. Вид жевавшего чуть ли не со слезами радости на глазах старца, успокоил внезапно разозлившуюся женщину.

— Сама я не видела, — сказала она, рассеяно подкладывая большим половником салат в тарелки гостям. — Кушайте, девоньки, а то исхудали совсем. Не знай, в чём душа-то держится… Сосед мой, говорит, встречал. Сказал, явился к нему человек чудной. Он его гнать сначала в шею хотел, но тот его убить обещался, коли не пустит. Сам смурной, а глаза недобрые, блестят нехорошо. И руки все исколотые краской светящейся. Вот ведь! Лишь бы поганить себя нынешней молодежи! Что за моду взяли?! Ума-то нету!

Дворянин только сейчас обратил внимание, что его порция была чуть ли не в два раза меньше, чем у остальных. Нельзя сказать, что его это не задело, но он решил не акцентировать на этом внимание.

— Мы ему, конечно, не поверили, — хозяйка продолжала свои действия черпаком, не замечая за разговором, что еда уже грозила начать вываливаться из эрладиной тарелки на стол. — Он приврать мастер. Кроме него никто этого мужика-то и не видел! К тому же брат его виноградник в соседней деревне держит, так что выпивка у него не кончается… Но раз уж вы спросили…

— Когда это было? — впервые подал голос гендевец.

Женщина посмотрела на него с негодованием, но всё же ответила:

— Три дня назад где-то. Как раз я тесто ставила…

— Этого уже не догоним, — вздохнул Гудрон, когда крестьянка убежала на кухню, вспомнив, что у нее пирог должен быть готов.

— Она мне чуть череп не проломила, — прохрипел кот, пошатываясь, поднимаясь на лапы.

— Интересно, сколько с нас стрясут за этот обед? — Филара мрачным взглядом окинула стол.

Если подумать, идея подать столько, сколько съесть невозможно, а потом взять плату за всё, несмотря на то, что к некоторым блюдам так даже никто и не притронулся, показалась ей удачной и прибыльной. Остатки так можно несколько раз продавать. Главное выносить самые вкусные и дорогие яства в последний момент, когда для них уже гарантированно ни у кого места в животах не останется.

— Надо поговорить с этим соседом, — Ральдерик задумчиво обгладывал куриное крылышко. — Вдруг скажет чего полезного.

От гостеприимной женщины они кое-как вырвались. Воспоминание о том, сколько им пришлось заплатить, вгоняло в депрессию всех, кроме ученого, уверенного, что экономить на еде — грех. Всё-таки илдратцы умели быть хитрыми и расчетливыми, выглядя при этом добрейшими и милейшими людьми. Соседа, предположительно видевшего участника Намбату, нашли пьяным в дрова. Первоначальные меры по его протрезвлению результата практически не принесли. Единственное, что от него удалось добиться, прежде чем он провалился в сон, была фраза о том, что третьего такого гостя он не переживет. Путники истолковали эти слова однозначно.

— Когда он приходил? — тряс несчастного вельможа.

Тот лишь вяло отмахивался и что-то мычал.

— Тут кровь, — заявил Шун, выбираясь из-под низкой кровати, куда зачем-то до этого залез. — Тряпка в крови.

— Покажи, — велела Эрлада, опускаясь на колени и заглядывая в узкую пыльную щель между полом и днищем мебели.

— Там.

— Принеси.

— Как ты себе это представляешь?! В зубы я эту дрянь не возьму!

— Отойдите, — кузнец раздобыл где-то веник и попытался вымести им то, что валялось под кроватью.

Помимо яблочных огрызков, засохшей мандариновой шкурки и пары мелких монеток на свет явилось и перемазанное чем-то красным полотенце.

— Он мог порезаться во время бритья, — предположил иролец.

— Во-первых, крови слишком много, во-вторых, посмотри на его бороду. О каком бритье ты говоришь?

— Он может жить не один.

— Не спорю, — кивнул Ральдерик. — Поэтому придется сделать так.

Бедного крестьянина успели раз пять макнуть в бочку с водой (к его счастью, теплой), прежде, чем он смог внятно попросить, чтоб его оставили в покое. В каких словах это происходило, лучше не упоминать.

— Чья кровь? — дворянин сунул ему под нос полотенце.

— Отвали…

— Чья кровь?

— Хватит тыкать мне эту гадость в лицо…

— Чья кровь?

Повторе этак на десятом, у человека сдали нервы и он рассказал, что к нему некоторое время назад заходил раненый агрессивный незнакомец, уже второй на этой неделе, который заставил пустить его в дом, съел всё, что нашел, перепугал хозяина и пошел дальше. Был он пеший, а руки у него действительно были чем-то изрисованы. Полотенцем он зажимал страшную рану на груди. И вообще, гость перемазал кровью весь пол в маленькой комнате, сыпал угрозами и вел себя пугающе. Было это не так давно, этим утром. После его ухода мужчина и начал пить. Пришлось изрядно постараться, чтоб вытрясти из него все эти сведенья и окультурить манеру их подачи.

— А вот этот вряд ли мог уйти далеко, — заключили товарищи и поскакали в сторону Калливарда, не сомневаясь, что именно туда игрок и направился.

Ехать пришлось недолго. Бодрые здоровые лошади достаточно быстро догнали пешего раненого человека. Уже минут через сорок на горизонте показалась одинокая ковылявшая фигурка, закутанная в плащ, несмотря на жару. Она упорно двигалась вперед, держа в одной руке что-то массивное и замотанное тряпкой. Судя по очертаниям, это был какой-то ящик.

Мужчина, услышав далекий топот копыт за спиной, обернулся и, прежде чем догонявшие его товарищи успели глазом моргнуть, что-то швырнул в их направлении. В воздухе возник переливавшийся, не имевший четкой формы, стремительно летевший в сторону всадников сгусток.

— Берегись! — побледневшая Филара резко увела Герань в сторону.

Мерзавцу повторять не пришлось. Не дожидаясь приказа своего седока, он спешно сменил траекторию движения, чтоб оказаться как можно дальше от приближавшейся тускло сиявшей крупной капли. Неветерок последовала его примеру, понимая, что на ее всадника надежды не было никакой, а вот Каштана пришлось дергать за уздечку и требовательно пинать, прежде чем тот догадался свернуть.

Аморфная штука врезалась в землю, чуть позади товарищей. Послышался «хлюп», а потом «бдыщ». В воздух брызнули комья почвы и клочки дерна. От взрывной волны кони еле удержались на ногах и испуганно заржали, теряя всякое желание приближаться к незнакомцу.

— Он сдурел?! — крикнул Шун, стараясь не свалиться с метавшегося Герани.

— Похоже на то, — буркнул Ральдерик, которому удержаться в седле было куда сложнее из-за общей психической неустойчивости своего скакуна.

— Снова!.. — Гудрону с Эрладой было хорошо — для того, чтоб вывести Каштана из душевного равновесия, требовалось куда большее, чем взрывающиеся в непосредственной от него близости снаряды.

Точно такой же сгусток уже набирал скорость, стремясь исполнить то, что не удалось его предшественнику. Участник Намбату явно был типом нервным, агрессивным и не склонным к полумерам.

— Он точно псих! Что мы ему сделали?

— Давай потом это обсудим! — рявкнул Ральдерик, успевший внушить Мерзавцу, что он в гневе куда страшнее разрывающей на части штуки, и заставивший его вести себя так, как полагается боевому коню. — Рассредоточьтесь! В кучу не сбивайтесь!

В этот раз переливавшаяся капля до земли не долетела, врезавшись в воздухе в какую-то невидимую преграду. Шун вдруг обнаружил, что у него выросли крылья и мощный загнутый клюв. Часть мозга, не занятая растерянностью, возмущением и поисками стратегии поведения, которая непременно всех спасет и поможет нейтрализовать буйного психопата для беседы, принялась перебирать известных ему хищных птиц для самоидентификации. Склизкий снаряд не долго стекал по барьеру, сдетонировав через пару секунд. Щит содрогнулся, но устоял, зато Филару отдачей выбило из седла. К счастью, падать было не очень высоко, а земля была мягкой.

— Ты в порядке?! — подлетел взволнованный ястреб.

— Более или менее, — та медленно села и, морщась, потерла ушибленное плечо.

— Ты как?! — возле девушки затормозил недовольный, что хозяин никак не может определиться, куда ему скакать, Мерзавец.

— Цела вроде, — волшебница встала на ноги и обернулась в поисках Герани.

Очередной снаряд взорвался при столкновении с поставленной ей защитой. Тихо ойкнув, волшебница опять упала и прокатилась по земле.

— Дайте, я до него только доберусь! — злобствовала птица, с ненавистью глядя на так неудачно оказавшегося магом участника Намбату, явно собиравшегося кинуть в своих преследователей еще одним сгустком. — Я ж его, сволочь…

— Так не пойдет, — блондинка, успевшая снова подняться на ноги, почувствовала, как ее обхватила за талию и дернула верх сильная мужская рука.

В следующий момент она уже сидела на белом коне впереди его седока.

— Теперь тебя ронять хотя бы не будет, — пояснил Ральдерик в том числе и недовольно прищурившемуся Шуну. — Думаю, отдача сильна не настолько, чтоб я не смог тебя удержать…

— Еще один…

Раздался новый взрыв. Щит уже ходил ходуном, грозя исчезнуть в любой момент. Девушку снова толкнуло назад, но в этот раз на пути ее тела была преграда. Удар по груди выбил у герцога из легких весь воздух. Он явно недооценил силу, сбивавшую девушку с ног, и даже слегка удивился, что смог удержаться в седле. Лишь чудом юноша успел увернуться от нацеленного ему в лицо затылка, а то плевался бы к тому же еще и кровью с зубами. Мерзавец с негодованием заржал. Он не помнил, чтоб соглашался на двойной вес и прочие неприятные вещи, связанные с появлением второго седока. Например, еще одну пару ног, резко вбивавшую в его бока каблуки, чтоб не свалиться

— Ты как? — обернулась, услышав за спиной сдавленный кашель, Филара.

— Нормально, — отозвался гендевец, восстанавливая дыхание.

— Поехали отсюда! Ну его к черту! — позвал Гудрон. — У меня нет ни малейшего желания углублять с ним знакомство.

— Ну уж нет! — спрыгнула на землю Эрлада. — Мне хочется сказать ему пару ласковых слов.

— Лучше не стоит!

— Спокойно, — размяла плечи жена. — Думаю, он нас всё равно не отпустит. Кажется, мы ему категорически не нравимся. Барьер переживет максимум еще один удар. Оглянись. Мы на этом поле, как на ладони. Попытаемся отступить — получим снаряд в спину. Прятаться тут негде, а вот атаки дальнего боя ему неплохо удаются.

— Это если мы будем медленно ехать и не пытаться увернуться, — заметил иролец, ужасно не хотевший ввязываться в совершенно не нужный бой.

— Филара, — проигнорировала мужа колдунья, привыкшая отвечать взаимностью тем, кто пытался швыряться в нее всякой взрывающейся дрянью. — Как только этот, — девушка кивнула на приближающийся снаряд, — бабахнет, убирай защиту. Я ему тоже подарочек пошлю.

— Пощедрее, пожалуйста, — буркнул летавший над всадниками ястреб. — Не мелочись.

— Да без вопросов, — драконья дочка страшно ухмыльнулась, в воздухе над ее правой ладонью уже начинали клубиться какие-то завихрения. — От всей души.

— А нам что делать? — поинтересовался Макела Вантазий, с любопытством наблюдая за происходившим, ни капельки не боясь.

Бессмертие всё-таки здорово способствует притуплению инстинкта самосохранения.

— Под ногами не мешаться.

Раздался новый «хлюп». Бесформенная текучая переливавшаяся масса чуть сползла по уменьшенному для увеличения прочности щиту. Ральдерик в этот раз успел подготовиться заранее, напряг мышцы, подобрался, крепче вцепился в бока Мерзавца ногами, прижал к себе одной рукой Филару, чтоб та в него больше не врезалась с размаху. Последовал взрыв.

— Давай! — крикнула Эрлада, вскидывая руку вверх.

Слегка оглушенная светловолосая волшебница на секунду растерялась, но тут же спохватилась. Мигнув, барьер исчез.

— Лови, родной! — в сторону участника Набату полетел огромный ревущий клуб пламени.

— Не хило, — присвистнул гораздо менее зашибленный, чем в предыдущий раз, гендевец. — Не знал, что ты так можешь…

Противник, видимо, тоже удивился.

— Нужно подобраться ближе, — черноволосая колдунья запрыгнула на временно бесхозного Герань. — Не знаю, как у него с ближним боем, но хочу это проверить. Вдруг гораздо хуже, чем с дальним?

— Насколько близко? — крикнул ей дворянин на скаку.

— Как получится, — ответила девушка. — Вблизи себя он не рискнет такими штуками швыряться.

— А что ему мешает поставить щит?! — вельможа настороженно наблюдал за ответными действиями слегка контуженного, но не пострадавшего от снаряда Эрлады мага.

— Думаю, раз он до сих пор не занят его установкой, несмотря на огонь с нашей стороны, он это не умеет, — предположила Филара.

— Надеюсь, так и есть. Это было бы веселей. И еще. Он — мой. Не смейте мне помогать!

— Как угодно, — буркнул Ральдерик, не горевший особым желанием связываться с агрессивным игроком.

Черноволосая волшебница на скаку послала тому еще что-то, не давая времени на достойный ответ.

— Ты даже можешь ее уже отпустить. Ага, — сердито намекнул паривший возле Мерзавца Шун.

— Что? — не сразу сообразил, что от него требуют, вельможа. — А!

Он таки убрал руку, которой продолжал прижимать девушку к себе.

— Именно!

Ястреб с небольшим хлопком превратился в кота, пару раз беспомощно взмахнул в воздухе передними лапами и со слабым обреченным «Мя» шлепнулся на землю, где еще какое-то расстояние прокатился кубарем. Хорошо хоть летел он невысоко.

Мысли типа «останавливаться или не останавливаться?» были прерваны громыхнувшим за спинами всадников взрывом. Решив, что зверь уже не маленький, способен бежать сам и вообще вдали от основных целей противника будет в большей безопасности, чем с ними, люди поскакали дальше.

Щит игрок так и не поставил, а Эрлада не торопилась убивать его метким попаданием. Вместо этого она специально слегка мазала, чтоб маг на своей шкуре ощущал всю глупость своей необдуманной атаки на мирных путников, но при этом был жив и практически здоров, чтоб иметь возможность наслаждаться этим ощущением как можно дольше. В воздухе столкнулись бесформенный сгусток участника Намбату с огненным шаром претендентки на престол Савараха. Все предыдущие «бабахи» — ничто, по сравнению с тем, что стало результатом этой встречи. Громыхнуло так, что даже Каштана пробрало. Лошади в испуге заржали, вставая на дыбы, спотыкаясь, мечась и теряя своих всадников. Во все стороны брызнуло пламя, его мелкие капли прожигали дырки в одежде и опаляли волосы. Чуть в отдалении загорелось единственное на всю округу дерево. Мирный и прежде симпатичный пейзаж здорово испортился за несколько последних минут. Раскуроченная земля и выжженные полосы на траве хоть немного компенсировали мирную жизнь Илдрата, столетиями не знавшего войн.

— Это было весело, — черноволосая волшебница перекатилась на живот и приподнялась на локтях.

— Да неужели? — Ральдерика здорово приложило спиной об землю, и он очень надеялся, что ему удастся какое-то время просто тихо полежать.

Судить о целости костей он пока не мог, поскольку шевелиться было затруднительно, из-за того, что сверху на него свалилась Филара, усугубившая этим для его здоровья последствия падения.

Радовало, что у противника дела тоже были плохи. Хоть он и не падал ниоткуда при взрыве, тот произошел гораздо ближе к нему, чем к товарищам.

— Ну почему?.. Почему ты никогда меня не слушаешь, когда я прошу что-то не делать? — простонал Гудрон, держась за голову и медленно поднимаясь на колени.

— Вы целы?! — совершенно не пострадавший и забывший, что обижен на бросивших его людей, Шун взволнованно подбежал к хозяйке.

— Да, вроде, — пробормотала та, сползая с распростертого товарища на землю.

— Нет, — прохрипел тот, осознавший, что и без девушки шевелиться у него не очень получалось.

— Извини… Сейчас немного оклемаюсь и тебя подлечу…

— Ты уверена, что в порядке? — кот беспокойно носился вокруг блондинки. — Может быть, тебе пока лучше не вставать? Отлежись, а?

— Слушай ты, — герцог попытался приподняться, напрягая пресс, но тут же сдался и расслабился. — Кончай по мне бегать, а!..

— Я надеюсь, вы закончили?.. — мрачно поинтересовался у жены иролец, рискуя, наконец, отпустить гудевшую голову.

— Сейчас уточню, — пообещала та, достаточно бодро вставая на корточки. — Эй ты! — крикнула она отчаянно кашлявшему и тушившему тлевшую одежду противнику. — Добавки хочешь?

— Вы не остановите меня! — злобно ответил тот, поднимая на товарищей бледное, искаженное ненавистью лицо.

— Ты о чем?

— Я стану победителем в Намбату! — маг, кажется, почти пришел в себя и снова принялся делать ладонью какие-то жесты.

Внезапно мужчина побелел еще сильнее и, тихо качнувшись и охнув, схватился за грудь. По одежде медленно расползалось кровавое пятно — видимо, рана снова открылась.

— Никто тебе не запрещает! — буркнул Ральдерик, надеясь, что игрок его услышал, потому что громче говорить пока был не в состоянии.

— Я дойду до конца! — почти рычал человек, закусив от боли бескровную губу и прожигая людей безумным яростным взглядом. — Я уже так близко! Любой, кто встанет на моем пути — умрет! Если потребуется, я сотру с лица земли…

— Да ради бога! Нам-то что?! — влез Шун.

Расстояние между разговарившими было достаточным, чтоб разглядеть лица друг друга, но голоса всё равно приходилось повышать, чтоб собеседник мог разобрать обращенные к нему слова.

Лошади решили, что им слишком дорога жизнь, поэтому, успокоившись, встали в отдалении от своих хозяев, в надежде, что, если продолжение битвы последует, то там в них никто целиться не станет.

— Я столько пережил на пути к осуществлению дела всей моей жизни! — способность кота разговаривать, кажется, не произвела на игрока никакого впечатления.

— Ну так зачем сразу, не разобравшись, дрянью всякой швыряться, а?! — орал зверь, подпрыгивая на месте от негодования. — Мы тебе что-нибудь сделали?!

— Я никому не позволю мне мешать! — видимо, мага заклинило, а то, что ему говорилось, он даже не слушал.

Участник Намбату отнял руку от окровавленной груди и снова попытался сплести какое-то заклинание.

— Упрямый такой, — вздохнула Филара, вспоминая о своем обещании подлечить контуженого товарища, когда ей станет лучше. — Подожди, сейчас получше будет, — сложила она ладони у него на груди.

— Что ж… Тогда вот ему! — Эрлада лениво швырнула в противника пригоршню мелких огненных сгустков.

Те до него не долетели, врезавшись в неизвестно когда поставленный магом щит.

— Когда это он?.. — удивился кузнец, привыкший, что для создания барьера нужно какое-то время.

— Он всегда был, — помрачнела его супруга. — Бесполезен при дальнем бое, но незаменим при ближнем. Пришедшие издалека атаки пропускает, а вот те, которые наносятся с малого расстояния, останавливает.

— Близорукий? — иролец припомнил слышанный однажды от Филары термин.

— И что теперь? — растерянно огляделся рыжий пингвин. — Отъедем подальше и оттуда шарахнем?

— Послушайте! — закричал Гудрон, даже складывая ладони рупором для лучшей слышимости. — Мы не желаем вам зла! — особенно уместна эта фраза была после красноречивой демонстрации его женой силы. — Мы просто хотели поговорить! И даже не собирались мешать вам победить!

— Лучше? — блондинка убрала руки и встревожено посмотрела на пациента.

Тот задумчиво пошевелил пальцами на руках и ногах.

— Кажется, да, — решил, наконец, он.

— Я дойду до кахоли! — уже орал безумный волшебник. — Поклонюсь и скажу: «Вот и я! Я пришел!» Никто мне не помешает! Слышали?! Никто?! Мне надоело, что вечно кто-нибудь мешается под ногами! Всюду враги! Они всегда пытаются мне навредить!.. Идут попятам, выжидая, когда я утрачу бдительность или ослабну! Этого не произойдет никогда! Сдохните!

— Пошли отсюда, — Шуну стало скучно. — С психами связываться — себе дороже. На него даже орать неинтересно.

— Почему он не атакует? — бормотала Филара, пытаясь опознать жесты игрока. — Что он пытается сделать? Я не понимаю…

— Не важно. Пошли, — пингвин подтолкнул хозяйку лбом.

— Да нет… — не согласилась Эрлада, тоже, хмурясь, наблюдая за действиями мага. — Думаю, это всё-таки важно.

— И именно поэтому мы как можно скорее отсюда уйдем? — намекнул кузнец, согласный с Шуном по вопросу, что с сумасшедшими лучше дел не иметь.

— Пожалуй, — к его огромному удивлению подтвердила супруга.

Однако претворить задуманное в жизнь им не удалось. Не успел Ральдерик сесть и убедиться, что голова его при этом не грозит отвалиться, а кровь в висках стучит не то чтобы очень уж громко, как понял, что подняться дальше у него не получается. Что-то будто крепко держало ноги.

— Что это? — такое же открытие постигло и всех остальных.

Черноволосая волшебница прищурилась и посмотрела на почву. По ней тянулись видимые лишь ей, да самому магу светившиеся нити, плотно обматывавшие все части тела товарищей, которыми те касались земли.

— Ничего хорошего, — протянула она, радуясь, что хотя бы руки у нее оставались свободными. — И откуда у него силы берутся?.. Давно же выдохнуться должен был…

Филара пару раз дернулась.

— Почему я никогда не слышала о таком? — недоуменно буркнула она. — Почему такое длинное и сложное заклятье ради всего лишь видоизмененной сети?

— Он использует менее энергозатратные способы, — предположила Эрлада, разглядывая тускло сиявшие переплетения в надежде найти способ, как из них вырваться. — Более сложные и неудобные, чем обычные, зато значительно экономящие силы.

— Да что тебе от нас надо-то?! — взбесился пингвин. — Чего ты хочешь?!

— Помнится, он недвусмысленно давал понять, что нашей смерти, — мрачно отозвался гендевец.

— Не дождется, — буркнула черноволосая волшебница, набирая в обе ладони пламя. — Я сломаю этот чертов щит и доберусь до него самого. Филара, ты даже можешь мне помочь.

Видимо, колдовство давалось игроку нелегко. Поймав путников, он решил немного передохнуть. Мужчина, тяжело дыша, стоял, широко расставив ноги, чтоб не упасть и чуть пошатывался. Бледное измученное лицо с закушенной до крови губой сияло торжеством. Огненная струя обтекала барьер, практически не причиняя ему вреда.

— Ладно… А так?! — горящий клуб жара отскочил и срикошетил куда-то в сторону, откуда позже донесся взрыв и запах гари.

Игрок покачнулся, но существенного воздействия на него эта попытка взлома тоже не оказала.

— Всё-таки не стоило нам приближаться, — буркнул кузнец, видя, что жена впадает в ярость и сейчас разнесет всю округу, если щит немедленно не треснет.

— А ты чего сидишь?! — рявкнула та растерянной блондинке.

— Я не знаю, что делать! — воскликнула девушка. — Боевая магия — не моя специализация! Я умею лишь самые примитивные вещи! Они здесь не помогут!

— Чего он ждет?! — пингвин превратился в злобно ощетинившегося кота. — Сколько можно стоять и лыбиться?! Он меня бесит!

— Пусть лучше стоит и лыбится, чем делает что-то другое, — вздохнул Ральдерик. — Как действует этот барьер? Он останавливает только магические удары или материальные тоже? Например, если я метну меч…

— Он отскочит в сторону, — отозвалась Филара, отчаянно думая, что может сделать в этой ситуации.

— Очень жаль…

— Да ломайся же ты! — заорала Эрлада, швыряя в противника очередной порцией пламени.

Одно из явных преимуществ иметь папу-дракона заключалось в том, что огонь не заканчивался никогда, а его применение не требовало никаких силовых затрат.

Тем временем, неадекватный игрок более или менее отдохнул. Глубоко вздохнув с закрытыми глазами, он неловко поднял с земли свой замотанный тряпкой ящик.

— Я устал, — заявил он вдруг. — Устал отбиваться от врагов. Они лезут ко мне, как тараканы…

— Имеет место явное недопонимание! — попытался возразить ему кузнец. — Почему вы решили, что мы желаем вам зла?!

— Да дохни ты уже! — кричала его жена, швыряя еще чем-то горючим, сводя на нет все усилия супруга по налаживанию диалога.

— Отпустите нас, пожалуйста, мы уйдем и больше никогда с вами не увидимся! — продолжал проявлять чудеса оптимизма тот.

— Все пытаются мне помещать, — бормотал мужчина, прижимая свою коробку к груди. — Ставят палки в колеса. Хотят убить. Делают всё, чтоб я не победил…

— Да послушайте же вы!

— Бесполезно, — оборвал друга Ральдерик. — Посмотри в его глаза. Он же псих.

— Это и без того было понятно, — огрызнулся Шун.

— Всё куда хуже, чем мы думали. Это не просто псих, а самый психованный из всех психов, что я когда-то встречал, — авторитетно заявил Макела Вантазий, наблюдая за противником с интересом зоолога, увидевшего вдруг превосходный экземпляр животного, считавшегося давно вымершим. — Он такой забавный!

— Ну да, кое-кто же здесь бессмертный! — раздражился гендевец. — Как же я мог об этом забыть?! Вы уже, небось, все полученные при падении травмы залечили, да?!

— Ага, — счастливо кивнул тот.

— Да что же он задумал?.. — закусила губу Филара. Эта коробка ей заранее не нравилась.

— Повторять речь о том, какие все вокруг плохие, пока мы не умрем со скуки! — предположил кот.

— Мне это надоело! — снова сорвался на крик игрок, еще крепче сжимая свой ящик. — Я положу этому конец! Теперь я могу получить стража, который уничтожит всех моих врагов! Больше никто и никогда не посмеет встать на моем пути!

— О чем это он? — насторожился дворянин, вопросительно глядя на волшебниц. — Что в ящике?

— Я не знаю, — Эрлада успокоилась, но была крайне мрачной. — Там столько всего намешано, что толком и не поймешь. Столько разных заклинаний… Причем, многие из них достаточно давние. Многослойные, переплетающиеся… И я не могу их разобрать. Должно быть, он уже долгое время с этой коробкой ходит.

— Времени прошло достаточно, — голос мага стих чуть ли не до шепота. — Этого должно хватить. Осталось совсем немного. Я долго ждал. Теперь момент настал… Как всё удачно сложилось…

Ральдерику происходившее нравилось всё меньше и меньше. Он попытался рвануться в путах, убедился, что всё это бесполезно и зарекся на будущее впредь иметь дела с игроками. Ну их всех к черту!

Тем временем маг принялся бубнить под нос явно что-то магическое. Девушки напряженно прислушивались к словам, пытаясь сообразить, что он собирался сделать. Филара побледнела.

— Подчинение демона… — пробормотала она.

Ее беглого знакомства с демонологией оказалось достаточно, чтоб опознать эту комбинацию звуков и фраз.

— Что-о-о? — обалдел Гудрон. — Этот?.. Он ЧТО?

— Это же сложно, — нахмурилась Эрлада. — И опасно. И нужно много всего приготовить. И целая куча всяких вещей. И… кхм… Ну, полагаю, с этим-то как раз проблем нет.

— С чем? — подозрительно осведомился кот.

— С жертвами, — буднично пояснила девушка.

Товарищи замолчали.

— А я сразу был против того, чтоб к нему подъезжать, — задумчиво протянул иролец.

— Да, — кивнула волшебница. — Прости, что не послушалась.

— Хорошо. Я не сержусь… — отозвался тот, растеряно проводя рукой по волосам.

— Не помню, говорила ли я когда-нибудь, что тебя люблю?

— Нет, точно не говорила. Я бы запомнил.

— А давайте вы это потом обсудите! — рявкнули хором Шун с Ральдериком.

— Вы еще прощаться начните, ага?! — уже в одиночку возмущался кот.

— Он сейчас отвлекся, — спокойней сказал герцог, наблюдая за игроком. — Наверное, сложно контролировать сразу два заклинания! Щит мог ослабеть. Попробуй его пробить еще раз!

Эрлада себя просить дважды не заставила, но ее новая попытка тоже не принесла никакого результата.

— Ну не может человек поставить барьер такой силы!!! — прорычала она, с ненавистью глядя на противника, вокруг которого уже зарождался хлопавший одеждой, всё ускорявшийся, вихрь.

— Вообще-то, может, — рассеяно поправила Филара. — Если поставить несколько одновременно, чтоб они налегли друг на друга, и больше никогда не снимать, лишь подпитывая. Есть ряд недостатков…

— Какое это имеет сейчас значение?!

— Нууу… — девушка замолчала, пораженная внезапно осенившей ее мыслью.

— …внемли словам моим. Посвяти себя служению мне, желаний моих исполненью… — вокруг мага уже чуть ли не буря грохотала, ограниченная пределами защитного пузыря.

— Что ты делаешь?! — кот почувствовал, как у него начинают расти ласты, и обернулся к хозяйке.

— Без рук останешься, — мрачно прокомментировала Эрлада, увидев, что подруга прижала ладони к земле и их уже спешно обматывали светившиеся нити.

Та ничего не ответила, слишком увлеченная тем, чтобы сделать одну вещь НЕ правильно.

— … души живые и тела приношу тебе в жертву, — мужчина вскинул над головой руки с зажатым в них ящиком.

Заматывавшая его тряпка хлопала на ветру и грозила в любой момент уйти в свободный полет. Через несколько секунд ее действительно сорвало. Увиденное заставило зрителей потрясенно замолчать и замереть.

— А я, между прочим, догадывалась… — пробормотала Эрлада.

Во-первых, под ней оказался не ящик, а птичья клетка, со всех сторон обклеенная всякими бумажками и амулетами, которые должны были помешать ее пленнику выбраться наружу. Сам он висел в воздухе в середине предоставленного ему жилого пространства. Глаза были пусты и не выражали ровным счетом ничего — подавление воли демона было первым и самым длительным шагом к его подчинению. После этого оставалось лишь привязать его к конкретному человеку. Ну и… в общем, существует не так много демонов размером с типичного обитателя клетки такого размера.

Где игрок встретил Крылышками? Когда это произошло? Как его поймал? Вопросов было много. И хотя все присутствовавшие не воспринимали мелкого беса всерьез, а также считали слабым недоразумением, позором всех демонов, однако легко могли представить, насколько сильнее он станет, когда съест их души. Поскольку, Бяк-Бяк из-за проводимого ритуала сейчас был в таком состоянии, что совершенно не распоряжался своей волей, надеяться на то, что тот откажется, обуреваемый дружескими, или какие у них там были отношения, чувствами, не приходилось.

— Это же пфыфывави-пф-пф! — черноволосая волшебница успела вовремя заткнуть пасть вернувшего дар речи морского котика.

— Он самый. А теперь давайте помолчим и подождем, — велела она.

— А чего ждать-то? — растеряно поинтересовался у нее кузнец, совершенно выбитый из колеи происходившим.

— В ритуале надо назвать имя подчиняемого демона, — Эрлада только сейчас заметила, что у нее бешено колотилось сердце — крайне не характерная для полурептилии вещь. — Так понадеемся же, что оно ему не известно!

— А, — кивнул герцог.

— И что тогда? — уточнил иролец. — Что… если он скажет не настоящее, а… другое?

Шун хотел было воскликнуть что-то из разряда: «В смысле, не Крылышками Бяк-Бяк, а Мдумлюк-что-то-там? Вот придурок был бы!» — но именно для недопущения таких вот высказываний саварахская дворянка держала его челюсти крепко сжатыми.

— Только бы получилось, — пробормотала Филара, убеждаясь, что оторвать руки от земли действительно не может.

— … именем твоим заклинаю тебя! — участник, не обращая внимания на струившуюся по груди кровь, закрыл глаза и набрал полную грудь воздуха. — Мдумлюкзаваралакр!

— Ну вот. О чем я и говорила, — с облегчением выдохнула Эрлада.

Вихрь вокруг мага резко исчез. Тот постоял еще несколько секунд, потом разлепил веки и пару раз недоверчиво моргнул. Опустил клетку, недоуменно посмотрел на начинавшего приходить в себя Крылышками. Задумался.

— Что такое…? — пробормотал он. — Я же все сделал правильно…

Ральдерик злорадно откашлялся.

— Видишь ли, — громко провозгласил он. — Истинное имя этого демона настолько ужасно, что его не может помыслить человеческий разум. Поэтому он и представляется так, просто и незатейливо. Чтоб не разрушать сознания окружающих.

— Что? — игрок, бледнея еще больше, впервые за все время общения обратил внимание на обращенные к нему слова.

— Ты назвал неправильное имя, придурок!

Участник Намбату почувствовал, что воздух под его щитом стал душней и тяжелей — неправильно проведенный ритуал бумерангом возвращался к тому, кто его начал. Бяк-Бяк моргнул, огляделся, удивился, испугался, впал в панику, заголосил, заметался по клетке и всё это практически одновременно. Потом, резко успокоившись и остановившись, он дернул за одну из висевших на его клетке бумажек. Та, к его удивлению, отвалилась и осталась в ладони. Почувствовав, что его больше ничто здесь не удерживает, демон исчез в радостном хлопке. Игрок уставился на пустую клетку, отстраненно думая, что стоило повесить ограничители, до которых запираемый не мог бы дотронуться, перевел взгляд на всё еще плененных людей с морским котиком и широко улыбнулся, безумно сверкая глазами.

— Он хочет снять щит! — поняла Филара. — Чтоб погиб не только он, но и мы!

— Вот скотина!

Внезапно земля под ногами у мага взорвалась. Его подбросило в воздух, ударило головой о собственный барьер и… тут в общем, как раз и вернулся вихрь.

Буйствовал он исключительно внутри защитного пузыря, не вырываясь за его пределы. Вот что значит по-настоящему крепкий щит! Когда он утих, всем, что оставалось от психа, был легкий, медленно оседавший красный туман. Мигнув, прозрачный панцирь растворился в воздухе. Люди заметили, что их тоже больше ничто не держало.

— Что это было? Что взорвалось? Это же ты сделала? — обретший нормальный облик Шун, радуясь свободе, носился вокруг хозяйки.

— У таких щитов есть ряд недостатков, — пробормотала та, не сводя взгляда с кровавого облака — такие вещи ее здорово шокировали. — Главный в том, что они никогда не останавливают атаки снизу. Под землей они не защищают.

— И что ты ему послала? — заинтересовалась Эрлада.

— Когда я училась левитации, у меня очень часто взрывались подопытные предметы… Я воссоздала ряд своих тогдашних ошибок и… Сквозь почву заклинание идет долго… Поэтому не сразу…

— МАМОЧКА-А-А!!! — в воздухе возник зареванный демон. — Я ТА-А-АК СТРАДА-А-АЛ!!!

Крылышками громко высморкался в огромный носовой платок с рисунком сердечками и бросился на шею к своей создательнице, все никак не могшей прийти в себя от произошедшего.

— А где же гипс? — полюбопытствовал кот.

Бяк-Бяк, не оборачиваясь к ухмылявшемуся зверю, просто швырнул ему в глаз полную пригоршню соли и, пока тот с воплями носился по полю, отчаянно тряся головой и моргая, снова принялся истошно рыдать, уткнувшись Филаре в ухо.

21

Демон успокоился еще не скоро. На все вопросы о том, куда делась его орда, трагично отмалчивался. За всё это время он так ни разу и не сымитировал какую-нибудь травму и не нацепил гипс, значит, произошедшее сильно выбило его колеи. Бяк-Бяк отказывался отходить от Филары, сидел у нее на плече спиной ко всем, обхватив колени и закрывшись крыльями, и обиженно сопел. После долгих и утомительных расспросов всё-таки удалось узнать, как он попал к игроку. Оказалось, мелкий бес мирно летел навестить любимую хозяйку, как вдруг неподалеку от нее почувствовал присутствие кого-то сильного. Демон не удержался и решил сделать небольшой крюк, завернув к магу со своим коммерческим предложением: всё равно это было почти по дороге, а такой шанс больше мог не подвернуться.

— … А потом мой разум поглотила тьма! — закончил свое душераздирающее повествование Крылышками, в отчаянии вцепляясь в уши.

Сколько с тех пор прошло времени, он не знал, поскольку после этого сознание его отключилось. Судя по всему, произошло это примерно в то время, когда путники прибыли в Ульму: до этого они не могли идти параллельно с тем агрессивным игроком.

Бес явно не собирался никуда улетать, предпочитая залечивать психическую травму возле «родительницы». Так что сопровождавших у девушки прибавилось. Вальдя теперь показывалась крайне редко. Порой люди даже забывали об ее существовании, так что проблем с ней не было никаких. А вот Бяк-Бяк в теории должен был оказаться склочным и истеричным спутником. Единственную надежду возлагали на то, что после произошедшего он присмиреет и будет вести себя, как шелковый. В это никому особо не верилось.

Последствия падения с лошадей давали о себе знать всем, кроме Макелы Вантазия. Ушибленные спины, плечи и бёдра, гудящие головы, искры из глаз при резких движениях и слабость сильно портили и так не сахарное настроение. Садиться в таком состоянии верхом было бы самоубийству подобно, но оставаться на раскуроченном поле возле места, где… В общем, никому не хотелось там оставаться. Поэтому Шуну пришлось пережить ряд превращений, пока его хозяйка приводила самочувствие окружающих хотя бы в относительную норму. Теперь единственным, кому было по-настоящему плохо, стал кот, всё еще не переносивший смен облика, если они следовали слишком часто в короткий промежуток времени.

— Я надеюсь, других участников для разговора мы подыскивать больше не будем? — выразил надежду Гудрон, с третьего раза таки забираясь на Каштана.

— Нет, ну их к черту, — согласился дворянин. — Игра явно не стоит свеч.

— А как тогда узнаем?..

— Понятия не имею, — пожал плечами гендевец. — Я придумаю какой-нибудь другой способ. А то общение с этим умалишенным, не принесшее в результате ничего, кроме травм, отбивает всякое желание повторять опыт.

— Он что-то говорил про то, что собирался поклониться и как-то там поздороваться… — припомнила Филара.

— Ага. И гадай теперь, то ли это и нужно было сделать, то ли это его личная инициатива…

— На всякий случай, когда мы туда придем, всё-таки не кланяйся кахоли и не говори: «А вот и я», — посоветовала Эрлада. — Просто, чтоб перестраховаться.

— Ты, правда, думаешь, что без твоих слов, я бы так поступил?!

— Ладно, проехали.

Они отправились дальше. Хорошо, что товарищи не знали, как много в округе всяких неприятных существ шло в одну с ними сторону. Черноволосая волшебница это смутно ощущала и хмурилась. Однако по сравнению с гнетущим чувством, всё усиливавшимся по мере приближения к Калливарду эти слабые магические сполохи просто меркли. Макела Вантазий уверял, что всё дело было в воронке, раскручивавшейся над этими землями.

— Вот же она! — указывал он в небо.

Девушка ничего не видела, поэтому злилась.

Много в этот день пройти не удалось: люди все еще чувствовали себя паршиво, быстро уставали и мечтали об отдыхе. Согласившись, что торопиться некуда, путники решили не валять дурака, а остановиться где-нибудь на ночь, несмотря на то, что было достаточно рано. И, если бы ученый не ныл, что голоден, то просто лежали бы и ничего не делали. Всем остальным излишне сытного обеда хватило бы до конца дня, но старик обладал немыслимым пищеварением и умел проявлять настойчивость. Проблему решили просто, вручив ему палку колбасы и батон хлеба: легче было пополнить запасы продуктов позднее в какой-нибудь деревушке, чем готовить ему горячий ужин.

— Зомби бежит, — отстраненно прокомментировал Гудрон, глядя куда-то вдаль.

— К нам? — Ральдерику было лень повернуться и посмотреть.

— Нет, мимо.

— Вот и пускай себе бежит. Не будем ему мешать.

— У него рука отвалилась.

— Сочувствую.

— Он ее подобрал и подмышкой понес.

— Ага, здорово, — пробормотал кот, накрывая лапами всё еще кружившуюся голову.

— А там кто-то летит, — кузнец явно собирался перечислять всё, что видел. — Интересно, кто это?

— Не на нас?

— Нет.

— Тогда мне наплевать.

Макела Вантазий давился сухомяткой.

— Я же говорил, что следом за игроками ползут всякие монстры, — буркнул он, вгрызаясь в колбасу. — Сейчас они идут за билетом и не очень смотрят по сторонам. Зато, если участник погибнет или победит, они потеряют с ним связь и смогут более пристально приглядеться к нам.

— Вот когда это произойдет, тогда об этом и будем думать, — гендевец явно не был настроен на продолжение разговора.

То ли из-за воздействия близкого кахолитета, то ли по чистой случайности, но последнее время призраков стало больше. По крайней мере, так путникам казалось. Хорошо хоть благодаря телепортации удалось оторваться от всех тех духов, что брели за Ральдериком с самого начала и уже должны были собраться в приличную толпу.

Ночью к ним пожаловал очередной полупрозрачный гость.

— Кошелек или жизнь?! — кричал, угрожающе размахивая кинжалом, уголовного вида субъект.

На него даже не обратили внимания.

Призрак еще какое-то время пытался ограбить спавших товарищей и даже пару раз ткнул кузнеца своим нематериальным ножом для иллюстрации серьезности намерений. Тот лишь поежился от пронзившего его плечо холода, но даже не открыл глаз. Покойный разбойник нудил до самого утра. Но, если он надеялся, что его: «Да вы знаете, с кем связались, а?!» — будет мешать людям и коту спать, то глубоко заблуждался. Для этого понадобилось бы что-нибудь более существенное типа землетрясения или извержения вулкана. С первыми лучами солнца заметно затосковавший и разочаровавшийся в себе мертвый исчез, а путники спокойно дрыхли еще несколько часов.

Идти по Илдрату было одно удовольствие: чудесная погода, красивые пейзажи. Сюда хотелось приезжать на отдых. Князю стоило задуматься о том, чтоб открыть у себя в стране хотя бы парочку курортов, тем более что восточная часть государства омывалась морем. Можно было бы ожидать приличный приток отдыхающих и существенно обогатиться за их счет.

Дни шли. Плана всё не было. До Калливарда оставалось всего ничего — путники уже даже переправились через Кьялангу — реку, некогда протекавшую сквозь город, и чье русло было изменено для предотвращения распространения занесенной варварами хвори. Сложно сказать, как водоем выглядел в прошлом, но его лучшие годы явно остались позади. Речка обмелела и заболотила прилегавшую территорию. Размытые берега поросли камышом, квакали лягушки, кружили стаи лезших в нос, рот, глаза и уши мошек. С тех пор как после захвата города люди ушли из этих мест, они сюда так и не вернулись. Память о воинственных западных соседях не стерлась из их памяти и стала чуть ли не навязчивой идеей. Подходить к границе без острой необходимости мало кто решался. Исключение составляли патрули, вынужденные нести на ней службу. Поэтому в последней попавшейся деревне пришлось запастись продуктами впрок — вероятность добыть их по дороге стремилась к нулю.

За прошедшие дни товарищам всё-таки несколько раз пришлось убегать от заметивших и заинтересовавшихся ими существ, а парочку самых настойчивых и голодных даже убить. Но в целом путь был достаточно мирным.

— А вон и Калливард! — махнул рукой Макела Вантазий, когда на горизонте замаячили очертания каких-то сооружений.

— Уверены? — с сомнением уточнила Филара. — А не рановато ли для него?

— Милочка, можете мне в этом поверить, — снисходительно улыбнулся ученый. — Уж кахолитет-то я узнаю.

Издалека город выглядел симпатично. Не было видно ни разрушений, ни обвалившихся стен, ни гор обломков и прочего мусора на улицах. С расстояния в глаза бросалась лишь призванная защищать город стена с декоративными башенками — взыскательный вкус главных обитателей не потерпел бы отход от эстетики даже во имя целесообразности. Над каменной оградой возвышались шпили и некогда сверкавшие на солнце купола дворца Лданрис — резиденции княжеской семьи. Прочие особняки и постройки Калливарда по закону не имели права быть выше его. Если приглядеться, то можно было заметить гребни крыш, башенки и флюгера, лишь слегка видневшиеся над стеной. Прежнее русло Кьяланги петляло по долине к городу. Пейзаж в этом месте был невероятно красив, особенно тогда, когда река была еще на месте, поэтому можно понять строителей, решивших основать городок именно здесь, несмотря на опасность.

Дворянин помрачнел. Чувство безысходности резко усилилось. Рядом, у Филары на плече, горестно стенал Крылышками, радости не добавляя. Демон находился в состоянии глубокой депрессии и, казалось, задался целью ввергнуть в нее всех окружавших. Шун пару раз пытался его взбодрить, сбивая в прыжке на землю и валяя в пыли, но добился совершенно противоположного результата. Эрладе тоже было не до веселья: она все сильнее чувствовала возраставшее давление, догадывалась, что это знаменовало приближение к очагу Намбату, и ощущение это ей совсем не нравилось. Макела Вантазий был тих, задумчив и рассеян, аппетит его значительно ухудшился. Самым довольным оставался кот, энергичный и легкомысленный, поэтому все остальные испытывали подсознательное желание общаться с ним для поднятия настроения. Нельзя сказать, что это помогало, но столько внимания к своей персоне кот не испытывал с детства.

Городские стены стремительно приближались, уже стало заметно, что кое-где они обвалились, а некоторые башенки покосились и частично разрушились. Герцог Заренги боролся с желанием развернуть Мерзавца и поскакать в другую сторону (тот явно был бы только «за»).

— Так и будем ползти или всё-таки быстрее поедем? — зевнул Шун, не могший не заметить, что лошади еле передвигали копытами, но не соотнесший это с психологическим состоянием их всадников.

— Ты прав, — вздохнул Ральдерик, резко всаживая каблуки в бока не ожидавшего такой наглости скакуна.

Предыдущая манера передвижения того вполне устраивала, и он не видел причин ускоряться. С возмущенным ржанием конь рванул вперед.

— Ну а нестись-то так зачем? — крикнул вслед ему кот.

Остальные тоже вынуждены были поскакать быстрее, чтоб не отстать от товарища. Через некоторое время Мерзавец дал понять, что не намерен и дальше терпеть с собой подобное обращение, а если его хозяину столь нравится такая скорость, то он может вылезти из седла и бежать на своих двоих. Пришлось ему уступить и замедлиться.

Уже через пару часов всадники должны были достигнуть Калливардских ворот, или того, что от них осталось. Эрлада прищурилась и обомлела. Над городом медленно раскручивалась огромная, заволакивавшая полнеба воронка. Фиолетово-черная с зелеными сполохами. Хвост ее терялся где-то за стеной, а края, по мере удаления от сердцевины, постепенно исчезали в обычных облаках. Гигантский вертун то ли пытался расползтись на всю округу, то ли наоборот стремился стащить ее к себе.

— Почему я не видела этого раньше?.. — пробормотала девушка, чувствуя себя крайне подавленно и неуютно.

— Ты не являешься частью мира Намбату, как я, — отозвался ученый. — Ты здесь лишь гостья. Наверное, предполагается, что это должно быть скрыто ото всех глаз.

— Кроме твоих?

— Не думаю, что игра позволяет мне себя чувствовать и видеть по своей воле, — пожал плечами старик. — Полагаю, она ничего не может с этим поделать. А ты сейчас подошла слишком близко, поэтому твои врожденные качества пересилили защиту турнира.

— А что там? Что там? — оживился кот, услышавший, что кто-то что-то увидел.

Волшебница описала. Шун какое-то время вглядывался в небо, запрокинув голову, пока у него не заслезились глаза, ничего не разглядел, кроме обычных кучевых облаков, и насупился.

Вблизи стены Калливарда удручали. Камни поросли мхом и вьюнком. Некогда изящные башенки зияли черными провалами окон, осколки черепицы терялись в траве. Обнаженные прогнившие стропила подобно ребрам виднелись сквозь провалы в крышах. Раньше к воротам вела дорога, по обеим ее сторонам произрастали ухоженные декоративные растенья. Теперь она заросла, а аккуратные посадки превратились в дикие заросли, которые, надо признать, выглядели куда эффектней и интересней прежних, чуть ли не подстригаемых маникюрными ножницами, кустов. Но, с другой стороны, пришлым чудищам в них прятаться тоже было гораздо удобней.

Лошади неторопливо ступали по некогда широкому пути, по которому прежде могли проехать четыре кареты в ряд, а теперь наполовину отвоеванному быстро размножавшимися деревьями. Из пустых башенных окон доносилось сварливое карканье. Под копытами хрустела каменная крошка и осколки черепицы, неизвестно каким образом оказавшиеся так далеко от ближайших крыш.

Ворота города были сломаны. На две истерзанные, проломленные, обгоревшие створки сложно было смотреть без жалости. Петли давно заржавели и намертво заклинили. Толстый тяжелый брус, когда-то запиравший двери Калливарда изнутри, был разбит чуть ли не в щепу. Варвары, уходя, не стали закрывать за собой, поэтому проход в город, раньше бдительно охранявшийся стражей, решавшей, достаточно ли презентабельно выглядит человек, чтоб попасть внутрь, был свободен. Широкая щель совсем не гостеприимно зияла меж половинками ворот.

— Мы приехали, — зачем-то объявила Филара, останавливая Герань.

— Черт, — мысленно протянул Ральдерик с тоской.

— Я вот подумал, — подал голос Гудрон. — Мы не сможем тут долго пробыть: в округе же нет пресной воды.

— Ее не было для орды варваров, — не согласился ученый. — Не поверю, что здесь не найдется ручейка, способного напоить пятерых людей, четырех коней и одного кота.

Крылышками пробормотал что-то о том, что не сомневался, что про него забудут, и снова надулся. Он был неожиданно тих и молчалив.

— Что будем делать? — осведомился кот, спрыгивая с седла на землю.

— Предлагаю проехаться вдоль стены, — вздохнул гендевец. — Посмотрим, есть ли другие входы внутрь, нет ли чего интересного. Ну и так далее. Вдруг в процессе додумаемся до чего-нибудь умного.

— Давайте тогда хотя бы на две группы разделимся, так быстрее будет, — светловолосая волшебница не хотела тратить много времени на экскурсию вокруг города. — Одни идут в одну сторону, другие — в другую. В середине встретимся. И вообще, если мы планируем пробыть здесь какое-то время, то кто-то должен сходить на поиски источника.

— Ты помнишь, сколько в округе водится всякого? — уточнил дворянин. — Особенно сейчас. И ты хочешь разделиться? Ты серьезно?

— Да, — кивнула девушка. — Мы, между прочим, тоже не подарок. И до сих пор все встречные нам недружественные существа терпели больший урон, чем мы.

— Я даже спорить с тобой не собираюсь. Но поодиночке ходить никто не будет.

— Даже в туалет?

— Слушай, чего ты хочешь?!

— Ничего. Просто уточнила.

Вокруг Калливарда прогулялись все вместе. Нашли места, где Кьяланга прорезала собой стену. Зато не обнаружили ни единого свидетельства присутствия кого-нибудь, кто мог прийти следом за игроками. Эрлада подтвердила, что в округе никого подобного не было.

— Может быть, вызовы преследует участников до какой-то определенной черты, за которую уже зайти не могут? — предположил Макела Вантазий. — Вдруг на территории кахолитета тем уже ничто не должно угрожать? Безопасная зона.

— Ты же сам говорил, что здесь должно быть ужасно опасно!..

— Я предполагал, — развел руками старик. — Мог и ошибиться.

— А есть ли гарантия, что ты прав на этот раз?! — черноволосая волшебница была не в духе.

— Так ты сама уверяешь, что никого не чувствуешь! Уже себе не доверяешь?! — тоже взвился светило науки.

— Ну… По крайней мере, не придется ходить по нужде всем вместе! — обрадовалась Филара.

Ее высказывание остудило споривших. Они замолчали и недоуменно на нее уставились.

— Что? — наивно моргала девушка, переводя с одной на второго синие глазища.

— Ничего…

Потом путники устроились возле стены так, чтоб их с дороги видно не было, а им же просматривать ее было одно удовольствие. Колючие ветви какого-то неизвестного декоративного кустарника с мясистыми маленькими листочками должны были надежно скрыть и людей, и лошадей, и багаж.

Ральдерик был решительно настроен не входить в город без более или менее осмысленного плана. В принципе, если таковой не будет составлен, юноша даже обдумывал перспективу поселиться где-нибудь здесь. Вызовы сюда дойти не могли, значит, в избушке под кустом ему точно не грозило назойливое внимание призраков. Останавливало его то, что без воды с едой он тут долго бы не протянул, а желающие возить ему их из ближайшего населенного пункта вряд ли бы нашлись. И это не считая сознания общей бредовости замысла и уверенности, что путь отшельника ему явно не по зубам по многим причинам. Еще был вариант развернуться и уехать. К привидениям он уже привык, шокировать они его перестали, так что в принципе жить с ними бок о бок, пожалуй, было бы не так уж и сложно. Другое дело, что, скорее всего, кроме них, других сожителей у дворянина бы не было — мало кто потерпит соседство с толпой мертвецов. К тому же после смерти ему совершенно не улыбалось разгуливать в ошейнике и странно вести себя по ночам. Потом герцог снова обдумал план с ребенком. Обеспечить продление древнего рода и рискнуть всем. Не бежать, не прятаться и не сдаваться, а гордо встретить врага лицом к лицу и, возможно, погибнуть, но сделать это красиво и с достоинством. К тому же, еще не известно, что такая попытка была заранее обречена на провал. А вдруг бы получилось? Но перестраховаться всё же стоило… Из всех пока очевидных выходов из положения этот нравился ему гораздо больше остальных. Всё-таки надо было еще разок подойти к Филаре с этим разговором.

— Что мы имеем, — подводила итог Эрлада, пока дворянин обдумывал открывавшиеся перед ним перспективы. — Два официальных входа, обвалившийся участок стены и речные проходы. Не много же нам это дает.

— Хочешь не хочешь, а в Калливард зайти придется, — добавил Гудрон. — Не зная, что там внутри, ничего особо не придумаешь. Пусть на разведку отправишься не ты, а кто-нибудь другой. Нам-то ничто не грозит…

— Я не пойду! — сразу заявил ученый. — Во-первых, моё присутствие там ни от кого не укроется, во-вторых, я всё равно буду бесполезен. В том, что касается…

— А где Филара? — Ральдерик оглянулся в поисках девушки.

Вантазий замолчал на середине фразы и рассеянно заморгал.

— Тебе не кажется, что вопрос может оказаться нетактичен? — намекнула черноволосая колдунья.

— В туалет она бы с собой Шуна брать не стала, — гендевец заметил, что кота тоже не было видно. — Да и демона.

— Не могла же она… — кузнец с сомнением посмотрел на город.

— Как раз таки могла, — помрачнел герцог. — С нее станется. Я же запретил лезть внутрь!

Дворянин был зол. Встав с земли, он задумчиво прошелся в одну сторону, развернулся на пятках и зашагал обратно.

— Полагаю, именно поэтому она туда и пошла, — предположил иролец. — Понадеялась, что успеет вернуться, пока ее не хватились.

— Дура! Поймаю — своими руками убью!

— Зачем же так сразу?! — Эрлада была спокойна. — Она уже девочка большая, неглупая, способная. Ничего с ней не случится…

— Ты ее плохо знаешь, — буркнул герцог. — Я не удивлюсь, если она пойдет прямо к кахоли, попытается с ним познакомиться и уговорить меня отпустить.

— Ну-у-у… — задумался второй юноша. — В принципе… Она может, да…

— Как давно она ушла?

— Десять минут назад, — бодро возвестил ученый.

— И вы ничего не сказали?!

— Я думал, остальные это тоже видели, — пожал плечами старик. — К тому же, мало ли какие у девушки могут быть дела? Иногда лучше не знать.

— Ладно. Пойду ее искать, — тяжко вздохнул Ральдерик, прекращая сердито мерить шагами небольшую полянку. — Надо вернуть, пока дров не наломала.

— Мы сами сходим, а ты оставайся здесь, — возразил кузнец. — Тебе туда соваться не стоит…

— Стой-стой-стой! — не дал ему договорить вельможа. — Спасибо вам за всё! За помощь, за компанию… Не знаю, добрался бы я сюда без вас или нет. Спасибо огромное! Но дальше вы не пойдете. Я уже говорил, что это моё дело. А ты обещал, что вы уйдете, если станет совсем опасно. Так вот, этот момент…

Эрлада спорить не любила. Обычно на словесные доводы она отвечала насилием. В этот раз она тоже не собиралась изменять обыкновению.

— Пошли, — сказала она мужу, потрясенно глядевшему на распростертого на земле друга. — А то он так до вечера говорить может.

— Хммм… — иролец брел к воротам следом за женой, постоянно оглядываясь назад. — Ты же его не очень сильно ударила, да? Он же идиотом не станет?

— Нет-нет, — заверила та его. — Полежит пару часов без сознания. Потом помучается немного головной болью, да и всё. Ничего опасного.

— Мммм…

— Да ладно, позже извинюсь. Может быть. Согласись, зато это решило кучу проблем. Мы сможем осмотреть Калливард изнутри, выяснить, что к чему и всё такое.

— В чем-то ты права, — вынужденно согласился кузнец. — Посидите тут с ним, ладно? — крикнул он ученому, осознавшему, что остается практически наедине с сумкой продуктов. Лошади и бессознательное тело не в счет.

Когда Ральдерик пришел в себя, было уже темно.

— Вот заррраза, — прорычал он, держась за голову и медленно садясь на земле. — Что за характер!..

Макела Вантазий тоскливо сидел неподалеку. Ему было неспокойно. Последние полтора часа кусок в горло не лез.

— Они еще не вернулись, — негромко произнес он.

— Сколько времени прошло?! — гендевец прекратил скрипеть зубами и обернулся на голос, даже забывая, что у него череп грозится развалиться на куски.

— Часа два — два с половиной, примерно.

— За это время ни Филара, ни Шун, ни эти двое?..

Ученый отрицательно помотал головой.

Герцог какое-то время молчал.

— Тогда выбора нет, — помрачнел он, поднимаясь на ноги. — Вот тебе и «план»… Вот тебе и… А, черт. «Удружили» называется.

Дворянин с тоской окинул ворота оценивающим взглядом. Те чернели совершенно не гостеприимным проходом, сквозь который лишь слегка виднелись нечеткие силуэты домов.

— Пойду что ли… — обреченно вздохнул он, проверяя, на месте ли меч.

— Я тоже! — старик, казалось, был не очень уверен в своих словах.

— Точно?

— Да, — слабо кивнул он. — Я должен. Убить меня Намбату всё равно не сможет… К тому же, я слишком долго от нее бегал… Так нельзя.

— Вы же говорили, что у вас не получалось… — припомнил герцог, оборачиваясь к последнему невольному создателю игры.

Тот виновато развел руками.

— Вы себе не представляете, сколько уходило усилий на то, чтоб каждый раз находить уважительную причину задержаться в пути или не успеть куда-то вовремя, — слабо улыбнулся он. — В кахолитет же можно было зайти и после окончания турнира, когда опасность быть съеденным или разорванным на части исчезала. Но я этого не делал. Потому что было страшно. Я панически боялся увидеть своими глазами, к чему привела наша ошибка. И сейчас боюсь…

— Но хотите пойти?

— Да, — голос ученого немного окреп. — В этот раз я не сбегу… Я… очень постараюсь этого не сделать.

— Ладно, — кивнул Ральдерик. — Тогда идем.

Изнутри Калливард производил удручающее впечатление. Пустые улицы, черневшие провалы окон… Кое-где попадались обгорелые остовы каких-то построек. Двери домов были либо выломаны и их останки валялись неподалеку от крылец, либо были распахнуты настежь, словно приглашая в пыльные разграбленные чрева жилищ, входы в которые они некогда были призваны защищать. Покосившимся ставням, что всё еще кое-где сохранились, очень бы шло поскрипывать на ветру, вот только петли давным-давно заржавели и рассыпались. Прежде город явно был очень красив. Местные жители старались превзойти своих соседей в роскоши убранства домов и не жалели денег на всякие архитектурные ухищрения. Некоторые особняки всё еще красовались лепниной, многие статуи тоже относительно сохранили свой первоначальный облик, хотя большая их часть всё же лежала разбитой на куски. Осколки витражей валялись на мостовой среди пробившейся за это время меж камней травы, наполовину погребенные под слоем пыли и прочего мелкого мусора. Варвары, будучи людьми хозяйственными, перед тем, как покинуть Калливард, постарались вывезти из него всё более или менее ценное. Если представить, сколько богатства находилось в городе по самым скромным подсчетам, то можно предположить, что для этого им понадобилось сделать несколько ходок.

Герцог Заренги и мертвой хваткой вцепившейся ему в локоть ученый медленно шли по улицам, осторожно оглядываясь и вслушиваясь в мертвую тишину этого места. Под ногами хрустели осколки стекла и камушки. От каждого подозрительного звука старик испуганно дергался и крепко зажмуривался.

Было много паутины. И мусора, и разбитых кирпичей. Также на глаза пару раз попадались горы человеческих костей. Видимо здесь складывали погибших при осаде или от болезней местных жителей — своих покойников захватчики сжигали. Кахоли явно не стремился прибраться в месте своего обитания. «Ну ничего, — злорадно думал вельможа. — Будет чем заняться ближайшие шестьсот лет».

Над крышами возвышались купола дворца Лданрис. Гендевец практически не сомневался, что именно там и находится тот, кого он не собирается встречать ни при каких обстоятельствах… Вернее, раньше не собирался. Сейчас юноша не был столь уверен, что удастся этого избежать, если потерянные товарищи не найдутся где-нибудь в другом месте.

— Может быть, вы от меня всё-таки отцепитесь?! — прошипел он еле семенившему рядом ученому.

— Прошу прощения, — старик чуть ослабил хватку, но локоть спутника всё равно не выпустил.

Дворянин раздраженно скрипнул зубами. Он был не в том настроении, чтоб нянчиться с перепуганными дедушками.

— Мы отошли не так уж и далеко от ворот, — злобно шептал юноша, понимая, что в таком месте лучше не кричать. — Я даже могу довести вас до них, чтоб вы вышли из города и посидели с лошадьми. Вы мне только мешаете, вы это понимаете?!

— Я никуда не пойду, — решительно замотал головой светило науки. — Я должен остаться!

— Тогда глаза хотя бы откройте!

Ученый осторожно приподнял одно веко и взглянул поверх плеча своего раздраженного поводыря. Потом оно поползло еще выше, увлекая за собой и второе. Ральдерик недоуменно взглянул на широко распахнутые, будто от глубоко удивления, очи, заподозрил нехорошее и обернулся.

Калливард был цел, невредим и кипел жизнью. Из всех окон лился яркий свет. Горели закрепленные на фасадах факелы. Улица была полна людьми в праздничных нарядах и масках. Они смеялись, танцевали, бродили, кокетничали, кривлялись и занимались всем остальным, что обычно делают во время ночных торжеств. Через несколько секунд появился звук. По ушам ударили бодрая музыка, жеманное хихиканье, пьяный хохот, восклицанья, взрывы фейерверков над Лданрисом и прочие шумы. Кто-то наступил Макеле Вантазию на ногу.

— Что это? — испуганно всхлипнул тот, в последний момент уворачиваясь от плясавшей прямо на него пары.

— Полагаю, время-местник, — настроение гендевца сразу упало еще ниже. — Призрак тех времен, когда город процветал. Мерзкая штука. Не забывайте, что это всё ненастоящее.

Последовать этому совету было сложно. Двое живых слишком сильно выделялись в толпе своим совершенно не праздничным видом и постоянно натыкались на осуждающе-презрительные взгляды. На общем фоне они выглядели настолько убого, что это не могло не задевать.

— Так, пошли, — герцог решительно поволок спутника в одному ему известном направлении.

Путь себе приходилось прокладывать локтями, грубо расталкивая возмущенно восклицавший народ. Какая-то облитая шампанским женщина начала громко вопить, о том, что нужно позвать стражу, но юноша ее не слушал.

— Так. Здесь никого нет, — дворянин добрался до какого-то относительно тихого переулочка. — Почти.

Последнее дополнение относилось к целовавшейся у стены парочке, но на нее внимания можно было не обращать, потому что та явно ничего вокруг себя не замечала.

— Что будем делать? — ученому было неуютно.

Он опасливо оглядывался по сторонам, стараясь не смотреть на уже начавших раздеваться влюбленных.

— У вас какой размер? — Ральдерик разглядывал оставшуюся на предыдущей улице толпу.

— Что? — не понял старик.

— Из-за вашего халата, я не могу определить, какая у вас фигура, — пояснил гендевец, замечая молодого франта примерно одного с собой телосложения.

— А… зачем? — бессмертный, поборов смущение, все же рискнул взглянуть на разврат под своим боком и заинтересовался.

— Мы же не хотим привлекать к себе лишнее внимание, — молодой калливардец был неосмотрителен и подошел слишком близко к входу в переулок.

Он очень удивился, когда оттуда вдруг появилась рука и быстро утащила его за собой.

— Ладно, сойдет, — решил вельможа, натягивая поверх своей рубашки длинный, обильно украшенный золотой вышивкой алый камзол с расширявшимися книзу рукавами, широкими манжетами цвета слоновой кости и такими же лацканами. Вельможа рассчитывал, что на его брюки, лишь узкая полоска которых проглядывалась между сапогами и нарядным верхом, никто не обратит внимания. Лишать оглушенное и аккуратно уложенное возле стены тело еще и штанов ему не хотелось. Тем более, снимать свои: во-первых, призрачные могли исчезнуть в любой момент, оставив герцога в неудобном положении, во-вторых, он банально брезговал.

— Осталось вас приодеть, — юноша подошел к ученому и оттянул мантию в сторону, чтоб оценить его скрытое бесформенным балахоном телосложение. — На что вы там уставились?

Ральдерик проследил за взглядом спутника.

— А. Как ни стыдно! В вашем возрасте о душе надо думать, а не об этом.

— Да-да, — не стал возражать старик, не торопясь, тем не менее, скромно отворачиваться.

— Ну, я примерно понял, — гендевец, не особо настаивавший на возвращении старца на путь нравственности, вернулся к своему наблюдательному пункту и стал разглядывать людей в поисках будущего «донора» одежды.

Через некоторое время они уже пробирались сквозь толпу, совершенно не выделяясь из нее. Ученому было непривычно в обтягивавших костлявые ноги чулках и объемных атласных шортах. Берет с длинным пером, вечно свисавшим и щекотавшим ему ухо, так вообще раздражал. А рубашка с жабо настолько пышным и длинным, что в ней, наверное, невозможно было сидеть за обеденным столом, потому что то банально закрывало бы собой всю тарелку, вызывала сплошное недоумение. Макела Вантазий подозревал, что герцог ему за что-то мстил, подобрав именно такой костюм. Подмышкой он нес свою аккуратно сложенную мантию — больше ее девать всё равно было некуда.

— Я всё равно думаю, что мы поступили некрасиво, — ныл он.

— Успокойтесь, — дворянин скользил сквозь поток праздновавших людей, старательно выглядывая потерянных товарищей. — Им всё равно. Они умерли давным-давно.

— Так это еще хуже! Обирать мертвых!..

— Ой, да заткнитесь, а!

Внезапно юноша почувствовал, что в его ногу что-то вцепилось. Лишь громадным усилием воли ему удалось побороть порыв выхватить меч и рубануть, не глядя.

— А. Это ты, — Ральдерик порадовался, что не последовал ему, когда на его плечо забрался слегка растерянный, испуганный и потрепанный Шун.

— Ты хоть представляешь, сколько раз мне наступили на хвост за последние несколько минут? — спросил кот, указывая на творившееся на улице безобразие.

— Ну, при желании могу, — заверил его гендевец. — Где Филара?

— Не знаю, мы потерялись в толпе, — зверь поежился. — Эта штука меня бесит. Она то появляется, то исчезает. То в одном месте, то в другом. Причем независимо от времени.

— То есть, это началось не после захода? — уточнил дворянин, не обращая внимания на какую-то чуть ли не виснувшую на нем девушку.

— Оно сразу было.

— Кого-нибудь из наших видел? — вельможа продолжал оглядывать праздновавший вокруг народ.

— Видел, — Шун помрачнел. — Гудрона. Но его зацепило, кажется. Он меня не узнал.

— Я-я-ясно, — судя по тону, с которым это было сказано, плохо придется любому, кто посмеет не признать его обладателя. — Где он?

— Тут, — кот мотнул головой в сторону одного из особняков.

Из распахнутых настежь дверей лилась мелодичная музыка, отличная от той буйной, что наяривали на улице разудалые карнавальные музыканты. Видимо, публика там собралась поприличней. Даже по меркам Калливарда. У входа стояли подтянутые лакеи в ливреях, мраморную лестницу высокого крыльца устилала ковровая дорожка.

— Сейчас разберемся, — герцог обернулся к ученому, чтоб обнаружить, что тот уже активно заигрывал с какой-то вежливо хихикавшей барышней с неприлично глубоким декольте. — Идемте, Макела Вантазий, — поволок он его за локоть к указанному дому, грубо стряхивая с себя руки нескромной домогательницы. — Вспомните о своем почтенном возрасте.

— Ну я только чуть-чуть! — спотыкавшийся ученый с тоской бросил за спину сожалеющий взгляд.

— Она умерла несколько столетий назад, — напомнил дворянин, прокладывая себе путь к освещенному массивными бронзовыми подсвечниками крыльцу. — Даже если у вас такие предпочтения, я бы всё равно посоветовал подыскать труп посвежее.

Лакеи у входа хотели было что-то сказать незваному гостю с котом на плече и печальным стариком на буксире, но тот умел одаривать такими взглядами, что сразу хотелось пойти и где-нибудь повеситься от осознания собственного ничтожества. Оставив морально раздавленных, так и не успевших ничего возразить, слуг на лестнице, гендевец вошел в просторный светлый бальный зал.

В углу играл оркестр, пары неспешно кружись в вальсе. Публика здесь, действительно, явно была поблагороднее, чем снаружи. Чопорные официанты разносили на подносах фужеры с шампанским, вдоль стен стояли люди в точно такой же форме, что и надолго лишившиеся уверенности в себе встречавшие гостей у входа. Всюду горели свечи. Где-то в глубине зала виднелся огромный, застеленный белоснежной скатертью стол, где громоздились горы-горы свежих фруктов и всякие закуски. Длинные полупрозрачные шторы были перехвачены по бокам от окон нарядными завязками, чтоб ничто не мешало гостям любоваться видами ночного города.

— Так. Где он? — Ральдерик принялся оглядываться по сторонам, пытаясь найти друга. — Ну Маке-е-ела Ванта-а-азий! — с осуждением протянул он, выбивая из рук ученого бокал шампанского. Звон разбитого хрусталя потонул в звуках вальса и остался никем не замечен. — Вам лишь бы только жрать! И когда вы только успели?! Что в руке?

— Ничего, — глухо пробормотал старик.

— Где вы конфеты-то уже нашли?! — дворянин раздраженно вытряхнул из ладони печального спутника шоколадные кругляши. — Как ребенок, в самом деле! Глаз да глаз нужен! Вам сколько лет?! Неужели за всё это время так себя контролировать и не научились?! Выплюньте то, что уже в рот засунули!

— Нет! — пытался сопротивляться гений науки, пока под заинтересованные взгляды окружающих, юноша старался разжать ему челюсть, сдавливая щеки большим и указательным пальцами.

В результате молодость и напор победили старость и опыт. Обслюнявленная сладость выпала изо рта ученого и укатилась куда-то под ноги танцевавшим.

— Вы знаете, какой эффект призрачная пища оказывает на организм?! — шипел гендевец на обиженно вытиравшего губы старика. — Лично я — нет! Поэтому предпочитаю не рисковать…

Послышался шлепок тел об мрамор, женский визг и мужская ругань — кто-то таки поскользнулся на мокрой конфете.

— Вон! — наконец, кот нашел в толпе знакомое лицо.

Ральдерик посмотрел в указанном направлении. Товарищ танцевал с какой-то глупого вида барышней. Черный камзол с темно-синей отделкой идеально сидел по фигуре, лента цвета индиго перехватывала длинные кудрявые волосы, аккуратное белое жабо с крупной сапфировой брошью выглядывало поверх лацканов. Что на нем было надето ниже не получалось разглядеть из-за мельтешения юбок и чужих ног.

— Надо признать, он у нас смотрится, — дворянин оценивающе склонил голову на бок и сложил руки на груди, одобрительно оглядывая внешний вид друга. — Теперь точно знаем, как на свадьбу его наряжать. Общение со мной всё-таки не прошло для него даром. А Филара, случайно, не тут? А то я бы посмотрел на нее в таком платье…

Юноша почувствовал, как на щеку ему многозначительно опустилась кошачья лапа, и решил, что безопасней будет тему не продолжать.

— А я, признаться, был уверен, что он не умеет танцевать, — буркнул вельможа, направляясь к кузнецу и волоча за собой несопротивлявшегося ученого. — Пропустите… Пропустите… Осторожней… Сам такой!

Путь герцога по залу отмечался вскриками столкнутых дам, сбившимися с ритма парами и негодующе бормотавшими мужчинами, слишком степенными и чопорными для того, чтобы гневно орать, получив острым локтем в бок.

— А вы в курсе, что он женат? — обратился вельможа к партнерше друга, вцепляясь тому в плечи и мешая танцевать. — И, если его супруга узнает, что здесь происходит, то ваш труп, моя дорогая, не смогут опознать даже ближайшие родственники!

Девушка глупо хлопала огромными голубыми глазами и пыталась осмыслить сказанное.

— Брысь отсюда! — перевел герцог, решив, что предыдущая конструкция предложения была слишком сложна для ее мозга.

— Что вы себе позволяете?! — с достоинством возмутился иролец, стряхивая с себя руки дворянина. — Немедленно извинитесь перед дамой, не то…

— Вот пошли и обсудим это где-нибудь в другом месте! — Ральдерик, не слушая возражений, схватил Гудрона за локоть и потащил его в сторону ближайшей двери.

Юноша недоуменно моргал, беспокойно оглядывался на оставленную, так и не сообразившую, что происходит, партнершу, косился на старика в сползшем на глаза берете со свисавшим до подбородка пером, которого гендевец волок за собой во второй руке, на сердитого рыжего кота и… недоумевал.

— Отлично, это подойдет! — с третьей попытки дворянин нашел свободную комнату и втолкнул туда своих вынужденных спутников.

Дверь из зала вела в коридор, из которого можно было попасть в несколько разных помещений. Одно из тех, куда они прежде совались, было занято пившими хозяйское шампанское слугами, а второе — уединившейся парочкой. Здесь же не было ничего, кроме пары швабр, ведра и какой-то завешенной белыми тряпками мебели.

— Итак, а теперь будем разбираться, — герцог демонстративно захлопнул дверь и сложил руки на груди.

— Вы кто? — вскинул бровь кузнец.

Происходившее его немного забавляло.

— Считай меня своим лучшим другом! — вельможа уселся на подлокотник скрытого простыней кресла. — Представь, что мы делили один кусок хлеба, вместе мокли под дождем, сражались спина к спине с полчищами разных тварей… Нет, это я преувеличил. Просто с разными тварями. Без полчищ. Приходили друг другу на выручку в трудную минуту… Надо отдать должное, что ты — чаще. Нда. Ну и всё такое. Продолжение додумай сам.

— Интересно, — иролец усмехнулся и, скопировав позу собеседника, устроился на противоположном кресле. — Это какая-то игра? Иначе чего ради я должен…

— Как угодно. Игра — так игра! — пожал плечами Ральдерик.

— А мифическая супруга, которая у меня, якобы, есть, это…

— А вот о ней я бы предпочел не говорить, потому что мне жизнь дорога.

— Даже так?!

— Да. Именно так.

— Ладно, это, конечно, всё очень весело, — Гудрон раздраженно потер переносицу. — Но либо вы мне объясняете, что происходит, либо я ухожу. Меня ждет дама.

— Происходит то, что некий идиот умудрился вляпаться в призрака времени и места. Не знаю почему, но он принял его реальность и увяз в ней. Нацепил образ этакого благородного дворянчика, хотя, не буду отрицать, он ему идет. Забыл себя, меня и даже его, — гендевец широким жестом указал на сидевшего на полу и вздрогнувшего от неожиданности кота. — Хотя сам заверял его однажды, что никому не позволит причинить ему вред!..

— Он так говорил? — расчувствовался Шун. — Правда? Когда?

Кузнец свалился с подлокотника на сиденье и неверяще уставился на говорящее животное.

— Ты маленький совсем был…

— Мне только что показалось, что…

— Кот разговаривал? — заботливо уточнил герцог, наблюдая за шокированным юношей.

— Да…

— Не показалось! — сварливо буркнул рыжий зверь. — Кстати, он забыл добавить, что этот идиот и есть ты!

— А. Я понял. Вы — чревовещатель! — «осенило» ирольца.

— Нда, всё сложнее, чем я думал, — вздохнул Ральдерик.

Макела Вантазий унылой фигурой слонялся по помещению, не зная, чем себя занять.

— Из всего, что вы мне тут наговорили, я понял только одно. Меня назвали идиотом.

— Дважды, — отозвался ученый.

— А ранее вы оскорбили мою даму…

— Она не твоя, — погрозил пальцем гендевец. — Она посторонняя. Но, если тебе так хочется драться, то я к твоим услугам.

— Значит, вы принимаете мой вызов?

— Дуэль? Да ради бога! — хохотнул дворянин. — Тогда, я как вызываемая сторона, определяю условия. Ита-а-ак, — герцог задумался. — Как говорится, конспирация превыше всего. Мы же не хотим тебя дискредитировать в глазах бомонда. Никогда себе не прощу, что ты станешь persona non grata в будуарах и на светских раутах, в случае, если этот карамболь дойдет до ушей благородного общества…

Вельможа говорил долго. Он использовал длинные, сложные, непонятные слова и выражения типа «синекура» и «когнитивныё диссонанс». Значение некоторых из них он сам точно не знал, а в существовании некоторой части даже не вполне был уверен.

Взгляд его собеседника и потенциального противника расфокусировался уже на третьем предложении. В своем нормальном состоянии иролец уже давно должен был начать доставать всех окружающих вопросами «Что это значит?» Ральдерик хотел достучаться до него хотя бы с этой стороны: вряд ли время-местник мог проникнуть в его личность настолько глубоко, чтоб вложить ему в голову знания о смысле слов, с которыми юноша никогда прежде не сталкивался. Если научиться танцевать можно, увидев, как это делают окружающие, то понять «эмпирический», не имея для этого никакой базы, — дело практически гиблое. А человек, которым в данный момент считал себя кузнец, был обязан знать хотя бы половину всех этих терминов, поскольку теоретически должен был получить образование примерно соответствующее тому, каким мог похвастаться герцог, уже просто бессистемно называвший все приходившие в голову пугающие неподготовленное сознание слова.

Так что несчастный Гудрон находился в глубоком ступоре. В голове у него шла смертельная битва «хитрый старый призрак против банальной безграмотности». Первый был силен, изворотлив и напорист, он манил перспективами блистательного будущего молодого богатого дворянина, для достижения которого нужно было всего лишь соответствующе ответить не замолкавшему собеседнику и, собственно, разобрать, что он тут наговорил, потому что теоретически где-то тут должны были прозвучать условия предстоявшей дуэли. Вторая ничего не предлагала, ничего не сулила, а просто тупо не понимала ни слова.

— … абсцисса конвертации ликвидной канифоли конденсируется посредством… — вдохновенно вещал Ральдерик с таким лицом, будто речь его была наполнена глубоким смыслом — связывать слова в нормальные фразы у него уже не получалось.

Ученый сидел с отсутствующим видом. Все эти выражения не упоминались в книжках, что он прочел с момента возвращения к жизни, поэтому даже и не пытался вникнуть, чем и сохранил свой разум.

— Стой! — взмолился кузнец, хватаясь за голову. — Да заткнись ты!

Дворянин послушно замолчал. Его собеседник зажмурился и мучительно наморщил лоб, пытаясь унять гул и жжение в мозгу. «Да что ты ко мне привязался?! — огрызалась безграмотность. — НУ НЕ ПОНИМАЮ Я! Тебе по слогам повторить?! НЕ-ПО-НИ-МА-Ю!!!» Призрак раздраженно сплюнул и в ярости удалился, громко хлопнув дверью на прощание.

— Что вообще всё это значит?! — иролец поднял на товарища обалдевшие глаза. — Ты сам-то хоть знаешь?!

Нарядная черно-синяя одежда рассеялась, сменившись обычным походным костюмом, заляпанным травяным соком и землей, потерявшим первоначальный цвет на солнце и под дождем.

— Большую часть, — с облегчением улыбнулся гендевец. — Надеюсь, теперь ты меня узнал?

— Ага. Типа того.

— И меня? — уточнил кот.

Кузнец кивнул.

— Как ты умудрился попасться?! — убедившись, что друг вернулся, Ральдерик принялся выплескивать на него свое раздражение и гнев. — Ты же вроде не дурак! КАК можно было здесь!..

— Я и сам не понял, — прервал его Гудрон, догадываясь, что это могло растянуться надолго.

— А жена твоя где? — неожиданно быстро успокоился вельможа.

— Не знаю.

— Вы тоже потерялись в толпе? — предположил Шун.

— Нет, мы с ней разделились. Я зашел в этот дом, а она отправилась осматривать соседний. Тут и появилась эта штука.

— Ясно. Тогда пойдем сейчас туда…

Гендевец замолчал и о чем-то задумался.

— … Что? — иролец недоуменно уставился на оглядывавшего его друга.

— Нет, так не пойдет. Твой внешний вид, — дворянин махнул рукой на одежду товарища. — Никуда не годится!

— А?

Через несколько минут кузнец уже на ходу поправлял воротник темно-зеленого камзола.

— Я, правда, не совсем уверен, что нам стоило так поступать… — поделился он сомнениями.

Предыдущий хозяин костюма, от которого опять же взяли только верхнюю часть, оглушенный, мирно лежал за диваном, заботливо накрытый снятой с кресла простыней.

— Он давно умер, ему всё равно, — Ральдерик рванул на себя дверь в бальный зал. — А вот нам лучше к себе внимание не привлекать. Следи за Макелой Вантазием. Как бы он тут не остался…

Ученый недовольно засопел.

Выбраться на улицу удалось без проблем.

— А всё-таки, — поинтересовался Гудрон, сбегая по мраморному крыльцу. — То, что мы вырядились в призрачную одежду, на нас никак не скажется?

— Надеюсь, что нет, — герцог пожал плечами, неторопливо шагая вниз по ступенькам. — Она же не сама на нас появилась, как на тебе тогда, — мы ее надели поверх своей. Заметь, не вместо, а поверх! Это маскировка, а не переход на сторону врага.

— Ну, я даже как-то не знаю, — засомневался черноволосый юноша. — Насколько я помню, время-местник всегда знает, когда, где и кто у него посторонний, разве нет?

— Давай не будем об этом думать. И так проблем хватает. Еще из-за этого я не переживал…

— Надо найти Филару! — заявил всё еще сидевший на дворянском плече кот.

— Вот именно! Надо поймать этих двух и уйти из Калливарда. Не хочу здесь находиться…

— Вон тот особняк! — указал кузнец на другой дом через улицу.

Внезапно яркая и праздничная толпа исчезла. Музыка, смех и звуки беспечных разговоров сменились воплями боли и ужаса, грохотом, пугающим воинственным ором и лязгом оружия. Людей теперь было не меньше, чем прежде, вот только выглядели они совершенно иначе. Перепуганные, растрепанные, раненые или перепачканные чужой кровью, они отчаянно метались по городу. Также появились новые действующие лица, в которых без труда можно было узнать соседей-варваров. Под ноги удивленно замерших товарищей упал труп одного из защитников Калливарда. Верещала избитая, уволакиваемая в подворотню женщина. Двери особняка, из которого путники только что вышли, подвергались яростному штурму. Похоже, их забаррикадировали изнутри, однако вряд ли бы это сильно помогло оборонявшимся, если вспомнить, сколько в доме было больших высоких окон, сквозь которые не так уж и сложно попасть внутрь. Раздался звук бьющегося стекла — захватчики уже тоже это поняли.

Живые растерялись и не сразу заметили, что бессовестно отобранная у местных жителей одежда исчезла, и они остались в своей. Ученый, стоя в одних трусах и радуясь, что не позволил выбросить свою мантию, не поместившуюся под рубашку и шорты, в переулке, принялся спешно ее натягивать. Мертвые были заняты своими делами и не очень обращали внимание на трех странных людей и кота, внезапно оказавшихся посреди боя.

— Их что, два? — потрясенно бормотал Гудрон, пока Ральдерик волок своих спутников вперед по улице в поисках относительно безопасного места, пока ими не заинтересовались воюющие стороны. — Раз одежда исчезла, значит, она не принадлежит этому призраку, да? Она не может существовать на его территории, да? Как думаете, время-местников два?..

— Мне в данный момент наплевать, — буркнул гендевец, сворачивая на боковую улицу, чтоб уклониться от наступавшего с одной стороны народного ополчения и бежавшей ему навстречу толпы захватчиков. — Два три, десять… Предыдущий мне больше нравился.

— Что будем делать? — поинтересовался кот, беспокойно оглядываясь в поисках Филары. — Мы же не можем сражаться со всеми ними?!

— Кстати, что такое «карамболь»? — мысли ирольца, судя по всему, разбрелись по углам.

22

Призраков времени и места в Калливарде действительно было два. По сути своей время-местники — эгоистичные твари, не терпящие соседства и стремящиеся к полному подчинению занимаемой территории. Поэтому в городе между ними постоянно шла упорная непрерывная война. Эта парочка билась за каждую улицу, за каждый дом, за каждую комнату. Призраки давили друг на друга, толкались, пихались, пытались вклиниться и занять место в тылу врага. Один и тот же кусок мостовой мог переходить из рук в руки до сотни раз за день. На поле боя вспыхивали очаги праздника, в центре банкетного зала вдруг мог появиться участок с разрубленным трупом. Иногда доходило до того, что в одном углу помещения юная девушка играла на рояле гаммы, не обращая внимания на то, что в другом в это время какой-то волосатый дикого вида мужик насиловал ее внучку. Подобные пересечения незаметны изнутри реальности духа, она воспринимается цельной и всеобъемлющей. Зато если бы кто-нибудь мог посмотреть со стороны, то он бы в полной мере оценил мозаику действительностей, мигающую и дрейфующую.

Именно этим и занималась Эрлада. Пока юноши думали, как безопасно попасть в дом, где она могла находиться, так, чтоб избежать столкновений, как с защитниками, так и с захватчиками города, девушка сидела под большой статуей орла на крыше какого-то дворца, сильно уступавшего в размерах и роскоши Лданрису, но превосходившего значительную часть своих соседей. Волшебница чувствовала себя гораздо уютней и спокойней под защитой расправленных каменных крыльев. Она наблюдала за тем, что происходило на улицах, обхватив колени и уткнувшись в них подбородком. Иногда кусок мостовой или дом выныривали в обычную серую реальность сегодняшнего дня, но достаточно быстро их снова заглатывал один из время-местников. Сверху Калливард напоминал лоскутное одеяло — рваные пятна яви трех времен возникали и исчезали, перемещались и сливались, разделялись или просто оставались неизменными какое-то время. Драконья дочка не могла видеть, что происходило внутри: даже для нее призраки выглядели туманными завесами. Она лишь точно знала, где начинался один, и где заканчивался другой. Пелена праздника отдавала желтизной, а в дымчатом одеяле завоевания явственно сквозили красные тона.

Девушка обернулась и посмотрела на Лданрис — единственное место, полностью находившееся в сегодняшнем дне. За всё время, что она наблюдала, ни один из духов не посмел прикоснуться ни к самому дворцу, ни к лежавшей перед ним огромной площади. Потом подняла голову — чтоб увидеть огромную клубящуюся воронку Намбату уже даже не приходилось щуриться и сосредоточиваться. Она давила, угнетала и подавляла. Притупляла чувства. Это из-за нее Эрлада сразу не заметила присутствие время-местников. Всё-таки не стоило разделяться с мужем. Где его теперь искать? Волшебница считала, что он был жив и здоров, поскольку свято верила, что почувствовала бы, если б с ним что-нибудь случилось. Драконья дочка вздохнула. Можно было пойти и уничтожить сердца призраков. Где их искать, она догадывалась, поскольку не так много было в городе мест, где ни разу не сменился дух-хозяин. Красноватое пятно возле останков казармы да желтое, накрывавшее небольшой храм неизвестно какой религии. Или не связываться? Девушка задумалась. Взгляд ее упорно возвращался к Лданрису. Волшебница была почти уверена, что рано или поздно все ее спутники туда стянутся. Потому что хвост воронки начинался именно там.

***

— Ну пожа-а-алуйста! — просила демона Филара, тоже сидя на крыше в другом конце города. — Я же знаю, что ты это можешь!

— С какой стати я должен тащить тебя на соседний дом?! — огрызался тот. — Спустись вниз, да пешком дойди!

— Я не хочу заходить в время-местников, — волшебница тоскливо уставилась на затянутую густым туманом улицу. В отличие от Эрлады она их не различала и воспринимала как единое целое. О том, что их два, ей пришлось убедиться опытным путем. — А не делая этого, передвигаться можно только поверху: они не поднимаются выше чердаков. Большая часть крыш не захвачена.

— Ишь ты, фифа какая! — Крылышками никогда особо не отличался стремлением помочь ближнему своему. — Я тебя сюда гнал? Нет! Ты по своей воле сунулась в этот гадюшник! Сидела бы себе снаружи, горя не знала…

— Ну, Мдумлюкзаваралакр! Ну, миленький! Я должна была! Кому-то всё равно пришлось бы зайти в город, без этого никак. Не мне, так другим. А Ральдерик бы стал спорить и запрещать…

— Ну так пусть другие бы и шли… Что ей надо?

Появившаяся Вальдя пыталась схватить демона, но ее ладонь упорно сквозь него проваливалась. Раздраженно понаблюдав за потугами сопевшей от напряжения девочки, Бяк-Бяк обернулся к создательнице.

— Она что, больная? — мелкий бес опасливо перепорхнул на другое плечо, подальше от заинтересовавшегося им ребенка. — Не подпускай ее ко мне.

— Тогда ты меня донесешь до соседней крыши? — девушка попыталась шантажировать «детище».

— Нет уж, — Крылышками был непреклонен. — Сначала до той, потом до следующей и так до тех пор, пока тут крыши не кончатся! У меня, знаешь ли, не так много душ, чтоб на всякую ерунду их тратить…

— Ты всё-таки купил несколько? — удивилась волшебница.

— Конечно, — важно нахохлился демон, сияя гордостью. За спиной его вдруг начал развеваться плащ, чей цвет из-за темноты разобрать не представлялось возможным. — Причем у меня даже парочка человеческих есть! И это не считая зверей, птиц и одной рыбы!

— С тобой заключил сделку человек?! — не поверила блондинка. — И не один? Что ты для него мог сделать?!

— Завалил навозом дом его тещи от подвала до чердака. Он был очень доволен.

***

— Ты же не собирался заходить в город! — кузнец спешно пригнулся.

У него над головой что-то просвистело и с грохотом врезалось в стену. Оборачиваться и проверять, что это было, не хватало ни времени, ни желания. Юноши бежали по разнесенной улице, обходя мертвецов и стонавших раненых. Ученый старался от них не отставать. Зрелища крови, смерти и насилия, казалось, совершенно его не задевали. За более чем просто очень долгую жизнь он видел подобное не раз и не два. И в некоторых случаях всё было куда страшнее, кровавей и омерзительней.

— Пришлось, — буркнул Ральдерик, резко тормозя и прижимаясь к стене, жестом веля спутникам сделать то же самое.

Мимо пробежала вооруженная, чем попало, толпа, не заметив скрытых в темноте незнакомцев. Сейчас в другом конце города предпринимались попытки возвести баррикаду, так что, возможно, эти люди спешили туда. Герцог не думал, что это хоть чем-то улучшит положение осаждаемых, но надеялся, что поможет живым: чем больше народа занято строительством и попытками его сорвать, тем спокойнее и пустыннее на всех остальных улицах. И тем выше шансы пройти по ним, не привлекая к себе ненужного внимания.

Калливард был захвачен ночью. Большая часть факелов на стенах домой отсутствовала — их забрали как нападавшие, так и оборонявшиеся. Ветер доносил запах гари — где-то был пожар. Мрак неплохо скрывал путников от посторонних глаз, вот только идти было сложно — приходилось спотыкаться и бояться наступить на что-нибудь неприятное, что вполне не так давно могло быть частью кого-нибудь. Улочка, по которой они сейчас крались, уже пала. По сравнению с тем, что творилось в большей части города, здесь было тихо. Издалека доносились крики, вопли, грохот. В небо над крышами домов поднимался освещенный снизу пламенем столб дыма. А тут были трупы. Они лежали на мостовой или сидели вповалку у стен. Также отовсюду доносились слабые стоны. Какая-то женщина надрывно рыдала, баюкая на руках окровавленного ребенка. Двери в дома были выломаны — некоторые варвары предпочли продолжению боевых действий уже сейчас заняться снятием плодов своих тяжких трудов. Внутри билось стекло, швырялась мебель, срывались со стен ковры и картины, потрошились ящики, плакали женщины и дети.

— Скоты… — рыкнул дворянин, стараясь не отвлекаться от мысли, что их целью является поиск спутниц, а не восстановление справедливости и кара виновных.

— Это еще что, — равнодушно вздохнул Макела Вантазий. — Вот в Ейвале было гораздо хуже. Здесь хотя бы не…

— Не рассказывайте! — взмолился Шун. — Я не хочу этого знать!

— Знаешь, — позвал товарища иролец. — Сейчас ты куда бодрее и уверенней в себе, чем утром…

— Еще бы, — фыркнул герцог. — Утром у меня было несколько возможных путей, и я сомневался между ними, искал выход, думал. Вы же, сгинув в городе, поставили меня в безвыходное положение, приперли к стене, загнали в угол. Всё, что мне остается, это прилагать все усилия к тому, чтоб разобраться с той свиньей, что вы мне любезно подложили. Теперь не до сомнений. Я зол, я в ярости, мне больше некуда отступать. Поздно думать о том, как решить эту проблему, или строить логичные, предусматривающие всё планы. Нужно просто делать. И, кстати, теперь я действительно чувствую себя гораздо уверенней, чем с утра.

— Надо было раньше тебя в угол загнать…

— Сейчас ведь пешком пойдешь! — огрызнулся на кота гендевец. — Или возьмусь учить тебя плавать…

— … посредством швыряния за борт…

Ральдерик договаривал фразу, а вокруг опять все плясали и веселились. Горели огни, играла музыка, на нем снова был позаимствованный у местного жителя камзол. Юноша немного растерялся. Обернувшись назад, он не увидел своих спутников — позади него тоже был праздник.

— Кхм… — откашлялся на его плече рыжий зверь, рассеянно оглядывая толпу. — Где их искать теперь?

К счастью, искать никого не пришлось. Через пару секунд из ниоткуда появились Гудрон с ученым. Они тоже недоуменно моргали и оглядывались. Голову старика венчал берет с пером, а его мантия топорщилась на груди из-за излишне пышного жабо.

***

— Ты себе шею сломаешь, мамочка, — комментировал демон, порхая возле карабкавшейся по черепице девушки.

— Надеюсь, что нет, — глухо отозвалась та, забираясь на самый верх крыши, и неуверенным шагом, балансируя, чтоб не свалиться вниз, пошла вперед.

К счастью, луна давала достаточно света, чтоб хотя бы представлять, что находилось под ногами.

— Куда тебя черти понесли?! — Крылышками был раздражен.

— Вальдя хочет во дворец, — Филара пошатнулась, но всё же восстановила равновесие.

— И ты. Ради какой-то глупой девки. Решила разбиться насмерть?! — интонация Бяк-Бяка очень красноречиво давала понять, что он думал о своих спутницах. — Потому что та местные достопримечательности посмотреть решила?!

— Она очень уверена в своем желании попасть туда, — волшебница опустилась на колени на краю крыши и задумчиво посмотрела вниз. — Думаю, у нее есть на это веская причина.

— И эту дуру я называл своей мамой! — бес патетично всплеснул руками. — Я разочарован в тебе. Ты разбила мои сыновья чувства вдребезги!

В руках у демона появился большой пузырек, ощутимо вонявший валерьянкой.

— Как отсюда попасть на соседний дом? — не обращала внимания на его слова девушка, свешиваясь по пояс над мостовой и думая, куда бы поставить ногу. Дополнительный источник света бы явно не помешал, но с другой стороны, с ним ее было бы видно издалека, а ненужное внимание привлекать крайне не хотелось.

Мдумлюкзаваралакр, до этого отчаянно возившийся с тугой пробкой, затыкавшей флакончик с успокоительным, глянул вниз и на ближайшую крышу.

— Спуститься на первый этаж, выйти через дверь на улицу, зайти в другой…

— Иным способом.

— Ничем не могу помочь, — бес снова вцепился зубами в неподдававшуюся затычку.

— Тогда я прыгну, — пригрозила Филара, оценивая расстояние до соседнего дома.

— Валяй! Сделай меня сиротой!

***

— Дурдом какой-то… — бурчал кот.

Резкая смена действительности при переходе из одного время-местника в другой здорово раздражала и каждый раз несколько пошатывала сознание тем, что всегда происходила внезапно и без предупреждения. Требовалась пара секунд, чтоб сориентироваться, а в реальности завоевания это могло оказаться чревато всякими Последствиями.

— Черт, где же их искать-то?.. — кузнец был взволнован.

В том особняке Эрлады не оказалось, так что товарищам напрасно пришлось прорубаться как внутрь, так и наружу сквозь недовольных их вторжением захватчиков. Как могла сложиться судьба двух привлекательных девушек в условиях разграбляемого города, страшно было подумать.

— Успокойся, — Ральдерик обогнул группу уличных музыкантов, игравших всё ту же бравурную мелодию. — Во-первых, они разбираются в устройстве призрака куда лучше нас. Во-вторых, постоять за себя способны. В-третьих, обе могут находиться в этом праздничном духе, а здесь относительно безопасно.

— Но найти-то их всё равно нужно!

— Поэтому мы и идем к дворцу, — гендевец помрачнел. — Думаю, они нас тоже ищут и направятся туда, потому что сложно найти в этом городе место более очевидное для встречи потерявшихся спутников. Его видно отовсюду, так и зовет к себе.

— Там может быть опас…

Под ногой Гудрона что-то хлюпнуло. Замерев и медленно опустив глаза вниз, он тут же пожалел, что посмотрел.

— … но, — все же закончил он, борясь с тошнотой и брезгливо стряхивая с сапога кровь.

Рядом что-то обрушилось, подняв в воздух клубы пыли и окатив товарищей мелкой каменной крошкой.

— Осторожно! — окрикнул отвлекшегося товарища дворянин, успевая отбить мечом нацеленную на того саблю.

Вокруг было много вооруженных, недружественных людей. Все они нехорошо смотрели на внезапно свалившуюся им на головы троицу с котом. А потом заорали и бросились в атаку.

— Пошли обратно! — крикнул Шун, крепче вцепляясь в плечи герцога, чтоб нечаянно не свалиться. — Мне там больше нравилось…

И превратился в большого мохнатого паука.

***

— Ну и чего ты мне на нервы действовала, если сама могла долететь? — нудил демон над ухом у неторопливо левитировавшей Филары.

— Я никогда прежде не пыталась поднять в воздух саму себя, — девушка сосредоточенно закусила губу, она слишком хорошо помнила, что бывает, если ошибиться в заклинании. — А во-вторых, не хотела Шуна подставлять. Мало ли где он сейчас находится… Но, раз выбора нет…

***

Но никакого особого воздействия смена облика на происходившее не оказала, кроме того, что дворянину стало гораздо легче сражаться. Варвары умелыми фехтовальщиками не были, зато числом подавляли. Макелу Вантазия, как самого беспомощного, успели уже пару раз убить, и он слегка обижался, что отчаянно отбивавшиеся от напиравших противников спутники даже не пытались его защитить.

— Это всё не правда! — кричал другу кузнец, заметив, что тот начал слишком увлекаться процессом. — Ты помнишь?! Это уже давно прошло! Не смей верить!

— Ааааааааарррррр!!! — возник позади него агрессивный мужик с занесенным мечом…

…который вдруг рассыпался в воздухе в пыль примерно в полуметре от головы не успевшего сориентироваться юноши.

***

Странная черноволосая девушка, ворвалась в арсенал и принялась обшаривать помещение, будто там в данный момент и не находилось командование полка, возможно, планировавшее контратаку на врага. Ее эффектное появление в клубах дыма сквозь обгорелую дыру, где буквально только что находилась крепкая, запертая, оббитая железом дверь, никого не оставило равнодушным. Волшебница, полностью игнорируя шокированных и слегка оглушенных присутствовавших, деловито оглядывала комнату.

— Кто вы? Что вам надо? — прохрипел мужчина в форме илдратской армии.

Колдунья, не обращая на него внимания, прошла к другой стене и принялась рыться в сваленном на полу оружии.

— Взять ее! — рявкнул военный.

Солдат, кинувшийся исполнять приказ, вспыхнул и почти мгновенно сгорел, не успев даже вскрикнуть. Эрлада, будто ничего не произошло, прошла в соседний угол. Там тоже искомого не оказалось. Большая часть тех, кто всё еще оставался в помещении, спешно его покинула.

— Ты!.. — лицо командира полка пошло пятнами (красными — от ярости, белыми — от страха).

Девушка вдруг посмотрела на него и прищурилась.

— Ч-ч-что?.. Не подходи ко мне!!! — пятился тот от приближавшейся к нему волшебницы с неестественно зелеными глазами. — Что тебе надо?!

Вместо ответа та принялась сосредоточенно ощупывать его одежду. Жизнь в Калливарде до этой ночи была мирной и практически безоблачной. Единственными занятиями полка была торжественная смена караула у Лданриса, маршировка по улицам да создание впечатления поддержания общественного порядка. В вероятность реальной угрозы никто не верил, оружие по большей части было ритуальным, а доспехов так не имелось вообще в связи с их ненужностью в постоянно мирное время. И сейчас военный очень жалел, что на нем не было хотя бы жалкого нагрудника — девушка его откровенно пугала. Она, хмурясь, вывернула ему все карманы, ощупала запястья, и продолжала что-то искать. Мужчина попытался вырваться, но был грубо откинут назад и стукнут головой о стенку. Наконец, волшебница замерла, хищно улыбнулась и разорвала форму у него на груди. Командир полка, обалдевший от подобного, принялся что-то мямлить о неподходящем времени и головной боли, но его никто не слушал. Колдунья резко сдернула с его шеи оберег на цепочке и пристально в него вгляделась. Удовлетворенно кивнула и сжала в кулаке.

— Один готов, — мрачно проговорила Эрлада, стряхивая с ладони пепел — всё, что осталось от «сердца» время-местника войны. — Надеюсь, это тебе поможет. Муж.

***

Юноши, кот и стремительно залечивавший очередную рану ученый потрясенно наблюдали, как мир вокруг них рассыпается. Фигуры нападавших и защитников, трупы и дома, лужи крови на мостовой и всё остальное обращалось в серый песок.

— Он умер? — удивленно поинтересовался Шун, снова превращаясь в кота.

Таяли последние детали.

— Похоже на то, — согласился Ральдерик, вытирая рукавом взмокший лоб.

Секунда и на месте образовавшейся пустыни оказались пустые улицы Калливарда наших дней. Темные окна, осыпавшаяся штукатурка и ни души. Второй время-местник, заметив исчезновение конкурента, радостно хлынул в образовавшиеся прорехи. Путники увидели, как со всех сторон к ним ползет призрачный туман, жадно поглощая руины и мостовую.

— Меня это так достало, — пожаловался кузнец прежде, чем сомкнувшаяся над ними пелена снова швырнула живых в бесконечный праздник.

***

Эрлада вышла на улицу. Со всех сторон к развалинам арсенала ползи желтоватые щупальца духа. Недолго же обгоревшему остову удалось пробыть в реальном времени. Девушка обернулась. На крыльце совершенно целого здания стояла, смеялась и что-то живо обсуждала группа молодых солдат. Один из них, поймав взгляд волшебницы, улыбнулся и кокетливо ей подмигнул. Колдунья пренебрежительно фыркнула и, теряя к бывшему месту нахождения «сердца» призрака всякий интерес, зашагала вниз по улице, распугивая веселившихся на ее пути прохожих суровым и сосредоточенным выражением лица.

До церкви, где можно было уничтожить и второго время-местника, было далеко. Нужно пройти чуть ли не через весь Калливард. Претендентка на престол Савараха остановилась и задумалась, совершенно не заботясь о том, что мешала всем остальным прохожим. В принципе, без этого вполне можно было и обойтись, этот дух особых проблем не причинял и был куда безвреднее предыдущего по своему содержанию.

— Чего встала?! — раздался за спиной Эрлады грубый нетрезвый голос. — Уйди с дороги! Пройти не да… ешь…

Мужчина нерешительно замолчал и даже протрезвел, нарвавшись на спокойный, но по какой-то причине пугающий взгляд изумрудных глаз. Волшебница посмотрела на калливардца еще несколько секунд для закрепления результата, потом с достоинством развернулась и пошла в сторону возвышавшейся над крышами громады Лданриса. Незаметно для себя она перешла на бег, бесцеремонно расталкивая недостаточно расторопно отходивших с ее пути людей в масках.

— Куда ты мог подеваться? — бормотала она, не забывая вглядываться в попадавшиеся по дороге лица. — Ты только не пропади. Ты только догадайся пойти к дворцу…

***

— О чудо! Ты не разбилась! — насмешливо всплеснул руками демон, когда Филара успешно приземлилась на крышу ближайшего к Лданрису дома.

— Вообще-то, — зачем-то отряхнулась девушка. — Я больше боялась взорваться и забрызгать собой всю местность…

Крылышками посмотрел на создательницу с нескрываемым раздражением.

— Боже, какая забота о чистоте!

Бес и дальше что-то высказывал, картинно закатывал глаза, недовольно порхал, нелестно отзываясь об умственных способностях хозяйки, но та не обращала на него внимания. Волшебница разглядывала дворец и думала, уверена ли она, что хочет туда попасть. За ее руку взялась маленькая ладошка. Вальдя стояла рядом и требовательно смотрела на волшебницу.

— Хорошо. Уже идем, — обреченно вздохнула та.

Раньше Лданрис и прилегавшая к нему площадь были обнесены ажурной кованой оградой. Теперь ее больше не было. Филара находилась возле задней стороны дворца, там, где он ближе всего подходил к остальным городским постройкам. Не приукрашенный время-местником, он выглядел именно так, каким был на самом деле — серым, печальным и мертвым, хоть и сохранившим следы былой красоты и величия. Девушка съехала по скату крыши и принялась осторожно спускаться на землю, цепляясь за лепнину и прочую архитектуру.

— Что ты там потеряла?! — от неуверенно порхавшего над ухом Крылышками на несколько метров несло валерьянкой, а сам он уже стал такой спокойный-спокойный, невозмутимый-невозмутимый.

— Я… — волшебница нерешительно стояла возле черного оконного проема, сквозь который легко можно было попасть внутрь. — Я… не хотела сюда заходить. Я думала немного изучить город и вернуться назад. Просто посмотреть, что к чему с безопасного расстояния, но к дворцу даже не приближаться.

Вальдя, начиная терять терпение, требовательно дернула волшебницу за руку.

— Поздравляю, мамочка. Ты очень точно исполнила задуманное, — благодушно отозвался демон, вынимая очередной флакон успокоительного. — Я горжусь тем, как ты соотносишь свои мысли с действиями!

— Не ёрничай, — огрызнулась Филара.

— Как можно?! — Крылышками выплюнул вытащенную зубами пробку. — Мне глубоко на-пле-вать.

— На что?

— На то, что с тобой произойдет, — Бяк-Бяк отхлебнул из горлышка. — В сиротстве тоже можно найти свои плюсы.

— Ммммммммммм, — ребенок уже весь извелся и настойчиво тянул девушку к окну.

— Ты можешь зажечь мне свет? — со вздохом обернулась к бесу блондинка. — Не хочу переломать ноги в темноте.

— Без проблем, — легко согласился тот, отбрасывая пустой пузырек в сторону. — Пошли.

Демон явно перебрал с валерьянкой. Таким умиротворенным, послушным и на всё готовым он не был еще никогда.

***

— Всё-таки стало гораздо проще, — заявил кузнец, пока они с Ральдериком, Шуном и Макелой Вантазием шли по улицам.

После того, как их перестало швырять по двум временам, товарищи стали продвигаться вперед куда быстрее. Не надо было таиться или отбиваться от вооруженных людей, пережидать в укрытии, пока те пройдут мимо, а также тратить время на то, чтоб в очередной раз сориентироваться в происходившем при внезапной смене реальностей. К тому же исчезли трупы, кровь, стоны и плач, что благоприятно отразилось на психологическом состоянии путников.

— Интересно, сколько мы здесь уже ходим? — пробормотал дворянин.

Он помнил, что из время-местников нужно уходить до восхода, и хоть и не был уверен, что это правило распространялось на этот, похоже, не обращавший внимания на смену дня и ночи, рисковать не хотел.

— В Илдрате солнце всходит рано, — ученый как обычно понял мысль собеседника. — Не думаю, что до этого осталось много времени.

— Ясно, — герцог помрачнел.

— Тогда бежим! Чего плетемся-то? — кот, разволновавшись, чуть не свалился с плеча на землю.

Юноши, переглянувшись, бросились вперед, расталкивая всех на своем пути (Гудрон быстро научился у друга не считаться с мертвыми). Вслед им неслись возмущенные вопли ушибленных горожан и крики ученого с просьбой его подождать. Последние терялись в первых и не были услышаны.

До Лданриса уже было недалеко.

***

Эрлада прошлась вокруг дворца в надежде найти кого-нибудь из своих спутников. Ей не встретился никто. Совсем никто. Огромное здание с широкой длинной мраморной лестницей, колоннами, арками и прочими атрибутами выглядело совершенно нежилым, покинутым и безлюдным. Ни единого следа присутствия кого бы то ни было. Проклятая воронка над головой подавляла все прочие сигналы.

Зажмурившись и сжав кулаки, девушка глубоко вздохнула, успокаивая разбушевавшееся сердце. Все инстинкты орали, что не хотели входить внутрь. В принципе, драконья дочка была с ними согласна. Хорошо обычным людям с менее развитыми чувствами. Они спокойно могут жить, ходить, спать, даже не догадываясь, что творится рядом с ними. Волшебница открыла глаза, смерила Лданрис оценивающе-презрительным взглядом, хищно усмехнулась и шагнула вперед.

***

Демон уже пересек границу нормального спокойствия и невозмутимости. Более того, он начал здорово тормозить, иногда даже забывая вовремя взмахивать крыльями, отчего его полет получался рваным, полным взлетов и падений. Валерьянкой провоняли уже все комнаты и коридоры, в которых Бяк-Бяк побывал.

Освещения во дворце не было. То ли кахоли в нем не нуждался, то ли в эту часть здания он просто не заходил. На всё согласный, ни с чем не споривший, совершенно индифферентный ко всему происходившему Крылышками послушно зажигал или тушил огоньки, когда создательница его об этом просила. Не пытался возражать или выказывать недовольство, когда ему говорилось: «Давайте зайдем туда, а Мдумлюкзаваралакр сделает то и то». Сначала Филара была этому рада, но скоро ей стало немного жутко.

— Ты себя нормально чувствуешь? — осторожно осведомилась она у демона.

— Наплевать, — отозвался тот с некоторой задержкой.

— На что? — не поняла девушка.

— На то, как я себя чувствую.

Вальдя, деловая и сосредоточенная, угрюмо озиралась по сторонам, не выпуская Филарину ладонь из рук. Они обошли уже значительную часть подвальных помещений дворца, но так никого и не встретили. Это был скорее повод для радости, чем для печали.

— Всё-таки было ошибкой осматривать подвалы, — вздохнула волшебница.

Конечно, логично было предположить, что важные тайные вещи и люди скрыты на нижних ярусах дворца, но не в случае, когда его обитателей настолько мало, что те вряд ли хоть раз туда доходили, предпочитая не покидать несколько обжитых комнат. К сожалению, осознание этого факта пришло уже после того, как была осмотрена достаточно приличная часть этажа.

— Ладно. Нам нужна лестница наверх…

Таковая вскоре была найдена. Волшебница на всякий случай принялась бормотать себе под нос заклинание щита — мало ли что или кто мог ждать их на другом конце. Через пару пролетов стало понятно, что кто-то там всё же был — за поворотом горел свет. Судя по тому, что делал он это всё ярче и ярче, этот кто-то приближался.

— Гаси огонь!!! — зашипела Филара неподвижно висевшему в воздухе демону.

— Аааа? — тот медленно повернул к ней голову.

Девушка металась по лестничной площадке, пытаясь найти место, где можно было спрятаться. Как назло, ничего подходящего на глаза не попадалось. Уходивший в сторону коридор с этого места просматривался целиком.

— Туши!

— Что? — Крылышками уставился на паривший возле него белесый сгусток. — А-а-а! Све-е-ет!.. — протянул он задумчиво.

Волшебница пожалела, что сразу не побежала вниз, понадеявшись, что укрыться можно будет где-нибудь тут. Наверстать упущенное не получилось. Блондинка еле успела активировать так удачно заготовленный щит. Отскочивший от него клуб пламени бабахнул, столкнувшись со стеной.

— А. Это ты, — из-за поворота выглянула Эрлада. — Извини, автоматически получилось.

Строители Лданриса не предполагали, что внутри него когда-нибудь будут греметь взрывы, поэтому недостаточно ответственно подошли к делу укрепления конструкции. Кладка не выдержала такого издевательства и стала рушиться, увлекая за собой потолок. Пол дрожал под сыпавшимися на него камнями и тоже недвусмысленно давал понять, что недолго пробудет на месте. Демон подул на свой источник света. Тот мигнул и погас.

— Я его потушил, мамочка, — промямлил он, поворачиваясь к хозяйке.

— Сюда! — брюнетка, осознав масштаб причиненных разрушений и их последствия, мгновенно поняла, что к моменту их наступления лучше быть подальше от этого места.

— Мамочка, он больше не горит…

Филара побежала следом за Эрладой, через секунду вернулась за меланхолично висевшим в воздухе и наблюдавшим за развалом этой части дворца Крылышками, сжала его в кулаке и вдвое быстрее рванула прочь. Девушки неслись по коридору, а за их спинами падали камни и крупные фрагменты потолка, поднимались тучи пыли и обваливались стены.

— Чёрт, — буркнула черноволосая волшебница, оборачиваясь на бегу назад. — А я хотела проверить подвалы…

— Там пусто, — выдохнула блондинка, стараясь не сбить дыхание.

— А. Ну тогда… ладно.

***

— Куда этот старик делся?! — воскликнул Шун, только сейчас замечая, что из четверых их стало трое.

— Что? — обернулся Ральдерик. — Вот чёрт! Наверняка в толпе потерялся!

Юноши затормозили и принялись вглядываться направлении, откуда только что прибежали. Среди десятков и сотен лиц сложно найти одно нужное. Особенно, если оно осталось за пару кварталов до этого места.

— Нам что, возвращаться теперь за ним? — поинтересовался Гудрон, беспомощно глядя на своих спутников.

— Ой! — сказал кот, сваливаясь с плеча герцога.

Сделал он это очень вовремя, потому что вряд ли тот удержал бы на своей шее коня. Одновременно с этим со стороны Лданриса послышался взрыв. Несмотря на то, что разрушения дворцу были нанесены существенные, находившиеся в призраке товарищи их видеть не могли (в этой яви он был целехонек), а вот громкие звуки из настоящей реальности время-местник скрыть не мог.

— Эрлада! — безошибочно опознал кузнец, напрочь забывая о потерявшемся Макеле Вантазии.

— Похоже, Филара с ней, — гендевец скосил взгляд на огненного скакуна с белым кончиком хвоста, нетерпеливо перебиравшего рядом копытами. — Маловероятно, что они случайно взялись колдовать одновременно.

— Пошли скорей! — иролец сделал пару шагов сквозь обалдевшую от неизвестно откуда взявшейся лошади толпу.

— А, ладно! — удержал его зубами за камзол Шун. — Так и быть. Подвезу. Быстрее будет.

— Спасибо, — Ральдерик, не заставляя себя упрашивать, вскочил ему на спину. — Оказывается, есть от тебя в хозяйстве толк.

— Ты у меня поговори еще! Сейчас ведь передумаю!..

— Здесь нет седла! — растерялся кузнец.

— Время скоро кончится! Он снова станет котом через пару минут!

— Именно, — подтвердил конь, нервно приплясывая на месте. — САДИСЬ УЖЕ!

Гудрон послушно забрался наверх.

— А теперь держитесь! — мрачно пообещал рыжий и сорвался с места.

Ближайшие прохожие, и так не сводившие пораженных и недоумевавших взглядов с говорящей лошади, были морально готовы, что она куда-нибудь поскачет, поэтому успели заранее освободить дорогу. Тем же, кто находился дальше, пришлось туго. Шун, памятуя о лимите времени, несся, как угорелый, стремясь использовать возможности нового облика на всю катушку. Мимо проносились дома и перекрестки, люди испуганно вскрикивали и взвизгивали, прижимались к стенам и гневно вопили вслед. Сохранившаяся кошачья грация помогала избегать столкновений с самыми медлительными, непременно погибшими бы под копытами, если б на месте этого коня был любой другой. Для кузнеца, менее искушенного в верховой езде, чем его друг, это была самая кошмарная поездка с тех пор, как он научился сносно держаться в седле. Ральдерик же был доволен. Выжать такую скорость из Мерзавца было практически невозможным делом — его природная лень была сильнее самых веских аргументов и настойчивых требований. В голову дворянина даже закралась крамольная мысль, а нет ли способа навсегда оставить Шуна лошадью, но он быстро от нее отказался, сообразив, что даже, если он и существовал, то ему бы никто не позволил его применить.

Внезапно праздник вокруг закончился. Перед путниками открылась пустая площадь и возвышавшиеся над ней руины дворца. Развалины одного его крыла всё еще дымились, висело облако пыли. От неожиданной смены декораций конь притормозил. Как оказалось, очень вовремя — падение на прежней скорости на каменную мостовую не прошло бы для всадников даром. А так, когда под ними вновь оказался небольшой кот, вовремя смекнувший, что к чему, и отскочивший в сторону, пока на него не упали два взрослых мужика, наездники, можно сказать, легко отделались.

— Вы в порядке? — поинтересовался издалека Шун.

Подходить ближе он немного опасался, поскольку подозревал, что товарищи слегка раздражены происшествием.

— За последний месяц я падал с лошади больше, чем за всю предыдущую жизнь, — буркнул Ральдерик, садясь и потирая ушибленное плечо.

Он поморщился и скрипнул зубами. Понятно, что последствия могли быть куда хуже, но в том, чтоб шмякнуться с высоты конского роста на камни и кубарем по ним прокатиться, приятного тоже немного.

— А, чёрт, — кузнец посмотрел на разбитый локоть.

Рука шевелилась, но без энтузиазма.

— Зато время сэкономили… — злобно процедил он сквозь зубы, прижимая к себе травмированную конечность.

— Ага, — не стал спорить кот. — Быстро сюда добрались. Молодец я, а?

Ему никто не ответил. Хоть оба и понимали, что тот хотел, как лучше, и очень старался, настроения благодарить его как-то не было.

— Ты сражаться в случае чего сможешь хоть? — поинтересовался у друга гендевец.

— Пожалуй, — неопределенно пожал плечами тот. — Правая рука-то нормальная.

— Пошли?

— ЭЙ! Я же молодец, да?!

***

— Ральдерик… очень ругался?.. — Филара, тяжело дыша, вопросительно посмотрела на подругу.

Бегала она не очень хорошо и быстро уставала.

— Да нет, — помотала головой Эрлада. — Всего лишь обещал убить своими руками.

— А. Ну это ерунда, — кивнула блондинка, сползая по стене на пол, где уже сидела вторая девушка. — Кто-нибудь еще пошел нас искать?

— Думаю, что к этому времени уже все, — предположила черноволосая волшебница, прикидывая, что теоретически дворянин уже давно должен был очнуться.

— О… — с тоской протянула Филара. — Значит действительно убьет.

— Кстати, может быть, ты его всё же отпустишь?

— А? — потенциальная покойница проследила за взглядом саварахской дворянки и поняла, что всё еще сжимала в кулаке мелкого демона. Тот выглядел синее, чем обычно и, кажется, испытывал трудности с дыханием. — Ой, прости! Ты цел?!

Крылышками лежал на ее ладони безжизненной кучей и хрипел.

— А. Ну, значит, всё в порядке, — успокоилась девушка при виде знакомой картины.

— Мы пришли, — сказала вдруг Вальдя, прислушиваясь к своим ощущениям. — С этого места начинается кахолитет.

— Ээ?! — удивилась Эрлада — прежде ребенок говорил только с Филарой, так что фактически это был первый раз, когда драконья дочка слышала от нее вразумительную речь. — «Кахолитет»?! Ты всё-таки знала?! А сказала, что…

— Раньше вы общались с трехлетним ребенком, который о таких вещах, действительно, никогда не слышал.

— Ой, это вы, да? — блондинка потрясенно задержала дыхание. — А как?!

Маленькая девочка вдруг стала взрослой женщиной. Заструились резко удлинившиеся и побелевшие волосы. Полупрозрачное призрачное тело стало материальным, из плоти и костей.

— Кахоли же не может… — растерянно пробормотала светловолосая волшебница. — Покидать…

— Пределов кахолитета, — закончила за нее Вальдя, если это имя еще можно было к ней применять. — А где, мы, по-вашему, сейчас находимся? — девушка подмигнула пораженным собеседницам.

Она здорово изменилась с тех пор, как они видели ее в прошлый раз. Не в плане внешности — здесь единственным отличием было то, что тогда она была одета. Исчезло ощущение мертвенности и чуждости, свойственные ей на Варменике, появились эмоции.

— Чувствую, — женщина, сотрясаясь мелкой дрожью, дико улыбнулась, прижав руку к груди. — Как давно этого не было. Не думала, что соскучаюсь…

— Всё-таки, что…

— Кахоли не может выходить за пределы кахолитета. Всё дело в том, что нигде не говорится, какого именно. Так что здесь я могу находиться на вполне законных основаниях, — девушка пошатнулась и оперлась на стену, чтоб не упасть.

— Да-а-а, — протянула Эрлада. — Такого они, конечно, не предусмотрели… Намбату не могла представить, что можно перемещаться между ними, не оказываясь во внешнем мире и не обладая никакой магией для телепортации…

— Спасибо, что донесла сюда, — посмотрела на Филару седая. — Благодаря этому я смогла перелить всю свою душу в ту крошечную часть, что была прикреплена к серьгам, и попасть сюда.

— Да не за что…

— Зачем тебе это?

Женщина пожала плечами.

— А что мне еще делать? Я ничем не рискую, терять мне уже давно нечего. А так я могу попытаться сделать хоть что-нибудь.

— Всю душу?.. — задумалась светловолосая волшебница. — И Зверя?

— Да, собрала всё, что было, — подтвердила кахоли. — Окончательно разделить себя не получилось, связи между частями всё равно оставались. Как оказалось, к счастью. По этим каналам можно перераспределять душу в любых пропорциях, в том числе полностью слить в одном месте. Что я и сделала. Но сработало бы это только на территории кахолитета.

— Ты — страшный человек, — задумчиво протянула Эрлада. — Делаешь с собой противоестественные вещи, требующие нездорового воображения, железной воли, стальных нервов и очень изощренного ума.

— Спасибо.

— Только… Ты бы приоделась что ли…

— Во что?! — усмехнулась женщина. — Боюсь, одежда вместе с душой не перемещается. Интересно, откуда взялось тело? Я думала, оно там должно было остаться.

— О. С этим мы сталкивались, — Филара потыкала демона пальцем. — Регенеративная сила Намбату, восстановление материальной оболочки и всё такое. Только там ситуация другая была. Крылышками-и-и… ты меня слышишь?

— Чего тебе? — мрачно отозвался тот, не шевелясь.

— Сделай одежду, пожалуйста, а!!!

— А не жирно ли тебе будет, мамочка?! — похоже, действие валерьянки подходило к концу.

***

Юноши шли по площади. Помятые и разбитые. Нарядные камзолы исчезли, что лишний раз доказывало, что в данный момент они находились за пределами время-местника. Полученные при падении ушибы и ссадины ныли и раздражали. Левый рукав рубашки кузнеца был порван и заляпан кровью из разбитого локтя. У обоих резко исчезло желание куда бы то ни было торопиться. Шун семенил рядом, виновато поглядывая на сердитых спутников. Мраморная лестница была всё ближе и ближе.

— Они внутри же, да? — поинтересовался кот, когда товарищи остановились у ее основания.

Широкие каменные ступени, тянувшиеся вдоль чуть ли не всего фронтона, уходили наверх к распахнутым дверям.

— Похоже на то, — буркнул иролец, обнимая раненую конечность, и посмотрел на свежепорушенную часть дворца.

— Значит, придется зайти, — Ральдерик помрачнел еще сильнее.

Подъем по лестнице занял какое-то время. От мысли проникнуть с черного хода гендевец отказался практически сразу. Какой смысл таиться и осторожничать, если о твоем присутствии и так всем известно? В последнем герцог практически не сомневался.

Ступени закончились. Дальше были терраса, вход в Лданрис и коридор. В стенных нишах горел свет. Некогда туда ставили подсвечники, но в связи с тем, что большую их часть либо растащили, либо поломали, свечи крепились воском прямо к камням. Они были разной толщины, длины и цвета. Толстые и короткие, длинные и тонюсенькие, совсем новые и практически догоревшие, просто фигурные застывшие лужи с торчавшим из середины обугленным кончиком фитиля. К вопросу освещения здесь отнеслись серьезно. Видимо, одной из обязанностей наблюдателей было воровство свечей всюду, где бывали — вряд ли они стали бы их покупать.

А потом они увидели кахоли. Ральдерик, ожидавший, что тот будет сидеть где-нибудь в тронном зале или другом подобном помещении за неимением первого, скрипнул зубами с досады. До этого момента он еще лелеял слабую, безумную надежду, что девушек можно будет быстро найти, забрать и попытаться покинуть Калливард, ни с кем не встречаясь, и вернуться уже с готовым планом. Он не думал, что человек, знакомства с которым он искренне хотел избежать или отложить на длительный срок, будет сидеть практически у самого входа.

Им оказался мужчина неопределенного возраста и внешности. В нем не было абсолютно ничего примечательного, встретишь такого на улице — пройдешь мимо, не обратив внимания. Он сидел на лестнице, ведшей на следующий этаж, и скучал. В полном одиночестве, если не считать пять или шесть крупных мутных полупрозрачных яйцеподобных штук, приросших к стене на площадке этажом выше. Внутри виднелись темные, едва различимые силуэты, и требовалась огромная сила воли, чтоб на них не смотреть.

Дворянин был разочарован и даже немного задет. Окажись на месте кахоли классический харизматичный злодей с хорошо поставленным дьявольским смехом, горящим безумием взглядом и эффектной внешностью, он бы чувствовал себя лучше. Это было бы логично и ожидаемо, это было бы ПРАВИЛЬНО. А, глядя на этого совершенно обычного, серого, лысоватого субтильного человечка, который просто молчал и скромно сидел, даже не пытаясь зверски хихикать и кичиться своими планами по захвату мира, он начинал злиться, словно его в чем-то жестоко обманули. Высокомерие и самолюбие всегда были неотъемлемыми чертами личности дворянина. Последнее время они всё больше отходили на задний план, а вот теперь заявляли о себе во весь голос. Гендевец практически глох от их воплей: «Ты не можешь проиграть ЕМУ! Кому угодно, но не ЕМУ!». Герцог скрипнул зубами, сдерживая бушевавшее раздражение. Если раньше он еще в чем-то сомневался, боялся, волновался и думал о том, как умереть с наименьшими потерями для себя, семьи и друзей, то теперь всё это грубо отметалось в сторону поднимавшейся волной ярости. Как ЭТОТ посмел потратить наследному герцогу Заренги столько нервов и здоровья?! Кто ОН такой, что из-за него член дома Яэвор должен выбирать между гибелью и необходимостью бежать до конца жизни, не смея остановиться где-нибудь надолго, нищий, оборванный и затравленный?! Кто дал ЕМУ право?!

— Эй, тихо, тихо! — Гудрон заметил, в каком состоянии находился товарищ.

Кахоли, занятый до этого своими мыслями, и не обращавший внимания на происходившее вокруг, вздрогнул и обернулся на голос.

***

— А нельзя ли что-нибудь другое? — обернулась к демону Филара. — Попроще.

— Вы и так мне должны быть бесконечно благодарны! — проворчал тот. — Сам не понимаю, почему я сегодня такой добрый…

— Это не важно, — седая девушка оглядела внезапно появившееся на ней платье илдратской придворной дамы с кучей рюшей, бантиков, декольте, кринолином и корсетом. — И так сойдет.

— Эй, ты себя нормально чувствуешь? — Эрлада не могла не заметить, что женщину била дрожь.

— Ну, полагаю, это плата за эксперименты над своим телом и душой, — ухмыльнулась та, шагая вперед по коридору и держась за стенку для устойчивости. — Такие вещи не должны проходить даром, хотя… Наверняка это всё скоро пройдет. С моей-то регенерацией…

— Кахолитет начинается тут… А что, тогда…

— Было бы несправедливо, если кто-то ютится в небольшом нагромождении камней, а кому-то достается целый дворец со всеми удобствами, вы не находите?

Действительно, уже через пару минут она была в полном порядке, будто это у кого-то другого стучали зубы при разговоре. Три девушки проходили мимо спален и кабинетов, столовых и гостиных. Сейчас уже было практически невозможно определить, где что располагалось, но по логике они обязаны были тут находиться. Крылышками отказывался снова зажигать свет, поэтому довольствоваться приходилось только светлячком черноволосой волшебницы.

— Куда теперь? — спросила Филара, когда коридор, по которому они шли, раздвоился.

— Туда, — кахоли указала налево. — Ой….

***

Игрок и водящий смотрели друг на друга. Молчание затягивалось. Оба не представляли, как себя вести. Все предыдущие участники были другими, мужчина это заметил. У них было иные выражения лиц, поведение, взгляды. Они сами совершенно точно знали, что нужно делать, а не стояли, сверкая полными ненависти глазами. Человек растерялся. Никого из наблюдателей поблизости не было, никто не мог ему подсказать.

— НЕ СМЕЙ ЕГО ПРИВЕТСТВОВАТЬ!!! — раздался сверху испуганный женский вопль.

Все присутствовавшие вздрогнули от неожиданности и задрали головы. На два этажа выше, на лестничном пролете стояла женщина в старинном бальном платье. Она тяжело дышала и цеплялась за лестничные перила — судя по всему, ей пришлось пробежаться. Шокированным товарищам потребовалось какое-то время, чтоб опознать в ней старую знакомую с Варменика. Пока все трое отстраненно соображали, как она сюда попала, зачем так вырядилась и кому, собственно, были адресованы ее слова, предыдущая кахоли снова набрала полную грудь воздуха и закричала:

— С НИМ НЕЛЬЗЯ ЗДОРОВАТЬСЯ! НИ В КОЕМ СЛУЧАЕ!

— Кто это? — ошарашено пробормотал мужчина. Он был в самом затруднительном положении из всех, ибо совершенно не понимал, что происходило.

— Вовремя же она появилась… — подумал Ральдерик, как раз собиравшийся сказать какое-нибудь едкое приветствие.

Ему самому казалось, что мысли в его голове ползли со скоростью больных черепах, на самом деле, ситуация обстояла несколько лучше. Герцог взглянул на свой меч, взвесил «за» и «против», посомневался, а потом вздохнул, вынул его из ножен и изо всех сил метнул в отвлекшегося на новое действующее лицо виновника всех своих проблем последних месяцев. На все это у него ушло от силы несколько секунд. Дворянин давно ничего не делал с таким удовольствием.

Клинок вонзился в грудь. Кахоли отшвырнуло на ступеньки. Хватая ртом воздух, он цеплялся слабыми пальцами за холодное железо, вырвать которое из себя у него не хватало ни сил ни храбрости. По мрамору стекала кровь. В глазах метались боль, недоумение и обида.

— Получилось? — гендевец не очень верил в успех и до сих пор не был уверен, что стоило рисковать.

Внезапно в помещении стало гораздо теснее — наблюдатели вернулись. Все сразу, мрачные и подавленные. Видимо, они чувствовали, когда случались такого рода неприятности. Действительно, они были похожи: маленькие, деформированные, в дурацких костюмах.

— Я думаю, нам… — Шун пытался подыскать слова, прижимаясь к ближайшей дружественной ноге.

— Пора? — закончил за него кузнец, незаметно проверяя, свободен ли выход.

Один из уродцев подошел к захлебывавшемуся кровью кахоли, внимательно на него посмотрел, взялся за рукоять меча и резко его выдернул. Мужчина закричал, хватаясь за пробитую грудь, а потом сжался в комок, всхлипывая и постанывая. Наблюдатель отшвырнул оружие в сторону и взглянул на гостей.

— Да! — сразу согласился с товарищами дворянин, разворачиваясь и устремляясь прочь, горюя о своем верном мече, оставленном позади.

Шуну с Гудроном повторять не пришлось.

Преследовать их не стали. Вместо этого все присутствовавшие, кроме человека со стремительно заживавшей раной да бежавшей вниз по лестнице женщины, путавшейся в юбках и кринолине, вопросительно-требовательно взглянули на закрепленного за беглецом шута. Тот молча достал из своего безразмерного кармана старый пыльный гонг, которым, видимо, если и пользовались, то невозможно редко.

— Прости. Но я предан Набату, — еле слышно вздохнул он и ударил.

Двое юношей и кот неслись по коридору, а вслед им звучал оглушительный «БАМ!».

— Что это? — испуганно обернулся Шун.

— Не знаю и предпочитаю никогда не узнать, — отозвался дворянин, выскакивая на террасу.

Добежав до середины лестницы, товарищи всё же поняли предназначение гонга. Площадь перед дворцом была заполнена призраками. Неестественно длинные волосы, на отращивание которых должна была уйти уйма времени (лет этак шестьсот), полностью покрытые узорами лица шеи и руки (а также, очевидно, все остальные части тела, скрытые одеждой), ошейники и пустые отсутствующие взгляды. Троица резко затормозила и растерянно оглядела толпу, думая, что делать дальше. Раздался второй удар. Покрывавшие кожу узоры вспыхнули, волосы взвились, будто от урагана и принялись оплетать неподвижные тела.

Намбату очень хозяйственно относится ко всем имеющимся ресурсам. Даже погибшим игрокам находится применение. Если победители становятся наблюдателями и проводят следующую игру, то проигравшие оказываются полезны в таких вот случаях. Пусть никогда прежде не возникало необходимости собирать войско, игру за игрой оно создавалось, а потом исчезало, когда на смену ему приходило новое. Люди и кот потрясенно наблюдали за тем, как полностью скрывший тела волосяной покров твердеет, превращаясь в броню. Ральдерик с еще больше тоской подумал о своем мече, который, впрочем, тут бы мало помог.

— Слушай, — наклонился к нему кузнец, не сводя глаз с рядов погибших на прошлом турнире. — Подумай, пожалуйста. Никому из твоих предков армия призраков в верности не клялась? А то я читал, что так бывает, они приходят и исполняют обещание… Не было такого, да? Сейчас бы очень помогло…

23

Двери за их спиной со скрипом и лязгом закрылись: кахоли не должен испытывать дополнительных неудобств, неизбежных, в случае если всё это войско устремится во дворец следом за пытающимися там укрыться людьми и котом.

— Армия… призраков? Что? — растерянно переспросил герцог. — Предки?.. Армия призраков… — юноша нахмурился.

— Эй, ты чего? — всполошился иролец, когда друг вдруг вытащил у него из ножен меч.

— Да так… — отозвался тот, задумчиво глядя на клинок. — Подумалось тут…

Дворянин провел ладонью по лезвию. Потекла кровь. Гудрон с Шуном испуганно наблюдали за товарищем, серьезно опасаясь за его психическое здоровье.

— «Каждое живое существо состоит из всех тех, кто жил до него. В нем часть его отца и матери, дедушек и бабушек, прадедушек и так далее до самого конца. Человек по сути своей тоже — сотни и тысячи спрессованных жизней своих предков. Он точно так же продолжит жить в своих потомках. Он будет бежать в их крови рядом с теми, кто совсем недавно тек в его…» — процитировал гендевец Макелу Вантазия. — Чудесный шанс проверить это утверждение.

— Ты что, серьезно? — кот боязливо оглянулся на практически полностью готовое войско.

Как-то не очень верилось, что от них получится убежать, а уж тем более отбиться. Тем более что бежать некуда.

Ральдерик не ответил. Ему было нечего сказать. Он просто смотрел на то, как тяжелые алые капли падали на белый мрамор, и мечтал, чтоб философский бред ученого подкреплялся практикой. Если в этих словах было что-то, кроме речевых оборотов, тогда кому как не участнику Намбату, вытянувшему духов, суметь извлечь из них толк? Безумная, отчаянная надежда.

— Э-э-эй, меня кто-нибудь слышит?! — присел он на корточки перед небольшой лужицей крови. — Вы себе не представляете, насколько я был бы рад вас видеть…

— Что, если как-нибудь вернуться вовнутрь и попытаться выбраться через черный ход? — Гудрон с Шуном решили брать ситуацию в свои руки, раз уж дворянин вел себя неадекватно.

— Дедушка!.. — глупее вельможа давно себя не чувствовал. — Ты тут?

— Чего тебе? Ты кто вообще?

Кузнец с котом подскочили на месте от неожиданности. Ступенькой ниже стоял незнакомый им полупрозрачный немолодой мужчина. Форма носа однозначно указывала на то, что он был из Яэворов. Больше всех, казалось, удивился сам герцог, практически не надеявшийся на результат своего эксперимента.

— Рик?! — призрак внимательно посмотрел на растерянного юношу. — Малыш Рик?! Это ты что ли?!

— Видимо, да, — подтвердил дворянин, выпрямляясь.

Дедушку он практически не знал, потому что тот умер, когда ему было около двух лет. Как тот его называл, банально не помнил.

— Ральдерик Яэвор Заренский лам Гендева, — представился он на всякий случай полностью, чтоб исключить ошибку.

Дух довольно расхохотался и хлопнул в ладоши.

— N%#&^$!!! А ты подрос! Не узнать! Как там папка твой, сынуля мой непутевый?!

— Тебе не кажется, что сейчас не время?! — покойный герцог пошатнулся от затрещины.

Рядом с ним возник, очевидно, его отец. Суровый и собранный, он строго взглянул на обиженно потиравшего ушибленную голову призрака.

— Неужели ты даже после смерти не можешь вести себя нормально! — устало закатил глаза прадед вельможи. — Я не забыл, как чуть со стыда не сгорел, объясняясь с баронессой Кавольдской, когда ее дочери кое-кто наставил синяков и чуть не сломал ребро при попытке вырвать сердце за то, что девочка нелестно отозвалась о его манерах! Это в семилетнем-то возрасте!

— Напомнить тебе, кто меня воспитывал?! — огрызнулся дедушка. — Кстати, в каком-то смысле позже мне это удалось. Хочу тебя обрадовать — мы с ней потом поженились.

Живые молча наблюдали за происходившим, стараясь не забывать следить и за тем, что творилось на площади. Войско противника стояло неподвижно, видимо, ожидая сигнала к бою ли еще чего-то.

— Молодец, что напомнил. Вешиль, иди сюда! — рыкнул старший дух, протягивая куда-то руку, что-то хватая и резко дергая на себя.

Возле него тут же возник старый наставник семейства Яэвор. В пенсне, всклокоченный, невероятно удивленный и абсолютно мертвый.

— Мой господин! — воскликнул он, замечая своего повелителя.

— Боже, что с тобой сделала жизнь! — жалостливо покачал головой первый его воспитанник, присаживаясь на корточки, и разглядывая иссушенную старостью фигуру. — Кто бы мог подумать…

— Учитель?! — недоверчиво позвал Ральдерик. — Вы что, умерли?!

— А вас это удивляет, молодой господин? — снисходительно улыбнулся воспитатель. — По моему состоянию легко можно было догадаться, что мне недолго оставалось…

— А вы… тоже его предок?! — наконец, достаточно оправился от удивления кузнец.

— Нет, — ответил вместо него прадедушка. — Он просто очень тесно связан с нашей семьей, к тому же я его позвал! Вешиль, хватит валять дурака!

— В смысле? — не понял наставник, интеллигентно поправляя пенсне.

Призрак молча указал на внезапно дрогнувшие и зашевелившиеся шеренги погибших игроков прошлого созыва.

— Ооо, — понимающе протянул учитель. — Предлагаете вспомнить былое ремесло?

— Не предлагаю, — поправил герцог. — Приказываю.

— Как вам будет угодно, — старик медленно снял и убрал в нагрудный карман свои очки, нахмурился, сосредоточился, закрыл глаза и глубоко вздохнул.

Его облик на секунду размылся, а когда вновь стал четким, живые увидели на его месте молодого, хищно скалившегося мужчину с совершенно дикой прической, в которой уживались пряди самой разной длины, часть из которых была собрана в мелкие косички с бусинами на концах. В юности Вешиль носил черные кожаные штаны с заклепками, сапоги на высокой шнуровке, плотно сидевшие по ноге, да облегавший могучий торс темный топ без рукавов. Костюм дополняли тонкие ремни, оплетавшие ноги, руки и корпус, а также широкий пояс с карманами на бедрах, к которым крепились ножи, кинжалы, неопознанные металлические приспособления, отмычки, проволока и прочие полезные вещи. Двое юношей и кот поняли, что поторопились приходить к выводу, что их уже ничто не сможет удивить.

— В смерти есть одно преимущество, — сладко потянулся наставник герцогской семьи. — Тело перестает сдерживать дух…

— Что ты здесь делаешь?! Иди домой! — нервно оглядываясь, шептал дедушка Ральдерика, удерживая какую-то энергичную женщину. — Нечего тебе здесь быть!

— Я тоже хочу! — спорила та, пытаясь обойти его со стороны. — Как командовать обороной замка, пока тебя где-то черти носят, так ради бога, а как… О! Это мой внук?! Краси-и-ивый!!! Привет, внук! Я твоя бабушка!!!

Дворянин неуверенно помахал рукой в ответ.

— Не хотим вмешиваться, но они атакуют, — раздался незнакомый голос.

Живые и мертвые отвлеклись друг от друга и обернулись. Вся лестница была занята призраками. Мужчины и женщины, большей частью в доспехах, стояли на ступеньках и наблюдали за пришедшим в движение вражеским войском. Яэворы — клан воинов. Из века в век они сражались и гибли, защищая и нападая, так что это зрелище было им всем знакомо и даже, в какой-то степени, вызывало ностальгию. Предки Ральдерика редко доживали до глубокой старости, к тому же, избавившись от одряхлевшего и сломавшегося тела, дух может вернуться в тот возраст, на который он себя ощущал на самом деле. Дедушки и прадедушки, прапрадеды и прапрапрабабка, а также многие-многие другие. Мало кому из них можно было дать на вид более сорока лет. У самого основания лестницы стояла женщина в старых потрепанных доспехах не по размеру. Никто не помнил имени воина, которого она напоила, соблазнила, раздела и обокрала на пути к своему подвигу, за который позже была награждена королем и получила дворянский титул, хотя тот тоже внес посильный вклад в основание династии правителей Заренги.

— Урсула не легенда?! — Гудрон уже давно махнул рукой на ситуацию, его разум отказывался ее понимать, поэтому он думал о всяких посторонних вещах.

— Я… думаю… мы здесь постоим?! — неуверенно поинтересовался кузнец, глядя на то как две армии призраков устремились друг к другу. — Зачем… под ногами мешаться?..

— Мы всё равно ничего сделать не можем, — гендевец, не сводя взгляда с завязавшейся на площади битвы, оторвал рукав рубашки и замотал раненую ладонь. — Я безоружен, а твоим мечом призракам вреда не причинить. Кстати, забери его, он мне больше не нужен.

***

— Зачем мы туда бежим? — ныл Крылышками, летя следом за торопившимися девушками.

— Вальдя велела…

— Я слышал, что сказала эта девка, — огрызнулся демон. — Я спрашиваю, ЗАЧЕМ нам надо нестись на улицу, а не КУДА мы направляемся! Этот момент она не прояснила.

— Давай, поверим ей на слово, — Филара так спешила, что рисковала свалиться с лестницы.

— Осторожней! — схватила ее за плечо Эрлада, когда она всё же оступилась. — Шею сломаешь!

— И вообще. Почему она не с нами?! — знакомство с попытавшимся подчинить его участником Намбату довело беса до легкой паранойи. — С какой стати она послала нас по правому коридору, а сама пошла по левому?! Стра-а-анно!.. Вдруг это какая-то ловушка?!

— Заткнись, — посоветовала черноволосая волшебница.

По ушам ударил громкий металлический, чуть ли не сотрясший здание, «БАМММ!». А потом еще один. Филара подумала, что третьего ее слух не переживет. Оставалось преодолеть пару лестничных пролетов и выбраться наружу. Для чего это было нужно, девушки не представляли, но кахоли всё же послушались.

На одном из поворотов их бег вдруг прервался, когда из-за угла показалась унылая фигура, перед которой они не успели затормозить.

— Вы в порядке?! — взволнованно поинтересовалась Филара у придавленного к полу Макелы Вантазия.

Две разогнавшиеся волшебницы смели вяло бредшего старика, как пушинку, но сами тоже попадали.

— Да так… — настроение у ученого было никакое. — Меня несколько раз убивали, и никто не пытался меня защитить. Одевали в глупую одежду… Третировали и заставляли голодать… А под конец бросили, забыв, что быстро бегать я не могу. В порядке ли я?..

— А. Значит, эти двое тоже тут? — уяснила для себя главное Эрлада.

— Я не знаю, — скорбно поджал губы бессмертный, поднимаясь и отряхиваясь. — Собирались сюда. Добрались или нет, мне не известно. Я вообще был вынужден по каким-то подворотням лазить… Вы куда? Я с вами!

— Как хотите… — брюнетка нахмурилась и снова побежала вперед.

Ей не нравились эти звуки гонга. Особенно в совокупности с фактом, что они могли быть как-то связаны с ее мужем и его другом. Вторая волшебница, понимая, о чем та думала, старалась не отставать. Несчастного ученого снова бросили.

***

Кахоли предыдущей игры тоже бежала. И тоже по лестнице. Никогда в жизни она не носила платьев с такой длинной и пышной юбкой, та мешала идти, путалась под ногами и затрудняла движения. Женщина опасалась на нее случайно наступить и кубарем скатиться по ступенькам. Не то, что бы это ее убило, но всё равно было бы неприятно. Седая девушка надеялась, что волшебницы смогут как-нибудь помочь своим товарищам. О появлении подкрепления она и не предполагала.

Наблюдатели высыпали на улицу, чтоб понаблюдать за происходившим. Всем хотелось посмотреть на войско погибших участников в действии — подобное никто и никогда прежде не видел.

Вообще было достаточно неудобно, что для решения даже мелких проблем можно было вызвать только всех воинов сразу. Скорее всего, в последующих играх этот вопрос будет доработан. Так было всегда — Намбату учится на своем опыте и самосовершенствуется.

Победители прошлого турнира устроились на крыше и карнизах дворца и равнодушно наблюдали. Появление призрачной армии на стороне противника их развлекло. Вместо банального убийства двух беспомощных людей обещал быть захватывающий бой. Вмешиваться в него они не собирались — это не относилось к числу их обязанностей.

Покинутый кахоли сидел в луже собственной крови и кашлял, держась за грудь. Рана уже затянулась, но воспоминание о боли осталось. Мужчина зажмурился, вздохнул и потряс головой.

Вальдя, наконец, до него добралась.

— Послушай! — схватила она его за плечи. — Послушай меня!

— Ты кто? — человек попытался отстраниться от растрепанной, запыхавшейся, взволнованной женщины.

— Такая же, как ты! Я всё понимаю! Я знаю!..

— Отойди от меня! — кахоли не любил, когда его трясли и когда на него кричали.

— Этого нельзя делать! Ты будешь жалеть! Ты себе не представляешь, КАК ты будешь жалеть! — сильнее сжала ладони седая девушка, грозя сломать собеседнику ключицы. — Поверь мне!..

Мужчине до полного «счастья» не хватало только истеричной странной бабы, по чьей вине ему пришлось провести несколько незабываемых мгновений с мечом в груди, а игрок по какой-то причине избежал правильного сценария и не оказался в одном из яиц за его спиной. Последние несколько месяцев он и так был на грани нервного срыва. А женщина продолжала что-то сбивчиво бормотать, кричать, плакать, гладить его по голове и ТРЯСТИ ЗА ПЛЕЧИ.

— Не принимай участников! — хрипло шептала она, погружаясь в воспоминания. — Они будут приходить, а ты ничего не делай! Пусть уходят. Так лучше. Так гораздо лучше. Ты поймешь потом. Для тебя это ничего не изменит, а они смогут прожить еще немного.

— Убери от меня руки! — раздраженно прошипел кахоли, пытаясь стряхнуть с себя назойливую незнакомку.

— Вместе мы что-нибудь придумаем! Должен быть способ!..

— Я сказал «УБЕРИ РУКИ»!!! — рявкнул мужчина, резко поднимаясь на ноги и со всех сил ударяя женщину по лицу.

Вальдя отлетела в сторону и упала на пол.

***

А бой кипел. Стосковавшиеся по сече предки Ральдерика сражались с упоением. Над площадью звучал, перекрывая крики, лязг и грохот, довольный смех Дерга Яэвора — человека, об отваге и воинственности которого на родине было сложено несколько песен и бессчетное число частушек. Ряд его потомков, бившихся теперь с ним бок о бок, ухмылялись, вспоминая их текст. Вешиль демонстрировал чудеса эффективности и кровожадности. Черной кошкой скользил он меж врагами, каждый раз оказываясь возле своего господина, если тому грозила опасность. Он сносил головы, рубил руки и ноги, метал ножи, успевал снова завладеть ими прежде, чем уничтоженный противник исчезал, душил проволокой и всё время хищно улыбался, маниакально сверкая глазами.

— И этот человек учил меня математике… — отстраненно подумал дворянин, наблюдая за действиями своего наставника. — Как ему вообще могли ребенка доверить?!

Сражавшиеся на площади Яэворы производили впечатление дружной большой семьи, собравшейся вместе впервые за долгое время и невероятно радовавшейся встрече. Всё-таки занятие общим делом способствует укреплению родственных уз. Живые были немного угнетены и чувствовали себя чужими на этом празднике смерти.

Они сидели на ступеньках, подперев головы ладонями (в случае кота — лежали, уткнувшись носом в лапы), и молча наблюдали за происходившим. В головах у всех троих звенела пустота. Они уже давно не представляли, что делать и как себя вести. Больше не было ни страха, ни удивления, ни растерянности… Хотя нет. Одна сплошная растерянность как раз таки была. Вытеснявшая остальные чувства и переходившая все границы.

Прадед Ральдерика был суров и сосредоточен. Он явно не одобрял легкомысленного настроения своей родни. В конце концов, их ведь тоже становилось меньше. За его спиной вновь возник Вешиль.

— Мы ведь с вами никогда прежде не сражались бок о бок, господин! — весело крикнул он, вгоняя длинный кинжал в чью-то грудь. — А я всегда так этого хотел!

Покойный герцог фыркнул.

— А нам-то что делать?.. — обернулся к товарищам кузнец.

Те отстраненно пожали плечами.

***

— Смотрите! — Филара, пробегая по коридору, увидела в окно происходившее на площади.

Крылышками удивленно присвистнул.

— Откуда они взялись?.. — недоуменно бормотала Эрлада, наблюдая за призрачными армиями.

— Эти, кажется, на нашей стороне! А вон и Ральдерик с Гудроном! — из этой части дворца открывался неплохой вид на парадный вход и лестницу.

— Скоро рассветет… — черноволосая волшебница обхватила голову руками. — Призраки исчезнут…

— Тебя это огорчает? — тяжело дышал запыхавшийся Макела Вантазий, всё-таки догнавший девушек.

— Эти, — драконья дочка указала на вражеское войско. — Останутся. Я поняла, кто это.

Брюнетка рассказала.

— Ты уверена? — побледнела Филара.

— Я узнала ауру. У Кайварда была такая же.

— Его было видно днем…

— Вот-вот.

Колдуньи замолчали. Дружественная армия должна была исчезнуть с минуты на минуту. Эрлада нахмурилась, задумалась, набрала полные ладони огня и выпустила в противников самую мощную струю пламени, на какую только была способна. Оконный проем и подоконник оплавились, та же судьба постигла и участок мостовой, куда она врезалась. Призраки даже не обратили на нее внимания.

— Бесполезно, — услышали девушки знакомый противный голос. — На них практически ничто не действует. Их специально делают такими.

Обернувшись, они увидели шута. Тот стоял, прислонившись к стене, скрестив руки и ноги. Вид у него был довольно невеселый.

— Сейчас взойдет солнце, эти духи пропадут, и ничто не помешает страже добраться до тех, кто представляет опасность для Намбату…

— Послушайте! — бледная Филара набрала полную грудь воздуха и крепко сжала кулаки. — Ведь вы же помогали нам! Вы же нам рассказали правду! Вы пытались помешать Ральдерику победить, чтоб он не повторил вашу судьбу!..

— Это ничего не значит. Я предан…

— Нет, значит! — закричала девушка.

Наблюдатель поморщился.

— Не поймите меня неправильно, — вздохнул он. — Знаете, что это такое?

Он подкинул на ладони небольшой шарик, точную копию того, какой в свое время получил от него гендевец.

— Это, — поднял он стекляшку на уровень глаз. — Создается из билета. Да-да. Знаки на руках исчезают не просто так. Энергия, затраченная на их создание и наложение, потом используется для изготовления таких вот штучек. Они, в какой-то степени являясь частью наблюдателя, обеспечивают его связь с игроками. Он, — уродец мотнул головой в сторону площади. — Свой разбил. Такое случается иногда, ничего удивительного. Позже я бы дал ему новый. Но вы восстановили этот. Восстановили неправильно. Связь между нами разорвалась, а потом наладилась вновь. Немного другая, чем должна была быть. Я из-за этого чуть-чуть, самую капельку освободился из-под власти Намбату. Самую ничтожную малость. Достаточную для того, чтоб иногда пытаться ему немного помочь или наоборот помешать, когда считал это нужным. Но не более того. С другими игроками мои взаимоотношения от этого никак не изменились. Я всё так же предан игре. Поэтому я не могу и не хочу его спасать. Не заблуждайтесь на этот счет. Я вам не помощник. Хотя, признаюсь, мне будет немного грустно, когда он погибнет.

— Представляет опасность Намбату? — вскинула голову Эрлада.

— Он пытался убить кахоли…

— Да, но это не значит, что тот действительно бы умер. До конца следующего турнира ему ничто не угрожало! Игра в чем-то уязвима?!

— Скажите! Пожалуйста! Это не выйдет за границы той самой крошечной малости, о которой вы говорили! — взмолилась Филара.

— У всех есть свои слабые места, — равнодушно пожал плечами шут. — В этом нет никакого секрета.

— Какое?! — на всякий случай спросила блондинка, умоляюще складывая ладони перед лицом.

Наблюдатель усмехнулся, покачал головой и исчез.

— Что это может быть?.. — черноволосая волшебница пустым взглядом смотрела на раскручивавшуюся над дворцом воронку. — Как уничтожить эту… штуку?..

— Солнце всходит, — прокомментировал демон, порхая возле окна.

Девушки, побледнев еще сильнее, подскочили к подоконнику. Горизонт начинал розоветь.

***

Вальдя села и в который раз выругалась на неудобный кринолин, мешавший это сделать по-человечески. Разодранный локоть и синяк на коленке исчезали на глазах. Девушка злобно посмотрела на стоявшего неподалеку кахоли нынешней игры. Он ее ударил! Как он посмел поднять на нее руку?! Женщина стерла запястьем кровь с разбитой губы. Внезапно она похолодела. Медленно перевела взгляд на руку. Действительно, кровь. Более того, она не ощущала знакомого покалывания, сопровождавшего процесс экстренного заживления, вокруг этой раны. Во рту был привкус железа. Щека тоже всё еще пылала.

Обитательница Варменика подняла удивленные глаза на своего обидчика. Тот ничего не понял. Не заметил, что нечеловеческая регенерация не распространяется на повреждения, нанесенные другим кахоли. Вальдя, подумав пару секунд, медленно перевела взгляд на валявшийся неподалеку окровавленный меч.

***

— А… если… поломать ее изнутри?.. — пробормотал Макела Вантазий.

— Как? — слабо отозвалась Филара. — «Изнутри» это откуда?

Эрлада снова посмотрела на гигантский вертун.

— Думаешь… это реально? — тихо спросила она. — Туда… можно попасть?..

— Понятия не имею, — пожал плечами ученый.

— Ну а почему нет? — вдруг подал голос Крылышками, глядя на Намбату с чисто исследовательской точки зрения. — Лично я проблем не вижу. Эта штука питается людьми, поглощает их души, так? У нее должен быть живот, в котором она их переваривает. Образует собственный слой реальности, да? Прежде чем заниматься преобразованием действительности, необходимо должным образом устроить себя самого. Без этого ничто не получится. А для воздействия такого уровня внутреннее устройство должно быть очень солидным. Так что внутри там обязано что-то быть. Полагаю, попасть туда можно, если суметь преодолеть оболочку.

— Ты тоже видишь воронку? — поразился ученый.

— Ну разумеется я ее вижу! — раздраженно ответил Бяк-Бяк. — Я же всё-таки демон! Но не рассчитывайте, что я вас туда понесу! Ищите альтернативное средство транспорта!

— Ну, Мдумлюкзаварала-а-акр!!! Миленький!

***

— Что это было?!

— Эрлада! — кузнец оторвал щеку от ладони и взволнованно обернулся в сторону, откуда появилась струя пламени. — Это точно она! — вскочил он на ноги.

— Где? — всполошился Шун. — Филара не с ней?!

— Черт… — раздался голос Ральдерика, глухой и безнадежный. — Солнце всходит…

Товарищи вздрогнули и посмотрели на горизонт.

— Может быть, успеем убежать, пока они заняты? — предложил кот, тревожно переступая с лапы на лапу.

— Жену я не брошу!!! И Филару тоже!

— Нет, — покачал головой дворянин. — Не успеем. Догонят. Не в Калливарде, так за его пределами. Если потребуется, будут преследовать на край земли, но догонят. Я это чувствую.

— А если взять кахоли в заложники?.. — спешно соображал Шун. — И потребовать чтоб нас отпустили?

— Не поможет.

— Тогда…

***

— Я сказал нет!

— Ну, пожалуйста!!!

Эрлада, окаменев, глядела на улицу и в уговаривании демона участия не принимала. Она смотрела то на небо, то на битву, то на мужа. Небо, битва, муж. Солнце, исчезающие призраки, муж. Посветлевший горизонт, тающие силуэты неизвестных защитников, две больших и одна маленькая фигурки на ступеньках. Небо, враги…

— Ты оглохла, мамочка?!

Черноволосая волшебница закусила губу и сжала кулаки. По щекам у нее текли слезы.

— Будь всё проклято, — злобно прошипела она.

Девушку била крупная дрожь.

— Разойдитесь все! — громко велела она, не глядя на спутников.

— А?! — не поняли те, поворачиваясь к ней.

А потом огромные черные чешуйчатые крылья и хвост разнесли эту часть дворца вдребезги.

***

— Дракон, — пробормотал Шун, не веря своим глазам. — Откуда он здесь?!

— Зачем?.. — шептал иролец бледными губами, глядя, как крупное черное тело взмывает в небо. — Почему… Эрлада, ты же умрешь…

По земле скользнул первый луч солнца. Покойные Яэворы растворились в его свете. Их противники же, не удивленные этим фактом, дружно обернулись к лестнице и неторопливо зашагали туда, где у запертых дверей стояли те, ради кого их призвали.

Однако живым было не до них. Ральдерик виновато смотрел на друга, не зная, что сказать. Фраза «Я ведь запрещал вам идти со мной!!! Почему вы не послушались?!» застревала в горле, и он считал, что ей там было самое место.

— Прости… — еле слышно пробормотал он.

Темная жгучая липкая тоска раздирала грудь, и было уже всё равно, что случится дальше. Это всё из-за него… Если б он тогда не сунул руку в мешок наблюдателя в Шангале… Если б сбежал от товарищей по дороге… Этого бы не произошло. Гендевец закусил губу и отвернулся, чтоб не видеть слез, текших по щекам друга.

Тогда-то он и обратил внимание на двигавшихся к ним по ступеням мертвецов.

— Беги, — сказал он жавшемуся к его ноге Шуну, также их заметившему. — Ты маленький, выберешься. Не думаю, что они станут тебя ловить.

— Издеваешься что ли?! — нервно хохотнул тот. — Кто я, по-твоему?! Трус какой-нибудь?!

Вдруг толпа наступавших вздрогнула и застопорилась.

***

Вальдя стояла, тяжело дыша у трупа кахоли. Зря тот не среагировал, когда она подняла меч. Напрасно усмехался, когда занесла его над ним. От плеча до бедра мужчины наискосок тянулась и даже не пыталась затянуться глубокая рубленая рана. Насыщенно-красная лужа становилась всё больше и больше. Женщина вздохнула и выпустила окровавленное оружие из рук.

— Так будет лучше, — прошептала она. — Ты был бы мне благодарен, если б знал…

Вокруг нее толпились перепуганные, бледные, паникующие наблюдатели, явившиеся сразу же, как почувствовали неладное. То, что человек был мертв, не вызывало сомнений.

Намбату подобна юле, которая вращается, вращается и со временем начинает замедляться. Тогда нужна рука, чтоб раскрутить ее вновь, чтоб не позволить ей остановиться совсем. Кахоли и есть эта рука. Но не только. Еще он та острая штука, которой игрушка соприкасается с поверхностью, направляющая всю остальную махину волчка, удерживающая ее на себе и передающая ей вращение. И вот на полном ходу ее срубили.

Воронка турнира дрогнула и пошатнулась. Она принялась судорожно колыхаться, крениться и вихляться из стороны в сторону, пытаясь найти новую точку опоры и удержать равновесие. У нее появились более срочные дела, чем уничтожение неправильного игрока — срочно нужен был якорь, привязывающий Намбату к реальному миру. Вертун жался к земле, изгибался, свихнувшимся торнадо рыскал по Лданрису в поисках того, к кому мог прикрепиться.

— Не-е-ет! — закричала кахоли прошлой игры, хватаясь за голову.

Она чувствовала, как знакомые невидимые щупальца тянутся к ее сознанию, скребутся в двери и окна разума, настойчиво пытаясь войти.

— Уйди! Я не хочу! Ненавижу тебя!!! Не смей! Не пущу!!!

Женщина отчаянно мотала головой, хлестала по ней руками в попытках стряхнуть неприятное ощущение, верещала от ужаса повторного прохождения того же пути и металась по комнате, стараясь уклониться от навязчивого внимания свободного хвоста воронки.

— Ты не заставишь меня делать всё это вновь!!!

***

«Ты уверена?», «Ты понимаешь, что погибнешь?», «Подумай, как следует, ты не обязана этого делать», «Как твои родные переживут твою смерть?! Вспомни о них хотя бы!», «Может быть, не стоит? Мы найдем другой выход», «Ты еще даже не отпраздновала собственную свадьбу!»…

Всё это Филара не сказала. Эти слова не имели никакого смысла, потому что уже было слишком поздно их говорить: сделанного не возвратить.

Черный дракон набирал высоту, медленно взмахивая крыльями — трудно летать, если никогда прежде этого не делал. На его спине, вцепившись в шею, лежали двое. Светловолосая волшебница, в чьей голове по кругу вертелись незаданные вопросы и невыраженные возражения, для которых было слишком поздно, старалась не разреветься. Макела Вантазий испуганно жмурился и очень боялся упасть.

Черно-фиолетовая воронка, которую видели все, кроме блондинки, приближалась. С ней явно было что-то не так. Она замедлилась, стала более расплывчатой и менее устойчивой.

— Отлично, — бодро заметил Крылышками, довольный, что его не заставили ничего делать. — Теперь пробить оболочку будет гораздо проще, защита очень сильно ослабла.

Филара осторожно посмотрела вниз. Дошедшее до середины лестницы призрачное войско остановилось и потускнело. У Намбату явно были какие-то проблемы.

Эрладе было больно. И жарко. Ее била дрожь, в голове гудело, а перед глазами ползали черные пятна. Стиснув зубы, она сильнее взмахнула крыльями. Если ее время истечет раньше, чем они попадут внутрь!.. Прежде, чем она уничтожит эту штуку!..

Дракон зажмурился и с разгона врезался в бок воронки. Светловолосая колдунья ойкнула, когда внезапный порыв ураганного ветра сначала чуть не сорвал ее со спины рептилии, а затем, наоборот, к ней припечатал. Не обязательно было видеть крутившиеся вихрем темные с зелеными сполохами тучи, чтоб понять, что они почти прибыли. Если раньше девушка здорово сомневалась, можно ли пробиться туда, чего ты даже не видишь, то теперь, почувствовав сопротивление и внезапно обрушившееся на плечи давление, она в это практически поверила.

Трещали крылья, ломались кости. Эрлада упорно прорывалась вперед, внутрь воронки, стараясь не обращать на это внимания. Сил становилось всё меньше, а ведь их еще надо было приберечь на разрушительную деятельность. Вряд ли кто-нибудь, кроме нее способен разнести эту штуку…

А потом в какой-то момент люди и кот с террасы перестали видеть в небе крупную черную фигуру.

***

Игре нужен был якорь, и она его получила. Вальдя не могла долго ей сопротивляться, силы были слишком неравны. Девушка лежала на полу, глотая слезы бессилия и отчаяния, а гигантский вертун снова начинался над ее головой. Она принадлежала ему, между ними сохранилась сильнейшая связь, она проводила прошлый турнир, поэтому лишь на нее игра могла опереться. Намбату немного успокоилась и стабилизировалась. Угроза обрушения миновала, но проблем это не решало. Во-первых, предыдущая кахоли могла быть лишь временным выходом из положения. Ее нынешнее психическое состояние не отвечало необходимым требованиям, она сопротивлялась, она пыталась освободиться, и приходилось прикладывать определенные усилия, чтоб ее удерживать. К тому же, один и тот же человек не может вести две игры подряд, это противоречит тому, каким турнир себя создал, всем правилам и процедурам. Более того, все игроки нового созыва были замкнуты на убитом мужчине. Уже даже есть победители, которые должны формироваться в его присутствии. С его гибелью они все теряют смысл, их уже невозможно переключить на кого-нибудь другого. Намбату надо проводить заново, иначе следующая игра уже не сможет состояться в том виде, в каком она должна быть. А это означало всю процедуру с самого начала: пробуждение наблюдателей, поиск нового кахоли, выбор кахолитета, зов, набор играющих, долгие месяцы ожидания… Оживить мужчину?.. Бесполезно, игра уже прервалась, восстановить разорванные с игроками связи невозможно. Повторно использовать этих же наблюдателей также нельзя.

Сознание Намбату напряженно искало выход. Оно его нашло. Турнир устремился назад во времени. Если нет возможности сделать новую попытку, придется вернуться в начало этой игры и провести ее, как надо. Исполняя желания кахоли, изменять прошлое приходилось не раз и не два. Менять ход истории, чтоб близкие им люди не погибали в той или иной ситуации, подстраивать случайности, влиявшие на выбор какого-нибудь человека… Мелкие незначительные вмешательства, практически ничего не стоявшие. На то же, чтоб откатить Намбату на исходную позицию и провести ту же самую игру заново с учетом всех ошибок, должны были уйти чуть ли не все накопленные турниром силы. Потом придется долго восстанавливаться и приходить в себя, но зато юла не остановится, она продолжит вертеться, со временем возвратив утраченную скорость.

***

Филара открыла глаза. Ветер стих. Тишина. Девушка моргнула и подняла голову. Вокруг было светло и что-то шевелилось, но ее в данный момент волновало другое. Неподалеку неподвижно лежала Эрлада. Видимо, она попыталась превратиться обратно, но до конца ей это не удалось. Изломанные порванные крылья хоть и значительно уменьшились в размере, но не исчезли. Также остались длинные загнутые когти, а некоторые участки кожи всё еще были покрыты вздыбившейся, покореженной чешуей. Длинные черные волосы разметались по плечам, груди, лицу и земле или тому, что ее здесь заменяло. Блондинка вздрогнула и быстро села. Потом заплакала и поползла к телу подруги. На полдороги она пораженно остановилась: на нее требовательно и неотрывно смотрели изумрудные глаза.

— Потом…реветь будешь… — прохрипела Эрлада, надрывно кашляя.

— Хорошо, — послушно согласилась Филара, всхлипывая.

— Иди уже, — претендентка на престол Савараха дернулась и медленно свернулась в клубок.

— Куда?.. Я же не знаю, что делать!.. Я не смогу! Как ты себя чувствуешь?! Ты теперь не умрешь?! А как же?.. — блондинка снова разрыдалась.

— Мне очень… сложно говорить… — прошипела драконья дочка сквозь зубы. Было больно. — И мне… уже ничем не… помочь. Я знаю… И если ты… что-нибудь не придумаешь, то… погибнут все! Ты понимаешь?! Все!

— Что я могу сделать?! Я не ты!

Эрлада не ответила и закрыла глаза. Светловолосая волшебница посидела возле нее еще несколько мгновений.

— Ты права, — пробормотала она со вздохом, убедившись, что та больше ничего не собиралась говорить.

Подождала еще чуть-чуть. Потерла рукавом глаза.

— Ну, я пойду… — девушка медленно встала на ноги и впервые огляделась.

Брюнетка проводила ее взглядом и уткнулась лицом в ладони. Было такое чувство, словно ее неумолимо затягивало во что-то густое, темное и холодное, ужасно хотелось спать. Боль начинала тускнеть и притупляться, сил становилось всё меньше и меньше, а веки очень хотели окончательно закрыться. Волшебница слабо усмехнулась.

— Ты знаешь, — мысли текли медленно и сбивчиво, словно прорываясь сквозь толщу воды. — Если подумать, пара поросят и корова — не так уж и плохо. А еще куры и огород. И целая толпа детей. И мы бы выращивали репу или что-нибудь еще… Это было бы очень скучно, и я бы часто злилась, но… Но я бы согласилась так жить. Всё равно бы согласилась…

***

А Филара брела вперед, совершенно не представляя, что должна сделать, но убеждая себя, что просто обязана найти решение. Она старалась не отвлекаться от этой мысли, не вспоминать об Эрладе… Это оказалось очень трудно. Стоило лишь чуточку ослабить самоконтроль, как наворачивались предательские слезы, хотелось лечь на землю, свернуться клубком и завыть от отчаяния.

Изнутри Намбату выглядела своеобразно. Было много света. Мягкого и золотистого, медового. Не было ни неба, ни земли. Ни потолка, ни пола. Верх переходил в низ безо всякого предупреждения, и границу между ними было невозможно различить. Однако девушка явно ступала по чему-то твердому, она ощущала под ногами неровную поверхность, к которой даже могла прикоснуться рукой, слышала шелест своих шагов. А еще здесь были «медузы». Так она решила называть полупрозрачные, сияющие, хрупкие с виду штуки, покачивавшиеся от любого шевеления воздуха. Были ли они существами, растениями или чем-то другим, волшебница не знала. Больше всего они походили именно на медуз, достигавших колдунье до плеч, уцепившихся щупальцами за какие-нибудь камни на дне, расслабившихся и отдавшихся на милость водных потоков. Их было много. Очень много. Они стояли везде, куда ни глянь, полностью закрывая собой землю или то, что тут было за нее. Но стоило Филаре к ним приблизиться, как они отшатывались в сторону, спешно утекая с ее пути.

— А здесь неплохо, а, мамочка? — услышала волшебница над своим ухом.

— Это души, да?

— Догадливая ты у меня! — одобрил демон, с завистью глядя по сторонам. — Самые натуральные! Немного измененные, но это не страшно. Везет же кому-то!.. Мне бы столько… Эх, жалко нельзя забрать то, что тебе не отдано…

— Где старик?

— Туда пошел, — Крылышками, не глядя, махнул рукой в сторону.

— Ты знаешь, как уничтожить эту штуку? — посмотрела на него создательница со смесью мольбы, отчаяния и требовательности.

Бяк-Бяк пожал плечами.

— Если ты намекаешь, чтоб я это сделал, то спешу тебя огорчить. Даже если опустить момент моего согласия или несогласия, всё равно ничего не получится. Я маленький и слабый. Такие вещи провернуть не способен.

Внезапно «медузы» дружно всколыхнулись. Филара почувствовала, что стало душнее, а давление повысилось, как перед грозой.

— Что такое? — испуганно обернулась она, ощутив под ногами дрожь.

— О. Эта твоя штука хочет сделать что-то серьезное и трудное, на что придется угрохать кучу сил. Она съедает запасы. Вон, смотри!

Волшебница вгляделась в указанном направлении. Вдалеке полупрозрачные светящиеся образования начинали исчезать.

— Чем ближе к центру этого места, тем старее души и тем дольше она ими владеет, — ударился в объяснения демон. — По краям расположены самые новые, те, которые она получила позже всего. Сначала переварятся они, потом, если полученных сил окажется мало, очередь дойдет до следующих…

— Вантазий это знает? — колдунья почувствовала, как ее разум прочищается и успокаивается.

Это всегда рано или поздно происходило с ней в отчаянных ситуациях, когда надеяться можно было только на себя. Блондинка всхлипнула последний раз и решительно сжала кулаки.

— Ну-у-у… Он расспрашивал меня немного…

— Пошли! — Филара побежала в сторону, в которую, по словам Крылышками, направился ученый. — Я поняла, куда он пошел.

— Зачем так спешить, мамочка?! Ого!!!

— Что такое?

Медузы спешно расползались, уступая девушке дорогу.

— Ты можешь бежать быстрее? У этой штуки аппетит сегодня разгулялся, она так и нас съест! — бес был взволнован.

— Что именно Намбату хочет сделать?! Зачем ей столько сил?!

— Пока ничего не могу сказать, — Бяк-Бяк боязливо оглянулся на приближавшуюся границу исчезавих душ. — Когда от подготовки перейдет к делу, тогда и соображу.

— Мы точно бежим к центру?! — прокричала волшебница.

— Что значит «точно»?! Ты меня прежде не спрашивала!..

— Так к центру или нет?! — рявкнула Филара.

— Да!

Скоро они увидели Макелу Вантазия. Тот скорбно сидел на земле возле какого-то пригорка. Откуда в этой абсолютно ровной местности взялась возвышенность, додумать волшебница не успела. Услышав за спиной топот и тяжелое дыхание, ученый обернулся. Блондинка затормозила и, уперевшись ладонями в колени, перевела дыхание. Сердце колотилось, как бешеное, правый бок болел, горло пересохло. Всё-таки не стояло пренебрегать занятиями спортом.

— Они не думали, что я струшу, — печально поведал старик, всхлипывая. — Они не сомневались, что я пойду с ними…

Филара подняла глаза. Над холмом медленно вращались по кругу четыре совершенно одинаковых бронзовых браслета. В их хороводе было одно свободное место.

Девушка обернулась. Намбату, похоже, наелась. Больше души не исчезали.

— Я знаю, что она делает! — провозгласил демон, сосредоточенно прислушиваясь к собственным ощущениям. — Возвращается назад во времени.

— Такое возможно? — растерянно переспросила волшебница, не сводя глаз с кружившихся браслетов.

— Конечно.

— Насколько далеко? — колдунья посмотрела на беса таким взглядом, что тому стало немного страшно.

— Мне-то откуда знать?!

— Что это такое? — колдунья указала на хоровод. — Где души их владельцев? Почему они здесь? Как?..

— Души съедены, — Крылышками равнодушно пожал плечами. — Думаю, сразу же после того, как оказались здесь. Наверное, вначале эта штука была слабой и за их счет смогла усилиться и стабилизироваться. Она в тот момент была не в том состоянии, чтоб запасать что-нибудь на черный день.

Демон задумался и принялся с интересом рассматривать вращавшиеся браслеты. Когда исчезла угроза быть съеденным игрой, он заметно расслабился. Филара на него поглядела и задумалась.

— Мдумлюкзаваралакр, — твердо произнесла она. — Намбату уходит в прошлое, так? Я хочу, чтоб ты ее уничтожил!

— А?! — обалдел от такого заявления мелкий бес.

— В тот момент, когда она откатится во время, когда еще пока ничто не успело произойти, ты положишь ей конец!

— Эй! Я тебе сказал!..

— Я заключаю с тобой сделку, Мдумлюкзаваралакр! Ничто не усиливает творение больше, чем жизнь создателя! Я продаю ее тебе, вместе с душой! Исполни моё желание!

— Э-э-э… — демон окончательно растерялся.

Он почесал голову, посмотрел по сторонам, полетал в раздумьях туда-сюда. Девушка терпеливо ждала.

— Мамочка, ты понимаешь, что говоришь?! — обернулся он наконец к ней. — Понимаешь, на что ты идешь?!

— Да.

— Ты уверена? — с нажимом уточнил он. — Не передумаешь в последний момент?

— Нет, — Филара решительно помотала головой.

— Так. Давай заново. Что я должен сделать? — потер виски Бяк-Бяк.

— Мне всё равно, что ты сделаешь. Я хочу, чтоб этого всего не было. Я хочу, чтоб этой игры не состоялось. В крайнем случае, чтоб Ральдерик, Шун, Гудрон, Эрлада и я в ней не участвовали.

— Ты умрешь, — напомнил демон. — Как только я исполню твое желание или даже раньше, если потребуется…

— Пусть так. Наплевать. Тогда я скажу по-другому. Ральдерик, Шун и Гудрон с Эрладой должны избежать Намбату. Делай, что хочешь, но…

— Да понял я, понял! — отмахнулся Крылышками. — Помолчи, дай подумать!

— У тебя есть на это время? — уточнила девушка.

— Пожалуй, так дело быстрее пойдет, — вместо ответа буркнул бес.

Он закрыл глаза и глубоко вздохнул. Через секунду на его месте взвился небольшой вихрь. Когда тот рассеялся, волшебница увидела демона. Ростом с человека. Широкие красивые кожистые крылья доставали чуть ли не до земли, некогда топорщившиеся в разные стороны зеленые лохмы приобрели насыщенный изумрудный оттенок и отросли до пояса. Появились черные блестящие когти на ногах и руках.

— Черт, я думал, получится внушительней, — буркнул Мдумлюкзаваралакр, ощупывая сохранившиеся лисьи ушки. — Даже рога не подросли!

— Чт?..

— Поглотил все запасенные души, — проворчал Крылышками, внимательно оглядывая новую внешность. — Говорил же, что невозможно серьезно влиять на реальность, не позаботившись о том, что ты собой представляешь. Попробуй теперь только передумать!

Филара промолчала. Трансформация детища, пусть и не очень впечатляющая, ее поразила.

— Они думали, что я тоже попытаюсь исправить то, что мы натворили, вместе с ними, — шептал Макела Вантазий, не обращая внимания на то, что творилось вокруг него. — А я струсил. Я смотрел, как они бегут к воронке, что-то кричат, и боялся… Поэтому я выжил, а они…

— Что ты теперь можешь? — спросила у демона девушка.

— Много чего. Например, вот.

Крылышками положил ладонь на голову волшебницы. Та вздрогнула — перед ее глазами раскручивалось время.

— Видишь? — услышала она словно издалека голос беса. — Мы можем отследить нужный тебе момент и определить, куда эта твоя штука хочет попасть. Здорово, да?

— А еще? — слабо прошептала колдунья.

— Я стал гораздо умней, чем был, — Бяк-Бяк оторвал руку ото лба создательницы. Поток прошлого исчез. — И я уже думаю над планом. Ты всё еще уверена, что?..

— Да!

Демон внимательно посмотрел Филаре в лицо.

— Мне… кажется, — перевел он взгляд на кружившийся над совершенно разбитым стариком хоровод. — Можно будет использовать это. Эти штуки всё еще сохранили на себе следы душ своих владельцев, а те составляют фундамент этой твоей Намбату. Попытаюсь… что-нибудь сделать…

— Вот еще один, — ученый снял с руки браслет и, не глядя, протянул его Крылышками. — Недостающий. Пусть хоть он…

Бяк-Бяк повертел в руках дар, обреченно вздохнул и снова приложил ладонь ко лбу девушки.

— Выбирай время, мам, — услышала та. — Она уже почти добралась, куда хотела.

Филара моргнула. В этот раз прошлое проходило перед ней гораздо медленней.

***

— Да, конечно! Теперь я во всем виноват! — сорвался на крик иролец, разворачиваясь всем корпусом так, чтоб было удобней орать на жен. — Ты в который раз чуть нас обоих не гробишь, а я должен быть мил, весел и остроумен?! Сколько я тебя просил не заходить в этот полуразрушенный туннель?! Так ведь нет! Обязательно надо было туда залезть! И чем все это закончилось?!

— Говорю ж, ты — зануда, — зевнула Эрлада. — Нет в тебе здорового азарта. Без меня ты б сейчас кис где-нибудь в глуши, полный уверенности, что нет в жизни большего счастья, чем корова и пара поросят.

— А без меня ты бы здесь уже не сидела! Ты бы шею себе где-нибудь сломала давно. И я устал…

— Не стоит меня недооценивать, — девушка потянулась на траве и закрыла глаза.

Гудрон какое-то время побуравил взглядом притворявшуюся заснувшей супругу. В который раз придя к выводу, что разговаривать бесполезно, он тяжко вздохнул, смиряясь со своей участью, и тоже растянулся на земле.

— Что такое Шангаль? — спросил вдруг кузнец.

— Это такой маленький городок недалеко от северной границы Савараха, — сонно ответила волшебница, не открывая глаз. — А что ты вдруг вспомнил?

***

Ральдерик отрешенно провел пальцем по ряду книжных корешков.

— Букву «Ч» очень легко запомнить, если обратить внимание, что внешне она напоминает перевернутый стул…

Герцог обратил на Вешиля, энергично рисующего на доске, полный тоски и страдания взгляд и снова принялся изучать ряды книг на полках, чтоб не дай бог не сказать чего-нибудь лишнего. Его рука замерла у ничем не отличавшегося от остальных переплета. Юноша, скучая, вытащил фолиант и лениво его пролистнул. Издание оказалось обычным атласом, таким же скучным, как и жизнь дворянина последние полмесяца. Потряся вывернутым томом в надежде, что из него выпадет что-нибудь интересное, и жестоко разочаровавшись, вельможа уже собирался поставить его на место, как вдруг его внимание привлекла какая-то карта.

— Вы что-нибудь знаете о Шангале? — обратился он к учителю, заинтересованно разглядывая изображение севера соседнего государства с прилегающими к нему землями.

— … черепаха, частокол, чертополох, чурбан…

— Все ясно, — фыркнул себе под нос Ральдерик, переворачивая страницу в поисках пояснений к изображению.

***

— Ну, сколько можно ждать? — раздался с улицы надоедливый голос.

— Я уже иду, — отозвалась Филара, балансируя на хлипкой табуретке и что-то доставая с верхней полки.

Ей на голову посыпался мелкий мусор. Закашлявшись от пыли, она в который раз за последнее время подумала, что все же не стоило пренебрегать уборкой.

— Я ведь сейчас один уйду! Вот увидишь! — снова раздался крик с улицы.

— Ага, как же. Я так и поверила, — буркнула девушка, вставая на цыпочки, чтоб дотянуться до самых захламленных углов шкафа.

— Что?

— Я сказала, что уже иду! — проорала она в ответ, разворачиваясь к двери.

***

— Сейчас! — прошептала Филара сквозь слезы.

Вдруг стало очень-очень страшно. И холодно. Девушка вцепилась себе в плечи и зажмурилась

— Пожалуйста! Останови это!!!

— Ты помнишь, что умрешь, мамочка?

Волшебница просто кивнула.

— Сделаю, что смогу, но ничего не обещаю, — устало вздохнул демон.

Бег времени застопорился. Намбату, не добравшись до выбранной точки прошлого, почувствовала себя так, словно ее кто-то на полном ходу дернул сзади за шиворот. Игра растерялась, но ненадолго.

— Сильная, зараза! — шипел демон, пытаясь соединить пять браслетов в кольцо на манер звеньев цепи. — Вырывается!

Крылышками пытался сделать замок. Намордник. Если поглощенные души невольных создателей турнира стали от него неотделимы, если они пронизывают всю ткань пространства Намбату, тогда… при определенной удаче… чуточки вдохновения и творческого подхода… а также большого количество грубой силы… их можно…

Бяк-Бяк бился, упирался, напрягался, скрипел зубами. Идея превратить скелет игры в ее клетку уже не казалась ему такой уж удачной. Весовые категории противников были слишком различны. А бронзовые браслеты отказывались сводиться вместе и стремились каждый жить своей жизнью.

— Мам, — позвал демон. — Я заберу твою душу сейчас! Иначе точно ничего не получится.

Филара слабо кивнула. Перед ее глазами стояли три замерших кадра из прошлого. Какими будут следующие?.. Девушка не увидела, как ей в грудь вошла когтистая рука, даже не поцарапав плоть и не порвав одежду, как она потянулась обратно, увлекая за собой что-то легкое, хрупкое и светящееся. Волшебница смотрела на другое. И плакала одновременно от грусти и от счастья.

***

— А что ты вдруг вспомнил?

— Не знаю, — пожал плечами Гудрон, барабаня пальцами по груди. — Просто в голову пришло.

— А, — понимающе зевнула Эрлада. — Ну бывает…

— Пошли отсюда уже, — вздохнул кузнец. — Меня нервируют эти развалины.

— Как знаешь, — супруга вдруг перестала притворяться засыпающей и резко села. — Кстати, я очень хочу поехать в одно место! Прямо сейчас!

***

Показала первая картинка.

***

Ральдерик с тяжелым вздохом захлопнул атлас и поставил его обратно на полку.

— А теперь, молодой господин, обратите внимание на букву «Щ»! Она тоже очень интересная!

— Ваша Светлость, — в дверях появился слуга. — Ваш отец немедленно желает вас видеть!

Дворянин, чуть не спотыкаясь, выбежал из комнаты под обиженно-возмущенный вопль учителя, пытавшегося нарисовать на доске известные ему слова на «щ», чтоб воспитанник в полной мере мог проникнуться величием этой буквы. И если «щуку» и «щенка» еще как-то можно было опознать, то вот с «щербетом» он потерпел полное фиаско.

***

Показала вторая картинка.

***

И так дышавший на ладан табурет от этого жалобно всхлипнул и накренился. Теряя равновесие, девушка испугано «ойкнула» и замахала руками, пытаясь за что-нибудь зацепиться. Филара дотянулась до полки шкафа, однако вместо того, что удержать ее, тот повалился следом. Сверху сыпались книги, об пол бились какие-то колбы и флаконы. Волшебница врезалась о стену и упала. Последнее, что она увидела, когда подняла голову, были стремительно приближавшиеся тяжелые полки и задняя стенка предмета мебели.

***

Ах да, ее смерть же надо было как-то логически объяснить для окружающих. Вот только… способ какой-то обидный. Девушка нервно хихикнула, обхватив голову руками, и крепко зажмурилась. По щекам медленно проползли две последние тяжелые капли. Точно… Она же уже умерла. Своими глазами видела.

— Спасибо! — всхлипнула Филара, не заботясь, слышит ее демон или нет. — Спасибо…

А потом всё куда-то провалилось.

ЭПИЛОГ

— Что пап? — Ральдерик вошел в кабинет к отцу без стука.

Лорд Гилберт сидел за столом, развалившись в своем любимом кресле, и демонстративно читал какое-то письмо, держа его на вытянутых руках. На появление сына он никак не отреагировал. Тот, ни капли этим не смущенный, плюхнулся на свободное сиденье и принялся ждать объяснений.

— Мне тут король написал… — произнес старший герцог, не сводя глаз с листка бумаги, исписанного каллиграфическим подчерком королевского секретаря. — По поводу тебя.

— И что ему надо? — сразу помрачнел юноша.

С монархом у него отношения были довольно натянутые.

— Спрашивает… — продолжил правитель Заренги. — Вернее, вежливо предлагает тебе послужить на благо отчизны. «Гендева крайне заинтересована в укреплении политических и экономических связей с Саварахом…» бла-бла-бла… это всё лирика… Короче, — мужчина положил письмо на стол и взглянул сыну в глаза. — Его Величество осведомляется, не изволишь ли ты жениться на дочке какого-то там саварахского графа, приходящегося двоюродным племянником брата жены короля? Не нашего, а их.

— Что-о-о? — угрожающе протянул младший герцог.

— Могу повторить. Его Величество взывает к твоему патриотизму, сознательности, гражданскому долгу, чувству ответственности и всем прочим похвальным качествам, включая самопожертвование, и НАСТОЙЧИВО интересуется…

— Напиши ему, что не изволю! — огрызнулся Ральдерик. — Он еще мою личную жизнь не решал, ага!

— Это всё-таки король, — лорд Гилберт задумчиво складывал из письма самолетик. — Нужна веская причина для отказа.

— Ну-у-у… Предположим, я дал обет безбрачия? Хотя нет. Лучше так: я не достоин оказываемой мне чести и не считаю себя способным составить счастье этой дочки какого-то там графа…

— Портрет прилагается, — правитель Заренги, отважно борясь с улыбкой, протянул сыну изображение потенциальной невесты, пристально наблюдая за его реакцией.

— Он надо мной издевается?! — наконец смог выдавить тот, спустя насыщенную отрицательными эмоциями минуту, посвященную разглядыванию картинки. — Ну точно издевается!!!

— Да, — ухмыльнулся отец. — Отмазка про «недостоин» здесь не прокатит. Он в нее никогда не поверит.

— Мерзавец! — юноша сердито поднялся и принялся в ярости мерить шагами комнату. — Ненавижу его!

— Ты сейчас говоришь не как верноподданный, — герцог пустил самолетик.

Тот лететь отказался и практически сразу же воткнулся носом в пол.

— Ужасно бесит чувствовать себя товаром. Люди обсуждают, как бы тебя повыгодней продать. Тебя прочат человеку, которого ни ты, ни они сами никогда не видели. Он может быть глуп, страшен, жесток, уродлив… Но их это не волнует. Над этим они даже не задумываются. А сторону твоего потенциального супруга точно так же не интересуешь ты. На тебя им наплевать! Не имеет значения, какой ты человек, что любишь, что ненавидишь, о чем думаешь и мечтаешь. Им не нужен ТЫ. Только то, что к тебе прилагается. Деньги, связи, власть…

Ральдерик остановился и нахмурился.

— Откуда это? — обернулся он к отцу.

— Ты сам это только что сказал, — равнодушно пожал плечами тот. — Литературненько так. Эмоционально. Я даже удивлен.

— Нет, я точно это где-то уже встречал, — наследный герцог потеребил нижнюю губу, силясь вспомнить.

— Может быть, в книжке какой-нибудь? — предположил лорд Гилберт.

— Возможно, — неуверенно кивнул юноша.

— Ну, так что ответим-то?

— Значит так, — задумчиво вздохнул дворянин. — Напиши, что, к сожалению, сына твоего нет дома. Где его носит, ты не знаешь. Когда вернется — тоже. И выражаешь надежду, что ради интересов Гендевы удастся в самое ближайшее время подыскать другого жениха, дабы укрепить связи с Саварахом посредством заключения данного брака. Сам ты ужасно расстроен тем, что на месте это счастливчика окажусь не я, но нужды государства превыше всего. А, если ждать, пока твой непутевый отпрыск вернется оттуда, где в данный момент находится, то невеста рискует остаться старой девой или сбежать из дома с каким-нибудь военным, нанеся тем самым непоправимый ущерб возможному укреплению сотрудничества… бла-бла-бла… Что-нибудь такое. Основную идею ты уловил. Причеши, красиво сформулируй…

— А тебе придется куда-нибудь уехать.

— Я знаю, — Ральдерик, успокоившись, снова сел в кресло. — Иначе некрасиво получится, если меня кто-нибудь застукает дома, хотя официально объявлено, что меня нет. Сейчас же пойду собираться.

«Черт, — думал дворянин, возвращаясь к себе. — Так ведь действительно жениться придется, чтоб отвязались…».

***

Всё тело ломило. Тупая тянущая боль. А в голове звенело и стучало. Очень не хотелось просыпаться…

— … э, нет! — донесся громкий гогот. — Бха-ха-ха!!! Я тебе вот что скажу!..

Спать в таких условиях было совершенно невозможно. Тихо застонав, Филара осторожно приоткрыла глаза. Напротив ее лица тут же возникла нахмурено-озобоченно-радостная рожа с квадратным подбородком, щетиной и зажатой в зубах самокруткой.

— Очнулась, красава! — провозгласила она через несколько секунд.

Девушка недоуменно хлопала глазами.

— Я же умерла! — растерянно пробормотала волшебница. — Или нет?.. — добавила она с меньше уверенностью.

— Я выброшу эту табуретку! Выброшу и сожгу! — вскочил на кровать рыжий кот. — Чтоб ты даже близко к ней больше не подходила!

— Шун?!

— А кто же еще?! Как ты меня напугала!!! Ты себе не представляешь просто!

— Значит… я не умерла? — недоверчиво уточнила светловолосая колдунья, внимательней приглядываясь к небритому мужскому лицу. — А вы… Вилли. Врач…

— Не Вилли, а Винни! — воскликнул здоровяк, довольно скалясь. — Лучший врач Каланура! Да и не его одного, наверное!

— А как вы?..

— Эй, красава, а ты знаешь, что у тебя кот говорящий?!

— Да. А как вы…

— Я привел, — Шун улегся на постели под боком у хозяйки. — Ты с табуретки упала и не приходила в себя. Уже и не знал, что делать. Побежал в город за помощью. Он один согласился пойти с «говорящим котом», — зверь презрительно фыркнул. — Остальные вопили или пытались поймать.

— Вы знаете, кто я? — обернулась к врачу Филара, памятуя о ненависти всех каланурцев к магам.

— Конечно! — Винни продемонстрировал идеальные зубы. — Моя пациентка! А то, что ты ведьма поганая, и костер по тебе плачет, так это дело десятое!

— Спасибо, — прониклась девушка.

— Ты почти месяц не просыпалась, — пожаловался Шун. — Мы уже не знали, что делать…

— Ага! На теле пара синяков всего, а в сознание не приходила!

— Значит… Сейчас ноябрь? — задумчиво протянула девушка, разглядывая знакомый потолок родного дома. — Можно вопрос? Какую плату вы назначили за свою помощь?

Кот с лекарем переглянулись.

— Мы забыли эту тему обсудить, — признался зверь. — Не до этого было.

— Ясно, — волшебница тяжко вздохнула, с тоской припоминая, что в этом месте и в это время она — практически нищая.

Винни вдруг очень заинтересовался этим вопросом. Чтоб не мешать больной отдыхать, они с Шуном вышли на улицу договариваться о стоимости оказанных услуг. Послушав некоторое время их разговор на всё повышавшихся тонах, девушка повернула голову в другую сторону. В глубине книжной полки что-то синело. Присмотревшись, Филара поняла, что это была спина. И маленькие крылышки.

— Мдумлюкзаваралакр…

Демон забился дальше в угол и сделал вид, что не услышал.

— Что стало с Намбату? Ты ее уничтожил?

— Нет, — буркнул демон. — Просто остановил. Она больше не может вращаться. Но это не значит, что ее нельзя запустить вновь. Хоть это будет и очень сложно.

Девушка замолчала, думая над ситуацией. Один вопрос не давал ей покоя.

— А почему я?.. — колдунья не знала, как его сформулировать.

— Тот старик… — отозвался бес, не оборачиваясь. — Его душа больше подходила. Она сочеталась с четырьмя остальными. Он мне ее отдал. Сказал что-то про ответственность. Твоя даже не пригодилась.

— А как же… сделка?

Бяк-Бяк запахнулся в крылья и громко обиженно засопел. Он был слишком зол на себя. Добровольно отказаться от честно полученной в обмен на услугу души, которая должна была его немыслимо усилить и перевести на качественно новый уровень демоничества. Довести себя до изнеможения, возвращая ее обратно в тело, тратя даже собственную энергию. Всё это, отдавая себе отчет в том, что подобные действия непременно приведут к откату назад к изначальному виду и уровню способностей. Бес не собирался отвечать на заданный вопрос. Ему было нечего сказать. Потому что он сам банально не понимал, почему это сделал. Столь близкую к своему осуществлению мечту о собственной орде существ ночи разбил вдребезги собственными руками.

— Спасибо. Спасибо тебе большое, ты очень хороший… — Филара сама всё поняла.

Последние слова для будущего Темного Властелина, коим себя мнил мелкий бес, прозвучали, как пощечина.

— Самое обидное, — думал Крылышками. — Что я это полностью заслужил. Действительно позор всех демонов!

Маленькая синяя фигурка исчезла в негромком хлопке. Мдумлюкзаваралакру нужно было навести порядок в мыслях. Лучше где-нибудь там, где нет ни одной живой души.

— Спасибо, — повторила девушка, вздыхая и закрывая глаза.

Винни с Шуном быстро поняли, что им бесполезно обсуждать денежный вопрос, поэтому врач ушел, пообещав зайти тогда, когда волшебница будет в состоянии вести переговоры сама. Поскольку физически она была совершенно здорова и пришла в себя, лекарь заявил, что его услуги больше не требовались, напомнил коту, что знает, где они живут, на случай, если с ним не расплатятся в ближайшее время, и зашагал к городу.

На следующее утро Филара проснулась от какого-то шума на улице.

— Кто такие?! Чего приперлись?!

— Ого! — девушка вздрогнула, услышав знакомый голос. — Она всё-таки научила его говорить!

— Руки убери! Если не хочешь их лишиться!

— Спокойно, Барсик… — сказал второй.

— Я не Барсик!

— Да как угодно. Где хозяйка твоя?

— А вы кто? — вдруг успокоился кот, прикидывая на глаз обеспеченность внезапных гостей. — А. Вспомнил. Знакомы. У вас случайно лишних денег не найдется? Лечение оплатить.

Волшебница попыталась привстать на постели. Раздался топот приближавшихся шагов, дверь в комнату с грохотом распахнулась.

— Что стряслось? — на пороге стоял Ральдерик.

Блондинка замерла и моргнула. Значит, не послышалось.

— Эй, туда нельзя! — кот проскочил мимо герцога и закрыл собой подход к хозяйке. — А вдруг бы она не одетая была, а?!

— Привет, — пролепетала Филара, всхлипывая.

— Что за лечение-то? — дворянин проигнорировал предупредительное шипение Шуна и прошел внутрь.

— Я упала… — у девушки защипало в глазах. — С табуретки…

— Ты в порядке?! — в дверном проеме замаячило встревоженное лицо Гудрона.

— Угу.

— Нет, это только ты могла умудриться… — устало вздохнул герцог, прислоняясь плечом к стене. — Эй, ты чего?!

— Ничего, — буркнула волшебница, снова всхлипывая. — Что вы здесь делаете?

— А, — гендевец помрачнел. — По семейным обстоятельствам я был вынужден уехать из дома как можно дальше. Каланур показался мне не таким уж и плохим вариантом, где можно убить время. Тебя заодно навестить думал. По дороге встретил их, — юноша кивнул на кузнеца. — Кстати, представляешь, он женился!

— Да-а-а?! — постаралась изобразить удивление блондинка. — Вот здорово!

— Здрасьте, — поздоровалась Эрлада, входя в комнату.

Какое-то время девушки молча смотрели друг на друга.

— Филара, — наконец, представилась одна.

— Очень приятно, — отозвалась другая.

Повисла очередная пауза.

— Ты сегодня странная какая-то, — проговорил Ральдерик, внимательно глядя на подругу. — У тебя такое выражение лица…

— Ну а чего вы хотите? — вскочил на постель Шун. — Она только вчера пришла в себя. Оплатить лечение нечем. В доме шаром покати, даже корочки хлеба нет! Ладно хоть Винни с собой поесть приносил…

Расчет кота оказался правильным. Очень скоро юноши поскакали в город за продуктами и всем необходимым, а также отдать деньги врачу. Отбытие сопровождалось ворчанием на некую безголовую особу, которая сначала отвергает приглашения, а потом живет в нищете, поскольку банально не способна о себе позаботиться.

Девушки остались вдвоем. Светловолосая сидела в постели, прислонившись к спинке кровати, а темноволосая притащила себе из соседней комнаты кресло-качалку, устроилась в нем и достала недовязанный цыпляче-желтый шарф и спицы с пряжей. Ни та, ни другая ничего не говорили, молчание обеих вполне устраивало. Шуну скоро стало с ними скучно, и он ушел на охоту.

— Сегодня хорошая погода, — первой не выдержала Филара примерно через час.

— Да, — не стала спорить Эрлада. — Замечательная.

— А вот интересно…

— Да?

— Да так… Ничего. А вы… давно поженились?

— Да нет, не очень.

Блондинка задумалась, чего бы еще спросить из того, что она и так знала. Все дельные мысли куда-то разбежались. Она плохо представляла, как себя вести с человеком, с которым ты хорошо знаком, и который тебе близок, но об этом даже и не подозревает. Особенно, если учесть, что он погиб практически у тебя на руках, а теперь живой, здоровый, сидит и вяжет.

Прошло еще сколько-то времени. Скрипело кресло, еле слышно позвякивали спицы, тикали часы. За окном послышался топот копыт. Девушка про себя с облегченьем вздохнула.

— А вот и еду привезли, — провозгласила черноволосая волшебница, перекусывая нитку зубами.

— Ага, — кивнула больная. — Тогда мне вставать надо, а то кто готовить-то будет?..

— Ты так уверена, что это не смогу сделать я?! — вскинула бровь драконья дочка.

Филара замерла, придумывая ответ. Действительно, она же не должна была знать, что брюнетка не умеет готовить.

— Ну-у-у… просто долг гостеприимства…

Эрлада усмехнулась. Шаги и голоса уже звучали возле дома.

— Ну, вот видишь, — претендентка на престол Савараха поднялась с кресла и встряхнула готовым шарфом. — А ты говорила, что не сможешь.

— А?! — вздрогнула блондинка, резко оборачиваясь к гостье, гадая, а не послышалось ли ей.

— Тшшшш! — приложила девушка указательный палец к губам, заметив, что больная собиралась что-то спросить.

Та удивленно закрыла рот и недоуменно захлопала широко раскрытыми глазами.

— Спасибо, — улыбнулась брюнетка.

— В каком смысле?..

— … а я говорил, что не надо! — ввалились в дом остальные.

— Как это не надо?! — картинно пожимал плечами Ральдерик, сваливая покупки на пол. — Это же вкусно!

— Ага, а стоит столько, что на эту сумму можно месяц нормально питаться… — ворчал иролец.

— Как дела? — заглянул в комнату герцог.

Вокруг его шеи тут же обвилась истошно-желтая вязаная удавка.

— Что это?! — опешил он, вцепляясь в шарф и недоуменно его разглядывая.

— Подарок, — усмехнулась черноволосая девушка, игнорируя устремленные на нее совершенно потрясенные глаза со стороны постели. — В честь знакомства.

— Спасибо, — выдавил из себя гендевец, мысленно содрогаясь.

— Вот. А мы как раз к тебе ехали, — вошел в комнату Гудрон. — По дороге встретили его, узнали, что нам в одну сторону. Так сюда и попали.

— Ко мне? — Филара перевела взгляд на кузнеца. — Зачем?

— Эрлада вдруг захотела с тобой познакомиться. Я ей рассказывал просто…

— Ооо, — протянула волшебница, снова глядя на драконью дочку. — Спасибо.

Потом юноши вышли на улицу за дровами и водой.

— Как?! — прямо спросила девушка. — Ты всё помнишь, да?

— Да, — не стала отпираться та. — Не спрашивай, почему. Сама толком не понимаю. Может быть, потому что тоже была там в это время. Может быть, очередная особенность организма. Или что-то еще.

— А сразу сказать не могла?! — почему-то рассердилась блондинка.

— А ты не спрашивала.

— Тоже верно.

— Слушай, ты встать сможешь? — снова появилась в дверях голова ирольца.

— Как вы себе еду готовите, когда меня рядом нет?! — Филара правильно поняла подтекст вопроса.

— Пусть лежит! — вернулся Шун. — Она еще не поправилась!

Зверь вскочил на край кровати и уселся там с непреклонным видом.

— Думаешь, пусть у нее лучше мышцы атрофируются и пролежни появятся?! — Ральдерик в городе успел перекинуться с лекарем парой слов и выяснить, что к чему.

— Я так не думаю!!!

— Ой, да ладно, — устало вздохнув, волшебница пошарила под кроватью и вытащила оттуда мешочек с амулетами. — Сейчас ускорим процесс выздоровления.

Прежде, чем напрягшийся в предвкушении превращения кот успел хоть что-нибудь сказать, девушка вынула один и активировала его, прижав к груди.

Шун чихнул и свалился с постели на пол. Последовал негромкий хлопок.

На секунду все растерялись и пораженно замерли.

— А черт, — донеслось снизу.

За край кровати ухватилась человеческая рука. Первым сориентировался дворянин.

— Так, вы две! Быстро отвернулись или закрыли глаза! И дайте сюда кто-нибудь хотя бы халат какой! Я сказал, отвернулись!

КОНЕЦ

Оглавление

1

2

3

4

5

6

7

8

9

10

11

12

13

14

15

16

17

18

19

20

21

22

23

ЭПИЛОГ X Имя пользователя * Пароль * Запомнить меня

Регистрация

Забыли пароль?