«Кольцо из чистого дерева»

Виталий Витальевич Бодров Кольцо из чистого дерева (Кровь Титанов-3)

Пролог

"…и решено было Пресветлым Кругом отковать кольцо, равного которому не было еще, чтобы возвеличить народ эльфийский. И выбраны были самые искусные мастера, и работали они день и ночь на протяжении месяца. И в конце отпущенного срока вышли мастера и руками лишь развели. И поняли эльфы, что не вышло у них сотворить чудо.

И постились кузнецы лучшие двенадцать дней и одиннадцать ночей, время проводя в молитвах и медитации, прежде чем взяться за кольцо вторично. И были с ними на сей раз маги эльфийские, и творили волшбу неслыханную. И вновь трудились мастера целый месяц, и вышли из кузни с низко опущенными головами. Воззвал тут Пресветлый Круг к Небесным Лесам и их обитателям, и сильнее молитвы той не было на свете. И отозвались Леса Небесные, и влили силу нездешнюю в тела мастеров эльфийских.

И снова постились кузнецы вместе с магами, и в третий раз затворились в кузне на месяц. А когда вышли, побросали молоты свои и жезлы, и ушли с позором в земли чужие, так и не сотворив чуда. И понял народ эльфийский, что из дерева кольцо не выковать…"

(из утерянной наскальной летописи гномов)

Лониэль стоял перед высоким сородичем, помимо воли вытянувшись в струну. Ясные серые глаза испытующе смотрели на него из-под седой челки. Седой! Сколько же, интересно, лет Траниэлю, если он выглядит старым? Лониэль почувствовал, что у него закружилась голова. Не века, нет, эпохи смотрели на него глазами старого эльфа. Небесные Леса, он, наверное, старше самого Саро! Живая легенда эльфийского королевства, последний из Говоривших.

— Совет доверил тебе важную миссию, — взгляд из-под седых бровей, короткий, как взмах меча. — Отыскать одну вещь… деревянное колечко.

У Лониэля перехватило дыхание. Он сразу понял, о каком колечке идет речь. Второго такого эльфы сделать не смогли бы. И никто не смог бы — древние знания постепенно уходят из мира. Сколько их было, кузнецов, сковавших кольцо? Из двенадцати остался один Траниэль, которого уже многие века считали мертвым.

— То самое кольцо? — невесть зачем, должно быть, от растерянности, переспросил он. Старый эльф кивнул.

— Ты слышал баллады о том, как оно создавалось, — сказал он. — А вот для чего, знаешь ли?

Лониэль не знал. Но верил, что цель была велика. Эльфы пожертвовали всем, что имели, для его создания. И некогда могучая лесная империя превратилась в крохотное королевство Саро, осколок былой славы и былого могущества.

— Нет в мире тайны важнее, — голос Траниэля журчал серебристым ручейком. — Всего трое в Саро знают ее. Теперь будут знать четверо.

Лониэль превратился в слух. Старый эльф ненадолго замолчал, смочил губы вином.

— Даже не знаю с чего начать, — пожаловался он. — Пожалуй что, с самого Мироздания. Когда закончилась Великая Битва, Титаны и Коррааны заключили перемирие. Они покинули наш мир, ушли за рубеж. Однако ни те, ни другие не желали оставить начатое на произвол судьбы. Титаны оставили Семя, из которого проросли их потомки. Они не обладают Силой Титанов, они смертны и слабы, но каждый из них имеет шанс обрести знание и могущество предков, сам став Титаном. Коррааны же оставили в нашем мире наблюдателя. Не самый сильный среди них, он, тем не менее, вполне способен превратить весь мир в пустыню, если бы, по условиям перемирия, на него не были наложены определенные запреты. Оставшийся не имеет права непосредственно влиять на события, только через свои смертные орудия.

Траниэль снова приложился к серебряному кубку.

— Титаны поставили нам сложную задачу — следить за Оставшимся. Это была заря мира, мы были молоды и могучи, нам казалось все по плечу. Прошли эпохи прежде, чем мы поняли, что не в состоянии контролировать Корраана. Вот тогда-то и было создано Кольцо. Всю мощь, что дана была нашему народу, вложили мы в него ради одной цели — усыпить Оставшегося. И у нас получилось!

Лониэль отступил на шаг. Старый эльф с горящими древним пламенем глазами, пугал его.

— Деревянное кольцо, которое не может уничтожить ничто, погрузило Оставшегося в сон на долгие эпохи. Нам тогда казалось — навечно. Глупцы, мы забыли, что вечность имеет свойство слишком быстро заканчиваться. Оставшийся спал, но те, кого он сотворил, не дремали. Однажды Кольцо было похищено — кем, как — нам неведомо до сих пор.

Он надолго замолчал, словно вспоминая те дни. Лониэль, наконец, понял, что от его бессмертия мало что останется, если он срочно не начнет дышать. Осторожно он хлебнул порцию лесного воздуха, и чуть не подавился им, потому что старому эльфу именно в этот миг приспичило продолжить рассказ.

— Мы испугались тогда. Страшно испугались. Летучие отряды были разосланы во все стороны, но удачи им не было. Кольцо хранила тайна, и это лучший страж, нежели крепкие стены, волшебные замки и целые армии охраны. Мы не нашли его, но Оставшийся спал, и со временем мы успокоились. Время от времени лучшие маги пытались обнаружить артефакт, но не преуспели. Хотя в него вложено столько магии, что можно было бы почувствовать и на другом краю света!

— Вы хотите, чтобы я отправился на поиски? — Лониэль ужаснулся такой перспективе. — И в одиночку преуспел там, где потерпели поражение сильнейшие чародеи Леса?

— Именно так, — подтвердил Траниэль. — Видишь ли, в тебе единственном из всех течет Кровь Титанов. Это не афишируется, но дед твой был человеком из Квармола.

Сил удивляться не было. Полукровок не приветствовали в Саро, и те немногие, что были все же оставлены в Королевстве, в полной мере узнали презрение сородичей. Он же, Лониэль, всегда считал себя чистокровным эльфом…

— Нам необходима была Кровь Титанов, — пояснил старый эльф. — Когда сон Оставшегося стал неспокоен, твоя бабка была отправлена в Квармол, чтобы соблазнить потомка Титанов. Люди не понимают ценность этой Крови, хотя они единственная раса, обладающая ей. Я знаю точно, что ты способен найти утерянное и вернуть в Саро.

Лониэль молчал. Никаких особенных талантов он в себе не чувствовал. Может, Кровь Титанов не просыпается в эльфах?

— Почему же во мне никто не увидел Кровь Титанов? — спросил он. — Факел среди деревьев не спрячешь!

— Когда Кровь спит, ее не видно, — ответил Траниэль. — В тебе она проснулась после победы над некромантом. Что-то случилось такое, что разбудило ее.

Лониэль спрятал глаза. Боль была до сих пор нестерпимой. Тиллатаэль… он любил ее всем сердцем, всей душой, несмотря на то, что она предпочла нелепого варвара с секирой в руках. Он потерял ее, не успев обрести. Тила закрыла собой своего любимого, пожертвовав собой. Варвар остался жив. Лониэль не держал зла, это был ее выбор. Только вот, почему так пусто на сердце? И почему не проходит эта странная изнуряющая боль, что заслонила от него весь мир?

— Оставшийся пробуждается, — сказал старый эльф.

Лониэля пробрало холодом. Корраан готов проснуться! Небесные леса, для этого мира настали плохие времена!

— Я лично убежден, что за Тубарихом стояла его тень, — сказал Траниэль. — Он желает разделаться с нами в первую очередь. Иначе и быть не может — мы веками были его тюремщиками. Торопись, Лониэль! Если Кольцо не будет найдено до того, как он проснется окончательно, Саро погибнет. А следом за ним — весь мир.

— Когда я должен выходить? — спросил Лониэль, глядя в глаза Траниэлю.

— Вчера, — ответил старик.

Глава I

— Ну и что мы забыли в этой паршивой дыре? — повторил Нанок в седьмой раз. Он специально загибал пальцы, чтобы не сбиться со счета. Как и шесть предыдущих, эта попытка выяснить истину была оставлена Талем без внимания.

Вообще-то, если быть совсем честным, городок был вполне ничего. Его вполне можно было считать крупным городом. Здесь даже мостовые были вымощены камнем. Но варвара этим было не удивить, в его родном Кассараде все горы были вымощены камнем, причем куда более качественным. Это не причина торчать здесь уже третий день без выпивки!

Нет, Беодл устроил мир неправильно и несправедливо. В кои-то веки в карманах бренчит золотишко, а вот выпить не моги, потому что какой-то там король в древние времена своим указом запретил жителям Ледра употреблять спиртное, чтоб ему на том свете было так же сухо, как Наноку на этом! По преданию, король сей пропил в этом самом городе свой скипетр, а когда протрезвел, выпустил свой преступный для человечества указ.

Ему, Наноку, было решительно непонятно, как подобный король смог удержаться на своем троне, раскидываясь бесчеловечными указами направо и налево. Снести коронованную башку топором — это меньшее, что должны были сделать благодарные горожане. А потом позвать некромансера, оживить — и снести вторично. Впрочем, возможно, так они и поступили, предание о дальнейшей судьбе трезвенника молчало. Только вот указ это ни в коей мере не отменило.

Непонятно, как здесь еще умудрялись жить люди. Будь ты хоть трижды цивилизованным до кончиков мозга, вез выпивки больше двух дней прожить было никак невозможно. Не иначе, колдовство какое-нибудь, мрачно думал варвар, озираясь по сторонам.

— Слышь, мужик, обратился он к ближайшему горожанину. — Где здесь можно хоть что спиртное найти?

Тот обозрел варвара снизу вверх.

— Нездешний? — зачем-то спросил горожанин. Как будто и так не видно! Да если б он, Нанок, имел несчастье родиться в этом Беодлом проклятым городке, разнес бы давно его в пух и прах, и сейчас спокойно обретался бы в руинах сумасшедшего дома. Каковым трижды несчастный Ледр, вне всякого сомнения, и являлся.

— Указом Его Королевского Величества Рогода Восьмого, в нашем городе запрещено продавать спиртное, — сообщил горожанин печальную истину.

Нанок негромко зарычал.

— Я не спрашиваю, что здесь каким указом запрещено, — мрачно заявил он, поглаживая рукоять топора. — Я спрашиваю, где мне, Беодл побери этот город вместе с горожанами, найти выпивку!

Горожанин оглянулся по сторонам и, подпрыгивая к самому уху Нанока, что-то зашептал. По мере обретения новых знаний, злость и тоска медленно исчезали с лица варвара.

— Подожди, два квартала направо или налево? — спросил он.

— Налево, — ответил горожанин.

— Нанок, отстань от человека, — попросил Таль. — Мы, помнится, в библиотеку направлялись. Между прочим, искать способ вернуть твою Томагавку в топориное состояние.

— В топорное, — поправила Лани.

— В топорячье, — не согласился Таль. — Хотя какая, к Блину, разница!

— И вообще, хватит спрашивать у каждого встречного про вино! — наставительно заметила Лани. — Чем тебе морковный сок плох? Вкусно ведь? Ну скажи, вкусно?

Таль скривился. Уже три дня девушка заставляла их пить морковный сок, заявляя, что он очень полезен для магии и еще укрепляет мышцы. Неизвестно, как насчет мышц, но если б он усиливал бы магию хотя бы в половину того, что обещала Лани, на свете не осталось бы не единой морковки.

— Все, все, иду, — торопливо сказал Нанок, прощаясь с добрым горожанином. — Хотя, малыш, ума не приложу, что мне в этой библиотеке делать.

— А мы тебя читать научим, — пригрозил Ларгет.

Варвар пренебрежительно хмыкнул. Чтение он считал занятием недостойным воина. Хотя, Боресвет, помниться, читать все же умел. Впрочем, кто в этом мире без недостатков, если не считать одного очень продвинутого и совершенного варвара?

Они двинулись привычным путем в библиотеку, причем варвар старательно отсчитывал повороты направо и налево. К его удивлению, все совпало до мелочей. Или горожанин соврал, или спиртное в этом странном городе и впрямь продавалось в библиотеке! Нанок озадаченно почесал в затылке. Надо же, они в этот книжный вертеп заходят уже в третий раз, а он до сих пор ничего не учуял!

Ларгет сразу же обложился толстыми книжками, а варвар, несколько смущаясь, подошел к библиотекарю, сухонькому старичку в потертом камзоле.

— Скажите сударь, — Нанок на мгновенье замялся, потом собрал в кучу всю свою решимость и задал вопрос. — А нет ли у Вас тут…вина, к примеру?

— Увы, нет, — с неподдельной грустью сообщил старичок, почесав красный нос. — К величайшему моему сожалению. Здесь, знаете ли, книги…

— Значит, тот тип соврал, — задумчиво протянул варвар. На его честном лице читалось искреннее отвращение к подобным людям. И горячее желание встретиться снова, чтобы объяснить горожанину, что тот был неправ.

— А Вы, уважаемый, сами ничего не перепутали? — спросил старичок.

— Возможно, — мрачно согласился Нанок, вспомнив, как считал повороты.

— Давайте я Вам на бумаге нарисую, — предложил великодушно библиотекарь.

Художник из него оказался тот еще. Но догадливый варвар сообразил, что длинные палки — это улицы, а короткие — не иначе, как переулки.

— Благодарю, — припомнил он вежливое слово, а подумав, вспомнил еще одно. — Здравствуйте!

— Ты мне лучше красненького принеси, — старичок оставил без внимания попытки варвара прикинутся цивилизованным. — Вот тебе денег…

— Денег у меня полный кошель, — возмутился Нанок. — Сейчас сбегаю, притащу что-нибудь.

Таль пропажи варвара не заметил. Два дня он разбирал каталоги, пытаясь понять, где все-таки можно найти нужную информацию. Теперь список интересующих его книг сократился до двадцати, но вот их уже следовало прочитать от корки до корки.

Он вздохнул и с головой ушел в чтение.

Лани с любопытством осматривала бесконечные стеллажи. За свою жизнь она прочла немало книг у тети Мафьи, пока не пресытилась чтением. Стараниями магов, книги были доступны многим, хотя стоили недешево. Откуда у деревенской колдуньи взялись полтора десятка томов, девушка не знала. Хотя старая знахарка обмолвилась как-то, что знала и лучшие времена. Как бы там ни было, Лани была благодарна ей за то, что та обучила ее грамоте. Можно сейчас не слоняться бесцельно по библиотеке, а выбрать себе какую-нибудь книжку и почитать в уголке. Желательно, про любовь. И обязательно со счастливым концом. В жизни печальных историй и так вполне достаточно.

Оставалось неясным, как из этой массы книг выбрать что-нибудь действительно интересное. Можно, конечно, спросить старика библиотекаря, как сделал Таль. Но тогда вместо чтения придется выслушивать его пространную лекцию о литературе. Лани отнюдь не собиралась тратить на это время. Вздохнув, она выбрала книгу наугад. Что-то про ахарских варваров, совсем не то, что она хотела. Девушка собиралась пролистать несколько страниц и поискать что-нибудь другое, но книга оказалась неожиданно интересной, хотя многое было ей непонятно. Что ж, ей даже нравилось разбираться во всем самой.

Нанок потерянно озирался по сторонам. Города ему нравились, не нравилось только множество улиц. Тяжело угадать, в какую сторону идти. Библиотекарь говорил, что они все имеют указатели…может, и имеют. И разобрать их совсем не трудно. Надо только уметь читать, чему лично он, Нанок, обучен не был. Впрочем, для того, чтобы ориентироваться в незнакомом городе уметь читать необязательно. Есть для этих целей специальные люди — горожане. Надо только уметь с ними общаться, а Нанок был варваром чрезвычайно общительным. Вот только горожане этого не знали и, издали заметив атлетический силуэт варвара, норовили убраться от греха подальше. И хотя Нанок принадлежал к племени агаков, а не грехов, разницы Беодлом обиженные горожане не видели.

Наконец, варвар изловчился и изловил зазевавшегося горожанина.

— Не подскажешь, приятель, как пройти на Бурганайский проспект? — вежливо осведомился он. Горожанин, побултыхав в воздухе ногами, честно ответил:

— Нет. Слепой я, ни фига не вижу.

Нанок поверил ему сразу и безоговорочно. Вот почему горожанин не слинял в ближайшую подворотню, когда Нанок надумал с ним пообщаться!

— Ладно, извини, — припомнил он волшебное слово из лексикона цивилизованных магов. — На вот тебе монету… мелких нет, с золотого сдачу наберешь?

— Лет через пять, — с сомнением ответил слепой.

— Ладно, поверю в долг, — вздохнул варвар.

На звон золота из подворотни выкатился нищий.

— Подайте, господин хороший, — заныл он, протягивая грязную руку.

— Где Бурганайский проспект знаешь? — осведомился Нанок.

— Мы люди не местные… — начал нищий.

— Иди к Беодлу тогда, — сплюнул варвар. — Мы и сами не местные, понял?

Тот понял. Нищие вообще народ понятливый. Этот вот исчез тут же, словно его и не было. Остался только запах ни разу не мытого тела и вытертые о стену дома сопли. Варвар мысленно пожелал ему счастливого пути. До Беодла идти долго…

Нанок решил изменить тактику. Если хочешь убить горную лань, надо долго стоять неподвижно, пока она к тебе не привыкнет. Этот способ охоты отлично сработал и с жителями Ледра. Пяти минут не прошло, как некий потерявший бдительность толстяк был сцапан великим кассарадским охотником.

— Отвечай быстро, как пройти на Бурганайский проспект! — прорычал Нанок.

— Ва-ва-ва! — доходчиво объяснил тот. Варвар нахмурился. Без вина он, похоже, совсем перестал понимать местных.

— Еще раз помедленнее, — потребовал он.

— Да это ж и есть Бурганайский проспект, — заявил толстяк, приходя в себя.

У варвара перехватило дыхание. Оказывается, порой тяжело бывает подобрать нужное ругательство…

— Так это вон в том синем доме продают вино? — спросил он.

— Ничего не знаю, — отказался ото всего толстяк. Нанок посмотрел на него неодобрительно.

— Ну, что-то такое красное в кувшинах там есть, — быстро исправился тот.

— Разберемся, — мрачно пообещал варвар и пошел выяснять насчет красного в кувшинах.

Остроносый лавочник внимательно осмотрел внушительную фигуру варвара, подозревая в нем хитро замаскированного стражника. Честное добродушное лицо Нанока и сжатые кулаки размером почти с голову лавочника внушали безоговорочное доверие всем цивилизованным людям. Лавочник исключением становится не пожелал.

— Чего господин почтенный изволит? — осведомился он.

Нанок оглянулся по сторонам в поисках почтенного господина, но если таковые тут и имелись, то благополучно растворились в пахнущем молодым вином воздухе.

— Вина! — выпалил он сокровенное желание.

— Кувшин? — осведомился лавочник.

— Бочонок! — решительно заявил Нанок.

Лавочник посмотрел на него с сомнением.

— Здесь будете, или завернуть? — спросил он.

Завернуть Нанока мало кто смог, но и здесь пьянствовать желания не возникало.

— С собой возьму, — проникновенно сказал он. Лавочник понимающе кивнул и позвал подручных. Человек бывалый, он повидал в жизни много чего. Наверное, и варваров довелось, а может, и драконов даже. Если они, конечно, пьют вино.

— Я, господин хороший, Вас сперва за подсыла принял, — сознался он, пока помощники, кряхтя, выкатывали бочонок. — Ходят тут, вынюхивают чего-то… Гады переодетые! А чего ходить, чего нюхать, не понятно.

Нанок согласно кивнул. Нюхать вино — полное извращение. И чего только эти цивилизованные не выдумают…

Бочонок оказался тяжелым и неудобным. Протащив его некоторое время на плечах (пьяная ноша постоянно норовила соскользнуть), Нанок положил его на мостовую и покатил ногами. В испуге шарахнулась в сторону лошадь вместе с повозкой. Возница, открыв рот, любовался на приобщение варвара к тяжелому физическому труду.

Как водится, на запах спиртного сбежались служители порядка. Похоже, наличие нюха на выпивку и добрую драку было непременным условием приема в городскую стражу.

— Ага, спиртное тащим, — довольно потер руки старший из подоспевшей тройки. Нанок набычился. Если эти бараны в доспехах считают, что получат вино без драки, то лучше бы им научится считать получше. Кстати, и доспехи у них — барахло.

— Моя не понимай, — заявил он, прикидываясь диким варваром с Кассарадских гор. Прикидываясь, между прочим, без малейшего напряжения.

— Пройдемте, уважаемый, — благожелательно предложил страж. Идти с этими вот волками у Нанока не было ни малейшего желания. Хотя и приятно было, что его, скромного варвара, именуют "уважаемым", но это ведь не повод расставаться с вином.

— Не понимай, зачем, — привел Нанок веский довод.

— В нашем городе запрещено пить вино, — проникновенно сказал страж.

— Моя и не пить вино, — пожал плечами варвар. — Моя его таскай. В горах моя барана таскай… а здесь где барана взять?

— За что взять? — стражник честно пытался понять логику дикого человека из диких мест. Получалось не очень. Варвары — люди загадочные, их понять нелегко.

— Чтоб не ослабнуть, — пояснил варвар.

Страж почесал через шлем затылок. Вообще-то, задерживать варвара было вроде и не за что, закон запрещал только продавать и покупать вино, а насчет хождения по улицам с бочонком в королевском указе не было ни слова. Но уж больно заманчиво было реквизировать целый бочонок незаконного вина!

— Пройдемте, уважаемый, — повторил стражник с легкой угрозой. Нанок подхватил бочонок на руки и внимательно посмотрел на стража. Тому вдруг отчего-то захотелось вести здоровый образ жизни, а вина, напротив, расхотелось совершенно. Переломанные кости долго срастаются, это он по опыту знал.

— Ладно, иди своим путем. Но если будешь буянить, мы будем рядом.

— Я и один управлюсь, — пробурчал варвар, возобновляя путь. — Скажите лучше, как к библиотеке пройти?

Вот тут стражники окончательно впали в ступор. Дикий варвар с бочонком вина спрашивает, как в библиотеку пройти! Слово-то где, интересно, такое услышал!

— Вижу, совсем вы книг не читаете, — посетовал Нанок и побрел дальше по улице. Все трое стражей долго смотрели ему в след, пока он не скрылся за поворотом.

— Совсем Творец рехнулся, — сказал, наконец, старший. — Пошли, ребята. Работать надо.

Старик библиотекарь воспринял появление бочонка под руку с варваром с неподдельным энтузиазмом. Справедливо рассудив, что человек неграмотный в библиотеку не сунется, он повесил на дверь табличку с какими-то буквами. С какими конкретно, Нанок выяснить не стремился, приложившись к крану бочки пересохшими губами.

— Зачем из горла… бокалы сейчас принесу, — заторопился старик.

Нанок против бокалов ничего не имел. Наполнив оба бокала из синего семиградского стекла, он протянул один собутыльнику. Бокал тут же опустел, и Нанок наполнил его вторично. Сообразив, что если так пойдет и дальше, ему придется весь день подливать старику вместо того, чтоб пить самому, Нанок подтащил бочонок к столу и взгромоздился на массивный стул. Старик пристроился рядом, мечтательно глядя, как в бокале играет вино.

— Говорят, истина в вине, — торжественно изрек он.

Нанок с интересом осмотрел содержимое бокала, но никаких побочных примесей не обнаружил.

— Какого сорта? — полюбопытствовал он. Об истине он слышал много, а вот видеть не доводилось. Редкая она штука, истина.

— Дело не в сорте, а в количестве, — нравоучительно заметил старик. Нанок понимающе кивнул. Понятно тогда, почему ее мало кто видит, истину.

— Поищем вместе? — спросил он, прикладываясь к бокалу.

— За истину, — провозгласил библиотекарь, опустошая бокал. Глаза его молодо заблестели, плечи молодецки распрямились. "Как бы драться не полез", — озабоченно подумал Нанок. Драться не было никакой охоты, тем более со стариком.

— Хорошее место библиотека, тихое, — мечтательно протянул старик. — Кстати, меня Лебодом зовут. Будем знакомы.

— Будем, — охотно согласился варвар. — А я вот Нанок из Кассарада.

— Из агаков, небось? — заинтересовался Лебод. Нанок уважительно покивал головой. Есть что-то в книгах этих, раз этакий вот книжный старик походя определил в нем агака. Может, стоит выучить пару букв, авось, пригодятся когда.

Идею эту он рискнул высказать только через полбочонка. Старик немедленно пришел в восторг и, сняв с полки толстенный том неведомого содержания, раскрыл его на середине. Пыль столбом поднялась в воздух, варвар оглушительно чихнул. Лебод неодобрительно покачал головой и заявил, что эту букву варвар прочел абсолютно неправильно. Нанок протер глаза, смочил горло и приступил к изучению алфавита.

Еще через два бокала старик объявил, что у него — ик! — не было более талантливого ученика. Варвар немедленно возгордился и сделал попытку нацарапать кинжалом пару-тройку букв на столе. Лезвие скользнуло по полированной столешнице, располосовав Наноку запястье. Посасывая рану, варвар справедливо заметил, что постижение грамотности нелегкое дело. Выпили еще и за это. Лебод рассказал пару случаев из своей молодости. Нанок в ответ рассказал про Томагавку.

— Заколдовать девушку обратно в топор? Хм… чем она тебя девушкой не устраивает? — старик попытался сфокусировать взгляд. — Эх, молодежь! Не цените, что имеете!

— Девушек полно, — возразил Нанок. — А вот топора такого нипочем не найти.

— А если она не захочет топором становиться? Человеком-то, поди, лучше быть.

Варвар задумался. Такая мысль в его голову не заглядывала.

— Посмотрим, — неопределенно сказал он. — Не захочет — Беодл с ней. Принуждать не буду.

— Выпьем за Беодла, — с воодушевлением подхватил старик и тут же рассказал пару забавных историй из жизни старого бога. Нанок насупился и заявил, что это богохульство. Что Беодл нипочем бы не стал вытворять подобное непотребство с тремя молодыми селянками… с двумя еще туда-сюда, но никак уж не с тремя. Он же, хоть и бог, но старый, понял?

— Хе-хе, — замурлыкал Лебод. — Я вот, хоть и старый, а с тремя как-нибудь управлюсь. Хотя и не бог.

— Врешь, — уверенно заявил Нанок.

— Не вру, а фантазирую, — ухмыльнулся старик.

На пороге появился Таль. Вид у него был усталый, глаза покраснели. Новая, только вчера купленная куртка была выпачкана пылью.

— И не стыдно Вам, сударь, спаивать нашего трезвого некогда варвара? — укоризненно спросил он.

Старичок поперхнулся вином.

— Дык это… — беспомощно начал он и осекся, умоляюще глядя на Нанока.

— Дай ему бокал, — предложил трезвый некогда варвар. Старик просиял, бросился к столу и извлек из верхнего ящика сомнительной чистоты бокал.

— Не могу Лани от книги оторвать, — пожаловался Таль, принимая бокал.

— Помочь? — как-то нерешительно предложил варвар. Помочь другу дело святое, но вот ходить с расцарапанным лицом отчего-то не хотелось.

— Не нужно, — отмахнулся Ларгет. — А впрочем… отнеси ей бокал вина и предложи присоединится. Иначе скандал устроит, что без нее пьем.

— А сам не можешь?

— Не могу, поссорились.

Варвар нерешительно переминался с ноги на ногу, бросая тоскливые взгляды на бочонок. С рассерженной девушкой говорить не хотелось. Неделю назад поговорил… так она начала бросаться одушевленными предметами. В частности, такой же злой гадюкой. Только блестящая реакция уберегла Нанока от неприятностей. Обиженная змея уползла в лес зализывать ушибы, а варвар зарекся приближаться к Лани, когда у нее плохое настроение.

— Эх, молодежь, — вздохнул старик. — Давайте, я схожу.

— Она в гневе страшна, — предупредил варвар.

— Что я, страшных девушек не видел? — хмыкнул старик. — Справлюсь как-нибудь. Маг я или не маг?

— На мага похож не слишком, — скептически заметил Таль, когда старик исчез за дверью.

— Точно, — согласился варвар.

Не особо похожий на мага старик творил чудеса. Не прошло и пары минут, как он возвратился под ручку с девушкой. Лани потягивала вино из бокала, глаза ее возбужденно блестели. "Точно, колдун", — решил варвар, оценив подвиг старика.

— А вот и она, — провозгласил тот для всех желающих слушать. Таль хмыкнул и присел на уголок стола.

— А как же здоровый образ жизни? — поинтересовался он.

— К чему ты это? — не поняла девушка. Или сделала вид, что не поняла. Ларгет благоразумно промолчал.

Противно заскрипела входная дверь. Взгляды всех участников застолья незамедлительно обратились к ней. В библиотеку вошел странный гость. Варвар заскрежетал зубами, узрев знакомого уже нищего. Кулаки нестерпимо зачесались, что было верным признаком надвигающейся драки.

— Надо что? — недружелюбно осведомился Ларгет.

— Табличку видел? — поддержал его варвар. — Что там написано, а?

Он понятия не имел, что за хрень там намалевана. Но интересно ж узнать-то…

— Да меня это… того… к Беодлу послали, — попытался оправдаться нищий. "Ну так и иди себе", — подумал было варвар, но высказать редкую мысль не успел.

— Ладно, ты пришел по адресу, — неожиданно сказал старик-библиотекарь. — Что надо-то?

Нищий замялся.

— Выпить бы, — искательно сказал он.

— Пошел к Блину! — хором заявили все присутствующие.

— Ну вот, — огорчился нищий. — То к Беодлу, то к Блину… Надоело!

Нищий исчез, обиженно хлопнув дверью. Варвар пристально глянул на библиотекаря и приложился к бокалу.

— Сам колоться будешь, или помочь? — осведомился он.

— Да, чего там, — недовольно проворчал библиотекарь. — И так всем ясно…

— Не всем, — возразил Таль. — Мне, например, ни Блина не ясно.

— Не смешно ли? — продолжал ворчать старик. — Меня расколол какой-то там варвар… барб паршивый, Блин побери!

— Но-но, — возмутился Нанок. — Я на тебя, Господи, не обзывался!

— Еще чего не хватало! — рассердился старик. — Нет, ну какой позор, а? Меня, Громобога, вычислили не напрягаясь, точно какого-то задрипанного леданского шпиона!

Лани выпучила глаза, что сразу добавило красоты ее милому личику. Ларгет, напротив, пришел к какому-то выводу, и спокойно потягивал вино, откинувшись в кресле.

— Так Вы этот… Беодл, что ли? — вопросила девушка. Похоже, она собиралась закатить истерику, что Нанока совсем не порадовало.

— А то, — торопливо сказал он. — Валуну ясно, Беодл собственной персоной. Придушил бы гада подушкой за такие штучки!

— И это один из лучших моих почитателей! — возмутился Громобог. — Нет предела людской неблагодарности. Все, подаю в отставку с поста бога. Достало, Блин!

Ларгет посмотрел на бокал, и добавил вина из бочонка.

— А может, не стоит торопиться? — миролюбиво спросил он. — Хочешь еще вина?

— А не пойти ли тебе к Блину? — окрысился старик.

— Почему не к Беодлу? — невозмутимо парировал Таль. Лани хихикнула, тут же скрыв усмешку бокалом вина.

— К Блину ты уже одного отправил, — ухмыльнулся варвар. — Но ты особо не загоняйся, Господи. Ну, хочешь, прям сейчас помолюсь?

— Только этого мне не хватало, — сварливо отозвался Беодл. — Знал бы ты, как достал своими так называемыми молитвами… Ладно, вы меня вычислили. И что дальше?

— Надо же, сам Беодл, — подивилась Лани. — А я думала, что ты — миф.

— Я и сам так думал одно время, — вздохнул Беодл. — Знаешь, девочка, если тебе вдруг какая сволочь предложит бессмертие — не соглашайся. Такая какашка и даром никому не нужна…

Таль вертел в руках бокал вина. Ему хотелось задать богу миллион вопросов, но он не знал, с какого начать. Зато Лани удовлетворяла свое любопытство, не задумываясь.

— А ты так и родился богом? Каково это, быть бессмертным? А женщин у тебя много было?

Беодл заметно растерялся. Очевидно, давно не общался со смертными накоротке, за бокалом вина. Тем более, с женщинами.

— Когда-то я был магом, — сообщил он. — Не самым сильным, к тому же. И жил обычной жизнью, почти как вы сейчас, только по-другому. А потом… потом грянула Война. Вы ее сейчас называете Первой Войной Магов, а тогда называли просто — Война…

Его лицо помрачнело. Старый бог будто снова погрузился в прошлое, вспоминая ужас тех дней. Таль слушал его, затаив дыхание. Этого ни в одной хронике не найдешь… хотя бы потому, что летописей тех времен не осталось вовсе.

— Она длилась всего три года, — продолжал Беодл. — Такие войны долго не длятся. Под конец маги обеих сторон высвободили такое количество энергии, что едва не разорвали мир на части. И почти все погибли, кроме некоторых. А те, кто выжили, стали богами. Я не знаю, как это случилось, должно быть, впитали каким-то образом Силу всех магов… наверное, этот мир просто спасался таким образом от гибели… Впрочем, я не знаю. Хотите, поинтересуйтесь у Блина, он любит порассуждать на такие вот темы.

— Наверное, он и развязал эту вашу войну, — предположила Лани.

— С чего ты взяла? — удивился Беодл.

— Ну, он же Дух Зла, как-никак, — авторитетно заявила девушка.

Беодл расхохотался. Его смех звучал так заразительно, что Наноку тоже захотелось выпить.

— Никакой он не Дух Зла, — отсмеявшись, заметил Беодл. — Пошутить он любит, это да. Иногда зло пошутить. Он изначально считался Богом Злых Шуток, но людям, видно, было тогда не до шуток. Так и остался Духом Зла.

— Ты скажешь нам, где искать Томагавку? — выдавил, наконец, Таль. Беодл пронзительно взглянул на него.

— Хорошая ассоциация, правильная, — одобрил он. — Вы знаете, кто такая эта ваша Томагавка?

— И кто же? — заинтересовалась Лани.

— Двоюродная племянница Блина! — торжествующе изрек Беодл. — Ему когда-то предсказали, что жизни его лишит кто-то из родственников. А у него из всей родни только она и осталась. Вот он от греха подальше ее в топор и превратил. Правильно сделал, кстати сказать, характер у подруги тот еще был, два мужа по своей воле в петлю полезли. Про Блинову тетушку слышали? Так внучка вся в нее будет…

Таль содрогнулся. К Блину, как правило, посылали вполне добродушно, а со злобы — как раз к Блиновой тетушке. Это ж какой стервой надо быть, чтоб память об этом за тысячелетия не умерла! Томагавка, может, и не причем, что два ее мужа повесились. При этакой теще-то…

Нанок потянулся за вином, задев при этом стеллаж с книгами. Те, словно только того и ждали, радостно посыпались на варвара. Нанок злобно выругался, по привычке помянув Беодла. Книги он не любил. Они его, судя по всему, тоже.

— Не стыдно на меня так обзываться? — укоризненно сказал старый бог. — Все-таки мой потомок. Тебе старейшины не говорили, что предков чтить надо?

— Твой потомок? — обрадовался Нанок. — Ты мне дед, что ли?

— Нет. Не дед.

— Неужто батя? — Нанок с сомнением посмотрел на Беодла. Батю своего он помнил прекрасно. Никакого сходства со стариком. Впрочем, бог все-таки, Беодл его знает, что он там придумать может…

— И не батя. А пра-пра-пра-…хм… словом, предок. Весь Кассарад — мои потомки, в том числе и ты.

— Ни фига себе, ну ты силен! — порадовался за предка варвар. — То есть, всех баб подгреб, да? Бе… Блин побери, хочу быть богом!

— Ну не всех, — слегка сконфузился бог. — Кассарадки, сам знаешь, бегают быстро…

— Дать бы тебе по морде… — завистливо вздохнул Нанок.

— За что это? — опешил Беодл.

— За то, что книги читаешь! — Нанок обличающее ткнул пальцем в гору книг.

Беодл заметно смутился и втянул бороду в плечи.

— Дык, я ж бог какой-никакой… Мне можно!

— Где нам искать Томагавку?! — прорычал Таль. Может, Беодл этот и бог, но уж больно несерьезный. Варвар, одно слово, хоть и бывший маг.

— Сама найдется, — махнул рукой Беодл. — Такую хрен потеряешь. Вы лучше спросите, что с ней делать потом?

— Ну и что с ней потом делать? — послушно спросил Таль.

— А Блин ее знает, — легкомысленно махнул рукой Беодл. — То есть, я б на вашем месте не терялся, но вы ж все сплошь извращенцы какие-то! Девицу обратно в топор перекастовывать, это ж надо удумать! Хотя… может, и правильно. Туда ей и дорога, железке тупоголовой! В общем, путь вам предстоит далекий, тяжелый и опасный. Сами виноваты, героям других и не достается.

— Мы не герои! — возмутился Таль.

— Ваше мнение в расчет не принимается, — Беодл ехидно хихикнул. — И девицу ловить будете, и мир спасать придется…

— Вот только этого нам не хватало! — возмутился варвар. — Еще и этот мир спасать? Да на хрен он мне сдался! Вот сейчас как дам по лицу, не посмотрю, что бог!

Но распускать руки он благоразумно не спешил. Так можно и сдачи получить! А силы у бога немеренно, враз по стенке размажет.

— Хочешь подраться? — загорелся бог. — А давай!

— Стариков бить нельзя, — огорченно вздохнул Нанок. — Тем более, предков. Тем более, в библиотеке. Храм знаний, как-никак, а не корчма захудалая.

— А не пофиг тебе? — поинтересовался Беодл. — Сам посуди, выпить и не подраться, это не по-нашему. Не по-кассарадски. Давай по разу врежем друг другу?

— В другой раз, — отказался Нанок, а Ларгет, спасая друга, спросил:

— Ну и где же нам узнать насчет Томагавки?

— Ну что ты до меня домотался с этой Томагавкой? — рассердился Беодл. — Говорю ж вам, у Блина спросите. Идите в Ахарские горы, там есть капище Блина. Последнее, остальные святоши пожгли. В капище Оракул, местные называют его Голос Блина. У него и спрашивайте. Если б этот долдон меня не вычислил, с вами бы пошел. Вот уж от кого не ожидал, так это от него…

— Мне с детства говорили, что меня Беодл мозгами обделил, — ядовито произнес Нанок. — А ну, отвечай, старый, пошто ребенка обидел, а?

— А они тебе нужны? — хладнокровно парировал старый бог. — Если б и были, давно вышибли. И нет, что б хвалу своему богу воздать, все обиды какие-то ищет.

Нанок налил полный кубок и залпом выпил. Остатки стряхнул на пол.

— Тебе, господи!

— А в бокал что, трудно было плеснуть? — сварливо отозвался Беодл. — Или думаешь, я с пола подлизывать буду?

— Кто вас, богов, разберет, — смущенно сказал Нанок, наливая Беодлу по самый край. Тот выпил залпом, кивнув ему головой.

Лани потихоньку клевала носом. Таль подумал, что пора уже и на боковую. Конечно, богов не каждый день встречаешь, можно и подольше посидеть, но глаза предательски закрывались. Какое-то время он придерживал веки пальцами, пока не понял, что против природы не попрешь. Бог сна, зевая, подлетел к нему невидимым и отправил на боковую.

Снилось ему всякое. Будто участвовал он в Войне Магов в качестве Блина. Задачей его было уничтожить весь мир, или хотя бы половину, а коварный Беодл все время вставлял ему палки в колеса. Во сне он даже не удивлялся, что у него колеса вместо ног.

Варвар и Беодл продолжали пить, неспешно ведя беседу. Иногда Таль просыпался, и слушал их приглушенные голоса. Он пытался вслушиваться, но перед глазами все плыло, и он снова засыпал в удобном библиотечном кресле. Да и то дело, о чем могут говорить варвар и варварский бог? О выпивке, о драках и о бабах.

По закопченному потолку причудливо прыгали тени, что отбрасывали яркие светильники. Нанок негромко беседовал с Беодлом. В глазах старого бога плясали хитроватые смешинки, в этот момент варвар и впрямь готов был поверить, что он его дед. Ему было спокойно и уютно, как в детстве. Беодл все говорил, а он слушал и кивал, блаженно улыбаясь, хотя понимал одно слово из трех. Так, незаметно для себя, он и задремал.

Беодл еще долго смотрел на них и улыбался, потягивая вино. Жаль, конечно, что Нанок так легко его разоблачил. Он с удовольствием бы попутешествовал с ними за компанию в образе старого библиотекаря. Уж с этими-то точно скучно не будет! Впрочем, не менее увлекательно наблюдать за ними со стороны. Ладно, время возвращаться в Кассарадские чертоги. Беодл ухмыльнулся, представив, какой разнос устроит завтра настоящий библиотекарь, обнаружив себя в компании с винным бочонком. И тут же улыбка исчезла, словно ее и не было. Если эти трое не сумеют, мир может прекратить существование. Они ничего не спросили, а сам он не мог, не имел права подсказывать. Таковы законы мироздания, и не ему их нарушать.

Впрочем, нельзя сказать, что Беодл сильно волновался. Он ведь отправил их к Блину, а тот умел обходить любые законы. В том числе, и мироздания. Уж он-то что-нибудь, да придумает. Должен придумать. Обязан просто. Хотя с Блином никогда нельзя быть уверенным ни в чем, возможно, ему доставит удовольствие посмотреть на конец света.

Вздохнув, Беодл налил себе еще один бокал вина — последний на сегодня.

Глава II

На миг я замираю, оглядываясь по сторонам. Особнячок герцога Вернера стоял несколько на отшибе, хотя особнячком его называл только хозяин. Не каждый дворец потягается роскошью… а замок — защитой. И чего, спрашивается, я сюда полез?

Нет, дружочек-перстенечек, уж себе-то врать не надо. Глупо и бессмысленно, а порой даже вредно. Полез ты сюда отнюдь не по своей воле, а по приказу. И нечего вскидываться и перья топорщить, что вольная птица. Да, в клетку пока не посадили, так и на свободу не выпустили. Клювом не вышел, понимаешь.

Спускаться вниз я не тороплюсь. Ограда — последнее безопасное место. Еще не поздно горохом скатиться вниз и дать деру по темным переулкам. Здесь можно обдумать и выявить слабые места в моем плане. Хотя чего уж там вылавливать, в решете и то больше дыр, чем в этом самом плане. Но идти придется, выбора у меня нет. Не надо было перед Королем хвастаться, и вообще пить столько не надо было. Король, конечно, тоже не прав, что поймал пьяного на слове… по-человечески неправ, это все понимали. Но голос против Главы Гильдии никто не поднял, не посмели. Любой знает, нрав у Короля крутой, и возражений он не любит. Не ровен час, найдут твое тело в темном переулке с ножом в спине… или не найдут вовсе. Воды Бельтары глубоки, а груз на ногах покойника не обременяет.

Я вздыхаю и цепко оглядываю двор. Вдалеке вижу темные тени — собакам в ночи раздолье. Хорошо еще, ветер дует на меня, иначе уже заливались бы лаем под стеной. Закрываю левый глаз, а в правый вставляю смарагд. Не простой камень, зачарованный. Даже у Короля такого нет. Специально для меня Мастер Лион сделал, в благодарность за… а вот за что, умолчу. Вору языком трепать не стоит, даже мысленно.

Умеет камешек много полезного. Например, приближать далекое и пронзать тьму. Это маг так выразился, Мастер Лион, то есть. Проще говоря, через него можно разглядеть то, что находится от тебя за целую лигу… вдобавок в полной темноте. Что и говорить, штука весьма и весьма полезная. Недаром сам Король ее у меня торговал. И даже подсылал шестерок своих, чтоб так или иначе добыли. Никак поверить не мог, что мне она куда нужнее, чем ему. Только когда шестерка по имени Серк без руки вернулся, настаивать перестал. Не простил, этого за Королем не замечено, но в покое оставил.

Кстати, Серка после этого никто не видел. Я лично считаю, что он на речном дне раков кормит. Сами посудите, ну к чему Королю однорукий вор?

Тщательно осматриваю окрестности. Вот и собаки, куда ж без них. Друг человека, Блин их всех забери. Для вора они — не враг даже, а опасная помеха, препятствие на четырех лапах. Бывают они двух видов — те, которые лают и те, которые молча рвут глотку. Хотя нет, извиняюсь, есть еще болонки.

Так вот, те, которые лают, они куда хуже. Такой переполох поднимут, сбежать нипочем не успеешь. И убить такую без шума не получится, назло тебе завизжит перед смертью.

Сегодня мне везло, двор охраняют волкодавы. Кажется, так их называют. Насчет волков не знаю, а вору глотку порвут за милую душу. Зато не брехливы. Уважаю таких. Достойные противники, умные, сильные. Ладно, и на них управа найдется.

Открываю мешок, с долей сомнения смотрю на "управу". Их, собственно, две. Первая, как легко догадаться, начиненное снотворным мясо. Зверюга жрет мясо и отправляется отдыхать до утра. Некоторые из моих коллег предпочитают крысиный яд, он, дескать, надежнее. Только вот, если поймает тебя хозяин пса, пожалеешь, что весь яд на зверюгу потратил. Иные до безумия привязаны к своим любимцам. Нет уж, столь радикальные средства не для меня. Снотворное хоть и дороже, и не столь надежно, но лучше уж потратить лишнее. Будьте гуманны, и мир будет гуманен к вам.

А вот и вторая "управа". Высовывает голову из мешка и тихо мяукает. Вы скажите, что ничего нового я не изобрел? А я и не собирался. Я, понимаете ли, вор, а не изобретатель. Может быть, не самый умелый и опытный в городе, но зато самый удачливый. Иначе не полез бы сюда без всякой подготовки.

Рыжая голова прижимает уши и мявкает вторично. Позвольте представить, Сигр. Не какой-то там Вааська, а — Сигр! Звучит, верно? Беда только в том, что за кошками любит ухлестывать ничуть не меньше любого Вааськи. Зато помощник в работе не заменимый. Умен, как Гроссмейстер, быстр и бесстрашен. Другого сторожевая свора враз на клочки порвет, а этот всех псов уведет за собой и невредимым вернется.

Минуту раздумываю, что предпочесть. Сигр решает за меня. Одна лапа, вторая — коту явно не хочется оставаться в мешке. Изо всех сил рвется на волю, блудливо озирая окрестности. Искренне надеюсь, что не перепутает сторожевых волкодавов со знакомыми кошками. С него станется…

Уверенной, даже наглой походкой кот идет прямиком к собачьей своре. Идет так, будто он у себя дома. С интересом наблюдаю за представлением через смарагд. Собаки смотрят на Сигра ошарашено. Наглое мясо само на них прет. Наконец, самая нетерпеливая решает попробовать Сигра на зуб. Хлесткий удар по морде, прыжок в сторону — и дай Творец ноги. Стая с негромким рычанием бросается следом. Сигр великолепен! Беги он по прямой, поймают и порвут. Но он не такой дурак, чтобы проиграть эту гонку. Я заранее знаю, чем она закончится. Кот уведет свору к противоположной стене ограды, где та и просидит до самого утра, честно охраняя дом от наглого кота. Так что можно спокойно приступать к работе, Рыжик не даст им заскучать.

Спокойно озираю окрестности. Трех сторожей я засек уже давно, но это не все. Должны быть еще двое-трое, больно уж большой сад. И сидят они так, что их не видно с забора. Однако если быть терпеливым, они себя выдадут. Звуком или движением — но выдадут обязательно. А я могу позволить себе быть терпеливым, ночь только-только началась, а сентябрьские ночи длинные.

Ожидание принесло свои плоды. Один из сторожей обнаружился в беседке. Второй присел в кустиках — интересно, зачем? Они-то его и выдали шуршанием.

Когда я решил, что больше сторожей нет, дал знать о себе третий — облаком табачного дыма. Нет, что за дурни, право слово! Потерпи он до утра — и я вполне мог на него напороться. А так тенью ночной проскользну, никто и не заметит. Если, конечно, я кого не пропустил.

Теперь можно подумать и о том, как проникнуть в дом. Традиционно имеются два пути — через крышу и через окно. Лучше всего, если к окну прилагается балкон, а к крыше — флюгер. Я старательно поискал флюгер, и не нашел. Зато балконов имелось превеликое множество, на втором и третьем этаже. Четвертый подобными излишествами отчего-то был обделен.

В общем, решение было очевидно. Окно и только окно. Как, скажите на милость, забросить "кошку" на крышу, если ей там не за что зацепиться? Конечно, если б выбора не было, пришлось бы надеть "кошачьи лапы" и взбираться по стене, как мне уже не раз приходилось делать. Скажем, когда я залезал на башню… неважно на чью башню. А важно, что соскользни у меня рука, лететь пришлось бы долго. Здесь же — как два пальца в кабаке. "Кошку" цепляю за перила, забираюсь на балкон, осматриваю комнату, проникаю в дом.

Осталось только выбрать балкон. И вот тут я полагаюсь на свой внутренний голос. Он меня редко подводит. Но сейчас молчит, будто уснул. Или охрип напрочь.

Хмурюсь. Цепляю взглядом окно за окном, жду, озарит — "Вот это!" Но внутренний голос признаков жизни не подает. Пожимаю плечами, скольжу бесшумно вниз по забору. Тогда заброшу, в какое придется. Вот в это, к примеру, на втором этаже.

"Кошка" чуть слышно шуршит, цепляясь за перила. Прочнейший металл скрыт под слоем тонкой эластичной кожи черного цвета. Не зазвенит и не блеснет при свете луны.

Зажглось окно на третьем этаже. Я плотней вжался в тень, моля Ночь, чтоб стражники не заметили веревку на стене. Любое изменение притягивает пристальные взгляды охраны, даже самое безобидное. А зажженное ночью окно — непременно.

Несколько минут я выжидал, слушая стук собственного сердца. И если вы думаете, что он мог перебудить обитателей особняка, то утритесь. Их сон был достаточно крепок.

Спустя несколько невообразимо долгих минут, я решился. Наверное, никто еще не взлетал на второй этаж с такой быстротой. Убрав веревку в заплечный мешок, я успокоился и отдышался.

Теперь у меня имелась прекрасная возможность проникнуть в особняк. Но я не спешил. Потому что совершенно не представлял себе, что делать дальше.

Говорят, что воры гибнут не от петли с топором, а от куража да пьяного бахвальства. В пьяной похвальбе я пообещал Королю выкрасть у герцога ни больше, ни меньше, как скипетр династии Маргонов. Которую и сменила на позолоченном табурете династия Фраллов.

Надо ли говорить, что господин герцог весьма гордился скипетром Маргонов даже больше чем собственным, природой данным. И не горел желанием расставаться ни с тем, ни с другим.

Кстати, есть еще один нюанс. Династия считается прервавшейся, если со смертью последнего представителя Дома теряется одна из Регалий, входивших в Королевский Набор. У Маргонов таковых было пять — скипетр, держава, корона, мантия и сандалии. Не очень себе представляю короля в сандалиях, ну да Творец с ним. Сумасбродства прошлых венценосцев ныне мало кому интересны. А любопытно вот что.

Собравший полный комплект Королевских Регалий имел право претендовать на престол. Не думаю, что Его нынешнее Величество охотно уступил бы престол. Скорее всего, прикончил бы тайком претендента, несмотря на законное право. Да и собрать полный комплект за неполные четыреста лет пока никто так и не сумел.

Однако, голову готов прозакладывать, герцог Вернер частенько по вечерам поглаживал скипетр, мечтая о том, как соберет полный Комплект. И усядется на престол под ликующие вопли толпы и льстивый шепоток придворных.

В общем, скипетр герцог держит при себе. Не в сокровищнице под семью замками, а в собственной спальне. Может быть, в ларце, запертом на магический замок. Что меня совершенно не пугало, на любой замок есть своя отмычка. Не менее магическая. Хуже другое — хватит ли у меня времени уговорить замок. И еще — стража у дверей будет обязательно. А сквозь стены я проходить не умею. Только в сопровождении двух каменщиков с киркомотыгами. Которых, как назло, под рукой не было.

Я отбросил посторонние мысли и внимательно стал изучать балконную дверь. Пара пустяков, аккуратно вырезать кусок стекла и отодвинуть задвижку. Я повернул бриллиант на перстне и нацелился на стекло.

"Опасность, дурень!"

А, вот и внутренний голос проснулся. Маги зовут его интуицией, а воры — Шепот Удачи. Не знаю, как остальным, а мне этот голос грубит постоянно. Дурень — это едва ли не самое мягкое из его высказываний. Но свое дело Шепот Удачи знает, лучше бы к нему прислушаться. Я нахмурился, почесал затылок и посмотрел на стекло через смарагд.

Полная луна, братцы! Вот это я вляпался бы сейчас! На стекле в зеленом свете смарагда отчетливо видна паутинка. Тоненькая такая сеточка явно магического происхождения. Не знаю, испепелила бы она меня на месте или просто тревогу подняла. Не хочу сейчас это выяснять.

Меня прошиб холодный пот, руки задрожали. На миг всего, я тут же взял их под контроль. Вор, у которого руки дрожат — покойник, даже если еще об этом не знает. Нет, ну что за нафиг! Так все удачно шло, а тут эта паутинка никчемная!

Внимательно осматриваю окно, и замечаю, что фрамуга приоткрыта. Ну, уже что-то. Придется заняться акробатикой. Достаю "кошачьи лапы", вскарабкиваюсь на стену дома аккурат над фрамугой, ставлю подпорку и ящерицей скольжу в узкую щель. Стекло не задел, в доме все тихо. Ладно, вот я и внутри, дальше-то что?

Внимательно осматриваю комнату на предмет кражи. Ничего интересного. На стене, правда, висит огромный гобелен работы Мастера Салазара, почившего лет триста назад. Стоит он… а, таких денег мне все равно никто не заплатит, но и тех, что дал бы Кривой Джо, хватило бы на такой вот особнячок. На миг я представил себе вора, украдкой пробирающегося по темным коридорам с тяжеленным гобеленом на плече. Нет, в другой раз. Вот свихнусь окончательно, тогда и подряжусь гобелены тырить. А сейчас мне бы скипетр отыскать…

Шепот Удачи, однако, нипочем от гобелена отходить не желал. Пришлось скатать произведение искусства и положить на пол. Стена как стена… хотя, позвольте-ка! К чему это, интересно, замочная скважина на стене? Любопытненько…

Трачу добрых пятнадцать минут, чтобы снять защиту с замка и еще столько же, чтобы уговорить его открыться. Поймать бы того мастера, что это чудо изготовил, да руки поотрывать, чтоб не осложнял жизнь честным ворам! Вы когда либо пробовали орудовать сразу пятью отмычками, да так чтобы ни одну не выронить? Вот и мне не доводилось ранее. Из поединка с замком выхожу победителем, и надуваюсь от гордости, как жаба через соломинку. Я — лучший, и сам Король рядом не стоял. Небрежно пинаю открытую дверь ногой… и кураж сдувает противным сквозняком. Да, я предполагал, что за ней потайная комната или коридор. Но чтобы обнаружить там грустного вида тролля, сидящего на полу? Мое воображение сказало "пас" и смешало карты в кучу. Обалдело пялюсь на тролля, он обалдело пялится на меня и вдобавок принюхивается.

Тролли они очень большие. И сильные. Так в сказках говорится. Только там не говорится, насколько они большие. Этот вот был совершенно квадратным и занимал собой всю комнату. Я задумчиво посмотрел на дубинку, которую невесть когда успел выхватить. Воры мечей ведь не носят. Дубинка, кинжал, да пара метательных ножей, если умеешь пользоваться — вот и весь арсенал. Впрочем, что меч, что дубинка…

Можно отступить назад, тролль на цепи (кольца толщиной с мою руку, неслабо!) и за мной не пойдет, но… Ушедший погулять кураж неожиданно вернулся, а с ним и склонность к авантюрам.

Быстро достаю из заплечной сумки завернутое в полотнище мясо (Сигр не успел до него добраться, хотя старался изо всех сил). Раз уж собаки остались не кормлены, хоть тролля угощу. Из уважения к хозяину жилища.

Мясо летит влево, тролль, алчно принюхиваясь, следует за ним. Я ввинчиваюсь между его необъятным задом и стеной. Не приведи Творец ему сейчас попятиться!

Но троллю это даже в голову не приходит, он изо всех сил старается порвать цепь, чтоб дотянуться до мяса. Дело твое, приятель, но я бы на твоем месте ногой достать попробовал. Тролль мой совет игнорирует, я пожимаю плечами и приступаю к осмотру массивного сейфа. Замков на нем аж целых пять. Довольно хмыкнув, принимаюсь за дело. Тролль азартно сопит за спиной, я не оборачиваюсь, поглощенный делом. Один за другим, замки сдаются. Пальцы сводит от нетерпения. Наконец, со щелчком открывается шестой замок (Как же так? Их было пять, я же помню!)

Распахиваю дверцу, и…

Кажется, святой Лакки и сестра его Удача решили сегодня свести меня с ума. От зависти, не иначе. В полной прострации сажусь на пол, не в силах поверить собственным глазам. Деревянный меч, деревянный щит, бумажные доспехи, оперенная стрела без наконечника, деревянное же ожерелье и три деревянных кольца. И это в потайной комнате, охраняемой троллем! Не иначе, герцог с собственной головой поссорился!

На всякий случай, проверяю сейф, но потайных ящиков не нахожу. Приходится принять за истину, тролль охранял продукцию пьяных столяров.

"А замочки ничего были", — говорит внутренний голос удовлетворенно. Жаль, что он не материален, так хочется дать кому-нибудь в морду!

Сам не знаю, зачем, беру из ящика одно из колец и надеваю себе на палец. Пусть останется на память об этой сумасшедшей ночи. Поворачиваюсь к троллю… Опаньки! А тролля-то вовсе и нет! До меня доходит вдруг, что издалека доносятся вопли и рычание. Как же эта туша, интересно, отделалась от цепи?

Ответ оказался довольно прост. В азарте, я открыл один лишний замок. Именно тот, который держал цепь тролля. В благодарность, тварь не стала меня жрать исподтишка, а просто тихонечко пошла добывать себе свободу. Причем, как тихо этот тролль двигался! Кто бы мог ожидать подобного от горы мяса! Похоже, у него имеются неплохие задатки для вора. Взять, что ли, в напарники?

Покидаю потайную комнату. В той, с гобеленом, тролля не наблюдается. Дверь в коридор открыта весьма оригинально — снесена вместе со всеми замками и куском стены. Даже я не открыл бы быстрее! Молодец, парень, так держать.

В особняке переполох. Стражники бегут со всех сторон, размахивая алебардами. В тесном коридоре не размахнуться, как следует, они только мешают друг другу. Лейтенант выкрикивает команды, которые никто не слышит. В тусклом освещении схватка смотрится потрясающе. От ударов тролля нападающие разлетаются в разные стороны, некоторые поднимаются и снова бросаются в бой.

Воры любят работать в тишине, никого не тревожа. Такой уж мы скромный народ. Но и суматоху прекрасно можно использовать. Ловят ведь тролля, а не меня, а эта туша сумеет за себя постоять.

Выждав момент, резко втягиваю бегущего стражника в пролом и аккуратно, со всей силы, бью по голове. Бомм! Проклятье! Блин побери этот шлем! Рука мгновенно немеет. Стражник трепыхается и вопит, но перекрыть шум схватки не хватает голоса. С придворным бардом ему явно не сравниться. Дурак, я же, может статься, жизнь тебе спасаю!

Уклоняюсь от неуклюжей попытки отоварить меня протазаном и сильно бью дубинкой. Стражник перестает трепыхаться и мешком золота оседает на пол. То есть, со звоном. Быстро снимаю с него кирасу и униформу. И то, и другое мне велико, чувствую себя пугалом. Лакки, неужели нельзя было послать мне более низкорослого воина!

На втором этаже явно делать нечего, слишком много народа. Неловко размахивая протазаном, поднимаюсь по лестнице на третий. Стражников не видно, все спешат получить пару переломов и рассыпать по полу зубы.

А вот это уже интересно. У одной из дверей, в круге света, стоят два гиганта в полном доспехе. Тревожно оглядываются по сторонам.

Решение принимаю тут же. Не драться же мне с ними, в самом деле? Протазаном орудовать не обучен, да и вообще, не люблю лишней крови. С топотом подбегаю поближе, так, чтоб униформу было видно, а лицо — нет, и кричу сорванным голосом:

— Быстрее! Тащите сети, мы не справляемся!

После чего опять же с топотом убегаю. Если вы думаете, что так вот шуметь человеку, чья походка легче ветра, легко, то подумайте еще раз.

Сработает или нет? Сердце со звоном бьется о чужие доспехи. Череда томительных секунд… Есть! Оба стражника, громко топоча, проносятся мимо меня. Выждав для верности пару минут, подкрадываюсь к охраняемой ими двери.

Конечно, она заперта. А вы чего ожидали? И наверняка засов с той стороны задвинут. С сомнением смотрю то на трофейный протазан, то на массивную дверь. Никакого желания рубить эту махину не возникает. Проникнуть через окно? Честно говоря, не хочется. Первый раз в жизни жалею, что я не тролль.

Ладно, если уж дверь ни открыть, ни сломать не получится, время вспомнить о вежливости. Вас в детстве стучать учили? Вот и меня учили.

Стучу в дверь, барабаню изо всех сил.

— Откройте, милорд!

Нет ответа. Неужели спит? Не верю!

— Скорее, милорд, Вам грозит опасность!

Молчание. Неуверенный шорох за дверью.

— Кто там? — голос герцога дрогнул. Со скрежетом распахнулось зарешеченное оконце, по типу тех, что ставят в тюремных камерах. Я опустил голову, оперся на протазан и постарался прикинуться тяжело раненым.

— Нас…атакуют… их… слишком много…надо…бежать…

И трагически рухнул на каменный пол, не забыв громыхнуть протазаном. В Королевском театре мне наверняка присудили бы какую-нибудь премию за актерское мастерство.

Теперь оставалось только ждать. Если герцог отъявленный трус, то сбежит сейчас по потайному ходу (уверен, что в его спальне таковой имеется) вместе со скипетром. Оставалось надеяться, что любопытство в нем сильнее. Из того, что я о нем слышал, был он игроком, и весьма удачливым. Как, кстати, и я. Вот только играли мы в совершенно разных заведениях.

Давай же, не тяни! Замирая от сладкого ужаса, я лежал на полу и ждал, в какую сторону качнутся Весы Удачи. Время текло сладкой патокой, медленно и тягуче. Наконец послышался скрежет отодвигаемого засова, а следом — щелчок замка.

Со стоном шевелюсь, разглядывая герцога из-под опущенных ресниц. Вид у него внушительный — "скорпион" в руке, тяжелая кираса и розовые панталоны до колен. С трудом сдерживаю смех, умирающие, как правило, серьезны.

Хриплю, тяну руку, будто пытаюсь что-то сказать. Милорд наклоняется, чтобы выслушать мои последние слова. Радость моя, да такого болтуна, как я, и смерть заткнуться не заставит! Бью дубинкой по голове. Герцог падает прямо на меня. В последний момент успеваю извернуться из-под "скорпиона". Меч со звоном падает на пол, следом со звоном падает герцог. Быстро обшариваю герцога на предмет поживы. Нахожу кошелек с золотом и связку ключей. Фамильное кольцо, после секундного раздумья, оставляю на пальце, вещь слишком приметная. И вообще, жадность вору не пристала.

Захожу в спальню, смахиваю со стола в мешок драгоценные безделушки. Наверняка, тут многим можно поживиться, но время тает быстрее, чем град летним днем. Вот-вот стражники разделаются с троллем и побегут докладывать о победе герцогу.

Закрыть дверь, или не стоит? Склоняюсь к последнему, шаги услышу издали, стражники подкрадываться не умеют. С таким количеством железа я бы тоже не сумел. Поэтому поспешно сбрасываю с себя чужое барахло, опасливо косясь на герцога. Приложил я его крепенько, но осторожность излишней не бывает. Закрываю лицо черной маской, взлом вступает в решающую стадию, ни к чему мне, если мою рожу заметят. Известностью пусть барды тешатся, ворам она ни к чему.

Ларец стоит в изголовье роскошного ложа. Святой Лакки, да сколько ж народа здесь улечься может! Живут же некоторые!

Подхожу к ларцу. Палец даю, скипетр здесь. Изучаю последнюю преграду через смарагд. Мдааа… впрочем, иного я и не ожидал. Ларчик открывается непросто. Достаю магическую отмычку… она мгновенно сгорает у меня в руках. Блин проклятый! Где ж я новую-то найду? Их и в прежние времена два мага всего делать умели и желали, а уж теперь, когда чародея в Ледании сыскать почти так же трудно, как тролля в сарае… В бешенстве хватаю протазан и набрасываюсь на беззащитный ларец. Рычу, размахивая оружием, как пьяный мясник. От ларца летят щепки, крышка разлетается на части.

Скипетр Маргонов! Переливается радугой бриллиантов, радует глаз совершенством. Тяну к нему руку… едва успеваю отпрыгнуть. Его светлость изволит пробовать на мне остроту "скорпиона". Несколько минут занимаюсь тем, что уклоняюсь от ударов. Герцог недурно умеет обращаться с железом. Моя дубинка здесь вряд ли поможет, а метательные ножи я достать не могу. Не успею просто.

Под руку попадается старинная ваза в половину моего роста. Швыряю ее герцогу под ноги, он не обращает на это внимание, весь в азарте боя. А стоило бы. Да, фехтовать его учили признанные мастера… но не босыми ногами на осколках.

Этот вой стражники должны были услышать и этажом ниже. "Скорпион" с приглушенным стуком падает на ковер. Изрыгая нездешние проклятья, герцог вытаскивает из ступни осколки. Знакомлю его со своей дубинкой вторично, подхватываю скипетр и сую его в заплечную сумку. Времени почти нет, топот в коридоре ближе с каждой секундой. Стражи!

Искать веревку времени нет, но "кошачьи лапы" висят на поясе. Надеваю их, пристегнуть к упору на куртке не успеваю. Если повезет, не сорвутся.

Распахиваю окно и ползу по стене, молясь святому Лакки. Или Богу воров Лакки, как его наши предки звали. И, само собой, сестре его Удаче, потому что без нее сейчас точно пропаду. Если сорвется "лапа"… или если у стражей луки… лучше и не думать.

Высунувшиеся из окна стражи тычут в меня пальцами и орут. Ну, палец — не стрела, потерплю, хоть и невежливо это с их стороны. Потом в меня летит алебарда. Уклониться не могу, но даже не пугаюсь, бросок абсолютно неудачный. Вторая алебарда высекает искры из стены дома в полуярде от моего лица. Вот это уже неуютно. Следующая может доставить может доставить боль в груди, которая бальзамами не лечится. Но следующим летит массивное кресло, едва не сбив меня на землю. Неприятное чувство, будто я таракан на стене, а подошва сандалии уже отбрасывает на меня тень. По-тараканьи отгораживаюсь от креслометателей балконом второго этажа. Отсюда можно уже и спрыгнуть, но лучше не рисковать. Последнее, что мне сейчас нужно — это вывих или перелом.

Ярда за два от земли прыгаю. Скипетр радостно вываливается из сумки. Подхватываю его на бегу, мчусь к ограде. Небо уже начинает светлеть, но немного времени еще есть. Позади вопли разъяренных стражей, их братья по разуму где-то впереди готовят на меня последнюю засаду. У кого-то из них луки найдутся, уверен в этом.

Удар в спину сбил меня с ног. Это что еще за напасть, неужели, стрелки поцелили? Быстро переворачиваюсь на спину и вижу перед собой оскаленную собачью морду. Которая тянется ко мне с явным намерением обслюнявить мне глотку.

Фу! Уйди, собака страшная! Пес рычит, глаза злые. Бью наотмашь по оскаленной морде. Жалобный визг, морда отпрянула. А, так на руках у меня "кошачьи лапы". На них же стальные когти такого размера — любой тигр от зависти завоет. Добавляю ногой в бок, на носке сапога небольшое прочное лезвие, на одних перчатках по стене не поползаешь. Пес окончательно капитулирует и с визгом исчезает в рассветном сумраке. Зато ко мне на всех парах летят три его товарища и пара стражников.

Первое правило взломщика — обеспечь себе комфортный уход с места работы. Так вот, сегодня я нарушил и это правило, и все последующие. Если получится уйти, это войдет в анналы Искусства, как самый неправильный удачный взлом.

Лечу стрелой к ограде. Воры бегают куда быстрее стражи, но вот собаки…

Ограда уже близко, но и собаки буквально за плечом. Меняю направления бега, собаки проскакивают мимо. Так несколько раз, постепенно приближаясь к ограде, однако стражники значительно сократили дистанцию. А мне еще на каменную стену залезать! Высотой в три с половиной ярда! Вот где алебарду в спину получить проще легкого…

Добегаю до стены, отчаянный прыжок — и я вцепляюсь всеми четырьмя конечностями в камень. Это уже почти тянет на чудо, чтоб найти четыре трещинки в камне разом. Растопыриваюсь на стене, как паук, ползу вверх максимально быстро. Псы прыгают и рычат, но принципиально не лают. За них это делают стражники, предсказывая мое ближайшее будущее в самом черном свете. Надеюсь, они не ясновидящие. Совсем не хотелось бы менять сексуальную ориентацию на половые извращения. В спину летит долгожданная алебарда, страж наконец-то сообразил. С такого расстояния промахнуться невозможно, получаю по спине тяжелым древком. Уй-йя, больно как! Боль придает мне скорости, и вторая алебарда звенит о стену.

Перекидываю через забор ногу, показываю преследователям два скрещенных указательных пальца. Жест, безусловно, оскорбительный для любого леданца, потому что повторяет первую руну одного неприличного слова. Какого, сами догадаетесь, не маленькие.

В ответ — ругань и обещание найти на том свете. Не обращая внимания, повисаю на руках на заборе и спрыгиваю на ту сторону. Дай Творец ноги, пока они не вспомнили, что есть ворота. Бегу по пустынным улицам, надеясь не нарваться на патруль. Наконец, оказавшись в другом районе города, останавливаюсь, прислоняясь к дереву, и снимаю, наконец, перчатки и маску. Засовываю это добро в мешок, жадно хватая воздух губами.

Вот тут меня начинает трясти. Весь страх, запрятанный поглубже, чтоб не мешал, теперь нагло лезет наружу. Словно ледяной водой обливает при воспоминании, как обходил тролля, как уворачивался от "скорпиона"… А если б стражи не метали алебарды, а рубили ими, пока я распластанный по забору полз… Шансов не было бы никаких. Сдали у них нервишки, на мое счастье.

Из кармана куртки достаю трясущимися руками медную фляжку. Пусть себе дрожат, сейчас можно, вот глоточек сделаем — и полегчает. Что гардарикцы делать умеют, так это водку… и настоечку на травах. Делаю глоток. Огненный шар прокатывается по горлу и уходит в желудок. В голове проясняется. Хорошие травки, полезные. Делаю еще глоток, чувствую, что потихоньку оживаю. Трясу фляжку — пусто.

— Тааак, а это кто тут у нас?

Нет, ну это уже просто свинство. Нарваться на городской патруль, когда дело уже позади! И нечего на судьбу пенять, сам виноват, расслабился, забыл об осторожности. Сам теперь и выкручивайся, как умеешь. И не дай Творец, если покажусь подозрительным. Обыщут, найдут скипетр и весь мой арсенал воровской, и в крысятню потащат, клопов кормить до суда. А бежать некуда, и оружие достать не успею…

Смотрю на стражей мутными глазами.

— Братцы, — умоляю пропитым голосом. — Дайте хлебнуть чего-нибудь…

И перегарчиком на них дышу невзначай. Стражи морщатся, рожи отворачивают.

— Колбасит с утреца? — сочувственно спрашивает тот, что постарше.

Оглядываюсь по сторонам.

— Блин, и правда утро! Куда время девалось… Что за улица-то хоть?

— Ну ты, Блин, даешь! — восхищенно говорит молодой. — Сентябрьский бульвар это. Ты сам-то где живешь?

Вопрос игнорирую. Тут можно погореть, назовешь район, а кто-нибудь из них как раз в нем и обитает.

— Эк меня занесло! Дааа, погуляяяяли!

Лица смягчаются, остатки подозрения улетучиваются. Да, погуляли — с кем не бывает. Тут сочувствовать в пору, а не подозревать.

— Деньги-то не украли? — участливо спрашивает тот что постарше. — Ворья развелось…

— А я помню, сколько у меня было? — отвечаю. — Вытащили, сам ли пропил — какая теперь разница?

Хохотнули снисходительно. В самом деле, разницы нет. По роже видно, сам пропил до последнего пальца, хоть воров искать не требует, стражу не напрягает. Славный малый, чем бы ему помочь…

— До дома-то доберешься? — спрашивает молодой сочувственно. — Или довести?

Угу. Довести. Прямо на хазу к Королю. То-то братва обрадуется!

— Дойду, — говорю уверенно. — Я отоспался уже. Башка вот только болит, и не помню ни хрена. Я хоть за бабами с топором не гонялся?

Хохотнули весело. А что над таким непутевым не посмеяться?

— Если тещу мою зарубил, я тебе сам пива поднесу, — ухмыляется старший.

— Твоя теща его б сама отоварила, — скалит зубы молодой.

— Пойду я, ребята, — морщусь словно от боли. — Если пива не найду, сдохну ведь…

— Давай, бедолага, — напутствует старший. — Постучись к старому Фельду, он ранняя пташка, ковш нальет. Хотя куда там, у тебя ж ни пальца в кармане. На вот, похмелись.

Монету мне протягивает. Хочется визжать от восторга, надо же, стражи вора пивом угощают! Приду в тошниловку нашу, обязательно пропью эту денежку, да еще объявлю, на чьи пью. Ох, и ухохочемся…

— Благодарствую, — говорю. — Дай Творец вам удачи.

Иду прочь. Ноги словно без костей, мягкие и непослушные. Скорее бы добрести. Завалиться на кровать и уснуть. Тяжело быть вором…

"Ты это сам выбрал", — дает о себе знать Шепот Удачи. Да, выбрал, мысленно отвечаю я, потому что жрать было нечего, и работы не найти. Так ворами и становятся, а не из страсти к наживе. От безысходности.

"Хоть себе-то не ври, — усмехается Шепот Удачи. — В воры идут те, кто не любит работать, те, кто не умеет работать. Скажешь, нет?" Скажу. Они и в стражники идут, и в нищие… и в чиновники. Вором стать, это смелость иметь надо.

"Не смелость, а азарт, — поправляет Шепот. — В чем-то ты прав, азартные как раз и становятся ворами, игроками и кладоискателями". Не знаю. Но если Творец не дал мне таланта мага и силы воина, а дал чуткие пальцы, острый слух и быстрые ноги, то кем еще мне быть?

"Менестрелем", — ехидно шепчет Голос и умолкает в моем сознании. Я улыбаюсь. Менестрелем, это да, здорово. Может, в другой жизни…

Ковыляю через весь город, устало прихрамывая. Торжества нет, наслаждения победой — тоже. Только усталость и опустошенность. Утро — не мое время.

В голову упорно лезут тревожные мысли. Герцог ведь так дело не оставит, таких вещей не прощают. Очень скоро стража засуетится, забегает, и пойдет облава по тайным местечкам во всей Беларе. Надо на время скрыться из вида, уйти на дно…

Я останавливаюсь. Вот здесь я и буду отсиживаться следующие несколько дней. В грязном кабаке с метким названием "Дно"…

Глава III

Звезды! Испокон века человечество любуется ими, раскрыв от восхищения рты. Тысячи лет о них слагают стихи поэты, и вряд ли найдется хотя бы одна эльфийская песня, в которой совсем не упоминаются звезды. Гномы, никогда не покидавшие своих подземных городов, рассказывают о них легенды своим детям, и те с восторгом внимают сказкам о величайшем чуде вселенной. И даже в гоблинском языке есть слово "звезды", при том, что слова "ложка", к примеру, в нем отсутствует. Глаза Ночи, Маяк Влюбленных, Слезы Творца, Дерьмо Беодла, Дар Тьмы — за тысячелетия люди придумали сотни прекрасных поэтических образов, не переставая восхищаться совершенством звезд…

Бол потряс головой. Звезды, мелькавшие перед глазами, гасли одна за другой. Он со стоном ощупал голову на предмет сотрясения. Голова с готовностью отозвалась болью, мириады звезд снова закружили перед глазами.

— Похоже, братан, у тебя перелом головы, — поставил диагноз Боресвет. — В натуре, не поперло тебе децил, надо было перед веткой нагнуться. Ветку ты, конечно, сломал, но скажу тебе без балды, проще, в натуре, ее объехать было.

— Откуда она тут взялась? — Бол осторожно приподнялся. Выяснилось, что он лежит на земле, что голова болит, а звезды вызывают острые приступы злости.

— Из дерева, — авторитетно заявил Боресвет. — Они всегда торчат из дерева, в натуре.

Почесывая новенькую шишку, Бол вскарабкался в седло. Лошадь, щипавшая осеннюю травку, была не слишком огорчена падением всадника, а вот его возвращение на свою спину встретила укоризненным взглядом. После чего уныло задрала морду к небу, очевидно, выискивая новую подходящую ветку или, в крайнем случае, сук.

— Скучно у вас здесь, — пожаловался воин. — Ни тебе разбойников, ни чудовищ… Добру молодцу негде силушку богатырскую показать, в репу дать — и то некому.

Боресвет хмыкнул и занялся излюбленной забавой гардарикских богатырей — подбрасыванием булавы до облака ходячего. Так он сам выражался. Бол же, как ни вглядывался в высокую синь неба, так и не обнаружил этого чуда природы — ходячего облака. Впрочем, и с другими облаками в этот день было не густо…

Булава с устрашающим свистом устремилась вниз. Бол поспешно втянул голову в плечи. Когда богатырь кидал палицу до чего-то там стоячего, свистела не так страшно!

Булава послушно легла в подставленную ладонь богатыря прежде, чем отправиться в новый полет. Бол безнадежно проводил ее взглядом. Отвлечь богатыря от национального, но чрезвычайно опасного для попутчиков вида спорта мог только пузырь водки. Которого под рукой как раз и не было. Бол тоскливо вздохнул и пообещал себе первым делом научиться материализовывать емкости с гардарикской водкой. Если, конечно, доживет до того светлого дня.

Лес неожиданно закончился, впереди показался ветхий мост. Поодаль от него, как полагается, находилась застава. Дабы никакой враг не прорвался. Ни к столице, ни, Творец упаси, из нее. А рядом с мостом Бол углядел будку смотрителя.

— Опять деньги трясти будут, — проворчал Боресвет, ощупывая кошелек. Позабытая палица с грустным свистом рухнула в траву, напугав жеребца. Стражи у моста оживились, один из них призывно замахал рукой. Боресвет злобно сплюнул.

— На ремонт дороги, — подтвердил Бол. — Пятый раз уже, Блин подери! Похоже, решили отремонтировать всю дорогу за наш счет.

— Поубивал бы, — сообщил Боресвет, подавая коня вперед.

Дорогу перегородили пятеро воинов. Видно, общения возжелали. Один тут же заговорил с Боресветом:

— Пошлина за проезд — два медяка с человека и два — с коня.

— На ремонт дороги? — обреченно вздохнул воин.

— На него, родимого, — осклабился радетель дороги. Боресвет, перемежая звон монет махровой матерщиной, отзвякал требуемую сумму.

— Знатно ругаешься, — уважительно заметил воин, ссыпая монеты в суму. — Правду говорят про вас, гардарикцев, что злее ругани ни в одном народе нет.

— А вот и брешут, — хладнокровно парировал Боресвет. — Ты, братан, в натуре ахарских обломов не видел. Вот у тех базар, это да. Притом, что мата вообще нет. К примеру, знаешь, как они человеку объясняют, что он ориентирован неправильно?

— Как? — полюбопытствовал стражник.

— Пинком под зад. В правую ягодицу. А в левую — значит, пошел в задницу.

— Интересно как! — восхитился другой страж. — А как они говорят…

Он щелкнул себя по потертым штанам.

— Да просто показывают, чего там говорить, — пожал плечами Боресвет.

— А это? — третий страж изобразил руками глагол непристойного содержания.

— Так они не ругаются, в натуре. Так они, в натуре, размножаются, — пояснил Боресвет.

— Де-ела, — озадаченно почесал шлем вопрошающий.

Бол и Боресвет проехали мимо ошарашенных воинов.

— Эй, братан, а как они в известное место посылают? — окрикнул Боресвета стражник.

— В морду бьют, — крикнул тот в ответ.

— А в морду-то пошто? — удивился тот.

— А ты чего ждал? Варвары! — ответил Боресвет, понукая коня. Обернувшись, Бол увидел, как один из стражей то ли обозвал товарища по-ахарски голубым, то ли просто послал в задницу. Издалека было не разглядеть.

Мост, судя по всему, возводил еще лично Квармол, основатель одноименного королевства. Строил старик, правду сказать, добротно, раз эта рухлядь простояла пару тысячелетий. Боресвет посматривал на памятник древней архитектуры с опаской. Мост мог обвалиться в любую секунду от малейшего ветерка.

Боресвет послюнявил палец на предмет разрушительного ветерка и, не обнаружив такового, двинулся к будке смотрителя моста, за непонятные заслуги именуемого инженером.

Инженер оказался стариком со слезящимися глазами и длинным, как огурец, носом помидорного цвета. Одеяние его, некогда представлявшее собой мундир, потеряло ныне покрой и фасон, сохранив только мышиную окраску

— Неужели и за проход по мосту надо платить? — возмутился Боресвет.

— А как же! — обрадовался старик. — Мост, господа мои, есть инженерное сооружение, кое в порядке содержаться должно. Согласно этому вот Уставу инженерной академии…

— Сколько? — устало осведомился Боресвет.

— По серебрушке с человека и по медяшке с коня, — с готовностью ответил старик.

— Богатые здесь кони, — хмыкнул Боресвет, отсчитывая деньги.

Они взошли на мост, и почти сразу же Бол услышал разъяренный рев Боресвета:

— Да он нас чо, в натуре, за лохов держит? Пасть порву!

Два пролета моста отсутствовали по неизвестной причине. Даже если она была уважительной, Боресвета это нисколько не интересовало.

— На тряпки порву! — рычал он. — По стенке размажу!

От его рыка, ветхая будка (ровесница моста, не иначе) немедленно развалилась. Из нее вылетел огуречноносый старик и с неожиданной прытью помчался к стражам, что-то громко вопя. Боресвет с сожалением посмотрел на развалины будки.

— По стенке, наверное, не размажу, — признал он. — Но на тряпки порву волка злого!

Он злобно плюнул на мост. Вершина инженерной мысли с треском обрушилась в реку.

— За порчу общественных строений полагается штраф! — прокричал издалека мерзкий старикашка, потрясая толстенным Уставом.

— Пошел в задницу! — крикнул Боресвет, сожалея, что не может перевести это на ахарский. — Стеклянно тебе говорю, ответишь за фуфло!

— Поехали, — сказал Бол. — Вон стражники бегут, еще за что-нибудь деньги стрясут с нас. Убираться надо. Там, выше по течению, паром раньше был, а ниже — брод… только я не помню, где он. Паром же по любому увидим.

— Я хочу им накидать, — заупрямился Боресвет.

— Потом их Орье сдадим, — предложил Бол. — Не хватало нам еще в Квармоле со стражей драться! Ну, я тебя прошу!

— Ладно, уговорил, — все гардарикцы отходчивы, и Боресвет не был исключением. Если сразу не пришиб, будешь жить до следующего раза. — Погнали! Ннооо, родимый!

Стражники о чем-то лениво препирались с подлым старикашкой. Один поднял было ногу, чтоб грязно выругаться по-ахарски, но тот неожиданно ловко увернулся и помчался к развалинам будки. Боресвет смачно плюнул в его сторону.

— Поехали к твоему парому, — сказал он.

Паром никуда не делся. Торчал себе спокойно посреди реки. Причем двигался к противоположному берегу. Бол закричал, размахивая руками. Паромщик обернулся и пожал плечами. Мол, кто не успел, опоздал. А если хочешь есть варенье, не лови хлебалом мух. Боресвет философски пожал плечами.

— Будем курить бамбук, — сообщил он.

— Это как? — заинтересовался Бол.

— Курение бамбука — национальная традиция голуньцев, — сказал Боресвет.

— У вас в Гардарике бамбук растет? — удивился Бол.

— Нет, — гордо ответил воин. — Но мы его все равно курим. Иногда. Впрочем, если зрение у паромщика такое же хорошее, как и слух…

Он достал из пояса дубар и принялся подбрасывать его в воздух. Золото ярко блестело на солнце, и блеск этот немедленно привлек внимание паромщика и двух здоровенных парней с шестами. Паром сначала замедлил движение, затем остановился вовсе и, наконец, двинулся в противоположном направлении.

— Видишь? — сказал Боресвет. — Возвращаются. А если б мы сидели, курили бамбук, хрен бы они вернулись. Потому что курить вредно!

Бол мало что понял из его монолога, но одно уяснил — бамбук лучше не курить. Тем более, когда его нет.

Паром двигался все быстрее. Монета в руках гардарикца вливала в речных работников просто-таки невероятные силы. Неповоротливая махина прямо-таки летела над водой, Бол уже различал недовольные лица немногочисленных пассажиров. Впрочем, никто из них не возражал, полновесный квармольский дубар был весьма весомым аргументом.

— Добро пожаловать на борт моего судна! — торжественно провозгласил паромщик, сбрасывая сходни. Он засуетился, подхватывая коней под уздцы и заводя их на паром.

Боресвет озадаченно шевелил бровями, размышляя, можно ли неповоротливое корыто называть судном, если оно все-таки не тонет. Хотя и может проделать эту шутку в любой неподходящий момент.

Остальные пассажиры поглядывали на них со скрытым недоброжелательством. Особенно купец с парой здоровенных мордоворотов-охранников.

— Из Гардарики, что ли? — спросил он.

— Из нее, — охотно согласился Боресвет.

— Понаехали, Блин, — пробурчал купец недовольно. Боресвет задумчиво рассматривал свой здоровенный кулак. Купец поспешно спрятался за дюжих охранников, которые враз набычились, уставившись на потенциального противника. Один из них оценивающе посмотрел на свой собственный кулак и тут же быстро убрал его за спину, чтоб не позориться. Бол тихонько хихикнул.

— Плывем, как эльфы на Запад, — сказал он. — Знаешь этот анекдот?

— Нет, — заинтересовался Боресвет. — В натуре, не слышал.

— Сказали однажды эльфы, дескать, надоел им наш мир хуже сладкой свеклы, леса эти вечнозеленые, звезды их разлюбезные, а особенно — люди. И решили уплыть в свое сказочное королевство. Сели в корабли с серебряными парусами и отплыли на Запад. Сотни лет прошло, а они все плывут и плывут. Земля-то круглая…

— А она круглая? — изумился Боресвет. — Во дела, братан! Отстал я децил от жизни…

Бол разочарованно вздохнул. Анекдоты гардарикец понимал через раз. А то и вовсе не понимал.

— Нанок перед отъездом купил эльфийского вина, — вспомнил Боресвет. — Потрясающая штука… эх, нам бы хоть пузырь сейчас!

— Могу продать, — оживился купец. — У меня как раз есть с собой пара кувшинов… всего по двадцать дубаров каждый.

— Иди ты! — возмутился Боресвет. — Нашел, понимаешь, лоха! Да за двадцать дубаров я тебе эльфа живого поймаю, и вино делать заставлю.

Паром медленно двигался к противоположному берегу. В мутноватой воде лениво плескала рыба. Бол заинтересованно смотрел в воду, жалея, что нет удочки. Таль как-то рассказывал, что у них осетра бьют острогой. Врал, наверное. Хотя и складно.

Паром царапнул днищем речное дно, паромщик заорал на олухов подручных, угрожая утопить на месте и не выплатить зарплату, если посадят судно на мель. Те вяло огрызались в ответ, не прекращая грести. Боресвет пошел проведать лошадей, животные зачастую нервничают при переправе. Кони оказались не из пугливых, лениво прядали ушами, отгоняя назойливых слепней. Боресвет угостил четвероногих сухариками и вернулся к Болу.

— Подплываем. — сообщил тот.

Оживившийся купец предложил Боресвету пойти к нему в охранники. Тот презрительно хмыкнул и подбросил на ладони дубар. Купец, нисколько не смущаясь, тут же попытался впарить воину заморскую диковинку, именуемую бумерангой. Странного вида конструкция считалась там, по словам купца, боевым оружием. Воин только фыркнул в ответ, зато Бол немедленно заинтересовался экзотическим оружием. Купец немедленно заломил несусветную цену. Боресвет немедленно включился в торг и предложил уступить бумерангу по цене дров. Без учета распилки и доставки. Купец, ругаясь и плюясь, швырнул под ноги шапку. Боресвет немедленно грохнул под ноги шлем. Это впечатлило жадного торговца, и цена немедленно упала на треть. Боресвет, со своей стороны, предложил включить в цену дров, из которых бумеранга сделана, стоимость доставки. Купец заявил, что это грабеж. Боресвет заявил, что ему легче утопиться, чем заплатить требуемое. Причем, вместе с паромом. Это заявление возмутило паромщика, и он предложил купцу вычесть из стоимости бумеранги стоимость его парома, на что тот ответил, что он, конечно, уступит доблестному богатырю эту несчастную пару медяшек. Подешевевшая на стоимость парома бумеранга все равно была, по мнению Боресвета, дороговата. Купец в ответ на его заявление выказал готовность показать боевые качества чудо-оружия. В результате, его охрана чуть было не уменьшилась ровно вдвое, потому что ловить неуловимую бумерангу не умел никто. В последний миг, охранник успел спастись, спрыгнув в воду. Тут же было выяснено, что плавать человек за бортом не умеет совсем. Во всяком случае, в пудовом доспехе. Бумеранга между тем вернулась вторично и была изловлена Болом. Человек за бортом, очевидно, вспомнив детство, пускал пузыри. Правда, не мыльные. Его товарищ отобрал у работника речного транспорта орудие труда и протянул ему шест помощи. Получилось крайне неудачно, в момент оказания помощи кандидат в утопленники как раз вынырнул и огреб деревяшкой о голове. После чего камнем ушел под воду пускать пузыри. Боресвет выругался, плюнул на палубу и прыгнул за борт. Количество пузырей за бортом увеличилось вдвое. Бол заволновался, потому что Боресвет тоже был в кольчуге, но тут же выяснилось, что гардарикцы ребята крепкие, и плавать могут хоть в кольчуге, хоть в реке. Боресвет вынырнул, держа в одной руке незадачливого пловца, а в другой — зубастую щуку. Точнее, она вцепилась в кожаный наручень и расставаться с добычей не спешила. Команда и пассажиры приветствовали появление добычливого богатыря восторженным ревом. Дюжина рук сначала втащила на палубу сомлевшего охранника, а потом и самого Боресвета. Щука попыталась отцепиться, но получила по голове кулаком и молчаливо согласилась на уху.

Гребцы спешно взялись за шесты, потому как паром изрядно снесло течением и грозило вынести на глубину. Боресвет, отжав кольчугу, предложил продолжить торг. Не пострадавший еще охранник бухнулся на колени, умоляя хозяина даже доплатить, только чтоб избавиться от Творцом проклятого оружия.

Купец сбросил еще немного за спасение ценного сотрудника. Боресвет поинтересовался стоимостью доспеха и услышал еще одну несусветную цену. Предложение заплатить за спасение ценного обмундирования сделало купца более уступчивым, и злополучная бумеранга все же была продана за мелкую монету. Ударили по рукам, и Боресвету пришлось вторично прыгать за борт, вылавливая уже купца. Впрочем, это было уже лишнее, потому как паром между делом все же достиг берега.

Боресвет и Бол сошли на берег, ведя за собой коней. Скакуны нервно прядали ушами, все еще взволнованные обилием воды. Бол с интересом разглядывал чудо-оружие бумерангу. Подумать только, сама собой возвращается обратно в руки, без всякой магии!

— Не умею с ней обращаться, — пожаловался ученик богатырю. — Может покажешь?

— Легко, — прогудел Боресвет. — Не парься, пацан.

Он отобрал у Бола бумерангу, оглянулся по сторонам, подхватил с земли камень. Уверенными движениями прикрутил камень к бумеранге обрывком ремня.

— Это для баланса, да? — догадался Бол.

— Ага, для него, в натуре, — согласился Боресвет. — Для балансу.

Он прицелился в реку и произвел бросок. Бумеранга жалобно булькнула и пошла ко дну.

— Попал, — довольно сказал Боресвет.

— И когда она вернется? — полюбопытствовал Бол.

— Да никогда, — пожал плечами богатырь. — Камень я, в натуре, надежно присобачил. Не всплывет, не боись.

— Но зачем? — отчаянью Бола не было предела.

— А затем, — наставительно сказал богатырь, — что на разборках, в натуре, надо думать о том, как врага порешить, а не о том, что хрень эта возвернется и по башке тебе же заедет. Лемурдонцы пусть этой бумерангой пользуются, понял, в натуре?

— А почему именно лемурдонцы? — полюбопытствовал Бол.

— Не люблю я их, — сознался богатырь.

Бол грустно вздохнул. Ему заморское оружие приглянулось. Но не настолько, чтоб нырять за ней в реку.

Вода вдруг вспенилась, показался тритон. Речной житель гневно бил хвостом по воде, потрясал бумерангой и что-то разгневанно кричал. Ветер с реки уносил его слова, но Бол отчего-то сразу решил, что тритон ругается. Интересно только, на каком наречии. Паромщики с раскрытыми ртами разглядывали странное существо, тритоны редко баловали людей общением и слыли существами робкими и застенчивыми. Этот, видимо, был исключением.

Боресвет с ехидной ухмылкой смотрел на тритона. Тот плюнул, содрал с оружия ремень и запулил бумерангой в Боресвета. Оружие, не долетев до воина добрых двенадцать ярдов, неожиданно повернуло обратно. Перепуганный тритон поспешно нырнул в воду, бумеранга за ним. Боресвет гулко расхохотался.

— Поехали, — сказал он. — Теперь это его проблемы, как от этой штуки избавиться.

Дорога сама стелилась под ноги. Какое-то время ехали молча, но Бол долго молчать не умел. Боресвет, который вообще-то был молчуном, вынужден был рассказать свою биографию, начиная с самого детства.

Когда младенца Боресвета принес аист, односельчане восприняли это спокойно. Что с того, дело обычное. Через пять лет мужики сообразили, что к чему, и истребили всех аистов в округе, но было поздно. Разве что рождаемость резко упала.

Боресвет рос богатырем. Сверстники к нему приближаться боялись, ребята постарше — тоже. Герлы обходили стороной, потому что пацану, в натуре, было пофиг, кому давать тумаков, ибо был он мал и не искушен воспитанием. В семь лет он прибил табуретом медведя, который случайно забрел в село. Отец всыпал ему розгой за испорченную мебель, и юный богатырь понял, что ошибся в выборе оружия. Боресвет почесал наказанное место и выломал в лесу дубину. Односельчане совсем пали духом и собрались было покинуть насиженное место, но как раз в это время проезжал через их село святой старец. Он и вразумил юного остолопа, сказав ему, что если уж тот в натуре крутой, то свою братву трогать не должен. Потому как реальные пацаны так не поступают. Боресвет почесал репу, потом свеклу и отправился в город в поисках чужой братвы.

В городе его словили лемурдонцы и обратили в неволю. Боресвет задавил пару голыми руками, после чего ему пожаловали пудовые цепи и ошейник раба и отправили на рудники добывать для лемурдонского князя серебро.

Серебра для Лемурдонии Боресвет добыл немало за три года. После чего удача перестала трясти перед ним тазом и повернулась рылом. На рудники загремел младший сын лемурдонского князя. За дело загремел, между прочим. Заговор против отца-государя — это тебе не фиги воробьям крутить. За это и голову ампутируют легко. Принца спасли только юные годы и клятвенные уверения на тему "я больше не буду!" Папаша сжалился над провинившимся сынком и отправил его на рудники жить-поживать, да добра наживать. А еще уму-разуму учиться.

Принц поумнел очень быстро. Посмотрел на второй день на истертые в кровь холеные ручки и посчитал в уме, что с ними станется за три отмерянных года. Выходило, что сотрет их до плеч за такой-то срок. Арифметика — наука точная, и принц решил не ждать. Опыт неудачных заговоров у него уже был, и решил он попытать свои силы вторично. Подкупил часть охранников, а уж каторжников долго упрашивать не пришлось.

Местные авторитеты в лице удельных князей, поначалу решили, что это бунт, но, опознав принца, поняли, что никакой это не бунт, а самый настоящий мятеж, к которому и примкнуть не грех. Что с успехом и проделали. Восстание полыхнуло, как амбар с сеном, но батяня принца оказался пацаном реальным и быстро выставил на стрелку крутую братву в составе регулярной дружины. Каковая похоронила каторжно-авторитетское войско вместе с надеждами юного принца.

Самого принца захватили в плен, и огорченный папаша, посетовав, что княжичей не положено учить розгами, отправил непослушного сынка на плаху. С тех пор Боресвет его не видел, и дальнейшая судьба принца ему не известна.

Самого же малолетнего богатыря, истекающего кровью, подобрали княжьи дружинники. Собрались поначалу скормить собакам, но собак поблизости не оказалось. Дружинники пожали плечами и забрали мальца с собой, авось, на что и сгодится. Если раньше не сдохнет.

Богатыри так просто не дохнут. Боресвет поправился и постепенно прижился в казармах. Сотник, забавы ради, начал тренировать мальца, обучая тонкостям владения оружием. Как выяснилось через год, сделал он лажу. Во время учебного поединка Боресвет нечаянно проломил голову ему и еще троим дружинникам. Ну, не любил он лемурдонцев!

После этого досадного происшествия казармы пришлось покинуть. Погоня, высланная разгневанным князем, Боресвета не догнала. Он покинул Лемурдонию и вернулся обратно в Гардарики, угнав морское транспортное средство весельного типа. Иначе говоря, лодку.

В родное село он возвращаться не стал, потому что профессиональные навыки выращивания репы были им безвозвратно утрачены на каторге. Богатырь подался в стольный город Голунь, где припал к ногам князя Врепуслава. Князь, освободив ноги, осторожно поинтересовался, чего от него, собственно, парубок хочет? Чего там хочет какой-то парубок, Боресвет понятия не имел, а ему, богатырю, хотелось быть зачисленным в княжескую дружину.

Князь подумал и согласился. Устроив претенденту вступительный богатырский экзамен. Экзаменовал старший дружинник Вырвинос. Владение мечом и топором Боресвет благополучно провалил, зато махание дубиной сдал настолько успешно, что Вырвиноса едва выходили. Потому кулачный бой пришлось сдавать другому экзаменатору. Его имени Боресвет так и не узнал, потому что по завершении экзамена дружинника завернули в чистую белую простыню и унесли в неизвестном направлении. Не забыв прихватить и отдельно лежавшую руку.

Хотя результаты экзаменов оказались неоднозначными, князь принял решение зачислить Боресвета в богатырский колледж, который тот с отличием и закончил. Преподавательский состав колледжа за время обучения сменился дважды, но на жалобы ректора князь неизменно отвечал, что причиной несчастного случая был низкий уровень преподавания. И вины студента Боресвета в этом нет никакой.

В колледже Боресвета обучили владению мечом, топором, луком и булавой. А главное, научили владеть собственной силой. Теперь рукопожатие богатыря обходилось без сломанных конечностей, да и в тренировочных поединках число жертв резко уменьшилось.

Правда, на выпускном экзамене он слегка покалечил богатыря Зверодрала, но об этом мало кто сожалел, ибо добрейшего князя расстраивала жестокость упомянутого богатыря по отношению к братьям нашим меньшим. Да и появление кентавров с минотаврами мало кого радовало. Словом, Зверодрал получил по заслугам, а Боресвет получил пергамент почетного богатыря города Голунь с подписью и печатью, а также место в княжеской дружине…

— Стоп! — неожиданно сказал Бол, и Боресвет прервал свое повествование. Перед ними возвышались стены небольшого замка. Все, как положено в нормальной хазе — каменные башни по периметру, ров с водой и поднятый мост.

— Клевая хибара, — одобрил Боресвет. — А это что за братва под стенами? В натуре, на разборки приперлись, гадом буду!

— Похоже, они осаждают замок, — догадался Бол.

— Дык, я так и сказал, — удивился богатырь.

Они стояли на вершине холма, и лагерь осаждающих был перед ними, как на ладони. Бол разглядел знамена баронов Лорвена, Корпа и графа Дерана. Все трое числились сторонниками покойного Сугудая, а с бароном Лорвеном у отца Бола были свои счеты с давних времен. А именно, счеты святого Мафтия, хранившиеся в часовне на самой границе их земель. Как нетрудно догадаться, земель спорных.

— О, катапульта, — опознал Боресвет некое загадочное устройство. — В натуре, катапульта. Правда, очень древняя и маленькая. А вон таран… одна штука. И все. Даже осадных башен нету. Как эти лохи замок брать собираются, в натуре?

— В Квармоле междоусобиц давно не было, — пояснил Бол. — Дед Орье отменил высочайшим указом. Катапульты мало у кого сохранились, да и те, небось, в негодность пришли. И мастеров, что изготавливать умеют, днем с огнем не сыщешь. Можно, конечно, в библиотеках чертежи поискать, но кому из благородных это в голову придет?

— Тебе же пришло, — прогудел Боресвет.

— Так я все же маг, — подбоченился Бол. — Ну… почти маг.

— Ладно, господин почти маг, как нам в замок попасть?

Бол задумался.

— Через ворота, думаешь, не пустят? — неуверенно спросил он.

— В натуре, не пустят, — подтвердил Боресвет. — Они, конечно, лохи, но не настолько же?

— А как же Рыцарский Кодекс? — оскорбился Бол.

— А они его, в натуре, читали хоть? — усомнился Боресвет.

— Тогда через подземный ход, — решил Бол. — Пошли!

Подземный ход они искали до самого вечера. Бол пользовался им всего пару раз для неких мальчишеских проделок (уточнять он не пожелал, а Боресвет не настаивал). Наконец, в шестом по счету овраге, как две капли воды похожем на предыдущие пять, ход был обнаружен. Боресвет почесал шлем, глядя на узкий лаз, уходивший под землю.

— У вас в родне гномов, часом, не было? — осведомился он. — Нормальному богатырю в эту дыру, в натуре, не пролезть. Только по частям если…

— Не ты ли говорил, что голунянин куда хочешь без мыла влезет? — поддел его Бол.

— Влезет, — согласился Боресвет со вздохом. Лезть в подземный ход ему явно не хотелось. Тем более, без мыла. Но — богатырям чувство долга не чуждо — он покорно принялся снимать с себя кольчугу.

Бол ужом скользнул в узкий лаз. Боресвет тоже ужом попробовал, но из гардарикца змеи не получилось. Скорее медведь. Голова прошла без проблем, плечи с трудом, но пролезли. Зато бедра застряли плотно. Боресвет поднажал, лаз дальше расширялся, надо только протащить непослушное тело. Земля держала крепко. Воин взревел, рванулся, чуть продвинулся и застрял снова. Бол пытался помочь, но с него какая помощь?

— Твою мать! — взревел Боресвет, и высказал авторитетное мнение реального пацана об узких дырках и иже с ними. Трехэтажный гардарикский мат обладал воистину волшебным действием, после очередного рывка воин все-таки пролез дальше и пополз по узкому лазу. Впрочем, узким он быть перестал уже ярдов через семь, и воин смог даже подняться на ноги.

— Знаешь, — сказал он. — Ахарский язык, конечно, красивый, но нет в их ругательствах настоящей силы. Такой, чтоб руки мощью наполнились!

— Если б ты первым лез, — задумчиво сказал Бол. — Как бы я тебя в задницу мощно послал!

Боресвет гулко расхохотался. С потолка посыпалась земля. Бол испуганно присел.

— Ты потише, — попросил он. — А то еще завалит, чего доброго…

Воин облачился в кольчугу, нацепил на пояс меч. С сожалением оглянулся назад, но коня сквозь лаз точно не протащишь. Хорошо хоть, оставили в лесу, а не в овраге, иначе вражеские дружинники вполне могли засечь секретный лаз. Не отыскали бы, на нем щит и булава остались, да и сам конь хорош. От волка-одиночки сам отобьется, а вот от человека…

Подземный ход копали либо гномы, либо садисты. Боресвету трижды пришлось становиться на четвереньки, а вот разогнуться так ни разу не удалось. Под конец пути он уже жалел, что не поехал через ворота. Подумаешь, армия! Авось, проскочил бы. Бол на его ворчание внимания не обращал, целеустремленно шагая вперед.

Когда Боресвету уже казалось, что они ошиблись ходом (по мнению богатыря, они добрались уже как минимум до Фарадана), впереди нарисовалась огромная железная дверь. Голунянин, наконец, выпрямился в полный рост и перевел дыхание.

— Ключи есть? — спросил он у Бола.

— Нету, — сознался он. — Да она не заперта!

Боресвет потянул дверь на себя и понял, что спутнику верить нельзя.

— Закрыто, — констатировал он.

— Странно, — удивился Бол. — Ее отродясь не закрывали! Правда, и осады выдерживать раньше не приходилось…

Он с силой ударил в дверь кулаком, та в ответ рассерженно загудела.

— Обратно не полезу, — предупредил он Бола. — Лучше здесь подохну!

Он врезал по двери ногой, Бол зажал уши.

— Кто там? — спросили из-за двери.

— Свои, — прогудел Боресвет обрадовано.

— Свои все в замке, — отозвались из-за двери.

— Откройте, это я, Бол, — представился Бол.

— Младшой? Сказывали, ты погиб, — с сомнением отозвались из-за двери.

— Да я это, Блин! В глазок посмотри!

Крохотная решетка на двери поднялась, в ней показался глаз серого цвета. Боресвет добродушно улыбнулся глазу, тот исчез.

— А мне почем знать, ты это или зомби какая? — неуверенно спросили из-за двери.

— Где ты видел говорящих зомби? — возмутился Бол.

— Да я и молчаливых как-то не встречал, — сознались за дверью.

Бол припомнил несколько подходящих к случаю гардарикских слов. За дверью молчали.

— Ну и что делать будем? — спросил Боресвет.

— Сидеть, — с готовностью отозвались из-за двери. — Приказ у меня — никого не пущать. Не только зомбей каких, но и живых тоже. Без приказа хозяина не открою!

— Так пойди и доложи, — прорычал Боресвет.

— Покидать пост кареготически возр… вобз…вобля…няется, — ответили из-за двери. — Вот сменять придут, доложу. По всей форме.

— Сломать, что ли эту дверь на хрен? — задумчиво пробасил Боресвет.

— Портить казенное имущество кареготически возбл… ворз… нельзя, в общем, — ответили ему. — От хозяина влетит!

— Чтоб тебя! — в сердцах сказал Боресвет и уселся на землю. Бол немедленно последовал его примеру. — Скоро хоть пересменок?

— Это военная тайна, — важно отозвались из-за двери.

— А ты примерно? — предложил Боресвет.

— Часа через три, — выдал страж двери военную тайну.

— Ладно, потерпим, — Боресвет прислонился к стене и немедленно захрапел.

Бол обиженно засопел. Ждать он не умел совершенно, особенно в одиночку. Вдобавок, ему было обидному. Сидеть на пороге собственного замка, и не иметь возможности зайти! А все из-за этих болванов, устроивших так не вовремя эту свою осаду! Как говорит Боресвет, повзбивал бы гадов!

Дверь пронзительно заскрипела, и Бол открыл глаза. Надо же, он все же умудрился заснуть! Не иначе, устал от долгой скачки.

Рядом зашевелился Боресвет, стремительно переходя от сна к яви. Гардарикец был вообще скор на подъем, раз — и готов к бою. Или пьянке, тут уж как выйдет.

— Бол? — неуверенно позвал голос отца.

— Я это батя, — отозвался Бол. — Не зомби и не подсыл какой.

— Творец Всемогущий! Бол! А мы уж тебя оплакали!

Дверь стремительно распахнулась, и Бол попал в объятия отца, с удивлением обнаружив, что тот вроде как стал меньше. Нет, конечно, это он сам подрос, но все равно странно быть выше отца на полголовы.

— Сынок!

— Батя! — Бол неожиданно для себя понял, что лицо его мокро от слез. Творец Всемогущий, как же хорошо вернуться домой! Домой, где тебя ждут, где тебе всегда рады, что бы не случилось!

За спиной тактично кашлянул Боресвет.

— Что ж ты гостя не представил, — опомнился отец.

— Сам представится, не беда, — отмахнулся Бол.

— Легко, — отозвался богатырь. — Я Боресвет из Голуни. Профессия — богатырь. Закончил специальный богатырский корпус, о чем имею надлежащую ксиву. Также окончил курсы повышения квалификации, что тоже подвержено письменно…

— Про курсы ты мне не рассказывал, — напомнил Бол.

— Не успел просто, — отмахнулся Боресвет. — Владею мечом, топором, луком, булавой, и вообще всем, что под руку подвернется. Луком, правда, посредственно, — самокритично добавил он.

— А Голунь — это где? — поинтересовался барон.

— На Руси. У вас ее, в натуре, Гардарики называют за что-то.

— Что-то слышал, — с сомнением протянул барон, который, в отличии от сына, знанием географии не страдал. — Это ведь где-то далеко, да?

— Примерно там и есть, — согласился Боресвет. — Так вот, представляюсь дальше. Состою при старшей дружине великого князя Голуньского. Женат. В порочащих связях замечен не был — хорошо умею скрываться.

— Очень приятно, — барон протянул ему руку. — Барон Лентон Дарал из рода Даралов. Владелец замка Дарал, замка Дарал-2 и жемчужины Квармола — уникального однокомнатного замка Дараллон. Женат, девятеро детей.

— Как девятеро? — возмутился Бол. — Было же восемь!

— Ты просто отстал от жизни, — пояснил отец. — Поздравляю тебя с братом, сын.

— То есть, я уже не младший? — обрадовался Бол.

— Представь себе, да, — барон лукаво усмехнулся. — Веришь ли, твоя сестра задала мне тот же вопрос. Просто с ума сойти, до чего вы с ней похожи! Одно слово — близнецы.

— Адель? Как она? — Бол едва не прыгал от радости.

— Нормально. Жива-здорова, скучала по тебе сильно. Ты бы, засранец, хоть письмо написал! Испереживались же!

— Ты же знаешь, у меня с квармольским языком не очень, — потупился Бол.

— Однокомнатный замок — это что, в натуре? — с недоумением спросил Боресвет.

— Трудно объяснить, — ответил барон. — Это, знаете ли, видеть надо.

— Осмелюсь доложить… — послышался голос из-за двери, принадлежавший, как выяснилось, дюжему дружиннику.

— На кухне сгною! — рявкнул барон. — Держать моего младшего…ну, пусть уже не младшего, но все равно любимого сына на пороге отчего дома! Вон с глаз моих, убожество!

— Слушаюсь, господин барон! — отчеканил дружинник, исчезая с глаз долой.

— Папа! Это правда, что Бол объявился?

В потайной ход облачком скользнула девчонка. Нет, скорее девушка, как две капли воды похожая на Бола. Боресвет только покачал головой. Если и эта такая же говорливая, самое время заткнуть чем-нибудь уши.

— Болтун! — радостно завопила девушка, бросаясь на шею брату. В этот момент Боресвет узнал, что Бол — сокращение не только от "Болиар" и "файербол". И, по мнению богатыря, Болтун куда лучше подходило ученику мага. Ну какой из него, к Блину, файербол?

— Самое интересное, — доверительно сказал барон, — что я ни единому человеку не обмолвился, что Бол вернулся. Воистину, в замке стены имеют женские уши! И языки, вдобавок. И как в таких условиях прикажете военные планы строить?

— Молча, — порекомендовал Боресвет.

— Только молча, — согласился барон. Дети, вам не кажется, что замок куда более удобное место для обниманий, чем этот подземный ход?

— Для обниманий все места одинаково хороши, — парировал Бол, но советом отца пренебрегать не стал. — Действительно, пойдемте в замок. Я, кстати, проголодался. Батя, как насчет праздничного пира по случаю моего возвращения?

— Мы, если ты еще не в курсе, в осаде, — вздохнул барон. — Но по такому поводу что-нибудь придумаем. Проклятые сугудаевцы, чтоб им сдохнуть вместе с покровителем!

— Покровитель уже, — ввернул Бол, и Боресвет согласно кивнул.

— Серьезно? Блинов колдун наконец-то откинулся? За это точно надо выпить! А кто же сейчас на престоле?

— Его величество, король Орьерон Второй, — гордо объявил Бол. — Кому ж еще быть? Кстати, знаешь, кто уничтожил Сугудая?

— Кто? — барон был не менее любопытен, чем его сын.

— Помнишь Таля? Аргенталя из Торделилий? Его работа!

— Так он тоже выжил? Хорошая новость! У нас как раз гостит его брат, он будет счастлив узнать, что малыш жив. Что же мы стоим? Пойдемте!

И они дружно покинули порядком надоевший Боресвету подземный ход.

Глава IV

— Мастер Лур, нам нужна Ваша помощь, — Его Величество откинулся в кресле и придвинул к Учителю пачку бумаг, перевязанных синей лентой. — Помощь мага.

Синяя лента — высшая степень секретности, отметил про себя Мастер Лур. Видимо, дело действительно важное.

— Я больше не маг, Ваше Величество, — сказал он вслух. Король отметил нотку горечи в его голосе. Мастер Лур тосковал по утраченному Дару. Нелегко смириться с жизнью обычного человека тому, кто когда-то сам был магом. Смерть Сугудая никогда не исправит причиненное им зло. Не вернет утерянное Мастеру Луру, не воскресит отца…

— Но знания мага остались при Вас? Мы обнаружили переписку Сугудая и внимательно ее исследовали. Вскрылось много интересного. Вы в курсе, что некромант Тубарих работал на него?

— Я догадывался об этом, — разговор о Сугудае был неприятен бывшему магу, но он умел скрывать свои чувства.

— Хорошо. А его связь со святошами из "Петушиного Часа"? То, что обнаруживать и нейтрализовывать магов им помогали подчиненные Сугудаю маги?

— Если б я не утратил по милости Сугудая Дар, занялся бы некромантией, — хваленая выдержка изменила Учителю. — Что б оживить подонка и убить его еще раз!

— Но это все — вчерашний день, — продолжал король, словно не замечая вспышки бывшего мага. — А вот эти письма актуальность не утратили… и вряд ли утратят. Скажите, как мастер-маг, Вы слышали что-нибудь о Ковене?

Мастер Лур резко побледнел и откинулся в кресле.

— Этого не может быть, — голос его дрожал, и королю внезапно стало страшно. Чем бы он ни был, этот Ковен, одно название напугало бесстрашного мага.

— Записи зашифрованы, мы так ничего и не смогли понять, — сообщил он. — Но эта подборка писем лежала в папке, подписанной "Ковен". Расскажите мне об этом, что знаете.

— Я знаю не так уж много, — Мастер Лур быстро пришел в себя. — Это считалось легендой… Ковеном называлась некая магическая структура, ставившая своей целью воскрешение последнего Корраана. Ну, вы слышали эти предания — битва Титанов и Корраанов, смерть самого могучего из воплощений Тьмы… Так вот, среди магов издревле ходили байки о том, что последователи Корраанов образовали что-то вроде ордена, желая воскресить своего идола. Я всегда считал, что древние маги специально придумали мифического врага, чтобы не допустить новой Войны Магов. Дескать, Ковен не дремлет, и вы тоже будьте бдительны. Но если это правда… Боюсь, Сугудай нам покажется мелкой неприятностью, когда эти ягодки созреют.

Король поднялся, и Мастер Лур, подчиняюсь этикету, встал одновременно с ним.

— Передаю Вам эти письма, — он протянул Учителю пачку бумаг, перевязанными тремя синими лентами. — Впрягайтесь в работу, Мастер. Хватит страдать по утраченному. Квармолу нужен Ваш ум, Ваши знания, Ваша энергия. Если что потребуется, обращайтесь к Лемуру или лично ко мне. Докладывать об успехах и неудачах — либо мне, либо Лемуру. Надеюсь, о секретности Вас предупреждать не надо?

— Считайте, что предупредили, — Мастер Лур слабо улыбнулся. — Да, Ваше Величество, должен предупредить сразу — я обязан оповестить магов. Как это сочетать с упомянутой Вами секретностью?

— Оповестите только Гроссмейстеров, — голос короля похолодел. — И одного-двух Мастеров, которым доверяете. Но будьте предельно осторожны! Не забывайте, любой из них может оказаться членом Ковена.

— Или даже головой, — добавил молчавший до сих пор Лемур.

Глава Ковена, Архимаг Эстелин, поднялся со своего места. Цепким взглядом коснулся каждого из присутствующих. И каждый из двенадцати Советников опускал глаза, не в силах выдержать его пронзительный взгляд.

Архимаг был стар даже по меркам магов, хотя внешне смотрелся не более, чем на сорок лет. Высокий, мускулистый, обладающий фигурой скорее воина, чем мага он крепко держал в руках власть над Ковеном, и могущественные Советники даже в мыслях не рисковали бросать ему вызов. Возможно, объединившись, они и смогли бы противостоять Главе, но этого Эстелин никогда бы не допустил. Потому и оставалось им только растрачивать энергию в интригах между собой, стремясь хоть на ступень подняться к вожделенному месту Ассистента, второго лица в иерархии Ковена.

— Час Восстания близок, — сообщил он. Советники почтительно внимали, боясь даже вдохнуть глубоко. — Повелитель шевельнулся уже в своем узилище. Он пробуждается! Все знаки говорят об этом. Совсем недавно мы слышали его вздох, землетрясением прокатившийся по землям Востока. Мы должны быть готовы, когда Он Восстанет!

— Эльфы уничтожили Тубариха, — хмуро напомнил Ассистент, Мастер Зортрий, который являлся заместителем Главы на Совете. — Наш план потерпел неудачу, Магистр.

На языке вертелось "ваш план", но Зортрий был слишком умен для подобной оговорки. Маг, который не следит за словами, живет не долго. И уж точно не становится Мастером.

— Да, Тубарих мертв, — согласился Эстелин. — Это невосполнимая потеря, безусловно. Навязать эльфам войну, чтобы они и думать забыли о Спящем, мы в настоящий момент не можем. Однако, все складывается не так уж плохо. Деревянное Кольцо для них потеряно, и усыпить Повелителя они не в силах. Ровно как и сделать новый артефакт, подобный Кольцу. Слишком много сил, надежд и гордости они вложили в тот оберег.

— А не смогут ли эльфы вернуть себе Кольцо? — спросил Керс, самый молодой член Совета, вошедший в число Двенадцати всего двадцать лет назад. — Было бы некстати…

— Совсем некстати, — согласился Архимаг. К Керсу он относился благожелательно, молодой маг представлял для него наименьшую опасность. — Но это маловероятно. Если эльфы не смогли вернуть его тысячу лет назад, по горячим следам, вряд ли смогут сделать это сейчас. Тем более, времени у них не так много, Повелитель просыпается. Тем не менее, мы должны принять меры. На всякий случай.

— Если б не Отступник, Кольцо было бы у нас! — яростно прошипел Мастер Ренан, маг с длинными седыми волосами и крючковатым носом. Он стиснул в руках традиционную островерхую шляпу, которые лет триста назад носили все маги.

— Отступник предал Ковен, — согласился Архимаг. — Искушение было слишком велико. Тот, кто преподнес бы Повелителю Кольцо, получил бы в дар огромную власть. Он не смог устоять, да простит его Повелитель. Мы совершили ошибку, уничтожив его. Следовало взять Отступника живым и выпытать у него, где Кольцо.

— Это было невозможно, Глава, — почтительно отозвался Мастер Зортрий, руководивший в то время охотой на Отступника. — Мерзавец испепелил себя "Факелом Ордана", когда понял, что ему не скрыться. Не осталось даже клочка одежды. Мы были бессильны…

— Я помню, Ассистент, и не виню Вас. Свою роль Отступник сыграл — эльфы утратили Кольцо. И, будем надеяться, не обретут его вновь. А чтобы этого не случилось, предлагаю принять следующие меры. Первое. Отправить дюжину магов на поиски Кольца. Эльфы наверняка предпримут последнюю попытку его вернуть, этого случиться не должно. Второе. Усилить кордоны вокруг узилища Повелителя. Эльфы совершили ошибку, оставив его без охраны. Да, они сумели преградить нам путь туда, но в наших силах не подпустить остроухих близко к узилищу. Даже если они каким-то чудом сумеют обрести свой бесценный артефакт, им не удастся вторично усыпить Повелителя. Кто согласен, прошу зажечь зеленый свет. Кто против — красный…

Один за одним, на посохах магов загорались зеленые огоньки. Как всегда, решение Главы было принято единогласно. Эстелин довольно улыбнулся. Его власть над Советом по-прежнему крепка, и ничто ее не сможет пошатнуть.

— Один вопрос, Глава, — Керс почтительно поклонился. — Те люди, что убили Тубариха и Сугудая… Мы оставим их безнаказанными?

— Они нам не мешают, — пожал плечами Архимаг. — Горстка простых смертных… и пара учеников Мастера Лура. Я считаю ниже своего достоинства мстить им.

— В одном из этих учеников течет Кровь Титанов, — Керс был на редкость упорен. — Я считаю, за ним стоило бы проследить. Согласен, то, что он уничтожил Сугудая было случайностью, но эта случайность дорого нам обошлась.

— Кровь Титанов непредсказуема, — задумчиво сказал Эстелин. — Да, пожалуй, ты прав. Хорошо, поручаю это тебе. Но уничтожать его не спеши, Кровь Титанов — великая сила, посмотрим, не удастся ли его использовать в наших интересах. В конце концов, — он нехорошо ухмыльнулся. — Повелитель обожает Кровь Титанов. На своем алтаре.

Кабаки бывают разные. Есть дорогие и чистые, есть не очень дорогие (и не вполне чистые), есть и такие, где сапоги о пол испачкать можно. Есть кабаки, что славятся прекрасной кухней, есть — хорошим вином или пивом. Есть такие, куда ходят полюбоваться на петушиные бои или тараканьи бега, есть кабаки, где играют известные музыканты, вроде модного барда Кельда, есть такие, где профессиональные шулера разденут Вас до нитки. Если Вы, конечно, сами не профессиональный шулер. Есть даже такой кабак (я сам слышал!), хозяин которого — честный человек. У него даже бумага есть, где это написано.

"Дно" — заведение совсем иного рода. Дыра та еще, скажем прямо, кормят паршиво, выпивка не то, чтобы совсем уж отвратная, но и эльфийских вин здесь не подают. Никаких развлечений, кроме хорошей драки, тут нет. Словом, ничего такого, что могло бы привлечь случайных клиентов. Хозяин кабака, Зачинщик Бенджамин, предпочитает зарабатывать на жизнь по-другому. А именно, торгуя краденным. Если ты с ним в хороших отношениях, то можешь спокойно прожить несколько дней, пока стража сбивается с ног, разыскивая тебя по всему городу. Сюда служители порядка не заходят ни под каким видом, у Бенджамина широкие связи. Почти как у Короля.

Честно говоря, я всерьез рассчитывал на его помощь. Господин герцог всенепременно поинтересуется, а куда же это делся его скипетр с похитителем вместе? И засуетятся городские стражи, и забегает личная охрана герцога, и зазвенят монеты в руках Ищеек. Кстати, Ищеек я боюсь больше всего. Людей, которые ищут за деньги воров и убийц, надо остерегаться. Их немного — пятеро на всю Белару, но каждый стоит всей городской стражи. Поднимут дятлов-двурушников из Гильдии, пораскинут мозгами и вычислят тебя, как пить дать. И возьмут тепленького, спросонок, на рассвете.

Уж сколько раз Король их пытался уничтожить! Ничего не вышло, ничегошеньки! Гильдию они не боятся, самого Короля ни в грош не ставят. А вот Бенджамина-Зачинщика уважают. Какие-то у него с ними дела важные, непонятные. Не хочу даже думать, что Бенджи дятлом оказаться может. Не того полета птица. Если Зачинщику понадобится, он и в королевский дворец запросто войдет. Просто шепнет словечко кому надо, и пойдет.

Признаться, я немного нервничал. Нет, поместья аристократов я и раньше посещал, но не с таким же шумом! Спасибо еще святому Лакки, что из вещей своих ничего не обронил! А то любой маг средней руки меня бы мигом обнаружил… впрочем, что это я! Маги в Ледании нынче перевелись. Не совсем, конечно. Я, к примеру смог бы найти, а вот герцог навряд ли. Как верный сын Церкви — вряд ли. Маги нынче с Петушиным часом беседовать не желают.

Бенджамин был уже на ногах. Интересно, он спит хоть когда-нибудь? Или днем отсыпается, как мой Сигр? Кстати, что-то мяука не торопится. По кошкам, что ли, пошел?

— Зверь твой уже вернулся, — сказал Зачинщик. Мысли он, что ли читает?

— Это хорошо. Примешь меня на неделю-другую, Зачинщик?

Смотрит на меня безразличным взглядом. Внутренне съеживаюсь, если откажет, выпутаться из этой истории будет куда сложнее, чем я думал.

— Знаешь, Дик, я пока повременю с ответом.

Дик — это я. Это не имя, прозвище. Сокращенно от "дикобраза". Потому что выпускаю колючки сразу, как только меня пытаются задеть. Правда, желающих со мной ссориться не много, но колючки сбривать не собираюсь, пригодятся еще.

У меня есть еще несколько прозвищ. Например, Ригольд. Этой погремухой я обязан Сигру, которого угораздило родиться котом редкой ригольдской породы. Также у меня есть имя. Сарельд Лень Сааватар. Да-да, Лень — мое второе имя. Но старина Бенджи предпочитал называть меня самой первой, полузабытой уже кличкой, которую я заслужил в Гильдии

— Боишься влипнуть в мои проблемы? — а это я распушил пресловутые колючки. Ну, не умею я лебезить и заискивать, что ж с этим делать?

— Не кипеши, Дик. Тебе я с удовольствием помогу, ты знаешь. Но если ты пойдешь на дно, я с тобой за компанию тонуть не собираюсь.

— На "Дно" я уже пришел, — неуклюже шучу, не глядя ему в глаза. Надо держать удар, судьба на них никогда не скупится. — Теперь бы отлежаться на нем…

— Давай так — три дня ты живешь здесь, а дальше посмотрим. Сам виноват, в конце концов, вся Гильдия знает, что ты на дело пошел. И знает, на какое. Думаешь, ни один дятел не стукнет?

Настолько хорошо я о людях не думаю. Наверняка какая-нибудь сволочь только и ждет момента, чтобы сдать Ригольда. Может, мне не на дно надо ложиться, а наоборот, рвать когти со страшной силой? Валить из Белары, а то и вовсе из Ледании? Или все же рискнуть?

— Думаешь, будут искать? — спрашиваю для порядка. Хотя мне и так все ясно.

— Нет, — такого ответа я не ожидал. — Шансы неплохие. Ты там нашумел здорово… Гильдия так не работает. Герцог может решить, что скипетр заказали. И знаешь, на кого он подумает в первую очередь? На Его Величество короля Леданского!

Зачинщик лукаво улыбнулся, помолодев сразу на несколько лет. Он искренне наслаждался красотой интриги, мне же оставалось только надеяться, что гроза пройдет стороной.

Ну, Его Величество я не подставлял. Пусть сам выпутывается, как может. Ему это проще. А я пойду спать. Воры, как и кошки, утром предпочитают спать. Потому мы с Сигром так друг друга хорошо и понимаем.

Поднимаюсь по лестнице наверх. Комната, которую я с некоторой натяжкой называю своей. Таких по городу еще полдюжины. Человеку моей профессии нельзя привязываться к одному месту.

Перед Сигром я виноват, кошке нужен дом постоянный. Но мой мяука — необычный кот. Для него дом — там, где я. Хотя, конечно, он наверняка втайне мечтает о стенах, которые станут для него родными. Впрочем, что я понимаю в кошачьих мечтах?

Открываю дверь. Сигр просыпается мгновенно, зыркает на меня настороженно, мявкает в качестве приветствия и идет интересоваться моим здоровьем. Мой мяука — лечебный. Синяки и ушибы лечит запросто, ложится на больные места и спит. Глажу его по голове, чешу за ушком. Сигр благодарно мурлычит, и уходить не собирается. Конечно же, ведь спина дико болит от знакомства с алебардой. Блаженно вытягиваюсь на кровати, потягиваюсь. Спина отзывается занудной болью, кошак мявкает, требуя, чтоб я перевернулся, лечить так ему неудобно. Но — вот беда, на животе я спать не люблю. Еще раз чешу кота за ухом, переворачиваюсь на бок и мгновенно засыпаю. Как меня утомила эта работа!

Просыпаюсь далеко за полдень. Спина все еще болит, но уже не так сильно. Сигра нет, отправился по своим кошачьим делам. Достаю из сумки скипетр, долго рассматриваю. Прекрасная работа! Рука не поднимается вытащить все эти полезные камешки. А целиком не продашь ведь! Ладно, спрячу подальше, в деньгах пока недостатка нет. Вот только Королю покажу и спрячу.

Спускаюсь вниз, Зачинщик сидит за стойкой и потягивает пиво. В зале ни единого посетителя. Меня это нисколько не удивляет. Воры и шлюхи появятся ближе к вечеру. Сейчас они отсыпаются после трудовой ночи. Разве что карманника какого Блин занесет, но они "Дно" обходят стороной, Зачинщик не слишком жалует тех, кто не носит ему хабар.

Подсаживаюсь к стойке, Зачинщик молча подает мне кружку пива и яичницу с ветчиной. Тут же появляется Сигр и царапает мой сапог, требуя своей доли завтрака. Он никогда не просит, считая это ниже своего достоинства. Кошки — существа гордые. Жертвую ему изрядный кусок яичницы, и он с достоинством начинает трапезу. Зачинщик ухмыляется, Сигра он любит. Меня, вроде бы, тоже. Мы приятели, хотя, если придется, он с легкостью меня сдаст. Во всяком случае, мне так кажется. У воров нет друзей, только соучастники. И все же, мне хочется верить, что он меня не предаст.

Сигр уже доел свою порцию, и косится на меня. Мол, не жлобись, дай добавки. Сажаю его на колени, скармливаю с руки последний кусок завтрака. Кошки вообще-то с рук не едят, но Сигр мне доверяет. Приканчивает остатки завтрака и спрыгивает на пол — умываться у меня на коленях ему неудобно.

— Кроме скипетра, взял чего? — спросил Зачинщик.

Вот так всегда, дружба — дружбой, а дело — делом. Выгребаю из сумки драгоценные безделушки, и мы начинаем торг. С детства не люблю торговаться, но Зачинщик любит, надо же доставить человеку удовольствие. Тяжело торговаться, когда тебе сразу уступают.

Наконец, пожимаем друг другу руки, я пересчитываю монеты, Зачинщик разглядывает хабар. Молчим некоторое время, потягиваем пиво из глиняных кружек.

— А что это у тебя за колечко такое? — интересуется Бенджи.

— Добыча, — ухмыляюсь я, рассматривая кольцо. И зачем я его взял, интересно? Впрочем, пусть будет. На удачу, как талисман. Все воры носят талисманы на удачу, а я вот как-то до сих пор не обзавелся. Сигр не в счет, тут еще не известно, кто кому талисманом приходится.

— Снял бы ты его, — советует Зачинщик. Правильно советует, не дело краденное кольцо на руке носить, будь оно хоть трижды деревянное. По нему меня вычислить — как два пальца в кабаке. Но снимать отчего-то не хочется. Интересно, что в нем такого, что охранять целого тролля поставили? Или его больше поселить некуда было?

— Скипетр-то с собой? — спрашивает Бенджи. Киваю, достаю реликвию из сумы, демонстрирую Зачинщику не без гордости. Добыча, достойная придворного вора. Если б Его Величество догадался учредить такую должность при дворе. Вот соберу комплект, стану королем — непременно учредю. Или учрежду. Королям все можно! Впрочем, у них же для этой цели казначеи имеются. И прочие казнокрады.

— Красивая штука, — говорит Зачинщик. — И дорогая. Ты б припрятал его от греха подальше. Или дай мне, я камешки повыковыряю да запродам на сторону. Хоть и жаль такую красоту портить. Нет, лучше коллекционеру какому-нибудь сбагрить. Есть у меня на примете некоторые любители…

— Мне его еще Королю показывать, — вздыхаю я. Глава Гильдии чересчур жаден. Уверен, попытается лапу наложить на мою добычу, хоть это и против правил. Ну, да ничего, выкручусь как-нибудь.

— И бородку свою сбрей, на всякий случай, — Зачинщик наливает еще по кружке себе и мне. — За счет заведения.

С бородкой он тоже прав. Но мне лень. Лень — мое второе имя.

— Позже, — отвечаю, занимаясь пивом. Холодная струйка стекает по подбородку за ворот рубахи, утирать ее не спешу, не хочется отрываться от пива. Наверное, пиво у Зачинщика лучшее во всей Беларе. А то и в Ледании, что они там умеют, в провинции-то?

Сигр запрыгивает ко мне на колени, трется о локоть. Правильно, поели, умылись, теперь надо немного ласки. Хорошо быть котом!

— И за что он тебя любит? — с ноткой зависти спрашивает Зачинщик.

— Чует хорошего человека, — самодовольно отвечаю я. Нет, вообще-то я скромный. Только очень уж правдивый.

Зачинщик недоверчиво хмыкает. Сигр, разнежившись, начинает драть мне штаны.

— Э, нет, с этим — к кошкам, — я поспешно стряхиваю его с колен. Кот недовольно мявкает, пытается залезть обратно, но я непреклонен. Раздраженно помахивая хвостом, Сигр удаляется по своим делам. Пора и мне.

— Пойду пройдусь, — говорю Бенджи.

— С ума сошел? — интересуется он вяло. — Тебе сидеть тихо надо.

И снова он прав. Меня это раздражает. Сам знаю, что надо затаиться, но ждать не умею и не люблю. Натура такая. Сидеть неделю взаперти, скипетром любуясь — так и умом двинуться можно. Тем более, вряд ли кто меня заметит. В катакомбы горожане спускаться не любят.

Выхожу из кабака, иду по улице. По пути делаю несколько мелких покупок. Никто из прохожих интереса ко мне не проявляет, но я не обольщаюсь. Если один из Ищеек сел мне на хвост, стряхнуть его будет непросто. Делаю пару кругов на всякий случай, потом молниеносно заскакиваю в подвал покосившегося двухэтажного дома. Подвал, кстати, принадлежит мне. В ожидании тех времен, когда я стану одноруким бродягой без крыши над головой. После предварительного знакомства с королевским палачом, разумеется.

Подвал завален всяким хламом, вид совершенно нежилой. Меня это особо не волнует, я ведь здесь и не живу. Раскидываю ногами барахло, под ним крышка люка. Дерево подгнило, делаю заметку в памяти поменять злосчастную крышку. Память подсказывает услужливо, что эта заметка уже пятнадцатая по счету. Что делать, Лень — мое второе имя.

Запасаюсь парой факелов, спускаюсь вниз. Лестница скрипит под ногами, напоминая о том, что ей пора на заслуженный отдых. Игнорирую ее просьбу, как нереальную. Вот сейчас все брошу и побегу лестницу менять. Нет, голубушка, пока я с тебя не слечу, будешь стоять тут. А когда слечу, будет не до тебя. С переломанными ногами лестницы не меняют!

Катакомбы есть в любом большом городе. В Беларе они тоже присутствуют. Мой подвал — один из входов в подземный лабиринт. Горожане сюда практически не суются, разве что в любители экзотических видов самоубийств. От жажды и голода. Стражников сюда никаким золотом не заманишь. Только кое-кто из воров да бродяг рискует посещать мрачное подземелье. Мне бояться нечего, в катакомбах ориентируюсь лучше многих. А заблужусь — Сигр найдет и выведет на поверхность. Впрочем, пока до этого не доходило.

Уверенно иду, не считая даже ответвления. Путь знаком и привычен, не промахнусь. Факел горит ровно не искрит, дрожащая тень скользит за мной вслед. С писком разбегаются крысы, мое появление для них неприятно. Говорят, в голодные годы они объединяются в стаи и начинают охоту за посетителями катакомб. Я в это не верю. Скорее уж, оголодавшие бродяги собьются в стаю и откроют охоту на крыс, таких же оголодавших и тощих.

Нужный поворот призывно манит черным провалом. Скольжу в него, наступаю на крысу, та с визгом впивается зубами в сапог. Сапоги у меня сделаны на заказ, их прокусить непросто. Пинаю крысу, та с визгом покидает круг света. Сворачиваю в неприметный узкий тоннель. Если не знать, что он здесь есть, вряд ли его увидишь.

Здесь крыс нет, и я знаю точно, почему. Мастер Лион крыс не любит, а если маг кого-то не любит, лучше ему не навязываться. Крысы это понимают.

Тоннель заканчивается вполне благоустроенным тупиком. Тут у мага и спальня, и столовая, и даже лаборатория. Правда, пока пустая. Из оборудования имеется только стол, магических ингредиентов еще меньше. Зато присутствует лаборант — нищий Фрол. Безносый, одноглазый, лицо обезображено шрамами. Кто он, откуда — Фрол никогда не рассказывал. Шрамы довольно свежие, милосердное время еще не окончательно их залечило. Глаз умный, пронзительный. Мы сдружились с ним полгода назад, и он, наверное, единственный, к кому я могу без опаски повернуться спиной. Даже к Зачинщику не рискну, поговаривают, что он не только женщинами увлекается.

Мастер Лион вышел мне навстречу. Лицо мага сияло искренней радостью, он был рад моему посещению. Оно и понятно, кроме меня, к нему никто не ходит. Он сам просил мне никому не говорить об его убежище. Вторично попадать в руки синерясников ему не хочется.

Я хорошо помню ту ночь, когда его взяли. Как раз выполнил его заказ и вернулся за вознаграждением. У особняка топталась дюжина королевских гвардейцев, я еле успел уйти в тень. Пара синерясых стояла у входа, сколько их было в особняке, мне выяснять не хотелось. Закрытая карета с зарешеченными окнами стояла у ограды. Все было понятно с первого взгляда, пришла очередь Мастера Лиона. Охота на ведьм докатилась и до его скромного особняка.

До сих пор не знаю, почему я не бежал, сломя голову. Сам я магией не владею, но вряд ли королевские гвардейцы отказали бы себе в удовольствии притащить в тюрьму еще и вора. Внутренний голос настойчиво шептал, что правая рука еще никому не мешала, но я его не слушал. Спрятавшись в кустах, я следил за входом. Меня трясло от страха и возбуждения, рукоять ножа настойчиво толкалась в ладонь. Наконец, из особняка выволокли Мастера Лиона, связанного, с кляпом во рту. Он потом говорил, что способен был испепелить всех одним заклятием, но не смог переступить через себя. Магу еще никогда не приходилось убивать. Времени договориться с собой ему не дали. Синерясые набросили на него Сеть кого-то там, которая не позволила ему колдовать. В одиночку такое заклятье не набросишь, но охотников на ведьм там хватало.

Я понятия не имел, как вырвать мага из рук "Петушиного часа". Казалось безумством, но я верил, что у меня получится. Мастера Лиона швырнули в карету, один из гвардейцев сел рядом с ним, а второй обошел карету, чтобы сесть с другой стороны. Я не задумывался ни на миг, взмах ножа, фонтан крови из перерезанного горла, гвардеец не успел даже вскрикнуть. Оттаскиваю агонизирующее тело в кусты и сажусь в карету. Все было проделано настолько быстро, что невозможно заметить. В темноте моего лица не было видно. Я опасался, что второй гвардеец заметит отсутствие шлема на моей голове, но нет, он даже не смотрел в мою сторону. Я осторожно нащупал веревку на руках мага и перерезал ее ножом. Выдержка у Мастера Лиона была на высоте, ни звуком, ни движением он не выдал меня. Карета тронулась, я вглядывался в ночь, боясь пропустить нужный момент. Наконец, карета подъехала к мосту и остановилась. Стража у моста обязана проверять всех, кто проезжает в ночные часы. Гвардеец выглянул в окно, этот миг я и использовал, чтобы отправить его на тот свет.

Выскочил из кареты, таща за собой ошалевшего мага. Карета закрывала нас от стражников, а сопровождавшие ее гвардейцы подались вперед, чтобы всласть наругаться со стражей моста. Впрочем, если бы нас и заметили, думаю, мы бы все равно успели уйти. Вход в катакомбы был рядом, и я знал об этом. Однако нашего бегства никто не заметил…

Улыбка касается лица мага, сеточка морщин ложится около глаз. Мастер Лион обнимает меня за плечи и пожимает руку.

— Принес? — спрашивает он вместо приветствия.

Думаете, он просил меня принести магический посох или Черную Книгу Абры? Как бы не так! Магу срочно понадобился десяток яблок. И вовсе не для магических опытов, а для еды. Любит он их за что-то.

Улыбаюсь в ответ, достаю яблоки и кувшин вина. А также сыр, копченое мясо и немного хлеба. Запас продуктов у них есть, но свежее вкуснее. Фрол быстро освобождает стол от посторонних предметов, ставит пару тарелок. Режет мясо и сыр, ломает хлеб на три равные части. Откупоривает вино, разливает в бокалы. Двенадцатиградский хрусталь странно смотрится в полутемном тупике. Фрол зажигает еще одну лампу, сразу становится светлее.

Подсаживаемся к столу, сдвигаем бокалы, делаем первый глоток. За встречу, за то, что удалось прожить еще один день. Люди, которых касалась тень Смерти, умеют дорожить каждым прожитым днем.

— Что у тебя в суме? — спрашивает Мастер Лион. Неужели маги умеют видеть сквозь ткань? Или просто скипетр таит в себе магию? Скорее всего; вряд ли простой кусок позолоченного дерева с красивыми камешками станет королевской Регалией. Пожав плечами, извлекаю скипетр из сумы. Маг берет его в руки, любуется игрой бриллиантов.

— Скипетр Маргонов! — восхищенно присвистывает Фрол.

Так. Дожили. Значит, любой нищий в городе в состоянии опознать скипетр прошлой династии, давным-давно считавшийся пропавшим. О котором я, между прочим, до недавнего времени вообще не слышал. Да что там я, сам Зачинщик, и тот узнал о скипетре только потому, что присутствовал на той самой пьянки, будь она неладна. Трудно смыться со сходки, если она у тебя в кабаке.

Сидим вместе с магом, вылупившись на Фрола. Тот задумчиво крутит скипетр в руках, и объяснять ничего не собирается. Пожимаю плечами, это его право. Однако маг так не считает.

— Откуда ты о нем знаешь?

— Я не всегда был нищим, — скупо отвечает Фрол. Лицо его кривится в гримасе, меня передергивает. Кто бы его ни изуродовал, он свое дело знал.

Маги — народ любознательный. Мне, к примеру, уже понятно, что никакого объяснения мы не дождемся. Мастер Лион имеет свое мнение по этому поводу.

— Подробнее рассказать не хочешь?

— Нет. — Каков вопрос, таков и ответ. Нищий не расположен к откровенности. Кладет скипетр на стол, прикладывается к бокалу вина. Маг изнывает от любопытства, но оставляет Фрола в покое. Переключается на меня.

— Расскажи, где ты его добыл.

Рассказываю. Эти двое сдавать не побегут. Если я в ком-то полностью уверен, то это в них. И еще в Сигре. Маг слушает внимательно, иногда переспрашивает.

— Кольцо на пальце — оттуда? — интересуется он, когда я умолкаю и прикладываюсь к бокалу. Поспешно глотаю вино, киваю головой.

— Покажи. — Снимаю кольцо с пальца, протягиваю ему. Мастер Лион пристально осматривает деревяшку, что-то бормочет себе под нос. Сижу смирно, не отвлекаю его от этого занимательного занятия.

— Кольцо зачаровано, — изрекает, наконец, маг. Киваю в ответ, это я уже сообразил. Когда никчемную деревяшку охраняет тролль, это наводит на размышления. Сейчас окажется, что с его помощью можно вызывать джинна или дракона какого. Лучше, конечно, джинна, дракон здесь просто не поместится. Да и пользы от него никакой.

— На нем заклятье трансформации, — продолжает маг. — Измененный вариант заклятия Корраннона. Интересно…

— То есть, кольцо — вовсе и не кольцо? — вступает в разговор замолчавший было Фрол. — Заклятие трансформации подразумевает сокрытие одного предмета в форме другого?

Нет, ну вы посмотрите, какие умные нищие пошли! Ладно, скипетр, может, ему милостыню этой дубиной спьяну подали, но слов-то он где таких нахватался? Непрост Фрол, ой, непрост! Искусно скрываю изумление за отвисшей челюстью. Захочет, сам расскажет… а он захочет, человеку всегда хочется поделиться своей бедой.

— Совершенно верно, — маг невозмутим. — Кто-то скрыл истинную сущность некоего предмета в форме деревянного кольца. Причем проделал это мастерски. Что не удивительно, ибо заклятие восьмого уровня дилетант наложить просто не в состоянии.

Это уж точно. Дилетант много чего куда-нибудь наложить может, но только не заклятие восьмого уровня. Хотя, раз такие нищие пошли…

— Что же это такое, если не кольцо? — задаю вопрос. В конце концов, меня это напрямую касается, я ж его на пальце ношу, кольцо это. Может, я за день десять лет жизни потерял и не заметил. Или наоборот, чуть золотой дождь не пропустил.

— Сейчас выясним, — говорит Мастер Лион, и принимается за дело. Слежу за ним с интересом, для меня его заклинания — приобщение к чуду. Фрол тоже ловит каждое слово, каждый жест мага. Кем бы он ни был, наш Фрол, он не маг. Интерес у него не профессиональный, это даже я вижу. Обычное любопытство, пополам с восторгом и предвкушением. Человек в ожидании чуда.

Мастер Лион солирует в этом цирковом представлении. Первая и единственная скрипка. С кончиков пальцев слетают мелкие искры, взгляд отрешенный. Каждое слово, каждый жест потрясают воображение. Маг за работой.

Кольцо расплывается, теряет форму, пытается стать снова кольцом, но маг непреклонен. Слово — жест, слово — жест. Кольцо нехотя окутывается синеватым дымком, слышится невнятный скрежет. Дым становится гуще, кольца уже не видно. Голос мага звучит раскатами грома, жесты неуловимы глазу. Последнее слово, как удар молота. И тишина. Дым постепенно рассеивается, мы с Фролом одновременно склоняемся над столом, едва не сталкиваясь лбами. На месте кольца лежит обрывок пергамента.

Мастер Лион легко подхватывает бывшее кольцо, внимательно разглядывает. Сгораю от любопытства и молчу. Сигр бы обязательно мявкнул требовательно, но я — человек, а не кот. Сижу, жду, пока маг исследует пергамент.

— Это часть карты, — говорит, наконец, Мастер Лион и кидает пергамент на стол. Подхватываю его первым, у Фрола реакция хуже. Действительно, часть карты. С обрывком надписи и жирным крестом посередине.

— Клад, — говорит Фрол.

— Повтори это еще раз, — прошу я его.

— Это карта клада, — говорит он.

Я не глухой и не тупой. Просто слово "клад" приятно ласкает мой слух.

— Клад, соглашается маг. — И не простой клад. Тролль этот… что-то серьезное спрятано. Чтоб ты был в курсе, тролли к магии нечувствительны. Абсолютно.

Вот это новость! Как же громаду такую поймать умудрились, без магии-то?

— Крест — это место, где клад зарыт? — размышляю вслух. — Самая важная часть карты у нас… вот только без остальных она бесполезна. Горы какие-то… река… ни одного целого названия, Блин побери!

— Придется добыть остальные части, — соглашается маг.

Вот этого мне только не хватало! Лезть в тот же дом сразу после ограбления! Может, лучше сразу повеситься? Где моя веревка? Там же стража на ушах стоит, после того разноса, который ей хозяин учинил! А мне что с этим делать? Тяжело прокрасться мимо стража, который стоит на ушах!

— Я тебе помогу, — успокаивает маг. — Этот тролль меня сильно заинтересовал.

— Только не сегодня, ладно, — до завтра вполне успею покинуть город. Подальше от сумасшедшего мага, который, похоже, совсем забыл, что его ищет весь "Петушиный Час" в полном составе.

— Не бойся ты так, — голос Мастера Лиона ласковый и успокаивающий. Как тогда, когда он подрядил меня… впрочем, неважно. Скажу только, что штаны после того раза пришлось не менять, а выкидывать. Ожившая статуя кошки располосовала их когтями. Ногам тоже досталось. Правда, награда того стоила. — В паре пройдем. Без крика, без шума, по-тихому, как у вас в Гильдии принято. Да что я тебя уговариваю? Можно подумать, тебе самому этот клад не интересен.

Клад! Волшебное слово! Блин, вот так маги простой народ и окучивают. Сказал волшебное слово — и готово. А ты стоишь дурак-дураком и понимаешь, что сдохнешь от любопытства, если этот клад не отыщешь.

— Ладно, — соглашаюсь неохотно, здравый смысл оказывает последние попытки сопротивления. — Только не сегодня. Дело у меня… к Королю пойду. Со скипетром этим, чтоб его! Я и так уже засиделся…

— Приходи завтра, обсудим, — легко соглашается маг. Мне все еще не по себе, опять влезаю с головой в очередную авантюру. Впрочем, рассудительный вор всегда без хабара.

Бросаю в сумку скипетр, прощаюсь, ухожу. Крысы пищат под ногами, факел чадит и разбрасывает искры. И ведь советовал мне Зачинщик кольцо снять! Лень, чтоб ее Блин побрал! И кто так детей называет, хотел бы я знать?

Но едва я вспоминаю о загадочной карте, все сожаления блекнут и исчезают. Клад! И не простой клад, вон как Мастер Лион в него вцепился! Не знаю, как у магов с чутьем, но мозги у них неплохо работают. Безголового мага только на эшафоте увидишь. И то не часто, они, по мнению синерясых, костры предпочитают.

Из подвала вышел со всеми предосторожностями. Нет, слежки не видно. Шепот Удачи тоже молчит, а я ему верю больше, чем слуху и зрению.

На углу Гончарной Улицы и Квартала Оружейников вижу серую стену нежилого дома. На ней свежая надпись неприличного содержания. Останавливаюсь, внимательно читаю. В отличие от прочих, эта надпись содержит информацию о месте сегодняшней сходки. Шифр простой, но надо знать, что это именно шифр, чтобы понять смысл. Разворачиваюсь, иду обратно, старательно избегая встреч с городской стражей.

Предстоящая встреча слегка напрягает. Не доверяю я Королю. Я вообще мало кому доверяю. Для Короля же через труп перешагнуть, дело донельзя привычное. В любой другой Гильдии давно бы с ним разделались. Но мы — одиночки, а один, как известно, не воин. Уязвимость — плата за свободу.

Ухмыляюсь своим собственным мыслям. На сходке ничего он мне не сделает. Не посмеет. Под ним, конечно, вся Гильдия, и личная охрана из умелых бойцов, но преступи он правила открыто — и нож в спину обеспечен. Или стрела.

Легко одетая девушка предлагает мне ночь любви. Отмахиваюсь от нее, иду дальше. Осторожно обхожу лошадиное дерьмо, оглядываюсь по сторонам. Сдвигаю в сторону доску в заборе, ловко проскальзываю в сад. Домик называется Дворец, это хата Короля. По тропинке иду к дому, стучу в тяжелую деревянную дверь. Сначала кулаком, потом ногой. Потом замечаю маленький бронзовый колокольчик. Раньше у Короля его не было, стучали в дверь условным стуком. Пожимаю плечами, звоню в колокольчик. Условным стуком. Эффект тот же, то есть никакого. Дергаю ручку — открыто. Ничего не понимаю, но захожу внутрь. И натыкаюсь на идущего открывать слугу. Старик просто не успел дойти до двери. Еще бы, такими зигзагами путь куда длиннее.

Слуга рассыпается в извинениях, принимаю их. Извинения я коллекционирую. Не так часто вору доводится их слышать. Поднимаюсь на второй этаж, распахиваю дверь. Все уже в сборе, весь совет Гильдии. Самые опытные, знающие, умелые и удачливые воры Белары. Думаете, сюда открыт доступ любому вору Ледании? Нет, конечно. Но я — не любой.

— А, вот и Ригольд пожаловал, — Король поднимается мне навстречу, на лице довольная улыбка. — Теперь можно начинать.

Глава V

Лониэль остановился у ворот корчмы и с интересом прочел ее название — "Приют тараканов". Забавные существа, эти люди. И слухи об их кровожадности явно преувеличены — вон, даже для тараканов приют устроили. Эльфийские защитники природы от восторга бы выли, увидев такое. В Саро было два "Общества защиты природы", но даже они не относились так гуманно к насекомым. Впрочем, как раз тараканы в Саро отсутствовали.

На двери были намалеваны два круглых знака — фигура на помеле и страшная рожа с острыми ушами. Оба были перечеркнуты красной чертой. Ниже чернела безграмотная надпись на Всеобщем — "Гоплинам, ведьмам, ельфам и прочим атродьям Тьмы вход ВАСПРЕЩЕН!"

Лониэль недовольно хмыкнул и оглянулся. Несколько подозрительных личностей в потрепанной одежде и с печатью алкоголизма на лицах вожделенно смотрели на дверь. То ли ведьмы, то ли отродья Тьмы, решил эльф.

Лониэль вздохнул и, поправив парик, открыл дверь.

Корчма его встретила густым пивным запахом и гулом голосов. Эльф поморщился, пива не выносил на дух, но другую корчму искать не решился. Знакомый разведчик говорил как-то, что есть одна забегаловка под названием "Норма трезвости", там спиртного вовсе не пьют, но она аж в Гардарики. Да и ее давно в музей превратили.

Все столы были заняты. Лониэль обреченно вздохнул и отправился искать свободное место. Видно, Небесным Лесам угодно, чтобы он слушал этим вечером матершину сотрапезников.

Один из столов оказался относительно пустым. Невысокая темноволосая девушка ужинала в одиночестве. Лица Лониэль рассмотреть не мог, мешали длинные темные волосы.

— Позволите присесть рядом, сударыня? — галантно осведомился эльф, очаровательно улыбнувшись. Незнакомка яростно сверкнула глазами.

— Ну, садись… Не в сортире, чай.

Лониэль, несколько ошарашенный приемом, опустился на скамью. Расторопный корчмарь мигом оказался возле него.

— Чего желаете, сударь?

— А где меню? — опрометчиво поинтересовался эльф. Незнакомка поперхнулась пивом, корчмарь остолбенел. Лониэль понял, что где-то промахнулся.

— Меню! Он и слова такого не слышал, — ухмыльнулась девица. — Из пожрать сегодня есть тушеная с овощами свинина, очень рекомендую. Баранина еще есть, но жилистая и, похоже, несвежая, я видела, как парниша один ей тут весь пол заблевал. Впрочем, может ему просто таракан в пиве не понравился.

— Мне все-таки баранину, — эльф скривился от слов девицы. — И бокал вина.

— Вина нет, — доложил корчмарь, глядя преданными глазами. — Есть пиво. Хорошее пиво!

— Дрянь твое пиво, — хмыкнула девица и сплюнула на пол. — Но кроме него пить здесь совсем нечего.

— А квас хотя бы есть? — жалобно поинтересовался эльф.

— Квас есть, — оживился корчмарь. — Не извольте беспокоится, сударь, сейчас же все принесу. Хлеб подавать? Хлеб, скажу честно, вчерашний, жестковат немного…

— Тащи, — согласился эльф. Он прислонился к стене, украдкой рассматривая свою нечаянную сотрапезницу. Девушка, казалось не замечала его интереса, всецело поглощенная своим пивом.

По столу неторопливо шествовал один из обретших приют тараканов. Лониэль с любопытством следил за его движениями. Каждому эльфу интересна любая живность, а тараканы отчего-то в Саро не водились. Даже в Зверинце Совета их не было, не приживались.

Появился корчмарь, принес заказанную баранину и квас. Лониэль скривился, баранина и впрямь была не ахти. Жирная и жилистая одновременно, это еще надо постараться такой кусок выбрать! Зато квас оказался вкусным и ароматным. Ладно, от еды еще ни один эльф не помирал. Будем надеяться, что и он, Лониэль, исключением не станет.

— Как тебя зовут-то, эльф? — небрежно поинтересовалась девица. Сердце эльфа замерло на миг, потом тревожно забилось в груди с утроенной скоростью. Вычислила! С одного взгляда вычислила, зараза людская, несмотря на чары и парик. Сейчас как кликнет стражу… Лониэль замычал, силясь побыстрее прожевать кусок мяса, баранина не сдавалась.

— Как ты узнала? — хрипло сказал он, проглотив, наконец, окаянный кусок.

— От свинины отказался? Пиво пить не стал? То-то же. Уже подозрительно, когда мужик квас заказывает. Есть в этом что-то ненормальное. Фигура у тебя… такую больше девке иметь пристало, но это как раз не беда, у аристократов нынче мода на такие. А вот что ты, мил-эльф, перчаточки не снял, когда за железо брался, это уже о многом говорит.

Лониэлю хотелось выть от досады. Нигде он не ошибся! Проклятая девица оказалось слишком наблюдательной. И придушить ее никакой возможности нет, вон сколько народа вокруг! Да и не достойно это светлого эльфа… хотя, если б где-нибудь на безлюдном пустыре… нет, все равно недостойно.

— Так что, можешь не отпираться, Лониэль, — подмигнула ему девица.

В голове у эльфа помутилось. Имени его окаянная девка знать уж никак не могла! Выследили! Это засада! Может, и Блин с ним, с народом? Придушить мерзкую лазутчицу эльфийскими своими руками, пока не разболтала о его тайной миссии!

— А имя мое как вызнала? — как можно небрежнее осведомился он.

— Встречались, — игриво подмигнула ему девица. — Неужто я смогу забыть этакого красавчика?

— Не припомню что-то, — эльф незаметно протянул руку к кинжалу.

— Ты ручку-то на стол верни, золотой мой. Не то враз все лишнее отрежу! — девица хлопнула по гарде сабли.

— Нет у меня ничего лишнего, — Лониэль инстинктивно прикрыл невидимые под париком уши. — И где это мы встречались, скажи на милость?

— Когда Тубариха на шишку натягивали. Кто ему башку снес, по-твоему?

— Варвар Нанок, — отозвался ничего не понимающий эльф.

— Он, конечно, поучаствовал немного. Но башку ему снесла я! Томагавкой меня зовут, если вдруг запамятовал.

— Говорящий топор? — Лониэль понемногу приходил в себя. — Быть не может!

— Не топор, а СЕКИРА! — зарычала сумасшедшая девица. — Еще раз топором обзовешь — точно все лишнее откочерыжу!

Эльф повторно закрыл уши от агрессии злой девицы. Руки путались, мысли мелко тряслись… Так она — оборотень! Человек-топор! Лониэль много чего знал об оборотнях, эльфийские чародеи вполне прилично владели трансформацией, но превращаться в секиру ни один из них не умел. Даже в ложку десертную мало кто…

— Как у тебя получается в топ… в секиру перекидываться? — жадно спросил он.

Девица досадливо сморщила лоб.

— Никак. Заколдовали меня когда-то. Дядя постарался. А один придурок расколдовал. И надо было ему, идиоту, секиру поцеловать! Убью, если встречу!

— Тебе не нравится быть человеком? — изумился Лониэль. Нет, ему, эльфу, тоже человеком бы не понравилось, но все лучше чем топором говорящим! Странная она, девица эта. Или людская жизнь еще хуже, чем ему мнилось?

— Секирой лучше, — объявила Томогавка. — Хозяин тебя холит, точит, лелеет, маслом смазывает, чтоб не заржавела. А здесь — пьешь кислое пиво, любой мужик так и норовит под юбку залезть или хуже того — заглянуть. Одежду эту нелепую носи, а без нее — враз ведьмой ославят. Зарубишь кого случайно, сразу в тюрьму отволокут. Я тут, пока ужинала, троих к женам под крылышко отправила… Правда, как раз жен пользовать еще не скоро начнут. Не фиг было приставать к беззащитной девушке!

— И что же ты теперь делать собираешься? — полюбопытствовал эльф.

— Не знаю, — пожала плечами девушка. — Планов пока не строила. Может, с тобой пойду. Со мной скучно не будет, честное слово! Да и с людьми обходится умею, не в пример всяким. Ну что, возьмешь меня в спутницы, остроухий?

— Придется, — вздохнул эльф. Вот навязалась же на его голову! Впрочем, она может оказаться полезной, вызнать дорогу или сгладить возникший конфликт… Лониэль не очень хорошо разбирался в тонкостях быта людей и в правилах поведения.

Томагавка отхлебнула из пивной кружки и тут же сплюнула пиво на пол.

— Вот дерьмо! — выругалась она. Эльф внимательно осмотрел ее напиток, но фекалий не обнаружил. В пиве одиноко плавал пьяный довольный таракан, шевеля усами и пытаясь спеть песню на тараканьем языке.

— Ненавижу! — зарычала Томагавка и выплеснула пиво на пол. Точнее, на проходившего мимо стола селянина с походкой столичного танцора.

— Смотреть надо, дура! — обхамил тот беззащитную девушку. — Блин тебя побери!

— Ваше предложение инцеста отметаю, как неприемлемое, — порадовала его куртуазной фразой Томагавка.

— Ась? — селянин честно попытался понять и протрезветь.

— Шел бы ты отсюда кукурузным полем, — постаралась подоходчивее объяснить девушка. — А то мой спутник тебе таких наваляет, на телеге не увезешь.

— Этот, что ли? — Селянин сфокусировал взгляд на Лониэле. — Да я его соплей перешибу!

В подтверждение своих слов, мужик смачно высморкался на пол корчмы. Доля правды в его словах была, такой соплей дубовый стол перешибить можно, не то, что худосочного эльфа.

— Слушай, хромой, гулял бы ты отсюда, — Томагавка начала заводиться.

— Я не хромой! — возмутился селянин, и тут же взвыл от боли, девушка ловко двинула ему по колену новеньким сапожком. — Убью, ведьма!

При слове "ведьма" завсегдатаи трактира примолкли и с интересом уставились на девушку. Томагавка разъяренно зашипела и поднялась из-за стола, игнорировав попытки благоразумного эльфа призвать ее к порядку. Селянин, так и не успев ничего понять, отлетел ярда на три, ругаясь и обещая разные непотребства.

— Драка! — восторженно завопила одновременно дюжина глоток. Несколько любителей почесать кулаки выскочили из-за столов, но бить было особенно некого. С девкой драться неприлично, друзья потом засмеют.

— Сам ты ведьма, — бросила Томагавка вслед противнику. Тот попытался встать, отдавил ногу здоровенному мужику в кожаной куртке.

— А, так ты еще и ведьма, козел, — взревел тот, награждая незадачливого селянина ударом поврежденной ноги. — Эй, ребята, а ну, в кулаки его!

Томагавка хихикнула и расположилась поудобнее, с интересом наблюдая разгоравшуюся драку. Эльф обречено вздохнул. Да, с такой спутницей явно не заскучаешь…

— Бардак развели! Вино притащили запретное! Устроили бордель из храма знаний! — разъяренно вопил старик-библиотекарь. Нанок ошарашено мотал головой, не понимая, отчего Беодл вдруг начал нести околесицу. Ведь вчера тихо-мирно выпивали, а сегодня словно с цепи сорвался. И когда это они из библиотеки успели бордель устроить? Не было такого! Или молодое вино оказалось более коварным, чем он ожидал, в очередной раз сотворив непотребство с его памятью?

— Тихо, отец, — цыкнул на него Таль. — Ты же сам с нами пил, не помнишь, что ли?

— Я пил? — возмутился старик. — Не было такого!

— А ты на камзол свой посмотри, — посоветовал Таль.

Камзол, казалось, хорошо простирали в вине. Библиотекарь стыдливо потупился.

— Не помню ничего, — признался он. — Вино-то хоть хорошее было?

— Попробуй еще раз, в бочонке что-то осталось, — предложил Ларгет.

— Пил бы морковный сок, память бы не отшибло, — наставительно сказала Лани.

Старик тут же занялся его изучением целительных свойств вина, забыв о странных посетителях. Нанок непонимающе смотрел на него, не в силах понять, что случилось с любимым богом.

— Да не Беодл это уже, — пояснил Таль. — Твой бог просто занял на время тело этого старика, а потом оставил его.

— С него станется, — Нанок неловко повернулся, и его оросил дождь знаний в виде посыпавшихся с полок фолиантов. — Беодл, да что ж это такое!

— Это, молодой человек, книги! — пояснил библиотекарь. — И Вы должны обращаться с ними бережно! Кто только придумал пускать в библиотеку варваров, которые и букв-то не знают…

— А вот и неправда, — обиделся Нанок и нарисовал вином на столе первую руну алфавита. Пока старик таращился на каприз природы в виде грамотного варвара, вся компания поспешно покинула библиотеку.

Погода была не ахти. Тяжелые тучи нависали над городом, грозя пролить немного холодной воды на похмельную голову чересчур грамотного варвара.

— Это тебя Беодл научил грамоте? — поинтересовалась Лани.

— А кто ж еще, — вздохнул Нанок. Такого подвоха со стороны любимого бога он не ожидал. Узнают сородичи — засмеют ведь. Да и не поверят вдобавок…

— Ну-ка прочти, что там написано, — Лани ткнула пальцем в ближайшую вывеску.

— "Больной бяк", — прочитал варвар сложное название.

— "Большой бык", — поправил Ларгет. — А вот эту?

— "Утлый челн", — по слогам прочел Нанок и тут же поправился. — Нет, "Ушлый чл…"

— Надписи на борделях читать не нужно, — оборвала Лани урок литературы.

Варвар облегченно вздохнул, но Таль вцепился в него мертвой хваткой.

— Прочти еще что-нибудь, — попросил он. Нанок обреченно выдохнул и завертел головой в поисках новой вывески.

— "Жареный петух", — на одном дыхании выпалил он. — Правильно?

— Почти, — деликатно согласился Таль. — Там написано "Канцтовары". Кстати, не мешало бы обновить запас чернил и бумаги. В Ахарских горах их будет нелегко найти…

— Может, тебе не так уж и нужна эта Томагавка? — спросила Лани Нанока. — Все-таки, самому Блину родня. А тетушке его и вовсе дочь родная. От таких дам лучше держаться подальше…

— Что ты понимаешь в оружии, — немедленно возмутился Нанок. — Да такая секира и вовсе бесценна! Неужели все наши жертвы напрасны будут? Я вон даже грамоте научился, как колдун какой-нибудь! А ты говоришь — подальше!

— Держаться будем поближе, — согласился Ларгет. — Тем более, я в Ахарских горах еще не был. Эх, Бола бы сюда с Боресветом! Как там они, интересно?

— Вино, небось, пьют, — завистливо вздохнул грамотный варвар. — Кстати, насчет вина… Вы идите, собирайте вещи, а у меня тут дела еще.

Ларгет пожал плечами и решительно зашагал по кривой улице. Неплохо было бы выехать из города уже сегодня. А Болу с Боресветом, если таковые объявятся, оставить письмо. Мол, приспичило срочно посетить святилище Блина. Неподалеку совсем — в Ахарских горах. Так Беодл, понимаешь, присоветовал. Мда, Бол со смеху сдохнет, такое прочитав. Не было печали, но вот ее позвали. Да еще грамотный варвар в довесок…

Нанок никаких комплексов по поводу просветления ума не испытывал. Ну, умеет он теперь читать, так на то воля Беодла. И если языком не болтать, никто и не узнает. Хотя и непривычно как-то. Этак недолго и шаманом стать, а какой из него шаман?

Дойдя знакомым путем до винной лавки, варвар попросил завернуть еще бочонок, и поинтересовался сроком годности. Пока озадаченный торговец жевал воздух губами, Нанок приложился к стоящему на прилавке кувшину. Для пробы, пояснил он. Торговец, бормоча что-то не лестное об умных варварах, кликнул помощника, и вдвоем с ним выкатил заказанное вино. Нанок расплатился и двинулся к таверне, катя бочонок по мостовой.

— Ник опять отказывается выходить из комнаты, — пожаловалась Лани. — Не понимаю, что на него нашло? Может, заболел?

— Вряд ли, — задумчиво ответил Таль. — Он все-таки не живой пес, а Щенок Тьмы.

— Сам ты не живой, — обиделась Лани. — Видишь, он боится выходить из комнаты. Значит, заболел. Надо ему отвара из трав сварить, а то возьмет и умрет еще…

— Учитель говорил, что когда Ник подрастет, солнечный свет начнет причинять ему боль, — припомнил Ларгет. — Потому что он создан из Тьмы.

— Так что же нам делать? — расстроилась Лани. — Он же не сможет пойти с нами!

— Надо попросить библиотекаря приютить его, — предложил Таль.

— А может, попробуем передвигаться ночами? — неуверенно предложила девушка.

— А что с ним будет днем? — поинтересовался Ларгет. Лани вздохнула и погладила Ника. Тот жалобно заскулил, отказываясь вылезать из-под кровати.

— Хороший малыш…хороший… Придется тебе пожить у библиотекаря. Веди себя хорошо, книг много не ешь, они — источник знания.

Девушка всхлипнула, Щенок заскулил еще жалобнее.

— Как же он без меня? Он ведь совсем малыш еще…

— Мастер Лур говорил, что когда Ник подрастет, он сможет мгновенно перемещаться в пространстве и чувствовать твой зов за тысячи лиг, — утешающее сказал Ларгет. — Будешь с ним тогда по ночам общаться.

— Подрастай скорее, — вздохнула Лани и погладила Ника по голове. Тот в ответ лизнул ей руку и снова подставил голову для поглаживания.

Библиотекарь испытал некоторый шок, когда ему предложили приютить Ника в качестве библиотечной собаки. Бочонок вина, преподнесенный грустным варваром, несколько смягчил стресс, но не смог уничтожить его окончательно.

— Да поймите Вы, это же идеальный сторож, — втолковывал ему Таль. — Жрет все подряд, территорию не метит, не спит никогда. Где Вы еще такую собаку найдете? Пес Тьмы, уникальный экземпляр магической фауны мира!

— Вот и сдали бы его в зоопарк, — сопротивлялся старик. — Библиотека ведь! Храм знаний!

— Нельзя ему в зоопарк, — отказалась Лани. — Нам его потом не отдадут ни за какие деньги. А что до библиотеки, так Вы его читать научите, как нашего Нанока. Он уже целых три буквы знает!

— Это какие? — машинально спросил замороченный старик, который, оказывается, успел совершить по пьяни трудоемкий подвиг обучения варвара грамоте.

— Г, а, в, — с гордостью ответила Лани. — Он их постоянно повторяет почему-то…

— Забыть боится, — подтвердил грустный варвар. Бочонок вина пришлось отдать, а новый он добыть уже не успевал, лавка наверняка не работает ночью.

Старик, близоруко щурясь, посмотрел на Ника, тот посмотрел на него и сказал свои три буквы. Библиотекарь почесал нос, Никак почесал задней лапой подбородок. Возможно, гонял Блох Тьмы, или других паразитов.

— Пропадет же собака, — укорил его Таль.

— Да возьму, возьму я его, — в сердцах простонал библиотекарь. — Навязались на мою голову.

Нанок налил ему бокал вина. Старик выпил. Таль положил на край стола кошель с золотом, который тут же таинственным образом исчез. Ларгет не удивился, он прекрасно знал, что библиотекарь является бакалавром магии Воздуха.

— А сами вы к ахарцам поедете? — поинтересовался старик. — Опасное это занятие, с варварами общаться. И утомительное вдобавок, для цивилизованного человека. Впрочем, вам-то не привыкать…

— Справимся, — легкомысленно махнул рукой Таль. — А Портал Вы можете соорудить прямо в горы? Или хотя бы, к границе?

— Да я же не был в тех краях никогда, — развел руками библиотекарь. — Впрочем, в Дарне, городок такой недалеко отсюда, есть такой бакалавр Доверналь. Он когда-то состоял при армии как раз на ахарской границе. Можете заехать, вам все равно по пути. Скажете, что от меня, угостите пивом, новости расскажите, он вам Портал до границы и кинет.

— Спасибо, дед, уважил, — Нанок попытался было хлопнуть старика по спине от избытка чувств, но старый библиотекарь неожиданно ловко увернулся. — Век не забуду, клянусь Беодлом!

— Ты сначала проживи столько, орясина, — беззлобно огрызнулся старик.

— Да упаси Беодл! — испугался варвар.

Дверь уже давно захлопнулась за странными посетителями, а старик все задумчиво смотрел им в след. Щенок Тьмы ластился к его сапогам, негромко повизгивая.

— Знаешь, псина, библиотека — неподходящее место для таких, как ты, — сказал, наконец библиотекарь. — Ты ж тут все книги пожрешь, а они — источник знаний. И не делай невинную морду, все равно не поверю.

— Гав! — отозвался Ник, ничего не понимая.

— Думаю, мой дворец в Кассарадских горах подойдет тебе куда лучше. Поехали!

Серый вихрь закружился в просторной полутемной зале, сдувая со стеллажей книги. Щенок Тьмы испуганно взвизгнул и исчез. Старик библиотекарь недоуменно огляделся по сторонам.

— Никак, задремал? — вслух сказал он, и почудился ему возмущенный собачий лай.

Керс нехорошо улыбнулся, глядя вслед мальчишке-магу. Так вот он каков, убийца грозного Сугудая! Интересно, как ему это удалось, по виду и не скажешь, что он обладает каким бы то ни было могуществом. Сила в нем присутствовала, и немалая, Кровь Титанов пылала ослепительным пламенем — для тех, кто умеет видеть. И все. Ни следа могущества в астральной проекции. Да, мальчишка мог бы вырасти в одного из сильнейших магов, но сейчас-то он беспомощен, как слепой кутенок. Такого любая ворона заклюет. А Сугудай вороной не был, уж кому, как не Керсу, это знать. Вся переписка с придворным еще тогда магом шла через него. Эстелин опасался Сугудая, и опасался справедливо, если б колдуна приняли в Ковен, Архимагу пришлось бы со временем перестать быть главой. Или просто — перестать быть. Вот у кого через край было этого самого могущества… а вот теперь он мертв, а Аргенталь Тордевиль, сын графа Тордевиль, жив. Значит, есть какой-то подвох, который ему, Керсу, пока не виден. Может быть, за ним стоят некие силы, эльфы, к примеру. Кольцо притягивает Кровь Титанов, потому что свои заклятья остроухие завязали как раз на потомков Светоносных. Могут ли эльфы использовать в своих планах юного мага? Отчего бы и нет, это как раз в их духе, остроухие знамениты хитроумными продуманными интригами. Более того, ученик Лура участвовал в разрушении башни Тубариха и устранении самого некроманта совместно с эльфами. Можно с известной долей вероятности допустить, что Аргенталь является их орудием. Следует ли считать, что с устранением Сугудая и Тубариха орудие им больше не нужно? Нет, иначе сидел бы себе упомянутый маг в собственном замке на куче золота, пожалованного новым королем, и попивал бы себе вино в свое удовольствие. Или пиво, если вино не любит. А он сразу после коронации в дорогу собрался. А с какой, интересно, целью? Уж не за Кольцом ли? Конечно, это все домыслы и предположения, однако выглядит все достаточно логично.

Глава заявил, что месть мальчишке считает ниже своего достоинства, но это чистой воды снобизм. При чем тут месть, если дело идет о безопасности всего Ковена? Как не крути, а Сугудай был сильнее любого из них, включая Мастера Трех Стихий Эстелина. Для начала, мальчишку неплохо было бы прощупать. А при удаче — и захватить.

— Действуйте, — коротко бросил Керс двум бакалаврам, почтительно застывших поодаль. — Эттерай, жезл у тебя. Что делать, ты знаешь.

В жезле было всего одно заклинание, Керс угрохал на него недельный запас Силы. Артефакты непросто заряжать активными чарами, даже для Мастера непросто.

Заклинание называлось "Подавляющая Сеть Болларда". Или просто Сеть. Этим же заклинанием Сугудай спеленал Мастера Лура, как младенца. Посмотрим, выстоит ли ученик против чар, пленивших его учителя. В одиночку — против двоих обученных бакалавров. Он, Керс, при любом раскладе не собирался вмешиваться в схватку. Это разведка, и цель ее — оценить силы противника. Какими бы незначительными они не казались.

— Идите вперед, я догоню, — предложил Нанок, поспешно заворачивая за угол.

— Эй, ты куда? — окликнула его Лани.

— Идем, сказано же — догонит, — сказал Таль, пряча улыбку. Бедный варвар просто не вытерпит, если ему культурно придется объяснять девушке, куда он собрался.

Город спал. Через два дома одиноко светилось окно, какой-то полуночник засиделся. Может, книгу пишет, подумал Таль. А может, кляузу на соседа. Или дегустирует в одно лицо запрещенные напитки. Если б не в одно, песни бы орали.

Ощущение близкой опасности — как укол иголкой в мягкое место. Лани резко обернулась, рука сама собой легла на рукоять ножа. Никого не видно. Отсутствие видимой угрозы ничуть не успокоило девушку, ее предчувствия не подводили ее ни разу. Кто-то собирался напасть на нее и Таля, и сейчас выжидал удобный момент, скрываясь во тьме, как легьяр. Лани пожалела о том, что с ними нет Ника или хотя бы варвара.

— Ты чего? — поинтересовался Таль.

— Опасность, — шепнула девушка.

Зеленоватая вспышка разорвала тьму. Ларгет рефлекторно бросился в сторону, увлекая за собой девушку. Ядовито-зеленый туман с шипением растекался по мостовой. Лани завизжала, призывая на помощь. Таль послал во тьму шарик света, тяжело вступать в бой не видя противника. Тьма ответила молнией, Ларгет парировал Малым Щитом Регада, не далее как вчера заученным заклинанием третьего уровня. Получилось достаточно ловко, отразить молнию Щит не мог, Таль просто сбил ее направление. Лани метнула нож, видимо, мимо.

Шар света, наконец, высветил одного из нападавших, и Ларгет ударил "Стрелкой".

Огненная стрела рассыпалась слабыми искрами, неизвестный маг позаботился о защите. Таль в панике попытался найти линию, магическое течение, как их называл учитель, но зацепиться не получилось. Именно в этот момент второй из нападавших, до сих пор скрывавшийся в тени, выскочил слева с поднятым жезлом. Ларгет успел обернуться, но было поздно. Короткая фраза, высвобождающая заложенное в артефакт заклинание, и в лицо Таля полетел комок странной субстанции, раскрываясь в полете в светящуюся сеть. Завизжала Лани, свистнул над ухом метательный нож, и в этот момент сеть накрыла Ларгета. Такая же, что спеленала Учителя на развалинах школы!

— Есть, — завопил пленивший его маг, и тут же переключился на Лани. — Брось нож, девка! Сдавайся по-хорошему! Ну, сказано тебе, брось нож!

— Лови, — выкрикнула Лани, нож вонзился в плечо мага. Его напарник выругался, бросаясь к девушке.

— Ладно, по-хорошему ты не умеешь, — тот, что с жезлом резко побледнел то ли от злости, то ли от боли. Таль пытался ударить молниями, но сеть не давала ему колдовать. В полном отчаянии, он пытался разорвать невесомую субстанцию руками, понимая, что попытка эта обречена на провал.

Откуда-то хлынула волна обжигающей Силы, сконцентрировавшись в кончиках пальцев. Таль рванул сеть повторно, и она начала гореть. Ладони пылали в темноте, с кончиков пальцев слетали искры. Сеть с треском лопнула, опадая на землю.

— Держи его! Он освободился!

С пальцев Таля сорвались голубые молнии, испытанные чары не подвели и на этот раз. Атаковавший девушку маг пытался поставить щит, но его защита была смята в мгновение ока. Ларгет услышал вопль, времени посмотреть, жив ли противник, у него не было. Ларгет рухнул на землю, сильно ударившись локтем. Выпущенный файербол опалил ему волосы и разбился о стену дома, озарив ночь ярчайшей вспышкой. Деревянная стена тут же занялась огнем, послышались испуганные вопли. Таль перекатился по земле, встал на одно колено… его противник медленно оседал на землю. Ларгет увидел испуганные глаза Лани, девушка зашла со спины и всадила нож в спину мага по самую рукоять.

— Вроде отбились, — сказал Таль, с трудом поднимаясь. Лани, напротив, бессильно опустилась на мостовую, закрыв лицо руками.

Варвар заблудился. Как и любой кассарадец, он неважно ориентировался в любом городе, и обычно это его не волновало. Однако сейчас под сердцем холодным камнем лежала тревога. Что-то должно случиться. Или уже случилось. Что-то страшное, угрожавшее смертью его друзьям. Вообще-то, предчувствия посещали варвара не часто. Никогда не посещали до сего времени. То ли сказалось знакомство со старым богом, то ли треклятая грамотность сработала. И теперь Нанок метался в каменном лабиринте улиц, осыпая проклятьями Беодла.

Он боялся не успеть…

Керс с трудом мог поверить своим глазам. Как, интересно этот мальчишка сумел одолеть Сеть Болларда? Ведь заклинание накрыло его, он не мог колдовать под чарами! Два бакалавра погибли буквально за пару минут, так и не сумев показать ничего выдающегося. Аргенталь стоял у стены, склонившись над своей подругой. Как раз спиной к нему, Керсу. Он не собирался собственноручно встревать в схватку, но искушение оказалось слишком уж велико. Захватить врасплох, повязать чарами… а лучше сразу убить. Слишком опасен этот странный ученик мага, Керс чувствовал это явственно. Архимаг будет недоволен, но это как раз не смертельно. А вот если Потомок Титанов войдет в полную силу, он может как-то помешать пробуждению Последнего. В конце концов, никто не может убивать магов Ковена, и оставаться безнаказанным!

Керс поднял руки и негромко начал читать заклинание…

Таль в последний миг почувствовал опасность, чужие чары ощутимо всколыхнули магические потоки. Обернувшись, он увидел человека в темном плаще, творившего заклинание. Ларгет стал читать привычный уже Щит, зацепившись за магическое течение, но отчетливо понимал, что не успевает. Поздно, слишком поздно!

Отчаянно завизжала Лани…

Крик девушки заставил варвара броситься в ближайший переулок. Он совсем близко, лишь бы успеть!

Фигура в черном плаще внушала смутные подозрения. Скорее всего, ночной грабитель, подумал Нанок. Такой и убить может, особенно, если противостоит ему недоученный маг. Один из домов весело потрескивал веселым огнем… Возле пожара суетились подозрительные люди с сомнительными ведрами.

Человек в плаще поднял руки, готовясь сделать что-то нехорошее, и Нанок более не колебался. Увесистый камень из городской мостовой отправился в короткий полет. Нанок милосердно целил в голову, опасаясь повредить незнакомцу что-нибудь важное. Вдруг он ни в чем и не виноват вовсе?

Острая боль пронзила висок. Керс взвыл, машинально схватившись за ушибленное место. Камень! Обыкновенный булыжник его едва не прикончил. Он, Мастер, благоразумно поставил защиту против железа и стали, но про камень и подумать не мог!

Почти законченные чары, готовые превратить надоедливого мальчишку в облако пыли, рассеялись, Сила хлынула в Керса, грозя сжечь его изнутри.

Девчонка тянулась за ножом, молодой маг уже начал читать собственное заклинание, сзади набегал метатель камней, кем бы он ни был. Почти законченное заклинание сорвалось, и буйство Силы грозило разорвать Керса на части. Маг не раздумывал больше. Бежать, скорее бежать! Враги оказались куда сильнее, чем он ожидал. Времени не хватит даже на Портал, остается только "Рассеивание и Собирание Квармола". Заклятие это уничтожает тело мага в одной точке пространства и собирает его в другом из мельчайших рассеянных частиц астрала. При этом маг теряет на длительный срок изрядную часть своей Силы, но сейчас эта жертва не казалась Керсу чрезмерной. Прочь отсюда, скорее прочь!

Противник самым подлым исчез, в небо взвился ослепительно яркий фонтан искр. Нанок ошалело завертел головой. Ни фига себе грабитель фейерверк устроил, подумал варвар. Наверное, в цирке подрабатывал, фокусником. Ишь, как ловко исчез, словно и не было его. Когда исчезал он, Нанок, его путь всегда можно было отследить по лежащим на обочине горожанам с травмами разной степени тяжести. А тут — раз, и готово.

Нанок оглядел по-варварски мудрым и проницательным взглядом окрестности.

— Надо валить отсюда, — озабоченно сказал он. — А то еще тушить заставят. Горожане, они такие, только о себе и думают.

— Это точно, — подтвердил Таль охотно. — Да еще и по шее надают.

— Кто, интересно, были эти люди? — полюбопытствовала Лани, собирая ножи. — Нет, я понимаю, что маги, но зачем они напали на нас?

— А так это маги, — понял Нанок. — То-то я смотрю, фейерверк получился знатный. Дед меня так и учил, дай магу по башке, искры посыпятся. Чем умнее маг, тем больше искр…

Варвар бросил заинтересованный взгляд на шевелюру Ларгета.

— В жабу превращу, — пригрозил тот. — Или в таракана!

— Не надо в жабу, — попросил Нанок. Вот шаман, мысли читает! Грааамотный!

— Я тоже хочу в жабу! — заявила Лани.

— Ладно, сейчас сделаю, — согласился Таль, делая вид, что колдует.

— Нет, не превращаться, а превращать, — поправилась девушка. — Раз уж неведомые колдуны начали на нас охотиться, надо уметь постоять за себя.

— Может, за Сугудая мстят? — задумчиво сказал Таль.

— Колдуны ничего не понимают в благородном искусстве мести, — надменно заявил Нанок. — Вот у нас люди веками мстят кровникам. Так завещал Беодл, так учат наши старейшины. Если тебя обидели, отомсти. Если родича убили, убей в ответ, неважно кого.

— Это потому, что вы дикие, — наставительно сказала Лани.

— Мы не дикие, — возразил Нанок.

— Во многих местах аборигены почитают кровную месть, — авторитетно заявил Таль.

— Мы не аборигены, мы агаки, — открестился варвар от непонятных аборигенов. Которые, правда, людьми были вполне достойными, раз почитали заветы Беодла.

— Пойдемте отсюда, — предложила Лани. — А то набежит сейчас стража, придется как-то объяснять случившееся.

— Главное, не заходить на другой конец города, — отмахнулся Таль. — Стража всегда сбегает подальше от места происшествия. Впрочем, лучше не рисковать.

Быстрым шагом, они добрались до постоялого двора. Хозяин открыл дверь сразу, будто дежурил за ней полночи. Никакого раздражения на его лице не наблюдалось, очевидно, за долгие годы он привык к поздним визитам постояльцев. Таль кивком поблагодарил его, прошмыгнул мимо.

Вещи были уже собраны. Один тюк, правда, был слегка распотрошен, постарался Ник. Лани грустно вздохнула, беспокоясь за щенка. Как он, приживется ли у старика-библиотекаря? Все-таки, библиотека не самое удачное место для проживания собаки. Не заскучал бы…

— Может, с утречка выйдем? — предложил Нанок. Варвар изрядно устал, ему хотелось спать. Все оттого, что день выдался суетливый и бестолковый.

— Лучше, если мы покинем Ледр сегодня, — возразил Таль. — Пока сугудаевские маги не опомнились. Сегодня мы им изрядно намяли бока…

— Уверен, что они сугудаевские? — с сомнением спросила Лани.

— Надо было одного захватить, — сказал Нанок. — Я так и хотел, камень в башку, связать и допросить. Опять же, по карманам получше пошарить, у магов порой в карманах интересные вещи попадаются. Деньги, к примеру. Жаль, не получилось. Сбежал от нас маг вместе с карманами…

— Хитромагическим способом, — добавил Таль. — Странные чары какие-то, на Портал совсем не похоже. Уж Портал-то я видел… Даже два раза.

— Вообще-то, нам и впрямь лучше отсюда убираться, — решил Нанок. — Меня эта дыра уже достала. Уж не помню, когда и вино пил последний раз…

— Вчера ночью, — уличила его Лани.

— А вот и нет, — возмутился варвар. — Сегодня днем. Ты что же думаешь, я не попробовал вино, когда бочонок покупал? А если б мне испорченное вино подсунули или, того хуже, какой-нибудь морковный сок?

Таль согласно кивнул головой. Морковный сок — это ужас в стакане. Лани три дня поила их этим отвратным пойлом, настаивая на том, что это полезно и улучшает цвет лица. Впрочем, последнее отчасти верно. Вон, варвар когда слышит "морковный сок", сразу мордой краснеет. И взгляд, как у Блиновой тетушки, порвет и съест.

— Морковный сок — это полезно… — начала было Лани, но Таль ее оборвал.

— Вот куплю тебе кролика, будешь его поить этой вкусной и полезной субстанцией. Но не сегодня. Быстренько проверили вещи, и на выход. Чует мое доброе сердце, надо нам из города уходить и поскорее. Маги эти, кем бы они там ни были, так просто от нас не отцепятся.

Варвар нервно сглотнул. Что морковный сок — редкостная дрянь, он уже уяснил. Так он вдобавок еще и субстанция! Он, Нанок это предчувствовал. Недаром его организм сопротивлялся насильственному проникновению чужеродного сока! Нет, отныне — все! Пить субстанцию он, Нанок, категорически отказывается.

— Да, давайте уж на выход, — сказал он. — Вещи все на месте?

— Ой, зеркальце оставила на комоде, — спохватилась девушка. Таль забросил на плечо дорожный тюк, варвар легко подхвати два других. Лани взяла дорожную сумку.

— Присядем на дорожку? — предложила она.

— Лучше посошок, — помечтал напоследок варвар, и они двинулись в путь.

Глава VI

— А не изволите ли откушать с нами? — поинтересовался барон Лентон. — Мы как раз собирались поужинать.

— Ночью? — удивился Бол.

— Ты, братан, молчи, если не рюхаешь, — прогудел Боресвет. — Ночью самый жор и нападает, в натуре. Особенно, ежели под водку. У тебя водка есть, хозяин?

— Водки нет, — честно сознался барон.

— Блин, как же вы живете тогда? — удивился Боресвет. — Как дикари какие, в натуре…

— А тебе, толстый, жрать на ночь не вредно? — ангельским голосом поинтересовалась Адель.

— Я не толстый, я сильный, — с достоинством ответствовал Боресвет. — Богатырю жрать надобно часто и помногу. А то мухи заклюют.

Бол задумчиво разглядывал фигуру гардарикца. Какие ж это мухи должны быть, чтоб заклевать этакого гиганта!

— В общем, пожрать не мешало бы, — объявил Боресвет взвешенное решение.

— Тогда пойдем побыстрее, — барон, похоже, всерьез опасался, что им не хватит. Все как у нас, подумал Боресвет. В большой семье держи хлебало кверху.

Воин с интересом осматривал замок. Не то, что Дарал сильно отличался от других замков, просто Боресвет был мало знаком с архитектурой Квармола. С особым интересом он рассматривал портреты предков Бола, тому даже пришлось подтолкнуть воина, чтобы он оторвался от созерцания этих жемчужин искусства. Впрочем, с тем же успехом он мог толкать стену, гардарикец даже не заметил его усилий.

— Смотри, братан, а рожи то все наши, голунские, — заявил он. Бол поперхнулся от возмущения, но, присмотревшись, вынужден был признать правоту Боресвета, рожи у Даралов, особенно у первых, и в самом деле имели некую общность с гардарикцем. К примеру, у Боресвета присутствовала одна важная фамильная черта Даралов — борода.

— Семейные предания гласят, что первый Дарал был как раз из Гардарики, — подтвердил барон. — Был наемником в Квармоле, но ему повезло отличиться на войне. Он убил в бою вражеского полководца, захватил в бою регалии вражеской армии, спас от смерти короля Квармола, пленил лошадь принца Пельсинорского, еще раз спас от смерти короля, пробрался во вражеский штаб и украл по ошибке план летнего дворца принца Пельсинорского, в одиночку, всего с тысячей бойцов прикрывал отступление армии, вылечил от диареи принца квармольского, спас короля от той же болезни… В конце концов, королю пришлось дать ему дворянство и пожаловать в лен баронство. Боевой мужик был мой предок!

— Чем от диареи-то лечил? — поинтересовался богатырь.

— Водкой, конечно, — ответствовал барон. — Принц нажрался, проблевался и о диарее надолго забыть соизволил. А секрет приготовления водки долго еще передавался из поколения в поколение, пока не был однажды утрачен по-пьяни…

— Папа, мы хотим есть, — тонко намекнул Бол.

— Ой, пойдемте скорее, — вновь обеспокоился барон. — Я вам потом доскажу.

Видимо, барон успел отдать уже приказание, потому что по лестнице уже сновали слуги с подносами. В животе богатыря заурчало, он жадно облизнулся.

— Богато живете, в натуре, — сказал он. — Нутром чую, с голоду не помрем.

— Мы, между прочим, в осаде, — напомнила Адель.

— Вот и я глаголю, деваха, если уж тут в осаде так жрут, значит живут богато.

— А то! — С гордостью подтвердил Бол. — Адо, ты еще не знаешь, что нам пришлось пережить! Представляешь, мы в Ледании с Талем побывали!

— Нашли время по курортам шляться, — фыркнула девица.

— Нет, мы обнаружили Портал, — Бол буквально захлебывался словами. Таль немного поколдовал, ну и я помог немного. Мы с ним маги о-го-го какие! Оказались в Ледании, представляешь! Прям через Портал!

— Ну и как там? — любопытство Адель не уступало Болову.

— Народ там странный. Через одного — кочевники. Смешные такие. Одно племя меня даже усыновить хотело, но я не дался. Там мы и Боресвета встретили. Потом с одним некромантом подрались, он скелетов плодил, поганец! Эльфов видел, они к нам прибились, когда мы некроманта выносить шли. Представляешь, настоящих эльфов!

— Они действительно такие, как в книжках пишут? — жадно спросила девушка.

— В точности! Уши — во! Из луков стреляют, как Таль. Настоящие эльфы!

— А остальное? — спросила Адель, чуть покраснев.

— Остального не видел, — сознался Бол. — Не до того было. Надо будет Нанока порасспросить, он себе эльфийку там выцепил.

— Красивую? — поинтересовалась девушка.

— Еще бы! Вон у Боресвета спроси!

— А одета она во что была?

— Хм… в одежду, кажется, — припомнил Бол.

— Я спрашиваю, в какую именно, дурак!

— В зеленую, — выдал Бол важную эльфийскую тайну. — А, прикинь еще, у них темными эльфами, оказывается, голубых называют! И изгоняют за это из королевства.

— Уважаю, — одобрила Адель эльфийские народные обычаи.

— Прошу к столу, — попросил к столу барон Лентон. Про эльфийские обычаи ему тоже интересно было послушать, но долг гостеприимства был священен. — Откушайте, чем Творец послал. Конечно, времена сейчас тяжелые…

Творец меня за что-то не любит, подумал Боресвет. Потому что ни разу не посылал такой горы всяческой снеди. Тем более, когда сидел в осаде. В то время Творец посылал Боресвету только жидкую овсяную похлебку и временами пару крыс на десерт. Один раз послал еще кошку, но Боресвет так и не успел ее сцапать, хитрая бестия сбежала в подвал.

На запах съестного, потянулись и остальные дети барона. Все шустрые, вроде Бола, глазенки блестят, на еду облизываются. Боресвет понял, что даже той горы снеди, что присутствовала на столе, вполне может и не хватить на такую ораву и решил быть порасторопнее за столом. Одно лицо показалось ему смутно знакомым.

— Слышь, братан, мы раньше не пересекались где? — спросил богатырь.

— Не имел чести, — вежливо ответил тот.

— Что ж так, — укорил его воин. — Не уберег, значит, смолоду… Нет, ну твоя рожа мне точно где-то встречалась. Может, пили когда вместе?

— Не припомню такого, — вежливо отозвался полунезнакомец.

— Значит, хорошо пили, — подытожил Боресвет. — Я тоже вот не помню…

— Ты ведь Ренваль Тордевиль, да? — Бол уже что-то жевал. — Я тебя помню! Совсем пацаном тогда был. То есть, я был пацаном, ты-то постарше лет на пять. Боресвет, это ж Ренваль, брат Таля! Ты ведь помнишь еще Таля?

— До сих пор в кошмарах является, — сознался воин. — Братан твой — пацан правильный. А я, значит, кореш его. Вместе баланду хлебали, вместе врагов мочили. В натуре, уважаю. Дай пять, брателло, выпьем за знакомство.

— Бол? — неуверенно сказал брателло Таля, не обратив внимания на прочувственную речь Боресвета. — Это ты? Говорили, Сугудай уничтожил всех учеников Мастера Лура. А Таль… если ты выжил, может он тоже?

— Ты что, брателло, уши проглотил? — удивился Боресвет. — Голунским языком тебе говорю, жив твой братан…

— Да не понимает он на голунском, — отмахнулся Бол. — Ты ему на Всеобщем скажи.

— Да жив он, жив, — успокоил Ренваля барон. -

— Ага, жив, — подтвердил Бол. — Рен, с ним все в порядке.

— Герой твой братан, — вставил свое гулкое слово Боресвет. — Не, ты прикинь, в натуре, самого Сугудая замочил, без дураков.

— Дураки разбежались, — пояснил Бол. — Некоторых, правда, мы успели выловить.

— Таль убил Сугудая? — недоверчиво переспросил Рен. — Разве это возможно, чтобы какой-то ученик убил столь могущественного чародея?

— В натуре, колдун злокозненный словил хорошую плюху, — начал рассказывать Боресвет. — Братан твой фиги не крутил, а сразу так врезал, что баклан враз с копыт слетел.

— Повезло, — перевел Бол с гардарикского.

Ренваль удивленно покрутил головой.

— Не ожидал от брата, — признался он. — Надо же, малыш Таль стал легендарным героем. И мои внуки будут глазеть на его портрет и слушать о его подвигах, открыв рот.

— А где он сейчас? — спросила Адель, которая слушала о герое, открыв рот.

— Выполняет задание короля, — важно ответил Бол. Не говорить же, что за голой девкой гоняется! Еще поймут не так, и Талю попадет ни за что.

— Вы кушайте, кушайте, — спохватился барон. — Рассказывать можно и после обеда… и во время. Главное, не вместо.

Боресвет согласно кивнул и принялся за еду. Бол поспешно последовал его примеру. Аппетит у воина был вполне богатырский, такой все один сожрет и добавки попросит.

Воин обратил внимание, что блюда, в основном, состоят из рыбы.

— Имеете доступ к реке? — осведомился он между делом, поглощая запеченных карасей.

— А то как же, — охотно отозвался барон. — Со стороны реки замок-то не осажден, туда так просто не подлезешь. А мы рыбу ловим, особо даже и не таясь. От голода не помрем, это уж точно.

— А от чего помрем? — влез настырный Бол.

— Ты — от любопытства, — обрезал барон. — Раз уж тебя и Мастер Лур не излечил, значит, безнадежен. Как он, кстати?

— Живой, — Болу не хотелось говорить на эту тему, и он перевел разговор на осаду. — А те охламоны, что под стенами, им-то что надо?

— Они присягали Сугудаю, — ответила вместо отца Адель. — А мы отказались. Вот и решили привести к покорности, чтобы милость от нового короля получить. Барон Лорвен еще и спорные земли себе под шумок намерен оттяпать.

— Это Ведьмин Лог и Болотицу, что ли? — изумился Бол. — Да уж, лакомый кусочек. В Ведьмин Лог соваться только сумасшедший рискнет, а с Болотицы, кроме комаров, прибытку и вовсе нет.

— Еще два луга, роща и ручей, — напомнил барон. — За них-то тяжба и идет. Болотица-то, кроме лягушек, и даром никому не нужна…

Боресвет заскучал. Он не лягушка, ему Болотица ни к чему. Да и Ведьмин Лог не особо нужен. А вот познавательная экскурсия по замку не помешала бы. Если в нее включить осмотр и посещение кое-каких удобств.

— Слушай, а где у вас тут сортир? — обратился он к Болу, но тот его не услышал, вдохновенно врал о воцарении Орьерона Второго и своей собственной роли в этом событии. Семейство Даралов восхищенно внимало, и о Боресвете вроде как забыли.

Богатырь осторожно тронул за плечо барона.

— Слышь, хозяин, где тут у вас… то самое место? — деликатно спросил он.

— О, позвольте я Вас отведу, — обрадовался он. — А то в одиночку тут вполне можно заблудиться с непривычки. Боресвет обрадовано закивал головой, дескать, давай, в натуре, а то заблуждение может оказаться фатальным. Они вышли в длинный коридор, барон между делом рассказывал историю замка, воин восхищенно мычал что-то, почти не слушая.

— Вот здесь, — сказал, наконец, барон, позвенел ключами и открыл тяжелую дубовую дверь.

— Это что такое? — обомлел воин, рассматривая пыльную залу, забитую металлическим хламом.

— Как что? Арсенал, конечно, — барон немного растерялся. — Как и просили, сударь…

— Дык, мне сортир нужен! — в отчаянии вскричал воин. — Арсенал, спору нет, дело полезное, но мне, в натуре не к спеху.

— А, ну если в таком аспекте… — удивился барон. — Простите великодушно, не понял. Сортир у нас тоже имеется, новый, вполне современный.

— Пойдемте скорее! — простонал Боресвет, его хваленая невозмутимость дала вдруг трещину. — Хочу, в натуре, посмотреть на это чудо современной архитектуры.

Сортир оправдал его надежды. Уже тем, что просто имелся в замке. Настроение богатыря резко поднялось. Барон, видя, что гость оценил удобства по достоинству, просиял.

— Как Вам понравилось? — спросил он с надеждой.

— Очень, — искренне ответил Боресвет. — И это вот чудо прогрессивной мысли лохи поганые хотят сломать вместе с остальным замком?

— Сломать — не сломать, а вот осквернить желают, — грустно ответил барон. — Самым неподобающим образом. Вы не присоветуете что-нибудь по обороне замка? Все-таки воин, профессионал, так сказать. У нас давным-давно забыли, как вести осады и как оборонять замки. Меня беспокоит еще, что у них есть чародей, а у нас…

— А у вас его нет? — догадался Боресвет.

— Не то, что совсем нет, — замялся хозяин. — Есть один мудрец… Только он, скорее астролог, чем маг. По звездам читает всякое, прорицает беды и несчастья. Осаду вот предсказал… на второй день после ее начала.

— Может, мне с ним потолковать? — неуверенно спросил воин. Присутствие среди врагов чародея его несколько огорчило. Может, астролог этот расскажет, чего от колдуна зловредного ждать?

— Он, наверное, на башне, — обрадовался барон. — Я Вас провожу, сударь. А по дороге обсудим план военных действий. Так сказать, проведем военный совет.

Проводить военный совет на бегу Боресвет категорически отказался. Во-первых, утро вечера мудренее, во-вторых, сначала надо бы с астрологом потолковать. Мало ли какого мага вороги окаянные надыбали! Среди волхвов, в натуре, всякие встречаются. Вот раскатает терем по бревнышку, все умоемся на фиг.

Барон возразил, что у него замок, а не терем, и посмотрел бы он на того мага, что каменные стены по бревнышку раскатать сумеет. Такое разве что Квармолу по силам было, но никак уж не посредственному колдуну из замка барона Корпа. Хоть упомянутый чародей и был приставлен к упомянутому барону самим покойным Сугудаем.

Боресвет помянул всех троих нехорошим словом и пожалел, что Таль шатается Творец знает где. Вместо того, чтобы вбить вражеского колдуна в землю по самые ноздри. Почему именно по ноздри? Да чтобы заклятия не читал!

— Мы уже на башне, — поведал барон Боресвету страшную архитектурную тайну.

Воин заметил некую фигуру, увлеченно изучавшую небосвод.

— Вот, позвольте представить, это и есть наш астролог, — представил барон воину бойца магического фронта.

— Боресвет, богатырь из Голуни, — сказал Боресвет.

— Мэтр Аллон, прорицатель, — поклонился астролог.

— Метр — это что? — поинтересовался Боресвет.

— Абстрактная единица длины, — пояснил барон с легким недоумением. — Чуть больше ярда. Боресвет почесал затылок, не сумев связать единицу длины с астрологом. Пусть даже и абстрактную.

— Что говорят звезды? — спросил он, чтобы занять неловкую паузу.

— Попрятались за тучи, — пожаловался прорицатель. — Приходится читать будущее по облакам.

— И что интересного пишут? — полюбопытствовал барон.

— Да много чего, — пожал плечами мэтр Аллон. — Беда в том, что большинство сообщений нам вообще ни к чему знать. Попробуй, найди нужное среди этих туч, будь они неладны!

Он пробормотал себе под нос длинное непонятное ругательство, из которого Боресвет уловил лишь одно слово — "спам".

— Расскажи нам о вражеском чародее, — попросил барон.

— Уровень бакалавра, — пожал плечами астролог. — Не особо силен, но мне его не осилить. Я же в боевой магии вообще ничего не понимаю, а у него пара заклятий имеется…

— Прибьем вручную, — пообещал Боресвет. Подумаешь, бакалавр! И не таких закапывали, вспомнить хоть Тубариха, хоть Сугудая. К тому же у них Бол имеется, может, что и сумеет при случае изобразить.

— Сколько у них ратников хоть? — спросил он барона, надеясь хоть на какую-то информацию.

— Сотни три пехотинцев, и двенадцать рыцарей. Был еще отряд кавалерии, убрался прочь, едва поняли, что на конях стены штурмовать несподручно. Катапульта имеется… одна. Таран мы у них третьего дня разбили, новый до сих пор делают. Штурмовые лестницы имеются, но на стены карабкаться не спешат.

— Разучились штурмовать, — проворчал Боресвет. — Три сотни — многовато. Мне столько не перебить. Лучники есть?

— У них или у нас? — уточнил барон.

— У них.

— Около сотни. У нас тоже есть… два десятка. Еще есть баллиста, сломанная, правда.

— Починим, — пообещал Боресвет, пытаясь вспомнить курс лекций по устройству баллисты. Вместо чертежей и механизмов вспоминалось отчего-то водка и пиво, из чего богатырь сделал вывод, что лекцию он благополучно прогулял.

— Ладно, завтра осмотримся, составим диспозицию, — воин сладко зевнул.

— Они у нас еще попляшут, — окрыленный грозной и непонятной диспозицией, барон расправил плечи. — Среди Даралов трусов никогда не было! Пойдемте, сударь, я проведу Вас в Вашу опочивальню…

Боресвет не сопротивлялся. В опочивальню ему хотелось до безумия, снять, наконец, надоевшие сапоги и въевшиеся в кожу портянки.

Спальня порадовала непривычной роскошью, хотя богатырь и считал себя равнодушным к такого рода удобствам. Все-таки, надоедает постоянно жить походной жизнью, когда седло пытается заменить подушку, а одеяла не успевает просыхать от утренней росы.

— Спокойной ночи, сударь, — сказал барон и удалился доедать свой ужин.

Боресвет стащил тяжелую кольчугу, отшвырнул в сторону сапоги. Подумал, что неплохо бы помыться, потом вспомнил о купании в реке и решил не загоняться. Баня в замке вряд ли найдется, а колодезная вода даже холоднее речной.

Воин повесил ножны на спинку кровати, одним движением нырнул под одеяло, задул свечу. Зевнул, напряг и сразу расслабил мышцы спины. Закрыл глаза, некоторое время честно старался уснуть, но сон упорно не шел. Боресвет сел на кровати, достал из ножен меч. Да, он знает, что клинок по-прежнему остр, не было у него возможности затупиться, врагов не встречали очень давно, но вот гложет его некое беспокойство. Заточка и правка меча давно уже стали для него ритуалом, без которого уснуть просто немыслимо.

Боресвет вздохнул и принялся за дело. Если уж визг точильного камня для него вместо колыбельной, надо поскорее допеть дурацкую песню и лечь спать. Завтра будет нелегкий день.

День начался с военного совета. Собственно, от завтрака он отличался только тем, что за едой говорили об осаде замка. Барон быстро ввел в курс дела Боресвета, рассказав о двух неудавшихся штурмах со стороны противника. Замок строили со знанием дела, подобраться к стенам было достаточно сложно. Неглубокий ров препятствовал атакующим приставить лестницы к стенам, а чудо оборонной техники — подъемный мост — надежно защищал ворота. Первый штурм начался с того, что ополченцы противника завалили часть рва землей и ветками, после чего отрезок стены атаковали латники. Атака была без труда отбита, атакующие понесли изрядные потери.

Второй штурм был более опасен, под покровом ночи противник соорудил напротив ворот деревянный настил и принялся бить тараном в ворота. Атакующие, прикрываясь наскоро сколоченными из досок щитами, подошли к стенам и даже сумели на них взобраться. На этом их успехи закончились. Лучники в упор перестреляли латников, на таком расстоянии не спасали даже доспехи. Таран же был отправлен в ров внезапно опущенным подъемным мостом, по которому радостно промчалась кавалерия осажденных, обратившая в бегство противника. Желающие совершить акт вандализма над ни в чем не повинными воротами были перебиты, таран и деревянный настил люди Дарала хозяйственно затащили в замок. Осажденные испытывали недостаток дров, потому как кипячение воды и варка смолы в военных целях нанесли запасам барона преизрядный урон.

На этом боевой пыл противника иссяк. Вяло постреливала старая катапульта, тщетно пытаясь нанести замку хоть какой-нибудь урон. Стреляла она нечасто, осаждающие берегли редкие в здешних местах камни. Защитники замка собирали случайно перелетевшие через стену боеприпасы и приспосабливали их под свои нужды. К примеру, для вываливания на головы бывших хозяев упомянутых стройматериалов. Соревнования лучников по контактной стрельбе также неизменно выигрывали представители Дарана, потому как стрелять со стены было не в пример удобней и безопасней.

Одно только было плохо — враги безжалостно жгли баронские деревни, уничтожали мельницы и лесопилки. Крестьяне, люди донельзя практичные, успели уйти в леса с нехитрым своим скарбом, и найти их там без толкового проводника возможным не представлялось. Да осажденные и не пытались, благо никаких активных действий крестьяне не предпринимали.

Вот так и тянулась осада, атакующим было совершенно не ясно, как захватить замок, а защитникам — как осаду снять.

— Не умеют воевать, — резюмировал Боресвет, старательно выбирая кости из запеченного судака. — Ночная атака в трех-четырех местах, и дело сделано.

— Ночная атака — это не по-рыцарски, — возразил барон. — Ров засыпать — это можно, они так и сделали во второй раз, а штурмовать — не по правилам.

— Ненастоящие у вас войны какие-то, — пожаловался голунянин. — Какие, к Блину, правила на войне? Объявил военной хитростью или мудрой прогрессивной стратегией — и все дела.

— Ты бы лучше сказал, как нам победить, — проворчала Адель, слова воина задели ее за живое. — Если ты такой уж великий полководец.

— Сделать ночью вылазку и зарубить их вождей, — уверенно порекомендовал воин. — Без руководства войска сами разбегутся. Или, в натуре, послать весточку врагам этих баронов, что все силы их собраны здесь. Собственные-то замки беззащитными, небось, оставили?

— Скорее всего, — согласился барон, слушая воина с живейшим интересом. — Хорошая мысль, друг мой. Это стоит попробовать.

— Вообще не понимаю, чего они полезли, в натуре? — подивился богатырь. — Ведь свинье понятно, что ничего не выйдет.

— Думали испугать, — пояснил барон.

— Типа, на понт взять? — догадался Боресвет. — Не на тех напали, в натуре!

— Неплохо бы переговоры провести, — предложил Бол.

— Тебя и пошлем, ты любого уболтаешь, — хихикнула Адель.

— А что, может, и срастется чего, — прогудел Боресвет. — Злыдни эти не в курсах небось, что власть поменялась. Новый король за мятеж по головке не погладит, а уж ежели и погладит, так хорошей дубиной.

— Точно! — обрадовался Бол. — Попробуем им понт отдать, или как там у вас говорят?

— На понты взять, — поправил Боресвет. — Давай, хозяин, труби на стрелку. Будем с врагами переговариваться децил. Раз уж драться нам невыгодно, попробуем решить дело миром. Кто не спрятался — я не виноват. Давай, хозяин, вывешивай простыню. На конюшне хоть найдется кляча, что не сломается подо мной?

— Мы привели вашего коня, — похвастался барон. Боресвет вспомнил подземный ход и содрогнулся. Коня по нему можно было протащить только по частям. Отдельно седло, отдельно стремена с уздечкой, отдельно ноги и голову. Скакать на таком вот некондиционном коне ему совершенно не хотелось.

— Подняли со стороны реки на веревках, — пояснил барон. — Боевой у вас конь, сударь! Трех латников перепинал, у одного схарчил рукав куртки. Где такие водятся, интересно?

— На конюшне Его Величества, — авторитетно объяснил Бол.

— А кто поедет на переговоры? — поинтересовалась Адель.

— Я и Боресвет, — объявил барон.

— Вот уж дудки! — возмутился Бол. — Я же личный друг и фактически освободитель Его Величества! Король мне самолично руку пожимал и даже обнял на прощанье! Вот тебя, отец, хоть раз в жизни обнимал король?

— Да спаси Творец, — содрогнулся тот. — Только дипломатию вести — это тебе не с королями обниматься, это дело серьезное. Вам это в Школе не читали еще. Как испортишь мне все переговоры, тогда что?

— А Боресвет что, великий дипломат? — возмутился Бол. — Он и слова, небось такого не слышал!

— Зато у него кулаки большие, — парировал барон.

Бол заткнулся. Большие кулаки — это и есть суть дипломатии.

— Гм, извините, уважаемый барон, — Боресвет чувствовал себя неловко. — Я бы все-таки попросил Вас взять парнишку. Готов за него поручиться, если надо.

— Будет лучше, если Бол расскажет про коронацию, — вставила Адель. — Чужеземцу могут и не поверить.

— Ладно, пусть едет, — нехотя согласился Лентон. — Поедешь с нами. Только смотри у меня! Выпорю, если отчудишь чего по своему обыкновению! Розги для ученика мага столь же полезны, как и для простой задницы. Эй, там! Трубите переговоры!

С высоты своего коня, Боресвет оглядел выстроившееся войско. Да уж, воины у барона те еще. Сразу видно, что из боевых построений воевать способны только хирдом, что, в переводе с гномьего, означает "толпа". Хорошо еще, у противника войско не лучше. Иначе замок давно бы взяли уже. Два раза.

— Открыть ворота! — зычно скомандовал барон. Богатырь подивился, невысокий и хлипкий с виду барон оказался обладателем прекрасного командного голоса. Ему б еще боевого опыта добавить, прекрасный полководец получился б.

Ворота немедленно распахнулись, и кавалькада стремительно пронеслась по опущенному мосту. Впереди скакали герольды, один нес штандарт замка, второй, с побагровевшей от усилия физиономией, дул в бронзовую трубу, объявляя переговоры. Раздутые щеки и выпученные глаза придавали герольду презабавнейший вид.

Со стороны противника уже мчалась навстречу группа всадников. Впереди скакал опять же герольд с трубой и раздутыми щеками. Боресвет искренне понадеялся, что они хотя бы на время переговоров заткнутся, иначе в таком шуме ничего не услышишь.

Опасения оказались напрасны; едва парламентеры сблизились, оба герольда разом замолчали. Боресвет с интересом разглядывал предводителей осаждавших. Бароны как бароны, ничего особенного, правда, один из них граф, так он, Боресвет, и графьев повидал, не такая уж они и диковинка, если разобраться.

— Желаете обсудить условия сдачи? — поинтересовался барон Лорвен. Ликование в его голосе было вполне объяснимо, и богатырь усмехнулся в густые усы.

— Мы предлагаем вам убраться куда подальше, — дипломатично намекнул он. — В натуре, братки, езжали бы вы лесом отсель…

— Кто этот сумасшедший, барон? — поинтересовался холодно граф Деран. — Или это Ваш новый шут? Вряд ли его присутствие уместно на переговорах.

— Вполне уместно, не сомневайтесь, — барон наслаждался ситуацией. — Вам стоило бы прислушаться к его совету. Его Величество вряд ли проявит снисхождение к мятежникам.

— Его Величество Сугудай… — начал было барон Лорвен, но его прервал Боресвет:

— Его Величество нынче Орьерон Второй. А Сугудая, в натуре, закопали давно. Пальцы слишком гнул не в ту сторону. Так что, братва, валите в гудок, пока целы.

— Мой друг из Гардарики желает сказать, что мы согласны ходатайствовать перед Его Величеством Орьероном Вторым о снисхождении, если вы немедленно покинете пределы моих земель, — перевел барон Дарал.

— В натуре, — подтвердил богатырь.

Сообщение о смене власти в государстве вызвало переполох в рядах руководства противника. Граф, судя по всему, игравший роль предводителя, сразу растерял боевой пыл и явно собирался решить дело миром. Барон Корп тоже не горел желанием испытать королевскую немилость, а вот барон Лорвен, что называется, уперся рогом. В душе он уже считал себя хозяином Ведьмина Лога и Болотицы, и такой поворот событий его изрядно расстроил. Однако и ему было понятно, что осаду придется снять, шансов взять замок только своими силами у него не было.

— А где доказательства? — спросил вдруг молчавший до сих пор незнакомец в бежевом камзоле. Он один из всех присутствующих пренебрег кольчугой, из чего Боресвет сделал вывод, что это и есть вражеский маг-бакалавр.

— Короля предъявить не можем, в столице он, — развел руками барон Дарал.

— Может, это вас устроит? — Бол резким движением распахнул плащ.

— Бляха-муха! — ахнул граф Деран.

Да, это была она, знаменитая королевская бляха в виде мухи. Носящий ее имел право говорить от лица короля, судить и миловать, руководить и направлять, а также бесплатно пить пиво в придорожных харчевнях.

— Вы из Даралов, молодой человек? Некое фамильное сходство присутствует, — обратил внимание на фамильное сходство граф Деран. — И откуда же у Вас эта премилая вещица, позвольте спросить?

— Дана за особые заслуги перед короной, — важно ответил Бол. — Я был один из тех, кто помог его Величеству вернуть себе престол.

— А шуту — колпак премьер министра, — добавил Боресвет.

Предполагаемый бакалавр внимательно рассматривал бляху. Боресвет внутренне подобрался. От этого парня можно ждать любой пакости, надо быть готовым, если поколдовать решит.

— Бляха настоящая, — изрек, наконец, маг. — Думаю, нам не стоит продолжать осаду замка, если на стороне Дарала человек, пользующийся покровительством короля.

— Это что же, мы отсюда так и уйдем без боя? — возмутился барон Лорвен. — Не по-рыцарски это. Нас куры засмеют!

— Да хоть коровы, — независимо парировал Бол. — Или господин барон предпочитает, чтобы ему голуби гадили на отдельно стоящую голову?

Господин барон голубей и отдельную голову не предпочитал, о чем и было поспешно объявлено всем присутствующим.

— Нет, барон в чем-то прав, — задумчиво сказал граф Деран. — В самом деле, неловко без боя. Может быть, устроим поединок?

— И сразимся за Болотицу и Ведьмин Лог, — обрадовано добавил барон Лорвен.

Барон Дарал нахмурился. Отдавать спорные земли, когда судьба повернула свой необъятный зад в другую сторону, ему не хотелось. Жадный все-таки сосед у него, тут впору о голове заботиться, а он все выгоды ищет.

— А в поединке барон участвовать должен, али замена возможна? — лениво поинтересовался Боресвет.

— Барон, — ответил Лорвен, и одновременно с ним ответил граф Деран:

— Можно замену.

— Как же так, граф! — возмутился барон Лорвен.

— Остынь, — приказал граф. — Я с ним сражаться не буду, и барон Корп желанием, вижу, не горит. А сам ты против Дарала слабоват, и знаешь это не хуже меня. Мы выставим своего поединщика, почтенные господа, если вы согласитесь на поединок.

— Я бы кости размял, — задумчиво сказал Боресвет в пространство.

— Разомнем, — пообещал граф Деран, улыбка его Боресвету не понравилась. Жестокая вышла улыбочка, ехидная и жестокая. Будто заранее закопал проклятый граф богатыря в мать — сыру землю по самые ноздри. Боресвет посмотрел в ответ дерзко, усмехнулся нагловато. Увидев, что богатырь откопался, граф отвел взгляд.

— Позови Раговейна, — властно бросил он герольду.

Боресвет услышал, как ахнул за спиной барон Дарал. Кем бы ни был его супротивник, барон о нем наслышан. А раз уж воин известен даже в этом захолустье… репутация поединщика не на пустом месте растет. Ну, да его тоже не из полена строгали…

Тяжелый стук копыт оторвал его от размышлений. Боресвет поднял глаза, рассматривая поединщика.

Посмотреть стоило. На миг Боресвету показалось, что на него скачет металлический статуй, из тех, что устанавливают на городских площадях. Огромный всадник, могучий конь — оба были с ног до головы закованы в доспехи. Боресвет, опомнившись, закрыл рот. Ну, статуй, так статуй, и не таких обламывали. Вот в городе Гарне он же дрался со статуем по-пьяни? Дрался, и даже свернул медному всаднику челюсть вместе с головой. Этот, правда, из железа и скачет еще… ничего, скоро он забудет об этой вредной привычке. Раз уж ты статуй, то стой себе на площади, а скакать не моги!

— Это и есть сэр Раговейн, — пояснил граф для неграмотных. — Первый рыцарь Квармола! Победитель доброй дюжины турниров! Вы не представляете, дорогой барон, каких трудов стоило уговорить его принять мое покровительство!

— Отчего же, прекрасно представляю, только вот денег у меня таких нет, — угрюмо отозвался барон. По голосу чувствуется, он тоже готовился уже к похоронам Боресвета, а также к потере Ведьмина Лога и особенно Болотицы.

— Мне сказали, будет поединок? — небрежно осведомился рыцарь, сверкая азартом глаз в прорези забрала. — Вы, сударь, и есть мой противник?

Взгляд его безошибочно остановился на Боресвете. Витязь усмехнулся в усы и кивнул. Голос у рыцаря был подстать, просто колокол церковный, а не голос. Хорошо еще, не турнир менестрелей у них, непременно бы проиграл. А во чистом поле да при оружии… поле ровное, меч острый, а жизнь — игра.

— Не встречал на турнирах, — осторожно начал прощупывать его рыцарь. — Откуда родом будете? Герб Ваш мне не знаком вроде бы…

— Из славного города Голунь родом, — дерзко ухмыльнулся богатырь. — А что до турниров ваших потешных — не по мне забавы эти. Вот в чистом полюшке если ворога окаянного встречу, так, в натуре, укорочу децил. На полголовы.

— Хвастун! — презрительно бросил рыцарь. — Давай ближе к делу. Забирайся на коня, бери в руки копье — и посмотрим, кто в седле останется.

— Вот брошу все сейчас и за копьем побегу, — недовольно прогудел Боресвет. — Больно вы тут, в Квармоле, привередливые. У нас дерутся тем, что под руку попало. А руки у нас длинные. Вон меч есть и палица — мне хватит.

— Дикие вы там, — презрительно бросил сэр Раговейн. — Настоящий рыцарь должен мастерски владеть копьем, мечом и конем.

— И конем? — восхитился Боресвет. — Ну ты, в натуре, просто цыган какой-то! А вот скажи на милость, сударь мой рыцарь, как ты с дубиной этой по городу рассекаешь? Ведь этак всех прохожих перекалечить можно!

— Копье не для того нужно, чтобы с ним по улицам ездить, невежда! — запальчиво бросил рыцарь.

— Понятно, для понтов берешь, — с пониманием отозвался Боресвет.

— Копья оруженосцы возят, — рыцарь начинал уже злиться на туповатого противника. — Так что, будем драться или сопли возить? Можно приказать доставить копье из замка или из нашего лагеря. В конце концов, мой оруженосец притащил запасное, могу одолжить по такому случае. Бой на копьях — самый благородный вид поединка!

— Ты еще в тавлеи сыграть предложи, — хмыкнул Боресвет.

— Тогда дерись тем, что есть под рукой, — гаркнул сэр Раговейн так, что у богатыря зазвенело в ушах. — Насажу на копье, как утку на вертел!

— А я на тебя плюну в ответ, — пригрозил богатырь.

Они разъехались в разные стороны. Боресвет, не спеша, нацепил кольчужные рукавицы, подтянул ремешок шлема, попробовал, как ложиться в ладонь рукоять палицы. Оружие только что не повизгивало, просясь в руки.

— Сейчас, в натуре, начнем, — успокоил палицу Боресвет на всякий случай. Вдруг да заговорить решит, как секира у Нанока?

Богатырь легко вскочил в седло. Конь протестующе заржал, голунянин похлопал его по холке.

— Ты уж не подведи, братан, — сказал он просительно. — Годы у меня, не те, в натуре, чтоб уткой на вертеле… Да и тебе, если проиграю, такую вот гору железа носить придется. Так что постарайся уж! Нооо, поехали! Поратаемся со статуем железным!

Конь рванулся с места, будто на скачках "Формула-1". Была, по слухам, в Заморье такая народная потеха со странным названием. Рыцарь разгонял своего першерона навстречу, прикрывшись щитом и угрожающе выставив вперед копье. Поединщики сближались с бешенной скоростью. Раговейн нанес удар копьем, метя в шлем, но Боресвет легко уклонился, осадил коня и ударил в ответ булавой. Першерон уже уносил супротивника, поэтому удар вышел не в полную силу, но все равно получилось неплохо. Загремели тяжелые латы, рыцарь крякнул от боли.

— Это мы еще посмотрим, кто тут утка, — проворчал богатырь, разворачивая коня.

Обозленный рыцарь с трудом остановил разогнавшегося коня, развернул и ринулся в бой. На этот раз сэр Раговейн метил уже в грудь, отбросив турнирные привычки. Боресвет принял удар на щит, отведя копье в сторону. Взмах булавы, рыцарь едва успел подставить щит, вновь загремело железо. Окованная булава высекла искры, рыцарь покачнулся в седле. Надежно защищенный доспехами, сэр Раговейн вчистую проигрывал богатырю в ловкости, что тот умело использовал. Третья сходка, однако, завершилась не в пользу голунянина. Тяжелое копье угодило в щит, Боресвет содрогнулся от страшного удара. Копье разлетелось в щепы, по краю щита пробежала трещина. Богатырь с превеликим трудом удержался в седле, но сумел выпрямиться и встретить щитом удар меча. Щит выдержал, хотя было уже видно, что долго ему не протянуть. Однако он дал время воину придти в себя, и новый удар богатырь парировал булавой. Железный статуй обладал немереной силой, но и Боресвета не на грядке нашли. Оба поединщика щедро осыпали друг друга ударами, не желая уступать.

Первым сдался рыцарский першерон. Видимо, булава вскользь зацепила его по бронированному боку, конь дико заржал и встал на дыбы. Здесь бы и конец поединку, но Раговейн сумел каким-то чудом спрыгнуть в последний момент и даже удержался на ногах. Боресвет покачал головой и покинул седло.

— Тебе не победить, — прорычал сэр Раговейн. Богатырь только усмехнулся, поигрывая палицей. Уж на земле стоя, он супротивнику спуску не даст. Рыцаря сковывают доспехи, а его кольчуга не в пример легче да удобней. Главное, под удар не подставиться, а там время на него поработает. Чтоб в полном доспехе пешим драться, да ни один рыцарь не протянет долго, будь он хоть трижды статуй.

Богатырь ловко уходил от ударов и бил в ответ своим грозным оружием. Булава смяла шарнир налокотника, теперь рыцарь не успевал уже подставлять щит под удары. Боресвет, чувствуя близкую победу, бил чаще, нанося удары в уязвимые места. Лопнуло под очередным ударом забрало, рыцарь покачнулся. Боресвет ожидал, что Раговейн рухнет на землю, удар ведь был воистину богатырским. Другому кому и шею сломать мог. Но поединщик только покачнулся, помотал шлемом с упакованной в него головой и продолжил бой. Надо сказать, бил он не слабо, меч разнес в щепы щит Боресвета, два раза скользил по остроконечному шлему, пробив защиту. Осерчав, богатырь перешел в наступление, гвоздя окаянного противника палицей. Треснувший щит Раговейна доживал последние секунды, еще удар — и рыцарь стряхнул с руки обе половинки. Теперь они были на равных, одна только беда — Боресвет успел подустать, слишком энергично он наседал на сэра Раговейна. Сейчас бы укрыться щитом, передохнуть чуток. Так ведь не дает неугомонный рыцарь, машет своим "тигром" двуручным так, что только зазевайся на миг, сразу располовинит.

Однако и Раговейн бился уже из последних сил. Удары его слабели, Боресвет уже готовился торжествовать победу, как вдруг рыцарь нанес столь мощный удар, что, не успей богатырь уклониться, не спасла бы его прочная кольчуга. Однако уклониться Боресвет успел. Раговейн, что называется, провалился, проскочил по инерции мимо голунянина. Развернуться он уже не успел, удар булавы сзади смял шлем и бросил рыцаря на землю. Богатырь перевернул поверженного противника на спину, достал из-за голенища засапожник.

— Сдаешься? — поинтересовался он, тяжело дыша.

— Прижнаю себя побежденным, — прошепелявил рыцарь. Видимо, удар по забралу немного попортил ему улыбку и дикцию.

Богатырь встал, готовясь принимать заслуженные поздравления. Первым, как и ожидалось, поспел Бол.

— Ты мне скажи, чего мечом-то не дрался? — поинтересовался он, обнимая богатыря.

— Ты чего, братан, прифигел в натуре? — возмутился Боресвет. — Видал, сколько на нем железа? Да я меч до завтра бы точил!

— И свой урок я завершу практическим опытом, — Мастер Зортрий, Ассистент, обвел класс внимательным взглядом. Ученики притихли, глядя во все глаза на учителя. Сейчас перед ними явит себя чудо. Маленькое настоящее чудо.

Мастер Зортрий усмехнулся про себя. Ковену нужны маги. Особенно сейчас, в преддверии Пробуждения. Дети — податливая глина в руках гончара. Лепи, что хочешь. Добро и Зло — для них лишь слова… а вот что эти слова для них будут означать, решать именно ему, Ассистенту.

— Я рассказывал вам уже про заклинание "Перст Судьбы". Оно смертельно опасно для чародея, каким бы искусным он ни был. Поэтому, я покажу вам облегченный его вариант, "Дар Судьбы", — Мастер Зортрий читал лекцию, одновременно подготавливая лабораторный стол для проведения заклинания. — Результатом упомянутых чар является то, что судьба посылает вам в дар то, что вам будет нужнее всего в скором времени. Гроссмейстер Квармол, между прочим, относил эти чары к предсказательным. Если вам, к примеру, выпадает корка хлеба, то в ближайший год вам придется перенести голод, и вы будете молить Творца об этой черствой корке. А жбан огуречного рассола свидетельствует, что похмелье после ближайшей вечеринки будет особенно сильным.

Мастер Зортрий переждал, пока закончатся смешки учеников и продолжил:

— Теперь подойдите ближе, я уже закончил приготовления. Итак, поджигаем сначала синюю свечу, потом белую и, наконец, зеленую. Что символизируют цвета свеч, вы только что записали, на следующем уроке я с вас спрошу. Итак, в центре жертвенный предмет, совершенно неважно, что он из себя представляет. Обмен произойдет в любом случае. У нас жертвенным предметом служит разбитый кувшин. Вы видите, как он исчезает в двуцветном дыму, теряя материальность. Дым густеет, вот сейчас начнет материализовываться Дар Судьбы. Внимание… вот он!

Мастер Зортрий торжествующе потряс над головой обыкновенной пеньковой веревкой.

Ученики восторженно ахнули, пролив бальзам восхищения на честолюбивое сердце учителя. Ассистент внимательно рассматривал веревку.

— Хотел бы я знать, — задумчиво произнес он. — Кого из вас мне настолько захочется удавить?

Судьба порой любит посмеяться. Не случайно Древние изображали ее вечно хихикающей глупой девицей. За что, вероятно, и были наказаны Войной Магов. Судьба любит посмеяться — но не переносит, когда смеются над ней.

Примерно в то время, когда Мастер Зортрий проводил показ заклинания для своих учеников, то же самое заклинание читал некий старик в городе Ледре.

У него возникли вдруг ниоткуда изрядные проблемы. Уснув как-то вечером, он проснулся в разгромленной библиотеке в обнимку с полупустым бочонком вина. Пара стеллажей обрушены, бесценные манускрипты разбросаны по полу, иные погрызены неизвестным зверьем. Если это крысы оставляют следы таких зубов, то срочно надо менять работу на более безопасную. Например, пойти укротителем тигров.

Старый библиотекарь не знал, что ему делать. Одно дело, если у него просто амнезия в результате сотрясения мозга (голова преизрядно болела, хотя шишек и ссадин не прощупывалось). Совсем другое дело, если кто-то коварно наложил на него заклинание склероза. Но страшнее всего, если у него начался старческий маразм. Для библиотекаря это хуже смерти. Ясный ум и цепкая память — качества, отличающие библиотекаря-мастера, и старик весьма дорожил ими.

Потому и решил задать судьбе свой вопрос — что делать?

Сине-зеленый дым клубился над столом, пахло полынью и вербой. Старик нетерпеливо вглядывался в неясные пока очертания Дара Судьбы. Дым густел, вот-вот начнется материализация…

Библиотекарь с торжествующим воплем схватил Дар. Получилась! Столько лет не пробовал эти чары, и все-таки получилось! Ну-ка, что нам предлагает судьба?

В руках его блестела новенькая медная чаша. Старик тоскливо вздохнул и покосился на полупустой бочонок вина. С судьбой не спорят…

— А не соизволит ли Ваше отдохнувшее Величество заняться государственными делами? — вкрадчиво осведомился премьер-министр. — Например, прослушать отчет о делах королевства? Я, конечно, понимаю, бездельникам королевского происхождения это, что называется, в лом, но ради разнообразия?

— Лемур, ты несносен, — укоризненно заметил король. — Смирись с тем, что ты больше не шут. Порядочные министры выражаются более внятно.

— Порядочных министров не бывает, — убежденно ответил Лемур. — Либо воры, либо шуты, либо дураки. Я, к примеру, шут. И Вашему, так сказать, Величеству со мной еще повезло. Так что Вы соизволите государственно решить насчет доклада?

— Читай, — обреченно махнул рукой король.

— Докладывают из южных областей — попытка мятежа успешно ликвидирована. Личные дела зачинщиков и списки их, так сказать, ошибок, будут представлены на рассмотрение Вашему Величеству. Чтобы оное Величество самолично определило, каковые из ошибок являются именно ошибками, а каковые — коронными преступлениями. Лично я всех послал бы на плаху. Чтобы другие дураки учились на ошибках предыдущих.

— Дальше, — поморщился король.

— Армейские части на западе присягнули Вашему Величеству. Заместитель командующего запрашивает Ваших мудрых указаний.

— А что же сам командующий? — удивился король.

— Он слишком долго раздумывал по поводу присяги, — ухмыльнулся шут. — Его заместитель не обладает терпением Беодла. Говорил я, что много думать вредно?

— Даже демонстрировал, — подтвердил король. — Заместителем там граф Сергальд? Поздравь его от моего имени со званием командующего. Дальше!

— Снята осада с замка барона Дарала, — доложил Лемур. — Два барона и граф бьют челом об стол, каются и умоляют простить.

— Дарал… наморщил лоб король. — Это замок отца Бола? Не иначе, эта парочка туда добралась. Приятно получить весточку о своих друзьях…

— Еще один нюанс — непобедимый Раговейн отказался от участия в столичном турнире, сославшись на проблемы со здоровьем.

— Боресвет — любому здоровью проблема, — согласился король. — Ты в курсе, он на балу убил комара на плече графа Стокера. Бедняга до сих пор в лубке ходит…Еще что?

— Библиотекарь в городе Ледре малость свихнулся после того, как обнаружил себя в объятиях бочонка с вином, — хихикнул шут. — При том, он напрочь забыл, что с ним происходило в последние дни. Какие изволите сделать выводы?

— Таль собирался как раз в Ледр, — задумчиво сказал король. — Думаешь, его проделки?

— При всем уважении к ученику Мастера Лура, бочонок ему не допереть, — ухмыльнулся шут. — Здесь чувствуется рука варвара. А то и обе, если бочонок большой.

— Интересно, где они нашли вино, — улыбнулся король. — В Ледре сухой закон!

— Нанок и в Синих песках нашел бы, чем промочить горло помимо воды, — вступился за варвара Лемур. — Еще из Ледра сообщают, что возник у них пожар явно магического происхождения. Ну, это понятно, выпили, погуляли… А вот еще новость — сильный пожар уничтожил половину домов в городе Гарва.

— Это же на юге, — недоуменно сказал король. — Туда-то они как попали?

— В Гарву они никак попасть не могли, — подтвердил Лемур.

— Тогда отчего пожар? — удивился король.

— Понятия не имею… Может, само загорелось? — предположил бывший шут, но как-то неуверенно.

— Ладно, оставим пока… Мастер Лур, что Вы можете сообщить насчет Ковена?

— Пока ничего, — лаконично ответил маг. — Работаем. Бумаги зашифрованы с помощью магии, и выделенных мне двух бакалавров недостаточно, чтобы быстро распутать этот клубок. Подбор нужного заклинания требует много времени.

— Держите меня в курсе, — сказал король. — Лемур, у тебя все?

— Почти, Ваше нетерпеливое Величество. Последние новости — на севере объявился Его Величество Сугудай Первый.

— Ты с ума сошел? — ахнул король. — Мы же прилюдно сожгли его тело. Мастер Лур, возможно ли, чтобы он ожил?

— Нет, — уверенно ответил маг. — Это самозванец. Лжесугудай Первый.

— Вот-вот, — подхватил бывший шут, а ныне министр премьер. — То же самое сказал Его Величество Орьерон Второй, что тоже объявился на юге. А Лжесугудай на это объявил, что тот сам самозванец и сукин сын. Теперь они с помощью сторонников решают, кто из них самозванец, а кто сукин сын. Причем оба уверяюат, что их отцы с собаками дело не имели. В общем, на севере полыхает мятеж, и это огорчает, потому что ахарцы проявляют поразительную активность. Если пойдут войной, остановить их будет нелегко…

— Надо приказать графу Сергальду двинуть войска на север. Подготовь приказ, я подпишу, — сказал король. — Конкурентов надо быстро прижать к ногтю, пока мятеж не разгорелся.

— Будет исполнено, — шут поклонился с нарочитой вежливостью. — Нет, но все же мне интересно, отчего случился пожар в Гарве, если наших бурганайцев там и близко не было?

Глава VII

Я быстро оглядываюсь по сторонам. Не потому, что чувствую опасность — просто в силу привычки. Для Людей Ночи иные привычки очень важны, потому что продлевают жизнь.

Так же быстро перевожу взгляд на Короля. Глава Гильдии, как обычно, одет по последней придворной моде. Есть у него такая слабость, одеваться, как спесивый вельможа. Синий с серебряным шитьем камзол хорошо гармонирует с длинными седыми волосами. На поясе — длинный кинжал в посеребренных ножнах, готов поспорить — гномьей работы. Такая штучка целого состояния стоит, гномы оружие свое редко продают.

В руках у Короля кубок вина, на губах — улыбка. Страшная у него улыбка. Словно шутовская маска, губы чуть ли не до ушей растянуты, а глаза — будто провал в бездну. Не люблю я, когда он улыбается. Вдвойне не люблю, если улыбается мне.

— Проходи, — Король сегодня сама любезность. Святая Фила-приветница собственной персоной. Желание оказаться на другом краю света крепнет с каждой минутой. Но выбирать не приходится. Улыбаюсь непослушными губами и следую за синей спиной Короля. Кстати, у него перхоть, он хоть знает об этом?

Мне с улыбкой кивает Джой — Игрок. Раскланиваюсь, пожимаю руку. К нему я отношусь с уважением. Вы, наверное, решили, что Джой — шулер? Ничуть не было, просто он азартен и любит работать красиво. Порой в ущерб собственной безопасности. Как и я, кстати, это нас и роднит. Рассказ о скипетре он, я уверен, будет слушать с откровенным восхищением и завистью. Он, как никто другой, сумеет оценить все нюансы этой кражи.

Пожилой лысоватый мужчина. Лицо изрезано морщинами, руки, напротив, гладкие и ухоженные. Чуткие, умные пальцы. На меня бросает мимолетный безразличный взгляд.

Раскланиваюсь со всей почтительностью. Лещ, живая легенда Гильдии. Лучший вор из ныне живущих. Вот кому азарт чужд абсолютно. Все его дела построены на точном, безукоризненном расчете. Безопасность гарантирована! Мне его стиль не слишком импонирует, однако результат достоин восхищения. На мой взгляд, Лещ управлял бы Гильдией куда лучше Короля. Однако мнение это я даже Сигру не поведаю. У Короля везде есть уши.

Красивая девушка с улыбкой протягивает мне кубок вина. Улыбаюсь в ответ, беру и делаю небольшой глоток. Ее имени я не знаю, но девушка явно из гвардии Короля. Случайной прислуги здесь быть просто не может.

А вот эту девушку я знаю. Ласка. Ее пальчики чутки и нежны, одинаково легко могут и доставить мужчине наслаждение, и незаметно облегчить его кошелек. Или даже перерезать горло. Ласка — в числе телохранителей Короля, а он абы кого к телу не приближает. Вот к ней лучше спиной не поворачиваться, в целях безопасности.

Джеф — Крыса увлеченно беседует о чем-то с ловкой Оборо по кличке Тень. Моего появления они не заметили, да и пусть их. Не буду зря дергать занятых людей. Этой парочке вряд ли нужно сейчас чье-то общество.

Здороваюсь за руку с Угрем, натыкаюсь на враждебный взгляд Кобры. Улыбаюсь в ответ, широко и дружелюбно. Кобра отворачивается, я почти физически чувствую исходящие от него флюиды злобы. Сколько раз мы с ним пересекались? Пять? Шесть? И каждый раз — на узкой тропинке. Достаточно узкой, чтобы один из нас остался без добычи.

Кобра — ненормальный. Надо держать его в поле зрения, не ровен час, воткнет мне "ласточку" под ребро. Абсолютно без понятий, странно даже, что дожил до своих лет.

Оглядываю зал, отмечаю про себя изучающий взгляд Короля. Ох, воровское Величество, не нравится мне Ваше внимание! Машинально касаюсь ножен кинжала, он на месте. Король еле заметно усмехается, фиксируя мое движение. По моей спине скользит холодная струйка пота — что-то он задумал! Чувствую, задумал!

Шепот Удачи молчит, но меня его молчание не успокаивает. Какое-то оно… настороженное. Словно не знает мой внутренний голос, что и присоветовать.

Расслабляю мышцы лица, Король не должен чувствовать мое волнение. Если ты не боишься собаку, она тебя не укусит. Если боишься стражника, он тебя остановит. Тем более, именно здесь, я в полной безопасности. Король никогда не пойдет на убийство при таких свидетелях. Впрочем, может я зря беспокоюсь…

— Ну, Ригольд, помнится, не так давно у нас вышел меленький спор, — голос Главы Гильдии отточенным ножом врезается в общий гомон, и все разом умолкают.

Твердо встречаю его взгляд, заставляю себя усмехнуться. Торжествующе, я надеюсь.

— Я тоже что-то такое припоминаю, Король.

Пару секунд играем друг с другом в гляделки, потом глаза Короля становятся пустыми. Продолжать детское состязание под таким взглядом невозможно. Глаз не отвожу, просто смотрю сквозь Короля.

— И что же? Ты добыл скипетр?

— Я понапрасну не хвастаю.

Сказал, и тут же пожалел. Звучит, как вызов. А для Короля все, что звучит как вызов, вызовом и является. А также и то, что по-другому совсем звучит. На всякий случай.

— А доказательства? — Шепот Удачи встрепенулся при звуке его голоса. Слишком слащаво сказано, ласково слишком. Что же ты задумал, Король?

Медленно достаю из сумы скипетр. Присутствующие следят за моей рукой, затаив дыхание. Регалия Маргонов встречается дружным "Ах!" Тишина взрывается приветственными криками, свистом и восторженной матершиной. Ненавидящий взгляд Кобры — бальзамом по сердцу. Одобрительная улыбка Леща — высшая похвала Человеку Ночи.

Момент торжества. Чокаюсь со всеми желающими со мной выпить, пожимаю протянутые руки. Ласка вместо руки норовит подсунуть бюст, пожимаю, не задумываясь — зачем обижать девушку? Греюсь в лучах воровской славы, напряжение покидает тело и разум. Даже Король не рискнет причинить мне вред после такого.

Не расслабляйся, встревает Шепот Удачи. Отмахиваюсь от него, расслабляюсь по полной. Рассказываю подробности в лицах, рассказывать я умею. Меня несет река азарта, я еще раз переживаю сладость опасности, красоту и наглость дела. Умалчиваю только о складе древоизделий, тролль в моей версии охраняет оружейную. Герцог любит оружие до безумия, это известно всей столице, поэтому небольшая правка истины проходит незамеченной.

— Дай-ка взглянуть, — пронзительный голос Короля заставляет меня стряхнуть беспечность и расслабленность. Неохотно даю ему скипетр в руки. Глава Гильдии внимательно рассматривает мою добычу, любовно оглаживает крупные рубины и золотую вязь древних рун. Мгновенно настораживаюсь — ухоженные пальцы касаются скипетра, как будто он уже собственность Короля. Можно утаить мысли, но руки их все равно выдадут. Руки вора живут собственой жизнью.

— Я должен поблагодарить нашего великолепного Ригольда за то, что он принес мне эту чудную вещицу, — голос Короля сочится медом. Вон оно как! Принес по заказу, выходит! Как ловко передернул Воровское Величество, любой шулер от зависти сопьется. Пытаюсь взять себя в руки, но ярость ледяной волной бьет в голову. Такая уж у меня ярость, как вода на морозе, голову терять не дает, но и контролировать ее невозможно. Ох, что сейчас будет!

— Принес посмотреть, — уточняю я. Мой голос шуршанием снежной метели гасит огонь королевского ликования. Глава Гильдии поднимает глаза, и я вижу в его взгляде свою смерть. Нет, не смерть даже, предупреждение, что он переступит через любого, но с этой игрушкой не расстанется. Мне становится страшно, но снежная лавина ярости уже набрала ход. Отвечаю на его кипящий взгляд своим, и протягиваю руку.

Секундная пауза, в течении которой мое сердце замирает в ожидании холода стали. И скипетр Маргонов ложится в мою открытую ладонь.

— Я бы хотел поговорить с тобой наедине, — это не просьба, это приказ. Утихшая было ярость поднимает змеиную голову и шипит моими губами:

— К сожалению, иные дела требуют моего незамедлительного присутствия.

Веселых похорон, вздыхает Шепот Удачи. Что он умеет, так это поддержать в трудную минуту. Впрочем, нового он ничего не сказал. Или я научусь владеть собой, или свидание с Творцом состоится намного раньше срока. Причем, на обучение у меня буквально минута.

— Я тебя долго не задержу, сынок.

От предложений, сказанных таким тоном, не отказываются. Ярость, поджав хвост, прячется в темных уголках души. Проснулся с перепою мирно сопевший здравый смысл и потребовал пива. Уступаю его хриплому зову:

— Хорошо, Король, я к Вашим услугам.

— Пойдем-ка наверх, мой хороший, — Глава Гильдии осторожно берет меня под локоть и мы движемся к лестнице. Сердце отчаянно стучит в груди, опасаясь, что потом стучать будет поздно. Мысленно соглашаюсь с ним — сказанного мной не на одну могилку хватит. Однако в глазах Короля — раздумье. Он еще не решил окончательно, что со мной делать, и это внушает определенную надежду.

— Садись, сынок, поговорим о делах, — Король делает приглашающий жест в сторону кресла, и я послушно знакомлю задницу с мягким сиденьем. Садимся почти одновременно, с интересом присматриваемся друг к другу.

Лицо у Главы Гильдии выразительное. Породистое такое лицо, такое скорее, лорду какому-нибудь пристало носить, но никак уж не вору. Поговаривали, что Король отпрыск какого-то знатного вельможи, бастард, так сказать. Собственно, потому его и назвали так.

Король внимательно смотрит на меня, поигрывая золотым браслетом.

— Вижу, что ты не горишь желанием расставаться с добычей, так?

Видит он! Легьяр ведь тоже с добычей расставаться не спешит. И волк. И кошка даже. Любой хищник зубы оскалит, когда на его добычу покушаются. А вор — тот же хищник, только в одежде.

Оскаливаю зубы в улыбке:

— А Вы, как вор, что об этом думаете?

— Что за свою добычу можно и глотку порвать, — пожимает плечами Король.

От такой откровенности впадаю в столбняк. Впрочем, если вспомнить, скольким он глотку перегрыз что за свою добычу, что за чужую… Чему удивляться-то?

Король смотрит мне в глаза. Взгляд оценивающий, испытующий. Ну, Ваше Ночное Величество, что же у Вас на уме? Какое безотказное предложение сейчас свалиться на мою несчастную голову? А будет оно наверняка, в этом уверен, на будущих покойников по-другому смотрят.

— У меня к тебе, Ригольд, деловое предложение.

Ах, какой я проницательный! Аж самому завидно. Ну-ну, послушаем…

— Вижу, ты уже догадался, что скипетр мне необходим. Я хочу предложить тебе добыть и остальные Регалиии Маргонов. И дам тебе за них настоящую цену, а не те десять процентов, что предлагает Зачинщик.

Предложение воистину щедрое. Сколько стоит скипетр в полную цену, это ж подумать страшно! А весь комплект? Это ж эльфу целую жизнь безбедно прожить можно! Только вот чем ты заплатишь, Король, звонкой монетой или острой сталью?

Соглашайся, советует Шепот Удачи. Соглашайся, если хочешь дожить до утра.

Тут с ним не поспоришь. Чем он там в будущем заплатит, еще вопрос, а вот то, что отказа я своего не переживу, слепому видно. А раз так…

— Я бы попробовал, — подпускаю сомнение в голос. — Только никто ведь не знает, где остальные Регалии находятся.

— Твоя правда, сынок, — соглашается Король. — Мало кто знает, где их искать.

Мгновенно улавливаю этот нюанс. "Мало кто" и "никто" — отнюдь не одно и то же. И если Король так выразился, значит, ему как раз прекрасно известно, где остальные Регалии. Интересно, где же это можно разжиться такими сведениями? Если даже Тайная Служба такой информацией не располагает?

— И где же? — беру сразу кота за хвост. В переносном, конечно смысле, Сигр такого обращение нипочем бы не потерпел.

— Не так быстро, — голос Главы Гильдии напоминает шипение змеи. — Ты еще не дал согласие, мой мальчик.

Не люблю, когда меня мальчиком называют. Тем более, "моим". Раздраженно дергаюсь, пинком загоняю любопытную ярость обратно в темноту. Хватит уже, и так хорошо почудила, подруга.

— А что, у меня есть выбор? — спокойно интересуюсь у Короля.

Тот довольно хмыкает.

— Нет, конечно, но я не был уверен, что ты это понимаешь.

Приятно, когда тебя за дурака держат. Так безопасней.

— Мое согласие у Вас в кармане.

Мы бьем по рукам и жертвуем Лакки немного вина и крови. Сделка заключена, теперь мне волей-неволей придется добывать старому пройдохе Регалии.

— Скипетр пока останется у меня, — предупреждаю Короля. Тот беспечно машет рукой, мол, один скипетр ему ни к чему, однако пальцы шевельнулись так, словно погладил мою добычу.

— Корона находится в замке Фралл, — объявляет Король.

Мысленно бью себя по голове кулаком. Потом веслом, затем рыцарской булавой. Значит, мне предстоит ограбить королевский замок? Если его охраняют и хуже, чем сокровищницу, то совсем ненамного. Может, просто отдать извергу скипетр и попросить забыть об этом разговоре? Не могу, воровская честь не позволяет. В Гильдии подобное поведение иначе, как трусость не воспринимают. А трусам среди честных воров не место. К тому же, сделка заключена. Святой Лакки клятвопреступников не любит. Нет лучшего способа лишиться покровительства, чем отказаться от сделки.

— А остальные вещички? — небрежно интересуюсь я.

— Принесешь корону — скажу, — резко отвечает Король, и я понимаю, что любопытство может погубить не только кошку.

Молча кланяюсь и выхожу. Интересно, во что это я вляпался?

Трачу несколько минут, общаясь с гостями. Лещ благосклонно указывает на мои ошибки, Игрок хохочет, представляя рожи стражников при виде тролля. Реван — Жмот похотливо косится на суму, где лежит скипетр. Золото — его единственная страсть, не считая бриллиантов. Ласка все время крутится возле меня, только что не мурлычет. Ей бы кошкой родиться, подходящая пара для моего Сигра получилась бы.

Улучив минутку, покидая Дворец. Игрок, единственный, кто замечает мое исчезновение, понимающе ухмыляется и машет рукой. Пересекаю сад, ночной тенью выскальзываю на улицу. Доска забора протестующе скрипит, но никто не спешит к ней на помощь.

Надо бы уйти на дно и обдумать сложившуюся ситуацию, но… Ночь — время действий. Обдумать можно и днем.

Выбросив из головы Короля, скольжу по ночным улицам. Два раза прячусь в тени, завидев ночную стражу.

Вопросительное "Рмяв?" заставляет меня резко обернуться. Ну, конечно, кто же это еще мог быть? Рыжая бестия разыскала меня в огромном городе, и теперь желает пообщаться. А заодно и покормиться, если угостят.

Торопливо глажу Сигра, чтоб отделаться. Кошак недоволен. Он искренне полагает, что ласка должна быть долгой и обстоятельной. В общем-то, он прав, но сейчас у меня в пердилище сидит здоровенное шило. Мастер Лион собирается со мной на дело! Впервые иду на дело с магом! Интересное, должно быть, дело…

Поняв мое нетерпение, Сигр исчезает в ближайшей подворотне. Спустя минуту, до меня доносится рычание, мяв и разъяренное шипение. Рыжий герой нашел очередное приключение на усатую мордочку. Кто бы ни был его соперником, быть ему битым.

Через квартал меня тормозят две подозрительные личности. В руках у одного — кистень, у другого — нож. Останавливаюсь, с интересом жду, что они спросят.

Личности разочаровывают. Вопрос звучит пошло и избито: "Кошелек или жизнь?" Никакой культуры гоп-стопа. Вот в Двенадцатиградье куртуазно спрашивают закурить. Правда, результат тот же. Даже если у кого кальян с собой и окажется случайно, найдут, к чему придраться. Либо уголь сырой, либо табачок лежалый.

Вопрос игнорирую, пристально гляжу в глаза грабителям. Те явно нервничают, обзывают меня сукой и лохом. Делаю пальцами Первый Знак. Реакция отсутствует, стало быть, не из Гильдии парочка. Любители, то есть, легкой наживы. Вот это уже хуже. Среди любителей ребята с понятием ой, как редко встречаются. Особенно, если учесть, что Гильдия любителей не приветствует. Этим двоим люди Короля тоже с удовольствием преподадут урок плавания с утяжелением.

Это я им неосторожно и сообщаю. Реакция ребят мгновенна — нож ищет мой живот, а кистень — висок. Ухожу перекатом, бью одного в колено и исчезаю в темноте улиц. Не погонятся, один еще долго будет хромать, а второй в одиночку не побежит. Конечно, полагается их прирезать, но желания такого нет. Наверное, я плохой гильдиер, но крови не люблю. Пусть с ними ребята Короля разбираются, а мне лень. Лень — мое второе имя.

Скольжу в свой подвал, предварительно проверив, нет ли хвоста. Засветив факел, ныряю в катакомбы. Уверенно иду по знакомому пути, насвистывая популярную при дворе мелодию.

И вот тут дает знать о себе Шепот Удачи. Истошным воплем, от которого загудела голова:

ОПАСНОСТЬ!

Едва не роняю факел от неожиданности. Это что же такое село мне на хвост, интересно? Швыряю факел на землю и, сломя голову, бросаюсь в спасительную темноту. Да, Лень — мое второе имя, но мои ноги частенько это забывают. Бегу быстрее ветра, прислушиваясь на ходу. Странно, но топота не слышно. Кто бы меня не преследовал, он бесшумней тени. Это в темноте, где сам Блин рога посшибает!

Резко останавливаюсь, меняю направление движения. Ощущение преследования не пропадает, неведомый противник явно не намерен прекращать погоню. Двигаюсь бесшумно, как умеют только воры, незачем давать преследователю преимущество. Ох, святой Лакки и сестра его Удача, только бы он ночным зрением не обладал!

Хорошо, что вспомнил. Как раз мне это преимущество не помешает. Бесшумно достаю смарагд, вставляю в глаз. Ну-ка, крошка, покажись!

Крошка показалась из-за поворота через пару минут. С виду человек, вроде, только почему он так уверенно идет в темноте? Не вампир, смарагд бы показал его в красном ореоле. Уже хорошо, только вампира мне тут не хватало. А с человеком справлюсь как-нибудь. У меня все преимущества — я в темноте, он меня не видит. Если он, конечно, не…

Ищейка! Волна тяжелого страха накрыла меня внезапно, и я чуть не захлебнулся в ее тягучей воде. Конечно же, Ищейка! Потому Шепот Удачи и голосил так, потому он и чувствует себя в темноте уверенней любого вора. Вот это я попал!

Бежать бессмысленно, Ищейка отыщет меня, где угодно. Отыщет, и прикончит, отпускать жертву живой не в их обычаях. Надо драться, иного выхода нет.

Как же я не люблю драться! Тем более, в такой безвыигрышной ситуации. Убить Ищейку можно, бывали уже прецеденты… И что дальше? Его собратья тут же устроят на меня облаву, отложив любые дела. И тогда…

А вот что тогда, мы и посмотрим. Это Шепот Удачи подсказывает. В самом деле, какой смысл так далеко загадывать? Сначала надо хотя бы этого уложить. Говорят, Ищейка может на равных схватиться с Королевскими Ассасинами, а те считаются лучшими воинами в мире. Недаром их на службу только правящий монарх привлечь может.

Ищейка встревожился, завертел головой. Святой Лакки, да он чувствует мое присутствие! Не видит, нет, но каким-то образом ощущает, что я неподалеку. Незадача какая!

Осторожно снимаю с пояса дубинку. Я не воин, никогда не умел стрелять из лука. Ножи я бросаю довольно посредственно, дротики — немногим лучше. Зато дубинку я умею метать замечательно. С детства еще. Знаете, есть такая игра — чурки? Когда ставятся одна на другую две деревянные чурки, и пацаны стараются их сбить палками по очереди? Так вот, есть в этой игре один нюанс. Водящий не может своим дрыном запятнать никого из игроков, когда чурки сбиты. То есть, ты можешь безопасно забрать свою биту и вернуться в "крепость", пока он собирает сбитые метким ударом чурки. А для этого надо, чтобы удар был не только метким, но и сильным.

У меня это получалось куда чаще, чем у остальной детворы. И пусть игра эта осталась в моем бессолнечном детстве — руки сами помнят, что надо делать.

Резкий замах, бросок… Дубинка полетела метко и быстро. Но Ищейка оказался еще быстрее. Взмах меча, и мое оружие глухо стукнулось о стену. Ищейка же, установив мое местонахождение, перестал вертеть головой, и направился прямехонько ко мне.

Вот и все. Можно еще метнуть кинжал, а можно им же глотку себе перерезать. Второе быстрее и безболезненней. Кто, интересно, послал это чудовище по моему следу — герцог Вернер или же Глава Гильдии? Будь проклят этот блинов скипетр!

Ничего уже не соображая от страха и ярости, достаю из сумы скипетр и швыряю в Ищейку. На, паскуда, задавись! Твоя взяла!

Бросок получился еще удачнее, чем предыдущий — и столь же безрезультатным. Ищейка хладнокровно отбивает скипетр мечом, даже не сбившись с шага. Реликвия династии Маргонов падает на пыльные камни тоннеля…

Ослепительная вспышка! Невольно прикрываю глаза хотя левый глаз закрыт, а правый защищен смарагдом. На несколько секунд забываю о существовании противника, разгоняя руками разноцветные круги. Но Шепот Удачи настойчив, напрягаю глаза, силясь разглядеть, что поделывает мой противник.

Ищейка стоит, прикрывая глаза рукой. В другой зажат меч. Он-то обо мне не забыл, но… Мне кажется, он ослеп. Попробуйте взглянуть широко открытыми глазами на солнце. Если это солнце вдруг ни с того, ни с сего вспыхнет на небосводе ночью. Потеря зрения обеспечена. Если не навсегда, то на некоторое время — точно.

И это время надо с толком использовать. Бесшумно скольжу в темноте, сжимая обнаженный кинжал. Бесшумно? Как бы не так! Меч в руке у Ищейки деловито отслеживает мои передвижения, повинуясь воле хозяина. Это какой же слух должен быть у человека! А ведь он оглушен, ослеплен, его чувства сейчас притуплены.

Подбираю дубинку, убираю в ножны кинжал. Скользящим шагом обхожу Ищейку по кругу. Он поворачивается следом за мной, но с небольшим опозданием. Вот тебе и преимущество зрячего над слепым! Сейчас мы едва на равных! А не выдай скипетр свой сюрприз, шансов на благополучный исход не было бы.

Однако, надо заканчивать с ним. Я же не знаю, как быстро его зрение регенерирует. Резко разрываю дистанцию, меч устремляется мне навстречу. Успеваю отбить его дубинкой, бью коленом в причинное место. Противник подставляет бедро. Отскакиваю назад, Шепот Удачи визжит об опасности, Ищейка вскидывает руку. Откатываюсь влево, клейкая паутина с тихим шорохом рассекает воздух. Снова бросаюсь в атаку, перехожу в ближний бой, бью кулаком под вздох. Пропускаю удар левой, в голове поют птички и Шепот Удачи. Продолжения нет, Ищейка сложен пополам, пытаясь обрести улетевшее дыхание. Я занят тем же самым. В себя приходим одновременно. Он наносит удар мечом, я — дубинкой по руке, держащей меч. Я быстрее. Отчетливо слышу хруст пальцев на рукояти меча, оружие звенит по камням. Пропускаю удар левой, но массой своего тела сбиваю противника на землю. Теряю в борьбе дубинку, достаю засапожник. Все. Бой окончен. Ищейка распластан на земле, я сижу сверху, прижимая к его горлу холодное лезвие.

— И что ты собираешься делать? — спрашивает он спокойно, глядя на меня незрячими глазами. Хороший вопрос. Я его непременно обдумаю. Позже.

— Ты хочешь меня убить? — и голос не дрогнет. Мне бы такую выдержку!

— Не хочу, — отвечаю холодно. Мой тоже голос не дрожит — оно и понятно, нож ведь не у моего горла. — Придется. Я не вижу способа разойтись при своих.

— А если я предложу выкуп?

Ага, как в сказке — не убивай меня, добрый молодец, я тебе еще пригожусь. Ну-ну, предложи. Материальные блага меня в данный момент не интересуют. Из духовных интересует только одно — остаться живым. В заложники я его взять не могу — не сдюжу. Сбежит и прикончит. Ищейка — это тебе не абы кто.

— Засунь свой выкуп знаешь куда?

— Предлагаю Иммунитет.

Оп! В сказку, что ли, попал? Вот это уже интересно!

Ищейки ведь с ворами частенько пересекаются. И мы, и они живут в Мире Ночи, и даже молитвы возносим одному святому — Лакки. Ну, и сестре его Удаче.

И далеко не всегда встреча с ними фатальна. Если на тебя нет Заказа, можешь спать спокойно, они тебя и пальцем не тронут. Иногда могут и наградить за какую-нибудь услугу, причем наградить по-королевски. Скупыми Ищеек еще никто не называл.

А самой щедрая награда для вора — Иммунитет. Когда один из них от имени всех пятерых объявляет о неприкосновенности вора и его жилища со стороны Ищеек. Случается это крайне редко, но все же случается. Я сильно подозреваю, что Зачинщик сумел как-то угодить Ищейкам, и получить в подарок Иммунитет. Ни разу в его доме не задерживали заказанных гильдиеров, ни разу краденная вещь не перехватывалась Ищейками в его лавке.

А теперь эту награду предлагают мне самому. Как выкуп за жизнь побежденного. Вполне в воровских традициях. На серебряном подносе.

Благодарю тебя, святой Лакки! Похоже, у меня есть еще шанс выбраться из этой переделки.

— Согласен.

— Сделка? — Ищейка настойчив. Любой был бы настойчив, если б у горла держали нож.

— Сделка! — Я собрался было провести ножом по руке, пуская кровь, но вмешался Шепот Удачи:

Не убирай ножа от его горла!

Меня разом пробрала крупная дрожь. Ищейка не нарушит сделку… когда она заключена. А заключена она, когда кровь партнеров смешалась во имя святого Лакки. И ни секундой раньше. Убери я нож от его горла, и Ищейка вполне мог сломать мне кадык или выдавить глаза раньше, чем я моргнуть бы успел.

Свободной рукой достаю из ножен кинжал, неловко режу пальцы, хватаясь за лезвие.

— Положи руку на лоб, — командую. — Только медленно, без резких движений. Профессия у меня нервная, как бы не вышло чего…

Ищейка издает смешок.

— Осмотрительный, — звучит как похвала. Он осторожно кладет руку на лоб, я режу ему запястье, роняю кинжал и прижимаю свои окровавленные пальцы к его руке.

— Тебе, святой Лакки! — и, как эхо:

— Тебе, святой Лакки!

Все, сделка заключена. Убираю засапожник на место, встаю на ноги.

— Интересный расклад, — задумчиво говорит Ищейка. — На тебя сделан и принят Заказ, и одновременно я обещал тебе Иммунитет. Правда, я не ожидал от тебя такой сообразительности. Убери ты нож от моего горла — и Сделка не состоялась бы.

Торопливо впадаю в панику. Я-то думал, что опасность позади…

— Иммунитет выше Заказа, — успокаивает меня Ищейка. — Заказ подлежит отмене. Многим придется пожертвовать, но это уже не твои проблемы. Можешь спать спокойно.

Ага, вот сейчас все брошу и пойду спокойно спать.

— Кто делал Заказ? — не то, чтобы я сильно любопытен, но это меня касается напрямую.

— Имя заказчика ты не узнаешь, — сказал, как отрезал.

Пожимаю плечами, встаю с Ищейки, собираю свои нехитрые пожитки. Скипетр осматриваю особенно внимательно, вещь ценная. На реликвии Маргонов ни царапинки. Блестит, будто вчера сделан был. Камни вокруг скипетра опалены и даже слегка оплавлены. Качаю головой, опасливо кошусь на Ищейку. Похоже, скипетр меня спас. Загадочная штука, надо относиться к нему с осторожностью. Сегодня спас, завтра, глядишь, испепелит. Магические вещи, спору нет, полезны до поросячьего визга, но и опасны не меньше.

Ищейка не обращает на меня внимания. Он занят куда более важным делом — трет пальцами глаза. Я замечаю, что пальцев у него по шесть на каждой руке. Мгновенно пробирает дрожь — а человек ли он?

— Тебя проводить? — спрашиваю неуверенно. Ну, не умею я разговаривать с Ищейками!

Тот усмехается, смотрит на меня слепыми еще глазами.

— Я сумею выбраться, не переживай.

Киваю головой, не скрывая облегчения.

— Тогда я пошел. Счастливо оставаться!

Ищейка бурчит что-то неразборчиво. Я поворачиваюсь к нему спиной, закидываю суму за спину и иду прочь. Интересно, а сам я выбираться сумею? Далековато я забрался от привычных мест…

Выбираюсь легко, словно святой Лакки ведет меня за руку. Буквально через четверть часа дорога становится узнаваемой, теперь иду уверенно, пиная не успевших убраться крыс.

Жилище Мастера Лиона приветливо встречает меня светом факела. Сам маг вышел меня встречать в тоннель. С чего бы это, интересно?

— Где-то неподалеку колдовали, — поясняет маг свое волнение. — Магия седьмого уровня.

Торопливо рассказываю об Ищейке и скипетре. Мастер Лион просит у меня скипетр, внимательно его осматривает, обескуражено пожимает плечами, отдает обратно.

— Не понимаю, — сознается он. — Чары на нем сильные и сплетены искусно, прочитать трудно. Одно могу сказать точно — самопроизвольно они сработать не могут, и запустить их, не зная, как это делается, я бы, к примеру, не смог.

— Регалии защищают своего владельца, — негромко делится своими скромными знаниями Фрол. Смотрю на него с удивлением, качаю головой. Попросить, что ли, у Короля лохмотья и глиняную чашку в обмен на скипетр?

Мастер Лион веселится. Хлопает меня по плечу, спрашивает про корону. Показываю ему руну из двух скрещенных пальцев, невзирая на магическое достоинство. И рассказываю в отместку, что корону мою надо срочно добывать из замка Фралл.

Маг веселиться перестает, вид задумчивый и расчетливый. Будто раздумывает, кому бы мою корону загнать по дешевке. То есть, тьфу, не мою, а Маргонов. Удавлю бомжа несчастного, чтоб мозги мне не пудрил.

— В замок Фралл так просто не пробраться, — задумчиво говорит маг. Ну надо же! Я-то, наивный, полагал, что нас туда под руки проведут. В сердце королевской династии!

Замок Фралл уже возвышался в центре Белары, когда страной еще правили Маргоны. Оба рода восходили к Кемберу Великому, который, подняв восстание, сумел сбросить с Ледании фланское иго. Ибо была тогда наша страна всего лишь провинцией Флана.

От Кембера тянули род многие знатные дома. Чем отличался от них род Фраллов, это нерушимой дружбой и близкими родственными связями с Маргонами. В любой ситуации, Фраллы держали руку Маргонов и помогали королевской семье править Леданией.

Потому и стоял древний замок Фралл напротив королевского дворца — в знак высочайшего доверия королевского Дома вернейшим своим вассалам. Эй, Сарельд Лень Сааватор, ты меня слышишь?

Я открыл глаза. Лекции Мастера Лиона обладают сильным снотворным эффектом. Мне кажется, их вполне можно было бы использовать в медицине. Только Мастеру я это нипочем не скажу. Обижать мага — ищите дураков на стороне!

— Я слушаю внимательно, Мастер, — бодро отвечаю ему. — Просто мне легче воспринимать, когда глаза закрыты.

— А из глотки доносится храп, — невинно добавил Фрол.

Дружно смеемся, маг разливает вино по бокалам. Двенадцатиградский хрусталь нежно поет под тонкой струйкой вина. Осторожно потягиваю вино, напряжение уходит из моего тела с каждым новым глотком.

— Замок Фралл хорошо защищен, — задумчиво говорит Мастер Лион. — И магических ловушек там хватает, и маг собственный имеется, бакалавр Инельт. Сильный маг, между прочим. Не бесчинствуй у нас "Петушиный Час", был бы уже Мастером.

— И охрана, небось, приличная, — уныло добавляю я.

— Можно попробовать через тайный ход, — задумчиво говорит Фрол.

— И где мы его искать будем? — язвительно спрашивает маг.

— Могу показать, — невозмутимо предлагает нищий.

Сижу с открытым ртом и вытаращенными по-лягушачьи глазами. Мыслей нет. Идей нет. Слов нет. Есть только безграничное удивление и осознание того, что мир сошел с ума. В глазах мага — отражение отсутствия моих мыслей.

По лицу Фрола видно, что он наслаждается нашим замешательством.

— Думаю, что про тайный ход известно лишь королю да святому Лакки, — негромко говорю я. Нищий загадочно улыбается и молчит. Единственный глаз лучиться иронией. Может, он и впрямь святой Лакки? Говорят, он порой ходит по земле под личиной то нищего, то вора, то мелкого купца. Святой Лакки любит пошутить…

— Мне вот непонятно, как этот ваш Король узнал, что корона Маргонов хранится в замке Фралл, — задумчиво изрекает Фрол. — Это ведь тоже государственная тайна?

— Может, ему это еще какой одноглазый нищий сообщил? — предполагаю я. Фрол смеется от всей души, Мастер Лион улыбается. Хорошо с вами, ребята…

Особняк герцога Вернера. Я сижу на знакомой уже ограде, настороженно оглядываю окрестности. Рядом со мной сидит маг и бесцельно глазеет по сторонам. Давненько я не ходил на дело с напарником. И как, интересно, я потащу его на второй этаж по веревке? Маги ведь по стенам ползать не обучены, и слава Творцу, что не обучены. Иначе, кому были бы нужны честные воры?

Мастер Лион спокоен, даже беспечен. Такое настроение мне категорически не нравится. План его мне тоже не нравится. Хотя бы тем, что предполагает применение магии в широких масштабах. А синерясники такие вот всплески магической энергии секут просто на раз. Костер — это не для воров. Мы традиционно предпочитаем веревку.

Под стеной сидят четыре здоровенных пса и ждут, пока мы созреем. Глаза голодные, зубы оскалены. Назвать их "хорошими песиками" язык категорически отказывается. Потираю лоб, смотрю на мага. Тот пожимает плечами.

— Они — твоя забота.

Да, интересное предстоит дело. У одного пса расцарапана морда. Моей "лапой" расцарапана. С клыков капает слюна, в глазах — узнавание и желание поквитаться. По морде не скажешь, что жаждет помириться.

Со вздохом достаю кусок мяса, начиненный снотворным, кидаю зубастым сторожам. Те провожают дар дружбы равнодушными взглядами и снова фокусируют внимание на нас. Могу их понять, здесь, на заборе, два куска мяса куда больше предложенного.

— Отвлеки их, — советует по-дружески маг.

Интересно, как? Песенку спеть? Да от моего пения они на забор залезут!

Впрочем, есть способ. Достаю из сумы плотно свернутую сеть. Эльфийская работа, нити тонкие, невесомые. А вот порвать их совсем не просто. Мне, к примеру, никогда не удавалось. Нож возьмет с легкостью, не любят эльфийские штучки железа, но руками, зубами и прочими частями тела лучше и не пытаться.

Свищу, привлекая внимание собак. Заинтересованно смотрят на меня, в глазах извечный вопрос: "Созрел?!" Опускаю вниз ноги, собаки подбираются к самой ограде, для прыжка высоковато еще, но вдруг еще ниже опустится?

Бросаю сеть, та разворачивается в полете, медленно опускается вниз. Вполне можно отпрыгнуть, но для собак это не ловушка, а добыча. Четыре мускулистых, поджарых тела выстреливают в воздух, зубы намертво вцепляются в сеть. Все. Попались. Собачий гарнизон в полном составе катается по земле, злобно рыча и тщетно пытаясь освободиться.

Соскальзываю со стены, ловлю в нежные объятия мага. Кто так прыгает, скажите на милость? Если надо ногу сломать, скажи мне, подсоблю. Бестолковые они, маги эти.

Мастер Лион улыбается умиротворенно. Встает в позу памятника Кемберу Великому и начинает что-то шептать и шевелить пальцами. Колдует, значит. Тревожно оглядываюсь по сторонам, пока все спокойно. Собаки испуганно повизгивают, ну да, они же, говорят, очень чувствительны к магии. И чего я, спрашивается, на них почти новую сеть тратил?

— Все-таки, надо было обождать, — делюсь с магом своими сомнениями, словно мыши, скребущими душу. — После кражи охрана всегда настороже. Повторной кражи они, может, и не ждут, а вот проверки хозяина — непременно.

— Ждать нельзя, — возражает Мастер Лион. — Я убежден, что разгневанный герцог в ближайшее время установит магические ловушки. При желании, их вполне можно отыскать у элитных торговцев, а желания обворованному не занимать.

Продолжаю сомневаться, но молчу. Заклинание давно закончено, но маг не спешит. Возможно, нужно время, чтобы подействовало. Слабительное ведь тоже не сразу действует.

Наконец, Мастер Лион уверенным шагом двинулся к парадной двери. Иду рядом с ним, мне как-то не по себе. Прислушиваюсь к Шепоту Удачи, слышу только сетование на то, что нищий выпьет за это время все наше вино. Серьезная опасность, что и говорить.

— А охрана не вмешается? — спрашиваю опасливо.

— Все обитатели спят, — лаконично отвечает Мастер Лион.

Маг беспомощно топчется перед закрытой дверью. Отодвигаю его в сторону, достаю отмычки. Замок протестующе скрипит, но поддается. Дергаю дверь на себя, не поддается. Закрыто на засов, понятно. Разумная предосторожность.

На первом этаже все окна с решетками. Ничего не поделаешь, придется карабкаться наверх. Раскручиваю "кошку", забрасываю на балкон. Оценивающе смотрю на мага. Похоже, придется тащить его на себе. Ему бы метлу, моментом бы залетел. Или на метлах только ведьмы залетают?

— Держись за шею, — говорю негромко. Святой Лакки! "Держись за шею" — это совсем не то, что "Души меня сильнее". А еще маг называется!

Оставляю мага внизу, лезу один, потом втаскиваю его на балкон вместе с веревкой. Комната та же, что и в прошлый раз, только стекло заменено уже. Быстро тут прислуга работает, ничего не скажешь. Достаю стеклорез, вырезаю кусок стекла, открываю балконную дверь.

Протяжный вой накрывает весь дом, испуганно приседаю. Полная луна, святой Лакки! Про "паутинку"-то я забыл!

— Никто не проснется, — успокаивает меня маг. Вой умолкает, подчиняясь движению его руки.

Ага, не проснется. В особняке — может быть, а в соседних домах? На кладбище, в конце концов? Вой, небось, и на другом конце города слышно.

Поспешно достаю смарагд, вставляю в глаз. Хорошо еще, что заклятье только сигнальное. Могло ведь и испепелить.

Проходим в комнату, пару секунд осматриваюсь через смарагд. Не напрасно — гобелен отсвечивает красным. Ловушка, и вдобавок новая!

Показываю Мастеру Лиону, он согласно кивает, делает шаг вперед, спотыкается обо что-то. Успеваю его подхватить, смотрю на ковер. Там удобно расположился стражник в обнимку с алебардой. Сладких снов, приятель!

Маг почти касается гобелена рукой, делает движение пальцами, что-то бормочет. Хмурится, снова что-то бормочет. Хмурится сильнее, разводит руками.

— Быстро снять чары не получится, — виновато говорит мне.

Ха! Отбираю алебарду у спящего, тот обиженно бормочет что-то во сне. Поддеваю гобелен, срываю со стены. Вспышка, алебарда рассыпается в пыль, поспешно выпускаю ее из рук. Гобелен, что характерно, не поврежден. Несколько секунд борюсь с собственной алчностью, подбивающей меня спереть у хозяина особняка творение Мастера Салазара. Побеждаю, внимательно исследую потайной замок. Радует, что магическая защита на этот раз отсутствует, не успел герцог подсуетиться или не посчитал нужным.

Маг зажигает лампу, в темноте ему неуютно. Да и стражи сонные под ногами валяются. Вновь достаю отмычки, некоторое время разговариваю с замком на понятном ему языке.

Наконец, тот соглашается с моими доводами, щелчок, дверь открыта. Грустный изрядно потрепанный тролль сидит на прежнем месте, на меня смотрит безразлично. Маг с любопытством глядит на тролля, однако в тайную комнату заходить не спешит.

— Дальше — твоя работа, — говорит мне, возвращается в комнату и садится за стол. Устал, значит. Смотрю на тролля, тот смотрит на меня.

— Мяса хочешь? — спрашиваю у него. Молчит. Значит, хочет. Достаю мясо, в глазах тролля вспыхивает интерес. Бросаю мясо на пол, проскальзываю мимо зверюги. Все это уже было, даже скучно как-то. А интересно вот, маги быстро бегают? Вот как открою этот замочек, и выясню…

Нет, Мастер Лион шутки не оценит. Ладно, тут замочков хватает…

— Ты скоро? — голос мага отчего-то напряжен.

— Сейчас, с замками только разберусь, — отвечаю, не отрываясь от работы. Замочки-то знакомые, много времени не отнимут.

— Поторопись, — сухо бросает маг и умолкает.

Первый замок открываю легко, следом второй. На третьем одна из отмычек гнется, быстро меняю на другую. Щелчок, готово.

— Закончил? — подгоняет меня голос мага. Начинаю нервничать.

— Что-то случилось?

— Тебе лучше поторопиться.

Хорошо, как скажите, уважаемый. Четвертый замок самый сложный, но я его уже открывал. Открываю и на этот раз, принимаюсь за пятый. Спиной чувствую задницу тролля. Так, значит, мясо мы уже съели. Развернуться ему здесь не удастся, а вот раздавить меня седалищем — вполне. Тороплюсь, а замки торопливости не любят. Усилием воли беру себя в руки…Есть! Сейф открыт!

Сгребаю опрометью лежащее внутри барахло, пробкой вылетаю из комнаты. Тролль даже сообразить не успел, что это было.

Мастер Лион неотрывно смотрит в окно. За окном светло, как днем от факелов.

— "Петушиный Час"! — шепчу непослушными губами. — Надо бежать!

— Нет! — голос мага тверд, как мужская гордость. — Давай сюда, что нашел. Если трансформы повредить, они изначальную форму не примут!

Высыпаю на стол деревянно-бумажное достояние герцога. Маг работает, изучает каждый предмет, раскладывает в особом порядке. Обычно я люблю смотреть, как он работает, но сейчас не могу оторваться от окна. Синерясые и гвардейцы уж почти добежали до парадного входа. Святой Лакки, сколько же их тут собралось!

За спиной голос Мастера Лиона читает заклинание. За окном гвардейцы ломают дверь. На полу храпит стражник. Ночь удалась, что и говорить…

— Долго еще? — не могу удержаться, чтоб не поторопить мага. В конце концов, он же мне мешал работать? Теперь моя очередь.

Не отвечает. Понятно, при чтении заклинаний посторонние слова лучше не вставлять. Даже матерные. Иначе такое получиться может!

Хорошая дверь у герцога, надежная. Такую только тараном выбить можно. Гвардейцы пришли к тому же мнению, пустили в ход алебарды. Пока они в дом проникнут, мы выспаться успеем. А это еще кто?

Высокий монах решительным жестом отодвигает в сторону своих дуболомов, воздевает руки к беззвездному небу. Слепящий свет, тяжелый удар! Щепки стучат по стеклу…

— Полная луна! Что это было?

— Есть! — голос мага полон ликования и гордости. Отрываюсь от окна, бросаюсь к столу.

Мастер Лион склонился над исчерченным пергаментом. С огромной дырой в самой середке…

Глава VIII

Давно Керс не чувствовал себя провинившимся мальчишкой. С самого ученичества, наверное. Потому и было так неуютно ему под взглядами Совета, снисходительно-сочувственными или откровенно-злорадными. Словно нерадивый школяр перед Учителем! А ведь он, Керс, ничуть не слабее любого из них… кроме, разве самого Главы и Ассистента.

— Значит, ты завалил свою миссию, — голос Мастера Зортрия был сух. — Потеряв при этом двух бакалавров. Знаешь ли ты, мальчишка, каких трудов стоит воспитать бакалавра?

— Да, Ассистент, — Керс покорно склонил голову.

— Мастер Керс еще не пробовал себя в качестве Учителя, — злорадно заметил Мастер Ренан. — Откуда ему знать, как тяжело воспитать достойного ученика?

— Говорил я, рано ему еще в Совет, — проворчал Мастер Шоло. — Молодой еще, Силы хоть ковшом черпай, а мозгов маловато. Поручили бы человеку заслуженному, Мастеру Зортрию, к примеру. Уж он-то слабины не даст.

— Как, например, с отступником, — ядовито заметил Мастер Ренан. Ассистент бросил на недоброжелателя многообещающий взгляд, нехорошо ухмыльнулся. Мастер Ренан независимо пожал плечами. Он ближе остальных к посоху Ассистента. Пусть только Зортрий даст слабину — хоть один раз. И тогда он свой шанс не упустит.

Больше всего Керса беспокоило молчание Архимага. Лучше б разнос устроил, право слово. Заслуженный разнос, надо признать. Керс сжал посох так сильно, что дерево заскрипело под напряженными пальцами. Неужели его выгонят из Совета? Только не это! Такого унижения он точно не переживет!

— По моим ощущениям, Мастер Керс потерял изрядное количество Силы, — заметил Мастер Альгер. Как всегда, холоден, как лед. За глаза его так и называют — Ледяной. Ни тени эмоций, ни капли сомнений. Тих, незаметен — и смертельно опасен.

— Мне пришлось уходить с помощью "Рассеивания и Собирания", — выдавил из себя Керс. Как бы хотел он сейчас походить на Ледяного! Чтобы никто не почувствовал, как напряжены сейчас его нервы. Как предательски громко бьется о ребра испуганное сердце.

— По причине? — нет, ну что тебе надо? Вот уж кого Керс не числил во врагах! Почувствовал слабость, стремится добить, пока не поздно. Зачем? Зачем ему это нужно?

— Я был оглушен ментальным ударом. — Керс осторожно пощупал шишку на затылке.

— У Вас не хватило сил отразить ментальный удар? — Ледяной, казалось, был неприятно удивлен. — Кажется, время поставить вопрос о Вашей профессиональной непригодности, Мастер Керс.

Угу. Удар он вполне успешно отразил. Затылком. До сих пор голова болит. Как его этот булыжник не убил еще, интересно?

— Ментальный удар был зеркальным, — Керс продемонстрировал разбитый затылок. — Я не ожидал такого приема от ученика. За что и поплатился. Времени открыть портал не оставалось. "Рассеивание и Собирание" — единственное, что мне оставалось.

— Я считаю, нам нужно поставить вопрос о членстве Мастера Керса в Совете, — голос Ледяного был способен заморозить снег. — По причине недооценки противника и несоответствия уровня Силы месту в Ковене.

Усилием воли Керс заставил себя казаться спокойным. Злые непролитые слезы жгли глаза, костяшки пальцев, сжимающих посох, побелели.

— А Вы, Мастер, адекватно оценивали исходящую от ученика Аргенталя опасность? — Архимаг все-таки счел необходимым вмешаться в избиение.

— Вполне адекватно.

— А я вот — нет. Я предполагал, что ученик максимум на уровне бакалавра. Предлагаете поставить вопрос о моем несоответствии в Совете?

Керс приободрился. Только что по ледяной броне Мастера Альгера со всей силы врезали острой киркой. Посмотрим, как она сдержит такой удар…

— Сомнений в Вашей пригодности, Глава, у меня нет, — голос Ледяного чуть дрогнул. Удар Архимага достиг цели, броня трещала под ударами кирки.

— Вот и хорошо. Потому что ученик Аргенталь — это теперь Ваша забота. Похоже, его роль в грядущих событиях важнее, чем мне казалось. Где он сейчас находится?

— Он и его спутники покинули позавчера Ледр через северные ворота, — почтительно сказал Керс. Его переполняла горячая благодарность к Главе. Отстоял! Не бросил на растерзание этой волчьей стае! Значит, верит в него, Керса! Он оправдает это доверие, жилы порвет, но оправдает! Скорее бы только восстановить Силу…

— В Саро никаких изменений? — внимание Архимага переключилось на Ассистента.

— Наш источник сообщает, что некто Лониэль был отправлен за пределы Саро с неизвестной миссией. Возможно, как раз на поиски Кольца. Задание получено им лично от Траниэля, что косвенно подтверждает эту версию. К сожалению, мы упустили Лониэля на границе Саро, но в ближайшее время он будет обнаружен. Все необходимые меры приняты.

— Эльфа уничтожить, — Архимаг прошелся по Зале Совета. — Время работает на нас, пока в Саро об этом узнают, пока снарядят в путь нового Искателя… Что у нас нового по Кольцу?

— Ищем, — бодро доложил Мастер Ренан. — Будь оно размером хотя бы с эльфа, уже нашли бы, думаю.

Ассистент снисходительно улыбнулся на этот укол. Мастер Ренан еще не скоро получит посох Ассистента. Если вообще получит. Слишком уж откровенно он пытается потеснить противника, слишком уж очевидно его желание стать вторым в Совете. Даже Керс знает, что эффективнее всего бить в спину, когда противник чувствует себя в безопасности.

— Если у кого есть предложения или уточнения, прошу. Если нет — заседание Совета Ковена объявляю закрытым. — объявил Архимаг.

Один за другим открывались порталы. Зала Совета быстро пустела…

— Ну и куда теперь? Ох, навязался ты на мою голову!

— Это я навязался? — вскипел Лониэль. — Я тебя с собой вообще не звал! Правду о человечьих девицах говорят, дай палец, на шею сядет.

— Ну-ну, — Томагавка недобро прищурилась. — На шею я тебе непременно сяду. Вот только секирой обернусь, и сразу сяду.

Эльф опасливо покосился на нее. Ведь непременно сядет, зараза такая! Одно слово, топор-девица!

— И что тебе секирой не жилось? — обреченно вздохнул он.

— Дурень один поцелуем расколдовал, — досадливо отмахнулась та. — Ты, надеюсь, целоваться не полезешь?

— Я — эльф! — возмущенно ответил Лониэль.

— То есть, целоваться не умеешь? — разочарованно протянула девица. — Ну, это дело нехитрое. Хочешь, научу?

Лониэль сцепил зубы, желание выругаться было нестерпимым. Жаль, нельзя отвести душу, эльфов с детства учат достойному поведению. Нельзя ругаться в присутствии дамы… и по роже ей тоже двинуть нельзя. И рот заклеить древесной смолой…

— Целоваться я умел, когда тебя еще на свете не было, — с достоинством ответил он. Небесные леса, каких усилий ему это стоило!

— Какой же ты старый, оказывается, — ехидно хмыкнула наглая девица.

Лониэль отчетливо скрипнул зубами.

— Уши-то не топорщи, парик слетит, — посоветовала Томагавка. — Кстати, у вас там в Саро все мужики в париках ходят? Забавное, должно быть, место.

— Небесные Леса, как же с тобой тяжело! — вздохнул Лониэль. — Если б я знал, что встречу тебя, попросил бы Траниэля отправить кого-нибудь другого…

— Так задание тебе дал Траниэль? Интересно, — Томагавка забавно сморщила лоб. — Важное, должно быть, задание. От него других не дождешься. Небось, безопасности Саро касается?

— И не только Саро, — Лониэль прикусил язык, но было поздно.

— Не только Саро… А не идет ли речь, случаем, о неком безвозвратно утерянном артефакте немереной силы? Или я ошибаюсь? — Томагавка испытующе посмотрела на эльфа. Лониэль попытался скрыть растерянность, но торжествующий огонек в глазах девушки говорил о том, что попытка не удалась.

— Это не твое дело. Откуда, интересно знать, ты вообще знаешь о Траниэле?

— Я была с ним знакома, — Томагавка кокетливо улыбнулась. — Близко знакома. Кстати, должна заметить, что целовался он очень даже неплохо, хоть и эльф.

— Я тебе не верю.

— Да и на здоровье. Доказывать не собираюсь. Еще чего не хватало!

— Траниэль не покидал Саро со времен Войны Магов, — неуверенно заявил эльф. Проклятая девица совсем сбила его с толку! Врет она все, не могло у них с Траниэлем что-то быть! Старейший из эльфов и близко не подпустил бы такую вертихвостку! Или все-таки подпустил бы? Да нет, быть такого не может!

— Ты действительно была с ним близка? — с недоверием спросил он.

— Эй, да ты, никак, ревнуешь, красавчик, — засмеялась Томагавка. Вот несносная девица! Усилием воли, Лониэль подавил приступ ярости. — Уверяю тебя, с ним я только целовалась. Вполне невинно, поверь. Однако ему хватило, чтобы сбежать от меня на край света, и вдобавок нажаловаться моей родне. Впрочем, чего от вас, остроухих ждать, что дятлы, что эльфы, разницы никакой. Стучат одинаково громко.

— Да как ты… — взбешенный Лониэль схватил девицу за горло.

— Я пошутила! — испуганно пискнула Томагавка. — Отпусти!

Эльф нехотя разжал пальцы. Воспитание воспитанием, но некоторые вещи терпеть невозможно. Особенно, от бывшей секиры. В ноги бы поклонился тому, кто ее в сей инструмент превратил! Великого ума человек был… и доброты великой. Не может быть, чтоб этакая глыба в веках след не оставила! Гений все же, не кто-нибудь…

— Как, говоришь, дядю твоего звали?

— Блин, — честно созналась Томагавка. И, взглянув на побледневшего эльфа, сочувственно добавила:

— Да не переживай ты так. Он не родной дядя, двоюродный.

Это было невозможно, но Лониэль поверил сразу. Никем другим эта невыносимая девица и быть не могла. Только племянницей Блина. И непременно двоюродной. Зря на него люди напраслину возводят, никакой он не Дух Зла, а вполне себе добрый дядя. Если с племянницей сравнить, так и вообще практически святой.

— Пойду я, пожалуй, — Лониэль сделал попытку оторваться от попутчицы.

— Вместе пойдем, — решительно заявила топор-девица. — Ты ж кутенок еще несмышленый, в трех соснах заплутаешь. У вас в Саро сосны хоть есть?

— Нет, — честно сознался Лониэль, все еще находясь в легком трансе. Или в состоянии ох, как это называют люди. Довольно метко называют, надо признать.

— Тогда точно заплутаешь. А вот со мной не пропадешь, присмотрю за тобой. Пошли!

Лониэль обреченно поплелся за девушкой, недоуменно вопрошая Небесные Леса, чем он их так прогневал?

Он допил свой квас, поморщился. С другой стороны, сильный союзник сейчас совсем не помешает. Эльф ни минуты не сомневался, что сторонники Оставшегося устроят на него настоящую охоту. Томагавка же, при всех ее очевидных недостатках, уметь должна многое. Племянница самого Блина, как-никак! С Траниэлем на дружеской ноге была! А может, и не только на дружеской. Надо же, как интересно, старый эльф когда-то интересовался человеческими женщинами. Непогрешимый Траниэль, нет, это в голове не укладывается. Может, и врет девица, не побежишь же у Старейшего спрашивать.

Томагавка оглушительно чихнула, по-детски хлюпнула носом.

— Простыла? — сочувственно спросил эльф.

— Нет, — отрезала девушка. — Это у меня аллергия. На жизнь.

— Я подумал, на эльфов, — сознался Лониэль.

Драка потихоньку затихала. Тех, кто остался стоять на ногах, можно было пересчитать по пальцам одной руки.

— Надо отсюда валить, — озабоченно сказала Томагавка. — Сейчас стража прибежит.

— Сейчас-то зачем? — изумился Лониэль. — Драка ведь закончилась.

— Традиция такая, — пояснила девушка. — Стража прибегает всегда после драки и вяжет победителей. Проигравшие свое и так получили, понял?

Эльф задумался. Некая логика в ее рассуждениях присутствовала, но осознать ее Лониэлю было не под силу.

— А как же невиновные? — вопросил он.

— Невиновных не бывает, — авторитетно заявила Томагавка. — Когда тебя в вошегрейку посадят, сам убедишься. И поймешь, что виноват сам буквально во всем. После пары ударов сапогом в причинное место точно поймешь.

Нарисованная перспектива эльфа не радовала.

— Что-то мы в самом деле засиделись, — сказал он. — Эй, трактирщик, получи!

Хозяин руины, прилежно очищавший карманы павших в неравной битве, шустро подошел к столу. Лониэль выгреб из кармана горсть меди, расплатился.

— Можешь и за меня заплатить, — лениво процедила Томагавка. — Разрешаю.

Эльф задохнулся от возмущения, но заплатил и за нее. Все лучше, чем выставлять себя дураком на потеху немногочисленной уже публики.

— С чего планируешь начать? — спросила Томагавка уже на улице.

— Не знаю, — растерянно сказал эльф. — Траниэль сказал, кровь сама подскажет.

— Ладно, тогда пошли прикончим кого-нибудь для начала, — предложила Томагавка.

— Ты что, рехнулась? — опешил эльф.

— Тебе старикан что сказал? Кровь подскажет! Вот и пустим ее какому-нибудь лоху. Пусть подсказывает! — Томагавка ловко выхватила засапожник.

— Он имел ввиду мою кровь, — попытался объяснить Лониэль.

— Твою? Дело хозяйское, но я бы не пробовала, — с сомнением сказала Томагавка, вертя в руках засапожник. — Она, может, и подскажет, да ты уже не услышишь. Впрочем, как знаешь.

— Он говорил, что во мне течет Кровь Титанов, и она подскажет мне, где искать Кольцо.

Томагавка задумалась. Эльф с надеждой смотрел на нее. Кровь Титанов, если она в самом деле текла в его жилах, не спешила пока помогать в его поисках.

— Так, понятно. Значит, куда идти ты не знаешь. Значит, надо спросить у кого-нибудь.

— Конечно, уж местные аборигены точно в курсе, где искать Кольцо, — язвительно заметил эльф. Небесные Леса, ее думать-то хоть учили в детстве?

— Местные вряд ли, — Томагавка не обратила внимания на сарказм. — А вот у Оракула спросить можно. В мое время их было три — один далеко на севере, в Ахарских горах. Туда мне идти не с руки, как раз в тех местах дядя мой и обосновался. Не хочется с ним пока встречаться, сразу ведь в рожу дам, а он шуток не понимает. Второй Оракул находился далеко на востоке, я в тех краях ни разу не бывала. А вот третий — где-то в этих местах, во Флане.

— Ничего себе, почти рядом, — съязвил эльф. — Флан отсюда довольно далеко, знаешь ли.

— Как это? — опешила Томагавка. — Мы же в Ледании, или я чего не понимаю?

— В Ледании, — с сомнением сообщил Лониэль.

— А Ледания — провинция Флана! — торжествующе заключила Томагавка.

— Ледания давным-давно независимое королевство, — заявил эльф. — Тебя хоть географии учили? А еще племянница Блина! Хоть и двоюродная.

— Географии учили, — хладнокровно парировала девушка. — А вот новую историю я, кажется, подзапустила. И новейшую тоже. Значит, империя распалась? Жаль, забавное было местечко. Императорский двор, балы, охоты, развлечения… всякие. Впрочем, скучно там было, чего уж скрывать. Интересно, Оракул хоть остался?

— Ни разу не слышал, — честно признался Лониэль.

— Был как раз в Леданской провинции, — сообщила девушка.

— Показать сможешь? — эльф был явно обрадован. Луч надежды лучше, чем блуждания впотьмах.

— Его еще найти надо, — сказала девушка с сомнением. — Я там когда-то была, но… понимаешь, столько веков прошло…

— У эльфов жизнь длинная, — вздохнул Лониэль. — Найдем когда-нибудь…

— Найдем обязательно, — легкомысленно отмахнулась Томагавка. — Я вот что думаю, денег у меня, почитай, нет. А кроме денег, оружие нужно, конь хороший. Лучше жеребец, мне с ними легче искать взаимопонимание. Надо бы пару прохожих побогаче ограбить, как считаешь? Если на пару — дело несложное.

— Ты что, с ума сошла? — возмутился эльф. — Мы же не разбойники какие-нибудь! Как тебе вообще такие мысли в голову приходят? Девушка должна быть нежной, доброй, ласковой…

— Это в тебе говорит мужской феминизм, — оборвала его Томагавка. Лониэль замер с открытым ртом. Много чудес в мире, но о мужском феминизме он до сих пор не слышал.

— У меня денег более, чем достаточно, — сказал, наконец, он.

— Тогда с утра и купим все необходимое. А сейчас спать. Только не в этом сарае. Тут ведь не только тараканам, еще и клопам приют дают. Поищем гостиницу получше.

— Хорошо, — согласился эльф и, не удержавшись, спросил:

— А мужской феминизм — это как?

— Парик дашь поносить — скажу, — отрезала девушка.

— Руку прямее! Выше! Еще выше! Теперь пальцы — вверх!

Тяжело колдовать, сидя на лошади. Даже если она совсем смирная. Никакой уважающий себя маг на это не пойдет. Магия не терпит неудобств, заниматься ей подобает в уютном помещении, со всех сторон защищенной от последствий той самой магии. И уж никак не на подпрыгивающем на каждом шагу седле, когда жесты теряют четкость, а с прокушенных до крови губ слетают слова, которых в заклинании и в помине нет.

Все это Таль пытался объяснить Лани, и поначалу казалось, что у него получилось. Девушка внимательно слушала пламенную речь Ларгета, считая ее, очевидно, первым уроком в магии. После чего попросила перейти к практике и повторяла свою просьбу не менее двух часов, после чего Таль сдался и начал первый урок.

— Теперь слова. Медленно, отчетливо.

Против ожидания, Лани не сбилась и не запнулась. Четко пробормоченные слова, уверенный жест рукой — и на спине Нанока расплылось великолепное алое пятно. Таль вздохнул, не ко времени вспомнив беднягу Забора. Порой они с Болом жестоко над ним подшучивали… А теперь Забора нет. Как рассказывал Мастер Коэто, в последнем бою он дрался с магами Сугудая. И погиб, прихватив с собой одного из противников.

— Получилось! У меня получилось! — Лани попыталась чмокнуть Ларгета в щеку и чуть не свалилась с лошади. — И не сложно ничуть! Какое полезное заклинание!

Таль удивленно посмотрел на нее. Интересно, что же в нем такого полезного? Сам он так и не смог измыслить практического применения для этого заклинания.

— Любая женщина тут же бросится чистить платье, — пояснила Лани.

Пожалуй, она была права. Бросится. Но вот когда она это платье отчистит… Лучше с Блином поздороваться, чем оказаться на пути у разъяренной женщины.

— Теперь попробуй "Малую чистку Дебора", — предложил Таль. Еще одно бесполезное заклинание, но сейчас оно необходимо. Вряд ли Нанок обрадуется пятну на своей куртке.

Это заклинание Лани удалось только с третьей попытки. Ее жеребец вдруг озаботился творимой на его спине магией и сделал попытку встать на дыбы. Лани удалось его успокоить, но вторая попытка успеха не принесла, как раз на середине заклинания варвар полюбопытствовал, что творится за его спиной.

Зато с третьей попытки "Малая чистка" ликвидировала красное безобразие на куртке Нанока. Пятно было сведено так чисто, что и сам Таль не сумел бы сделать лучше.

— Тоже полезная штука, — задумчиво произнесла Лани, изучая свою одежду. — А она только на красные пятна действует, или на любые?

Вопрос застал Таля врасплох. Он напряг память, но Учитель про область применения ничего не рассказывал. Или же он как раз в этот момент отвлекся.

— Надо проверить, — Лани истолковала сомнения Таля правильно. — Ну что такое, ни одного даже маленького пятнышка на одежде! Вот когда нужны, нет их!

— Могу помочь, — вызвался Таль.

— Лучше я на твоей куртке попробую. Вон как раз подходящее пятно…

Ларгет спохватился на середине заклинания, но остановить девушку не успел. Новенькое алое пятно гордо расплылось на его одежде.

— Ой, прости! Я перепутала заклинания!

Таль тяжело вздохнул. Хорошо еще, "Стрелку" ей не показывал.

— Я сейчас все исправлю!

Жеребец Лани опять сделал попытку протеста против несанкционированного использования магии, но девушка легко ее пресекла. Похоже, это заклинание коню чем-то не нравилось. Может, магия была не того сорта?

Следы магического эксперимента с одежды Таля были удалены элегантно и легко. Вместе с ними и исчезло и то пятно, что было первоначальной целью девушки.

— Работает! — завизжала Лани. — Все, никакой больше стирки! Только "Чистка"!

Нанок обернулся на ее крик, но тут же успокоился. Молодежь обнимается — что может быть естественнее?

— Научи меня еще чему-нибудь! — потребовала Лани. Варвар хмыкнул, обернулся и уже открыл было рот, что бы дать Талю подходящую рекомендацию, но именно в этот момент Ларгет остановил коня, встревожено вглядываясь вдаль.

— Что там? — спросила Лани.

— Облако пыли, — ответил Таль. — Большое такое облако. Интересно, что это может быть?

— Караван? — предположил Нанок.

— Может, и караван, — согласился Таль. — Отсюда не разглядеть. У нас, кстати, это называется купеческий поезд.

— Я так понимаю, на сегодня обучение закончено, — разочарованно сказала Лани. — Каково мое домашнее задание, о, учитель?

— Хорошенько повторить сегодняшний материал, — важно ответил Таль. — Завтра прочту тебе кое-что из теории.

— А она мне нужна? — легкомысленно отмахнулась Лани.

— Без теории бакалавром не стать, — повторил Таль слова Учителя.

— Ой, какая жалость, — рассмеялась Лани. — А я-то мечтала умереть бакалавром!

— Слушай, сделай ее поскорее бакалавром, а? — не выдержал Нанок.

Облако пыли стремительно приближалось, Таль уже различал коней и повозки. Точно, купеческий поезд. Надо придержать Лани, а то опять купит что-нибудь ненужное. С деньгами пока все в порядке, но золото умеет ускользать из рук, как пойманная рыба.

Варвар достал фляжку, внимательно ее осмотрел. Купленное в последней деревне пиво давным-давно окропило кусты у дороги. Нанок украдкой вздохнул.

— Если это караван, надо спросить, может пива продадут.

— И продуктами запастись не помешало бы, — поддержала его Лани.

— Кажется, это не купеческий поезд, — сказал Таль. То, что он увидел, его насторожило. Телеги были загружены разнообразным скарбом, и купцов в предполагаемом караване он не заметил. Мужики землепашного вида, бабы и дети. Ни купцов, не охранников.

— Беженцы, что ли? — предположил варвар, вглядываясь в облако пыли.

Лани промолчала, но Таль заметил, что ее рука легла на рукоять ножа. И правильно. У беженцев всегда на хвосте беда. Война, пожар, чума, голод. Никто не покидает насиженных мест без причины. Что же погнало прочь этих людей?

— День добрый, — обратился он к вознице, когда первая телега поравнялась с ним. Тот мельком взглянул на Ларгета и, не останавливаясь, погнал дальше. Похоже, он был изрядно напуган. Не станет простой землепашец проявлять невнимание к аристократу без веской причины. Ладно, попробуем по-другому…

Таль двинул коня вперед и заступил дорогу следующей телеге. Возчик поспешно дернул узду, принуждая клячу остановиться.

— От кого бежите? — спросил Таль. Вопрос задан так, что не ответить нельзя. Молодой лорд спрашивает простолюдина — попробуй не ответь!

— Война, Ваша милость, — возчик поспешно содрал с головы шапку. — Пришла, окаянная, на наши земли. Вот мы и того… подальше.

— Война? Здесь? И кто же напал?

— Дык, это… Короли дерутся, Ваша милость.

— Какие еще короли? — оторопел Таль. Воображение нарисовало ему картину сошедшихся в кулачном бою седобородых мужей в коронах. Числом не меньше десятка.

— Его Величество Орьерон Второй с Его Величеством Сугудаем Первым, — послушно ответил мужик. — Мы люди маленькие, от драк королевских нам бы подале…

— Ничего не понимаю, — Таль беспомощно оглянулся на спутников. — Даже если считать, что Сугудай воскрес, Орье-то здесь откуда?

— Не могу знать, Ваша Светлость, — услышав, что Таль именует действующего короля просто Орье, мужик еще больше оробел и на всякий случай поименовал Таля "Светлостью". Хотел и Сиятельством назвать, но не был уверен, кто важнее.

— Да ты не бойся, — сказал дружелюбно варвар и улыбнулся. По глазам возницы видно было, что ему захотелось спрятаться под телегой. — Ты дело говори. Сколько войска у того и у другого, есть ли кавалерия, или одна пехота?

— Дык мы того… в армии не служили…

— Значит, в цирк тебе путь не заказан, — кивнул Таль. — Дальше!

— Не заказан… Сил у Орьерона — многие тысячи, у Сугудая же — тьма несметная. И все на конях, в железных одежах. И кони у них железные, и мечи страшным огнем горят…

— У Сугудая — две тысячи, у Орьерона — полторы, — уточнил подошедший крестьянин лет сорока. Варвар мгновенно подобрался, землепашец явно успел где-то то ли повоевать, то ли поразбойничать. — Конных да доспешных больше у Орьерона, лучников — у Сугудая.

— А я говорю — тьма несметная! — вскипел первый крестьянин. — Сам считал!

— Считал — так считал, — пожал плечами бывший воин разбойно-крестьянской наружности. — Ты, Оромей, скажи лучше, опосля трех — что за число идет?

— Дык, оно и идет! — распалился Оромей. — Тьма несметная!

— Конных сколько? — спросил варвар.

— Сотни две у Орьерона, полторы — у Сугудая. Еще у него баллиста есть.

— Целая баллиста? — изумился варвар. — Вот это я понимаю! Баллисты, они на дорогах не валяются. Да, серьезная, видать, битва будет. Еще что добавишь?

— Что держаться от них лучше подальше, — серьезно сказал ветеран. — Хуже нет, когда в королевстве вражда идет. Трон-то один, а задницы — две.

— Мы — люди маленькие, — встрял Оромей, которому не терпелось поделиться пережитым испугом. — У нас бабы, дети. А война нам ни к чему. Кто останется — тот и король.

— Свернули вы бы, что ли, с дороги, господа молодые, — вздохнул ветеран. — А лучше того, обратно вертайтесь. Пока друг друга пожрут, сколько невинных душ сгубят! Короли ведь убитых не считают, кровь иль вода в жилах — все едино.

— Спасибо, — Таль кинул ему серебряную монетку, тот ловко поймал, согнулся в поклоне. — Ты не знаешь, город Дарн эта война не зацепила?

— Не знаю. Зарево в той стороне видел ночь, но Дарн это али деревня какая — не скажу. Лучше б вам вернуться все-таки, господа хорошие…

Они долго еще провожали колонну взглядом. Наконец, Нанок повернулся к Талю.

— Пойдем вперед?

— А куда деваться, — вздохнул Ларгет. — Надо же помочь Орье. Против Сугудая ему не устоять…

— Еще бы, — поддакнул Нанок. — Войск у него меньше, к тому же у Сугудая баллиста. Против такой силищи не враз и выстоишь! Разве что, мы поможем.

— Откуда вообще взялся Сугудай? — поинтересовалась Лани. — Он же мертв?

— Думаю, крестьяне что-то напутали. Сугудай был мертв, и тело его сожгли сразу же, не откладывая. На всякий случай, чтоб не воскрес.

— Пусть не Сугудай, зато у него баллиста, — не сдавался варвар.

— Ну и что? Какой дурак вообще баллисту в поле использовать надумал? Ничего не понимаю. Ладно, подъедем поближе, разберемся. Поехали!

Нанок задумался, как-то странно замялся и, наклонившись, негромко спросил:

— Слушай… а что такое эта баллиста?

На прозрачно-голубом небе удобно расположилось осеннее солнце. Облака то и дело норовили лишить Таля заслуженного тепла, но солнце сегодня благоволило ему. Легкий ветерок погонял облака, словно пастух заблудших овец.

Холм возвышался над полем, как прыщ на животе. Судя по всему, здесь недавно стоял засадный полк, оставленный одной из сторон на случай заначки. Куда он делся сейчас, Таля особо не волновало. Может, вступил в бой, заскучав высиживать нужный момент, а может, умчался прочь, поняв, что момент благополучно упущен.

Вид на панораму битвы был бесподобен. Поле, на котором две армии выясняли отношения, располагалось буквально под боком. Справа желтел лес, слева лениво текла небольшая речушка. А между ними кипела битва.

Таль никогда до этого не видел сражений. Как и его спутники. Зрелище оказалось завораживающим и отталкивающим одновременно. Ветер доносил до холма лязг железа, боевые кличи и проклятия, сдобренные матерком команды и надсадный вой покалеченных. Конница маневрировала по флангам, в центре рубилась пехота. В отдалении одиноко стояла брошенная баллиста внушительных размеров.

Таль взирал на побоище с интересом, Лани — с отвращением.

— Как говорила Томагавка, мы сюда смотреть пришли или драться? — поинтересовался Нанок.

— За кого драться? — поинтересовался Таль.

— Ну, это… за Орье, конечно!

— Ты пальцем покажи, — предложил Ларгет.

Варвар открыл рот и закрыл снова. Внимательно оглядел поле боя, потом свои пальцы.

— Они там все одинаковые! — обиженно изрек он.

— Абсолютно верно, — подтвердил Таль. — И с той, и с другой стороны регулярных войск нет.

И мне абсолютно непонятно, как такое возможно. Может, напутали селяне, больно уж походит на баронские разборки. Правда, народу для них многовато…

— То есть, где король, непонятно, — подвел итог варвар. — Слушай, малыш, если они все одинаковые, давай начнем с тех, которые ближе? Чтоб далеко не ходить?

— И Сугудая здесь нет, — сделал вывод Ларгет.

— Почему? — полюбопытствовала Лани.

— Ну, во-первых, потому, что я его убил, — начал Ларгет.

— Убедительно, — согласился варвар.

— А во-вторых, ни малейших признаков магии. Будь здесь Сугудай, здесь сейчас все бы пылало, дохло и визжало. А здесь даже самых простых чар нет. Так что, поехали отсюда. Что-то там крестьяне недопоняли, тут, скорее всего, дерутся местные сеньоры. Часть из которых поддерживала Сугудая, а часть — принца. Поехали, без нас разберутся.

— Может, поможем нашим? Которые за Орье? — спросил варвар.

— Предлагаешь провести опрос? Да они сейчас сами не помнят уже, кто за кого. Смотри, с обеих сторон Королевские стяги. Боевые кличи слышишь? "За короля!" И с той стороны, и с другой. Как они своих от чужих отличают, ума не приложу. По запаху, что ли?

— Это просто, — отмахнулся Нанок. — Я бывал уже в сражениях, знаю. Сзади свои, впереди — чужие. Тут уж не перепутаешь. Слушай, давай посмотрим еще, а? Интересно же, кто победит. Мне кажется, левые. Вон они как энергично наступают.

— А мне — правые. Они ж специально прогнулись, сейчас проведут фланговый обхват — и готово. Как маршал Брилль в Беларском сражении. Лани, а ты за кого?

— А мне и тех, и других жалко, — тихо ответила девушка. — Какой смысл в этой бойне? Сугудая уже нет, а зло, которое он посеял, продолжает пожирать людей.

Меж тем, на поле боя произошли существенные изменения. Те, которых Нанок лихо обозвал "левыми", все-таки прорвали стену щитов противника. "Правые", очевидно, никогда не слышали о маршале Брилле, и с фланговым охватом запоздали. И без того не блиставшие стройностью ряды вмиг смешались, и вот уже вместо войска охваченная паникой толпа. Предчувствуя близкую победу, "левые" взревели, нажали еще — и противник обратился в бегство. Конница сначала отступала организованно, но когда всадники "левых" начали преследование, рассыпалась по окрестностям.

— Пора отсюда валить, — озабоченно сказал Нанок. Таль кивнул и помог Лани забраться в седло. В это время на вершине холма появился всадник. Совсем еще молодой, немногим старше Ларгета. Шлем он где-то успел потерять, щека окровавлена. Конь под ним шатался от усталости.

— Эй, прохожий! Кто победил-то? — поинтересовался варвар.

— То есть, проезжий, — сказала Лани и сочувственно улыбнулась.

— Сугудай, — прохрипел юноша. — Все кончено! Королевство потеряно! Я, Орьерон Второй, едва не попал в плен к его прихвостням! Коня! Дайте мне свежего коня, и я отблагодарю вас по-королевски! Вот… две серебряных и одна медяшка. Остальное — после коронации.

— Да это же самозванец, — огорченно присвистнул Нанок. — Он на Орье совсем и не похож.

— Как это не похож? — возмутился самозванец. — Все говорили, копия просто!

— Некоторое сходство есть, — сказала Лани. — Но больше не с Орье, а с его портретом в дворцовой зале. Не переживай, ты гораздо красивей, чем он.

— Ну, ты меня успокоила, — с облегчением вздохнул Лжеорье.

Группа всадников, преследовавшая самозванца, одолела уже середину холма.

— А это за тобой Сугудай гонится? — саркастически поинтересовался Таль.

— Как ты догадался? — изумился Лжеорье.

— Я очень умный, — скромно заметил Таль. — Ну-ка, ткни пальцем, который из них Сугудай?

— Вон тот, высокий, без шлема. Шлем я с него сбил, — похвастался самозванец.

— И этот ненастоящий, — констатировал Таль. — Настоящий Сугудай ниже его на голову… был. До того, как Боресвет отрубил трупу башку на долгую память.

— Может, прибьешь и этого на всякий случай? — предложил Нанок. — Уж больно шустро эти маги размножаются. Непонятно только, как.

— Может, почкованием? — предположил Ларгет, натягивая лук.

Лжесугудай взмахнул руками и рухнул с коня. Сопровождавшие его всадники моментально спешились, обступив неподвижно лежащее тело.

— Нам пора, — сказал Таль. — Поторопимся, пока они не надумали отомстить. А ты, копия, рассказывай, как докатился до жизни такой.

— Как докатился, как докатился… Просто! Королем побыть захотелось. Тем более, народ от Сугудая не в восторге был. Только объявил себя чудесно спасшимся принцем, народ так и хлынул под мои знамена. Многие бароны были недовольны воцарением узурпатора, но другого претендента на трон под рукой не было. Когда я объявил себя принцем, признали меня наследником престола и даже заочно короновали.

— Как это — заочно короновали? — изумился Таль.

— Объявили королем, но коронацию отложили до победы. Короны не было, — сознался Лжеорье.

— А Лжесугудаю чего надо было? — спросил варвар.

— Не знаю. Может, тоже королем побыть захотелось? В общем, как только в Дарне прошел слух, что Сугудая свергли, сразу же нарисовался этот тип и заявил, что он и есть Сугудай Первый. А он точно самозванец?

— Точно, — успокоил его Таль. — Можешь не сомневаться.

Он пришпорил коня, остальные последовали за ним. Погони пока не было, но Таль прекрасно понимал, что расслабляться рано. С другой стороны, нет короля — нет и его верных подданных. Может, и обойдется.

— Может, и второго прибьем? — предложил варвар. — Королем больше, королем меньше. Орье только спасибо скажет.

— Вы — посланцы короля? — робко спросил самозванец. — Что теперь со мной будет?

— Казним, наверное, — отмахнулся Таль. — И помолчи, мне надо обдумать, колесовать тебя или четвертовать, а ты мешаешь все время. Может, в масле сварить?

— И съесть, — поддержал варвар. Лани прыснула.

— Не бойся, это он шутит так, — успокоила она юношу.

— Фига себе шуточки! — возмутился тот. — У меня чуть сердце через ухо не выскочило!

— Подобрали бы, — отмахнулся варвар.

— Ладно, сделаем так, — решил Таль. — Ты, как я понял, из Дарна? Поможешь нам найти Доверналя, бакалавра магии?

— Доверналя — Пивную Бочку? Конечно, помогу!

— Попросим его отправить тебя в столицу. Там навестишь короля, повинишься, потом скажешь, что Таль, Лани и Нанок просят его за тебя.

— Может, не надо к королю? — умоляюще сказал изрядно струхнувший самозванец.

— Надо! — внушительно произнес Ларгет. — Иначе тебе от королевского правосудия всю жизнь скрываться, а поймают — четвертуют. Закон есть закон.

— Не бойся, Орье — славный парень, — успокоила его Лани. — Твой рассказ здорово его развеселит. Может, придворным шутом пристроит, есть такая вакансия.

— Ладно, — неохотно согласился Лжеорье. — Будь, что будет. В другой раз головой буду думать…

— Это если тебе ее не отрубят, — подтвердил варвар.

И кавалькада направилась на поиски Доверналя по прозвищу "Пивная Бочка".

Глава IX

Боресвета разбудил негромкий стук в дверь. Богатырь приподнялся, машинально ища рукоять меча. За окном — рассветный сумрак, самое начало дня. Стук повторился, Боресвет поморщился. Выспаться сегодня явно не судьба, понял он.

— Войдите.

Дверь приоткрылась, появилась чья-то голова. В полумраке было тяжело рассмотреть, чья именно.

— Вы уже проснулись, сударь? — поинтересовалась голова голосом хозяина замка. — Лошади оседланы, дорожные припасы собраны. Не изволите ли позавтракать на дорогу?

— Обязательно, — Боресвет почувствовал, что не так уж ему хочется спать. Не настолько сильно, чтобы отказаться от завтрака. — А Бол что? Неужто проснулся уже?

— Ему что, он птаха ранняя, — ответил барон.

— Петух? — понимающе переспросил Боресвет.

— Жаворонок, скорее, — пояснил хозяин замка. — Ну, Вы же знаете, сударь, бывают совы и жаворонки…

— Петухи тоже бывают, — блеснул познаниями богатырь. — И еще эти…дятлы. Но Бол — пацан с понятием, уж никак не дятел. Хотя порой кого хочешь задолбает.

— Он такой, — с гордостью согласился барон. — Сударь, не буду Вам мешать совершать утренний моцион. Слуги сейчас принесут сосуд для омовения. Я же, с вашего позволения, буду ждать Вас в трапезной.

Боресвет потянулся за одеждой. Обещанные слуги, пыхтя, принесли здоровенный чан. Боресвет скептически посмотрел на него, зачерпнул воды, пригладил мокрой рукой волосы. Нашарил у изголовья кровати кувшин с пивом, сделал большой глоток. Вчера вечером праздновали снятие осады, легли поздно. Боресвет сделал еще глоток, вытер тыльной стороной ладони усы. Собственно, утренний моцион можно считать законченным.

Боресвет, не торопясь, оделся, подпоясался мечом. Кольчугу одевать не стал — успеется еще, за завтраком, небось, не зарежут.

Многолюдное семейством Даралов было представлено самим бароном и, естественно, Болом. Остальные, очевидно, предпочитали вставать не так рано. Или еще не пришли в себя после вчерашнего празднования.

Бол сонно ковырял яичницу с ветчиной. Боресвет сел на свое место, налил из пузатого кувшина пива, сдул пену, шумно отхлебнул.

— Может, винца? — робко поинтересовался барон.

— Поздно, — ответил богатырь. — Ваше здоровье, отец!

— За тебя, батя, — поддержал Бол.

Барон со вздохом налил себе вина, медленно пригубил. Боресвет осушил кружку, налил новую и приступил к уничтожению яичницы.

— Вы там поосторожнее, — в голосе Дарала звучала искренняя забота. — На рожон не лезьте. Я понимаю, миссия Короны, но все-таки поаккуратнее, ладно?

— Обещаю! Все будет хорошо, батя. Боресвет за мной присмотрит.

— Только и надежды, — барон умоляюще посмотрел на богатыря, тому сразу стало неловко.

— В натуре, не дергайся, отец, — неуклюже сказал он. — Все путем будет, стеклянно говорю. Ну, вышибем мозги паре-тройке козлов, фигня делов-то.

— Козлы меня особо не волнуют, — отмахнулся барон. — У них и мозгов-то… на жаркое даже не хватит. Меня другое волнует. Это поручение ваше…опасно?

— Ну… — осторожно замолчал Боресвет. Сам он таковым его не считал. Подумаешь, найти девку и топор из нее сделать! Делов-то на медяшку. Но, с другой стороны, он ведь и с некромантом биться не планировал, и в клетке сидеть не собирался.

— Жизнь вообще опасная штука! — выпалил он. — А свежий воздух полезен для здоровья.

Барон задумчиво почесал подбородок.

— В чем-то Вы правы, сударь, — сказал он. — Да и потом, он мальчик уже взрослый. Хотя, сказать по-правде, мне было бы куда спокойнее, учись он в Школе Мастера Лура.

— Батя, я ж тебе говорил уже, закрыта школа, — отозвался Бол добродушно. — Хватит мне уж лекции читать. Кстати, до Учителя тебе в этом смысле далеко. Что с тобой случилось такое? Ты стал занудой, честное слово.

— А ты мог бы быть и повежливей, — недовольно хмыкнул барон. — Ладно, закрыли тему. Хочу сделать тебе подарок в дорогу.

— Это какой же? — тут же заинтересовался Бол. — Фамильный меч? Или кольчужные лапти?

— Тапочки фамильные, — хмыкнул барон.

— Белого цвета, — подхватил Боресвет. — В натуре, ценный подарочек.

— Тьфу на вас! — вскипел барон. — Дадут в этом замке мне слово сказать, или нет?

— Ладно батя, говори, — разрешил Бол.

— Спасибо, — едко ответил барон и продолжил. — Вот вещь, которая досталась мне от славных предков и которая наверняка пригодится тебе в дороге, сын.

С этими словами Дарал выложил прямо на стол дивной работы пояс.

Бол и Боресвет дружно склонились над подарком, с интересом его разглядывая.

— И с какого бомжа ты его снял? — поинтересовался, наконец Бол.

— Сам ты…! — обиделся барон. — Пояс сей — достояние наших славных предков, среди коих попадались и могучие чародеи. Вот один из них, Брадобрант именем, добыл эту реликвию в дальних и опасных странствиях и сохранил для благодарных потомков. Сиречь для тебя, олух, хотя благодарности твоей я как-то не наблюдаю. Так вот, пояс сей — не простой. Обладает вещица эта некими магическими свойствами…

— Какими? — жадно спросил Бол, новым взглядом лаская бесценный раритет.

— Я тебе что, колдун? — удивился барон. — Кто из нас магии учился, ты или я, в конце концов?

— А тебе предки что, не сказали? — в свою очередь, удивился Бол.

— Магов в нашей семье давно уже не было, — пояснил барон Лентон. — какими свойствами пояс сей обладает, давно забыли. Это предстоит выяснить тебе.

— Только не в дороге, — поспешно возразил Боресвет. — Вот вернется в замок, тогда и…

— Хорошо, хорошо, — нетерпеливо отмахнулся Бол. — Интересно, а с чего это ты, батя, мне эту игрушку презентовал?

— Из-за твоей сестры, — сознался барон. — Я случайно проболтался Адель про магический пояс в сокровищнице, и с тех пор она не оставляет попыток его заполучить. У тебя хоть какие-то навыки есть, спасибо Мастеру Луру, а у нее? Сожжет еще замок, чего доброго, или кого-нибудь заколдует. Блин его знает, на что этот пояс способен… а вот на что Адель способна, я как раз представляю. Вчера вот стащила у матери семиградскую помаду. Как она ее отыскала, ума не приложу. И, главное — зачем? Из любопытства, разве что? В этом она даже тебя, сынок, за пояс заткнет.

— Кому-то понравиться хотела, — хихикнул Бол. — Выросла сестренка, оказывается…

— Любопытнее Бола? — не поверил Боресвет.

— Точно тебе говорю, — подтвердил Бол. — У близняшки дурацкая привычка совать нос, куда не надо. И заслуженно по нему получать.

— И способности у нее есть к магии, — продолжал барон. — Собирался ее даже отдать на обучение, а тут как раз Сугудай к власти пришел. Тут уж не до магии стало…

Да уж, за свое недолгое правление Сугудай запугал оставшихся магов до несварения желудка. Что уж говорить о тех, кто только еще собирался вступить на нелегкий и, как выяснилось, донельзя опасный путь чародея! Долго еще будет аукаться отечественной магии сугудаевы проделки!

— А что, инструкции по применению к этому памятнику древней магии не прилагается? — поинтересовался Боресвет. — Нет, я в натуре, все понимаю, волхвы в роду перемерли, новых не народилось, а остальные блин забили на все, но хоть децил могли бы записать для памяти?

— А ведь точно! — Барон в волнении вскочил со стула и заходил по зале. — Есть заметки Брадобарта, и наверняка что-то по этому поводу имеется! Ну-ка, ребята, предлагаю проследовать в библиотеку для вдумчивого изучения первоисточника.

— Вдумчивого — это как? — вполголоса поинтересовался Боресвет у Бола.

— Не знаю, — так же негромко ответил тот. — Нам это на следующем курсе должны были читать.

Библиотека Боресвета поразила. Он молча ходил вдоль длинных запыленных стеллажей, благоговейно касаясь древних переплетов. Бол с удивлением наблюдал за погрузившимся в задумчивость богатырем. Таким Боресвета он еще не видел.

— Может почитать чего возьмешь в дорогу? — предложил, наконец, он.

— С ума свихнулся? — очнулся богатырь. — Читать, сидя на спине лошади? Благодарю покорно, но, в натуре, воздержусь. Так и навернуться, к Блину, можно!

— Запросто, — подтвердил хозяин замка.

Боресвет еще раз провел пальцем по корешкам книг.

— Столько стихов, — пожаловался он. — А наших, гардарикских поэтов, ни одного нет.

— У вас там и поэты есть? — изумился Бол.

— У нас каждый третий стихи складывает, — с гордостью объявил голунянин. — Уже, в натуре, все склады забиты. А каждый четвертый из них — хорошие стихи. А каждый пятый из тех, что хорошие ваяют — талантлив. А каждый десятый из талантливых — просто гений, Блин!

— Отчего же мы ничего о гардарикских поэтов не читали? — поинтересовался барон.

— Потому что они не печатаются, в натуре, — пояснил Боресвет. — Типа, скромные, Блин. О, а вот зато сказки гардарикские! Ну-ка, посмотрим… Что за чушь? "Налево пойдешь — коня потеряешь". Конь, чай, не иголка, хрен ты его потеряешь. Или вот еще… "Гей же ты еси, добрый молодец!" Да за такое на месте прибить надо! Доброго молодца ни за хвост собачий геем обозвать!

— Где? — поинтересовался Бол. — А… так это же опечатка! Видишь, сноска? Правильно читать — "гой".

— За такие опечатки убивать надо, — пробасил Боресвет, ставя книгу обратно на полку.

Барон внимательно осматривал переплет каждой книги, недовольно качал головой и что-то бурчал себе под нос.

— Одна беллетристика, Блин, — посетовал он. — Что-то серьезных книг я в этом помещении не наблюдаю. Спасибо моим потомкам, забили лучшие полки всяким хламом.

— Ты, батя, просто отстал от жизни, — заступился за свое поколение Бол. У богатыря создалось впечатление, что драконья доля этих книг была им установлена на полки самолично или с помощью любимой сестрицы.

— То есть, книги здесь нет? — уточнил богатырь.

— Можно в хранилище посмотреть, — предложил барон. — Куда-то эти поганцы должны были ее деть?

— Наверняка в хранилище, — подтвердил Бол и, бросив на отца быстрый опасливый взгляд, добавил:

— То есть, я так полагаю, что должна.

Хранилище оказалось за стеной библиотеки. Барон, долго подбирал нужный ключ, поминая ежесекундно Блина и его тетушку. Наконец, замок поддался на уговоры очередного ключа и с противным скрежетом открылся. Барон утер со лба пот и отворил дверь.

Боресвет всегда полагал, что его невозможно шокировать отсутствием порядка. Наивный голунский юноша! Такого бардака он даже представить себе не мог. Хранилище напоминало свалку всяких вещей разной степени нужности. Насчет чистоты же, свиньи из деревенского хлева в данном помещении жить бы категорически отказались. Если б, конечно, хозяину их пришло в голову поинтересоваться свиным мнением.

Бол тут же споткнулся, потерял равновесие и едва не опрокинул богатыря на не первой чистоты пол. Барон, пытаясь найти светильник, обрушил вздымавшуюся до потолка пирамиду книг. Облако пыли, любовно хранившейся хозяевами замка на протяжении поколений, окутало всех троих, вызвав приступ хорового чихания. Излечиться от этого недуга удалось далеко не сразу, Боресвет, к примеру, так и не сумел вставить в перерыве между чихами ни единого ругательства. Наконец, протерев лицо полой куртки и ликвидировав следы слез на лице (воину не подобает плакать от попавшей в глаза пыли), Боресвет отдышался и пришел в себя. Барон зажег светильник, и воин, наконец, получил возможность осмотреть помещение.

— Мы этот дневник славного предка до зимы искать будем, — Боресвет решил попробовать себя в роли пророка.

— Тут все упорядочено и систематизировано, — возразил барон. Богатырь покачал головой. Либо барон психически невменяем, либо эти слова имеют и другие, неизвестные голуньской науке значения.

— Вот он, дневник! — Барон торжествующе потряс неким предметом, в котором Боресвету так и не удалось опознать книгу.

— Вы что, грызли ее, в натуре? — осведомился он.

— Крысы, — виновато потупился барон.

— Пошто ж вы, злыдни, крысяк голодом морите? — укоризненно покачал головой богатырь.

— Так ведь осада же, — попробовал оправдаться барон.

— То ж разве осада, в натуре? — пренебрежительно хмыкнул Боресвет. — Раз мясо по замку бегает и книжки ценные портит? Вот мы, помню, сидели как-то в Тьмутаракани в осаде, это да! Собак съели, кошек съели, крыс съели, вороги послов прислали — и тех съели.

— Послов-то нехорошо, — укорил его барон. — Вестники мира, как никак…

— А! И голубей тоже съели! — вспомнил богатырь. — А что до послов, твоя правда, отец. Уж больно были вкусные да упитанные, ну никак не удержаться! Потом, типа совесть замучила, воевода сам пошел челом бить чужому князю, так мол и так, звиняйте, братия, схавали мы послов ваших без соли и хлеба. А поскольку люди мы честные, хоть и голодные, сдаемся вам на милость и готовы хоть сейчас в город впустить.

— А князь? — глаза Бола блестели от любопытства.

— Ну… князь тоже был упитанный. Побоялся в город войти. Развернул войско и снял осаду. Типа, живите, братья, и всякую хрень почем зря не хавайте…

Возможно, именно с этого момента мировое общественное мнение и стало считать гардарикцев жестокими дикарями и людоедами. А ведь богатырь просто неудачно пошутил…

Барон посмотрел на него с опаской. Отпускать сына с этим вот маньяком ему резко расхотелось. Вдруг да без обеда как-нибудь останется?

— И Вы, сударь, тоже послятины попробовали? — осторожно спросил он.

— Я в то время в карауле стоял, — вздохнул Боресвет.

Бол, потеряв к разговору интерес, изучал изъеденные временем листы. Зная Боресвета, он ни на секунду не поверил этой байке, что не помешало ему в дальнейшем рассказывать ее каждому встречному-поперечному.

— Почти ничего не разобрать, — огорченно сообщил ученик мага. — Вот смотрите — все, что есть о поясе, это лишь одна фраза. "Чтобы активировать чудесовину сию, произнеси слово "абзац".

Вообще-то, в книге было написано не совсем "абзац", но истинное звучание волшебного слова он постеснялся произносить при отце.

— Разберешься на досуге, — успокоил его Боресвет, который успел сунуть нос в страницу и опытным взглядом матершинника выдернуть нужное слово из множества других.

— Ох, солнце-то уже высоко, — засуетился барон, едва они вышли из хранилища. — Надо бы вам поспешить, путь-то поди, не близкий…

— Что-то ты, батя, стараешься меня побыстрее за дверь выставить, — проницательно заметил Бол. — В чем дело, а? Может, Боресвет чего хрупкое разбил ненароком?

Богатырь возмущенно хрюкнул. Ничего он не бил в этом замке пока!

— Да причем здесь Боресвет, — досадливо махнул рукой барон. — Я за Адель беспокоюсь. Сестрица твоя явно намерена увязаться с вами, по глазам шкодливым видно.

— А, вот в чем дело, — смекнул Бол. — Это да, тут ты прав. Я бы точно попробовал, а мы с ней, сам говорил, два сапога — пара.

— Два крыла — индюк, — подтвердил барон.

— Два конька — лыжня, — резюмировал Боресвет.

Собрались быстро, благо, все вещи были уложены с вечера. Боресвет натянул кольчугу, привычная тяжесть брони давала чувство защищенности. Барон проводил их до ворот замка. Подвесной мост был опущен, ворота открыты.

— Счастливого пути, Болиар! И постарайся вернуться обратно поскорее. Тебя здорово не хватало все эти годы.

— Обещаю, — Бол ловко вскочил в седло. — А ты, батя, постарайся организовать к моему приезду еще одну осаду. Эта как-то быстро закончилась.

— Тьфу на тебя! — благословил его отец, и застоявшиеся кони в охотку помчали по дороге.

Бол с интересом продолжал исследовать пояс, употребляя пресловутый "абзац" с разными интонациями. Пояс оставался безучастным к его попыткам, не желая выдавать страшные магические тайны. Боресвет наблюдал за его попытками с вялым интересом.

— Выкинь на хрен свою обновку, — посоветовал он. — Папаша твой, в натуре, прикололся децил, а ты и повелся. Небось, ломало его просто шмотку на помойку тащить.

— Путь чародея нелегок, — возразил Бол. — Батя, хоть и шутник тот еще, так издеваться не стал. Вот сестрица — могла. Интересно, что он ей подсыпал вчера, что она наш отъезд проспала? С такой порции снотворного и загнуться недолго…

— Может, он ее просто связал и запер где-нибудь, — предположил Боресвет.

— Тоже вариант, — кивнул Бол и снова занялся поясом. — Ну, АБЗАЦ! АБЗАЦ, БЛИН!!!

На "Блин" пояс среагировал золотым сиянием и утробным рычанием.

— Голодный, зараза, — восхитился Боресвет. — Слушай, а он у тебя, часом, не говорящий? Как секира у Нанока?

— Не знаю, — неуверенно сказал Бол. — Надо попробовать, раз уж активировали. Эй, шмотка, скажи чего-нибудь!

Пояс горделиво молчал. Разговаривать с магом-недоучкой было, очевидно, ниже его достоинства. Сияние медленно угасло, звук тоже пропал.

— Молчит, — констатировал Бол. — Эй, ну скажи чего-нибудь! Пожалуйста! АБЗАЦ, БЛИН!

Сияние и звук появились снова. Боресвет пожал плечами.

— Может, и к лучшему, — прогудел он. — Если с тобой секира заговорила, это чудо. А если еще и пояс драный — это уже диагноз.

— Ну активировал я его, что дальше, — раздраженно заметил Бол. — Блиновы крысы! Не могли сожрать что-нибудь ненужное! АБЗАЦ, БЛИН!

Пояс отреагировал тут же, хотя Бол просто хотел выругаться.

— Может, он меня от оружия защищает? — неуверенно предположил Бол.

— Хочешь, типа, по башке дам? — предложил Боресвет, снимая с пояса палицу.

— Не сегодня, — быстро сказал Бол. — Что же он умеет все-таки, этот пояс?

— Рычать и светиться, — предположил богатырь.

— Это я уже понял. Как же он работает? АБЗАЦ, БЛИН!!!

— Прикажи ему чего-нибудь, — посоветовал Боресвет.

— Хочу… — Бол на секунду задумался, что пожелать. — Медовый пирог, вот!

Пояс отнесся к его желанию с долей здорового пофигизма. Мечта о пироге осталась несбывшейся.

— Новую куртку! Валенки на меху дракона! Шлем с забралом! Боресвета с коня! — выкрикивал Бол разнообразные команды, которые пояс нагло игнорировал. — Блин, где бы мага найти, чтоб объяснил, как этот девайс работает!

Незамеченный ими человек легко поднялся с пня, на котором до этого сидел.

— Сработало, типа, — удивился Боресвет. Одного взгляда хватило ему, чтобы опознать в путнике того самого мага, что участвовал в осаде замка на стороне осаждавших. Сугудаевский бакалавр стоял, опираясь на посох, и внимательно их разглядывал.

— Мы уже встречались раньше, — сказал он вместо приветствия. — Но нас не представили. Меня зовут Исор, бакалавр Исор.

— Я Бол, — ученик испытующе посмотрел в глаза мага. — А он — Боресвет. Чем, так сказать, обязаны?

— Я служил графу Дерану, — сказал маг. — И давал присягу Сугудаю. Теперь король мертв, и граф собирался откупиться за свои грешки. Моей головой, ясное дело.

— Ну, не своей же ему откупаться, в натуре, — хмыкнул Боресвет, а Бол спросил:

— И чего же Вы хотите от нас, сударь?

— Покровительства, — честно ответил маг. — Я хочу жить, вас это удивляет?

— Те ученики, что погибли при штурме Школы, тоже хотели жить, — негромко заметил Бол. Лицо его стало бледным, как кордавильский мрамор, взгляд острым и злым. — Там был такой ученик… Забор. Мы подшучивали над ним все время, порой жестоко. А теперь он мертв. И остальные мертвы, даже тот, кто счел предательство лучшим выходом. А Учитель никогда больше не сможет заниматься магией. У Вас был Учитель, бакалавр Исор?

— Был, — маг опустил глаза. — И в его смерти тоже повинен Сугудай. Я не участвовал в штурме Школы. Я не убил на службе Сугудаю ни единого человека. Я просто хотел жить…

— Трус, — презрительно бросил Боресвет.

— Не всем же быть героями, сударь, — пробормотал маг, отворачиваясь. — Я просто хотел жить. Те, кто отказался дать присягу, либо умирали, либо бежали за границу. Если успевали… Сам Гроссмейстер Дорл и то бежал. Даже не попытавшись поднять магов против нового короля.

— Трусость других для тебя оправдание? — хмыкнул Боресвет.

— Оставь его, — попросил Бол. — Ему стыдно, он уже наказан. Так говорит Учитель, а ему виднее. Если у тебя есть право судить, лучше им не пользоваться. Если нет — тем более.

— Дело твое, — Боресвет сплюнул на дорогу. — А я б его все-таки прибил.

— Может, я могу вам чем-то помочь? — предложил маг, избегая встречаться с кем-либо взглядом. — Ты ведь ученик мага, могу показать какие-нибудь неизвестные тебе чары.

Боресвет бросил на Бола предостерегающий взгляд. Такому только покажи ценную магическую шмотку, тут же сопрет. Бол кивнул головой, без слов поняв опасения богатыря.

— Заклинания подождут, — сказал он. — Ты лучше открой нам портал в Ледр. Знаешь чары Портала? Ты бакалавр, тебе это по силам.

— Знаю, — несмело улыбнулся маг, и Бол вдруг осознал, что он старше его самого всего-то лет на пять. — Ледр, правда, довольно далеко, я до сих пор не пробовал открывать портал на такие расстояния. Но я постараюсь, честное слово, постараюсь.

— Договорились, — кивнул Бол. — Ты ставишь портал, а я попрошу короля проявить к тебе милосердие. Хотя тебе и так вряд ли что-то грозит. Его Величество не из тех, кто рубит головы, кому попало. Только тем, кто заслужил. Если на тебе и в самом деле нет крови, он будет снисходителен. А если соврал — ничье заступничество не поможет.

Маг коротко кивнул и приступил к делу. Бол навострил уши, внимательно следя за руками мага, но запомнить сумел немногое. Все-таки, для ученика это заклинание было чересчур сложным. Отдельные элементы Бол, конечно, сумел бы повторить. Например, вытягивание губ в трубочку, как при поцелуе. Бол немного подумал и решил повторять этот элемент заклинания как можно чаще. И желательно, с девушками.

Бакалавр развел руки, в воздухе заплясали синие искры и из них неторопливо соткался портал. Небольшой, куда меньше тех, что Болу уже приходилось видеть, зато самый настоящий, огненно-синий портал.

— Ух ты! — восторженно воскликнул Бол, обходя портал, чтобы получше его рассмотреть.

— Вы бы поторопились, — посоветовал маг. — Я не Мастер, больше пяти минут чары не продержаться. А на новый может уже и сил не хватить.

Наверное, маг просто хотел подстраховаться, но Бол решил не рисковать. Кивнув на прощанье Исору, он шагнул в портал, ведя на поводу коня. Тот в последний момент надумал испугаться, но по инерции влетел в портал, истерично заржав уже в Ледре. Конь Боресвета, проявив солидарность, тоже заржал, встал на дыбы и даже попробовал куснуть хозяина за латную рукавицу. Богатырь добродушно отвесил ему плюху, схватил поперек тулова и забросил в портал. После чего сказал магу "Бывай" и шагнул сам в огненно-синюю завесу.

Бол не без труда успокоил коня, огляделся по сторонам.

— Это Ледр? — поинтересовался он у обалделого прохожего, с виду дворянина.

— Он самый, сударь, — ответил тот, не сводя глаз с портала.

Из портала вылетел конь, едва не придавив случайного прохожего. Явление коня того не удивило нисколько, уж коней-то он за свою жизнь перевидал всяких и разных, а вот портал — настоящее чудо магии. Лучше даже фейерверка!

Появился Боресвет, огляделся по сторонам, успокоил дрожащего скакуна.

— Скажите, сударь, эта вот штуковина синяя — это портал? — осведомился неизвестный прохожий, явив недюжинные познания в области распознавания некоторых чар.

— Он самый, — охотно отозвался Бол.

— А куда он ведет? — продолжал собирать информацию собеседник.

— Во владения барона Дарала, — сообщил Бол.

— Там вино есть? Или хотя бы пиво?

— Само собой, — подтвердил Бол. — Только вот…

Договорить он не успел. Оставшийся безымянным собеседник хлопнул его по плечу, сказал:

— Вот и отлично!

После чего исчез в огненно-синей завесе. Сияние портала стало чуть ярче, потом ослабло.

— Типа, похмелье у чувака, что ли? — озадаченно прогудел Боресвет.

— И чего это его в Дарал понесло? — удивился Бол. — Ближе похмелиться негде, что ли?

— Самое вкусное вино — там где нас нет, — пояснил Боресвет. — Слушай, братан, сгоняй-ка ты один в эту свою библиотеку. А я пока в трактир завалю, пивка отведаю. Все равно с конями туда не пустят, только огребем зазря.

— Ладно уж, — махнул рукой Бол. — Надеюсь, Таль еще в городе. С этого гоблина станется унестись за тридевять земель без моего чуткого руководства…

— Мастер, в библиотеку зашел некий юноша, по описанию напоминающий Болиара, одного из друзей Аргенталя Тордевиля, — доложил бакалавр Нерк, согнувшись в поклоне. За его спиной переливался синевой портал.

— Прямо сейчас? Отлично! Есть шанс взять его тепленьким. Очевидно, Аргенталь оставил ему послание. И не исключено, что этот Болиар осведомлен о целях своего друга и о том, где тот сейчас находится.

Мастер Зортрий усмехнулся. Хорошо, что он догадался приставить одного из бакалавров для наблюдения за библиотекой. Вдвойне хорошо, что бакалавр попался ответственный и отнесся к поручению серьезно. Теперь у Ковена появилась зацепка, ключик к убийце Сугудая. Главное теперь, не повторить ошибок Керса. Болиара надлежало взять быстро и тихо, переправить порталом в удобную темницу, а потом основательно допросить. Темницу Мастер Зортрий подготовил заранее, небольшая каверна в толще скалы идеально подходила для этой цели. Без окон, без дверей — попробуй, выберись! И вдобавок, хорошо защищенная от воздействия магии, любые чары будут поглощены стенами. Лучшее место для хранения пленного мага. Только он, Зортрий, может открыть туда портал, и воины из его личной гвардии препроводят пленника на допрос. Где тот, несомненно, выложит все, что ему известно.

— Веди, — приказал Мастер бакалавру Нерку. И последовал за ним в холодный огонь портала.

Вопреки ожиданию, Боресвета Бол встретил не в трактире, а на самой что ни на есть середине улицы. Аккурат возле библиотеки, ведущим на поводу обоих коней. Чтобы настоящий гардарикский богатырь променял кружку доброго пива на книжные знания, Бол не поверил ни на миг. Тем более, что добродушное лицо богатыря исказила гримаса гнева и глубочайшей печали. Бол почувствовал, как холодное предчувствие беды сжало сердце.

— Ты прикинь, — с горечью сказал Боресвет. — Эти бакланы говорят, что пиво в их городе пить запрещено. И вино тоже! И водку…

— Ты там никого не убил? — с тревогой осведомился Бол. Лицо богатыря обиженно скривилось, казалось, он вот-вот заплачет.

— Даже душу не отвел, — сознался он. — Да и не виноваты они, в натуре. Трактирщик чуть слезу не пустил, об указе сем гнилом рассказывая. Пришлось, типа, даже жаркое заказать, чтоб его утешить, а оно, кажись, несвежее было. Нет, братан, ты вот скажи, как есть — пошто злыдни на святое замахнулись?

— Мерзавцы, — сочувственно подтвердил Бол. — Не печалься, братан, мы отсюда уезжаем. Таль с компанией вчера покинули Ледр, так что и нам тут делать нечего. Библиотекарь рассказал, душевный такой старик, только, по-моему, сумасшедший. Когда рассказывал мне все это, постоянно хихикал и оглядывался на бочонок вина.

— Был бы у меня бочонок вина, я бы тоже постоянно хихикал и оглядывался, — вздохнул богатырь. — Чтоб, типа, не поперли его.

— Так пустой бочонок-то, — не согласился Бол. — Сам проверял.

— Тоже ничего странного, — сказал Боресвет. — Уж если б мне, в натуре, поперло в этом сортире вина надыбать, выпил бы сразу на хрен. Потому как тут же халявщиков знаешь сколько набежит? Сапогом не отмашешься! Ладно, сваливаем отсюда, ноги больше в этом могильнике не будет, булавой клянусь! Погоди только минуту, братан, тут вот переулок как раз безлюдный, заскочим на минуту. Коней подержи и, если не в лом, найди какой-нибудь лопух или хоть подорожник, типа. Надо было трактирщику ноги сломать за такое жаркое…

Лицо Мастера Зортрия осталось невозмутимым, распиравшее его изнутри ликование не коснулось холодных серых глаз. Удача! Переулок безлюден, похищение будет быстрым и бесшумным. Правда, кроме ничтожного ученика придется нейтрализовать и воина, по виду бывалого и отнюдь не слабого. Досадная помеха, не более того. Богатырь им живым не нужен, по всему видно, телохранитель начинающего мага. А значит, живым его брать вовсе не обязательно. Да и похищать — тоже. Или все же захватить? Просто на всякий случай? Ладно, решим позже. Главное — не упустить Болиара.

Он зашептал слова парализующего заклинания, готовясь к атаке. Нерк, его подручный, боязливо оглядывался по сторонам, опыта в подобных делах у него не было. Зортрий усмехнулся про себя. Ничего, научится еще. Пусть опыта набирается, глядя на работу Мастера.

Ассистент поднял руки и прошептал последнее слово заклятия. Воздух сгустился на миг, а потом по нему, точно по воде прокатилась волна, обездвиживая противников. Осталось только закрепить заклинание, и…

Боресвет присел на корточки, когда внезапный порыв ветра, слегка шевельнул волосы на голове. Одновременно раздался сдавленный хрип. Бол, не иначе.

Богатырь действовал без промедления. Натягивая одной рукой штаны, он развернулся в сторону предполагаемой опасности.

Двое, ярдах в пяти от него. И как он их не услышал? Проклятое жаркое, проклятый трактирщик! Волхвы, не иначе, вон как Бола скукожило. Ладно, поборемся еще…

Телохранителя чары не коснулись! В последний момент, тот успел присесть, словно почуял что-то. И теперь, со спущенными штанами, несется в бой. Кстати, а штаны-то зачем спущены?

То ли спущенные штаны отвлекли Ассистента на долю секунды, то ли воин оказался чересчур проворным, но с заклинанием Мастер Зортрий опоздал. Тяжелая латная рукавица со свистом рассекла воздух. Сильный удар по лицу ошеломил мага, слезы брызнули из глаз. Ассистент ощутил на губах солоноватый вкус крови. Незаконченное заклятие рассыпалось снопом искр и, что еще хуже, рухнули парализующие чары, которые он так и не успел закрепить. Однако, воин тоже не успевал, спущенные штаны его мешали не только Мастеру Зортрию. Он успеет, не может не успеть.

В этот момент, застывший столбом Нерк преодолел панику и выдал великолепный файрбол.

Боресвет откатился в сторону, инстинктивно прикрывая лицо от огня. Противно зашипели горящие волосы, богатырь поспешно совершил кувырок, сбивая прицел противнику. мимоходом сбил приподнявшегося Бола.

— Попались, — с отчаяньем крикнул ученик мага. — Теперь точно — абзац! Блин…

Пояс вдруг осветился золотым светом, куда ярче, чем прежде. Никакого рычания, однако, не последовало, сияние померкло…

… И из синих искр соткалась завеса портала…

— Туда, быстро! — крикнул богатырь. Оба мага вздымали руки к затянутому тучами небу. Счет шел на мгновения, Боресвет схватил в охапку Бола и швырнул в портал. А затем прыгнул туда сам, жалея, что прихватить коней нипочем не успеет.

— Ушли! — в ярости вскричал Ассистент. — Блином клянусь, я до них еще доберусь!

— Портал остался, — робко сказал Нерк, чувствуя долю своей вины. — Еще не поздно последовать за ними, Мастер.

— Да? — язвительно осведомился тот. — А может быть, почтенный бакалавр разъяснит мне, куда этот портал ведет? Или упомянутый бакалавр объяснит мне, каким образом ученик мага умудрился поставить портал? Или хотя бы даст страшную клятву есть землю, если на том конце нас ждет засада?

Нерк опустил глаза, проклиная свой болтливый язык. Нашел время давать советы Мастеру! Вот возложит сейчас всю вину за срыв операции на него… и что тогда?

Ассистент глубоко вздохнул. Ему необходимо было успокоиться, унять обжигающую ярость. Нет, Нерк здесь не причем, нечего срывать на нем злость. Виноват только он, Мастер Зортрий, допустивший ошибку, в которой сам же и упрекал Керса. Недооценку противника. Конечно, помешали обстоятельства, и тем не менее, вина целиком его. И если об этом промахе станет известно в Совете Ковена, Ассистентом ему не быть более. Ренан слишком долго ждал его оплошности, и своего шанса не упустит. Значит, надо обеспечить молчание бакалавра. Только не убивать, смерть привлечет внимание Совета. Сделаем вид, что ничего не произошло.

— Так, Нерк, слушай внимательно. Продолжай наблюдение за библиотекой. Когда они вернутся, дашь мне знать. Сегодня ты славно поработал.

— Они же ушли, Мастер, — несмело возразил Нерк.

— Как ушли, так и вернутся. — Ассистент нехорошо ухмыльнулся. — А вот куда они ушли, это важно. Может, у них там гнездо? Сейчас я исследую портал, и дело прояснится…

Начатое для вида исследование принесло совершенно неожиданный результат. Ассистент задумался. С одной стороны, дело было действительно важно для всего Ковена. А с другой, могло отразиться на его личной карьере. Мастер Зортрий не колебался ни секунды. Ковен, надо думать и так не пропадет. А то, что Болиар двинулся в Леданию, скорее всего, чтобы присоединиться к эльфу Лониэлю в поисках Кольца, все равно станет известно. Только позже. Так, чтобы его, Зортрия, ошибка не всплыла никогда.

— Вот гадские волхвы, в натуре! — выругался Боресвет, одной рукой сжимая булаву, другой придерживая штаны. — По нужде присесть не дадут! Пусть только сунутся сюда, мозги по траве расплескаю! Долбомаги, Блин!

Он предусмотрительно стоял сбоку от портала, готовый привести свою угрозу в действие. Правда, волхвы осторожничали и голову под удар подставлять не спешили. Знать бы еще, с чего колдуны злые на них ни с того, ни с сего вызверились? Или Таль с Наноком их так достали? Или сообразили, что у пришельцев есть с собой взятый в дорогу кувшин пива?

Портал медленно угасал, рассыпая синие искры. Боресвет убрал булаву и застегнул, наконец, пояс от штанов.

— И куда это нас, в натуре, забросило? — озабоченно поинтересовался он. — Степь какая-то…

— Ага, степь, — ехидно подтвердил Бол. — А те горы на горизонте как, ничего не напоминают?

— Твою мать! — В глазах богатыря появилось понимание. — Степи Ледании!

— Примерно здесь мы и повстречались впервые, — подтвердил Бол. — Добро пожаловать в край непуганых кочевников, братан!

Глава X

Среда — удачный день, чтобы сойти с ума. Благодаря одному ненормальному магу по имени Лион. Мастер Лион, если быть точным. Не могу передать, как у меня чесались руки залепить ему чем-нибудь тяжелым промеж ушей. Синерясники уже обыскивают дом, а он карту рассматривает невозмутимо!

Понятно, по башке я ему ничем не заехал, маг все-таки, лучше и не связываться. Что он в ответ выкинет, только святому Лакки известно. И сестре его Удаче, конечно. Поэтому говорю ему вежливо:

— Совсем, что ли охренел пень старый? Надо когти рвать, а ты тут колдовать надумал!

Это я, конечно, погорячился. Старым Мастер Лион отнюдь не выглядит, хотя лет ему, должно быть, не мало. Просто начали сдавать нервы. Не привык я в паре работать, после того, как Безгол бесследно исчез из Белары, полагался на себя только. Но Безгол хоть такие вот фокусы не выкидывал. На него, как на себя положиться можно было.

— Уходим! — опомнился маг. По глазам видно, совсем забыл о синерясых. Потому и поизвели всех магов в Ледании, что рассеяны чересчур. А ведь должен понимать, если поймают — на костре сожгут. Да и мне то ли запястье оттяпают, то ли сразу на виселицу. Как карта ляжет. А рук лишних у меня, почитай, и нет вовсе. Да и с веревкой поближе знакомство свести желанием не горю.

Мастер Лион кидается к окну. В саду — день среди ночи. Это ж какую толпу надо согнать было, чтобы столько факелов зажечь? И как же нам теперь выбираться? Может, маг поможет? Усыпит всех опять, или к примеру, портал поставит?

— Мастер Лион, — говорю со всей почтительности. — Вы портал колдовать умеете?

Не слышит. Смотрит в окно, за подоконник схватился, будто утопающий за камень на шее. Эге, а маг-то похоже, изрядно напуган. Оптимизма мне это отнюдь не прибавляет. Повторяю вопрос еще раз, специально для тех, кто в панике.

На этот раз маг слышит, потому что отлепляется от подоконника и смотрит на меня. В глазах — ужас. Не свет факелов он там за окном увидел, пламя костра своего. Вот тебе на, а я-то, грешным делом, считал, что маги ничего не бояться. Сильно его, видать, надломило взятие под стражу. А ведь Мастер, не бакалавр какой-нибудь.

Даю магу пощечину, следом — вторую. Не время добреньким быть, шкуру спасать надо. В глазах незадачливого напарника моего появляется понимание.

— Портал поставить сможешь? — кричу прямо в ухо.

Мотает головой.

— Они создали круг, который нейтрализуют любые чары, — говорит твердо, голос не дрожит. Молодец, маг, быстро в себя пришел! — Как ты думаешь, почему я из башни своей не сбежал?

Разумно. Об этом я не подумал. Действительно, вряд ли святоши сожгли бы всех магов Ледании, если б сами чем-то таким не владели.

— Да и стены здесь защищены от портала особыми чарами, — нехотя добавляет маг. И это логично. Не хватало еще, чтобы любой мог вот так легко взять и перемеситься к герцогу домой. А то у него гостей мало! Одни мы с Мастером чего стоим! Но мы-то хоть мирные, а кто иной мог бы и убийцу послать. Мало ли у герцога врагов! Даже мага сподобился бы выписать из какого-нибудь Флана, у аристократов враги, как правило, небедные и нескупые. Уж я-то знаю, приходилось работать на таких вот заказчиков.

— Есть идеи? — говорю, а сам мучительно пытаюсь найти выход. Через дверь поздно, парадная перекрыта, черный ход, скорее всего, тоже. Синерясые свое дело туго знают, скольких уже переловили-пожгли, подумать страшно. Через окно… сколько там народа в саду? Человек сорок? Сто? От такой орды не уйти. Если припрет, то придется как раз через окно уходить, но лучше б нашелся другой выход. Лучники у них есть, сам видел, до ограды добежать просто не успеем. Эх, лучше б я один в этот дом полез, без всякого колдовства. Позволил себя уломать, а напрасно! Привык же один работать, так нет, захотелось легкой жизни. Вот и отдувайся теперь, Ригольд!

— Спрятаться и переждать? — рассуждает маг вслух. — Найдут непременно. Все обшарят, но найдут обязательно. "Петушиный Час" с жертвами расстается неохотно. Подземный ход? Он наверняка есть, но мы не знаем, где его искать.

— Можно спросить у герцога, — предлагаю я. Вроде как в шутку, хотя идея совсем неплоха… если б было побольше времени. Не успеваем, синерясые доберутся до нас раньше, чем мы успеем дожать хозяина особняка.

Маг качает головой, он эту идею уже отбросил наплевал сверху и растер каблуком.

— Переодеться в синюю рясу или мундир гвардейца? — предлагает неуверенно сам.

Обмозговываю. Имело бы смысл попытаться, если б не два "но". Во-первых, служители "Петушиного часа" поодиночке не ходят. И даже по двое. А во-вторых, даже если вдруг случится такое чудо, без шума нам даже двоих не одолеть. Не говоря уже о том, что переодеться мы тоже не успеем, и еще о том, что "синерясые" бреют макушку. В общем, не прокатывает дельце, о чем я тут же сообщаю Мастеру Лиону. Тот кивает головой, сообразил еще раньше меня, открывает рот, чтобы сообщить мне что-то еще и закрывает обратно. Голоса звучат возле самой двери, приглушенные, едва слышные, но слышны. Синерясые будут здесь буквально через минуту, а у меня в башке ни осмысленной одной идеи! Озираюсь по сторонам, куда бы спрятаться, и в этот момент меня осеняет. Тролль! Пусть сунутся в эту комнату, то-то повеселимся! Только вот что с магом делать? Сам-то я уже два раза мимо тролля проходил, если святой Лакки дозволит, и третий пройду, деваться некуда, а вот Мастера Лиона куда приткнуть? Тролли магию за версту чуют, и носителей оной предпочитают всем прочим деликатесам, даже тухлой рыбе, до коей, по слухам, немалые охотники. Так что нашего мага наш же (условно) тролль схарчит с преизрядным удовольствием.

А на балкон! Больше и некуда. Осторожно открываю дверь на балкон, едва не пинками загоняю туда Мастера Лиона. Маг упирается, не хочет идти. Интересно почему, боится пропустить небывалое зрелище?

Закрываю узкую балконную дверь, сломя голову бросаюсь в секретную комнату. Тролль на этот раз обратил на меня внимание, заинтересовался, подался навстречу. Цепь мешает, держит рывок. Тролль протягивает ко мне лапу, достаточно проворно для такой горы жесткого мяса. Здороваться некогда, подныриваю, с разгона пролетаю между задних лап. Момент рискованный, если сейчас ему вздумается сесть, я просто прилипну к заднице.

— Э? — удивился тролль, потеряв новую и единственную игрушку. Надо же, еще и разговаривает! Прям краснобай с дворцовой площади!

Нависшая надо мной туша делает попытку развернуться и заглянуть себе за спину. Цепь препятствует, тролль раздраженно ревет, пытается порвать. Хвала Творцу, ума просто пошарить за спиной ему не хватает, иначе вполне мог бы меня сцапать.

Достаю отмычки, примеряюсь к замку. Слышу скрип открывшейся двери. Надеюсь, что не балконной, должно же у Мастера Лиона мозгов хватить не высовываться. Нервы напряжены до предела, сердце в груди считает ребра.

— Они были здесь! — слышу вопль — Все сюда! Потайной ход!

Углядели, стало быть, потайную дверь. Когда нараспашку, кто угодно увидит. Тролль закрывает обзор, выглянуть не рискую — вдруг да сцапает, башку открутит?

— Нечистый! Отродье Блина!

Ага, тролля увидели. И даже с гоблином перепутали. Ну, самое время…

Чудище рычит, рвется сцепи, но ковали надежно. Народа в комнате прибыло, судя по растерянным голосам. Ловко открываю замок, тролль, не ожидавший такого подарка, кубарем летит вперед, подминая под себя и синерясых, и гвардейцев. Вопли, ругань, стоны покалеченных. Осторожно высовываюсь — ну, веселье в самом разгаре.

В зале — человек примерно тридцать. Не считая тролля. И все орут, вопят, двигаются, молятся. Тролль, правда, рычит и машет лапами. Довольно результативно, человек шесть уже лежат на полу, не проявляя никакой активности. Какой, все-таки, полезный тролль у герцога! Уже второй раз меня выручает. Если б еще жрал меньше — усыновил бы к Блину.

Осторожно выскальзываю из потайной комнаты, тихо крадусь вдоль стеночки. Иные привычки со временем становятся частью тебя, даже если б я сейчас сплясал иноземный танец стриптиз, вряд ли это кто заметил. Кто в здравом рассудке обратит внимание на голого танцующего вора, когда рядом ревет в бешенстве здоровенный тролль?

Умом все это прекрасно понимаю, но продолжаю красться, старательно укрываясь в тени. Это не сложно, большую часть факелов пришельцы благополучно растеряли и затоптали в пылу схватки. Еще пара мгновений, и я на балконе.

Тролль об этом ничего не знает. Ловко сцапав одного из гвардейцев, он заинтересованно его обнюхивает. Тот верещит пронзительно, вызывая у монстра острый приступ здорового аппетита. Товарищи троллиного меню из одного блюда громко вопят, размахивают оружием и бросаются в атаку. Одиноко свистит стрела, отскакивая от стены прямо перед моим носом. Ну, совсем с ума посходили! Кто же в тесном помещении из лука стреляет, да еще так криво? Стрелой хорошо брать на открытом пространстве в открытую же спину. А в этакой свалке, да еще с нестандартным освещением, легко и товарища своего поцелить. Или случайно проходящего мимо вора, совершенно непричастного к творимым здесь безобразиям.

Высказать свое возмущение не успеваю. Тролль соизволил, наконец, обратить внимание на атакующих и решил, что завтрак придется отложить. Или как там называется прием пищи среди ночи? Полночник, кажется?

Яростный рев, оскаленная пасть, битком набитая возмутительно острыми зубами. Гвардеец, вопя от ужаса летит в сторону. Лучше бы, прямо скажем, в другую сторону. Потому что в точке его приземления как раз нахожусь я.

Удар выбивает из меня дыхание, а из глаз еще и искры.

— Ух! — говорю я, потому что матершина тяжелым комом застревает в горле. Блинов тролль! Прибил бы гада, да некогда.

— Бей демона! — кричит кто-то из темноты, звон оружия и рев тролля усиливаются. Ах, он еще и демон вдобавок? Да ну, это святоши что-то путают. Тролль как тролль, в Бобруйском зоопарке, говорят, еще и не то увидеть можно.

— Именем Творца, изыди, Блинова тварь!

Протираю все еще искрящиеся глаза. Тролль исчезать не собирается, а вот синерясый, что ему это предложил, с воплем летит в сторону после солидного пинка. В какую сторону, вы уже догадались? Правильно, в мою. Нет, мордатая серая тварь определенно издевается!

Уворачиваюсь в последний момент. Светоч веры беззвучно сползает по стене прямо на прибитого гвардейца. Хватаю его за ворот рясы, гвардейца за ногу, волоку на балкон. Тролль возмущенно ревет в мою сторону, но вернуть полночник не пытается. Подарено — значит, подарено. Да и не съем я их, мне одежда нужна только. Для маскировки.

Мастер Лион встречает меня ударом посоха (где он его только прятал все это время?). Уворачиваюсь, шепчу свое имя. За что получаю удар посохом по хребту. То ли у Мастера приступ глухоты, то ли мое имя ему чем-то ненавистно.

Гвардеец что-то бормочет, открывает глаза. Успокаиваю его выверенным ударом. Воров колыбельным не учат, сойдет и так. Приятных снов тебе, парень. Вытряхиваю бедолагу из мундира, напяливаю на себя. Мда, не мой размерчик. Но выбирать не приходится. Штанины засовываю в сапоги, рукава заворачиваю. Где бы еще взять литров пять пуза, чтоб мундир не болтался? Ладно, сойдет и так, не на парад же идем. Мастер Лион брезгливо освобождает синерясого от источника обидного прозвища.

— Молитвой его, братия! — визгливый голос прорезается сквозь шум схватки. Ага, только молитва и поможет. Магия-то на тролля не действует. А хорошая молитва из доброй стали — глядишь, и поможет.

Быстро заглядываю в залу, оцениваю ситуацию. Народу явно прибавилось. Пострадавших — тоже. Оно и понятно, если тролль для них — демон, его уничтожить куда важнее, чем колдуна. Наверное, все, кто пожаловал за Мастером Лионом, столпились в зале да в коридоре. А значит, самое время уносить ноги и прочие важные части тела.

Возвращаюсь на балкон, перегибаюсь через перила. Стража дисциплинированно охраняет вход, задрав головы кверху. Шум стоит такой, что, не ровен час, сам Блин явится посмотреть, что происходит.

— Дуйте сюда! — ору во всю глотку. — Быстрее, мать вашу!

Мнутся в сомнении. Оно и понятно, у них приказ. Киваю Мастеру Лиону, тот подкрепляет мое нецензурное мнении авторитетным своим.

— На помощь, братия! Постоим за святое дело!

— Бей демона! — поддерживает кто-то из глубины залы. Чье-то тело со звоном выбивает стекло и обрушивается на мою многострадальную голову.

Загоняю внутрь желание задушить тролля голыми руками. Ишь, резвится, демон Блинов! Успокаиваю попытку тела подняться выверенным ударом дубинки. Мастер Лион машет рукой — стража все-таки решила оставить свой боевой пост перед стратегически важной дверью. Осматриваю сад — никого. Самое время ретироваться.

Плавно съезжаю по веревке с балкона. Подстраховываю неуклюжего мага, и очень вовремя. Не подхвати я его в последний момент, вполне мог заработать себе почетный вывих ноги. Вещь, несомненно, самую необходимую при поспешном бегстве.

Подхватываю мага под руку, волочу за собой. Мастер Лион шевелит ногами, вцепившись в расколдованную карту.

— Потом расколдовать нельзя было? — рычу сквозь зубы. Могли ведь спокойно уйти, без шума, без пыли. Может, чары только в этой зале сработать могли?

— Прости, — голос мага полон вины и раскаянья. — Не смог победить свое любопытство…

Молчу. У меня нет слов, есть только отрицательные эмоции нецензурного толка. И горячее желание прямо сейчас пополнить ряды славных монахов "Петушиного часа", людей воистину святых и донельзя праведных. Которые смиренно желали всего лишь сжечь подлого колдуна, совершив угодное Творцу деяние.

— Увлекся, прости, — голос мага мог бы растопить Извечный Лед. Желание записаться в "Петушиный Час" ослабло, потом исчезло вовсе. Теперь мне всего лишь хотелось откочерыжить магу непутевую голову. Без наркоза. Напильником. Тупым напильником. Очень тупым и очень ржавым.

Ладно, разборки — потом. Мы ведь еще не ушли, в любую минуту тролль может капитулировать, и на нас устроят настоящую охоту.

— Здесь колдовать можешь? — спрашиваю мага, на бегу исследуя окрестности.

— Могу, — ответил Мастер Лион, слегка задыхаясь. Что значит, нездоровый образ жизни. Бегать надо по утрам, уважаемый. Или хотя бы по ночам, как я делаю.

— Так ставь же скорее портал, к Блиновой тетушке! — нервы начинают сдавать. За одну неполную ночь моя психика почти сломана. Вот так из безобидных воров-пацифистов вырастают кровожадные маньяки, смертельно опасные для общества.

— Направление портала можно отследить, — задыхаясь, поясняет маг. — Лучше попробовать уйти без магии. Если совсем уж прижмут, тогда поставлю портал.

Гнев уходит. Он ведь прав, маг. Куда порталом-то уходить? В катакомбы? А потом по следу портала туда же и синерясые нагрянут. Они и не такое умеют. Ножками, оно как-то надежнее. Через стену — и ищи нас потом по всему городу…

— Через ворота быстрее, — Мастер Лион делает попытку свернуть к каменной дорожке. Хватаю за рукав рясы, волочу за собой. Вот у ворот как раз стража осталась наверняка. Что творится в особняке, им не слышно, приказа покинуть пост не поступало. Нет уж, как пришли, так и уйдем.

Стена приветливо встретила нас своим серым хребтом. Простая и надежная, как… стена. Не тролль какой-нибудь и не синерясый. Просто стена, и все. Слов нет передать, как я ей обрадовался. Ловко метнул "кошку" — поздоровался. Или попрощался, так даже вернее.

Маг зашевелился на моей спине, перевалился неловко, сел на стене. Почесал ушибленную ногу, огляделся по сторонам. Я решил не мешкать, с помощью той же кошки спустился вниз, поймал в загребущие объятья отчаянный прыжок мага. Быстро избавился от мундира гвардейца, что почти и не пригодился, подождал, пока маг отделается от рясы. Ногой запихал одежду подальше в кусты. Все. Дело сделано. Теперь тихо уйти, не нарвавшись на городскую стражу. Было бы обидно попасться именно сейчас. Впрочем, это, скорее, проблемы чересчур бдительной стражи, маг их быстро в тараканов превратит.

Святой Лакки был милосерден к городской страже — никто нас не потревожил до самых катакомб. Да и там даже самые смелые крысы не рискнули заступить дорогу.

Нищий встретил нас восторженно.

— Я уж волноваться начал, — сказал он, кутаясь в лохмотья. — Случилось что?

Оставив мага рассказывать о наших злоключениях, я направился к Зачинщику. Отсыпаться в катакомбах — занятие не для меня, сыро тут, а мне по душе комфорт. На улице светало, вот и первые прохожие появились. Или же последние, прямиком из трактира — выяснять истину совершенно не хотелось.

Зачинщик открыл сразу, будто всю ночь проторчал под дверью в ожидании моего стука. Выглядел он соответствующе, глаза красные, мешки под глазами, взгляд испуганный. Мгновенно настораживаюсь, рука сама собой падает на рукоять кинжала. Засада? И кто это такой рисковый нашелся, засаду у Бенджамина делать? Но тут вижу беспечно спящего Сигра и мгновенно успокаиваюсь. Будь здесь засада, мявом изошел бы, предупредил бы меня еще на улице. Нет, посторонних у Зачинщика сейчас нет.

— Случилось что? — интересуюсь, задвигая засов.

— Где тебя носило? — недовольно бурчит Зачинщик.

— Дела, — лаконично отвечаю. Зачинщик мне друг, но друзей у него слишком много, а жизнь у меня одна. И ее надо прожить.

Зачинщик молчит, размышляет. По всему видно, узнал что-то важное и теперь прикидывает, выложить ли мне тепленькие сведения, или заначить на всякий случай. В этом весь Бенджамин — не любит бесплатно делиться информацией даже с друзьями.

— Я же просил тебя не высовываться, — говорит, наконец, он. Видно, все же решил поделиться. Значит, сведения у него таковы, что знать их мне просто необходимо до смерти. В буквальном смысле этого слова.

— Извини, — покаянно говорю я. В общем-то, в няньке я не нуждаюсь, своя голова на плечах имеется. Но говорить ему это сейчас не стоит, тут же закроет рот на замок, слова не вытянешь. Мы с ним давно знакомы, с Зачинщиком.

— Здесь был Ищейка, — сказал, будто в воду прыгнул. С камнем на шее. Мне, кажется, полагается испугаться? А вот не буду!

— И что? — спрашиваю с любопытством. Зачинщик медлит. Он ожидал не такой реакции.

— Тебе надо сидеть у меня. Безвылазно. Ищейки не тронут тебя, пока ты — мой гость. У меня с ними договор…

Он обрывает себя на полуслове. Да, сболтнул лишнего, Зачинщик. Твое счастье, что я не воспользуюсь этим. Может, я сволочь, и подонок, но я не предаю. Никого. Никогда.

— С Ищейками я разобрался, — небрежно бросаю. Зачинщик удивлен. По лицу это не заметно, но мы знакомы не первый год.

— У меня Иммунитет, — добиваю я его. Он медленно кивает головой. Верит. Он тоже слишком давно меня знает, чтобы пропустить нотку гордости в моем голосе.

— Красиво играешь, Ригольд, — напряжение уходит из его глаз. Оказывается, он за меня здорово волновался! Бенджамин вовсе не желает, чтобы меня пришибли. Он даже готов помочь, если при этом не надо отрывать задницу от мягкого кресла.

— Слушай, я посплю, а?

— Давай, — соглашается Зачинщик. — Видок у тебя тот еще, между нами говоря.

Уж кто бы говорил! Сам выглядит, будто на нем Блин с большим отрывом скачки выиграл. Впрочем, Ищейка кого хочешь напугает, несмотря даже на договор.

Поднимаюсь по лестнице. Сигр открывает один глаз, смотрит на меня, раздумывая. Лень побеждает, кот закрывает глаз и снова свертывается клубком. Правильно, приятель, так и надо.

Голос Зачинщика останавливает меня у самой двери.

— Дик, Ищейка не сказал тебе, кто его нанял?

Оборачиваюсь. Пристально смотрю ему в глаза, он смотрит в мои.

— Король, — говорит, наконец, Зачинщик. Медленно киваю, иду спать. Ему стало быть, сказал. Интересно. Король, хмм. Не успел отозвать или отзывать не собирался? Это важно. Жизненно важно. Потом непременно обдумаю. Не сейчас. Сейчас я уже ничего не хочу и ничего не боюсь. Спать. Спать…

Городские ворота старой столицы Ледании, города Леды приближались медленно. Лониэль участвовал в интересном человеческом аттракционе, называемом "очередь". Впрочем, интересным он был в первые пятнадцать минут, а сейчас уже порядком поднадоел. Эльф с тоской взирал на обветшалые стены города. Заняться было абсолютно нечем, думать же о смысле жизни не хотелось. Рядом Томагавка азартно резалась в кости с двумя купцами, на его деньги, между прочим. Судя по азартным восклицаниям, пока выигрывала.

— У тебя удача самого Блина, — в сердцах воскликнул один из игроков. Лониэль хмыкнул. Вполне может быть, родня, как-никак. Сам он играть не рискнул, можно в азарте брякнуть что-нибудь ругательное по-эльфийски, тут и конец маскировке.

— Последний круг, и все, — объявила Томагавка.

— Нехорошо выходить из игры, когда выигрываешь, — укорил ее один из купцов.

— Да иди ты! Когда проигрываешь — куда хуже.

Очередь двинулась еще на шаг и снова застыла. Эльф с тоской пересчитал стоящих впереди. Ровным счетом, семь человек, две телеги и четыре коня.

— Говорят, эльфов ищут, — сказала подошедшая Томагавка. — Эльфийских, значит, шпионов.

Лониэль вздрогнул, украдкой огляделся по сторонам. Шпионов — это серьезно. Это и парик могут содрать к чьей-то там тетушке. Неужели о его миссии стало известно?

— Интересная информация, — сказал он осторожно. — Узнала откуда?

— Из сосуда. С пивом. Сам посуди, если железом проверяют, кого искать могут? Гномов, что ли? Они железа не боятся.

Эльф бросил быстрый взгляд на стоящего много впереди гнома. Насупленный бородач недружелюбно взирал на городскую стражу, учинившую эту канитель. Как и они, гном стоял в очереди не первый уже час, и терпение его было уже на исходе. Очередь, впрочем, тоже.

Почувствовав взгляд, гном сердито зыркнул на него из-под мохнатых бровей. Лониэль поспешно отвернулся. Гному сейчас лучше под руку не попадаться. Ни под правую, ни под горячую. Иначе ссора с мордобоем обеспечена.

— Как же мне проскочить? — беспомощно спросил эльф.

— Глаза отвести сможешь? — поинтересовалась девушка.

— Только в лесу разве что.

— Тогда придется выносить стражу, — безмятежно подытожила девушка.

— Как выносить? — выпучил глаза эльф.

— Как придется. На пинках можно, — пояснила Томагавка.

Лониэля передернуло. Нет, положить четверых стражников, к бою абсолютно неготовых, им вполне по силам, спора нет. А дальше что? Леду перевернут сверху донизу в поисках раскрывшего себя эльфийского шпиона. И поймают, люди как раз и отличаются настырностью и целеустремленностью. Которые, впрочем, легко компенсируются парой кувшинов пива.

— Стерпеть не сможешь? — мягко спросила Томагавка. Лониэль содрогнулся. Прикосновение железа — больнее, чем огнем. Только что ожога не остается.

— Стерплю, — хрипло сказал он. Рука после этого минимум сутки работать не будет, а последствия знакомства с железом исчезнут только через неделю, но выхода нет. Придется через это пройти. Быстрее бы, нет мочи ждать этой пытки…

— А ну, пусти руку! — очередь дошла, наконец, до гнома. — Совсем, что ли рехнулись, человеки? Вот как врежу сейчас по башке, чтоб мозги на место встали!

— Согласно указаниям, — вяло ответил стражник. — Дабы выявить злокозненных эльфийских соглядатаем, мерзким колдовством запятнанных…

— Что?! Это я-то эльф?! Чтоб тебе охрометь на один глаз! А ну, пусти! Пусти! Ну, человече, дай мне только до секиры добраться!

— Не давай ему до секиры добраться! — нервно выкрикнул другой стражник.

— Не буянь, — посоветовал гному первый. — Подставляй руку. Не знаю, эльф там или кто, а на человека ты не больно-то похож.

— Гном я, понятно? Для особо тупых еще раз повторяю, с правой и в челюсть!

— Гном суть разновидность эльфов злокозненных, — заученно ответствовал стражник. Его товарищи моментально стряхнули лень, заблистали обнаженные клинки.

Гном ничего не мог возразить, только хватал воздух широко раскрытым ртом, яростно сверкая глазами. "Сейчас бросится", — подумал Лониэль.

— Что здесь происходит? — властный голос заставил всех четырех стражей вытянуться во фрунт. У ворот появился монах в синей рясе, немалого, должно быть, чину.

— Поймали эльфа злокозненного, — доложил стражник. — Зовут — Гном. Я так полагаю, это и есть искомый лазутчик…

Эльфа по имени Гном искомый лазутчик вынести уже не мог. Могучий рев потряс ворота. Легендарный рев гномов, который зачастую рушил подземные своды и заставлял иных чудовищ забиваться в норы. А потом гном, как и обещал, повторил для особо тупых. С правой и в челюсть. Подземный народ слово держит крепко!

До челюсти гном с первого удара не достал, не хватило роста. Стражник согнулся пополам, жадно хватая воздух, и тут второй удар отправил его в свободный полет. В челюсть, как и было обещано. Стражник воспарил над землей с тем, чтобы через секунду приземлиться в благочестивые объятия синерясника.

— Вот проклятые эльфы, и тут жизнь портят, — посетовал гном и ринулся навстречу набегавшим стражникам, вопя во всю глотку:

— Бей стражу!

Аттракцион "Бей стражу!" оказался куда более привлекателен для народа, чем "Очередь". Впрочем, оценив новый расклад, стража кинула клич "Бей поганых эльфов!", который тоже нашел в народе отклик. В завязавшейся потасовке, Лониэль и Томагавка незаметно проскользнули за ворота.

— Иногда и гномы бывают полезны, — философски заметил эльф.

— Его там не прибьют? — озаботилась девушка судьбой крайне полезного гнома.

— Надо бы, — пробурчал эльф, как и все представители своего народа, гномов не жаловавший. — Не переживай, гнома так просто на костре не сожжешь. У них в Леде свое представительство, объяснят, что к чему. В темнице посидеть пару дней, конечно придется, ну, да гномам не привыкать. Считай, дома оказался…

— Это твой дом — тюрьма! — Упомянутый гном каким-то чудом выбрался из свалки и догнал парочку уже в черте города. Он пригладил бороду и злобно зыркнул на оробевшего эльфа из-под нависших бровей. — Клянусь Кувалдой, такого паршивого дня у меня еще не было! Намяли бока за то, что я эльф! Железом напугать хотели, идиоты! Вот за такую дурость я вас, людей, и ненавижу!

— А эльфов за что? — невинно осведомилась Томагавка.

— А эльфов — потому что заслужили! — отрезал гном.

Лониэль открыл было рот, чтобы прояснить, кто чего заслужил под этим солнцем, но вовремя получил пинок от девушки и решил промолчать. С гномами спорить — себя не уважать.

Мимо спешно протопал отряд стражи человек в десять. Гном воровато покосился на них и предпочел исчезнуть в ближайшем переулке.

— Нормальный парень, — сказала Томагавка. — Чем он тебе не приглянулся?

— Борода не причесана, — буркнул эльф. Как, в самом деле, объяснить человеку, что при виде гнома или, скажем, гоблина, пальцы сами ищут колчан? Отголоски старой вражды живы до сих пор. Эльфы постарше говорили, что и к людям отношение когда-то было не лучше, но с веками ненависть поутихла. Долгая жизнь — долгая память…

Эльф с интересом огляделся по сторонам. Человеческие города до сих пор удивляли его странной, не похожей на эльфийскую, красотой улиц и зданий. Красота хаоса, как выразился однажды его наставник, рассказывая о культуре людей.

Леда была прекрасна. Куда красивей нынешней столицы Ледании. В Беларе он бывал дважды, и был очарован шумным городом, но до Леды ему было далеко.

— Фланский архитектурный стиль, — пояснила Томагавка. — Наследие Империи. Мда, обветшал городок, усох как-то.

— Он прекрасен, — выдохнул эльф, чувствуя потребность переплавить свои ощущения в звонкую бронзу стихотворных строк. Древность города завораживала, странное дело, эльфийские города были куда старше Леды, но древними он их не ощущал, словно города Саро переняли у своих обитателей вечную юность.

— Пошли, налюбуешься еще, — Томагавка ловко дала пинка эльфийской музе, отчего та с жалобным верещанием покинула Лониэля. Грубые они, эти люди, грубые и совсем бесчувственные. Как еще умудряются создавать такие прекрасные здания, уму непостижимо!

Город снисходительно покачал головой. Ему было забавно смотреть на ошеломленного эльфа. А стихи… сколько он слышал их за свою долгую жизнь. Одним больше, одним меньше — ничего страшного.

— О, смотри, медовый пирог! — восхитилась Томагавка. Лониэль посмотрел на лакомство в витрине лавки без особого интереса. Бессловесный разговор с городом поглотил его целиком.

— Купи, а? — попросила Томагавка, искательно глядя в глаза.

— С чего это тебе вдруг сладкого захотелось? — недоуменно спросил эльф.

— У меня приступ страшной болезни, — созналась девушка. Лониэль с тревогой посмотрел на нее. Нет, на больную не больно похожа. Хотя кто их, людей, разберет.

— Что за болезнь? — поинтересовался он, доставая деньги.

— Страшная болезнь бестортица, — вздохнула Томагавка. — Короче, если вот прям сейчас не сожру чего-нибудь сладкого, помру быстро и бесповоротно. И ты будешь в этом виноват.

Лониэль поспешно протянул ей пригоршню тумаков. Люди, они такие хрупкие. Вот не успеет употребить сладкий медовый пирог, и помрет от жуткого приступа бестортицы. А он до конца своей долгой жизни будет мучаться угрызениями совести.

Вот уж не думал, что окажусь таким дураком! Любой вор, сколько-нибудь разумный, ни за что не пойдет на дело два раза подряд. Тем более, если предыдущее прошло не совсем гладко. А я иду уже третий раз подряд. Хотя Шепот Удачи вопит, как мой кошак ранней весной. Не любит святой Лакки, когда его помощью злоупотребляют, любому известно. Так нет же, дал себя уговорить. Дурак бестолковый, чтоб мне всю жизнь одну воду пить!

Нет, мне чучело втюхать непросто. Уж как Фрол сумел уломать, до сих пор непонятно. Заговорил, заморочил, убедил, что идти надо вот прямо сейчас, а то потом что-нибудь непременно случится. И как убедительно вещал, чудно, что до сих пор в нищих ходит. Хотя не удивлюсь, если денег у него окажется побольше, чем у какого-нибудь лорда. Так развести, это ж уметь надо!

Сигр осторожно укусил меня за ухо. Вот тоже навязался на дело. Этот, в отличии от нищего, не уговаривал вовсе. Встретил на улице, попросился на руки. Уселся на плече и слезть отказался наотрез. Вплоть до шипения и выпускания когтей. Ну и что делать прикажете? Ссориться с кошаком я не намерен. Разобидится вусмерть, уж я знаю. Так пришлось и идти по городу, с кошаком на плече. Ладно, не впервой. Сигр часто со мной увязывается, до сих пор вреда от него не было, одна сплошная польза. Святой Лакки, он ведь кошатником был, вот нам с Сигром и помогает.

Тайный ход начинался под мостом. Фрол неуверенно ощупывает ближайшую опору, почесал в затылке, ощупал с другой стороны. Собираюсь язвительно хмыкнуть, но не успеваю. Бесшумно открывается совсем маленькая дверца, Сигр заинтересованно присматривается и сигает с моего плеча прямо в неизвестность. Мне ничего не остается, кроме как следовать за ним. Старина Фрол замыкает процессию.

Дальше кот не торопится. С интересом обнюхивает углы, один метит. Все, территория забита, другим котам хода нет. Осмелившийся огребет по полной программе. Фрол тоже не торопиться, зажигает заботливо припасенный факел, трогает камни стены. Двигаюсь дальше, но нищий проворно ловит меня за рукав.

— Ты что же думаешь, здесь ловушек и вовсе нет? — разъяренно шипит мне в ухо. Смотрю на него виновато, достаю смарагд. Камень не показывает ничего. Собираюсь сказать об этом Фролу, но тот занят делом, шевелит камни стены. Камни, как и следовало ожидать, расшевелить непросто. Хмыкаю и все же двигаюсь вперед, но тут плита передо мной загорается красным светом, таким ярким, что режет глаза. Поспешно отскакиваю назад, наступаю на Сигра. Кот недовольно мявкает, кусает меня за сапог.

— Одну прошли, — спокойно говорит нищий. Качаю головой.

— Смарагд эту ловушку пропустил, — говорю ему. В желудке — холодный ком страха. Ох, зря я не слушал Шепот Удачи!

— Смарагд делал Мастер Лион, так? — спрашивает нищий. — Как по-твоему, тайный ход защищал маг сильнее или слабее его?

Разумно. Фраллы — королевская династия, с чего это им пользоваться услугами совсем уж никчемных магов? Наверняка, Гроссмейстера нанимали, да не из худших. Даже если его из Заморья вести пришлось. Короли денег на безопасность не жалеют.

Почтительно сторонюсь, пропуская Фрола вперед. Нищий идет уверенно, будто живет аккурат в потайном ходе. Шепот Удачи озадаченно молчит. Сигр неторопливо направляется за нищим, принюхиваясь на каждом шаге. Вперед не лезет, чувствует опасность.

Через несколько шагов Фрол останавливается, лапает сначала правую стену, потом левую. Ничего не происходит. Нищий задумывается, потом меняет порядок поглаживания стен. Мы с котом обалдело пялимся на вторую ловушку, проявившуюся в паре ярдов. Я задумчиво разглядываю ставший вдруг бесполезным смарагд, Сигр крадется вперед, чтобы понюхать загадочную светящуюся плиту.

Может, и пронесет, растеряно говорит Шепот Удачи. То, что твориться в этом подземелье, для него такая же загадка, как и для меня. Только нищий спокоен и уверен в себе, да Сигру буквально все пофиг. Сидит себе и шипит на боковую стену. Та на наезды кота не реагирует, а вот Фрол подобрался и, после короткого разбега прыгнул. Полыхнуло так, что я отшатываюсь в сторону. Испуганный кот карабкается по мне, как по дереву.

— Прыгай, — командует нищий. С трудом отдираю Сигра от куртки, швыряю через ловушку. Кот приземляется на четыре лапы, укоризненно смотрит на меня. Прыгаю, опасаясь заступить за невидимую черту. Ни дыма, ни огня. Ловушка не сработала.

— Сдохла, — удовлетворенно говорит нищий. — Теперь до завтра не зарядится.

О странностях нищего думать уже не хочется. Может он и есть тот маг, что ловушки здесь ставил? А что, вполне возможно. Это многое объясняет, и его скрытность, и увечья. Синерясые с узниками не церемонятся. В пыточный подвал — и на костер.

Фрол невозмутимо топает впереди, время от времени отключат ловушки. Сигр освоился, крадется за ним, иногда хватает лапой дырявые сапоги нищего. Я играю роль статиста, бесцельно иду следом, осматривая подземелье через смарагд. Пару ловушек замечаю сам, видимо, не один мастер поработал. Один раз успеваю остановить нищего, пока тот не наступил на подозрительную плиту.

— Забыл, — виновато признается Фрол, отключает ловушку и, на всякий случай, обходит ее вдоль стены. Следую за ним, неловкость исчезает. Пусть и на вторых ролях, а и от меня польза есть.

Наконец, нищий останавливается. Огромные, богато украшенные ворота закрыты. Достаю отмычки, отодвигаю нищего плечом, но Фрол меня не пускает.

— Обманка, — поясняет он. — Ворота — фальшивые. С кучей ловушек.

На этот раз копается долго. Успеваю пожалеть, что не захватил флягу с бренди, было бы, чем отвлечь себя. Но кто мог знать, что так все получится?

Часть стены отъезжает в сторону. Кот молнией бросается в темный проем. Мы с Фролом следуем за ним. Короткий отнорок выводит к неказистой двери.

— Работай, — просто говорит нищий и отходит в сторону.

Поправляю смарагд, достаю отмычки. Четыре замка, из них один магический. Высасываю из него энергию с помощью подаренного Мастером Лионом артефакта. Быстро вскрываю, пока не восстановил запас, после чего занимаюсь остальными замками.

Прямо скажем, повозиться пришлось изрядно. Не иначе, замки гномы делали. Или же семиградские мастера, которые мало им в этом искусстве уступают. Но тут я в своей стихии, оснащение самое современное. Замки неохотно сдаются один за другим. Толкаю дверь — закрыто. Что еще за блиновщина?

— Ну, чего ты? — нетерпеливо говорит Фрол. Отодвигает меня плечом, сильно толкает дверь. И та послушно открывается, без малейшего скрипа. Озадаченно смотрю на своего спутника.

— Тут секрет есть, — поясняет он без малейшего смущения. Киваю, в чужие секреты без нужды не лезу. Своих хватает, с избытком даже.

Мы в сокровищнице Фраллов! Даже не верится. Оглядываясь по сторонам, ожидая увидеть горы золота в монетах и украшениях. Ничуть не бывало. Стройные ряды сундуков, стойки с оружием и доспехами. Непростыми, надо думать. Некоторое время бесцельно брожу, разглядывая мечи. Просто не могу пройти мимо, беру то один, то другой, прикидываю вес и баланс. Тяга к оружию — внутри каждого мужчины. И наплевать, если он им не владеет.

— Возьми лучше вон тот кинжал, — советует Фрол. Послушно беру кинжал, и положить на место уже не могу. Как говорится, нашли друг друга. Расстаться с этим оружием — превыше моих сил. Странно, на вид совсем неказистый. Не иначе, магический.

— Очень непростое оружие, — кивает головой нищий. Соглашаюсь, а что еще делать? Я и в простом не больно-то разбираюсь. Вешаю свежеспертый кинжал на пояс, оглядываюсь по сторонам. Сколько здесь всего интересного!

— Теперь самое трудное, — говорит Фрол. — Надо отыскать корону.

— Это мне раз плюнуть, — бодро отвечаю ему. — Сейчас переворошу все сундуки и найду. Сюда, часом, никто не нагрянет среди ночи?

— Вряд ли, — успокаивает меня нищий. — А вот корону найти… Есть здесь небольшой сейф. Проблема в том, что он невидим.

— На ощупь, что ли, искать? — спрашиваю растеряно. Только этого еще не хватало! Одна надежда на смарагд. Да и та слабая. Ловушки ведь пропустил.

— На ощупь, — соглашается нищий. — Только… есть еще один нюанс. Заклятие на сейфе наложено. Не стоит он на одном месте, иногда перемещается. Он сейчас, к примеру, запросто может быть под потолком.

Пару секунд разглядываю потолок. Хороший потолок, с фресками. Один недостаток — высок больно. Мне нипочем не достать.

Ладно, не будем преждевременно настраиваться на худшее. Начинаю ползать по полу, хватая руками воздух. Фрол присоединяется ко мне. Больно уж неуловимый воздух попался. Сигр немедленно принимает новую игру, радостно нападая то на меня, то на нищего. Обиженно шиплю сквозь зубы, зализываю глубокие царапины, показываю коту кулак. Заигрался, зараза! Люди тут делом заняты, а ему, гаду, лишь бы играть!

Расшалившийся котяра запрыгивает на стеллаж, оттуда на сундуки с чем-то ценным, прыгает в воздух… И замирает, виляя хвостом и готовясь к новой атаке на мои многострадальные пальцы. Замирает, сидя на воздухе!

— Сейф! — ору не своим голосом и прыгаю прямо на кота. Тот прыскает в сторону, прячется среди сундуков. А я лежу на невидимой поверхности, любовно прижимаясь к ней щекой. Нашли! Нашли все-таки, спасибо святому Лакки и сестре его Удаче!

На ощупь отыскиваю замочную скважину, пытаюсь открыть. Замок не магический, уже повезло. Спрашиваю у Фрола, отчего так.

— Конфликт заклинаний, — со знанием дела поясняет нищий. — Либо невидимость, либо — магический замок. Иначе глючить будет.

Пропускаю мимо ушей таинственное "глючить", ворочаю отмычками. Замок на редкость упорный, вдобавок Фрол предупреждает насчет отравленной иглы. Надеваю перчатки, прочные, надежные, но страшно неудобные. С наличием отравленной иглы приходится считаться. Работа замедляется почти до безработицы. Замок на редкость упорный, плоскости механизма то и дело смещаются, то и дело приходится начинать заново. Наконец, улавливаю логику создателей этого чуда враждебной техники. Первый слой пройден, фиксирую его зажимом, перехожу ко второму.

Второй ничуть не проще, но я уже почувствовал вкус победы. Снимаю куртку, бросаю на пол. Перчатки мешают, раздражают, но снять их не рискую. Фрол потрошит сундуки, набивая суму золотом. Сигр сцапал небольшую серую крысу и теперь забавляется с ней. Мда, надо бы ему кошку завести…

Второй слой, наконец, сдается. Фиксирую его, вытираю пот со лба. Сколько же всего их в этом замке?

Оказалось, три. И последний, как водится, самый сложный. Поминая святого Лакки словами, более подходящими Блину, насилую непокорный механизм. Перчатки приводят меня в ярость, готов уже снять их и бросить на пол, но как раз в этот момент замок щелкает, острая игла впивается в палец. До кожи не достает, спасибо святому Лакки. Крышка сейфа откидывается, сбрасывая меня на пол. Хорошо, сейф не под потолком висел, а то покалечился бы непременно, я ж не кошка, чтобы на четыре лапы и хвост.

Ругаясь под нос, забираюсь обратно. На миг замираю, разглядывая артефакт. И победно вздымаю его над головой. Бриллианты искрятся в свете факела. Сигр оставляет замученную крысу, пялится на меня.

А я держу в руках корону Маргонов и улыбаюсь.

Глава XI

— Вот тут Доверналь и живет, — Лжеорье указал пальцем на нарядный двухэтажный дом. — Только мне туда идти не с руки. Бежать мне отсюда надо, вот что. Слишком многие в лицо знают. Попадусь сторонникам Сугудая — морду набьют. А своим сторонникам — опять же набьют, за то, что армию профукал. Поеду-ка я в столицу, как вы и предлагали…

Он мгновенно растворился в ближайшем переулке. Таль и Лани задумчиво смотрели ему вслед. Нанок изучал дверь, раздумывая, выбить ли ее ударом ноги, или сначала постучать. Выбить было заманчивее, постучать — вежливее, особенно, если учесть, что за дверью маг. "Да какого Блина", — подумал Нанок и занес уже было ногу, но Таль его остановил.

— Вон колокольчик, позвони, — предложил он.

Нанок посмотрел на колокольчик, и решил оставить дверь в покое. Дзынь! Дзынь! Не проснуться после такого мог только хромой на ухо покойник. Однако за дверью признаков жизни не подавали.

— Спит он, что ли? — удивилась Лани. — А прислуга тогда где?

— На рынок ушла? — предположил Таль. — Звони еще, сейчас проснется. И в дверь пни, как собирался.

Нанок послушно пнул дверь вполсилы. Дверь загудела, как кассарадский барабан. Обрадованный варвар пнул еще раз, и еще…

— Кого Блин принес? — недовольно спросили из-за двери.

— Откройте, именем короля! — попросил Таль. В самом деле, Его Величество обложил их всякими полномочиями, а они даже и не воспользовались ими ни разу. Непорядок!

— Это какого же короля? — подозрительно осведомились из-за двери. — Сугудая или Орьерона?

Видимо, бурная деятельность самозванцев изрядно смутила умы добрых жителей Дарна.

— Того, кто платит золотом, — Ларгет побренчал кошельком. Дверь немедленно отворилась.

— Так бы и сказали сразу — законного короля, — сказал заспанный бакалавр.

Доверналь был толстячком невысокого роста. Варвар недоверчиво осмотрел его с ног до головы, сомневаясь, что это вот чудо природы и в самом деле маг. Ни на одного из известных ему чародеев, в частности, на Мастера Лура, толстяк не походил ни в малейшей степени. К тому же, Нанок стильно сомневался, что маги носят потертые домашние халаты в желтый цветочек. Да уж, самозванцев в Квармоле расплодилось…

— Вы и в самом деле Доверналь? — недоверчиво спросил он. Лани поспешно дернула его за рукав, послав бакалавру извиняющуюся улыбку.

— Не похож на мага, да? — усмехнулся тот. — Мне многие говорили, что не похож. Это воина, мой воинственный гость, видно сразу. Да и то ошибиться можно. Однако, что же это мы на пороге разговариваем? Добро пожаловать в мое скромное жилище. Коней можете завести во двор, сейчас открою ворота. Пива не желаете?

— Да, — тут же сказал варвар, пока Лани не сказала "нет".

Девушка неодобрительно посмотрела на беспардонного варвара, но промолчала. Не иначе, тоже пива захотела, решил Нанок.

— Не откажемся, — сказал Таль, проходя в прихожую.

— Прислуга взяла выходной, — извиняющимся тоном сказал маг. — Вообще-то, клиентов я принимаю в кабинете, но сейчас там… не совсем убрано. Вчера я совмещал дегустацию фланского пива с магическими экспериментами. И результат лучше бы вам не видеть, особенно молодой леди. Дабы у вас не сложилось обо мне ложного впечатления. Так что, гостиная подойдет нам как нельзя лучше. Располагайтесь, а я сейчас распоряжусь насчет пива… то есть, притащу бочонок фланского. Вы ничего не имеете против фланского пива?

— А пельсинорского нет? — спросил Таль тоном знатока.

— Увы, — развел руками Донервиль. — Сам бы не отказался, но чего нет, того нет.

— Не выпендривайся, бери фланское, — прошептал Нанок. — Хорошее пиво, ручаюсь.

Таль удобно расположился в кресле, оглядывая гостиную. Да уж, вкус хозяина оставляет желать лучшего. Или он просто подстраивается под клиентов-провинциалов?

Доверналь, пыхтя, притащил полупустой бочонок и исчез снова. Очевидно, за бокалами. Лани с интересом исследовала занавески, варвар клевал носом у очага. Огонь весело закусывал небольшими поленьями, видимо, прислуга покинула дом совсем недавно.

— А вот и я, — жизнерадостно сообщил бакалавр, появляясь с четырьмя свежевымытыми глиняными кружками. Очевидно, бокалы из стекла казались ему чрезмерной роскошью.

Нанок оживился, отобрал у мага посуду и наполнил из бочонка. Доверналь кивнул ему, откидываясь в кресле и сдувая пену.

— Так что привело вас ко мне?

— Дело, — кратко сообщил Таль, словно невзначай поигрывая золотой бляхой. — Важное и срочное. Говорят, Вы можете открыть портал в Ахарские горы?

— Врут, — убежденно ответил бакалавр. — Ни разу не был в Ахарских горах, а посему портал построить никак не могу. А вот в предгорье бывать доводилось, и если изволите…

— Не то, что хотелось бы, но сойдет. — Таль подался вперед. — Итак, сударь, во что нам обойдется эта услуга?

— Вы ведь из Тарона приехали, правильно я понял? — осведомился маг, возмутительным образом игнорируя вопрос. — Не сочтите за наглость, как там дела? До нашего захолустья новости доходят медленно. Я уже в курсе, что Сугудай свергнут с престола молодым принцем. Не поделитесь ли подробностями? Я так понимаю, это был заговор?

— Реставрация династии, — возразил Таль. — Это несколько разные вещи.

— О, безусловно, — с энтузиазмом поддержал его бакалавр. — И тем не менее, сударь, подробности меня крайне интересуют. Особенно, в плане развития магии в стране. При нем, знаете ли, милейший, очень неуютно было.

— Представляю, — кивнул головой Таль. — Очень хорошо представляю. Я, чтоб яснее было, учился в школе Мастера Лура… пока все не началось.

Бакалавр чрезвычайно оживился.

— А я, знаете ли, тоже, — похвастался он. — Десять лет, как закончил. Звезд, правда, с неба не хватал, способности у меня весьма средние были. Может, потому и жив остался. С магами Сугудай, знаете ли, не церемонился. Либо ты с ним, либо…

— Вы присягали Сугудаю? — невзначай поинтересовалась Лани.

— Я? Нет. Хотя и подумывал об этом. Жизнь, она штука весьма нужная. Но и совесть, с ней ведь считаться приходится. Так и жил в страхе, надеясь, что судьба за меня все решит. И она, знаете ли, решила. Так вы, милейший, просветите меня насчет подробностей?

Таль просветил. Бакалавр оказался человеком любознательным, его интересовало абсолютно все. Как, что, где, правда ли, что Учитель выжил, и как так случилось, что ученик мага сумел победить грозного Сугудая? Думает ли Его Величество подавлять мятеж обоих самозванцев? Не хотите ли еще пива? Пожалуйста, не стесняйтесь…

Таль честно рассказывал обо всем, умолчав только о своем непосредственном участии в реставрации династии. Просто потому, что в этом случае расспросы продолжались бы не меньше недели. Быстрее уж своим ходом добраться.

— Премного благодарен Вам, сударь, — сказал, наконец, бакалавр. — А что до портала в Ахарское предгорье, так прямо сейчас и начну готовить. Есть там такая деревенька, не помню, увы, как называется, неподалеку от опорной базы.

— Какой базы? — немедленно поинтересовалась Лани.

— Военной, разумеется, — снисходительно пояснил маг. — Горцы же постоянно вторгаются в наши пределы, и король держит там изрядное количество войск. Беда еще в том, что варвары переходят горы то по Правому, то по Левому перевалу. Крепость там не построишь, рельеф местности, знаете ли, не позволяет. Поэтому пару веков назад была построена опорная база, где и находятся войска. Квартируют, так сказать. По большей части конница, чтобы успеть домчаться до места раньше, чем варвары успеют развернуться. Как правило, этого хватает, ахарцы ведь кавалерии не имеют.

— Надеюсь, сейчас они вторгаться не собираются, — понадеялся Таль.

— Мне не докладывались, — пожал плечами бакалавр. — Ну, еще по кружечке, и я принимаюсь за дело.

— Боресвет говорит — на посошок, — похвастал варвар глубокими познаниями. Таль кивнул. Действительно, говорит. А еще говорит — в натуре, братаны. А еще — век жизни не видать. А еще — живы будем, не помрем. В натуре, братаны, Боресвет слишком много говорит…

— Как он там, интересно?

— На грани сильнейшего разочарования в жизни, — заметила Лани.

— Это почему? — полюбопытствовал варвар.

— Ему предстоит знакомство с Ледром, — невинно заметила Лани. — Помнишь такой городок?

Варвар изменился в лице, допил пиво и поспешно налил новую кружку.

— Не напоминай, — попросил он.

Между тем, бакалавр как раз закончил приготовления и принялся колдовать. Таль отставил пиво в сторону, жадно наблюдая за действиями мага. Чары портала были его заветной мечтой. Может, в этот раз удастся понять…

— Портал готов, господа. Потрудитесь пройти во двор, вы ведь при лошадях. С вас три золотых за услугу. И поторопитесь, долго я его не удержу.

— Дороговато, — подала голос Лани. Три золотых — сумма и впрямь немаленькая.

— Цена стандартная, — насупился бакалавр. — Магия, знаете ли, удовольствие не из дешевых.

Таль поспешно расплатился.

— Всего хорошего вам, господа, и вам, юная леди.

— И Вам того же, — пожелал Таль, заводя коня в портал под уздцы. Лани последовала за ним. Нанок чуть замешкался, размышляя, не попросить ли в дорогу пива.

Едва портал закрылся, бакалавр начал плести чары Зова. Выражение лица у него было самое, что ни на есть, довольное.

— Слушаю. Кто это? — раздался ниоткуда властный голос.

— Мастер, это бакалавр Доверналь. Только что у меня был ученик Мастера Лура. Тот самый, о котором Вы предупреждали. С ним девчонка и варвар.

— Вот как? Где они сейчас?

— Я отправил их через портал к подножью Ахарских гор. Если накрыть перевалы, никуда они не денутся.

— Что они, интересно, забыли в Ахарских горах? — удивился собеседник. — Не спросил?

— Они не сказали, — соврал бакалавр в надежде, что Мастер Альдан не почувствует лжи. Ему и в голову не пришло выпытывать это у Ларгета.

— Все равно молодец. Хвалю. Твоя информация очень ценна для Ковена. Золото за услугу получишь сегодня же вечером.

— Благодарю, Мастер, — Доверналь расплылся в улыбке. — Вы окажете мне протекцию, если представится случай?

— Посмотрим, — обнадежил его собеседник. Зов прервался, бакалавр вытер пот со лба. Удачный день. Очень удачный. Надо за это выпить…

И бакалавр магии Доверналь по прозвищу Пивная Бочка приложился к кружке…

Вот чего не любил полковник Снерк, так это когда его будили раньше времени. Потому что каждая такая побудка предвещала крупные неприятности. В самом деле, вряд ли кому из подчиненных придет в голову беспокоить полковника по пустякам, рискуя получить служебное взыскание в виде увесистой оплеухи.

— Что стряслось? — хриплым голосом осведомился Снерк. — Ахарцы напали?

Самая очевидная причина неприятностей. Ахарцы беспокоили Пригорье с завидным постоянством и настойчивостью. Как правило, набеги не были слишком серьезны, мелкие воинские формирования, в народе именуемые "бандами", просачивались то по Правому, то по Левому перевалу с целью грабежа. Численность группировок редко превышала сотню мечей, и особых проблем для подчиненного полковнику соединения они не создавали. Конные эскадроны легко догоняли варваров и брали в кольцо.

В общем, пограничная рутина. Жаль, что сегодня опять не удалось выспаться…

— Не могу знать, господин полковник! — рявкнул перепуганный адъютант.

Снерк недовольно поморщился, громкий голос грубо вторгся в послесонное состояние. Ему бы хоть десять минут, чтобы придти в себя.

В этот момент полковник осознал, что ему сказали.

— То есть? Напали или не напали? Если не напали, то какого Блина ты меня будишь?

— Загадочное происшествие, — поторопился сообщить адъютант, косясь на правую руку полковника. Нрав у его начальника был тяжелым. Рука — тоже. — Неведомым образом все кони превратились в мышей. Подозреваем, что это колдовство, сударь.

— То есть как, "подозреваем"? — полковник окончательно перестал что-либо понимать. — Они что, сами по себе в мышей превратились? Как гусеница в лягушку?

— В бабочку, сударь, — поправил его педантичный адъютант и тут же получил заслуженную оплеуху.

— Полковник сказал — в лягушку! Отставить разговорчики!

— Слушаюсь, сударь! — адъютант вытянулся в струнку и заткнулся.

— А теперь давай по порядку, — полковник наконец-то пришел в себя. Хотелось выпить чего покрепче, но не с утра же. Командир не должен подавать подчиненным такой пример.

— Слушаюсь, сударь. Четверть часа назад ко мне прибежал капитан Дольн и сообщил, что к нему прибежал лейтенант Серх…

— Отставить! Я и так понял, что субординация у нас на уровне. Суть давай!

— Слушаюсь! Суть дела в том, что один из конюхов, придя утром в конюшню, обнаружил в стойлах мышей вместо лошадей. Почувствовав, что он сходит с ума, конюх бросился в соседнюю конюшню, потом в третью… Везде одни мыши, сударь!

— И что дальше?

— Конюх сошел с ума, господин полковник, — послушно доложил адъютант.

— Да Блин с ним, с конюхом! Десять плетей, чтоб в себя пришел! Информацию проверили?

— Так точно, сударь! Начиная с рядового Райна, обнаружившего невменяемого конюха, и заканчивая мной лично в порядке, соответствующем субординации. Мыши, сударь! Серые, довольно крупные. Жрут овес, стало быть — заколдованные лошади.

— Меры приняты?

— Так точно! Принесли кота. Нужен бы еще минимум один — этот не справится.

— Какого кота, идиот! Буди полкового мага! Не хватало еще, чтобы это животное пожрало наших лошадей!

— Господин маг был разбужен мной лично. Насчет кота — рекомендация. Отдав соответствующее распоряжение, господин полковой маг отправился досыпать, пригрозив внеуставным наказанием…

— Это каким же? — заинтересовался полковник.

— Превратить меня самого в жабу, — сознался адъютант. — На мой взгляд, сударь, упомянутый маг злоупотребляет своим привелигерованно-магическим положением. Нет такого в Уставе, чтоб офицера в жабу!

— Плохо разбудил, — сказал полковник, влезая в мундир. — Господин полковой маг не понял сути проблемы. Разбудить по новой и изложить полковому магу проблему в доступной для него форме!

— В письменном виде? — предложил неуверенно адъютант.

— Нет, в устном. Он с ума сойдет, твои каракули разбирая. Только сумасшедшего мага в этом дурдоме и не хватало! В случае необходимости, разрешаю применять ненормативно-командную лексику. Для большей доходчивости. Потом доложишь. Все, разрешаю идти.

— Слушаюсь, сударь!

Адъютант испарился, сопровождаемый дробным стуком каблуков. Полковник закончил процедуру одевания и задумался. Что случившееся — злые козни злокозненных ахарцев, он нисколько не сомневался. Очевидно, готовится вторжение, возможно, крупными силами. Произведенное чародейство — суть диверсия, имеющая целью снижение мобильности вверенной ему группировки. Без лошадей перехватить варваров возможности не представляется, по Правому перевалу они пойдут или же по Левому. Невозможно даже послать гонца с просьбой о помощи командующему Северной армией. Полковой маг, к сожалению, не владел заклинанием портала. И вообще, вел себя расхлябано. Заменить бы, да некем, учитывая жесточайший кадровый голод среди военных магов, усугубленный правлением покойного короля.

В дверь без стука вошел полковой маг. И без доклада. Лицо полковника стало наливаться нездоровой кровью, усилием воли он заставил себя успокоиться.

— Докладывайте, — приказал он кратко.

— Мыши! — пискнул маг и замолчал. Краткий доклад, молодец. Только вот не очень содержательный.

— Подробнее!

— Много мышей, — отрапортовал маг, а высунувшийся из-за его плеча адъютант добавил:

— Вверенный мне кот сошел с ума. Сидит на насесте и хихикает.

— Причина? — заинтересовался полковник поведением кота. Сначала конюх, потом кот. Может быть, мыши заражают личный состав сумасшествием?

— По мнению мага, был изрядно удивлен таким количеством мышей.

— Что делают мыши? — полковник отчаялся уже получить мало-мальски внятный доклад.

— Ржут, жрут овес и брыкаются, — доложил маг. — Вне всякого сомнения, они еще не забыли, что были конями. Очевидно, колдовство ахарцев…

— Какие приняты меры? — полковник чувствовал, что начинает закипать. Еще чуть — и отправит мага на конюшню в воспитательных целях. К мышам, Блин!

— Заклинание трансформации успешно произвело превращение отдельно взятой мыши в жабу, — отрапортовал маг.

— Почему в жабу, а не в лошадь? — удивился полковник.

— В лошадь не умею, — доложил маг. — Только в жабу. На короткое время. Тут требуется специалист более высокой квалификации. Мастер или Гроссмейстер. Я же всего лишь бакалавр.

— У ахарцев есть специалисты такого уровня? — полковник удивлено заломил бровь. Бакалавр немедленно стушевался.

— Считалось, что нет. Их шаманы мало что смыслят в боевой магии. Однако другого объяснения нет. И еще… Я считаю, что такое заклятие возможно наложить лишь с небольшой дистанции. Прикажите солдатам прочесать местность, возможно, они сумеют схватить диверсанта. Если он не успел сбежать, конечно.

— Распорядись, — Снерк кивнул своему адъютанту. — Брать живым! Пусть расколдовывает, поганец, свою диверсию. И еще, проследи, чтобы лошади не спаривались с дикими мышами. Тьфу, Блин, заговариваться стал! Выполнять!

— Слушаюсь, сударь!

Полковник стал раскуривать трубку. Утро обещало быть тяжелым.

Деревня была в точности, как родная. Даром, что здесь Квармол, а не Ледания. Лани с некоторой ностальгией смотрела на покосившиеся дома. Сразу видно, что за человек где живет. Здесь, например, хозяин рачительный, частокол новый справил, а вон там, скорее всего и вовсе мужика в доме нет, печная труба почти развалилась, солому на крыше сто лет не меняли. А там вон козу девчонка доит. Совсем как она, Лани, доила. С козой особая сноровка нужна, животина капризная, чуть зазеваешься — так и прижмет к забору, как подвыпивший парень майским вечером. Разве что у парня рогов покуда нет…

— Интересно, припасы нам здесь продадут? — вслух подумал Таль.

— Продадут, — уверенно сказала Лани, возвращаясь в сегодняшнюю жизнь. Призраки прошлого с легким вздохом растворились в осенней слякоти. — Еще бы не продать! До города ехать — себе дороже, да и цену с путников слупить можно ту еще. А пообщаться, новости выспросить? В деревне свежий человек ой, не часто бывает…

Мимо пробежал мальчишка с деревянным мечом, за ним гнался другой, такой же чумазый и ободранный, как только их матери отличают?.

— Сдавайся, подлый ахарец!

— А вот не сдамся! А вот войной на тебя пойду! — крикнул мальчишка, улепетывая со всех ног. — Сам сдавайся!

— Если враг не сдается, от него убегают, — со знанием дела подтвердил варвар.

— Тебе виднее, — согласился Таль.

На деревенской площади было людно. Ничего удивительного, сегодня же выходной, припомнил Таль. Хотя, говорят, в дереве выходных не бывает, разве что вся зима и ранняя весна. А это что еще? Военные? Что, интересно, они тут забыли? Понятно теперь, почему дети в войну играют. Впрочем, им особого повода и не надо…

— Налоги собирают? — неуверенно предположил варвар. От военных он ничего хорошего не ждал. В лучшем случае, можно подраться. В худшем — спросят, а записался ли он в добровольцы. На этот вопрос Нанок обычно отвечал ударом с правой. Чтобы вопрошающий нипочем не догадался, что он не грамотный.

— Похоже на то, — согласился Таль. Сам он налоги никогда не собирал, и даже не видел, как это происходит. Но в книжках читал, в самом деле похоже.

— Нет, — возразила Лани. — Скорее, армейский набор. Они всегда по осени приходят, после урожая. Либо в королевскую армию, либо в дружину местного барона.

— Нас не заберут ненароком? — опасливо осведомился Нанок. Варвара периодически пытались забрить в армию, его рост и мускулатура привлекали военных почти так же сильно, как трактирных служанок. Хорошо хоть, с другими намерениями.

— С королевскими бляхами? Да мы их сами построим в три ряда, — хмыкнул Таль. Нанок сосчитал по пальцам военных и сморщил лоб в раздумье. Как, интересно, построить четверых человек в три ряда?

Их заметили. О чем бы не рядили армейцы с деревенским старостой (а кем еще мог быть этот дородный мужик в нарядной рубахе?), пришельцы для них оказались куда привлекательней.

— Сержант кавалерийского эскадрона Брульд, — представился военный, одаривая троицу цепким внимательным взглядом. — С кем имею дело?

— А нам откуда знать? — простодушно осведомился Нанок. — Нам, сударь, Ваши дела неведомы. Мы вообще Вас первый раз видим.

— Дурачком-то не прикидывайся, — посоветовал сержант, недвусмысленно поглаживая рукоять меча. — Барб? Ахарец?

— Кассарадец, — возмутился оскорбленный Нанок. — А за "барба" можно и в морду получить!

— Сержанту конного эскадрона? В морду? Не много ли на себя берешь, барб? В общем, так. Согласно распоряжению полковника Снерка, ваши лошади реквизируются для нужд армии. Компенсация будет выплачена позднее. Если всякие барбы не будут высказывать угрозы в адрес сержанта королевской кавалерии. Для особо тупых барбов поясняю — в мой адрес. Предлагаю немедленно покинуть транспортное средство и получить расписку в реквизиции оного. Для барбов повторяю еще раз — слазь с лошади, я ее забираю. Пока не арестовал за военный шпионаж. Вообще-то, на шпионов вы трое здорово смахиваете. Особенно вон тот, с ахарским выражением лица. Для тупых поясняю — который барб. Про девушку ничего не скажу, красивая девушка, а вот тебя пацан, обыскать просто необходимо в военных условиях мирного времени.

— Сержант, Вам это о чем-то говорит? — Таль эффектным жестом предъявил бляху.

— Говорит, конечно. Подкуп должностного лица при исполнении служебных обязанностей карается двумя годами каторжной службы или полугодовой службой в рядах штрафного эскадрона. На вашем месте, я предпочел бы каторгу, честное сержантское.

— О взятке речь и не шла, — возразил Таль. — Это бляха королевского посланника.

— Бляха-муха? — оживился сержант. — Наслышан, наслышан. Ни разу видеть не приходилось. Из дворян, стало быть, молодой господин? Только это Вам не поможет, приказ полковника ясен — реквизировать всех доступных лошадей. В том числе, и ваших.

— Вряд ли это у Вас получится, — высокомерно усмехнулся Таль, поигрывая яркими искрами на кончиках пальцев. Нанок хмуро потянул из ножен меч. Понятно же сразу, что без драки не обойтись, чего тянуть было?

— Маг? — с долей уважения осведомился сержант.

— Маг, — с достоинством подтвердил Ларгет.

— Это хорошо, — одобрил сержант, не обращая внимания на манипуляции Нанока. — Магов нам тоже приказали реквизировать.

— Под расписку? — ехидно спросила Лани.

Сержант задумался. Про магов было сказано просто — коли встретится, хватай в охапку и тащи на базу. О расписке, вроде, речи не было.

— Без расписки, — решил он. — Пройдемте на базу, там объяснят.

— А что? И пройдем, — Таль медленно начинал злиться. — Сами допрыгаете или вас четверых в сумку сложить?

— То есть? — оторопел сержант.

— Это он к тому, что сейчас вас всех в жаб превратит, — злорадно пояснил Нанок для особо тупых сержантов.

— Да мы своим ходом, — сдал назад сержант. Перспектива прыгать на своих четырех его изрядно впечатлила. — Имейте же совесть, господа! Отечество в опасности! Ты, который здоровый, лоб не хмурь, тебе слова "совесть" и "Отечество" знать пока рано. Но Вы, господин маг и Вы, сударыня! Вам-то не все равно, если ахарцы прорвутся! Ведь сколько людишек невинных положат, барбы клятые! Как их там… мирных граждан, Блин! Или штатских? Да если прорвутся, и тех, и других положат немерено!

— Отражать нападение врагов — дело солдат, а не лошадей мирных граждан, — резонно возразила Лани. — Или у вас солдат мало?

— До Блина у нас солдат, — мрачно ответил сержант. — Лошадей у нас нет. Злокозненные ахарцы превратили всех лошадей в мышей. Поэтому кони нам нужны до зареза просто. И маги тоже. Иначе — будут большие жертвы среди населения, и вы будете в этом виноваты.

— Ладно, едем, — решился Таль. — Не уверен, что смогу расколдовать хоть одну лошадь, но вдруг да чего получится.

— Непременно получится, — воодушевился сержант. — Эй, Стен, продолжай, а я препровожу господина мага со спутниками на базу. И особо не задерживайся, нам еще три деревни объехать надо.

— Господин полковник, разрешите доложить!

— Давай, — полковник нетерпеливо обернулся к адъютанту.

— Прискакал гонец из Правого блокпоста. Ахарцы прорвались по Правому перевалу!

— Этого следовало ожидать, — помрачнел полковник. — Какими силами?

— Две тысячи воинов. Три племени, тунры, сабры и порки.

— Давненько такого не было. Хорошо подготовились, Блина им в задницу. Необходимо доложить генералу Синнару. Ту лошадь, на которой гонец прискакал, использовать можно?

— Никак не возможно, сударь! Лошадь он почти загнал, мчал так быстро, как только мог.

— На то он и гонец, — философски вздохнул полковник. — Еще что?

— Разведчики нашли ахарского шамана!

— А вот это хорошо! — обрадовался Снерк. — Немедленно допросить негодяя!

— Осмелюсь доложить, он спит. Очень крепко, разбудить не получилось. Полковой маг говорит, что так и должно быть, шаман этот, вроде, мухоморов обкурился.

— Может, объелся? — уточнил полковник.

— Может, и объелся. Но полковой маг сказал — обкурился. Вроде, для колдовства нужно ему было.

— Ладно, ему виднее. Посадить на гауптвахту, следить внимательно. Если что — спрошу по всей строгости. Повару передай, если в похлебке арестованного хоть один мухомор окажется, повешу. Или нет, сначала похлебку сожрать заставлю, а потом — повешу.

— Господин полковник! — Маг, как всегда, ворвался без доклада. Полковник внутренне поморщился, как маршировать не заставляй, все равно обращаться по всей форме не умеет.

— Что у тебя?

— Мышь, которую я превратил в жабу, вернулась в лошадиное состояние!

— Молодец! — оживился Снерк. — Что ждешь? Принимайся за следующую. Если через два часа все лошади не будут расколдованы, пойдешь под трибунал. Выполнять!

— Господин полковник, — взмолился маг. — У нас четыре тысячи мышей… то есть, лошадей! Всех скопом я превратить не могу, с каждой мышью надо работать индивидуально. За сутки я смогу наложить не более десятка заклятий, это же чары пятого уровня!

— Приказ ясен? Выполнять! — Полковник понимал, что выполнить его требование маг не в состоянии, но не отменять же теперь приказ? Пусть старается, отрабатывает армейский хлеб.

— Господин полковник, разрешите доложить? — Лейтенант не маг, Устав перед сном каждый день читает. Если не пьет, конечно, и по бабам деревенским не бегает. То есть, раз в месяц читает непременно. — Сержант Брульд реквизировал для нужд армии мага, варвара и девку. Девка красивая.

— Варвар — ахарец? — подобрался полковник.

— Кассарадец, сударь. Во всяком случае, так говорит. Да и не похож на ахарца, те сплошь белобрысые, а он черный, как Ваш жеребец. Хотя по морде видно — барб.

— Далеко же его занесло от родных мест.

— Девка — это хорошо, — одобрил маг, а адъютант язвительно добавил:

— А вот маг — это лишнее. Своего как прокормить, не знаем.

— Ты еще здесь? — заметил полковник раздувшегося от негодования мага. — Приказ уяснил? Выполнять! Дождешься у меня, отберу у тебя все книжки и выдам Устав, а то совсем распустился. А еще полковой маг! Стыдно, сударь.

Пристыженный маг неумело отдал честь (руку к пустой голове?! Чему их там в академиях учат!) и поспешно удалился.

— Веди всех троих, — распорядился полковник Снерк. — Посмотрим, что за птицы.

Лани полковник сразу понравился. Высокий, представительный, с легкой сединой в висках. Вежливый, не то, что хамоватый сержант. В общем — настоящий полковник.

Нанок смерил полководца испытующим взглядом. Крепок, как кассарадская сосна. Или же гардарикский дуб, Боресвет постоянно всех с дубами сравнивает. Немолод уже, но противник достойный, видно сразу. Не иначе, рыцарь. Без доспехов, правда, в мундире, но оно и понятно — кто ж такую тяжесть по доброй воле носить будет? В бою еще понятно, от стрел спасают, и от мечей даже, хотя против доброй секиры не устоят доспехи эти. Эх, Томагавка, как же тебя не хватает одному несчастному одинокому варвару, железка несчастная!

Ларгету же лицо полковника отчего-то показалось знакомым. И он изо всех сил напрягал память, силясь вспомнить, где его видел раньше.

— Вы действительно маг, сударь? — со всей возможной вежливостью, осведомился полковник.

— Я ученик, — скромно ответил Таль. — Аргенталь Тордевиль, к Вашим услугам.

— Тордевиль! — Полковник не мог скрыть радости и изумления. — Таль, да тебя и не узнать совсем, вырос-то как! А говорили, ты погиб при разгроме какой-то там магической школы! Не узнаешь меня? Мы с твоим батюшкой старые друзья. Ну, вспомни, кем ты хотел стать в детстве?

— Капитаном королевской кавалерии, — с изумлением ответил Таль. — Капитан Снерк!

— Узнал, малыш! Только я уже полковник. А ты, стало быть, маг? Присаживайтесь, что же вы стоите. Я велю подать вина. Прости, что я о грустном, ахарский шаман заколдовал наших лошадей. В мышей превратил. Можешь поспособствовать?

— Я же ученик только, — развел руками Ларгет. Ему было страшно неловко общаться с полковником в присутствии Лани и Нанока, никак не удавалось подобрать нужный тон в разговоре. Ведь он уже далеко ушел от того мальчишки, что мечтал стать капитаном кавалерии…

— Лошадей — в мышей? — хихикнула Лани. — Я бы на это взглянула!

— Сударыня, это не смешно, — нахмурился полковник. — Две тысячи ахарцев на территории Квармола! Такого уже лет десять не было! Блокпост не продержится и двух часов… Он уже пал, наверное, пока гонец сюда скакал! А мы ничем не можем помочь…

— Извините, — потупилась девушка. — Я не думала, что все так серьезно. Но это же ненадолго, да? В книжке описан подобный случай, и там сказано, что чары держались до первого дождя. Правда, лошадей было всего три, квармольские купцы поссорились с шаманом, и тот так им отомстил. Но вскоре пошел дождь, и мыши превратились опять в лошадей. Автор говорит, это потому, что чары ахарцев сильные, но не стойкие.

— Где это написано? — Таль вскочил с места. — Дай прочесть!

— Дождь и так идет с утра, — возразил полковник. — Ждать следующего? Так нынешний, может, через неделю закончится.

— Может дело в воде? — предположила девушка. — Попробуйте, хуже не станет. В крайнем случае, получатся мокрые мыши вместо сухих.

— Это не смешно, — полковник заметался по комнате. — Может, и сработает. Надо позвать адъютанта, пусть сходит, проверит.

— И я с ним, — Лани поднялась с места. — Ни за что не пропущу такого зрелища. А мышей я не боюсь.

— Это делает Вам честь, — галантно сказал полковник. — Адъютант! Берри! Сюда, быстро!

Адъютант явился незамедлительно. Звякнул шпорами, вытянулся во фрунт.

— По Вашему приказанию, явился, господин полковник.

— Отведешь эту даму на конюшню, — приказал Снерк.

— Слушаюсь! Сколько плетей прикажете всыпать?

— Не для порки, дурак! В общем, временно переходишь под ее команду. Она сама скажет, что нужно. И повежлевей с ней, дама грамотная, книжки читает!

— Слушаюсь, сударь! Пройдемте, сударыня. А Вы какие книжки читаете?

— Разные, — кратко ответила Лани.

— А вот, к примеру, Устав? Хотите, дам почитать?

Полковник поморщился, но промолчал. Налил вина в бокалы, жестом предложил Талю и Наноку присоединяться. Таль кивнул, пригубил из бокала. Нанок выпил одним глотком и тоскливо посмотрел на кувшин, не решаясь налить еще.

— Куда путь-то держите? — спросил полковник совсем не по военному.

— К ахарцам, — вздохнул Таль.

— С ума сошли? — вскинулся старый друг батюшки. — Они же дикие совсем!

— Мы тоже, — возразил Нанок, а Ларгет добавил:

— Дело государственной важности, — и показал бляху посланника.

— Ну, с этой штукой вас и ахарцы не тронут, — успокоился полковник. — Бляха-муха, она им хорошо известна. Именно ахарцы в… не помню, каком году потребовали, чтобы приезжающие к ним королевские послы имели при себе золотую бляху в виде мухи.

— А почему именно в виде мухи? — полюбопытствовал Нанок.

— Экзотика, — пожал плечами Снерк. — У них мухи не водятся.

— Вот это да! — восхитился варвар. — Тогда там — рай. Наши шаманы говорят, что достойных Беодл после смерти заберет в рай, где нет ни мух, ни комаров. А комары у них есть?

— Не знаю, — смутился полковник. — В горах я ни разу не был.

В комнату ворвалась без доклада торжествующая Лани.

— Получилось! Вылила ведро воды на стадо мышей, теперь в конюшне с дюжину лошадей. Правда, некоторые мыши не расколдовались…

— Наверное, они никогда не были лошадьми, — успокоил ее Таль.

Полковник просиял.

— Надо распорядится, чтобы и остальных водой окатили. Где адъютант?

— Я уже распорядилась, — махнула рукой девушка. — Берри, докладывай.

— Согласно распоряжению госпожи Лани, помывка мышей продвигается ускоренными темпами, — доложил адъютант, не сводя с девушки влюбленных глаз.

— Тогда труби сбор, — полковник отставил пустой бокал и встал с кресла. — И принеси мои доспехи. Выступаем через полчаса, кто не успеет, получит дисциплинарное взыскание.

— Слушаюсь! — глаза адъютанта возбужденно блеснули, он болтом вылетел за дверь. Менее чем через минуту низкий рев рога разорвал тишину.

— Полковник, мы собирались приобрести на базе горную амуницию, — вспомнил Таль. Очень вовремя вспомнил, еще бы немного — и база опустела.

— Я распоряжусь, — кивнул головой Снерк. — Адъютант! Адъютант! Да где ж его Блин носит? Наверное, за доспехами побежал. Ладно, он у меня шустрый — сейчас вернется.

Адъютант в самом деле вернулся буквально через минуту, с трудом волоча тяжелую ношу. Полковник отобрал у него доспехи, кивнул на дверь.

— Срочно ко мне интенданта.

— Слушаюсь!

Интенданта пришлось ждать минут десять, за это время полковник с помощью варвара облачился в доспехи.

— Недолейтенант Прапор по Вашему приказанию явился!

— Вот что, Прапор, выдашь этим людям все, что они попросят.

— Разбазаривание армейского имущества… — попытался возразить недолейтенант.

— Приказы не обсуждаются! Дело короны!

— Слушаюсь, сударь! Следуйте за мной, господа.

— И еще, — вспомнил полковник. — Советую идти по Левому перевалу. На Правом сейчас такая каша, лучше не рискуйте. Ну, храни вас Творец. Отцу привет, мой мальчик. Как-нибудь заеду, посидим, поболтаем. Жаль, что ты попал в такое неудачное время, ну, да еще свидимся и наверстаем. Одежду берите потеплее, в горах прохладно. Перед ахарцами робость не выказывать, уважать не будут. Хамить можно и нужно, но — в меру. Ладно, вы ребята, я вижу, не промах, сами разберетесь. А надумаете в армию — милости просим.

— Лучше уж Вы к нам, — неловко ответил Таль. — Удачи!

— Адъютант, труби построение. Надеюсь, эти Блином клятые мыши уже приняли подходящий лошадям облик? Вперед, на ахарцев! Труби!

Глава XII

— Вам удалось что-либо выяснить? — откинувшись в кресле, спросил Орье. Короля неудержимо тянуло в сон, прием послов из Флана и Ледании совсем его вымотал. Его премьер-министр выглядел немногим лучше, церемония вручения полномочий оказалась скучнейшим событием в его жизни. Сносить с вежливой улыбкой небрежно прикрытое маской вежливости презрение, не имея вдобавок возможности высмеять прилюдно обидчика — занятие не для бывшего шута. Лемур скрипел зубами от злости, не забывая вежливо улыбаться. И какого Блина Его Садистское Величество сосватал ему эту должность? Быть шутом Лемуру нравилось куда больше.

— Кое-что, Ваше Величество, — Мастер Лур вежливо поклонился и открыл пухлую папку, битком набитую важными бумагами. — Выделенные мне бакалавры Королевской Школы очень помогли. А один из них, Флерс, если помните такого, вполне уже достоин, на мой взгляд, звания Мастера. Я бы даже взял на себя смелость почитать ему кое-что из теории, когда прояснится с Ковеном.

— Так что Вам удалось узнать? — бокал терпения короля был почти пуст.

— Организация, именуемая "Ковен", действительно существует. Декларируемая ими цель — пробуждение последнего из Корраанов, оставшегося, согласно их источникам, в наше мире.

— А на самом деле? — оживился король.

— Сам не видел, — легкая улыбка тронула губы Мастера. — Но вполне допускаю. Ковен должен быть осведомлен лучше.

— Чем это грозит Квармолу? — спросил Орье.

— Гибелью всего мира, — серьезно ответил бывший маг. — Серьезная угроза, Ваше Величество?

— Пожалуй, — согласился король. — Что мы можем сделать, чтобы этого не случилось?

— Не знаю, — сознался Мастер. — В дневниках Сугудая упоминается некое эльфийское кольцо. Оно упомянуто в некоторых источниках…

— Например в сказках, — подал голос премьер. Он мрачно возлежал в кресле, потягивая вино из бокала.

— В том числе, — невозмутимо согласился Мастер Лур. — Но не только. Я нашел в библиотеке Сугудая две интересные книги на эту тему. К слову сказать, библиотеку узурпатор собрал потрясающую.

— Награбил у своих жертв, — догадался Лемур. — Не тяните, Мастер, что там, в этих книгах? Наверняка что-то полезное!

— Весьма и весьма, — подтвердил маг. — К примеру, с помощью кольца можно вернуть магические способности. Во всяком случае, один из старейшин Совета Саро сумел это сделать для одного из королей Квармола.

— И Вы надеетесь сделать тоже самое для себя? — догадался король. Мастер Лур смущенно потупился, Лемур хихикнул. — Не надо стесняться, Мастер, это естественно. Что для этого надо сделать?

— Добыть кольцо, — твердо сказал Мастер Лур. — И нам придется его добыть — без него Последний проснется. Ковен просил Сугудая помочь им в поисках кольца — они считают, что артефакт находится в Ледании — и одновременно отвлечь эльфов от собственных поисков. Что и было сделано, как Вам известно, с помощью некроманта Тубариха. Между прочим, Глава Ковена приглашал Сугудая вступить в их ряды.

— И что же он ответил? — полюбопытствовал молодой король.

— Не отказался и не согласился, насколько я понял, — ответил Мастер Лур. — Он вел свою игру, и связывать себе руки не собирался. Однако и отвергать могущественного союзника не спешил. Ковен, судя по всему, такое положение устраивало.

— Какие-нибудь имена всплыли? — поинтересовался король.

— Адресаты Сугудая были очень осторожны, — невесело усмехнулся бывший маг. — Письма подписаны Главой и Ассистентом. Только одно имя. "По поручению Главы Ковена, Мастер Керс". Я знаю этого мага. Мастером он стал не так давно, видимо, желание похвастаться и стало предметом подобной неосторожности.

— Квармолец? — быстро спросил Лемур, подавшись вперед.

— Нет. Фланец.

— Ваше Премудрое Величество, может, объявим войну Флану? Этот их посол мне всю плешь проел до печенок. Что головой качаете? Ну, хоть в рожу ему можно заехать? Послу, я имею в виду.

— Нельзя, — нравоучительно заметил король. — Лучше угости его на неофициальном приеме осетриной с белым вином. Он рыбу не переносит, а есть придется, этикет отказаться не позволит.

— Хорошая вещь — этикет, — мечтательно промурлыкал бывший шут.

— Только распорядись приготовить неостро, — посоветовал король. — У него язва.

— Хорошая вещь — язва, — задумчиво сказал Лемур. — Спасибо, Ваше Премудрое Величество. А Вы, позвольте нижайше поинтересоваться, это откуда знаете?

— Разведка у меня хорошая, — похвастал король. — Надо будет приказать Тайному Департаменту тихонько пощупать этого Керса. Хотя следить за магом — занятие опасное и неблагодарное.

— Лучше уж сразу прикончить, — согласился Лемур.

Лониэль подходил к воротам Леды с изрядной опаской. Что, если и на выходе проверяют железом на предмет наличия острых ушей? К счастью, его опасения оказались напрасны, выезжающие из города стражу совершенно не интересовали. Кроме, разве что, гнома, чей неумело нарисованный портрет эльф углядел на фонарном столбе. Впрочем, за судьбу расового врага Лониэль ничуть не волновался. Гномы — народ хитроумный и пронырливый, наверняка уже нашел способ позолотить руку страже и смыться. А если и нет — эльф ничуть не собирался забивать себе голову его проблемами.

Томагавка молчала. В Леде она приобрела кожаную дорожную куртку, выгодно подчеркивающую достоинства ее фигуры. Причем приобрела сама, крупно выиграв в карты в каком-то грязном кабаке. Девушка отчего-то предпочитала посещать такие места, которые у добропорядочного эльфа вызывали откровенное отвращение. Невыносимый запах кислого пива сводил Лониэля с ума, пока его напарница наполняла кошелек серебром. Да еще эта драка на ножах с незадачливым игроком, посчитавшим, что его обманули. Да, день у бедолаги явно не задался, и лучшего ему уже не дождаться. Девушка владела ножом так же уверенно, как эльф луком, у ее противника шансов практически не было. С остальными обиженными было легче, увидев, что сталось с их незадачливым товарищем, оба поспешили признать, что они в жизни не видели столь честной игры. В чем эльф изрядно сомневался, ведь, как ни крути, а порой Томагавка шельмовала.

— Что задумался? — спросила девушка, поигрывая эфесом сабли. Это оружие, а также пращу и аркан, она тоже купила с выигрыша.

— Чтоб не разучиться, — грубо ответил Лониэль. Разговаривать с напарницей не хотелось. Только эльфы знают, что такое настоящая меланхолия. Когда мир кажется серым и враждебным, а его обитатели — бессердечными свиньями. Особенно люди. В такие вот периоды жизни хорошо сидеть под сенью эльфийских древ и сочинять стихи. И чтобы дождь шел, мелкий теплый дождь. И чтоб ни души вокруг. Тогда стихи писать особенно хорошо.

— Ты научись сначала, — хмыкнула девушка. У нее настроение как раз было великолепным, и его даже не портил угрюмый молчаливый спутник с эльфийскими ушами под париком.

Лониэль промолчал. Тихо шуршали под копытами разноцветные листья, нежаркое осеннее солнце ласково улыбалось с безоблачного неба. Город остался позади. Прекрасный, загадочный город со своими безумными жителями.

— Однажды я сюда вернусь, — мечтательно сказал эльф. Девушка удивленно посмотрела на него, но промолчала. И правильно. Сейчас хорошо молчать. Правильно. Просто ехать рука об руку и молчать.

Беда в том, что молчать Томагавка просто не умела долго. Даже когда была секирой.

— Я тут карту Ледании купила, довольно подробную. Нет, ну как все-таки переменилась провинция! Северная граница аж по Квармольским горам проходит! То есть степь с кочевниками теперь тоже Ледания! Интересно, их хоть работать научили? Вряд ли, небось, как жили грабежом, так и живут.

— Теперь еще и торговлей, — возразил эльф.

— И то дело, — одобрила Томагавка. — Небось, бесхозных путников продают, вроде нас?

Лониэль вытаращил глаза. А ведь и правда продают, припомнил он. И запросто могут пристроить в рабство добропорядочного эльфа с бесстыжей спутницей.

— Эльфы — добыча не простая, — надменно заявил он и коснулся чехла, где лежал лук. В рабство он не пойдет. Лучше сложит голову в бою, как полагается отважному эльфу. — А ты что умеешь? Магией поддержишь, если что?

— В магии я не сильна, — созналась Томагавка. — Но кое-что умею, наследственность у меня хорошая. Правда, скажу честно, от сабли куда больше прока, чем от моих чар.

— Настолько слабы? — не удержавшись, подколол эльф.

— Нестабильны, — пояснила девушка. — Да и времени сколько прошло, может, и законы магии уже изменились. Или отменились вовсе.

— Так разве бывает? — изумился Лониэль. — Эльфийские чары спокон века не меняются!

— Бывает и хуже, — туманно объяснила Томагавка. Лониэль задумался, что именно бывает хуже? Когда законы магии меняются, или же когда незыблемы и неизменны? Все-таки, как сложно общаться с людьми…

— До гор далеко, — сменил тему эльф. — Может, ты портал поставить сумеешь?

— С ума сошел? — искренне удивилась Томагавка. — Да портал не всякий Мастер поставит!

— А я слышал, любому бакалавру под силу, — в свою очередь, удивился Лониэль.

— Ну, разве что новое заклинание открыли, — Томагавка недовольно нахмурилась. — Так меня-то ему не учили. Нет, я портал не открою, не умею просто. Ты, видимо, тоже? Были же эльфийские чары, Зеленый Переход, или вроде того…

— Только в Саро, — вздохнул эльф. — Есть у меня свиток, в случае крайней нужды могу использовать. Сам я Переход не осилю, уж извини.

— Ладно, — великодушно извинила девушка. — Обойдемся.

Эльф снова замолчал, любуясь падающими листьями. Последняя, запоздалая песня лета, последние солнечные деньки. Завтра уже — он это чувствовал — зарядят затяжные дожди. Не меньше, чем на неделю. Впрочем, дожди Лониэль тоже любил.

— Опять дождь, — поморщился Бол. Дожди он ненавидел, даже легкая морось внушала ему отвращение. Нет, летний веселый дождь — совсем другое дело, особенно после парящей жары, но уж никак не холодный осенний.

— Терпи, — добродушно прогудел Боресвет. — Зато мыться, в натуре, не надо. Эх, кабы он еще из пива был…

— Всю жизнь мечтал пивом помыться, — язвительно ответил Бол, закутываясь в плащ. — Тащиться по степи по колено в грязи, да еще пешком!

Боресвет вздохнул. Не поспоришь, тащиться придется. Именно по степи, именно пешком. Хотя насчет грязи по колено, это он загнул. По щиколотку, не больше. Впрочем, если дождь зарядил надолго, а он, судя по всему, никуда не торопился, то и по колено будет. И вот досада, даже укрыться негде. Дерева нормального, и то не найдешь.

— Зато и кочевники по домам сидят, — в утешение Болу, заметил он.

— Да какие у них дома? Кочевники ведь, — ответил Бол хмуро.

Тоже верно, бездомные они. Юрты разве что, или как там эти шатры походные у них называются? Вигвамы, что ли? Нет, скорее все же юрты.

— В плен не потащат, — указал богатырь.

— То есть, крыши над головой нам не будет, — уныло вздохнул ученик мага.

Да, крыши над головой не светит. И костер тоже не разведешь, из мокрой травы костер не особо хорош. Этак ведь малец и заболеть может, встревожился Боресвет.

Бол оглушительно чихнул, хлюпнул носом.

— У тебя здоровье как? — не выдержал богатырь.

— Пока малость осталось, — оптимистично ответил Бол. Он уже свыкся с мыслью, что дождь будет продолжаться, какие претензии по этому поводу не высказывай. И смирился, мол, бывало и хуже. В клетке, например. Как вспомнишь, какой дрянью кормили…

— А пожевать у нас имеется? — поинтересовался Бол.

— Откуда, в натуре? — пожал плечами Боресвет. — Если чего децил и было, все колдунам эти клятым досталось. Чтоб у них пузо лопнуло от нашей жрачки!

Бол вспомнил, как они пытались добыть еду, и приуныл. Как бы еще ту клетку добрым словом не вспомнить! Там хоть кормили… правда чем, лучше не вспоминать.

— Без еды можно и помереть, — поведал он Боресвету, полагая, что этот немаловажный факт богатырь упустил.

— Зато злато все сохранили, — похвастался воин.

— Так сгоняй, купи чего-нибудь, — язвительно предложил Бол.

— Слушай, что ты все ноешь, в натуре? — возмутился Боресвет. — Ты что, братан, думаешь, на месте б остались, лучше было бы? А вот ни хрена и не угадал, сидели бы сейчас за решеткой в темнице сырой, а колдуны нас пытали мучительски.

— А чего нас пытать? Мы вроде, ничего и не знаем, — удивился Бол.

— Пока б до них дошло, у нас бы костей целых не осталось, — поведал Боресвет. — Нет, братан, колданул ты вовремя. Тока криво как-то. Получше место не мог найти для двух реальных пацанов?

— Да не колдовал я! — возмутился Бол. — Я портал вообще не умею! Это пояс сработал… кстати, а как это он сработал? Может, и еще раз получится?

— Так чего ж ты стоишь, бестолочь окаянная? — возмутился богатырь. — Пробуй давай! Я тут в воде по колено сверху и снизу, а он колдовать не хочет! Лень-матушка, видать, вперед тебя родилась!

— Тебе видней, ты ж ей родной папа, — съязвил Бол, пытаясь добраться до пояса.

— Ну, не папа, конечно, — стушевался Боресвет. — Однако, ты прав, братан, меня работать не заставишь, даже из-под палки. Особенно — из-под палки. Такой вот я свободолюбивый.

— В натуре, — согласился Бол. Ему наконец-то удалось расстегнуть пояс и извлечь его из-под плаща. — Ну, давай. АБЗАЦ, БЛИН!!!

Пояс безмятежно замурлыкал, испуская золотое сияние.

— Нет, не работает, — огорченно сказал Бол. — АБЗАЦ же! АБЗАЦ, БЛИН!!!

— Может, он одноразовый? — предположил Боресвет.

— Сам ты одноразовый! — обиделся Бол. — Батя дешевку не подсунул бы. Может, он работает лишь в моменты смертельной опасности? Или вот еще версия, может, он просто воспроизводит те чары, что накладывались в его присутствии?

— Запоминатель? — Боресвет сморщил лоб в раздумье. — А что, может быть. Только что ж он один раз воспроизводит-то?

— Старый он, — пожал плечами Бол. — А может, так и задумано было. Может, это у него вообще побочное свойство, а до главного мы так и не докопались… Впрочем, что горевать. Неизвестно, куда бы нас новый портал забросил. Это ведь не молния какая-нибудь, тут координаты нужны.

— То есть, это пояс сам нас сюда зашвырнул? — недоверчиво спросил Боресвет.

— А ты думал, мне с кочевниками повидаться захотелось? — съязвил Бол. — Сам, конечно. Или это потому, что мы с Талем сюда когда-то через портал попали? В общем, не знаю. Потом разберемся. А сейчас съесть бы чего. Может, хоть кролика поймаешь?

— Сейчас прям, — возмутился Боресвет. — Мальчика нашел, в натуре, за кроликами гоняться.

— Ну, не мне же гоняться, — пожал плечами Бол. — Я ведь маг, неудобно как-то. Тем более, бегаю я не очень…

— Ладно, с голоду не помрем, — усмехнулся Боресвет. — Корешки там разные… Грибы, правда, не водятся, да и ягоды — вряд ли. Да не переживай, братан, чтоб мы, да в какой-то степи пропали? Я булавой хоть кролика, хоть джейрана подшибу. Главное, увидеть вовремя.

— Джейраны разве не в горах живут? — с сомнением спросил Бол.

— Может, и в горах, — с сомнением же отозвался Боресвет. — Ну, любого другого барана тогда.

— Дикого? — повеселел ученик мага.

— А хоть и ручного, — степенно ответил богатырь. — Я у него прописку спрашивать не собираюсь. Булавой по чайнику, и готово. Я, в натуре, булаву знатно кидаю…

Бол вспомнил, как богатырь управляется с булавой, и согласился. Все облака посшибал, что стоячие, что ходячие. Может, попросить тучи разогнать?

Однако разгонять тучи богатырь был не настроен. Больно много работы, вон, в натуре, все небо затянуто. Вдобавок, можно и булаву посеять, как два пальца в кабаке. Чем тогда баранов забивать прикажете?

Бол, подумав, признал, что определенный риск есть. Вдобавок, Блин их знает, как эти тучи устроены, еще хлынут сразу все запасы воды, как из дырявого кувшина. С другой стороны, если дождь в скором времени не кончится, обед из обещанных баранов все равно не приготовишь. Жарить не на чем.

— Не боись, найдем что-нибудь, — успокоил его богатырь. — Вон, кусты какие-то, их тут хватает. Кочевники ведь живут как-то?

Жить как кочевник, Бол нипочем не хотел. Хотя и хотелось сейчас оказаться в теплой водонепроницаемой юрте с чашей чего-нибудь согревающего.

— Опа! — Боресвет вдруг насторожился, приложил ладонь ко лбу, как у гардарикских богатырей было принято. — А это что там такое виднеется? Хата, что ли, какая?

— Откуда хата в степи? — изумился Бол.

— Вот я и говорю — откель? Надо пойти позырить, интересно, в натуре, кто тут такой оседлый попался? Может, обсохнуть пустит.

— Да накормит, — размечтался Бол. — Да напоит, да…

— Бабу притащит, — закончил Боресвет. — Длительное воздержание, в натуре, вредно для здорового гардарикского организма!

— Ты их баб-то видел? — съязвил Бол.

— Дык, сначала ж напоит, сам сказал, — отмахнулся богатырь.

Не чуя под собой грязи, они заспешили к подозрительному строению, которое Боресвет упорно называл "хатой", а Бол так и вовсе не видел за пеленой дождя. Он, кстати, до последнего был уверен, что голунянин его разыгрывает, и только когда постройка очутилась буквально перед носом, поверил в свое счастье.

Значит, вот они какие, загадочные гардарикские хаты! Он с братьями и сам такие строил в детстве. Шалаш называется. Остов из ветвей, а сверху что-нибудь непромокаемое. Этот шалаш, в частности, был любовно обшит некими шкурами.

— Интересно, — сказал богатырь останавливаясь. — Видишь надпись?

— Будка, — прочитал Бол. — В самом деле, интересно. А кто там живет?

— Будочник какой-нибудь, — предположил богатырь. — Сейчас вот и посмотрим…

Из открытого незастекленного окна строения выплескивались тяжелые клубы дыма.

— Дымоход сделать не догадались, — неодобрительно заметил Боресвет. — Так, в натуре, и угореть можно. Дверь-то хоть в этой будке есть?

Дверь была. Искусно сплетенную из ветвей, ее можно было вынести легким ударом ноги. Или даже громким чихом. Боресвет почесал шлем, раздумывая, как в нее постучать, не сильно попортив, потом решил положить булаву на приличия. Чай, в степи, а не во дворце.

— Кто-кто в теремочке живет? Кой Блин в этой будке живет?? — прогудел он. Дверь дрогнула, но устояла, а потом и вовсе открылась.

— Кого тут, маленько, носит? Покупать пришли?

— Это мы, калики, перехожие, — сказал богатырь. — Может, пустите погреться, пока я, в натуре это недоразумение не поломал ко всем блинам?

— Ай, чего грозишься, маленько? Вот выйдем сейчас все семеро, да маленько в грязь тебя закопаем, — из двери высунулась рожа в остроконечной кожаной шапке. Причем рожа отдаленно знакомая.

— Харог, что ли? — спросил Боресвет добродушно. — Бозал, нет?

— Маленько, я, — с достоинством ответил кочевник. — А ты кто будешь, такой упитанный маленько? Где-то я твое лицо уже лицезрел…

— Мне аж в кошмарах является, — подтвердил Бол. — Бозал, ты что, своих не признаешь?

— Свои все дома, — резонно возразил кочевник.

— Будка — твой дом, — вскипел богатырь. — Вот сейчас как дам раза, в натуре, сразу вспомнишь. Если копыта не отбросишь.

— Копыта не брошу, маленько, на доспех сгодятся. Ты, что ли, тот батыр, что у нас гостил? Который маленько пожрать сильно горазд?

— Это сколько нужно ж сожрать, чтоб это запомнили? — восхитился Бол.

— Примерно с четверть того, что сожрал этот батыр, да, — пояснил кочевник. — А тебя я тоже маленько запомнил, молодой шаман. Или этот… как его… маг?

— Практически, он, — важно подтвердил Бол. — Погреться пустите?

— Ай, проходи гостям завсегда рады, да. Шашлык-башлык будешь маленько?

— Буду, — хором сказали гости. Бол ловко проскользнул в дверь, Боресвет замешкался, приложился головой к тому, что в будке было вместо косяка. Строение ощутимо содрогнулось.

— Осторожней, да? Ты нам так весь небоскреб порушишь!

— А нехрен небо скрести, — буркнул богатырь, гадая, что это за небоскреб такой выискался. — Давай, рассказывай, что тут у вас творится. В степи до сих пор ничего, вроде, не строили.

— А ты что, маленько, сам не понял? Подумай, да, голова есть? Глаза есть, да? Там же написано — "ВОДКА".

— Там написано — "Будка", — возразил Бол.

— Да? — огорчился кочевник. — Опять шаман все напутал, да. Старый он, маленько, да и пьяный был…

— Маленько?

— Нет, совсем не маленько. Прилично нажрался, да. Говорил ему каган, проспись сперва, да, а потом надпись малюй. Ты ж, когда пьян, только неприличные закорюки чертить и можешь. А "будка", это что, ругательство да?

— Собаки в них живут, — сообщил Боресвет.

— И будочники, — добавил Бол.

— Ай, шаман, ай, шакал, так опозорить маленько! Надо будет запомнить, при случае его будочником обзову, да. Или лучше кагана, тот просто рожу набьет, а шаман маленько сперва в жабу превратит, а потом все равно набьет…

— Как каган поживает? — осведомился Боресвет.

— Ай, что ему сделается. Голова большая, шибко много думает, да. Придумал продавать всей степи водку маленько, вот, уже третий дом построили. Другие каганы сначала хотели всю водку отнять, но шаманы у них мудрые оказались, да. Сказали — коль ограбим харогов, кто нам водку продаст? Ай, молодцы шаманы, золотые головы, теперь нас ни одно племя не тронет. А если вдруг дураки найдутся маленько, вся степь им козу влепит, да.

— И много наторговали сегодня? — поинтересовался Бол.

— Два барана, больших барана, толстых, да. И козу еще, ай, хорошая коза, хромая маленько, далеко не убежит. А один кувал приходил, деньги принес, да. Целых две! Где взял, не пойму маленько. Может, украл у кого?

— А может, нашел? — предположил Бол.

— Ай, если б в степи деньги валялись, думаешь, Бозал сидел бы в небоскребе и водку продавал? Нет, молодой шаман, Бозал взял бы мешок и пошел собирать деньги. Только нет денег в степи, да. Их и в карманах маленько не всегда найдешь…

Еще бы, подумал Бол, особенно, если и самих карманов нет. Впрочем, кто их знает, кочевников этих, вдруг да потайные нашить догадались?

Мясо на вертеле пахло одуряющее. Бол сглотнул слюну, попытался перевести взгляд на что-нибудь другое. Например, на остальных кочевников, которые до сих пор помалкивали, предпочитая слушать чужую беседу. Всего их было четверо, Бозал — пятый. Как же, он же вроде, заявлял, что их семеро?

— Выручку пасут, маленько, — ответил Бозал, любопытный Бол, разумеется, не смог удержаться, чтоб не задать вопрос. — Бараны, коровы, козы — маленько, жрать любят. А денежка — она сена не просит, да. Хотя и счет любит, ай, любит счет, зараза медная…

— Так вам все медью платят? — вдохновился Боресвет низкими ценами.

— Ай, нам чем только не платят, — махнул рукой кочевник. — Пожалуйте к столу, гости дорогие, будем шашлык-башлык кушать. Ай, не могу водки налить, каган шибко ругать станет, не велел водку пробовать. Умный он, каган, если водку маленько пробовать, продавать что?

— Водки охота, — задумчиво сказал Боресвет. — А шашлык без нее, в натуре весь вкус теряет.

— Ай, не весь, да, но половину — так точно. Но с каганом не спорят маленько, ему башку открутить — что собаке почесаться. Не заржавеет, да.

— Ты Бозал, хоть кагана с собакой не сравнивай, — посоветовал незнакомый богатырю кочевник. — Башку не башку, а бурбетку маленько открутит, коли узнает, да.

— Ай, да все здесь свои маленько, — махнул рукой Бозал, а Бол тут же поинтересовался, что такое, эта бурбетка.

— Ай, если ты того до сих пор не знаешь, мне и не объяснить, — смутился кочевник. Бол собрался было возмутиться, но его опередил Боресвет, извлекший на свет пару серебряных монет и протянувший их кочевнику.

— Этого хватит на водку?

— Хватит! — от восторга Бозал аж подпрыгнул. — Ай, даже всю выпьем, все одно хватит. А кагану скажу, скидку сделал. Знаешь, что такое скидка, маленько?

— Я знаю, — похвастался Бол.

— А мне вот шаман объяснил, — похвастался, в свою очередь, кочевник. — Возвращался с выручкой, ай, одной овцы нет. Потерял маленько по дороге. Что делать? Каган — он у нас умный, но горячий, либо башку открутит, либо бурбетку оторвет по самые уши. Я — к шаману. Он у нас старый, мудрый, с духами говорит, девок портит. Он и присоветовал, скажи, мол, сделал преспективному покупателю скидку. Заклинание такое, понял? И что ты думаешь — сработало, да. Каган головой покачал, и простил маленько. Шаманство — оно сила, да…

— Наливай, в натуре, — нетерпеливо перебил Боресвет. — За шаманство потом тост толкнешь. Да шашлык свой давай, закуска, она дело святое. Хоть первую и не закусывают.

— Как не закусывают, да? Ты нас этому не учил! — возмутился Бозал.

— Не хотел, чтоб вы передохли, в натуре, — пояснил Боресвет.

Незнакомый кочевник с готовностью разлил водку в глиняные плошки.

— Мы и вразлив торгуем, да, — с гордостью пояснил Бозал. — Ну, первый тост гостям. Особенно тому, кто открыл харогам истину.

— А что, и скажу, — Боресвет поднялся, понюхал водку, чуть поморщился. — Паршиво гоните. Я вас какой сорт готовить учил? Спотыкаловку ж, а не мозголомку!

— Ай, зачем так говоришь? Хорошая водка, да! Может, шаман чего спутал, он у нас старый маленько, шаман. Эвон что на вывеске намалевал…

— Ладно, в натуре, проехали. За встречу!

— Ай, здоровья тебе, могучий батыр! На вот, закуси шашлыком. Хороша козлятина, да. И ты, молодой шаман, закусывай, а то развезет маленько. Как там у вас дела, за Степью?

— На драконе недавно летал, — похвастался Бол.

Кочевники переглянулись.

— Ай, молодому не наливать больше. Слаб он еще, водку пить.

— Летал, летал, — подтвердил Боресвет. — Я тоже летал. Вот как ты на коне… кстати, в натуре, коней не продадите? Негоже богатырю без коня рассекать…

— Ай, батыр, нет у нас коней лишних, бараны только да коровы. Хочешь, козу продам?

— На козе скакать не умею, — сознался богатырь. — Может, у кагана спросить?

— А и спроси, каган — щедрая душа, не откажет, маленько. Только до кагана далеко, день идти, ночь спать, еще день идти. Степь велика, да.

— За Степь! — поднял Боресвет свеженалитую плошку. — Чтоб, в натуре, не оскудела конями и всадниками! За Степь и тех, кто в ней живет!

— За нас, любимых, да, — поддержал Бозал. — Ай, дай я тебя расцелую!

— Я лучше закушу, — возразил практичный богатырь.

Бол, скривившись, жадно жевал кусок чуть подгоревшего мяса. Показалось, или в самом деле водка куда хуже, чем та, которой каган угощал?

— Пошла плохо? — понял Боресвет. — Это ничего, братан, первая всегда плохо идет. Только об этом, в натуре, все забывают…

В будку ввалился еще один кочевник, неодобрительно уставился на застолье.

— Каган, маленько, запретил продукт пить, — сказал он. — А шаман, так вообще говорит, водка — яд! Правда, сам маленько пьет, как лошадь. Самоубийца, да…

— Ай, Кызыл, ну что ты такой мрачный? Друзей встретили, да. Они угощают, вот и пьем.

— Всех угощают? — просиял кочевник, сбрасывая намокшую одежду. — Ай, друзья — святое маленько! Дайте, я за них выпью! Бозал, тебя коза жадности забодала! Водку пить без соленых огурчиков! Башка дурная, каган же маленько запретил без огурцов пить!

— Моя школа, — горделиво одобрил Боресвет. — Тащи огурцы, рожа хитрая. Замышить думал, в натуре? От братанов замышить?

— Ай, что за память, да? Забыл от радости, любимой кобылой клянусь, забыл.

— Ай, Базал, дорогой, нельзя так кобылу любить, да, — Кызыл открыл стоящую в углу бочку, наложил в глиняную миску с десяток крупных соленых огурцов. — Наливай, буду тост говорить маленько. Мне — побольше, штрафная, да.

— Огурчики, — умилился Боресвет. — Водка! Родные мои, как же я по ним соскучился!

Кызыл поднял туго налитую плошку.

— Давайте выпьем!

— Ай, Кызыл, ты тост сказать обещал!

— Башка дырявая, да. Совсем забыл маленько! Говорю — ТОСТ!

И одним глотком осушил плошку. Поморщился, закусил огурчиком, огляделся по сторонам в поисках мяса. Бол поспешно сцапал новый кусок. Не подсуетишься, все сожрут, знаем мы этих кочевников.

— Ай, хорошо сказал! — одобрил Бозал.

Дверь распахнулась, в будку просунулась голова кочевника. Седьмого по счету и, наверное, последнего.

— Маленько, опасность! Кувалы скачут, много, да.

— К бою! — взревел Бозал.

— Разве ваш каган не договорился с остальными о мире? — удивился Боресвет.

— Договорился, маленько. Клятву дали, да. Но кувалы — ай, отродья шакала! — сказали, спокон века, маленько, харогов ели и есть будем. Не дали клятву, нехорошие люди. Да и не они одни, в Степи столько племен, ай, пальцев на руках не хватит!

— Понятно. Поели, выпили, теперь, в натуре, и подраться можно. Слышь, паря, много их там, кувалов этих?

— Много, да. Человек сто, маленько, и кони у них, ай, кони какие! Звери, а не кони!

— Сто — это много, — задумчиво изрек Боресвет, сбрасывая со спины щит и доставая булаву. — Знатно помашемся, в натуре! Ну, пошли, сочтем этих кувалов по головам…

Бол обнажил меч, посмотрел на него с сомнением. Мастер Коэто кое-чему обучил его, но справным воином Бол себя не считал. Ладно, может, кувалы эти еще слабее.

Семеро харогов и их гости вывалились из будки, враги были уже рядом.

— Ай, по коням, живее! — закричал Бозал.

— Они хоть сбежать могут, — позавидовал Бол.

— Чего тут бежать, в натуре? — удивился Боресвет. — Их тут всего рыл двадцать, чтоб мы вдевятером такую кодлу не отпинали, да ни в жизнь не поверю!

— Он же вроде как сто говорил? — подивился Бол.

— Считать не умеет, — махнул булавой Боресвет. — Испугался, вот и почудилось. Ты, братан, за спиной у меня держись, и все ништяк будет. Завалим чисто волков позорных, отвечаю.

Позорные волки атаковали. Хароги вскочить в седло еще не успели, и первый натиск встретили Боресвет и Бол. Кувалы дружно метнули стрелы, и не все из них имели костяные наконечники. Богато живут, подумал Бол.

Богатырь заученным движением вскинул щит, стрелы горохом застучали по нему. Бросился вперед с медвежьим ревом. Бол успел отметить, что булавой богатырь не размахивал, держал поднятой для удара. А затем завертелось…

Кувалы осадили коней, новый дождь стрел застучал по щиту, по доспешным плечам. Боресвет даже не пошатнулся в своем самоубийственном рывке. Бол, как приказано, бежал следом, стараясь не попадаться на глаза лучникам. У богатыря — шлем, да кольчуга, а ему и одной стрелы хватит. Даже с костяным наконечником.

Поняв, что неуязвимый богатырь чересчур близко, кувалы подали коней в стороны, готовя арканы, но в суматохе пара из них замешкалась. Бол не поверил своим глазам — одним ударом внушительной булавы Боресвет прибил всадника вместе с конем. А второго просто выбил из седла ударом щита.

За спиной послышались крики и конский топот. Хароги! Ну, теперь полегче будет…

Боресвет на подмогу внимания не обратил. Ударом тяжелого сапога вышиб дух из пытавшегося подняться кочевника, ловко уклонился от двух или трех брошенных арканов, четвертый поймал, сдернув с седла всадника. Добить не дали, сразу трое налетели, визжа и размахивая саблями. Богатырь скользнул влево, ударил одного в спину. После таких ударов не встают, понял Бол. И еще понял, что остальных двух кони несут прямиком на него.

Раздумывать было поздно, Бол в точности повторил маневр Боресвета, пропустив мимо себя скакуна и ударив в спину всаднику. Правда, ни ростом богатыря, ни его палицей он не обладал, означенный удар пришелся ниже крупа жеребца… опа, уже мерина. Неожиданно поменявший статус скакун, визжа от неожиданной боли, встал на дыбы, в него врезался на полном скаку третий всадник, не успевший осадить коня. Смешались в кучу кони, люди — в общим, небольшое ДТП в степях Ледании.

Над головой Бола засвистели стрелы. Сразу стало неуютно, то, что стреляли хароги, энтузиазма как-то не прибавило. У пьяного кочевника стрелы по прямой не летают.

Даже спина Боресвета теперь надежным убежищем не казалась. Ну, почему жизнь так несправедливо устроена — если хорошая пьянка, обязательно найдется сволочь, которая все испортит? Кайф поломает, как Боресвет говорит.

Для Боресвета же кайф, похоже, только наступил. Уверенно сбив зазевавшегося кочевника с коня, богатырь одним прыжком взлетел в седло его скакуна. Лошадка заскрипела, крякнула, но все же выдержала немалый вес. Сделано это было как нельзя вовремя — кувалы, ознакомившись с гардарикским боевым стилем, богатыря уже опасливо избегали. Оно и понятно — при страшном дефиците дерева, булава в степи была жуткой диковинкой. И как с ней бороться, мало кто и знал.

Хароги, визжа и выкрикивая угрозы, сшиблись, наконец, с кувалами. Боресвет с громовым кличем въехал в кучу-малу, потеряв при этом коня.

На Бола выехал одинокий кувал, решивший, очевидно, спасаться бегством. Но отказать себе в удовольствии рубануть саблей растерянного пацана, он естественно не мог. Бол своевременно упал в траву, будь ты хоть трижды кочевник, а зарубить лежащего техники не хватит. Меч при падении он, разумеется, потерял, но кувал не стал задерживаться, погоняя коня прочь. Бол мгновенно вскочил, вытянул руки вслед беглецу. Магическая стрелка, посланная не сильно, но на удивление метко, подпалила одновременно круп лошади и зад седока. Скакун встал на дыбы как раз в тот момент, когда всадник обернулся к Болу, потрясая саблей. Последствия не замедлили себя ждать, лошадь отправилась домой в одиночестве, а ее наездник, прихрамывая, направился к Болу. Ухмылялся он при этом очень нехорошо, и саблей помахивал весьма многозначительно. Бол в панике выпустил еще одну стрелку, кочевник легко уклонился, ускорил шаг.

Быстрые ноги — залог здоровья. Бег избавит Вас от сердечного приступа! Если только этот паразит по голове не рубанет… Бол развернулся и побежал. И споткнулся о собственный меч, оброненный в схватке. Мигом вскочил, сжимая в руке рукоять, оценил обстановку. Да, бег, конечно, полезен, и все такое, но время явно не подходящее. Кочевник набегал с занесенной саблей, и хромать он отчего-то перестал.

Бол принял удар, как его учили, плавно попытался перетечь в другую стойку, но кочевник наносил удары куда быстрее, чем принято на тренировках. Ученик мага едва успел парировать два удара, третьим его развернуло, он отпрыгнул назад, поменявшись местами с нападающим. Кочевник рубил быстро, не давая возможности не только перейти в контратаку, но и построить мало-мальски грамотную защиту. Бол отчаянно отбивался, панический страх смерти сковал его движения. Очередным выпадом, кувал выбил у него меч, торжествующе рассмеялся, занес саблю для последнего удара…

И рухнул на землю. Бол, ошеломленный случившимся, смотрел на него, не в силах поверить в чудо. Кочевник зашевелился, попытался подняться… И снова распластался на земле после меткого удара сапога. Боресвет, тяжело дыша, поднял латную рукавицу — причину внезапного недомогания кочевника.

— Этот последний, — объявил богатырь. — Все, братан, мы победили. Пойдем, надо отметить. Вот мы, в натуре, конями и разжились. А ты куда слинял, чисто вольный ветер? Сказано же, за спиной держись и не высовывайся.

— Метко ты рукавицы кидаешь, — выдавил из себя Бол. Его запоздало трясло.

— А то, — гордо сказал богатырь. — У нас любой богатырь так умеет, больно места под Голунью неспокойные. Выйдешь в лес, а там за каждым кустом — соловей-разбойник. Свистит, в натуре, так что всадника с конем сносит. Куда уж без рукавиц-то? А с ними — очень даже можно. Одной в зубы — раз! Второй в репу — два! А потом обратно, пока не опомнился.

— А обратно зачем? — не понял Бол.

— Дык, рукавицы кончаются, — простодушно пояснил Боресвет.

Глава XIII

Не знаю, зачем я подошел к гадалке? Вору на судьбу гадать — последнее дело. Как карты не кидай, а в конце Палач выпадет, а это мне и без всякой гадалки известно.

И все-таки подошел, не удержался.

— Погадай, мать, — говорю.

Старуха цепко окидывает меня взглядом. Цепко, профессионально. Зуб даю, сразу видит, кто, зачем, что из оружия в одежде спрятано, много ли денег в кошеле. Усмехаюсь лениво, протягиваю руку. Есть у меня деньги в кошеле, есть. А еще есть корона в суме. Но тебе, старуха, я ее нипочем не отдам.

— Только гадай подробно и внятно, — предупреждаю гадалку.

— Как скажешь, сынок, — торопливо кивает головой старуха. — Вот, пройдешь одиннадцать шагов, споткнешься…

Э, да если она мне всю жизнь расписывать собирается, я ж помереть успею у этого самого стола!

— На картах лучше погадай, — прошу смиренно и достаю из кошеля серебряный палец. Чтоб гадалось лучше.

Старуха вздыхает, достает карты. Засаленные, старые. Правда, необычно красивые, даже время не смогло заставить выцвести цветные картинки. Видно, непростой художник рисовал.

Гадалка выкладывает первую карту. Рыцарь чего-то там.

— Это ты, — поясняет мне. Гордо подбочениваюсь, рыцарем быть еще не приходилось. Поверх рыцаря кладется карта с Кинжалом.

— Специальность твоя, — внушительно комментирует старуха. Задумчиво киваю, разглядывая нарисованный кинжал. Да, художник постарался изрядно, всю душу в рисунок вложил. Ладно, бабка личность мою прояснила, за лоха держать не станет, даром, что сам к ней подошел. Любопытно стало человеку, да лишний палец в кошеле имелся — вот и подошел.

— Прошлое тебе, думаю, без надобности, сынок? — говорит старуха. Киваю, свое прошлое я и так знаю. И не хотел бы, да знаю, так вот случилось.

Гадалка открывает новую карту, кладет слева от рыцаря. Король. Даже я понимаю, что король, кем еще может быть мужик в короне и с золотой цепью. Рожа у короля мне не нравится, такой запросто на эшафот отправит, а то и через пыточный подвал проведет. В руке — кинжал, в другой руке — свеча.

— Недоброжелатель твой, — комментирует карту гадалка. — Сильный, богатый, злой. Беда тебе от него будет, коли не остережешься.

Следующая карта — снова король. Одет, правда, попроще, в руке — стрела.

— Ох, — говорит бабка. — Везет тебя, жемчужный мой, на врагов. Этот смерти твой искать будет, а вот найдет ли — про то карты скажут.

Карты равнодушно молчат, им нет до меня дела. Гадалка открывает новую, кладет справа от рыцаря. Снова король. Рожа на этот раз добрая, хоть сейчас мешок золота пожалует. В руке — книга. Король Книг, стало быть. Библиотекарь, что ли?

— А этот покровителем у тебя будет, — шепчет старуха. — Глядишь, и не даст пропасть. Советы будет давать — слушай внимательно.

Киваю, понял. Советы против ножа и стрелы — лучшая защита. Ладно, король все же, не валет какой. Сгодится.

Новая карта. Гадалка замирает, близоруко щурясь, оглядывается по сторонам. Разглядываю карту. Маг, тут не ошибешься, посох в руке, второй мне в лицо тычет.

— Маг, смотри ж ты, — удивляется гадалка. — Стало быть, не всех на кострах пожгли. Ох, сынок, давно эта карта не выпадала, очень давно…

И снова по сторонам оглядывается. Я ее понимаю. Петушиный Час, он ведь и гадалками не брезгует. Дрова б не отсырели, а кого жечь — найдется…

— Маг, надо же, — старуха продолжает качать головой, открывая новую карту. Мага она положила справа, стало быть маг — за меня. Сдается мне, знакома мне эта личность…

— А вокруг этого все и вертится, — старуха открывает карту. Смотрю внимательно, но опознать не могу. Наверное, так выглядела бы абракадабра, если ее нарисовать.

— Артефакт, — внушительно говорит старуха. — Предмет непознанный, загадочный. В связи с магом — возможно, магический…

— А в связи с королем — стоит немерено? — предполагаю я.

— Может, и стоит, — соглашается старуха. — Только карте этой верить нельзя. Как в твоей судьбе сыграет — неизвестно. Может, богатство даст, а может, на виселицу приведет.

Киваю снова. С артефактом тоже без вопросов, знаю я, что он значит. А вот короли эти… ну, с ножом-то который, понятно. Именно Король и есть, вор наш драгоценный наиглавнейший. А второй — герцог небось, кому ж еще быть. Зол на меня, небось. Коня я его не убил только, да жену не соблазнил, а так сделал все возможное, чтоб он меня возненавидел. Если не получилось, уж извините, я не виноват!

— Вот такие дела, — старуха задумчиво созерцает расклад. — Два могущественных человека тебя ненавидят и возжелают твоей смерти, двое — на твоей стороне, и все из-за артефакта. Теперь посмотрим, что будет дальше…

Новая карта. Пятерка стрел. Хмурюсь, догадываясь, что она значит.

— Опасность за тобой следом, — вещает гадалка. — А путем к спасению будет…

Крыса. Ну, прямо как живая. Нахальная, глазки-бусинки настороженно зыркают по сторонам. Самый, что ни на есть, воровской знак.

— Бегство, — заключает старуха. — Осторожность и наглость, но в данном случае — бегство. В бой не вступай, если есть возможность убежать, если загонят в угол — дерись, ибо ставкой будет твоя жизнь.

Все верно. Крыса — она крыса и есть. Настоящий вор. Стащи, что можешь, на глаза не попадаясь, заметят — беги, не можешь бежать — дерись. И надейся на то, что кошки еще спят…

— А закончится это все…

Настораживаюсь. Вот он, итог. Ну, выложи мне что-нибудь вроде Счастья или хоть Богатства, должны же в этой проклятой колоде и такие карты быть…

Палач. Черные одежды, лицо спрятано под маской. В руке — топор.

— Смерть, — шепчет старуха, встряхивает седыми волосами. — А от чего?

Решительно достает новую карту. -

— Интересно…

Мне тоже интересно. Карта без рисунка, перечеркнута по диагонали. Верх — белый, низ — черный. Не понимаю, что значит, хоть ты меня с Палачом прям сейчас знакомь…

— Или, — говорит гадалка. Думаю, что ослышался, но она поясняет. — Смерть, или — что?

Новая карта. Стрелки, направленные вверх и вниз. Не стрелы, а именно стрелки, вроде указателей. Значение опять не понимаю.

— Преображение, — озадаченно говорит гадалка. — Эта карта к тебе относится. Либо погибнешь, либо преобразишься… во что?

Сердце замирает, сладко-тревожно. Будто я не с гадалкой карты разглядываю, а чищу дом состоятельного купца.

Король. Четвертый и последний. Больше в колоде нет. В массивной короне, с чашей вина в руках. Рожа довольная донельзя, и есть с чего — во-первых, вино, наверное, неплохое, а во-вторых, король все-таки.

Старуха кладет карту сверху рыцаря.

— В общем, если не помрешь, будешь богат и счастлив, — завершает она сеанс. Ну… похоже на правду. Тех денег, что Король обещал, мне на целый особняк хватит. И на титул, к примеру, барона. И на именьице с небольшим, но стабильным доходом.

— Что-нибудь еще? — вкладываю в морщинистую руку монетку, добавляю сверху еще одну — за правду.

— Только одно, — говорит старуха. — Знаешь, сынок, четыре короля в одном раскладе редко выпадают. Второй раз за всю жизнь и вижу. Но уж если выпадают, то один из них — настоящий.

Хм… интересно, если карточный ранг одного из них совпадает с погонялом, это считается? Гадалку спрашивать не рискую. Она, наверное, тоже в Гильдии состоит. Ни к чему Королю знать лишнее.

— И еще, — старуха чуть замялась. — Тут я не уверена, но время тебя поджимает. Сильно поджимает, сынок.

Говорю "спасибо", разворачиваюсь, иду. Нога скользит по мостовой, взмахиваю руками, пытаясь удержать равновесие. Куда там! Падаю, отбиваю себе локоть. Встаю, обкладывая в полный рост того идиота, что бросил здесь огрызок.

Как там гадалка сказала? Пройдешь одиннадцать шагов и споткнешься? Ну-ка, проверим…

Старухи на месте уже нет. С чего это она так быстро исчезла? А, вон два синерясых идут, понятно. И гвардейцы при них.

Чувствуя себя полным болваном, считаю шаги. Всего девять! Обманула, стало быть, гадалка, а я и поверил…

— Ищешь кого? — только этого еще не хватало! Гвардейцы отчего-то заинтересовались моей личностью. Не иначе, гадалку углядеть успели, а вот сцапать — нет.

— Гуляю, — независимо отвечаю, честно глядя в глаза.

— А в сумке что?

Корона у меня в сумке краденая! Только вам нипочем не скажу!

— А вам что за дело?

А вот это я зря, наверное. Сам нарвался. Лица гвардейцев мгновенно каменеют, мне на плечо ложиться тяжелая рука.

— Показывай!

Первая реакция — сбросить руку и бежать. Что там бабка про карту с крысой толковала? Можешь — беги, загнали в угол — дерись. Момент только неудачный. Оба гвардейца готовы к тому, что я бежать брошусь, настороже, только дернись — вмиг собьют на землю да сапоги о ребра почистят. Нет, не сейчас. Вот когда челюсти у них отвиснут, а глаза на лоб вылезут — тогда самое время и есть. А вылезут-отвиснут непременно, есть у золота такая способность, особенно в сочетании с камешками.

Пожимаю плечами, сбрасываю сумку с плеча.

— Смотрите, — говорю. — Мне скрывать нечего.

И распахиваю суму, в полной готовности въехать гвардейцам по самым чувствительным местам. Чтоб дали мне фору в беге.

Однако застываю сам, обалдело рассматривая содержимое сумы. Что-то чудеса в мою жизни зачастили…

Гвардейцы тоже в шоке. Но в себя приходят быстрее, что понятнее.

— Ты что, мужик, совсем охренел, крысу в сумке таскать?

Да уж, и что тут ответишь? Талисман на счастье? Вот сейчас синерясых подзовут, и — здравствуй, подвал. Надо срочно соврать поубедительней… Сама залезла? Это мой обед? Другу несу в подарок? О, вот оно!

— Про крысиного волка слышали?

По покрасневшим рожам вижу, слышали. А вот что именно — не помнят.

— Крыс сажают в банку, — начинаю рассказывать. — Жрать не дают, поэтому жрут друг друга. Та, что остается в живых, жрать ничего, кроме крыс, не желает. Вот ее и зовут крысиный волк.

— А это… кошку завести не проще? — поверили! Клянусь святым Лакки, поверили!

— Кошка у меня своя есть, — говорю спокойно. — Ни фига она с ними не справляется (прости, Сигр, виноват). Вот друг и одолжил своего крыса на недельку.

— Хмм… — гвардеец задумывается. Хочется слупить денег, но вроде не за что, да и святые отцы не одобрят. Что вор, по роже видно, но рожу судье не предъявишь. На колдуна же, хоть ты об стену убейся, не похож нисколечко.

— Ладно, иди, — разрешает гвардеец.

Послушно иду, раз послали. Сердце бьется в груди часто-часто, будто от стражи бегал. В голове одна мысль — а где же корона? Неужто бабка словчила? Да нет, я ж не олух деревенский, мигом заметил бы.

Отхожу подальше, гвардейцы и синерясые ко мне интереса не проявляют. Раскрываю сумку, и тут же закрываю обратно. На месте корона, на месте, родимая. Лежит спокойно, бриллиантами сверкает. Ничего не понимаю, голова идет кругом. Так, спокойно, сейчас разберемся. Сам я не колдовал, не обучен этому делу. Гвардейцы на магов не сильно похожи, таким пиво в кабаке тянуть, а не заклинания читать. Тем более, с синерясыми за спиной.

А сами монахи? Они-то смогли бы, не сомневаюсь, только зачем? Чтобы свести некого вора с ума? Так в подвале это сподручней делать. Хотели напугать крысой? Вора? Совсем смешно, нет таких воров, чтобы крыс боялись. Нет, и синерясые ни при чем. Остается одно объяснение — корона сама захотела стать крысой. Зачем? Понятия не имею. Может, побегать захотелось. Или не желает с Петушиным Часом дела иметь. Если так, отлично ее понимаю.

В общем, артефакт из гадания. Правда, я-то грешил на скипетр.

Ладно, не так это и важно. Главное, чтобы она перед Королем такие шутки не выкидывала. Я на миг представил физиономию Короля, разглядывающего невозмутимую умывающуюся крысу, и на меня накатило. Хорошо, что переулок пустынный. За идиотский смех, конечно, в тюрьму не посадят, но внимание точно обратят. А оно мне надо?

Да, не то, чтобы Король шуток не понимал, но есть у него нехорошая привычка — отшучивать в ответ. Причем иной раз — со смертельным исходом. В ответ на поднесенную крысу, вполне способен одарить десятком. В ящике без дна. Стоящем на твоем животе. Эстет, Блин!

Может, я зря иду к Королю? Зачинщик говорил, Ищейку натравил он, гадалка вон короля с кинжалом вытащила… Может, и зря, верно. Только вот — другого пути нет. Как только Король поймет, что я просто тяну время, вся Гильдия сядет мне на хвост. Причем, Король будет в своем праве — заключили договор, Ригольд увиливает от выполнения…Даже те, кто ко мне неплохо относится, а Короля ненавидят, голос не поднимут.

Нет, корону я ему предъявить должен. Не отберет, не посмеет. Кто для него остальные Регалии таскать будет? Уж поверьте на слово, после моей смерти — точно никто. И Король это понимает. Не может не понимать. Святой Лакки, если я дурака по ошибке за умного принял — плакала моя голова. Горючими слезами из обоих глаз.

Король меня ждал. Семерка, один из его людей встретил меня у самых ворот, провел к дому, лебезя и расшаркиваясь. Семерка — это кличка. На самом деле, шестерка он.

На столе бутылка вина и два бокала. Король сидит в кресле, поигрывает изящным штопором. Хорошая вещица, дорогая. Ловлю себя на том, что прикидываю, сколько Зачинщик за нее даст. Мысленно бью себя в ухо, не хватало еще у Короля чего-нибудь спереть!

— Ну, сынок, как твои дела? — голос благодушный. Аж мороз по коже. Слышали, как кошка урчит, когда мышь поймает? Очень похоже, право слово.

— Идут потихонечку, — говорю ему и сразу собираюсь перейти к делу. Больно не хочется мне в этом доме лишнюю минуту сидеть.

Ан не тут-то было! Король настроен общаться. Ловко открывает вино, разливает по бокалам. Вино в стеклянной бутылке, надо же! Дорогое, наверное. Надеюсь, не отравлено. Мало ли что Король из той же бутылки пьет. Не такая уж и проблема. Можно бесцветный порошок на дно бокала заранее насыпать, можно — когда вино разливаешь по бокалам, а можно еще проще — открыть вино, сыпануть отраву и снова запечатать так, что и эльф не заметит. Сам же и отравится? Что за чушь, а противоядие на что?

Думаю, а руки сами берут бокал. Нельзя отказаться. Покажи Королю, что догадываешься о его планах на остаток твоей жизни — и просто не выйдешь отсюда. Вон Безгол, уж на что авторитет был — а где теперь? Пошел против Короля — и пропал, словно и не было. То ли в бегах, если успел, то ли под водой плавать учится. С камнем на шее.

— За удачу! — Глава Гильдии поднимает кубок, пьем до дна. Даже если и отравлено, за это нельзя не выпить.

— Интересные времена настали, — щурится Король. — Знаешь, что Петушиный Час герцогу твоему перышки пообщипал?

Качаю головой. Не знаю, догадываюсь только. Неужто целого герцога сожгут?

— Выкрутится, — вздыхает Король. — Проныра тот еще. Повезло тебе, сынок, что скипетр сразу стащил. Сейчас туда без масла и не влезешь…

Снова киваю. С Королем лучше не спорить. Если б я туда не полез, Петушиный Час герцога и не тронул бы. Как им тролль не понравился, это ж надо!

— Как прошел визит? — переходит к делам Король. Визит, стало быть. Не любит наш Глава Гильдии вещи своими именами называть. Какая щепетильность!

— Успешно, — открываю суму, демонстрирую корону. Хвала святому Лакки, в крысу корона на сей раз не превратилась. Лежит, сверкает себе бриллиантами, как и полагается обычной короне. Смотрю на Короля, сейчас с ним можно делать все, что захочешь. Первый вор Ледании ослеплен блеском золота, глаза блестят, пальцы любовно поглаживают артефакт. Он сейчас не здесь, он с балкона дворца важно приветствует своих подданных. Надменно кивает кланяющимся вельможам. Взмахом руки посылает армию на войну со всем миром.

Король со вздохом сожаления отрывается от сокровища, прищурясь, смотрит на меня. На лице — хорошо скрытое сожаление. Видно, хочет напялить корону на голову, но при мне не решается. Надо же, застенчивый какой!

Почтительно склоняю голову, Король это любит. Только бы не испортить рвущимся на свободу смехом все впечатление.

— Удивил, ты меня, сынок, — с довольным видом говорит Король. — Удивил и порадовал. Это надо же, из замка Фраллов утащить! Может, тебя в королевскую сокровищницу отправить?

Король смеется своей шутке, я улыбаюсь и отвожу глаза. Чтобы старый мерзавец не прочел в моем взгляде желание схватить его за глотку и выдавить жизнь.

— Блестяще сработано, — рассыпается в похвалах Глава Гильдии. — Не удивлюсь, если ты, сынок, займешь со временем мое место. Ну-ну, не скромничай, сам посуди, а кто еще? Безгол мог бы, да, мог, но о нем уже который год ни слуху, ни духу.

Если б я мог взлететь в этот миг на небо, я бы взлетел. Согласен даже провалиться сквозь землю, лишь бы оказаться подальше от Короля. Если он видит во мне соперника, значит, недолго мне осталось уже.

— Да не смущайся, — король по-свойски хлопает меня по плечу и наливает вина. — Скажу тебе по секрету, мне стало тесно здесь. Вот принесешь Регалии…

Он замолкает, понимая, что сказал лишнее. Или же только делает вид, что проболтался? Я не знаю. На всякий случай молчу, изучая дно бокала. Хорошее дно, настоящий двенадцатиградский хрусталь.

Соловей ты наш, беларский. А Ищейку за мной зачем посылал? Или смерть мою ему не заказывали, только скипетр? И ведь не спросишь гада.

Взбалтываю в бокале вино, смотрю сквозь него на свет. Отпиваю глоток.

— Теперь про державу, — голос Короля стал по-деловому сух. — Когда делились Регалии, державу забрал герцог Лебрасс.

Пытаюсь припомнить в Беларе особняк Лебрассов, не получается. Лебрассов переулок — помню, Лебрассов Сад — помню. А особняк?

— Лебрассы разорились лет двести назад, — продолжает читать лекцию Король. — Особняк нынче принадлежит графу Стору, но державу ты там не найдешь. Реликвия была заложена Купечеству, выкупить ее Лебрасс не сумел. Скорее всего, сейчас она принадлежит семье Лапонов, которые правили Купечеством в то время.

— Скорее всего? — такая точность меня абсолютно не устраивает. Перерыть дом Лапона-старшего, убедиться, что державы там нет, перейти к следующему дому. Сколько их там всего, Лапонов этих? Семейка-то плодовитая…

— Кому она принадлежит, не так важно, — вздыхает Король. — Важнее, сынок, где она хранится. В сокровищнице Купечества, вот где. И ты ее оттуда достанешь.

Радует меня наш Глава. Какие задания подбирает — одно другого краше. Уж и не знаю, не легче ли в королевскую сокровищницу залезть. Купечество — нечто вроде гильдии купцов, свои сокровища хранит надежно. На защиту денег не жалеют. Там одной охраны сотни полторы! Безгол, помню, в свое время подбирался к сокровищнице, но так и не рискнул взяться. А может, не успел просто. Не знаю. Ладно, деваться некуда, будем думать…

— Кое чем я тебе помогу, — говорит Король, доставая из ящика стола кожаную папку. — Тут есть схема здания, расположение и количество стражи, да сам посмотришь на досуге. Тебе эта информация здорово поможет.

Смотрю с интересом на папку. Любопытно, эту информацию Король сам собирал, или от Безгола осталась? Если последнее, беднягу на этом свете мне уже не встретить…

— Труднее всего внутрь пробраться, — продолжает Король. — Здание четырехэтажное, последний этаж занимает охрана. Живут они там, понимаешь, сынок? Так что, через крышу хода нет. Далее, балконы отсутствуют, окна забраны решетками. Черный вход отсутствует, только парадный. За входной дверью имеется вторая, внутренняя. Каждая из них покрепче, чем городские ворота. Сколько стражи охраняет вход, сам посмотришь. В общем, понятия не имею, как попасть в сокровищницу, это уж твоя забота, сынок.

Король довольно усмехается, старается поймать мой взгляд. Смотрю на него безразлично, мне отчего-то не страшно. Уж не знаю как, но державу я добуду. Откуда такая уверенность, сам не понимаю.

— Ну, чем мог, помог, — веселиться Король. — Удачи, сынок!

Встаю, прощаюсь. Ловлю взгляд Короля на мою суму. Видно, что с короной ему расставаться не хочется, но оставить не предлагает. Похоже, побаивается меня спугнуть. Интересно, это тоже надо обдумать, и лучше бы не одному. Может, Мастер Лион чего подскажет или мудрый Фрол совет даст? Да, самое время навестить друзей.

Покидаю гостеприимный дом, Семерка расшаркивается передо мной в фальшивых любезностях. Ухмыляюсь нагло ему в лицо, ухожу, не прощаясь. Все мы в какой-то степени лицемеры, но зачем же выставлять это на показ?

Прохожу сквозь торговые ряды, делаю покупки. Мелочь всякую — мясо, сыр, вино. Яблоки, само собой. В последний момент вспоминаю, что маг просил томаты. Спрашиваю у нескольких продавцов, никто ни о каких томатах не слышал. Наконец, один продает мне помидоры, заявляя, что это искомые томаты и есть. Недоверчиво кручу головой, но не спорю. Потом спрошу у мага. В крайнем случае, и помидоры съедим, почему нет?

Пока я покупаю злополучные товары, некий собрат по Гильдии примеряется к моей суме. Аккуратно засаживаю ему локтем под ребра, выразительно смотрю в глаза. Мальчишка еще совсем, ничего не умеет. Ладно, впредь наука будет.

А в ближайшем переулке меня ждет сюрприз. Бывает же, начнешь вспоминать человека, а он тут как тут. Судьба, значит.

На плечо ложится чья-то рука. Ловко сбрасываю, ухожу в сторону, оборачиваюсь, думая, что за спиной незадачливый вор с рынка. Или кто-то из его безмозглых приятелей.

Не угадал, конечно. Безгол. Мой бывший учитель и напарник собственной персоной. Не так уж сильно и изменился за эти годы, седины только добавилось да шрамов. Глаза такие же молодые, глядят весело.

— Что, Дик, не узнал?

Безгол называет меня первым моим прозвищем. Как Ригольда, он меня и вовсе не знает. Либо Дик, либо Лень, если злится. Сами догадайтесь, по какому поводу может злиться учитель.

— Тебя не узнаешь, — говорю и улыбаюсь. Живой, блинило, не получилось у Короля его со свету сжить. Делаю шаг вперед, сжимаю его в объятиях. Живой! Все-таки, живой!

Глаза подозрительно защипало, усилием беру себя в руки. Не хватало еще слезу пустить при бывшем учителе!

— И где же тебя носило, Безгол несчастный?

Безгол — от слова "безголовый". Кличка, само собой. За иные дела, кроме моего учителя, и браться никто не желал. А он не боялся. Ставил жизнь на кон — и выигрывал. Из самых гиблых ситуаций выходил с прибытком.

— Меня сейчас Голова зовут, — скромно сообщает Безгол.

Голова — это да, этого у него не отнимешь. Усмехаюсь, забавное имя. Был Безгол — теперь нате вам, Голова.

— Смотри, башку оттяпают — опять Безголом станешь. Ты чего в Белару вернулся? С Королем, что ли, помирился?

— Еще чего, — мотает головой Безгол… то есть, уже Голова. Ни в жизнь мне к этой кличке не привыкнуть! — Король и не в курсе, что я вернулся.

Скверно, ох, как скверно. Едва глава Гильдии узнает, что Безгол в столице, такую облаву устроит, стражники от зависти сопьются. На что он, интересно, рассчитывает? Что король все забыл и простил? Не верю. Память у него хорошая, милосердием тоже не страдает. И Безголу это прекрасно известно. Уж кому, как не ему знать.

— Я последнее время в Тельоне обретался, — негромко говорит Безгол. — Городишко такой, симпатичный, спокойный. Там некто Серый за главного, ты его не знаешь. Так вот, уж не знаю кто и как, но опознали меня. Ума не приложу, кто, Беклен же не мог сдать…

— И Беклен там был? — восхищаюсь я. Беклена помню. Мастер, каких мало. Ох, и рыдали мы, когда он столицу покинул!

— Был, — кивает Безгол. — И сейчас есть. Только не верю я, что он меня выдал. Мог, конечно, сболтнуть лишнего после шестой кружки пива… все равно не верю.

Да, Беклен — кремень. Что ему каких-то шесть кружек? Он и втрое больше осилит. Уж Беклена перепить — на это немногие способны. Я, к примеру, не потяну.

— Как бы там ни было, — продолжает Безгол. — А за моей головой пришли. Попросили отдать добровольно. Люди Короля, конечно, Статуя помнишь?

Помню я Статуя. Шириной два меня, роста тоже не маленького. Кинжалу предпочитал всегда меч, и владел им весьма прилично. Король его очень ценит… ценил, вернее, судя по тому, что здесь Безгол, а не Статуй.

— И ты решил вернуться и бросить Королю вызов?

— Так далеко я не заглядывал, — Безгол безмятежен и умиротворен. — Надоело бегать. Пересидеть мне надо. В Беларе меня сейчас не ищут…

Вот за это его Безголом и прозвали. Когда некий вельможа, обозленный дерзкой кражей, пустил по его следу Ищейку, знаете, как он поступил? Поступил добровольцем в городскую стражу! Сбрил волосы, отрастил бороду, магически изменил цвет глаз и поступил. Добрых полгода охранял порядок в столице! Даже Ищейка его обнаружить не смог, его нанимателю пришлось отменить поиск, приняв в качестве отступных часть похищенного. Через Бенджамина, разумеется.

— Поможешь? — спрашивает Безгол. — Сам понимаешь, у Зачинщика мне не отсидеться. Меня он, само собой, не сдаст, но кто-нибудь непременно пронюхает.

Конечно, помогу. Не думаю, что Фрол и Мастер Лион возражать станут. А хоть бы и стали, не дело это, учителю в помощи отказывать.

— А куда ж я денусь, — вздыхаю. Безгол улыбается, показным унынием его не проведешь. Он-то видит, что я плясать готов от радости. Потому что живой. Потому что вернулся.

— Пойдем, — принимаю решение. Безгол покорно следует за мной. Ох, надеюсь, никто нас вместе не увидит. Не заслужил Король такого подарочка.

— Ты как меня нашел? — спрашиваю у задумавшегося напарника.

— В случайность, стало быть, не веришь? — ухмыляется Голова.

Не верю. Не бывает таких случайностей. Откуда он меня вести мог? От торговых рядов? Вряд ли, рискованно ему туда соваться. Там неизвестно еще кого больше, воров или торговцев. От гадалки? Возможно, но маловероятно. Раньше бы подошел. Скорее, он вел меня от Дворца. А наводку туда мог дать…

— От Зачинщика узнал, — уверенно говорю я.

Безгол кивает, довольный моей сообразительностью.

— Зачинщик говорит, — у тебя неприятности, — говорит он.

Рассказываю ему все. Со всеми подробностями. Сейчас мне нужен хороший совет, как никогда раньше. Но бывший наставник слушает молча, не перебивая.

Только когда рассказ доходит до гадалки, бросает коротко:

— Меня в этом раскладе не было.

Замолкаю, обдумываю его слова. Действительно, не было. Или все же? Кинжал, который лег сверху моей карты, это ведь не только профессия, но и тот, кто ей обучает. Может, гадалка не совсем верно прочла расклад? Или… или шестерки Короля доберутся до него раньше, чем он успеет серьезно повлиять на мою судьбу…

— Пусть попробуют, — зло ощерился Голова. Я не удивляюсь. Он всегда точно угадывал, о чем я думаю.

— Дальше что было? — возвращается Безгол к моей истории. Передаю ему разговор с Королем. Наставник молчит. Молчу тоже, обдумываю варианты.

— Нечисто здесь, — подает, наконец, голос Безгол. — Кому, интересно, нужны все Регалии? Не Королю же! У него, конечно, наглости через край, но не настолько же, чтоб задницу на престол тащить! Стало быть, заказчик его — человек непростых кровей.

Нечисто, согласен. Концы с концами не вяжутся. Если даже заказчик королевской крови, это все равно ничего не объясняет. Ну, свергнет он любимого всеми нами Форлатта Четвертого, дальше что? Если у него среди сильных мира сего изрядная поддержка, то престол он и без Регалий удержит. А если нет — никакие артефакты не помогут, сожрут живьем и косточки обсосут.

— Разве что, из-за магических свойств, — задумчиво добавляет Безгол.

— Сандалии Маргонов магическими свойствами не обладают, — возразил ему Фрол. Вместе с Головой вздрагиваем от неожиданности. Блинов нищий подобрался неслышно. Что, интересно, он делает здесь?

— Ты его знаешь? — шепчет Безгол, рука гладит рукоять ножа.

— Знаю, — говорю ему. — Он свой, не бойся.

— Фрол, нищий, — царственно кивает ему одноглазый, протягивая руку. Безгол хмыкает, пожимает руку.

— Голова, — представляется он. Не желает называть свое старое имя. Разумная предосторожность, но бесполезная. Все равно я обмолвлюсь рано или поздно.

— Наш новый постоялец, — поясняю я Фролу.

— Не такой уж он и новый, — хмыкает нищий, улыбаясь изуродованными губами.

— Поладим, — решает Безгол. — Ты, вроде, ничего мужик. Из Гильдии?

— Состою, — настораживается Фрол. Доверять Безголу у него пока оснований нет, а Гильдия внимательно следит, чтобы правила не нарушались. Попробуй только подаяние просить от себя! Мигом заметят, объяснят, а если не поймешь, искалечат. А потом и вовсе убьют. С ворами еще строже. Пятую часть добычи изволь отдать в пользу Гильдии. А закрысишь — пеняй на себя, нож в спину обеспечен.

Спускаемся в катакомбы, негромко переговариваясь на ходу. То есть, говорят больше Фрол и Безгол. Я молчу, прикидываю, как подобраться к заданию. Непросто будет, ох, не просто! Если только Безгол помочь согласится.

Из-за поворота выплескивается волна жара. Настораживаюсь, замедляю шаг. Безгол тут же прижимается к стене, в руке нож. Фрол удивленно смотрит на нас.

— Это Мастер Лион крыс отваживает.

— Файерболами? — спрашиваю язвительно, расслабляясь. Нищий иронии не понимает.

— Чем же еще, ими, конечно. Скучно ему, вот и тренируется…

Скучно, это понятно. Ни библиотеки, ни нормальной лаборатории в катакомбах не наблюдается. Все развлечения — медитация да беседа с одноглазым нищим.

Мастер Лион действительно оказался за поворотом.

— Крыс гоняем? — весело поинтересовался я.

— Крыс, — подтвердил маг. — Ненавижу крыс.

— Голова, — представился Безгол.

— Мастер Лион, — представляется маг. — Видимо, Ригольд предоставил Вам убежище?

Голова Безгола немедленно поворачивается в мою сторону.

— Ригольд — это я, — поясняю ему.

— В честь кошака назвали, — понимает Безгол. — Как там его? Тигр?

— Сигр, — отвечаю я. Рыжее чудо немедленно появляется из бокового отнорка, волоча в зубах недобитую магом крысу. Смотрит на меня выжидающе, мол, зачем звал? Кормить?

— Верно, Сигр, — смеется Безгол. — Тебе как раз тогда, помнится, два зуба выбили… Молочных еще…

Помнит, надо же. Все верно, как раз за Сигра мне и досталось. И гордое имя Тигр кошак так и не получил. Впрочем, он, вроде, и так доволен.

Довольный ригольд пытается залезть мне на плечо. С крысой в зубах. Не иначе, отобедать собрался. Нет уж, извини, дружок, так не пойдет. Отбираю у кота крысу (Мастера Лиона передергивает от отвращения), бросаю магу.

— Перекусим?

Ох, мага лучше не доставать! Засветит сгоряча файерболом, замучаются потом со стены петел соскребать.

— Сигр, ко мне, — подает голос Безгол. Кот равнодушно смотрит на него, делая вид, что не узнает. Учителя моего он не то, что не любит, просто не считает его в праве им командовать. Безгола, помнится, это изрядно бесило, но Сигр сумел-таки отстоять свою независимость.

Все вместе идем в убежище мага. Мастер Лион о чем-то расспрашивает Безгола. Тот отвечает односложно, не желая откровенничать. Думаю, дорогой наставник, рассказать свою историю тебе придется. Любопытство мага безмерно, потихоньку вытянет из тебя все, что только возможно. На то он и маг…

— С Королем говорил? — что я там про любопытство мага? Вот оно, в действии.

— Говорил, — рассказывать еще раз мне лень, но придется. Маг хрустит яблоком и внимательно меня слушает. Фрол режет сыр и мясо. Безгол осматривает свое новое жилище. Не забыть бы ему матрас приволочь. Не в его возрасте на голом полу спать.

— Даже и не знаю, что присоветовать, — говорит маг, когда я замолкаю. — С Купечеством связываться опасно. И сокровищница у них — это, я тебе скажу…

— Вы там были? — быстро спрашиваю у мага.

— Был, — Мастер Лион усмехается. — В долг как-то брал. Под проценты. Не в самой сокровищнице, конечно, но в здании — приходилось.

— У друзей занять не дешевле было бы? — интересуется Безгол.

— Сумма не та, — маг разводит руками.

Да, Купечество — сила. Даже короли обращаются к нему за деньгами. Сами, понятно, не посещают, просто приглашают Старшего на аудиенцию.

— Кроме обычной стражи, тогда сокровищницу охраняли два мага, — продолжает Мастер Лион неторопливо. — Думаете, Петушиный Час до них добрался?

Качаю головой. Припрятали, небось, магов торгаши. Маги сейчас в цене, попробуй, найди. Быть не может, чтобы в Купечестве этого не понимали.

— Пробраться туда можно, — неторопливо говорит Безгол. — Есть возможность. Меня другое смущает. Знаешь, Дик, почему я в свое время туда не полез?

— Почему? — спрашиваю. Безгол слово "невозможно" вообще не переносил. Наперекор полез бы. Значит, дело не в этом.

— Король запретил, — говорит мой наставник. — Купечество под его защитой.

Есть у Гильдии такая практика, взимать долю за свое покровительство. Заплатил — и спи спокойно, никто тебя не ограбит. А уж если посмеет кто, вернут похищенное с извинениями и головой дурака. Гильдия шутить не любит, а Король вдобавок и не умеет.

— И теперь посылает меня работать контору, которая под его покровительством? — что-то я туго соображаю. Что же Король задумал? Разорвать Договор с Купечеством? Так не поможет, ребята там серьезные, им и Ищейку нанять не слабо. Да, у меня Иммунитет, но король-то об этом не знает.

— Он готовится тебя сдать, — спокойно говорит Безгол. — Купечество кинуть не рискнет, слишком много их связывает. Значит, Мантия и Сандалии ему не нужны. Возможно, он их раздобыл до того, как ты взялся принести ему Скипетр.

— Мантия хранится в королевской сокровищнице, — вставляет свое слово Фрол. — А Сандалии считаются утерянными. При разделе Регалий, они достались герцогу Свеннелу.

— Свенелл… — нахмурился Мастер Лион. — Башня Свенелла…

— Придворным магом был правнук герцога, — поясняет нищий. — Тем самым сошедшим с ума магом, что взорвал собственную башню вместе со всеми слугами. Оригинальный способ покончить с собой, ничего не скажешь.

Безгол смотрит на него, вытаращив глаза.

— Слушай, парень… ты кто?

— Местный я, — дурачится Фрол, ему нравится удивлять нас. — Подайте убогому хоть медный тумак… а лучше палец…

— Тебе дай палец, без руки останешься, — хмыкает вор. Нищий довольно смеется.

— Но тумаков накидаю, только скажи, — добавляет Безгол.

Маг в пикировке не участвует. Думает. И правильно, оно ему привычнее.

— Как принято думать, Башня Свенелла была разрушена в результате неудачного магического эксперимента, — говорит он.

— И с того времени Сандалии считаются утерянными, — подтверждает Фрол. — Сокровищницу Свенеллов они покинули, и больше о них никто не слышал. Говорят, маг взял их именно для этого последнего эксперимента. Но, по-моему, это чушь. Сандалии первого из Маргонов не имеют никакой магической силы. Обычные сандалии фланского легионера, коим и был основатель династии. И в число Регалий они вошли, чтобы потомки первого короля не забывали, кто они и от кого ведут род. А также то, что Ледания не всегда была независимой.

— Нищий, говоришь? — Голова задумчиво рассматривает Фрола. — Сдается мне, не простой ты нищий.

— А то, — тот с гордостью выпячивает грудь и берет бокал. — Конечно, не простой. Я — одноглазый нищий!

Глава XIV

— Привал, — объявил Нанок. Он, как и полагается кассарадцу, шел первым. Ни Таль, ни Лани в горах до сих пор не бывали.

Коней пришлось оставить внизу. Недолейтенант клятвенно заверял, что вернет их по первому требованию, но варвар ему не верил. Больно уж рожа хитрая, прямо как у иных трактирщиков, которые вино разбавляют соком. Спасибо, хоть не морковным.

Таль устало прислонился к камню, достал флягу с вином, сделал глоток. Спохватившись, предложил Лани. Девушка, против ожидания, не отказалась. Нанок достал жесткое сушеное мясо, разделил его на три части. Стыдно признаться, но и он слегка подустал. Слишком давно в горах не бывал, отвык.

Лани с любопытством оглядывалась по сторонам. Красиво как! Дико, необычно и безумно красиво. Далекие вершины покрывал снег, серебрясь в лучах солнца, ближние нависали над головой каменными тучами. И видно далеко-далеко!

Таль жадно грыз мясо, запивая вином. Кислятина, и слабое вдобавок, но каким вкусным оно сейчас казалось!

— Красиво как, — прошептала Лани.

— Красиво, — согласился Таль, оглядываясь по сторонам. Старые горы с улыбкой смотрели на них.

— Хорошо! — Нанок растянулся на каменной плите. — Почти как дома!

— Надо будет побывать как-нибудь в Кассараде, — улыбнулся Таль. — Беодла заодно навестим.

— До его дворца не доберешься, — хмыкнул варвар. — Стоит на высоченной вершине, даже кассарадцам на нее не забраться.

— Как там Ник, интересно? — вздохнула Лани. — Скучает, наверное…

— Старик присмотрит, — отмахнулся Нанок. — Главное, чтоб собака книги не пожрала. Не расплатимся потом. И чтоб читать не научился… раньше меня…

Лани отвернулась, чтобы скрыть слезы. По Щенку она страшно скучала и волновалась за него. Вдруг и вправду испортит что-нибудь ценное, а библиотекарь его выгонит? Ей представился Никак, одинокий, растерянный, на безлюдных улицах Ледра, и сердце болезненно сжалось. Зачем, ну зачем она его оставила?

Таль придвинулся, обнял ее за плечи.

— Все будет хорошо, — шепнул он. — С ним все в порядке, я тебе ручаюсь.

Лани уткнулась ему в плечо и все-таки расплакалась. Ларгет успокаивающе гладил ее по волосам, шепча что-то на ухо. Нанок деликатно отвернулся, делая вид, что страшно заинтересован разглядыванием огромного замшелого валуна. Шепот стал громче, послышался звук поцелуя. Нанок подумал, что привал, похоже, грозит затянуться до утра. И его присутствие будет более, чем нежелательно.

— Вот они, Мастер, — возбужденно прошептал бакалавр Строн. — Атакуем?

— Не к спеху, — усмехнулся Мастер Альдан. — Подойдем поближе. Нас они все равно не увидят. И не услышат, так что не надо мне шептать на ухо.

— Да, Мастер, — бакалавр виновато понурился. Его товарищ взглянул на него с откровенным злорадством.

— Их только двое, — Ледяной вдруг насторожился. — Где третий? С ними должен быть варвар.

— Может, он с ними поссорился? — неуверенно предположил второй бакалавр, Гарс.

— И такое возможно, — неожиданно легко согласился Мастер Альдан. — Мы, однако на это рассчитывать не должны. Просканируем окрестности.

— Горы мешают, — пожаловался Строн.

— Мешают, — согласился Мастер. — Однако это сделать необходимо. Я сильно подозреваю, что самонадеянный глупец Керс получил от этого варвара чем-то тяжелым. Ментальный удар, ха! После ментального удара шишка на затылке не вырастает.

— А сканирование не разрушит заклятие невидимости? — робко поинтересовался Строн.

— Может, — сознался Мастер Альдан. — Ты прав, ученик. Что же, придется осмотреть визуально. Достаточно убедиться, что его нет за поворотом. В конце концов, мы сюда не варваров ловить пришли. Важно, чтобы он не вмешался, когда мы захватим этих двоих.

— Нам придется пройти мимо них, — с опаской заметил Гарс.

— Не страшно, мое заклятие им не преодолеть, — чуть высокомерно усмехнулся Ледяной.

— По-моему, девчонка накладывает чары, — Строн заметно встревожился. — Мастер, может лучше атаковать сразу?

— Он ее обучает магии, — догадался Мастер Альдан. — Самонадеянный глупец! Учить может только Мастер, а он и до бакалавра не дорос! Ладно, пусть его. Не трясись так, ученик, разве ты не видишь, какое заклинание она применяет? Малый Вихрь Дорана. Чем, по-твоему, оно способно нам повредить? Одежду пылью испачкать?

— Строн виновато опустил голову. Надо же было додуматься, советы Учителю давать. Вот уж оплошал! А Гарс как довольно щурится, радуется, сволочь, что он в лужу сел. Ничего, время придет — сочтемся…

Лани закончила "Смерчик" и выжидающе посмотрела на Таля.

— Хорошо, — кивнул он. — Теперь повтори "Пятно".

— Я его и так хорошо знаю, — возразила девушка.

— Повтори, — настойчиво сказал Таль. — И пора заканчивать, сейчас уже Нанок вернется.

Лани решила не спорить. К чему возражать, если все так хорошо? "Пятно", так "Пятно". А если немного пошалить? Ну, держись, сейчас ты получишь свое "Пятно"…

Уверенно она прочитала заклинание, завершив его эффектным действием. К разочарованию девушки, Таль в последний момент разгадал ее коварный замысел и отпрыгнул в сторону. Лани задорно засмеялась, подняла руки, чтобы повторить чары. И застыла на месте. Алое пятно висело в воздухе!

Мастер Альдан не видел опасности. Заклинание надежно укрывало их от посторонних взглядов, услышать разговоры ни ученик, ни его девчонка тоже не могли. Немного тревожил варвар, которого никак не удалось обнаружить. От собак, к примеру, эти чары не защищали, они больше на нюх полагаются. Может, и варвар обладает звериным нюхом, кто их разберет. Дикие люди с диких гор, почти животные. И в этом их сила, признал Мастер. Поэтому и необходимо узнать точно, где же третий из этой славной компании.

Однако за действиями ученика Ларгета и девушки Мастер следил внимательно. "Пятно" повторяете? На здоровье! Самое бесполезное заклинание из всех. Мастер Альдан своих учеников "Пятну" даже не обучал. К чему? Зачем? Пусть лучше лишний раз "Стрелку" повторят. Или "Чашу", или "Малое обледенение". Вполне полезные заклинания, в жизни могут пригодиться. Воды добыть, вино охладить, а уж "Стрелка" и вовсе боевые чары. Правда, слабые совсем, и все же, все же…

Действие никчемного заклинания на чары невидимости застало многомудрого Мастера врасплох. Никто и никогда не проверял "Большую Невидимость Фундалона" на совместимость с "Пятном". Да и кому это надо, глупостями заниматься?

По удивленному лицу девушки, он мгновенно понял, что произошло. Понял — и начал действовать. Раньше времени, не подготовившись, но иного выхода не оставалось…

Лани опомнилась мгновенно. Пятно в воздухе — прекрасная мишень. Лучше и не придумаешь. А уж почему оно в воздухе повисло, пусть Таль потом разбирается.

Два ножа, один за другим, полетели в цель…

Мастер Альдан оборвал заклятье на середине.

— Ах, Блин! — успел сказать он, когда тяжелый нож больно ударил его в плечо. По счастью, рукояткой. Порадоваться этому маг не успел — второй нож вонзился в солнечное сплетение. Чары невидимости рухнули. Для спутников Мастера это оказалось полной неожиданностью. Для их противников — тоже. Пришли в себя они одновременно. Таль бросил защиту, о которую расплескались "Иглы Дождя" Гарса, Строн начал готовить портал, а Лани метнула оставшиеся два ножа. Гарс каким-то чудом успел увернуться, зато Мастер Альдан, прислонившийся к скале за его спиной, увернуться не мог. Оба ножа достались ему. В грудь и в плечо.

Безжизненное тело сползло по скале под ноги растерянных учеников.

Таль атаковал "Стрелкой", пока противники не опомнились, Лани потянула из ножен саблю. Как раз в этот момент Строн закончил формирование портала и нагнулся к своему Учителю. "Стрелка" прошла мимо, закоптив скалу за спиной. Гарс, не горя уже желанием продолжать бой, подхватил Ледяного под руку и вместе со своим товарищем шагнул в портал. Подбежавшая Лани в растерянности остановилась, не решаясь последовать за ними.

— Оставь! — крикнул Таль. — Не суйся туда!

— Кто это был? — спросила девушка, машинально приглаживая растрепавшиеся волосы.

— Понятия не имею, — искренне ответил Ларгет. — Может, опять сугудаевские прихвостни? Не нравится мне это. Если уж даже в Ахарских горах нашли… Как, интересно?

— Бакалавр сдал, — уверенно ответила Лани. — Он мне сразу не понравился, взгляд такой… сладенький. И пузо!

— Пузо-то причем? — изумился Таль. — Обычное пузо. У меня, может, тоже такое будет.

— Некрасиво, — пояснила девушка.

Ларгет озадаченно посмотрел на нее. Возразить было нечего.

— Твои ножи сегодня нас выручили, — сказал он.

— И "Пятно", — подхватила девушка. — На редкость полезное заклинание!

И снова Таль не нашелся, что возразить. В самом деле, полезное, если спасло им жизнь. Вот Учитель удивится, когда узнает! А Бол еще ныл, что их заставляют учить то, что в жизни никогда не потребуется. Конечно, им с Лани просто повезло, и все же…

— Где, интересно, Нанок? — поинтересовалась девушка.

— Не хочет нам мешать, — ухмыльнулся Ларгет. — Эй! Нанок! Нанок!

Варвар появился минуты через три. Взгляд его уперся сначала в окровавленную скалу, потом скользнул по одежде Таля и Лани.

— Ну, вы и пошалили, — неодобрительно заметил он.

Лани вспыхнула, Таль недоумевающе переводил взгляд с девушки на варвара.

— На нас напали, — сказал он. Варвар мгновенно подобрался, озираясь по сторонам.

— Кто?

— Не представились, — сообщил Таль. — Собственно, напасть они не успели, мы их сами…

— Правильно, — одобрил Нанок. — Бить надо первым. А потом смотреть, кого.

— Посмотреть не удалось, — пожаловался Таль. — Противники ретировались в портал.

Варвар подозрительно посмотрел на него.

— Ретировались — значит, смылись, — пояснила Лани. — А портал — это…

— Портал видел, — перебил ее варвар. — Два раза. Так это опять колдуны? Те же, что в Ледре?

— Колдуны, — согласилась Лани. — Но другие. Хотя кто их разберет, колдунов…

— Одного разобрали, — вмешался Таль. — Больше беспокоить не будет. Зараза, в нем ведь ножи остались…

— У меня есть запасной комплект, — успокоила его Лани.

Нанок внимательно осматривал место схватки. Нашел медную монету, убрал в кошель.

— Не видел таких, — сообщил он спутникам. — С востока, наверное.

Таль задумался. Происшествие было странным. Эх, рассказать бы Учителю, может, тот разберется. Только как же ему расскажешь, он, наверное, в столице сейчас…

— Мастера Керса взять живым не удалось, — мрачно сообщил Лемур. — Наши тайные умники перестарались. Помешали друг другу, Керс этим воспользовался. Если б не приданные команде маги — жертв было бы куда больше. Впрочем, и так хорошо. Начальник Департамента в ярости, грозится убить Керса еще раз. Правда, пока не придумал, как.

— Архив, бумаги?

— Ничего, Ваше Величество, — Лемур обреченно вздохнул. — Похоже, свой шанс мы упустили. Разве что, Мастер Лур еще что найдет…

— Все не так страшно, — улыбнулся маг. — Уйти ему все же не удалось, и это уже хорошо. Убит он был обычным оружием, не магией, в этом нам тоже повезло. По моей просьбе, Гроссмейстер Дорл установил… специальные магические датчики.

— Лохов, что ли? — перебил бывший шут.

— Я и не подозревал столь глубокие познания в магии у Вашей Светлости, — Мастер Лур иронично улыбнулся. Лемур немедленно насупился. — Да, именно эти датчики. Собратья по Ковену наверняка захотят узнать, что случилось с Керсом. Таким образом, у нас прекрасная возможность отследить, откуда гости прибудут.

— Там тоже не дураки сидят, — хмуро заметил Лемур. — И уж наверняка предполагают, что на них развернута охота.

— Вот и увидим, кто более ловок, — Мастер Лур неожиданно подмигнул бывшему шуту. — Лем, эта должность совершенно испортила твой характер. За полчаса беседы — ни одной шутки! Квалификацию теряешь!

— Да пошло оно все, — безнадежно ответил министр-премьер. — Ничего не ладится! На востоке страны опасность эпидемии холеры! На юге никак не могут разделаться с мятежом сторонников покойного Сугудая! На севере небывало грамотный набег ахарцев! Почти вторжение! Радует, что там вовремя появилась знакомая нам троица, а то бы совсем туго пришлось. Некий ахарский шаман превратил всех боевых коней в мышей!

— Тоже боевых? — невинно спросил король.

— И Ларгету удалось их расколдовать? — заинтересовался Мастер Лур.

— Лани постаралась, — Лемур потихоньку успокаивался. — Может, конечно, и Таль помог…

— Поразительный потенциал, — задумчиво произнес Мастер Лур. — Я бы не сумел… Какая жалость, что я не могу больше учить их! Как было бы интересно развить способности у Таля, у Лани… у их детей…

— А у них и дети есть? — поразился Лемур.

— Нет, так заведут, — не смутился бывший маг. — Долго, что ли?

Лем развел руками, признавая свое поражение. Орье негромко рассмеялся.

— Ахарцев уничтожили? — спросил он.

— Преследуют. Да никуда они не денутся, ахарцы эти. Вот если б лошади так мышами и остались, тогда конечно. Нет, здесь от королевства беду отвели. Но все равно… Орье, я просто не успеваю! То с юга, то с севера, то заговор прямо в королевском дворце! Будь человеком, сделай меня обратно шутом! Сил никаких нет, со всем этим разбираться…

— Тогда нас обоих убьют, — жестко ответил король. — На кого мне рассчитывать, как не на тебя? Ты можешь сказать, кто точно не замешан в этом заговоре? В предыдущем? В том, который раскроешь завтра?

— Не могу, — признал бывший шут.

— Вот и заткнись. Тебе я доверяю, а другим — нет.

Мастер Лур сочувственно улыбнулся обиженному шуту.

— Это временно, Лемур. Начало правления легким не бывает. Но скоро все стабилизируется, и ты оценишь преимущества своей новой должности.

— А если не доживешь до сего светлого дня, оценишь пышность собственных похорон, — лучезарно улыбнулся король.

— Типун Вашему Величеству на неудобное место, — пожелал Лемур. — Хрен дождешься, рожа в короне. Я еще и внуков твоих переживу!

— Тогда нечего жаловаться, если здоровье в порядке, — резонно возразил король. — Вот наградил Творец подданными! Только и умеют, что ныть и жаловаться.

— Это я-то ною и жалуюсь? — возмутился Лемур. — Нет, все! Приму участие в ближайшем же заговоре!

— А я тебя казню заранее, — довольно подытожил король.

Таль представлял себе дороги. Даже видеть доводилось иногда. Чего он себе не представлял, так это горной дороги. И до сих пор не мог понять, чем же оная от бездорожья отличается.

Справа открылся вид на изумительной красоты пропасть. Ларгету даже показалось, что далеко внизу он углядел скелет незадачливого скалолаза, но умудренный жизнью варвар заявил, что это всего лишь горный баран. То есть, то, что от него осталось.

В небе лениво парила черная птица.

— Орел? — с сомнением спросил Таль.

— Стервятник, — уверенно ответил Нанок. — Как это по-вашему…гриф, вроде?

— Чего ему надо? — поежилась Лани. Стервятников она не видела, и, тем не менее относилась к ним с опаской.

— Надеется, что мы его покормим, — ответил варвар.

Лани предложила покормить "бедную птицу". Таль ее слова проигнорировал, занятый больше тем, чтобы не свалиться в пропасть. Перспектива составить компанию горному барану его не устраивала.

— Ой! — воскликнула Лани, стремительно бледнея. Нанок едва успел подхватить ее под руку.

— Говорил же, не смотри вниз, — сердито заметил он. — Голова закружилась?

— Я, оказывается, высоты боюсь, — жалобно сказала Лани. — А как же драконья кровь? Какой же я дракон, если высоты боюсь?

— Бескрылый, — буркнул Нанок, придерживая девушку одной рукой.

Таль медленно продвигался следом за Лани, левой рукой опираясь на стену. Умом он понимал, что от падения это его не удержит, но так было спокойнее. Высоты он тоже боялся, но показывать это перед девушкой не хотел.

— Чуть-чуть осталось, — объявил варвар. — Дальше проще будет.

— Вернемся, начну левитацию изучать, — мечтательно сказал Ларгет. — Летать научусь…

— Только не в горах, — остерег его варвар. — Здесь, хм… неудачно слетаешь, костей не соберешь. Правда, кому собрать, найдется. Стервятников хватает…

— Я сначала со стола на пол попробую, — поспешно сказал Таль.

— Это я и без колдовства могу, — возразил Нанок.

Лани изо всех сил старалась не смотреть вниз, но получалось плохо. Не смотреть под ноги нельзя, а взглянешь — голова кружится. Пропасть-то рядом, попробуй, не заметь!

— Привал, — объявил Нанок. — Темнеет уже. Хоть подъем здесь и не особо сложный, лучше заночевать здесь. Лучшего места найти уже не успеем.

— Это точно, — согласился Таль. — Костер разведем, вон дерево ничейное стоит. Интересно, как оно здесь вырасти умудрилось? Или ахарцы посадили?

— Деревья везде растут, — пояснила Лани. — Ветер нанес земли, птица семечко обронила — и готово. Вон как в скалу корнями вцепилось, не отдерешь.

— Почему не отдеру? — обиделся варвар. — Да с полпинка!

— А с целого пинка и скалу сломаю, — хмыкнул Таль.

— Клянусь Беодлом, отдеру, — возмутился Нанок. — Тоже мне, трудность. И дерево-то хилое, только для костра и годится.

— А для чего тебе еще нужно? — удивился Таль.

— Как для чего? Для топорища, — объяснил варвар.

Дерево и в самом деле сопротивлялось недолго. Хилое, кривое, оно, разумеется, не продержалось против варвара и минуты. С жалобным скрипом корни оторвались от скалы, покоряясь торжеству грубой силы. Нанок с гордостью бросил будущие дрова перед Талем.

— Костер за тобой.

— А готовка, стало быть, за мной, — печально подвела итог Лани. Ей было жаль несчастное дерево, хотя она прекрасно понимала, что жить ему оставалось недолго. Рано или поздно, ветер неминуемо сдул бы его в пропасть.

Таль отобрал у Нанока топор и принялся за дело. За последнее время он здорово поднаторел в походной жизни, отделить ветви и порубить ствол для него проблем не составило. Огонь развести — вообще дело минутное, с полпинка, как куртуазно выразился варвар.

— Ручей бы найти, — сказала Лани.

— Забудь, — посоветовал Нанок. — Ручья здесь не найдешь. В горах с этой дрянью туго.

Таль молчал. Огонь потихоньку разгорался, потрескивал, шипел змеей, глодая несчастное дерево. Ларгет получил в лицо удушливый клуб дыма, фыркнул и пересел чуть в сторону.

Варвар достал из мешка кусок сухого мяса, с сомнением посмотрел на костер и отправил ценный продукт в рот. И так сойдет, а попробуешь подогреть — сгорит к Беодлу.

Лани промолчала. Есть не хотелось, только пить и спать. За день она совершенно вымоталась. Девушка достала фляжку, сделала большой глоток. Пить захотелось еще сильнее. После второго глотка фляжку отобрал Нанок.

— Хватит, — сказал он. — Нам еще идти да идти. А воду в горах найти тяжело, если не знаешь, где искать. Я вот, к примеру, не знаю.

— Зато я знаю, — возразил Таль. — Берешь чашу, читаешь заклинание — и готово. Пусть пьет, не видишь — устал человек.

Варвар пожал плечами и протянул флягу Лани, но та ее не взяла. Пока варвар читал лекцию о пользе воды, девушка уже заснула. Нанок еще раз пожал плечами и глотнул сам.

— Паршивое вино, — пробормотал он. — Все же лучше паршивого пива.

Глава Ковена нервно расхаживал перед кафедрой. Он был недоволен, нет, он был взбешен! Один за другим, погибли два не самых слабых мага. Мастера Альдана он вообще планировал в ближайшее время продвинуть на место Ассистента. Нынешний был совсем неплох, но потерял былую живость мысли и восприимчивости к новым идеям. А Мастер Ренан занят только одним — желанием стать вторым лицом Ковена. В ущерб своим обязанностям и приказам Архимага. По мнению Мастера Эстелина, небольшая встряска пошла бы Ковену только на пользу.

А сейчас Мастер Альдан мертв! Убит учеником Мастера Лура, до того уже пару раз подрезавшего крылья замыслам Архимага. Более того, убит при невыясненных обстоятельствах Мастер Керс. А это уже походило на то, что за Ковен кто-то взялся всерьез.

Хуже всего, непонятно, с какой стороны нанесен удар. Кто, когда и каким образом сумел проникнуть в веками хранимую тайну? Эльфы? Возможно, и они здесь замешаны. Скорее всего. Без остроухих ни одна интрига не обходится, в этом Архимаг был уверен. Но одновременно был уверен и в том, что одними эльфами проблемы не исчерпываются.

Этот Аргенталь, кто он? Ученик мага? Тогда почему ни Керс, ни Альдан не смогли его одолеть? И то, что оба заступивших ему дорогу мага мертвы — это что, просто совпадение? В совпадения Глава Ковена не верил. Допускал возможность, но не верил.

Было бы куда понятнее, если б за спиной ученика стоял Мастер Лур. Это объясняло бы многое, но точно известно, что Мастер Лур лишен Сугудаем магической силы. Или все же нет? Или достоверная, казалось бы, информация — на самом деле изящная западня, и Мастер Лур как-то умудрился вернуть свои способности?

А возможно ли это? Кажется, да. Что-то он такое слышал. Вроде бы, кто-то из эльфов вернул магические способности… кому? Архимаг не помнил. Да и это было не важно. А вот каким образом вернул — это он помнил прекрасно. С помощью трижды проклятого деревянного кольца.

А ведь, похоже, связь прорисовывается. Эльфы — Мастер Лур — Аргенталь. Либо остроухие вернули магу утраченную силу, либо пообещали это сделать. Момент важный, но информации маловато, остается только гадать. Но еще важнее другое — что они попросили взамен? Ибо (Глава Ковена в этом не сомневался) бескорыстие эльфам отнюдь не свойственно, что бы этом не врали древние сказки.

Возможно, пресловутый Аргенталь — всего лишь приманка. Если так, то он, Архимаг, на нее попался. Потеря двух магов уровня Мастера — серьезная потеря для Ковена. Да и бакалавры отнюдь не лишними были бы.

Или же не просто приманка. Остроухие умеют бить сразу по двум мишеням. Переключить Ковен на Мастера Лура, а самим спокойно искать утерянный артефакт. Умно, право слово, красиво изящно. В точности повторить его собственный ход с некромантом, отвлечь Ковен от поиска Кольца и от эльфийских разведчиков.

Похоже, что так оно и есть. А значит, от преследования Аргенталя лучше отказаться. И уточнением смерти Керса заниматься не стоит. Плохо уже то, что посланный к нему бакалавр в панике бросился сюда, и не подумав замести следы. Впрочем, есть надежда, что неведомые враги не удосужились отследить портал. Не так-то это просто сделать, если заранее не приготовиться. Но охрану Совета стоит утроить. И нанять хороших воинов, на такое дело денег жалеть не след. Усилить охранные заклинания, сменить открытую порталу комнату. Просто на всякий случай.

И не в коем случае не атаковать Аргенталя. Все силы — на поиски Кольца. И на нейтрализацию эльфов. А с наживкой — разберемся в свое время. За чем бы он ни шел в эти горы, Кольца там нет. Или все же?

Артефакт должен, обязан быть спрятан в Ледании. У Отступника не было возможности укрыть его в другом месте, все порталы мгновенно отслеживались Ковеном, и он это прекрасно понимал. Только простые, доступные средства перемещения.

Только отчего же Отступник так отчаянно защищал свою башню? Ведь была же у него возможность уйти. Адепты Ковена обнаружили два подземных хода, оба были блокированы, но был еще и третий, который нашли только потом. Прекрасно защищенный от сканирования, не известный никому, кроме Отступника. Почему он не воспользовался им? Кого прикрывал, вступая в заведомо проигранное сражение?

Кольцо. В этом не было никакого сомнения. Неведомый союзник Отступника убегал по подземному ходу, когда башня рушилась под ударами магов, а сам Мастер Свенелл готовил уже самоубийственный "Факел Ордана".

Подручный Отступника магом не был. Это было установлено абсолютно точно. Через три дня его труп был найден и опознан. Вероятно, Отступник накормил перед бегством своего слугу ядом. Или тот сам решил последовать за хозяином. Это уже значения не имеет. Важно то, что магом он не был, и портал не открывал. Мог ли передать Кольцо кому-то еще? Вполне. Только вот не было у Свенелла привычки к сложным решениям. Так что, вероятнее всего, Деревянное Кольцо в Ледании. Надежно укрытое. Недоступное чарам поиска.

По горячим следам, были похищены и допрошены родственники, друзья и просто знакомые как слуги-смертника, так и самого Отступника. И ничего. Никаких результатов. Столетия поиска, попыток узнать хоть что-то, не привели ни к чему. Кольцо, словно ночной тать, затаилось во тьме веков. Сон Повелителя. Деревянная угроза. Так называли артефакт молодые суеверные адепты, боясь его возвращения.

И сам Архимаг боялся, боялся до ледяной дрожи, что проклятое кольцо объявится в самый неподходящий момент. Объявится и разрушит великие планы Мастера Эстелина.

Однако, Совет ждет. Надо объявить свое решение…

— Ученика Аргенталя оставить в покое. Нам подстроили ловушку, и мы попались в нее. Смерть Мастера Альгера — большая потеря для всех нас, и безнаказанной она не останется. Но сейчас не время. Все силы — на поиски Кольца. Что известно про эльфов?

— В Ледании обнаружены три эльфийских разведчика, — почтительно произнес Мастер Зортрий. — Взять живым удалось лишь одного. Синерясые передали эльфа нам, сейчас его допрашивают. Пока молчит.

— Он должен заговорить. Мастер Шоло, это Ваша задача. Воздействуйте магией, у Вас, помнится, есть несколько небесполезных в этом деле заклятий. Да и палачи пусть попотеют, а то совсем обленились. В общем, делайте все, что хотите, мне нужен результат.

— А смерть Мастера Керса? — рискнул спросить Ассистент. Остальные подавлено молчали.

— Все оставим, как есть, — холодно отрезал Глава. — Повторяю еще раз — враги подстроили нам ловушку. Мы совершили ошибку. Но только дурак захочет ее повторить. Заседание на этом объявляю закрытым. Ах, да, остался еще вопрос по заклятиям демонологии. Мастер Ренан, Вы выяснили причину того, что заклинания перестали действовать?

— Да, Архимаг, — Мастер Ренан поднялся с кресла. — Забавный случай. Демоны Тьмы требуют, чтобы отныне их именовали афродемонами. По соображениям политкорректности.

Нанока разбудил шорох. Кто-то рылся в их вещах, беспорядочно сваленных возле костра. Варвар потянулся к секире, но внезапно застыл, очарованный зрелищем.

— Кто это? — спросил шепотом Таль. Он проснулся чуть раньше варвара, и с восхищением наблюдал за таинственным существом.

Покрытое серебристой шерстью, с заостренными ушами на совершенной форме черепе, оно двигалось с потрясающей грацией. Оно было прекрасно.

— Снежный эльф! — выдохнул Нанок, с благоговением взирая на ожившую сказку.

Наверное, он сказал это чуть громче, чем следовало. Существо мгновенно обернулось, вглядываясь во тьму огромными сияющими очами, а потом с потрясающей скоростью бросилось наутек. Варвар вскочил с места, бросился вслед, но тут же остановился, печально глядя во тьму. Эльф двигался слишком быстро, догнать его было невозможно. Сказка кончилась, исчезла во тьме, оставив в утешение стойкий запах перегара.

— Кто это был? — сонно спросила Лани.

— Снежный эльф, — печально ответил Таль, глядя вслед исчезнувшему чуду.

— Снежный? Никогда не видела, — похоже, спать девушке уже не хотелось. Какой, к Блину, может быть сон, когда рядом бродят снежные эльфы? — Он красивый?

— А то, — вздохнул Таль. — Жаль, что спиной к нам стоял. Я не успел разглядеть, эльф это был или эльфийка.

— Эльф, — уверенно сказал Нанок. — От эльфиек перегаром не пахнет.

Таль промолчал. Наноку, конечно, виднее.

— А, так это от эльфа запах? — подивилась Лани. — А мне приснилось, Боресвет приехал.

— Интересно, где он водку достал? — задумчиво сказал Таль.

— Он это… не доставал, — заступился за эльфа варвар. — Снежные эльфы пахнут так.

— А ты откуда знаешь? — поинтересовался Ларгет. — Где это ты снежных эльфов нюхал, признавайся!

— Старики сказывали, — отозвался Нанок не без гордости. — Что снежные эльфы пахнут, как нежный цветок зимой. Странно и необычно.

— Надо бы съездить в Кассарад, полюбоваться на тамошние цветы, — задумчиво изрек Ларгет. — То еще чудо, если разобраться…

Лани молчала. Ей было безумно жаль, что она все пропустила. Какой же красоты был этот эльф, если у бесчувственного варвара слезы на глазах? Как обидно! А эти двое вовсю пялились на небывалое чудо, позабыв ее разбудить!

— А ты раньше видел снежного эльфа? — спросил Таль.

— Было однажды, — задумчиво сказал Нанок. — Только не разглядел, далеко стоял. Я только за камнем потянулся, а его уже и след простыл.

— А камень-то зачем? — удивился Ларгет.

— Рассмотреть поближе хотелось, — сознался варвар.

— Снежные эльфы, — задумчиво произнес Таль. — Никогда не верил в них.

— А снежные люди бывают? — поинтересовалась Лани.

— Нет, — уверенно заявил Ларгет. — Это фантастика.

— Бывают отмороженные, — сообщил варвар.

Девушка, потеряв интерес к беседе, принялась исследовать развороченные вещи.

— Кто взял мою помаду? — возмущенно воскликнула она. — Убью обоих! Вы хоть представляете, сколько она стоит?

— Это эльф, — быстро ответил варвар. — Эльфы, они такие. Им только покажи помаду, сразу стырят. Потому что у них сильна любовь к прекрасному.

— Бедные, — растрогалась Лани. — Живут в горах, вдали от благ цивилизации. Где же им здесь помаду найти? Ладно, я его прощаю. Тем более, тушь и духи оставил.

— Эльфы, они жуть какие благородные, — подтвердил варвар.

— Светает, — сказал Таль. — Ну что, встретим рассвет в пути?

— Рассвет в горах, — Лани мечтательно посмотрела куда-то вдаль. — Что же вы стоит? Собирайтесь скорее! Если не успеем, я на вас обижусь!

— Тогда лучше иди вперед, мы догоним, — предложил Нанок.

Лани благодарно кивнула и горной серной унеслась прочь, смотреть рассвет.

Таль вздохнул и принялся упаковывать разбросанные вещи. Против ожидания, Нанок не спешил ему помогать, проделывая непонятные манипуляции со скалой.

Эльф постарался на славу. Вещи оказались разбросаны вокруг костра в радиусе трех ярдов. Поминая Блина разными словами, Ларгет кое-как затолкал их в дорожные сумки.

— Мог бы и помочь, — упрекнул он варвара.

— Не мог, — гордо отозвался тот. — Занят был.

— И чем же? — Таль обернулся. На скале красовалась надпись "Здес биль Нан…". Надпись была не закончена, видимо, у варвара кончились буквы.

— Дикий ты человек, — упрекнул его Ларгет. — Тут же эльфы снежные ходят. Что они о нас, людях, подумают?

— Что все люди поголовно грамотны, — гордо ответил варвар.

— Ладно, — Таль забросил суму на плечо. — Пофиг мне эти эльфы. Помаду только спрячь, Лани узнает — убьет.

Глава XV

— С дороги придется уйти, — озабоченно сказала Томагавка.

Лониэль не спорил. Похоже, охота на эльфов стала в Ледании национальным спортом. Через каждые несколько миль — застава. Разглядывают внимательно, железом проверяют. Дважды просто чудом сумели увернуться, благо, синерясых рядом не оказалось. Иначе мигом бы учуяли эльфийскую магию.

— Пойдем через степь, — подытожила Томагавка. — Там вряд ли искать будут. А если и решатся — людей не хватит. Только вот, припасов маловато, разве что, кочевника какого изловим…

Эльф выразительно похлопал по чехлу с луком.

— С голода не помрем, — уверенно сказал он. Томагавка кивнула, мастерство эльфов сомнения не вызывало. Они даже в пустыне умудряются добыть что-то съедобное. Если уж совсем туго придется, можно добыть кочевника и пошарить в сумках на предмет чего-нибудь съедобного. Или хотя бы спиртного.

Тут девушка припомнила, что кочевники из спиртного употребляют, вроде бы, только кумыс, и ее передернуло. Кумыс она пробовала однажды, и впечатления остались незабываемые. Вряд ли она захочет их обновить в этой жизни.

Эльф чувствовал себя в степи неуютно. Ни единого деревца — только корявые, чахлые кусты. И трава, высокая трава до самого горизонта. То и дело приходилось понукать коня, ошалевшего от такой огромной кормушки.

— Ни разу в степи не был? — спросила Томагавка, чутко уловив настроение эльфа.

— Ни разу, — сознался Лониэль. — Непривычно здесь… красиво, но непривычно.

— Красиво? — удивилась девушка. — Где же ты здесь красоту увидел?

— Вокруг, — туманно пояснил эльф и замолчал. Томагавка повертела головой, пытаясь обнаружить упомянутую красоту, но кроме колышущегося моря травы, не увидела ничего. Странные они все-таки, эльфы…

— Здесь живут кочевники? — поинтересовался Лониэль.

— Обитают, — хмыкнула девушка. — Тупы, как обух топора. Правда, подраться не дураки. Так что душу отведем, когда встретим.

Эльф поморщился. Он до сих пор не мог понять, откуда в девушке такая кровожадность. Сам он с удовольствием избежал бы ненужного боя, щадя жизни бестолковых кочевников. Ему казалось странно, что в такой умиротворенной местности обитают столь агрессивные аборигены. Древняя степь, мудрая степь…

Над его головой кружил ястреб. Лониэль посмотрел на него, тихонько свистнул. Томагавка с удивлением наблюдала, как гордая птица спикировала на подставленный локоть.

— Как ты это сделал? — спросила она. Ястреб недовольно покосился на девушку и замер под чуткими пальцами Лониэля.

— Позвал, — лаконично ответил тот.

Ястреб раскинул крылья и взвился в воздух. Эльф, остановив коня, долго наблюдал за ним.

— Будет нас охранять, — объяснил он Томагавке. — Он издалека заметит кочевников и даст нам знать.

— Ох, и поохотимся, — обрадовалась Томагавка.

— Знатно подрались, — довольно прогудел Боресвет, окидывая взглядом поле боя. Шустрые хароги деловито обшаривали трупы, перерезая глотки тем из них, кто, не осознав новый статус, пытался шевелиться.

— Да уж, — согласился Бол, тщетно пытаясь очистить одежду от кровавых пятен. — Лошадей мы себе добыли. Правда, хароги могут их зажилить…

— Тогда еще подеремся, — философски заметил богатырь.

Боресвет тщательно вытер булаву и небрежно забросил за спину. Кольчуга жалобно звякнула, богатырь потер ушибленный бок. Бол только головой покачал.

— Блин, в натуре рукавицу потерял, — пожаловался голунянин.

— Ты же ей кувала пришиб, — напомнил Бол.

— Ту я подобрал, — возразил богатырь. — А вот куда вторую дел, не помню. Как со щитом расстался, в натуре, помню, на нем кувал повис, тяжело драться было. После этого саблю подобрал, тоже помню. А вот куда рукавицу дел ратную — в натуре, забыл.

— Может, в лоб кому пожаловал? — предположил Бол.

— Это само собой, — согласился Боресвет. — А вот кому? Когда?

— До того, как саблю подобрал, — уверенно сказал Бол. — Потом снимать неудобно, руки-то заняты.

Боресвет задумался.

— Сабля потом сломалась, — припомнил он.

Нетвердой походкой к ним подошел Кызыл, потерявший в бою шапку. Голова его была окровавлена, и сейчас кочевник тщетно пытался перевязать ее трофейной тряпкой.

— Кто это тебя так? — поинтересовался Бол.

— Ай, молодой шаман, сам не знаю. Скачу себе на лихом скакуне, в руке маленько сабля, песню пою…

— Какую? — полюбопытствовал Бол.

— Ай, скачу на коне, — запел кочевник. — По великой Степи. Ай, в руке моей сабля, ай, враги впереди! Не буди во мне зверя, ай, как есть, не буди! Буду резать их саблей, хохоча-веселясь, покраснеет от крови под копытом земля! Ай, по ясному небу рукавица летит…

Кочевник умолк, ощупал голову.

— Шишка, маленько, будет, — пожаловался он. — Болит, да.

— А дальше? — не отставал Бол.

— А дальше еще больше болеть начнет, — грустно ответил Кызыл.

— Нет, в песне что дальше было?

— А дальше я, маленько, придумать не успел, — сознался кочевник. — Сознание потерял, да. Очнулся — шапки нет, коня нет, ушел, да, голова болит маленько, будто пил всю ночь…

— Хорошая у тебя песня, душевная, — похвалил Боресвет. — А ну, показывай, где в себя пришел. Есть у меня одна мысль, в натуре…

— Ай, пойдем батыр, покажу, чего не показать-то. Если вспомню, да. Потому что мысли маленько путаются, никак в себя не приду. Ай, и с чего бы им путаться, да? Не так их и много в башке, мыслей…

На месте трагедии немедленно обнаружилась утерянная рукавица.

— Нашел! — радостно взревел Боресвет. — Вот она, родимая!

— Она, да, — согласился кочевник. — Сам вижу — летит по небу рукавица. Ай, настоящее чудо, да. Нечасто они, маленько, по небу летают. Вот птицы — те да, часто…

С земли поднялся Бозал.

— Неужто всех, маленько, положили? — с удивлением спросил он. — Ну, мы прямо хероли какие-то, да.

— Герои? — переспросил Бол.

— Один гер разница, — отмахнулся кочевник. — Сто врагов убили маленько!

— Их же вроде двадцать было? — подивился Бол.

Харог окинул его тяжелым взглядом.

— Не порть песню шаман, да, — сказал он. — Ай, батыр, силен ты драться! Как, говоришь, тебя зовут, а то из головы все, маленько, вылетело, а мне для песни надо…

— Боресвет, — скромно сказал батыр.

— Победу обмоем? — деловито спросил Кызыл. — Добычи, маленько, много взяли, теперь бы пропить надо. И друзей угостим, а?

— Смотри, — Боресвет с гордостью пихнул Бола в бок. — Соображают! Еще немного — и вовсе русичами станут, кагана князем назовут, а шамана — волхвом.

— Князем? — задумался Бозал. — А что, можем, маленько!

— Молодцы! — восхитился Боресвет. — Тогда запоминай — "маленько" — это децил. А "да" это ваше — "в натуре".

— А как "ай" звучать будет? — поинтересовался Бол.

— Бл… Блин, конечно, — уверенно сказал богатырь.

— Ай, так и сделаем, — решился Бозал. — Только можно, батыр, шамана волхвом не обзывать? Он ведь и посохом по спине может…

— Можно, — великодушно разрешил Боресвет.

Пьянка получилась добрая. Настолько добрая, что Бол так и уснул с шашлыком в зубах.

— Самое время заночевать, — предложила Томагавка.

Эльф тоскливо оглядел окрестности. Ни единого дерева не наблюдалось. Стало быть, о комфорте придется забыть. Ладно, сказал себе Лониэль, зато клопов нет. В любом постоялом дворе, где эльфу приходилось ночевать, клопы водились в превеликом множестве, сползаясь со всех окрестностей на сладкую, экологически чистую эльфийскую кровь. Заклинания против них помогали лишь на короткое время. Потом клопы к ним привыкали и продолжали терроризировать спящее эльфийское тело с новой силой.

— Пожалуй, — согласился Лониэль без энтузиазма. Ему было неуютно. Слишком пусто вокруг, поневоле чувствуешь собственную уязвимость. В лесу сами деревья спину прикрывают, а здесь?

Томагавка восприняла его нерешительность по-своему.

— Здесь опасно? Я, вроде, не чувствую

— Я тоже, — сознался эльф. — Просто степь не люблю. Не знаю, смогу ли заснуть…

— Могу спеть колыбельную, только потом без претензий, — предупредила девушка.

Лониэль улыбнулся. Томагавка поначалу постоянно что-то напевала себе под нос, пока он сам однажды не надумал запеть. С тех пор девушка петь перестала. Стеснялась, наверное.

— Не надо, я так посижу. На звезды посмотрю.

— Вас, эльфов, хлебом не корми, дай на звезды посмотреть, — недовольно откликнулась Томагавка. — А утром хрен разбудишь. Учти, не проснешься сам — водой оболью. Или даже пивом, для пущего зверства. Хотя пива и жалко.

— Ты же жаловалась, что пиво — дрянь, — напомнил эльф.

— Другого ведь все равно нет, — пожала плечами девушка.

Она ловко постелила на землю толстое одеяло, другим накрылась сверху. Завозилась, устраиваясь поудобней. Лониэль отвернулся, откинулся на локтях. Звезды только начали украшать небосвод, маленькие, пока неяркие искорки. Отблески сияния Небесных Лесов, куда после смерти уходят эльфы. Куда навсегда ушла Тиллатаэль…

Лониэль открыл флягу и отхлебнул вина. Поморщился, вино кисловатое и терпкое, к тому же пить из фляги непривычно. Это Томагавка настояла, чтобы взять в дорогу фляги. В общем-то, резонно, кувшин слишком хрупок, долго не живет.

Второй глоток примирил его с качеством напитка. Может, это вино и не лучшего качества, но сейчас оно как раз к месту. Кислый вкус тоски и терпкий — потери. И звезды надежды над головой…

— Просыпайся! Просыпайся, храбрый батыр! Блин, это сколько же ты вчера выпил, интересно? Я бы, наверное, помер давно!

Боресвет сделал попытку открыть глаза. С первого раза это не удалось, впечатление такое, что ресницы склеены смолой. Или, в крайнем случае, медом.

Богатырь зевнул и открыл глаза с помощью пальцев. И сразу понял, что у него раскалывается голова. А может, давно уже раскололась.

— Слышь, братан, там рассол остался?

— Сейчас принесу, — ответил Бол. — Вот, держи. Да не пролей, у тебя руки трясутся.

Боресвет жадно припал к поднесенному кувшину.

— Сушняк, — констатировал Бол.

— Сейчас махнуть стопочку, закусить чем-нибудь… Мясо, в натуре, осталось?

— Оставалось децил, — проявил лингвистические познания Бол. — Сейчас поищу.

Боресвет хлебнул еще рассола и закрыл глаза. Вроде, полегчало. Сейчас похмелимся, и…

— Эй, не спи! Я тебя и так полчаса уже бужу!

Богатырь поспешно открыл глаза. Бол протягивал ему плошку и закуску. При виде водки Боресвета передернуло, но он мужественно осушил посудину.

— Брр! Хреновую водку братаны делают. Или это я, в натуре, отвык?

— После какой плошки, двадцатой или тридцатой? — хмыкнул Бол. — Сам Блин бы, небось, окочурился, а у тебя только голова болит. Вон хароги на полу валяются, не поймешь, то ли живые, то ли мертвые. Я на Бозала наступил нечаянно, так он даже не пошевелился.

— Я бы тоже не шевелился, если б ты меня не будил, — сознался Боресвет, наливая вторую плошку. Стало, вроде, полегче, но если продолжать дальше, он напьется по новой. Обязательно напьется, проверено.

— Ехать пора, — сказал Бол. — Где теперь этих гоблинов искать, ума не приложу. Зачем их вообще в горы потянуло?

— Нанока на ностальгию пробило, — предположил Боресвет. Ехать куда бы то ни было категорически не хотелось. Сейчас махнуть бы еще пару плошек — и спать. А еще лучше, кувшин холодного пива внутрь.

Пива трагически не хватало. Богатырь допил рассол, вылил подонки на пол.

— Собираемся, — сказал он.

Собирались долго. Боресвет поначалу не мог найти рукавицы, затем обнаружил, что отсутствует левый сапог, и под конец с огорчением убедился в отсутствии булавы.

Рукавицы обнаружились быстро, сапогом, как припомнил Бол, богатырь отгонял нагло влезшую в будку овцу, поднимать уже не стал. Был не в состоянии.

А вот куда исчезла булава, догадаться было мудрено. Бол в это время уже, очевидно, погрузился в здоровый пьяный сон, а сам Боресвет, естественно, этот эпизод не помнил.

Поиски затянулись. Были безрезультатно перевернуты все имеющиеся в наличии пьяные хароги, обшарены лежащие на полу разномастные шкуры. Ничего. А ведь булава — не кость баранья, собаки сгрызть не могут. Правда, псы у харогов хороши, здоровые, зубастые, молчаливые. И все равно, булаву они бы не осилили.

В конце концов, Бол обратил внимание на пробитую крышу. Боресвет, очевидно, показывал харогам, как можно достать булавой до облака стоячего. Или даже ходячего — смотря, сколько выпил. Сам доставатель облаков отнекивался, заявляя, что ничего такого, в натуре, не помнит.

Поиски за пределами будки быстро дали нужный результат. Боресвет с облегчением убрал грозное оружие за спину, рукавицы повесил на пояс.

— Ладно, шмотки я свои отыскал, поехали, что ли?

— Может, с харогами попрощаться? — нерешительно предложил Бол. — А то обидятся еще. Вряд ли нас когда еще в эту дыру занесет, но все же…

— Занесет непременно, — пообещал богатырь. — У нас, в натуре, так и говорят: где два, там и три. Где дважды был, там лоб разбил. Третий раз за все платит. За двумя зайцами погонишься…

— Забыл? — участливо поинтересовался Бол.

— Нет. Есть захотел, — сознался богатырь.

В поисках чего-нибудь съедобного, Боресвет еще раз обшарил будку. Был найден забытый с вечера шашлык, но трагедия оказалась в том, что нашел его Бол. Поэтому богатырю досталась лишь половина.

— Эй, есть тут кто-нибудь? — послышался из-за двери незнакомый голос. — Торговать будем, или у вас тут на обед закрыто?

Боресвет, молниеносно выхватив булаву, открыл дверь. Испуганно отшатнулся в сторону пожилой кочевник, лапая рукоять сабли.

— Ты кто ж такой будешь? — спросил он, оглядывая богатыря. — На харога не похож нисколько. Может, грабитель? Харогов грабить нельзя, знаешь?

— Гость я, — сознался Боресвет.

— Гость, надо же. А трупы там чьи валяются?

— Ничьи. Можешь себе забрать, — великодушно разрешил богатырь.

Двух убитых в схватке харогов похоронили с почестями, за них же подняли первый тост, а вот тела павших врагов никто убрать не удосужился.

— Благодарю покорно, — покорно поблагодарил кочевник. — Только на что они мне? Обобрали, небось, до последнего медяка. Разве что, кувалам на мясо продать?

— Они и есть кувалы, — влез с объяснением Бол.

— Стало быть, не купят, — разочарованно сказал незнакомец. — А водка у вас есть?

— Вроде оставалась, — неуверенно сообщил богатырь. — Эй, Бозал! У вас водка осталась?

Бозал промолчал, продолжая спать. Бол, Боресвет и кочевник из неведомого племени приложили массу усилий, чтобы привести его в чувство. Ни пинки, ни оплеухи, ни даже вылитый на голову кувшин молока (воды не нашлось) не оказали ровным счетом никакого внимания на чуткий сон харога. Ситуация спасла сухая травинка, засунутая Болом в ноздрю кочевника. Бозал сморщился, отмахнулся рукой, потом оглушительно чихнул и открыл один глаз. Без помощи пальцев, с долей зависти отметил Боресвет.

— Что маленько шумите, спать мешаете? — осведомился тот недовольно.

— Покупатель пришел, водки хочет, — объяснил ситуацию Бол.

— Ай, какой такой покупатель, да? Добрые люди по ночам не ходят, спать не мешают. Гони его отсюда, — и Бозал перевернулся на другой бок, готовясь снова захрапеть.

— Ай, дорогой, разве так гостя встречают? — укорил его кочевник. — Нехорошо, да. Гость в дом, обеспечь столом. А ты даже водки продать старому другу не хочешь.

— Валух? — Бозал предпринял героическую попытку встать. Бол тут же подсунул ему кувшин рассола. Харог благодарно кивнул, осушил кувшин одним глотком. — Ты-то что маленько здесь делаешь? Тебя же убили месяц назад! Сам каган говорил, что убили. Может, ты дух?

— Духи водку не пьют, — возразил Боресвет.

— Много ты знаешь, да. Наш шаман постоянно требует водки и закуски, мол, для духов.

— Сам и выпивает, — хмыкнул Бол.

— Может, и так, — согласился кочевник. — Только больно много требует. Человеку без помощи духов столько нипочем не осилить. Так ты, Валух, теперь дух? Ты скажи маленько…

— Маленько, — послушно сказал кочевник. — Нет, Бозал, я не дух. А каган ваш напутал что-то. У него, кагана, дел много, вот мысли и путаются. Ты мне, Базал, водки продашь или нет? Меня племя послало, да. Все племя, маленько. Сын вождя женится, невесту себе нашел у гепатов. Ай, какая девушка, вспоминаю, слюнки текут…

— Ай, совсем оголодал, да. Сколько водки брать будешь?

— Как сторгуемся. Ты же торговаться мастер.

— Ай, какой торговаться, башка болит, ноги не ходят. Приходи завтра, поторгуемся, да.

— Так, братаны, — встрял в разговор Боресвет. — Нам пора, в натуре. Бозал, наливай на посошок, и мы поехали. Потом пальцы догнете.

— Ай, на посошок, да. Давай, молодой волхв, наливай маленько. А то руки так трясутся, что боюсь даже по ветру выйти.

— Ветер слабый, не сдует, — успокоил его Боресвет. — Эй, братан, ты чего, уснул? Разливай на посошок, и поехали. Бозал, четырех лошадей мы забираем. И припасы — тоже.

— Ай, забирай маленько! Для хорошего человека — не жалко. Ну, выпьем за… как это? За посошок!

Боресвет залпом опростал плошку. Бол последовал его примеру. Никто так и не заметил, что в его плошке был обычный огуречный рассол. Водки Болу совсем не хотелось.

— Ну, други, бывайте, — пробасил Боресвет, натягивая рукавицы. — Встретимся как-нибудь. Кагану, в натуре, привет передавайте.

— Шаману тоже, — встрял Бол.

— И шаману тоже, — согласился богатырь. И приберитесь тут децил. А то трупы, в натуре, покупателей отпугивают.

— Пора вставать, — эльф проснулся мгновенно, обернулся на голос. Томагавка улыбнулась, задорно подмигнула ему. — Ну, и здоровы вы поспать, остроухие! Небось, всю ночь свои звезды считал?

— Не всю, — возразил эльф. Следовало бы также добавить, что звезды вовсе не его, и что он их отнюдь не считал. Но этого Лониэль делать не стал. Потому что был у Томагавки один талант — любое возражение с легкостью превращать в яростный спор.

— Завтракать будем? — поинтересовалась девушка. Она еще спрашивает! Он бы и от ужина не отказался, если б не это ее идиотское правило — не есть на ночь. А любование звездами, между прочим, пробуждает просто жуткий аппетит.

Позавтракали молча. Девушка была явно не в настроении, разговаривать не хотела. Эльф тоже молчал. За прошедшее время он уяснил точно, потревожить Томагавку "не в настроении", означало нарваться на неминуемую грубость. А также он понимал, что сейчас вот она приложится к своему мерзкому пиву, и настроение у нее сразу поднимется. Если, конечно, пиво не прокисло.

Пиво не прокисло. Хмурые морщинки на лбу девушки немедленно разгладились уже после второго глотка, а после пятого в глазах появились шкодливые огоньки. Лониэль не придал этому значения, и совершенно напрасно. Свою ошибку он осознал позже, когда оседлали коней и двинулись в путь. Эльф достал свою флягу вина и сделал глоток…

Во фляге оказалось пиво! Мерзость какая! Лониэль поспешно выплюнул то, что не успел проглотить и старательно зажевал неприятный вкус мясом со специями. Проклятая девчонка подменила фляги! Лониэль кинул на нее злобный взгляд, изрядно развеселивший Томагавку. Вот дрянь, она еще и смеется! Хорошо же…

— Эй, эй, что ты делаешь? — спохватилась девушка.

— Освобождаю флягу для воды, — невинно ответил Лониэль.

Томагавка с сожалением посмотрела на пивную лужицу.

— Вот и делай эльфам хорошее, — вздохнула она.

— Коня своего пивом пои, — отрезал Лониэль.

— Коня мне жалко, — сообщила Томагавка. — Да и пива у меня столько не будет. А почему, собственно, вы пиво так не любите?

— Потому что гадость, — пожал плечами эльф. — Мне вот непонятно, что вы, люди, в нем находите. Вино же куда вкуснее!

— Что бы ты понимал, — в сердцах сказала девушка, доставая новую флягу.

— Пивом запахло, — сказал Боресвет, осаживая коня.

— Я ничего не чувствую, — Бол потянул носом воздух, но присутствия пива не обнаружил. Да и откуда взяться ему здесь, посреди степи?

— Это потому что ты вчера, в натуре, пил мало, — возразил Боресвет. — Ничто не обостряет чутья к пиву лучше вчерашнего похмелья.

Бол промолчал. Может быть, богатырь и прав. В конце концов, кто здесь специалист по похмелью?

— А вон и лужица пивная, — заметил Боресвет. — Ишь ты, только что пролили, даже в землю уйти не успела. В натуре, братан, давай поспешим, нагоним этих, с пивом. Чует мое сердце, сего напитка у них много.

— С чего ты взял? — возразил Бол. — Может, они последнее вылили?

Боресвет посмотрел на него с сожалением.

— Молод ты еще, братан, жизни не видел. Иначе, в натуре, не гнал бы такую пургу. Да если б последнее вылили, тут бы еще труп валялся.

Трупа действительно не наблюдалось, и Бол был вынужден согласиться с оппонентом. Боресвет поторопил коня, и они помчались по следу из примятой травы.

— Нас преследуют, — Томагавка оглянулась назад и признала правоту эльфа. Действительно, преследуют. Двое, кажется. Не так уж и много. Эльфу обоих положить — все равно, что кружку пива выпить. Даже проще, если вспомнить, как эльфы к пиву относятся.

— Всего-то двое, — хмыкнула девушка. — Давай грохнем их по-быстрому, и дальше поедем.

— Нет, — Лониэль поджал губы. — Если они не враги, я не хочу их убивать. Мертвых, знаешь ли очень трудно оживить.

— Да я и не собиралась, — съязвила Томагавка. — Делать мне больше нечего, жмуров оживлять. Только вот, благородный эльф, если они сами нас убьют, оживлять тоже не станут.

Лониэль не ответил. С одной стороны, девушка была абсолютно права, в самом деле, зачем-то же эти двое их преследуют? Не за тем же, чтобы пива попросить?

С другой стороны, эльфы никогда не любили отнимать жизнь, хотя порой и приходилось. Защищая свою жизнь, или чужую жизнь. Лониэль просто не мог преступить это правило. Тот, кто без должного почтения относится к жизни — не эльф. И если ему довелось родиться в Саро, неминуемо становился изгоем.

— Если они нападут, будем защищаться, — решил он. — Но первыми атаковать не станем.

— Ну и напрасно, — разочарованно сказала Томагавка. — Всего-то и надо, две стрелы пустить. Ой, а может, коней у них подстрелить?

— Кони вообще ни в чем не виноваты.

— Ты прав, ничего это не даст, у них заводные есть. Ладно, убивать не надо, просто прострели каждому обе руки. Можно еще и ноги, для надежности.

— И в кого ты такая кровожадная? — печально поинтересовался эльф.

— В двоюродного дядю, — сообщила ему девушка.

Двоюродным дядей Томагавки был Блин. Тот самый. Если хорошенько подумать, то ничего удивительного, что девушка была столь кровожадной.

Хорошенько подумать Лониэлю не дали.

— Эй, братаны! — донеслось сзади. — Погодь! Куда это вы так подорвались? Да не боись, не тронем мы вас, реальные пацаны по понятиям поступают!

— Знакомый голос, — эльф попридержал коня. — Где-то я его слышал.

— Это голунянин, — обрадовалась Томагавка. — Эй, Боресвет! Ты что ли?

Богатырь остановил коня.

— Я, что ли, — ответил он, ощупывая девушку подозрительным взглядом. — А вот ты кто, в натуре? Не жена, часом?

— Творец миловал, — искренне ответила Томагавка. — А ты что, свою жену в лицо не знаешь?

— Я от нее конкретно сбежал, — потупился богатырь. — Давно уже. Сразу после свадьбы. Пытался до — не удалось, поймали. Так кто ты деваха, колись давай.

— Что, не признал? Эх ты, а еще боевой друг!

— Лани? — ахнул богатырь. — Как же ты изменилась!

— Нет, на Лани не похожа, — встрял Бол. — Даже волосы не того цвета. И фигура другая… хотя тоже ничего…

— Вот как врежу сейчас! — взбеленилась Томагавка.

— За что? — спросил Бол, поспешно скрываясь за широкой спиной Боресвета.

— За ничего!

Боресвет почесал шлем, раздумывая над загадкой. А может, просто вспоминал всех более-менее знакомых дам. Бол сообразил быстрее, что и не удивительно, ученик мага, как-никак.

— Томагавка? — неуверенно позвал он.

— Ну, наконец-то хоть кто-то догадался. Привет, ребята!

Боресвет выпучил из-под шлема глаза. Нашли-таки! Теперь бы придумать, как ее обратно в топор превратить. Хотя, девчонка ладная, может, не торопиться?

— А что это за мужик с тобой? — подозрительно поинтересовался он.

— А ты и его не узнал? — поразилась Томагавка. — Лониэля помнишь?

Лониэля Боресвет помнил прекрасно. Только вот опознать гибкого белокурого эльфа в этом мужике брюнетного вида оказалось ему не под силу.

— Братан, что с тобой жизнь-то сделала, а? — всхлипнул он от избытка чувств.

— Парик надела, — раздраженно бросил эльф. — Замаскирован я, понятно? Не забыли еще, как синерясые в Ледании к эльфам относятся?

— Неодобрительно относятся, — подал голос Бол. — На кострах жгут, идиоты. И магов жгут, уж вообще ни за что.

— Вот от них и скрываюсь, — пояснил эльф. — У нас с Томагавкой секретная миссия. То есть, это у меня миссия, а она добровольно вызвалась мне помочь.

— Изнасиловать пригрозил, — равнодушно пояснила Томагавка, потом, глядя в округлившиеся глаза Бола, спешно добавила:

— Да шучу я, шучу. Эльф — нормальный мужик, не маньяк какой.

— Шуточки у тебя, — хмыкнул Боресвет. — Слушай, подруга, а пиво у тебя есть?

— Откуда? — искренне удивилась Томагавка, но богатырь не дал себя обмануть.

— Откуда — дело десятое. Ты честно отвечай — пиво есть?

— Есть, есть, — вздохнула девушка, протягивая ему флягу. — Вон, у эльфа вино есть, хочешь?

— Вина не хочу, — признался Боресвет. — С похмелья я, подруга, ясно, в натуре?

— Да чего тут неясного, — пожала плечами девушка. — Пей уж, страдалец.

Чем хороши русколанские богатыри, им не надо повторять дважды. Во всяком случае, выпить пива.

Боресвет гулко глотнул, потом второй раз, третий. Вернул флягу Томагавке.

— Благодарствую. В натуре, подруга, чисто от дурной смерти спасла.

— Сочтемся, — буркнула девушка.

Пива осталась всего одна фляжка, а проклятый эльф довольно скалится, радуется, козел остроухий. Не забыть бы на привале напоить его коня его же вином, чтобы не злорадствовал над беззащитными девушками. Эх, как же хорошо было быть секирой!

— А где ваши друзья? — поинтересовался эльф. — Варвар, девушка и прочие?

— В Ахарские горы подались, — охотно пояснил Бол. — Мы и сами не поймем, зачем, вроде, собирались Томагавку искать. А она — здесь стоит. Что им там надо, в горах этих, не понятно…

Томагавка переглянулась с эльфом.

— Там святилище Блина, — негромко сказала она. — Они как-то узнали…

— А ты, подруга, тут причем? — удивился Боресвет. — Ну, святилище, ну, Блина — и что? С каких это пор они стали блинопоклонниками?

— Блинистами, — поправил Бол.

— Один Блин. Томагавка-то здесь с какого бока?

— Блин — мой двоюродный дядя, — вздохнула девушка.

На лице Боресвета отразилось крайнее изумление. Такого сюрприза он никак не ожидал. Племянница самого Блина, чтоб его растак и разэтак! Бедный Нанок! Вот ведь не везет мужику!

— Ну ни фига себе! — покачал головой богатырь. — Да, подруга, умеешь ты реального пацана чисто озадачить. Блин, надо же!

Бол поглядывал на девушку с опасением. Про Блина наслышаны, страшными сказками с детства пугают. Получается, знаменитая Блинова тетушка — бабушка Томагавки? Есть от чего за голову схватиться. Ладно, вот вернуться друзья, превратят ее обратно в секиру — всем сразу легче жить станет.

— А маг ваш где? Мастер Лур? — поинтересовался эльф.

— В Тароне, — вздохнул Бол. — Сугудай лишил его всей магической силы. И школу нашу уничтожил…

— Мы его за это, в натуре, по стенке размазали, — похвастался Боресвет. — У меня даже башка евонная конкретно валялась, пока не отняли. Мол, говорят, сжечь надо срочно, а то еще воскреснет, зараза, заново придется убивать, а оно нам надо?

— Его Таль уничтожил, — сообщил Бол. — С нашей помощью, понятно, одному ему нипочем не справится. И Учителя мы освободили, успели все-таки. Только магии его Сугудай лишил…

— Я бы его, в натуре, еще раз убил, — печально сказал Боресвет. — Потому что подобных отморозков, гадом буду, в жизни не видел. Такому человеку жизнь сломал, паскуда!

Эльф задумчиво крутил в руке травинку.

— С помощью Кольца способности можно вернуть, — тихо сказал он.

Томагавка встрепенулась, искательно заглянула ему в глаза.

— Ты и в самом деле сможешь?

— Я — нет, но Старейшины — смогут. И делали уже не однажды.

— О чем базар? — встрял Боресвет. — Что за кольцо, в натуре? У меня пара перстней валяется, может подойдут? В натуре, хорошие перстни, золотые, с каменьями.

Эльф покачал головой.

— Не подойдут. Нужно деревянное Кольцо.

— Блин, братан, где ты раньше был, в натуре? Тут на двадцать лиг округ ни одного дерева! Ладно, в лес зайдем — выстругаю тебе кольцо. А пока на перстни глянь, вдруг да сгодятся все-таки? Для нашего мага не жалко.

— Отстань, дубина! — прикрикнула Томагавка. — Он же тебе Всеобщим языком говорит — деревянное Кольцо нужно. Артефактное, понял? Мы как раз его ищем!

Бол просиял.

— Чтобы Учителю вернуть магию? — с надеждой спросил он.

— Чтобы спасти мир, — отрезал эльф.

Поневоле, он оказался в центре внимания. Бол, Боресвет, даже Томагавка, для которой это новостью не было, пристально смотрели на него. Лониэль чувствовал себя неуютно под испытующими взглядами… друзей? Спутников? Это ему еще предстояло узнать…

— А может это… ну его к Блину? — неожиданно предложил Боресвет. — В натуре, надоело уже, все рвутся спасть этот долбанный мир, путаются друг у друга в ногах, кричат, что только они, и никто больше не сможет. А мир этого даже не замечает, в натуре.

— На этот раз заметит, — жестко сказал Лониэль, прожигая голунянина взглядом. — Корраан просыпается. Если я не успею раньше — мир погибнет.

— Весь, что ли? — хмыкнул Боресвет. — И наша деревня тоже? В натуре, братан, пургу гонишь, ты наших пацанов не видел! Любому корраану таких наваляют… постой, это который Корраан? Из тех, что с Титанами воевали?

— Других вроде не было, — хмыкнула Томагавка.

— Которые с Титанами, — кивнул эльф.

— Да, этим так сразу не наваляешь, — признал Боресвет. — Дык, они же вымерли вроде?

— Их Титаны прогнали, — поправил Бол.

— Один остался, — вздохнул Лониэль. — Его усыпили с помощью Кольца, артефакта великой мощи, который позже был похищен. И вот теперь Корраан просыпается — а Кольца у нас нет…

— Надо было булавой по тыкве, пока спал, — деловито сказал Боресвет. — Врага надо добивать, в натуреВы, эльфы, за что не возьметесь, обязательно момент прощелкаете. Из-за вашего разгильдяйства мир может конкретно погибнуть! Если уж сами нормальной булавы не нашли, могли бы чисто на стрелку позвать, наши пацаны бы не отказали. Ладно, не вешай нос. Найдем мы твое кольцо, отвечаю, найдем. Деревянное, говоришь? Не припоминаю, чтобы встречал. Вот золотые, серебряные там — видел, скрывать не буду.

— Я оловянное видел, — похвастался Бол. — И медное еще. А вот деревянное…

— Так, вы оба, а ну заткнулись быстро! — приказала Томагавка. — Объясняю один раз. Мы идем к Оракулу выяснить, где Кольцо. Если хотите, можете идти с нами, если нет — уговаривать не будем. Дошло или повторить?

— Ладно, подписываюсь на дело, — вздохнул Боресвет. — Эх, Таля бы сюда да барба здорового! Ну да, в натуре, и сами осилим. Кольцо, значит, деревянное. Чего я только в жизни не искал! Яблоки молодильные — искал, жар-птицу — искал, яйцо страусиное — тоже искал. Со смертью Кощеевой…

— И какая она, жар-птица? — жадно спросил Бол.

— А хрен ее знает, — махнул рукой богатырь. — Так и не нашел ничего. Может, хоть с кольцом повезет…

Глава XVI

Вот и добрались до моей бороды! Движения цирюльника легки и уверены. Раз — и клок черных волос летит на пол. Раз — и второй следует за ним. Печально вздыхаю, глядя на них. Привык я к своей бороде, чего уж там. Однако Безгол прав, слишком уж я примелькался за последние дни. И Зачинщик то же самое говорит. И Мастер Лион. И они правы. Фрол тоже прав, хоть и не говорит ничего, молчит, но молчит как-то правильно. В общем, все кругом правы, а мне ходить без бороды.

Ладно, была бы голова цела, а борода вырастет. Как только закончу с делами, отращу заново.

— Постричь покороче? — интересуется цирюльник. Да стриги, как Блин на душу положит, мне-то что? Девки, правда, на мои космы ох, как западали, но не до них сейчас.

— Покороче, — соглашаюсь покорно, и цирюльник принимается за дело. Хмуро смотрю на свое отражение. Человека в медном зеркале я не узнаю. Отражение удивленно таращится на меня, разделяя мои чувства. Было бы вино, я бы с ним выпил.

Мастер ловко орудует то ножницами, то бритвой. Будто картину рисует. Взмах бритвой, как мазок кистью. Картина от завершения еще далека, но общие контуры уже видно.

Цирюльник останавливается, любуется на дело своих рук. Сигр, не пожелавший отпустить меня на экзекуцию одного, мявкает из угла.

— Нравится? — спрашивает Мастер Бритвы и Ножниц то ли у меня, то ли у кота. Отвечаем одновременно:

— Неплохо.

— Мяв!

Цирюльник качает головой, аккуратно подравнивает ножницами слева. А я переношусь мыслями к сегодняшнему делу.

Вообще-то, я настроился уже было на сокровищницу Купечества. Однако, друзья мои решили за меня иначе. Сначала — королевский дворец, а потом уже — Купечество. Король только и ждет, чтоб я туда сунулся, зачем же торопиться? Так что, сегодня ночью и попробую на прочность королевские замки. Безгол хотел со мной, но тут неожиданно воспротивился Фрол. Дескать, в королевском дворце одному проще. Двое спалятся на раз, а один, глядишь, и проскользнет. С его, Фрола, ненавязчивой помощью.

И что удивительно, Безгол согласился. Я-то ладно, меня уломать даже коту труда не составит, если тот ригольдской породы. А Безгол даже с Королем спорил, как нищий его уговорить сумел, не понимаю. Предложил, будто приказал, тот и согласился. Проскальзывает в этом Фроле порой что-то такое, что любой на вытяжку встанет, хоть вор из Гильдии, хоть герцог с родословной длинной, как хвост у моего кошака.

— Височки побрить? — спрашивает цирюльник. Молча киваю. Брей, чего уж там, гулять — так гулять. Бороды только жалко, сколько я ее носил, не вспомнить даже. Но так надо. Во дворце даже прислуга бороды не носит, мода такая. И стрижены коротко. Не приведи Творец, в суп королевский волосок попадет, скандал-то какой будет!

Цирюльник бреет мне виски, снова ровняет, подбривает шею. Шиплю сквозь зубы, острая бритва слегка рассекает кожу. Цирюльник извиняется, вытирает кровь влажной тряпкой, прикладывает к порезу какую-то жгучую дрянь. Шиплю сквозь зубы, еще раз выслушиваю извинения. Ладно, горло не перерезал, и на том спасибо. Мастер обмахивает меня напудренной кисточкой, любуется творением своих рук. Я тоже мрачно смотрю в зеркало, привыкаю к новой физиономии.

— Ну, прям король вылитый, — умиленно говорит цирюльник. — С Вас, сударь, три пальца за услуги.

Расплачиваюсь. Вообще-то, он хорошо поработал. Король не король, а такое лицо любому барону под стать.

Выхожу на улицу, тут же возвращаюсь обратно. Кота забыл. Он, конечно, и без меня не пропадет, но обидится наверняка, разговаривать не будет дня три, а то и больше. Сигр смотрит на меня с укоризной, мол, как же ты мог, но прощает и ловко карабкается на плечо. Цирюльник смотрит, разинув рот. Да, брат, это тебе не бритвой по горлу, тут подход нужен.

На улице вечер. В общем-то, нормально. Как раз хватит времени, чтобы подготовиться и забрать Фрола. Одноглазый заявил, что может показать потайной ход во дворец, и у меня нет оснований сомневаться в его словах. В замок Фралов сумел же провести, а туда пробраться едва ли проще, чем во дворец Его Величества.

Весело шагаю по улице, прохожие как-то пристально вглядываются в мое лицо. А вот это уже лишнее. Да, понимаю, красивый я, но светиться резона нет. Набрасываю на голову капюшон плаща, скрывая лицо. Вот так-то лучше.

Привычным путем спускаюсь в катакомбы, считаю повороты. Вот и последний. Стягиваю капюшон, захожу на огонек.

Жилище Мастера Лиона освещает всего одна лампа. За столом сидит Фрол, и при свете этой самой лампы что-то пишет. Мастер Лион и Безгол отсутствуют, и это меня тревожит.

— Привет, — говорю Фролу. — А где все?

Тот оборачивается, прищуривает единственный глаз, я еще не ступил в круг света, он пытается меня разглядеть в темноте.

— Ты, Ригольд? — спрашивает неуверенно.

— Святой Лакки, — усмехаюсь я и подхожу ближе.

А вот этого я уже не ожидал. Лицо нищего стремительно бледнеет, единственный глаз наполняет столь безграничный ужас, что я останавливаюсь в нерешительности. Да что же здесь, Блин побери, творится?

Сигр спрыгивает с моего плеча, трется о ноги нищего. И вот это отчего-то приводит его в себя. Фрол облегченно вздыхает, отпускает судорожно сжатую рукоять ножа, чешет кота за ухом. Только бледность лица свидетельствует о только что пережитом ужасе, но и она постепенно исчезает.

— Да что с тобой? — не выдерживаю я.

— Призрака увидел, — серьезно говорит он и смотрит мне в глаза. Мол, не копай, тебе это все равно не нужно.

А может, и в самом деле призрака увидел. Очень даже похоже на то. Мне как-то тоже довелось, на всю жизнь запомнил. И вроде бы, нет в нем ничего такого страшного, ножом не замахивается, стражу не зовет, а такой ужас накатил, что я из окошка выпрыгнул вмиг, обо все на свете забыв. Как только ноги не сломал, до сих пор удивляюсь.

— Бывает, — соглашаюсь, подхожу ближе. — А ну, лихо одноглазое, колись, куда напарника моего вместе с магом подевал?

— По делам ушли, — туманно отвечает нищий, с интересом разглядывая мое новое лицо. — Голова подрядился кое-что достать для Мастера Лиона. Всякую магическую дребедень.

— Совсем рехнулись, — качаю головой. — Им и поодиночке-то лучше не ходить, а уж вместе… Либо шестерки Короля засветят, либо Петушиный Час на хвост сядет.

— Голова, он как, по-твоему, умный или дурак? — спрашивает нищий.

— До этого дня полагал, что умный, — сознаюсь я. Действительно, Безгол, при всей своей бесшабашности, дураком вовсе не был. Если уж сумел остаться живым при своих непростых отношениях с Гильдией.

— А Мастер Лион? — спрашивает Фрол, и я понимаю, куда он клонит. Мол, у ребят свои головы на плечах, да поумнее твоей, так что не дергайся, Ригольд, без тебя разберутся. Вообще-то, он прав. И что это меня вдруг занесло?

И тут меня осеняет. Оттого я волнуюсь, что нет у меня на всем белом свете людей роднее, чем эти двое бездельников. Они, да еще один странный нищий — вот и вся моя семья!

И от этого понимания мне делается не по себе. Безгол, понятно, он мой наставник, а это едва ли меньше, чем отец или мать. А вот остальные, как они-то вошли в мое сердце, в какой момент чужими быть перестали? Непривычно мне это, неуютно как-то. Тот же Безгол как учил — у вора близких нет. Кто может предать — предаст непременно, кто может подставить — обязательно подставит. Не сегодня, так завтра.

Фрол смотрит с сочувствием, будто мысли читает. А может, и в самом деле читает, от этого нищего всего ожидать можно.

— Ладно, собираться пора, — говорю нарочито грубо, чтобы разорвать соединившую нас невидимую нить понимания. Нищий кивает, берет со стола листок.

— Я тут нарисовал кое-что.

Вглядываюсь в его каракули… хотя какие там, к Блину, каракули! Так красиво не всякий писец напишет, а чертеж так вообще произведение искусства. Вроде фланской Статуи Рабства.

Я разглядываю чертеж, нищий поясняет то, что мне непонятно. Заодно выкладывает свой план ограбления королевской сокровищницы. Слушаю, удивленно качаю головой. Дворец он знает — куда там придворным!

— А ты-то как во дворце побывать исхитрился? — спрашиваю небрежно.

— Милостыню просил, — ухмыляется Фрол, подмигивая единственным глазом. А может, просто моргает.

Ладно, не хочешь говорить, и не надо. Я, в общем-то, и не ожидал, что нищий вот так возьмет и выложит свои тайны. А план он предложил толковый, очень толковый.

В сокровищницу, по словам нищего, есть два пути. Первый — обычный, крепкие двери с прилагающейся стражей, коридор с ловушками и еще одни двери, уже без стражи. С помощью Мастера Лиона, можно было бы и этим путем пройти, если б не одно обстоятельство. Магия в сокровищнице не действует вовсе. Никакая.

А вот второй путь куда как интересней. Есть один очень хитрый и очень потайной ход, который ведет в сокровищницу. И не защищен этот ход вроде бы ничем, кроме своей тайны. Все очень логично, понадобилось королю денег взять, чтобы очередную фаворитку вознаградить за бурную ночь, он и возьмет, казначея не тревожа.

Однако и здесь имеется в наличии обстоятельство одно. Начало этот крайне полезный ход берет ни где-нибудь, а в королевской опочивальне. Которая охраняется куда лучше сокровищницы. Разве что, ловушек там нет, чтобы какой незадачливый монарх в благородной рассеянности не издох случайно.

Казалось бы, и здесь тупик беспросветный, но есть еще и третье обстоятельство, которое не может не радовать. Опочивальня королевская соединена не только с сокровищницей. Что тоже правильно, придут, скажем, добрые люди династию менять на что-нибудь полезное, куда бедному монарху деваться? В сокровищницу, денежки считать? Занятие не только для монархов приятственное, спору нет, но уж больно не ко времени. Так что имеется из королевской опочивальни еще целых три хода, один из которых выводит беглеца из дворца прямо к реке, второй — в казармы гвардии, а третий — в некое место во дворце, а конкретно — на кухню. Зачем — ума не приложу, не представляю я Его Величество в ночном халате, украдкой шарящего по кухонным полкам.

Сведения меня радуют. Хлопаю всезнайку-нищего по спине и объявляю, что ход от реки меня вполне устраивает. Однако Фрол мою радость разделить не спешит. Все три хода, оказывается, открываются только из опочивальни. Тоже, в общем-то, логично, это же спальня, а не проходной двор. Не дело, если, скажем, повар надумает однажды с Его Величеством по душам поговорить. Про заговорщиков вообще молчу, для них в королевской спальне как медом намазано.

Так вот, говорит Фрол, есть вероятность, что одна из лазеек все же открыта. Он, Фрол, за это поручится не может, но вероятность имеется. Потому что ходы эти настолько секретны, что о них никто не знает, в том числе, и нынешний король, разве что случайно наткнулся. А знает только он, скромный одноглазый нищий.

Качаю головой. Нищий он, конечно, скромный, кто спорит, но соваться в самое пекло не хочется. Открыт этот ход или нет, дело темное, а вот стражников во дворце предостаточно. Повяжут по рукам и ногам, и отволокут в уютную сырую темницу. А потом допросят с помощью острых либо горячих предметов — и на эшафот, веревку примерять.

Фрол возражает. Не вешают воров, попавшихся в королевском дворце. Либо четвертуют, либо колесуют, как Его Величество пожелает. А то и вовсе прибьют под горячую руку, за заговорщика приняв. А если одеться соответствующе, как придворные одеваются, так и вообще обойдется, если святой Лакки поможет. Или хотя бы сестра его, Удача.

Задумываюсь. Вообще-то, святой Лакки меня пока без помощи не оставлял. Может, и на сей раз повезет.

Повезет, кивает Фрол, ты только не тушуйся там. Если кто остановит, сверкни глазами вот так, и скажи: "Да как ты смеешь!" И нищий так выразительно сверкает единственным взглядом, что я отступаю на шаг. Здорово у него получается. Пробую повторить, Фрол морщится, требует попробовать снова. Подпускаю металла в голос, снова сверкаю глазами. Раз, другой, третий. Начинают болеть веки. Никогда не думал, что сверкать глазами так тяжело. Фрол подает мне зеркало. Продолжаю репетировать, вроде, получается.

Нищий одобрительно ворчит и выбирает мне подходящий наряд. Принадлежащий Мастеру Лиону, разумеется. Сам Фрол такие не носит, хотя… Я ни сколько не удивлюсь, узнав, что в свободное время он посещает королевские балы. Или пьет в одиночестве вино в королевской сокровищнице.

Озвучиваю это предположение. Нищий смеется. Говорит, что не имеет привычки пить в одиночку, даже в сокровищнице.

Хмм… то есть, балы все-таки посещает?

Примеряю одежду Мастера Лиона. Камзол висит на мне пыльным мешком. Снимаю, выбиваю об колено, надеваю снова. Теперь он висит на мне идеально чистым мешком. Мастер Лион несколько шире меня. Хорошо, хоть роста одного.

Фрол заявляет, что помочь мне не может. Что в своей работе он достиг небывалых высот мастерства, а вот иголку сроду в руках не держал. Не беда, я-то как раз держал, причем неоднократно. Однажды даже портного изображал для знатного клиента. Безгол говорит, хороший вор все уметь должен. А кто не умеет — тому подзатыльник.

На скорую руку подгоняю камзол, тороплюсь. Пора уже и выходить, а мы все возимся. Примеряю, подгоняю снова. На этот раз остаюсь доволен. Посасывая исколотый палец, поворачиваюсь перед требовательным взором Фрола.

— Сойдет, — кривится тот. Надо же, какой привередливый! Сам-то в лохмотьях ходит, а от моей работы нос воротит.

Закидываю на плечо сумку, нищий протестует.

— Ты что же думаешь, придворные по дворцу с сумками шляются? — спрашивает язвительно. Молчу в ответ. Блин их знает, в чем они ходят. Может, и с сумками. А может, вообще в лохмотьях, как Фрол.

Рассовываю все нужное по карманам. Вы не пробовали распихать содержимое целой сумки по карманам? Признаюсь честно, занятие не из простых. В какой-то момент начинаю жалеть, что я не мифический зверь кенгуру. Было бы проще.

Фрол говорит, что ничего мне особо и не понадобится. "Кошки", "кошачьи лапы" и недовольный Сигр перемещаются на стол. Туда же выкладываются веревки, фомка, стальная нить для открытия защелок. И множество прочих нужных вещей.

За дубинку сражаюсь, как легьяр. Орем, спорим до хрипоты. Чем мне, позвольте спросить, Его Величество по венценосной голове прикладывать, когда в спальне окажусь? Ах, подручными средствами? А если не будет их под рукой, тогда что?

— В штаны ее себе засунь, — рычит Фрол. — Придворные дамы будут счастливы!

Связи между дубинкой и дамами я не улавливаю, однако следую мудрому совету, пока нищий не передумал. Делаю на пробу несколько шагов… нет, неудобно. С вздохом присоединяю дубинку к остальным вещам. Что же у меня остается? Отмычки, смарагд, светильник, кинжал из сокровищницы Фралов. Не густо, скажем прямо. Ощущение, что иду на дело голым. Если проколюсь, сбежать точно не смогу. Значит, надо действовать осторожнее и молиться святому Лакки, чтоб от беды уберег.

— План не забудь, — командует нищий.

Недоуменно смотрю на него, потом соображаю, что он рисунок имеет в виду. Спасибо, напомнил, вот оказия получилась бы, приди я во дворец без этой бумаги. Ни украсть, ни убежать, там же кроме чертежей еще подробное описание, где что повернуть, за что дернуть, что пошептать. В общем, инструкция по пользованию потайными ходами.

На всякий случай, проверяю еще раз, все ли на месте. Не привык я в суматохе собираться, честное слово! Ведь от этого жизнь зависит, а она у меня одна, жизнь-то.

— Пошли, — командует Фрол, и я послушно следую за ним.

Идем по катакомбам. На ходу сочиняю запасной план, как в королевскую опочивальню пробраться. Можно еще через окно попробовать, там же наверняка балкон имеется. Чтобы Его Величество могло воздухам подышать свежим после вчерашнего похмелья. Только вот, ни "кошки", ни "лапы" у меня с собой нет. Непросто будет карабкаться, ох, непросто!

Фрол продолжает давать наставления, но я слушаю его вполуха. Мысленно я уже во дворце, осматриваюсь, прислушиваюсь к шороху шагов, таюсь в тени. Огонек азарта медленно разгорается где-то глубоко внутри. Все получится, твердит Шепот Удачи. Сигр пытается тереться о ноги, на ходу это неудобно, но он настойчив. Наклоняюсь, чешу его за ухом, слышу ответный мурк. Прости, дружок, но во дворец я тебя не возьму. Да, крысы там ленивые и откормленные, но как-нибудь перебьешься. Вернемся — угощу рыбой, обещаю.

По катакомбам блуждаем достаточно долго. Дважды Фрол восклицает: "Это здесь!", и оба раза разочарованно ругается. У меня начинают возникать сомнения по поводу удачного завершения дела, но в третий раз нищий не ошибается. Что он проделывал со стеной, я так и не понял, куда она делась — тоже. Черная пасть потайного хода распахнулась в стене, шагаю, не колеблясь. Фрол протягивает мне факел:

— Я во дворец не пойду.

Ладно, пойду один. Внимательно изучаю схему, нищий обвел кружком место моего появления во дворце. Крестом обозначена кухня, видимо, чтобы не перепутал. Фрол объясняет, как отпирается дверь на том конце хода, хотя это подробно расписано на листе. Киваю, нетерпеливо кошусь во мрак. Нищий хлопает меня по спине, протягивает факел, указав на прощанье, чтобы во дворец я его не тащил. Не принято там с факелами ходить, света и так хватает. Пожимаю ему руку, слушаю прощальное напутствие. Фрол исчезает во тьме, а я не спешу. Надеваю смарагд, расстегиваю пуговицу на камзоле, чтобы легче было добраться до кинжала. Выбрасываю факел, лучше, чтобы руки были свободны. И только после этого делаю шаг в темный проем.

Стена бесшумно возвращается на место за моей спиной. Я спокоен, как ее открыть изнутри, запомнил. Кто знает, может этим путем и возвращаться придется, хоть это и вразрез с планом нищего.

Идти пришлось минут пятнадцать. Вообще-то, тайными ходами я походил изрядно, профессия такая, но одно вот меня удивило. Ход оказался прямой, как стрела, причем стрела эльфийская, а не то барахло, что Мастер Резод на базарной площади делает. Не в упрек сему почтенному горожанину, я же понимаю — какие руки, такие и стрелы.

Закончилось мое путешествие перед гладкой стеной, с виду вполне монолитной. Такие вот во дворце двери ваяют, нипочем от стены не отличишь. Но я, мудрый наставлениями Фрола, ничуть не тушуюсь, а произвожу манипуляции со стеной тоннеля. Удачно произвожу, потому как стена, она же дверь, мягко поворачивается на шарнирах. По ту сторону светло, как днем, и я на пару мгновений слепну, глаза прикрыть не догадался. Да и кто мог знать, что здесь такая иллюминация?

Прихожу в себя быстро, не первый уже раз такая оказия. И первое, что я вижу по ту сторону тоннеля, это удивленная физиономия слуги и разинутый уже рот, не иначе, как для вопля. О дубинке пожалеть не успеваю, все равно не достал бы за этот короткий миг, даже если б мудрый нищий не облегчил мой инвентарь, поэтому просто хватаю бедолагу за горло и сжимаю, что есть мочи. Слуга невразумительно квакает, подавившись собственным криком, и начинает отбиваться. Умело, надо признать, только и я не пальцем делан. Со всего размаху прикладываю противника головой об стену, тело в моих руках обмякает и стремиться улечься на пол. Придерживая, чтоб не наделал шума, предоставляю ему эту возможность.

Ладно, с этим разобрались, а дальше что? Здесь оставить — шуметь начнет, с собой брать совсем уж не хочется. Убивать вообще не в моих правилах, если без этого можно обойтись. А веревки злокозненный нищий отобрал. Эх, знал ведь я, что понадобятся, надо было на своем настоять. Как говорит Безгол, лучшее пойло — это гардарикская водка, настоянная на своем.

Ладно, обойдемся тем, что есть. Руки свяжем его же собственным пояском, воротничек сойдет за кляп. Теперь бы закрепить его чем, кляп-то. Выплюнет ведь, зараза неблагодарная.

Обшариваю карманы, так и есть! Платочек белый с монограммой королевской, что значит, при дворе человек служит. Вот этим платочком мы кляп и подвяжем. Теперь ноги чем-нибудь прихватить для верности — а чем? Эх, не догадался я с него куртку форменную содрать, а переделывать уже не хочется, не ровен час, очнется страдалец. О, да у него же сапоги со шнуровкой! Вот за что я люблю придворную моду, так это за то, что облегчает жизнь честному вору. Расшнуровываю сапоги, и тут эта неблагодарная скотина выдает мне ногой в живот. Отлетаю к стене, задыхаясь от боли. Ну, паскуда, сам напросился. Отлипаю от стены, аккуратно бью в висок. Не сдержавшись, добавляю пару раз ногой под ребра. Не сильно, так, для острастки. После чего одним шнурком связываю ноги, а второй продеваю в шнуровку сапог и завязываю на воровской узел.

Пора идти дальше. Выскальзываю из потайного хода, дверь сама закрываться не желает. Помогаю обеими руками, дверь поддается на уговоры и закрывается. Теперь она — стена коридора. Снимаю смарагд, убираю подальше. Принимаю вид важно-скучающий. Пусть теперь хоть одна сволочь спросит, что я здесь делаю, пошлю так далеко, жизни не хватит вернуться. Я — здешний придворный, круче меня один король и то, когда на троне сидит.

Не сказать, что такое нахальство мне в диковинку, приходилось уже изображать гостя одного вельможи, слуг разве что в ряд не строил, хамил, капризничал, в общем, отрывался как хотел. В общем, справлюсь, если прижмет.

Коридоры пустынны, слуг не наблюдается. Коридоры светлы так, что не по себе становится. Привычка заставляет меня искать тень, хотя умом-то понимаю, что спасет не тень, а наглость и удачная импровизация. Но вот тело мое так и старается вжаться в стену, укрыться от света.

Останавливаюсь у светильника, внимательно рассматриваю план. Сейчас поворот направо, потом два пропустить, еще раз налево — и вот она, кухня. Вспоминаю, что забыл поужинать. Желудок издает недовольное урчание, приказываю ему заткнуться, не слушает. Обещаю прихватить чего-нибудь на кухне, начинает урчать громче. Ладно, разберемся. Иду по коридору в направлении кухни. У первого же поворота сталкиваюсь со слугой, тот смотрит на меня расширенными от ужаса глазами, низко кланяется. Ну, цирюльник, так постриг, аж люди шарахаются. Впрочем, оно и к лучшему. Величественно киваю, шествую дальше. Не крадусь, не иду даже — шествую посреди коридора.

Кухню чувствую издалека. По запахам, от которых сводит живот и по громким голосам. Вот работящий народ при дворе живет, и по ночам работает! А мне как выкручиваться прикажите? Фрол-то считал, что там нет никого! Стало быть, придется мне на виду у всех в лаз лезть? Еще чего не хватало! "Извините, ребята, мне тут срочно приспичило в королевскую опочивальню пролезть по секретному ходу. Не коду, а ходу, дубина!" И назад вернуться нельзя, к потайному ходу наверняка стражу приставят, слуга-то скрученный как освободится, молчать нипочем не станет.

Вперед, говорит Шепот Удачи. Ладно, вперед, так вперед, ему же хуже, если что. Возношу молитву святому Лакки, состоящую, в основном из обещаний исправится и пожертвовать на храм толику денег. Святой одобрительно молчит. Он всегда молчит, и всегда одобрительно.

Решительно распахиваю дверь на кухню. Застигнутая врасплох парочка пугается и мгновенно распадается на двух индивидуумов разного пола. Хм, а может, и обойдется…

— Прелюбодействовать тут? — рявкаю во весь голос. — В темнице сгною! А ну, брысь отсюда, пока я стражу не кликнул.

Несостоявшиеся любовники стрелой вылетают в коридор. Да, нехорошо получилось, помещал людям. Краем уха слышу, как девушка спрашивает своего кавалера, что значит "прелюбодействовать". Да уж, не вмешайся я, она это наверняка бы узнала.

Кухня огромна. Ряд столов заставлен кастрюлями, запах просто одуряющий. Сдержаться не могу, беру первую попавшуюся ложку и дегустирую все подряд. Да уж, в таверне так не накормят. На миг возникает желание плюнуть на Мантию и украсть пару кастрюль со всем содержимым. Но нельзя, плевать на мантию — преступление короны, за это точно колесуют. Подхватываю кувшин с вином, оставленный сладкой парочкой, прикладываюсь к горлышку.

Вот теперь мне и сам Блин не страшен! Где тут эта особо секретная дверь?

Дверь обнаруживается в кладовке, как нищий и обещал. Чтобы до нее добраться, мне приходится отодвинуть тяжелый шкаф с неизвестным содержимым. Дверь открываться отказывается. Может попробовать на себя? Эх, а ручки-то на ней нет…

Пускаю в ход кинжал, подцепляю, тяну на себя. Поддается! Тяжелая, зараза, как грех вора! Напрягаюсь, пыхчу, недобрым словом поминаю старину Фрола. Сюда б мои инструменты, вмиг одолел бы!

Дверь сдается. Шагаю в очередной потайной ход, осматриваюсь. Короткий коридор, дальше — винтовая лестница. Все, как нищий рассказывал. Прикрываю за собой дверь, с этой стороны рука имеется. Свет не зажигаю, даю время глазам привыкнуть к темноте. На миг становится страшно, ведь вломиться придется ни куда-нибудь, в королевскую спальню. А Его Величество куда девать прикажете? Попросить прогуляться, пока я не закончу? По башке бы дубинкой, да нет у меня ее с собой, вот какая оказия.

На миг представляю, что будет, если меня прихватят в королевской спальне, да еще с кинжалом. Становится неуютно, изнутри колотит холодная дрожь. Собираю остатки потерянной решимости, поднимаюсь по лестнице. Долго поднимаюсь, королевская спальня, как водится, на самом верху. Лестница заканчивается длинным коридором, который выводит меня к последней двери. Дверь фиксирована кнопкой, нажимаю, поворачиваю, делаю шаг вперед. Дверь беззвучно закрывается у меня за спиной.

Не соврал нищий, и впрямь, не заперта изнутри. Кнопка — это так, чтоб не распахивалась сама собой, сквозняки по королевской опочивальне не пускала.

Прижимаюсь к двери, пытаюсь слиться с тенью. Не получается! Камзол Мастера Лиона слишком светлый, в нем меня и слепой заметит!

Однако слепых здесь нет. И одноглазых тоже. Спальня короля восхитительно пуста, монарх отсутствует по амурным причинам. Гуляет небось, кобелина. Или с друзьями пиво пьет, в карты играет. Или еще по каким делам государственным.

Дожидаться венценосного обитателя спальни желания не возникает. Бросаюсь к стене, последовательно произвожу манипуляцию со светильником, зеркалом и ножкой королевской кровати. Никакого эффекта. Сажусь на королевскую кровать (всю жизнь мечтал!), активирую магический светильник, сверяюсь с записями Фрола. Так и есть, ошибся. Ножка здесь ни причем, повернуть надо один из шариков у изголовья. Тоже логично, такую кровать поднять не всякий монарх осилит. Поворачиваю шарик, зеркало с легким скрипом поворачивается на шарнирах. Недовольно хмурюсь, скрип этот мне определенно не нравится. Не приведи Творец, по возвращении короля застать, услышит ведь.

Поспешно скрываюсь в проходе, поворачиваю рычаг на стене. Зеркало возвращается на место. Не дожидаясь щелчка, стремглав бегу по винтовой лестнице вниз, потом долго иду по извилистому коридору. Нажимаю на три плиты, дергаю очередной рычаг — ну, здравствуй, сокровищница, заждалась, небось?

Любой вор мечтает посетить сокровищницу, и непременно королевскую. Только вот мало кому это удается. Говорят, пятьсот лет назад легендарный Галлет сумел пробраться, и даже вернулся с добычей. Говорят, Король в молодости почти сумел, и только случайность помешала попользоваться монаршей щедростью. Да мало ли что говорят!

А мне удалось! Да, я понимаю, что без помощи Фрола я и близко бы ко дворцу не подошел, но все же, все же! Я — здесь! Я, Сарельд Лень Сааватар, сумел проникнуть в святая святых Ледании! Спасибо тебе, святой Лакки, теперь бы выбраться отсюда…

Ликование и кураж переполняют меня. Поднимаю повыше светильник, приказываю светить ярче и оглядываюсь.

Сокровищница впечатляет. Несколько залов, загроможденных сундуками. Увешенные доспехами и оружием стены, вещи наверняка непростые, раз удостоились чести попасть в королевскую сокровищницу. Не могу удержаться, чтобы не рассмотреть все подробнее. Поймите меня правильно, когда еще здесь побывать доведется?

Один сундук, наполовину пустой, доверчиво распахнут. Видимо, отсюда Его Величество берет деньги на карманные расходы. Что ж, воспользуемся случаем. Не считая, беру горсть золотых монет (двойные леданские марки!), ссыпаю в карман. Звон золота греет мою душу, карман приятно тяжелеет. Жаль, что остальные заняты воровским инвентарем. Блин побери нищего, не мог отговорить меня брать это барахло!

Потерянно брожу меж сундуков, с минуту обдумываю возможность снять камзол и набить его золотом. Или драгоценными каменьями, наверняка их здесь полно, стоит только поискать.

Не жадничай, внушает Шепот Удачи, и это приводит меня в чувство. Пришел я сюда за Мантией, ее и надо искать. А начнешь тащить все без разбора, непременно попадешься, святой Лакки жадных не любит.

Где искать Мантию, Фрол мне объяснил. Да я и без него бы не пропустил. В самом большом зале, в центре, под стеклом. Стекло особенное, разбить его невозможно, но я и не собираюсь. Просто откидываю его, как крышку сундука, осторожно достаю Мантию, возвращаю крышку в исходное положение.

Есть! Получилось! Теперь надо отсюда убираться, да поживее. Снимаю камзол, рубашку, оборачиваю Мантию вокруг груди. Припасенным для этой цели шнуром закрепляю ее на теле. Быстро одеваюсь, оглядываю себя и остаюсь доволен. Все, теперь — на выход.

У потайной двери заминка — забыл, как она открывается. Приходится опять доставать бумагу мудрого Фрола, заодно запоминаю, как открыть последнюю на сегодня потайную дверь. Затем всей тяжестью повисаю на факеле, утапливаю в стену небольшой камень, дверь неохотно открывается. Со скрежетом, но это меня не заботит, здесь никто не услышит.

Знакомым уже путем пробираюсь в спальню. Тяну рычаг, зеркало уходит в сторону, я влетаю в королевскую спальню…

И оказываюсь нос к носу с ее обитателем.

Секунду разглядываем друг друга, ошеломленные радостной встречей. Лицо короля стремительно бледнеет, глаза закатываются, того и гляди, в обморок упадет. Машинально подхватываю его под руку… Зачем? Ну, упал бы себе человек в обморок, раз уж захотелось. Но мое прикосновение отчего-то вернуло ему уверенность.

— Ты не призрак! — радостно восклицает он.

Абсолютно верно. Не призрак я, как мудро заметил Его Величество. Теперь я могу спать спокойно, зная, что Леданией правит умный и проницательный монарх.

— Доппельгангер! — кричит король и хватает меня за ворот камзола. — Стража! Ко мне!

Так меня еще в жизни не обзывали. Мне и не выговорить-то такое с первого раза. Сильно бью Его Величество в живот, он выпускает мой воротник и отлетает к кровати. Еще одно коронное преступление, у судьи фантазии не хватит мне казнь выдумать.

Сломя голову бегу к входной двери, что уже открываться начала. Ну, зачем ему нужна такая огромная спальня, заблудиться же можно!

С разбегу врезаюсь в стражника, что уже нарисовался в дверном проеме, тот валиться, на соратников. Умудряюсь устоять на ногах, пользуясь заминкой, захлопываю дверь и задвигаю засов. Если б Его Величество изволил сам сделать эту простую работу, мне не пришлось бы так напрягаться.

Его Величество уже вовсю дергает позолоченный шнурок в изголовье кровати. При моем приближении, хватается за висящий на поясе короткий меч, я успеваю перехватить руку, выкручиваю оружие, швыряю подальше. После короткой борьбы, король оказывается на полу. Стражники пытаются высадить дверь, но ее делал хороший мастер, дай ему Творец счастья в жизни.

Быстро проделываю манипуляции со стеной и картиной, король бросается в это время ко входной двери. Успеваю проскочить в потайной ход, дверь за мной начинает закрываться (спасибо, родная, век не забуду!), но сильные руки стражников удерживают ее полуоткрытой. Улепетываю со всех ног, мелькает мысль, что если я перепутал, и открыл ход в казармы?

За спиной слышаться крики, громкий голос Его Величества перекрывает остальных:

— Доппельгангер! Убейте его! Убейте!

Вот странные люди, им какого-то доппельгангера убить приказали, а они за мной гонятся! Нажимаю еще, мне нужно будет несколько секунд, чтобы открыть последнюю на сегодня дверь. Что будет, если она не откроется, если Фрол все-таки напутал что-нибудь, подумать страшно. Стража отстает, отвыкли они бегать, королевскую спальню от фавориток охраняя.

В спешке путаю последовательность нажатия камней, приходится начинать сначала. Вторая попытка тоже неудачна, уж не знаю, где я напутал. Крики стражи слышны уже за ближайшим поворотом. Дверь открывается, когда стражники уже мчатся ко мне. Стрелой вылетаю на берег реки, преследователи буквально висят на плечах. Эх, плаваю я неважно, Бельтару нипочем не переплыву.

— Эй, Ригольд! — окликают меня.

На бегу поворачиваю голову, вижу стоящего на лодке Фрола.

— Далеко собрался? — спрашивает нищий.

Не отвечаю, жадно хватаю воздух губами. Разбегаюсь, прыгаю в лодку, едва не свалив нищего в воду. Фрол хватает весла, и лодка скользит по реке, оставляя погоню бесноваться на берегу. Присаживаюсь на грубо сбитую скамью, силясь отдышаться.

— Хорошо бегаешь, — одобрительно говорит Фрол, налегая на весла.

Глава XVII

— Ящерицу прибил, — похвастался Нанок, волоча за собой добычу. — Крупная, тварь, на обед пойдет.

Лани подозрительно посмотрела на предпологаемый обед. Действительно, ящерица. Большая, с собаку ростом. Зеленая с причудливыми оранжевыми и черными узорами. Хвост крупной твари доверчиво покоился в могучей руке варвара.

— А она съедобна? — с сомнением спросила девушка.

— Конечно, — возмутился варвар. — Смотри, какая толстая! Сейчас шкуру снимем, на вертел насадим, и в костер. Таль хворост еще не собрал?

— Вон идет, — девушка махнула рукой в сторону, где частично виднелся скрытый под грудой хвороста Ларгет. — Будет тебе костер, не сомневайся.

Таль, натужно пыхтя, свалил свою ношу на землю.

— Замучался, — сообщил он, вытирая рукавом пот со лба. — Искать хворост в горах — практически бесполезно. Проще уж в лесу.

Его взгляд упал на валявшуюся на земле ящерицу.

— Что за Блин?! Откуда здесь василиск взялся?

— Это ящерица, — гордо пояснил варвар. — Я ее прибил на обед. Вкусная, зараза!

— Сдурел? — Таль выразительно посмотрел на охотника. — Это ж василиск, понял? У нас в Школе такой был… в виде чучела.

— Настоящий василиск? — Лани проявила неподдельный интерес к добыче Нанока. — Красивый! А правда, что от его взгляда превращаются в камень?

— Правда, — ответил Таль. — Ты, горе мое, как уцелеть-то умудрился?

— Я ему в глаза не смотрел, — гордо сообщил варвар. — Сразу камнем и залепил, чтоб не сбежал. Потому как — добыча.

Таль восхищенно покачал головой. Василиск, как его учили, противник достойный. Для любого рыцаря считалось подвигом добыть шкуру василиска и положить у ног дамы. Причем первая часть подвига куда сложнее второй.

А варвар, кажется, вовсе и не понял, чем рисковал. Прибил ящерицу и собрался ей же пообедать, понятия не имея, что нет твари ядовитее василиска.

— Слушай, — нетрпеливо сказл варвар. — Давай, ты потом расскажешь, какой он страшный? Когда разделаем тушу и подвесим над костром? Ты, главное, огонь разведи, остальное за мной.

— Не лучшай идея, — покачал головой Таль. — Василиск ядовит, даже кровь его смертельна. Потому-то за шкуру василиска и платят бешенные деньги.

— Насколько бешенные? — оживился Нанок.

— Совсем бешенные. Только тебе их не заработать.

— Это еще почему? — набычился варвар.

— Кровь ядовитая, — напомнил Таль. — Начнешь снимать шкуру — помрешь быстро и не без мучений. Лучше скинь его в пропасть, от греха подальше.

— Ни за что, — отказался Нанок. — Засуну его в пустой мешок, а потом продам какому-нибудь сапожнику. Или магу, если попадется.

Ларгет покачал головой. Излечить варвара от страсти к наживе почти невозможно. Разве что, хорошо напоив вином. После чего эта пагубная привычка плавно перетечет в безудержное мотовство.

— Лучше выбрось, — настойчиво повторил он.

— Сам потащу, — упрямо сказал Нанок. — Эх, что же мы есть-то будем?

— Пойду, поохочусь, — Таль легко поднялся на ноги, подхватил с земли лук.

Вчера доели последнее, а сколько еще идти, неизвестно. Собственно, не урони он сумку с продуктами в пропасть, жить было бы легче. С другой стороны, свались он в эту пропасть сам, продукты и вовсе были бы ни к чему.

— Может, с тобой пойти? — нерешительно предложил варвар. Получалос как-то неловко, парень припер целую гору хвороста, а теперь идет еще и охотиться, потому что Нанок убил совершебно несъедобную ящерицу василиска.

— А я одна останусь? — возмутилась Лани.

— В самом деле, — согласился Ларгет. — Да и чем ты мне поможешь? Стрелы подавать будешь?

— Оттащу убитого тобой барана, — гордо ответил варвар. — Если подстрелишь толстого, на себе не упрешь. Тут не магия, тут сила нужна.

— Вот тогда тебя и позову, — решил Таль.

Он решительно зашагал вверх по пологому склону. В горах охотится трудно, вчера вот подстрелил горную козу, или кто это там бежал с рогами, но гордое животное предпочло свалиться в пропасть, лишь бы не достаться врагам. Да еще с Ларгетовой стрелой в боку! Может, варвары Кассарада потому и обходятся камнями, что никаких стрел на такую охоту не напасешься?

Ловко прыгая по камням, Таль достиг вершины склона. Постоял минуту растеряно, скосил глаза на упершееся ему в грудь копье.

— Кто такой? — последовал вопрос.

— Прохожий, — независимо ответил Таль, приходя в себя. — Вы поосторожней, ребята, я все-таки маг. Шаман по вашему.

Варваров оказалось трое. Таль представлял ахарцев совсем другими, грязными, лохматыми и в грубых, плохо обработанных шкурах. Так о них рассказывали знающие люди со слов других знающих людей. Эти рассказам не соответствовали абсолютно. Толстые кожаные доспехи не блистали, конечно, изяществом, но и лохмотьями их обозвать не получалось. Длинные светлые волосы у двоих были стянуты в пучок, у третьего свободно рассыпались по плечам. Что до грязи, из четверых самым грязным был именно Таль. И ободранным тоже.

— Шаман? — воин с копьем с сомнением посмотрел на него. — Что, интересно, надо шаману в наших горах? Ты ведь из Квармола?

Таль задумался, стоит ли сознаваться в своей национальной принадлежности. Вполне возможно, что квармольцев здесь особо не жалуют, война ведь. Копьем в пузо — и в пропасть, стервятникам на зависть.

— Точно, квармолец, — согласился другой. — По роже видно. Такой квармольской морды в наших горах и за год не сыщешь.

— Квармолец, — согласился Таль.

— Лазутчик, небось? — подозрительно сощурился тот, что с копьем. — Тайны наши разведать хочешь?

— Может, продадим пару? — оживился молодой ахарец с секирой. — У него, небось, золота полно, а я вчера Агаму в кости проигрался изрядно.

Воин с копьем задумался. По всему видно, разжиться толикой золота ему хотелось. Но патриотизм взял верх.

— Военные тайны только вождь да шаман продавать могут, — внушительно сказал он. — Остальным — запрещено. Вот когда до вождя дорастешь, тогда и продашь. Или до шамана, что вернее, ибо какой из тебя вождь?

Таль озадаченно слушал их разговор. Откуда, интересно, варвары взяли военные тайны? Может, украли где?

— На шамана ты не слишком похож, — тот, что с копьем снова уставился на Таля. — Чем докажешь, что не лазутчик?

— Вот, — Таль продемонстрировал бляху.

— Бляха-муха! Золото! — глаза варвара нехорошо заблестели. — Эту вещь я у тебя реквизирую. Во избежание.

— Да пожалуйста, — с готовностью согласился Таль. Ахарцу это показалось подозрительным.

— Что-то ты больно легко с ней расстаешься, — сказал он.

— Эта вещь заклята древними великими шаманами Квармола. Кто посмеет отнять, получит проклятие на свою непутевую голову, — независимо ответил Ларгет.

— Наш шаман может снимет? — неуверенно предположил иолодой с секирой. Старший, с копьем, покочал головой.

— Куда ему! Сказано же — великие закляли. И древние, вдобавок. Куда уж ему! Древние, они горы двигали! Вон сколько надвигали, пройти негде!

— К вождю отведем, — предложил третий. — Или к шаману. Пусть сами решают.

— Так и сделаем, — согласился тот, что с копьем. — Иди за нами, резких движений не делай.

— Со мной еще двое, — возразил Таль. — Надо их забрать.

Ахарцы не возражали. Таль уверенно направился к стоянке, благо, не успел от нее далеко отойти. Нанок и Лани сидели у костра и о чем-то ожесточенно спорили.

Увидев Таля, Нанок просиял.

— С добычей? — спросил он нетерпеливо и тут углядел вышагивающих за спиной друга ахарцев. — Нет, я это есть не буду!

Лани с интересом осмотрела высоких ахарцев, даже встала с места. Те, увидев красивую девушку, тут же выпятили грудь и сделали мужественное выражение лица. Рожу кирпичем, как изящно выразился бы Боресвет.

— В книгах не так нарисованы, — сообщила она. — Может, не настоящие?

И в качестве доказательства продемонстрировала рисунок кого-то горбатого, с оскаленными зубами и в грязной шкуре. Ахарцы с изрядным треском стукнулись головами, склонившись над книгой.

— На шамана похож, — со знанием дела, сообщил тот, что с копьем.

— Похож, — согласился молодой с секирой. — Если шаман без маски.

— Ты умеешь читать? — спросил третий с превеликим уважением.

— И даже писать, — похвастался варвар, доставая помаду и демонстрируя свое непревзойденное умение на ближайшем валуне. Лани с воплем немедленно вцепилась ему в волосы.

— Они тут все колдуны, — потрясенно сообщил тот, что с копьем, наблюдая за избиением варвара. — Нет, точно к шаману надо.

— О чем вождю с грамотными говорить, — поддержал его молодой.

— Морда дикарская! — вопила Лани, пытаясь выцарапать варвару глаза. — Моя лучшая помада! Да как тебе в башку пришло ее стащить!

— Во имя грамотности! — отбивался Нанок. — Мне же писать нечем!

— Спросил бы, я бы дала!

— Мне не нужно! Лучше б грифель предложила!

Таль с интересом наблюдал за действием, размышляя, не нужна ли варвару помощь. Впрочем, Лани была девушкой отходчивой. Хотя и чересчур эмоциональной.

Нанок, морщась, пытался пригладить полуоторванный клок волос. Лани рылась в сумке в поисках грифеля. Ахарцы неловко топтались за спиной Таля, не в силах решить, то ли поторопить незванных гостей, то ли пусть живут.

— Сейчас идем, — успокоил их Таль. — Вещи соберем, и пойдем.

— Помочь? — с готовностью предложил молодой.

— Они нам еще самим пригодятся, — отказался Ларгет.

Лани, наконец, обнаружила искомый грифель и с торжеством вручила варвару. Тот посмотрел на него, как на ядовитую змею, но все же принял. Очевидно, помада ему нравилась больше. Со вздохом убрав подарок в кошель, он принялся помогать девушке собирать вещи.

— Вы все из Квармола? — поинтересовался молодой у Таля.

— Я из Ледании, — ответила вместо него Лани. — А этот ничтожный похититель косметики — из Кассарада.

— Кассарад — это где? — немедленно заинтересовался молодой. О Ледании он, видимо, что-то слышал.

— Горы такие, — ответил Нанок. — Такие же, как ваши, только лучше.

— Наши горы — лучшее, что создали боги, — сверкнул глазами молодой.

— Да и боги у нас получше, — отмахнулся варвар.

Ахарец, крепко стиснув рукоять секиры, шагнул вперед. Нанок, насмешлио улыбаясь, протянул руку к собственному оружию.

— И секиры у нас больше, — с торжеством заключил он.

— Секира у него и впрямь лучше, — подтвердил другой ахарец, с завистью разглядывая оружие варвара. — Только умеешь ли ей владеть?

— По роже видно, умеет, — заступился за Нанока тот, что с копьем. — Больно на наших смахивает. Небось, цивилизованным обзовешь, сразу в лоб даст…

— Обязательно, — ухмыльнулся варвар. — Да еще пинков надаю. Ишь чего, цивилизованным обозвать! За это и прибить не жалко!

— Точно, наш, — обрадовался ахарец. — Эй, Брудан, ты глазами-то не сверкай. Прибьет точно, да еще труп отпинает ногами. Видно же — свой парень, хоть и дикий совсем.

— А волосы почему черные? — уперся молодой, не желая отказываться от драки. — У наших волосы светлые. А что секира больше, так доблесть мужчины от размеров секиры не зависит!

— Волосы и впрямь черные, — согласился тот, что с копьем. — Однако в хвост не закручены, значит, воин опытный. К тому же шаман, читать умеет и даже писать. К такому на козе не подъедешь, и даже на боевом козле не сразу. Брось, пойдем лучше, пока все пиво не выпили.

— А могут? — встревожился варвар.

— Еще как!

— Тогда поспешим, — Нанок легко закинул тяжеленную суму на плечо.

Идти пришлось долго. Лани успела устать, единственным желанием было смыть с себя грязь и пот. И полежать хотя бы полчаса. Остальных эти проблемы, похоже, не волновали. Варвар беспокоился о наличии и качестве пива, сокрушался, что ахарцы не делают вино. Те с достоинством отвечали, что вино придумали цивилизованные, которых и от женщин-то не сразу отличишь, а настоящий мужчина должен пить пиво. Чем более настоящий, тем больше должен пить.

Таль распрашивал о шамане, и ему рассказали, что шаман у них самый обычный. Три руки, за плечами крыло (одно). Если удается в набеге раздобыть свечу, зажигает ее одним дыханием. Костер, правда, не осилит — старый стал, ослаб. Ларгет скептически ухмылялся, понимая, что варвары так шутят.

Поселение варваров открылось внезапно. Нанок одобрительно хмыкнул, хорошо прячутся ахарцы, молодцы. Цивилизованным этот вот городок нипочем не найти, хоть все горы по камешку разбери. Вот он, Нанок, нашел бы с легкостью, в Кассараде точно так же укрывают поселения от ненужных захватнических глаз соседних племен. Только те ведь тоже кассарадцы, все равно находят. Зато редкие путники из Большого Мира могут бродить месяцами в поисках нужного места.

— Это город или село? — поинтересовалась Лани, разглядывая убогие домики из глины и камней.

— Живем мы здесь, — внушительно сказал тот, что с копьем.

— Убогая архитектура, — блеснул умным словом Нанок. Результат был предсказуем.

— Как ты наших убогих обозвал? — молодой схватился за рукоять секиры, с ненавистью глядя на варвара. — А ну, повтори!

— Ар-хи-тек-ту-ра, — с видимым удовольствием, по слогам повторил нанок. Зря, что ли, два дня слово заучивал. — А вы, смотрю, простых вещей не знаете.

— Архи — значит очень, наиболее, — неуверенно сказал самый старший и, как следствие, самый умный из ахарцев. — А вот тигдура… слово-то наше, ахарское, по всему видать. Надо будет у шамана спросить. Негоже родной язык забывать, и так уже все поголовно на Всеобщем балакаем.

— Спроси, — согласился Нанок, лучась от удовольствия. Какие они дикие, ахарцы эти! Даже скромный, но очень умный варвар из Кассарада им сто очков вперед даст. Кстати, раз уж он такой умный, надо бы выучиться считать до ста…

Вблизи домишки оказались еще непригляднее. Лани недовольно морщилась, разглядывая убогие жилища ахарцев. Вдобавок, не наблюдалось ни единой вывески. Может, у них и вовсе одежных лавок нет? И помаду, безнадежно испорченную болваном-варваром, заменить не удастся?

Дом, в котором жил шаман, выглядел более привлекательно, чем остальные. Сложенный из огромных валунов, он был даже по-варварски красивым. Какая-то первобытная мощь чувствовалась в этом здании, юная мощь сильного народа. Правда, лежащая в луже свинья и пара тощих куриц возле порога несколько портили впечатление.

— Вот тут живет наш шаман, — объявил тот, что с копьем. — Зовут его Бидерборлавин. Эй, Биде, мы тут к тебе людей привели. Вроде, тоже шаманы.

— Мы его Биде называем, — доверительно сообщил он. — Полностью именовать — язык сломаешь, а на Бидера он почему-то обижается. Говорит, на староахарском это неприлично звучит. А зачем тогда, спрашивается, такие имена давать, если звучит неприлично?

Некоторое время ничего не происходило. Потом дверь со скрипом отворилась (никаких замков и засовов, машинально отметил Нанок, совсем как у нас, в Кассараде) и на пороге показался шаман.

В том, что это именно шаман, сомнений не возникало. Низкорослый, горбатый, с редкими зубами, одетый в белоснежную тогу, в руках бубен, на голове странный убор из вроде бы орлиных перьев, на груди табличка с криво написанными на Всеобщем рунами. "Шаман" — гласили руны.

— ПРЕВЕД! — сказал шаман и оскалился в улыбке.

— Они по-ахарски не понимают, — предостерг его ахарец с копьем.

— Ох, простите! ЗДРАВСТВУЙТЕ! — мгновенно поправился шаман.

— Биде, пока я не забыл, скажи, что такое тигдура? — спросил варвар с копьем.

— Самка тигра по староахарски, — важно ответил шаман. — Стыдно тебе, Астах, родной язык забывать. Учи ахарский!

Воины-ахарцы задумались. Шаман прглашающе махнул рукой в сторону двери.

— Проходите. У нас редко бывают гости, тем более, шаманы.

Жилище шамана оказалось, против ожидания, вполне чистым и вполне современным. Присутствовала даже кое-какая мебель. Имелся, к примеру, массивный дубовый стол и пара стульев, не иначе, захваченных в одном из набегов. В углу стояла каменная статуя в человеческий рост высотой, изображавшая какого-то бога. Грубые черты лица, великолепная мускулатура, сжатая в руках секира — все говорило о том, что местные мастера, причем довольно высокого уровня. Лани немедленно переключила внимание на произведение искусства, Таль же обозревал библиотеку шамана, состоящую из трех книжек, привезенных, несомненно из Квармола. Варвар, к культурным достижениям ахарцев вполне равнодушный, занял ближайший стул. На другом угнездился шаман.

— Батя, а пиво у тебя есть? — поинтересовался Нанок.

— А как ты думаешь? — вопросом ответил шаман.

— Думаю, имеется, — высказал варвар свои соображения.

— Правильно думаешь, — обрадовался шаман. — Рад за тебя. Нынешняя молодежь думать совсем не умеет, только пиво пить и секирой махать. Куда мир катится?

— Так налил бы пива, — упорно гнул свою линию Нанок.

— А чья это статуя? — поинтересовалась Лани.

— Великий бог Блин, — ответствовал шаман, игнорируя пивную тему. — Тот, кто создал избранный народ — ахарцев, и отдал ему власть над миром. Конечно, некоторые племена, вроде тех же погаков или буркатинцев наш славный бог не доделал, то ли времени не хватило, то ли желания. Я его, кстати, прекрасно понимаю, самому было бы противно таких из камня резать.

— Даже погаки гостей пивом угостили бы, — укорил его Нанок, до сего момента ни о каких погаках не слыхавший. Тем более, о недоделаных буркатинцах.

— У погаков пиво паршивое, — возразил шаман. — Ты бы такое нипочем пить не стал. То ли дело у нас! Такое пиво, что в Квармоле вашем и не снилось!

— Вот и угостил бы, — просветлел варвар.

— А ваше племя как называется? — поинтересовался Ларгет.

— Зургины, — важно ответил шаман. — Мы — самое великое и могущественное племя в наших горах! Наши воины сильны и умелы, а женщины каждый год приносят потомство!

— А шаманы? — поинтересовался Таль.

— Шаманы потомства не приносят, — погрустнел Бидерборлавин. — Они обет дают Великому Блину. Дабы не отвлекаться от почетного служения.

От беседы его отвлекло странное журчание. Нанок, понявший, что добровольно ему шаман пива не нальет, по запаху обнаружил здоровенный бочонок и без всякого смущения наполнил свой кувшин. Шаман уставился на него, как на врага всего ахарского народа.

— Сиди, батя, я сам налью, — прогудел довольный варвар. — Я же понимаю, тяжело тебе, старый стал, ослаб. Сам-то будешь?

— А ты как думаешь? — шаман понял, что пиво защитить не удастся и перестал жадничать.

— Думаю, тебе не хватит, — честно сознался Нанок.

— Не обижай старика, — прикрикнула Лани. Видимо, ее растрогал рассказ о печальной судьбе ахарских шаманов. — Я Вам сама налью, хотите?

Шаман кивнул головой, с удовольствием любуясь девушкой. Лани обнаружила на столе внушительных размеров глиняную кружку, понюхала ее, скривилась.

— Где здесь вода? — поинтересовалась она.

— Давай так, — махнул рукой старик. — Пока ты ее мыть будешь, пива не останется. Юный воин все выпьет, потому как доблестен сверх всякой меры. Рассказывайте, гости дорогие, кто вы, откуда, да что в мире делается?

Таль рассказал. О злобном колдуне Сугудае (могучий шаман, одобрил Биде), о падении башни некроманта (шамана это не заинтересовало, далеко больно), об эльфах (детские сказки!), о Томагавке (респект хозяину чудесной секиры!), о гоблинах и драконе, о воцарении нового короля (а здесь поподробнее, сколько войск остались преданы короне, где расположены?).

— Надо было сразу отрезать нос виновнику и прочесть заклинание, — заявил Биде, услышав о злокозненном расколдовании секиры. — Чтоб вспять обратить злое шаманство. А теперь поздно уже, время ушло. Такой топор пропал, да?

— И не говори, батя, — прослезился Нанок, допивая пиво. Напиток оставлял желать лучшего, и варвар задумался, какую же дрянь должны варить неведомые погаки, если даже у отмеченных Блином зургинов пиво можно пить, только зажав нос. — Да такую секиру, как моя Томагавка во всем мире не сущешь! Умна, деликатна, а уж боевая какая!

— Да, для девки не лучшие качества, — согласился шаман. — Что бы вам такого посоветовать? Как девку обратно в топор превратить, я не знаю. И ни один шаман в наших горах тоже не знает.

— Ты нам покажи, где святилище Блина, а уж там мы разберемся, — сказал варвар искательно. — Нас, видишь ли, сам Беодл к Блину послал.

— А вы и пошли, — укорил его шаман. — К святому месту, уж простите, я вас не поведу. Потому как не достойны. Если вы, конечно, примете святую веру, да пожертвуете шаману все свое состояние, то лет через пятнадцать об этом можно будет подумать. Пока же вам до высот просветления далеко…

Нанок в растройстве залпом осушил кувшин, не обращая более внимания на запах. Вот зловредный шаман, неужто трудно ему проводить до клятого святилища?

— Может, мы сможем Вас убедить? — Таль позвенел золотыми арументами.

— Сомневаюсь, — шаман поджал губы и пронзил Ларгета орлиным взором. — Вы, цивилизованные, считаете, что все можно купить за деньги. Но есть вещи, которые не продаются. И люди, которые не покупаются.

— Это делает Вам честь, — торопливо сказал Таль. — Но если человек хочет обратиться к Блину, он же приходит к Вам?

— Блин слышит лучше, когда просьба произносится моими устами, — важно согласился шаман.

— Тогда спросите у него сами, — предложил Таль. — Думаю, Беодл уже замолвил за нас словечко, так что проблем не будет.

— Ну, я не знаю… — шаман сделал задумчивое лицо, изучая пивную кружку.

— Мы отблагодарим, — пообещал Таль. — Два золотых хватит?

— Четыре, — быстро сказал шаман. — Говорить с богом тяжело и утомительно.

— Три, — отрезал Таль. — Мы ведь не знаем, что он ответит?

— Три, если откажет, четыре, если согласится, — предложил шаман.

— Договорились, — кивнул Таль.

К ритуалу шаман готовился долго. Перетащил статую на середину жилища, расположил перед ним плоский алтарный камень со следами засохшей крови, жаровню, поставил толстую черную свечу. Подумав, добавил вторую, потоньше. Тонкими кистями нарисовал на ладонях широко открытые глаза

На все эти приготовления Таль взирал довольно скептически, увереннный, что большая часть их делается для того, чтобы содрать с клиента побольше.

Однако действие впечатляло. Едва забилась на жертвенном камне тощая курица, глаза шамана полыхнули огнем (Таль мог в этом поклясться!), одним выдохом зажег свечу (Таль тут же вспомнил рассказы агаков, не соврали ведь воины!). На жаровне шипели, сгорая, куриные перья, гремел бубен.

А потом шаман запел. Лани в панике закрыла уши. Понятно теперь, почему Блин лучше слышит, если просьба произнесена устами шамана. Другое непонятно — зачем вся эта магия, когда такой голосище?

Стены тряслись. Кувшин упал со стола и разлетелся вдребезги. Хорошо, Нанок позаботился допить пиво чуть раньше, как чувствовал. Статуя осветилась изнутри синим светом…

Тишина молотом ударила по ушам, Таль болезненно скривился.

— Ты как? — спросил он у Лани, и сам себя не услышал. Девушка сидела на полу, с ужасом глядя на шамана. Тот выглядел вполне довольным собой, налил сам себе пива в кружку, от души приложился.

— Бог услышал, — доложил он, и все его услышали. — Сейчас ответит.

Ответ тоже услышали все.

— Биде, мать твою! — взвыло каменное изваяние. — Сколько раз тебе говорил — не ори так!

— По-моему, это положительный ответ, — предположил Таль.

— Волоки этих троих ко мне. Сейчас же! — сказала статуя и умолкла. Сияние, окружавшее ее, медленно угасало.

— Надо же, — подивился шаман. — Обычно он говорит, посылай их подальше. А куда ж еще дальше, чем к Блину-то? Ладно, с вас четыре золотых. К храму вас Астах проводит, я попрошу. Старый я стал, а путь далекий.

Астах согласился выполнить просьбу Биде с большой неохотой. Видно было, тащиться к святилищу ему совсем не хотелось, но шаман есть шаман, пришлось подчиняться.

— Ты мне скажи, — обратился к нему Таль, когда они отошли подальше, — Свечу дыханием зажигает, сам видел, крылья мог под одежду спрятать, вон горб какой, а с руки-то почему три?

— А ты с ним в карты играть пробовал? — поинтересовался ахарец.

Таль промолчал. Похоже, им еще повезло.

— Загадочный он у нас, шаман-то, — продолжал воин. — Однажды, обкурившись мухоморов, заявил, что он — женщина. Так веришь ли, до сих пор никто проверить не рискнул.

— Еще бы! — фыркнул Нанок.

Идти пришлось часа четыре. Лани уже не чувствовала ног от усталости, неутомимый ахарец взял такой темп, что выдержать его было тяжело, а мысль о привале в его светловолосую голову и не закрадывалась. Еще немного, и девушка взмолилась бы о пощаде, переступив через гордость, но тут Астах остановился.

— Вон оно, святилище, — сказал он. — Дальше — без меня. К Блину без приглашения не ходят.

— Можем послать, — предложил варвар.

— Послать я и сам могу, — возразил ахарец. — А Блин незванных гостей не любит. А не любить — это он умеет, мало не покажется. Вы идите себе, а я обратно поверну.

— Может, подождешь? — предложил Таль.

— Вот еще! А если вы оттуда вовсе не вернетесь? Нет уж, у меня еще дома дел полно. Счастливого пути, надеюсь, хоть живыми вернетесь.

Путь до святилища занял от силы полчаса. Вот это чудо архитектуры строили явно не ахарцы. Возможно даже, сам Блин руку приложил.

Лани восторженно ахнула. Здания прекраснее и величественнее она еще не видела.

— Фланский стиль, — Таль с любопытством смотрел на святилище. — Красиво, дух захватывает. Интересно, сколько лет этому зданию?

— Думаешь, на голову рухнет? — заволновался Нанок.

У портика стояла изрядная толпа. В основом, варвары, определил Ларгет, но попадались и люди в приличной одежде. Все о чем-то оживленно спорили, размахивали руками. Иные даже выясняли отношения на кулаках.

— Это все к Оракулу в очередь? — растеряно спросила Лани ближайшего ахарца. Тот пригладил бороту, расправил плечи.

— Да, красавица, все туда. Становись, за мной будешь, а я вон за тем, с топором.

— Они здесь все с топором, — проворчала Лани. На глаз было видно, до ночи они к Оракулу не попадут. Даже до следующей.

— Подайте, господа хорошие! — из толпы выдвинулся знакомый уже нищий.

— Опять ты! — возмутился варвар. — Никак от тебя не избавиться! Тебя ж к Блину послали!

— Так я и пришел, — обиделся нищий. — Все сапоги изодрал, между прочим! Подали бы, что вам стоит?

— Держи, — сердобольная Лани насыпала в торопливо подставленную ладонь горсть медяков. — Бедный, сколько же тебе мучаться пришлось!

Нищий деловито сгреб мелочь в новенький кожаный кошель.

— Я не настолько богат, чтобы ходить со рваным кошелем, — пояснил он удивленному варвару. — Деньги высыпаются.

Нанок удивленно покачал головой. Есть же люди, полмира пройти готовы за медный тумак! Вот он, варвар, меньше, чем за золотой, нипочем не пошел бы.

— Народу сегодня много, — сообщил нищий бесполезную информацию.

— До зимы успеем, — оптимистически сказал Таль. Лани недовольно поморщилась. Очевидно, вспомнила, что к зимнему сезону еще не оделась. Нанок тоже счастливым не выглядел, понятно, на таком пиве и неделю не проживешь, не то, что до зимы.

— Могу подсобить за мелкую монету, — намекнул нищий. — Проведу прямо к Оракулу, никто даже и не заметит.

— А Блин? — поинтересовался Таль.

— Я с ним поделюсь, — подмигнул нищий.

Варвар покачал головой. Надо же, за взятку и до бога добраться можно! Куда только мир катится? Скоро честному воину с секирой в руке и вообще жить незачем станет!

Нищий уверенно шмыгнул в толпу. Таль и Лани без колебаний последовали за ним, и Наноку ничего не оставалось делать, кроме как присоединиться к друзьям. В толпе варвар чувствовал себя уверенно, стоявшие перед ним так и разлетались в стороны при его приближении. Сзади раздавались провокационные предложения остановиться и получить в морду, на них Нанок не реагировал. Правда, желание подраться у него было, но остановись он хоть на миг, остальных уже вряд ли найдет.

Нищий действительно знал свое дело. Сытой мышью проскользнув сквозь толпу, он завернул за угол. Таль следовал за ним, как привязанный, таща за собой Лани. Варвар нагнал их только у маленькой незаметной дверцы, у которой нищий и остановился.

— Ненавижу толпу, — объяснил Нанок. — В горах легче, никто под ноги бросится не норовит.

— И жертв меньше, — согласился Таль.

— Не мешайте, — прикрикнул на них нищий. — Думаете, легко эту дверь открывать?

— Могу помочь, — предложил варвар, разминая кисть.

Нищий недоверчиво посмотрел на него, и от помощи отказался. Такой с одного удара дверь вынесет, и полстены в довесок. Лучше уж по старинке, ключом.

— Интересно, где ты раздобыл ключ? — подозрительно спросила девушка.

— Нашел, — удачно соврал нищий, продолжая ковыряться в замке.

Щелк! Нищий распахнул дверь, махнул приглашающе.

— Проходите, гости дорогие.

Может быть, с парадного входа святилище поражало входящих величием и роскошью. Может быть, статуя Блина из розового мрамора и в самом деле была произведением искусства. Возможно, шаман Биде был прав, восхищаясь совершенством архитектуры святилища, хотя ценитель из варвара тот еще. Здесь же, за неприметной дверью, все напоминало обычное жилище обычного бога. Бога злой шутки, Блина. Или же Духа Зла, если угодно.

— Ты служитель Блина? — поинтересовалась Лани. Нищий ухмыльнулся.

— В какой-то мере, — сообщил он.

— Блинопоклонник, — проворчал варвар. Нищий его раздражал. Столько денег выклянчил, не сосчитать даже. А если пресчитать на пиво, то самое время от вымогателя избавиться.

— И это отчасти верно, — нищий уселся в кресло и блаженно вытянул ноги. Привычно так вытянул, по-хозяйски.

Таль охнул. Пришедшая в голову мысль была невероятна, такого не могло быть, и все же…

— Ты — Блин? — спросил Ларгет дрогнувшим голосом. Нанок удивленно взглянул на друга, он, варвар, подобного прозвища уж никак не заслуживал.

— Ну, наконец-то! — довольно хохотнул нищий. За его спиной тихонько пискнула Лани, Нанок смущенно кашлянул. Что-то боги стали баловать их вниманием, не к добру это. А он еще этого нищебога послал, куда подальше… да еще пинка хотел дать на дорогу! Спасибо Беодлу, раздумал. Хотя и заманчиво это, дать богу пинка. Было бы о чем вспомнить перед близкой ужасной смертью.

— Думал уже, никогда не догадаетесь, — продолжал ликовать Блин. — Верите ли, первый раз в жизни меня посылают к Блину. Оказывается, далеко идти-то…

— Мы сожалеем и извиняемся, — покраснела Лани. Блин весело расхохотался. Облик пожилого нищего сползал с него, как грязь под дождем. Сейчас это был молодой веселый черноволосый мужчина в красном камзоле леданского покроя.

— Сожалеть о чем-либо глупо, — одними губами усмехнулся Блин. — Прошлое мертво, что о нем сожалеть? Тем более, я вовсе не сержусь. Меня это здорово позабавило, а еще более насмешило предложение пойти к Блину от Беодла. Надо же, мне удалось провести старого кота! Клянусь, за это стоит выпить! Хорошая шутка!

— Беодл сам любит пошутить, — вступился Нанок за честь горячо любимого бога.

— Любит, — согласлся Блин. — Но не умеет. И шуточки у него лишены благородного изящества. Как был варваром, так и остался. Потому и живет со своими кассарадцами.

— А ты с ахарцами живешь, — разозлился Нанок. — Можно подумать, они кассарадцев лучше! Да я таких пятерых зараз по скале размажу!

Блин громко расхохотался. Таль постепенно приходил в себя. Воля ваша, не выглядел он Духом Зла, которым его с детства пугали. Впрочем, кто знает, сколько у него обличий…

— Ничуть не лучше, — согласился Блин. — Что кассарадцы, что ахарцы, все едино. У Беодла хоть храм в Семиградье имеется и тайное святилище в Тарсе. А моих священников по всему миру преследуют! Только вот ахарцы и не боятся поклоняться открыто. Они вообще ничего не боятся…

— Кроме кассарадцев, — ревниво вставил Нанок.

— Ну разве что, — рассмеялся Блин. Он казался живым, жизнерадостным человеком, поневоле вызывая симпатию. — Кассарадцев стоит опасаться хотя бы потому, что в них кровь Беодла. То есть, все пиво выпьют, и не поморщатся.

Нанок гордо выпрямил плечи и окинул Блина орлиным взором. Пиво здешнее ему, правда, не нравилось. Но слышать такие слова от бога было приятно.

— А ахарцы, — продолжал Блин, — совсем не так просты, как кажутся. Они — потомки Первых людей, тех, кого некогда учили Высшие — и Титаны и Коррааны. Жаль только, выродился народ… совсем выродился. Даже язык свой забыли, а ведь древнеахарский принесли в этот мир Высшие…

Он умолк. На минуту в зале воцарилось неловкое молчание.

— Хорошо у вас здесь, — сказал Таль, собираясь перейти к цели посещения.

— Будет еще лучше, — пообещал Блин. — Вот, отведайте вина. Без лишней скромности скажу, такого вы еще не пили.

Все дружно пригубили из появившихся ниоткуда бокалов. Вино оказалось куда хуже эльфийского, но выпить с самим Блином — дорогого стоило. Будет о чем рассказывать потом… и как жаль, что никто в это не поверит!

Таль открыл было рот, чтобы рассказать радушному хозяину, что их сюда привело, но хитрый Блин тут же подлил ему вина.

— За встречу, — провозгласил он.

— Надо же, — задумчиво сказала Лани, исследуя содержимое бокала. — Нас с детства пугали Блином, а сейчас я сижу с ним за одним столом и пью вино.

— Значит, плохо пугали, — пожал плечами Блин, глаза его смеялись.

— То есть, Вы — хороший? Не то воплощение зла, которым нас пугают?

— Хороший, плохой, — Блин досадливо махнул рукой. — Не занимайся блинокопанием, девочка. Тебе могут открыться такие бездны, в которые мне самому страшно заглядывать.

— А правда, что Вы сожгли некогда город Тумкас вместе со всеми жителями? — поинтересовался Таль.

— Было дело, — неохотно признал Блин. — Был пьян, хотел поджарить себе кусок мяса… Кстати, как насчет мяса?

— Спасибо, мы не голодны, — поспешно заявил Таль. Блин пьяным не выглядел, но кто его знает! С него станется и святилище нечаянно сжечь.

— А насчет зла… людям нужен кто-то, должен его воплощать. Я просто подвернулся под руку. Правда, добрым себя я все-таки не считаю, скажу честно, но на воплощение зла — не тяну. Если таковое и существует, то природа его для меня такая же загадка, как и для вас. Росказни же о том, что Коррааны — мои создания, которых я сотворил в пику Единому — это вообще полный бред. Да любой из них смахнет меня одним пальцем, и не заметит даже!

Нанок хмыкнул, на Блина смотрел с презрением. Что это за бог такой, которого одним пальцем смахнуть можно? Вот Беодла нипочем не смахнешь, разве что, всей пятерней. И то сдачи даст.

— А правда, что Томагавка — Ваша племянница? — спросила Лани.

— Двоюродная, — недовольно поправил Блин. — Да, правда.

— И за что Вы ее в топор превратили? — не унималась девушка.

— В секиру, — снова поправил Блин. — Старина Беодл наболтал, что мне от ее руки смерть суждена? Сказал или постеснялся?

— Сказал, — сознался Таль.

— И все равно, превращать в топор красивую девушку не есть правильно, — упрямо сказала Лани.

— Томагавка — хорошая девушка, — Блин печально улыбнулся. — Только очень невезучая. Семейное проклятие, знаешь ли. И мать ее такая была, и бабка, моя печально знаменитая тетушка. Все по этой линии отличались жутким невезением, фатальным для себя и для окружающих. Да еще предсказание это — все один к одному. В общем, если честно, она сама меня попросила об этом. Сказала, что не простит себе, если из-за нее со мной что-нибудь случится.

— А в качестве секиры она безопасна? — встревожился варвар.

— Вполне, — кивнул Блин. — Даже не ожидал такого результата. Секирой она оказалась отличной, правда, несколько болтливой, но это простительно. Интересно то, что ни один из ее владельцев не умер насильственной смертью. Чего не скажешь о тех мужчинах, которые пытались связать с ней жизнь, когда она была еще человеком.

— Она захочет снова стать секирой? — задал Нанок вопрос, который его больше всего волновал.

— Скорее всего, — пожал плечами Блин. — Впрочем, кто может знать, что придет в голову женщине? Не исключено, что она соскучилась по новым платьям, или белилам, или румянам…

— Ах, как я ее понимаю! — воскликнула Лани.

— Подарю ей новый сапог на ножны, — решил варвар.

— Как же ее заколдовать обратно? — поинтересовался Таль. — Я так понимаю, наши интересы в этом деле совпадают. Вам надо избавиться от смертельно опасной племянницы, а Нанок скучает по любимому оружию.

— Повернуть заклятие вспять можно с помощью особых артефактов, — Блин напустил на себя важный вид. — Один из них сейчас пробудился и готов явить себя миру. Я говорю об эльфийском Кольце…

— С бриллиантом? — радостно взвизгнула Лани.

— О деревянном эльфийском кольце, — поморщился Блин. — Священной реликвии Саро, ныне утраченной. Вам надо отыскать его, и как можно скорее. За тем же артефактом охотятся и эльфы, и их противники из Ковена. А теперь еще и Мастер Лур подключился.

— Учитель? Ему-то оно зачем? — изумился Таль.

— Кольцо может вернуть его Силу, — просто ответил Блин.

— Полезная, должно быть, штуковина, — уважительно заметил варвар. — Скажи, а где это кольцо можно отыскать?

Блин расхохотался.

— Если б я знал, оно уже лежало бы у меня в сокровищнице.

— Ну, хоть приблизительно? — поддержал варвара Таль и, вспомнив, что он здесь маг, добавил волшебное слово. — Пожалуйста!

— Где-то в Ледании, — поделился сокровенными знаниями Дух Зла. — Я переброшу вас в Белару, думаю, там вы найдете нужную информацию. Или она вас найдет.

— А где искать Томагавку? — варвар в тайне надеялся, что все уже само собой пришло в норму, и секиру осталось только отыскать. Больно уж не хотелось ему связываться с подозрительной магией.

— В Ледании, — повторил Блин. — Все ниточки ведут в Белару.

— Ну, и для чего тебе потребовалось отсылать их в Леданию? — Беодл выглядел рассерженным, но на Блина это впечатления не произвело. — Зачем вообще потребовалось связывать их с Кольцом? Разве сам не знаешь, компания такая, в камышах локти разобьют.

— Вино там хорошее, — пожал плечами Дух Зла. — Хотел людям приятное сделать. А кольца все эти, коррааны спящие… баловство все это. Сказки!

Беодл обиженно вздохнул.

— Налей и мне, что ли, — сказал он. — Ну, вздрогнем!

И они вздрогнули. Да так, что в ахарских горах одна за другой, сошли две лавины.

Оглавление

.

Пролог

Глава I

Глава II

Глава III

Глава IV

Глава V

Глава VI

Глава VII

Глава VIII

Глава IX

Глава X

Глава XI

Глава XII

Глава XIII

Глава XIV

Глава XV

Глава XVI

Глава XVII

Реклама на сайте