«Правдивые истории»

Ли Галина Викторовна Правдивые истории

Пролог

Как люди попадают в занятные истории? Какую роль в нашей судьбе играет провидение?

Я честно отвечу — не знаю! Но уверена что все в нашей жизни неслучайно и даже такое незначительное, банальнейшее событие, как просьба присмотреть за малышом, может вылиться в целое событие. Это именно так и началось.

Ранним утром в моей квартире раздалась трель телефона — звонила племянница. Садик неожиданно закрыли из-за отсутствия воды, и детей вернули родителям. У Лизы весь день был распланирован до последней минуты — она должна была разнести по клиентам заказы — и мотаться зимой с малышом на руках, девушке не улыбалось. Поэтому она начала обзванивать родню. Так уж получилось — свободной в этот день оказалась я. Мне и подкинули Мишку. Мальчишка он был хороший — спокойный толстощекий бутуз, которого всегда можно развлечь книжками. Ему исполнилось только четыре года, но читать Мишка уже умел. К тому же сегодня мама порадовала его подарком — игрушечным сотовым телефоном — мальчик не выпускал его из рук. Накормив гостя в срочном порядке манной кашей и яблоком, я выложила перед Мишкой несколько книг с картинками, кривобокую машинку, единственную выжившую игрушку моего сына, а сама уселась за компьютер — редактировать завершенный роман. И попробовала погрузиться в это занятие с головой.

Погружение с первой попытки не получилось: правка готового романа не самая увлекательная вещь в мире, к тому же отвлекал писк кнопок игрушки, по которым увлеченно тыкал Мишка. Правда, писк вскоре прекратился — малыш "дозвонился" и начал болтать сам с собой. Я, будучи не в силах справиться с нежеланием заниматься чисткой авгиевых конюшен собственной фантазии, прислушивалась к его болтовне и удивлялась детской фантазии.

Сначала Мишка долго и увлеченно рассказывал о себе, о своей маме, об игрушках и любимом коте, потом перешел к более интересному занятию — стал выразительно зачитывать Тараканище. Стишок оказался донельзя заразительным, и уже через пару строф я беззвучно шевелила губами, повторяя бессмертные строчки ужастика из мира животных — "а за ними кот, задом наперед". Правда недолго: обнаружив, что исправила холод в глазах на холодец в них же, призвала себя к порядку и углубилась в нудное, но крайне необходимое в творческой жизни занятие.

Поэтому когда меня потянули за полу футболки и сказали "Тетя Галя тебя к телефону", автоматически взяла в руки яркий кусок пластика:

— Да?

И услышала женский голос полный любопытства:

— Вы кто?

Я растерялась — в жизни еще не приходилось беседовать по игрушечному телефону. Я даже повертела его в руках, чтобы убедиться — это действительно игрушка, а не забракованный Лизой старый аппарат.

Нет… Игрушка — ярко-зеленый дешевый пластик, отверстие для батарейки, приклеенная картинка на экран. Обычное "внебрачное" дитя китайской промышленности.

Может… там звуковая карта с готовым текстом вмонтирована?

Я снова прижала трубку к уху и задала встречный вопрос:

— А вы кто?

Голос обиделся:

— Я первой спросила!

Такой ответ выпадал из рамок возможностей говорящих игрушек, и я совсем растерялась:

— Человек…

Моя собеседница не удивилась, зато сумела удивить меня.

Она сказала:

— Ага, уже лучше… — помолчала немного, а потом выдала, — А город какой?

— Астр… — в горле запершило, я прокашлялась и закончила:- Астрахань.

Голос захихикал:

— Местная связь, значит, — а потом снова пристал, — так вы кто? Чем занимаетесь?

— Пишу.

На том конце… провода… снова захихикали:

— Круто! Какое несовременное занятие. А что пишите? Мемуары? Доклад? Донос? Анонимку в налоговую?

Теперь уже обиделась я — чего это сразу анонимку? — и как можно более официальным тоном сказала: — Роман пишу. Я — писатель. — мысленно скривившись, потому как до такого гордого титула мне еще расти и расти.

На том конце провода раздалось совершенно несолидное "вау", а потом в ухо выдохнули:

— Настоящий? И книги можно купить?

Я замялась:

— Вроде бы да. В прошлом месяце книга вышла.

Ненадолго воцарилась тишина, а потом мне заявили:

— Хотите встретиться? — и раньше, чем я успела подумать над таким серьезным вопросом, пообещали: — Не пожалеете! Буду ждать вас завтра в двенадцать в Баскин Роббинс. До встречи!

— Постойте, а как я вас узнаю?!

— Узнаете! — неизвестно чему хихикнул голос, и трубка замолчала.

Все запланированные на тот день дела накрылись медным тазом — из головы не выходил звонок и предстоящее знакомство. Я минут пятнадцать пытала Мишку, с кем он говорил, и выяснила — мальчик просто тыкал на кнопочки до тех пор, пока не услышал "але". Такое объяснение сгодилось бы в том случае, если бы телефон был настоящим.

Еще немного подумав, я уверилась — нет, фэнтези это все-таки зло, раз досочинялась до писательской "белочки", до самых настоящих слуховых галлюцинаций — однако в кафе решила сходить. Даже если загадочная девица, болтающая по игрушечным телефонам, не придет, ничего не потеряю: мороженое я люблю.

На следующий день, без пятнадцати двенадцать я уже сидела на третьем этаже торгового центра и вазочкой полной зимней вишни, ананасового шербета и еще чего-то нежно-зеленого. Правда, мороженое в меня не лезло — не до того было. Я волновалась… впервые в жизни в дверь постучало самое настоящее волшебство. Постучало громко и требовательно. Очень хотелось верить, что разговор по игрушечному телефону мне не пригрезился.

Она была права — ее появление я заметила сразу. Трудно было не обратить внимания на такую компанию. Два высоких, стройных, изумительно красивых парня с длинными волосами — брюнет и блондин — и мелкая, не выше метра шестидесяти, молодая смуглая женщина с невообразимой стрижкой и цветом волос.

Я немного приподнялась, привлекая внимание, уверенная, что не ошиблась.

Женщина — или девушка? — махнула мне рукой:

— Сей момент. Только заказ сделаю, — и отправилась к витринам с мороженым.

Писанные красавцы оказались там еще раньше нее, фактически ввергнув молоденьких продавщиц в состояние транса. После недолгого спора с юношами, который свелся к двум фразам: просительного "Мы все хотим" и категоричного "Лопните!", новая знакомая вернулась за мой стол, оставив оживших Аполлонов сторожить заказ, и представилась:

— Ксю, то есть — Ксения.

Я кивнула:

— Очень приятно. Галина, — сразу спросив о самом важном. — Как?!

Новая знакомая сразу поняла, что я имею ввиду и хмыкнула:

— Да кто ж его знает. Наверное, маг какой-то пошутил. Или — заклинание засбоило.

И рассмеялась, глядя на выражение моего лица, — Знаю, звучит дико, — потом стала серьезной, задумалась и сказала. — Когда я услышала, чем вы занимаетесь, то сразу поняла, что от меня хотят…. Вы в курсе, что в жизни не бывает случайностей? — удивительного оттенка темно-синие глаза женщины стали очень серьезными, и я, повинуясь этому взгляду, кивнула в ответ. Ксения оживилась: — Я знала, что вы меня поймете! Поэтому кое-что с собой захватила… Вам должно это быть интересно.

И выложила на стол толстенную тетрадь в кожаном тисненом переплете, украшенном светящимся растительным орнаментом.

Я потянула тетрадь к себе, открыла, пробежавшись пальцами по непривычно шероховатой бумаге, которую то тут, то там украшали впрессованные мелкие цветы.

— Не здесь! — покачала головой Ксения, видя, что я собираюсь ознакомиться с содержанием тетради, и усмехнулась, — За пять минут не управитесь, а на вопросы я все равно отвечать не стану. Вы или верите или…. ваше право.

Я поспешно кивнула, соглашаясь — тетрадь уже жгла мне руки — и спрятала ее в сумочку, чтобы новая знакомая, не дай бог, не передумала.

Между тем вернулись парни с заставленным подносом — ума не приложу, как они собирались все это съесть — и заняли свободные стулья. Я замерла, не в силах отвести взгляда, разрываемая желанием полюбоваться сразу на двух, чувствуя — еще чуть-чуть и глаза станут как у диснеевского кролика. И за этой ослепляющей красотой не сразу разглядела одну вещь… уши то у них… того… немного не человеческие! Откровенно эльфийские уши!

Юноши дружно работали ложечками, поедая холодное лакомство с невообразимым блаженством на лицах. Ксю, подперев щеку, как-то очень по-отечески любовалась на них, а у меня руки чесались сфотографировать ожившую сказку на мобильный телефон. Жалко смелости и наглости не хватило.

Раз на мои вопросы новая знакомая отвечать не спешила, то пришлось болтать об обычных вещах. Но мне ужасно не терпелось заглянуть в тетрадь, которая прятала в своих глубинах великие тайны, поэтому я первая не выдержала и стала прощаться:

— Мы еще увидимся?

Ксения прищурилась:

— Обязательно. Если захотите. Телефон у вас?

Я кивнула — после небольшого торга с Мишкой, телефон был обменян на новенький комплект раций — а потом поднялась, "эльфы" тоже поспешно вскочили, слегка склонив головы в прощальном поклоне.

— Тогда договоримся, — улыбнулась Ксю.

Стоило ступить на порог родного дома, как я, не переодеваясь, забралась с ногами в кресло и принялась разбираться с добычей. На большинстве листов не было ничего, кроме надписи во всю страницу, светившейся угрожающе алой надписью "Личное!", но те, что были доступны…. Это оказались записки… что-то похожее на дневник, отдельные случаи из жизни моей новой знакомой, удивительной жизни, в которую я ни за чтобы не поверила, если бы не телефон. Они нуждались в обработке и редактировании — по русскому Ксю в школе вряд ли ставили выше тройки, но в остальном…

Уже на следующий день, когда Ксения позвонила, я стала ее умолять:

— Давайте я помогу вам все поправить, скомпоновать в отдельную книгу и отправить в издательство! Я вам и отзыв на эту книгу напишу!

На том конце провода надолго замолчали, а потом раздалось решительное:

— Нет! — Не успела я расстроиться, как Ксю продолжила, — Давайте так… Делайте что надо, но отправите книгу от своего имени. Как автор. А то у меня в этом мире… типа конспирация. Пусть уж так… А от своего я ее в другом месте…. - и без перехода, — А вы точно поверили?

Я ответила честно, что думала:

— Да!

Надеюсь когда-нибудь, когда Ксю начнет мне доверять, получится самой все увидеть. Когда-нибудь.

Ну а теперь… сами истории загадочной девушки с коротким, как и ее волосы, именем "Ксю".

С чего все началось История первая

Говорят, что наша жизнь полосатая как зебра: одна полоска черная, другая белая. До недавних пор я полностью соглашалась с этим утверждением. Чередование светлых и не очень лет преследовало меня с завидной закономерностью до некоторых событий, превративших полоски в странную мешанину, не поддающуюся классификации ни по цвету, ни по геометрическим узорам.

Началось все одним прекрасным вечером, когда я устало брела домой с работы. Мое плечо оттягивала пляжная сумка, в которую был упакован ноутбук. На работе сломался компьютер, и пришлось целую неделю таскать с собой рабочий инструмент из дома.

В свободной руке я держала прозрачный пакетик весом в полкило с сосисками, поздний обед и ужин для оголодавшей семьи. И заботила меня в этот момент только одна мысль: как добраться домой и не утонуть в грязи.

Наш семейный очаг находится в глубине слабо проходимого в ненастье частного сектора. Выходя из дома в дождливое осеннее (зимнее, весеннее и т. д.) утро, я постоянно ловлю себя на мысли, что моя нелюбовь к чиновникам родного города усиливается в зависимости от количества выпавших осадков. А возвращение темным вечером и вовсе ставит нелюбовь к власти на уровень мелкой ненависти: грязь, умноженная на отсутствие фонарей, сильно этому способствует.

Итак, я брела по темной улице, подслеповато пытаясь разглядеть хотя бы намек на дорогу.

Жирная грязь противно чавкала под ногами, пока я старалась найти "тропу жизни". Такое название она получила не случайно, шаг влево или вправо с нее, и вот вы уже стоите почти по колено в грязи.

Находчивые жители района годами пытались мостить тротуар подручными средствами: строительным мусором, выдранными кирпичами, огромными шпалами, и (вершина народной добычливости) бывшим фонарным столбом. При наличии хорошей координации, памяти и ночного зрения шанс дойти до дома, перепрыгивая с одной кочки на другую, и всего лишь помыть сапоги, был вполне реален.

Я успешно преодолела довольно большой отрезок пути и уже сосредоточилась на визуальном поиске фонаря, как над самым ухом довольно приятный мужской голос произнес прочувствованно:

— Ну, здравствуй, поздний ужин!

От неожиданности я поскользнулась, задела ногой торчащий в сторону железный рог долгожданного фонаря и замахала пакетиком с сосисками, как балансиром. Конечно же, нежный полиэтилен не выдержал такого сурового обращения и разошелся по швам!

Еда, вращаясь, полетела в неизвестном направлении и растворилась в темноте. Пришлось ловить беглянку. Реакция у меня так себе, спасти удалось ровно четыре колбаски, они сиротливо свисали из сжатого кулака. Все что теперь оставалось — мысленно пожелать приятного аппетита окрестным дворнягам. Потом я представила лица своих мужчин, когда им предложат такую порцию, и это яркое видение побудило к слабой попытке исправить положение: чертыхнувшись, достала мобильник вместо фонарика и посветила вокруг в поиске утраченных продуктов.

Увы, они канули в неизвестность, темная вязкая жижа надежно скрыла их следы.

За спиной раздался деликатный кашель, напомнивший о виновнике происшествия. Я мрачно повернулась к нему лицом.

У почерневшего от времени и атмосферных коллизий забора стоял мужчина, в длинном элегантном пальто. Посочувствовав про себя жене любителя прогулок по буеракам, которой придется отстирывать изгвазданные вещи, я вспомнила, с чего все началось.

— Маньяк? — спросила о самом существенном.

— Вампир, — слегка поклонился он.

Это было свежо.

Чего только не шлялось по нашим улицам, особенно в рассветные часы. Встав ранним утром, вы могли встретить: огромную злую собаку типа 'волкодав' без хозяина, наркомана-грабителя, пришлую корову, обдирающую ваш палисадник, праздно шатающуюся лошадь, хорька, тоже не сильно занятого делами, голую женщину, вышедшую погулять после удавшейся ночки, голого мужчину, делающего тоже самое, и, вероятно, проведшего ночь не менее весело. Однажды в мою кухню все с той же улицы забрела молодая ондатра и поселилась в кастрюле с мукой. Полдня рыжая водяная крыса нагло разгуливала по комнатам, оставляя повсюду белые следы и третируя своим видом кошек. Уходить вон ондатра отказывалась категорически, пришлось прибегнуть к помощи друзей, опытных звероловов, чтобы убедить ее сменить место жительства.

Честное слово, все вышеперечисленное действительно привелось встретить на наших улицах, хотя живу я в довольно большом городе и даже не на окраине!

И вот теперь на дороге стоял, если ему верить, вампир. Полагалось бы испытать страх, но пока что-то не получалось. После потери сосисок нахлынули усталость, безразличие, и нездоровое любопытство.

— Насмерть съешь или просто надкусишь?

Вопрос застал носферату врасплох, и он поперхнулся.

Не дождавшись ответа, я поспешила добавить:

— Если убивать не будешь, кусай быстрее, а то я устала, замерзла и домой хочу! А если все-таки насмерть, тогда потерпи до моей калитки, надо во двор сумку поставить.

Даже в темноте было видно, как вытянулось от изумления лицо мужчины, похоже, он не ожидал такого развития событий и пребывал в прострации.

— Компьютер жалко, — пояснила я, блюдя интересы наследников.

Ну, в самом деле, к чему кидать честно нажитое имущество посреди улицы?!

"Вампир" растерянно топтался на месте.

— Ну, чего стоим? — поторопила я кровососа.

Промозглая сырость забралась уже не только в сапоги, но и в самую душу, а еще жутко надоело стоять по щиколотку в грязи и ожидать развития событий.

Вампир решительно взял меня за плечи и чуть наклонил голову, примеряясь куда укусить.

Ага, значит все же не насмерть, только вот чудик, наверное, зрение у него откровенно слабенькое, и врут все книги про сверхспособности неупокоенных. Не заметить толстый мохеровый шарф на шее — это надо умудриться.

Зубы мужчины немедленно завязли в петельках, так и не добравшись до вен с 'питательным раствором', и через секунду меня отпустили.

Незнакомец принялся несолидно отплевываться и вытаскивать изо рта прилипшие ворсинки, ругаясь вполголоса на неизвестном языке, сильно напоминавшем латынь. Излишне длинный язык энергично двигался, удаляя помехи.

Я деликатно молчала, ожидая продолжения истории. Безразличие постепенно ушло, сменившись жгучим любопытством.

Внезапно заморгали лампочки и зажглись уличные фонари, заключив нас в желтый круг света.

Интересно…. Это, в честь какого праздника такое событие? Даже вспомнить не получается когда они последний раз работали.

Наконец, появилась возможность, как следует рассмотреть мою потенциальную смерть.

"Эх, где наша ни пропадала!" — пришла в голову шальная мысль, — "Ну не убьет же он меня дважды!"

— Можно посмотреть? — привычным жестом бывалого собаковода-любителя я приподняла верхнюю губу вампира. Кровопийца резко отшатнулся, но мне хватило времени увидеть безупречный прикус, великолепные зубы и два длинных клыка.

Он не врал, у людей таких зубов нет, просто классика фильмов ужасов.

— Здорово, — искренне позавидовала я, вспомнив про свои встречи с дантистом.

— Может, ты еще и летать умеешь?

Глупый вопрос, но если завидовать — так до конца. Не говоря ни слова, вампир раздраженно тряхнул головой, сверкнул глазами, развел в стороны руки и завис над землей как Нео в "Матрице". Потом спохватился, плавно опустился на землю и строго сказал: — Это тебе не балаган, и я не клоун! — И добавил с устрашающим шипением. — Пришло время умереть!

"Все там будем"- мысленно парировала я, а вслух сказала, — Тогда несем домой ноутбук!

И, не оборачиваясь, пошла вперед, плюнув на поиски "тропы жизни". Какое мне дело до того, чистым найдут мое хладное тело или не очень? Думы о теле тут же натолкнули на одну мысль.

— Эй, не знаю, как величать, — повернула я голову, — ты заразный? — Увидев, как наливается краской лицо живого мертвеца, поспешила уточнить. — В смысле у меня тоже клыки отрастут или просто тихо зароют?

По-моему мужик уже каялся в том, что решил поужинать вечером в нашем районе, и он невежливо буркнул в ответ:

— Это как повезет.

Вспомнив классических злодеев ужастиков, я решила попробовать расколоть вампира. По законам жанра он просто обязан выдать жертве перед ее кончиной какое-нибудь откровение, тайну, или еще что-нибудь в этом роде, чтобы умирать было не так обидно или наоборот, чтобы я скончалась не от потери крови, а от зависти. И следующие триста метров пути на несчастного сыпался град вопросов.

Сначала вампир пытался отмолчаться, шествовал рядом, насупившись, гордо игнорируя назойливое приставание с просьбами 'поделиться за жизнь'. Пришлось думать за него вслух, а отсутствием фантазии я не страдала. Сочиненные на ходу версии о возможном происхождении нежить не устроили, через пару минут он начал грозно сверкать глазами, скрипеть зубами и запугивать. А еще минут через пять…

Говорят, мертвые не потеют. Так вот, или люди врут, или вампиры — не мертвые. Когда закончился второй квартал, лоб моего нового знакомого покрылся легкой испариной. В конце концов, он не выдержал и вклинился в монолог.

Интересно услышать о перипетиях судьбы существа другого вида, поэтому я замолчала и лишь изредка одобряюще хмыкала, или поддакивала, или качала головой, в зависимости от ситуации. Вампир перестал изображать мрачного депрессивного типа, расслабился и к калитке мы подошли почти друзьями.

Судьба обошлась с кровососом не очень ласково. Как именно, рассказывать не буду, это чужая история, да к тому же ее попросили сохранить в тайне.

Я донесла-таки до дома и ноутбук и остаток сосисок, передала их в руки родным, а потом вышла, как обещала, навстречу своей судьбе, не забыв снять шарф.

Странный провожатый все-таки укусил меня, хотя и не насмерть. Больно не было, слюна вампира оказалась действеннее самого мощного обезболивающего (вот где талант пропадает, можно же отцеживать, как у змей и по пробиркам — на продажу). Я осталась жива, хотя носферату грозил меня упокоить — за болтливость. Он даже поделился чистым платочком, ранки прижать, чтобы кровь не слишком капала. И пока я пребывала в состоянии легкости и спокойствия, которое возникает после хорошего кровопускания, вампир вежливо попросил пустить его во двор, поведя рукой по направлению к некому деревянному строению (увы, туалетные удобства в нашем районе так же несовершенны, как и тротуары, точнее — они отсутствуют). В этот момент я была готова согласиться почти на все, поэтому только вяло махнула рукой, разрешая ступить в пределы родимого двора. Кровосос слегка согнул спину в прощальном поклоне и прошел в известном направлении.

Немного придя в себя, я пошла, проверить, что так задержало нежить на, извините за грубость, толчке. Нет, если моя кровь сошла за мощное слабительное, то тогда конечно, тогда, пожалуй, принесу извинения за подпорченное здоровье, в противном случае попрошу освободить помещение, не один он в этом мире страждущий.

К величайшему изумлению, вампир не нашелся. Вспомнив про его способности в левитации, я бросила дальнейшие поиски и пошла домой.

Хорошо там: тепло, уютно, яишенка с жареными колбасками скворчит на плите, чай горячий — это заботливый супруг успел расстараться. На вопрос, где меня носило, ответила правдиво:

— Выступила в роли благотворительного ужина для одинокого голодного вампира.

И в доказательство предъявила следы от укуса на шее.

Муж только недоверчиво качнул головой, посоветовав внимательно смотреть куда иду и меньше читать всякую дрянь на ночь. Желание отстаивать правду не было, и я пошла, мыть руки, шею и заодно рассмотреть свежие приобретения и утраты.

Дареный платочек из тонкого батиста, украшали тонкое кружево и затейливый вензель в углу в виде стилизованной буквы 'О'. Затолкав кусок ткани от греха подальше в грязное белье, я внимательно осмотрела укус. Аккуратные ранки обещали быстро затянуться.

"Ну и бог с ними и со всем этим происшествием!" — решила я и пошла кушать.

За столом стало непередаваемо хорошо, я сомлела и с трудом добрела до кровати, сразу провалившись в глубокий сон без сновидений.

Последующие несколько недель прошли в ожидании изменений в поведении организма: проснувшись, я первым делом бежала к зеркалу, проверять, не исчезло ли отражение, не вытягиваются ли клыки. Даже медитировать пыталась на счет левитации.

Безрезультатно.

Ну, по мелочам кое-что добавилось: зрение стало лучше, обоняние тоже, хотя на него и в прошлом не жаловалась, а в остальном — ни тебе полетов над землей, ни желания кого-то укусить, даже на недожаренное мясо и то не тянуло.

Все оставалось почти как раньше вплоть до другой странной встречи.

Это случилось уже весной, в то блаженное время года, когда цветут сады, и распускаются первые одуванчики. И на улице было светло и тепло, и вместо сосисок в пакете шуршали хрусткой фольгой конфеты 'Белочка' — в общем, ничто не предвещало новых недоразумений.

Пройдя мимо переулка, где свили себе гнездо местные алкоголики, я подошла к родным воротам. Около них, сиротливо прижавшись к стволу осыпанной цветами вишни, сидел на корточках маленький длиннобородый человечек. Увидев меня, он поднялся и попытался сохранить равновесие.

Одет старичок был весьма причудливо: кожаные красные штаны, холщевая рубашка, вязаный жилет, странный остроконечный головной убор, на котором, по-моему, долго сидели, — ни дать, ни взять гном из книжек. Только пахло от него вполне по-нашему, перегар чувствовался с расстояния метра в полтора.

Я подозрительно покосилась в сторону переулка. Оттуда выглянула чья-то нечесаная голова, и размашистый прощальный кивок подтвердил догадку: человечек набрался самогону с местными алкашами.

— Прсти, хозяйка, — качнулся старичок из стороны в сторону, пытаясь изобразить поклон.

— А есть за что? — поинтересовалась я у "гнома".

Он в натуге выкатил глаза, безуспешно пытаясь осмыслить вопрос.

— Дзволь, прти, — так и не постигнув сказанного, изрекло это чудо, подметавшее солидной бородой мой палисадник.

— Дозволяю! — величественно разрешила я и распахнула калитку, имеющийся опыт подсказал, куда рвется захожий пропойца.

Гном зигзагами удалился в сторону туалета. Я подождала десять минут и пошла по его следам, из страха, что он может оступиться по-пьяне и провалиться в нужник. Не хватало мне бородатого трупа в отхожем месте!

Гнома не было нигде. Я обошла весь двор, аукнула на крайний случай в дырку туалета, заглянула в открытый подвал. Невеличка исчез. Все, что от него осталось, это глубоко загнанный в дерево заколоченной двери, ведущей в соседний двор, нож.

Об этой двери отдельный разговор.

Никакой полезной функции она не несет, это просто деталь интерьера. Еще до того, как дом стал нашей собственностью, его прежние обитатели так дружили с соседями, что дворы соединяла калитка. Как иногда бывает в этом мире, на смену крепкой дружбе пришла не менее сильная неприязнь. Калитку не просто заколотили досками, за ее "спиной" возвели каменную стену, навек прервавшую общение. Потом дом купили мы.

Лично я ничего против стены не имела, даже наоборот, одобряла такую обособленность, хотя доски от двери отодрала, уж больно портили они вид двора.

И вот теперь из старого серого дерева торчала большая, искусно сработанная, рукоять ножа. Поудивлявшись на собственную беспечность в общении с посторонними, я осторожно потянула дверь на себя. Ржавые петли протестующе заскрипели, за дверью потянулся грязный мох многолетней паутины. Перед взором предстала корявая кирпичная стена, усеянная мелким мусором и разбегающимися во все стороны пауками.

Ну а чего я собственно ждала?

Кое-как, выдрав из своего имущества холодное оружие, я продолжила поиски. Гнома нигде не было, и летать он точно не мог, иначе не дожидался бы хозяйку под вишней, а перемахнул через забор или хотя бы дотянулся до звонка.

Я задумчиво посмотрела на туалет. Нет, как говориться, классикам 'почет и уважение', но все-таки наш туалет — не канализация, а всего лишь выгребная яма, не больно-то просочишься!

Постояв еще немного посреди пустого двора, я пошла домой. Выложив на стол нож, изложила мужу историю происхождения диковинного предмета ручной работы (такую гравировку на лезвии и рукоять с самоцветами на заводах не делают).

Милый недоверчиво воззрился на меня и сказал:

— Будет врать-то.

Не то, чтобы сильно обидно прозвучало, но я все-таки надула губы:

— Не хочешь, не верь!

Подхватила на руки любимого кота Бутча и пошла обратно во двор, в надежде дождаться возвращения старичка.

Во дворе было тихо, только ошалевшие от тепла птицы во всю мощь горланили свои песни, заглушая даже тарахтение соседского автомобиля. И вдруг в этот веселый весенний мир проникли посторонние звуки: кто-то громко и настойчиво скребся в нашу глухую дверь.

Кот шарахнулся с моих рук вниз и пополз крадучись к калитке. В нее снова заскреблись.

— Денис! — жалобно позвала я, открывать дверь в одиночку больше не хотелось.

— Чего тебе? — на удивление быстро откликнулся мой благоверный из окна.

— Там что-то скребется! — обличающее ткнула пальцем в сторону калитки.

— Ну, открой, значит ему сюда надо, — философски пожал плечами мой супруг.

Мы с котом одновременно подошли к старой двери, и я потянула за ручку….

За калиткой голубело чужое небо, и зеленели просторные луга, заканчивающиеся черной кромкой леса. Где-то далеко за лесом угадывались островерхие пики гор.

Пока я пялилась на дивный пейзаж, в дверь неторопливо вошел большой полосатый кот и вальяжно прошествовал к крыльцу. Мой домашний неженка храбро встал на его пути, дугой выгнув спину, за что мгновенно получил мощный хук в черную мохнатую челюсть. После чего пришелец протянул бархатным голосом:

— Хозяйка, еда найдется?

— Вискас устроит? — брякнула я от неожиданности.

— Неси, — благодушно кивнул пришелец и удобно устроился на скамейке.

Пришлось идти в дом за едой. Я по привычке схватила кошачью миску, намереваясь накормить гостя. Муж выдрал ее из моих оцепенелых рук и молча покрутил пальцем у виска, после чего вручил нормальную тарелку. Неожиданно накатило вдохновение, и я подхватила чистую салфетку, которая могла сойти за скатерть. Наладив перед гостем импровизированный стол, поставила на рисунок с рыбками тарелку с сухим кормом.

Кот подцепил коготком коричневый шарик и задумчиво захрустел. Мы с трепетом взирали на вкушающего говорящего кота.

Не знаю, что думал мой супруг, а по мне происходящее начинало смахивать на бред умалишенного.

— Выпить будет? — с надеждой обратил к нам свою полосатую мордочку кот.

— Валерьянки? — слабым голосом предложила любимый напиток кошек нашего мира.

— Пивка бы или эля, — выдвинул встречное предложение невероятный гость, муж одобряюще хмыкнул и ушел в дом к холодильнику.

Вскоре под навесом во дворе развернулась неспешная философская мужская беседа об экономике разных миров. Посиделки затянулись далеко за полночь, под конец кот важно прошествовал обратно к таинственной двери, обещав приходить, и оставил на скамейке щедрые чаевые в виде тускло поблескивающего золотого.

Вспомнив кино, я укусила монетку прямо в отчеканенный гордый профиль незнакомого мужика. Мягкое золото послушно прогнулось под зубами.

А еще через день на вечерний огонек заглянул знакомый гном в составе большой делегации, в которую входили: он сам, эльфы (две штуки), один великан, рядовой маг, и гоблин (!!!).

Пришедшие высказали пожелание наладить двухсторонний контакт между двумя мирами, пообещав интересную жизнь и достойный заработок. Оказывается, им пришлись по душе некоторые наши изобретения (кино, например). Господа предложили нам организовать досуг в пределах дома и двора для желающих экзотики из их мира, обещав надежную защиту от залетных хулиганов и свободный доступ к себе нашей семье.

Для солидности я изобразила задумчивость, но в душе согласилась сразу.

Мы купили столы, стулья, плазменный телевизор, переделали навес, маг что-то наколдовал для звукоизоляции и дело пошло.

Первыми активными посетителями стали гномы. Им очень понравилась наша водка, рулька, шашлык и передачи "про это". За ними подтянулись гоблины и орки. Беспокойные ребята, предпочитают самогон, к тому же пристрастились смотреть футбол. И ведут себя не лучше наших болельщиков. Последний раз вообще явились с лицами (точнее мордами), раскрашенными в цвет любимых команд (вот оно, пагубное влияние телевиденья). По-русски до сих пор ни бум-бум, но "Гол!!" орать научились.

Эльфы стараются в дни чемпионатов по футболу не приходить, чтобы с ними не сталкиваться. У этих аристократов другие интересы, не выпивка, конечно, это вам не гномы, да и вино наше они не одобряют. Угощали меня как то раз своим, это я вам скажу…До сих пор как вспомню, глаза от удовольствия сами прикрываются.

Эльфы приходят попробовать экзотических фруктов, и еще у них слабость к человеческим девушкам.

Вообще-то пропускать гостей в наш мир строго запрещено, так сказать во избежание нежелательных контактов, но устоять перед обаянием таких симпатяг как эльфы я не в состоянии. Пусть погуляют, лично мне не жалко, может, улучшат генофонд человечества. Кстати, слухи об ушах дивного народа сильно преувеличены, совсем они не большие, хотя, безусловно, острые.

Захаживает к нам и вампир Освальд, положивший почин потоку из странных гостей. Оказался, кстати, отличным парнем, любит бифштексы по-татарски, строганину и прочую сырую еду. Это он открыл проход между мирами. Сами вампиры в дверях не нуждаются, у них врожденные способности к перемещению без подручных средств, а вот другие — не могут, ну и завидуют страшно.

Случаются, конечно, до сих пор неожиданности. Например, на днях из пластиковой бочки, предназначенной для сбора дождевой воды, вынырнула зеленая голова водяного. Сначала я испугалась, а потом мы с мужем поняли, что от судьбы не уйти. Пришлось ехать в торговый центр, покупать бассейн с гидромассажем, а по возвращению домой я увидела во дворе аккуратную табличку. Она гласила: "Постоялый двор "Зеленый дракон". Добро пожаловать!"

Надо ли говорить, что пришлось расстаться с работой. Теперь мы всей семьей трудимся сообща. Хорошо еще, что нам вызвался помочь домовой, иначе совсем бы туго пришлось.

В охранники наняли мальчишку-великана. Хороший паренек, хотя с его ростом при наших потолках одни проблемы, и ест он многовато. Вчера в качестве премиальных сводили мальчика в кино, рад был — несказанно. А вот мы — не очень. Мало того, что пришлось идти пешком, и все на него оборачивались, так еще умудрились наткнуться на тренера городской сборной по баскетболу! Еле отбились, вцепился в парня, как репей. Хорошо еще, что великан по-русски не понимает, а то бы сманил, ей богу сманил! Объясняйся потом с родней 'малыша'.

В остальном, у нас все хорошо. Например, сейчас еще утро, а уже с десяток гостей есть. Только во-о-он тот, закутанный в плащ господин, мне что-то не нравится.

Лето на дворе, температура даже в тени под тридцать, а он кутается — холодно ему. И нехорошо косится в мою сторону, как бы чего не вышло, вон глаза так красненьким и сверкают. Бывают от подобных встреч проблемы, читали, знаем.

Вот, так я и думала, поднялся и идет ко мне. Так что, заканчиваю свой рассказ, добавлю только, что отпуск мы намерены провести на той стороне, говорят экология там — закачаешься!

Гость История вторая

Этого гостя принесла с собой на крыльях большая черная туча. Она наползла из-за забора вязкой темной тушей, ослепила на мгновение яркой молнией, и когда первые крупные капли дождя глухо зашлепали по крыше навеса, мужчина уже сидел за столом.

Долговязый, сутулый, худой человек, в бесформенных долгополых одеждах скучнейшего черного цвета, с капюшоном, надвинутым по самые брови. Лицо, как у Бандераса в Зорро, прикрыто черной шелковой маской. В остальном, конечно, не дотягивает до шикарного образчика мужской красоты испанского мачо. Линии лица угластые, выпирающие: нос торчит вперед орлиный, зубы — даже затрудняюсь найти сравнение, как у нутрии, что ли. Такие же большие и оранжевые. Даже скулы, и те топорщат черный шелк маски.

Да, я, пожалуй, с такой физиономией тоже вечный траур и маску носила бы. Чтобы окружающих не пугать.

Нежданный гость повернул голову и прервал мои размышления мрачным взглядом. Я отвлеклась от натирания полотенцем рюмок и подошла к нему.

Глаза незнакомца сверкали нездоровым огнем, и меня как дернули за язык:

— Чай, кофе, аспирин?

Мужчина опустил глаза и процедил:

— Кровушки бы.

Я разочаровано вздохнула. Это мы уже проходили, притом не раз.

— Крови нет. Могу предложить колбасу: кровяную краковскую или кровяную корейскую, а, может, сойдет гематоген?

Долговязый только безнадежно махнул длиннопалой рукой, с узловатыми суставами, украшенными татуировкой, и сказал:

— Водки неси.

Ну, желание гостя почти закон. Почти, это потому, что некоторые такого требуют…

Начитаются своей желтой прессы, наслушаются небылиц, пару наших ужастиков посмотрят и начинают….

То кровь младенцев, то слезы девственниц, то руку повешенного, а то и вовсе какую-нибудь гадость просят. Как будто им тут лавка некроманта, а не придорожный трактир!

Оценив визуально состояние гостя, я плеснула ему из 'коллекционной' местной бутылки особенно редкостную дрянь. Нет, я не садист, просто захотелось дать почувствовать человеку, что жизнь его до этого момента была не так уж и плоха.

Мужик проглотил прозрачную жидкость не глядя, немного помолчал, а потом просипел, — Что за гадость?

— Почему сразу — гадость, — внезапно обиделась я, — Вот, и сертификат качества имеется, и рекомендации нашей администрации, да можно сказать — многолетний лидер городских продаж! Чистый, — я подняла бутылку и критически посмотрела сквозь нее на свет, прищурив левый глаз, — Как родник!

В бутылке всколыхнулись, взлетели вверх и стали красиво оседать мелкие желтые хлопья.

Пока я любовалась произведением городского спиртзавода, мужик пытался отдышаться. Когда, наконец, ему это удалось, он неожиданно закрыл лицо руками и всхлипнул, а еще через секунду громко зарыдал.

Вот такого я не ожидала. Видно совсем плохо бедолаге.

Я села рядышком, сунула в руки гостя бумажный платок и сочувственно сказала:

— Ну не надо, не надо так плакать. Скоро все образуется. Ведь как говорят, что….

Продолжить я не успела.

— Не произноси при мне его имя! — неожиданно высоким фальцетом взвизгнул незнакомец, отъехав от меня по лавочке на метр, и гордо вскинул свой породистый нос, показав всему миру заросшие лесом черных волос ноздри.

В воздухе ощутимо запахло серой. Все сразу стало на свои места, но на всякий случай я уточнила:

— Бес, стало быть?

Мужчина кивнул и уныло повесил голову, сгорбившись над столом.

— Что, выгнали?!

Житель преисподней затравлено оглянулся по сторонам, словно боялся кого, и снова кивнул.

— Да что у вас там стряслось? Ты уже четвертый за месяц!

Тощая фигура судорожно стиснула ни в чем не повинный стакан, скрючившись еще больше, и тоскливо сообщила:

— Начальство сменилось.

— Ну и что? — удивилась я, — Начальство новое, а работа старая. В чем проблемы?'

— Да нам такой план заломили… Того, кто не выполняет — выпроваживают к вам, на вольные хлеба!

Это уже интересно. Как-то слабо представлялось, что в наш не отягощенный особой моралью и средневековыми предрассудками век можно завалить план по столь доступному продукту.

— А почему не выполняете? — садистски спросила я.

— Так он что требует?! — возмущенно запыхтел бес, — Ему новых, неиспорченных душ подавай! А откуда они здесь, на вашей свалке?

Теперь пришло время пыхтеть мне. Я, конечно, была в курсе, что наша Земля, что-то вроде коллекторного отстойника, места для наказания провинившихся в других, более благополучных мирах, но все-таки неприятно, когда на этот факт тыкает всякая рогатая нечисть.

— Ты знаешь что, за языком то следи, — угрюмо посоветовала я бесу и пригрозила, — А то живо святой водой окроплю!

— Не надо, — изгнанник поник, перестал сверкать глазами и заныл, — Мне итак тяжело. Холодно тут у вас, неуютно.

— И что, шансы на возвращение есть? — подобрела я, жалея страдальца.

— Есть, — бес кивнул головой, лихо опрокинул вторую стопку раскритикованной водки, и прохрипел. — Если наберу сто баллов за месяц.

— Каких баллов? — удивилась я и примостилась рядом, готовясь услышать занимательную историю.

— За одну душу дают полбала, — охотно пояснил нечистый, польщенный вниманием к своей особе, — Если она приводит ко мне еще друзей — за каждого из них еще по четвертушке. Особо чистые души — ценятся по баллу за штуку. Да где их набрать, если только в детском саду? Так нельзя, соглашение запрещает иметь дело с детьми до 14 лет.

— Ты с этим не балуй, наши законы запрещают до совершеннолетия, — сурово уведомила рогатого.

— Я в курсе, — мрачно ответил изгнанник, тоскливо вздохнул, потом посмотрел на меня, оживился и полез в карман, рыться. Я сразу насторожилась: сейчас предложит какую-нибудь пакость, с этими бесами всегда надо быть настороже.

Как в воду глядела: он выудил из кармана светящийся стеклянный шарик, протер его длинной полой своего платья и как бы между делом поинтересовался:

— А тебе что-нибудь надо? Может, сойдемся в цене? Ты мне, я — тебе. Твоя душа на целый балл тянет, и я не поскуплюсь, только скажи.

Я мысленно возгордилась до небес, значит, моя душа относилась к разряду чистых — это радовало, и ответила с достоинством:

— Не пойдет. Жизнь мимолетна, а душа — вечна! Я не лох какой-нибудь, чтобы за здорово живешь такую ценность отдать.

— Да брось ты! — уже потирал руки бес, готовясь развернуть передо мной иллюзии, — Что значит — потом, когда нужно сейчас!

Он дунул на шарик и перед глазами поплыли картины дорогущих вилл в тропическом раю, белоснежных яхт, искрящихся брильянтов и меня самой, в окружении ослепительных красавцев, смотрящих на меня обожающими глазами.

Я немного полюбовалась на видение, потом вздохнула, достала из кармана портативный флакон с распылителем и пшикнула на заманчивые картины святой водицей. Грезы немедленно оплыли и стекли на пол желтоватой грязью, в воздухе снова запахло серой.

— Ну, зачем ты сразу так, — обиделся бес и заныл, — У меня, между прочим, ограниченный запас видений! Их не больше двадцати штук в одни руки дают. Да и то, скудных и моноцветных. А ты самую шикарную загубила! Я ее с таким трудом выпросил….

Он снова поник и затих, правда, ненадолго, видно сильно его достало все, раз решил продолжить жаловаться упрямому человеку.

— Как же мне не везет, — пьяно сетовал бес, тихим жалобным голоском, — И родился я поздно. Когда самые отсталые козлоноги, уже тысячу баллов набрали, и снабжение при мне урезали, экономисты фиговы, а теперь еще и начальство поменялось! Старому шефу я хоть отдаленной, но родней приходился. А новый, он из восточных краев, сам шайтан ему брат, такая чистка идет…. Пользуется, гад, моментом, своих везде пихает!

Бес закручинился, неловко подпер ладонью щеку и затих.

Подивившись коррупции в преисподней, я поставила перед носом страдальца бутылку, допивать, и вернулась к своим обязанностям, тем более что в гости пожаловали красавцы из параллельного мира — лесные эльфы.

Обожаю этих ребят. Умны, приветливы, спокойны, не смотря на свою неземную красоту — настоящие мужчины, без намека на гомосексуальность и нарциссизм, что бы про них не сочиняли современные писатели. Есть у некоторых товарищей привычка приписывать перворожденным пороки нашего мира, почему — непонятно. Наверное, покоя не дает чужая нравственность, за своей бы лучше смотрели, любители гламура.

В общем, эльфы — это эльфы, одно слово — дивный народ. Они приходили в основном небольшими мужскими компаниями, и лишь однажды с ними явилась девушка. Сказать, что она была красива — это ничего не сказать. В ее глазах жил свет всего мира. Именно в тот момент я впервые очень сильно пожалела, что родилась человеком.

Нет, я не завидовала ее красоте, и не завидовала ее почти вечной жизни, но этот свет…

Мне хотя бы на миг захотелось почувствовать себя на месте существа, способного смотреть на мир таким взглядом.

Вот и сейчас я тихонько вздохнула украдкой, глядя на своих гостей.

— Могу устроить! — раздался над ухом мягкий вкрадчивый голос, — Если сойдемся в цене!

Я чуть не сплюнула, от злости. Даже помечтать женщине не дают спокойно!

Бес в маске радостно блестел оранжевыми глазами с вертикальным зрачком и потирал руки в предвкушении сделки:

— Качество гарантирую, будешь стопроцентной эльфийкой, и ушки такие же будут, и глазки, и прочее тоже.

Я все-таки сплюнула. И дались всем эти уши?!

— Глупый бес, не зря тебя выгнали. Шел бы и отсюда! — попыталась отделаться от нечистого и его предложений.

— Ну, ну, зачем же так сердиться? — самодовольно осклабился рогатый, — Сделаю все по первому разряду. Жить будешь в эльфийских кущах, любовь тебе подходящую сыщем, на кого пальцем покажешь — тот твой будет. Сколько тебе лет надо — сто, двести, триста? Вечную жизнь обещать не могу, сама понимаешь — долг платежом красен, а до тысячи — легко!

Он щелкнул пальцами, и перед глазами поплыло. Нет, не видение, на этот раз все по-настоящему. Я стояла в прекрасном лесу, где кроны деревьев мерцали золотым светом у самого неба. И изумрудная трава, густо усыпанная мелкими белыми цветами, словно живая ласково льнула к ногам. Я стояла, и душа моя была полна спокойствия, мира, любви и еще чего-то неведомого. Такое чувство будто я, наконец, вернулась домой после тысячи лет отсутствия.

Меня только что окликнули, я повернула голову и увидела Его… Того, кого ждала в своих снах, того, кто звал меня тихим голосом, стоило только закрыть глаза. Он смотрел на меня, и я не смела дышать, потому, что больше ничто не имело значения.

Я протянула руку, чтобы коснуться Его и… Мои пальцы схватила ловкая когтистая лапа.

Я очнулась у себя в зале, вокруг царила непривычная тишина. Бес весь подался вперед, в ожидании моего решения, эльфы тоже смотрели во все глаза, вид у них был сердитый и напряженный. Если бы не обязанность соблюдать нейтралитет на нашей территории, клянусь, они давно размазали нечистого по стене — с демонами, бесами и прочей нечестью у них свои счеты.

Я глубоко вдохнула, пытаясь удержать в памяти прекрасное лицо, потом выдрала свою руку и со всей дури мстительно врезала поганцу под дых, чтобы не покушался на святое!

Бес булькнул, хрюкнул и медленно осел на пол.

— Еще раз тебя здесь встречу — вызову экзерциста, и ты не то, что ада, света белого не увидишь! — продолжила наступление на нечисть.

Незадачливый вербовщик съежился, потемнел и с легким писком растворился в воздухе. Я в расстроенных чувствах махнула домовому, чтобы он обслужил гостей, а сама ушла за дальний столик — переживать.

Все-таки отвратительные типы, эти бесы, не зря их от общества изолируют. И я тоже хороша, на лбу у меня, что ли мысли написаны, ну откуда они про самое заветное узнают?

Я пригорюнилась, задумалась и очнулась только тогда, когда руки коснулись чужие прохладные пальцы.

Передо мной сидел один из эльфов. Он понимающе и грустно улыбался, а потом сказал одну фразу, на своем сказал, на эльфийском, но я каким-то чудом поняла. Он сказал:

— Все мы сами выбираем, где и кем родиться. Ты должна знать, что у тебя были веские причины, чтобы оказаться здесь. Не тоскуй, все зависит от тебя самой, а он обязательно дождется.

И оставив меня сидеть с открытым ртом, эльф спокойно удалился, на прощание, одарив всех гостей царственным взглядом из-под длинных ресниц. А я продолжала сидеть, пытаясь осмыслить услышанное.

Прийти в чувство помог знакомый орк, он панибратски хлопнул по моему плечу мохнатой дланью и пробасил в самое ухо:

— Что-то мне моя милашка жрать на утро не дает!

В лицо пахнуло пивом и чесноком, грустные мысли моментально унесло прочь, и я пошла жарить бифштекс для оголодавшего любителя поэзии. И пока аппетитный кусок подрумянивался на сковороде, пришла к успокоительному выводу: эльф прав, раз мы здесь очутились, значит нам что-то очень нужно от этого мира, а может и ему от нас, так что не стоит вешать нос, все самое увлекательное еще впереди.

Суета История третья

Большой ярко-желтый цветок судорожно мотал своей пластиковой головкой из стороны в сторону, извергая из круглой сердцевины жидкую струйку воды. Смотреть спокойно на это зрелище дольше пяти секунд было невозможно. Со стороны казалось — кто-то невидимый битой колотит по ни в чем неповинному образчику богатой фантазии дизайнера, мстя за поругание внешнего вида газона. Впрочем, какой газон — такая и поливальная машинка!

Я с отвращением отвернулась. У меня разболелась голова только от одного взгляда на полоумное устройство. Хуже всего было осознавать, что в его появлении на нашем дворе виновата я сама.

Первый неосторожный шаг в этом направлении я сделала еще в прошлом году, одновременно с желанием заиметь личную зеленую лужайку. Вместо того, чтобы выпросить каких-нибудь экзотических сорняков у эльфов или на худой конец заклинание от местных — у магов, я захотела выпендриться и купила семена газонной травы!

Садовник из меня никудышный, из растений в доме выживают только кактусы, да и то, при условии изгнания на лето из горшков в палисадник под вишню, но я почему-то решила, что с газоном будет иначе.

Сначала и, правда, пошло неплохо: семена из беленькой пачки голландских садоводов дали дружные всходы. Нежная зеленая травка радовала густой порослью и сильно облагораживала внешний вид нашего двора. К сожалению, я как-то упустила из виду, что за газоном тоже надо ухаживать, и уже на следующий год он заколосился и пошел пупырышками, то есть кочками. После того, как мне пару раз кто-то из гостей предложил по дешевке заклинание от кротов, пришло понимание — надо что-то делать — ведь кроты в наших широтах отродясь не водились.

Вооружив сына и великана-охранника ножницами и граблями, отдав команду подстричь и причесать насаждения, я вместе с мужем поехала выбирать поливальную установку.

Вот тут то и случилось это несчастье.

Нет, чтобы послушать супруга и купить скромный традиционный разбрызгиватель, я пленилась большим цветком на длинной гофрированной зеленой ножке. Он так радостно желтел круглыми глянцевыми лепестками среди садового инвентаря в магазине, что я не смогла устоять перед такой оптимистичной диковинкой, муж был побежден в затяжном споре, а его пророческие слова, что мне еще придется пожалеть о своем решении, попросту проигнорировали.

Потом еще с неделю я ныла, уговаривая супруга установить цветок в бывшем огороде. Он отнекивался и отлынивал, как мог, но я не сдавалась. Наконец долгожданное событие свершилось, и этим утром поливальное устройство подсоединили к нашему водопроводу. Я сразу почувствовала себя самым счастливым человеком на свете, и счастье мое длилось ровно до того момента, как устройство заработало.

Таких метаний я не предвидела.

Цветок кружился, корчился и отвешивал во все стороны низкие поклоны, вызывая рябь в глазах и страх за его работоспособность. Впрочем, страх быстро перерос в желание облегчить страдания механизма и шарахнуть по нему чем-нибудь тяжелым и острым. В общем — добить, чтобы так не мучился.

По-видимому, это желание возникло у всех, потому что мои домашние быстро ретировались. Сын улизнул под предлогом учебы, домовой — под предлогом срочной работы, великан Кузьма удрал вовсе без объяснений, а муж немного постоял, с удовлетворением взирая на мой тоскливый вид, и ехидно поинтересовался, не стоит ли вернуть бесполезную вещь обратно в магазин. Даже верный кот забился под скамейку и оттуда наблюдал за поливом, прижав к голове уши и раздраженно мотая хвостом.

Признаться в своем поражении я не могла по причине ослиного упрямства и поэтому сказала, что мне безумно нравится мое приобретение, после чего осталась в гордом одиночестве созерцать полоумный механизм. Стараясь не смотреть на газон, я занялась уборкой, зная, что скоро потянутся гости.

Первым и единственным посетителем в то утро был здоровенный орк. Обычно эти ребята ходят дружными компаниями, но как говорят — нет правил без исключений. Этот орк всегда приходил один. Он садился за самый дальний столик в угол, заказывал картофельные чипсы и литровую кружку пива, после чего погружался в созерцание спортивных программ.

И сегодня все шло согласно установившейся традиции. Орк сгреб огромной ручищей вазочку с чипсами и степенно удалился в облюбованный уголок, я нажала на пульт от телевизора, а потом занялась своими делами, стараясь держаться спиной к злополучному цветку. Так продолжалось довольно долго, целый тайм футбольного матча.

Орк хрустел чипсами, временами довольно порыкивал, телевизор орал голосом спортивного комментатора, я трудилась на благо семьи — в общем, не утро, а идиллия, и даже раздражающее меня желтое чудо отечественного производства стало вести себя немного тише, словно приустало от непрерывного мотания. А ближе к перерыву между таймами и вовсе замерло.

Я блаженствовала: похоже, назревала объективная причина сдать аппарат обратно в магазин, не уронив чувства собственного достоинства. От меня не ускользнуло, что когда поливальное устройство замерло — наш гость облегченно вздохнул. А я еще удивлялась его терпению, ведь цветок болтался как раз с правой стороны от стола, и совсем игнорировать его не получалось.

Только я открыла рот, чтобы воззвать к мужу: объявить о поломке ценного приобретения и о своей сильной печали по этому поводу, как цветок задергался с удвоенной силой. Мало того, теперь к яростной болтанке прибавились громкое хрюканье, временами, переходившее в тонкий писк на грани ультразвука!

Орк насупился и возмущенно задвигал оттопыренными острыми ушами, увешанными по всей длине стальными кольцами, но промолчал. Я виновато извинилась и прибавила громкость телевизору, надеясь заглушить помехи.

Не тут-то было! Похоже, создатель цветка не ладил со своей душой и с миром, а может, вовсе решил отомстить за что-то всему человечеству, изобретя сию адскую машинку. Чем больше я увеличивала децибелы — тем громче выл цветок, а что он вытворял, кружась вокруг своей оси, и вовсе передать, не могу. Скажу только, что я непроизвольно пригнулась и спряталась за надежную барную стойку, для большей сохранности.

Орк держался намного лучше, он невозмутимо потягивал пиво и только периодически злобно косился, то на меня, то на бешеный аппарат, словно решал, кто его раздражает больше.

Я тихо сидела за баром и ждала, чем все закончится: долго это продолжаться не могло. Мне казалось, еще немного и моя поливалка взорвется, разлетится во все стороны на малюсенькие кусочки.

Развязка наступила неожиданно, и не так как я ожидала: цветок замолк на минуту, а потом издал совершенно неподражаемый звук, орк вздрогнул и оглянулся, а в это время центральный нападающий его команды загнал идеальный гол точно в правый верхний угол ворот соперников.

Телевизор взвыл восторженными воплями, а несчастный болельщик застонал от разочарования. Он злобно выругался и достал здоровущий нож откуда-то из-за спины.

Вообще-то ходить ко мне вооруженными категорически запрещено, на это есть веские основания. Народ тусуется разный, сознание большинства обременено столетиями кровной расовой вражды, драться умеют все, так что приходится соблюдать жесткие правила поведения. Но некоторые умудряются их обходить, и для обуздания зарвавшихся посетителей мы держим на работе Кузьму. Попробуй, поспорь с трехметровым парнишкой, у которого кулак почти с мою голову, быстро успокоит. Только сейчас великан пребывал вне поля зрения, поэтому я приготовилась убегать, но орк мной не интересовался. Он решительно перемахнул невысокое ограждение, отделяющее несостоявшийся газон от столов под навесом и одним движением ножа казнил провинившийся лютик-переросток, отрубив его главную часть.

Поливальный аппарат из последних сил злобно плюнул орку в лицо водой, а тот мстительно оборвал один за другим пластиковые лепесточки разбрызгивателя. После этого на нашем дворе воцарилось спокойствие: поливальное устройство стало похоже на фонтанчик для питья и перестало орать, орк вытер мокрую физиономию и обреченно передал холодное оружие в руки подоспевшего Кузьмы.

Я мысленно порадовалась очередному экземпляру своей немаленькой коллекции, потому что конфискованное оружие владельцам не возвращалось, но чувство вины перед спасителем не давало насладиться долгожданным покоем. Немного подумав, чем порадовать своего благодетеля, я пошла в дом. Там, порывшись в закромах, вытащила на свет то, что должно, по моему мнению, помочь в примирении с гостем.

Не знаю, о чем думал орк, когда я встала перед ним, заслонив телевизор, но взгляд у него был грустный. Мой же взор напротив лучился восторгом и восхищением, да что там скромничать, он просто сиял любовью, если бы не мое …гм…целомудрие, я расцеловала бы избавителя в его татуированные щеки. Орк от такого обилия любви оторопел и отодвинулся подальше, а я положила перед ним … кожаный футбольный мяч, бесполезно валявшийся на антресолях в ожидании сего чудного момента.

Как бы ни дорожил наш гость ножом — мяч все компенсировал.

В спрятанных за массивными надбровными дугами зеленых глазах зажглась прямо таки детская радость, широкий рот растянулся в ухмылке, обнажая десны и острые зубы, подкрашенные для устрашения кармином.

Орк бережно взял в руки мяч и недоверчиво спросил:

— Это мне?

Я молча кивнула головой, с трудом скрыв удивление: вот уж не думала, что этот орк умеет так хорошо говорить на русском.

Гость осторожно прижал мяч к широкой груди, потянул мне немытую конечность и представился: — Воржак — глава клана Кровавой росы. — А потом, слегка припечатав большим пальцем мою руку, добавил, — Если еще понадоблюсь — зови!

После чего, подмигнув, спешно покинул наше гостеприимное заведение.

Я посмотрела ему вслед, понимая, что обзавелась другом, и пошла сообщать мужу, что моя любимая поливальная машинка, увы, приказала долго жить, и чтобы он помог мне справиться с безмерной печалью по поводу ее преждевременной кончины.

Жизнь, похоже, снова стала хороша.

Напоследок я оглянулась на останки злополучного аппарата. Зеленый остов с укоризной тихо журчал водой, кот осторожно трогал лапой круглый желтый лепесток, но самое главное, вокруг как раньше царило спокойствие.

Я счастливо вздохнула и мысленно пообещала себе в следующее посещение выставить Воржаку за счет заведения пару кружек пива. Пусть орк хоть отчасти будет также счастлив, как я сейчас.

Искусство — в массы История четвертая

Темноволосый красавец эльф сладкозвучно играл на изящном музыкальном инструменте, одновременно напоминавшем и лютню и гитару. Его голос уводил в заоблачные дали, вызывая грезы наяву. Я сидела за стойкой, подперев ладонью щеку, и тихо млела.

Песни бардов всегда вызывали у меня томление души, а тут к тому же такой исполнитель.

Темноволосого эльфа звали Селливен, а его светленького друга, кажется Илваритель. С некоторых пор они радовали мою семью музыкальным фольклором дивного народа, собирая по вечерам аншлаг из любителей музыки перворожденных. Вот и сейчас за столами сидело десятка два молодых девиц разных рас и сословий (даже малолетняя великанша присутствовала). Мы же получали двойную выгоду: возможность заработать на поклонницах и на халяву послушать отличных певцов.

Селливен закончил песню, прокашлялся и потянулся к бокалу с соком. Инструмент сменил исполнителя, перекочевав к остроухому блондину, и снова полилась неземная мелодия.

Этнические вечера начались в нашем заведении после того, как однажды эльфы застали меня пялящуюся в плазму и вытирающую слезы.

По телевизору буржуйская певица грустно пела про свое нелегкое детство и глупых родителей. Неизвестно по какой причине, но стихи заморской дивы пробирались до самых глубин моей не знающей английского души, и над этим клипом я плакала всегда, а потому смотрела его только в периоды депрессии и в полном одиночестве.

В тот день причиной хандры явилась кончина обожаемой клумбы. По весне я купила дорогущие семена сортовой петуньи, взрастила их в рассадном ящике на подоконнике и с гордостью собственноручно высадила в грунт. Поливала и рыхлила, как ни одно растение прежде (сказалась, наверное, неудача с газоном). Как, оказалось, делала я это только для того, чтобы мой слишком умный кот загубил все на корню. Его черное величество быстро понял, что гораздо легче разгребать вскопанную и взрыхленную землю, чем шкрябать намертво утоптанную множеством ног, и посему устроил в клумбе туалет. Петуния почила раньше, чем я разобралась — в чем дело.

Муж моей печали не понял, сказал — ерунда и попросил не орать на самого лучшего в мире кота, Бутч ответил на эту мужскую солидарность довольным мявом, а я взяла диск Пинк и удалилась страдать подальше от мужской половины нашей семьи. Вот в тот момент эльфы и обнаружили меня проливающей слезы над мучениями далекой американской девочки.

Услышав музыку, они дружно скривились, но комментировать, слава богу, ничего не стали, просто на следующий вечер появились в обнимку с 'лютнегитарой', шелково блестевшей лакированной декой.

С тех пор я имела удовольствие наслаждаться мастерским исполнением и красивыми голосами, пока один из перворожденных не обронил небрежно, что, мол, он вообще не понимает, как можно слушать всякую чушь.

Намек был оскорбителен.

Я, конечно, не числила себя в заядлых меломанах, но и 'всякую чушь' тоже не слушала. В отместку пришлось включить на полную громкость МузТВ, где как раз прогоняли лучшую десятку российских клипов. Правда, уже через минуту я раскаялась в излишней строгости к эльфам и к самой себе. Заставлять слушать такое, можно только в следственной камере, в качестве особо изощренной пытки.

Когда телевизор отключился, я еще секунд пять по инерции давила на кнопку. Эльфы с немым укором взирали на меня, не говоря ни слова. Краска стыда за человечество и наш шоу-бизнес залила щеки розовым колером, и я поклялась исправиться.

Лучше бы мне этого не делать, потому что, как не секрет — благими намерениями дорога в одно известное место вымощена.

Подфартил с намерениями сибирский театр балета и оперы, так не вовремя явившийся с гастролями в город. Обрадовавшись возможности поразить иномирных гостей земным искусством, я купила три билета на любимый балет 'Жизель'. Хотела купить четыре, но супруг приобщаться к миру прекрасного благоразумно не пожелал, а заставить пойти на подобное мероприятие сына, можно только под дулом пистолета. Пистолета у меня не водилось.

Пообещав интересное зрелище, я потащила эльфов вкусить плодов Терпсихоры, забыв при этом учесть, что до этого смотрела балет Жизель исключительно по телевизору в исполнении первых балерин страны!

Поначалу все было замечательно. Во-первых, весь театр мне завидовал, небось, не у всех есть возможность прийти под руку с такой красотой, да еще в двойном экземпляре. Эльфы с интересом крутили головами, дамы пялились на них и меня, источая флюиды злобной зависти, музыканты тихо тренькали струнами и дудели, настраивая инструменты.

Когда полилась музыка — я совсем расслабилась: оркестр не фальшивил, эльфы не кривились. Напротив, они внимательно вслушивались в звуки бессмертного произведения, танцы, правда, перворожденных несколько озадачили, но когда я объяснила суть происходящего, эльфам стало интересно. Само понятие "танец — спектакль" у эльдаров отсутствовало, так что они сразу простили артистам и непонятные па с прыжками и странные мужские наряды — идея хореографа захватила неиспорченные умы.

Все шло просто отлично: Жизель правдоподобно страдала, легкомысленный принц вытанцовывал с новой невестой, я старалась не хлюпать носом от жалости к доверчивой крестьянке.

Это благополучие тянулось до тех пор, пока несчастная влюбленная не умерла, а гуляка принц проникся угрызениями совести и поперся среди ночи на кладбище, рыдать на могилке. И вот тут началось… Появились бесплотные сильфиды и стали беззвучно порхать на одной ноге.

Предполагается, что беззвучно. На самом же деле…

Бедная наша старенькая сцена, помнившая революцию и восстание казаков!

Крепкие мускулистые ножки балерин в унисон прыгающие по старому дереву дали поразительный результат. Равномерное бум-бум-бум-бум-бум почти сразу заглушило звуки оркестра и вызвало первые сдерживаемые смешки среди морально неустойчивой публики (и мой в том числе). И все бы ничего, попрыгай они только один раз. Нет же, по задумкам хореографа они должны были четырежды пропорхать их одного конца сцены в другой. Воспарить у балерин никак не получалось, зато протопать, как стаду молодых слонов на выгуле — вполне.

Бедный принц метался среди тяжело бухающих сильфид, как мышь в мышеловке, с трудом ускользая от их неотвратимого продвижения. Сцена скрипела и ныла, грозя обрушить тушки бестелесных духов вниз. Балерины вздрагивали и озирались после каждого прыжка, справедливо опасаясь за свое здоровье, а оркестр изо всех сил старался быть услышанным, прорваться сквозь этот топ-топ. По сцене поднимались волны вековой пыли, выколоченной из досок. Они смешивались с клубами тумана заданного режиссером по спецэффектам. Сидящие в первых рядах зрители начали безудержно чихать и отряхиваться. Нервы остальных театралов оказались не железными, после второго круга по залу пробежала волна смеха, переросшего к третьему — в хохот.

Когда пылевой туман стал подбираться к нашему ряду, я подхватила эльфов под белы рученьки и поволокла к выходу.

Это было фиаско.

Я в полной печали сидела в городском скверике среди чахлых вязов и молча поглощала мороженое. Мои подопечные расправлялись уже с третьей порцией эскимо и тоже молчали.

Когда, наконец, сладкое подъели, Селливен сказал: — Ты не огорчайся сильно. Ну не умеют люди петь и танцевать, так что из этого…Зато вы иногда изобретаете совершенно бесподобные вещи! — Он тщательно облизал палочку от эскимо, заглянул мне в глаза, сделал брови домиком и попросил, — Купишь нам еще по порции мороженого?

Я счастливо вздохнула и согласно кивнула головой.

Кажется, человечество было полностью реабилитировано в глазах перворожденных, пусть и без помощи балета.

Отсутствие наряда служит иногда лучшим нарядом /Петроний/ цитаты о моде История пятая

В этом году лето выдалось просто безбожно жаркое.

Облака и тучи обходили наш город стороной, не оставляя и малейшего шанса хотя бы на временное снижение температуры.

Люди прятались под жидкими тенями акаций и обглоданных прожорливыми жучками вязов, но спасения от обжигающего белого светила вне помещений с кондиционерами не существовало. Город наводнили белокожие северяне, которые после нескольких часов на городском пляже, становились похожими на вареных ужей в сезон линьки.

Самыми несчастными оказались те, кто по-прежнему должен был ходить на работу. Они унылыми вереницами тащились по утрам к остановкам, заполняли маршрутки, с безнадежной завистью взирая на счастливых отпускников, восседающих в обнимку с надувными кругами на соседних сиденьях.

На мое счастье, я уже не принадлежала к категории наемных работников, хотя и на пляж просто так удрать тоже не могла, ведь чтобы обслужить наших гостей официантку со стороны не наймешь, не тот случай. Вот я и торчала день за днем у стойки, наблюдая, как мой ребенок с утра удирает на речку и становится с каждым днем все ближе по цвету к эфиопам. Наконец я не выдержала и объявила домашним, что завтра они обойдутся без меня. С вечера покидала в сумку вещи, созвонилась с подругой и морально приготовилась отдыхать. Только это когда же у меня все получалось с первого раза нормально? Правильно, никогда.

Долгожданное утро свободы началось с того, что вякнул телефон, и подруга хрипящим голосом пропойцы со стажем сообщила, что заболела ангиной. И это в середине лета, когда даже в тени температура не ниже тридцати девяти!

Немного погрустив на такое невезенье, я все-таки решила не отступать и довести свой план до конца. Город у нас небольшой, так что все равно на кого-нибудь из знакомых наткнусь, в одиночестве не останусь. Подхватив сумку и нацепив на нос солнцезащитные очки, я вырулила на крыльцо.

Столы уже не пустовали: за ними сидели два неразлучных друга, представители дивного народа, пресветлые эльфы Селливен и Илваритель. Они были очень заняты, на днях мой ребенок обучил их морскому бою, и теперь остроухие товарищи азартно прикрывали ладонями листки бумаги, ведя певучую перекличку на своем языке. Впрочем, как бы они не погрузились в игру, а на мое появление среагировали. У эльфов удивленно поползли брови вверх, при виде пляжных бриджей, и приятели уставились на меня, ожидая пояснений.

— Я иду отдыхать, на пляж, — ответила я на их немой вопрос.

— Что такое пляж? — немедленно спросил Селливен.

Я попробовала уйти от подробного объяснения:

— Пляж — место, где много обнаженной натуры!

Эти эльфы так любопытны, что порой начинаешь чувствовать себя коллегой Даля, пытаясь объяснить им значение того или иного слова.

Представители дивного народа переглянулись и хором объявили:

— Мы с тобой!

— Куда со мной? — не поняла я.

— На пляж, где натура! — бодро отрапортовал Селливен.

— Обойдетесь! — фыркнула я в ответ, — Может вас еще в женскую баню сводить на экскурсию?

— А можно? — загорелись глаза у обоих молодцов. Что такое 'экскурсия' они спрашивать не стали, очевидно, хватило знакомства со словом 'баня'.

— Нельзя! — отрезала я, перед глазами встали картины глубокого детства, когда за отсутствием удобств дома, мне приходилось посещать сие дивное заведение, и я хихикнула, — Да к тому же там не натура, а бесплатный фильм ужасов!

— Почему? — тут же последовал следующий вопрос.

Ну, до чего все-таки наивны эти эльфы, со своей вечной молодостью!

— Вы наших старушек видели?

— О…. - переглянулись между собой друзья, но не отстали, — А на пляж?

И хотя обычно я раскисаю с первой секунды под их умоляющими взглядами, на этот раз удалось сохранить твердость кремня:

— А себя вы в зеркале видели? В ваших камзолах и рубашках только на карнавал ходить, а у нас пока еще не Рио-де Женейро. Не дойдете, заберут, к чертовой матери!

— Куда? — снова округлились глаза представителей мудрого народа.

— На Кудыкину гору! — ответила я, и, предупреждая вопрос, уточнила, — Это город такой, там всегда карнавал!

Эльфы, однако, не угомонились, напротив, они незаметно переместились поближе и продолжили атаку, перейдя к запрещенным приемам: взяли меня под руки с двух сторон и состроили огорченные лица:

— А если мы оденемся по-другому, возьмешь?

Чтобы отвязаться от назойливых красавцев, я кивнула головой.

Это только они думают, что самые умные, а то мы эльфийских слабостей не знаем.

— Сейчас, одежду принесу, — покладисто согласилась я и ушла в дом.

Немного порывшись в шкафу, выудила пару замызганных джинсовых бриджей своего дитятки, и футболок, времен его увлечения рэпом, (такие, знаете, черненькие, в вышитых золотой ниткой, оптимистично скалящихся черепах) и поволокла все это барахло вечноживущим остроухим паршивцам.

Как и ожидала, золотые черепа эльфов не вдохновили, про штаны, у которых мотня находится на уровне колена, я и вовсе молчу.

Приятели тоскливо уставились на гуманитарную помощь, потом Селливен ехидно улыбнулся и поинтересовался:

— А если мы сошьем что-то похожее на вашу одежду, возьмешь?

Так как совместный выход в свет откладывался на неопределенное время, я легкомысленно согласилась, и даже дала ряд указаний:

— Только никакой вышивки, кружев и пуговиц из драгметалла! И материал пусть будет лен! И про цвет, про цвет не забудьте!

Эльфы бодро кивнули головами, подхватили дареную одежду и удалились, не забыв наградить меня улыбкой и словами благодарности.

Я благополучно добралась до пляжа, с первых шагов встретила хороших знакомых и провела день довольно весело, вволю наплескавшись в теплой воде. Когда же вернулась домой, обещание, данное эльфам, выветрилось совершенно, тем более, что они не появлялись в нашем трактире не меньше недели. Поэтому, когда милые юноши, наконец, возникли пред моими очами — изумилась их внешнему виду до невозможности: безупречно отутюженные брюки, сшитые из тонкого сукна, были идеальны. Шелковые приталенные рубахи навыпуск — тоже как из журнала мод, хотя маленькая вышивка в виде рун, все-таки имелась. Образ не портили даже затейливые золотые заколки в длинных волосах.

— Это вы чего? — удивилась я, так и не вспомнив про свое обещание.

— Это мы на пляж, — объяснил Илваритель, а Селливен кивнул головой, поддерживая друга.

Так, ага, на пляж.

Из глубин памяти всплыл давний разговор, я вздохнула и попыталась увильнуть от исполнения:

— Я сегодня занята по горло, мне так жаль, так жаль, вы просто не представляете..

— Ничего, — успокоил Селливен, — Мы тебя уже отпросили.

И оглянулся на Самого Большого Начальника, ведавшего свободным временем домочадцев, за поддержкой. Мой супруг официально подтвердил свое разрешение на 'отгул', и мне ничего не оставалось, как сдаться.

Уже переодеваясь, решила, что зря так сопротивлялась, интересно же наблюдать со стороны за реакцией представителей чужого мира на наш. Я не ошиблась, весело стало уже в маршрутном такси.

Напротив моих подопечных уселись две симпатичные девицы с весьма зрелыми формами и такими короткими юбками, что не спасали даже сумочки, заботливо поставленные на колени.

Эльфы порозовели, переглянулись и стыдливо потупили глаза.

Девушки оценили застенчивых красавцев и начали вести прицельный обстрел манящими взглядами, томным облизыванием и прикусыванием пухлых губ. К тому же барышни постоянно перешептывались и хихикали, чем окончательно вогнали в краску приятелей.

Эльфы были так беззащитны перед напором этих кокеток, что я умилилась, а какая-то бабка прошипела:

— Бесстыдницы! Совсем ошалели! Скоро юбки до пупа задерете и сами на колени парням прыгнете!

'Парни' от речей нежданной защитницы совсем поникли, а мне стало так весело, что я чуть не пропустила нужную остановку. Когда наша странная компания, наконец, выбралась из маршрутки, на остроухих было невозможно смотреть без жалости: тонкие стрелы бровей свела напряженная судорога, кончики острых ушей нервно подрагивали, а лица раскраснелись — хоть воду кипяти.

— Ну, вы люди …, - обвинительно начал Илваритель и запнулся, потому что временно онемел: мимо продефилировала целая стайка юных прелестниц в малюсеньких шортиках и крошечных топиках.

А Селливен жалобно протянул:

— Неужели мне это не мерещится?!

Я только хмыкнула:

— Дальше будет круче! Поэтому нервным предлагаю вернуться домой.

— Круче это как? — осторожно поинтересовался Илваритель.

— Еще меньше одежды!

— Это невозможно!!! — отказались мне верить эльфы, а зря….

Скажу только, что первый час нашего отдыха они провели в тени большого дерева, не решаясь покинуть его спасительную тень. Но страшило перворожденных вовсе не наше ядовитое солнце, просто мимо ходили, бегали или стояли десятки загорелых, почти обнаженных див. Девушки бросали на моих красавцев взгляды из-под ресниц, ложились на песок под самым их носом, подставляя солнцу гладкие животы. Эльфы сидели тихо, прижавшись, друг к другу, как замершие зимние воробьи, не в силах произнести хоть слово, так велико оказалось их потрясение. Пределом испытаний стала неспешно прошедшая мимо барышня в стрингах и топлес. Мои мальчики со стоном повалились на песок и когда смогли с него встать, у них, наконец, выработался минимальный иммунитет к обнаженному женскому телу.

Приятели, в конце концов, разделись, явив на обозрение чудо эльфийского портняжного искусства — довольно свободные штанишки по колено нейтрального темно-зеленого цвета. И пока остроухие вальяжно шествовали к воде, попутно лишая остатков разума представительниц слабого пола своей неземной красотой, я наслаждалась произведенным фурором со стороны и готовилась к новой серии бесплатного развлечения. И оно не замедлило себя ждать.

В нашу сторону продвигался, выдергивая, как цапля, свои длинные тонкие ноги из вязкого песка, весьма импозантный тип в белых одеждах. Тончайшая, из дорогого хлопка, рубашка расстегнулась, выставив напоказ ухоженное мускулистое тело и полкило переплетенных золотых цепей разной толщины. Длинные черные волосы, перехваченные в хвост серебристым шнурком, сияли и вились, как в рекламе шампуня. На руке сверкали дорогие часы, а под мышкой обвис крошечный йоркширский терьер.

Я, было, задалась вопросом — что может делать на общественном бесплатном пляже такой мэн, как он повернулся боком и явил миру золотую серьгу. Серьга оказалась нужной формы и в нужном ухе. Этот тип был явно приезжим искателем приключений на свою задницу, причем в прямом смысле этого слова. И, конечно же, дяденька замер недалеко от нашего пристанища. Он остановился и глубокомысленно воззрился в сторону воды, с высоты столичной элиты оглядывая провинциальный мирок.

Я затаила дыхание.

Из воды, тем временем, выбрались и, не спеша, продвигались в нашу сторону эльфы, обеспечивая по дороге ночными грезами всех девиц старше тринадцати лет.

Взгляд брюнета мгновенно перестал блуждать, и сосредоточился на моих красавцах,…на том, что ниже пояса и выше колен. На его счастье, эльфы алчного взгляда не заметили, и развалились на горячем песке перед самым носом заезжего 'прынца'.

Мужчина счастливо вздохнул, потоптался на месте, в поисках свободного места и тени, а потом приземлился рядом со мной. Он спустил на землю свою собачонку. Животное боязливо прижалась к его ногам, и пару раз тявкнуло — на меня, между прочим. В отместку я показала этой мелюзге язык. При желании можно было и рявкнуть на псину, так сказать в воспитательных целях, или заняться извращенным садизмом: потребовать от хозяина, чтобы он одел на этот спичечный коробок с ножками намордник, но мне было, во-первых — лень, во-вторых — любопытно, что будет дальше.

— Мика, нельзя! — утомленный радостями жизни, голос нашего нового соседа прозвучал неубедительно и только раззадорил собачку.

Я уже открыла рот, чтобы прервать визгливое завывание отработанной неоднократным применением командой 'пшла отсюда', как Илваритель протянул свою руку, и что-то прошептал зловредной рыжей гавкалке.

Песик немедленно заткнулся, завилял хвостом и помчался знакомиться.

Хозяин тоже решил в этом поучаствовать, широко улыбнулся, обнажив десны, и кокетливо представился:

— Лев Валерьевич. Просто чудо, что Мика к вам подошел! Он такой застенчивый!

У меня на этот счет имелось другое мнение, но я его оставила при себе и терпеливо в течение получаса слушала монолог брюнета.

Лев Валерьевич разливался соловьем. За пятнадцать минут мы узнали все подробности рождения, взросления, и сложности пубертатного периода его шавки за три тысячи уе.

Следующие пятнадцать минут разговор шел об одинокой, и само собой, очень чувствительной, ранимой душе, которой, увы и ах, безумно не хватает любви и понимания. При этом мужчина так выразительно и кокетливо смотрел на эльфов, что они в замешательстве оглянулись на меня. Половину из вдохновенного спича перворожденные явно не поняли, хоть по-русски уже неплохо говорили, но все равно, от быстрой речи пока терялись. К тому же Лев Валерьевич определенно прибыл к нам откуда-то со стороны Воронежа и при разговоре страшно гхыкал, кое-что даже я понять могла только с опозданием в несколько секунд, а что уж говорить про ребят.

Пока эльфы в недоумении крутили головами, я широко улыбнулась брюнету, и сквозь зубы сказала:

— Дальше эту тему развивать не советую.

— Почему? — наивно удивился любитель экзотики.

— Убьют, — мой ответ заставил вовремя замереть руку назойливого п… в общем, нехорошего человека, над коленом одного из эльфов. Подозреваю, что это спасло Льву Валерьевичу сохранность его смазливой физиономии, а может быть, даже жизнь, потому как лица моих подопечных постепенно меняло понимание происходящего.

О-о-о…теперь даже я поверила, что они настоящие воины!

Черты стали резкими, хотя и не утратили своей красоты, но теперь схватить кого-нибудь из эльдаров за колено или другую часть тела мог только самоубийца. А еще, не знаю, в чем тут дело, но стало совершенно очевидно, что эти красавцы вовсе не люди.

Лев Валерьевич от такой перемены опешил и сник. Его взгляд суетливо заметался по сторонам, напрасно ища поддержки. А потом брюнет тихо сказал:

— Извините, я… простите бога ради…не поймите меня превратно…

Он приготовился спешно отчалить в другую сторону, но зацепился взглядом за обновки эльфов и словно окостенел, замер, как завороженный, потом медленно потянулся к штанам Селливена, схватил их, бормоча:

— Что это? Чье это? Как…

Казалось, Лев Валерьевич забыл и о приглянувшихся ему эльфах, и о маленьком недоразумении, чуть было не переросшим в межвидовой конфликт, мужчина любовно гладил ткань, близоруко подносил ее к самым глазам и все не мог оторваться.

Эльфы ту же сменили гнев на жалость, и Селливен участливо поинтересовался:

— Этот человек болен?

— Почти, — вздохнула я, — Кажется это провинциальный Кутюрье.

— Кто? — не понял эльф.

— Портной, — выбрала более понятное слово.

Брюнет прекратил бессвязное бормотание и обижено уставился на меня. Впрочем, он тут же просительно произнес:

— Умоляю! Продайте мне эти вещи!

И глядя на наши удивленные лица, пустился в длинные объяснения.

Он действительно модельер. В наш город завернул по ошибке, в поисках утерянной во время затянувшегося творческого кризиса Музы, посмотрел на карту и решил, что вдохновение может принести только отдых на берегу моря.

Ну откуда уроженец Воронежа мог знать, что море в наших краях прячется за многокилометровыми зарослями камышей, полных мелких кровососущих тварей, а туроператоры заманивают клиентов словами о близости к первозданной природе (расшифровывайте как отсутствие благ цивилизации)?

Для рыбаков и охотников наши места — просто рай земной, но Лев Валерьевич к этой славной категории не имел никакого отношения. Он просидел в тоске три дня в плавучей гостинице, и не найдя ни одного личика, достойного его взгляда (тут я представила щетинистые физиономии его попутчиков и хихикнула), после чего удрал обратно в цивилизацию.

Самолет улетал глубокой ночью, так что у портного оставалось время осчастливить своим посещением наш пляж. Несомненно, Льва Валерьевича привело на этот берег само провидение, ведь эти вещи сшитые руками людей. Нет, не людей!

На этих словах модельер запнулся и многозначительно ткнул пальцем в безвинно проплывающее над нами облачко. Я снова захихикала, а эльфы смущенно замялись и потупились.

Такую ткань страдалец от моды видел только однажды, в музее, это было парадное платье древней красавицы. Тогда ему так и не дали изучить дивный образец поближе, но сейчас судьба снова улыбнулась, поэтому он просит, нет, умоляет продать ему эти штаны и рубашку!

Брюнет картинно плюхнулся на колени, эльфы опасливо попятились и вопрошающе посмотрели на меня.

Лев Валерьевич признал во мне главную и цепко ухватил мое колено:

— Сжальтесь! Уговорите их!

Я с трудом освободила свою ногу и попробовала отобрать эльфийские шмотки.

Не тут-то было! Ненормальный портной всхлипнул и приготовился зарыдать.

Вокруг стали собираться любопытные, жадные до скандалов.

— Чего он хочет? — недоуменно спросил Илваритель.

— Твои штаны и рубашку! — прошипела я, старательно расцепляя пальцы модельера.

Клешни у Льва Валерьевича оказались не слабые, моих силенок не хватило.

— Может, отдашь, а? — поморщилась я, — Ведь он не отстанет, так и будет полсти на коленях за нами до самого дома.

— Сумасшедший? — понимающе кивнул головой эльф.

— Хуже, — вздохнула я, — Этот человек придумывает, во что должны одеваться остальные. Это один из творцов нашей моды.

— Правда? — непонятно чему восхитились друзья.

Мимо как раз проходила девица лет семнадцати, у которой при ходьбе из коротких шортиков ритмично выглядывали полосочки некой части тела, заставляя пускать слюну мужскую половину пляжа.

— И это тоже они придумали? — задумчиво поинтересовался Селивен.

— И это, и вот это тоже, — кивнула я на хорошенькую молодую женщину в короткой расклешенной юбочке, которую она безуспешно пыталась отнять у ветра.

— Тогда подари ему мои вещи, — решительно произнес эльф, заставив просителя счастливо закатить глаза.

Так что все закончилось мирно, правда брюнет пытался выпросить и исподнее, уверяя, что у него революционный крой, но я показала портному кулак и пригрозила отобрать остальное.

На прощание щедрый Илваритель вручил Льву Валерьевичу свою заколку, чем, по-моему, чуть не довел его до полного ор…доставил большое удовольствие.

Домой мы возвращались на такси, я не решилась тащить через весь город полуобнаженного парня.

Эльфы тихо чирикали о чем-то на заднем сиденье, наверное, делились впечатлениями, а я слушала болтовню шофера, который мужественно перенес все колдобины на нашей улице и даже ни разу не поморщился, за что получил пару лишних десяток. И только на прощанье поинтересовался:

— Иностранцы, да?

— Угу, — согласилась я, — Из дальнего зарубежья.

— Болеть будут, — глубокомысленно заметил таксист и уехал.

Я посмотрела на своих подопечных и обомлела. Всего лишь часа хватило красавцам, чтобы заработать ожоги второй степени. Пришлось срочно бежать в аптеку за лекарством. И потом я с угрызениями совести имела удовольствие в течение недели любоваться облезающими аристократичными носами эльфов. На пляж, понятное дело, мы больше не пошли, я не пустила, слишком много ажиотажа вызвали наши друзья в первый раз.

Эльфы повздыхали, но смирились.

Прошло довольно много времени, на дворе царила глубокая осень, и над городом висела серая мгла. Я бездумно жала на кнопочки пульта, крутя каналы телевизора и надеясь наткнуться на что-то путное, как на экране мелькнуло знакомое лицо с золотой серьгой и затейливой заколочкой в волосах в окружении худосочных длинноногих красавцев.

Жизнерадостный голос журналиста вещал:

— А теперь позвольте познакомить вас с новым идолом мировой моды, открытием сезона, диким Львом каменных джунглей!

Брюнет на экране лучезарно улыбнулся и поведал о муках рождения новой коллекции.

Врал Лев Валерьевич вдохновенно, про какую-то нечастную средневековую любовь, закончившуюся смертью (разве мог этот товарищ спокойно женить красивого юношу на девушке, не удавившись). Случившиеся рядом эльфы тут же поинтересовались, почему он говорит неправду. Я вздохнула. Как объяснить, что не может творческая личность спокойно и честно признаться в плагиате?

Впрочем, я оказалась слишком строга к нашему случайному знакомому. Когда на подиум вышли модели, мы увидели на знакомом крое обилие стразов, кружев и золотых шнуров.

Тощие юноши шествовали по подиуму с лицами идущих в бой, щеголяя наращенными по пояс волосами. Смотрелось это варварское великолепие дико, но мило.

Селивен тут же упрекнул:

— А ты нам запретила вышивку.

Я открыла, было, рот в свою защиту, как в дверь ввалился знакомый орк, и с порога глядя в телевизор, прохрипел:

— О, какие красотки! Только где же грудь?

После этой фразы эльфы покраснели и замолкли, а я надулась от чувства гордости за вклад в развитие мировой моды, пусть и за счет чужих штанов.

День непослушания История шестая

Прошло уже больше года с того знаменательного слякотного осеннего вечера, когда я встретила мечтавшего о сытном ужине вампира.

Жизнь моя изменилась настолько, что поначалу я сама ее порой не узнавала. Словно не со мной все это происходило, а с кем-то другим. И эта жизнь, и этот мир, который вдруг сам по себе образовался вокруг меня, доставляли колоссальное удовольствие.

Мир, полный магии, удивительных существ и историй, поведанных гостями, был бесподобен. Да и наш дом, самый обычный, стал в сто раз загадочней и таинственней. Он зажил особой жизнью, незаметной для глаз окружающих.

Иногда я задавалась вопросом — а сколько времени может длиться подобная идиллия? — и сама себе отвечала 'надеюсь, что вечно', трактуя данное понятие, как 'пока нам самим не надоест'.

Снабженный незатейливыми заклинаниями, дом превратился в надежную крепость, защищенную от любопытствующих взглядов соседей.

Впрочем, с соседями нам тоже повезло: ни одной старушки мечтающей о славе Шерлока Хомса или мисс Марпл в округе не водилось. И справа и слева жили молодые, и поэтому сильно занятые собой и работой люди, дом напротив зиял пустыми проемами окон и служил ночной явкой местных бомжей и алкоголиков, так что, стучать на наш таинственный образ жизни пока было некому. И царить бы миру и покою в моей душе, если бы не одно маленькое, но жирное 'но'…

Смутное беспокойство медленно и неотвратимо подтачивало внутреннюю уверенность в завтрашнем дне. Оно насылало на меня ночные кошмары и бессонницу. Впрочем, с последней я научилась справляться самостоятельно.

Мне довелось приобрести в магазине книгу, которая помогала вспомнить прошлые жизни, с некоторых пор эта тема стала мне очень интересна. Так вот, стоило только произнести ритуальную фразу из этой книги, начинающуюся словами — 'мое тело расслаблено, кончики пальцев становятся теплыми, наливаются приятной тяжестью', как тяжелеть начинал весь организм, и в первую очередь веки. Да так быстро, что уже на счете 'три', я вместо того, чтобы попасть к дверям, за которыми содержались таинственные факты биографии моей души, проваливалась в крепкий сон, из которого получалось выбраться только к утру, да и то не сразу.

И все-таки это 'но' висело над моей головой, как дамоклов меч, источало ядовитые фимиамы, как упорный недобрый взгляд в спину. В конце концов, собственное беспокойство так надоело, что я решилась выпросить у захожего мага простенькое заклинание от медленно прогрессирующей паранойи.

Маг изумился безмерно, в задумчивости огладил рукой гладко выбритые щеки и минут на десять погрузился в транс.

Транс мага — отдельный разговор. В момент плетения заклинаний воздух вокруг тела волшебника ощутимо сгущается, начинает сиять мерцающим светом и слегка вибрировать, вызывая легкую щекотку у окружающих. И трогать чародеев в это ответственное время нельзя, вредно для здоровья. Вон, на днях, наш неуклюжий Кузьма случайно задел одного, потом до ночи колосился густыми побегами овса. Хорошо еще маг попался отходчивый, а то бы мог навсегда оставить ходячим снопом.

Говорят, в момент транса волшебники пребывают в мире, где мысли и чувства настолько другие, что последствия случайного вмешательства могут быть, мягко говоря, негуманными по отношению к окружающим. Поэтому я отодвинулась подальше, и со стороны восторженно глазела на оптические чудеса вокруг мага.

Воздух то искрился и сиял тысячью ярких звездочек, то становился похожим на густой черный кисель, то застывал полупрозрачным игольчатым монолитом. Вот уж не думала, что заклинание от паранойи потребует таких усилий. Наконец маг прекратил мерцать, открыл глаза и тревожно взглянул на меня.

— Ну что, получилось? — слова вырвались автоматически, я и так знала, что ничего не вышло, червячок, глодавший спокойствие, никуда не делся.

Маг глянул на меня искоса своими серыми очами и начал торопливо щелкать пальцами, бормотать что-то себе под нос, а потом ринулся рисовать обережные знаки на обоих порогах. И на том, что вел в мой родимый мир, и на том, что соединял наш двор с сотней неизвестных.

Я осталась стоять с отвисшей челюстью, пока на наш домашний очаг навешивали все мыслимые и немыслимые виды защиты. Мой червяк тут же разросся до размеров упитанного дракона, то есть я была почти готова заорать пошлое 'Караул — грабят', ну или еще что-нибудь в том же роде.

Маг, тем временем, закончил ползать по двору, поднялся с четверенек, отряхнул прах с колен и небрежно сказал:

— Я тут, чтобы не боялась, немного поколдовал… Теперь даже мышь без спросу не проскочит, можешь спать спокойно.

Я быстренько представила марширующих ночью к нашей супружеской кровати за разрешением мышей и захихикала.

Маг недоуменно поднял брови и с подозрением спросил:

— Так тебе страшно или нет?

Между тем фантазия продолжала буйствовать: вслед за мышами в очередь встали другие твари. Маг расфокусировал свой взгляд и, кажется, бессовестно просмотрел мои мысли, потому, что вздохнул, покрутил у виска и с обидой сказал:

— Тебе не от паранойи, а от другого заклинания искать надо!

Червяк тут же повесился и сдох, а я осталась давиться смехом, потому что откровенно хохотать не решалась, уж больно сердитое лицо стало у мага.

В этот вечер хорошее настроение мне было обеспечено, но ночью в сновидение опять вторглась тревога.

Что бы мне не грезилось, она проявлялась всегда одинаково: вдруг из ниоткуда появлялся медленно двигающийся черный джип, неотступно следящий за мной слепыми тонированными стеклами. Обычно все-таки удавалось уходить (улетать, уплывать, убегать — в зависимости от сна), но не на этот раз. Машина вырулила из-за угла и неотвратимо распахнула предо мной двери. Единственная мысль, мелькнувшая в этот момент, пискнула 'Все, конец!', а потом страх захлестнул меня серой волной, и я проснулась.

Предрассветные сумерки уже выбелили нашу спальню. Я села на кровати и чуть не заорала, сначала от испуга, потом — от восторга.

Маг-то оказался шутником.

На краю одеяла сидела, степенно сложив лапки на мягком брюшке, мышь и внимательно смотрела на меня черными бусинами глаз. Я тут же протянула руку и осторожно дотронулась до нее пальцем.

Мышь была, несомненно, живая. Из ее лапок торчал клочок бумаги, на котором каллиграфической вязью кто-то вывел — 'пропуск в подвал и обратно'.

Я подмахнула этот документ невесть откуда взявшимся пером, проследила, как мышь спускается с кровати зажав в зубах честно добытое разрешение, представила, как она сует его под нос моим кошкам и снова повалилась спать, с дурацкой улыбкой на губах, не зная отругать мага при встрече, или сказать спасибо.

Свой подъем я бессовестно проспала. Муж пожалел сладкий утренний сон, и когда я после первого приглашения к завтраку даже не подняла голову с подушки, больше будить не стал. Проснулась я сама, когда солнце заглянуло в окно спальни, преодолев барьер в виде раскидистой высокой ивы.

Я прислушалась, во дворе бубнил телевизор, а это значило, что кто-то из гостей уже сидит за столами. Делать нечего, дальше лентяйничать не позволяла совесть, надо было умываться и плестись во двор, авось муж проявит понимание и сварит кофе, сама осилить эту таинственную науку я так и не смогла, собственноручно приготовленный напиток обычно отвратительно вонял горелым.

Ожидания оправдались на сто процентов. Муж действительно сжалился и сварил мне кофе, и я потягивала его в полудремотном состоянии, наблюдая за ранними гостями. Не по-утреннему громкий разговор за столами предвещал нелегкий день.

Стоило мне только сформулировать эту мысль, как разразился скандал. Гном не поладил с магом, сверкнул оранжевым светом небольшой пульсар, в воздухе запахло палеными волосами, из-за голенища сапога извлекли боевой нож, послышалась отборная ругань.

Муж с Кузьмой поспешили к драчунам, а я осталась на месте, ожидать пополнения своей коллекции. В тот момент я еще не подозревала, что к вечеру она существенно увеличится.

То ли на солнце в тот день были магнитные бури, то ли вчера маг перестарался и колданул не то заклинание, но гости так часто хватались за оружие, что я даже перестала уносить его в дом и складывала кучкой за барной стойкой. Кузьма и мой милый совсем сбились с ног.

Больше всего удивляло то, что как только у драчунов конфисковали оружие, они сразу утихомиривались и уже спокойно продолжали общение, время от времени вытягивая шеи и пытаясь разглядеть, а куда собственно унесли конфискат, и потом, при прощании наперебой начинали звать погостить, вовсю расписывая красоты своего родного края, давали время подумать, обещали завтра заглянуть за ответом.

Я совсем вымоталась от такого ненормального поведения посетителей. Самое обидное состояло в том, что буянили в основной старые знакомые, полностью игнорируя мои призывы к миру и спокойствию.

Ничто на земле не вечно, и солнце, наконец, опустилось за горизонт. Дневные посетители потихонечку покидали наш гостеприимный кров, но на смену им потянулись типично ночные гости: вампиры, эльфы, и пара оборотней. Воцарилось долгожданное спокойствие, и я повеселела, а когда к бару подсел Воржак, и вовсе расцвела. Этот орк неизменно поднимал мне настроение одним своим присутствием.

После памятного сражения с поливальной установкой мы стали друзьями, он поменял свой дальний столик на табурет перед баром, и когда не было интересных матчей, коротал время со мной. От него я узнала кучу интересных вещей. Например, что орки приходятся близкими родственниками гоблинам, а те в свою очередь — великанам, что его раса делится на три больших рода: горных, степных и пещерных. Что не бывает лесных орков. Что лес они не любят, можно даже сказать — бояться. Что самые мелкие — это пещерные племена, самые злобные — горные, ну а степные — самые многочисленные и рослые. Роды в свою очередь делятся на кланы, каждый из которых имеет своего вожака и звучное название.

То, что мне сократили до 'клана кровавой росы', на самом деле звучало 'первая кровь трусливого как стишши врага скатившаяся с меча храброго воина и окрасившая листья вырхи'. Что такое 'вырха' я уточнять не стала, мало ли в степях всякой травы, а 'стишши', судя по описанию, были разновидностью полевых мышей. Кланы воевали друг с другом беспрестанно, примиряясь только для войн с другим родом, а те в свою очередь мирились, для битв с каким-то общим врагом, типа эльфов или вампиров. Как гости терпели присутствие друг друга в нашем заведении — оставалось загадкой. Наверное, сюда приходили самые миролюбивые представители народов.

Только сегодня, похоже, и орки, и эльфы встали не с той ноги. Я не поверила своим глазам, когда сначала снова услышала яростный спор, а потом увидела великана, который в великом смущении держал за шиворот, как провинившихся котят двух представителей дивного народа. Они шипели друг на друга не хуже кошек, а один даже пытался лягаться. Я подошла к ним и молча с укоризной, посмотрела по очереди каждому в глаза. Эльфы моментально притихли, стыдливо покраснели, и сами протянули мне дивной работы кинжальчики. Ценный трофей, но в этот момент он меня совершенно не радовал, нелегко, знаете ли, терять веру в мудрость старшего народа.

Настроение упало до нуля, да тут еще орк противно ухмылялся, явно любуясь позорной сценой.

Чтобы не слушать его комментарии, я достала прочный пакет и стала укладывать накопившийся за день металлолом, пробубнив сама себе под нос обещание:

— Вот уеду в отпуск на пару недель — узнаете!

— Отпуск — это далеко? — спросил орк, сощурив свои и без того узкие глаза.

— Смотря куда ехать, — пожала я плечами.

Воржак заинтересованно наблюдал за мной, а потом поинтересовался:

— Ну и куда тебе столько барахла?

— На стену повешу! — буркнула я невежливо, водружая на ближайший табурет ощетинившийся во все стороны железом пакет.

Орк перегнулся через стойку, немного поковырялся одним пальцем в ворохе оружия, выудил из него длинную тонкую шпильку в виде цветка и задумчиво поинтересовался:

— Что, Аль Ди был?

Я вспомнила статного мага с восточными раскосыми глазами и подтвердила:

— Угу.

Маг явился сильно расстроенный, сразу хорошо глотнул крепкого коктейля и через полчаса попытался этой шпилькой выковырять примерещившийся третий глаз у сидящего рядом гоблина. Тот тоже оказался не образцом смирения, и я разжилась дамским украшением и маленьким топориком, будет теперь чем дрова на пикниках рубить.

Я разглядывала шпильку, любуясь изящными линиями узора. Воржак тем временем надавил ногтем на цветок, чуть слышно щелкнула пружинка, на свет показалась удивительно тонкая и острая металлическая полоска.

— Дамская цацк, — Недовольно проворчал орк, и тут же попытался приспособить ее мне в волосы, но тут он промахнулся, для моей короткой стрижки это украшение явно не годилось. Ну, разве что скотчем примотать.

Орк что-то проворчал под нос и недовольно сказал:

— Отпустила бы ты косы, что ли.

От такого совета я даже онемела. Ну ладно эльфы неодобрительно косились на мою короткую стрижку, периодически в ужасе шарахаясь при очередной кардинальной смене цвета. Я даже некоторое время специально третировала их, выбирая краску поколоритнее и оттеняя ее цветным лаком по настроению, пока после очередной покраски соседская собака, напоровшись на меня в переулке не поджала хвост и не завыла дурным голосом. Муж с железным спокойствием наблюдавший эту сцену, посоветовал добить окружающих татуировкой на лбу. Мне стало стыдно, и я прекратила эксперименты с имиджем.

Но даже в то время Воржек только одобрительно поднимал оттопыренный большой палец, выражая, таким образом, солидарность с моей бунтарской душой. И вот теперь этот … предатель осмеливался пенять на отсутствие кос?!!

Не успела я придумать в ответ что-нибудь подходяще обидное, как орк извлек эльфийский кинжал, брезгливо осмотрел его и приказал:

— Примерь!

— Не буду! — Сразу ощетинилась я.

Терпеть не могу когда кто-то, кроме меня разговаривает таким тоном!

Упертый приятель навис сверху массивной горой мышц, прижал мои руки к телу и в одну секунду застегнул на мне изящный пояс с ножнами, после чего придирчиво осмотрел результат усилий и констатировал:

— Сойдет для начала.

Я задохнулась от возмущения и оглянулась на эльфов в попытке найти поддержку. К моему изумлению они выглядели очень довольными, даже отвесили уважительный поклон Воржаку, после чего … позвали меня погостить у них в лесу.

— Может, и ты нас в гости позовешь? — сладким голосом поинтересовалась у гордого собой орка.

— Согласен, будешь моей гархой, — невозмутимо ответствовал Воржак, поведя своей проштампованной железом бровью, — Только вот что делать с твоими штирхии и шибом? Ну да придумаем что-нибудь. У нас одиноких женщин много, пустой шатер не идет им на пользу.

— Как же! — разозлилась я в ответ на предложение. Женским нутром я моментально связала незнакомое слово штирхи со своим любимым супругом, и обилие одиноких крепких одноплеменниц Воржака с пустыми шатрами мне не понравилось.

Ну и что, что страшные, ведь как известно из бородатой поговорки — некрасивых женщин не бывает!

На всякий случай я показала украдкой кулак ехидно улыбавшемуся супругу, он ласково помахал мне ручкой и облокотился на стол в ожидании продолжения беседы. Оставалось только узнать что такое 'гарха', я снова оглянулась на эльфов, ища объяснений у них и увидев негодующие лица, догадалась сама.

— Ах ты, извращенец татуированный! — ощетинилась я на орка, — Это что за намеки?

Воржак довольно заржал, а потом посерьезнел и сказал:

— Ты и вправду, езжай с эльфами.

Я растерянно захлопала ресницами. Чтобы орк в ясном уме и твердой памяти предложил своему другу уехать с кровными врагами… И тут в моей голове, что-то щелкнуло, и нарисовалась интересная картина.

— Ну и что у нас тут происходит? — я уперла руки в боки и пошла на орка, — Это вы тут все специально задумали оружием меня обогатить?

Орк задумчиво посмотрел на меня, почесал острым когтем спутанные сальные волосы на затылке и признался:

— Заказ на тебя был.

— Убить, что ли хотят? — растерялась я, пытаясь сообразить кому, умудрилась до такой степени оттоптать мозоль.

— Не-а, — помотал отрицательно головой друг, но не успела я облегченно вздохнуть, как он закончил, — Украсть.

— Ваши? — осторожно поинтересовалась, не зная то ли гордиться такой популярностью, то ли кричать караул и начинать прятаться.

— Да нет, не наши, — отмел обидные подозрения орк и замолчал, видно в раздумье, стоит ли продолжать.

На меня между тем накатил волна умиления, и я с любовью взирала на притихших гостей. Оказывается, меня тут весь день пытались защитить от грядущих неприятностей, подсунув средства индивидуальной безопасности. Одинокая слезинка сползла по щеке, и я звучно хлюпнула носом. Воржак заботливо попытался утереть его последним новшеством их цивилизации — носовым платком, подхваченном то ли у нас, то ли у эльфов.

На мое счастье слезы не успели совсем застить глаза, поэтому удалось ловко увернуться от такой заботы.

Что может быть страшнее носового платка орков? Только их носки! Но носки, по счастью, у них не прижились, в моде по-прежнему или полное отсутствие обуви или некое подобие сандалий на ремешках.

Это я все к тому, что до мыла они еще не додумались. Более того, мыться даже обычной водой запрещал их вредный кровожадный бог. Так что не всякий человек был способен просто находиться рядом с орком, не говоря о том, чтобы утереть нос их платком.

Воржака мое шараханье в сторону не смутило, он только лениво спрятал платок за пазуху, в глубины потертого кожаного жилета.

— Никуда я не поеду, — заупрямилась с ходу я.

Одно дело, когда ты сам выбираешь себе время и место отдыха, и совсем другое — когда его навязывают.

Окружающие посмотрели на меня, как на инфантильного избалованного ребенка, а добрый вампир Освальд даже задумчиво сказал:

— Покусать что ли, в воспитательных целях?

И пристально посмотрел мне в глаза, пытаясь гипнотизировать.

В отместку я показала ему кукиш и уперлась окончательно: — Не по-е-ду! Ни за что! Ни-ку-да! — И для верности добавила, — Хоть режьте!

— Это можно, — тут же осклабился Воржак, — Начнем с языка, он у тебя точно лишний!

Я схватилась за предложенный ранее кинжал и пригрозила:

— Буду сопротивляться!

В глазах окружающего меня разноплеменного народа зажглись опасные огоньки, по лицам расползлись противные улыбочки. Надо мной нависла реальная угроза показательного воспитательного процесса.

И пока она только клубилась и формировалась во что-то конкретное, я успела пойти на попятную и предложить компромисс:

— А вы научите меня драться, вон я теперь какая богатая!

Помощь пришла неожиданно. Один из эльфов согласно кивнул головой и сказал:

— Попробуем. Тренировка завтра в пять.

Я наивно обрадовалась:

— Вечера?

— Утра, — мстительно улыбнулся образец мудрости и милосердия, но потом все-таки сжалился, глядя на мое вытянувшееся от отчаяния лицо, — Ну, хорошо, в шесть.

О, если бы я только знала заранее, во что выльются эти ранние уроки, то сама бы добровольно сдалась в руки неведомого врага. Но дар предвидения меня благополучно миновал, поэтому я совершенно счастливая потащила домой железо, в одночасье превратившее наш дом в филиал оружейной лавки гнома. И когда ночью во сне ко мне снова стал подруливать зловещий джип, я зажала в одной руке шпильку мага Аль Ди, пригрозив проколоть все пять шин (включая запасное), в другой — боевой томагавк гоблина, незаменимое оружие в сокрушении страшных тонированных стекол, и сама рванула навстречу врагу.

Джип тут же жалобно взвизгнул тормозами, включил задний ход и, неприлично виляя, исчез в ближайшей к нему подворотне. А я осталась наедине с победой торжествовать и насмехаться над постыдным бегством противника. Кто же знал в этот момент, что история только начинается.

История седьмая

Кому-то в нашем мире суждено родиться жаворонком, радоваться рассветам, утренним ветеркам, успевать вовремя на работу, да еще умудряться готовить завтрак на всю семью.

Так вот, все вышеперечисленное — не про меня. Я при пробуждении раньше восьми становлюсь часа на два социально опасным человеком (мои домашние утверждают — что даже и не человеком), общаться со мной в состоянии преждевременного пробуждения себе дороже, поэтому завтрак в нашей семье тоже готовлю не я.

Мой супруг напротив — пташка ранняя, встать в пять утра, и остаться на весь день в замечательном настроении для него не проблема. Я думаю, не стоит уточнять, кто у нас утром за повара. Зато в десять он спит на ходу, а у меня самый активный период, полный творческих идей. Как мы умудряемся много лет жить рядом — непонятно даже нам самим.

Но с недавних пор мне пришлось наравне с супругом встречать рассветы и радоваться утренним движениям атмосферы. Наши невероятные гости все-таки взялись за мое физкультурное воспитание. Когда впервые возник вопрос срочной спортивной подготовки, я не поверила в серьезность угроз со стороны таких желанных посетителей, и как оказалось зря. Уже на следующее утро в шесть часов чья-то наглая рука стянула с меня уютное одеяло, уже несколько лет верно оберегающее ночной покой.

Не просыпаясь, я попыталась реквизировать соседнее, стянув его с мужа, но не тут-то было. Все та же крепкая рука схватила меня за щиколотку и медленно, но неотвратимо повлекла с милой сердцу кровати. Пришлось открыть глаза, чтобы увидеть, кого предстоит пнуть, ну заодно и прицелиться.

Серьезный взгляд темно-зеленых очей подействовал не хуже чашечки кофе. Первой мыслью мелькнувшей в моей взлохмаченной голове была приблизительно вот что: "Обнаглели, вконец распустились, эти чертовы гости".

Рот открылся сам собой, чтобы одновременно с зевком высказать этому, нет, все-таки этим, в открытом проеме мелькнуло еще одно длинное ухо, высказать этим отвратительным типам все, что я о них думаю. К сожалению, типы успели первыми.

— Шесть утра, — обвиняющим тоном сказал Селливен.

А его друг с любопытством поинтересовался:

— И в этом вы спите?

У меня моментально перехватило дыхание, я глянула на себя, и с трудом перевела дух. Слава богу, я одела пижаму. Симпатичную такую, шелковую, синюю с розовыми ушастыми слониками, подарок милого на восьмое марта. Я представила себе лицо эльфа, разбуди он меня вчера, и ухмыльнулась.

— Тебе еще повезло, — ответила я, высвободила свою конечность и пошлепала одеваться и умываться.

— А почему? — уже вслед донеслось до меня.

Беда с этими эльфами, чистые дети, и такие же любопытные. Впрочем, по-эльфийским меркам они действительно дети, всего по пятьдесят, да и то — на двоих. Старшее поколение лесного народа делами людей особо не интересуется, а уж о том, чтобы сидеть в одном помещении с орком — и вовсе не может идти речи. А эти ничего, даже общаться потихоньку начали.

— Так почему повезло?

Я услышала за спиной шаги, обернулась и съехидничала:

— Вырастешь, узнаешь!

И захлопнула перед его носом дверь

Прохладный душ смыл остатки сна, и через десять минут я стояла облаченная в спортивный костюм и готовая к приобретению боевых навыков. Мои учителя обошли вокруг объекта учебы, окинув скептическими взглядами, после чего один из них вручил здоровущий деревянный нож, и сказал:

— Обороняйся. Посмотрим, что ты можешь.

Достал точно такой же и замахнулся.

Деревянное, но устрашающе остро отполированное оружие мелькнуло в опасной близости от лица, я отступила на шаг, зажмурила глаза и отмахнулась наугад. Раздался испуганный вскрик, нож на что-то наткнулся и вошел по самую рукоять, пальцы оросила липкая жидкость, послышался сдавленный стон.

Мое сердце провалилось куда-то в район желудка, ноги стали ватными, глаза заволокло кровавой пеленой, они распахнулись сами собой и стали раза в два больше положенного.

Я была готова увидеть окровавленное тело кого-то из близких, но вместо этого открылось совсем друге зрелище: передо мной стоял огорченный Кузьма, держащий в руках большую дыню, истекающую сладким соком через колотую рану в желтом боку.

Черный деревянный нож вызывающе торчал в ней инородным предметом, Селливен стоял в сторонке и тихонько постанывал от смеха, а Илваритель вкрадчиво сказал:

— Поздравляю, ты победила страшного противника! Теперь можешь его съесть!

Я разжала рукоять, медленно отползла в сторонку и плюхнулась на ближайший стул, приходить в себя. Меня трясло от пережитого, я ведь действительно могла поранить кого-нибудь!

На этом уроки владения ножами и всем остальным холодным оружием закончились, я категорически от них отказалась. Эльфы немного пошептались и решили научить меня уворачиваться, раз уж с другим не сложилось. Следующие два часа оказались сплошным мучением. Не буду вдаваться в подробности, скажу только, что после этих уроков болела каждая мышца, а бедное тело украсилось частой россыпью разнокалиберных синяков. Мои мучители старались от всей души, наверное, дорвались до роли педагогов, голову даю на отсечение, раньше им учеников не доверяли.

Прошло еще пару дней, и я поняла, что не доживу до конца лета без всяких похищений, слишком много энтузиазма вкладывали мои педагоги, изыскивая все новые методики тренировок. Срочно требовалось или охладить их энтузиазм, или поделить его на несколько персон. С первым могло не пройти, а вот второй вариант, при некотором старании, был вполне осуществим. Для этого требовалось совсем немного.

На следующий день я вскочила сама пораньше, довольно чмокнув в щеку любимого супруга, озарив его пробуждение счастливой улыбкой. Впрочем, муж меня знал хорошо, поэтому радоваться перемене настроения не спешил, а только настороженно посматривал в мою сторону.

Всю тренировку старательно продолжала усилием воли удерживать неземное счастье на лице, у меня от этой гримасы, в конце концов, скулы судорогой свело, но я справилась. Эльфы ушли очень довольные. Потом я тихо улизнула к подруге, по счастью жившей в двух минутах ходьбы и оккупировала на пару часов ее диван, компенсируя дневным сном потерянный утренний. Оставшийся день я провела, оживленно чирикая о преимуществе здорового образа жизни.

С этого момента так и повелось. Первым, естественно, купился на этот блеф мой ребенок, впрочем, он итак с завистью поглядывал на наши занятия. За ним поддался на провокацию муж, так что вскоре стало легче дышать, и тренировки уже не казались изощренной пыткой. А в одно прекрасное утро, когда я демонстративно отказалась просыпаться, на меня не вылили холодную воду, не унесли на тренировку в пижаме, не засунули в ней же под душ, а позволили мирно проспать занятие, видно решили махнуть на меня рукой. Хотя если честно, сон не удался, меня замучили угрызения совести.

Я ворочалась с бока на бок, зарывалась с головой в одеяло, прикрывала уши подушкой, но все равно слышала строгие командные голоса эльфов, удары деревянных мечей, смех и… завидовала и обижалась на то, что меня оставили в покое. Вот так иногда бывает, вроде бы сбылась мечта, а толку от этого никакого. В общем, результат собственных стараний меня не устроил, и встала я с левой ноги. Немного потоптавшись перед зеркалом, я стерла хмурое выражение с лица и вышла во двор. Вся честная компания уже исчезла в известном направлении.

Оно, это направление, появилось совсем недавно, в связи с ограниченностью пространства в нашем дворе и невозможностью устроиться за его пределами в нашем мире. Дело в том, что эльфам понравился волейбол. Они народ вообще легкий и прыгучий, толкаться и пихаться, как в других игровых видах спорта им претит. И теперь, стоит распахнуть заветную дверь, как открывается вид на большое зеленое поле с обустроенной по всем правилам волейбольной площадкой. Трава на нем такая нежная, по ней можно смело скакать босиком, не опасаясь, что в ногу вонзится двухсантиметровая колючка. Не то, что за городом на природе. Там даже то, что с первого взгляда кажется безобидным желтеньким цветочком, отращивает шипы, способные проткнуть подошвы кроссовок. Добавьте к этой прелести заросли ежевики в лесу, верблюжьей колючки в полях, чертополоха и репейника в лугах и вы поймете истоки фобии хождения без обуви у доброй половины моих земляков, вторая половина, очевидно, родилась и выросла в другом месте.

Нашлись, правда и любители экстрима, которые додумались добавить к нашей флоре кактусы. Нет, чтобы чего-нибудь путное высадить, будто нам местных колючек не хватает. И ведь прижились, приспособились к нашим морозным зимам американские переселенцы! Теперь родной город может похвастаться единственной в пределах России популяцией дикорастущих кактусов (дендрарии и ботанические сады не в счет). Уж лучше бы ананасы посадили, тоже колются, зато не зря. Ну да бог сними, с этими кактусами, может, местные умельцы еще научатся из них текилу гнать, поддержат, так сказать отечественную экономику.

В общем, с тоской осмотрев пустой двор, я в задумчивости подошла к заветной двери. Ее недавно обновили, украсив старые доски резьбой по дереву и затейливыми коваными петлями, к тому же защитили от всех видов неприятностей заклинаниями. Однако это не могло помешать проверить ее состояние, вдруг покосилась или скрипит, и вообще, на месте ли, а то мало ли что могло за ночь случиться.

Все выглядело как обычно, но я решила довести проверку до конца, а заодно полюбоваться на друзей. Взявшись за красивую кованую ручку, я потянула ее на себя: дверь открылась мягко и совершенно беззвучно. По ту сторону сильно шумели, шла полноценная игра с присутствием болельщиков и судей.

В роли судей всегда выступали гномы, во-первых, им это нравилось, во-вторых, представьте себе гнома на волейбольной площадке с людьми или эльфами, смех один будет, а не игра, в-третьих, надо же кому-то следить за магами, а то они так и норовят помочь себе каким-нибудь заклинанием.

Присоединиться к игре сейчас означало навлечь на себя суровый выговор эльфов и ехидный комментарий любимого, поэтому ничего не оставалось, как аккуратно ее закрыть, пока меня не заметили. Можно было уходить, но я автоматически потянула дверь на себя.

В следующее мгновение мне довелось узнать, что мучители-педагоги старались не зря, чему-то я все-таки научилась. Инстинкт самосохранения и чувство близкой опасности заставили тело уклониться в сторону от подозрительного свиста раньше, чем я поняла что происходит. Мимо глаз что-то мелькнуло и звякнуло, врезавшись в железный столб за спиной. Так и не разобравшись в происшествии, я выглянула за дверь.

Все выглядело иначе, пропала мощеная дорожка, украшенная указательным знаком с изображением скрученного в спираль китайского дракона (моя, кстати, работа, срисовала с пачки чая), исчезли далекие горы на горизонте. То есть горы присутствовали, но в сильно приближенном варианте: дверь открывалась в узком скальном ущелье, с пересохшим руслом реки, а может и не пересохшим, рассмотреть мелкие подробности мне возможности не предоставили: весь обзор заслоняла довольно широкая спина в драном камзоле эльфийского пошива. К спине прилагались конечности и затылок, что было спереди, я пока не видела. А еще владелец всего этого добра оказался сильно занят, он дрался на мечах.

Я немного присела, чтобы рассмотреть с кем и увидела толпу мелких, но оч-ч-чень сердитых орков. Глазастых, как сычики, и не таких симпатичных. Можно сказать, совсем несимпатичных, к тому же нечестно это такой толпой на одного.

Все-таки хорошую дверь поставили наши друзья, даже эльф не услышал, как она открывается, и по-прежнему думал, что его тылы защищены скалой. Дрался он с решимостью обреченного на смерть, орков прискакала немереная туча и даже при условии их нулевой боевой подготовки, они могли задавить эльфа одной только массой. А ведь среди них виднелись лучники, и вообще орки явно относились к категории любителей подраться.

Едва я успела подумать об этом, как эльф болезненно вскрикнул и схватился за плечо, в него попала стрела. Его крик и радостные вопли толпы вывели меня из ступора, и я одним рывком за шиворот затащила длинноухого во двор и еще успела захлопнуть дверь перед самым носом атакующих.

Эльф, падая, даже раненый не рухнул кулем, а мягко перекатился через голову, вскочил и замахнулся на меня мечом. Такой неблагодарности я не ожидала, а потому растерянно замерла с открытым ртом. На мое счастье, эльфы все-таки мирная раса, да и внезапная смена обстановки тоже подействовала. Незнакомец опустил оружие и стал озираться по сторонам, очевидно пытаясь понять, куда он попал и каким образом. По-видимому, беглый осмотр нашего заведения ничего не дал, а провести подробный не позволило здоровье и врожденное чувство такта, свойственное этому народу.

Кровавые пятна на плече и на бедре постепенно расплывались все больше и эльф, оглядевшись, принял единственно верное решение — похромал к скамейкам под навес. Там он опустился на ближайшую из них с гримасой боли, а я побежала в дом за аптечкой и бинтами. Когда вернулась, раненый уже успел выдернуть из плеча стрелу, снять камзол, и теперь сидел, прижимая руку к ране, и пытался остановить кровь.

Выудив из памяти скудные останки уроков по оказанию первой помощи, все-таки лейтенант запаса, а может сержант…не важно, я достала резиновый жгут и протянула его эльфу. Тот в недоумении воззрился на него и отрицательно покачал головой, указав пальцем сначала на обычный бинт и, а потом на мою клумбу. Не смотря на то, что общение происходило совершенно молча, я его поняла. Там росло самое главное и единственное выжившее после набегов кота растение — огромный куст подорожника.

Вырос он сам по себе, и сейчас очень пригодился. Его вымытые, ошпаренные и порубленные листья легли на раны эльфа, под бинт. Ради перевязки пришлось снять с раненого штаны, рубашку и коротко обрезать одну штанину исподнего (довольно милое, до колен, со вставками кружев ручной работы).

Пока шел процесс оказания помощи, я исподтишка разглядывала спасенного. На первый взгляд ему было не меньше четырех сотен. Возраст у эльфов определить сложно, они фактически не стареют и всем им на первый взгляд не больше тридцати, но вот глаза… Я говорю не о вековой мудрости, просто каждая сотня лет добавляет достаточно четкий цветной круг в радужке, знаете, как у деревьев. Так вот у незнакомца было уже четыре круга: внешний темно-зеленый, почти черный, и еще три внутренних, тоже разных оттенков зеленого.

Нечеловеческие глаза, красивые, древние. В остальном, обычный представитель лесного народа, ну может, выражение лица более жесткое, чем у моих друзей. Хотя, если их тоже вытащить из драки, смотрелись бы также. Эльф, похоже, в свою очередь пытался определить, с кем имеет дело, но, если судить по его потерянному взгляду, у него плохо получалось.

Когда перевязка подходила к концу, дверь открылась, и во двор веселой толпой ввалились игроки. Интересное зрелище открылось их взорам, полуобнаженный забинтованный и пребывающей в замешательстве эльф, и я, сидящая перед ним на коленях и завязывающая декоративный бантик из бинта. Оживленный галдеж сам собой затих, в воздухе зависло благожелательное любопытство. От нас явно ожидали объяснений, но не успела я подняться и ответить, как сильный толчок коленом в грудь насильно приземлил меня на пятую точку, что-то колючее оцарапало спину, и я тихо взвыла.

Раненый вскочил на ноги и резво шарил по столу в поисках оружия. Пока мои родные и наши гости нервно озирались в поиске неведомой опасности, эльф добрался до меча, схватил его в здоровую руку, и как был, босиком и в рваных подштанниках, кинулся на орка Воржека. Безоружного, между прочим, его меч мирно лежал в общей куче на одном из столов, куда все покидали оружие, собираясь на игру. Хорошо, что у Селливена и Илварителя реакция хорошая, они успели перехватить забияку, а Кузьма надежно пришпилил его к стулу огромными ручищами.

Излишняя резвость не прошла для вояки даром, на бинтах тут же проступили кровавые пятна. Обездвиженный, он все равно не растерял боевого задора, а принялся громко ругаться, гневно сверкая очами и презрительно кривя губы. Мои эльфы поникли головами и потеряно переглядывались, Воржек хмуро ссутулившись и не обращая внимания на агрессивного незнакомца, подошел ко мне, поднял с пола, развернул к себе спиной и вытащил из футболки оперенную стрелу, по-видимому, она отлетела в меня от столба.

Некоторое время орк ковырял ее когтем, потом зло сплюнул на пол, выругался, посмотрел на меня и спросил:

— Откуда притащила?

При этом было совершенно не понятно, что он имел в виду: стрелу или раненого. Я рассказала, как все произошло. Мой рассказ постоянно прерывался шипением ненормального эльфа, который все не мог упокоиться.

Я и так нервничала, а тут еще Воржек, нацепив на себя все свое обмундирование, посверлил меня своим взглядом и заявил:

— Я ухожу, а вы не пускайте ее к двери, а то она еще не то впустит!

Ага, я же еще и виновата!

Отдав наглый приказ, орк удалился, а раненый очень четко и презрительно сказал два слова, от которых Селливен и Илваритель вздрогнули и побледнели, а остальные нервно переступили с ноги на ногу.

Терпеть не могу, когда моих друзей обижают, да еще ни за что, ни про что. Откуда он только на наши головы взялся, борец за расовую чистоту? И вообще, как в том анекдоте, плевать мне с какого бока у него шашка!

Я встала перед ним, скрестив руки на груди, и с трудом сдерживаясь, поинтересовалась:

— Какого фига, ты здесь на всех орешь?

Эльф оценивающе и пренебрежительно оглядел меня с головы до пят и что-то процедил через зубы. И хоть обругали меня по-эльфийски, я поняла.

Наверное, выражение лица у меня было то еще, потому, что я услышала тихий голос сына:

— Трындец котенку!

Согласилась с ним, мысленно, а потом ответила… На всех знакомых и незнакомых языках сразу.

Я ругалась по-русски, по-эльфийски, на языке орков, и гоблинов, кажется, тоже, даже несколько гномьих ругательств припомнила, а под конец, уже не владея собой, выдала:

— Эл, веленет ротен, деинеол?!

От брошенных в порыве злости слов ахнули все: и мой противник, и эльфы, и гномы и великан, даже домовой тихо пискнул где-то за спиной. На этом мой пыл угас, оставив тоску и усталость, а еще недоумение, что я такого страшного сказала. Последняя фраза вырвалась непроизвольно, но, судя по произведенному эффекту, явно что-то означала.

Вокруг воцарилась тишина, эльф ужом вывернулся из рук великана, подскочил ко мне, схватил за плечи и пристально уставился в глаза, словно искал в них какой-то ответ. Злость на него еще не прошла, и я взгляда не отвела, в свою очередь, разглядывая его и стараясь для пущей важности не мигать.

Безмолвие было такое, что все услышали, как упало с дерева яблоко во дворе у соседей.

Эльф сдался первым, сделал шаг назад, устало опустился на скамейку и тихо сказал:

— Извини.

О, это слово я уже давно выучила на всех языках, кроме орочьего, у них оно просто отсутствует, от остальных народов его не раз приходилось слышать.

Подавив желание ответить 'да пошел ты', я буркнула:

— Принято!

После нашего примирения раненый незнакомец успокоился и долго о чем-то разговаривал со своими одноплеменниками и гномами. Потом он раскланялся и ухромал восвояси. За ним разбежались остальные. Последними ушли наши ушастые друзья. Илваритель на прощание взял с меня обещание к двери без надобности не подходить.

Вечером мы всей семьей сидели среди пустых столов и расстроено обозревали непривычную пустоту. Кажется, в том ярком и красивом мире, заселенном расами, от которых у нас остались только предания, тоже оказалось не все благополучно.

Грустно, когда люди не могут ужиться мирно, деля территории, ресурсы или сферы влияния, и не менее грустно, когда это же происходит среди сказочных народов. То, что они могли договориться, я уже могла убедиться, наблюдая за ними в пределах маленькой таверны между мирами. Но, не получилось…. И теперь встанут друг против друга эльфы, гномы, вампиры, маги, гоблины…. Хорошо хоть великаны, вроде бы держат нейтралитет, судя по невозмутимости Кузьмы.

Наш охранник пока не собирался домой, оберегать покой пещер, а мирно пил сладкий чай в компании домового, так сказать плюшками баловался, не сильно заботясь начавшейся военной компанией. У меня же в мысли лезли сцены из фильмов с кровавыми подробностями, в основном — японских, там, где куча отрубленных конечностей всякого рода, фонтаны крови и прочие анатомические излишки. И естественно, мерещились распростертые тела друзей и знакомых, нуждавшихся в срочной помощи. Причем воображение, почему-то старалось расположить израненные мощи приятелей сразу за порогом, поэтому я постоянно косилась в сторону двери. К сожалению, весь обзор мне загораживал наш объемный великан.

Наконец сидеть в бездействии стало совсем невмоготу, и я просочилась мимо увлекшегося чаепитием Кузьмы к заветным вратам. Конечно, я помнила про свое обещание, но, во-первых, оно было получено под нажимом, во-вторых, сами эльфы и противный Воржек тоже могут истекать кровью буквально в двух шагах от нашего дома, и в третьих… с какой стати я должна их слушаться?! Тоже мне, кладезь премудрости!

Быстренько облегчив свою совесть с помощью этих логических размышлений (так во всяком случае мне казалось), я дернула ручку двери и столкнулась нос к носу со злым, но слава богу, абсолютно здоровым вождем Клана кровавой росы.

Он отодвинул меня в сторону, захлопнул дверь и рявкнул на нашего охранника:

— Я кому велел к двери ее не пускать!

Кузьма поперхнулся чаем, облился и укоризненно посмотрел на орка.

— Ты это эльфам велел, — ехидно напомнила я, — А они ушли.

Воржек раздосадовано сплюнул сквозь зубы и потащил меня обратно к столу, усадил рядом с мужем и попросил его:

— Последи за ней сам, ладно? А то ведь пришибет кто-нибудь, грустить будешь…

Просьба вышла тихой и очень серьезной, такой, что и я и мой любимый супруг сразу поверили — да, могут пришибить.

Не успели мы среагировать, как воздух замерцал туманом и пред нами возник вампир Освальд, в сопровождении беловолосого товарища, от которого за версту несло прожитыми веками, силой и властью.

— Диц, — представился он с легким поклоном.

— Так просто? — вместо приветствия удивилась я. Всем давно и хорошо известна традиция этой расы давать всему живому длинные и неудобоваримые имена, а тут всего три буквы!

Вампир развеселился:

— Считайте это имя чем-то вроде псевдонима.

Я вспомнила богатую историю российских революционеров и хихикнула:

— Партийная кличка?

Денис тихонько пнул меня в голень, призывая молчать, и поздоровался. После обмена любезностями Диц вежливо попросил разрешения на время воспользоваться нашим гостеприимством. Конечно же, мы разрешили.

Вампиры уселись за одним столом с орком и повели светскую беседу на тему чудной охоты на стругов (разновидность диких антилоп) в степях клана Воржека. При этом было очевидно, что струги их совершенно не интересуют, что интересуют их собственные мысли и поддакивают они друг другу автоматически. Этакая беседа трех глухих.

Тут же захотелось чуть-чуть похулиганить. Я подобралась поближе к компании, встала за спиной у орка и глубокомысленно заявила:

— На стругов надо охотиться ранним утром, обмазавшись глиной и потрясая колокольчиками на посохе!

Вампиры, не задумываясь в знак согласия, кивнули головой, Воржек тоже повелся и авторитетно сказал:

— Это мудрый выбор!

Но потом спохватился, насупился, вспоминая услышанное, и громко заржал.

Вампиры очнулись, Освальд закатил глаза, показывая, как надоели ему мои шуточки, а Диц только рассмеялся: — Мы сами виноваты, нечего притворятся! — Потом он снизошел до объяснения, — Видите ли, любезные хозяева, в нашем мире, как вы уже, наверное, поняли, началась война, которую могут оказаться вовлеченными все расы. Нам бы этого очень не хотелось, поэтому решено собраться на нейтральной территории и обсудить сложившуюся ситуацию. Скоро подойдут остальные, а пока, чтобы не утомлять друг друга повторным изложением событий, мы ведем беседу на нейтральные темы.

Долго дипломатам ждать не пришлось, вскоре к ним присоединились гномы, компания магов, последними подошли эльфы. С первого взгляда стало ясно — за столом собрались вожди. Их отличала от обычных наших завсегдатаев та неуловимая аура власти, что свойственна только людям… простите…всем, у кого есть право и достаточно смелости принимать решения за свой народ. И надо заметить, что Воржек среди них смотрелся на своем месте. А кто пришел решать за пресветлых эльфов…. Вот этого товарища хоть как одень, а за человека выдать не получится. Один только взгляд выдаст с потрохами, точно не меньше тысячи, а может пару тысяч лет… Раритет, блин. Так и хочется спросить о ….о динозаврах, что ли. Хотя нет, не спрошу, побоюсь опозориться, уж слишком он …не человек. Это с Воржеком можно сколько угодно валять дурака, или с эльфийской молодежью…

Пока я вот так размышляла, военное совещание началось, и сразу все мои попытки подслушать пошли прахом. Кто-то из магов кинул занавесь молча«?я, и для нас горячий спор превратился в немое кино. Тоже, конечно, интересно, но немного досадно, что ты не участвуешь в процессе. А народу между тем прибывало.

Подошли гоблины, потом — орки, похожие на тех, что толпились в ущелье. Только выглядели достаточно мирно, подслеповато щурились на фонари и насторожено озирались.

Разговор, если смотреть со стороны, пока не ладился. То один, то другой из вождей резко вскакивал и начинал невоспитанно тыкать пальцем в сторону противника. Представляю, какой там стоял крик.

Миротворцами, как ни странно, выступали вампиры. Стоило кому-нибудь из спорщиков подобраться к незримой грани, за которой кончаются мирные переговоры, и начинается банальный мордобой, как белоголовый вставал, широко улыбался, показывая во всем великолепии свой оскал и начинал что-то спокойно втолковывать разгоряченному товарищу, не отрывая взгляда и не пряча клыков. Наверное, вождь вампиров умел убеждать, потому что горячие головы быстро успокаивались и переходили на конструктивный диалог.

Вскоре нам надоело быть глухими наблюдателями, в мы занялись своими делами, предварительно обеспечив 'генштаб' едой. На сытый желудок всегда легче договориться. Средство вроде бы простое, но действенное, в чем мы еще раз имели возможность убедиться.

Накормленным вождям махать руками и злиться стало сложнее, заскрипели шариковые ручки, пожертвованные сыном из своих школьных запасов, и на свет появился длиннющий мирный договор, о ста тридцати пунктах. Этот шедевр иномирского юридического права, мгновенно растиражированный магами до нужного количества экземпляров, скрепили печатями, подписями (пара неграмотных вождей орков, и один — гоблинов приложили отпечаток пальца) и роздали на руки.

После символического распития бутыли вина печать молчания ликвидировали, и народные лидеры стали разбредаться по домам. Они вежливо (кроме орков), благодарили за гостеприимство, уходя один за другим в ночь.

Я глянула на часы. Мамочки родная! Так уже почти пять! Неплохо посидели, хотя могло быть и хуже. Оставшиеся гости мой жест заметили и тоже засобирались.

'Раритет' преподнес мне в знак благодарности серебряную брошь в виде цветка, я не стала отказываться. Еще чего, в конце концов, это его соплеменник мне сегодня нервы попортил! К тому же вещица была такой…родной, как будто я сто лет ею владела, даже с хитрой застежкой с первого раза справилась.

Эльф проследил, как я прикалываю украшение на футболку с надписью 'Сочи 2008', грустно улыбнулся и сказал на прощанье по-русски:

— Помни.

После такой фразы не оставалось ничего, как похлопать глазами и проводить его до самой калитки, в надежде на объяснение, а чего, собственно я должна помнить, но комментариев не последовало.

Последними ушли вампиры. Освальд по-свойски чмокнул меня в нос на прощание, а белоголовый подмигнул и многозначительно пообещал:

— Еще увидимся!

На всякий случай я трижды перекрестилась — мало ли что он имел в виду.

Усталые, но довольные (Да здравствует мир во всем мире!), мы завалились в постель.

Сон снизошел, как только головы коснулись подушек, и мы отключились. И в следующую же секунду я пришла в себя, чья-то наглая рука стянула с меня одеяло и бесцеремонно щекотала пятку. Продрав глаза и прокляв все на свете, я узрела пред собой неразлучную парочку.

— Шесть утра! — жизнерадостно заявил Илваритель.

— Тренировка! — поддакнул ему Селливен.

— Нет у вас ни жалости, ни совести, — обреченно вздохнула я, но поднялась.

А куда денешься, ведь все равно не отстанут! Хотя, уж если быть честной до конца, я совершенно не хотела, чтобы это произошло, бог с ними, пусть себе будят, авось привыкну.

О братьях наших меньших История восьмая

Что чувствует обычный человек, когда у него с тарелки внезапно исчезает колбаса?

Каждый третий начнет оглядываться в поисках своей любимой собаки, каждый второй — в поисках не менее любимого кота, один из десяти — в поисках волнистого попугайчика или хомячка с нездоровыми наклонностями. Женщина может начать искать свое голодное чадо, или обвинять некормленого мужа, найдутся и те, у кого найдется более экзотичный вариант, кого надо искать мне, я пока не знала.

Исчезла не только колбаса, но и тарелка, на которой она лежала.

Муж, совершенно точно не причем, именно он принес мне эту тарелку и пошел за кофе, сын находился за пределами нашего двора, в школе. Кот колбасу не ел, я уж не говорю о тарелке, и вообще не воровал со стола, когда ему требовалось, Бутч просто усаживался рядом и перехватывал приглянувшиеся кусочки прямо с вилки. К тому же, наш кот уже давно определился со своими вкусовыми пристрастиями, колбаса в перечне любимых блюд не значилась, зато там были: сухой корм, креветки, качественные крабовые палочки, жареная стручковая фасоль, попкорн в любом виде и посыпка от сдобных татарских пирогов. Из напитков Бутч предпочитал остывший зеленый чай. Нет, кот спереть тарелку никак не мог.

Собака… Собака бы могла. У моей знакомой жила немецкая овчарка с врожденной клептоманией. Стоило хозяйке отвернуться или просто зевнуть, и еда со стола исчезала как по мановению волшебной палочки, причем позы овчарка не меняла, преданного взгляда от хозяйки не отводила. Догадаться о том, что воровка это все таки она, можно было только по судорожному заглатыванию уворованного в углу минут через пять. Но даже она на тарелки не зарилась. Правда, у других знакомых жил шнауцер, который воровал еду вместе с посудой, а потом ее прятал, чтобы избежать наказания.

Представьте себе картину: кухня, холодильник окутан цепью, у плиты хозяйка в задумчивости. На вопрос о чем думы отвечает:

— Забыла кастрюлю со щами на плите. Не могу найти, крышка от нее лежит, а кастрюли нет. Знаю точно, что щи пес сожрал, но вот куда он потом посуду дел?!

К слову, пустая тара от щей с налипшей волосней из собачьей бороды нашлась в духовке. Так что собака могла, да только вот беда, на собаку грешить тоже не получалось, по причине ее отсутствия.

Магия? Что ж, и магия могла…. Но телепортация быстро не срабатывала, сначала тарелка должна побледнеть, стать полупрозрачной, а уж только потом исчезнуть. Да и не принято среди магов тырить продукты с чужого стола.

Если уж фантазировать на полную катушку, то можно, например, сослаться на локальную черную дыру, временной сдвиг, человека невидимку или что-нибудь еще менее вероятное. Но весь мой жизненный опыт и врожденное шестое чувство вопили о том, что в нашем дворе прибавилось обитателей.

Вот уже неделю, как со стола начали пропадать продукты. Сначала мы относили пропажи на счет собственной забывчивости и плохой памяти. Потом, после того как еда стала исчезать с тарелок гостей, память реабилитировали. Пришлось расставить мышеловок и хитрых магических ловушек, но это не помогло. Пришелец обходил ловушки так уверенно, словно сам их ставил, зато я пару раз попалась, по причине патологической невнимательности. На семейном совете мы дружно решили, что так нагло действовать могло только животное. Потом наши мнения разделились. Муж грешил на крыс, сын — на соседского щенка, я пребывала в раздумье.

Крыс у нас не водилось по объективной причине: их сразу отлавливала Муська.

Щенок был не раз уличен в воровстве, но его интересовала только обувь. Каждое утро его владелица вынужденно обходила соседей и с извинениями возвращала обмусоленную пропажу, потом приноровилась, запомнила башмаки и просто стала перекидывать их через забор, во избежание контакта с разгневанными потерпевшими. Бывало, что путалась с популярными моделями, и тогда мы сами ходили и уточняли, не лежит ли у вас на крыльце два левых сланца? И все-таки этот вариант тоже не годился, щенок воровал исключительно по ночам и действовал удивительно неуклюже. О его появлении обычно узнавали по шуму от упавшего дворового инвентаря. Так что щенок отпадал. Отличающей чертой всех краж являлась именно быстрота и ловкость, с которой все проделывалось. Например, сейчас, я не то что отвернулась, нет, я просто моргнула, и, бац! Нет колбасы! Как улетела!

Муж вернулся с заветным утренним напитком и с подозрением спросил:

— А где еда?

— Сперли, — мрачно сообщила я, предвидя бурю возмущения.

Что может быть хуже сердитого мужчины? Только голодный сердитый мужчина, потому, что голод начисто лишает представителей сильного пола чувства юмора, зато удивительно обостряет память.

Предоставив любимому изливать негодование на весь животный мир вообще и соседского рыжего кота бандитской наружности в частности, я отбыла готовить дубликат несостоявшихся бутербродов. Пили кофе мы в гробовой тишине. Почему молчал муж, не знаю, а я притихла в надежде услышать подозрительное чавканье, но и с этим мне не повезло, колбас съели, следуя правилам хорошего тона, то есть без единого звука.

Отчаявшись поймать воришку, мы махнули на него рукой и стали воспринимать, как когда-то мои предки воспринимали татаро-монгольское иго и его дань, то есть привыкли, и стали держать на крайний случай дополнительный запас популярных продуктов.

Постепенно обрисовались вкусы нашего тайного постояльца: мясо, рыба, хлеб, клубника, виноград, груши, маринованный острый перец, соленые сухарики и арбуз. Последний из вышеперечисленного стоял отдельным пунктом, по нему существо просто сходило с ума.

Стоило хрустнуть жесткой корке под ножом, и показаться красной сахарной мякоти, как рядом что-нибудь звучно падало, мы вздрагивали и поворачивали на шум головы, а когда обращали взоры к столу, сердцевины арбуза, как не бывало!

Нет, терпимость пришла не сразу, сначала мы взывали к помощи наших друзей и знакомых. Но они оказались так же бессильны, как и мы. Даже эльфы с их реакцией не смогли угнаться за воришкой.

Илваритель потратил целый вечер, скормил небольшой окорок ветчины, но так и не смог хотя бы разглядеть воришку, правда, обнадежил нас заявлением, что он неопасен и небольшого размера. В конце концов, животное стало достопримечательностью нашего заведения. Знаете, как в том анекдоте, 'не знаю что это такое, но сахар жрет…' Так и у нас, гости сами стали выдумывать его происхождение и имя.

Гномы решили, что у нас обосновался неупокоенный горный дух и принялись выставлять для него дополнительную тарелку. Притом считалось хорошей приметой, если еду с тарелки стащат. Когда гномы приходили в кондицию от выпитого и становились невнимательны, орки пользовались приметой, унося с тарелки лучшие куски.

Хамоватые гоблины уверяли нас, что ворюга — призрак какого-то парня по имени Крыша, и вспоминали его клички, в основном похабные, за что и поплатились. То ли существо знало язык гоблинов, то ли они просто ему надоели своим криком и хохотом, но наглый плутишка метко окатил буянов пахучей струей, на радость остальным посетителям. А мы сделали вывод, что наш постоялец умеет летать.

Эльфы воришку игнорировали, заявив, что он им не интересен. Хотя баловали иногда, клубничкой на отдельном блюдце. Наших животных он нервировал, но раз охоту так и не объявили, мы решили, что кошкам он не по зубам.

Неизвестно, сколько бы продолжалась такая идиллия, не зайди к нам приятель нашего друга Освальда, вампир Диц. Он внимательно выслушал нашу повесть о таинственном пришельце, проследил за исчезновением кисти винограда и взялся нам помочь. Для этого он выбрал арбуз поувесистей, килограмм эдак на десять, но не стал его разрезать, а лишь вынул маленький аккуратный треугольник в гладком боку. Причем сразу съел с него сладкую мякоть.

Вы когда-нибудь слышали, как ругается сверчок или кузнечик? Я тоже нет, но теперь имею представление, как это звучало бы, доведись им научиться.

Стрекотанье было такое, что у нас всех уши заложило, а вампир стоял, как ни в чем не бывало, и только ухмылялся, более того, он поставил на стол второй арбуз, почти такого же размера и повторил операцию с треугольником и поеданием. Почти сразу же сверху на плод свалилось невиданное биологами нашей планеты существо. Внешне оно чем-то напоминало миниатюрную горгулью, только выражение мордочки сродни африканским сурикатам, такое же простодушное и ехидное одновременно, ну и уши как у … большие, в общем, уши, при желании можно использовать в виде дополнительных крыльев.

Зверек вцепился в арбуз всеми четырьмя лапами, обнял кожистыми крыльями, как величайшую драгоценность и снова застрекотал. При этом было видно, как пройдоху раздирает желание прикарманить оба плода.

— Какая прелесть! — восхитилась я и протянула к нему палец. Зверек сердито отмахнулся хвостом и задней лапой одновременно.

— А кто это такой? — обратилась я к ловцу на арбузы.

Диц почесал воришке за ухом, тот немедленно прекратил стрекотать и залез лапой в дырку на ягоде.

— Это альтернатива ваших енотов. Живут обычно в наших замках, на чердаках или в лесу, в дуплах. Мы их называем… — Тут вампир выдал длинное труднопроизносимое слово, которое я не смогла запомнить. Глядя на мое лицо, вампир снизошел до перевода, — Это означает 'теряющий тело'. Смотри.

Вампир громко щелкнул пальцами над ухом животного и тот в один момент выцвел, а потом стал в полоску, как арбуз, только глаза, нос и когти остались прежними.

Так вот почему мы его обнаружить не могли! Ничего себе, мимикрия.

— Покорми его, и он твой навеки, — посоветовал вампир, а я тут же выполнила его указание, разрезала заветный плод на две половинки, предоставляя свободный доступ зверьку к желанной добыче. Он недоверчиво принюхался, посмотрел на меня, словно сомневался в добродетельности намерений и выдал сложную трель, ну а потом все-таки сдался и закопался с головой в арбуз.

Он выгрызал его как оса-листоед, проделывая в мякоти аккуратные круглые дырки. Вскоре весь зверек покрылся слоем сока, погуще на морде, груди и брюхе, поменьше — на спине и крыльях. Его ровная серая шерстка встала дыбом и приобрела грязно-розовый оттенок. Наконец, полностью уничтожив половину арбуза, зверек сыто икнул и вразвалочку побрел ко мне поближе, свернулся калачиком, насколько это позволил живот, счастливо вздохнул и заснул. Хвост он для надежности положил на второй арбуз, я так понимаю, для того чтобы не сперли. Взлететь он даже не попытался, и правильно сделал.

Мы долго потом гадали, как могло уместиться в животном размером с ворону килограмма четыре еды. Диц сказал, что это природный феномен, которому глупо искать разъяснения, а надо просто принять таким, какой он есть.

Получив такой тонкий, с точки зрения психологии, совет, нам ничего не оставалось, как ему последовать. Не сходя с места, тут же придумали имя, ориентируясь на подергивание хвоста. Если сильно дергается — значит, не нравится, если совсем неподвижен — значит, не отзовется. Сошлись на нейтральном и назвали 'Адольф'. Он и впрямь напоминал его профилем и диктаторскими замашками. Хотя замашки проявлялись только в отношении еды. То ли зверек в детстве сильно недоедал, то ли просто характер такой, не знаю.

Адольф прижился у нас и стал всеобщим любимцем. Научился гонять ворон, выщипывая им из хвоста перья. Птицы от наглого хулиганства приходят в ярость, и больше всего их злит тот факт, что они не могут понять, кого считать в этом безобразии виновным и на крайний случай сопровождают крикливым эскортом всех обитателей нашего дома.

В свободное от развлечений, еды и сна время зверек любит сидеть на чьем-нибудь плече, выбирая из людей человека понадежнее. Он цепляется всеми четырьмя лапами за плечо, обвивая для надежности длинным хвостом шею, и время от времени балансирует полураскрытыми крыльями. Вид у него при этом, как у часового при исполнении. Особенно когда настораживается и широко раскрывает свои локаторы. А еще он самый главный помощник нашего охранника, потому как совершенно не переносит ругани и криков, стоит разгулявшемуся гостю преступить негласный закон, как Адольф отважно кидается вразумлять хулигана и делает он это своеобразно: щедро обдает провинившегося содержимым кишечника. Вы просто не представляете, как это оказывается, дисциплинирует!

В общем, живем мы теперь еще дружнее, чем раньше, потому как свое правило Адольф распространяет даже на соседей. Зато скандалы на нашей улице во всех домах прекратились, тихо теперь вечерами, мирно так, сиренью пахнет…. Я вот думаю, может выпросить у вампиров с десяточек этих миротворцев, да расселить по всему городу, может, научат нас друг друга любить.

Пятница тринадцатого История девятая, разоблачающая

Лето потихоньку набирало силу, кончились дождливые дни, стал спадать паводок, обнажая мокрые песчаные пляжи вдоль рек и зеленую траву лугов в пойме.

Погода установилась такая, что хотелось за город, купаться и нежиться на лоне природы. Однако в выходные на дорогах караванов из машин пока не наблюдалось, и даже на собственные дачи народ выезжал неохотно.

Вот в Африке или в Индии есть сезон дождей, на морских побережьях есть курортный сезон, а у нас, словно в насмешку — сезон, когда в светлое время суток на улицу желательно даже нос не показывать. Причина тому весьма банальна и называется она 'мошка'.

Это маленькие невзрачные насекомые с крылышками, что вьются прозрачным серым облаком в воздухе. Безобидные с виду, и с отвратительными повадками, на их фоне привычные комары кажутся милыми и скромными.

Комары зудят, предупреждая 'иду на вы', мошка нападает молча, как грабитель из-за угла, комары деликатно протыкают кожу своими хирургическими хоботками, мошка выгрызает куски плоти, вызывая ее воспаление. Ее не останавливают преграды, она забирается в нос, уши, волосы, проникает под одежду и кусает, кусает, кусает….

Справиться с ней можно двумя способами: первый — не дышать, второй — обмануть, притворившись несъедобным. Первый способ сразу вступает в противоречие с нашей физиологией, второй вызывает повышенный спрос на ванилин, поэтому с появлением мошки с прилавков магазинов пахучий продукт исчезает, а горожане начинают благоухать, как сдобные булочки, создавая у приезжих впечатление, что восемьдесят процентов нашего населения работает в кондитерских. Может, ванилин помогает, лично я пока не заметила, исходя из собственного опыта, говорю, что спасаюсь только движением, мошка не умеет устраивать засады, и вообще довольно медлительна. Но стоит только остановиться…

Когда я смотрела по телевизору американские фильмы ужаса с говорящими названиями: 'Муравьи', 'Птицы', 'Пауки', то думала, что сценариста с режиссером неплохо бы зазвать к нам в город в июне месяце, когда материала для стимуляции фантазии предостаточно. Во всяком случае, на фильм под названием 'Небесная кара' точно хватит. Можно наречь по-другому: 'Бич небес', 'Прямокрылая смерть', 'Доживем до июля', или, особо не мудрствуя 'Мошка'. Даже кадры будущего фильма себе представляю.

Выцветшие от солнца улицы, маленький пыльный смерч крутит клочки бумаги, на дороге брошенная кукла (можно мячик, плюшевый мишка или что-нибудь в этом роде).

Вереница бесхозных машин, заколоченные окна домов и полное безмолвие. И вдруг — гулкая дробь шагов и хриплое сбивающееся дыхание!

По пустому городу в панике бежит мужчина. Он выбился из сил, но боится остановиться, бежит, падает, оглядывается, снова встает и снова падает, обдирая в кровь руки. Бежит, на ходу доставая ключ от дома и когда спасение уже близко, ключ заклинивает в замке, а в следующее мгновение на него с неба обрушивается серая шевелящаяся масса и уносит несчастного в воздух, на лету обгладывая жертву до костей. Страшный вопль…

И перед собачьей будкой с небес падают чистые кости, а поверх этой скорбной кучки — скалящийся череп. Ну и вместо собаки в конуре тоже, само собой, только желтый остов.

Главные герои долго спасаются, прячась по подвалам, теряя и оплакивая друзей, потом узнают что мошка — мутант, созданный в тайной лаборатории для оборонных целей.

Находят сумасшедшего биолога, ее создателя, который внедрил в себя ген кусачего насекомого и теперь даже думает, как оно. Биолог, конечно же, знает формулу секретной отравы или хранит яйца стрекозы, тоже понятное дело, мутанта, способной сожрать всю мошку за один прием.

Главные герои (желательно парень и девушка, любящие друг друга, можно взять отца и дочь, но тогда отцу придется геройски погибнуть, а дочери встретить свою будущую любовь на пороге смерти, в общем, вариантов много). Так вот главные герои убивают биолога, у которого уже стали расти крылья и дополнительные челюсти, высиживают яйца, разводят стрекозу и спасают мир в последний момент, когда мошка уже занимает ближайшие двадцать… Нет! Пятьдесят городов!

Нация, в лице президента, благодарит героев лично или по телефону, они усталые, но счастливые упоенно целуются на фоне заката и догорающего города, а в отдаленном затопленном подвале из личинки выбирается, ехидно потирая мохнатыми лапками, плод нездоровой любви мошки и стрекозы.

Завершающий кадр — голос старушки, зовущий Шарика, крупным планом собачья будка, порванная в клочья цепь и снова желтый остов собаки. На костях во весь экран следы от ужасных укусов, старушка за кадром громко вопит и замолкает. Потом энергичная пугающая музыка и титры на фоне коричневых фасеточных глаз.

Мда…Продать идею, что ли, да только наших режиссеров пока такие темы не интересуют, они все больше про криминал. Если только подождать лет этак двадцать или найти посредника в Голливуде..

Я посмотрела на вьющуюся мошку и показала ей язык. Хорошо иметь среди постоянных посетителей магов, теперь гнусным насекомым остается только тупо тыкаться в невидимую преграду и исходить слюной в бессильном желании добраться до наших аппетитных тел.

За ближайшим столом деликатно кашлянули, и я опомнилась, у меня же гость ждет чай и малиновый мусс! Я виновато посмотрела в его сторону, быстренько заварила зеленый с жасмином, достала мусс из холодильника и водрузила заказ на поднос.

Старенький маг тем временем упоенно читал прессу. Газета была древняя, предновогодняя, с большой статьей о том, что год грядущий нам готовит. Кажется, маг пугался, хотя, что ему сделается, он же все равно в этом мире бывает редко, да и то не дальше нашего двора. Не доверяет старик человечеству, у него ярко выраженная фобия, следствие неудачной встречи с инквизицией в средние века. По моему, дедулька и прессу читает только из желания убедиться, что наш мир с тех времен в лучшую сторону не изменился, а раз так, то значит, нечего на него смотреть.

Старичок поблагодарил за чай и выложил на стол карты. Я знала, чем он займется, начнет составлять собственное предсказание, которое окажется еще хуже. Сцена гадания повторялась с завидной регулярностью, я и газету из-за этого выкинуть никак не решалась, но сегодня у меня имелись собственные планы и на старичка, и на его таланты. Дело в том, что приход мошки для меня является верной приметой того, что мой собственный день рождения уже не за горами.

В этом году по мере его приближения друзья стали одолевать меня вопросами, состоится ли праздник. Это вызывало сложную смесь чувства досады и недоумения. Ну, с какой стати я вдруг стала бы менять устоявшуюся традицию?

Так уж завелось, что день рождения я справляю исключительно в день рождения, когда бы он ни выпал. Эта традиция появилась после того, как я в течение недели каждый вечер принимала гостей. И теперь, уже много лет, все мои друзья в курсе — приходить надо только тринадцатого, ни на день раньше, ни днем позже, так что совершенно непонятно к чему такие вопросы.

Почесав затылок, я полезла в календарь и обнаружила, что в этом году праздник выпадает на пятницу. Тринадцатое, да еще пятница…Классика …

Переносить или отменять событие я не собиралась, но на всякий случай решила воспользоваться услугами захожего мага, раз уж подвернулся, и узнать прогноз на ответственный день. Прогноз событий, я имею в виду, ну и погоды — до кучи. Пришлось немного поканючить 'дяденька погадайте', и подарить старичку кило шоколадных конфет, прежде, чем он согласился проверить степень опасности долгожданного праздника. На мое счастье у мага оставалось еще три часа совершенно свободного времени, он назначил встречу в нашем трактире и, забыв, явился намного раньше, чем следовало, так что волшебник не сильно сопротивлялся.

С замиранием сердца я взирала на готовящееся зрелище. На столе расстелили черный плат, маг достал темный кристалл, рассыпал вокруг него прозрачный порошок, расставил круглые разноцветные камешки, по числу планет, зажег по углам стола свечи, чем-то сбрызнул и спросил точное время, дату и место моего рождения. Я рассказала, что помнила. Имелись сомнения на счет времени, приблизительно в пределах одного часа.

Маг заверил, что такая мелочь особого влияния не имеет. Потом он принялся беззвучно шептать заклинания и чертить мелом сложные геометрические узоры на материале. Вокруг нас сгустились сумерки, и существенно потемнело, как во время солнечного затмения.

Ничего себе магия!

Тем временем, кристалл осветился изнутри, постепенно поменял свой цвет с почти черного на ослепительно-белый, и засиял, отбрасывая вокруг разноцветные блики.

Порошок по крупинкам поднялся в воздух и собрался в сверкающее кольцо, сразу напомнив мне курс астрономии в школе и одну из планет солнечной системы. Камушки тоже взлетели, медленно закружились вокруг кристалла, придав еще большее сходство с показательным уроком в планетарии. Потом сияющая пыль потянулась от камешка к камешку и образовала….пентаграмму!

Маг озадаченно помял подбородок, сделал пас руками, снова чем-то сбрызнул. Пентаграмма стала ярче.

— А если родить меня на час раньше? — с надеждой на ошибку взмолилась я.

Старик пожал плечами, собрал ингредиенты в кулак и снова повторил процедуру. Ничего не изменилось, пентаграмма продолжала вызывающе светиться в воздухе.

— А если на час позже?

Маг сердито покосился, но смолчал и пошел у меня на поводу. Пятиконечная звезда и не думала исчезать.

— Такой прогноз на тринадцатое, да? — грустно признала я свое поражение.

— Нет, — покачал головой волшебник, — Это расположение звезд в момент твоего рождения!

— Редкое сочетание, — с видом знатока причмокнул губами старик.

Так это что, на всю жизнь?! Лучше бы не гадала!

— Мало того, что родилась на чертову дюжину, так еще под таким знаком!

Маг поспешил меня успокоить:

— Хороший знак, древний. Видишь, звезда острием вверх направлена!

— И что из этого? — настороженно спросила я, готовясь к новой порции знания.

— Это добрый символ, вот если бы она вниз смотрела…

Я вспомнила, что на доброй половине флагов лидирующий государств тоже имеются звезды, и успокоилась, значит точно хороший символ.

Маг, между тем, достал еще один мешочек, высыпал из него в чистую пепельницу сухой травы и поджег. Вонючий дымок потянулся в небо и в нем, как в тумане высветилась звезда поменьше, на этот раз острием вниз. Маг смущенно хмыкнул.

— А это что, прогноз на старость? — огорченно поинтересовалась я.

— Нет, это на пятницу. Нехорошо, получается, — пробормотал маг, а то я сама не вижу что не хорошо.

— Изменить можно?

Маг скосил на меня глаза и деловито поинтересовался:

— Барбарисок добавишь?

— Добавлю! — пообещала я.

Маг с силой потер руки, а затем начал совершать всяческие манипуляции, периодически вежливо спрашивая разрешение на исправление временных энергетических потоков и очищения моей ауры. От его действий 'нехороший' знак постепенно побледнел, уменьшился и исчез, на мгновение, преобразившись в улыбающийся смайлик. Такие обычно ставят в конце приветствия старые знакомые, обнаружившие вас в инете.

— Вот и все! — облегченно сказал маг. Справляй себе на здоровье, ничего не бойся.

— Большое спасибо! — искренне поблагодарила я и хотела, было уйти за обещанными конфетами, но старичок остановил меня: — Подожди!

Потом он прихлопнул ладонями светящуюся пентаграмму, повел руками, как завзятый фокусник и сказал, — Закрой глаза и протяни руку.

Я послушно выполнила требование. В раскрытую ладонь упало что-то маленькое и легкое, а маг сказал тоном деда мороза:

— Держи, от меня, подарок на день рождения!'

Я открыла глаза. На ладони лежала маленькая серебряная пятиконечная звезда, заключенная в круг.

— Пентаграмма — древний символ защиты. Носи его с собой всегда. А еще это символ твоего выбора, — маг улыбнулся и подмигнул.

— Какого выбора? — подозрительно спросила я.

— Пять лучей, пять рождений и смертей. Во время пятой жизни надо будет выбрать, с кем ты останешься.

— А сейчас которая? — подумав, спросила я.

Маг прищурился, повел сухонькими пальцами над моей головой и уверенно сказал:

— Третья! Что, все еще хочешь узнать, кем ты была в прошлых жизнях?

— Не надо, сама догадаюсь, — отвергла я это щедрое предложение и пошла за конфетами, добавив к ним небольшой велосипедный рюкзачок, а то торба у волшебника выглядела совсем ветхой. Маг очень обрадовался нежданному подарку и ушел довольный.

А день рождения… Пятница тринадцатого и есть, пятница тринадцатого, никакого мага на нее не хватит.

День вроде бы начался удачно. Я легко проснулась, муж вручил подарок, который к тому же оказался долгожданным, всей семьей успели убраться к приходу гостей, как раздался звонок в дверь. Гадая, что за ранние пташки изволили пожаловать, я открыла калитку и узрела…черное легковое авто буржуйского происхождения, дольно потрепанное, и представителей доблестной милиции, в количестве двух человек. Представители представились, монотонно пробарабанив свои должности, фамилии и причину прихода.

Из этого словарного потока я выделила ровно два четких слова: 'обыск' и 'понятые'. Сначала я решила, что нас зовут на обыск понятыми, но, оказалось, искать будут у нас!

— А что собственно ищем? — осторожно поинтересовалась я.

— Сектантские документы, религиозную литературу того же направления, сатанинские символы, останки жертвоприношений, списки членов секты, — бодро отрапортовал один из следователей.

— Чего?! — изумилась я, а потом поняла, откуда ветер дует, и едва сдержала истерический смех.

Несколько дней тому назад мой ребенок опрометчиво пустил на порог члена распространенного в нашем городе религиозного течения, чего-то там свидетелей. Тощая тетенька с блаженным выражением на лице с ходу принялась втулять моему сыну о грядущем конце света, единственном пути к спасению и прочую муть. Я этих товарищей вообще-то не жалую.

У меня с детства аллергия на все лозунги про 'единственно верный путь'. И вот теперь одна из этой братии, вела душеспасительный разговор с моим несовершеннолетним сыном, одновременно цепко оценивая наше хозяйство опытным глазом доморощенного финансиста! Я моментально разозлилась и выскочила завершить беседу, как была, с ножом в руке и с Адольфом на плече, в компании вьющегося под ногами черного кота.

Блаженная улыбка слиняла с лица проповедницы, буклеты с изображением разноцветных смеющихся лиц посыпались на землю, и она попятилась к выходу.

— Вам чего? — сердито поинтересовалась я, приготовившись разразится тирадой, если серой лохудре вдруг вздумается и мне проповедовать.

Женщина невоспитанно ткнула пальцем в мою сторону, потом несколько раз беззвучно открыла рот, и завопила, как в известном фильме Гайдая:

— Демоны!

После чего кинулась вон. Адольф тут же возмущенно застрекотал, обидевшись на ругательство. А проповедница со страху никак не могла сообразить, в какую сторону дверь открывается, и пыталась ее снести немощным плечом. Ничего, калитка у нас железная, и не такое может выдержать!

Пока женщина билась о железо в истерике, я с подозрением оглянулась. За спиной стоял ухмыляющийся орк. То-то она вопила во множественном числе.

Орк демонстративно оскалился, обнажая красные десны и острые зубы, перекинул с руки на руку топор и громко спросил:

— Подарок для мессира?

Это он так шутить изволил. Я помянула про себя собственную глупость и день, когда решила прочитать ему книгу Булгакова. Показала тайком орку кулак, и стала осторожно приближаться к припадочной, которая, услышав слова Воржека, забилась в угол и приготовилась умирать.

Не успела я к ней подобраться, как глаза 'свидетельницы' снова остекленели, и она прошептала: — Нет им числа…И будут они искушать душу человеческую! — И снова воздух сотряс крик, — Сгинь суккуб!

Даже оборачиваться не стоило, я и так знала, что к орку присоединился кто-то из остроухих, больше никто из моих посетителей своим видом 'искушать' невинные души не мог. Для меня же в тот момент было важным только одно — быстрее освободить двор от посторонних, потому что Адольф на плече начинал нервничать, а чем это кончается, я прекрасно знала.

Я спешно открыла даме дверь и отошла в сторонку, сопроводив акт доброй воли довольно невежливыми словами:

— Катись-ка ты милая отсюда, пока мы в хорошем настроении, а то передумаем и все-таки искусим тебя, только всем миром!

Несостоявшаяся мученица опрометью вылетела на улицу, растеряв оставшуюся литературу.

— Макулатуру забери! — крикнула я ей вслед, но свидетельницы и след простыл.

А Адольф все-таки ее обгадил. Летает он быстро.

После бегства проповедницы пришлось на крайний случай обновить защитные заклинания, а то известно, чем в нашем мире с демонами борются, и провести пару поучительных бесед с Воржеком и Илварителем на тему 'Что такое конспирация и почему она так важна'. Несколько суток у дома маячили неизвестные личности, но ни во что это не вылилось. Во всяком случае, я так думала, но оказывается, несостоявшиеся пасторы все-таки настучали на наш дружный коллектив в компетентные органы. Видно рассказ получился красочным, раз ордер на обыск дали.

Ну, ну, посмотрим, что они смогут найти…

Я уселась на диван и разрешила:

— Ищите.

Один из милиционеров обратился прочувственной речью к понятым, а мне посоветовал:

— Вы смотрите за мной внимательно, вдруг что-нибудь подложу.

Я уж не стала его пугать, что и без меня есть, кому приглядеть. В одном из углов небрежно оперевшись спиной о стену застыл белоголовый вампир. Что-то он зачастил к нам, надо у Освальда поинтересоваться, чего это он к нам шляется. Два, три раза на неделе заглядывает, миротворец. Придет, сядет на стул у бара и давай байки про житье вампиров травить. Про их замки, обычаи, традиции, даже анекдоты иногда рассказывает.

Юмор у них, правда, все больше черный. И чего ходит…. Нет, в принципе мы не против, рассказывает Диц интересно, но все-таки в повышенном интересе вампиров к людям есть что-то от гастрономии, при этом сами понимаете, кому отводится роль сочного ростбифа.

Оперативники, тем временем, вяло ковырялись в шкафах и на книжных полках. Вскоре были изъяты и сложены в аккуратную стопочку на вынос Библия, Бхагават-гита, Коран, тоненькое задрипанное издание нумерологии, несколько книжонок из серии 'исцели себя сам', славянские мифы и книга 'Магия друидов', а также пара рассказов моего собственного сочинения и медицинский скальпель. После внимательного рассмотрения забрали только рассказы и стальной скальпель, служивший в доме верой и правдой вместо отвертки.

Оказалось невероятно забавно наблюдать со стороны, как милиционеры бродят мимо стен увешанных разнообразным холодным оружием и не видят его.

Наш дом до такой степени напичкали магией, что он стал жить по собственным законам, например, тщательно скрывать от нежелательных гостей кое-что из предметов интерьера. Немножко пакостил по мелочам. Мог запросто сам открыть замок для того, кому доверял, наверное, думал, что имеет право на собственное мнение. Из-за этого его стремления к независимости, мне пришлось срочно менять привычки и заводить в качестве домашней одежды что-то длиннее футболки, с расчетом на внезапных визитеров.

Зато теперь мы точно знали, кто дому несимпатичен, потому, что выбраться от нас без легких травм, нанесенных свалившимся из ниоткуда предметом, этот человек не мог.

Интересно было бы узнать, что они видят вместо моей коллекции конфиската?

Словно прочитав мои мысли, соседка-понятая кивнула на боевой топор степного орка, висящий на самом видном месте, и спросила:

— Сама вяжешь?

— Что вяжу? — не поняла я.

— Ну, это, макраме!

Вот спасибо, родимый, вот удружил!

Я представила, как соседка пытается взять в руки это рукоделие весом кило эдак в двадцать и роняет его от неожиданности на ногу…

— Бабушкина наследство, — соврала я, в надежде, что меня не попросят поделиться опытом.

— А… — уважительно сказала соседка и снова замолчала, целиком погрузившись в созерцание предметов рукоделия 'бабушки'.

Милиционеры меж тем плавно переместились во двор, я немного замялась около вампира.

Диц окинул плотоядным взором спину удалявшегося сотрудника министерства внутренних дел и поинтересовался:

— Ну и как тебе, не скучно среди них?

После памятного разговора с магом, я поняла, о чем он спрашивает.

— Заскучаешь тут, вон какая буйная фантазия, — проворчала я, имея в виду полоумную сектантку, и поинтересовалась, — А тебе-то с утра, почему не спится?

— Вот, пришел тебя с праздником поздравить. Слышал, у тебя уже есть один подарочек, — вампир подцепил пальцем висящую на скромной кожаной тесемочке серебряную звезду.

Терпеть не могу такой фамильярности, даже от долгожителей, но перечить Дицу я пока не решалась. Белоголовый чиркнул ногтем по ремешку, и он развалился на две части.

Да, показательный пример того, как могут хорошо наточенные когти заменить перочинный ножик.

Вампир достал хитро сплетенную цепочку, кажется тоже из серебра.

— Живи счастливо, — очень хорошо начал Диц, — Сколько получится.

Мда, конец поздравления вполне в духе вампиров, с юмором у них все-таки как-то не очень…с точки зрения людей.

Потом Диц тихо исчез, оставив после себя заиндевелый пол. Хорошо, хоть не надгробный памятник, а то Освальд в прошлом году пошутил, припер в подарок здоровущую мраморную статую и уверял, что он ее с меня тайком ваял.

Ага, с меня, сын принес итальянский словарь из библиотеки, и мы сообща перевели — 'покойся с миром'. Спер, наверное, с какого-нибудь европейского кладбища. Статую установили посреди клумбы, и теперь гости знающие итальянский молча вздрагивают, проходя мимо. Зато мне совершенно ясно, почему о вампирах такие легенды ходят, хотя сами они наивно удивляются, почему народ за ними с кольями скачет.

Пока я принимала подарки, брошенные на произвол судьбы и собственную совесть, милиционеры бродили по двору, брезгливо обходя столы и стулья. Судя по их гримасам, макраме из мебели не получилось, а получилось нечто такое, о чем и спрашивать-то было неудобно. Зато блюстители закона быстро свернули свои поиски и засобирались домой. Я помахала им на дорогу ручкой, и пошла, раскладывать вещи по своим местам.

Вечером, когда одно застолье уже подходило к концу, а на второе только-только собирались гости, я выяснила важную вещь. Человек верит в то, во что привык верить. Мои друзья из людей немного засиделись, я немного выпила и совершенно забыла, что так и не дала команды прийти на праздник в нашей одежде. Так что предстали мои иномирные друзья во всей своей этнической красе. И, тем не менее, никто на них косых взглядов не кидал, за уши не хватал, прикус не разглядывал. Напротив, одна из подруг только посетовала, что я не предупредила ее про карнавальные костюмы. Еще через пару часов люди и не люди смешались в одну компанию, нашли общие темы для разговоров, и чувствовали себя вполне комфортно, изощряясь в совместных тостах и шутках в адрес именинницы.

Далеко за полночь гости стали разбредаться по домам, за столом осталась теплая компания, состоящая из двух эльфов, орка и пары вампиров, мои домашние, за исключением Адольфа и кота, пошли спать.

Вокруг царила ночная тишина и покой, но умиротворения я не чувствовала. Даже совсем наоборот, мне не терпелось заняться одним делом. Наконец-то я могла приступить к допросу с пристрастием, у меня после разговора с магом так и горело задать пару-тройку вопросов неким лукавым господам.

Я обвела их долгим внимательным взглядом, выдержала паузу и спросила:

— Ну и долго вы по моим ушам ездить будете?

Эльфы переглянулись и смущенно заерзали. Орк хмыкнул, Освальд вопросительно задрал брови, а Диц скрестил руки на груди и удовлетворенно откинулся на спинку стула, а у меня возникло стойкое ощущение де же вю.

— Кто начнет первым? — сладким голосом поинтересовалась я.

— Ты о чем? — осторожно поинтересовался Селивен.

— О том самом! — с нажимом сказала я и достала из-за пазухи серебряную звезду.

— Ты знаешь?! — ахнул Илваритель.

— Знаю, — кивнула я головой, — И жажду подробностей. Только не надо мне говорить, что вы сюда просто ради общения ходите! — Увидев, как вытянулись от обиды лица друзей, я сбавила обороты и внесла поправку, — Хорошо, уточняю — в первый раз пришли! А решите молчать, я расспрошу вампиров, что-то мне подсказывает — они мне все расскажут.

По узким губам Дица пробежала легкая усмешка, и он утвердительно кивнул головой.

— Хорошо', - вздохнул Селливен, — Мы все расскажем. Понимаешь, когда-то ты родилась…

— Эльфийкой. Знаю, — продолжила я.

— Не совсем эльфийкой, — мягко возразил Селливен, а его товарищ уточнил, — Твоя мама была волшебницей.

— А папа? — насторожено спросила я.

— Он эльф, — ответил Илваритель, и я поняла, что мой родитель из прошлой жизни и поныне здравствует.

Селливен тем временем продолжил:

— Твоя мама была очень эмоциональной женщиной, а уж когда забеременела….

Эльфы снова переглянулась, и я догадалась: беременность она переносила плохо.

— Однажды, поругавшись с твоим отцом, она заявила, что не желает, чтобы ее ребенок родился эльфом, потому, что все эльфы зануды. Твой отец не нашел ничего умнее, как сказать, что у тебя не будет выбора, — Селливен усмехнулся, — Твоя мама очень рассердилась.

Илваритель кивнул и уточнил:

— Она сказала — 'посмотрим', и у тебя появился первый шанс родиться за пределами леса Венеллы. Она была очень сильной волшебницей.

— А когда появились остальные? — полюбопытствовала я.

Селливен вздохнул:

— Они ссорились во время ее беременности еще четыре раза.

— Что дальше?

— Ты родилась, выросла, влюбилась и почти выбрала себе мужа, как тебя… — эльф замялся.

— Убили, — подсказала я.

— Да, — кивнул он головой.

— А кто?

Илваритель пожал плечами:

— До сих пор точно не известно, но, кажется орки.

— Да? — искренне удивилась я и посмотрела на Воржека.

— Не мои! — отрезал орк, — Мы живем южнее.

— Кажется, ты пыталась познакомиться с горными орками, — тихо сказал эльф, — Но они ударили тебя копьем.

— Понятно, — сказала и поежилась, кажется, я знала, куда оно попало.

Мое тело до сих пор помнило смерть, отзываясь сдавленной болью при сильном испуге где-то в районе грудной кости.

— Потом я родилась среди вас? — повернулась я к вождю клана Кровавой росы. Хороший ход, родиться в следующей жизни среди расы собственных убийц и отомстить таким образом.

— Да, — кратко обронил орк и выудил на свет божий сначала массивное золотое ожерелье, состоящее из связанных между собой звеньями искусно выполненных диких зверей.

— Твое, — хмуро бросил он. Потом покопался за пазухой и извлек небольшую статуэтку, тоже золотую, видно с поиском материала для своих творческих идей орки особо не напрягались.

Статуэтка изображала сидящую на пятках ор…. Черт, не помню, как называют соплеменниц орки. Ладно, слово женщина вполне универсально. Широкий рот, скуластое лицо, накачанные мышцы. Нож за массивным поясом, на выпуклой груди ожерелье. Синей эмалью выведена тонкая татуировка на лице, а глаза… глаза мои.

Забавно.

— Это ты.

Я посмотрела на орка, его глаза были тоскливы, как у одинокого пса, вождь снова спрятал золотую фигурку за пазуху. Мне стало его жалко.

— Как я умерла?

— Тебя убил эльф! — рыкнул Воржек.

Ничего себе! Я повернула голову к эльфам, смутное ощущение какой-то ускользающей, но важной детали заставило меня замолчать и попытаться сосредоточиться. Взгляды длинноухих были виноватыми.

— Ну-ка, переведите мне, что я тогда ляпнула калеке дважды раненому? 'Эл, веленет ротен, деинеол?!' так кажется, это прозвучало. Ну?! — мое терпение подходило к концу, а эльфы как воды в рот набрали!

— Ты снова убьешь меня, Дениол, — неожиданно раздался ленивый голос вампира.

Точно! Именно это она и означала, то-то он подскочил как ужаленный, даже про ногу раненую забыл!

— И за что он меня? — голос прозвучал сдавлено, все-таки не каждый день узнаешь, кто твой убийца, хоть и не в этой жизни.

— Он ненавидит орков, они убили его младшую сестру… — взглянул исподлобья Илваритель.

— Только не говори, что его сестра тоже я, — брякнула чисто от растерянности.

— Ты знаешь?!! — изумленно выдохнули в голос эльфы.

— Теперь да', - совсем ошалела я, — А он, кстати, в курсе?

— Дениол знает. Ты не сразу умерла, сначала назвала его по имени.

Мда, представляю себе изумление парня, когда умирающая зубастая вражина, прежде чем испустить дух, почему-то зовет его по имени.

— У тебя есть две черты, по которым тебя можно легко узнать.

— Глаза, да?

— Да, — серьезно кивнул Селливен, — И день твоего рождения — тринадцатый, первого месяца лета. А еще твоя способность открывать пути, она досталась от матери.

— Так эту дверь не вы открыли?!

— Как сказать, — вступил в разговор Диц, — До встречи с Освальдом в тебе было слишком много человеческого. Ты больше не принадлежала нашему миру, но его укус немного …взбодрил. Заставил поверить. Остальное — дело времени.

— Так чего же тогда вы явились ко мне целой делегацией?!

— Разве идея была плохая? — усмехнулся Освальд, — Ты получила интересное окружение и стабильный доход, а твои друзья и родственники из прошлого — возможность спокойно тебя оберегать в настоящем. Скажи еще, что мы сломали твою жизнь.

Я задумалась. Последние годы, пожалуй, были самыми счастливыми, так что ругаться повода нет.

— Ну а вы мне кто? — строго спросила я эльфов.

— Двоюродные братья, — признался Илваритель, — Мы вызвались тебя оберегать от опасностей, когда твой отец искал охрану.

Свихнуться можно, сколько вокруг новых родственников появилось. Я вспомнила про орка и осторожно сказала: — Воржек, ты понимаешь, что я больше не твоя…гарха? — И боясь, что он обидится, торопливо добавила, — Но я рада видеть тебя в друзьях.

Орк серьезно кивнул головой и ответил:

— Здесь ты другая, не похожая на мою Шами, так что не переживай. А чтобы ты совсем не забыла, как выглядят настоящие штирхи, я буду рядом до пятой жизни.

Вот это да… Не ожидала я от орка такой привязанности, у них же вроде как многоженство развито. Вспомнился образ, вытащенный бесом из глубин моей памяти, и я призадумалась. А почему это, интересно, мое лесное сокровище тут ни разу не появилось?!

Я повернулась к эльфам, чтобы задать этот вопрос, но они меня опередили:

— Он не сможет удержать себя в руках рядом с орком, обязательно кинется в драку, уж больно он их после твоей смерти ненавидит.

Понятно, везде и всегда все удовольствие на корню портит ненависть.

— Вот, он просил передать тебе, — Селливен протянул мне серебряное колечко с прозрачным голубым бериллом.

— Не надо! — отказалась я, — Не в этой жизни!

Мы еще немного помолчали, каждый думал о своем. Я, например, думала, кем хочу родиться в следующем воплощении, и пока склонялась к магам, потому, что к гномам меня как-то не тянуло, а вампиры поголовно страдали аллергией на термообработку белка, так что кухня у них весьма однообразна, к тому же у магов столько интересных возможностей!

Диц, нахально прочитав мои мысли, сказал, — Зато у нас животный мир богаче. Например, за моим замком в горах живет дракон. А еще, мы можем путешествовать между мирами, не дожидаясь пока нас кто-нибудь цапнет, и тоже умеем колдовать.

Весомые аргументы. Что может быть интереснее живых драконов и путешествий между мирами?

Вампир снова заглянул в мои мысли, довольно улыбнулся, блеснув клыками, и … исчез, наглядно продемонстрировав свои видовые возможности.

Ну, ну, торжествуем, значит, только я ведь тоже смогу в ответ выкинуть какой-нибудь фортель, стоит только хорошенечко захотеть. Посмотрим, обрадует ли кровопийц появление в клане первого вампира вегетарианца.

Я усмехнулась, посмотрела на своих друзей. Передо мной было мое прошлое и будущее, но печаль больше не тревожила душу, потому что настоящее пока меня вполне устраивало.

Придя к такому выводу, я аккуратно выпроводила засидевшихся гостей, со словами 'завтра увидимся', забралась в постель и блаженно свернулась калачиком под боком у мужа. Адольф спикировал на одеяло, немного повозился, устраиваясь, и затих, кот обиженно мяукнул, обнаружив, что его место уже занято, и ушел спать к сыну, возмущенно подергивая хвостом. Дом щелкнул замком, запирая оставленную открытой входную дверь, и потушил включенный свет у ребенка: опять сын, наверное, заснул за книгой. Я закрыла глаза, прощаясь с прошедшим днем.

Пусть пятница, пусть тринадцатое, но он все равно удался.

История 10

"А ну, сочтемся своими: бабушкин внучатный козел тещиной курице как пришелся?"

У нас отключили свет. Это в другом месте отсутствие электричества ерунда, а для нас его лучи — последний привет от цивилизации. Не будет света, и заведению придется туго: наши "стоватки" — одно из главных украшений трактира (после телевизора, само собой).

Можно, конечно, поставить свечи или вызвать мага — поколдовать — но тогда потеряется весь шарм. Ведь не на волшебство же сюда народ стекается. Магии у них как… у нас ее отсутствия.

Сначала новость об аварии на подстанции нас расстроила, но потом я поняла: в кои-то веки выпал день, когда мы всей семьей можем смотаться в гости и посидеть там от души!

Созвав небольшой совет на тему "Кого осчастливить первым", мы составили маленький список, приказали Кузьме "гостей не пущать" даже в том случае, если ремонтники проявят расторопность, справившись с бедой за пять минут, и с чистой совестью отчалили.

Сложно описать какое счастье нас наполнило от мысли, что мы целый день проведем, как нам заблагорассудится, и никто этому не помешает. Нет, теоретически нас могли выдернуть из гостей звонком на мобильный, как только зажжется дежурная лампочка, но вот практически…. Практически пальцы Кузьмы одновременно попадали сразу на три кнопки, да с такой силой… что телефон умирал раньше, чем великан приспосабливался к его размерам. Домовой технику в руки вообще не брал — боялся, а может просто притворялся, руководствуясь принципом — меньше знаешь, дольше отдых. И помешать давно забытому семейному досугу, не могла даже всепроникающая сотовая связь.

В общем, мы объявили санитарный день и вывесили яркий плакатик по ТУ сторону. Он гласил — "Чистота — залог здорового поголовья! Закрыто. СанДень. Приходите завтра". Правда оставили его без особой надежды, что надпись хоть кого-то напугает. Если уж на людей череп с костями и приказ "Не влезай — убьет!" ни черта не действует, то волшебный народ вообще ничем не пронять. Даже свежеободранным трупом. Обязательно найдутся умники желающие порасспросить мертвеца, кто же это такую страсть с ним, несчастненьким, учинил. И если опустить отвлеченные рассуждения, то вся наша семья считала: вернувшись домой, мы найдем-таки с пяток гостей по лавочкам. Так что плакат с надписью был вывешен для очистки совести, чтобы потом сказать "А мы предупреждали!".

Шагая по знакомой тропинке, по ошибке носившей гордое звание "тротуар", продираясь сквозь заросли лебеды и дикой тыквы, я подумала: "Господи, красота-то какая — настоящий, полновесный отгул!"

Вкус свободы нам понравился, мы успели побывать в гостях, сходить в кино и отметиться в пивном ресторанчике, попав домой только после полуночи. Уже на подходе к родному очагу бросилась в глаза одна странность — яркий, сияющий желтовато-красными огнями, кусок дороги.

Первой мыслью было — "Свет дали!"

Второй — "А чего ж так много-то?!"

Третьей — "Почему именно здесь?!!"

Для тех, кому непонятно наше удивление, объясняю: живем мы почти на окраине, на берегу густо заросшего тростником ерика — рассадника черепах, ондатр, и мелких черных уточек кашкалдаков (по-научному — лысух обыкновенных). И прежде чем озарить наш дом и прилегающие к нему окрестности, электрикам полагалось осветить всю дорогу. Ан нет! Почему-то Коммунэнерго приглянулся только один квартал. До него, и за ним, царила все та же непроглядная темь, лишь изредка подсвеченная робкими огоньками хозяйских лампочек под козырьками шиферных крыш.

— Ничего себе! — высказал общее мнение сын.

Поверьте, зрелище стоило восторга: фонари горели через каждые пятнадцать метров по обе стороны дороги, лишая всех гопников района возможности устроить засаду в темном уголке. Какие там уголки… теперь бережливые бабульки, не опасаясь за зрение, могли смело читать на своих лавочках книги ночами напролет!

А мне стройные бетонные столбы и большое количество ламп живо напомнили один ма-а-аленький отрезок автотрассы Астрахань-Волгоград, под громким названием "Райгород". Если через него ехать днем, то кроме белой таблички, возвещавшей об очередном населенном пункте, да десятка убогих домишек в лысой степи в километре или двух от трассы, ничего не видно. Но ночью….. Ночью издалека желтым маревом возникает призывный ореол цивилизации: вдоль трассы, обещая окончание пути, встает плотный ряд фонарей, и светло становится как днем.

Непосвященные в таинства нашей трассы водители и пассажиры тут же прилипали к окошкам, в надежде разглядеть окраину Волгограда, но их ждало разочарование — других признаков жизни кроме фонарей не было. Да и они заканчивались через пару километров, оставляя в душе недоумение: кому могло понадобиться в пустой степи море огней?

Как-то раз, из любопытства, я залезла в инет в поиске информации о загадочном поселении, больше напоминавшем мираж, чем обычный поселок. Нашла штук восемь Райгородов, в основном на Украине, но один из списка все же оказался тем самым.

Информация о нем гласила:

Пконце района, ысух чек — кашкалдаков тростником ерика — рассаднике ко сияющий желтовато-красными огнями кусок. ранчике. посабРайгород (Поповицкое) — село Астраханской губернии, Черноярского уезда, при Малой Воложке (рукав Волги), в 95 вер. от уездного города. Жителей 2843; 8 лавок, 1 рыболовная ватага, училища министерское и церковно-приходское, ссудосбеpeгательная касса. 3 ярмарки.

Помню, тогда подумала — кто бы сомневался, то Райгород окажется обычным Поповицким, хорошо еще не Смердюшкиным. Сразу вспомнила про Остапа и его Нью-Васюки. Ну точно духовный брат бессмертного героя успел побывать в Поповицком начальником и вдохновить сельчан на смену имиджа.

Это сколько же денег у его жителей уходит на освещение асфальта? Думаю — вся казна, потому как в самом городке с трассы фонарей не видно.

А теперь вот получалось у меня свой… райгород под окнами… Уж лучше бы дорогу сделали, а то осень скоро и вообще… перед эльфами неудобно за человеческую цивилизацию. Хорошо хоть другие народы на улицы не рвутся, понимают, что за людей не сойти, а то бы был полный трындец имиджу этого мира.

Я вздохнула, подняла взгляд к небу и поморщилась — ну, чиновники… как всегда переусердствовали! Этих фонарей хватило бы осветить нашу улицу от начала до конца! Чего, спрашивается, напихали все в одно место? Даже звезд толком не видно! Не квартал, а большая сцена, залитая огнем рамп. Кино они тут снимать собрались, что ли?

Махнув рукой на загадочный подарок электриков, я полезла за ключом.

Наверняка наша охрана уже отправилась на боковую, а здоровый юношеский сон великана обычным звонком не прошибешь, тут сирена требуется.

Однако я ошибалась: стоило только ключу зашкрябать в замочной скважине, как дверь распахнулась, явив нашим взорам неестественно радостного Кузьму. Причем основанием для радости служило не хорошее настроение, а наш приход. И это было весьма, весьма подозрительно!

Нет, Кузьма нас, несомненно, по-своему любит, но все-таки не настолько, чтобы соскучиться за каких-то восемь часов и сторожить возвращение хозяев у дверей.

Не успела я открыть рот, чтобы поинтересоваться причиной веселья, как великан удрал, пробубнив что-то про "рано вставать".

Так… Точно неспроста была широкая улыбка и просветленный взгляд! Видно, придется на сон грядущий заниматься решением проблем.

Я аккуратно прокралась под навес, в наш трактирный зал, готовясь ув«?еть поломанную мебель, взорвавшийся телевизор, нашествие пауков, которых наш охранник страшно боялся, но ничего не обнаружила. Точнее — ничего страшного. Нельзя же считать гостей за великое бедствие, способное испугать гиганта ростом в три метра. Или… можно?

Раз, два, три, четыре, пять…

Как в воду глядела, по количеству сошлось. А что там по "содержанию"? А то всякое у нас бывает…

Я осторожно сделала шаг вперед и перевела дух — нет, три посетителя точно испугать Кузьму не могли. Мои двоюродные братья ребята милые, да и Воржек не самый мрачный тип. Только вот, почему это у них у всех такие лица, словно только что с похорон пришли?

Я снова открыла рот для вопроса и снова зря. Неподалеку плитку корябнули ножки стула и, повернувшись на звук, я увидела незнакомку.

Ух, ты….

Я орчанок еще ни разу не встречала и невежливо уставилась на гостью во все глаза.

Она сразу поразила мое воображение немыслимой крутизной: рослая, костистая, широкоплечая с явно перекачанными мышцами на сильных руках, и дредами охристого цвета. С синей татуировкой на лице, руках и шее. Со светлым шрамом, змеящимся по плечу. С большими такими ножами за поясом, в кожаной жилетке с нашитыми железными бляхами… С…

Вот это да… Вот это сабля! Или… а бог его знает… может — меч? Но все равно — ух ты!

Но, несмотря на одолевший меня щенячий восторг, я на всякий случай сделала назад один шаг — гостья явно была не в духе. Ее насупленные брови, так же как у Воржека украшенные парой колец, согнали складку недовольства к переносице. Глаза в свете уличных ламп светились бледно зеленым светом.

Да, гостья злилась.

А на кого? Неужели ей настолько хотелось есть, что отсутствие хозяев так огорчило? Ой, не верю.

Взгляд степной воительницы был прикован к пятому гостю, а точнее — гостье, прекрасной эльфийке с водопадом распущенных золотых волос. Судя по всему, дамы уже успели перекинуться парой словечек: вид у эльфийки был кислый, словно она без сахара полкило клюквы зажевала.

Дорогой супруг, окинув взглядом представшую картину, быстро ретировался в дом, заранее решив не ввязываться в женские склоки. Я его понимала. Сама бы удрала следом, но… шестое чувство мне подсказало, что если сейчас не локализовать назревавший конфликт, то спокойного сна не получится — незнакомки выглядели так, словно решили заночевать на лавках. Или вообще — жить остаться.

Все эти выводы созрели в моей голове за одну минуту, пока я стояла в стороне, наблюдая за ощетинившимися иномирными бабами.

— Здрасьте! — жизнерадостно подал голос сын, первым нарушив молчание и привлекая внимание к новым персонам.

Эльфы как по команде вскинули головы, посмотрев на меня со смешанным чувством облегчения и вины, Воржек посмурнел еще больше и мрачно кивнул, не промолвив ни слова, а гостьи…. Они уставились на меня как на привидение. Я бы смотрела точно также на… зависшее над домом НЛО, например. Или… на живого президента без охраны, или… на любое редкое явление, неожиданно возникшее перед глазами. И чего пялятся? Живого человека не видели?

Между тем орчанка шагнула вперед и остановилась прямо передо мной, пристально оглядела с ног до головы и задержала взгляд на лице. Осмотром она, кажется, осталась недовольна.

Я растерялась и вопрошающе глянула через ее плечо на Воржека, в надежде, что он разъяснит ситуацию. Орк в ответ огорченно махнул рукой — мол, отстань, и без тебя все обрыдло.

Когда грозная гостья поправила пояс с оружием, у меня похолодело внутри от мысли, что это одна из его жен притащилась, проверить, куда шастает ее супруг. Если так, то … куда бы спрятаться? Она же меня одной левой… до мокрого пятна на полу уделает.

Я осторожно шагнула в сторону, готовясь, если что нырнуть под защиту друзей эльфов. Орчанка, заметив мое движение, недовольно дернула уголком рта, но бить не стала, а представилась:

— Ахна.

— Ксю, — я чуть не присела в книксен, непроизвольно сведя плечи под тяжелым взглядом недобрых зеленых глаз. Но потом вспомнила — вообще-то я тут хозяйка! А, следовательно, у меня нет повода ежиться и оглядываться по сторонам, поэтому улыбнулась во всю ширину рта и гостеприимно спросила:

— Вас хоть накормили?

За нее ответил Воржек:

— Куда там.

Ну, с недовольством одного товарища прояснилось. Голодный орк — угроза для всеобщего мира. В душе всколыхнулись угрызения совести, но я загнала их обратно, напомнив сама себе и всем окружающим о заблаговременно вывешенном предупреждении:

— Ты что, читать разучился? Там же плакат с меня ростом висит с самого утра! У нас СанДень.

Воржек скривил рот и буркнул:

— Ты бы еще рядом толмача поставила. Что такое сандень?

А сам покосился в сторону своей соплеменницы. Этот брошенный украдкой тоскливый взгляд поведал мне намного больше, чем произнесенная фраза. Я поняла, что даже если бы мы выставили по ту сторону Кузьму с горном в руках, заставив его каждые десять минут трубить и орать во всю мощь великаньих легких "Трактир закрыт!", это бы не помогло. Что-то орчанке понадобилось в моих владениях.

Точно — жена!

Ну, раз сам приволок, вот пусть сам и выкручивается.

Я отвернулась и дала команду сыну принести пакет с баварскими колбасками. Бифштексы жарить на ночь я не собиралась, пусть скажут спасибо, что одним чаем с сухариками не обошлась.

Сзади деликатно кашлянули, привлекая внимание.

Я повернулась — само дружелюбие — и снова представилась:

— Добрый вечер, меня зовут Ксения!

— Элурим, — мелодично протянула эльфийка, окинув меня точно таким же взглядом, что и жительница иномирных степей.

Не поняла… И в чем, интересно, я провинилась?!

В поиске ответа оглянулась на кузенов. Эльфы напомнили мне восковые копии самих себя с приклеенными вежливыми улыбками.

Вот паршивцы! Ну, хоть бы кто-нибудь объяснил что происходит!

Очень захотелось в ответ брякнуть что-нибудь типа "Че надо?", но я сдержалась — пусть наше заведение шарашкина контора на перекрестке нескольких миров, однако вежливости и правила "клиент всегда прав" никто не отменял. Поэтому вздохнула поглубже и снова растянула рот в улыбку:

— Чай, сок, фрукты? А хотите — мороженое?

Мое предложение эльфийка пропустила мимо ушей. Ее равнодушие заставило меня мысленно выругаться: я сильно надеялась на это лакомство — эльфы в своих кущах так и не научились его готовить. А вот полюбить успели: обычно вид мороженого заставлял расплываться в счастливой улыбке самых крутых и серьезных ушастых. Вот и сейчас… стоило прозвучать заветному слову, как братцы переместились поближе, старательно строя мне глазки из-за спины прекрасной дамы. Я на эти намеки не повелась — ну уж нет, дорогие, страдать, так всем вместе!

От раздражения, наконец, удалось подобрать фразу, подходящую ситуации:

— Чем обязана?

— Рениари, ты меня не узнаешь? — мелодично пропела эльфийка.

У меня брови поползли вверх, и я затравленно посмотрела на Итивеля, отчаянно сигнализируя ему взглядом, чтобы объяснил суть происходящего.

Эльф возвел свои дивные очи к небу, изобразив крайнюю степень усталости, и подсказывать отказался.

Ну… паразит!

Второй брат попросту спрятался за спину первого.

Ладно, сочтемся!

— Не-а, — ответила я, развела руками, извиняясь за плохую память.

Нет, было понятно, что это моя прошлая жизнь стучится в настоящую, но вот с какой стати эта жизнь думает, что я ее помню?!

— Шами!

Гортанный резкий окрик заставил меня подпрыгнуть на месте и издать непроизвольное:

— А?

Меня сгребли в объятья большущие мускулистые руки. Все услышали, как хрустнули кости.

— Пустите, женщина! — прохрипела я из последних сил, почти теряя сознание от накатившегося амбре, но успев порадоваться мысли "все-таки не жена".

И в то же мгновение мой двор превратился в поле боя: эльфийка вытянула руку, и с нее сорвалась серебристая змейка, ужалившая орчанку прямо в плечо. Еще через секунду меня забросили за спину, прикрывая от неизвестной угрозы, и свистнул в полете тяжелый нож. Раздалось звяканье железа — один из моих кузенов успел его отбить мечом.

Вот только драк мне тут не хватало!

Представив, что сейчас будет, я кинулась между драчуньями с воплем:

— Стоять!

Рука рефлекторно взлетела так, словно я собакам команду отдавала. По привычке подчинился только один сын — замер у самой стены дома, выставив пакет с замороженной колбасой вместо щита. Впрочем, он это сделал намного раньше, как только эльфийка открыла огонь на поражение. Воржек прикрыл собственным телом свою… кто она там ему… и мне заодно, не знаю. Эльфы тоже встали перед своей родственницей стеной. А я застряла между этими недружественными компаниями как яблоко раздора!

Красота…

— Стоять!! — проорала еще громче и услышала, как хлопнула входная дверь и зашуршала на крыше новая черепица — дом приготовился обороняться.

Ой..ё… как бы мне самой ночевать на улице не пришлось…. Еще неизвестно, кого из нашей компании он принял за угрозу!

В ответ на мой тоскливый вздох на плечо спикировала группа поддержки — на помощь явился Адольф. Он грозно встопорщил колючую шерстку, расправил крылья и угрожающе зашипел.

Лица двоюродных братьев и Воржека тут же стали благообразнее некуда — что мог учинить этот нахальный зверек, они уже знали.

— А теперь по порядку! — я повернулась к эльфийке, — Вы кто?

У девушки слегка порозовели скулы:

— Рениари… Я твоя тетя.

О как…

Я на мгновение растерялась, но потом нашла в себе силы кивнуть: — Очень приятно… заново познакомиться. Ксения. Можете звать меня — Ксю. — потом повернулась к орчанке, — а вам я кто?

Женщина вопросительно посмотрела на Воржека, но он не стал переводить, коротко сказав:

— Акшу, по-твоему — мать.

Я онемела, хотя, если честно, в этот момент у меня словно гора с плеч свалилась: уж больно было страшно услышать слово "свекровь". Тут… когда человеческая навещает, даже самая хорошая, сразу возникает мысль разориться на шапку-невидимку. А во что может превратить жизнь свекровь-орчанка… даже страшно подумать! И главное — пискнуть в собственную защиту не получится.

Отдышалась я быстро и оч-чень осторожно сказала: — Здравствуйте, мамо… — с какой-то стати прейдя на украинский. Наверное, потому, что орчанка чем-то напоминала незабвенную Нонну Мордюкову в молодости… ну… несколько измененный вариант и в другом колере. Потом в голове мелькнула страшная мысль, и я спросила у Воржека: — Еще кто-нибудь из … моих в гости собирается?

Орочий клан — то еще место…Если захотят навестить… Труба моей семье и моему дому… Родни у орков… Да весь клан одна родня! А могут найтись еще и подруги. И… Блииин… да кто угодно может найтись! Даже кровные враги.

На мое счастье Воржек сказал:

— Нет. Только…

Орк покосился на насупившуюся Ахну и недоговорил.

Чувствуя себя угрем на сковородке, я попятилась и плюхнулась на скамью, жалея, что по дороге домой не сломала ногу. Сейчас бы лежала себе спокойно в больнице и никаких хлопот!

Пока я ломала голову, как же мне быть, раздалось радостное:

— Ва-ау! Выходит, моя бабушка — орк?!

Сын был готов скакать до потолка от восторга. К тому, что у него эльфы в дядьях он уже привык, частично выучил эльфийский язык и теперь успешно парил им мозги друзьям на ролевках, щеголяя самым крутым и достоверным прикидом. Более того, мне кажется сынуля начал потихоньку крутить ушастых родственничков на совместный бизнес.

Я зловредно прищурилась, пообещав себе и ему, что завтра же устрою очередной разнос за нарушение конспирации и разгромлю в пух и прах эти планы! И мужа для разборок припашу… И тут же поперхнулась…. от мысли, что завтра мой любимый узнает, что у него почти как у знаменитого султана… тещи того… целых две! И одна из них ходит в гости с… — я покосилась на оружие "мамо" — с саблей, с ножами, и с… мда… и с топором!

Меж тем, наглый поросенок по имени Макс, переместился поближе в "бабуле". Та повернулась в Воржеку, и он все так же недовольно и коротко изрек:

— Туруш.

Орчанка расплылась в широченной улыбке: — А туруш, йю асуну! — схватила своими ручищами мальчишку за плечи, недовольно цыкнула языком и проворчала: — Со кушук ве аш!

— Красивый внук, но слишком маленький и худой, — явно сократил перевод орк, и я возмущенно набычилась — сын махнул в последнее лето за планку мер семьдесят восемь. Правда, до бабки явно не дорос сантиметров пять.

Между тем орчанка разжала руку и, с выражением довольного индейского вождя заполучившего горючую воду и красное одеяло, сказала:

— Бе гешек би саваш хе гиш!

Голос Воржака отсутствием всякого выражения напомнил закадровый гнусавый перевод девяностых: — Ничего, у нас он скоро станет воином и мужем.

Чего?!! Каким еще мужем?! Ну уж нет!

Видя, как напыжился мой ребенок, я улыбнулась акульим оскалом и ласково произнесла:

— Что, в орочьей армии хочешь послужить? Давай, давай. Я только "за". Подкачаешься немножко. Бег по пересеченке в полной выкладке с топором, мечом и что там еще… В общем, кило двадцать точно будет. Мышцы разовьешь как у Шварца в молодости.

Умный ребенок тут же передумал, ужом вывернулся из объятий орчанки, успев состроить ей любящие глазки, и плавно перетек под эльфийское крыло, умудрившись вполне изящно чмокнуть бледную лапку гостьи со словами:

— Вы нереально красивы!

Эльфийка ласково потрепала его по отросшим волосам, а потом тоже заключила в объятья, вызывающе посмотрев на орчанку. Та слегка наклонилась вперед, словно собиралась кинуться в драку.

Эльфы тревожно переступили с ноги на ногу, но моя…. тетя острым ухом даже не повела, только еще шире улыбнулась и поцеловала ребенка в щеку.

А моим самым большим желанием в этот момент было оттаскать паршивца за ухо, чтобы не усугублял тут… межрасовые и межродственные конфликты, поэтому я тихо процедила:

— Быстро спать. И чтобы носа из дома не высовывал.

Сын ситуацию понял правильно — моментально слинял, сияя совершенно счастливой физиономией. Вероятно, он уже в уме представлял, как будет выцыганивать завтра подарки. А у меня от мысли, что сегодняшней ночью этот дурдом не кончится, скулы свело судорогой.

Ну что за невезуха?!

После ухода сына во дворе на мгновение воцарилась гробовая тишина, от которой мне чуть уши не заложило. Чтобы разрушить ее, занялась готовкой: нарочито громко вспорола целлофан и выудила белые колбаски. Вскоре они завлекательно шипели на сковороде, распространяя по двору аппетитный аромат.

За соседним забором тоскливо заскулила собака. Запахи нашей готовки так смущали несчастного кобеля, что он периодически пытался устроить подкоп и поселиться в нашем дворе. Вот и сейчас, скулеж быстро перерос в сердитое рычание — так пес выражал свой протест и возмущение несправедливостью бытия. Я бы с удовольствием присоединилась к нему дуэтом, так меня выводила из себя сложившая ситуация с родственничками. Что, не могли поговорить друг с другом и привести этих дам в разное время?

А еще я никак не могла понять, как мне самой к новой родне относиться. И это тоже злило и сбивало с толку. Ладно — Элурим. Тетя, она и в Африке тетя. И в жизни есть такие, живущие за тридевять земель, и вдруг, внезапно решившие вспомнить о кровных узах. А вот орчанка… мама из прошлой жизни… Это уже сложнее. С ней просто так не раскланяешься.

Я перевернула колбаски на другой бок, прижала их лопаточкой к рифленому дну сковородки и вздохнула — делааа…

Меж тем гостьям надоело столбами стоять посреди двора, и они уселись за столы. Правда ненадолго — орчанка первая подошла к мангалу и, заложив руки за спину, принялась наблюдать за приготовлением еды. Конечно я тут же занервничала! Терпеть не могу, когда суются под руку!

Прогнать ее не решилась, но растопырила локти в стороны, защищая свое личное пространство.

Воржек мою позу истолковал правильно и бросил резкое:

— Ахна, до боше.[1]В ответ женщина фыркнула и проворчала:

— Коту умек… Биш сава иши, [2]- но от меня отошла.

Я уставилась на орка в ожидании перевода, тот в ответ на взгляд скривился, как от зубной боли и только плотнее сомкнул челюсти.

Да что же она такое сказала? Эх!!

Я раздраженно шлепнула колбаски на тарелки, добавив к ним россыпь консервированного горошка, половинку помидорины и несколько хвостов петрушки. В отдельную вазочку налила для орков самую ядреную аджику, эльфам — майонеза. Правда потом, чисто из мстительности, раздавила в майонез дольку чеснока — пусть мои братцы почувствуют этим вечером вкус жизни, так как я его сейчас чувствую. И отнесла это счастье "желанным" гостям. Адольф напомнил о себе возмущенным верещанием, пришлось презентовать и ему кусок — не дашь, все равно стянет с ближайшей тарелки (дурную привычку воровать зверек так и не изжил).

Потом нацедила пару кружек пива, три — ананасового сока, взгромоздила на блюдо пару кило разнообразных фруктов и решила, что на сегодня я свою миссию выполнила, а потому могу спокойно расслабиться. Если дадут.

За столами ненадолго воцарилась непривычная тишина. Мужчины молча работали челюстями, женщины гоняли по тарелкам куски, кося друг на друга недобрыми взглядами. Меня же мучил один единственный вопрос — где они все будут спать?!

По виду гостей нельзя было сказать, что они тут ненадолго.

С досады я неожиданно громко втянула через трубочку свое мартини, которое тут же закончилось. Эльфийка вздернула вверх свои идеальные брови, орчанка довольно осклабилась.

Чтоб их всех!

Я поняла, что родственниц обязательно надо принимать поодиночке, слишком у них разные взгляды на жизнь. И если они обе будут рядом… хуже всего придется мне!

Осознав, что пришло время решительных действий, я вытащила из коктейля лимонную дольку, съела ее, даже не почувствовав вкуса — и без лимона было кислее некуда — а потом сказала:

— Так, мальчики, надо кое-что обсудить.

И вышла из-за стола.

Чтобы поговорить без помех, я выволокла всю честную компанию за калитку, на улицу — ничего, в два часа ночи там не особенно людно.

Разговор начала с требовательного:

— Ну?!

Эльфы синхронно развели руками:

— Прости, случайно получилось!

Орк почесал в затылке:

— Кто ж знал, что мы заявимся в один день.

Я присела на завалинку и вздохнула:

— Ладно… Что случилось, то случилось. Вы мне лучше скажите, когда они отправятся домой.

Нехорошая тишина меня испугала. Похоже, дамочки заглянули на несколько дней.

Непроизвольный стон сам сорвался с губ — у меня только одна гостевая комната и одно спальное место! Да они поубивают друг друга за кровать! И это еще — при благоприятном прогнозе. При неблагоприятном — убьют меня… и поделят.

Ладно, будем надеяться на лучшее. Что дело обойдется легким членовредительством.

Я на секунду задумалась, а потом вынесла решение:

— Так, раз вы все это затеяли, значит, вам и расхлебывать! Будете следить, чтобы они друг друга не грохнули ненароком. Я пошла стелить постель в гостевые покои.

С покоями я конечно маленечко… преувеличила. Какие там покои… Так — летняя кухня укрепленная силами гномов, с дизайном разработанным эльфами (и упрощенным мной лично). Короче — чистый номерок с двухместной кроватью, парой тумбочек и старинным умывальником, к которому водяной подтянул родничок из того мира. Вся мебель крепкая, кованная и прикручена к полу. А то ведь у нас кто остается спать? Не нежные дамы, а хмельные мужики, которых до дому ноги не донесли. Так что все рассчитано с хорошим запасом прочности.

Мы вернулись к гостьям и увидели замечательную картину. Эльфийка восседала на стуле, гордо выпрямив спину, и нервно постукивала вилкой, словно примерялась ее метнуть. Орчанка запихнула точно такую же вилку в рот и кажется, откусывала от нее кусочки, изображая, что ей попалось настоящее лакомство, при этом не сводила с конкурентки на родство с хозяйкой тяжелого взгляда.

Мама дорогая… так мне через пару недель новый набор столовых приборов придется покупать! Вряд ли воительница ограничится одной вилкой. С таким аппетитом легко можно и подстаканники зажевать. А они, можно сказать, раритет — контрабанда "несунов" с российской железной дороги.

Чтобы покончить с "бряцанием оружия" я с ходу предложила дамам отправиться на покой, заявив, что "я устала, хочу спать и вообще — утро вечера мудренее". Не могу сказать, что мои слова кого-то вдохновили, но и возражать мне тоже не стали. Правда тут же возникли осложнения. Притом неожиданно со стороны Воржака.

Орк смуро осмотрел двор и принялся сдвигать в сторону столы.

На мой немой вопрос он невозмутимо ответил:

— Настоящие орки спят только на земле.

Я кисло кивнула и отправилась за ковриками из пенополиуритана и спальниками. На мое счастье, мы держали подобные вещи дома — вдруг случится чудо, и мы выберемся за город?

Разобравшись с орками, отправилась устраивать эльфов. "Тетя" домик осмотрела с интересом, потрогала рукою матрас (ортопедический, замечу) и осталась довольна. Ну… или не показала своих настоящих чувств. Братцев я собиралась разместить по-домашнему — на диване в самом доме, но они неожиданно отказались. Илваритель смущенно пожал плечами:

— Это моя мама, я останусь с ней.

Селливен решил поддержать компанию. Так как в одном помещении с дамами у эльфов оставаться не принято, парни устроились "на природе", то есть — на моей многострадальной клумбе. Хорошо хоть эльфам ничего тащить не пришлось — они с ходу наколдовали себе какой-то хитрой травки, которая прямо на глазах сплелась в нечто, напомнившее своим видом огромный "домик" для котов. То есть круглую такую штуку, которая могла защитить от ветра и дождей, с боковым "входом". Им даже одеяло не понадобилось.

Мне "кошачья корзинка" жутко понравилась, я загорелась идеей вынудить остроухих поросят оставить на память такой дивный элемент садового ландшафта. Буду туда пьяных гномов складывать. Штук шесть точно поместится. А то и — восемь, если тактику "тетриса" применить.

Я уже хотела отправиться спать, но деликатный кашель за спиной дал понять, что просто так удрать не выйдет. Как принято говорить "спокойной ночи" у эльфов я не знала, с кузенами чаще всего обходилась простым "брысь домой". Но с Элурим у меня бы язык не повернулся. Золотоволосая красавица смотрела на меня с великой печалью и добротой, так что я непроизвольно развела руками в безмолвном извинении. За что? Наверное за то, что не оправдала ее ожиданий. Тетю можно было понять, она-то помнила совсем другую девушку. А тут… попалось не пойми что — стриженая, крашенная в три цвета, с тремя дырками в одном ухе (это я на Воржека насмотрелась), с черным лаком на ногтях. В общем — кто угодно, но только не пресветлая эльфийка.

Однако, лесная дева в ответ улыбнулась, а потом ласково провела ладонью по моей щеке, притянула за плечи, поцеловала в лоб и застегнула на шее изящное ожерелье "под горло", украшенное тонкой вязью из гладких полупрозрачных самоцветов.

За моей спиной раздался дружный вдох облегчения. Стало понятно — я прошла ритуал посвящения в клан лесного народа. Не могу сказать что это сильно меня обрадовало: раз без посвящения спокойно жить не давали… представляю, что начнется после него… Как бы не пришлось в срочном порядке учиться творить варенье из лепестков роз и вывязывать кружево. От одной мысли об этом мне стало плохо… С домоводством у меня со школы "не срослось". Я пробормотала стандартное "спасибо", притом от растерянности — на чистом эльфийском языке, чем несказанно порадовала тетю.

— Ты еще все вспомнишь, Рениари, и сделаешь правильный выбор, — заявила она, еще раз погладив меня по щеке. А потом царственно удалилась.

Я зыркнула на довольных братьев и пригрозила: — Будете мне теперь серьезно должны! — и, проигнорировав их смущенные мины, отправилась желать спокойной ночи оркам.

Любопытные эльфы конечно же решили не упускать такое зрелище и тихонько пристроились "в хвост", с твердым намерением подслушать и полюбоваться на меня в роли орочьей "дочки". И, судя по широким улыбкам, несносных мальчишек предстоящий спектакль заранее веселил.

Ахна по-прежнему сидела за столом, мрачно подперев щеку кулаком. Воржек уже демонстративно улегся, укутавшись в одеяло с головой — только орк может так спать нашей душной ночью. Правда орк и зимой устроится совершенно так же. Удивительно "всепогодное" существо.

Я пристроилась напротив "мамо" и тоже подперла щеку рукой. Мне было совершенно непонятно что и как говорить, особенно если учесть, что из орочьего мне знакомы только ругательства (а что делать, если чаще всего слышно именно их?), а переводчик уже завалился спать.

Некоторое время Ахна сверлила меня тяжелым взглядом — видно искала черты погибшей дочери. На орчанку я тянула не больше чем на эльфийку — мелкая, щуплая, даже честно заработанных в тренировках мышц и тех не видать. И к тому же не серо-зеленая, а больше сродни североамериканским "краснокожим", то есть смуглая до неприличия. И дреды не ношу. И не пахну… надеюсь.

Несколько минут мы просидели в полнейшей тишине, не сводя друг друга глаз. И не мигая. А потом я криво ухмыльнулась, от мысли, что завтра моего супруга ждет огромный "сюрприз", а заодно представила, как на него отреагирует Ахна — мой любимый мужчина на орка тоже не особо тянул.

Ахна мою ухмылку истолковала как-то неправильно и выхватила нож, а потом требовательно протянула свою руку. Я автоматически вложила в нее свою ладонь, не успев сообразить, что делаю — уж больно властным вышел жест моей "мамо", и в следующую секунду об этом пожалела. Легкий росчерк ножа крестом рассек кожу на моей ладони, а потом и на ладони орчанки. Затем Ахна с силой сжала мою руку, так, чтобы кровавые кресты совпали.

— Шимд кузы вар, — торжественно сказала орчанка, расплылась в широчайшей улыбке и отняла свою руку.

Кровь на порезе "мамо" уже свернулась, моя — продолжала течь, притом неслабым таким ручейком.

Разглядев красные капли, частой россыпью оросившие стол, Ахра озабоченно цокнула языком, а потом неожиданно сочно плюнула на мою ладонь и размазала слюну по рассеченной коже. Я даже возразить не успела!

Из глубины двора раздался заливистый смех — эльфы, похоже, просто наслаждались разыгранной сценой.

На плевке раздача подарков не закончилась — Ахна вытащила пару серег из своего уха и протянула их мне. Серьги были красивые — не железные, как у Воржека, а из белого золота. Одна изображала кусающую себя за хвост шестилапую змею, вторая — неведомое существо, больше похожее на двухглавого змея горныча.

Я, было, замотала головой, отказываясь, но услышала строгое:

— Возьми. Это знаки твоего рода. Ты теперь имеешь право их носить.

Пришлось послушно принять сережки. При этом Ахна осторожно сжала мою руку в кулак, и придержала ее своими лапищами, словно пойманную птицу.

Я в ответ улыбнулась, как могла, а потом прошипела Воржеку:

— Может, объяснишь, с чего это у меня появились права на ваши драгоценности? И заодно будь добр, переведи, что сказала Ахна.

— Перевожу, — оскалил в усмешке свои красные зубы орк, — Теперь ты ее дочь по крови.

Хоть ответ меня не сильно удивил, я все-таки не смогла удержаться от сдавленного вздоха — даже страшно представить, какие права и обязанности я заполучила вместе с обрядом. Эльфы снова расхохотались, я не выдержала и сорвалась:

— Ну чего тут смешного?!

— Рениари… прости, но у тебя такой забавный вид, — отсмеявшись, заявил длинноухий поганец, — Надо же, ты и вдруг орчанка. Смотри, как бы кожа не позеленела! А то ведь и кровь и слюна….

Я в возмущении посмотрела на Воржека, ожидая его поддержки, но орк предатель вместо того, чтобы меня защитить, только подлил масла в огонь: — Зеленая кожа это ничего, это красиво, а вот если у тебя вдруг уши эльфийские вырастут… не уверен, что тогда я возьму тебя в гархи… Разве что сначала к шаманам полечиться отведу.

Эльфы снова прыснули от смеха, а Воржек довольно осклабился.

Мне ужасно захотелось прибить весельчаков на месте, но я удержалась — в голове мелькнула одна гениальная мысль, которая делала ответную месть сладкой, словно серединка арбуза.

И я ехидно протянула: — Ла-а-адно… пусть будут и кожа и уши… Только знаете, ребятки… — выдержав эффектную паузу, широко улыбнулась, — Воржек переводи!

Я повернулась к "мамо" и, глядя ей в глаза, сказала: — Раз я теперь твоя дочь, то спешу сообщить, вместе с моим приходом в клане прибавилось родственников. Вот это… — ткнула пальцем на застывших в священном ужасе эльфов, — … Илваритель и Селливен, мои двоюродные братья! Стало быть… твои племянники. Можешь их на правах старшей женщины в роде воспитывать и учить!

Спать я ушла под благоговейную тишину хорошо сыгранного "финала". Не хватало только занавеса за спиной.

История 11

"Милая теща, поздравляю вас с Хэлловином, вашим профессиональным праздником!"

(с* из подслушанного телефонного разговора)

Тот кто сказал "беда не приходит одна" был очень умным человеком… в этом мне пришлось убедиться еще ранним утром, когда над самым ухом раздалось удивительно громкий и неприятный звук, один в один напоминавший визг бормашины в зубном кабинете. Он заставил меня широко открыть глаза и подтянуть повыше одеяло.

Сон слетел моментально, словно его и не было, и я со священным ужасом уставилась на непонятное существо, кружившееся над кроватью с хищным видом. Внутренний определитель насекомых сработал мгновенно, идентифицировав летуна как комара, но разум принять идентификацию отказался — комар не уступал размером скворцу и отличался авангардной для этого вида раскраской. Он был в желто-черную полоску, как оса.

Вот понятия не имею, как мне удалось удержаться от вопля и не переполошить весь дом.

Тем временем ядовитый кровосос, выделываясь и зная, что рукой прихлопнуть его не решатся, заложил крутой вираж перед самым моим носом. Желтые полосы сверкнули лимонным золотом, в кварцевых глазах отразились солнечные лучи, и я перевела дух: насекомое оказалось не опаснее моего будильника. И вероятнее всего, создали его для аналогичных целей — не давать добрым людям залеживаться в кровати по утрам. Вот только будильник я ставила сама — точнее, никогда не ставила, надеясь на свои "внутренние" часы — а эту… пакость явно подослал кто-то из "друзей", чтоб им пусто было!

Это подозрение окрепло после того, как комар, оценив состояние жертвы как "бодрствует", сделал боевой разворот над головой дорогого супруга.

Я замерла, заранее предвкушая реакцию любимого — в отличие от меня Денис никогда не пытался укрыться от зудящих приставал под одеялом, а сразу шел ва-банк: вставал и учинял охотникам за кровью варфоломеевскую ночь.

Мой единственный — в этой жизни — пошевелился и открыл глаза, пытаясь сосредоточить свой взгляд на насекомом, выписавшим мертвую петлю над его головой по всем правилам высшего пилотажа, а потом устремившимся к потолку под немыслимо крутым углом только для того, чтобы зайти на новый круг и показать очередную порцию трюков.

Муж долго следил за бесплатным авиа-шоу в воздушном пространстве нашей спальни, и когда "летчик" выписал очередной крендель, хриплым со сна голосом прокомментировал: — Переворот Иммельмана. Чакра Фролова. Штопор, — а потом потянулся за мухобойкой, прочно прописавшейся на летние месяцы под кроватью.

"Осокомар" дожидаться расправы не стал и, завершив спектакль поворотом на вертикали, удрал в соседнюю комнату.

— Уважаю — ас, — выдал итоговую оценку выступления Денис и принялся одеваться. Я тоже решила встать — все равно поспать не дадут — но только спустила ноги на коврик, как услышала глухое "бум!" в комнате сына. Затем воцарилась тишина.

Прокравшись к спальне, я осторожно приоткрыла дверь.

Макс по-прежнему крепко спал, используя вместо подушки собственную руку. Подушка же валялась на полу, около стены, рядом с ней слабо дергал длинными ногами "будильник".

— Снайпер. Весь в меня! — довольным голосом заявил за моей спиной супруг, тоже явившийся посмотреть на результаты охоты. Я стянула со стола у ребенка первую попавшуюся тетрадь, переложила на нее "кибертруп" (при ближайшем рассмотрении было хорошо видно — существо искусственное), и потащила его на вытянутых руках прочь из дома. В общем-то, было понятно кого надо "благодарить" за это… устройство.

Виновники утреннего переполоха поджидали нас на ступеньках крыльца. Увидев меня, Селливен тут же заявил брату:

— Я выиграл! Они проснулись.

На что тот, разглядев дохлого комара, только хмыкнул:

— Пари за мной — Ксю его прибила! — и, обнаружив, что состав семьи неполный, добавил, -

К тому же Макса нет. Значит — пойдешь первым! — потом эльф переключил свое внимание на меня: — Ты что, на тренировку в пижаме собираешься? Мама не поймет.

Его слова напомнили мне о самом неприятном — сегодня предстоит провести целый день в обществе двух непримиримых врагинь и при этом остаться целой… хотя бы физически. А еще обрадовать мужа новостью о второй теще…. Притом сделать это прямо сейчас, пока "мамо" первой на него не наткнулась.

Я повернулась, улыбнулась как можно приторнее и медовым голосом произнесла: — Дорогой… я должна тебе кое-что сообщить, — после чего затолкала супруга обратно в дом и захлопнула за собой дверь, отрезав в него путь любопытным эльфам.

Муж к заискивающему выражению на моем лице отнесся настороженно:

— Что натворить успела?

Я пожала плечами, развела в стороны руки, извиняясь, и покаялась:

— Абсолютно ничего, просто, оказывается… у меня две мамы… Так что поздравляю, милый, со второй тещей!

Дениска с первого раза не поверил:

— Тебе что, кошмар приснился? Что-то я о таких чудесах пока не слышал. Отца два, до первого генетического анализа, знаю, бывает, а вот матерей…

Я вздохнула:

— Еще как бывает. Особенно если учесть, что твоя вторая теща… орк.

Муж посмотрела мне в лицо долгим проникновенным взглядом, с явной надеждой услышать "я пошутила", но, не дождавшись его, сделал два шага назад и вздохнул:

— Вот всегда подозревал, что женитьба на тебе добром не кончится, — а потом почесал в затылке. — Ладно…. Приспособимся. Главное, чтобы она нас проведать не собралась.

Наивная надежда супруга тронула меня до глубины души, и несколько секунд язык не поворачивался развеять ее в пух и прах, но делать нечего, другого выхода у меня не было — правда вылезла бы наружу, стоило только любимому выйти во двор.

— Милый… Понимаешь… Но вообще-то она у нас в гостях, во дворе спит… — сказала я и тут же поправилась, расслышав громкое раскатистое "Воржек, араш!"[3]: — То есть — спала.

Мой любимый, вздрогнувший всем телом от командной интонации Ахны, ничего не ответил, зато на его лице явственно отпечаталось мужское заветное "жениться надо на сироте".

На миг стало его так жалко, но исправить ситуацию возможности не было, поэтому я лишь вздохнула и пошла в душ, приводить себя в божеский вид перед тренировкой с особой тщательностью — сегодня наверняка без зрителей не обойтись.

Когда явилась на площадку, то поняла — не одна я себя чувствую не в своей тарелке, эльфам тоже не по себе. Уж не знаю, чей вид вызывал у них больший мандраж — своей соплеменницы или двух орков, пристроившихся на лавочке в первом ряду. Мне показалось — Элурим. Кажется, я угадала, посчитав, что эльфам не хватало у себя дома авторитета, поэтому они и предпочитали проводить время среди людей. Ну… не совсем среди людей, конечно.

Разминка, растяжка прошли как обычно. Воржек это зрелище уже пару раз наблюдал, поэтому особого любопытства не выказывал. Мне вообще показалось — он тихонько, тайком от Ахны придремал. А вот моя "мамо" проявила живейший интерес. Она с меня просто глаз не спускала, время от времени ворча себе под нос "узгун цува"[4] или "фа клубха"[5]. То, что это не похвала я догадалась без всякого перевода.

Эльфийка себе бранных слов не позволяла. Она сидела в стороне, на стульчике, красиво расположив шелковые волны подола, изящно скрестив ноги, держа голову с королевским достоинством и с тем же достоинством взирая на несовершенную "племянницу". Взгляд полнился добротой и пониманием, и от этого жертва родственной любви чувствовала себя еще хуже. Это же самое поганое — не оправдать надежды безупречного существа. А я их явно не оправдывала…

Ну невозможно в один момент стать лучше, чем ты есть на самом деле! Не появляются из ниоткуда изящество и грация, и сила не приходит сама по себе! Она даже после пары лет тренировок не желает появляться! А уж режуще-колющие предметы, крупнее кухонного ножа, в особо корявых руках могут до конца дней остаться бесполезным и даже опасным придатком. Особенно если хозяйка этих рук вовсе не желает меняться. Эх…

Я стерла с кончика носа капельку пота и покосилась на остроухих "сэнсэев". Судя по сочувствующим взглядам, Илваритель и Селливен прекрасно понимали мое состояние и соболезновали от всей своей пресветлой эльфийской души, вот только помочь не могли. Элурим только выглядела нежным цветком, характером она явно не уступала самой Маргарет Тэтчер — эльфы супротив соплеменницы даже вякнуть не смели.

Воржек меня тоже жалел, но вмешиваться, змей зеленокожий, не собирался. Хотя мог! Как вождь клана…. этого… кровавой росы оросившей храброго… Тьфу ты… Короче — вождь и господин! Мог бы приказать бывшей теще оставить в покое несчастного человека.

Из-за досады и мелькавших в моей голове левых мыслей я пропустила пару ударов, гарантированно заработав большущие синяки, услышала очередное фырканье "клубха" и вконец расстроилась. Эльфы, видя такое дело, сконцентрировали свое внимание на мужчинах. Мысленно поблагодарив кузенов, я тут же попробовала воспользоваться моментом и по-тихому удрать, но путь преградила эльфийка. Она что-то мелодично пропела на своем языке и с улыбкой выхватила из… не знаю, не поняла откуда … нож, похожий на стилет. Тонкий, с четырехгранным лезвием, с крестообразной рукоятью, украшенной гравировкой и самоцветами.

Элурим с непередаваемой грацией взяла его правой рукой, а потом с силой метнула в большую деревянную мишень, украшавшую забор рядом с гостевыми покоями — так сказать, наш дартс-клуб под открытым небом. Стилет вонзился точно в "яблочко". Эльфийка посмотрела на "мамо" победным взглядом, скользнула к мишени, извлекла оружие, вернулась и протянула его мне. Похоже, она ни минуты не сомневалась, что я окажусь не менее опытной метательницей ножей, чем она.

Селливен и Илваритель ее мнения не разделяли: они, тревожно переглянувшись, предпочли ретироваться мне за спину, справедливо полагая, что уж туда-то кинжал точно не полетит. Мой любимый супруг, шепнув новоявленному члену Дома летающих кинжалов "я в тебя верю", присоединился к эльфам. А сын, как всегда, оказался самым находчивым и расторопным: быстро экспроприировал переносную доску с пивным "меню", приспособив ее вместо щита. Эльфы смерили его откровенно завистливыми взглядами, но присоединиться не решились. Видно не захотели ронять "честь мундира" в глазах орков. А ведь хотели, очень хотели… потому как помнили, из-за чего после первой же недели тренировок была похоронена идея обучить меня метанию острых предметов. Притом похоронена всеобщим и единогласным голосованием.

Не знаю в чем была проблема, что я делала не так, но ножи, сорвавшиеся с руки, летали что те стрижи — свободно и непредсказуемо, а самое главное норовили вонзиться куда угодно, но только не в нужную цель. И если даже вдруг случалось такое чудо, и они попадали в мишень, то обязательно отлетали от нее рикошетом и поражали непредназначенное для порчи имущество. А один раз, когда Илваритель за каким-то бесом сунулся вперед, я чуть не поседела раньше времени — нож решил, что мой остроухий братец самая достойная добыча. Хорошо, что у эльфов реакция замечательная, юноша ухитрился сбить его на подлете. Именно после этого случая и состоялось памятное голосование, инициатором которого стала я сама.

Элурим о повышенной опасности не подозревала и выбрала для наблюдения место рядом с мишенью, проигнорировав мое робкое "Не надо!". Я с тоской оглянулась на кузенов — уж они-то должны понимать, чем рискует их родственница! Эльфы нервничали, но по-прежнему не двигались с места — решения "железной леди" обсуждению не подлежали.

А зря…

Я набрала полные легкие воздуха, примерилась, мысленно перекрестилась, надеясь на чудо и вспоминая, что талдычили мне эльфы про "мыслеобраз" броска. На этот раз надо все сделать правильно!

"Не смотреть на нож!" — взгляд зацепился за сверкнувший кровавым цветом рубин на рукояти — "Смотреть только на цель!" — глаза сами, без спроса уставились на эльфийку. "На цель!!!" — мысленно рявкнула сама на себя и усилием воли вперилась в черное пятно "яблочка". "На цель… на цель…. на цель!" А теперь очередь этого чертова мыслеобраза…

Я держалась до последнего, но в самый ответственный момент, отпуская стилет в полет, не выдержала и снова кинула взгляд на Элурим! Сообразив, что "мыслеобраз" явно не тот, запаниковала, зажмурила оба глаза — чтобы наверняка на нее не смотреть — и увела руку влево: лучше уж опозориться, чем грохнуть родную тетю.

За спиной раздался дружный выдох… впереди — звук удара… Сначала один, а потом, буквально следом — второй! Прошла пара секунд, но криков боли не последовало, поэтому я отважилась открыть глаза.

Эльфийка, слава богу, была жива и невредима. Она не сводила взгляда с двери в гостевые покои. Именно из нее торчал стилет. Притом торчал под таким углом… словно его метала сама эльфийка. Дверь находилась от мишени метра в полтора, не меньше.

Опять рикошет! Ну что же… могло быть и хуже. Намного хуже!

Между тем рукоять кинжала, словно не выдержав тяжести наших взглядов, начала крениться вниз, сначала медленно, а потом все быстрее и быстрее, наконец стилет вывалился из дверного полотна и упал, жалобно звякнув металлом о каменную плитку порожка.

Тетя подняла свое оружие и посмотрела в мою сторону самым задумчивым взглядом. Думаю, она уже сожалела о поспешном решении по приему меня в клан. А уж как о нем сожалела я…. Хотя один плюс от моего позорища все-таки был — тренировка с эльфами закончилась. К сожалению, у меня гостили еще и орки — на плечо опустилась могучая длань "мамо". Ахна сжимала в руке здоровенный топор. Орчанка протянула его мне с величайшей торжественностью, словно наградное оружие.

Попав под воздействие момента — уж больно "мамо" напомнила мне властительницу, снаряжающую верного вассала на борьбу с самим Мировым Злом — я еле удержалась от того, чтобы встать на одно колено и приложиться губами к рукояти орудия борьбы со всеми черными властелинами вместе взятыми.

Вот так и отправляются на подвиги несчастные герои, не посмевшие в ответственный момент сказать "Нет!".

Ахна, глядя на мое сомнение, нетерпеливо дернула плечом, и томогавк-переросток угрожающе качнулся в непосредственной близости от очень дорогой мне части тела — у моего носа. Дабы не провоцировать "мамо" на необдуманные действия — кто знает, что у нее там на уме — я приняла оружие. "Топорик" на первый взгляд весил кило семь, не меньше. Когда он оказался в моих руках, показалось — все двенадцать. Пришлось напрячься, чтобы не уронить.

Ахна, по всей видимости решив, что в неудачах "донэчки" виноваты никудышные учителя, решила взвалить сей неблагодарный труд на свои плечи и встала передо мной, сжав в руках огромный топор бывшего зятька, великодушно пожертвованный им во благо воинской науки. Она чуть согнула ноги в коленях, дождалась, пока я повторю ее движение, а потом показала, как делать замах и рубить врага, то есть — воздух.

Пока она изображала, как расправляется с противником настоящий воин степей, тяжелый топор успел оттянуть мне руки, и я попыталась примостить его лезвием вниз на кроссовке. Облегчить себе жизнь не получилось — тут же вмешался Воржек.

— Нельзя! Урчаке оскорбишь, — тихо рыкнул мне на ухо орк, осторожно укладывая топор рукоятью на плечо.

Урчаке оскорблять было нежелательно. Как и еще десяток орочьих богов. Они отличались исключительно мстительным и кровожадным характером. Не то, чтобы я в них сильно верила, но мало ли…. Кто их знает, эти параллельные миры и их создателей…. Вдруг в гости пожалуют?

Ахна в очередной раз рубанула воздух невидимым мечом:

— Ххар!

Перепуганная грозным рыком, с ближайшей крыши в воздух поднялась с тревожным карканьем пара ворон. Ахна проводила их удовлетворенным взглядом.

Я перехватила поудобнее рукоять, заметив краем глаза, как Воржек отскочил от меня прочь метра на полтора, потом поднатужилась, замахнулась и, подражая "мамо", выдохнула:

— Хха!!

Я вложила в это громкое "хха" всю свою душу и усердие, и, как оказалось, со всей силой заодно — руки разжались сами собой. Я сразу метнулась в противоположную от топора сторону, не дожидаясь, пока он врежет мне по пятками или… по каким-нибудь другим частям тела. Топор тяжело грохнулся на землю, подняв в воздух облачко пыли и оскорбив этим падением не только Урчаке, а заодно еще пару-тройку богов. Я застыла на месте в ожидании возмездия. Можно сказать, возмездие обрушилось незамедлительно — у меня резко заболело плечо. Похоже, я потянула мышцы в неимоверном усилии казаться той, кем стать затруднительно.

Во дворе воцарилась полнейшая тишина — в присутствие суровой Ахны самые ехидные комментаторы предпочли держать язык за зубами. Под аккомпанемент безмолвия я подобрала оружие, положила его на ближайший стол, и, уже не особо заботясь о соблюдении строгих ритуалов, прошлась по топору чистой тряпочкой, стирая скверну трактирной пыли. А потом категорически заявила: — Сами деритесь! — и поплелась в дом, в слабой надежде, что на этом самое неприятное на сегодня закончилось.

Я едва не падала от усталости, руки и пострадавшее плечо болели, в душе царило тоскливое уныние — второе такое занятие точно не переживу… без травмированной психики. Своей и … не только своей — мое терпение имело свойство заканчиваться в самый неожиданный момент. Чтобы не оскорбить ненароком новоявленную родню, твердо решила: завтра хоть режьте меня, хоть натравливайте целую стаю полосатых кровососов, все равно останусь в кровати! И вообще не буду ходить на тренировки, пока зрителей не убавится.

Не успела подняться на крыльцо, как требовательно вякнул звонок. Гости в семь утра случались у нас нечасто, буквально один-два раза в месяц, так что я точно знала, кого увижу за порогом… Того, кого сейчас не хватало для полного "боекомплекта" — мою настоящую, земную свекровь.

Я поплелась открывать калитку, пытаясь по дороге сменить гримасу бесконечного горя, на более приличествующее случаю выражение, однако на этот раз судьба меня пожалела… почти: за калиткой стоял всего лишь сосед свекрови. Зато не один стоял, а в обнимку с каким-то мешком.

— Вот, передали! — недовольно буркнул сосед. Видно он тоже не испытывал счастья от навязанного поручения. Ему можно было посочувствовать — Лидия Ювенальевна была удивительно настойчивая и деятельная женщина, она могла уговорить на подвиги разной степени тяжести любого (даже меня) … за одним единственным исключением в виде собственного сына. У Дениса на нее был врожденный иммунитет.

Меж тем мужчина сгрузил свою ношу и был таков. Я заволокла мешок во двор и потянула за веревочку, не подумав, к каким последствиям может привести такой шаг.

А ведь любопытство не только кошку сгубило!

Как на детсадовском новогоднем утреннике мягкая дерюга обвисла вниз, выставив на всеобщее обозрение крепкие, пупырчатые огурцы. Сначала я не удержалась от стона — только закруток мне не хватало для полного счастья! — а потом обрадовалась.

Вот он, повод для пропуска тренировок и вообще повод в течение хотя бы пары дней игнорировать компанию!

Только напрасно я понадеялась на подвалившее счастье, забыв об одной, но перевешивающей все остальное истине — гостьям нужна была именно я! И никакая сила не могла удержать тетю с "мамо" на стороне. Даже огурцы. Точнее — именно они.

Рядом словно из-под земли выросла Элурим, она двумя пальчиками выудила из недр мешка подарок свекрови и улыбнулась:

— Рениари, ты собираешься сделать запасы на зиму? У меня есть рецепт. Он передается в нашем роду уже более тысячи лет.

Заметив, как Илваритель изменился в лице после слов своей мамы, я поняла — ждать хорошего от обещанного рецепта не стоит — а потому горячо возразила:

— Спасибо, но я хочу их просто посолить!

И конечно же получила:

— Рениари, милая моя девочка, ты же не откажешь мне в удовольствии немного тебе помочь?

Ахна, не понимая, о чем говорят, оставаться в стороне не пожелала. Она подошла вплотную к Элурим и, задев эльфийку локтем, потянулась к дарам огородов. Тетя затаила дыхание и быстро отодвинулась в сторону. Я ее понимала — от орков пахло отнюдь не розами. Ахна ухмыльнулась, вытащила один огурец, повернулась к Воржеку и что-то спросила. Тот ответил. У мамо брови сползлись к переносице, она с тревогой посмотрела в мою сторону, а потом обернулась и с самым возмущенным видом уставилась на моего супруга. На мое и его счастье убийственный взгляд прошел мимо — Денис в это время утирал пот с лица полотенцем и не заметил недовольства "тещи". Зато мои опасения, что неодобрительным взглядом Ахна не ограничится, оправдались — мамо ткнула пальцем в мешок, бросила отрывистое "дукуш" и рванула к калитке. Будь я понаивней, обязательно бы обрадовалась ее внезапному бегству… однако накопленный опыт говорил в пользу другой версии: Ахна еще вернется, и готовиться к неприятным сюрпризам лучше начинать прямо сейчас.

— Куда это она? — поинтересовалась я у Воржека.

Орк, не моргнув глазом, сказал:

— Дед Ахны был шаманом, он тоже оставил … один рецепт.

Вот тут я почти испугалась….

Мама дорогая, да в рецептах орочьих шаманов что угодно можно найти: от соленых мухоморов до сушеной печени врага!

… и заранее решила, что пробовать это блюдо не стану! Хоть пожизненным проклятием мне грози.

Эльфийка тем временем решительно подобрала узкой лапкой подол и отправилась,… я понадеялась, что тоже в сторону калитки, но, увы, оказалось — всего лишь к барной стойке. Там тетя быстро начеркала несколько рун на ядовито-розовом листочке из блока бумаги для заметок и вручила его своему сыну. Лицо у Итивеля стало тоскливее некуда, парень виновато глянул на меня и даже открыл рот в возражении, но был встречен таким … ласковым и задушевным взглядом, что тут же заткнулся и отправился выполнять поручение. Его брат и товарищ поспешно удрал за ним — оставаться с тетей без дружеской поддержки у парня желания не было. У меня, если честно — тоже. Не то чтобы Элурим мне не нравилась — как вообще может не нравиться настоящий эльф? — но чувствовала я себя в ее присутствии неловко. Сковано. Поэтому постаралась ретироваться в обнимку с огурцами под благовидным предлогом помывки оных. Но шиш мне — у Элурим был свой взгляд на решение это проблемы. Эльфийка изящно взмахнула руками, соединила пальца в "шалаш", а потом резко развела руку в сторону.

Мешок прямо в моих руках опустел: огурцы один за другим поднялись в воздух и, словно решив попрощаться перед долгой дорогой в теплые края, закружили вокруг тети плотным косяком. Поймав себя на мысли, что была бы рада их отлету и с удовольствием помахала бы вслед, я украдкой вздохнула — дулю с маслом… не дождешься такого счастья.

Между тем вокруг огурцов заклубился плотный туман: эльфийка погрузилась по пояс в темное облако близкое по цвету к грозовой туче. Удивительно величественное зрелище. Ну… почти, потому что удержать в плотном строю огурцы у Элурим не получалось, и то один, то другой не вписывались в поворот, вылетая из зачарованного тумана. Мелькание их зелененьких, пупырчатых, влажно поблескивающих в солнечных лучах боков сводили на нет всю торжественность эльфийской ворожбы.

Чтобы не смущать тетю хихиканьем, я поспешно ретировалась за барную стойку и спряталась за широкой спиной Воржека — умный орк удрал туда гораздо раньше, стоило только его теще скрыться за дверью в другой мир, и теперь созерцал эльфийскую магию с кружкой пауланера в руках.

— Как думаешь, твоя… моя… Ахна когда вернется? — спросила я, глядя как отмытые до скрипа огурцы ровными рядами укладываются на самом большом столе.

Меня все еще не оставляла надежда обойтись хотя бы без орочьих рецептов, раз уж от эльфийских отделаться не удалось.

— Сегодня, — приказал долго жить этой надежде орк.

Я фыркнула:

— Возмутительно быстрый у вас там транспорт! Как умудряетесь-то?

Орк полез в карман и достал стеклянный дымчатый шарик, бросив короткое: — Портал, — а потом снова убрал его в недра кожаного жилета.

Мда… что-то мне в последнее время сильно не везет, не иначе сглазил кто-то. Надо на досуге подумать, кто из наших гостей мог на меня зуб точить — с неба столько неприятностей на одного человека не валятся.

Эльфийка тем временем позволила спикировать на стол последнему огурцу, удовлетворенно осмотрела результат своих трудов и повернулась ко мне со словами:

— Ну вот, почти все готово. Сейчас Илваритель принесет необходимое и можно будет приступить.

Пришлось смириться с неизбежным:

— Ладно. Сейчас банки достану.

Я вызвала Макса и отправила его за тарой, дав наказ подобрать полтарашки, чтобы было можно незаметно выкинуть содержимое, если вдруг рецепт окажется уж слишком… экзотичен.

Банки чистотой не блистали — полугодовое времяпровождение в подвале никому еще на пользу не шло — на дне некоторых устроили себе некрополь жучки-паучки. По какому принципу насекомые подбирали себе могилки, осталось неясным, кажется — по прозрачности стекла. Они умудрились сдохнуть в самой чистой посуде.

Глянув, как подавила очередной вздох эльфийка, я зареклась выносить что-либо из "запасников" на свет божий в присутствии посторонних. Особенно посторонних эльфов.

Наблюдая за тем, как Элурим встряхивает кистями рук, готовясь повторить сцену с помывкой, я поспешила удрать в дом — не думаю, что мой громкий хохот пришелся бы благовоспитанной эльфийке по душе.

И на крыльце столкнулась с супругом, который, глядя на баночный хоровод вокруг Элурим, удивленно заявил:

— Это что за групповуха[6]?

Идеальные брови тети возмущенно взлетели вверх, рука неловко дернулась, и одна из банок рухнула вниз, огласив окрестности жалобным "дзинь".

Супруг тотчас извинился:

— Пардон… красиво летят, говорю.

Я хихикнула и нырнула в дом — смывать пот — оставив мужа искать взаимопонимание с моей ушастой родственницей, а когда через полчаса показалась в дверях, то увидела стройный ряд отмытых до хрустального блеска банок. И не просто чистых… Чтобы довести до эстетического совершенства столь неказистую вещь из человеческого обихода, эльфийка умудрилась изменить привычную форму изделий стекольной промышленности. Теперь зал походил на выставку народных промыслов, а банки можно было смело выдать за авангардного дизайна вазы. Это меня несколько утешило — даже если не удастся предъявить свекрови результат моих трудов, заработав тем самым лекцию на тему рачительного ведения хозяйства, получится сэкономить на подарках к дням рождениям, одаривая друзей плодами эльфийской фантазии.

Рядом с этой… экспозицией стояли довольная Элурим и мрачные кузены. Они разгружали увесистый ящик, выставляя на стол один за другим белоснежного цвета пузатенькие бочонки. По первому предположению — с медом: над столом уже кружило несколько охочих до дармовщинки пчел. А еще там лежал подозрительного вида мешок. Подозрительного — потому, что пчелы и к нему проявляли повышенный интерес.

Надо сказать, тот факт, что эльфийка решила притащить ингредиенты из своего мира, внушал мне сильную тревогу. Он навевал мысль о том, что привычных маринадов не получится.

Ну, точно!

Эльфийка развязала мешочек, и вытащила из него… белый цветок. Следом — зеленую веточку, смахивающую на тархун.

Это куда? В огурцы?!

Я подошла к столу как раз к тому моменту, когда Элурим аккуратно отложила в сторону крышку с бочонка. В воздухе разлился дивный аромат натурального меда. Я не удержалась, заглянула внутрь, и некоторое время ошарашено взирала на содержимое тары — все-то у этих эльфов через… не так как у людей. Даже мед. Пчелы у них что ли неправильные? И мед…. Как в известной сказке. Потому что правильный мед голубого цвета не бывает!

Я, было сунулась в него пальцем, намереваясь по привычке "скусочничать", но, перехватив возмущенный взгляд эльфийки, передумала и сходила за ложкой.

На вкус неправильный мед оказался вполне обыкновенным — вкусным, но без непредвиденных извращений. Это радовало.

Элурим откупорила второй бочонок. Конечно же, я сразу туда заглянула!

Видно у эльфов жили разные неправильные пчелы — мед во второй колоде был прозрачен, что слеза. То есть — совершено бесцветный. Но пахло от него не хуже чем от первого образца. На вкус ему он тоже не уступал. И приблудные пчелы нестандартный мед оценили — они сразу пристроились на снятые крышки.

Последними на столе появилось еще пара мешочков и большая бутыль. Затем Элурим потребовала с меня серебряный таз и очень удивилась, когда я развела руками. Замена серебра медью эльфийку оскорбила до глубины души, это читалось в ее глазах, хотя вслух она слова не сказала.

Что делать, ну нет у меня в хозяйстве серебра! Вернее есть, но все умещается в шкатулке.

Меж тем эльфийка завернула рукава, подколов их красивыми брошками, и приступила к готовке — огурцы надлежало особым образом нарезать. Не просто абы как, а красивыми эстетичными дольками. У Элурим они получались похожими на узкие длинные листья, у меня… ну… при известной фантазии тоже на… листья. Только другого растения.

Дальше последовало двухчасовое священнодействие над тазиками с медом, в результате которого банки заполнились до краев. Выглядело это красиво — мед при варке не потерял природного цвета и прозрачности, наверное, за счет неведомых мне добавок, и в нем в безупречной цветовой гармонии, в идеальной композиции застыли огуречные дольки, цветочки и сияющие серебром круглые плоды неведомого растения, больше похожие на бусы. Цветы и листики выглядели словно только с клумбы. А вообще итог наших трудов здорово напоминал гигантские гелевые свечки, эдакий утонченный штрих, завершающий продуманный интерьер. Вот только использовать продукты по их прямому назначению что-то не тянуло. Особенно когда я заметила гримасу отвращения на лице Илварителя. Да и Селливен тоже смотрел на огуречный десерт без особого восторга.

В итоге я решила не рисковать, а попросту раздарить вазы вместе с их содержимым, объявив это последним веяньем моды и ресторанным фьюженом — хорошо, что появилось такое достойное слово для всякой неудобоваримой ерунды. А еще удалось уговорить тетю оставить мне несколько литров меда нетронутыми, а также выяснить, почему он такого загадочного и непривычного цвета. Напрасно я думала про неправильных пчел, они оказались самыми обычными. Даже цветы, с которых собрали нектар, росли и в нашем мире тоже. Другое дело — не в таком количестве, вероятно, чтобы сделать полноценный сбор.

Голубой мед собирали с самых обычных васильков, прозрачный — с малины. А эльфы всего лишь заботились о медоносах и о том, чтобы они в нужное время цвели. Вот и весь секрет.

Оттащив банки в дом, я решила заняться помывкой тазика из-под… медового варенья. Пахло от содержимого посудины хорошо, очень соблазнительно. Я, не удержавшись, дождалась, когда тетя отвернется, окунула палец в прозрачную лужицу на дне и быстро его облизала. На вкус оказалось не хуже чем на запах — мед был с легкой кислинкой и непонятным привкусом, весьма приятным.

Может, не все так плохо с кухней у дивного народа?

Я быстренько обернулась на эльфийку — она все еще разговаривала со своим сыном — затем отодрала от стенки тазика прилипший лепесток и сунула его в рот. Цветок оказался вполне съедобным — очень даже съедобным! — и вполне годился к чаю вместо конфет.

Я покосилась на эльфов — похоже кузены просто… объелись деликатесов, раз нос воротят от такой вкуснотищи! Правда вот, огурцы пожевать даже в голову не пришло, уж слишком подозрительным мне казалось словосочетание "медовый огурчик", так что я решила не рисковать и попробовать на зуб только "орешки". Выудив из сиропа серебряный шарик, раскусила его, пожевала и тут же скривилась — фууу… ну и мерзость!

Выплюнуть я не успела — ко мне подошла Элурим. Пришлось, стиснув зубы, насладиться гармонией вкуса концентрированной солодки. Он относился к редкой категории, когда хоть и сладко, но жутко противно. Даже не так! Не просто "жутко противно", а "невероятно противно" в квадрате и даже в кубе — проглотить эту гадость оказалось выше моих сил…. Ее даже во рту держать было совершенно невозможно! Я метнулась к ближайшему столу, схватила бумажную салфетку, избавилась от ореховой кашицы и бегом кинулась в дом — чистить зубы.

Наверное, со стороны это выглядело несколько ненормально, и дало возможность Элурим в очередной раз убедиться, что с племянницей что-то не так, поэтому по возвращению в зал, я сочла нужным объяснить:

— Орех раскусила.

Кузены понимающе закивали, а вот Элурим улыбнулась как малому дитя и объяснила:

— Плоды плакучей милурры очень полезные и для эльфов, и для людей. Если человек ест их каждый день, то живет больше ста лет, — потом добавила: — Легко привыкаешь.

Илваритель за ее спиной энергично замотал головой, сигнализируя, чтобы я не верила. На этот раз наши мнения совпадали — если меня этим каждый день пичкать, целый век ждать не придется, после первой же недели загнусь! Так что, немного подумав, решила по мере поедания медового варенья — мысль о разбазаривании такого исключительного десерта благополучно канула в лету — собирать семена для любителей солодки. Есть, говорят, на свете и такие люди.

В наших совместных трудах с Элурим, помимо бонуса из сиропа и цветов был еще один плюс — мы нашли с эльфийкой общий язык… ну, почти нашли. Во всяком случае, я перестала в ее присутствии сильно напрягаться и поэтому без возражений уселась рядом за стол с бокалом молочного коктейля — отдохнуть. Безусловно, настоявшись у горячей плиты, я предпочла бы холодное пиво, но от такого напитка все эльфы дружно воротили нос — ума не приложу, чем оно их не устраивало? Пришлось изобразить благочинный вид и удовольствоваться смесью молока и мороженого. Ничего… это я тоже любила, правда старалась не злоупотреблять — талия, она дороже будет.

За всей этой суетой, беготней, готовкой и прочим, незаметно подкрался вечер — солнце зависло над краем забора. Верный признак того, что день подошел к концу. И это радовало, уж больно сильно я сегодня устала.

Денис, посмотрев на мой измученный вид, приказал:

— Отдыхай. Можешь считать себя гостем. Если, конечно, не хочешь расправиться с остальными огурцами.

Он еще спрашивал… Конечно, я не хотела. Единственное, что подстегивало, так это мысль о том, что надо бы с ними покончить до того, как явится мамо. Но "авось пронесет" великий соблазн — я решила отложить засолку хотя бы на пару часов. Тем более, что все уже готово, осталось только набраться сил перед последним рывком. А потом можно и на боковую. Или просто — посидеть с гостями… Может, Оскара принесет, развеселит хоть немного.

Я покосилась на Элурим, потягивающую коктейль с выражением блаженства на красивом лице, и вздохнула — подпустит она меня к вампирам, как же….

А все-таки хорошо, что я не успела потратить все жизни, что хотя бы среди вампиров у меня нет родни. Даже страшно подумать, какие у них передаются рецепты домашних закруток.

В трактир уже начались собираться постоянные посетители и случайные гости, как дверь на ТУ сторону сотряс удар, и во двор ввалилась Ахна — ее руки были заняты двумя здоровущими глиняными горшками, много повидавшими на своем длинном веку. На первый взгляд они выглядели ровесниками Чингисхана и не мыли их приблизительно с той же поры. Подмышкой орчанка зажала что-то странное, в мою руку толщиной, а длиной… метра полтора, не меньше. Какой-то корнеплод, напоминавший дайкон…. или кабачок? Или такие штучки, из которых потом мочалку делают. Вот! Пожалуй, на это смахивало больше всего. Правда, мочалки зрели на воздухе, а эту чудо природы явно выкопали — ее украшали мелкие корешки с налипшими комочками земли.

Ахна подошла поближе, я взглянула на ее руки и подавилась коктейлем — кажется, "мамо" решила не пользоваться лопатой при охоте на ценный корнеплод. Не удивительно, что она только к ночи вернулась. Как Ахна вообще умудрилась ЭТО выдернуть в целости и сохранности?! Вот упорные орки…. Не сказать бы хуже.

Я покосилась на развеселую компанию соплеменников "мамо", проводившую время за соседним столом — они громко стучали о стол игральными костями (тоже подхватили в нашем мире). Один из орков, заметив Ахну, толкнул товарища в бок. Тот оглянулся, удивленно моргнул, затем расхохотался и невоспитанно ткнул в сторону "дайкона" пальцем. Его приятели тут же последовали его примеру, осклабившись во все свои крашеные зубы.

Ахна на зубоскальство сородичей никакого внимания не обратила, она поставила в сторону свои горшки и выложила предо мной полутораметровый "презент". Пах он даже в необработанном виде… ядрено. Сразу возникли ассоциации с хреном и вассаби.

Поняв, что сей дар предназначается именно мне, орки неожиданно сочувственно зацокали языками. Один даже повернулся в мою сторону, с явным намерением что-то сказать или сделать, но был остановлен грозным рыком Воржека.

Исправившееся, было, настроение сразу упало до знака минус.

Вот точно с подтекстом этот рецепт!! Знать бы еще с каким…

Я прищурилась и впилась глазами в Воржека — вождь потому и вождь, что отличается повышенной сообразительностью, уже давно должен догадаться, что пора разъяснить ситуацию. Однако на этот раз мой друг притворился невинным ангелом — насколько это вообще возможно для орка — и отвернулся, сделав вид, что всецело занят футболом. Я автоматически последовала его примеру.

На плоском экране телевизора англичане атаковали ворота сборной Германии. Я не великий поклонник футбола, просто вот уже второй год смотрю подряд все значимые матчи в принудительном порядке. Бывают пассивные курильщики, а мне вот пришлось стать пассивным болельщиком. А куда деваться? Бизнес есть бизнес, приходится терпеть. Зато я волей-неволей запомнила имена спортсменов и даже стала реагировать на голос комментатора в особо острые моменты. Вот и сейчас замерла — немецкий репортер ругался на своих разными нехорошими словами. То и дело слышалось "швахе пасс", "директ фор зухн" и "даз иц нихт унц эрайзба". Бог знает, что это значило, но итог переживаний диктора меня устроил: вскоре шустрый Апсов, воспользовавшись ошибкой Ноейра, отправил головой мяч в ворота противников.

Я удовлетворенно хмыкнула — немцы мне категорически не нравились после одного матча, сыгранного с командой Португалии, где им бессовестно подсуживали всю игру. Сильнее них я не любила только макаронников. За Зидана.

Воржек скривился, и его гримаса доставила мне зловредное удовольствие — орк болел за "немецкую машину", и гол в ворота любимой команды его не порадовал. А я всегда была на стороне южан: португальцев, испанцев, бразильцев. Они так по-детски непосредственно и сильно радовались своим победам, что хотелось, чтобы эти победы случались чаще.

На плечо опустилась тяжелая длань, и я поморщилась от боли — "мамо" умудрилась приложиться точно по синяку. Эльфийка, заметив выражение моего лица, угрожающе приподнялась, Ахна в ответ зарычала. Остальные домашние дружно вздохнули.

И что нам делать с этими кошками?

Воржек оторвался от матча и тихо процедил сквозь зубы:

— Ахна, туржа укшориш![7]Я в свою очередь строго посмотрела на Элурим — ну в самом-то деле, что она как девочка неразумная, чуть что, сразу молнии метать!

"Мамо" тут же сменила выражение лица, однако планы по привлечению меня к трудовой повинности не изменила. Спасителем стал, как обычно, Воржек: когда Ахна попробовала оторвать его от телевизора и припахать в роли переводчика, орк та-а-ак грозно рявкнул на тещу…. что пригнула головы большая часть гостей. Я так и вовсе чуть под стол не нырнула. Только одна Ахна осталась стоять несокрушимой скалой, она лишь злобно сплюнула в сторону. Правда больше дергать злого зятя не стала — решила все сделать сама, без использования посторонней рабочей силы. Я была этому несказанно рада — одно дело наблюдать за процессом со стороны, другое, самой участвовать. Роль зрителя в первом ряду намного предпочтительней.

Оказалось, засолка по-орочьи, зрелище не для слабонервных поклонников гигиены, что, в общем-то, было понятно заранее: горшки едва сполоснули, в той же воде поболтали порубленный "дайкон". Потом рассовали вместе с огурцами по горшкам, пересыпали серым порошком сомнительного происхождения, заложили сверху большущим пучком неизвестной земной науке травы (возможно ядовитой), придавили булыжником и залили водой из-под крана. И все! Ах нет… не все… Забыла уточнить, что действо сопровождалось раскачиванием тела и ритмичным речитативом на орочьем (вот всегда подозревала, что у реперов и орков общие культурные корни).

Элурим, чтобы не видеть издевательства над продуктами, попросту отвернулась, в ужасе прошептав:

— Рениари, надеюсь, ты не собираешься это есть?

Хоть шепот эльфийки больше походил на шелест травы, а в зале было шумно, Воржек все равно услышал — слух у моего друга был еще тот — услышал и хмыкнул:

— А ей и не нельзя.

Я несказанно обрадовалась, что участь лабораторной мыши на сей раз благополучно минует меня, но от вопроса все-таки не удержалась:

— А, собственно, почему?

Орк пожал плечами:

— Гарха это без надобности. Это лишь для штирхи, когда тем не хватает… сил.

Та-а-ак… Этот момент нуждался в немедленном уточнении.

— Ну-ка, колись, каких таких сил? — поинтересовалась я, чувствуя, как глаза суживаются в предчувствии портящего настроение ответа.

— Мужских, — мрачно ответил Воржек.

Мои руки сами зашарили по столу в поиске острых или тяжелых предметов. Похоже, настал момент настучать кому-то по слишком "умной" голове — да как этот гнусный орк посмел выставить на посмешище моего мужа?!

Вот говорят же — бог бодливой корове рогов не дает… Мудрый он парень, наш вседержитель. Теперь я отчетливо поняла, почему оружие валится у меня из рук. Если бы я сохранила из орочьей жизни какой-то из боевых навыков или хотя бы силу… Или была, как моя мама из эльфийской — маг…. Одним конкретным орком на свете стало бы меньше! Точно стану в следующей вампиром… можно хотя бы будет этого паршивца покусать!! Это что за подстава?!!

Воржек, глядя на выражение моего лица, поспешил откреститься:

— Шами… ты не думай…я ей объяснял, что у людей соленый сатлик значит совсем другое. Но Ахна упряма, как необъезженная кобыла. Если что решила, хоть голову в плечи вбей, мнения не изменит. Тем более, что у тебя всего один сын.

Я вцепилась в край стола и крепко стиснула зубы, чтобы удержать рвущиеся ругательства — чтоб этой родне… чтобы ее всю… чтоб она ко мне внезапно дорогу забыла!

И когда я уже фактически справилась с собственным гневом, явилась Ахна со своими "крынками"! Она с самым довольным видом водрузила их предо мной. Орки за соседним столом опрометчиво заржали. Это стало последней каплей, переполнившей чашу моего терпения — я вылетела из-за стола, схватила шаманский горшок, поднатужилась и метнула его в самого громкого из весельчаков со словами:

— Для тебя, красавец, старалась!

Орк оказался не промах, принял его с ловкостью бывалого баскетболиста — даже капли содержимого не расплескал — и растеряно заморгал узкими глазами.

Я же, схватив второй горшок, ткнула его живот "мамо":

— А это для твоего мужа! Родишь себе другую дочку и будешь заботиться об имидже ее мужей! Одним с такой тещей точно дело не обойдется!

Я обвела внимательным взглядом виновников разлития моей желчи, со злорадным удовлетворением и в надежде, что они огрызнутся, чтобы с чистой совестью указать наглецам на дверь. Никто не рискнул… Тяжело возражать женщине в гневе, особенно если у нее за спиной играет мускулами группа поддержки в виде мужа, орка и великана, а в воздухе носится ястребом, выглядывая жертву, Адольф. На это способна только упертая Ахна….

Орчанка сдвинула брови и открыла, было, рот:

— Шами…

Договорить ей не дали.

— Так, слушать мою команду! — неожиданно рявкнул супруг: — Говорю один раз, но для всех! Никакая она не Шами! И не Рениари! Она — моя Ксю! Остальные клички отставить! — Денис обвел строгим взглядом примолкшую толпу, понизил голос и спросил с самым зловещим видом, — Я понятно изъясняюсь? Особенно это вас касается, теща моя золотая! — напоследок ткнул он в горшок, который Ахна все еще не выпустила из рук.

Под навесом воцарилась полнейшая тишина. Я посмотрела на супруга с немым обожанием — вот не зря за него когда-то замуж пошла!

А потом произошло неожиданное — Ахна осторожно отнесла в стороночку и поставила на пол свой драгоценный "лечебный" груз, затем повернулась к нам и просияла довольной улыбкой.

Для начала она сжала Дениса в объятьях: — Мэвку штирхи! — а потом взъерошила мои волосы: — Бени куши!

— Настоящий штирхи. Моя дочь, — снизошел до перевода Воржек.

Из меня словно пар выпустили — гнев в один момент испарился. Я даже немного оторопела, не зная, что дальше делать. Чтобы хоть как-то избавиться от охватившего чувства неловкости, повернулась в сторону почти невинно пострадавших от моей несдержанности гостей и растеряно заморгала — орки исчезли. Притом исчезли вместе с горшком. Мало того, они прихватили еще и тот, что я вручила Ахне!

Хотя чему я удивляюсь? Орки — те еще халявшики, дай им волю, полтрактира унесут.

— Напрасно ты думала, что они откажутся, — хмыкнул над моим ухом Воржек, — Соленые сатлик у орков в большей цене. За каждую меру веса можно выручить по золотому.

Я в досаде сморщила нос и двинула орка локтем в живот — раньше не мог сказать?!

И тут в воздухе серебристым колокольчиком зазвенел смех эльфийки.

Элурим чуть ли в ладоши не хлопала, так ей понравилось представленье. Она тоже заключила по очереди нас с Денисом в объятья и шепнула мне на ухо:

— Вот теперь узнаю нашу девочку! Вот теперь я за тебя спокойна!

А у меня в ответ в голове лишь мелькнуло: "Вот бисова родня. Черта с два угадаешь, что ей надо!"

История 12

"Тикайтэ, куры, пип идэ"

Если вас поставят перед выбором "любовь" или "нелюбовь" что вы выберете? Думаю, самая неосторожная и молодая часть человечества предпочтет первое слово. Пожившие свое, опытные, повидавшие и того и другого наверняка, подумав, потребуют больше исходных данных для окончательного выбора, потому как от первого слова порой неприятностей намного больше, чем от второго.

Это я все к чему…

Пока новоиспеченные родственнички не доверяли и потому недолюбливали Дениса, подозревая, что их милой "деточке" не повезло со второй половиной, его жизнь текла спокойно и благостно. А вот когда знак минус неожиданно изменил свою полярность… вот тут и понеслось.

Поначалу казалось, что удачное выступление моего супруга принесло огромную пользу: и Ахна и Элурим, не сговариваясь, решили, что меня есть кому защитить, поэтому совсем необязательно устраивать из двора филиал походного лагеря. Проще говоря, обе дамы теперь ночевали по Ту сторону. Не знаю, успевали они добраться до своих родных очагов или скромно использовали для ночлежки ближайшие кусточки… я не спрашивала. Специально не спрашивала… во избежание, так сказать. Потому что еще со школьных лет помнила — инициатива в подобных случаях сурово наказуема. Тем более, если судить по цветущему виду обеих дам, у них не было повода жаловаться на жизнь. А вот у моего супруга он скоро появился.

Все началось с невинной корзинки, под завязку набитой продуктами. По-видимому, поговорка "путь к сердцу мужчины лежит через желудок" одинаково работала во всех мирах. Буквально через день после памятной засолки огурцов, с утра пораньше — мы только выползли на "зарядку" — явилась Элурим с кузенами. Притом каждый из юношей держал в руках по объемной корзине, прикрытой кружевной салфеткой, словно эльфы собрались вытащить нас на природу. У меня даже мелькнула мысль о веселом пикничке. При взгляде на корзину я подавила вздох — иногда эльфы явно перебарщивали со своей тягой к прекрасному — одна из корзин была выполнена в форме утки, схватившей себя за хвост и держать в руках ее было довольно неудобно. Если верить выражению лица Илварителя.

— Не буду мешать, — милостиво махнула рукой в сторону площадки эльфийка, и пояснила, указав на стол, — приготовлю пока завтрак, а то вы совсем не думаете о своем здоровье!

Мы с мужем тревожно переглянулись, предчувствуя, что с этого утра для нас начинается новая жизнь, от которой в кусты не спрячешься. Чтобы быть готовой к ее сюрпризам, я мимоходом сдернула салфетку с корзины и облегченно перевела дух. В чреве "утки" лежал вполне съедобный на первый взгляд набор: маленький круг молодого сыра, зелень, неизвестные фрукты и овощи, да туесок с перепелиными яйцами. Немного поразмыслив над последним продуктом — и не лень остроухим эти "семечки" лущить? — я решила, что, наверное, перепела кажутся эльфам утонченным вариантом певчей курицы. Еще из корзины торчал букетик цветов, но против них я теперь ничего не имела.

Тренировку в тот день мы пережили с трудом — легкий ветерок с упорством изощренного садиста издевался над нашим обонянием, принося с кухни такие ароматы, что я, почувствовав себя в полной мере собакой Павлова, чуть не захлебнулась слюной. И судя по повышенному количеству пропущенных ударов, не я одна — моих мужчин тоже тревожили аппетитные запахи. Увы, в отличие от людей у остроухих "сенсеев" все рефлексы, и условные и безусловные, оказались под жестким контролем — улизнуть с тренировки раньше времени никому не позволили. Зато с какой скоростью потом мы сбегали в душ! Даже Макс, использовавший его всю сознательную жизнь, как место для тренировки вокала, выскочил во двор буквально через пару минут.

В общем… что тут говорить… как повару Элурим цены бы не было в нашем мире, реши она выбрать эту карьеру: за какой-то час-полтора, тетя умудрилась приготовить такой завтрак и так его сервировать…. Клянусь, все покойные короли и ныне здравствующие миллионеры ни разу в жизни не едали таких чудес!

Ощущение, что я присутствую на званом приеме у самого аристократичного из аристократов, не оставляло меня все время, пока мы сидели за столом. Так и хотелось сбегать, сменить шорты и майку на вечернее платье.

Забыла упомянуть,… посчитав отсутствие в нашем доме серебряного таза большим недостатком и подозревая в нем корень наших …э… нашего недостаточно развитого вкуса и пробелов в воспитании, Элурим захватила с собой серебряный сервиз на шесть персон и невероятно красивую скатерть, сплошь затканную порхающими птицами.

Одно только не вписывалось в эту картину: собственно задник — то есть сам дом — да Адольф, нагло пристроившийся на ближайшем стуле и то и дело тягавший прямо из тарелок хозяев самые вкусные куски.

Элурим, понимая, что за существенные поправки в устав чужого курятника могут и перья выщипать, нахального зверька не трогала, довольствуясь нашими хорошим аппетитом — да и бесполезное это дело, состязаться в скорости с "мини-стелсом". Особенно лучезарная улыбка на лице Элурим расцвела, когда Денис сказал:

— Вкуснее ничего не едал.

Я поддакнула, подтверждая его слова, в надежде, что блаженство затянется хотя бы недели на две, и не прогадала — для нас наступила "золотая" пора: каждое утро новые яства. И все было бы замечательно и как в сказке — ей, богу лучше всякой скатерти самобранки — если бы только в мозгу моей тети не пустила корни идея продлить нашу жизнь. А так как "живая" вода, в традиционном понимании этого слова, ни в одном из миров не водилась… ее заменили блюда из тех самых орехов, которые Элурим запихала в варенье из огурцов. Особой любовью у тети пользовался паштет из "набора долголетия" — просто отвратительно полезная дрянь. В смысле — полезная, но жутко отвратительная. В нее входили собственно орехи, масло неизвестного происхождения, мед и, кажется, что-то типа прополиса. Справиться с конечным вкусом готового продукта никакая магия не могла, и есть этот "долголетний" паштет, чтобы не стошнило немедленно, получилось бы только упакованным в желатиновые капсулы. А я все-таки не фармацевт, чтобы этим заниматься.

Поняв, что устраивать себе длинную, но мучительную жизнь мы не собираемся, эльфийка все равно не сдалась, и с упрямством маньяка, помешанного на здоровье, каждый день, скорбно поджимая губы, выставляла свежую порцию "мечты" гурмана. Иногда она пыталась маскировать сей продукт под другие, безопасные блюда. Один раз даже запрятала в вишню, которой щедро нашпиговала сливочное пирожное.

Выкинув в мусорку "фальшивый" десерт и прополоскав рот пятидесятилетним коньяком для поднятия настроения до прежнего уровня, мой супруг пристыдил эльфийку:

— Ну что за детский сад?! Надо будет, съедим, а пока — отставить безобразие!

После этой отповеди тетя мимикрийной кулинарией баловаться перестала, и всем стало хорошо. Правда, я хорошо осознавала, что долго такая идиллия не продлится — наш мир еще не настолько совершенен. И действительно, вскоре на утренних посиделках прибавилось гостей: Ахна, узнав, что каждый день вражина-эльфийка потчует нас завтраками, решила это дело без контроля не оставлять. Притом у орчанки на лице было написано, что она думает о моей "беспечности" — мол, как же можно допускать злыдней остроухих к семейному котлу?! Хотя через некоторое время недоверие во взгляде "мамо" сменил задумчивый интерес — сидеть каждый день рядом, глядя на наши счастливые физиономии, и вдыхать божественные ароматы никаких силы воли и презрения к вековечным врагам не хватит.

В конце концов, Ахна не удержалась и залезла пальцем в тарелку — ха, понятно теперь от кого у меня эта черта! Увы, видно день был несколько неудачным, и "мамо" встала не с той ноги. Залезла она не во что-нибудь, а именно в паштет из вечных орехов….

И началось….

После того, как Ахна отплевалась, двор огласила канонада отборной орочьей ругани. Что это была за ругань…. Настоящий гимн, способный вдохновить орков всего мира на Великую битву с Вековечным Врагом, которая, на всеобщее счастье, все-таки не состоялась — пронзив Элурим многообещающим грозным взглядом, орчанка исчезла за калиткой. Эльфийка в ответ на эту экспрессию только досадливо плечиками повела, правда потом прикусила губу, задумавшись надолго явно о чем-то нехорошем. Судя по всему, ее топор войны тоже лежал на расстоянии вытянутой руки.

А на следующий день мы проснулись от вони подгоревшего мяса — в открытое окно затянуло запахи со двора. Выбравшись на улицу, я обнаружила, что Ахна решила сама позаботиться о своем зяте — ну и о внуке заодно — разведя костер на одной из дорожек. Элурим мрачно взирала на восседающую рядом с огнем орчанку, понимая, что единоличному владычеству на нашей кухне пришел конец. Если судить по решительному виду лесной девы, просто так сдавать свои позиции она не собиралась — нас ждала затяжная холодная война с применением всех методов психологического воздействия.

"И возможно химического", — вздохнула я, покосившись на костер: как бы завтра Элурим в отместку благовонного сена не притащила.

Когда тренировка закончилась, и мы увидели результат утренних трудов Ахны, стало понятно, что маринадом себя орки не утруждают. И что мясо они не моют, даже после того, как оно повалялось в походной суме.

В общем, на завтрак нас ждали слегка обуглившееся жаркое, кислое молоко, розовое суфле, сырный пудинг и десерт из неизвестных "мясистых" цветов. Притом было ясно — опробовать придется весь ассортимент, не пропустив ни одного блюда: поварихи сидели каждая у своих разносолов и та-ак смотрели….

Макс, сообразив, что выбор одного суфле и пудинга может оказаться фатальным для здоровья, предпочел удрать в универ голодным, стянув с родителей лишние сто рублей. Я отговорилась тем, что с сегодняшнего утра села на диету и ничего кроме кофе не пью, а вот Денис попался. Не нашел повода отказать, поэтому сначала хрустел подгоревшей коркой кровящего бифштекса, а потом заедал это дело эльфийскими деликатесами. Результат знакомства в его желудке плодов враждующих культур сильно смахивал на реальную встречу двух войск — раскаты "сражения" было слышно издалека. В общем, мой муж выпал из полноценной жизни на пару часов. Хорошо, что дома в аптечке имелся полный набор для оказания первой помощи пострадавшему, в том числе и "смекта".

После этого случая каждая из дам твердо уверились в том, что тайной целью противницы является извести нас с белого света, и двор по утрам стал жить в режиме осады. Зная, что махать настоящим оружием им никто не позволит, женщины оттачивали свое умение в словесных перепалках. Действовали они по-разному — Ахна просто ругалась на орочьем, жестикулируя не хуже рэпера, поймавшего кураж. Иногда — в опасной близости от эльфийского носа тети. Элурим в такие моменты каменела, и в ее синих глазах зажигались хищные огоньки. Видно было, каких трудов стоит перворожденной не засветить орчанке молнией меж глаз.

Справедливости ради замечу, что провокатором стычек чаще всего выступала именно эльфийка. Она умудрялась так хитро замутить интригу и, не произнеся ни одного грубого слова — вообще ни одного слова понятного Ахне — взбесить свою противницу, что та начинала плеваться ядом, что очковая змея. А хитрая Элурим только разводила руками — мол, что с этих дикарей взять, совершенно вести себя не умеют.

Однако злость, даже скрытая, никому еще на пользу не шла — теперь все блюда, выходящие из-под рук обеих женщин, вызывали стойкое несварение желудка. Хуже всего приходилось кузенам и Денису. У них никак не получалось отвертеться от дегустации еды. Притом эльфам совершенно не помогало, что они даже не прикасались к орочьим кушаньям. То ли им хватало одного запаха, то ли злость действительно имеет свойство портить хороший продукт, не знаю, так или иначе, но "смекта" неожиданно стала самым популярным в нашем доме лекарством.

Мой любимый, всю жизнь придерживавшийся поговорки "если "мужчины — это большие дети", то женщины — это дети маленькие", а потому прощавший слабому полу почти все, пока мирился с выходками милых дам, но я чувствовала — его терпение уже на исходе. А после того, как во время одной, особо горячей перепалки, все-таки была задействована "тяжелая эльфийская артиллерия", которая подожгла ни в чем не повинный соседский сарай, и мой милый безвозвратно испортил на его тушении любимые камуфляжные штаны, он стал часто коситься в сторону калитки, явно желая очутиться за ней. Вот тут уже я обозлилась и взяла инициативу в свои руки — в конце концов, это мой долг, оберегать покой супруга от моей любвеобильной родни. Точно такой же, как Дениса — оберегать меня от того же самого, но с противоположной стороны. Прекрасно отработанная и зарекомендовавшая себя на деле тактика взаимопомощи и обороны.

Поэтому в одно прекрасное утро я шлепнула со всей силы ладонями по столу и прошипела, старательно подражая тембру рассерженной гадюки:

— Такссс…. Вы чего, собственно, добиваетесь, а?! Это что за эксперименты на живом материале?!! — и коротко приказала, — С завтрашнего дня мы готовим сами! Возражения не принимаю даже в письменном виде, потому что умею ставить только одну визу — "отказать"! Или учитесь жить мирно, или…. - произнести последнее слово мне жалость помешала, и я закончила реплику более дипломатичным, — сами знаете что!

Воржек перевел эту фразу с мстительным удовольствием, и в сильно урезанном варианте:

— Ахна, дежи ухмехшу — рун![8] — и скорее всего перевод сильно отличался от оригинала.

Я своего друга понимала: вместо того, чтобы заниматься делами своего клана, орк вынужден был торчать целыми днями у нас. Не то чтобы ему не нравилось… просто выглядел Воржек невыспавшимся и усталым — видно компенсировал свое дневное отсутствие активным ночным трудом. Так жить — никакого здоровья не хватит, даже орочьего. Да и напрягали его эти… бабские разборки. Всех существ мужского пола напрягали, даже Адольфа и кота.

— Считаете это последним китайским предупреждением! — вынесла я конечный приговор и величаво уплыла в дом, оставив дражайших родственниц осмысливать все, что прозвучало и делать выводы. Когда вернулась обратно, двор пустовал. Даже кузены и те удрали.

Пользуясь моментом, пока никого нет, я пристроилась на табуреточке рядом с супругом, со словами:

— Прости, знала бы, в первый же день бы выгнала.

На что Денис милостиво заявил: — Ничего. Много родни это всегда хорошо, — и, перехватив мой недоуменный взгляд, снисходительно пояснил. — Если решим что-нибудь строить, легко найдем помощников!

В ответ только вздохнула — все-таки оптимист мой милый, помощников он найдет, как же… С такими помощниками только баррикады сооружать… или форт. И то — не факт. Пока одни будут строить, другие подкоп подведут и взрывчатки подложат. Чисто рефлекторно, потому что привыкли.

Все-таки сложное это дело, среди волшебного народа жить!

Мои "девушки" не показывались целую неделю. Эльфы на вопросы только пожимали плечами — все нормально, не переживай. Про Ахну спросить было некого — Воржек тоже словно сквозь землю провалился. Видно решал накопившиеся дела или попросту отсыпался.

В конце концов, я сама начала терзаться угрызениями совести и чувством вины. Притом наряду с этими чувствами, где-то на заднем плане витала мыслишка о том, что тетя с "мамо" именно того и добивались, потому как у обоих багаж житейских интриг почти в два века, а у меня…. Не скажу сколько, но намного меньше.

Прошло еще дней пять и, наконец, появилась Элурим. Не одна появилась, а с ворохом свежих идей и благих намерений. Но, как по-настоящему мудрая женщина, не стала обрушивать их на потенциальных жертв с ходу, а предусмотрительно накормила всякими вкусностями, лишь потом приступив к обработке поглупевшего от сытости сознания.

— Рениари, милая, мне кажется, вам пора заняться своим домом, а то он напоминает стойбище ор… — эльфийка запнулась, вспомнив о том, что орки мне теперь не совсем чужие, вздохнула и докончила фразу, — сарай гоблинов.

От этих слов я чуть не подавилась куском творожного пудинга — горло сжало предчувствие грядущих неприятностей. И не у меня одной — уж на что супруг обычно хватался за предложения улучшить наш быт, но тут даже у милого сработал предохраняющий тормоз:

— Нам нравится все как есть!

Очень по-мужски так заявил — категорично. Мне понравилось, а Элурим — нет. Но уговаривать эльфийка не стала, повела плечиком, улыбнулась и невинно поинтересовалась:

— Я немного вспотела, когда готовила. Где у вас можно ванну принять?

Такой засады я не ожидала… Наша душевая кабинка на гордое слово "ванна" никак не тянула. А уж на "ванну" в эльфийском понимании… Вот только если заявить, что мы моемся на улице из ведра… будет еще хуже. Так что пришлось допустить мою тетю в святая святых — внутрь дома. Сам дом, когда эльфийка прошествовала по крыльцу, подобрался и замер, как новобранец перед генералом. Видно понял, что эта хрупкая красавица таит для него большую угрозу под названием "перестройка" или вовсе "слом". Я успокаивающе погладила дверной косяк, давай понять родному крову, что в обиду его не дам.

— Собственно — вот! — представила я Элурим душевой кабинке, потом показала, как управляться с кнопочками и краниками, а когда повернулась, увидела самую доброжелательную улыбку, какую только можно представить. Многообещающую такую.

Выдав тете пушистое полотенце и дождавшись, пока она закроет дверь, я, скорбно вздохнув, вернулась за стол к прерванному завтраку.

Как всегда, блюда, приготовленные тетей, были просто сногсшибательны. Сын и муж тоже так думали — большинство тарелок уже стояли пустыми. Однако на этот раз свою порцию я дожевала без особого энтузиазма — мне не давал покоя тетин взгляд. Вот именно с такими честными глазами обычно и объявляют о начале крестового похода или зачитывают очередной "Молот ведьм", открывая на них охоту.

Ведьмами, магами, колдунами и прочей нечистью у нас никого не удивить, так что костры разжигать эльфийка не станет, а вот призвать на борьбу с чем-нибудь… противным ее изысканному вкусу, это она в состоянии. И хуже всего — в состоянии нас на это подбить.

Я не ошиблась в своих предположениях — стоило тете выйти из душевой, как она с ходу поинтересовалась:

— Я так понимаю, дом свой перестраивать вы не собираетесь?

Мы с мужем тут же ответили хором:

— Нет!!

Элурим выбила пальцами по столешнице нервную дробь, в которой легко угадывался четкий ритм боевого эльфийского марша, и категорично заявила, ткнув в небо розовым ноготком: — Настоящая женщина не должна жить без хорошей ванной! — потом поднялась и распорядилась, — Покажите место, где мы ее будем строить!

Я раздраженно фыркнула — не мытьем, так катаньем, но Элурим возьмет свое. Может, сдаться самой и обойтись малой кровью? Неожиданно, словно подслушав мои мысли, внес свою лепту Денис. Он посмотрел на Элурим довольным взглядом и заявил:

— Будем строить баню!

Ну все… влипли все присутствующие — муж пестовал мечту о русской бане уже на протяжении десяти лет.

Мои кузены встрепенулись, тетя задрала брови:

— Баню?

В отличие от сына и племянника, лесная дева значение этого слова не знала. Что наводило на определенные мысли относительно пронырливых ушастых друзей.

— Это место где много обнаженной натуры! — с довольным видом разъяснил тете Селливен.

— Да, которая, как из фильма ужасов, — поддержал своего брата Илваритель.

Элурим недовольно нахмурилась, но расспрашивать о том, где эльфийская молодежь получила такие знания, не стала, а только сказала:

— Я хочу сделать вам сюрприз.

Слово "сюрприз" в устах Элурим меня здорово напугало. Мужу оно тоже не понравилось.

Он нахмурился и заявил: — Никаких иномирских извращений! Обычная русская баня. Строить будем по утвержденному лично мною плану! — и, глядя на вытянувшееся от огорчения лицо эльфийки, сжалился. — Разрешаю всем поучаствовать в его обсуждении.

Стоило Денису произнести последнюю фразу, как он сообразил, что попался с потрохами — Элурим тут же улыбнулась самой светлой из всех имеющихся у нее в арсенале улыбок. Муж устало вздохнул. Видно смирился с бассейном.

А потом дело закипело — Денис полез в интернет в поиске проектов, необходимых материалов, и вообще всяческих полезных сведений. Элурим потребовала с меня несколько листов бумаги, чернила и перо. За неимением оных я выдала ей гелевую ручку. Тетя заменой осталась довольна — прежде чем сесть рисовать, она разобрала ее на составные части, самым внимательным образом изучив. А я подумала, что вот так и просачиваются из мира в мир изобретения и всяко разные прибамбасы.

Пока вокруг меня кипели и бурлили страсти на банную тему, я тихонько приводила зал в порядок, натирала до блеска стаканы и фужеры и рисовала мелом на доске меню, благо его составляли заранее. Дениска, увлеченный с головой новой идеей, вышел из дома лишь часа через три, сжимая в руках толстую пачку распечаток. К этому времени Элурим успела набросать полноценный рисунок, который можно смело вешать в рамочке на стену. Сооружение на нем больше напоминало миниатюрный дворец.

— Вот! — довольно сказала эльфийка, выложив на стол свой проект. — Мило и скромно.

Денис в ужасе уставился на набросок — "мило и скромно" имело два этажа, балкон, галерею, кажется, зимний сад или оранжерею — на рисунке отчетливо проглядывали какие-то пальмы — и огромные окна, высотой в полтора человеческих роста. Для наглядности Элурим нарисовала в одном из них фигурку, которая, если верить силуэту и встрепанной прическе, изображала меня. Что и кому я собиралась показывать через эти окна из бани, оставалось неясно.

— Не пойдет, — коротко бросил муж и, не дожидаясь возражения Элурим, объяснил, — для строительства вашего Тадж-Махала придется дом соседей снести, заодно прикупив обереги от черной зависти, — и принялся раскладывать перед эльфийкой фотографии, планы, проекты, добытые из интернета.

Тетя скрестила руки на груди, говоря всем своим видом, что так просто ее не возьмешь. Муж достал из кармана рулетку, вытянул из нее железную полоску метра в полтора, а потом нажал на кнопочку. Рулетка тут же со всхлипом втянула в свое нутро хрусткую желтую "линейку".

Элурим, глядя на эту демонстрацию логики и силы, только стиснула кулачки и сверкнула глазами — по ее твердому убеждению, оставить ее милую девочку без нормальной ванной был способен только самый последний злодей. О том что "девочка" уже почти двадцать лет семейной жизни обходится душем и, в общем-то, ничего, на жизнь не жалуется, тетя предпочла забыть.

Денис вздохнул:

— Пойдемте, покажу наглядно, что карманов с четвертым измерением и выходом в подпространство у нас пока нет.

И они отправились замерять место для будущей стройки.

Я за ними не пошла. Илваритель и Селливен тоже остались под навесом, справедливо рассудив, что от строек, недовольных женщин и ручного труда лучше держаться подальше. Правда труда им все-таки перепало — к нам заглянули первые гости, а мой супруг даже не думал возвращаться за барную стойку, и Макс из универа еще не подошел. Так что пришлось припрячь кузенов, пообещав им брикет дорогого пломбира за труд.

Заказ я приняла сама — эльфы и под дулом пистолета ни в жизнь бы не стали обслуживать орков. Да и вообще — носиться по залу с подносами. Самое большее на что они были способны — смешивать коктейли, наливать пиво и готовить по мелочам. В тот день мне пришлось здорово побегать — муж оторвался от столь увлекательного дела только после того, как вымерял полдвора.

Желая облегчить милому жизнь, я честно сделала последнюю попытку урезонить родственницу, кивнув на джакузи для водяных, но его как аргумент не засчитали — Элурим даже слышать не хотела, что кто-то из нас решится воспользоваться "общественным водоемом" да еще под открытым небом. В итоге договорились до компромисса: из проекта убрали второй этаж, балконы и оранжерею. Право на единоличную разработку внутренней планировки и "техначинки" мой милый тоже отстоял, оставив под тетину задумку "закуток" — так выразилась Элурим — размером три на три метра.

Элурим же отвоевала право на окна в комнате, сказав, что лично позаботится о красивом виде перед ними. О том, что красивый вид будет не только "из" но и "в", она совсем не подумала. Я же сразу представила перепалку среди наших разудалых гостей за место в первом ряду, едва она решит эту ванну принять, эльфов, вызывающих разгоряченных чудесным видом зрителей на поединки, массовую драку и попробовала внять голосу тетиного разума.

Без толку — эльфийка стояла на своем как скала, заявив:

— Ничего. Что-нибудь сообразим. Забор из шиповника вырастим. Или — из ежевики.

После подобного заявления я махнула рукой, предчувствуя, что тетя ошибается и притом по-крупному, потому как — так подсказывала всемирная история — не создана еще такая баня и такой забор, в которых горячие поклонники женских прелестей дырку не проковыряли. Ну да ладно… если Элурим пойдет купаться, поставлю Илварителя на стражу. Не думаю, что он позволит пялиться на обнаженную мать.

Однако, на моем согласии споры не закончились, они продолжались еще не один день, вспыхивая порой на ровном месте. Я в эти диспуты не лезла — ну его, здоровье тратить, и без меня советчиков целый лес. Притом — лес темный. Что такое русская баня из наших гостей мало кто знал, но это инженеров-самородков не останавливало. Они были просто убеждены, что знают как лучше. Особенно когда дело касалось выбора материала. Вскоре нам были известны с десятка два пород деревьев чужих миров и заодно их свойства. А также преимущества природного камня перед кирпичом. И заодно, почему камень больше подходит — с точки зрения гномов, и мнение эльфов — что он не подходит совсем.

Все более-менее постоянные гости, ставшие за эти года как родные, успели засветиться и приложить свою руку к проекту бани.

Эльфийка вмешательство в ее гениальные мысли переносила с трудом. Мне даже пришлось припрятать ее рисунок, чтобы лишний раз не провоцировать Элурим на смертоубийство — тетя чуть не спалила на месте Освальда, когда тот решил изменить какой-то завиток в орнаменте — и выдавать для запечатления разгула фантазии копии драгоценного документа. А потом показывать труды добровольных помощников тете, чтобы она отделяла плевелы от зерен. Надо сказать среди большой кучи шелухи попалось-таки пара ценных идей. А вообще обсуждение занимало кучу времени, проходило весело, и даже рисунки устройства бани, из-за таланта художников и желания детально изобразить, как ее станут использовать, больше походили на развеселый комикс, созданный компанией умалишенных. В общем, я не жаловалась на жизнь… пока кое что не случилось.

По обыкновению своего народа он возник из "ниоткуда". Просто материализовался между столами и замер, вопросительно изогнув черную бровь. Пробежался взглядом по бритым и волосатым физиономиям посетителей трактира, моментально поскучнев, словно неожиданно оказался не на долгожданной вечеринке, а на проповеди в мужском монастыре.

Я в свою очередь тоже оценивающе оглядела нового гостя с ног до головы — уж больно непривычный типаж для вампира — эдакий… ну не знаю — на пирата похож.

Высокий, молодой, широкоплечий мужчина, темно-каштановые волосы собраны в хвостик, небрежно стянутый черной лентой. В обоих ушах по золотой цыганской серьге. На голове широкополая шляпа, из-под нее выбивается красная тряпка — что-то типа банданы. Костюмчик вполне стандартный для множества миров: белая рубаха, с рукавами обшитыми кружевом, длинный суконный… э… жилет, штаны, сапоги, плащ.

В простеньких ножнах дорогая сабля, с богато украшенным гравировкой эфесом.

Таак… а за поясом что? Ар… аркебуз? Мушкет?

Да бес его знает — не разбираюсь. В общем — древний огнестрел! Что в нашем мирном местечке недопустимо. Понятно, что эти ископаемые пистолеты не особо опасны — пока его зарядят, забияку десять раз успеют обездвижить — но порядок, на то и порядок, чтобы даже мысли о безобразии пресекать.

Я оглянулась в поиске Кузьмы — пусть разоружает красавчика клыкастого.

Да, забыла сказать — вампир был весьма недурен. Не эльф, конечно, но… очень даже ничего, настоящая головная боль для впечатлительных девушек. И выражение лица такое… ищущее что-ли. Словно поужинать забыл.

Вампир, почувствовав мой взгляд, повернул голову. В его глазах тотчас вспыхнул хищный огонек, и словно по мановению волшебной палочки парень оказался рядом со мной на соседнем стуле, мягко мурлыкнув:

— Прекрасная незнакомка, как ваше имя?

Пока он говорил эти слова, рука, обтянутая перчаткой, вольготно расположилась на моей талии и принялась нежно ее оглаживать.

Диагноз был поставлен в один момент — бабник! Оставалось выяснить из какой категории.

Для себя я делила бабников на две половины. Стихийные бабники и идейные бабники. Первые являлись бабниками с самого своего рождения и в силу всего одной причины — они слишком любили женщин. Всех! Горячо и искренне. Они просто не могли без них жить. Вид грустной женщины приносил им настоящие страдания, поэтому стихийные бабники пытались всех встреченных дам осчастливить. Желательно одновременно. Не обязательно в кровать затащить, нет. Погладить, улыбнуться, обнять, комплимент сказать, в щечку чмокнуть. От всей души, ибо по твердому убеждению стихийных бабников — более совершенного существа, чем женщина в мире не существует. А кто же в здравом уме и здоровом теле откажет себе в любви к совершенному существу? Или решит, что это аморально и плохо?

С идейными дела обстояли хуже. Там все было с точностью до наоборот, но с тем же результатом. С одной только разницей — идейные бабники жили с девизом "самый поганый и глупый мужчина все равно лучше самой замечательной и умной женщины".

Понятно дело, идейные себя считали неотразимыми мачо, способными покорять одним только взглядом. А потому обычно сильно удивлялись, получая оплеухи и отказы в допуске к телу от глупых дам, несознаюших своей удачи принадлежать идеальному мужчине.

Замечу, что стихийному бабнику, как правило, живется намного лучше, чем идейному: он реже получает отказы, и вообще ему обычно сходит с рук излишняя кобе… э… сексуальная активность — разве получится обидеться на того, кто столь искренне любит? Обидеться нельзя, да, а вот осадить очень даже можно!

Я вцепилась в нахальную руку, перекочевавшую на мое бедро, вернула гостю его оскал и процедила:

— Саблю и пистолет в гардероб, лапу, если не уберешь, придется сдать туда же. Все понятно?

Вампир в шутливом испуге выставил перед собой руки, затянутые в тонкую лайкру перчаток и улыбнулся:

— Простите одичавшему путнику его поведение, я не хотел вас обидеть! Сто дней в безбрежном океане без приличного общества кого угодно заставят забыть о пристойных манерах. Позвольте представиться — Роджер!

Улыбка у Роджера оказалась диво как хороша. Очень… виноватая, скромная, обаятельная и чувственная. А еще у него была черная родинка над верхней губой, которая не давала сосредоточиться на собственном гневе.

Я волей-неволей расплылась в ответной улыбке, но не удержалась от того, чтобы не подковырнуть: — Веселый Роджер? — и кивнула на золотой медальон в виде черепа с рубиновыми глазами, что скалился на меня, привлекая внимание к мускулистой груди хозяина.

Интересно, не повезло или повезло? Стихийный или идейный? Хотя, это еще вопрос кто из них хуже. Второго можно хотя бы с легким сердцем послать. А вот как избавиться от первого? Ведь дрогнет в последний момент и рука и сердце.

Взгляд нового знакомого буквально лучился счастьем. Так обычно смотрят на самого дорогого человека, на самую любимую женщину, которой в тот момент я, несомненно, была… по простой причине: других существ моего пола рядом не оказалось.

Но в глубине этих глаза таился холодный огонек трезвого расчета. Точнее — ясного ума.

Похоже — идейный? Или — нет?

Утвердиться в конечной мысли я не успела: Роджер приложился губами к моему запястью, глубоко вдохнув, замер с неземной улыбкой и закрытыми глазами.

Да-а…. Что может быть хуже бабника? Правильно — бабник-вампир! Потому что, во-первых — у них для оттачивания техники соблазнения целая вечность, а во-вторых… у этих паразитов (не в прямом значении этого слова) и так обаяния через край.

Чтобы сразу поставить все точки над "и", избежав возможного конфликта, я выдрала руку и объявила:

— Меня зовут Ксения. Это… — ткнула в сторону застывшего с напряженно прищуренными глазами за стойкой Дениса, — мой муж, а это… — похлопала по локтю Кузьмы — моя охрана. А вот это все, — сделала широкий жест, постаравшись включить в воображаемый круг как можно больше народу, — мои родственники и друзья. — Потом подумала и решила, что нелишним будет добавить, — Мы с супругом хозяева "Зеленого дракона".

Вампир скосил свои очи на Дениса, задумчиво почесал нос, потом… просиял, словно я ему сто золотых пообещала: — Если бы только знал, что встречу такую красавицу, то спешил бы на всех парусах и…

Точно — стихийный! Ой-ё…

Как говорила моя любимая бабка — "На дурного нэ гукай, а скоришэ тикай", потому как больше ничего не поможет — из женщин в трактире я одна. Разве что Ахну с Элурим вызвать на помощь? Чтобы внимание любвеобильного пирата равномерно между всеми распределить. А еще лучше — пару русалок в джакузи зазвать! Наверняка Роджеру не привыкать водяных дев обхаживать — в океане на сотню дней кроме этих зеленовласок и не сыщешь никого. А самое главное — русалки сами не против. Те еще… гм… ласковые девушки.

Эх… и почему в их магических мирах никто еще до телефонов не додумался? Ведь как пригодился бы! Не все же телепатией и методами общения через эфир владеют, некоторым без техники не обойтись. Вот как мне до этих русалок докричатся? К тете и "мамо" я могу хоть посыльных отправить.

Пока я раздумывала на тему "неотложной помощи" перед моими глазами материализовался бокал вина.

Роджер, абсолютно не смущаясь холодного приема, улыбнулся во весь рот:

— Предлагаю выпить за знакомство!

И словно случайно накрыл мою ладонь своей рукой.

Вот черт…. Мой любимый, конечно, не особо ревнивый парень, да и к заигрываниям нетрезвых гостей уже привык, но всему же есть предел! За такой назойливое внимание и попытку соблазнения, может и кулаки в ход пустить.

Я вздрогнула, представив потасовку, убрала со стола ладонь и с тоскою заозиралась по сторонам — и где эту Элурим носит?! То торчит каждый день, а когда по-настоящему надо — не дождешься!

Словно в ответ на мои мольбы, распахнулась калитка, и появилась Элурим с Селливеном и Илварителем. Каждый из парней тащил в руках по тяжеленному мешку.

Я вздохнула с облегчением, вспорхнула и унеслась здороваться, радуясь, что теперь внимание одичавшего во время странствий пирата сосредоточится на прекрасной эльфийке. Элурим, в отличие от меня, хотя бы молниями швыряться умеет.

"Если рука поднимется" — подумалось мне, когда наткнулась на обжигающий искренней страстью взгляд Роджера. Одним махом пират умудрился выразить глубокую любовь и ко мне и к моей тете.

Элурим, не готовая к такой встрече, застыла с полуоткрытым ртом, пытаясь сообразить, чем вызвано столь всепоглощающее чувство — очевидно среди ее соплеменников бабники были невиданными зверями. Хотя вряд ли — таких чудес на свете не бывает, мужчины, хоть в чью шкуру их не запихни, всегда останутся мужчинами. Скорее всего, эльфы лучше умеют держать себя в руках, успешно маскируясь под порядочных. Или — самое вероятное — ко мне в трактир еще попросту не захаживали эльфы-бабники.

Я мысленно перекрестилась — не дай бог такого счастья! Это же вообще убойная смесь для женских сердец! Надеюсь, высшие силы все-таки не допустили такого произвола, и стихийника эльфа в природе не существует.

— Это… кто? — одними губами спросила Элурим, искоса разглядывая замершего восторженным истуканом пирата.

— Это? Вампир, — ответила я.

— Сама вижу, что не гном, — на грани едва различимого человеческим ухом, шепнула эльфийка и медленно потянула из волос длинную шпильку, обрушив на плечи водопад золотых волос.

— Роджер. Моряк, возможно, пират, и совершенно точно — бабник, — честно предупредила я, сочтя за низость умолчать такой важный факт.

— Кто? — не поняла тетя.

Значит… все-таки нет среди эльфов такого зверя… или маскируются?

— Легкомысленный и влюбчивый мужчина, который хоть и думает не тем, чем надо бы, зато думает со всей широтой души и от всего сердца, — дала я свою интерпретацию этому слову.

— А… — лениво протянула эльфийка, моментально потеряв к залетному пирату интерес.

Ага… не удивилась. Значит, водятся и среди эльфов. И впрямь… с чего бы ушастым оказаться хуже других?

— Ладно, пусть его… — смягчилась эльфийка, одаренная новой порцией безмолвного обожания, и потянула завязку на мешке. В нем оказались образцы дерева и камня.

Поняв, что потеряю супруга на ближайшие два часа, я вызвала на помощь Макса и встала за стойку. Денис с Элурим устроились рядом, горячо обсуждая, что и из чего будет выполнено, пожароустойчивость, теплопроводность и прочие важные вещи. Я тоже изредка заглядывала в их чертежи. Больше всего меня по-прежнему волновали окна. Будь у нас обычный трактир, не задумываясь влепили бы зеркальные стекла и все… Ну тут ошивается магически одаренный народ с багажом всяко разных заклинаний, среди которых обязательно найдется то, которое в самый неподходящий момент превратит зеркала в прозрачный хрусталь. Вот голову на отсечение даю — найдется!

Притом об этот моменте будут осведомлены все, кроме потенциальных жертв и им сочувствующих. Конечно же, Элурим закрепит зеркальность магией, но только где гарантия, что среди любителей "клубнички" не найдется более сильный маг?

Не… если Элурим настоит на своем… стану мыться только по утрам или в "сандень", когда посетителей ни души. Ну их к бесу, эти эксперименты!

Найдя такой простой выход из щекотливой ситуации, я позволила себе сто грамм "Радости Бонда", поднесла ко рту бокал, отхлебнула и услышала щебетание тети:

— А вот тут я поставлю диванчики для отдыха, столик и стол для массажа. Мы будет отдыхать, пить травяные отвары. А еще я научу нашу девочку ухаживать за своим телом!

Коктейль пошел не в то горло, не давая дышать, и я согнулась в бараний рог, закашлявшись.

Что ж мне так не везет-то?!

Сильная рука несколько раз чувствительно хлопнула меня по спине, вышибая из легких не только коктейль, но и последний воздух. Однако стало легче.

Переведя дух, я потянулась за салфеткой, чтобы вытереть губы и сказать спасибо спасителю, но мне не дали — тонкий батист нежно, как-то невероятно интимно прошелся по моим губам и подбородку.

Батистовый платок держала рука унизанная перстнями. На одном из них выделялся череп со скрещенными костями.

— Несравненная, вам легче? — беспокойство за мое здоровье не помешало "помощнику", однако, поглаживать кончиками пальцев мою шею.

Я поспешно отскочила в сторону, спряталась за мужа и уже оттуда ответила:

— Да, спасибо!

Не успела я глазом моргнуть, как вампир приложился к руке Элурим:

— Роджер, ваш покорный слуга. Простите, что представляю сам себя. Не в силах устоять пред столь всепобеждающей красотой.

Мы с тетей одновременно вздохнули. Вздохи получились похожими, как движения синхронисток. На нас снизошло откровение, прозрение, пророчество — в этот момент мы с тетей поняли, что вампир решил стать постоянным гостем трактира.

Похоже, он все-таки определился с целью. На мое счастье, этой целью все-таки была не я.

Я сочувствующе похлопала эльфийку по плечу и шепнула на ухо:

— Завтра же русалок поищу!

В конце концов… женская солидарность одно из самых важных завоеваний всех миров и времен. Без нее мы бы быстро пропали.

Наши опасения оправдались — Роджер стал захаживать каждый день. Парнем, как и ожидалось, он оказался весьма приятным. Если бы только не его любовь к юбкам, или хотя бы побольше этих юбок на местный квадратный метр, то красавчику вообще цены бы не было, а так приходилось постоянно держать удар. Хорошо еще, что первой целью для покорения была выбрана Элурим. Роджер не сводил с эльфийки восхищенного взгляда и буквально превратился в ее тень. А так как создатель не обошел пирата не только внешностью, а и умом, к которому добавлялось богатая на приключения жизнь, то… В общем я чувствовала, тете постоянно приходилось себе напоминать, что она в положении осажденной крепости и это, вообще-то, неприятель.

Зато на вампира ополчились кузены. Они готовы были его с потрохами сожрать, но Роджер, как я уже сказала, оказался умным парнем и умел достоверно изобразить невинного агнца. Эльфы скрипели зубами, но терпели — пират умудрился подружиться с Денисом. А против воли хозяина не попрешь. К тому же у меня тоже вскоре появился свой интерес — бывалый путешественник заявил, что знает как помочь нашему горю и разыскать подходящие стекла-зеркала, которые неподвластны ни одной известной и неизвестной магии, потому как сделаны из крошки какого-то особого минерала. Минерал же добывали на Драконьих остовах и плавили в дыханье тех же драконов. В общем — обычная магическая лапша, которую периодически пытались повесить мне на уши. Хотя на этот раз оказалось, что это все-таки правда — Маг Аль Ди показал пузырек из этого стекла, в котором хранил "дыхание смерти" — опасную дрянь, которую ничем не удержать. Это Элурим подтвердила.

На вопрос, зачем ему такая ужасная вещь, маг пожал плечами и флегматично заметил:

— Да минуют нас тяжелые дни, и сердца не коснутся руки демона страданий и печали, но иногда смерть не самое страшное зло.

Где-то я об этом уже слышала…

Как только вопрос со стеклами был решен, как приступили к строительству. Такое важное дело Элурим не могла доверить кому попало, а так как эльфы от строительства особого восторга не испытывали, то наняли гномов. Те за деньги были готовы работать на кого угодно. И работали — баня выросла буквально на глазах.

Роджер к открытию "купального сезона" совсем пропал с наших глаз, разыскивая драгоценные стекла. Было у меня подозрение, что он не пытался их купить, а гонялся за купеческими кораблями в поисках нужной добычи. А нам врал напропалую. Но, замечу, увлекательно врал! Так, что мы слушали, разинув рты, как мамины сказки в далеком детстве.

За всеми этими делами, я чуть не забыла об Ахне. "Мамо" так и не появилась у нас в гостях — орочья обида оказалась намного крепче эльфийской. Зато в один из дней в трактир ввалился Воржек, оттащил меня за локоть в сторону и без обиняков заявил:

— Собирайся, пойдешь со мной мириться с Ахной. Она там совсем извелась.

Поразмыслив пару минут над предложением друга, вздохнула:

— Не поеду я никуда. Некогда мне, не видишь, тут все вверх дном стоит? — кивнула в сторону штабелей из бревен и камней. — Лучше ее сюда выманим. Расскажи своей теще бывшей, что Элурим и Денис вместе строят баню, а ее "куши" работает за двоих.

Тут я слукавила немного: вовсе не занятость мне помешала, просто после прошлогоднего конфликта с моим братцем, когда в эльфийском мире чуть не началась война, я решила держаться подальше и от орочьих степей, и от эльфийских кущ. Уж больно непредсказуемы тамошние жители. Уж больно быстры в своих решениях. И уж больно просто относятся к вопросу "жить или не жить". Если судить по тому, что я уже дважды покойник. Притом не абы какой, а криминального толка — войны-то тогда никто никому не объявлял!

Нет уж… дома спокойнее.

Воржек покосился на "строителей", поскреб когтем бровь и кивнул:

— Завтра жди Ахну в гости.

О, да… В этом я даже не сомневалась. Правда, не рассчитывала, что орчанка заявится этим же вечером — думала, что "мамо" выдержит паузу хотя бы в двадцать четыре часа. Ан нет… стоило на небе замерцать первым звездам, как хлопнула калитка, и я услышала знакомые уверенные шаги. Кивнув на ходу Денису, орчанка подошла ко мне и смерила с головы до ног тяжелым взглядом. Я набычилась, мгновенно забыв про все угрызения совести, и ответила точно таким же. Противостояние длилось буквально секунда три не больше, потом Ахна притянула меня к себе, проворчав:

— Инах![9]

Я хмыкнула — еще неизвестно кто из нас большая инах. Ахна тут же отстранилась, но, заметив, что я улыбаюсь, успокоилась и скинула торбу с плеча.

Как настоящая любящая родня, Ахна в гости без подарков не ходила. Вот и сейчас орчанка стала выкладывать на стол один за другим свертки отлично выделанной кожи, которую орки часто использовали вместо оберточной бумаги или холстины. Притом каждый тут же разворачивался, открывая на всеобщее обозрение содержимое — орки как малые дети, просто обожали хвалиться своими достатком и щедростью. Глядя на то богатство, что выставили напоказ, я поняла — кажется, мне притащили остаток приданого или наследства: пузатенькие глиняные фигурки со злобными лицами явно положено ставить на домашний алтарь, а кожаную жилетку носить на голое тело. И ничего, что она крупнее меня размера на три, а то и на четыре, зато в жару доступ свежего воздуха обеспечен!

Обернув мою шею в пять рядов золотой цепью, Ахна выудила из сумки еще два ручных браслета, колючий кастет и здоровущий тесак. Последним на столе оказался маленький сверток, от которого пахло чем-то съестным. Притом пахло довольно аппетитно, как ни странно — я с трудом дождалась, пока Ахна его развернет.

Сверток оказался набит узкими полосками вяленого мяса, толщиной сантиметра три. Темно-малинового цвета, волокнистого, с тонкими прослойками желтоватого жира, с непередаваемым, немного сладковатым ароматом настоящей дичи.

К мясу белыми звездочками прилипли маленькие семена.

Еще не зная, каково это мясо на вкус, я была абсолютно уверена, что просто до беспамятства обожаю эту вкуснятину потому, что рот моментально наполнился слюной. Черт его знает, что тому было виной — аппетитный запах, исходящий от продукта или память прошлой жизни.

Ахна, довольно улыбнувшись во весь рот, отхватила тончайший ломтик и протянула его мне, со словами:

— Струг!

Ага, та самая антилопка, чьи достоинства как-то обсуждались за столом переговоров.

Я сунула мясо в рот и медленно разжевала, наслаждаясь всей гаммой вкуса.

Ммм… прекрасно… чудесно! Вот что значит — дичь!

Второй ломтик я отрезала сама, под одобрительным взглядом Ахны, отправив его следом за первым, а потом отдала на растерзание супругу оставшийся кусок, спрятав остальное — а вот нечего, самим мало! Ахна, узрев мою жадность, совсем расцвела — наконец-то "доню" оценила кухню пращуров по достоинству.

В самую последнюю очередь Ахна извлекла из мешка маленький деревянный резной футляр, который явно был сделан руками эльфов. Орчанка сдвинула резную крышку в сторону с осторожностью опытного сапера, словно футляр таил в себе мину замедленного действия. Под крышечкой оказалась еще одна, уже из серебра. Орчанка подцепила когтем крошечный крючочек, отводя его в сторону. Щелкнула пружина, и я увидела … вот лопни мои глаза — обычное мыло! Ну… в понимании эльфов обычное, а для нас, людей — дорогое, полупрозрачное, ручной работы, сделанное из экзотических трав и масел, пахнущее, как самая вкусная конфета.

Я потянулась за мылом и тут же получила шлепок по рукам.

— Зэх! — коротко выдохнула Ахна, потом ткнула пальцем в Элурим: — Цин зэх![10]Эльфийка, все это время делавшая вид, что ей абсолютно неинтересен мой разговор с орчанкой, тут же фыркнула:

— Глупости!

Что-то, а язык своих врагов эльфы знали прекрасно.

— О чем это вы? — поинтересовалась я у тети.

— Твоя глупая орчанка думает, что это яд, — снова фыркнула лесная дева, по-кошачьи сверкнув глазами, — а это простое мыло в дорожном футляре.

Я не удержалась от смешка — да уж… представляю, почему ни в чем не повинному мылу приклеили такой грозный ярлык. Наверняка кто-нибудь из орков, польстившись на карамельный аромат, откусил шматок. А потом, отплевавшись мыльными пузырями, утвердился в коварстве эльфов, устроивших ловушку с отравой.

Я решительно отвела в сторону руку орчанки, вытрясла на ладонь из футляра его содержимое и осмотрела мыло со всех сторон.

Так и есть! Один угол обкусан!

— Пойдем! — поманила я за собой "мамо", решив провести наглядный урок гигиены.

В гостевом домике я сначала намылила руки нашим, родным — глицериновым, сполоснула их, а потом проделала тоже самое, но только с эльфийским наследством, заодно умыв и лицо.

Ахна вздрогнула, когда я это сделала, и отступила в сторону на два шага.

А я с осуждением покачала головой — плохо, когда народ живет так закрыто, как орки. Никакие блага цивилизации до них не доходят, даже обычное мыло.

Хотя вот по сравнению с соплеменниками от Воржека не особо пахнет: то ли мой нос притерпелся, то ли… орк тайком от всего племени все-таки моется в речке, когда собирается в гости. Вот бы Ахну еще приучить, а то ведь приходится задерживать дыхание, прежде чем подойти ближе, чем на два шага!

Ладно… достроим баню… соблазню свою "мамо" на великий грех — заставлю помыться. Раз Воржек после купания еще жив, значит, не настолько грозен этот их бог, или, что скорее всего, ему абсолютно нет дела до гигиены своих "детей", главное — чтобы молиться не забывали и жертвы приносить.

Между тем, строительство продвигалось ударными темпами — с коробкой и оснасткой было покончено, еще с неделю ушло на фасад и крышу, а заодно — на внутреннюю отделку. В общем, в один прекрасный день, баня оказалась готова. Не хватало лишь одного — тех самых непроницаемых стекол, потому как окна получились, будь здоров. В них даже птицы не боялись залетать, а ласточки те и вовсе примеряли зал с бассейном под место для гнездовки. Сам бассейн вышел замечательным — большим, с красивой мозаикой на морскую тему, с таинственными финтифлюшками непонятного, но явно полезного назначения, про которые Элурим с таинственной улыбкой сказала:

— Я все покажу! Ты еще отсюда вылезать не захочешь!

Вот и хорошо. Тогда все будет по справедливости: мужу — парилка, мне — бассейн, массаж и травяные маски. Вот только бы еще массажиста хорошего найти.

Чем ближе к финалу продвигалось строительство, тем сложнее становилось этот финал ждать: я паслась около бассейна, как кошка у мышиной норы, ожидая свершения чуда, напрочь забыв, что была самой ярой противницей бани.

В конце концов, я не удержалась, и, с утра облачившись в купальник, заставила тетю наполнить ванну водой, пеной, в общем — всем, чем полагалось, разрешив себе часок блаженства под завистливым взглядом Элурим и мрачными — Ахны.

Первая не могла себе позволить в него нырнуть, потому что неприлично раздеваться до нижнего белья на виду у мужчин, вторая — потому что еще не поумнела настолько, чтобы ослушаться своего бога. Ну и ладно — мне и одной было не скучно. Особенно после того, как эльфийка вымазала меня с головы до ног какой-то пахучей смесью, от которой моя кожа стала словно шелк. Ахна, потрогав ее, нахмурила брови. Видно было, как "мамо" раздирает желание что-то сказать. Но в тот раз орчанка промолчала, зато стянула кусок мыла — я заметила, как она сунула его за пазуху.

Через пару дней Ахна явилась сияющая, словно медный пятак. Правда, чистая кожа стала несколько зеленее привычного, но это "мамо" даже шло, делая ее глаза выразительнее и ярче, а черты лица более мягкими. Но того, что она довольна, орчанка не показала — и так не знала, куда деваться от торжествующего взгляда Элурим: эльфийка тут же унюхала знакомый аромат. Хорошо, хоть у нее хватило тактичности обойтись лишь взглядами.

Наконец, в один из дней явился Роджер с парой молодчиков, которые осторожно несли на специальных подвесах большой деревянный ящик. В нем, тщательно переложенное слоями соломы, лежало стекло. Как Роджер обещал — совершенно неподвластное магии. Чтобы в этом убедиться, мы объявили конкурс под названием "Проверь свои силы: что сильнее — ваша магия или это зеркало?" пообещав победителю недельный абонемент на бесплатное пиво.

Рисково, конечно — некоторые гости слишком похожи на бездонные бочки, чтобы целую неделю их даром поить. Правда, мы несколько сгладили риск, взяв Роджера в долю: раз вампир поручился качество товара, значит, тоже должен отвечать.

Гости трудились долго. Те, кто владел магией. Даже Элурим колдовала от всей души. Тете пиво было безразлично, она старалась "за интерес", из чистого азарта.

Пока эльфийская красавица швырялась молнией и огнем, пыталась обесцветить зеркальную сторону ярко-желтым туманом, Роджер не сводил с нее восхищенного взгляда, вдохновляя "златовласую королеву, властительницу бессонных ночей" на новые подвиги. Нет, тетя четко понимала, с кем имеет дело и вовсе не собиралась заводить с пиратом ни легкомысленной интрижки, ни серьезной любви — хотя какая серьезная любовь может быть со стихийным бабником? — просто ее женскому самолюбию льстил столь горячий интерес.

В общем… испытание стекол продлилось четыре дня — я хотела удостовериться в надежности зеркал, прежде, чем доверюсь их непрозрачности. Силы опробовали все, кто мог — даже орки и гоблины. Они испытывали его прочность. Нормальная оказалась — выдержала и удары огромных кулаков, и прямое попадание кирпичами. А большего и не требовалось — я все-таки готовилась не к большой войне, а к мелким партизанским вылазкам.

И вот час икс пришел — стекла торжественно водрузили на место. Больше всех суетился Роджер. Он ни на шаг не отходил от драгоценного товара, добыть который стоило таких трудов. Лично показывал, как установить, и лично же замазал каждую щелочку в раме прозрачным силиконом с вкраплением крошки из того же стекла.

Остекленная баня словно получила душу и ожила — она уже больше не была всего лишь недоделанной постройкой.

На следующий день, после генеральной уборки, я возвестила семью и друзей о торжественном "вводе в эксплуатацию объекта после госприемки". В "комиссию", которая должна была осуществить столь важное дело, входила я с Элурим — мы решили первыми опробовать все прелести ванной и парной. Конечно же, назначив это дело на ночь. Чтобы после всех дневных забот, отдохнуть и душой и телом.

Элурим сдержала свое обещание, украсив крохотную клумбу перед баней огромными цветущими кустами. Не знаю, что на тетю вдруг нашло, но растения она подобрала исключительно колючие. Причем опознать я смогла лишь шиповник, остальное у нас, на Земле, не росло.

Я приготовила чашечки, чайничек, вазочку с конфетами, простынки и халаты — ну в общем, все, что могло пригодиться двум женщинам, занятым полезным и приятным делом. Даже телевизор с DVD прикупила — вдруг захочется киношку посмотреть?

Ровно в восемь часов тетя отправила ушастых братцев домой — мы решили, что ей лучше заночевать у нас после бани, иначе все удовольствие коту под хвост. Хуже нет, сначала расслабиться по полной программе, а потом тащиться черти куда.

В общем… под закрытие кафе, расцветив небо для пущей важности небольшим фейерверком, мы торжественно разрешили Элурим разрезать розовую атласную ленточку, протянутую меж двух кустов. Ножницы эльфийке на шелковой подушечке преподнес пират, ухитрившийся трижды приложиться губами к тетиной лапке: один раз, когда подавал ножницы, и дважды, когда эльфийка пыталась ему их отдать, так что в баню тетя ворвалась немного раздраженная и злая.

Еще минут пять мы прислушивались к прощаниям Дениса, который выпроваживал из кафе последних гостей, а потом, переглянувшись, стали раздеваться.

Мне было немного неловко в таком большом и еще "необжитом" помещении — казалось, что баня приглядывается к первым своим гостям, решая, стоят ли они ее внимания или лучше выпроводить, ошпарив кипятком. После общения с нашим домом я бы не удивилась. Наверное поэтому, рука непроизвольно вцепилась в простыню, в которую я тут же закуталась — неприлично начинать первое знакомство нагишом.

Элурим удивленно вскинула брови, но последовала моему примеру — что и как принято делать в бане эльфийка пока не знала.

Дальше все пошло по плану: я показала Элурим все прелести парной, откуда эльфийка вылетела с визгом, стоило венику коснуться ее… спины. Я выходить не торопилась, а когда, наконец, шагнула за дверь, то тут же чуть не растянулась от испуга — воздух сотряс громогласный орочий рев. Рев явно принадлежал не кому-нибудь, а Ахне.

Не зная, что предположить и подумать — орчанки не было сегодня весь день — я, набросив халат, пулей вылетела во двор, заметив краем глаза, как выбирается из бассейна Элурим.

Стоило пересечь порог, как пришлось стать свидетелем замечательной сцены — на траве, болезненно прищурив один глаз, лежал поверженный Роджер. Над ним возвышалась гневная орчанка с обнаженной саблей в руках. Было видно, что "мамо" сдерживает себя из последних сил, чтобы не зарубить пирата. Сам же вампир взирал на Ахну как на божество.

Нет, он неисправим! Неужели к Ахне приставать додумался?! Да как она его еще не убила! Ну — "дон Жуан" … И что нам с ним делать?!

Я изо всех сил нахмурила брови, готовясь разразиться проповедью, но меня опередила Ахна. Она гневно ткнула в сторону бани, я обернулась и обомлела…. Видно было все как на ладони — электрический свет сделал стекла абсолютно прозрачными!!!

Ах, он паршивец… наглец… ну я сейчас…

Меня снова опередили — мимо пролетела Элурим, больше похожая на одну из эриний, чем на кроткую деву лесного народа. Вампир возмездия дожидаться не стал, предпочтя навсегда оставить мир воинственных женщин. В том смысле, что смотался к себе на корабль — чтоб его гигантский кальмар проглотил вместе с капитаном! — так что эльфийская молния испепелила ни в чем неповинный газон.

Когда Элурим отдышалась и смогла говорить, она затараторила на чистом орчанском, выражая свою благодарность за спасения девичьей чести. А потом мы втроем отправились изучать эти стекла, чтобы ответить самим себе всего на один вопрос "какого черта?!".

Как оказалось… зеркала тут были ни при чем, они исправно работали, вот только в другую сторону: пронырливый пират влепил их "изнанкой" на улицу. И если днем это было еще не заметно — стекла выглядели с обеих сторон зеркалами, хотя и пропускали свет — то ночью, когда на улице стояла темнота… баня становилась декорацией телешоу "Окно"!

Ну… Роджер… Ну только появись! Помощничек дорогой… ну мы тебе устроим… все втроем!

Я оглянулась на Элурим, чтобы спросить, что будет стоить эта выходка вампиру, и увидела удивительную картину — тетя, наколдовав плотные шторы, успела вернуться в бассейн. И не одна! У другого угла из пены торчала голова ее непримиримого врага — Ахна не устояла перед соблазном. Женщины, и орчанка и эльфийка, спокойно беседовали о чем-то и выглядели чрезвычайно довольными!

Я застыла, не зная, что сказать — ну прям…

Элурим, повернувшись ко мне, довольно прощебетала:

— Представляешь, Ахна, оказывается, нас охраняла! И услышала в кустах этого… — я подумала, что эльфийка все-таки позволит себе слово "кобеля", но не угадала — этого… волокиту. Она нас спасла!

Я хмыкнула, вспомнив ошарашенную физиономию пирата, а потом и вовсе расхохоталась — кто бы знал, что этот вуайерист клыкастый восстановит в моем семействе мир?!

Нет, если и есть на свете сила, способная сдружить представительниц враждующих племен, так это только мужчина!

Не стану его ругать. Будем считать, само провидение заставило вампира послужить делу жизни всех королев красоты, выступавших под лозунгом "да будет мир во всем мире!" А за такой лозунг не грех и пострадать. В конце концов, с Элурим не убыло — Роджер лишний раз убедился в ее ослепительной красоте.

Однако щепетильная эльфийка могла считать по-другому…. Она вообще при желании могла Роджера со света сжить — для этого было достаточно рассказать о том, что случилось кому-нибудь из эльфов. Но судя по всему, это в планы тети не входило — о происшествии не узнал даже мой муж, благополучно прозевавший скандал за раскатами рока в наушниках. И это давало мне право надеяться, что Элурим не так уж и зла… Переждав для надежности пару деньков, я подступила к тете со словами:

— У меня есть план, как за тебя отомстить!

И помахала перед носом тети вещицей, которая должна была сыграть главную роль в наказании пирата.

Элурим, разглядев, что у меня в руках, расплылась в кровожадной улыбке.

Где-то через недельку в самом дальнем углу зала мелькнула знакомая шляпа.

Ура… День расплаты настал!

Сделав невозмутимое лицо, я ткнула в вампира пальцем и предупредила:

— Стекла переставишь другой стороной своими силами и в моем присутствии! И веди себя прилично ближайший месяц, иначе Ахна тебя прибьет.

Словно звезды сверкнули карие очи, и я почти физически почувствовала, как обжег мою кожу горячий взгляд.

Неисправим. Даже фингал не помог!

— А вот Элурим на тебя еще обижается. Правда я уговорила ее выслушать твои извинения.

— Ксения, вы спасительница разбитого сердца, моя благодарность безмерна, я навеки ваш раб!

Я с трудом подавила усмешку — ни один, самый умный стихийник не устоит перед женским коварством.

Вечером, когда вампир стал привычно увиваться рядом с Элурим, она изящно склонила голову набок и застенчиво, нежно произнесла:

— Роджер, скажите, вы ведь, правда, любите меня от всего сердца и не хотели обидеть?

Пират, совершенно ошалевший от неожиданно ласкового приема, хрипло выдохнул:

— Я душу за вас морскому черту продам!

Железная леди изобразила крайнюю степень смущения, бросив на вампира нерешительный взгляд из-под длинных ресниц:

— И все-таки вы меня обидели… Согласны ли вы искупить свою вину?

Ахна на всякий случай демонстративно размяла кулаки, правда Роджер на эту игру мускул не обратил и малейшего внимания — его взгляд был прикован в лесной деве.

— Я все сделаю, о чем вы, прекраснейшая, меня попросите, — выдохнул Роджер, поедая взглядом эльфийку.

Элурим скользнула к вампиру, мстительно улыбнулась и, не скрывая злорадства, произнесла:

— Ну, раз так… То вот ваш пропуск в этот трактир! Без него, мы вас, уважаемый сэр Роджер, даже на порог не пустим!

И прицепила вампиру на грудь яркий бант, в середине которого сиял золотыми буквами большущий значок, срезанный мною с розетки. Ее заработал когда-то честным трудом на выставке мой породистый кобель породы черный терьер.

На значке красовалась надпись "ЛУЧШИЙ ПРОИЗВОДИТЕЛЬ"

Наслаждаясь в тот миг выражением лица клыкастого гада, я решила, что мы отомстили ему не только за эту проделку, но и за весь женский род!

В одном только мы недооценили пирата — в том, что этот… паршивец станет носить титул лучшего производителя с преогромным удовольствием. И что другие гости, попроще нравом, будут ему завидовать! А все почему? А потому что бабников среди мужчин намного больше, чем кажется с первого взгляда, но лично меня это не огорчает. Потому как я вообще голосую за любовь!

История 13 "Есть ли жизнь после смерти" или последствия волшебных корпоративов

Бывают дни, когда все удается, все срастается, и любое начатое дело буквально обречено на успех. Бывают такие, когда все валится из рук, и самая незначительная мелочь норовит разрастись до размеров небольшого несчастья. Но большая часть жизни обычного человека складывается из дней ничем не примечательных, похожих один на другой, как братья близнецы. Они выстраиваются длинной чередой друг за другом солдатами в единой униформе. Но именно в этом строе прячутся те, что лишь прикидываются нормальными, а на самом деле таят в себе росток волшебного боба, который, дав всходы спустя много дней, проложит для тебя дорогу к небу. Или… не к небу… если не повезет.

Как их отличить? Бог его знает, наверное, надо уметь прислушиваться к своим ощущениям. Я — не умела, поэтому проигнорировала четкое желание не отвечать на звонок с мобильного, раздавшегося в разгар подготовки зала к началу рабочего дня.

Лезть мокрыми, в мыльной пене руками в карман очень не хотелось, но телефон не унимался, радуя всю округу динамичным "I Belong To You", пришлось прервать его выступление, чтобы лишний раз не травмировать утонченный вкус моих милых родственничков — Илварителя с Селливеном.

Выудив телефон из узкого кармана, чуть не уронив его в тазик с мыльной водой и проявив чудеса жонглирования скользким предметом, я ткнула самым чистым из пальцев в кнопку приема:

— Да?! — услышав голос подруги, мысленно выругалась, ибо поняла — на ближайшие час-полтора планов можно не строить.

Нет, подругу я очень даже любила, просто за ней водилась привычка звонить в самое неподходяще время. Притом прервать общение было совсем непросто: стоило начать прощаться, как подруга говорила "ага, пока" и тут же выдавала следующий вопрос. Притом такой, что трубку положить просто не представлялось возможным. В результате беседа затягивалась на неоправданно долгое время, и сотовый в конце нее напоминал горячий болтающий пирожок. Однозначные "прикольно", "понятно", "да", "нет", "ну… сама смотри" или "жизнь покажет" справиться с ситуацией не помогали — подруге вполне хватало самой себя. Проще было вообще молчать, довольствуясь ролью пассивного слушателя. Так она быстрее выдыхалась. Вот и на этот раз я привычно прижала плечом мобильник к уху, сразу почувствовав себя Квазимодо из "Нотр дам", макнула губку в мыльную пену и протянула:

— Да ты что-о? — выдав положенную долю заинтересованного удивления, а затем принялась оттирать вчерашних пивных излияний деревянную поверхность стола.

Вскорости я уже искренне хихикала над мытарствами мужа подруги — он умудрился спросонья отправить в мусорный бак пакет с важными документами. Притом очнулся лишь на стоянке у офиса, в ужасе сообразив, почему салон автомобиля пропитало селедочное амбре. На счастье недотепы, машина коммунальщиков приехала за своей добычей уже после того, как он, перерыв весь бак как последний бомж, завладел драгоценной папкой. Так что мужик отделался расстроенными нервами, потерей имиджа в глазах соседей и испорченным костюмом, а подруга — звучной отповедью и категорическим заявлением супруга, что на утро рабочего дня накладывается табу на любое ее задание.

И вот, в момент кульминации событий, когда я начисто забыла о работе, предо мной, словно гномы их под земли, неожиданно выросли кузены. Их встревоженные лица стали для меня полной неожиданностью и даже немного испугали, заставив нервно оглянуться по сторонам, прикрыть микрофон телефона ладонью и настороженно прошептать:

— Что-то случилось?

— Ксю, ты нормально себя чувствуешь? — задал встречный вопрос Селливен.

Ну нашел что спросить… Вроде бы с утра не жаловалась.

— Просто замечательно, — заверила я эльфа и повернулась к парню спиной.

Не тут-то было… когда это кто-то из родни верил мне с первого слова? Правильно — никогда!

Юноша тут же зашел с другой стороны и поинтересовался:

— А почему тогда сама с собой говоришь?

Объяснять, что "не с собой" значило упустить половину информации, поэтому я попросту врубила громкую связь на минутку, позволив остроухим кузенам удовлетворить свое любопытство.

Восклицать, на манер дикарей что-то в духе "ай, шайтан коробка!" эльфы не стали, но глаза загорелись интересом — мама не гадай, предстоит пытка вопросами на тему телефонов и магической природы человеческой связи. Правда, тут эльфов ждало жестокое разочарование — в физике я не сильна, так что основной удар придется принять на себя Денису.

Все случилось, как я и предполагала… ну… почти — в тот день вопросов почти не задали, удовлетворившись объяснением назначения мобильного и демонстрации его возможностей — я дала ребятам поговорить с Максом, который удрал в гости к другу. Надо сказать, эльфы пришли в полный восторг. Не познав всей неотвратимости мобильной связи, ее главного кошмара в виде звонка любимого шефа с "просьбой" поработать на выходных, они искренне восхищались ее плюсами. Поэтому меня совсем не удивило, когда на следующий день заявилась тетя в компании молчаливого серьезного эльфа. Вот тут-то нас и закидали вопросами. Притом спрашивал эльф, а Элурим только переводила. Естественно, не обошлось без повторной демонстрации возможностей любимой игрушки человечества.

Чтобы облегчить Денискину участь, я распечатала из интернета несколько статей об истории телефона и заодно о принципе действия сотовой связи. В итоге получилась довольно толстая пачка, которую торжественно вручили эльфам — по-русски читать мои родственнички уже умели.

Правда одними бумажками Элурим не удовлетворилась. Пристроившись рядом с Денисом, тетя несколько раз перечитала текст, методично прояснив каждое незнакомое слово, и лишь потом удовлетворенно кивнула. После чего заявила, что им пора, чмокнула меня в щечку и величаво удалилась, пообещав на днях заглянуть. Ее "заглянуть" меня порадовало — тетя уже почти две недели не казала к нам глаз, и я успела соскучиться.

Чтобы знакомство с телефонной связью проходило наглядно, мы одарили на прощание эльфов двумя образцами этого изобретения. Одним действующим довольно неприглядного дизайна — обычным телефонным аппаратом для городского номера — и сломанным сотовым — самое то для "препарирования".

Обещание эльфийка сдержала, явившись на следующий день. Правда, поговорить толком не получилось — был слишком большой наплыв гостей. В конце концов, Элурим махнула на меня рукой, целиком посвятив себя общению с молодым симпатичным магом. Они так увлеклись беседой, что забыли обо всем вокруг. Пару или тройку раз я заметила, что маг, вроде как, колдует. Если верить пассам руками. Вот только чего он там колдовал, осталось неясным — никакого визуального эффекта от его "рукомашества" я не увидела. В отличие от тети — эльфийка следила за движениями мага с сосредоточенностью кошки, подкрадывающейся к беспечным воробьям. В похожей заинтересованности вытянули шеи еще пара гостей-магов. В итоге они постепенно переместились за стол к Элурим и о чем-то горячо поспорили, а потом и вовсе — удрали, оставив в моей душе чувство досады — уж очень хотелось узнать, о чем шел спор. В конце концов, не каждый день видишь железную эльфийскую леди раскрасневшейся и азартной, словно обычная девчонка.

А еще дней через двадцать вся честная компания снова собралась под крышей нашего заведения. Притом тот самый симпатичный маг стоял в обнимку с большим ящиком из прессованного картона.

— Рениари, иди сюда! — позвала меня тетя.

Обычно я игнорирую это имя… ну… стараюсь, во всяком случае, но на этот раз изображать оскорбленную деву не стала, а тут же сунула нос в открытую коробку.

Ее содержимое повергло меня в изумление — антикварные телефоны! Точнее — имитация антиквариата: телефоны, блестя в лучах ламп полированным металлом, выглядели совершенно новыми.

Я, взяв в руки один аппарат, охнула — он весил как хорошая гирька и вполне годился на роль средства разгона для разгулявшихся гоблинов.

— Белое золото, — дольно объяснила Элурим.

Ну конечно… серебро для эльфийки уже не годилось. Недостаточно "богато", вероятно.

А то, что рука отвалится, если хотя бы минут пять по этому телефону поговорить, это конечно значения не имеет.

И все-таки подарок был весьма недурен — эльфы отличные дизайнеры — так что смущало меня, по большому счету одно:

— А они что, работают?

— Конечно! — слегка обиделась Элурим, а потом, заметив, что я все еще покачиваю телефон в руках, словно снаряд для метания, сочла необходимым уточнить. — Раздаришь потом друзьям и постоянным клиентам, чтобы можно было легко связаться. У меня, Ахны и еще кое-где уже установили.

— И как они работают?

— Девочка моя, ты уверена, что хочешь это знать? — хитро прищурила глаза Элурим, заранее зная ответ.

Лекция по теории магии не самая понятная вещь для обычного человека, поэтому я не стала обманывать тетиных ожиданий, поспешно открестившись:

— Нет, конечно!

Эльфийка улыбнулась:

— Ну, тогда давай, показывай место, где он будет стоять!

Я торжественно водрузила телефон на край барной стойки, оценила его доступность для вороватых гостей и вздохнула:

— Сопрут…

Трактир ведь… народ разный гуляет. И не всегда трезвый. А пьяные… они же, как те сороки: тащат в родное гнездо все, что блестит и к тому же под плащом помещается.

Элурим задумчиво кивнула:

— Пожалуй, попробуют. Но мы сейчас кое-что тут поправим…. - и склонилась над стойкой с тихим бормотанием.

— Ты только не переусердствуй! — не удержалась я от совета.

Волшебный народ затейливой ворожбой дразнить опасно. У них тут же просыпается рефлекс хакера: увидев защитные заклинания, немедленно принимаются их "ломать". Чисто из профессионального интереса и принципа "раз столько сил потратили, значит что-то очень нужное". А то и вовсе — на спор. За кружку пива. Были у нас уже такие прецеденты.

Не успела Элурим закончить с магией, как телефон затрезвонил. Мелодия для звонка была не моя. В смысле — не с моего мобильника. По-моему она вообще больше походила на крик тукана. И откуда только у эльфов при всей их мелодичности такая тяга к противным звукам в бытовых приборах?! Что комар, что этот…. Один плюс — любой гомон переорет. Вероятно, с таким расчетом и сделано.

Я схватила трубку:

— Прив… э… Зеленый дракон на проводе!

В ответ получила лишь напряженное дыхание. Словно любовник или любовница наткнулись не на того, кого надо, а теперь не знали, на что решиться. Или вовсе… занялись незнамо чем. Так как любовников ни у кого из нам вроде бы не водилось, я поразилась оперативности телефонных извращенцев — только подключили, а уже "дорогу" нашли — и потому вернула трубку на место.

— Ну?! — азартно блеснув глазами, потребовала отчета эльфийка.

— Нерешительный абонент. Говорить отказался, — ответила я и, вспомнив неровное дыхание, насупилась: — А кому ты, собственно, наш номер дала?

— Номер? — задрала брови Элурим.

Ответить помешала новая "трель".

Я поспешно схватила трубку, выпалила:

— Зеленый дракон слушает! — и приготовилась отчитать молчуна.

На этот раз мне ответили неуверенным:

— Простите, Зеленый дракон, наверное, с заклинанием вызова напутали. Мне нужно другое место.

Весь мой воинственный настрой испарился в один момент:

— Э… ошибочка вышла… Это трактир "Зеленый дракон", а я его хозяйка — Ксения.

— Ну вот! Вас-то мне и надо! — повеселели на том конце провода. — Мы хотим собраться у вас через два дня большой компанией после праздника Жатвы.

— Праздника Жатвы, — автоматически повторила я, подтягивая к себе блокнот для записи заказа.

Элурим, услышав мое бормотание, вздрогнула:

— Какого праздника?

— Жатвы, — снова повторила я и, услышав сдавленное эльфийское "ох", торопливо заявила в трубку: — Мне вас не слышно, подождите, поищу, как прибавить тут звук! — и прикрыла руками микрофон. — Ну-ка признавайся, кому ты дала этот чертов номер? Кто ко мне собирается в гости?!

— Я не знаю, как попал к некромантам наш телефон, но обязательно выясню, — нахмурилась тетя и потребовала. — Рениари, ты должна им отказать!

Молоденький маг, помощник Элурим, покачал головой:

— Не советую. Могут обидеться.

Нда… Обиженный некромант это штука опасная. Живут они долго и все время тратят на изобретения пакостей. То есть не пакости, а совершенствование магии, так это у них называется. Но уж больно магия… специфичная… Это вам не эльфийские травки-цветочки… эти господа, не долго думая, любимую собачку в боевого вурдалака могут превратить за пару секунд. А вурдалаки нам пока без надобности. Нет уж… пусть проводят свой корпоратив.

Я отлепила ладонь от телефона:

— Слушаю вас внимательно. Сколько будет человек? Какой желаете столик? Вам прочитать наше меню? Чем будете расплачиваться?

Некроманты неожиданно оказались ранними пташками, сделав заказ аж на пять утра. Я сначала даже решила — шутят. Всем известно — черные маги справляют свои тризны по ночам, это во-первых. А во-вторых… будить людей на работу в такое время — настоящее издевательство!

Но оказалось дела обстоят по-другому, оказалось тризна и впрямь проходит ночью, вместе с обрядами. А у нас некроманты хотят посидеть скромной дружеской компанией уже после нее, объясняя, что на празднике Жатвы им будет не до общения с отдыхом. Дескать, официальное мероприятие, начальство следит и все такое, лицо терять никак нельзя. А расслабиться хочется. Выпить тоже хочется. И, самое главное — вкусно покушать в прилично месте. Вот они и решили выбрать хороший трактир, расположенный далеко от торных путей своих коллег, которые тараканами расползутся везде, где только можно.

Надо признаться, вот этой грубой лестью нас и подкупили. Неофициальными пятью звездами. К тому же некроманты, понимая всю сложность положения и степень дополнительных хлопот, обещали заплатить втрое принятого. Это тоже сыграло свою роль, и мы согласились.

Сам корпоротив прошел тихо и незаметно. Нет, поначалу я ощущала некоторое напряжение, заставлявшее выделяться адреналин: шесть здоровых мужиков в черных балахонах зрелище весьма вдохновляющее на фантазии в стиле хоррор… Особенно если знать, что это действительно некроманты, явившиеся с посиделок на которых подсчитывали количество загубленных душ и прочие профессиональные извращения — так Элурим объяснила смысл этой самой Жатвы, сильно меня развеселив. Вообще-то полагалось испугаться, перезвонить заказчикам и отказаться — именно этого тетя добивалась — но что поделать, если в голову лезут аналогии черти с чем? Во время рассказа перед глазами четко встала сценка из мультфильма "Халиф-аист", та, где злобные уродцы хвастаются "ужасными" делами друг перед другом.

В общем… перезванивать я не стала, а просто отправилась спать, морально готовясь к раннему подъему. Он меня пугал намного больше посиделок черных магов.

Правда к утру, вдохновленная длинной серией кошмаров, показанных во сне, я стала смотреть на заказчиков другими глазами и даже почти испугалась. Этот испуг длился ровно до того момента, когда первый из гостей стянул с себя "рясу" и запихнул ее в дорожную суму. Под профессиональным облачением пряталась веселенькая туника василькового цвета. Остальные тоже быстро разоблачились, явив миру разного покроя и фасонов одежду не менее жизнерадостных цветов. Лишь один из гостей остался верен черному цвету. Надо сказать, он полностью соответствовал нарисованному воображением шаблону злодея: высокий, здоровый, мрачный, с жестким ежиком черных волос и неприятным, пристальным взглядом глубоко посаженных черных же глаз.

В остальном некроманты тоже не слишком отличались от обычных посетителей — пирушка почитателей смерти прошла в штатном режиме.

Сначала серьезные лица и негромкие разговоры на профессиональные темы. Потом, постепенное повышение тона голосов и переход на беседы о сложности бытия и смысле жизни. Затем, уже после коллективного вывода, что в жизни смысла точно нет, зато в смерти его сколько угодно — ну конечно, что еще от некромантов можно ждать? — стандартное "ты меня уважаешь?". Притом "ты меня уважаешь" пришло уже после заката — некроманты оказались на удивление стойкими парнями и любителями погулять. Домой они совершенно не торопились и даже, предусмотрев разные варианты результата гулянки, оплатили комнату в гостевом домике. Хотели еще и сауну заказать, но я отказала — пускать черных магов в личную баню себе дороже, мало ли что они там спьяну учудят. Да, даже если не спьяну! Разве можно жать что-то хорошее от чернокнижников с их альтернативным взглядом на общепринятую мораль? Ну… кроме серебра и злата, естественно.

В общем, здоровья некромантам хватило дотянуть до одиннадцати ночи. После чего Кузьма аккуратно доставил гостей в оплаченный номер.

Не могу сказать, что их ночевка доставила мне удовольствие. Все таки такая магия… мало ли… а вдруг среди них буйные есть и они, проснувшись среди ночи, решат повоевать с подходящей "мельницей"?

И словно оправдывая мои опасения, Кузьма действительно выловил одного из постояльцев в углу, когда волшебник, ругаясь на неизвестном языке, возможно вообще заклинаниями — уж больно заковыристо они звучали — пытался взять приступом стену, отделяющую нас от соседей. Хорошо что она высотой почти два с половиной метра, а то бы ждал баб Валю сюрприз в виде пьяного мужика, голого по пояс, со светящейся татуировкой в виде ласково улыбающейся смерти с косой. Да старушку бы на месте удар хватил! Пришлось позвать мага из гостей, чтобы усыпил неспокойного постояльца. Самое интересное, что "буйным" оказался тот самый любитель черного цвета.

Утром супруг выставил проспавшимся волшебникам за счет заведения по кружечки пива — оздоровиться, и некроманты отправились по домам, на прощание пожелав нашему заведению процветания.

День прошел как обычно — в повседневных заботах, а вот вечером явилась наша служба безопасности — Элурим и Ахна. Оказывается, тетя поделилась с "мамо" новостью о некрокорпоративе в стенах двора "их девочки". Так что визит больше походил на внеплановую проверку санэпидемстанции, явившейся по анонимке конкурентов.

Орчанка и эльфийка обшарили каждый сантиметр двора. Потом тетя долго колдовала в гостевом домике, освобождая его от "эманаций смерти" — так она выразилась. А Ахна, не знаю, каким чутьем руководствуясь, но буквально сразу уткнулась в тот угол, что штурмовал некромант. И тут же потребовала рассказ о том, что произошло на этом месте. Получив объяснение, не успокоилась, а позвала эльфийку. Видно решила подстраховаться.

Элурим, поводив руками у забора, сморщила свой аккуратный носик в брезгливой гримасе и вздохнула:

— Хорошо, что маг пьяный был. Ни одного верного слова и пасса не получилось — все кривое, перекошенное, затертое. А то имели бы вы свой личный вход в преисподнюю нашего мира.

От таких новостей Денис, не отходивший от Элурим ни на шаг, присвистнул:

— Ничего себе… шуточки, — и деловито предложил. — Может, батюшку кадилом помахать пригласить?

Элурим снисходительно улыбнулась:

— Ну что вы, жрецы вашего мира такую проблему вряд ли решат. — И заметив, как сдвинулись к переносице брови Дениса, добавила: — Не переживайте, все равно колдовство не удалось. Хотя…. - эльфийка изящно опустилась на одно колено, и погладила перекопанную землю, — все-таки сработало одно… неопасное. Не проклятие, нет. Не исключаю, что это всего лишь побочный эффект от заклинания.

Вот разве можно такие слова говорить впечатлительному человеку на сон грядущий? Конечно же, я почти не спала, прислушиваясь к звукам, доносившимся из открытого окна. И, конечно же, мне казалось, что по двору кто-то топает и скребет! Да еще собака соседей… чтоб ей пусто было… полночи гавкала и рычала, не давая спать. Правда гавкала не со страху, а с вожделением. Обычно она так лает, когда чует незапланированную подачку, но не может ее получить. Вот под этот лай я в конце концов и заснула, здраво рассудив, что на жителей преисподней хоть того мира, хоть этого, собака облизываться точно не станет. Страшно неаппетитные они.

И все-таки полностью игнорировать слова тети было глупо, поэтому отправляясь спать, мы по-прежнему старательно каждую ночь обшаривали все углы все с тем же результатом. И собака по-прежнему гавкала как заведенная каждую ночь. Да и Адольф порой настороженно шипел. Даже днем. Словно видел что-то не особо ему симпатичное. Но сколько я не оглядывалась, заметить ничего особенного или пугающего не могла.

Да и чего можно бояться днем? Когда яркий солнечный день гонит прочь сами мысли о темной изнанке мира? Или даже ночью — когда гостей полон двор и не то, что думать, иной раз кажется — дышать некогда. Ну а и после беготни с подносами вообще все мысли только об одном — как бы быстрее добраться до кровати. А уж если добралась… Да хоть двадцать бесов в спальне гопак пляши, все равно не проснусь!

Правда, муж был немного осторожнее и относился к тревожным сигналам ответственней. Он поставил около кроватей, нашей и сына, по трехлитровой банке святой воды. Освященной не только нашим священником, но и эльфийскими жрецами — самыми лучшими борцами с магией некромантов.

— Хорошая подготовка — залог будущей победы, — уверенно изрек мой супруг, аккуратно снимая крышку с сосуда.

Я подумала-подумала, и решила не отставать — водрузила на тумбочку любимый пульверизатор, мысленно пожалев, что нельзя усилить наш арсенал баллончиками со святой водой и самонаводящимися гранатами с тем же самым.

Дому суета хозяев не понравилась, поэтому ночь пришлось провести при закрытых окнах — щеколды на рамах заклинило напрочь в пазах. Хорошо, что был запасной вариант в виде кондиционера, который спас нас от преждевременной кончины от жары — астраханское лето это то еще испытание для слабых духом и здоровьем.

Правда, уже на следующее утро, поняв, что немедленно нападать враги не собираются, родной кров сбавил контроль — рамы распахнулись сами собой словно от порыва ветра. А через пару дней я и воду перелила в закрытые бутылки — "граната против смерти" пришлась по душе комарам, они решили, это самое подходящее места для "нерестилища". Поэтому я попросту купила парочку пульверизаторов для растений. Сойдет, на первых порах.

И все бы ничего, если бы не визиты той самой бабы Вали, с которой жаждал пообщаться некромант. Бабулька повадилась через день являться к нам с жалобой, дескать, наша кошка таскает яйца из ее курятника.

В виновность Муськи я категорически не верила — она даже вареными яйцами брезговала, не то что сырыми — поэтому выступила защитником оклеветанного животного. А вот полностью поверить в невинность остальных питомцев не смогла. Водился поблизости один крылатый оглоед, способный поживиться на дармовщинку.

Поэтому я долго пыталась воззвать к совести нашего семейного клептомана, увещевая, что воровать можно… но в своем доме.

Адольф в ответ на мое ворчание только обиженно стрекотал и демонстративно поворачивался спиной, принимая вид оскорбленной добродетели. Притом обижался зверек так достоверно, что я начинала корить себя за напраслину… до следующего визита соседки.

В конце концов, посоветовавшись, мы с мужем нашли компромисс, который удовлетворял бы обе стороны — решили держать тарелку со свежими яйцами на разделочном столе рядом с мангалом. Адольф, в ответ на такое неверие в его непричастность к яичным покражам, устроил нам самый настоящий бойкот, просидев целый день скорбным чучелком под крышей навеса. Притом мимикрировать и "впадать" в невидимость зверек отказался. Видно решил, что в этом случае снизится драматический эффект разыгранной сцены.

Ни на какие "Адольф, ласточка, спускайся, виноградика дам и животик почешу", зверек не реагировал, хотя подрагивающие уши и выдавали его интерес. Сдался мелкий шантажист только к вечеру после того, как Денис выставил на стол арбуз. Ел он любимое лакомство, демонстративно повернувшись спиной к тарелке с яйцами и не прекращая время от времени горестно вздыхать.

У меня прям рука сама потянулась убрать ее от греха подальше и больше не мучить подозрением нашего хвостатого ангела, но перед глазами всплыл сморщенный лик баб Вали, и я усилием воли отказалась идти у Адольфа на поводу. Как оказалось — не зря.

Утром нас разбудило рассерженное верещание Адольфа. Зацепившись хвостом за балку навеса, зверек раскачивался над пустой тарелкой как бывалая обезьяна и обиженно стрекотал, всем видом изображая злость и возмущение. Зачем ему это понадобилось — бог знает.

Мы С Денисом, не сговариваясь решили подыграть огорченному питомцу — я достоверно поохала и поахала, возмущаясь ловкостью приблудного воришки, а муж пожертвовал Адольфу еще один арбуз. Но зверька наше неумелое лицедейство не убедило — он снова провел почти весь день под навесом. Правда, больше не выглядел обиженным судьбой "бичерашкой", а походил на сурового воина в засаде, решившего — пленных не брать!

Но, увы, дневные бдения прошли впустую. Как и ночные — утром на столе снова стояла пустая тарелка. Вот тогда-то у меня и появилась уверенность, что воришка все-таки не Адольф. Уж больно поникшим он выглядел наутро.

Тем не менее, главная задача была выполнена — курятник баб Вали оставили в покое. Однако Адольф решил не сдаваться и продолжал день изо дня сторожить воришку. Видно, нашего питомца сильно задело, что кто-то посмел распускать руки в пределах его, Великого Пристава "Зеленого дракона", родного гнезда. А то что этот Пристав сам на лапу нечист, так это того… должность обязывает.

Вечером того же дня явился в трактир и некромант, которого поймали на взятие барьеров. Он скромно присел в углу, огляделся, а потом поманил меня пальцем:

— Вечер добрый, хозяюшка. Вы меня помните?

Ну еще бы…

— И вам не хворать. Да, еще не забыла, — ответила я и поинтересовалась. — Принести меню?

Черный маг покачал головой:

— Не надо. Мне большую кружку пива, того самого. И вазочку ваших зеленых орешков.

Я быстро черканула в блокноте:

— Значит, францисканер и фисташек, да?

Что-то подсказывало мне — заказ сделан исключительно для затравки разговора.

И действительно, стоило пиву оказаться на столе, как некромант ухватил меня за руку:

— Присядьте, пожалуйста, надо поговорить.

Я огляделась — гостей сидело немного, на подхвате дежурил Макс, так что можно было себе позволить немного отдохнуть.

— Слушаю вас, — села я рядом с некромантом, привычно подперев щеку ладонью.

— А давайте я вас пивом угощу? — неожиданно сказал маг.

Надо сказать, это предложение сильно настораживало — бесплатный сыр, сами знаете, где выкладывают. Хотя тут речь шла не о ловушке, скорее всего, некромант попросту подлизывался, желая загладить собственную вину. И меня он выбрал не случайно, а как… слабое звено. Почему-то в массах широко распространено такое заблуждение, что женщины добрее и снисходительнее мужчин.

— Говорят, я сильно начудил тут прошлый раз, — уставился на меня некромант немигающим взглядом.

Ан нет, не как снисходительное… как болтливое звено. Тогда он точно по адресу пришел.

— А кто говорит? — задала я встречный вопрос, боясь ненароком нарушить хитрую тетину интригу.

Эльфийка мстительно пообещала, что заставит пьяницу сильно жалеть о содеянном. Судя по нахмуренным бровям эльфийки, она не шутила. В этом я была всецело на стороне Элурим — доведи маг заклинание до конца, и да здравствует незапланированный Армагеддон в локальном масштабе. А может и не в локальном.

Мужчина тяжело вздохнул, посмотрел на меня исподлобья и буркнул:

— Ну что мы с вами, два взрослых человека, в прятки будем играть? Разве важно кто говорит? Главное — что я тут наделал.

Вот оно как мы запели…

— Ну раз взрослые… — с деланным участием вздохнула я, — тогда ладно. — И посмотрела в глаза виновнику трех бессонных ночей. — Да пустячок, не стоящий вашего внимания… — дождалась вздоха облегчения, и ласково закончила, — Всего лишь почти открыли вход в преисподнюю!

Хорошо, моя мстительность не дошла до того, чтобы дождаться пока некромант хлебнет пива, а то сидеть мне оплеванной с ног до головы — волшебник подавился "приятным" известием.

— Ну и как… мне удалось? — прохрипел он, нервно промокнув батистовым платком губы.

Заходить с местью слишком далеко не хотелось. Да и вообще, врать магам дохлое дело: у них в связке амулетов обязательно есть один на ложь. А иногда и не один.

Так что я сказала правду:

— Нет, как видите. Все живы здоровы. А последствия колдовства эльфы убрали.

Услышав последнее предложение, гость опечалился:

— Значит, эльфы уже в курсе?

Я задала встречный вопрос:

— А вы как хотели? Кто еще способен вашу магию убрать?

— Сам бы справился, — высокомерно задрал подбородок волшебник.

Я в ответ лишь пожала плечами — справился он… как же, за это время у нас тут уже бог весть что шастало бы. Итак… покоя нет.

Я уже хотела встать, но мужчина снова ухватил меня за рукав:

— Подождите, последний вопрос… Вы тут камушков самоцветных не находили?

Как же не находили, если Элурим выковыряла их собственноручно из забора? И велела без солидного выкупа не отдавать.

— Находили, — кивнула я.

Маг облегченно перевел дух. Мне показалось, что у него словно гора с плеч свалилась.

— Нельзя ли мне на них взглянуть? — попросил некромант.

Просьбе я удивилась. Странно она прозвучала. Я ожидала, что маг потребует камни вернуть.

— Отчего же нельзя, — пожала плечами, — можно. Сейчас покажу.

Я тоже специально не стала произносить "сейчас отдам". Камушки были не так чтобы сильно дорогие — медового цвета агат, парочка довольно крупных гранатов, и еще желтые кристаллы серы, которые несколько пострадали при освобождении из деревянного плена.

Я вернулась к бару и сняла со стойки фаянсовую кружку, куда закинула самоцветы, чтобы не потерять ненароком чужое добро. Вернувшись к гостю, высыпала на стол перед незадачливым магом все его богатство.

Мужчина тут же черным вороном навис над камнями и нахмурился:

— Это не все!

Я скептически подняла бровь и, чувствуя, что начинаю злиться, ласково поинтересовалась:

— То есть вы… обвиняете… нас… в том, что мы присвоили себе ваши булыжники?

Некромант некоторое время тер пальцами свои глаза, словно не желая меня видеть, а потом сказал усталым голосом:

— Да они так и так ваши. Я не собираюсь их забирать. Но мне необходимо знать, все ли они у вас, или… все-таки заклинание сработало.

— Какое зак…линание? — спросила я, чувствуя как холодеет в груди и слабеют ноги.

Маг все так же, не отрывая рук от лица, неохотно буркнул:

— Если бы я только помнил! Кажется, я кого-то вызвал с Оттуда.

Ну все… как любила говаривать моя бабка — "пропала, мов руда мыша"*. Он все-таки кого-то затащил в наш мир. Нет! Не просто в мир… В наш двор!

— Как кто — руда мыши? — с неожиданным интересом спросил некромант.

— Как мышь рыжая, — вздохнула я, от огорчения даже не обидевшись, что у меня в очередной раз без спроса "считали" мысли, а потом уточнила: — Кого "кого-то"? Конкретнее, пожалуйста.

— Если бы я только помнил… — снова буркнул волшебник.

— А эльфийский комитет по контролю над черной магией память не освежит? — раздался за моей спиной обманчиво мягкий голос.

Маг мгновенно подобрался, словно перед прыжком, закаменев лицом:

— Это официальное заявление?

Я тут же очнулась и взяла инициативу на себя:

— Нет, это шокотерапия для улучшения памяти! — и, повернувшись к Селливену, попросила:- Ну, хоть ты-то не усложняй.

Кузен поджал губы, но сдержался. Выглядел он очень злым и серьезным. И не только он — некоторый гости из разряда особо ушастых, засобирались по домам. За ними потянулись и остальные гости. Что-то, а инстинкт самосохранения у волшебных народов развит хорошо.

Я, глядя, как на глазах пустеют столы, расстроилась:

— Так вы нам весь бизнес угробите.

— Можно посмотреть, где я колдовал? — проигнорировал мои слова некромант.

Я кивнула — авось вспомнит, что натворил, и кто теперь у меня по двору ночами шастает — и отвела мага к злополучному забору.

Нас сопровождала целая процессия: Селливен, Илваритель и Адольф, примостившийся на моем плече. И все мы смотрели на некроманта весьма и весьма неласково. Вот только его неприязненные взгляды мало волновали. Черные маги они вообще самоуверенный народ, которому наплевать на чужое мнение. Наверное, в силу своей профессии. У них ведь почти все колдовство или за гранью общепринятой морали, или у ее черты. Специфика такая.

Мужчина долго медитировал на деревянные доски, казалось еще чуть-чуть, и они задымятся под его упорным взглядом. В свою очередь затылок мага тоже должен был давно затлеть, потому что эльфы следили за действиями волшебника с не меньшим напряжением и неприязнью. А когда некромант решил сделать пас руками… Селливен и вовсе схватил его за рукав:

— На это разрешения не было!

Маг холодно улыбнулся, потом повернулся ко мне, и, слегка поклонившись, вежливо попросил:

— Позволите провести небольшое исследование?

Я махнула рукой:

— Чего уж там… проводите, — и, наткнувшись на сердитые взгляды эльфов, уточнила, — но чтобы без последствий!

После разрешения маг развернулся во всю мощь — он чуть ли землю носом не рыл.

Да что там! И землю рыл, только руками, а не носом. Долго оглаживал забор, мрачнея с каждой минутой. Вместе с ним мрачнели и мы, отражая, что зеркало эмоции некроманта. Притом, как кривое зеркало — в двукратном размере.

Наконец маг выпрямился и подвел итог копанию в суглинке:

— Сначала хорошее… — он повернулся к эльфам и кивнул, — вы хорошо ее закрыли… для эльфов. Надежно. Не просто надежно — теперь в этом месте при всем желании портала не открыть. Никакого. Даже самого обычного.

Маг замолчал, выдерживая неприличную для таких обстоятельств паузу, и я, не выдержав гнета показушной театральщины, отчеканила, возвращая магу его же слова:

— Мы все тут взрослые люди. Давайте обойдемся без сцен, зрителей все равно нет, никто не оценит. Выкладывайте плохую часть!

Маг кивнул:

— Хорошо. Теперь плохое…. Камни я не потерял.

— А что в этом плохого? — не удержалась я от комментария от неожиданности.

— Плохое то, что он их использовал, — прошептал Илваритель и сделал шаг к магу: — Ведь так?!

При этом рука эльфа сама собой поползла к поясу, где у них при обычных обстоятельствах крепились ножи.

— Так, — согласился некромант, — Я кого-то вызвал. Или — оживил. Или — и то и другое. Если бы вы оставили больше моих следов, то гадать бы не пришлось, — мрачно зыркнул на эльфа проштрафившийся гуляка.

— Если бы один некромант не напился до полной потери сознания, нам бы не пришлось несколько часов возиться с мерзкими червивыми эманациями! А вам, совершенно точно, не пришлось бы гадать! — не остался в долгу Селливен.

Притом заявил он это с такой горячностью, словно собственноручно пачкался о магию некромантов.

Некромант, видно уловив мою последнюю мысль, растянул губы в многообещающей и весьма противной улыбочке:

— Не вам…

Кому и что "не вам" я слушать не стала — нашли время… не скажу чем меряться — решительно объявив:

— Аут, господа! Бой закончен, потому что судья в нокауте! Хватит ругаться, дайте минуту прийти в себя, а потом будем думать, как поймать, то, что Оттуда убежало. И где оно может скрываться.

И закрыла глаза ладонями, чтобы никого не видеть. Я уже достаточно покрутилась в этом разношерстном обществе, чтобы понимать — иное колдовство хуже пожара, потому как пожар это беда на раз, пусть и серьезная, а магия может прицепиться на всю оставшуюся жизнь. И если нам сотворили недоброе приведение, или вызвали какого-то демона. Или еще что-нибудь… как бы не пришлось дом менять. А мне его так жалко-о…

Только от мысли, что придется куда-то переезжать, в глазах немедленно защипало и в носу стало влажно. Я ухватилась за переносицу, пытаясь сдержать рвущиеся наружу слезы. Адольф, почувствовав настроение хозяйки, сначала жалобно застрекотал, потом, вздыбив шерстку, зашипел, а затем свечей ушел в небо, растворившись в его бездонной глубине.

Мы, не сговариваясь, проводили его взглядами, а потом переглянулись — сказать друг другу было нечего.

Первым нашелся некромант:

— Я, пожалуй, поживу у вас несколько дней, чтобы…

— А может, вам сразу десяток младенцев для жертвоприношения достать? — сразу ощетинился Илваритель.

— Было бы неплохо, — высокомерно кинул маг.

Конфликт зашел на новый виток. И я не знала, что с этим делать. А когда я не знала, что с этим делать, то … оставалось только одно…

— Денис! — позвала я супруга.

Если и бывший военный не справится с ситуацией, тогда… тогда, позову вампиров!

Раз они Адольфа так быстро поймали, то и демона тоже укараулят. Тем более… существо из преисподней — это как раз по их части. Они вроде как со смертью на "ты".

— Ну, чего случилось, — благодушно спросил Денис, с высоты хорошего настроения поглядывая на нашу ощетинившуюся, словно стая дикобразов, компанию.

Я открыла рот для ответа, да так и замерла, не в силах поверить тому, что увидала — за спиной Дениса, воровато крутя головой по сторонам, от нашего навеса крался… маленький скелетик. Не человеческий нет… судя по клюву и килю — птичий! Более того — кажись — куриный. Кости складывались в знакомый по застольям узор.

В клюве скелет держал… белое гладенькое яйцо с синей меткой птицефабрики, минутой ранее лежавшее в тарелке на столе.

Не в силах преодолеть временную немоту, я подняла руку с вытянутым пальцем, указывая на вора, как Вий в фильме указывал на Хому.

А потом началась суета — на воришку с неба, с победным клекотом свалился Адольф. Скелет, бестолково молотя тем, что раньше было крыльями, заметался по двору, пытаясь скрыться от сердитого налетчика и не потерять драгоценную ношу.

За забором зашлась, захлебываясь слюной, в лае собака. Теперь я ее понимала — видеть, как шастает мимо носа такой супнабор и не иметь возможности до него дотянуться, еще не так зарычишь.

Наш зверек, натерпевшийся напраслины за чужие проделки, сдаваться не собирался. В результате дело кончилось звоном разбитых тарелок и грохотом упавшей кастрюли — один из витков этого Париж-Дакара пришелся на неубранный за гостями зал.

Этот звон и заставил всех очнуться. Точнее — меня, потому что некромант пришел в себя гораздо раньше. И повел он себя очень странно — сел на землю и захохотал.

Его смех меня рассердил, я не видела ничего забавного в том, что громят честным трудом и потом нажитое имущество.

Эльфы и Денис тут же рванули его спасать, а я раздраженно топнула ногой и потребовала:

— Немедленно заберите свой вороватый костяк! Что за извращенная фантазия?! Превратили трактир в балаган!

Но некромант оказался тем еще стрелочником.

— Сами виноваты! — утирая слезы смеха на глазах, заявил он. — Нечего собственный двор превращать в скотомогильник! — и заметив, что я собираюсь снова ругаться, пояснил, — Это ваш скелет! Я вспомнил! Это же ваша курица! А я ее просто пожалел. Увидел ее могилку и пожалел спьяну. Мне было одиноко и жалко себя, — маг непонятно чему хихикнул, — и так захотелось сделать что-то хорошее…. А тут эти кости. Маленькие, тоненькие, скрючившиеся, несчастные. Не исполнившие своего предназначения. Ну я и… решил исправить… как мог.

Маг вытер тыльной стороной ладони глаза, последний раз усмехнулся, а потом решительно вскинул руку. Из-за угла дома тут же выскочил скелет. Уже без яйца в клюве. Он, смешно задирая лапы, понесся на некроманта, схлопотав пару раз от Адольфа крыльями по голове.

Маг шустро наклонился, подхватил свое творение, спася останки от непочтительного к смерти Адольфа. Очутившись в безопасности, скелет склонил голову на бок, разглядывая меня круглыми кабошонами масляно поблескивающего гематита в глазницах, и приоткрыл клюв.

В тот момент я почти услышала давно забытое, несмелое, хрипловатое "ко-о".

Оно прозвучало из воспоминаний, заставив меня сначала растроганно спросить:

— Чернуля?! — а потом погладить хрупкий желтоватый череп по гладкой макушке.

— Ну что, развеять? — весело скалясь во все зубы, поинтересовался маг.

— Ни в коем случае! — отрезала я, и снова погладила скелетик по черепу. — Это же наша Чернуля! — а потом восторженно заорала, — Денис! Чернулю воскресили!

Это действительно была наша курица. И она мало чем изменилась. Разве что чисто внешне. Характер остался тем же.

История началась много-много лет тому назад, когда Максу было всего три года. У нас появился постоялец. Тайный. С повадками белорусского партизана — мы целую неделю не догадывались, что у нас во дворе появился неучтенный постоялец. Пока моей собаке, Хане, не надоело, что ее нагло объедают в отсутствие хозяев, и она фактически притащила меня за подол в гараж, решив сдать хозяйке нового питомца. Там псина встала на задние лапы, заглядывая за нагромождение коробок, и гавкнула, привлекая мое внимание.

Я послушно шагнула поближе — собака у нас была умная. Порой, даже слишком.

За коробками, в ящике сидела… черная курица, испугано поглядывая на незваных визитеров оранжевым глазом.

Я не стала ее трогать, а только ласково поговорила, и уже к вечеру птица смело разгуливала по двору (вот и скажите после этого, что у кур мало сообразительности). Курица, то ли от скрытной жизни в гараже, то ли просто у нее до нас были скупые хозяева… не знаю, но Чернуля, как мы ее назвали, была очень худа. И еще — смешно прозвучит — одинока. Она готова была ходить по пятам за каждым членом нашей маленькой семьи. Даже за кошкой. Правда, кошке такое внимание не очень льстило.

Конечно, мы не сразу объявили гостью своей, а для начала устроили опрос всех ближайших соседей, пытаясь понять, от кого она удрала.

Удивительно, но хозяин так и не нашелся, поэтому курица получила имя и стала считаться "своей". Наверное, нормальный люди пустили бы птичку на суп, но у нас рука не поднялась — она же сама к нам пришла… И была такой милой… Совсем без вредных привычек: все минусы Чернули сводились к одному, не особо серьезному — она не несла яиц. Но видно очень хотела. Мы поняли это когда обнаружили нашу птицу, восседающей на ведерке с яйцами, которые принесли из магазина. Она собралась исполнить свой куриный долг и высидеть цыплят.

Увы, ее мечте не суждено было исполниться, прежде чем мы сообразили подложить в ящик Чернули с десяток нормальных, оплодотворенных яиц, курица умерла. От чего не знаю, может от какого-то куриного мора, а может… от старости. И мы ее похоронили. Вот как раз под забором и похоронили. Не смогли выкинуть в мусорный ящик. Потому что это была не обычная курица, а Чернуля…

Я спустила скелет с рук и пошла за ним следом. Птица "свила" гнездо в самой выгодной, со стратегической точки зрения, точке двора — под колючими кустарниками у бани. Мы в них никогда не лазили: кому охота колоть руки об острые, как стальные иглы шипы? Вот сейчас, едва прикоснувшись, я тут же изодрала руки в кровь.

Гнездо Чернули состояло из небольшой ямки и пары десятков яиц, на которых скелет восседал с великим удовлетворением, стараясь охватить всю кладку тоненькими косточками крыльев. Некоторые яйца уже выделялись подозрительным оттенком. Их впору было китайцам продавать на деликатес.

— Что будем делать? — спросила Денис, оглядывая куриное "богатство". — Каждую неделю свежие подкладывать?

Я задумалась. Свежих яиц было жалко. К тому же не улыбалось копаться каждую неделю в этой колючей проволоке, по ошибке названой цветами. А если не менять… то в один прекрасный день, яйца все-таки лопнут, и двор провоняет сероводородом.

— Нет. Деревянные купим. Заготовки для пасхальных яиц, — наконец нашла я решение. — А потом нарисуем на них цыплят. Может тогда уймется.

И отпустила ветки, снова спрятавшие от нас Чернулю с ее мечтой.

— Значит, оставишь? — довольно хмыкнул некромант. — А не страшно? Скелет все-таки.

Я рассмеялась — нашел, чем пугать.

Маг расцвел улыбкой:

— Наш человек, — а потом представился. — Хронос. Звони, если что. Если еще кого-то поднять надо. Духов предков вызвать. Или там… дьявола.

Я вздрогнула и поспешно отказалась:

— Нет уж… Спасибо! Что-то не хочется.

— Зря, — флегматично заметил маг, — ваши предки встречей с ним не брезговали. Особенно когда строили мосты. Ну… раз все в порядке, тогда… до встречи? Забавно тут у вас. Я, пожалуй, не против иногда наведываться.

— Заглядывайте, всегда рада, — автоматически брякнула я, пожав протянутую руку.

Эльфы тут же переглянулись, и Илваритель вздохнул:

— Нет, она определенно не думает что говорит.

— Совершенно верно, — кивнул ему братец. — Придется отучать от этой вредной привычки.

На этом история, начавшаяся много лет тому назад, и закончилась. Чернуля "прижилась", если так можно сказать о скелете. Существо она, как и прежде, застенчивое — большую часть суток сидит под кустом, кладку охраняет. Притом защищает ее с храбростью дикого зверя: когда Адольф попытался стянуть яйцо, то позорно удрал, оставив на колючках клочки шерсти. По скорости Чернуля ему не уступает, видно заклятие дает себя знать.

На людях же курица показывается только когда приходит ее создатель — Хронос. Он сажает Чернулю рядом с собой на стол и, когда напьется, ведет задушевные беседы. Она его, кажется, понимает. Бог знает как, но понимает. И отвечает, кивая маленькой головой. Возможно, даже о чем-то просит. Так что переживаю я только за одно — как бы в когда-нибудь, приняв сверх меры, некромант в очередной раз не поддался бы приступу жалости и не создал ей с десяток цыплят. Целый выводок скелетов — это, пожалуй, слишком даже для нашей устойчивой психики.

История 14 "Мы не хотим в живой уголок. Мы хотим в пионеры" (с)

Не знаю у кого как, а у меня самая любимая ягода — земляника. Но она в наших лесах не растет и водится только в супермаркетах в окультурено-замороженном виде, что, сами понимаете, совсем, совсем не то. У нас, собственно, и лесов-то нет. То есть попадаются сквозные рощицы, но для такого нежного растения они не подходят.

Правда у нас растет тутовник, но я все-таки не гусеница шелкопряда и люблю именно землянику. А ее нет! Зато за Дверью — целые россыпи. Вот только в одиночку туда соваться не рекомендуется: магический мир, первобытный лес и прочие опасные чудеса. А я и Денис не то что не волшебники, но даже не их ученики. Люди мы. Обычные. Которые от дикой твари из дикого леса самостоятельно защититься не в состоянии, так что, хочешь — не хочешь, а без группы сопровождения в вылазке не обойтись.

Я подняла за "хвостик" с листа лопуха последнюю мятую ягодку, подозрительно желтого цвета, и со вздохом отправила ее в рот: все, закончилась "взятка", которую мне преподнес Илваритель.

Эльф проштрафился на пару с Максом, позволив тому утащить на очередной фотосет* не только эльфийское обмундирование, но и самого Илварителя.

К тому же усугубил вину, поколдовав над Максом: создав вполне себе достоверную иллюзию эльфийских черт, которая даже на фотографиях сохранялась! Результатом выходки несносных мальчишек стали фото интернете, аватарки с физиономиями виновников, растащенные по разным сайтам, предложения поучаствовать в "хишках"* и активное приставание неприятного типа с просьбой: "продать барахло за горюны". Так что в итоге провинившегося Макса отлучили от этого самого интернета на неделю, и он вынужден был обходиться одним телефоном.

Наказать эльфа оказалось сложнее — мы хоть и одна семья, а все не наша сфера влияния — так что отделался Илваритель легко. Денис буркнул что-то типа "думать надо хоть иногда и желательно — головой", а я — "вот прикроют нашу лавочку из-за вас, будете знать", на этом дело и закончилось.

Так что сегодня эльф решил реабилитироваться, притащив в подарок пару коврижек и немного земляники. Последняя стала решающим аргументом в пользу прощения.

Я покосилась на дверь — по уверениям эльфов, большая земляничная поляна находилась всего в двадцати минутах ходу от калитки. Вот только одним туда высовываться было боязно: шрамы от когтей, которыми щеголяли некоторые наши гости, вырабатывали осторожность лучше любого курса по ОБЖ.

Но если есть цель и жгучее желание, то выход всегда можно найти.

Собрать "охрану" оказалось делом пяти минут: стоило мне оговориться, что собираюсь по ягоды на Ту сторону, как в провожатые напросились Селливен и Илваритель. А Воржек с Ахной даже разрешения спрашивать не стали, заявив: "Чтобы без нас близко к калитке не подходила".

В этой фразе вся орочья натура. Эльфы, те хоть видимость свободного выбора сохраняют (уверена, ели бы я отказалась, то попросту бы обнаружила братцев на тропе), а орки нет… орки в лоб "или по-нашему, или никак". Хотя может это только Воржек с Ахной такие принципиальные?

В общем, в один из прекрасных июльских дней за калитку шагнула компания из восьми че… существ. Нет, изначально планировалось всего пять участников "пикника", но, как часто бывает, в самый последний момент, подтянулись еще желающие, и народа прибавилось. В принципе, я была не против. Правда, рюкзак с провизией сразу существенно потяжелел, но раз тащить его предстояло не мне, то расстраиваться не стоило.

Поначалу пикник катился по проторенной многими поколениями колее "долго шли, быстро ели, со вкусом спали". Ну, во всяком случае — для некоторых. Я-то сразу занялась именно тем, чем собиралась — охотой за любимыми ягодами. Не могу сказать, что это далось легко… Первые четверть часа я честно отбивала поклоны каждой красной красавице, застенчиво прячущейся под зелеными листьями, но земляники оказалось столько, что пришлось плюнуть на имидж высокодуховной девы и взять на вооружение способ передвижения младенцев. Проще говоря — встать на карачки. И пока я ползала по земле, в душе росло и крепко сочувствие к девочке из мультфильма, что металась между выбором кувшинчика и дудочки. Боровик, который ее воспитывал, теперь представлялся не мудрым "сенсеем", а сама настоящим злыднем. Это надо же — так над беззащитным ребенком издеваться!

Первая порция лесного урожая целиком ушла на удовлетворение эгоистичных потребностей собирателя — ну не получалось у меня поначалу, хоть ты тресни, ягоды мимо рта пронести! Зато наевшись, заработала, как пчелка: не покладая рук, не поднимая головы, забыв про время и праздных "телохранителей". В этом отношении что эльфы, что орки оказались одним миром мазаны: уселись под раскидистым деревом, так чтобы поляну было хорошо видно, и ударились в разговоры. Кое-кто — не буду тыкать пальцем, но речь идет о Воржеке — попросту заснул. Остальные — Элурим, Денис и Хронос — нашли себе занятие по душе. Денис из соображений полезности предпочел землянике чернику, благо, ее тут тоже водилось предостаточно, Элурим увлеклась усовершенствованием местной флоры, а Хронос с удобством устроился под огромным дубом и погрузился в медитацию. Некроманту явно не было дела ни до бутербродов, ни до местных красот, ни до земляники. Вообще у меня создалось впечатление, что Хронос потащился с нами, чтобы хоть ненадолго отдохнуть от своих и чужих "темных" дел, которые ему приходилось координировать. А наша беспечная компания позволяла некроманту хоть ненадолго отвлечься от дел.

Итак, я трудилась на благо себя, семьи и близких друзей, которые обязательно заявятся на вкусный запах. Проверено многолетней житейской практикой: стоит только появиться в доме лакомству, как срабатывает бессознательная телепатия, и на пороге возникают гости. Притом ладно бы, если из магических друзей, так нет! Являются самые обычные, "наши", земные! Ну да мне не жалко: хорошая компания — всегда благо. Особенно, если гостей брать в расчет заранее.

Наконец, под неспешные размышления о существовании "коллективного разума", корзинка наполнилась до самого верха, и настало время обеда. Прошел он довольно весело: кузены решили научить орков играть в тамау (на мой взгляд, какая-то разновидность шахмат, только фигур и клеток больше). Воржек правила и суть игры ухватил довольно быстро, зато Ахна… Ахне она явно пришлась не по душе. Не отказалась орчанка исключительно из-за собственного упрямства и нежелания прослыть в чем-то хуже эльфов. А ушастые паршивцы именно на это и рассчитывали. Желание быть лучше своих вечных противников у эльфов на уровне бессознательного, почти как врожденный инстинкт.

В общем… если Воржек уже после второго проигрыша научился избегать "клеток" и "загонов" (переводим как "ловушек"), то у Ахны даже после пятого не получалось продержаться дольше нескольких минут. И хотя Селливен вел себя молодцом, не позволяя себе даже намека на превосходство, а после каждого промаха Ахны терпеливо пояснял, на каком ходу она ошиблась, ситуация накалялась с каждым проигрышем. Внешне это было не заметно: лицо у мамо выражением напоминало одного из орочьих идолов. А именно — невозмутимого Цеза, бога возмездия. А еще орчанка пару раз сочно сплюнула через зубы, и если только слух меня не подвел, то после плевка прозвучало "уббо" и "пунк", что в переводе с орочьего на русский означает "поганец" и "сопляк". В общем, по-моему мнению, эльфу пора было задуматься о неминуемых последствиях своего бессменного лидерства.

Увы, в силу легкомыслия, свойственного его возрасту, Селливен смену настроения орчанки не уловил. Зато не дремала Элурим. Мудрая тетя быстро поняла, что грозит одному из ее мальчиков, бросила издеваться над незабудками, выросшими до размера среднего блюдца (вот вредно показывать эльфам диснеевские мультфильмы) и взяла ситуацию под контроль: сев рядом с зеленокожей подругой, принялась нашептывать ей на ухо правильные ходы. В результате Селливен с разгромным счетом пять раз подряд продул женскому тандему и полностью реабилитировался в глазах орчанки. Так что, вставая, Ахна на правах старшей женщины рода позволила себе потрепать "родственника" по голове.

К чести кузена, он перенес это грубоватую ласку совершенно бестрепетно. То ли успел смириться с правилами игры, то ли и, правда, принял орков в качестве родни. Я бы не удивилась последнему: волшебный народ свято следует своим непонятным кодексам и уставам и, породнившись через кого-то с врагами, вполне способен принять их в семью. Которой будет дозволено намного больше, чем "неродным" соплеменникам.

Заметив, что солнце подбирается к верхушкам деревьев, мы засобирались домой: в таверне хозяйствовал один Максим, и без нашей помощи ему было не обойтись.

Вот на обратной дороге нас и поджидала та самая опасность, о которой мне успели все уши прожужжать: где-то на полпути эльфы, насторожившись, принялись тихо переговариваться на своем языке. Орки тут же схватились за оружие, а Хронос закатал рукава балахона, чтобы ненароком не попортить их во время колдовства. И как-то так получилось, что нас с Денисом, словно беспомощных телят, зажали в центре компании.

Мужу такое дело совсем не понравилось, но возражать он не стал, лишь мрачно поинтересовался:

— Против кого дружим?

— Индежи, — коротко бросил Селливен.

— Ночные псы, — перевел Илваритель на понятный язык.

Ага, вот и хищники пожаловали… Интересно — большие?

Страшно не было: четыре воина и два неслабых мага, причем разных стихий — приличная защита даже для этого мира.

— Много? — уточнил Денис.

— Стаю не слышно, — вместо племянника ответила Элурим.

— Он один, — неожиданно уверенно заявил некромант и пояснил: — Я хорошо чувствую нежить.

— "Нежить" — это как? Что-то типа Чернули? Голый остов с зубами? — не удалось мне сдержать любопытства.

Вместо ответа Илваритель резко согнул руку в локте, приказывая остановиться. Селливен тут же вскинул лук, но выстрелить не успел: что-то большое, темное мелькнуло и скрылось среди деревьев. А затем лес тревожно застенал, словно живой. Казалось, воют сами деревья — голоса шли отовсюду! — и от них волнами расходится безудержный страх.

Поддавшись нахлынувшему испугу, я попятилась назад, споткнулась о какой-то корень и выпустила из рук драгоценную добычу. Корзинка отлетела в сторону, ударилась об землю, подбросив в воздух салют из спелых ягод, а затем, несколько раз перевернувшись, расстелила по земле красную дорожку.

Я чуть не заплакала от огорчения — в корзине не осталось ни одной ягоды! — но тут же взяла себя в руки.

В принципе, если быстро собрать, как следует помыть….

Спасти землянику не дали: Воржек с Ахной подхватили меня с двух сторон и повлекли к дому.

— В другой раз! — не допускавшим возражения тоном, рыкнул Воржек в ответ на мою просьбу подобрать хоть что-то.

И, несмотря на то, что никто нас не преследовал, и ничто больше не стонало, до самой калитки меня и Дениса из "круга" не выпустили.

Вот так бесславно закончилась первая вылазка по ягоды. На следующий день орки и эльфы предприняли совместный поход против нежити, но таинственный зверь, умевший многоголосым эхом путать следы и дезориентировать жертвы, как сквозь землю провалился. Что только радовало. Потому что мне каждую ночь снился один и тот же дивный сон: я с корзиной, полной ароматной и сладкой земляники. Вот только и во сне донести ее до дома или хотя бы отправить горсточку ягодок в рот, не получалось. В итоге земляника превратилась в навязчивую идею. Тем более что насобирать пару стаканчиков можно было фактически у калитки.

Вот только соваться одной в лес по-прежнему не хотелось, а о второй прогулке никто (включая мужа) даже думать не хотел. На мое счастье, вскоре все-таки подвернулся подходящий случай — традиционный волейбольный матч, на который время от времени собиралась веселая компания. Игроков пришло достаточно, поэтому у меня получилось увильнуть от игры и добраться наконец до ягод! За компанию со мной увязались Селливен и Илваритель. Для охраны, естественно.

На этот раз мои аппетиты были намного скромнее: не корзина, а всего лишь большой пластиковый стакан из-под пива (все равно рядом с калиткой больше и не набрать).

И хотя тара заполнилась довольно быстро, до невысоких скал, отделяющих нашу долинку от нехоженых дебрей, мы все-таки успели дойти. Там мое внимание привлек пушистый лишайник, светлым пятном выделяющийся на гранитной глыбе. Издалека растение здорово напоминало самый обычный ягель, который, если рассуждать здраво, в местном климате расти никак не мог.

Не удержавшись от соблазна, как следует рассмотреть загадку местной природы, я подошла ближе, протянула руку и недоверчиво погладила пушистое сплетение серебристых трубочек. Точно — ягель! Мягонький такой. Вот только откуда?! Он же вроде как северное растение и в тундре растет?

Спросить о природном феномене у эльфов не успела — стоило повернуться к глыбе спиной, как меня оторвала от земли неведомая сила, и я оказалась в чьих-то огромных волосатых руках. И, конечно же, завизжала от испуга во всю мощь своих легких.

А затем онемела, благо было из-за чего — руки превратились в шершавый гранит, и я оказалась фактически замурованной в камень от плеч по самые бедра.

Мама дорогая… и как теперь быть?!

По всей видимости, в головах моей охраны крутился приблизительно такой же вопрос, потому что эльфы застыли с совершенно ошеломленным видом.

Тем временем в моей голове мелькали кадры из сказок и мультфильмов, где герои по прихоти колдунов-маньяков превращаются в статуи из камня или золота. Мне даже показалось, что кончики пальцев на ногах уже начали неметь.

Вопль: — Вытащите меня отсюда! — вырвался сам собой, а затем я попробовала извернуться ужом и выбраться из каменных объятий. В итоге добилась лишь того, что они стали крепче. Это была уже серьезная проблема, потому что дышать получалось с трудом.

Призвав себя не паниковать, я закрыла глаза и медленно досчитала до десяти. Почти помогло — дыхание успокоилось, и сердце перестало колотиться, как у испуганного зайца.

Когда пришла в себя, то сразу стало ясно — если не двигаться, то положение у меня вполне сносное: неприятное, но пока неопасное. Если верить выражению на лицах моих "телохранителей". Выглядели эльфы скорее удивленными, чем встревоженными, и спасать меня явно не торопились. На мгновение даже показалось, что на лице Селливена мелькнула насмешливая ухмылка. Она окончательно меня отрезвила и заставила мысленно выругаться — представляю, как я глупо смотрелась со стороны. Ну это надо же… вляпаться в единственную на всю округу магическую ловушку, поставленную бог весть на кого, бог знает в какие времена.

Эльфы тем временем уставились куда-то выше моей головы. Видимо на что-то жутко интересное, потому что Илваритель даже удивленно присвистнул.

Я последовать их примеру не могла, а потому возмутилась:

— Если сами спасать не хотите, хотя бы гномов позовите! Только не забудьте сказать, чтобы кирки прихватили.

Селливен это требование пропустил мимо ушей и повел себя очень странно: громко зацокал, защелкал.

Первой мыслью было, что эльф пытается обезвредить ловушку, однако эта версию пришлось пересмотреть, когда над головой раздалось ответное щелканье.

— Это еще что такое? — почему-то шепотом спросила я у Илварителя.

— Не "что", а "кто", — наставительно поправил меня кузен. — Тебя схватил малый тундровый скальник. Это близкий родственник троллей.

Притом сказал с определенной гордостью, словно я сидела минимум на крупе белоснежного скакуна за спиной какого-нибудь легендарного эльфийского короля, а не маялась в лапах дикого чудовища.

— Тролль?! Да вытащите же меня наконец отсюда!

Над головой зачастили — раздалась целая какофония цоканья, причмокивания и щелчков.

— Не бойся, он не причинит тебя вреда. Тундровые скальники народ безобидный. Особенно молодежь. Этот отправился искать себе пару и решил, что ты подходишь ему… ну… — неожиданно замялся эльф.

— В жены, — закончил за него Селливен.

От этих слов я откровенно разинула рот:

— Чего?!

— Между прочим, тундровых скальников почти не осталось. Деревни две от силы. И дамы у них в большой цене. Видишь, как далеко он в поисках подруги забрался.

— Точно. Еще пару сотен лет, и если ситуация не изменится, вымрут совсем, — с самым что ни на есть сочувствующим видом покивал Илваритель.

— Ты что рассчитываешь за мой счет размножить их популяцию?! — вконец разозлилась я.

— А еще среди их племени свирепствует какая-то болезнь, которая передается когда. э… ну, в общем… свирепствует, — глубокомысленно изрек Селливен.

Круто. Сейчас умру от счастья — мало того, что меня принял за "свою" женщину ходячий камень (знаю — не красавица, но чтобы настолько?!), так и родственнички еще уговаривают непонятно на что. И к тому же с последствиями для здоровья.

— Знаете что…. - зашипела я, — добрые вы мои гримписовцы, сами их и размножайте!

И пригрозила на всякий случай: — Выберусь, Элурим нажалуюсь!

— А вот нечего ходить с непонятно чем вместо нормальной прически, не будут тролли кидаться, — нагло парировал Селливен, помассировал щеки и нижнюю челюсть, а затем, грозно нахмурив брови, снова "заговорил" про тролльему.

Надо сказать, убеждать "жениха" пришлось недолго — он сразу разжал руки, и я оказалась на свободе. Вот тут эльфы по-настоящему испугались.

— Ты ранена?! — бросился ко мне Селливен, а Илваритель с грозным рыком потащил меч из ножен.

— Где? — опешила я, проследила за взглядом эльфа и обреченно выругалась: — Чтобы вашего дикого эндемика грипп по дороге к дому прихватил!

На футболке расплылось пятно от земляничного сока — тролль раздавил пластиковый стакан с ягодами всмятку!

Виновник краха моей мечты последней недели переминался с ноги на ногу. Выглядел он весьма и весьма колоритно. Этакий детинушка в два метра с небольшим высотой, с землистым цветом лица, носом "картошкой" и узкими хитрыми глазками. И если не считать того, что волосы оказались из ягеля, выглядел "жених" вполне по-человечески. Ну, может, ступни были нереально большими. Зато одежда… Одежда тролля здорово напоминала новомодное течение в архитектуре — вертикальные живые сады. Уж не знаю, каким образом, но и штаны и жилетка тролля густо поросли зеленым разнотравьем, среди которых — чтоб мне ослепнуть! — просвечивала красненьким довольно крупная земляника.

Нет, ну где тут справедливость и хваленое мировое равновесие? Почему МОИ ягоды раздавил именно тот, у кого при себе в постоянном доступе не меньше э… двадцати кустов?!

И с какой стати он вообще на наши головы свалился?

— Слушай, Селливен, а чего этот чудик в лесу-то делает? Не слышала я, чтобы невесты толпами шлялись в поисках судьбы по глухим местам. Женихи, чай, не грибы, чтобы здесь на них охотится.

Эльфы переглянулись, а затем Селливен снова заговорил. Тролль в ответ громко защелкал, принялся выразительно размахивать руками и тыкать в мою сторону.

Я на всякий случай потребовала:

— Слушай, скажи этому молодцу, что невеста бракованная: с мужем, с ребенком и вообще размером подкачала. Давай лучше русалку ему сосватаем!

Эльф вместо ответа наставительно поднял палец, призывая молчать, затем о чем-то спросил, покивал головой на новую порцию трескотни и широко улыбнулся:

— Ошибочка вышла: не хочет он тебя в жены.

— Слава богу, — облегченно вздохнула я и не успела перевести дух, как эльф огорошил.

— Но искал он именно тебя.

— Да-а? — растерянно протянула я, уставившись во все глаза на тролля, и уточнила: — А с чего ты решил, что именно меня? Может, парень напутал чего?

— Нет! — рассмеялся эльф. — Он дал очень точное описание: тощая пигалица с самым невозможным цветом волос на свете.

— Ну, знаешь ли… — обиделась я на "тощую пигалицу", — очень точное описание. Ничего не скажешь. Да может у вас в мире полно модниц, которые волосы в три цвета красят!

— Ксю, поверь на слово — кроме тебя никто, — хмыкнул Илваритель.

Тролль, словно поняв, о чем идет речь, горячо закивал головой.

— Ну и чего ему надо?

— Удивишься, если скажу, что он считает, будто ты найдешь ему жену?

О нет… Наши земные женщины, конечно, порою весьма неприхотливы, но все-таки не настолько, чтобы тащиться в ярангу или пещеру к этой… мечте ландшафтного дизайнера.

— Ха! Тоже мне, нашел сваху, — фыркнула, развернулась и сама почувствовала себя на мгновение скальником. Во всяком случае, окаменела я ничуть не хуже его. Правда, не от желания замаскироваться, а от неожиданности. Я увидела зверя. Нет… не так. Я увидела Зверя: огромного пса, застывшего в напряженной позе у векового дуба. Именно пса, а не волка: форма головы была другая. Массивнее, с широкими, как у стаффордширского терьера, скулами. А вот глаза были вполне себе волчьи — длинные, узкие, с тяжелым взглядом хищника. Они приковывали внимание, не давая сосредоточиться на других деталях.

Поняв, что даже дышать перестала, я сделала вдох и открыла рот, чтобы привлечь внимание эльфов, но зверь уже исчез, словно его и не было. Свист эльфийских стрел объяснил, что его напугало.

— Уходим! — дернул меня за руку Селливен. — Быстро!

И мы побежали обратно к калитке. Скальник тяжело бухал ножищами за нами следом, словно эта фраза адресовалась и ему.

Тролль, имя которого было невозможно произнести без долгой тренировки, громко причмокивая, пил ледяной чай. И не просто пил… Парень, словно издеваясь надо мной, раздавил в нем несколько земляничин, сорванных с собственного "костюмчика".

Я сидела напротив, в полной мере осознавая, что если не включить собственные мозги для решения насущной проблемы визитера, то он просто пропишется у нас во дворе.

Парень свято верил шаманке племени: она предсказала, где искать ту, которая поможет в поиске подруги. Притом вредная баба не просто описала спасительницу рода тундровых троллей, она сотворила дым, в котором — парень клялся всеми богами — он увидел именно меня!

По уверениям той же шаманки где-то в мире существовало еще один род скальников, в котором дела обстояли не лучше. Именно там и жила невеста нашего путешественника.

Вот кто бы сказал, почему все эти предсказатели и телепаты не способны простыми путями ходить? Нет, чтобы сразу точные координаты деревеньки сообщить, она зачем-то отправила парня дальней околицей через наш трактир!

Но самым интересным оказалось то, что эльфы о втором племени понятия не имели.

Элурим, которой я рассказала о сути проблемы, только плечиком повела:

— Нет, не слышала о таком. Может, в дальних землях живут? Куда еще никто не добрался?

Мда. Ситуация вырисовывалась из категории "пойди туда, не знаю куда". И то, что вторая составляющая формулы была известна, задачу не облегчало.

— А у вас тут точно никто похожий на троллей не водится? — отвлек меня от раздумий кузен.

— У нас кто только не водится, — вспомнила я недавнего попутчика по маршрутке, перещеголявшего грубостью даже гоблинов, — но конкретно таких — нет.

Над столом надолго повисло молчание, а затем я все-таки произнесла кодовую фразу, которой боялась весь вечер:

— Ну… как там тебя…. В общем… приятель, оставайся пока у нас. Завтра подумаем, что можно сделать.

Эльф поспешил перевести. Тролль неловко поклонился и затрещал по-своему, не забывая отрицательно мотать головой.

— Он говорит "спасибо, но у вас тут слишком жарко". Он лучше заночует на поляне.

— На какой поляне? Пусть не выдумывает! Там же эти… ночные псы!

Эльфы в ответ на мою тревогу только улыбнулись.

— Не переживай, ни один хищник камень не ест. А скальники действительно умеют становиться гранитом. Так что ничего ему не будет.

Классно. Мне бы так. Я бы тогда каждый день по землянику ходила.

Провожать гостя до выхода пошла лично — настолько меня совесть заела. Ведь как не крути, а скрыть радость и облегчение от того, что тролль ночует не в нашем доме, получилось с большим трудом.

Вот не знаю почему, но скальник меня напрягал. Черт его знает чем. Наверное, не получалось ему простить загубленного лакомства. И ягод на жилетке!

Прощаясь, тролль протянул мне руку, пришлось в ответ доверить свою. Как ни странно, ладонь оказалась совсем не жесткой, и рукопожатие вышло очень бережным. При этом выглядел тролль таким опечаленным, что у меня в душе все же заворочалась жалость: все-таки парень протопал столько километров ради своей заметной мечты, а исполнение ее пока представлялось сомнительным.

На мгновение мелькнула мысль сделать фото "жениха" и выложить на сайт знакомств с комментарием: "Если вы готовы ради крепкой семьи пуститься на край света, устроить дом в пещере и жить натуральным хозяйством — я ваш. Любовь, верность и каменные мускулы гарантирую". Может и правда, откликнется кто?

Я толкнула калитку, чтобы тролль ее случайно не снес. Он, в последний раз поклонившись, шагнул за порог, и не успела дверца захлопнуться, как ночной воздух сотряс такой оглушительный рев, что меня отнесло в сторону на добрых два метра, а гости вскочили с мест.

Неужели эльфы ошибались и тролли этой зубастой псине вполне по зубам?!

Однако паника оказалась преждевременной — никаких псов за калиткой не обнаружилось, зато открылся прелестный вид на небольшую деревеньку. Мало того, прямо по курсу, сжимая в руке прут, стояла крупная деваха с открытым ртом. Рядом с ней паслись странные лохматые животные размером с козу, в которых я, присмотревшись, признала коров. Карликовой разновидности.

"Жених" уже приплясывал от счастья вокруг потенциальной подруги, а та, опомнившись, делала вид что смущается и прикрывали рот длинной косой, сплетенной все из того же ягеля.

"А шаманка-то была права" — подумалось мне, когда захлопывала калитку.

— Слава богу, что все так хорошо разрешилось, — пробормотала я себе под нос и услышала скептическое хмыканье Илварителя.

— Я бы на твоем месте не обольщался, все еще впереди, — иезуитски напророчил эльф, чем вызвал у меня вполне справедливое негодование.

— Типун тебе на язык! — защитилась я, как могла и пошла обратно к барной стойке.

Однако кузен, как в воду глядел: выход в лес общением с троллем не закончился. На следующий день, стоило открыть калитку, как обнаружила прямо за ней полуобгрызанную тушу молодого оленя. Выглядело это… противно: рваная шкура со следами огромных зубов, раздробленные кости и обглоданный до белизны, позвоночник. Притом отсутствие крови говорило о том, что оленя разделали где-то в другом месте.

— Де-денис! — заикаясь, позвала я мужа и услышала, как неподалеку хрустнула ветка. Прямо в двух метрах от меня застыл тот самый зверь, ночной пес. Мрачный и неприветливый. Он стоял и смотрел мне в глаза, словно гипнотизировал. Не рычал, не скалился, хвостом не вилял. Просто ждал, что сделаю дальше.

А меня словно к земле приморозило: голову залил тяжелый туман, не позволяющий сдвинуться с места. Так что единственное, на что я оказалась способна — просто стоять и смотреть.

Шкура индижи отсвечивала на солнце металлическим блеском, словно вместо шерсти росла тонкая проволока из неизвестного сплава. Казалось, дотронься до нее и обрежешь руку до крови. Поджарый, как гепард, и в то же время по волчьему мощный, ночной пес оказался очень красивым и опасным зверем. Легко было представить, как он незримой тенью несется сквозь лес, нагоняя ужас на его обитателей. Как светятся дьявольские глаза и поблескивают в свете луны здоровущие зубы.

Росту же было в этом создании, если только меня глазомер не подвел, добрых девяносто сантиметров в холке.

Наши гляделки длились с минуту, а затем зверь задрал голову и открыл пасть.

В себя я пришла уже за закрытой калиткой.

С этого дня повелось… каждое утро, мы находили под дверью "подарки". Иногда забавные — вроде лещей или махалки здоровенного сома (так у меня не получилось понять, как собака способна "рыбачить"), но большей частью — страшные. Особенно нас расстроили задушенная молодая рысь и убитый волчонок.

После третьего или четвертого подношения стало ясно — пес носит добычу именно нам. Как своей стае. А вот с какой стати нежить остановила на нас свой выбор… этого понять никто не мог. Даже эльфы.

Охота на пса не помогала — выследить не получалось. Он так надежно спрятал логово, что ни орки, ни эльфы не смогли его отыскать. Подкараулить тоже не вышло — пока охотники сидели в засаде, зверь не появлялся, но стоило только им уйти, как под дверь выкладывали очередную долю добычи. В итоге я стала бояться, что в один прекрасный день обнаружу на тропе не полуобрызанного кабана, а честь тела кого-то… более разумного.

Проблема требовала срочного решения: при всей нашей любви и симпатии к собачьему роду, индижи ничего кроме ужаса не вызывал. И вот тогда я решила попробовать с ним договориться. Наверное, это было ужасно глупо, но другого выхода я не видела: ловушки зверь обходил, от охотников ускользал и продолжал с настойчивостью маньяка возвращаться к нашей калитке.

В общем, в одно прекрасный день, после закрытия таверны я села за копм, дождалась, пока Денис с Максом крепко заснут, а затем тихонечко выбралась из дома. Небо уже начинало светлеть, но до прихода эльфов еще оставалось часа полтора, не меньше.

Некоторое время я в задумчивости бродила между столами, занимаясь рассуждениями на тему "сожрет или все-таки не сожрет" и в итоге пришла к выводу, что нет, не сожрет. Жертвам подачек с барского стола не таскают.

Ночные псы были стайными животными и никогда не жили поодиночке. Минимум — три особи. Максимум — пятнадцать. Притом в последнем случае они становились серьезной угрозой уже для небольших селений. Правда, на разумных убивали редко и почти никогда не ели, предпочитая лакомиться мясом ворованного скота.

Самым сложным оказалось понять, почему индижи все-таки нежить. Нет, утверждение, что они магические животные, сомнений не вызывало — достаточно было хоть раз услышать вой ночного пса. И на охоте они шли не столько по следам, сколько по отпечатку ауры, что, к слову сказать, оказалось намного надежнее. Такие следы отлично просматривались даже под полутораметровой толщиной снега. В остальном это было вполне обычное животное, на мой взгляд, не более нежить, чем тот же единорог. Однако последнего называли "волшебным зверем", а индежи — "некроманткой тварью".

И если отталкиваться от слова "некромантской", причина крылась именно в происхождении. Кажется, индижи попросту являлись продуктом неудачной селекции. Или удачной, это с какой точки зрения смотреть. Тогда становились понятны и некоторая доля разумности, и лояльность к людям, и, заодно, упорное стремление влиться в наш коллектив.

Задавив такими рассуждениями последние доводы инстинкта самосохранения, я вышла за калитку, не забыв, впрочем, прихватить с собой кинжал — подарок эльфов. Все как-то… спокойнее.

Индижи словно предвидел мое появление. Он сидел напротив двери, сжимая в пасти обмусоленную фазанью тушку, которую тут же выплюнул, стоило только мне появиться. Странное все-таки это было зрелище: зверь, несмотря на невероятно гармоничный облик, казался инородным. Чужим. Не принадлежащим изначально этому миру. Было в нем что-то от… киборга, что ли. Наверное — шерсть, словно выкованная из металла и эти светящиеся глаза. Скорее всего индижи действительно были результатом магических экспериментов. Красивым, но смертельно опасным результатом

Я сделала пару неуверенных шагов и остановилась, внимательно глядя зверю в глаза. Он в ответ приподнял верхнюю губу в беззвучном оскале.

Несмотря на вылезшие клыки, было понятно — кидаться животное не собирается.

Откуда? Да просто, меня буквально корежило от желания отвести глаза и вцепиться в подношение зубами. Притом я очень хорошо понимала, что это желание не мое! Что его навязывают, ломая волю.

Зверь действительно искал себе стаю. И по какой-то причине, наша семья показалась ему вполне подходящей заменой.

Поймав себя на том, что стала ближе на пару метров к фазану, я встряхнула с себя наваждение и решительно заявила:

— Ты мне не вожак!

Зверь негромко рыкнул, опустил лобастую голову и крадучись шагнул навстречу.

Я выставила вперед нож и честно предупредила:

— Ты нам не нужен, а дом войдешь только через мой труп! И вообще, убирайся подобру-поздорову, а то на тебя готовят очередную охоту. С магами во главе.

Это действительно было так. Денис, трепетно относившийся к безопасности семьи, уже договорился о большой облаве. Притом договорился не с кем-нибудь, а с Хроносом, пообещавшим привести с собой несколько некромантов. Маги смерти прекрасно чувствовали индижи и знали, где его искать. Правда, зверь в свою очередь чуял некромантов ничуть не хуже.

Услышав мои слова, пес остановился и, словно в раздумье, нервно махнул хвостом из стороны сторону.

Я почти перестала дышать: кажется, зверь самым серьезным образом взвешивал все "за" и "против" сложившегося положения. Наконец он, словно отгоняя надоедливую пчелу, мотнул башкой и тоскливо завыл. Жутко так.

Ночной пес завыл, а лес ответил ему множеством голосов, словно решил оплакать вместе индижи его одиночество. А затем ночной пес неохотно развернулся и медленно потрусил прочь.

Проводив нежить взглядом, я подошла к комку из перьев, что так и остался валяться на траве, подняла его за крыло и, размахнувшись, закинула подальше от калитки: рядом гнездилась пара черных воронов, так что фазан пойдет на корм их прожорливым слеткам.

Это была моя последняя встреча с индижи. Больше он в наших местах не появлялся. К всеобщему глубочайшему удовлетворению.

Первое время я часто думала о ночном охотнике. Размышляла, а может, стоило и его вывести через калитку поближе к собратьям по разуму и виду? Но затем решила, что я хоть и гримписовец в душе, но все-таки не настолько, чтобы о размножении нежити волноваться. То ли дело тролли! Правда, скальники меня беспокоили совсем с другой стороны. Дело в том, что история с женихом получила продолжение. Если задуматься — вполне логичное.

В один прекрасный вечер, открыв калитку, я снова обнаружила за дверью давешнего знакомца. Только теперь он был не один, а под руку с длинноносой "красоткой". Рядом с ней стояли два объемистых рундука. Вероятно — с приданым.

Тролль степенно поклонился, а затем деловито, словно к себе домой, затащил вещички, под руки завел драгоценную суженую и с ожиданием уставился на меня. Пришлось звать гостей к столу, поить чаем и кормить пряниками.

Чаепитие прошло в гробовой тишине: эльфы еще не пришли, а других знатоков малых тундровых скальников в трактире не нашлось. Счастливая новобрачная (о физиономии видно, что счастливая) просидела все это время стыдливо потупив глаза и только перед уходом, поклонившись, вручила мне небольшой коврик. Точную копию материала, из которого скальники делали себе одежку, только свежесплетенный — травка на нем выросла в высоту не больше сантиметра. И хотя меня больше бы устроило обычное лукошко с земляникой, я все равно порадовалась подарку, сделанному от всей широкой тролльей души.

Наверное, от хорошего настроения и мне и гостям подфартило — дверь открылась прямо на околице родного селения жениха, что вызвало у него вопль восторга. Подхватив подмышки рундуки и вцепившись в руку невесты, парень понесся домой со скоростью и целеустремленностью носорога.

Я же, помахав парочке вслед, пошла советоваться с мужем, куда пристроить зеленую тряпочку и как сделать, чтобы она не загнулась в первые же две недели — все-таки я и счастливые растения мало совместимы. Денис со сложной задачей разобрался моментально: заключив рукотворный газон в деревянную рамочку, повесил "картину" в бане, напротив бассейна для омовений. Вышло достойное дополнение к батарее кашпо и горшков с экзотическими цветами, заботу о которых взяла на себя Элурим.

Позже, когда я в красках рассказала друзьям, о счастливом завершении эпопеи с невестой, Илваритель вздохнул:

— Ох, и наивная ты, Ксю. Все только начинается.

И как в воду глядел. Следующим вечером раздался громкий стук в калитку. Это удивляло: постоянные гости в дверь не стучали, знали, что она всегда открыта для друзей.

Картина, которую я увидела за дверями, поразила мое воображение. С десяток принаряженных скальников, с аккуратно разобранным на пробор ягелем. В переднем ряду улыбался во весь рот наш первопроходец. Чего они хотят, было ясно без всякого перевода.

Вечером пришлось созвать большой совет: требовалось решить, что делать с привалившей командой. Новый способ передвижения троллям явно пришелся по душе, и я уже представляла его последствия. Это сейчас они группой бегают, а как войдут во вкус… начнется хождение тещ, свекровей, бабок, нянек, кумовьев и прочей братии. Притом без перерыва на обед и отдых. А если учесть, что через годик массово малыши народятся, вообще хоть наглухо проход закрывай…

С другой стороны — положение у народа аховое, и без нашей помощи он точно через три-четыре поколения вымрут. Становиться причиной печальной страницы в истории тундровых троллей что-то не хотелось. Требовался компромисс.

Можно сказать, впервые в жизни я чувствовала себя почти королевой. И дело было не только в задрапированном под трон компьютерном кресле. И, конечно же, не в серебряном венце, что красовался на моем челе (венец был одолжен ради короткого маскарада у эльфийского дяди и потому, стоило неудачно повести головой, тут же сползал на самые брови). И даже не злобно скалящихся Воржека и Ахны, что замерли по бокам от "трона". Дело было в лицах скальников, глядящих на меня со смесью благоговейного ужаса, восторга и слепой веры. Веры в то, что я действительно властвую над их судьбой. Как истинное божество, я сидела молча, смотрела мрачно, сурово, можно сказать, и попеременно пыталась испепелить взглядом то одного, то другого тролля. Илваритель, со строго сдвинутыми бровями, с самым серьезным видом зачитывал им то, что мы вечером дружно насочиняли.

Смысл сочинения сводился к тому, что Великая привратница (то есть — я), тратит безумно много сил, когда перемещает свой дом и троллей с одного места в другое, а потому может делать это не чаще раза в пять дней и только летом. Ведь для того, чтобы восстановить потраченные силы требуется волшебное зелье, которое делается из земляники. Далее следовал пункт, внесенный исключительно по моей инициативе. На перемещение следовало являться с лукошком, полным земляники.

Чтобы скальники не дай бог не ошиблись, Илваритель сорвал с жилета одного из них и потряс в воздухе нужной ягодой.

"Женихи" в ответ закивали, а я не смогла сохранить свой суровый вид и расплылась в довольной улыбке. Что-то мне подсказывало, что завтра заветная мечта, ради которой я была готова открывать и закрывать двери хоть двадцать четыре часа подряд, наконец исполнится.

История 15

— Это мне?

— Тебе…

— А за что?

— Просто так! (с)

День начался чудесно: с возможности подольше поспать. Это же совершенно непередаваемое удовольствие — поваляться в кровати, когда за окном царят февраль и непогода. Притом непогода властвовала не только у нас: за дверями в другой мир уже пятые сутки мела метель. Правда гостей из-за нее меньше не стало: что им два метра снега, если путь к нам так и так лежит через порталы?

К тому же зима в иномирье традиционное время для отдыха. Ну что еще, скажите на милость, делать, если урожай собран, а дороги занесены снегом? Или над городом висит непроглядный туман?

У нас конечно не лучше, зато можно посмотреть телевизор. Большой. Очень большой: в этом году мы заменили плазму домашним кинотеатром последнего поколения. Из тех, что со стереоэффектом. В планах было потихоньку прикупить к нему еще и очки, но это пока откладывалось: жало карман, истощенный строительством "Храма для тела", то есть бани. К тому же далеко не все гости способны без ущерба для своей психики и здоровья окружающих перенести стерео просмотр. Что сделает тренированный воин, если на него из телевизора полезет нечто страшное? Правильно — постарается "нечто" убить и начнет размахивать оружием. Так что подождем, не станем знакомить иномирян со всеми достижениями цивилизации. Не к спеху. Пока сгодится показ в обычном режиме.

Но, тем не менее, несмотря на неослабевающую популярность "Зеленого дракона" сегодня обойдемся без гостей: мы снова объявили Сандень. Притом, наученные горьким опытом, объявление вывесили за две недели до срока.

Навалявшись досыта, я наконец выбралась из кровати: меня ждало важное дело — проверить, что накопилось за неделю в почтовом ящике и ответить на письма.

Первым бросилось в глаза сообщение от подруги. Она уезжала на конференцию в штаты и решила заранее поздравить меня с Днем святого Валентина.

Открыв файлик, прикрепленный к письму, я на некоторое время впала в ступор. Подруга была биологом, что равнозначно диагнозу. Кто бы еще додумался до такой валентинки?! Нет, сюжет оказался вполне стандартным: сердце, под которым вилась красная надпись "Поздравляю! ". Вот только выглядело оно… пугающе натуралистично. Или (тут уж кто чего боится) просто пугающе: неизвестный фотограф запечатлел пчелиный рой, облепивший ветку и умудрившийся сгруппироваться в форме настоящего, человеческого сердца.

На взгляд человека далекого от биологии и беззаветной любви к пчелам смотрелось это… страшноватенько и больше подходило для кадра из фильма ужасов, чем на поздравление с Днем всеобщей любви. Даже у меня первой мыслью стало "Ой, мама…", а второй "Хорошо, что Софья не хирург". Страшно подумать, какую валентинку она отправила бы в таком случае. Или бандерольку. С нее бы сталось: ко всем перечисленным достоинствам подруга обладала живой фантазией и философским взглядом на жизнь. Это сочетание порой приносило весьма неожиданные результаты. Вот как сегодня.

Покопавшись в недрах интернета в поисках открытки и посчитав картинку с пироженкой в виде сердечка достойным ответом пчелам, я прикрепила файл, написала ответное пожелание и нажала на кнопку. Именно в этот момент меня посетила дивная мысль, что неплохо бы внести разнообразие в праздники иномирных друзей. А то сидят бирюками каждый в своей норе. Даже общего Нового года у них и то нет. Ну как в таких условиях почувствовать единство душ?

Надо придумать хотя бы один. Хотя бы в пределах нашего трактира.

И главное, к чему упускать хороший повод погулять и повеселиться? Опять-таки, может девушек начнут приводить. И тогда я наконец найду повод вместо спортивного канала включить подходящую случаю мелодраму. Или — мультфильм. Или — просто красивые клипы подберу на тему любви. Да хоть музыку для медитации с пейзажами и щебетом птиц! Все не восторженные вопли болельщиков. А то, что за дела, я уже имена футболистов, хоккеистов и еще много каких "истов", ночью подними, отбарабаню. Да еще расскажу, кто из них, сколько и в какой игре голов забил.

Нет, так не пойдет! Еще немного и сама начну при виде забитого гола стучать кулаками по столу и ругаться по-орочьи. Хотя последнее я уже без всякого футбола умею. Дурное дело нехитрое.

Само собой я не надеялась, что Валентинов день начнет победное шествие с первой попытки. Нет, конечно. Как любит говаривать другая моя подруга: "Я не наивная фиалка". Но если все обставить как надо, то молодежь вполне способна оценить этот праздник. Если только эльфам и оркам не разъяснять, кем был святой Валентин.

Ну да я и не собираюсь. Просто объявлю четырнадцатое февраля праздником любви с символикой в виде сердца. Главное, его появление до женской части иномирного населения донести, а уж дамы подхватят эту идею с радостью: ну кто же откажется от лишнего повода почувствовать себя королевой? Да и подарки всем приятно получать.

В голове тут же всплыл образ Элурим, вручающей мне что-то невероятно красивое и обязательно из драг металла, и я вздохнула. Надо не забыть, ей растолковать, что валентинки делают только из бумаги или материала. В крайнем случае — из магии. А иначе случится конфуз: я тете — открытку, а она мне — очередное сокровище.

Затем я вспомнила про орочью родню и вздохнула еще горше: мамо и Воржек с сентиментальным кусочком картона в руках вообще не представлялись. Вот с вырезанным сердцем врага — другой разговор. За таким подарком дело бы не встало, достаточно в цель пальцем ткнуть.

Задумавшись, как яснее донести до суровых воинов благую идею, я автоматически потянулась почесать затылок.

Да… с орками придется повозиться. День любви — это не для них.

Ничего — кивнула сама себе головой — привыкнут! Сделаю побольше сердечек, оформление соответствующее придумаю. Чтобы воздействовало сразу на все чувства, но главным образом все-таки на желудок. Ну, там пирожные, печенюшки, пироги напеку.

Вдохновившись главной идеей хиппи о всеобщей любви, я отправила на печать поздравление подруги, а затем пошла звонить Элурим. Она должна была стать моими "руками". Нечего кустарщину разводить, пусть все будет как в лучших домах… Нет! Пусть больше ни у кого так не будет!

Муж, глядя на мою суету, насторожился:

— Что-то затеяла?

— Позже объясню, — бросила я на ходу и набрала заветные руны: на телефонах рядом с цифрами был представлен эльфийский алфавит.

— Доброго дня, девочка моя, — раздалось щебетание в трубке.

— И тебе того же. Прийти можешь? Дело есть, — не стала я ходить кругами.

Тетя озадаченно помолчала, а затем мурлыкнула:

— Буду в полдень.

К мужу я возвращалась довольной, как кошка, слизавшая сливки.

Денис моей радости не оценил, настороженно буркнув:

— Рассказывай.

Я сунула мужу под нос валентинку подруги:

— Вот! Объявим у нас Валентинов день! Чем мы хуже других ресторанчиков?

Муж, некоторое время с интересом разглядывал сердце из пчел, а затем усмехнулся:

— Ох, пожалеешь.

Я только нос сморщила в ответ.

Ну что, скажите на милость, может быть опасного и плохого в таком замечательном празднике?!

Вскоре явилась Элурим. Я приняла ее меховой плащ и с удовольствием вдохнула тонкий цветочный аромат, смешанный с запахом мороза.

Везет же некоторым. Тем, у которых зимой снег идет, а не дождь. Вот у нас во дворе февраль, а с неба сыплет противной водяной "пылью". Вроде, как и не дождь, а результат тот же — слякоть и грязь. Правда, мне сейчас грех жаловаться. Теперь чтобы вываляться в снегу, достаточно высунуть нос за калитку.

Мы даже по случаю лыжами обзавелись и теперь чувствовали себя полноценными олигархами с личным курортом. А заодно и с "сафари": лес дикий, зверье непуганое, да к тому же мифически-реликтовое. То есть часто зубастое и очень большое, типа индижи. Или — рогатое и очень большое. А иногда зубастое, рогатое, очень большое, да еще и летать умеет. А самое главное, оно еще не в курсе, что человек — это царь зверей. Сожрет и не подавится. Так что заходить далеко в лес мы не решались — лыжники из нас те еще, да и мало ли кто у них там в спячку не ложится — и наворачивали замысловатые фигуры по поляне между белых скульптур, достойных зимнего Диснейленда. У их появления тоже была своя история.

В самый первый год, дорвавшись до снега, мы выстроили на поляне снежную крепость. Были счастливы безмерно и намеревались устроить настоящее сражение, но погода выкинула нехороший кульбит: ночью разразился буран и все наши старания пошли коту под хвост, скрывшись под двухметровым слоем снега. С тех пор мы крепостей не строили. К чему пыхтеть целый день? Только для того, чтобы снежками покидаться? Так для этого намного быстрее вырыть окоп.

И вообще, если взять в команду гномов, до противника под снегом будет намного проще добраться. А если — магов, то можно устроить бой самодвижущихся снеговиков. Правда, снег — материал хрупкий, но если наловчиться управлять, можно сразу же на месте бойцов не только восстановить, но заодно и клонировать.

А еще мы время от времени стали устраивать среди гостей конкурс на лучшую скульптуру — победителю в подарок два литра пива. Как выяснилось, фантазия наших посетителей не имела границ и оказалась настолько… своеобразна, что пришлось рядом с некоторыми статуями оставлять на ночь фонарь, чтобы издалека было видно. А то внезапный испуг, говорят, способен вызвать заикание (вот ей богу, художники к фильмам ужасов желчью захлебнутся, глядя на эти "творения").

Хотя со статуями тоже оказалось не все так просто, как хотелось бы. И внезапные бураны тут были совершенно ни при чем (что тут поделаешь: замело, так замело, к тому же если одолеет тяга к прекрасному, всего за час можно новые налепить). Нет, мы столкнулись совсем с другой проблемой: местное неспящее зверье почему-то решило, что белые статуи замечательно подходят для меток. Особенно доставалось дракону. Если моих снегурочек и принцесс еще щадили, то творение, вышедшее из-под рук Дениса и гномов, ежедневно "украшали" свежими желтыми потеками.

Притом я побилась бы на золотой, что у дракона останавливались не одни звери. Кое-кто из наших гостей (не будем тыкать пальцем, но речь, конечно, идет о гоблинах) были весьма невысокого мнения о чешуйчатых огнеметах. И те и другие часто претендовали на одну и ту же пещеру. Как правило, победителями выходили драконы. Так что, проигравшие мстили им… как могли.

В конце концов, когда скульптура стала выглядеть совсем неприлично, ее уничтожили: растопили огненным плевком, пропалив снег до самой земли. Вылепить на замену нового ящера мы не решились: опасное это дело в межвидовые конфликты влезать. Ну его… лучше направить фантазию в другую сторону. Например…

От дальнейших размышлений на тему новой центральной композиции меня отвлек тетин голос:

— Ну, Рениари, рассказывай, для чего ты меня позвала.

Я положила на стол валентинку подруги и стала рассказывать. Объяснение получилось путаным: придумать на ходу увлекательную историю, откуда взялся этот праздник, и почему он нужен не только мне, оказалось довольно сложно. Впрочем, как и ожидалось, идея пришлась тете по душе. Единственное, что у эльфийки вызвало некоторое недоумение, так это символ.

— А почему именно сердце? — полюбопытствовала она, разглядывая желто-черный рой. Пчелы у тети сомнений не вызвали.

Я растерялась:

— Ну а как же… Это же праздник любви! А сердце — ее главное хранилище!

Элурим мелодично рассмеялась:

— Забавные у людей представления о сердце.

Я хмыкнула: ох уж эта разница двух культур!

Эльфы были уверены, что и любовь и другие чувства хранятся в душе, которая находится чуть ниже основания шеи.

Постепенно, по мере того, как я, размахивая от избытка эмоций руками, посвящала тетю в планы, она увлекалась все больше и больше. В конце концов, Элурим решительно поднялась и отправилась в путешествие по залу, поясняя что, где, как и чем украсит.

По пути она небрежно махнула в сторону "панорамы" на внутренний двор:

— Это мы тоже как-нибудь замаскируем.

"Это" были лужи и грязь. То есть — пожухлая трава, грязь и лужи.

Часть двора мы так и не замостили. Все-таки падать на траву или землю во время тренировок намного приятнее, чем на камень. Да и надежда на ровный красивый газон у меня еще теплилась. Не совсем я ее убила.

Тетина задумка обрадовала. Я была совсем не против прикрыть красивой иллюзией осеннюю неприглядность.

Надо сказать на этот раз Элурим обошлась без излишней помпезности. Сказала лишь, что на видном месте, напротив телеэкрана поместит главный символ праздника — большое сердце, а по стойкам и балкам навеса пустит цветы.

Я вызвалась найти красивые гирлянды из лампочек, маленькие свечи и еще какую-нибудь ерунду, подходящую к празднику. А еще решила, что каждый гость в этот день получит пару конфеток сердечками и большое печенье в той же теме, завернутое в золотистую фольгу.

Ну да… заезжено, кич, масскульт. Ну и пусть! Зато гостям приятно и в то же время ни к чему их не обязывает. Просто знак внимания.

Затем, подумав, добавила в праздничное меню отбивные. Хоть наши гости и не люди, а все одно — мужики. Что им пирожные без мяса? Так… катализатор, способствующий выделения слюны.

Решено! Отбивные тоже сделаем соответствующей формы!

На то, что дело дойдет до обмена валентинками между гостями, я не надеялась. Ну не приведет эльф свою драгоценную подругу в заведение, где она кутят орки с гоблинами (и правильно сделает, а то она такого наслушается…). А орк ни в коем случае не покажет своей женщине дорогу туда, где он бесконтрольно заливается пивом с друзьями (если только он сам себе не враг — орчанки, они ведь… о-го-го какие!).

Так что начну с малого — объявлю валентинки в этот день пропуском в трактир, авось ребята привыкнут и проявят нужный интерес. А там, глядишь, однажды появятся в "Зеленом драконе" и влюбленные парочки. Хотя бы на валентинов день. А то что-то у нас по-прежнему с женским полом не густо: Ахна, Элурим, да время от времени компании русалок в "садке". Другие дамы почти и не заглядывают.

Подумав, как доходчивее донести до гостей свою идею, я нарисовала на ватмане огромными буквами: "Послезавтра вход в кафе только с "валентинкой" для меня. См. на образец".

Образец был представлен поздравлением Софьи, на которое указывала жирная красная стрелка, и коротким примечанием: "если что непонятно, обращаться к хозяйке".

Ниже я сочла необходимым приписать: "Всех гостей ждет подарок!"

Еще ниже: "Праздничный костюм поощряется "комплиментом" то есть маленькой шоколадкой".

Самым последним пунктом значилось: "Дамы получат еще и пирожное".

Умные мысли в голову приходили постепенно, место на такое количество информации я не рассчитывала, так что последнее предложение уместилось с большим трудом и вышло кривым, постепенно мельчающим, "прихрамывающим" на все буквы разом.

Муж, глядя на наши с Элурим старания, только качал головой, посмеивался и насвистывал незатейливую мелодию, в которой я признала детскую песенку из мультика про Незнайку с многообещающим названием "Да здравствует сюрприз!".

Ну, сюрприз, так сюрприз. Собственно именно ради сюрпризов и старались. А чтобы их было побольше, пришлось обзвонить тех гостей, с которыми я была на "короткой ноге", то есть — в приятельских отношениях.

Как могла, растолковала о новом празднике Ахне и Воржеку, затем — гномам и гоблинам. Вампирам объяснять не пришлось. Они единственные, кто был в курсе. Правда я взяла с них обещание: во-первых, соблюдать традиции и ничего страшного в "Зеленый дракон" не тащить, во-вторых — сохранить вечеринку втайне от Роджера.

Нет, мы по-своему любили этого прохвоста, но не собирались добровольно "пускать козла в огород": давать этому жуткому бабнику официальный повод для поцелуев, ухаживаний и подарков как-то не хотелось. У него итак каждый день — сплошной праздник любви.

Зато я позвонила некроманту: жалко стало мужика. Одинокий, неустроенный какой-то. Вроде, и любовниц куча, а счастья нет. Мне кажется, он с нашей курицей и то больше взаимопонимания находил, чем со своими женщинами. Наверное, из-за того, что Чернуля умела внимательно слушать.

Хронос молча выслушал предложение и вздохнул:

— Увы, не могу. Получил крупный заказ. Не до того будет.

Ну, на "нет" и суда нет. Праздник и в самом деле не особо подходящий для визита некроманта.

— Тогда просто так заглядывай как-нибудь. А конфет мы тебе оставим, — пообещала я и повесила трубку.

***

В день икс все было готово. Почти все: не хватало главного украшения. Тетя пообещала сделать его появление гвоздем программы.

Я поправила в последний раз свечки на столах, вытерла платком выступивший пот и присела на стул, разглядывая побелевший двор и размышляя, а не убавить ли температуру.

Наш зал отделяла от улицы тепловая завеса, успешно защищавшая трактир даже от штормового ветра (изобретение эльфов, испытавших на себе все прелести "тепловых пушек" в супермаркете). Она работала от солнечных батарей, в которые усилиями тех же эльфов превратилась черепица на крыше. Только не спрашивайте "как"! Понятия не имею. Преобразование обычной глины в чудо магической электроэнергетики стало результатом одной из передач про достижения в области солнечной инженерии. Собственно именно после этих изобретений и появилась возможность работать зимой. Первые два года у нас с середины октября до начала апреля был большой отпуск.

Надо сказать, эльфы не сразу распробовали все прелести открытий человечества. И большинство из них сразу забраковали. Особенно те, что касались машин.

Ушастые искренне не понимали, как можно променять живое существо на бездушную груду железа. Вопрос скорости для них не стоял: порталы сводили на нет преимущество техники.

Ну да я снова отвлеклась.

Итак, четырнадцатого февраля над нашим домом неожиданно зависла темная туча и прицельно засыпала его снегом, который художественно облепил крышу и в красивом беспорядке сам сложился в затейливые сугробы на заднем дворе. А самое главное — даже не подумал растаять!

Лампочки и фонари вспыхнули разноцветными огнями. Колонны и балки заблагоухали цветами, на стойку выложили, исходившие сытным духом, мясные пироги (в виде сердец, естественно). В витрине влажно заблестело розовое суфле пирожных, а на экране эротично стиснул микрофон Элвис Пресли, выводя свое знаменитое "Love Me Tender".

В общем, мы с Элурим были готовы приобщать иномирный народ к прекрасному празднику.

Первыми явились гоблины с одной единственной валентинкой на всех, зато сделанной из камня и размером со среднего гоблина. Эдакой садовой скульптурой для дворца бракосочетания. Поздравление на ней (если верить глазам) вопреки расхожей поговорке, вырубили как раз топором, притом — боевым топором.

Просить перевести кривые закорючки я благоразумно не стала, заметив, как покраснели и задергались от возмущения кончики ушей у Илварителя и Селливена. Эти гоблины они такие… гоблины! Пресловутая культура, когда завоевывала народы, как-то позабыла о них. Или все-таки заглянула, но с ходу поставила крест, поняв, что гоблинов ничто не исправит: ни время, ни могила.

За гоблинами пришли гномы. Тоже с одной коробкой.

— Вот! — торжественно объявил их делегат. — Подарок от нас! К этому… как его… для этого… ну, в общем, чтобы не болела!

И с чувством грохнул коробкой об стол.

Подарок, судя по всему, весил очень прилично: уж больно громким получился стук. К тому же нехорошо гудел. Подозрительно так. Почти как в мультфильме про Винни-Пуха и шарик.

Увидев, что гномы собираются распаковать коробку, я на всякий случай сделала пару шагов назад.

Ну да, я трусиха, честно это признаю. И именно поэтому в первую очередь организовываю пути для отступления.

Гном красиво, прямо-таки театрально махнул ножом, разрезая бечевку, и содрал с подарка бумагу.

Первая мысль, которая меня посетила, была: "Какой странный табурет". Затем: "Нет, наверное — скворечник". И только после дошло, что это улей! Притом с пчелами, если верить гудению. Только почему-то… железный. Здорово смахивающий на мини дредноут: такой же внушительный и украшенный художественной россыпью больших фигурных заклепок. И не менее красивый.

— Вот, пользуйся! Всей общиной трудились!

Я растерянно промямлила:

— С-спасибо, а как? Я же не пчеловод!

Все мои мысли в тот момент крутились вокруг содержимого подарка. Если сам ящик можно было приспособить под те же чаевые или превратить в большую копилку, то что прикажете делать с кусачими насекомыми?!

Гном хлопнул себя по лбу:

— Чуть не забыл! Вот инструкция!

И сунул мне в руки свиток. Раскрыть я его не успела, потому что из улья выползла пчела. Если только так можно назвать существо из стали.

Кажется, я ошиблась, посчитав творение гномов похожим на дредноут. С такой "начинкой" он больше походил на авианосец или… на секретную разработку военных.

Словно прочитав мои мысли, муж хмыкнул:

— Су-25 из страны лилипутов!

Пчела, расправившая крылья, действительно напоминала силуэтом этот штурмовик.

Тем временем маленький монстр немного потоптался на месте, обшаривая взглядом кварцевых глаз помещение, и резко взмыл к потолку. Вероятно — вылетел на разведку. Провожаемый настороженными взглядами гостей и хозяев, "самолетик" сделал почетный круг по залу и решительно спикировал на лежащий в вазочке виноград.

Глядя, как насекомое решительно проткнуло иглой хобота янтарную ягоду, я поспешила уточнить:

— Чем они, говорите, питаются?

Денис, успевший оценить достоинства, последствия и перспективы подарка (игла выглядела весьма внушительно), тоже поинтересовался:

— А на охрану их можно выучить?

Гном гордо огладил бороду:

— Охранять будут не хуже сотни мечников. Питаются солнечным светом, а сделаны для того, чтобы нектар приносить. И сок из фруктов или ягод. А настроите правильно — так и из морковки с помидорами станут собирать. Добычу чуют за пару километров.

Круто…

Я представила себе ужас продавцов ближайшего овощного магазинчика, а затем новые легенды среди дачников, которым летом изрядно доставалось от Адольфа, и попросила жалобно:

— А может, обойдемся традиционным медом?

То, что предпочла бы вообще вернуть улей в то место, где он появился, я умолчала. В конце концов, сама виновата. Гномы народ прозаичный. Они как чукчи из фильма: что видят, о том и "поют". Показали картинку с пчелами? Нате, получите и распишитесь! Хорошо хоть в кулечке не принесли. И то спасибо.

— Нет, медом не получится, — покачал головою гном. — Мед это слишком сложно. Не понимаем мы, как его пчелы делают.

Ну еще бы. Даже люди с их страстью к искусственным заменителям еще не разобрались. И не разберутся, вероятно. Вот эльфы, те бы могли. Только не станут. Их и обычные пчелы устраивают.

— А пыльцу собирать будут, не сомневайся! — поспешил обрадовать меня гном и развернул подарок на сто восемьдесят градусов. Сзади из улья торчало четыре краника, придавая ему сходство с офисной кофеваркой. Или — с бойлером.

— Для нектара и соков. Если ягоды разные попадутся, — пояснил с довольным видом изобретатель и щелкнул по корпусу. Из улья тотчас выехал маленький ящичек. — А это для пыльцы. Как наполнится, кто-нибудь из пчелок прилетит пожужжать, чтобы освободили. Вы им только маслица не забывайте подливать в лоток.

— А я думала, они из нержавейки, — удивилась я.

Гном снисходительно усмехнулся:

— А то как же… конечно из особой стали. Только для суставов и шестеренок маслице нужно. Репейное али льняное.

— Подсолнечное или соевое пойдет?

— Ну, коли не жаль, то пойдет, — кивнул гном. — Зимой держите пчелок в сухом холодном месте. Из улья они вылезут с первыми же цветами.

Это была хорошая новость. До апреля времени достаточно, успеем придумать, куда подарок деть.

— Спасибо, — еще раз поблагодарила я подземный народ, чувствуя, как начинает жечь кончики ушей от стыда.

По большому счету, если не обращать внимания на мелочи, подарок я получила весьма приличный: самонаводящуюся, самодобывающую, магическую и способную к обороне соковыжималку. Которая, если верить дарителям, не только медведя, но и взвод автоматчиков уделает. А что в ответ? Красное картонное сердечко и конфеты с пирожными? Несправедливо!

Однако гномы — народ не промах и отнюдь не альтруисты. Один из них поманил Дениса и что-то ему нашептал. Муж в ответ покивал головой и ушел в дом, чтобы вскоре снова появиться с маленьким пакетом. После торжественного вручения пакета и обмена рукопожатиями, гости расселись за столы.

Вампиры как обычно поступили по-вампирски, то есть сделали все наоборот — прислали Роджера с целой охапкой красных роз, с которых предусмотрительно состригли шипы. Сэр пират был сама галантность. Он вручил мне стопку валентинок от сородичей, облобызал ручку, щечку и добрался бы до шеи, не появись на горизонте Элурим. При виде эльфийки бродяга-пират временно забыл об остальных женщинах и увеялся охмурять золотоволосую красавицу: он еще не потерял надежду добиться своего. Прямо как я с клумбой.

Тетя же вела извечную женскую игру под названием "лишних поклонников не бывает", поэтому ловко водила вампира за нос и держала его в вечном напряжении, то разжигая любовную страсть многообещающими взглядами, то окатывая ледяным безразличием. Конечно вампир это прекрасно понимал (с его-то вековым опытом соблазнения!), но отказываться от роли в занимательном спектакле не собирался.

Глядя на них, мы с Денисом развлекались, Ахна с Воржеком снисходительно посмеивались, и только кузены по-прежнему нет-нет, а хватались за кинжалы. Будь у братьев возможность, давно бы сделали из наглого воздыхателя анатомический препарат: что-то, а работать ножами, кинжалами и прочим холодным оружием эльфы умели виртуозно. Вот только повода им не давали.

Сегодня Роджеру не повезло: Элурим, хоть и приняла от него букет и позволила чмокнуть ручку, садиться рядом с вампиром отказалась, отговорившись занятостью. Ее можно было понять — близился срок главного события вечера, показа центральной валентинки. Как она будет выглядеть, даже я не знала.

Опечаленный вампир, которому было велено прищемить задн… простите "провести некоторое время в размышлениях на тему о смысле жизни", уселся поближе ко мне: за стойку и тут же получил положенный приз — воздушное суфле персикового цвета в форме сердца на бисквитной основе.

Конечно, я была в курсе, что вампиры пирожных не едят, но слово есть слово: обещали подарок, нате, кушайте!

Роджер при виде сладкого сначала весьма драматично вздохнул, а затем неожиданно заинтересовался содержимым тарелки, провернул его вокруг оси пару раз и схватился за ложку, как искатель кладов за кирку.

Пока тетя и кузены возились с последними приготовлениями, я с интересом наблюдала, как из-под ложки мастера постепенно появляются мягкие изгибы соблазнительной фигуры а ля "Венера без головы, вид сидя и сзади". "Скульптор" умудрился соблюсти все пропорции с изгибами и так вошел в раж, что даже не заметил приближение предмета своих мечтаний. За что поплатился: получил возмущенный взгляд.

Пытаясь исправиться, вампир поспешно откусил пирожное и мужественно его проглотил. При этом несчастного так передернуло от отвращения, что даже мне стало жалко бедолагу — вот так съест, что не положено и раздуется от аллергии. Спасай его потом.

Коварная Элурим жертвы воздыхателя не оценила и, фыркнув, как рассерженная кошка, утащила меня прочь от стойки — принимать поздравление.

Чтобы соблюсти торжественность момента Селливен закрыл мне глаза ладонями, громко досчитал до пяти, а когда убрал руки, то я оказалась в темноте — эльфы выключили свет, оставив только россыпь крошечных фонариков. И когда я уже собиралась поинтересоваться, что происходит, светящиеся звездочки вдруг сорвались с места, закружились в стремительном круговороте и прямо перед моими глазами возник Подарок.

Ой-ей-ей…

Тетя и кузены умудрились превзойти всех. Правда, не в том смысле, как я предполагала. Если "валентинка" гномов заставила меня понервничать, то подарок эльфов вызвал облегчение… от того, что в доме нет беременных женщин и маленьких детей! Иначе дело могло бы закончиться обмороком или заиканием.

Да, остроухие родственники в кои-то веки прислушались к просьбе обойтись без дорогостоящих ювелирных украшений и действительно сделали валентинку…

Зато какую!

Глядя на нее, как-то сразу стало понятно, что выбор Софьиной открытки в качестве образца был моей самой большой ошибкой за последнюю неделю. А может даже — за год. Нет, эльфам она понравилась всем, кроме материала: остроухие эстеты предпочли его заменить на…

Где-то через минуту всеобщего гробового молчания, мне удалось выдавить:

— Я потрясена!

Что было совершенной правдой. А кого бы не потрясло огромное светящееся сердце с полменя размером?! Еще более настоящее, чем подарок Софьи, потому что оно было объемным и пульсировало словно живое, выталкивая из темных жил ярко-красные "угольки", похожие на брызги крови.

Когда одна из них долетела до меня, я с превеликим трудом удержалась от позорнейшего визга: успела разглядеть, что это всего лишь небольшой жучок, со светящимся брюшком. И откуда только их эльфы взяли зимой?!

Я снова покосилась на сердце — в самый раз использовать на уроках анатомии, как наглядное пособие. Хорошо, что вся эта красота всего на один день, а потом рассеется. Ну… во всяком случае, мне обещали. И замечательно, что окна нашей спальни выходят в другое место, а то бы пришлось попрощаться со спокойным сном!

И когда я почти пришла в себя, мою психику снова травмировали: сердце пронзила полупрозрачная светящаяся стрела, и рана зафонтанировала "кровью".

Наградой Элурим стало громогласное восторженное улюлюканье орков и гоблинов, буквально сотрясшее воздух.

И если звуковую волну "валентинка" еще вынесла (в воздух взлетело всего несколько жучков), то любопытство Адольфа его доконало.

Зверек, трусливо спикировавший при виде светящегося монстра Денису за спину, в конце концов, разглядел, из чего тот сделан. А если учесть, что насекомыми Адольф тоже не брезговал, легко представить, что дальше произошло: наш мини стелс накинулся на светящееся сердце, словно коршун — на цыплят.

Надо отдать должное мастерству эльфов, рой не рассыпался, а заметался по залу организованной стаей, напомнив косяк сардин, пытающихся ускользнуть от хищников. "Хищников", потому что в охоту на светляков ввязалась Чернуля и гости. И если поведение курицы еще можно было оправдать — птица на то и птица, чтобы жучков-червячков хватать — то на кой сдались насекомые тем же оркам и даже гномам, я не понимала. Ну не страсть же к энтомологии заставила выпивох с азартом прирожденных натуралистов отлавливать в опустевшие кружки жуков?!

Это было настоящее светопреставление, притом в прямом смысле этого слова: перепуганный рой метался из угла в угол, переливаясь всеми цветами радуги. За ним азартно вереща, огромной летучей мышью мелькал Адольф.

Пытаясь уйти от крылатой угрозы, жучки опускались к столам, где их ждала другая напасть — ревущая от азарта хмельная толпа.

Просто полный шабаш, а не День святого Валентина!

Наконец светляки не выдержали напора охотников и разрушили строй: разлетелись в разные стороны, усыпав сияющими точками потолок, стены, столы, ну и всех присутствующих заодно. Постепенно успокоились и гости, вспомнив, что взрослые люди и нелюди себя так не ведут, но на свои места так и не вернулись, а принялись деловито вылавливать в складках одежды, выпутывать из волос и бород, снимать с лиц светлячков. Вообще то, что я видела в этот момент, здорово напоминало пародию на канал Дискавери под названием "стая обезьян занимается грумингом". Особенно под это определение подходили гоблины со своими скошенными лбами, тяжелыми челюстями и близко посаженными глазками.

Спокойствие сохранили только зачинщики всеобщего сумасшествия, то есть эльфы.

— В чем прикол? — прошептала я у Элурим, рассматривая кружки, которые теперь походили на волшебные фонари.

Самыми удачливыми оказались гномы, не постеснявшиеся использовать для ловли жуков свои шапки: их кружки до краев заполнил жидкий огонь. У других гостей успехи были скромнее.

Тетя едва заметно и снисходительно улыбнулась:

— Лаурэлли живут только в наших лесах. В качестве светильников могут служить до десяти лет. И в пищу им годится все: от соломы и мха — до костей.

Последние слова эльфийки меня испугали. Я тут же представила нашествие иномирских светящихся тараканов (а как их еще назвать с такими-то вкусами?) на наши дома и осторожно поинтересовалась:

— А какая отрава на них действует?

И хотя сказала я это негромко, в зале воцарилась гробовая тишина. Все смотрели на меня с необычайным осуждением, словно им предложили что-то ужасно неприличное.

— Что такого сказала?! — возмутилась я. — А вдруг у них аппетит термитов и скорость размножения тараканов? Мне родной очаг еще дорог!

После этих слов по стене прокатилась волна — дом выгнал из щелей забившихся в них насекомых. Их тут же сграбастали расторопные орки.

— Рениари, деточка, лаурэлли способны откладывать яйца только в конце своей жизни. И для этого им необходимы листья илхоэ. А они растут только в наших лесах. Так что не переживай зря.

Затем тетя сурово сдвинула брови, требовательно ткнула пальчиком в сторону стойки, и Илваритель, подчиняясь безмолвному приказу матери, мигом принес большущую пивную кружку. Он прошел мимо столов, собирая с "охотников" за дармовым светом дань, а затем выманил оставшихся жучков.

Послушные эльфийской магии, яркие искорки выбрались из укрытий и сами слетелись в кружку. Правда до нее не все добрались — Адольф успел-таки перехватить несколько лаурэллей на подлете и засунуть их в защечные мешки.

Когда кружка заиграла переливами и всполохами, похожими на северное сияние, эльф торжественно водрузил добычу на стойку. Денис тут же предусмотрительно прикрыл кружку блюдцем и унес ее в дом: чтобы не светили в глаза крылатому обжоре. Гостям для жуков пришлось выдать ланч-боксы, иначе они растащили б кружки по домам.

Вообще-то, несмотря на суматоху, вышло здорово: эльфы умудрились осчастливить всех гостей одним махом. И даже больше! Похоже один, общий на всех праздник все-таки будет. Правда, немного не в таком виде, как задумывали мы с Элурим. И уж совсем не в таком, как это принято у людей.

В общем, все началось с того, что гномы, приняв на грудь, заявили — мол, они тоже придумали бы не хуже, чем у эльфов, только вот времени не хватило. Но вот на следующий год…

В ответ задиристый Селливен не нашел ничего лучше, как изысканными и благопристойными словами, ляпнуть фразу, идентичную по смыслу грубому "кишка тонка". Конечно же, все завелись! Гномы поклялись обойти ушастых зазнаек. Гоблины пообещали устроить сюрприз. Даже Кузьма похвалился, что обязательно расскажет своим родичам о намечающемся турнире.

В общем, чувствую, следующее четырнадцатое февраля мы проведем за дверью на поляне. В первую очередь для того, чтобы трактир не пострадал. Во-вторую — чтобы не ограничивать число участников. А заодно — их размеры: визит компании великанов наш двор точно не вынесет.

Воржек и Ахна во всеобщий спор втягиваться не стали, но многообещающе переглянулись. Еще бы, их "валентинки" — древние сушеные головы, размером с мой кулак — были оригинальным подарком, но все-таки ни в какое сравнение не шли с фейерверком эльфов. К тому же от родовых талисманов все равно пришлось отказаться. И не только потому, что нас с Денисом не особо восхитили сморщенные лица убитых врагов Воржека и Ахны. Просто мы на мгновение представили, во что может вылиться встреча сердобольного во хмелю Хроноса с таким вот подарком. Не знаю как у Дениса, а у меня перед внутренним взором сразу предстал эдакий колобок из фантазий Лавкрафта.

Нет уж… чур меня. Пусть висят там, где всегда висели — в родовых шатрах.

Только чую, что орки все равно свое наверстают, отыщут что-нибудь поэффектнее отрубленных голов.

У нас же с Денисом задача пока одна: придумать название для турнира. У меня пока в голове крутится лишь "Заставь поседеть врага".

Примечания

1

Ахна, не мешай * (орочий)

(обратно)

2

Плохая еда. Не для воина** (орочий)

(обратно)

3

Воржек, араш!* — Воржек, вставай! (орочье)

(обратно)

4

узгун цува * нескладеха (орочье)

(обратно)

5

фа клубха * мышь криворукая (орочье)

(обратно)

6

групповуха* — полёты на групповой пилотаж (сленг ВВС)

(обратно)

7

туржа укшориш* (орочье) дословного нет — переводить отказываются

(обратно)

8

Ахна, дежи ухмехшу — рун! Ахна, не уймешься, прогоню.(орочье)

(обратно)

9

Инах! Упрямая! (орочье)

(обратно)

10

Цин зэх!* — эльфийский яд.

(обратно)

Оглавление

Пролог

С чего все началось История первая

Гость История вторая

Суета История третья

Искусство — в массы История четвертая

Отсутствие наряда служит иногда лучшим нарядом /Петроний/ цитаты о моде История пятая

День непослушания История шестая

История седьмая

О братьях наших меньших История восьмая

Пятница тринадцатого История девятая, разоблачающая

История 10

История 11

История 12

История 13 "Есть ли жизнь после смерти" или последствия волшебных корпоративов

История 14 "Мы не хотим в живой уголок. Мы хотим в пионеры" (с)

История 15

Реклама на сайте