«Паладин. Изгнанник»

Олег Шелонин, Виктор Баженов Паладин. Изгнанник

1

Кевин во весь опор несся по запутанным лабиринтам подземелий, тихонько подвывая от ужаса. Факелы, развешанные по стенам, услужливо вспыхивали при его приближении. Правда, порой запаздывали – юноша бежал очень быстро. Как правило, это сопровождалось отборным матом на тролльем языке, так как послушник не всегда успевал вписаться в поворот, а это снижало скорость. Юноша со спокойной совестью мог бы выть и погромче, а то и просто орать во весь голос, зовя на помощь, но где-то в пятках у него еще осталось немного мужества и самоуважения. Да и чего орать? Здесь его никто не услышит. Ни его, ни преследователей, истошно верещащих за спиной юного послушника. Преследователи были гораздо массивнее, а потому тоже не всегда успешно расходились со стенами.

– А ведь так хорошо все начиналось! – простонал Кевин, наращивая обороты. Одна рука его делала энергичную отмашку, помогая поддерживать взятый скоростной темп, другая прижималась к животу, сохраняя нечто засунутое за пояс, прикрытое сверху рясой.

Да, влип Кевин здорово. И когда! На самый выпускной!

– И дернул меня Заблудший именно сегодня сюда лезть! Святой Сколиот, помоги! Я ж в твою честь столько поклонов за эти годы отбил!

…О существовании подземелий, кроме него и его друга Ломея, никто в ордене Белого Льва не знал. Вход в катакомбы Кевин обнаружил три года назад совершенно случайно. И произошло это в точно такой же день, как сегодня.

Раз в год, в день основания ордена, к которому был приурочен выпуск послушников, прошедших весь курс обучения, приезжали родственники и друзья. Да и выпускники прошлых лет, уже опытные, заматеревшие рыцари, частенько навещали альма-матер в этот день. Многие из них приезжали заранее, чуть не за неделю до выпуска, чтобы в кругу друзей отдохнуть от ратных дел за бочонком элитного вина, похвастаться своими подвигами. Глава ордена Пий Семнадцатый закрывал на это глаза, так как вино было из подвалов монастыря (со своим сюда не пускали) и продавалось якобы тайком за большие деньги через кастеляна. Через него же шли и остальные услуги в виде поставки девиц ну очень легкого поведения. Выручка шла частично в монастырскую казну, частично в карман главе ордена. Но главный доход монастырь получал, торгуя живым товаром – выпускниками. Орден Белого Льва выпускал рыцарей, способных с мечом в руках и с именем Вездесущего на устах биться за господина, которому они присягнут на верность. Вот за ними-то в этот день в монастырь и приезжали наниматели.

В древности, говорят, послушником монастыря мог стать любой мечтающий о подвигах мальчишка, независимо от происхождения, но потом отбор стал жестче. Не каждого суверена радовала мысль, что его личным телохранителем является плебей, и в орден стали принимать виконтов, отпрысков дворян, которым, как говорится, ничего не светило в будущем. За безземельными дворянами оставлялся их титул. Став рыцарем, они имели шанс получить от своего суверена земельный надел, совершив ради него какой-нибудь выдающийся подвиг. Да и оплачивались их услуги прилично, полновесным златом, так что бедовать им не приходилось. Кевину в то время до выпуска было ждать еще целых три года, и к нему, как всегда, никто не приехал. Некому было ехать. Родители давно умерли, а отчиму на него было наплевать. Вечером, когда все гости уже разъехались, в его келью ввалился развеселый Ломей с куском оленины под мышкой и кочергой в руке. Оную кочергу друг свистнул из камина в личных апартаментах Пия Семнадцатого. Ломей предложил прогуляться за монастырские ворота на шашлыки. Кевин с радостью согласился. Но пикник на природе не удался. Пошатывающийся Ломей, впервые попробовавший в этот день вина, кочергу по дороге к лесу потерял, зато друзья нашли приключение на свою пятую точку в виде группы святых отцов на полянке, тайком от послушников предававшимся греху чревоугодия, подкрепленному непомерными возлияниями по поводу успешного завершения выпуска. Досталось на орехи обоим. Три дня постов и молитв без права выхода из своих келий.

Вот тогда-то все и произошло. Голодный и злой, Кевин отбарабанил положенную порцию молитв, сердито осенил себя и свою келью знаком Вездесущего и… Прямо перед ним в стене явственно замерцали призрачно зеленым светом пять неприметных камней. Как сомнамбула, он подошел к ним, протянул руку и коснулся поочередно каждого камня. В стене образовался провал. Оттуда потянуло сыростью. С тех пор он с другом часто там бывал. Стены подземелий отзывались на знак Вездесущего, открывая Кевину проходы в самых неожиданных местах, и его очень удивляло, что Ломей этих знаков не видит! Впрочем, тот не переживал. Его неугомонный друг был без комплексов. Однажды проход открылся в монастырские подвалы, и этого ему было достаточно. Ночные походы (днем они предавались обучению труду ратному и учениям богословским) придавали жизни остроту ощущений, желудок радовали сырокопченые колбаски и замечательное монастырское вино, а когда Кевин наткнулся на хранилище древних фолиантов, нашлась и пища духовная. Правда, ею Ломей пренебрегал, предпочитая пищу земную, а вот Кельвин просто оторваться от нее не мог, с трепетом вчитываясь в истлевшие страницы древних манускриптов. Три года им везло. Они ни разу не попались. А за неделю до выпуска свистнули со склада самые лучшие кожаные нагрудники и, чтобы привыкнуть к ним, начали носить их под рясами, представляя себе, что эти черные хламиды самые настоящие рыцарские латы.

…Каменная стрела со свистом рассекла воздух. Кевин поднырнул под нее, действуя чисто автоматически. Делать так ему приходилось уже не раз в этих жутких, внезапно ополчившихся на него подземельях. Ратная выучка ордена не подвела. Пока что ему везло. Прокатившись кубарем по каменным плитам, он миновал проход, арка которого была расположена довольно низко относительно уровня пола, предварительно вмазавшись лбом в притолоку, так как очередной факел при его приближении почему-то не зажегся, помянул древних строителей недобрым словом, пересчитывая ребрами ступени, ведущие вниз, но грохот за спиной заставил его возблагодарить всех святых, а заодно извиниться перед строителями. Они даровали ему еще несколько драгоценных секунд. Около прохода организовалась плотная пробка из тел каменных горгулий, жаждущих вонзить когти в бедного послушника. Послушника… да он сейчас должен на арене мечом и копьем махать под одобрительные возгласы толпы, подтверждая звание лучшего выпускника ордена. Уж кому-кому, а ему-то высокое звание рыцаря ордена Белого Льва было бы гарантировано! И на правом плече сейчас появилось бы изображение Белого Льва, посланного Вездесущим! Оно всегда волшебным образом появляется у выпускников ордена, как только они получают звание рыцаря. Ну, надо же было в ночь перед самым выпуском вновь сунуться сюда!

…Хранилище бесценных фолиантов манило его, притягивало к себе, словно магнит кусок железа! Войдя внутрь, Кевин привычно осенил себя знаком Вездесущего и… Стена за его спиной с тихим шуршанием закрылась, а стеллаж у противоположной стены, забитый древними фолиантами, повернулся вокруг своей оси, открывая проход, который раньше на знамение Вездесущего не отзывался. Может, это подарок в честь праздника? В день основания ордена Кевин в тайной библиотеке оказался впервые.

– Не может быть… – В образовавшемся проеме загорелся масляный светильник в виде головы белого льва.

Да, твердо решил юноша, это действительно прощальный подарок судьбы. Белый лев. Знак святого Сколиота! Не раздумывая, он бросился вперед, птицей пролетел по коридорчику и был жестоко наказан за невнимательность. Коридор кончался аркой с несколькими ступеньками вниз. Чтобы пройти их, надо было пригнуться, но жутко спешащий Кевин протаранил арку лбом, и под сноп сыплющихся из глаз искр выдал на тролльем языке набор идиом, которых знать ему было не положено.

– Во, блин, понастроили!

Он не знал, что святой Сколиот, в чей кабинет, пустовавший уже более тысячи лет, он ломился, тоже частенько прикладывался об эту арку, и говорил точно такие же слова, которые стали, в конце концов, паролем. Перед Кевином распахнулась очередная дверь, и он вошел в святая святых – тайную комнату, в которой основатель ордена творил священное писание о Вездесущем. Писание, по которому обучались все послушники ордена. Юноша потряс головой, ощупал набухающую на лбу шишку и осторожно шагнул внутрь. Дверь за ним снова затворилась. Вспыхнула свеча, осветив стол в центре комнаты. Она давала мало света, но скромный, небольшой фолиант, лежащий на столе, освещала хорошо. С замиранием сердца юноша приблизился, протянул руку, взял его, и только после этого увидел надпись на обложке: «Лишь истинному паладину Вездесущего дано держать ее в руках».

Свеча ярко вспыхнула, осветив все помещение, и юноша с ужасом увидел каменных горгулий, стоящих в виде статуй в углах кабинета святого Сколиота. Статуи начали оживать. На противоположной стене замерцал зеленоватым светом контур призрачной двери. Как ему удалось пройти сквозь эту стену, Кевин не понял, но она не оказалась препятствием и для хранителей тайной комнаты. Охваченный слепым ужасом юноша мчался по абсолютно неизвестным ему лабиринтам, а сзади грохотали преследователи.

…Усталость брала свое. Горгульи гоняли его по подземельям уже не первый час. Расстояние между преследователями и беглецом начало сокращаться. Мало того, они, кажется, загнали его в тупик! Если б у него был хотя бы меч! В отчаянии юноша бросился прямо на стену, взметнулся по неровностям древней кладки под потолок и вцепился в лепной карниз. Горгульи с разгону затормозить не успели. Под дружным ударом их каменных тел стена рухнула, и в пролом влился яркий солнечный свет. Вместе со стеной рухнул и Кевин прямо на горгулью, несшуюся в арьергарде.

* * *

Ристалище, выполненное в виде огромной подковы, вплотную примыкало к монастырской стене, из ворот которой выпускники, готовые продемонстрировать свое искусство, выезжали прямо на арену. Трибуны, отведенные для почетных гостей, были забиты до отказа. Ни для кого из них не было секретом, что по-настоящему рыцарские времена давно уже канули в лету, и предстоит банальный торг за живой товар. Будущие наниматели оживленно переговаривались, листали программки со списками выпускников, изучая экзаменационные оценки. Каждый хотел нанять в свою гвардию или в телохранители рыцарей ордена Белого Льва, секреты боевого искусства которого ревностно хранилось всеми его членами. Каждый рыцарь знал, что разглашение их равнозначно подписанию смертного приговора самому себе. Среди почетных гостей были бароны, герцоги, графы, начальники дворцовой стражи королей различных государств. Попадались и люди в масках. Под ними скрывались, как правило, либо самозваные короли, недавно сформированных, никем пока еще не признанных государств, нежелающие афишировать свое участие в аукционе, либо некто, имеющий желание такое государство завоевать силами рыцарей ордена Белого Льва. Им тем более афишировать свое имя не имело резона. Пия Семнадцатого все это не смущало. Главное, чтобы у них были деньги.

Наниматели кидали любопытные взгляды в сторону ворот, за которыми слышалось бряцанье доспехов. Это в ожидании начала показательных выступлений выпускники разминались, проверяя балансировку только что полученных рыцарских мечей.

– Дамы и господа! – Пий Семнадцатый поднялся со своего кресла, установленного на отдельном возвышении здесь же, на трибунах, и поднял руку, привлекая внимание гостей. – Я рад приветствовать вас на этом смотре, на котором вы сможете выбрать в свою гвардию достойных кандидатов, лучших выпускников. Не лучшие, надеюсь, тоже найдут своих нанимателей, так как всем вам известно, что даже самый слабый рыцарь нашего ордена стоит не одного десятка обычных наемников. Все они воспитаны в духе верности своему суверену… до тех пор, пока он исправно платит за верную службу. Предательства от выпускников нашего ордена можно не опасаться. Надеюсь, что кто-нибудь из них когда-нибудь достигнет таких высот мастерства, совершив предписанные Вездесущим двенадцать подвигов, что получит звание паладина. Прошу не забывать сообщать в орден о подвигах, совершенных нашими рыцарями, и отпускать их на ежегодную переподготовку и переаттестацию для повышения воинской квалификации. Разумеется, эти услуги должны быть отдельно оплачены, но выгоды очевидны.

Будущие наниматели согласно закивали головами, хотя прекрасно знали, что до сих пор еще ни один выпускник ордена официально не достиг уровня паладина, сколько реляций они ни отправляли о действительных и мнимых подвигах своих рыцарей. Ордену это было невыгодно, и на переаттестации, бывшей еще одной из статей дохода этой могучей организации, святые отцы безжалостно аннулировали львиную их долю, как не нашедшую подтверждения на испытаниях. Паладины были только свои, внутренние. Сами святые отцы-преподаватели. Это были правила игры, о которых наниматели знали, но, разумеется, не возражали.

– Еще хочу напомнить, – строго сказал Пий Семнадцатый, – что согласно уставу нашего ордена, наем рыцарей должен быть завершен до заката солнца этого дня. После заката все сделки считаются недействительными, вплоть до очередного выпуска в следующем году.

Это тоже была веками отработанная тактика ордена. Ограниченные во времени наниматели быстрее растрясали кошельки, спеша завершить сделку до заката, и суммы, отстегнутые за воинов, порой взлетали до небес. Официально это считалось добровольным пожертвованием на благие дела ордену во имя Вездесущего.

– А сейчас…

Договорить он не успел. С грохотом рухнула монастырская стена рядом с воротами, и из пролома на арену вылетели каменные горгульи. На последнем монстре восседал юноша в развевающейся черной рясе послушника с выпученными от страха глазами. Дав по инерции пару кругов по ристалищу, горгульи начали озираться, и, наконец, увидели цель. Вернее, увидели ее первые три горгульи, возглавлявшие гонку. Их товарка, которую оседлал Кевин, о всаднике даже не подозревала. Хищно зашипев, монстры бросились в атаку. «Лошадка» Кевина жутко разобиделась, издала боевой клич и… бросилась наутек, видимо, сообразив, что одной с тремя ей не справиться.

– Давай, милая, не подведи! – верещал с ее спины Кевин.

Ошарашенные зрители возмущенно загалдели.

– Нечисть!

– В святом монастыре нечисть!

– Чему здесь учили наших детей!!? – орали прибывшие на праздник родственники послушников.

– Это мы специально, – пытался перекричать их Пий Семнадцатый, – чтоб показать, как наши будущие рыцари управляются с подручными Заблудшего.

Однако в общем гвалте его никто не слышал, а те, кто слышал, не поверили. Слишком растерянное лицо было у главы ордена, чтобы поверить в эту сказку. В отчаянии Пий махнул рукой, давая сигнал открывать ворота, и на арену выехали закованные в латы послушники с мечами на боку и рыцарскими копьями наперевес. Их покрытые броней кони-тяжеловозы еще не успели набрать скорость, а потому увернуться от мчавшихся на них клином представителей нечистой силы им было не дано. А нечистая сила действительно неслась клином, на острие которого была горгулья с Кевином на спине, а за ней преследователи, трое в ряд. Короче, будущие рыцари летели отдельно от своих коней, с лязгом и грохотом приземлялись, но на удивление быстро вскакивали и выдергивали из ножен мечи. Выучка ордена Белого Льва давала о себе знать. Но что может меч против разбушевавшихся каменных монстров? Они высекали искры из их тел, покрывались зазубринами, ломались, и неизвестно чем бы все это закончилось, если б на арену с трибун не начали выпрыгивать опытные седоусые рыцари, выпускники прошлых лет. Они хоть и были подшофе после недельной гулянки, но дело свое знали. Никто из них даже не взялся за мечи. В ход пошло иное оружие. Против утыканных шипами ядер на цепи горгульи спасовали.

Битва закончилась быстро. Пий Семнадцатый мрачным взглядом обвел арену с разбросанными в хаотичном беспорядке телами павших боевых коней, постанывающих выпускников, баюкавших поломанные руки и ноги, на седоусых ветеранов, радостно хлопавших друг друга по плечам – им было чем гордиться, затем взгляд его остановился на груде каменных обломков. Они зашевелились, и оттуда выползла фигура в черной рясе. Фигура поднялась, втянула голову в плечи и начала медленно поднимать глаза.

– Я это… на выпускные экзамены не опоздал? – робко спросил возмутитель спокойствия, деликатно шаркая ножкой по земле.

– ВОООН!!! – от вопля разгневанного настоятеля монастыря, уже не первый год возглавлявшего орден, у всех присутствующих заложило уши.

2

Долговязая фигура в черной рясе ломилась напрямую через бурелом, не обращая внимания на цепляющиеся за длинные полы монашеского одеяния ветки колючих кустов. Кевин был в ярости. Гнев туманил его мозги. Это надо же, выперли, практически в чем мать родила! Ни оружия, ни подъемных. Нет, просто так его не отпустили. Этот выпуск ушел по такой низкой цене, что разгневанный Пий повесил всю упущенную прибыль на опального послушника. Две тысячи золотых! А когда разъехались гости, заставили его провести по тайным ходам. До всего докопались, кроме хранилища древних фолиантов и кабинета святого Сколиота. Добила святых отцов хорошо проторенная дорожка от кельи Кевина до винных подвалов монастыря. Короче, все недостачи списали на него, увеличив долг перед орденом еще на тысячу золотых. Хорошо хоть Кевин успел в последний момент сунуть под рясу краюху хлеба, шматок сала и круг сырокопченой колбасы. Чуял, что провизией его в дорогу снабжать не будут. И не ошибся. Все, что он получил, – суму через плечо с трутом, огнивом и кресалом.

– Мы дадим тебе звание рыцаря, как только ты внесешь в монастырскую казну три тысячи золотых, – на прощание сказал ему глава ордена. – Звание странствующего рыцаря! О большем можешь даже не мечтать!

Это было еще одно унижение. Самый низший ранг. Все выпускники сразу находили своего нанимателя прямо на ристалище, перепрыгивая через это звание. Странствующих рыцарей не было уже почти триста лет!

Кевин яростно взмахнул кочергой, прорубая себе дорогу сквозь кусты. Эта была та самая кочерга, которую его друг Ломей потерял три года назад. На нее Кевин наткнулся при подходе к лесу и нехотя поблагодарил святого Сколиота за этот подарок, скорее в силу привычки, чем считая себя обязанным ему. Здорово подставил его основатель ордена со своей тайной комнатой.

…Вечерело. В небе появлялись первые звезды. Прохладный ветерок охлаждал разгоряченное лицо Кевина, настраивая на минорный лад, и ярость потихоньку начала покидать его. Только тут юноша почувствовал, как устал. Он не спал уже вторые сутки. К тяготам походной жизни в монастыре их обучали сызмальства, а потому ему не составило труда соорудить костерчик под кронами могучего развесистого дуба. Выбрав место поудобнее меж его корней, Кевин скинул с себя рясу, удивляясь, почему он не догадался сделать это раньше, когда ломился сквозь кусты: (мешает же), и решил, что, набитая травой, она вполне сойдет в качестве подушки. Он совсем уже было собрался лечь спать, когда вспомнил, что не прочел молитву на ночь, дабы Вездесущий уберег его от происков Заблудшего.

– О Святой Сколиот, – преклонил колени Кевин и начал сгибаться в поклоне, – во имя Вездесущего… – Что-то довольно ощутимо сдавило его в области живота, мешая согнуться, как положено.

Рука юноши нащупала на поясе найденный в кабинете основателя ордена фолиант в твердом кожаном переплете, с металлическими набойками по углам. А что если сотворить молитву по этой древней книге? Ведь ее писал сам Святой Сколиот! Книжка маленькая, конечно, скорее всего, это требник, но… Юноша поднялся, подошел поближе к костру, открыл книгу в первом же попавшемся месте.

– Ну, ё-моё! – расстроился изгнанник.

Со зрением у него было все в порядке, но строки, начертанные на страницах раритета, прочитать можно было только с помощью мощной лупы, да и то в яркий солнечный день.

– Тьфу! – Юноша начал листать страницы, но удобочитаемой оказалась только одна строка на титульном листе. Она была одна-единственная, а потому написана очень крупными буквами. – Это на каком языке наш святой писал? – удивился Кевин.

Буквы ему были понятны, но складывающиеся из них слова – нет.

– Забавно. – Кевин был юноша очень любопытный, а потому ради эксперимента прочитал эту странную строку нараспев, как учили их петь в ордене псалмы, за что тут же и поплатился.

Маленький томик, который он свободно удерживал в левой руке, мгновенно превратился в огромный фолиант и полетел прямо в костер. В попытке удержать историческую ценность юноша вцепился в нее обеими руками. Удержать не смог, но, раздирая руки в кровь о металлические уголки, сумел изменить траекторию ее полета, и она рухнула в траву рядом с костром, взметнув из него воздушной волной в ночное небо сноп искр.

– Ай да Святой Сколиот, – ахнул Кевин, рассматривая гигантскую книгу.

Теперь прочитать все написанное в ней не составляло труда, вот только то, что было там написано, сбивало с толку еще больше. Да, это были обычные молитвы, те самые, которые бывший послушник давно уже знал наизусть, только над каждой строкой молитвы была еще одна строка. И слова в ней, вроде, те же самые, только стоят не в том порядке, и буквы кое-где слегка изменены, давая другое звучание слову.

Похоже, мало было знаков бедолаге. Ведь как связался с этим подозрительным святым, так одни неприятности пошли. Тем не менее, юноша решил прочесть. Да и тема была подходящая: изгнание злых духов. Самое то. Мало ли какая нечисть скрывается сейчас в дубраве. Кевин поднялся, как положено, наложил знак Вездесущего двумя окровавленными пальцами на землю, на все четыре стороны света, и на всякий случай даже на небо, хотя с этой стороны проделок от Заблудшего ждать было смешно, после чего нараспев начал читать молитву. То, что он читает не те строки, которые вдалбливали им святые отцы на протяжении многих лет, юноша понял, когда вдруг резко запахло озоном, словно после грозы, и где-то в метре над костром появился мохнатый клубок. Он с визгом начал метаться над землей, но наложенные Кевином знаки Вездесущего отбрасывали его от невидимой стены. Заверещав еще громче, клубок взметнулся вверх, ломая на пути дубовые ветки, но, встретившись с особо толстым суком, камнем рухнул вниз прямо под ноги изгнаннику. Кевин сразу понял, что это происки Заблудшего, в очередной раз наславшего на него свою злобную нечисть. Он был очень зол на себя после случая с горгульями, жаждал реабилитации в собственных глазах, а потому, когда мохнатый коврик начал подниматься, постанывая и поминая придурков, которые совсем оборзели, строя пентаграммы хрен знает где, юноша поднял с земли свое оружие и со всей дури огрел посланца рогатого кочергой. Посланец молча лег на землю, приобретя облик человека, обряженного в звериные шкуры.

– Во, блин! – выдал Кевин на тролльем и от переизбытка чувств лег рядом.

Нервы его не выдержали. Одна только мысль, что вместо нечисти он отправил на тот свет, возможно, верного раба Вездесущего, отключила его сознание. Все-таки утомительная пробежка по подземным галереям сделала свое дело. Будь юноша посвежее, он бы сразу понял, что судьба его столкнула именно с нечистью. Рядом с ним лежал бес. Молодой и неопытный. Можно сказать еще точнее: мелкий бесенок. Он очнулся первым, приподнялся на локте и уставился на своего обидчика.

– Только не это, – простонал он. – Не дай Везде… тьфу! Не дай Заблудший, окочурился. Кто ж меня обратно возвращать будет, если я желание не исполню? Эй, вставай, вставай, говорю!

Кевин открыл глаза. Над ним склонился молодой парнишка лет восемнадцати, не больше.

– Ты кто? – просипел изгнанник.

– Хочешь верь, хочешь нет, но я твой самый лучший друг, – очень убедительно сказал парнишка, озабоченно ощупывая набухающую на затылке шишку.

– Это с каких же пор? – Кевин сел, потряс головой.

– С тех самых, как ты меня вызвал. Сейчас состряпаем по-быстрому контрактик, и ты поймешь, что значит настоящий друг. Любое твое желание выполню!

– Что-то я ничего не соображаю, – юноша еще раз потряс головой. – Не помню… Кстати, как тебя зовут?

– Бес… э-э-э… Бессони. Люк Бессони. Нет, лучше Люка. Только не путай. Ударение на последнем слоге. По-моему, звучит достаточно аристократично. Короче, прошу любить и жаловать – Люка Бессони!

– Кевин. Что-то странно ты для аристократа вырядился, – хмыкнул Кевин, недоверчиво разглядывая мохнатую одежку неведомо откуда свалившегося на его голову друга.

– А что, здесь теперь не так одеваются? – расстроился бесенок. – А, ну да. Я ж ваше измерение только начал изучать. Доисторическую эпоху проходил. Ледниковый период. Тогда такая одежда здесь была последний писк моды. Я еще на эту тему реферат писал. Так, в этом измерении вроде стандартный набор понятий: Вездесущий, Заблудший…

Бесенок просканировал взглядом наряд Кевина, и вместо звериных шкур на нем появились точно такие же кожаные доспехи поверх холщевой рубахи, заправленные в штаны, сотканные из добротного, прочного полотна. На ногах его уже красовались точно такие же, как и на Кевине, стоптанные набок сапоги. Новых, на выпуск, юноше, после его эффектного родео на арене не дали.

– А-а-а!!! Черт!!! – завопил Кевин, судорожно хватаясь за кочергу.

– Ну вот, опять, – расстроился бесенок, мгновенно переместившись на противоположную сторону костра. – Положь кочергу. Положь, кому говорю! Что, вообще, о себе возомнил? Черт! Станут к такому недотепе, как ты, черта посылать. Бес я, понял? Бес, а не черт. И вообще, это, с твоей стороны, в конце концов, непорядочно!

– Это еще почему? – насупился бывший послушник, но кочергу опустил. У него, как у истинного дворянина, воспитывавшегося в монастыре по законам рыцарской чести, вопросы порядочности, даже по отношению к нечистой силе, были не на последнем месте.

– Так ты ж меня из ада, считай, за шкирку вытащил! Для чего? Кочережкой лупцевать?

– Я тебя не вызывал, – сердито покрутил головой юноша.

– Рассказывай! А то я не вижу, на какой страничке книга магии раскрыта, – ткнул пальцем бес в фолиант Святого Сколиота.

– Это священное писание, а не книга заклинаний! – рявкнул Кевин.

– Это не священное писание, а книга заклинаний! – непокорно тряхнул буйными патлами бес. – И сам ты – маг-недоучка. Так бездарно сотворить пентаграмму! В целом метре над землей! Я ж… я ж в костер мог упасть и обжечься! Ты чем думаешь, вообще? Хорошо хоть я левитацию вовремя включить успел… только вот с гравитационной постоянной да векторами скоростей намудрил, раздери меня Заблудший!

– Это надо же, черт боится огня, – хмыкнул Кевин.

– Ой, только не надо мне льстить, не люблю я этого. Бес я. Бес, сколько раз тебе повторять. До черта мне еще ого-го! Тут одним кандидатским техминимумом не обойдешься. Так, некогда мне тут с тобой, – начал наседать нахальный бесенок, чувствуя, что клиент размахивать кочергой раздумал. Вопрос порядочности мелкий пакостник Заблудшего подкинул вовремя. – Давай свое желание, я его исполняю, и разбегаемся. Я в родной ад, а ты…

– А я куда пойду?

– Ой, да куда хочешь! По мне, шел бы ты и шел со своей кочергой… – бесенок заткнулся, чуя, что перегибает палку.

Однако Кевин, чувствуя себя виноватым, уже не горел желанием драться.

– Так, давай разберемся спокойно.

– Давай, – поспешно согласился бесенок.

– Значит, ты утверждаешь, что я маг, а это книга заклинаний.

– Да!

– А как ты объяснишь вот эти строки? Да весь орден Белого Льва по ним молитвы читает.

Бесенок рискнул выйти из-за костра и, опасливо косясь на кочергу клиента, внимательнее присмотрелся к фолианту Святого Сколиота.

– Ну, дела!

– Чего?

– Рассказать кому в аду, не поверят! Ты гляди. Вот эта строчка – вызов демона на крови, а та, что под ней, совсем даже наоборот.

– Что наоборот?

– Натуральная молитва. Она этого демона изгоняет. Только здесь крови не надо. – Бес покосился на расцарапанные пальцы клиента с каплями засохшей крови. – Ты какую строчку читал?

– Боюсь, что ту, что вызывает, – честно признался юноша. – Но я ж не знал! Как я мог такой подлянки от Святого Сколиота ожидать? Меня ж в монастыре готовили на рыцаря, паладина Вездесущего.

– У-у-у… – затосковал бесенок.

– Что «у»?

– Писец мне, вот что «у»! Надо же на святошу было нарваться! Такие, как ты, контракт с нечистой силой не подписывают. Вот что мне теперь делать, а? Как домой вернуться?

На глазах парнишки блестели слезы. Кевину его стало жалко.

– А что, другого способа вернуться домой, кроме как через контракт, нет?

– Если и есть, то я его не знаю, – четно признался бесенок. – Я ж еще учусь. Ты меня прямо с экзамена вытащил своим вызовом дурацким.

– Что же делать?

– Я вот думаю… Может, у тебя желание какое есть?

– Есть. В ордене восстановиться, но для этого три тысячи золотых раздобыть надо. Тогда я смогу получить рыцарское звание.

– Так это ж замечательно! Сейчас контракт подпишем…

– Облизнешься, – отрубил Кевин. – И вообще, в чем проблема? Я тебя домой и без того вмиг верну. Сейчас вот молитву по изгнанию демонов прочту…

– Я те прочту! Знаешь, как это больно? И потом, твоя молитва не подействует. Ты же меня вызвал.

– Ну, тогда я не знаю.

– Я знаю. Ты меня вызвал, ты за меня и отвечаешь. Короче, пока не придумаем, как вернуть меня по-нормальному в ад, я буду за тобой хвостиком болтаться.

– Только этого мне не хватало, – испугался юноша.

– Сам виноват! Не зная броду, не суйся в воду.

– Ладно, – удрученно вздохнул Кевин, – будешь у меня пока оруженосцем.

– А вот теперь ты облизнешься.

– Не понял.

– Оруженосец всегда должен быть при своем господине. А ну как тебе храм Божий посетить блажь в голову войдет?

– Чего?!

– Дикое измерение! Ну что тут непонятного? Так у вас здесь храм Вездесущего называют. Так вот, что, если тебе захочется его посетить? Да я оттуда до родного ада даже косточек не донесу. Все растеряю по дороге. Не, не пойдет!

– Ладно, ты как хочешь, а я ложусь спать, – закрыл дебаты юноша. – Вторые сутки на ногах. И попрошу, пока я сплю, держаться от меня подальше. – Кевин многозначительно потряс кочергой.

– Я что, больной? Как я без тебя обратно вернусь?

– То-то же! Смотри у меня.

Кевин подложил рясу под голову, свернулся калачиком и мгновенно заснул чутким, настороженным сном, готовый взвиться в любой момент при первом же намеке на опасность. Это была одна из привычек, привитая послушникам в ордене отцами настоятелями.

3

Кевин проснулся, когда солнце взошло уже довольно высоко, сладко потянулся. Он отлично выспался, был бодр, только в желудке немножко урчало от голода, но послушников с малолетства приучали к тяготам походной жизни, и это его не смущало. У потухшего костра сидел бесенок, сердито вороша черные угли кочергой. Он по-прежнему был в образе человека.

– А ну, отдай кочергу!

– Ага, а ты ей драться начнешь.

– Отдай, я сказал!

– Да на, нужна она мне!

Кевин ловко поймал кочергу на лету.

– Я тут, понимаешь, думаю за него, пока он дрыхнуть изволит, – обиженно пробурчал бес, – а он…

– И что надумал?

– Где нанять тебе оруженосца.

– Нанять! Оруженосцу платить надо, а у меня, – сердито потряс Кевин рясой, – за душой ни гроша…

Из рясы на землю выпал шматок сала, круг копченой колбасы и краюха хлеба.

– Как это я про вас забыл.

Люка радостно почесал живот.

– Для начала неплохо. Потряси еще. Может, четвертушка выпадет.

– Разбежался. Больше спереть не удалось. Там и так было много желающих.

– А еще святоша! – возликовал бес. – Да ты свой в доску!

– Так я ж из общественных подвалов, у своих…

– А это крысятничество! Еще лучше.

– Да знал бы ты, как нас там кормили! Одна каша да постоянные посты!

– Ладно, не будем препираться, – успокаивающе поднял руки Люка, – для начала я придумал, где тебе добыть оруженосца.

– Где?

– В ближайшем кабаке, – Люк поднял с земли круг колбасы, сунул в рот и зачавкал. – Там за недорого нанять можно.

Кевин поспешил поднять сало и хлеб, пока очередь не дошла и до них.

– Так говорю ж: у меня денег нет. И потом, почему именно кабак?

– Во-первых, там всегда можно покушать, во-вторых, подобрать подходящую кандидатуру, а в-третьих, деньги не главное. Главное хорошо подвешенный язык. Ты баб когда-нибудь уговаривал?

– Нет, – покраснел юноша, – это же искус.

– Девственник, – обрадовался бесенок, – еще лучше. Так, затирай пентаграммы и пошли.

– Какие еще пентаграммы?

– Те, что ты вчера наложил, когда меня вызывал, я ж отсюда выйти не могу!

– А… а как это делается?

– Как-как, крест двумя пальцами на них наложи и все дела.

– Я вот прикидываю, чего мне с тобой возиться? – задумчиво пробормотал Кевин. – Бес, нечистая сила. Оставить тебя здесь, как в клетке…

– И тебя потом не будет мучить совесть? – взвился парнишка. – Я тебя просил меня вызывать? Вот скажи, просил? Бросить бедного, несчастного подыхать с голоду под дубом… – разорялся бесенок, чавкая колбасой.

Аргумент был убойный. Да и договорились, вроде, выполнить желание друг друга. Кевин, скрепя сердце перекрестил все четыре стороны света, крону дуба над головой и землю.

– Пошли.

Изгнанник поднял кочергу, сунул под мышку рясу, и… взгляд его упал на фолиант, сиротливо лежащий у потухшего костра. По-хорошему, бросить бы его, но ведь сам Святой Сколиот писал! Нельзя. Юноша, кряхтя от натуги, поднял гигантский том, взгромоздил его на плечо, ряса вновь упала на землю, следом полетела кочерга.

– Уй, бестоло-о-очь, – пригорюнился бес. – А заклинание прочитать не в кайф? На горбу все переть будешь?

– Какое еще заклинание?

– То, что на последней страничке начертано. Пока ты дрых, я за ночь это писание от корки до корки прочел. Много нового узнал, надо сказать. Кое-какие разработочки на докторскую потянут. Ты книжечку-то положи, убогий, да последнюю страничку открой.

Кевин послушно положил том на землю и открыл последний лист. Там тоже была только одна фраза, начертанная гигантскими буквами. Юноша прочел ее нараспев, и том мгновенно сжался до размеров маленькой книжонки, которую смело можно было засовывать за пояс.

– Слушайся дядю, – ткнул себя пальцем в грудь бесенок, – и все будет тип-топ.

– А еще какая идея у тебя есть, родственничек? – усмехнулся Кевин.

– Пока только одна: в темпе вальса решить свои и твои проблемы и свалить домой.

– А у меня, кажется, есть.

Юноша развернул том на первой странице, внимательно прочитал заклинание увеличения и даже пошевелил губами, запоминая его, потом открыл последнюю страницу и пропел заклинание уменьшения еще раз вслух. Книжка тут же сжалась до размеров наперстка. Кевин удовлетворенно хмыкнул и спрятал ее в карман.

– Учись, дядя, пока племянник жив.

– Гм, неплохо, – удивился бесенок. – Что значит моя школа. Из тебя, возможно, выйдет толк. Беру в ученики, но учти, за это ты меня должен будешь очень хорошо кормить.

– Не обижу, – успокоил его юноша, честно деля на двоих остатки того, что свистнул из подвалов святых отцов.

И они пошли через бурелом, уплетая по дороге скромную утреннюю трапезу.

– Шлушай, а как тебя шюда жанешло, – прошамкал Люка, – в эти дебри?

– Считай, что дорогу решил спрямить. Со злости. Опять же, как рыцарь будущий. Надеялся на нечисть какую наткнуться, а наткнулся на тебя. Вообще-то, я иду в Босгон. Попробую там устроиться в охрану. Выпускников ордена высоко ценят. Я хоть звание не получил, а выучка-то осталась. Кстати, скоро выйдем на тракт. Там, на перепутье четырех дорог, трактир «Последняя гавань» стоит. Слухи о нем паршивые ходят. Говорят, все отребье в нем собирается…

– Так это же прекрасно! Нам как раз надо туда, где собираются уважаемые люди!

– Уважаемые?

– Угу. К обеду поспеем?

– Должны.

– Замечательно! – Перед мысленным взором бесенка возникла грандиозная драка между вышибалами и недоделанным рыцарем за неоплаченный обед и последующие похороны клиента, не желавшего подписывать контракт. А потом свобода! – Просто замечательно! – повторил он. – Мы найдем там тебе хорошего, опытного оруженосца, который знает, где дела всякие нехорошие происходят, и ты как истинный рыцарь на лихом коне с шашкою наголо…

– С чем?

– С мечом, – торопливо поправился бесенок. – …начинаешь их всех направо, налево!

– Да говорю же тебе: ни коня, ни меча нет! Вон, кочерга одна.

– Тогда на оруженосце с кочергой…

– Тьфу на тебя, балаболка. Шагу лучше прибавь.

– Так я ж о тебе забочусь! Рыцаря на каждом шагу должны подстерегать подвиги и приключения! Насчет первого не знаю, но вот последнее на твою за… в общем, все будет! Приключения я тебе обеспечу!

Как и говорил Кевин, ближе к полудню они вышли на тракт и наткнулись на первое приключение. Места эти пользовались дурной славой у добропорядочных жителей окрестных городов и деревень не зря. Шум в кустах заставил Кевина насторожиться.

– Помогите… – придушенно хрипел кто-то в кустах.

Рыцарская кровь немедленно взыграла в Кевине.

– Там кого-то грабят.

– Не то слово! Убивают! – радостно потер руки бесенок.

Юноша крутанул кочергу в руке на манер меча, свернул с тракта и смело двинулся на шум. Делал он это очень профессионально, осторожно, практически бесшумно. Так, как учили его в ордене. Рядом сквозь кусты ломился бесенок. Картина, которая предстала перед его глазами, наполнила сердце ликованием. Пять человек явно уголовной наружности кто с заточками, а кто с ножами в руках, прищучили богато одетого горожанина, и потрошили его карманы. Они дружно обернулись на шум.

– Кого еще нелегкая принесла?

Кевин остановился, оценивая ситуацию. Он легко мог перебить всю эту толпу и голыми руками, но нож у горла горожанина путал карты. Для него это могло кончиться плохо.

– Слышь, ты, шел бы отсюда, пока на перо не нарвался, – лениво процедил один из бандитов, глядя на Кевина. Щупленький Люка опасений у него не вызывал.

Кевин молчал, не сводя глаз с ножа, приставленного к горлу горожанина. Пока юноша прикидывал, что делать, бесенок, неправильно поняв его колебания, решил подогреть бандитов, чтобы отрезать спутнику все пути к отступлению.

– Папик, – взмолился он, – дай я сам все решу. Я же знаю, ты сейчас их в извращенной форме будешь обучать тому-сему, кровь везде, кишки по всей поляне. Да эти петухи того не стоят. Папик, позволь я сам их аккуратно, без садизму, – уговаривал бес, косясь на бандитов в ожидании их реакции. – Их же место у параши. Папик, ну зачем загаживать природу? Тут такая симпатичная травка. Не стоит, папик!

Реакция уголовников была не совсем та, на которую рассчитывал бесенок. Вместо того, чтобы в обмен на явные угрозы и оскорбления броситься на обидчиков, они начали бледнеть и пятиться.

– Атас!

– Авторитет какой-то!

– Уходим!

Они оставили жертву и сломя голову бросились в лес. У горожанина от всего пережитого подкосились ноги, и он грузно осел на землю.

– А здорово у тебя это получилось, – уважительно сказал Кевин, помогая подняться спасенному.

– Тьфу! – сплюнул за его спиной Бессони.

– Ты что-то сказал?

– Я говорю, любой вопрос можно решить полюбовно. Эй, ты, задохлик. Благодари моего хозяина. Еще немного, и тебя бы тут зарыли.

– О да, – проблеял горожанин, – я вам всем очень благодарен за спасение. Я так полагаю, что ваш господин очень уважаемая личность в этих местах?

– А то! В авторитете товарищ, – подтвердил бесенок.

– А вы случайно не в трактир Джона Сильверучи направляетесь?

– Ну да, – подтвердил Кевин, – в «Последнюю гавань».

– Вас ко мне сам Вездесущий послал! – возликовал горожанин. – Вы как раз те, кто мне нужен! Вы не могли бы встретиться с моим господином? Он может предложить вам за соответствующую оплату одно дельце. Вам его провернуть ничего не стоит. Надо будет всего-навсего чуть-чуть поработать посредником.

– Не понял? – нахмурился юноша.

– Посредником в переговорах. Поговорили, вернулись, передали все, что интересует моего господина, и получили расчет.

– Я в темных делах не участвую! – отрезал Кевин. Покинув монастырь, он твердо решил вести праведную жизнь. Достаточно того, что судьба подкинула ему в спутники нечистую силу.

Такое заявление от местного «авторитета» слегка шокировало горожанина, а нечистая сила, пробормотав горожанину «пардон», бесцеремонно оттащила Кевина в сторону и начала искушать, жарко шепча ему на ухо.

– Ты что делаешь? Нам конкретное дело предлагают, за реальные денежки, а ты морду воротишь! Я, между прочим, каждый день кушать хочу, причем не один, а как минимум три раза в день. Как ты своего верного друга кормить собираешься, святоша?

– А ты мне друг?

– Еще какой!

– А вдруг это дело не соответствует понятиям рыцарской чести?

– Вот заодно и узнаешь, соответствует оно или нет.

– А если нет?

– Тогда разберешься со своим нанимателем по понятиям. И потом кто-то шо-то вякал, что жаждет подвигов, а теперь упирается, скотина! Соглашайся давай.

– Ладно, – сдался будущий рыцарь.

– Мой хозяин решил оказать вам эту услугу, – возликовал бесенок, подкатываясь к горожанину. – Веди нас к своему господину.

И горожанин повел. Его господин расположился лагерем недалеко отсюда. Метрах в двухстах на симпатичной полянке среди леса. Господин был достаточно важный, так как имел при себе охрану из тридцати человек, двое из которых были выпускниками ордена. Рыцари стояли по бокам полога походного шатра, бросая настороженные взгляды на пришельцев. На Кевина с бесенком, который мысленно радостно потер руки, нацелились взведенные арбалеты. «Со всеми ему сразу ни за что не справиться», – мелькнуло в голове Люки, и он опять начал изображать из себя крутого.

– Ты куда нас завел, волк позорный, – начал наезжать он на горожанина, схватив его за шиворот. – Баклан, ты что, рамсы попутал? Мой хозяин авторитет, он вам тут всем кишки на уши намотает!

Охрана напряглась. Все ждали только команды. Арбалетные болты были готовы сорваться в полет. Кевин судорожно сжал кочергу, мысленно проклиная бесенка. Даже его воинское искусство не способно было отразить все болты сразу.

– Идиот, – прорычал юноша, – отпусти его.

Прямого приказа бесенок ослушаться не посмел. Горожанин выскочил вперед и телом закрыл своих спасителей.

– Не стреляйте!

На шум из палатки вышел мужчина средних лет в роскошном камзоле. Верхнюю половину его лица прикрывала черная маска.

– Господин, я привел тебе нужных людей.

Господин окинул внимательным взглядом Люку, перевел взгляд на Кевина, профессионально вращавшего кочергу в руке.

– Ты уверен, что это те, кто мне нужен?

– Они только что спасли мою жизнь, разогнав пятерых бандитов. И я так понял, большие авторитеты в этих местах. Шли, между прочим, туда же, куда и я. В «Последнюю гавань».

– Слышь, ты, – ввязался в их диалог бесенок, – давай по делу базарь. У нас своих заморочек хватает. Нам еще с Джоном Сильверучи ряд проблем перетереть надо.

– Да, ты прав. Это те, кто нам нужен, Гаспар. Заходите, господа, – человек в маске откинул полог и первым вошел внутрь шатра.

Кевин пожал плечами, двинулся следом.

– Оружие, – преградили ему дорогу седоусые рыцари, многозначительно кивнув на кочергу.

– Что?!! – попытался было возбухнуть за спиной юноши бесенок, но Кевин коротко шикнул «Завянь!» и спокойно сдал кочережку. Он не был знаком лично с этими выпускниками родного ордена, так как они были гораздо старше его, и одновременно с ним не учились, но прекрасно понимал: они свято блюдут долг телохранителей, а потому в своем праве.

Охрана расступилась, освобождая путь. Внутри их уже ждал незнакомец в маске. Он сидел за походным столом, нервно барабаня пальцами по столешнице.

– Присаживайтесь господа.

Кевин и Люка, воспользовавшись приглашением, плюхнулись на табуретки. Незнакомец еще раз окинул их внимательным, оценивающим взглядом, тяжко вздохнул.

– Хотелось бы, чтоб все, о чем пойдет здесь речь, осталось между нами. До меня доходили слухи, что даже в вашей среде есть определенные понятия о воровской, бандитской чести… своеобразные, конечно, понятия, но все же есть. Это так?

– А то! – подбоченился Люка. – Пацан сказал, пацан сделал. За базар отвечаем…

– Даю слово ры… – юноша заткнулся. Официально он еще не был рыцарем и такими клятвами разбрасываться не мог.

– Что? – уставился на него хозяин шатра.

– Даю честное слово.

– Хорошо. – Хозяин склонил голову над столом и начал говорить, не поднимая от него глаз. – Обстоятельства сложились так, что никто из моих людей не может выполнить эту работу в трактире Джона Сильверучи. Мне нужен человек, который пользуется доверием в этой среде. Сейчас я вкратце обрисую вам суть дела. В этих лесах неделю назад у меня пропал караван. Шел из Пергана в Одерон. Вы об этом что-нибудь слышали?

– Пока что мы слушаем вас, – спокойно сказал Кевин, – но если вас волнуют убытки…

Незнакомец поднял голову, обжег юношу взглядом.

– Мне плевать на деньги! Там была девушка, и я готов заплатить в десять раз больше, чем стоит этот караван, чтобы вернуть ее! Мой маг утверждает, что она еще жива.

– Вот это базар по делу, – оживился Бессони. – Сколько там, говоришь, стоит этот караван?

Незнакомец отмахнулся от бесенка, как от надоедливой мошки. Как прирожденный лидер он сразу понял, кто главенствует в этой странной компании, и обращался только к Кевину.

– Войск у меня хватает. Мне бы найти гадов, сотру в порошок! Не хватает информации. Мне нужно, чтобы вы узнали у Сильверучи, чьих это рук дело, и где их найти. Или чтобы он свел меня с теми, кто эту информацию даст. Разумеется, все щедро будет оплачено. Вот вам задаток, – хозяин шатра кинул на стол кошель, – здесь пятнадцать золотых. Остальные пятнадцать потом. Это только для вас. Ну, как? Вы согласны?

У Кевина загорелись глаза. Тридцать золотых! Одна сотая часть его долга ордену сама просилась в карман. Однако брать деньги с человека, убитого горем…

– Маловато бу… – Люка заткнулся, получив болезненный тычок от Кевина локтем в бок.

– Согласны.

– Вот и прекрасно, господа, – с облегчением выдохнул незнакомец. – Я буду с нетерпением ждать вашего возвращения.

– Мы скоро вернемся, – Кевин поднялся, коротко кивнул хозяину шатра, сдернул с табуретки беса и поволок его за собой. – Еще раз без моего приказа что-нибудь вякнешь…

– Молчу, молчу!

Юноша принял из рук телохранителя на выходе свое оружие и решительно двинулся в сторону тракта.

– Ну, вот, и что хорошего ты сейчас сделал? – вопросил его бесенок, как только они удалились от лагеря метров на сто.

– Согласился помочь человеку, попавшему в беду.

– Откуда ты знаешь, что он в беде? Может, ему наложницу в том караване везли? Она его, может, терпеть не может, может, у нее где-нибудь хахаль на стороне, а тут на тебе, к старперу в постель!

Кевин нахмурился.

– Не верю! Ты видел его лицо?

– Оно было под маской.

– А глаза? Так за наложницу не переживают. У человека горе.

– У меня тоже. За какие-то жалкие пятнадцать золотых…

– Он обещал тридцать.

– Ха! Обещанного, знаешь, сколько ждут? Да мы с него весь твой долг слупить могли! Ты просто не даешь мне возможности выполнить условия нашего договора.

– Мы его не подписывали.

– Так устное соглашение было!

– Было. Потому тебя и терплю. Заткнись. Дай подумать.

– Зачем тебе думать? Для этого у тебя есть я. Какие проблемы мучают? Излагай.

– Неужто неясно? Это эти вот, городские, меня за крутого принять могут, а настоящие уголовники враз чужака учуют.

– Ты уверен? А те пятеро, что ноги от нас делали?

– Действительно… так это из-за твоего трепа.

– Так в чем проблема? Предоставь все дело мне! Сейчас в трактире мы все сделаем красиво, и я пошел по своим делам!

– Не понял.

– Я хотел сказать: к этому, в маске, пойду, за расчетом.

– А-а-а…

– А пару фраз по фене я тебе сейчас нарисую. Будешь выглядеть представительно.

Так, тихо-мирно беседуя, они добрались до трактира на перекрестке четырех дорог, который встретил их четырьмя мордоворотами с суковатыми дубинками в руках у входа. Оглядев экзотическую парочку с кочергой, они радостно заржали.

– Оружие в камеру хранения, – давясь от смеха, сказал один из них.

– У нас приличное заведение, – добавил второй, – с оружием нельзя.

– Вон туда складывай, – третий вышибала ткнул пальцем в деревянные подставки для оружия, стоящие вдоль стены у входа.

Из них торчали рукояти мечей и булав. Отдельно стояли полки для арбалетов. К каждому оружию была прикреплена деревянная бирка с номером. Четвертый вышибала уже извлекал из весящей на боку сумы очередную пару бирок.

Кочерга была его единственным оружием, и как истинный рыцарь, Кевин отдавать ее в недостойные руки не пожелал.

– У меня нет оружия, – ледяным тоном сообщил он вышибалам.

Люка за его спиной радостно потер руки. Все шло по плану.

– А что у тебя в руках?

– Кочерга.

– Зачем?

– Опереться, угли в костре помешать.

– Хватит тут дурачков из нас делать! – Дубинка в руках вышибалы с бирками угрожающе качнулась. – Быстро сдавай…

Договорить он не успел. Кочерга в руке Кевина пришла в движение, и дубинки всех четырех мордоворотов полетели на землю.

– Уюююй!!!

Вышибалы запрыгали, баюкая разбитые железным прутом пальцы рук. На шум вышел сам хозяин трактира. Кевин сразу узнал его по деревянной ноге. Послушники не раз травили байки в монастыре об этой колоритной личности. Бывший моряк, по слухам, промышлявший когда-то пиратством где-то в районе островных государств, сколотив капитал, обосновался в этих местах.

– Это что такое, якорь мне в глотку!!? – взревел он.

Из-за спины Кевина тут же вынырнул Люка Бессони.

– Твои мальчики, уважаемый, – начал ерничать он, распустив пальцы веером, – не по понятиям живут. У бедных путников последнее отбирают. Посох дорожный у сирых да убогих…

Однако реакция Джона Сильверучи была опять-таки не та, на которую рассчитывал бесенок. Посмотрев на Кевина, молча выпрямлявшего слегка погнувшуюся от ударов кочергу, он начал смеяться.

– Ай, умница! Вижу, вижу. Из молодых да ранних. Сам помню, в молодости так шалил. При моей-то наружности да с заточкой любая стража заметет. А вот отвертка… А ну, покажи, как ты ей орудуешь?

Кочерга в руке Кевина со свистом описала в воздухе черный полукруг.

– Ай, молодец! Хороший мальчик. Ну, проходи, мил человек. Свободные места еще есть.

Сильверучи грузно развернулся и заковылял обратно к стойке. Следом через порог переступили Кевин с Люкой.

– Нет, а у тебя все-таки здорово получается, – вынужден был признаться юноша. – Пару слов сказал, пальцами поводил, и все сразу стало спокойно.

Бесенок в ответ простонал что-то неразборчивое, оглядел трактир и вновь оживился.

– Друг, я нашел тебе оруженосца.

– Где?

– Да вот же он сидит!

Кевин проследил направление взгляда Люки и тихонько присвистнул. Это был единственный относительно свободный стол около раскрытого окна. За ним сидел мощный, тумбообразный тролль. Росточком он был не очень высокий, всего на две головы выше Кевина, но уж в ширину! Как минимум в два, а то и в три обхвата. Объем мышечной массы впечатлял. На нем были такие же кожаные нагрудники наемника, как и на Кевине с Бессони, только обшитые медными пластинами для защиты от ударов меча. Тролль был угрюмый, понурый и явно не в настроении. Перед ним стояла огромная кружка с элем, из которой он периодически отхлебывал, мрачно изучая мелкие трещинки плохо оструганной столешницы, на которой, кроме этой кружки, больше ничего не было.

– Видал, какой экземпляр?! – радостно воскликнул Люка. – И столик свободный. Сразу видно: человек хочет наняться.

– Да это же тролль!

– А ты что, расист?

– Да нет…

– Ну, так чего? Заодно научишься правильно общаться с нашими братьями меньшими!

– Ни хрена себе – меньшими!

– Я имел в виду с национальными меньшинствами. Пошли-пошли. Сейчас я ему проверочку на соответствие высокому званию оруженосца устрою.

– Э! Э…

Поздно. Худенький, верткий Бессони уже материализовался перед столом тролля и привычно распустил пальцы веером.

– Слышь, ты, фраер. У тебя местечко свободно? Мы тут с паханом типа отдохнуть хотим.

– Чего-о-о… – прогудел тролль, поднимая голову.

– Фраер, да ты еще и глуховат на оба уха! – обрадовался бесенок.

– Чего-о-о!!? – Тролль начал подниматься.

– Чего, чего, деревенщина!

Кевин вздохнул и заткнул обормоту рот.

– Работа нужна? – без обиняков спросил он.

– У… у… – мычал, пытаясь вырваться из железных объятий Люка.

– Ну, нужна. А чё этот задохлик наезжает? – прогудел тролль.

– Не обращай внимания. Трудное детство, дурное влияние улицы. Он по-другому не умеет.

– А-а-а… сирота. Понятно. Ну, присаживайтесь, коль разговор насчет найма пошел. – Тролль грузно опустился обратно на лавку, жалобно скрипнувшую под ним.

Кевин отпустил Люку и сел напротив. Кипящий от негодования бесенок пристроился рядом.

– Пойдешь ко мне в оруженосцы?

– А это что такое? Чё делать надо?

– Оружие мое носить будешь. В битвах вместе со мной участвовать.

– А-а-а… это типа ефрейтор при сержанте?

– Ну, типа того, – невольно скатился на троллий сленг юноша.

– Согласен! А сколько платить будешь?

Бесенок застонал.

– Еще один придурок на мою голову! Сначала соглашается, а потом про оплату спрашивает!

На его причитания никто внимания не обращал.

– Ну, это смотря какой заказ будет, – начал пояснять Кевин. – Скажем, попросят завалить злобную нечисть, кровососа там, или дракона…

– Так ты что, странствующий рыцарь, что ль? – выпучил глаза тролль.

– Ну, почти.

– Согласен!!! – завопил на всю таверну новоиспеченный оруженосец, да так, что Люка от акустического удара чуть не свалился с лавки.

– Однако, какой энтузиазм, – поразился он. – Слышь, дубоголовый, а чем тебе так нравятся рыцари?

– Они честь блюдут! – прорычал тролль. – И при дележе добычи… – тролль поперхнулся. – Короче, своих не обижают. Ну, странствующий рыцарь, давай знакомиться. Зырг.

Огромная лапища протянулась через стол.

– Кевин, – юноша без колебаний вложил в нее свою ладонь, и что есть силы сжал то, что сумели захватить пальцы.

– Уважаю, – одобрительно кивнул головой тролль, осторожно отпуская руку своего нового хозяина. – Хватка есть.

Юноша украдкой начал разминать наполовину раздавленные пальцы руки под столом.

– Ну, а тебя, сиротинушка, как звать? – повернулся Зырг к бесенку.

– Какой я тебе сиротинушка!!? Люка Бессони я. Погоняло Бес. Прошу любить и жаловать.

– Ты это… нехорошими словами больше не обзывайся. Не люблю я этого, – погрозил толстым пальцем тролль.

– Ха! Да на вашем языке весь мир ругается!

– Ну, как знаешь. Я тебя предупредил.

Бесенок понял, что шутки закончились, и предпочел заткнуться.

– Слушай, хозяин…

– Зови меня Кевин.

– Угу… Слушай, Кевин, А у тебя это… заказа какого уже нет?

– Какого заказа?

– Ну… это… деньжат заработать, а то кушать очень хочется.

– Как же я сразу-то не подумал, – расстроился юноша, вытаскивая из кармана кошель. – Извини. Пяти золотых в качестве аванса хватит?

Глаза тролля полезли на лоб.

– Хозяин, где твое оружие. Давай сюда!

– Зачем?

– Я его буду носить. И охранять. Пока я жив, никто до него не доберется!

Кевин рассмеялся и протянул своему новоиспеченному оруженосцу кочергу.

– Половой! – рявкнул тролль. – Всего самого лучшего сюда моему господину и вот этому придурку. Я проставляюсь! Да, и кабанчика пожирнее, поподжаристей лично мне!

Джон Сильверучи подковылял к их столу.

– Я в тебе не ошибся, мальчик, – одобрительно похлопал он юношу по плечу, кинул взгляд на лежащие перед троллем золотые. – Не успел появиться и уже обзавелся телохранителем. Да каким! Эй, быстро обслужить, – крикнул он половым, и те оперативно начали сервировать стол.

Увидев появившееся на столе великолепие, Люка от удовольствия даже заурчал и тут же начал отдирать от запеченного гуся ножку. Тролль то же самое проделывал над тушей молодого кабана, поджаренного на вертеле целиком.

– Да, сынок, если б ты мне так не нравился, с такими деньгами ты б отсюда не ушел.

– Кстати, Джон. У меня к тебе дельце одно есть. – Юноша решил, что момент для доверительного разговора подходящий.

– Ну, так и знал! – в восторге хлопнул себя по ляжке Сильверучи. – Не ошибся я в тебе, парень. А ну, подвинься, замухрышка.

Трактирщик бесцеремонно отодвинул бесенка в сторону и сел рядом с начинающим рыцарем.

– Да ты жнаешь, на кого наежжаешь? Я беш! – Люка выплюнул изо рта косточку. – Бес! – повторил он.

– Да, пройдоха ты еще тот, – согласился Джон. – Кошелек верни.

– Тьфу! – Бесенок засунул кошелек обратно трактирщику в карман.

– И отсядь от меня подальше, чтоб на виду был.

– А то что? – начал задираться Люк.

– А то ножичек, что у тебя под боком, почешет твои ребра.

Бессони как ветром сдуло на противоположную сторону стола.

– А ты знаешь, что друг твоего хозяина и твой друг? – спросил он тролля, примащиваясь рядом.

– Ну? – прогудел тролль.

– А друзей надо любить и защищать. Смотри, как кровожадно на меня косится эта пиратская морда.

– Балаболка, – отмахнулся Зырг, отодрал от кабаньей туши солидный кусок мяса и заткнул им бесенку рот. – На, пожуй, друг.

Кевин строго посмотрел на них, молча призывая свернуть дебаты. Однако они свернулись сами собой, как только бесенок получил свой кусок мяса. За столом раздавалось только чавканье.

– Тут такое дело, – вздохнул Кевин. – Неделю назад в этих лесах караван пропал. Из Пергана в Одерон шел. Не знаешь, чья работа?

Сильверучи сразу помрачнел.

– А твой какой интерес в том деле, сынок?

– Тут интерес не мой, а твой. Хорошие деньги за информацию дают.

Трактирщик помрачнел еще больше.

– Те, кто это сделал, конечно, гниды. Я своих никогда не сдаю, а этих не то что сдать, порвать хочется! Нравишься ты мне, парень. Послушай совета. Никогда не связывайся с магами, а тем более с некромантами. Это те еще сволочи. Опомниться не успеешь, как душа твоя окажется у Заблудшего, а сам ты будешь живым мертвецом ходить, исполняя волю этих нелюдей. И ни один гад из банды Задрыги здесь не появится! Они знают, что я любого из них лично своими зубами порву! Ладно, подкрепляйтесь. За обед, как положено, заплатите, а за эту информацию ничего не возьму. Еще и доплачу тому, кто до этих сволочей доберется. Из-за таких, как они, о нас, джентльменах удачи, дурная слава идет. У нас ведь как: украл, выпил, в тюрьму! Украл, выпил, в тюрьму! Романтика! А эти! Души человеческие при жизни красть!

Джон тяжело поднялся и двинулся обратно к стойке, сердито стуча по полу костылем и деревянной ногой. Старик явно был расстроен. Около Кевина тут же нарисовался Люка.

– Шеф…

– Чего? – удивленно уставился на него юноша.

– Ах, да. В этом отсталом мире до такого понятия еще недоросли. Шеф – это уважительная производная от босс. Что, опять непонятно? Темнота. Короче, это что-то типа начальник. Командир.

– А что, мне нравится. Шеф, шеф… – юноша покатал незнакомое слово на губах, вслушиваясь в звучание.

– Коротко, емко, и для непосвященных непонятно. Так и будем тебя звать. – Неугомонный бесенок потянулся через стол, чтоб отодрать еще один кусок от кабана, но получил щелчок по лбу от Зырга.

– Вон гуся своего уминай.

– А еще друг называется. Шеф, ты чуешь, какие открываются для тебя перспективы? На горизонте некроманты нарисовались. Целая банда! Я тебе обещал приключения? Получай! Опять же, дева невинная в опасности где-то в плену томится. Ты как истинный рыцарь просто обязан ее спасти!

– Да, – согласился Кевин, – тут я с тобой согласен. Как рыцарь я ее обязан спасти и…

– …сдать родственникам за офигительный выкуп! – закончил за него бесенок, за что тут же схлопотал подзатыльник.

– Ну. чё сразу драться-то? – разобиделся Люка. – Почему мы вообще даром должны корячиться? Не забывай, что, кроме меня, ты должен кормить еще и оруженосца.

– Я уже наелся, – сыто рыгнул Зырг.

– Но ты согласен со мной, что даром работать грех?

– А мне теперь по барабану, – похлопал себя по брюху тролль. – Шеф меня не обидит. Он рыцарь. Скажет: идти деву выручать – пойдем, скажет: стражников валить – завалим.

– Вот бестолочь! – окончательно сник бесенок, оказавшись в меньшинстве.

– Осталось только выяснить, где банду этого Задрыги искать, – вздохнул юноша.

– А чё их искать, – благодушно пожал плечами Зырг. – Я два дня назад от них утек. Повздорили малость. Добычу не поделили.

В помещении трактира наступила зловещая тишина.

– Упс… – Тролль поднял с пола котомку и начал сметать в нее все, что осталось недоеденного и недопитого на столе. – А теперь шеф, тикаем!!!

Зырг рыбкой ушел в окно с котомкой и вверенной ему шефом кочергой, заметно увеличив оконный проем в размерах за счет сорванных наличников. Затем оттуда появились его мощные длинные руки, выдернули Кевина и Люку из-за стола и утащили за собой. Трактир взорвался воплями.

– Мочи, гадов!

– Мальчика, мальчика не заденьте! – орал им вслед Сильверучи. – Он под моей охраной!

Толпа вывалилась из трактира и бросилась разбирать свое оружие из камеры хранения. Это дало Зыргу несколько драгоценных секунд, чтобы поудобнее перехватить своих новых друзей и помчаться прочь. Он несся гигантскими скачками с такой скоростью, что у Кевина и Люки, болтавшихся у него подмышками, уходили все силы на то, чтобы удержаться, судорожно цепляясь за его кожанку, и стараться не дать своим же коленкам выбить себе зубы. А вот зубам Зырга ничего не грозило, хотя в них он держал котомку с провизией и вверенное ему оружие – кочергу.

– Шеф, куда править-то? – промычал он на бегу сквозь плотно стиснутые зубы.

– Пока что правильным путем идешь, товарищ, – успокоил его Бессони, изогнувшись всем телом назад. – Я ж говорил тебе, шеф, что скоро ты на оруженосце, с шашкой наголо… Блин! А сзади никого!

Погони действительно не наблюдалось. Это привело бесенка в уныние. Его план возвращения в родной ад путем физического устранения отказывающегося подписать контракт клиента трещал по всем швам.

– Это хорошо, что никого. А теперь налево, – спокойно скорректировал движение тролля Кевин, – нас ждут где-то здесь.

Зырг вломился в лес. Зрительная память у юноши была великолепная. Они вылетели прямо на поляну, где около шатра нетерпеливо вышагивал господин в роскошном камзоле с маской на лице. При виде тролля его воины ощетинились мечами, а рыцари, гремя латами, заслонили собой тело хозяина.

– Тпррру-у-у, приехали, – скомандовал юноша.

Зырг поднял левую руку, и бесенок грохнулся на землю.

– Зараза! Гад! Волчара позорный! Ну, я до тебя доберусь!

Зырг, похоже, уже привык к манере общения странного спутника шефа, а потому на его вопли внимания не обратил. Он осторожно поставил на землю Кевина, освободил зубы от груза, и застыл перед шефом по стойке смирно с котомкой в одной руке и с кочергой в другой.

– Слава Вездесущему, – пробормотал незнакомец в маске. – А это с вами кто?

– Мой оруженосец, – любезно пояснил Кевин.

– На коня денег не хватило, – ядовито прошипел бесенок, – вот он и нанял оруженосца. Чтоб оружие и его носил.

– Ну, что ж, – усмехнулся незнакомец, – пройдемте в мой шатер. Я надеюсь, у вас есть приятные для меня новости?

Кевин с Люкой вновь расположились за столом вельможи. То, что этот господин принадлежит к высшему сословию, юноша уже не сомневался.

– Гаспар, принеси вина, – крикнул незнакомец.

Слуга внес в шатер поднос с тремя бокалами, источающими тончайшие ароматы хорошо знакомого Кевину монастырского вина. Оно было из ордена. В этом он был уверен. Это еще раз утвердило его во мнении, что господин в маске сказочно богат, раз позволяет себе заказывать такой баснословно дорогой напиток.

Хозяин шатра и его гости подняли бокалы и сделали глоток.

– Ну, и? – вельможа вопросительно посмотрел на Кевина.

– Плохи ваши дела, уважаемый, – тут же начал разглагольствовать бес. Юноша грозно посмотрел на него, но тот намек проигнорировал. – С этими отморозками никто не хочет связываться. Работают на каких-то жутких некромантов. Мой кореш, – хлопнул он по плечу изгнанника, – с огромным трудом уговорил Сильверучи поделиться информацией за сто монет, кстати, включите их в счет, и он ему такие страсти рассказал!

Кевин зашипел от возмущения.

– Вы видите, пацан даже лишился дара речи, когда узнал, какие эти гады зверства творят. Там одна магия сплошная. Вампиры, куча оборотней и мертвые с косами стоят. А уж баньши-то как завывают! У-у-у!!! Короче, к их логову просто так не подойти, но шеф, – ткнул он пальцем в юношу, – решился все же вам помочь. Но это будет стоить дорого.

– Я за ценой не постою. Ну, а вы что скажете? – незнакомец в упор смотрел на скрипящего зубами юношу. – А то ваш друг все говорит-говорит, а вы молчите.

– Хочу дать ему высказаться до конца, а уж потом…

– Ну вот, опять угрозы! Да я же мозг! Я – гений! Пока он мямлит, я уже план компании продумал!

– И в чем он состоит? – повернулся к Люке вельможа.

– Значит, так. Я, шеф и тот вон отморозок с кочергой, что у шатра стоит, под видом грибников темной ночью подползаем к банде вплотную, а потом одного! Второго! Третьего! И тишина… Потом мы берем атамана и начинаем его пытать. Где дева невинная!!? Он тут же все рассказывает, и мы вешаем его на дерево, соорудив петлю из его собственных кишок.

– Кроваво, грубо, но с бандитами иначе нельзя, – согласился вельможа.

– И за все за это мы просим жалкий десяток золотых за каждого бандита.

– Это недорого, – кивнул головой незнакомец в маске.

– В банде триста человек.

– Я заплачу эти деньги, если вы сделаете свое дело.

– И за атамана отдельно тысячу! – начал входить в раж бесенок.

– И это приемлемо.

– А за деву невинную две!

– И деву оплатим.

– Ну… ну… и наградные тысячу!

– Не возражаю.

– Каждому. Учтите, у нас трое рыл!

– И кто-то сейчас в это рыло схлопочет, – подал, наконец, голос Кевин.

– Да для тебя ж, болван, стараюсь! Я ж твой импресарио. Ты в финансовых делах ни черта не смыслишь!

– За до… за девушку мне восемь тысяч не жалко, – повернулся к Кевину вельможа. – Мне только план вашего импресарио не очень нравится. Дебилизмом слегка отдает.

– Полностью с вами согласен, ваша светлость. Карты этой местности у вас под рукой есть?

– Я обыкновенный горожанин, – насторожился вельможа.

– Ну да, конечно, – скептически хмыкнул юноша. – Так у вас карты есть?

– А ты в них разбираешься?

– Немного, – скромно кивнул головой Кевин.

– Гаспар! Достань там мои карты, – крикнул незнакомец в маске.

В шатер вошел слуга с небольшим походным сундучком в руках, извлек из него сложенные в несколько раз плотные бумажные листы и протянул хозяину.

– Не мне. Ему, – кивнул тот головой на Кевина.

Юноша принял бумаги, развернул их на столе.

– Ваш караван шел из Пергана в Одерон. Но и Перган и Одерон страны большие. Уточните, пожалуйста, начальный и конечный пункт движенья каравана.

– Из Герибада шел в Босгон.

– Ага, понятно. Из одной столицы в другую. Самый короткий путь, что напрямую, ведет лишь по одному тракту. Это здесь. На территории Пергана, где училась ваша дочь, герцог Антуйский, их захватить не могли…

Вельможа подскочил:

– Откуда вы узнали мое имя?

– Простите, герцог, но ваш герб красуется на карте. А геральдика Одерона и родословная первых лиц государства не является государственным секретом, как и то, что ваша прекрасная дочь Офелия обучается в институте благородных девиц при женском монастыре Герибада.

Вельможа раздраженно сорвал с себя маску, рассыпав пепельные волосы по плечам.

– Простите, юноша, мою горячность. Нервы. То, что моя дочь училась там, ни для кого не секрет, а вот то, что ее похитили…

– Как вы позволили ей ехать с этим караваном? – недоуменно спросил Кевин. – Да еще по такому опасному пути?

– Да кто ж ей разрешал? Я сам готов прибить эту охрану, только некого уже! Пойти на поводу у глупой девчонки! Домой побыстрее хотела попасть дурочка. Ну, нет бы морем. Обогнули мыс Алантии и все дела. На неделю дольше, зато надежно. Пару боевых фрегатов в охрану и никакие пираты не страшны! Уж для брата короля Одерона герибадцы бы расстарались. А, да что теперь говорить! – герцог раздраженно махнул рукой.

– Ясно. Для начала, герцог, опишите мне свою дочь. Я не имел чести быть представленным ей. Как я ее узнаю?

– Да, конечно.

Герцог извлек из сундучка портрет в золотой рамке и протянул его Кевину. С портрета на юношу смотрела белокурая красавица. Аристократичные черты лица не портил даже миловидный курносый носик. Более того, он придавал ей еще больше очарования. Озорные глаза насмешливо смотрели на Кевина. Что-то в них было колдовское. Они гипнотизировали его, затягивая, как в омут.

– Запомнили? – спросил герцог, ревниво отбирая портрет.

– О да… такую трудно забыть. – Юноша потряс головой, стряхивая наваждение. – Так… Теперь слушайте мой план, герцог. На ту сумму, что мой импресарио, – Кевин покосился на бесенка, – из вас только что чуть не выколотил, собирайте караван. Подвод двадцать, тридцать. Груз должен быть соответствующий. Шелк, самоцветные каменья, золото с одеронских приисков. Пусть двигается тем же путем, что и предыдущий караван, только в другом направлении. Из Босгона в Герибад. Это чтоб времени даром не терять. Здесь вы такой караван соберете быстрее. Охрану ей дайте усиленную для вида. И даже парочку рыцарей ордена Белого Льва. Кстати, ваши телохранители вполне сойдут для этой цели. Тем более, что они под рукой. Я покажу им знак, по которому они должны будут смыться вместе с охраной, не вступая в бой.

– А зачем это?

– Дело в том, что я, кажется, знаю, кто похитил вашу дочь и где искать банду, которая это сделала.

– Тогда зачем нам эти сложности? Я могу в любой момент поднять все королевские войска, и от этой банды не останется…

– А от вашей дочери что останется? Ножом по горлу чик, и все!

Герцог сник.

– Чья это банда?

– Некоего Задрыги. Ходят слухи, что за ним стоят некроманты, так что действовать надо осторожно, изнутри. Я со своими друзьями должен буду втереться к ним в доверие. А единственный способ его завоевать – это сдать им ваш караван. На такой куш они должны клюнуть. Так что, если вы согласны с моим планом, то давайте команду. Как только караван тронется в путь, я начну действовать.

– Ждать долго не придется. У меня всегда при себе есть походный маг. Сейчас я отдам ему необходимые распоряжения.

Герцог стремительным шагом вышел из шатра.

– И вот как тебя после этого называть? – вопросил Кевина бесенок, как только они остались наедине.

– Шефом.

– Я тебе восемь тысяч выколотил! На пять тыщ больше, чем на тебя орден повесил, а ты все коту под хвост одним махом пустил! Нет, ну как работать? Ты просто не даешь возможности мне выполнить условия нашего договора!

– Я рыцарь и за спасение невинных дев мзду не беру!

– Тьфу! И еще скажи: из общественных складов колбасу не подворовываю.

– А вот за это ты у меня сейчас схлопочешь!

В шатер вновь вошел герцог.

– Караван выйдет из Босгона завтра поутру.

– Отлично. – Кевин склонился над картой, прикидывая расстояние. – Так, через два дня он будет здесь, и к нему присоединятся ваши телохранители. Зырг! Ко мне! – крикнул юноша.

В шатер ввалился тролль.

– Отсюда до банды Задрыги долго идти?

– Ежели пешими, за сутки дойдем.

– А конными? – подался вперед герцог. – Я дам вам лучших лошадей!

– Не, меня кобылы не выдерживают… кони тоже, – на всякий случай уточнил тролль.

– А кроме него никто дороги не знает, – вздохнул юноша. – Значит, пойдем пешком. Сутки туда, и еще двое суток до подхода каравана. Позвольте мне проинструктировать ваших телохранителей и откланяться. Время еще есть, но его не так много.

– И вы даже не хотите обсудить ваш гонорар? – герцог в упор смотрел на юношу.

– Я не привык зарабатывать на чужом горе. Спасти невинную деву – это мой долг.

– Не вы один такой проницательный, юноша. С рыцарями встречаюсь не в первый раз, но с таким впервые. Вы ведь выпускник ордена Белого Льва?

– Да, – потупился юноша, – но рыцарского звания получить не успел.

– Как же так получилось?

– Долгая история, герцог. Сейчас не время и не место обсуждать эту тему. Надо спешить.

– Чую – у вас проблемы со святыми отцами. Кстати, вы так и не представились, юноша. Как вас зовут?

– Кевин.

– Кевин, и все?

– Урожденный граф Рональд Ромейский, – хмуро добавил юноша.

– Вот даже как… – что-то в этом имени герцога насторожило. Он задумчиво посмотрел на юношу. – Если вы вернете мне мою дочь, рыцарь Кевин, я сделаю все, чтобы решить ваши проблемы со святыми отцами, поверьте.

Герцог с Кевином и его компанией вышли из шатра, и юноша тут же начал инструктировать стоящих у входа телохранителей. Тролль же, пользуясь случаем, отошел в сторонку за шатер, сел на землю, пошарил в котомке, извлек из нее не догрызенную бесом тушку гуся, и запихал ее чуть не целиком в рот. Пробежка по свежему воздуху возбудила его аппетит, а зачем обижать свой желудок, если нарвался на такого замечательного хозяина? Тролль потряс котомкой, прислушиваясь к звону золотых. Покидали они трактир так поспешно, что Зырг просто не успел расплатиться, чисто автоматически сметя со стола в котомку деньги вместе с едой. Ну не возвращаться же назад, чтоб отдать, если шеф сказал: надо спешить!

Надо сказать, что Зырг был очень порядочный тролль, из-за чего и влипал все время в разные неприятные истории. Он был когда-то и наемником, и охранником, и даже некоторое время бороздил моря под пиратским флагом, но как только кто-то из сержантов, атаманов или капитанов начинал крысятничать, верша неправедный дележ добычи, все кончалось очень плохо и для сержантов, и для атаманов, и для капитанов и для всех их прихлебателей. Потому-то он и возликовал, с легкой лапки бесенка попав в оруженосцы к рыцарю. Пусть и не дипломированному, но все-таки рыцарю! Наконец-то, впереди его ждала сытая, хотя и неспокойная жизнь.

Тем временем Кевин закончил инструктировать телохранителей.

– Молодой человек, вы уверены, что я не могу что-нибудь для вас еще сделать прямо сейчас? – настаивал герцог. Взгляд его прошелся по юноше. – У вас ведь нет при себе даже меча! – Герцог Антуйский сдернул со своего пояса меч вместе с ножнами. – Это родовой, фамильный меч. Прошу вас, примите.

Кевин взял его в руки, потянул из ножен клинок. Кроваво-красный рубин на гардле меча вспыхивал алыми искорками в лучах полуденного солнца. Он сразу почувствовал, что этот меч не по его руке и не для него.

– Спасибо, герцог. Это большая честь для меня, но вынужден буду отказаться. Мне нужен боевой меч. Меч не для парада, а для битвы, чтобы крушить врага. Боюсь, этот подарок будет медвежьей услугой, как для меня, так и для вашей дочери. В мой план такой меч не вписывается.

– Так выберете тот, что вам придется по душе! – воскликнул герцог, широким жестом руки обводя своих воинов, которые, решив, что герцог им устраивает смотр, торопливо начали строиться по отделениям.

– Попробуем. Пусть вот этот десяток нападает на меня с мечами, а я постараюсь выбрать лучший.

– Но вы же без оружия!

– Это не страшно.

Герцог покачал головой, но все же дал знак первому взводу. Наемники вышли вперед, обнажили мечи, но воспользоваться ими не успели, потому что Зырг к тому времени закончил свой ленч. Сыто рыгнув, он высунулся из-за шатра и увидел, что на его рыцаря какие-то козлы наезжают с ножичками, а так как разговор Кевина с герцогом он благополучно прослушал, то принял свои меры для спасения хозяина. Наемники стояли к нему спиной, никакими моральными устоями, типа лежачего не бить, он не был отягощен, а потому баталия закончилась быстро. Десять энергичных взмахов кочергой аккуратно уложили первый взвод на травку.

– Шеф, ты чё с ними не поделил?

– Зырг, ну кто тебя просил! – простонал бес, уже предвкушавший, что его самонадеянного клиента сейчас прикончат. Надо же так выпендриться! Выйти безоружным против десятка мечников!

– Зырг, ну, в самом деле, перед герцогом же неудобно, – расстроился Кевин. – Смотри, сколько его людей из строя вывел. Успокойся и отойди в сторону. Я просто разминаюсь и меч себе выбираю.

– А-а-а… – Зырг почесал кочергой затылок и послушно отошел. – Только это, шеф, если они тебя того, то я их это, тоже того…

– Да, с таким оруженосцем вам ничего не страшно, – покачал головой герцог.

– Если не возражаете, давайте еще один десяток попробуем, – предложил Кевин.

Герцог подал знак, и вперед выступил второй десяток воинов. Опасливо косясь на Зырга, деловито распрямлявшего кочережку, они обнажили мечи и бросились на юношу. И вот тут-то Кевин и показал настоящее искусство рукопашного боя, которым славились все выпускники ордена. Он подныривал под мечи, со свистом рассекающие воздух, делал неуловимые движения то рукой, то ногой, после чего наемники летели на землю, как правило, отдельно от своего оружия. Юноша положил свой десяток на землю почти с такой же скоростью, с какой Зырг положил свой. Вернее, не весь десяток. Один обалдевший воин был на ногах. Меч его делал плавные движения в воздухе помимо его воли, так как поверх руки воина на рукояти лежала еще одна рука.

– Прекрасная балансировка, – одобрил Кевин меч, прислушиваясь к свисту рассекаемого воздуха. – Вот этот, пожалуй, подойдет.

Воин кубарем покатился по земле, оставив в руке юноши свое оружие.

– Я за что вам деньги плачу? – заорал потрясенный герцог. – Профессионалы, мать вашу! Всех уволю без выходного пособия!

– Ваша светлость, – простонал один из наемников, оставшийся без меча, баюкая вывихнутую руку, – так он же явно из ордена Белого Льва.

– Отдай ему ножны, бездельник!

– А я, пожалуй, вот с этого ножичек сниму, – Зырг деловито разоружил одного из воинов, которого перед этим благословил кочережкой.

– Ты что делаешь?! – зашипел на него Кевин.

– Правильно делает! – отрезал герцог и повернулся к Люке: – Может, и вы подберете себе оружие, молодой человек?

– Мое оружие вот это, – постучал себя по голове бесенок. – Я мозговой центр и душа этой компании.

– А ну как эту душу кто-нибудь булавой или из-за угла ножом?

– Я мысль, а мысль убивать нельзя, ибо она бессмертна! И, в конце-то концов, зачем я таскаю за собой этих двух обормотов? Им что, защитить меня западло?

Герцог только покачал головой, затем опять повернулся к Кевину.

– Я хотел бы снабдить вас деньгами в дорогу.

Однако юноша, радостно пристегивающий к поясу меч, отказался и от этого дара.

– Настоящему рыцарю для подвигов презренный металл не нужен. Разрешите откланяться герцог, нам пора идти.

– Вездесущий с вами.

От прощального напутствия бесенка чуть не стошнило.

Герцог смотрел им вслед.

– Рыцарь с гипертрофированным чувством долга, вечно голодный тролль, не отягощенный высокой моралью, и пройдоха, который явно не дружит с головой. Таким придуркам обычно везет. – На глаза его навернулись слезы. Он начинал верить, что его дочь действительно спасут. – Хотя главный придурок здесь я. Это ж надо было доверить спасение своей дочери таким идиотам. Что на меня нашло? Нет, надо подстраховаться.

4

«Придурки» опять шли через лес. Впереди тролль, следом Кевин с Люкой.

– Значит, рыцарь, говоришь, – кипятился бесенок.

– Угу.

– А как ты с орденом будешь расплачиваться? Ладно, об этом молчу, но что ты по дороге жрать будешь, сволочь? Да и мы тоже!

Кевину стало стыдно. Его рыцарское эго опять заставило забыть о том, что он теперь не один. Выручил его тролль.

– Да на фига деньги в лесу? Лук соорудим, птичек настреляем. Хорошо бы на вепря набрести.

– Вот именно, – обрадовался юноша. – И, кроме того, у меня еще десять золотых есть.

– И у меня пять осталось, – обрадовал друзей тролль. – Так что насчет пожрать проблем не будет, а вот как вас разбойникам представить, когда придем, я даже не знаю.

– Да обычными стражниками Босгона, – беспечно махнул рукой Кевин. – Узнали про караван, решили подзаработать.

– Шеф, я ж говорил, что там немножечко повздорил, – тяжко вздохнул Зырг, – так что насчет стражников не прокатит. Даже разговаривать не будут, сразу на ножи поднимут. Нужно что-то более авторитетное, серьезное. Такое, чтобы лесная братва сразу зауважала.

– Ну, на ножи-то плевать, – задумчиво пробормотал Кевин. – Сколько их там в банде?

– Я чё, их пересчитывал? Человек пятьдесят, может, больше. Я ж там и был-то всего два дня.

– Пятьдесят для нас троих – это, конечно, ерунда, но дела-то ведь не сделаем. Наша задача – дочь герцога спасти, а не банду уничтожить. Хотя, одно другому не мешает.

– А что это душа нашей компании молчит? – спросил Зырг. – Та самая, которая наша мысль?

– Душа вашей компании как раз имеет мысль и в данный момент ее думает, – тут же отозвался Люка.

– И о чем она думает?

– Настораживает меня имя вашей герцогини. Офелия… Боюсь, что мы найдем ее в пруду не очень свежим хладным трупом.

– Чего!!? – взревел Кевин. – И это все, что ты надумал?

– А что тебе не нравится? Соответствующие исторические прецеденты были…

– Мне твоя мысль не нравится, – отрезал юноша. – Так что надумывай другую.

– Не волнуйся, шеф, обязательно надумает. А если не надумает, то я ее прибью, – посулил тролль.

– Кого? – не понял бес.

– Мысль. Вот этой кочережкой.

– Я ж вам сказал, что мысль убивать нельзя!

– Чего не сделаешь ради любимого шефа, – вздохнул тролль.

– Зырг, – рассмеялся Кевин, – да брось ты ее.

– Кого?

– Кочергу. У тебя ж теперь прекрасный меч есть.

– Что ты, хозяин! – в священном ужасе прошептал тролль. – Я же оруженосец, а это первое оружие, которое ты мне доверил охранять!

– Всем тихо! Кажется, идея! – похоже, Люку озарило.

– Вот видишь, шеф, как просто, – прогудел Зырг. – Хорошее оружие ты мне доверил. Только я про кочережку заикнулся, и сразу – идея!

– Молчи, презренный, – отмахнулся бес. – Нет, лучше скажи: ты в банде Задрыги магов видел?

– Да они там терли между собой, что атаман с ними дела имеет, а так не видел.

– Отлично! Шеф, мы представим тебя магом!

– Чтоб я, будущий рыцарь ордена Белого Льва, представлялся магом?!! – разъярился юноша.

– Тихо-тихо. Зырг, кочергу ему не отдавать! Пусть бандиты деву невинную мучают, насилуют, пытают, наш хозяин-белоручка брезгует представиться магом, чтобы ее спасти.

Слова бесенка отрезвили юношу.

– Зырг. Нам так и не удалось потолковать об этом. Ты в нападении на караван участвовал? – спросил Кевин.

– Не, я позже в банду пришел. Но про караван разговоров много было. Добыча неплохая им тогда досталась.

– А люди? Охрана, девушка.

– Задрыга всех оптом некромантам загнал.

– Так ее сейчас в банде нет?

– Не-а, – мотнул головой тролль.

– Так что ж ты раньше молчал, дурья твоя башка?! – взорвался юноша.

– Так вы ж меня не спрашивали.

– Тьфу!

– Да, тут мы дали маху, – закручинился бесенок. – Надо сразу было эту орясину пытать на предмет девчонки. Теперь только один выход остался.

– Это какой? – хмуро спросил Кевин.

– Магом тебе срочно стать, вот какой! Желательно некромантом. Втереться в доверие к бандитам, и через них выйти на тех, кому они продали герцогскую дочь. Нет, если не хочешь, то, пожалуйста, можем хоть сейчас развернуться обратно. Только как ты герцогу потом в глаза смотреть будешь?

Кевин резко остановился.

– Ты прав, Люка. Паршивый из меня рыцарь. Все о себе да о себе. Дева невинная в беде, а я тут… Все, ищем подходящую полянку и устраиваем привал! Зырг, на тебе охота, костер, ужин и организация ночлега. Люка, начинаешь учить меня магии. За дело!

Полянку нашли быстро, и дело закипело. Тролль оперативно натаскал сушняка, но костер ему бесенок развести не дал.

– Брысь отсюда, это будет наш первый тренажер. На тебе кабан. А ты слушай, – повернулся он к Кевину, который уже увеличил писание Святого Сколиота до гигантских размеров. – Страница шестьдесят вторая. Псалом номер девятнадцать. Его надо вызубрить наизусть. Разжигание костра с помощью магии. Заклинание называется «Огненный шар».

– Да тут псалом про тушение адского огня Заблудшего именем Вездесущего!

– Совершенно верно. Я ж говорил тебе, что вся твоя святая книга – это заклятия и контрзаклятия. Контрзаклятиям вас в монастыре уже обучили, хотя получаться они будут только у того, кто обладает магическими способностями, у тебя они есть, а вот заклятия тебе надо зубрить сейчас. Читай между строчек про себя, пока не выучишь наизусть. А когда будешь произносить вслух, мысленно представь себе объект, который хочешь воспламенить, и пожелай этого. Только желание должно быть очень сильное, чтобы заклинание получилось. И не забывай про ударения! Это очень важно!

Тролль покачал головой и углубился в лес. Вепрь. Размечтались. Эти звери дубраву любят, там, где желудей много, а тут чистейший строевой лес. Корабельные сосны. Белок, что ли, настрелять? Зырг смотал с пояса тетиву, изготовленную из скрученных вместе сушеных буйволовых жил, и начал озираться в поисках подходящего материала для лука и стрел.

– Твою ма-а-ать!!!

Взрыв со стороны поляны заставил его резко обернуться. В небо поднимался огненный смерч. Тролль со всех ног кинулся обратно и застыл при виде открывшейся перед ним картины.

На месте несостоявшегося костра зияла приличного размера воронка, с неба медленно оседали хлопья седого пепла (все, что осталось от сушняка), жухлая, пересохшая трава вокруг воронки горела, быстро завоевывая пространство. Но больше всего его поразило странное всклокоченное, прокопченное существо, азартно тыкавшее носом его рыцаря в писание Святого Сколиота.

– Ударения правильно делать надо, придурок! Ты ж меня чуть не спалил!

– А чего ты туда полез, когда я уже заклинание читать начал?

– Дровишки подправить. Они ж у тебя при первых же словах разбегаться начали.

– Почуяли, видать, что мы им уготовили.

– Эй, – крикнул им тролль, – а вы не сгорите?

Кевин с подпаленным Люкой оглянулись. Огненный круг стремительно разрастался, приближаясь к учителю и его незадачливому ученику.

– Контрзаклятие читай! – заверещал бесенок.

Его-то Кевин знал наизусть, и запел привычный псалом. Небо мгновенно потемнело, сверкнула молния, грянул гром, и на землю хлынули потоки ледяной воды. Ливень был страшный.

– Зырг, где бы еще достать сушняка? – стуча зубами, спросил юноша. – Костерчик бы разжечь надо. Похолодало что-то.

* * *

Дождь, наколдованный начинающим магом, кончился только к закату. Все это время они провели под разлапистой елью, спасаясь от ледяных потоков воды. Бесенок категорически отказался обучать дальше, как он выразился, всяких недоделанных святош и сказал, что все сделает за него сам, так как очень дорожит тем местом, откуда у него растет хвост. Это очень заинтересовало Зырга, и его, наконец, просветили, объяснив, что из себя представляет мысль, которую убивать нельзя. Тролля это не смутило. Ну, бес и бес. Подумаешь! Раз его рыцаря такая компания устраивает, то и он не против, лишь бы кормили исправно и хорошо. С кормежкой, правда, пошли проблемы. Дикие магические эксперименты Кевина сорвали охоту: дичь вся попряталась по норам, спасаясь от дождя.

Наутро они возобновили путь, обсыхая на ходу под ласковым летним солнышком, все выше и выше поднимавшимся над лесом. Спеша наверстать упущенное время, они порой переходили на бег.

– Далеко еще? – спросил юноша тролля, когда солнце достигло зенита.

– Часа через два добежим. Я вот думаю, а как нам нашего рогатого представить? Он такой щупленький, что за наемника не сойдет.

– Никак, – сердито буркнул Бессони, бежавший рядом с Кевином. – Положитесь на меня, я все устрою.

– Вообще-то, он пару раз мне здорово помог, – признался Кевин, переходя на шаг. Его спутники тоже снизили скорость. – Если честно, то меня хоть и учили всю жизнь драться, но я этого не люблю. Ибо сказано в писании, что каждая жизнь священна. Так нет, ведь, лезут, суетятся, ножичком пырнуть пытаются, и ведь не думают о том, как это больно, когда хребет об колено ломается. А Люка молодец: где надо поговорил, где надо пальцы веером расставил – и все сами разбегаться начинают.

Бесенок покосился на Кевина, и глаза его виновато заблестели.

– Шеф, я передумал. Продолжим обучение магии, только по другой методике.

– Какой? – сразу заинтересовался юноша. Надо сказать, что чувства, которые он испытал, вызывая огненный смерч и дождь, были незабываемые. Если б все это было не от Заблудшего… Эх!

– Практической методике, основанной на методе чувственного восприятия, на уровне сознания и подсознания.

– Мудрено говоришь, а конкретнее?

– Конкретнее скоро узнаешь.

Через два часа, как и предсказывал Зырг, они добрались до цели своего путешествия.

– Теперь тихо, – сказал он, как только они вышли на лесную тропу. – Сейчас будет первый дозор… А где Люка?

Кевин начал озираться. Бесенка нигде не было.

– Эй, Люка, ты где? – прошептал он.

– Да тише, здесь я, – прошептал ему на ухо знакомый голос. – Говорил же, представлять меня не надо будет.

– Ну, ты шустрик, – одобрительно покачал головой юноша. Бесенок превратился в невидимку. – Мне бы твои способности.

– Подпиши контракт, будут.

– Я те подпишу! – тут же рассердился Кевин и попытался заехать невидимому бесенку по пятачку.

– Не попал, не попал! – радостно пропел ему Люк в другое ухо.

– Вы бы потише, – осадил товарищей Зырг. – А то глазом моргнуть не успеете – стрелами утыкают. – И тут же заорал во всю глотку: – Эй, вы, варначьи морды, кто сегодня в дозоре?

В кустах что-то зашуршало.

– Никак Зырг приперся, ну, сволочь…

– А, Кривозуб, – узнал по голосу собеседника тролль. – Зови атамана. Дело есть.

– Это кого ты с собой приволок? Сдать нас хочешь, троллья морда?

– Ты атамана зови. Дело серьезное намечается. Крупное.

– Задрыга будет счастлив тебя видеть.

Раздался свист. Он был какой-то особенный, с переливами. Где-то в отдалении, в лесу, в ответ тоже засвистели, и через несколько минут на лесную тропу вывалилось человек двадцать разбойников. Справа и слева от Зырга с Кевином затрещали ветки кустарника. Бандиты брали их в кольцо.

– Сам пришел, – радостно заржал один из них, выставив напоказ ряд редких, гнилых зубов. – Ну все, хана тебе, Зырг. Как вы думаете, в топоры его взять или стрелками утыкать? – повернулся к своим подельщикам Задрыга, и только тут Кевин увидел за его спиной горб.

Да, атаман лесных разбойников был колоритной фигурой: горбатый, колченогий (одна нога короче другой), старый, низкорослый и наполовину беззубый. Было на что посмотреть. Остальные, в принципе, выглядели не лучше. У многих были свернуты на сторону носы, выбиты в явно недавней драке зубы, а кое у кого на лице красовались огромные фингалы аж на поллица.

– Случайно не твоя работа? – спросил юноша своего оруженосца.

– Моя, – прогудел Зырг.

– Теперь понятно, за что они тебя так сильно любят. Вот только делать что? – рука Кевина легла на рукоять меча. – Смотри, сколько у них арбалетов. Все болты я сразу не отобью. И этот гад рогатый куда-то делся. А ведь помочь обещался, сволочь!

– Ежели нас убьют, я ему морду начищу, – успокоил шефа Зырг.

В стане разбойников тоже совещались: как и чем мочить обидчика и его спутника заодно. Дебаты сильно не затянулись. Что из себя тролль в ближнем бою представляет, прочувствовали недавно все, а потому решили превратить его в подушечку для стрел. Разбойники подняли арбалеты и…

Рука Кевина сама собой взметнулась вверх, а пальцы против его воли сложились в странную фигуру. Что-то невидимое рванулось из него в разные стороны, и арбалетные болты рухнули на землю, не долетев до цели.

– Это называется щит, – прошептал ему на ухо бесенок. – Понял, как это надо делать?

– Понял, но если ты еще раз без моего ведома посмеешь такое отчебучить, то я тебя… – прошипел Кевин. – …Зырг, дай мне кочергу! Я ему покажу, как лезть в мою голову!

– Маг, это маг!

– Он колдуна привел, – заволновались разбойники.

– Да еще и бесноватого. Ты смотри, чё вытворяет-то!

Кевин так яростно хлестал вокруг себя кочережкой, что даже Зырг предпочел отойти на безопасное расстояние.

– Шеф, ты бы им сказал пару слов, – деликатно попросил он, – а то не так поймут. А этого гада мы еще успеем прищучить.

Кевин опомнился. Его оруженосец был прав. Дело прежде всего.

– На этот раз я вас пожалел. В следующий раз не буду. Любая стрела, нож или топор, запущенные в нашу сторону, вернутся обратно, а потом оставшиеся в живых начнут завидовать мертвым. Ясно?

– Ясно, ясно, – загалдели разбойники.

– Эк завернул, – шепнул в ухо Кевину невидимый бесенок. – Даже мне страшно стало.

– Зырг, – подал голос горбун, – а с чего это маг решил с тобой связаться?

– Куш хороший светится. Вот он и попросил его с вами свести.

– Рассказывай сказки, – недоверчиво ощерился Задрыга. – Маги деньги лопатой гребут.

– Ну… его немножко это… – в ухо Зырга тут же зашептал невидимый бесенок, подсказывая слова, – …из школы маги вытурили… за аморальное поведение. С искусством Заблудшего связался.

Кевин при этих словах весь скривился, но промолчал. «Надо терпеть, – мысленно уговаривал он себя, – ради девы невинной надо терпеть эту муку. Прости меня, Вездесущий!» Юноша с большим трудом сдержался, чтоб не осенить себя знамением Господа.

– О! Искусство Заблудшего! – Маленькие глазки Задрыги загорелись. – Может, и демона вызывать умеете, господин маг?

– Я?!! – в ярости прорычал юноша, но рот ему тут же закрыла невидимая рука, и тенорок Люки прокричал из-за его спины:

– Любого, хоть сейчас! Хочешь, Заблудшего вызову и всем сразу хана!!?

Кевин тяпнул невидимую руку зубами, и рот сразу освободился.

– А-а-а!!! – завопил Бессони.

– Слышь, братва, убирай оружие, – заволновался кто-то из разбойников. – Он, по-моему, психованный.

– Точно психованный, – согласился Задрыга, глядя, как юноша опять лупцует воздух кочережкой вокруг себя. – Серьезно мальца плющит. Господин маг, вы с чем к нам пришли-то?

– Я с тобой еще разберусь! – посулил кому-то Кевин в пространство, и повернулся к атаману. – Караван скоро пойдет. Повезет шелка, украшения, каменья самоцветные, золотишко с приисков. Охрана будет серьезная, рыцарями ордена Белого Льва усиленная. Вам, недомеркам, не по зубам. Охрана – мои проблемы. Я ее беру на себя. За все про все должен иметь половину навара. Пятьдесят процентов мои!

– А зачем господин маг тогда мы вам нужны, – подозрительно спросил Задрыга, – если вы в одиночку всю охрану разогнать можете?

– Я что, всю добычу потом на своем горбу тащить должен, и себя подставлять? Пусть на вас думают. Вам, козлам, все равно: грехом больше, грехом меньше, один черт в петле качаться, а потом гореть в аду.

– И то верно, – согласно загудели разбойники.

– А ежели, мил человек, ты после дела нас потом кинешь? – продолжал прощупывать почву подозрительный атаман.

– Да кинуть я вас и сейчас могу!!! – проревел Кевин. Роль крутого на этот раз ему удавалась очень легко, так как благодаря усилиям бесенка он был в ярости. – Это что, наше последнее дело? Мне золота много надо! Этот караван, тьфу! Так, для затравки. Проверить: стоит иметь с вами дело или нет.

– Серьезный товарищ, – прошелестело по толпе разбойников.

– Ну, надо же, – хихикнул за спиной юноши бесенок. – Во вкус вошел.

– Господин маг, – продолжал прощупывать почву горбун, – а как вы избавитесь от охраны, если не секрет?

– Сказал – мои проблемы! Колдану так, что бежать будут до самого Герибада без оглядки.

– А нельзя ли сделать так, чтоб они не убегали, а просто немножко лишились чувств или замерли, чтоб мы смогли их связать?

– Зачем это вам? – надменно спросил Кевин. – Я ж говорил, что среди них будут рыцари ордена Белого Льва! Они и связанные могут наделать потом хлопот.

– А потом нас уже не волнует, – вкрадчиво сказал Задрыга. – Видите ли, господин маг, люди, они тоже цену имеют.

– Да ну? – удивился юноша, все больше и больше входя в роль.

– Вам ли, окунувшемуся в учение Заблудшего, не знать, что некоторые товарищи за свежие человеческие тела хорошо платят.

– Некроманты, что ль?

– Угадали, господин маг. Если желаете, после дела познакомлю.

– Гммм… к ним я еще не прибивался. И сколько за людей платят?

– Хорошо, очень хорошо.

– Ты меня заинтересовал. Ладно, но пятьдесят процентов мои!

– Мы договоримся с вами об этом, если вы выполните одну мою маленькую просьбу.

– Больше пятидесяти процентов не дам! – отрезал Кевин.

– Как заливает, как заливает, – хихикнул на ухо Зыргу бесенок. – Алчность проснулась, наверное.

– Р-р-р… – теперь отмахиваться начал Зырг.

– Во, и этого плющить начало, – прошелестело по толпе разбойников. – А вдруг это заразно?

– Так что за просьба? – вопрос Кевин оборвал гомон толпы.

– Если позволите, я изложу ее позже. А сейчас милости прошу к нашему шалашу, – горбун сделал приглашающий жест в сторону леса.

5

Логово разбойники соорудили себе на живописном берегу лесного озера и обустроились, надо сказать, основательно. Где-то блеяла коза, где-то мычала корова, в самом центре стана в огромном котле варилась мясная похлебка. Вот только жилища подкачали. Вместо добротных домов в районе холма, примыкающего к озеру, были нарыты землянки.

– Ха! Чем дальше в лес, тем толще партизаны, – радостно хихикнул Люка в ухо Кевину.

Как ни был на него юноша зол, незнакомое слово его заинтересовало.

– Что за партизаны?

– Неважно. В вашем мире их пока нет. Зато здесь есть прекрасная похлебка! Как пахнет! Может, хоть накормят, наконец, по человечески.

Задрыга, шедший впереди рядом с Зыргом, показывая дорогу, робко спросил тролля.

– С кем это он разговаривает?

– С духами беседует. Маг, хоть и молодой, но сильный, – прогудел тролль, – и не в настроении сегодня. Надо бы его ублажить.

– Чем?

– Покормить с дороги, как полагается, – Зырг почесал свое объемистое брюхо. – Глядишь, в хорошее настроение придет, тогда и с просьбишкой своей подкатываться можешь.

– О чем разговор! Господин маг, господин маг, извольте сюда. Лучшую землянку вам выделяю, свою собственную! Кстати, откушать не желаете?

– Желаем! И побольше! – раздался ликующий голосок Люки.

– Ух, ты-ы! – Атаман окончательно уверился, что перед ним крутейший маг. Говорит с закрытым ртом, да еще чужим голосом!

– Лично обслужу.

Он увидел, как дверь в его землянку сама собой открылась, и маг шагнул внутрь.

– Ай, на хвост наступил! – взвизгнул кто-то.

– Еще и рога пообломаю, – посулил Кевин, скрываясь в землянке.

– Они у меня и так маленькие! – донесся до атамана голос изнутри.

– Ну, чего рот раззявил? – рыкнул на Задрыгу тролль. – Жрать давай, вишь, не в духе он.

– А? Да-да… – атаман метнулся выполнять распоряжение.

То, что маг не в духе, он убедился, когда выставил на стол две большие миски с похлебкой, и тут же схлопотал «магический» удар по загривку.

– Ну, ты и жлоб. Еще тащи! Нам мало!

Атаман посмотрел шальными глазами на Кевина и тролля с невозмутимым видом сидящих на лавке с противоположной стороны стола (дотянуться до него они никак не могли), и бросился еще за двумя порциями.

– Ну вот, совсем другое дело. А теперь пшел вон! Потребуешься, позовем.

Атаман выскочил наружу, вытер со лба холодный пот, и на цыпочках отошел от захлопнувшейся за его спиной двери.

– Почему не слышу заслуженных аплодисментов? – Люка проявился в воздухе, закрыл дверь на засов и поспешил подсесть за стол, так как тролль, уже умявший свою миску, потянулся за добавкой.

Одну миску бесенок отвоевал, на вторую навалился тролль. Кевин, в отличие от них, ел с чувством, с толком, с расстановкой, неспешно работая ложкой.

– За что тебе аплодировать? – мрачно спросил он. – За то, что без моего ведома вселился в меня? Я и так перед Вездесущим со всех сторон виноват. На волшбу поганую ради спасения девы невинной согласился.

– Вот она, человеческая неблагодарность! – возмутился бесенок. – Я для них стараюсь, а они… вот обещал, что перед тобой на цыпочках здесь будут ходить, пожалуйста, получи! Лучшие апартаменты выделили. Не люкс, конечно, но жить можно. Опять же жратва халявная, магии обучаю.

– А он прав, шеф, – прогудел тролль. – Ты знаешь, какой конкурс в академию колдовства в Герибаде? А какие деньги за обучение платят? Да только учат не всех. В этом деле врожденные способности нужны.

– Вот именно! – подхватил Люка. – А я задаром, по велению сердца, можно сказать, тебя подставляю… э-э-э… обучаю.

Бесенок, конечно, кривил душой. Он прекрасно знал, что сбить праведника с пути истинного, направить его на путь греха да волшбу темную, дорогого стоит, и в родном аду ему это зачтется. Опять-таки он так жаждал свободы, которой без контракта с Кевином ему никогда не получить! Домой вернуться он мог разве что вместе с душой клиента под мышкой после его смерти. А для этого надо очень постараться, чтобы она созрела для родного ада.

– Извини, – вздохнул юноша. – Не спорю, помогаешь, но ведь и подставляешь, гад! Я же вижу.

– Работа у меня такая, – окрысился Бессони, – ничего не могу с собой поделать. Не забывай, что я все-таки бес! И потом, я обещал тебе подвиги? Получай! И разбойники, и некроманты, и дева невинная, ждущая спасения! Готовый рыцарский роман! Просто бери перо и пиши! Чем ты недоволен?

– Ладно, замнем для ясности, – махнул рукой Кевин, отодвигая опустевшую миску. – Займемся делами. Зырг, просвети, откуда тут корова, коза.

– С соседней деревеньки, – пояснил тролль, старательно вылизывая свою миску. – Народец там из беглых холопов собрался. Кто от недоимок, кто от батогов бежал. В основном из северных земель. Сколотили артель, живут уже лет двадцать в этой глуши, а тут Задрыга со своими орлами объявился. Им деваться некуда. Вот и платят ему оброк, как господам своим бывшим раньше. Но им повезло, правда. Задрыга деревенских забижать запретил. Так что ни девок не насилуют, ни лишнего без спросу не берут. Короче, мирно с народом живут.

– С чего бы так? – удивился юноша.

– Зазноба у него там есть. Дочка старосты. Пригожая, говорят. Второй год он к ней сватается, а она ему от ворот поворот. Куда, мол, старый хрыч, лезешь? Он уж ее и златом, и серебром прельщал – ни в какую! Ее и свои уговаривали. Боятся, что Задрыга, наконец, не стерпит, и всю банду на деревню спустит. Пока Вездесущий миловал.

– А от меня этот хмырь чего хочет, как думаешь?

– Не знаю, – пожал плечами тролль.

– Ладно, зови его. Люка, сгинь!

Бесенок тут же испарился в воздухе, а на том месте, где он только что был, часто-часто застучала ложка, вычерпывая из миски остатки мясного варева.

– Эй, Задрыга, – высунул голову наружу тролль, – давай сюда, пахан зовет. О делах калякать хочет.

– Какой пахан? – сморщился Кевин. – Я же здесь маг, а не урка.

– Извиняй, – смутился Зырг.

В землянку робко вошел атаман и затоптался около входа.

– Ну, излагай свою просьбу. Чего тебе от меня надобно?

– Мне бы это, демона вызвать.

– Чего?!!

– Демона. Ну очень, ну позарез нужно!

– Чтоб я своей бессмертной душой рисковал ради такой замухрышки, как ты… – вновь вознегодовал Кевин. – Демона ему! Может, и контракт за тебя кровью подписать?

– Ни в коем случае, господин маг, ни в коем случае! Контракт я сам подпишу. Я бы и демона сам вызвал, да не умею!

– Соглашайся! – зашептал в ухо Кевину бесенок.

– Еще чего!

– Да это же такой шанс, болван!

– Облизнешься. Я и так… – рот Кевина опять закрыла невидимая рука, и в воздухе прозвучал голос Люки, – …согласен! В полночь проведу обряд!

– Вот спасибочки! – атаман поспешил убраться из землянки, пока маг не передумал, захлопнул за собой дверь, и прислонился к ней с другой стороны, тяжело переводя дух.

– Сволочь! Я и так перед Вездесущим весь в дерьме! Ты во что меня опять втянул? А ну стоять! Не бегать, я сказал! Стоять, гнида! – донесся до него изнутри землянки голос разгневанного мага.

– А еще святоша! Такие слова нехорошие говоришь!

– Зырг, держи дверь, чтоб не удрал! Сейчас я с ним по-хорошему поговорю!

Атаман потряс головой и дал деру от греха подальше.

Однако к вечеру страсти все же утихли. Велеречивый Бессони сумел-таки убедить строптивого рыцаря, что ничего страшного в вызове демона нет, так как и вызывать-то, собственно, никого не надо. Он уже здесь. Осталось только красиво развести недалекого атамана и дело в шляпе! На это Кевин согласился.

В целях сохранения конспирации, Задрыга под страхом смерти запретил членам своей банды появляться этой ночью на противоположной от стана стороне озера, ибо там и решено было произвести обряд вызова. Это произвело нужный эффект, и к полночи все кусты вокруг песчаного плеса были забиты разбойниками, с нетерпением ожидавших начала бесплатного шоу. По-прежнему невидимый бесенок, Кевин, Зырг и Задрыга, опять-таки в целях конспирации, подплыли к выбранному месту на плоту, и таинство началось.

Атамана посадили поближе к воде, чтобы, как объяснил ему Зырг, было мягче падать в обморок, ибо демон будет страшный и ужасный. Задрыга сел на мокрый песок, заранее трепеща от ужаса. Тролль плюхнулся рядом и с любопытством уставился на Кевина, уже махавшего в самом центре песчаной отмели руками. Повинуясь каждому его взмаху, на песке появлялись странные линии и знаки. Их прекрасно было видно в свете полной луны.

– Чччто это он делает? – отстучал зубами атаман.

– Пентаграмму рисует, – пояснил тролль.

Да это была пентаграмма. Немножко кривоватая, немножко странная, но все-таки пентаграмма, и внутри нее уже появлялись каббалистические знаки, не менее странные, чем пентаграмма.

– Точка, точка, запятая, минус, рожица кривая, – звучали в воздухе слова странного заклинания, – ручки, ножки, огуречик – получился человечек.

Казалось, заклинания творил сам воздух, так как рот Кевина был плотно сжат, чтобы ненароком не изрыгнуть что-либо непристойное на тролльем языке. А на песке появлялись все новые и новые каббалистические знаки: забавные зверьки с большими ушами, смеющиеся рожицы, и даже что-то похожее на крокодила.

– Ну, все, готово, – зашептал на ухо Кевину бесенок. – Давай, морду пострашнее сотвори.

– Гы-ы-ы…

– Не то, халтура! Глазки закати, зубы оскаль, слюну пусти…

– Я тебе пущу!

– Надо!

– Ы-ы-ы… – завыл изгнанник, скорчив затребованную рожу.

– Ты поосторожней, – отпрыгнул от него бесенок. – Я ж сам испугался!

– Приди, появись, нечистый дух! – завопил Кевин. – Не корысти ради тебя вызываю, а пользы для: ради грешной души вон того душегуба! – палец его уткнулся в сторону атамана, уже созревшего для того, чтобы рухнуть в спасительный обморок.

Тролль на всякий случай отполз от него: не приведи, Вездесущий, подумают, что это по его душу воет маг.

– Приди, появись, нечистый дух! Аминь!!! – продолжал разоряться Кевин.

– Ты что делаешь? – в ужасе прошептал бесенок. – Какой аминь?!

– Молчи, гад, втравил, понимаешь. Приди, появись, нечистый дух!!! Заклинаю!!!

– А хорошо идет. Со стороны посмотреть – закачаешься, – радостно зашептал опять бесенок.

– Погоди, когда все кончится, – прошипел взбешенный юноша, – я тебе хвост на кочергу-то намотаю! Долго мне тут еще разоряться?

– Уж и пошутить нельзя, – обиделся Люка. – Ладно, давай еще раз для острастки и все!

– Приди! Появись нечистый дух!!!

В центре пентаграммы появился бесенок.

– Хоп! Привет, друзья! А вот и я! Небось, не ждали ни… э-э-э… меня?

Атаман все-таки рухнул в обморок, хотя в бесенке ничего страшного не было: маленький, лохматенький, с забавными рожками и свиным пятачком вместо носа. Он весело прыгал внутри пентаграммы, используя свой длинный хвост в качестве скакалки.

Треск в кустах и быстро удаляющийся вой перепуганных разбойников сообщил друзьям о том, что работники ножа и топора тоже не вынесли этого зрелища.

– Чего глаза-то вылупил? – прикрикнул на Зырга бесенок. – Приведи его в чувство! Он теперь на этом шоу единственный зритель и должен досмотреть его до конца!

Тролль выудил верхнюю часть туловища атамана из воды и наградил Задрыгу парой оплеух. Первая оплеуха сместила челюсть атамана влево, вторая поставила на место. Из носа закапала кровь. Глаза Задрыги открылись.

– Ты меня вызывал? – тут же подскочил к нему бес, строя жуткие гримасы. Жуткими они не получались, но атаману все равно было страшно.

– Нет, он! – завопил Задрыга, указывая на Кевина.

– Я тебе дам – он! – показал ему в ответ кулак изгнанник.

– Стрелки переводить вздумал? – возмутился Люка. – Меня не проведешь! Товарищ выступал посредником! Быстро говори, что тебе надобно! А то… – пальцы резвящегося бесенка распустились веером.

– А то что?

– А то пасть порву! Говори, зачем вызывал!

– Мне бе… бе… бе…

– Что, козлом хочешь стать?

– Не-е-ет!!!

– А вылитый.

– Мне бе… бе… бе…

– Ну, точно козлом. Сейчас обеспечим. Рожки будут – во! Хвостик наимоднейший!

– Бессмертие мне надо, – выдавил из себя, наконец, атаман. – И чтоб молодым и красивым стал, вот!

– А ты все-таки козел, – расстроился бесенок, плюхаясь на хвост. – Придется тебя мочить.

– За что? – испугался атаман.

– За то! Ты что, думаешь, один такой умный? Да нас такими заказами завалили! Обдурить нашего брата пытаются. Давайте нам бессмертие, а душу после смерти забирайте. Все, мужик, ты попал. Так, лишних попрошу удалиться. Зрелище не для слабонервных. Я сейчас буду зверствовать.

– Не надо! – завопил атаман. – Не надо бессмертия! Я согласен на вторую половину заказа!

– Это какую?

– Молодость мне верни.

– И все?

– И все.

– Да без проблем.

В руках бесенка прямо из воздуха появился уже заполненный бланк договора и гусиное перо.

– Очень удачно у тебя юшка течет, – пробормотал он, засовывая перо атаману в нос, – подписывай.

– Да я неграмотный!

– Ставь крест. Вот здесь. Все равно теперь не отвертишься. У нас в аду дело поставлено ого-го! Генетический анализ еще ни разу не подводил.

Атаман послушно поставил в указанном месте крест.

– Свободен до утра, – строго сказал бесенок Задрыге. – Завтра я скажу, что делать дальше.

– А как же моя молодость и красота? – атаман начал ощупывать себя руками. – Вон и горб на месте.

– В подписанном вами контракте, уважаемый, – сухо сказал Бессони, – про красоту ничего не сказано. А процесс омоложения сложный, к нему надо подготовиться. Чао, бамбино. Господа, прошу проследовать за мной, – небрежно кивнул он Кевину и Зыргу, – вы будете моими ассистентами в этой ответственной операции.

Друзья загрузились на плот, взялись за шесты, и поплыли в сторону противоположного берега, оставив застывшего в прострации атамана. Они уже достигли середины озера, когда со стороны песчаного плеса до них донесся жалобный вой Задрыги, до которого только теперь дошло, как круто он прокололся.

6

– Уверен, что сумеешь его омолодить? – строго спросил Кевин бесенка, как только они оказались опять в землянке.

– А как же! Я ж помню, мы что-то по этой теме проходили!

– Что-то проходили? – возмутился юноша. – Двоечник!

– Я не двоечник, я просто очень рассеянный. Да ты не дергайся. Тебе повезло! Ты выдернул меня с экзаменов! Знаешь, сколько шпор у меня на хвосте накручено?

– Чего накручено? Я вижу только хвост!

– Ха! Мое изобретение. Смотри! Ни один препод не догадался.

Тоненький хвостик бесенка резко раздался в толщину. На нем были намотаны шпоры на манер туалетной бумаги. Но были они в ужасном состоянии, разодранные, все в подпалинах.

– Только не это! – ужаснулся бесенок и начал разматывать шпаргалки.

Самые страшные его опасения сбылись. В том месте, где было описано заклинание омоложения, зияла огромная дыра с подпалинами по краям. Такие же подпалины были на хвосте.

– И зачем я тебя начал учить магии?! – застонал бесенок. – Зачем я учил тебя огненному шару?! Смотри, как хвост испоганил! И что же мне теперь делать, несчастному?

– Да не расстраивайся ты так, – заволновался Кевин. – Ну, не выполнишь контракт, и черт с ним!

– С ума сошел? Не выполнить подписанный контракт! Да за это меня в аду самого в котел засунут.

– Что, неужели ничего нельзя сделать? Ну, напрягись. Хоть что-то из школьной программы помнишь?

– Ну… немного.

– Чем же ты на уроках занимался? – рассердился юноша.

– Сказки читал, – понурился бесенок, – под партой. – О! – вскинулся он, – Замечательно. Как раз проверю свою идею на практике. Сказки!

– А что, они помогут? – удивился тролль.

– Да еще как! Копался я недавно на сайтах адского пентагона. Мой корефан сервер у них раскурочил, наткнулся на забавную вещь Пушкина, «Конек-Горбунок» называется. Она у них правда под авторством Ершова проходит. Вот дурачок. Под чужой сказкой подписался, а потом всю жизнь мучался. Запомните, пацаны: плагиат – гиблое дело. При жизни радости не принесет, а после смерти в аду радоваться приходится. Так, сколько у нас в наличии котлов подходящего размера? – бесенок выглянул наружу. – Один…

Кевин и Зырг слушали бормотания Люки, абсолютно ничего не понимая.

– …один, а надо три… Ничего, будем извращаться.

– Чего? – не удержался от вопроса Кевин.

– Весело говорю, будет, – глазки Бессони азартно блестели, – эх, жаль, что я прогуливал практические занятия!

– Не понял? – насторожился юноша.

– Я, понимаешь, больше теоретик. Сказки люблю читать. А практические занятия… ну, не люблю я запах горелой плоти. Стоны, мучения…. Тьфу! Я обычно сразу добиваю, чтоб не мучались.

– Так, скажи честно, он после твоих экспериментов выживет?

– Пятьдесят на пятьдесят. Либо враз помолодеет, либо…

– Либо?

– Либо хороший супчик получится.

– Я тебе дам супчик! Он нам живой нужен! Ему нас еще с некромантами сводить!

– Ну, что ты так разволновался? Может, все еще и получится. В принципе его шансы на выживание можно и повысить, но помощники потребуются. Вся банда! Как ты думаешь, я в таком виде их не шокирую? – Бесенок почесал кончиком хвоста затылок.

– Мне плевать, шокируешь ты их или нет. А вот я тебя точно шокирую кочергой, если Задрыга завтра окочурится.

– Ну вот, опять угрозы. Шеф, ты повторяешься. Это уже даже не смешно.

– Шеф у нас строгий, – многозначительно сказал тролль, – но справедливый.

* * *

Наутро, помня о том, что шеф у него строгий, но справедливый, подготовкой к шаманству бес занялся лично. Он был практически везде. Раздавал приказы трясущимся от страха разбойникам, подгонял, а тем, кто шевелился недостаточно резво, лично раздавал пинки маленьким раздвоенным копытцем.

– Что же там было первое? – бормотал он при этом на бегу. – Вода или молоко? Вода или молоко?

Мычали коровы, вымя которых терзали непривычные к крестьянскому труду разбойники. Их сюда пригнали целое стадо. Наполнившиеся тазы, ведра и плошки разбойники сливали в огромный чан, под которым уже горел огонь. Костер развели под кроной огромного дуба, через толстый сук которого была уже перекинута веревка, с хорошо намыленной петлей на конце. Позеленевший атаман смотрел на нее с тихим ужасом.

– Господин бес, господин бес, а чтой-то у меня коровка глаза закатывает? – вопросил один из разбойников пробегающего мимо Люку. – И шатается. Может, больная? От больной коровки молоко подойдет?

Бесенок тормознул.

– Если я не ошибаюсь, то это бык. Давно ты его доишь?

– Давно, полведра уже надоил.

– Тогда понятно, почему он глазки закатывает. Рекомендую на мясо, пока концы не отдал.

Бесенок подбежал к котлу, который наполнился молоком уже почти доверху, и начал закипать.

– Так, а этот почему не в петле? – набросился он на Кевина с троллем, которые держались за веревку, на другой конец которой взирал атаман, в очередной раз готовый упасть в обморок.

– Да вот думаем, на что петлю накидывать, – прогудел Зырг. – Пробовали на шею, синеть начинает, – недоуменно пожал он плечами.

– Да, это важный вопрос, – согласился бесенок, окидывая взглядом горбуна. – За что тебя привязать? Что такое у тебя здесь не нужное?

Взгляд его затормозил на месте, располагавшемся чуток пониже пупка.

– Лучше за шею! – всполошился атаман. – За это место не надо!

– Согласен. Слабое звено. Оторвется. Тогда за ногу. Зырг, давай!

Тролль схватил Задрыгу за шиворот, перевернул его вверх ногами, Кевин накинул на волосатую ногу веревку.

– Майна! – распорядился бес.

– Чего? – не понял юноша.

– Тяни, говорю!

Кевин с троллем дернулись за веревку, и атаман взмыл в воздух.

– Так держать! – бес заглянул в котел. Молоко уже бурлило снежной пеной, и вот-вот готово было убежать. – Дозрело. Отпускай!

Друзья отпустили веревку.

– А-а-а!!! – атаман с диким воплем плюхнулся в бурлящее молоко, застав пену выплеснуться через край. К счастью огонь под котлом не потух.

Увидев торчащую над котлом старческую волосатую ногу, к которой была привязана веревка, Кевин подавил в себе желание осенить себя знаком Вездесущего. Здесь этот жест могли бы понять неправильно. Бесенок вырвал из рук Зырга кочергу, и начал с ее помощью уминать ногу атамана в котел. Нога не лезла.

– Нда-с… весь не поместился, горб мешает, – сокрушенно вздохнул бесенок, возвращая троллю кочергу, – жаль. Что-то я забыл. А! Время! Раз, два, три, четыре…

– Эй, ты смотри, чтобы не сварился, – рискнул подать голос Кевин.

– Ну-ка подними.

Кевин с троллем торопливо дернули за веревку.

– Оу-у-у… – юноша справился с желудком, а вот многие разбойники нет, и их начало выворачивать наизнанку.

– Не дозрел еще, – почесал шерстку между рожек Люка. – Кидай обратно.

Недоваренный атаман булькнулся обратно в котел.

– …двадцать восемь, двадцать девять, двадцать деся… Тьфу! Поднимай!

Тело атамана вновь взвилось над котлом, и наизнанку вывернуло всех, кто перед этим справился с желудком.

– Теперь, как сейчас помню, вода. Ключевая… нет, колодезная… ледяная! – бесенок дыхнул на кипящее молоко, – кидай!

Тело атамана грохнулось вниз, но в воду, в которое превратилось молоко, почему-то не погрузилось, вздымаясь над котлом грудой розового дымящегося мяса.

– Чёй-то он в котел не лезет? – удивился Люка.

– А ты уверен, что вода должна быть замороженная, а не ледяная? – тихонько сатанея, спросил Кевин. – Там же сплошной лед!

– Перебор. Ща поправим.

Бесенок дыхнул на котел еще раз. Лед растаял, и как только атаман погрузился внутрь, вода вновь превратилась в лед. Над ним гордо торчала волосатая нога.

Кевин с облегчением вздохнул.

– И что теперь? – спросил он Бессони.

– А фиг его знает, – беспечно ответил бесенок. – Вытаскивай, посмотрим, что получилось.

Кевин с троллем потянули за веревку, и над котлом закачалась огромная глыба льда с вмороженным внутри атаманом.

– Идиот!!! – завопил Кевин, оттягивая ледяную глыбу от котла, и кладя ее не землю. – Разбойники, вы где? Топоры тащите! Вырубай его, вырубай!

– Не советую, – хмыкнул Люка, – что-нибудь лишнее отколете. Кстати, кто-то недавно изучил забавное заклинание под названием огненный шар…

Кевин посмотрел на бесенка дикими глазами, сосредоточился и произнес заклинание, стараясь соразмерить силу заклятия с объемом льда. На траву плеснулась растаявшая вода. На земле заворочался явно помолодевший, но такой же уродливый, как и раньше, Задрыга. Только нога, к которой была привязана веревка, осталась прежней, старческой.

– А что, неплохо получился, – похвалил свою работу Бессони, – на кандидатский минимум тянет. Такой метод у нас в аду еще никто не применял. Талант не пропьешь! Можно было, конечно, сразу, шаблонным заклинанием ему лет тридцать скинуть, но так ведь неинтересно. Правда, шеф?

– Зырг, кочергу!

Кевин долго носился со своим оружием по разбойничьему лагерю за шустрым бесенком в надежде погладить кочергой его шерстку меж рогов. В этом ему активно помогал вооруженный дубинкой Задрыга, ковыляя на старческой, волосатой ноге. Зырг флегматично наблюдал за резвящейся молодежью, пока урчание в животе не напомнило ему о более насущных проблемах.

– Шеф, да ну его к черту! Жрать захочет, сам придет. Кстати, мы еще не завтракали.

– Тьфу! – опомнился юноша, тормозя около тролля. – Задрыга, быстренько нам столик на двоих, и следить, чтоб этот гад из общего котла ничего не успел уворовать.

Юноша вернул кочергу Зыргу.

– Пусть только попробует, – тяжело отдуваясь, просипел атаман.

– Шеф, ну, беспредел в натуре, – из-за деревьев высунулся пятачок беса. В руке у него была бычья ляжка, выдернутая явно из общественного котла. – Я в тебе начинаю разочаровываться. Идешь на поводу у недоделанного атамана и глупого, безмозглого тролля.

– Это почему я недоделанный? – возмутился Задрыга.

– Ножка с брачком получилась. В котел не поместилась.

Тролль в пререкания вступать не стал, а просто молча запустил в нахаленка кочергой. Бесенок умудрился увернуться.

– Тьфу! – Зырг грузно затопал в сторону кустов, куда улетело вверенное ему оружие.

7

На завтрак Люка, разумеется, не появился. Стыренный из общественного котла кусок мяса был довольно солидный, и ему его хватило аж до самого обеда. Кевин с Зыргом первую половину дня провели в рекогносцировке местности, в поисках лучшего места для засады. Атаман сопровождал их лично вместе со всей своей ватагой. Пришлый маг был уже в таком авторитете в банде, что Задрыга не решался даже рот открыть, чтобы дать свои рекомендации. Наконец, юноша выбрал подходящее место на караванном пути. С одной стороны тропы малинник, за которым разверзся глубокий овраг, с другой стороны дубрава. Один вековой дуб с огромным дуплом стоял у самого края тропы. Могучие ветки нависали над лесной дорогой.

– Отлично. Туда можно лучников и арбалетчиков посадить, – пробормотал он, уставившись на кусты.

– Да там же сплошные колючки! – испугался Кривозуб.

– Зато никому в голову не придет, что там кто-то прячется, – отрезал Кевин, которому на комфорт душегубов было глубоко плевать. Задрыга сделал страшные глаза и погрозил Кривозубу кулаком. – А в этом дупле можно…

Тут острый глаз юноши заметил какие-то знаки на коре возле дупла, и он кошкой взметнулся вверх.

– Опаньки… оперативно работает заказчик, – еле слышно пробормотал он себе под нос.

Над дуплом красовался герб герцога Антуйского. А под ним послание. Оно, как и герб, было вырезано на дубовой коре тайнописью, известной только рыцарям, выпускникам ордена Белого Льва.

«Рыцарь Кевин, небольшое изменение в наших планах. Чтобы увеличить шансы на успех, я решил усилить охрану каравана тремя храмовниками, которых мне любезно предоставил брат мой, король Одерона Анри IV».

– Вот спасибо, – хмыкнул юноша, – храмовников на это дело подписать умудрился.

– Храмовников? – высунулся из дупла Люка. – Шеф, ты как хочешь, но на караван я завтра не пойду. Так решеточку вот здесь соорудим… – Дупло перегородила железная решетка. – забаррикадируемся… – Поверх решетки начала нарастать свежая дубовая кора.

– Кончай дурью маяться, – строго сказал Кевин. – Ясное дело, не пойдешь, раз храмовники в охране. Но это завтра, а сейчас вылезай. Не бойся, драться не буду. Я уже не сержусь.

Храмовники – это была отдельная каста. Элита из элит. Все они начинали когда-то с ордена Белого Льва, но если попадали потом в храмы Вездесущего, не во все храмы, в некоторые, отмеченные, как говорили святые отцы этих храмов, особой благодатью Создателя, то приобретали некоторые способности, которыми не обладал ни один рыцарь: При виде нечисти (не законопослушного гоблина или тролля, а настоящей злобной нечисти, за которой тянется черная магия), они приходили в неописуемое бешенство и набрасывались на нее с яростью берсеркера. В таком состоянии каждый храмовник мог выстоять против сотни обычных воинов, десятка рыцарей, врукопашную схватиться с демоном, и еще не известно, кто из них победит. Обычно они падали, только когда убивали последнего противника, и падали частенько уже по частям, изрубленные на куски.

– Вообще-то, мне и тут неплохо. Чего тебе от меня надо? – Кусочек коры отколупнулся, и в нем появился любопытный глаз.

– Помощи. Разобраться надо, как Задрыга с некромантами связывается, где и как он в этой глуши товар сбывает. Наверняка магия замешана, а я в этом деле пока ни бум-бум. В конце концов, кто меня магии обучать подряжался?

Люка удрученно вздохнул из своего убежища:

– Хорошо воспитанные рыцари никогда не напомнят должнику о его долгах.

– А хорошо воспитанный должник никогда не допустит просрочки платежей. Так что выползай, но только без хвостика и рожек.

– Ладно, – сдался бесенок, – начинай выть.

– Чего-о-о?

– Вой, говорю. И рожу скорчи пострашнее, как я тебя учил. Руками помаши для убедительности. – Видя, что Кевин ничего не понимает, бесенок снизошел до объяснения: – Как ты объяснишь мое появление, бестолочь? Разбойники меня только в истинном облике видели, а о Люке Бессони они и не подозревают. Скажешь, что наколдовал себе помощника.

– Тьфу!

Пришлось Кевину опять устраивать представление. Разбойнички были уже опытные и, видя, что колдуна колбасит прямо на дубе, на всякий случай отползли подальше. Однако ничего страшного на этот раз не случилось, если не считать того, что юноша чуть с этого дуба и не сверзился, но его вовремя схватила за шиворот рука бесенка, высунувшаяся из дупла.

– Позвольте вам представить моего помощника Люку Бессони, – пропыхтел юноша, взбираясь обратно на ветку. – Задрыга, нам с тобой надо потолковать.

– Сильный у нас маг, – уважительно поцокал языком атаман, наблюдая за спускающимися вниз ловкими фигурками Кевина и его нового помощника.

– Спрашиваешь! – прогудел Зырг.

– Вот что, атаман, – подошел к разбойнику Кевин. – Положение осложняется. Мой информатор, – юноша чувствительно треснул по затылку бесенка, принявшего нормальный человеческий вид, – специально прибыл сюда, чтобы сообщить: караван усилен храмовниками.

– Сколько их будет? – азартно подался вперед Задрыга.

– Трое. – Реакция атамана удивила юношу.

– Вот свезло так свезло! – возликовал разбойник, выдергивая из-за пазухи затертый до дыр свиток пергамента и торопливо развернул его.

Кевин заглянул через его плечо. Это был прейскурант цен на живой товар. Судя по всему, Задрыга был неграмотен, а потому, специально для него на пергаменте были изображены фигурки людей разного социального положения, и напротив каждого нарисованы мешочки с золотом. Меньше всего ценился селянин. Против фигурки с вилами был нарисован всего-навсего один тощий мешочек, под которым стояла цифра один. Круче всех оценивались храмовники. Напротив фигурки в черном плаще с вышитым на нем белым крестом стояло десять мешочков, в каждом из которых, судя по цифре под ними, лежало по сто золотых. Рыцари оценивались в два раза дешевле.

Задрыга пошевелил губами, старательно подсчитывая будущие барыши.

– Два рыцаря – по пятьсот, да трое храмовников по тыще каждый… это ж… это ж… четыре тысячи навара сверху! Господа! Нам есть что отметить! – восторженно завопил он.

– Отставить! – рявкнул юноша. – Храмовники очень хитрые. Могут издалека почуять засаду. Нужна предельная осторожность, а ты – отметить! Да ежели они засаду почуют, подкрадутся так, что ни одна ветка не хрустнет, и мечом по горлу – чик! Всех бесшумно уберут. Даже пикнуть не успеете!

– Да ты чё, маг? – разобиделся внезапно Задрыга. – Мы чё, первый раз, что ль, караваны грабим? У нас вокруг за две версты отсюда дозорные на каждом шагу понатыканы. Опытные, их не проведешь. Каждый на паперти босгонских церквей лет по десять отбарабанил. Ежели караван мимо них пройдет, тут же голубей отправят.

– Гм, дело у вас, оказывается, налажено, – удивился юноша.

– А то! – подбоченился Задрыга. – Не изволите ли с нами откушать, господин маг? Думаю, обед уже поспел.

– Ну, разумеется, господин атаман, – подхватил его под локоток Бессони, не давая Кевину открыть рот. – И что у нас в меню сегодня на обед?

– Тут тебе на одеронская ресторация, – ответил за атамана Кевин. – Наверняка мясная похлебка.

– А вот и нет! – обиделся Задрыга. – Сегодня откушаем по-благородному. В село, в трактир пойдем. Я тут договорился о сбыте груза. Расчет получил. Осталось только товар сдать. Мы на днях один караван взяли, – пояснил он Кевину, – так что сегодня гуляем.

– Ура!!! – завопили разбойники.

– В трактире и по-благородному, – хихикнул Люка. – Интересно, как это?

– Знаешь, как здорово! Мы там так отрываемся! – загомонили разбойники.

– Нашего атамана в детстве… это…

– Из люльки уронили? – прогудел тролль, покосившись на горб Задрыги.

– Не, это… выкрали! Во! Из родового имения!

– Сочувствую, – скорбно сказал Кевин, с трудом сдерживая рвущуюся наружу ухмылку.

Друзья в сопровождении атамана и его шайки шли обратно через лес в сторону разбойничьего стана.

– Так вы у нас, уважаемый, голубых кровей? – рассыпался перед атаманом Бессони. – Шеф, почему не предупредил?

– Так я и сам не знал, – хмыкнул Кевин.

– Что же вы раньше-то нам не сказали? – укоризненно протянул бес, подобострастно глядя на атамана.

– Я перед плебеями не отчитываюсь, – гордо задрал нос «аристократ».

– Ах, прошу прощения, ваше сиятельство, – расшаркался Люка. – Всю жизнь мечтал отобедать с представителем высшей знати.

– Сначала эта… манерам с ними подучись, – высокомерно заявил Задрыга, кивая на разбойников. – Я, как товар скину, тоже подгребу, и отобедаем.

– А заодно и отужинаем, – радостно закивал головой Кривозуб, и Кевин понял, что обед в сельском трактире у разбойничков всегда плавно переходит в ужин.

– А может и не подгребу, – задумчиво пробормотал Задрыга. – Ряд делишек обстряпать надо.

Ватага вышла к разбойничьему стану. Задрыга нырнул в одну из землянок и вышел оттуда уже с тяжелой сумой.

– Налетай, братва!

С радостным гомоном разбойники бросились к своему атаману, и он начал вручать каждому по кошелю. Получив свою долю добычи, разбойники мчались к своим землянкам и начинали там шебуршиться.

– Закапывают, – усмехнулся Зырг.

Покончив со своей паствой, атаман сделал ручкой Кевину и скрылся за деревьями.

– Если я правильно понял, он пошел скидывать товар, – пробормотал Кевин. – Интересно, кому он его загоняет. Может, некромантам? Так нам они и нужны.

– Да нет, к зазнобе своей побежал, – хмыкнул тролль, – добычей хвастаться. Может, и товар скинуть заодно.

– Во дурак, – хихикнул Бессони, – нашел кому хвастаться. К рукам его бабки приберет и все. Нет бы, к ведьме обратился. За червонец приворотного зелья ему бы наварила. Давно б уж девку охмурил.

– Какая еще ведьма? – насторожился Кевин.

– Обычная, деревенская.

– А здесь есть? – удивился Зырг.

– Конечно.

– Откуда знаешь? – требовательно спросил Кевин.

– Да чего там знать? Чую и все. Родным тянет. Недалече тут. А недалече у нас что? Деревня.

– Ведьма молодая, старая?

– Ну, ты спросил! Пока лично не увижу, не скажу.

– Ясно… так, Люка. Дуй-ка ты за атаманом. Проследи, что поделывать будет. Потом найдешь нас, доложишь.

– Есть! – по-военному отрапортовал бесенок, вытянувшись во фрунт.

– Не паясничай. Со следа не собьешься? Он далеко уже ушел.

– Мой нюх как у собаки, – пропел бесенок, – а глаз как у орла!

С этими словами он испарился в буквальном смысле слова, вновь став невидимым. Только прошуршала трава в сторону деревьев, за которыми скрылся атаман.

В этот момент из своей землянки вышел Кривозуб, да в таком экзотическом виде, что Кевин нервно икнул. На разбойнике поверх лохмотьев был надет роскошный, шитый золотом и серебром камзол, на голове букли седого парика, на парике треуголка. Ансамбль составлялся явно из разных элементов и был неполный, судя по тому, что из-под камзола торчали драные, в многочисленных заплатках, старые, холщовые портки, заправленные в добротные яловые сапоги.

– Подивись, братва! Как я вам? – жизнерадостно спросил он у друзей.

– Красота неописуемая, – выдавил из себя юноша.

– Эх, мать моя женщина! По-благородному бухать будем! Как атаман рассказывал.

– А зачем вам по-благородному? – поинтересовался Кевин.

– Дык как же! Привыкать к высшему свету надоть! А то чё ж получится-то а? Денежек поднакопим, титулы себе купим, пойдем в быблыотэку, а политэсу-то и не знаем! Опять же вопера…

– Библиотека это хорошо, опера еще лучше, – хмыкнул Кевин, – но меня это сейчас меньше всего волнует. Скажи мне лучше вот что, Кривозуб: атаман часто к своей зазнобе бегает?

– Ясен хрен! – беспечно махнул рукой разбойник. – Как новое дело наклевывается, али уже провернет, сразу к ней несется.

– А ведьмы в деревне есть?

– Откуда? Нет.

– Странно. Как же он с некромантами связывается, если сам не маг, а ведьмы нет. Опять же товар сбывать надо…

– Так это просто, – засмеялся Кривозуб, – амбар за деревней заброшенный стоит. Вот туда добычу мы и подгоняем. Лучше всего за пленников платят. Они туда входят и исчезают, а вместо них денюжки появляются.

Зырг с Кевином переглянулись.

– Ну, вы извиняйте, я это… того… по-благородному делу пошел… – тряхнул кошелем Кривозуб, – вы это… с нами давайте. Тут недалеко. Ух, оттянемся сегодня!

С этими словами он припустил в сторону деревни. Из других землянок выползали остальные разбойники в таких же экзотических нарядах, и спешили в том же направлении.

– А что, Зырг, посмотрим, как господа разбойники отдыхают по-благородному? Денежки, спасибо герцогу, у нас тоже есть.

– Посмотрим, – покладисто согласился тролль, радостно поглаживая свой пухлый живот.

8

До деревни было действительно недалеко. Минут через пятнадцать Кевин с Зыргом добрались до окраины села, которое, несмотря на соседство с кровожадными разбойниками, спокойно жило своей размеренной деревенской жизнью. По пыльной дорожке меж плетнями бегала босоногая детвора, кто-то из взрослых возился на огороде, бабы развешивали на веревках свежевыстиранное белье, мычали коровы, блеяли овцы…

– Тузик, фу!!!

Под ноги Кевину бросился всклокоченный петух. За ним несся лопоухий дворовый пес, а за псом бежал белобрысый мальчишка с веревкой в руке. Тролль на лету поймал пса за ошейник, сделанный из той де веревки..

– Держи своего зверя, малец, – добродушно прогудел он.

– Спасибо, дяденька.

– Скажи, малыш, где здесь дом старосты? – сел перед парнишкой на корточки Кевин.

– Во-о-он там, – махнул рукой мальчишка, – в самом конце деревни, у реки. На два этажа. Не заблудитесь. Он один здесь такой.

– Говорят, у него дочка красавица?

– Это Леська-то? – возмутился малыш. – Да она старая! Ей, небось, уже годков двадцать стукнуло! И злющая. Надысь так крапивой меня отхлестала, до сих пор сидеть больно.

– Это за что ж она тебя? – заинтересовался юноша.

– Яблоки из ее сада тырил. Подумаешь! Все пацаны у нас в деревне так делают.

– Значит, за дело отхлестала, – усмехнулся Кевин.

– А трактир где? – полюбопытствовал тролль.

– А трактир вон. Его отсюда видно. Он на три этажа. Большо-о-ой. Вы, ежели по-благородному, то поспешайте. Девки уже свеклой морды намазали. Скоро орать начнут.

– Чего начнут? – не понял юноша.

– Орать. Эту… как ее, воперу! Манька у нас голосистая. А уж Малашка-то как выводит! Заслушаешься.

Тут мимо пацана пробежал еще один нахальный петух. Тузик рванул за ним и поволок за собой своего босоногого хозяина.

Кевин, как истинный профессионал, хотел сначала осмотреться, пройтись по селу, но предстоящее в трактире шоу так заинтересовало его, что он невольно прибавил шагу и поспешил в сторону трактира, крыша которого возвышалась над деревней, не давая сбиться с пути. Что интересно, к порогу трактира они с Зыргом подошли одновременно с Люкой, вынырнувшим с другой стороны деревни.

– Все узнал! Ну и гад же этот Задрыга. Внаглую своих напаривает!

– Потом расскажешь, – тормознул его юноша. – Тут сейчас наши разбойнички по-благородному отдыхать начнут. Не хочешь поучаствовать?

– Спрашиваешь! – радостно потер руки бесенок.

На пороге трактира появился хозяин заведения. Лысенький, полноватый мужичонка во фраке, из-под которого торчала красная косоворотка.

– Новенькие? – радостно спросил он. – Заходите скорее. Вопера уже начинается! – И, не задавая дальнейших вопросов, поволок друзей за собой.

«Воперный» зал занимал все пространство первого этажа трактира. Столы были сдвинуты в сторону, лавки расставлены в несколько рядов, а на них восседали «благородные» зрители, в своих экзотических нарядах. В ожидании представления разбойники смолили самодельные трубки, негромко переговаривались, и почесывали затылки, вспотевшие под париками. Кумар в воперном зале стоял жуткий. Друзья пристроились в заднем ряду, а хозяин трактира поспешил на «сцену», располагавшуюся около стойки.

– Господа! – голосом профессионального конферансье провозгласил он. – Сегодня наши воперные дивы приготовили вам сногсшибательную программу. Поприветствуем наших артисток, господа!

Зал взорвался аплодисментами, и под гром оваций из подсобки выплыли воперные дивы слоноподобных форм в длинных сарафанах с кокошниками на головах. Из-под сарафанов торчали лапти. Лиц под слоем белил и румян, в качестве которых использовалась свекла, было практически не видно. Они дружно поклонились, открыли свои нежные девичьи ротики, и представление началось!

Мимо тещиного дома я без шуток не хожу: То в окно засуну фигу, то зад голый покажу Вот она, вот она, жизня благородныя! Вот она, вот она, жизня благородныя!

Кевин закрыл лицо руками и начал потихоньку сползать под лавку в приступе безудержного смеха. Однако его никто не слышал, так как зрители, жаждущие приобщиться к благородной жизни, громко подпевали, да еще в такт частушкам хлопали в ладоши и притопывали ногами.

Сидит милый на крыльце с выраженьем на лице. Выражает то лицо, чем садятся на крыльцо. Вот она, вот она, жизня благородныя! Вот она, вот она, жизня благородныя!

– Эй, шеф, ты чё? – заволновался тролль, выуживая Кевина из-под лавки, но, увидев, что его просто корчит от смеха, сразу успокоился, и начал вылавливать под той же лавкой Люку, который не только ржал, но еще и дрыгал от избытка чувств руками и ногами. Ему тоже очень понравилась вопера.

– Слышь, – ткнул бесенок сидящего впереди разбойника, как только вновь оказался на лавке, – это точно опера? Так в высшем свете и развлекаются?

– А то, – нетерпеливо отмахнулся разбойник, – слышишь же, про жизню благородную поют. Не мешай!

– Не буду, не буду, – Бессони вытер выступившие от смеха слезы и перестал мешать жаждущим высокого искусства разбойникам наслаждаться воперой. – Зырг, а ты не знаешь, почему эти девки так странно одеты?

– Неместные они, говорят. Откуда-то с севера пришли, да здесь и обосновались. Земли-то глухие, ничейные. А тут разбойнички.

– Понятно. Уж эти-то о благородной жизни все знают. Шеф, дозволь с трактирщиком потолковать.

– О чем?

– О репертуаре. Может, расширить удастся.

Не успел Кевин открыть рот, как бесенок испарился, не дожидаясь согласия. Материализовался он уже около трактирщика, что-то внушавшего в подсобке очередным артистам, готовящимся к выходу.

– Слышь, мужик, тебя как зовут?

– Федя.

– А скажи-ка мне, Федя, какие еще благородные развлечения нас ждут?

– Новичок, – снисходительно улыбнулся конферансье. – Не волнуйся. Самые лучшие развлечения будут. Крамерная музыка, а потом карточная игра.

– И как называется эти игра?

– Дурачок. Все благородные в нее играют. Так что ее освоить просто необходимо, ежели титул прикупать будете.

– Замечательно. Однако должен вам сказать, уважаемый, что вы слегка отстали от жизни, – вкрадчиво сказал Люка. – Мне приходилось вращаться в определенных кругах, и я точно знаю, что в высшем свете в моде сейчас другая игра.

– Какая? – заинтересовался Федя.

– Очко, – таинственно прошептал бесенок.

– Чье? – не понял конферансье.

– Это неважно. Сейчас я все объясню. Кстати, еще одно большое упущение в программе. Вопера есть, а где балет?

– А что это такое? – расстроился трактирщик.

– Не знаете, что такое балет, и смеете обучать будущих аристократов хорошим манерам? – возмутился Люка.

– Тише, тише, – испугался Федя. Дуря головы наивным разбойникам, он никак не ожидал нарваться в этой глуши на светского льва. – Не надо так громко. У меня, конечно, есть определенные пробелы в образовании, но если вы поможете их восполнить, то…

– То?

– То все удовольствия в этом трактире за счет заведения.

– Для меня и двух моих друзей! – категорично заявил Бессони.

– Договорились.

– Тогда делаем так… – бесенок склонился к конферансье и что-то азартно зашептал ему на ухо. – Все понял?

– Сделаем в лучшем виде, – заверил его трактирщик.

Довольный жизнью и собой «светский лев» вернулся в зрительный зал на свое место.

– Ну, и чем они нас дальше порадуют? – нетерпеливо спросил его Кевин.

– У них очень обширная программа. Господа разбойники получат прекрасное светское образование, – успокоил его бесенок.

К тому времени репертуар воперных див подошел к концу, и на сцену вновь вышел конферансье.

– Сюнита, – объявил он. – Си бемоль диез минор в мажорном исполнении.

Из подсобки вышли музыканты, облаченные в белые рубахи до пят, подпоясанные красными кушаками, земно, в пояс поклонились и…

Забренчали балалайки, заверещали дудки и свирели, грохнули бубны, заставив зазвенеть металлические подвески по краям, и, наконец, дружно топнув лаптями, за дело взялись ложкари. Короче, сюнита началась! Это был еще тот концерт! Кевин поспешно заткнул уши.

– Шеф, – радостно крикнул юноше Люка, пытаясь отодрать его руки от ушей, – что ж ты не наслаждаешься? Натуральная рок-музыка в доисторическом исполнении!

– Да пошел ты! – простонал Кевин. – От этой какофонии оглохнуть можно.

– А меня вставляет! Эй, ты, с бубном! Грохни мощнее! Барабаны бы сюда! Давай! Давай!

Бесенок не выдержал, выскочил на сцену и начал отплясывать что-то среднее между лезгинкой и гопаком.

– Чё сидим, братва? Смотри, как зажигать надо! Все благородные так отрываются!

Узнав, что так отрываются благородные, братва не могла остаться в стороне, и вскоре уже отплясывал весь зал, с посвистом, улюлюканьем и размахиванием в воздухе париками и треуголками. В общем веселье не участвовали только Кевин с троллем.

– Не пойму я что-то, шеф, – прогудел Зырг, – ну, эти-то придурки ладно, чё с них взять, а наш то чё?

– По-моему, он просто развлекается. Хрен с ним. Дождемся конца культурной программы и займемся делом.

– Давно пора, а то жрать очень хочется, – почесал брюхо тролль.

Юноша рассмеялся.

– Вообще-то, я другое дело имел в виду, но ладно. Одно другому не мешает. Интересно, что там у них дальше?

А дальше был балет. Это шоу в трактире было ноу-хау, а потому прошло на ура, тем более что артисток и музыкантов к нему вызвался подготовить сам «светский лев». Когда аппетитные толстушки в укороченных с помощью ножниц сарафанах выплыли на сцену под бессмертные звуки Чайковского в сопровождении балалаек, пытаясь изобразить танец маленьких лебедей, вопли, вой и сладострастные стоны будущих аристократов чуть не развалили зрительный зал. Стены вибрировали и качались. В этом им помогали артистки, прыгавшие по сцене со слоновьей грацией. Еще бы «аристократам» не выть и не стонать, если из-под искромсанных сарафанов порой выглядывало в процессе очередного па начинающие трещать от физического перенапряжения элегантные женские трусики охренительных размеров! Да и то, что выше колыхалось так призывно! Даже Кевина проняло, и он, не выдержав, красный как рак, выскочил из трактира, с трудом сдерживая желание осенить себя знаком Вездесущего. Здесь как магу ему это было не по чину. Вернуться обратно рискнул, лишь, когда стены перестали дрожать, и внутри воцарилась относительная тишина.

Там уже были расставлены накрытые скатерками столы, вокруг которых рассаживались разбойники. Меж столов сновали половые, наполняя их яствами и горячительными напитками. Конферансье, приятно улыбаясь, провозгласил:

– В связи с тем, что у вас сегодня праздник, господа, и вы при деньгах, я предлагаю освоить новую игру для благородных. Называется – очко! Итак, на чье очко играть будем, господа?

– Тьфу! – сплюнул Кевин. – Срамота! Эй, хозяин, мне и моим друзьям отдельный номер и все самое лучшее туда!

Он полез в карман, собираясь извлечь золотой, но Люка поспешно перехватил его руку.

– Номер я уже забронировал. Все оплачено.

По сигналу владельца трактира к ним подскочил половой и с поклоном предложил следовать за ним.

– Погоди, – юноша поднялся и обвел грозным взглядом разбойников, – я, конечно, не ваш атаман, но запомните. После полуночи ни капли! Завтра вы должны быть свеженькие, как огурчик!

– Хозяин, мутняка тащи! – завопили разбойники. – Времени мало, нам до ночи надо успеть нажраться!!! И в очко, в очко скорей давай!

Кевин почесал затылок, безнадежно махнул рукой и двинулся вслед за половым. Уже поднимаясь на третий этаж, где им отвели самые лучшие номера, он услышал снизу голос конферансье: «Ваше очко проиграно, сэ-э-эр, отдайте его в зрительный зал», и громовой рев обрадованной публики. Новая благородная игра разбойникам жутко понравилась.

* * *

Когда друзья с удобствами расположилась в номере, уже стало вечереть. За благородными забавами время в трактире пролетело незаметно.

– Ни фига себе, – всполошился Кевин, как только до него дошел этот прискорбный факт. – Дело к ночи, а мы еще ничего не разведали.

– Да чё там разведывать! – Изрядно оголодавший бесенок сгреб со стола аппетитно прожаренную тушку гуся, и начал запихивать ее себе в рот.

С другой стороны стола к трапезе приступил Зырг, и принялся сметать выпивку и закуску с такой скоростью, что Кевин поспешил к ним присоединиться, дабы не остаться голодным.

– Ну, рашшкаживай, – прошамкал он бесенку.

– Ща, подожжи, – прошамкал в ответ Бессони, еще немножко почавкал, перемалывая гуся, и приступил к рассказу. – Короче, напарил наш благородный атаман свою братву по-крупному. В схрон свой прямиком побежал. Два мешка золота тяжеленных на телегу погрузил, и в деревню двинул. Очень радовался, что дело так удачно провернул. Так радовался, что вслух сам с собой говорил. Дурачкам своим в кошели меди да серебра чуток отсыпал, а главное-то у него! Вообще-то, он немножко ненормальный. Я бы сказал даже так: слегка одебиленный. Ежели верить тому, что он бормотал, то они награбили уже столько, что можно не то что баронство, королевство себе прикупить.

– А что дальше?

– Дальше я к вам побежал.

– Ты что, совсем с ума сошел? – накинулся на него Кевин. – Надо до конца было проследить!

– Ага! Вы будете в трактире кофе жрать, а я носом землю рыть, выслеживая этого придурка. Фигушки! Я тоже кофию хочу.

– Тьфу! Послал помощника Везде…

– Это запрещенный прием! – взвизгнул бес.

Кевин еще раз сплюнул и потянулся к кувшину с вином. Вино было какое-то странное, напоминающее мутную воду. Кевин налил его себе в бокал, сделал глоток и… глаза бедолаги полезли на лоб. Дыхание перехватило. Беззвучно разевая рот, юноша безуспешно пытался вдохнуть, но воздух в легкие вливаться категорически отказывался. Обеспокоенный тролль поспешил треснуть шефа по спине, заставив ткнуться физиономией в стол. Это помогло. Кевин мучительно закашлялся. На глазах выступили слезы.

– Что это такое? – просипел он.

– Самый лучший эль, – прогудел Зырг. – Только тут такой варить умеют. Они его водкой называют. А еще самогон и самопляс. Забавные названия. Где я только ни был: и в Пергане, и в Одероне, и в Агабии против кочевников воевал. Даже в Оль-Мансоре такого напитка не знают. Горные гномы, правда, поговаривают, тоже такое вино готовить умеют.

– И они там это пьют? – с ужасом ткнул пальцем вниз юноша.

– А чё? – пожал плечами Бессони, осушая свой бокал. – Отличный первачок, хотя и слабоват, на мой взгляд.

– Ужас… – Кевин, который крепче элитного монастырского вина ничего до этого не пил, был в шоке. – Это какие же они завтра при взятии каравана будут?

– Нормальные будут, – успокоил его тролль. – Они привычные, я знаю, видел.

– Ладно, поверим. Но вы чтоб больше ни-ни!

– О чем базар, шеф! – Бесенок схватился за кувшин и присосался к нему.

Тролль поспешил отнять у него емкость.

– Вот это добьем, и на сегодня хватит, – прогудел он, опрокидывая остатки в свою огромную пасть.

– Так, все! За дело, – рассердился юноша. – Люка, на тебе ведьма. Найди, выясни, кто такая, как с некромантами связывается. Зырг, ты сидишь здесь и ждешь нашего прихода.

– А ты куда, шеф? – заволновался оруженосец.

– Задрыгу пойду поищу. На обед он прийти не соизволил. Надо узнать, чем занимается. Как бы подлянку какую не выкинул. Люк, чего расселся? Бегом!

– Айн момент, мон шер ами.

– Чего-о-о?

– Это не для средних умов, не напрягайся.

Бесенок схватил со стола огромный каравай, разрезал его пополам и начал сооружать сэндвич, запихивая внутрь остатки съестного, торопливо сметая последнее со стола.

– Вот теперь можно и за дело, – удовлетворенно хмыкнул он, засовывая сэндвич под мышку, после чего сиганул прямо в окно.

– Разбился, – ахнул Зырг, высунув голову наружу. Люки под окном уже не было. – Шеф, а ты так можешь?

– Нас в ордене еще и не такому учили, – пожал плечами юноша. – Ну-ка отойди!

Зырг отодвинулся от подоконника, и Кевин тут же перемахнул его. Ноги привычно спружинили, гася скорость. На мгновение юноша замер, в полусогнутом состоянии чисто автоматически привычно оценивая ситуацию вокруг, после этого упруго поднялся, из-под ладони посмотрел на клонящееся долу солнце и скрылся в соседнем переулке. Зырг почесал затылок кочергой, с которой в последнее время стал неразлучен.

– Не, ребята, я, в случае чего, лучше по лестнице. – С этими словами он высунул голову за дверь, и взревел во всю мощь своих легких: – Эй, человек! Когда нам, в конце концов, дадут нормально выпить и пожрать? Я голоден! Требую перемену блюд!

9

Кевин был человеком логического склада ума, а потому двинулся прямо в сторону двухэтажного дома старосты, где, по слухам, обитала зазноба благородного атамана неприступная красавица Василина. Разумеется, он не собирался входить в дом через парадный вход. Варианты «сами мы не местные» и «здравствуйте, я ваша тетя» здесь не проходили, так как со старостой ему говорить было не о чем. Кевина интересовал непосредственно Задрыга, который мог быть здесь как потенциальный жених его дочки, а потому, достигнув цели, он двинулся вдоль невысокого забора, выискивая глазами атамана разбойничьей шайки. После жаркого дня он вряд ли предпочтет душное помещение вечерней прохладе в саду. Кевин не ошибся. Из беседки, обвитой плющом, в самом центре сада, до него доносились голоса. Но они звучали так тихо, что юноша решил подобраться поближе. Одним прыжком он перемахнул забор.

– Ую-ю-юй! – простонал под ним знакомый голос. – Опять на хвошт наштупил! Шють не подавилша иж-жа тебя, шволошь! – Под ногами Кевина проявился Люка. Он лежал ничком, маскируясь в густой траве с недогрызенным бутербродом в зубах. – Шлешь ш меня!

Юноша слез с него и залег в траву рядом. Бессони проглотил кусок, которым чуть не подавился.

– Какого черта ты за мной следил? – сердито спросил он.

– Вообще-то, я за тобой не следил. Просто решил, что атамана надо искать у его подружки. Вот и пошел к дому старосты. А ты здесь чего делаешь?

– Ну, ты спросил! Твое задание выполняю. За ведьмой слежу. Вон она, там, в беседке с кем-то воркует.

– Ну, вот все и встало на свои места, – хмыкнул юноша. – Значит, Задрыгина зазноба, дочка старосты, и есть та самая ведьма. Давай послушаем, о чем они говорят?

– Давай!

Друзья поползли к беседке по широкой дуге, чтобы в поле зрения оказался вход в нее, так как им хотелось не только слышать, но и видеть местную недотрогу, вскружившую голову атаману, а когда увидели, замерли в восхищении.

– Она не просто красивая, – томно простонал бес.

– А какая?

– Она жутко сексапильная!

– Не понял.

– Да где уж тебе! Так, все! Я на нее глаз положил!

– Убери свой глаз. Там другие части моего тела лежать будут.

– Еще чего! – прошипел бесенок. – Ты из ордена. Тебе не положено.

– Обет безбрачия я не давал!

– Ты как рыцарь должен думать не о бл… э-э-э… безобразиях всяких, а о высоком! О битвах, о спасении невинных дев!

Слова бесенка заставили Кевина вернуться из-за заоблачных высот обратно на землю, и он начал прислушиваться к разговору, предоставив возможность Люке пускать слюни за двоих.

Василина сидела в беседке в очень скромном, но элегантном голубеньком сарафане, играя своими волосами. Она то распускала их по плечам черной волной и расчесывала золотым гребешком, то начинала заплетать в тугую косу. Рядом с ней нетерпеливо ерзал на скамейке Задрыга.

– Я же все твои желания исполнил! Денежек у нас столько, что хоть сейчас баронство купить можно. А сегодня сколько приволок? Целых два мешка на подворье в телеге лежит. Тебе их уже складывать некуда!

– Место денежкам всегда найдется, – мечтательно проворковала красавица.

– Ой, что-то я упустил, – заволновался при этих словах Люка. – Извини, мне тут…

– Куда ты? – шепотом спросил Кевин, глядя на тающего в воздухе бесенка.

– Живот прихватило, я щас!

Юноша вновь начал прислушиваться к разговору в беседке.

– Ну так что, Василина? – с надеждой вопрошал атаман.

– Денежки – это хорошо, баронство тоже, только дешево ты ценишь свою невесту. Такие, как я, рождены, чтобы править миром! Я понимаю, что начинать надо с малого, но не настолько же! Так что меньше, чем на графский титул, не согласна. Сможешь меня сделать графиней?

– Смогу, – страстно выдохнул Задрыга, – завтра караван через тракт пойдет. Шелка, золото, каменья самоцветные, чего там только не будет! И главное, целых два рыцаря и три храмовника в охране!

– Откуда знаешь? – удивилась девушка.

– Маг один к нам в ватагу прибился. Зырг его привел.

– Тот психованный тролль?

– Ну да.

– И ты его взял назад?

– Попробуй не возьми, когда с ним не менее психованный маг! Он-то про караван и рассказал. Хочет с него половину добычи поиметь. Обещал своими чарами обездвижить охрану, чтоб мои люди смогли их повязать. На первый взгляд сопляк, двадцати лет не дашь, но сильный. Темными искусствами балуется. Видишь, как я враз помолодел! – атаман попытался гордо выпрямиться, но горб ему не позволил.

– Маг… это интересно. И он тебя омолодил? Врешь. Такое даже самым мощным некромантам не под силу.

– Ну, не сам, конечно, омолодил. Он себе беса на подмогу вызвал. В котле меня варили… – жуткие воспоминания заставили атамана передернуться.

– Вызвал демона? Молодец. А… договор с ним кто подписывал?

– Я.

Девица громко расхохоталась.

– Ты чего? – насторожился атаман.

– Ничего. Просто радуюсь, что ты у меня такой умница. Накопишь на графство, приходи. Непременно свадебку сыграем. А теперь иди. Темно уже. Что люди подумают? У нас в деревне нравы строгие. Не приведи Вездесущий, ворота дегтем вымажут.

– Я им вымажу! – взревел Задрыга. – Всю деревню на ножи подниму!

В этот момент около Кевина материализовался бесенок. Тяжело отдуваясь, вытер пот со лба и плюхнулся рядом в траву.

– Ну, все, успел. Спрятал хорошо.

– Чего спрятал?

– Ну… засыпал за собой, чтобы не пахло. А чего этот псих разоряется? – Люка поднял невинные глазки на шефа. – Я что-то интересное пропустил?

– Ага. Задрыга обещает всю деревню вырезать, если его ведьмочке ворота дегтем измажут.

Похоже, такая перспектива не устраивала и его зазнобу.

– Ну, что ты, милый, – гребешок в руке девицы из золотого стал внезапно костяным. Она прильнула к атаману и начала им расчесывать волосы горбуна. При первом же прикосновении костяного гребня к волосам атамана, Задрыга застыл. Глаза его остекленели.

– Эта деревня вас поит, – прошептала красавица.

– Поит, – послушно повторил атаман.

– Кормит.

– Кормит…

– А сейчас ты мне скажешь, где находится ваш новый маг.

– А сейчас я скажу, где находится наш новый ма-а-аг, – согласился Задрыга и застыл с открытым ртом.

– Тьфу! Бестолочь! – не выдержала Василина.

– Тьфу! Бестолочь! – не стал возражать атаман.

Бесенок радостно захихикал.

– А ведьмочка-то дура, – прошептал он на ухо Кевину. – Еще пару раз гребешком его погладит и почти готового зомби получит. И кто ж такой идиотке столь сильный артефакт доверил?

До ведьмочки тоже дошло, что она переборщила.

– А теперь иди, милый, в свою землянку и хорошенько отоспись. Завтра у тебя будет тяжелый день, – проворковала она.

Гребень исчез в складках ее сарафана. Атаман молча поднялся и послушно заковылял на своей старческой ноге к выходу. Василина проводила его взглядом. Как только калитка за атаманом закрылась, в ее руке появился прозрачный многогранный кристалл, сделанный то ли из горного хрусталя, то ли из цельного алмаза. Ведьма провела над ним рукой, и он засветился изнутри алыми сполохами.

– Нифей, отзовись.

– Это ты, дочь моя?

– Я, отец.

– У тебя все в порядке? Старый хрыч ни о чем не догадывается?

– Нет, папа. Твой гребешок просто чудо. Одно ласковое касание в день, и он покорен как ягненок. Старосте очень нравится, когда я его расчесываю на ночь.

– Личины ты всегда умела наводить. Будем надеяться, что о подмене его дочери на тебя никто не догадается. Твой участок работы очень важен. Нам нужно много солдат. У тебя есть новости?

– Есть отец. В банде Задрыги появился какой-то маг. Я его пока еще не видела, но, судя по всему, объект достоин внимания. Умудрился вызвать беса, а договор с ним заставил подписать Задрыгу.

– Гммм… оригинально. Красивый ход. А что его привело в эти места?

– Богатый караван завтра пойдет. Этот маг обещал помочь разобраться с охраной. За это половину добычи требует.

– Что значит разобраться? Нам людишки нужны живые и здоровые.

– Обездвиживать будет. Кстати, в охране два рыцаря и три храмовника.

– Ого!

– В чем дело, отец?

– Ты меня немножко ошарашила. Подозрительно все это.

– Почему?

– Слишком уж все удачно складывается. Нам позарез для экспериментов нужны рыцари, а уж о храмовниках мы даже не мечтали, и вот они тут как тут, да еще с готовым магом, который готов их обезвредить. Вот что, дочь моя, прощупай-ка ты этого мальчика, пока время есть. Если что не так, немедленно докладывай. И, когда пойдет караван, тоже дай знать. Храмовников упускать нельзя.

– Я все сделаю, отец.

Кристалл в руке красавицы потух. Девушка задумалась.

– Отползаем, – прошептал бесенок на ухо Кевину, – и ходу в трактир!

– Почему в трактир?

– Я предпочитаю такую конфетку встречать в нумерах, – облизнулся бесенок, – с бутылочкой игристого шампанского в руках. Слушай, ты мне друг?

– Ну… вроде.

Разведчики поползли обратно к забору, ведя по дороге оживленную беседу.

– Вот! Значит, и ты мне тоже друг, а друзья должны друг друга выручать. Не горюй. Отработаю я этот номер за тебя. Ты только где-нибудь под кроватью схоронись и сиди там тихо, как мышка.

– Не понял.

– Потом поймешь. Итак, этот вопрос мы уладили, а вот куда Зырга девать? Эта орясина под кроватью не поместится. Идеи есть?

– Есть, – спокойно сказал юноша, перепрыгивая через забор.

– Излагай, – жизнерадостно сказал бесенок, прыгая следом.

– Под кроватью будешь сидеть ты, а Зырга мы затолкаем в чуланчик, где отхожее ведро стоит.

– А еще другом назывался, – надулся бесенок.

– Вот что, друг. Я здесь маг, а не ты! Любой разбойник пальчиком на меня ведьме покажет: «Вот он маг!», и операция сорвана. Не забывай, зачем мы здесь.

Люка тяжело вздохнул:

– Нет в тебе жилки авантюризма. Скучно живешь, неправильно.

Так, тихо-мирно беседуя, они добрались до трактира, где вовсю шла гулянка: разбойники хлестали самогон, спеша благородно нажраться до полуночи, так как были очень дисциплинированные. Высоко задирая ноги, друзья перешагивали через тела поверженных зеленым змием бандитов. Кевин неодобрительно качал головой, Бессони же, не теряя времени даром, по дороге тырил со столов недопитые четверти. Разбойникам, отдыхавшим под столами, как он пояснял при этом юноше, они уже не нужны, а ему для алхимических опытов очень даже пригодятся. Как оказалось, бесенок старался зря. В номере их уже ждал по-новому накрытый стол (здоровенная, хорошо прожаренная ляжка кабана со свежей четвертью в центре) и развеселый Зырг, с восторгом сообщивший Люке и хозяину, о том, что третья перемена блюд давно ждет их. Он долго не мог понять, почему эту ночь должен провести в чулане рядом с вонючим ведром, а потому его, в конце концов, туда просто запихали, сунув в руки в качестве утешительного приза заныканные бесенком четверти, приказав сидеть тихо как мышка. Затем Кевин начал запихивать под кровать бесенка, и тот жутко разобидевшись, хлебнул приличную дозу мутняка из штофа, стоящего на столе, после чего полез под кроват, с расстройства забыв, что можно просто стать невидимым. Тем не менее, даже в этой ситуации он умудрился себя не обидеть, и прихватил с собой в дозор всю третью перемену блюд.

Юноша же сел за опустевший стол и начал думать, уставившись на дверь в ожидании гостьи. Первым делом надо ее чем-нибудь удивить, мысленно рассуждал он. Чем-нибудь этаким, волшебным, магическим. Так, а что я умею? Да практически ничего. Шарики огненные кидать, и все. А ведь какая-то зараза подряжалась мне в учителя. Попросить, что ли? Кевин прислушался к чавканью и бульканью из-под кровати, и понял, что это идея плохая.

– Обойдусь своими силами, – пробормотал он, покопался в кармане и выложил на стол миниатюрную книгу Святого Сколиота.

– Ты што-то шкажал? – прошамкал из-под кровати бесенок.

– Нет, ничего, – ответил юноша и тихонько прошептал двойное заклинание увеличения.

Том резко увеличился в размерах, мгновенно заняв почти всю территорию стола. Кевин раскрыл его, однако в сгустившихся сумерках ни одной строчки разобрать было невозможно. Юноша повертел головой, но свечей в помещении не обнаружил.

– В конце концов, я маг или не маг? – пробормотал он.

«Прости меня, Вездесущий, – мысленно взмолился он, – чего не сделаешь ради спасения девы невинной. Сделай вид, что ты не видишь, как я колдую. А если против, то дай какой-нибудь знак. Гром там или молнию …»

В чуланчике что-то с грохотом разбилась.

– Шеф, водка кончилась! – недовольно прорычал оттуда Зырг. – Чё делать будем?

– Сиди там тихо, не вякай, – сердито прошипел Кевин и задумался.

Можно ли считать это знаком свыше? «Дай еще знак, Вездесущий, – попросил он, – для проверки». Вездесущий молчал, и юноша решил, что вправе начинать эксперименты. Заклинание огненного шара он помнил превосходно, и в последний раз, даже сумел соразмерить его силу с объемом глыбы льда, в которую вредный бесенок вморозил атамана. А что, если энергию заклинания направить не на тепло, а на свет? Горит свеча… огонь, свет…

Кевин представил себе огненный шарик, парящий под потолком, испускающий яркие лучики света и медленно прочел заклинание. Маленький фаербол, вспыхнувший под потолком, осветил все углы комнаты.

– Ни фига себе, – высунул из-под кровати голову бесенок. – Неужто сам допер? Шеф, я тобой горжусь. Продолжай в том же духе.

– Сгинь!

Голова вновь исчезла под кроватью. Кевин перелистывал одну страницу за другой, вчитываясь в привычные молитвы, написанные Святым Сколиотом и магическую абракадабру между строк, прикидывая, что же получится, если он произнесет ее вслух. Надо на всякий случай зазубрить некоторые наизусть, решил он. Когда столкнется с некромантами, может и потребоваться. Знать бы только, как они действуют! Кевин опять покосился в сторону кровати, под которой пировал бесенок. Нет, не место и не время. Плюнув на все, он зазубрил первое попавшееся заклинание, решив на досуге выпытать у «учителя» его назначение и произнес двойную формулу уменьшения, после чего убрал книгу обратно в карман. Обойдется и шариком, решил он. Вон, висит себе под потолком, светит. Чем не доказательство, что я маг?

– Не пригласите даму на огонек? – проворковал за его спиной нежный девичий голосок.

Кевин рывком развернулся. Ведьма пришла не с той стороны, откуда он ждал. Вернее, не пришла – прилетела. Она парила над подоконником, сидя верхом на метле, окидывая насмешливым взглядом начинающего мага. На ней был все тот же голубой сарафан, облегающий стройную талию и так выгодно подчеркивающий выдающуюся вперед грудь, что у юноши перехватило дыхание. Чертовка была действительно необыкновенно красива. Черные волосы, расплескавшиеся по плечам, подведенные сурьмой брови, нежный румянец на щеках.

– Ы-ы-ы…

– Ты что, немой?

– Да, – ляпнул ошеломленный Кевин.

– Сочувствую. Ну, тогда посадку давай, немой.

– А, ну да… конечно… садитесь, пожалуйста.

Ведьма влетела в комнату, сделала лихой вираж и приземлилась рядом с юношей.

– Ну, надо же, вежливый какой! Сразу видать – из благородных. Академию, небось, кончал. Политесы заграничные изучал. Вкусненький. Магией Заблудшего так и тянет. Что ж не пригласишь даму за стол?

– Конечно, конечно, вот сюда, пожалуйста, – засуетился Кевин, пододвигая ей стул.

Ведьма воспользовалась приглашением и, проходя мимо него, словно ненароком споткнулась, вынудив юношу подхватить ее в падении. Под рукой Кевина оказалась упругая девичья грудь, и в глазах у него потемнело. Диким усилием воли он сдержал рвущийся наружу гормон и осторожно посадил гостью на стул. Глядя на его пунцовое лицо, Василина рассмеялась.

– Да ты никак мальчик нецелованный. Ну, надо же, как повезло. Эх ты, вьюнош. Вместо того чтобы книжки запретные читать, лучше бы по девкам бегал.

Она посмотрела на висящий под потолком фаербол, усмехнулась:

– А кроме этого еще что-нибудь умеешь?

– Ага, – просипел начинающий маг.

– Изобрази.

Это был экзамен и отступать было некуда. Кевин мысленно осенил себя знаком Вездесущего, и честно изобразил. Картинка получилась еще та. С последним словом только что вызубренного заклинания сарафан затрещал по всем швам и разлетелся в разные стороны, вывалив все прелести нежданной гостьи наружу. И то ли сарафан так скрадывал фигуру, то ли еще по какой причине, но…

– Вот это дыни! – раздался восхищенный голос из-под кровати.

– Да-а-а… к такому счастью да на ночку прислониться, – согласился с бесенком Зырг, высунув из чулана голову.

Кевин же смог выдавить из себя только одну фразу: «Твою мать…» – и поднять руку, чтобы осенить себя знаком Вездесущего. Он, конечно, опомнился, но было уже поздно. Его раскололи. Ведьма вышла из ступора и стала преображаться. Из-под верхней губы начали выползать клыки. Они плохо сочетались с нежным девичьим личиком. Кевина передернуло.

– Так ты, сопляк, оказывается белая драная кошка? – вкрадчиво спросила ведьма.

– Почему драная? – оторопел Кевин.

– Потому что я тебя сейчас раздеру!

Стул отлетел в сторону, и она прыгнула на растерявшегося Кевина, но прыжок не получился. Нет, прыгнуть-то ей удалось, но дальше пошли проблемы с аэродинамикой. Трудно летать, когда об твою голову гнут гномами кованую кочергу.

– Зверь-баба, – одобрительно прогудел Зырг, выпрямляя свое оружие. – Боевая.

– Ухайдокали девку и радуются, – вылез из-под кровати со своей четвертью Бессони.

Клыки у лежащей без сознания ведьмы медленно уползали обратно под губу.

– Шеф, а что с телом делать будем? – прогудел Зырг.

– Тело я беру на себя, – облизнулся Люка. – На вас оставляю караван.

С этими словами он взвалил ведьму на плечо, прыгнул на метлу и вылетел в окно.

10

Про несчастливые дни обычно говорят, что они, как правило, не задаются с самого утра. У Кевина этот день не задался с самой ночи. Начать с того, что еще задолго до первых петухов в их номер ворвался Задрыга и истошно завопил, что прилетели голуби: караван уже на подходе, и через два часа будет здесь. Так как его ждали не раньше обеда (видно, герцог очень торопился, а потому караван несся к цели, скорее всего, галопом), началась неописуемая суета. Все тяготы организации засады, естественно, легли на плечи самых трезвых членов банды, каковыми являлись Кевин и Задрыга. Все остальные были почти в ноль, так как подняты были с дикого бодуна практически не протрезвевшими. К счастью, могучий организм тролля гораздо успешнее сопротивлялся градусам, а потому ему удалось собрать найденных в разных местах деревни разбойников в кучу и пинками направить к месту будущих боевых действий. Это было очень трудно, так как бойцы пытались по дороге расползтись кто куда. Когда Зырг, под чутким руководством Кевина, загнал с помощью кочерги и местных идиоматических выражений каждого на отведенное ему гениальным планом недоделанного рыцаря место, на горизонте нарисовались еще два придурка, которые должны были сидеть в засаде на ближних подступах и подать вовремя нужный сигнал. Вместо сигнала они появились лично и сразу всех взбаламутили: телег много, цацек навалом, шмоток до хрена. Короче, можно три года безвылазно благородно нажираться в деревенском кабачке, не выползая на промысел. У полупьяной публики появился интерес, и лишь подзатыльники Зырга удержали всю ватагу от демарша навстречу каравану и загнали обратно в малинник. Но когда караван все же подошел, они не выдержали и с дружным ревом кинулись на стражу, на бегу устраивая яростные потасовки, деля шкуру неубитого медведя, чем сильно озадачили охрану. Так как обещанного сигнала не было, она вынуждена была подпустить разбойников поближе, и только тогда взялась за оружие, чтобы благословить им самых ретивых. Били мечами плашмя. Убивать никого не стали, помня четкий приказ герцога, но вломили разгульной команде Задрыги изрядно. Когда человек десять первой волны нападающих рухнули на землю разом, остальные разбойники, забыв все разногласия, с еще большим энтузиазмом ринулись обратно в засаду, вереща так, что даже у самих уши заложило. Весь гениальный план Кевина летел коту под хвост. Да, день явно не задался. Поэтому Кевин и Зырг, наблюдавшие в целях конспирации за баталией из-за дальних кустов, не удивились, когда идиот, сидевший на ветке дуба с красным флажком в руках, вместо того чтобы дать отмашку, которая являлась сигналом, вместе с этим флажком и сиганул на телегу при виде добычи. До цели не дошел, так как запутался в ветвях, располагавшихся ниже. Они спружинили и закинули его обратно. Второй попытки Кевин ему не дал.

– Идиот! – прорычал он и метнул в придурка огненным шаром, заклинание которого выдал уже чисто автоматически.

С диким воем, как ракета, разбойник взмыл вверх, яростно пытаясь сбить пламя с пятой точки сигнальным флажком.

– Ну, наконец-то, – облегченно вздохнули все, причем с обеих сторон.

Кевин тут же выскочил из своего укрытия. В руках его горел фаербол размером с тыкву.

– Стоять! – взревел он, и охрана послушно замерла.

– Ура!!! – завопили разбойники и бросились грабить караван и бить охрану.

Кевин деликатно напомнил им о поставленных ранее задачах, ударом ноги отправив в кусты первого же работника ножа и топора, попытавшегося замахнуться на застывшего стражника. Остальные намек поняли и стали вежливо, с извинениями, снимать с пленников оружие, косясь на разгневанного колдуна.

Дальше пошло, вроде бы, все как надо. Добычу и людей под бдительным оком Кевина оттранспортировали к амбару, возле которого уже стояла приемная комиссия, одетая во все белое. Она состояла из двух некромантов в белых халатах, белых колпаках и белых повязках на лицах. Единственное, что у них было не белое, это запачканные какой-то гадостью топоры в руках, насаженные на длинные топорища. Увидев, что глаза у Кевина полезли на лоб, а фаербол в руках начал подрагивать, готовясь сорваться в полет, чтобы финишировать на некромантах, они, сообразив, что перед ними пока еще неопытный маг, снисходительно пояснили, что это их рабочий инструмент, с помощью которого они гоняют зомби. Живые мертвецы с голодухи на всех подряд бросаются, а вот топор уважают, особенно если пару раз обухом в лоб зарядишь. Объяснившись, некроманты вежливо поинтересовались: где Задрыга? Кевин не мене вежливо ответил, что атаман, возможно, скоро вернется, и посмотрел при этом почему-то на небо.

Как оказалось, «благородный» атаман, опасаясь за свою вновь обретенную молодость, взял на себя функции сигнальщика, решив, что это выгодно вдвойне: во-первых, морду не набьют, а во-вторых, сверху хорошо видно, кто сколько хапнул, не дожидаясь общего дележа, и за свою же жадность поплатится.

Взгляд Кевина, устремленный в небеса, некроманты поняли по-своему.

– Решил не делиться? Ну и правильно. С мертвяками проще работать. Денег не просят, жрачку сами добывают, а главное никогда не предадут.

Один из некромантов подошел поближе и доверительно шепнул:

– Чую, одного ты с нами поля ягодка. Давай, загоняй в амбар этих, а вечером всю банду усыпи. Ночью заберем. Место уже засвеченное. Скоро здесь под каждым кустом будут солдаты Одерона и Пергана. Но это вечером, а сейчас пойдешь с нами. С тобой хочет поговорить один очень уважаемый человек.

– Кто?

– Это тебе пока рано знать. Если ты нам подойдешь, получишь код настройки портала и деньги.

– А если не подойду?

– Берешь свой навар с каравана и на все четыре стороны. Устраивает?

– Вполне.

Кевин внутренне собрался. Скоро он будет в логове врага, а там уже надо будет действовать быстро. Ничего, он не один. С ним, не считая обычной охраны, успешно притворявшейся заколдованными, два рыцаря и три храмовника! Это сила, особенно, если учесть, что у храмовников под одеждой столько оружия всегда припрятано, что хватит взвод вооружить.

Однако операция по спасению невинной девы опять забуксовала. И не просто забуксовала, а просто с треском провалилась, как только на горизонте нарисовался в дупель пьяный бес, в обнимку с голой ведьмой на метле.

– Извини, шеф, – промычал он, – малость припоздал. На дороге пробки. О, блин! – выдал он, уставившись на некромантов. – Доктор Лектор… сразу два! И все в рабочей робе, а храмовники в нерабочей, – пьяно захихикал он, тыча пальцем в пленных.

А потом на него сверху рухнул «благородный» атаман, заставив свести глаза в кучку и выпасть в осадок, приняв естественный образ беса. Это зрелище порадовало некромантов, которые уважительно хмыкнули, благосклонно глядя на Кевина, но тут взревели храмовники и произошло то, чего больше всего боялся Кевин. Забыв, про то, что «магически обездвижены», они ринулись на поганую нечисть. На озверевших храмовниках, словно свора гончих, повисли несколько десятков бандитов, но те, не чуя их, шли на беса, который вместе с ведьмой отдыхал около ног некромантов. Блеск в их глазах говорил о том, что они вошли в боевой транс, о котором ходили легенды. При виде этой картины у некромантов волосы под шапочками встали дыбом.

– Идиот! – завопил один из них Кевину. – Кто ж так обездвиживающие чары накладывает!!?

Они знали, что собой представляют храмовники в боевом трансе, а потому оба начали торопливо творить порталы. Один из них сотворил портал, как положено: мерцающую синюю дымку, висящую над землей вертикально, а второй со страху прямо на земле сляпал портал, ведущий куда-то вниз.

– Болван, – прорычал, первый некромант своему коллеге, одной рукой схватил за шиворот его, другой – ведьму и вместе с ними прыгнул в вертикальный портал. Синяя дымка за ними растворилась в воздухе.

– Зырг! Их нельзя упустить! – завопил юноша, рывком поднял с земли бесенка, к которому уже вплотную подобрались храмовники, и швырнул его в портал, мерцающий на земле. Следом, как в колодец, вниз головой нырнул со своей кочергой Зырг, за ним последовал юноша. Он это сделал вовремя. Портал с легким хлопком закрылся за его спиной, заставив взреветь от бессильной ярости рыцарей и храмовников. И только тут «благородные» разбойники поняли, что ситуация резко изменилась. Они стояли в окружении бывших пленников, извлекавших из самых разнообразных тайников одежды оружие, и посматривали на бандитов столь многообещающе, что с них тут же слетели остатки хмеля. Они поняли, что на этот раз крупно попали и о благородных развлечениях им придется забыть надолго, возможно, навсегда…

11

Кевин со всего размаху приземлился на что-то сравнительно мягкое, жалобно ухнувшее под ним.

– Извиняй, – пробормотал он, слезая с груди Зырга.

Тот лежал навзничь со своей кочергой на каменном полу и широко разевал рот, пытаясь восстановить дыхание. Юноша понял, что оруженосец жить будет, и начал озираться. Они оказались в просторном помещении, освещенном многочисленными факелами на стенах, которые горели каким-то странным, немерцающим пламенем. Огонь словно застыл. Язычки пламени в хаотическом беспорядке тянулись вверх, но не двигались. Вдоль стен комнаты стояли многоярусные стеллажи, на которых лежали серые обнаженные скульптуры, сделанные, судя по цвету, явно из камня.

– Ну, и где эта сволочь? – сердито вопросил пространство юноша.

– Это ты про кого, шеф? – поинтересовался Зырг, наконец-то, сумев восстановить дыхание.

– Бес где?

– А-а-а… – Тролль приподнял голову и тоже начал озираться, – Чё-то не видать. Может, под шумок свалил от нас, паршивец?

И тут юноша увидел между тумбообразных ног Зырга до боли знакомый черный хвостик.

– Зырг, – с ужасом прошептал юноша, – боюсь, что не свалил. Он под тобой. Вставай скорей, дубина! – заорал он.

Тролль торопливо поднялся, и они оба уставились на бесенка, ставшего похожим на черный, подгоревший блин неправильной формы, лежащий на серой сковородке.

– Люка, – тихо позвал Кевин, – ты живой?

– Не расстраивайся, шеф, – прогудел тролль. Он нагнулся, бесцеремонно поднял бесенка за хвост, и тот закачался на его вытянутой руке. – Он же нечисть. Чё ему будет?

Тролль оказался прав. Из черной плоской шкурки выдался вперед нос-пятачок, прорезался ротик, и шкурка начала давить на психику.

Ты жива еще, моя старушка. Жив и я, привет тебе, привет! Пусть струится над твоей избушкой тот вечерний несказанный свет!

Бесенок пел с чувством, хорошо поставленным голосом, и выводил каждую ноту так жалостливо, покачиваясь на хвосте, что у Зырга на глазах выступили слезы.

Пишут мне, что ты, тая тревогу, загрустила шибко обо мне. Что ты часто ходишь на дорогу в домотканом ветхом шушуне… Слезы из глаз Зырга хлынули ручьем.

– Ты чего? – испугался Кевин.

– Маму вспомнил, – в голос зарыдал тролль, – как она там одна? Шакал я позорный! Столько времени по белу свету скитаюсь, хоть бы раз родной дом навестил!

Юноша понял, что если они не хотят завалить операцию, надо принимать экстренные меры, и он, не раздумывая ни мгновенья, с размаху закатил певцу оплеуху. Удар у него был поставлен. Бесенок закрутился на хвосте вокруг могучей руки тролля и прекратил давить песняка, ткнувшись пятачком в его бицепс. Удар ему немножко помог, так как он стал чуточку круглее.

– Ну, зачем ты так, шеф, – расстроился Зырг, раскручивая беса в другую сторону, Тот вновь закачался в воздухе, как маятник, и раскрыл рот, чтобы возобновить концерт, но Кевин ему такой возможности не дал, нанеся оплеуху с другой стороны. Люка завращался в другую сторону. – Может, хватит, шеф? – страдальчески сморщился тролль и начал раскручивать его назад.

– Сейчас увидим, – невозмутимо ответил юноша.

– Бр-р-р… – затряс головой бесенок и открыл глаза. – А мы иде?

– Отпускай, – распорядился Кевин. – Похоже, наш артист уже в форме.

Оруженосец послушно отпустил хвост, и бесенок плюхнулся обратно на пол.

То, что он в форме не до конца, они убедились, когда Бессони с трудом встал на четвереньки, поднял голову, обвел мутным взглядом подземелье и сам себе ответил на вопрос «иде?».

– Общага… женская. Во подфартило!

С этими словами он подполз к ближайшему стеллажу, забрался на нижнюю полку и начал пристраиваться рядом со статуей.

– Фу, замарашка, чё разлеглась! А ну подвинься! – бесенок начал отодвигать статую к стенке, освобождая себе место.

Толстый слой пыли под его мохнатыми лапками осыпался, обнажая гладкую розовую кожу. Рядом с пыхтящим бесенком лежала обнаженная девушка. Кевин бросился вперед, бесцеремонно скинул с полки беса, осторожно тронул гладкую кожу пальцами. Тело было теплое, но твердое, как камень. Юноша сдул пыль с лица. Глаза девушки были открыты. Застывшие зрачки бессмысленно смотрели верх. Она была явно жива, но что-то заставило на время жизнь в ней замереть. Кевин еще раз огляделся вокруг, не обращая внимания на копошащегося в ногах пьяного бесенка, и понял, что и на других стеллажах лежали окаменевшие люди. И лежали здесь очень давно, судя по толстому слою пыли, покрывшему их, что придавало дополнительное сходство со статуями.

Бесенок поднялся с пола, утвердился на копытцах, уставился на Кевина с Зыргом, пошатнулся и, чтобы сохранить равновесие, схватился за стенку.

– Ишь, как вас мотает, – упрекнул он друзей, – все, вам не наливаю, и не просите!

Кевин схватился за голову.

– Ты хоть знаешь, где мы есть?

– А то! В общаге! – Бессони по стеночке опять добрался до стеллажей и плюхнулся на нижнюю полку, взметнув тучу пыли, после чего огляделся. – Двухъярусные кровати… нет, трех-, четырех-… – начал считать он. – Не, в общаге таких кроватей не бывает. Это нары! Братва, мужайтесь, мы на зоне. Срочно ищите смотрящего, а я пока пальцы веером загну.

Бесенок подтянул к носу мохнатую ногу и попытался загнуть на ней пальцы. Это было сделать очень сложно: копытца в нужную фигуру не сворачивались.

– Ну, вот, пальцы сперли. Точно на зоне. Шеф, ты мои пальцы не брал?

– Нет, – скрипнул зубами юноша, – это, наверно, Зырг. Сейчас отдаст. – Юноша повернулся к троллю. – Будь ласков, верни. Желательно пятерней и со всего размаху. У тебя удар послабже, может, и выживет. Если я возвращать начну, точно убью!

Ослушаться прямого приказа оруженосец не посмел, однако, пожалев «артиста», погладил пятерней не очень сильно. Можно даже сказать – ласково. Тот летел по воздуху всего пять метров, прежде чем врезаться головой в ведущую в коридор дверь. Та с грохотом раскрылась нараспашку, унося за собой бесенка, рожки которого застряли в плотной древесине.

– Если и теперь не протрезвел…

Не протрезвел. В этом друзья убедились, выйдя в коридор. Бесенок упирался руками и копытами в дверь, пытаясь высвободиться, при этом обещая заплетающимся языком обломать рога некоторым уродам. Рога трещали пока что его, а «уроды» стояли рядом в полной растерянности, не зная, что делать с этим захмелевшим поросенком.

– Тут каждая минута на счету, – кипятился Кевин, – а он…

– Шеф, ты же маг, – тролль придержал ногой дверь и дернул бесенка за хвост.

Тот опять закачался в его руке вниз головой.

– Да какой я маг!

– Нормальный. Наколдуй на него чего-нибудь и все дела!

Юноша задумался. В принципе, можно попробовать.

– Тащи его поближе к свету, здесь не видно ни хрена, – сердито приказал он Зыргу.

Широкий коридор уходил и вправо, и влево, теряясь далеко вдали. Через каждые десять метров, с обеих сторон коридора Кевин увидел пронумерованные двери, а между дверями в специальных металлических держателях, вмурованных в стену, торчали факелы с таким же застывшим пламенем, как и в хранилище, из которого они только что вышли. Под некоторыми факелами стояли статуи самых разнообразных монстров. Юноша подошел к одной статуе с телом человека, но с головой быка, осторожно тронул пальцем, и облегченно вздохнул. Это была обычная статуя. Тогда он не менее осторожно открыл расположенную радом с ней дверь с табличкой 2315. Стеллажи, стеллажи, стеллажи… по самым осторожным подсчетам в каждом хранилище лежало не менее сотни зачарованных неведомой магией тел.

– Да их здесь сотни тысяч, – ахнул Кевин. – Так, срочно приводим этого обормота в чувство, и за дело. Чую, здесь готовится что-то серьезное.

Он закрыл дверь, и повернулся к троллю, который в этот момент привязывал Люку за мохнатый хвостик к держателю факела.

– Это ты зачем?

– Кровь к голове прильет, в мозгах просветлеет. Опять же, у меня руки свободными будут.

– Ладно, пусть повисит.

Юноша извлек магическую книгу Святого Сколиота, увеличил ее до надлежащих размеров, разложил под факелом и сел на корточки рядом. Над его головой мелькали рожки бесенка, которому очень понравилась новая забава, и он начал раскачиваться на хвосте. И не только раскачиваться. Его опять пробило на шансон.

Березы подмосковные белеют вдалеке.

Плывет, качаясь, лодочка по Яузе реке…

– Слышь, братва, – вдруг задумчиво сказал он, прерывая пение, – чегой-то меня укачивать начало. Бе-е-е…

Кевину едва удалось выдернуть из-под ароматной струи древний фолиант и отскочить самому.

– Тьфу! Зараза!

Юноша оттащил том к другому факелу.

– Что бы такое к нему применить, – лихорадочно бормотал он, листая страницы, – благословение, поминание, изгнание беса…

– Во! То, что нужно, – оживился Зырг.

– Не нужно, – отрезал Кевин. – Изгнание – это молитва, а рядом, вот эти буковки – ткнул он пальцем в заклинание, – совсем даже наоборот. Вызов беса. На хрена нам еще один? Нам и этого выше крыши. Двоих мы не выдержим.

– Шеф, скажи честно, он тебе мешает?

– Есть немного.

– Так чего ж ты от него не избавишься? Прочитал эту молитву и все!

– Нельзя, – поморщился Кевин. – Он по моей вине тут застрял, и я ему слово дал, что помогу обратно вернуться. Но не так же ведь! Непорядочно это, не по-рыцарски. Если его обратно в ад молитвой вернуть: плохо ему там будет.

– А сейчас ему, думаешь, хорошо?

Кевин, посмотрел на мурлыкавшего себе под нос очередной шансон бесенка.

– Не сомневаюсь. До сих пор жизни радуется, гад.

– Это верно, – согласился тролль. – Ну, раз такое дело, попробуй молитву прочитать не до конца. Вдруг хмель из него выскочит, а сам он тут останется?

– Гммм… не разу не пробовал. А ты голова! Тащи его сюда поближе.

Зырг отвязал бесенка, и положил его около ног Кевина. Юноша сконцентрировался, мысленно направив свою магическую энергию, которую уже начинал физически ощущать, на изгнание алкогольного духа, а не тела бесенка и медленно, нараспев, начал читать псалом. Не успел он произнести и нескольких слов, как его остановил панический вопль тролля.

– Шеф, тормози!!!

Кевин открыл глаза и застыл с открытым ртом. Мохнатенькое тело Люки болталось в воздухе. Вернее, болталась только его нижняя часть. Верхнюю медленно засасывало в голубое марево неведомо откуда взявшегося портала.

– Чего встал? Тащи назад!

Тролль схватил бесенка за правое копытце, Кевин за левое, и они дружно дернули. Тело рывком вышло из портала на несколько сантиметров, и дернулось обратно.

– Профессор, мы нашли вашего доцента! – послышались с той стороны портала возбужденные голоса.

– А ну, давайте сюда этого бездельника! Где он шлялся все это время!!?

– Не можем, он застрял!

Тело дернулось еще раз в сторону портала, и оттуда послышался характерный звук:

– Бе-е-е…

– Да он же пьян!

Кевин с троллем переглянулись и тоже дернули со своей стороны.

– И его кто-то обратно тянет!

– Чему я вас учил, болваны!!? А еще младшие научные сотрудники! Никогда не быть вам старшими в нашем адском НИИ! Заклинание экстренного похмелья! И аппаратуру сюда тащите. Надо определить, в каком измерении он застрял! И дергайте, дергайте!

Тело рывком начало уходить в голубое марево под дружный хор невидимых младших научных сотрудников, вопящих заклинание.

– Шеф, мы его теряем! – завопил тролль. – Читай свою молитву взад!

– Держи! – Кевин сообразил, что надо делать, сунул второе копытце бесенка в могучую лапу тролля и кинулся к книге Святого Сколиота.

Зырг начал борьбу с младшими научными сотрудниками адского НИИ. По щекам его хлестал бешено извивающийся хвостик Люки, которого буквально разрывали на части. Юноша тем временем нашел в книге глазами то место, на котором остановился, произнося молитву, и начал читать ее задом наперед, старательно выговаривая каждый слог.

– Ура! Наша взяла! – радостно взревел тролль.

Тело бесенка плюхнулось обратно на каменный пол, как только Кевин прекратил читать вывернутую наизнанку молитву.

– Да вы совсем озверели, мужики, – просипел Бессони абсолютно трезвым голосом. – Чуть не четвертовали, гады!

– Еще и пятачок начищу, – прорычал Кевин, уменьшая том до размеров наперстка. – Пошли! Столько времени из-за тебя потеряли!

Он решительно двинулся вдоль коридора, не заботясь о том, следует за ним его команда или нет. Сзади грузно топал тролль, рядом с ним стучал копытцами бесенок.

– Чего он на меня взъелся? – шепотом спросил у тролля Люка, испуганно глядя в спину шефа. – Уж кому обижаться, так это мне. Так отрывался, такая женщина, а вы весь кайф обломали!

– А ты, кроме нее, хоть что-нибудь помнишь? – прогудел Зырг.

– Не очень. Помню, что кто-то мне чуть хребет не сломал. А что дальше было?

– А дальше на тебя храмовники наехали. Еще б немного и на куски порвали. Скажи спасибо шефу. От верной смерти спас.

Бесенок съежился.

– Извиняюсь, был не прав, исправлюсь. Если можно, уважаемый, еще один вопрос: а как я попал обратно в ад, и как вы меня оттуда выдернули?

– Об этом мы с тобой еще поговорим отдельно, – посулил Кевин. – И ты мне расскажешь гад, как тебе удалось заочно, находясь здесь, сделать такую блистательную карьеру: из школяра-недоучки превратиться в доцента адского НИИ, если меня не подвел слух.

– Он тебя подвел, шеф, – озаботился бесенок. – Туда конкурс – ого-го! Опять же дискриминация. Принимают только чертей, а я всего-навсего бес.

– Вот о дискриминации потом и потолкуем, – успокоил его юноша, выразительно потирая внезапно зачесавшийся кулак.

Кевин остановился на развилке. Коридор разделился на два рукава.

– И куда теперь? – сердито вопросил он пространство.

Зацокали копытца, и из-под руки юноши высунулся бес. Люка повел носом и деликатно кашлянул.

– Тут есть два варианта, шеф. Ежели откушать, то нам налево, а ежели по делам, то направо. Куда идем?

– Налево, – прогудел тролль, настигая друзей. – У меня от этих волнений так аппетит разыгрался.

Кевин утробно зарычал.

– Мнения разделились, – бесенок заложил руки за спину и начал вышагивать перед троллем и рыцарем взад и вперед. – В таких случаях вопрос обычно решается голосованием. Это демократично. Зырг хочет налево, и его голос считаю решающим, так как он габаритнее, и основная масса нашей команды хочет жрать, а потому…

Что там должно быть потому, он договорить не успел, так как словил хороший пинок от Кевина под хвостик и улетел в правый коридор.

– Вот и я говорю: не время жрать! – зацокал в правильном направлении копытцами бесенок, потирая пострадавшее место. – Работать, работать и еще раз работать!

Эхо от цоканья копыт разносилось по коридорам далеко назад и вперед.

– Копыта хоть чем-нибудь оберни, – шикнул на него Кевин. – От тебя одного грохоту, как от целого табуна. Не забывай, что мы в логове врага.

– Да кого тут бояться? Мы же в хранилище, – фыркнул бесенок. – Здесь, кроме пленников в статисе никого нет.

– В чем?

– В статисе. Время для них остановилось. Не первый год тут уже лежат. Пылищи-то на них сколько – видал? Давно их сюда, видать, некроманты стаскивают. Готовятся к чему-то.

– Давно, – согласился Кевин, осматривая широкие подземные коридоры. – Это сколько ж труда надо, чтобы такие галереи в скале пробить!

– А это не они пробивали, – хмыкнул бесенок, поднимая с пола обломок желтого кристалла. – Это гномы постарались. Штольни у них здесь были. Как ты думаешь, что это такое, шеф?

– Камень, – пожал плечами юноша.

– Темнота! Это же марказит. Типичный лучистый колчедан! Очень выгодная порода. Гномы из нее железо добывают. Могли бы извлечь и серную кислоту…

– Чего-о-о? – не понял тролль.

– Серную кислоту, но на это у них пока мозгов не хватает. Так вот, рудоносные пласты горные коротышки выработали, а штольни остались, ну некроманты этим и воспользовались. Перегородочки поставили, двери нацепили, и готовые подземные хранилища получили.

– Да, обжились неплохо, – хмуро буркнул юноша, – даже скульптуры не поленились сюда притащить.

– Вы с ними поосторожней, – предупредил Люка. – Кое-какие могут оказаться с сюрпризом.

– Это точно, – прошептал Кевин. – Тссс… на цыпочках…

Юноша, затаив дыхание, начал красться мимо застывших с двух сторон одной из дверей каменных горгулий.

– Ой, – взялся за живот тролль и, подражая Кевину, крадучись двинулся за ним следом. Своего хозяина он еще ни разу не видел испуганным, а потому испугался сам.

Бесенок постучал по когтистой лапе чудовища копытцем, пожал плечами.

– Обычный камень, – хмыкнул он и невозмутимо зацокал дальше.

Юноша посмотрел на его независимый вид, и ему стало стыдно.

– Они ведь оживать могут, – осторожно сказал он.

– Не, эти не оживут, – беспечно махнул лапкой бесенок.

– Тихо, – поднял руку Зырг, – я слышу впереди чьи-то голоса.

Все остановились около огромной статуи демона в человеческом обличии. За плечами гиганта расправились крылья, словно он готовился взлететь.

Пока Кевин с Зыргом настороженно прислушивались, бесенок строил статуе рожи, показывал нос, зад и, даже встав на четвереньки, сделал вид, что он собачка, а чтобы усилить сходство задрал около статуи заднюю ногу, забавно виляя хвостиком. Терпение Кевина кончилось, когда неугомонный бес умудрился одним рывком развернуть статую тылом, взметнуться на нее, и обломком лучистого колчедана вырезать на ее заду надпись «Здесь был Люка Бессони».

– Нашел время развлекаться, – сдернул юноша со статуи бесенка. – Ты что, совсем дурак?

– Не, просто шеф в истинном обличии попался. Решил показать ему все, что о нем думаю.

– Это что, Заблудший, что ли? – ахнул Кевин.

– Нет, эта сволочь еще хуже. Начальник тайной канцелярии. Узнать бы, какой гад в отделе ему на меня стучит!

Бесенок попытался запустить в статую обломок лучистого колчедана, но тролль поймал его на лету и покрутил пальцем у виска, выразительно посмотрев на Бессони.

– Вот тебе! Вот тебе! Вот! – делал неприличные жесты в сторону статуи бесенок, не обращая внимания на друзей.

Похоже, с начальником тайной канцелярии у него были старые счеты. Одумался бесенок только после того, как у него перед носом нарисовался увесистый кулак шефа. Против такого аргумента возразить было нечего, и он двинулся вслед за Кевином, даже не цокая копытами, так как где-то за поворотом подземной галереи действительно слышались чьи-то возбужденные голоса. Тролль задумчиво посмотрел на надпись, оставленную бесенком, перевел взгляд на лучистый колчедан в своей руке и злорадно улыбнулся…

12

Голоса доносились из-за плотно закрытой двери, около которой застыла статуя воина с мечом в руке. Похоже, некроманты не опасались в этих казематах нескромных ушей, чувствовали себя в безопасности, а потому говорили в полный голос, не таясь.

– Я думаю, ты понимаешь, Анджей, что с провалом миссии Василины, у нас остается только один вариант. Какую удачу упустили! И храмовники, и рыцари, сами в руки шли!

– Что теперь об этом говорить, ваша светлость!

– Этот титул здесь неуместен. Зови меня просто Нифей.

– Прошу прощения.

– На какой стадии находится эксперимент «Черная Вдова»?

– На завершающей. Семнадцать девственниц, по числу ее годков, уже давно подготовлены. Столько же вдов подобрали, а для принца тридцать женатых парней и тридцать холостых ровесников. Ему до совершеннолетия остался всего час, у темных эльфов оно наступает в тридцать, как вы знаете. Кровь младенцев для обряда уже доставлена. Так что скоро мы получим изумительного воина, покорного нашей воле, и прекрасного донора.

– С кровью младенцев осторожней. По всему миру собирали.

Лицо Кевина при этих словах исказила гримас ненависти. Рука легла на рукоять меча. Огромным усилием воли, как истинный профессионал, он загасил эмоции и вновь напряг слух.

– Нифей, – донесся до него осторожный голос Анджея, – я понимаю, секретность и все такое. Ингредиенты для зелья собирались в глубокой тайне, но теперь-то, на завершающей стадии, вы можете мне сказать, зачем была нужна кровь именно младенцев, почему они при этом обязательно должны были остаться в живых, и зачем их так много?

Несколько мгновений в комнате стояла тишина.

– Да, теперь, думаю это сказать можно. Каждая капля крови младенца – это дополнительная жизнь для наших гммм… опытных образцов. Если им будет нанесен смертельный удар, погибнет один из младенцев, чья капля крови будет течь в его жилах.

– Гениально, – восхищенно ахнул Анджей.

– Когда герцогине исполнится семнадцать?

– Через месяц, ваша светлость… о, простите, Нифей, она станет совершеннолетней и над ней проведем точно такой же обряд. Подготовку начнем уже завтра.

– Хорошо. Подготовьте все к ритуалу. Я хочу провести его лично. Через час буду у эльфа, ждите.

Кевин встрепенулся.

– Нам повезло, – прошептал он друзьям. – Зырг, хватай за горло первого, который оттуда выйдет, а я врываюсь внутрь и гашу второго.

Бесенок тут же перегородил своим маленьким тельцем дорогу к двери.

– На пущу, – выпучив глаза, прошептал он в ответ, – только через мой труп. Это же некроманты! Тут на вас сразу все ополчится. Достаточно сделать вот так!

Люка сжал ручонки в кулачки и резко ударил справа и слева от себя, и, что интересно, попал. В статую воина справа, которой по причине малого роста зарядил чуток пониже пояса и туда же некроманту Анджею, только что нарисовавшемуся в проеме распахнувшейся двери слева. Некроманта унесло обратно вместе с ручкой двери, за которую он продолжал держаться. Дверь за ним захлопнулась, смачно вляпавшись в дверной косяк. Каменная корка на причинном месте статуи воина под кулачком бесенка хрустнула. Кевин с троллем застыли в шоке, круглыми глазами глядя на пушистого обормота, одним махом поставившего крест на гениальном плане юноши. Бес тоже застыл. Судя по его круглым глазам, он собирался продемонстрировать что-то другое.

Из-за двери раздался отборный мат, который привел бесенка в чувство. Откуда только силы взялись? Одним рывком он переместил статую, установив ее напротив двери.

– Зырг, кочергу! – и, не дожидаясь, пока застывший в ступоре тролль выполнит просьбу, вырвал ее у него и со всей дури в прыжке треснул ей по голове монумента. – А теперь, господа, делаем ноги.

Тролль проследил взглядом ринувшегося наутек бесенка, опомнился и рванул следом. Кевин среагировал не сразу, а потому стал свидетелем, как каменная корка осыпалась со статуи вместе с остатками одежды, обнажая голую плоть. На пол упал меч, но воин не обратил на него внимания. Глаза его загорелись красным огнем. Ударом ноги он выбил дверь вместе с дверным косяком и шагнул внутрь, вытянув вперед руки со скрюченными пальцами. Кевин понял, что он здесь теперь объективно не нужен, и помчался вслед за друзьями.

– Какая скотина готовила эту партию? – слышал он истеричный вопль за своей спиной. – Опять экономят на материалах, сволочи! Нельзя экономить на зомби! Обухом его, обухом, идиот! Они этого боятся! Сейчас найду, кто это сделал и накажу, кого попало!

Кевин догнал свою команду около очередной развилки коридора. По какому продолжать путь, бесенок с троллем не знали, а потому ждали шефа, глядя на него преданными честными глазами.

– Что, бросили своего командира, гады?

– Шеф, да ты что! – возмутился бесенок. – Мы тебе прокладывали путь к спасению!

Кевин отмахнулся от Люки и сердито уставился на Зырга. Тот смущенно шаркал тумбообразной ножкой, не смея поднять глаза.

– Шеф, ежели б они живые были, – начал оправдываться он. – С гоблинами, с людьми, с драконами драться – это я понимаю. С ними проще. Дал с размаху! Кровь, все как положено, а мертвяков этих, зомби там всяких, я не уважаю. Так и норовят чего-нибудь оттяпать. Чуток зазеваешься – все! Ползада откусят – и не заметишь. Опять же некроманты. Поколдуют, и сам такой же станешь. Ну, не люблю я их!

– Ты просто не умеешь их готовить, – тут же сунулся вперед бесенок. – Если хорошо обжарить в маслице, да с лучком… Эй, я пошутил!

Кевин посмотрел на позеленевшего тролля и отвесил Люке очередной подзатыльник.

– За что, шеф?

– Догадайся с трех раз.

– Неужто за эту орясину? Шеф, ну откуда я знал, что у него такая забавная фобия? Не любит некромантов… Вообще-то, я тоже не люблю, – вздохнув, внезапно честно признался Бессони. – Они такие вредные, сухие, что под пиво даже в жареном виде не идут.

Зырга зашатало. Бесенок резво отпрыгнул, уворачиваясь от очередной оплеухи.

– Тихо! Сюда кто-то идет!

Кевин дернул тролля за руку, бесенок прыгнул следом, спеша спрятаться за поворот.

– Теперь работаю я! – строго сказал юноша. – Открывать рот разрешаю только по моей команде. Ясно?

Люка посмотрел в яростные глаза юноши и понял, что ротик на время придется захлопнуть. Кевин осмотрелся. Можно было, конечн, спрятаться в любой из многочисленных комнат, но это не входило в его планы. Внимание юноши привлекла статуя огромного человека с бычьей головой.

– Сколько ж они погани тут скопили, – пробормотал он. – Зырг, становись рядом.

– Чего? – выпучил глаза тролль.

– Рядом встань и замри. – Долго обет молчания бесенок держать просто не мог. – Можешь даже обнять его.

Зырг послушно обнял статую.

– Очень фотогенично, – одобрил Бессони. – Вы с ним случайно не родственники?

– Нет.

– Брешешь! Надо будет провести тест на ДНК. Интересно, кто от кого произошел: тролли от минотавров или минотавры от троллей?

В научные изыскания Кевин ему не дал углубиться, бесцеремонно закинув бесенка на голову статуе, и пристроился к ней с другой стороны.

– Замерли, – скомандовал он, – и ни звука!

Его команда послушно застыла, стараясь даже не дышать. Шарканье ног приближалось. Скоро из-за поворота появилась согбенная фигурка некроманта, ковылявшего по коридору. Это был третий некромант, которого Кевин лично видел за свою недолгую жизнь, и он был одет точно так же, как и предыдущие двое: во все белое, – и у него в руке был точно такой же топор на длинной рукояти, который он волочил за собой. Бедолага держался за то самое место, в которое угодил кулачок зловредного беса и тихонько постанывал на ходу. Проходя мимо «скульптурной группы», Анджей невольно затормозил.

– Бракоделы! – с отвращение прошипел он, окидывая взглядом Кевина, тролля и бесенка. – Кто ж так консервирует! Они ведь раньше времени оживут, и за нами же гоняться будут! Где тут метки? Кто готовил эту партию?

Анджей сделал шаг вперед, чтобы найти неведомые друзьям метки, и кулак Кевина вмял голову бедолаги в плечи. Зырг поспешно подхватил падающее тело.

– Вот так с ними надо! Понял?

– Понял, – немедленно согласился с Кевином бесенок и спрыгнул вниз. – И что мы теперь с ним будем делать?

– Допрашивать. Надо только место подходящее найти, чтоб никто не помешал.

– Айн момент. – Бесенок тут же развил бурную деятельность, засовывая свой пятачок во все двери подряд и, пока Кевин засовывал в рот некроманту кляп, сооруженный из обрывка его же халата, нашел подходящее помещение. – Во! То, что надо, тащите его сюда!

Зырг неуверенно посмотрел на Кевина, взглядом спрашивая разрешения.

– Тащи. Нечего здесь торчать.

Облюбованная Люкой комната тоже имела стеллажи, но ничего общего со складскими помещениями, забитыми неподвижными телами пленников, не имела. Она напоминала лабораторию алхимика и, скорее всего, ею и была. На огромном столе в центре комнаты горела жаровня. На ней бурлил в огромной реторте какой-то подозрительный серый отвар. По отводной трубке он, пузырясь, переливался в чан, стоявший у стены. Вокруг реторты на столе и на стеллажах вдоль стен стояли колбы, склянки, флаконы с жидкостями, порошками и кристаллами самых разнообразных видов и расцветок.

– Замечательно, – потер лапки бес. – Шеф, я внезапно вспомнил о своих обязанностях ментора. Мы имеем уникальную возможность провести двойной урок. Доставай книгу заклинаний.

– Нашел время, – сердито буркнул юноша. – Зырг, сажай этого гада вон на тот стул. Сейчас я над ним зверствовать буду. Кровь младенцев они по всему миру собирали, видите ли. Сволочи!

– Шеф, прости, хоть ты и мой друг, но истина дороже, – неугомонный бесенок рискнул настоять на своем. – Мы что, так и будем бегать по этим подземельям в таком виде? Засыплемся! Это пока нам везло: только на двоих нарвались. А их ведь тут много!

– Что ты предлагаешь?

– Срочно освоить заклинание личины. Сделаешь всех нас похожими на этого задохлика. – Люка бесцеремонно пнул копытцем некроманта, которого тролль свалил на стул и легонько шлепал по щекам, пытаясь привести в чувство. Голова «задохлика» моталась от одного плеча к другому.

– Зырг, оставь его! – поморщился Кевин.

– Да, с оторванной головой он нам вряд ли будет полезен, – поддакнул бесенок. – К концу урока сам в себя придет. Ну, так что шеф?

Юноша обреченно вздохнул и начал освобождать на столе место для книги, отодвигая в сторону колбы. В глубине души он признавал правоту беса, но так не хотелось вновь связываться с волшбой, запрещенной Вездесущим. Он вытащил из кармана писание Святого Сколиота и мрачно уставился на него. Святые молитвы, и предаваемые анафеме отцами настоятелями ордена заклинания рядом. И одно противоречит другому. Как две зеркальные половинки…

Кевин скрипнул зубами, преодолевая себя, и дважды произнес фразу с первой страницы, увеличивая том до нужных размеров.

– Итак, ищем заклинание личины, – строго сказал бесенок.

– И где его искать?

– А что, в оглавлении ничего нет?

– Нет.

– Жаль. Тогда читай все подряд, может, найдешь.

– Ты что, издеваешься? Я эти псалмы и так наизусть знаю. А читать все подряд недели не хватит!

– Даю намек: И создал… э-э-э… тот, кого мне нельзя называть, по образу и подобию своему… дальше продолжать?

– Так бы сразу и сказал, – юноша открыл том на первой странице. – И что дальше?

– Читай, бестолочь! С кем я работаю? – закручинился бесенок. – Один мертвяков боится, другой… – Зырг повернулся к бесенку и поднял кочергу. – …ну, такой умный, такой умный, – заторопился Люк, – все прямо на лету схватывает. Не успею рот открыть, а шеф уже догадался, о чем речь. – Кочерга опустилась. – Короче, шеф, читай и представляй, что мы все похожи на него.

Кевин посмотрел на пленника, сосредоточился и начал читать заклинание, пытаясь наложить облик некроманта на себя и своих друзей. Последняя фраза далась с большим трудом. Ей помешал солидный кляп из обрывка халата, заткнувший рот. Рядом пыхтел «огромный» некромант, вытаскивая соответствующий кляп из своей глотки. Другой «некромант», габаритами поменьше, от своего кляпа уже освободился и теперь ругался голосом бесенка.

– Я же просил заклинание личины! Зачем было все это овеществлять!!?

Кевин выплюнул свой кляп на пол.

– Так я же…

– Болван! Если силы магической до хрена, так ее всю надо в простейшее заклинание вбухивать?

– Я что, теперь таким на всю жизнь останусь? – ужаснулся тролль, глянув на свое отражение в зеркале, которое висело на стене.

– Не беспокойся, – отмахнулся Люка. – Субстанции, вызванные такими заклинаниями, крайне нестабильны. Они быстро рассыпаются.

– А мы с ними не рассыплемся? – насторожился Кевин.

– Это теперь как повезет. Но об этом потом. Кажется, наш пленник очнулся. Не пора ли приняться за дело?

Друзья повернулись к некроманту. Тот действительно уже открыл глаза, и теперь тряс головой, пытаясь сообразить, что же с ним произошло.

– Вот это я с удовольствием, – юноша засучил рукава. Ему надо было на ком-то сорвать накопившуюся злость, сбросить негативную энергию, но бесенок этой возможности ему не дал.

– Фу, как грубо, шеф! Наука уже давно отказалась от таких варварских способов дознания. Ты только посмотри вокруг! Это же лаборатория алхимика! Ни за что не поверю, что где-нибудь здесь, в какой-нибудь колбочке не прячется сыворотка правды! Сейчас мы ее найдем, и он сам нам все выложит! Зырг, держи ему руки, чтоб не дергался!

Бесенок сдернул со стеллажа первую же попавшуюся колбу с ядовито-зеленой субстанцией внутри.

– Кажется, это она. Зырг, держишь?

– Держу.

– Ну-с, открыли ротик.

– Ты что делаешь? – всполошился Кевин, видя, что бесенок выдергивает изо рта некроманта кляп. – Он же сейчас орать начнет.

– Это вряд ли. Ты посмотри на него.

Некромант плотно сжал зубы и отчаянно мотал головой, с ужасом наблюдая за приближающейся к его губам колбой.

– А почему ты ротик открывать не хочешь?

– Да это же желчь василиска! – выдавил из себя некромант сквозь плотно сжатые зубы.

– Замечательное зелье, – обрадовался бесенок, делая неуловимое движение руками, и колба растворилась в воздухе у всех на глазах. – Но не совсем то. Вот видишь, шеф, это была желчь василиска, а нам нужна сыворотка правды. Наверное, вот это будет она… – Люка сдернул с полки еще одну склянку. – Ротик открыли…

– Это опять не то, уважаемый. Это слизь аргалентской жабы, – поспешил проинформировать бесенка некромант.

– Ни фига себе! – заволновался бес.

– А что такое? – троллю стало интересно.

– Очень нужная в нашем деле вещь!

– Еще бы, – сердито буркнул некромант. – Один грамм на черном рынке стоит не менее трехсот золотых.

– А тебя об этом не спрашивают! – огрызнулся бесенок. – Шеф, ты его не слушай. Эта штука непременно поможет нам спасти герцогиню!

Кевин мрачно смотрел, как в воздухе испаряется склянь, унося с собой как минимум литр слизи аргалентской жабы.

– Выгодное дело алхимия, правда, Люка? – юноша в упор смотрел на бесенка. – Одного не пойму, зачем весь этот цирк? Чего мы время теряем? Ну, понравилось, так взял бы что необходимо и все дела.

– Понимаешь, шеф, у меня с зельеварением всегда были проблемы, – честно признался бес. – Их надо нюхать, а некоторые запах имеют, ф-у-у-у… А эта сволочь, пока сыворотку правды искали, сама нам все выложила, опять же и подучились оба…

По выражению лица шефа бесенок понял, что с уроком алхимии пора завязывать.

– Так, теперь допрос буду вести я, – отрубил юноша, вплотную подойдя к некроманту. – Если ты мне сейчас не скажешь, где находится Офелия, дочь герцога Антуйского, то… – Кевин не стал оригинальничать. Рука его потянулась к первой попавшейся колбе, стоящей на столе.

– Кровь Черного Дракона, – тут же отрапортовал некромант.

– Я тебя не спрашиваю, что в колбе, – прошипел Кевин. – Где герцогиня!!?

– Шестнадцатая дверь налево по коридору! А что вы со мной будете делать? – жалобно спросил Анджей.

Зырг выразительно чиркнул ребром себя ребром ладони по горлу. Глаза некроманта начали закатываться.

– Но мы же с вами одной крови, – слабым голосом пробормотал он. – Вы тоже не чужды темным искусствам. Вы же, как и я, некро…

– Ты в этом уверен? – прорычал Кевин, и в этот момент нестабильная субстанция рассыпалась, явив взору Анджея истинный облик всех троих.

– Ах… – некромант потерял сознание.

– Тьфу! – расстроился юноша. – Что же с ним теперь делать?

– Есть идея! – тут же дернулся бесенок вперед. В руке его появился строительный мастерок. – Всю жизнь мечтал создать что-нибудь монументальное. Душа, знаете ли, тянется к прекрасному! Зырг, приведи его в себя.

Это для тролля было дело привычное, и он одним ударом громадной лапы привел некроманта в чувство.

– Жить хочешь? – склонился над ним бесенок.

– Да, – пролепетал Анджей.

– Тогда встань около этого чана и замри!

Некромант послушно встал.

– Умница. Головку подняли, ручку вытянули вперед. Вот так. Приступим.

Бесенок начал шустро орудовать мастерком, обмазывая некроманта серой тягучей смесью. Та стекала по нему, равномерно распределяясь по всей поверхности тела, и скоро он превратился в живую статую, наподобие тех, что стояли вдоль стен. Их в подземных коридорах было много.

– Церетели отдыхает, – похвалил сам себя Люк.

– А чего это он у тебя трясется? – спросил тролль.

Действительно, некромант судорожно дергался под еще не застывшим слоем серой массы.

– Не знаю. Может ему стоять неудобно, или поза не нравится, – беспечно махнул хвостиком Люк.

– А может, ему просто дышать нечем? – предположил юноша.

– Точно! Слышь, Кевин, ты знаешь, почему у некромантов большие ноздри?

– Нет.

– Потому что у меня толстые пальцы! – средний и указательный пальцы Бессони пробили начинающую твердеть корку в области носа, и некромант часто-часто задышал в образовавшиеся отверстия.

– Все! Хватит развлекаться, – распорядился юноша. – Ищем герцогиню и делаем отсюда ноги!

– Один момент, – взмолился бесенок. – Ну нельзя же уходить, не оставив автограф.

– Чего-о-о?

– Фирменный знак. О! Идея. – Люка лихим росчерком мастерка нацарапал на корке стилизованную букву Z. – Нет, не поймут. Для идиотов надо отдельно пояснить. – И ниже приписал: «Здесь был Зорро».

– Хорош дурью маяться, – отнял у него мастерок Зырг. – Шеф сказал: пошли, – значит, пошли.

– Я всегда говорил, что гениев при жизни никогда не признавали, – горестно сказал Люка, направляясь к двери.

Кевин двинулся вслед за ним. Пользуясь тем, что все повернулись к нему спиной, тролль что-то торопливо начеркал на застывающем растворе статуи, после чего с чувством до конца выполненного долга бросил мастерок на пол и поспешил за друзьями.

13

– Люка, а куда исчезли колбы с желчью, слизью? – поинтересовался Кевин, как только они оказались в коридоре и двинулись по нему налево, согласно инструкциям некроманта.

– Если бы ты почаще брал у меня уроки, я бы рассказал тебе про пространственно-временной континуум, про то, как большое сделать маленьким, а маленькое большим… хотя, пардон, последнее ты уже освоил. Только применяешь почему-то лишь к своей книге магии.

– Однако… – Юноше действительно не приходило в голову использовать это заклинание на что-либо еще. – Стоп, а ты двери считаешь?

– Нет. Мне они ни к чему.

– А ты, Зырг?

– Нет, я от статуй шарахаюсь… в смысле считаю.

– Мертвечинки внутри испугался, – захихикал бесенок.

– Да подожди ты! – оборвал его юноша. – От скольких шарахнулся, Зырг?

– Вроде от пятнадцати.

– Тогда нам сюда.

Бессони, как всегда, поспел первым. Хвостик его замелькал между странными конструкциями, которыми была напичкана эта комната. В центре ее стоял мраморный стол, на котором лежало чье-то тело, накрытое простыней.

– Опоздали, – ахнул юноша и на ватных ногах двинулся к столу.

– Неужто преставилась? – расстроился Зырг.

Бесенок подскочил к телу и приподнял простыню.

– Ой, а ножки-то у герцогини какие волосатые, – удивился он. – Шеф, а ты уверен, что у герцога дочь, а не сын?

– Не понял.

– Сын, – хихикнул Люка. – Да к тому же еще и бастард!

– Ты это про что? – разозлился юноша.

– Вот про что, – бесенок рывком сдернул с тела простыню.

Под ней лежал обнаженный мужчина лет тридцати, к сгибу рук которого тянулись прозрачные трубки, по которым струилась желтая, маслянистая жидкость. Такие же трубки, только уже непрозрачные, тянулись от непонятных металлических кубов к его голове.

– Эльф, – уверенно сказал тролль.

– Не просто эльф, а темный эльф, – поправил его Бессони.

– Та еще сволочь. Нас вообще за людей не считают, – прогудел Зырг.

– Вообще-то, я тоже, – честно признался бесенок. – Ты же тролль.

– Да я не про это. Они и людей за людей не считают. Мы все для них низшие расы. И вас они не любят.

– Это кого?

– Бесов.

– Ух ты, какая сволочь, оказывается! – возмутился Люка. – Шеф, давай его зарежем.

– С ума сошел? Человек в беде.

– Он не человек, – напомнил бесенок.

– Какая разница! Он в беде и ему нужна помощь! Все мы равны перед Вездесущим: эльфы, люди, тролли, гномы, и даже бесы могут просить его о прощении.

– Ты что, с крыши упал? – взвился бесенок. – Чтоб я прощение…

Тролль тычком заставил его заткнуться, так как эльф в этот момент открыл глаза. Он внимательно посмотрел на Люка, затем на тролля, потом перевел взгляд на Кевина.

– Мы поможем тебе, – просто сказал юноша.

– Орден Белого Льва? – краешком губ усмехнулся эльф, и, как он ни старался придать усмешке доброжелательность, она все равно получилась презрительной.

– Да, – твердо сказал Кевин, нахмурившись. – Как догадался?

– Только у вас такие дикие понятия о жизни и такое забавное представление о Вездесущем.

Юноша открыл было рот, чтобы пуститься в теологическую дискуссию, но эльф остановил его взглядом.

– Мои минуты сочтены. Меня уже не спасешь, но помочь ты можешь.

– Мы можем, – поправил его Кевин. – Это моя команда, и мы все действуем вместе, заодно.

– Нет, юноша. Помочь можешь только ты.

– Что нужно сделать?

– Помочь мне уйти из жизни так, как уходят воины моего Дома, Дома Бездонной Реки Темного Двора.

– Да брось ты! – заволновался Кевин. – Мы тебя сейчас отсюда вытащим, знахарей найдем…

– Нет! Через несколько минут я превращусь в такую тварь, что начну грызть ваши глотки зубами, повинуясь одному только взгляду некромантов, и через меня придет погибель не только на вас, но и на весь мой род! Темный Двор погибнет! Я не простой эльф…

– Ты принц, – догадался Кевин, вспомнив разговор некромантов.

– Не буду спрашивать, как ты узнал. Да, я принц Тревард, помолвленный с принцессой Эльвигией из Дома Серебряной Росы. Это самые мощные и многочисленные кланы Темного Двора. Наш брак должен был объединить вокруг себя все остальные кланы, ибо грядет великая битва. Наши звездочеты зрят в небе недобрые знаки. Некроманты собирают огромную армию, и, если я стану их слугой, то через меня весь Темный Двор присоединится к ним, а тогда и вы люди, и вы… – покосился эльф на тролля, – …презренная раса, вынуждены будете покориться им.

– Я не знаю, как уходят воины вашего Дома, – честно признался юноша.

– Открой, – приказал Тревард, скосив глаза на створки стенного шкафа, расположенного на расстоянии вытянутой руки от него.

Кевин открыл. В шкафу лежало стандартный набор эльфийского оружия. Меч, странный кривой кинжал, назначения которого не знал никто, так как ни разу не видел, чтобы эльфы его использовали в битве, тугой эльфийский лук и колчан со стрелами.

– Это еще одна пытка, – криво улыбнулся эльф, – видеть избавление прямо под носом и не иметь возможности до него дотянуться. Дай мне кинжал.

Кевин поспешно выполнил просьбу, и как только рукоять кривого ножа коснулась ладони эльфа, рука его ожила. Пальцы сжали рукоять, и на лице появилась по настоящему счастливая улыбка.

– Помоги мне подняться.

Юноша осторожно помог ему сесть. Вслед за головой тянулись трубки, с жалобным чмоканьем они отскакивали от головы, от сгибов локтей оторвались прозрачные трубки. На пол потекла желтая маслянистая жидкость, а по рукам эльфа черная, густая кровь.

– Что дальше?

– Возьми тот меч.

Кевин коснулся рукояти эльфийского меча, и его тряхнуло так, что он отлетел от шкафа.

– Жжется, – удивился юноша.

– Прости, совсем забыл. – Эльф с большим трудом снял со своего пальца золотое кольцо с тонкой филигранной гравировкой по ободу и серебряный браслет с руки.

– Этим кольцом нельзя завладеть насильно. Его не снять даже с мертвого, как и этот браслет. Их защищает мощная эльфийская магия. Надень кольцо на палец, а браслет на руку.

Отказать умирающему было верхом неприличия, и, хотя при слове магия Кевина привычно скрючило внутри, он мужественно выполнил просьбу Треварда.

– Теперь их снять сможешь только ты, – с облегчением вздохнул эльф. – Кольцо передай Эльвигии. – Лицо Кевина при этих словах скривилось. В его планы не входило шастать по владениям темных эльфов, разыскивая остроухих принцесс. У него, спасибо герцогу, и без того хватало забот. Тревард, не спускавший с него глаз, понял гримасу юноши по-своему. – Не бойся. Этот браслет послужит пропуском и тебя не пристрелят сразу. Скажешь Эльвигии, что ее жених умер достойно, как подобает воину Темного Двора, и отдай ей кольцо. Она поймет, что это значит.

– А что это значит? – не удержался бес.

Кевин бросил на Люку сердитый взгляд.

– Это значит, – снизошел до объяснения эльф, – что она свободна. У нас, в отличие от вас, презренных, свято блюдут данное слово. Если жених не вернул залог любви невесте, она на всю жизнь остается одна.

– Даже если жених погиб в бою? – поразился Зырг.

– Да, – отрезал эльф. – А теперь займемся делом. Возьми меч!

Кевин сделал еще одну попытку. На этот раз меч не жегся, и даже сам с готовностью прыгнул в руку к Кевину.

– Я не ошибся в тебе. Ты достоин быть моим кровным братом. Странно, а ведь ты не эльф…

– В писании сказано, что все разумные существа братья, независимо от расы, пола и возраста, если живут по заветам Вездесущего.

Эльф криво усмехнулся.

– Когда я свершу обряд, ты должен будешь совершить акт милосердия. Рука не дрогнет?

Кевин молча покачал головой. Что такое акт милосердия, он знал.

– Именем Темного Двора, – кривой кинжал взвился в воздух, – я, воин Тревард, принц Дома Бездонной Реки, добровольно отдаю жизнь во славу своего рода!

Эльф с размаху вонзил кинжал себе в живот и резким движением наискосок одним махом вспорол его. На пол хлынула кровь.

– Оу, – бесенок зажал себе рот, чтобы справиться со спазмами желудка.

Тролля тоже замутило. Хотя и был он привычен к битвам, не боялся крови, но такой акт вандализма по отношению к собственной персоне видел впервые.

– Я же говорил, низшая раса, – прошептал побелевшими губами Тревард. – Давай! – приказал он Кевину, поворачивая к нему обескровленное лицо.

Юноша понял, что пришла пора. Свистнул меч, отделяя голову эльфа от туловища. Голова глухо стукнула, падая на пол, но тело, даже обезглавленное, продолжало сидеть на столе. Кевин растерянно смотрел на него и…

Мощный поток энергии из зияющей раны на плечах эльфа рванул в сторону юноши. Он видел его особым, магическим зрением: способность, которая раньше в нем никогда не проявлялась. Поток голубыми молниями вонзился в окровавленный меч и через него вливался в Кевина. Мощь потока была такова, что юношу приподняло вверх, отбросило к стене и распластало на ней.

– Что это с ним? – испугался тролль.

– Под Дункана Маклауда косит, – не очень вразумительно ответил бесенок, который в отличие от тролля, не обладающего магией, поток энергии прекрасно видел. – Очень натурально играет. Ишь, как ножками по стеночке сучит. Ну, надо же, а я думал: этот сериал про бессмертных – сказки…

– Какие бессмертные! Его спасать надо! – Зырг бросился к юноше, и тут же отлетел, получив приличный энергетический заряд. Шерсть на теле тролля встала дыбом и начала искриться мелкими электрическими разрядами.

– Ой, дела наши хреновые-е-е… – протянул бесенок, оглядываясь вокруг. – Зырг, как только шеф дергаться перестанет, хватай его и делаем ноги. Не дай Заблудший, менты нагрянут, а у нас тут жмурик. Заметут, волки позорные. О! Вроде дергаться перестал. Тащи его в коридор, а я пока пальчики сотру.

Бесенок схватил валяющуюся на полу простыню и начал протирать ей все места, которых он лично касался в этой комнате.

14

Кевин пришел в себя, оказавшись уже в коридоре. Тролль держал его как ребенка на руках, глядя на шефа испуганными глазами.

– Отпусти.

Зырг осторожно поставил юношу на пол. Кевин покачнулся, схватился за стенку, потряс головой.

– Что это было? – перед глазами рыцаря все плыло.

– Шеф, поздравляю, – выскочил в коридор бесенок. – Ты, кажется, стал бессмертным. Зырг, тресни его кочергой, надо проверить.

– Я тебе сейчас тресну, – прорычал тролль, поднимая кочергу.

Мир перестал вращаться перед глазами юноши, и он вновь обрел способность логически мыслить.

– Где-то мы с комнатами просчитались.

– А все потому, что он неправильно от статуй шарахался, – ткнул пальцем в Зырга бесенок.

– Я не про то, – поморщился Кевин. – Шестнадцатая дверь налево по коридору, так ведь нам этот гад сказал?

– Да, – кивнул головой тролль.

– Мы пошли налево по коридору, а дверей-то шестнадцатых две. Вот они, напротив друг друга, справа и слева от нас.

Люка тот же сунул свой пятачок в дверь напротив.

– Шеф, ты прав. Отдельная палата и вся в желтых тонах. Над этим стоит задуматься. Если еще и стены мягкие, то это отделение для буйных.

Щупать стены бесенок не стал, а сразу ринулся к цели их путешествия: в комнате, заставленной вдоль стен стеллажами с самыми разнообразными склянками, заполненными неведомыми препаратами, в центре, неподалеку друг от друга, стояли два мраморных стола. На каждом из них кто-то лежал, прикрытый белоснежной простыней. Судя по характерным выпуклостям, тела были женские, и одно из них вполне могло оказаться телом Офелии. Шустрый бесенок, как всегда, всех опередил. Подбежав к левому столу, он приподнял простыню.

– Шеф! На опознание. Портрет герцогини доверили лицезреть только тебе.

Кевин подошел ближе и мучительно покраснел.

– Идиот, как я по ногам опознаю?

– Пардон. – Бесенок задернул простыню, обежал стол на другую сторону и повторил операцию с простыней, наполовину открыв тело девушки.

– Она, – судорожно выдохнул юноша, пожирая белокурую красавицу глазами.

– Прекрасно. Я всегда знал, что под моим чутким руководством мы просто обречены на успех. Ну-с, а тут у нас что?

Бесенок подбежал к другому столу и, особо не церемонясь, сорвал простыню целиком.

– Убью, гад! Закрой ее наза…

Кевин застыл с отвисшей челюстью, так и не сумев закончить фразу. В ступор он впал не столько от вида полностью обнаженной девушки, сколько оттого, что там лежала еще одна Офелия. Это была абсолютно точная копия красавицы, лежавшей на соседнем столе. За спиной Кевина тяжело дышал Зырг. Он, хоть и был троллем, но чувство прекрасного было ему не чуждо, и прелести прекрасной половины человечества действовали на него так же, как они действуют на всех нормальных мужиков.

– Так, положение осложняется. – Люка плотоядно облизнулся. – Герцогини плодятся как кролики. Ну, с какой начнем?

– Что начнем? – выдавил из себя Кевин, не в силах оторвать глаз от девушки.

– Оживлять, естественно! Видишь, они дохлые лежат. Как бы не запутаться. Надо их пронумеровать.

Пользуясь тем, что его друзья по-прежнему пребывают в трансе, он сдернул со стеллажа склянку с темно-коричневой жидкостью внутри, понюхал.

– То, что надо. Йод. В больничку попали.

Рядом, в стеклянной чашке лежали тонкие палочки с намотанными на концах ватными тампонами. Обмакнув тампон в йод, Люк начертал на теле девушки лежавшей слева цифру 1 в районе пупка, а той, что лежала справа, цифру 3.

– Так с какой начнем? С первой или третьей?

– Я же сказал: прикрой ее, гад! – с трудом произнес Кевин, невероятным усилием воли выходя из ступора. – А ты чего рот раззявил? – набросился он на Зырга. – Отвернись и стой здесь, у двери!

– Сразу видно, монах! – пользуясь тем, что Кевин с троллем стояли к столу, а соответственно, и к нему, спиной, Бессони, прежде чем прикрыть девушку простыней, начертал помазком что-то еще над цифрой 3.

– Готово, шеф. Теперь твоя нравственность не пострадает. Так с какой начнем, с первой или третьей?

– Почему третьей? Их всего две. – То, что девушки были прикрыты хотя бы наполовину, немножко успокоило юношу, хотя вид юных упругих грудей по-прежнему приводил его в трепет.

– Понимаешь, число 12 навевает на меня грустные воспоминания. Очень мне на нее не везет, я предпочитаю 13.

– Тьфу! Вечно у тебя все не как у людей.

– Правильно, я же бес! Так с какой начнем?

– С первой.

– Ой, гложут меня смутные сомнения-а-а… Извини, шеф, я временно испарюсь, – тело Люки растаяло в воздухе.

– Ты куда? – всполошился юноша.

Несмотря на подзатыльники, которые он периодически отвешивал неугомонному бесенку за всякие мелкие пакости, Кевин к нему привык и даже начинал испытывать дружеские чувства. Кроме того, юноша прекрасно понимал, что судьба швырнула его в мир магии, в которой он ничего не смыслил, и без помощи Люки ему не обойтись.

– Здесь я, здесь, – раздался возле его уха голос бесенка, – это я, чтобы не травмировать дев невинных своим видом непотребным, когда они очнутся. Хотя, если честно, – томно вздохнул он, – они своим видом меня сильнее травмируют. Однако не будем отвлекаться. Сейчас я тебе дам урок спасения на водах…

– Чего-о-о?

– Не перебивай! Еще этот метод называют колдовством сердца.

– Это как? – прогудел тролль. Он топтался неподалеку от двери, как приказал ему хозяин, но смотрел во все глаза.

– Энергия берется от своего сердца изнутри, и вдувается в рот жертвы.

– Жертвы? – насторожился Кевин.

– Ой, только не надо придираться к словам! Разумеется, жертвы! Они же жертвы некромантов! Так или не так?

– Так, – вынужден был признать юноша. – Стоп! Вдувать через рот? Это я ее что, целовать должен?

– Типа того. Ну, сосредоточься… куда свою пасть тянешь? Сначала надо руки положить ей на сердце.

– Дак там же титьки, – ахнул тролль.

– Тебе слова не давали, не мешай. Короче, кладешь руки на это место, надавливаешь, а потом вдыхаешь.

Кевин стоял, не решаясь протянуть руку.

– Шеф, хочешь, я надавлю? – облизнулся Зырг.

– Я тебе надавлю! – рассердился Кевин. – Ты ее раздавишь.

– Тогда я, – внес предложение невидимый бесенок, – и нажму, и вдохну…

– Да что ты в нее, кроме перегара, вдохнуть сможешь?

– Обижаешь, я трезв как стеклышко!

– Нет. Уж лучше я сам.

Дрожащая рука юноши легла на грудь Офелии № 1.

– Ну, как, мягенько?

– Люка, я тебя убью! – Рука отдернулась сама собой.

– А ну, положь на место!

Повинуясь приказу, Кевин опять положил руку на грудь девушки.

– Теперь вторую клади… Да не на другую грудь, а на свою руку!

– А-а-а… – Красный, как рак, Кевин положил левую руку на правую.

– А теперь сожми.

– Сжал.

– Ну, как, вставляет?

– Идиот!

– Руки на место! Молодец. Теперь набери побольше воздуха и вдыхай ей в рот.

– Ф-у-у-у…

Эту команду Кевин выполнил так старательно, что губы несчастной завибрировали, щеки раздулись как у лягушки, а белокурые волосы на голове встали дыбом. Когда юноша закончил процедуру и оторвался от Офелии № 1, из груди девушки вместе с потоком воздуха в ответ вырвалось что-то вроде томного стона.

– Она тебя хочет, – хихикнул над ухом голос Люки. – Пользуйся моментом.

– Да чтоб тебя! Идем вторую спасать. Эта уже дышит. Думаю, скоро придет в себя.

Юноша подошел к Офелии № 3, уже достаточно профессионально положил руки ей на грудь и тут же получил рекомендацию:

– Пощупай, такая же или нет?

– Я тебя все-таки убью.

– Это потом. Главное – спасти жизнь невинной деве. Ну, дави на титьку. Туда-сюда, туда-сюда, чтобы старый воздух из легких выгнать.

– Что ж ты мне на той не посоветовал туда-сюда сделать?

– Ты так рвался впиться в ее губы, что я увлекся и забыл сказать. Ну, набирай побольше воздуха и…

– И я бы посоветовала поднять всем лапки кверху.

Кевин с троллем рывком развернулись. Герцогиня № 1 уже слезала с мраморного стола, прекрасная в своей ослепительной наготе. В руках ее был многозарядный арбалет гномьего производства с ускоренной перенатяжкой тетивы. Жало арбалетного болта смотрело прямо в лоб Кевину.

– А мне понравилось, как ты меня спасал. Должна сказать, я даже возбудилась. – Черты лица Офелии № 1 стали меняться. К ней возвращался облик Василины. Из-под верхней губы выползали клыки. – А где же твой мохнатенький? Могу поклясться, я слышала его голос! Очень хочу его отблагодарить за то, что бросил меня одну на растерзание храмовникам.

– И как же тебе удалось уйти? – Юноша тянул время, лихорадочно просчитывая ситуацию и шансы на спасение.

Ни увернуться, ни отбить летящий с бешеной скоростью арбалетный болт с такого расстояния невозможно. До ведьмы было всего метра три.

– Так я же не простая ведьма, меня долго готовили на таких, как ты. Я давно тебя жду, паладин Вездесущего.

– Тогда ты ошиблась, – обрадовался Кевин, – я не паладин. Мне даже рыцарского звания не дали.

– Да? – расстроилась Василина, лицо ее потемнело. Она откинула в сторону арбалет. – Тогда проверим, кто сильнее: драная белая кошка ненормального ордена, или я, первый универсальный солдат Заблудшего.

Ведьма взметнулась в воздух, раскручиваясь по спирали, и превратилась в вихрь. Из вихря выстрелила нога. Ведьма явно переоценила свои силы, так как была сразу поймана за пятку и отправлена в полет в обратном направлении. Кевин был не из последних по боевым искусствам в ордене. Юноша выдернул из ножен меч Треварда.

– Мальчик любит поиграться, – засмеялась ведьма, упруго отскакивая от стены.

Она вновь оказалась возле Кевина и начала преображаться. Перед юношей стояла в боевой стойке Офелия.

Кевин начал паниковать. Он прекрасно понимал, кто перед ним, но ударить с плеча по таким прекрасным формам не хватало духу. В отличие от него Зырг был без комплексов. Он стоял в тот момент за спиной ведьмы у двери со своей любимой кочергой. Тролль не стал тратить время на извлечение меча из ножен. Кочерга взметнулась верх и сразила сразу двух противников: ворвавшегося в комнату в момент замаха некроманта, а затем и ведьму в момент удара.

– Зырг, сзади! – Кевин кинулся на выручку.

В комнату ввалилась толпа некромантов. Их было много, очень много, но Кевин с троллем были настоящие воины, а потому закипела великая битва, которая продолжалась, к сожалению, недолго. Около ног друзей уже лежал десяток искалеченных тел в белых халатах, когда до них донесся голос Нифея.

– Бросьте оружие, или она умрет!

Лезвие меча некроманта коснулось шеи девушки, которую Кевин так и не успел оживить.

– А больше ничего не хочешь? – взревел тролль.

И тут Кевин поступил очень и очень непрофессионально. Он опустил оружие, хотя и прекрасно знал, что делать этого в данной ситуации нельзя. Глядя на него, опустил свою кочергу и тролль, за что тут же оба и поплатились, схлопотав удары по затылкам чем-то весьма и весьма увесистым. Сознание юноши померкло. Зырг рухнул рядом. Последнее, что запомнил Кевин, оседая на пол, это озабоченный голос невидимого Люки.

– Печенками чувствовал: не с той бабы мы начали. Вот теперь я здесь точно объективно не нужен…

15

– Вы уверены?

– Это он, точно он! Тот самый маг, о котором вам говорили.

– И тролль с ним. Ошибка исключена.

Сознание медленно возвращалось назад. Кевин пошевелился, заставив цепи зазвенеть. Юноша открыл глаза и понял, что висит, прикованный к стене. Напротив него стоял Нифей, облаченный в черную рясу. На груди его на золотой цепочке висел череп, в глазницах которого переливались алыми сполохами кроваво-красные рубины. Рядом с Нифеем стояли еще два некроманта. Юноша сразу признал в них приемную комиссию, которая встречала пленников у амбара. Они, как и все остальные некроманты в этом зале, были одеты во все черное.

– А Василина утверждает, что он рыцарь. Поразительно. Рыцарь Вездесущего и он же маг… как такое может сочетаться? Однако… – Нифей мечтательно улыбнулся, – …таким подарком судьбы пренебрегать грешно. Он один заменит нам десяток храмовников. Приступайте к подготовке ритуала.

– И в чем он заключается? – небрежно спросил Кевин, стараясь, чтобы голос его звучал непринужденно. – Не удовлетворите мое любопытство?

Рядом с юношей завозился прикованный к стене Зырг. Он тоже начал приходить в сознание.

– Любопытный экземпляр, – Некромант находился в таком благодушном настроении, что снизошел до разговора с пленником. – Так переживал за свою кочергу, что, даже будучи без сознания, не хотел с ней расставаться. Пришлось приковывать вместе с ней. Не подскажете, молодой человек, что в ней такого ценного?

– Родовое, фамильное оружие, – пояснил Кевин, – заточенное под некромантов. Он им уже столько ваших коллег отправил к праотцам, что я со счета сбился.

– Что ж, – невозмутимо пожал плечами Нифей, – тем приятнее будет отправить его на корм нашим зверушкам. Зомби, они постоянно голодные, знаете ли.

– Другого от вас и не ждал, – хмыкнул юноша, внимательно оглядывая помещение, в котором они с Зыргом оказались.

– Вас что-то не устраивает? – вежливо спросил Нифей.

– Все. И в первую очередь бездарная трата материала. Неужели лучшего применения нашим телам не нашлось?

Ведя эту приятную беседу, Кевин продолжал изучать обстановку, лихорадочно просчитывая варианты. Пока что шансов на спасение было мало. Просторный подземный зал был буквально забит некромантами, которые неспешно готовились к какому-то ритуалу. В курительницы, стоящие вокруг алтаря, бормоча заклинания, они подбрасывали благовония и еще какие-то травки.

– Тут вы ошибаетесь, молодой человек. Это самое лучшее применение для тролля. Вы не обратили внимания на то, что зомби мы делаем преимущественно из представителей человеческой расы? Они более предсказуемые и управляемые. А тролли настолько тупы, что практически не поддаются дрессировке.

Зырг при этих словах утробно зарычал и начал рваться на цепях.

– Вот видите, – вздохнул некромант, – он и сейчас не в состоянии понять, что цепи гномьей ковки, с наложенными на них чарами, порвать невозможно, а что будет, если его зазомбировать? Нет уж, увольте. Так что ему повезло: на корм, на корм.

– А мне, значит, не повезло? – продолжил юноша беседу.

– О да. Если его конец будет, хоть и болезнен, но быстр, то вам суждено жить очень долго. И каждое мгновенье этой жизни вы, юноша, будете мечтать о смерти, молить нас о ней. Кстати, сразу предупреждаю, вы ее не получите. Мы будем мучить и пытать вас, высасывая кровь по капельке, и одновременно тщательно следить за вашим здоровьем.

– Вот садюга! – возмущенно шепнул невидимый Люка на ухо Кевину. – Шеф, пусть нас это и демаскирует, но сил терпеть нет!

Глава некромантов дернулся и рухнул под ноги прикованного рыцаря. Судя по всему, он только что словил под мягкое место увесистый пинок. Юноша приободрился. Бесенок не бросил их в беде, а значит шансы у них все же были.

Нифей торопливо поднялся, и начал озираться, В пределах видимости рядом не было никого, кого можно было бы заподозрить в теракте. Некромант подозрительно покосился на юношу.

– Не зашиблись? – участливо спросил тот, приятно улыбнувшись.

– Недолго тебе осталось скалить зубы, – пробормотал Нифей, на всякий случай отходя на безопасное расстояние.

– Не отвлекайтесь. Вы там что-то о моем здоровье говорили. Как-то это плохо сочетается с теми инструментами, которые ваши шавки подготавливают. Я так понимаю – они для меня. – Юноша кивнул на некромантов, раскладывающих около алтаря ножи, щипцы, и прочий инструмент для пыток. – Не проясните ситуацию?

– Вы держитесь достойно. Жаль, что вы не с нами.

– Так я дождусь ответа на свой вопрос?

– О да. Мы много сотен лет готовили этот эксперимент. Мы глубоко проникли в тайны бытия. Кровь трех магических существ – эльфа, благородной девы и святоши – в наших руках. Нам нужен был храмовник, но судьба прислала нам тебя. Кровь ваша, взятая насильно, в момент, когда вы будете корчиться от боли, послужит материалом для создания армии универсальных солдат, и первого из них, с благословенья падших ангелов, мы сделаем прямо сейчас!

Нифей щелкнул пальцами, и в зал вкатили мраморный столик на колесиках. На нем лежало обнаженное тело мужчины со сложенными крыльями за спиной.

– Я чувствую себя создателем, – признался Нифей. – «…и создал Вездесущий по образу и подобию…»

– Кишка тонка! – оборвал его Кевин.

– Ну, это мы сейчас посмотрим. «Некрономику» мне!

В руки Нифея вложили толстый том, уже открытый на нужной странице.

– Именем Заблудшего…

– Стойте! – послышался отчаянный вопль, и в зал ворвался молодой некромант в черной рясе. – Их нельзя трогать!

– Ты посмел прервать обряд, презренный? – прошипел Нифей, возмущенный таким неслыханным нарушением субординации.

– Пророчество, учитель! Пророчество! Оно сбывается!

– Какое еще пророчество, Бергел?

– Про Зорро! Согласно пророчеству, его появление ознаменует начало конца всего нашего дела, если мы его сразу не сумеем уничтожить и при этом умудримся не ошибиться. Если погибнет кто-то из его спутников, месть Зорро будет страшна, и мы погибнем медленной и мучительной смертью.

– Откровения безумного ученика Исуды я знаю наизусть! На надо читать мне лекции! Ответь, как ты посмел явиться сюда с этой чушью? Твоего Зорро искали более трех тысяч лет по всем монастырям и орденам! Как только создавалась новая религия, наши люди были уже там! Двести лет назад эти вредные откровения, оттягивающие на бесплодные поиски наши лучшие кадры, советом некромантов официально были признаны ересью. Их исключили из канонического текста Некрономики. Это теперь апокрифы! А теперь вон отсюда! Ты будешь подвержен дисциплинарному взысканию!

– Ух ты! – удивился над ухом Кевина бесенок. – А я и не знал, что Зорро здесь в таком авторитете.

– Лучше бы делом занялся, – сердито пропыхтел юноша, напрягая мышцы, однако цепи гномьей ковки не поддались. – Да сними ты с меня эти чертовы браслеты!

– Чш-ш-ш… еще не время шеф. Опять же тут такое шоу…

– Но он уже явился! – бился тем временем в истерике молодой некромант. – Он уже здесь, и он действует!

– Кто?

– Зорро! Сейчас вы все поймете. Заносите!

Распахнулись двери и в зал внесли статую крылатого демона, на заду которого Люка сравнительно недавно ставил свой автограф.

– Здесь был Люка Бессовестный, – медленно прочел Нифей.

– Я Бессони, а не бессовестный, – возмутился бесенок.

– Чья работа? – резко повернулся Нифей к своим затрепетавшим подчиненным. – Найду, лично превращу в зомби! – Разгневанный Нифей зверем посмотрел на Бергела. – За эту хулиганскую выходку виновный будет наказан, так же, как и ты! Здесь нет ни слова о Зорро.

– Зато вон там есть, – прошептал Бергел.

В зал уже вносили следующую статую и обезглавленного эльфа с ритуальным ножом в распоротом животе.

– Эксперимент загублен, – прошептал потрясенный Нифей, глядя на останки эльфа, затем перевел взгляд на статую, внутри которой все еще сопел его помощник Анджей. Статуя стояла с гордо поднятой головой, вытянув руку вперед. На груди было начертано: «Z. Здесь был Зорро». Ниже красовалась приписка: «И Люка Бессовестный».

– Ну, точно Зырг, – сердито засопел над ухом Кевина бесенок. – Его каракули.

Голова тролля дернулась от невидимой оплеухи. Зырг ошеломленно захлопал глазами.

– Зорро! – прошептал Нифей. – Выходит, не все легенды лгут. – Он повернулся к Кевину и Зыргу. – Так кто же из вас Зорро, а кто Люка Бессовестный?

При этих словах голова тролля опять тряхнулась. Бесенок разобиделся на Зырга вконец.

– Я думаю, что это Люка Бессовестный, – обрадовался Бергел, тыкая пальцем в сторону Зырга. – Он постоянно кивает, как только мы называем его имя. Ты Люка Бессовестный?

Бесенок немедленно отвесил троллю очередную оплеуху.

– Постой, Бергел, ох что-то здесь нечисто, – нахмурился Нифей. – Боюсь, нас вводят в заблуждение, а нам надо разить наверняка.

– Под пытками все скажут, – загомонили некроманты.

– Как знать, нам, может, и не скажут, а вот ему все выложат, клянусь! – Нифей склонился перед статуей демона, – Такого поруганья над собою ближайший сподвижник Заблудшего не потерпит. Мы сделаем всю грязную работу его руками. – Убрать! – распорядился он, кивая на будущего универсального солдата. – Займемся им потом, когда подыщем все ингредиенты.

Некроманты поспешили выполнить приказ. Мраморный столик с крылатым образцом выкатили из зала, а статую демона, под руководством Нифея, установили рядом с алтарем.

– Кровь девственниц сюда и кровь младенцев!

Все необходимое у некромантов было при себе. Из складок ряс они извлекли флаконы и начали кропить статую и жертвенный алтарь.

– Не бойся, шеф, мы с этим гадом старые друзья. Договоримся.

– Болван, ты б лучше нам помог освободиться!

– А что, самим слабо? Ах да, совсем забыл, что в нашем деле ты еще слабак. Ну, так и быть, подкину тебе парочку полезных заклинаний. Ты только сразу без разбору не лупи. Сначала дай мне с ним потолковать.

– С кем?

– С начальником тайной канцелярии.

И, как всегда без спросу, Люк погрузил свое сознанье в Кевина, внедряя обещанные заклинания в его подкорку. Что шеф его до знаний жаден был, бесенок понял, получив ментальный удар, выколотивший из него еще десятка два запретных заклинаний, которых людям знать было никак нельзя.

– Ну, ты козе-е-ел, – обиделся бесенок, выскакивая из сознанья юноши. – Отдай назад. Вам, людям, ими все равно не овладеть.

– Потом, – прошипел юноша, лихорадочно прикидывая, какие из полученных знаний можно применить для спасения.

«Снятие оков» – полезная штука, «Манящие чары» тоже подойдут, а как потом отсюда всем свалить? Здесь что-нибудь вроде портала нужно, а этот вредный бес его ему не дал. Ну, что ж, будем надеяться, что эту часть работы он возьмет на себя.

– Зырг, – уголком губ прошептал он, – приготовься. Как только оковы спадут, вали всех кочергой!

Тролль приободрился, поняв, что у его шефа появился план. А Кевин, копаясь в своей голове, наткнулся на еще одно заклинание, которое, как он решил, будет в данной ситуации не лишним, и еле слышно прошептал его, включая магическое зрение. Заклинание действительно было очень полезным, и некроманты явно не владели им, иначе бы увидели перед своим носом призрачную голубоватую тень бесенка, корчившую им рожи. Люка пробирался поближе к статуе, которую некроманты забрызгали кровью уже с ног до головы. Нифей, не тратя времени даром, уже нараспев читал знакомое Кевину заклинание вызова, и в глубине статуи стала проявляться такая же призрачная, как и бесенок, тень демона. Глаза статуи засветились алым светом. Некроманты пали ниц перед ней.

Пора, решил юноша, но заклинание снятия оков произнести не успел, так как в этот момент бесенок начал «договариваться». Схватив дымящуюся магическими травами курительницу, он взмыл с ней в воздух и со всей дури шарахнул по голове статуи, заставив свести ее светящиеся глаза в кучку. Юноша не только видел, но и слышал обоих! Слышал то, что не могли слышать некроманты.

– А пепельницей по кумполу не желаешь? – последовал еще один удар. Призрачная тень демона начала бледнеть, и таять внутри статуи. – Будешь знать, как стоять на пути прогресса. Столько тем мне зарубил, ретроград! Сейчас я тебе все припомню.

Некроманты в тихом ужасе взирали на курительницу, долбящую по темечку статуи, и ничего не понимали. Единственный некромант, до кого начал доходить смысл происходящего, был Нифей.

– Да это же бес, которого вызвал маг! – воскликнул он. – Так вот на что ты подписал с ним договор! Заставил выступать против своих! Не выйдет, ради общего дела я могу пойти и на кощунство: прочитать молитву! Когда-то я неплохо бесов изгонял! А могу и без молитвы!

Некромант сорвал с шеи черный амулет, и к черепу на золотой цепочке рванулись голубые лучики невидимой магической энергии, высасывая ее из окружающего пространства. Юноша понял, что настала пора действовать. Манящие чары удались с первого раза, одновременно с падающими на пол цепями и оковами к юноше по воздуху летели родовой меч эльфа, Зырг, мгновенно утративший невидимость бесенок и Офелия. Девушка влетела в распахнувшуюся дверь. За спиной ее развевалась простыня, в которую она закуталась как в тунику. В руках герцогиня судорожно сжимала арбалет.

– Тикаем! – истерично верещал бесенок на лету. – Он ща жахнет!

Глаза статуи демона вновь вспыхнули красным огнем.

– Я узнал тебя, Олифем! – пророкотал по подземелью демонический голос начальника тайной канцелярии. – Я мог бы просто убить тебя, но решил приговорить к более страшной каре. Отныне ты будешь жить жизнью простого смертного в человеческом обличии, страдать так же, как страдают они, стареть, дряхлеть и наблюдать, как вокруг умирают те, кто был тебе когда-то близок и дорог!

Глаза статуи померкли.

– Теперь вы мои! – взвыл некромант, поднимая над головой свой амулет, внутри которого уже бесновалась магическая энергия.

Кевин попытался швырнуть в него огненный шар, но прицел сбила герцогиня, слету врезавшаяся в него. Юноша рухнул в обнимку с ней на пол, сверху на них плюхнулись Люка и тролль. Фаербол пронесся буквально в полуметре от некроманта и подпалил «Некрономику», которую тот по-прежнему держал в руке. Отчаянно ругаясь, Нифей выронил на пол горящий том, и озверел окончательно. На его глазах уничтожалась главная святыня черных магов.

– Так умрите все! – взмахнул черным черепом ослепленный яростью некромант.

Из куча-малы, которая образовалась над юношей, высунулась, азартно расталкивая локотками тролля и Люку, герцогиня со своим арбалетом. Свистнула стрела, разнеся вдребезги амулет Нифея. Магическая энергия рванула в разные стороны с такой силой, что задрожали стены, и потолок начал рушиться.

– Щит! – завопил Люка.

Магический щит юноша сотворил на уровне автомата. Вокруг истошно орали некроманты, погибая под каменными обломками. Давление на магический щит все нарастало. На мгновение юноше показалось, что девушка присоединилась к его усилиям и…

Все завертелось перед глазами Кевина. Внезапно он увидел бескрайний песчаный пейзаж, и стремительно приближающийся зеленый пятачок, после чего сознание его померкло.

16

Очнулся Кевин от истошных воплей Люки. Он носился по полянке, покрытой мелкой пересохшей травой, уворачиваясь от молний, которые посылала в него полуголая девица.

– Кевин, да скажи ты ей, что я не нарочно! – орал Люка.

Портки на нем дымились. За резвящейся молодежью наблюдал офигевший Зырг. Он, похоже, тоже только что пришел в себя и теперь тряс своей мохнатой головой, пытаясь сообразить в чем дело. Юноша приподнялся на локте.

– А щит магический забацать слабо, «учитель»? – насмешливо спросил он.

– Так меня же магии лишили, идиот! – Бессони подпрыгнул, пропуская под собой ветвистый дуговой разряд. – Кевину можно, а мне нельзя, да?

Девушка резко затормозила:

– Это который тут Кевин?

– Он, – тут же сдал шефа не на шутку перепугавшийся тролль, ткнув кочергой в сторону юноши.

– Так, значит, и ты меня домогался?

Хоть сил после всех приключений накануне было и мало, но щит юноша выставил чисто автоматически. Молния с треском и шипением ушла в землю. Силы, похоже, оставили и девушку, она плюхнулась на землю и сердито уставилась на Кевина.

– Вот теперь поговорим. Люка, что здесь стряслось?

– Да ничего, – сердито пробурчал бесенок, обессиленно опускаясь на траву, и начал по ней ерзать, гася тлеющие штаны. – Представляешь, Кевин, пришел в себя, все в отключке, и эта дикая кошка в экзотической позе лежит.

– В какой еще позе? – насторожилась девушка, торопливо поправляя на себе простыню.

– Неважно. Ну, я как истинный джентльмен первую помощь решил оказать даме. Переворачиваю ее на спину… – Девушка при этих словах начала стремительно краснеть, сообразив, в какой позе нашел ее Люка, – и, прежде чем сделать искусственное дыхание…

– Да ты меня лапал и пытался взасос целовать! – взорвалась девушка.

– Я, кажется, понял, – оборвал герцогиню Кевин. – Офелия, тебе придется извиниться. Он действительно пытался привести тебя в чувство. Есть такой метод. Колдовство сердца называется. Руки кладутся на сердце, а потом через рот…

– А что его руки делали здесь? – ткнула себя пальцем в живот девушка.

– Не то, что ты подумала, – заторопился Бессони. – Я просто сверил номера. А вдруг мы не ту ведьму у некромантов сперли?

– Какие еще номера? – Девушка отвернулась всем телом от друзей и осторожно приоткрыла простыню.

Под пупком она прочитала надпись: ЗДЕСЬ БЫЛ ЗОРРО, а ниже цифру 3. Такого отборного мата, который извергли нежные уста девицы, Кевину еще слышать не приходилось.

– Я что-то начал сомневаться, что это герцогиня, – растерянно пробормотал он. – Та, вроде, в институте благородных девиц при Герибадском монастыре воспитывалась, а в нем таким словам не обучают.

Девица на его реплику не реагировала. Она была в бешенстве.

– Кто из вас Зорро? – прорычала она, как только запас идиом у нее кончился.

– Вообще-то это все мы, – поспешил успокоить ее Бессони, отползая за спину Зырка.

– А цифра 3?

– Так нас же трое, – не подумав, ляпнул тролль.

– Трое… И вы, извращенцы, были здесь три раза?!!

– Если ты думаешь, что это групповуха… – высунулся из-за спины Зырка Люка.

Ой, зря он это сказал! Как она их гоняла, причем без помощи магии!

Кевину и его друзьям потребовалось больше часа, чтобы в процессе панического бегства докричаться до разбушевавшейся девицы и втолковать, что цифра 3 – это не то, что она подумала, а совсем даже наоборот, заодно вкратце пояснив, что они здесь не просто так, а от имени и по поручению ее папаши.

– Герцога Антуйского? – тяжело дыша, спросила девица и, решив, что пора передохнуть, села на землю около пальмы, прислонившись к ней спиной.

– Да! – дружно подтвердила вся команда Кевина, оседая радом. И, наконец-то, начался конструктивный диалог:

Рассказ Кевина об их приключениях во время спасательной операции, снабженный язвительными комментариями Люки, произвел на нее впечатление. Ей стало стыдно за столь неласковое обращение со своими спасителями, а потому она достаточно честно рассказала и свою историю, предварительно взяв с команды Кевина клятву никому об этом не рассказывать. Даже ее отцу.

Она действительно была дочерью герцога Антуйского, но росла при этом таким сорванцом, что от ее проказ стонал весь замок. И мало кто догадывался, что многие проделки ей помогала совершать магия, зачатками которой девица обладала с самого рождения. Герцог, будучи вдовцом, так и не смог найти общий язык с непокорной девицей, которую очень любил. Твердая отцовская рука не помогала, а мягкой, заботливой руки матери, к сожалению, не было: она умерла в тот день, когда родила дочку. В конце концов, отчаявшийся папаша решил отправить девушку на перевоспитание в институт благородных девиц при женском монастыре Герибада, что, к его удивлению, очень обрадовало Офелию. Радость герцогини была понятна. Она давно мечтала поступить в Магическую Академию Герибада, и вдруг – такой случай! Девушка тут же потребовала, чтобы с ней послали Юлию, которая была не столько служанкой при юной герцогине, сколько подружкой и участницей множества проказ. Скрепя сердце, требование дочери герцог, на свою голову, удовлетворил. Девушки внешне были очень похожи. Немножко макияжа, сдобренного простеньким заклинанием личины, которое Офелия свистнула из магической книги придворного мага герцога, и Юлия заняла ее место в институте благородных девиц. Офелия же триумфально поступила в Академию, разнеся заклинанием бомбарды пытавшуюся закрыться перед ее носом академическую дверь: ее не хотели пускать, так как она слегка опоздала к вступительным экзаменам.

Целый год девица впитывала в себя магическую науку, скрываясь под личиной Юлии, однако шила в мешке не утаишь. Как-то язвительное замечание одного из студентов об Офелии, которую он имел честь лицезреть, прибыв с визитом вместе со своим отцом в замок герцога два года назад, кончилось для него очень и очень плохо. Девица прекрасно помнила этого прыщавого хлыща, пытавшегося приставать к ней со всякими пошлостями еще там, в замке отца. Собственно, это был непростой визит. Граф мечтал породниться с герцогом, но сватовство не удалось, так как под его сыном постоянно рушилось кресло. Какое бы ему ни предлагали. Ножки его подламывались сами собой. Мстительный отпрыск графа де Рейзи надолго затаил обиду, сообразив, чьи это проделки. Вот только напрасно он делился с друзьями своими соображениями по поводу герцогини!

– Да ее папаша в приличное общество выпускать боится! Отправил в институт благородных девиц манерам подучиться. Она, кстати здесь, в Герибаде. Может, навестим? Подучим хорошим манерам?

Друзья не разделяли веселья графа, так как прекрасно знали вспыльчивый характер герцога Антуйского, и вообще, глумление даже на словах над членом царской семьи… Короче, граф явно увлекся, и расплата не заставила себя ждать, так как дочь герцога в этот момент находилась рядом. Если в замке герцога ножки кресла подламывались под ним, то теперь они ломались об его голову, и девица даже не удосужилась применить для этой цели магию, а когда от кресла осталась одна только щепа, девица продолжила экзекуцию. Сбежавшаяся на шум драки толпа преподавателей с трудом оторвали взбешенную девицу от родовитого отпрыска, которого она возила носом по полу, вцепившись ему в волосы. Это был скандал. Плебейка посмела поднять руку на аристократа! Ректор Академии был прозорливым человеком, а потому, когда нарушительница спокойствия оказалась в его кабинете, он жестом приказал убраться всем остальным, и, как только они остались наедине, произнес заклинание снятия личины. Дальнейшее предсказать не трудно. Это был двойной скандал. Во-первых, девица вместо благородных манер втайне от отца изучала магию, во-вторых, преподаватели Академии прошляпили это дело, не заметив подлога, и в третьих, бесновался граф, требовавший наказания плебейки. Выход из создавшейся ситуации был только один. Графу было объяснено, что плебейку уже примерно наказали, отчислив из Академии, и настоятельно порекомендовали не распространяться об этой истории, так как плебейка практически вступилась за честь королевской семьи, и если герцог Антуйский об этом узнает…

Побелевший от ужаса граф, разумеется, поклялся молчать, а герцогиня Антуйская отписала отцу, что изучила уже все манеры, стала жуть какая культурная, что сыта по горло этим долбаным институтом благородных девиц, соскучилась по дому и, вообще, жаждет обнять родного отца. Короче, свободу попугаям, я хочу домой! А она действительно соскучилась по дому и потому сумела убедить присланную от отца охрану примкнуть к каравану, следующему из Герибада в Босгон. А дальше было нападение. Ее явно ждали. Не караван, а именно ее. Она даже не успела применить ни одного заклинания боевой магии, как была обездвижена и погружена в глубокий магический сон.

– Ну, вот, – вздохнула девица, – теперь вы все знаете.

– А Юлия, твоя служанка, с ней что стало? – спросил Зырг.

– Не знаю. Она со мной была в караване… – понурилась Офелия.

– Ясно. Так, займемся более насущными проблемами, – решительно сказал Кевин. – Для начала нам надо определиться, куда мы попали, найти воду, еду, а потом будем думать, что делать дальше. Возражения есть?

– Нет, – оживился Зырг, радостно поглаживая живот. – Насчет еды это ты здорово придумал, шеф.

– А насчет того, где мы находимся, – добавил Бессони, – могу смело сказать: в лесу!

– В тропическом, – уточнил Кевин.

– В смешанном, – мотнул головой Люка.

– Где ты видел пальмы в смешанном лесу?

Тут между ними в землю врезалось что-то очень большое.

– О! Шишка, – обрадовался бывший бес.

– Да ты на всю голову больной, – вздохнул юноша, поднимая с земли кокосовый орех. – Лезь на пальму и нарви этих шишек побольше. Говорят, внутри очень вкусная мякоть и молоко.

– Короче, есть чего выпить и закусить. – Люка, как кошка, взметнулся на пальму и начал ее трясти. Вниз посыпались орехи.

Друзья поспешили покинуть место бомбардировки. К счастью, никто не успел пострадать. Кевин осмотрелся, поднял с земли меч Треварда и лихим ударом снес верхушку кокоса.

– Прошу, герцогиня, – предложил он девушке первой утолить жажду.

Пока она пила, Кевин старательно отводил глаза, так как импровизированная тога, которая держалась на девице, можно сказать, на честном слове, не всегда скрывала прелести юной герцогини, распахиваясь при каждом неосторожном движении. В конце концов, пунцовый от смущения, недоделанный рыцарь отвернулся, решительно скинул с себя амуницию, а затем и рубаху, которая была под кожаными доспехами.

– Извините, что не могу предложить ничего более достойного, герцогиня, но, думаю, этот наряд в данной ситуации вам больше подойдет, – протянул он не первой свежести рубаху, по-прежнему стоя к ней спиной.

Девушка тоже покраснела, поняв причину смущения юноши, но глаза ее при этом озорно блеснули. С улыбкой приняв дар, она невольно залюбовалась ладным мускулистым телом воина, натягивающего обратно на обнаженный торс кожаные доспехи. Улыбка ее померкла, когда терпкий запах мужского пота шибанул ей в нос.

– Оу-у-у… – невольно отстранила она от себя дар, держа его двумя пальчиками на вытянутой руке.

Юноша этого не заметил, так как стоял в тот момент к ней спиной, и не услышал, так как Бессони завопил во всю мочь своей глотки с вершины пальмы:

– Вода!

– Где? – встрепенулся юноша.

– Там, что-то типа озера или пруд. – Люка показал направление рукой.

– А где вода, там и жратва, – обрадовался Зырг, безуспешно пытавшийся разгрызть один из орехов своими крепкими зубами. – Обязательно кто-нибудь на водопой придет.

– А там… там пески, – явно удивленный Люка смотрел уже в противоположную сторону, – до самого горизонта!

– Агабия, – дошло до Кевина. – Ой, чует мое сердце, мы в оазисе.

– Там разберемся, – нетерпеливо приплясывал Зырг. – Идем на водопой, а то жрать очень хочется.

– Слезай, – скомандовал Люке юноша, еще раз огляделся и, заметив валяющийся в траве арбалет, поднял его и протянул Офелии.

– С этим оружием, я видел, ты неплохо управляешься. Метко стреляешь. Тебе им и владеть.

– Да ни фига я не умею, – отмахнулась девица. – Подержи, – сунула она ему обратно рубашку и запустила руку в кокосовый орех. – Я просто стрелу замагичила.

Офелия начала выдирать из кокоса мякоть и бросать ее на землю.

– Ты чего там ищешь? – подкатился к девушке сползший с пальмы Бессони.

– Копру. Говорят, она вместо мочалки хороша. Надо рубаху вашего шефа постирать.

Зырг загоготал:

– А я думал, мочалкой спинки трут, а не рубашки.

– Да и в копру превращаются вон те волокна, что ты на землю с мякотью выгребла, – добавил Кевин, почесав затылок. – Только им сначала на солнышке подсушиться надо.

– Тьфу! – девушка в сердцах шмякнула орех на землю. Старательно придерживая одной рукой свою всколыхнувшуюся тогу, другой вырвала из рук юноши рубашку. – Чего вылупились? Пошли.

Водопой, действительно, оказался сравнительно недалеко. Маленькое озерцо, окруженное густыми папоротниками и хвощами, которое и давало жизнь этому оазису. Оно питалось холодными ключами, бившими со дна озера. Вода была чистая, прозрачная, и все жадно припали к ней, утоляя жажду. Одно только расстроило Зырга: как он ни присматривался, никаких следов лесной живности, спешащей на водопой, на земле вокруг озера тролль не заметил.

– Шеф, мы здесь оголодаем, – испугался он. – Мое мнение такое: надо отсюда валить.

– Не раньше, чем я приму ванну и выстираю эту тряпку, – тряхнула девушка рубашкой Кевина. – И не обсохну! А если увижу хоть одну похабную рожу, выглядывающую из кустов, то… Кевин, дай сюда!

Девушка начала отнимать у юноши арбалет. Тот особо и не сопротивлялся.

– Так ты же из него стрелять не умеешь.

– Зато магичить умею. Все вон!

Отогнав команду Кевина на безопасное с точки зрения нравственности расстояние, девушка энергично принялась за дело.

– Шеф, пока она там плещется, может, насчет жратвы чего…

– Да погоди ты! – оборвал тролля Бессони. – Тут дело поважнее есть.

– Какое дело? – повернулся к нему Кевин.

– Боюсь, не доставим мы ее папаше живой.

– Это еще почему?

– Там же пруд!

– Во-первых, не пруд, а озеро, а во-вторых: ну и что?

– Шеф, это очень опасное сочетание: Офелия и пруд. Зуб даю, либо сама топиться будет, либо сейчас кто-нибудь ее там топит. Ты уж поверь мне на слово. Исторические прецеденты уже были. И не забывай, что она блондинка!

– Это тоже опасное сочетание? – недоверчиво спросил Кевин.

– Очень. А ты ей арбалет доверил.

– Короче, что ты предлагаешь? – напрямик спросил юноша.

– Да, говори скорей, а то жрать очень хочется, – поддержал шефа тролль.

– Вам такой термин как негласная охрана знаком?

– Это как? – не понял Зырг.

– Ну, ты кого-то охраняешь, а он об этом не подозревает. И вот ты ее охраняешь-охраняешь, а потом в самый подходящий момент из кустов – прыг!

– Прыг? – Лицо юноши начало багроветь.

– В случае какой-нибудь опасности прыг, – поторопился пояснить Люка, – и…

– …и ловишь арбалетный болт меж глаз, – засопел тролль. – Слышал, что она сказала? Если увижу ваши похабные рожи из кустов…

– А насчет деревьев не было ни слова, – облизнулся Люка. – И вообще, шеф, почему только я должен заботиться о безопасности герцогини? Это твоя прямая обязанность. Ты дал ее папаше рыцарское слово!

В конце концов, велеречивый бесенок их все же уболтал. Кончилось тем, что они дружно полезли на единственную неподалеку от озера пальму осуществлять негласную охрану. Так как папоротники и хвощи вокруг озера были очень высокие и густые, лезть пришлось на самый верх, дабы иметь возможность лицезреть охраняемую, которая в тот момент уже напялила на себя отстиранную, мокрую рубаху Кевина и вышла на берег. Надо сказать, что опасения Люки были напрасны. Утопиться в этом «пруду» было очень трудно. Друзья в этом скоро убедились, так как пальма, не выдержав тяжести «охранников», согнулась дугой и сбросила их вниз.

– У, ё-моё!!! – взвыл тролль, хватаясь за поясницу.

Рядом матерились остальные «охранники». Воды в «пруду» было от силы по колено.

– Решили искупаться? – спросила Офелия. – Правильно, а то разит от вас, знаете ли…

– Тебе бы столько марш-бросков сделать, – огрызнулся Кевин. – Тоже, небось, не розами бы пахла.

Тем не менее, рыцарь скинул с себя кожаные доспехи и начал неумело тереть их в воде песком. Зырг, в отличие от него, всякой фигней решил не заниматься. Вместо этого он встал на четвереньки и пополз в сторону не на шутку струхнувшего Люки.

– Офелия и пруд несовместимы, говоришь? Блондинка? Сейчас я тебе покажу блондинку!

Бессони понял, что пора делать ноги, и рванул мимо оторопевшей девушки в кусты. За ним с ревом несся тролль.

– Чего это они? – удивилась Офелия.

– Не сошлись во мнении относительно способов охраны вашей персоны, герцогиня, – усмехнулся юноша.

– А-а-а… Дай сюда. – Девушка вошла обратно в озерцо, плюхнулась в воду рядом с Кевином, и начала помогать ему отстирывать доспехи, бросая украдкой взгляды на атлетическую фигуру юноши. – Они друг друга не поубивают?

– Не, Зырг у нас добрый, если сразу не поймает, не убьет.

– А он не поймает?

– Не поймает, – успокоил девушку юноша. – Люка шустрый. Побегают, пары спустят и вернутся. Слушай, а чему вас в Академии учили?

– Всякому, – неопределенно буркнула Офелия. – Тебя что конкретно интересует?

– Ну, вот я смотрю, стираешь ты, хотя герцогине это не по чину как-то. Неужто заклинанием каким-нибудь с этим справиться нельзя? Опять же еду какую наколдовать…

– Нет. Бытовая магия мне никогда не давалась, – честно призналась девушка. – Да и… – Офелия помедлила, не решаясь продолжать.

– Что – и? – поднял глаза на смущенную девицу Кевин, краем уха прислушиваясь к треску в кустах, где тролль гонял Люку.

– Как говорили преподаватели, дар у меня хоть и сильный, но избирательный и очень нестабильный.

– А конкретнее?

– Ну, уклон у меня в боевую, огненную магию. В других областях ничего не получается. Так, по мелочам, личину там навести, уменьшать, увеличивать…

– Это я тоже уже умею, – обрадовался юноша.

– Ну да, – вздохнула девушка, – это простейшее заклинание. У меня еще одна беда есть.

– Какая?

– Выдыхаюсь быстро. Покидаюсь молниями пять минут, а потом полдня взглядом сухую веточку зажечь не могу. А иногда сразу на целую неделю дар пропадает. Вот так вот. Только ты этим ничего не говори. Пусть думают, что я в любой момент их в порошок стереть смогу.

– Не бойся, не скажу. Да они тебя и не тронут. Хорошие ребята. Со странностями, правда, но чего ты хочешь от тролля и бывшего беса?

– Бывшего? Разве бесы бывшими бывают?

– Раньше я тоже думал, что нет, а вот поди ж ты… Очень на него глава тайной адской канцелярии разобиделся. Магии лишил и оставил в человеческом обличии доживать свой век здесь.

– Ясно. Думаю, хватит, – девушка отполоскала доспехи от песка, протянула их Кевину и поднялась.

Мокрая рубаха юноши, едва достававшая ей до колен, облепила тело. Офелия торопливо одернула ее. Юноша отвел взгляд, натянул на себя доспехи.

– Ага! Попался! – Зырг вышел на берег, держа Люку, как кутенка, за шкирку на вытянутой руке. Злость его успела пройти, перейдя в чисто спортивный интерес.

– Все! Хватит дурью маяться, – коротко бросил Кевин. – Если мы в оазисе посреди пустыни, то, возможно, находимся на торговом пути. Дождемся ближайшего каравана и присоединимся к нему.

– В качестве кого? Да отпусти ты меня, орясина!

Тролль разжал пальцы, позволив Бессони шлепнуться на землю.

– Мы с Зырком в качестве телохранителей, ну, а ты и Офелия… – Кевин задумался, – ты будешь моим младшим братом, ну, а она, скажем, сестрой.

– Нельзя, – тут же отмел предложение Люка, поднимаясь на ноги. – Я за брата еще сойду, а герцогиня за сестру нет. Проблем будет море!

– А кем же тогда? – растерялся юноша.

– Женой!

– С ума сошел? Без венчания и благословения святого отца? – ужаснулся Кевин.

– Ой, дура-а-ак… – протянул Люка. – Ты со своими рыцарскими понятиями всех под монастырь подведешь.

– Стоп, Кевин, о чем, вообще, речь? – нахмурилась девица.

– Так нам же с тобой в одной палатке тогда жить придется…

– Что?!!

– Ну, ежели женой, то как иначе?

– Я вам дам женой!

С большим трудом девицу все же успокоили и решили вопрос о статусе герцогини в их компании до прихода каравана, если таковой будет, оставить открытым.

– Шеф, а что мы будем кушать? – жалобно спросил Зырк.

– Кокосы.

– На них мы долго не протянем, – озаботился Люка. – когда там еще этот караван придет!

– Что-нибудь придумаем. Люка, на тебе костер. Идем на ту поляну, куда нас из подземелий выкинуло. Там для него подходящее место. Опять же кокосы… Зырг, пошарь вокруг, может, грибочков каких наберешь.

– Грибы в оазисе? – хмыкнул Зырг.

– Что найдешь, то и найдешь, – нахмурился Кевин.

Это подействовало. Авторитет юноши был непререкаем, и его команда поспешила обратно.

– А ты, шеф, что делать будешь? – спросил Бессони, когда они вернулись к кокосовым пальмам.

– Сохнуть около твоего костра и думать.

– Это полезно. Так, Чапай думает, не мешать!

Люка начал собирать хворост, Зырг шарить по кустам, раздвигая их кочергой, в поисках чего-либо съестного.

– А почему он назвал тебя Чапаем? – спросила Офелия.

– Не знаю. Я сам порой эту бесятину не понимаю.

И тут до них донесся голос Зырга, который, похоже, добрался в процессе поисков до окраины оазиса.

– Ребята, гриб! Да какой здоровый! На всех хватит. Прямо в песке растет!

– Ну, нашел и нашел, чего орать-то? – недовольно откликнулся Кевин. – Срезай его и тащи сюда, жарить будем.

– Не получается. Он шляпкой вертит, от кочерги уворачивается.

– Что?!! – Люка с Кевином и Офелией переглянулись. – А ну, стоять! – крикнул юноша. – Ничего не трогать!

Друзья бросились на голос Зырга.

– Ребяты-ы-ы, – донесся до них изумленный голос тролля, – а гриб-то с глазами!

– А у нас в Рязани, – хихикая, продекламировал Люка на бегу, – грибы с глазами. Их берут – они бегут, их едят – они глядят!

За время путешествия с неугомонным бесенком Кевин давно уже привык к подобным непонятным афоризмам, а потому уже не обращал на них внимания. Тролля они нашли на границе оазиса и пустыни. Он стоял возле песчаного бархана, недоуменно почесывая затылок кочергой. Около его ног торчала желтая шляпка огромного гриба.

– Отойди, – распорядился Бессони, бесцеремонно оттесняя Зырга в сторону. – Грибы с глазами – это по моей части. – С этими словами он опустился на песок напротив гриба и сдернул с него шляпку.

Под ней действительно оказались глаза, которые принадлежали коричневой от загара, наголо обритой голове, явно агабского происхождения. Глаза мрачно смотрели на друзей.

– Какой ужас, – ахнула Офелия, – он же от жажды умирает! Потерпи, сейчас я воды принесу.

Девушка метнулась обратно в сторону озера.

– Точно, от жары загибается, – согласился Люка. – Ишь, язык чуть не на плече висит. – Изо рта неизвестного действительно торчал распухший розовый язык. – Спорю на десять золотых, что его зовут Саид?

– С чего ты взял? – Кевин опустился рядом на песок, и начал руками откапывать агаба.

– Сейчас сам убедишься. – Люка присоединился к его усилиям. – Давно тут сидишь, Саид?

– Му-му-му… – попытался ответить незнакомец.

– Кажется, я проиграл, – расстроился Бессони. – Это Герасим, который умудрился утопить в песке свою Муму, а потом от отчаяния попытался утопиться сам. Но не получилось.

– По-моему, он просто немой, – возразил Зырг и тоже начал копать. От его могучих рук песок фонтаном летел в разные стороны. – Видишь, только мычит.

– А вы ему кляп изо рта вытащить не пробовали? – подала голос Офелия. Запыхавшаяся девушка держала в руках кокос со срезанной верхушкой, в котором плескалась вода.

– Тьфу! – Кевин осторожно извлек изо рта пленника то, что они сначала приняли за язык.

К тому времени усилиями друзей он был откопан уже наполовину, и смог освободить руки. Пленник принял из рук девушки кокос и начал жадно пить.

– Ага! Я все же выиграл! – обрадовался Люка, помогая пленнику выбраться из ямы, как только тот утолил жажду.

– Пари с тобой никто не заключал, – осадил его Кевин.

– Жаль, – вздохнул неугомонный бывший бесенок. – Ну что, Саид, пошли в тенек под пальму. Поделишься своими проблемами.

– Ты молод, но мудр не по годам, – хриплым голосом ответил незнакомец, следуя за друзьями. – Ты почти угадал мое имя.

– Почти? – опять расстроился Люка.

– Меня зовут Синдбад ибн Саид.

– Гони десять золотых, – обрадовался тролль, протягивая руку к Люке.

– Так вы ж пари не заключали.

– Зато ты заключал, – усмехнулся Кевин.

– Ну, что вы, как дети, – шикнула на них Офелия. – Человек еле на ногах стоит. Ему помочь надо, а вы…

– Во мне достаточно сил, чтобы отомстить, женщина, – строго оборвал ее Синдбад.

– Восток – дело тонкое, – хихикнул Бессони. – Пока мужчина говорит, женщина молчит, покорно склонив голову.

– Скажи, мудрейший, откуда знаешь моего отца? – повернулся к нему Синдбад.

– Видел в одном вестерне. Ну, так ты на него похож. Вылитый Спартак Мишулин.

Ответ «мудрейшего» Синдбада слегка шокировал, и он молчал вплоть до прихода на полянку оазиса, переваривая полученную информацию. За неимением другой пищи, подкрепляться пришлось мякотью кокосовых орехов, которыми обеспечил их Люка.

– Синдбад… – что-то не давало покоя Люке. – Слушай, насколько мне известно, Синдбад был мореплавателем.

– Ты не ошибся, о мудрейший. – Люка явно внушал почтение Синдбаду своей осведомленностью.

– И где же тогда твой корабль? Что ты делаешь так далеко от моря?

– Это долгая и грустная история.

– Так расскажи, – предложил Кевин. – Время до прибытия ближайшего каравана у нас есть.

– Мой отец, Саид ибн Алибаба, с которым меня перепутал твой мудрый друг, – начал неспешное повествование Синдбад, – был поставлен главой над всеми купцами славного города Духары. Он был дружен с главным визирем царя Гусейна ибн Арафата, которого звали Ахмет ибн Гасан.

– С каких это пор в Агабии появились цари? – удивился Кевин. – У вас, вроде, эмиры всякие, шахи, падишахи, насколько я знаю.

– Хреново в вашем ордене работает разведка, – засмеялся Бессони. – Я, когда по секретным файлам адского Пентагона шарил, много забавного выяснил. Все эти шахи и падишахи, теперь что-то вроде ваших баронов, герцогов, графов и князей. А ими всеми уже почти месяц правит царь!

– Странно, у правоверных такие строгие устои…

– Ха! Были! Под тлетворным влиянием Запада все эти шахи-падишахи устроили сходняк и решили менять форму правления. Поначалу хотели создать что-то типа агабских эмиратов, но калиф дагбадский, султан тубецкий, шах иганский, и хан хаванский возражать стали. Ну, и чтоб никому обидно не было, порешили просто выбрать пахана, чтоб тот определял: кому общак держать, кому смотрящими на зонах быть. Пахана нарекли царем, а остальные авторитеты, что раньше в законе были, стали при нем визирями. Так что у них теперь царизм!

– Слушай, а ты точно про наш мир говоришь, ничего не напутал? – глаза у Кевина, да и всех остальных, кроме Синдбада, были только что не квадратные.

– В других мирах все нормально, – успокоил его Люка. – Воры воруют, эмиры правят. Это у вас все наоборот. Воры правят, а эмиры воруют. Хотя, и те, и другие одним миром мазаны. Я потому в этот мир заявку и стырил… э-э-э… в смысле случайно сюда попал, когда ты сдуру заклинание с молитвой перепутал.

– Я не все слова этого мудрого отрока понял, – степенно продолжил Синдбад, – но во многом он прав. Агабия объединилась, и ей действительно теперь правит царь.

– Мы слушаем вас, уважаемый Синдбад, простите, что прервали ваше повествование, – поспешил извиниться Кевин.

– Давай, Саидыч, не стесняйся. Ври напропалую. Я на ваших обычаях собаку съел, так что, ежели чего непонятно будет, этим олухам сам все растолкую.

Синдбад степенно кивнул головой и начал рассказ.

– Царь наш новый, Гусейн ибн Арафат, да продлит Всеведущий его дни на земле, совсем скучный стал. Раньше, когда он еще калифом дагбадским был, веселее жилось. То на султана тугецкого войной пойдет, то на шаха иганского, а теперь они все его визирями стали. И повелел он тогда собрать их всех во дворце у себя и объявил им свою царскую волю:

– Повелеваю вам взвеселить меня, ибо грусть поселилась в сердце моем.

Поднялся тогда его главный визирь Ахмет ибн Гасан.

– Когда я был еще шах иганский, о великий царь, – смиренно сказал он, – не было ничего милее сердцу моему, чем под звуки охотничьего рога пронзить стрелой загнанного оленя.

– Опять охота, – поморщился великий царь, – нет, не хочу. Надоело.

Тогда поднялся самый младший визирь Джавдет ибн Дауд.

– Ничто так не радует сердце настоящего мужчины, как прибавление в его гареме, – сказал бывший хаванский хан. – Чем больше наложниц в гареме, тем меньше времени останется на скуку у нашего великого царя, да продлит Всеведущий его дни на этом троне. Пока каждой подарок купит – день пройдет, пока каждую ублажит – ночь пройдет.

– Вах! – возмутился главный визирь. – Совсем ты не бережешь нашего господина. Ему же суток не хватит, даже если совсем не будет спать!

– Почему? – удивился Джавдет.

– Так тещам тоже надо подарки покупать! В очередях стоять замучаешься!

– Тещи без подарка обойдутся, – оживился Гусейн ибн Арафат, которому понравилась идея младшего визиря.

– А лучших невольниц, – продолжал льстиво хитрый Джавдет, – всегда доставляли в дагбадский дворец нашего главного эмира. Везли из самой Духары. И это, несмотря на то, что вы, светлейший царь, повелели назначить столицей Агабии Оль-Мансор, в котором тоже есть прекрасный порт.

Лик светлейшего царя омрачился.

– Ну, раз мой главный визирь такой знаток женской красоты, то ему и поручаю доставить в мой дворец лучших красавиц с невольничьего рынка Духары. Не менее двадцати наложниц!

– Слушаю и повинуюсь, о великий царь, – покорно склонил перед ним голову Ахмет ибн Гасан. Он прекрасно понимал, что хитрый Джавдет спит и видит себя главным визирем, а потому сделает все, чтобы опорочить его в глазах царя.

Синдбад тяжело вздохнул и понурил голову.

– Ну, и дальше что? – спросила Офелия, которая, как и все женщины, была очень любопытная.

– Мой отец в тот день по торговым делам прибыл со мной в Оль-Мансор. Он купил в нем богатый дом, как только наш мудрый царь, да ниспошлет ему Всеведущий много лет здоровья и благоденствия, сделал этот город столицей Агабии. Вот к нему-то и направился огорченный Ахмет ибн Гасан. С моим отцом они были старые друзья, в одном медресе обучались, а потому он прихватил с собой служанок, которые несли рахат-лукум, шербет и… другие сладости. И поделился он с ним горем своим, и отец не остался равнодушным к беде друга.

– Перевожу на нормальный язык, – не удержался бывший бесенок. – Приперся Ахмет Гасанович к своему школьному дружку Саиду Алибабаевичу с бутылочкой раки, и они уговорили ее под рахат-лукум, пока служанки отплясывали перед ними гопака и терли им спинки в баньке. Заодно дела перетерли, и обещался Алибабаевич достать ему двадцать наложниц из Духары за хорошие бабки.

– Они танцевали танец живота, – поправил его Синдбад.

– Да ты продолжай, продолжай дозволенные речи, – хмыкнул Люка.

– И сказал тогда мудрый визирь, – продолжил Синдбад плавным речитативом сказителя дозволенные речи, – если сделаешь то, о чем я просил тебя, отдам свою благочестивую дочь Гюзель за твоего сына замуж. И возрадовался мой отец, и позвал меня. И как только я предстал пред светлые очи его, сказал^ «Сын мой, я подарю тебе корабль и дам денег на товар, чтобы ты мог начать самостоятельное дело, если ты немедленно отправишься в Духару и купишь там на невольничьем рынке самых лучших, самых красивых девушек вселенной и доставишь их в Оль-Мансор. Хочешь корабль?». «Вах, – говорю, – конечно, хочу!». «Тогда собирайся в дорогу», – приказал отец и написал письмо капитану своего корабля, который стоял в порту Оль-Мансора, и дал мне деньги на покупку невольниц и дорогу. – Тут Синдбад явно начал увлекаться и невольно сбиваться с плавного ритма повествования. – Иду я в порт, смотрю на море. Вах! Там столько воды! Волны, как барханы в пустыне, даже еще хуже! В бархан упадешь, не утонешь… я раньше так думал. А я плавать совсем не умею. И пираты, говорят, водятся, еще подхватишь от них чего. Ну, я и подумал: женщины слабые… – Офелия при этих словах тихонько зарычала. – …болеть будут, цвет лица совсем плохой станет. Нет, корабль пустыни надежней. Карта у меня есть, здесь не раз ходил. А по морю, чуть звезда за тучу зашла, ни хрена не видно. Куда плыть? В пустыне проще. Даже если разморит, меж горбов заснешь, верблюд сам, сволочь, дорогу найдет! Ну, нанял я караван, купил, чтоб порожняком не ходить, товар, доставил его в Духару, выгодно продал и решил немножко с дороги отдохнуть. Совсем немножко. Покурил кальян, сыграл в нарды, в кости, посмотрел танец живота…

– Короче, – перевел Люка, – казино, публичный дом, и бабло кончилось.

Синдбад задумчиво пожевал губами.

– Я не знаю, что такое бабло, о мудрейший, но денег мало-мало стало не хватать. И тогда я принял мудрое решение: пошел в порт покупать наложниц… там как раз корабль пришел с товаром из северных земель. Самых красивых пери из северных земель привозят!

Синдбад опять замолчал, явно подбирая слова, видимо, не зная, как продолжить рассказ.

– И что дальше? – нетерпеливо спросил Офелия. – Купил наложниц?

– Купил. Десять пери из северных земель, ну… и десяток своих. Они подешевле будут.

– Короче, шлюх в порту набрал, – пояснил Люка.

– Зачем так плохо сказал? – возмутился Синдбад. – Я честный купец! У бедняков скупил по дешевке… Еще и деньги остались, чтоб достойно отметить сделку.

– Вот это правильно, – одобрительно закивал головой Люка. – Ну и дальше что?

– Повел караван обратно в Оль-Мансор. Вай ме! Совсем немного задремал в пути. После вчерашнего солнце голову напекло.

– Короче, нажрался накануне и заснул за рулем, – пояснил Люка.

– За чем? – уставился на него тролль.

– За штурвалом корабля пустыни под названием верблюд. Я верно излагаю? – повернулся Бессони к Синдбаду.

Тот неуверенно пожал плечами, так как тоже ничего не понял, и продолжил рассказ.

– А тут как назло появились Коршуны Пустыни, да ниспошлет Всеведущий на их головы громы и молнии!

– Коршуны Пустыни? Это кто такие? – спросил Кевин.

– Агабские террористы налетели, – пояснил Люка.

– Кто?

– Ну, по-нашему, разбойники называются.

– А-а-а… и что дальше?

– А что дальше? Караван взяли, мне мешок на голову надели, привезли сюда, хотели голову отрезать. Абдулла не дал. Атаман ихний. Джавдет, говорит, приказал в песок закопать и шляпу от солнца дать, чтобы дольше мучался. Дорогая шляпа. Абдулла ее в Шмексике покупал. Видать, хорошие деньги Джавдет Коршунам Пустыни за меня заплатил, раз Абдулла такую шляпу не пожалел! Все! Джавдету теперь не жить. Сам, своими руками зарежу!

Синдбад замолчал. Некоторое время молчали и его спасители.

– Слушай, а может тебе помочь с этим Джавдетом? – первым нарушил молчание тролль.

Кевин грозно посмотрел на него.

– Нет. Встретите Джавдета, не трогайте. Он мой, – угрюмо сказал Синдбад, поднимаясь с земли. – Сами куда путь держите, уважаемые?

– В столицу Одерона, в Босгон. – Кевин не видел смысла скрывать эту информацию. – Может, с нами махнешь? Вместе дорога веселее будет.

– Там нет Джавдета. Коршуны Пустыни поехали за окончательным расчетом к нему в Бербент. Да и вам прямой путь в Одерон заказан. Не дойдете. Пустыня. Мало колодцев, караваны ходят редко. Вам в другую сторону надо. Будете в славном городе Оль-Мансоре, найдете меня или моего отца, почтенного Саида ибн Алибабу. Расскажете ему все. Наш корабль домчит вас до Одерона за неделю. Денег с вас не возьмут.

– Вообще-то это мысль, – оживился Люка.

– А ты сейчас куда? В Духару? – спросил Кевин.

– Нет. Я в Бербент, Джавдета резать. Со мной идете?

– Нет, – решительно отказался юноша, покосившись на Офелию.

Рисковать жизнью герцогини, ввязываясь в кровные разборки уроженцев знойного Востока, ему не улыбалось.

– Ну, тогда прощайте. Да хранит вас Всеведущий, которого вы зовете Вездесущим.

Отвесив друзьям смиренный поклон, Синдбад ибн Саид двинулся в сторону пустыни.

17

– Вот чем ты думал, когда отказался с ним идти? – кипятился Бессони. – Такая удача: нарвались на аборигена, все дороги наверняка знает.

– Мы должны доставить герцогиню к отцу в целости и сохранности, – сердито отбивался юноша. – Если встретится на пути опасность, будем драться, а самим лезть в кровавые разборки местных жителей нам ни к чему. Будем ждать попутный караван.

– Да мы здесь раньше с голоду сдохнем, чем дождемся каравана, да еще и попутного, – продолжал возмущаться Люка.

– Отстань от него, – вмешалась в спор Офелия. – Неужто непонятно, что этого требует его рыцарский долг? Он слово дал моему отцу, вот теперь пылинки с меня и сдувает. Только знаешь, Кевин, если ты и дальше будешь так этот рыцарский долг исполнять, то мы здесь точно ноги протянем. Без риска в этих местах все равно не обойтись. Мы в Агабии, не забывай.

– А ты чего молчишь? – набросился на тролля Люка.

– Пожрать бы, – вздохнул Зырг, грустно глядя на кокосы.

Кевин понимал, что ему как оруженосцу критиковать действия хозяина было не с руки, но юноша видел, что он тоже с ним не согласен. А еще начинающий маг понял, что пора переходить в наступление, пока в его команде не воцарилась анархия.

– Вообще-то, когда я давал отказ, то рассчитывал, что одна рогатая сволочь будет… э-э-э… как ты иногда говоришь-то? А, вот! За базар отвечать! – Кевин в упор посмотрел на Люку.

– Какой базар? – опешил тот.

– Вот этот, – хмыкнул юноша, извлекая из кармана миниатюрный томик Святого Сколиота и усаживаясь с ним на землю. – Кто обещал меня магии обучить?

– Так это когда было-то? – завопил Люка. – Когда я сам магичить мог! Куда мне теперь-то? Я ж ни в голову тебе залезть не могу, ни заклинание скорректировать, в случае чего.

– Значит, объяснять будешь так, чтобы корректировать не пришлось! – Кевин уже привычно, двойным заклинанием увеличил том до рабочих размеров. – Показывай, какое заклинание нас накормит?

Офелия подошла поближе и заглянула через плечо юноши.

– Ой, как интересно! – восхитилась она. – Молитвы и заклинания рядышком, вместе. Да я и половины того, что написано, не знаю! Какое там половины, почти ни одного не знаю! Кевин, переверни страничку, что там дальше?

– На место, женщина! – сказал Люка, принимая вид то ли строгого преподавателя, то ли правоверного агаба, и даже погладил на подбородке невидимую бороду, чтобы усилить сходство.

– Кажется, этот пустобрех готов приступить к уроку, – хмыкнула девушка, опускаясь на землю рядом с Кевином. – Мы готовы внимать тебе, о мудрейший.

– Что, уже два ученика? Я требую двойную оплату.

– Ты ее получишь, мудрейший, – Кевин задумчиво почесал кулак.

Люка намек понял и приступил к уроку.

– Ладно, сами напросились. Учтите, заклинание очень трудное, требующее от мага не только незаурядных магических способностей, но и определенной доли фантазии. Перемещение живых, неодушевленных физических тел в пространстве.

– Не поняла. Как это живое может быть неодушевленным? – удивилась Офелия.

– Что ж тут непонятного? – попытался ответить за Люку Кевин. – Душа есть только у разумных существ. У людей, троллей, гномов там всяких, эльфов, а у барана, скажем, или дуба, ее нет, хоть они и живые.

– Что за чушь? – возмутилась девушка. – Любое живое существо имеет душу!

– Святые отцы утверждают обратное, – уперся Кевин. – В священном писании сказано…

– Да плевала я на ваше священное писание! Наверняка какой-то урод извратил слово Вездесущего. Наши предки поклонялись лесу, говорили с ним как с живым существом и получали ответ! Да эльфы и сейчас умеют беседовать с деревьями.

– Хорошо, ты барашка жареного любишь?

– Люблю, – сглотнула голодную слюну девушка.

– Ага. И как же ты бедное одушевленное и, судя по твоим словам, разумное существо кушать будешь? И ведь наверняка уже раньше кушала. Бедного, несчастного барашка, такого ласкового, нежного, красивого и НОЖОМ ПО ГОРЛУ – ЧИК!!! А ПОТОМ ШКУРУ СДИРАТЬ, СДИРАТЬ!!!

Увлекшийся обличительной речью юноша не сразу заметил, что Офелия начала зеленеть, а Зырг хлюпать носом.

– Что с тобой? – удивился он, уставившись на тролля.

– Бяшку жалко, – по щекам Зырга текли слезы.

– Обожаю работать со святошами, – умилился Люка. – Умудрился решить проблему без помощи магии.

– Не понял? – повернулся к нему Кевин.

– Одна теологическая беседа, и перед нами два готовых вегетарианца. Запросто на кокосах проживут. Жевать им теперь травку до скончания века.

– Ну уж нетушки, – Офелия так рассердилась, что к ней вернулся естественный цвет лица. – Если прижмет, я и одушевленное существо схрумкаю. Давайте сюда вашего барашка.

– У-у-у… Шеф, у нас проблемы. Если не накормим, всем хана. Пока она голодная, я с ней рядом спать не буду.

– Да, шеф, ты уж постарайся, пожалуйста, – закивал головой тролль. – Только барашка побольше подгони, чтоб не жалко резать было и надолго хватило. Вот такого, – развел он руки, показывая желаемые габариты барашка.

– Да ты на целого быка лапы растопырил, – засмеялся юноша.

– Так, – оборвал их Люка, – приступаем к уроку. Кевин, страница одна тысяча двести тридцать пять, псалом номер семьсот одиннадцать.

– О! Это про манну небесную, – оживился Кевин, открывая нужную страницу.

– Совершенно верно. Ниже вы найдете усовершенствованное заклинание, способное доставлять не только растительную, но и животную пищу, – продолжил лекцию Люка. – Разумеется, согласно законам природы, ничто не получается из ничего, и ничто не исчезает бесследно.

– А это означает… – задумалась Офелия.

– Что этого барашка мы откуда-то стырим, – сообразил Зырг.

– Если хотите есть, – заволновался Бессони, – на такие мелочи рекомендую внимания не обращать. Я хочу шашлык! Учите заклинание!

Видение ароматных, только что поджаренных ломтиков мяса на шампурах вызвало у команды Кевина обильное слюновыделение.

– У тебя магии хоть чуть-чуть осталось? – шепотом спросил юноша у Офелии.

– Совсем чуть-чуть, – честно призналась девушка, вчитываясь в строки писания Святого Сколиота. – На такое сложное заклинание не хватит. Но я тебе все равно помогу.

– Ну, что, запомнили?

Ученики дружно кивнули головой.

– Так что ж вы ждете, начинайте! – скомандовал Люка.

– Да, а то жрать очень хочется, – сглотнул слюну тролль.

Ученики дружно начали нараспев читать заклинание. Только читали они разные заклинания, каждый свое.

– Ой, мама, роди меня обратно, – побелел Люка и начал отползать за ближайшую пальму. – Что ты наделала, женщина?!!

Поздно. В центре поляны появился барашек. Да какой! Не каждый бык-производитель мог бы похвастаться такими размерами.

– Бе-е-е… – густым басом сказал барашек, грозно посмотрел на козявок возле своих ног, нагнул лобастую голову с завитыми рогами и начал рыть землю «копытцем» величиной с могучую лапу тролля.

– Кевин! – завопил Бессони. – Эта малахольная его увеличила! Уменьшай! Уменьшай, кому сказал!!!

Истошные вопли учителя привлекли внимание барашка, и он стал первой жертвой. Пальма, за которой прятался бывший бесенок, хрустнула как тростинка от удара агрессивного потенциального «шашлыка». Люка с визгом вывернулся из-под падающего дерева и бросился наутек.

– Бе-е-е!!! – встал на дыбы барашек.

Кевин со страху шарахнул заклинанием уменьшения, не разбирая цели, и барашек мгновенно сократился до естественных размеров, но продолжал кого-то азартно гонять в траве.

– А где Люка? – заволновалась девушка. – Увеличивай, увеличивай назад!

– Щас, размечталась, – пробормотал Кевин.

Баран в этот момент, нагнув голову, несся прямо на него, и желания превращать его обратно в монстра у юноши не было. Что-то вихрем прошуршало по одежде Кевина, и на его кожаных доспехах повис махонький, размером с ладошку Офелии, Люка.

– Идиоты! – пропищал он. – Чтоб я вас еще когда магии взялся учить!

Юноша в последний момент отпрыгнул в сторону, заставив барана по инерции проскочить мимо.

– Зырг, чего встал? Кочергой его, кочергой, пока шашлык нас всех не перебодал! – рявкнул Кевин.

– Это я запросто, – обрадовался тролль, поднимая свое любимое оружие.

Барашек понял, что ситуация кардинально изменилась, и резко изменил тактику ведения боя: он бросился наутек. Тем временем Кевин благополучно увеличил сопящего от злости Люку, который сразу начал отнимать у него меч.

– Отдай, гад! Душа горит! Сейчас я эту бяшку живьем на шашлык настрогаю.

– Ой, мальчики, – ахнула Офелия, мимо которой как раз проносился барашек, уворачиваясь от кочерги Зырга, – а у него шерсть золотая.

– Что? – вскинулся Бессони. – Убери кочергу, придурок! Убери, кому говорю! Окружай его, окружай! Живьем брать! Золотое руно! Это ж какой навар, ежели каждый год стричь? А ежели на племя пустить? Справа заходи, справа, и чтоб ни одного волоска не потерять!

Повинуясь четким указаниям загонщика, бедного барашка обложили со всех сторон, но он сумел, сделав лихой вираж, вырваться из окружения и рванул в кусты.

Шашлык оказался очень упрямым. Они гонялись за ним по всему оазису как минимум еще полчаса, пока не поймали около кустов, за которыми увидели странное строение. Зырг торопливо зажал шашлыку пасть, чтобы своим жалостливым блеянием он не выдал их присутствие. Оазис оказался обитаемым…

18

– Так, ребята. Возможно, мы здесь не одни. Зырг, уводи отсюда герцогиню и эту рыжую бяшку. Отвечаешь за нее головой.

– За барашка?

– Плевал я на барашка. За герцогиню отвечаешь! Если с ней что случится, с живого шкуру спущу!

– Фигушки, я с вами пойду, – тут же сунулась вперед Офелия.

– Нет.

– Да.

– Нет!

– А я говорю – да! Я герцогиня, а ты рыцарь недоделанный! И попробуй возразить!

Недоделанный рыцарь и герцогиня, набычившись, смотрели друг на друга. Никто не собирался уступать.

– Вот это да! – Люка, наблюдавший из-за кустов за странным строением, откатился назад.

– Что? – повернулся к нему юноша.

– Шеф, ты прав. Это такое место, где нашей герцогине делать нечего.

– Опасно?

– Очень.

– Ты слышала? Там опасно. По-хорошему прошу: иди с Зыргом.

– Не пойду! – уперлась девица. – Меня на боевого мага готовили.

– Ну да. Маг без магии. Много ты навоюешь.

– Все равно не пойду, я с вами!

Юноша растерялся. Выйти против двух, а то и трех десятков вооруженных воинов для него не составляло труда, но как управиться с одной, но очень своевольной девицей?

– Шеф, на пару слов. – Люка подхватил Кевина под локоток и увлек за собой в кусты. – Шеф, – жарко зашептал он, – с собой ее брать нельзя, все дело испортит. Опять же подрыв авторитета главного командования в походных условиях – страшная штука. Разброд, шатания начнутся.

– Сам знаю, а делать-то что? Она – дочка нашего заказчика.

– Твоя задача вернуть ее папаше живой и здоровой, и здесь все средства хороши. Короче, есть план.

Бесенок начал азартно шептать что-то Кевину на ухо. Лицо юноши залилось краской.

– С ума сошел, – прошептал он одними губами.

– Выбирай, – сурово сказал Люка, – либо ты делаешь, как я сказал, и мы становимся монолитным, сплоченным коллективом, который под твоим чутким руководством выполняет задание партии… тьфу!.. герцога. Либо развал, шатание и в итоге нас, в конце концов, режут на куски, а герцогиня оказывается в руках кровожадных бандитов, которые долго и извращенно ее скопом насилуют, а потом продают в дешевый бордель.

После нарисованной картины выбор Кевина был очевиден.

– Герцогиня, – дрожащим голосом сказал он, как только они с Бессони вернулись к друзьям, – мне надо побеседовать с вами с глазу на глаз.

– Как-как? – Зыргу стало интересно.

– Без свидетелей, – буркнул юноша, увлекая Офелию в те же самые кусты, где его только что инструктировал Люка.

– А то даст в глаз, – дополнительно пояснил бывший бесенок.

– Без свидетелей… – Зырг поправил под мышкой дрыгающую в воздухе ногами бяшку, – …наверное, план какой-то хитрый разрабатывать будут.

– Угу, – согласно кивнул головой Люка.

Из кустов раздались странные чмокающие звуки, сопровождаемые не менее странными стонами.

– У-у-у… о-о-о… ы-ы-ы…

– Ай да шеф, – завистливо вздохнул Зырг и, не удержавшись, сунул голову в кусты, из-за которых эти звуки раздавались. Но там происходило не то, о чем он думал.

Недоделанный рыцарь ордена Белого Льва наводил порядок в своих рядах методом вульгарной экзекуции, вваливая ума в задние ворота своей мощной дланью. Перекинутая через колено девушка смотрела в пространство круглыми от изумления глазами и тихо стонала сквозь плотно стиснутые зубы, боясь привлечь к себе внимание ненужных свидетелей.

Бессони оттащил тролля назад.

– Болван, тебе же сказали – без посторонних! Шеф обсуждает серьезные вопросы с ее сиятельством герцогиней.

Через несколько минут шлепки и стоны стихли.

– Люка, а ты знаешь, он ее… – Тролль все не мог прийти в себя.

– Отшлепал и правильно сделал! Тс-с-с… Сделай вид, что ничего не произошло.

Офелия, выйдя из кустов, молча взяла тролля за руку и, пошатываясь, повела его за собой вглубь оазиса. Она, похоже, до сих пор была в шоке. Так с ее сиятельной попкой еще никто не смел обращаться. Даже папа за ее постоянные шкоды, когда она была совсем маленькой.

– Шеф, я тобой горжусь! – торжественно сказал Люка багровому от смущения Кевину, как только тот оказался рядом с ним. – Не пора ли приступить к делу?

– К какому? – Юноша после экзекуции сам еще был в трансе, а потому довольно туго соображал.

– К рейду в тылы врага! Операция ответственная, потому беру ее на себя.

– Это еще почему? – Кевин, как и Офелия был до сих пор в трансе после экзекуции.

– Оно для истинных профессионалов, за плечами у которых не одно столетие обучения. Но так как я на данный момент без магии, то помощь твоя потребуется.

– Говори. – Кевин постепенно проникался сложностью стоящей перед ним задачи.

– По моей команде, щелкаешь хвостом и говоришь такие слова…

Кевин полез за книжкой Святого Сколиота.

– Убери, он до этого заклинания не додумался, а если и додумался, то не стал записывать, чтобы не вводить в искушение юные умы. Слушай и запоминай. – Люка начал шептать на ухо Кевину заклинание. – Все понял?

– Все.

– Умница, а потом пару часов по оазису погуляешь. Ну, щелкай хвостом.

– Ты что, сдурел? У меня хвоста нет.

– Ну, тогда пальцами щелкнешь пальцами, – нетерпеливо отмахнулся бесенок, – может и получится. Давай!

Кевин послушно дал, и бесенок тут же преобразился. На голове его оказался котелок, на плечах смокинг, на ногах пара лакированных черных туфель, в руках трость, цветы, приличных размеров корзинка, забитая бутылками, кофеем и еще какими-то странными коробочками с изображением обнаженных женщин. Из кармашка вместо платка торчала здоровенная конфета.

– Так, бухло здесь, презервативы здесь, кофе маловато, но на первое время хватит. Ну, все, я пошел.

И бесенок не скрываясь, во весь рост двинулся в сторону двухэтажного дома, мурлыкая себе под нос: – «Учительница первая моя, она же и последняя…»

– Стой, – перегородил ему дорогу его Кевин. – Какая еще учительница?

– Шеф, – проникновенно сказал Люка, – к тому, кто сейчас сидит там, – ткнул он пальцем в строение, – нужен особый подход. Я им владею в совершенстве. Сейчас ты увидишь, как крепости берутся без боя.

– А это у тебя что? – указал Кевин на корзинку.

– Это, братан, малый джентльменский набор.

– А это? – Кевин посмотрел на конфету.

– Закуска. И не надо спрашивать, почему она одна. Закуска градус крадет. Свободен. Иди, дыши свежим знойным воздухом пустыни.

Люка обошел юношу и возобновил свое движение к двухэтажному дому.

Я на химию забил, и на физику с приборчиком Я стоял себе курил, тут она по коридорчику…

Смысл происходящего дошел до Кевина только тогда, когда Люка приблизился к дому уже вплотную и во всю глотку завопил:

– Арзибиби, мой пупсик, это я, твой бесеночек-козленочек. Прискакал к моей сладенькой.

– Ах ты, сволочь похотливая… Это я с герцогиней рассорился, чтобы ты… – Юноша понял, что в доме какая-то старая знакомая прохвоста, и тот старательно отсекал всех от встречи с ней, чтобы ему не мешали.

Люка услышал рычание Кевина, а потому в дом вошел не как все нормальные люди через дверь, а через окно второго этажа, спеша сделать свои дела, пока шеф до него не добрался. Надо отдать ему должное, вошел аккуратно и красиво. Взлетел словно на крыльях без помощи рук, которые были заняты букетом цветов, тростью и огромной тяжеленной корзиной (сорок литров гномьей водки да плюс мешок немолотого черного кофе, весили чуть не столько же, сколько и сам Люка). Короче, вошел на все пять баллов по градации оценок ордена Белого Льва, а вот дальше пошли проблемы. Вместо ожидаемых воплей радости раздались вопли ужаса на многие голоса, и один из них точно принадлежал Бессони. Затем оттуда послышался шум, грохот, и из окна последовательно вылетели следующие вещи: поварешка, казан, треножник и какой-то мужик. Мужик приземлился неудачно: боднул казан головой и смирно лег отдыхать. А вот казан повел себя странно: начал ворочаться и издавать непонятные звуки. При виде этой картины злость юноши сразу прошла.

– Кажется, у старой знакомой гости, и нам здесь не рады, – пробормотал он, бросаясь на выручку. Тут крышка казана приподнялась, и оттуда высунулось физиономия Люки.

– Что случилось? – спросил его Кевин.

Люка утер рукавом жирные губы, и до юноши дошло, что за звуки раздавались из казана: этот нахаленок там жрал!

– Представляешь, захожу я весь такой модный, при желании, а там… – бывшего беса аж передернуло.

– Что – там?

– А там их штук двадцать, одна другой лучше, и я как заору!

– Почему?

– Так испугался, что водки на всех не хватит.

– Гад ты, бесятина! – проникновенно сказал юноша, прикидывая: сразу разобраться с нахаленком или сначала познакомиться с обитателями дома. – Кстати, а они-то чего так орали?

– А, ерунда. Они как раз омовение перед едой делали. Плов вкусный… – бывший бесенок заглянул в казан, – …был. И, правда, чего было так орать?

– Ну, я бы тоже был недоволен, если б кто-нибудь ворвался ко мне во время омовения и увидел некоторые интимные места на моем теле.

Люка посмотрел на Кевина как на идиота.

– Те места, которые ты имел в виду, я увидел потом, когда они подолами юбок начали прикрывать свои личики. А до этого они просто умывались.

– Понятно, а это кто? – кивнул юноша на мужика.

– Это… – Люка внимательно осмотрел тело. – А хрен его знает. Он вроде как за бабами подсматривал. А как я влез, они, сам понимаешь, такое показали, что он, видать, от переизбытка чувств сначала заржал, как агабский жеребец, а затем впал в ступор и в дверь выпал. Блин, из-за этого козла все обломилось. Я бы договорился, а этот своим хайлом всех перепугал на хрен! Ну, а дальше, сам понимаешь. В натуральных фурий превратились. Одна в меня туфлю метнула. А у нее такой каблук… да у тебя меч короче! Увернулся от него, и он в стену воткнулся, смотрю, за ним следующий летит. Во, думаю, попал! Ну, и от греха подальше в казан нырнул, крышкой прикрылся, а они, видишь ли, в раж вошли. Одно слово – бабы! Лишь бы чем покидаться. Провалиться! – схватился за голову бывший бес. – Я же корзинку с выпивкой там забыл. Что сейчас буде-е-ет…

– А что сейчас будет?

– Лучше не спрашивай. – Бес залез обратно в казан. – Там половина баб из северных земель. Крышечку не в ломы подать? Вот спасибочки.

Кевин поднял крышку и хотел уже было подать ее бесу, как тут началось. Мужик, что до этого лежал смирнехонько, как только услышал волшебное слово «выпивка», словно заправский акробат, одним прыжком из положения лежа оказался на ногах и с воплем: «На нас напали!» – бросился к двери. Оттуда сразу же стали выскакивать с саблями и арбалетами бородатые личности уголовной наружности. Они могли бы это сделать и раньше, при первых же воплях со второго этажа, но как истинные профессионалы Коршуны Пустыни, а это, разумеется, были они, сначала хотели выяснить, что из себя представляет противник. Информация их удовлетворила: противников было всего два, а если точнее – один, так как Люка предпочел хорошей драке не до конца вылизанный от плова казан. Тем временем мужик, поднявший панику, вместо того чтобы присоединиться к своим подельщикам, ужом просочился в дом и аккуратненько закрыл за собой дверь. Наступила гнетущая тишина, которую нарушал лишь ветер, игриво шуршащий листвой на вершинах пальм. Пауза затягивалась. Противники напряженно смотрели друг на друга. Кевин сразу понял, что это разбойники Абдуллы, охраняющие захваченный у Синдбада караван. Они были неплохо вооружены, но нападать не спешили, так как Кевин производил вид грозного воина, да и меч у него на поясе был не простой, и то обстоятельство, что он даже не пытается его вытащить, тоже настораживало. Бес, видя общее замешательство, поправил на шее бабочку и собрался, было, толкнуть речь из казана, как дверь снова открылась, и оттуда высунулась физиономия только что скрывшегося за ней бандита.

– Вай ме! Почему не убиваете? – спросила физиономия. Из-за той же двери высунулась нога и пнула ближайшего к нему разбойника под зад. Тот от неожиданности спустил тетиву, случайно нажав на курок арбалета.

Бес тут же нырнул обратно в казан, а Кевин чисто автоматически отбил арбалетный болт крышкой казана, но так как она была сальная, то выскользнула из рук и заехала ближайшему разбойнику в лоб. Это послужило сигналом к началу битвы. Разбойники пошли в атаку.

– Ну, вот, – удовлетворенно хмыкнул зачинщик. – Разберитесь с ними, а я пока разберусь с вином и бабами, – с этими словами он опять исчез за дверью.

Кевин показывал в это время разбойникам свою боевую выучку. Хоть он и не получил рыцарского звания, но не напрасно слыл в этом году лучшим выпускником ордена Белого Льва. Часть стрел он ловил на лету, от других увернулся, а как только они закончились, бросился не удирать, как бандиты того ожидали, а в атаку на них, сразу же проделав брешь в рядах нападающих. Те, кто не успел убраться с дороги, уже лежали в траве отдельно от своего оружия, постанывая и баюкая пострадавшие конечности. Некоторые не могли даже стонать и отдыхали, глядя бессмысленными глазами в проплывающие по небу легкие облачка. Видя, что противник у них всего один, оставшиеся на ногах разбойники ринулись в контратаку. Ощерив неровные пеньки редких зубов, они подбадривали друг друга воинственными воплями. Это было на руку юноше. Разбойники ничего не понимали в настоящем воинском искусстве и только мешали друг другу, давая тем самым варианты для маневра противнику. Против таких вояк ему было противно даже меч обнажать. Не хотелось марать благородный клинок темного эльфа об эту мерзость. Он поймал правой рукой занесенную над его головой кисть разбойника с саблей, потянул его на себя, вынудив развернуться на сто восемьдесят градусов лицом к своим подельщикам. Левая рука уже намотала на себя бороду попавшего в железный захват разбойника, который превратился в живой щит. Рука зажала бороду у самого подбородка с такой силой, что у агаба глаза на лоб полезли, а улыбка стала как у взбесившегося осла. Правая рука разбойника, повинуясь Кевину, начала саблей отражать наседавших Коршунов Пустыни. При этом бедолага вынужден был танцевать невероятный танец. Разбойник, подвывая от страха, уже без тычков со стороны Кевина, выбрасывал ноги в направлении собратьев по оружию и даже иногда попадал, о чем свидетельствовали стоны и обещания обрезать ему то, по чему он только что так больно заехал. Минут через пять юноша, без особого членовредительства, уложил всех рядком, и отпустил разбойника, предварительно выбив из его руки оружие. Тот, отдуваясь, плюхнулся на траву и сказал:

– Вай ме! Какие здоровые попались. Еле отбились.

Потом до него дошло, что здесь что-то не так, и он попытался схватиться за саблю, но тут свистнул аркан, сооруженный из побега молодой лианы, и разбойник захрипел, выпучив глаза. Петля захлестнула его горло.

– А ты здесь откуда? – поразился Кевин, уставившись на Синдбада, вылезавшего из кустов. В руках купец крепко держал другой конец импровизированного аркана.

– Стреляли, – лаконично ответил тот.

– Вот это да! Ну, у тебя и слух. На таком расстоянии услышать свист стрелы… Я думал, ты уже на полпути к Бербенту. Да ты никак тоже маг. А ну, колись, как здесь оказался?

– Я ж говорю: стреляли! – Синдбад повернулся, давая Кевину обозреть торчащую из мягкого места стрелу.

«Мореход», ни разу не выходивший в море, морщась, вырвал ее из своего тела.

– Как же она так далеко залетела? – поразился юноша.

– Недалеко, – смущенно вздохнул Синдбад, благословляя кулаком разбойника, заставив его рухнуть рядом со своими подельщиками. – Я тут это… прежде чем идти, решил…

– Ну? – поторопил его Кевин.

– Понимаешь, долго в яме сидел, прижало! А в пустыне даже листика нет, ну вот я перед дорожкой решил в кустиках посидеть, а тут стрела… обиделся я очень.

Из казана раздался истерический смех бывшего бесенка, он вывалился оттуда в своем перемазанном жиром и пловом джентльменском наборе, и начал кататься по траве, дрыгая руками и ногами от переизбытка чувств.

– Что с тобой, о мудрейший? – забеспокоился Синдбад.

– Все нормально, – успокоил его Кевин. – Просто жизни радуется.

– А-а-а… тогда скажи своим этим… чтоб они барашка не мучили. Он из отары самого царя Гусейна ибн Арафата. Золоторунная порода. Редкий зверь. Как бы неприятностей не нажить.

– Кто мучает? – вскинулся Люка. – Я ж сказал, чтобы его не трогали.

– Это ты, о мудрейший, своему мохнатому объясни. Он уже кочергу затачивает о булыжник. Хочет целиком его на вертел насадить. Барашку это сильно не нравится.

– Что!!? Стой! Зырг, сволочь!

– Тьфу! – сплюнул Кевин, не сумев перехватить бывшего беса, рванувшего на разборку вглубь оазиса. – Здесь еще до конца ясно, а он…

Юноша посмотрел на окно, из которого недавно вышвырнули Бессони вместе с казаном. Оттуда доносился нестройный хор голосов. Тут из-за деревьев выскочил бес с кочергой в руках. За ним несся разъяренный Зырг.

– Отдай, гад!

Они начали нарезать круги вокруг дома.

– Слушай, – Синдбад почесал подстреленное место, – это у тебя часто так?

– Постоянно, – вздохнул Кевин, – по нескольку раз за день.

Из кустов вышла Офелия, ведя барашка на поводке, сооруженного из обрывка лианы, подошла к юноше и с размаху влепила ему пощечину.

– Извини, – сказала она, – я больше так не буду.

– Извинения приняты, – пробормотал Кевин, хватаясь за щеку.

И тут из окна, где нестройный хор голосов уже азартно давил песняка, послышался грохот и в проеме появился последний разбойник, однажды уже вылетавший из него. Это заставило всех оторваться от своих насущных дел. Даже Люка затормозил, дав возможность Зыргу вновь завладеть своим любимым оружием.

На макушке разбойника красовался погнутый об его же голову поднос, на ушах цветы, по щекам стекали остатки какого-то экзотического салата.

– Слушай, совсем ничего не успел сделать, да? Совсем ничего. Это не пери. Это хулиганье какое-то. Обидно, да?

Он перегнулся через подоконник и вторично выпал из окна.

– Чую, там засел кто-то похлеще Коршунов Пустыни, – озаботился Кевин.

– Шеф, доверь это дело мне, – тут же вызвался Люка, – я в этом деле толк знаю.

– А что там происходит? – спросил Синдбад.

– Думаю, это твои северные пери до гномьей водки добрались. Сейчас я с ними разберусь.

На этот раз бывший бес решил войти, как положено, через дверь, но опять неудачно, так как она перед его носом распахнулась, и оттуда выскочил маленький человечек с пышной бородой, в полосатом халате и расшитой бисером тюбетейке на голове. За собой он волок огромный мешок, превосходящий его размерами как минимум раза в три. Человечек, тяжело дыша, навалился на дверь, подпер ее своим телом и начал озираться.

– Руфик! Камрад! Сколько лет, сколько зим! – радостно завопил Люка. – А где наша сладкая Арзибиби?

– А, это ты, Олифем… Слушай, что за народ, а? Какой нехороший человек, однако, придумал в дом уважаемой Арзибиби таких бешеных ослиц привести, а? Это ж надо додуматься о берсицкий ковер бить стаканы на счастье! – Он выдернул из мешка помятый золотой кубок, инкрустированный драгоценными камнями. – Вай ме! Любимый стакан Арзибиби поцарапали! Алмаз разбили!

А из окна в этот момент грянуло дружное:

Напилася я пьяна, не дойду я до дому…

И, что самое интересное, многие в хоре пели с характерным агабским акцентом. Похоже, северные невольницы умудрились уговорить своих смуглых товарок по несчастью присоединиться к спонтанно родившейся пирушке.

– Так, Синдбад, – юноше надоел этот беспредел, – это твои невольницы, вот иди и разбирайся с ними.

Синдбад захромал внутрь здания.

– Кони или верблюды здесь где-нибудь есть?

– С другой стороны этого притона, – сообщил Бессони.

– Отлично. Грузим всех на коней, и валим отсюда.

– А с разбойниками что делать? – спросила Офелия.

– Ну, не знаю, можно с собой взять.

– Что? С собой тащить? – возмутился Зырг. – Да я их лучше здесь закопаю.

В этот момент в окно вылетел Синдбад под радостные вопли разудалых девиц.

– Вах, что творят! – покачал головой Руфик.

Синдбад, кряхтя, поднялся, схватился за поясницу.

– Вы что, уважаемые, зачем закапывать? В Агабии новый закон вышел: воров, грабителей, разбойников на кол не сажать! – Он чиркнул себя ребром ладони по горлу.

– На кол обычно с другой стороны сажают, – хмыкнул Кевин, но Синдбад его не слушал.

– Мы теперь их к муфтию ведем. В специальную комнату. За деньги их туда сдаем. Хороший навар будет. Я, считай, караван окуплю! И то, что проиг… э-э-э… затратил на невольниц, верну, да еще в прибыли останусь!

– Купец есть купец, – вздохнул юноша. – Ну, как скажешь. А где невольницы? Почему ты их сюда не привел?

– Слушай, я же говорил, это северные женщины. Если они так поют, лучше туда ходить не надо. Из окна больно падать.

– Слушай, Синдбад, – рассердился Кевин, – это твои женщины, занчит твои проблемы. У меня своих навалом. Я с твоими пьяными девицами связываться не желаю.

– Эх, всему вас учить надо, – хмыкнул Люка. – Руфик, в сторону! Сейчас мы очистим от этих диких ослиц доверенные тебе апартаменты.

– А это кто такой? – сразу успокоился Кевин, и с любопытством посмотрел на маленького аксакала.

– Классный мужик, – представил аксакала бывший бес. – Личный домовой несравненной Арзибиби! На нем весь дом держится.

С этими словами Люка скрылся в доме. Кевин задрал голову в ожидании, когда он вылетит из окна вторично. Однако вместо этого до него донеся голос пройдохи.

– Девчонки, кто на продолжение банкета, за мной!

– Ура!!! Настоящий мужик появился!

Загрохотали ступеньки, и пьяные невольницы покинули, наконец, многострадальный дом Арзибиби. Вышли они, разумеется, не с пустыми руками.

– Ай!!! – завопил домовой. – Разорили! Отдай! Отдай ковер! Куда тащишь? Я же его сам лично прибивал! Столько гвоздей извел. Как ты его оторвала!!? Да что за народ такой? Что не прибито, берут, даже, что прибито, уже тащат! Ну-ка, положь на место!

– Уйди! – Пышнотелая, грудастая северная красавица слегка качнула бедром, и седобородый аксакал отлетел метров на двадцать. – Я на нем отдыхать буду.

Люка что-то прошептал на ухо Кевину.

– Только быстро, а то не удержим, – добавил он.

Кевин произнес подсказанное заклинание, и девицы-красавицы дружно рухнули в то ли пьяный, то ли магический сон.

– Фу-у-у… – выдохнули все с облегчением.

Руфик немедленно воспользовался ситуацией и принялся отбирать у невольниц хозяйское добро, опасливо косясь на Кевина и его команду.

– Не бойся, – успокоил его юноша, – не обидим. Мы не воры, не грабители. Все, что здесь твое, забирай. Нам чужого не надо.

Домовой воспрянул духом, и все начало исчезать. Даже то, что находилось в карманах лежащих в отключке разбойников.

– Мало золотых, но тоже мои были, – бормотал при этом Руфик. – Точно помню, были. Ах ты, негодяй, любимую вилку Арзибиби взял! Мерзавец! Паразит! – домовой начал пинать одного из разбойников. – Вот этого у ней не было, но тоже пригодится…

Кевин понял, что пора останавливать обнаглевшего домового, когда он с воплем: «А какие на них шмотки! Наверняка из личных сундуков Арзибиби!», – начал снимать с разбойников штаны.

– Какие личные? Это же мужская одежда! – нахмурился юноша.

– А… а-а-а… Арзибиби любит мужские одежды!

– Хватит! – строго посмотрел на него Кевин.

Одного только взгляда было достаточно, чтобы Руфик прекратил мародерство.

– Люка, а кто такая эта Арзибиби? – спросил юноша. – Я так понял, ты с ней был близко знаком.

– О! Это такая б… – Бессони осекся, увидев округлившиеся глаза Офелии и сразу ощетинившегося домового, – …баба! Хорошая баба. Очень хорошая. Я тебе потом отдельно, наедине расскажу. Так, собираемся, берем коней…

– Каких коней? – тут же возмутился Руфик. – А за постой кто платить будет? А за порушенное хозяйство? Кувшин помяли, мебель поломали. Кони здесь останутся! В счет оплаты!

– Руфик, не наглей, – попытался пристыдить его Люка. – На чем нам через пустыню идти прикажешь?

– Тебе что, хвостом щелкнуть трудно! – по-петушиному начал наседать домовой на приятеля. – Рраз – и там! А на конях куда уедешь? У ближайшего колодца Коршуны Пустыни поймают! Это ж только малая часть людей Абдуллы! – пнул он лежавшего у его ног бандита. – Их оставили караван охранять, а остальные ускакали по другим делам Джавдета! Своих увидят, обидятся, Даже если их закопаете, коней-то точно узнают!

– А ведь дело говорит, – удивился Кевин. – Слышишь, Люка, не хочешь дать мне еще один урок?

– Да ты хоть знаешь, какой это уровень магии? А какая мощь для этого нужна? Да чтобы всех отсюда хотя бы до ближайшего колодца доставить, нужна бездна энергии!

– Вах! Чего не сделаешь ради старого друга! – Руфик выудил из мешка многогранный хрустальный шар и сунул его в руку приятеля. – Далеко не улетишь, но до Оль-Мансора энергии хватит!

Похоже, домовому не терпелось поскорее спровадить буйных гостей куда подальше, раз не пожалел даже магического артефакта.

– Тьфу! – в сердцах сплюнул Люка.

– Что это? – спросил Кевин.

– Концентратор магической энергии. Ой, не хочется мне тебя этому заклинанию учить! Малейшая ошибка, и мы все…

– Стоп! А может, нам сразу в Босгон переместиться? Раз! И дело сделано! Сдаем Офелию герцогу…

– Да ты что?! – завопил Бессони. – До Босгона десятка таких концентраторов не хватит. Тебя и этот-то спалит, если хоть чуть-чуть ошибешься.

– Ладно, – вздохнул Кевин, – обучай. Летим в Оль-Мансор.

– Ну, ты сам напросился, – покачал головой бывший бес, сунув в руку шефа артефакт. – Только давай без меня.

– В смысле – как? – не понял Зырг.

– Ну, пока он магичить будет, я в сторонке постою.

– Я тебе постою! – прикрикнула на него Офелия.

Бессони скрипнул зубами.

– Синдбад, иди сюда.

– Что ты хочешь, о мудрейший?

– Можешь мысленно представить дом твоего отца в Оль-Мансоре?

– Конечно, могу!

– Так представляй! – Люка был явно раздосадован и очень чего-то боялся. – Думай постоянно, пока вот этот вот… гммм… шеф мой будет заклинание читать. Ну, а тебе дорогой, – повернулся он к Кевину, – придется сразу два заклинания зубрить… нет, даже три. Одно, чтобы влезть в голову нашего недоделанного морехода, и увидеть нужное место его глазами, второе – заклинание телепортации и, наконец, третье, которое в последний момент активизирует концентратор, и настроит его на тебя. Как тебе задачка для начинающего мага?

– Справлюсь!

– А может, все-таки пешком?

– Говори, что делать надо!

– Как знаешь. Пойдем в сторонку, незачем это посторонним слышать.

Бес отвел Кевина к пальмам, и начал шептать ему на ухо необходимые для переноса заклинания.

– Запомнил?

– Ага, – услышал он голос Офелии за спиной.

– Подслушивала? – возмутился Люка.

– Нет, училась.

Пока начинающие маги проходили курс обучения, Зырг деловито подтаскивал к ним неподвижные тела разбойников и будущих наложниц Ахмета ибн Гасана. В этом ему активно помогал Синдбад.

– Чего это вы? – удивился Кевин.

– Руфик подворье очистить приказал, – пояснил тролль, – чтоб рвануло подальше от его дома.

– Ой-ёй… – Кевин посмотрел на караван-сарай Арзибиби.

Домовой торопливо подпирал двери и закрывал окна, чтобы ненароком их не вышибло взрывной волной. И только тут Кевин понял, что дело затеял действительно опасное. Офелия осторожно тронула его за руку.

– Не сомневайся, рыцарь. Ты не один. Нас двое.

– А, будь что будет! – решительно тряхнул головой юноша. – Давай, Синдбад, вспоминай отчий дом!

– Угу, – пробормотал Люкаа. – И, понадеявшись на русское авось…

Кевин начал читать первое заклинание. Оно получилось легко, с первого раза. Перед мысленным взором предстало двухэтажное здание, просторный двор, огороженный низеньким забором с калиткой. Начиналось самое главное – прочитать заклинание переноса и, пока не кончились собственные магические силы, успеть активизировать артефакт третьим заклинанием.

При первых же звуках второго заклинания Люка слегка спал с лица и начал привязывать себя к пальме лианой.

– Ты что делаешь? – удивился Зырг.

– Не видишь, что ли, застегиваю ремень безопасности, чтоб не унесло.

Глядя на него, начали «пристегиваться» все остальные, кто был в состоянии двигаться. Причем каждый к своей пальме. Кевин, не переставая творить волшебство, почесал затылок магическим кристаллом, и на всякий случай тоже приобнял пальму свободной рукой. С другой стороны к пальме пристроилась герцогиня. Рука ее легла на кристалл поверх руки Кевина. Как только последняя фраза второго заклинания прозвучала в напряженной тишине, полыхнула яркая вспышка света, и последнее что он услышал, прежде чем активизировал кристалл, истерический вопль Руфика.

– Вай ме! Так и знал! Никому нельзя доверять! Пол-оазиса сперли!

Их рывком бросило в бездонную дыру завихрившегося темными спиралями пространства. Юноша с огромным трудом пытался удержать в голове видение дома отца Синдбада, которое покрывалось рябью и норовило ускользнуть. Перед глазами все плыло, и в последний момент, когда силы были уже совсем на исходе, он почувствовал слабый магический импульс, исходящий от Офелии. Этот импульс и решил дело. Под испуганные крики друзей, мат начавших приходить в себя разбойников и визг будущих царских наложниц, кусок оазиса с частью его обитателей эффектно приземлился во внутренний дворник главного купца Оль-Мансора Саида Алибабаевича. От сотрясения на землю с верхушек пальм посыпались кокосовые орехи. Увернуться сумели не все…

19

– Да вставай же ты! – кто-то тряс Кевина за грудки и даже пытался привести в чувство методом пощечин. – У нас проблемы!

– Эй, а ну положь его взад! – Юноша узнал голос тролля. – Давно кочережки не пробовал?

– Зырг, болван! Нам без него не справиться. Он один среди нас сейчас маг. – Кевин понял, что тряс его Люка. – У Офелии магия на нуле! Только что проверял.

– Как? Изо рта в рот? – полюбопытствовал тролль.

Юноша при этих словах беззвучно зарычал и заставил себя открыть глаза. Да, это был Восток. Убранство помещения сомнения не оставляло. Кевин возлежал на шелковых подушках, пол и стены были обвешаны коврами. Этими же коврами был покрыт и пол. Неподалеку Бессони переругивался с Зыргом, который сидел на полу, пожав под себя тумбообразные ножки. Перед ним стояло огромное блюдо с пловом, который он руками отправлял себе в рот, периодически запивая водой из чаши, в которой что-то плавало.

– Хоть бы ложку дали, – пробурчал он, азартно работая челюстями. Судя по всему, плов был вкусный. – А ничего, хорошо готовят, – одобрительно рыгнул тролль, глядя на плавающие в чаше лепестки роз. – Только компот не доварили.

– Это чаша для омовения рук, болван. Лучше придумай, как нашего спящего красавца на ноги поднять, вместо того чтоб брюхо набивать.

– Чё ты к нему пристал? Пусть отдыхает. Ему больше всех досталось. Глянь, какая шишка на голове. Все живы и здоровы: бабы на женской половине похмеляются, разбойники в подвале зубами цепи грызут. Все путем.

– А где Офелия? – подал голос Кевин.

– О! Шеф очнулся, – обрадовался Бессони. – Шеф, быстро увеличивай свой учебник.

– Какой еще учебник? – Соображалось туго. Юноша схватился руками за гудящую голову, сразу нащупав на затылке огромную шишку.

– Крепкая у тебя голова, – поздравил его бывший бес. – Нормальный череп просто обязан был бы треснуть. Наверное, там одна кость. Непонятно только, чем ты думаешь: мозгам же негде помещаться! Вот скажи, дубина, на хрена ты с собой столько пальм захватил?

– Не надо было к ним пристегиваться! – огрызнулся юноша.

– Учебник доставай, – повторил Люка, и до Кевина, наконец, дошло, что он имел в виду.

Юноша извлек из кармана микроскопическое писание Святого Сколиота и привычно произнес заклинание. Том, как был размером с наперсток, таким и остался.

– Что и требовалось доказать, – удрученно вздохнул Люка. – Абзац, вляпались по самые не балуйся. Я говорил тебе, дубине! Пешком надо было, пешком! Или на лошадях. Пережил бы эту утрату Руфик, тем более что кони не его, а разбойников. Вот что теперь делать?

– Для начала прекратить истерику, – строго сказал юноша, поднимаясь на ноги. Его качнуло, но он удержался. – Где Офелия?

– На женской половине, где ей еще быть? – сердито буркнул Бессони. – Со служанками ругается.

– А чего ругается?

– Они пытаются ее одеть.

– И в чем проблема?

– Очень ей твоя рубашка понравилась, – загоготал тролль. – Ни в какую с ней расставаться не желает.

Тут за стеной послышался шум. Под испуганные возгласы служанок, внушавших кому-то, что без разрешения на мужскую половину нельзя, в комнату ворвалась разъяренная Офелия.

– Я эту страсть не надену! – шмякнула она на пол что-то отдаленно напоминающее черную половую тряпку.

– Герцогиня, – простонал Бессони, – ну, хоть вы-то не создавайте нам проблем.

– Не на-де-ну! – отчеканила упрямая девица.

Она до сих пор была облачена в рубаху Кевина. Правда, один элемент восточного туалета она все же на себя натянула, прежде чем предстать перед своими спасителями.

– Так, с Офелией все в порядке, – с облегчением выдохнул Кевин и плюхнулся обратно на подушки. Голова кружилась. – А Синдбад где?

– Какая разница? – занервничал Люка. – Мы свое дело сделали. Доставили его прямиком в Оль-Мансор со всем товаром, да еще и с разбойниками в придачу. Пусть теперь их всех загоняет хоть оптом, хоть в розницу, а нам валить отсюда надо!

– Надо, – согласился юноша. – Он там что-то про корабль говорил…

– Забудь, – отрезал Люка. – Корабль мы добудем сами.

– Скрадем? – усмехнулся юноша.

– Купим.

– На что?

– Вот на это.

Бесенок кинулся в соседнюю комнату и выволок оттуда странное существо. На существо были напялены шаровары в количестве двух штук, на каждую пару ног, тело прикрывала паранджа, которая странно топорщилась на голове.

– Бе-е-е, – сказало существо и топнуло копытцем.

– Чего это ты нашу бяшку так укутал?

– А как ты собираешься золоторунного барана из отары самого царя до базара довести? Сразу загремим под фанфары! Тайно доставим, барыге скинем, и все дела! Давай, поднимайся. Только тебя ждем.

– Пока не разберусь, в чем тут дело, с места не тронусь! – уперся юноша.

– Уй, дура-а-ак… – простонал бывший бес.

И тут произошло то, чего он и боялся. В комнату робко вошла женщина, закутанная по восточному обычаю в паранджу с головы до пят. Судорожно вздохнув, она попыталась что-то сказать, но вместо слов ее уста извергли лишь рыдания. Она упала на колени перед Кевином и начала биться головой об пол.

– Спаси моего сына, о благородный чужеземец, – донесся до юноши сквозь рыдания голос женщины. – Продли свои благодеяния и спаси Синдбада еще раз, как спас от головорезов Абдуллы.

– Что вы, мамаша, встаньте, – засуетился юноша, пытаясь вместе с Офелией поднять убитую горем мать. – Да помогу, конечно, о чем речь, что с ним опять случилось?

– Тьфу! – с чувством сплюнул Люка. – Вот теперь точно всем абзац. – Уж кто-кто, а он-то знал, что если этот недоделанный рыцарь дал слово, то обратной дороги нет.

Сбивчивый рассказ матери Синдбада прояснил Кевину и Офелии ситуацию. Они единственные, кто был не в курсе происшедших после переноса из знойной пустыни в Оль-Мансор событий, так как были без сознания. Слишком много сил физических и магических было отдано на колдовство.

Синдбад приказал слугам определить гостям лучшие покои, накормить, напоить, а кого надо подлечить, очень радуясь при этом, что на озеленение дворика теперь тратиться не надо. Плодоносящие кокосовые пальмы смотрелись прекрасно на зависть соседям, и купец уже прикидывал, сколько золотых стоит за это сорвать с папаши. Будущих наложниц определили на женскую половину, разбойников кинули в подвал, и лишь когда покончили с этой суетой, он поинтересовался у матери, почему его не встречает с распростертыми объятиями отец, почтенный Саид Алибабаевич?

Ответ матери удивил и насторожил. Как оказалось, три дня назад по велению нового царя главному визирю Ахмету ибн Гасану и его другу купцу Саиду ибн Алибабе было предписано отправиться в район Духары, где бесчинствует банда Абдуллы и либо уничтожить ее, либо взять в плен.

– Вах, шайтан! – вскричал тогда Синдбад. – Мой почтенный отец не воин, он благочестивый купец! Пойду к Гюзель, узнаю, зачем так нехорошо с ним поступили? Отец наверняка ей сказал!

Однако и тут его ждало разочарование. Из дома великого визиря он примчался как сумасшедший, с горящими глазами и с пеной на устах. Гюзель дома не оказалось. Как только ее отец с купцом отплыл на корабле выполнять царское поручение, в ее доме появился младший визирь Джавдет и сказал, что великий и могучий царь Гусейн ибн Арафат приказал ей явиться во дворец. С тех пор она домой не возвращалась, сообщили Синдбаду испуганные слуги.

– Так, – нахмурился Кевин, – ну, и где он теперь?

– Где, где, – ворчливо пробурчал Люкаа. – Обвешался саблями да кинжалами и побежал во дворец.

– Зачем? – Все-таки юноша до конца еще не пришел в себя, раз задал такой дурацкий вопрос.

– Джавдета резать, – пояснил Зырг, допивая «компот».

– А заодно царя и Гюзель, до кучи, – хмыкнул Бессони.

– Болван! – невольно вырвалось у Кевина. Юноша кинул виноватый взгляд в сторону хозяйки дома. – И давно он убежал?

– Нет. Как раз, перед тем как ты очухался, – проинформировал его Люка.

– Ясно. Пошли выручать.

– Я с вами, – категорично заявила Офелия.

Кевин задумался. Безопасней всего было бы оставить ее дома, на попечение матери Синдбада, но дела в Оль-Мансоре творились странные. Кажется, семейство Саида ибн Алибабы и главного визиря в опале, и еще неизвестно, где сейчас спокойнее – в доме почтенного купца или на шумных улицах восточного города.

– Ладно. Но ты наденешь эту тряпку, – строго сказал он, указывая на паранджу, – чтобы не выделяться из толпы.

Девушка покорно натянула на себя восточную одежду.

– А можно я без этой сеточки? В глаза лезет.

– Что ты, дочка! – всполошилась мать Синдбада. – Порядочной девушке нельзя открывать перед посторонними свое лицо! Правоверные камнями забьют! Без чачвана на улицу не вздумай выходить!

– Какая дикость! – Девушка с отвращением надела на голову сеточку, сплетенную из конского волоса. – Ну, чего уставились? Не смотрите на меня. Я в этом саване такая уродина!

– Герцогиня, – встал перед ней на колено Люка, – вы прекрасны в любом наряде…

– Можешь ведь говорить иногда приятное, – зарделась под паранджой герцогиня.

– …а без него просто сногсшибательны, – закончил прохвост, и тут же схлопотал подзатыльники сразу с двух сторон.

20

– Одно радует, – балагурил неугомонный Бессони, когда спасательная экспедиция покинула дом почтенного купца Саида Алибабаевича, – не заблудимся.

– На чем основана твоя уверенность? – спросила Офелия. – Я в незнакомой местности всегда плохо ориентировалась.

– Держи курс на эти пальмы, и все дела!

Дворик почтенного купца они озеленили на славу. Пальмы возвышались над низеньким заборчиком и действительно служили прекрасным ориентиром.

– Ну, и где мы будем его искать? – прогудел Зырг, вскидывая кочергу на плечо.

– Разумеется, во дворце эмира… тьфу! Царя, – поправился Люка. – дикое измерение. Эй, почтенный, – окликнул бесенок спешащего куда-то правоверного в полосатом халате с мешком на спине, – не подскажешь, где находится дворец калифа дагбадского, который милостью Всеведущего перепрыгнул через один уровень и стал царем всей Агабии в благословенном городе Оль-Мансоре?

– Ты можешь говорить нормально? – одернул приятеля Кевин. – Даже я порой не понимаю, хоть уже не первый день с тобой мучаюсь.

К его удивлению, правоверный понял прекрасно.

– Дворец калифа дагбадского, как и положено, в Дагбаде, – хихикнул он, – а дворец царя Агабии там, куда сейчас стремится душа каждого правоверного. Вы что собираетесь продавать?

– Ну-у-у… – Люка явно растерялся.

– Лучше всего идут крепкие мужчины. – Правоверный окинул взглядом мускулистую фигуру Кевина. – Затем пери и оружие. Во имя Всеведущего, милостивого и милосердного, повелитель правоверных и владыка мира царь Гусейн ибн Арафат в честь помолвки с Гюзель, дочерью его главного визиря Ахмета ибн Гасана, которую он берет в свой гарем любимой женой, решил облагодетельствовать народ Оль-Мансора. Царская сокровищница открыта, и на полновесное золото скупают все! Вах! Как богат оказался наш царь! Народ с утра очередь у дворца занимает! Боится, денег не всех не хватит.

Правоверный поправил на спине мешок и шустро засеменил в сторону центра города. Друзья переглянулись и поспешили следом. То, что около дворца идет грандиозная скупка, они убедились, увидев кузнеца, который, пыхтя от натуги, волок к царскому дворцу молот и наковальню. По дороге они обогнали пожилую пару. Женщина не могла сдержать слез. Старик ее утешал.

– Мне недолго осталось жить. Еще год-другой, и я предстану перед Всеведущим. А на то, что мы выручим за меня, женим сына. Да ниспошлет Всеведущий счастье и благоденствие нашему мудрому царю. Самим нам денег на такой калым и за сто лет не накопить!

– Пацаны, – обалдело прошептал Люка, как только старики остались позади. – У вас нет ощущения, что мудрейший, или как там его… царь, короче, слегка рехнулся?

– Синдбада это вряд ли утешит, – покачал головой Кевин. – Теперь понятно, почему он вместе с Джавдетом хочет вырезать заодно и царя с Гюзель.

– Да, – согласился Люка. – Но державный в данный момент на пике славы, и народ нашего недоделанного камикадзе может не понять.

– Можно подумать, мы тебя понимаем, – фыркнула из-под паранджи девушка.

– В этих случаях очень хорошо помогает кочерга, – намекнул Зырг.

– Что ж тут непонятного? – разозлился Люка. – Порвут нашего морехода на куски, так и не дав ему ни разу выйти в море, и не о ком потом будет Шахразаде свои сказки читать.

– Горбатого могила исправит, – хмыкнул юноша. – Однако мы отвлекаемся. Зырг, ты выше всех. Синдбада на горизонте не видно?

– Пока нет.

Они уже шли вдоль огромной очереди. Купцы с самым разнообразным товаром, сваленным на телеги, стояли здесь вперемешку с горшечниками, оружейниками, красильщиками, седельщиками, и все они оглушительно спорили и кричали, тыкая пальцами в номера, написанные на ладонях.

– Чего это они? – удивился Кевин.

– Ха! Оль-Мансор идет семимильными шагами по пути социального прогресса, – довольно невразумительно пояснил Люка. – Доводилось мне видеть такие же очереди в одном забавном мире. – И внезапно запел:

Весь мир насилья мы разрушим до основанья, а затем…

– Куда прешь, горлопан? – перегородил дорогу Люке какой-то взмыленный купец. – У тебя какая очередь?

– Меня презренный металл не волнует, – высокомерно заявил Бессони. – Если ты думаешь, что я иду продавать или продаваться…

– Вы только послушайте, правоверные! Он не желает продаваться! Еще один умник на нашу голову. Зачем ты тогда идешь во дворец нашего мудрого, могучего и благочестивого царя, попирающего ногами вселенную? Вот я говорю честно, так как честный купец – хочу продать ему мешок анаши и два мешка гашиша, и я, опять-таки честно, записался в очередь. Мой номер три тысячи семьсот шестнадцатый, – поднял он пухлую ладошку с начертанными на нем цифрами. А где ваш номер, малоуважаемые неучтивые иноземцы, где?

– В Караганде! – разозлился Люка.

– Ага! Еще одни без очереди, – правоверные начали засучивать рукава.

– Стоп! – выступил вперед Кевин, кладя ладонь на рукоять меча. – А что, еще кто-то без очереди был?

Тролль со свистом рассек воздух своей кочергой, становясь рядом с хозяином. Вид у него был такой внушительный, что правоверные попятились.

– Так был или нет? – повторил вопрос юноша.

– Был, – сердито ответил купец. – Тоже говорил, что ничего продавать не собирался, а при нем кинжалы нашли. Теперь вот кричит, что подарить их хотел младшему визирю, царю и его невесте.

– Где он? – рявкнул Кевин.

– Там, – ткнул купец пальцем в ближайший проулок.

Из проулка раздавались уханье, кряканье и протяжные стоны. Друзья переглянулись и, не сговариваясь, нырнули туда. Пятеро правоверных азартно пинали валяющуюся в пыли фигуру в полосатом халате, которая даже в лежачем положении отбрыкивалась, не оставаясь в долгу. Что ни говори, а купец умел постоять за себя: трое правоверных отдыхали неподалеку без чувств со свернутыми челюстями. Своевременное вмешательство команды Кевина сразу изменило расклад сил. Одну пару правоверных Зырг приподнял за шкирки, как котят, треснул друг об друга головами и откинул в стороны – отдыхать в пыли. Вторую пару нейтрализовал Кевин, нанеся два молниеносных, точно выверенных удара пальцем по телам противников, заставив их осесть на землю тряпичными куклами. Пятый оказался самый шустрый и догадливый, а потому бросился наутек с воплями:

– Правоверные, наших бьют!

– Садимся ему на хвост, – молниеносно сориентировался Люка. – Зырг, хватай Синдбада.

Тролль послушно перекинул избитое тело будущего знаменитого морехода на плечо, и вся толпа помчалась вслед за беглецом с воплями:

– Атас, правоверные, там гяуры наших бьют!

Эффект неожиданности сделал свое дело. Гигантская очередь, запрудившая улицу, не пыталась их задержать, но и скорости приличной развить не позволяла, чем и воспользовались три странные личности, с головы до ног закутанные в черные одежды. В руках они держали коричневые коробочки с пульсирующими на них красными кристаллами. Люка засек их, случайно обернувшись назад, и здорово струхнул.

– А вот теперь мы огребем по полной программе, – обрадовал он друзей.

– В чем дело? – спросил Кевин.

– Нас вычислили, вот в чем дело! У них определитель магии.

– Так у нас с Офелией ее сейчас нет.

– Потенциал есть, болван! Некогда рассуждать, надо отрываться!

Кевин оглянулся и понял, что бывший бес прав. Три фигуры уверенно рассекали толпу, быстро сокращая расстояние между ними.

– Да я их голыми руками задавлю, – презрительно рыкнул тролль.

– Даже не думай! Раз они владеют такими приборами, дело плохо! Это наверняка некроманты! Не всех мы в подземелье завалили. Тикаем!

Люка подал пример, подхватив Офелию под локоток и резко прибавив обороты задних конечностей. Следом несся тролль с Синдбадом на плече. Кевин, в отличие от них, отступал не панически, а как подобает воину, создавая на пути преследователей препятствия в виде перевернутых на бегу телег, в которые некроманты врезались, не успевая обогнуть. Самым удачным препятствием оказалась арба, прогибавшаяся от тяжести золота. Счастливый скорняк уже возвращался домой, продав весь запас выделанных и не выделанных шкур со всем инструментом, женой и тещей за баснословные деньги. Счастье длилось недолго. На перевернутую арбу, как коршуны, слетелись правоверные, и закипела драка за каждый золотой, в которой некроманты окончательно застряли. Друзья шмыгнули в ближайший проулок, выскочили на параллельную улицу и помчались к гостеприимному дому Саида Алибабаевича, ориентируясь на вершины кокосовых пальм, которые служили им маяком.

* * *

Они быстро добрались до дома Синдбада и сдали бедолагу с рук на руки рыдающей от счастья матери, которая уже не чаяла увидеть своего сына живым. Она тут же созвала слуг и начала хлопотать над ним.

Кевин оглядел свою запыхавшуюся команду.

– А вот теперь будем осуществлять твой первоначальный план, Люка. Мы никому ничего не должны и можно со спокойной совестью добывать деньги на проезд до Одерона. Надеюсь, в порту найдется свободный для фрахта корабль.

– А вот теперь нам нужно добыть побольше зеркал, – сердито откликнулся Люка. – Закопаться куда-нибудь поглубже, обложиться ими со всех сторон и сидеть тихо как мышки.

– Это еще зачем? – прогудел Зырг.

– Чтоб не засекли нас опять. Вдруг у них аппаратура чувствительней найдется? Короче, отсидеться надо, пока кипеж не уляжется. Лучше бы, конечно, не зеркала, а серебро, но где ж его столько набрать?

– Мы уважаемые люди, – прошептал сквозь разбитые губы Синдбад, отводя в сторону руку матери, стиравшую влажной салфеткой с его лица кровь. – У нас всегда есть, где укрыться от нечисти.

– Где? – тут же вскинулся Люка.

– Два места есть. Серебряная комната для моей семьи, здесь, в доме, в подвале, и… э-э-э… серебряный сарайчик для прислуги. Это пристройка. Примыкает к дому. В нее можно попасть через кухню.

– Так, – оживился Люка, – нам ту, что для семьи, а вы по-шустрому в пристройку…

– Подожди! – оборвал его Кевин, подошел к матери Синдбада и спросил ее в упор: – То убежище, что для семьи предназначено, лучше укреплено?

– Да, разумеется, – испуганно закивала головой женщина. – Все стены, пол и потолок обиты листовым серебром. Крышка люка тоже…

– На вас с сыном и прислугой места хватит?

– Тесновато будет, но думаю, да.

– Тогда быстро в подвал, – распорядился Кевин. – А вы, – повернулся юноша к своей команде, – за мной в пристройку.

– Ты что делаешь, придурок? – прошипел Люка, чувствительно ткнув шефа локотком в бок.

– Они не воины, и у них раненый. – Кевин вернул тычок обратно, заставив прохвоста отлететь метра на три.

– Нечисть обычно по ночам бродит, – растерянно сказала женщина.

– Делай, как они сказали, – прошептал Синдбад, сквозь щелки глаз тревожно глядя в сторону окна. – Неужто сама не видишь, что творится…

На улице стремительно темнело. Женщина выглянула в окно и ахнула. Из образовавшейся прямо над домом тучи вниз начало вытягиваться острие воронки зарождавшегося смерча. Он был явно не естественного происхождения, так как буквально несколько минут назад небо было абсолютно ясное, без единого облачка.

– Скорее!!! – закричала мать Синдбада, откинула край ковра, обнажив крышку люка. – Синдбад, мальчик мой!

Зырг, как ребенка, поднял ее сына с пола и осторожно опустил в черный зев подвала навстречу протянутым рукам, уже нырнувших вниз слуг.

– Дальше они сами, – дернул его Люка. – Бежим, пока не поздно!

Однако было поздно. Нет, в пристройку, стены которой были обиты тонкой серебряной фольгой, они вбежать успели, и дверь не забыли прикрыть, но это убежище имело два входа: одно изнутри дома, другое снаружи. В эту-то, вторую полуоткрытую дверь вихрь и просочился. Он принес тучу пыли и песка.

– Твою мать! Пылевой демон! – завопил Люка. – Закройте дверь, чтоб он не мог вбирать песок, иначе нас здесь с головой засыплет!

Зырг, зарычав от бешенства, запустил в порождение неведомых магов кочергу. Она свободно прошла сквозь вихрь, смачно вляпалась в дверь, захлопнула ее и намертво заблокировала на манер щеколды. Тролль и стал первой жертвой демона. Вихрь навалился на него, забивая ему песком и пылью глаза, рот и уши. Чихая и кашляя, Зырг молотил руками и ногами, но все было напрасно. От нехватки воздуха лицо его начало синеть.

– Падай! – крикнул Кевин, отбрасывая Офелию за спину и одновременно выхватывая меч.

Девушка упала на пыльные, пустые мешки, валявшиеся в углу. Тролль тоже рухнул на пол и над головой его тут же свистнул меч, рассекая вихрь на две части. Половинки молниеносно срослись.

– А теперь твоя очередь! – послышался из центра вихря ехидный смешок.

Смерч начал набирать обороты и двинулся на Кевина.

– Люка! Есть против него какое-нибудь оружие? – Юноша шинковал вихрь своим мечом, но все было напрасно. Легкие забивались пылью, заставляя надрывно кашлять, и с каждым вздохом вбирать внутрь смертельную песчано-пылевую смесь.

– Против лома нет приема, окромя другого лома, – простонал Люка, с ужасом глядя на заваливающегося навзничь Кевина. Лицо юноши стало багровым, глаза вылезали из орбит.

– Ах ты, зараза! Да я тебе за моего рыцаря… – девушка вскочила на ноги и с размаху шлепнула по смерчу пыльным мешком.

Этот удар унес ее в другой угол, так как пустой легкий мешок, сразу стал очень тяжелым, мгновенно вобрав в себя кучу песка из смерча, сделав его чуток поменьше.

– Молодец! – радостно завопил Люка. – Завязывай, чтоб он не успел до песка добраться!

Бывший бес схватил другой мешок и тоже вступил в бой. Ситуация резко изменилась. Охотник и его дичь поменялись местами. Смерч метался по тесной пристройке, а за ним гонялся Люка, азартно размахивая пустым мешком. Попав, он тут же сдавал его, уже наполненный, Офелии. Девушка перехватывала горло мешка обрывками бечевок, которых в этом сарае было достаточно. Рачительные хозяева использовали помещение не только как убежище для прислуги, но и как подсобку, где хранился различный садовый инвентарь. Скоро к ним присоединились и прочихавшиеся Кевин с троллем. С каждым ударом смерч становился все меньше и меньше, и, наконец, исчез совсем, обнажив в самом центре маленького синенького человечка, волчком вращавшегося вокруг своей оси. При этом он азартно дергал ручками и ножками.

– Слышь, Люка, чем-то он на тебя похож, – просипел Кевин, отплевываясь песком, – такой же бесноватый.

– По образу и подобию, как говорится… – пробормотал Люка.

Он к такому развитию событий, похоже, был готов: ловко накрыл человечка маленьким пузатым кувшином с узким горлышком, подсунул под него лопату, резко всю эту конструкцию перевернул, заставив человечка свалиться внутрь кувшина, и заткнул горлышко пробкой. Благо, все необходимое для этой операции было в пристройке под рукой.

– Обалдеть! – Люка смотрел на кувшин в своих руках, как на какое-то чудо, и тряс головой. – Как вам это удалось без магии, герцогиня?

– Ты ж сам сказал, что лом надо ломом, – пожала плечами девушка. – Ну, а раз лом ломом, то пыль надо пылью. Вот я его пыльным мешком и шарахнула.

Девушка взяла из рук бесенка кувшин.

– С ума сойти! – Глаза Люки были круглые-круглые. – Это же была моя самая гениальная разработка. Против нее еще не придумана защита в нашем адском НИИ. Даже водой не помогало – в грязевого демона превращался, огнем – в стеклянного, кувалдой шарахнешь, опять в пыль, только уже стеклянную, и всем абзац! А для тех, кто выжил, по-новому карусель закручивалась! А все оказалось так просто – пыльный мешок!

– Ах, так это была твоя разработка, – фыркнул пылью тролль. – Ну, гад, держись!

– Я просто честно выполнял свою работу!..

Покрытая тонким слоем серебра дверь не выдержала напора ринувшегося на волю бывшего беса и вылетела вместе с косяком. Следом с ревом несся тролль, размахивая своей любимой кочергой, которую он не поленился поднять на бегу.

Резвящуюся парочку Кевину пришлось отлавливать по отдельности и чуть не пинками заталкивать обратно в убежище.

– Скопище идиотов, – рычал он, пристраивая сорванную с петель дверь обратно. – Нас же опять засекут и пришлют еще какого-нибудь демона.

– Конечно, пришлют, – согласился Люка. – Нас ведь уже засекли. Вопрос только, есть ли у них еще один демон под рукой, и как секретная разработка адского НИИ оказалась в руках у некромантов?

– Ну, это-то просто, – хмыкнул Кевин. – Наверняка начальник тайной канцелярии постарался. Обидел ты его. В следующий раз будешь знать, как начальству зад показывать.

– Слушайте, а ведь мы подвергаем опасности семью Синдбада, – подала голос Офелия. из-под паранджи.

– Это верно, – согласился Кевин, – надо отсюда уходить. Вопрос – куда?

– Наш единственный шанс, – подал голос Люка, – затеряться в таком месте, где полно магии, чтобы на ее фоне мы были незаметны. Хотя она у вас сейчас практически на нуле. Думаю, они просто засекли направление, когда мы удирали, а на траверзе дом папаши Синдбада. Два плюс два сложить не трудно. Короче, валим отсюда. Место засвеченное.

– Конкретнее, куда? – повторил вопрос Кевин.

– К уважаемым людям! – поднял вверх палец Люка.

– Это к каким уважаемым? – не понял Зырг. – К эмиру, что ли? Тьфу! К царю?

– При чем здесь царь? Я говорю об уважаемых людях! А царя не все уважают, хоть он сейчас и в фаворе у народа. Но это пока.

– Ты можешь сказать проще? – разозлилась Офелия.

– Мы пойдем к ночным правителям Оль-Мансора.

– Так бы и сказал, что к бандитам, – буркнул Кевин. – Стоп, а какая у них магия?

– Ну, когда они по квартирам шарят… нет, так вам не понять. Короче, пока своими делами занимаются, столько оберегов на себя навешивают, что от них фон не хуже, чем от заправского мага идет. Заодно и барашка какому-нибудь барыге скинем. Нам же еще корабль нанимать!

– Согласен. Зырг, держи пока тут оборону, дверь не открывать, а я пойду, предупрежу семейство Синдбада.

Объяснение с семейством, успевшему к тому времени покинуть убежище, много времени не заняло. Поначалу мать Синдбада наотрез отказалась отпускать из дома спасителя своего сына, но как только узнала, что в данном случае охота идет не на ее родного сыночка, а на его друзей, тут же изменила решение.

– Выздоравливай, – Кевин пожал на прощанье руку будущему мореходу. – Кто знает, может, еще и свидимся.

– Вы сейчас куда? – с трудом шевеля разбитыми губами, спросил Синдбад.

– Местных бандитов искать будем. Люка говорит: на данный момент это самое надежное место.

– Чего их искать? Идите на базар. Найдите лавку почтенного башмачника Нияза ибн Агимурзы. Она третья в правом ряду. Скажете, что от меня. Он сведет вас с кем надо. Процент, конечно, грабительский берет за посредничество, но зато надежен. А по поводу процентов присылайте ко мне, я оплачу.

21

Солнце уже начало клониться долу, когда команда Кевина покинула гостеприимный дом купца Саида Алибабаевича и решительно направила свои стопы в сторону базара. Впереди шел Люка, утверждавший, что он прекрасно ориентируется в пространстве, а потому готов быть их гидом. Такую мелочь, как лавку башмачника, найти для него не составляет труда. Раз плюнуть! Найдет по запаху, ибо нюх у него, как у собаки, а глаз как у орла. Однако нюх его почему-то постоянно заставлял сворачивать в сторону то одной, то другой чайханы, которых по дороге к базару было много. Следом шел Кевин в своих кожаных доспехах, под которыми бугрились могучие мышцы тренированного бойца. Одна рука его лежал на рукояти меча, другая направляла Бессони на путь истинный, когда нюх начинал его подводить. Рядом семенила в своей парандже Офелия, беззастенчиво любуясь ладной фигурой воина, пользуясь тем, что глаз ее под чачваном не видно. Зырг шел последним. Так как он уже был сыт, ему было доверено охранять самое ценное: он тащил под мышкой золотоносную бяшку, которой завязали морду, чтоб не орала и своим блеянием не привлекала ненужное внимание правоверных. Это сделать было трудно, так как она по-прежнему была укутана в шаровары и паранджу. На другом плече его висела сума со съестными припасами, которыми их снабдила в дорогу благодарная мать Синдбада, и секретным оружием адского НИИ, беснующимся внутри кувшина. На том же плече лежала кочерга, которую в последнее время он предпочитал любому другому оружию. Похоже, она стала его талисманом, пропуском в счастливую сытую жизнь под крылышком Кевина, как только они покончат со всеми некромантами и триумфально доберутся до родного Одерона за заслуженной наградой к герцогу. Их провожали настороженные взгляды правоверных, которые при виде отряда Кевина начинали трястись над своими золотыми запасами, только что полученными из царской казны. Местные жители завозили полные арбы золота в свои опустевшие дома и торопливо работали мотыгами и лопатами, зарывая бесценные сокровища подальше от нескромных глаз.

– Попахивает экономической диверсией, – делился по дороге своими соображениями неугомонный Бессони. – Интересно, в славном городе Оль-Мансоре нашелся хоть один умник, не клюнувший на этот развод?

– Ты это о чем? – глаза Кевина сканировали окружающее пространство. После нападения пылевого демона он был постоянно напряжен, но, тем не менее, поддерживал разговор.

– Ха! Эти придурки сбагрили все свое добро за груды абсолютно ненужного металла.

– Золото – ненужный металл? – гыгыкнул тролль, придержал подбородком кочергу на плече и запустил освободившуюся руку в суму. – Шеф, по-моему, наша бесятина на солнце перегрелась.

– Наивное дитя природы, – сокрушенно вздохнул Люка. – Ты даже не подозреваешь, что через день-два тот лаваш с козьим сыром, которым нас снабдила мамаша Синдбада, будет стоить дороже арбы золота!

– Бряхня! – прочавкал тролль.

Люка рывком развернулся:

– Шеф! Он жрет наши припасы!

Зырг одним могучим глотком отправил недожеванную пищу в желудок.

– Жалко, что ли? – обиделся он. – Загоним нашего барашка – жратвы на всех хватит.

– Стоп! – До Кевина, похоже, тоже что-то дошло, и он резко остановился. – Если у всех теперь этого золота немерено, то кому будет нужен наш барашек?

– Пять с плюсом, – поздравил его Люка. – Ты чисто эмпирическим путем допер до такого понятия как дефолт, следствием которого является гиперинфляция, резкое обнищание народа, а затем, как правило, идет голодный бунт и смена правительства.

– Кевин, ты что-нибудь понял? – тронула юношу за локоть Офелия.

– Я понял главное. Нам не на что будет нанять корабль. И на что ты рассчитываешь? – в упор спросил Кевин Люку.

– На то, что в этой стране непуганых идиотов есть и умные люди. К ним мы и идем.

– Так веди! И хватит коситься в сторону трактиров!

– Не надо путать трактир и чайхану, – начал было разглагольствовать Бессони, но, наткнувшись на сердитый взгляд Кевина, заткнулся.

Дело сразу пошло шустрее. Лавку башмачника Нияза ибн Агимурзы нашли быстро. Это был действительно умный человек, так как в отличие от своих соседей, чьи лавки были закрыты в связи с тем, что их хозяева тряслись над своим золотом, спокойно продолжал тачать сапоги. И, похоже, все содержимое его лавки, включая инструмент и нераспроданный товар, были в целости и сохранности, в чем друзья убедились, сунув нос в распахнутую дверь.

– Переговоры буду вести я, – категорично заявил Люка, входя в лавку. – Слышь, хозяин, одно дело перетереть надо.

– С кем имею честь, уважаемый чужеземец, да ниспошлет Всеведущий тебе почтения и уважения к моим сединам? – Благообразный старичок в тюбетейке даже не поднял головы, продолжая смолить дратву.

Люка намек не понял.

– Я самый крутой авторитет северных земель. Быстренько свяжи меня с вашим смотрящим.

– Вай ме! – старичок все же поднял глаза. – Я думал, северными языками владею. Что вы имеете в виду, уважаемый? Ваш диалект мне незнаком.

– Я ж тебе русским языком… Тьфу! Дикая страна, – начал кипятиться бывший бес. – Ладно, повторяю еще раз для особо одаренных, на нормальной блатной фене: мне нужно встретиться с уважаемыми людьми и…

– Так, – оборвал его Кевин, – замолкни. Уважаемый – обратился он к башмачнику, – нам нужно пристроить один товар. Синдбад ибн Саид посоветовал обратиться к вам.

– О! Вы от нашего лучшего друга Синдбада, – расплылся башмачник. – Очень хороший клиент, очень. Какие славные дела мы с ним имели! Если вы привезли особый товар, то обратились по адресу. Надеюсь, вы знаете мой стандартный процент?

– Синдбад сказал, чтобы счет вы прислали ему.

– С вами очень приятно иметь дело, уважаемые чужестранцы, но над домом почтенного Саида ибн Алибабы сгущаются тучи… – башмачник задумчиво пожевал губами, – …и я уже не так уверен в его платежеспособности. – Нияз отложил в сторону дратву. – Однако, зачем еще нужны друзья, если они не могут помочь в трудную минуту?

– И вы даже не хотите посмотреть товар? – удивился Люка.

– Ах, молодость, молодость. Нескоро до нее дойдет, что любопытство все-таки порок. Когда-нибудь вы поймете древнюю истину: меньше знаешь – крепче спишь. Мне достаточно процентов от удачной сделки, которые заплатят уважаемые люди.

Башмачник насмешливо посмотрел на «авторитета с северных земель», и Кевин понял, что старичок далеко не так прост, как на первый взгляд кажется. Те же мысли посетили и голову Люки.

– Ласковое дитя двух маток сосет? – хмыкнул он.

– Хороший посредник, – потупился башмачник, пряча хитринку в глазах, – имеет свой процент как с той, так и с другой стороны, если сделка состоялась.

– А если напарят? – напрямую спросил Люка.

Как ни странно, посредник его понял.

– Все в руках Всеведущего, – смиренно вздохнул он. – Однако к делу. Раз вы от Синдбада, то значит, вам надо встретиться с паханом.

У Люки при этих словах отпала челюсть.

– Вам повезло, – продолжил башмачник. – Он только что откинулся с каменоломен. Сейчас на малине с братвой отдыхает.

– Нияз Агимурзаевич, – спросил потрясенный Бессони, – а вы откуда такие слова знаете?

– Обратилась ко мне как-то в трудную минуту одна пери по имени Арзибиби, – сдержанно хихикнул башмачник, – и я от не такого наслушался! А она в свою очередь подхватила это от одного…

– Так, некогда нам ваши байки слушать, – заторопился Люка. – Вы там что-то насчет пахана чирикали?

Кевин искоса посмотрел на Нияза, перевел взгляд на бывшего беса.

– Насчет Арзибиби у нас с ним еще будет отдельный разговор, – сурово сказал он. – Уважаемый Нияз, так как нам найти… э-э-э… нужных людей?

– Такой базар мне все же больше по душе, – усмехнулся башмачник и поманил юношу за собой на улицу. Следом вышли и все остальные. – Идешь туда, – показал Нияз Кевину направление, – три проулка проходишь, на четвертом заворачиваешь налево, идешь до тупика, видишь маленькую дверь, стучишься. Тебя спрашивают: «Ти кито такой?». Отвечаешь: «Сваи, дарагой!». Только не перепутай. Сваи, а не свои, и дарагой, а не дорогой. Там охрану с гор наняли. Они не любят, когда с ними не по-ихнему говорят. Очень обижаются.

– И все?

– И все.

– Спасибо, почтенный Нияз.

– Да ниспошлет Всеведущий вам удачу, уважаемые, – приложил руку к сердцу башмачник и отвесил Кевину поклон.

Юноша поклонился в ответ, и друзья двинулись в указанном направлении. Почтенный Нияз ибн Агимурза, задумчиво смотрел им вслед, поглаживая свою седую бороду, затем, на что-то решившись, заторопился обратно в лавку и начал запирать ставни.

22

Нужный тупик нашли быстро. Дом тоже. Ошибиться адресом было невозможно. Он был один в этом тупике, хотя внешне больше напоминал сарай, чем дом.

Кевин осторожно постучал в дверь.

– Ти кито такой? – вопросил охранник с другой стороны двери.

Все пока шло согласно сценарию, а потому юноша уже более уверенно ответил:

– Сваи, дарагой.

– Вах! Гиви, оны опять дразнятся!

– Давай их зарэжэм!

– Давай!

Дверь распахнулась, оттуда выскочила пара квадратных карапузов с огромными молотами в руках.

– Вах! Болшая дура, – уставился один из них на тролля. – Нэ попадом.

– В этого, авось, попадом, – сказал второй коротышка, оценив взглядом рост Кевина.

– В этого, нэбось, попадом, – согласился его кунак, и они начали молотами «рэзать» юношу.

Тот, от неожиданности, сначала просто уворачивался от них, затем опомнился, перехватил кувалды в момент замаха и вздернул вверх. Горные гномы со своим оружием расставаться не пожелали. Они висели в воздухе, держась за рукояти, отчаянно ругаясь и дрыгая ногами, пытаясь пнуть юношу, однако ножки у них были гораздо короче рук Кевина, а потому до его тела не доставали.

– У тебя нет ощущения, что этот старый хрыч дал нам не тот пароль? – спросил Люка, ловя одного из гномов за ногу. – Братва его не признала.

– Пароль, может, и тот, – возразил юноша, с любопытством рассматривая братву с гор, – а вот насчет акцента он перемудрил. Ну, и что мне теперь с ними делать? Отпущу, опять брыкаться начнут.

– Главно, чтоб кувалдами не начали махать. Надо их от них отделить.

Люка начал щекотать пойманного за ногу гнома под мышкой. Тот радостно захихикал, разжал ручки и плюхнулся на землю. Бессони тут же принялся за второго. Щекотка оказалась против карапузов самым действенным оружием. Коротышки забавно подпрыгивали около Кевина, пытаясь поймать рукояти своих молотов, покрытые многочисленными зарубками, по-прежнему болтавшиеся в воздухе на недосягаемой для них высоте.

– Слюшай, отдай, да?

– Отдай па-харошему!

– А вы драться не будете? – строго спросил юноша.

– Авось, нэ буду.

– Нэбось, нэ буду.

– Классная охрана, – загоготал Люка. – Авоська и Небоська. А я и не знал, что у Носова были прототипы в лице этих двух идиотов. Отдай, шеф, не обижай братву с гор.

– Держите, – Кевин вернул коротышкам молоты. – Войти-то теперь можно?

– Войты можно, – согласно тряхнул головой один коротышка.

– Выйты нэт, – добавил второй.

– Почему? – насторожился юноша.

– Сэгодня нэт, – уточнил гном. – Дэн такой. Всэ входят, ныкто нэ выходят.

Юноша с сомнением посмотрел на лачугу. Много народа в ней разместить было проблематично. Разве что за порогом их ждет портал…

– Мы выйдем, – уверенно прогудел Зырг, поправляя барашка под мышкой.

– Ну, тогда пошли, – решился Кевин, первым шагнул внутрь, но вместо ожидаемого портала наткнулся на откинутый люк и винтовую лестницу, ведущую куда-то вниз.

– Магией пока не пахнет, – пробормотал юноша. – Так, все за мной. Зырг, если начнется заваруха, бросай бяшку и спасай герцогиню. Если с ней что случится, я с тебя с живого шкуру спущу. Понял?

– Понял. А давай ее бяшка спасать будет? А как шкуру спустим, сразу ее на вертел! – прогудел тролль, но нарвался на свирепый взгляд шефа и понял, что выбрал неудачный объект для шуток.

Винтовая лестница вывела их в просторный подземный зал, где на коврах и шелковых подушках возлежали уважаемые люди Оль-Мансора. Они были облачены в парчовые халаты, из-под которых выглядывали не первой свежести драные, в многочисленных заплатках, шаровары. Кое у кого на пальцах сверкали перстни с крупными рубинами, изумрудами и алмазами. Кто-то из них вкушал сладости, кто-то плов, кто-то пил вино и курил кальян, и, судя по блаженным, умильным выражениям лиц, каждый мысленно считал себя как минимум эмиром. В самом центре зала гибкая полуобнаженная девица, страстно извиваясь всем телом, исполняла танец живота.

– Мы попали куда надо, – азартно потер руки Люка. – Кабак для уважаемых людей. А где духанщик?

Духанщик оказался прямо за их спиной, подойдя к клиентам абсолютно бесшумно.

– Господа чужеземцы жаждут восточной экзотики?

– Господа чужеземцы, – высокомерно ответил Люка, – восточной экзотикой сыты по горло. Они жаждут уединиться в отдельном кабинете, надеюсь такой здесь найдется? – Духанщик, слащаво улыбаясь утвердительно кивнул, согнувшись чуть не пополам. – Прекрасно. Так вот в этом кабинете они жаждут перетереть ряд вопросов с самым уважаемым человеком Оль-Мансора и заодно предложить ему нечто очень экзотическое.

Духанщик стрельнул глазами в сторону Офелии:

– Ну… я даже не знаю.

– Топай, топай ножками, показывай дорогу, – бесцеремонно поторопил духанщика Люка. – Свой процент со сделки отстегнем.

Духанщик тут же вновь расплылся в подобострастной улыбке и жестом предложил друзьям следовать за ним. Комната, в которую он их привел, была оформлена в том же стиле, что и зал. А если быть еще более точным, то она была непосредственным продолжением зала. Ее просто отделили от него висящими на ширмах коврами. Духанщик лично раскумарил им кальян, жестом предложил рассаживаться на подушках. Слуги внесли изыски восточной кухни и вино. Поклонившись еще раз, духанщик тихо удалился.

Люка тут же присосался к кальяну, Зырг к вину, а Кевин и Офелия навалились на плов и лепешки. Они единственные из всей компании, кому за эти сумасшедшие сутки ни разу толком не удалось нормально поесть.

– Самое то, – удовлетворенно пыхнул дымом Бессони. – Еще бы анаши чуток добавить для кайфа.

– А чем ты пыхтишь? – полюбопытствовал Кевин.

– Гашиком и вишней. Балде-е-ешь…

– Шеф, странно как-то, – прогудел Зырг.

– Что странно? – поднял на него глаза Кевин.

– С нас денег не спросили.

– Ничего странного, – ответил за шефа Люка, – хозяин рассчитывает на щедрые комиссионные. Хрен мы их ему дадим…

Шелковый полог, служивший дверью, колыхнулся. Внутрь вошел здоровенный, коричневый от загара детина. Судя по тому, что на нем роскошным был не только халат, но и шаровары и сапоги, а за поясом халата висела сабля в богатых, инкрустированных драгоценными камнями ножнах, он и был здесь за главного. Следом за ним в «отдельный кабинет» скользнула еще одна фигура в коричневой джелаббе. Лицо скрывал белый платок на голове, из-под которого были видны только глаза. Кевин насторожился. Одежда кочевников, надежно защищающая хозяина от пыли и зноя, уместна в пустыне, а в этом то ли духане, то ли чайхане, могла потребоваться только для того, чтобы скрыть свое истинное лицо.

– О! – в отличие от Кевина, беспечно хмыкнул Люка. – Смотрящий пожаловал. Присаживайтесь, уважаемый. Милости прошу к нашему шалашу.

«Смотрящий», а точнее сказать атаман, усмехнулся и опустился на предложенные ему подушки. Рядом пристроилась фигура в джелаббе.

– Откуда будете, чужеземцы?

– Откуда мы будем, то вам неинтересно, – небрежно сказал Люка. – Вам должно быть интересно то, что мы предлагаем!

– И что предлагаете? Эту пери, – кинул заинтересованный взгляд на Офелию атаман. – или вон ту маленькую горбатую?

Маленькая горбатая, словно почуяв, что речь идет о ней, взбрыкнула под мышкой у Зырга.

– Маленькую, – подтвердил его догадку Люка. – А ну-ка, покажи ее во всей красе, – кивнул он Зыргу.

Тролль посмотрел на Кевина, ожидая подтверждения команды. Тот утвердительно кивнул головой. Это не ускользнуло от внимания атамана.

– Посмотрим, что вы нам принесли, – сказал он, обращаясь уже непосредственно к юноше.

Люка обиженно надул губы. А Зырг тем временем сдернул с барашка паранджу, и начал стягивать с его мохнатого зада шаровары.

– Вах! Золоторунный баран из отары Гусейна ибн Арафата! – невольно вырвалось у атамана. – Из отары самого царя! Откуда взяли?

– Странные вопросы задаешь, дорогой. Из отары и взяли, – пожал плечами Кевин.

– Сам Дагбадский вор до нее добраться не мог, – восхищенно поцокал языком атаман. – Они пасутся на склонах великой горы Барарат, и каждого барашка охраняют по десять лучших воинов царя! Днем и ночью стерегут. Вы очень уважаемые люди. И что вы за него хотели?

– Нам нужен корабль, – просто сказал юноша. – Здесь, конечно, хорошо, но дома лучше. Заждались нас там. Поможете?

– С вами можно иметь дело, – с сожалением вздохнул атаман, – но…

– Но? – поднял брови юноша.

– Но если ты был сегодня в городе, – ткнул пальцем атаман вверх, – то должен знать, что золото нынче не в цене. Правда, не все еще это поняли, и теперь этот барашек годится только на шашлык. У меня есть другое предложение.

– Я слушаю.

– Один очень и очень влиятельный человек предлагает нам очень и очень серьезное дело. Мы здесь ждем его команды. Оплата за это дело будет не златом, а кое-чем более натуральным.

– Чем?

– Землями, рабами, наложницами, титулами. Присоединяйтесь.

– Спасибо, – сдержанно поблагодарил Кевин, – но это не совсем то, на что мы рассчитывали. Позвольте откланяться и расплатиться за гостеприимство все же этим вот барашком. А вдруг придет время, когда цена на золото опять поднимется?

Фигура в джелаббе склонилась к уху атамана и что-то прошептала ему.

– Ты думаешь? – задумчиво спросил атаман. Фигура утвердительно кивнула головой. – Да будет так. Уважаемые люди должны друг друга выручать. Думаю, можно пристроить вашего барашка и обменять его на корабль. Сами в порт не суйтесь. Там полно царской стражи. Никого не пускают. Грузы со всех прибывших кораблей на корню скупают и куда-то увозят. А корабли отправляют порожняком за другим товаром. Но есть один человек, который вам поможет. Его зовут Джафар. Вах! Большой учености человек. Философский камень ищет. Алхимией занимается. Давно хотел такого барашка получить для своих опытов.

– А у него корабль есть?

– Вай ме! Конечно, есть! Богатый человек, хотя и со странностями. Заперся в своей башне со своими пробирками, вместо того чтобы завести хороший гарем и жить припеваючи.

– Где его найти? – загорелся Люка.

– Найти его нетрудно. За городской стеной, неподалеку от кладбища его замок стоит.

– Замок? – удивился Кевин.

– Да, крепость он отгрохал солидную. И правильно сделал. Кладбище же рядом. Нечисти много. Странное место для жилья выбрал, – осуждающе покачал головой атаман. – Ночью туда соваться опасно. Рекомендую переночевать здесь, а уж завтра поутру…

– Нет, – решительно сказал Кевин, – время дорого. Что-то говорит мне, что надо спешить. Мы пойдем сейчас. – От юноши не ускользнуло, что фигура в коричневой джелаббе при этих словах одобрительно кивнула головой.

23

Из города команда Кевина вышла без всяких препятствий, так как в Оль-Мансоре творился самый настоящий кавардак. Даже стража, которая должна была охранять городские ворота от лихих людей и непримиримых кочевников, занята была тем, что прятала выручку за продажу личного оружия, и на безопасность родного города ей было наплевать. Правда, кое до кого уже начало доходить, что презренный металл – далеко не главное в этой жизни. Команда Кевина лично наблюдала дикий торг, развернувшийся вокруг арбы сельского винодела, везшего свой товар на рынок Оль-Мансора. Обалдевший селянин в нем участия даже не принимал. Он смотрел круглыми глазами на яростно торгующихся покупателей, которые сами набивали цену, а когда она дошла до мешка золота за бурдюк вина, который, кстати, на арбе остался последний, от переизбытка чувств выпал из арбы в счастливый обморок, так и не сумев подобрать отпавшую чуть не до колен челюсть. Дальше торговались уже без него, только главным аргументом в этом торге было уже не злато, а почему-то кулаки. Команда Кевина осторожно обошла катающийся в пыли клубок правоверных, вцепившихся друг другу в бороды, и пошла дальше. Люка не преминул по пути свистнуть из арбы предмет торга и немедленно присосался к нему. Так как он шел в арьергарде, этого никто не заметил.

Дальше дорога была свободна и пустынна.

– Шеф, а куда мы идем? – поинтересовался Зырг.

– К Джафару, – лаконично ответил юноша.

– А дорогу ты знаешь?

– Чего там знать? Нам же сказали за городом, недалеко, рядом с кладбищем. На кладбище наверняка ведь по дороге покойничков везут, не ошибемся.

– Это да, – согласился тролль, поправляя брыкавшегося барашка под мышкой, – только по какой?

Они подошли к развилке, где дорога разделялась на два рукава, и по какой им идти дальше, было абсолютно непонятно. К счастью, около чахлой чинары сидел нищий, закутанный в лохмотья, с низко опущенной головой. Перед ним в пыли стояла чашка для подаяний.

– О чужестранцы, чувствую в ваших сердцах сострадание к сирым и убогим. Подайте несчастному на пропитание, и ваш благой поступок зачтется Всеведущим, когда он будет выбирать для вас вечное пристанище в раю или аду.

– Шеф, – булькнул Люка, допивая бурдюк, – у тебя просто нет альтернативы. Гони монету, не то гореть тебе в геенне огненной.

– Профессионально работают оль-мансорские нищие, – согласился юноша, запуская руку в карман. – Действительно, выбора не оставляют.

Они были от нищего метрах в десяти, тем не менее, золотой точно попал в цель. Глиняная чашка треснула пополам.

– Спасибо тебе, добрый человек, – скорбно вздохнул нищий. – Сейчас эта чашка в Оль-Мансоре потянула бы монет на тридцать-сорок. Хочешь, дам тебе совет, чужестранец?

– Я с удовольствием выслушаю его, уважаемый башмачник Нияз. Или к вам лучше обращаться – ночной правитель Оль-Мансора? – насмешливо спросил Кевин.

Нищий поднял голову, и команда Кевина убедилась в правоте своего шефа.

– Ни фига себе, – шмыгнул носом Люка. – Шеф, ты растешь в моих глазах. Как ты его расколол?

– Я могу сложить два плюс два и получить правильный ответ, – отмахнулся юноша, сверля глазами «нищего».

– Я сразу понял, что ты именно тот, кто мне нужен, рыцарь, – удовлетворенно вздохнул башмачник Нияз, поднимаясь с земли. – Кое с кем из ордена Белого Льва мне приходилось встречаться, но ты рыцарь не простой, ты – особенный.

– И что ночной правитель Оль-Мансора посоветует особенному рыцарю? – поинтересовался Кевин.

– Я бы посоветовал попасть в замок Джафара до заката солнца. У брата визиря Джавдета обычно по ночам много дел, и он вас после заката не примет.

– Брат Джавдета? – невольно вырвалось у Офелии. – Я не ослышалась? У визиря есть брат?

– Да, герцогиня.

– Откуда вы знаете мой титул? – насторожилась девушка.

– Ночному правителю Оль-Мансора многое известно.

– Мы изучали геральдику, – недоверчиво сказал Кевин, – и родословную всех достаточно значимых фигур на политической арене разных стран, но то, что у бывшего хаванского хана Джавдета ибн Дауда, а ныне визиря, есть брат…

– Хочу уточнить, – перебил его башмачник, – не просто брат, а брат-близнец, которого чтобы не было свары за власть и братоубийственной резни, воспитывали отдельно. Не раскрывая тайны его происхождения. Эту тайну хранили как от него, так и от всех окружающих. Потом он куда-то пропал. По моим данным, он закончил МАИ.

– Магическую Академии. Исуды? – ахнула Офелия.

– Кузница кадров некромантов, – хмыкнул Люка. – Это многое объясняет.

– Кстати, вы знаете, кто стал инициатором объединения всех правоверных под мудрым руководством нашего нового царя Гусейна ибн Арафата?

– Нет.

– Некто хаванский хан Джавдет. И его не заподозрили в черных намерениях, так как он вызвался стать скромным младшим визирем при особе царя. Удивительно, что властолюбивые, чванливые и самодовольные калиф дагбадский, султан тубецкий, шах иганский с восторгом приняли это предложение, приняв его за пророка. Он сказал, что ему было видение, в котором Всеведущий разрешил правоверным пить вино. И все поверили, словно их кто-то околдовал. А три года назад шах иганский, который волею Всеведущего стал ныне царем, выделил землю под застройку около кладбища скромному алхимику, который посулил ему несметные богатства, как только добудет философский камень. Это вам ни о чем не говорит?

– О многом, – задумчиво кивнул головой Кевин, – а можно прямой вопрос?

– Разумеется.

– Почему вы нам помогаете? Какой ваш интерес? У вас хватает и власти, и денег. А теперь сулят даже земельные наделы и титулы? И, как я понял, сулит именно Джафар.

– Понимаете, уважаемый чужестранец, я тоже могу сложить два плюс два и получить правильный ответ, и голова у меня на плечах сидит не только для того, чтобы чалму или тюбетейку носить…

– А чтобы носить еще и уши, – понимающе кивнул успевший захмелеть Люка, за что тут же схлопотал затрещину от Зырга.

– Ценю ваш юмор, – усмехнулся ночной правитель Оль-Мансора. – Не буду многословен. Я родился в этом городе. Меня все в нем устраивает, и перемены, тем более такие, не нужны. То, что не все то золото, что блестит, до жителей славного города Оль-Мансора уже доходит. А до меня доходит, что вместо титулов и земельных наделов, мы получим петлю, как только Джафар нашими руками сделает свое дело. Пока моя паства слушается меня, но перспективы кружат головы…

– Благодарю за бесценную информацию, почтенный Нияз. – Юноша понял ночного правителя Оль-Мансора.

– Если вы оправдаете мои надежды, то можете рассчитывать на помощь самых уважаемых людей Оль-Мансора. Отказа не будет практически ни в чем, – поклонился Нияз, поднял с земли золотой, щелчком подкинул его в воздух, ловко поймал. – Сохраню на память. Нет, лучше пойду, воздам хвалу Всеведущему за то, что послал мне добрых самаритян.

– Чего? – выпучил глаза Люка.

– Чего я только от Арзибиби в свое время ни наслушался, – усмехнулся Нияз, лукаво глядя на Бессони. – Рыцарь, ты за этим маленьким, шустреньким присматривай. Он тебя еще не в одну историю втравит. Да, и в замок Джафара рекомендую с парадного входа не заходить. Думаю, окольные пути надежней. Хотя… вы же как рыцарь обучены многому. Этот вопрос оставляю на ваше усмотрение. Да, вам направо, не заблудитесь, пожалуйста.

Башмачник поклонился друзьям и неспешно двинулся в обратный путь в сторону столицы царства Гусейна ибн Арафата. Люка показал ему в спину язык.

– Втравит… Работа у меня такая была: втравливать… в истории, в приключения, в неприятности. – Люка покосился на Кевина и на всякий случай пояснил, в целях самооправдания: – Зато под моим чутким руководством до паладина Вездесущего в момент дорастешь! Ну, или посмертно вручат. Какая разница?

Зырг сдернул кочергу с плеча и вопросительно уставился на шефа.

– Да шучу я, шучу! – отпрыгнул в сторону бывший бес. – Вы уже привыкайте ко мне, а?

– И чего я тебя терплю, пустобрех безответственный? – вздохнул юноша. – Все времени нет с тобой толком по душам побеседовать: об Арзибиби, о добрых самаритянах. Ладно, топай. Нам еще надо успеть до темноты разобраться с Джафаром.

– Э, шеф, а ты не перегрелся? – оторопел Люка. – И это называется – я кого-то куда-то втравливаю! На тебе герцогиня! Ты ее спасти ейной папаше обещался, а сам без магии лезешь оголтелому некроманту в пасть. Некроманту, прошедшему выучку в Магической Академии Исуды. И кто после этого из нас безответственный?

– А что ты предлагаешь? – поинтересовалась Офелия.

– План у меня уже разработан. Я же гений, рожаю их на ходу. Короче, так: незаметно пробираемся в порт, по дороге вырезая всю царскую охрану на хрен. Этим займутся Зырг с шефом, они больше ни на что не годны, а я делаю самое главное: беру тебя в заложницы, тащу на ближайший корабль, приставляю нож к горлу и ору во всю мочь: «Отдать швартовы или всем хана!».

Подзатыльника он все-таки не избежал.

– А все-таки ты – болван. Неужто, думаешь, там обычная охрана? – сердито спросил Кевин. – Да я больше чем уверен, что там, в порту те же рожи, что нас с этими странными коробочками, с мерцающими камушками пасли. Есть у меня предчувствие, что наша дорога в Одерон лежит через замок Джафара. За мной.

– Вот и я говорю, – поспешил за ним Бессони, почесывая пострадавший затылок, – предчувствия надо уважать. Это одна из разновидностей самозащиты организма гомо сапиенс, развившаяся у эмоционально неустойчивых личностей, страдающих паранойей. Инстинкт самосохранения у них принимает довольно забавные формы, о чем я писал в своем реферате на втором курсе…

Кевин его не слушал. Он уверенно шел по дороге, сжимая в ладони рукоять меча, висящего на боку. Что-то говорило ему, что подарку темного эльфа скоро придется много поработать.

24

Дойти до цели засветло они все же не успели. В небе зажглись первые звезды, когда разношерстая команда Кевина добралась до очередной развилки. Одна дорога вела в сторону кладбища, другая к замку Джафара, который был прекрасно виден в свете полной луны на абсолютно безоблачном небе. А еще она освещала вереницу телег, которые тянулись в сторону замка со стороны кладбища. И не только. Стук колес раздался и за их спиной. Команду Кевина нагонял еще один караван, шедший со стороны города. Друзья едва успели юркнуть в кусты, чтобы не попасться на глаза охранников, сопровождавших обозы. И если обоз со стороны кладбища был не велик – телег десять-двенадцать, не больше, то из Оль-Мансора он шел нескончаемым потоком. На телегах что-то лежало, прикрытое рогожей.

– Зырг, – шепотом сказал Кевин, – ты со своей кочергой остаешься здесь. Охраняешь барашка и Офелию. Не дай Вездесущий, кого-то не досчитаюсь, когда вернусь.

– Помню, помню, кочерга будет в целости и сохранности.

– Еще одна такая шутка, и можешь искать себе другого рыцаря.

– Шеф, не надо! – испугался тролль.

– Люка на тебя плохо влияет. Сидеть здесь тихо, как мышкам. А ты, бесятина, по моей команде за мной. И тоже тихо и бесшумно.

– Будем брать языка? – деловито спросил Люка.

– Не городи ерунды, – прошипел юноша. – Зачем нам их языки?

Кевин настороженно вглядывался в темноту. Скоро показался хвост каравана, шедшего из города. Хоть он и был большой, подвод семьдесят, охраняло его всего шесть человек: двое в начале колонны, двое посередине, и еще пара охранников шла в хвосте обоза, около последней телеги.

– За мной, – прошептал юноша и скользнул вслед удаляющейся колонне. Люка поспешил за ним.

Недаром Кевин столько лет обучался воинскому искусству в ордене Белого Льва. Около последней пары охранников он возник абсолютно бесшумно, стукнул их головами, подхватил падающие тела и с помощью Люки затащил их в кусты. Скоро оттуда вышли два стражника и опять присоединились к каравану. На одном одежда чуть не трещала по швам, на другом висела мешком.

Кевин откинул рогожу на последней телеге. Под ней лежал человек. Юноша сразу его узнал. Это был тот самый старик, что шел вместе с женой продавать себя в рабство, чтобы собрать калым для женитьбы сына.

– Видал? – Кевин осторожно коснулся старческой, сморщенной шеи нащупывая пульс. – Тебе это ничего не напоминает? – Старик был еще теплый, и что-то юноше говорило, что еще живой, хотя не дышал, и пульс не прощупывался.

– Разумеется, – откликнулся Люка. – Смешно было бы предполагать, что мы одним ударом прибьем всех некромантов в подземелье.

Тем временем обозы достигли ворот замка, и один из охранников, шедших впереди, начал стучать в них ногой. Ворота распахнулись, и из них вышла горбатая, перекошенная личность в черной сутане. Лицо уродца скрывал низко опущенный капюшон. Кевин с Люкой, хоть и были в хвосте обоза, но обладали прекрасным зрением и рассмотрели его во всех подробностях в свете полной луны.

– Так, стражнички, – просипела странная личность, – я здесь управляющий. Обращаться ко мне со всем почтением и уважением. Ну, что, бездельники, хотите заработать по бурдюку на нос?

Стражники обрадованно закивали головами. Фальшивые коллеги, разумеется, последовали их примеру.

– Заезжайте, – уродец отошел в сторону.

Первая пара стражников подхватила лошадей под уздцы и потащила их за собой. Следом потянулся остальной караван. Последними зашли Кевин с Люкой. Они попали в просторный внутренний двор, заполненный телегами и фыркающими лошадьми. Замок каменной громадой возвышался над ними и вид производил нежилой. Во дворе было несколько неказистых одноэтажных строений с распахнутыми настежь дверями. Кевин незаметно приблизился к одному из них. Оттуда тянуло затхлой сыростью подземелья. Прямо от входа домика, возле которого он оказался, вниз уходил широкий желоб. Над желобом стояла овальная арка из незнакомого серебристого металла.

– Берете тело, – услышал он хриплый голос горбуна, – кладете на желоб, и пусть оно дальше катится само. Только руки под эту железку не суйте! – ткнул горбун пальцем в арку. – Поняли?

– Поняли, – загомонили стражники.

– Приступайте. Вы скидываете туда, – показал он первой паре стражников на домик, больше напоминавший каменный сарай в глубине двора, – вы – туда, а вы, – повернулся он к Кевину и Люке, – в этот подвал кидайте.

Стражники с энтузиазмом принялись за работу. Подумаешь, перекидать несколько десятков тел за такую щедрую оплату! Целый бурдюк вина! С тех пор как золото резко подешевело, это была воистину царская оплата.

В отличие от них, Кевин с Люкой энтузиазмом не горели. Юноша в первую очередь хотел толком во всем разобраться.

– Слышь, шеф, а может, мы их всех сейчас чик! По одному, – внес предложение Люка, пока они подтаскивали к желобу первое тело.

– И дальше что? На штурм замка? Видишь, он закрыт со всех сторон. Опять же, что там ждет, еще неизвестно, а мы без магии. Сначала разобраться надо. – Юноша хмуро посмотрел на обнаженное тело подростка на своих руках. – Голову придержи.

Бессони придержал безвольно мотающуюся голову мальчишки. Они осторожно положили его на желоб и слегка подтолкнули. Тело заскользило вниз, в темноту подземелья. В глаза юноши бросилось, что, проходя через арку, оно стало меняться. Нет, на теле не выросли рога, не стали длиннее уши, но что-то в нем все же изменилось.

– Та-а-к… А ну-ка, следующего давай!

Следующим был тот самый старик, так неудачно продавший себя в рабство за калым. Кевин положил мягкое, безвольное тело на желоб, шагнул внутрь сарая, осторожно обойдя арку, и скомандовал:

– Толкай.

Люка подтолкнул тело. Кевин затормозил его, как только оно проскочило сквозь арку. Подозрения его подтвердились. Оно окаменело.

– Та же фигня, что и в подземельях. – Юноша отпустил старика, позволив ему скользнуть вниз, и выбрался из сарая. – Сейчас они как Офелия, когда мы ее оживляли, а через эту железку проходят и…

– …застывают в статисе, – закивал головой Люка. – Это я сразу понял. Прогрессивно работают местные некроманты. Мы больше заклинаниями, а они тут целый техпроцесс забодяжили. Дело поставлено на поток. Что делать будем?

– Пока ничего. Работаем, а дальше по обстановке. Надо в замок попасть. Думай.

Друзья пошли за следующим телом, однако взять его помешал горбун. Откинув дерюгу, он уставился на стройную фигурку обнаженной девушки и начал осторожно ощупывать ее своими скрюченными пальцами. Чтоб не мешать, Люка с Кевином подняли бесчувственное тело крепкого мужчины из соседней телеги.

– Кажется, проверяет качество материала, – шепнул Кевин Люке. – Значит, не простой это управляющий. Смотри, жарко ему. Пот аж из-под рясы течет.

– Сдается мне, что это не пот, – хмыкнул Люка.

– А что?

– Это он слюни пускает.

– Чего уставились? – вскинул голову горбун. – Работать!

Капюшон откинулся, и юноша убедился в правдивости слов беса. По уродливому лицу действительно текли слюни. Друзья поспешили исполнить приказание.

– Вот Квазимодо, блин, – сплюнул Бессони. – Ну, прямо Нотр-Дам де Пари.

– Чего? – не понял Кевин, отправляя в зев подземелья очередное тело.

– Это я так, не парься.

– Чем дурью маяться, лучше бы придумал, как нам в замок проникнуть.

– Если ты припомнишь, один мудрый человек рекомендовал с парадного входа в него не заходить, а рекогносцировку местности мы провести не успели.

– Это верно, – вынужден был согласиться юноша. – Но уж больно случай хороший подвернулся. Ворота сами открылись.

За неспешной беседой они как-то незаметно управились с работой. Последнее тело скользнуло по желобу в подвал.

– А теперь вон отсюда! – просипел управляющий. – Чтобы через пять минут духу вашего здесь не было. Эй, ты, мелкий, ну-ка, нырни туда, – приказал он Люке, показывая рукой на сарай, не снабженный желобом. – Вино с правой стороны, то, что слева, не трогай. Это не для тебя.

– Айн момент! – сгонять за винцом это такая приятная работа, что Люку на нее упрашивать не приходилось.

Он нырнул в указанную дверь и вынырнул оттуда с двумя бурдюками. По хитрой физиономии сотоварища Кевин сразу понял, что хапнул он их именно с правой стороны.

– А остальным? – просипел горбун.

– Остальные сами пусть о себе заботятся, – нахально сказал Бессони, – а мы с корешем свою дозу взяли. Пошли.

Кевину ничего не оставалось делать, как покинуть двор, поспешая вслед за неугомонным Люкой, который, оказавшись за воротами, тут же нырнул в кусты.

– Оу-у-у… – сдавленно простонал кто-то оттуда.

По голосу Кевин узнал Зырга и понял, что его приказ сидеть тихо, как мышки, был нарушен. Он угадал. В кустах на пятой точке сидел тролль. Усадил его на землю бывший бес, случайно боднув головой в живот. Одной рукой Зырг прижимал к себе барашка, другой отчаянно отбрыкивающуюся Офелию, на груди висела сума. Кочергу тролль держал в зубах, стараясь не сильно стискивать челюсти, чтоб ненароком не перекусить вверенное ему оружие.

– Всем молчать, – прошипел Кевин.

Офелия перестала брыкаться, тролль стонать. Предупреждение последовало вовремя. Оставшиеся стражники, прижимая к груди заветные бурдюки, выскочили из ворот и галопом помчались в сторону Оль-Мансора. Управляющий замком закрыл за ними врата. Загрохотали засовы.

– Куда это они? – удивился Зырг, выплевывая кочергу.

– До полуночи мимо кладбища проскочить хотят, – пояснил Люка.

– Да отпусти ты меня! – опять взбрыкнула герцогиня.

Зырг послушно отпустил. Девушка шлепнулась на землю, вскочила на ноги и треснула тролля по голове.

– Непрошибаемый!

– Что здесь произошло? – строго спросил юноша.

– Охранял, – вздохнул Зырг, поднимая кочергу освободившейся рукой, и начал чесать ей пострадавший затылок.

Блиц-опрос позволил выяснить подробности происшедшего. Зырг действительно честно охранял и бяшку и Офелию, но если полузадушенный барашек уже смирился со своей судьбой, то вольнолюбивая герцогиня нет. Волнуясь за судьбу друзей, она предложила подобраться поближе к замку, чтобы в случае чего прийти Кевину на помощь. Тролль возражал, прекрасно зная, что шеф сделает с ним по возвращении за невыполнение приказа. Лишаться доходного, сытого места оруженосца у такого хорошего рыцаря ему не улыбалось. Они повздорили, и дело кончилось тем, что девица просто сделала от тролля ноги. Отловил он ее практически уже у самых ворот, сунул под мышку на манер барашка, спрятался опять в кустах и мужественно терпел издевательства герцогини, которая, свято блюдя конспирацию, молча дубасила его крепкими кулачками по спине до тех пор, пока Люка не начал бодаться.

– До чего ж с тобой трудно, – вздохнул юноша. – Сплю и вижу, как сдаю тебя папаше с рук на руки и забываю все, как кошмарный сон.

– Кошмарный? – обиделась герцогиня.

Кевин подтянул к себе Офелию поближе.

– Кошмарный, но очень симпатичный, – тихонько шепнул он ей на ухо. – Но, если ты еще раз что-нибудь подобное отчебучишь, отшлепаю! Помяни мое слово: опять отшлепаю!

– Шеф, чем ты недоволен? – у Люки была прекрасный слух. – У нас рождается прекрасная команда. Впору орать: один за всех и все на одного! Предлагаю это дело обмыть. – Люка умильно посмотрел на бурдюки, которые держал в руках. – Жаль только, закусить нечем.

– Обжора, – фыркнула Офелия, – тебя легче убить, чем прокормить.

– Даром, что ль, мы с Кевином корячились? – обиделся Бессони. – Надо же хотя бы пробу снять. Я так полагаю, справа было элитное вино. Для хозяина. Квазимодо его брать не разрешал.

– Кто? – не поняла девушка.

– Так он управляющего нашего Джафара зовет, – пояснил Кевин. – Наверное, тоже знакомый, как и эта таинственная Арзибиби. Когда же у нас будет хоть одна свободная минутка, чтобы снять допрос с этого поросенка?

– Шеф, у меня в руках два бурдюка изумительного, ароматного вина, а ты о каких-то пустяках лопочешь. Лучше подержи, – бес сунул Кевину один бурдюк, а второй принялся откупоривать. Процедура прошла не очень удачно. То ли пробка была не плотно притерта, то ли бесенок слишком сильно дернул, но содержимое бурдюка, который Люка прижимал локтем к телу, фонтаном брызнуло на окружающих, окропив всех с головы до ног.

– Проклятье! – чертыхнулся Кевин. – Да это же не вино!

– Кровь, – ахнула Офелия.

– Причем правоверного, – уточнил Люка, отплевываясь от капель, попавших в рот. – Первая группа, резус-фактор отрицательный.

– Чего? – не понял Зырг.

– Ничего. Экспресс-анализ провел.

– И что дал твой анализ? – поинтересовался Кевин. – Какие из этого можно сделать выводы?

– Очень важные: я это «вино» пить не буду.

Офелия, сморщившись от омерзения, начала отряхивать свою паранджу.

– Кхе-кхе, – раздалось жалобное покашливание за их спиной. – Братцы, я вижу, у вас удачная охота сегодня была. Не пожертвуете грамулечку страждущей компании?

Друзья резко развернулись. Зырг судорожно сжал в руке кочергу, Кевин перекинул за спину Офелию и схватился за меч, Люка юркнул за спину тролля, решив героически оборонять тылы.

Из темноты вышли три трясущиеся фигуры.

– О! Как щедро одарил вас Козебана.

– Кто-о-о? – послышался изумленный голос Люки из-за спины тролля.

– Коза е… э-э-э… Козебана. Хозяин его так называет. Управляющему это имя очень нравится.

– Обалдеть… – захихикал бес.

– Ты чего? – спросил Кевин.

– Потом расскажу.

– Так что, братья гули, не поделитесь с нами? Сушняк с прошлой ночи страшный!

Друзья переглянулись. До них начало доходить, что шатающаяся перед ними троица, и есть те самые страшные гули, которыми правоверные пугают непослушных детишек, и, что самое интересное, – их приняли за своих. Вероятно потому, что они с головы до ног были забрызганы кровью.

– Обязательно, – взял на себя инициативу Люка, выступая вперед. – Только мы новенькие. Не расскажете, что здесь творится?

– Да за стаканчик все выложим, – загомонили гули, – совсем озверел этот Джафар!

– Пить без закуски приходится.

– Его люди все кладбище перерыли!

– Ни одного свеженького трупа не осталось!

Трясущиеся гули, причитая, подходили все ближе и ближе, и в свете луны, друзья увидели, что носы у них красные.

– Во, блин! Ни разу не видел спившихся гулей, – хмыкнул Люка. – Эти точно за сто грамм чего хочешь расскажут.

– Расскажем, расскажем! – клятвенно сложили руки гули. – Только дай! Глотнуть дай!

– Все будет! – строго сказал Люка. – Но стакан еще надо отработать. Ну, кто первый начнет рассказ?

– Я!

– Я!

– Я! – перебивая друг друга, зашумела нечистая сила правоверных.

– А что рассказывать-то надо?

– Все, что имеет отношение к этому замку, к его хозяину и управляющему, – сказал Кевин. – Расскажете все честно – этот бурдюк ваш! – тряхнул он своим гонораром.

Гули вожделенно завыли и, перебивая друг друга, начали свой рассказ, не отрывая жадных глаз от бурдюка, с плещущейся внутри кровью правоверных. Они знали, конечно, не все, но и того, что выложили, было больше чем достаточно.

Джафар появился в этих местах сравнительно недавно. Всего пять лет назад и очень быстро (хорошие деньги творят чудеса) отгрохал этот замок. Как только он покончил с первой заботой, некромант начала творить себе помощника. Людям он не доверял. Его дикие эксперименты наконец-то увенчались успехом. В доме Джафара появился управляющий, здоровенный, уродливый детина по имени Козебана. Так назвал свое детище Джафар, когда у него получился первый и пока единственный гомункул. Он на радостях так тогда нажрался, что не мог даже внятно и членораздельно произносить слова. А наутро его новый управляющий сообщил, что хозяин лично накануне назвал его Козебана, что имя ему нравится, и на другое он не согласен. Что сие имя означает, Джафар после той дикой пьянки вспомнить не мог, так как наутро у него полностью отшибло память. Но раз это имя гомункулу понравилось, то так тому и быть!

Управляющий у него получился очень амбициозный, с болезненной манией величия. Научившись, под чутким руководством некроманта, оживлять мертвецов, он вообразил себя великим скульптором, и начал создавать из них таких монстров, что даже Джафар пугался. И не раз ему приходилось применять магию, чтобы вернуть поседевшим волосам естественный черный цвет, когда обнаруживал такое чудище в сортире, драившим очко. Он давно бы прибил своего управляющего за эти шуточки, но это был первый удачный образец, и уничтожить его у Джафара рука просто не поднималась.

Кроме вышеописанных грехов, Козебана, сволочь такая, подворовывал у хозяина кровь правоверных, необходимую тому для каких-то своих, некромантских тайных опытов, и продавал эту кровь гулям. Кровь не всегда была качественная: попадалась кровь и неверных, от которой многие гули начали заворачивать ласты, но все равно продолжали ее пить, несмотря на то, что закуски становилось все меньше и меньше, так как тела правоверных таинственным образом начали исчезать из могил с тех пор, как около кладбища поселился некромант. Короче, популяция гулей Оль-Мансора начала спиваться и вымирать. И вот их осталось только трое! А ведь когда-то около замка Джафара с двенадцати ночи до пяти утра происходили пьяные дебоши и разборки с воплями: «Ты меня уважаешь?». Когда рассказ дошел до этого места, Люка, как всегда, не удержавшись, поделился своими соображениями, что гули наверняка нажрались крови кого-то из северных земель. Короче, паленая кровь их сгубила. Гули с ним согласились и продолжили рассказ. Они поведали, что кутили в те времена не меньше сотни трупоедов! Еще они рассказывали, как Козебана, унаследовавший от Джафара жажду непомерной власти, постоянно издевался над бедными гулями, заставляя их унижаться за кровь. Как заставлял их убирать внутри замка хозяина и, вообще, использовал как дешевую рабочую силу.

– А где вы обычно похмеляетесь? – осторожно спросил Кевин.

– Да с черного хода заходим. Козебана там подает. Знали б вы, как тяжко приходится, если день не задастся, и ничего не добудешь на опохмел! Просто ложись и помирай! Такая ломка начинается. Вот и бедуем. Правоверных по ночам сюда не заманишь, так что ни деньжат срубить не удается, ни кровушки напиться, ни свежатинкой закусить. Страшно подумать, порой с голодухи среди бела дня на людишек охоту устраивать приходится!

Кевин при этих словах нахмурился, но распаленные гули ничего не заметили.

– Держите, – внезапно принял решение юноша и протянул им свой бурдюк.

– Вот спасибочки! – обрадовались трупоеды. – Сейчас мы его на троих уговорим. А то, что закусить нечем, не страшно! Закуска градус крадет! Ну, прощевайте!

Обрадованные гули поспешили удалиться, пока юноша не передумал.

– Слышь, бесятина, созрел у меня один план.

– Какой?

Кевин выдернул из ножен меч.

– Как обычно с гулями-то расправляются?

– Как обычно, – пожал плечами Люка, – голову с плеч и все. Э! А тебе это зачем?

– Не люблю я, когда кровь пьют, да людей едят, – пояснил Кевин. – Живых ли, мертвых ли, не имеет значения. Не нравится мне это.

– Я тоже от каннибализма не в восторге, – кивнул головой бывший бес.

– Вот и славненько. Зырг, охраняй.

Юноша беззвучно исчез в кустах. Отсутствовал недолго. Буквально через пять минут Кевин вернулся обратно с халатами гулей. Возможно, когда-то они были полосатыми, но теперь приобрели стойкий, грязно-серый цвет.

– Больше они на правоверных охотиться не будут. На неверных тоже.

– А это зачем? – ткнул Зырг кочергой в вонючие халаты.

– Это наша одежда на сегодняшнюю ночь. Переодевайтесь.

– Но тут их только три, – Люка брезгливо, двумя пальчиками, поднял халат из общей кучи.

– Все правильно, – согласился Кевин. – Мне, тебе и Зыргу.

– А мне? – обиделась Офелия.

– Тебе маскхалата не досталось, – злорадно сказал Люка, напяливая на себя лохмотья гулей.

– Но это ничего. Не отчаивайся, – юноша с трудом удержался, чтобы не щелкнуть разобиженную девицу по кончику носа, который она высунула из-под чачвана, пользуясь тем, что правоверных рядом нет. – У тебя в моем плане роль особая.

– Какая? – радостно подалась вперед девица.

– Ты будешь нашей закусью, – пояснил бывший бес и отпрыгнул в сторону, уворачиваясь от затрещины.

25

Проинструктированные Кевином, к черному ходу они подошли в полной боевой готовности. Под мышкой Зырга, серый халат которого трещал по всем швам, слабо дергался бяшка, на плече Кевина мешком висела Офелия, старательно притворяясь безжизненным трупом, Люка выступал в авангарде. Переговоры с Козебаной юноша решил доверить самому велеречивому из их компании. Черный ход представлял собой зарешеченное окошко в черной металлической двери, вмурованной в каменную стену с противоположной стороны от парадного входа. Люка начал робко стучать в нее дрожащей рукой. Именно дрожащей! В роль гули он вошел основательно.

– Чё надо? – радостно просипел с другой стороны двери голос Козебаны. Похоже, гомункул давно уже ждал этого стука, так как в связи с резким сокращением популяции гулей, тешить свою манию величия становилось все труднее.

– Уважаемый, – залебезил Люка, – нам бы это… ну… сам понимаешь, руки трясутся! До утра не дотянем!

– А платить есть чем?

– Хозяин, сам знаешь, нечем! Но мы это… отработаем как-нибудь. – Люка говорил очень убедительно, старательно подражая голосу одного из гулей.

Окошко распахнулось, и в нем нарисовалась перекошенная физиономия Козебаны. Друзья не отшатнулись лишь потому, что однажды уже видели это зрелище. Один глаз больше другого, из носа тянулась зеленая сопля, глаза, скошенные к переносице, обозревали волосатую бородавку на носу. Управляющий ощерил ряд редких, но очень острых зубов и довольно почесал бородавку грязными, обломанными ногтями.

– Радуйтесь. Я сегодня добрый. Хозяин просил у него в кабинете прибраться, а моих помощников он недолюбливает. Ладно, заходите.

Заскрипела, открываясь, дверь, и новоиспеченные гули двинулись честно зарабатывать на опохмел.

– Куда претесь? – перегородил горбун дорогу, увидев на плече Кевина Офелию. – Со своим нельзя!

– Начальник! – пропитым голосом просипел Люка. – Будь человеком, нам же только занюхать. Сколько ж можно без закуси? Ноги протянем. Нас и так всего трое осталось!

Перспектива остаться без объектов для издевательств заставила управляющего уступить дорогу.

– Фу-у-у… не могли труп посвежее достать, – вредная натура Козебаны не могла не сделать хоть какую-нибудь пакость.

Чувствуя, что возмущенная Офелия готова в ответ на эту реплику взбрыкнуть, юноша ласково погладил ее по упругой попке, устремленной с его плеча в зенит.

– Свежее не было, хозяин, – подражая Люке, просипел он. – Ничё, зато мягонькая. Зубки не обломаем.

– Опять же, посвежее мы бы тебе его продали, – добавил Люка, – а это уже никуда не годится. Разлагается под тлетворным влиянием Запада, – не смог он удержаться от шпильки.

Офелия под паранджой заскрипела зубами.

– А это у тебя что? – ткнул Козебана в закутанного в паранджу барашка.

– Тряпки, – прогудел тролль, – полы там помыть, пыль протереть.

– Ладно, идите за мной.

Управляющий провел друзей по запутанному лабиринту коридоров и галерей замка Джафара и распахнул перед ними дверь его кабинета.

– Вот ваш объем работ на сегодня, – обвел он рукой просторное помещение, заставленное стеллажами, на которых стояли склянки, колбы со всякой гадостью и много-много книг. – Чтоб к моему приходу здесь все блестело!

Команда Кевина ввалилась внутрь.

– Не дай вам Заблудший хоть что-то пролить! Хозяин тогда лично над вами экспериментировать будет. Вон туда не ходить, – ткнул он пальцем в дверь за спинкой кресла, стоящего около письменного стола. – Хозяин узнает, всех убьет. И не вздумайте что-нибудь украсть. Они будут за вами наблюдать.

Управляющий ткнул пальцем куда-то в угол кабинета, вышел и закрыл за собой дверь. Друзья посмотрели в указанную сторону, и… даже у тролля мех на затылке встал дыбом.

– Ой, мама, – ахнул бывший бес, – я даже в родном аду такой страсти не видел. Однако я начинаю понимать, почему Джафар их недолюбливает. У меня и то хвост дыбом встал.

– У тебя нет хвоста, идиот!

– И очень хорошо! Если б был, отвалился бы со страху… – Люка начал водить носом.

– Ты чего? – насторожился Кевин.

– Чувствую магию вон из той комнаты, – прошептал Люка, глазами показывая на запретную дверь.

– Тебя ж магии лишили, – прогудел Зырг.

– Магии лишили, а нюх-то остался, – огрызнулся Бессони, косясь на монстров, не сводивших с них глаз. – Так, начинаем имитацию бурной деятельности.

– Это как? – спросил Кевин.

– Вы здесь занимаетесь активной уборкой, а я в соседней комнате пошуршу.

– Так нас же трое, а будет двое, – шепотом возразил Кевин.

– Всему вас учить надо. Клади Офелию за стол.

– Кладу, – юноша осторожно опустил девушку на пол с таким расчетом, чтобы монстрам, наблюдавшим за ними из своего угла, ее было не видно.

– Так, я начинаю мыть полы, – громко сказал Люка, – а вы протирайте пыль там и там. – С этими словами он опустился на пол рядом с Офелией. – Ну, чего встали? Тряпки сюда давайте, суму…

Друзья его поняли. Зырг осторожно положил рядом связанного барашка, скинул с плеча суму, после чего они с Кевином начали мелькать перед носом у монстров, перекрывая им обзор. То, что из-за стола поднялся уже не Люка, они поняли сразу. Движения нового уборщика были не такими угловатыми, как у их неугомонного товарища. Вся троица старательно отвлекала внимание уродов Козебаны и, надо сказать, успешно: приоткрывшейся на мгновение запретной двери не заметил никто.

Люка не ошибся. Это была не простая комната. Это был самый настоящий склад магических артефактов. Не зря он подсуетился насчет сумы. Бес азартно потер руки.

– Ё-моё! Еще два пылевых демона! – увидел он двух беснующихся человечков, каждого в своей склянке. – Вот сволочь! Все мои три экземпляра, что я успел соорудить. Ну, все, вернусь в ад, заложу этого гада Заблудшему по полной программе. Разве можно такие артефакты доверять безответственным некромантам? Разбазаривание народного достояния. Это же идет под грифом «совершенно секретно»! А он какому-то Джафару их сбагрил. Следующий раз я ему не только задницу покажу. Он меня попомнит. А здесь у нас что? Антимагическая накидка-невидимка? Разработка соседнего отдела. Ясненько. Сгодится. Нет, это я удачно зашел. Жаль, что все в суму не влезет…

Набив суму до отказа, Люка скользнул обратно в кабинет, где полным ходом шла уборка. Офелия умудрилась найти где-то ведро воды, вылила ее на пол, и все дружно возили по полу тряпками, сооруженными из одежды наблюдавших за ними монстров, которых тролль умудрился раздеть, объяснив, что наряды их пойдут на благое дело.

– Да вы не бойтесь, – гудел тролль жавшимся в углу чудищам, прикрывавшим причинные места. – Вот полы помоем и вернем. Слышали, что хозяин приказал? Чтоб здесь все блестело!

В кабинет заглянул Козебана. В руках его был поднос со стоящими на них чашками и кастрюльками, прикрытыми крышками.

– Ух, ты-ы! – поразился он, глядя на грязные разводья на полу. – Хорошо поработали. У меня так чисто никогда не получалось.

– Куда? – рявкнул на него Зырг. – Мы здесь только что убрали! Натопчешь.

Кевин ткнул в бок зарвавшегося тролля.

– Начальник, – взмолился он, – кровушки, начальник! Давай! А то руки трясутся. Сейчас чего-нибудь расколем.

Тут Офелия заметила, как из-за стола появилась рука Люки и поманила ее. Делая вид, что продолжает уборку, она, согнувшись в три погибели, возя грязной тряпкой по полу, добралась до него и, словно поскользнувшись, плюхнулась на пол.

– Вот видишь, начальник, – скорбно сказал юноша, – ноги уже не держат!

Из-за стола поднялся Люка, уже облаченный в серый халат гули.

– Потерпите, – отмахнулся Козебана, – у меня важнее дела есть. Сейчас своего слугу отправлю со жратвой для заключенных, а потом и с вами расплачусь.

Не рискуя войти внутрь, чтобы не натоптать, управляющий сунул голову в дверь и скосил глаза на монстров. Их было четверо, Трое стояли голяком, смущенно прикрывая причинные места руками, и лишь один был в полном облачении.

– Не понял, – нахмурился Козебана.

– Так, начальник, а чем же полы-то мыть? Не этой же грязной тряпкой! – залебезил Люка, указывая на сиротливо лежащего на полу барашка, закутанного в паранджу. – У них, чай, одежка почище будет.

– Гы-гы-гы… – это Козебане понравилось. – Молодцы! Каждому по полному бурдюку презентую.

– Вот спасибо, отец родной! – завопил Люка, но управляющий только отмахнулся.

– Ты, – ткнул он пальцем в одетого монстра, – иди сюда.

Тумбообразное чудище, напоминавшее больше какого-то звероящера, чем человека, неуклюже подковыляло к хозяину.

– Сейчас пойдешь. Понял? Пой-дешь, – старательно выговаривая каждый слог, начал втолковывать Козебана задание своему слуге, – по тайному ходу. Тай-но-му! Дернешь третий рычаг. Тре-тий. Понесешь вот этот поднос. Под-нос. Понял?

Звероящер утвердительно мотнул зубастой головой.

– Поставишь на столик там, расставишь еду и обратно пойдешь, понял?

– Р-р-р…

– Еще раз повторяю.

Задание пришлось повторить раза три, пока до монстра дошло, что от него требуется.

– Шеф, – шепнул Люка Кевину, – они же тупые как пробки. И чего мы перед ними представление разыгрывали?

– На случай, если они окажутся острые как шило, – пояснил юноша. – Не мешай. Я думаю.

Тем временем, проинструктированный монстр взял в руки поднос и двинулся куда-то прочь по коридору.

– Теперь с вами, – повернулся к друзьям Козебана. – Бурдюки на вынос, или здесь разопьете?

– Ты давай неси, – просипел Кевин, – а мы тебя тут подождем. Может, у тебя еще потом какая работа для нас найдется.

– Да я уже принес. Здесь за дверью стоят. Только смотрите, сильно не нажирайтесь. И песни не орать! Поработали вы сегодня хорошо, может, и еще для вас чего-нибудь придумаю.

Козебана, припадая на одну ногу, захромал куда-то по коридору по своим делам. Как только он скрылся за поворотом, Кевин тут же сбросил с себя вонючий халат гули.

– Маскировку в сторону. Эти придурки такие тупые, что один черт ни хрена не поймут. Зырк, на тебе сума и барашек. Офелия, ко мне! Люка, твоя задача – найти это чудовище с подносом. Ты как-то хвастался, что нюх у тебя, как у собаки? Вот и оправдывай.

Команда Кевина, не обращая внимания на голых монстров, тупо смотрящих на них, быстро привела себя в порядок, выскользнула в коридор и двинулась вслед за Люкой, который уверенно вел их по запутанным лабиринтам коридоров замка Джафара, ориентируясь на свой нюх.

Нюх почему-то завел его в тупик. Все уставились на сплошную стену, утыканную факелами на специальных держателях, вмурованных в камень.

– Запах идет оттуда, – уверенно ткнул в стену пальцем Люка.

– Думаю, здесь тайный ход и начинается, – сообразил юноша. – Этот урод говорил о третьем рычаге?

Кевин уверенно потянул на себя третий по счету сверху факел, и стена медленно, со скрипом начала отъезжать в сторону, открывая тайный ход. Каменные ступеньки уходили вниз, в темный провал подземелий.

– Стоп! – тормознул юношу Люка, видя, что тот собирается начать спуск. – Зырг, суму.

Тролль скинул с плеча котомку и протянул ее Бессони. Тот покопался в ней и выудил оттуда что-то.

– Хорошая разработка. Ну-ка, шеф, накинь.

Друзья уставились на пустые руки Люки.

– Кажется, у нашей бесятины не все дома, – сделал вывод тролль.

– Сам ты это слово! Она просто невидимая, – обиделся Люка. – Шеф, не выпендривайся, надевай! – И, не дожидаясь согласия, что-то накинул на юношу.

– Что это? – удивился Кевин, ощупывая невидимую ткань.

– Очень нужная в хозяйстве вещь, шеф. Разработка соседнего отдела. Специально для лохов, лишившихся магии. Какими бы заклинаниями по тебе ни долбили, с тебя все будет, как с гуся вода. Хорошо ошарашивает. Короче, пока, в чем дело, не разберутся, за крутого сойдешь. Так, подожди, надо подвязать, чтобы не слетела.

Бессони взялся за невидимые завязки и начал подвязывать. У Кевина глаза полезли на лоб. Юноша захрипел.

– Кажись, перетянул, – озаботился Люка, ослабляя завязки. – Ничего шеф, тяжело в учении, легко в бою. А вы, братва, в случае чего, держитесь к нему поближе, и ежели по вам магией шарашить начнут, ныряйте к нему под накидку.

– Мне тут и одному тесно. – К Кевину начал возвращаться естественный цвет лица. – Нет, это нужно надеть на Офелию. Наша задача ее сохранить…

– Ни в коем случае, – строго сказал Люка. – Шеф, неужто непонятно, что охота теперь будет вестись в первую очередь на тебя! Все уже знают, что ты начальник и самый крутой в нашей компании. Если тебя прибьют, кто потом о герцогине позаботится?

Это был тот редкий случай, когда девушка целиком и полностью поддержала бывшего беса, согласно кивая головой.

– Ладно, – вздохнул Кевин. – Больше ничего полезного там не нашел? – сунул он нос в суму. – Это что за склянки?

– Те самые пылевые демоны. Все образцы, что я успел соорудить.

– А вот это очень хорошо. Они все подряд убивают или только тех, на кого укажут?

– Нет, конечно, не всех! Армагеддон я разрабатывать не собирался, – возмутился Люка. – Они честно слушаются того, кто выпускает их на волю.

– Еще лучше. Ну-ка, все сюда! – Юноша сорвал со стены факел и встал на первую ступеньку, ведущую вниз.

Остальные поспешили за ним, и, как только последний из них, Зырг, оказался на лестнице, каменная стена начала со скрипом становиться на свое место.

– Просто замечательно! – Кевин выхватил из котомки, склянку с пылевым демоном, и швырнул ее в сужающуюся щель. Склянка разбилась о каменный пол. Маленький человечек начал стремительно вращаться, вбирая в себя окружающую пыль. – Уничтожить все и вся в этом проклятом замке. Засыпать его со всеми обитателями по самую макушку! Но дворовые пристройки не трогать!

Стена встала на свое место, отсекая друзей от набиравшего силу вихря.

– Почему не трогать? – спросила Офелия.

– Там в подвалах много ни в чем неповинных людей лежит. Надеюсь Вездесущий не оставит их в беде. Ну, и мы в этом деле ему подсобим, по мере сил своих и возможностей.

26

Подземный ход, по которому двигались друзья, имел множество ответвлений, но Люка уверенно вел их вслед за монстром с подносом, сворачивая в нужных местах. Причем, как юноша понял, шел он не столько по запаху, сколько ориентируясь на что-то еще, так как бывший бес отнял у него факел и шел впереди, согнувшись в три погибели, что-то внимательно разглядывая на полу. Кевин присмотрелся внимательнее, и ему все стало ясно. К неведомым узникам вела хорошо протоптанная в пыли тропинка и ошибиться в направлении, действительно, было трудно.

– Слушай, Люка, – спросил Кевин, – давно меня мучает один вопрос?

– Какой? – не поднимая глаз от пола, спросил Бессони.

– Все постоянно упоминают про твою старую знакомую Арзибиби. Думаю, пора тебе поделиться информацией. Что это за зверь и с чем его едят?

– О-о-о… Арзибиби… – мечтательно вздохнул Люка и прозевал нужный поворот. Юноше пришлось взять его за шкирку и вновь вернуться на утоптанную тропу. Воспоминания у Люки, видать, были такие приятные, что он этого даже не заметил. – Офелия, девочка моя, заткни ушки, я сейчас рассказывать буду.

Девушка немедленно откинула чачван и высунулась наружу, навострив хорошенькие ушки.

– Ну, с чего тебе начать рассказ про Арзибиби? С данных нашего адского Пентагона или сразу перейти к моим личным воспоминаниям?

– Начнем с официальных данных, – Кевин как истинный профессионал предпочитал достоверную информацию, – а уж потом можешь делиться своими впечатлениями.

– Угу. Зачитываю по памяти файл, почерпнутый из архивных данных одного очень серьезного ведомства.

«Арзибиби. Истинная агабка. Характер южный. Потомственная ведьма. Отношения с окружающими неровные, из-за склочного, неуживчивого характера. В порочащих ее связях замечалась постоянно, но в основном это связи сексуального характера. Отличается крайней недалекостью ума, в связи с чем неспособна воспринимать новые прогрессивные технологии развращения правоверных и гяуров во славу Заблудшего. В течение двадцати лет училась в МАИ на первом курсе, до тех пор пока не стала слишком стара, чтобы возбуждать преподавателей, после чего продала свою душу за секрет вечной молодости. По настоянию с нашей стороны, в договор дополнительно включен пункт об отдельных консультациях нашим студентам, которые будут посылаться к ней для практических занятий по дисциплине „Совращение дочерей Неназываемого“.

– Так, – потрясла белокурой головкой Офелия, – вот теперь то же самое, только помедленнее. А то я что-то ничего не поняла.

– Да чего там понимать? – добродушно прогудел тролль. – Самая обычная б… Ой, простите, герцогиня! – Зырг испуганно втянул голову в плечи.

– Да я не про то, – покраснела девушка. – Как это двадцать лет на первом курсе?

– Ну, первый курс – он ведь общеобразовательный, – пояснил Люка. – Ведьмовство, травки всякие. Это она и так знала. Ведьма-то потомственная. А вот дальше пошли проблемы, которые она решала… скажем так, природным обаянием. А потому ее стабильно в конце первого курса отчисляли, а потом на него же и принимали.

– Вот я и говорю, – радостно сказал тролль, – самая обычная… кхе-кхе.

– Ну, не совсем обычная, – возразил Люка. – Кстати, последний, перед отчислением, год в Магической Академии Исуды она училась вместе с Джафаром. А услугами несравненной Арзибиби пользовались не только преподаватели, но и некоторые студенты. Моя учительница умела выбирать из них самых перспективных. Тут у нее был талант.

– Учительница? – личико Офелии лучилось от любопытства.

– Ага, – довольно кивнул головой бывший бес. – Ее как из академии за недалекость ума выперли, так она надавила на своих бывших любовников, и они ей отгрохали загородный домишко в оазисе, чтобы самим, если туго придется, было где отсидеться, нужный товар чтобы было где временно схоронить. А нас туда на практику посылали. Я из нашей братии у нее был первый. Если б вы знали, что мы с ней в постели творили!!! А на стене? А на потолке?

– Расскажи, – оживился Зырг.

– Я вот ему расскажу, – угрожающе сказал Кевин, покосившись на Офелию.

– Да, не стоит, – согласился Бессони. – Словами этого не передать. Проще показать…

– …на Зырге, – подсказал Кевин, на всякий случай подтягивая герцогиню к себе поближе. – Удовлетвори его любопытство. А то он слишком разгорячился… Стоп! Ты говорил, что она училась с Джафаром? Ты что, его знаешь?

– По рассказам Арзибиби. Я только не знал, что он брат Джавдета.

– Что-нибудь такое, что поможет нам его одолеть?

– Ну, вряд ли информация о том, каков он в постели, нам поможет, – хмыкнул Люка. – А вот то, что в молодости он был прыщавый закомплексованный юнец, с которого моя милашка Арзибиби сорвала венец девственности, вполне может пригодиться. Кстати, в память о своей первой женщине Джафар мог пристегнуть ее к своим делам. Опять же дома ее не было в последний раз, значит, припахал. И Коршуны Пустыни прятали похищенный караван Синдбада на ее ранчо.

– Где? – не понял Зырг.

– Ранчо… А, ты все равно не поймешь.

– И надолго вас к Арзибиби на практику посылали?

– Пока не сдан зачет. Мне она поставила пять за первую же ночь, – гордо сказал Люка.

– И это за одну ночь ты сумел ее вызвать на такую откровенность про Джафара? – недоверчиво спросила герцогиня.

– Ну, вообще-то, я ее потом иногда внепланово посещал, – засмущался Бессони. – В перерыве между лекциями, лабораторными работами…

– И часто навещал? – жадно спросил тролль.

– Ну… – зашевелил губами Люка, что-то старательно подсчитывая. – Раз, два, три, четыре, пять… десятков раз в месяц – это точно, а может, и больше. С ней было жутко интересно. Она такая дура, хоть и брюнетка, что ни одну блондинку на одну доску рядом с ней не поставишь, но сексуа-а-альная, стерва! Этого у нее не отнять. Что мы с ней творили! Кстати, она меня такой позе научила… – Люка начал шептать что-то на ухо Кевину.

– Серьезно? – ахнул юноша. – А как же из такой позы этим самым заниматься?

– Сейчас объясню.

Объяснить Люка не успел, так как схлопотал вместе с Кевиным по затылку. Увлекшись, они как-то забыли, что герцогиня рядом.

– Не, мне так не согнуться, – задумчиво сказал Зырг. У него, как и у Офелии, слух тоже был хороший.

– Да уж тебе-то точно. Уа-а-ау… – протяжно зевнул Люка. – Кстати, никто спать не хочет? А то, может, отдохнем?

– Наконец-то, нашу бесятину сморило, – хмыкнул тролль. – А то, я думал, этого попрыгунчика ничем не проймешь.

– Офелия, ты как? – заволновался Кевин. – Больше суток все-таки на ногах.

– Я, чувствую, у некромантов столько провалялась во сне, что теперь не одни день бодрствовать буду. А вы как, мальчики?

– Ну, меня как будущего рыцаря учили не спать по трое суток, делать при этом марш-броски во всей рыцарской экипировке, ведя параллельно бой с превосходящими силами противника.

– Их учили, а я это на практике проходил, – прогудел Зырг.

– А я – бес, хоть и бывший, мне вообще спать не хочется. Только зевота напала, и в глаза будто песку насыпали. Это, наверное, пылевой демон виноват.

– Самое трудное в этом, знаете что? – вздохнул Зырг.

– Что? – переспросила Офелия.

– С голоду не сдохнуть. Когда долго не спишь, жрать очень хочется. Может, бяшу все-таки съедим, а?

– Тихо! Кажется, мы догоняем это чудище с подносом, – прошептал Кевин, выдергивая из ножен эльфийский меч.

Следы в пыли уводили за очередной поворот подземелья, и оттуда слышалось характерное пыхтенье звероящера, неуклюже переваливающегося на своих тумбообразных ногах.

– Значит, так, – тихо сказал Кевин. – Пока не дам сигнал, ничего не предпринимать. Он идет к каким-то узникам. Там наверняка тоже есть дверь с секретом. Пусть он ее откроет, а уж тогда мы его и уберем. Мертвые не должны топтать эту землю. Их место в земле, а не на земле.

– Тогда приготовься его убирать, – сунул Люка нос за поворот, – он уже топчется под дверью, и, кажется, уже ее открыл.

Скрип несмазанных петель подтвердил его слова. А еще до них донесся чей-то скрипучий, сердитый голос, отчаянно ругавший творенье Козебаны.

* * *

– Опять ты, крокодилья морда? Ну, и что принес? Ставь на стол! – Попугай, сидевший на жердочке в узилище под самым потолком, вперил огненный взор в монстра. От его правой лапки к стене тянулась золотая цепочка, другой конец которой был вмурован в камень. Монстр неуклюже поставил поднос на стол и открыл крышку одной из чаш. – Опять птичек жареных? – ужаснулся попугай. – Сколько раз тебе говорить, дубина стоеросовая, что я культурная птица и не ем себе подобных! Я правоверный попугай, а не каннибал! Вот тобой, гад, я бы с удовольствием закусил, не будь ты такой вонючий! Морда! Да тебя ночью увидишь, обделаешься сразу… Кстати, никто не знает, сейчас ночь или день?

– Откуда? – пожала плечами сидевшая на маленьком диванчике девушка, одетая по последней восточной моде, а именно: в полупрозрачные шаровары, искрящийся блестками лифчик и браслеты на руках. Был на ней и еще один браслет, особый, на ноге. От него, как и от лапки попугая, к стене тоже тянулась тонкая цепочка. Только уже не золотая, а стальная. Девушка вздохнула, оглядела свое узилище, освещенное лишь факелами и свечами. – Третьи сутки здесь томлюсь, а может, и больше. Со счета сбилась. Хоть бы один солнечный лучик сюда заглянул. Лучше у Джавдета спроси. Он здесь старожил.

– Что?!! У этого бумагомараки? Да я с ним рядом даже на отхожее место не сяду! Я из-за него, гада, третий год здесь на цепи сижу! А ведь совсем недавно я летал по просторным коридорам замка братца этого придурка, обдуваемым всеми ветрами… а оттуда такие вот морды высовываются! Бр-р-р… надоели. И Джафар надоел, и ты надоела, а ты, стерва борзопишущая, за три года надоела так, что вообще на тебя смотреть не могу! Эй, ты! Крокодилья морда, ну-ка дай грушу, я в него щас запущу! Дай грушу, гад!

Седобородый мужчина в парчовом халате и чалме на попугая и девушку даже глаз не поднял. Он сидел за письменным столом и что-то азартно строчил в толстенном томе. Из-под его пера так и летели брызги чернил. От его ноги, как и от ноги девушки, к стене тоже шла стальная цепь.

Звероящер, как и корпящий над бумагами мужчина, на реплики попугая не реагировал. Он полностью сконцентрировался на деле и неуклюже расставлял приборы, стараясь ничего не опрокинуть на пол.

– Расставить еду-у-у… – повторял он зазубренный текст задания.

– И ты, сволочь, надоел, говорливый ты наш, – обрушился на него попугай. – Болтаешь сам с собой, болтаешь. Тебе самому с собой интересно, да? Сволочь! Тварь зубастая! Крокодилья морда! Сейчас подлечу да как клюну в лоб! Да чтоб ты сдох!

В распахнутую дверь, которую монстр, разумеется, забыл за собой закрыть, влетел меч и насквозь пронзил творение Козебаны. заставив беззвучно рухнуть на пол.

– Ух, ты-ы, – обрадовался попугай, – и вправду сдох! Спасибо, Всеведущий! А можно это самое, вот этих двух стерв, тоже вот так вот бух! И все! Ой, а, по-моему, у него из головы что-то торчит. Да это же меч! Так, стервы, слушайте меня внимательно. Джафар заходит, видит это чудище и спрашивает: что случилось? Отвечаем: сервировал стол, перепутал ножи и зарезался.

– Мечом в затылок? – удивилась девушка.

– Молчи, стерва, тебя не спрашивают.

– А я ничего не гова-а-арила, – манерно растягивая слова, сказал седой узник, отрываясь от своих записей.

– Все, – мрачно произнес попугай, – дозрел в этих казематах. Одну стерву от другой уже отличить не могу. У птички глюки, у птички глюки…

Команда Кевина ввалилась внутрь. Юноша первым делом выдернул меч из головы монстра и аккуратно вытер лезвие о край скатерти стола. Мужчина за столом с любопытством уставился на вошедших. Девушка радостно распахнула на них глаза и хотела что-то сказать, но вредная птица ее опередила.

– Люди, – упоенно воскликнул попугай. – Люди! Я вижу нормальных человеческих людей! Лю-у-уди-и-и!!! Люди, если вы меня вытащите, все, что хотите, для вас сделаю!

– Для начала расскажешь… – начал, было, Кевин.

– Все скажу! Всех сдам! Все про всех расскажу. Вот про эту стерву скажу и про эту стерву скажу. Я все знаю! Свободу попугаям!!!

– Поменьше эмоций, – выступил вперед Люка. – Конкретней, что ты знаешь?

– Все! Вы знаете, что она пишет? Знаете? Даже у меня клюв краснеет, когда по ночам читаю, пока эта дрянь спит!

– Эта, что ль? – с недоумением спросил Зырг, указывая на девушку, скромно сидящую на диване.

– Да при чем здесь эта? – возмутился попугай. – Это Гюзель?

– Газель? – опять не понял тролль.

– Газель – это мелкое рогатое животное, – раздраженно пояснил попугай, – противное, мерзкое травоядное. Ничего, кроме груш и фруктов, не жрет. И эта Гюзель тоже! Нет бы мясца там, телятинки отведать, курочки схавать…

– Ты ж только что сказал, что это твои родственники, – усмехнулся Люка.

– Увлекся, очень жрать хочу. Так вот, я и говорю: нет, чтобы телятинки, барашка, шашлычка откушать, только траву жрет! Она сама травоядная, поэтому и не жрет баранов!!! Сама овца! – попугай все больше и больше входил в обличительный раж. – А вот эту стерву… – крыло попугая простерлась в сторону седобородого мужчину в чалме, – …если б не цепь, давно б зарезал!

– Шеф, – тролль осторожно тронул Кевина за руку, – ты бы от этой птички подальше. Совсем с головой не дружит, а вдруг это заразно? Аксакала стервой называет.

– Кто? Где аксакал? Это аксакал!!? – завопил попугай, – Да ты знаешь, что она строчит? Она строчит сказки. Три года уже. «Тысяча и одна ночь» называется! Третий том строчит.

– Не тре-е-етий, а четве-о-ортый, противный, – уточнил аксакал.

– Вы представляете! Четвертый том строчит!!! – начал впадать в истерику попугай. – Достала!!! Все, не могу я ее видеть! Ну-ка, дай грушу, дай грушу, тебе говорят! Я в нее запущу, сердце порадую.

Зырг со своим барашком под мышкой начал отступать от попугая подальше, норовя спрятаться за шефа и Офелию. Он явно боялся инфекции. Зато Люку она не страшила. Он взял со стола затребованный фрукт и начал приближаться к попугаю, целясь в него грушей.

– Не подходи! Зарежу!!! – завопила взбалмошная птица и выхватила лапкой из-под крыла миниатюрный кинжал.

– Люка, хватит издеваться над бедной птичкой, – остановил товарища Кевин. – Видишь, до чего ее неволя довела? Давай, лучше освободим.

Меч мелькнул с неуловимой для глаз скоростью и со свистом перерубил цепь около лапки попугая. Несколько мгновений тот ошарашенно смотрел на золотое колечко на своей лапке, все, что осталось от цепи, а потом взлетел под потолок и начал метаться там, оглушительно вопя:

– Я свободен, слово птица в небесах! Я свободен, ибо я не знаю страх! Я могу лететь, куда хочу!!!

Потом, сделав пару кульбитов в воздухе, вспорхнул на плечо Кевина и начал шептать ему в ухо.

– Да, я еще насчет этой бородатой стервы не закончил. Ты представляешь, вроде бы, мужик, да? Правоверный мужик. Борода, да? Чалма, слушай, есть. Халат, и тот есть, да? Слушай, ты знаешь, какой он себе псевдоним взял? Знаешь, как он себя в книгах обзывает?

– Так это все-таки он? – укоризненно спросил Кевин.

– Если бы он! Он себя называет Шахразада! Знаешь, как это переводится? Женщины, заткните уши! – завопил попугай и, не дожидаясь пока они их заткнут, завопил еще громче: – Это переводится, что шах всегда сзади!!!

– Во, блин! – ахнул Люка, изумленно глядя на аксакала. – А говорили – народное творчество! Ишь, как оно получилось-то!

– Народное? – завопил попугай. – Так он не один? Все! Не держите меня, сейчас я его резать буду! Считайте на одну Шахразаду в Оль-Мансоре стало меньше! – в лапке попугая опять появился кинжал, но юноша успел перехватить гордую птицу на взлете за хвост и отнять оружие.

Затем, чтобы разрядить обстановку, он зажал попугаю клюв и в узилище, наконец-то наступила блаженная тишина.

– Сейчас я задам тебе короткий вопрос, отпущу клюв, а ты так же коротко ответишь. Это кто? – Кевин глазами показал на аксакала и отпустил клюв.

– Стерва!

Юноша вновь зажал попугаю клюв.

– А если подумать? – внушительно спросил он, посмотрев в глаза склочной птице и вновь освободил клюв.

– Шахра… Тьфу! Джавдет.

– Уже лучше. А это кто? – Кевин перевел взгляд на девушку.

– Тоже стерва!

– Не повторяйся, это я уже понял. И что зовут ее Гюзель, понял, ты недавно говорил. Меня интересует другое: это, случайно, не дочь главного визиря?

– Она самая, – злорадно заерзал на плече юноши попугай. – Ты знаешь, какое у нее задание? Джафар, братец этого визиря недоделанного, приказал ей, чтобы она его в нормальный вид привела, тогда свободу получит.

– Это как? – не понял юноша.

– Ну, чтобы мужиком сделала, бестолочь! – клюнул Кевина в затылок попугай. – Ты видишь, у них даже цепи друг до друга достают! Они соприкасаются! Сволочи! Хоть бы раз показали в натуре то, что он в своих книгах пишет! Уж как она старалась! Как ластилась! А он ей – банан!!!

– Не приведи Всеведущий, об этом узнает мой жених Синдбад! – всполошилась Гюзель.

– Ага! Попалась, стерва! У тебя еще и жених есть? Всех заложу! Ох, и натерпелся я с вами! Вот выйду – все воробьи, все вороны, все павлины мои будут!

– Слушай, попка, – вздохнул Кевин, – а ты какого пола будешь?

– Кинжал видишь? Конечно, мужчина!

– А ты не боишься? – спросил Люка. – У павлиньих женщин свои мужчины есть.

– Всех зарежу! Один останусь!

– Пересидел ты в камере, парень, – посочувствовал попугаю Бессони. – Кажется, мы имеем дело с законченным озабоченным маньяком. Хорошо, что его интересы распространяются только на птичек.

– Да, кстати, – задумался Кевин, – с ними все понятно, а вот тебя за что Джафар сюда засадил?

– Какая тебе разница? Я жертва политических интриг! – гордо задрал клюв попугай.

Джавдет опять оторвался от своих записей, которые не прекращал практически ни на минуту:

– А что тут непонятного? Он всех овец Джафара отымел, всех павлинов отымел…

– Ну и дальше что? – азартно подался вперед тролль.

– Что? На самого засматриваться начал.

– Вах! Стерва! Зарежу! Я не голубой! Я не как ты! Я с чисто научной целью!

Кевину мысленно представил себе, как этот буйный попугай имел овечек и на всякий случай пересадил его на кожаный нарукавник доспеха.

– Сиди здесь, чтобы был на глазах.

– Мудрое решение, шеф, – одобрил его действия Люка.

– А нам не пора отсюда выбираться? – спросила Офелия.

– Пожалуй, – согласился юноша, внимательно посмотрел на Джавдета с Гюзель. – Вам лучше пока посидеть здесь. Там, куда мы идем, будет слишком опасно.

– А-а-а… – Гюзель посмотрела на цепь, – …может, вы нас раскуете?

– Нет, пусть это сделает Синдбад, – решительно сказал Кевин. – Я его потом подошлю. И если кто-нибудь скажет ему про Гюзель что-то нехорошее… – юноша обвел всю компанию взглядом, особо выразительно посмотрев на Джавдета с попугаем, – …то от кого-то даже перышек не останется. Синдбад – мой друг.

Джавдет испуганно закивал головой, а попугай, пытавшийся в тот момент что-то сказать, торопливо захлопнул клюв. До него дошло, к кому в первую очередь было обращено предупреждение, и понял, что с этим товарищем лучше не шутить.

– А теперь, говорливый ты наш… Кстати, как тебя зовут?

– Яго, – буркнул попугай.

– А теперь, Яго, не подскажешь, как отсюда выбраться? Желательно в царский дворец.

– Как и положено, – сердито буркнул попугай, – через дверь.

– Ты не выпендривайся, ты крылом покажи, – прикрикнул на него Люка.

– Там, – махнул Яго крылом в сторону ширмы, стоящей за письменным столом, где продолжал строчить свои сказки Джавдет.

За ширмой, откинутой троллем, рядом с кроватью узника, действительно была дверь. Кевин поднял меч.

– Сейчас я вырежу замок. Только вот грохот будет.

– Эх, всему вас учить надо, – презрительно фыркнул попугай, распахивая левое крыло, под которым оказался набор отмычек между перьев. – Вот эта, пожалуй, подойдет.

Он вспорхнул с руки Кевина, азартно работая крылышками, завис около двери и шустро отомкнул замок.

– А ты мне нравишься, птичка, – засмеялся Люка. – А что ж ты раньше-то так не смог? Три года здесь парился?

– Это этих стерв на простой цепи держали. Моя замагичена. Ее только мой бывший хозяин Джафар мог снять или особым мечом разрубить. – Попугай покосился на меч Кевина. – Короче, куда идем? Джафар отсюда много ходов нарыл.

– И в опочивальню царя есть? – заинтересовался Кевин.

– А то! Там сейчас Арзибиби такое вытворяет! Гульба полным ходом идет.

– Стоп! – Только тут до Кевина дошло несоответствие. – Было же объявлено, что Гюзель теперь невеста, будущая любимая жена царя, но она сейчас здесь, а там ее пропивают…

– Да кому нужна эта строптивая су… – попугай поперхнулся. – А вот Арзибиби сейчас под ее видом там зажигает! Джафар сам ей личину навел. Она-то в этом деле ни уха ни рыла, хоть и ведьма. Разве что фигурка у нее ничего, можно покувыркаться. Танец живота неплохо исполняет…

Гюзель не выдержала, сдернула со стола грушу и запустила ее в попугая.

– Это нечестно! – завопил Яго, в лихом вираже уворачиваясь от сладкого снаряда. – Это была моя идея – грушей запустить! Плагиат! Везде плагиат! И эта Шахразада у меня все подряд ворует! Вот ты, мелкий… – с лета кинулся он на грудь Люки. – Мы с тобой оба маленькие, все норовят нас обидеть! – начал плакаться он, одновременно запуская лапку в его карман и выуживая оттуда кошелек. – Вот скажи: это честно?

– Я тебя понимаю, – вздохнул Бессони, пытаясь погладить разобиженную птичку по перьям. Рука случайно задела за кошелек, и тот плюхнулся на пол. Люка поднял его. – Ах ты, гад!

Яго шарахнулся в сторону.

– Ну вот, и ты такой же, как все! Нет в жизни счастья!!!

– Слушай, – сморщился юноша, – знаю тебя всего несколько минут, а уже голова болит. Э… Люка, а откуда у тебя кошель?

– У Козибана взаймы взял. Только он об этом пока не знает, да и не узнает уже. А правда хорошо, что теперь отдавать не надо?

– Вездесущий, с кем я связался… Ладно, пернатый, ты, я так понимаю, здесь все входы-выходы знаешь, веди.

– Без проблем, – тряхнул зеленым хохолком Яго. – Вам куда? На кухню? В сокровищницу? К наложницам? В спальню царя или к моему бывшему хозяину и Арзибиби?

– На кухню, – тут же сказал Зырг.

– В сокровищницу и к наложницам, – ввел коррективы Люка.

– Я вам дам наложниц! – разозлилась Офелия.

– А я добавлю! – поддержал ее Кевин. – А как ты думаешь, птичка, чем сейчас занимаются Джафар и Арзибиби?

– Окучивают царя, разумеется.

– Значит, в тронном зале?

– Конечно.

– Вот туда и веди!

27

Попугай все же немножечко промазал. Вывел их не прямо в тронный зал, а в комнату отдыха, где бывший калиф дагбадский, а ныне царь агабский Гусейн ибн Арафат имел привычку отдыхать от трудов праведных. К счастью, когда зашевелился гобелен на стене, и оттуда один за одним начали появляться члены команды Кевина, комната отдыха пустовала, так как мудрый царь уже третьи сутки подряд непрерывно работал в тронном зале с Арзибиби и младшим визирем. Об этом красноречиво говорил громкий смех, стук застольных чар и расслабляющая восточная музыка, доносившаяся оттуда. Слышимость была прекрасная, так как комната отдыха через коридор соседствовала с тронным залом. Кевин проложил палец к губам, призывая всех к молчанию, и осторожно отодвинул шелковый полог, который отделял комнату отдыха от коридора. По нему сновали слуги с подносами. Маршрут у них был один: с кухни несли подносы, набитые вином и яствами, обратно уносили подносы с объедками. Помолвка Гюзель-Арзибиби с царем отмечалась на широкую ногу.

В одном из слуг, с мрачным видом направлявшемся в тронный зал, юноша с удивлением узнал Синдбада и понял, что подоспели они вовремя. Облаченный в белый поварской халат, он шел, придерживая одной рукой большую чашу с пловом на голове. Другая рука сжимала под халатом рукоять кинжала, ножны которого топорщились под белой тканью на боку.

– Прорвался-таки, – пробормотал Кевин.

Синдбад тоже бормотал.

– Сейчас зайду, зарежу Гюзель, зарежу Джавдета, а потом зарежу царя! Если спросят – зачем? – скажу: случайно. Пока нес плов, споткнулся… три раза. Вах!

«Вах!» он сказал уже в комнате отдыха, выдернутый туда мощной рукой Кевина. Юноша тут же зажал ему рот, а Зырг сдернул с головы чашу с пловом и начал есть.

– Не чавкай, – сердито прошипел Кевин.

Ради соблюдения конспирации тролль вынужден был пойти на жертвы, и стал глотать плов, не пережевывая.

– Вкусно? – спросил Люка.

– Вкусно, – промычал тролль, – но не дам.

– Да хватит вам! – Чувствовалось, Офелии очень хотелось дать каждому по затрещине, но она сдержалась.

– Так, я сейчас медленно уберу руку, – прошептал юноша на ухо Синдбаду, – а ты не вздумай кричать. Понял?

Синдбад кротко кивнул головой. Кевин убрал ладонь.

– Вах! Зачем остановили? Я бы уже всех зарезал. У меня даже алиби есть: плов приносил.

– Железное алиби, – хихикнул Люка, запуская руку в чашу с пловом и не обращая внимания на недовольное рычание Зырга.

– И самое главное: Гюзели там нет, – добавил юноша.

– Как нет?

– Вот так. Там двойник. Некто Арзибиби, на которую навели личину Гюзели.

– Вах! Тогда Джавдета зарежу!

– И тут облом, – расстроил его Люка, вытирая жирные губы. – Хороший плов.

– Джавдет тоже двойник? – выпучил глаза Синдбад.

– Хуже. В тронном зале сейчас сидит его брат-близнец Джафар. По нашим данным, очень сильный некромант, – пояснил Кевин.

– А Джавдет с твоей Гюзель… – злорадно начал попугай, но тут же был пойман за клюв.

– …сейчас в другом месте парятся, – добродушно закончил тролль, вылизывая из чаши остатки плова.

– Что?!!

Если б Кевин вовремя не зажал ему рот другой рукой, свободной от попугая, вопль ревнивого жениха поднял бы всю дворцовую стражу. Друзья долго объясняли влюбленному джигиту создавшуюся ситуацию, пока до него не дошел смысл выражения «париться на нарах».

– Иди по этому подземному ходу, никуда не сворачивая, – проинструктировал его юноша, как только горячий джигит немного успокоился, и вытолкнул будущего морехода за гобелен. – Верь мне. Скоро будешь иметь возможность спасти свою возлюбленную и младшего визиря.

– Быстрый карьерный рост тебе после этого обеспечен, – добавил Люка.

Против такой перспективы Синдбад не возражал, о чем красноречиво говорил дробный топот из-за гобелена. Будущий мореход мчался на крыльях любви к своей Гюзель.

– Фу, – облегченно выдохнул Кевин, – от этого временно избавились.

– А зачем ты его услал? – спросила Офелия. – Разве нам сейчас не потребуется помощь друзей?

– Сейчас от него больше вреда, чем пользы. Готов резать всех подряд без разбора. Пусть лучше распинается перед своей несравненной Гюзель, а мы не спеша сделаем свое дело. Жаль, что эта комната прямо в тронный зал не ведет. Ладно, что-нибудь придумаем.

– У тебя есть план? – полюбопытствовал Люка, осторожно приоткрывая шелковый полог в коридор.

– Есть.

– Какой?

– Зарезать Джафара.

– Ты недалеко ушел от Синдбада, – хмыкнул бывший бес.

– Ничего ты не понимаешь. Здесь все держится на нем, – обиделся юноша. – Уничтожь этого некроманта, и вся паутина его магии рассыплется. Что ты там вынюхиваешь? – подошел Кевин к пологу.

– Уже вынюхал. Охраны около входа в тронный зал пропасть! Так просто не прорваться.

– Вообще-то, уничтожать невинных людей мне бы не хотелось, – честно признался юноша.

– И не придется, – самодовольно потер руки Люка. – Я придумал гениальный план. Войдем в тронный зал без шума, без пыли, и возьмем Джафара голыми руками!

– Это как? – поинтересовался тролль.

– Я вам не рассказывал, как в детстве воровал у мамы в трехэтажном подвале варенье?

– Ой, только не надо длинных историй, – испугалась Офелия. – Сюда в любой момент могут зайти.

– Лекция будет недолгой. Я в те времена понял одну простую истину: самое главное в этом деле – найти того, на кого потом все свалить. А потому, мохнатый, – повернулся он к Зыргу, – давай сюда бяшу. У меня, как и у нашего шефа, только что родился гениальный план.

– И зачем тебе барашек? – полюбопытствовал Кевин.

– А это и есть как раз тот, на которого мы и будем все валить, – радостно сказал Люка. – Ну-ка, шеф покажи мастерство владения мечом. Слабо тебе на шерстке этого барана расписаться?

– Как? – не понял юноша.

– Так же, как я в лабиринтах некромантов расписывался, – Бессони начал сердиться на бестолкового шефа. – Букву Z на нем выстриги. Если наш Джафар связан с теми некромантами из подземелья, то легенду про Зорро должен знать. Чую, это скоро станет нашим фирменным знаком.

– И что потом?

– Суп с котом, стриги!

– Обязательно. Только у меня есть идея получше.

Легким движением меча юноша выстриг на боку барашка стилизованную букву Z и перечеркнул еще центральную часть знака косой черточкой, так что он больше стал напоминать цифру 3, чем стилизованную Z. Срезанные волоски золотых шерстинок мягко упали на ковер.

– Ну и на фига ты мне все испортил? Разве это «зет»? Сходство самое отдаленное.

– Ничего, у страха глаза велики. Каждый увидит то, что боится увидеть. Разворачивай. – Люка послушно развернул барана, и Кевин выстриг точно такой же знак на другом боку.

– И что теперь? – недоуменно спросил Зырг.

– Теперь жди результатов.

Кевин подтащил барана к шелковому пологу и смачным пинком ноги под зад выпроводил его из комнаты отдыха.

– Бе-е-е!!!

Получив хорошее начальное ускорение, засидевшийся под мышкой у тролля барашек ворвался в тронный зал, сметя по дороге охрану.

– Вай ме! Это же барашек из моей отары!

– Зорро, – ахнул кто-то в зале.

– Какой такой Зорро!!? Это третий барашек, видишь цифра три под хвостом? Значит, еще два где-то бегают. Найти!!! А этого поймать!

По залу загрохотало множество ног.

– Вай ме! Сумасшедший баран, а?

– Бодается, лягается!

– Шеф, ты гений. Твоя идея лучше моей, признаю, – радостно сказал Люка. – Засекаем время, и через три минуты можно брать всю малину… Тьфу! Царя.

– Погоди, – почесал затылок Зырг, – как – брать? Да они сейчас поймают нашего барашка и все дела.

– Они поймают третьего барашка, – пояснила Офелия, глядя восхищенными глазами на юношу, – а первых двух еще долго будут искать.

– А-а-а… – дошло до тролля.

– Вообще-то, на случай, если среди них окажется умный человек, надо подстраховаться, – задумался Кевин. – Слышь, птичка…

– Шеф, приказывай! – взмахнул крыльями попугай, перелетая на плечо рыцаря.

– Так, насчет шефа ты не горячись. Быть твоим шефом я как-то не горю желанием, – затряс головой юноша. – Мне и с этими забот хватает. Но, если выполнишь мое поручение, пристрою в хорошие руки.

– Чтоб кормили как на убой, – тут же начал выставлять требования попугай, – не менее пяти раз в день, Поставляли вино, фрукты, свежих птичек. Мой гарем должен быть самый представительный…

– Условия найма хозяина будешь обговаривать потом с самим хозяином, – оборвал Кевин увлекшуюся птичку. – Короче, летишь на базар, ищешь башмачника Нияза…

– Ночного правителя Оль-Мансора?

– Продвинутая птичка, много знает, – усмехнулся Люка.

– Джафар под него клинья подбивал, – сказал попугай, – облом вышел.

– У нас облома не будет, – успокоил Кевин. – Давай, лети к нему. Передашь от известных ему чужестранцев привет. Скажешь, они сейчас во дворце, и им требуется помощь. Пусть поднимает народ. Можешь рассказать про своего бывшего хозяина все что знаешь. Это должно помочь. Особенно про дутое золото, которым народ накормили. Наверняка скоро в песок превратится. Кстати, по дороге можешь кричать это всем правоверным.

– А ты об этом знаешь откуда? – опешил попугай.

– От верблюда. Все понял?

– Все понял!

Попугай сорвался в полет и скрылся за шелковым пологом, услужливо распахнутым перед ним Люкой.

– Ну, шеф, – покрутил головой Люка, – тебя действительно стоит взять в ученики, когда к тебе магия вернется. Растешь в моих глазах не по дням, а по часам. Как допер, что золото дутое?

– Не думаю, что Джафар добывал его на золотых рудниках в поте лица своего. Проще намагичить фуфло, как ты говоришь.

– Умница. Пять с плюсом. Да еще и Нияза подпряг. Пока стража на стенах отбиваться будет, делай все, что хочешь! Хочешь – Джафара гаси, хочешь – замок складывай и по-тихому выноси… Кстати, идея хорошая. Никто поблизости пустых мешков не замечал?

– Стоять, бесятина! Наша задача – Джафар, – одернул его Кевин. – Тихо!

– Бе-е-е!!! – по коридору понесся барашек.

За ним, грохоча сапогами, чувяками и всем тем, что было надето на ноги правоверных, прогрохотала толпа. Что-то гремело, что-то падало, короче, за пределами комнаты отдыха был полный бедлам. Подданные Гусейна ибн Арафата дружно ловили барашка, прекрасно понимая, что за любую овечку из золоторунной отары царь не пожалеет ничего.

Юноша сунул нос за шелковый полог и, как только последний правоверный скрылся из коридора, выхватил меч.

– Вот теперь будем разбираться с Джафаром. Никому в тронный зал не соваться.

– Охренел!!? – подпрыгнул Люка. – Да если тебя там заволтузят без магии, нам всем хана!

– Все будет нормально, – успокоил его рыцарь. – Зырг, твоя задача не изменилась. Охраняешь Офелию и барана.

– Так он удрал, – нахмурил лоб Зырг, пытаясь уследить за мыслью шефа.

– Я имею в виду вот этого барана, – ткнул пальцем в Люку Кевин. – Чтоб под ногами не путался и не мешал. Иначе мы из-за этого шутника никогда до Одерона не доберемся.

– Шеф, ты идиот, да?

Рот Люки закрыла широкая ладонь тролля, и бывший бес затрепыхался у него под мышкой. Другой рукой Зырг подхватил Офелию, предварительно засунув кочергу за пояс, и сделал с ней то же самое, что и с бесом. Она трепыхалось с другой стороны его могучего торса.

– Так сойдет, шеф?

– Вполне. Ну, я пошел.

Юноша скользнул за шелковый полог и решительно двинулся в сторону тронного замка.

– Идиот! Придурок! Там же не только Джафар!

Люка шальными глазами посмотрел на колышущуюся портьеру, извернулся, резко ткнул пальцем в бок троллю, и, к огромному удивлению герцогини, эта громадная гора мышц словно оплыла и мягко осела на пол, выронив Офелию. Герцогиня упруго приземлилась на ноги и черной тенью паранджи метнулась прочь из комнаты отдыха на помощь своему рыцарю. Но Люка ее все же опередил, перехватив у самого шелкового полога. Он сорвал с нее паранджу, молниеносно располосовал на полосы, скрутил из нее веревку и примотал обалдевшую девицу, оставшуюся только в рубашке Кевина, к бесчувственному троллю.

– Тихо! – грозно сказал он.

– Ты… – девушка смотрела на щуплого Люку круглыми глазами. – Ты, сволочь, ты, значит, тут такое можешь, а дурью ма…

Кляп, сооруженный из клочка шелкового полога, заткнул ей рот.

– Ничего я не могу. Чистая случайность. Ненароком попал нашему Зыргу в нервный узел под названием «Отдохни немного». Рассказывать об этом никому не советую. Тебе тоже, – обратился он к троллю, который смотрел на него такими же круглыми от изумления глазами, но не мог не то что слова сказать, даже пальцем пошевельнуть. – Да не расстраивайтесь вы так. Вот спасу вашего рыцаря и вернусь за вами. – С этими словами бывший бес выскользнул в коридор.

28

Кевин шел на бой, как и положено рыцарю без страха и упрека. Он прекрасно знал, что ему придется биться с мощным магом-некромантом, но на нем была антимагическая накидка, а потому они были на равных. Именно поэтому он уверенно, без уверток, вышел на середину тронного зала и сурово посмотрел на развеселую компанию, возлежащую на коврах и шелковых подушках. Трон в этом зале был, но державный нового царства к нему еще не привык и предпочитал вершить дела государственные в горизонтальном положении. Слева от обрюзгшего Гусейна ибн Арафата, положив ему голову на плечо, лежала «Гюзель»; справа, скрестив под себя ножки, сидел седобородый Джафар, которого не узнать было просто невозможно. Он был точной копией своего брата. Джафар что-то шептал на ухо царю. Тот кивал в ответ, но глаза были пустые, покрытые белесой поволокой.

Увидев наглеца, посмевшего ворваться без доклада, Джафар начал приподниматься.

– Ну, что, Джафар? – спросил Кевин. – Не пора ли нам с тобой решить накопившиеся проблемы, как и положено мужчинам: один на один?

– Как ты посмел сюда явиться без доклада? Ты кто такой?

– Я тот, кто порушил твои планы.

Кевин со свистом рассек воздух мечом эльфа, неожиданно для себя сделав зигзагообразный жест рукой. В воздухе на мгновение вспыхнул до боли знакомый некроманту знак «Z» и потух.

– Зорро…

– Почти угадал. Выходи на честный бой.

– Легенды не врут. Значит, вот кто уничтожил мою главную базу.

– Главную? Так она не одна?

– Это тебя уже не должно волновать. – Поднявшийся на ноги Джафар неуверенно улыбнулся, пряча испуганный блеск в глазах. – Против моей мощи не устоит ни одна легенда.

Он выдернул из ножен саблю, в которой тонули красные отблески пламени факелов, развешанных на стенах. И тут в тронный зал ворвался Люка.

– Я ничего не пропустил?

– Я же велел тебе там оставаться, – рассердился юноша.

– Чтоб я пропустил такое шоу? Исторический бой, а зрителей раз-два и обчелся/ – Люка с улыбкой повернулся к царю, и его подруге.

– Кого я вижу! Арзибиби! Детка! Ты ли это!

– Осторожно! – взвизгнула девица. – С ним Олифем!

– Кто? – сабля в руке Джафара невольно вздрогнула.

– Тот самый бес!

Потрясение, вызванное ее словами, было так велико, что сила заклятия Джафара стала спадать, и с девушки начала сходить наведенная им личина. По красоте она явно превосходила Гюзель. Типичная знойная южная красавица. Впечатление портили только тонкие, подведенные черной сурьмой, стрелки бровей, хищно сходящиеся к переносице.

Как ни был обкумарен царь, эта перемена не ускользнула от его глаз.

– Вай ме! А где моя Гюзель? Барашка украли, Гюзель украли…

Внимания на него не обращали. Арзибиби быстро справилась с потрясением и расплылась в слащавой улыбке.

– Пупсик! Козленочек-бесеночек мой… – Она поднялась с шелковых подушек и пошла навстречу Люке.

При каждом ее шаге в меру полная грудь колыхалась так призывно, что даже Кевина пробрало.

– А Гюзель до нее далеко, – юноша непроизвольно поделился наблюдениями с некромантом. – Чего ж она в своем обличии-то не пошла царя обрабатывать?

– Это не твоего ума дело, – прошипел Джафар. То, что на легенду, как на любого нормального человека действуют чары Арзибиби, немного успокоило его. – Сейчас ты умрешь как собака, неверный!

Меж тем голос Арзибиби, приближавшейся к Люке, становился все более обворожительным. Он словно обволакивал Бессони, заставляя двигаться навстречу бывшей любовнице, большие глаза которой разгорались зеленым светом.

– Иди ко мне, пупсик, – мурлыкала Арзибиби. – Положи головку на мою грудь, мой котеночек.

Люка как сомнамбула прошествовал мимо Джафара, с усмешкой смотревшего на него, к очаровательной ведьме.

– Тоже мне бес, – презрительно фыркнул некромант, поленившись даже ткнуть его мечом. А напрасно!

Из всех присутствующих только Кевин заметил, как, проходя мимо некроманта, рука Люки скользнула под полу парчового халата Джафара и что-то вытащила оттуда.

– Молодец, хорошая девочка, – удовлетворенно кивнул головой некромант. – Займись им, Арзибиби. А я займусь этим молокососом, – глаза Джафара мстительно сверкнули, вперившись в рыцаря. – Без своего беса ты, мальчик, никто и звать тебя никак!

В левой руке его, свободной от меча, возник огненный шар, и сам, без малейших физических усилий со стороны Джафара, сорвался в полет. Кевин чисто автоматически поставил блок, прикрывая голову. Фаербол отразившись от локтя юноши, устремился в обратный полет. Магическая накидка не подвела. Джафар с трудом увернулся, пропустив огненный шар над головой. За его спиной задымился трон.

– Не может быть, – пробормотал некромант. – Я же знаю, что эта легенда – чушь. Тот ученик Исуды был обыкновенный безумец! Как тебе это удалось? – растерянно спросил он Кевина.

– Хрен его знает, как получилось? – пожал плечами юноша, крутанув мечом. – Может, поиграем в настоящие игры? Что мы, как мальчишки, огненными камешками кидаемся?

– Нет, я еще раз попробую.

Следующий фаербол Кевин просто отбил ногой, заставив Джафара рухнуть ничком, чтобы не превратиться в живой факел. На этот раз трон за его спиной вспыхнул ярким пламенем. Некромант, не думая, чисто автоматически выбросил в его сторону руку. Из него хлынул поток воды, мгновенно погасив начинающийся пожар. Джафар поднялся.

– Пожалуй, действительно, стоит поиграть в настоящие игры. – Он тоже начал крутить своей саблей.

А в другой половине тронного зала любовная сцена набирала обороты.

– Ах ты, моя лапочка, иди к мамочке, – мурлыкала Арзибиби. – Помнишь как ты ласкал мою грудь? Как брал ее в рот, присасывался к ней? Она такая мя… Не надо!!!

То, что она переоценила свои колдовские чары, обычно безотказно действующие на мужиков, Арзибиби поняла, как только ее бывший любовник оказался от нее на расстоянии удара. Магии Люка был лишен, а потому действовал простым, возможно, грубым, но безотказным в данной ситуации методом. Кевин с Джафаром, уже приготовившиеся к схватке, повернули головы в их сторону. Ведьма, лежащая без сознания на полу, произвела на некроманта впечатление.

– Предала ты меня, стерва. С ментами спать начала, – сказал непонятную фразу бывший бес, вынимая из кармана какую-то склянку. – Джафар, – повернулся он к некроманту, – ты ничего не терял?

Некромант побледнел, свободная от меча рука нырнула под халат.

– Не ищи, вот она, – продемонстрировал Люка свистнутую у некроманта склянку. – После пылевых демонов я ко всему готов. Ну-ка, интересно, чем тебя снабдили? – Люка с видом знатока осмотрел закупоренную склянку. – Совсем оборзели. Это кто ж тебе ее дал?

– Не твое дело, отступник!

– Да нет, мое. Более того, моя! Одна из моих последних разработок. И кто ее тебе дал, тоже догадываюсь. Не зря я ему задницу показывал. Кстати, можешь применять, мне не жалко, – и неожиданно для всех кинул склянку обратно Джафару.

Не ожидавший такого подарка некромант автоматически отбил ее саблей. На пол посыпались стеклянные осколки, а вместе с ними на пышный берсицкий ковер плюхнулись две маленькие пиявки, которые мгновенно разрослись до гигантских размеров. Одна из них бросилась на Арзибиби, распахнув зубастую пасть, другая ринулась на некроманта.

Заорав от бессильной ярости, Джафар бросился к Арзибиби, схватил ее и нырнул в молниеносно сотворенный портал. Прежде чем его зеленоватое марево закрылось, туда же прыгнули и пиявки.

– Как сказали б на Руси, абзац, – удовлетворенно хмыкнул Люка.

– Это что за страсть такая? – спросил ошеломленный рыцарь.

– Пиявки, высасывающие магическую энергию у магов, ведьм и колдунов. Пьют ее как заправские алкоголики, запоем. Напившись, потом обычно закусывают тем, что осталось. Этот дурачок не знал, что им плевать, из кого магнию сосать. Пиявок было две, и с магией здесь были только двое: Джафар и Арзибиби. Какая была баба! Вот и все. Отбегалась. Хотя и жалко.

– Что здесь происходит? – раздался за их спиной грозный голос Гусейна ибн Арафата.

Друзья обернулись. Царь агабии требовательно смотрел на незнакомцев. Глаза его уже не были покрыты мутной поволокой.

– Лечение прошло успешно. – удовлетворенно хмыкнул Люка. – Заклятие Джафара спало, а это значит, что пиявки уже закусывают. Впору организовывать поминки. Сейчас, правда, не третий день, но можно же сделать исключение. Так хочется в спокойной, дружеской обстановке сесть, раскумарить кальян и наконец-то по-человечески выпить!

Однако размечтался он рано. В одну из дверей ввалилась толпа слуг. У одного из них в руках блеял барашек.

– Третьего поймали, а вот первые два как сквозь землю провалились!

Распахнулась еще одна дверь, и в тронный зал ворвалась разгоряченная толпа в полосатых халатах.

– А царь-то, говорят, ненастоящий!

Наметанный глаз Кевина заметил среди них башмачника Нияза, старающегося не выделяться из толпы.

– Оу-у-у… шеф, влипли, – спал с лица Люка. – Твоя гениальная идея вызвала народный бунт. Теперь главное – чтобы он не перерос в полноценную революцию.

– Не перерастет.

Юноша встал между царем и толпой, подняв над головой меч.

– Тихо!!!

Все замерли.

– Царь настоящий. Виновный во всех бедах Оль-Мансора, околдовавший любимца Всеведущего Гусейна ибн Арафата уже изобличен и наказан. Расходитесь по домам. Скоро ваша жизнь войдет в спокойное привычное русло.

Башмачник Нияз первый встал на колени и стукнулся головой об пол.

– Царь настоящий!!! Я его узнал!!!

Следом за ним пали ниц остальные и начали отползать, пятясь задом, стуча по дороге к выходу лбами об пол.

– Царь настоящий!

– Настоящий!..

Как только дверь за ними захлопнулась, Гусейн ибн Арафат задумчиво посмотрел на Кевина, опускавшего эльфийский меч в ножны.

– Я не знаю тебя, чужестранец, но чувствую, что ты только что оказал мне немалую услугу.

– Ха! А я тут, конечно, ни при чем, – обиделся Люка.

Царь невольно улыбнулся.

– Сколько бы вас ни было, будьте гостями в этом доме. – Гусейн ибн Арафат хлопнул в ладоши. – Эти объедки убрать и накрыть достархан для дорогих гостей! Вина, фруктов, всего самого лучшего! – приказал он вбежавшим слугам.

– На пять персон, – уточнил Бессони. – Вместе с ним, – кивнул он на царя, – нас пятеро.

На плечо ему сел влетевший в окошко попугай, дал по затылку крылом и поправил:

– Шестеро!

29

– Бе-е-е!

– Бе-е-е…

Возможно, читатель думает, что это опять мучают бедного барашка? О нет. Все гораздо проще. Это команда Кевина плыла в родной Одерон, и барашка на корабле не было.

– Бе-е-е!

– Бе-е-е…

Именно под эти неблагозвучные звуки сознание начало возвращаться к Кевину. С огромным удивлением он обнаружил себя стоящим за штурвалом. Он рулил! Возможно, правда, просто за него держался, чтобы не упасть, но, тем не менее, корабль петлял по морю, повинуясь именно ему. Если быть до конца честным, то у него были в этом трудном деле добровольные помощники. На каждой руке повисло по три матроса, которыми руководил абсолютно белый от страха бородатый мужик со свистком во рту, корректируя им курс, когда на очередной волне юношу вместе со штурвалом заносило то в одну, то в другую сторону. Тогда матросы начинали игру, чем-то напоминающую перетягивание каната. Кевин тряхнул плечами. Матросы полетели на палубу.

– Ты хто? – с трудом выдавил из себя юноша.

– Боцман, – испуганно ответил стоящий напротив него мужик. – А что, не похож?

– А капитан где?

– Так вы ж его лично за борт выбросили. Сказали, что он ни хрена рулить не умеет, и сами за руль встали.

– Утонул? – испугался Кевин.

– Нет, – успокоил его боцман. – Только физиономию слегка об пирс помял. Мы тогда еще из порта выйти не успели.

– Чей это корабль?

– Был ваш. Вам его лично подарил царь наш Гусейн ибн Арафат за спасение его жизни и за мир, воцарившийся в Оль-Мансоре, да продлит Всеведущий его дни на престоле Агабии.

– А почему был мой? – тупо спросил Кевин.

– Так ваш друг, этот, мелкий такой, вы его все то Люкой, то бесятиной зовете, от вашего имени его Синдбаду подарил. Рыцари, говорит, в морском деле ни хрена не понимают, а купцу он в самый раз будет. А то Шахразаде не о чем в следующих сериях писать будет.

– Бе-е-е!

– Бе-е-е…

Кевин с трудом повернул голову. Две потрепанные фигуры стояли у борта или, если быть более точным, висели, перегнувшись через него. Пятые точки их смотрели в зенит. Одна точка, судя по парандже, принадлежала Офелии, другая, судя по полосатому халату, Синдбаду. Поднатужившись, юноша вывернул голову еще дальше, и за спиной увидел остальных членов своей буйной команды. Они расположились около мачты, где продолжали пировать! Дастархан был сооружен прямо на палубе. Ненасытные Зырг с Люкой пили вино и закусывали его восточными сладостями. Шербета, пахлавы и рахат-лукума на дастархане было достаточно. Попугай восседал на хвосте на бочке и что-то объяснял друзьям, азартно махая крылышками. В одной его лапке была виноградная гроздь, в другой кинжал, которым он ловко срезал спелые ягодки, культурно накалывал их на кончик кинжала и периодически отправлял в клюв, на время прекращая повествование. Юноше тоже захотелось послушать, о чем разглагольствует вредная птица. Он оторвался от штурвала и, к огромному облегчению боцмана, с трудом сохраняя равновесие, двинулся к своим друзьям. Место у руля тут же занял один из матросов, и корабль уже более уверенно пошел вперед.

– О! Шеф снова с нами!!! – радостно завопил Люка. – Штрафную!

Юноша грузно осел на палубу, оттолкнул протянутый ему кубок. Бессони не обиделся.

– Шеф, ты только послушай, какие байки нам Яго травит! Врет и не краснеет, зелененький наш! Ни одному слову не верю, но так забавно…

– Про что байки?

– По нас. Как мы в царском дворце отрывались.

Юноша напряг мозги. Кое-что он помнил и так, пока пил, пригубляя из чары по глоточку за тост, дабы не обидеть радушного хозяина банкета. Однако, что было после семисотого тоста, не помнил, хоть убей!

– А что это с ними? – спросил он, кивнув в сторону Офелии и Синдбада.

– У одного морская болезнь, а у другой другая, – ответил попугай.

– Что – другая? – не понял Кевин. Голова работала туго.

– Другая болезнь, – злорадно хихикнул Яго. – Она на пиру решила показать, как у них в МАИ студенты отрываются после успешной сдачи экзаменов.

– И как?

– Не надо… – донесся до них страдальческий голос Офелии. – Бе-е-е…

– Надо сказать, здорово отрывались! – оживился зловредный попугай. – Сначала эта сатана в юбке травила пошлые анекдоты царю и визирям. Те ржали так, что давились вином и закуской. Многих потом откачивали. А эта стерва Джевдет внаглую ее анекдоты записывала. Так что скоро можно ждать пятый и шестой том «Тысяча и одной ночи». А когда царские б… – попугай закашлялся, – танцовщицы начали услаждать взор гостей танцем живота, ваша герцогиня пинками их разогнала и со словами: «Кто ж так зажигает? Это устарело!» – отплясала прямо на дастархане такое, что не только у царя с визирями, но и у тебя, шеф, челюсти отпали. Как она ножки задирала!!! Умудрялась подкидывать ими кувшины, ловила их на лету и выпивала из горла прямо через чачван! Как она это умудрялась делать, я до сих пор не понимаю! Одежку, правда, потом пришлось менять. Паранджа трещала по всем швам! Царю, то, что под ней было, очень понравилось. Пытался ее у тебя купить…

– Паранджу? – Кевин все еще тормозил.

– Герцогиню!

– И? – испугался юноша.

– Сделка не состоялась. Офелия заломила такую цену…

– Что!!? – изумилась девушка. – Я тоже торговалась? Кевин, не слушай его! Он все врет!!!

– А сколько она запросила? – не удержался от вопроса юноша.

– Если все царство Гусейна загнать со всеми потрохами, все равно не хватит. У нее явно завышенная самооценка. Когда царь отказался платить, она полезла в драку, но за царя вступился Джевдет и сказал, что место около светлейшего он уже забил и третий лишний. Их с большим трудом разняли. Царь утихомиривал свою Шахразаду, а ты эту дикую кошку. Кстати, она согласилась на замену и сказала, что тебе готова даром… Вах!

Попугая смело с бочки чалмой, которую Офелия сорвала с головы Синдбада и запустила ее во вредную птицу.

– Правда глаза колет?!! – Попугай взметнулся на рею и истошно завопил, оказавшись в пределах недосягаемости, – гордой птице клюва не заткнешь!

– Так, правдивый ты наш, – поспешил вмешаться в назревающий скандал Кевин. – Лучше расскажи, чем остальные в это время занимались. Про Люку, например.

– Про Люку не интересно, – сердито каркнул попугай. – Пока вы дурью маялись, он варил оздоровительный состав, чтоб подданных Гусейна, околдованных Джафаром, к жизни вернуть.

– И как, получилось? – заинтересовался Люка.

– Да. После десятого раза. Ты ж его гашеный варил.

– Ни фига себе, – похоже для бывшего беса это была новость. – А до этого что получалось?

– Превосходный самогон. Царю очень понравилось.

– Так вот почему мне так хреново! Мерзавец! – Похоже, Офелия нашла нового козла отпущения, и начала вертеть головой, видимо, в поисках достойного снаряда.

– Ну, а ты чем в это время занимался? – опять начал переводить стрелки юноша.

– У меня, в отличие от вас, дел было невпроворот. За три года отсидки, знаешь, сколько их накопилось?

– Это каких? – потребовал уточнения Зырг.

– Ну, в птичник сходил, потом к барашкам завернул… – Яго осекся.

Зырг с Люкой радостно закатились.

– С тобой все ясно. А как мы все-таки здесь оказались? – задал неосторожный вопрос Кевин.

– Нормально оказались, – недовольно буркнул попугай.

– А подробнее? – Девушка, хоть и была по-прежнему цвета морской волны, но лишившись содержимого желудка, начала приходить в себя.

– Первые шесть дней гуляли хорошо. Я, правда, отлучался иногда до обеда… ну, это пропущу… а вот на седьмой день тебе, шеф… извини, я тебя уважаю, но молчать не могу!..

Кевин напрягся, чувствуя, что пришла его очередь слушать правду-матку, которую вредный попугай готов выдать ему по полной программе. Оживилась и Офелия, почуяв, что в руки сам идет компромат на ее рыцаря.

– И что на седьмой день? – жадно спросила она, отрываясь от борта и направляясь к друзьям.

– Приспичило ему по нужде. По малому делу, – радостно сказал ей попугай.

– Ну и что? – разочарованно спросила девушка. – Дело житейское.

– Вот после этого-то все и началось! – завопил попугай.

Кевин начал подозревать что-то неладное.

– И что я сделал? – спросил он.

– Ничего особенного. Ты пошел по естественной нужде.

– И его там наверняка озарило, – встрял в разговор Люка. – Меня частенько в этом месте гениальные идеи посещают.

– Возможно, – не стал спорить попугай, – только тут есть один нюанс.

– Какой? – мрачно спросил юноша.

– Царский гарем это не туалет.

Кевин начал бледнеть.

– И? – едва дыша, спросил он.

– Ну, что – и? Радуйся! Твоего отсутствия, кроме меня, никто не заметил, хотя вышел ты оттуда через три дня очень счастливый, и выдал!

Юноша вжал голову в плечи, опасливо косясь на герцогиню, лицо которой стало менять колер с цвета морской волны на колер утренней зари.

– И что я выдал? – прошептал юноша.

– Ты сказал, что пора отсюда дергать, пока царь о твоих подвигах не узнал, а Люка тебя поддержал, потому что, говорит, ему мешки уже девать некуда и напомнил, что на море пираты. Тогда ты сказал, что они ни о чем не узнают, так как отплывать будем тайно!

– И как, тайно отплыли? – прогудел Зырг, который, оказывается, тоже ничего не помнил.

– О да! Весь дворец провожал. На корабль загрузили вина, закуски. Царь лично помогал спустить в трюм то, что Люка раньше принес на корабль. Синдбад этому очень радовался. Говорил, что эти товары хорошо идут в северных землях.

– Прости меня Вездесущий! – взмолился Кевин, начавший от ужаса сотворенного трезветь. – Царь лично помогал загрузить краденое?

– Уже не краденое, – махнул крылом попугай, – он по доброте душевной все это тебе подарил. Вы потом еще два дня на корабле его щедрый дар обмывали.

Кевин при этих словах облегченно выдохнул.

– И что было потом?

– А потом тебе захотелось порулить кораблем. Капитан пытался давать тебе советы, но ты сказал, что он ни хрена рулить не умеет и выбросил его за…

– Это я уже знаю, – прошипел юноша. – Что дальше было?

– А дальше поплыли. Правда, с берега орали, чтоб вы отдали визирей и царя…

– Оу-у-у… – схватился за голову Кевин. – Надеюсь, мы отдали.

– Отдали. Ты приказал лишних выбросить за борт. Зырг приказание исполнил. Хорошо, от пирса далеко не ушли. Вроде бы всех успели выловить.

– Надеюсь, подданные Гусейна ибн Арафата на нас не сильно обиделись, – затрепетала Офелия.

– Нет, не сильно. Они очень обрадовались, что им отдали царя. Только зачем-то отправили вслед за нами флот. Наверное, в сопровождение, чтоб пираты не обидели.

– И где он? – насторожился юноша.

– Совсем ничего не помнишь, шеф? – радостно захихикал попугай. – Ты ж сказал: тайно плывем и предложил сыграть с ними в прятки.

– Сыграли? – мрачно спросил Кевин.

– Сыграли. Вы победили. Весь флот так и остался на рифах, пока за вами гнался. Непонятно только, как мы через них проскочили.

– Вездесущий! – взвыл Кевин. – Умоляю, сделай так, чтобы мы никогда сюда не возвращались! И чтобы больше никаких приключений по дороге в Босгон.

Вездесущий его не услышал. С вершины мачты, из смотровой бочки до друзей донесся крик матроса, наблюдавшего горизонт.

– Пираты!!!

30

– Не судьба, – вздохнул Бессони. – Шеф, что делать будем? Готовиться к бою или удирать?

– Да куда мы удерем? – простонал какой-то матрос. – Перегружены так, что ватерлинии не видно.

К Кевину подскочил боцман с непочатым кувшином вина, торопливо распечатал его.

– Вся надежда на вас, – взмолился он и начал совать ему кувшин в руки. – Давайте, как в прошлый раз!

– Что в прошлый раз? – опешил юноша.

– Ну, в прошлый раз, когда за нами царский флот погнался, вы кувшинчик, что вам ваш друг, вот этот, мелкий, преподнес, выпили и предложили с ними в салочки сыграть.

– В салочки играть? – Кевин ничего не понимал. – А говорили – в прятки…

– Это уже потом. А сначала вы предложили в салочки.

– Это как? – не понял юноша.

– Ну, вы хотели привязать вашего мохнатого друга с кочергой к носу корабля!

– Ну, и? Что дальше?

– А дальше в борт ближайшему и кричать: теперь ты водишь, а после убегать.

– Не-е-ет, – затряс головой юноша, – это не пойдет.

– Вот и в прошлый раз вашу идею забраковали. Тогда, может, в морской бой сыграете? Вы говорили, что большой специалист в этой игре.

– А как в нее играют? – невольно вырвалось у Кевина.

– Вы говорили: очень просто. По жребию выбирается жертва и все дружно палят по ней. Может, пираты согласятся сыграть на таких условиях?

– Боюсь, что жертвой тогда без всякого жребия будем мы. – Хоть у Кевина голова работала еще туго, но это он прекрасно понимал. – Нет, в морской бой мы играть не будем.

– А в прятки, в которые вы так здорово после того кувшина играли, не получится, – расстроился боцман – Открытое море. Рифов нигде нет.

Кевин мрачно посмотрел на подрагивающий в руках боцмана кувшин.

– Все, Люка, еще раз подставишь нас на такую дикую пьянку, я уже не с царским флотом, а с тобой сыграю.

– Во что? – заинтересовался бывший бес.

– В очень интересную игру. Называется «Забейте беса ногами». Думаю, что все меня поддержат.

– Господа! – шустро отпрыгнул к борту Бессони. – на что мы тратим свое драгоценное время? На нас целая флотилия прет, а мы тут черт знает чем занимаемся!

– И то верно, – Кевин вышел на нос корабля, Окинул взором паруса приближающейся армады. – Офелия, ко мне!

Герцогиня молниеносно оказалась рядом.

– Снимай рубашку!

– Да ты что!!? Какую рубашку?

– Ту, что я тебе презентовал.

– Озверел!!? Прямо здесь? При всех? Она ж под паранджой!

Вся команда при этих словах начала подтягиваться поближе, чтобы не пропустить это шоу.

– Снимай, говорю! Паранджу можешь оставить. Ах да… – мыслил он все же еще не до конца адекватно.

– Придурок! – Девица метнулась в каюту и буквально через минуту вернулась обратно. – На, подавись! – скомканная рубашка полетела в лицо Кевина.

Юноша не обращая на нее внимания, расправил белую рубаху, внимательно разглядывая ее.

– Шеф, да ты никак сдаваться решил? – ахнул Зырг.

– Рыцари без боя не сдаются. Так, кто у нас рисовать умеет?

– По части художеств мне нет равных, – азартно потер руки Люка.

– Рисуй череп с костями, а я пока объясню, что должен делать каждый из вас.

– И так ясно, – прогудел Зырг, – решил под своих закосить. А чем он рисовать будет?

– Вон бочка с дегтем. На белом фоне хорошо будет видно.

– Только я не люблю, когда смотрят, – Люка расстелил на палубе рубаху, и начал что-то дегтем на ней малевать, – отвернитесь!

Как же! Размечтался! На него тут же накинулась Офелия:

– На моей непорочной рубашке дегтем?!!

Кевин вовремя ее перехватил и выразительно постучал костяшками пальцев по лбу.

– Сейчас не до комплексов!

Девушка опомнилась.

– Так, слушать меня внимательно. Зырг, быстро боцмана привязать к мачте!

Тролль молниеносно исполнил приказание на глазах ошарашенной команды.

– Запоминайте. Мы, вольные пираты, вас захватили. Держим в строгости. Вон, боцмана к мачте привязали за неповиновение, а капитана, так вообще, выкинули за борт на корм акулам. В случае чего, дружно орать: помогите, нас пираты захватили!!!

– А что потом? – робко спросил один из матросов.

– А потом по обстоятельствам! Не бойтесь, разыграем как по нотам! Если нас за своих примут, – ткнул себя пальцем Кевин в грудь, – то мы потом за вас похлопочем. Люка, ты закончил?

– Ща, погоди! Последний штришок.

Нанеся последний штрих, бесенок поднял белое полотнище рубахи и выставил получившийся шедевр на всеобщее обозрение.

– Ну, как?

– А-а-а!!! – шарахнулись все в разные стороны.

Даже у Кевина волосы дыбом встали.

– Ты что нарисовал, придурок?

– Шефа в истинном обличии.

– Да разве я такой? – ужаснулся Кевин.

– Я имею в виду предыдущего шефа. Приукрасил, конечно, немного, но таким я его вижу. В конце концов, нельзя же требовать от истинного художника точного портретного сходства! Я не копиист!

Чудище, изображенное на рубахе, мало походило на традиционное изображение Заблудшего, и действительно вызывало ужас.

– Сейчас мы его на пиратах испытаем. Может, у них нервы крепче?

Люка потеснил юношу с носа корабля и выставил свой шедевр на обозрение более крепкой публике. Однако нервы у нее тоже оказались слабые.

– А-а-а!!!

Корабли начали разворачиваться и, как говорится, делать ноги от греха подальше.

– Шеф, а тебе не кажется, что таким образом они выказывают нам свое неуважение? – обиделся Люка. – Я бы на твоем месте их догнал и поговорил по душам.

Только тем, что хмель окончательно не слетел с недоделанного рыцаря, можно объяснить его вопль:

– Догнать гадов! Поднять дополнительные паруса!

И, что интересно, воодушевленные матросы мигом исполнили его приказание. Корабль резко прибавил ходу и понесся вслед за пиратами. Началась великая погоня. Герцогине такой поворот событий очень понравился. Она отняла у Люки рубаху Кевина, оттеснила его с носа корабля и начала яростно размахивать белой тряпкой как флагом.

– Уважаемый! – надрывался привязанный к мачте боцман – Господин Кевин! Умоляю, попросите ее белой тряпочкой не махать!

– Еще чего! – азартно отмахнулся юноша – Не видишь, мы их уже почти догнали!

– Это потому что они ход сбросили, – взвыл боцман. – Они ж теперь ее как белый флаг воспринимают, думают, что вы сдаетесь! Ой, ща вмажемся!!! Идиоты, право руля!

Матрос, стоявший у штурвала, яростно начал выкручивать руль. Поздно. Нет, в корму убравшего паруса пиратского флагмана они не попали. Удар пришелся вскользь, но и его было достаточно, чтобы от сотрясения вся команда Кевина, вместе с Синдбадом, перелетела через борт своего корабля на палубу соседнего судна. Юноша, пытаясь удержать в полете герцогиню, успеха в этом деле не имел, так как сам в тот момент кувыркался в воздухе неподалеку. Результатом его усилий была лишь располосованная вдоль ее тела паранджа. Удар был силен. Даже попугай, не смог удержаться на рее и вмазался в мачту пиратского флагмана, осыпавшись на палубу клубком зеленых перьев. Неподалеку грохнулась Офелия. Заверещав, она торопливо начала обматываться рубашкой Кевина, как флагом, пытаясь скрыть прорехи в парандже. Моряки обоих кораблей были более опытные, а потому успели схватиться кто за что, и умудрились устоять на ногах. За борт и на палубу полетели обломки рей, затрещали паруса. Намертво сцепившись вантами, корабли теперь дрейфовали, вместе покачиваясь на волнах. Первым опомнился Люка.

– Зырг, мы их взяли на абордаж! Кочергу наголо! Вперед, мы в тебя верим!

С палубы, пыхтя начала подниматься Офелия. Пиратам достаточно было кинуть на нее один только взгляд, чтобы шарахнуться в разные стороны. Они начали жаться поближе к бортам, и осенять себя знаком Вездесущего, отгоняющего зло. Кое-кто даже начал молиться вслух.

– Теперь надо думать, как отсюда свалить, – прошептал Кевин Люке, который норовил спрятаться за его спину. – Идеи есть?

– Да ты что, шеф! У тебя же все гениально получилось. Сейчас Зырг загонит всех в трюм, и у нас будет целых два корабля. Потом догоняем остальных…

– Как? – опешил Кевин, – если команда в трюме будет…

– Не важно. Что-нибудь придумаем. Главное скоро у нас будет целая армада. Привозим всех в Босгон, загоняем, и покупаем тебе не только рыцарство, но и весь монастырь с потрохами, и еще полгорода в придачу. Потом делаем свободные демократичные выборы, и ты – царь.

– Идиот, нас всего лишь пятеро, причем одна – женщина.

Тут со стороны кормы флагманского судна раздался отборный мат, и оттуда, стуча деревянной ногой, вышел Сильверучи.

– Сукины дети! Всех на корм акулам пущу, якорь мне в глотку! Испугались какого-то размалеванного флага!

Офелия развернулась к нему лицом.

– А-а-а!!! Это не пираты! Это сыновья Заблудшего!

Тут взгляд его упал на Кевина.

– Сынок! Ты ли это? Фу-у-у… Ну, ты даешь! Умудрился меня, старого морского волка напугать! Я ж говорил, что далеко пойдешь! А где твоя знаменитая кочерга?

– Во! – тряхнул своим оружием тролль.

– И Зыргуша здесь!

К сцепившимся судам начали осторожно подходить остальные корабли пиратской флотилии, капитаны которых напряженно следили за разворачивающимися на флагмане событиями. Напряжение начало спадать, как только Джон Сильверучи, дружески похлопал Кевина по плечу, и со смехом ткнул тролля костылем в живот.

– Сильверучи, а ты здесь какими судьбами? – полюбопытствовал юноша.

– Это на суше, в «Последней гавани», я был Сильверучи. Здесь, на море, я Джон Сильвер, сынок! Приплыл за герцогиней. Ее папаша сам лично ко мне обратился. Ежели, говорит, выручишь, каперство тебе дам. Кстати, где она? Герцог говорил, что ты за ней отправился.

– Да вот она.

Сильвер кинул взгляд на Офелию и торопливо осенил себя знаком Вездесущего.

– Слышь, малой. Ты бы сказал ей, чтобы она эту пакость убрала отсюда. Ведь у меня команда шугается.

Кевин посмотрел на джентльменов удачи. Они, покидав на палубу сабли, истово крестились.

– Офелия, можешь снимать с себя эту тряпку.

– Идиот! Какое – снимать? Ты ж мне паранджу порвал!

– Ну, тогда с изнанки заворачивайся, чтоб народ этого монстра не боялся.

– В моей каюте сейчас никого, – намекнул Сильвер, показывая костылем направление.

Ноги девушки шустро простучали по трапу, и она юркнула в каюту капитана, спеша укрыться от нескромных глаз. Пираты выдохнули с несказанным облегчением.

– Вот теперь можно поговорить конструктивно, – перевел дух и Джон Сильвер.

– Согласен, – оживился Люка. – Ну, и сколько вы нам отстегнете за сохранение ваших жизней?

Сильвер оглушительно заржал.

– Корвет мне в бухту! Веселый у тебя друг, сынок. Ну, пошли, обсудим условия сдачи в мою каюту. Думаю, герцогиня уже успела привести себя в порядок. Эй, бездельники! Быстро навести здесь порядок и все отдраить! Мы направляемся в Босгон! Герцогиня с нами, а значит, патент на каперство будет подписан немедленно по прибытии! Это обещал мне лично брат короля!

– Ура!!! – завопили пираты, и дело закипело.

Они прекрасно знали, какие выгоды сулит такое предложение.

– А какой будет наш процент за каперство? – не унимался Люка.

Друзья вслед за капитаном спускались в его каюту.

– Сынок, – добродушно хмыкнул Сильвер, – уйми своего помощника. Я же знаю, какой он балаболка.

– Люка, заткнись, – коротко распорядился Кевин.

– Шеф, зря. Мы на этом могли бы неплохие деньги сделать. Каперство – великое дело. Не на одно царство накопить можно. Кстати, Джон, а ты знаешь, что в этом мире есть такое местечко, под названием Моро… Нет, пока не заключим честный договор, ничего не скажу.

– А что там? – насторожился Сильвер.

– Золотые рудники. Уже лет двадцать всю добычу свозят в одно место, так вот, за пятьдесят процентов…

– Это интересно…

– А ну, стоять оба! – прикрикнул на них Кевин. – Наша задача доставить герцогиню в Босгон и передать с рук на руки отцу. Все остальное меня лично не интересует!

В каюте их уже ждала Офелия. В каком только наряде юноше ее видеть не приходилось, даже в наряде из одной только собственной кожи, но в костюме пирата еще ни разу. Она как раз напяливала на свои белокурые волосы шляпу с пером, когда они вошли. Под ногами девушки лежала груда одежды, которую она вывалила на пол, роясь в сундуке капитана.

– Прошу за стол, дамы и господа! – радостно сказал Сильвер. Удачное завершение дела привело его в хорошее настроение.

Друзья развалились в креслах, радуясь возможности перевести дух после стольких приключений. Сильвер положил свой костыль на стол.

– А как герцог узнал, где нас надо искать? – поинтересовался Кевин.

– Как только вы появились в Оль-Мансоре, маг герцога вас засек, – пояснил пират, – и брат короля тут же развил бурную деятельность. Лично ко мне пришел. Каперство посулил. Я связался с нужными людьми и организовал эту компанию. Мы ведь готовились город штурмом брать, ну, а пока плыли, на вас нарвались.

– Ясно. А герцог где? Он не такой человек, чтобы дома отсиживаться, если дочь в беде.

– Конечно, – поморщился Сильвер, – прямо рвался на корабль. Простите, герцогиня, но… мы его не взяли. Пытался навязать нам храмовников. Мы были против. Сейчас начнут обращать в свою веру, заповеди читать. С деньгами обломимся… Нет, мы лучше сами, по старинке. Короче, не взяли мы его. Ждет нас с нетерпением в порту. Давайте поговорим о более существенных делах. Малыш, ты не в курсе, что из себя представляет флот Оль-Мансора? Как себя чувствует, как подготовлен?

– Кстати, насчет Оль-Мансора, – оживился бывший бес, – Мы тут с шефом немножко поработали над ним…

Кевин тут же сунул ему под нос кулак.

– …и решили, что Оль-Мансор лучше не трогать, – закруглил фразу Люка. – Там больше брать нечего. Мы там уже были.

– Да, малыш, я в тебе не ошибся, – уважительно покачал головой пират, – из тебя получится изумительный джентльмен удачи. Может, присоединишься? Преемником будешь.

– Нет, – покачал головой юноша.

– Как знаешь. Тогда давай обсудим один момент. Мне не хочется терять каперство. Это ж такая вещь! При удачном раскладе, глядишь, и губернатором какого-нибудь острова стану. Одна беда. Вот доставлю я вас сейчас под охраной, все, как положено, в Босгон, но если ты скажешь, что мы ничего не делали, то каперство можем и не получить. Может, договоримся, а? Скажешь, что мы штурмом взяли дворец, отбили вас.

– А что нам за это будет? – азартно сунулся вперед Люка.

– Согласен на процент.

– Какой? – потер руки Бессони.

Договориться о процентах им помешал зеленый клубок в перьях, влетевший в полуприкрытую дверь. Следом ввалились пираты. На лету Яго швырнул в одного из пиратов заточку, которая пришпилила его за воротник к косяку двери. С размаху приземлившись на плечо Сильвера, Яго приставил к его горлу кинжал. Похоже, он только что пришел в себя, и еще не разобрался в ситуации.

– Шеф! Я его держу! Вали остальных! Кто шевельнется, я его порежу на куски! Я же зверь! Меня все боятся! В Оль-Мансоре мной детей пугают!

Все в полном обалдении замерли.

– Это кто у тебя? – стараясь не дышать, прошептал Джон.

– Птичка, – выдавил из себя Кевин. – Попугай, – на всякий случай пояснил он.

– Шеф! Ну чё расселся? Этих вали сразу, всех остальных на рею!!! Кто сам сдастся, проведем потом по доске! Скормим акулам! Как я зол! Как давно не чувствовал крови! А ты чего стоишь, молчишь? – вперил он огненный взор в пришпиленного к косяку пирата. – Ужасайся!

У пирата на голове начала подниматься треуголка от вставших на дыбы волос.

– Слышь, малыш, ты бы утихомирил своего этого, – осторожно попросил Сильвер.

– Яго, все нормально. Это друзья.

– Друзья? Да я б таких друзей на кишках подвешивал на рее!!!

– Все. Надоел.

Кевин показал класс. Выучка ордена Белого Льва не подкачала. Молниеносное движение рукой, и вредная птица затрепыхалась в его руках с зажатым клювом. Юноша осторожно, двумя пальчиками, извлек из его лапки кинжальчик.

Сильвер снял с головы треуголку, явив друзьям поседевшие волосы. Хвостик, заплетенный косичкой, и тот оказался седой.

– Ведь прямо у сонной артерии ножичек держал, – потрясенно сказал он. – Слушай, малец, даю пятьдесят процентов за каперство, не торгуясь. Только птичку мне подари. Он же моих головорезов в своих крыльях держать будет ого-го! Я же спать спокойно буду. На мое место никто не позарится, ежели у меня такой боцман будет.

– Ну, что, пойдешь, боцманом? – спросил Кевин Яго, держа его за лапки и за клюв.

– У… му…

– Не понял.

– Ы… Ё,

– Шеф, ты ему клюв-то отпусти. Яснее изъясняться будет, – посоветовал Люка.

– А… да. – Кевин отпустил склочной птице клюв.

– Короче, слышь, ты, – сердито сказал Яго Сильверу, – как тебя называть-то?

– Мелированный, – подсказал Люка.

– Во, точно. Меблированный.

– Гы-гы-гы… – зашелся приколист.

– Буду у тебя боцманом. У меня все будут по вантам лазить, как обезьяны, и при одном твоем появлении падать ниц, потому что на плече буду сидеть я, Яго Великий и Ужасный! Но мне птичек на каждый день три штуки: на утро, день и вечер… а на ночь? По четыре штуки!!!

– Малыш, если ты мне его подаришь…

– Забирай! – сунул пирату в руки попугая Кевин, радуясь, что одной головной болью у него теперь меньше.

– Ай, спасибо! Все! Пятьдесят процентов от каперства твои!

– Я еще не закончил! – возмутился попугай.

– А что ты еще хочешь? – ласково спросил Сильвер, поглаживая Яго по всклокоченному хохолку.

– Чтоб все, кто мне не угодил, были мои!

– Согласен, – тут же согласился Сильвер.

– Короче, сижу на плече и все мои. Пошли к команде, я им покажу кузькину мать!

– Пошли, мой сладенький, пошли.

Джон Сильвер подхватил со стола свои костыли, посадил своего нового боцмана на плечо и заковылял к трапу.

Скоро с палубы до друзей донесся истошный крик попугая:

– Слышь, команда! Если вы не будете любить наше дело, меня и капитана, то я буду любить всех вас!!! И чтоб каждый день мне павлинов и баранов! Если нет, то вы будете моими баранами! Понятно!!?

– Да, – донесся до друзей нестройный хор пропитых сиплых голосов.

– Ну-ка, проявите уважение ко мне и капитану! Шапки долой!

– Это не шапки, это треуголки…

– Да мне по фигу!!! Кланяться!

Судя по звукам, доносящимся сверху, пираты не просто кланялись, а стучали лбами об палубу.

– Ну вот, капитан, мы и договорились. Все нас любят.

– Так, Офелия, – вздохнул юноша, – пока этот озабоченный на корабле, без меня ни шагу в сторону. Даже спишь рядом со мной.

– Я согласна, – с подозрительной покорностью согласилась герцогиня.

– Это верно. Отдохнуть надо, – кивнул головой Зырг, подошел к трапу и высунул голову из каюты. – Джон, мы тут будем отдыхать. Скажи своим, чтобы никто не тревожил.

– Понял. Сколько бочек вина подогнать?

– Оу-у-у… – дружно застонала команда Кевина.

31

– Что случилось?

– Не знаю. Может, война?

– Какая война!!? Орден не подчиняется ни одному королевству.

– Так может святые отцы ожидают нападения на орден?

– Чушь!

– Да кто посмеет?

Недоумение послушников ордена Белого Льва можно было понять. Такого в его стенах еще не было. Привычный ритм занятий нарушался только раз в году, в день основания ордена Святым Сколиотом, к которому был приурочен выпуск, но он уже был почти месяц назад! Послушники терялись в догадках.

– Строиться!

Двери храма Вездесущего распахнулись, и на монастырский двор вышел отец Селенсей, преподававший в монастыре теорию и практику рукопашного боя без применения оружия.

Послушники привычно, выстроившись в четыре шеренги, заняли свои места на монастырском дворе, больше напоминавшем воинский плац, чем двор. Только последний набор, восьмилетние мальцы, неуклюже толкались, пытаясь выстроиться в шеренги по росту. Дядька-надзиратель, курировавший самый младший курс, подзатыльниками и словом Божьим направлял их на путь истинный, помогая найти свое место в общем строю.

Следом за отцом Селенсеем из храма вышел настоятель монастыря, глава ордена Пий Семнадцатый, а рядом… послушники не поверили своим глазам. Рядом с ним вышагивал их старый знакомый Кевин, недавно с позором изгнанный из монастыря!

– Значит, так, – еле слышно прошипел Пий Семнадцатый, – стоишь, светишь мордой и молчишь, что б ни сказали, понял?

Кевин послушно кивнул головой.

– Если б не герцог, в тюрьме бы сгноил, на костре бы спалил, – все не мог успокоиться глава ордена, но тут отец Селенсей начал свою речь, и Пий Семнадцатый заткнулся.

– Мы оторвали вас от дел ратных и духовных, угодных Вездесущему, – мрачно начал святой отец, – чтоб сообщить вам… э-э-э… приятное известие. – Вид у отца Селенсея при этом был такой, словно его вот-вот стошнит. – Послушник Кевин, урожденный граф Рональд Ромейский, не смог присутствовать в этом году на выпускных экзаменах в полном объеме, так как получил секретное задание от брата короля, герцога Антуйского. Вы чувствуете, дети мои, как высоко ценится наш орден? Даже послушник, еще не получивший звания рыцаря, имеет шанс найти своего сюзерена и послужить ему с именем Вездесущего на устах. Наш послушник не посрамил орден, выполнил труднейшее задание и потому совет решил присвоить ему звание рыцаря.

Пий Семнадцатый при этих словах скрипнул за его спиной зубами.

– Будь моя воля, на костер бы тебя, а не звание рыцаря вручать. С сыновьями Заблудшего снюхался… – еле слышно прошипел он.

– Герцог Антуйский дал на нашего послушника Кевина очень лестное представление и желает видеть его рыцарем своего двора!

Послушники завистливо посмотрели на юношу. Не каждому выпадала такая удача – сразу после выпуска оказаться рыцарем королевского двора.

– Но наш рыцарь Кевин отказался от этого лестного предложения… – отец Селенсей сделал многозначительную паузу, давая возможность своей пастве ахнуть, и мысленно покрутить пальцем у виска, оценив дурацкий поступок Кевина, – …чтобы иметь возможность послужить Вездесущему скромным странствующим рыцарем.

Кевин при этих словах замер, выпучив глаза.

– Я ж говорил, что отомщу, – прошипел ему на ухо Пий Семнадцатый.

– Идиот… – донесся до послушников чей-то страдальческий тенорок из-за монастырской стены. – Я такие бабки заплатил, да еще герцог добавил. Да я его сам лично забодаю. Да я его зарежу! Где Синдбад, где Синдбад?

– Здесь я.

– Чего молчишь? Иди, режь его. Есть шанс отличиться. Раз шеф такой кретин, незачем ему жить!

– Я тебе дам, кретин! – прогудел кто-то густым басом. – Давно кочерги не пробовал? Шеф свое дело четко знает. Странствующим рыцарем, глядишь, и выгоднее будет. Этих-то, по найму, пруд пруди. А странствующий рыцарь один – наш Кевин.

– Дело говоришь, якорь мне в глотку! Мой малыш – парень не промах. Яго, подтверди!

– Кэп, дай его мне. Я научу этого мелкого уважать старших!

– Не надо. Я все понял. И вообще, ты меня сразил наповал, мой большой друг, – оживился тенорок. – С этой точки зрения я вопрос еще не рассматривал. Случай действительно уникальный. С одной стороны, рыцарь, а с другой – никому не подчинен! Свободен, как птица! Это сулит очень и очень большие выгоды. Можно забодяжить хороший бизнес, а потом припеваючи жить на проценты. Гениально. Ждем окончания этого шоу, берем шефа за шкивяк и тащим в твой кабак, Сильверучи, – отмечать рыцарство. Заодно и парочку идей обмозгуем. Провалиться! Странствующий рыцарь – это же золотое дно!!! Я уже сейчас вижу десяток дел, каждое из которых сулит как минимум баронство. А при удачном раскладе и на королевство потянет!

Послушники, затаив дыхание, слушали страстный монолог Люки, пытаясь сообразить, какие выгоды может сулить звание странствующего рыцаря. Им с самого начала внушали, что разница между странствующим и наемным рыцарем такая же, как между бездомным и дворовым псом.

Только Пий Семнадцатый, который уже все понял, наливался кровью. Это ж надо было дать такой карт-бланш нерадивому послушнику. Практически позволить ему вырваться из-под контроля ордена! И ведь сам дал, своими руками!!! Однако отступать теперь было поздно. Из храма святые отцы вынесли рыцарские доспехи и освященный меч. Затем, согласно ритуалу, с молитвами они начали облачать юношу в доспехи. Как только шлем скрыл лицо Кевина от всех присутствующих, в руки ему положили освященный меч. Все ждали напутственного слова главы ордена, но тот, пунцовый от злости, не мог вымолвить ни слова. Молчание затягивалось. Наконец, Пий Семнадцатый пересилил себя.

– Да пребудет с тобой Вездесущий, странствующий рыцарь Кевин, – торопливо пробормотал он, небрежно осенил юношу знаком Вездесущего и чуть не бегом скрылся в глубине храма.

Хорошо, что окаменевшее от обиды лицо юноши скрывало забрало. Он ничем не выдал своего состояния, приветственно поднял правую руку, заставив лезвие меча сверкнуть голубыми бликами в лучах полуденного солнца, и, громыхая железом, двинулся к выходу из монастыря. И тут монастырский двор взорвался шквалом аплодисментов. Отец Селенсей покачал головой, глядя в спину гордого рыцаря. На его памяти еще ни одного выпускника не провожали такими овациями, и он невольно задумался: не послал ли им Вездесущий этого юнца для испытания веры на прочность? И вообще: правильным ли путем идет орден последнее время?

* * *

– Да хватит тебе кукситься! – уговаривал Кевина Люка. – Ну, не пришли и не пришли. Что ты хочешь? С глаз долой – из сердца вон. Зато на плече у тебя теперь красуется татуировка самого уважаемого в этих местах ордена.

Татуировка, дарованная, как утверждали отцы-настоятели помощником Вездесущего Святым Духом, действительно уже красовалась на его правом плече, но не радовала.

Друзья шли со стороны Босгонского порта, где только что состоялись проводы новоиспеченных каперов и Синдбада, по направлению к центру города. Юноша шел налегке, в своих кожаных доспехах. Из оружия на нем был только меч темного эльфа, висевший на боку. Люка тоже не утруждал себя поклажей, так что отдуваться за всех приходилось Зыргу, который, кроме своей любимой кочерги, нес еще и рыцарский меч Кевина, и его доспехи, громыхавшие за спиной в огромном мешке.

– Тут что-то не то, – хмуро сказал странствующий рыцарь. – Он мне лично обещал, что будет со мной в монастыре на обряде посвящения.

– Мало ли, что он обещал! Шеф, нам не туда. Здесь сворачиваем.

– Э, а куда вы меня ведете? – опомнился юноша.

– Сейчас увидишь, – загадочно улыбнулся Люка. – Твои друзья, пока ты с герцогом чирикал, без дела не сидели. Вот и пришли, – остановился он около солидного трехэтажного здания, крыша которого виднелась из-за двухметрового забора. – Зацени, какой домик прикупил для тебя герцог. В лучшем квартале города! До королевского дворца всего двадцать минут пешком! А главное – на вывеску посмотри!

Над воротами действительно висела вывеска:

«ЗАО „ЗОРРО“.

Закрытое Акционерное Общество по оказанию услуг населению.

Мы можем все! Уничтожить зловредную нечисть, раскрыть самое страшное и зловещее преступление, однако больше специализируемся на вопросах спасения принцесс, графинь, герцогинь и оказании прочих рыцарских услуг дамам благородного происхождения. Исполнитель – странствующий рыцарь Кевин. По вопросам заключения договоров обращаться к финансовому директору фирмы Люке Бессони.

Стандартный прейскурант фирмы:

100 золотых – совет

200 золотых – серьезный совет

З00 золотых – участие в разборках»

– Что-то ты мелко плаваешь на этот раз, – усмехнулся юноша. – С герцога ты пытался слупить восемь тысяч золотых, если я не ошибаюсь.

– Это же скидочки для начала, так, для привлечения клиентов. Мы же только-только этот бизнес начинаем.

– Идиот! Я странствующий рыцарь! Какой дом, какое акционерное общество? Моя судьба теперь – дорога и свершение подвигов во славу Вездесущего.

– Понимаю, – кивнул головой Люка, – вот за звонкую монету их совершать и будем. В конце концов, возвращаться куда-то надо!

– Чтоб добычу сложить, – прогудел Зырг.

– Умница! – восхитился Люка. – С каждым днем ты растешь в моих глазах все больше и больше. Добавлю от себя: любому рыцарю просто необходимо иметь место, где бы он мог зависнуть с друзьями на месяц-другой, не просыхая, чтоб было куда даму привести. Да в такие апартаменты не то что герцогиню, принцессу не стыдно затащить! Мы с тобой здесь таких дел наворочаем!

– Дел наворочаем, – ворчливо пробурчал юноша. – Хоть бы раз сказал: во славу Вездесущего.

– Пожалуйста: во славу Вездесущего дел наворочаем!

– Ладно, – вздохнул Кевин, – показывай.

Люка распахнул ворота, друзья вошли во внутренний дворик и замерли при виде до боли знакомых фигур, суетящихся около входной двери здания. Пыхтящий от натуги домовой Арзибиби пытался втащить внутрь дома огромный мешок, но он в дверь не пролезал. Рядом чесали рукоятями молотов затылки Авоська и Небоська. Братва с гор искала выход из создавшегося положения.

– Слюшай, давай стэна кувалда бить. Авось, пройдот.

– Нэбось, пройдот.

Гномы подняли свои молоты.

– Стойте, уроды! Да я вас за порчу народного имущества… – завопил Люка и бросился спасать дом.

– А почему народного? – удивленно спросил Кевина Зырг.

– Ну… ты, я, он… мы все – народ, я так понимаю, – пожал плечами Кевин.

– А-а-а…

Меж тем около входа в здание, куда подоспел Люка, началось выяснение отношений.

– Гиви, это кито? – вылупил на Люку глаза Авоська.

– Нэ знаю, Вано, – почесал молотом затылок Небоська.

– Это я – кто? – возмутился Бессони. – Да я правая рука самого Кевина!

– Вах! Кунак самого хозяина.

– Тогда нэ так, – Авоська поднял молот и шарахнул им по мешку со своей стороны. – Авось, пройдот.

– Нэбось, пройдот, – согласился Небоська, с размаху опуская свой молот на мешок с другой стороны.

– Вай ме!!! – Внутри что-то зазвенело, мешок стал гораздо уже, и Руфик вместе с ним кубарем вкатился в холл. К тому времени к месту происшествия подоспели и рыцарь с Зыргом.

– Откуда они здесь? – удивился юноша. – Что они тут делают?

– Твоя личная персональная охрана, – пояснил Бессони. – Гиви и Вано. Но я решил назвать их Авоська и Небоська. Это им больше подходит. Гордись. Персональный подарок тайного правителя Оль-Мансора в благодарность… э-э-э… сам знаешь, за что.

– Да на фига мне такие подарочки! – возмутился рыцарь.

– Поздно, шеф, – прошептал ему на ухо Люка. – Отказываться нельзя. Большая обида будет. Хотя, подозреваю, что почтенный Нияз очень рад, что нашел такой элегантный способ избавиться от них. Правда, эти кунаки утверждают, что у них задание, кроме всего прочего, установить связи с местной братвой. Явки, пароли есть.

Слух у гномов был превосходный. При этих словах Люки они дружно закивали головами.

– Авось, договоримся.

– Нэбось, договоримся.

– Ладно, с ними все ясно. А Руфик здесь какими судьбами?

– Честно говоря, это я подсуетился, – признался Люка. – Пришлось герцогского мага поднапрячь. Через него приглашение прислал. Хозяйку-то мы его того… а дом без хозяев уже не дом. Куда ж теперь бедному податься? Так что мы за него вроде как в ответе. А тут как раз вакансия подходящая организовалась. Да ты не горюй. Хозяйка у него была, конечно, порядочная дрянь, но сам Руфик – золото. Какие блюда он готовит! Пальчики оближешь. Гарантирую, на новоселье закатит грандиозный ужин. Обед мы уже прошляпили.

– Ясно. И это называется странствующий рыцарь, – закручинился юноша. – Не успел звание получить, как уже домом обзавелся, челядью…

– Не горюй! – радостно хлопнул его по плечу Люка. – Теперь-то ты понял, почему фирма называется ЗОРРО?

– Нет.

– А ты напрягись. Вот вслушайся: Зырг, Олифем. Это я, – шепнул бывший бес на ухо Кевину, – мое истинное имя, Затем идет Рыцарь – это ты, потом Руфик…

– Понял, – просиял юноша и бросился в дом. – Как ты сумел ее уговорить?

Взгляд его скользил по богатому убранству холла, но Офелии в нем не было. Кевин проскочил холл и выбежал в просторный зал, в центре которого стоял обеденный стол в окружении элегантных резных кресел. Одно из них было довольно мощное, и предназначалось явно для Зырга. Где-то в глубине дома уже грохотал кастрюлями домовой, костеря на чем свет стоит нерадивых охранников, покореживших кухонную утварь.

– Офелия! – крикнул рыцарь.

– Шеф, ты чё? – догнал юношу встревоженный Люка.

– Ну, я так понял, что последняя в нашей фирме герцогиня. Больше никого здесь на букву О нет.

– Вот только баб нам в нашей фирме не хватает, – неожиданно разозлился Бессони. – Последний в нашем списке опять я, Олифем. Считаю, что как идейный вдохновитель, мозг и душа нашей фирмы имею право на двойную долю от ожидаемой прибыли…

– Тьфу! – душевно сплюнул Кевин. – Балаболка.

– Шеф, куда мешок-то ставить? – прогудел Зырг.

– Брось где-нибудь в углу, – безразлично махнул рукой юноша.

– На третий этаж, – ответил за него Люка, – я ему там апартаменты отвел. Как по лестнице поднимешься, вторая дверь по коридору слева.

Тролль грузно начал подниматься по мраморной лестнице вверх.

– Руфик!!! – завопил Люка. – Ужин скоро? Шеф не в духе. Надо его срочно покормить, пока он на людей бросаться не начал.

– Слюшай, какой ужин? Кастрюли помяли, скавародки помяли, пахлава с собой нес, сплошной каша, вах! – донеся до них из кухни возмущенный голос домового.

– Соловья баснями не кормят, – строго сказал Люка. – Чтоб через полчаса праздничный ужин был на столе!

Кастрюли на кухне загремели еще яростнее. Кевин устало сел за стол, подпер голову рукой. Его не радовали ни дом, ни звание рыцаря, ни доспехи, о которых месяц назад он вожделенно мечтал, ни друзья, ни челядь. Топот копыт за окном заставил его насторожиться. Рука чисто автоматически нащупала рукоять меча. Слух привычно восстанавливал невидимую для глаз картину. Вот кто-то остановился у ворот, спрыгнул с лошади и устремился к двери.

– Авось, нэ пройдошь! – донесся до юноши радостный голос Авоськи.

– Нэбось, нэ пройдошь! – поддержал его Небоська.

– С дороги! Срочное послание от герцога Антуйского рыцарю Кевину.

Кевин встрепенулся.

– Пропустить!

В зал стремительным шагом вошел гонец.

– Рыцарь Кевин, мой господин приносит вам свои извинения за то, что не мог с дочерью присутствовать в монастыре на обряде посвящения.

– Что случилось? – Странствующий рыцарь почуял беду.

– На замок герцога было совершено нападение.

– Офелия… – Костяшки пальцев, стиснувшие рукоять меча побелели, – …что с ней?

– Никто не знает. Она исчезла.

Кевин рывком поднялся из-за стола.

– Герцог… надо поговорить с герцогом. Я немедленно еду туда. Должны остаться какие-то следы. Она не могла исчезнуть бесследно.

– Никуда ехать не надо, – остановил его гонец, – герцог со своей свитой скачет сюда и скоро будет здесь. Меня послали вперед, чтобы сообщить вам о его визите.

Юноша опять обессиленно рухнул в кресло. Гонец отвесил ему почтительный поклон и удалился, оставив рыцаря тупо смотреть в пространство. Такого подлого удара от судьбы он не ожидал…

Конец первой книги

Оглавление

1

2

3

4

5

6

7

8

9

10

11

12

13

14

15

16

17

18

19

20

21

22

23

24

25

26

27

28

29

30

31

Реклама на сайте