«Воровка»

Марина Милованова Воровка

Глава 1

Просто здравствуй

И не думай ни о чем.

Жизнь прекрасна!

Но как умеем, так живем[1].

Летняя теплая ночь. Большой город спокойно спит, погруженный в темноту. Редкий прохожий спешит домой, сторонясь темных подворотен и узких переулков. Пламя факела в его руке дрожащим светом ложится под ноги, иногда соскальзывая на стены расположенных вдоль дороги домов. За каждой стеной своя жизнь, свои жители, своя история. Все спят. Почти все. Высоко, по залитым лунным светом крышам домов спешит еще один человек. Но прохожий не поднимет головы, не увидит. Слишком тихо. Слишком незаметно.

Бесшумно, словно легкая тень, привычно скользила я по крышам домов спящего города, наслаждаясь тишиной и бархатным воздухом теплой ночи, перекинув через плечо мешок, вес которого уменьшила с помощью магии. В мешке лежали четыре канделябра из чистого золота. Эти изящно украшенные предметы интерьера и послужили причиной моей ночной прогулки.

Некий господин Х одолжил их господину Y на время проведения праздника, считая того своим другом, а господин Y благополучно «забыл» их вернуть по окончании сего действа. А когда господин Х, прождав без малого месяц, потребовал их вернуть, господин Y, почесав местами плешивую голову… объявил канделябры своими, объяснив, что никаких печатей о принадлежности кому-либо на золоте нет.

Конечно, господин Х мог обратиться в суд нашего славного города Лиода и исправить эту несправедливость при помощи магической экспертизы. Но пришлось бы в течение пяти-шести месяцев таскаться в этот самый суд, объясняя причины и излагая факты, да еще и оплатить эту самую магическую экспертизу, стоившую, к сожалению, немалых денег. Именно этот факт приводил горожан в справедливое негодование и вынуждал их искать другие способы решения проблем подобного рода. Одним из таких способов, причем самым популярным, была я.

Да-да, вы все правильно поняли: я встречалась с заказчиком, выслушивала его и во время разговора проверяла при помощи магического амулета, врет ли пришедший и насколько. А затем либо принималась за выполнение заказа, либо нет. Чаще всего я отвечала положительно, поскольку денег в нашем несовершенном мире никто не отменял, а богатыми родителями я при всем желании похвастаться не могла. Но жить и кушать мне хотелось как можно лучше.

И вот сейчас, выполнив заказ, то есть украв канделябры и восстановив нарушенную справедливость, я собиралась вернуть канделябры законному владельцу, аккуратно пробираясь по крышам домов с чувством отлично выполненной работы. Понятие отлично выполненной работы включало в себя несколько пунктов: не попалась, никого не прибила (чего никогда не случалось ввиду моего чрезмерного человеколюбия), нашла, забрала (украла) товар.

Пару раз, еще в самом начале своей оригинальной работы, я пыталась достучаться до нарушителей способом «доброго слова», но очень скоро поняла всю бесполезность этой благой затеи и потому в дальнейшем поступала очень просто и действенно – воровала.

Очередная крыша под моими ногами кончилась, другая впереди в зоне видимости не начиналась; это означало, что я пришла к концу улицы. Безболезненно спрыгнув на землю с высоты четвертого этажа (обладала я некой повышенной прыгучестью), я открыла портал и шагнула в дом господина Х, ожидавшего этой ночью в условленное время моего появления.

Круглый брюнетик лет сорока пяти, чуть выше меня ростом, в домашнем халате, господин Х вскочил с кресла при моем появлении. Пламя потревоженных его быстрым движением комнатных свечей всколыхнулось и заметалось беспокойными бликами по стенам.

– Ну как, уважаемая Лиса, нашли?

Я улыбнулась, снимая мешок с плеча:

– Проверяйте, уважаемый!

Господин Х открыл мешок, в свете свечей блеснуло золото.

– Благодарю вас, уважаемая! Выручили!

Я согласно кивнула и молча протянула руку. В ладонь лег тугой кошель.

– Понадоблюсь – зовите, и всего вам доброго, – попрощалась я и растворилась в портале, оставив довольного заказчика любоваться возвращенным имуществом.

Вышла из портала в своей спальне. Бросила кошель на стол и замерла на пару секунд, сбрасывая личину. Согласитесь, глупо было бы шляться по заданиям в своем настоящем виде, тем более когда ты запросто можешь поменять свой облик. Поэтому лет с тринадцати я жила двумя личностями: днем – добропорядочная горожанка Лайса, симпатичная блондинка двадцати двух лет, зарабатывающая на жизнь оказанием различной магической помощи (амулет изготовить, болезнь заговорить, морок навести, урожай спасти, упыря упокоить и т. п.).

А ночью появлялась не менее добропорядочная, но весьма загадочная Лиса – рыжеволосая бестия в черном, неуловимая везучая воровка со своими оригинальными, но от этого не менее правильными представлениями о чести и справедливости. Так как ее представления практически полностью совпадали с представлениями горожан, Лису (то есть меня) любили и охотно пользовались ее (моими) услугами, за что неплохо платили. Разумеется, строго по возможностям каждого отдельно нанимающего меня заказчика. Я, кстати, никогда не назначала цен, полностью перекладывая решение данного вопроса на плечи нанимателя. Но, видимо, судьба меня любила, поэтому заказчиками в основном оказывались состоятельные люди, платившие мне звонкой монетой.

Вот и сейчас кошель, звякнув по столу, разбудил пушистый черный меховой клубок, спавший на моей кровати. Клубок открыл желтые глаза, развернулся, потянулся, зевнул и сел, обернув мягкие лапы хвостом.

– Привет, вернулась? Как все прошло? – поприветствовал меня кот. – Вижу, все в порядке? – догадался зверь, увидев кошель.

– Да, Тимошка! – Я наклонилась и поцеловала сонную теплую мордашку. – Деньги утром пересчитаем. Ночью – плохая примета. А сейчас мыться, переодеваться и спать.

– Я чистый! – муркнул кот и снова свернулся клубком на одеяле.

– Верю! – улыбнулась я и ушла мыться.

– Тебя ждут завтра в «Веселом трактирщике», – донеслось мне вслед.

Очередная работа, подумала я, сбрасывая одежду.

(обратно)

Глава 2

Не объясняйте, что любовь слепа и зла.

Я не хочу, я не могу любить козла!

Просыпаясь, я не любила моментально вскакивать с кровати, если только этого не требовали срочные дела в виде стучащих в дом посетителей. Наоборот, я любила понежиться в теплой и мягкой постели, гладя пушистый Тимошкин бок. Это говорящее чудо природы я выкрала два года назад прямо из рук одного чокнутого на всю голову священнослужителя.

В то время, выполняя очередную работу, Лиса (то есть я) шла по улице соседнего города. Впереди меня шел божий служитель, а на тротуаре черный кот доедал рыбью голову. Бедному коту не повезло с окрасом – увидев животное, священник схватил несчастного за шкирку и поднял на вытянутой руке. Глаза служителя выкатились до предела, и он, брызгая слюной, завопил во всю мощь легких, коими природа его явно не обделила:

– Бесовское отродье! Развелись тут! Посреди белого дня шастают, порядочным людям мешают!

Чем мешал людям спокойно сидящий на тротуаре кот, я, как ни пыталась, так и не смогла понять. По-моему, визжащий священнослужитель в этот момент был куда опаснее для окружающих. Видимо, так же считал и кот, потому как, выронив рыбью голову, покрутил лапой у виска и спросил, прищурив глаза:

– Ты че орешь как блаженный? Поставь меня обратно и есть не мешай!

Только его речь возымела прямо противоположный эффект. Толпа, собравшаяся на визг священника, после слов кота отпрянула, а сам служитель, дико вращая глазами, завопил еще громче:

– Демон! Говорящий демон в обличье зверя! Сжечь, утопить, истребить!!!

– Ща рясу облюю! – мрачно пообещал кот, болтаясь в клешне священника.

Потеряв всякую осторожность и моментально послав к черту свои дела, я вышла вперед, напустила притягательные чары на свою личину и сладко улыбнулась разошедшемуся попику:

– Святой отец, не могли бы вы благословить меня? Мне очень нужно! И прямо сейчас!

Тот взглянул в мои зеленые глаза, мгновенно попал под чары, и я тут же, пользуясь его переключенным вниманием, выхватила несчастного котика из его руки и исчезла в портале прямо перед его носом. Так у меня появился уникальный говорящий кот, верный друг и приятный собеседник, к тому же – просто очаровательный представитель семейства кошачьих!

Вот и сейчас я закопалась в одеяло, подтянув Тимошу на подушку и зарывшись носом в его роскошный мех.

Мысли ленивой поступью бродили в моей голове, такие же сонные, как и я сама. В открытое окно долетало пение птиц и светило теплое летнее солнце. Внезапно это утреннее блаженство (благодаря ночным прогулкам я вставала не раньше восьми-девяти часов) нарушил мужской голос, фальшиво вопивший серенаду:

Я-а-а люблю тебя-а-а, Ты-ы мечта моя-а-а…

Ладно, если бы он ее пел, а то ведь просто орал! Причем медведь, который ему в детстве оттоптал оба уха, услышав эти вопли, повесился бы со страху на ближайшем дереве.

Мой Тимошка приоткрыл глаза и застонал, зарываясь головой под подушку:

– Лайса, заткни ты этого придурка-а! Сделай так, чтобы он больше сюда не ходил! Скажи, что ты уже замуж вышла. – Последние слова кот пробубнил уже из-под подушки.

– Ага, со вчерашнего дня! – рассмеялась я, вставая с постели.

– Согласен с котом! – сообщил мой внутренний голос.

Этот горе-ухажер ежеутренне настойчиво приходил под мои окна вот уже целый месяц. Только отклика в моем сердце не находил никакого, поскольку обладал весьма скудным умом и полным отсутствием всякого юмора. Однажды пообщавшись с ним минут десять по пути на базар, я поняла, что он мне абсолютно не интересен. Чего нельзя было сказать о его подарках.

Работал ухажер кондитером и всегда приносил такие обалденные вкусности в виде пирожных и тортов, что я и мои соседи периодически просыпались только от одного запаха. Исполнив серенаду и, как обычно, не дождавшись моего появления, он грустно вздыхал, ставил подношение на порог моего дома и уходил, чтобы завтра вернуться вновь. Вкусностями я делилась с соседями, чтобы они не возмущались утренними концертами, и все в итоге были довольны. Только Тимошка периодически лез под подушку.

Вот и сейчас все заняли свои обычные места: кот под подушкой, наверняка закрывая уши лапами; я под окном, у стенки, согнувшись от беззвучного хохота; ну а соседи… впрочем, кто их знает. Тем временем серенада подошла к концу, воцарилась тишина.

Подождав на всякий случай пару минут, взъерошенный кот вылез из-под подушки.

– Лайса, иди, забирай торт!

– Почему торт? – удивленно спросила я, вытирая выступившие во время смеха слезы.

– Потому что если я эти пьяные вопли сивого мерина слушал только из-за каких-то там пирожных…

– Тимочка, – согнулась я в новом приступе хохота, – милый, вот тут ты совершенно не прав. Он никак не мерин! Мерины – они уже, понимаешь, ничем не интересуются. И более того – не пьют.

– Ну и пусть! – махнул лапой Тимоша. – В следующий раз я ему на голову из окна выскочу! Будет знать!

Оставив взъерошенного кота воинственно грозить пустому окну, я спустилась на первый этаж, по пути накидывая сарафан на сорочку.

Да, Тимошка оказался абсолютно прав: на ступеньках стоял красивый и ароматный очередной шедевр кулинарного искусства! Я подняла коробку и быстро смылась обратно в дом. Правда, меня это не спасло от соседского бдительного ока, и вслед донеслось звонкое:

– Лайса, мне кусочек отрежешь!

Глава 3

Сердце тает тонкой льдинкой,

Звонко катится кольцо,

И две жаркие слезинки

Бороздят мое лицо.

Поставив коробку на стол, я сняла прикрепленную записку и прочитала надпись: «Бессердечной». Присела на стул, рассматривая кулинарное изделие. Задумалась.

Да, для меня давно не секрет, что мой незадачливый воздыхатель считает меня бессердечной, холодной, жестокой и далее по списку, поскольку я никак не реагирую на его признания и серенады. Но ведь он не знает, а я никогда ему не расскажу, что однажды я уже любила. Сильно, горячо, страстно. Считала нашу любовь вечной и настоящей. Не то чтобы я носила, не снимая, розовые очки, но было безумно тепло и приятно рядом с ним.

Да, мы были разные: он – сын богатых родителей, в соседнем городе был всего один «Дом ценных сбережений», который им и принадлежал, а я знахарка, сирота, моих родителей унесла чахотка, когда мне было тринадцать лет. Но перед любовью отступило неравенство. Он стер мои сомнения, сказав всего лишь несколько слов:

– Все мы равны перед Богом, и неважно, кто мы здесь, при жизни. Рождаясь и умирая, мы приходим и уходим всегда одни и без ничего.

Все было красиво и замечательно ровно до того момента, когда Лисе поступил очередной заказ на кражу. Когда я пришла на встречу в «Веселом трактирщике», то никак не ожидала, кого увижу за столом в качестве нанимателя. Из-под глубокого капюшона (мои клиенты предпочитали не светиться) на меня смотрели родные и любимые глаза. От волнения я чуть было не сбросила личину, но вовремя взяла себя в руки. Только вся насмешка судьбы была в том, зачем пришел дорогой мне человек.

Я молча выслушала сбивчивый рассказ. Мой возлюбленный предлагал украсть очень важные магические книги, которые некая Лайса похитила из его дома. А книги эти безумно дороги его семье, так как принадлежали его покойной бабушке. И вот теперь он не знает, что делать, а обвинять в воровстве бедную девушку ему не хочется. Она все-таки сирота, ей и так несладко живется. Нужно ее пожалеть…

Мой горе-наниматель не знал, что Лиса и Лайса одно и то же лицо, а уж я-то прекрасно знала, что книги в наследство достались именно мне и именно от моей покойной бабушки, которую я очень любила.

Как мне ни было горько, но я улыбнулась и объяснила, что «некая Лайса» – моя давняя и нежная любовь. К сожалению, безответная. Нужно ли молодому человеку объяснять, кто такие лесбиянки? Да-да, это женщины, которые предпочитают женщин мужчинам. Так как моя дорогая Лайса предпочитает мужчин, а это известный факт, то я вынуждена вздыхать о ней в стороне. Но не позволю ни одному порядочному или непорядочному гражданину ее обижать. Я ревностно наблюдаю за жизнью Лайсы и могу смело заявить, что занятие воровством никак ей не подходит.

А вот молодой человек почему-то врет, о чем свидетельствует мой амулет на пальце: взгляните, красный камень кольца стал фиолетовым. Это знак лжи. Еще не самой большой, иначе камень почернел бы, но и не самой маленькой, поскольку камень не голубого цвета. Поэтому молодому человеку лучше уйти подобру-поздорову и к Лайсе больше не приближаться. Иначе ценные вещи его дома обязательно кто-нибудь проведает в ближайшее время.

Молодой человек все правильно понял. Авторитет Лисы был в городе неоспорим, поэтому с тех пор ни Лиса, ни Лайса его не видели.

Придя домой в тот вечер, я долго плакала в подушку. До самого рассвета со мной не спал Тимоша, молча сидя рядом. А я выплакивала всю горечь обиды, утрату любви, крушение надежд на счастье, а самое главное – немую, страшную боль предательства.

Спустя некоторое время я узнала, что он женился на девушке из хорошей семьи, которая принесла ему богатое приданое. Время лечит многое, правда, к сожалению, не все. Но моя боль понемногу притупилась. Скорее я силой загнала ее в самый дальний и глубокий уголок сердца и боялась вспоминать о прошлом.

Только с тех пор, когда мне говорят о любви, в моей памяти всплывают темные, красивые и любимые глаза, глядящие из-под капюшона в ту страшную ночь. И сердце застывает холодной льдинкой. Но этого никто не видит.

В дверь постучали. Я вынырнула из раздумий и пошла открывать.

На пороге стояла Кайна, моя соседка и ровесница, и к тому же большая любительница сладкого. Этакая румяная пышечка с задорным взглядом и легким характером.

– Лайса, не вздумай прятать от меня торт! – своеобразно поздоровалась она и, оттеснив меня с дверного проема, протиснулась в дом.

Я улыбнулась. Бесцеремонность моей подруги меня веселила, не причиняя особых неудобств, а вот многих людей просто раздражала. Пока я закрывала дверь, Кайна подошла к столу.

– О, я повешусь на собственной косе! Сегодня этот твой Валес превзошел сам себя!

Хм, вообще-то каждое произведение «моего» кондитера она встречала с подобным восторгом. А обещание повеситься на собственной косе было излюбленной присказкой Кайны. Я, привыкнув за время нашей дружбы, на эти слова не обращала абсолютно никакого внимания. А вот люди, слышавшие такое впервые, подчас выдавали самые разнообразные реакции. От молчаливого удивления до осенения себя крестным знамением. Меня особенно поразил один смышленый парнишка лет семнадцати, который не удивился, не возмутился, а спокойно заявил, окинув мою подругу ехидным взглядом:

– Слушай, ты это… косу не порти. Жалко же! Порвется от веса!

Я тогда согнулась от хохота, глядя на впавшую в ступор подругу. А коса и вправду у нее была дивная. Длинная, намного ниже пояса, цвета воронова крыла, толщиною с кулак. Моя русая растительность тоже могла бы называться косой, но была слегка короче и менее густая. Да и заплетала я ее крайне редко.

Тем временем Кайна, ничуть не смущаясь, достала тарелку, отхватила себе половину вкуснятины и принялась ее тут же уплетать. Когда на тарелке не осталось ни крошки, подруга довольно похлопала себя по животу и вздохнула:

– Жаль, все вкусное и хорошее заканчивается быстро! Кстати, ты в курсе – сегодня на площади лошадей продают. Погонщики рано утром в город пришли. Хочешь посмотреть?

– Почему бы и нет! – ответила я. – Подожди, только кошель возьму.

Глава 4

Свободный и красивый,

С роскошной черной гривой,

Стремительный и яркий —

Ты стал моим подарком!

Проклиная стоящую жару, по солнцепеку мы добрались по узким улочкам к центральной площади города.

Да, продажа была в самом разгаре. Под жарким полуденным солнцем галдящая потная толпа покупателей и любителей просто поглазеть окружила плотным кольцом с десяток лошадей. Протискиваясь сквозь народ, я слышала обрывки разговоров:

– Эх, жаль, каурую купили!

– Не стойте на моих ногах! Своих, что ли, не хватает?

– А эта, видно, смирная…

– Я тебе щас сама такую кобылицу покажу, быстро мерином станешь!

– Посмотрите, посмотрите, ну настоящий черт!

Я покрутила головой в поисках упомянутого черта. Чуть в стороне от всех лошадей три человека удерживали на привязи смоляного беснующегося жеребца. Тот вставал на дыбы, возмущенно ржал, бил копытами по воздуху и старался лягнуть любого, кто находился в пределах досягаемости. Правда, таких дураков не нашлось. Покупатели сторонились черного красавца, предпочитая других, более спокойных лошадок. Меня, разумеется, ноги сразу понесли именно к нему.

– О, я повешусь на собственной косе! Ты, как всегда, легких путей не ищешь! – донеслось мне вслед.

Своим громким воплем Кайна вновь обратила на себя возмущенное внимание половины присутствующих. Я же застыла, рассматривая жеребца.

Красивый! Конь был абсолютно черный, без единого пятнышка. Длинная грива и роскошный хвост блестели и переливались на солнце, сильное тело лоснилось от выступившего пота.

«Бедный, – подумала я. – Тяжело брыкаться в такую жару!»

Я внимательно следила за животным, стараясь поймать взгляд темно-лиловых глаз. Наконец мне это удалось. Не отрывая взгляда, я осторожно проникла в сознание жеребца.

– Страшно! Жарко! Устал! Пить! – поймала я беспокойные эмоции.

«Спокойно, милый, – подумала я. – Сейчас я освобожу тебя».

Лиловый глаз дрогнул.

Я подошла к табунщикам:

– Сколько стоит черный конь?

Те переглянулись и громко заржали.

– Детка, тебе жить надоело? Найди более гуманный способ расстаться с жизнью, – заявил один.

– Кажется, я спросила цену! – Металл, прозвучавший в моем голосе, резко оборвал грубый хохот, заставив погонщиков более заинтересованно взглянуть в мою сторону.

– Сумасшедшая! – прошелестело в толпе.

– Тридцать золотых, если денег хватит! – Табунщик показал в издевательской улыбке щербатые желтые зубы.

– Идет! – Я без колебаний открыла кошель и отсчитала требуемую сумму, принципиально не обращая никакого внимания на явно завышенную цену. Монеты перекочевали в потную ладонь. «С ума сошла! – вопил про себя мой внутренний голос в процессе расплаты. – Это же бешеные деньжищи!»

Я лишь мысленно посоветовала ему заткнуться.

– Уводи сама, если такая смелая, – процедил табунщик.

Я без колебаний приблизилась к коню. Тот всхрапнул, но на дыбы не встал. Я вновь посмотрела в лиловый омут.

Пойдем со мной, милый! Я дам тебе воду и укрою от жары.

В мою ладонь легли три шероховатые веревки, на которых удерживали жеребца. Не отрывая глаз, я мысленно продолжила успокаивающий монолог с животным, попутно избавляя его от веревок. Как только в моих руках осталась последняя, народ, стоявший поблизости, бросился врассыпную. Я погладила черную гриву и кивнула, мысленно приглашая коня пойти за мной. Тот переступил тонкими ногами и медленно двинулся в мою сторону. В абсолютном молчании мы вдвоем вышли из толпы.

Но не успели сделать и десяти шагов, как грянул многоголосый хохот. Я слегка улыбнулась – не удержалась от легкой шалости – на нахальном табунщике, продавшем мне красавца, лопнули штаны. Вследствие чего все присутствующие смогли оценить его рыхлый белый зад и стремительно наливающееся краской лицо. Все правильно, хорошо смеется тот, кто смеется… от души!

По дороге я напоила коня из фонтана, купила у бойкой торговки сметану и творог (Тимошка обрадуется), и тут меня догнала Кайна.

– Я повешусь на собственной косе! Такие деньги за коня! Лайса, ты с ума сошла! – без остановки тараторила она.

Да, деньги были приличные, можно было комнату прикупить. Но мой домик на окраинной уютной улочке, высотой в два этажа и насчитывающий пять комнат, меня вполне устраивал, а конь нуждался в помощи (читай – покупке), иначе дело закончилось бы плачевно. Строптивого коня никто бы не купил, и в итоге, ломая нрав свободного животного, табунщики забили бы коня до смерти. Поэтому с мнением Кайны я была в корне не согласна.

Купив пирожок с вареньем, я угостила им подругу, и поток ее возмущения быстро прекратился, сменившись жеванием. В тишине мы дошли до нашей улицы.

– Куда коня денешь? – спросила Кайна.

Эх, жаль, пирожки не бесконечны, вздохнула я про себя, а вслух ответила:

– Оставлю в конюшне дядюшки Сойда.

Дядюшка Сойд держал конюшню в конце улицы. Горожане, которым некуда было девать лошадей, пользовались его услугами, расплачиваясь звонкой монетой, и кони всегда были накормлены и ухожены.

– Я повешусь на собственной косе! – констатировала Кайна, выражая тем самым свое безмерное удивление.

Упомянутая мной конюшня была не из дешевых. К счастью, мы подошли к ее дому, и подруга, вспомнив о неотложных делах, поспешила уйти. Мы с конем остались вдвоем. Я привязала его к растущему возле дома дереву и быстро внесла покупки в дом, а затем, вернувшись и отвязав животное, открыла портал. Благо на улочке никого из прохожих не наблюдалось.

Вышли мы на берегу озера в тихом лесу. Мягкий шелест деревьев действовал умиротворяюще, а щебет разноголосых пернатых лесных обитателей приятно ласкал слух.

Я потянула красавца к озеру. Конь осторожно вошел в воду и припал губами к влаге. Я подождала, пока он напьется, а потом увлекла его поглубже и принялась смывать с него пыль и пот. Красавец тихо отфыркивался, но спокойно принимал мою заботу.

Искупав коня, я вывела его на берег, сняла веревку, решительно наступив на горло реальному риску потерять красавца, и отпустила животное пастись под тенью стройных деревьев. Сама же разделась до белья, высушила при помощи магии мокрую одежду и уже в одиночестве вошла в прохладное лесное зеркало. Поплыла, вдыхая чистый свежий аромат воды и наслаждаясь минутами покоя.

Вдруг рядом со мной вынырнула зеленоволосая голова, и на меня уставились бездонные, прозрачно-голубые русалочьи глаза.

– Привет, Лайса! – прозвенело хрустальным колокольчиком. – Давно тебя не было.

Изящные прохладные пальчики опасно обвили мою шею, а губы томно прошептали:

– Я соскучилась…

Я улыбнулась и ушла под воду, выплывая из русалкиных объятий, и вынырнула чуть поодаль. Озорная кокетка взвизгнула от досады и поплыла за мной. Я заверещала в притворном ужасе и бросилась удирать вплавь. Разумеется, русалка оказалась проворнее и догнала меня за считаные секунды.

– Милая, ну куда же ты? – ласково ворковала она, плавая вокруг. – У меня к тебе просьба! Доставь, пожалуйста, вот это сама знаешь кому.

«Этим» оказался крупный жемчуг, завернутый в лист лопуха.

– Хорошо, – кивнула я, принимая мокрый сверток.

С Алиеной мы дружили несколько лет. Умница и красавица, она, к несчастью, утонула, а «на суше» остался брат. Достаточно взрослый, недавно сватов засылал на соседнюю улочку. Но сестра о нем помнила, что, кстати, для русалок нехарактерно. Утонув, они напрочь забывали все узы и привязанности. Алиена по возможности старалась передать ему что-нибудь для подержания бюджета или просто весточку. Поскольку мужскому населению встреча с русалками не сулила ничего хорошего, кроме переселения на дно, то, случайно подружившись со мной, Алиена не упускала удобного случая использовать меня в качестве связующего звена. Я охотно выполняла эту миссию, передавая подарки и новости, а также с удовольствием играла в игру, изображая испуганную жертву русалочьего плена.

Всем известно, что поцелуй русалки выпивал жизнь у представителей мужского пола. Вот только они не возмущались и не удирали, как это делала я, а, наоборот, покорно тонули в бездонных манящих глазах, не замечая, что тонут по-настоящему, навсегда.

– Скучно! – пояснила подобное поведение Алиена, когда я однажды затронула эту щекотливую тему. – К тому же, дорогая, ты думаешь, утонув, русалка перестает быть женщиной?

Я не нашлась что ответить.

Судя по ее рассказам, мужчинам в глубине лесного зеркала жилось неплохо. Забывая о той жизни, которую вели, они становились любящими (растворившись в одних прекрасных глазах, на другие уже просто не обращали никакого внимания) и любимыми (каждая русалка приманивала исключительно понравившегося ей мужчину).

Наплававшись и попрощавшись с подругой, я повернула к берегу. Меня ожидала встреча в «Веселом трактирщике». Выйдя на берег, я с удивлением и радостью увидела коня, спокойно щипавшего траву. Накинув веревку на сильную шею, я открыла портал и вышла на своей улочке.

Потратив некоторое время, я определила коня дядюшке Сойду, чему он (дядюшка, а не конь) был несказанно рад. Эту радость я подкрепила двумя золотыми. А также доставила подарок Алиены ее любимому брату. Там с меня взяли клятвенное обещание присутствовать на свадьбе, о дате проведения которой мне сообщат позже. После всего я наконец зашла домой. Тимоши не было.

Гуляет, видимо, решила я и, наскоро перекусив (не ошиблась – творог отменный), накинула личину и шагнула в портал.

Глава 5

Где кончается зло?

С кем приходит добро?

Где есть правда, где ложь,

Ты не сразу поймешь…

«Веселый трактирщик» – высокое темное здание в четыре этажа – был излюбленным местом веселых компаний, выпивох и различных темных личностей. Несмотря на то что трактир находился почти в центре города, это нисколько не мешало ему оставаться неприметным.

Так бывает: стоит себе здание, никому не мешает. И подумаешь – люди ходят всякие разные, то приличные, то безобразные. Просто амулет имеется у хозяина отвлекающий (никакие власти не беспокоят), это я точно знаю, поскольку сама же его и делала. За что и получила в пользование самый дальний столик в углу и отсутствие каких-либо вопросов.

Хозяин заведения, Зарий, был единственный в городе, кто знал меня в обоих моих обликах. Через него же я получала просьбы о встречах, а Тимошка, которому все эти просьбы и передавались, был каждый раз нещадно закормлен рыбой, мясом и всем, что его кошачья душа пожелает. Хозяин «Веселого трактирщика» в нем души не чаял, не раз проводя душевные беседы с пушистым собеседником в своей комнате. Со стороны это смотрелось комично. Огромный трактирщик, рыжий шкафоподобный тип, ростом более двух метров, с широкой, как лопата, бородой, сидел за большим столом, заставленным всякой снедью. А на углу этого самого стола сидел маленький черный меховой комок и с большим аппетитом уплетал с многочисленных тарелок предложенные лакомства.

– Кушай, Тимошенька, да Лиске привет передавай! – приговаривал Зарий, поглаживая одной рукой пушистую спинку, а другой подкладывая еду на пустеющие тарелки.

Сейчас, придя на очередную встречу, я аккуратно лавировала в полумраке между занятыми столиками и пьяными, спящими на полу посетителями. Мои рыжие волосы тускло поблескивали, ловя на себе редкие отблески одиночных свечей, горевших на некоторых столиках.

Меня уже ждали. Черный плащ и низко надвинутый капюшон делали ожидающую личность неузнаваемой. Я никогда не знала, кто ждет меня за столиком, но за много лет к этому привыкла. Подошла, присела. Незнакомец (незнакомка?) не шевельнулся. Голос из-под капюшона прозвучал глухо. (Все-таки незнакомец!)

– Многоуважаемая Лиса, у меня есть для вас работа.

Я молча кивнула, не отрывая глаз от собеседника.

– В Мертвой пустоши есть одна вещь, и я хочу, чтобы вы ее для меня достали.

«Мертвая пустошь?! – завопило в панике мое сознание. – Ни черта себе! Да туда ни за какие коврижки не сунется ни один нормальный человек! Я лучше целое кладбище упырей упокою!!! Но внешне я осталась абсолютно спокойной и слушала дальше».

– Разумеется, я хорошо заплачу, – продолжил неизвестный. – Более чем хорошо. Обеспечу картой, выплачу аванс, дам коня в дорогу. Даю два дня на размышление, затем жду вас здесь в это же время.

Сказав это, человек встал и пошел к выходу. Я на секунду опустила глаза, а когда подняла, никакой фигуры в плаще не было. Незнакомец просто растворился в воздухе. «Отлично! И куда мы вляпались, позвольте спросить?» – глубоко впечатлился мой внутренний голос. Я не ответила.

Заметив, что я осталась одна, трактирщик принес мне кувшин медовухи и блюдо жареных окуней.

– За счет заведения! – улыбнулся он мне.

Поблагодарив, я вернулась к своим мыслям.

Мертвая пустошь. Абсолютно неприятное место. Разрушенный город, дома без людей, затхлый воздух с тяжелым запахом смерти. Точнее, домов как таковых не было и в помине, одни сплошные развалины. Только ветер иногда хозяйничал на пустых улицах, гоняя пыль. Серое, безликое место, наводящее ужас при одном только воспоминании.

Никто по доброй воле не решался соваться в это жуткое место, безмолвно напоминающее о последней магической войне. Один правитель объявил территорию своей и выстроил на ней город, второй соответственно пошел войной. А так как оба без стеснения использовали магическую силу, то практически стерли город с лица земли, населив его такими магическими жутями, что сами в страхе бежали из несчастного города, объявив его пристанищем дьявола. И вот теперь именно туда засылал меня работодатель.

Я внутренне содрогалась, но уже понимала, что решение принято и я, разумеется, отвечу согласием. Моя авантюрная и непоседливая натура уже рвалась в это страшное место, продумывая дорогу.

– Интересно, на что я рассчитываю? – спросила я саму себя. – На то, что новичкам везет?

«Скорее дуракам!» – услужливо вклинился внутренний голос.

Отодвинув пустые кувшин и блюдо, я встала, кивком поблагодарила трактирщика и вышла из заведения.

На улице, улучив момент, когда не было прохожих, я запрыгнула на любимые, не раз мною исхоженные крыши и пошла привычным маршрутом. На одной, наиболее приглянувшейся мне крыше я присела передохнуть и полюбоваться луной.

«Мертвая пустошь…» – вновь задумалась я, глядя на бледный диск ночного светила.

Вдруг подо мной что-то хрустнуло. Не успев удивиться или испугаться, я рухнула вниз, подняв тучу пыли.

Красиво плюхнувшись на пятую точку и отбив ее до полного бесчувствия, я сквозь зубы выдала что-то нецензурное и уставилась в обалделые глаза симпатичного мужчины, сидевшего за столом и что-то писавшего.

– Привет! – выдавила я, кляня про себя прохудившуюся не вовремя крышу.

– Апчхи! – поздоровался он, реагируя на поднятую мною пыль.

– Вот блин! – ругнулась я, запоздало вспомнив свой внешний вид.

Продолжая смотреть глаза в глаза, я аккуратно постаралась стереть из его памяти меня, внезапно свалившуюся ему практически на голову. Затем магически залатала дыру в потолке, убирая следы разрушения. И с легким сердцем повернулась к окну, намереваясь уйти таким путем.

– Стой же! Ты куда? – раздался голос за спиной.

Стоп! Не поняла…

Я развернулась и уставилась на мужчину, который спокойно встал из-за стола и пошел ко мне:

– Куда же ты? Проходи, не убегай, гостьей будь!

Я задумчиво качнула головой. Он же должен был все забыть после моего вмешательства! Я не раз проделывала такое, и никогда никаких сбоев не было. А тут на тебе! Я снова попробовала стереть из его памяти определенные моменты, но потерпела неудачу.

Молодой человек лишь почесал голову и широко улыбнулся:

– Так ты принимаешь мое приглашение?

– А мы уже на «ты»?!

Я сидела за столом и наблюдала, как неожиданный знакомый собирает угощение. Бегая от стола к кладовой, он поведал, что зовут его Дейном, что он пишет трактат о лекарственных снадобьях, а также что он ученик лекаря и безумно рад моему появлению в его доме. Странный способ моего появления он считает вполне нормальным, и если его крыше было угодно обвалиться именно под моими ногами, то так тому и быть. При этом его абсолютно не заинтересовало, что я делала на крыше в такое время, будто подобные прогулки были рядовым явлением. Глядя на быстро заставляющийся стол, я запоздало вспомнила, что ужинала в «Веселом трактирщике».

Забив все возможное пространство блюдами, блюдцами, кувшинчиками, плошками и прочим, мой новый знакомый сел напротив, простодушно глядя мне в глаза и открыто улыбаясь во все тридцать два зуба.

«Эх, жалко, простачок! – подумала я. – Только вот почему на него моя магия не подействовала?»

Если бы не глуповатое выражение лица, Дейна можно было назвать очень красивым. Густые волнистые волосы цвета воронова крыла, большие карие глаза в обрамлении длинных черных ресниц, пухлые губы, волевой подбородок, сильные плечи, смуглая грудь в вырезе черной, слегка расстегнутой рубашки. Я невольно залюбовалась им. Но когда я подняла глаза и наткнулась на взгляд деревенского простачка, очарование исчезло без следа. Я с сожалением вздохнула.

«Ну почему так несправедлива природа? – мелькнула грустная мысль. – Такого красавца испортила!»

– Ты кушай! – придвинул ко мне блюдо свежей клубники Дейн. – Вот попробуй наливочку из смородины, я сам делал. Добавил туда мелиссу для оригинальности.

«Оригинальность! – съязвил мой внутренний голос. – Он еще и слово такое знает?»

«Заткнись!» – мысленно посоветовала я ему.

Тем не менее сидя в его компании и попивая вкусную наливку (действительно оригинальная получилась), я чувствовала себя легко и спокойно. Будто лет сто уже знала своего случайного знакомого.

Поболтав о том о сем, прикинувшись обычной горожанкой (будем надеяться, паренек обо мне не слышал – такие, как он, Лисой не интересуются), я скоротала с Дейном пару часов. Затем, сославшись на неотложные дела, собралась уходить. На сей раз для разнообразия через дверь.

Простившись с гостеприимным хозяином и еще раз извинившись за вторжение, я взялась за дверную ручку.

– Я очень надеюсь встретить тебя снова, милая Лиса! Ты очень приятная собеседница, – донеслось мне в спину.

Удивившись, я обернулась. На меня по-прежнему смотрели наивные открытые глаза.

– Всего доброго, Дейн! – вежливо улыбнулась я и закрыла за собой дверь. «Ошиблась! – негодовала я про себя. – И здесь обо мне знают!»

«Скоро памятники будут ставить, как местной достопримечательности», – вновь проснулся внутренний язвительный болтун.

Я тихо зашипела, словно рассерженная кошка. Разумеется, возвращаться в гости к улыбчивому пареньку я более не собиралась. По крайней мере, в облике Лисы. А Лайса могла познакомиться с ним где угодно, достаточно просто прогуляться мимо его дома. Я отошла чуть дальше и, пока никого не наблюдалось, открыла портал.

Глава 6

Смертный тлен,

Глубинный плен.

Отлет души

В ночной тиши.

Не успела я сменить личину и вонзить зубы в жареную куриную ножку, как во входную дверь забарабанили.

– Лайса, откройте! Пожалуйста!

«Кого это принесло на ночь глядя?» – удивилась я про себя, с сожалением выпуская из рук ароматную вкуснятину.

«Незваный гость что в горле кость», – освежил мою память внутренний голос.

Я вытерла руки и пошла к двери. Открыла. На пороге двое. Мужчины. Одеты просто. Вид взволнованный.

– Что случилось? – поприветствовала я гостей.

– Вы простите, – наперебой затараторили пришедшие. – Мы из деревни Выпаски, пока к вам добрались, стемнело уже. (Выпаски – деревня рядом с Лиодом.)

– Что стряслось?

– Матушка, упырь у нас! – «обрадовали» меня мужички.

Подавив неуместный смешок (накликала, когда в трактире хорохорилась!), я впустила нежданных гостей в дом и предложила им кувшин кваса, освежиться с дороги.

– Подождите, сейчас соберусь.

Написала записку Тимошке (мой уникальный кот еще и читать умеет!), взяла с собой парочку необходимых амулетов и вышла к гостям:

– Я готова!

Открывая портал, улыбнулась про себя: вот как окажется их там сейчас целое кладбище!

«Останутся от тебя ручки да ножки! – «утешил» на дорожку внутренний голос. – А может, и того не останется. А, вспомнил – еще и рожки. Только у тебя их нет, потому что наставлять некому».

Я промолчала, решив не реагировать на его язвительность.

В Выпасках нас встречала практически вся деревня. Все галдели наперебой, в руках некоторых горели факелы. Заметив нас, дружно замолчали.

Я, увидев подобную картину, взъярилась:

– Вы с ума все посходили? Быстро по домам и не высовывайтесь! Время к двенадцати, упырь вам сейчас очень обрадуется. Даже искать никого не надо, глупая добыча сама сбилась в стадо!

Выяснив, где кладбище, и разогнав недальновидных жителей, я двинулась в указанную сторону. Необходимо было прийти до того, как нежить выйдет на охоту, чтобы за положенную территорию гулять не ушла.

Минут через десять впереди, в сумраке ночи, разбавленном лунным светом, показались кресты и надгробные плиты. «Ну и куда ты прешься!» – возмутился внутренний голос.

Я лишь зябко передернула плечами. Не люблю я кладбища, но работа вынуждает. Зажав в ладони амулет, настроенный на поиск нежити, я пошла по периметру места упокоения. Шагов через сорок почувствовала в моей ладони тепло. Развернувшись, я медленно пошла к центру кладбища. Остановилась лишь тогда, когда амулет уже практически обжигал руку. Теперь осталось только ждать.

Я замерла, сжимая в одной руке амулет, а в другой горящий факел. В том, что упырь, как только выйдет, сразу попрется ко мне, я ничуть не сомневалась. Поскольку вся подобная мерзость чует человека, еще находясь в земле. Вот только выйти до определенного момента не может.

Почему-то вспомнила Дейна.

«Жаль, конечно, что природа не дала ему полноценного ума, парень просто картинка!» – задумалась я.

Невдалеке началось какое-то шевеление. Крест, стоявший вертикально, вдруг накренился вбок.

– Ну вот, – вздохнула я, – началось!

Раздалось пыхтение, на уровне земли зажглись два красных огонька.

«Вылезай, скотина! – мрачно усмехнулась я про себя. – Я тебя сейчас приласкаю!»

Ненавижу всякую мертвую пакость! Я вообще за мир во всем мире, мало живые друг другу гадостей делают, так еще и от мертвых покоя нет.

Упырь тем временем вылез полностью и направил свои стопы ко мне. Двигался он весьма неплохо, да и выглядел вполне свеженьким. Видимо, закопан был недавно. Я выжидала момент, подпуская его поближе.

Упырь наклонился и подхватил с чьей-то могилы цветы.

«Травоядный?» – мелькнула неуместная веселая мыслишка. Я поудобнее перехватила амулет, чтобы по приближении объекта вмазать ему между глаз, а затем спокойно убраться восвояси, не дожидаясь, пока нежить рассыплется прахом вместе с амулетом.

– Красавица, – послышался на удивление нормальный и даже приятный голос, – что ты делаешь одна на кладбище ночью? Не очень подходящее место для девушек! Согласна?

У меня брови поползли вверх от удивления.

Заботливый упырь?! Мама дорогая! Этого еще мне не хватало!

– Если бы не ты, – агрессивно огрызнулась я, – сидела бы дома.

– Так это ты ко мне в гости пришла? – удивился упырь. – Ну спасибо тебе! А то тут невыносимо скучно. Давай познакомимся? Это тебе! – протянул он мне цветы, подходя на близкое расстояние.

«Ни хрена себе!» – растерялся мой внутренний голос.

Продолжая удивляться, я размахнулась и залепила упырю амулетом в лоб. Нечего мне зубы заговаривать, я не маленькая. Заботливый или нет, а все равно упырь, мысленно оправдывала я себя.

«Ты поосторожнее с кавалерами-то!» – захихикал внутренний голос.

Посчитав свою миссию завершенной, я развернулась и пошла с кладбища. Терпеть не могу наблюдать, когда что-то или кто-то рассыпается прахом на моих глазах. Неэстетично.

Через пару шагов позади меня раздался отчаянный вопль.

– Караул! Раздели!

Вздрогнув, я обернулась.

Вот черт! На месте упыря кричал и приплясывал белый скелет, размахивая костями рук. Почему-то больше всего в жизни после пауков я боюсь именно скелетов. Особенно вопящих и двигающихся. «Руки в ноги! – скомандовал внутренний командир. – Ой, точнее, ноги в руки!»

Недолго думая, я бросила факел на землю, надеясь, что без света упырь меня не заметит. Хотя помнила, что нежить отлично видит в темноте. А скелеты – они как? Поскольку этот был первым в моей жизни, то ответа я не знала.

Видит, поняла я секунду спустя. Причем отлично видит!

«Драпай же!» – взволнованно завопил мой внутренний голос.

Скелет медленно двинулся на меня, блестя в темноте красными огоньками глаз и грустно вопрошая:

– Ну и зачем ты меня раздела? Как я теперь ходить буду?

– А тебе вообще лежать положено! – парировала я и помчалась в темноте между могил, удирая подальше. Спрятавшись за высокой надгробной плитой, я лихорадочно придумывала вариант упокоения этого не в меру разгулявшегося и говорящего скелета. То, что он мог после всего случившегося говорить, было из ряда вон выходящим случаем. То, что он не рассыпался от амулета, было еще более неправильно. А то, что я не знала, ЧТО дальше делать, было просто катастрофой!

Скелет, потеряв меня из виду, искал и негромко жаловался:

– Мне стыдно так ходить! Что ты наделала! Ну кто тебя учил хорошим манерам?

Затем он почему-то примолк.

Я, воспользовавшись временной тишиной, быстро перебирала в уме заклинания, которые могли бы помочь в данной ситуации.

– Ку-ку! – раздалось вдруг сбоку.

Я скосила глаза и завизжала: скелет высунул голову из-за плиты – той, за которой я пряталась! Я даже разглядела застрявший в черепе амулет. А затем быстро побежала в обратную сторону от болтливой костяшки.

– Ну и зачем ты так орешь?! Оглушила же! – возмутился скелет, переходя вслед за мною на бег.

– А-а-а! – объяснила я, несясь на максимальной скорости вперед.

– Ага! – передразнил меня скелет. – Ненормальная! – выдал он в итоге свой диагноз.

– Чтоб ты упал и рассыпался! – огрызнулась я на бегу и незамедлительно растянулась, споткнувшись о бордюр чьей-то могилы. Вскочила, отряхивая ладони, и услышала смех. Оглянулась.

Скелет хохотал, прижимая костяные руки к ребрам:

– Ой, ха-ха, не могу! Не желай, ха-ха, другому того, ха-ха, чего себе не ха-ха-хочешь!

«Ну и че он ржет?» – обиделся мой внутренний голос.

– Слушай! – решив более не бегать, а столкнуться с проблемой лицом к лицу, повернулась я к скелету.

– Весь внимание, – прекратил смеяться скелет.

– Какого черта ты бродишь по ночам, людей пугаешь? – напустилась я на костяшку. – Тебе положено того… э-э… спать, – подобрала я наиболее деликатное слово.

Красные огоньки, заменявшие скелету глаза, уставились на меня.

– К счастью, ты не знаешь, о чем говоришь! – с грустью ответил он. – Там скучно, сыро, душно, темно и вообще неудобно. Другое дело на природе – свежо, красиво, да и пообщаться есть с кем.

– И много ты наобщался? – съехидничала я, не удержавшись от любопытства.

– Увы, нет, – послышался в ответ грустный голос. – Все бегут от меня наутек. Как и ты, – честно признался скелет. – Я же не виноват, что хм… не сплю, – развел он руками. – А поговорить о вечном и прекрасном мне страсть как хочется, да только не с кем. Теперь вот ты меня еще и раздела. Как теперь в таком виде ходить? Ни рубашки приличной, ни штанов.

– Ну-у, – почесала я голову, не на шутку озадачившись тягой скелета к разговорам о прекрасном и вечном. – Что же мне с тобой делать? А тебя как зовут? Как ты жил до того, как мм… уснул?

Повисла тишина.

– Не помню, – основательно подумав, сообщил скелет.

– М-да… – растерялась я. Но через секунду меня осенила великолепная идея.

– Слушай, беленький, – обратилась я к скелету. – А тебя чувство голода мучает, с тех пор как ты проснулся?

– Вроде нет, – прислушался к себе скелет. – Да и куда мне теперь есть? – растерялся он, разглядывая себя.

– Тогда пошли, будешь у меня жить! – радостно выпалила я, приведя его в состояние замешательства.

– Ты серьезно? – попятился от меня скелет как от чумной.

– Ну да, а что? – удивилась я. – Кормить тебя не надо, одежду подберем. Собеседником тебе мой кот будет, а ты будешь моей личной достопримечательностью. Думаю, вряд ли кто в Лиоде сможет похвастаться таким соседом. Ну так как, идешь? – поинтересовалась я, открывая портал.

«Сошла с ума на почве вредной работы, – констатировал мой внутренний голос. – Молочка попей!»

– Первым делом – купаться! – строго объявила я скелету, едва мы оказались в моей спальне.

Тимошка, по обыкновению спавший на моей кровати, подскочил, обалдело вытаращив глазенки.

– Тимочка, не волнуйся, это у нас такой гость! – бодро объявила я, на самом деле реально опасаясь за психику кота. Ну, не каждый же день у нас в доме скелеты бродят.

Но Тимошка моргнул пару раз, зевнул и достаточно спокойно спросил:

– Лайса, а там, где ты его брала, покрасивее никого не было?

– У тебя еще и кот говорящий? – удивился в свою очередь скелет.

– А также думающий, – гордо вставил Тимка, махнув хвостом.

– Э-э… здравствуйте, – поприветствовал кота скелет, слегка склонив голову.

– И вам доброго вечера, – махнул лапой Тимошка.

– Так, – решительно прервала я обмен любезностями, – мыться быстро!

Пока скелет купался, я бегала по ванной комнате со словарем, читая мужские имена. Половину алфавита мы уже прочли, причем скелет отклонил все перечисленное, и я тараторила дальше:

– …Райди, Ренди, Робин…

На Робине голова скелета заинтересованно высунулась из воды.

– Буду Робином! – решительно произнесла она и спряталась обратно.

«Уф… – вздохнула я про себя. – Одно дело решили!» Одежду я пообещала принести утром, поскольку ночью все нормальные горожане спят. Лишь ненормальные, вроде меня, шляются где попало.

Договорившись, мы с котом пошли спать, оставив Робина осматриваться на новом месте жительства. Поскольку посещать страну Морфея он категорически не захотел, предложив, в шутку, заменить Морфея морфием. Мы шутку оценили, но не поддержали.

Глава 7

Есть чувство, что окрыляет,

Манит и себе подчиняет,

Не теряется, не продается, —

Настоящей дружбой зовется.

Утро началось с привычной серенады:

Я тебя люблю-у-у! Выгляни, молю-у-у!

Я рассмеялась и перевернулась с боку на бок. Вдруг песня оборвалась, сменившись громким воплем. Я подскочила на кровати и услышала спокойный голос Робина, доносившийся с первого этажа:

– Молодой человек, извините мою бестактность, но от вашего голоса выть хочется! Вы бы сначала петь научились, а то ведь только всех девушек распугаете! Ну и куда же вы побежали?

Я слетела с кровати и высунулась в окно. Валес убегал по улице, только пятки мелькали.

– Прощайте, сладости! – вздохнула я.

«Ничего! – обрадовался проснувшийся внутренний голос. – Зато фигуру сбережешь».

– Лайса! – позвал снизу Робин. – Доброе утро, тебе тут торт принесли.

Я быстро оделась и спустилась вниз. О, в столовой царила идиллия! Стол был заставлен всякой едой. Завтрак, догадалась я. Тимошка ходил по лавке и читал вслух «Лиодские вести». С каких это пор у нас в доме газеты? А Робин в моем фартуке (какая же у него узкая талия!) разрезал красивый ароматный торт.

– Доброе утро! – поздоровалась я, принюхиваясь к ванильно-кремовому и яблочному запахам.

– Проходи, Лайса, присаживайся к столу. Ты извини, я вот яблочный пирог испек. Не знал, что торт будет, – повернулся ко мне Робин.

– Боже, Робин, ты пироги умеешь печь? – неподдельно удивилась я, чуть не сев на пол.

– Да как-то вроде умею… – засмущался скелет.

– Обалдеть! – выдала я и удалилась умываться. Закончив с умыванием и вытирая лицо, я услышала женский визг в доме.

Кто кричал? Я кричала? Нет! Значит… Я выскочила в столовую.

Да уж, картина маслом… Распахнутая дверь. В центре комнаты Робин держит на руках Кайну. Подруга в обмороке.

Увидев меня, Робин растерянным голосом объяснил:

– Она постучала, я открыл. Она закричала и упала. Я вот взял. Куда положить?

– В спальню отнеси ко мне, пусть полежит немного и придет в себя.

– Я не хотел ее пугать, честное слово! – заверил меня скелет, трясущимися руками поднимая подругу.

– Не переживай, давай ей тортика отрежем, Кайна за него все нам простит, – улыбнулась я.

– Ты уверена в этом? – оживился Робин.

– О, не волнуйся, – вновь улыбнулась я, – я знаю, что говорю. А ты просто поверь.

Позавтракав и оставив отдыхающую Кайну на попечение Тимошки и Робина, я решила проведать своего четвероногого друга.

– Привет! – весело поздоровалась я, подойдя к стойлу. И замерла в шоке от увиденного: смоляной красавец спокойно жевал перегородку, отделяющую его стойло от соседнего.

– Простите! – подбежал ко мне конюх. – Ваша лошадка того… дерево кушает!

– Вы его что, не кормили? – удивилась я.

– Нет, как можно? – в свою очередь удивился конюх. – И вечером, и с утра корм задавали. Только он изволит вот перегородку почему-то…

Действительно, в яслях было полно овса. Тем не менее животное предпочло перегородку.

Конь при моем появлении, конечно, безобразничать перестал, но следы на несчастном изжеванном дереве никуда не делись и красноречиво свидетельствовали о кулинарных пристрастиях моего нового любимца.

– Э-э, понимаете, если он и дальше так будет кушать, то от конюшни ничего не останется, – краснея, пробормотал конюх.

– Да понимаю, не волнуйтесь! И извините меня за коня, коня за меня… Ну коня за коня… Ну в общем, вот так, – улыбнулась я, неся полный бред и за пару секунд магически восстанавливая объеденную перегородку. В конце концов, если пристрастия моего любимца не изменятся, то придется мне по утрам латать этот съестной запас.

– Ой! – расцвел в улыбке конюх. – Ваша лошадка может кушать сколько угодно эту перегородку, если она ей так нравится! Только вот чтобы она не успевала съесть ее всю до вашего прихода. А то, если она скушает соседнюю, а потом еще, то я останусь без работы.

– Да, разумеется, – снова улыбнулась я, – я буду успевать вовремя. Не волнуйтесь!

Конюх склонил голову в знак согласия и удалился.

Проводив его взглядом, я повернулась к коню:

– Ну что, проказник, чем провинилась несчастная перегородка?

Конь громко фыркнул и переступил ногами.

– Понятно, – усмехнулась я. – Понятно, что ничего не понятно. А сахар ты кушаешь? – протянула я лакомство.

Да, очень даже кушал! Сладость исчезла с моей ладони в мгновение ока. Я лишь ощутила прикосновение теплых мягких губ. А затем красавец ткнулся мне бархатистым храпом в плечо, прося добавки.

– Красивый ты! – погладила я роскошную гриву коня. – Как драгоценность прямо! Я назову тебя Каратом. Драгоценные камни меряют каратами, а ты у меня драгоценность – статный, красивый, умный! Ты согласен? – заглянула я в лиловые омуты под длинными ресницами.

Конь прикрыл глаза, как бы соглашаясь.

– Отлично, милый! Вечером тебя на прогулку свожу! – пообещала я и открыла портал в Выпаски. Там меня ждала плата за честно выполненную работу. Упыря же я все-таки извела. Пусть и не совсем привычным способом.

Глава 8

Очень часто мы не видим счастья,

Растворяясь в суете движений,

А потом стараемся напрасно

Сопоставить блики отражений.

Без особых проблем получив оплату и море благодарностей в придачу, я расспросила жителей, успел ли упырь нанести какой-нибудь вред. С облегчением выслушав отрицательный ответ, я открыла портал и попала к себе в столовую.

Здесь было весело! Компания сидела в том составе, в каком я их и покинула, только Кайна переместилась из спальни в столовую.

– Вот кладешь нарезанную курятинку в горшок, заливаешь сметанкой, солишь немного, добавляешь разных приправ и тушишь до готовности… – рассказывал скелет, сидя за столом.

Напротив него, восторженно блестя глазами, расположилась Кайна и с упоением ловила каждое его слово. Увлеченная рецептом нового блюда, она даже не заметила моего появления. Я постояла немного в стороне, а потом кашлянула, желая привлечь к себе внимание.

– Лайса! – моментально обернувшись и едва не споткнувшись, кинулась мне навстречу радостная подруга. – Этот твой Робин просто лапочка! Найди и мне такого, а?

– Нет уж, уволь, – насмешливо фыркнув, высвободилась я из ее объятий. – Вдруг попадется какой-нибудь вредный? Ты же от него потом и лопатой не отмашешься!

– Лайса, – скромно вмешался Робин, – ты мне одежду обещала.

– Ой, да, сейчас пойду куплю.

Подхватив со стола кусочек выпечки (пока окончательно все не съели), я вышла на улицу.

Тепло… Красота! Люблю лето. Самое приятное время года. Можно наслаждаться красотой распустившейся зелени, ароматом цветов, порханием разноцветных бабочек. А самое главное – не нужно напяливать на себя множество одежд и прятать руки, нос и щеки от вездесущего колючего мороза.

Дойдя до конца своей улочки, я свернула на соседнюю и вошла в лавку готовой одежды.

У прилавка ко мне спиной стоял мужчина. Высокий брюнет, волосы до плеч, подтянутая фигура. Я без особого стеснения прошлась по нему взглядом – все равно не видит. Улыбающийся торговец, пряча бегающие глазки, заворачивал ему какую-то одежду:

– Вы совершенно правы, отменное качество! У вас отличный вкус! Приходите еще!

– С удовольствием, – приятным голосом произнес мужчина, забрал сверток и повернулся ко мне лицом.

Я едва сдержала разочарованный вздох. На меня смотрел Дейн.

– Доброе утро, красавица! – поздоровался он и вышел на улицу.

Интересно, это у него обычная форма приветствия или он мне просто польстил?

«Польстил! Разумеется, польстил!» – ехидно приласкал мое самолюбие внутренний голос.

Обидевшись на внутреннего болтуна, я повернулась к торговцу:

– Мне нужны мужские брюки и рубашка. Пожалуйста, на высокий рост и очень худое телосложение.

Провозившись с полчаса, я наконец купила белые брюки и рубашку, а также ремень, чтобы брюки не падали. Робин ведь безумно тонкий, одни кости и остались. Рассчитавшись с торговцем, я вышла из лавки.

– Ну наконец-то, я уж думал, не дождусь. – У стены, подпирая лавку, сидел Дейн. Увидев меня, он встал и заулыбался, сияя, словно золотая монета. – Можно проводить тебя домой? Как тебя зовут? Хочу познакомиться и не знаю как. Давай помогу с покупками!

Слегка потерявшись в его фразах и вообще удивившись его присутствию, я молча передала ему сверток.

– Куда идти? Показывай!

Я посмотрела в бездонные глаза. В них плясал смех. Дейн улыбался своей широкой глуповатой улыбкой, и мне пришла в голову шальная мысль познакомить его с Робином. «Вдруг поумнеет с перепугу!» – заржал мой неугомонный внутренний голос.

– Пошли, свернем здесь, на середине следующей улочки будет мой дом.

По дороге я познакомилась с Дейном под именем Лайсы и услышала ту же историю, что он рассказывал Лисе: что он ученик лекаря, пишет трактат и тому подобное. Под аккомпанемент его речи мы дошли до дома.

Я открыла дверь:

– Проходи, гостем будешь.

Дейн слегка удивленно посмотрел на меня:

– Ты приглашаешь?

– Приглашаю, – глубокомысленно согласилась я после секундного размышления.

Мы вошли. Робин сидел за столом и чистил овощи. Увидев меня, отложил нож и встал:

– Лайса, Кайна передала тебе привет и ушла. Ой, ты не одна! Здравствуйте, молодой человек!

К моему удивлению, на лице Дейна не дрогнул ни один мускул. Он достаточно спокойно посмотрел на Робина и поздоровался, обменявшись рукопожатием.

Ничего себе, можно подумать, он каждый день с живыми скелетами общается!

Слегка разочарованная тем, что не стала свидетельницей интересного зрелища, я выхватила сверток из рук Дейна и передала Робину:

– Вот твоя одежда, держи.

Скелет взял сверток и, извинившись, ушел наверх. Одеваться.

– Проходи, присаживайся, – повернулась я к Дейну. – Робин утром чудный пирог испек, угощайся.

– Да, спасибо. – Дейн взял с блюда последний кусок.

«Странный он, – подумала я, глядя на него. – Слишком спокойный какой-то. Хотя, быть может, в свете своего наивного ума он все как-то иначе воспринимает».

Вернулся Робин. Смущенно покрутившись перед нами, спросил:

– Ну как я вам?

Рубашка сидела отменно, длинные рукава скрывали практически всю руку, оставляя открытыми лишь кости пальцев, а длинные полы закрывали полностью бедра. Вот с брюками вышла проблема. Ремень был велик, и скелет шел, поддерживая штанины руками поверх рубашки.

Я улыбнулась и магически уменьшила ширину пояса, заменив ремень на более удобный шнурок, который можно было затянуть на нужный размер. Вот теперь было гораздо лучше!

Скелет завязал шнурок и одернул рубаху. Красиво! Учитывая, что во лбу у Робина остался амулет, который на свету переливался бледным цветом лунного камня, то наш скелет был просто красавец среди… хм, прочих скелетов. Дай бог ни одного больше не увидеть!

Я обернулась к Дейну. Ноль реакции! Он сидел с совершенно спокойным видом, с большим аппетитом доедая пирог. В очередной раз подивившись его индифферентности и растеряв слова, я отвернулась. В окно запрыгнул Тимошка.

– Привет присутствующим! – мяукнул он и подбежал к Дейну. – Ой, а с вами, молодой человек, мы еще не знакомы.

Дейн, облизав пальцы от крошек, тут же схватил его на руки, расплывшись в восторженной улыбке:

– Ой, какая киса!

– Я не киса, я кот! И не надо меня мять! А целовать тем более! Мя-а-у! – завредничал Тимошка.

Мы с Робином рассмеялись от души, глядя на довольного Дейна и отпихивающегося кота. Я отлично знала, что на самом деле Тимке всегда нравилось повышенное внимание к его кошачьей персоне. Так что возмущался он просто так, для приличия. А вот Дейн с таким явным и нескрываемым удовольствием тискал кота, что я невольно залюбовалась: восторженный взгляд, нежность в голосе, полное отсутствие привычной улыбочки… Просто картинка! Только было в этой картинке что-то необычное. Мимолетная мысль промелькнула в моей голове, но я не успела поймать ее за хвост.

– Лайса! – оторвался кот от нежностей. – У меня же новость! В народе говорят, князь жениться собрался.

Я лишь пожала плечами, подумав про себя: «Ну князь, ну и пусть женится. Мне-то что? Я его знать не знаю, даже толком и не видела, знаю лишь, что молодой он».

– Хотя княгиня может та еще попасться! – последнюю мысль я высказала вслух.

– Надеюсь, – вставил кот, – наш князь не такой дурак, чтобы взять какую-нибудь злыдню.

– Не знаю, – изрекла я в ответ на кошачью реплику. – Женщина, когда замуж хочет, знаешь, какой овечкой может прикинуться? А когда разберешь, что она мегера, то поздно – уже женат.

– Ясно! – хитро прищурил золотые глаза Тимошка. – Судя по твоему поведению, ты, Лайса, у нас замуж совсем не хочешь.

– А зачем? – удивилась я. – Мне и одной хорошо. К тому же у меня есть такая неповторимая компания друзей!

Кот повернулся к Дейну и показал ему язык:

– Понял? Тебе ловить тут нечего! Так что зря стараешься.

Тот только руками от удивления развел:

– Да я и не стараюсь.

Почему-то мне от его ответа стало грустно.

Глава 9

Там, где стройные деревья

Тень роняют на луга,

Под напевы птичьих трелей

Быстро вдаль бежит река.

Свежей влагою звенящей

Щедро делится с землей,

И прохладою манящей

Воздух балует лесной.

С улицы донеслось громкое конское ржание. Затем кто-то ударил во входную дверь. Я открыла посмотреть, да так и застыла с раскрытым ртом.

На пороге (и как он по ступенькам зашел!) стоял Карат собственной персоной. Увидев мою обалдевшую физиономию, конь задом попятился со ступенек, уступая мне дорогу.

– Карат, солнце, ты что тут делаешь?! – только и смогла я сказать. Разумеется, все присутствующие в доме тут же бросились ко мне – узнать, в чем дело. Первым выскочил кот.

– Лайса! – восхищенно завопил Тимошка. – Этот тоже наш?

– Да, Тимка, я его вчера у погонщиков купила.

Кот осторожно обнюхал копыта, обошел коня по кругу. Карат наблюдал за ним спокойно, стоя смирно, лишь слегка поворачивая голову вслед за кошачьими передвижениями.

Вторым показался Робин:

– Какой красавец! Какая стать! Давно не видел таких роскошных экземпляров!

Проходившая мимо моего дома женщина ахнула, выкатила глаза, подобрала юбки и помчалась прочь, сверкая панталонами с кружевными оборками.

«Отлично! – подумала я. – Теперь молва заработает на полную катушку. Надо будет обновить охранные заговоры».

«Вот возьмут и объявят тебя некроманткой! – обозначил «приятные» перспективы мой внутренний голос. – Ох, и весело заживем!»

«Не каркай!» – мысленно возмутилась я.

Последним на крыльцо вышел Дейн. Он подошел, погладил коня по лоснящемуся боку и сдержанно заметил:

– Отличный конь, Лайса. Поздравляю. – Карат боднул его в плечо, и Дейн ласково потрепал смоляную гриву. – Хороший мальчик! Умница!

– Знаешь, Дейн, – сказала я, задумчиво глядя на него, – когда я покупала коня, его с трудом удерживали трое мужчин. Так что, на всякий случай, будь с ним осторожнее. Он умница, но все же…

– Я учел, – чуть наклонил голову Дейн.

И тут меня осенило:

– Боже мой, а что же с конюшней?! Не могли же его просто так отпустить!

Воображая себе всевозможные ужасы в виде разнесенной в щепки конюшни, я понеслась в конец улицы. Но нет, строение, к моему счастью, стояло на месте и на первый взгляд выглядело вполне целым. Я с опаской вошла.

Возле стойла Карата вновь обнаружился абсолютно печальный конюх, с грустью взирающий на ошметки, оставшиеся от добротного дерева. Конь поступил очень просто – съел все, что мешало его выходу.

– А вы слегка не успели, – горестно констатировал конюх, увидев меня.

– Ничего, я все исправлю, – заверила я его. – Прямо сейчас.

Спустя минуту все было восстановлено.

– Извините, – в очередной раз улыбнулась я конюху.

Тот с видом мученика вздохнул и, простившись, ушел к остальным стойлам.

Я вышла из конюшни и пошла по направлению к дому. По дороге мне встретился Дейн, рядом с ним без всякой узды спокойно шел Карат.

«Обалдеть! – подумала я. – Он и его слушается?»

«Караул! – завопил внутренний голос. – Измена!»

«Прикуси язык!» – про себя посоветовала я ему.

– А я вот решил тебе помочь и привести твоего коня, – улыбнулся Дейн, приближаясь ко мне.

– Спасибо, – поблагодарила я, – только нам сейчас не надо в конюшню. Я ему прогулку обещала сегодня. Пора выполнять обещание!

– А с вами можно? – спросил Дейн.

Я посмотрела по сторонам, затем на него и молча открыла портал.

– Пошли!

К моему очередному удивлению, Дейн без колебаний последовал за нами, словно порталы были ежедневным средством его передвижений.

Мы вышли в лесу. В этот раз озера не было, я выбрала другое место. Среди сплошного леса, в окружении деревьев приютилась маленькая, но щедрая на ягодные дары полянка.

Конь принялся щипать траву, а я присела собирать землянику. (Специально на эту полянку пришла – и коня прогуляю, и ягоду наберу!) Дейн посмотрел вокруг, глубоко вздохнул и, присев на корточки, стал мне помогать.

– Интересно ты живешь, – вдруг без предисловий выдал он, улыбаясь во весь рот. – Вот бы мне так – свободно и интересно!

Я высыпала на сорванный лист лопуха первую порцию ягод, задумчиво посмотрела на Дейна, а затем ответила с нескрываемым скептицизмом в голосе:

– Интересно, говоришь? Это точно, особенно теперь, когда и Тимошка рядом, и Робин. И даже конем обзавелась. А вот раньше… Хотя не стоит о грустном, – оборвала я себя на полуслове, передумав хамить и без меня обиженному природой человеку. Посмотрев на красные горошины под резными листиками, я вновь занялась сбором ягоды. Но через несколько минут решила продолжить разговор:

– Дейн, а у тебя кто-нибудь есть из родных? Ты как-то не рассказывал ничего.

Дейн просыпал пригоршню земляники мимо лопуха, помялся, но ответил:

– Мм… у меня нет никого, я сирота. Отец умер несколько лет назад, а мать умерла еще при моем рождении.

Я вздохнула и посмотрела на него:

– Сочувствую. Я ведь тоже сирота, с тринадцати лет. Тимошка, да вот теперь Робин – вся моя семья. А как зовут лекаря, у которого ты обучаешься?

– А откуда взялся Робин? – прищурившись на заходящее солнце, спросил Дейн. – Он ведь достаточно необычен для городского жителя.

Я улыбнулась и поведала Дейну забавную историю появления скелета в моем доме. Я не рассчитывала, что он правильно поймет мой неординарный поступок, поэтому не следила особенно за его реакцией и лишь изредка поднимала голову, отвлекаясь от ягод. Потому пропустила то, каким внимательным и серьезным, не присущим наивному дурачку взглядом смотрел на меня Дейн во время моего рассказа. Если бы заметила, то в будущем смогла бы избежать многих важных ошибок. Но, к сожалению, Дейн был слишком убедительным в своей игре, а я слишком задумавшейся, чтобы замечать что-либо.

За моим повествованием прошло много времени. Солнце почти скрылось за горизонтом, и нужно было возвращаться обратно. Меня ждал «Веселый трактирщик». Я высыпала на очередной лопух последнюю горсть земляники и встала с колен, отряхнув штаны от налипших травинок. Поднялся и Дейн.

– Нужно идти! – объяснила я ему и, позвав коня, собрала лопухи с ягодами.

– А ты еще возьмешь меня, когда вновь соберешься с конем на прогулку? – широко улыбаясь, спросил Дейн, также отряхивая одежду.

– Конечно! – улыбнулась я в ответ, взглянув в его сияющие наивные глаза. О том, что меня, возможно, скоро не будет в городе, я, разумеется, смолчала. Открыла портал и вместе с Дейном и Каратом вышла на своей улочке.

– Мне нужно отвести коня в стойло. Всего доброго, Дейн! – попрощалась я.

– Приятного вечера, – ответил он, погладил коня и пошел в противоположную сторону.

Мы с Каратом направились в конюшню. Попутно я постаралась объяснить коню, что не стоит съедать все дерево в стойле, а если очень хочется, то можно лишь чуть-чуть, чтобы нас с позором не выгнали за периодически разрушаемую чужую собственность. Иначе и мое золото не поможет. Очень надеясь, что красавец меня понял, я поставила его в стойло, проверила ясли (надо отдать должное дядюшке Сойду – овес был отборный) и, погладив на прощание, пошла домой.

Пришло время дать ответ.

Я поднялась в свою спальню и, накинув личину Лисы, шагнула в портал, ведущий к «Веселому трактирщику».

Глава 10

Риском приправлена кровь,

Адреналин по венам.

– Спугнуть меня хочешь? Изволь!

Но я пройду этот путь непременно!

Меня уже ждали. Тот самый незнакомец, за тем же самым столиком. Капюшон по-прежнему полностью скрывал лицо.

Я молча села на пустующий стул и требовательно посмотрела туда, где, по моим понятиям, должно было находиться лицо собеседника.

– Итак, ваше решение? – произнес тихий голос.

– Могу я сначала узнать подробности? – поинтересовалась я. – Почему вещь, принадлежащая вам, находится именно в Мертвой пустоши? Там ведь давно уже никто не обитает. От этого зависит мое решение, если оно для вас важно.

– Вы правы, – слегка качнул головой мой собеседник. – Сейчас Мертвая пустошь – забытое и заброшенное место. Но когда-то там жили люди, пусть недолго, но все же жили. Один из моих прадедов жил там и владел одним большим, можно сказать, бесценным сокровищем. Город разрушили, прадед умер. Немногим удалось во время войны бежать из города. Моя прабабка смогла, а вот прадеду повезло меньше. Время идет, а сокровище так и остается в Мертвой пустоши. Согласитесь, это несправедливо! Я и раньше искал человека, который сможет добыть сокровище, но все как один отказывались. Теперь я предлагаю эту работу вам. Как уже сказал, я очень хорошо заплачу.

«Что-то здесь не так!» – подумала я. Но, опустив глаза, увидела, что камень в моем кольце остался красным, значит, собеседник мне не лгал. Странно, но факт. Получается, придраться не к чему.

– Ну хорошо, – кивнула я. – Я согласна и берусь за это дело. Сколько я получу в случае успешного завершения работы?

– Я заплачу сто тысяч золотых, – спокойно ответил мой собеседник.

Услышав названную сумму, я мысленно присвистнула от восторга.

С такими деньгами я могу до старости не работать! Если, конечно, не отброшу копыта в Мертвой пустоши.

– Где гарантия, что я получу эти деньги? – ровным, лишенным каких-либо эмоций голосом спросила я загадочную личность, стараясь не выдать охватившего меня волнения.

– Мне ни к чему наживать врагов, уважаемая. – Голос собеседника даже не дрогнул. – Я предпочитаю не иметь долгов и никого не обманывать, поскольку всегда найдутся люди, способные отомстить. А я хочу свободно ходить по улицам родного города, не оглядываясь и не трясясь от страха. К тому же данная работа действительно заслуживает достойной оплаты. Вы проявляете героизм и отвагу, соглашаясь на выполнение моего заказа.

Камень по-прежнему оставался красным.

Я вздохнула и подняла глаза на собеседника:

– Рассказывайте все, что, по вашему мнению, мне нужно знать.

– Значит, так, – полез незнакомец в карман плаща. – Это план Мертвой пустоши. (По крайней мере руки, державшие карту, были вполне человеческими.) Пройдете к этой улице, вот здесь отмечен дом. Вам нужно лишь спуститься в подвал. В подвале на правой стене тайник – вытащите кирпич, заберете то, что лежит в тайнике, и уйдете.

– А если там нет уже ни дома, ни подвала? – отреагировала я.

– Подвал достаточно глубокий. Даже если весь дом разрушен, все равно он останется на месте.

– Но если за прошедшие годы кто-то другой проник в тайник и вашего сокровища там уже нет?

– Это невозможно! Если бы сокровище исчезло, я бы это почувствовал. Большего сказать не могу, извините.

Вряд ли это золото, мелькнуло в моей голове.

– Вот обещанный аванс на расходы – здесь сто золотых. – На столике материализовался мешочек.

«Щедрый какой!» – мысленно удивилась я, внешне не проявляя никакого интереса к содержимому мешочка.

– Возле трактира привязана лошадь, серая в яблоках. Возьмите ее. Жду вашего возвращения и желаю удачи!

– Как я вас найду, когда вернусь? – задала я последний вопрос.

«Если, конечно, вернешься!» – незамедлительно внес поправку внутренний голос.

– Как вернетесь, приходите вечером того же дня сюда, в трактир. Я почувствую, когда сокровище будет здесь, и приду на встречу. Вы отдадите мне сокровище, я вам – обещанные деньги. После этого мы разойдемся, – спокойно и достаточно буднично объяснил собеседник.

– Как скажете, – согласилась я.

– Тогда в очередной раз желаю удачи и надеюсь на скорую встречу! – С этими словами незнакомец встал и быстро пошел к выходу.

Я убрала аванс и карту, а затем посмотрела по сторонам в поисках Зария. Впрочем, трактирщик сам направлялся ко мне с очередным угощением в руках.

– За счет заведения, Лиска! – улыбнулся он, поставив на стол блюдо с мясом.

– Присядь, пожалуйста, Зарий, мне нужно с тобой поговорить, – остановила я собравшегося было уходить трактирщика.

– Слушаю, девонька. – Зарий присел, придвинул ко мне блюдо. – Ты вот барашка покушай. Шикарный получился.

Кивнув, я взяла кусок и впилась в него зубами. М-м-м!.. Мясо и вправду получилось отменное.

– Ой, Зарий, вкусно как! – похвалила я, расплывшись в восторженной улыбке.

– Кушай, сил набирайся, и Тимошке своему возьми обязательно.

Зная безмерную любовь трактирщика к моему питомцу, я клятвенно пообещала прихватить вкуснятину коту. На несколько минут за столом воцарилась тишина, прерываемая моим жеванием.

– Я снова уезжаю, – начала я разговор, как только половина блюда опустела.

– Куда?

– Недалеко, – соврала я. – Присмотришь вновь за домом и Тимошкой?

В мое отсутствие за моим домом присматривал именно Зарий. Я доверяла ему как никому другому.

– Конечно, дорогая, я всегда с удовольствием! Ты же знаешь.

– Да, большое спасибо. Завтра я передам ключ.

– Ты только береги себя, милая, тревожно мне что-то. До этого особенно никогда не волновался, а сейчас неспокойно на душе.

«Надо же, – подумала я. – Прямо как чувствует, что в этот раз я действительно ввязалась в опасную историю».

– Спасибо, Зарий, я тебя люблю, – улыбнулась я трактирщику и поднялась из-за стола.

– Тимошке еду возьми! – засуетился трактирщик. Он извлек из кармана фартука бумажный пакет и стал собирать оставшееся на тарелке мясо. Закончив, передал пакет мне в руки. – Иди, девонька, с Богом!

Я обняла рыжего трактирщика и поцеловала в небритую щеку. А затем пошла на выход. На улице увидела привязанную лошадь. Отвязала и вместе с нею вошла в портал, на ходу сбрасывая личину.

Конюх дядюшки Сойда встретил еще одну мою лошадь с суеверным ужасом в глазах.

– Не волнуйтесь, – как можно более ласково улыбнулась я ему. – Эта смирная, дерево не ест. Честное слово!

Золотая монета, вложенная конюху в ладонь, самым лучшим образом подтвердила это самое слово, и конюх поставил Серую (так я ее назвала) в стойло. Также я проведала Карата. Тот смирно спал. Дерево его стойла было целое, а кормушка была полна. Удивившись нетронутой перегородке, я погладила коня, пожелала ему сладких снов и пошла домой. Поздно все-таки.

Придя домой и обнаружив домашних не спящими, а сидящими за столом, я поведала о своей очередной работе, умолчав об истинном названии конечной цели моего пути и сказав лишь, что «еду в другой город и пару месяцев меня не будет».

Робин, правда, тут же встрял со словами о том, что «нехорошо отпускать девушку куда бы то ни было одну на такое долгое время. Это не по-мужски! А это означает, что, куда бы я ни поехала, он поедет со мной. Он вообще очень выгодный в поездках – не спит, не ест. И никаких моих возражений слушать не собирается!» Тимошка, выслушав речи скелета, тоже добавил от себя, что он «хоть и маленького роста, но тоже мужчина и не бросит меня!»

Я обещала подумать до утра, на том и разошлись. Правда, я долго не могла уснуть, ворочалась с боку на бок, обдумывая предложение Робина. Все же он был прав и на роль спутника подходил идеально, да и мог помочь в Мертвой пустоши. Ведь как ни крути, но скелет был нежитью. Пусть даже доброй и галантной, но нежитью. А кто лучше нежити мог разобраться с неживыми сюрпризами в Мертвой пустоши? Правильно, нежить!

«Везучая нежить!» – пользуясь случаем, вставил мой внутренний голос.

Согласившись с болтуном, я решила отправиться в путь вместе с Робином. Правда, представив себе, как буду проситься на ночлег в какой-нибудь деревушке в компании со скелетом, я расхохоталась, закрывая рот подушкой. А Тимошку я решила ни в коем случае не брать. Маленький еще, пусть дома сидит. С этими мыслями я уснула.

Глава 11

Закрывая дверь,

Не страшись потерь,

Сторонись невзгод,

Верь – и повезет!

Начавшееся утро было каким-то странным. Я нежилась в постели, не особенно соображая, в чем, собственно, дело. А когда сообразила, то лишь слегка вздохнула: действительно, плакали мои сладости!

Напуганный вчера говорящим скелетом, сегодня Валес не пришел под мое окно, оставив меня и соседей без восхитительных кондитерских шедевров. Ну и ладно, все равно я сегодня уезжаю, и надолго.

Я встала. Необходимо было готовиться в дорогу. Жаль, в Мертвую пустошь нельзя было попасть через портал, поскольку он открывался только в то место, где хоть раз уже побывал. Поэтому придется добираться своим ходом. Правда, с теми деньгами, что выдал мне заказчик, особых проблем в дороге не должно было возникнуть. Я оделась и вышла из спальни.

Внизу за столом сидели рядышком Тимоша с Робином. При моем появлении парочка переглянулась.

– Доброе утро! – бодро поздоровалась я, делая вид, что абсолютно ничего не понимаю.

– Доброе утро! – прозвучало в ответ тихим дуэтом. В глазах каждого читался немой вопрос.

– У нас что-нибудь есть на завтрак? – задала я совершенно глупый вопрос, поскольку в столовой стоял умопомрачительный запах.

Робин указал на горшок в центре стола:

– Вот, пожалуйста, я щи с утра сварил. Приятного аппетита!

– Ой, спасибо, Робин, ты просто прелесть! – расцвела я в улыбке и полезла за тарелкой.

Пока я ела, парочка напротив меня не проронила ни слова, продолжая изображать из себя застывших истуканов.

Насытившись, я отложила ложку и отодвинула пустую тарелку:

– Робин, ты божественно готовишь!

«Хватит над людьми издеваться, – проворчал внутренний голос. – Точнее, хм, не совсем над людьми. А еще точнее – совсем не над людьми…»

И кот, и скелет едва не подпрыгивали на месте от распиравшего их любопытства.

– Так, – решила я больше не томить друзей. – Я приняла следующее решение: Робин едет со мной, а ты, котик, остаешься за старшего. Извини, но тебя я не возьму. Зато доверю все мое хозяйство, как всегда, – улыбнулась я.

Кот пискнул, выражая тем самым свой протест, но затем быстро успокоился (я не увидела, как скелет за скатертью сделал пальцами коту знак молчать) и согласился.

– Ну я рада, что все довольны, – улыбнулась я. – А теперь, извините, я иду покупать необходимое снаряжение в дорогу. Спасибо за завтрак!

– Может, я помогу? – робко предложил Робин.

Я обернулась:

– Представляешь, как быстро опустеют улицы? Хотя, с другой стороны, в очередях стоять не придется.

Под дружный хохот я вышла на улицу.

Первым делом я купила седла и сбрую для лошадей и попросила доставить покупки в конюшню дядюшки Сойда. Затем выбрала одеяла, дорожный котелок, фляги для воды, теплый плащ для себя, легкий для скелета – чтобы меньше народ пугать, и пару дорожных сумок. Отнесла эти покупки домой и пошла в конюшню – попросить, чтобы моих лошадей оседлали.

Конюх обрадовался мне, как булке с маслом:

– Уважаемая! Ваша лошадка сегодня дерево того… не кушала.

– Он его и завтра кушать не будет! – улыбнулась я.

– Почему? – удивился конюх. Тут принесли мои покупки.

– Оседлайте, пожалуйста, моих лошадей, – попросила я, вкладывая очередной золотой в его ладонь.

– Да, одну минуту! – подхватил конюх покупки.

Но не тут-то было! Если со спокойной Серой он управился в считаные минуты, то Карат ни в какую не хотел подпускать к себе бедного работника. После пяти минут бесплодных попыток конюх повернулся ко мне.

– Не получается! – вздохнул он, причем с таким убитым видом, что казалось – еще минута, и он расплачется.

Мне стало жаль беднягу.

– Давайте я попробую сама, а вы мне поможете. Заодно и научусь, – предложила я.

Конюх с явным облегчением, которого даже не смог скрыть, передал мне снаряжение.

Да уж, седло оказалось не из легких. Тем не менее минут через десять под бодрым руководством конюха (Затяните! Поправьте! Закрепите! Смотрите, чтобы не болталось, а то свалитесь!) я вполне прилично оседлала Карата.

– Спасибо вам за все! – поблагодарила я мужчину и повела обоих животных на выход. Через несколько шагов обернулась:

– Мы скоро вернемся, поэтому, пожалуйста, придержите для нас места. И передавайте привет и мою благодарность дядюшке Сойду.

Конюх промолчал, но часто закивал головой, тем самым выражая свое безусловное согласие.

«Как бы от усердия голова не оторвалась!» – мысленно усмехнулась я, выходя на улицу.

«А что! Экзотично будет смотреться!» – поддакнул мой внутренний болтун.

Дойдя до дома, я привязала лошадей к растущему рядом дереву и ушла складывать сумки.

Дома первым делом я собрала магические амулеты и различные травы. Также сложила смену одежды, упаковала купленные ранее вещи и карту, оставив дорожные плащи. Затем переоделась в дорожный брючный костюм – черные кожаные брюки, белая рубашка, кожаный черный жилет и сапоги чуть ниже колен. На пояс я нацепила небольшой кинжал в ножнах. Расчесала длинные светлые пряди волос и взглянула в зеркало – ну вот, я вполне готова к отъезду. В груди слегка защемило.

Вдруг я не смогу вернуться… Человеку ведь не может везти вечно! Быть может, я зря согласилась? Кто знает, как все получится там.

Но через секунду, разозлившись на себя за слабость, я прогнала эти мысли. Еще не хватало! Справлюсь обязательно! Выполню очередную работу и заживу спокойно, забыв на время (надеюсь, долгое) о Лисе.

Я набросила на руку свернутые плащи, подхватила сумки, магически уменьшив их вес, чтобы Карату было легче, и вышла из спальни.

Робин сидел в столовой, ожидая меня, на лавке рядом с ним лежал небольшой мешок.

– Что это? – спросила я, наткнувшись взглядом на предмет.

– Я некоторые вещи взял с собой в дорогу, – ответил Робин, кивнув на мешок.

«Странно, какие вещи могут ему понадобиться? – удивилась я про себя. – Может, что-то из кухонной утвари?» А вслух сказала:

– Хорошо, раз ты готов, тогда пошли. – Подойдя к двери, я обернулась. – Робин, а где Тимошка? Мы же с ним не попрощались!

– Он сказал, – блеснул красными огоньками скелет, – что не хочет прощаться, чтобы не расстраиваться! Пожелал нам доброй дороги и ушел через окно.

– Ну ладно, – вздохнула я. – Жаль, конечно, что не поцелую его перед уходом, но раз он так решил, значит, так тому и быть. Надень, пожалуйста, вот это и накинь капюшон! – Я протянула скелету плащ. – Сам понимаешь, нам сейчас ни к чему привлекать лишнее внимание, и так уже наверняка множество слухов бродит.

«И все же странно, – думала я, закрывая дверь на ключ, – чтобы Тимошка ушел не попрощавшись. Такого еще не бывало. Правда, я еще никогда не уезжала на столь долгий срок. Максимум моего отсутствия – две недели, когда я уходила в Ровель, расположенный неподалеку город. Видимо, кот и вправду обиделся». Окружив дом защитным заклинанием, привычно настроенным лишь на Тимошку и Зария, я спустилась со ступенек:

– Нам нужно еще по пути заехать в трактир, отдать ключ.

Оставив лошадей и Робина у черного входа, я вошла в трактир. Увидев меня, Зарий вышел из-за стойки:

– Зайди в мою комнату, девонька! Поговорим.

Я пошла за ним. Зарий закрыл дверь (на комнату я лично накладывала заклинание звукоизоляции) и жестом пригласил меня присесть.

– Зарий, вот ключ, – протянула я ему металлическую вещицу. – Как обычно, я наложила прежнее заклинание, так что проблем не возникнет. Позаботься о Тимошке, пожалуйста, я приеду – отблагодарю, – улыбнулась я.

Зарий взял ключ и накрыл мою ладонь своей рукой. Его большая сильная ладонь придала мне чувство покоя и защищенности.

– Лисонька, не волнуйся, я хорошо позабочусь о Тимоше, ты же знаешь, как я его люблю! Только ты сама, пожалуйста, будь осторожна, прошу тебя. Неспокойно мне, девонька! Возьми вот в дорогу эту вещицу – она в моей семье из поколения в поколение передается. Пусть с тобой будет, защитит, если что.

В мою ладонь лег оранжевый камень на длинной цепочке.

– Это янтарная слеза, она силы придает. Пусть будет с тобою, мне так спокойнее будет. Обещай не снимать ее в дороге. Ты мне очень дорога, Лисонька!

– Спасибо, Зарий! – Я обняла трактирщика, едва сдерживая подступившие слезы.

– Я собрал тебе поесть в дорогу. Ты же знаешь, у меня всегда самая вкусная еда, – ласково улыбнулся он мне, передавая приличных размеров мешок.

– Зарий, возьми, пожалуйста, – протянула я ему несколько золотых.

Но он мягко отстранил мою руку, отрицательно покачав головой:

– Не надо, девонька, они тебе самой еще пригодятся. Это за счет заведения! – отшутился он.

– Спасибо! – Я еще раз обняла трактирщика и вышла из комнаты. Оказавшись на улице, открыла портал.

Глава 12

Не ходи со мной

Тайною тропой —

Может зверь лесной

Покуражиться.

Этот лес лихой

В стороне глухой,

Вдруг пути домой

Не окажется?

Мы вышли на небольшой поляне, которую со всех сторон окружал лес. В воздухе пахло свежестью, и весело гомонили птицы. Я достала фляги и повернулась к скелету:

– Вон там, в конце поляны, есть чистый ручей. Давай наполним фляги водой и заодно напоим лошадей перед дорогой.

Подведя Карата и Серую к ручью, мы оставили их пить, а сами прошли немного вверх по течению и принялись запасаться водой.

– Робин, – тихо сказала я, – ты должен кое-что узнать, чтобы между нами не возникало недоразумений. Дело в том, что когда я выполняю работу, то нахожусь под личиной.

Пока вода набиралась во фляги, я поведала Робину свой большой секрет и от ручья возвращалась уже в образе Лисы. Как ни странно, Карат даже ухом не повел, словно рассмотрел меня настоящую, а вот Серая в первую минуту всхрапнула. Правда, после предложенного мною куска сахара успокоилась.

– Ну что, – прикрепив фляги, вскочила я на коня, – теперь в путь!

– Стойте, вы меня забыли! – неожиданно послышался мужской голос.

Мы удивленно обернулись. Из кустов на полянку вышел каурый конь, а на нем оказался… Дейн собственной персоной.

– Что ты здесь делаешь?! – удивилась я, стараясь сообразить, как он здесь смог оказаться.

– Привет! – поздоровался он, широко улыбаясь. – Я еду с вами.

– Дейн! – нахмурилась я. – Не говори ерунды и немедленно возвращайся назад!

Металл, прозвучавший в моем голосе, заставил Робина удивленно вскинуть голову, но зато на Дейна не произвел ни малейшего впечатления.

– Нет! Я все решил и еду с вами! – «обрадовал» он меня.

– Нет? Что значит «нет»? – прошипела я, разозлившись окончательно. – Ты прямо сейчас уедешь домой!

– Мм… Лучше криво потом, – сморщил нос Дейн, не обращая внимания на мою злость. – Лиса, я пойду с вами, и прогонять меня бессмысленно. К тому же, вернувшись, я от обиды за пропущенное развлечение вполне могу поведать окружающим, кто ты такая. Так не лучше ли держать меня рядом и на виду?

Хитрый прищур темных глаз и глупая широкая улыбка – нет, в этом парне явно что-то было не так. Я сдержала готовый вырваться наружу поток ругательств и вздохнула:

– И как ты нас нашел?

Он заулыбался еще шире (а я-то думала, что это физически уже невозможно):

– Я вчера все подслушал, сидя под окном. А потом пошел с вами в портал.

– В портал?! – подпрыгнула я. – Но почему я тебя не заметила?

– А ты как раз в другую сторону смотрела! – наивно уставился на меня Дейн.

Я не нашлась что ответить. С минуту пристально смотрела ему в глаза, но ничего, кроме веселья, не увидела. В конце концов махнула рукой:

– Ладно, езжай с нами. Надеюсь, ты хоть что-то взял в дорогу?

Дейн молча ткнул в притороченный к седлу мешок.

– Глупый ты, – устало констатировала я. – Ты даже не знаешь, во что ввязываешься. Учти, мы сейчас достаточно далеко от Лиода, этот лес расположен на окраине Мавеля.

С этими словами я тронула поводья.

Мавель был средним соседом Лиода. Город, расположенный рядом, считался ближним соседом, следующие два считались средними, а остальные дальними. Каждый город окружала куча пригородов и мелких деревень. Такой вот существовал расклад.

В итоге мы втроем уже довольно приличное время ехали по лесу. Солнце щедро грело воздух, отсвечивая яркими бликами на сочной зелени, пернатое население на разные голоса услаждало слух приятным гомоном. Я мерно покачивалась в седле, слегка задремав, а Дейн с Робином о чем-то негромко переговаривались.

Вдруг на тропу перед нами, прямо под копыта моего коня, выскочил дикий кабан. Промелькнул со скоростью пущенной стрелы и скрылся в ближайших зарослях. Карат от неожиданности встал на дыбы, а я чуть не вывалилась из седла.

– Вот блин! – выругалась я, восстанавливая нарушенное равновесие. – Ой, какие красивые цветы!

Я спешилась и склонилась над желтым островком. Большие пушистые шары цыплячьего цвета покачивались на высоких зеленых стеблях в такт легкому ветерку. Я сорвала цветок и подула на него. Золотые зонтики немедленно приземлились на подъехавшего Робина и осыпались вниз. В итоге расчихался… его мешок! Мы с Дейном заинтересованно уставились на диковину.

– А-апчхи! Ой! А-апчхи! Блин!

Голос мешка мне показался подозрительно знакомым. Я щелкнула пальцами, мешок самостоятельно отвязался и плавно опустился на землю. Из раскрытой горловины, виновато тараща желтые глаза, на нас смотрел Тимошка.

– Твою…! – выдала я непечатное слово. А затем повернулась к Робину: – Ты с ума сошел?! Куда ты его взял? Ему же не место там, куда мы едем! Никому вообще не место, а ты еще и его потянул! У тебя что, вообще никакой ответственности нет?

Расстроившись, я села на траву и закрыла лицо руками. Необходимо было успокоиться, чтобы подумать, как быть дальше.

– Лайс, а Лайс… – тронул меня за плечо Робин. – Прости, пожалуйста, но он очень хотел с нами! Может быть, ты зря так расстраиваешься? Может, все не так опасно, как ты думаешь?

Я отняла руки от лица и обвела взглядом собравшуюся компанию:

– Я еду в Мертвую пустошь.

Невыразительно произнесенные мною слова тяжело разлились в воздухе и растаяли в гробовом молчании моих спутников. Послушав пару минут повисшую в воздухе тишину и полюбовавшись на впавших в ступор друзей, я встала:

– Значит, так. Думаю, теперь никому не нужно объяснять, почему я против сопровождающих. Поэтому мы с Робином продолжаем путь, а ты, Дейн, возьмешь Тимошу и поедешь обратно в Лиод! Могу открыть вам портал.

– Лайса, – пропустив мои слова мимо ушей, спросил Дейн, – что тебе понадобилось в Мертвой пустоши?

– Работа у меня такая! – огрызнулась я. – Считай, захотелось денег и нормальной жизни без риска! А нанявший меня человек платит весьма и весьма прилично за мои услуги.

– В таком случае, – почесав голову, ответил Дейн, – я никуда не поеду. Я слышал, в Мертвой пустоши страшно и опасно. Я лишусь самоуважения, если отпущу тебя без себя.

– Но я еду не одна, – возразила я. – Со мной Робин.

– А я и не сказал, что ты одна. Я сказал без себя.

– А я! А я – друг твой, товарищ и брат э-э-э… названый! – тут же влез в наш диалог мохнатый черный клубок, подпрыгивая от возбуждения. – И никуда ты от меня не денешься! Я с тобой!

Мне осталось лишь досадливо покачать головой. Спорить с ними было бессмысленно.

«Мы в ответе за всех, – незамедлительно принялся читать мне нотацию внутренний голос. – Даже за тех, кого не приручали!»

Я мысленно показала ему язык.

Дело клонилось к вечеру. Город остался далеко позади, пригород тоже, и сейчас за горизонтом скрылась ограда последней на нашем пути деревеньки. Впереди начинался лес.

– Давайте сделаем привал и поедим, – предложила я.

Карат, словно поняв мои слова, тут же остановился. Мне даже поводья не пришлось натягивать. За ним остановились и остальные.

Спешившись, я сняла сумки и седло, давая коню возможность передохнуть. Вес седла я, кстати, магически уменьшила еще в самом начале пути, не забыв и об остальных лошадях, чтобы в дороге животные меньше уставали. Жаль только, что вес наших тел нельзя было уменьшить таким образом.

Я не стала стреноживать Карата, безоговорочно ему доверяя, и черный красавец немедленно принялся пастись. Стреноженные Серая и конь Дейна последовали его примеру.

Понаблюдав несколько минут за пасущимися животными, я полезла в сумку с провизией, которую мне дал Зарий.

Ой, трактирщик расстарался на славу! Вяленое мясо, овощи, хлеб, сыр и фрукты. В пакете с надписью «Съешь меня сегодня» обнаружилась жареная курица. Разделив птицу пополам, я протянула часть Дейну.

– Лиса, я тоже взял провиант. – Дейн пододвинул мне небольшой мешок.

– Оставь пока! – отмахнулась я. – Сначала мое съедим, а затем твое.

Тимошка тоже получил от меня кусок курятины. А Дейн, увидев такое дело, добавил и от себя. Поев, я прикопала кости, собрала остатки провианта в мешок и подозвала Карата. Можно было отправляться дальше. Что мы все и сделали. Нужно было пройти максимально возможное расстояние до того, как наступит ночь.

Когда до наступления полной темноты остался примерно час, мы выехали на небольшую поляну. Стройные березки окружали ее со всех сторон, белыми стволами отчетливо выделяясь на фоне наступивших сумерек.

– Здесь и заночуем, – решила я, останавливая коня и соскакивая на землю.

– Я разведу костер, – отозвался Дейн и, стреножив коня, пошел собирать хворост.

Я же наколдовала каждой лошади кормушку, куда насыпала отборного овса, купленного нами в одной из встреченных деревень, и колоду с водой. Затем достала два одеяла и расстелила их. Одно предложила Робину, но тот категорически отказался:

– Не имеет смысла, я не сплю, а сидеть мне безразлично где и на чем.

Вернулся Дейн, сложил сучья, отошел за чем-то к мешку. Я не глядя подожгла хворост, и пламя весело заплясало, отбрасывая красные блики на поляну. Затем я начертила большой охранный круг, чтобы от всяких сюрпризов поберечься, и наша компания расположилась вокруг костра. Мы с Дейном грызли яблоки, коими меня щедро одарил Зарий, Тимошка, играя, охотился на кого-то в траве, а Робин периодически подкладывал в костер новые ветки.

Вопрос о дежурстве не обсуждался, но скелет заявил, что «на всякий случай, охранять будет он, и только он! Поскольку никогда не спит. И делать ему особо нечего. А если же кто из леса сунется, так он его своим видом еще и напугает, чтобы неповадно было»!

Дружно посмеявшись над печальной перспективой незадачливого нарушителя покоя, мы отправились спать. Дейн на свои одеяла, а я на свои, подхватив Тимошку на руки. В обнимку с котом и уснула.

Утром меня разбудил щебет птиц. Я потянулась, высунув нос из-под одеяла, и тут же засунула его обратно.

Несмотря на горящий костер, было достаточно прохладно и рано. Робин сидел у огня, рядом с ним расположился кот, оба о чем-то спорили шепотом. Неподалеку от меня заворочался Дейн, его одеяло сползло до пояса.

«Замерзнет ведь!» – подумала я и, поднявшись, подошла поправить.

Пока я совершала сие действо, Дейн заворочался снова (я застыла, боясь разбудить), а затем произнес ровным и четким голосом:

– Оставь меня в покое!

«Это он мне?» – мысленно удивилась я. Вроде я аккуратно все делала, не тревожа его.

– Я же сказал, что не женюсь! – грозно сдвинул он брови.

– Ага, – облегченно выдохнула я, – все-таки не мне! Поправив одеяло, я вернулась на свое место. Засыпая вновь, подумала, что было что-то необычное в его голосе. Властность какая-то. Да и тема странная.

Ну да мало ли что во сне может присниться. С этими мыслями я зарылась носом в одеяло и уснула.

Серое безлюдное место. Чувство одиночества ощутимо давит мне на плечи. Свистящий ветер забивает дыхание, режет глаза и заставляет плотнее запахнуться в плащ. Поднятая пыль, словно метель, заслоняет обзор на десятки метров вперед. Я упрямо иду вперед, не обращая внимания на все эти странные фокусы разыгравшейся стихии. Знаю, что впереди меня ждет то, ради чего я проделала весь этот путь. Осталось совсем немного. Внезапно из пыльной мглы буквально в сантиметре от меня возникает человек. Седой старик с пронзительными черными глазами.

– Не ходи! – выкрикивает он мне в лицо, впиваясь пальцами в мои плечи. – Не трогай!

Мне больно, и я инстинктивно стряхиваю его руки. От моего движения они отваливаются от тела. Я отшатываюсь в ужасе. На моих глазах старик осыпается пеплом, который даже не успевает осесть. Ветер подхватывает его прямо в воздухе и уносит вместе с пылью. Вскрикнув от ужаса, я просыпаюсь.

Мои спутники уже встали, точнее, встал один Дейн, поскольку Робин и Тимошка проснулись гораздо раньше. На импровизированном столе из травы и листьев лопуха меня ожидал завтрак: хлеб, сыр и яблоки.

– Что снилось? – спросил Дейн, закрепляя седло на своем скакуне.

– Да ничего особенного! – отмахнулась я, решив не огорчать никого дурными и дурацкими снами.

– Я ручей нашел на конце поляны, – сообщил Тимошка, сидя рядом и вылизывая шерстку. – Там можно умыться и напиться. Только в другом порядке: сначала напиться, а потом умыться!

Я поднялась, достала из сумки полотенце и пошла к ручью, ведя в поводу Карата. Как оказалось, и Дейн, и Робин уже умылись и напоили своих лошадей. Только мой конь никого к себе не подпустил, ожидая моего пробуждения. Пока я умывалась, конь успел напиться. Холодная вода привела меня в порядок, стряхнув остатки сна. Взбодрившись, мы вернулись к друзьям, и я объявила:

– Трогаемся!

– Ты же еще не поела! – раздались три возмущенных голоса.

– В седле поем, – отмахнулась я. На самом деле мне хотелось поскорее сменить обстановку, чтобы не думать о сне, который стоял перед глазами.

Глава 13

Если любишь происшествия,

Отправляйся в путешествие!

Так, день за днем, мы уже в течение трех недель продвигались все ближе и ближе к нашей конечной цели. Мне по ночам постоянно снились кошмары, что меня порядком изматывало и злило, но в целом никаких особых происшествий за время путешествия не происходило. Почти.

Однажды мы наткнулись на банду разбойников. Первыми об этом пожалели сами же разбойники, причем буквально через несколько минут «приятной» встречи. Равнодушно выслушав классическое «Жизнь или кошелек?», я молча магически подняла всех пятерых в воздух и перевернула вверх тормашками. Повисев так пару минут и выронив все, что было в их карманах и за пазухами, разбойники принялись умолять меня, чтобы я их отпустила.

В итоге через пять минут они были готовы отдать мне все богатство, которое было у них в данный момент, а точнее, лежало на земле под их ногами… ой, головами!

А через десять минут слезно клялись бросить это «непотребное дело», заниматься которым их «нужда заставила».

Скептически фыркнув на последний аргумент и посмотрев на их покрасневшие лица (висеть вниз головой долгое время крайне не полезно даже разбойникам), я опустила незадачливых грабителей на землю. Правда, забыла их перевернуть, но это уже было незначительной мелочью.

Чувствительно приложившись головами о землю, они поднялись, и я обездвижила их заклинанием. Затем посмотрела на лежащую золотую россыпь: монеты, украшения, золотой кубок. Ничего особенного, все вполне обычно. Но одна вещь все же серьезно привлекла мое внимание. Небольшой кинжал с золотой рукояткой в изящных ножнах. Трезво рассудив, что такая красота разбойникам ни к чему, я наклонилась и подняла кинжал.

– За моральный ущерб! – лукаво улыбнулась я разбойникам и повесила его на пояс, рядом с тем, который взяла из дома. Затем дезактивировала заклинание.

Едва обретя возможность двигаться, те, спотыкаясь и мешая друг другу, с изяществом пьяных боровов ломанулись в ближайшие кусты, забыв рассыпанное золото.

Развеселившийся Тимошка бодро командовал им вслед, приплясывая на коленях Дейна:

– Шагу прибавить! Не толкаться! Бегом раз-два! Эй, вы чего такие пьяные? Несерьезные какие-то разбойники нынче пошли! – пожаловался он нам, когда пятерка скрылась из виду.

Я лишь кивнула, занятая рассматриванием трофея.

Золотая часть была выполнена в виде змеи, тесно обвившей рукоять, ее голова покоилась по центру обоюдоострого лезвия, в глазах блестели маленькие, но яркие рубины. Создавалось ощущение, что змея ползет по металлу. Клинок был тонким и легким и на солнце отсвечивал яркими бликами. Я была в восторге! Сбоку раздалось скромное покашливание. Я обернулась.

Дейн смотрел на меня умоляющим взглядом:

– Можно я кубок возьму? Свой в дорогу забыл! – сказал и покраснел.

Я улыбнулась, наклонилась и подала ему драгоценную посудину:

– Бери, конечно, мне не жалко. В конце концов, это они нас собирались грабить, а вышло наоборот. Кстати, давайте заберем и остальное золото, раз оно им оказалось не нужным. Вдруг где-нибудь пригодится!

В одной деревне, которая нам попалась на пути, бабулька пустила нас на ночлег. Робина мы представили ей как монаха, скрывающего свой лик и соблюдающего пост по обету. Хозяйка, узнав, что я ведунья, попросила изгнать беса из ее огорода. Этот бес по ночам вытаптывал и съедал клубнику. Причем больше топтал, чем ел. Переводить вкусную ягоду бабульке было «ужасть как жалко», поэтому я согласилась изгнать беса и вечером затаилась в зарослях кукурузы.

В итоге бесом оказался семилетний бабкин внук, непонятно почему решивший есть клубнику по ночам. Может, бабка была жадная на ягоду, а может, внуку приключений хотелось – я не стала выяснять подробностей. Лишь плавно перенесла подвывающего мальца, размазывающего кулаками по щекам слезы пополам с клубничным соком, в метре над землей по воздуху с грядки на тропинку, чтобы ягоду не портить. И объяснила зареванному мальчишке, что всякий раз, когда его потянет на воровство, он будет зависать в воздухе.

Выслушав меня, малец дал деру, а бабке я сказала, что бес благополучно изгнан с грядок и больше на них не вернется. Получив море благодарности и отказавшись от платы, я пошла наслаждаться честно заслуженным сном.

Спустя несколько дней нам попалась еще одна Богом забытая деревушка, даже без положенной вокруг ограды с главными воротами. Просто несколько разбросанных по равнине домиков. Зато потемневший от времени указатель, висевший на одном гвозде и гордо указывающий в землю, гласил: Богатово.

Немного посмеявшись над остроумием местных жителей, мы въехали в эту деревню и попросились на ночлег. Длинный плащ надежно скрывал Робина от любопытных глаз, потому проблем не должно было быть. Но, к нашему удивлению, в ночлеге нам было дружно отказано. Вопрос о закупке провизии также был яростно отклонен. Не помогла даже демонстрируемая мною золотая монета. Высыпавшие из своих домиков жители недружелюбно смотрели на нас, словно мы перед ними в чем-то провинились.

Пожав плечами и решив не вдаваться в подробности странного поведения людей, я тронула коня и подалась было прочь из деревни, но нашу компанию окликнул женский голос. Обернувшись, я увидела худую изможденную женщину, которая стояла поодаль от всех. Причем из толпы на нее косились с явным пренебрежением, если не сказать брезгливостью. Я подъехала к незнакомке.

– Если желаете, мой дом для вас открыт! – предложила женщина, с каким-то испугом глядя на меня. – Провиант хороший не обещаю, но, как говорится, что Бог послал, тем и поделюсь.

Я улыбнулась и, спешившись, вместе со спутниками пошла вслед за женщиной. Толпа почему-то провожала нас ненавидящими взглядами.

Привязав коней под навесом, я наколдовала им овса и воды в поилках, и мы вошли в низенький дом на окраине этой странной деревни. Обстановка была убогой. Из-за грубо слепленной печи надрывно закашлял ребенок.

– У меня больная дочь, – прошептала тихо женщина. – Не ходите к ней, и вам ничего не будет угрожать. Я постелю на лавках у входа.

– Что с твоей дочерью? – тут же спросила я, сбрасывая сумки у входа.

– В деревне считают, что на моей дочери порча, оттого сторонятся нас! – заплакала женщина.

– Не плачь, – остановила я ее. – Я посмотрю, что с нею, и постараюсь помочь. Доверься мне. Я знаю, что говорю.

Я сбросила плащ и прошла за печку. Девочка лет семи лежала на простыне, укрытая теплым одеялом, вся мокрая от пота. При этом она надрывно кашляла в скомканную тряпицу, оставляя следы крови.

– Ребенку здесь слишком жарко! – возмутилась я. Затем присела к больной. – Здравствуй, милая! Можно я возьму тебя за руку?

Девочка молча кивнула и снова закашлялась.

Мои пальцы легли на тоненькое горячее запястье.

У ребенка жар и сильно застуженные бронхи. Оттого и такой кашель, определила я про себя. Я закрыла глаза и сосредоточилась на исцелении. Через пять минут девочка перестала кашлять и мирно уснула.

– Проснется и будет здорова, – улыбнулась я стоявшей за моей спиной матери. – Она слишком слаба, и ей нужен долгий крепкий сон. Да и тебе не помешает отдохнуть.

За наколдованным мною ужином (Робин было возмутился, сказав, что магией нельзя создать приличную еду, но, послушав мои доводы, согласился со мной, что бывают исключительные случаи) мы разговорились с хозяйкой дома. Оказалось, она вдова, и после смерти супруга помогать в доме некому. Выручает только собственноручно возделываемый огород. Но с тех пор, как заболела дочь, ее все избегают и не желают общаться. Потому что пришедший посмотреть девочку староста испугался, увидев кровь, и объявил, что на ребенке порча. А также запретил жителям общаться с женщиной, поскольку иначе порча перейдет на всех, кто заговорит с ней.

Подивившись в очередной раз непроходимой тупости некоторых людей, я достала из кармана часть взятого у разбойников золотого запаса.

– Твоя дочь здорова, – улыбнулась я женщине. – Позволь дать тебе дружеский совет: уезжай в город. Имея вот это, ты там сможешь неплохо устроиться. Найдешь работу, снимешь хорошее жилье. Подумай!

Увидев золото, женщина расплакалась:

– Я не знаю! Я боюсь!

– Ты сейчас не расстраивайся, – успокоила я ее. – Подумай несколько дней, прими решение. А пока мы поступим вот так…

Повинуясь взмаху моей руки, по комнате пошла легкая рябь, преображая все вокруг. Я не смогла расширить пространство маленького домика, но комната засияла белизной стен, добротной печью и новой обстановкой. Также я обновила поношенный гардероб женщины, полностью заменив его красивыми новыми вещами для нее и дочки. Затем я окружила дом охранным заклинанием на тот случай, если завистливые и трусливые жители этой примитивной деревни решат забраться «в гости».

За разговорами незаметно наступила ночь, и пришло время ложиться спать. Робина, кстати, мы по установившейся традиции представили монахом, и никаких проблем не возникло.

Ночью мне в очередной раз приснился кошмар.

На улицах полуразрушенного города бились в смертельной схватке люди и чудовища. От чувства всепоглощающего ужаса подкашивались колени, а все вокруг воспринималось в сером цвете. Мои глаза не различали никаких ярких красок. Даже не разбираясь, кто с кем и за что воюет, я понимала – город обречен. Я хотела им помочь, но не знала как. От бессилия у меня кружилась голова и подкашивались ноги.

Ближайший ко мне монстр развернулся и рубанул мечом. Я с ужасом увидела опускающееся прямо на меня смертоносное лезвие, уже испачканное чужой кровью.

«Убьет!» – мелькнула в сознании мгновенная мысль. А дальше я увидела, как сталь прошла сквозь меня, не причинив никакого вреда, не считая испуга. Зато находившийся позади меня человек упал, разрубленный практически пополам.

«Я невидима!» – поняла я. От этой мысли мне стало легче, но от вида такого масштабного и жестокого кровопролития меня затошнило.

Серая мгла оскалилась на меня сотнями пастей кровожадных монстров, и я, теряя сознание, почувствовала, как что-то выдергивает меня из окружающего кошмара.

Я проснулась в холодном поту. За окном едва светало, а все обитатели дома спали.

Очередной ужас, мысленно отмахнулась я и, вытерев пот, завернулась в одеяло.

Когда утром мы покидали ставший уютным домик, вся деревня высыпала, чтобы поглазеть на свершившееся чудо. Я спросила старосту. Мне указали на небольшого плюгавенького мужичка. Я лишь взглянула на него, как он трусливо скрылся в толпе, прячась за спины окружающих.

На следующий день после нашего отъезда у деревенского старосты случилась досадная неприятность. Проснувшись утром, он как обычно посмотрел в мутное зеркало, привычно собираясь пятерней привести в порядок торчащие вихры, и незамедлительно завопил от ужаса. Из зеркала смотрело его заспанное отражение, но вместо носа у него красовался симпатичный пятачок.

Староста, не помня себя от ужаса, выскочил из избы и принялся с громкими воплями носиться кругами по деревне, собрав толпу любопытных. Реакция людей была единодушной, точно такой, на какую я и рассчитывала: все как один дружно отвернулись от него, посчитав, что на старосту навели порчу. (Кстати, на этот раз они были полностью правы.) И староста в полной мере смог испытать на собственной шкуре, насколько хорошо бывает человеку, когда от него все отворачиваются.

Правда, через месяц пятачок пропал. Несмотря на натурально свинскую натуру некоторых отдельно взятых личностей, я не настолько сильно люблю измываться над людьми. Но староста вечерами еще долго засыпал в страхе, а по утрам в панике бежал к зеркалу, проверяя, на месте ли его нос.

Глава 14

Желтый оскал луны

В сумраке угольной ночи.

Мы с тобой совершенно одни.

Убей меня, если хочешь…

Наше путешествие медленно, но верно приближалось к завершению. Скоро перед нами должны были появиться стены (если от них что-нибудь осталось) Мертвой пустоши. Нам перестали попадаться звери и птицы, а последнее поселение мы миновали четыре дня тому назад. По мере приближения к неприятному месту я становилась все серьезнее и через каждые полчаса просила Тимошку и Дейна повернуть обратно. Выслушав в очередной раз дружный отказ, молча, в бессилии стискивала зубы, и мы продолжали путь.

Ближе к вечеру предпоследнего (по моим расчетам) дня мы увидели крыши построек. Я удивленно привстала на стременах:

– Это кто же не побоялся селиться в этом Богом забытом месте?!

Мои спутники недоуменно переглянулись.

– Может, стороной объедем? – предложила я, проявив здравый смысл.

Минут пять мы все усиленно думали, но потом любопытство взяло верх. Очень хотелось посмотреть на живущих здесь смельчаков. Может, мы все неправы, и Мертвая пустошь давно уже перестала быть мертвой? Воодушевленные этими мыслями, мы направили коней в сторону деревни и спустя некоторое время въехали в добротные, приветственно раскрытые ворота.

С виду все здесь было прилично – домики, купающиеся в зелени плодовых деревьев. Цветочные клумбы вдоль заборов. Деловитые куры во главе с важным петухом, копошащиеся в траве. Стайка ребятишек, играющая в догонялки, приветственно завопившая при виде нас.

Удивившись и обрадовавшись, я слезла с коня и спросила ребят, знают ли они, кто может пустить нас на ночлег. Мой вопрос вызвал шумный спор среди детворы. Каждый предложил свой дом, и теперь меня с восторгом тянули в разные стороны четыре пары детских рук. Я сначала удивилась такой гостеприимности, а потом подумала, что к ним гости, видимо, редко заезжают, потому нам так и обрадовались.

В итоге один шустрый малыш, особо приглянувшийся мне, все-таки сумел забрать меня у остальных ребят. Улыбаясь и держа его за руку, я пошла с ним, позвав за собою всех остальных моих спутников.

Тимошка, сидя на руках у Робина, тревожно понюхал воздух, но ничего не нашел и быстро успокоился.

В уютном светлом доме нас встретила семья мальчика. Мужчина и женщина, лет тридцати. Оба улыбчивые, приветливые. Поставив наших коней в маленькую и чистую конюшню, задали им корма. А нам предложили вымыться с дороги в натопленной бане, а затем пригласили за стол. Совершив поочередно водные процедуры (я единолично, а Робин вместе с Дейном и Тимошкой), мы собрались за большим, щедро накрытым столом этой дружной семьи. За едой и долгими разговорами наступила ночь.

Было весело, и никто из нас не заметил пришедшей полуночи. Мило беседуя с Велой (так звали маму), попивая ароматный чай, я не сразу заметила, как черты лица собеседницы потекли, словно кисель. Мельком взглянув на остальных членов этого семейства, я заметила у них те же изменения. Моментально окружив себя и своих спутников защитным кольцом, я увидела, как кружка с чаем в моей руке рассыпалась пылью. Отряхнувшись от нее, я вцепилась в руку Дейна, второй рукой нащупала рубашку Робина, и мы дружно и максимально быстро стали пробираться к выходу.

А картина вокруг нас продолжала меняться. Сквозь чистоту и уют комнаты проступили давно прогнившие стены, вместо пола под ногами оказалась труха и пыль, стола не существовало и в помине, а еды тем более. Воздух наполнился смрадом, а жители, столь мило встретившие и приветившие нас, оказались давно умершими зомби.

Сейчас они слепо бродили вокруг нас, периодически натыкаясь на различные препятствия и на самих себя. Состояние их тел оставляло желать лучшего, а красные огни вместо глаз смотрелись кошмарно. Обиднее всего было смотреть на ребенка. Неприятно и жалко, а еще достаточно жутко. Созданный мною магический щит позволял нам быть незамеченными и неуслышанными. Несмотря на жуткую обстановку, мы беспрепятственно продвигались к выходу. Снаружи слышался громкий шорох, будто сотни крыс шуршали.

Я застонала от ужасной догадки, рванувшись вперед:

– Там лошади! На улице! Там Карат!

Чья-то сильная рука не позволила мне выбежать на улицу, крепко, но бережно ухватив за локоть.

– Не бойся за них! – тихо, но твердо произнес Дейн, глядя мне в глаза. – Они под таким же магическим щитом. Я их прикрыл.

Несмотря на окружающую обстановку, у меня от удивления глаза полезли на лоб. Во-первых, куда подевалось его глуповатое выражение лица? Во-вторых, ставить защиту на расстоянии не умела даже я! Так, пребывая в шоке, поддерживаемая Дейном, я выбралась из дома. И чуть не закричала от ужаса.

Вся деревня рассыпалась руинами, толпа зомби бродила вокруг нас и лошадей, спотыкаясь друг о друга и давя упавших. Мы пробирались к лошадям, расталкивая эту чавкающую и шуршащую массу. Несмотря на отделявшую нас защиту, было жутко и противно. Меня едва не выворачивало наизнанку от отвращения. У Тимошки, сидевшего на руках у Робина, были абсолютно круглые от удивления глаза. Он такого никогда не видел. Толпа зомби постоянно давила на нашу защиту, та пружинила, но выдерживала. Мне было сложно держать ее, от слабости я уже практически висела на руке у Дейна. Наконец мы добрались до лошадей.

Я кулем взгромоздилась на Карата и с места послала коня в галоп. Остальные спутники поступили так же. Оглянувшись, я отметила, что Тимошка сидит на руках у Робина, вцепившись в его рубашку, и без сил привалилась к шее коня, чувствуя легкое головокружение. Кони, разбрасывая нечисть передними копытами, выносили нас из жуткого места.

Оказавшись далеко за пределами отвратительного места, я притормозила коня и оглянулась в последний раз. Красные огни сбились в кучу. Видимо, зомби, повинуясь какой-то неведомой мне магии, не могли выйти за пределы своей разрушенной деревни. Отвернувшись, я вновь погнала коня вперед и подальше.

Глава 15

Усталость и боль —

По следу за мной.

Скорей бы рассвет!

Ведь сил больше нет…

Спустя час после бешеной скачки мы остановились на ночлег в поле. В лес идти не хотелось, а приближающуюся неприятность на открытом пространстве можно было увидеть заранее. Развести костер было нечем, и Дейн создал магического светлячка. Небольшой шар прохладного золотистого света застыл в полуметре над землей, прилично освещая пространство, метров на пять вокруг. Также Дейн очертил магический круг вокруг нашей стоянки, захватив и лошадей, затем сам наколдовал животным поилки с водой и кормушки и сам насыпал овса. Я наблюдала за ним, сидя на одеяле, обняв Тимошку и дрожа от пережитого ужаса. Передо мной был совершенно другой человек: правильные черты лица, спокойный уверенный взгляд, четкие, размеренные движения. Нынешний Дейн разительно отличался от предыдущего себя, и такой он мне очень нравился.

Закончив дела, он подошел ко мне, сел рядом и обнял, заметив мою дрожь.

– Успокойся, Лайса, мы все живы и здоровы и даже невредимы. – Его спокойный голос действовал умиротворяюще.

– Знаешь, мне давно уже не приходилось настолько волноваться за близких! – стуча зубами от пережитого волнения, постаралась объяснить я. – Я привыкла всегда отвечать и бояться лишь за саму себя.

– Знаю. – Он успокаивающе погладил меня по волосам. – Я понимаю, что ты чувствуешь сейчас, но, пожалуйста, успокойся. Все позади, и никто не пострадал!

Но я серьезно расстроилась. Сидя рядом с Дейном, я прижалась к нему, и мне вдруг стало настолько хорошо и тяжело одновременно, что душившие меня слезы сами вытекли наружу, против моей воли. Влага прочертила две мокрые дорожки на рубашке Дейна, а затем хлынула целым потоком.

Плакала я долго, а он лишь сидел и гладил меня по волосам, позволяя накопившемуся стрессу слезами вытечь наружу.

Успокоившись, я не заметила, как уснула у него на груди. И даже не почувствовала, как Дейн аккуратно уложил и укрыл меня и, передвинув свое одеяло, лег рядом.

Синее небо без единого облачка. Я стою в центре площади незнакомого города. Передо мною высится изумительной красоты дворец. Белоснежные стены с позолоченным орнаментом, высокие шпили, витражные резные окна. Я любуюсь этой красотой, застыв от восхищения. Меня с двух сторон плотной толпой обтекают люди. Я не обращаю на них никакого внимания, слишком увлеченная красивым зрелищем.

Внезапно на моих глазах дворец вздрагивает, словно живой, и рушится, рассыпаясь и поднимая клубы пыли.

– На помощь! – кричу я. – Дворец гибнет! Смотрите! – в панике хватаю прохожих за одежду.

Но ткань рассыпается в моих руках, а сами люди, поворачивая ко мне лица, оказываются не живыми, а мертвыми, разрушенными смертью и тленом. Крик застревает в горле, мне становится нечем дышать…

Вдруг кто-то трогает меня за плечо. В ужасе оборачиваюсь – тот самый старик, с черными как ночь глазами! Он строго смотрит на меня, я же пытаюсь ему что-то сказать, но сама не знаю что. Губы не двигаются, словно деревянные. Он несколько секунд следит за моими бесплодными попытками произнести что-нибудь и отрицательно качает головой. А затем, подобно остальным, рассыпается пеплом. Я начинаю задыхаться от невозможности вдохнуть, сказать, закричать… И открываю глаза.

Я лежу, уткнувшись носом в теплую Тимошкину шерсть, и чувствую на талии чью-то руку. Слышится равномерное сопение. Судя по наличию фигуры Робина в поле моего зрения, я определила, что обнимающая меня рука принадлежит Дейну. Этот факт приятно удивил и даже порадовал. Тем не менее я аккуратно выбралась из теплого плена. Солнце едва пригрело землю. Я зябко передернула плечами. Сидящий напротив и смотрящий в безоблачную утреннюю даль Робин обернулся ко мне:

– Ну как ты, выспалась? Тебе лучше?

– Не волнуйся, – улыбнулась я ему. – Я уже в порядке. Извини, просто я никогда не сталкивалась с целой деревней зомби. Самое большее – с десятком. Я имею в виду штук. Причем зомби, а не деревень.

– Я так и подумал! – бодро отозвался скелет. – Ты не переживай, все всегда бывает в первый раз.

– Робин, а ведь чем мы ближе к Мертвой пустоши, тем чаще будут происходить подобные неприятности, – погрустнела я. – Теперь ежеминутно нужно быть начеку.

– А мы и будем, не переживай. Точнее, уже есть!

Я вздохнула и сорвала травинку. Придирчиво осмотрела и принялась задумчиво жевать один конец.

– Как думаешь, получится у нас? Справимся ли мы? – спросила я Робина.

– Еще как получится! – вместо Робина воскликнул за моей спиной проснувшийся Дейн. – Мы же команда. У нас вот даже кот имеется! – почесал он пушистую спинку.

Тимошка сонно замурчал и глубже зарылся в одеяла, выпустив спросонья когти.

– Кстати, ребята, есть очень хочется, – прислушалась я к «музыке» своего живота. – Ведь получается, что все, что мы ели в «гостеприимной» деревне, было всего лишь иллюзией.

Со мною дружно согласились два голоса. Третий промолчал, за отсутствием необходимости в питании. Я полезла в сумку за провизией.

– Меня удивляет, – пятью минутами позже, жуя бутерброд, сказала я, – то, что мои амулеты никак не отреагировали на иллюзии и зомби. Не было никаких предупреждений, даже камень на моем кольце не изменился.

– Видимо, вблизи Мертвой пустоши эти штучки перестают действовать, – спокойно отозвался Дейн. – Хорошо, хоть собственная магия работает.

– Дейн, а Дейн! Скажи, а зачем ты столько времени изображал из себя простачка? – повернулась я к нему, перестав жевать от любопытства.

Тот вдруг покраснел и нервно затеребил пуговицу на рукаве:

– Ну-у, понимаешь…

– Нет, не понимаю! – смеясь, перебила я. – Потому и спрашиваю.

– Ну просто… э-э-э… одна девушка хотела, чтобы я на ней женился. А я не хотел. Когда она увидела, что я дурачок, то отстала от меня! – выдал он странное объяснение.

– Насколько же должна не нравиться девушка, чтобы нормальный человек предпочел выглядеть дураком, лишь бы она отстала! – скептически фыркнула я, наблюдая нервное откручивание пуговицы. – Слушай, а что же ты ее раньше не разглядел, когда ухаживал?

– Да я и не ухаживал! – озадачил меня Дейн, в итоге, как я и предполагала, оторвав несчастную пуговицу.

– А как же тогда? – не унималась я, вынимая пострадавшую деталь из его пальцев и примагичивая ее на положенное место.

– Лайса, не слишком ли много вопросов? – проследив за моими действиями, прервал меня Дейн и поднялся, закончив завтракать и, соответственно, разговаривать.

Я захлопнула рот на вдохе и поднялась следом. Нужно было трогаться дальше.

– Нет, ну вы видели, какие они все были тупые! – трещал на третьем часу нашего пути Тимоша, вертясь на руках у Робина. – Один прошел, соседнего придавил! Тот на землю шмяк, другой ему по башке шлеп-шлеп – и нету! Только прошел, как его самого толкнули и руку выдрали, а он даже не обернулся! Фи, ну и порядки у них! – сморщил нос Тимошка.

– Зомби ничего не чувствуют и не понимают, – просветила я кота. – У них атрофированы все органы чувств. Остались лишь инстинкты: есть и двигаться. Живые люди излучают тепло. Зомби питаются этим теплом. Физическое тело человека или любого живого существа им не нужно в качестве пищи. Они не в состоянии переваривать пищу полусгнившими органами. Когда человек умирает, он перестает интересовать зомби как источник тепла. Вовремя прикрывшись щитом, мы укрыли наше тепло от их восприятия. Вот и все.

– Лайс, а научи меня! – попросил Тимоша, переварив выданное мною объяснение.

– Милый, у тебя не получается, ты же знаешь. Я не раз пыталась тебя научить. Но я всегда рядом, чтобы защитить тебя, – улыбнулась я коту.

– Я знаю, – отозвался Тимошка. – У меня теперь еще и Робин рядом. Робин! – задрав голову, завопил кот. – Ты же рядом?

– Разумеется, я рядом, – наклонил к нему голову скелет. – Но не надо так громко кричать. Тот факт, что у меня нет ушей, вовсе не означает, что меня нельзя оглушить.

Тимоша застыл, переваривая услышанное. Видимо, то, что сказал Робин, стало для него неожиданностью.

– А вообще бедные люди! – вздохнула я, продолжая тему. – Думаю, эта деревня стоит с тех пор, как была война. А зомби появились в ней вследствие магических экспериментов воевавших. Стопроцентно, этих монстров питает магия, поскольку обычные зомби за такое время давно рассыпались бы.

«Хорошо, что мы ноги унесли! – проснулся мой ехидный внутренний голос. – А то составили бы им компанию. Были бы симпатичные такие зомбики!»

Я примолкла, резко растеряв слова и приподнявшись на стременах.

Вдали, на горизонте, показались очертания больших камней. Я достала карту и сверилась с изображением. Сомнений не было – мы достигли конечной цели нашего путешествия. У меня моментально предательски взмокли ладони.

– Добро пожаловать в Мертвую пустошь! – севшим от волнения голосом хрипло выдавила я, заставив своих спутников дружно повернуть головы в мою сторону.

Глава 16

Нас манит то, что недоступно,

Нам нужно то, что брать нельзя.

И мы крадемся неотступно,

Теряя в поисках себя.

Преследуем, подобно гончим,

Опасность, тайну и запрет,

Не слушая любых пророчеств,

Вставляя да на место нет.

Через час наши кони ступили на голую высушенную землю. На ней не росло ни травинки. Только глубокие трещины хаотичной мозаикой украшали серую поверхность. Копыта коней глухо постукивали по земле, нарушая окружающую тишину. Безжизненное кольцо земли окружало такой же безжизненный город.

– Мертвый город, – подал голос Тимошка. – Мертвая земля. И мы, четверо пока еще живых придурков! – оптимистично закончил он.

– Трое вообще-то, – очень тихо уточнил Робин.

Мы с Дейном молча переглянулись. Неживая энергетика этого места действовала угнетающе на психику. Даже мой внутренний голос испуганно молчал. Несмотря на обязательства перед заказчиком, мне захотелось все бросить и покинуть это место как можно быстрее. Но я лишь глубоко вздохнула и продолжила путь.

Вдруг из трещины в земле вылез большой мохнатый паук. Лениво перебирая лапами, он двинулся в противоположном от нас направлении. Меня передернуло даже в седле. Пауков я ненавидела категорически! Недолго думая я запустила в него маленьким пульсаром. Но насекомое, абсолютно проигнорировав летящую к нему опасность, благополучно растаяло за пару секунд до того, как яркая точка врезалась в то место, где оно находилось.

– О боги! – простонала я. – Здесь даже пауки призрачные! Этого еще не хватало!

– Разве ты боишься пауков? – удивился Дейн, иронично приподняв бровь.

– Ну да, а что здесь такого? – немедленно огрызнулась я, слегка смутившись от его вопроса.

– Ничего, просто никогда бы не подумал, – пожал плечами Дейн.

– Вот и не думай! – надулась я и отвернулась, делая вид, что весьма заинтересовалась окружающим пейзажем. Хотя за последний час однообразная картина надоела мне до чертиков.

– Не сердись, – примирительно улыбнулся Дейн. – Я просто спросил.

Наконец, проехав около пятисот метров, мы достигли стен Мертвой пустоши. Точнее, того, что осталось от этих стен.

Развалины. Беспорядочная груда камней под толстым слоем серой пыли, где-то больше, где-то меньше, а местами и вовсе пустота. Городской стены как таковой просто не существовало. Вопреки бытующему среди народа мнению, через провалы не задувал ветер, не носилась клубами пыль. Наоборот, все было достаточно тихо и мертво. Виднелись нагромождения камней, в которых с трудом угадывались очертания бывших домов. Не было ни единого растения.

Кстати, солнце, прекрасно светившее нам всю дорогу, в этом городе отсутствовало совсем. Из-за чего развалины окрашивались в серые тона постоянной тени, будто над пустошью висел огромный купол, закрывающий это мертвое место от жарких лучей.

Я невольно поежилась.

– Мрачноватое место, – оглядевшись, констатировал Дейн.

– Ребята, – спросила я, обращаясь ко всем троим. – Может, все же повернете назад?

– Об этом не может быть и речи! – отрезали мне в унисон три голоса.

Я подавила тяжелый вздох и достала карту:

– Ну что же, давайте посмотрим, куда именно нам идти. Разумеется, наш рисунок сильно отличается от оригинала.

Спустя минут пять, споря и рассуждая, мы все же определились с тем, куда нам следует держать путь. Судя по карте, мы вышли в нужном месте.

Робин первым вызвался войти в город, поскольку «он уже и так не совсем жив и ему вряд ли что сделается». Помахав нам ручкой, он направил Серую к развалинам. Но не тут-то было. Лошадь словно уперлась в невидимую преграду. Скелет, почесав черепушку, направил лошадь правее, затем левее и, не добившись ровным счетом ничего, слез с животного и прошел каменную россыпь. И тут же пропал из виду. Мы удивленно посмотрели ему вслед. Но через пару минут скелет как ни в чем не бывало появился снова с нашей стороны.

– Ну как там? – бросились мы к нему с единственным волнующим нас всех вопросом.

– Да ничего! – пожал плечами Робин. – Развалины как развалины, только пыльно очень. Интересно, почему лошадь не пропустило?

Дейн подъехал к останкам стены и также уперся в невидимую преграду.

– Не пускает! – пожаловался он через пару минут бесплодных ощупываний воздуха.

У меня глаза полезли на лоб. Я подъехала к Дейну, желая самостоятельно испытать пропускную систему пустоши. Запоздало вспомнила, что не мешало бы слезть с коня. Только собралась, как меня силой потянуло вперед, и мир перевернулся вверх ногами. Вылетев из седла, я впечаталась во что-то тягучее, словно гель, а затем с громким чпоком выпала по другую сторону преграды.

Встав, отряхнув рыжую копну волос от пыли и почесав ушибленный бок, я огляделась по сторонам. Да, Робин был прав: развалины, разруха, пустота и пыльный воздух. Дышать было тяжело и невкусно. Я поморщилась и обернулась. За остатками городской стены никого не было, хотя я прекрасно знала, что там остались мои друзья. Я попробовала пройти обратно, но невидимая стена спружинила, и я осталась там, где была. «Вот теперь точно влипла!» – ехидно заключил проснувшийся внутренний голос.

– Вот блин! – вслух обиделась я. – И никакого, понимаешь, сочувствия!

Потеряв дар речи на пару секунд, я стала раздумывать над тем, как передать друзьям, что со мной все в порядке. Но тут в воздухе проступили черты Робина, а затем он вышел ко мне.

– Лайса, стена больше никого и ничего не пропускает! – с грустным видом сообщил он мне.

– Ты хочешь сказать, что я останусь даже без еды и амулетов? – моментально сообразила я.

– Боюсь, что именно так. – Его голос стал еще печальнее.

– Ну и ладно! – твердо решила не сдаваться я. – Выйди и передай Дейну и Тимошке, чтобы забирали моего коня и порталами возвращались домой. А мы, как выполним работу, сами вернемся.

– Почему сама не выйдешь? – поинтересовался Робин.

– Меня стена не выпускает, – призналась я. – Только ты им этого не говори, а то ведь не уйдут.

– Хорошо, не волнуйся, – кивнул Робин. – Передам, что ты сказала, и вернусь. Ты только не уходи!

Скелет вновь растворился, а я вытащила карту, чтобы посмотреть маршрут. Но как только я увидела, что именно держу в руке, мой желудок резко подбросило к горлу и меня замутило. Инстинктивно я дернула рукой, отбрасывая мерзость подальше, шокированная до глубины души. Затем, через пару минут, я все же приблизилась к мерзкому клочку.

Вместо привычного пергамента с письменами и чертежом на пыльной земле лежал обрывок кожи, весь в бурых потеках, да и надписи были коричневого цвета. О том, кому она могла принадлежать, я старалась не думать. В центре чертежа, где был отмечен нужный мне дом, что-то пульсировало, словно живое.

Кто-то тронул меня за плечо. Я подскочила на месте, едва не закричав от неожиданности.

– Робин! – выдохнула я, через секунду разглядев нарушителя моего спокойствия.

– Извини, не хотел напугать, – повинился скелет. – Ребята передали, что никуда не уйдут, лишь немного отъедут туда, где трава, чтобы кони могли пастись, и будут нас ждать в течение месяца. Провиант у них остался, поэтому не пропадут.

– Вот блин! – возмутилась я упрямству Дейна, да и Тимошки заодно. – Ну хорошо! Мы должны сделать все, для того чтобы вернуться.

Я решительно наклонилась, двумя пальцами взяла «карту» за кончик и показала скелету:

– Смотри, каким интересным оказался пергамент на самом деле!

– Думаю, кто-то очень нехороший тебя отправил на это задание, Лайса, – пришел к неутешительному выводу Робин.

– Да, я тоже так думаю, – согласилась я. – Но выхода у меня уже нет. Возможно, я смогу покинуть эту пустошь лишь после того, как добуду то, за чем пришла, а возможно, и никогда. Знаешь, я рада, что остальных пустошь не пропустила, я бы за них сильно переживала, а так они не пострадают. Ну а ты в любое время можешь отсюда уйти.

– Но я не брошу тебя! – возмутился скелет, яростно блеснув красными огоньками глазниц.

– Если я погибну, должен будешь бросить, кому-то же нужно будет присматривать за моим домом, Каратом и Тимошкой! – улыбнулась я. – Но пока я жива, так что пошли. Даст Бог, все сложится наилучшим образом!

Стараясь не спотыкаться на разбросанных всюду мелких камнях, мы двинулись вперед, направляясь от разрушенной городской стены в не менее разрушенный центр Мертвой пустоши. Гнетущая тишина ощутимой тяжестью давила на плечи. Я старалась идти как можно быстрее и меньше смотреть по сторонам, полагаясь на свой слух.

Не успели мы пройти и десяти метров, как среди безмолвия развалин раздался громкий плач. Робин дернулся на звук.

– Стой! – едва успела я схватить его за плечо. – Не ходи! Вспомни: здесь нет живых, кроме нас. Только мертвые. Все, что мы слышим и даже видим, вполне может оказаться иллюзией.

Скелет послушался и остановился.

– Будь осторожен! – попросила я его. – Нам ни в коем случае нельзя разделяться, движемся только вместе. Пойми: здесь каждый шаг, даже осторожный, может стоить нам жизни.

– Извини. Не волнуйся, мы справимся, – тихо, но твердо сказал Робин, глядя мне в глаза.

Но плач не прекращался. Наоборот, перешел в визг. Он раздавался впереди, а нам все равно было в ту сторону.

– Давай мы осторожно пройдем это место, не трогая ничего и никого, – предложила я.

Робин согласно кивнул. Так, наугад отличая центр улицы от развалин домов, то и дело спотыкаясь о камни, которые были рассыпаны всюду, мы побрели дальше. Несмотря на теплую погоду и плащ, меня слегка знобило.

По мере нашего продвижения плач в воздухе становился более громким и ощутимо резал уши. Наконец мы поравнялись с тем местом, откуда доносились звуки. Справа показались обычные на вид развалины. Оттуда из-за камней доносился порядком надоевший звук. Казалось, плачущий устал, и теперь подвывания слышались вперемешку со всхлипами. Отвернувшись, я пошла дальше.

Глава 17

Здесь прошлое укрыто мраком тлена,

Недвижим воздух и глухая тишина,

И будущее предано забвению,

И вечность в пыль веков погребена.

Но через пару шагов меня обжег жгучий стыд. Что же я за женщина, если бросаю в беде самое драгоценное – ребенка! Ведь это плачет ребенок! Ему нужна моя помощь! Он боится, он устал и наверняка хочет к маме! Не раздумывая и не слыша больше ничего, кроме этого плача, я бросилась на крик, увязая в песке.

«Подожди, маленький, я иду! Я здесь! Я рядом! Я помогу!» – мысленно говорила я слова утешения.

Я не ошиблась, плакал ребенок. На вид ему было года два, не больше. Он сидел в камнях и плакал, размазывая слезы маленькими пыльными кулачками. На заплаканном личике виднелись грязные разводы. Я подошла ближе.

– Иди, маленький, на ручки! – наклонилась я к нему.

В ту же секунду подбежавший Робин встряхнул меня за плечи:

– Лайса, ты меня слышишь? Очнись! Немедленно очнись!

Мой взгляд прояснился, и я моментально накинула на себя и Робина защитный купол. И теперь, пребывая в ясном уме, я стояла и смотрела, как нечто, пару секунд назад имевшее облик ребенка, бросалось на меня, не обращая никакого внимания на мою защиту. К тому же, получается, здесь она не действовала! Поскольку мои добротные и, к счастью, достаточно высокие сапоги превращались в лохмотья с каждым новым прыжком агрессивно настроенного существа.

Атаковавшая меня тварь имела отвратительную красную пасть с острыми зубами и черное, похожее на змеиное, тело с конечностями, заканчивающимися острыми когтями.

«Сейчас она подскочит повыше, и когти располосуют тебе бедро! – предупреждающе заорал внутренний голос. – Просыпайся и шевелись!»

От столь жизнерадостной перспективы мой минутный шок прошел, и я запустила в тварь пульсаром. В разные стороны брызнули мозги, и этот кошмар закончился. Что интересно, останки твари тут же растаяли в воздухе, будто их и не было. Я перевела дух, и мы продолжили путь.

Часа через три бесконечного блуждания по пустоши у меня закружилась голова от однообразной картины перед глазами.

– Интересно, что это за сокровище такое, неужели оно стоит таких бешеных денег! – размышляла я вслух, чтобы хоть как-то разрядить гнетущую обстановку.

– А денег много пообещали, если не секрет? – поинтересовался Робин.

– Мм… много! – мечтательно закатила я глаза. – Я с тобой поделюсь, и все равно останется много!

– Да мне как-то и не надо, – пожал плечами Робин. – Что я с ними делать буду?

Я не ответила, поскольку смотрела в другую сторону. Там, невдалеке, в воздухе, примерно метрах в десяти над развалинами, завис человеческий череп огромных размеров. Я сморщила нос. Подобным зрелищем меня уже не напугаешь.

– Робин, смотри, твой полублизнец! – спокойно указала я на черепушку.

Скелет повернулся и смерил громадину заинтересованным взглядом.

– Действительно! А почему «полу»? – развеселился он.

– А у него деталей не хватает! – улыбнулась я в ответ, с любопытством рассматривая череп в небе.

– Интересно, из чего он? – озадаченно почесал голову Робин. – Вряд ли бывают люди подобных размеров.

В процессе нашей беседы мы не сразу заметили, что череп стал медленно приближаться.

– Вот сейчас и узнаешь! – снизив голос, прошептала я Робину. – Убегаем или стоим? – задала я глупый вопрос с не менее глупой улыбкой на лице.

Тем временем череп приблизился и завис над нами, слегка наклонившись вперед. Забавляясь, Робин помахал ему рукой:

– Привет, большой брат!

Провалы глазниц черепа расширились, видимо, от возмущения нашей бестактностью, и он завыл. Да так оглушительно! Заунывный звук отдавался эхом по пустым развалинам, усиливая и без того нехилую громкость.

– Пожалейте, я же оглохну! – простонала я, закрывая уши. Мало мне какой-то черной мерзости, громко прикидывавшейся ребенком, так теперь и это нечто решило потерзать мои барабанные перепонки!

Но небесная костяшка продолжала громко выть басовитым тоном, совершенно игнорируя мою просьбу. Впрочем, я и не надеялась, что меня послушают. Наконец, спустя некоторое время вой оборвался.

– Не страшно? – громко и удивленно спросил череп.

– Ничуть! Нисколечко! – на два голоса бодро соврали мы. На самом деле было не страшно, а скорее неприятно стоять под громадиной, непонятно как висящей в воздухе. Ну и, разумеется, подвергать такому испытанию свои уши было неприятно вдвойне.

– Надо же, а ты живая! – удивился череп, вдруг резко заинтересовавшись моей персоной. – Я живых тут давно, очень давно не видел! И зачем пожаловала? – проявил он любопытство.

– Нам тут надо одну улицу отыскать, – честно ответила я, решив спросить правильное направление. Поди, давно здесь обитает, должен все улицы знать. – А на ней дом. Точнее, то, что осталось от дома.

Но костяшка быстро прервала мои расспросы, грубо и оглушительно расхохотавшись.

– В чем дело? – удивилась я. – Вроде ничего смешного я не сказала!

– Ищи! – сквозь смех надменно выдал череп. – Здесь полно улиц, только от них ничего, как видишь, не осталось. Так что желаю удачи!

– Мне нужно, и я найду! – обидевшись, фыркнула я, едва удержавшись от того, чтобы не показать язык насмешнику.

– Все равно не имеет смысла! – ответил череп.

– Это еще почему? – удивилась я.

– А ты все равно умрешь! – заявил он. – Здесь нет живых и не будет. – С этими словами он попросту растаял в воздухе.

– Да уж, очень оптимистично сказано, – скептически прокомментировала я. – Подумаешь, не было! Уже есть! Вопреки всем устоявшимся правилам.

Мы двинулись дальше по дороге. За нами в пыли потянулась цепочка наших следов. Вдруг в моем кармане, где лежала карта, я ощутила сильную пульсацию. Брезгливо вытащив карту двумя пальцами, я развернула ее. Метка нужного мне дома пульсировала, окрасившись красным цветом.

– Мы на правильном пути! – повернула я голову к Робину. И застыла.

Из ближайших развалин, стоя на широко расставленных лапах, красными огнями глаз на меня смотрел черный волк. Из раскрытой пасти капала тягучая слюна. Ударяясь о землю, она с шипением впитывалась в песок. Кстати, черным этот волк был лишь в тех местах, где оставалась шерсть. Основную же часть его тела составляли потемневшие от времени кости, с которых клочьями свисала шкура.

Робин проследил за моим взглядом:

– Это что еще за зверь? Бывший зверь! – поправился он спустя секунду.

– Это оборотень, – прошептала я, механически отвечая на заданный вопрос. – Мертвый оборотень! С чем нас с тобой и поздравляю.

«Неприятности, – подытожил мой внутренний голос. – Причем крупные!»

Тем временем из развалин появился еще один подобный зверь, а за ним еще несколько. Через пару минут я насчитала девять особей!

«Особо крупные!» – возмущенно поправился внутренний голос.

Пребывая в шоке, я твердо решила, что от страха у меня в глазах двоится. Так мне было легче смириться с увиденным. Хотя в таком случае их должно быть четное количество, кажется…

Пока я разбиралась в сложном мыслительном процессе, ближний волк бросился на нас. Первый его прыжок я пропустила, зато на втором выпустила пульсар, который оставил нечисть без лапы и значительно притормозил его скорость. Не допрыгнув, волк упал трехлапым. Я облегченно перевела дух и приготовила сразу несколько огненных шаров, но тут увидела нечто, заставившее меня побледнеть еще больше. Оторванную конечность не разорвало и не испепелило. Нет! Она осталась абсолютно цела и, более того, подтянулась к лежащему зверю и встала на положенное место.

Я пальнула сразу всем, что было в моих руках. Удары кого-то разломили пополам, кого-то лишили конечностей, кого-то головы, раскидав ошметки в радиусе нескольких метров. Я же с ужасом ждала продолжения. И оно не замедлило себя показать: половинки, конечности, головы и прочие запчасти притянулись! Я мгновенно запустила в зверей новым огнем, а затем рванула подальше от стаи коварной и неправильной нечисти, бросив на выдохе Робину:

– Бежим!

Глава 18

За гранью безнадежности,

За пеленой отчаянья

Сумей найти возможности,

Используя случайности.

Я неслась по дороге, в голове в такт шагам подпрыгивали беспорядочные мысли, и попутно я молилась всем богам, чтобы не споткнуться и не упасть. Рядом бежал Робин. Ему, кстати, было легче, чем мне, он не уставал. А вот я после пяти минут пробежки стала уставать. Когда сильно закололо в боку от быстрого и продолжительного бега, я в отчаянии отчетливо поняла, что именно здесь и сейчас могу остаться навсегда. Потому что не знаю, что делать с этими монстрами, и не знаю, как себя спасти.

Конечно, я могу еще долгое время кидаться в них пульсарами, но в любом случае, даже через несколько суток, я все равно умру, когда моя магическая сила полностью иссякнет. Поскольку, к сожалению, ее запасы не бесконечны. От злости и беспомощности мне захотелось плакать. «Допрыгалась! Доигралась!» – в ритме бега безжалостно выговаривал мне внутренний голос.

Но вдруг в мои ощущения добавилось нечто новое, и оно звало и притягивало, как магнитом, куда-то в сторону. Ноги сами понесли меня в нужном направлении, и я влетела в руины, впечатавшись в уцелевший кусок стены. Упав от столкновения, я подумала, что наступили мои последние секунды: лежащая добыча куда более доступна, чем убегающая. Но я успела и подняться, и обернуться, и оторопело заметить, что стая больше не догоняет нас, а стоит на расстоянии, сбившись в кучу.

– Чего это они ждут? – удивился Робин, остановившись рядом со мной.

– Как только пойму, так обязательно тебе отвечу! – прошептала я осипшим от волнения и испуга голосом.

Прошло пять минут… десять… Стая так и стояла в отдалении, не нападая. Мы же с Робином сидели, прислонившись к стене, и в состоянии тихого ужаса наблюдали за обликом неминуемой смерти в лице (в мордах!) этих полугнилых волков. Кстати, запах от них исходил тот еще!

– Слушай, – повернулась я к Робину на исходе пятнадцатой минуты, – я так больше не могу! Когда они гнались за нами, было все понятно, а сейчас непонятно ничего! И вообще, может, они нас тут голодом решили уморить. Им-то что, они ждать могут долго, мы столько не проживем. Черт, да что же это так печет!.. Нащупав источник жара, я наткнулась на совершенно забытую мной карту – главную виновницу моего появления здесь. Я немедленно извлекла горячий кусок кожи на свет… и тут же волки взвыли все разом!

Содрогнувшись как внутренне, так и внешне от жуткого звука, воспроизводимого девятью разрушенными глотками, я замерла, осененная внезапной догадкой.

– Может, это ваша кожа?! – прошептала я. – Но откуда? Вас ведь давно уже нет в нашем мире. Неужели карта настолько древняя?

Тем временем карта стала тлеть, съедаемая красной огненной точкой, которая светилась на месте искомого нами дома. Сейчас точка увеличивалась, а карта, соответственно, тлела от ее огня. Я стряхнула ее на землю. Когда карты не стало, волки замолкли. Я поерзала, устраиваясь поудобнее. Внезапно земля подо мной поехала куда-то вбок. Не успев понять, в чем дело, я с визгом провалилась вниз, плюхнувшись на пятую точку и подняв клубы многолетней пыли.

Отчихавшись, я обнаружила стоящего рядом Робина. Видимо, спрыгнул, пока я самозабвенно чихала. Поднявшись, осмотрелась по сторонам.

– Ну и куда нас занесло на этот раз? Ага, в подвал! Значит, если принять во внимание, что карта самостоятельно сгорела, а мой наниматель говорил о некоем подвале, в котором хранится его сокровище, то можно сделать вывод, что мы прибыли по адресу. Осталось лишь найти тот самый камень, за которым спрятано драгоценное нечто, – сделала я логическое умозаключение.

Мы принялись методично обходить подвал по периметру, нажимая и обстукивая каждый камень. Мне повезло на второй стене: через пару метров камень под моей рукой дрогнул.

– Нашла! – воскликнула я. – Слушай, Робин, сейчас мы достанем эту несчастную ценность и наконец-то свалим отсюда!

Облегченно вздохнув, я нажала посильнее на нужный булыжник. Тот со скрежетом повернулся, приводя в движение еще несколько.

Внезапно вылетевший из отверстия дротик вонзился мне прямо в грудь. Я удивленно раскрыла глаза, успев услышать, как сдавленно охнул Робин. Что странно, я осталась стоять и совершенно не чувствовала боли, хотя, опустив глаза, отчетливо увидела торчащее оперение черного цвета.

«Ой, а можно красненький гробик и веселую музыку?» – засуетился мой внутренний голос.

Вдруг Робин, странно хмыкнув, завел руки мне на затылок и, разорвав шнурок, протянул мне украшение, в котором застряла стрела. Амулет! Янтарная слеза – память о добром трактирщике! Тонкий черный дротик засел в капле, не дойдя до моего тела.

– Спасибо, Зарий! – прошептала я, добрым словом вспомнив трактирщика.

Неожиданно янтарь стал стремительно темнеть, а затем почернел полностью и осыпался пеплом к моим ногам вместе с застрявшей в нем смертью. В руках остался лишь тонкий шнурок.

У меня в очередной раз волосы встали дыбом. Получается, попади он в меня, сейчас я была бы просто кучкой пепла!

– Робин, пошли отсюда подальше! – выпучив глаза, подергала я скелет за рукав некогда белой рубашки.

– Ты права! Забирай сокровище и пошли, – согласился скелет.

– А? Сокровище? – недоуменно спросила я, начисто забыв после произошедшего о цели нашего путешествия. – Какое еще сокровище? А, ну да… Сейчас!

Я просунула руку в открывшуюся нишу, нащупала там нечто и вытащила его на свет. Нечто имело достаточно приличный вес и было завернуто в тряпки.

– Вот и все. Давай выбираться! – Я первая рванула к пролому в потолке подвала.

Осмотревшись, мы нашли вполне приличные ступеньки и по ним выбрались наружу. Волки ушли, в пределах видимости я их не наблюдала. Мы вышли из странных развалин.

– Давай поскорее выберемся из города, найдем друзей и через порталы отправимся домой, – торопил меня Робин. Видимо, пребывание в этом неуютном и негостеприимном городе доставляло и ему массу душевных терзаний.

– Именно так мы и сделаем, – согласилась я с предложением скелета.

– Слушай, а что же там такое? – указал он на вещь, которую я держала в руках.

– Не знаю, – равнодушно пожала я плечами.

– Тебе не интересно, ради чего ты рисковала собственной жизнью? – не на шутку удивился скелет.

Я скептически посмотрела на предмет, который держала в своей руке. Нечто круглое, почти шарообразное. Больше ладони, много больше. Мне действительно стало любопытно. Положив нечто на землю, я развернула полуистлевшие тряпки. И вот тут мое удивление вместе с диким ужасом зашкалило за все возможные пределы! Не удержавшись на вмиг ослабевших ногах, я опустилась на землю рядом с лежащим предметом.

– Мертвая корона! – сдавленно ахнула я.

Глава 19

Наш закон – случайность.

Наш обман – надежда.

Наш судья – запальчивость,

А любовь – мятежность.

Робин с любопытством глядел на сверкающую вещицу.

– Чья это корона? – удивленно спросил он.

Я же, потеряв дар речи от потрясения, молчала, оторопело глядя на сверкающую вещь.

– Лайса, ты чего? – присел передо мной Робин. – Тебе плохо?

Страшный головной убор смирно лежал у моих ног и, несмотря на отсутствие солнца, переливался блеском золота и драгоценных камней.

– Это Мертвая корона! – наконец обретя дар речи, пояснила я.

– Еще и такие бывают? – удивился Робин.

– Как ты помнишь, – наконец совладав с собой, пустилась я в объяснения, – правитель, который построил этот город, объявил землю своей. По принципу: кто первый – тот успел, остальные опоздали. Когда другой правитель пошел на него войной, он приказал отлить корону специально для этого города, чтобы победивший смог надеть ее как символ власти над этой землей. В итоге корона не досталась никому. Правители бежали, а корона не покинула этих стен. Говорили, что тот, кто пытался вывезти ее за пределы города, по дороге обнаружил пустую сумку. Охотников за короной было много, но все они возвращались ни с чем. Потеряли, исчезла, растворилась, украли, забыли – оправдательных версий было много. Но все оказалось намного проще: корона не покидала стен Мертвой пустоши. Выходит, врали охотники. Поскольку, как мы уже могли убедиться, развалины никого не впускают. Только я почему-то стала исключением. Наверное, из-за карты.

Спустя годы различные версии легенды о Мертвой короне стали множиться в народных сказаниях и дошли наконец до наших дней. Не так давно появилось еще и поверье о том, что если корона увидит дневной свет, то это вызовет к жизни умерших правителей и на земле снова начнется война.

– Совершенно верно! Именно так говорят, – неожиданно раздался женский голос позади меня.

Мы с Робином одновременно подскочили и обернулись.

Высокая женщина в богато расшитых одеждах стояла позади нас. Черные глаза смотрели холодно и пронзительно. Бледное лицо напоминало застывшую маску. Черные волосы, словно змеи, шевелились и развевались, хотя ветра не было.

– Теперь отдай мне корону! – приказала она и протянула руку.

Я удивленно повела бровью:

– Простите, на каком основании я должна отдать корону?

– Кто вы такая? – выступил Робин.

– Заткнись! – прошипела на него незнакомка, щелкнув пальцами.

К моему удивлению, Робин остался стоять, беззвучно хлопая челюстью.

Глаза дамочки недобро сверкнули, а корона плавно взмыла в воздух на уровень моего носа.

– Э нет, так не пойдет! – бурно запротестовала я, щелчком обрывая магическую нить-тянучку, которой воспользовалась странная особа.

У особы глаза на лоб полезли от досады на мое вмешательство. Я же быстренько уменьшила корону в размерах и спрятала в карман плаща.

– Ах ты!.. Да как ты смеешь?! – взбеленилась тетка и двинулась ко мне, зажигая пульсар.

– Нет, ну вы хотя бы объяснили, что к чему! – возмутилась я, скрываясь за ближайшим огрызком стены.

– Корону отдай, я сказала! – не унималась возмущенная тетка.

– Почему? – завопила я, ныряя рыбкой за следующие развалины, поскольку предыдущее укрытие разлетелось в крошку буквально над моей головой. – Не вы меня нанимали, вот и получать ее не вам!

– А кто тебя нанимал? – остановилась фурия, буравя меня неприязненным взглядом.

– Не знаю! Не видела! – огрызнулась я, в принципе сказав чистую правду.

– Не знаешь? – скептически усмехнулась незнакомка.

Я выглянула из-за укрытия:

– Сказала, не знаю! Или еще раз повторить для особо глухих незнакомых дамочек?

– Зато я знаю, – ответила тетка, пропустив мою колкость мимо ушей. – Ты ведь пришла сюда по карте, написанной на шкуре оборотня. Только один человек мог тебе ее дать!

– И кто же? – живо заинтересовалась я.

– Не прикидывайся, будто сама не знаешь.

– Если клиент желает остаться инкогнито, я не вмешиваюсь, – пожала я плечами. – Хотя, не скрою, теперь мне весьма любопытно. Ну а вы-то кто такая?

– Много будешь знать – долго не проживешь. Отдай корону, и разойдемся. Иначе умрешь!

– Приятный выбор, – усмехнулась я. – Я тут жизнью рисковала, да и сейчас рискую, добиралась, доставала, а тут явились вы – и сразу на готовенькое? Нужна корона – сами бы и доставали!

– Слушай, ты! – взъярилась дамочка. – Если бы я знала, где она, не было бы нужды выжидать. Забрала бы, даже не сомневайся. Но этот полоумный идиот слишком хорошо ее спрятал. Тайник дома открывается лишь смертному оборотню, которого приведет путеводная карта из шкуры вожака мертвых оборотней.

Мои мысли в голове понеслись вскачь, не хуже взбесившихся коней.

Карта из шкуры самого вожака?! Так вот почему выли волки! Смертному оборотню? Тут же в сознании возникла картинка: вспомнилось, как Дейн уперся в невидимую стену города и не смог пройти. Значит, он не оборотень! В город вошла лишь я, причем меня буквально зашвырнуло! Но оборотень?..

– Я не оборотень! – вслух возмутилась я.

– Правда? – ехидно улыбнулась дамочка. – А если хорошо подумать? Не ты ли имеешь два облика?

– Допустим, имею, – согласилась я. – Но вам это откуда известно?

– Слишком много болтовни! – отрезала дамочка. – Я уже и так тебе лишнего наговорила. Отдавай корону! Иначе… – В раскрытой ладони незнакомки заискрилась молния. – Ты же понимаешь, детка, от тебя и пылинки не останется!

– Так же, как и от твоей любимой безделушки, которая поджарится вместе со мной! – пожала я плечами, изо всех сил сохраняя равнодушное выражение лица.

– А ты умнее, чем я думала, – прищурилась незнакомка. – Только иногда вредно быть слишком умной.

– Спасибо за комплимент! – успела парировать я, а затем мое сознание окутала тьма.

Глава 20

Тебя не постигнет удача,

Напрасным твой путь станет дальний.

К несчастью, не будет иначе,

Не избежишь ты печали.

«Что-то мне неудобно, – лениво размышляла я, с трудом ворочая мозгами. – Да и руки как-то затекли. Лежать холодно. Запястья почему-то жжет! А кто это там (или тут) ругается?»

Мое пробуждение оказалось не из приятных. Вокруг было темно, и дико болела голова. Да еще кто-то бубнил без остановки что-то ругательное. Пусть не слишком громко, зато непрерывно. В моей голове от этого голоса звенело. «Слуховые галлюцинации!» – «обрадовал» меня внутренний голос.

«Сам ты галлюцинация!» – мысленно цыкнула я.

«Ну не скажи!» – обиделся голос.

– Эй! Извините! – негромко позвала я в темноте. – А нельзя ли помолчать? А то у меня голова кругом идет от ваших разговоров!

– Лайса! Очнулась! Наконец-то! – завопили разом три голоса. Почему-то все они показались мне знакомыми.

Когда через пару секунд мое сознание милостиво решило вернуться полностью, я с радостью, а затем с ужасом узнала тембры Дейна, Робина и Тимошки. А еще через пару секунд восстановилось мое ночное зрение, и я смогла разглядеть друзей, а также место, где мы находились.

Наше пристанище более всего походило на темницу. Тому свидетельством служили сырой каменный пол, на котором мы все лежали, и кандалы на наших запястьях, цепи от которых уходили в каменные стены, а также абсолютное отсутствие окон. Небольшое такое помещение – мои ноги упирались в бок Дейну, Дейн попирал ногами Робина, а сам Робин, в свою очередь, давил мне ступнями на ребра. В центре нашего относительно замкнутого круга стояла клетка с Тимошкой. Это он ругался на чем свет стоит. Бедного кота посадили за серебряные прутья. Сам факт наличия серебра коту никак не вредил, но лишение свободы привело его в справедливую ярость. Плюс ко всему клетка излучала слабое фосфоресцирующее свечение. Присмотревшись, я заметила аналогичное свечение и на наших браслетах.

Вот черт! Дамочка заковала нас в антимагические оковы! Стало ясно, отчего нестерпимо жгло запястья.

Также я рассмотрела приличный синяк на скуле у Дейна и порядком разорванную на нем рубаху.

Я зашипела с досады не хуже разъяренной кошки. Затем заерзала, приподнимаясь и принимая более удобную вертикальную позу. На лицо, мешая, упали пряди волос. Я тряхнула головой, отбрасывая волосы за спину, и с удивлением увидела, что мои волосы теперь светлые, а не рыжие. Хотя чего еще я хотела, если на руках надеты браслеты, сделанные из вещества, блокирующего любую магию.

«Вот зараза! Только попадись, я тебе все волосы повыдергаю! Лысая будешь! – мысленно пообещала я. – Хотя бы за то, что одной меня тебе мало, ты еще и друзей моих сюда притащила, хотя они совсем ни при чем. Если, конечно, мы у этой дамочки, а не еще где-нибудь».

– Ребята, вы как сюда попали? – спросила я, перебивая поток Тимошкиных возмущений. – Может, знаете, где мы находимся?

Дейн приподнял голову, видимо собираясь что-то ответить, но тут одна из четырех стен нашей темницы пришла в движение, поднимаясь и уходя в потолок. В открывшуюся и увеличивающуюся щель хлынул свет. Пришлось срочно зажмуриться, поскольку привыкшие к темноте глаза нестерпимо резануло болью.

– Ой, какие вы все здесь беспомощные! – раздался уже знакомый мне голос. – Просто наслаждение! Прикончить бы вас всех, да и дело с концом.

Я открыла глаза. Мы находились в помещении наподобие нашей темницы, но оно было гораздо больше и ярко освещено многочисленными факелами, расположенными вдоль стен. В центре этого помещения стояла уже порядком надоевшая мне дамочка, одетая в открытое вызывающее платье кричащего красного цвета, и пренебрежительно кривила в улыбке тонкие губы.

Рядом с нею с ноги на ногу переминался высокий гориллоподобный тип. Даже дамочка была ему чуть выше пояса. Большая лысая голова типа была покрыта какими-то буграми и шишками. Низкий лоб, маленькие поросячьи глазки, приплюснутый нос, широкий рот с отвисшей челюстью и непропорционально большое тело довершали сходство с гориллой. Я попыталась вспомнить, кого мне напоминал этот странный тип.

– Любуешься на моего тролля? – подала голос дамочка, наблюдая за мимикой на моем лице.

Ах да, спасибо за подсказку. Эта образина не кто иной, как тролль.

– Красавец, правда? – томно стрельнула она в его сторону глазами.

– Поздравляю, дорогая! – улыбнулась я, проследив ее взгляд. – У тебя весьма отвратительный вкус. В чем я, собственно, и не сомневалась.

– Да-да, поговори! – вернула мне улыбочку дамочка. – Гарт – мой палач, вот отдам ему кого-нибудь… Например, зверя твоего из клетки. Посмотрим, что ты тогда запоешь!

Я с яростью сжала кулаки, в груди заклокотало бешенство:

– Слушай ты, дрянь! Если тронешь моего кота, жить не будешь, обещаю! Я с того света тебя достану, если понадобится!

– Ой, какие мы сердитые, – равнодушно пожала плечами та. – Вы мне абсолютно ни к чему, но есть одна маленькая деталь: ты уменьшила одну очень нужную мне вещицу. Думаю, ты понимаешь, о чем я? – С этими словами она протянула руку и разжала ладонь. Крошечная корона, размером с кольцо, заблестела в свете факелов. – И теперь, пока не вернешь ей былой размер, я вас не отпущу, а если еще и противиться будешь, то сделаю с вами поочередно разные приятные вещи. Причем настолько приятные, что смерть вам раем покажется! Ты поняла меня?

– А сама почему не вернешь короне ее истинный размер? – неподдельно удивилась я. – Ты же магией вроде как владеешь.

На лице дамочки промелькнула растерянность.

– Ну… – Она с минуту обдумывала ответ.

Я молча наблюдала за выражением ее лица, но ничего важного для себя не увидела. Тем временем дамочка пришла в себя.

– У меня почему-то не получается! – раздраженно закончила она.

– Но зачем тебе корона? – не унималась я. – Ты хочешь править разрушенным городом? Там ведь никого и ничего не осталось, а материальная ценность самой короны не настолько высока, чтобы так настойчиво ее добиваться. Можешь ответить, зачем она тебе?

– Нет! Обойдешься! – вновь вспылила дамочка. – Я уже слишком долго слушаю твою болтовню. И хватит об этом! Итак, я жду. А для того чтобы ты не выкинула никаких фокусов и не передумала, сделаем так… Гарт! Возьми моего жениха, отведи к противоположной стене и закрепи там.

Глава 21

Две женщины – опасность,

В глазах таится ревность.

Но обе так прекрасны!

В сердцах обеих верность.

Я закрутила головой в поисках упомянутого жениха. Интересно, кому это так «повезло» в жизни?

«Видишь? – заехидничал неугомонный внутренний голос. – Даже у такой мегеры жених имеется. Не то что ты. Что-о-о? Куда это он?..»

К моему безмерному удивлению, тролль направился к нам, дернул на себя цепь, к которой был прикован Дейн, прошептал что-то и волоком потянул его по полу. Меня словно молнией обожгло! Дейн – ее жених?! Расширенными от ужаса глазами я наблюдала, как тролль, доставив Дейна к противоположной стене, снова что-то прошептал, и Дейн распластался по стене в метре от земли, прикованный теперь по рукам и ногам.

– Отлично, Гарт, теперь можешь идти. Я позову тебя, когда понадобишься! Гарт кивнул и растворился в воздухе прямо там, где стоял. Дамочка виляющей походкой направилась к Дейну.

– Ну что, мой милый, соскучился? – заворковала она приторно-ласковым голосом. – Поцелуй же свою невесту!

Дейн смерил дамочку презрительным взглядом и молча отвернулся.

Во мне в очередной раз откуда-то изнутри поднялось бешенство. Я готова была растерзать нахалку! Интересно, с чего бы это? Ну да, мне нравился Дейн. Но чтобы настолько? А настолько – это насколько? Озадачившись этим сложным вопросом, я слегка отвлеклась от происходящей беседы.

Тем временем дамочка повернулась ко мне:

– Признайся, дорогуша, ты ведь неравнодушна к князю и сделаешь все, что я прикажу, чтобы сохранить ему жизнь?

– Все сделать может лишь Господь Бог, я не настолько всемогущая! – огрызнулась я. Но, уловив некую странность, переспросила: – А почему, собственно, к князю?

Ответом мне был громкий хохот дамочки. Вздохнув, я молча ждала конца истерики.

Отсмеявшись, она повернулась к Дейну:

– Не могу поверить! Она что, действительно не знает, кто ты такой? Ты ей ничего не сказал?

Следом досталось и мне:

– Детка, из какой глуши ты вылезла, если знать не знаешь своего законного правителя? Это же Дейн – князь славного города Лиода, и далее по титулу!

– А я не видела его в княжеских хоромах, – спокойно возразила я. – Когда я с ним познакомилась, он жил в обычном доме на обычной улице.

– Ах да, – кивнула дамочка. – Разумеется! Этот урод сбежал из дворца в неизвестном направлении, лишь бы не жениться на мне!

Гневно выкрикнув последнюю фразу, она подскочила к Дейну и влепила ему звонкую пощечину.

Несмотря на трагизм ситуации, я закашлялась, скрывая неуместный смех.

– Ты еще и смеешься?! – взъярилась невеста-неудачница.

– Вообще-то очень интересно, чем же ты его так напугала, – не обратила я никакого внимания на ее возмущение.

– Ну погоди, надену корону – посмеешься! – пригрозила дамочка. – Я тогда всем вам покажу! Вы у меня еще попляшете! Приступай. – Она протянула мне корону. – Я жду! И времени у тебя мало.

Я взяла миниатюрный предмет и призадумалась. Выбор у меня был, прямо скажем, небогатый. Либо я откажусь восстановить корону и эта ненормальная нас убьет, либо я восстановлю корону, и тогда она нас все равно убьет. Что же делать… Прибить бы ее, но руки в оковах. Да еще и Дейн оказался князем!

Я хоть и жила в городе, но политикой мало интересовалась, в княжеские хоромы не заглядывала, в богатую часть города редко ходила, потому особ княжеских кровей не знала. Да я никогда и не переживала по этому поводу, а тут вот такой поворот. Теперь, случись что, меня обвинят в гибели князя! Час от часу не легче. И Тимошку до боли жалко! Ведь не пожалеет маленького! Просила же не ходить за мной, так нет же, не послушался никто. А что стало с моим Каратом?! А что будет с Робином? Как быть? Что делать?

Но тут в панику моих мыслей вмешался Дейн, заговорив с нашей мучительницей.

– Зачем тебе корона? – повысил он голос. – Совсем от власти голову потеряла?

Взглянув на него, я внутренне поежилась. Его глаза полыхали такой нескрываемой холодной яростью, что даже мне стало страшно.

– В очередной раз боишься не успеть урвать лакомый кусок?!

– Ну что ты, дорогой! – обернулась к нему дамочка. – Я же ради нас стараюсь! Вот получим эту землю, присоединим ее к моему Дорену и объединим с твоим Лиодом. Получится большая сильная территория. Затем мы поженимся и будем править вдвоем. Ну подумай, это же великолепная идея!

– Не вижу ничего великолепного, – сухо оборвал Дейн ее приторный щебет. – Я уже не раз говорил и еще раз повторяю: я не собираюсь на тебе жениться!

«Браво!» – непонятно почему возликовал мой непоседливый внутренний голос.

– Но почему?! – В голосе дамочки послышались истерические нотки.

– Все очень просто, Рейна. Я не люблю тебя, – холодно отрезал Дейн.

– Но я!.. Я люблю тебя! – В отчаянии дамочка заломила руки. – Разве тебе этого мало?

Дейн пристально посмотрел ей в глаза:

– Мало, Рейна. Очень мало! Потому что ты не меня любишь, а мои земли. И давай закончим этот пустой разговор.

– Я заставлю тебя полюбить меня! – прошипела Рейна, сжимая кулаки. – Слышишь? Заставлю! – Она бросилась к нему и заколотила по его груди кулаками.

Дейн молча дождался конца истерики, а затем спокойно продолжил:

– Мне по горло хватило твоих магических штучек. Ты мне столько блюд перепортила своими приворотными зельями! Морочила головы моим поварам! Только, дорогая, ты забыла, что я тоже маг, причем достаточно сильный и не настолько глупый, как ты рассчитывала. Поэтому все твои зелья я распознавал задолго до того, как еду ставили на стол. Буквально с самого порога. После того как я в третий раз сменил повара, решил, что проще уйти самому, чем лишать людей работы из-за прихоти какой-то капризной дурочки.

– Я покажу тебе дурочку! Ты мне заплатишь за издевательство и безразличие, – прошипела в ответ Рейна и повернулась ко мне:

– Ты чего там возишься?

– У меня же антимагические оковы, – показала я запястья. – Забыла? В них я ничего не могу делать.

Рейна выругалась сквозь зубы, затем приблизилась:

– Значит, я тебя сейчас должна освободить? А если ты что-нибудь выкинешь в ответ?

– Если не освободишь, не сделаю вообще ничего, – пожала я плечами. – Тебе придется поверить мне на слово.

– Поверить… – задумчиво протянула Рейна. – А поверишь ли ты мне, если я скажу, что за малейшее неверное движение я убью тебя?

– Поверю, успокойся! – Я внимательно посмотрела в ее глаза. На долю секунды мне показалось, что в глубине ее черных ледяных зрачков мелькнуло что-то жуткое и древнее, словно на меня взглянула сама Вечность, которая ждет по ту сторону, там, куда есть вход лишь тем, кто переступил грань между жизнью и смертью.

Глава 22

Безответная любовь…

Нет страшней огня.

Умоляю вновь и вновь:

Полюби меня!

Но беспомощны мольбы —

Лед в родных глазах.

Рассыпаются мечты

В невесомый прах.

Вздрогнув, я отвела взгляд и услышала легкий звон. Оковы упали, и мои руки снова были свободны. Рейна наблюдала за мной, не отходя ни на шаг. Что же, теперь я никак не смогу отвертеться. Но в моем распоряжении лишь две-три минуты. Как же мне правильно распорядиться этим временем?!

– Ты ведь знаешь, что я убью тебя! – вдруг громким и вкрадчивым шепотом начала издеваться надо мною Рейна.

– Знаю, – нарочито спокойным голосом согласилась я.

– Но у тебя нет выбора, – так же вкрадчиво продолжила она.

– Разумеется, ты мне его не оставила. Ты нас всех убьешь! – тем же тоном ответила я.

– А знаешь, одного я, пожалуй, все же оставлю! – воскликнула Рейна. – Ты догадываешься кого?

Я кивнула, взглянув на противоположную стену, где, подняв голову, к нашему диалогу прислушивался Дейн.

– Он мне будет отличным мужем! – Глаза Рейны сверкнули. – Я научу его!

– Даже не надейся, – спокойно ответил Дейн. Интересно, он и вправду такой спокойный или прячет эмоции, как и я? – Я же сказал, что не буду с тобой. К тому же, Рейна, я уже люблю другую. И это не ты. Так что мое сердце занято, и тебе в нем нет места.

– Ах, другую?! – моментально забыв о короне, повернулась к нему Рейна. – Ах, места, говоришь, нет? Да знаешь ли ты, ничтожный, что такое любовь? Тебе совершенно неизвестно это чувство! Ты – жалкий ничтожный смертный. Любовь!.. Настоящая любовь может ждать годами, веками, если понадобится! Ради нее ты живешь и ждешь изо дня в день. Ради нее ты дышишь. Ради нее готов погибнуть. Ты же ни черта не знаешь о настоящей любви!

Изумленно раскрыв глаза, я наблюдала за истерикой этой обманутой в своих чувствах женщины, ясно понимая, что на самом деле Лиод вовсе не так уж ей нужен, как предполагал Дейн. На какой-то миг мне даже стало ее жаль. Правда, я вовремя вспомнила, что именно эта несчастная женщина собирается нас убить, и моя жалость испарилась бесследно.

Тем временем голос Рейны сорвался на визг. Полыхая яростным взглядом, она продолжала:

– Какая же я дура, что обратила на тебя внимание! Ты недостоин ни моей любви, ни той власти, которую я хотела с тобой разделить. Жалкий человечишка! Я, почти выигравшая, но в самый последний момент проигравшая великую войну; я, обратившая целый город в руины и пепел; я, столько времени ждавшая это сокровище, которое по праву должно было быть моим много лет назад и которое сейчас лежит никчемной безделушкой в руках какой-то смертной; я, в ходе войны потерявшая свое тело и надежду на дальнейшую жизнь, но с помощью древней магии навсегда восстановившая и то и другое; я, пытающаяся сейчас восстановить нарушенную справедливость и вернуть свое сокровище!.. И это я влюбляюсь в смертного человечишку, который мало того что старается помешать мне завладеть моим сокровищем, так еще и нагло заявляет мне в лицо, что любит другую!!!

Рейна остановилась, чтобы набрать воздуха в легкие для очередной тирады, а я, замерев от удивления, лихорадочно обдумывала услышанное.

Мало того что Рейна была правительницей Дорена, так еще и получается, что человеком она уж точно не была! Раз она столько времени ждала корону, да еще, по ее словам, участвовала в той самой войне, которая подарила нам Мертвую пустошь, то лет дамочке должно быть немерено. Где-то около сотни, чего по ней и не скажешь. С натяжкой можно дать двадцать пять. Ровесница, черт бы ее побрал! Получается, перед нами один (одна) из тех правителей, которые затеяли ту страшную войну!

– Рейна, извини за любопытство, – влезла я, стараясь переключить на себя ее внимание и тем самым потянуть время. – Но раз уж ты нас все равно отправишь на тот свет, может, ответишь на пару моих вопросов?

– Валяй! – великодушно рявкнула дамочка.

– Что произойдет, если ты наденешь корону? Мертвая пустошь возродится из пепла? Или же ты сможешь вернуться в прошлые времена и победить? Удовлетвори мое чисто женское любопытство, чтобы я потом тебя из загробного мира не доставала, – игриво подмигнула я ей напоследок.

– Ты умна, оборотень! – прищурилась Рейна. – Признаюсь, мне даже жаль убивать тебя, но так будет спокойнее, поскольку соратницы из тебя не получилось, да и не получится. Видишь ли, война еще не закончена, мы оба живы. И я, и тот, кто дал тебе карту. Да-да, не удивляйся: мой соперник жив, и это он нанял тебя. И точно так же стремится надеть корону. Мы больше не ведем войска за собой, но стремимся по праву первого перехватить символ власти. В новой жизни я стала править Дореном, о сопернике же ничего не слышала – видимо, он предпочел затеряться в низших слоях населения. Но раз карта была в твоих руках и корону ты все-таки достала, то это означает, что Талейн жив и я обязана успеть первой. Так что не возись, дорогая, скорее дай мне сполна насладиться заслуженной властью!

– Слушать противно, – перебил ее Дейн. – Ты просто помешалась на власти! Говоришь о заслуженной победе? Но почему же ты не пришла на земли Мертвой пустоши раньше, когда на ней никого еще не было, когда Талейн еще не выстроил город и не объявил землю своей? Почему тебя не было? Ты ведь могла все сделать первой, и, возможно, тогда войны можно было бы избежать. Нет же, ты дождалась, когда неказистая местность стала красивым и сильным городом, а затем бросилась его разрушать. Это ты развязала войну! Подлая и низкая амбициозная дрянь! Ты не заслуживаешь права называться женщиной! Точно так же ты поступила и с Лайсой – дождалась, пока она придет, все достанет, а затем вырвала добычу из рук!

– Если ты думаешь, что меня мучают угрызения совести, дорогой, – холодно прервала его Рейна, – то сильно ошибаешься. На войне и в любви все средства хороши. Да, я не таю от благородства, я давно забыла, что такое совесть. За этими ненужными и низменными чувствами обращайся к Талейну. Это вроде он у нас еще балуется такими глупостями!

Отстраненно слушая их перепалку, я вдруг нашла, на мой взгляд, единственно правильный выход из этой ситуации. Дамочка ждет корону, корона у меня. Потому Рейна ни на шаг от меня не отходит. Я не могу оставить в живых Рейну и так же не могу увеличить корону. Значит, необходимо уничтожить Рейну. И корону. И себя, раз обе составляющие находятся рядом со мной. Другого выхода я не видела. Я допускаю, что Талейн был куда благороднее Рейны и действительно имел все права на Мертвую корону, но пусть он меня простит. Нет предмета ссоры – нет и самой ссоры. Я приготовилась плести заклинание, прикидывая диаметр его воздействия. Но моим планам не суждено было осуществиться.

Дейн все же допек Рейну своими колкими замечаниями, и я с ужасом увидела в ладони дамочки уже знакомую мне молнию. Я постаралась предотвратить расправу, набросив на Рейну антимагический экран, но та помешала мне, одним движением свободной руки испепелив летящую к ней защиту.

– Прощайся с жизнью, красавчик! – холодно произнесла она. – Ты меня утомил, я себе, так и быть, другого найду!

Мир перед моими глазами сузился до размеров летящей синей молнии, которую Рейна швырнула в Дейна. Я понимала, что он не может защититься, и также понимала, что я не успеваю, но… Одна секунда, один удар моего сердца понадобились мне для того, чтобы успеть раньше искристой смерти! Совершив неимоверно длинный и быстрый прыжок (спасибо моей повышенной прыгучести!), я впечаталась в грудь Дейна ровно за мгновение до того, как молния ударила мне в спину. «Дура!» – услышала я едкое умозаключение внутреннего голоса.

Совсем близко я увидела черные, как ночь, глаза Дейна, подумала, что, возможно, сломала ему ребро или даже несколько, и… потом меня не стало.

Глава 23

По озябшей улице я иду одна.

Мрачно небо хмурится, и дрожит луна.

Мотыльком растерянным сердце рвется прочь,

От любви намеренно убегаю в ночь.

Убегаю искренне от былых тревог,

Растворяясь призраком в темноте дорог.

Мне холодно. Я иду по незнакомой местности. Дорога под ногами как кисель. Правда, ног своих я совершенно не вижу, потому что по земле клубится густое туманное марево. Вокруг пустынный пейзаж из такого же серого, местами висящего рваными клочьями тумана. Я не слышу своих шагов, своего дыхания. Я не помню, кто я, зачем куда-то иду и откуда пришла. Словно этот мир возник ниоткуда и я ниоткуда в него попала. Глухая тишина давит на уши. В этом мире все словно замерло, лишь я, вопреки устройству этого мира, двигаюсь. Иду куда-то. Я не ощущаю своего тела, только опуская глаза, убеждаюсь, что оно есть и никуда не делось. На мне дорожный костюм. В голове мелькает вялая мысль о том, что когда-то я его уже видела на себе. Ну и пусть. Неважно. Я продолжаю движение в киселе дороги. Ноги вязнут, я двигаюсь медленно. Распущенные волосы мешают, спадая на глаза. Поднимаю руку, откидываю волосы назад. Почему-то это простое движение стоит мне неимоверных сил. Хочется сесть, а лучше всего лечь, закрыть глаза и ничего не делать. Только спать. Как можно дольше спать и никогда не просыпаться.

Впереди, в поле моего зрения, появляется темное пятно. По мере приближения понимаю, что мне навстречу идет человек. Зачем? Кто он? Я равнодушно опускаю глаза. Мимо, все мимо. Но некто приближается, идет прямо на меня. Снова поднимаю голову. Старик. Пронзительные черные глаза на бледном высохшем лице. Остановившись напротив, он кладет руки мне на плечи и молча встряхивает меня.

В мозгу едкой болью просыпается память.

Старик из снов! Сейчас он рассыплется пеплом! Я в ужасе отшатываюсь.

– Лайса, приди в себя, слышишь! Ты еще не умерла! Тебе здесь не место!

«Умерла? Когда я успела умереть?» – думаю я про себя, но вслух не произношу ни слова.

– Лайса, детка, спасибо тебе, что спасла моего сына. Но теперь ты должна вернуться.

Сына? Мои ресницы дрогнули. Память лениво шевельнулась. Когда это я спасла его сына?

Старик, видимо поняв, что никакой реакции от меня не добьется, замолчал и, больно подняв мою голову за подбородок, пристально посмотрел мне в глаза. Потоком хлынули воспоминания…

Мне десять лет. Сидя возле печной заслонки, я с восторгом наблюдаю, как на ладони распускается маленький язычок пламени. Мне не больно, я улыбаюсь. Затем подсаживаю теплый язычок на лучину и бросаю ее в печь. Через минуту в печи загорается большое пламя.

– Мама! Мама! – восторженно кричу я. – Я рукой огонь разожгла!

Мне тринадцать. Зима. Холодно. Я размазываю по щекам беззвучные слезы, глядя на холм черной земли. Там, в земле, остались мои мама и папа. Вокруг много людей, некоторые плачут. Я гляжу на новые кресты. Падающий снег белой каймой оседает на темных перекладинах. На плечо мне ложится чья-то рука. Высокий большой мужчина прижимает меня к себе:

– Не бойся, Лайса, я помогу тебе. Со мной не пропадешь. Все будет хорошо!

Задрав голову, я сквозь слезы наблюдаю, как вездесущий снег садится на его рыжую бороду.

Мне четырнадцать. Я вижу, как два горожанина громко спорят, выясняя, кому принадлежат часы, лежащие на тротуаре. Господин справа явно выигрывает в споре благодаря своей наглости и напористости, хотя я четко почему-то знаю, что часы принадлежат господину слева. В итоге «правый» господин, накричавшись вдоволь и собрав толпу зевак, поднимает часы и уходит, а обиженный «левый» господин, в силу своего мягкого характера, остается ни с чем. Его робкие замечания никто не желает выслушивать.

На меня же никто не обращает внимания, и я легко следую за «правым» господином. Той же ночью я забираюсь к нему в дом, а утром следующего дня отдаю часы «левому» господину. Радость доброго господина приятно греет душу, а первый заработок за этот странный поступок обещает безбедную неделю. Я с восторгом ссыпаю монеты в карман!

Мне восемнадцать. Не помня себя от радости, я бегаю по своему новому двухэтажному дому. Первая шикарная покупка. Правда, в доме никого нет, лишь я одна. Он немного пустоват. Ничего, зато целых пять комнат!

Мне двадцать. Я выхватываю черного кота из рук фанатичного священника и через портал сматываюсь к себе домой.

– Смотри, киса, это мой дом! – поочередно раскрываю я перед пушистым мурлыкой все двери. – Я приглашаю тебя жить в нем вместе со мной. Все в твоем распоряжении, если ты согласен!

Кот важно шагает по полу, заглядывает во все комнаты, затем прыгает ко мне на колени. Золотые глаза смотрят внимательно и доверчиво:

– Меня Тимофеем зовут! А брюшко почешешь?

А вот это уже недавно: черные глаза, черные волосы, смуглое тело, сквозящее сквозь лохмотья одежды, цепи, щемящее чувство чего-то неправильного, острое желание все исправить. И летящая смерть, от которой я должна успеть закрыть, заслонить, защитить! Не себя, его. Потому что…

Я дернулась в руках старика. Тот, увидев, что я пришла в себя, разжал пальцы.

– Дейн! Он там! – выдохнула я в лицо старику.

– Да, детка, правильно. Он там, а ты здесь, и тебе пора возвращаться. Спасибо тебе за Дейна! За то, что не дала ему умереть.

– Он жив?! – Мой громкий вскрик встряхивает серую мглу этого странного мира, заставляя туман испуганно попятиться от меня.

– Да, он жив, ты успела, – успокаивает меня старик. – И я как отец от всего сердца благодарю тебя.

Я изо всех сил отрицательно качаю головой:

– Нет! Не благодарите, я бы не смогла иначе.

– А ты знаешь, почему не смогла бы иначе? – Его глаза, кажется, смотрят мне в самую душу.

«Потому что если в городе узнают, мне никогда не простят гибели князя!» – пронеслось в моей голове. Но губы уже шептали совсем другой, удививший мое сознание ответ:

– Потому что я люблю его?

Старик ласково улыбнулся. В черных глазах засветились искры смеха:

– Порою сложно понять свое сердце. Жизнь идет своим чередом, что-то меняя, что-то сохраняя. Живи, детка, для тебя припасено еще много загадок!

– Но раз я здесь, то кто же защищает его там? – спохватилась я, думая о своем и пропустив прозвучавшие слова мимо ушей.

– Не волнуйся, время, проведенное тобой здесь, за Гранью, равно нескольким земным секундам. Он дождется твоего возвращения!

– Он? – вдруг горько усмехнулась я. – Не думаю, что ему это так уж важно. К тому же там у него имеется весьма воинственно настроенная невеста, которую я, если бы могла, прибила бы с большим удовольствием!

– Ты можешь это сделать, – мягко, но с заметной грустью ответил старик.

– Я? Да она мою магию одной левой убирает! – воскликнула я. – К тому же она не человек.

– Твою досадную помеху убьет яд змеи. Когда ситуация станет совсем безвыходной и ты поймешь, что оказалась в тупике, вспомни о своем поясе. О том, что находится на нем, – вновь ласково улыбнулся старик. А затем его черты стали стираться, туманный мир вокруг заколебался, и я потеряла сознание.

Глава 24

Ты не рада мне,

Как и я тебе.

Смерть свою прими

От моей руки.

Прихожу в себя. Снова неудобно лежать и раскалывается голова. На этот раз для разнообразия ругаются двое. У меня же такое ощущение, будто мое многострадальное тело табуном истоптали.

«Мамочки! – врывается память в сознание. – Меня же молнией разорвало! Значит, я сейчас должна тут лежать живописно разбросанными клочками! Хотя странно, разве клочки могут думать?»

Желая немедленно получить ответ на возникший вопрос, я слегка приоткрыла глаза. В поле зрения попала моя рука. Та часть, что была мне видна, выглядела очень даже целой. Да и крови не наблюдалось.

– Смотри! – оглушительно ворвался в мои размышления визгливый женский голос. – Оборотень несчастный! Она даже умереть не может по-человечески! Любого нормального человека разорвало бы на куски, а ей ничего!

«Вот-вот, я тоже так думаю, – мысленно поддержала я скандалистку. – Выходит, со мной и вправду ничего не случилось!»

– Я убью тебя! – вдруг услышала я мужской голос.

Прозвучавшая абсолютно спокойно фраза тем не менее была переполнена жгучей ненавистью. Мне стало жаль дамочку, поскольку я, даже не видя лица Дейна, поняла: убьет. Причем не задумываясь.

Кстати, насчет «убьет»… Что там говорил отец Дейна? «Вспомни о поясе»? А что такого у меня на поясе? Ой, два кинжала! Один из дома, а другой тот, что я забрала у разбойников. «Твою помеху убьет яд змеи». Где же я возьму сейчас змею? И тут пришедшая мысль вызвала дрожь во всем теле. На разбойничьем кинжале есть змея! Может, это о ней говорил старик?! Яд змеи на моем поясе! Выбора у меня не оставалось. Времени на раздумье тоже. В данный момент Рейна стояла ко мне спиной, что-то выговаривая Дейну, полностью списав меня со счетов.

Еще до конца не поверив в собственную затею, я одним прыжком вскочила на ноги, одновременно выхватив кинжал из-за пояса. Рейна даже не успела обернуться, когда холодное лезвие прикоснулось к ее шее.

– Что, дорогая, – тихим, но твердым голосом спросила я ее, – не ждала?

Глаза Рейны расширились.

– Выжила, мерзавка?! – злобно прошипела она. – Неважно! Ничего ты мне не сделаешь! Меня невозможно убить. Ясно тебе, оборотень плешивый? Так что убери свое жалкое лезвие!

– Ну, во-первых, я не плешивая! – несколько обиделась я. – А во-вторых, дорогая, я не верю твоим словам. Предпочитаю во всем убедиться сама!

С этими словами я легко погрузила сталь в белоснежную плоть.

К моему удивлению, у змеи на кинжале засветились глаза, она приподнялась и точным ударом вонзила свои зубы в шею Рейны рядом с лезвием. У Рейны от ужаса расширились глаза.

– Откуда у тебя Укус змеи? – слабеющим голосом спросила она.

– Забрала у каких-то разбойников, в счет моральной компенсации, – ответила я, удивившись отсутствию крови, несмотря на то что рана была очень глубокой.

– Древний кинжал! – прошептала Рейна.

– Видимо, ты, под стать ему, настолько древняя, – съязвила я, – что даже крови в тебе нет, пересохла от времени.

Но Рейна была настолько удивлена и напугана, что даже не делала попыток хоть как-то мне ответить.

Я наблюдала за ней. В том месте, где укусила змея, плоть почернела и чернота быстро распространялась по всему телу.

– Не думай, что так легко победила, – успела огорчить меня Рейна. – Я еще вернусь, и тогда посмотрим, кто проиграет!

Через пару минут дамочка осыпалась к моим ногам горсткой черного пепла. Кинжал с легким звоном упал на пол. Змейка замерла, вновь превратившись в красивое украшение.

Я подняла кинжал, стряхнула с него пепел. Последние слова погибшей эхом звучали в моем сознании. Я вздохнула и перевела взгляд на кинжал.

– Так вот ты какой? – задумчиво прошептала я. Внимательно вглядевшись в глаза змеи и не найдя там ничего, кроме рубинового блеска камней, я повесила кинжал обратно на пояс. Затем повернулась к Дейну:

– Ты как, жив?

Ответом мне был горящий взгляд угольно-черных глаз. Дейн от волнения не смог произнести ни слова.

– Давайте-ка поскорее уберемся отсюда, пока звероподобный прислужник этой милой дамочки не явился, – бодро предложила я, с помощью магии освобождая Дейна от оков.

Тот внимательно смотрел на меня, стараясь поймать мой взгляд, но я, нарочно быстро закончив с ним, пошла освобождать остальных, по пути возвращая себе облик Лисы.

Клетку Тимошки я разнесла вдребезги одним лишь щелчком пальцев.

«Надо же, какая сильная! – удивилась я про себя. – То ли ярость моя настолько подействовала, то ли старик там за Гранью чем-то помог».

Вручила кота притихшему Робину, попутно сняв с него заклятие онемения:

– Держи Тимошу. Головой за него отвечаешь!

Скелет было открыл рот, видимо, чтобы сказать, что он за кота и так как за родного отвечает и без моих напоминаний, но я уже отвернулась, делая вид, что ничего в упор не замечаю. Меня и саму удивила появившаяся во мне злость, но ничего поделать с нею я не могла. Может, я не хотела, чтобы друзья меня жалели после случившегося, может, просто сказывалась усталость, а может, я пряталась за негативными эмоциями, чтобы Дейн не смог увидеть в моих глазах объяснение моему поступку, спасшему ему жизнь.

Глава 25

Случайность правит миром,

Любовь врачует души.

И станет враг кумиром,

Надежным другом лучшим.

Так или иначе, я твердо решила соорудить портал, чтобы поскорее выбраться из этого неприятного места. Но только приготовилась, как передо мной, прямо на том месте, которое я выбрала для открытия портала, появилась фигура в сером плаще.

– Вашу!.. – только и смогла я нецензурно выразить свои ощущения. Нет, ну правда, что за день такой: то пленили, то убили, то вернули! Теперь вот очередная неприятность пожаловала! Я моментально зажгла на ладони пульсар, собираясь без лишних разговоров метнуть его в пришедшего. Только размахнулась…

– Уважаемая Лиса, не торопитесь, пожалуйста!

С удивлением я узнала голос моего нанимателя. А после того как он снял капюшон, даже получила возможность его рассмотреть.

А он ничего, симпатичный. Хм, даже очень симпатичный!

Падающие на плечи белокурые волосы резко выделялись на серой ткани плаща, огромные серо-голубые глаза смотрели добро и немного грустно, упрямо сжатые губы выдавали волевой характер, а ростом и шириной в плечах он немного превосходил Дейна. Единственное, что его слегка портило, это болезненная, почти молочная белизна кожи. Создавалось впечатление, что он никогда не был на солнце.

Впрочем, если вспомнить, у Рейны был такой же цвет лица. Хотя о чем это я, ясно же, что они одного поля ягоды! И вообще! Он же хотел меня убить! – вспомнила я о черном дротике, вылетевшем из тайника.

– Думаю, не ошибусь, если скажу, что вас зовут Талейн? – спросила я его как можно более резко.

– Вы правы, – учтиво поклонился он, – это мое имя. Позвольте мне принести извинения за то, что не смог прийти вам на помощь раньше. Но пока была жива Рейна, дорога в эти стены мне была закрыта. Со смертью Рейны вся защитная магия пропала, и я смог наконец появиться.

– Разумеется, – бесцеремонно прервала я его, – не сомневаюсь. Вы, должно быть, очень хотели попасть сюда, ведь здесь находится вот это…

Я разжала руку, демонстрируя Талейну неприглядный вид необходимого ему сокровища. Почему-то я была уверена, что раз уменьшение короны невероятно расстроило Рейну, то и его оно должно было непременно задеть.

Но, к моему удивлению, Талейн не схватился за голову и не стал осыпать меня проклятиями. Он вообще никак не отреагировал, оставшись абсолютно спокойным, словно ничего страшного не случилось. Лишь вздохнул и сложил руки на груди. Я нахмурилась, удивленная таким неожиданным поведением.

– Это вы ее уменьшили? – слегка улыбнулся Талейн.

Не сочтя нужным отпираться, я молча кивнула.

– Ожидаете от меня взрыва эмоций? – продолжая улыбаться, спросил Талейн.

– Если честно, то да, – не стала лукавить я. – Своим спокойствием вы ставите меня в тупик. Но это вовсе не означает, что я тут собираюсь упражняться в вежливости перед вами! – все же огрызнулась я.

Талейн иронично приподнял бровь:

– Думаю, что удивлю вас еще больше, если скажу, что не причиню вам никакого вреда, – мягко ответил он. – И совершенно точно знаю, что вы сейчас не верите ни одному моему слову.

Его последние слова вызвали у меня ехидную усмешку; я кивнула, выражая свое согласие.

– А также смею добавить со всей уверенностью, что в данный момент вы в тупике и совершенно не знаете, как поступить с сокровищем, которое попало в ваши руки. Вы не знаете, что лучше: отдать корону мне или уничтожить ее, пусть даже и ценою собственной жизни.

Я вздохнула, сбитая с толку его поразительной осведомленностью.

Позади меня мужской голос сдавленно охнул.

– Я могу вам помочь в принятии решения, – предложил Талейн.

Я скептически усмехнулась.

– Но совсем не так, как вы думаете, – быстро добавил он, увидев в моих глазах презрительную насмешку. – Я предлагаю вам разобраться во всем самой.

Тут мои нервы не выдержали, и я, невзирая на опасность, согнулась пополам в приступе неуместного хохота.

Талейн, переглянувшись с моими друзьями, замер истуканом, дожидаясь конца моей истерики.

– Помочь мне, предложив разобраться самостоятельно? – отсмеявшись, спросила я, вытирая выступившие на глазах слезы. – О да, это бесценная помощь!

Ядом, прозвучавшим в моем голосе, могла отравиться лошадь. Но на Талейна мои слова не произвели никакого впечатления.

– Наденьте корону, уважаемая! – донеслись до меня его тихие слова.

Вот тут уже я замерла истуканом, переваривая услышанное:

– Что вы сказали?!

– Только то, что вы и присутствующие здесь только что услышали. Наденьте корону и сами узнайте события давно минувших дней. Уверяю вас, это абсолютно безопасно.

– Ага, как только я верну короне ее истинные размеры, вряд ли вы будете настолько спокойно стоять в сторонке! Я и глазом моргнуть не успею, как отправлюсь за Грань! – возмущенно запротестовала я.

– Уверяю вас, уважаемая Лиса, вы успеете не только моргнуть, но и проживете еще долгую и счастливую жизнь! – рассмеялся Талейн. – Просто предложив вам надеть корону и узнать все самой, я лишь хотел избавить вас от мук совести, которые, несомненно, будут вас преследовать в том случае, если вы не будете до конца уверены в правомочности вашего поступка.

– Есть какие-либо гарантии того, что вы говорите правду? – впечатлилась я его проникновенной речью.

– К сожалению, прямых гарантий нет, но мы придумаем косвенные, – подмигнул мне Талейн. – У вас на поясе Укус змеи – кинжал, убивающий нежить. Передайте этот кинжал вашему другу, князю, а он, в случае чего, будет иметь возможность вонзить его в меня.

– Как-то это все слишком благородно! – нахмурилась я. – Раз вы весь такой правильный, то как, в таком случае, вы объясните мне появление черного дротика, вылетевшего из тайника в тот момент, когда я его открыла? Ведь если бы не подарок одного моего близкого друга, сейчас я лежала бы горсткой пепла, а не беседовала тут с вами. И, кстати, в этом случае, – съязвила я, – корону уж точно прибрала бы к рукам Рейна!

– Все дело в том, – голос собеседника похолодел, в нем появились опасные нотки, – что именно Рейна не могла войти в подвал, в котором находился тайник. Лишь вы одна могли сделать это. Правда, когда я настраивал заклинание, то активировал его лишь на вас одну, не ожидая, что вы появитесь в обществе такого хм… необычного друга, – улыбнулся он под конец фразы.

– Значит, я действительно должна была умереть?! – прошептала я, пораженная его словами. Затем, когда шок немного прошел, до меня дошел и другой смысл сказанной им фразы. – Скажите, Талейн, – подняла я на него серьезный взгляд, – а как давно вы настраивали заклинание?

– В тот момент, уважаемая Лиса, когда прятал корону. А именно около ста лет назад, – с достоинством поклонился собеседник. – Если вы наденете корону, – доверительно понизил он голос, – то получите ответы на все волнующие вас вопросы.

– Пожалуй, я соглашусь с вашим предложением, – ответила я после нескольких секунд молчания. – Только у меня к вам еще есть несколько вопросов…

– Слушаю, – учтиво склонил голову мой собеседник.

– Карта, которую вы мне дали, в пустоши оказалась обрывком кожи мертвого оборотня. Почему? Ведь эти оборотни исчезли с лица земли много веков назад!

– Когда Рейна развязала войну, то смогла привлечь в город многие виды нежити. Воюя с бесчисленными порождениями Тьмы, люди понесли непоправимый урон. – В голосе Талейна послышалась невыносимая печаль, от которой мне стало не по себе. – Одними из таких порождений и были благополучно забытые всеми нами Мертвые оборотни. Как я понимаю, вы столкнулись с ними в пустоши, поскольку поняли, что карта из их шкуры. Также, наверное, вы решили, что убить оборотней нельзя, потому что они срастаются вновь. Несмотря на их кажущуюся живучесть, я смог найти на них управу, отыскав Управляющего стаей.

– Управляющего стаей? – удивленным эхом повторила я слова Талейна.

– Это тот, кого слушается стая, – объяснил он, видя мое изумление. – Точнее, тот, кто отдает приказы вожаку. Я сумел найти Управляющего и заточить его в башне. Вожак стаи в одиночку пришел на его зов о помощи. В этот момент мои люди убили Управляющего, а я разнес в клочки вожака и забрал обрывок его кожи. Таким образом, я сделал очень важную вещь: убил вожака и оставил стаю неуправляемой. Весь секрет смерти оборотней лишь в том, что без какой-либо детали они не могут восстановиться. Я отнес клочок кожи вожака очень далеко и таким образом увел оборотней из города. Рейна, правда, со временем сумела вернуть себе власть над стаей, но людей в городе к тому времени уже не осталось, и Мертвые оборотни обречены были бесцельно бродить в руинах города. Теперь, когда не стало Рейны, не стало и Мертвых оборотней. Надеюсь, я ответил на все ваши вопросы, уважаемая Лиса, и теперь вы передадите кинжал вашему другу?

Заинтригованная рассказом Талейна и своими собственными догадками, я передала Укус змеи Дейну. Его руки, принявшие у меня кинжал, были так же обжигающе холодны, как и лезвие передаваемого мною оружия. Затем я восстановила корону в ее прежних размерах.

– Да, совсем забыла, – обратилась я к Талейну, держа в руках сияющее сокровище. – Здесь, в замке, или где мы сейчас находимся, тролль имеется. Прислужник Рейны. Не знаю, насколько он силен в магии, но то, что я видела, не позволяет усомниться в наличии у него способностей. Будьте внимательны!

С этими словами я надела корону.

«Тяжеловата!» – усмехнулась я про себя, а затем мир вокруг меня поплыл, меняя очертания.

Глава 26

За ошибки прошлого

В будущем расплата.

Но я лишь гость непрошеный,

В чем я виновата?

– Посмотри, какая прекрасная земля! – с восторгом воскликнул молодой мужчина, осаживая тонконогую белоснежную лошадь. – Мы скачем уже целый час, но за это время не встретили никого и ничего, что могло бы нам хоть как-то указать на то, кому она принадлежит. На нашем пути только редкие перелески, озеро да степь. Я даже и не подозревал о существовании столь просторной территории!

– Сдается мне, ваше величество, не вы один находитесь в неведении. – К молодому подъехал другой человек, постарше. – За все время мы действительно не встретили ни одного охранного дозора.

Серьезный взгляд черных глаз и глубокие морщины на лбу, под волосами цвета воронова крыла, остро контрастировали с восторженным выражением лица его спутника, который обладал белокурой шевелюрой и голубыми глазами, в этот момент ярко горящими от радости.

– Нужно осмотреть территорию. Если она окажется больше той, которую мы имеем сейчас во владении, то я не просто присоединю ее к нашей земле, но и разобью на этом месте столицу. Негоже пустовать такому простору! Учитывая, на каком клочке земли существует мой народ, расширение территории будет очень кстати. Хорошо бы она оказалась ничьей. Что думаешь, советник?

Советник кивнул, выражая согласие. Кони двинулись дальше. Я, стоя в стороне, наблюдала происходящее, но при этом оба всадника меня не заметили. Белокурого мужчину я узнала мгновенно. Это был Талейн. Здесь, в прошлом, он выглядел так же, только чуть моложе, чуть румянее, чуть веселее, чуть живее. Именно живее!

«Красавчик, да?» – восхитился мой внутренний голос.

Я промолчала, абсолютно с ним согласившись.

Я посмотрела вокруг. Всюду, насколько хватало взора, простиралась степь, ровная, с редкими островками деревьев. Смотрелась она достаточно пустынно.

«Ну и что дальше?» – возник в голове туманный вопрос. В ту же секунду мир перед глазами поплыл, и через миг передо мной возникла совсем другая картина.

Шла большая стройка. Люди вокруг работали, словно муравьи; они что-то несли, складывали, копали, прибивали, перемешивали. Со всех сторон слышались стук, скрежет, грохот, разговоры, ругань. Зазевавшись, я не заметила двух мужчин, которые тащили длинные доски. А когда увидела, то было поздно. Почему-то мужчины, нисколько не смущаясь моего присутствия на их пути, подошли почти вплотную, а затем… просто прошли сквозь меня, даже не поднимая глаз.

«Ага! – поняла я. – Меня здесь никто не видит!» Я было обрадовалась этому обстоятельству и хотела прогуляться, чтобы максимально все осмотреть, но мир вновь заколебался и потерял очертания.

Когда туман перед глазами в очередной раз развеялся, я увидела перед собой дворец. Белые стены с позолотой и причудливые витражные окна делали его красивым и очень изящным. Похоже, именно это здание я видела в своих снах. Недолго думая я преодолела разделяющее меня и дворец расстояние, прошла мимо ничего не подозревающих стражников и вошла внутрь. Пройдя по красивому блестящему мозаичному полу и не встретив никого на своем пути, я поднялась по широкой лестнице, устланной красным ковром. От волнения мое сердце билось где-то в районе горла, перекрывая воздух и мешая мне дышать. Далеко не каждому выпадает шанс побывать в прошлом, поэтому я жадно глазами и ушами впитывала образы и звуки, прислушиваясь к каждому шороху и замечая практически все, что попадалось на пути. Моего внимания удостоились и белые мраморные ступени, и резные позолоченные перила, и неимоверной красоты большие зеркала в золотых оправах, и яркий мозаичный пол, и большие яркие люстры под высоким потолком.

Увлеченная разглядыванием, я поднялась на второй этаж. Мое внимание привлекли голоса, звучавшие из приоткрытой двери, расположенной в конце зала. Понимая, что я здесь в роли невидимки, я спокойно приблизилась к двери и вошла.

В комнате находились несколько человек. Сидя за небольшим круглым столом, заставленным бумагами, картами и бокалами с вином, они вели негромкую беседу. В одном из сидевших я узнала Талейна, рядом с ним сидел его советник, а напротив них, спиной к входу, сидел третий человек, лица которого мне не было видно, я отметила только рыжую шевелюру, в которой яркими бликами играли солнечные лучи, проникая сквозь раскрытое окно. Я застыла возле двери, прислушиваясь к разговору.

– У меня плохие новости, – говорил рыжий. – Этой ночью среди дозорных на городской стене десять человек просто растворились в воздухе. Утром мы нашли их тела, прикопанные в выгребной яме. Причем, судя по состоянию, лежали они там давно. Подобное произошло также и среди дворцовой стражи, там недосчитались нескольких человек. Еще мы потеряли двух капитанов. В общей сложности количество погибших людей составило двадцать три человека. Не говоря о том, что наши войска понесли достаточно большие потери, так еще среди нас более месяца находились лазутчики, которые многое вызнали. Причем совершенно ясно, что людьми эти лазутчики не были. Кто-то смог проникнуть через магическую защиту города, даже не нарушив ее.

– Видимо, кто-то хочет прибрать наш город к рукам, раз послал шпионов. – Талейн задумчиво мял в пальцах клочок бумаги.

– К сожалению, вы правы, ваше величество! Я не сказал еще кое-что важное, – добавил рыжий. – Сегодня утром мы получили послание. Листок непонятным образом появился на моем столе. Вот он, ваше величество!

Снедаемая естественным женским любопытством, я зашла за спину князя и углубилась в чтение. Быстро, но внимательно пробежав глазами текст, я поняла следующее: некая Морейна, правительница расположенного по соседству города, не согласна с появлением на ее территории соседа-завоевателя. И решительно настроена принять меры по освобождению принадлежащей ей территории от захватчика всеми доступными и известными ей методами.

Также сия дамочка совершенно спокойно сообщала, что месяц назад в город были посланы ее лазутчики, которые все время занимались сбором необходимой информации, и в данный момент сия информация пребывает в ее руках. Что делает Талейна абсолютно безоружным против нее.

Посему наглая дама предлагала «сдаться на милость победителя заранее», не начиная войны. Призывая таким поступком «не губить мирных жителей и подумать об их благе». В случае несогласия в письме перечислялись некоторые проблемы, «с которыми придется столкнуться населению города и наглому захватчику в частности». На размышления правителю давалось три дня, по истечении которых Морейна ждала ключ от главных ворот. В противном случае она призывала город готовиться к войне.

Лицо Талейна побледнело, он молча передал письмо советнику. Тот также углубился в чтение. По истечении пяти минут мрачный советник отложил лист в сторону.

– Грядет война! – произнес Талейн.

– Похоже на то, – тихо согласился с ним советник.

Я перевела взгляд на рыжего и почувствовала, как земля уходит из-под ног: за столом напротив остальных, подперев рукой щеку, сидел Зарий!

Мой верный и надежный друг, человек, заменивший мне родных после смерти отца и матери, тот, кто всегда приходил на помощь в трудные моменты моей жизни, этот человек находился сейчас напротив меня, здесь, в далеком прошлом! Хотя я отлично знала, что в моем настоящем он содержит трактир и ждет моего возвращения.

– Я обращусь к жителям и предоставлю им право выбора, – подал голос Талейн. – По-другому нельзя. Это их город, они вместе со мной его строили, поэтому пусть они и решают. Зарий, разошли глашатаев, пусть объявят сбор на площади утром завтрашнего дня!

Зарий встал, поклонился и вышел.

– Посмотрим, что скажут люди. – Талейн поднялся из-за стола. – А затем будем принимать необходимые меры.

«А я уже знаю, что война неизбежна!» – подумала я, с грустью глядя на него. Мир перед глазами вновь поплыл. Вне зависимости от того, куда меня закинет сейчас, многое мне уже стало понятно. С печальными мыслями я стойко пережидала очередную смену декораций.

Глава 27

Запретное знать тяжело,

И в тайны заглядывать сложно.

Но правда милее всего,

И ты ищешь ее осторожно.

Когда мир в очередной раз приобрел четкие очертания, я задохнулась от ужаса, наблюдая то, что творилось вокруг. Полуразрушенные здания, крики, стоны, лязг мечей, свист стрел, удушливый запах гари в воздухе. Рядом со мной дрались люди. Много людей. И все они имели противниками страшных тварей, которые казались порождениями дьявола. Тех тварей, что я видела во сне в своем настоящем времени.

Высокие, примерно в полтора раза выше обычного человека, твари имели четыре руки, мощное тело, а лысая голова вместо рта имела ужасную широкую пасть с острыми длинными зубами. На моих глазах одна из тварей прокусила человеку шею, невзирая на доспех, и тот упал, но успел воткнуть в чудовище меч.

Меня передернуло. Пусть происходящее вокруг никакого вреда лично мне не причиняло, но наблюдать за тем, как в неравной битве гибнут мирные люди, я спокойно не могла. От бессилия и злости на моих глазах выступили слезы.

Внезапно, словно по мановению волшебной палочки, жуткие черные воины исчезли, оставив после себя раненых, убитых и живых людей. Я, стараясь никого не задеть, хотя в этом не было необходимости, поскольку люди проходили сквозь меня, бросилась разыскивать Талейна.

Он обнаружился у городской стены. Рядом с ним находился Зарий. Оба уставшие, измотанные. Талейн, присев и облокотившись о стену, держал за руку лежащего раненого человека. Присмотревшись, я узнала советника. Он умирал. По прошествии нескольких минут Талейн закрыл советнику глаза, поднялся, сказал что-то стоявшему невдалеке воину и отошел в сторону, подальше от людей, поманив за собой Зария. Я пошла за ними и прислушалась к их беседе.

– Так больше не может продолжаться! – говорил Талейн приглушенным голосом. – Я не могу смотреть на мучения моего народа. Эта дрянь просто издевается над нами! Ясно, что ее армия непобедима. И мне, и тебе понятно, что завтра будет новый день, и ее твари появятся вновь, и будут вновь уничтожать наш народ. Все наши маги уже истратили свои силы, пытаясь противостоять страшному войску, но все безрезультатно. Так больше не может продолжаться!

– Но что мы можем, ваше величество? Вы отказываетесь использовать вашу магию, а мы, простые люди, действительно никак не можем противостоять этой напасти!

– Прости меня, Зарий, но я сберег свою магию для другой цели. На уничтожение войска у меня все равно не хватит сил. Я собираюсь спасти оставшихся в живых людей. Считаю, это более важно, чем спасение города. Дома всегда можно построить заново.

– Мне найти людей, которые объявят собрание на площади?

– Не нужно, с этим я сам справлюсь. Мне действительно понадобится твоя помощь, но несколько иного рода. Подробности я расскажу тебе позже.

С этими словами Талейн открыл портал и шагнул в него. За ним пошел Зарий, и конечно же проскочила я. Мы оказались во дворце, в неразрушенной его части. Талейн вышел на балкон.

– Жители нашего города! – прозвучал его голос. – Сейчас для нас настали тяжелые времена. Все мы хорошо понимаем, что противник, который пришел на нашу землю, гораздо сильнее нас. В неравной борьбе мы теряем наших родных, друзей и близких. Я хочу предложить вам способ, который я, ваш правитель, считаю единственно верным.

Заинтригованная, я вышла на балкон и, подойдя к перилам, посмотрела вниз. Было ощущение, что город замер. Люди, которых я видела, побросали свои дела и, подняв головы, смотрели на Талейна. Его голос звучал не очень громко, но складывалось впечатление, что его было слышно не только тем, кто находился у стен дворца, но и всем остальным людям по всему городу. Судя по тому, что он не стал собирать горожан на площади, так оно и было. Талейн тем временем снял корону.

– Предлагаю следующее: я могу сделать так, что вы все переждете тяжелое время в этом драгоценном символе власти. Я перенесу в него ваши души. Когда же время и обстановка позволят, я выпущу вас, и вы снова вернетесь к жизни. Сам я за вами не последую, поскольку буду оберегать корону, чтобы она не попала в чужие руки. Я не знаю, сколько именно времени вы будете там находиться, но считаю, что подобное добровольное переселение намного лучше, чем гибель от оружия противника. Вы должны только определиться с тем, доверитесь вы мне или нет. Так как у нас немного времени и ночью войско противника вновь проявится для очередной битвы, то даю вам на размышление всего час. По истечении этого времени жду тех, кто согласится последовать по предложенному мной пути здесь, на дворцовой площади!

Сказав это, Талейн ушел с балкона и подошел к ожидавшему его Зарию:

– Ты все слышал?

Тот молча кивнул.

– Что скажешь? – Талейн вытер пот со лба.

– Скажу, что вы умны не по годам, – устало улыбнулся Зарий.

– В таком случае могу я сказать, какая именно помощь мне от тебя требуется?

– Разумеется! Все, что прикажете.

Талейн поморщился:

– Я не приказываю, я лишь прошу. Если тебе не понравится, можешь отказаться, я пойму. Дело в том, что после свершения магического ритуала по переселению душ я буду абсолютно беспомощен, и мне будет нужен кто-то, кому я на время смогу доверить корону. Не исключено, что по окончании ритуала я могу даже умереть. Но предпочитаю надеяться на лучшее. Если даже этого не произойдет, когда я спрячу корону, нужен будет кто-то, кроме меня, кто будет знать ее местонахождение. Тот, кто в случае непредвиденных обстоятельств сможет ее достать.

– В ваших словах все правильно и мудро, я согласен и не понимаю, почему вы могли подумать, что я откажусь! – горячо поддержал Зарий Талейна.

– Погоди, не торопись соглашаться, я еще не все сказал. Зарий, к сожалению, мне понадобится твоя дочь.

– Лисси? Но чем она может помочь? – удивился Зарий.

– Понимаешь, дело в том, что я не только заберу жителей города, но еще и закрою сам город от проникновения других людей. Неужели ты думаешь, что я позволю той же Морейне войти на нашу землю? Пусть она прогонит нас, но и ей не видать этой земли! Думаю, это будет справедливо.

– Это правильно, но при чем здесь Лисси?

– Город закроется от всех живых. Когда я спрячу корону, то настрою тайник лишь на одного человека, на большее число людей у меня просто не хватит сил. Этого человека по возвращении должна будет признать магия тайника и магия защитного экрана города, который установится автоматически, сразу после того, как я произнесу последние слова заклинания. Это должен быть ребенок, поскольку он заберет меньше энергии. Кроме того, как только она пройдет через защитный экран, то переродится, забыв обо всем, что происходит сейчас и произойдет потом. Ты можешь отказаться от моего предложения – ты рискуешь потерять дочь. Она, конечно, будет жить, но родится заново у других людей, другая мать произведет ее на свет, другие люди будут ее любить. Мы же с тобой, оставшись в городе, умрем. И вот этого не избежать. Точнее, мы пройдем через Грань и вернемся на этот свет, но прежними людьми мы уже не будем. Грань не отпускает просто так свою добычу. Теперь подумай над моими словами, пожалуйста. Я хочу, чтобы ты все старательно взвесил. Если ты откажешься, то, как я уже сказал, я пойму и постараюсь справиться сам. Хотя ты единственный, кому я доверяю как самому себе.

Талейн отошел и опустился в кресло, я же наблюдала за Зарием, вытирая выступившие на глазах слезы.

Так вот какую неимоверно тяжелую ношу взял на себя мой друг! Действительно, то, что предложил Талейн, было наилучшим выходом, но спасти всех ценою не только собственной жизни, но еще и ценою жизни собственного ребенка… Интересно, что же стало с его дочерью?

Тем временем Зарий, взглянув на сидящего и понуро глядящего в пол князя, вышел. Я осталась на месте, приходя в себя после драмы, произошедшей на моих глазах. Через некоторое время Зарий вернулся, ведя за руку ребенка.

Когда я взглянула в лицо девочке, то со стоном опустилась на пол, поскольку собственные ноги отказались меня держать. Рядом с Зарием шла я! Лет двенадцати, с роскошной копной рыжих волос, одетая в одежду моего любимого черного цвета, одной рукой я держалась за ладонь отца, а другой теребила рукоять кинжала, висевшего на моем поясе.

– Ваше величество! – произнес Зарий, подводя меня к Талейну. – Я привел Лисси.

Не в силах больше сдерживаться от нахлынувших эмоций, я зарыдала, свернувшись на полу и закрыв лицо руками. За пеленой слез я не заметила, как мир вновь потерял очертания.

Глава 28

Не жалей врага,

Береги друзей.

Жизнь всего одна —

Будь счастливым в ней.

Сквозь рыдания я ощутила мертвую тишину вокруг себя и отняла ладони от лица. Нынешний пейзаж был мне очень знаком. Я находилась в Мертвой пустоши. Вокруг меня находились развалины, и не было ни души. Вдруг откуда-то из-под земли послышались приглушенные голоса.

«Подвал?» – удивленно среагировал мой мозг.

Я метнулась к тому месту, откуда слышались голоса. Да, именно в том самом подвале, где мы с Робином нашли сокровище, и находились Талейн, Зарий и Лисси. Талейн еле держался на ногах, был бледен, под глазами пролегли тени. Он положил сверток в каменную нишу и задвинул на место кирпичи. Потом попросил Лисси подойти к кладке, приложил ее руки ладонями к камням и принялся читать заклинание. Когда он закончил, то подтолкнул девочку к отцу, а сам принялся вытирать рукавом бегущую носом кровь.

Зарий обнял дочь, поцеловал и подтолкнул к выходу:

– Беги, дочка! Быстро беги, как мы и договаривались!

Лисси поднялась наверх, а затем я услышала топот ее ног.

– Зарий, спасибо тебе, – прошептал Талейн, бросив бесполезное занятие. Кровь лилась непрерывно и таким потоком, что ничем уже нельзя было помочь. – Запомни еще одно! На случай, если кто-нибудь чужой откроет тайник, я установил отравляющий дротик. Когда найдешь дочь в новом ее облике, защити ее, когда она соберется на поиски короны, надев на шею вот этот амулет, тогда дротик не причинит ей вреда. Я не сомневаюсь, что ты найдешь ее. А мы, мы еще встретимся! Обещаю! – улыбнулся он.

Дрожащей рукой Талейн протянул Зарию янтарную подвеску на шнурке. Ту самую, которую мне передал Зарий в моем времени. Ту, которая защитила меня в нужный момент, приняв в себя смертельный яд.

Как только Зарий взял шнурок, Талейн всхлипнул и обмяк. Зарий, утирая слезы, закрыл другу и правителю глаза и спрятал подвеску в карман. После этого ему резко стало плохо.

Точно так же, как и у Талейна, у него пошла носом кровь. С каждым мгновением все сильнее. Спустя несколько минут он затих, лежа рядом с Талейном. Я сделала шаг в их сторону, но их тела рассыпались на моих глазах. Вздохнув и осенив пепел крестным знамением, я вышла из подвала. Необходимо было догнать Лисси.

К счастью, бегала я гораздо быстрее ребенка, поэтому настигла ее буквально в двух метрах от разрушенной стены. Не сводя глаз с Лисси, я прошла по разбросанным камням и замерла, наблюдая неизбежное.

Лисси миновала развалины стены, сделала еще несколько шагов, а затем стала уменьшаться в размерах. Без звука она растаяла, словно ее и не существовало. Я осталась одна. Опустившись на землю, посмотрела вокруг. Пустынно и тихо. Никого и ничего. Словно земля вымерла вместе со своими жителями. Я снова расплакалась, не в силах бороться с нахлынувшими эмоциями.

Внезапно мой взгляд сквозь пелену слез увидел еще одного участника этой страшной трагедии. Точнее, участницу. Женщина возникла ниоткуда. Взглянув на нее (уже заранее зная, кого увижу), я увидела Рейну. Та стояла не шевелясь, расширенными глазами глядя на безлюдные развалины.

– Не могу поверить! – наконец вышла она из ступора. – Как могли эти людишки решиться на то, чтобы добровольно бросить город?

Подобрав длинную юбку своего черного платья, Рейна двинулась к остаткам городской стены. Шла она достаточно быстро и, наверное, поэтому пропустила момент встречи с защитной магией Талейна. Но когда встретилась, то сразу же поняла, что в город ей не попасть. Поскольку по силуэту Рейны пошли всполохи молний, дамочка закричала, но неимоверным усилием воли вырвалась из плена городской защиты. Отойдя на пару шагов, Рейна принялась остервенело отряхиваться:

– Не могу поверить, что этот идиот решился на подобное колдовство! Разве можно жертвовать собой ради спасения чужих жизней!

Я наблюдала неминуемую развязку. Из носа дамочки пошла кровь, все сильнее с каждой секундой.

– Идиот! Ну какой же он идиот! – Яростно выплюнув последнюю фразу, Рейна рассыпалась прахом.

Я, в глубине души ожидавшая подобного финала, ничуть не удивилась и даже похлопала в ладоши. Затем задумалась.

Теперь я знаю правду. И ту, которую хотела узнать, и ту, о которой даже не подозревала. Но увиденные страдания что-то перевернули в моей душе. Лишь теперь я отчетливо почувствовала, что такое ненависть! И искренне пожалела, что уже успела убить Рейну раньше, в моем настоящем времени. Зато теперь я знала, откуда во мне присутствуют два облика. Осталось только выяснить, от кого из родных мне в наследство досталась кровь оборотня.

Только я успела додумать эту любопытную мысль, как очертания в очередной раз поплыли перед глазами.

Глава 29

– Ой! Вы меня простите!

Простите как хотите!

Улыбку подарите

И злобы не держите!

Когда туман перед глазами рассеялся, в поле моего зрения возникли знакомые лица. Талейн стоял по-прежнему напротив меня. Позади него находился Дейн, удерживая руку с занесенным кинжалом. На бледных лицах обоих читалась тревога. Я, слабо улыбнувшись, вытерла мокрые от слез щеки (получается, я плакала не только в прошлом?), а затем сняла корону и, преклонив колено, подала ее Талейну на вытянутых руках:

– Вы действительно истинный правитель этой земли! Примите принадлежащее вам по праву. И простите мою дерзость – я не желала зла, я лишь искала истину.

– Знаю, – улыбнулся Талейн, бережно принимая у меня корону.

Затем передал золотую драгоценность обалдевшему от наблюдаемой сцены Дейну, а сам подал мне руку, помогая подняться с колен, и крепко обнял. Все еще пребывая в шоке от картин прошлого, я разрыдалась на его плече, оставляя темные дорожки слез на серой ткани одежды. Больше сердиться на него я не могла.

Когда очередной (и, надеюсь, последний) слезный поток иссяк, я смущенно отодвинулась от Талейна, а Дейн с растерянным видом передал ему корону.

Талейн принял драгоценный венец и на мгновение прижался к нему губами. Затем, прикрыв глаза, медленно надел на голову. Секунду-другую ничего не происходило, а затем вокруг нас закружился несильный, но плотный вихрь, заслонив собою окружающее пространство.

По прошествии некоторого времени вихрь пропал, и мне показалось, что я попала в другое место. Окружающие нас стены исчезли, ярко светило солнце, сочной зеленью радовала трава, вокруг росли деревья, а в нескольких метрах от нас стояли люди. Очень много людей. Многие женщины держали на руках детей, некоторые мужчины были в воинском облачении, некоторые в обычной одежде. Все с улыбками и счастливыми лицами смотрели на Талейна. Тот выступил вперед.

– Здравствуйте, мои дорогие подданные! – звонко, но слегка устало прозвучал его голос. – Я счастлив сообщить вам, что время страданий и заточения закончилось! Я освободил вас, как и обещал. Жаль, что пришлось долго ждать этого момента. Но зато теперь вы свободны и можете вернуться в наш город. – Тут голос Талейна дрогнул. – Мы, конечно, не сможем вернуть всех наших родных и близких, которые пали в этой страшной войне, но теперь на нас больше никто не нападет. Враг повержен! Хочу вам сообщить, что его уничтожила вот эта храбрая девушка. – С этими словами он указал на меня.

Толпа возликовала.

Я смутилась и спряталась за спину Дейна.

– Она и ее друзья отныне станут почетными гостями в нашем городе, – продолжил Талейн. – Мы всегда будем рады видеть их!

Люди согласились в едином порыве, а мои щеки предательски пунцовели. Ну не люблю я всеобщего внимания!

Приглашаю вас вернуться в наш любимый город, – закончил свою речь Талейн. – Нам предстоит много работы!

Люди направились в сторону разрушенного города.

– Приглашаю вас пойти с нами, – повернулся к нам Талейн.

Я переглянулась с друзьями, и мы двинулись в сторону толпы. Люди расступались перед нами. Причем никто не шарахался при виде Робина. Видимо, людям, пережившим подобные мучения, было абсолютно неважно, кто шагал рядом с их повелителем. Людей было много. Очень много! Души населения целого города так долго томились внутри короны!

Когда мы попали в первые ряды идущих, перед нами появились знакомые развалины. А еще в поле зрения обнаружились три знакомые нам создания, при виде нас звонко заржавшие на три голоса.

Обрадовавшись, я бросилась обнимать своего черного красавца, которого уже не чаяла увидеть. Карат с фырканьем тыкался бархатистым теплым храпом мне в плечо, вертясь и подставляя под мои руки то один бок, то другой. Погладив красавца, я обняла его смоляную шею и притихла, наблюдая за остальными. Дейн поглаживал своего каурого жеребца, а Серая забавлялась, стаскивая с Робина капюшон дорожного плаща и демонстрируя всем присутствующим белую костяную макушку. Затем Робин надевал капюшон, и развлечение повторялось снова.

– А где стены того здания, в котором мы находились? – проявила я любопытство, оторвавшись наконец от коня и повернувшись к Талейну.

– Замок Рейны находился на этом самом месте, – ответил Талейн. – Просто для окружающих он был незаметен. Для всех здесь была лишь голая земля.

«Вот и мы его и не заметили!» – с досадой подумала я.

Не дойдя до остатков стены пары десятков метров, Талейн жестом попросил всех остановиться. Все, включая нас, послушались. Он подошел вплотную к развалинам, наклонился, поднял с земли камень и замер, стоя к нам спиной. В развалинах поднялся ветер. Он подхватил с земли всю пыль, что лежала там долгое время. И эта пыль плотной завесой повисла в воздухе, не выходя за пределы города. Талейн, несмотря на буйство разыгравшейся пыльной бури, продолжал спокойно стоять, отвернувшись от нас. Даже полы его плаща оставались неподвижны.

Затем ветер и пыль пропали, будто и не было. Я замерла от восхищения, в толпе пошел гул – перед нами сверкали ослепительной белизной высокие стены города. Главные ворота были приветственно распахнуты. Талейн обернулся:

– Теперь я приглашаю всех вернуться в свои дома! – провозгласил он.

Люди возликовали и дружно двинулись к воротам.

Талейн подошел к нам.

– А вас приглашаю в столицу! – улыбнулся он, вытирая рукавом пот со лба.

– Ты восстановил весь город?! – растерянно прошептала я, от удивления не заметив, что перешла на «ты».

– Это сложно, но иногда возможно, – с улыбкой подмигнул он мне.

Я раскрыла было рот, но не нашла слов, чтобы выразить свое восхищение. Но мои эмоции были отчетливо написаны на лице. Подобный вид был и у остальных: Дейн застыл с открытым ртом, у Робина отвисла челюсть, а Тимоша вытаращил глаза до предела. Талейн счастливо рассмеялся, глядя на наши обалделые лица.

– Обернитесь! – попросил он.

Мы автоматически повиновались. На горизонте виднелись крыши домов, и жители шли туда, ведя за собой коров, коз и прочую деревенскую живность.

– Талейн! Ты самый необыкновенный маг на свете! – только и смогла выговорить я.

Мы вошли в город. Широкие улицы сверкали чистотой, повсюду возвышались красивые дома, слышались разговоры, счастливый смех, но не обошлось и без слез. Люди расходились по своим домам, смеясь от радости и оплакивая погибших. По дороге я увидела несколько больших фонтанов, множество цветников, ухоженные деревья.

Я восторженно вертела головой по сторонам и даже не могла себе представить, какой силой должен был обладать Талейн, чтобы в одиночку восстановить весь город, до последнего камушка! Видимо, в таком же изумлении находились и мои спутники, поскольку они так же, как и я, смотрели по сторонам, не произнося ни звука. Только цокот копыт идущих рядом коней сопровождал наш путь.

С гордостью показав нам свой город, через час Талейн открыл портал и пригласил нас пройти.

Наша маленькая компания, включающая в себя и людей, и нелюдей, и животных, вышла перед дворцом. Те же белые стены с позолотой, те же витражные окна – все это я видела, когда была в прошлом. Только теперь все было в настоящем, и, к счастью, этому великолепию больше не грозило разрушение.

– Завтра я устрою праздник для всех жителей нашего города. Продолжительный праздник, – повернулся к нам Талейн. – А сегодня предлагаю переночевать во дворце.

– А провизии в городе хватит на всех? – всполошилась я.

– Я же, как ты недавно заметила, самый необыкновенный маг на свете, – улыбнулся он.

От его улыбки мне почему-то стало очень тепло.

Поставив коней в конюшню и, в отсутствие конюхов, задав животным воды и корма, мы вошли во дворец. Было тихо и пустынно.

«Видимо, не все еще добрались», – мелькнуло в моей голове.

Талейн остановился на широких ступенях парадного входа:

– Можно первым попросить пройти вашего котика? На счастье!

Тимошка спрыгнул с рук Робина, надулся от гордости за возложенную на него важную миссию, став похожим на мохнатый шарик, и важно пошел в центр круглой залы. Я снова видела разноцветную мозаику на полу, красивую лестницу из белого мрамора с позолоченными перилами, золотые люстры.

– Готова спорить, я даже знаю, как выглядит второй этаж! – подмигнула я Талейну.

– Нисколько не сомневаюсь! – весело отозвался он.

Дейн аккуратно осматривался по сторонам, Тимошка же вертелся юлой, успев засунуть свой любопытный нос всюду, куда было возможно. Желтые глазки сверкали от восторга, расширившись до предела.

– Пока нет слуг, пойдемте, я покажу ваши комнаты, – позвал Талейн, поднимаясь по мраморной лестнице.

– Мне не нужна комната, – ответил Робин, идя следом, – поскольку я никогда не устаю и не сплю. И, – гордо вздернул он подбородок, – могу как раз охранять ваш покой! Вот только помыться бы…

Вымывшись в душистой теплой воде и переодевшись, я вышла из ванной комнаты и с удовольствием осмотрелась в предоставленных мне апартаментах. Несмотря на присутствующую роскошь, внимания, по моему мнению, заслуживал лишь один предмет интерьера, а именно широкая кровать под балдахином, казавшаяся мягкой даже на вид. Я представила, как зарываюсь в персиковое нежнейшее белье, и мои ноги моментально понесли меня в манящий оазис уюта и покоя. Мое уставшее тело требовало отдыха и сна. И как можно быстрее и дольше!

Но моим мечтам не суждено было сбыться. Едва я успела разоблачиться и нырнуть под одеяло, как в дверь постучали.

С трудом удержав разочарование, я отозвалась:

– Войдите!

Дверь отворилась, и на пороге показался Талейн. Увидев меня в кровати, он слегка порозовел лицом, но прошел в комнату.

– Извини, Лиса, понимаю, что ты хочешь отдохнуть, но все же хочу занять несколько минут твоего уставшего внимания. Кстати, можешь не вставать, – лукаво подмигнул он.

– Да я и не собиралась, – иронично приподняла я бровь. – Понимаю, что ты правитель, но мне кажется, за мои заслуги я могу надеяться на некоторые поблажки – например, не вскакивать с уютной постели при виде вашего величества!

Талейн рассмеялся и сел рядом на край кровати.

Я приняла сидячее положение, подоткнув под спину подушку, и натянула одеяло почти до носа.

– Так чем ты хочешь занять мое внимание?

– Во-первых, – Талейн извлек из кармана черный бархатный увесистый мешочек и протянул его мне, – твоя заслуженная плата, как мы договаривались. Остальное поместим сюда.

На туалетном столике, повинуясь взмаху его руки, появилась аккуратная горка аналогичных мешочков. Я, за происшествиями последних дней совершенно забывшая об ожидавшей меня оплате, восхищенно раскрыла глаза. В голове немедленно замелькали образы моей обеспеченной и легкой жизни: роскошные наряды, еще более просторный дом, возможность открытия собственного дела, возможность не работать, возможность… ну, в общем, множество разных возможностей.

Но тут перед глазами возникли другие картины: разрушенный город, умирающие в страшной, неравной борьбе люди; мертвые, залитые кровью Талейн и Зарий в холоде подвала; Рейна с перекошенным от ярости лицом и молнией в ладони; старик с проникновенными черными глазами в мареве серого тумана за Гранью; Мертвая корона, хранившая в себе бесчисленное множество людских душ…

Я вздрогнула и перевела взгляд на сидящего рядом Талейна:

– Я не могу. – От волнения мой голос охрип, и мне пришлось перейти на шепот. – Я не могу принять деньги! Спасибо тебе, но я отказываюсь. Слишком много слез и горечи во всей этой истории, за такое стыдно брать плату. Да и тебе самому сейчас деньги понадобятся на различные нужды. Несмотря на восстановленные дома, вы с жителями практически все начинаете с нуля. А что я буду делать со свалившимся на меня богатством? Я привыкла к тому образу жизни, который веду, привыкла к своей рискованной, непредсказуемой работе. Боюсь, скучная сытая жизнь не для меня. Да и на чужом несчастье счастья не построить.

Талейн внимательно смотрел мне в глаза в течение всего моего монолога. Когда я закончила, он тяжело вздохнул. В воздухе повисло молчание.

Затаив дыхание, я ждала его ответа.

Наконец он улыбнулся – тепло, но немного грустно:

– Я предполагал подобную реакцию, Лиса. Твой отказ не стал для меня неожиданностью. Только вот что хочу тебе сказать: жизнь длинная, и неизвестно, что ожидает впереди. Раз ты отказываешься от денег, то у меня есть для тебя другой подарок. Я дарю тебе дом в моем городе. Мне будет очень приятно, если ты будешь в нем жить или хоть иногда появляться. Прошу тебя, не отказывайся от подарка! Он от чистого сердца!

С этими словами Талейн извлек из кармана еще один мешочек и свернутый лист бумаги и положил все это на одеяло. Я потянулась к нему и обняла в знак благодарности.

– Спасибо тебе, Лиса! Ты стала нашим спасением! – прошептал он, гладя меня по рыжим волосам.

– Меня зовут Лайса, – также шепотом ответила я, меняя облик прямо в его объятиях.

Скрипнула дверь. Мы обернулись на звук. В дверном проеме стоял Дейн. Почему-то его лицо медленно наливалось пунцовой краской.

– Ты что-то хотел? – обратилась я к нему.

В ответ он промычал нечто невнятное и быстро вышел, хлопнув дверью. Я удивленно пожала плечами и взглянула на Талейна, ища у него объяснения странному поведению Дейна. Но тот почему-то тоже смутился и встал с кровати.

– Ты очень красивая, Лайса! В обоих своих обликах, – сказал он и, пожелав спокойной ночи, быстро вышел.

Я удивленно посмотрела ему вслед, в очередной раз пожала плечами и потянулась к лежащим на одеяле вещам. «Все дружно сошли с ума!» – скептически констатировал мой внутренний голос. Ой, как я была с ним согласна!

Листок оказался дарственной на мое имя на дом в городе с красивым названием Райлен.

Ага! Значит, Мертвая пустошь канула в небытие. Надеюсь, навсегда.

В черном мешочке обнаружилась связка ключей, предположительно от моего дома, и адрес.

Раздалось какое-то звяканье. Я повернулась в сторону источника шума. С туалетного столика исчезла горка мешочков. Вместо них в центре стола темнел лишь один, подобно предыдущим, черный и замшевый, придавливая своим весом сложенный вдвое лист бумаги.

Озадаченная, я откинула одеяло и, с удовольствием утопая босыми ногами в пушистом ковре, подбежала к столику, вытянула лист и вернулась в постель. Вновь закутавшись в одеяло, я развернула очередную бумагу и пробежала глазами рукописные строчки.

Рассыпаясь в многочисленных извинениях, Талейн сообщал, что в связи с чрезмерной загруженностью важными делами он перепутал сумму выплаченного мне аванса и что сумма моего аванса несколько больше. Поэтому он очень извиняется за свою забывчивость и возвращает мне положенную разницу, очень рассчитывая, что я без гнева приму ее. Да и, насколько он понимает, деньги мне сейчас очень пригодятся, ведь нужно обставлять новый дом…

Весело рассмеявшись над стилистикой письма и изворотливым умом Талейна, я сложила бумаги и ключи под соседнюю подушку и, укрывшись с головой, благополучно отбыла в объятия Морфея.

Глава 30

Да здравствует праздник,

Хмельное веселье!

Угар песен, плясок

И горечь похмелья…

А утром меня разбудил праздник. В открытое окно доносились песни и крики ликующего народа. Несколько голосов дружно скандировали мое имя, разбив его, для большего удобства, на два слога. Я сладко потянулась, но выскакивать из теплого и мягкого персикового плена не спешила, расслабленно раскинувшись в кровати и закрыв глаза.

Послышался скрип открываемой двери. Я набросила личину и немного приоткрыла глаз. В комнату заглянула миловидная девушка в белом чепце и фартуке. Я сделала вид, что сплю. Служанка тихо прошла в комнату, прошуршала по полу, положила что-то на край кровати и вышла, аккуратно закрыв за собой дверь.

Я открыла оба глаза и увидела на краю кровати свою одежду. Чистую и выглаженную. А рядом удивительной красоты платье. Нежного кремового цвета, с богато украшенным золотой вышивкой лифом, с длинной пышной юбкой, также украшенной золотым шитьем. Видимо, мне предлагалось в нем присутствовать на празднике, но была одна маленькая проблема. Я на дух не переносила платья, отдавая предпочтение исключительно брюкам. Поэтому мой выбор был моментальным и единственно верным для меня. Я без колебаний в душе отвергла красоту воздушного наряда, понимая, что облачусь в свой костюм и только в него. Поборовшись пару секунд со своей ленью и в итоге одержав победу, я встала с кровати, с сожалением выпустив из рук теплое одеяло, и принялась облачаться в свой дорожный костюм. Затем, подойдя к висевшему на стене большому зеркалу в витой позолоченной раме, я с помощью магии привела в порядок прическу. Обычно в домашних условиях я редко использовала магию для подобных мелочей, но сегодня решила сделать себе поблажку.

За дверью моей комнаты царила тишина, зато первый этаж встретил меня суетой в сопровождении веселого музыкального мотива. Многочисленные гости, явившиеся во дворец, при моем появлении на мраморной лестнице устроили овацию. Слегка смутившись, я спустилась в зал, разглядев среди пестрой толпы дам и кавалеров своих друзей. По пути отвечая на многочисленные рукопожатия, я добралась к Дейну и Робину, появившись в весьма пикантный момент.

Робин, несмотря на свою неординарную внешность, очаровал тощую девицу в зеленом, вычурно украшенном драгоценными камнями платье. Та слушала его, откровенно раскрыв рот и восторженно блестя глазами. Казалось, еще мгновение, и она просто повесится ему на шею, совершенно не обращая внимания на присутствующих.

Все правильно, язык у Робина подвешен как надо. Да и красавец хоть куда, усмехнулась я про себя.

По случаю праздника на скелете красовалась бордовая длиннополая рубаха с золотым поясом, украшенная по вороту и рукавам россыпью мелких бриллиантов, и неизменные белые брюки.

А вот Дейна, стоявшего рядом с Робином и обряженного в одежды черного цвета, окружали сразу три девицы, которые что-то наперебой щебетали и, периодически отталкивая друг дружку локтями, попеременно повисали на красавчике, томно стреляя глазками. Бедный Дейн затравленно осматривался по сторонам, стремясь вырваться из цепких ручек, но спасение не появлялось. Тут он увидел меня, с радостной улыбкой спешащую к нему на помощь, и повел себя весьма странным образом.

Затравленный взгляд бесследно исчез, на лицо упала маска равнодушия. Скользнув по мне безразличным взглядом, Дейн приобнял за талию одну из девиц и, игриво улыбнувшись, потащил ее в глубь зала. Две оставшиеся дамочки проводили парочку разочарованными взглядами. Я же застыла столбом, стараясь понять причину столь резкой перемены в поведении Дейна. Вроде я его ничем не обидела.

Рассеянно пожав очередную протянутую ладонь, я затеребила рукав рубашки Робина, отвлекая его от приятного времяпрепровождения:

– Робин! Привет! Ты не в курсе, что с Дейном? Он как меня увидел, тут же ушел!

Робин обернулся, красные огоньки в глазницах странно замерцали алым светом.

– Здравствуй, во-первых! А во-вторых, если хорошо подумаешь и проявишь свою женскую интуицию, то и сама догадаешься. Желаю удачи!

Закончив свою загадочную речь, Робин повернулся к своей спутнице:

– Пойдемте, дорогая, потанцуем! Помню, в свое время я весьма неплохо двигался под чарующие звуки музыки.

Оставшись одна, я разочарованно вздохнула и, остановив пробегающего слугу с подносом напитков, взяла один бокал. Медленно попивая белое сладкое вино, я старательно раздумывала, пытаясь проявить пресловутую женскую интуицию. Получалось, честно говоря, не очень.

Мои тяжелые раздумья прервал Талейн, который, пробравшись сквозь толпу, схватил меня за руку:

– Лиса, как я рад тебя видеть! Жаль, что ты все же отвергла платье, но и костюм тебе очень идет. Пойдем быстрее на балкон, народ желает видеть спасительницу!

«Ой! – мысленно запаниковала я. – Может, не надо? Я не люблю повышенного внимания!»

Едва поспевая за быстрыми шагами Талейна, я почти бегом следовала за ним, боясь вывихнуть руку. Когда же мы вышли на балкон, мое сердце замерло. Площадь перед дворцом была полна народу, который при моем появлении восторженно зашумел. В воздух полетели шапки, некоторые женщины, держа на руках детей, указывали своим чадам на меня, бесцеремонно тыча пальцем в моем направлении. На некоторых высоких зданиях я рассмотрела плакаты со своим изображением. Когда только успели!

«Вот она – слава!» – глубокомысленно изрек внутренний голос.

«Слушай, заткнись, а?» – внутренне скривилась я.

Затем на площадь, расталкивая толпу собравшихся, выкатили с десяток бочек, и началась великая попойка.

Народ, мгновенно забывший обо мне, плотной толпой окружил каждую бочку. Началась толкотня и давка. Одну заветную деревянную толстушку придавили слишком сильно. Бочка не выдержала и лопнула. Всех стоящих рядом щедро окатило красным вином. Мокрый и хмельной от винных испарений народ поспешил занять очереди у других, еще целых бочек. При этом некоторые особо находчивые личности умудрялись обсасывать свои рукава и подолы, дабы драгоценная жидкость не пропала даром, а парочка смельчаков опустилась на колени посреди винной лужи и, ничуть не смущаясь и не боясь быть раздавленными, пила прямо с земли. Я покатывалась со смеху, стоя на балконе и старательно прикрывая ладонью рот. Талейн изо всех сил старался сохранить серьезный вид (правитель все-таки), но в итоге, не сдержавшись, сполз на пол от смеха. Успокоившись, мы поспешили покинуть балкон.

– Лайса, может, ты хочешь взглянуть на свой дом? – предложил Талейн. – Тот, который я подарил.

Подумав и вспомнив странное поведение Дейна, я согласилась.

– Только ключ возьму, – сообщила я, спускаясь на второй этаж.

Я не заметила, что Талейн идет следом и, закрывая дверь в комнату, сильно ее захлопнула, ударив не ожидавшего подобного коварства Талейна по носу. Услышав сзади сдавленный вздох, я недоуменно обернулась и, узрев стоящего на пороге Талейна, зажимающего ладонью пострадавшую часть лица, бросилась ему на помощь.

– Что случилось? Извини, я тебя не заметила! – покаянно воскликнула я. – Как ты?

– Ничего страшного, жить буду! – ответил он, улыбаясь и потирая нос.

Я приподнялась на цыпочки, чтобы рассмотреть поближе последствия ушиба, и наши глаза встретились. Талейн замер. Зеленый цвет утонул в серо-голубом. То, что я увидела в глубине его глаз, потрясло меня до глубины души. Мои руки, тянувшиеся к его лицу, застыли на половине пути, я же почувствовала, как его руки бережно обняли мою талию. Его губы приоткрылись и потянулись к моим. Удивленная и растерянная, я потянулась в ответ. Едва я ощутила его поцелуй, как мир вокруг перестал существовать. Исчезло все, остались лишь его теплые, мягкие губы, жадно целующие мои. Краем сознания я ощутила, как он сильнее сжал меня в объятиях. Мои же руки нашли приют на его плечах, царапаясь о серебряные нашивки одежды. Забыв обо всем, мы страстно целовались, и Бог знает, чем бы это все могло закончиться, но грубо прозвучавший голос заставил нас отпрянуть друг от друга.

– Совсем распустились! Хоть бы в комнату зашли!

Я выглянула из-за спины Талейна и увидела Дейна, лицо которого было белым от ярости. Казалось, еще секунда, и он набросится на нас.

– Дейн! – рванулась я к нему, желая немедленно узнать причины его странного поведения. – Подожди!

– Не надо, Лайса! – остановил меня Талейн. – Пусть идет! Вы поговорите потом, когда он остынет, а сейчас разговора у вас не получится.

– Поговорить? О чем мы можем с ним поговорить! – воскликнула я. – Он так странно себя ведет, будто его подменили. Я совершенно ничего не понимаю!

– Лайса, но ведь все ясно как Божий день. Дейн просто ревнует тебя!

– Просто ревнует! Что значит «просто ревнует»? – Тут до меня дошел смысл сказанных слов, и я притихла, округлив глаза.

«Приехали!» – ехидно ухмыльнулся внутренний голос.

Талейн пару секунд понаблюдал за мной, затем, поняв, что я не способна в данный момент адекватно мыслить, взял за руку и потянул в комнату.

Там, посмотрев по сторонам и безошибочно пошарив под подушкой, он извлек черный мешочек с ключом и вновь потянул меня за руку, на сей раз из комнаты.

Глава 31

Золотые слова твои

Подхватил и унес теплый вечер.

Ты сказал, не таясь, о любви,

Но не знаю, что я отвечу.

Праздничный город вместе с ликующими горожанами с высоты конского седла смотрелся непривычно, смешно и весело. Люди упились до разной степени опьянения и выглядели в большинстве случаев забавно, в некоторых случаях агрессивно, а некоторым можно было даже посочувствовать.

Мы посетили конюшню и вывели коней, прихватив с собою Робина. По пути нам встретился Тимошка, в честь праздника щеголявший золотым ошейником, украшенным изумрудами. Его мы тоже взяли с собой. Теперь он восседал на моих руках, слегка покачиваясь под неторопливый шаг Карата. Рядом ехал Талейн на белом жеребце. Кстати, по случаю праздника Талейн был одет в белое, поэтому верхом на белом коне он смотрелся потрясающе. Робин скромно ехал на Серой, изредка махая рукой некоторым особо восторженным горожанам.

Я отложила на потом все размышления и сердечные терзания и откровенно наслаждалась видом вокруг. Радовали гирлянды на деревьях, большие пестрые клумбы. В некоторых клумбах встречались спящие горожане, которые, видимо не успев дойти домой, уснули там, где смогли.

Также я увидела пьяного мужичка, заплетающимся языком признававшегося в любви раскидистому дереву. Пьяного повара (определила по колпаку), тащившего тяжелую крышку от канализационного люка и убеждающего то ли окружающих, то ли самого себя, что наутро он испечет на этом замечательном противне большой торт и подаст его величеству к завтраку.

Посмотрев на вздрогнувшего от услышанной перспективы Талейна, я согнулась от хохота, едва не свалившись с коня и не выронив Тимошу. К тому же тяжеленный люк постоянно перевешивал, и повар ежеминутно плюхался на мостовую пятой точкой, роняя колпак. Затем он поднимался, надевал несчастный колпак, по цвету практически сравнявшийся с пыльной дорогой, поднимал крышку, и все повторялось вновь. Боясь помереть от смеха, я тронула поводья и поскорее миновала эту забавную картину.

Дальше открылся пейзаж попроще: кто спал на лавке, кто под лавкой, кто возле фонтана, кто прямо на мостовой. Кто пел песни, кто водил хороводы, кто ругался. В общем, город веселился как умел!

Наконец мы свернули на очередную улочку и остановились перед большим домом.

– Приехали, Лайса, – тихо сказал Талейн, наклонившись ко мне. – Познакомься, это твой дом.

Я посмотрела перед собой. Высокий дом в три этажа с серебристо-серыми стенами смотрел на меня большими стеклами окон. Перед входом возле черных мраморных ступеней застыла мраморная статуя: свернувшаяся черным клубком лиса. Я спешилась и поднялась к двери. Ключ в замке повернулся мягко, я толкнула открывшуюся створку.

– Стой! – долетел мне в спину крик Талейна.

Я недоуменно обернулась.

– Кота! – улыбнулся он. – Кота впусти первым! На счастье! Как тогда, во дворце.

Я спустила Тимошу с рук, а сама залюбовалась открывшимся видом.

Так же, как и во дворце Талейна, на первом этаже располагалась зала, в центре которой я увидела роскошную лестницу из розового мрамора с белыми перилами. В интерьере преобладали любимые мной мягкие бежевые оттенки. Я прошла по светлому мозаичному полу, поднялась на второй этаж, где увидела знакомое расположение комнат, поднялась на третий этаж и, как и ожидала, обнаружила балкон, увитый благоухающими розами.

Подаренный Талейном дом в точности повторял его дворец, только был меньших размеров и в интерьере преобладали другие цвета.

– Если тебе не нравится, я все переделаю, как скажешь! – раздался его тихий голос.

Я обернулась. Его глаза сияли от восторга, а в обращенном на меня взгляде читалось столько чувств, что я предпочла отвести глаза, устремив свой взгляд на пейзаж под балконом.

А вот этого во дворце не было! Или я не увидела. За домом располагался красивый сад. Я рассмотрела аккуратные дорожки, подстриженный кустарник и пышные клумбы. Довершали это великолепие многочисленные цветущие нежно-розовым цветом деревья, отчего сад казался нереально воздушным. От сладкого запаха слегка кружилась голова. Я всегда мечтала иметь цветущий сад! Талейн словно мысли мои подслушал. Мне понравилось абсолютно все, что я успела увидеть. От пьянящего чувства счастья горячо защемило в груди. Послышались тихие шаги.

Талейн подошел ко мне, приподнял мою голову, легко коснувшись пальцами подбородка, и посмотрел в глаза. Я почувствовала, как от одного его взгляда у меня подкашиваются ноги.

– Лайса! – тихо сказал он. – Я не хочу на тебя давить. И ни в коем случае не хочу, чтобы ты неправильно расценила мои слова. Я просто хочу, чтобы ты услышала то, что я сейчас скажу.

Я затаила дыхание, уже догадываясь, что именно произнесут его губы. И Талейн не заставил меня долго ждать. Прозвучавшие слова музыкой пролились в мое сердце:

– Я люблю тебя, Лайса! Только не бойся, я не требую от тебя ничего, потому что уверен, что подобные слова ты услышишь еще от одного человека. Так что оставляю за тобой право выбора. Между мужчинами должна выбирать женщина. Знай, я в любом случае останусь твоим преданным и верным другом, тем, на кого ты можешь в любой момент рассчитывать. Как ты заметила, в твоем доме я воспроизвел архитектуру дворца, чтобы хоть немного приблизить тебя к себе. Если тебе что-то не нравится, я переделаю так, как ты захочешь. Я влюбился в тебя очень давно. Как ты понимаешь, я знал о тебе задолго до нашей встречи в «Веселом трактирщике». Мне было безумно тяжело отправлять тебя на это задание, но думаю, теперь ты меня понимаешь. Я, как и в прошлом Зарий, был вынужден рисковать жизнью одного любимого человека из-за жизней тысяч других людей. Это все, что я хотел тебе сказать. Надеюсь, позже ты все же подумаешь над моими словами, но сейчас, пожалуйста, не говори ничего! Мы продолжим праздник и осмотр дома. Согласна?

Не найдя от волнения подходящих слов, я кивнула. Талейн повел меня с балкона в дом. Я пошла за ним, внутренне очень разочарованная тем, что он даже не сделал попытки поцеловать меня.

Во время осмотра моего дома Талейн вел себя как прежде, ни словом, ни делом не намекая на состоявшийся между нами разговор. Скорее монолог…

Мы осмотрели весь дом. Робину больше всего по душе пришлась кухня, он незамедлительно начал перечислять разные блюда, которые он приготовит в первую очередь, во вторую… Когда дошел до третьей очереди, я не выдержала и, не смущаясь Талейна, повисла на костяных плечах Робина, вереща от восторга. Затем мы распили бутылку вина и, пребывая в веселом настроении, покинули дом, закрыв дверь на ключ и навешав кучу охранных заклинаний. Когда я спускалась со ступенек, мне показалось, что черная лиса, лежащая у ступеней, на прощанье махнула хвостом. Я протерла глаза. Посмотрела снова.

«Показалось», – решила я про себя и вскочила на коня.

До вечера мы катались по городу, потом перекусили в местном трактире. У трактирщика глаза на лоб полезли, когда он увидел, какие гости к нему пожаловали. В подарок он преподнес нам кувшин превосходного вина, которое как нельзя кстати подошло к заказанному нами жареному поросенку. Робин вздохнул, но от трапезы отказался.

– В чем дело? – удивился веселый и слегка пьяный Талейн.

– Ну, – смутился Робин, – я же все-таки скелет. Мне не во что есть.

– О! – хлопнул себя по лбу Талейн. – А давай мы это попробуем исправить! Не обещаю, что получится, но попробовать можно.

Талейн пересел к Робину и взял его за руку. Закрыл глаза.

– Ты только ничего после вина не напутай! – напутственно улыбнулась я.

Вокруг Робина заклубился белый туман, скрывший его от наших глаз.

– Апчхи! – раздалось внутри. – А-апчхи!

Во время всего процесса скелет чихал не переставая. Хотя почему скелет? Когда туман рассеялся, нашим взорам предстал симпатичный мужчина, на вид лет тридцати с небольшим. Темные волосы мягкой волной падали на плечи, пронзительно-голубые глаза взирали на нас с мучительной надеждой.

– Ну как? – шепотом спросил Робин. – Получилось?

Люди за ближайшими столиками зааплодировали.

– Зеркало! – закричала я на весь трактир. – Быстрее зеркало!

Робин поднес руки к лицу и увидел, что они ничем не отличаются от рук остальных людей. Из его голубых глаз закапали слезы. Я в порыве восторга и благодарности повисла на шее Талейна, но он, мягко улыбнувшись, отвел мои руки.

Принесли зеркало. Робин долго и придирчиво изучал свое отражение. Потрогал волосы, поводил пальцами по губам, высунул язык, улыбнулся, нахмурился, затем вернул зеркало трактирщику и пожал Талейну руку:

– У меня нет слов, чтобы выразить свою благодарность, но моя благодарность не знает границ! Я навсегда твой преданный друг и в любой момент приду на помощь!

– Я понимаю, что ты испытываешь, – ответил Талейн, отвечая на рукопожатие. – Достаточно благодарностей. Давай лучше приступим к трапезе, ведь теперь у тебя нет больше поводов для отказа.

Глава 32

Это просто боль с переходом в стон.

Это влаги соль и забытый сон.

В личной драме роль. Как ни назови,

Это только боль – пытка для любви.

Веселые, пьяные и абсолютно счастливые мы покинули трактир, когда на улице уже стемнело. Ведя за собой коней, мы шли по дороге в центр города. Вдруг над моей головой что-то вспыхнуло и расцвело яркими красками. Мы все как по команде подняли головы вверх.

Фейерверк! Разноцветные всполохи расцвечивали ночное небо, принимая формы различных фигур: огненно-красный дракон, серебристый единорог, синие звезды, золотые птицы… Я в восхищении любовалась небывалым зрелищем. Окружающие нас горожане каждую фигуру сопровождали громкими криками. Напоследок в небе отразился совершенно неожиданный для меня персонаж: яркие огни фейерверка сложились в мой портрет!

– Твоя идея? – прокричала я на ухо Талейну.

Тот согласно кивнул, озорно блеснув глазами.

По дороге во дворец мы поплясали в большом уличном хороводе, напоили коней из фонтанов, заблудились (как ни странно) в хитросплетении улиц, а затем открыли портал и оказались во дворце.

Передав коней на попечение счастливого и пьяного конюха, мы поднялись по широким ступеням. Стража веселилась перед дворцом, а само здание опустело. В зале никого не было. Гости, видимо, разбрелись по домам или по городу.

– Лайса! – попросил Талейн. – Пожалуйста, надень платье, которое тебе принесли утром.

Я подумала секунду и, согласно кивнув, поднялась наверх для того, чтобы переодеться.

Я направлялась по коридору в свою спальню, как вдруг услышала шум, доносящийся из приоткрытой двери одной из комнат. Движимая любопытством, я приблизилась и заглянула в комнату. И в ту же секунду горько пожалела о своем поступке.

На широкой кровати, по размерам не уступающей моей, едва прикрытый одеялом, лежал обнаженный Дейн, сжимающий в объятиях нагую светловолосую красотку. Дамочка стонала, запрокинув голову, а Дейн осыпал ее тело поцелуями.

Я пошатнулась, случайно задев створку. Дейн поднял голову на скрип двери. Я увидела его мутные пьяные глаза и кинулась бежать.

Несмотря на внутреннюю дрожь, по мраморной лестнице я спустилась спокойным шагом.

– С утра надену платье, хорошо? – ответила я на немой вопрос Талейна.

Тот согласно кивнул:

– Значит, с утра я с тобой танцую!

Я рассеянно кивнула в ответ, погруженная в собственные мысли. Талейн внимательно посмотрел мне в лицо и отошел, слегка покачав головой.

Я этого не увидела.

Мое настроение было безнадежно испорчено. Срочно требовались тишина и одиночество. Подниматься в свою комнату, где за дверью напротив Дейн наслаждался обществом блондинки, мне не хотелось. Оставаться в зале и видеть перед собой Талейна, зная о его чувствах ко мне, меня тоже не устраивало. Подумав и вспомнив планировку моего дома, в точности совпадающую с планировкой дворца, я направилась в кухню. Но, как выяснилось, и там мне не было места.

Робин, обретя вожделенную плоть, незамедлительно воспользовался этим обстоятельством, предаваясь любовным утехам с какой-то дамочкой в синем прямо на кухонном столе. Правда, из синего на дамочке осталось лишь одно кружевное белье, которое в очень скором времени обещало лежать на полу рядом с пышным синим платьем. Нарвавшись на очередную эротическую сцену, я на цыпочках вышла из кухни, боясь потревожить сладкую парочку.

– Советую выйти на балкон, – тихо произнес Талейн, увидев меня, появившуюся в зале. – Там тебе никто не помешает, а свежий воздух взбодрит.

– Спасибо за совет! – поблагодарила я и, не обращая внимания на его странную осведомленность, направилась к мраморной лестнице. Но в следующую секунду резко передумала, развернулась и вышла на улицу.

Дойдя до ближайшего трактира, зашла и купила бутылку отличного вина, затем выбрала дом, возле которого не было людей, и запрыгнула на крышу. Откупорив вино, я принялась думать.

Итак, Дейн. Хороший парень, ученик лекаря, впоследствии оказавшийся князем Лиода. Несомненно, за время путешествия мы сблизились, но настолько ли, чтобы я могла сказать, что влюблена в него?

Не найдя ответа, я отпила из горлышка.

«Вкусное вино! – мысленно похвалила я трактирщика. – Продолжим. Что я знаю о нем? Хотя в принципе что, собственно, такого я должна о нем знать? – возразила я сама себе. – Уже вполне достаточно того, что он князь. Глобальная информация, дальше некуда! Между нами что-то было?

«Ничего не было!» – услужливо подсказал мой рассудок.

А с Талейном?

Стоп. О нем я пока не думаю. Очередь не его!»

Разозлившись на свою глупую голову, я вновь отпила из бутылки. Итак, о чем я? Ах да… Дейн. Ну да, во время путешествия мы как-то спали рядом. Но ведь это не считается!

– Скажи, ведь не считается? – спросила я у стеклянной подружки.

Та молчала, тускло поблескивая темными боками в холодном свете луны.

– Молчание – знак согласия, – глубокомысленно изрекла я и принялась размышлять дальше. Тут память услужливо подсунула еще один весьма значимый эпизод.

– Ой! – хлопнула я себя по лбу, не замечая, что говорю вслух. – Я же спасла ему жизнь!

– Ну и что? – тут же одернула себя. – Разве я сделала это из-за любви к нему? Ну из-за моего чрезмерного человеколюбия я бы сделала это ради каждого. Или все-таки не ради каждого? – Окончательно заблудившись в мыслях, я махнула рукой на Дейна и, глотнув вина, переключилась на Талейна.

Талейн! Образ светловолосого красавца приятно согрел мои мысли. Я потянулась, как кошка, и уставилась на полную луну в ночном небе, не замечая пристального наблюдения с противоположной крыши за моей одинокой персоной. Итак, что же я знаю о Талейне? «Многое! – тут же съехидничал мой внутренний голос. – Например, то, как он целуется!»

– Молчать! – рявкнула я на не вовремя проснувшегося болтуна. Наблюдающая за мной тень вздрогнула от моего громкого вопля.

Вкус вина меня немного успокоил.

А ведь я многое о нем знаю, пришла в голову трезвая (что в моем состоянии было весьма удивительно) мысль. Я многое видела из его жизни в прошлом, многое вижу сейчас. Да и к тому же я поймала себя на мысли, что мне просто нравится смотреть на красавца.

Я, всю жизнь считавшая красивыми исключительно брюнетов, не могла придраться к красоте Талейна, несмотря на всю его блондинистость. Особенно теперь, когда бледность на его лице сменилась здоровым румянцем. К тому же я лично видела явные доказательства его отваги и колдовской силы! И, кстати, раз уж он весьма сильный маг, то, скорее всего, не станет, как некоторые, воровать мои книги, оставшиеся в наследство от бабушки.

Человек, пожертвовавший собой и сотворивший невозможное ради своего народа!.. – Я восхищенно прикрыла глаза. Захотелось его увидеть, прижаться к его груди, обнять. Но Талейн был далеко. Открыв глаза, я увидела над головой звездное небо, а в своих руках пустую бутылку.

Заскулив от досады на несовершенство мира, я обняла стеклянное изделие – за неимением никого другого рядом – и свернулась почти в клубок прямо на крыше. Благо ночь была теплая.

– Спокойной ночи, мальчики! – прошептала я. – Я утром приду!

Наблюдающая за мной тень подождала, пока мое дыхание сменилось на ровное. Затем, осторожно приблизившись, подняла на руки, предварительно отложив в сторону бутылку. В темной ночи замерцал портал. Тень шагнула в него и пропала из виду.

Глава 33

В приятном пробуждении

Да не будет наваждения.

Утро разбудило меня ласковым солнцем, проникающим сквозь витражные стекла окна. Было тихо.

«Наверное, народ отсыпается после попойки!» – подумала я, плотнее заворачиваясь в мягкое одеяло.

К счастью, меня похмелье никогда не мучило и никак не сказывалось на моей внешности. Вдруг ухо явственно различило тихое сопение поблизости. Я раскрыла глаза, и сон как рукой сняло.

Узрев на своей кровати лежащего поверх одеяла пусть и полностью одетого мужчину, я недолго думая спихнула его с кровати. Послышался глухой стук. Над кроватью показалась растрепанная светловолосая голова Талейна.

– Доброе утро! Ты зачем пихаешься? – удивился он. – Меня нельзя ронять, я хрупкий!

– Ой! – покраснела я. Но тут же взяла себя в руки: – А ты зачем спишь в моей комнате?

– Ну вообще-то это моя комната.

– Как твоя?! – не на шутку озадачилась я.

– А ты присмотрись внимательней!

Я осмотрелась. Действительно, интерьер комнаты отличался от моего: отсутствовала дорожная сумка, белье на постели было белым, а не персиковым, ковер на полу тоже был белым.

– А как я попала сюда? – спросила я, запоздало вспомнив, что засыпала совершенно в другом месте, которое абсолютно не предполагало присутствия Талейна.

– Я принес тебя, – смутился он. – Не мог же я позволить тебе спать на крыше.

– А что такого? Тепло же на улице. – Я удивленно приподняла брови. – А раздевал меня тоже ты? – продолжила я допрос, заметив сложенную стопкой одежду. Мою одежду!

– Тоже я, – согласился он. Летящая в его голову подушка притормозила в сантиметре от его носа и приземлилась на кровать. – Но ведь не полностью же!

– М-да? – удивилась я, для достоверности заглядывая под одеяло.

– Ну да! – обрадовался он, не делая, впрочем, попыток подняться с пола.

– Тогда можешь вставать, – сменила я гнев на милость. – Больше швыряться не буду.

Талейн медленно поднялся, отряхнулся и присел на край:

– Сударыня желает кофе?

– Если только в чашку, а не в постель! – засмеялась я, вспомнив популярную в народе шутку. – И желательно с молоком.

– Будет сделано!

Щелчок пальцами – и на низком столике появляется поднос, заставленный чашками с кофе и вазочками со сладостями.

– Прошу!

– Почему ты не отнес меня в мою комнату? – чуть позже поинтересовалась я, сидя за столиком и наслаждаясь кофе под горящим взором сидящего напротив Талейна.

– У тебя ключ был в кармане, а я в чужие карманы не заглядываю, – слегка покраснев, ответил он.

– Ясно, – улыбнулась я. А про себя подумала: «Хитришь, дружок!»

– Ты обещала надеть платье, – вспомнил Талейн. – Я, конечно, не против твоего костюма, но вряд ли в нем будет удобно танцевать.

– Но я не люблю платья! – возмутилась я. – В них жутко неудобно!

Он обезоруживающе улыбнулся:

– А если я скажу «пожалуйста»?

И почему ему удалось меня уговорить так быстро?

Спустя час я стояла перед зеркалом в своей комнате, наряженная в ненавистное платье, с красивой прической на голове, оставляющей распущенной часть волос. Кстати, несмотря на всю мою нелюбовь к платьям, выглядела я потрясающе. Бежевый шелк изумительно облегал мою стройную фигуру, золотое шитье выгодно обрисовывало грудь, прическа оставляла на виду открытые плечи и шею, спускаясь по открытой спине длинным рыжим завитым хвостом.

Пока я наслаждалась своим видом, дверь открылась, и вошел Талейн. Я ахнула, увидев его в наряде цвета моего платья. В белых волосах сиял рубиновым камнем узкий золотой обруч. Сразу было понятно, что его наряд не случайно гармонирует с моим.

«Вот хитрец!» – мысленно рассмеялась я.

Увидев меня, он восхищенно раскрыл глаза и, ничуть не смущаясь, осмотрел с головы до ног. Я шутливо присела в реверансе.

Улыбаясь, он протянул мне небольшую красную коробку:

– Это тебе!

Я взяла. Мои пальцы скользнули по бархатной поверхности, открывая ее. Вскрикнув от изумления, я едва не выронила коробку из рук. На белоснежном бархате лежал рубиновый гарнитур – серьги и колье. С минуту полюбовавшись красотой камней, я закрыла коробку и протянула Талейну:

– Спасибо, очень красиво, но не нужно. Я не смогу танцевать, все время буду стоять столбом, боясь потерять драгоценности.

Талейн отрицательно покачал головой, не принимая моих возражений:

– Замки надежные, не волнуйся. Я хочу, чтобы ты блистала ярче всех. Ты и так очень красивая, но эти камни достойны того, чтобы подчеркнуть твою красоту.

С этими словами он достал колье и, положив коробку на столик, застегнул драгоценность на моей шее.

– С серьгами помочь? – игриво подмигнул он.

Теперь уже я отрицательно покачала головой в ответ на его предложение:

– Спасибо, сама справлюсь.

– Жду тебя в зале. Надеюсь, первый танец ты танцуешь со мной, – улыбнулся Талейн и вышел, оставив меня одну.

«Потанцую, милый, потанцую! – улыбнулась я про себя. Надела серьги, посмотрелась в зеркало. Ой, сейчас сама себе обзавидуюсь!..»

И вышла из комнаты.

Зала первого этажа вновь пестрела нарядами собравшихся гостей. С высоты лестницы я без труда узнала Талейна, ожидающего меня у подножия ступеней, Робина, стоящего рядом с какой-то дамочкой в синем (похоже, именно ее я видела на кухонном столе). А спустя минуту нашла и Дейна, который словно впал в столбняк – таким немигающим взором глядел он на меня. Судя по стремительно бледнеющему лицу, через пару секунд ему грозил продолжительный обморок.

Я мстительно улыбнулась про себя – знаю, что красивая! – и ласково улыбнулась Талейну, отведя взгляд от Дейна. А нечего было дамочку в постель укладывать!

Глава 34

Если ты врага не узнаешь,

Очень многое потеряешь.

Не увидев фальшивую маску,

Упустишь зло и опасность.

Талейн оказался потрясающим партнером. Ведомая его уверенной рукой, я плавно скользила по полу, танцуя один танец за другим, полностью отдавшись музыке.

Когда вместе с Талейном я вышла в центр залы, в меня сразу вонзилось несколько десятков ревнивых и завистливых взглядов окружающих дамочек. Внутренне поаплодировав популярности моего партнера, я тем не менее осталась равнодушна к источаемому негативу, мысленно послав подальше всех обладательниц испепеляющих взоров.

Необходимо отдать должное Талейну: он напрочь игнорировал всех, не сводя с меня сияющих глаз. Популярности мне это отнюдь не прибавляло. Зато в глазах партнера мое абсолютное спокойствие добавило немало плюсов к его общему впечатлению обо мне. Я даже не догадывалась о том, что он прекрасно осведомлен о моих внутренних терзаниях. Будучи влюбленным, он легко читал мое сердце, но при этом вида не показывал. Конечно, присмотрись я к нему внимательней, я бы увидела в глубине сияния его глаз тень грусти, но мне было не до того. Обозлившись на странное поведение Дейна, я не обращала ни на что внимания.

Внезапно наш очередной приятный танец прервался грубым вмешательством Дейна. Наплевав на существующие в высшем обществе правила – не менять партнеров во время танца, – он появился в поле нашего зрения в паре с какой-то красоткой. Улучив подходящий момент, он грубо швырнул ее в руки Талейна, одновременно выхватывая у него меня.

Танцующие рядом пары удивленно переглянулись, но их тихий ропот заглушила музыка. Талейн молча продолжил танец с вынужденной партнершей, учтиво ей поклонившись и проводив меня серьезным взглядом. Почему-то меня сильно задело его спокойное поведение.

Разозлившись еще больше, я обрушила весь накопившийся гнев на голову своего новоявленного бесцеремонного партнера:

– Что еще за фокусы ты себе позволяешь?!

– Что хочу, то и позволяю! – Черные глаза вызывающе блеснули мне в ответ. – Хочу поговорить!

– А дождаться конца праздника ты не можешь?

– Предлагаешь любоваться на то, как ты любезничаешь со своим блондинчиком?

– Он не мой блондинчик! И у тебя нет никакого права говорить о нем в подобном пренебрежительном тоне!

Вместо ответа Дейн, расталкивая окружающих, потянул меня за руку в сторону лестницы. Когда мы поднялись на балкон, Дейн оставил меня и подошел к краю, повернувшись ко мне спиной. Я молчала, ожидая продолжения разговора. Повисла долгая тишина, прерываемая его периодическими тяжелыми вздохами. Наконец мне надоело ждать.

– Дейн! – позвала я. – Извини, но если тебе нечего мне сказать, то я, наверное, пойду.

Он моментально обернулся. Его черные глаза будто потухли. С минуту он изучающе смотрел на меня, затем решился:

– Можешь объяснить, какие отношения связывают тебя с блондином?

– Это настолько важно? – задала я чрезвычайно умный вопрос.

– Было бы неважно, не спрашивал бы!

– Настолько важно, что ты предпочел сначала провести страстную ночь с какой-то незнакомкой, а затем спросить меня об этом! – усмехнулась я.

– Она не незнакомка, – возразил Дейн. – Ее зовут Тейла.

– Потрясающая логика! – съязвила я. – И как долго ты был с нею знаком до того, как потащил ее в постель? День? Час? Несколько минут?

– Ты первая целовалась в коридоре! – вспылил он.

Исчерпав взаимные претензии, мы замолчали, переводя дух. Тут мне отчего-то стало весело. Не выдержав, я рассмеялась.

– Ты еще и смеешься надо мной! – то ли удивился, то ли возмутился Дейн.

В три быстрых шага он преодолел разделяющее нас расстояние и крепко обнял меня за талию. Целовать, впрочем, не спешил.

Уперевшись руками в его грудь, я спокойно посмотрела в черный омут глаз:

– Что ты хочешь от меня?

– Тебя! – ничуть не смутившись, выдал он, чертовски обаятельно улыбнувшись.

– Если каждому давать, поломается кровать! – моментально нахально нагрубила я, вспомнив пошлую шутку.

Дейн не выдержал и расхохотался.

– Острый у тебя язычок! – одобрил он, отсмеявшись. – Лайса, прости, я не хотел грубить. Ты мне очень нравишься! Думаю, ты и сама это прекрасно понимаешь. Поэтому когда я увидел тебя вместе с блондином на пороге твоей спальни, то разозлился. А ты еще и танцевать с ним вышла. Да еще и такая красивая! Со мной ты так не наряжалась, – совсем уж по-детски закончил он.

Последний довод меня откровенно развеселил, и я от души рассмеялась:

– Ну сам подумай, что ты сейчас говоришь! С тобою я так не наряжалась? А когда я успела бы? В дальнюю дорогу? На рынок? Куда, по-твоему, мог бы подойти подобный наряд?

– Да, – кивнул он. – Ты права. Прости. Просто я ревную!

Я освободилась из его рук и посмотрела ему в глаза:

– Давай я уеду. Без меня и проблем не будет.

– Нет, – покачал он головой, – не так. Уеду я. Моя помощь больше не требуется, а мужчину ты себе уже нашла. Я третий лишний.

– Я не знаю, – тихо перебила я его.

– Чего ты не знаешь?

– Не знаю, нашла ли я своего мужчину, – еще тише закончила я.

– Значит, ты его не любишь? – встрепенулся он. При этом его глаза полыхнули такой яркой вспышкой надежды, что мне стало не по себе.

Я пожала плечами:

– Я испытываю к нему чувство глубокого уважения, безмерного почтения. Я восхищаюсь им! Также вижу его трепетное отношение ко мне. Но испытываю ли я любовь к нему? Этого я не знаю.

– Но ты целовалась с ним!

– Да, целовалась, – согласилась я. – И, не буду скрывать, мне понравилось. Но виною тому случай, а не мое взлелеянное желание. Просто… так получилось!

– А что ты испытываешь ко мне?

– Ты мой друг! – «обрадовала» я его. Посмотрев в нахмурившееся лицо, поспешила продолжить: – Пойми, я привыкла воспринимать тебя как ученика лекаря, человека, равного себе. А тут вдруг выясняется, что ты князь! Еще из-за твоего странного поведения вначале я вообще не думала о тебе как о мужчине. Ты уж извини, – покаялась я.

– Это Рейна во всем виновата, – вздохнул Дейн. – Как ты поняла, она и была той девушкой, от которой я прятался. Очень уж ей хотелось прибрать к рукам Лиод!

– А мне кажется, – перебила я его, – что она тебя любила. Не спорю, город ее интересовал, но ты интересовал ее намного больше. Кстати, перед тем как умереть, она пообещала мне вернуться.

– Может быть, она интересовалась мной, – согласился он. – Не буду спорить. А на ее обещание не обращай внимания. Я уеду сейчас, пока все заняты балом и праздником, а за городом порталами сокращу путь. Когда разберешься в своих чувствах, надеюсь, ты сообщишь мне, – произнес он с улыбкой. – Уверен, рано или поздно это случится. Удачи, милая! И извинись перед блондином за мой внезапный отъезд, хотя уверен, он меня и так поймет.

Он обнял меня и осчастливил дружеским поцелуем в лоб. Затем улыбнулся и быстро ушел, оставив меня в одиночестве.

«Это второй раз. Второй раз со мной объясняются на балконе в любви», – как-то рассеянно подумала я, накручивая на палец прядь волос и глядя ему вслед.

«И второй раз ты остаешься ни с чем, – съехидничал внутренний голос. – Точнее, ни с кем!»

Внезапно из-за угла вышел Тимоша:

– Ну и попала ты, Лайса! Что делать будешь?

– Думать, – грустно улыбнулась я.

– Хочешь совет? Бери обоих. В хозяйстве пригодятся!

Глава 35

Скажи, зачем судьбу мою мне рассказал?

Теперь понятно, я всего лишь отщепенка.

Жизнь не дарила мне подарков и похвал.

Я лишь девчонка! Просто глупая девчонка.

– Дейн уезжает! – выпалила я, вернувшись в залу и найдя Талейна.

– Когда? – мгновенно отреагировал тот.

– Пять минут назад сказал, что сейчас!

– Извини, мне придется тебя покинуть. Как гостеприимный хозяин, я не могу отпустить гостя, не попрощавшись.

Талейн исчез, а я стала пробираться к стене, чтобы не мешать танцующим. Чья-то цепкая рука ухватила меня за локоть:

– Далеко собралась, милочка?

Я обернулась. Молодая брюнетка с хищным взглядом темных глаз и вытянутым лицом с острым подбородком неприязненно смотрела на меня.

– А что, дорогая, хотите пригласить меня на танец? – язвительно улыбнулась я в ответ на бесцеремонность незнакомки. – Так, кажется, по правилам этикета подобное не принято. И, кстати, может быть неправильно понято окружающими!

– Будь моя воля, я бы растерзала тебя! – почему-то прошипела странная особа.

– Руки коротки! – парировала я, освобождаясь из стальной хватки. Сильная какая рука для дамочки! – Однако за что?

– Учти, крашеная крыса, недолго тебе осталось веселиться! Я сотру наглую победную улыбку с твоего мерзкого лица! – не успокаивалась дамочка, проигнорировав мой вопрос.

– Во-первых, – медовым голосом начала я, – не понимаю, чем вызвана столь острая неприязнь с вашей стороны к моей персоне. А во-вторых… – Тут мой голос из медового стал ледяным. – Я не крашеная!

Развернувшись, я продолжила выбираться из толпы.

Мимо меня прошел слуга с напитками. Отчего-то ему резко захотелось свернуть в сторону брюнетки в голубом. Он так и сделал. Мгновение спустя он растянулся на ровном месте, уронив на брюнетку поднос с напитками, щедро окатив даму осколками и облив спиртным. Танцующие вокруг пары моментально разбежались, образовав круг, в центре которого осталась невезучая дамочка.

Слуга вскочил и, бормоча извинения, поспешил скрыться в толпе. Я же, стоя у стены, скромно потупила глаза в пол, еле сдерживаясь от внутреннего смеха. На маленькую странную особенность никто из присутствующих не обратил внимания: несмотря на множество танцующих пар рядом с пострадавшей, стекло и жидкость достались только ей одной, не задев остальных.

Мокрая и злая, моментально потерявшая весь свой товарный вид брюнетка поспешила скрыться с глаз присутствующих, сопровождая свой уход настолько лестными эпитетами, что им позавидовал бы любой портовый грузчик.

«Интересно, что сейчас делают Талейн с Дейном?» – подумала я.

Понаблюдав за увлеченным танцами народом, я зашла за колонну и открыла портал на второй этаж, туда, где располагались гостевые комнаты. Проталкиваться через весь зал мне было откровенно лень, да и привлекать лишнее внимание просто не хотелось.

Я не ошиблась: в комнате Дейна слышались тихие мужские голоса. Я прильнула к закрытой двери, прогнав подальше мысль о том, что подслушивать некрасиво.

– Пойми, ты для нее слишком стар! Пусть ты молод лицом, но те, кто побывал за Гранью, уже не могут считаться полноправными людьми. Ты кто угодно, но только не человек! Не ломай ей жизнь!

– В таком случае Лайса тоже не человек. Ты не знаешь всей истории, но могу сказать лишь одно: я знал ее в те времена, когда Райлен еще не был разрушен и не носил печального названия Мертвой пустоши.

– Райлен? – удивился собеседник.

– А ты считаешь, что мой город всегда был лишь Мертвой пустошью? – грустно спросил другой голос.

– Значит, Лайса тоже побывала за Гранью?

– Да, побывала. Она провела за Гранью много лет, а затем родилась в другой семье, став той, кого ты знаешь сейчас. Кстати, ты должен принять во внимание, что один год за Гранью примерно равен десяти нашим.

– А сколько времени провел за Гранью ты?

– Я попал за Грань, будучи взрослым сильным магом, пусть и потерявшим всю свою силу на тот момент. Да, я пожертвовал собой ради своего народа. Когда я совершал этот поступок, я лишь надеялся на свое возвращение, но до конца уверен не был. Но мою жертву приняли, оценили и отпустили через сутки. Сутки примерно равны одному земному месяцу. Я не изменился, но процессы в моем организме замедлились. Я смертен, как и все, но старею гораздо медленнее окружающих. В этом есть свои плюсы, но и минусов хватает.

– Например?

– За свою жизнь я повидал очень много горя и страдания. Мое сердце чувствует боль. Я ведь не каменный! Пусть некоторым я могу помочь, но мне все равно больно, когда я вижу страдания и горе других. За свою долгую жизнь я потерял многих друзей и близких.

– Талейн?

– Что?

– А что там, за Гранью? Расскажи!

– Этого я не могу тебе сказать. Нельзя. Прости.

– Я понимаю. Еще один вопрос…

– Слушаю.

– Она… Какой была Лайса тогда, когда ты ее знал в прошлом?

Голос Талейна заметно потеплел:

– Она была жгуче-рыжая, такая, какой ты видишь ее сейчас, в ее рабочем облике. Второй она получила при повторном рождении, от матери. Кстати, хочу добавить, что оборотней в ее роду никогда не было. Рыжий облик остался с нею после прохождения через Грань. В подарок, так сказать.

– Я не спрашивал тебя об этом. Мне это безразлично!

– Да, знаю, но эта информация небезразлична Лайсе. – Послышались шаги. – Которая в данный момент беззастенчиво подслушивает нас под дверью!

Дверь распахнулась, и от неожиданности я едва не рухнула лицом вниз. На пороге показался улыбающийся Талейн. Дейн истуканом замер в центре комнаты, удивленно глядя на меня.

Что до меня, то я сначала залилась краской стыда, а затем гордо вздернула подбородок, поняв, что терять мне уже нечего:

– Я просто вынуждена была проверить! Вдруг вы тут без меня друг друга поубивали!

– Ты зря волновалась, я бы их разнял, – послышался еще один голос. К нашему всеобщему удивлению, из-под кровати высунулась черная усатая мордашка, блеснули желтые глаза. – Одному бы прыгнул на спину, а второй успокоился бы сам. От неожиданности!

Кот показал присутствующим язык, затем не спеша, с важным видом пересек комнату и скрылся в коридоре. Мы втроем проследили кошачий маршрут и дружно рассмеялись.

Затем Дейн подхватил собранную сумку и, пожав руку Талейну, вышел из комнаты.

– Не провожайте! – обернувшись, улыбнулся он мне и свернул к лестнице черного входа.

– Я знаю, что подслушивать некрасиво, – заявила я, предвосхищая нотации Талейна. – Но мне было настолько любопытно, что я не удержалась!

Спустя несколько дней я под вечер сама пришла в комнату Талейна.

– Нужно поговорить, – улыбнулась я. – Завтра с утра я хочу покинуть дворец и перебраться в подаренный тобою дом. Мне необходимо побыть одной, если ты не против.

– Я, конечно, не против, – согласился он. – Но так ли нужно тебе мое разрешение?

Я лишь улыбнулась, оставив его вопрос без ответа.

– Приглашай, если понадоблюсь, – вернул он мне улыбку.

– В своем доме я сменю облик на другой, – коснулась я волнующей меня темы. – Своим гостям и всем остальным скажи, что Лиса уехала. В городе я хочу жить спокойно, не оглядываясь. Надеюсь, ты меня понимаешь.

Талейн кивнул в знак согласия:

– Я сделаю так, как ты говоришь.

– Можно оставить Карата у тебя? – продолжила я. – Я вернусь за ним позже. Насколько я успела заметить, конюшни рядом с моим домом нет.

– Я буду ждать и с удовольствием холить роскошный гарант твоего возвращения!

Также я навестила Робина в его комнате. Оставила адрес и пригласила его по окончании праздника в свой дом. Там же обнаружилась уже виденная мною в кухне дамочка в синем. От беседы с нею я уклонилась, отделавшись вежливым приветствием. Кстати, звали дамочку весьма красиво: Сейлена. И смотрела она на Робина тоже весьма красиво, буквально не сводя глаз. Под ее восхищенно-влюбленным взглядом Робин цвел от счастья и смущался, словно мальчишка.

Что же, дай Бог ему счастья!

Утром следующего дня я, не выходя из комнаты, с Тимошкой на руках покинула дворец, собрав вещи и воспользовавшись порталом.

Когда мерцание портала в моей комнате погасло, лежавший в своей кровати Талейн открыл глаза и тяжело вздохнул.

Глава 36

Здравствуй! Мы с тобою не знакомы.

Прошу, утри лицо от слез ненужных.

Для тебя открыты двери дома,

Приходи, семьею станем дружной!

Новый дом встретил нас тишиной и покоем. Закрыв входную дверь, я спустила с рук Тимошу и, пройдя несколько шагов, присела на розовый мрамор широкой лестницы. Вот я и снова одна. Точнее, вдвоем с Тимошкой. Без друзей, к которым привязалась за время путешествия, и без любимого, хотя могу выбирать из двоих.

Я прошла в столовую и устроила себе и коту шикарный завтрак из продуктов, которые там нашла. Спасибо Талейну, дом был полностью готов к проживанию. Внезапно наверху что-то упало.

Странно.

Я поднялась на второй этаж. Ни звука. Поочередно заглядывая в каждую комнату, я добралась до конца коридора. Последняя дверь оказалась запертой. Не помню, чтобы я запирала что-либо, кроме входа! Удивившись этому обстоятельству, я открыла замок, применив магию. В нос резко ударил тяжелый спертый воздух. Я прошла внутрь.

Вероятно, комната предназначалась для библиотеки, поскольку была заставлена стеллажами, практически пустыми на данный момент. При входе расположился малахитовый столик с расставленными вокруг него темно-зелеными мягкими креслами. За дальним стеллажом я уловила мимолетное движение. Не раздумывая, направилась туда, держа на ладони небольшой пульсар. При этом я была абсолютно спокойна, но удивлена, поскольку точно знала, что дом защищен от любого вторжения моими охранными заклинаниями. Правда, к тому, что в итоге предстало моему взору, я оказалась абсолютно морально не готова.

Роскошное, но мятое, уже порядком грязное одеяло на полу, там же поднос с объедками и мусором, еще поднос с лекарствами – склянки, мешочки с травами, пузырьки. Горкой лежала сложенная выцветшая одежда. А в довершение картины – два маленьких худеньких человечка. Мальчик, лежащий на одеяле и накрытый простыней, мечущийся в болезненном сне. И девочка, сидящая рядом с ним, решительно прикрывающая больного своим тоненьким телом, при этом испуганно глядящая на меня большими зелеными глазами, в которых читался даже не страх, а какая-то обреченность.

Я моргнула и моментально убрала пульсар. От увиденной картины на глаза навернулись слезы. Сглотнув вставший в горле комок, я присела перед детьми. Заговорила с девочкой, поскольку мальчик был в забытьи.

– Здравствуй! Я не знала, что вы здесь. Ты его лечишь? Можно я посмотрю? Вдруг я смогу чем-нибудь помочь! Если ты разрешишь, конечно.

Девочка еще плотнее прижалась к лежащему мальчику, недоверчиво качая головой.

– Как тебя зовут? – как можно более мягко продолжала я. – Не бойся меня, я вас не обижу. Если ты позволишь мне прикоснуться к нему, я смогу определить болезнь и вылечить его.

Я и без прикосновений видела, что у ребенка сильный жар, но при телесном контакте смогла бы поставить более точный диагноз. Но девочка испуганным зверьком следила за мной, не произнося ни слова, а обреченность в ее глазах меня останавливала и делала беспомощной. Меня еще никто и никогда не боялся так сильно, и я попросту растерялась. Но тут появилась неожиданная помощь.

Пушистые лапы мягко прошли к девочке, черный нос обнюхал ее руки, затем кот принялся доверчиво тереться об ее колени, громко урча.

– Не бойся, он добрый! – улыбнулась я. – Если хочешь, можешь его погладить.

Девочка подняла тонкую руку и осторожно прикоснулась к пушистой спинке. Тимоша заурчал еще громче. Девочка наклонилась к коту. Тимоша поднялся на задние лапы, положив передние девочке на грудь, и лизнул ее в щеку. Звонкий смех яркой птицей вспугнул тяжелую тишину библиотеки. Расшевелив девочку, пушистый врачеватель направился к мальчику и принялся вылизывать его лицо.

– Как его зовут? – проследив за действиями кота, шепотом спросила девочка.

– Тимоша, – ответила я, тоже снизив голос до шепота, боясь спугнуть начинающийся диалог.

– Это ваш кот?

– Мой.

– Извините, я взяла одеяло с одной кровати, – вдруг поспешно заговорила девочка. – Но у вас их много, а мне нужно было укрыть брата. Он болен. Не сердитесь, пожалуйста! И еще я взяла немного еды и лекарств…

– Я не сержусь, не волнуйся, – постаралась как можно более ласково улыбнуться я. – Наоборот, я хочу помочь, если ты мне позволишь.

– Не отдавайте нас стражникам, пожалуйста! – взволнованно воскликнула девочка. – Мы сами уйдем. Если позволите, прямо сейчас.

Вскочив, она принялась собирать одежду.

– Постой! – остановила я ее. – Никуда вы не пойдете, твоему брату нужен покой. Никаких стражников я звать не стану. Успокойся!

Девочка притихла, выпустила одежду из рук и вдруг разрыдалась, осев на пол. Я приблизилась, встала на колени и обняла ее:

– Успокойся, милая, все будет хорошо. Мы вылечим твоего брата!

Девочка заплакала еще сильнее, уткнувшись мне в плечо. Я замолчала, давая ей возможность успокоиться.

Через несколько минут рыдания стихли, послышалась сбивчивая речь, перемежаемая редкими всхлипами:

– У нас нет дома, мы сироты. Наш повелитель восстановил город, но наши мама и папа не пришли. Мы их ждали, искали, но они не пришли! Наверное, они умерли, и мы их больше никогда не увидим. Наш дом заняли, а мы остались на улице. Вы только не подумайте, мы не воровали! Я несколько дней работала на кухне в трактире, а брат у башмачника в подмастерьях. Все было хорошо, но брат заболел, и нас выгнали. Сначала его, а потом, когда я привела его в трактир, и меня, чтобы мы не заражали остальных работников. Так мы остались на улице. Потом я увидела ваш дом. Последив за ним, я поняла, что в доме никого нет. И вот мы здесь уже второй день.

Я молча слушала сбивчивый рассказ, но одна деталь меня насторожила.

– Милая! – отстранилась я, заглядывая девочке в лицо. – Но как вы попали в дом? Я же закрыла его охранным заклинанием!

– Когда мы ночью залезли в сад, нам встретилась большая черная лиса. Она взяла меня за платье и провела к дому. Дверь была не заперта. Она осталась на пороге, а мы вошли.

Лиса!.. Память услужливо воскресила картинку: шевельнувшаяся статуя, лежащая у крыльца. Тогда я решила, что мне показалось, но рассказанная девочкой история подтверждала обратное. Видимо, лиса действительно живая. Оригинальный страж мне достался! Я не закрывала от вторжения сад, только дом. Возможно, лиса каким-то образом дезактивировала заклинание. Стоп! Но я точно помню, что закрывала дверь на ключ! Не могла же лиса открыть замок? Окончательно запутавшись, я решила разобраться с этим странным феноменом позже.

– Знаешь, давай-ка мы посмотрим, что с твоим братом, – предложила я, подвигаясь ближе к лежащему мальчику. – Кстати, ты так и не сказала, как вас зовут.

– Меня Гайела, а его Кайел, – услышала я робкий ответ.

– Отлично! А меня Лайса. Вот и познакомились, – кивнула я девочке, приподнимая сухую ладошку Кайела, который на мое прикосновение абсолютно никак не отреагировал.

– Как он? – забеспокоилась сестренка. – Поправится?

– Пожалуйста, – попросила я, не оборачиваясь, – не мешай мне несколько минут, и я постараюсь ему помочь.

Девочка затихла, а я сосредоточилась на внутренних ощущениях больного, через свои пальцы проникая в его тело и разум.

Плохо. Силы ребенка были на исходе. Жар и боль не давали дышать, понимать, жить. Аккуратно, стараясь как можно меньше тревожить сознание маленького пациента, я убрала воспаление и боль, изнуряющие его организм. Затем влила в слабое тело немного жизненной силы, вырывая его из объятий забытья. Ребенок вздохнул и открыл глаза. Я сильнее сжала его руку и покачала головой, пресекая его попытки к движению. Прочувствовав еще раз организм ребенка и не обнаружив более опасных для здоровья очагов болезни, я отпустила худенькое запястье.

Как только я отодвинулась от Кайела, явив его, здорового и с румянцем на впалых щеках, сестренке, как она в ту же секунду, благодарно вереща, повисла на мне.

– Ребята, – предложила я, освободившись от объятий Гайелы. – Давайте переберемся отсюда в нормальную комнату!

Через пару часов вымытые и переодетые дети сидели в столовой, с аппетитом уплетая приготовленный мною обед. Я выделила по комнате брату и сестре – все равно комнат предостаточно. Магически перекроила из пары своих платьев одежду для обоих и убрала одним взмахом руки беспорядок в библиотеке. За всеми моими действиями ребята наблюдали раскрыв рот и расширив от восторга глаза. Теперь я наблюдала за ними, пока они ели, и раздумывала над их дальнейшей судьбой.

Выгонять их на улицу я не собиралась даже в мыслях. А вот наведаться в их старый дом и посмотреть на людей, которые оставили беззащитных сирот без крыши над головой, – это обязательно!

– Ребята, сколько вам лет? – поинтересовалась я.

– Мне семь, а ей пять, – ответил Кайел, испуганно звякнув ложкой по краю почти опустевшей тарелки.

«Иные люди хуже любой нечисти! – со злостью подумала я. – Кем же надо быть, чтобы выгнать таких крошек!»

«Кому сладкое?» – улыбнулась я, указывая глазами на вплывающий по воздуху в столовую торт.

Две детские мордашки осветились таким бесхитростным счастьем, что у меня второй раз за день на глаза навернулись слезы.

Накормив детей до отвала, я обрадовала их предложением остаться жить у меня, объяснив, что дом большой и места всем хватит. Довольные и счастливые, они с радостью согласились.

Целый день мы играли. Я создавала движущиеся иллюзии зверей и птиц, переносила по воздуху предметы, катала детей на иллюзорных пони. Тимошка ловил иллюзорных бабочек. День пролетел быстро и незаметно. Вечером я уложила их спать, подоткнув каждому одеяло и пожелав приятных сновидений.

«Можно считать, что у меня появились дети, – думала я, лежа в своей постели. – Все нормальные люди ждут девять месяцев, а я справилась за один день. Причем сразу двоих сделала. Интересно будет посмотреть, кого из моих двоих влюбленных обрадует этот факт!» – хихикнула я про себя и, закутавшись плотнее в одеяло, отправилась в страну Морфея.

«Не волнуйся, еще и третьего сделают!» – шепнул на прощание внутренний голос. Не успев послать болтуна лесом, я провалилась в сон.

Глава 37

Жадность поднимает свой бокал

И пьет за заполученную душу.

Жестокость следом демонстрирует оскал,

Показывая, что тоже хочет кушать.

С утра я заглянула в комнаты детей и полюбовалась на их умиротворенные спящие лица. Затем спустилась на первый этаж и вышла на улицу. Черная мраморная лиса лежала на своем месте, не подавая никаких признаков жизни.

Я присела на ступени и обратилась к статуе:

– Доброе утро, дорогая! Давай поговорим?

Черное ухо повернулось в мою сторону.

– Для меня очень большой и радостный сюрприз то, что ты живая! – внутренне возликовав, искренне заверила я лису.

– Не сомневаюсь, – послышался в моей голове приятный, слегка насмешливый голос. – Ты лучше мысленно общайся, если не хочешь, чтобы тебя посчитали умалишенной!

– Как тебя зовут? – продолжила я мысленный диалог.

– Как нравится, так и зови! – фыркнула моя собеседница. – Хоть горшком, только в печку не сажай!

– Отлично! – обрадовалась я. – С юмором у тебя все в порядке.

– А то! – согласилась зверушка.

– Ты детей впустила? – задала я главный вопрос.

– Я.

– Как? Ведь на двери были заклинания и замок!

Лиса повернула голову в мою сторону:

– Во-первых, я была абсолютно уверена, что ты не выгонишь их на улицу. И, кстати, не ошиблась. Ведь так?

– Так.

– А во-вторых, я же являюсь частью этого дома. Поэтому замков и заклинаний для меня просто не существует. И если я хочу кого-нибудь впустить, то открываю двери для гостей одним только желанием и еще вот этим. – Лиса вытянула лапу, и на солнце блеснули черные стальные когти, рядом с которыми коготки обычных зверушек смотрелись просто игрушечными. – Чем не отмычка?

Я уважительно присвистнула.

– Но это, разумеется, не значит, – продолжала лиса, – что я впущу сюда всех и каждого. Просто дети… – Тут лиса выдержала паузу. – Это исключительный случай!

«Дети – это исключительный случай!» – скороговоркой повторяла я про себя слова лисы, взбегая по лестнице на второй этаж, чтобы проверить спящих ребят. Каменная зверушка оказалась полностью права – я не выгоню детей. И очень хорошо, что они пришли именно в мой дом! Попади они еще к кому-то, неизвестно, что с ними случилось бы.

Стук в дверь прервал мой подъем на середине лестницы. Звяканье бронзового молоточка о бронзовую пластину вынудило меня повернуть в обратную сторону.

«Надо бы нанять человека в помощь», – подумала я, открывая входную дверь.

За дверью оказались Робин и Сейлена.

– Проходите! – улыбнулась я, пропуская гостей в дом.

– Как ты здесь? – поинтересовался Робин, радостно обнимая меня. – Справляешься?

– Только что раздумывала над тем, чтобы нанять прислугу в помощь, – ответила я. – Одного или двух человек.

– Зачем тебе один или два человека? У тебя же есть я! – воскликнул Робин. – Или ты уже совсем обо мне забыла? Или, может, тебе не нравилось, как я готовил в твоем доме в Лиоде?

– Нравилось, – заверила я друга. – Очень нравилось! Но, может…

Мои слова прервал громкий возглас Сейлены:

– Так ты прислуга?!

Мы обернулись. Увиденная картина мне очень не понравилась. Перекошенное лицо Сейлены выражало крайнюю степень негодования.

– Робин не прислуга! – гневно возразила я. – Он мой друг!

– Называй его как хочешь, – еще больше скривилась дамочка. – Но он все равно прислуга. Чернь! Боже, как я могла так низко пасть! Я отдалась ему, думая, что он благородный, а он всего лишь прислуга!

– Не думаю, что ты могла отдать ему что-либо ценное. – Мой голос холодным металлом влился в уши Сейлены. – Поскольку ничего ценного ты собой не представляешь. Даже в своих роскошных тряпках ты смотришься дешевой потаскушкой. Убирайся из моего дома!

– Но… – начала заикаться дамочка.

– Советую закрыть рот! – отрезала я. – И так как нам обеим неприятно твое присутствие, предлагаю убраться немедленно. Пошла вон!

Сейлена раскрыла в немом изумлении глаза и попятилась к порогу.

Дождавшись, когда за Сейленой закрылась дверь, я повернулась к Робину:

– Прости за эту ужасную сцену! Мне очень жаль! Получается, я только что разрушила твое счастье.

Робин молча покачал головой, затем вздохнул и ответил:

– Наоборот, только что ты помогла мне открыть глаза. Спасибо! Хорошо, что это закончилось быстро. Мне очень неприятно ее поведение. И еще более неприятно то, что я позволил себе обмануться.

– Не переживай! – обняла я друга. – На тебя еще дамочки гроздьями вешаться будут. В сто крат лучше этой Сейлены. А она еще себе локти покусает, вот увидишь!

– Разумеется! – улыбнулся Робин, изо всех сил стараясь казаться веселым. Только я все равно чувствовала его печаль.

Вдруг послышался топот босых ног по мраморной лестнице, и секунду спустя меня обняли две пары детских рук. Два человечка в цветных пижамах с визгом повисли на мне. Улыбаясь, я балансировала, стараясь удержать равновесие, и озорно смотрела на Робина, застывшего в крайнем изумлении.

– Лайса, что происходит? Кто это?

– Это дети! – рассмеялась я. – Неужели не видно?

– Я вижу, конечно! Но… откуда у тебя дети?

– Видишь, Робин, не успел ты оставить меня одну, как у меня уже появились двое детей! – сострила я. – Ребята, познакомьтесь, это Робин. Думаю, вы с ним быстро подружитесь. Теперь, Робин, – подмигнула я ему, – тебе есть кому готовить твои умопомрачительные блюда! Кстати, мы только совсем недавно встали и еще не завтракали. Составишь нам компанию?

– С удовольствием! – пришел в себя Робин. – Сейчас я исследую запас ваших продуктов и приготовлю нам всем что-нибудь очень вкусное.

– Робин, но я и сама сейчас с помощью магии что-нибудь приготовлю, – запротестовала я, не желая утруждать друга.

– Не годится! – заупрямился он. – Ты извини, но по-настоящему вкусно приготовить еду никакая магия не сможет.

– Правильно ты говоришь, правильно! – вмешался подошедший Тимошка.

Дружной толпой мы отправились в столовую. Там я сотворила иллюзорного попугая и дала детям по горсти иллюзорных семечек, попросив их накормить птичку, а сама смылась в кухню к Робину. За мной последовал Тимошка.

Пока Робин готовил завтрак, я быстро рассказала историю появления детей, а также сообщила обо всех вытекающих из этого факта последствиях. В смысле о том, что дети останутся в доме и будут жить с нами.

Робина обрисованная мною перспектива очень обрадовала. Он поддержал меня, сказав, что я приняла единственно верное решение и он с удовольствием поможет мне присматривать за детьми. Затем, подхватив приготовленное к завтраку блюдо, Робин вышел в столовую с широкой улыбкой на сияющем лице. Мы с котом последовали за ним.

Иллюзорный попугай, накормленный детьми до отвала (ребята честно запихнули в птичку все до последнего зернышка), спал прямо на столе кверху пузом, широко раскинув иллюзорные цветные крылья. Передвинув птичку в центр, подальше от тарелок, мы принялись завтракать.

Сидя за столом в компании Робина и детей, я вдруг поймала себя на том, что какое-то до этого неведомое чувство поселилось в моей душе. Что-то очень теплое и безмерно нежное, вызывающее непроизвольную улыбку и чувство огромного счастья, если, конечно, счастье можно измерить.

Глава 38

Скажи, зачем и почему

Иду по следу твоему?

Нас разделяет только ночь.

Но ты должна убраться прочь!

Тихий ритмичный звон нарушал тишину моей комнаты. Сидя на кровати, я пересчитывала содержимое бархатного мешочка, подаренного мне Талейном. Там оказалась тысяча золотых. В ближайшее и не очень время о рыжеволосой бестии Лисе можно забыть. Теперь у меня есть дети. А детям нужны одежда, игрушки и прочие необходимые мелочи. Кстати о Лисе: рано я отправила ее на покой! Вскочив с кровати, я выбежала из комнаты, оставив на покрывале золотую россыпь. Спящий на моей кровати Тимошка вытянул лапы, во сне загребая ткань вместе с монетами.

Дети обнаружились в саду. Вместе с Робином они изучали роскошную цветущую клумбу. Точнее, не клумбу, а большого мохнатого шмеля, который при моем приближении с громким жужжанием слетел с душистого цветка.

– Гайела! Кайел! – позвала я детей. – А расскажите мне, где находится ваш дом? Мне было бы интересно прогуляться к нему, но я не знаю, где он.

Гайела внимательно посмотрела мне в глаза. Как-то очень серьезно, не по-детски.

– Я покажу, – тихо произнесла она и взяла меня за руку. – Закрой глаза!

Большой дом в два этажа, окруженный высокими деревьями. Тяжелая дверь приветственно распахивается. Дом встречает меня простором и тишиной. Мои глаза отмечают богатую обстановку. Внезапно покой дома нарушают звон посуды и женские крики. Я бегу по лестнице наверх. Ближайшая дверь в комнату открыта. От увиденной картины становится больно и хочется плакать. Высокая женщина застыла в центре комнаты, вокруг разгром и беспорядок. По полу разбросаны вещи, несколько стульев лежат сломанными. Женщина стоит ко мне спиной и кричит на ребенка, который забился в угол между стеной и кроватью. Мальчик поднимает голову. Я с содроганием узнаю Кайела.

Проследив за его взглядом, женщина поворачивается ко мне:

– Явилась?! Выметайтесь оба! И ты, и твой брат! Такой большой дом ни к чему двум малявкам! Вон отсюда!

Из-за слез на моих глазах я не могу рассмотреть лица незнакомки, оно расплывается передо мной. Только ее голос кажется мне очень знакомым. Я опускаю глаза. Мои ноги обуты в детские туфельки. Кто-то трясет мою руку. Я открываю глаза.

Гайела все так же серьезно продолжает смотреть на меня.

– Это она вас выгнала? – задаю я вопрос, заранее зная ответ.

Гайела кивает.

– Теперь ты знаешь, где наш дом, – произносит ребенок и улыбается мне.

– Давно ты так умеешь? – улыбаюсь я в ответ.

– Она еще до войны нашу няню пугала, рассказывая ей таким способом о своих проделках! – откликается вместо сестры Кайел.

– Вы ведь будете сегодня крепко спать! – с видом заговорщицы подмигиваю я обоим.

Дети понимающе переглядываются и дружно кивают.

«Прямая телепатия. Вот так подарок! – думала я, возвращаясь в дом. – Возможно, малышка сможет многое, если ее немного подучить. А возможно, она и так умеет многое, только я еще об этом не знаю».

Вечером, уложив детей спать, я закрылась в комнате, сменила облик и сосредоточилась, стараясь полностью воспроизвести в памяти помещение, в которое я собралась наведаться. Когда мне это удалось, я открыла портал и растворилась в нем.

Я вышла на знакомой лестнице. В доме было тихо. Обитатели спали. Я поднялась выше. Обстановка в доме действительно была богатой. Ступени под ногами выложены разноцветной мозаикой, вдоль стен расставлены высокие позолоченные канделябры со свечами.

Второй этаж. Ближайшая дверь приоткрыта. В свете горящих свечей видна кровать. В ней кто-то спит. Женщина. Я вижу длинные черные волосы, разметавшиеся по подушке. Вхожу, толкнув створку. Вглядываюсь в лицо спящей. Внезапно мои брови ползут вверх от удивления.

Сейлена?!

С минуту стою молча, обдумывая мои дальнейшие действия. Затем бужу дамочку, выхватывая из-под ее головы подушку. Если я окажусь не права, то извинюсь и уйду. И память ей сотру, чтобы не волновалась.

Проснувшаяся Сейлена несколько секунд смотрит на меня, а затем принимается громко и нецензурно ругаться. Чем дольше я слушаю ее, тем больше убеждаюсь, что извиняться мне не придется.

– Какого черта ты здесь делаешь? Сейчас я стражу позову! Пусть посмотрят, как знаменитая спасительница вламывается в чужие дома! Эй, ты! – толкает она одеяло. – Вставай скорее! Защищай свою госпожу!

Одеяло шевелится, на свет появляется взъерошенная голова. Несколько мгновений сонные глаза смотрят на меня, с каждой секундой все больше расширяясь от удивления, затем мужчина выскакивает из кровати и, подхватив с пола что-то белое, выбегает в открытую дверь. В тот момент, когда он пробегает мимо меня, я вижу, что белая вещь в его руках – это поварской колпак. Судя по тому, что, кроме колпака, на нем ничего не было, мужчина неплохо провел время в постели дамочки. Мне становится весело.

– Ему ты тоже отдалась, думая, что он богатый господин? – поддеваю я Сейлену.

У той округляются глаза.

– Да как ты смеешь! – вопит она в ярости. – Вон из моего дома!

Я узнаю голос, услышанный мною во время телепатической связи с Гайелой.

– Заткнись! – обрываю истеричку. – Зачем ты выгнала детей?

Сейлена замолкает на мгновение, а потом вопит с удвоенной силой:

– А ты кто такая, что лезешь не в свое дело?!

– Советую ответить! – спокойно перебиваю я, материализовав на ладони маленькую синюю молнию.

– Незачем двум ублюдкам занимать такой большой дом! – смертельно бледнея, все же огрызается Сейлена. – А ты не имеешь права угрожать мне!

– Кто тебе дал право решать судьбу этих детей? – едва сдерживаясь от нахлынувшего бешенства, удивляюсь я. – Ты им родственница?

– Допустим, родственница! – не сбавляя тона, соглашается Сейлена.

– Врешь! – взглянув на черный камень своего кольца, отрезаю я. – Повторяю еще раз: по какому праву ты заняла этот дом, выгнав детей на улицу?

– Мне некуда было идти! – завизжала Сейлена. – Мой ублюдок муж проиграл все свое состояние вместе с домом и сдох на войне, оставив меня ни с чем! А дети одни в таком большом доме! Зачем он им? Приютятся где-нибудь! Город большой!

Задохнувшись от злости, я молча смотрю на нахалку, боясь одним неверным движением оборвать ее никчемную жизнь. Пачкать руки об нее мне совершенно не хочется. Внезапно меня осеняет неплохая (с моей точки зрения) идея. Обездвижив дамочку заклинанием, я откидываю одеяло и приподнимаю ее горизонтально в воздух. У Сейлены от ужаса округляются глаза, но сделать что-либо она не в состоянии. Я переворачиваю ее в вертикальное положение. Богатая ночная сорочка закрывает тело до пят. В мягком свете свечей искрится серебро портала.

Окраина Лиода. Улица, которую порядочные девушки обходят стороной. Мужчины посещают эту улицу в безмерном количестве, но все под покровом строжайшей тайны. Я же, пусть и считаю себя порядочной, но друзей здесь имею немало. По роду моей профессии судьба забрасывала меня в разные места. Стучусь в ближайший дом, вычурно украшенный яркими лентами. Дверь открывает девушка. Узнав меня, улыбается и пропускает в дом.

– Я не одна, – киваю я на Сейлену. – Позови Мартину!

Девушка удивленно приподнимает бровь и, кивнув, растворяется в полумраке коридора.

Я оборачиваюсь к Сейлене:

– Знаешь, дорогая, я нашла тебе новый дом. Думаю, ты догадываешься, какой именно. Здесь ты сможешь отдаваться всем и постоянно. К тому же ты точно будешь знать, что мужчина рядом с тобой толстосум, поскольку бедные в подобные дома не ходят, – злорадно улыбаюсь я, глядя на бледное лицо дамочки. – Если будешь послушной девочкой, – продолжаю я свой монолог, – то понравишься какому-нибудь богачу и он заберет тебя в свой дом. Ты сможешь все начать сначала. Надеюсь, жизнь в борделе научит тебя больше никогда не обижать детей!

В темном коридоре слышатся шаги. Входит высокая полная женщина. Увидев меня, радостно кидается обниматься:

– Лиса! Как давно тебя не было!

– Здравствуй, Мартина, – приветствую я женщину. – У меня для тебя симпатичный подарочек!

Мартина отрывается от меня и изучающе смотрит на Сейлену. Затем поворачивается ко мне и пристально всматривается в глаза. Затем вздыхает.

– Веди сюда свой подарочек, – произносит она и направляется в коридор. Я иду следом.

После того как Мартина привязывает Сейлену к кровати, я снимаю обездвиживающее заклинание. Комнаты в борделе звуконепроницаемы (моя работа), поэтому кричать и бесноваться дамочка может сколько угодно.

Позже, сидя в комнате Мартины, я за бокалом вина поведала ей историю коварства Сейлены, рассказав о том, как она выгнала из дома малолетних детей. О том, что дети находятся у меня, я, разумеется, промолчала.

Несмотря на одобрение моих действий Мартиной, бордель я покинула в подавленном настроении. Все же тяжело делать гадости людям, пусть даже эти люди тысячу раз подобного заслуживают.

Выпав из портала, я едва успела сменить облик и, не раздеваясь, рухнула на постель, забывшись полупьяным сном, прилично отягощенным чувством вины и выполненного долга одновременно. Даже пресловутый внутренний голос молчал весь вечер, спасовав перед моим подавленным настроением.

Глава 39

Я пойду за тобой в сумрак угольной ночи.

Я пойду за тобой, даже если не хочешь.

Встречу утром тебя на границе рассвета

В полосе горизонта, в объятиях ветра.

И укрывшись в тумане, шепну осторожно,

Что такого, как ты, не любить невозможно.

С утра, накормив детей и в очередной раз оставив их на попечение Робина, я отправилась во дворец навестить Талейна. Необходимо было срочно поставить князя в известность по поводу того, насколько я уже успела похозяйничать в его городе. Глядишь, и дом отберет за самоуправство. К тому же я обнаружила во дворе своего дома небольшую конюшню. Понимая, что сама по себе она за ночь не могла вырасти, я как раз собиралась поблагодарить Талейна за внимание.

Очевидно, пришло время забирать моего черного красавца!

Ушла я порталом, разумеется, который достаточно бестактно привел меня прямиком в его спальню.

Стоя перед большим зеркалом спиной ко мне, Талейн приводил в порядок свою белокурую шевелюру. Из одежды на нем были одни штаны. Черная кожа достаточно выразительно облегала его фигуру, заставив меня судорожно сглотнуть. «Ну и чего мы стоим? – издевательски осведомился внутренний голос. – Кого ждем?»

– Доброе утро! – как можно громче поздоровалась я, решив, что все же неприлично молча стоять и облизываться на хозяина без его ведома.

Талейн обернулся. Расческа выпала из рук. Радость, вспыхнувшая в его глазах, затмила светившее сквозь окна солнце. Я с удивлением отметила легкую дрожь, пронзившую мое тело. Рассматривая полуобнаженного Талейна, я пошла к нему, по пути соображая, прилично или нет сделать то, о чем я думаю. Когда расстояние между нами сократилось до миллиметров, мои размышления разбились вдребезги о нахлынувшее желание. Мир потерял очертания, сузившись до размеров одного-единственного человека. Талейн, не отводя глаз, мягко подхватил меня на руки и отнес на кровать.

– Талейн! – спустя некоторое время решилась я начать разговор, ради которого, собственно, и нанесла визит. Ну может, не только ради разговора… хотя кого я обманываю! Разумеется, я соскучилась. Но подобного предательства от себя самой я не ожидала.

– Да, дорогая! – повернулся на подушках белокурый искуситель.

– Во-первых, спасибо за конюшню! А во-вторых, у меня тут новости появились. Ты хорошо лежишь?

– Вполне! – серьезно заверил меня Талейн. А у самого в глазах запрыгали веселые бесенята.

– Ну… в общем, у меня появились дети! – выпалила я. – Мальчик и девочка.

– Уже? – засмеялся Талейн. – Но, дорогая, еще рано!

– Ты меня не понял, – вернула я ему улыбку. А затем долго и обстоятельно принялась ему рассказывать историю появления в моей жизни двух маленьких человечков.

Закончив одну историю, перешла ко второй. Когда я рассказывала о том, что сотворила с Сейленой, Талейн нахмурился, но перебивать не стал, позволяя мне закончить. В рассказе я также упомянула безобразную сцену с участием Робина, когда бесцеремонная дамочка оскорбила моего друга. Когда отзвучали мои последние слова, в комнате воцарилась тишина. Несмотря на то что произошло между нами некоторое время назад, я со страхом ждала чего-нибудь вроде публичного изгнания из города. И не дождалась.

Талейн приподнялся на локтях и посмотрел мне в глаза.

– Мне нечего тебе сказать, – спустя несколько секунд произнес он. – Кроме того, что ты полностью права! Конечно, ты выбрала несколько… хм, оригинальный способ наказания, но я считаю его вполне заслуженным. Там ей и место! Возможно, это действительно ее чему-то научит.

– Значит, изгнание отменяется? – тихо спросила я.

– Какое изгнание? – удивился он.

– Я думала, что за подобное поведение ты меня из города выгонишь. Вот и помчалась с утра извиняться.

– Ага, – хитро прищурился Талейн, – так то, что произошло с утра, было в качестве извинения?

Вместо ответа я запустила в него подушкой.

– Выходи за меня замуж, – произнес он, убрав подальше от меня мягкий метательный снаряд.

– Что?! – моментально охрипла я.

– Я, конечно, понимаю, что ты все прекрасно расслышала, – рассмеялся Талейн. – Но так и быть, повторю вновь. – Тут он прямо в кровати встал на колени и, взяв меня за руку, проникновенно посмотрел в глаза. – Выходи за меня замуж!

Кажется, я упала в обморок. Не помню…

В приподнятом настроении я вернулась домой. За утро я многое успела сделать. Навестила в конюшне Карата и забрала его домой. Также получила из рук Талейна прописной лист, в котором указывалось, что дом, в котором проживала Сейлена, отходит по праву прямого наследования Кайелу и Гайеле.

Также еще одно очень важное решение в моей жизни было принято в это утро. Правда, я еще ничего и никому, кроме себя, не сказала. На предложение Талейна, после того как пришла в себя, я ответила, что подумаю. Он галантно пообещал ждать моего ответа. Теперь пришло время ответить еще одному человеку, который тоже ждет.

Проведав домашних и пообедав вместе с ними, я снова шагнула в портал.

Двери «Веселого трактирщика» привычно распахнулись передо мной. Сквозь заполненный посетителями зал я пробралась к стойке. Непривычно хмурый и какой-то сгорбленный Зарий протирал стаканы, глядя куда-то в пол.

– Здравствуй, – тихо поприветствовала я его. А когда он поднял голову, добавила: – Папа!

Стакан выскользнул из его рук и разбился, усеяв стойку и дощатый пол осколками.

– Лайса! Дочка! – выйдя из-за стойки, Зарий сильными руками сгреб меня в охапку, приподняв над полом. – Вернулась!!!

Оставив посетителей на бойкого помощника, Зарий провел меня в свою комнату и только там дал волю накопившимся слезам.

– Дочка! – тискал он меня, еще не до конца поверив в мое возвращение. – Живая! Здоровая!

Я молча улыбалась, не замечая мокрых дорожек на своих щеках. Комок в горле мешал мне говорить.

– Я ведь почувствовал, что ты направилась в тот город, – немного успокоившись, сказал Зарий. – Потому и дал тебе амулет. Ты ведь теперь все знаешь?

– Да, – кивнула я. – Я все знаю.

– Прости, у меня не было другого выхода! Ты понимаешь, о чем я…

– Да, папа, я все знаю и понимаю. Не волнуйся, Талейн мне все показал! – постаралась я успокоить его.

– В Лиоде уже пошли слухи о том, что Мертвая пустошь ожила, – улыбнулся Зарий. – Народ счастлив!

– Я тоже очень счастлива, – улыбнулась я. – Благодаря этому путешествию я нашла отца!

– Прости, что раньше не сказал, – повинился Зарий, – но я не мог. Не моя это тайна была.

– Я понимаю, – кивнула я и нежно посмотрела в его глаза. – Пусть ты не мог сказать, кто ты, но в самые тяжелые минуты ты никогда не оставлял меня. Не называя себя, ты был моим отцом! И был всегда рядом со мной!

Мы обнялись.

– Я видела, как тяжело тебе было принять решение, спасая людей ценой жизни единственной дочери, – проговорила я, уткнувшись в широкое надежное плечо.

Зарий удивленно отстранился:

– Откуда ты знаешь? Ты надевала корону?

– Надевала! – согласилась я. – Талейн разрешил, когда увидел, что я не знаю, как правильно поступить.

Зарий задумчиво покачал головой.

– Лайса, ты должна знать… Талейн, он… ну… – слегка замялся он.

– Талейн – что? – переспросила я.

– В общем, Талейн любит тебя! – собрался с духом Зарий.

– Я знаю, – улыбнулась я.

– Знаешь? Откуда? – Отец не смог скрыть своего удивления.

– Он сам мне сказал! – рассмеялась я.

– Ну и отлично! – облегченно вздохнул Зарий. – Значит, вы там и без меня разберетесь!

– Папа, – не удержалась я от любопытства. – А как ты думаешь, давно Талейн влюбился в меня?

– Ну, – лукаво прищурился Зарий, – помню, когда ты несколько лет назад встречалась с богатеньким брюнетом из соседнего города, Талейн приходил ко мне с просьбой помешать вашей помолвке. Правда, мешать и не пришлось, поскольку твой ухажер сам испарился. Ты, помню, тогда сильно переживала.

«Надо же, – удивившись, подумала я про себя. – Сколько времени прошло!»

– Лайса, дочка, а ты-то как? – поинтересовался Зарий – Что-нибудь чувствуешь к Талейну?

– Все будет хорошо, папа, – улыбнулась я ему. – Можешь мне поверить!

Зарий понимающе улыбнулся в ответ:

– Тебе ключ от дома твоего вернуть?

– Не нужно, – отказалась я. – Я пока живу в другом месте. И Тимошка со мной. Тут вот как получилось…

Вкратце я рассказала события последних дней, начав с праздника во дворце Талейна и закончив сообщением о том, что со мною теперь живут дети.

Зария мой рассказ порадовал. Посетовав на «бессердечных людей, выгоняющих детей на улицу», Зарий остался очень доволен тем обстоятельством, что в некотором роде стал дедушкой. Вдруг его лицо резко помрачнело.

– Ты сказала, что Дейн еще во время праздника направился в Лиод? – озабоченно спросил он.

– Да, еще во время праздника, – подтвердила я. – А в чем дело?

– Он еще здесь не появлялся, – ошарашил меня Зарий. – Его нет в городе!

– Как нет в городе? Дейн давно уже должен быть здесь! Он сказал, что доберется порталами.

Зарий лишь отрицательно покачал головой.

Глава 40

Где же ты? Отзовись!

Что с тобой? Покажись!

От меня не таись.

Поскорее найдись!

Неприятная новость застала меня врасплох. Что делать, я не знала. Где искать Дейна – не представляла. Причину его задержки тоже понять не могла. Извинившись перед Зарием, я прямо из его комнаты ушла домой. И срочно отправилась на поиски детей.

Дети обнаружились в столовой. Робин баловал парочку мороженым собственного приготовления. В очередной раз удивившись кулинарным способностям друга, я присела перед Гайелой:

– Солнышко, милая, извини, что отвлекаю от лакомства, но мне очень нужна твоя помощь!

Девочка отодвинула мороженое и встала со стула:

– Я готова тебе помочь.

Я взяла малышку за руку и привела в свою комнату. Усадила ее на кровать и присела рядом:

– Детка! Я еще не знаю всех твоих способностей, но мне очень нужно найти одного человека! Он пропал, и я не знаю, где он находится. Может, ты сможешь что-нибудь прочитать в моих мыслях, почувствовать, увидеть… Ну ты понимаешь? Давай попробуем? Вдруг получится!

– Успокойся, – сказала Гайела, взяв меня за руку. – Ты очень нервничаешь. Мне будет трудно читать беспокойные мысли. Будет лучше, если ты приляжешь.

Я послушно вытянулась на кровати.

– Закрой глаза, – попросила девочка, – и думай о нем. Покажи мне его!

Ее теплые ладошки сжали мою ладонь, и я погрузилась в воспоминания.

Я проваливаюсь сквозь крышу. Молодой человек, что-то пишущий за столом, поднимает голову. Улыбается улыбкой деревенского простачка. Затем приглашает меня за стол. Я узнаю его имя и его историю. Выдуманную, как оказалось потом, историю.

Я иду в лавку готовой одежды. Мужчина возле прилавка берет сверток и поворачивается ко мне лицом. Я узнаю Дейна. Он говорит мне комплимент и выходит. Затем ждет меня, сидя под стеной этой самой лавки. Мы идем домой. Ко мне домой.

Вдвоем мы собираем землянику. Я рассказываю ему историю моего детства.

Поляна. Мы с Робином у ручья набираем воду. Появляется Дейн на лошади. Я ругаюсь и отправляю его домой. Он слушает, улыбается, но не уходит. Путь мы продолжаем вместе.

Деревня зомби. Обессиленная, я практически вишу на руке Дейна; он, проталкиваясь сквозь толпу мертвецов, выносит меня к лошадям.

Разозленная Рейна с молнией в руке. Понимая, что могу не успеть, я бросаюсь вперед, стараясь опередить летящую смерть. Мне это удается. Совсем близко я вижу его черные, как ночь, глаза и…

– Хватит! – Гайела отдергивает свои руки и с беспокойством смотрит на меня.

Я открываю глаза:

– Ну как, детка? Ты его видела?

– Видела, не волнуйся. Я попробую его найти, но мне понадобится твоя помощь. Ты сильнее меня, и мне понадобится твоя сила.

– Да-да, – киваю я. – Разумеется, я тебе помогу. Только скажи как!

– Нам нужно присесть. Лучше всего на пол, под стену.

– Хорошо. – Я стянула на пол покрывало. – Присаживаемся!

– Как бы ни было тебе плохо, – предупредила меня Гайела, – ни в коем случае не отпускай мои руки. Иначе я не смогу его найти!

Мы расположились на покрывале и взялись за руки. Я закрыла глаза, не дожидаясь просьбы. Время пошло.

Сначала я ничего не чувствовала. Просто сидела, слушая тишину. А затем пришла слабость. Живот свело судорогой, в ушах зашумело. Перед закрытыми глазами заплясали желтые пятна.

«Все правильно, – подумала я, – Гайела забирает мою силу. Ребенок не может справиться сам, он слишком слабый для этого».

Тут меня скрутило от боли. Согнувшись, я повалилась на пол, чудом не разомкнув рук. Перед глазами поплыли для разнообразия теперь уже разноцветные пятна. Боль нарастала, выпивая из меня жизненную силу. На какой-то миг я испугалась, что Гайела убьет меня таким образом. Но тут же прогнала прочь подобные мысли. Из-за нахлынувшей боли я уже не ощущала рук, надеясь, что девочка сама следит за обстановкой, догадываясь о моем состоянии. Сколько это продолжалось, я не знаю, поскольку от боли я находилась в полубредовом состоянии. Внезапно все кончилось. Я с трудом раскрыла глаза.

– Получилось? – с трудом прошептала я.

– Все в порядке, я нашла его, – прошептала девочка. – Давай я передам тебе немного силы.

– Сама справлюсь, – оттолкнула я ее руки. – Еще не хватало тебя трогать.

Подошел Робин и поднял меня на руки. Надо же, а я и не заметила, как он пришел! Донес до кровати и уложил на нее.

– Тебе нужно что-нибудь? – обеспокоенно спросил он.

– Нет. Пара часов хорошего сна, и я буду в норме. Гайела! – обратилась я к девочке. – Как проснусь, ты мне тут же все расскажешь.

– Я покажу тебе так, – улыбнулась девочка, присаживаясь на кровать. – Во сне. Засыпай!

Я закрыла глаза и моментально провалилась в сон, не ощутив прикосновения детской ладошки.

Глава 41

Ты слова мои не услышишь

И в меня, как в добро, не поверишь.

Потому как силы, что свыше,

Обозначат тебя как потерю.

Я стою в центре своей комнаты. Затем четко понимаю: мне нужно идти. Выбегаю из комнаты, спускаюсь по лестнице и выбегаю на улицу. Поворот направо, улочка, еще поворот, теперь до конца очередной улицы, затем налево, снова поворот, еще и еще. Я бегу, на ходу стараясь отмечать различные мелочи, которые помогут запомнить путь. Вывеску, витрину, дерево, фонтан, архитектуру домов. Когда дома заканчиваются, я упираюсь в стену.

Понятно. Я вышла к городским воротам. Минуя стражу, бегу дальше. Сворачиваю направо. На горизонте виднеется деревня. Я огибаю ее по периметру и бегу дальше. Что странно, я бегу быстрее любого нормального человека и совершенно не устаю. Хотя правильно, я же сплю. Мой путь продолжается.

На горизонте встает темная полоса.

Лес, определяю я.

Подбегаю к деревьям и останавливаюсь. Что-то не пускает меня. Но как же так? Я проделала такой путь лишь для того, чтобы упереться в непонятную преграду?! Не бывать этому!

Царапаясь о ветки кустарника, я пробираюсь в глубь леса. Все вокруг пропитано чем-то непонятным. Чужой магией. Что-то древнее состарило лес. Чем глубже я пробираюсь, тем мертвее становится окружающая картина. Трава под ногами скукоживается и становится серой. Кустарник редеет, зелень исчезает. Голые ветви черными сухими остриями топорщатся в разные стороны, рассыпаясь в пыль при малейшем прикосновении. Деревья высохшими стволами устремились в небо. Не слышно ничего, кроме шороха моих шагов по безжизненной земле. Мне неуютно, но я упрямо иду вперед, круша сухостой на своем пути.

Внезапно моему взору открывается поляна. Такая же безжизненная, как и все вокруг. Отличается она лишь тем, что по кругу на ней поставлено множество высоких черных столбов. Я содрогаюсь от ужаса, заметив, что на каждом столбе надет человеческий череп. В центре поляны вижу какую-то уродливую статую, а перед ней гладкую черную плиту.

Жертвенник, пронзает меня страшная догадка.

Справа, недалеко от поляны, вижу дом. Будто высокий черный шатер вырос в лесу.

Странное место, странный лес, странная поляна, странное божество и странный дом. Все слишком странно и непонятно. Еще более странно то, что я пришла сюда, чтобы найти Дейна. Разве ему могло здесь что-нибудь понадобиться?

Осторожно пробираюсь к дому, обходя поляну. От черных стен веет холодом. Я зябко передергиваю плечами, но стараюсь заглянуть в высокие узкие окна из темного стекла.

Внутри светло из-за множества горящих свечей. Я вижу столб у стены. Наподобие тех, что стоят на поляне, только не такой высокий. К столбу привязан человек. Его голова свешивается на грудь, черные волосы закрывают лицо.

– Дейн! – мысленно зову я, впрочем не рассчитывая на то, что он меня услышит.

Но человек у столба поднимает голову. Я смотрю в усталые черные глаза и заливаюсь слезами. На его груди вырезаны какие-то символы. А сам Дейн выглядит совсем изможденным. Но, несмотря на это, он подмигивает мне, словно говорит:

– Еще не все потеряно!

Неведомая сила тянет меня от окна. Я пытаюсь сопротивляться, но не получается. И просыпаюсь.

Гайела с тревогой заглядывает мне в лицо.

– Все в порядке? – спрашивает девочка. – Теперь ты сможешь его найти?

Я закрываю глаза в знак согласия. Затем вытираю ладонями мокрые от слез щеки.

В моем распоряжении было слишком мало времени. На счету была каждая минута. Вскочив с кровати и нацепив на пояс кинжалы – на всякий случай, – я сотворила портал и нарисовалась у стойки «Веселого трактирщика», распугав посетителей.

– Мне срочно нужна твоя помощь! – умоляющим взглядом впилась я в лицо Зария. Тот молча кивнул, подозвал на свое место помощника и подошел ко мне:

– Слушаю, детка!

– Папа, мне необходимо, чтобы ты на пару дней оставил трактир и присмотрел за детьми. Я нашла Дейна!

– Подожди…

Зарий что-то сказал помощнику, тот кивнул. Закончив разговор, он подошел ко мне:

– Я полностью в твоем распоряжении. Пойдем!

Я прошла с ним в его комнату и открыла портал. Мы вышли в моем доме. Поднялись на второй этаж. Зашли в мою комнату. Как я и предполагала, вся компания находилась здесь, озабоченная фактом моего отсутствия.

– Кайел, Гайела, – обратилась я к детям. – Познакомьтесь – это мой папа, ваш дедушка!

Дети переглянулись и осторожно приблизились к Зарию. Дедушка был явно великоват для них. Но Зарий решил эту проблему очень просто: присел перед детьми на корточки.

– Привет! – поздоровался он и протянул каждому большую крепкую ладонь.

– Здравствуйте! – отреагировали дети, отвечая обеими ладошками на рукопожатие.

– А вот что у меня для вас есть! – подмигнул Зарий, вынимая из кармана двух сахарных петушков на палочках.

«Отлично! – вздохнула я про себя. – Контакт налажен». Затем повернулась к Робину:

– Присмотрите за детьми, пока меня не будет?

Робин согласно кивнул:

– А что случилось?

– У Дейна неприятности. Нужна моя помощь.

– Не волнуйся! – моментально проникся ситуацией Робин. – Мы присмотрим за детьми. Но, может, тебе самой нужна помощь?

– Нет, спасибо. Я справлюсь одна, – отрицательно покачала я головой.

– Значит, так, – внезапно вмешался в наш диалог посторонний голос. – Никаких «одна»! Я иду с тобой.

Я обернулась на голос и увидела… Талейна! Открыла рот, чтобы ему ответить, но Талейн очень быстро переключился на детей.

– Привет, ребята! – подошел он к детям и, подобно Зарию, присел, оказываясь с ними на одном уровне.

Почему-то вид Талейна испугал детей. Они робко спрятались за широкую спину Зария.

Талейн понимающе улыбнулся и сотворил в центре комнаты вазу со сладостями. Две заинтересованные мордашки моментально показались из-за спасительной преграды.

– Так! – вмешалась я. – Вы таким образом детям зубы испортите!

Но вазу убирать не стала, поскольку дети уже активно ею занялись.

– Пойдем, дорогая! – подхватил меня под руку Талейн и открыл портал. Его обращение со мной вызвало добрые усмешки у Робина и Зария. Я едва успела помахать им на прощание.

Глава 42

Ты слишком мне дорог, чтоб тебя потерять,

Без тебя не хочу ни желать, ни мечтать.

Я тобой дорожу, я тебя берегу,

Потому, что никак без тебя не могу.

Талейн привел меня в свою спальню.

– Талейн, ты с ума сошел! – нервно закружила я по комнате. – Там Дейн каждую минуту может умереть, а ты тут бегаешь через порталы!

– Успокойся. Вот лучше присядь, кофе выпей. – Он жестом указал на маленький сервированный столик. – Между прочим, твой любимый, с молоком.

Удивившись услышанному, я истуканом замерла посреди комнаты:

– Я тебе говорю, что дорога каждая минута, а ты мне тут кофе предлагаешь?

– На дорожку! – умоляюще взглянул на меня Талейн.

Мне вдруг пришла в голову любопытная мысль. Незамедлительно я решила ее проверить.

– Хорошо, – быстро согласилась я, – давай выпьем. – Пока он не заподозрил ничего в моей покладистости, я присела на пуфик с указанной стороны. – Талейн! – с абсолютно невинным видом попросила я. – Я заколку обронила. Вон она. Подай, пожалуйста!

Талейн отошел за заколкой. Пока он ходил, я быстро поменяла местами чашки с кофе. Когда он вернулся, я тут же уткнулась в свою чашку.

– Значит, ты идешь со мной? – отвлекла я его вопросом.

– Разумеется. – Талейн взял чашку и сделал несколько глотков. – Я слишком люблю тебя, чтобы отпускать одну неизвестно куда. К тому же, зная тебя, ручаюсь, ты снова полезешь в очередную передрягу. – С этими словами он допил кофе и поставил чашку на стол.

Я также поставила на стол пустую чашку и ласково улыбнулась Талейну:

– Идем, милый!

Но милый идти никуда не мог, поскольку заснул прямо на пуфике, облокотившись на стол.

– Эх, милый! – вздохнула я, магией приподнимая его в воздух и транспортируя на кровать. – Такой большой, а пользуешься такими простыми уловками. Да еще и доверяешь женщинам!

Я укрыла его покрывалом и поцеловала в губы:

– Я тоже слишком люблю тебя, чтобы позволять тебе вместе со мной влезать в очередные передряги!

Я быстро сменила личину. В комнате замерцал портал.

Городские ворота я помнила достаточно точно, поэтому вышла прямо к ним. Запоминаемые во сне приметы на многочисленных улочках мне не понадобились. На улице вечерело. Улыбнувшись стражникам, я вышла из города. Где-то недалеко должна быть деревня. Насколько я помню, нужно повернуть направо.

К сожалению, как я ни спешила, дорога оказалась намного длиннее, чем я предполагала. Деревня на темном горизонте показалась лишь около полуночи. К этому времени я проголодалась. Увидев долгожданные крыши, прибавила шагу. Мысли о судьбе Дейна не отпускали меня ни на минуту и настойчиво гнали вперед. Я даже не замечала усталости. Перед глазами стоял измученный Дейн, на груди которого были вырезаны таинственные кровавые символы.

«Как-то неосмотрительно я в дорогу собралась, – думала я про себя, стучась в окошко ближайшего дома. – Хорошо хоть не в платье побежала!» – мысленно похвалила себя за любовь к штанам, рубашкам и жилеткам.

В глубине комнаты замерцал огонек. В окошко выглянула миловидная девушка и тут же скрылась. Заскрипела входная дверь.

– Доброй ночи! – поздоровалась я. Извините, что поздно. У вас не найдется еды?

– Ой! Проходите, – улыбнулась девушка и посторонилась, пропуская меня в дом. – Для нашей дорогой спасительницы ничего не жалко. Мы всегда рады помочь!

«Она узнала меня, то есть Лису», – запоздало пришла в мою голову мысль.

Гостеприимные хозяева – ими оказалась молодая пара – накормили меня и уговаривали подождать несколько часов до рассвета, боясь отпускать меня в глухую ночь. Я поблагодарила за вкусную еду, еще раз извинилась за прерванный моим появлением сон, но предложение отклонила, сославшись на то, что превосходно вижу в темноте. Молодые проводили меня через деревню и еще долго смотрели вслед, до тех пор, пока я не скрылась из вида.

Меня вновь окружала ночь. Тихая, теплая. Слышно было пение цикад. В воздухе чувствовался аромат разнотравья. В небе светила полная луна. Только мне было не до окружающей красоты. Тревога и беспокойство мешали наслаждаться ночным пейзажем. Я упрямо шла вперед.

Ближе к середине ночи я почувствовала, что валюсь с ног от усталости. Понимая, что в таком состоянии мало чем помогу Дейну, я сделала привал. Нашла небольшой кустик, очертила вокруг него защитный круг и настроилась проснуться через пару часов, на рассвете. Я забылась беспокойным сном, едва моя голова коснулась травы.

Спала я без сновидений. По мне, так вообще не спала, просто закрыла и открыла глаза. Вся разница была в том, что небо сейчас было слегка розоватым, а не темным. Я осмотрелась. Ничего подозрительного вокруг не наблюдалось. Отряхнув одежду от прилипшей за ночь травы, я сняла защитный круг и пошла дальше.

Глава 43

Через страх и боль я ищу тебя,

За тобой иду, не щадя себя.

Ты меня дождись, я тебя прошу!

Я тебя найду! Я тебя спасу!

Лес на горизонте показался только тогда, когда солнце уже хорошо пригрело землю. Даже не подходя к лесу, я на расстоянии почувствовала, как что-то враждебное исходит от зеленого массива. Но выбора у меня не было, и я упрямо пошла вперед. Когда же приблизилась, то остановилась в изумлении. Деревья были настолько тесно переплетены между собой, что пройти между ними не представлялось никакой возможности. И в этом лесу стояла мертвая тишина. Не было слышно ни птиц, ни насекомых. Даже ветра не было.

Пользоваться магией я побоялась. Поскольку некто, кто держит Дейна в плену, может услышать меня и заранее навредить ему. Вытащила из-за пояса кинжал и принялась просто резать переплетенную зелень, пусть медленно, но все же верно прокладывая себе дорогу вглубь. Я успела поцарапаться, исколоть руки и лицо, но упрямо двигалась вперед.

Спустя несколько часов, ближе к середине дня, мои труды были вознаграждены. Зеленая чащоба закончилась. Вместо нее всюду в пределах видимости царило серое мертвое уныние. Все, как я видела во сне. Редкий черный кустарник, высохшие до белизны мертвые стволы деревьев, под ногами рассыпающаяся от прикосновения в пыль трава. Мне стало не по себе. Захотелось повернуть обратно.

«Дейн!» – мелькнула в голове яркая, словно вспышка, мысль. Сжав кулаки и стиснув зубы, я пошла вперед. Хруст под ногами неприятно резал слух.

«Я найду тебя, Дейн! – повторяла я постоянно, чтобы отвлечься от окружающей обстановки. – Найду и лично приведу во дворец. Еще и охрану приставлю, чтобы ты больше ни в какие истории не влипал. Сколько же можно тебя спасать? Давай, в конце концов, жить дружно!»

Так прошло несколько часов. От однообразной серой картины вокруг у меня кружилась голова. От растаптываемой в пыль травы хотелось чихать. Тяжелая чужая магия давила на плечи, и я ощущала себя маленьким наглым муравьем, умудрившимся забраться в самый центр чужого муравейника.

«Ничего, – успокаивала себя я. – Муравей – самое трудолюбивое и выносливое из всех насекомых. Хоть и маленький, но удаленький! А вот и что-то черное виднеется…»

Действительно, сквозь мертвенную белизну деревьев отчетливо проступали черные столбы, виденные мною во сне. Я осторожно приблизилась. Чем ближе подходила, тем сильнее скручивало мои внутренности, словно кто-то невидимый сжал мое нутро в кулак. К краю поляны я практически подползла. Тем не менее я смогла поднять голову и рассмотреть все в подробностях.

Черные столбы были высотой примерно в три моих роста. Достаточно толстые и гладкие. Я не смогла припомнить ни одного дерева, из которого смогли бы получиться такие столбы. Вся их поверхность была испещрена непонятными мне знаками, а верхушку каждого столба венчал человеческий череп. Поморщившись, я перевела взгляд на статую, стоящую в центре поляны. Меня тут же вывернуло наизнанку. Я едва успела откинуть за спину волосы.

Черный бог был ужасен. Низкий лоб, нависшие массивные надбровные дуги, вместо глаз узкие вертикальные щели. Безобразно толстые каменные губы чудовища были испачканы чем-то темным и засохшим. Земля вокруг статуи была залита кровью.

Аналогичная картина была и вокруг жертвенника. Черный каменный прямоугольник блестел, отшлифованный то ли временем, то ли телами. Причем, как я поняла, жертву здесь приносили совсем недавно. Среди бурой окраски в изобилии присутствовали яркие красные пятна.

Я хоть и привыкла к нечисти разного вида и слышала о жертвоприношениях достаточно много, но реально жертвенник видела впервые. Тупое хладнокровное убийство людей и животных неизвестно во имя чего и зачем я люто ненавидела всей душой. В нашем мире почитали Господа Бога и сына его Иисуса Христа. Конечно, не забывали и древнеславянских богов, молясь в ожидании дождя Перуну, а с просьбой о хорошем урожае – Даждьбогу. Только жертв им не приносили, обходясь подарками в виде продуктов, фруктов и овощей. Ритуальное убийство в народе не одобрялось. Но здесь я столкнулась с вопиющим исключением. Каменное чудовище, требующее кровавых жертв, было мне не знакомо.

«Господи! – мысленно взмолилась я нашему небесному Отцу. – Пожалуйста, сделай так, чтобы Дейн был жив!»

Я свернула направо и на четвереньках поползла по периметру поляны. Чужая магия не позволяла мне подняться на ноги.

«Дейн! – мысленно звала я. – Я иду! То есть ползу… Но ведь ты дождешься меня? Уверена, что дождешься!»

Впереди я увидела черный шатер и поползла в его направлении. Отдалившись от поляны, я наконец смогла подняться на ноги и отряхнулась. Хотя это было абсолютно бессмысленно. Черная ткань моей одежды практически вся перепачкалась в серой пыли. Даже рыжие волосы покрылись пыльной сединой.

«Плевать!» – глубокомысленно решила я и оставила одежду в покое.

Прячась за высохшими стволами, я осторожно подобралась к узким окнам. Приподнимаясь на цыпочках, заглянула в темное стекло. Внезапно раздавшийся голос за спиной даже не сумел меня напугать. Настолько я была озабочена судьбой друга, что происходящее вокруг меня теперь мало волновало.

– Какие гости пожаловали! Веди себя хорошо, если тебе дорога жизнь красавчика!

Я спокойно обернулась. Позади меня стояла женщина. Она была одета в черное глухое платье, без каких-либо украшений и вышивок. В ее руках холодным серебристым светом светился приличных размеров пульсар, который потрескивал от пробегающих по нему искристых всполохов.

«Что-то не везет мне с женским полом, – мелькнула в голове мысль. – Каждая незнакомка норовит чем-нибудь запустить в голову. Хотя кто сказал, что незнакомка?»

Женщина была мне знакома. Именно она вцепилась в меня на балу. И именно на нее я с помощью прислуги уронила поднос с напитками.

– Надо же! Не думала, что ты появишься! Хотела передать тебе голову красавчика на серебряном блюде, в качестве подарка.

– Что ты хочешь? – Я постаралась, чтобы мой голос звучал ровно.

– Справедливости! – патетично воскликнула она.

– В чем же она, по твоему мнению? – устало спросила я.

– Ты сломала мою жизнь, а я в ответ хочу испортить твою. Хочу убить твоего хахаля.

– Фи! – поморщилась я. – Ну и словечки у тебя! Никакой он мне не хахаль.

– Значит, если я скажу, что уже убила его, тебе будет безразлично? – гадко ухмыльнулась дамочка. Глядя на мое резко побелевшее лицо, поспешила добавить: – Знаю, что не безразлично. Успокойся, жив твой красавчик. Пока еще жив.

Я судорожно вздохнула.

Знает, гадина, чем бить!

К тому же я сильно расстроилась. Как только дамочка сказала, что Дейн мертв, я машинально попыталась создать пульсар и метнуть в нее. Но у меня ничего не получилось. Сплести про себя заклинание я тоже не смогла. Получается, что здесь, именно в этом лесу, в окружении чужеродной магии, я была совершенно беспомощна.

– Пошли со мной, – кивнула она в сторону входа. – Ты ведь так стремишься попасть туда. Только учти, без глупостей!

Я решительно пошла вперед. Но когда переступила порог, мои ноги предательски задрожали.

Глава 44

Если хочешь быть здоров,

Не жалей своих врагов!

В небольшом круглом помещении было очень душно и жарко из-за множества горящих свечей. У дальней глухой стены я увидела Дейна. Он был все так же привязан к столбу. Длинные волосы слиплись от пота, а грудь была в крови, сочившейся из вырезанных на коже символов.

– Дейн! – рванулась я к нему.

– Стоять! – резко осадила меня дамочка, дернув за волосы.

Я упала на землю. Полом в шатре была обычная земля.

Дейн поднял голову.

– Живой! – выдохнула я.

Тварь в женском обличье ударила меня ногой под ребра:

– Я же сказала, что он жив. Нечего скулить! Поднимайся!

В черных глазах Дейна проскользнуло сочувствие, а затем он, слегка улыбнувшись, прошептал:

– Забавная ты…

Возле входа, рядом со мной, стоял небольшой столик, на нем лежал медный поднос. Я опустила глаза. В блестящей поверхности отразилась действительно забавная картина. Из огненно-рыжей я превратилась в серо-пепельную, в волосах застряли обломки веток и листьев, левую щеку пересекала длинная кровоточащая царапина. Завершали картину покрасневшие от пыли и тревоги глаза. В целом вид был еще тот.

Краем глаза заметив, что пульсар погас, я резко обернулась к дамочке и схватила ее за горло:

– Умри, тварь!

Вторая моя рука незамедлительно сжала рукоять кинжала.

– Зря ты так, – с трудом, но все же ехидно ухмыльнулась в моих руках мерзавка.

За спиной захрипел Дейн.

Я обернулась. К моему ужасу, что-то невидимое сдавливало его грудь, мешая дышать. Я лишь видела, как вздувается кожа на груди, расчерчиваясь багровыми полосами. Я разжала руки. Хрипя и откашливаясь, дамочка рухнула на пол. От досады и бессилия мне захотелось завыть.

Мерзавка тем временем встала на ноги:

– Вот так, дорогая: тронешь меня – все моментально откликнется на нем. Отдай сюда ножичек, а то порежешься! – отняла она кинжал. – Убьешь меня – и тут же умрет твой красавчик. Он связан со мной древней магией, о которой ты и понятия не имеешь. Великий Гулон защищает и хранит меня.

– Ты имеешь в виду ту образину, которая торчит на поляне? – едко усмехнулась я, взмолившись про себя, чтобы она не заметила Укус змеи, хитроумно спрятанный в поясе. – Кривой каменный идол, и ничего большего!

– Да как ты смеешь! – завопила дамочка, вцепляясь мне в косы. От потревоженных волос полетела пыль. Я ответила ей, хорошо двинув в челюсть. Дамочку оторвало от меня силой удара. Сзади послышался вздох. Я обернулась.

На скуле Дейна наливался приличных размеров синяк. Я зарычала с досады и перевернула стол с подносом. Медная пластина гулко звякнула о землю. Мой мозг лихорадочно подыскивал варианты, с помощью которых можно было бы выбраться из этой ловушки, но, как на зло, ничего не находил.

– Ну что ты хочешь?! – взмолилась я. – Я постараюсь выполнить все, что ты скажешь! Только умоляю, отпусти его! Он ничего тебе не сделал. Я не понимаю, в чем виновата перед тобой, но раз ты хочешь отомстить, то возьми меня и делай со мной что хочешь. Я не понимаю твоей ненависти ко мне, поскольку мы даже не знакомы, лишь второй раз видимся.

– Значит, не понимаешь? – прищурилась дамочка. – На колени! Быстро!

Я молча опустилась на землю.

– Неужели ты настолько глупа, что до сих пор ни о чем не догадалась? – удивилась дамочка. – Я же пообещала тебе, что вернусь!

На моих глазах черты женщины стали меняться. Спустя мгновение я с ужасом узнала Рейну.

– Мерзавка! – в бессильной злобе простонала я.

– Знаю! – ехидно ухмыльнулась Рейна. – И догадываюсь, что ты хочешь меня убить. Ну давай! В таком случае ты своими руками отправишь красавчика на тот свет. Кстати, это будет еще приятней!

Я не ответила, лишь в ярости пнула лежащий на боку столик.

– А знаешь, что я с ним сделаю? – В ее глазах заплясал огонек безумия. – Ты же видела жертвенник? Я отдам его своему богу! Он давно не получал жертвы. Он голоден!

– Ты безумна! – выкрикнула я, в ярости сжав кулаки. – Я убью тебя, как только ваша магическая связь будет разрушена!

– Не сможешь, – покачала она головой. – Великий Гулон хранит меня! Его магия настолько древняя и сильная, что ты даже и представить себе не можешь. Это не ваша чистенькая светлая магия. Это сильнейшая, черная, как самая глубокая ночь, магия Запретного бога. Ты думала, что убила меня тогда, заколов кинжалом. Я тоже так думала. Но за Гранью я поклялась служить Великому Гулону, и он возродил свою жрицу к жизни! Только ты, мерзавка, своим кинжалом лишила меня всей магической силы. Но Великий Гулон подарил мне другую магию – в обмен на жертвы. Теперь мне не страшен никакой кинжал! Я бессмертна! К тому же из-за тебя я лишилась власти в Дорене, поскольку там избрали другого правителя, и Мертвая пустошь принадлежит теперь этому белобрысому святоше Талейну. Тебе не кажется, милочка, что у меня предостаточно поводов отомстить тебе?

– Послушай, ну так и убей меня! Какая тебе разница, кого именно в жертву получит твой бог? – принялась я уговаривать Рейну, впрочем не надеясь на успех.

– Не-эт, – протянула дамочка, – даже и не надейся. Я хочу, чтобы ты жила и мучилась. Очень легко умереть самой, а вот потерять дорогого человека больней во сто крат!

– Да что же ты за женщина! – устало прошептала я.

– Я очень красивая и умная женщина! – высокомерно ответила Рейна. – Вот только ты и твой придурок Дейн этого не поняли. Кстати, он заслуживает смерти еще и потому, что он, как ты помнишь, отверг тогда мою любовь. Да и сейчас отвергает.

– Пойми, нельзя убивать человека только потому, что у него нет к тебе любви. У тебя помутился рассудок, – вздохнула я.

– Тебе это тоже предстоит! – ухмыльнулась Рейна. – Давай, двигай ногами! – Она взмахнула рукой, и рядом с Дейном вырос точно такой же столб.

Я поднялась и, не найдя лучшего решения, пошла в указанную сторону. Едва я приблизилась, что-то невидимое обхватило меня и крепко прижало к столбу.

– Пойду подготовлю жертвенник, чтобы принести жертву Великому Гулону. Ты успела вовремя! Приди ты хотя бы на час позже, все было бы уже кончено. А так даже интересней: ты не только получишь результат, но и увидишь весь процесс своими собственными глазами. Кстати, если хочешь, можешь кричать сколько угодно. Здесь тебя никто не услышит, – прошипела Рейна мне в лицо и вышла из помещения. Мы остались вдвоем.

– Дейн, милый, – с мольбой повернулась я к нему. – Скажи, пожалуйста, чем я могу тебе помочь! Подскажи! Я не знаю, что делать!

– Ты ничем не можешь мне помочь, – грустно улыбнулся он. – Даже я сам не могу себе помочь. А ведь я достаточно сильный маг. Но здешняя злая магия полностью подавляет мои силы.

– Почему твой отец ничего не сказал мне тогда? Почему не предупредил меня! – в отчаянии воскликнула я.

– Ты встречалась с моим отцом? Но когда? – удивился Дейн.

– Когда я закрыла тебя от молнии Рейны, я умерла и попала за Грань, – объяснила я ему. – И там встретила твоего отца. Точнее, правильно будет сказать, что он сам пришел ко мне. Тогда он поблагодарил меня за твое спасение! – всхлипнула я. – Но ни словом не обмолвился о том, что ждет тебя дальше. Если бы я знала! – сорвалась я на крик. – То никогда – слышишь? – никогда и никуда не отпустила бы тебя в тот злополучный день! – Из моих глаз брызнули слезы.

– Успокойся, милая, – мягко сказал Дейн. – Ничего уже не поделаешь. Я сам виноват во всем, что случилось. Ты не плачь, пожалуйста! Не надо! Не рви мне душу!

– Я не отдам тебя ей! Слышишь? Из кожи вылезу, но не отдам! С того света достану, если понадобится! Почему я так легкомысленно отнеслась к ее обещанию вернуться!

В черных бездонных глазах мелькнуло нечто, очень похожее на слезы.

– Что бы ни случилось, обещай, что будешь жить, – прошептал Дейн. – И как можно лучше! Ты меня слышишь?

Я сердито засопела, но все же согласно склонила голову.

Дверь отворилась, на пороге нарисовалась Рейна.

– Я все подготовила, – радостно пропела она. – Сейчас начнется самое интересное. Давайте на выход!

Я почувствовала, как меня что-то оттолкнуло от столба. При этом давление на грудь не исчезло. Наоборот, оно переместилось на шею, словно на меня надели ошейник. Я потрогала руками область давления, но обнаружила только собственную кожу. Судя по всему, у Дейна помимо шеи были стянуты и руки, поскольку, в отличие от меня, он не мог их поднять, сколько ни пытался. Мы пошли к выходу.

– Слушай! – обратилась я в последней надежде к ненормальной. – Как же ты можешь принести его в жертву, если ты сама погибнешь в тот момент, как он умрет?

– Я же не просто убью его, – зловеще улыбнулась она, – а принесу в жертву. Великий Гулон отлично знает, кто всегда приносит ему жертвы. Он сохранит жизнь своей жрицы и разорвет связывающую нас магию в тот момент, когда отведает жертвенной крови. Или ты думаешь, он первый, кто умрет не по своей воле?

Я заскрипела зубами от бессилия.

Мы вышли на улицу. Жертвенный круг преобразился. Огонь высоких черных факелов беспокойно плясал, блестящими бликами отражаясь на отполированных поверхностях статуи и жертвенника. Едва я сделала несколько шагов по поляне, меня словно связало по рукам и ногам. Как я ни пыталась, я не могла пошевелиться. До крови закусив губы, я стояла и обреченно наблюдала страшный спектакль.

Бесчеловечная дрянь подвела Дейна к прямоугольному жертвеннику, повернула его спиной к каменной поверхности и, обездвижив, затянула странный речитатив.

Пока она взывала таким образом к своему богу, я беззвучно, но горячо молилась своему.

Господи! Не дай свершиться страшной несправедливости! Помоги мне освободиться и остановить весь этот ужас! Помоги мне, Господи! Сделай что-нибудь, умоляю!

Но, видимо, Господь был слишком занят в этот момент и мои молитвы не были услышаны.

Глава 45

Посмотри мне в глаза,

Улыбнись на прощанье,

И вернуться назад

Просто дай обещание.

Речитатив прервался, и Рейна приблизилась к Дейну, сжимая в руке нож с тонким и длинным лезвием. Она толкнула Дейна в грудь, его колени подломились, и он упал на черный жертвенник. В свете факелов блеснула узкая полоска металла.

Страшно закричав, я бросилась вперед, не замечая, как странные магические путы лопаются на мне, разрывая одежду и оставляя длинные кровавые полосы на теле. Я смогла! Я смогла закричать, сдвинуться с места, я смогла побежать! Я смогла победить чужую магию! Но только победить время на этот раз мне не удалось. На бегу, захлебываясь от ужаса собственным криком и слезами, я увидела, как лезвие ножа вошло в обнаженную грудь Дейна.

Схватив за волосы наглую тварь, я оторвала ее от Дейна, всадив в спину Укус змеи, который все еще оставался у меня на поясе. Рейна упала. Змея на кинжале приподнялась, потрогала раздвоенным языком человеческую плоть, но кусать не стала, брезгливо свернувшись на рукояти. Я ничего этого не увидела, поскольку была занята совсем другим.

– Дейн! – сквозь слезы звала я его, приподняв черноволосую голову. – Очнись, пожалуйста! Со всей возможной осторожностью я стянула его с жертвенника на землю. Затем вытащила нож. Из глубокой раны тут же хлынула кровь. Я приложила руки к его груди, стараясь остановить жизненную влагу. Получалось плохо. Точнее, не получалось совсем! Разозлившись, я сняла с себя местами порванный жилет и, свернув его, осторожно подложила под голову Дейна. Затем вскочила на ноги.

Подойдя к лежащей Рейне, я выдернула Укус змеи из ее тела и ударом ноги перевернула на спину. Она еще дышала.

– Ты безумная тварь! – прокричала я в бледное лицо. – Ненавижу тебя! Бога твоего ненавижу! – Не помня себя от ярости, я подбежала к черной статуе и принялась наносить удары кинжалом. В запале я даже не услышала, как протестующе вскрикнула Рейна.

Я не рассчитывала, что смогу навредить камню, просто вымещала кипевшую во мне злость. Но, немного опомнившись, с удивлением заметила, что кинжал легко входит в камень, подобно ножу в мягкое масло. Из нанесенных мною порезов сочилась черная густая кровь.

Подпрыгнув, я наугад вонзила лезвие в то место, где у всех нормальных людей располагается сердце. Сталь свободно вошла в камень, обломившись у самой рукояти. Золотая змейка, подобно тонкому золотому стилету, вошла в черный камень. От удивления я разжала пальцы. Обломок упал на землю. Позади меня раздался нечеловеческий крик. Я обернулась.

Рейна прямо на моих глазах превращалась в высохшую мумию.

Идол разрушался, распадаясь на большие черные каменные глыбы и заливая серую, высохшую траву черной кровью. Поняв, что тут мне больше делать нечего, я бросилась к Дейну.

– Потерпи, пожалуйста, – умоляла я, падая перед ним на колени. – Сейчас я помогу тебе. Не умирай! Ты только не умирай! – Я вновь приложила свои ладони к ране, чувствуя, как сила переливается в его тело. – Сейчас, милый! Потерпи!

Дейн приоткрыл глаза.

– Не старайся, – услышала я его слабый шепот. – Все бесполезно…

– Нет! – закричала я, стараясь отгородиться от страшной беды этим коротким словом. – Тебе нельзя умирать! Твои люди… Твой народ останется без тебя! Подумай о них. Вспомни о них и постарайся выжить… Портал! – вдруг засуетилась я. – Нужно срочно открыть портал и перенести тебя! Тебе поможет Талейн!

Я сосредоточилась и принялась создавать портал. Почему-то ничего не получалось. Сквозь пальцы я ощущала, как моя энергия проходит в его тело, но казалось, что она не задерживается в нем. Значит, ничем ему не помогает.

– Ты сама сейчас слишком слаба, – прошелестел Дейн. – Не пытайся! Побереги себя, ты уже даже облик сменила. Будешь в Лиоде, зайди во дворец. В моей комнате на столе возьми обруч. Камень признает…

– Что ты несешь?! – возмутилась я. – Какой еще камень! Сейчас нужно вытащить тебя, а потом уже думать о каких-то там камнях!

Вместо ответа Дейн захрипел и выгнулся в моих руках.

Страшный отчаянный крик всколыхнул мертвый лес. Уронив голову на окровавленную грудь друга, я зарыдала.

Я не знала, сколько прошло времени, но мои слезы вдруг иссякли. Я посмотрела в бледное дорогое лицо и, наклонившись, поцеловала безжизненные, но еще теплые губы. Затем поднялась с земли. Холодная ярость затопила мое сознание, вытеснив жгучую боль.

Подойдя к тому месту, где лежала Рейна, я носком сапога принялась пинать мумию до тех пор, пока она не рассыпалась в пыль.

– Успокойся, родная! – послышался чей-то голос.

– Не трогай! – зарычала я на кого-то, не видя его, поскольку перед глазами все расплывалось из-за слез.

– Лайса, здесь уже ничего нет! – Чьи-то сильные руки обхватили меня.

Вытерев рукавом слезы, я увидела перед собой Талейна. Это он держал меня.

– Эта гадина Рейна убила Дейна! – заплакала я. – Я ничем не смогла ему помочь!

– Ты успокойся, пожалуйста! А я сейчас посмотрю, как там Дейн, и попробую ему помочь, – принялся утешать меня Талейн.

– Да! – моментально вскинула я голову. – Помоги ему! Ты же самый сильный маг! Ты же все умеешь! Я знаю, ты его спасешь!

Видимо, в моих глазах светилась такая всепоглощающая надежда, граничившая с самым настоящим безумием, что Талейн резко отпрянул. Но через мгновение взял себя в руки и, кивнув мне, отошел к Дейну.

«Он сможет! – твердила я про себя, невидяще глядя в пространство. – Он обязательно воскресит Дейна! По-другому и быть не может. Он очень сильный и могущественный маг!»

Спустя некоторое время Талейн вернулся:

– Скажи, родная, а что за божество здесь находилось? Как я понял, камень служил жертвенником?

– Какой-то Гулон! – выплюнула я ненавистное имя. – Эта мерзавка Рейна вернулась, как пообещала, и доделала свое черное дело. Я не смогла его спасти. Понимаешь? Не смогла! Я думала, что убила ее. Но Укус змеи подвел меня.

Талейн тяжело вздохнул.

– Укус змеи не подвел тебя, – отрицательно покачал он головой. – Послушай! Гулон относится к Запретным богам. Как я понимаю, он вернул Рейну с того света. Но за это она должна была приносить ему жертвы. К этому богу можно обратиться лишь один раз. Вернувшийся с того света при помощи Гулона должен водрузить его статую и поклоняться ей в течение всей жизни, принося жертвы. Каждый спасенный возводит свою статую, и в первый раз поит бога своей кровью. Но если разрушить статую, оживший человек умрет. Только разрушить ее можно лишь одним кинжалом – Укусом змеи. Что ты и сделала, воткнув кинжал в сердце статуи.

– Кинжал сломался, – прошептала я. – Как только я вогнала его в сердце бога, змея проникла внутрь статуи, и кинжал сломался. Укуса змеи больше нет!

– Правильно, кинжал выполнил свою миссию, – обнял меня Талейн. – Когда-нибудь, если это будет нужно, он снова объявится в нашем мире.

– Но что с Дейном? – дернулась я. – Скажи, как он? Ты смог все исправить?

Вместо ответа Талейн отвел глаза.

– О боже! – заскулила я, мгновенно оседая в его руках.

– Прости, родная, я не смог, – послышался его тихий голос. Говорил он с трудом, словно что-то сдавливало ему горло. – Я бессилен ровно с того момента, как тело Дейна пронзил нож на проклятом жертвеннике! Он не просто умер, он был принесен в жертву. Вернуть его я не в силах. Прости!

– Но ты же смог сделать Робина живым полноценным человеком! – прорыдала я.

– Да, потому что в костях скелета присутствовала душа. Ей требовалась всего лишь плоть. Я смог вернуть к жизни жителей города, поскольку их души были в короне. Им требовалась также лишь плоть. Здесь же нет души, она ушла. Я не могу вернуть его душу. – Талейн сделал паузу, а затем продолжил: – Есть единственное, чем я могу тебя утешить. Запретному богу стараются приносить в жертву тех людей, о которых потом никто не будет жалеть. Чтобы никто потом не желал их возвращения. Потому что если кто-то очень сильно будет ждать этого человека обратно, то Запретный бог будет вынужден отпустить свою жертву. Ты меня слышишь?

Я вздохнула и, высвободившись из рук Талейна, подошла к Дейну. Присев рядом с ним, я положила его голову себе на колени и зарыдала, крепко обнимая его. Я рыдала горько и безутешно. Долго.

Когда слезы иссякли, я продолжала молча сидеть в обнимку с другом, укачивая его на руках, словно младенца.

«Милый Дейн! – думала я про себя. – Мой дорогой, бесценный друг! Ты ушел и теперь никогда не сможешь узнать о том, что я хотела тебе сказать насчет своего выбора. Но выбор здесь и ни при чем. Я все равно люблю и буду любить тебя! Любовь ведь имеет множество оттенков. Мы любим родителей, супругов, детей, друзей. Мы любим их всех и готовы сделать все, чтобы им было хорошо. Только это совершенно разные оттенки любви. Но одинаково искренние, горячие, сильные. Я люблю тебя, мой друг! Мой родной, любимый человек! Я буду очень ждать тебя! Слышишь?!»

Задумавшись, я смотрела перед собой, не замечая, как вокруг летят белые хлопья, засыпая меня и лежащего Дейна. Нет, это был не снег. Это облетала мертвая оболочка окружающей природы, возрождаясь к жизни.

Талейн, решив не мешать моему прощанию, восстанавливал лес. Лес с готовностью откликался, меняя серую безжизненную окраску на молодую яркую зелень, погребая в недрах своей земли и страшный жертвенник, и осколки каменной статуи, и черный шатер, и прах Рейны.

Глава 46

Без тебя так хочется кричать,

О тебе безумно сложно позабыть.

Очень хочется сначала все начать

И с тобою просто рядом жить и быть.

Ближе к вечеру мы вернулись домой. Талейн настоял, чтобы тело Дейна осталось в его дворце – до тех пор, пока не будут выполнены необходимые формальности. Я хотела забрать его в свой дом, но Талейн запротестовал, сказав, что не стоит расстраивать детей. Я согласилась.

Талейн проводил меня порталом домой и в полуобморочном состоянии сдал на руки Робину, строго наказав не спускать с меня глаз. В итоге, пока я спала, дежурство у моей кровати несли абсолютно все домашние. Талейн, ненадолго задержавшись для того, чтобы поведать обо всем случившемся, в итоге просидел до самого рассвета. Я этого не видела, поскольку спала глубоким сном, выпив снотворный отвар, поднесенный мне Талейном.

Наступило утро. Я проснулась и резко села в кровати. Стоявший у раскрытого окна Зарий мгновенно обернулся:

– Как ты себя чувствуешь, дочка?

Я посмотрела, как солнце ярко освещает его рыжую шевелюру, и ответила:

– Все в порядке, папа. Не волнуйся. Что бы ни случилось, нужно жить дальше. К тому же у меня теперь двое детей, нужно думать о них.

– Ты права. Скажи, а что теперь будет в городе? В Лиоде, я имею в виду. Кто займет престол?

Я пожала плечами.

– Не знаю. Дейн ничего не говорил. Единственное, – вдруг вспомнила я, – Дейн говорил о каком-то камне, который должен кого-то или что-то признать.

– Камень? – обернулся Зарий. – А Талейну ты об этом говорила?

– Нет, не успела. Да он и не спрашивал, – вновь пожала я плечами.

– Наверное, дочка, придется тебе появиться во дворце, – посоветовал Зарий.

– Зарий прав. – В комнате из портала появился Талейн. – Я пришел за тобой. Ты и только ты являешься прямым свидетелем того, что произошло, значит, только ты и можешь обо всем рассказать. Собирайся, мы нанесем неофициальный визит в Лиод.

Я хотела возразить и отправить его одного, но слова застряли в горле горьким комком.

Спустя час я под руку с Талейном растворилась в портале.

Мне пришлось несколько раз повторить историю гибели Дейна: сначала перед княжеским магом, затем в тронном зале перед Советом. Наконец, в последний раз я выслушала свою историю, рассказываемую другим человеком, стоя на балконе среди высокопоставленных лиц, в тот момент, когда жителям Лиода объявляли скорбную весть.

Высокий мужчина с грустным лицом пересказал мои слова, затем объявил дату похорон, назначенных на третий день. Потом оповестил народ, что гроб с телом Дейна будет выставлен в тронном зале для прощания. И объявил в течение сегодняшнего дня… выборы нового правителя.

Услышав подобное, я, несмотря на мое полуобморочное состояние, взъярилась и чуть было не сорвала весь процесс.

– Вы что, с ума посходили? – зазвенел мой голос. – Еще не проводили достойно человека, а уже церемонии назначаете? Изверги!

– Тише! – схватил меня за руку побледневший Талейн, безуспешно стараясь оттеснить за спины ошеломленных присутствующих. – Так положено. Стране необходим новый правитель, чтобы народ не распускался.

Я посмотрела в его предостерегающие и умоляющие молчать глаза и послушно заткнулась, решив после выяснить все подробности.

Высокий мужчина посторонился, пропуская вперед следующего. Я проводила его скучным взглядом и вернулась к собственным мыслям.

«Если бы я тогда побежала чуть быстрее, если бы я смогла раньше разорвать магические путы, все сейчас было бы иначе, – думала я. – Не было бы траура, не было бы этой толпы, не выбирали бы сейчас этого нового правителя, будь он трижды неладен…»

Талейн, заметив мое состояние, осторожно сжал мою руку, показывая глазами на говорившего человека.

Я прислушалась.

– …понимая, что прямых наследников по крови у нашего светлого князя нет, мы пойдем другим путем, – объяснял тот. – У каждого правителя есть свои секреты и обереги, которыми можно воспользоваться в необходимых случаях. К помощи такого оберега мы сейчас и вынуждены обратиться.

«Оберег? – удивилась я про себя. – Дейн мне никогда ни о чем подобном не рассказывал».

– В княжеской короне закреплен рубин, обладающий определенной властью. Он подарит право на трон Лиода тому человеку, в жилах которого течет кровь почившего князя. Либо, если такого человека не найдется, тому, кто ценой собственной жизни спасал нашего князя. В первом случае рубин засияет золотым светом, во втором – ярко-алым. Каждый из вас должен будет пройти в тронный зал и под наблюдением Совета прикоснуться к рубину. Итак, прошу! Двери тронного зала открыты для всех присутствующих!

Несмотря на торжественное приглашение громкоголосого вельможи, в тронный зал мы с Талейном пробирались достаточно долго, поскольку народу было очень много. К тому времени я порядком проголодалась и несколько раз уже приставала к Талейну с кощунственным предложением «открыть портал и свалить покушать, поскольку отсутствия двух человек все равно никто не заметит».

Талейн закатывал глаза, смущался, но не соглашался. Люди рядом перешептывались, бросая на меня строгие и зачастую возмущенные взгляды. Мне же было абсолютно все равно, поскольку свою миссию я уже выполнила, насколько смогла. Хотя результатом была крайне недовольна и очень расстроена. И вообще, плевать я хотела на все эти выборы правителя, поскольку дорогой мне правитель и человек сейчас где-то лежал бездыханным в деревянном ящике, который, несмотря на кучу бархата и шелка, все равно оставался обычным гробом.

«Как там Талейн говорил? – думала я, протискиваясь вместе с людским потоком в тронный зал. – Если кто-то очень сильно будет ждать обратно? Я жду, Дейн! Я очень жду тебя!» – На глаза навернулись слезы. Я украдкой смахнула их рукавом.

К тому времени как мне наконец довелось протиснуться в тронный зал, вдоль стен уже выстроились члены Совета. Людской поток проходил в центре зала, поворачивал направо у подножия трона и исчезал в боковой двери. Перед этой самой дверью была небольшая давка, поскольку главные двери тронного зала были намного шире боковой, а люди не догадывались встать хотя бы попарно. Судя по непрерывно движущейся толпе, претендент ни на золотое, ни на алое сияние еще не был найден.

«Забавно будет, если найдутся сразу несколько спасителей жизни!» – вдруг мелькнула в моей голове веселая мыслишка, а затем, испугавшись своей кощунственности, быстро улетучилась.

«Ага! – поддакнул неугомонный внутренний голос, продолжая тему. – А вдруг еще найдется несколько незаконнорожденных детей?»

– Тише! – зашипела я.

– Лайса, что с тобой? – удивился Талейн.

Ой, я это вслух, что ли, сказала?

Ага, а вон и корона с рубином. Обычный золотой обруч с крупным ярко-красным камнем в центре. Я не удержалась от тяжелого вздоха, живо представив себе Дейна в этой короне.

Талейн мягко подтолкнул меня вперед.

– Иди! – услышала я его шепот. – Я не буду трогать камень, я и так князь. И на своем законном месте.

Ну ладно. Как там говорится? Надо так надо?..

Я протянула руку и прикоснулась к гладкой поверхности. В ту же секунду быстро зажмурила глаза. Рубин вспыхнул ярко-алым светом. Все присутствующие ахнули. В людском потоке зароптали. Но это были еще не все сюрпризы. Погасив алое сияние, камень осветился повторно… Ослепительно-золотым светом.

Глава 47

Я не ангел и не демон,

Не король, не королева.

Я не князь и не принцесса.

Не хочу на ваше место!

Мне стало плохо. Если алое сияние я еще могла понять, то золотое у меня в голове никак не укладывалось!

Ко мне протиснулся глава Совета, высокий седой старик с умным спокойным лицом, и, взяв под руку, подвел к возвышению трона. Я пошла за ним на негнущихся деревянных ногах. Главные двери тут же закрыли. Остальных людей быстро вывели через боковую дверь. Остались только я, Талейн и члены Совета.

– Камень нельзя обмануть! – объявил на весь зал глава. – Да здравствует княгиня!

– Эй! – возмущенно запротестовала я, обретя наконец голос. – А меня вы спросили?

Эхо моментально разнесло мои слова по тронному залу. Меня не услышал только глухой.

Лица присутствующих удивленно вытянулись.

– Но… как же так?! – заволновался глава. – Так нельзя! Нельзя действовать против правил! Против воли камня поступать тоже… э-э-э… нельзя.

– Да? – искренне обиделась я. – Жаль!

Казалось, над всеми присутствующими в зале нависла угроза глубокого обморока.

Стоявший недалеко от меня Талейн засмеялся, смущенно закрыв руками лицо. Я устало опустилась на трон. Задумалась. Вдруг резко вскинула голову:

– Так вот что имел в виду Дейн, когда сказал, что камень признает!

– Могу я продолжить? – смущенно посверлив взглядом пол, спросил глава Совета.

– А? Что? Да, разумеется, – кивнула я, благополучно возвращаясь к своим мыслям.

«Вот спасибо тебе, Дейн! Удружил, – думала я. – И что я теперь буду делать?»

«По княжеству бегать!» – услужливо подсказал внутренний голос.

Я вздрогнула от чьего-то прикосновения и вернулась в реальность. Оказалось, на мою голову надели обруч. Тот самый, с рубином.

– Да здравствует княгиня! – грянул дружный хор.

«Вот теперь я влипла», – озадаченно подумала я в ответ.

«Совершенно верно! – поддакнул внутренний болтун. – По самое не балуйся!»

Откуда-то притащили пурпурную мантию, подбитую горностаем, надели ее на меня и в таком виде, оттеснив от Талейна, вывели на балкон на всеобщее обозрение. Там я в очередной раз услышала тысячеголосое приветствие: «Да здравствует княгиня!» Глядя на ликующую внизу толпу, я с грустью поняла, что мои тихие размеренные дни закончились. Хотя так ли уж часто они были размеренными…

Мой рассеянный взгляд выделил в людском море рыжую шевелюру высокого мужчины. Зарий вместе с Робином махали мне каждый одной рукой, на второй держа по ребенку. Кайел сидел на плечах Зария и размахивал обеими руками, а на руках Гайелы я увидела Тимошку.

«Мои родные! – подумала я, чувствуя, как в душе разливается тепло. – Мои любимые!» Я впервые за все время улыбнулась и подняла руку в ответном приветствии. Народ зашумел еще сильнее.

Затем я долгое время провела в тронном зале, знакомясь лично с членами Совета, командующим армией и командирами, придворным магом, астрологом, лекарем, священником и прочими лицами, без которых наш славный город и теперь уже мой замок в частности ни в коем случае не могли обойтись. На четвертом часу, устав от бесконечной вереницы лиц, я готова была уже помереть от голода и ругала на чем свет стоит всю эту некстати собравшуюся толпу. Про себя, разумеется. К счастью, на пятом часу поток людей иссяк, и все тот же глава Совета пригласил нас на скромный ужин по случаю моей коронации.

Мне было предложили переодеться в «наиболее подходящую случаю одежду», как выразился глава Совета. Но, натолкнувшись на мой яростный взгляд и пару крепких выражений, он оставил меня в покое и отошел, смущенно пылая ушами.

В душе я негодовала, будто люди здесь на праздник собрались, а не по случаю траурной вести.

В зале тем временем расставили столы.

«Наконец-то еда! – внутренне возликовала я, увидев различные угощения. В зале заметно прибавилось народу. – Видимо, не одна я проголодалась», – усмехнулась я про себя.

Меня, согласно этикету, усадили во главе длинного стола. Справа и слева сидели незнакомые люди согласно занимаемым чинам, а вот Талейн оказался достаточно далеко от меня. Весь ужин я невероятно злилась на эту несправедливость, решив в дальнейшем все обязательно исправить и изменить к черту весь этикет.

Через пару часов окружающие насытились и можно было вставать из-за стола. Я попробовала тут же пробиться к Талейну. Мне помешала мантия. Точнее, те люди, под ноги которым она попадала.

Сжав зубы от очередного рывка чьей-то неуклюжей ступни, я подошла к трону и сбросила мантию. Пурпурная ткань укрыла сиденье. Стоявшие на переднем плане люди остолбенели от такого вопиющего нарушения этикета, но мне было все равно. Освободившись от неудобной ноши, я повела плечами и вновь бросилась в толпу людей. Правда, к Талейну мне все равно пришлось пробираться достаточно долго, поскольку каждый из присутствующих считал своим долгом сказать мне несколько приятных слов.

В итоге нормально мы смогли поговорить только поздним вечером, когда я пришла в свою княжескую спальню, а Талейн через несколько минут нарисовался возле моей двери при помощи портала.

– Я соскучилась! – незамедлительно бросилась я к нему на шею.

– Ага, похоже, первый же твой хлопотный день в новой роли уже приносит мне свои положительные плоды! – засмеялся Талейн, обнимая меня в ответ. – Видишь, ты уже и соскучилась.

– Талейн! Ты говорил, что если ждать, то Дейн появится. Ведь так? – прислонившись к теплому плечу, спросила я.

– Так, милая, – согласился он.

– А как долго нужно ждать?

Талейн вздохнул и провел ладонью по моим волосам:

– Я не знаю точно. Знаю лишь, что нужно.

– Я люблю его как друга, – прошептала я. – Надеюсь, ты понимаешь?

– Я знаю. Все в порядке, – улыбнулся он.

– Талейн! – не унималась я.

– Мм?.. – мурлыкнул он мне в волосы.

– Как думаешь, почему рубин засветился еще и золотым светом?

– А ты не догадалась? Если вспомнишь, то после того, как ты, бросившись к нему, порвала удерживающие магические путы, у тебя было множество порезов. Достаточно глубоких. Когда же ты обнимала его на жертвеннике, скорее всего, ваша кровь смешалась. Видимо, этого оказалось достаточно для того, чтобы рубин засветился золотым светом.

– А где сейчас тело Дейна? Все еще в твоем дворце?

– Нет. Пока тебя представляли народу, я перенес его через портал сюда во дворец. С завтрашнего утра с ним будут прощаться люди.

– Понятно, – вздохнула я. – Давай вернемся в наш дом, а то я жутко хочу спать.

– Я, конечно, очень даже «за», – поднявшись, почему-то смутился Талейн. – Но ты теперь княгиня, и я не могу похищать тебя на ночь из дворца, а также делить с тобой постель до официальной помолвки.

– Что? – буквально подпрыгнула я от возмущения и моментально слетела с постели. – Если ты отказываешься теперь делить со мной постель, то я… Мм… – Тут я запнулась, подыскивая наиболее интересный вариант. – А, вот! Назло тебе возьму кого-нибудь для согрева простыней. Главу Совета, например. Только представь, как умопомрачительно, а главное, контрастно мы будем смотреться вместе! – съязвила я, вспомнив высокого старика.

Талейн засмеялся и, обойдя кровать, подхватил меня на руки:

– Ты ведь так и не ответила на мой вопрос. Ты выйдешь за меня?

– Разумеется, выйду, – согласилась я, болтая босыми ногами в воздухе. Чуть помолчав, серьезно добавила: – Только немного позже.

Я действительно хотела выйти замуж за Талейна, но сейчас для этого был совершенно неподходящий момент. В городе только начался официальный двухдневный траур. А неофициальный будет еще намного дольше продолжаться в сердцах людей. Поэтому устраивать сейчас свадьбу было бы верхом бестактности и неприличия. К счастью, Талейн был полностью со мной согласен, потому как, выслушав мой ответ, он вздохнул и улыбнулся:

– Да, родная, конечно же позже. Сейчас действительно не самый подходящий момент.

Глава 48

Полуявь и полубред,

Полу-да и полу-нет,

Полусчастье, полуболь,

Полувечная любовь.

Полустрасть, полуобман,

Полусладостный дурман,

Полужизнь и полусон,

Полу-я и полу-он.

Дейна в народе любили. Люди нескончаемым потоком шли прощаться с молодым князем. За первый день траура город словно вымер. На улицах практически не было прохожих, большинство торговых лавок были закрыты. В трактирах шли бесплатные помины, грозившие разорением некоторым владельцам.

Я тоже тосковала по Дейну и в первую ночь не сомкнула глаз, разбираясь в путаных мыслях, бродивших в моей голове. Мне не давала покоя бессмысленная и жестокая смерть моего друга. Я мучительно придумывала выход. Ближе к рассвету в моей голове возникла безумная идея, которую я решила воплотить в жизнь следующей же ночью, пока тело Дейна еще не предали земле. «Чокнутая!» – мрачно оповестил меня внутренний голос, едва я оформила свою оригинальную мысль. Пропустив нелестное мнение мимо ушей, я забылась тяжелым и беспокойным сном.

А на следующий день приступила к выполнению задуманного. Пришлось, правда, дождаться вечера, поскольку днем я, как первое лицо Лиода, была всем чрезвычайно нужна и не могла надолго исчезнуть. Также весь день я старалась как можно меньше попадаться на глаза Талейну, поскольку меня мучили весьма ощутимые угрызения совести.

Я не до конца была уверена в успехе затеваемого мной дела, но, вопреки здравому смыслу, надеялась на лучшее. Для того чтобы Талейн меня понял и простил, я написала ему письмо, в котором подробно объяснила свой дерзкий и сумасшедший план, а также заверила в своей безмерной к нему любви.

Вечером я отправила Талейна домой одного, а сама задержалась под благовидным предлогом незаконченных дел. Едва любимый растворился в портале, я переместилась в тронный зал.

В зале не было никого, кроме двух стражников. Я выпроводила их, сказав, что хочу проститься с бывшим князем без посторонних. Едва за ними закрылась дверь, я припала к гробу.

– Дейн, милый, – прошептала я, прижимаясь лбом к его холодным рукам. – Я вытащу тебя. Если помнишь, я обещала тебе, что даже с того света вытащу. Так вот, – улыбнулась я, – жди меня, я иду!

Лист с письмом лег на грудь Дейна. Затем я вложила свою ладонь в его мертвые руки, а другой достала свой кинжал.

– Я желаю себе найти тебя, – вздохнула я. – А тебе – как можно быстрее вернуться. Помоги мне, Господи! – С этими словами я резко вонзила лезвие себе в грудь.

Когда обеспокоенные стражники через час решились заглянуть в тронный зал, чтобы узнать, все ли в порядке, то пришли в ужас.

Да уж, открывшееся им зрелище было явно не для слабонервных. Окровавленная и, вне всяких сомнений, мертвая княгиня лежала поперек гроба, крепко держа за руку мертвого князя.

Во дворце поднялся шум и гам. Княгиню хотели положить в другой гроб и объявить очередной траур, но вовремя появившийся Талейн сначала побледнел лицом, а потом, прочитав мое письмо и разобравшись в том, зачем мне это понадобилось, строго запретил кому-либо приближаться к телам и разъединять наши руки. Также приказал всем молчать о происшедшем и говорить, что княгиня на несколько дней приболела. Потянулось тягостное время ожидания.

Я всего этого не знала и не видела, поскольку находилась в это время в совершенно другом месте.

Умирая, я молилась, чтобы меня забросило к Гулону. Тому самому, которому принесли в жертву душу Дейна. Я должна была найти этого жестокого бога, иначе весь мой план летел к чертям и выходило, что я совершенно напрасно умерла. Но мне, вопреки всему, повезло.

Я снова попала в уже знакомое мне серое безлюдное место, наполненное туманной мглой, но, оглядевшись, увидела, что недалеко от меня туман сгущается громадным пятном и меняет окраску с серого на черный. Не колеблясь ни минуты, я направилась к клубившейся темноте.

Что удивительно, по сравнению с предыдущим моим пребыванием за Гранью двигалась я достаточно легко, а в голове толпились, мешая друг другу, различные мысли.

Едва я вошла в черный туман, как с удивлением поняла, что я все отлично вижу, а также то, что я на правильном пути.

Высокий и большой черный шатер, наподобие того, что я видела на поляне в лесу, возвышался передо мной, острием купола теряясь в густом черном тумане. Не таясь, я спокойно и уверенно зашагала к нему. У меня была слишком важная миссия. К тому же бога не обманешь.

Две черные безобразные личности, охраняющие вход, молча повернули в мою сторону приплюснутые лица.

– Я пришла к Великому Гулону! – произнесла я, едва не передергиваясь от вида их нестандартной внешности.

Стражи, скользнув по мне взглядами, посторонились, пропуская меня внутрь.

Внутри было просторно и светло от многочисленных свечей, но при этом колебания пламени от потоков воздуха я не заметила. А сам бог, такой же уродливый, как и увиденная мною в прошлом его статуя, восседал на черном троне в окружении темных и невысоких существ, похожих на встреченных мною стражников при входе. При моем появлении все как один впились в меня взглядами белесых глаз. Когда я вошла, Гулон поднял голову. Мои глаза столкнулись с вертикальными щелями, служившими богу глазами.

В звенящей тишине, не нарушаемой ничем (я даже не слышала своего дыхания, поскольку за Гранью перестала дышать), я прошла к трону под удивленными взглядами окружающих. Не зная, как правильно приветствовать богов при личной встрече, я просто поклонилась сидящему на троне.

– Здравствуй, Великий Гулон! – как можно более учтиво произнесла я.

– Здравствуй, дерзкая смертная! – прорычал мне в ответ бог. – Вижу, ты решилась переступить мой порог, хотя служить мне не намерена. Чего же ты хочешь от меня? – сразу перешел он к главному вопросу.

– Очень дорогого мне человека принесли тебе в жертву, – честно ответила я, решив не тянуть время.

«Сейчас он пустит слезу и добровольно отдаст тебе Дейна! Еще и ленточкой перевяжет!» – съязвил мой внутренний голос.

– Мне приносят в жертву очень многих людей, – пожал плечами Гулон. – Что с того?

Удивившись такому равнодушному вопросу, я не сразу нашлась что ответить.

– Как это – что с того? – переспросила я. – Смерть человека причиняет острую душевную боль. Боль, от которой невозможно спрятаться. Это очень тяжело!

– А ты убила мою жрицу! – вдруг мстительно напомнил мне Гулон. – Она исправно приносила мне жертвы, питая меня новыми душами, а ты ее убила.

– Ты жалеешь о ней или о том, что она перестала приносить тебе жертвы? – постаралась я направить разговор в нужное русло. – Скорее всего, ты жалеешь о том, что сократилось число душ. Саму же жрицу ты вряд ли помнишь.

– Чем же отличается моя жрица от того человека, за которым ты пришла? – удивился бог. – Ты мне уже порядком надоела, ожидая и требуя его обратно.

– А ты отпусти его, тогда я перестану тебе надоедать! – тут же наивно попросила я.

«Идиотка!» – рассмеялся надо мной внутренний голос.

– Я не вижу причин, по которым должен его отпустить! – взревел бог. – Он моя законная жертва!

– Но какая тебе разница! – взмолилась я. – Одной душой больше, одной меньше. Отпусти его, пожалуйста! Там, на земле, он всем очень нужен. Мы очень любим его и скучаем!

– Что значит «любим и скучаем»? – удивил меня своим вопросом бог. – Это еще что такое?

– Это чувства, которые испытывают люди, – ошеломленно ответила я. – Разве ты не знаешь таких чувств?

– Я знаю, что каждая душа полна энергией, которую я могу забрать, а какими-то чувствами мне незачем интересоваться.

– Но, пожалуйста, поверь, – взмолилась я. – Это очень светлые и горячие чувства! В них самих заключена очень большая энергия! Пожалуйста, верни нам Дейна! Нам очень плохо без него! Я люблю его!

– Любовь… – задумчиво пожевал губами Гулон. – Глупое и никчемное чувство, заставляющее людей совершать безумные поступки во имя себя.

Я отрицательно покачала головой.

– Нет! Ты не прав! – Мои глаза заблестели. – Это горячее, светлое и страстное чувство, без которого незачем было бы жить. Без него в мире было бы скучно и безрадостно. Подумай, ведь все вокруг держится именно на любви. Любовь матери к ребенку, женщины к мужчине, человека к родному дому, к земле! – Произнося все это, я не заметила, как в запале схватила бога за большую черную ладонь. – Любовь сплачивает людей, делает их сильными и счастливыми в этом огромном мире!

Почувствовав странное шевеление в голове, я замолчала, давая возможность богу прочитать и прочувствовать все, что творилось в моей голове и в моем сердце.

Вдруг Гулон выдернул ладонь из моих рук.

– Меня обжигает твоя любовь! – разозлился он. – Это действительно сильное, но разрушительное и очень опасное чувство. Не притрагивайся ко мне!

Я отступила на шаг, умоляюще глядя на черного бога.

Вдруг Гулон подался вперед:

– Я могу отпустить твоего человека, раз ты так хочешь. Но взамен ты должна мне кого-нибудь отдать.

– Кого? – растерялась я.

– Как я понял, людей ты слишком любишь, – потер руки Гулон. – Тогда отдай мне маленькое черное животное, которое я увидел в твоей памяти. Оно не человек, ты не можешь его любить.

– Кота? – ужаснулась я. – Да у меня никогда не поднимется рука на маленькое и беззащитное создание! И ты не прав, его тоже можно любить. Любовь ведь очень разная. Ты не понимаешь, о чем просишь! – Тут моя ярость стала быстро набирать обороты. Я возвысила голос, не помня себя от негодования. – Жестокий и бесчеловечный идол! Никакой ты не бог! Ты просто варвар! Ты питаешься чужой болью и страданиями! Ты отвратительное чудовище! – Тут я резко заткнулась, осознав вдруг, где нахожусь и что мне за все сказанное может светить.

Понимая, что наиглупейшим образом послала свою миссию к чертям, я расширенными от ужаса глазами уставилась на Гулона и с замиранием сердца (правда, тут, за Гранью, оно и так замерло) ждала реакции бога на мои слова. Повисла тишина.

«Дура! Кретинка! Тупая курица! – слушала я нелестные эпитеты, которыми награждал меня возмущенный внутренний голос. – Это же надо так бездарно провалить все дело из-за какой-то глупейшей истерики!»

«А нечего маленьких обижать!» – слабо вякнула я про себя. И тут услышала смех. Решив, что после всего пережитого у меня появились слуховые галлюцинации, я подняла глаза на черного бога.

Гулон хохотал, едва не падая с трона. В полном отупении я смотрела на него, не понимая, как мне расценивать его странное поведение. Сидящие и стоящие вокруг него существа стали тоже хохотать, подражая черному богу. Смех громким эхом возносился к потолку и там таял под высоким сводом.

– Забавная ты, смертная! – произнес Гулон, отсмеявшись. – Бесстрашная до глупости, наивная до умиления, и еще у тебя язык без костей, когда ты сердишься. Ты меня развеселила! Так и быть, за твою глупую смелость я верну тебе твоего человека.

Не дослушав, я обрадованно кинулась ему на шею.

– Эй! – одернул меня странно севшим голосом грозный бог. – Ты с ума-то не сходи! Я все-таки не добрый волшебник, а жестокий и злой бог. Не подрывай мою репутацию в глазах моих подданных. И вообще, давай, покажи мне своего человека, – попросил Гулон, беря меня за руку.

Я послушно воскресила в своей памяти образ Дейна.

– Забирай! – через мгновение услышала я грозный голос.

Боясь поверить в услышанное, я открыла глаза. Рядом с троном стоял Дейн. Бледный до прозрачности, усталый до дрожи в коленях, измотанный и бесконечно удивленный, тем не менее это был он – мой родной и любимый Дейн!

Я задохнулась от переполнявшего меня счастья и осторожно обняла его.

– Все! Уходите отсюда, – прервал мое ликование Гулон. – Не топи меня в волнах твоего счастья. Мне оно не по вкусу. Запомни, тебе повезло только потому, что ты глупая и наглая. Но больше у меня не появляйся. Чтобы ноги твоей здесь не было! В следующий раз, если придешь, то останешься здесь навсегда. Прощай!

Я лишь успела благодарно кивнуть в ответ, как черты бога стали таять и что-то, похожее на поток сильного воздуха, потащило меня сквозь серые клочья тумана. Я только крепче сжала руки, чтобы не выпустить Дейна, и потеряла сознание.

Глава 49

Я гроб хрустальный разобью

И уведу тебя с собою.

Начнешь жизнь заново свою,

Но не со мною…

Чувствуя себя так, словно на мне прыгала целая стая мелких чертей, я застонала и открыла глаза. Перед глазами увидела какие-то мозаичные плиты. Попробовала шевельнуться, но затекшее тело отказывалось слушаться.

– Тихо! – предостерегающе произнес знакомый голос. – Не двигайся, сейчас тебе станет легче.

По телу прокатилась волна приятного тепла, и я действительно почувствовала себя лучше. Потом меня подняли и поставили на ноги. Я с удивлением обнаружила перед собой Талейна.

– Лайса! – предостерегающе произнес он. – Я, конечно, все понимаю, но еще одна подобная выходка, и я не знаю, что с тобой сделаю!

– Прости, милый! – повисла я на нем. – Но мне очень-очень нужно было сделать так, как я и сделала. К тому же я уже здесь, целая и невредимая. И, что самое главное, у меня все получилось! Ведь Дейн теперь снова рядом с нами.

– Я действительно рядом с вами, – услышала я голос за спиной. – Только вряд ли я очень вам нужен.

Я обернулась и увидела стоящего возле нас Дейна. Бархатный гроб, к счастью, был теперь пуст.

– Дейн! – кинулась я к нему. – Какое счастье! Но, резко обжегшись о плескавшееся в его глазах бешенство, я моментально растеряла все слова.

Он грубо оттолкнул мои протянутые к нему руки и быстрым шагом вышел из тронного зала. За дверью послышался какой-то звук, словно что-то упало. Причем дважды.

– Нет, черт возьми! – взбеленилась я. – Так дальше продолжаться не может! Мое терпение лопнуло! Я быстрым шагом последовала за ним, намереваясь догнать и поставить все точки над «i».

За дверью обнаружились два стражника в глубоком обмороке.

«Так вот кто тут падал!» – усмехнулась я про себя. Щелкнув пальцами, я вернула обоих в чувство и велела быстро разнести весть о чудесном исцелении князя. Будто за Гранью он настолько надоел своим мерзким характером черному богу, что тот не выдержал и отправил князя обратно на землю. Стражники выслушали и ринулись исполнять служебный долг, а я кинулась догонять Дейна. В третьем по счету коридоре мне это удалось.

– А ну стой! – недружелюбно рявкнула я ему в спину. – И повернись лицом, потому что разговаривать с затылком мне крайне неприятно!

Дейн молча обернулся и уставился на меня. Правда, увидев ярость в моих глазах, удивленно приподнял бровь.

Схватив его за руку, я шагнула вместе с ним в портал, и мы оказались теперь уже в его спальне. Там я смогла дать волю своим эмоциям, поскольку устраивать скандал на людях мне совершенно не хотелось.

– Послушай, ты! – не на шутку разбушевалась я. – Мне надоели твои мальчишеские выходки! Ты ведешь себя словно обиженный ребенок, которому не дают конфету! Я только и делаю, что ношусь за тобой по всем возможным и невозможным местам, будто у меня своих дел мало, а ты мне еще и грубишь? Я не сплю ночами, думая о том, как тебя воскресить, а потом нарываюсь на твои грубости! Знаешь что, пора понять и принять мой выбор. Я люблю Талейна. И хочу выйти за него замуж. А тебя я тоже люблю. Но как брата! Понимаешь ты? Я слишком привыкла волноваться, выручать и переживать за тебя. Ты мне как брат! А за братьев замуж не выходят! К тому же, – вспомнила я, немного успокоившись, – рубин в обруче горел не только алым огнем, но и золотым. Понимаешь, что это значит?

Судя по удивленно взлетевшим вверх черным бровям, Дейн все отлично понимал.

– Вот поэтому, – продолжала я, – давай забудем в конце концов нашу размолвку и начнем жить дружно! У меня, кстати, никогда не было братьев, а у тебя, как я понимаю, сестер. Мы можем восполнить недостачи друг друга в этой области. Если же не хочешь идти мне навстречу, тогда я навсегда покину Лиод и переберусь в Райлен, чтобы не мозолить тебе глаза. Только ты определись наконец со своей манерой поведения, а то мне до чертиков надоели твои выходки!

Выговорившись, я замолчала и перевела дух.

Нет, все-таки скандал – дело утомительное.

«Но иногда весьма полезное!» – нравоучительно вставил мой внутренний голос.

Я нахмурилась и посмотрела на застывшего посреди комнаты Дейна. Тот наконец отмер.

– Так ты говоришь, что рубин светился золотым светом? – Его голос прозвучал как-то робко.

– Именно! – согласилась я. – Я, кстати, тоже удивлялась, пока Талейн не объяснил, что я смешала твою кровь со своей, когда на жертвеннике тебя обнимала. Заметив его заинтересованный взгляд, поспешила внести ясность: – Когда Рейна в тебя нож всадила, я сумела разорвать ее магические путы, только они, порвавшись, сильно порезали меня, а потом я тебя обнимала и пыталась исцелить, а у тебя рана на груди была.

Дейн наблюдал за мной с каким-то странным выражением на лице – настороженности и чего-то еще, не совсем понятного.

– И последнее, – вспомнила я. – Вот, держи! Я сняла с головы и протянула ему золотой обруч с рубином. – Раз ты вернулся, значит, мою коронацию можно считать недействительной. К счастью!

– Тебе не понравилось быть княгиней? – безмерно удивился Дейн.

– А что тут может быть интересного? – возмущенно фыркнула я. – Сидишь целыми днями как истукан, выслушивая бредни обладателей старческого маразма! Мне уже буквально через десять минут хочется сбежать от них лесом. И подальше.

Дейн схватился за голову и захохотал:

– Лайса, ну и сравнения у тебя! Да уж, боевая мне досталась сестренка!

– Еще скажи, что ты сомневался! – удивилась я. – Так ты обруч свой возьмешь или мне его так до вечера на вытянутой руке держать?

Дейн взял золотой символ власти и задумчиво повертел его в руках:

– Вообще-то ты должна мне передать власть только тогда, когда перед народом официально отречешься от престола.

– Слушай, Дейн, – состроила я жалобную мину. – Тебе не кажется, что за некоторые свои заслуги перед короной и тобой в частности я все же имею право на некоторые поблажки? Давай ты сейчас просто наденешь свою корону и продолжишь править, как и привык. А я наконец заживу тихо и спокойно.

– Мне еще придется объясняться по поводу своего внезапного и чудесного исцеления, – погрустнел Дейн.

– Не волнуйся, – отмахнулась я. – Я уже это сделала за тебя методом вездесущих сплетен.

– Как это? – удивился Дейн.

– Очень просто! Рассказала двум стражникам, что бог, которому тебя принесли в жертву, оказался морально не готов к твоему склочному характеру и поэтому вернул с глаз долой на грешную землю. А потом велела эту чушь донести до всех, кто попадется им по пути.

Дейн только молча вытаращил глаза.

– Ну ладно, – попрощалась я, открывая портал и помахав Дейну ручкой. – Я пошла, а ты теперь занимайся своими делами. Только не забудь челюсть с пола поднять, а то еще споткнешься ненароком!

Переступив порог своей спальни, я облегченно вздохнула. Наконец-то жизнь налаживается! Все, хватит с меня приключений.

– Я устраиваю себе каникулы! – оптимистично заявила я появившемуся через несколько минут Талейну. – Я спасла Мертвую пустошь? Спасла! Я вернула Дейна? Вернула! В Лиоде появился нормальный князь? Появился! Ну так, может, хватит? Лично я думаю, что хватит. Буду заниматься домом и… это… детьми.

Талейн скептически хмыкнул и, скинув обувь, молча растянулся на кровати, демонстративно глядя в потолок.

– Что случилось? – подсела я к нему. – Что с тобой? У тебя неприятности? Заглянув в его глаза, я наткнулась на полыхающий бешенством взгляд. Недоуменно пожала плечами. И тут его словно подбросило на кровати:

– И ты еще спрашиваешь, что случилось? Хочешь знать, какие у меня неприятности? Моя единственная неприятность – это ты! Исчезаешь внезапно, ничего не сказав и не предупредив! А потом я нахожу тебя мертвой. И трое суток сижу возле твоего тела, проливая горькие слезы, не отходя от тебя ни на шаг. А обо мне ты подумала? Ничего подобного! Ты сорвалась спасать своего драгоценного Дейна, даже не вспомнив обо мне!

– Неправда, – возмущенно вставила я. – Я тебе письмо написала!

– И когда я его прочел? Когда уже успел толком испугаться. А ты представляешь, что было бы со мной, если бы ты не вернулась? Уверен, ты об этом даже не подумала. Главное – спасти твоего ненаглядного друга, а то, что у меня может случиться разрыв сердца, это пустяки! Так, обычные мелочи!

Неизвестно, сколько еще времени распекал бы меня Талейн, но тут по моим щекам предательски скатились две слезинки.

– Лайса, ты чего? – испугался Талейн, тут же обнимая меня. – Не плачь, пожалуйста! Я не хотел тебя обидеть. Ну извини меня!

Но я высвободилась из его рук и серьезно расплакалась, размазывая слезы по щекам:

– Я не хотела тебя пуга-а-ать и вообще запутала-а-ась! Я не хочу никого теряя-а-ать! А расскажи я, куда иду-у-у, ты не пусти-и-ил бы! А я бояла-а-ась тебя больше не увиде-е-еть! Мне было стра-а-ашно! Я больше не буду-у-у!

Талейн отнял мои ладони от лица и поцеловал в заплаканные щеки.

– Да, правильно, – моментально перестала я разводить сырость. – Это самое лучшее успокоительное. Увеличьте, пожалуйста, дозу!

– Между прочим, я устроила Дейну хорошую взбучку, – спустя некоторое время поделилась я с Талейном.

– Он тебе это позволил? – удивился Талейн.

– Еще как позволил, – улыбнулась я. – На правах сестры.

– Чего-о? – подскочил Талейн.

– Ну я сделала потрясающий и, главное, правильный вывод: раз рубин светился золотым светом, значит, во мне присутствует кровь Дейна. В мамы или бабушки я ему явно не гожусь, а вот на роль сестры подхожу идеально. Вот и все! Конец спорам!

В ответ Талейн захохотал и зааплодировал:

– Браво! Действительно изящный выход из положения!

Я в шутку задрала нос.

Глава 50

Листает жизнь неторопливо дни.

Мы день за днем с тобою вместе и любимы.

Меня, прошу, не оттолкни, не обмани,

Пусть сказка будет вечной и красивой.

С тех пор моя жизнь действительно потекла спокойно и размеренно. Ежедневно я подолгу обучала Гайелу магии, и, к моему удовольствию, девочка делала огромные успехи. При помощи острого ума и огромного магического потенциала Гайела все схватывала на лету, иногда опережая мои объяснения.

А по ночам я совершала излюбленные прогулки по крышам спящего города. Зачастую вместе с Талейном, сумев и ему привить любовь к нестандартному способу гуляния под луной.

– Знали бы люди, чем по ночам занимается их князь! – периодически смеялась я, сидя на какой-нибудь высокой крыше в обнимку с Талейном.

– Разве прогулки под луной – это плохо? – удивлялся он. – По-моему, очень даже романтично!

– Ага! – соглашалась я. – Только земля во-он там, внизу. А мы на крыше.

– Между небом и землей, – поддакивал Талейн.

– Да уж, – делала я трагическое лицо. – Снова все не как у людей!

Так незаметно дни сменяли ночи, а ночи сменяли дни. Аккуратно перекрасив листья из зеленого в желто-багряный цвет, в мир пришла осень. А за ней, так же незаметно, зима укрыла все вокруг белым снегом.

– Берегись! – весело кричала я, замахиваясь очередным снежком. – Сейчас сделаю самонаводящееся заклинание, бегать замучаетесь!

– А-а-а! Стреляй в колдуний! – вопили Талейн и Кайел, обрушивая на нас град снежков.

– Бей магов! – так же звонкоголосо не сдавались мы с Гайелой, обстреливая парочку холодными шариками.

Тимошка меховым клубком подскакивал в пушистом снегу, выступая в нашей игре судьей.

– Стоп баталиям! – внезапно вмешался в войнушку появившийся в саду Робин. – У меня ужин готов. Прошу к столу!

Довольные и раскрасневшиеся, мы повернули к дому, по пути отряхивая с себя снег и высушивая одежду. От согревающейся ткани шел пар, и мы все, за исключением Робина и кота, были похожи на кипящие самовары.

На столе, исходя ароматным паром, нас дожидался покрытый румяной корочкой поросенок. Быстренько оставив от тушки рожки да ножки (точнее, косточки), мы разошлись по комнатам.

– Талейн, – попросила я, сладко потягиваясь, – помоги раздеться!

– Ты же и сама умеешь, – лукаво прищурился он.

– А если я хочу, чтобы за мной поухаживали? – состроила я ему глазки.

О да! Я определенно знала, о чем прошу. Чем меньше на мне оставалось одежды, тем больше разгорались глаза моего возлюбленного…

– Тебе не кажется, – поинтересовался Талейн перед тем, как заснуть, – что пора нам с тобой поговорить о помолвке?

– О помолвке? – спросила я, чувствуя, как стремительно холодеют мои ладони. – Ну… а чего о ней говорить? Мы… нам вроде и так неплохо живется.

Талейн неопределенно хмыкнул и замолчал. Спустя минуту я услышала его спокойное и размеренное дыхание.

«Вот черт! – выругалась я про себя. – Ну и как ему сказать, что я боюсь выходить замуж?» С одной стороны, насмотревшись на многочисленные примеры, я была твердо убеждена, что все мужчины после свадьбы превращаются в бог весть что, разменивая любовь на вечную занятость и невнимание. Но с другой стороны, ничего подобного нельзя было сказать о Талейне, поскольку все это время он замечательно себя вел и упрекнуть мне его было не в чем.

Посопев и поворочавшись с боку на бок, я решила в итоге пустить все на самотек.

«Правильно! – одобрил мои действия внутренний голос. – Нечего самокопанием заниматься!»

Полежав еще немного в безуспешной попытке заснуть, я осторожно встала с кровати и решила прогуляться на свежем воздухе. Бесшумно оделась и вышла через портал на улицу.

Светила полная луна, серебристым светом окрашивая лежащий повсюду снег. Я с удовольствием всей грудью вдохнула свежий морозный воздух. Красота! Как обычно, я запрыгнула на крышу ближайшего дома и пошла по ней в сторону окраины города.

«Вот уже и зима, – раздумывала я, разглядывая ночное небо и сминая сапогами пушистый снег. – Как незаметно летит время!»

К сожалению (как потом оказалось, к счастью), судьба привела меня на свалку, устроенную особо ленивыми жителями. Я с минуту рассматривала несимпатичную кучу хлама и различного мусора, думая с утра рассказать об этом Талейну, а затем повернулась, чтобы уйти гулять в другое место. Вдруг груда тряпья на переднем плане пошевелилась, и в темноте мелькнуло что-то белое. Со своим умением отлично видеть в темноте я с высоты рассмотрела бледное женское лицо.

Замерзнет ведь, испугалась я и, спрыгнув с крыши, подбежала к женщине. Я появилась вовремя, поскольку незнакомка была очень слаба и тяжело, хрипло дышала.

Увидев меня, женщина попыталась что-то сказать, но потрескавшиеся воспаленные губы отказывались слушаться.

– Молчи, – попросила я женщину. – Не надо ничего говорить. Сейчас все будет хорошо! Я помогу тебе. – С этими словами я приподняла женщину в воздух и бережно перенесла ее в портал.

– Просыпайся! – затеребила я спящего праведным сном Талейна. – Мне срочно нужна твоя помощь!

– Лайса! – удивился Талейн. – Что случилось? Разглядев мой вид, он удивленно раскрыл глаза. – Откуда ты? Ночь вокруг!

– Помоги мне! – попросила я, при помощи магии зажигая свечи в комнате.

– Кто это с тобой? – встав с кровати, разглядел он наконец женщину.

– Я нашла ее на улице, когда гуляла, и ей плохо! – быстро заговорила я. – Ты пока ее вылечи, а я пойду приготовлю воду, чтобы она смогла вымыться, и найду что-нибудь из одежды.

Я исчезла в портале.

Глава 51

Судьба вершит, бросая карты,

Пророча разные пути,

Кому-то боль, кому расплату,

Кому судьбу свою найти.

Как и обещала, я быстро приготовила все нужное для купания, затем прихватила на кухне вина, мяса и фруктов. Также, подумав, сотворила куриный бульон. Больным он полезен.

«Эх, Робин спит и не видит! – улыбнулась я про себя. – Опять бы лекцию прочитал о том, что магия и продукты несовместимы. Заняв все руки едой, я вернулась в комнату.

Талейн сидел на полу, взяв женщину за руки и закрыв глаза. Женщина выглядела уже не так плохо, как вначале.

Стараясь им не мешать, я поставила все принесенное на стол и через портал умчалась в гардеробную. Перерыв ворох одежды, остановилась на простом, но приличном домашнем платье темно-изумрудного цвета. Рукава и подол были украшены изящной золотой сеткой. Схватив платье и туфли к нему, я снова вернулась в спальню.

Талейн был один.

– А где женщина? – удивилась я, положив платье на кровать.

– Я отправил ее купаться, – прищурился Талейн.

– Значит, ты ее вылечил и теперь с нею все в порядке? – улыбнувшись, спросила я.

– Совершенно верно, – согласился он и обнял меня.

– А что с нею было?

– Помимо сильнейшей простуды у нее была потеря памяти. Я обнаружил множество провалов и разрывов, когда проводил анализ ее здоровья.

– Но ты же все исправил? – чмокнула я его в нос.

– Разумеется, дорогая! Все как должно быть. Только ты бы сходила за нею, а то еще заблудится. Я же не думаю, что ты будешь в восторге, если я сам пойду, – подмигнул мне хитрец.

– И не надейся! – Я показала ему язык и, подхватив одежду, исчезла в портале.

Когда я пришла, незнакомка уже стояла, закутавшись в большое полотенце.

– Я тут одежду вам принесла, – улыбнулась я. – Думаю, по размеру должна подойти.

– Спасибо, вы очень добры, – улыбнулась в ответ женщина.

– Я выйду и буду ждать вас за дверью. Чтобы вы не заблудились. – С этими словами я закрыла дверь.

Минут через пятнадцать женщина вышла. Я не ошиблась – платье на ней сидело идеально, подчеркивая стройную, правда, очень худую фигуру.

«Ничего, – подумала я, – наш Робин ее быстро откормит различной вкуснятиной».

К тому же женщина была значительно моложе, чем мне показалось раньше. И очень симпатичная на лицо.

«Кого же она мне напоминает?» – внутренне озадачилась я, пока провожала ее через портал в комнату. Там я пригласила женщину за стол.

После сытной еды и выпитого вина незнакомка порозовела и расслабилась.

– Меня Гейла зовут, – представилась она.

– Очень приятно, – ответила я. – Меня Лайса, а его Талейн. Ты ешь, пожалуйста, сил набирайся.

– Спасибо, что спасли меня, – поблагодарила Гейла. – Я не помнила ничего и уже готовилась умереть. А тут вдруг ты посреди ночи!

– Гейла, – отвлекла я женщину от грустной темы, – а что у тебя за медальон на шее? Извини, что спрашиваю, но он очень красивый.

Круглый золотой медальон был украшен камнями, выложенными крестом. Камни играли в свете свечей, мерцая то красными, то зелеными бликами.

– Здесь я храню последнюю память о моих погибших детях. Их портреты, – помрачнела Гейла. – С тех пор как восстановили город, я потеряла своих детей и найти не могу.

Я внезапно догадалась, кого мне напоминает эта женщина.

– Гейла! – тихо перебила я ее. – У тебя были мальчик и девочка?

– Откуда ты знаешь?! – дернулась она, расплескав вино из бокала.

– Можно я взгляну на портреты? – протянула я руку. – А потом отвечу тебе.

В мою ладонь лег теплый золотой кругляш. Я нажала скрытую пружину. Створки разошлись. С половинок медальона на меня смотрели нарисованные лица Кайела и Гайелы. Я молча показала портреты Талейну. Он также молча кивнул мне в ответ. Мы переглянулись.

– Пойдем со мной, – поднялась я с кровати и протянула медальон Гейле. – У меня есть для тебя сюрприз. Тебе понравится! Обещаю!

В коридоре было темно. Робин и дети спали. Я зажгла небольшой магический светлячок.

– Ступай за мной! – улыбнулась я Гейле.

Мы прошли по коридору, и я открыла одну из дверей, с порога магически зажигая несколько комнатных свечей.

– Смотри, – прошептала я, подталкивая Гейлу к кровати.

Женщина взглянула в лицо спящего мальчика и зажала ладонью рот, приглушая собственный крик. Из ее глаз потекли слезы. Справившись с волнением, она отняла ладонь от лица и тихо прошептала:

– Мальчик мой! Сынок…

Проснувшись, Кайел открыл глаза и с минуту всматривался в лицо склонившейся над ним женщины, а затем протянул к ней руки:

– Мама!

Глядя на счастливую мать и радостного сына, я крепко прижалась к Талейну, украдкой вытирая текущие по лицу слезы о его рубашку. Он одной рукой обнял меня за плечи, а другой ласково погладил по волосам. Очень приятно было смотреть на счастье!

Когда Гейла наконец смогла оторваться от Кайела, я повела ее в следующую комнату. Туда, где спала Гайела.

Я ошиблась. Девочка не спала, а, сидя на кровати, дожидалась нашего прихода. Как только мы вошли, Гайела вскочила и побежала к Гейле.

– Мама! Мама, я так рада, что ты пришла! – обнимала она Гейлу. – Ты мне сейчас во сне приснилась! Я хотела сразу к тебе пойти, но решила не мешать вам с Кайелом!

Последние слова девочки заставили меня призадуматься. Получается, она узнала о появлении матери задолго до того, как та переступила порог ее комнаты. Одаренный ребенок!

– Лайса! – оторвавшись от матери, обняла меня Гайела. – Спасибо тебе огромное!

Следом за Гайелой подбежал и Кайел. Я улыбнулась и обняла обоих ребятишек:

– Я очень рада, что ваша мама нашлась!

– А можно сегодня она будет спать со мной? – вдруг спросил Кайел, смущенно теребя меня за рукав.

– Конечно! – согласилась я. – Я уверена, мама с удовольствием поспит рядом с тобой.

– Как же приятно делать людям хорошее! – часом позже удовлетворенно прошептала я, блаженно потягиваясь в кровати. – Это такое огромное удовольствие!

– Ты права, дорогая, – улыбнулся мне Талейн, устраиваясь рядом. – А теперь давай спать, до рассвета всего несколько часов. На сегодня тебе достаточно прогулок!

Глава 52

Моя любовь к тебе – планета

Из нежности, добра и света.

Оазис трепета и страсти.

Мир, злу и боли не подвластный.

В хмельные, сладкие рассветы,

В тепло безоблачного лета

Зову тебя. Скорей приди

И растворись в моей любви!

Наступившее утро началось с сюрприза. Точнее, с того, что я проснулась в пустой кровати. Пожав плечами (мало ли какие дела могут быть у Талейна, он же все-таки правитель), я спустилась в столовую, чтобы помочь Робину с приготовлением завтрака. Когда все сварилось и испеклось, я накрыла на стол и собиралась идти искать детей, но Гайела сама вбежала в столовую.

– Лайса! – закричала она, увидев меня. – Немедленно иди сюда! Ты срочно нужна!

– Что случилось? – удивилась я и пошла вслед за ней. Робин последовал за мной.

Девочка распахнула входную дверь:

– Смотри!

Недоуменно раскрыв глаза, я уставилась на идущую по улице процессию. Впереди на неизменном белоснежном коне ехал Талейн, а за ним я насчитала свиту из десяти человек. Разумеется, все они были первыми людьми Райлена. И лица у всех были весьма торжественные, в отличие от моей вытянувшейся физиономии. Я же была настолько удивлена, что даже не замечала холода, свободно проходящего в дом через открытую дверь.

«А ведь тебя предупреждали! – ехидно напомнил внутренний голос. – Вот она – страшная помолвка!»

Войдя в дом, сияющий Талейн в окружении небольшой, но улыбчивой делегации по всем правилам сделал мне официальное предложение руки и сердца, произнеся яркую и напыщенную, как полагалось по такому случаю, речь и преклонив передо мной колено. В завершении ее, получив от меня вместо нормального «да» утвердительный, но слегка растерянный кивок, он надел мне на палец кольцо. Золотой ободок с охранной вязью буквально прилип к моему пальцу. Присутствующие зааплодировали.

– Получается, теперь ты официально получил разрешение делить со мной постель, – зашептала я на ухо склонившемуся ко мне Талейну. – Вот только попробуй теперь что-нибудь сказать!

Ближайший ко мне советник покраснел, видимо, шепот получился слишком громкий. Свадьбу назначили на начало весны. Затем, когда я принялась громко спорить, отстаивая буквально каждый день своей свободной жизни, перенесли на начало лета. Смирившись и поняв, что от замужества мне не отвертеться, я согласилась с датой.

Затем, через несколько дней, гостившая у нас Гейла перебралась в свой дом, оставив на время детей со мной, чтобы успеть все привести в порядок после долгого отсутствия. Робин вызвался ей «помочь с уборкой» и пропал. Вернувшись через неделю вместе с Гейлой за детьми, он отвел меня в сторонку и, смущаясь и путаясь в словах, объяснил, что весной хочет жениться на Гейле.

– Поздравляю! – обняла я друга. – Из вас получится замечательная пара. А она как, согласна?

– Согласна! – поднял на меня сияющие глаза Робин.

– Вот и отлично! По такому случаю у меня есть для тебя подарок. Пойдем! – потащила я его в свою комнату. Там я достала заранее припасенный документ и обернулась к Робину:

– Я не знаю, что и как у тебя сложится с Гейлой, но я очень хочу, чтобы в твоей жизни больше никогда не случалось таких моментов, как когда-то с Сейленой. Чтобы никто не смог тебя чем-либо попрекнуть. Я очень счастлива, что судьба подарила мне такого замечательного друга. Но пусть твоя необычная история останется лишь в памяти нашего узкого круга. Другим людям знать о ней ни к чему. Талейн, Дейн и я никому и никогда о ней не расскажем, а с Тимошей я уже поговорила. Кайна вышла замуж и переехала. Твоя история забыта. Я хочу подарить тебе дом в Лиоде. Тот, в который привела тебя впервые. Держи!

В руки Робина лег свиток. Он развязал шелковую ленту, прочел запись на дарственной и поднял на меня полные слез счастливые глаза:

– Спасибо, Лайса! Я тронут! Очень! Но… э-э-э… у меня нет слов. Но, может… не надо?

Я молча улыбнулась и подтолкнула Робина к двери.

Позже, улучив момент, поговорила с глазу на глаз с Гейлой и с удовольствием выслушала ее восторженные речи по поводу того, какой замечательный Робин. А также попросила разрешения навещать время от времени детей и продолжать магическое обучение Гайелы.

Зима пролетела быстро, и как только сошел последний снег, Робин и Гейла поженились. Свадьба получилась очень веселой! Я была подружкой невесты. Также на свадьбе меня заранее пригласили на роль крестной. Я, разумеется, согласилась, а роль крестного, естественно, отвели Талейну. А на второй день в толпе приглашенных и просто пришедших поглазеть я с большим удивлением увидела Сейлену.

Высокомерного выражения на ее лице не было и в помине. Наоборот, она стояла в стороне, прикусив угол белоснежного носового платка, а по ее щекам текли слезы. Я попробовала пробраться к ней сквозь толпу, но она ушла быстрее, чем я смогла подойти. Я ничего не сказала Робину, не зная, какую реакцию может вызвать мое сообщение.

Но после свадьбы я надела личину Лисы и наведалась на Веселую улицу Лиода в дом Мартины.

Хозяйка радушно приняла меня и рассказала, что Сейлена послушалась моего совета и быстро охмурила какого-то богача. И все было бы хорошо, только возрастом он ей в дедушки годился и был невероятно скупым и прижимистым.

«Да уж, теперь понятно, почему она так плакала», – думала я, ожидая, пока прислуживающая нам девушка накроет на стол. В процессе размышления я неловко задела бокал, и тот упал на пол.

– Ой, простите, я случайно, – извинилась я, одним движением руки убирая осколки. При этом я взглянула в лицо девушке, и слова застряли у меня в горле. На меня смотрела практически моя копия! Те же фигура и рост, те же светлые волосы и зеленые глаза. Только это была не я, поскольку я сидела напротив и удивленно рассматривала своего двойника. – Мартина, – настороженно спросила я, когда девушка вышла из комнаты, – кто эта девушка?

– Зачем она тебе? – хохотнула Мартина. – Ты у нас вроде девушками не интересуешься!

Помолчав немного, я приняла свой обычный облик. Смех Мартины прервался придушенным хрипом.

– Обещай, что никому не откроешь мой секрет, – попросила я Мартину.

Та судорожно кивнула.

– Теперь ты мне скажешь, откуда у тебя эта девушка и кто она? – повторила я свой вопрос.

– Давно уже у меня живет, – вздохнула Мартина. – Много лет назад я нашла ее младенцем на пороге своего дома. Кто-то подбросил: может, кормить было нечем, а может, грехи молодости скрывали. Вот и вырастила, словно дочь родную. Зарайной назвала. Она у меня умница и очень добрая. И ты не думай – несмотря на репутацию моего дома, она у меня порядочная.

Собрав в кучу разбегающиеся мысли, я посмотрела на Мартину.

– Ты видишь, как мы с нею похожи? Мои родители умерли, и я не могу узнать наверняка, сестра ли она мне. Но мы обе понимаем, что просто так не бывает такого идеального сходства! Надеюсь, ты позволишь мне с нею общаться?

– Разумеется, дорогая! – закивала Мартина. – Я буду очень рада, если вы подружитесь. Кто знает, быть может, вы и вправду сестры. Жизнь – она штука сложная, и никто не знает, сколько может преподнести сюрпризов и сколько секретов в себе хранит.

Поймав за хвост ускользающую мысль, я лукаво улыбнулась:

– Мартина, а как ты посмотришь на то, если твоя дочь выйдет замуж за князя нашего славного города Лиода?

Ответом мне были изумленно взлетевшие вверх брови Мартины.

Глава 53

Ты – мое отражение,

Легкое наваждение.

Копия я твоя,

Вместе теперь ты и я!

В течение следующих двух недель я безвылазно пропадала в доме Мартины, общаясь с названой сестрой. Она оказалась приятной девушкой с веселым и легким характером, и мы быстро нашли общий язык и подружились. Спустя неделю я приступила к выполнению своей блестящей идеи.

Робин по-прежнему помогал мне по хозяйству, поскольку времени у меня, к сожалению, на домашние дела не особо хватало. Периодически по утрам я наведывалась в гости, проводила занятия с Гайелой и уводила Робина через портал, а вечером возвращала.

Однажды днем я решительно открыла портал и попала вместе с Зарайной в замок Дейна. Князя мы нашли в тронном зале и прилежно целый час проторчали под дверью, ожидая, пока его величество окончит заседание Совета. Потом я осознала всю бессмысленность ожидания и, открыв портал, оказалась прямо в тронном зале.

Я немного не рассчитала траекторию, поэтому неожиданно появилась прямо в центре длинного стола, порядком перепугав сидящих за ним людей.

– Хм… Извините! Ошиблась немного, – поклонилась я налево и направо, случайно задев несколько кувшинов с водой. Досадливо поморщившись на незапланированно устроенный мною потоп, я щелчком пальцев убрала разлившуюся воду и, подойдя к краю стола, спрыгнула на пол. Внеся, таким образом, оживление в сонную атмосферу Совета, я бесцеремонно подошла к Дейну и присела на подлокотник трона, отчаянно надеясь в душе, что резное дерево не треснет под моей тяжестью.

– Привет, братик! – поприветствовала я Дейна, состроив укоризненную мину. – Имей совесть! Мы уже битый час стоим под дверью, ожидая, когда ты закончишь, а ты нас самым безобразным образом игнорируешь.

– А-а-а… э-э-э… – растерялся братик от моей наглости.

– Ну ты не переживай! – оборвала я его попытку перечисления всех гласных алфавита. – Мы тебя все-таки дождались, и поэтому гони всех на… э-э-э… по рабочим местам. Ты уже достаточно на сегодня потрудился, пора и честь знать! Не так ли, господа хорошие? – обернулась я к сидящим с отвисшими челюстями членам Совета.

Те смотрели на меня тупыми бараньими взорами, не желая понимать моих слов.

– Объясняю для непонятливых, – слегка возвысила я голос. – Князь устал, и у него гости!

Народ дружно закивал и стал, гремя стульями, покидать зал. Спустя некоторое время мы остались вдвоем. Дейн вопросительно изогнул бровь и посмотрел на меня, не вставая с трона.

– У меня для тебя сюрприз! – подмигнула я ему и побежала через зал. Подойдя к двери, раскрыла ее и схватила кого-то за руку.

– Познакомься, Дейн, – подвела я девушку к трону. – Это Зарайна, моя сестра!

– Здравствуйте! – пропел тонкий голосок моей сестры.

«Сейчас его хватит удар!» – обеспокоился мой внутренний голос, наблюдая за реакцией Дейна.

В душе я была полностью согласна с говоруном. Казалось, что Дейн впал в ступор. В немом изумлении он рассматривал Зарайну, не произнося ни слова. Ожидая, когда он придет в себя, я скромненько ковыряла носком сапога мозаику на полу, правда, не нанося последней абсолютно никакого вреда.

Наконец Дейн прекратил изображать из себя статую и отмер.

– Здравствуйте, прекрасная незнакомка! – Он встал и поклонился Зарайне. Затем обернулся ко мне: – Лайса, когда ты успела обзавестись сестрой?

– В жизни многие важные вещи происходят совершенно случайно, – лукаво улыбнулась я. – Кстати, Дейн, насколько я помню, у тебя есть замечательная и богатая коллекция полотен в картинной галерее. Может, ты покажешь ее моей сестре? Она неравнодушна к искусству.

Дейн растерянно вскинул на меня глаза.

– Э-э-э… да, разумеется, – затем посмотрел на мою сестру, попал под обаяние ее нежной улыбки и растаял окончательно. – Пройдемте, я с удовольствием вам все покажу!

Проводив парочку взглядом, я облегченно вздохнула и растворилась в портале, не желая никому мешать. В конце концов, мне следовало заняться собой. Точнее, своим свадебным платьем. Потому что как ни крути, а день моего бракосочетания неумолимо приближался.

По дороге я заглянула к одному портному и, не сумев прийти с ним к согласию, в расстроенных чувствах возвращалась домой.

– Вашу …! – нецензурно выдала я, в изумлении наблюдая толпу народа перед моим домом. – Что им тут понадобилось? Опять что-то случилось?

Несколькими минутами позже я разобралась в ситуации. Все оказалось очень просто – это собрались портные со всего города, желающие предложить мне свои услуги по пошиву моего свадебного наряда. Ну такое повышенное внимание мне было абсолютно понятно, все же не каждый день сам князь женится. Поэтому, оглядев присутствующих, я лукаво улыбнулась:

– Благодарю за проявленное внимание, господа! Тех, кто желает значительно испортить себе нервы, прошу, пожалуйста, в очередь!

Весело рассмеявшись при виде их вытянувшихся лиц, я прошла в дом. Правда, моя речь совершенно не отбила у портных охоту общаться со мной. Видимо, сшить мое платье считалось весьма престижным делом.

Только вот поругавшись с десятым, а то и пятнадцатым по счету портным, я пришла к очень грустному для себя выводу. Все как один предлагали мне нечто, в чем я должна была бы выглядеть как минимум тряпичной куклой, которую сажают на самовар. Аналог неповоротливой бочки, к которой из-за чересчур пышного платья ближе чем на метр и подойти нельзя.

«Плевать! – в итоге решила я для себя, выпроводив очередного рукодельника за дверь. – Сама что-нибудь намагичу!» В расстроенных чувствах я принялась нервно мерить шагами мозаичный пол.

Тут входная дверь в очередной раз открылась, и на пороге показалась высокая статная женщина. Я было открыла рот, собираясь грубо отказаться от ее услуг, но, взглянув в ее добрые и какие-то душевные глаза, передумала и пригласила пройти.

Мягко улыбаясь, женщина протянула мне свернутый лист бумаги.

– Посмотрите, милая. Думаю, это подойдет вашей фигуре наилучшим образом.

Развернув лист, я с восторгом уставилась на нарисованное платье. Это было именно то, о чем я думала и чего хотела добиться от портных.

– Отлично! – обрадовалась я. – Вы и только вы сошьете мне свадебный наряд, а остальные могут расходиться.

Выйдя на улицу, я огорчила оставшихся претендентов хорошей (исключительно для меня) новостью и вернулась в дом.

– Думаю, на время работы вам лучше всего пожить у меня, – с улыбкой предложила я портнихе. – А если что-то вам понадобится, то мы всегда сможем воспользоваться порталом.

Нелия (так звали портниху) с удовольствием согласилась с моим предложением.

Через несколько дней я привела в гости отца. Мы побеседовали о жизни, и, естественно, я похвалилась платьем. К моей большой радости, оно Зарию понравилось. Точнее, не платье, поскольку оно еще не было готово, а Нелия.

Заметив несколько красноречивых взглядов, я, выйдя из комнаты портнихи, предложила отцу погостить у меня в оставшееся до свадьбы время. Сославшись на то, что я очень волнуюсь и сильно нервничаю перед столь важным событием в моей жизни, я объяснила, что очень нуждаюсь в его поддержке. И ничуть не удивилась, услышав в ответ его поспешное согласие.

Теперь, заходя в комнату Нелии для очередной примерки, я не вваливалась через портал, а громко стучала в дверь, давая отцу возможность где-нибудь спрятаться. Правда, спустя месяц я в очередной раз пришла на примерку и, несмотря на долгий стук, обнаружила в комнате отца.

– Мы хотим пожениться! – смущаясь и краснея, сообщил мне Зарий в ответ на мой удивленный взгляд – я минут пять у двери торчала, мог бы спрятаться уже раз десять.

– Ну наконец-то! – обрадовалась я. – А то я думала, что никогда ничего подобного не дождусь!

– Так ты не против? – удивился отец.

– А с чего я должна быть против? – неподдельно удивилась я. – Вы оба взрослые и свободные люди. И вы имеете право на счастье. К тому же Нелия мне очень нравится. Я подошла и поочередно обняла обоих:

– Я очень рада!

Глава 54

Прости, что тебя я стараюсь украсть!

Прости, что хочу, нарушая запреты!

Прости, что позволил я сердцу пропасть

И любовью к тебе мои мысли согреты…

Итак, платье понемногу шилось, отец приятно проводил время с Нелией, Дейн, к моему удовольствию, ни на шаг не отходил от Зарайны, а я купалась в любви Талейна, отвечая ему тем же. Но, несмотря ни на что, оставшееся время моей свободы пробежало незаметно и быстро, и приблизился он. Неизбежный день моей свадьбы.

По правилам хорошего тона я отправила Талейна ночевать во дворец, а сама всю ночь промаялась бессонницей, сходя с ума от нахлынувших мыслей. Я настолько боялась потерять после свадьбы наши трепетные и жаркие чувства друг к другу, что ближе к рассвету меня посетила дикая мысль сбежать подальше еще до бракосочетания или на худой конец подсунуть жениху мой фантом. Потом, правда, здравый смысл одержал победу над всей галиматьей, что крутилась в моей голове, и я осталась. Только подняла весь дом на уши (точнее, на ноги) с раннего утра.

Я десять раз проверила список угощений, несколько раз теребила Нелию по поводу готовности платья, хотя прекрасно помнила, что все было готово еще с вечера. Четыре раза накормила лежащего на моей постели Тимошку сметаной и сливками. Когда я в пятый раз сунулась к коту с предложением: «Сметанки не хочешь?» – тот, многозначительно посмотрев на меня, постучал лапой по виску и, с тяжелым вздохом покинув мягкое ложе, удрал под кровать. В зону недосягаемости.

Я обиделась и, смотавшись через портал в кухню, приволокла блюдо свежей и ароматной клубники и заменила отвергнутую котом сметану на взбитые сливки.

Усевшись перед зеркалом, я принялась сооружать свадебную прическу, укладывая волосы при помощи магии, а свободными руками я с удовольствием отправляла в рот лакомую ягоду, предварительно обмакнув ее в сливки. Таким образом я снимала предсвадебный стресс, хмуро глядя на себя в зеркало. Мои волосы, зависая в воздухе, самостоятельно укладывались и завивались, со стороны являя забавное, но все же довольно жуткое зрелище.

«Не объешься, – скептически посоветовал мне внутренний голос. – А то на свадьбе лопнешь и оставишь новоиспеченного мужа вдовцом!»

«Угу, а по дороге в церковь случится землетрясение!» – мысленно поддакнула я ему. Закончив прическу, я поднялась. Почему-то жутко захотелось увидеть Талейна. Прикинув объем свободного времени, я прямо в домашнем халате отправилась к нему во дворец.

«Считается, – думала я, сооружая портал, – что видеть невесту до свадьбы жениху нельзя. А вот интересно, невесте жениха можно?»

Мне не повезло. Талейна в комнате не было, только какая-то тощая девица, испуганно оглядываясь на входную дверь, колдовала над графином с водой.

«Нет, дорогая, – усмехнулась я про себя, – не туда смотришь!»

Посчитав увиденную сцену странной, я без предупреждений схватила девицу за волосы:

– Что делаешь, милочка?

Девица вздрогнула и выронила что-то из рук. К моим ногам подкатился небольшой пузырек, в котором плескалась бесцветная жидкость. А в моих руках, к моему удивлению, остались женские волосы. Я вздрогнула, но через секунду рассмотрела обычный парик. Отбросив бесполезную вещь, я взмахом руки заблокировала дверь, и теперь она ни в какую не хотела открываться, несмотря на все усилия, прилагаемые девицей.

Понимая, что загадочная особа никуда от меня не денется, я наклонилась, подняла пузырек и открыла крышку, желая познакомиться с содержимым. В ту же секунду подскочила девица и постаралась опрокинуть флакон мне в лицо. Я едва успела отставить руку в сторону, но от толчка пузырек все равно перевернулся, и жидкость вылилась на ковер. Чувствуя, как меня с головой топит холодная ярость, я наблюдала, как на поверхности ковра образуется выжженное пятно.

– Ах ты мерзавка! – схватила я за горло девицу. Присмотревшись внимательнее, удивленно поправилась: – Мерзавец!

Действительно, на меня смотрели испуганно, но весьма агрессивно голубые глаза молодого человека, наряженного в женское платье.

Образовав на ладони небольшой пульсар, я отпустила тонкую шею.

– Советую тебе, голубчик, рассказать, зачем ты сюда пришел и что собирался сделать, – кивнув на пульсар, обратилась я к… хм, молодому человеку.

– А тут нечего рассказывать! – томным голосом трагично воскликнул он, заламывая тонкие руки. – Это ты во всем виновата! Ты украла у меня моего обожаемого Талейна!

– Талейна? – Я скептически хмыкнула. – А он разве… мм… любит мужчин?

– В том-то и дело! – Лицо говорившего стало совершенно несчастным, под стать голосу. – Совсем не любит! Из-за тебя! Я уже даже натянул на себя эти кошмарные женские тряпки, а он все равно не любит!

– И за это ты решил его отравить? – нависла я над ним грозным ангелом правосудия.

– Зато он никому не достанется, – смертельно побледнев, все же пролепетал молодой человек.

– Да я тебя за это в таракана превращу! – громко вызверилась я. Испугавшись, что действительно могу поступить подобным образом, я отошла от него подальше.

– Ты не понимаешь, – мечтательно прошептала девица (тьфу, парень!). – Он такой красивый, нежный. Но он даже не подпускает меня к себе! – плаксиво пожаловался он.

Я обернулась. Глаза молодого человека были полны слез. Что-то в его облике мне не понравилось.

– Сколько тебе лет? – поинтересовалась я.

Парень шмыгнул носом и неохотно признался:

– Шестнадцать.

– О боги! – простонала я. – Откуда ты взялся на мою голову!

– Что здесь происходит? Почему на двери магия? – В комнату вошел Талейн. Увидев меня, он как-то резко побледнел: – Лайса, что случилось?

– Да вот, решила навестить тебя перед свадьбой! – улыбнулась я ему. – Пришла, а вместо тебя обнаружила эту… этого… ну, в общем, твоего воздыхателя!

– Кого? – озадачился Талейн, затем обратил внимание на скорчившуюся возле двери фигуру. – Девушка, вы кто?

– Вообще-то это не девушка, – показала я глазами на лежащий на ковре парик. – Это молодой человек. Ему шестнадцать, и он в тебя влюблен. А по случаю свадьбы хотел тебя отравить, чтобы ты никому не достался, – с невинным видом наябедничала я. – Я вот тут решила превратить его в таракана, но, узнав его возраст, передумала. Молодой слишком, пусть живет! Только он жалуется, что ты его близко к себе не подпускаешь.

– ??? – растерялся Талейн, но потом взял себя в руки. – Это вы, молодой человек, несколько поспешили! Во-первых, меня нельзя отравить, поскольку я отлично чувствую яды, во-вторых, у меня есть невеста, и я в принципе никого не замечаю за ненадобностью, поскольку мое сердце занято. В-третьих, сегодня моя свадьба, и вы совершенно зря стараетесь испортить мне настроение. Ну и в-последних, я совершенно равнодушен к мужчинам. Даже к таким… мм… оригинальным, как вы.

– Вы действительно считаете меня оригинальным? – вскинулся паренек. В его голубых глазах засияло такое счастье, что я проглотила все вертевшиеся у меня на языке язвительности.

– Ну разумеется! – улыбнулся Талейн, прервав нравоучения. – Признаюсь, я еще ни разу не встречал мужчин в женской одежде. Так что вы первый такой оригинальный.

– Я вас обожаю! – вскочил паренек. – Если бы вы только знали, как сильно я вас обожаю!

– Кхм, – поперхнулся Талейн. – Спасибо, я уже это понял. Он умоляюще взглянул на меня, словно говоря: «И что мне с ним делать?»

Я усмехнулась и скромно опустила глаза в пол, отвечая что-то вроде: «Сам разбирайся, милый!»

– Ой, а у вас тут ниточка на рукаве! – вдруг кинулся паренек к Талейну. Тот от неожиданности шарахнулся в сторону. – И знаете, я бы рекомендовал вам слегка изменить фасон брюк. Если убрать вот эту складочку, будет гораздо лучше!

Я заинтересованно подняла голову:

– А ты вообще чем по жизни занимаешься?

– Ну… – смутился паренек. – Вообще-то я портной. Только у меня мало кто покупает вещи, потому что мои идеи и советы многих отпугивают. Когда я, к примеру, предложил одной даме с очень хорошей фигурой сшить вместо обычной бесформенной юбки изящные брюки, она, к сожалению, обиделась и ушла. Да и мастер меня потом ругал, что по моей вине мы потеряли заказ.

– Знаешь, а я очень люблю брюки и ненавижу юбки. – Я внимательно посмотрела в глаза юноше. – Хочешь предложить мне какие-нибудь свои идеи?

– А как же превращение в таракана? – удивился паренек.

– Я пока посмотрю на твое поведение, – улыбнулась я. – Ну и, надеюсь, когда мы увидимся в следующий раз, на тебе будет нормальная одежда. И еще я хочу, чтобы ты понял: я действительно могу превратить тебя в кого и во что угодно, если еще хоть раз обнаружу, что ты покушаешься на жизнь князя, или мою, или вообще чью-либо! – К концу своей речи я повысила голос. – Ты меня слышал?

Парень часто-часто закивал в знак согласия, и его взгляд вновь стал испуганным.

– Да! Простите, я больше не буду! Простите, пожалуйста!

– Ну и ладно, можешь быть свободен, – сменила я гнев на милость.

– А можно одну маленькую просьбу? – Голубые глаза умоляюще посмотрели на меня. – Малюсенькую!

– Какую же?

– А можно я и его величеству предложу несколько идей? Вдруг ему понравятся?

– Можно, – согласилась я. – Только осторожно!

– Спасибо! – засиял паренек. – Я обязательно! После свадьбы. Я пошел тогда?

Мы дружно кивнули, глядя ему вслед.

– Ой! – показалась вихрастая голова в приоткрытой двери. – Парик забыл! А то противные стражники не поймут. И еще, это… счастья вам!

Послушав пару минут звенящую тишину после ухода паренька, я рассмеялась и обняла Талейна.

– Ревнивые женщины в моей жизни были. А вот ревнивого юношу впервые вижу! Я ведь поначалу действительно хотела превратить его во что-нибудь мелкое и неприятное. Но молодость его помешала…

– Я люблю тебя! – прошептал Талейн, пропустив мимо ушей все, что я сказала. – Когда я тебя увидел, то решил, что ты передумала выходить за меня.

Я смущенно промолчала и покраснела (благо он не видел моего лица), а затем быстро поцеловала его и открыла портал.

– До встречи в церкви, любимый! – помахав ему ручкой и послав воздушный поцелуй, я скрылась в портале, ругая себя на чем свет стоит за предательски покрасневшие щеки. А фигушки, ни за что не признаюсь в том, что хотела сбежать!

Глава 55

Жаркие губы к губам припадали,

Жадные руки тело ласкали.

Сквозь призму любви с оттенком печали

Двое друг в друге рассудок теряли…

В доме царил переполох. Робин, Зарий и Нелия, побросав свои дела, методично обыскивали комнаты в безуспешных поисках. Наткнувшийся на меня в коридоре Тимошка вытаращил глаза и метнулся куда-то вдаль с громкими воплями:

– Вернулась! Она вернулась! Я ее нашел!

Из трех дверей тут же показались донельзя взволнованные домочадцы и, кинувшись ко мне, принялись обнимать, тискать и вертеть, облегченно вздыхая.

– Вы чего? – недоумевала я, глядя на них и ощущая себя тыквой на базаре.

– Мы решили, что ты передумала выходить замуж и сбежала! – всплеснула руками Нелия. – Вот и испугались, что не уберегли!

Я мысленно застонала. Неужели мои мысли настолько отчетливо читались на моем лице? Ведь я же никому и ничего не говорила!

Нелия тем временем продолжала:

– Ты бы, милая, хоть с отцом поговорила! Свадьба – это ведь не конец света. Наоборот, в любви жить приятно и радостно. А ведь у вас с князем такая любовь! Здесь даже и думать нечего!

– Успокойтесь, – не выдержав, прервала я ее причитания. – С чего вы решили, что свадьбы не будет? Я очень хочу выйти за Талейна! И уже через несколько часов сделаю это. Особенно если мне помогут одеться.

Дождавшись тишины, я взяла за руку отца и привела в свою комнату.

– Скажи, папа, а с чего все вдруг решили, что я сбегу со свадьбы?

Зарий улыбнулся:

– Понимаешь, милая, когда твоя мама очень давно выходила за меня замуж, мне пришлось дважды переносить свадьбу из-за того, что невеста не появлялась в церкви. Поэтому когда я утром не обнаружил тебя в комнате, то сделал соответствующие выводы. К счастью, неверные.

Я внимательно посмотрела на него. Необходимо было срочно выяснить еще один упущенный мною момент:

– Папа, подожди меня, я соберусь, и мы с тобой зайдем к одной моей подруге. На две минуты! А потом быстро обратно, чтобы не опоздать на свадьбу.

– Ты действительно уверена, что нам нужно к твоей подруге? – удивился Зарий.

– Вне всяких сомнений!

Через десять минут мы нарисовались в доме Мартины.

– Зарайна дома, она готова? – спросила я Мартину после обмена приветствиями. А когда та согласно кивнула, потащила удивленного отца в глубь коридора. Будет теперь знать, какие места его дочь посещает!

– Прошу сильно не удивляться и познакомиться! Папа, это Зарайна! – представила я Зарию свою копию. – Что скажешь?

Изначально Зарий впал в ступор, изумленно глядя на мою копию, но потом взял себя в руки и обнял девушку:

– Какое счастье! Ты жива!

– Что все это значит? – вмешалась я, горя желанием немедленно узнать всю правду.

– Когда двадцать два года назад твоя мама рожала, говорили, что на свет появились близнецы, но одна девочка якобы родилась мертвой, – ответил Зарий. – Я не знаю всей истории, поскольку не следил в то время за твоей новой семьей. Я нашел тебя только тогда, когда тебе исполнилось пять лет, и, когда стал собирать сведения о твоей семье, услышал и об этом происшествии.

– Так значит, ты действительно моя сестра?! – обрадовалась я и незамедлительно повисла на шее Зарайны. – Ты не забыла, что сегодня моя свадьба? Как и обещала, я за тобой! Пошли!

– Ой, понимаешь… – смутившись, высвободилась из моих объятий Зарайна. – Мы с Дейном решили вдвоем прийти прямо в церковь. Так что с минуты на минуту он будет здесь.

– Отлично, – улыбнулась я. – Тогда до встречи в церкви. Мы уходим!

Вернувшись домой, я срочно помчалась в комнату Нелии переодеваться. В упоительном восхищении я обошла манекен, рассматривая свой свадебный наряд.

– Готова одеваться, милая? – вошла в комнату Нелия. – Давай я тебе помогу.

С ее помощью я быстро и легко облачилась в воздушный наряд и, появившись на мраморной лестнице, вызвала единый вздох восхищения у всех собравшихся.

Белое, украшенное серебряной отделкой, не слишком пышное платье без каких-либо нижних юбок плотно облегало мою стройную фигуру и книзу расходилось элегантными мягкими складками, заканчиваясь небольшим шлейфом. Я отвергла устоявшуюся моду, отказавшись от пышных юбок, в которых невесты зачастую были похожи на раздувшийся шар, и от длинного многометрового шлейфа, ужасно мешающего при ходьбе. Поэтому для Кайела и Гайелы вместо многих метров неудобной ткани были приготовлены изящные корзиночки цветов, которые на данный момент держала в руках Нелия. Вопреки фасону платья, пышной у меня была фата. Воздушная невесомая ткань тремя посеребренными рядами спадала ниже пояса. Приподнятые локоны светлых волос лежали по плечам, завершая картину.

Купаясь в улыбках близких, я спустилась по лестнице и вышла на улицу.

Перед моим домом уже собралась толпа желающих поглазеть. Под восторженный ропот присутствующих я подошла к ожидающему меня коню. По случаю свадьбы Карата нарядили, вплетя в гриву и хвост белые цветы.

Вопреки традициям, я отказалась от кареты, предпочтя путь до церкви проделать верхом на своем верном любимом друге. Увидев меня в платье вместо привычного костюма, конь присел, позволяя без лишних усилий сесть на него. Затем выпрямил ноги. Его действия были встречены овацией со стороны собравшихся.

Мой мудрый конь размеренным шагом легко нес меня на своей спине по улицам города, а я, сидя боком в седле, рассматривала собравшихся вдоль дороги горожан и довольно жмурилась на теплое летнее солнышко. На душе было легко и спокойно, а радостные люди шли за моим конем, образовав длинную процессию.

Наконец показалась площадь и золотые купола белоснежного храма.

«Где-то там Талейн!» – с нежностью подумала я, рассматривая столпившийся на площади народ. Увидела его стоящим на ступенях храма. Мой неизменный рыцарь в белом беспокойно вертел головой, ожидая меня. В его белокурых волосах сияла корона. Та самая, из-за которой и началась вся эта сложная история и которая принесла мне такое желанное и дорогое счастье.

Когда Талейн меня увидел, его лицо озарила счастливая улыбка. Он сошел со ступеней и, опередив Зария, оттесненного толпой, подал мне руку, помогая спуститься с коня. Карат вновь аккуратно присел, позволяя мне легко встать на ноги. Улыбаясь, я протянула Талейну руку.

Под восторженный шум собравшихся горожан мы вошли под высокие своды храма. Наши родные и близкие потянулись следом. Внутри горело множество свечей, и весь зал был убран белыми цветами.

Улыбнувшись, я незаметно щелкнула пальцами, и яркие цветные бабочки закружились в воздухе вокруг цветочных гирлянд.

Ожидающий нас священник слегка улыбнулся, но покачал головой.

«Дура! – завопил мой внутренний голос. – Тебя сейчас из храма выгонят за магию, и не будет тебе никакой свадьбы!»

Но, к счастью, все обошлось. Едва под сводами растаяло эхо наших клятв, священник объявил нас мужем и женой. Во время обрядового поцелуя я почувствовала, как мое запястье что-то защекотало. Оторвавшись от мужа, я взглянула на руку и с удивлением обнаружила надпись, серебристой вязью охватывающую мое запястье.

«Вместе навсегда!» – гласила надпись.

В поисках объяснения я посмотрела на Талейна и увидела, что он демонстрирует мне свою руку с точно такой же надписью.

– Теперь мы связаны навсегда! – улыбаясь, едва слышно сказал он. – Эта надпись исчезнет только в двух случаях: если кто-то из нас умрет или если кто-то из нас разлюбит.

– Своеобразный блюститель наших чувств! Теперь по утрам я буду вначале смотреть на твою руку, а потом уже в твои глаза, – пошутила я.

– Я люблю тебя, – улыбнулся Талейн.

– Верю, – рассмеялась я. – Очень даже верю! И я тебя люблю!

Храм мы покинули последними, из-за выяснений пропустив вперед гостей. Когда я рука об руку с любимым и сопровождающими нас Кайелом и Гайелой вышла на ступени храма, впереди увидела ликующее людское море. За время нашего пребывания в храме народу на площади заметно прибавилось. На переднем плане я увидела довольно улыбающегося Робина, нежно обнимающего Гейлу.

«По всем признакам, скоро я должна буду выполнять обязанности крестной», – с нежностью подумала я, улыбаясь в ответ.

Рядом с этой счастливой парой мой взгляд отыскал довольного и гордого всем происходящим Зария, который крепко держал в своей руке руку улыбающейся Нелии.

«Я очень рада за тебя, папа, – подумала я в ответ на его улыбку. – Вы обязательно будете счастливы!»

Наконец мои глаза встретились с черным омутом красноречивого взгляда. Дейн. Человек, занявший в моем сердце не последнее место и заставивший меня не раз бросаться в омут с головой, с улыбкой смотрел на меня, несомненно желая мне счастья. Но в глубине его радостных глаз я увидела легкую грусть.

Рядом с ним, прижимаясь к его плечу, стояла моя любимая и похожая на меня сестра, так внезапно вошедшая в мою жизнь. Очень странно и приятно было ощущать, что теперь я не одна на этом свете, знать, что у меня есть отец, сестра, брат и даже муж. А также множество дорогих моему сердцу друзей. От нахлынувшего счастья у меня закружилась голова. Я перевела взгляд на мужа, подмигнула ему и подняла руку, призывая толпу к тишине.

– Внимание! – громко объявила я, когда люди затихли. – Я бросаю букет!

Я повернулась и, улыбаясь, подбросила через спину букет белых роз. Душистый символ счастья промелькнул на фоне голубого неба и приземлился прямо в руки Зарайны.

– Следующая свадьба! – весело загомонили окружающие. – Скоро будет следующая свадьба!

Счастливая Зарайна восторженно бросилась Дейну на шею, а тот с удовольствием ее подхватил.

Обернувшись, я счастливо вздохнула. Все складывалось самым наилучшим образом. Чувствуя, как меня с головой накрывает ощущение безмятежного счастья, я прижалась к любимому, с удовольствием ощущая, как его сильные руки обнимают меня в ответ.

– Завтра тебя коронуют, – послышался на ухо громкий шепот. – Ты ведь теперь княгиня Райлена, раз вышла замуж за князя.

– Что?! – От услышанного у меня подкосились ноги, но на все мои расспросы Талейн нашел одно верное средство. Просто закрыл мне рот поцелуем. Моментально выбросив из головы все лишнее я с удовольствием целовалась с мужем.

А над нашими головами мелодично звонили колокола, громко оповещая всех людей на площади и отдаваясь эхом во всех уголках города:

– Достойно пройдя все испытания, Райлен снова счастлив! И пусть так будет всегда!

Некоторое время спустя

На темном небе среди бисерной россыпи звезд сияла полная луна, бледным серебристым светом освещая спящий город. По верхам молчаливых домов, стоящих на окраине, едва заметной тенью скользил темный силуэт. Затянутая в черный костюм женщина легко шла по необычному маршруту, перешагивая с крыши на крышу плотно прижавшихся друг к другу домов. Ее длинные волосы, попадая в лунный свет, тускло светились рыжими всполохами.

В ее жизни все было отлично. Дома ждал любимый и любящий мужчина, на плече у которого она всегда спокойно засыпала и, просыпаясь по утрам, окуналась в его сияющие любовью глаза. Потом суматошный день вмешивал в их жизнь проблемы и дела большого и очень дорогого их сердцу города, а вечерами они снова оказывались вдвоем, наедине со своей любовью.

Но было в ее жизни еще одно. То, что жило в ее сердце, являясь его неотъемлемой частью. То, что она не разделяла ни с кем, предпочитая всегда действовать самой.

Когда над городом вставала полная луна, женщина покидала теплую постель и, меняя облик, выходила в ночной город. Охраняя покой и благополучие спящих жителей, она вершила добро и справедливость оригинальным и очень любимым ею способом – воровством.

– Придется через пару месяцев отправить себя на вынужденный покой, – подхватил легкий ветер ее тихий шепот с едва уловимыми нотками недовольства. – Иначе как я сумею изящно прыгать по крышам с огромным животом?

Примечания

1

Здесь и далее стихи автора.

(обратно)

Оглавление

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Глава 21

Глава 22

Глава 23

Глава 24

Глава 25

Глава 26

Глава 27

Глава 28

Глава 29

Глава 30

Глава 31

Глава 32

Глава 33

Глава 34

Глава 35

Глава 36

Глава 37

Глава 38

Глава 39

Глава 40

Глава 41

Глава 42

Глава 43

Глава 44

Глава 45

Глава 46

Глава 47

Глава 48

Глава 49

Глава 50

Глава 51

Глава 52

Глава 53

Глава 54

Глава 55 . .

Реклама на сайте