«Варька и вурдалаки»

Маргарита Полякова Варька и вурдалаки

* * *

Ну и кто сказал, что жить в средневековье легко и весело? Кто это сказал?! Пусть выйдет на шаг вперед, и Варвара непременно поведает ему все, что она об этом самом средневековье думает. Потому что кому, как не ей, знать реальную картину происходящего? Так уж получилось, что Темный колдун не успокоился на единственном эксперименте и втащил Варвару в мир драконов, рыцарей, чертей, русичей и вэрлоков во второй раз. Придется графине срочно засучить рукава, найти общий язык с гоблинами, подружиться с русалами, разделаться под орех с бароном де Крусом и «князем» Игорем и вообще взять судьбу за рога. Тем более что рога у Варькиной судьбы, кажется, все-таки есть.

Глава первая, из которой становится ясно, что приключения на свою голову можно найти даже в трезвом виде

Весенняя ночь была теплой. Она пахла клейкой зеленой листвой, мелким дождем и непередаваемой свежестью. В такую ночь сам бог велел гулять до рассвета с симпатичными мальчиками или (если подходящего мальчика под руку не подвернулось) спать мертвым сном, наплевав и на надвигающуюся защиту диплома, и на ГОСы.

Именно последним Варька от всей души и начала заниматься с вечера, однако на самом интересном месте собственному сну она чем-то не приглянулась, и он пошел вон. Варвара проснулась. Причем почему она это сделала, понять Варька не могла никак. Хотя и пыталась. Сначала она решила, что ей помешал свет от фонарей. Потом вспомнила, что единственный фонарь возле здания ее студенческой общаги был разбит еще с зимы, и данную мысль отвергла. Следующей посетившей ее идеей было свалить все на духоту, но гулявший по комнате прохладный ветерок заставлял скорее кутаться в одеяло. Более того, собственное просыпание Варька даже на шум не могла свалить – в общаге, как никогда, стояла мертвая тишина. Однако если вы думаете, что данная умственная деятельность подняла Варьке настроение, то вы глубоко ошибаетесь. Сон-то был все равно потерян! А потому из всего того, что пришло ей на ум, Варька выбрала самую подходящую причину – решила, что ее все-таки разбудил какой-то неясный звук. Она надвинула подушку на уши, перевернулась на другой бок, недовольно ругнулась и попыталась заснуть снова. Не получалось. Сон нагло проигнорировал свои прямые обязанности и куда-то смылся. Варька высказала подушке все, что думает по поводу своих общажных соседей, не спящих по ночам, перевернулась, потянулась еще раз, открыла глаза и… подскочила на кровати как ошпаренная. Потому что представшая перед ее взором реальность не лезла ни в какие рамки ее привычного бытия.

– Это сон, это сон, это сон… – попробовала убедить себя Варька, для верности зажмурив глаза и несколько раз себя ущипнув. Не помогало. В смысле, боль от щипков, конечно, чувствовалась, но наваждение почему-то упорно рассеиваться не хотело. Варька поуговаривала себя еще пару минут, а потом решительно села на кровати, открыла глаза и огляделась. Находилась она не в своей комнате. Это определенно. Позолоченных занавесей и богатых ковров в ее студенческой общаге не было.

Варька огляделась повнимательнее. Огромная мягкая кровать, на которой она восседала, радовала глаза шелковым, шитым золотом постельным бельем, а от кружевных подушечек шел тонкий аромат фиалок. Собственно, Варька и сама претерпела некоторые изменения – вместо привычной легкомысленной комбинашки она обнаружила на себе длинную, до пят, и скромную до умопомрачения ночнушку из дорогой ткани. И что бы это значило, интересно? Варька вздохнула. На последний вопрос ответ ей был известен. Она опять куда-то перенеслась.

– Какого черта?! Неужели опять все снова начинается?! – возмутилась Варька. – Только-только я начала привыкать к нормальной, размеренной жизни! Я даже практически убедила себя, что мое прошлое приключение было сном! Какой козел решил опять втравить меня в авантюру? Между прочим, я вчера не пила. И даже не думала пить. И даже не собиралась этого делать до конца сессии. Поэтому мне безумно интересно, с какой стати я опять куда-то там перенеслась. И еще больше мне интересно – куда именно я на этот раз попала. – Варька обнаружила на стоявшем рядом с кроватью столике часы, глянула на циферблат и угрожающе сложила на груди руки. – Я, конечно, все понимаю. И даже радуюсь, что на сей раз проснулась в приличном месте, а не в холодном лесу… но почему полпервого ночи?! Почему бы не позволить мне хотя бы выспаться?!! – Варька вылезла из кровати и решительно направилась к двери. – Ну ладно… не хотите как лучше, будет как всегда… Я сейчас покажу, как меня будить! И если в этом замке есть хоть какие-нибудь хозяева, то лучше пусть они встают, потому что я уже иду и страшно гневаюсь!

Варька наугад, но очень решительно, двинулась через анфиладу комнат, открывая двери почти пинком, и (наконец) услышала какой-то шум. Точнее, приглушенный разговор и невнятные шорохи. Вряд ли, конечно, именно они стали причиной Варькиной несвоевременной побудки, но ей это было уже абсолютно пополам. Она просто хотела выместить на ком-нибудь свое недовольство по поводу прерванного сна и возникшей перед ней реальности.

Надо сказать, что сидевший в комнате народ Варькиного появления не ожидал вовсе. Парочка пила вино при свечах, шепталась и флиртовала, когда дверь в их комнату с прибабахом открылась, и на пороге появилась Варька в одной ночнушке.

Ну и кто из вас думает, что у Варвары хватило совести поздороваться с хозяевами? Никто? Правильно делаете. Потому что Варька сначала нахально вломилась в дверь, потом опознала кое-кого из присутствующих, а затем произнесла свою приветственную фразу:

– Ну и чего же вы, гады, спать мне мешаете?

Реакцию Рюрика, как мне кажется, легче было себе представить, чем описать.

– Варя, золотце, предупреждать же надо… – выдал на свою голову черт, несколько обалдевший от возникновения графини на пороге своих апартаментов не в самый удачный момент.

– Ах, предупреждать, да?! Предупреждать?! – взорвалась и без этого находившаяся не в лучшем настроении Варька. – А ты меня предупредил, когда Болдани убить собрался?! А когда меня в мое измерение вернул?!

– Это не я, это Охрим, – буркнул лэрд.

– Ах, Охрим, да?! А ты его послушался и вина мне поставил, да? Награды захотел? Денег мало стало? А еще друг называется!!!

– Я не говорил, что я твой друг, – огрызнулся Рюрик, который и без Варькиных разбираловок знал, кто он такой на самом деле.

– Ах, так ты еще и не друг мне, да? Не друг? – окончательно взбеленилась Варька. – Ты еще и отрекаешься от меня из-за какой-то ощипанной блондинки, с которой я тебе флиртовать помешала?

Девица, поняв, что неуправляемый гнев графини вполне может перекинуться с черта и вылиться на нее, моментально из комнаты испарилась. Рюрик искренне пожалел, что не может поступить так же. А потом, поймав себя на такой недостойной лэрда мысли, разозлился и сузившимися от гнева глазами принялся наблюдать за возмущенной вспышкой графини. Однако длилось это недолго. Очень недолго. Рюрик, как разъяренная черная пантера, вскочил с кресла, встал в позу и грозно двинулся на Варьку.

– Тебе не кажется, что ты слишком много себе позволяешь? – прорычал он.

– Кажется, кажется… Я сейчас тебе продемонстрирую все, что мне кажется. – Варька схватила со стола небольшие позолоченные часы в виде обнимающихся фавна с нимфой и запустила ими в Рюрика. Часы, просвистев в паре миллиметров от уха черта, смачно хрястнулись о дверной косяк и рассыпались мелкими деталями.

– Варвара, ты что, с ума сошла?! – остолбенел Рюрик, но графиня не унималась.

– Ах, значит, ты меня предал, да? Значит, ты мне не друг, да? Значит, какой-то вшивый Охрим для тебя дороже, да? Получай! Получай! Получай, гад! – Вслед за часами в лэрда полетели сначала столовые принадлежности, потом посуда, а затем подсвечник.

– Прекрати! – разъяренно прошипел Рюрик. – Ты, ненормальная дикая кошка! Прекрати сейчас же!

Малахитовые глаза чёрта потемнели и метали такие молнии, что любой здравомыслящий человек отступил бы. Но Варька в данный момент здраво мыслить просто не могла. А потому вид рассерженного лэрда, обычно доводящий его окружение до панического страха, на графиню никакого впечатления не произвел. Даже когда Рюрик предстал перед ней во весь свой далеко не мелкий рост, она не отступила. Стоя перед ним подбоченясь, Варька почти испытывала удовольствие от этого опасного противостояния. Вообще-то, когда Рюрик подобным образом выдвигал челюсть и глядел исподлобья, перечить ему не рекомендовалось. Но зарвавшаяся Варька вовремя остановиться не сумела. Она схватила со стола очередной первый же попавшийся ей под руку предмет (по закону подлости это оказался хрустальный бокал с двойным дном, наполненный выпивкой) и треснула этим самым предметом Рюрика по голове. Не ожидавший такого кощунства черт увернуться от подобного удара, конечно же, не успел. Ну то есть не то чтобы совсем не успел, поскольку все-таки дернулся, но получить удар получил. Только не в лоб, как Варька целилась, а чуть выше виска. Удар получился звонким. Текила, еще остававшаяся в стакане, брызнула во все стороны.

– Ай, дьявол! – прошипел Рюрик.

Лучше бы уж он не дергался. Поскольку разбившийся о его голову злосчастный бокал, похоже, его поранил. Черт страдальчески скосился на свою безнадежно испорченную, намокшую, прилипшую к телу рубашку и потряс головой, чтобы стряхнуть с иссиня-черных мокрых волос капли текилы и осколки стекла.

– Ой…

Варька, до которой, похоже, наконец начало доходить, что она сделала, испуганно рухнула в кресло и с полными ужаса глазами начала следить за траекторией передвижения лэрда. Рюрик, шипя и ругаясь последними словами, опустился в кресло напротив, откинул голову и убрал от лица руку. Увидев тянущуюся через висок и щеку кровоточащую полосу впечатляющих размеров, Варька ойкнула еще раз и осторожно, с жалобными нотками в голосе поинтересовалась:

– Рюрик, тебе больно?

Черт наклонил голову и постарался посмотреть на Варьку самым выразительным взглядом, на который только был способен. Рюрику хотелось, чтобы графиня самостоятельно поняла все, что он о ней думает, без слов, потому что слов у черта просто-напросто не было. Стаканы об него еще никто не бил. Впрочем… часами, посудой и подсвечниками в него тоже еще никто не кидался. Однако надежды Рюрика на то, что Варька все поймет и оставит его в покое, оказались тщетными. Графиня пришла в себя и сорвалась с кресла.

– Сиди тут! Сиди и никуда не двигайся, ладно?

Если черт и хотел что-то на это возразить, то не успел. Варька вылетела за дверь, поставила на уши весь замок и затребовала Дису с полным набором аптечных принадлежностей. Рюрик чертыхнулся, откинулся в кресле и рассмеялся. Графиня была в своем репертуаре. Буквально через несколько секунд черт уже слышал, как Варька и Диса радовались встрече, как Варька убеждала Дису в том, что Рюрику она тоже рада, что у них прямо сейчас как раз самый пик радости, так что к двери никто пусть близко не подходит во избежание недоразумений. Когда Диса полюбопытствовала, зачем им примочки, вата и прочие аптечные штучки, Варька заявила, что собирается радоваться встрече с Рюриком на полную катушку и всеми известными ей экзотическими способами. Диса, вспомнив милый характер графини, почесала пятачок, выдала дополнительное количество медикаментов и очень попросила ее не увлекаться и оставить им от хозяина на память хоть что-нибудь. Варька торжественно пообещала держать себя в руках, вкатила в комнату столик с аптечными принадлежностями и плотно закрыла за собой дверь. Затем пододвинула столик ближе к Рюрику, уселась на краешек и… встретилась с малахитовым взглядом откровенно ухмыляющегося черта.

– Ты не сердишься? – умоляюще спросила Варька, и лэрд, не выдержав, рассмеялся. Сумасбродная графиня улыбнулась в ответ, занесла руку с примочкой над свежеполученной раной, а потом опять поймала взгляд Рюрика. – Прости меня, – тихо попросила она.

– Ты тоже меня прости. – Черт поймал Варькину руку и поцеловал в ладонь. – Я виноват перед тобой гораздо больше. Я не должен был тебя предавать, отсылая домой.

– Не должен был. Но предал.

– Предал. Хотя могу сказать, если тебе, конечно, будет от этого легче, что чувствовал я себя после этого мерзко.

– Ладно, забыли, – замяла Варька неприятный разговор. – Давай начнем все сначала. Сделаем вид, что мы встретились при более благоприятных обстоятельствах.

– Ну давай попробуем, – хмыкнул лэрд, удобно устраиваясь в кресле.

– Привет, Рюрик, как я рада тебя видеть, как у тебя дела? – изобразила светскую беседу Варька, продолжая оказывать первую медицинскую помощь.

– Не похоже, – стрельнул из-под челки глазами лэрд. – Совершенно на тебя не похоже. Где искренняя радость по поводу встречи с давним другом? Где восторженные визги, писки и повисание на шее вкупе с горячими объятиями?

Варька развеселилась.

– Я не могу кидаться тебе на шею, Рюрик, ты же раненный…

– Так мы же делаем вид, что встретились при более благоприятных обстоятельствах. Поэтому рану ты не видишь. Так что давай действуй.

– Интересно, каким же это образом я должна повеситься тебе на шею, если я уже сижу практически у тебя на коленях?

– Причем в одной ночнушке.

– Тем более.

– Надо же… А я понадеялся, что при воспоминании о том, что на тебе ночнушка, ты тут же стесняться начнешь.

– После того, как я в ней по всему твоему замку уже пропутешествовала? Ага. Щас. Еще скажи, что я тебя скомпрометировала.

– Скорей напротив.

– Вот именно. Так что ты, Рюрик, должен радоваться тому, что я не среднестатистическая средневековая женщина и не встану в позу, заявив, что ты теперь обязан поступить как честный человек. – Лэрд развеселился. – Хотя вообще-то, когда я отсюда слиняла, я была почти уже замужней женщиной. Так что тебе, собственно, ничего и не угрожало, даже если бы я Изольдой какой-нибудь оказалась. Кому и знать о моей грядущей свадьбе, как не тебе. Ты же меня вдовой сделал. Да, кстати, что после моего исчезновения было? Хай-Ри сильно икру метал?

Рюрик дернулся, застыл, а потом поднял на Варьку полные ужаса глаза. Она ничего не знала! Ну конечно же, она ничего не знала! Да и откуда она могла знать? Гонцы не носят известия в параллельные миры. Черт мысленно схватился за голову. Только не это! Активных впечатлений на сегодняшний день ему уже хватит. Рюрик не хотел быть первым, кто расскажет Варьке о существующем положении дел. Лэрд чертыхнулся и застонал.

– Рюрик, тебе больно? – участливо склонилась над ним Варька. – Диса сказала, что примочка может оказать такое воздействие. Какая я глупая вместе со своими расспросами! На дворе ночь! Как будто утра не будет! Ты должен отдохнуть.

– Тебе тоже не помешает, – вздохнул Рюрик, проводил Варьку до спальни, а затем вернулся обратно и буквально упал в кресло в самом отвратительном расположении духа.

Он абсолютно не хотел отвечать за деяния Охрима! С какой стати? Разве это Рюрик был причиной появления здесь Варьки? Разве это он решил убрать из этого мира неудобную графиню? Или, может быть, он стал причиной произошедших после исчезновения Варьки событий? Ну а раз так, то пусть тот, кто заварил эту кашу, сам ее и расхлебывает. Потому что Рюрику даже в самом страшном сне не могло прийти в голову вернуть графиню в такой совершенно неподходящий для этого момент. Нет уж, пусть мудрый и великий Охрим сам с ней и связывается. В него наверняка еще никто магическими шарами не кидался. И колбы ему об лоб тоже наверняка еще никто не бил. Охрим все интересовался, что же такого в этой графине особенного… Теперь пусть узнает что. Варька, помнится, еще с прошлого своего попадания в это средневековое измерение была сердита на устроившего ей данное развлечение умника. Остается надеяться, что священный графский пыл еще не иссяк, и Охрим услышит все, что она о нем думает. Тем более когда Варвара узнает, что именно Охрим сотворил с окружавшей ее действительностью.

Первое, о чем подумала Варька после того, как проснулась, так это о том, как ей неохота открывать глаза. Все произошедшее вполне могло оказаться сном. Да скорее всего и было сном. Разве в реальности она стала бы кидаться вещами в Рюрика? Варька потянулась, открыла глаза и улыбнулась. Лепного потолка в ее студенческой общажной комнате не было. А это значило, что сон это был или не сон, но он продолжался. Да еще как классно продолжался-то! Она в гостях у Рюрика, о ее прибытии еще никто не знает, а это значит, что она вполне может задержаться у черта подольше. В Тьен Варьке не хотелось возвращаться вовсе – там ее ждала истерика от обманутого в лучших чувствах Хай-Ри, а потом еще и (не дай бог) возвращение к идее свадебной церемонии. Хотя… с другой стороны… Она так соскучилась по своим друзьям… Нарк, Ухрин, Эллен, Лукерья, Кеша, Руальд с Изольдой, Дмитрий с Марьей, Вулиметр… Она их полгода уже не видела! Впрочем, может быть, здесь время идет иначе? Интересно тогда, сколько по здешнему летосчислению натикало? Наверняка не очень много, поскольку Рюрик не изменился. Впрочем… Лэрд же нечисть все-таки. И ему вполне может быть лет триста. Она же никогда не интересовалась возрастом Рюрика! Вполне вероятно, что Лукерья уже подросла, а ее друзья состарились. Если вообще живы. Неспроста же Рюрик не захотел отвечать на ее вопрос, как дела. Варька помотала головой. Думать о худшем не хотелось. Тем более что сегодня черт от ответов на ее вопросы не отвертится.

Однако Рюрик изображать из себя с утра пораньше морка отпущения не захотел и заслал к графине Дису. Именно она сообщила Варьке, что лэрд ждет ее после завтрака в некой Комнате служений. Разумеется, Варька поняла, что Рюрик не спешит показываться ей на глаза, но говорить по этому поводу ничего не стала. И так подвела черта под монастырь своим поведением! Ему, поди, после летавшей по комнате посуды собственным слугам в глаза смотреть будет тошно. Варька нахмурилась, посетила свою любимую ванну, переоделась, позавтракала (в гордом одиночестве! Рюрик даже на завтрак не появился!) и отправилась в Комнату служений. Как вы сами понимаете, настроение у графини было не ахти. Доконало ее то, что в Комнате служений Рюрика не было тоже. Впрочем… Там лежала записка с поэтапным перечислением того, что в данном помещении она должна сделать. Варька вздохнула, помянула всю родню Рюрика до седьмого колена, но решила не отступать. В конце концов, хуже уже не будет. Наверное. Варька встала в центр начерченной пентаграммы и громко произнесла слова заклинания по бумажке. (Хорошо хоть Рюрик ударения догадался поставить.) Эффект был мгновенный. Комната служений растворилась, и графиня оказалась в какой-то пещере.

– Этого еще мне не хватало! – скривилась Варька, но все-таки двинулась вглубь.

Вообще-то нормальная средневековая девушка на ее месте испугалась бы. Или хотя бы сделала вид, что очень напугана. Или в крайнем случае подумала о том, кто может в такой пещере водиться. Однако Варька средневековой девушкой не была. А потому смело подошла к возникшей перед ней двери и нетерпеливо ее толкнула. Дверь с противным скрипом распахнулась, Варька шагнула внутрь и оказалась в абсолютной темноте и тишине. Впрочем… тишина тут же была нарушена дребезжащим, сварливым и донельзя раздраженным голосом:

– Рюрик, я же сказал тебе, разговор окончен!

– Это не Рюрик. Это я. Здрасте.

В помещении мгновенно зажегся свет. Причем такой яркий, что Варька зажмурилась. А когда потихоньку открыла привыкшие к свету глаза, то увидела перед собой чрезвычайно недовольного старика в черных одеждах. Бритый налысо, украшенный американской бородкой и серьгой в ухе милый старичок напоминал несколько похудевшего, но все-таки дожившего до собственного стопятидесятилетия БГ. Эдакого богемного авторитета на покое.

– Я подозреваю, что вижу перед собой бывшую графиню де Сент-Труа Тьен… – хмуро сказал старик.

– Почему это бывшую? – удивилась Варька. – Я что, разве уже кони двинула?

– Ну да, конечно… Полное отсутствие страха, бесконечное нахальство и совершенное неуважение к традициям. Ты хоть знаешь, кто я такой? – надулся от важности старик.

– Я думаю, Охрим, – догадалась Варька с первой попытки. Глава Темных сил фыркнул, потеряв половину своей солидности, сложил на груди руки и обратил на графиню насмешливый изучающий взгляд.

– Ты знаешь, глядя на тебя, я начинаю понимать, почему Рюрик, покрывший себя славой в боях с лучшими рыцарями, сражавшийся против безумных чудовищ и внушающий ужас подданным, не пожелал с тобой связываться. Общаться с такой сумасбродной девицей, как ты, – это не каждому колдуну под силу. Ну ничего. К счастью, у меня есть в запасе небольшое заклинание.

Глава Темных сил сделал магический пасс, и Варьку сковало.

– Вот так-то лучше, – облегченно вздохнул Охрим, одобрительно взирая на статую, которая в отличие от живой графини не могла ни двигаться, ни говорить. – Ну а теперь, Варвара, слушай меня внимательно, благо возможность слушать я тебе оставил. Итак, по порядку. Ну, во-первых, как ты правильно догадалась, причиной твоего второго появления здесь, так же, как и первого, был я. Во-вторых, за время твоего отсутствия многое кардинально изменилось. Да нет, по здешним меркам ты недолго отсутствовала, не переживай, – уловил Охрим в глазах Варьки немой вопрос. – В нашем средневековье время течет даже медленнее, чем в твоем мире. Так что если для тебя разлука с друзьями длилась полгода, то для них с момента твоего исчезновения прошло всего три месяца. Однако даже за такой сравнительно небольшой отрезок времени произойти успело многое. Начнем с того, что теперь ты уже не графиня де Сент-Труа Тьен. Почему? Да потому, что реальная графиня Тьена вовсе не умерла. Я просто перенес ее в другое измерение. Впрочем, очень близкое к ее действительности, чтобы она не сошла с ума. Я даже распространил от имени графини де Сент-Труа Тьен слух по поводу того, что произойдет ее перевоплощение. Мне нужно было отправить в тыл к Светлым силам кого-нибудь совершенно не средневекового, чтобы разрушить привычный уклад жизни, вызвать междоусобицы, внести разлад. Мой выбор пал на тебя. Я подумал – кто лучше, чем эмансипированная девица XXI века, внесет в средневековый мир хаос и брожение? Однако я ошибся. Ты совершила диаметрально противоположное тому, что я задумал. Светлые силы стали объединены и могучи как никогда. Так что теперь я хочу исправить свою ошибку. И дать понять твоим друзьям, какую ошибку совершили они, признав тебя равной. Я вернул графиню де Сент-Труа Тьен на ее законное место. Окружающие считают, что ангелы взяли ее на небо, а потом возвратили людям, чтобы она и дальше несла свет и добро. Ты хочешь что-то сказать? Хорошо. Я тебя расколдую. Но предупреждаю, если ты опять будешь вести себя неподобающим образом, то превратишься в изваяние снова. – Охрим вернул Варьке способность двигаться, и она встряхнулась. – Ты хотела что-то сказать по поводу графини де Сент-Труа Тьен?

– Да. Я хотела уточнить: и какие же это, интересно, она несет добро и свет? Я ведь владела ее замком! Знаешь, в каком состоянии мне Тьен достался? Слуги распустились, армии никакой, генерала легче пристрелить, чем использовать по назначению… Я уж молчу о том, как твоя светлая графиня за конюхами и кузнецами гонялась! Целый двор кобелей постельных!

– Об этом никто не узнает, – посерьезнел Охрим. – Никогда. Она – настоящая графиня Тьена. Дело в том, что Луиза достойно выдержала то испытание, которому я ее подверг. И теперь, по договору с силами Света, я обязан отказаться от графини в их пользу. Она забыла свое прошлое и свои ошибки. Графиня начала жизнь с чистого листа.

– Интересно, а ее тело тоже забыло, что оно далеко не невинно? – цинично полюбопытствовала Варька.

– Почему бы нет? В моей власти многое. Ну и потом… Не забывай, это рыцарский мир. И именно из рыцарских соображений Руальд Залесский вынужден был ее признать. Хотя его жена, надо сказать, была категорически против.

– Есть женщины в русских селеньях! – порадовалась Варька, но тут же озаботилась более насущными проблемами. – Слушай, Охрим, а в этот раз ты у меня тоже память отнимешь?

– Уже отнял, – пожал плечами колдун. – Радуйся, что опять не до конца. И если можешь мне поверить, то поверь – я делаю это не просто так. И не надо больше ничего спрашивать. Причину я тебе объяснить не могу. Ты еще к этому не готова.

– А к тому, чтобы узнать свою дальнейшую судьбу, готова? – недовольно поинтересовалась Варька. – Если я – не графиня Тьена, то кто же я теперь, интересно?

– Пока никто, – ничем не утешил ее Охрим. – А там… Там посмотрим. Это будет зависеть от того, что ты выберешь. И на что согласишься.

– А можно я сразу выберу? И сразу соглашусь? – загорелась Варька. – Знаешь, Охрим, я давно уже хочу такой же продвинутый дворец, как у Рюрика. С такой же ванной.

– Ну у тебя и запросы! – развеселился Охрим. – Да нет, Варвара, дворец я тебе предложить не могу. Выбор тебя ждет куда менее радостный. И известия тебя ожидают, прямо-таки скажем, не самые приятные.

– А что случилось? – насторожилась Варька, ожидая самого худшего.

– Хай-Ри не получил тех земель, которые ты ему обещала.

– Вот это здорово! – возмутилась Варька. – А почему?

– Потому что я не позволил. У меня на эти земли были другие планы.

– И где же теперь пират? Ты ж его вообще ни с чем оставил! Нет, ну деньги у него есть, конечно. И рыцарское звание уже есть. В принципе он вполне мог к своей пиратской профессии вернуться, только теперь в качестве капитана корабля. Или в крайнем случае мог остаться рядом с новой графиней Тьена в качестве ее генерала. Только это вряд ли. Он слишком гордый. Лишиться всего и сразу в один момент – вот это вилы! Наверняка выудил из сундука свой пиратский костюм и уплыл, изображая из себя героя Байрона.

– Да нет, не уплыл, – криво улыбнулся Охрим. – Ему, как и тебе, показалось, что оставаться на мели после того, как все было в его руках, – глупо. Мало того, бросаться с головой в неверный и рискованный пиратский бизнес он тоже не захотел. Тем более что неблагородное ремесло джентльменов удачи никак не соответствовало его новоприобретенному рыцарскому титулу.

– Так он остался рядом с новой графиней, что ли? Или решил объявить тебе войну, чтоб ты не отбирал у него из-под носа территории?

– Хай-Ри в отличие от тебя слишком разумен, чтобы мне перечить. Он остался рядом с новой графиней. Но не в качестве генерала. Хай-Ри сделал то, чего давно хотел.

– А чего он давно хотел? – поднапрягла память Варька.

– Он хотел стать мужем графини де Сент-Труа Тьен. И он стал им.

– Постой, постой, постой. Ты что, хочешь сказать, что Хай-Ри женился на этой неизвестно откуда взявшейся подруге? И это всего через три месяца после того, как я исчезла?

– Почему через три? Через месяц. А обручение состоялось вообще недели через полторы после твоего исчезновения.

– Ничего не понимаю, – впала в ступор Варька. – Мы что, похожи, что ли, с этой графиней?

– Абсолютно не похожи.

– Тогда, может, Хай-Ри заколдовал кто-нибудь в порыве чувств?

– Нет. Пират был в совершенно здравом уме и абсолютно трезвой памяти.

– Вот это ничего себе! – обалдела Варька. – А остальные как к этому отнеслись?

– Как, как… с пониманием. Им просто пришлось с этим смириться. Тем более что ты исчезла. Так что теперь Хай-Ри является полноправным правителем Тьена.

– Вот гадство, а? И ведь ничего не изменишь, блин!!!

– А что именно ты хотела бы изменить? – иронично приподнял бровь Охрим. – Ты же, насколько я помню, вовсе не хотела выходить за Хай-Ри замуж.

– Да, но отдавать его кому бы то ни было я хотела еще меньше!

– Так в чем же дело? – пожал плечами Охрим. – Верни его себе…

– Это каким же образом? – удивилась Варька. – Насколько я помню, с разводами тут туго.

– Да ты в данном измерении на такое количество законов уже наплевала, что вряд ли тебя остановит такая мелочь, как факт женитьбы!

Варька задумалась.

– В принципе, конечно, брак мог бы меня и не остановить… – честно созналась она. – Но касательно Хай-Ри – обязательно остановит. Есть вещи, которых я не умею прощать. Ну и потом… иметь дело с человеком, который при каждом удобном и неудобном случае будет говорить, что у него долг перед семьей, куда он должен вернуться, – спасибо, не надо. А если еще учесть, что Хай-Ри потом будет всю оставшуюся жизнь скорбное лицо делать по поводу того, что не сумел искушению противиться, – да ну на фиг. Так что с пиратом все ясно. Переходим к следующей части нашей программы. – Охрим удобно устроился в мягком кресле и жестом предложил Варьке стульчик попроще.

– У меня для тебя есть предложение.

– Радует, что хоть что-то есть, – закатила глаза Варька, послушно усаживаясь на стул. – Хотя… Ты что-то там говорил по поводу исправления собственной ошибки… Так что я могу сделать вывод, что затащил ты меня в этот мир не просто так.

– Не просто так, – не стал отрицать очевидного Охрим. – Я действительно хочу исправить свою ошибку. В прошлый раз ты помогла силам Света. Меня, разумеется, это совершенно не устраивает. Поэтому теперь ты будешь представлять Тьму, для чего я отдам тебе во владение ту самую территорию, которую не отдал Хай-Ри.

– И кем я там буду владеть? – не поняла Варька. – Оставшимися в живых гоблинами?

– Их не так уж мало осталось, – возразил Охрим. – Тем более что как единственная оставшаяся в живых вдова Болдани ты имеешь на эту территорию больше всех прав.

– А что с остальными женами стало?

– Болдани убил их, чтоб его гарем никому не достался. Так что тебе очень повезло, что в тот момент тебя там не было. Теперь ты можешь пожинать плоды своего везения.

– А ты уверен в том, что мне повезло? – уточнила Варька.

– Конечно. Во-первых, ты осталась жива. А во-вторых, у тебя даже есть выбор.

– Да правда, что ли? – искренне заинтересовалась Варька. – Очень интересно. Это какой же?

– Ты можешь не принимать мое предложение, – просветил ее Охрим.

– Да? И что получить взамен? Фигу с маслом?

– Если я подскажу тебе возможности выбора, это уже будет не выбор.

– Ты знаешь, Охрим, то, что ты мне предлагаешь, – это тоже не выбор, – уперла руки в боки Варька. – А уж то, в какую авантюру ты меня втянул, вообще называется одним, но зато очень неприличным словом. Если бы ты не был таким крутым колдуном, способным превращать меня в статую, я бы непременно тебе это слово сказала.

Охрим ехидно улыбнулся.

– Та непростая ситуация, в которой ты оказалась, – это твои проблемы, дорогая моя. И единственное, чем я могу облегчить твою участь, – так это сообщить свою волю по поводу твоего назначения и твоим подданным, и твоим соседям. Так что, ты принимаешь правление над землями гоблинов?

– Да принимаю, конечно! – сдалась Варька. – Тьфу ты! Это надо же так умудриться – сначала воевать с нечистью, а потом оказаться по другую сторону баррикад! Все мои бывшие друзья теперь точно на мне крест поставят. И мне еще очень повезет, если они меня пожалеют и воевать со мной не полезут в целях обезопасить себя от дальнейшей агрессии гоблинов. А Хай-Ри, конечно же, сделает скорбную мину и скажет, что он всегда знал, какая я есть на самом деле, потому и женился на другой. И уж разумеется, окажется, что его жена – это воплощение всех средневековых добродетелей. Она наверняка его слушается, не лезет в военные действия, падает в обморок при одном только упоминании нечисти и даже на Вулиметра смотрит с трепетом. Черт! Что же я-то не изобразила из себя Клаву какую-нибудь ради выхода замуж за рыцаря своей мечты? Неужели я до такой степени ни за кого замуж не хотела? Вот и получила. Теперь уж меня вряд ли кто-нибудь замуж возьмет. Потому что ни одному нормальному рыцарю не придет в голову мысль искать невесту среди гоблинов. Ежики зеленопупырчатые! Ну почему же это все именно со мной случается? Что же это я, интересно, такого натворила в прошлой жизни? Карму не закрыла? Ауру не очистила? Или опять напилась, но до такого состояния, что сразу перешла в мир иной?

Однако ответа ни на один из своих вопросов Варька так и не получила. А по выражению лица Охрима поняла, что и не заслужила. Варька сквасилась, ругая себя на чем свет стоит за свой дурацкий, вспыльчивый характер и длинный язык, но исправлять случившееся было уже поздно. Она тяжко вздохнула, вежливо (насколько могла) попрощалась с Охримом и направилась из пещеры вон, по дороге выяснив, что пещеры у волшебников такие же ненормальные, как и хозяева. Выбираться оттуда Варьке пришлось часа полтора. И только когда она вышла на солнышко, ей стало ясно, почему Охрим не вернул ее тем же путем, каким она к нему пришла. Вместо того чтобы возвратиться обратно в замок Рюрика, Варька попала прямо в свои новые владения. Причем, осмотрев эти самые владения, единственное, что она смогла сделать, – так это прикрыть глаза и очень витиевато выругаться. Представшая перед ней действительность оказалась еще хуже, чем ей это могло бы присниться в самом страшном сне: от деревьев остались пни, от замка камни, а от населения – вороны. Тощие.

Подведя такой неутешительный итог после внимательного осмотра забардаченных просторов своей новоприобретенной родины, Варька почесала затылок. Итак, что она имеет на данном этапе? Ничего! И даже меньше, чем ничего, поскольку у нее теперь нет ни кола ни двора, ее бывшие враги стали ее подданными, а ее бывшие друзья автоматически переместились во враждующий лагерь. Интересно, кстати, а сами гоблины в курсе, что она теперь их правитель, или нет? Охрим ведь вполне мог забыть сообщить им это пренеприятнейшее известие. Просто так. Из вредности. Чтоб ей жизнь медом не казалась. И чтоб в следующий раз она хоть иногда думала, прежде чем разевать рот на волшебников. Варька представила себе злобствующее лицо наверняка наблюдавшего за ней Охрима, и вполне благоразумная мысль отказаться от такого щедрого подарка на фиг благополучно завяла на корню. Варька тяжко вздохнула, пробормотала невнятное ругательство и направилась к руинам замка. Переквалифицироваться из графини в находящуюся на полулегальном положении главу орд гоблинов ей не хотелось вовсе.

Собственно, из того положения, в котором она оказалась, у нее было аж целых несколько выходов. Первый – пасть в ножки Охриму и просить, чтобы он передумал. (А толку? Если уж Охриму взбрендило поразвлечься – разве он прервет развлекаловку в самом начале?) Второй – просить Хай-Ри, чтоб он ей помог. (Облезет! Пусть живет долго и счастливо с сознанием того, что она и без него обойтись может.) Третий – уйти в монастырь. (Ага! Щас! Не дождетесь!) Четвертый – закатить истерику. (А это поможет?) Пятый – засучить рукава, повыковыривать из пеньков подданных и начать строить страну заново.

Варька решительно вскинула голову. Ну уж нет! Она никуда не пойдет и никого не станет просить об одолжениях! Она научится строить! Научится воевать! И вырвет у этого мира свое место под солнцем! Чего это, собственно, она трагедию на пустом месте развела? Неужели по поводу того, что у нее нет ничего? Елки-палки, нашла из-за чего расстраиваться… Да она обойдется! Что, первый раз, что ли? И без друзей она обойдется! Можно подумать, ее не предавали никогда… А то, что она стала к нечисти принадлежать, так это даже к лучшему. По крайней мере теперь-то она сможет делать все, что захочет, плевать на условности, окружить себя всеми благами цивилизации и еще покажет им всем, где раки зимуют! Нет, она никого и ни о чем не будет просить! Она не придет ни к кому в дом попрошайкой! Черта с два! Она придет в качестве полноправной властительницы нормальной страны. Ее увидят улыбающейся, богатой, состоявшейся, блистательной! Она придет победительницей с высоко поднятой головой! Все будут уважать ее, завидовать ей, и (как всегда) никто не будет знать, чего ей это стоило! Варька всхлипнула, переступила порог руин замка, но совершить героический подвиг одинокой гибели во имя светлого будущего гоблинов ей так и не дали. За ее спиной поднялась столбом пыль, а затем мрачную тишину нарушил вопль сразу аж нескольких глоток.

– Варька-а-а-а!!!

Охрим ошибся. Ошибся в очередной раз. Ошибся так же, как и она сама. Варька поняла это, глядя, как с Кеши и Лукерьи спрыгивают ее друзья и мчатся к ней изо всех сил. Они все были здесь. Все! И Нарк, и Эллен, и Ухрин, и Руальд с Изольдой, и Дмитрий с Марьей, и Вулиметр… Хай-Ри не было, но в данный момент думать об этом Варьке хотелось меньше всего. Жаркие объятия и расспросы грозили затянуться до утра, однако практичная Эллен, скептически оглядевшая руины новых владений своей подруги, перевела разговор в деловое русло:

– Я не поняла… ты что, здесь жить собралась? Прямо на этом самом месте?

– А куда деваться? – пробурчала Варька, стараясь не обращать внимания на широкий жест графини Греневской, коим та обвела огромный, захламленный костями, стеклом и камнями пустырь. – Это все, что мне предложили. Ну а поскольку альтернатив данному бардаку вообще никаких не было, пришлось согласиться. Честно говоря, я не думала, что после того, как вы узнаете, что я – не графиня и буду теперь главой гоблинов, вы захотите меня видеть.

– Ты что, совсем больная? – удивился Нарк. – Неужели ты думала, что в такой момент мы тебя кинуть можем? Черта с два! Какая разница, кем ты теперь командуешь? Главное, что ты – это ты. А значит, окружающая действительность изменится так, как ты этого захочешь.

– Но жить тебе в этих развалинах все-таки не годится, – покачал головой Дмитрий. – Может, откажешься от этих земель, да ко мне в княжество переберешься? Я тебе терем отстрою, должностью одарю какой-нибудь…

– Лучше к нам! – тут же встряла Изольда.

– Не, лучше ко мне! Мы будем дружить семьями! – вклинилась Эллен.

– Нет ко мне! – перебил ее Вулиметр. – Я тебя, Варвара, наследной принцессой сделаю. Хочешь?

– Елки-палки! Какие вы все-таки классные, ребята! – рассмеялась Варька. – Я так рада, что вы у меня есть… Не хочется никому отказывать, но ведь меня все-таки сюда правителем назначили. И я даже вроде как согласилась. Я, конечно, слабо представляла, что меня тут ждет, но нельзя же отступать так сразу. Надо хотя бы попробовать из этой страны что-нибудь путное сделать. А то вдруг найдется еще какой-нибудь Болдани, и опять мы проблем с гоблинами не оберемся.

– Давай ты хоть временно у меня поживешь, – предложила Эллен. – Ты же не можешь жить в этих руинах!

– А если мои подданные внезапно появятся? – возразила Варька. – Надо будет сразу брать инициативу в свои руки. А что касается удобств… Не дворец, конечно, но я это как-нибудь переживу.

– Вот еще! – возмутился Нарк. – Я еще могу понять тебя, Варвара, когда ты идешь на какой-нибудь малоразумный, но хотя бы объяснимый риск. Но когда ты ударяешься в никому не нужную жертвенность – это ни в какие рамки не лезет! Из лучших побуждений ты еще можешь, конечно, отказаться от гостеприимства твоих друзей, но отказываться от элементарной помощи – это уж чересчур! Если уж ты решила остаться в этих руинах, то это же не значит, что ты должна ночевать на голых камнях и под открытым небом!

– Я, кажется, понял мысль Наркота и вполне согласен с ней, – высказался Руальд. – Если ты не можешь переехать в мой замок, то принять от меня помощь ты просто обязана. Вряд ли мы сможем за один день построить на этом месте какое бы то ни было жилье, но предоставить в твое распоряжение шатер мне вполне по силам. И никаких отказов я не приму!

– Я тоже готов предоставить тебе шатер, – хмуро сказал Дмитрий. – И тоже не приму отказа.

– А отказа и не будет, – ответил за Варьку Нарк. – У меня, слава Богу, нет своей страны, нет обязанностей перед подданными, а потому я остаюсь рядом с Варькой. Не могу же я оставить ее одну! Тем более на ночь и в таком месте. Так что еще один шатер вполне пригодится.

– Я тоже останусь рядом с Варварой, – решил Ухрин. – И это тоже не подлежит обсуждению.

– Послушай, Ухрин, но это же территория нечисти, а ты священник! Тебя же от церкви отлучат! – попыталась достучаться до неразумного монаха Варька.

– С какой это стати?! – возмутился Ухрин. – Ты знаешь, сколько священников живут среди нечисти и несут свет истинной веры в заблудшие сердца?

– Ухрин, тут нет ни одной брюнетки. Тут вообще женщин нормальных нет, – прошептала Варька монаху на ухо драматическим шепотом.

– Нет, значит – будут, – так же шепотом ответил Ухрин. – Знаешь, сколько верст оттопали некоторые из моих прихожанок в поисках утешения?

Варька рассмеялась и сдалась.

– Ладно…

– Я тоже останусь! – тут же решила Лукерья. – Отвезу обратно Дмитрия с Марьей и вернусь. Жаль, Мирт нет, она бы тоже порадовалась твоему возвращению.

– А куда она делась? – поинтересовалась Варька.

– А ее Хай-Ри как ведьму из замка выставил, – наябедничала Лукерья и, прильнув к самому Варькиному уху, пояснила: – Не без помощи новоявленной графини, конечно. Она закатывает глаза и падает в обморок даже при виде таракана, не говоря уж о ведьмах, драконах и вэрлоках. Говорят, Мирт куда-то к нечисти на работу устроилась. Если хочешь, можно ее поискать.

– Хорошо бы. Только давай все поиски до завтра оставим, – решила Варька и обернулась к своему любимому дракону. – Кеша, золотце, ты чего такой мрачный? – удивилась она. – Я-то думала, что ты первый кинешься обустраиваться на новых просторах и сразу сказку потребуешь.

– Если бы все так просто было… – тяжко вздохнул Кеша. – Я дал Хай-Ри вассальную клятву верности. Я не могу остаться рядом с тобой.

– Ну вот! – расстроилась Варька. – Вот так всегда… Только все начинает хорошо складываться, как на тебе! Жалко… Но ты же будешь меня навещать иногда, правда? – Кеша зафырчал и зло плюнул, опалив несколько деревьев в окрестностях. – Иннокентий, осторожно! Ты мне все мои владения спалишь к чертовой бабушке. А они у меня и так… не в лучшем состоянии.

– Да уж, Кеша, ты тут не пали все подряд, – поддержал Варьку Наркот. – Мы еще эти территории не обмыли даже!

– А действительно, – загорелся Дмитрий. – Надо достойно отметить и возвращение Варвары, и ее новоприобретенные владения.

– Да неплохо бы, – согласилась Варька. – Но вы же сейчас до опупения спорить будете, на чьей территории это делать надо… Каждый будет предлагать свои владения, причем с упором на то, что он не примет отказа. Как я из вас всех кого-нибудь одного выбрать должна, скажите мне на милость?

– А почему бы все это прямо здесь не отметить? – подал идею Ухрин. – Раскинем шатры, привезем выпивки и закуски… И не обидно никому, и празднование состоится.

– Хорошая идея, – согласился Нарк. – Если припрячь к этому делу Кешу с Лукерьей, часа за три вполне можем организовать все. Правда, со слугами сложнее.

– Я предлагаю своих слуг, – тут же вклинился Вулиметр, и все согласились. Впрочем… Трудно было придумать что-нибудь более подходящее, чем толпа слуг, которая может на собственных крыльях переместиться по воздуху в любую точку с приличной скоростью.

Варька смотрела на прибывающий по воздуху и по земле народ и думала, что за таких друзей, каких она приобрела в этом мире, можно отдать все. Дружинники Дмитрия и рыцари Руальда ставили шатры, вэрлоки готовили самый огромный пикник, который только можно было себе представить, а после того, как рядом с праздничными столами приземлился Кеша, решительно вопящий, что плевал он на Хай-Ри, графине практически больше нечего было и желать.

– А как же вассальная клятва и все такое? – попыталась вразумить любимого дракона обнимающая его Варька.

– Я полетел к Хай-Ри и попросил его освободить меня от данного ему слова, призвав к его чувству рыцарства. Я даже сказал, что раз он тебя покинул, то обязан оставить тебе защиту и покровительство в моем лице. Тем более что дал я эту клятву в память о тебе и только потому, что Хай-Ри был когда-то тебе близок. Однако бывший пират отказался освободить меня. Тогда я объявил, что сам беру назад свою клятву и разрываю наш союз в одностороннем порядке. Конечно, меня могут после этого объявить недостойным, но я еще заслужу славу и уважение рядом с тобой. А если уж говорить о чести и достоинстве – то еще большой вопрос, кто из нас с Хай-Ри больший предатель и ренегат.

– Спасибо тебе, Кеша, – благодарно прильнула к дракону Варька. – Я знаю, что не имею права принимать от тебя подобную жертву и тем более одобрять твое клятвопреступление… Но я не могу от тебя отказаться. Ты мне слишком дорог. Ты так часто спасал меня и давал нужные советы, ты так много знаешь обо мне и все-таки умудряешься меня любить… Несмотря на мой характер, невзирая на мои поступки и даже не обращая внимания на многие мои несправедливые слова в твой адрес.

– Мне тебя не хватало, графиня, – ткнулся ей носом в плечо дракон. – Ты даже представить не можешь, до какой степени. Мне не хватало твоей искренности, твоего великодушия и даже твоего аферизма. С тех пор, как ты исчезла, даже солнце казалось мне не таким ярким.

– Господи, Кеша, как же я тебя люблю! – окончательно расчувствовалась Варька. – Обещаю, что острых ощущений в этот мой приезд тебя ожидает еще больше, чем в прошлый.

– Ну, судя по твоему потрясающему дебюту в роли повелительницы гоблинов, я в этом не сомневаюсь, – закатил глаза Кеша. Варька обняла его за шею и тут же почувствовала, как ее тычут в плечо. Конечно же, это была Лукерья, тоже возжелавшая тепла и ласки! Варька расцеловала все три ее носа и окончательно поняла, что она дома.

– Хватит с драконами обниматься, пошли поболтаем! – оторвала ее от Кеши с Лукерьей Эллен. Счастливая по уши Варька обернулась к своим любимым подругам и обняла их всех по очереди. Причем на Марье этот процесс слегка затормозился. Варька окинула княгиню взглядом и поняла, что же все-таки не так.

– Опа! Да вы наследника ждете! – порадовалась она за подругу.

– Ждем… – покраснела Марья.

– Классно! Дмитрий, поди, от счастья помирает.

– Еще бы! – вклинилась в разговор Эллен. – Мы когда ему эту новость сообщили, он полдня по дворцу радостным морком скакал, имена будущим детям придумывал.

– Да ладно вам… – окончательно засмущалась Марья. – Успеете еще меня обсудить.

Собственно, с разговорами действительно пора было заканчивать. Стол уже был накрыт, а кубки с вином ожидали первого тоста. И, конечно же, он состоялся. Встал нахальный Нарк и предложил считать Варьку по-прежнему графиней. Разумеется, что воспитанным в лучших средневековых традициях рыцарям ничего не оставалось сделать, как согласиться. Тосты поднимались один за другим, чествования продолжались, но уже имевшая горький опыт Варька старалась пить как можно меньше. Наконец, когда наступил поздний вечер и гостям пора уже было разъезжаться по домам, Руальд с Дмитрием сделали Варьке еще один подарок.

– Графиня, мы долго думали, чем мы еще можем тебе помочь, и решили, что ты не можешь оставаться в этих дебрях без защиты, – выступил Руальд. – Мы не сомневаемся в доблести Нарка и Ухрина. Она проверена многочисленными сражениями. Мы также не сомневаемся в военной силе драконов. Она бесспорна. Но все-таки мы с Дмитрием посовещались и решили, что военная поддержка в виде небольшого отряда солдат лишней не будет. Десять рыцарей и десять дружинников. Не отказывай нам. Это не так уж много. Мы можем себе это позволить.

– Да как вам можно отказать, ребята… – обняла их Варька. – Спасибо большое. Обо мне никто никогда так не заботился.

– А я оставляю тебе десять вэрлоков. И если ты их не примешь, то я обижусь! – не выдержал Вулиметр. – В конце концов, почему только Дмитрий с Руальдом могут тебе подарки делать?!

– Хорошо, хорошо… – не стала связываться с принцем Варька. – Я принимаю все ваши подарки. Это проще, чем с вами спорить. Правда, единственное, чем я могу вас на данный момент отблагодарить, так это рассказать вам сказку.

Друзья оживлённо переглянулись, уселись возле Варьки и приготовились слушать.

Предыстория

Это случилось давно. В такие древние времена, что никто уже толком не помнит, сколько во всей этой истории правды. Стояла в тридевятом царстве, в тридесятом государстве, в Козлопыркинском уезде деревня Вершаевка. И жили в этой самой деревне дед Никифор и бабка Фрося.

Не сказать, что эти старики были совсем уж одинокими – где-то у них осталась семья, причем довольно большая, строгих правил, со своим гербом, гимном и длинными родственными связями. Однако к тому времени, о котором я веду рассказ, выросли даже правнуки и за делами навещали бабку и деда редко. А зря. Предки у них были славные.

Древний дед Никифор, например, обладал уникальной комплекцией, позволявшей ему при игре в прятки с правнуками скрываться за шваброй. Дожив до весьма преклонных лет и обзаведясь прапраправнуками, он все еще продолжал вопить под гитару свои песни и вообще был приколистом.

Бабка Фрося тоже была женщиной выдающейся. Причем во многих местах. Она вполне возмещала недостаток деда в весе, и чтобы поезда с продуктами не проезжали мимо, она надевала красный берет и принималась почесывать пальцем нос, символизируя этим трудные будни работников горнодобывающей промышленности. Посочувствовав этим самым работникам, поезда останавливались и даже разгружались, снабжая бабушку-героиню маслом, салом, молоком и плюшками, которые бабушка съедала тут же, на рельсах, вознаграждая себя за непосильный труд.

Единственным родственником деда Никифора и бабки Фроси (правда, очень дальним), тоже проживавшим в Вершаевке, был дед Федор. Этот самый дед очень любил своих дальних родственников, чья рок-н-ролльная кровь бегала в нем со скоростью любимого пласта, и был далеко не дурак насчет того, чтобы иногда выпить. Единственной его странностью была загадочная неизлечимая болезнь под названием «а завтра я уйду в монастырь». Особенно остро эта болезнь появлялась с похмелья, при отсутствии денег или когда очередная соблазненная им бабка заставляла его на себе жениться. Словом, периодически молившийся и даже иногда постившийся дед Федор жил на отшибе и методично готовился к тому светлому дню, когда наконец найдется монастырь, достойный того, чтобы в него уйти. Однако пока борделей строгого режима с обязательной неограниченной выпивкой на его пути почему-то не встречалось.

Соседями деда Никифора и бабки Фроси было семейство деда Прокопия и бабки Маруси. Надо сказать, что оба семейства были давними знакомыми, а потому любили ходить друг к другу в гости на чай с плюшками и самогон с пирогами. Правда, деду Прокопию больше нравилось сало и задумчивое курение, но тут уж ничего не поделаешь. Зато он отличался тонкой нервной организацией и по полнолуниям рассказывал жене сказки на ночь. Или устраивал громкие читки для домашних котов. Но главное – он всегда сурово воспитывал собственную жену, повесив в избе лозунг «Молчи, женщина, когда казаки: едят, пьют, курят, разговаривают, спят, играют на гитаре и т. д.».

Правда, надо сказать, лозунги на бабку Марусю действовали слабо. И собственного мужа она совершенно не боялась, несмотря на его высокий рост и размер ног. То ли потому, что сама Маруся была женщиной не мелкой и легко управлялась со скалкой в лучших традициях восточных единоборств, а то ли просто потому, что Прокопий был человек хороший. Это нам, простым людям, неведомо.

Еще одним соседом деда Никифора и бабки Фроси был дед Селиван. Он был старым знакомым обоих семейств, но в гости его приглашали куда реже. По убеждениям он был вампир, по происхождению – зомби и часто снился в страшных снах своим заядлым недругам. Однако даже не эти мелкие детали происхождения заставляли деда Никифора и деда Прокопия смотреть в сторону Селивана с большим подозрением. Дело в том что помимо всего прочего, дед Селиван был отчаянный бабник и просто не мог спокойно пройти мимо любой симпатичной девушки моложе 90 лет. А бабке Марусе и бабке Фросе до 90 лет было еще далеко. И дед Селиван им (обоим сразу) очень даже нравился. Так что подозрения их мужей не были напрасными. Марусю с Фросей не пугал даже тот факт, что дед Селиван имел обыкновение пить кровь, играть на нервах, а также в обязательном порядке раз в год помирать, чтобы потом устраивать праздник в честь собственного воскрешения.

Словом, у таких примечательных жителей далекой деревеньки Вершаевки просто не могло ничего не происходить. И одну историю из их насыщенной событиями жизни я вам сейчас поведаю.

Вершаевская сага. Сказка № 1

Проснулась как-то утром бабка Фрося, махнула рукой на спящего деда Никифора, поправила прическу, решила не готовить ему завтрак, а пойти сходить в гости. Поставила бабка Фрося руки в боки и ну думать, кого бы своим приходом осчастливить. Недолго поразмыслив и вспомнив о том, что бабка Маруся и дед Прокопий приглашали ее в гости именно сегодня, припрыгала она как кузнечик на тусню в домик на берегу Колоярки, где поджидала ее вся честная компания. Скинула бабка Фрося красный берет. Тот, мужественно описав пару кругов над тортом, плавно опустился в тарелку к деду Селивану. Селиван, стрельнув глазами, бережно переложил берет в тарелку к деду Прокопию. Тот поджал губы, надулся, и бабка Маруся помогла берету перекочевать на более надежное место – на рога. Не на те, которые обычно наставляют неверные супруги. Села бабка Фрося за стол, и все радостно вздохнули. Мирно звенели ложки, громко стучали чашки, и тут все заметили, что у деда Федора в кармане торчит кассета. Каждый подумал что хотел. «Ван Халлен», – догадался дед Селиван. «Что-нибудь милое», – решил дед Прокопий, а сам дед Федор думал, что это «Битлы», но обломился. Это были знаменитые медляки от Джо Дассена. А потом все бросились танцевать. И еще долго в реке Колоярке не могли уснуть лягушки, потревоженные громкой музыкой и истошными воплями деда Никифора, призывающего жену домой.

* * *

Друзья рассмеялись, неохотно поднялись с мест, еще раз обняли по очереди Варьку и откланялись. Вулиметр взмыл в воздух, Дмитрий направился к Лукерье, а Руальд – к Кеше. Прощание с Изольдой, Марьей и Эллен длилось дольше. Подруги пообещали периодически навещать Варьку и тоже направились к драконам. Эллен, которая вместе с Руальдом и Изольдой должна была лететь на Кеше, немного задержалась.

– Варвара, не надо так тоскливо смотреть нам вслед. Мы ведь вернемся. И обязательно тебя поддержим. Я, конечно, догадываюсь, из-за чего ты расстраиваешься. Хай-Ри – гад. И тебе не удастся так просто выкинуть его из своей жизни, поскольку все равно придется с ним встретиться. Но сейчас ты не должна думать об этом. Жаль, но в данный момент не место и не время, чтобы это обсудить.

– Я это понимаю, – вздохнула Варька. – Хотя сейчас, если честно, меня больше волнует не Хай-Ри. Гораздо больше меня интересует вопрос, как мне выбраться из той ситуации, в которой я оказалась, с наименьшими потерями.

– Варвара, я в тебя верю, – похлопала ее по плечу Эллен и направилась к Кеше.

– Мне бы твою уверенность, – вздохнула Варька и развернулась к своему шатру. Там ее ожидали Нарк, Ухрин и долгая задушевная беседа. Как бы там ни было, а ситуация сложилась совсем не так плохо, как представлялось Варьке. И совершенно не в том направлении, в котором ожидал Охрим.

Глава вторая, в которой Варька принимает гоблинов в свои подданные, начинает строить себе место жительства, а также встречается с Хай-Ри

Первые подданные появились на горизонте новых Варькиных владений с утра пораньше. И чуть было не оказались жертвами бдительных часовых. Ретивых охранников остановил вовремя проснувшийся Кеша, который и разбудил графиню своим рыком. Варька не выспалась, но по крайней мере не страдала с похмелья. Так что у гоблинов было где-то полшанса остаться живыми и здоровыми. Графиня оглядела оборванных подданных и почесала в затылке. Идеи использования гоблинов в мирных целях почему-то никак не хотели ее посетить.

– Интересно, ну и что мне с вами делать, если вы только и умеете, что воевать, мародерствовать и причинять народу неприятности? – задала Варька гоблинам риторический вопрос.

Гоблины потоптались, пошушукались и выдвинули вперед наименее ободранного собрата, который назвал себя Далином, представился временно исполняющим обязанности гоблинского вожака и даже соизволил Варьке поклониться. Неуклюже, но довольно вежливо.

– Госпожа, не все гоблины воинственны и агрессивны, – поведал он. – Раньше мы были мирным народом. Среди нас были ученые, поэты, музыканты и маги. Однажды, уже много столетий назад, один безумный ученый решил, что нам мало наших исконных территорий. Он нашел сообщников. К сожалению, подобные особи есть в каждом народе. Этот ученый изменил внешний и внутренний мир некоторых гоблинов. Они стали агрессивными и жестокими. Он отнял у гоблинов разум. Правда, не у всех. Потому что ему нужны были талантливые полководцы. Сначала эти преобразования коснулись только тех, кто хотел следовать за этим безумцем добровольно. А потом началось насильственное превращение. Некоторые из нас сумели спастись. Но очень немногие. Мы прятались и скрывались.

– Но почему же вы даже не напоминали о своем существовании? – воскликнула потрясенная до глубины души Варька.

Далин вздохнул.

– Потому что нас убивали прежде, чем мы открывали рот. Наверняка те наши сородичи, которые потеряли разумный облик, заслуживали такой смерти. Я не думаю, что хоть кто-нибудь подозревал о том, что гоблины бывают разумны. И неагрессивны. Когда Охрим объявил о том, что земли Болдани достались по праву наследования бывшей графине Тьена, мы решили, что это наш шанс. И, однако, мы опять чуть было не погибли. Нас спасло только своевременное вмешательство дракона.

– Я подумал, что если уж вы стали подданными графини, то только она может решить вашу судьбу, – сказал Кеша. – Но даже сейчас, выяснив, что вы разумны, я не могу осуждать напавшую на вас охрану. Нам дорога графиня. Мы все отвечаем за нее жизнью. А гоблины слишком часто доставляли нам неприятности. И я не уверен, что не доставят впредь. Наверняка наравне с разумными выжили и безумные гоблины, уцелевшие в последней битве.

– Вы правы. Для человека мы все на одно лицо. И нас трудно отличить друг от друга, – вздохнул Далин. – Я не знаю, что с этим делать.

– Почему это трудно отличить? – удивилась Варька. – Я узнавала Болдани в любой ситуации. И охрану его тоже. Я, конечно, не знаю, как нам различать нормальных и ненормальных гоблинов, но уж во всяком случае, разумных гоблинов я в лес обратно жить не отправлю. В конце концов, они мои подданные, это их земля, и вообще… Если гоблины хоть когда-то были разумны, наверняка существует способ договориться даже с самыми воинственными из них и вернуть их в нормальное общество.

– Я так и знал, что этим кончится, – вздохнул Нарк и даже попытался вразумить увлекшуюся графиню. – Варя, девочка моя, ты уверена в том, что они мозги тебе не пудрят? Это же гоблины все-таки. И они вполне могут под покровом ночи отрезать твою красивую головку на светлую память о доверчивой графине, – прошипел он ей на ухо.

– Могут. А могут и не отрезать, – так же шепотом возразила ему Варька. – Я рискну. И посмотрю, что получится. Так что давай для начала мы гоблинам баню организуем, оденем их во что-нибудь поприличней и накормим. А то на них смотреть страшно. Вполне возможно, что, став чистыми и сытыми, гоблины хотя бы попробуют показать, что они не такие плохие, как мы о них думаем. А если все, что они мне тут рассказывали, правда, то пусть разумные гоблины вылезают из своих землянок и живут той жизнью, которую они заслуживают.

– Варвара, тебе кто-нибудь говорил, что ты аферистка? – вздохнул Нарк.

– Все. И много раз. Но теперь рядом со мной нет никого, кто мог бы меня удержать от предпринимаемых мною действий.

Нарк чертыхнулся и пожелал, чтобы Варька как можно скорее нашла нового рыцаря своей мечты, который мог бы хоть как-то на нее воздействовать. То, что это не удастся ни ему, ни Ухрину, ни Кеше с Лукерьей, было уже понятно. Варька настолько умела заражать окружающих своими сумасшедшими идеями, что скорее всего вместо того, чтобы ее остановить, он сам первый и кинется ее поддерживать.

Правда, надо сказать, что отмытые и приодетые гоблины стали выглядеть совершенно по-другому и даже произвели на Варьку вполне приятное впечатление. Они прилично вели себя за столом, демонстрировали обширные познания в истории и политике, а Далин даже умудрился очаровать Нарка, поинтересовавшись новомодным музыкальным течением, называемым рок-н-роллом. Понаблюдав за вполне цивилизованно ведущими себя гоблинами, Варька расхрабрилась и попросила новоявленных подданных передать оставшимся в землянках сородичам, чтобы те возвращались на свои законные земли.

– Я не знаю, целесообразно ли тащить сюда всех сразу, поскольку никаких условий для проживания тут нет, но с чего-то начинать надо. Так что пусть желающие приходят, а я, посоветовавшись с Руальдом и Дмитрием как с более опытными правителями, буду раздавать земельные наделы, на которых вы сможете строиться.

– К сожалению, нас не так много, чтобы на пустом месте образовать целую страну, – вздохнул Далин.

– Поправимо, – не расстроилась Варька. – Была бы земля, а народ всегда найдется. Однако поскольку это прежде всего ваша страна, я хотела бы знать – сколько вас и кто вы. Мне ведь тоже надо начинать все с нуля. У меня нет ни слуг, ни войска, ни мудрецов, на чей совет можно было бы опереться. Наверняка вы могли бы порекомендовать мне того или иного своего соплеменника на какие-то должности. Я рассмотрю все ваши предложения. И наверняка со многими соглашусь.

– Вы обещаете нам намного больше того, на что мы рассчитывали, – уважительно поклонился Далин. – Сейчас слово гоблина немного стоит, но я все-таки обещаю, что вам никогда не придется раскаиваться в том, что вы нам доверились.

Гоблины откланялись вслед за своим предводителем и направились обратно в сторону леса.

– Неужели ты не боишься, что они тебя предадут? – вздохнул Нарк.

– Ты знаешь, Наркот, в данный момент я бы очень хотела, чтобы они меня предали, – созналась Варька.

– В смысле?! – опешил Нарк, заподозрив подругу во внезапном умопомешательстве.

– Если они меня не предадут… и если действительно существуют разумные гоблины… Нарк, я буду чувствовать себя такой сволочью!!! Мы ведь даже никогда не пытались договориться с гоблинами. Мы ни разу не постарались понять, что ими движет. Нам даже в голову никогда не приходило, что они вообще достойны нашего внимания. Если это не касалось возможности их убить. Мы ненавидели гоблинов просто за то, что они гоблины. А я теперь больше чем уверена, что разумный компромисс с ними наверняка был бы найден. И я чувствую себя такой виноватой, что даже не попыталась воспринять их иначе, чем врагов!!! Я чувствую себя такой свиньей, вспоминая отрезанную голову Болдани! Ведь мы же нашли общий язык с вэрлоками. Мало того, мы даже смогли с ними подружиться. Я догадалась пожалеть Кешу, сумела расположить к себе Рюрика, но даже не попыталась увидеть в гоблинах что-нибудь большее, чем машины для убийства.

– Варя, золотце, война есть война, – сжал ей плечо Нарк. – Она несет в себе много несправедливого. Чаще всего страдают именно невинные. А перед гоблинами виновата не только ты. Гораздо больше перед ними виноват весь этот средневековый мир, забывший о том, что народ гоблинов был когда-то разумным, и не разглядевший возможности с ними договориться за такое количество времени.

– Но согласись, если они нас предадут, все окажется намного проще, – невесело улыбнулась Варька. – Нашим действиям будет оправдание. Кони болотные, Нарк, я не пацифист, но когда я думаю о том, сколько разумных личностей полегло под мечами наших доблестных рыцарей, мне становится стыдно.

– Да ладно, не загоняйся. Вполне может быть, что ты зря испытываешь муки совести, поскольку гоблины вернутся, приведут с собой боевое подкрепление и перережут нас всех к чертям собачьим.

– Умеешь утешить, – рассмеялась Варька. – Ой, Нарк, ты только глянь туда, что это, интересно?

Панк обернулся, оценил довольно внушительную толпу разномастного народа, направлявшегося в их сторону, и сделал вывод:

– Ну, судя по тем инструментам, которые они тащат, – это очередной подарок Дмитрия, Руальда и Вулиметра, присланный с предупреждением, что отказа они не примут. Похоже, твои высокопоставленные друзья считают жизнь в шатре недостойной графини. Н-да… такой отряд работников поможет тебе справить новоселье в ближайшем будущем. Опа! Варвара, ты лучше в другую сторону погляди. Ты видишь то же самое, что и я, или у меня глюки?

Варька обернулась и узрела движущуюся прямо на нее орду гоблинов.

– Лучше бы у тебя были глюки, Нарк, – вздохнула она. – Ты только погляди на этот толпень! Придется действовать более оперативно. – Не отходивший от графини ни на шаг (из соображений безопасности) дракон с готовностью ткнулся мордой ей в плечо. – Да, Кеша, с твоей помощью. Слушай меня сюда. Полетишь к Руальду с Дмитрием и пригласишь их ко мне. Скажешь, что срочно нужен их совет и, возможно, их помощь. Ты поднимешь нас вверх, мы осмотрим принадлежащие мне территории и подумаем, как их распределить. Теперь ты, Нарк.

– Да?

– Найди Ухрина и принимайте гоблинов. Их надо хотя бы отмыть и накормить. С одеждой для такого количества народа туго будет. Пусть Ухрин постарается переговорить с каждым из них. У него это должно получиться, он священник все-таки. Потом я вернусь, и он суммирует для меня, какое впечатление на него произвели мои подданные. А я пока пойду займусь прибывшими строителями. Во-первых, отговорю их от идеи отрубания голов гоблинам, на которую они настроились, судя по тому, как воинственно они держат вполне мирные инструменты. А во-вторых, скажу, что я от них хочу как от строителей.

– О’кей, – не стал спорить с ней Нарк.

Варвара пошла навстречу приближавшейся толпе, и следивший за ней с интересом Нарк увидел, что после первой же пары фраз строители выпустили воинственный пар и приготовились заняться делом. И тут Варька впервые задумалась о том, чего же ей от них хочется в действительности. Поначалу ей казалось, что пределом ее мечтаний явится реставрация замка, но теперь она понимала, что этого мало. Совершенно не нужно было восстанавливать прежний замок, а вместе с ним и тяжкие воспоминания о бесчинствах гоблинов. Тем более если она хотела, чтобы ее подданных стали воспринимать иначе. Варька задумалась. Стоп. С идеями добра и милосердия в данном мире тоже надо быть осторожнее. Открыто принять сторону добра для нее сейчас чревато большими неприятностями. Нечисть слишком давно живет на этих территориях. Более того. Граничит с ее новоприобретенной страной. Появление еще одного светлого государства их явно не обрадует. А войны ей сейчас до смерти не надо. Варька к ней просто-напросто не готова. И ее новоявленные подданные тоже.

Тем временем, пока Варька занималась размышлениями о смысле жизни, строители принялись за работу, Нарк с Ухрином занялись гоблинами, а Кеша наконец вернулся, неся на себе Дмитрия и Руальда. Варька поднялась на борт, и друзья начали пристально рассматривать принадлежащие ей территории. Надо сказать, что и рыцарь, и князь по поводу раздела земель дали ей немало ценных советов. Собственно, можно было приступать к перераспределению хоть сегодня, но без проблем, как всегда, не обошлось. И первым завел об этом разговор Дмитрий.

– Графиня, мы с рыцарем Руальдом Залесским привезли тебе договор о мире, а также о совместных военных действиях в случае, если нам будет угрожать враг. Этот договор ничем не отличается от того, который мы заключили с тобой, когда ты была графиней де Сент-Труа Тьен. Единственное, что изменилось, это территории, которые мы за тобой признаем, и имя врага, которое мы теперь не уточняем, поскольку пока не знаем его. Ты признала гоблинов в качестве подданных, и если они действительно будут вести мирную жизнь, мы готовы принять их так же, как мы принимаем вэрлоков.

– А в чем проблема-то тогда, я никак не пойму? – удивилась Варька.

– Проблема в границах твоих владений, – пояснил Руальд. – С одной стороны ты граничишь с морем. Тут все ясно. Еще с двух сторон ты граничишь с государствами нечисти. Поскольку приказ о твоем назначении на эти земли выдал Охрим, то нечисть эти территориальные границы признала. Пока, во всяком случае. Проблема в четвертой границе, разделяющей тебя и Тьен. По заключенному договору мы не можем признать эту границу, пока ее не признает Хай-Ри. Нам это не нравится, но, к сожалению, мы не можем поступить, как Кеша.

– Хотя мне так бы этого хотелось! – вспылил Дмитрий.

– Словом, мы включили в договор пункт, по которому признаем ту границу, о которой вы с Хай-Ри договоритесь.

– Нет слов, графиня, для тебя это будет тяжело, – пробурчал князь. – Но ты должна это сделать как можно быстрее. Это в твоих интересах.

– Я понимаю, – нахмурилась Варька. – Я сегодня же отправлю к Хай-Ри посла с просьбой о встрече. Все равно это когда-нибудь должно было произойти. Ну что ж… Чем раньше, тем лучше.

Когда путешествие кончилось и Кеша спустил Варьку на землю, первое, что она сделала, – выслала к Хай-Ри гонца. И только после этого направилась к своему шатру передохнуть и привести мысли в порядок. Однако данной мечте, как всегда, сбыться было не суждено. Прямо перед входом в шатер Варьку ожидал сюрприз в лице восседавшей на огромном сундуке Дисы.

– Диса? Привет. Ты чего тут делаешь? Неужели Рюрик выслал с каким-нибудь поручением? Тогда почему тебя? У него что, все гонцы в замке в одночасье перевымерли? А что это за сундук ты ко мне притаранила?

– Посмотрите… – предложила Диса, решив, что на последний вопрос надо ответить прежде всего. Варька подозрительно на нее покосилась.

– Я надеюсь, там нет ничьих голов? А то ты знаешь, Рюрик отличается умом, сообразительностью и оригинальным подходом к выбору подарков для женщины…

– Голов нет, – успокоила ее Диса. Варька осторожно приоткрыла крышку сундука, тут же ее закрыла и подняла на чертовку совершенно круглые глаза.

– Диса, там же золото… Рюрик что, совсем с ума сошел? Я не могу принимать таких подарков…

– Придется. Деваться-то вам все равно некуда, – спокойно возразила Диса.

– Это почему же? – удивилась Варька.

– Попробую рассказать по порядку. После того, как вы вернулись в наше измерение, лэрда Рюрика вызвал на ковер сам… ну вы понимаете кто… Он устроил лэрду выволочку и запретил иметь с вами дело. По крайней мере до тех пор, пока вы не достигните соответствующего социального статуса. И пока не будет ясно, какой вы сделали выбор. Какую сторону приняли – Светлую или Темную. Так что лэрд Рюрик, к сожалению, не имеет возможности помогать вам напрямую.

– Ничего себе не имеет! А это тогда как называется? – кивнула Варька на сундук с золотом.

– А никак. Это золото вы найдете при строительстве замка. А я приехала к вам, скажем… в качестве служанки. Причем не поставив в известность лэрда Рюрика.

– И кто в это поверит?

– Какая разница? В крайнем случае Охрим выразит недовольство тем, что лэрд Рюрик его слегка ослушался. Но это вряд ли. Подумаешь служанка…

– Все. Ладно. Сдаюсь, – подняла обе руки вверх Варька, поняв, что спорить бесполезно. – Я сейчас прикомандирую к тебе Нарка, вы сходите спрячете золото, а потом мы дружно его найдем и будем радоваться.

– Мы вдвоем этот сундук не поднимем.

– Блин, точно ведь… А как ты его, кстати, вообще дотащила сюда?

– Кеша помог.

– Душевно. А если еще и учесть, сколько ты перед моим шатром сидишь, тебя вместе с этим сундуком уже весь лагерь видел.

– Конечно! Я же открыто приехала. Причем с вещами. Так что золото вам придется найти в другом сундуке.

– Дурдом! – покачала головой Варька. – Ну что ж… Осталось только попросить Кешу задвинуть этот сундук с… твоими вещами ко мне в шатер. Там разберемся. – Варька переговорила с драконом, нашла Нарка, познакомила его с Дисой и свалила на них заботу о пересыпании и запрятывании золота.

– Гонец от Хай-Ри вернулся, – сообщил Варьке присоединившийся к компании Ухрин. – Пират согласился встретиться с тобой сегодня, чтобы обсудить пограничный вопрос. Ты уверена, что готова к этой встрече?

– Я никогда не буду к ней полностью готова, Ухрин. Тем более я не хотела бы заниматься этим сейчас. Однако мне нельзя откладывать эту встречу, от нее слишком многое зависит. И, кстати, я бы очень хотела, чтобы ты поехал со мной.

– Зачем? – удивился Ухрин.

– Во-первых, тот факт, что я приехала в сопровождении священника, даст понять всем, что я не перешла на сторону Тьмы. Пока, во всяком случае. Во-вторых, даже если в отношении меня кому-нибудь захочется проявить неуважение, в присутствии священника они будут вынуждены сдержаться. В-третьих, ты знаешь Хай-Ри лично, и он знает тебя. Вы вместе воевали, и ему будет сложно воспринимать тебя как постороннего человека. И уж тем более он не сможет при тебе неблагородно себя вести.

– Хорошо, – согласился Ухрин. – Но почему ты не хочешь отложить этот визит на завтра? Поздно ведь уже для путешествий.

– Нормально. У меня на завтра и без этого полно дел запланировано. Мне надо с землями определиться. И лучше это прямо с утра начинать делать.

– А ты не забыла, что у тебя есть еще две соседние страны, с которыми надо договор заключить? Вполне возможно, что их правители не согласятся так просто принять сложившуюся ситуацию.

– Куда они денутся? – отмахнулась Варька. – Им Охрим сверху указание спустил.

– Указание – это одно. А добрососедские отношения – это совсем другое, – нравоучительно возразил Ухрин. – Насколько я понял, ты не хочешь совсем отказываться от Тьмы?

Графиня вздохнула.

– Ухрин, ты же умный человек, скажи мне, ты сам веришь в то, что в данном мире можно жить, совершенно отказавшись от какой бы то ни было стороны? Руальд и Дмитрий – слишком хорошие люди, чтобы объявлять войну Свету. А Вулиметр, Кеша, Лукерья и Рюрик никогда не позволят мне полностью отказаться от Тьмы. И потом, Ухрин, у меня такие подданные, что мне, честно говоря, сейчас не до выбора.

– У тебя сложное положение. Ты должна постараться сохранить хрупкое равновесие. И именно поэтому я искренне не рекомендую тебе плевать на своих ближайших соседей.

– Ты прав, Ухрин, – еще раз тяжко вздохнула Варька и направилась к Лукерье. Привередливая драконица, узнав, куда надо отправляться, пренебрежительно фыркнула и сообщила графине, что с некоторых пор во дворе замка Тьен драконам садиться нельзя.

– Это официальный приказ?

– Да нет, мне Кеша сообщил.

– Тогда я сделаю вид, что об этом не знаю. Не топать же мне пешком от ворот замка! Это неприлично, в конце концов!

– Хай-Ри это не понравится, – пробурчал Ухрин.

– А что ему вообще может понравиться в этой встрече? – логично возразила Варька.

Лукерья приземлила их прямо перед входом, и Варька велела доложить о своем прибытии. Она невольно приостановилась и оглядела замок, когда-то ставший ей почти родным. Тьен не изменился. Прохладные коридоры, винтовые лестницы, высокие канделябры… Только центральный вход украшал теперь не ее портрет. Варька задержалась. Тонкое, изящное, белокурое создание, прямо-таки излучающее тепло, доброту, покорность и терпимость. Нежный ангел, сошедший с небес, чтобы осчастливить смертных. Фарфоровая статуэтка, которую надо бережно хранить.

– Графиня, Хай-Ри ждет нас у себя в кабинете, – оторвал Варьку от лицезрения портрета Ухрин.

– А почему не в тронном зале? – удивилась Варька. – Мы же к нему с официальным визитом все-таки.

– Наверное, счел нас недостойными, – нахмурился Ухрин и с опаской глянул на графиню. Брови Варьки удивленно взметнулись вверх, а потом на ее губах нарисовалась такая улыбочка, что монах поежился. Все. Именно этого он и боялся. Бог ты мой, почему же Хай-Ри так неразумен?

Варвара поднималась по лестнице вслед за Ухрином, оглядывалась окрест и потихоньку начинала закипать. Значит, так, да? Ее, бывшую владелицу этого замка, собираются принять в каком-то неясном кабинете, как будто она несчастная просительница? Хай-Ри что, совсем оборзел? Или подзабылся? Это он зря сделал! Она быстро поставит его на место!

Окончательно Варькино настроение испортилось, когда вместо положенного церемониймейстера она увидела у дверей обычного слугу, который даже не соизволил ей поклониться.

– Граф де Сент-Труа Тьен Реджинальд Хай-Ри ждет вас, – помпезно возвестил он и уже сделал шаг к двери кабинета, чтобы объявить о визите, но Варька его задержала.

– Не надо. Я сама с ним поздороваюсь.

– Варвара, это неразумно, – попытался уговорить ее Ухрин.

– Я знаю. Но иначе я просто не смогу застать его врасплох. Я зайду первой, а ты чуть-чуть попозже, ладно?

– Попозже или чуть-чуть? – уточнил Ухрин.

– Я не знаю. По обстоятельствам. – Варька собралась с духом, вздернула нос, уверенно улыбнулась и сделала первый шаг.

Графине повезло. Дверь открылась почти бесшумно, а Хай-Ри был один. И стоял спиной к двери.

Он совершенно не изменился. Худощавый, подтянутый, стройный… И одежды правителя Тьена шли ему ничуть не меньше, чем пиратский костюм. Варька прикрыла глаза, усилием воли справилась с минутной слабостью, выпрямила спину и сказала первое, что пришло ей в голову:

– Привет!

Хай-Ри вздрогнул и обернулся.

– Ты пришла…

Господи, как же он соскучился по этой сумасбродной графине! По этой ненормальной аферистке, которую не пугали ни Свет, ни Тьма, ни даже собственное прошлое! Как же он хотел рвануться к ней, обнять ее и сказать, как он рад ее видеть… Однако Хай-Ри давно уже научился сдерживать свои порывы. Он сделал глубокий вдох и даже выдавил из себя сухое приветственное слово:

– Здравствуй.

Варвара прошлась по кабинету, окинула бывшего пирата оценивающим взглядом и удовлетворенно улыбнулась.

– Хорошо смотришься в этом костюмчике. Сразу видно, что получил графский титул. Не жмет?

– Титул или костюм? – насупился пират, чувствуя, как желание обнять Варьку сменяется более привычным желанием ее придушить.

– Да, Хай-Ри, ты так и не изменился, – рассмеялась Варька. – Когда ты научишься не принимать мои подколки так близко к сердцу?

– Никогда, – пробурчал пират, отводя глаза.

Боже мой, какой же он идиот! Какой идиот! Неужели еще пару минут назад он всерьез надеялся на то, что сумеет остаться равнодушным к Варьке и даже сделать вид, что она никогда не была хозяйкой этого замка?! Неужели он действительно на это надеялся? Глупо. Ой как глупо! А уж верить в то, что с графиней можно обойтись так же, как с любой другой не слишком приятной гостьей, было вообще полным идиотизмом. Да что он в тот момент, совсем, что ли, больной был?! Неужели надеялся, что Варька при встрече с ним расчувствуется и начнет искать у него защиты от постигших ее неприятностей? Щас! Расчувствуется она, как же… Ну и что с того, что вместо замка у нее теперь руины, а вместо подданных – гоблины. Ну и что? Где страх? Где растерянность? Где желание найти широкую мужскую спину, за которой можно было бы укрыться? Ничего этого даже близко не наблюдалось. Варька совершенно не выглядела ни скованной, ни сломленной обстоятельствами. Наверное, потому, что в ней был какой-то внутренний стержень. Варвара всегда была чересчур свободна и независима. Пирата это раздражало. Скорее всего потому, что сам он был другим. Хай-Ри вздохнул. Молчание затянулось. Он не знал, как оборвать эту тишину, и поэтому первый шаг (как всегда) сделала Варька.

– Мы так и будем молчать или наконец перейдем к делу?

– Да, конечно… – изо всех сил постарался собраться с мыслями Хай-Ри.

– Тогда давай уже пойдем куда-нибудь, чтобы обсудить все наши проблемы. Ты чего меня притащил в этот кабинет? По душам, что ли, переговорить захотел? Я не против. Только давай быстрее, у меня дел еще выше крыши.

Хай-Ри прикрыл глаза. Нет, он точно идиот! Идиот каких мало! Неужели еще несколько минут назад он серьезно верил в то, что ему удастся поставить зарвавшуюся Варвару на место? Что ему удастся показать ей, как он к ней относится, принимая ее в своем кабинете? Хай-Ри чувствовал себя дураком. Причем дураком побежденным. Ему никогда не хватит духа сказать Варьке в лоб, что он считает ее недостойной войти в тронный зал и уж тем более познакомиться с его женой, чье место (во всех смыслах) она когда-то занимала. Хай-Ри прекрасно знал, что Варвара не дура. И она наверняка раскусила все его намерения по поводу приема в кабинете. Причем скорее всего Варька ему этот фортель не простит. И даже не в самый нужный момент припомнит. Хай-Ри понимал, что проиграл. Да еще и выставил себя не в самом лучшем свете. Дверь приоткрылась, и за Варькиной спиной показалась физиономия Ухрина. Черт! Проявлять неуважение еще и к священнику пирату совершенно не хотелось. Ситуацию срочно нужно было исправлять. Хай-Ри прикрыл глаза, собрался с силами и выдавил доброжелательную улыбку.

– Прошу прощения, но у меня возникли непредвиденные обстоятельства, которые невольно задержали церемонию. Я буду готов принять вас в тронном зале через пятнадцать минут. – Пират откланялся и вышел из комнаты. А Ухрин просветлел и облегченно вздохнул.

– Как у тебя это получилось? – восхищенно спросил монах.

– Появление врасплох плюс нахальное давление на неизбежные в таких случаях угрызения совести, – мрачно поведала Варька. – Я просто поставила Хай-Ри перед выбором – или принять меня в тронном зале, или сказать мне в лоб, что я тронного зала недостойна. Он пошел по пути наименьшего сопротивления.

Ровно через пятнадцать минут в кабинете появился положенный этикетом церемониймейстер и сообщил, что он рад проводить гостей в тронный зал, где их милости граф и графиня де Сент-Труа Тьен ждут прибывших. Варька поднялась по лестнице, подошла к дверям и постаралась собраться с духом. Ей предстояло непростое испытание – войти, увидеть сидящую на ее месте женщину, которая увела у Варьки и замок, и титул, и мужчину, да еще и сделать вид, что ее все это совершенно не трогает.

Однако, как оказалось, все было не настолько запущено – на Варькином законном месте восседал Хай-Ри. Трон графини де Сент-Труа Тьен стоял сбоку и на ступеньку ниже.

– Меня Хай-Ри сидеть у своих ног, как комнатную собачку, не заставил бы, – пробормотала Варька на ухо Ухрину.

– Говорят, графиня до сих пор краснеет при встрече со своим супругом и опускает глаза при разговоре с ним, – нравоучительно поведал Варьке монах, видимо, ожидая, что та проникнется благоговением к сопернице. Угу. Как же. Щас. Единственное, чем обычно проникалась к соперницам Варвара, – так это неистребимым желанием повыщипывать из них перья.

– Интересно, а при исполнении своего священного супружеского долга она тоже глаза опускает? – цинично полюбопытствовала графиня.

– Кто знает? – дипломатично пожал плечами Ухрин, уловив в глазах Варьки зловещий огонек. Бывший пират, неплохо знавший графиню, тоже, видимо, почувствовал, что ситуация накаляется, и поспешил представить гостям свою супругу Луизу де Сент-Труа Тьен. Варька подумала пару секунд, решила ситуацию не обострять, сделала реверанс, и они с Хай-Ри сели за стол переговоров. Надо сказать, что пират, ощущавший себя перед ней виноватым, очень облегчил Варьке задачу. Он признал ее графиней (несмотря на недовольно сморщившийся носик благоверной супруги), согласился с обозначенной границей и подписал мирное соглашение. Варька и Хай-Ри старательно избегали острых тем, охотно шли друг другу навстречу и дружно игнорировали щебетавшую какой-то вздор Луизу.

Когда Варька и Ухрин направились наконец домой, был уже очень поздний вечер. Ухрин дремал, три головы Лукерьи рассказывали каждая о своем, а Варька, вспоминая принадлежащего другой женщине Хай-Ри, тихонько хлюпала, пока этого все равно никто не видел. Очень трудно быть сильной женщиной. Проще стать такой, как Луиза, спрятавшись за чью-нибудь широкую мужскую спину. Жить в каком-нибудь тереме на территории Руси. Или в уютном особняке в княжестве Руальда. Или даже во дворце Вулиметра. Но Варька слишком привыкла быть независимой. Ей так часто приходилось выживать, что она просто-напросто отвыкла от мечты о рыцаре. Да и какие могли быть рыцари в XXI веке! Нет, она не могла пойти по пути наименьшего сопротивления. Это было просто не в ее характере.

Руины замка гоблинов после благополучия Тьена произвели на Варьку еще более тягостное впечатление, чем обычно. Она посклоняла Охрима во всех известных ей формах, спустилась с крыла Лукерьи и пошла осматривать появившийся буквально из ниоткуда палаточный городок. Гоблины устроились отдельным лагерем, строители – отдельным, а прямо посередине возвышался Варькин шатер, на пороге которого сидели Нарк с Дисой и о чем-то оживленно беседовали.

– Ну? Как все прошло? – подлетели они к графине.

– Нормально, – успокоила их Варька. – Он все подписал и все признал.

– Фу-у-у! У меня от сердца отлегло! – сознался Нарк. – Расскажешь?

– Ой, нет уже. Давай завтра! Я устала до смерти… Диса, идешь на заслуженный отдых?

– Иду.

Варька с Дисой зашли в шатер, и графиня с недовольной миной оглядела походную обстановку.

– Сознайся честно, Диса, неужели ты добровольно отказалась от удобств Рюрикова замка? – полюбопытствовала Варька.

– А что такого? Шатер – это тоже очень неплохо. К тому же у вас тут такие мальчики… – мечтательно закатила глаза Диса.

– Тебе Нарк, что ль, понравился? – оживилась Варька.

– В общем, да… – засмущалась Диса. – А что, он связан какими-нибудь обязательствами?

– Насколько я знаю – нет. Но я уточню, – пообещала Варька. – Если ты тоже кое-что для меня сделаешь.

– Что именно? – поинтересовалась Диса.

– Будешь звать меня на «ты», – поведала ей графиня, натянула по уши одеяло, ткнулась носом в подушку и моментально уснула.

Проснулась Варька почему-то опять посреди ночи. Поняв, что спать ей больше вовсе не хочется, она накинула пеньюар и высунула из шатра нос. Помимо вооруженных стражников, охранявших вход в ее палатку, бодрствовал еще и Нарк.

– Ты чего не спишь? – удивилась Варька.

– Тебя охраняю, – спокойно пояснил Нарк. – Я слишком хорошо знаю, как ты похищаться умеешь. Чего ты из шатра вылезла посреди ночи?

– Ты знаешь, мне почему-то совсем спать не хочется. Пошли у костра, что ли, посидим…

Нарк кивнул, расстелил на траве одеяло, накинул Варьке на плечи плащ, и они оба удобно устроились у огня. Костер плясал, потрескивал и настраивал на лирические мысли. Во всяком случае, неторопливая беседа ни о чем постепенно переросла в целый сонм воспоминаний о прошлом.

– Тебе, конечно, сложно привыкнуть к такой разрухе и не лучшим условиям проживания. Особенно после непыльного существования в Тьене. Ты, наверное, устала, – посочувствовал Варьке Нарк.

– Ё-моё, Нарк, ну уж ты-то чего меня так активно жалеешь? – фыркнула Варька. – Ладно, остальные меня графиней считают, но ты-то знаешь, что я обыкновенная студентка из небогатой семьи провинциального Тырдымовска. Ты что, думаешь, в общаге, где я жила, мне каждый день слуги кофе в постель приносили? Или в честь меня там горячую воду чаще давали? Бог ты мой, Нарк, да после моей жизни в родном измерении здесь даже шатер среди поля роскошью кажется. Чего мне тут не хватает? Чего? Замка, который в Тьене был? Хорошее, конечно, дело, не спорю, но обойтись без него я вполне могу. Тем более что обходиться, судя по всему, придется недолго. Другое дело – куча государственных проблем, с которыми я столкнулась. Вот от этого я точно устала, поскольку не представляю, с чего начать и как все это решить. Но я же не одна бьюсь-то над всем этим! Вы же рядом! Вот если бы вас не было – тогда да. Тогда бы мне пришлось совсем кисло.

– Все равно на сей раз ты попала в данный мир не очень удачно.

– А кто спорит? Такое ощущение, что Охрим влупил мне по полной программе за все мои прошлые прогрешения. Ты же помнишь, как мы колбасились славно, когда я была графиней Тьена! Все было настолько весело, что почти не страшно. А сейчас ты знаешь… Я боюсь впасть в отчаяние. Вокруг такой бардак… Ты знаешь, я даже думаю, что все-таки отказалась бы от идеи попытаться навести здесь порядок. Если бы не вы.

– Ты вспоминала нас?

– Не совсем. Ты понимаешь, Нарк… Когда я оказалась дома… Я почти убедила себя, что мне снился сон. Слишком все было хорошо. Замок, слуги, друзья… Я убедила себя в том, что просто-напросто придумала этот мир. Привнесла в него все то, чего мне не хватало в реальной жизни. Шикарные готические апартаменты вместо студенческой общаги, друзья, на которых можно положиться, мужчины, которые ведут себя по-рыцарски, деньги, которых более чем достаточно… И ты знаешь, о чем я больше всего сожалела, когда вернулась в свой мир?

– О золоте? – подтырнул Нарк.

Варька отрицательно покачала головой.

– Нет, не о золоте, – серьезно возразила она. – О друзьях, которых я здесь оставила. С такими людьми, как вы, не страшны ни отсутствие замка, ни отсутствие золота. Я могу на вас положиться. Вы… вы очень много для меня сделали. И делаете. Ты бросил насиженное место в графстве Тьен, Ухрин вообще перешел на Темную сторону, не глядя на то, что он священник, Кеша нарушил вассальную клятву… Я уж не говорю о Руальде и Дмитрии, которые продолжают считать меня равной себе, несмотря на то, что я больше не сиятельная графиня де Сент-Труа Тьен, а сидящая в развалинах глава орд гоблинов. Каждый из вас чем-то ради меня поступился. Даже Рюрик нарушил волю Охрима и помогает мне. Ты знаешь, Нарк, я всегда хотела, чтобы со мной рядом были такие друзья. И вы у меня есть. Это величайший дар неба. Ты думаешь, что сидеть одной в шикарном замке веселей, чем здесь с тобой у костра? Да черта с два! Одиночество – это очень страшная вещь. А вы не позволяете мне почувствовать себя одинокой.

– Я рад, что Охрим тебя вернул, – признался Нарк.

– Сама рада, – улыбнулась графиня. – Жаль только, что на сей раз мы оказались в таких неблагоприятных обстоятельствах.

– Скажи мне честно, Варвара, ты уверена в том, что с Хай-Ри тебе было бы лучше? – полюбопытствовал Нарк.

– Я не знаю… – задумалась Варька, а потом честно призналась: – Вряд ли. Мы постоянно бы с ним ссорились и злились бы друг на друга. Он никогда не чувствовал бы себя равным. И постоянно наступал бы на хвост моей свободе и моему самолюбию.

– Я тоже не думаю, что ты была бы с ним счастлива, – сказал Нарк. – Ты не хотела за него замуж, Варвара. И это было ясно как день всем окружающим. Наверное, Хай-Ри тебе нравился. Может быть даже, ты была в него влюблена. Но у тебя не было никакого желания соединять с ним свою жизнь. Скорее всего твое исчезновение было даже к лучшему. И возвращение тоже. Так что иди и ложись спать со спокойной душой. Ты не предавала Хай-Ри. И не обманывала его. Вся эта ситуация как-нибудь переживется. Мы построим новый замок, организуем гоблинов в трудовые отряды…

– И заключим мирные договоры с ближайшими государствами нечисти. Прямо завтра, – добавила Варька.

– Тогда тем более иди спать, – подвел итог ничему уже не удивляющийся Нарк. – Когда ты невыспавшаяся, ты не в том настроении, чтобы мирные договоры заключать. Говорят, ты даже в лэрда Рюрика умудрилась чем-то запустить, когда он тебе под горячую руку попался.

– Да ладно, слушай больше… – фыркнула Варька, совершенно не желавшая портить имидж лэрда.

– Да нет, я к тому, что Хай-Ри еще сильно повезло. В него ты ничем не запустила.

– Я не захотела, Нарк, – устало вздохнула Варька. – Если честно, то после всего, что он сделал, я даже видеть его не хотела, а не то что с ним отношения выяснять. Ты знаешь, кстати, что Хай-Ри собирался нас с Ухрином в своем кабинете принять, сочтя, что для тронного зала мы рылом не вышли?

– Ничего себе! – возмутился Нарк.

– Вот так-то вот, – недобро сузила глаза Варька. – Я, конечно, сумела повернуть дело таким образом, что Хай-Ри все равно нас именно в тронном зале принял, а поскольку чувствовал себя виновным, то еще и всё подписал. Но суть-то не в этом, Нарк. Суть в том, что все это очень обидно. Я вытащила его за уши со второсортной должности на третьесортном пиратском корабле. Хай-Ри был мне близок. И как бы я ни была против брака, я вышла бы за него замуж, если бы не вмешательство Охрима. Ты вспомни, Нарк, какие он мне постоянно читал нотации и морали! Хай-Ри считался рыцарем. А я – взбалмошной графиней, питающей слабость к нечисти. Но я бы не стала выходить замуж через месяц после того, как он исчез. И если ты помнишь, в моем замке никогда не было второсортных гостей. Я принимала в тронном зале даже девиц де Крус. Несмотря на наше всеобщее не лучшее к ним отношение.

– Во гад, блин!

– И заметь, Нарк, то, насколько хорошо я к нему относилась, совсем не помешало ему стать гадом. Поэтому я и счастлива, что вы другие. И что вы не кинули меня.

– Свинство – это не свинка. Оно не заразное, – буркнул Нарк, подталкивая Варьку в шатер. – Иди спи. А то мы с тобой сейчас вернемся к костру и еще часа два будем обсуждать какие-нибудь проблемы.

– Ты тоже иди спать. Вряд ли меня кто-нибудь кинется похищать до утра.

Нарк согласно кивнул головой, но как только Варька исчезла в шатре, вернулся на свой пост. Может, конечно, похищать графиню никто и не собирается, но береженого Бог бережет. А выспаться он успеет как-нибудь потом.

Глава третья, в которой Варвара знакомится со своими новыми пограничными соседями, а также получает предложение руки и сердца от самого настоящего принца

Варька проснулась, потянулась и улыбнулась наступившему дню. Да, в принадлежности к представителям Тьмы определенно было много хорошего. Ну, например, не вскакивать ни свет ни заря на утреннюю молитву. Она, конечно, будет молиться, чтоб не нервировать Светлые силы, но только после того, как выспится. Как, например, сегодня. Только делать она это не в церкви будет, чтобы не вступать в противоречие с Тьмой. Тьфу ты! Легко говорить – поддерживать равновесие. А реально это как сделать? Особенно когда из-за любой мелочи дергаться приходится? Вот возьмет и отвернется от нее одна из сторон! И что она тогда делать будет? А если от нее сразу обе стороны отвернутся? Во шоу начнется! Варька вздохнула. Никто от нее не отвернется! Представители Света и Тьмы из вредности будут топтаться на ее пути, чтоб прибрать к рукам земли, страну и подданных. Нечисти не захочется терять территории, которыми они владели уже шут знает сколько времени, а Свет уцепится за возможность вернуть очередное стадо овец на путь истинный.

Варька открыла глаза. Хочешь не хочешь, а вставать надо. Дел сегодня было выше крыши. Например, срочно следовало заключить договор с соседними государствами нечисти. А для этого нужно было как минимум выяснить, что они собой представляют. Варька села на кровати, потянулась еще раз и позвала Дису.

Пока Диса в очередной раз помогала ей облачаться в дурацкое средневековое платье (надевать его самостоятельно графиня так и не научилась), Варька выясняла, с кем ей придется делить границы на сей раз. Оказалось, что соседи у нее будут самые необычные. Западную границу она делила с фьордом русалов, а восточную – с королевством… вэрлоков.

– Постой, постой, какие там могут быть вэрлоки? – не поняла Варька. – Вулиметр же совершенно в другом направлении обитает.

– А разве я сказала что-нибудь о Вулиметре? – удивилась Диса.

– А что, у нас тут еще какие-нибудь вэрлоки существуют? – озадачилась Варька.

– Вообще-то да. Было бы довольно странно, если бы вэрлоки однополыми были. Во всяком случае, успешно размножаться им вряд ли бы удалось.

– Точно! – вспомнила Варька. – Мне же Вулиметр говорил, что у них женщины отдельно живут!

– Вот-вот. И именно они – твои новые соседи.

– Ну, если они такие же милые, как Вулиметр, то мне, можно сказать, повезло.

– Милые??? Ну, не знаю… Вполне возможно, конечно, что к тебе они повернутся совсем другим боком… Умудряешься же ты дружить с драконами и лэрдом Рюриком… Но в любом случае эту стаю диких кошек вряд ли можно назвать милыми. Воинственные сорвиголовы, не подпускающие к себе мужчин, на титул милых дам никак не тянут.

– Неужели здесь еще и амазонки существуют? – воодушевилась Варька.

– Кто? – не поняла Диса. – Не знаю, о чем ты говоришь, но когда ты отправишься к вэрлокиням, советую тебе не употреблять всяких твоих непонятных словечек. Они могут неправильно их расценить и обидиться.

– А еще на что они обидиться могут?

– Да кто их, чертовок, знает? На все! Если бы они не были твоими соседями, я бы посоветовала тебе близко к их территории не подходить. Но поскольку у нас теперь общая граница, лучше с ними договориться. Иначе на своих диких охотах они всех мужиков в округе перебьют…

– Здорово… – сквасилась Варька, в очередной раз помянув Охрима нехорошим словом. – А что ты можешь мне сказать про русалов? Они-то вроде бы вполне ничего себе… на первый взгляд, – вспомнила графиня встреченного ею в «Млине» представителя данной расы.

– Русалы, конечно, лучше, чем вэрлокини, – согласилась Диса. – Но они слишком уж зазнаются и кичатся своей исключительностью. И, кстати, есть от чего. Ты бы видела их ярла Элля! Такой мужик классный! И вдовец, между прочим. У него, правда, сын есть, но он пока еще слишком мал. Ему едва ли четыре года исполнилось.

– Так, Диса, кончай меня сватать!

– Да ладно… Честно говоря, ярл, как и все русалы, слегка болен снобизмом.

– Надо же, какие мы великие… – фыркнула Варька.

– Великие – это не то слово. Русалы искренне считают себя высшей, избранной расой и полагают, что принадлежат Свету. Хотя, на мой взгляд, вряд ли у созданий Света могут быть такие выразительные признаки нечисти, как заостренные уши, вертикальные зрачки и тем более рыбьи хвосты.

– Понятно, – сквасилась Варька. – Потрясающие у меня соседи! Интересно, а дамы-вэрлоки тоже себя избранными считают?

– В каком-то смысле да, – ничем не утешила графиню Диса. – Их маркграфиня Сирена отбирает в ряды своих подданных только самых лучших воительниц.

– Тьфу ты! Ё-моё… И на какой же козе мне к ним подъехать?! – окончательно расстроилась Варька.

– Ну… с ними просто надо соблюдать меры безопасности, – не вполне уверенно посоветовала ей Диса. – Появляться на их территории без мужчин, исключительно по приглашению и оставаться там ровно столько, сколько позволит маркграфиня. Причем приглашение можно получить только от самой Сирены, послав к ней почтовую летучую мышь.

– Это где же я тебе такую мышь найду? – озадачилась Варька.

– А ты гоблинов попытай, – мудро посоветовала Диса. – Они же очень долго соседствовали с вэрлокинями. Так что я не думаю, что с летучими мышами проблемы возникнут. А к русалам Нарка отправь. Он же все-таки рыцарь! Тут будет не к чему придраться даже привередливым русалам.

– Угу, – фыркнула Варька. – Пока они Нарка не увидят. Хотя, конечно, под угрозой расстрела я могу заставить его напялить на себя весь положенный рыцарю металлолом…

Надо сказать, что графиня даже не представляла себе, какое это муторное дело – подготовка к официальным визитам. Когда она правила Тьеном, подобные проблемы решались проще. И без ее участия. Поэтому после того, как Варвара разгребла рутину типа пресечения очередного бунта Нарка по поводу «дурацкого рыцарского наряда» и составления официальных писем, ни на что другое у нее времени уже не хватило. Так что когда и от ярла Элля, и от маркграфини Сирены пришел ответ с согласием на встречу, Варвара все еще красовалась в своем единственном платье.

Разумеется, от поисков подходящего наряда пришлось отказаться. И от парадно-выходной укладки на голове тоже. Диса попыталась хоть как-то графиню облагородить, но той уже было не до мелочей – она занималась более насущными (по ее мнению) проблемами. Варька провозгласила Ухрина на время своего отсутствия главным ответственным, оседлала Лукерью (Кешу не решилась вследствие его принадлежности к мужскому полу) и направилась к лесной границе с землями вэрлокинь.

Если верить территориальным обещаниям Охрима, граница между двумя странами должна была проходить прямо по кромке леса. Варька приказала Лукерье спуститься, слезла с драконицы, подошла к деревьям вплотную и несколько раз аукнула.

Судя по тому, как быстро появились стражницы, глотку можно было и не драть. Похоже, границы у воинственных дам охранялись на все сто. Правда, летающих вэрлокинь вряд ли можно было сравнить с боевым драконом (пусть даже с Лукерьей), но тем не менее крылатые амазонки производили потрясающее впечатление. Прежде всего потому, что действительно были похожи на амазонок. Во всяком случае, в Варькином представлении. Если, конечно, не считать характерных для вэрлоковской внешности рептилиевидных физиономий. Вэрлоки-мужчины при первой встрече этими самыми физиономиями напомнили Варьке демонов. Дамы-вэрлоки больше походили на змей.

Впрочем, на кого бы они ни были похожи, дело свое стражницы знали хорошо. Варьке пришлось раз несколько объяснить, кто она такая, продемонстрировать приглашение маркграфини и еще убеждать, что Лукерья – мирное травоядное животное. Только после этого графине разрешили проследовать дальше, устроив соответствующее сопровождение. Добросовестная драконица постаралась оправдать все Варькины дифирамбы и изо всех сил пыталась стражниц не обгонять. Более того, она даже зависла над площадью, чтобы непривычные к драконам вэрлокини успели освободить ей посадочную площадку. Варька спустилась на землю, подождала, пока любопытная толпа слегка рассосется, и огляделась окрест.

Город как город. Совершенно обычный, средневековый, в западноевропейском стиле, абсолютно ничего Варьке не напоминающий. Если бы не физиономии окружающих дам и не полное отсутствие мужчин – вообще ничем не примечательное место. Графиню проводили в замок, и тут-то она поняла, что отличие данного города от других все-таки существует. Внутри царского жилища царила просто-таки спартанская обстановка. Не то что ничего лишнего, а практически вообще ничего. К Варьке в голову закралось даже гнусное подозрение, что данный замок вэрлокини просто-напросто захватили, а потом переобустроили на свой вкус – то есть вынесли оттуда всю мебель. Даже тронный зал не портил общего сурового впечатления и выглядел пустым, холодным и неуютным. Единственное, что в нем было величественного, так это высокий каменный трон, на котором и восседала маркграфиня. Причем, насколько позволяло разглядеть скудное освещение, на внешности представительницы правящей династии вэрлокинь природа (в отличие от Вулиметра) явно не отдохнула. Напротив. Сирена была завораживающе прекрасна. Однако даже красота маркграфини меркла в окружении пустых каменных стен.

Варька огляделась по сторонам и впервые за время пребывания в данном мире преисполнилась к Охриму симпатии. Все-таки не такой уж он вредный тип, если во время первого ее прибытия в данное измерение сделал Варьку властительницей Тьена, а не этого лесного военизированного маркграфства. Хотя, с другой стороны, иметь возможность пристрелить любого не понравившегося тебе мужика… Заманчивая перспектива. Поскольку кое-кого в данном измерении Варьке частенько хотелось убить. Вот бы в свое время спустить этих озабоченных феминисток на барона де Крус с Игорем! Варвара улыбнулась своим мыслям, представилась и сделала реверанс. Маркграфиня подала знак служанкам идти вон, спустилась с тронного возвышения и подошла к гостье ближе.

– Надо же… – удивилась она. – Похоже, ты совсем меня не боишься. Странно. Обычно вэрлокини внушают окружающим ужас.

– Наверное, я просто мало вас знаю, – пожала плечами Варька. – А может, невольно сравниваю с мужиками-вэрлоками. Честно говоря, я ни разу не замечала, чтобы они внушали кому-нибудь ужас.

– Да кому они могут ужас внушить?! – непочтительно фыркнула Сирена. – Они даже собственные владения не могли защитить, пока вашей помощью не заручились! Периодически откупались нами, сплавляя замуж за гоблинских предводителей. Я думаю, тебе не надо рассказывать, какое это было удовольствие?

– Не надо, – судорожно сглотнула Варька, вспомнив физиономию Болдани.

– И ты, наверное, не сильно удивишься, когда я тебе скажу, что однажды нам все это надоело?

– Нисколько не удивлюсь. Скорее меня поражает ваша решимость. Могу представить, до чего надо довести благовоспитанных средневековых женщин, чтобы те взбунтовались и покинули собственных мужчин.

– Нам было непросто. Очень непросто. Мы должны были научиться себя защищать и жить в условиях леса. Со временем мы все реже и реже стали покидать свою страну. Только если нас заставляли обстоятельства.

– Какие, например? Я в том смысле интересуюсь, что какие, например, обстоятельства могут заставить маркграфиню покинуть лес? Хотя бы ненадолго?

– Политические соображения. И то не все. В основном я предпочитаю принимать гостей у себя в замке. Как сегодня. Но это тоже случается в исключительных случаях. Например, когда Охрим извещает о своей воле, а новоявленная правительница все равно считает нужным приехать лично.

– А, да! – вспомнила о цели собственного визита Варька. – Я же сюда по делу, собственно! Охрим, конечно, крутой мужик, но добрососедские отношения – это то, ради чего стоит съездить и познакомиться. Вообще-то я хотела заключить договор о мире и о признании границ, но, увидев, что собой представляет ваше маркграфство, я подумала – может, вы из женской солидарности поможете одинокой властительнице, оказавшейся в трудном положении?

Сирена удивленно воззрилась на Варьку, а потом рассмеялась.

– Ты мне нравишься. Может быть даже, я действительно соглашусь помочь… одинокой и беззащитной тебе. Особенно если ты просветишь, какую я могу оказать тебе помощь. По-моему, у тебя столько друзей, что никаких проблем просто даже возникать не должно.

– Может, у других людей и не должно. А у меня постоянно проблемы возникают, – буркнула Варька. – А помощь мне действительно требуется. Понимаешь… Кроме вашего маркграфства, у меня еще одни соседи появились в лице русалов. И я абсолютно не знаю, как бы мне их к себе расположить. И мои друзья, кстати, тоже этого не знают. Вот я и подумала… Вдруг вы мне поможете? А еще лучше – к ним проводите. Наверняка же вам приходилось с ними общаться по-соседски…

– Приходилось… – тихо сказала Сирена. – Я знакома с Эллем… С ярлом Эллем. – Маркграфиня неожиданно смутилась, и до Варьки дошло, что тут что-то нечисто. Она присмотрелась к нервничавшей вэрлокине и интуитивно почувствовала, что та к ярлу неравнодушна. Вот это ничего себе! Подобным положением дел просто глупо было не воспользоваться.

– Послушай, маркграфиня, а ты не хочешь посетить соседей и лично пообщаться с ярлом о каких-нибудь насущных политических проблемах? – предложила Варька.

Сирена вздохнула, слегка покраснела, помялась для приличия, а потом все-таки согласилась и последовала за графиней. Довольная собственным дипломатическим талантом Варька предложила Сирене устроится на Лукерье, и увеличенная на одну королеву компания двинулась к землям ярла Элля.

Нарка Лукерья подобрала на борт у границы фьорда русалов. Он вежливо поприветствовал Сирену, пристроился сзади на Лукерье, и, испросив соизволения местных пограничников, компания двинулась по направлению к дворцу ярла.

Варька никогда не была в Венеции. Как-то так получилось, что привычный маршрут ее отдыха (дача-пляж) через данный город не проходил. Однако когда из-за дымки облаков показался бирюзовый город на воде, других ассоциаций, кроме Венеции, в Варькином мозгу не возникло. Впрочем, графиня больше любовалась проплывающей перед ней красотой, чем искала ассоциаций. Тем более что открывшаяся глазам картина была не просто красивой, а совершенной в своем гармоническом воплощении. Внизу плескалось фиолетовое море с редкими островками земли, из голубоватого тумана возникали дома в виде морских раковин, одурманивающе пахли сады цветущих водорослей, а жемчужные изваяния деревьев напоминали классические античные статуи. Окружающее великолепие было настолько захватывающим и ни на что не похожим, что глазевшая по сторонам компания чуть было не пролетела мимо дворца. Впрочем… Вряд ли им удалось бы миновать подобное величественное сооружение.

Дворец возник из ниоткуда, из бездонной синевы и облачного марева. Лукерья сделала круг почета, и компания приземлилась у ворот. Варька окинула взглядом сооружение и охнула от восторга. Дворец произвел на нее неизгладимое впечатление. Он не был похож ни на одно из творений человеческих рук. Голубовато-прозрачный, невесомо-облачный, хрустально-льдистый… Казалось, он просто парил над водой. Впрочем… может быть, и парил. Варька благоговейно переступила порог и огляделась.

– Во живут! – не выдержал за ее спиной Нарк. – Я, когда первый раз попал сюда, тоже обалдел. А если честно, и сейчас обалдел настолько же. Неужели в этом произведении искусства можно жить? Немудрено, что русалы считают себя высшей расой…

– Немудрено… – согласилась с Нарком Варька. – Дней через десять жития в такой красоте я бы тоже поверила в то, что я – исключительная личность.

– Между прочим, русалы, несмотря на приписываемый им снобизм, приняли меня более чем благосклонно, – отметил Нарк. – Ярл даже поинтересовался, не ты ли та самая Варвара, которая в недавнем прошлом была графиней де Сент-Труа Тьен.

– Ну и?..

– Что «ну и»? Конечно же, я сказал, что ты – это она самая и есть, после чего меня усадили рядом, накормили до отвала и с искренним интересом расспросили, как у тебя там идут дела. Так что когда я заикнулся по тому поводу, что ты, мол, хочешь договор заключить как новая властительница гоблинских территорий, ярл изъявил горячее желание с тобой встретиться.

– Н-да? – несколько озадачилась Варька. – Интересно, это какие же слухи подвигли Элля на такое хорошее ко мне отношение? Он что, всегда такой вежливый?

– Вообще-то нет, – подала голос Сирена. – Обычно он строгий, холодный, надменный и малоразговорчивый тип. Он вообще редко кого удостаивает лицезрения собственного величества. Чаще всего встречей высоких гостей занимается какое-нибудь доверенное лицо. По-моему, сейчас у него как раз племянник гостит. Поэтому, честно говоря, меня несколько удивляет тот факт, что ради вас ярл сделал исключение и готов принять всю нашу компанию лично. Скорее всего Варвара действительно чем-нибудь отличилась.

Графиня добросовестно напрягла мозги, но ничего выдающегося из своей деятельности так и не вспомнила.

– Ладно, на месте разберемся, – отмахнулась она. – Все равно уже поздняк метаться.

– Ярл Элль ждет вас! – провозгласил церемониймейстер и открыл двери в тронный зал.

При первом же взгляде на ярла Варька поняла, что Диса была права. Элль был потрясающе красивым мужиком. Высокий, широкоплечий, мощный… Неповторимо одухотворенное лицо с идеально правильными чертами, ярко-синие глаза в обрамлении длинных черных ресниц, угольно-черные волосы ниже плеч… он был прекрасен. Абсолютно. Без малейшего изъяна. Ярл был законченным совершенством. Ни дать ни взять морской бог! Только очень молодой, не успевший обзавестись шикарной седой бородой и не таскающий с собой трезубец.

Элль милостиво улыбнулся гостям, демонстрируя свою особую благосклонность, а когда из-за спин Нарка и Варвары показалась Сирена, ярл не поленился встать и сделать навстречу драгоценным посетителям несколько шагов. Гости были рассажены на почетные места, проворные слуги принесли напитки и сладости, а ярл Элль повелел пригласить в тронный зал племянника. Причем глядел он при этом на Варвару с такой доброй отеческой улыбкой, что к графине закралось гнусное подозрение, не ляпнул ли Нарк чего-нибудь не того и не собираются ли ее сосватать в обмен на подписание договора.

– Я слышал о вас очень много хорошего, – благосклонно поведал Варваре ярл, и она совсем озадачилась. Откуда вообще Элль ее знает, если учесть, что она о нем ничего не слышала?

– Принц Коррель, – объявил церемониймейстер.

Гости привстали, чтобы почтить появление наследника сопредельного фьорда, а Варька, увидев вошедшего, прикрыла глаза и вспомнила про себя очень много нехороших слов в собственный адрес. Это был тот самый русал, с которым она когда-то изменила Хай-Ри в «Млине». Вот это она попала!!! В пору провалиться под землю! Однако пол во дворце ярла был слишком твердый для подобного фортеля. Варька вздохнула, поняла, что деваться ей все равно некуда, и, мило улыбнувшись, открыла глаза. Как оказалось, сделала она это удивительно вовремя. Коррель уже направлялся к ней.

– Я рад видеть вас, графиня, – сиял он. – Я столько времени ждал этой встречи… Как я был разочарован, поняв, что у вас уже есть рыцарь вашего сердца! Но, насколько я слышал, сейчас вы свободны… Так что я прошу позволения предложить вам свое покровительство. Надеюсь, что на этот раз я не опоздал.

Варька судорожно сглотнула и выразительно посмотрела в сторону Нарка. Тот уловил ситуацию на ходу и вмешался, буквально закрыв ее грудью.

– При всем своем уважении к наследному принцу я должен заметить, что графиня все еще находится в трауре по своему супругу Болдани. – Варька от неожиданности поперхнулась. – Конечно, он не был ее супругом в прямом смысле этого слова, – тут же поправился Нарк, – но графиня вынуждена соблюдать условности и законы гоблинов, поскольку теперь является их правительницей.

– Для меня будет большой честью принять ваше покровительство, когда истечет срок траура, – подсластила пилюлю Варька, и павший было духом русал улыбнулся с надеждой.

– Тогда, я надеюсь, вы позволите мне считать себя вашим другом, – поклонился Коррель и, приблизившись вплотную к Варькиному уху, поинтересовался: – И еще… Может быть, ваш траур все-таки не помешает вам принять мое покровительство… неофициально?

– Не помешает, – улыбнувшись, шепотом ответила она.

Коррель вдохновился, расправил плечи, предложил графине руку и усадил ее рядом с собой.

– Позвольте же теперь и мне выразить свою радость по поводу вашего пребывания в моем замке, – улыбнулся Элль. – А также приветствовать маркграфиню Сирену.

Разумеется, что при таком раскладе договор Варька заключила без всяких проблем. Элль даже не пытался делать вид, что верит в выдуманный Нарком траур, и, похоже, уже считал графиню своей будущей родственницей. А еще у Варьки сложилось ощущение, что чувство Сирены к ярлу, во-первых, точно существует, а во-вторых, не безответно. Во всяком случае, Элль постоянно делал маркграфине комплименты и прожигал ее страстным взглядом. В ответ Сирена очаровательно краснела и тоже смотрела на ярла довольно многообещающе. Словом, минут через несколько Варька определенно поняла, что парочку пора оставить наедине. Отговорившись удобным предлогом типа того, что Сирена хотела приватно переговорить с ярлом по поводу какого-то территориального вопроса (маркграфиня удивилась), графиня взяла в охапку Нарка, поманила Корреля и плотно закрыла за собой дверь, приказав слугам ни в коем случае не беспокоить занятых серьезным делом правителей.

Правители, очевидно, действительно занимались делом всерьез, поскольку показались на глаза почтеннейшей публике часа через четыре после того, как Варька закрыла за собой дверь. Причем, судя по всему, время они провели не напрасно. Парочка, похоже, выяснила отношения, пришла к взаимоприемлемому соглашению и сияла как начищенные самовары. Варька улыбнулась. Да. Интуиция ее не подвела. Ярл и маркграфиня были явно влюблены друг в друга и расставаться, по всей видимости, не собирались. Варьке было интересно, как к данному фортелю маркграфини отнесутся ее феминистично настроенные подданные, но… это уже были проблемы Сирены. Впрочем, глядя на маркграфиню, никто не сказал бы, что у нее вообще какие-то проблемы есть. Сирена была слишком счастлива. И романтично настроенный ярл тоже. Варька даже пожалела, что ей не надо от ярла ничего более существенного, чем подтверждение подаренной Охримом территории и заключение мирного договора. В данном благодушном настроении Элль мог бы согласиться подписать практически что угодно. Причем когда ярл увидел нежно целующего Варькины пальчики Корреля, настроение его поднялось еще на несколько пунктов.

– Маркграфиня Сирена любезно согласилась у меня погостить. Может быть, графиня Дельты составит ей компанию?

– Графиня чего? – дружно не поняли Нарк и Варька.

– Дельты… Так издавна назывались территории, которыми ты владеешь, – пояснил Элль, искренне удивленный, что графиня не знает таких элементарных вещей.

– Надо же… – опешила Варька. – А мне никто об этом не рассказывал… Неужели у моих земель такая древняя история?

– Древняя и славная! – вздернул голову Элль. – Когда-то в Дельте жили предки нашего народа… Меня радует мысль, что эти земли опять могут оказаться под властью русалов.

Варька дернула бровью, сложила в уме два и два и поняла причины небывалого благорасположения ярла. Так, значит, он спит и видит бескровно оттяпать вожделенные земли, женив на ней своего племянника… Во хитрюга… Не зря Сирена говорила, что ярл – продуманный тип. Еще какой продуманный-то! Правда, он не учел одной детали – Варькиного согласия. Однако поскольку ярл графиню не знал, такие мелочи его совершенно не волновали. Варвара пожала плечами, но отношения выяснять не стала. Какая разница? Силком ее замуж все равно не выдадут. Ну и потом – вдруг она действительно надумает принцессой стать? Зачем сразу от такой возможности отказываться? Ну пообщаются они с Коррелем, узнают друг друга получше, а там посмотрим. Все равно к тому времени мирный договор будет уже заключен, и существующие границы ярл признает. Не будет же он менять своих взглядов из-за того, что Варька от принца слиняет куда-нибудь. А если будет… Ну, когда будет, тогда и наступит время об этом думать. А сейчас можно было выкинуть все проблемы из головы и просто отдыхать. Наслаждаться вниманием Корреля, изысканными яствами королевского стола, нежной морской музыкой и игрой в фанты. Да, да, именно в фанты. Нарк отделался очередным рок-н-ролльным шедевром, Элль одой в честь Сирены, а с Варьки потребовали рассказать что-нибудь об обитателях моря. Графиня подумала-подумала и выдала

Слово о рыбах

Почему рыбы не умеют летать? Кто-то говорит – боятся воздуха, Кто-то – пыли. А по-моему, проще – у них нет крыльев. Были бы – летали б, как птицы. От вторника до столицы. И обратно. Пока хватит дыхания. К ближайшему гнезду или зданию. Почему рыбы не говорят? Кто-то говорит – у них нет языка, Кто-то – не хочет знать. А по-моему, проще – они любят молчать. Не любили бы – болтали б, как люди. Без смысла и сути. И возраста. В основном – о прожитом. А еще – о сложностях возраста. А недавно сказали, что у рыб холодная кровь, И они не умеют любить. Вздор! О чем только думают эти ученые? Они рыбу-то видели только копченую. Ну или, на худой конец, соленую. А разве такой рыбе заглянешь в глаза до дна? А там – глубина. И торжественное молчание. И взмахи крыльев. Поэтому рыба и живет в воде – чтоб ее не ловили. А мы не поняли и решили, Что рыба не может летать, Не может говорить И не может любить. Давайте вас возьмут на крючок? Вы взлетите? Запоете? Будете говорить о любви? Нет. Вы покроете окружающих бранью. А рыбы культурные, они молчат. Давайте и мы помолчим. Может, тогда поймем, Что летать и любить можно не открывая рта. А молчать можно так, Что вас поймут. И полюбят. И простят. И полетят с вами.

Варька перевела дыхание, улыбнулась почтеннейшей публике и искренне насладилась наступившей после ее выступления тишиной.

– Я никогда не слышал ничего подобного от людей… – тихо сказал Элль, глядя на Варьку такими глазами, как будто она не стих ему свой прочитала, а призналась в принадлежности к клану русалов. Коррель благоговейно поцеловал графине руку, а Нарк одобрительно пихнул ее локтем.

Надо сказать, что Варькин талант еще больше расположил к ней ярла русалов. Графиню и Нарка долго не хотели отпускать, а когда они все-таки сумели отговориться срочными делами, их проводили до Кеши с фанфарами. Дракон величественно взмыл в небо и только там поинтересовался у Нарка, чего такого Варвара опять отколола.

– Ты не поверишь. По уши впечатлила королевскую семью. Некий Коррель, наследный принц восточного фьорда, даже сделал ей предложение руки и сердца.

– Так мы на свадьбе гуляем? – порадовался дракон.

– Не дождетесь! – оборвала розовые Кешины мечтания Варька.

– Принц-то тебе чем не угодил?! – возмутился дракон.

– Да при чем тут не угодил? Не хочу я замуж! Что вы меня все время сватаете за всяких принцев? Вот уйду от вас в монастырь, будете знать.

– Не надо! – дружно воскликнули Кеша с Нарком, искренне пожалев ни в чем еще не провинившийся монастырь.

– То-то же! – погрозила Варька. – И отстаньте от меня с женихами на ближайшее время. У меня и без них проблем выше крыши. Надо и нового генерала где-то найти, и земли между гоблинами распределить, и вообще облагообразить доставшуюся мне страну.

– И каким образом ты это сделать собираешься? – не без опаски поинтересовался Нарк.

– Откуда я знаю? Я не придумала еще! Хотя… Как тебе понравится ЦПКиО имени меня любимой?

– Забавно… – улыбнулся Нарк.

– То-то же… У меня есть уникальная возможность заставить себе помогать обе стороны. Служители Тьмы будут считать, что я строю государство нечисти, служители Света – что я строю праведное государство, и что самое забавное – обе стороны будут правы, поскольку я собралась строить государство на стыке двух этих противоположностей. Свет не признает законов Тьмы. Тьма игнорирует законы Света, а я хочу пойти еще дальше. Я буду плевать на все законы, которые только подвернутся мне под руку.

– Ты меня иногда пугаешь, Варвара, – подал голос внимательно слушавший их беседу дракон.

– Да ладно! – отмахнулась графиня и продолжила расписывать светлое будущее попавшей ей в руки Дельты. Причем так упорно, что, когда Кеша наконец приземлился у замка гоблинов, Нарк уже от Варькиных наполеоновских планов начал потихоньку косеть. Он отговорился насущными делами и слинял от сумасбродной графини подальше, искренне желая привести мысли в порядок. Варька же, которую просто распирало поделиться с окружающими собственной гениальностью, взяла в оборот Кешу и попросила слетать за Эллен и Изольдой, чтобы посовещаться по поводу будущего страны в чисто женской компании.

– По-моему, это не самая разумная идея, – попытался вразумить неуемную графиню дракон.

– Почему это? – изумилась Варька. – В чем дело-то, я не пойму? Ладно Марья, про нее я даже речь не веду. В ее положении таскаться лишний раз по гостям – радость небольшая. А Изольду-то с Эллен почему пригласить нельзя?

– Ну, по поводу Эллен я ничего не могу сказать, а вот с Изольдой, по-моему, все не так просто.

– В смысле? – насторожилась Варька.

– По-моему, у нее что-то случилось. Правда, не в глобальном масштабе, а скорее в семейном, но Изольде явно от этого не легче. Настроение у нее мерзкое, а состояние духа подавленное.

– Ничего себе! И почему же никто до сих пор не вмешался во все это безобразие?

– Наверное, никто не решился.

– Как всегда, – вздохнула Варька, обнаружив на свою голову еще одну проблему, и решительно пошла переодеваться.

Ранний вечер был светлым. Подбитые закатом облака медленно скользили куда-то на восток, соловьи разливались романтическими трелями, Лукерья играла в догонялки с последними солнечными лучами, а лежащий на травке Кеша философски-отрешенно наблюдал за всем этим из-под опущенных ресниц. Появившаяся Варька, как всегда, тихую идиллию нарушила.

– Он заснул! Нет, вы только поглядите на него, он нагло заснул! Кеша, как ты можешь спать, когда родина в опасности? Вставай, мне срочно надо попасть к Залесским!

Кеша зевнул, поднялся и недовольно пробурчал под нос любимую фразу о том, что порядочные девушки на ночь глядя в гости не летают.

– Ну и флаг им в руки! – отмахнулась Варька. – Кончай ворчать, Кеша, полетели!

Дракон укоризненно прищурился, тщетно пытаясь отыскать в глазах графини хоть каплю совести, а потом вздохнул и подставил ей крыло.

Надо сказать, что Кеша был не совсем прав, расписывая душевное состояние Изольды. Настроение у рыцарской жены хоть и было поганым, но не настолько, чтобы не встретить Варвару с распростертыми объятиями. Изольда извинилась за отсутствующего мужа (Руальд был на совместной с Дмитрием охоте и обещал вернуться только ближе к ночи) и приказала слугам по-быстрому накрыть стол. Подруги устроились поудобнее, налили вина, и неспешная беседа за жизнь завязалась сама собой.

Стоит отметить, что Изольда оказалась крепким орешком. Она противилась Варькиным попыткам ее расколоть целых полчаса. Однако настойчивая графиня и вишневое вино сделали свое дело, и рыцарская жена, похлюпав, поделилась наболевшим. Оказывается, Изольда последнее время чувствовала себя настолько отвратительно, что ей просто было ни до чего. Местные лекари пичкали ее микстурами, но легче ей от этого не становилось. Варвара нахмурилась и покачала головой. Как ни жаль, но, похоже, помочь Изольде она ничем не могла. Однако чувствуя, что пускать дело на самотек все равно нельзя, графиня просочилась к расстроенной подруге в спальню и постаралась ее утешить. Изольда похлюпала еще немного, выпила на ночь какой-то бурды и улеглась спать. Варька подозрительно принюхалась к остаткам содержимого кубка и вопросительно уставилась на подругу.

– Это что? – кивнула она.

– Священник порекомендовал от бессонницы.

– И что, помогает?

– Да так…

– А чего тогда пьешь?

– Из уважения. Святой отец все-таки.

– Слушай, подруга, а это не тот ли самый священник, который внушал тебе, что грех часто любовью заниматься? – заподозрила неладное Варька.

– Он, – вздохнула Изольда. – Всю душу из меня вынул с тех пор, как мы с Руальдом в одной спальне спать стали. Вот я и стараюсь его не сердить.

– Знаешь что, дай-ка я себе отолью немного твоего средства… Полечу бессонницу…

Варька изъяла подозрительный кубок, пожелала Изольде спокойной ночи и отправилась спать. Однако сон, видимо, на что-то обидевшись, появиться не соизволил. Варька поворочалась на постели, брезгливо принюхалась к средству от бессонницы, а потом решила прибегнуть к более традиционному методу и мысленно посчитать прыгающих через скакалку слонов. Однако слоны ей в голову почему-то лезть не хотели. Вместо них по какой-то причине перед ее мысленным взором нарисовался Хай-Ри. Строгий, суровый, в синей военной форме генерала Тьена… Он неодобрительно разглядывал Варвару и укоризненно хмурился. Видимо, в очередной раз был чем-то недоволен. Жаль. Варька так давно не видела его потрясающей улыбки! Она вздохнула и протянула руку во тьму, пытаясь коснуться привидевшегося ей человека. Четко очерченные тонкие губы, холодные серые глаза в обрамлении темных ресниц, светлая челка, разделенная на прямой пробор… Пират был настолько живой и осязаемый, что на миг Варьке показалось, будто иллюзия сейчас станет реальностью. Графиня чертыхнулась, привстала на постели, открыла глаза и решительно помотала головой, отгоняя наваждение. Оно, разумеется, не заставило просить себя дважды и исчезло без следа. Варька нахмурилась. Потерю Хай-Ри было пережить труднее, чем она могла в этом признаться даже самым близким своим подругам. Графиня слезла с кровати, зажгла свечу, подошла к столу, удобно устроилась в кресле и, вооружившись пером, склонилась над чистым листком бумаги. У кого как, а у нее лучшим лекарством от бессонницы и душевных терзаний было сотворение опусов. Варька обмакнула перо в чернильницу и вдохновенно начала писать.

Ты уходишь.

Не слышно даже шороха шагов.

Неужели все это время со мной рядом был не ты?

А кто же?

Твое отражение? Твоя тень?

Но у них нет памяти и нет души.

Поэтому они могут расставаться спокойно.

А я не могу.

Слишком много было доверия и тепла.

Слишком дорого обходятся собственные ошибки.

Я смотрю в окно.

Там нет ничего, кроме душной темноты, но это не важно.

Я все равно вижу тебя.

Со спины.

Ты уходишь.

Что-то внутри меня взрывается и разлетается в клочья.

Бьется, как стая птиц, но я крепче сжимаю зубы, чтобы не выпустить ни одну.

Птицы бьют крыльями, когтями и клювами, а я молча смотрю тебе вслед.

Ты уходишь.

Часть птиц хочет лететь за тобой. Встряхнуть тебя, растормошить, заставить остановиться, обернуться; вдолбить тебе осознание того, что ты натворил и творишь. Может быть, даже простить тебя.

Часть птиц хочет выкопать у тебя на пути яму, бросить тебе в спину кирпич, настучать тебе по голове чем-нибудь тяжелым и причинить боль.

Еще часть хочет твоей боли внутри. Хочет разодрать твою душу в клочья, оборвать сердце, заставить его биться в горле и болеть… Хотя бы на одну десятую того, как болею я.

Правда, часть птиц с горечью хлопает дверью и молчит. Она твердо знает, что все, что могло быть порвано в твоей душе, уже давно висит клочьями. И никому никогда не добраться до твоего сердца. Нельзя найти то, чего нет.

И только одна, самая маленькая часть птиц остается на месте. Она не хочет тебе мстить, не хочет тебя останавливать и даже не верит в то, что у тебя нет сердца. Она просто не может простить тебе того, что ты сделал. Наверное, потому, что оставшаяся часть птиц – это я. Я сама.

Прочитав написанное, Варька отбросила перо и откинулась на спинку кресла. Кто бы мог подумать, что она будет настолько переживать по поводу свадьбы Хай-Ри? Но если ей так плохо без пирата, тогда, может быть, стоило поступить по-другому? Может, ей надо было все забыть, все простить и хотя бы попытаться его вернуть? Варька упрямо сжала губы и медленно скомкала лист с новорожденным шедевром. Бумага полетела в огонь камина, а сама сочинительница отправилась в постель и зарылась носом в подушку. С судьбой спорить бесполезно. А с собой – тем более. Да, без Хай-Ри ей было плохо и неуютно. Но вряд ли это было поводом его возвращать. Ничем хорошим это не закончилось бы. Хотя бы потому, что предательства Варька прощать не умела. Не умела и не хотела уметь. А потому она решительно вытурила из головы мысль о примирении с Хай-Ри, натянула на уши одеяло и искренне попыталась заснуть. На сей раз сон кочевряжиться не стал и порадовал Варьку своим появлением почти моментально. Видимо, написание опусов как средство от бессонницы было на самом деле более действенным, чем все лекарства вместе взятые.

Глава четвертая, в которой за ночь вырастает замок, Хай-Ри приходит выяснить с Варькой отношения, а Рюрик приглашает графиню попить пивка в «Млине»

Был день. Он был обыкновеннее другого…

Чижики облезлые! Когда-то Варька искренне думала, что тихо и спокойно жить скучно и что нормальному человеку просто необходимы приключения и авантюры!

Какой базар, конечно, необходимы. И даже где-то полезны. Но только не в таком объеме, в каком это все на нее обрушилось! Не каждый день и уж тем более не круглые сутки напролет! Елки-палки, если бы сейчас, когда на нее свалилось столько проблем, Варьке предложили бы дней несколько пожить скучной и серой жизнью, она бы побежала галопом! И еще денег бы заплатила! Потому что на данный момент всего лишь день спокойного и размеренного существования (хотя бы один!) был предметом ее мечтаний. Несбыточных. Варька подумала о вопящем рок-н-ролл Нарке, о соблазняющем прихожанок Ухрине, о вечно влипающих во всякие дурацкие истории гоблинах и поняла, что вставать и видеть все это у нее нет никаких сил.

– Не хочу! – громко поделилась Варька своим настроением с подушкой.

Заслышав голос проснувшейся графини, на пороге ее шатра тут же показались Диса и Нарк.

– Блин, Нарк, сколько тебе говорить, чтобы ты ко мне в спальню не вламывался? – в очередной раз возмутилась Варька. – Совесть у тебя есть? Тебе не приходило в голову, что я тебя стесняюсь?

– Да ладно, тоже мне застеснялась… – отмахнулся Нарк. – Давай вставай лучше. Хотя бы для того, чтобы из своего шатра выглянуть. Там тебя сюрприз небольшой ждет.

– Опять? – тяжко вздохнула Варька, не ожидавшая от сюрпризов уже ничего хорошего. Диса тем временем все-таки вытолкала Нарка за порог и помогла графине одеться. От корсажа Варька отплевалась, от длительной укладки тоже, а потому собралась довольно быстро. – Когда же все эти сюрпризы закончатся? – пробурчала графиня и вышла из шатра.

Зрелище, представшее перед ее глазами, трудно было описать в нескольких словах. Замок гоблинов, который только недавно начали отстраивать заново, за одну ночь основательно вырос. По самым скромным прикидкам – метров на пять. Причем половина замка была темного цвета, а половина – светлого. И между этими двумя половинками образовался прогал.

– Н-да. Я никогда еще не жила с дыркой посреди дома, – прокомментировала представшее перед ней зрелище Варька.

– Я тоже ничего подобного в жизни не видел, – признался Нарк. – Только тут есть нюанс один – интересно, в какой половине ты жить собираешься?

– Пока ни в какой, – пожала плечами Варька. – А потом, я надеюсь, строители возведут середину.

– Да, графиня, твое нежелание выбирать между Тьмой и Светом сыграло с тобой дурацкую шутку, – подал голос Ухрин.

– Да прям… – не согласилась Варька. – Мне, например, такой сюрреализм нравится. Сальвадор Дали с зависти удавился бы! Ты посмотри! Слева – изящная, хотя и несколько мрачноватая красота черного мрамора и рвущих небо готических линий, а справа – розово-жемчужное барокко. Ангелочки, розочки, облака… Просто идеальное архитектурное воплощение райского местечка. Интересно, чем это я настолько приглянулась Светлым силам, что они мне подобный шедевр отгрохали? Ничего особо выдающегося в своей деятельности за последнее время я что-то не припомню.

– Скромность украшает женщину, – улыбнулся Ухрин, перебирая четки. – А кто сразу два государства нечисти из строя вывел?

– Я??? Когда??? Ухрин, ты что, совсем больной??? Или, может, это я уже больная?.. Кому и когда я последний раз такую свинью подкладывала?

– А кто оставил дам-вэрлоков без маркграфини? Я, что ли? Ты представляешь вообще, что значит для их государства лишиться правительницы, которую они готовили к данной роли с детства?

– Да откуда я знала, что Сирена у русалов останется?!

– А это уже как раз вторая твоя заслуга. Ты ведь не просто вытащила маркграфиню из леса, ты ее привезла к ярлу Эллю, который потерял от Сирены голову.

– Вообще-то, по-моему, они и без меня знакомы были. И головы друг от друга давно уже потеряли.

– Но согласись, их желания могли бы так никогда и не сбыться. Подумать только, ты одна смогла сделать то, что до тебя не удавалось многим талантливым военачальникам, дипломатам и магам! Одновременно лишить вэрлокинь верховной власти и превратить хладнокровного, умного предводителя клана русалов в сумасбродного подростка, который отошел от дел ради того, чтобы читать стихи о нежных чувствах и ухаживать за дамой сердца, – это нечто. Ну и потом… Разве каждый может создать небольшое чудо, оказав другому помощь в обретении любви? Это все-таки светлое чувство. А ты сделала так, чтобы два представителя нечисти, причем правителя, начали это чувство испытывать.

– Да не я это, не я! Это же чистой воды случайность!

– Ничего случайного в этом мире не бывает, – философски заметил Ухрин. – Это судьба. И если она выбрала тебя, значит, именно ты этого достойна.

– Так, все! Хватит! – схватилась за голову Варька. – Знаешь что, Ухрин, кончай свои проповеди. Иначе еще пара минут твоих убеждений, и я пойму, что меня пора канонизировать.

– Если бы вторая половина твоего замка не была черной, я мог бы даже согласиться с тобой, – невозмутимо продолжил перебирать четки Ухрин, но графиня, не желающая его слушать, нетерпеливо отмахнулась и вернулась к себе в шатер.

Ввалиться к Варьке без приглашения, без спроса и даже без предупреждения было глупо. Более того. Это было просто неприлично по всем существующим рыцарским законам. Однако… Хай-Ри, когда ему того требовалось, быстро забывал о том, что он рыцарь. Он слишком давно хотел увидеть Варвару и поговорить с ней без посторонних глаз. Наверное, пират сам не смог бы объяснить, зачем ему это надо. В конце концов, у него теперь было все то, о чем он мечтал. Власть в Тьене и женщина, которая его боготворила. Луиза не разводила драконов, не дружила с чертями, и ей не приходила в голову идея съездить в «Млин», чтобы попить пивка. Она была нежной, застенчивой и трогательно-наивной. Луизе было необходимо крепкое мужское плечо, она с радостью взвалила на пирата бремя власти и всячески о муже заботилась. Ждала, не перечила и во всем с ним соглашалась. Когда-то Хай-Ри мечтал о такой женщине. И даже думал, что будет счастлив, когда такую женщину найдет. Наверное, пират и был бы счастлив, если бы… Если бы в его жизни не было Варвары, которая перевернула все с ног на голову. Неуживчивая, вздорная, амбициозная, легкомысленная и совершенно неуправляемая графиня раздражала его, выводила его из себя и… каким-то образом его увлекла. Хай-Ри нахмурился. Варька была абсолютнейшим антиподом его идеалу женщины, и все-таки… Все-таки было в ней нечто такое, что притягивало к ней людей. Умение слышать, умение понимать и абсолютно уникальная душевная щедрость. Поэтому у нее и имеются друзья, которые ей все прощают. Женщина, способная открыто любить пирата, приручить дракона, дружить с лэрдом Тьмы… Хай-Ри подавил тяжкий вздох. Ему не хватало Варвары. Ее колкостей, тонких иронизмов, ехидных замечаний и безбашенного авантюризма. Графиня была поистине стихийным бедствием. И порой жизнь с ней казалась Хай-Ри невыносимой. Но… как выяснилось, жизнь без нее была еще хуже. Пират вспомнил визит Варьки и Ухрина в замок Тьен и скривился. Следовало признаться – графиня застала его врасплох. Он не сумел ни поставить ее на место, ни скрыть своих чувств. Теперь пират сам собирался застать Варьку врасплох. А заодно раз и навсегда выяснить с ней отношения. Хай-Ри осторожно пробрался через весь лагерь и, улучив момент, когда за входом в Варькин шатер никто не наблюдал, скользнул внутрь.

Н-да. Вот уж врасплох так врасплох. Даже как-то и неприлично вроде. Полураздетая дама выбирает из трех лежащих перед ней платьев наиболее подходящее… может, отвернуться все-таки? Хай-Ри поймал себя на такой недостойной пирата мысли, сердито поджал губы и прогнал данную глупую идею вон, отвесив ей на прощание волшебного пенделя под зад. Граф де Сент-Труа Тьен демонстративно сложил на груди руки и решительно прервал благочестивое Варькино занятие.

– Привет.

Любая другая полураздетая дама, оказавшаяся в такой ситуации, как минимум завизжала бы. Или возмутилась бы. И уж наверняка прикрылась бы, чтобы не красоваться в одних кружевных штанишках до колен перед посторонним (женатым, между прочим!) мужчиной. Однако Варька именно потому и была Варькой, что не была никем другим. Она надменно обернулась, уперла руки в боки, а опознав в неожиданном визитере Хай-Ри, иронично вздернула бровь.

– Привет и тебе, коль не шутишь. Чего это ты вдруг пожаловать-то решил?

– М-м-м… Да разговор у меня к тебе есть, – невнятно промычал пират, не в силах оторваться от лицезрения Варькиной шикарной груди. – Может, ты прикроешься все-таки?! – не выдержал он.

– А ты что, стесняешься? – полюбопытствовала графиня.

– Это неприлично! – заскрипел зубами Хай-Ри.

– Ах да, конечно, как же это я могла забыть… – закатила глаза Варька, сняла со спинки кресла атласный халат (подарок Эллен), нетерпеливо сунула в рукава руки и быстро его запахнула. – Все? Теперь доволен? Ой, Хай-Ри, да повернись ты наконец! Я уже одета, и твоя нравственная непримиримость может отправляться на заслуженный отдых. Кстати, между прочим, входить к девушкам без стука тоже в общем-то не эталон праведного поведения.

– Знаю, – неохотно бросил Хай-Ри. – Но мне так хотелось поговорить с тобой наедине.

– А что, по-другому этого никак нельзя было сделать? – поинтересовалась Варька. – Договорились бы, встретились…

– Ага, договорились! Твой Нарк буквально у меня над душой нависал, угрожая страшными последствиями, если я тебя обижу. Поэтому я и пробрался сюда тайком. Пока до него дойдет слух, что я здесь, я, может быть, успею сбежать невредимым.

Хай-Ри хмуро оглянулся по сторонам, облюбовал кресло и удобно в нем устроился. Варька тут же уселась в кресло напротив и бесцеремонно подобрала под себя ноги. Сколько раз они сидели таким образом в Тьене, обсуждая военные вылазки или просто болтая по душам! Пират, по всей видимости, тоже об этом вспомнил, поскольку смутился и отвел глаза. Теперь Варька могла рассматривать его безнаказанно. Хай-Ри почти не изменился. Он был таким же, как раньше. Таким, каким она его вспоминала в замке Залесских. Худощавый, подтянутый, грациозный… Надменный изгиб губ, откровенный, почти дерзкий взгляд серых глаз и изящные, аристократические пальцы, сжимающие фетровую шляпу с перьями. Пират криво улыбнулся и поднял глаза. В его взгляде была такая призывная тоска, что Варька, которая не хотела его прощать, уже готова была сделать первый шаг навстречу. Но тут пират, очевидно, интуитивно уловив намерение графини, демонстративно отвел взгляд, поджал губы и изобразил полное равнодушие. Варька усмехнулась. В кои-то веки Хай-Ри раздражает не ее поведение, а свое собственное. Пират услышал ее смешок и зло чертыхнулся. Почему, ну почему Варька так на него действует? Он же явился сюда не для того чтобы тоскливо смотреть на нее как на приятное воспоминание о том, чему не суждено было сбыться! Хай-Ри нахмурился и постарался сосредоточиться. Дьявол! Еще немного, и он обо всем забыл бы! И о долге, и о приличиях, и о Луизе, и даже о том, что сюда в любой момент могли зайти слуги. Всего один шаг на поводу у нахлынувшего чувства – и они с Варварой оказались бы в постели. Причем что бесило пирата больше всего, он никогда потом не смог бы сказать определенно – кто и кого в эту постель затащил. Хай-Ри нервным жестом потер переносицу и посмотрел на Варьку. Похоже, та наслаждалась положением. О боги, если бы только кто-нибудь знал, как ему хотелось стереть с ее лица эту презрительно-самодовольную ухмылочку! Что Варвара пытается ему доказать? Что не любит его и никогда не любила? Что ж… Он тоже умеет быть жестоким. В конце концов! Должен же хоть кто-нибудь поставить на место эту самовлюбленную особу!

– Ты знаешь, Варвара, я решил, что нам с тобой надо объясниться. Конечно, ты задаешь себе вопрос, почему я женился на Луизе…

– А чего мне задаваться вопросом, если я и так знаю ответ? – прервала пирата недоуменно воззрившаяся на него Варька. – Ты просто пошел по пути наименьшего сопротивления. Ты знаешь, Хай-Ри, твой поступок даже понять можно! Если постараться…

– Если все это можно понять, интересно, почему ты изменила ко мне свое отношение? – поджал губы Хай-Ри.

– Вот ты странный, Реджи. Понять и простить – это две совершенно разные вещи.

– Я же говорил тебе, чтобы ты не называла меня Реджи! – вспыхнул пират. – Мне это не нравится!

– А мне наплевать, нравится тебе это или нет! – тоже завелась Варька. – Мне много чего не нравится, например, что ты на Луизе женился, однако что-то я не вижу, чтобы ты испытывал по этому поводу какие-то угрызения совести!

– Даже если бы ты вышла за меня замуж, в чем, честно говоря, я сильно сомневаюсь, вряд ли в нашей семье царили бы мир и согласие, – надулся как индюк Хай-Ри. – Луизу я ни с кем не делю! А тебя мне приходилось делить со всеми твоими друзьями, включая драконов! И потом… Даже если бы мы поженились, честно говоря, я не уверен, что ты была бы мне верна.

– Есть классная фраза по тому поводу, что лучше быть неверной, чем верной без желанья быть. Я полностью с ней согласна, – уперла руки в боки Варька. – Тем более что на данный момент вовсе не я тебе изменила. Это ты меня предал. Твоя измена реальна. Она не «если бы», она произошла.

– Я по-своему полюбил Луизу, – надменно вскинул голову пират. – У меня были серьезные причины жениться на ней. Кроме тех, которые ты перечислила. Если бы ты могла это понять, то не стала бы обвинять меня в предательстве. Для моего поступка есть оправдания…

– Может быть. Но я не хочу их выслушивать… – жестко ответила Варька.

Хай-Ри обхватил голову руками и взъерошил волосы.

– Я не знаю, зачем я сюда пришел. Было глупо думать, что мы с тобой сможем сохранить нормальные отношения… после всего этого.

– Это уж точно, – зло подтвердила Варька. – Я никогда не смогу заставить себя простить тебе твой поступок. Хотела бы, но не смогу. Тут уже ничем не поможешь. Даже безобразным враньем. Да, конечно, я могла бы тебе соврать. Может быть даже, для нас обоих было бы лучше, если бы я это сделала. Но я не хочу. Хотя бы потому, что не желаю запутывать и без того не слишком понятную ситуацию. И потом. Луиза – это то, что было тебе нужно с самого начала. А я… Я – это просто нелепая случайность. Хотя ты знаешь… Мне очень жаль, что мы не смогли с тобой расстаться по-хорошему. Мы больше не принадлежим друг другу. Так что иди-ка ты домой. Все наши с тобой выяснения отношений абсолютно бесполезны.

– Не принадлежим! – зло вскочил с кресла пират. – Да ты никогда мне не принадлежала! У меня все время было такое чувство, что я временная замена для чего-то, что еще впереди, что я только согреваю постель для твоей большой любви! Что…

– Варвара, какого дьявола Хай-Ри делает у тебя в шатре? – грубо прервал пирата нарисовавшийся на пороге Нарк. – Он тебя обидел? Или соблазнить пытался?

– Слушай, Нарк, с каких это пор ты вступил в ряды полиции нравов? – ехидно поинтересовалась Варька. – Хай-Ри приходил решить со мной кое-какие вопросы. К соглашению мы так и не пришли, а потому разговор окончен, и ты вполне можешь проводить драгоценного гостя за порог.

Хай-Ри вспыхнул, грозно сверкнул глазами, развернулся и вылетел из шатра вон.

– Другое дело! – довольно потер руки Нарк.

– Н-да. Похоже, провожатые пирату не потребуются, – глубокомысленно подвела итог Варька.

– Ну и ладно… Посмотри лучше, что тебе гонец от Рюрика передал. – Нарк протянул графине свиток, и она нетерпеливо его развернула. – Дурацкий почерк у твоего лэрда… Клинопись какая-то… – пробурчал Нарк, пытаясь заглянуть в письмо.

– Я поехала в «Млин», – поставила его перед фактом Варька. – Искать меня не надо, заезжать за мной тоже, когда вернусь – не знаю.

– Вот так всегда, – тяжко вздохнул Нарк, поняв, что сопротивляться бесполезно.

Варька зашла в «Млин» и огляделась. Как же давно она здесь не была! Куча нечисти, дым коромыслом и широко улыбающийся с порога во все четыре ряда своих акульих зубов хозяин. Узрев Варьку, он тут же подбежал к ней, предложил руку и, ловко распихивая народ, проводил в другое помещение. Там уже не было никакой толпы, высокопоставленная публика чинно вела неторопливые беседы, а за угловым столиком ее уже ждал лэрд. Варька невольно улыбнулась. Как всегда! Разгильдяйский вид, небрежная поза и ни одной живой души ближе, чем на два метра. Умеет же лэрд пугать народ до посинения!

– Рюрик, привет!

Черт приподнялся, чмокнул графиню в щеку и подал знак официанту. На столе тут же появились бутылка дорогого вина и ваза с фруктами.

– Хорошо выглядишь, графиня… – плотоядно улыбнулся лэрд, оглядывая Варьку с головы до пят и отодвигая для нее стул. – Рад тебя видеть.

– Я тебя тоже, – улыбнулась графиня, привычно игнорируя неторопливый, раздевающий взгляд. – Ну? Чем обязана? По делу пригласил или так, пива попить?

– Ты странная, Варвара… Зачем обычно молодой человек девушку приглашает? – иронично повел бровью Рюрик, разливая по бокалам вино. – Посидеть, пообщаться, вина хорошего попить, пофлиртовать… Тем более что Темные силы столь явно выказали тебе свое благоволение…

– Это в каком плане они мне его выказали? – не поняла Варька.

– Построив темную половину твоего замка, – просветил ее черт.

– Ты уже знаешь… Ну вот скажи мне, Рюрик, за что мне это, а? За что? Чего я такого сделала, чтобы меня премировать половиной замка?

– Ну, вообще-то причин более чем достаточно, – спокойно пояснил Рюрик, прикуривая сигаретку от свечки. – Начнем с того, что ты не отвергла Тьму, когда тебе ее предложили. Ты стала властительницей территории нечисти и не предпочла другой выход.

– А он у меня был? – попыталась напрячь память Варька.

– А как же! Даже несколько. Например, уйти в монастырь.

– Ага! Щас! – возмутилась до глубины души Варька. – Не дождетесь!

– Вот видишь… – философски пожал плечами Рюрик и поднял на графиню серьезный, испытующий взгляд. – Ты знаешь, принять постриг – это действительно тяжелое решение. Я могу это понять. Но скажи мне, Варвара, почему ты не приняла предложения своих друзей?

– Я не смогла. Я никогда не умела быть благоразумной, – честно призналась Варька. – Но неужели мое решение стать правительницей гоблинов было настолько предрассудительным, что я автоматически попала в представители нечисти?!

– Не совсем, – уклончиво пояснил Рюрик. – Это ведь было не единственным твоим подвигом.

– Да? – искренне удивилась Варька. – А что, разве были еще?

Малахитовые с вертикальными зрачками глаза приблизились к Варьке вплотную, и лэрд насмешливо поинтересовался:

– А кто подал пример остальным? Ты стала правительницей государства гоблинов, и твоим друзьям пришлось признать и даже принять Тьму. Причем, что особенно ценно, по доброй воле.

– Но они же сделали это из лучших побуждений! – попыталась защитить своих друзей Варька.

– Какая разница? – пожал плечами Рюрик, вальяжно откидываясь на спинку стула. – Тьма менее разборчива в средствах, чем Свет. И ей все равно, какими методами ты добиваешься успеха. Твои друзья нарушили закон. Кеша ради тебя даже клятвопреступление совершил! И потом… Ты все-таки отчасти строишь государство нечисти. И твои друзья, кстати, тебе в этом помогают.

– Ты тоже мне помогаешь! – попыталась восстановить справедливость Варька.

– Помогаю, – не стал отрицать очевидного Рюрик. – Но ведь я-то принадлежу Тьме. Так что можно сказать, что я просто выполняю свои прямые обязанности…

– Так ты что, поддерживаешь меня только потому, что тебя к этому обязывают? – сузила глаза Варька, несколько опешив от подобного открытия.

– Не совсем, – покрутил в пальцах бокал черт.

– Да? А зачем же ты это делаешь? – сухо поинтересовалась графиня, впервые задумавшись о причинах, которые толкали Рюрика ей помогать.

– Не знаю, – пожал плечами лэрд, а затем, подняв на Варьку змеиный зеленый взгляд, нахально ухмыльнулся и предположил: – Может, потому, что ты мне нравишься?

– Блин, Рюрик, какой ты гад все-таки! – фыркнула Варька. – Ну что ты все время прикалываешься надо мной? Лучше поведай, зачем ты все-таки меня сюда пригласил.

– Да что ты какая недоверчивая, Варвара? Просто так я тебя пригласил! Просто так! Охрим сменил гнев на милость, и я, воспользовавшись ситуацией, решил с тобой пообщаться, а заодно и выяснить, как у тебя там идут дела. По-моему, ты зашилась слегка, и небольшая расслабуха тебе совершенно не помешает.

– Рюрик… Какой же ты классный… – расплылась в блаженной улыбке Варвара, умильно глядя на черта. – И что бы я без тебя делала…

– Сидела бы в своем шатре и пыталась бы решить кучу проблем, – съязвил черт, подливая графине вина.

– Это точно! Слушай, кстати о проблемах… ты мне не поможешь с одной из них справиться? Я тут недавно у Изольды в гостях была и выяснила, что она плохо себя чувствует. А потом, когда мы ложились спать, Изольда пила на ночь какую-то бурду, рекомендованную ей ее святым отцом как средство от бессонницы.

– Ну и?.. – насторожился Рюрик.

– Да не нравится мне этот святой отец! То он ей лекции читал о том, что любовью, видите ли, часто грех заниматься, теперь лечить ее вздумал…

– А от меня-то ты что хочешь?

– Проверь, а? – протянула Варвара лэрду небольшую скляночку. – Вдруг там действительно что-нибудь мерзкое? Сделаешь доброе дело, человека спасешь.

– Графиня, имей совесть! Добрые дела – это не в моей компетенции.

– Ну тогда сделай плохое дело! Разочаруй средневекового рыцаря в его собственном священнике.

Рюрик вздохнул, взял склянку и спрятал ее в задний карман джинсов.

– Теперь главное – о ней не забыть, – пробурчал он.

– Рюрик, ты самый классный друг на свете! – улыбнулась Варька и от всей души чмокнула черта в щеку. Лэрд ухмыльнулся, стрельнул из-под челки малахитовым взглядом и сделал официанту знак подать еще бутылочку.

Глава пятая, в которой Варька пытается узнать свою судьбу, попадает на Совет Тьмы и знакомится с викингом

В княжество Дмитрия Варька сорвалась внезапно. Она до такой степени вымоталась и чувствовала себя разбитой, что ей срочно нужна была поддержка. А ближе, чем у Дмитрия, православного храма нигде не было. Наверное, это было не самое правильное решение, поскольку Варвара все-таки наполовину принадлежала Тьме. Однако душевная усталость была настолько сильной и всепоглощающей, что думать о подобных нюансах просто не хотелось.

Варька поколебалась несколько секунд, а затем решительно открыла дверь. В церкви пахло ладаном. Сладкий тягучий запах завораживал и действовал успокаивающе. Восковые свечи плавились, мелко дрожали и слабо освещали иконы в тяжелых золотых рамах. Варька наугад подошла к одной из них и поежилась под строгим взглядом Георгия Победоносца. Святой был прав. Грехов за ней водилось воз и маленькая тележка. И в церковь сегодня она пришла отнюдь не потому, что собралась грехи замаливать, а потому что на душе было тяжело. Свинцовая усталость от постоянного напряжения, от страха, что ничего у нее не выйдет, и от периодической нервотрепки грозила нервным срывом. Варька поставила суровому Георгию свечку, отошла к стене, опустилась на скамейку и расплакалась. Просто расплакалась, как не плакала уже много лет. От тишины, от одиночества, от абсолютной незащищенности и слишком большого груза ответственности. Может быть даже, она впервые пожалела, что с ней рядом нет кого-нибудь вроде Хай-Ри. Потому что ответственность срочно хотелось свалить еще на чьи-нибудь плечи. Конечно, рядом были друзья. И неплохие друзья, которые могли помочь и поддержать. Но у друзей еще и свои дела были! И нужно же было иметь совесть и не дергать их постоянно, отрывая по пустякам! Хотя… А на фига вообще тогда друзья нужны? Неужели, если она сейчас заедет к Марье, подруга будет сильно против? Да княгиня обрадуется не знай как! Они будут пить липовый чай, общаться до самозабвения, и дай бог их Дмитрий часа в два ночи спать разгонит. А то и сам с ними с удовольствием посидит.

Варвара решительно вышла из церкви и направилась к княжескому дворцу. Ей просто необходима была дружеская поддержка и возможность поныть кому-нибудь в жилетку.

Разумеется, Марья была рада неожиданной гостье! Еще как! Замок тут же встал на уши, слуги принялись носиться как ошпаренные чижики, а сама княгиня никак не могла решить, в какой же почетный угол усадить драгоценную гостью.

– Марья, кончай суетиться! – попыталась остановить ее Варька. – Я же к тебе так, с неофициальным визитом. Была у вас в храме и решила по дороге заскочить. Так что сядь, и давай мы с тобой просто чайку погоняем. Тебе, между прочим, вообще вредно волноваться. Хочешь, чтобы мне Дмитрий голову намылил? Где он у тебя, кстати?

– Поехал княжество объезжать. Я гонца уже за ним послала. Скоро будет. А ты с чего это вдруг решила в храм заглянуть?

– Да настроение было ни к черту. Достало все. И гоблины, и проблемы, и Хай-Ри… Я уже устала думать, чего бы мне такого сделать, чтобы окончательно с ума не сойти…

– А ты не пробовала принять все таким, как оно есть?

– В смысле?

– Просто смириться с обстоятельствами. Господу Богу лучше знать, как должна идти твоя жизнь. Вот я, например. Гадала ли я, что за князя замуж выйду? А вот, поди, княгиней стала. Судьбу свою – ее никак не минуешь.

– Интересно, где ж моя судьба спряталась? – пробурчала недовольная Варька.

– А ты пойди пошукай, – посоветовала Марья.

– Это как? – загорелась любопытством Варька.

– А чего тут мудреного-то? В христовы невесты ты не ладишься, с чернью тебе вязаться не по чину, а холостых знатников пресветлых не так и много в округе.

– И как я из них судьбу себе выбрать должна? Жребий кинуть?

– Зачем жребий? Колечко кинь. Время сейчас самое то – летник. Завтра встанешь до свету, сарафан девичий наденешь, выйдешь из дворца, я девок дворовых кликну, они проводят тебя. А там просто все. Знай за девками повторяй.

– Нет уж, – не согласилась с таким поворотом дела Варька. – Давай-ка ты мне подробней про все это дело расскажешь. А то как же это так – я русских народных обычаев не знаю! Стыдоба!

– Да что рассказывать-то? – задумалась, вспоминая, Марья. – До полянки заветной обутая дойдешь. Непривычно тебе разуткой-то. А перед полянкой скинешь чоботы. Девки в круг встанут, и ты с ними. Будете хороводы водить да песни петь, пока край солнышка не покажется. А как покажется, девки остановятся. Тут ты под ноги себе смотри. На поляне зазыв-трава растет, у нее цветы колечками. Коли есть у тебя под ногами красный цветок – значит судьба твоя в этом году определится. Рви этот цветок, поворачивайся спиной к хороводу и иди вперед, не оборачиваясь, тридцать три шага. Главное – не забудь с собой шнурок яркий шелковый взять. Как сделаешь тридцать три шага, остановишься, так этот шнурок доставай. Один кончик к пальцу брачному привяжи, а другой – к кольцу. Закрой глаза да кидай кольцо вверх что есть силы. Прочти «Отче наш» три раза, открывай глаза и иди по шнурку, пока не найдешь свое колечко. Только шнурок смотри не дергай и не шевели. Шаги считай да повороты запоминай. Да приметь, куда колечко упало – в траву, на землю, на песок… Вернешься, мы с тобой и найдем суженого.

– Это как? – не совсем поняла Варька.

– А карту раскинем да от княжеского дворца посчитаем.

– Погоди, погоди… – окончательно запуталась Варька. – А как же шаги в километры-то переводятся? Ведь девки-то твои у себя в княжестве женихов ищут.

– Почему? Не всегда. Наши девки и за границей суженых находили. Это все от колечка зависит. Оно в конце покажет, на что шаги считать. Смотря как упадет да где лежать будет.

– Круто! – оценила последствия подобной авантюры Варька. – А ты гадала сама?

– Нет. Боязно было. А ну как судьба у меня несчастливая? Колечко ведь не ошибается никогда. Оно ведь тебе и монастырь, и смерть предсказать может.

– Бр-р-р!!! – помотала головой Варька, но решила попробовать.

Когда Варвару разбудили, было еще темно. Ну то есть так темно, что рассвета даже в перспективе не наблюдалось. Графиня на скорую руку умылась, влезла в сарафан и, зевая, побрела за дворовыми девками на гадательную поляну.

Хоровод Варьке наскучил на девятом круге, а заунывные песни о неразделенной любви – еще раньше. Когда наконец показался край солнца, графиня уже была на грани того, чтобы на все наплевать и вернуться в замок к Марье и Дмитрию. Но тут наконец-то хоровод заткнулся и встал по стойке «смирно». Варька опустила глаза и увидела у своих ног красный цветок-колечко. Она сорвала его, развернулась на 180, сделала тридцать три шага и даже успела привязать шнурок к кольцу, но желание узнать свою судьбу так и осталось несбыточным. Ее толкнули в плечо, и голос Нарка прозвучал над ее ухом как трубный зов:

– Варвара, я тебя обыскался уже! Ну что, ты выходишь за кого-нибудь замуж или как?!

Графиня вздрогнула, обернулась, столкнулась с Нарком, и колечко вылетело из ее ладони, описав дугу шелковым шнуром. Судьба колечка оказалась короткой и трагической. Не успело оно приземлиться на землю, как на него наступил Рюрик, а нахальный конь бессердечного черта довершил затаптывание Варькиных матримониальных планов.

– Изверги, – обреченно прошептала графиня, вспомнив, сколько за ради этого треклятого колечка ей пришлось хороводиться. – Ну и за кого из вас я теперь должна замуж выйти? – Ребята дружно показали пальцами друг в друга, а Рюриков конь демонстративно отвернулся. – Вот. Всегда так, – пробурчала Варька. – Как колечки топтать – так они первые, а как отвечать по всей строгости закона, поступив как честный человек, – так фигу… Ну? Чего вы прискакали за мной в такой ответственный момент?

– Кончай гадать. Иди переодевайся, и поехали ко мне, – скомандовал нахальный черт. – У меня к тебе дело есть. Небольшое. Только давай быстрей, мне еще к Руальду в замок нужно успеть заскочить. Кое-какую проблемку уладить.

– Все ясно… – возвела очи горе Варька. – А ты чего притащился? – обернулась она к Нарку. – Опять в замке фигня какая-нибудь случилась?

– Да нет… я так… проветриться… Ну что ты так смотришь на меня?! Интересно все-таки было, чем твое гадание кончится…

– Благодаря вам – уже ничем, – пробормотала графиня, забираясь на Наркова коня.

Разумеется, как бы Варька ни торопилась, она не могла проехать мимо дворца Марьи и не попрощаться с ней. В конце концов, надо же было вернуть сарафан и поделиться своей неудачно закончившейся историей с поиском потенциального мужа! Марья скликала дворовых девок, которые помогли Варьке переодеться, сочувственно выслушала тираду о том, какие гады Рюрик с Нарком, и заметно оживилась, выяснив, что цветок под ногами Варька все-таки обнаружила.

– Ну и чего же тебе надо еще, я не пойму? – удивилась Марья. – Подумаешь место жительства жениха не выяснила… Зато ты знаешь теперь, что судьбу свою в этом году точно найдешь. А вот Нарк с лэрдом будут тебе в этом деле либо сильно мешать, либо, наоборот, помогут в самый неожиданный момент.

– Помогут они, как же… – пробурчала Варька. – Дождешься от них.

– Езжай, – перекрестила подругу Марья. – Бог тебе в помощь.

– Хорошо бы, – тяжко вздохнула Варька и вышла к ожидавшим ее Нарку и Рюрику. Нетерпеливые черт с панком, пылая праведным гневом, тут же на нее накинулись.

– Варвара, ты когда быстро одеваться научишься? – возмутился Нарк.

– Тебя сколько ждать можно? – поддержал его Рюрик.

– Между прочим, я никого не заставляла за мной ехать. А ты, Нарк, вообще помолчи. На кого ты Дельту оставил? Думаешь, Ухрин там с толпой гоблинов один управится? Давай-давай, нечего на меня так жалобно смотреть. Проветриться он поехал… Марш обратно в замок.

Нарк надулся, отвернулся и неохотно направил коня в сторону Дельты. Рюрик проводил его насмешливым взглядом, усадил Варьку к себе в седло, и они во весь опор понеслись по направлению к Руальдову замку.

Какой русский не любит быстрой езды? Какой-какой… Варька бы сказала какой, если бы вообще могла разговаривать на такой скорости. Когда черт осадил коня у городской стены, графиня имела устойчивый зеленоватый цвет лица и неистребимое желание расстаться с единственным перехваченным на скорую руку бутербродом. Рюрик ссадил Варьку, и только когда та не пожелала сдвинуться с места, обратил внимание на ее нездоровый вид.

– Варвара, ты что, чувствуешь себя плохо? – встревожился он.

– До того, как я села на твоего коня, я нормально себя чувствовала, – прикрыла глаза Варька, желавшая как можно скорее прийти в себя.

– Ой, да ладно тебе, – облегченно вздохнул Рюрик, поняв, что ничего серьезного с графиней не случилось. – Можно подумать, я так быстро ехал.

– Да нет, что ты… Ты не быстро ехал. Ты просто низко летел.

Руальдов город в очередной раз встретил графиню флагами, трубами герольдов и белыми башнями замка, похожего на Нешванштейн. Изольда, как это и положено добропорядочной рыцарской жене, стояла на балкончике и ожидала любимого супруга, а Руальд, выехавший встречать дорогих гостей, подозрительно косился на Рюрика, пытаясь догадаться, зачем черт решил ехать к нему в гости и какие такие проблемы лэрд собрался решать в его замке. Собственно, Варька тоже задавалась данным вопросом. Просто, хорошо зная черта, она даже не пыталась угадать, чем данный визит закончится.

Руальд вежливо пригласил гостей в тронный зал, приказал подавать обед и выжидающе уставился на Рюрика. Изольда, в свою очередь, держалась от черта подальше, старалась спрятаться за широкую рыцарскую спину и смотрела на лэрда с явно выраженным страхом. Варька, поймав зашуганный взгляд подруги, пихнула Рюрика локтем и шепотом попросила его не нагонять на людей страха. Черт хмыкнул, изобразил «дружелюбную» улыбку (до мурашек пробрало даже Варьку) и вежливо (насколько мог) попросил пригласить к столу священника для личного разговора. Руальд и Изольда удивленно уставились на черта, а до Варьки наконец начало доходить, зачем Рюрик приехал к рыцарю. Похоже, в той жидкости, которую она впесочила ему на экспертизу, действительно что-то было.

Добродетельный монах, заботившийся о спасении душ окружающих, от встречи с чертом не отказался. Более того, он превратил ее в целое шоу. Сначала в зал вошла процессия церковных служек с огромным крестом (Рюрик дернулся, но ничего не сказал), а затем, собственно, сам священник с лицом первых христианских мучеников, вооруженный кувшином. Что было в кувшине, догадалась даже Варька. Благочестивые истории по поводу изгнания нечистой силы святой водой она слышала не раз и даже не два. Похоже, священник приготовился к долгой и содержательной беседе. Варька с тревогой заметила, как на висках черта выступила испарина, и решила вмешаться.

– Так, народ с крестом, живо вышли отсюда. И кувшинчик у священника прихватите. Мы его тут не мучить собираемся, а поговорить с ним. Как видите, в присутствии хозяев замка.

Священники вопросительно уставились на Руальда, но насупленная графиня пугала рыцаря куда больше, чем отлучение от церкви. А если учесть, что рядом с Варварой находился Рюрик (профессиональный наемный убийца, влиятельный лэрд Тьмы, заносчивый, амбициозный, циничный, аморальный и не очень-то добродушный тип), выбор между неприятностями с церковной братией и неприятностями вообще становился еще более очевидным. Так что рыцарю ничего не оставалось делать, кроме как грозно нахмуриться и подать знак идти вон всем собравшимся святым отцам. Служки вышли, вынесли крест со святой водой, и лэрд облегченно вздохнул. Тихо, но тем не менее достаточно для Варькиных ушей.

– Надеюсь, меня призвали сюда не ради того, чтобы развлечь нечистого! – брезгливо поджал губы священник, сплюнул и перекрестился.

– Я, конечно, недостаточно хорошо знаю лэрда, но я не думаю, что он попросил пригласить к столу священника ради столь мелочного удовольствия… – нахмурился рыцарь. Варька согласно кивнула и ожидающе воззрилась на Рюрика. Н-да… Лучше уж было святому отцу черта не злить. Потому что разъяренный священным спектаклем в свою честь Рюрик, на которого, как и на всякую другую нечисть, кресты и святая вода действовали не лучшим образом, выражений выбирать не стал.

– Ты меня действительно мало знаешь, Руальд, – резко поднялся из-за стола черт. – Иначе ты был бы в курсе, что обычно я не вмешиваюсь в то, что меня не касается. И вряд ли на сей раз я изменил бы собственному обычаю, если бы меня не попросила об этом Варька. Скажи мне, рыцарь, кому ты оставишь земли и замок, если у тебя так и не появится наследника? – задал неожиданный вопрос Рюрик.

– Церкви… – растерянно сказал Руальд. – Прости, лэрд, но я не совсем понимаю, какое это имеет отношение…

– Сейчас поймешь. Только ответь мне еще на один вопрос. Твой священник знает о твоем завещании? – зловеще поинтересовался черт.

– Конечно, знает!

– Зря ты ему об этом сказал, – ухмыльнулся Рюрик и обернулся к священнику, буквально впиваясь в него жестким колючим взглядом. – Поведай нам, святой отец, какой напиток ты порекомендовал Изольде как средство от бессонницы?

– Средство от бессонницы, – уперся монах.

– Ты в этом уверен? Довольно странно. Я не рискнул проверить состав напитка самостоятельно, потому что кто же поверит моему слову против твоего. Но один из твоих собратьев по вере взял на себя такую миссию. И ты знаешь, что он обнаружил?

– Что?! – вскинулись Изольда и Руальд.

– Довольно редкий яд. Причем из другого измерения, – констатировал факт черт. – Более того, чтобы окончательно себя обезопасить, ваш священник иногда заменял яд неким средством, предотвращающим возможность появления детей.

– Значит, моя жена вовсе не больна? – вскинулся рыцарь.

– Значит, я могу иметь ребенка?! – воодушевилась Изольда.

– Он лжет!!! – истерично выкрикнул священник и даже попытался осенить черта крестным знамением, но тот вовремя увернулся.

– Почему бы вам не проверить степень моей правдивости? – предложил Рюрик, обращаясь к глядящей на него с надеждой парочке.

Однако Руальд, видимо, уже ничего проверять не хотел.

– Вон!!!

Монах зло поджал губы, но противоречить не решился и быстренько выкатился из зала.

– Как мы можем отблагодарить вас, лэрд? – обняв Изольду, обернулся к черту рыцарь.

– Обзаведитесь наследником, – ухмыльнулся Рюрик. – Иначе у вашего бывшего святого отца появится повод обвинить меня в обмане. – Руальд широко улыбнулся, счастливая Изольда покраснела и ткнулась мужу в грудь, а растроганная данной романтической сценой Варька умиленно вздохнула. Рюрику этого оказалось достаточно. Он тут же вспомнил, что у него дела, что графиня обещала ехать с ним и что они сей же час должны покинуть гостеприимный рыцарский замок.

– Рюрик, может, ты скажешь наконец, куда мы так торопимся? – попыталась добиться от черта хоть какого-нибудь ответа Варька, но тот усадил ее на коня и на своей любимой головокружительной скорости понесся в свой замок.

Разумеется, когда они добрались до места назначения, Варька в очередной раз чувствовала себя отвратительно. Она хмуро глянула на лэрда. И сколько, интересно, раз нужно было говорить этому гаду, чтобы он так не гнал? Однако Рюрик, не обращая внимания на Варькину недовольную мину, помог ей спешиться и потащил за собой в замок.

– Мирт, принимай гостей! – скомандовал он с порога.

Варька, услышав знакомое имя, недоуменно вскинула бровь. А когда увидела еще и знакомое лицо, крупно порадовалась.

– Мирт! – обняла она бывшую няньку Лукерьи. – Ты как здесь оказалась?

– Устроилась на работу, – улыбнулась Мирт.

– А по своей прежней работе ты не соскучилась? – тут же загорелась очередной новой идеей Варька. – Лукерье тебя явно не хватает. Мы все только и делаем, что балуем ее. Впрочем… я тоже по тебе соскучилась. И буду рада видеть тебя в своем замке.

– Даже и не думай об этом! – возразил черт. – Я тебе и так уже Дису отдал. От сердца оторвал, можно сказать. Тебе что, мало? У Мирт и тут дела есть. Например, за тобой приглядывать, пока ты у меня в гостях.

– А я надолго у тебя в гостях? – сразу же уточнила Варька.

– Посмотрим. По обстоятельствам, – ухмыляясь, уклонился от ответа черт. – А ты что, против?

– Против! По крайней мере до тех пор, пока ты мне не объяснишь, что я у тебя в гостях делаю, – разозлилась Варька.

– Дьявол, Варвара, и с чего бы это ты такая недоверчивая стала? – развеселился лэрд. – Может, мне просто пивка с тобой попить захотелось?..

– И ради этого ты меня буквально за уши от Марьи вытащил? Рюрик, давай серьезно. Я ж тебя знаю… Если уж ты соизволил оторваться от дел и даже самолично прискакать за мной, значит, точно что-то случилось. Тем более что ты вроде бы куда-то спешил…

– Мы спешили, – уточнил Рюрик.

– И куда это, интересно?

– На Высшее Собрание Тьмы.

– Куда??? – не поверила своим ушам Варька.

– На Высшее Собрание Тьмы. Так что переодевайся давай. И побыстрее. Даю тебе полчаса. Буду ждать внизу. Да, кстати, ты там не очень-то свирепствуй с нарядами. Форма одежды – строгое черное платье. Мирт знает какое. – Рюрик подтолкнул графиню к гардеробной и понесся по своим делам.

– Ты что-нибудь понимаешь? – безнадежно поинтересовалась Варька. Мирт улыбнулась, отрицательно покачала головой и начала помогать графине выбирать платье. В другое время Варька не вылезла бы из этой гардеробной еще долго, но в данной ситуации ей все-таки пришлось поднапрячься и уложиться в нужные полчаса. Рюриковы понукания из-за двери кого угодно заставили бы собраться в положенные сроки. Черт смерил графиню с ног до головы неторопливым, оценивающим взглядом и одобрительно ухмыльнулся.

– Хорошо выглядишь, радость моя. Тебе идет черный цвет…

– Послушай, Рюрик, ну ты мне можешь хотя бы сказать, что это за Высшее Собрание Тьмы и с какой стати я должна там присутствовать? – решила воспользоваться удобным моментом Варька.

– Тебя туда пригласили, – уклонился от ответа черт, поглядывая на часы.

– А почему ты решил, что я должна там быть именно в черном платье?

– Потому что там все в черном будут. Это традиция, – не отрывая взгляда от часов, пояснил Рюрик.

Наконец стрелка приняла нужное лэрду положение, и он сорвался с места, потащив за собой Варвару. Миновав длинную анфиладу комнат и спустившись вниз по какой-то светящейся зеленой лестнице, они оказались перед старинным гобеленом. Черт приподнял полотнище, и Варька увидела дверь. Рюрик открыл ее, нажав на неприметный выступ в стене, вошел внутрь и подал графине руку, помогая идти следом. Надо сказать, что подобная помощь была Варваре просто необходима. Странная комната встретила ее абсолютной темнотой, тишиной и пустотой. Пыль, затхлый воздух и отсутствие света создавали полное ощущение того, что данное помещение уже лет пятьсот как никто не посещал.

– Рюрик, слушай, ты уверен, что Высшее Собрание Тьмы собирается именно в этой дыре?

– Не торопи события, – усмехнулся черт, сдвигая два кресла ближе друг к другу. – Садись.

Графиня послушно опустилась в кресло, недоуменно скосилась на лэрда, удобно устроившегося рядом, и… увидела, как стены комнаты постепенно начали растворяться.

Когда окружающая реальность опять приобрела четкие очертания, выяснилось, что они оказались в большом круглом зале. Звенела музыка, толпился народ, а за колоннами продолжали появляться все новые и новые кресла с нечистью. Варька оглядывалась по сторонам, но, похоже, никто из присутствующих не торопился ни на какое Собрание. И Рюрик в том числе. Он периодически с кем-то здоровался, представлял Варвару, беседовал о насущных проблемах и, казалось, наслаждался отдыхом на полную катушку. Было похоже, что Рюрик (редкий случай) наконец-то оказался в компании равных себе людей и чувствовал себя прекрасно. В конце концов графиня, не ощущая на себе излишне любопытных взглядов, тоже осмелела и начала рассматривать окружающих пристальнее. Первое, что ее удивило, – все окружающие (как и они с Рюриком) действительно были в черном. Второе – они все были мужчинами.

– Рюрик, я не поняла, а где женщины? – озадаченно нахмурилась Варька.

– Какие женщины?! Графиня, на это Собрание допускаются только удачливые правители государств нечисти.

– И что, среди них нет ни одной женщины? – скосилась на черта Варька.

– Вообще-то нет, – сознался Рюрик, состроив виноватую рожицу. – Ты – первая женщина, которую пригласили в Высшее Собрание Тьмы за всю историю его существования.

– А раньше ты мне об этом не мог сказать? – зашипела Варька, ничуть не поверив в то, что этот нахальный тип действительно чувствует себя виновным.

– Конечно, не мог! Кто тебя знает, как ты отреагировала бы! Ну и потом, – улыбнулся черт, снизив голос до проникновенного шепота, – они действительно посчитали тебя достойной.

– Ладно, Рюрик, я тебе это припомню еще… – пообещала Варька, но в ответ услышала только самоуверенное хмыканье.

Графиня махнула на неисправимое чудовище рукой и продолжила рассматривать кучкующихся присутствующих. Делала она это до тех пор, пока обсуждаемая в одной из кучек дискуссия по поводу особенностей правления нечистью не захватила ее внимание целиком. Варька настолько увлеклась беседой, что, когда лэрд над ее ухом зло чертыхнулся, даже подскочила от неожиданности.

– Елки зеленые, Рюрик, ты меня так заикой сделаешь! Что-нибудь случилось?

– Случилось. Дело швах, графиня, нашей мирной жизни пришел конец. А я-то, дурак, думал, какого дьявола Мернир на Собрание не явился? Придется уходить раньше времени. Может быть, я еще успею спасти этого афериста.

– А Мернир – это кто? – попыталась полюбопытствовать Варька, но Рюрику, похоже, было не до объяснений. Он схватил ее за руку, протащил к оставленным за колоннами креслам, и вскоре они опять очутились в пыльной комнате за гобеленом. Впрочем… ненадолго. Потому что лэрд вылетел из этой комнаты пулей.

Они проследовали через весь Рюриков замок на космической скорости, графиня больше черта не тормозила, поняв, что это все равно бесполезно, но когда они наконец добрались до знакомой Варьке Комнаты служений, она посчитала, что вопросы уже задавать можно. Тем более что лэрд наконец-то выпустил ее руку и начал чертить возле одной из многочисленных дверей какие-то странные знаки и пентаграммы.

– Рюрик, ты мне скажешь наконец, что происходит? – не выдержала Варька. – Может, ты объяснишь все-таки, кто такой этот Мернир, что именно с ним случилось и почему это так тебя волнует?

– Мернир… мой друг, – неохотно пробормотал Рюрик. – Если так можно сказать. Мы не раз и не два вытаскивали друг друга из разных неприятностей. Сегодня, похоже, опять моя очередь. Я хотел бы, чтобы ты мне помогла. Никому другому, честно говоря, я не могу это доверить. И еще. У меня к тебе есть небольшая просьба. В силу… определенных обстоятельств… я не смогу оставить Мернира в своем замке. Вот я и подумал… Может, ты его на место Хай-Ри определишь?

– Это в каком смысле? – пошла красными пятнами Варька.

– В прямом. Мернир – первоклассный военачальник.

– Ежики полосатые, Рюрик, ты меня так не ошарашивай! Ты думай, что говоришь!

– А что я такого сказал, если у тебя действительно генерала нет? – озадачился Рюрик. – Я же… Ха! – дошло до черта. – Понял… Ты решила, что я тебе новую любовь нашел, что ли? Ну ты тоже! Нет, ты, конечно, можешь попробовать этот кадр раскрутить, но я тебя предупреждаю сразу, что он не рыцарь. И когда я говорю тебе, что он не рыцарь, я имею в виду, что он не рыцарь вообще.

– Он нечисть? Или бандит? Или то и другое? – уточнила Варька.

– Мернир – человек. Насколько это возможно. В своем мире он был властителем большой страны и немалого войска.

– И куда все это делось?

– Скажем так – определенные неприятности, – уклонился от ответа Рюрик.

– Очень связное, логичное и подробное объяснение, – закатила глаза Варька. – А почему ты его в своем замке держать не хочешь, ты тоже не можешь мне сказать?

– Могу. Потому что часа через два совместного пребывания в одном здании мне его убить захочется. Мы с Мерниром психологически не можем мирно сосуществовать друг с другом.

– Все ясно, – вздохнула Варька. – Ладно. Так и быть. Выручу тебя. Надеюсь, у меня с твоим Мерниром никаких особых неприятностей не возникнет? – Рюрик неопределенно пожал плечами и промолчал. – Мог бы и соврать по старой дружбе, – пробормотала Варька, поняв, что проблем с новым генералом у нее будет выше крыши. – Интересно, почему ты его именно ко мне откомандировать хочешь? – Рюрик хмыкнул и опять промолчал. – Ну, что ты молчишь?

– Не хочу, чтобы ты в меня опять чем-нибудь кинула, – съязвил лэрд. Варька рассмеялась и уступила.

Надо сказать, что она по-прежнему не понимала, что происходит. Однако, осознав, что вопросы задавать бесполезно, графиня просто дождалась, когда все полагающиеся к случаю знаки и пентаграммы будут нарисованы, и послушно подошла к окруженной магией двери. Рюрик, вспомнив, что одет он никак не для битвы, скептически оглядел себя с ног до головы и пошел переодеваться. Хотя на Варькин взгляд, омоновский прикид, в котором лэрд вернулся, выглядел ничуть не надежнее. Однако графиня никаких комментариев по этому поводу выдавать не стала и даже помогла Рюрику упрятать его шикарные патлы под бандану, после чего подняла на черта выжидающий взгляд, надеясь, что хоть сейчас он объяснит ей наконец, что происходит и что, собственно, от нее требуется. Ожидания оказались не напрасными. Лэрд приоткрыл магическую дверь, обернулся с порога и самым просительным тоном (на который только был способен) выдал единственную фразу:

– Варвара, ради дьявола, только не ходи за мной следом, ладно?

– И что, это все? – возмутилась графиня. – Тебе же вроде бы какая-то там помощь от меня требовалась?!

– Ну, вообще-то да. Мне нужно, чтобы ты присмотрела за этой дверью.

– На фига?!

Рюрик чертыхнулся, сделал глубокий вдох, но, поняв, что Варька все равно от него не отстанет, попытался ей объяснить.

– Я хочу вытащить Мернира из очередной передряги. Или хотя бы попытаться это сделать. Честно говоря, не знаю, удастся ли мне это предприятие. Вполне возможно, что мне самому придется ноги уносить, и довольно быстро. Эта дверь, рядом с которой мы стоим, ведет в одно определенное измерение. Я оставлю ее полуоткрытой, а ты не спускай с нее глаз. Я, конечно, обезопасил дверь всеми положенными заклинаниями, но мало ли… В общем, если в комнату будет лезть какая-нибудь мелкая гадость – топни на нее.

– А если крупная? – поежилась Варька.

– Крупная эту дверь не заметит. Наверное, – нахально «утешил» и без того нервничавшую графиню черт. – Ты дальше слушай. Как только я вернусь с той стороны и окажусь в комнате – не важно, один или с Мерниром, – ты должна тут же закрыть дверь. Поняла?

– Приблизительно… – нервно передернула плечами графиня. – В любом случае я постараюсь тебя не подвести.

Черт обернулся, хотел было что-то добавить, но в последний момент передумал, шагнул за порог и… исчез.

– Вот это ничего себе! – опешила Варька. – А если этот тип вообще не вернется, что я делать буду? Как я объясню его пропажу безутешным подданным? Вдруг они меня не простят? И доказывай потом, что ты не верблюд… и что чертей на коротком поводке ты держать не нанималась. – Мрачные мысли Варьки сменяли одна другую, благо проторчать около двери ей пришлось часа полтора, но выхода из создавшегося положения не находилось. Наконец раздался грохот, и в комнату, чуть не сбив графиню с ног, влетел клубок из двух сцепившихся тел. Опознав (по пятнистому спецназовскому прикиду) в одном из них лэрда, Варька тут же захлопнула дверь и подлетела к нему.

– Рюрик, ты жив?

– Не знаю. Не уверен. Вроде бы да, – вынес вердикт с трудом поднявшийся на ноги черт.

– Дьявол, Рюрик, ну почему около тебя всегда вертятся хорошенькие женщины? – подал голос свалившийся рядом с лэрдом человек и попытался встать.

– А вы как себя чувствуете? – вспомнила правила хорошего тона Варька, обернувшись к незнакомцу.

– Это Мернир, – нехотя выдавил из себя Рюрик, пытаясь отряхнуться. – Авантюрист, бабник и мой вечный конкурент.

– А зачем ты его спасал тогда? – шепотом полюбопытствовала Варька.

– Не знаю, – признался Рюрик. – Но я еще пожалею об этом.

Герои немного пришли в себя, и у Варьки появилась возможность рассмотреть Мернира получше. Это был викинг. Определенно. Не человек, похожий на викинга, а викинг собственной персоной, буквально сошедший со страниц учебника истории. Высокий, крепкий, с пронзительно синими глазами и длинными светлыми волосами, стянутыми в хвостик. Весьма живописный варварский наряд, соединивший в себе кожу, железо и меха, безусловно, ему шел, подчеркивая глобальность и без того не мелкой фигуры.

– Мернир, это Варвара, графиня Дельты. Варвара, это Мернир, – нехотя пробормотал Рюрик, явно не желая задерживаться на церемонии знакомства. – Кстати, между прочим, Варька полноправный член Высшего Собрания Тьмы. Так что ей можно рассказать об угрозе.

– А кто нам угрожает? – сразу же озаботилась Варька, прервав бесцеремонное разглядывание себя Мерниром.

– Вурдалаки, – нахмурился Рюрик. – Безумные мертвецы, которые истребляют все живое на своем пути.

– Они уничтожили мой мир, – хмуро сообщил Мернир. – И теперь они движутся по направлению к вам.

– А почему именно к нам? – удивилась Варька.

– Потому что какой-то идиот решился их сюда вызвать.

Глава шестая, в которой Мернир становится новым Варькиным генералом, Руальд знакомится с театром, а сама графиня пытается освоить арбалет

Мернир сидел в уютном кресле, пил коктейль и, довольно щурясь, рассматривал мрачноватую красоту Рюрикова замка. Вчера смерть подошла к нему близко. Чересчур близко. Настолько, что он почувствовал ее дыхание. И если бы не вовремя подоспевший черт, все могло бы закончиться самым печальным образом. Мернир поискал глазами хозяина замка и отвлек его от разглядывания каминного огня.

– Я твой должник, Рюрик, – сказал он.

– Знаю, – мрачно пробурчал черт. – Может, и ты мне кое-какое одолжение сделаешь?

– Может быть, – пожал плечами викинг, не желая ничего обещать вслепую.

– Помнишь, я вчера тебя с Варварой познакомил?

– А то! – оживился Мернир. – Конечно, не совсем в моем вкусе дамочка, но вполне ничего…

– У Варвары нет опытного командующего, а проблем – выше крыши. Включая возможность того, что вурдалаки вступят на нашу землю, – демонстративно не услышал последнюю фразу викинга Рюрик. – Я хотел бы, чтобы ты помог ей организовать боеспособное войско.

– А чего это ты к ней вдруг так неожиданно лоялен? – заподозрил неладное Мернир.

– Скажем так – она мой друг, – хмуро пояснил лэрд.

– Твой друг или твоя подружка? – уточнил, ухмыляясь, викинг.

– Я хотел сказать то, что я сказал, – раздраженно оборвал его Рюрик, уже начиная жалеть, что вообще познакомил Мернира с графиней.

– Это забавно. – Заинтригованный викинг, никогда не видевший, чтобы черт, этот жесткий, циничный и агрессивный тип с психологией хищника, злился из-за женщины, улыбнулся и решил прощупать почву. – Ты не боишься, что я разобью ее девичье сердечко?

Однако реакция Рюрика на это предположение оказалась совершенно не такой, как представлял себе Мернир.

– Попробуй, – рассмеялся черт. – Только не говори, что я тебя не предупреждал.

– А если я страну у нее отнять решу, что ты делать будешь? – мрачно поинтересовался викинг.

– Я? Нет, ничего. Потому что отнять у нее страну тебе тоже не удастся. Ни один профессионал не устоит против всех ее друзей. Даже ты.

– Хорошо! Я докажу тебе, что ты не прав! – вскипел Мернир. – Я стану командующим ее войсками! И посмотрим тогда, что это за графиня Дельты! – Викинг демонстративно отставил бокал с коктейлем, вскочил с кресла и быстрыми шагами вышел из комнаты, громко хлопнув дверью. – Я слишком многое видел в жизни, чтобы удивляться какой-то девице Рюрика! – пробормотал он себе под нос. – Только у меня почему-то такое ощущение, что лэрд подложил мне свинью!

Если бы Мернир видел, с какой улыбкой черт смотрел ему вслед, у него не осталось бы в этом никаких сомнений.

* * *

Первое, что поразило викинга, когда он вышагивал по территории Дельты, – так это ее полная незащищенность, которую профессиональный взгляд военного просто не мог не отметить. И Рюрик еще говорил, что эту страну захватить нельзя! Впрочем… поднявшись на холм, викинг понял, что именно имел в виду лэрд. Прямо возле замка, на лужайке, лежал огромный дракон. Судя по тому, что внимания на него никто не обращал, здесь это было в порядке вещей. Мернир поежился. Да. Не хотел бы он сразиться с таким исполином один на один. Рюрик прав – дракон достаточно веский аргумент, чтобы не завоевывать страну и не захватывать замок. Тем более что замок у графини, честно говоря, был вообще ни на что не похож. Черный мрамор с одной стороны, розово-белый – с другой, и выкрашенная в жемчужно-серый цвет середина. Если б Мерниру под руку попался сотворивший такой дурдом архитектор, он повесил бы его на городских воротах. Впрочем, казалось, что окружающие и замок воспринимают так же спокойно, как дракона, не находя в нем ничего удивительного… Мернир спускался с холма и мрачно готовил себя к мысли, что ему придется слишком уж ко многому привыкать.

Варька вспомнила свое обещание приютить Рюрикова друга буквально через пару секунд после того, как увидела приближающегося викинга. Возражать было некогда, отказываться поздно, а выяснить отношения с чертом в ближайшее время для по уши занятой делами Варьки было делом весьма проблематичным. Дьявол его побери, Рюрик же наверняка заметил, что они с Мерниром сразу друг другу не понравились! На фига лэрд к ней этого викинга откомандировал? Варька сделала глубокий вздох и направилась к Мерниру навстречу. Тот, похоже, тоже был не в восторге от перспективы жить с ней под одной крышей.

– Приветствую вас, графиня. Рюрик сказал, что вы можете мне предложить должность командующего своим войском.

Варька окинула взглядом типа, за спиной которого вполне могло поместиться полтора Шварценеггера, и улыбнулась.

– Привет, Мернир! Мне действительно жизненно необходим командующий. Должность генерала тебя устроит? – Викинг неопределенно пожал плечами. – Ну вот и ладушки. Да, кстати, поскольку нам придется часто с тобой общаться, предлагаю звать меня Варькой и обращаться ко мне на «ты», как это делают все мои друзья.

– Довольно странно для правительницы, – нахмурился Мернир, которому такое панибратство заранее не понравилось.

– Да ладно… Не напряжно зато, – отмахнулась графиня. – Пошли замок мой посмотришь, а заодно жилплощадь подходящую себе выберешь.

– Ты хочешь, чтобы я жил в твоем замке??? – поразился викинг.

– А ты что хочешь, чтобы я коврик тебе около порога постелила? – удивилась Варька. Кажется, графиня просто не понимала, что она делает. Мернир вздохнул и сделал попытку ее вразумить.

– Твоим соседям это может не понравиться.

– Это их проблемы, – пожала плечами графиня, которая слишком хорошо знала своих друзей, чтобы задумываться на этот счет.

Варька сдала Мернира с рук на руки Нарку, предварительно пошептавшись с последним, и ушла по своим делам. Нарк тут же поставил на уши слуг, и уже через двадцать минут викинг сидел в горячей ванной и тихо поражался, слушая рассказ забавно одетого чудика с ирокезом на голове о существующем в графстве положении дел.

– Значит, организованного войска здесь нет, – подвел итоги Мернир.

– Вообще никакого нет! – возмущался, размахивая руками, Нарк. – Мы даже от активизировавшихся мародеров и бандитов избавиться до конца никак не можем. Есть кое-какие мелкие мобильные отряды, но разве это поможет? В окружении графини нет ни одного профессионального военного! Так что ты появился удивительно вовремя.

Рыцарь Руальд Залесский думал, что его уже вряд ли что-нибудь может удивить. Знакомство с сумасбродной Варварой заставило его пересмотреть многие свои взгляды и убеждения, привыкнуть к нечисти и смириться с тем, что около графини постоянно что-то происходит. Однако то, что открылось его глазам на этот раз, заставило его пораженно замереть. Прямо на сцене, построенной специально для проведения сейшенов, разыгрывалась трагедия. Какой-то темнокожий нехристь, обуреваемый ревностью, душил хрупкую белокурую девушку. Кровь бросилась благородному рыцарю в голову, он выхватил меч, но… Варвара, как всегда, успела первой.

– Стоп, стоп, стоп… Ну как ты ее душишь, а? Что это за нежности телячьи? Она изменила тебе с каким-то проходимцем, а ты ее придушить по-человечески не можешь…

– Так на самом-то деле она же не изменила мне…

– Это Шекспир знает. А ты не знаешь. И искренне веришь в ее предательство. Теперь ты, Дездемона новоявленная. Ты чему улыбаешься, скажи мне? Тебе что, нравится, когда тебя душат? У тебя страх в глазах должен быть! Отчаяние! Мольба, в конце концов!

– Варвара, прости, ты что делаешь??? – прервал репетицию в самом разгаре рыцарь.

– Руальд? Привет… Ты ко мне? А чего это ты свой меч вытащил? Нам что, опять кто-нибудь неотвратимо угрожает?

– Что здесь происходит? – обличающе ткнул мечом в сцену Руальд.

– А, это… Да вот театр я решила организовать. И замахнулась сразу на Вильяма нашего Шекспира. Знаю, конечно, что наглость. Но поскольку местному народу сравнить все равно не с чем, думаю, все нормально будет.

– Ты хочешь, чтобы эту даму при всех задушили?!

– Руальд, но он же ее задушит не по-настоящему!

И Варька торопливо начала пересказывать рыцарю шекспировскую трагедию. К концу истории Руальд расчувствовался, проникся Варькиной идеей поведать миру о несчастной любви, убрал меч в ножны и даже соизволил четыре раза просмотреть спектакль с начала до конца. Первые два просмотра закончились его собственным вылетом на сцену с мечом в руке, в третий раз рыцарь скрепя сердце позволил даму задушить, а на четвертом прогоне Руальд посоветовал Отелло придушить Дездемону в другом ракурсе и не загораживать ее спиной. Словом, часа через два Варька уже спокойно могла покинуть сцену и пойти заняться еще чем-нибудь, поскольку Руальд прекрасно управлялся и без нее. Рыцарь оказался прирожденным режиссером. Он видел такие нюансы игры, которые Варьке, со всей ее цивилизованностью и образованностью, просто не приходили в голову. Графиня довольно расплылась в улыбке, свалила постановку спектакля на увлекшегося рыцаря, а сама вышла на свежий воздух. И тут же наткнулась на новоявленного генерала. Установив на полянке мишени, Мернир обучал гоблинов стрельбе из арбалета. Судя по мрачной морде викинга – получалось у них не очень. Варька подошла ближе, с интересом понаблюдала за учениями минут несколько и потребовала подать арбалет и себе тоже. Мернир вытаращился на нее так, как будто она попросила его раздеться и исполнить танец живота.

– Женщина не должна упражняться в стрельбе из арбалета! Это неприлично!

– Тебя забыла спросить… – отмахнулась Варька и уже потянулась было к вожделенному оружию, но железная хватка викинга остановила ее на полдороге.

Голосом, который вполне мог бы заморозить воду, Мернир сообщил ей, что не потерпит в рядах своей армии самоуправства. Варька развернулась к викингу и уперла руки в боки. Ну почему, почему она обязательно должна показывать, кто в доме хозяин? Варька окинула хмурящегося генерала с головы до ног. Картинка, а не мужчина! Так и хочется запустить чем-нибудь, чтобы сбить с него спесь. Высокомерное лицо, твердый профиль с сильным, квадратным подбородком, бугрящиеся мышцы (любой поклонник бодибилдинга удавился бы с зависти!) и совершенно бетонная непроницаемость. От викинга исходила безмолвная угроза, и любой другой на месте Варвары с подобным типом связываться не стал бы, но графиня никогда не отличалась благоразумием.

– Я настаиваю, чтобы ты не позорила себя перед своими подданными… – набычился Мернир, однако Варька проигнорировала его угрозу, взяла арбалет, осмотрела его со всех сторон и даже выстрелила. – Этот короткий арбалет слишком тяжел для твоей кисти, возьми удлиненный, у него упор в плечо, тебе удобнее будет, – не удержался викинг. Варька последовала его совету, и уже третий выстрел существенно приблизил ее к яблочку на мишени.

– А если тренироваться чаще, я, наверное, вообще суперснайпером стану! – вдохновилась графиня.

– Варвара, я тебя обыскался уже! Кто мне обещал помочь послания официальные для соседей составить? – прервал урок арбалетной стрельбы Нарк.

– Иду… – неохотно рассталась с оружием Варька.

Наркот отвел графиню подальше от любопытных ушей и попытался воззвать к ее разуму.

– Варвара, что ты делаешь?! У нас наконец-то появился человек, соображающий в военном деле, а ты хамишь ему на каждом шагу! Хочешь, чтобы он все бросил и ушел на фиг? Мернир может… И кто тогда возьмется наше войско обучать? А охрану страны организовывать? Кто еще имеет опыт войны с вурдалаками, которые рано или поздно здесь появятся?

– Ладно, ладно, обещаю быть паинькой и постараться викинга не обижать, – вздохнула графиня, сдаваясь под напором праведного панковского гнева. – Только пусть все-таки Мернир мне под горячую руку не лезет. Он меня и так уже достал! Я этого викинга периодически просто удушить готова!

– Надо же… А когда-то ты просто мечтала, чтобы тебе на голову свалился Ричард Блейд!

– Мечтала… Но мудрецы были правы, говоря «бойтесь своих желаний, они сбываются». Теперь у меня действительно есть Мернир. Красивый парень крупной комплекции, превосходный воин и командир, властитель когда-то великой страны… Такой герой, что Ричард Блейд бледнеет, а Джеймс Бонд отдыхает. Ты знаешь, судя по рассказам Рюрика, Мернир поразительно напоминает Чингисхана. Жестокий, кровожадный и талантливый. Викинг знает, как создать армию, как организовать войско, как вести его от победы к победе, но… он никогда не станет моим другом. Нет, Нарк. Я рада, что у меня есть ты. Именно ты, а не какой-нибудь там Ричард Блейд. Ладно! Пошли лучше разберемся с посланиями к соседям. Никак не пойму, чего ты там нашел сложного. Все как всегда, только вместо стандартных уверений в том, что все хорошо, нужно предупредить их о приближении вурдалаков. А заодно и пригласить их ко мне на спектакль.

– Да написал я уже все письма! – отмахнулся Нарк. – И даже отослать уже успел! Я просто вышел подышать свежим воздухом, увидел ваши с Мерниром физиономии и понял, что тебя срочно надо оттуда эвакуировать. Иначе пролилась бы чья-нибудь кровь.

– Ну и аферист ты, Нарк! – рассмеялась Варька.

– Да ладно тебе… Я, между прочим, предотвратил сегодня глобальную внутридворцовую войнушку… Так что, может быть, ты мне в награду расскажешь какую-нибудь сказку?

– Хорошо, – согласилась Варька и рассказала.

Вершаевская сага. Сказка № 2

Стояла в тридевятом царстве, в тридесятом государстве, в Козлопыркинском уезде деревня Вершаевка. И жили в этой самой деревне дед Никифор и бабка Фрося.

Вот как-то поехала бабка родню навестить, а деда дома оставила, сказав, что, дескать, нечего ему, старому, по гостям шляться, пусть лучше за хозяйством приглядит. Пригорюнился дед Никифор, да делать нечего. Пошел прогуляться до ближайшего кабака, чтобы утопить в вине свою грусть-кручину. И вот по дороге, в маленьком перелеске, около старого дуба, обнаружил дед великое сокровище – гитаронесущую машину. Рассказывали, что заговорена она была еще эльфами и показывалась людям на глаза только по великим эльфийским праздникам и только в определенное время.

Схватил дед Никифор вожделенное сокровище, прижал его покрепче к своей щуплой груди и на всех парусах понесся обратно домой. Поставил машину в красный угол, спел ей рок-н-ролльную колыбельную, и обещанное легендами чудо не замедлило состояться – снесла ему машина золотую гитару с серебряными струнами. Долго любовался ей дед Никифор, но что с ней делать, так и не придумал. Только закручинился, как открылась дверь, и зашел к нему его сосед – старый дед Прокопий. Увидел он беду деда Никифора и говорит: «Никифор, давай тряхнем стариной, поедем в соседнюю деревню, обменяем гитару на сало, масло, хлеб, яйца…» Не понравилась деду Никифору такая идея, выгнал он деда Прокопия поганой метлой во все его три шеи. Поганой потому, что другой до него достать было нельзя. И опять дед Никифор закручинился. Аж слезу пустил. Думал он, думал, что ему с гитарой делать, да так и не придумал. А тут к нему в гости заглянул другой сосед – дед Селиван. Посмотрел он на беду деда Никифора и головой покачал. «Слушай, Никифор, ты чего страдаешь? Давай загоним твою гитару, купим ящик водки и найдем себе на ночь по бабке». Понравилась эта идея деду Никифору, да жалко ему стало продавать гитару. Выгнал он деда Селивана кочергой, да так резво, что тот оставил на лавке узелок со своими маленькими скудными мозгами. Выгнал и закручинился еще больше. Что ж ему делать с этой гитарой? И только дед Никифор решил уже бросить жребий, как открылась дверь, и в его дом зашел еще один сосед – благочестивый дед Федор. Дед этот вел практически аскетическую жизнь – постился, молился и даже периодически собирался уйти в монастырь, но никак не мог улучить благоприятного момента, проявляя священное рвение сразу в нескольких направлениях, из которых пьянка и беготня за бабками были самыми мирными. Так вот. Пришел этот самый Федор к Никифору, увидел гитару и тут же раскатил губенки прибрать данное чудо к рукам. Правда, надо отдать деду Никифору должное, ни пространная проповедь о вреде богатства, ни попытки спереть у него свалившееся на его голову золото успехом не увенчались. Выгнал дед Никифор деда Федора. Да так рявкнул на святошу, что тот почел лучшим все-таки уйти в монастырь. Причем, конечно же, в женский. Дней на несколько, пока Никифор не остынет. А дед Никифор забрался на печь и совсем опечалился. Ну не лезли ему в голову умные мысли на ночь глядя! И решил он лечь спать под предлогом, что утро вечера мудренее. Заснул дед Никифор, и снится ему сон. Приходит к нему его гитаронесущая машина и говорит: «Что же ты творишь, дед Никифор? Зачем ты поссорился с дедом Прокопием, дедом Селиваном и дедом Федором? Иди помирись с ними и отдай деду Селивану его маленькие скудные мозги. Они у него все равно две мысли сразу не улавливают. Возьмите гитару и идите петь песни. И будут вам и масло, и сало, и хлеб, и водка, и бабки за вами сами табунами бегать будут». Послушался дед Никифор, проснулся счастливый и побежал мириться с дедом Прокопием, дедом Федором и дедом Селиваном.

Глава седьмая, в которой Игорь с бароном де Крусом наносят визит в Дельту, Варька крутит роман с Коррелем, а Сирена рассказывает историю своей любви к ярлу

Очередное утро в очередной раз началось не сахарно. Варька пыталась затянуть корсаж и мысленно чертыхалась, проклиная собственную глупую идею отправить Дису к вэрлокиням, чтобы прощупать почву на предмет возможного примирения после истории с Сиреной. Нет, с амазонками, конечно, стоило выяснить отношения, но почему именно Дису-то к ним надо было посылать?! Как она теперь одеться самостоятельно собирается? Это же не платье, это же душегубка какая-то! Может, все-таки плюнуть на приличия, выкинуть корсаж и обрезать подол до колен?

Однако данной светлой идее так и не суждено было дождаться своего воплощения. После вежливого стука на пороге комнаты возник викинг, который сообщил графине, что ее ожидает какой-то официальный посетитель.

– О! Мернир! Тебя-то мне и надо. А ну кайся, быстро, ты девушек в корсажах раздевал когда-нибудь? – Викинг поперхнулся. – Да ладно, по морде твоей наглой вижу, что раздевал. Иди сюда. Я никак с этим дурацким корсажем справиться не могу. Завяжи, а? – Мернир остался стоять за дверью. – По-хорошему прошу, завяжи! Иначе без платья пойду визитера принимать!

Представив, очевидно, душещипательную картину подобного приема, викинг все-таки вошел и даже помог Варьке справиться с платьем.

– Надеюсь, ты хотя бы с пожаловавшими к тебе гостями постараешься вести себя прилично, – раздраженно пробурчал Мернир.

– Посмотрим, что за гости… – не стала вслепую обещать Варька. И графиня, как никогда, оказалась права. Когда ей доложили, кто к ней пожаловал, она не поверила своим ушам. Варвара скосилась на присутствовавших в зале Нарка и Ухрина, но, увидев, что те тоже недоуменно хлопают глазами, попросила церемониймейстера повторить имена визитеров.

– Сиятельный князь Игорь и барон де Крус! – еще раз возвестил церемониймейстер.

– Князь Игорь? И каких же это территорий, интересно, он князь? – с некоторой опаской уточнил Ухрин.

– Властитель Темных болот, – гордо пояснил глашатай.

– Во занесло парня. А еще хуже места для княжения он не мог найти? – съязвила Варька.

– Меня гораздо больше интересует, зачем оба этих обормота приперлись сюда, – нахмурился Нарк.

– Сейчас выясним. Пригласи, пусть заходят.

Распахнулись двери, и в зал прошествовала процессия, состоящая из Игоря, барона де Круса и нескольких гоблинов.

– Слушай, Варвара, а почему это чучело как князя представляют? – поинтересовался викинг, разглядев Игоря.

– Наверное, потому, что он действительно стал князем.

– Ага, Темных болот… С таким же успехом он может сразу объявить себя трупом, – фыркнул Мернир.

– Почему это? – удивилась Варька.

– Ну, во-первых, потому, что с территории Темных болот живым можно вернуться только в том случае, если тебя сопровождает профессионально знающий местность представитель Тьмы. И то не всегда и не везде. А во-вторых, эти болота принадлежат лэрду Рюрику. Во всяком случае, чисто географически. Я, конечно, сомневаюсь, что черт там хоть раз бывал – он еще в своем уме, – но ты знаешь, лэрд вряд ли обрадуется, выяснив, что на эти территории претендует какой-то Игорь. Неужели новоявленный князь этого не знает?

– Вряд ли. О границах владений лэрда все знают. Во избежание, – вмешался в разговор Ухрин.

– Ну тогда этот парень больной. Причем на всю голову, – решительно подвел итоги Мернир. – Может, его в детстве роняли?

– Его не роняли. Его швыряли, – поправил викинга Ухрин. – Иначе он явно умнее был бы. А так – что с него возьмешь? Одна извилина, и та пунктиром. След от кепки, фуражки, платка, забора – нужное подчеркнуть.

– Да. У парня явно лифт до чердака не доходит, – согласился Нарк.

Игорь тем временем остановился на почтительном расстоянии от компании, встал в горделивую позу фонарного столба, демонстрируя физиономией ум больной и девственно чистый, и произнес длинную речь. Компания эту речь терпеливо выслушала. Барон де Крус, стоявший рядом с Игорем и согласно кивавший в такт произносимой бредятине, гордо выпячивал живот и иногда подпихивал князя, когда тот запинался на труднопроизносимых словах.

– Грустно быть козлом отпущения среди ослов, – подвела итог Варька, когда после очередного, особо сильного пинка Игорь оказался на полу. Идеи новоявленного князя Темных болот, как всегда, были «мудры» до предела. Игорь угрожал войной, требовал сдаться добровольно и даже сказал, что, может быть (может быть!), возьмет графиню Дельты к себе в гарем сорок пятой женой.

– Соглашайся, Варвара, кадр бесценный, – посоветовал ей с ехидцей Нарк. – Красавец мужчина: глаза в кучку, морда в пыли… Одет, опять же, по последней моде. Каблуки противопожарные, костюм, которому он мешает хорошо смотреться, на голове шикарная прическа «обелиск советскому трамплину», да еще и скудная растительность в виде ушей… Умереть можно! Со смеху…

– Вот сам и соглашайся, – буркнула Варька. – А я на данном поприще не хочу заменять Сабрину. Не к ночи будь помянута. Хотя Игорь, наверное, даже скучает по ней…

– Ага. Особенно когда вспоминает, как Сабрина отдалась ему и не хотела взять себя обратно, – сыронизировал Ухрин. – И как он терпел ее?

– Ты просто забыл. Сабрина держала его неземными узами. У нее же прямая связь с космосом была. Она периодически выходила в астрал и даже иногда медитировала, – напомнил Ухрину Нарк.

– Жаль, никто ей во время медитации гвозди под зад подложить не догадался, – сожалеюще вздохнул Ухрин. – Подложили бы, и стала бы она красивая, как лягушка ибн царевна. Вот бы мы все поприкалывались…

– Что, неужели все до такой степени было плохо? – удивился Мернир.

– Тебе повезло, что ты не был с ними знаком, – хором проинформировали его все трое друзей.

– Верю на слово, – кивнул викинг. – Теперь еще скажите мне, что вы с визитерами делать предлагаете?

– А не переманить ли нам на свою сторону гоблинов? – подала идею Варька и начала приглядываться к подданным Игоря.

Надо сказать, что мысль пришла ей в голову неплохая и весьма своевременная. Окружавшие Игоря и барона де Круса гоблины, похоже, были слегка ошарашены тем, что увидели. Еще бы! Во-первых, все их собратья, которые встретились им по дороге и даже здесь, в замке, были прилично одеты, жили не скрываясь и даже пользовались уважением. Во-вторых, надменная графиня, которую они знали как своего врага, смотрела на них довольно милостиво и даже выразила желание с ними поговорить. Мернир нахмурился, сочтя идею довольно опасной, но улыбающиеся Нарк и Ухрин удержали его от активных действий. Они знали Варвару лучше. И прекрасно понимали, какую авантюру она задумала.

Варька набрала в грудь побольше воздуха, торжествующе улыбнулась, воскликнула, что рада видеть здесь славных представителей расы гоблинов и что будет счастлива, если они соизволят вернуться в родные пенаты и согласятся считать себя ее подданными. В зале наступила минута молчания на полчаса. Варька подумала и добавила, что обещает гоблинам земли, свое покровительство и бесплатное пиво по субботам. Последний аргумент подействовал на гоблинов самым убедительным образом, они побросали оружие и начали присягать графине на верность. Мернир, следивший за всем этим безобразием, скосился на Варьку и слегка поежился, ощутив нечто вроде суеверного ужаса. Графиня подала знак Нарку, и тот быстро увел из зала новых подданных. И пока последние не успели прийти в себя, приказал накрыть стол, подать новую одежду и устроить праздник в честь их возвращения на историческую родину.

Игорь и барон де Крус остались стоять в центре зала в гордом одиночестве, как три тополя на Плющихе. Сообразив, что подобное стояние может ничем хорошим для них не кончиться, оба визитера поспешили откланяться и, сопровождаемые Кешиным свистом, вылетели из Варькиного замка вон.

Однако, как оказалось, приемный день на этом вовсе не закончился. За бароном де Крусом и Игорем еще и дверь толком закрыться не успела, а к Варьке уже пожаловал не кто иной, как принц Коррель собственной персоной с охапкой роз и приглашением посетить его фьорд. Мернир набычился и выдвинул вперед челюсть. Какого дьявола, эта легкомысленная особа что, со всеми, что ли, флиртует? С утра строила глазки ему самому, заставляя справиться с корсажем, сейчас русалу… Понятно теперь, почему Рюрик сомневался в возможности разбить ее девичье сердечко! Разобьешь его, как же! Если только динамитом взорвать… Такой легкомысленной и неразумной девицы викинг в жизни не видел! Вот казалось бы – ну зачем обострять отношения и демонстрировать ему своих многочисленных воздыхателей? Однако Варька, не обращая на викинга ни малейшего внимания, спустилась вниз, села в карету русала, и парочка отчалила на скорости шестерки морских коней.

– Когда-нибудь эта женщина доведет меня до того, что я ее убью! – мрачно поведал окружающим Мернир.

– Свежо предание… – скептически вздохнул Нарк. – Скорее ты, так же, как и все, под ее дудку плясать будешь.

– Посмотрим! – зло бросил викинг.

– Ты знаешь, Нарк, на сей раз даже мне кажется, что Варваре иногда следовало бы быть разумней, – нахмурился Ухрин, и панк невольно с ним согласился. Все-таки не стоило сердить викинга. Мало ли на что он способен в гневе.

Варька тем временем вспоминала о Мернире не больше, чем об обеде, съеденном год назад. Галантный Коррель умчал ее в свой фьорд, они посетили местный морской пляж, а затем русал привез графиню в элегантный ресторан. Гармоничное сооружение в форме морской раковины отливало жемчужным блеском, вокруг вились прозрачные водоросли, в небольшом бассейне плавали цветущие лилии, а со сцены доносилась потрясающе нежная и пронзительная музыка.

– Как здесь красиво, – благоговейно восхитилась Варька.

Улыбающиеся официанты проводили парочку в отдельную нишу, подали на стол всяческих яств, вина, мороженого (Варька невольно улыбнулась, поскольку не ожидала, что Коррель помнит такие мелочи с их прошлой недолгой встречи), опустили занавесь из водорослей, и наступил полумрак. Маленькие свечи дарили мерцающий свет и мягко пахли морем. Русал осыпал Варьку комплиментами, целовал ей ручки и наконец увлекся настолько, что прозевал появление официанта с очередным блюдом. Правда, официант, увидев нескромно целующуюся парочку, быстро удалился, не пожелав беспокоить важных клиентов. Он даже сообщил хозяину, что гостям неплохо было бы приготовить комнаты по соседству. И разумеется, принц Коррель не замедлил этим воспользоваться. Без труда уговорив коридорного открыть дверь в номер Варьки, он вооружился цветами, бутылкой шампанского и, улучив удобный момент, пошел на штурм. Надо сказать, что очаровавшая Корреля графиня вовсе его не ждала. Варьке было не до этого. Она настолько устала от свалившихся на нее за последнее время событий, визитеров и проблем, что даже не подумала о подобной возможности. Варькиных сил хватило только на то, чтобы принять ванну, переодеться, доползти до постели и выключить свет. Впрочем, скажите мне, когда и какому озабоченному мужчине царивший в комнате полумрак помешал найти вожделенную женщину? Так что пришлось Варьке просыпаться, одеваться заново, да еще и делать вид, что все это доставляет ей удовольствие. Правда, Коррель, надо отдать ему должное, быстро поднял настроение графине, и вскоре парочка уже пила шампанское, танцевала под доносившуюся снизу из ресторана музыку и целовалась. Воспитанный в лучших средневековых традициях кавалер сначала осыпал даму комплиментами и нежными признаниями, а потом, воодушевленный тем, что дама тоже смотрит на него многообещающе, галантно встал на одно колено и попросил ее выйти за него замуж. Варька рассмеялась и искренне пообещала подумать. Обрадованный Коррель подхватил ее на руки и уложил в постель. Очевидно, решил, что графиня как приличная женщина все равно потом никуда от него денется. Варька, конечно, могла бы с этим поспорить, но русалу же было не обязательно об этом знать, правда?

Варвара вернулась домой только к вечеру следующего дня. Темпераментный русал ни за что не хотел ее отпускать, раз одиннадцать предлагал тайно обвенчаться, и ей еле-еле удалось ускрестись от знакомства с его родителями. Надо же! И кто бы мог подумать, что порядочные мужики будут когда-нибудь раздражать ее до такой степени! Она же стала любовницей Корреля, чего ему еще надо?! Проблем, что ли, в жизни мало, жениться он на ней захотел? Господи, да почему же все мужики больные-то такие? Почему они не могут понять одной элементарной вещи? Не хочется ей замуж! Совершенно! И никакая корона никакого фьорда не может изменить ее настроения. Не нагулялась она еще! Не со всеми мальчиками хорошенькими перезнакомилась… Жаль, что не удалось погадать на колечке. Интересно все-таки, где мужчина ее судьбы шляется? Такой, чтоб от него не хотелось слинять с утра пораньше? Может, пока она с русалом в постели кувыркалась, он уже до ее замка добрел?

Однако, когда Варька вернулась домой, оказалось, что до ее замка добрались только Сирена и Элль. Графиня вздохнула, улыбнулась и отправилась к долгожданным гостям на встречу. Подоспела она удивительно вовремя – Элль, увидев викинга и впечатлившись преподаваемым уроком сражения на мечах, возгорелся помериться с Мерниром силой и с нетерпением ожидал Варьку, чтобы не оставлять Сирену одну. Разрешив провести славный поединок и предупредив викинга шепотом, чтобы тот не увлекался, графиня пригласила Сирену на чашечку чая.

– Как все-таки доблестен мой ярл! – расплылась в счастливой улыбке вэрлокиня.

– Неужели ты его настолько любишь? – полюбопытствовала Варька.

– Конечно, люблю. Уже много лет…

– Слушай, а как ты с ним вообще познакомилась? – заинтересовалась графиня.

– Ну… Это случилось давно. Я была молода, отважна и правила собственным королевством. Молодости свойственны дерзость и категоричность. Наследный принц Элль возомнил, что сможет без спросу поохотиться в моем лесу, а я решила, что голова нахального русала украсит городскую площадь. Наверное, Элль все-таки меня заметил. Вполне возможно даже, что он поддался моей попытке выбить его из седла. Во всяком случае, Элль догадался притвориться, что потерял сознание. Я неосторожно наклонилась над ним, и он молниеносно оказался сверху… Я могла бы его убить. В любой момент. Но его глаза были такими теплыми и искренне восхищенными… Элль заразительно рассмеялся, отвесил мне комплимент, помог подняться… И он был так красив… Я почувствовала, как мое сердце бабочкой порхает у меня в груди. Мне пришлось буквально выпроводить его из лесу, потому что любая вэрлокиня, которая заметила бы его на своей территории, могла бы его убить.

Я так и не смогла потом забыть его. Второй раз мы встретились с Эллем несколько лет спустя, когда он стал королем. Он объезжал со свитой свои владения, а я выехала навстречу, чтобы обновить пограничный договор. Элль узнал меня и был удивлен, выяснив, что я и есть маркграфиня. Мы заключили договор, а потом вели приватную беседу. Гораздо дольше, чем это было положено протоколом. Я до сих пор не могу понять, как у меня хватило сил с ним расстаться.

Потом, спустя еще несколько лет, он женился. Я плакала, когда узнала об этом. Конечно, это было глупо с моей стороны. Ведь я ни на что не могла надеяться. Поговаривали, что заключения этого брака требовали династические соображения, но мне, как ты понимаешь, не было от этого легче.

Третий раз мы встретились, когда Элль показывал сына своим подданным. Наследнику исполнился год, и его вывезли на прогулку. Я опять выехала навстречу. Правда, на сей раз мы с Эллем уже ничего не могли сказать друг другу. Мы молчали. Слишком долго. Опять дольше, чем этого позволял протокол. И на этот раз силы воли уйти хватило у него. А затем…

Я не видела Элля несколько лет. Даже после того, как он овдовел. Наверное, не хотела снова попусту надеяться. Я постаралась его забыть. И отказаться от своих чувств. А потом в моей жизни появилась ты. Словно свежая струя воздуха ворвалась в затхлый склеп давно уже похороненных надежд. Понимаешь теперь, почему я колебалась, но все-таки не смогла отказаться поехать с тобой к русалам? Мне хотелось увидеть Элля. И я его увидела.

Наверное, самая большая удача в моей жизни заключается в том, что я не ошиблась в чувствах Элля. Он тоже рад был меня видеть. Настолько, что не захотел отпускать обратно. Ты знаешь, сейчас я могу сказать тебе, что я счастлива. Я безумно счастлива. Настолько, что даже не могла себе представить. И мне все равно, чем придется жертвовать для того, чтобы удержать свое счастье. Страной? Да начхать мне на страну! Свободой? Я наглоталась ее вволю. Мне хотелось бы только, чтобы чувства Элля ко мне не стихли, чтобы свет в его глазах не погас… Никто еще не знает, ты первая. Он предложил мне выйти за него замуж.

– Правда?! Слушай, я так за тебя рада… – всплеснула руками Варька, на одном дыхании слушавшая романтическую эпопею. – Ты чего всхлипываешь? Нет, ты скажи мне, ты чего всхлипываешь теперь?

– Я боюсь, что случится какое-нибудь событие, которое нам помешает, – улыбнулась сквозь слезы Сирена. – Его родные против. Ведь я же не русалка. И даже не человек. Более того, по меркам человека – я монстр.

– Насколько я знаю, Элль тоже на человека мало похож. А что касается родни… то не пошла бы она куда подальше?

– Элль думает примерно таким же образом, – рассмеялась Сирена. – Он сказал родственникам, что один раз он уже для них женился. Ну а поскольку у него даже есть наследник королевской русалочьей крови, окружающим было рекомендовано в наши отношения не вмешиваться, а кому не нравится – сваливать в провинцию.

– Крутой он у тебя мужик! – восхитилась Варька. – С таким не пропадешь! Уж кто-кто, а ярл Элль не позволит каким-то там мелочам осложнять ваши отношения! Вот бы и мне такого мужика найти, который ради меня смог бы послать всех остальных куда подальше!

– Принц Коррель такими достоинствами не обладает? – поинтересовалась Сирена.

– Да я его еще и не разглядела толком, – пожала плечами Варька, искренне стараясь, чтобы ответ прозвучал как можно более правдоподобно. Однако Сирена, по всей видимости, фальшь все-таки уловила.

– Да ладно! – успокаивающе приобняла она Варьку. – Разберешься еще со своей личной жизнью. Давай лучше посмотрим, как там мой ярл с твоим генералом сражаются.

– Давай! – тут же загорелась графиня, однако развлечься ей (как всегда) не удалось. Впрочем… не удалось этого и Сирене. Появившаяся Диса развернула их прямо с порога, заявив, что ей удалось переговорить с вэрлокинями и даже получить от них вразумительный ответ.

– Что они сказали?! – в один голос бурно поинтересовались Варвара с Сиреной, позабыв про все на свете.

– В общем, ситуация такая. Поскольку Сирена жива, вэрлокини по закону не могут передать управление страной регентскому совету. Просуществовав в состоянии безвластия приличное количество времени и поняв, что наследница маркграфского титула еще не подросла настолько, чтобы суметь управлять страной, они решили сделать вид, что Сирена уехала по политическим делам, продолжить считать ее маркграфиней… по крайней мере до тех пор, пока наследница не подрастет, и даже мужественно закрыть глаза на вопиющие беззаконие брака маркграфини с представителем расы русалов.

– Ничего себе! – присвистнула Варька. – Постойте, а что это за наследница там подрастает? Сирена, у тебя что, дочь есть?

– Откуда, интересно?! Варвара, ты иногда просто поражаешь меня совершенным незнанием местных традиций. Маркграфиню избирают по жребию раз в пятнадцать лет. То есть пока взрослая правит, младшая подрастает и набирается опыта.

– Интересная традиция. То есть если тебе, насколько я могу судить, где-то около тридцати, то твоей наследнице должно быть лет тринадцать-четырнадцать… Для средневековья не такой уж глупый возраст…

– Когда как. В любом случае реальную власть она должна получить лет в двадцать пять. Если меня, конечно, не убьют до этого времени, как убили мою предшественницу.

– Придется тебе возвращаться в родные пенаты и опять принимать командование. В свете того, что нашим землям грозит нападение вурдалаков, это не такая уж плохая новость, – вздохнула Варька.

– Я туда не поеду, – категорично заявила Сирена. – Я им лучше письмо пошлю с летучей мышью. Иначе точно не видать мне Элля как своих ушей.

– А почему бы тебе туда вместе с ярлом не съездить? – предложила Варька. – Сошлешься на суровую военную необходимость сплочения перед лицом страшного врага. Тем более что новость о возможном нападении вурдалаков разнеслась уже далеко.

– Вэрлокини, во всяком случае, об этом знают, – поддержала Варвару Диса.

– Ладно, убедили, – согласилась Сирена. – Теперь нам всем осталось убедить Элля.

Надо сказать, что убеждать ярла практически не пришлось. Выслушав аргументы сторон, он сразу же согласился с предложенным Варварой планом. Потерять войско вэрлокинь как потенциального союзника было глупо, а отпускать Сирену домой в одиночестве еще и небезопасно. Элль поцеловал графине ручку, откланялся, подхватил Сирену в охапку и уверенными шагами отправился сражаться с очередной неприятностью. Варька вздохнула и по-хорошему маркграфине позавидовала. Ей тоже иногда хотелось, чтоб кто-нибудь решил хотя бы часть возникающих у нее проблем.

Глава восьмая, в которой Варька и Мернир в очередной раз ссорятся, а Рюрик перевоплощается в нечто неожиданное

Кто бы мог подумать, что так удачно начавшийся вечер так погано кончится?! Нет, ну кто бы только мог подумать? Соседи благополучно приехали на спектакль, благодаря предварительным разъяснениям Руальда никто спасать Дездемону на сцену не полез, зрители даже хлопали актерам и требовали продолжения банкета! И вообще все было бы классно, если бы не Мернир, выловивший Варьку за кулисами. Он закатил ей такую сцену!!! Такую сцену!!! Графиня даже не подозревала, что викинг, обычно такой уравновешенный и сдержанный, может настолько выйти из себя. Он рычал, тряс ее как грушу и обвинял во всяческих грехах. Варька выслушивала все эти несправедливые обвинения и почти в отчаянии смотрела на возмущающегося Мернира. Почему этот дурацкий викинг ее не понимает? Подумаешь вылезла она на сцену, приняла участие в одной из миниатюрок после собственно спектакля… поцеловалась с актером, изображавшим ее рыцаря… И что тут такого? Почему надо надменно дуться и считать ее чуть ли не падшей женщиной? Варька досадливо прикусила губу и расстроенно вздохнула. Можно подумать, Мернир имеет на нее какие-нибудь права, чтобы так ее отчитывать. Ну, построила она ему глазки раз несколько. И что же из этого следует? Почему викинг возомнил, что теперь он может решать, что ей делать?! Совершенно идиотская ситуация получается. Послать бы этого зарвавшегося викинга куда подальше. Вот если подумать – ей что, не все равно, что о ней Мернир думает? Варька подобрала юбки и сердито пнула попавшуюся ей под ноги скамеечку. Конечно, не все равно! Графиня набрала в грудь воздуха и решительно шагнула навстречу назревающей разборке.

Мернир ее ждал. Неужели… Этот гад был абсолютно уверен, что Варька никуда не денется и подойдет к нему первой. Игорь с бароном де Крусом от идеи крупномасштабных военных действий так и не отказались (чего и следовало ожидать), а потенциальная угроза вторжения вурдалаков вообще исключала возможность обойтись без викинга. Так что, узрев приближающуюся графиню, Мернир самодовольно улыбнулся и демонстративно сложил руки на груди. Варька нахмурилась и изо всех сил постаралась не взорваться. Как же ей хотелось дать этому типу в лоб! Просто статуя какая-то твердокаменная, а не человек! Чего только стоит холодный, оценивающий взгляд его глаз, похожих на серебристый обсидиан. В этих двух колодцах, окруженных темными, короткими ресницами, не отражались вообще никакие эмоции. Как же, ему не положено… Он же великий воин в неизвестно каком поколении, кровь викингов, немерено колен благородных предков… Кинуть бы в него чем-нибудь тяжелым! Но упругое тело с хорошо развитыми мышцами не оставляло надежды на то, что данное предприятие окончится благополучно.

– Ну и чего ты так смотришь на меня? – ухмыльнулся Мернир. – Я не кусаюсь.

– Я знаю. Ты заглатываешь целиком, – буркнула Варька, почувствовав себя выведенной из равновесия внезапным изменением его поведения и нотками ленивой чувственности в его тоне. – Как бы мне хотелось, чтоб ты отправился к ближайшему колодцу и утопился в нем! – искренне пожелала она викингу и непроизвольно потерла запястье, на котором сильные пальцы Мернира оставили синяки.

– Жаль тебя разочаровывать, но я топиться не собираюсь. Так что тебе придется меня терпеть! – ехидно уведомил графиню Мернир. – Другого выхода у тебя нет.

– А я думаю, есть! – заявила Варька, развернулась на 180 градусов и вылетела из комнаты, оставив викинга в недоумении.

Собственно, выход у нее действительно был, но только один – найти на должность своего генерала кого-нибудь другого. Весь вопрос был в том, где этого самого другого взять. А поскольку Мернира Варьке впесочил Рюрик, то и крайним на этот раз оказался именно он.

Варька как торнадо влетела в замок черта (слуги, зная графский характер, поспешно ретировались с ее дороги) и грозно вопросила, где лэрд. Графине почтительно сообщили, что именно сейчас трогать Рюрика никак нельзя, поскольку у него период ежегодного затворничества и голодовки на почве служения Тьме. Надо сказать, что Варьку это не остановило. Она пронеслась мимо охраны, спустилась по светящейся зеленой лестнице вниз, откинула пыльный гобелен, нажала на неприметный выступ в стене, с прибабахом распахнула дверь в знакомую комнату и оказалась в полной темноте.

– Кого еще там дьявол несет? – прогремел разъяренный голос Рюрика.

– Меня, – кратко ответила Варька, даже не подумав впечатлиться гневом лэрда.

– Я никого сегодня не принимаю! Уходи! – зло раздалось в ответ.

Подобное обращение с гостями для компанейского Рюрика было не характерно, но Варька не стала обращать на это внимания. Она молча поискала выключатель, а не найдя оного, так же молча двинулась в глубь темной комнаты. Впрочем, зловещей тишины так и не наступило. Варька, которая и при свете могла на что-нибудь наткнуться, в темноте пороняла все, что могла. Особенно не повезло неустойчивому шкафчику с посудой, который, не выдержав столкновения с Варькиным лбом, рухнул, издав соответствующий грохот.

– Я сказал – уходи! – повысил голос Рюрик.

– Ага. Щас. Не дождешься, – пнула Варька ногой очередную обнаруженную ею преграду. – Сначала я тебя найду! И настучу тебе по твоей дурацкой голове тапочкой!

В ответ установилась недоуменная тишина, а потом заинтересованный голос Рюрика задал всего один вопрос:

– Это за что это?

– А вот я до тебя доберусь, тогда и узнаешь, за что! А ну сейчас же свет включи, а то я за себя не ручаюсь! Разобью все, что осталось, нанеся твоему замку непоправимый ущерб!

– А что, что-нибудь осталось? – съехидничал Рюрик, а потом серьезно, очень серьезно, попросил: – Остановись, графиня. – Варька, поняв, что лэрд не шутит, остановилась. – Я не хочу, чтобы ты знала об этом. Уйди. Пожалуйста. – Голос Рюрика был умоляющим и даже страдающим. Этого Варька перенести не могла.

– Ни за что! – твердо ответила она на все уговоры лэрда. – С места не сдвинусь, пока не выясню, что здесь происходит!

– Значит, в очень скором времени у меня будет на одного друга меньше, – сухо усмехнулся Рюрик.

– У тебя прямо сейчас станет на одного друга меньше, если ты свет не включишь!

– Ты уверена, что хочешь это видеть? – зловеще уточнил Рюрик.

– Да!

– Сама напросилась… – Черт зажег несколько свечей и демонстративно упер руки в боки. – Ну что, довыпендривалась? Смотри теперь! Смотри лучше! А потом можешь визжать, падать в обморок и нестись из моего замка пулей. Довольна?

– Ты чего теперь орешь на меня? – возмутилась плохо видевшая в сумерках Варька. – На что я посмотреть должна, расскажи мне? – Она окинула лэрда взглядом с головы до ног, потом еще раз… И только тут поняла, что что-то с Рюриком действительно не так. Варвара, не раздумывая, схватила первую подвернувшуюся под руку свечку, нашла с ее помощью выключатель и зажгла свет, чтобы рассмотреть, в чем же, наконец, дело. А рассмотрев, сумела выдавить из себя всего-навсего единственное слово:

– Вау!!!

Представший перед ней тип, по всей видимости, все-таки был Рюриком. Хотя бы потому, что никем другим он быть просто-напросто не мог. Только выглядел этот самый Рюрик так, что у Варьки от изумления, в буквальном смысле этого слова, глаза просто полезли на лоб. Сексапильный и симпатичный черт превратился в нечто совершенно невообразимое: на месте носа у него появился пятачок, мелкие, практически незаметные рожки выросли сантиметров на десять, а замечательная фигура, оквадратившись, стала менее пропорциональной. Варька методично осмотрела явившееся ее глазам чудо с головы до ног, отметив длинный хвост с кисточкой на конце, зло постукивающий по полу, и выпала в осадок окончательно.

Рюрик сложил руки на груди и мрачно буравил графиню взглядом, ожидая, когда же она наконец начнет визжать, бежать и падать в обмороки. Варька не собиралась делать ни того, ни другого, ни третьего.

– Рюрик, что случилось, тебя заколдовал кто-нибудь?!

– Нет. Это я.

– Что значит «я»? – не поняла Варька. – Ты сам себя заколдовал?

– Да нет же! – раздраженно передернул плечами Рюрик. – То, что ты сейчас видишь, – это как бы моя вторая сущность. Она проявляется раз в год, примерно на неделю, как знак добровольного служения Тьме. Ай, дьявол! – дернулся лэрд.

– Что? – испугалась Варька.

– Ненавижу перевоплощения! Самое болезненное – это когда начинают проявляться некоторые… детали… которых у приличного черта и в помине-то быть не должно. Искренне подозреваю, что это черный юмор Темных сил. У меня так спина зудит от всего этого!

– Снимай рубашку, посмотрим, – заинтересовалась Варька.

– Ни за что! – отшатнулся от нее лэрд.

– Ой, Рюрик, да ладно тебе! Для чего, скажи мне, друзья нужны, если они помочь не могут? Не думаю, что после Вулиметра, гоблинов, русалов и Кеши меня чем-нибудь испугать можно.

Черт вздохнул, снял рубашку, повернулся к Варьке спиной и даже съежился, ожидая дикого, истеричного визга.

– Ой, Рюрик, какая прелесть… – услышал он вместо этого, а потом нежные, прохладные женские пальчики скользнули по его спине. Там были крылья. Два маленьких, слабых, ни на что не пригодных крылышка, формой и структурой напоминающие крылья летучей мыши, только телесного цвета.

– Почешешь? – нетерпеливо дернул плечом черт.

– Ага! – обрадовалась собственной нужности Варька и осторожно, подушечками пальцев, начала потирать кожу на крыльях и вокруг них. – Рюрик, а они вырастут?

– Еще чего не хватало! – буркнул лэрд. – Ты где-нибудь крылатых чертей видела?

– Ну, мало ли… А зачем же они тебе нужны тогда?

– Ты у меня это спрашиваешь?! Понятия не имею! Наверное, чтобы жизнь медом не казалась. Или чтобы страху на людей нагонять?

– Да от тебя и так народ шарахается! Даже все мои друзья в твоем присутствии панический ужас испытывают и стараются быстрей исчезнуть с твоего поля зрения.

– Н-да? А почему же ты от них отстаешь? – жестко усмехнулся Рюрик.

– А что я могу поделать, если мне не страшно?

– Совсем не страшно? Ну, тогда Мернир прав был. Ты точно ненормальная, – ехидно фыркнул лэрд, нежась, как кот, от неторопливых почесываний.

– Лучше не напоминай мне про своего друга! – вспылила Варька. – А то я не посмотрю на твое и без того фиговое состояние, вспомню, зачем пришла, и все-таки настучу тебе по голове тапочкой!

– Так это ты из-за Мернира на мою бедную голову покушаешься? – поднял на Варьку лукавый взгляд черт.

– А то… Теперь еще оказывается, что он меня же и ненормальной считает! А ты разделяешь эту возмутительную точку зрения… сам ты ненормальный! Из-за каких-то двух несчастных крыльев так расстраиваться!

– А мой дурацкий хвост?! А пятачок идиотский на месте носа?!

– Да брось ты! – отмахнулась Варька. – Они тебя даже не портят. Ты лучше скажи мне, сколько ты тут сидишь уже со своим «служением».

– Второй день, – неохотно сознался Рюрик. – Завтра будет пик. А потом все это пойдет на убыль… Знаешь, когда ты чешешь, мне не так больно, – удивленно признался он.

– Что ж… Придется задержаться у тебя в роли почетной почесальщицы, пока ты не придешь в норму.

– Ты останешься?! – потрясенно переспросил Рюрик.

– Конечно, останусь! – решила Варька. – Скажу, что мы будем предаваться служению вместе, и займусь твоей внешностью. Так что кончай прятаться в пыльной комнате и завязывай с голодовкой. Почему ты не у себя?

– Я туда не пойду, – дернулся черт. – Там светло. И там соглядатаи. Пойми меня, Варь, я не хочу, чтобы меня видели таким.

– И голодовку свою дурацкую продолжишь? – нахмурилась графиня.

– Да я тут и не голодаю, если честно. Я всегда заранее продуктами на кухне затариваюсь. Правда, в этот раз перевоплощение началось слишком быстро. Я даже запастись не успел как следует. Поэтому, если ты притащишь мне с кухни чего-нибудь, я буду только благодарен.

– Ладно, жди…

Однако, когда Варька с подносом еды вернулась обратно в комнату, там опять царил полумрак.

– Рюрик, ты что, хочешь, чтобы я себе голову свернула? Или чтоб поднос уронила? – возмутилась она.

– Нет. Я просто не хочу, чтобы ты меня наблюдала в таком виде, – пробурчал где-то около ее уха черт, осторожно забрал поднос у нее из рук, а потом помог ей отыскать в полусумраке кресло.

– Рюрик, меня твой внешний вид совершенно не напрягает. Мы что, так и будем сидеть в полной темноте целыми днями? Я взвою! И сама начну превращаться во что-нибудь жуткое. Может быть, мы все-таки включим свет, а?

– Как скажешь. – Рюрик щелкнул пальцами, и в самом углу комнаты зажегся маленький огонечек.

– Это что, все?! – возмутилась графиня.

– Ага… – ухмыльнулся черт, устраиваясь в кресле напротив и достав сигаретку.

– Рюрик, да я вообще тебя не вижу!!!

И действительно – в слабом свете ночника силуэт лэрда едва угадывался. Единственное, что можно было разглядеть, так это тонкую струйку дыма над головой да еще красный огонек, который ярко вспыхивал при каждой затяжке.

– Я и хотел, чтобы ты меня не видела, – довольно протянул черт. Похоже, оказавшись в полной темноте, он снова стал самим собой.

– Рюрик, может, хватит так реагировать на собственную внешность?! – разозлилась Варька. – Вулиметр вон каждый день зеркала пугает. И ничего, от людей не ныкается. Наоборот – общается на всю катушку. А ты на три дня пятачком обзавелся, и все уже, конец света!

– Кое у кого, не будем называть имен и показывать пальцем, каждый день конец света, – ехидно заметил лэрд. – Причем по ста разным поводам. Слава дьяволу, в последнее время ты хоть не говоришь постоянно, что все слишком хорошо для того, чтобы быть правдой.

– Ну… – неопределенно пожала плечами Варька. – Просто сейчас мое существование по крайней мере похоже на реальную жизнь. В прошлый раз все было чересчур уж гладко. Вот сам подумай – меня не убили сразу, сделав графиней, меня приняли, несмотря на мое явное несоответствие занимаемой должности, меня даже пираты не обидели, потому что там был Хай-Ри! Да как я могла после всего этого верить в правдоподобность собственного существования?! Я ведь знаю, что такое пираты. Пусть даже по книжкам, пусть! Не думай, что все писатели овеивают их романтичным ореолом… К сожалению, порядочные пираты встречаются не чаще снега летом, а в основном они стяжатели, убийцы и воры. Грязные трюмы, бесконечное насилие, абордажи и песок, которым посыпали палубу, чтобы ноги не скользили на мокрых от крови досках… И после этого ты будешь убеждать меня, что Хай-Ри – это нормально? Может, ты еще скажешь, что ты – это нормально?

– А я-то тебе чем не угодил? – рассмеялся Рюрик.

– Я могла бы сказать, что видела разномастных бандитов по ящику. И это правда. Но за примером не надо ходить настолько далеко. Я общалась с Мерниром, сталкивалась с Болдани, видела барона де Круса… И после этого ты хочешь сказать, что киллер, который меня не убил, наплевав и на заказ девиц де Крус, и даже на прямое указание Охрима, это нормально? Нет, Рюрик, серьезно, по-твоему, это нормально – вместо того, чтобы убить клиента, подружиться с ним?!

– Меня любопытство сгубило, – прикололся черт.

– Рюрик, да у тебя такая репутация, что у Эллен Греневской волосы дыбом встали… во всех местах… когда она выяснила, что я с тобой знакома. Каких только комплиментов я не наслушалась в твой адрес от разных людей, начиная с доброжелателей в «Млине» и кончая собственными подругами! Тут тебе и повышенный снобизм, и неприкрытый цинизм, и неуправляемая агрессивность… Причем как человек разумный я прекрасно понимаю, что данные слухи наверняка имеют под собой почву! Однако убедиться в этом на собственном опыте мне, к счастью, ни разу не пришлось. Более того, за время нашего общения лично у меня о тебе сложилось прямо противоположное мнение – мне ты представляешься вполне нормальным, умным и обаятельным типом… Ты знаешь, Рюрик, мне даже интересно, как ты умудряешься быть таким разным?!

– Обыкновенно… – жестко ухмыльнулся лэрд. – Люди-то мне тоже разные встречаются… И по отношению к тебе, например, быть мерзким мне совершенно не хочется. Не потому что я такой хороший. А потому что ты просто-напросто к этому не располагаешь. Я ведь искренне намеревался тебя убить. И совершенно не собирался поддерживать с тобой никаких отношений. Однако ты умудрилась поставить все с ног на голову! Варвара, да я сам не заметил, как к тебе привык! И даже стал тебе доверять! Причем настолько, что даже могу позволить себе рядом с тобой расслабиться, точно зная, что ты этим не воспользуешься. Более того, ты всегда поддержишь меня. Даже если я не прав. Да, ты скажешь мне, что я не прав, но все равно меня поддержишь.

– А знаешь почему? Потому что ты совершенно уникальный тип.

– Ха! – развеселился лэрд. – Намекаешь на то, что я потворствую всем твоим авантюрным выходкам?

– И не только. Рюрик, да меня иногда до глубины души поражает, насколько ты меня понимаешь и видишь. Такое ощущение, что мы с тобой знакомы лет десять как минимум. Причем не просто так знакомы, а все это время общались душа в душу. Ты такой классный друг!

– Правда? – иронично поинтересовался черт. – Довольно странно. Если мне не изменяет память, явилась ты ко мне в гости отнюдь не для того, чтобы пива попить. Ты хотела по моей бедной голове тапочкой настучать! Причем из-за какого-то викинга…

– Блин, Рюрик, мне Мернир такую сцену закатил! Он меня так из себя вывел!

– И по поводу чего эта сцена была, если не секрет? – настороженно поинтересовался лэрд.

– Я участвовала в спектакле и по сюжету поцеловалась на сцене с актером, изображавшим рыцаря моей мечты.

– А Мернир тут при чем?

– Ты это у меня спрашиваешь?! Рюрик, скажи мне, где ты откопал этого занюханного моралиста?! Он тряс меня, как переспелую грушу! У меня даже синяки на руках остались… Такое ощущение, что у него от ревности контакты перемкнули слегка.

– От ревности? Варвара, ты что, глазки ему строила?

– Да… ну, так… Влегкую…

– Варька, я же тебя предупреждал!

– Чего предупреждал? Что твой викинг не рыцарь? Предупреждал. А вот насчет того, что с ним даже пофлиртовать нельзя, ты ничего не говорил.

– Дьявол! Варвара, радость моя, Мернир не тот человек, которого можно мариновать, как Хай-Ри.

– А по-моему, он от пирата мало чем отличается. Такую мне лекцию прочитал о моем моральном облике! Так меня загрузил!!! Я посмотрела на себя со стороны, посмотрела, и уж так мне грустно стало…

– Это в связи с чем же это, интересно? – озадачился Рюрик.

– Просто, когда он мне читал мораль по поводу моего поведения, я сказала ему, что ты, мол, девиц де Крус не видел. И ты знаешь, что он мне ответил? Нет? Мернир выдал, что я ничем от этих самых девиц не отличаюсь, поскольку сама вела непорядочный образ жизни! Ты знаешь, меня это так из колеи выбило…

– Варвара, ты что, совсем больная? Да как Мернир может тебя с этими девицами сравнивать, если он их в глаза не видел?! Хрен ли ты вообще этого придурка слушаешь?!

– Но ведь я действительно не соответствую средневековым представлениям о добропорядочной девушке! Я связалась с пиратом, спала с ним вне брака, сделала его своим генералом… Я даже изменила ему как-то раз. Причем с совершенно первым встречным типом. Да еще и нечистью. Это приключение с русалом по-разному ведь поведать можно. Можно рассказать историю о легком любовном романе с приятным молодым человеком, а можно сказать, что поддатую меня снял какой-то мужик, причем русал. Мало того, я ведь даже супружескую измену умудрилась совершить, поскольку официально числилась женой Болдани.

– Ты знаешь, Варвара, из всей той чушни, которую я от тебя услышал, верной была только одна фраза: любую историю можно рассказать по-разному, – резко оборвал Варькино самобичевание Рюрик. – Ты знаешь, так и девиц де Крус можно представить жертвами отцовской тирании, несчастными женщинами, которым не повезло в любви. Весь вопрос в том, что из рассказанного будет правдой и насколько это будет правдой. Ты понимаешь, позволить себе красивый, пусть даже мимолетный роман – это одно, а насиловать все, что хотя бы издали похоже на мужчину, – это совсем другое. Прости меня, но из всех находившихся в тот вечер в «Млине» кавалеров ты почему-то выбрала не кого-нибудь типа несложившегося князя Игоря, а русала. Причем не просто русала, а наследного принца восточного фьорда.

– Ты знаешь даже о том, что Коррель принцем оказался? – поежилась Варька.

– Конечно, знаю! Как, впрочем, и то, что в данный момент ты практически его невеста, – подтырнул черт.

– Ой, Рюрик, ну хоть ты душу не трави… – сквасилась Варька.

– Да ладно! Такие любовные приключения только делают даме честь! И потом… Ты же не была на самом деле графиней де Сент-Труа Тьен. Ты просто исполняла ее роль. И, между прочим, за всю историю Тьена была одним из лучших правителей. Так что не обращай ты на Мернира внимания. У него на женщин… несколько старомодные взгляды.

– А почему же у тебя-то не старомодные?! – удивилась Варька. – Родители так воспитали?

– Если бы… Честно говоря, я даже не очень хорошо их помню, поскольку когда они погибли, мне было лет десять, а никаких их изображений не сохранилось.

– А что с ними случилось?

– То же самое, что случилось и с остальными. Варвара, неужели ты никогда не задавалась вопросом, куда делись родители Руальда, Изольды, Дмитрия, Эллен и Вулиметра? Ты вообще когда-нибудь задумывалась над тем фактом, что тебя окружает преимущественно молодое поколение, самый взрослый из которых старше тебя лет на десять – пятнадцать, не больше?

– Ты знаешь, я правда никогда над этим не задумывалась… Слушай, а действительно, почему взрослый народ в данном измерении можно по пальцам пересчитать?

– Потому что здесь уже была война с вурдалаками. Именно поэтому родители и отправили меня в другое измерение. Я вел вольготный образ жизни, мотался по мирам и, кстати, в одном из них познакомился с Мерниром. Мы с ним поссорились, устроили поножовщину и пустили друг другу кровь… не в самом подходящем для этого месте. Не прошло и двух минут, как на запах крови наползли упыри, а потому нам с Мерниром пришлось срочно мириться и драться спиной к спине до рассвета. Хорошо, что этот рассвет не задержался.

– Погоди, а разве нечисть питается нечистью? – удивилась Варька.

– Нечисть разная бывает, – объяснил Рюрик. – Есть нечисть разумная типа чертей, вэрлоков, русалов и иже с ними, есть менее разумная типа гоблинов, а есть совсем неразумная типа упырей или вурдалаков, которые не могут быть разумными по той простой причине, что они мертвы. Существуют места, где они довольно легко активизируются. Достаточно запаха крови или заклинания. Только если в первом случае они возвращаются под землю с рассветом, то во втором загнать их обратно может только тот, кто их вызвал к жизни. А в большинстве случаев это невозможно, поскольку маг обычно и бывает первым, на кого набрасываются голодные мертвяки.

– А почему тогда маги их вызывают?

– Потому что каждый из них уверен, что уж он-то сможет управлять этими монстрами. Не хочу сомневаться ни в чьих способностях, но история не сохранила ни одного имени удачливого мага.

– Погоди. А как же бороться с этими мертвяками, в данном случае вурдалаками?

– Последний раз их загнали в ущелье и похоронили под обвалами. После того, как вурдалаки встретили голодными три рассвета подряд, они ушли под землю.

– Ужас какой-то! Вам с Мерниром действительно повезло, что вы остались в живых.

– Повезло. Ну а поскольку после драки спиной к спине убивать друг друга нам уже не хотелось, мы подружились. Наверное, потому что в то время оба были безумно кровожадны. Я таскался по другим измерениям, совершенствовал свои навыки, зарабатывал деньги и нарушал законы. И длилась моя развеселая жизнь до тех пор, пока я не встретил Охрима. Не сказать, что потом все сильно изменилось и пошло по-другому… просто… с тех пор я стал служить Тьме официально. А так… я продолжал отрываться на полную катушку и шляться по иным мирам. Время от времени я и Мернира в другие измерения протаскивал.

– А мне ты можешь такую прогулку устроить? – загорелась Варька.

– Теперь могу… – согласно кивнул Рюрик. – Тем более что ты уже состоявшаяся личность и вряд ли эти путешествия сильно тебя изменят.

– Мернира они тоже не изменили?

– Конечно, нет. Наверное, потому что к тому времени, когда я смог таскать его с собой, он, как и ты, был уже сложившейся личностью, прожившей жизнь в довольно-таки примитивном измерении. Если бы я воспитывался в своем родном мире, я тоже был бы другим. А так… я стал тем, кем я стал. Мы с Мерниром пошли каждый своей дорогой. Викинг, потомок славного древнего королевского рода, продолжил дело своих предков, отвоевал для своей страны огромные территории, превратился в воина, жестокого захватчика, проливавшего океаны крови. А я стал наемным убийцей. Мне платили, и я убивал. В большинстве случаев жертва даже почти не чувствовала боли. А заказчик получал ящик с головой недруга.

– Фу, Рюрик, не вспоминай! – передернуло Варьку. – Меня кондрашка чуть не хватила, когда я голову Болдани увидела. Ничего себе подарочек, блин! В тот момент я искренне порадовалась, что ты не захотел меня убивать…

– Я же говорил – меня любопытство сгубило. Интересно же! Я слишком много о тебе слышал. Причем сведения были настолько противоречивыми, что мне захотелось составить собственное мнение о феерической, непредсказуемой и абсолютно лишенной комплексов графине. Ну а затем… ты просто меня заинтересовала. Своей непохожестью. В тебе не было страха и покорности судьбе. У тебя было потрясающее умение слушать, абсолютно отвязное чувство юмора и катастрофически неженский интеллект. И потом, Варвара, ты единственный человек, который совершенно спокойно меня воспринимает. Отдельно от моих титулов, богатства и нечистой сущности. Ты знаешь, это довольно редкое явление для средневековой женщины. А для среднестатистической графини, в роли которой ты выступала, вообще исключительное. Я уж молчу, насколько парадоксальные у тебя вкусы на чтиво и музыку! Некоторые из них я разделяю. А некоторые даже такого демократичного типа, как я, в ступор вводят. Я имею в виду твоего любимого Веню Д’ркина.

– Вот ты гад, Рюрик! – возмутилась Варька. – Да ты мне его сам послушать поставил!

– Ты знаешь, Варвара, я много кому его ставил, – ухмыльнулся Рюрик. – Но из всех моих знакомых женщин ты единственная, кому он понравился.

– Да потому что он крут!

– Не спорю. Но искренне понимаю впечатляющихся тобою людей. Если уж ты даже меня удивлять умудряешься, что уж о Мернире говорить!

Надо сказать, что время пролетело незаметно. Даже в темноте, в неуютной комнате, но под бесконечные разговоры, оно не тянулось, а именно летело. И Варваре было даже жаль, что перевоплощение Рюрика уже подходило к концу.

– Ну? Что там? – нетерпеливо поежился лэрд, в очередной раз подставляя графине спину для осмотра.

– Ничего! – провозгласила свой вердикт внимательно обследовавшая его Варька. – Все. Никаких следов перевоплощения. Можешь смело завязывать со своим служением и выходить в люди.

– Наконец-то! – облегченно выдохнул черт. – Ты знаешь, меня эти перевоплощения с каждым разом раздражают все больше и больше. Хорошо, что на сей раз ты оказалась рядом. По крайней мере не так больно было. – Лэрд дернул выключатель, и они оба зажмурились, привыкая к яркому свету.

Надо сказать что Рюрик, обретя свой обычный вид, обрел и все свои остальные качества, начиная с неистребимого нахальства и заканчивая отчаянным авантюризмом. Во всяком случае, он никак не хотел отпускать Варьку домой, аргументируя свои настойчивые просьбы горячим желанием компенсировать очаровательной графине посиделки в мрачной комнате.

– Рюрик, давай в другой раз, мне домой надо. Совесть имей, а? Я у тебя и так уже четыре дня зависаю… За мной уже Нарк, поди, сорок пять раз приезжал.

– Не сорок пять, а всего два… – недовольно пробурчал Рюрик, поняв, что настроившуюся на отъезд Варьку он уже не переубедит. – Ладно… Тогда с тебя автограф.

– Чего с меня?! – недоуменно вытаращила глаза Варька.

– Так ты не видела еще, что ли? – оживился Рюрик, достал какую-то книжечку и протянул графине. – Между прочим, мне сказали, что гонорар направили по адресу твоего замка. Вполне вероятно, что он уже дожидается твоего возвращения. – Варька недоуменно взяла книжечку и округлившимися глазами уставилась на обложку. Это был сборник ее сказок, изданный неизвестно кем! Бог ты мой! Ее дурацкие приколы из серии русского ненародного творчества, а также истории Вершаевской саги были украшены забавными картинками и изданы, если верить выходным данным, приличным тиражом.

– Кони полосатые, Рюрик, кто до этого додумался?!

– А что? По-моему, забавно… Надеюсь, тут еще будет продолжение? Меня, например, сильно заинтересовала личность некоего Селивана, который соблазняет всех подряд, гордится своей нечистой сущностью, трясет черными патлами и периодически сверкает из-под челки зелеными глазами…

– Рюрик, ну я же просто поприкалывалась слегка… – покраснела Варька.

– А кто спорит? Просто, раз уж ты собралась уезжать в свой замок, может, расскажешь мне про этого Селивана еще какую-нибудь историю?

– Ладно… – сдалась Варька. – Я поведаю тебе историю из его бурной молодости.

Вершаевская сага. Сказка № 3

Солнечный осенний день был просто прекрасен. Желтовато-оранжевая аллея каштанов оттеняла ярко-голубое небо и распространяла горьковатый запах сожженных листьев. Эта аллея, тихая и спокойная, вела к огромному стеклянному зданию – знаменитая вилла «Культпросветобщаг», принадлежавшая известному миллионеру Селивану, радовала глаз современным дизайном и великолепной отделкой. Она находилась в самом центре фешенебельного района города – на улице Суворова, 70, а потому ее хозяин, только недавно вернувшийся из-за границы (он гостил у родни в Трансильвании), мог спокойно отдохнуть. Чем он, собственно, и занимался, расположившись в роскошном шезлонге рядом с прозрачным бассейном. На столике стояла чашечка натурального бразильского кофе «ИндВасяХауз», а Селиван читал свою любимую газету «Комсомольская правда». Это был замечательный день. Запах кофе смешивался с запахом любимых папирос Селивана, носивших звучное название «Бэломоркэнэл», а стоящий рядом музыкальный центр играл любимую мелодию миллионера – супермощный треш «Белые розы». Дул легкий ветерок. Шофер личного автомобиля Селивана марки «Запорожец-пассат» ковырялся в этой шикарной машине, вымуштрованные лакеи вытянулись в струночку, и все было переполнено негой. Задремавший было от блаженства Селиван открыл глаза.

По мраморной дорожке, стуча каблучками, шла ОНА. Та, которую Селиван любил уже целых четыре дня. ОНА состояла из свободной блузы, длинных-длинных ног и белокурых волос, прикрывавших ей плечи. ОНА села в шезлонг рядом с Селиваном и тоже затянулась «Бэломоркэнэлом». Вообще-то Селиван познакомился с ней дней пять назад, но с первого взгляда понял, что полюбит ее, и полюбит надолго. И действительно: любовь длилась уже четыре дня, а он еще не чувствовал скуки. Селиван встретил ее на одной из вечеринок бомонда. Причем Маруся (а именно так ее звали) оказалась женой его давнего знакомого – крупного авторитета Прокопия (именно ему и принадлежала раньше вилла «Культпросветобщаг»). Самого Прокопия давно уже не было видно. С тех самых пор, как его сослали на целых пятнадцать лет в Сибирь. (Ходили слухи, что за убийство первой жены.) Маруся же, которая была его второй женой, прекрасно без него обходилась и жила тем, что тоже, как и Селиван, постоянно в кого-нибудь влюблялась.

Словом, парочка подобралась что надо. После третьей бутылки они томно посмотрели друг другу в глаза и поняли, что давно ждали этой минуты. Блуза Маруси незаметно соскользнула, приоткрыв шикарное тело, но, надо отдать должное Селивану, он выглядел не хуже. Более того, он был просто воплощением мужества. Черные штаны с красными лампасами облегали его стройные ноги, а черная майка стягивала его мощный торс. Огромный медальон на золотой цепи в четыре пальца висел у него на шее. Черные волосы были длиннее, чем принято носить, и из-под челки можно было разглядеть только зеленоватые блудные глаза. Селиван и Маруся страстно посмотрели друг на друга и…

(Следующие строки редакция сочла более благоразумным подвергнуть жесткой цензуре. Полную версию сказки читай в сборнике «Лучшие сексуальные сцены в прозе XX века».)

Усталый Селиван, куря, спокойно смотрел, как Маруся, стуча каблучками, уходила по каштановой аллее, и начинал понимать, что его любовь к ней была просто ошибкой. Да, да, он уже давно (минут десять назад) понял, что всем сердцем любит другую женщину – жену еще одного своего хорошего знакомого, бизнесмена Никифора. Его фотомодельная жена действительно была прелестна. Ефросиния состояла из выразительных глаз, копны черных волос и длинных-длинных ног (этот нюанс присутствовал в каждой любви Селивана).

Утро следующего дня обещало быть не менее прекрасным. На кровати Селивана раскинулись черные волосы Ефросинии, а новая любовь обещала быть рекордно долгой. Однако… вскоре произошло непредвиденное. К вилле «Культпросветобщаг» подъехала крутая тачка, и Селивану передали пакет. Прочитав послание, Селиван схватился за сердце и упал бездыханным на мраморный пол возле статуи балерины работы неизвестного скульптора. Перепуганная Ефросиния подбежала и открыла конверт. Старый знакомый Селивана, авторитет Прокопий, узнав об измене жены, пригрозил миллионеру разборкой. Испугавшись, что ее тоже могут замочить, Ефросиния собрала вещи и направилась с виллы куда подальше.

И только когда она скрылась, хитрый Селиван прекратил притворяться мертвым, собрал все самое дорогое в свой «Запорожец-пассат» и помчался вон.

А над виллой «Культпросветобщаг» продолжал витать горьковато-сладкий запах сожженных листьев, кофе и дорогих папирос «Бэломоркэнэл», которые курил продолжавший копаться в какой-то запчасти от машины шофер.

Была осень…

К концу рассказа Рюрик уже сполз с кресла и, спрятав лицо в ладонях, сложился от хохота пополам. Варвара, глядя на него, тоже посмеивалась и ждала, когда лэрд придет в себя. Наконец Рюрик отнял от лица руки, открыл смеющиеся малахитовые глаза и поднялся с пола.

– Варвара, приезжай ко мне чаще, ладно? – искренне попросил он. – И, кстати, загляни в книгу. – Варька послушно открыла последнюю страницу и… с изумлением увидела, что там появилась та самая сказка, которую она только что рассказала черту.

– Рюрик, но как это возможно?!

– Видимо, кому-то настолько понравились твои сказки, что он не пожалел небольшого магического заклинания. Ну так что, ты мне оставишь автограф? – нахально улыбнулся черт.

– Оставлю… – пробурчала Варька и подняла на Рюрика просящий взгляд. – А у тебя еще одного такого экземпляра нет случайно?

– Варвара, неужели ты думаешь, что, отправив тебе гонорар, издатель не выслал на твой адрес десяток экземпляров? – закатил глаза буквально оскорбленный в собственных лучших чувствах Рюрик.

– Тогда я срочно еду домой! – решила Варька, поставила в Рюриковом экземпляре книги автограф, чмокнула черта в щеку и направилась к выходу. Черт привычным жестом стер со щеки помаду, проводил графиню до ворот, подсадил на дракона и пожелал удачи. Насколько он знал Варвару, подобное пожелание для нее никогда не будет лишним.

Глава девятая, в которой у Лукерьи неожиданно находятся родители, а Варька в компании черта и викинга отправляется в путешествие по измерениям

Варька проснулась от непонятного звука. Он был вроде бы негромкий и даже далекий, но в то же время весьма угрожающий. Графиня долго пыталась вспомнить, что может означать доносящийся до нее гул, но ничего путного ей в голову не приходило. Наконец Варька нашла звуку определение и подскочила на постели. Точно! Такой гул может издавать только толпа. Очень большая, сплоченная и чем-то недовольная. Бог ты мой, может, пока она спала, какие-нибудь революционные матросы уже идут на штурм ее замка, перепутав его с Зимним? За что? Что она им плохого сделала за последние полчаса? Варька быстро оделась и вылетела из спальни. В коридорах никого не было.

«Точно бунт, – решила она. – Сейчас послушают революционные речи, выпьют все вино в моих погребах и придут меня свергать. Вот тут-то мы и похохочем…»

Однако окончательно отчаяться и эмигрировать раньше времени в окно Варьке не позволила показавшаяся в коридоре Диса.

– Слава тебе, Господи! Наконец-то! Хоть один живой человек! Диса, что случилось, где все?

– Ухрин вместе с дружинниками Дмитрия отправился границы осматривать. А все остальные помогают Нарку решить глобальный конфликт.

– Какой?!

– У Лукерьи мама нашлась. Она обвиняет Кешу в похищении и растлении своей дочери.

– Это интересно… – воодушевилась Варвара и направилась из замка прочь.

Дойдя до заветной лужайки и протиснувшись сквозь толпу поближе к центру событий, графиня узрела следующую картину: Лукерья, повесив все свои три головы, рыдала с подвываниями на одной ноте, храбрый Кеша ныкался за спинами Нарка, Руальда и отряда гоблинов, а прямо на всю эту компанию двигалась разъяренная бронзовая драконица крупной комплекции.

– Ты ответишь мне за похищение моего невинного ребенка! – истерично ревела она, пытаясь дотянуться до гнусного типа. – Сознавайся, ты ее искушал взглядами и словами?

– Нет!!! – истошно вопил Кеша, пытаясь стать как можно незаметней. – Меня вообще обвиняли в том, что я ее отец! Лукерью во дворец к Вулиметру подкинули!

– Разумеется! А куда еще я могла ее деть? И где, собственно, сам Вулиметр? Он что, совершенно не следит за воспитанием ребенка?!

– Так, кончайте базар, – вмешалась Варька. – Кеша, лети за Вулиметром, а я попытаюсь разобраться, в чем тут, собственно, дело.

Кеша послушно закивал и, взяв максимальную скорость, взмыл в небо.

– Кто ты такая, чтобы здесь командовать? – возмутилась драконица, выпуская из ноздрей дым с искрами.

– Я – Варвара, графиня Дельты. Данный спор происходит на моей территории, обвиняемый Кеша является моим подданным, а Лукерья, чьи интересы тут затрагиваются, моя воспитанница. Теперь я хотела бы знать, кто, собственно, вы. И на каком основании заявляете, что Лукерья – ваша дочь.

– Меня зовут Мррн! И разумеется, у меня есть основания считать Лукерью своей дочерью. Во-первых, потому что я это ощущаю, а во-вторых, узоры на шкуре передаются от матери к дочери.

Варька сравнила бронзовый узор и согласно кивнула. Фамильное сходство было налицо.

– Вы решили заявить на Лукерью свои права? Почему так поздно?

– Потому что по закону драконов я как недавно сменившая ипостась не имею права приближаться к малолетним детенышам любой расы до того, как они минуют свой первый срок взрослости. К счастью, у Лукерьи он наконец-то наступил. Я, конечно, не ожидала, что Вулиметр сможет правильно воспитать детеныша… тем более что Лукерья оказалась драконом, но я была вправе ожидать, что он приложит к этому все усилия! А он допустил, чтобы моя девочка оказалась в такой подозрительной компании!

– Мне сказали, что меня спрашивает дракон? – спустился на поляну несколько озадаченный Вулиметр, сопровождаемый Кешей. – Чем могу служить?

– Как ты мог, Вулиметр? Как ты мог? Я оставила тебе своего ребенка, а ты доверил его воспитание каким-то проходимцам!

– Графиня Дельты достаточно благородна, чтобы… позвольте, позвольте, так это вы подкинули мне яйцо?!

– А кто же еще, интересно? И почему подкинула? Можно подумать, к появлению этого яйца ты не имеешь никакого отношения! Разуй глаза, Вулиметр! Может быть, ты еще скажешь, что ты меня не узнаешь?! Что у тебя никогда не было знакомой по имени Морена?!

– При чем тут Морена? И что вы, собственно, о ней знаете? Она давно уже исчезла из моей жизни, ничего не объяснив и даже не простившись… Морена?!

– Наконец-то… можно подумать, для тебя большая новость, что вэрлоки могут изменить свою ипостась…

– Так ты отказалась от нашей любви, чтобы стать драконом?!

– А ты хотел бы, чтобы я упустила такой шанс?

– Постой, постой, ты хочешь сказать, что Лукерья…

– Твоя дочь, идиот! К сожалению, я родила ее, уже будучи драконом и приняв имя Мррн, поэтому она никогда не сможет стать вэрлокиней.

– А ты?!

– Не знаю…

– Я же говорил вам, что я не отец Лукерьи! – прервал идиллическую сцену восстановления семьи Кеша. – Я говорил вам!!!

– Я прошу прощения за то, что стал невольной причиной необоснованных подозрений на твой счет, – склонил перед Кешей голову Вулиметр. – У меня есть единственное оправдание – я не знал о том, что Морена стала драконом.

– Папа!!! – восторженно завизжала Лукерья, и все три ее физиономии принялись облизывать Вулиметра с ног до головы.

– Н-да. Жаль, что нет Ухрина, – вздохнула Варька. – Все-таки священнослужитель в такие моменты просто необходим.

– Я хочу, чтобы Лукерья отправилась со мной к драконам, – заявила Мррн.

– Это с какой это радости? – возмутилась компания.

– Дракон не может воспитываться людьми! – назидательно поведала Мррн. – Иначе из него вырастет нечто вроде вашего Кеши.

– А мы гордимся нашим Кешей! – нахмурилась Варька. – И еще хорошо подумаем, можем ли мы отпустить с вами Лукерью.

– Я. Ее. Мать, – зашипела Мррн, надвигаясь на Варьку. Однако графиню было не так-то просто испугать.

– А я ее крестная мать! – встала в позу Варька. – Лукерья жила у нас с рождения. Мы полюбили ее. И привыкли к ней. Может быть даже, она не сможет жить среди драконов. Поэтому я разрешу Лукерье полететь с вами, но только на одном условии.

– Это на каком же? – опешила от графской наглости Мррн.

– Вы отпустите Лукерью к нам обратно при первой же ее просьбе.

– Вы это что, серьезно? – зловеще поинтересовалась Мррн.

– Вполне, – почти хором ответили друзья, встав между драконицей и Лукерьей. Увидев, что Варвара настроена решительно, Лукерья не выражает никакого желания вернуться в родные пенаты, а рыцарь уже опускает забрало, Мррн сдалась.

– Вулиметр, ну скажи же наконец хоть что-нибудь, все-таки ты ее отец…

– Я полечу вместе с вами и присмотрю за Лукерьей на первых порах.

Мррн фыркнула, недовольно посмотрела в сторону принца вэрлоков, но в конце концов согласилась.

– Хорошо… Я отпущу Лукерью по первой ее просьбе.

– Скажи ей, чтобы она дала честное слово дракона… – просвистел из-за Варькиной спины Кеша.

– Честное слово дракона! – в очередной раз раздраженно пыхнула огнем Мррн.

– Вот это другое дело, – уступчиво согласилась Варька и повернулась к своей любимой драконице. – Лукерья, девочка моя, слетай с мамой домой.

– Я не хочу… – тут же заныла Лукерья.

– Как ты можешь знать, хочешь ты туда или нет, если ты там не была еще? – нахмурилась Варька. – Давай, давай. Посмотришь, поживешь, а если захочешь, вернешься. Тем более ты же не одна туда летишь, с тобой Вулиметр отправится… Иди сюда, моя девочка, я тебя обниму на дорогу. – Графиня расцеловала все три Лукерьиных носа и хмуро поглядела на Мррн. – Надеюсь, ей будет у вас хорошо.

Нарк, Руальд и даже Кеша (украдкой) по очереди обняли Лукерью, и та взмыла ввысь следом за своей матушкой и Вулиметром.

– Интересно, почему Варвара все-таки отпустила нашу Лукерью с этой истеричкой? – возмущенно нахмурился Нарк. – Вернется Ухрин, он нам всем головы поснимает за свою любимицу.

– Конечно, Мррн не сахар. Но никто не может заменить мать, – возразила Варька. – И уж тем более никто из нас не может дать Лукерье того, что даст ей Мррн, – положения среди драконов и общения с равными себе.

– Ты думаешь, нашей Лукерье это сильно надо? – усомнился Нарк.

– Может, и не надо. Но это должен быть ее выбор, – вздохнула Варька.

– А как насчет компенсации за нанесенные мне оскорбления? – прервал Кеша печальную сцену.

– За какие оскорбления?! – впала в ступор Варька.

– Как за какие? А обвинение в отцовстве? А то, что меня заставляли воспитывать малолетнего дракона?!

– Можно подумать, тебе это не нравилось… – фыркнула Варька.

– Все равно… – капризно пробурчал Кеша. – Я перенес столько несправедливых обвинений…

– И что ты хочешь в качестве компенсации?

– А можно, ты расскажешь нам сказку? – завилял хвостом Кеша, и Варька рассмеялась.

– Хорошо, вымогатель…

Вершаевская сага. Сказка № 4

Стояла в тридевятом царстве, в тридесятом государстве, в Козлопыркинском уезде деревня Вершаевка. И жили в этой самой деревне бабка Фрося с дедом Никифором. Однажды мокрым дождливым утром эта самая бабка Фрося проснулась, зевнула, показав потолку единственный оставшийся у нее зуб, и вдруг с ужасом поняла – дед Никифор до смерти ей надоел. Пораскинула бабка Фрося своими старыми, пыльными мозгами и давай выпихивать мужа с печи. Щуплое сопротивление деда Никифора было быстро сломлено, и он вылетел за дверь. Вслед за ним вылетела гитара, которая стукнула несчастного по макушке, оставив неизгладимый след на его умственных способностях. Пригорюнился дед Никифор – да делать нечего. Куда ему супротив бабки? И пошел он куда глаза глядят. А глаза его, конечно же, глядели в ближайший кабак, благо завалялась в дедовских штанах заныканная им от бабки пенсия.

А бабка Фрося решила отпраздновать избавление от векового брака. Принарядилась она, надела красный берет, юбку до пят, сделала сельдь под шубой и ну звать гостей. Гости себя долго ждать не заставили. В количестве четырех человек они явились ровно в заранее установленный день. То был последний четверг на неделе. И все дружно начали отмечать бабкин развод. На стол была водворена бутылка. Все думали, что там нечто. Так оно и вышло. При вскрытии бутылки повалил дым, и вывалился старый барабашка, проживавший до заточения в знаменитом электропоезде «Москва – Петушки». Звали эту удивительную нечисть Усы, так как, собственно говоря, состоял он из одних усов. Долго не раздумывая, Усы стал щекотать бабку Фросю. Та, проявив неожиданную прыть, принялась скакать по комнате как кузнечик, свято поверив в то, что это поможет. Обстановка накалялась. Верные друзья кинулись на помощь. Дед Прокопий ловил бабку, чтоб она при неудачном падении не разбила сервант, дед Селиван гонял Усы мухобойкой, дед Федор ловил барабашку половником, сама бабка Фрося кричала страшным голосом «Сатана» в тщетной надежде испугать неприятеля, а бабка Маруся, жена деда Прокопия, спряталась за кувшин, так как вообще боялась мелких, пусть и не животных. Но дружба победила. Усы были водворены в бутылку и тщательно закупорены. Все в изнеможении опустились на место.

Был месяц май. Деревья густо зеленели, над рекой стоял туман, а в нем квакали лягушки, призывая присоединится к их пьяному хору, исполнявшему «Я без сотки, но в середке». Гости разбрелись по домам, и тут вернулся изнеможденный дед Никифор, у которого наконец кончилась пенсия. Поскольку его выгнали из кабака, не дав опохмелиться, деда мучила страшная жажда. На крыльце валялась бутылка. Дед Никифор открыл ее, и вдруг…

– Ну, что там «вдруг»?!

– А то… дальше, Кеша, я тебе из принципа не буду сказку рассказывать. Будешь знать в следующий раз, как компенсацию требовать, – весело щелкнула дракона по носу Варька и направилась к себе в замок. Кеша надулся, показал графской спине язык, но, зная Варвару, связываться с ней не стал.

Графиня бухнулась в кресло, вытянула ноги и, потянувшись, вздохнула. Все-таки хорошо, когда есть дом, куда можно вернуться! Даже если этот дом – недавно отстроенный замок гоблинов и удобств в нем гораздо меньше, чем у Рюрика. Варька вспомнила лэрда, его перевоплощение, посиделки в пыльной комнате и хмыкнула. Ну и дурацкие же развлечения придумали себе Темные силы! Даже по средневековым меркам. Это же надо догадаться – Рюрика в подобное чучело превратить! А ведь самоуверенный, наглый лэрд умудряется еще и грозно выглядеть в подобном обличье! Графиня потянулась и уже протянула было руку к колокольчику для того, чтобы вызвать служанку, но буквально на полдвижении остановилась. В комнате кто-то был! Варька подскочила, обернулась и… облегченно вздохнула. В дверях стоял вернувшийся из разведки Ухрин.

– Ё-моё, ты чего меня так пугаешь? Так и заикой недолго сделаться… – Варька опять опустилась в кресло, одарила улыбкой священника и только тогда, когда он подошел ближе, поняла, что здесь что-то не так. Причем, судя по похоронной физиономии Ухрина, не так в полном смысле этого слова. – Что-нибудь случилось? – не на шутку озаботилась Варька.

– Я слышал, ты отправила Лукерью погостить к драконам.

– Ухрин, имей совесть, за ней матушка прилетела. Я что, должна была сказать взбешенной драконице категоричное «нет»?

– А еще я слышал, что ты воспользовалась моим долгим отсутствием и провела в замке у лэрда Рюрика целых четыре дня.

– Ну провела. А что в этом такого-то? Я что, первый раз, что ли, у него зависаю?

– Значит, слухи о том, что вы с лэрдом Рюриком предавались служению Тьме, правдивы. И ты все-таки перешла на сторону нечисти, – с горечью констатировал неприятный для него факт мрачный Ухрин.

Варька сначала недоуменно уставилась на монаха, а потом, когда до нее дошло, в чем ее обвиняют, расхохоталась.

– Ой, я не могу! Ухрин, ты что, совсем с ума сошел?! Я, конечно, понимаю, что мое знакомство с Рюриком тебя напрягает, но не до такой же степени?!

– Варвара, если ты отказалась от креста, лучше сказать об этом сразу…

– Да ни от чего я не отказывалась! Какой ты настырный, Ухрин… На, смотри, Фома неверующий! – И Варька выудила из корсажа маленький крестик на тонкой золотой цепочке. – Видишь?! Я все еще крещенная! Ухрин, да что на тебя нашло сегодня?

– Не нравится мне твое панибратство с лэрдом Рюриком. Увлечет он тебя на сторону Тьмы.

– Да ладно тебе! Я его вижу-то раз в сто пятьдесят лет! Подумаешь погостила я у него немного. Да я после этого могу еще лет сто его не увидеть!

– Графиня, к вам лэрд Рюрик пожаловал! – перебил ее страстный монолог церемониймейстер.

Варька удивленно округлила глаза. Еще бы! Первый раз за все время их знакомства великий лэрд соизволил не пригласить ее в гости, а появиться в ее замке собственной персоной. Черт вошел и знаком приказал оставить их с графиней наедине. Ухрин нахмурился, но противоречить не решился.

– Рюрик, привет! Рада тебя видеть. Ты чего такой мрачный, случилось что-нибудь?

– Сегодня утром я отправил тебе гонца с письмом, на которое так и не получил ответа. Так что это я должен тебя спросить, что случилось.

– Ты мне письмо отправил? – искренне удивилась Варька. – Странно… – Она высунула нос за дверь и приказала предоставить пред ее светлые очи Нарка. Панк появился в комнате буквально через пару минут.

– Привет!.. Приветствую вас, лэрд Рюрик.

– Нарк, ты все время с почтой разбираешься… Рюрик говорит, что сегодня письмо с гонцом посылал… ты не видел?

Нарк недоуменно нахмурился, потом пошевелил мозгами и… с ужасом поднял на Варьку глаза.

– Я совсем про него забыл…

– Что?! – грозно переспросил Рюрик.

– Так, Нарк, иди-ка отсюда, я с лэрдом сама разберусь… – скомандовала Варвара, удерживая черта за локоть.

Нарк кивнул и пулей вылетел из комнаты.

– Как он мог забыть о моем письме?! – продолжал возмущаться лэрд.

– Как, как… обыкновенно. Закрутился и забыл… Кончай вопить. А то Нарк, испугавшись, сам себе голову снимет, в ящик положит и отправит на адрес твоего замка. Лучше поведай, чего в этом письме было такого важного.

– Я вспомнил, что ты просила захватить тебя, когда я соберусь в путешествие по другим измерениям, – несколько успокоился черт. – Так что собирайся. Или ты уже передумала?

– Ни в коем случае, – с ходу согласилась Варька, не желающая спорить с раздраженным Рюриком. – Прямо сейчас собираться?

– Да. Даю тебе сорок минут! И давай поторапливайся, а то Мернир облезет сейчас!

– А ты что, и Мернира с собой берешь? – нахмурилась Варька.

– Вообще-то мы всегда с ним вместе путешествуем, – поставил ее в известность Рюрик. – И его, кстати, я пригласил раньше.

– Может, мне тогда не ехать? – обиженно поджала губы графиня.

– Слушай, Варвара, кончай, а? – вспылил Рюрик. – Отношения с Мерниром ты как-нибудь в другой раз выяснишь. А сейчас поставь Нарка с Ухрином в известность, что ты дня на три уезжаешь, и поехали!

– Всего три дня? – тут же расстроилась Варька. – Да чего мы за три дня успеем?

– Ну, ты прям странная какая-то. Три дня тут пройдет. А сколько там пройдет, я и сам еще не знаю. Может, месяц. Может – полтора. Пока не надоест.

– А-а-а… Ну тогда ладно…

Оповестив Нарка и Ухрина о своем отъезде, Варька спустилась вниз, где ее уже ждали Рюрик и Мернир. Разумеется, черт так и не дал ей толком собраться, викинг всю дорогу шипел от радости оказаться с ней в одной компании, и к тому моменту, когда они наконец все-таки оказались в другом измерении, Варька уже искренне сожалела, что вообще согласилась участвовать в данной авантюре. Впрочем… Когда еще ей выпадет возможность побывать в других измерениях?! Именно данная мысль заставила Варьку собраться и обратить внимание на окружающую ее сутолоку. Интересно, где они сейчас находятся? Средневековая улица небольшого города, кабачок, очень похожий на «Млин», прогуливающийся народ… Стоп. Вот народ-то как раз отличался от того, что Варька привыкла видеть обычно. Во-первых, одет довольно экстравагантно, а во-вторых, по дороге встречались такие особи, которые ни людьми, ни нечистью назвать было нельзя.

– Мы где? – поинтересовалась у черта Варька.

– Да так… один неплохой мирок… – ушел от ответа Рюрик. – Я тут одеждой затариваюсь и всяческими прибамбасами типа компактов.

– И куда мы сейчас?

– За одеждой, конечно же! – с первого раза угадал викинг.

– Да, за одеждой, – отрезал Рюрик. – Сначала в мужской магазин, потом в дамский.

– Не забудь, нам еще в «Три пьянчужки» заскочить нужно, – напомнил Мернир и объяснил удивленной графине: – Мы всегда туда заглядываем, у нас там знакомая хорошая работает.

Варька подозрительно скосилась на черта с викингом, попытавшись их знакомую представить, и даже почувствовала нечто вроде ревности к этой непонятной даме, с которой, как оказалось, она делит их внимание.

– О, я же говорил, что они сегодня работают! – воскликнул Рюрик, завидев знакомый магазин.

– Главное, чтобы нас не сдали местным блюстителям порядка, – хмыкнул Мернир. – А то до кабачка мы уже не дойдем.

– А вас что, ищут пожарные, ищет милиция? – с опаской поинтересовалась Варька.

– А как же! – протянул викинг. – Рюрик, гад, однажды тут подработать решил, предварительно не выяснив, что убийство в данном мире карается смертной казнью и случается чрезвычайно редко. Награда за поимку убийцы настолько фантастическая, что вполне могут сдать. И тогда, Рюрик, светит тебе штук так четырнадцать смертных приговоров.

– А почему именно четырнадцать? – не без опасения поинтересовалась Варька.

– По одной смертной казни за каждого убитого! – пояснил Мернир.

– А что я должен был делать? Свидетелей оставить на месте преступления? – возмутился Рюрик.

– Лучше надо было с камерами наблюдения работать! – буркнул Мернир. – Первый раз, что ли? Засветил свою морду, блин, теперь ни в одном приличном месте показаться нельзя!

– Да ладно тебе… – отмахнулся Рюрик и торжественно открыл дверь магазина. – Привет всем! – нарушил он сонное царство.

– Рюрик!!! – раздалось восторженное визжание, и черта окружили сразу несколько продавщиц в возмутительно коротеньких юбочках.

– Мернир!!! – досталось и другому герою дня.

– Спасибо, мне тоже очень приятно находиться в вашем магазине, – сыронизировала Варька.

Продавщицы, среагировав, тут же усадили ее в кресло, а Рюрика с Мерниром развели по разным примерочным. Причем предварительно еще и уговорили постричься. Надо сказать, что данная процедура на Рюрике практически никак не сказалась. Его шикарная шевелюра просто приобрела более ухоженный вид. А вот Мернир пошел на радикальное изменение собственной внешности. Когда викинг, сменивший длинный хвостик на стильную модельную стрижку, появился из примерочной в классическом сером костюме, Варька сразу поняла, кого именно он ей постоянно напоминал. Мернир был жутко похож на Дольфа Лунгрена. Ярко-голубая рубашка подчеркивала цвет его глаз, а строгий серый галстук придавал солидный вид.

– Мернир, ты шикарно выглядишь… – плотоядно улыбнулась Варька, и викинг, увидев, как загорелись глазки графини, не преминул перед ней повертеться. Продавщицы тоже поулыбались, посмотрев на дело своих рук, и предложили Мерниру выбрать еще пару костюмов. Викинг, разумеется, не отказался.

– А говорят еще, что только женщины наряжаться любят! – недовольно вздохнула Варька, поняв, что будет скучать в одиночестве еще долго. – Девочки, у вас почитать ничего нет? – поинтересовалась графиня.

– Почитать нет… А хотите мы вам кое-что покажем? Только Рюрику не говорите, а то он нам шею намылит.

– Хочу! – согласилась Варька. – А что именно? – тут же подозрительно уточнила она.

– Там скрытой камерой снято, как Рюрик заказ выполняет! – упоенно прощебетали продавщицы, подкатывая Варькино кресло на колесиках ближе к телевизору и вставляя кассету в видеомагнитофон.

– В смысле? – напряглась графиня, но было уже поздно. На экране появилось изображение богатого дома и развеселой компании, отдыхающей в свое удовольствие.

– Рюрику заплатили, чтобы он именно в этот день убил одного из присутствующих, – пояснили продавщицы.

Варька недоуменно обвела их взглядом. Они что, серьезно? Похоже, да. Эти легкомысленные девицы в коротких юбочках собирались смотреть на работу наемного убийцы так, как будто это снятый в Голливуде блокбастер, после окончания которого актеры встанут, отмоют с груди краску и разойдутся по домам.

– Ужас… – пробормотала графиня.

– Вот, вот, смотрите! – В дом скользнула тень, притаилась в углу и последовала за одним из гостей. Варька прикрыла глаза и постаралась сделать вид, что раздавшегося затем приглушенного хлопка выстрела она не слышала. Как не слышала и остальных тринадцати хлопков. – Как он стреляет! А как двигается! Видите, он ищет камеры и все их уничтожает?

– Значит, какую-то он прохлопал. Иначе не оказался бы на вашем экране.

– А это самое интересное! – захлебываясь, сообщили продавщицы. – Один из убитых был тайным агентом блюстителей порядка, и у него камера была вшита в пиджак! Рюрик сорвал сделку на миллион и всю работу наших сыщиков!

– Теперь я понимаю, почему его ищут! – мрачно поведала миру Варька.

– Зря вы, девочки, крутите эту кассету! – раздался у нее из-за спины голос Мернира. – Уберите подальше, пока Рюрик не увидел.

Графиня обернулась. Викинг, похоже, решил перещеголять самого себя. Строгий темно-синий костюм, белоснежная рубашка, застегнутая под воротничок, темно-синий галстук… Просто глава крупной компании с миллионными доходами, ни больше ни меньше.

– Мернир, слушай, какой ты хорошенький, оказывается! – восхитилась викингом Варька. – Ну-ка повернись… – Мернир расплылся в улыбке и медленно повернулся, демонстрируя, как удачно строгий костюм и его крупногабаритная фигура сочетаются друг с другом. – Классно! А чего там лэрд, интересно, застрял? Рюрик, ты где? Выходи, я на тебя полюбуюсь.

– Здесь я, – неохотно вышел из примерочной черт.

Н-да. Судя по его физиономии, Рюрик был в самом прескверном расположении духа, которое только можно было себе представить.

– Ненавижу! – прошипел он с отвращением, глядя на зажатый в руке комок.

– Что это? – полюбопытствовала Варька.

– Галстук, – передернул плечами Рюрик.

– И что тебе в нем не нравится?

– У нас с ним антипатия. Взаимная. Ненавижу!!!

– Дай сюда… – вздохнула Варька и опытным жестом завязала строптивца на шее Рюрика. А потом отодвинулась, чтобы осмотреть плоды своих трудов, и… рассмеялась. Черт до того комично выглядел в галстуке, что смотреть на это спокойно было выше ее сил. Рюрик пробормотал себе под нос какое-то ругательство, сорвал галстук, смял его и зашвырнул куда подальше.

– Ненавижу!!! – буквально прошипел он.

– Послушай, Рюрик, а зачем тебе вдруг галстук понадобился? – попыталась понять лэрда Варька.

– Мернир предложил, – буркнул черт.

– Понятно, – возвела очи горе графиня. – Рюрик, никогда бы не подумала, что скажу тебе это, но ты – балбес! – Черт сдвинул брови, но Варька совершенно не обращала на это внимания. – Рюрик, золотце, каждому человеку идет свой стиль. И уж определенно галстуки – это не твое. И костюм этот, по-моему, тебе не очень.

Продавщицы понятливо кивнули, но Варька, не желая повторения ошибки, решительно направилась им помогать. Когда (через полтора часа!) Рюрик все-таки показался из примерочной, выглядел он уже совершенно по-другому. Белоснежная рубашка с расстегнутым воротом, черный пиджак без лацканов нараспашку, черные брюки и туфли… Варька обошла лэрда кругом и восхищенно присвистнула.

– Да, Рюрик, умеешь ты впечатление на девушку произвести. Когда хочешь.

Лэрд ослепительно улыбнулся и заслужил восторженный вздох продавщиц.

Черт подал Варваре руку, Мернир услужливо распахнул перед ней дверь, и дружная (хотя и не святая) троица направилась в находившийся по соседству салон дамского платья. Надо сказать, что ни черт, ни викинг не только не дали Варьке права выбора, но и даже не дали ей сказать слова. Они дружно подозвали продавщицу и указали пальцами в одном направлении. Варька глянула туда и поперхнулась.

– Да вы что, совсем обалдели? – попыталась посопротивляться графиня.

– Одевайся! – скомандовали они хором.

Варька позволила накрутить себе на голове какую-то невероятную прическу, зашла в примерочную и с опаской дотронулась до шелкового шедевра ярко-зеленого цвета. Надеть такое в средневековом и даже в родном измерении она бы ни за что не решилась. Но раз оба кавалера говорят надо, значит, деваться некуда. Варька с помощью продавщицы облачилась в платье и оглядела себя со всех сторон. Н-да. Фасон данного наряда было определить проблематично. Вроде облегающее и в то же время свободное, вроде не такой большой вырез, но настолько откровенно смотрится, что просто неприлично даже. Варька вздохнула и решительно вышла на погляд.

– Вам нравится? – с опаской поинтересовалась графиня. – По-моему, подобные наряды на мою комплекцию не рассчитаны.

– Глупости! – отмахнулся викинг. – Я, например, ни в коей мере не нахожу элегантными скелетоподобные тела в просвечивающих платьях. – Глаза Мернира медленно скользнули по шелковому Варькиному наряду, который выгодно подчеркивал ее пышные формы. – Твой стиль одежды нравится мне гораздо больше, чем платья, за ношение которых следует штрафовать как за оскорбление общественной нравственности. Это скорее намекает, чем демонстрирует, и больше завораживает, чем ослепляет, – промурлыкал он.

– Мернир, ты в своем репертуаре, – рассмеялась Варька. – Я думаю, если бы на мне было надето платье, наглухо застегнутое от шеи до пят, тебе бы это понравилось еще больше.

– Тебе действительно идет, – кратко оценил ее Рюрик, и Варька почувствовала себя уверенней.

Надо сказать, что на ее экстравагантный наряд никто из прохожих даже не обратил внимания. Так что (по всей видимости) для данного измерения одета она действительно была вполне обычно. Викинг быстро поймал такси, и буквально минут через десять компания уже заходила в какой-то бар. Там было накурено, народ выглядел подозрительным, а на сцене шикарная блондинка низким грудным голосом пела хамскую песню о том, какие мужики козлы.

– Это и есть ваша знакомая? – поинтересовалась Варька, кивая на певичку.

– Да… это Валлина… – удивленно согласились оба кавалера.

– Хочешь, познакомлю? – предложил Рюрик.

– Хочу! – неожиданно для самой себя согласилась Варька.

Похоже, блондинка черта с викингом тоже заметила, поскольку, допев, спустилась в зал и подошла к ним. Звонкая пара чмоков заставила Варьку поджать губы, а легкая беседа – пересмотреть свои взгляды на блондинок.

Валлина ей понравилась. Даже на погляд. Огромные серые глаза, тонкие брови, аккуратный носик, пухлые губки, шикарная грудь, тонкая талия, длинные, стройные ноги… в общем, картинка, а не девушка. Причем, как выяснилось из разговора, не какая-нибудь дура набитая. Варька еще похмурилась слегка для порядка, а потом, обезоруженная добросердечной улыбкой и искренне хорошим отношением, сдалась. Особенно после того, как Рюрик помог им найти общий язык. Черт вспомнил, как Варька когда-то рассказывала ему о своей работе певичкой в баре, и предложил им в паре с Валлиной исполнить какую-нибудь вещь. Мернир брезгливо поджал губы, а блондинка сразу начала перебирать репертуар. Остановившись на совместной песенке Уитни Хьюстон и Морион Карей «When you believe», она решительно утянула графиню к себе в гримерку под предлогом небольшой репетиции. Варька осмотрела шикарные апартаменты, зеркала, море цветов от поклонников и сделала логический вывод, что Валлина здесь звезда. Привыкшая к комплиментам, восхищению и наверняка не привыкшая, чтобы ее поклонники находились в обществе посторонних девиц.

– Ну и кто из них твой кавалер? – напрямую поинтересовалась Валлина с ноткой ревности в голосе. Варька вздохнула. Хоть бы раз она оказалась не права!

– Никто. А что, ты на кого-нибудь из них претендуешь?

– Если бы все от меня зависело! – вздохнула Валлина. – Он бы давно уже мне принадлежал.

– Он – это кто? – осторожно полюбопытствовала Варька, уточняя, от которого из сопровождающих временно лучше держаться подальше.

– Мернир… – благоговейно произнесла Валлина с восторженным придыханием.

– Вот ты нашла в кого влюбиться! – фыркнула Варька. – У него же клин на том, как себя должна вести женщина! Просто какой-то исламский фундаментализм с закосом в махровый мужской шовинизм! Как его вообще любить можно?!

– А что такого-то? Некоторые вообще в лэрда Рюрика влюбляться умудряются.

– Ну и что? Чем это тебе Рюрик не нравится? По-моему, он вполне милый, обаятельный и интересный.

– Милый?! Варвара, да если даже забыть о том, что лэрд по своей сути – наглый, жесткий и бесцеремонный наемный убийца, все равно это не тот тип, в которого влюбляться можно! Да, безусловно, как мужик Рюрик очень даже интересен. И даже более чем. Ради обладания подобным экземпляром любая женщина душу продаст! Ты что, думаешь, желающих, что ли, не было? Как же! Проблема вся в том, что лэрду ни чужая душа, ни чужое сердце на фиг не нужны. Мернир по крайней мере в этом отношении слегка помягче.

– Да все равно… Он же на дух не переносит дам, не отвечающих строгим средневековым стандартам послушной жены!

– Ну и что? А я ничего большего, чем легкий флирт, поначалу от Мернира и не хотела. Было просто забавно видеть, как в нем борются предрассудки и вожделение.

– Неужели вожделение победило?! – вдохновилась Варька.

– Ну… Я постаралась… – скромно улыбнулась Валлина.

– Слушай, так Мернир еще не безнадежен!

– Закрутить роман с эффектной дамой и жениться на певичке из кабака – это две совершенно разные вещи, – несчастно вздохнула Валлина.

– Да ладно тебе! С мужским шовинизмом надо бороться! Пойдем-ка на сцену и споем на два голоса «When you believe»! Дадим жару! Мернир все-таки, несмотря на все свои завихрения, обычный мужик! Куда он денется от талантливой красивой женщины?!

– Да? Ну пойдем. По крайней мере если Мернира не расшевелим, так хоть публику заведем…

Валлина прошествовала из гримерки на сцену, дождалась, пока бурные овации стихнут, представила Варьку, и они на два голоса мощно выдали «When you believe», доведя зал до неистовствования. На сцену полетели цветы, мягкие игрушки и… золото. Взирая на увеличивающуюся возле ног кучку, Варька искренне пожалела, что не имела такого успеха в провинциальном кабачке своего Тырдымовска.

– Не умеют все-таки у нас ценить таланты. Не умеют. Если бы мне каждый вечер бросали под ноги столько золота, я бы давно уже себе остров купила.

Честно поделив с Валлиной полученный гонорар, довольная Варька спустилась со сцены вниз, и… ее хорошее настроение тут же испарилось. К спокойно попивающему пиво черту пробирались несколько подозрительных личностей.

– Рюрик! – испугалась Варька.

Черт вскинулся, оценил ситуацию, понял, что быстро пробиться сквозь толпу не успеет, и запрыгнул на сцену. Валлина, распевавшая очередной хит, не моргнув глазом жестом приказала своим музыкантам заслонить черта. Рюрик, не растерявшись и сумев под таким прикрытием пересечь сцену, невероятным, пластичным прыжком нырнул в окно. Звук разбившегося стекла привел оторопевшего Мернира в чувство. Он схватил Варьку за руку и тоже двинул из зала.

На улице было прохладно и сыро, идти по мощенным булыжником улочкам в туфлях на каблуках не доставляло никакого удовольствия, но Мернир такси брать не соглашался. Мало того, он будто нарочно выбирал самые темные и пустынные улицы. Варька вздохнула. Ну почему ей все время везет на какие-то дурацкие приключения? И почему ее обязательно кто-нибудь куда-нибудь тащит? Графиня мрачно глянула на Мернира. Однако тот не обращал на нее внимания и продолжал двигаться вперед.

Они петляли по узким улочкам, проходным дворам, жутким помойкам и наконец вышли на какой-то пустырь. Черт их уже ждал. Он скромно стоял, прислонясь к фонарному столбу, и спокойно курил. Нет, во гад, а? Варька за него беспокоится, таскается из-за него по всяким закоулкам, а он стоит тут как ни в чем не бывало! Можно подумать, это не его ищут по всему городу, горя желанием предать смертной казни за убийство четырнадцати человек! Впрочем… судя по тому, как им пришлось прибавить ходу с этого пустыря, собственная жизнь черту была все-таки не совсем безразлична.

Первые минут несколько Варька героически молчала. Ни о чем не спрашивала, никуда не лезла и старалась поспевать за спешащими героями. Однако, поскольку ради выхода в свет она залезла на каблуки, бесконечная гонка дала себя знать. Варвара проклинала сначала себя за то, что связалась с Рюриком, потом обоих аферистов, не обращавших внимания на ее муки, и, наконец, собственно каблуки, бегать на которых не доставляло никакого удовольствия. Графиня чертыхалась сначала про себя, потом вслух, затем в полный голос, однако, узрев, что эффекта это не дает абсолютно никакого, плюнула и разулась. Идти босиком было неприятно, но, во всяком случае, не так неудобно.

– Вот дьявол!! – ругнулся внезапно остановившийся Рюрик.

– Что там?.. Черт! – поддержал его Мернир. Варька высунула нос из-за его спины и увидела четверых охранников, загораживающих некую облезлую калитку, как футболисты ворота перед штрафным.

– Нам, конечно же, надо именно в эту калитку, – с первого раза догадалась она.

– Это единственный выход из данного измерения, – проинформировал ее викинг.

– Н-да? Ну и как вы пройти надеетесь? Будете брать эту калитку штурмом?

– Вряд ли нам это поможет, – нахмурился Мернир. – На шум драки набежит городская стража. Лучше уж слегка этих охранников припугнуть…

– Это как, интересно? Состроить рожу? – сыронизировала Варька.

– Зачем? Есть и гораздо более эффективные способы запугивания людей, – воззрился на черта викинг.

– Я не буду этого делать! – категорично встал в позу Рюрик.

– Да ладно тебе, главное – сбить их с толку, – начал уговаривать черта Мернир, – потом уйдем!

– Хорошо, – внезапно согласился черт. – Но ты будешь пугать их вместе со мной. Варвара, отвернись!

– Зачем?

– Отвернись, я тебе сказал!!!

Варька недовольно надулась, но лезть черту под горячую руку не захотела.

– Всегда так… На самом интересном месте… – пробурчала, послушно отворачиваясь, она.

– Можешь на меня смотреть, – самодовольно предложил Мернир и начал раздеваться.

– Ребята, вы что, решили стриптиз стражникам показать? – несколько удивилась Варька. – А пугать чем будете? Приставать начнете, демонстрируя нетрадиционную сексуальную ориентацию?

– Типун тебе на язык, Варвара! – хором возмутились оба героя.

– А что? – состроила невинные глазки Варька. – Интересное было бы зрелище. Ну, ты чего застыл, Мернир? Давай, давай, не сачкуй. Раздевайся… Должна же я посмотреть, что ты собой без штанов представляешь…

– Варвара, отвернись!!! – зарычал викинг под издевательский хохот Рюрика. – И глаза закрой!

– Что, неужели все настолько плохо? – изобразила искреннее сочувствие Варька, послушно закрывая глаза.

– Сейчас сама увидишь, – мрачно пообещал Мернир.

– Все-таки увижу?!

– Открывай глаза!

Варька плотоядно улыбнулась, разлепила глаза и… почувствовала, как по ее спине ползет холодок. Какой холодок, мороз так градусов минус тридцать! Прямо перед ней, на расстоянии вытянутой руки, стоял вервольф и хищно на нее скалился. То, что это был оборотень, а не обычный волк, Варька поняла сразу. Но первый шок был настолько силен, что она просто не сообразила, откуда этот вервольф взялся. И только уловив знакомое пренебрежение в пронзительных синих глазах, почувствовала, как страх потихоньку начинает сдавать позиции.

– Вот это ничего себе! – попыталась прийти в себя Варька. – Рюрик, ты это видел? – повернулась она к черту и… замерла, почувствовав, что недалеко еще ушедший страх быстренько вернулся на место и опять противно расползся по коже тучей мурашек. Лучше бы она не поворачивалась! Потому что вместо Рюрика знакомыми малахитовыми глазами на нее смотрел черный ягуар. Он потянулся, подошел ближе и потянул Варьку за край платья, приглашая следовать за собой. Волк нетерпеливо ткнул холодным носом ее под коленку, и графиня поняла, что никакого другого выхода, кроме как идти за двумя хищниками, у нее нет. Варька вышла из-за угла и направилась к калитке. Стражники, увидев одиноко гуляющую в сопровождении двух хищников девицу, сначала опешили, а потом, когда животные от всей души зевнули им в лицо, попятились.

– Ну что, вы так и будете стоять у меня на пути, как памятник русского деревянного зодчества? – нахмурилась Варька, вцепившись хищникам в холки. – Мои звери, между прочим, гулять хотят… Видите, как рвутся? Я ведь могу их и не удержать… Быстро отошли от калитки!

Храбрые стражники кивнули и дали деру в разные стороны.

Варька ухмыльнулась, открыла калитку и переступила порог. Оба хищника последовали за ней, и растерянные стражи могли только наблюдать, как троица скрылась за поворотом. Они не видели ни того, как вервольф и ягуар перевоплотились в разыскиваемых по многим измерениям преступников, ни того, как они переместились на нейтральную территорию междумирья.

– Надо возвращаться, – хмуро бросил Мернир. – Какими бы дураками ни были охранники, они непременно доложат о происшествии. Нас быстро вычислят и будут преследовать.

– А дома вас не будут преследовать? – полюбопытствовала Варька.

– Они бы рады, но поскольку их измерение прогрессивней нашего, посещать его запрещено законом, – объяснил Рюрик.

– А в моем родном измерении им разрешено бывать? – задала Варька наводящий вопрос.

– Слушай, а правда… – воодушевился Рюрик. – Что скажешь, Мернир? Мы с тобой там еще ни разу не были…

– Только убивать ты там никого не будешь! – хором поставили условие черту викинг и Варька.

– Ладно… – рассмеялся Рюрик. – Ради вас так и быть. Обещаю стать законопослушным гражданином. Варвара, ты помнишь, какого числа ты перенеслась в наш мир?

– Утром должно было наступить 23 мая. Между прочим, к вечеру того же дня у моих друзей должен был состояться сейшен.

– Ну что ж… в данном случае несправедливость можно исправить. Если симпатичной девушке очень хочется попасть на сейшен к хорошим друзьям… почему бы ей не помочь.

Глава десятая, из которой следует, что самое интересное путешествие – это путешествие к себе домой

Вообще-то, стремясь в собственное измерение, Варька мечтала даже не столько о сейшне, сколько о том, чтобы попасть в общагу и взять оттуда кое-какие свои вещи. Однако у ее кавалеров (как всегда) мнение было совершенно другое. Они сняли номера в самой дорогой гостинице (для себя и для нее) и велели Варьке, как только та освоится, зайти к ним для приватного разговора. О Господи, да знала она все эти разговоры! Никуда не лезь, ничего не трогай и молчи, как рыба об лед! Можно подумать… Однако ослушаться Рюрика с Мерниром было чревато, а потому Варька переоделась в казенный махровый халат (не надевать же это развратное зеленое платье из постороннего измерения!), а затем (вежливо постучавшись) зашла к ребятам. И замерла. На журнальном столике между бутылками пива и пакетиками с чипсами лежали деньги. Причем такие деньги, которые не снились ей даже в самых ее сладких снах. Варька, едва дыша, уставилась на внушительную стопку стодолларовых банкнот, а потом подняла округлившиеся глаза на Мернира и Рюрика, увлеченно смотревших по телевизору футбол.

– Откуда? – только и сумела произнести она, а ее богатая фантазия уже нарисовала картинку из завтрашнего выпуска газет об ограблении банка двумя придурками с топорами наперевес. Рюрик, соизволив отвлечься от телевизора и поняв по Варькиному выражению лица, о чем она думает, поспешил ее успокоить.

– Я бывал в подобных мирах, графиня. И Мернир тоже. Я знаю, где и как можно обменять золото так, чтобы никто из официальных органов этим не заинтересовался.

– А золото откуда? – немного пришла в себя Варька, поняв, что банк викинг и черт не грабили.

– Золото мы с собой взяли, – своим обычным снисходительно-менторским тоном пояснил ей Мернир. – Должны же мы жить на что-то…

Варька еще раз смерила стопку банкнот и судорожно сглотнула. А чего еще она ожидала от этих двух типов, не привыкших себе ни в чем отказывать?

– Это мелочевка тебе на развлечения, – небрежно пояснил Рюрик, пододвигая лежавшие на столике пачки денег к Варьке. – Поскольку ты все-таки отчасти представитель Света и не можешь нарушать пространственно-временные законы, перетаскивая из измерения в измерение что бы то ни было, я сделал это за тебя. В конце концов, ни одна даже очень светлая сила не может быть против того, чтобы молодая девушка приняла от молодого человека небольшой презент.

– Небольшой?! – вышла наконец из оцепенения Варька. – Да я с такими деньгами на улицу побоюсь одна выходить!

– Ты и не будешь выходить на улицу одна! – нахмурился Мернир. – Еще чего не хватало! Знаю я подобные измерения. Бандит на бандите сидит и бандитом погоняет!

– Так, значит, ты пойдешь со мной сегодня сначала по магазинам, а потом на сейшен? – вдохновилась Варька, представив реакцию своих друзей и подруг при виде словно сошедшего с обложки журнала мод Мернира.

– Мы пойдем, – поправил ее Рюрик. – Тем более что я давно уже наслышан о сейшенах, а побывать ни на одном так и не привелось.

– А можно, я магазины миную? – попытался откосить от неприятной процедуры Мернир.

– Нет уж! – позлорадствовала Варька. – Все, так все. Меня только один вопрос волнует – в чем я на улицу выйду? Не в этом же махровом халате! Мне надо свою общагу посетить.

– А в общагу ты в чем поедешь? – насмешливо поинтересовался Рюрик.

– Откуда я знаю? – расстроилась Варька.

– Ладно. Так и быть, – вздохнул черт. – Рассказывай, где твоя общага находится и где ты там обитаешь. Я поймаю такси и съезжу.

– Да? А ты ничего не забыл? – ехидно поинтересовалась Варька. – Куда ты собираешься деть свои заостренные уши, рожки и вертикальные зрачки? Для служащих гостиницы я уронила пару фраз, что мы, дескать, артисты и приехали прямо со спектакля, причем не переодеваясь. Но дальше такая байка не прокатит. А местные жители к свободно расхаживающим по улицам чертям еще не привыкли.

– Ну, глаза очками солнечными прикрыть можно… А потом линзы прикупишь, если мы задержаться решим, – подал голос Мернир. – А вот чтоб избавиться от ушей и рожек, тебе придется слегка с колдовством поднапрячься.

– Меня Охрим убьет! – пробурчал черт, но, не найдя никакого другого выхода, направился в ванную. Через пару минут оттуда запахло паленым, а еще через некоторое время показался Рюрик в совершенно мерзопакостном расположении духа. – По-моему, я на урода похож.

– А мне кажется – ты вполне ничего, – возразила Варька. – Только непривычно.

Рюрик отмахнулся, надел солнечные очки и отправился за вещами графини.

– Ключ возьми! – догнала его уже на пороге Варька. – Вдруг у меня в комнате никого из девчонок не будет.

– А из вещей что взять? – неостороженно поинтересовался черт и нарвался на получасовую лекцию о том, что где лежит и что из всего этого нужно в первую очередь.

Если Варька (наивная!) думала, что Рюрик действительно захватит ей из одежды что-нибудь путное, то она горько разочаровалась. Бестолковый (как и все мужики) черт привез ей всего одно (одно!) платье, и то не ее, а Танькино. Нет, конечно, потерю данного платья Татьяна переживет, благо оно у нее все-таки было далеко не единственное и (слава Богу) не самое любимое, но посылать мужчину за какими бы то ни было своими вещами Варька зареклась на век. Впрочем… ей же был обещан поход в магазин! Графиня вспомнила о принадлежавших ей теперь стопочках баксов и расплылась в блаженной улыбке. Вот она покуражится!

Разумеется, Варька потащила своих кавалеров в дорогой магазин. В самый дорогой, какой только знала. В такой, о котором даже самые богатые девочки из ее институтской группы говорили с придыханием в голосе. Увидев стоящих за Варькиной спиной солидных Рюрика и Мернира, продавщицы поняли, что клиент серьезный, и начали около Варьки торжественную церемонию расхваливания нарядов. Однако перед ними был тот самый редкий случай, когда клиент точно знал, что ему надо. Все Варькины знакомые девчонки пускали слюнки по поводу выставленного в витрине кожаного костюма. Однако под ним стояла такая астрономическая цена, что даже самым обеспеченным из ее подруг только и оставалось, что делать вид «нам это не нравится». Варька подошла к вожделенной вещи ближе. На первый взгляд – там не было ничего такого. Длинная прямая юбка с разрезом сбоку и укороченный приталенный жакет с длинным рукавом. Все это светло-кофейного цвета, даже блузку к этому костюму нужно будет отдельно покупать. Но… что-то в нем было. Наверное, то самое что-то, за что и висела немалая сумма. Индивидуальная модель. Эксклюзив. Фирменный пошив, мягкая кожа, убойный дизайн элементарных линий… Варька купила ко всему этому белую блузку с удлиненными уголками воротника и отворотов манжет, закрытые туфли на очень высоком тонком каблуке и (конечно же!) фирменную сумочку в тон. Теперь осталось только выйти из-за ширмы и покрутиться перед одобрительно взирающими на нее кавалерами.

– Я всегда говорил, что живу не в том измерении… – вздохнул Рюрик. – Слушайте, народ, вы есть еще не хотите? А то шли бы вы в гостиницу, поужинали, а я пока тачку какую-нибудь себе пригляжу… Не пешком же мне ходить по этому городу!

– Действительно, глупости какие… – сыронизировала Варька.

– Мне тоже надо машину достать, – тут же решил викинг.

– Во сколько и где твой сейшен будет? – поинтересовался Рюрик.

– В шесть, в ДК имени Кирова.

– Там и встретимся.

– Как скажешь… – вздохнула Варька, поняв, что ужинать будет в гордом одиночестве.

Правда, надо сказать, соскучиться она не успела. И поужинать до конца, собственно, тоже. Мернир вернулся в гостиницу как раз тогда, когда Варька приканчивала второе.

– Что, ты уже купил машину? – искренне удивилась она.

– Да я ее давно уже присмотрел, – пояснил Мернир.

– Все равно. Мне почему-то всегда казалось, что покупка и оформление машины – это дело не одного часа…

– Это смотря сколько у тебя денег, – надменно сообщил Мернир. Варька вспомнила «скромный» долларовый подарок Рюрика, прикинула, сколько бабок эти два афериста оставили в собственное пользование, и решила, что викинг еще задержался.

– Время уже почти шесть. Может, поедем уже? – предложила Варька.

– Поехали! – согласился Мернир.

Они вышли из гостиницы, и викинг гордо распахнул перед ней дверцу черного трехсотого «мерса». Ну а чего еще она ожидала от этого приверженца классических традиций? Варька удобно устроилась и расплылась в довольной улыбке, представив, как на все это отреагируют ее знакомые.

Несмотря на то что к ДК они подъехали минут на десять раньше положенного срока, Рюрик их уже ждал. Однако Варька обратила внимание не столько на него, сколько на стоящую рядом машину. Впрочем, даже если бы данная тачка стояла в любом другом месте, можно было все равно не сомневаться, что она принадлежит лэрду. Варька нахмурилась. Рюрик что, совсем с ума сошел? Она же просила его не выпендриваться и не привлекать лишнего внимания! Не привлек он внимания, ага, как же! С таким же скромным успехом Рюрик мог посадить около ДК собственный вертолет! Варька вздохнула, подождала, пока Мернир откроет ей дверцу, и выбралась из машины. Кажется, ее ждет еще тот славный вечер…

Настроение у Лариски было отвратительным. Наступающая сессия давила на нервы, деньги, как всегда, кончились в самый неожиданный момент, а идти на работу не было никакого желания. Особенно сюда, в бывший Дом культуры. Сегодня здесь должен был состояться глобальный сейшен, а это значило, что народу будет море, и ее работа (кассирши и гардеробщицы одновременно) превратится в тяжкий труд. Лариска зашла в глубь здания, прошла в свою каморку и уселась у окна. У нее есть где-то минут двадцать до того момента, когда нахлынет толпа.

Безучастное смотрение в окошко сменилось искренним интересом, когда к ДК подкатила машина. Не просто машина. Тачка. Лариска вообще-то никогда не была особо больная машинами и не очень в них разбиралась, но то, что остановившаяся у ДК тачка была умопомрачительно крутой и стоила больше, чем все ДК вместе взятое, было несомненно. Дверка открылась, и Лариска вытянула шею, чтобы рассмотреть водителя лучше. Ой, какой мужичок классный! Высокий, крепкий, с шикарной иссиня-черной шевелюрой… Неторопливые и даже немного вальяжные хищно-грациозные движения, интуитивно угадывающаяся гремучая смесь бешеной энергии, абсолютного отсутствия комплексов, безграничного нахальства и какого-то животного магнетизма. Есть из-за чего скопытиться!

Лариска подперла рукой щеку, вздохнула и подумала, что параллельные миры все-таки существуют. Причем не в фантастике, а во вполне реальной жизни. Тот же самый ДК, в котором она подрабатывала после института, состоял из двух частей – в одной был рок-клуб, а в другой – шикарный бар и ресторан. Обычно неформалы и представители бизнеса друг с другом не встречались, поскольку сейшены администрация старалась заканчивать к 20:00, а бизнесмены подгребали к ДК ближе к десяти-одиннадцати. Так что этот сексапильный тип, от которого она никак не могла отвести глаз, явно рановато приперся. Конечно, бар уже открыт, и даже бильярд открыт, но вряд ли он отдохнет спокойно, потому что рок-музыка будет греметь на три квартала вперед.

Увлекшись размышлениями на эту тему, Лариска чуть было не просмотрела появление другой машины. Черный «мерс» остановился рядом с ДК, и оттуда вышел еще один весьма интересный тип. Причем интересный по многим параметрам. Во-первых, своим сходством с Дольфом Лунгреном, а во-вторых, накачанной фигурой два на два метра (Шварц отдыхает!). Белокурый гигант, одетый в шикарный строгий темно-синий костюм, открыл дверцу, и из машины выплыла дама. Прическа из модельного салона, Тот Самый кожаный костюм, по которому сохли все знакомые Лариске дамы, стильные туфли, фирменная сумочка и… какие-то до странности знакомые движения… Дама сказала что-то своему блондину, потом подставила щечку для поцелуя брюнету (видимо, для разнообразия), повернулась лицом к ДК, и у Лариски отпала челюсть. Это же была Варька! Бог ты мой, где она нарыла таких шикарных кавалеров и откуда взяла бабки на этот наряд? Слов нет, Варвара, конечно, всегда выглядела самодостаточной, самоуверенной и роскошной мажоркой, даже если на ней было платье фирмы «сампошив». Она всегда умела себя подать. Но не до такой же степени, чтобы закрутить сразу двух столь потрясающих мужиков!

Мернир с пристрастием рассматривал рок-клуб и понимал, что ему здесь не нравится. Абсолютно ничего не нравится. Ни облезлые стены, ни подвыпивший патлатый народ, ни (особенно!) количество людей, которые с Варькой здоровались. Хотел викинг этого или не хотел, но его обязанности охранять графиню никто не отменял. Даже если сама Варвара не чувствовала никакой опасности. Как же – она у себя дома! Мернир насупился. И дернул же его дьявол поспорить с Рюриком! Вот что это такое, а? Как это называется? Неразумная графиня флиртовала и обменивалась поцелуями в щечку. Не со всеми, конечно, поскольку определенных заискивающих перед ней людей Варька в упор не замечала, но все равно Мерниру это не нравилось! Все его нутро восставало против такого свободного женского поведения. Интересно, а если Варвара замуж выйдет, она что, так и будет продолжать строить глазки посторонним кавалерам? Да ее ж муж по уши в землю вроет! Мернир, например, точно зарыл бы! Только не такой он дурак, чтобы связывать свою жизнь с подобной аферисткой. И все-таки… все-таки Варвара его напрягала. Хотел викинг этого или не хотел, но он уже был с ней связан. Своим обещанием Рюрику, своей должностью и всем своим положением… Хотел викинг этого или не хотел, но оставить Варьку, пусть даже ненадолго, он просто не мог. Желал того Мернир или нет, но он как профессионал просто обязан был относиться к графине спокойно и отстраненно.

До сих пор викингу этого не удавалось. Хотя он старался. И еще как старался-то! Теперь, видимо, пришел черед постараться Варьке. Не так уж много, в конце концов, от нее требовали! Что, неужели сложно не лезть на рожон, не встревать в мужские дела и держать на привязи свой ехидный длинный язык?! Нет, Варвара должна изменить свое поведение! Более того, она просто обязана это сделать! Пусть не для него, пусть для собственной безопасности, но обязана! Иначе ей точно кто-нибудь голову отвернет! Если не враги, так он сам… Потому что нельзя же постоянно испытывать его и так далеко не беспредельное терпение! Оно может лопнуть. Неожиданно. Бесконтрольно. В самый неподходящий для этого момент.

– Чует мое сердце, довыпендривается графиня когда-нибудь, – зло пробурчал Мернир, согнув пальцами медную монетку и подкинув ее вверх.

– Сомневаюсь, – спокойно возразил стоявший рядом черт, поймал на лету монетку и легко ее распрямил.

Мернир зло скосился на лэрда, но отстаивать свою точку зрения не стал. Себе дороже. Если уж нечистому что-то взбрело в голову, с этим просто следовало смириться. Даже если это «что-то» – нахальная, сумасбродная, легкомысленная девица, треплющая тебе нервы. В конце концов, все равно когда-нибудь все это закончится. И лучше встретить наступление этого светлого момента живым и здоровым. Правда, Мернир предпочел бы ради этого поучаствовать в нескольких военных кампаниях, а не терпеть, стиснув зубы, капризную, взбалмошную особу, но с чертом, как известно, не спорят. Тем более с таким хладнокровным, безжалостным и властным.

Глава одиннадцатая, в которой Варька, вернувшись из путешествия в одиночестве, беседует с Охримом и знакомится с женихом Эллен

Варька вздохнула. Казалось бы – ну чего ей было надо? Она вела такой образ жизни, о котором еще недавно не могла и мечтать. Куча денег, дорогие наряды, высокопоставленное общество и даже классный друг, с которым можно всем этим насладиться. Чего ей еще было надо?!

На самом деле – много чего. Прежде всего – этого самого друга, который занесся, зарвался и совершенно изменился. Варька нахмурилась и попыталась вспомнить, с чего все началось. Да кто ее знает, с чего? Просто Рюрик, освоившийся в этом измерении, совершенно не хотел возвращаться обратно. Нет, конечно, черта можно было понять: он наслаждался окружающей его жизнью. Огромные деньги, бесконечные возможности и никаких правил! Плохо было одно. Рюрик, познавший вкус неограниченной власти, изменился. Настолько, что Варька перестала его узнавать. Когда-то он был великим лэрдом. Чертом, который сам завоевал свое положение в мире, преклонение окружающих и благоволение Темных сил. Его боялись, его уважали, а Варька под всей этой бравадой, нахальством, цинизмом и выпендрежем смогла разглядеть Рюрика. Не того, кем он притворялся, и даже не того, за кого его принимали окружающие, а его самого. Теперь черт стал другим. Его знаменитые малахитовые глаза, в которых когда-то плескались солнечные зайчики, стали такими темными, пустыми, ледяными и далекими, что глядевшаяся в них Варька вздрагивала от озноба. Могущество и власть оказали на черта свое обычное действие – он стал озлобленным и бессердечным циником. Рюрик превратился в завоевателя, топчущего своих побежденных врагов.

Мерниру первому надоели Рюриковы выпендрежи и цинизм. Он разругался с чертом в пух и прах и свалил в Дельту. Собственно, он и Варьку с собой приглашал, но она в тот момент покинуть черта была просто-напросто не готова. Викинг пожал плечами и выдал графине сотовый телефон, сказав, что, когда ей надоест смотреть на больного снобизмом лэрда, она вполне может связаться с Охримом, и тот вернет ее в Дельту. Варька вздохнула. Похоже, время возвращаться домой все-таки пришло. Наверняка там проблем выше крыши. Варька подошла к тумбочке, достала телефон и уже набрала было первые три цифры, но потом решительно положила телефон обратно. Уходить, не прощаясь, было неправильно. Да, Рюрик изменился. Он стал холодным, расчетливым и довольно-таки неприятным типом. Но когда-то он был ее другом. И кто как не она втащила черта в этот полный соблазнов мир? Варька выдала еще один тяжкий вздох, поправила платье, прическу, освежила макияж и направилась искать лэрда.

Как ни странно, Рюрик нашелся быстро. Более того, он, в исключение собственных привычек последнего времени, был один. Варька подошла к развалившемуся в кресле черту ближе и сквозь зубы выругалась. Рюрик был пьян. Причем до такой степени, что выяснять с ним в данный момент отношения было совершенно бесполезно. Варька смирилась, отложила собственный отъезд вместе с разговором на завтра, развернулась, но Рюрик, казалось бы, безучастно пялившийся в неизвестном направлении, молниеносно отреагировал, поймав Варьку за руку.

– Решила навестить?

– Вообще-то я хотела с тобой поговорить. Однако сегодня, похоже, мне это сделать не удастся. Вряд ли ты в состоянии слушать что бы то ни было.

– Я могу говорить с тобой в любом виде, – возразил Рюрик. – Тем более что в последнее время ты вообще редко снисходишь до того, чтобы со мной общаться.

– Да? – дернула бровью Варька. – Странно. У меня сложилось прямо противоположное впечатление. Собственно, именно по этому поводу я и хотела с тобой побеседовать.

– Я тебя слушаю, – лениво повернул к ней голову черт, даже не подумав из вежливости приподняться с кресла.

– Я возвращаюсь домой, – поставила его перед фактом Варька.

– Куда ты возвращаешься? – не поверил своим ушам Рюрик.

– Домой. К себе в Дельту. К своим гоблинам, Нарку, Кеше, Ухрину, Дисе…

– И Мерниру, – ехидно закончил за графиню Рюрик.

– И Мерниру, – спокойно повторила Варька.

– Что, решила слинять от старого друга? – полюбопытствовал Рюрик, и на губах его нарисовалась ухмылочка. Довольно мерзкая ухмылочка, которая совершенно Варьке не понравилась. – Интересно, с чего бы это вдруг?

Графиня взяла минуту на раздумье, а потом все-таки попыталась объяснить.

– Понимаешь, Рюрик, с тех пор, как ты обрел в этом мире власть, ты изменился. Ты перестал быть прежним. Мернир вовремя это понял. А я… Я просто не хотела думать о том, что могу потерять такого, как ты, друга. К сожалению, Мернир оказался прав. Здесь больше нет того, ради чего следовало бы задержаться. Рюрик, ты перестал быть лэрдом. Более того, ты даже перестал быть чертом. Посмотри на себя! Уши у тебя теперь нормальные, зрачки тоже, рожек нет… даже твои глаза поменяли цвет с малахитового на какой-то зеленовато-карий. Ты стал человеком. И этот самый человек мне совершенно не нравится. Просто потому, что он довольно непривлекательная личность. И уж точно не мой друг. Я чувствую себя здесь посторонней. И лишней. В тебе все реже и реже просыпается тот Рюрик, которого я когда-то знала. Общительный, дружелюбный, доступный…

– Ты хочешь доступа ко мне? – хохотнул черт. – Неужели тебе не хватает моего внимания? Варвара, радость моя, это же легко исправить… – Рюрик вальяжно приподнялся с кресла, притянул к себе Варьку и, сохраняя совершенно бесстрастное выражение лица, начал стягивать с правого плеча графини бретельку платья. Первые секунд десять Варька просто молчала, опешив от такого разворота, а потом ее прорвало.

– Рюрик, у тебя что, совсем крыша поехала?! – психанула она, отпихивая черта и водружая бретельку на место. – Ты чего?!

– Оказываю тебе внимание…

– Да пошел бы ты вместе со своим вниманием!!! Какая муха тебя укусила?! Тебе что, настолько скучно стало, что ты пофлиртовать со мной решил?!

– Надо же, какая блестящая догадка…

– Какого дьявола?! Что с тобой происходит, в конце концов?! Почему ты превращаешься в этом мире в чудовище?

– По-моему, ты не первый раз видишь, что я в кого-то там превращаюсь, – неприятно осклабился Рюрик. – Помнится, как раз тебя-то смена моих сущностей не сильно шокировала.

– Да как ты можешь сравнивать? – возмутилась Варька. – В прошлый раз ты изменился только внешне. А в этот раз ты просто перестал быть собой. И я никак не могу понять почему. Ведь в своем мире ты тоже был властителем. Однако оставался человечным и великодушным.

– Варвара, окстись, о чем ты говоришь? Властителем чего я там был? Цивилизованного средневекового замка в мире, полном стукнутых на морали рыцарей и верующих священников? Что у меня там было? Деньги? Возможности?.. Да разве можно сравнить это с тем, что я имею здесь? В этом мире убийство – в порядке вещей, ложь процветает на каждом шагу, и чем больше в тебе всякой гадости, тем больших успехов ты можешь добиться.

– Судя по прогрессирующему в тебе уровню этой самой гадости, вскоре ты сможешь завоевать мир.

– И заметь – какой мир! Мир высоких технологий и неограниченных возможностей! Неужели ты этого не понимаешь?

– Почему? Теперь понимаю, – вздохнув, сдалась Варька. – И даже желаю тебе удачи. Вполне искренне, между прочим. Как я могу тебя в чем бы то ни было упрекать? Ты знаешь, я подумала… на самом деле глупо было читать тебе нотации и ждать, что ты внезапно исправишься. Ты никогда не был святым. Поэтому, наверно, и сделал такой выбор.

– Может, ты тоже пересмотришь свой выбор? Пока не поздно?

– Нет, Рюрик, я возвращаюсь домой.

– И ты не изменишь своего решения? – попытался снова облапать Варьку черт.

– Рюрик, перестань! – вспыхнула она. – Это не смешно! Не делай все еще хуже, чем оно есть! Отпусти меня…

– Да пожалуйста! – хмыкнул лэрд, демонстративно отвернулся от графини и плюхнулся обратно в кресло. – Иди куда хочешь…

– Прекрасно! – разозлилась Варька, развернулась и направилась к двери.

– Мерниру привет передавай… – напутствовал ее черт.

– Обязательно! – ехидно пообещала графиня и громко хлопнула дверью. И она еще старалась быть вежливой? Ради кого? Ради этого мерзкого типа, которому на нее наплевать? Да пошел бы он куда подальше! Варька вернулась к себе, взяла отложенный телефон, набрала нужный номер и будничным голосом сообщила, что хочет вернуться. И вернулась. Влетевший в ее комнату Рюрик опоздал буквально на несколько секунд. Он зло выругался, схватил телефон и изо всех сил запустил его куда подальше. Телефон смачно хряснулся о стену и разбился вдребезги. А Рюрик вылетел из комнаты графини, хлопнув дверью так, что посыпалась штукатурка. И если б Варька слышала, какие ругательства он посылал на ее бедную голову, она бы зажала уши. И рассорилась бы с чертом окончательно.

Однако графиня уже ничего слышать не могла. Совершив плавное перемещение, она открыла глаза и даже не сразу поняла, где оказалась. То, что не у себя в замке, – это точно. И только увидев вышедшего к ней навстречу человека, она сложила два и два и определилась с собственным местонахождением.

– О, Охрим, привет. Ругаться будешь, что я твоего любимого Рюрика не уберегла?

– Интересно, как это ты могла его уберечь? Насколько я знаю лэрда, а знаю я его уже довольно долго, Рюрика довольно сложно контролировать. Я, честно говоря, даже не уверен, что это в принципе возможно.

– Так ты меня не на ковер вызвал? Это радует. А то я уже приготовилась к худшему.

– Присаживайся, – отмахнулся от болтливой графини Охрим. – Дьявол, Варвара, ну когда ты станешь разумной? Неужели ты не можешь хотя бы сделать вид, что ты меня опасаешься?

– Честно говоря, Охрим, я не хочу. И даже не думаю, что ты этого хочешь. Неужели тебе так нравятся люди, трясущиеся до мурашек и пускающие слюни от ужаса?.. Я тоже полагаю, что нет. Ты, может, и страшный колдун, но ведь не стукнутый же одним местом маньяк! Ты знаешь, Охрим, я даже думаю, что Кеша был не прав, когда сказал, что абсолютного добра не существует и поэтому абсолютное зло непобедимо. Пообщавшись с тобой, я поняла, что абсолютного зла не бывает тоже.

– Возможно, – улыбнулся Охрим. – Но кое-что на этом свете все-таки существует.

– Например?

– Например, существует некая данность, которую не способен нарушить ни один маг. Ты можешь называть это как угодно – судьба, карма, предназначение… Я вытащил тебя в другое измерение, но смог это сделать только потому, что оно было тебе близко, ближе, чем твое собственное, оно принадлежало тебе, было тебе дано… Существуют определенные законы физики, которые все это объясняют. Но я не уверен, что тебе это будет понятно. И приятно.

– В смысле? – насторожилась Варька.

– Среди неограниченного множества существующих измерений есть очень похожие друг на друга. Они называются подобными. Такие измерения настолько плотно друг с другом связаны, что восприимчивые люди чувствуют их, как бы «помнят» свои прошлые жизни. А определенные личности даже пользуются тем, что грани между подобными измерениями очень тонкие. Они меняются мирами с другими людьми. Некоторые – непроизвольно. А некоторые – специально.

– Зачем?

– А ты представь: живет такой аферист и вдруг выясняет, что в его жизни должна случиться какая-нибудь неприятность. Банкротство, потеря близкого человека, катастрофа… да мало ли что… и он меняется со своим двойником из измерения, в котором ничего такого быть не должно.

– И что, человек ничего не замечает, что ли?

– Почему? Замечает. Но не придает этому значения. Вот скажи, разве у тебя не было такого ощущения, что некоторые события как бы не совсем соответствовали тому, что ты о них помнишь? Например, ты удивляешься, что с даты какого-нибудь происшествия прошло больше или меньше времени, чем тебе казалось. Или ты помнишь, что в фильме была какая-нибудь сцена, а при повторном просмотре ее там нет. Ты даже можешь не найти какую-нибудь вещь, хотя точно помнишь, что она у тебя была. Или наоборот – совершенно не помнишь, откуда у тебя взялся синяк.

– Бр-р-р, Охрим! Мне даже не по себе стало…

– Не по себе… Я посмотрю, как тебе станет не по себе, когда ты поймешь, что изменения могут одним синяком не ограничиться. Дело в том, Варвара, что, проходя поток времени в сотни наших жизней, мы встречаемся с одними и теми же людьми, так как мы с ними кармически завязаны. Ну или связаны судьбой – как тебе больше нравится. Скажи мне, тебе ничего не показалось странным, когда ты попала сюда в прошлый раз?

– Ну, мне все мои друзья знакомыми казались. И еще я многого не могла вспомнить.

– Я отнял у тебя память и в первый, и во второй раз не из вредности, как ты могла бы подумать. Настало время объяснить, почему я это сделал. Дело в том, Варвара, что данный мир тебе действительно знаком. И действительно напоминает тебе твое родное измерение. Но вся проблема в том, что твой родной мир – это не тот, в котором ты жила до того, как попала в данное средневековье.

– Что?!

– Я знал, что тебе это не понравится.

– А кому это может понравиться?! Наверняка мой гадский двойник проведал про Дельту, гоблинов, вурдалаков и ссору с Рюриком.

– А ты еще с ним и поссорилась, что ли, под занавес?

– А как же! Чтоб ему, нечисти рогатой, жизнь там медом не казалась. Только если честно, Охрим, вряд ли на него это подействует. Я даже сильно сомневаюсь, что Рюрик об этом будет долго помнить. Он стал до такой степени мерзким!!! Понимаешь, Охрим, этому прожженному типу с холодным сердцем стало на все наплевать, кроме постоянно увеличивающегося количества баксов!

– Ну и ты на него наплюй!

– Не хочу… Я слишком к нему привыкла…

Варька насупилась, и услужливая память тут же нарисовала ей нахального, ехидного лэрда. Неторопливые, отрывистые фразы по сорок смыслов в каждом слове, короткие смешки в ответ на ее удачный прикол, сопровождаемые быстрым взглядом исподлобья, и еще чуть приподнятый уголок губы, заставляющий ухмылку съезжать вправо и делающий эту самую ухмылку абсолютно хамской. Неужели ничего этого больше никогда не будет?!

– Мне так жалко его терять, Охрим! Безумно! – тоскливо шмыгнула носом Варька. – Все-таки он был моим другом. Классным другом. Теплым, надежным и удивительно меня понимающим. Мне так противно от мысли, что Рюрику даже на наши прежние хорошие отношения наплевать было!

– Похоже, расстались вы действительно душевно. Опять в него кинула чем-нибудь?

– Да надо было! И нечего мне его тут жалеть! Ты еще Хай-Ри посочувствуй, что он связался с такой жуткой особой, как я.

– Хватит тебе! – остановил увлекшуюся Варвару Охрим. – Завелась. Возвращайся-ка ты лучше к себе в Дельту. Можно подумать, тебе заняться нечем, кроме как думать о чертях и пиратах.

– А что еще плохого случилось, пока меня не было? – напряглась Варька. – И сколько меня не было, если не секрет? Рюрик пару дней обещал…

– Как обещал, так и сделал. Ты отсюда только позавчера уехала. И ничего плохого за это время не случилось. Напротив. Твоя любимая подруга Эллен дождалась рыцаря своей мечты и приглашает тебя с ним познакомиться, а заодно быть ее подружкой на свадьбе.

– Здорово! – воодушевилась Варька. – Тогда я пойду.

– Топай, топай. Тебя уже Кеша ждет около моей пещеры.

Надо сказать, что на сей раз действительно все обошлось. За время Варькиного отсутствия абсолютно ничего не случилось. Игорь с бароном де Крусом носа не казали, вурдалаки еще не появлялись, и никаких новых девиц, глупых, как одуванчики, на головы средневековых рыцарей не сваливалось. Варька заскочила к себе в Дельту, переоделась в парадно-выходное платье и направилась к Эллен. Ну вот. Последняя подруга замуж собралась. А она из-за своего дурацкого характера все никак не определится. Конечно, кавалер у нее под боком все-таки есть. Причем не просто кавалер, а наследный принц. Но выходить замуж за Корреля Варьке почему-то не хотелось совершенно.

Кеша приземлил ее возле замка Эллен, подруга в сопровождении своего рыцаря вышла навстречу, и тут… случилось непредвиденное. Кеша, разглядев в подробностях жениха Эллен, ощетинился и грозно зашипел.

– Кеша, ты что, с ума сошел?! – испугалась Варька.

– Это тот самый рыцарь! – праведно возмутился дракон. – Тот самый!

– Какой тот самый? – не поняла графиня.

– Который меня ранил копьем! Ну помнишь, когда ты еще графиней Тьена была?!

– Погоди, погоди… – попыталась Варька собраться с мыслями. – Может, конечно, я что-то путаю, но, по-моему, некий рыцарь подбил тебя в тот момент, когда ты возвращался домой и уже летел над землями Тьена. Как это может быть жених Эллен? Он же у нее только что из крестового похода вернулся! Каким образом он тебя ранить мог?

– Однако я действительно ранил вашего дракона, – признался рыцарь. – Правда, это было далеко отсюда. Я готов искупить свою вину и понести наказание. Единственным моим оправданием может служить только то, что я не знал, что ваш дракон ручной. И что он напал первым.

– Кеша!!! – укоризненно повернулась к любимому дракону Варька. – А ну кайся быстро, что ты делал так далеко от дома?

– Летал… – недовольно пробурчал Кеша.

– А зачем ты напал на достославного рыцаря?

– Да кто на него нападал? Я так, поиграл слегка. Кто же думал, что ваш рыцарь шуток не понимает?

– Кеша!

– Хорошо, хорошо. Ладно. Сэр, я прошу у вас прощения за ничем не обоснованное нападение и обещаю, что подобного больше не повторится.

– Смотри у меня! – погрозила дракону Варька.

– Я тоже прошу прощения, – поклонился в ответ рыцарь. – И если доблестный дракон не держит на меня зла за ту рану, готов стать его другом и другом уважаемой графини Дельты, о которой я так много слышал!

Кеша фыркнул, посопел, но лапу протянул. Рыцарь осторожно ее пожал и отвесил Варьке изящный поклон.

– Сэр Луиджи, к вашим услугам!

– Варвара, графиня Дельты, – отрекомендовалась в ответ Варька и, не удержавшись, шепнула Эллен на ухо: – Какой он у тебя хорошенький!

– Правда? – счастливо покраснела графиня Греневская. – Я так долго ждала этого момента…

– Не зря, – констатировала факт Варька, оглядывая Луиджи с ног до головы.

Рыцарь Эллен действительно достался симпатичненький: высокий, черноволосый, крепкий… Правильные черты лица, темно-карие глаза, необычайно обаятельная улыбка и весьма решительный характер.

– Моя невеста надеется, что вы согласитесь стать ее подружкой на нашей свадьбе, – улыбнулся Луиджи.

– Конечно, соглашусь! Я вместе с ней ждала этого дня. И очень рада, что он наконец наступил.

Глава двенадцатая, в которой барон де Крус и Игорь похищают Нарка, а Варька (естественно) отправляется его спасать

Яркий, солнечный день начался самым наилучшим образом – вернулись Лукерья и Вулиметр. Жалуясь, что все драконы, кроме Кеши, – снобы и зануды, они хором поздоровались и сообщили о своем желании никогда к Мррн не возвращаться. Разумеется, весь Варькин замок стоял по этому поводу на ушах. Кеша светился, как именинник, Нарк обнимался со всеми тремя головами по очереди, Варька повязывала своей любимице новые ленточки, а Ухрин сентиментально вытирал платочком уголки глаз. Казалось, так замечательно начавшийся день и дальше ничем не омрачит праздничного настроения, но как всегда в самый неподходящий момент вмешалось провидение. Мернир, который инспектировал границы, вернувшись, сообщил, что вурдалаки пересекли портал измерения.

– Нужно готовиться к самому худшему, – мрачно поведал он. – В своем мире я уже проиграл войну с вурдалаками. Неизвестно, какими силами будет обладать умертвь на ваших землях.

– А от чего это зависит? – полюбопытствовала Варька.

– В основном от того, кто их вызвал и какое заклинание применил. По моим наблюдениям, эти вурдалаки разумнее, чем обычная умертвь. По всей видимости, вызывавший их маг на сей раз слегка перестарался. Или, наоборот, чего-то не учел.

– Нужно предупредить соседей! – нахмурилась Варька. – Кеша, лети к Эллю, Хай-Ри и Руальду. А ты, Лукерья, посети Эллен и Дмитрия. Вулиметр, тебе придется самому предупредить своих подданных, а затем вернуться. Нам нужно собраться и вместе подумать, как со всем этим справиться. Насколько я знаю, этот мир уже воевал с вурдалаками. И даже сумел их победить. Правда, ценой очень больших жертв.

Лукерья, Кеша и Вулиметр взмыли в небо, а Варька понеслась искать Нарка и Ухрина, чтобы сообщить им о надвигающейся опасности. Монах нашелся довольно быстро и тут же отправился воодушевлять прихожан, а вот Нарка нигде не было. Варька обошла весь замок, достала Дису, расспросила всех, кто ей попался под руку, но панка никто не видел. Было полное ощущение, что Нарк буквально провалился сквозь землю. Взволнованная Варька уже подняла на ноги охрану, когда арбалетная стрела, задев ее платье, воткнулась в ствол одного из окружавших замок деревьев. На конце стрелы трепыхался белый клочок бумаги. Полная самых дурных предчувствий Варька развернула послание, пробежала его глазами и понеслась к викингу.

– Мернир! Мернир!

– Ну, чего тебе? Нашла, что ли, своего Нарка?

– Нарка похитили! Читай! Игорь и барон де Крус предлагают мне прийти на встречу с ними одной и без оружия. Наверняка потребуют земли или еще что-нибудь в таком духе.

– Нам сейчас некогда заниматься подобной чепухой. У нас вурдалаки на пороге, – отрезал викинг. – И не смотри на меня так умоляюще! Иди лучше делом займись. Ухрин ополчение собирает, а ты помоги Дисе женщин с детьми успокоить. И учти, если ты вместо того, чтобы сидеть в замке, как это и положено нормальной средневековой женщине, все-таки решишься идти на эту встречу, я тебя спасать не пойду!

– Но я не хочу потерять Нарка! – психанула Варька.

Однако непробиваемый викинг повернулся к ней спиной и склонился над картой. Ну вот! И Ухрин, как назло, по городу где-то носится, ополчение собирает. Друзей ждать? Хорошо бы, только вряд ли кто-нибудь из них сможет покинуть свою страну в такой ответственный момент ради поисков Нарка. Варька даже и просить-то об этом не хотела. Кони тырдымские! Неужели ей все-таки придется топать туда в гордом одиночестве? Вот почему у нее все не как у людей, а? Почему? Кто-нибудь может ей ответить? С какой радости ей нужно все бросать и тащиться на край света вызволять Нарка из гнусных рук барона де Круса и Игоря? Ведь если подумать хорошенько – да разве царское это дело? Ладно, когда за невестою своей королевич Елисей по полям скачет, это можно понять. Повернутому на рыцарстве богатырю такие подвиги по статусу полагаются. Ладно, Герда за Каем пешком на север потащилась, это тоже понять можно – дружба с детских лет, нежность, бабушка и так далее. Но с какой радости она должна за панком топать? Варька вздохнула. Похоже, визит к Игорю и барону де Крусу был действительно единственно возможным выходом из положения. Если Нарк погибнет, она никогда не простит себе, что не сделала ничего ради его спасения. Варька собрала глобальный мешок (такой, что еле подняла), поправила платье (потому что снять его и уж тем более переодеться во что-нибудь другое, хотя бы приблизительно похожее на одежду для путешествий, без помощи Дисы было нереально), вооружилась освоенным арбалетом, решительно нахмурилась, велела передать викингу, что она пошла вызволять Нарка, и шагнула за порог.

Мернир раздраженно мерил шагами комнату и хмурился. Неуемная Варвара это сделала! Наплевала на все его предупреждения и угрозы и отправилась вызволять Нарка из плена. Ну и что он теперь предпринять должен? Предупредить ее друзей? Или догнать и попробовать ее остановить? В конце концов, взять Варвару в охапку, отнести в самую дальнюю комнату замка и запереть на ключ у викинга вполне хватит сил! Мернир плюнул, решительно хлопнул дверью и уже собирался последовать за графиней, но… нос к носу столкнулся с Рюриком.

– Рюрик?! – не поверил он собственным глазам. – Ты чего тут делаешь?!

– Варвара где? – хмуро поинтересовался черт.

– Скажу – не поверишь. Игорь и барон де Крус Нарка похитили. И прислали письмо Варьке, чтобы она отправилась его выручать. Я говорил ей, что это бесполезно. Но когда она кого-нибудь слушала? Отправилась на ночь глядя приключений на свою голову искать.

– Ты что, хочешь сказать, что ты мог ее остановить и не остановил?!

– Вурдалаки пересекли границу измерения, а я за какой-то сумасшедшей девицей следить должен?

– Как ты мог ее отпустить?! – психанул Рюрик. – Как ты мог ее отпустить?! Ты что, совсем с ума сошел? Ну не хотел ты идти за Нарком, ты что, запереть ее не мог где-нибудь?

– Если Варваре надоело жить – это ее дело. У меня и без нее проблем до кучи. И у тебя тоже, кстати. Ты же не хочешь свой замок потерять?

– Да иди ты! – отпихнул Мернира Рюрик и вылетел за дверь. Варвару нужно было найти. И чем быстрее, тем лучше. Потому что если первыми Варьку найдут вурдалаки, поговорить с ней он уже не успеет. А Рюрик очень хотел пообщаться с графиней и кое-что ей пояснить.

Варька подавила всхлипывание, спряталась за густыми кустами, вжалась в стену и постаралась стать как можно незаметнее. Мернир ей не врал. Он за ней не придет. И никто не придет в ближайшее подходящее для спасения время. Почему, ну почему она не дождалась возвращения своих друзей? Да потому что они бы ее в это смертельно опасное путешествие одну ни за что не отпустили бы. А может быть – и вообще не отпустили бы. Теперь это уже безразлично. Похоже, к ней пришла ее страшная и безвременная смерть. Как будто не могла подождать еще лет семьдесят! Рано или поздно рыскающие поблизости вурдалаки ее найдут. И никуда она не денется. Потому что окончательно заблудилась.

Как будто в подтверждение ее мрачных мыслей рядом раздались шаги. Варька почувствовала, как сжимается ее сердце, по коже ползет мороз, а обезумевший от страха табун мурашек начал забег по ее телу от пяток до макушки и обратно. Графиня даже почувствовала, как у нее на затылке начали шевелиться волосы.

– Ну и долго ты там сидеть собираешься? Вылезай давай, попробуем пробиться, – раздался рядом знакомый шепот. Варька потрясла головой. У нее что, от испуга галлюцинации начались? – Вылезай я сказал, иначе я сам тебя оттуда вытащу!

Варька послушно вылезла и протерла глаза. Галлюцинация превратилась из слуховой в зрительную.

– Рюрик, это ты??? – на всякий случай поинтересовалась графиня, заранее расплываясь в счастливой улыбке по поводу возвращения хорошего друга в самый нужный момент.

– Конечно, я, кто же еще-то?

– Рюрик!! – поверила наконец в свое счастье Варька и кинулась ему на шею. – Ты не представляешь, как я рада тебя видеть!

– Дьявол, Варвара, ну как ты умудряешься постоянно попадать в какие-то немыслимые приключения? – ворчливо поинтересовался черт, тоже обняв графиню. – Немедленно возвращаемся к тебе в замок! Скоро туда прибудут твои друзья, тогда мы и обдумаем, как вытащить Нарка. Я обещаю, что постараюсь его спасти. Только, пожалуйста, не упирайся, пошли домой!

– Да я разве против, Рюрик? Я бы и сама уже в замок вернулась, если бы не заблудилась. И если бы меня не окружали вурдалаки. Ты уверен, что нам дадут отсюда уйти?

– Ну я же сумел к тебе прорваться.

– Так это ты… – вздохнула Варька и впервые обратила внимание на то, как Рюрик выглядит. Его шикарные черные волосы были совершенно растрепаны, некогда белая рубашка – вся в черных полосах и разодрана, дорогие брюки безнадежно испорчены, а на подбородке красовался кровоподтек. От лэрда пахло дымом, землей и полынью. – Да, Рюрик, если это ты называешь прорвался… – съехидничала графиня, двумя пальчиками подцепив полуоторванный от рубашки лоскут.

– Хватит прикалываться, пошли! – хмыкнул черт, поднял с земли Варькин мешок и потащил графиню за собой. Разумеется, она не сопротивлялась. После нескольких минут посиделок в ожидании собственной скорой смерти Варька готова была идти куда угодно, только чтобы остаться живой.

– Тебе Мернир сообщил, что я за Нарком отправилась?

– Кто же еще?

– Надо же… Я смотрю, он даже сумку тебе собрал… – скосилась Варька на небольшой заплечный мешок Рюрика.

– Чтоб Мернир позаботился о ком-нибудь, кроме себя? Издеваешься? Мешок мне мои слуги собрали. До сих пор не представляю, как они узнали, что я вернулся, как определили, в каком направлении меня искать, и главное, как догнать смогли.

– А я-то думала, что…

– Тише! – Рюрик внезапно остановился и настороженно прислушался. – Присядь и никуда не высовывайся. Я сейчас.

Черт опустил мешки на землю, достал арбалет, проверил меч, поправил коллекцию серебристых метательных ножей и бесшумно скользнул в темноту. Варька послушно присела и постаралась не дышать. Гнетущую тишину нарушил раздавшийся неподалеку дикий вопль обрадованного врага. Графиня зажмурилась и обреченно продолжила прислушиваться к звукам. Сначала вопль умертви был торжествующий, потом злобный, а потом несколько обиженный. Похоже, предварительное знакомство с чертом ничем хорошим для вурдалаков не кончилось. Варька свернулась в компактный комочек и уткнулась носом в Рюриков мешок. Выплывший из темноты как призрак черт с удивлением уставился на забавную картинку.

– У тебя все в порядке? – поинтересовался он шепотом, и Варька едва не подскочила.

– Ё-моё, Рюрик, ты чего меня так пугаешь?!

– Вообще-то я еще и не начинал тебя пугать.

– А что, скоро начнешь?

– Прямо сейчас. Нас окружили вурдалаки, и в самом лучшем случае мы с тобой проживем еще часа четыре. Если бежать быстро будем…

– Нет!!!

– Мне тоже это не нравится. У меня на ближайшие пятьдесят лет были совсем другие планы. – Черт поднял мешки и подал Варваре руку. – Держись за моей спиной. След в след. Видишь проем в стене?

– Вижу.

– Теперь слушай меня внимательно. Сейчас я отвлеку на себя внимание вурдалаков, а ты ныряй в этот проем и жди меня там.

Рюрик отпустил Варькину руку и, стараясь произвести как можно больше шума, показался из-за укрытия. Появление черта особого восторга не вызвало – в него тут же дружно полетели копья, ножи и даже один боевой топор. Рюрик пригнулся, чтоб не мешать красивому полету.

– Графиня, чего ты стоишь?! Беги! Быстро!

Варька вздрогнула, опомнилась и рванула в проем. Буквально через пару секунд к ней присоединился Рюрик.

– Бежим!!! – Черт схватил ее за руку, сорвался с места, и графиня, путаясь в платье, рванула вслед за ним.

То, что убегать от вооруженного врага у нее долго не получится, Варька знала. Просто черту сразу не сказала, чтоб его не расстраивать. Это ведь тренированный лэрд мог четыре часа носиться по пересеченной местности в полной боевой выкладке. А Варваре вполне хватило и первых двадцати минут. Она спотыкалась, задыхалась, чертыхалась от немыслимого колотья в боку и уже готова была сдаться, свалившись в изнеможении на землю, когда ее буквально за шкибот остановил Рюрик.

– Варвара, стой. – Черт осмотрел местность, помянул нехорошим словом Темные силы и вытащил меч. Похоже, этот ненормальный тип готов был сражаться с бессмертным противником, в сотни раз превосходящим его по численности.

– Рюрик, ты чего, совсем с ума сошел? – отдышавшись, возмутилась Варька. – Нашел время геройствовать! Давай уберемся отсюда, пока не поздно.

– Уже поздно. Дальше идти нельзя. Здесь начинаются проклятые земли.

– Ну и что? – не поняла Варька.

– На них нельзя ступать, – устало объяснил черт. – Посмотри вниз. Видишь? – Варька поглядела себе под ноги и узрела узкую полоску камней. – Это граница. И если мы ее перешагнем – мы умрем.

– Рюрик, ты что, совсем больной? – возмутилась Варька, не увидев поблизости ни пограничников, ни вышек с вооруженными часовыми. – Если мы не перешагнем эту границу, мы умрем еще быстрее. Пошли! Вдруг эти монстры испугаются проклятия и не пойдут за нами следом?

– Конечно, не пойдут! И никто не пойдет! Потому что древнее проклятие не посмеет проигнорировать даже умертвь.

– Поспорим? – с вызовом посмотрела на Рюрика Варька и смело перешагнула каменную полосу. Черт поколебался пару секунд, плюнул, выругался, но последовал за графиней.

Проклятая территория оказалась небольшим пятачком земли, упирающимся в совершенно отвесную, буквально отполированную скалу. В окрестностях ничего не росло, а потому маленький домик у скалы был на виду. Варька с Рюриком буквально вломились в него, захлопнули дверь и приперли ее первым попавшимся под руки деревянным чурбаном. Варька в изнеможении сползла на пол, пытаясь отдышаться, а Рюрик быстро обследовал помещение. В домике было сумрачно и сыро, а крыша над головой радовала глаз дырками.

– Они не переступили границу! – торжествующе сделала вывод Варька, прислушиваясь к недовольным воплям вурдалаков.

– Конечно, не переступили, – раздраженно повел плечами Рюрик. – Даже мертвые не настолько безумны. Вурдалаки будут ждать за пределами этой границы. Они же понимают, что окружили нас и что мы в ловушке.

– Да ладно тебе! Не будь пессимистом! – воспряла духом Варька, выяснившая, что сегодня ее точно не убьют. – Я с собой еды немного прихватила и плащ для тепла. А тебе твои слуги чего напихали? – Графиня сунула любопытный нос в Рюриков мешок и вытащила еду. – Классно! Дня на два хватит!.. Ничего себе! Твои слуги даже шмотки для тебя положить догадались!

– Удачно… Потому что выгляжу я как пугало огородное. Странно, почему меня вурдалаки за своего не приняли? – Рюрик выудил джинсы, футболку, шузы и хмуро глянул на графиню. – Отвернись.

– Стесняешься?! – фыркнула Варька, послушно отворачиваясь.

– Почти.

– Спорим, что любую другую женщину ты, наоборот, повернуться бы попросил.

– Потому что реакцию любой другой женщины на мое переодевание я могу предсказать посекундно. Все. Можешь поворачиваться. – Рюрик зашнуровал шузы, одернул джинсы и с удивлением увидел, как ловко графиня управляется с ножом. – Варвара, радость моя, ты что, еще и готовить умеешь?

– Издеваешься, да? А кто, по-твоему, мне в общаге готовил? Соседки по комнате?

– Мало ли, – ухмыльнулся Рюрик, – просто забавно. Я ни разу не видел, как ты готовишь.

– Вот и нечего смотреть. Иди лучше воды принеси. Я около домика колодец видела. Надеюсь, там есть нормальная вода.

Когда Рюрик вернулся с водой, Варька уже не только разобралась с продуктами, но и слегка прибралась в домике. Она взяла у черта воду, поставила котелок на огонь и кинула туда мелко порезанную картошку. Рюрик опустился на пол и протянул руки к огню.

– Как ты думаешь, какой дурак вызвал в наш мир вурдалаков? – нарушила молчание Варька.

– А тут и думать нечего. Я слегка прощупал энергетическое поле умертви. Их вызвал барон де Крус, причем использовав одного из своих гоблинов.

– Никогда бы не подумала, что барон обладает настолько мощным магическим потенциалом.

– Да ничем он не обладает! Просто измерение Мернира, которое поглотили вурдалаки, находится очень близко к нашему. Достаточно грамотно сформулированного призыва – и умертвь уже тут как тут. И берегись все, кто попался ей по дороге! Поэтому барон де Крус и воспользовался услугами одного из своих гоблинов. Он только не учел, что после гибели вызвавшего умертвь гоблина он сам все равно не получит над вурдалаками власти. А умертвь, оказавшаяся в нашем измерении без хозяина, станет свободной и хитрой. Возможно даже, что вурдалаки увлекутся и постепенно перевоплотятся в разумные существа. Во всяком случае, я на это надеюсь.

– Почему?

– Потому что все разумное смертно. Убить нечисть намного проще, чем умертвь.

– Ясно. Садись ешь.

Рюрик принюхался, снял пробу и восторженно замычал…

– М-м-м!.. Классно! А ты что, ужинать не будешь, что ли?

– Буду. Пусть остынет немного. А я пока с помощью плаща постараюсь разграничить нашу жилплощадь. Знаешь, Рюрик, я как-то не очень уютно себя чувствую, располагаясь с тобой на ночь в одной комнате.

– Ха!

Утро наступило как-то сразу. Однако Варвара натянула укрывавший ее плащ на уши и решила стоически не обращать внимания ни на солнце, выпрыгнувшее из-за горизонта с такой скоростью, словно ему подложили под зад ежа, ни на Рюрика, начавшего громыхать чем-то ни свет ни заря. Разумеется, окончательно скрыться от мира и дремануть еще хотя бы полчасочка ей так и не удалось. Прямо над ее головой раздался резкий, противный свист, и стена, в которую графиня мирно уткнулась носом, довольно ощутимо задрожала. Варвара неохотно разлепила глаза, вылезла из-под плаща и… увидела длинное копье, воткнувшееся в бревенчатую стену. Похоже, разбудило ее именно оно. Варька привстала и отыскала взглядом Рюрика. Давно уже проснувшийся черт занимался оружием и периодически осторожно выглядывал в окно. Видимо, утренний пейзаж ему сильно не нравился, поскольку лэрд беспрестанно хмурился и шипел сквозь зубы ругательства. Варваре стало любопытно. Она потянулась, неохотно встала и тоже подошла к окну.

– Варька!!! – Рюрик молниеносно отдернул ее в сторону, вжал в стену и прикрыл собой. Влетевший в окно боевой топор вонзился рядом с копьем. – Ты что, с ума сошла?!

– Рюрик, задушишь… – прошипела она, пытаясь отделить от стенки хотя бы нос. Черт отодвинулся и потянул Варьку вниз. – Похоже, вурдалаки все-таки нарушили границу, – буркнула графиня, устраиваясь на полу.

– Нет. Просто граница подошла ближе.

– Как это?!

– Так. Похоже, все-таки придется принимать бой. Причем, учитывая количество имеющихся у нас боеприпасов, вряд ли он будет долгим.

– Как сказать… Я так думаю, что, может, нам вообще не придется сражаться. Ты ничего не замечаешь?

– Где?! – сразу же среагировал черт.

– На стене, куда копье с топором воткнулись…

Рюрик пригляделся и тоже увидел, что стена… прогнулась.

– Этого не может быть… Дом упирается в скалу…

– Посмотрим?

– Сиди здесь! – одернул лэрд не в меру любопытную графиню.

Варька надулась, но связываться не стала. К тому же у нее появилась возможность вживую понаблюдать за профессиональной работой Рюрика. Н-да. Запись на видеокассете отдыхала. Пластичный черт переместился по комнате, выдернул топор и тут же прижался к полу, вежливо пропуская над собой несколько стрел. Судя по возмущенным воплям вурдалаков, вежливость черта им не понравилась. Невозмутимо пропустив мимо ушей все комплименты в собственный адрес, Рюрик выждал удобный момент и нанес по стене удар. Дерево треснуло, осыпалось, и за стеной оказался довольно большой проем.

– Ничего себе! – удивился черт, пропуская еще одну партию стрел. – Неужели у нас все-таки есть шанс смыться?

– Если граница в очередной раз не приблизится.

– Через скалу она в любом случае не пройдет. Ползи сюда.

– По полу? Я же буду грязная, как поросенок!

– Лучше быть грязной, чем убитой.

– Логично. – Варька вздохнула и подползла к Рюрику. – Интересно, почему все это случается именно со мной?!

– Мне тоже это интересно, – буркнул Рюрик, ныряя в проем и увлекая за собой графиню. – Безумно интересно. И главное – мне становится понятно, почему у окружающих тебя мужчин периодически появляются кровожадные фантазии о том, как они тебя убивают. Медленно и с наслаждением.

– Да? И почему же?

– Потому что больше никто не умудряется вляпываться в столь многообещающие приключения.

– Не фиг было со мной связываться, – пробормотала Варька, следуя за Рюриком по мрачному, темному, сырому туннелю.

– Поздно пить боржоми, когда почки отвалились… – хмыкнул черт.

Под ногами хлюпала вода, вокруг что-то шуршало и пищало, а сам туннель постоянно изгибался и периодически менял высоту. Если бы не прекрасно видевший в темноте лэрд, Варвара на свою голову схлопотала бы немало шишек. И точно заблудилась бы, не отойдя и двух шагов от входа. Представив подобную перспективу, графиня судорожно вцепилась в черта и старалась следовать за ним шаг в шаг, беспрекословно выполняя команды типа «пригнись» или «замри». Слабый свет показался только часа через три упорного марш-броска. И Варька, обрадовавшись наклюнувшейся возможности привала, прибавила шаг. Наверняка там, откуда сочился свет, найдется чистый и сухой пятачок земли, где можно будет дать отдых ногам. Однако то, что открылось ее взору за поворотом, превзошло все самые смелые Варькины мечты.

Величественная пещера размером с небольшой коттедж на Рублевке была серебристой. Варька с любопытством колупнула стену, но интересный минерал, дающий столь потрясающий эффект, так и не опознала. Впрочем… в данный момент ей больше хотелось наслаждаться окружающим великолепием, чем проводить геологические изыскания. Тем более что зрелище перед ней предстало действительно феерическое. Где-то высоко в скале была трещина, пропускавшая солнечные лучи. Они отражались на мерцающих стенах и создавали множество радуг. Сталактиты и сталагмиты, как драгоценные колонны, обрамляли блестящий и ровный как зеркало круг почти идеально правильной формы. В центре круга стояла большая каменная чаша, на треть наполненная огненно-рыжими камнями.

– Вот это ничего себе! Рюрик, ты посмотри! – восхищенно встала столбом Варька, не в силах отвести взгляд от окружающей красоты. – А я-то все думала, откуда они такой интересный камень достали?

– Кто «они» и какой именно камень? – насторожился Рюрик.

– Кто «они» – я и сама понятия не имею. А камень – вот, – выудила Варвара из-под платья сверкающий камень на цепочке. – Ой, он почему-то зеленым стал…

– Видимо, это твой цвет. Ты нашла этот камешек на видном месте в собственном замке и, дай угадаю, на Темной стороне?

– Да. Он в тот момент тоже рыжим был. А что это вообще за камень? Я что, если его надела, то уже Тьме принадлежу?

– Не совсем. Этот камень – что-то вроде символа власти. Поскольку половина твоего замка Темная, значит, ты имеешь определенный вес и значение на Темной стороне. У всех, кто имеет отношение к Тьме, есть такие камни.

– И у тебя тоже? Странно. Я ни разу не видела.

– Ну вообще-то, Варвара, демонстрировать их не принято. Это – живая драгоценность, которую невозможно ни купить, ни продать, ни украсть, ни потерять, ни даже отнять силой.

– А если все-таки отнимут или украдут, что будет?

– Тот, кто попытается присвоить чужой камень, умрет. Причем умирать он будет очень долго и очень страшно.

– А добровольно его можно отдать?

– Можно, наверное. Но я никогда о таком не слышал. Я же тебе говорю – это величайшая драгоценность. Таких талисманов власти – раз, два, и обчелся. Я, честно говоря, даже не думал, что где-то действительно существует целое месторождение таких камней.

– Красиво здесь, правда? – еще раз восхищенно оглядела помещение со всех сторон Варька. – Сюда нужно туристический маршрут провести! Осветить тоннель, поставить пару столиков, музыку организовать, поскольку акустика тут классная… Что скажешь, Рюрик?

– Да ничего я не скажу. Лучше я у тебя спрошу кое-что. Графиня, ты жить хочешь?

– Вообще-то да. А что? – удивленно обернулась Варька.

– Если ты действительно хочешь жить, никогда, никому и ни при каких обстоятельствах не говори, что все это видела.

– Почему?

– Потому. Ты что, плохо меня слушала? Я же тебе только что сказал, что эта пещера – уникальное месторождение камней, являющихся одновременно символами власти и даже подчас источниками силы. Никто не должен знать, откуда они берутся. Именно поэтому территория, окружающая скалу, стала запретной и даже проклятой. Именно поэтому никто из тех, кто сюда проникал, не дожил до преклонных лет. Каким силам захочется делиться тайной своего могущества? Проще уничтожить нежелательного свидетеля. Поэтому, Варвара, если ты хоть что-нибудь, хоть кому-нибудь по этому поводу скажешь, на тебя сразу будет объявлен сезон охоты. И весьма вероятно, что высокая награда, которую, несомненно, предложат за твою голову, заставит кое-кого пересмотреть собственные дружеские чувства.

– Тебя, например?

– Мало ли. Вдруг я именно об этом и мечтаю?

– Может, ты и вернулся именно за этим?

– Может быть, – ехидно согласился Рюрик и двинулся дальше, увлекая Варьку за собой. – Дьявол!!!

– Что там? – Любопытная графиня высунулась из-за спины внезапно остановившегося Рюрика и обессиленно прикрыла глаза. – Нет!.. Только не это…

За очередным поворотом открывался довольно широкий выход из туннеля. Ярко-синее небо, пышно цветущий густой кустарник и… ощерившееся копьями войско гоблинов во главе с Игорем и бароном де Крусом, хищно улыбавшимися в ожидании драгоценных гостей.

– Может, мне попробовать и этих гоблинов на свою сторону перетянуть? – задумчиво потерла переносицу Варька.

– Совсем с ума сошла? Ты погляди на них! Это же не гоблины, это продукт магической генетики. Управляемые биороботы. Если среди этой толпы и есть пара-тройка разумных экземпляров, никто им на твою сторону перейти не позволит.

– То есть уболтать их нельзя… Понятно. А почему они ближе не подходят?

– Там тоже есть граница, которую они не смеют переступить, чтобы не оказаться на проклятых землях.

– Душевно. Ну и что мы будем делать? Сдадимся без сопротивления?

– Как хочешь, – пожал плечами Рюрик. – Выбор у нас небольшой. Умереть в тоннеле с голоду, умереть в бою с гоблинами или сдаться и умереть в темнице барона де Круса. Возможно, под пытками.

– Второй вариант мне больше нравится, – поведала графиня, уверенно зарядила свой арбалет и вскинула его к плечу. – Надеюсь, хоть убить-то этих биороботов можно?

– Можно, – ухмыльнулся Рюрик, тоже вооружаясь арбалетом.

– Эй, сдавайтесь! – зычно скомандовал барон де Крус.

– Обязательно! – согласилась Варька и выпустила первый болт. Судя по раздавшемуся предсмертному хрипу, на мишенях она тренировалась не зря.

– Хороший выстрел, – прокомментировал Рюрик и выстрелил следом. Еще один предсмертный хрип вызвал в рядах гоблинов некоторое волнение.

– Сдавайтесь по-хорошему, все равно у вас зарядов надолго не хватит! – выкрикнул барон.

– Без тебя знаю! – буркнула Варька, выпуская следующий болт, отозвавшийся очередным хрипом.

– Варвара, я сохраню тебе жизнь! – пообещал Игорь.

– Это радует, – хором отозвались Варька с Рюриком, синхронно выпуская болты. Ответный вопль тоже получился синхронным. В неугомонную парочку полетели стрелы, и Рюрик отступил за выступ, увлекая за собой графиню.

– Может, мы все-таки отсидимся в туннеле? – предложила Варька.

– Обернись…

Варька послушно повернула голову и с удивлением увидела, что туннеля за ее спиной уже нет. Место, где они скрывались, превратилось в небольшую пещеру.

– Рюрик, откуда здесь взялась эта стена? Еще пару минут назад ее и в помине не было!

– А еще через пару минут углубление в скале исчезнет окончательно, и мы окажемся лицом к лицу с войском врага. Кстати, у нас осталось еще три болта на двоих. Я, конечно, умею владеть мечом, но не думаю, что мне это сильно поможет, если учесть, что нам противостоит целая армия.

– Это ты к чему? – подозрительно скосилась на черта Варька.

– К тому, что у тебя есть возможность спастись и протянуть время. Зная твоих друзей, никакая война с вурдалаками не сможет помешать им прийти к тебе на помощь.

– Рюрик, неужели ты надеешься, что я тебя брошу и понесусь к Игорю с воплем «я ваша навеки»? – возмутилась Варька.

– Ну, может быть, не совсем с такими словами…

– Даже не мечтай!!! Помирать – так с музыкой!

– Как скажешь, – сдался Рюрик поняв, что все равно Варьку не переспорит.

Лэрд подтянул шнуровку на шузах, проверил свое вооружение и решительно шагнул из пещеры. Варька тут же последовала за ним. Черт приметил неподалеку в скале природное углубление, запихал туда графиню и вплотную прижался к выступающей поверхности. Почувствовав, что нос графини ткнулся ему в спину, Рюрик хмыкнул, разрядил в гоблинов три оставшихся болта и обнажил меч.

– Надеюсь, что мне удастся перекрыть свой прошлый рекорд по оставленным на поле боя трупам, – пробормотал он.

Варька всхлипнула. Неуютная мысль, что Рюрик может из-за нее погибнуть, долбилась в виски и доводила ее до самоненавистничества.

– Прости меня, ладно? – шепотом попросила Варвара и коснулась ладонью дружеской спины. Широкие плечи напряглись.

– За что на сей раз? – так же шепотом поинтересовался Рюрик.

– За то, что я втянула тебя в эту авантюру…

– Я знал, куда я иду. Это был мой выбор, – отрезал Рюрик.

– Господи, если мы умудримся выбраться из этой заварушки живыми и здоровыми, клянусь… Ты слышишь? Клянусь, что я стану тихой, хорошей, послушной, милой и скромной средневековой девушкой! – отчаянно пообещала графиня.

– Быстро возьми свои слова обратно, Варвара! Сейчас же!! – вспылил Рюрик.

– П-почему?..

– Потому что за ту особу, которую ты столь красочно описала, я умирать не хочу!

Варька вытерла слезы и истерически хмыкнула.

– Ладно…

Войско противника дрогнуло и, видимо, догадавшись наконец, что арбалетные болты у черта кончились, волной двинулось навстречу лэрду.

– Закрой глаза… – обреченно прошептал Рюрик и принял на себя первый удар.

Глава тринадцатая, из которой становится ясно, что спасение друга – дело не безопасное, что лучше худая свобода, чем добрая тюрьма, и что чертей все-таки злить не следует

Когда Варька пришла в себя, было еще светло. Сырое, промозглое, грязное тюремное помещение, расползавшееся лабиринтами в разные стороны, радовало глаза гнилой соломой и счастливыми клопами, которые табунились в ожидании добычи. Варька передернула плечами от отвращения и попыталась подняться. Все тело немилосердно ныло. Похоже, ее кинули в эту камеру с размаху. Последнее, что, собственно, помнила Варька, – как на ней затянулся аркан и злобно улыбающийся барон де Крус подстегнул своего коня, проволочив ее по земле. Нет! Последнее, что она помнила, – так это визжащую толпу гоблинов, поглотившую Рюрика. Варька почувствовала, как ее прошиб холодный пот, подскочила, не обращая внимания на отозвавшееся болью тело, подлетела к двери и замолотила по окованному железом дереву. Через пару минут раздались шаги, и недовольный тюремщик поинтересовался, какого дьявола надо неуемной графине.

– Слушай, когда меня схватили, со мной был лэрд Рюрик… Что с ним?!

– Надеюсь, уже концы отдал… Что-что… Возьми да посмотри… – пробурчал тюремщик.

– Как я могу на него посмотреть, идиот, если я за решеткой?!

– Так он вместе с тобой за решеткой. Если крысы не съели…

Варька озадаченно отпрянула от двери и принялась обследовать комнату. Камерой это помещение язык не поворачивался назвать. Оно было слишком большое и запутанное. Полуразрушенные колонны, лабиринт каких-то лазеек, неясные лестницы, упирающиеся в стены и обрывающиеся на середине… Шедевр архитектурного идиотизма венчали кривые куполообразные своды, с которых свисала паутина. На стенах колыхались ржавые цепи, по углам валялись неясные кости, бесконечные лужи разливались в цветущие болота, а стада толстых серых крыс бодро бегали, совершенно никого не опасаясь.

Рюрик нашелся в одном из особо мрачных углов. Безвольно распластавшееся на камнях тело не подавало никаких признаков жизни. Варвара подлетела к лэрду и потянула его за плечо.

– Рюрик!!! Рюрик!!

Черт застонал и попытался перевернуться.

– Дьявол, графиня, ладно ты мне жить спокойно не давала, ты теперь чего, и умереть мне спокойно не дашь? – Лэрд приподнялся, опираясь на Варькино плечо, и скривился от боли. – Мы где? В тюрьме у барона с Игорем?

– Да уж конечно, не на курорте в Сан-Диего. Как ты? Ну-ка подними голову. Ё-моё… Н-да. Красота – страшная сила, – покачала головой Варька, рассматривая красновато-сиреневый кровоподтек на скуле. Рюрик хмуро отвернулся и осторожно ощупал ноющий затылок. Шишка была внушительная.

– Будем считать, что я легко отделался.

– Если не считать того, что у тебя вполне может быть сотрясение мозга, не говоря уж об отбитых внутренностях, то, безусловно, легко, – пробормотала Варька, помогая черту встать на ноги.

– Да ладно тебе… – попытался улыбнуться Рюрик, морщась от боли в распухшей губе. – Лучше скажи, как ты сама себя чувствуешь.

– Нормально. Могло быть хуже, – отмахнулась графиня, несколько успокоившись по поводу целостности черта и не обращая внимания на собственные многочисленные синяки, растрепанные волосы и безнадежно испорченное, висящее лохмотьями платье. – Надеюсь, Рюрик, ты действительно в порядке, потому что отсюда надо как-то линять.

Однако ни собраться с мыслями, ни составить план дальнейших действий графине с лэрдом так и не дали. Железная дверь с противным скрипом открылась, и на пороге появился небольшой отряд вооруженных по уши гоблинов. В неугомонную парочку нацелились копья, топоры и несколько мечей.

– Они нас что, штурмом брать будут? – ехидно поинтересовалась Варька.

– Я бы им не советовал… – сделал шаг вперед Рюрик и с жутковатой улыбкой начал разминать пальцы.

– А я бы не советовал тебе двигаться дальше, – подал голос один из гоблинов, поднимая к плечу взведенный арбалет. Отступившие было солдаты тоже вспомнили, что они, собственно, при исполнении, и приободрились. – Пусть графиня выходит из камеры первой. Медленно, без резких движений.

– Шаг влево, шаг вправо считаются попыткой бегства и караются расстрелом? – уточнила Варька, позволяя связать себе руки.

– Угадала, – ухмыльнулся один из гоблинов, закрылся ею, как щитом, и поднес к горлу графини лезвие ножа. – Как ты думаешь, лэрд, я смогу ее убить?

– Рискни здоровьем… – пожал плечами Рюрик, тоже позволяя связать себе руки.

– Ты меня не запугаешь!! – взъерепенился гоблин, но Варьку отпустил. – Идите следом за мной! И чтобы без фокусов!

Варька оценила количество направленного на них оружия и хмыкнула. Какие уж тут могут быть фокусы? Если только вообразить себя Копперфилдом и попытаться взлететь… А что толку? Варька возвела глаза к потолку. Кривые куполообразные своды сменились не менее кривыми деревянными перекрытиями, нависающими так низко, что Рюрику приходилось идти пригнув голову. Безобразные изваяния, украшавшие лестничный пролет, изображали нечто среднее между кадкой с фикусом и беременным бегемотом, пыльные шторы цвета первой детской неожиданности неровными лохмотьями прикрывали скопившийся по углам мусор, а перекошенные полы из потрескавшегося и прогнившего насквозь дерева радовали глаза произраставшими в многочисленных щелях сорняками. Словом, когда пленники пришли в тронный зал, их уже мало что могло удивить. Поэтому ни на гинекологическое кресло вместо трона, ни на парадный портрет хозяина замка, где барон де Крус имел явное фамильное сходство с гоблинами, внимания они уже не обратили. Впрочем, барон, появившийся в зале в сопровождении Игоря, выглядел так, что портрет ему явно льстил. Голова была тщательно перебинтована, глаз заплыл, нос, как у пьяного рыцаря после трех лет сражений в пивных, распух до невероятного размера, а губы были сжаты так плотно, как будто он съел десяток лимонов без сахара. Варвара осмотрела пострадавшего с ног до забинтованной макушки и преисполнилась к Рюрику уважения. Хорошо лэрд поработал, с душой! Де Крус в свою очередь смерил черта неприязненным взглядом, плюхнулся на кресло, которое истошно под ним пискнуло, и подал знак подвести пленников поближе. Дворцовый мухобой тут же взмахнул над головой барона опахалом, а Игорь, пользуясь случаем, подкатил к Варьке.

– Ну что, крошка, ты готова провести сегодняшнюю ночь с настоящим мужчиной? – томно прошептал он.

– Послушай, Рюрик, по-моему, этот унылый, как ноябрьская моросилка, зануда делает мне неприличное предложение от твоего имени… – скосилась на черта Варька.

– Дура! Я даю тебе шанс! – вспылил Игорь. – Неужели ты не хочешь сохранить свою трижды никому не нужную жизнь, всего-навсего проведя со мной ночь?! Обещаю, что если ты будешь себя хорошо вести, то я не только тебя помилую, но и может быть… может быть… снизойду и сделаю своей женой.

– А я снизойду и сделаю тебя калекой, – мрачно пообещала Варька. – У Болдани зубы лишние были. А ты с какой частью тела готов расстаться?

– Я готов продемонстрировать тебе кое-какие части своего тела, когда мы окажемся наедине! А потом ты сама на коленях будешь умолять меня, чтобы я снизошел и еще раз пригласил тебя в свою постель. Я буду с тобой нежен… – задышал ей в ухо Игорь.

– Не надо ко мне привязываться, а то я усну! – отпихнула наглого типа Варька.

– А может, мы ляжем спать вместе? – не успокаивался Игорь и уже облапал было Варьку, но ойкнул и согнулся пополам. Заскучавший Рюрик решил разнообразить происходящее своевременным участием.

– Хватит! – вмешался барон де Крус. – Прекратить балаган! Игорь, даже если ты заставишь эту девицу с собой переспать, ты все равно ее не удержишь. Лучше пусть она умрет вместе с лэрдом. Медленной, мучительной и унизительной смертью. По крайней мере мы сможем насладиться интересным зрелищем и нанести непоправимый удар своим врагам. Вполне вероятно, что без графини Дельты они уже не будут такими сплоченными и такими сильными.

– Мечтать не вредно, – невежливо прервала барона Варвара.

– А ты вообще молчи! – взбеленился де Крус. – Мало того что ты лишила меня дочерей, отняла земли у гоблинов и убила Болдани, ты еще и возражать мне смеешь! Молчи, я тебе сказал!!! Снимай платье!

– Это зачем?! – возмутилась Варька. – Я к вам в стриптизерши не нанималась.

– Снимай я сказал! И лучше сделай это сама, пока я не дал знак гоблинам содрать его с тебя вместе с кожей! Развязать ей руки! А ты, лэрд, чего встал, как столб?! Давай тоже раздевайся! Поторапливайся, пока мое терпение не кончилось…

Черту позволили самому избавиться от стягивавших руки пут (подойти близко к внушавшему ужас лэрду так никто и не решился) и тут же нацелили в него несколько арбалетов. Рюрик зло стянул через голову футболку, расшнуровал тяжелые черные ботинки и, стащив их, пнул в сторону.

– Доволен, – хрипло поинтересовался сузивший глаза черт, – или джинсы мне тоже снять?

– Зачем же? Джинсы можешь оставить… – пожал плечами де Крус. – Я думаю, в теплой атмосфере моей тюрьмы они будут тебе особенно необходимы.

– Ты хочешь посадить нас в свою камеру с раскаленными стенами? – напрягся черт.

– Надо же, какой догадливый, – мерзко захихикал барон де Крус. – Ну, что встал? Отойди, не мешай даме.

– Варвара, тебе помочь корсет расшнуровать? – промурлыкал, маслено улыбаясь, Игорь.

– Сама справлюсь! – буркнула Варька и повернулась спиной к Рюрику. Тот сначала не сообразил, что от него требуется, а потом, неуловимым жестом позаимствовав у одного из гоблинов кинжал, разрезал хитрую систему шнуровки. Кинжал под угрозой арбалета пришлось вернуть, отпнув ногой от себя подальше, а оставшаяся в одной сорочке Варька (невзирая на то, что пережившее множество приключений платье можно было только выкинуть) еще и возмутилась.

– Рюрик, ну ты что, поаккуратнее не мог? Я же теперь это платье не надену.

– Ты вообще больше никакого платья не наденешь. Ты скоро умрешь, – порадовал Варвару злобно улыбающийся Игорь. А потом, наклонившись поближе к уху Рюрика, шепотом, чтобы слышал только черт, сообщил: – Там будут не только раскаленные стены. Там еще и атмосфера соответствующая будет. Надеюсь, графиня, тебе нравится? Потому что мы собираемся насладиться незабываемым зрелищем. И Нарку вашему, кстати, продемонстрируем.

Черт прикрыл глаза и тихо про себя выругался. У него было достаточно живое воображение, чтобы представить, что ждет их обоих. Раскаленная темница барона де Круса славилась на всю Темную сторону. Идея небольшого помещения, стены которого сначала раскаляются, а потом сдвигаются, безжалостно сминая находящихся внутри пленников, могла прийти в голову только законченному садисту. Интересно, что имел в виду Игорь, говоря, что в темнице будет соответствующая атмосфера? Однако ни додумать мысль, ни прийти к какому бы то ни было выводу черту так и не дали. Барон подал знак, и их с Варькой потащили из тронного зала вон.

Знаменитая темница располагалась прямо на территории замка. Она представляла собой лежащий посреди двора идеально ровный деревянный квадрат, в центр которого и загнали пленников. Один из гоблинов нажал на рычаг, и пол под ногами Рюрика с Варькой начал двигаться вниз со скоростью не сломанного до конца лифта. Остановился он только спустившись вниз не меньше, чем метра на четыре. Варька подняла голову, оценила высоту подземелья, в котором оказалась, и присвистнула.

– Ничего себе! Оригинальный зиндан… И что теперь? Нас голодом уморят?

– Хорошо бы… – буркнул Рюрик, уселся на пол и демонстративно от графини отвернулся. Варька показала спине черта язык и тоже удобно устроилась на деревянном настиле. Постепенно железные стены накалились до предела, и графиня поежилась, поняв, что подобный вид пытки может ничем хорошим для нее не закончиться. Однако еще хуже Варваре стало, когда она увидела, как две стены совершили навстречу друг другу небольшой рывок.

– Рюрик, стены двигаются! – панически вцепилась она в черта.

– Вижу, – лаконично ответил лэрд. – Постарайся не проявлять излишней активности и успокоиться. В расслабленном состоянии жару переносить легче.

– Это что, такой вид казни? Стены не остановятся? – дошло до Варьки.

– Не остановятся. Если, конечно, не случится никакого чуда, в которое я, честно говоря, мало верю. Ангелы обычно чертей из темниц не вытаскивают.

– Ради меня тоже вряд ли какой-нибудь ангел оторвется от дел, – критично призналась Варька, стараясь успокоиться.

Рюрик, мысленно соглашаясь с графиней, хмыкнул и уже собрался было опять расслабиться, но тут до него донесся какой-то горьковатый запах, показавшийся ему смутно знакомым. Лэрд замер, соображая, что бы это такое могло быть, а потом устало спрятал лицо в ладони и пробормотал в адрес небесной канцелярии свое самое страшное проклятие. Нет!!! Только не это! Рюрик опустил руки и уставил в стену тоскливый взгляд. Так вот зачем их заставили раздеться! Так вот что имел в виду барон, когда обещал им обоим унизительную смерть! Так вот почему так маслено улыбался Игорь, когда говорил о соответствующей атмосфере! Только таким законченным извращенцам могла прийти в голову мысль запустить в тюремную камеру магическое газообразное вещество, носящее красивое название «Любовная лихорадка». Этот наркотик вызывал безумное влечение, противиться которому было просто невозможно. Небольшая порция превращала хладнокровных мужчин в одержимых страстью юнцов, а строптивых любовниц – в распоясавшихся, ничего не соображающих нимфоманок. Небольшая порция заставляла людей терять головы, а барон с Игорем как пить дать порции не пожалели. И видеонаблюдение наверняка наладили. Так что в данный момент скорее всего они сидят у экранов и пускают слюни в ожидании сногсшибательной постельной сцены.

Рюрик мрачно обвел взглядом ограниченное раскаленными стенами помещение и чертыхнулся. Развлекать барона с Игорем собственными постельными талантами ему вовсе не хотелось. Однако черт смотрел на вещи реально. И прекрасно понимал, что устоять против подобного искушения не сможет. Тем более что за его спиной сидела раздетая до сорочки Варвара, на которую, между прочим, магическое вещество подействует тоже. Причем наверняка гораздо быстрее. Рюрик витиевато выругался, собрался с мыслями, а потом решил все-таки попробовать максимально отдалить феерическое шоу.

– Варвара, ты можешь хотя бы раз прислушаться к посторонним советам? – хрипло поинтересовался черт.

– Могу, – тихо ответила графиня, почувствовав, что дело серьезно.

– Пожалуйста, постарайся ни под каким предлогом не поворачиваться и не смотреть на меня. Когда тебе в голову начнут лезть разные бредовые идеи, отмахивайся от них до последнего. Если нахлынут эмоции – сопротивляйся. Постарайся даже не разговаривать со мной. Я, в свою очередь, попытаюсь сделать то же самое. И не надо мне задавать никаких вопросов!

– Как скажешь.

Варька обиженно отвернулась, подобрала под себя ноги и, чтобы отвлечься от мыслей о неминуемой смерти, попыталась молиться. Однако ни успокоения, ни облегчения от данного процесса так и не почувствовала. Да и какое тут могло быть облегчение, если графиню убивала одна только мысль о том, что ее глупая выходка будет стоить Рюрику жизни! Он, конечно, гордый и упрекать ее не будет… опять скажет, что это был его выбор и он знал, куда шел. Но Варьке-то от этого вовсе не легче!

Графиня вспомнила, как они с Рюриком познакомились, как пили пиво, прикалывались, общались до самозабвения… вспомнила, как они исследовали замок лэрда, слушали музыку, читали друг другу вслух прикольные опусы, периодически встречались в «Млине»… Ирония, ехидство, флирт, пренебрежение условностями… Им никогда не было скучно друг с другом. Ни в Рюриковом цивилизованном замке, ни в деревянном домике на территории проклятых земель. Варька вспомнила, как готовила ужин, как они разговаривали на ночь глядя, как потом… стоп, стоп, стоп. «Ничего этого не было. Не было ничего этого!» – мысленно притопнула на собственное воображение Варька, но оно никак не желало угомониться. Графиня напряглась, усилием воли вытурила фривольные мысли из головы, попыталась сосредоточиться на чем-нибудь более подходящем к случаю, но не смогла. Безумные идеи одна хлеще другой нахально лезли ей в голову. Варвара стиснула зубы и помотала головой. Ежики полосатые! Ну что это такое, на самом деле? Она что, совсем с ума сошла? Нашла время и место… Ей о вечном надо думать, пока не поздно! Она же все-таки в камере смертников сидит, а не в собственной спальне. Нет, это можно так, а? Ей в ближайшем будущем светит радужная перспектива мученической кончины от постепенно сужающихся раскаленных стен, а она о мужиках думает! Нет, ну конечно, не о мужиках, а о мужике. Причем не просто о мужике, а о Рюрике. Но в этом-то и заключается вся фигня! Она не должна думать о Рюрике в таком плане! Потому что ничем хорошим это не закончится. Варька сжала виски и тяжко вздохнула. Легко сказать – не должна думать. А как это, интересно, сделать, когда Рюрик плечом к плечу с ней рядом сидит? Причем из одежды на нем одни джинсы? Елки зеленые! Не думала же она об этом раньше! Впрочем… раньше она в такой непосредственной близости от черта никогда надолго не оказывалась.

– Слушай, Рюрик, мне что-то не по себе стало… давай поговорим, что ли, о чем-нибудь… – предложила Варька, чтобы хоть как-то отвлечься от неприличных мыслей. Сжатая пружина Рюриковой спины дрогнула, и лэрд обернулся.

– Давай о сексе, – ехидно предложил он.

Варька закашлялась. Только этого ей не хватало!

– Рюрик, ты что, перегрелся? – возмутилась она, а потом, вспомнив, сколько лэрду досталось, и подумав, что говорить с виновницей своей неотвратимой кончины он скорее всего не хочет, вздохнула и тихо попросила: – Прости, что я втянула тебя во всю эту историю. Не злись на меня.

– Я не злюсь! – скрипнул зубами Рюрик и зажмурил глаза, чтобы не видеть, как белая, полупрозрачная, влажная от окружающей температуры сорочка прилипает к Варькиному телу. Лэрд сделал несколько глубоких вдохов, старательно досчитал до десяти и медленно от Варьки отвернулся. – Я не злюсь, – спокойнее повторил он.

– Это радует… – облегченно вздохнула графиня и вытерла со лба пот. – Пф-ф! Духотища какая! У меня уже от этой жары крыша едет. Слушай, Рюрик, ты мне сорочку снизу надорвать не поможешь? А то я сама этот шов дурацкий не осилю никак.

– А зачем тебе это?! – поперхнулся лэрд.

– Жарко мне, – объяснила черту прописную истину Варька. Рюрик тяжко вздохнул, но низ сорочки надорвал. Варька тут же продолжила дорывать начатое, пока не сделала себе разрез выше колена. Подняв края сорочки и завязав их в узел, графиня оглядела получившийся экстравагантный наряд и удовлетворенно кивнула. – Да, теперь хорошо, – вынесла она свой вердикт. – Хотя, конечно, лучше было бы ее вообще снять. Но я тебя стесняюсь.

– Это радует, – искренне сказал Рюрик и ткнул пальцем в раскаленную стену. – Дьявол!

Боль от ожога немного притупила остроту желания, и лэрд, воспользовавшись моментом, постарался взять себя в руки. Еще одна такая выходка графини, и Рюрик не станет ждать, пока раскаленные стены приблизятся вплотную. Он полезет на стенку сам. Лэрд собрал в кулак всю имеющуюся у него силу воли, отвернулся и даже зажмурил глаза. Может быть, если поднапрячься, он сумеет убедить себя, что никакой Варвары рядом нет? Что он не слышит ее дыхания, не чувствует запаха лимонника от ее кожи, не ощущает ее присутствия… может быть даже, если постараться, он сумеет убедить себя, что ничего к ней не чувствует?

Раскаленные стены сделали очередной небольшой рывок и опять ненадолго замерли. Варька поправила свое новообретенное мини-платье, опустилась на влажный от жары деревянный пол, старательно повздыхала, но Рюрик никакого внимания на нее не обращал. Он ссутулился, скрестив по-турецки ноги, и думал какую-то невеселую думу. Варька подавила вздох вожделения, но от его спины взгляда так и не отвела. Не, ну классная же спинка – широкие плечи, смуглая кожа… Общий вид не портили ни многочисленные синяки, ни кровоподтеки, ни два тонких белых шрама от периодически прорезавшихся крыльев, сходящиеся углом к позвоночнику.

Варька набрала в грудь побольше воздуха, задержала дыхание и решительно помотала головой. Да что это такое, в конце-то концов?! Что за дурацкие идеи лезут ей в голову?! Почему она даже помереть по-человечески не может? Какого дьявола лэрд внезапно начал вызывать у нее такие странные и сильные чувства? Графиня сцепила руки, изо всех сил зажмурила глаза, мысленно попыталась затоптать полыхавший в мозгах костерочек… и сдалась. Выносить такое мучение и дальше сил у нее просто-напросто не было. Варька решительно обернулась, спрятала дрожащие руки под коленки и попросила черта самым умоляющим голосом, на который только была способна.

– Рюрик, а давай ты меня, чтобы я долго не мучилась, лучше сам убьешь, а? Прямо сейчас? Иначе я сделаю что-нибудь такое, о чем потом буду жалеть всю свою оставшуюся жизнь.

– Оставшаяся жизнь – это сколько? Часа два? – поежился Рюрик от страстной Варькиной просьбы.

– Какая разница – сколько? Я не могу больше!

Черт поколебался, но решил, что, если он расскажет графине о реальной подоплеке происходящих событий, хуже все равно уже не будет. Хуже уже некуда.

– Варвара, то, что ты сейчас ощущаешь, не имеет никакого отношения к тому, что ты чувствуешь на самом деле, – попытался объяснить Рюрик, изо всех сил стараясь говорить спокойно.

– В смысле?

– Барон де Крус запустил сюда магическое газообразное наркотическое вещество, называющееся в быту «Любовная лихорадка». Этот наркотик вызывает безумное влечение, которому трудно противиться. Поэтому я и просил тебя сопротивляться возникающим ощущениям.

– И ты не мог мне об этом сразу сказать?! – возмутилась Варька. – Я тут страдаю, как последняя дура, занимаюсь самокопанием, а оказывается, это всего-навсего наркотик!

– Это не «всего-навсего». Это очень сильный наркотик. Честно говоря, я не очень понимаю, почему мы до сих пор в силах ему сопротивляться. Скорее всего Игорь перестарался и чересчур раскалил стены. Наверняка излишняя жара мешает наркотику проявить себя во всю силу.

– А на фига барону с Игорем нас травить? Наверняка «Любовная лихорадка» – это не дешевое удовольствие.

– Не дешевое. Но зрелище, которым они надеются насладиться, вообще бесценно. Где еще они смогут увидеть такую экзотическую любовную сцену?

– Ты что, хочешь сказать, что они все это время на нас смотрят?

– Я даже подозреваю, что они нас снимают. Тебе никогда не хотелось стать порнозвездой? А то можешь попробовать…

– Не дождутся! – решительно отвернулась от Рюрика Варька.

– Вот так-то лучше, – облегченно вздохнул черт. – И пожалуйста, постарайся больше ко мне не поворачиваться. Иначе, несмотря на наши общие благие намерения, данные посиделки вполне могут закончиться более веселым времяпровождением. Во всяком случае, я не гарантирую, что смогу устоять. И пусть барон с Игорем хоть облезут потом, на нас глядючи.

– Я отвернулась!..

Серое, промозглое тюремное утро началось для Нарка как обычно – пинком под ребра. Видимо, карауливший его гоблин других способов побудки заключенных просто не знал. Под гнусное хихиканье довольного собой стражника Нарк поднялся, и, протерев глаза, уселся за грубо сколоченный стол. Гоблин поставил перед ним деревянную миску и отошел к двери, наблюдая за пленником с плохо скрытым злорадством. Разумеется, в миске опять плавала какая-то тошнотворная гадость, однако ученый гоблинскими пинками Нарк ни возмущаться, ни сопротивляться уже не пробовал. И поскольку полагал, что собственные почки ему еще наверняка пригодятся, старался охранника лишний раз не провоцировать. Еще пару минут бесцельного ковыряния в тарелке – и гоблин, как всегда, наорет на него, отберет еду и захлопнет за собой дверь. А потом садистски будет дожидаться того момента, когда пленник заснет, чтобы доставить себе удовольствие разбудить его пинком под ребра.

Однако на сей раз, похоже, гоблин уходить не торопился. Он смахнул со стола миску, связал пленнику руки и буквально вытолкнул его из камеры. Нарк, не питавшийся из чувства брезгливости уже третьи сутки, чувствовал себя ослабевшим и потому дал втащить себя в какую-то комнату практически не сопротивляясь.

Помещение, в котором он оказался, напоминало по своему интерьеру нечто среднее между свалкой и антикварным складом. И единственной вещью, выделявшейся из кучи разномастного барахла, был огромный домашний кинотеатр. Нарк удивленно округлил глаза. Боже ж ты мой, и чего только не бывает на белом свете! Неужели в этом измерении все, присягнувшие Темным силам, могут шляться по мирам и затариваться такой техникой? Ну, тогда им повезло. Потому что последний раз подобный домашний кинотеатр Нарк видел в одном из питерских салонов бытовой техники, где работал администратором. Причем стоил этот самый кинотеатр бешеных бабок. Впрочем… на отношении Игоря и барона к данной суперсовременной технике это никак не отразилось. Бездарные эксплуататоры довели домашний кинотеатр просто до свински грязного состояния. Однако сами барон с Игорем, похоже, на подобные мелочи внимания не обращали. Они удобно устроились в мягких креслах, приказали подвести Нарка поближе и начали показательную церемонию экзекуции.

Один из гоблинов гордо взял в руки «лентяйку», и на экране появилось изображение какого-то подземелья. Сначала проплыли высокие стены, потом мелькнул деревянный пол, а затем… Нарк увидел Варвару и Рюрика. Полураздетая парочка сидела спиной друг к другу и изредка перебрасывалась короткими фразами. Барон де Крус изобразил одну из своих самых жутких улыбок, взял в руки какой-то неясный джойстик, нажал на кнопку, и раскаленные стены темницы сделали навстречу друг другу небольшой рывок. Нарк стиснул зубы, напрягся и изо всех сил постарался не выказать никаких эмоций. Черт побери! Вот такой подлости от собственной судьбы Нарк никак не ожидал. Кто бы знал, каких трудов ему стоило не взвыть от осознания, что на него, как на живца, поймали Варвару и что ей грозит такая страшная смерть! Барон повернулся к Нарку, насладился застывшим в его глазах ужасом и окончательно добил его, рассказав, что запустил в камеру к узникам «Любовную лихорадку». Слегка знакомый с данным произведением наркотического бизнеса Нарк закрыл глаза и постарался отвернуться. Однако в дело тут же вступил находившийся за спиной пленника гоблин, который силой развернул Нарка и заставил его смотреть на экран. Пока ничего особенного между Рюриком и Варькой не происходило.

Нарк слегка воодушевился и, скосив глаза, принялся осторожно рассматривать комнату, в которой находился. Конечно, сбежать отсюда и спасти пленников ему не удастся, об этом даже думать было нечего, но испортить удовольствие Игорю и барону… это было вполне в его силах. Нарк собрался с силами, успокоился, определил на глаз несколько проводов, которые следовало отключить в первую очередь, и замер в ожидании подходящего момента. Раскаленные стены рывками отсчитывали драгоценные минуты, но Нарк не торопился. Пользуясь тем, что охранявшие его гоблины плотоядно уставились в экран в ожидании вожделенной постельной сцены, Нарк прислонился к боевому топору одного из охранников и потихоньку начал перетирать связывавшие руки веревки. Он уже не реагировал ни на угрозы, ни на злобные выпады, ни на двусмысленные подначивания. Нарк слишком дорожил выпавшим ему шансом освободиться и если не сбежать, то хотя бы спасти жизнь Варьке и Рюрику. Успеть, пока раскаленные стены не приблизились к узникам вплотную! Успеть, пока дурацкий наркотик почему-то не действует и Варвара с Рюриком мужественно друг на друга не смотрят! Наконец веревки упали, и Нарк изо всех сил ломанулся между охранниками. Не ожидавшие такого проворства гоблины задержать его не смогли, и он, выхватив у одного из стражников топор, перерубил несколько шнуров. Экран погас. Озверевшие гоблины накинулись на Нарка всей оравой и наверняка затоптали бы его, если бы не вмешался барон. Он приказал доставить помятого пленника пред свои грозные очи и ткнул Нарка физиономией в перерубленный шнур джойстика.

– Ты сделал это напрасно… Ой как напрасно. Мы все равно починим оборудование, а ты все равно умрешь. Но перед собственной кончиной ты все-таки увидишь позор и жалкую смерть своих друзей. Всего двадцать минут, и мы опять сможем наслаждаться очаровательным зрелищем.

Нарк хмуро промолчал и постарался ничем не выдать возникшей у него надежды. Двадцати минут лэрду Рюрику вполне должно было хватить.

Сначала Варька не поняла, что происходит. И только приглядевшись, подпрыгнула и не смогла сдержать радостного вопля души.

– Рюрик, стены остановились! Они больше не делают рывков навстречу друг другу!

– Вижу, – протянул руку к стене лэрд. – Они даже остывают…

– Ты должен бежать отсюда! Ты сможешь! Стены подошли так близко, что в них можно упереться… – Рюрик испытующе осмотрел камеру и вздохнул. Стены действительно подошли близко. Настолько близко, что последние минут двадцать они с Варькой уже не сидели, а стояли спиной друг к другу.

– Ты полезешь первая, – решил он.

– Нет! Рюрик, прошу тебя, послушай меня! Я никогда не смогу этого сделать. Я в своей жизни ни разу не подтянулась даже! Выбирайся отсюда! Может быть, потом ты сумеешь меня вытащить. Давай!

Рюрик чертыхнулся, поколебался еще несколько секунд, а потом решился и принялся штурмовать высоту. Варька облегченно вздохнула. Может быть, конечно, черт и не успеет ее спасти, но по крайней мере останется в живых. И вполне вероятно, вытащит из тюрьмы Нарка. В любом случае барону де Крусу и Игорю осталось только посочувствовать. Варька дождалась, пока черт, упираясь в стены, быстро выберется из узкого колодца на свободу, опустилась на пол и обреченно увидела, как стены, нагреваясь, опять начали сужаться.

Рюрик осторожно выглянул из колодца и осмотрелся. Стена под его руками ощутимо нагрелась, но он не спешил. Ожог можно пережить. А вот если его схватят и кинут обратно, выжить не суждено никому. Однако никакой охраны возле тюрьмы не было. Видимо, сбегать отсюда никто и никогда не пытался. Учитывая температуру стен – логичное решение. Рюрик вылез, еще раз огляделся и двинулся к замку. Времени оставалось немилосердно мало, но шанс все-таки был. Наверняка стены остановились не просто так. Скорее всего это Нарк постарался, выведя из строя и их, и систему наблюдения. Поэтому Рюрик должен был попасть в замок до того, как по его следу пустят стражу.

Рюрик ступил под каменные своды замка и осмотрелся. В принципе лэрд прекрасно понимал, что времени осталось в обрез и что его отсутствие в камере смертников уже наверняка обнаружили. Именно поэтому черт и решил не рисковать, ненавязчиво разоружив одного из охранников и прихватив сдавшегося без сопротивления гоблина с собой, логично решив, что в компании такого сопровождающего найти барона с Игорем будет проще.

Искомые личности действительно нашлись довольно быстро. Причем, судя по доносившимся до лэрда воплям, они как раз занималась чем-то интересным. Рюрик аккуратно оглушил своего невольного проводника, оттащил в укромный уголочек и, вернувшись на исходную позицию, заглянул внутрь помещения.

Игорь и барон, окруженные вооруженной толпой гоблинов, орали на Нарка, который откровенно хамил им в ответ. Наконец Нарк получил по шеям, а гоблины выделили из своих рядов небольшой отряд на поимку лэрда. Рюрик, разумеется, ввязываться в сражение не стал. Он быстро скрылся за одной из пыльных занавесок, пропустил отряд самоубийц и снова заглянул в комнату. Поскольку народа в помещении стало значительно меньше, он наконец-то смог рассмотреть экран, транслировавший темницу с раскаленными стенами. Сказать по совести, гнев барона и Игоря был вполне понятен – теперь в тюрьме вместо двух узников остался только один. Однако Рюрик сочувствовать этим двум гадам не собирался. Он с тревогой впился в изображение побледневшей, державшейся из последних сил Варвары, оценил расстояние от раскаленного железа до кожи графини и понял, что времени уже не осталось.

Рюрик аккуратно стащил у одного из охранников арбалет и, ворвавшись в зал, начал массовый расстрел всех, кто только подвернулся ему под руку. Единственным не растерявшимся от такого поворота событий оказался Нарк, который позаимствовал у одного из трупов меч, разрубил все находившиеся в комнате шнуры и лихорадочно отключил джойстик. Сделав данное полезное дело, Нарк тут же лег на пол и прикрыл руками голову, чтобы не попасться под горячую руку продолжавшему смертоубийство лэрду. Надо сказать, что управился Рюрик быстро. Минут через десять после начала сражения из находившейся в комнате толпы народа в живых остались сам лэрд и укрывшийся за сваленным в пылу битвы набок столом Нарк.

– Ну что, будем добивать весь замок? – хладнокровно полюбопытствовал Рюрик, перезаряжая арбалет.

Нарк поднялся с пола, подошел к телам Игоря и барона де Круса, пнул для надежности их головы куда подальше и покачал головой.

– На фиг. Пошли сначала Варвару вытащим. А потом, если она захочет, вернемся и перебьем хоть замок, хоть два, хоть вообще всех врагов на свете.

Рюрик согласно кивнул и, не выпуская из рук арбалет, двинулся из комнаты. Вооружившийся чьим-то топором Нарк последовал за ним.

Надо сказать, что по дороге им так никто и не встретился. Видимо, даже генетически отмороженные гоблины не хотели попасть лэрду под горячую руку. Словом, Рюрик беспрепятственно добрался до темницы с раскаленными стенами и нажал на рычаг. Деревянный пол камеры дрогнул и медленно пополз вверх. Показавшаяся на поверхности Варвара прищурила отвыкшие от света глаза, улыбнулась своим спасителям и… благополучно потеряла сознание.

– Варька! Варька! Варвара, черт бы тебя побрал! – испуганно принялся вытрясать душу из графини Рюрик. Однако отключившаяся Варька совершенно на это не реагировала.

– Может, на нее водичкой побрызгать? – предложил Нарк.

Рюрик кивнул, сорвался с места и буквально через минуту вернулся с котелком воды, которую с размаху и выплеснул на графиню. Ледяной душ произвел нужный эффект. Варвара пришла в себя, потрясла головой, откинула со лба мокрые волосы и многообещающе посмотрела на черта.

– Ты меня что, утопить собрался? – подозрительно поинтересовалась она.

– Если ты меня еще раз так испугаешь, я тебя точно утоплю! – искренне пообещал Рюрик. – И Нарка твоего рядом утоплю, если он еще раз позволит себя похитить!

– Нарк? – подскочила Варька и обняла своего друга. – Ты жив…

– Насколько я вижу, ты тоже жива… – расплылся в довольной улыбке Нарк.

– Я убью этих гадских типов! И барона, и Игоря! – возмущенно пообещала Варька, осматривая пострадавшего друга. – Я хочу набить им морду и наплевать сверху на их головы.

– Набить им морды и даже наплевать на них ты, конечно, сможешь… А вот убить их у тебя вряд ли получится. Они уже мертвы, – придержал графиню за руку Рюрик, настороженно оглядываясь по сторонам.

– Ну вот… – надулась Варька. – Всегда так. На самом интересном месте… А они точно убитые? Вдруг они просто без памяти сейчас, а потом, в один далеко не прекрасный момент, возьмут и оживут? И начнут нам мстить!

– Ни разу не видел безголовых мстителей… – почесал кончик носа Нарк.

– Что?!

– Да я подумал… вдруг ты опять замуж соберешься… а у меня даже подарка для тебя нет… – пожал плечами Рюрик.

– Издеваешься, да?!

– Да ни в одном глазу…

– Рюрик, не трепи мне нервы, иначе сейчас я начну зверствовать…

– Лучше переоденься для разнообразия.

Варька оглядела свою замызганную, порванную сорочку и согласилась, что выглядит неприлично.

– Придется возвращаться в замок, – сделал неутешительный вывод черт.

Варвара брезгливо вытянула из вороха вещей очередную дурацкую розовую кофточку с зелеными воланами и громко выругалась. Оставшиеся от приснопамятных девиц де Крус наряды годились только на то, чтобы украсить ими какое-нибудь нетребовательное деревенское пугало, стоящее на заднем дворе.

– Ужас какой-то! – сморщилась она, взирая на разноперые тряпки. – Мое платье и то было лучше… даже в драном виде… только Рюрик, гад, так ему сзади шнуровку разрезал, что его при всем желании не наденешь.

Наконец, выудив из кучи барахла более-менее приличные штаны и единственный непрозрачный камзол, Варька переоделась и вышла к ожидавшим ее кавалерам.

– Только не надо ничего говорить! – упредила она ненужные комментарии. – Я сама знаю, как выгляжу. Штаны цвета пыльных тараканов, тапочки, которые держатся на одних шнурках, да еще и пуговицы на моем камзоле встречаются в час по чайной ложке.

– Это рассада, наверное, плохая, – пожал плечами Нарк, искренне сочувствуя Рюрику, старательно отводящему от Варвары глаза и пытающемуся не рассмеяться. Хотя, собственно, сам черт выглядел не лучше. Морда ободрана, джинсы в грязи, лохмы спутались… В общем, встретишь поздним вечером в безлюдном переулке – сам кошелек отдашь. И еще спасибо скажешь.

– Ну так что, мы домой будем возвращаться или подождем, пока Варвара еще дней десять будет искать себе подходящую одежду? – поинтересовался лэрд.

– Я и двадцать дней готова на это потратить, – пробурчала Варька. – Только что толку-то? Вряд ли у девиц де Крус вообще когда-нибудь приличная одежда была.

– Может, тогда пойдем уже отсюда?! – в очередной раз поторопил графиню Рюрик.

– Ладно, – вздохнула Варька, – идем. Я безумно хочу вымыться, выспаться и начать думать, что нам делать с вурдалаками.

– Если мы поднажмем, к вечеру будем у озера, рядом с небольшой деревенькой, – сообщил Рюрик. – Так что насчет выспаться и вымыться проблем не будет. А что касается вурдалаков… тут история сложная. Барон де Крус что-то напортачил с их вызовом, и теперь эта умертвь обладает возможностью развиваться. С одной стороны, сражаться с умным и хитрым противником гораздо сложнее. А с другой… приобретя разум, вурдалаки автоматически потеряют бессмертие. Но даже в этом случае их можно будет убить только одним определенным видом оружия. И это оружие еще нужно вычислить.

– Лучше бы ты что-нибудь обнадеживающее по этому поводу сказал, – тяжко вздохнул Нарк.

– Запросто. Став разумной, умертвь будет дольше регенерировать после смертельных ранений. Вурдалаки больше не смогут сражаться без головы. А на восстановление им потребуется время.

Лэрд окинул внимательным взглядом свой небольшой отряд и дал знак двигать из замка.

Обещанное Рюриком озеро показалось на горизонте уже поздно вечером. К этому времени и без того уставшая Варька вымоталась, сбила ноги и вообще была в дурном настроении.

– Мы что, прямо в лесу на привал остановимся? – поинтересовалась она.

– А что? – обернулся к ней Рюрик.

– Вообще-то ты говорил, что тут где-то рядом деревня есть. Может, мы там к кому-нибудь в гости напросимся?

– Ты думаешь, кто-нибудь в здравом уме пустит на ночь глядя в свой дом нечистую силу? – дернул бровью Рюрик. – Я сомневаюсь. А если учесть, что на нечисть в данный момент похожи мы все, наши шансы найти в деревне ночлег равны нулю.

– Ну и ладно! Не хотят кровать уступить, пусть ужином делятся! В какой стороне деревня находится? Пойду-ка я продуктовую дань там пособираю.

– Я с тобой, – тут же сказал изрядно оголодавший за три дня сидения в гоблинской тюрьме Нарк.

Рюрик пожал плечами, указал направление, проводил парочку взглядом, подошел к озеру, стянул с себя джинсы и нырнул. Вспенивая воду и одновременно встряхивая черными мокрыми волосами, упавшими ему на лоб, он с упоением принялся отмываться от грязи, крови и слабого запаха лимонника, напоминавшего ему о Варьке. Все, все! Хватит загоняться! Действие наркотика прекратилось, все встало на свои места, а о проведенном в раскаленной темнице времени он просто забудет. Рюрик еще раз окунулся и решительно вылез на берег. Нет, все-таки хорошо, что на сей раз ночевать они будут втроем. Во всяком случае, даже если соблазн и возникнет, устоять перед ним будет намного проще.

Тем временем Варька и Нарк уже приближались к деревне. Темные окна домов выглядели неприветливо, но графиню это мало трогало.

– Эй, мужик, у кого тут продуктами затариться можно? – поинтересовалась Варвара у припозднившегося прохожего.

Любитель вечерних прогулок заорал истошным голосом и принялся креститься, не забывая осенять крестом и Варвару с Нарком. Убедившись, что ни крестное знамение, ни знаменитое «Vade retro, satanas» [1] на них не действует, мужик погрустнел и предложил добровольно отдать все, чем владеет. Варька подумала, смилостивилась и решила ограничиться продуктовой данью. Назад они шли уже медленнее, поскольку Нарк отдувался под тяжестью двух корзин. Шагавшая впереди Варька помахивала пустым котелком и что-то напевала себе под нос. Похоже, совершенный на ночь глядя наглый грабеж поднял ей настроение.

К моменту их возвращения на поляну Рюрик уже затарился хворостом и даже развел костер. Варька тут же принялась готовить ужин, а Нарк полез купаться. Причем плескался он в озере до тех пор, пока графиня не объявила, что суп готов. Она порезала хлеб, достала ложки и скомандовала кавалерам повернуться спиной к озеру, потому что ей тоже хочется вымыться. Рюрик с Нарком послушно отвернулись и принялись за суп.

– Мне пару ложек оставьте! – крикнула Варька и полезла купаться.

– М-м-м… – восторженно прикрыл глаза Рюрик, снимая пробу. – Теперь я понимаю, почему все Варькины кавалеры рвутся на ней жениться. Графиня так готовит классно, пальчики оближешь…

– Лучше всю жизнь в столовой питаться, чем с ее характером мучиться…

– С Варварой весело, – не согласился черт.

– Ты знаешь, играть в догонялки на минном поле тоже не скучно. Но что-то я не встречал фанатов подобного занимательного времяпровождения.

Рюрик рассмеялся, подкинул в костерок хвороста и… задержался взглядом на необычном куске коры. Судя по всему, из него явно что-то пытались вырезать.

– Интересно, что это? – повертел он в руках неожиданную находку.

– Это? Это фигня. Потому что скульптор из меня как из тапочки половник.

– Так это что, твое творчество, что ли?

– Ага. Мое. Я хотел для Дисы амурчиков вырезать в знак своих нежных чувств.

– А амурчики – это кто? – поинтересовался озадаченный Рюрик.

Нарк вздохнул и мечтательно закатил глаза.

– Амурчики – это такие маленькие ангелочки. Розовенькие, симпатичные, белокурые, вооруженные изящным луком и тонкими стрелами. Пускает такой амур в тебя стрелу, а ты поначалу даже ничего не чувствуешь, потому что она входит в сердце легко, незаметно. А потом по всему твоему телу растекается сладкий яд любви, утолить которую может только та, чье имя было на стреле амура.

– Понятно, – ухмыльнулся Рюрик и попытался представить себе своего собственного амурчика. Ну, то, что это будет не симпатичный розовый карапуз с беленькими крылышками, – однозначно. Чертям ангелов не полагается. Скорее всего его амурчик окажется мелким злобным уродцем с черными кожаными крыльями нетопыря, украшенными когтями. И потом… Рюрик сильно сомневался, что тонкие ангельские стрелы в состоянии пробить толстую шкуру черта. А потому вооружен уродец будет явно не изящным луком. Скорее всего за спиной у него будет тяжелый арбалет. И оснащенные двойным, зазубренным наконечником стрелы (которые, конечно, можно выдернуть из тела, но только с потрохами). И еще отрава какая-нибудь мерзкая в запасе. Потому что вряд ли такой урод додумается до сладкого, постепенно растекающегося по телу яда. Рюрик представил, как подобная тварь подкарауливает его за углом и вскидывает оружие. Щелк! И толстая черная арбалетная стрела прошивает его грудь. Что там Нарк говорил? Незаметно? Легко? Ага, как же! Может, людей амурчики и легко ранят. А таких, как Рюрик, арбалетная стрела бьет навылет. Намертво. Лэрд передернул плечами, приложил руку к месту потенциального нахождения собственного сердца и нахмурился. Он не сомневался, что на арбалетной стреле будет написано вполне определенное имя. И Рюрик даже догадывался, чье именно. Судя по тому, как ему не везет в последнее время, это было бы логическим завершением всех свалившихся на него неприятностей.

Глава четырнадцатая, в которой происходит помолвка Сирены и Элля, а Варькина жизнь в очередной раз делает крутой поворот

За окном шел дождь. Мелкий, серый и наверняка холодный. Во всяком случае, так казалось Варваре, которая, тупо глядя в окно, пыталась пересчитать бьющиеся о карниз капли. Больше заняться ей было нечем. Совершенно.

Глупо все-таки устроена жизнь. То на тебя сваливается куча приключений с возможным смертельным исходом, сражения, погони, тюрьма… радостная встреча с любимыми друзьями опять же… а то вокруг тебя уже который день подряд ничего не происходит в принципе.

Варька вздохнула, повертела в пальцах свой магический камень, являвшийся (если верить Рюрику) еще и символом некой власти, сунула его обратно за пазуху и тоскливо окинула взглядом разложенные перед ней наряды. Следовало признать определенно – никакое волшебство, даже заключенное в эксклюзивных камнях, от плохого настроения не спасало. И ехать сегодня на помолвку к Эллю и Сирене Варваре с каждой минутой хотелось все меньше и меньше. При всем ее хорошем отношении к ярлу и дружеской симпатии к маркграфине одна только мысль о том, что надо с кем-то общаться и делать вид, что ты всех рада видеть, была для Варвары воистину невыносимой пыткой. Впрочем… данное поганое настроение держалось у графини с того самого дня, как она вернулась из плена Игоря и барона де Круса. И, похоже, это самое настроение испаряться вовсе не собиралось. Варька даже подозревала, что она больна, поскольку раньше скверным расположением духа дольше двух часов кряду страдать просто не могла. А теперь ее не развлекали ни друзья, ни музыка, ни даже книги. Настроение было настолько мерзким, что хотелось пойти и утопиться в дырявом тазике. Или повеситься на гитарной струне. Или хотя бы напиться до умопомрачения, чтобы ни о чем уже не помнить и ни о чем не думать.

А подумать бы как раз следовало. Например, о Корреле, который в очередной раз расквадратился на ней жениться и даже прислал ей вчера по этому поводу письмо. Варька нащупала в кармане смятое послание от русала, вытащила его на свет божий, распрямила и перечла еще раз. Судя по напористому тону, Коррель больше не собирался ждать окончания ее мифического траура и уж тем более сохранять (уже второй месяц как!) платонические отношения. Помимо очередного предложения руки и сердца он ставил вопрос ребром о том, что связывающие их обязательства пора бы уже официально огласить. Причем сделать он это собирался на помолвке Сирены и Элля. Варька хмыкнула. Нет, русала, конечно, можно понять. В принципе празднование одной помолвки с оглашением другой – это даже романтично. Тем более что, если они приедут в гости к Эллю парой, у Корреля будет возможность официально представить ее своим родителям. Однако именно этого Варваре больше всего и не хотелось. В основном потому, что она до сих пор так и не решила, нужен ли ей вообще Коррель в качестве законного супруга.

Варька зло пнула подвернувшуюся ей под ноги скамеечку, рухнула в постель, обняла подушку и ткнулась в нее носом. Так фигово, как последние несколько дней, ей не было никогда. И что хуже всего, она никак не могла определить причину своей жесточайшей депрессии. Неужели это дало о себе знать постоянное напряжение от стычек с Мерниром, правления гоблинами и периодического ожидания неминуемой войны с вурдалаками? Может быть, конечно, но маловероятно. Варька фыркнула. Что она, раньше, что ли, спокойно жила?

Графиня героически оторвала нос от подушки и попыталась подняться. Друзья ведь не виноваты, что у нее отвратительное настроение! Такая пара, такая помолвка, ну грех же не пойти! Однако графская голова продержалась на весу не больше пары минут. Видимо, мягкие подушки, в которые можно выругаться и даже поплакать, нравились ей гораздо больше. Варвара вернулась в исходное положение (нос в подушку, одеяло на уши) и начала убеждать себя, что нечего ей в гостях у ярла делать, поскольку она так и не определилась, с кем ей на эту помолвку идти. А как тут определишься, если Ухрина, в связи с его священническим чином, брать с собой к нечисти бессмысленно, Нарк слишком увлечен Дисой, а Мернир… Мернир – это вообще отдельная история.

Варвара, конечно, всегда знала, что викинг ее недолюбливает. И не одобряет. Более того, Варвара всегда считала, что иметь дело с человеком, который уверен, что он во всем прав только на том основании, что он мужчина, – довольно проблематично. Но его последний фортель, когда он спокойно отпустил ее на верную гибель… этого Варька никак не могла заставить себя забыть. Да и не собиралась, если честно. Графиня скривилась. Нет уж, брать с собой за компанию заранее неприятного тебе человека – такого удовольствия она точно не хочет. И одна ехать туда не хочет. Еще чего не хватало – выглядеть на таком празднике несчастной и одинокой! Ну их всех к дьяволу… Никуда она не поедет… Тем более что настроение у нее было совершенно отвратительное. Господи, как же ей хотелось напиться от всего этого!

Дойдя в очередной раз до этой достававшей ее уже несколько дней мысли, Варвара замерла, решительно вынырнула из подушек и задумалась. А собственно – почему бы и нет? На бал по поводу помолвки она ехать не хочет, выть в подушку – тоже удовольствие сомнительное, так почему бы не пойти и не развеяться? Варька воодушевилась. А что? Это идея. И в общем-то довольно неплохая идея. Сейчас она соберется, поедет в «Млин» и напьется. В дым. До посинения. До тех пор, пока дурацкая депрессия не смоется с ее глаз куда подальше. А Нарку скажет, что безнадежно больна без малейшей надежды на выздоровление еще дня на два. В конце концов! Нестандартные ситуации всегда требуют радикальных решений! А сидеть и ныть в уголочке – это совершенно не ее амплуа. Варька решительно собралась, приказала подать самую непрезентабельную карету (чтоб не светиться) и, невзирая ни на какие уговоры, приказала везти себя, любимую, в «Млин».

Дамы и господа, угадайте с трех раз – кому именно приходится выпутываться из различных щекотливых ситуаций, с легкостью создаваемых графиней Дельты? Разумеется. И Нарк по этому поводу не испытывал совершенно никаких положительных эмоций. Во всяком случае, пораскинув мозгами, он понял, что сообщать Сирене и Эллю о Варькином отказе он совершенно не хочет. Нарк даже попытался неразумную графиню остановить на полдороге, но Варвара, последние дней несколько находившаяся в самом скверном из своих настроений, вообще никак на него не среагировала. Следовательно, ехать за ней в «Млин» и вытягивать из кабака за уши было тем более бесполезно. Еще вступится за сумасбродную графиню вся находящаяся там нечисть да накостыляет ему по шеям. Поди докажи потом, что ты из лучших чувств графиню от бутылки отрывал. Нарк вздохнул и обреченно посмотрел на часы. Видимо, ехать в замок к Эллю с неутешительной новостью все-таки придется. Потому что если Варваре что-нибудь втемяшилось в голову – остановить ее уже не сможет никто. Нарк выругался, сплюнул и уже сделал было несколько шагов навстречу собственной тяжкой участи, как остановился, сраженный стукнувшейся к нему в голову идеей. Позвольте! Один человек… точнее НЕ человек… вполне может повлиять на зарвавшуюся вконец графиню. Вопрос в том, станет ли он это делать… Однако Нарка, окрыленного блестящей идеей, такие мелочи уже не смущали. Он свистнул Кешу и приказал двигаться в сторону Рюрикова замка. Понятливый дракон (который, впрочем, наблюдал процесс отъезда в «Млин» находящейся в мрачном настроении графини) беспрекословно подставил крыло.

До замка лэрда Нарк добрался буквально за пару минут. Он прорвался сквозь стражу, потом сквозь армию слуг и, наконец, даже смог убедить личного камердинера Рюрика, что ему нужно видеть лэрда немедленно и что он совершенно не может ждать, когда черт закончит принимать водные процедуры.

Надо сказать, что выуженный из ванной лэрд был едва ли в лучшем настроении, чем уехавшая в «Млин» Варвара. Он даже не соизволил нормально одеться. Нарк оглядел лэрда от мокрых волос до обернутых полотенцем бедер и решил, что резину тянуть нельзя. Надо начинать с главного.

– Приветствую вас, лэрд Рюрик, – попытался сгладить неприятное впечатление от собственного несвоевременного визита Нарк. Судя по недовольной физиономии Рюрика, его это мало проняло.

– Тебе тоже привет, – сложил руки на груди лэрд. – Надеюсь, что причина, по которой ты ко мне приехал, действительно того стоит. Ну? И что произошло такого важного, что меня понадобилось из ванной вынимать?

– Варвара.

– Опять?! – разозлился черт, и в его сузившихся глазах мелькнули молнии. Нарк поежился.

– Это не совсем то, о чем ты подумал. Ее не похитили. Ей даже никто не угрожает. Кроме нее самой. Просто… Варвара не хочет идти на помолвку к Сирене и Эллю.

– А я тут при чем? – несколько успокоился лэрд.

– А кто еще может ей мозги вправить?! – вспылил Нарк. – С Варькой определенно что-то происходит. Она пребывает в совершенно омерзительном настроении. Не общается с друзьями, не слушает музыку и плохо спит по ночам. И это продолжается с тех самых пор, как мы вернулись, расправившись с Игорем и бароном де Крусом! Причем причину своей затянувшейся депрессии Варька отказывается поведать даже Ухрину!

– И чего ты от меня хочешь? Чтоб я вытряс из нее то, чего не смог выпытать даже исповедник?

– Не знаю, лэрд. Я просто боюсь, как бы Варвара в таком состоянии не учудила чего-нибудь. Сегодня она приказала мне передать ярлу и маркграфине, что больна и уехала в «Млин»! Тьфу! Я не хочу нести Сирене и Эллю ее отказ! И я подумал… Может… ты ее уговоришь? Тебя-то она послушает… Наверное…

Рюрик вздохнул, прошелся по комнате, стянул со стула джинсы с футболкой и кивнул Нарку:

– Хорошо. Возвращайся в Дельту. Я сейчас оденусь, заеду за Варькой в «Млин» и постараюсь выяснить, что происходит. Возможно даже, уговорю ее ехать на помолвку к Сирене и Эллю.

Нарк облегченно вздохнул и откланялся.

Разумеется, «больная» графиня в «Млине» отнюдь не скучала. На столике у нее стояла уже наполовину опустошенная бутылка какой-то настойки, а рядом увивался неясный мужик, пытающийся соблазнить Варвару на более веселое времяпровождение. Причем, судя по улыбке млеющей от его комплиментов графини, ему это уже практически удалось. Рюрик сунул руки в карманы и нахмурился. Ну и на фига он приехал? Подумаешь, не хочет ехать графиня на помолвку… Подумаешь, решила завести себе очередного любовника… Ему-то до этого какое дело? Надо развернуться и уйти, пока она его не заметила. И с чего он вдруг решился помогать Нарку? Можно подумать, что его нотации на графиню хоть как-то подействуют. Рюрик хмыкнул. Чушь! Вполне вероятно, что графиня и относится-то к нему нормально именно потому, что он никогда не читал ей нотаций.

Тем временем кружащийся около Варвары мужик перешел от комплиментов к целованию ручек, что заставило уже почти отказавшегося от вразумления графини Рюрика вернуться обратно. Ему это не нравилось. Ему совершенно это не нравилось. Графиню в «Млине» слишком хорошо знали, Корреля, которому она приходилась неофициальной невестой, – тоже. Ну и какого дьявола Варвара нарывается на очередной скандал? Зачем ей нужен этот мужик? Это что – общественный вызов? Или та самая капля грязи, что придала бы вкус выскобленному, до тошноты размеренному существованию дамы из высшего света? В любом случае Варваре этот кавалер был не нужен. Так же, как и лишние неприятности. У нее и без того проблем выше крыши. Ну а если она действительно в дурном расположении духа и желает напиться… что ж. Он составит ей компанию. Сам.

Рюрик вышел из тени, поймал взгляд Варькиного ухажера и сделал ему знак идти из-за графского стола вон. Тот лэрда узнал и связываться не захотел. Варька удивленно проводила взглядом так неожиданно слинявшего от нее кавалера, обернулась и увидела черта.

– Рюрик! – искренне обрадовалась графиня, поднялась из-за стола и подставила щеку для поцелуя. – Ты откуда в таком виде? – удивилась она, заметив мокрые волосы лэрда.

– Меня Нарк из ванной вынул, – объяснил не слишком-то довольный Рюрик, садясь напротив Варьки и заказывая себе пива. – Какую очередную неприятность вином заливаем?

– Настроение у меня было поганое. В никуда. Поэтому, собственно, я и поехала в «Млин». Лечиться.

– Ну и как?

– Уже лучше. Намного. Я думаю, еще минут десять, и я окончательно почувствую себя счастливой.

– Не сомневаюсь… – пробормотал Рюрик, отодвинув от Варвары почти уже опустевшую бутылку с вином. – Нарк утверждает, что с тех пор, как мы вернулись, ты постоянно пребываешь в отвратительном настроении. Можно узнать почему?

– Не знаю, – вздохнула Варька. – Честно, не знаю. Но это дурацкое состояние достало даже меня, не говоря уж об окружающих. А причин… Причин для него предостаточно. И Мернир, на которого я зла до такой степени, что готова уволить на фиг, и гоблины, которые никак не научатся нормально себя вести, и Коррель еще этот, чтоб его… Как пить дать воспользуется помолвкой и объявит меня официально своей невестой.

– Слушай, Варвара, объясни мне, пожалуйста… Ты почему все время замуж идешь, как на расстрел? – не выдержал Рюрик. – Тебя что, заставляет кто-нибудь?

– А как же! Обстоятельства и мой длинный язык. Я же пообещала Коррелю подумать над его предложением о замужестве. Причем в присутствии Элля. А теперь не знаю, как поделикатней от этого принца отвязаться, не потеряв хороших отношений с ярлом… Вроде вот все в средневековых мужиках хорошо. И верные они, и правильные, и нежные, и галантные, и даже принцы местами… но почему они все жениться на мне хотят???

– Ты готовишь классно, – рассмеялся Рюрик.

– Тебе хорошо… – пробурчала Варька. – Тебя никто жениться не заставляет.

– Ну почему… пытались пару раз…

– И что, живы остались?!

– Не знаю. Я их после этого ни разу не видел.

– Везет некоторым… А меня сегодня как пить дать замуж запрягут, если я на бал поеду. Тем более одна… О! Слушай, Рюрик, у меня появилась классная идея! А давай ты со мной вместе поедешь! Коррель, конечно, надуется, но предлагать замужество девушке, приехавшей на бал в сопровождении другого кавалера, точно посчитает неприличным. А я потом как-нибудь перед ним оправдаюсь… Честно говоря, не хочется мне Сирену и Элля своим отказом обижать. Рюрик, ну поехали, а?

– Так я и думал, что все этим закончится, – возвел очи горе лэрд, подавая Варваре руку. – Поехали. Только давай сначала ко мне в замок заскочим. Все-таки джинсы – это не совсем бальная одежда.

– Как я давно в твоей гардеробной не рылась! – тут же загорелись у графини глаза.

– Это безнадежно, – вздохнул Рюрик, усаживаясь рядом с Варькой в карету.

Варвара нашла это платье сразу. Моментально. Абсолютная копия наряда, в котором Варька путешествовала по одному из параллельных измерений в компании черта и викинга, просто бросилась ей в глаза. Шелковый шедевр изумрудно-зеленого цвета, конечно, был чересчур смелым. Даже для ее собственного мира. Однако слегка поддатая Варвара не поколебалась ни на секунду. Хотя Мирт честно старалась ее отговорить. И даже пыталась намекнуть, что в компании Рюрика дальше «Млина» графине появляться не следует. Варвара отмахнулась от советов, с помощью Мирт соорудила на голове парадно-выходную укладку и вышла к Рюрику.

– Ну как? – напросилась она на комплимент.

– Варвара, ты уверена, что хочешь в данном платье выехать за пределы моего замка?!

– Тебе не нравится?

– Да нет. Мне нравится. И даже более чем. Я, собственно, и заказал-то этот наряд в свою гардеробную специально для тебя. Только вот теперь не придумаю, чего бы это мне с собой потяжелей прихватить, чтоб отбиться от толпы наверняка возжелающих тебя кавалеров.

– По-моему, им вполне хватит твоего присутствия в принципе, – весело фыркнула Варька. – Тем более что сегодня ты выглядишь как никогда внушительно. Слушай, по-моему, я видела на тебе этот провосточный черно-золотистый наряд в тот самый день, когда с тобой познакомилась… Тебе идет. Почему ты его так редко надеваешь?

– Не люблю.

– Зря. Ты в нем так классно выглядишь – значительным, опасным… и еще жутко похожим на арабского террориста.

Рюрик рассмеялся и распахнул перед графиней дверь.

– Я вижу, твое плохое настроение действительно уже улетучилось. Ну что, поехали?

Варька согласно кивнула, повальсировала по залу и, остановившись у самого выхода, тревожно обернулась к черту.

– Рюрик, ты ведь помешаешь Коррелю вытащить из меня согласие на брак?

– Запросто. – И абсолютно счастливая улыбка доверявшей ему графини заставила Рюрика прикрыть глаза.

В великолепном замке ярла их уже ждали. И еще как ждали-то! Стоя, склонив головы, в почтительном молчании… Добило Варьку поведение обычно надменного Элля, который преклонил перед Рюриком колено и проводил парочку на лучшие места в зале. Шагая по ковровой дорожке, по краям которой собравшийся народ так же, как Элль, преклонял колени или вовсе падал ниц, Варька чувствовала себя, мягко говоря, неуютно. Однако невозмутимый Рюрик, успокаивающе сжимавший ее локоть, не обращал на все это безобразие ровно никакого внимания. Он поднялся по ступенькам, устроился на тронном кресле и милостиво кивнул собравшимся. Только после этого гости выпрямились, а некоторые даже позволили себе сесть.

– И что, тебя всегда так встречают?! – искренне пожалела Рюрика впечатленная по уши Варька.

– Это еще ничего. Это я еще сообщил, что приеду неофициально и в качестве твоего сопровождающего. Ненавижу наносить визиты!

– Почему ты не сказал мне об этом? – сердито сузила глаза Варька. – Мы спокойно могли бы остаться пить пиво в твоем замке. Я-то, наоборот, думала, что мы с тобой тут повеселимся и развеемся… А теперь я чувствую себя виноватой, что вообще тебя сюда притащила.

– Да ладно, я привык… – попытался отмахнуться и принять свой обычный надменно-неприступный вид Рюрик.

– А я – нет. Поэтому им придется изменить свое отношение к тебе. Пошли танцевать!

Рюрик рассмеялся, сделал знак музыкантам и подал графине руку. Надо сказать, что Варвара действительно подошла к делу серьезно. Вальсируя с Рюриком, она неожиданно останавливалась, чтобы перекинуться парой слов с каждым, кто ей был хотя бы более-менее знаком. Причем делалось это настолько внезапно, что те, к кому она обращалась, сразу шарахаться не успевали. А потом уже было поздно. Рюрик включился в игру и сам стал периодически бросать фразы окружающим. Окончательно лед был сломлен, когда графиня остановилась рядом с помолвленной парочкой, искренне их поздравила, чмокнула Сирену в щеку и даже предложила в качестве одного из подарков рассказать сказку о молодых годах одного из героев Вершаевской саги. Разумеется, что окружающие тут же с готовностью подошли ближе.

Вершаевская сага. Сказка № 5

Крупнейший криминальный авторитет Прокопий проснулся в шикарной спальне, которая находилась на втором этаже его знаменитой виллы «Культпросветобщаг», и поморщился. Голова дико болела с похмелья, и два дорогих фламандских кресла, купленных за баснословные деньги на аукционе «Сотби», казались ему почему-то двумя стульями. Причем разного цвета. «Синий стул, красный стул… может, это белая горячка?» – подумал Прокопий. Он долго пытался вспомнить, где он вчера был, а главное – что, сколько и с кем пил. Прокопий достал свою записную книжку и начал смотреть. Эту книжку, надо сказать, подарила ему жена на третий день после свадьбы, когда поняла, что через каждые десять – пятнадцать минут ее муж вообще забывает о том, что был когда-то женат. Вообще Прокопий давно уже замечал за собой признаки наступающей старости. Только этим и можно было объяснить его недавнюю женитьбу на блондинистой Марусе. Прокопий вздохнул, открыл свою записную книжку и выяснил, что гулял вчера у своего хорошего друга – бизнесмена Никифора. Почувствовав себя от этого несколько лучше, он перевернул еще листочек, чтобы выяснить, что же он должен делать сегодня.

8:00 – попытаться проснуться.

9:00 – встать с постели и привести себя в порядок.

10:00 – сделать утренний массаж и принять парикмахера.

11:00 – поесть.

12:00 – свидание с мадам Л. (не той, черной, а которая с милой родинкой на левой щеке и в алых перчатках. Не путать с лиловыми в горошек!)

13:00 – культпоход за ништяками.

15:00—19:00 – сон.

19:30 – одеться и перекусить.

21:00 – идти на прием к подающему надежды миллионеру Селивану и в очередной раз отказаться продать ему свою виллу.

4:00 – попытаться вернуться домой и по возможности одному. Завтра много работы.

Прочитав такое расписание, Прокопий преисполнился собственной важности и надел шляпу. Походив немного по комнате, он сел за свое любимое занятие – задумчивое курение, после чего еще немного пораскинул мозгами и решил надеть штаны. Потом раздумал. Ведь время неукоснительно приближалось к 10:00. В дверь раздался стук, и Прокопию сообщили, что в туалетной комнате его уже дожидаются личный парикмахер и массажист. Прокопий в этот раз решил соединить приятное с полезным и после массажа позволил себе чашечку кофе. В это время парикмахер уже расчесал и начал красивую укладку волос на ногах барона.

– Какую укладку вы предпочтете сегодня?

– Что-нибудь построже, я иду на прием.

Прокопий был наверху блаженства: кофе, массаж и хорошая погода влияли на него как нельзя лучше. Он даже забыл, что за ним охотится местная и международная полиция, обвиняя его в убийстве первой жены и похищении нескольких миллионов золотых монет. Прокопий потянулся, надел штаны и вышел из комнаты.

Полупьяный Прокопий вернулся домой раньше, чем задумал (всего в 2 часа ночи), но не один. Отправив даму в спальню, он освежил голову душем в китайской ванне, надел свой любимый полосатый халат, огромные тапочки из кожи задней ноги южного слонопотама и опять достал свою записную книжку. Раз уж он привел кого-то домой, следовало срочно посмотреть расписание на ночь для таких случаев.

1) Назвать ее ласково по имени и сказать, что она очень ему нравится.

2) Дунуть в ухо и признаться, что давно ждал этой минуты.

3) Спеть колыбельную.

4) Признаться, что ее дыхание ему в плечо его возбуждает.

5) Не дать уснуть.

6) По обстоятельствам.

Вздохнув, Прокопий положил записную книжку на место и направился в спальню. У дверей он остановился и осознал, что совершенно не помнит, как зовут его новую знакомую. Перебрав в памяти пару сотен имен, он плюнул на это рукой и решил выкинуть первый пункт вообще. Обойдется. Взяв с собой бутылочку (и не одну) он вошел в комнату и сразу начал дуть даме в ухо. В процессе этого дела Прокопий силился вспомнить, каким пунктом ему петь ей колыбельную – вторым или третьим. Поняв, что он сегодня не в голосе и петь ничего не сможет, Прокопий попросил даму рассказать ему сказку и даже не забыл сказать, что он этого ждал. И только Прокопий решил, что пришло время продемонстрировать даме красивую укладку своих ног и не дать ей уснуть по обстоятельствам, как в дверь раздался звонок. Сказав вслух все то, что он думает о врагах народа, вмешивающихся в личную жизнь крутых авторитетов, он пошел узнать, кого черти принесли в столь поздний час. В холле стояла полиция.

Прокопий вздохнул, протянул руки, на которых тут же защелкнулись наручники, черкнул жене пару толстых тетрадей на память, разрешая продать виллу Селивану, и прихватил с собой, заныкав под пиджак, целый шмат сала, чтоб было не очень скучно. Он уже знал, что его ждет пятнадцать лет в далекой сибирской тайге, где он будет вырубать лобзиком столетние сосны. Одна надежда – жена будет его так же любить и верно ждать.

Варька от души насладилась реакцией зала, изъяла у Сирены бокал с шампанским, сунула его в руки Эллю и увела маркграфиню под предлогом припудривания носиков. Поскольку преклонять перед лэрдом колени после совместно прослушанной сказки было уже поздно, а с двумя фужерами шампанского еще и неудобно, Эллю пришлось разговаривать с чертом на равных. Причем уже через несколько минут ярл понял, что Рюрик очень даже приятный собеседник и (главное!) что он действительно (как это и сообщил гонец) приехал неофициально. Варька даже придержала Сирену за локоток, любуясь вполне мирной беседой русала и черта.

– Графиня, можно вас на минутку?..

Ну конечно, это был Коррель, кто же еще? Варвара чертыхнулась про себя, но делать было нечего. Из неприятной ситуации нужно было как-то выкручиваться. А потому она послушно последовала за наследным принцем в небольшой коридорчик. Правда (на Варькино счастье), далеко уйти им так и не дали.

– Варвара, радость моя, ты куда это направилась? – Графиня обернулась и, увидев стремительно нагоняющего их черта, облегченно вздохнула. – Неужели тебе никто не говорил, что уединяться с посторонними мужчинами неприлично? – нахально улыбнулся лэрд, протягивая ей бокал шампанского.

Коррель нахмурился.

– Э-э-э… извини, Коррель, я обещала лэрду следующий танец, – попыталась сгладить ситуацию Варька.

– И все остальные танцы до конца этого вечера тоже, – поставил точки над «i» Рюрик и выжидающе уставился на русала. Разумеется, Коррель связываться с лэрдом не решился. Более того, он был вынужден с бессильной злостью поклониться нахальному черту и оставить их с Варварой наедине. Тем более что графиня была явно не против.

Надо сказать, в чем, в чем, а в этом русал был абсолютно прав. Варвара действительно была не против его ухода. Более того, она была настолько не против, что как только Коррель исчез из поля зрения, с восторженным воплем повесилась к черту на шею.

– Рюрик! Ты мой самый, самый лучший друг! Я твоя должница! Пожизненно! Потому что еще пару минут, и я точно оказалась бы помолвленной.

– Варвара, еще пару минут, и ты окажешься гораздо больше, чем помолвленной… Если не отойдешь от меня на расстояние вытянутой руки. Еще лучше – на расстояние арбалетного выстрела.

– А как же я с тобой танцевать буду? – весело фыркнула графиня, послушно отодвигаясь. – Ты же застолбил на сегодня все мои танцы. Пошли, герой-любовник, нечего тут стоять в уголке, – потянула лэрда за собой Варька. – А то скажешь еще потом, что я тебя скомпрометировала… – оглянулась она на Рюрика у самого порога бальной залы.

Ответ последовать не замедлил: в малахитовых глазах загорелся беспутный огонек, хищная ухмылка нахально сползла вправо, откровенный мужской интерес больше не пытался скрыться даже ради приличия, а где-то возле самого уха графини прозвучало тихое предупреждение.

– Нарвешься…

Варьке было хорошо. Просто до неприличия хорошо и весело. После того, как Рюрик отшил Корреля, у нее с души свалился не просто камень – могильная плита. А не убывающее в бокалах шампанское делало мир совсем радужным. Если к этому прибавить еще и помогающего ей веселиться Рюрика, который тоже пил шампанское и развлекал ее остроумной беседой, можно было смело сделать вывод, что вечер удался. Варька улыбнулась и неожиданно почувствовала к черту прилив нежности. Все-таки Рюрик классный друг. И не менее классный мужчина. Варька это хорошо осознавала. Пожалуй, даже слишком хорошо. Особенно когда Рюрик с ней флиртовал. Так же, как сейчас – открыто, хищно, напористо и совершенно откровенно. И еще когда в его глазах горело желание. Ненасытное. Порочное. Прожигающее насквозь. Такое, от которого можно было потерять голову. И даже хотелось это сделать.

Варька отвела глаза и попыталась взять себя в руки. В конце концов! Ведь раньше же ей как-то удавалось держать дистанцию! Однако сегодня, похоже, был совсем не тот случай. Желание, вспыхнувшее к Рюрику еще на территории темницы с раскаленными стенами, зачем-то вернулось и никак не хотело исчезать. Варька попыталась отвлечься, вслушиваясь в музыку вальса, но не удержалась и тихонько, чисто интуитивно, провела пальцами по Рюрикову плечу. Лэрд прикрыл глаза и постарался не сбиться с ритма. Очень постарался. Потому что еле совладал со своей реакцией на этот ничего не значащий, почти машинальный жест.

Холодный душ Рюрику не помог. Ни сразу, ни даже тогда, когда вода стала нестерпимо ледяной. Вот кто ему скажет, почему он не отвез Варьку в Дельту? Зачем он притащил ее к себе в замок? Зачем? Чтобы всю ночь в холодный душ бегать? Проще уж прямо там и устроиться ночевать. Рюрик вытряхнул из пачки сигарету и прикурил. Фривольные мысли о Варваре лучше было гнать от себя в шею. Причем как можно дальше. Потому что он об этом пожалеет. Он об этом точно пожалеет. Эта сумасбродная, нахальная, ехидная девица ему такую козью морду устроит, мало не покажется… Ну куда его опять понесло? Это же не чертей по плацу гонять и не с рыцарями сражаться! Он что, хочет походить на подыхающего по графине Хай-Ри?!

Дьявол и вся преисподняя, да что ж это такое-то?! Ну ладно в темнице с раскаленными стенами «Любовная лихорадка» была. Но сейчас-то почему он не может с собственными желаниями справиться? Сейчас-то на него ничего не воздействует! И даже чрезвычайных обстоятельств, на которые все можно было бы свалить, давным-давно уже не было. Рюрик взъерошил волосы и зло выругался. Было, не было… Какая разница?! Все равно он хотел эту графиню! Безумно. До такой степени, что больше не мог ждать. И терпеть. И сам себя уговаривать. До такой степени, что даже потерял способность соображать.

Рюрик еще несколько раз чертыхнулся, но опьяняющее желание было сильнее. Он боролся с ним не первый раз. И даже не второй. Просто на этот раз, в самый неподходящий момент, Варвара оказалась рядом. Рюрик мрачно пробормотал очередное проклятие, собрал в кулак всю свою силу воли, поднапрягся… а потом плюнул и сдался. К чертям собачьим! Все равно он это сделает! И пусть потом Варвара ему хоть десять сцен устроит! Рюрик натянул джинсы, нетерпеливо покинул собственный карниз и решительно принялся штурмовать стену.

Вообще-то лезть к девушке в окно было неудобно, мелодраматично и по-мальчишески глупо. Однако ничего другого лэрд так и не придумал. Может быть, потому, что был вообще не в состоянии думать. Черту не хотелось, чтобы слуги или охрана (а после достопамятного бала у дверей графини всегда стояла охрана) знали об этом визите. Рюрик подтянулся, перемахнул через карниз, подошел вплотную к спящей Варьке и диким, совершенно немыслимым усилием воли заставил себя остановиться и развернуться. Однако на большее сил уже не хватило. Рюрик присел на краешек Варькиной постели и обхватил руками голову. Дьявол и вся преисподняя! О чем он думает? Какого… он вообще приперся сюда, потворствуя собственной похоти?! Рюрик тяжко вздохнул.

Надо собраться. И встать. И уйти отсюда, пока она не проснулась.

Однако Варька проснулась. Протерла глаза, недовольно нахмурилась и даже приготовилась было возмутиться несвоевременным пробуждением, но невысказанные слова застряли на полдороге. Варька даже не стала трясти головой, чтобы не спугнуть видение. У нее на кровати, спиной к ней, сидел Рюрик. Если это и был глюк, то Варька не желала его исчезновения. Широкая спина, смуглая кожа… тонкие, белые, сходящиеся углом к позвоночнику шрамы… Рюрик выглядел чересчур реальным, чтобы быть глюком. И Варька, слабо задумываясь о том, что она делает, приподнялась и провела ладонью по плечу черта. Рюрик вздрогнул, напрягся и обернулся. Настороженный взгляд его потемневших от желания глаз был жестким. Жадным. Вызывающе откровенным. Он не собирался ни притворяться, ни оправдываться. Черт просто на нее смотрел. Так, что у Варьки засосало где-то под ложечкой. Она вздернула голову и так же откровенно посмотрела на него в ответ. А потом… потом были странные слова на незнакомом языке, нетерпеливый блеск в глазах и еще секунда… может быть, доля секунды, на которые Рюрик замер, давая Варваре последний шанс одуматься.

Разумеется, что на его почти что рыцарский порыв графиня даже не обратила внимания.

Черт хищно улыбнулся, наклонился, откинул одеяло, и уверенные, сильные руки заскользили по телу графини, стягивая с нее сорочку. Кожа Варьки была теплой, гладкой и пахла лимонником. Этот кисловатый свежий запах, знакомый Рюрику еще с посиделок в темнице с раскаленными стенами, сводил его с ума. А тонкие, изящные, легкие, как бабочки, женские пальчики, которые касались стройного, смуглого, подтянутого мужского тела и постепенно спускались вниз, доводили до исступления.

Варька чувствовала, как под кожей Рюрика перекатываются мускулы, как он все больше, и больше, и больше властвует над ее телом, а она, в свою очередь, над его… Она даже слышала, как у Рюрика бьется сердце. Они оба еще какое-то время пытались контролировать свои эмоции, а потом волна страсти просто захлестнула их с головой.

Это было похоже на горячий, порывистый, сносящий все на своем пути смерч, на неожиданно настигшее их повальное сумасшествие, на затяжной прыжок с парашютом или на пару затяжек старого, доброго, отправляющего в страну глюков средства. Это было похоже на что угодно, только не на привычный секс в обычном его проявлении.

У Варьки в жизни было приличное количество мужчин. Может быть, даже чересчур приличное для среднестатистической порядочной девушки. Но ни с кем и никогда в своей жизни она не испытывала таких потрясающих ощущений. И даже вполовину таких. Она потеряла разум, потеряла рассудок и полностью потеряла над собой контроль. Нежность и агрессия, властность и податливость, попытки сдержаться и горячая, необузданная страсть, разбивающая эти попытки вдребезги. Казалось, что тела просто плавятся, как свечи. С потолка осыпались звезды. Или снег. Или белые облака. Время замкнулось, а потом разбилось и понеслось с космической скоростью. Когда обессиленные Варька и Рюрик заснули, в окно уже прокрадывался светло-серый сумрак бесконечно раннего утра.

Глава пятнадцатая, являющаяся, собственно, всего-навсего логическим продолжением предыдущей

Утро следующего дня началось для Варьки с осторожного стука в дверь. Надо сказать, что стук этот был в общем-то робким, деликатным и совсем ненавязчивым, но графиня, ни в какую не желавшая отрывать голову от подушки, находилась не в самом лучшем расположении духа и открыла рот прежде, чем проснулась.

– Ой, ёлы-палы, ну чё надо-то?

– Извините, графиня, – раздался из-за двери осторожный голос Мирт. – Вы сегодня с утра не видели лэрда Рюрика?

– Какой Рюрик в такую рань? Дайте поспать человеку…

– Мы же говорили, что он туда не заходил, – зашипела охрана.

Варька снова зарылась носом в подушку и уже приготовилась было опять провалиться в сладкую дрему, но тут возле ее уха раздался приглушенный голос Рюрика:

– Слушай, графиня, тебе кто-нибудь говорил уже, что ты потрясающая актриса?

Варька подскочила и совершенно безумными глазами уставилась на спокойно лежащего в ее постели черта.

– Рюрик! – зашипела она. – Ты что тут делаешь?

– Не понял… – обалдел лэрд, который начал подозревать, что всю ночь находился во власти какой-то колдовской иллюзии. Во всяком случае, испытанные им ночью потрясающие ощущения говорили о том, что такая возможность более чем реальна. Особенно если учесть, сколько времени и как сильно он эту графиню хотел. Однако следующая фраза Варьки расставила все по своим местам.

– Ты почему не слинял отсюда с утра?

Рюрик облегченно вздохнул. Произошедшее не было наваждением. Это радовало.

– А куда это я должен был уйти, интересно?

– Ты что, хочешь предать наши отношения огласке? – попыталась вразумить Рюрика Варька.

– А ты что, нет? – невозмутимо поинтересовался черт.

– Я?.. Не знаю… – растерялась Варька. – Я как-то об этом не задумывалась. Хотя, зная тебя, могла бы догадаться, что ты вряд ли станешь соблюдать средневековые рыцарские традиции.

– Ты что хочешь сказать? – приподнялся на локтях заинтригованный Рюрик. – Неужели все то время, что вы жили с Хай-Ри, он линял из твоей постели каждое утро?

– Ну, вообще-то да, – созналась Варька.

– На хрена?!

– Откуда я знаю?! Наверное, пытался соблюсти хотя бы какие-то приличия.

– Но ведь все равно же все знали, что ты с ним спишь!

– Чего ты ко мне пристал? – возмутилась Варька. – Сходи у Хай-Ри спроси, зачем он все это делал. Мне, как и любой другой женщине в этом дурацком средневековом мире, приходилось мириться с обстоятельствами.

– Тогда тебе придется смириться и со следующим обстоятельством. Я не собираюсь делать вид, что между нами ничего не было! И я не буду тайком по утрам выскальзывать из твоей постели! – Рассвирепевший Рюрик навис над Варькой и заставил ее поежиться. Да уж, теперь ей было абсолютно понятно, почему перед лэрдом тряслись его подчиненные. Ё-моё… Неужели в этого грозного и властного мужчину она кидалась тарелками? Варька помотала головой.

– Рюрик, погоди, не дави на меня. Я плохо соображаю с утра. Я же даже не проснулась еще как следует…

– Да?! Ну, тогда просыпайся живей. Потому что беседа, как я чувствую, нам предстоит долгая и содержательная… – И в знак того, что разговор (пока) окончен, Рюрик встал с постели и с грохотом закрыл за собой дверь в ванную. Варька вздрогнула. Она не ожидала от Рюрика такой реакции. И таких активных действий тоже.

Графиня приподнялась на постели, натянула пеньюар и не сдержала улыбки, вспомнив прошедшую ночь. Н-да. Это было что-то с чем-то. Потрясающие ощущения. Потрясающий мужчина. И поставить его так же, как Хай-Ри, на место, Варьке никогда не удастся. Рюрик всегда был слишком свободен. Слишком независим, властен и неуправляем. Лэрд привык, чтобы ему подчинялись. И он умеет заставить людей это делать. Варька вздохнула. Самое страшное, что на сей раз ей совершенно не хотелось сопротивляться.

Рюрик вышел из ванной, бросил на графиню хмурый взгляд, но ожидаемая буря в стакане воды так и не состоялась. Решив, что душ поможет ее спутанным мыслям построиться хотя бы в какой-то порядок, Варька сама отправилась в ванную. И, надо сказать, прохладная вода действительно привела графиню в чувство. Во всяком случае, до Варьки достучалась мысль о том, что ссориться с Рюриком из-за какой-то ерунды совершенно не стоит. И что в принципе ей самой совершенно не нравились «тайные» приходы Хай-Ри. Более того, Варвару все это бесило до безобразия!

Вспомнив все те неприятные чувства, которые она периодически испытывала в связи с «порядочным» поведением пирата, графиня улыбнулась и вышла из ванной. Набычившийся Рюрик, скрестив на груди руки, стоял к ней спиной и что-то рассматривал в окне. Варька подошла к черту, обняла его и положила голову ему на плечо.

– Ты прав. Глупо ныкаться по углам, скрывая то, что уже всем известно. Я просто немного погорячилась. И не подумала. Не обижайся на меня, ладно? Я не хочу с тобой ссориться.

– Я тоже не хочу с тобой ссориться, – тут же обернулся к ней Рюрик. – Я даже не хочу с тобой спорить. Я только хочу поставить тебя перед фактом. Ты не сможешь отказаться от того, что между нами было. И, – недобро сузил глаза лэрд, – я не собираюсь тебя делить с кем бы то ни было.

– Если это намек на Корреля, то замуж за него я теперь уже точно не собираюсь.

– Это еще намек на Хай-Ри, Мернира и вообще на всех, кто смотрит на тебя с более чем дружескими чувствами, – безапелляционно заявил Рюрик.

– Мне что, им глаза завязать?!

– Зачем? Тебе просто нужно выйти из этой спальни со мной вместе. Выяснив, какие именно отношения нас с тобой связывают, больше твои кавалеры на тебя влюбленными глазами смотреть не будут. Иначе я эти самые глаза собственноручно им выдавлю. По-варварски. Самым омерзительным образом.

– Рюрик… – рассмеялась Варька.

– Я серьезно… Так ты готова выйти из своей спальни вместе со мной?

– Ты знаешь, Рюрик… наверное, да. Только прежде чем выйти… у меня к тебе одна просьба, хорошо?

– Ну? – заинтригованно остановился уже двинувшийся было к двери черт.

– Пожалуйста, Рюрик, никогда не обижайся на меня молча, ладно? Я ненавижу, когда на меня дуются! Поэтому я очень прошу тебя, не молчи. Лучше уж накричать друг на друга, поскандалить, разбить пару сервизов, в конце концов! Все равно недомолвки ничем хорошим не заканчиваются. Поэтому я очень тебя прошу, давай не будем молчать!

– Хорошо, Варвара, – улыбнулся Рюрик. – Я согласен. Но только с одним условием.

– Это с каким? – тут же насторожилась Варька.

– Давай будем бить сервизы не об меня, ладно?

Графиня фыркнула, подцепила черта под руку, Рюрик открыл дверь, и они направились через анфиладу комнат, даже не обратив внимания на то, с каким грохотом за их спинами упали на пол челюсти охранявших графскую комнату солдат.

Впрочем, как выяснилось чуть позже, все Варькины опасения были абсолютно напрасными. По всей видимости, охранники решили, что болтать об увиденном не стоит (здоровее будут), и мужественно промолчали. Во всяком случае, в Рюриковом замке все шло своим чередом, без косящих «понимающих» взглядов и перешептывания за спиной. К обеду Варька окончательно воодушевилась и с удовольствием согласилась на небольшую прогулку по замковым окрестностям.

Надо сказать, что эта прогулка, включавшая в себя пару пикников и посещение местных фермеров (сцена: «Великий Хозяин снизошел, и мы счастливы»), затянулась почти до вечера. Варька прекрасно понимала, что Рюрик собирается оставить ее у себя в гостях еще как минимум на ночь, но никаких активных действий, чтобы это предотвратить, не предпринимала. Да, конечно, ее ждали в Дельте. Да, разумеется, если они опять выйдут из одной спальни, на сей раз их точно засекут. Да, непременно Варька получит на свою голову немало неприятностей, начиная с Корреля, который наверняка взбесится, и заканчивая друзьями, которые, конечно, когда-нибудь привыкнут к этой ситуации, но вполне вероятно, что не скоро. Однако ни над одним из этих (вполне вероятных, между прочим) обстоятельств Варвара даже и задумываться не стала. Она хотела остаться у Рюрика. Наплевать на все и вся и просто остаться. Какая разница, что будет завтра? Какая разница, наступит ли это завтра вообще? Есть она, есть Рюрик и есть спальня, которая снова будет ждать их обоих этой ночью и, может быть, еще несколько ночей подряд. Есть самое важное на этом свете – настоящее. И ради него графиня, пожалуй, готова была рискнуть.

Варька скосилась на Рюрика, который вел августейшую беседу с очередным своим подданным, и невольно улыбнулась, уловив в глазах крестьянина священный трепет и даже страх. Когда-то Рюрик ее тоже пугал. Он казался Варьке хищником. Самоуверенным, агрессивным и далеко не безопасным. И так было до тех пор, пока не пришло узнавание. Это треклятое ощущение, что черт ей очень хорошо знаком. Может, Охрим был прав, и они встречались где-нибудь в параллельной жизни? Тогда, наверное, капитально встречались, потому что Рюрик показался ей не просто знакомым. Он показался ей своим. Она почувствовала его так, как нельзя почувствовать постороннего человека. Варька понимала лэрда между строк, угадывала его мысли и даже чувствовала его желания. Графине всегда было трудно держать с чертом дистанцию. Глаза Рюрика иногда были чересчур красноречивы. Не один раз он смотрел на нее оценивающим или раздевающим взглядом, присвистывал от восторга или заигрывал с ней. Незаметные жесты, неуловимые интонации, рискованный флирт на грани одного слова… Все это давно могло бы уже кончиться точно так же, как закончилось вчера, но Варька не делала встречного хода. Неужели потому, что рядом с ней был Хай-Ри? Варька хмыкнула. Вряд ли. Просто она была не готова. Боялась своей реакции на Рюрика. Наверное, в глубине души понимала, что не сможет удержаться. И была права. Она не смогла. И не захотела.

Ну вот кто ей скажет – почему все так странно получается? Ведь у нее в жизни было не так уж мало кавалеров… Милых, симпатичных, неглупых, искренне готовых на ней жениться… За ней, собственно, и сейчас не кто-нибудь, а наследный принц увивается с серьезными намерениями… Так нет ведь, она совершенно не хочет быть рядом с Коррелем. Ей зачем-то именно Рюрик понадобился… Она что, совсем с ума сошла? Или шампанского перепила на балу? Или просто слишком давно (уже почти два месяца как) ни с кем не спала? Может, у нее обострение какое-нибудь? Варька тяжко вздохнула. Если б все было так просто! Она могла бы воспринять все происходящее как мимолетное приключение и с утра благополучно об этом забыть! Однако у Варьки было такое нехорошее предчувствие, что забыть произошедшее она не сможет ни с утра, ни через день, ни вообще в ближайшие лет семьдесят. Похоже, нахальный черт, не размениваясь на вежливые расшаркивания, просто вломился к ней в душу, выдвинул кресло на середину и удобно в нем устроился. Все! Все остальные мужчины просто потеряли для нее интерес. Даже на уровне флирта. Варвара собралась с духом, честно призналась в этом самой себе и мужественно с данной мыслью смирилась.

– Чего это у тебя вдруг физиономия такая мрачная стала? – тут же среагировал на изменение графского настроения черт. – Устала? – Варька бездумно кивнула. – Тогда давай в замок возвращаться.

Варвара послушно подала Рюрику руку и села в карету. Лэрд подал знак трогаться и с любопытством скосился на графиню. Однако та настолько ушла в себя, что не замечала ни взглядов Рюрика, ни мелькавших за окнами кареты пейзажей, ни даже того, с какой бешеной скоростью они оказались в замке. В реальность Варька вернулась только тогда, когда поняла, что идут они по этому самому замку в прямо противоположную ее спальне сторону.

– Рюрик, мы куда это? – поинтересовалась она.

– Увидишь, – многообещающе улыбнулся черт, открывая перед графиней очередную дверь. Варька вошла внутрь и действительно увидела.

Это была спальня Рюрика. Безусловно. Больше никому данная комната принадлежать просто не могла. Звездное небо на потолке, абстрактные статуэтки и подсвечники из обсидиана, черный атлас на огромной круглой кровати, расположенной прямо в центре комнаты… Однако еще больше Варьку поразили небрежно кинутая на стул одежда, подборка книг и дисков и тонкий, едва уловимый, безумно знакомый запах осенних листьев и вереска. Комната была настолько личной, что в каждой вещи физически ощущалось присутствие хозяина.

– Ты никогда не показывал мне эту комнату…

– Правда? – иронично улыбнулся Рюрик. – Жаль. Было бы интересно посмотреть на твою реакцию во время подобной экскурсии. Хотя… судя по тому, как ты смотришь на эту постель… может быть, мне действительно давно уже стоило тебя сюда привести?

– Может быть, – хмыкнула Варька, переступила порог и с любопытством начала рассматривать комнату подробнее.

– Пива хочешь? – предложил Рюрик, не желая отрывать графиню от столь увлекательного занятия.

– Вообще-то такой обстановке больше подошло бы шампанское. Или какое-нибудь дорогое вино… Но ты знаешь, я действительно хочу пива.

– Кто бы сомневался. Я тебя что, первый день знаю, что ли?

– Иногда мне кажется, что ты знаешь меня даже слишком хорошо. Смотри, а то я, как и все окружающие, тоже опасаться тебя начну.

– Правда? Ну, тогда я буду осторожен…

– Свежо предание… – улыбнулась Варька, оторвалась от рассматривания Рюриковых компакт-дисков и обернулась к стоявшему за ее спиной лэрду.

– А ты попробуй поверить… – прошептал ей на ухо Рюрик, снял с плеч графини жакет и поцеловал ее в шею. Варькин табун мурашек тут же совершил марш-бросок от макушки до пяток. – Что из моей коллекции дисков тебе на сей раз понравилось?

– Не знаю, Рюрик. Вообще-то я такую тяжелую музыку не слушаю.

– Эти ребята классные медляки творят. – Лэрд поставил диск, нажал кнопку и привлек графиню к себе ближе. – Мы не танцевали с тобой со вчерашнего дня. Это срочно надо исправить.

Варька улыбнулась и оказалась в плотном кольце его рук.

Рюрик (в очередной раз) был прав. Медляки оказались действительно классными. Варька мечтательно прикрыла глаза, запустила пальцы в шикарную черную Рюрикову шевелюру и позволила музыке себя увлечь. Впрочем… еще большой вопрос, музыке или черту. Что-то уж слишком хорошо, уютно и надежно Варвара чувствовала себя в объятиях Рюрика. Ей даже думать ни о чем не хотелось. Ни о проблемах, ни о друзьях, ни о завтрашнем дне. Варька настолько расслабилась, что почти не заметила, как Рюрик избавился от рубашки. Его губы легко касались ее кожи, путешествуя от уха до плеча, ловкие пальцы справились с застежкой юбки, а сильные руки уложили ее на постель. В полусумраке черный атлас отливал серебристым цветом, тело Рюрика казалось совсем смуглым, его глаза – черными, а сам он, как никогда, походил на нечисть. Похоже, лэрд, нетерпеливо освобождавший тело желанной женщины от кружевного белья, просто потерял над собой контроль. Изящные ручки, шикарная грудь, нежная кожа… Рюрик коснулся губами бьющейся жилки на шее, и его понесло. Жадные губы обследовали Варькино тело миллиметр за миллиметром, даря восхитительные ощущения, от которых она просто потеряла контроль. Они оба пришли в себя, когда все уже закончилось.

– Как ты? – тихо, как будто кто-то мог подслушать, спросил Рюрик.

– Восхитительно… – блаженно прошептала Варька и с кошачьей грацией переместилась к черту на грудь. Тонкие пальчики пробежали по коже, исследуя подтянутое мужское тело, а затем Рюрик почувствовал тепло ее дыхания и мягкие прикосновения губ.

– Варвара!!!

– Н-да?

Она тоже умела быть властной. И тоже умела дарить удовольствия. Они оба из последних сил пытались сохранить контроль над ситуацией, чтобы доставить друг другу как можно больше наслаждения, но оба не выдержали. Они занимались любовью, пили пиво, плескались в ванной, опять занимались любовью…

Когда Рюрик вернулся с очередной бутылкой пива, Варька дремала. Рюрик улыбнулся, отставил бутылку в сторону, прилег рядом, обнял Варьку, стараясь не разбудить, и прикрыл глаза. Он не хотел спать! Глупо было терять драгоценные часы на сон! Судьба и так слишком уж к ним щедра… не к добру. Завтра наверняка возникнут какие-нибудь проблемы, вылезут злополучные вурдалаки, война неотвратимо начнет угрожать всем и вся… А до наступления завтрашнего дня, между прочим, осталось часа два, не больше. Во всяком случае, за окошком уже светает. Темные шторы сохраняли в комнате полумрак, но Рюрик слишком хорошо знал Тьму, чтобы ей доверять. Дать Варьке выспаться? Это было бы разумно. Но ведь она проснется и вспомнит, что время возвращаться домой! К своим гоблинам, драконам и друзьям. Может, если заглушить поцелуями голос рассудка, она вспомнит это не сразу? Рюрик осторожно приподнялся на локтях, убрал с Варькиного плеча волосы и коснулся губами теплой, пахнущей лимонником кожи. Дьявол, какое же у нее все-таки роскошное тело!

– Что, уже пора вставать? – сонно потянулась Варька.

– Не-а, – ухмыльнулся черт и нырнул под одеяло.

Сиротливо стоявшее пиво было благополучно забыто, утренние сумерки давно уже сменил пасмурный день, а Рюрик и Варька не могли оторваться друг от друга даже ненадолго. Казалось, они забыли счет времени. Рюрик открывал для себя потрясающе чувственную женщину, а Варька… Варька просто потеряла голову.

* * *

В это пасмурное, серое утро Охриму было скучно. Ну просто скучно, и все, как это бывает со всеми людьми, долгое время живущими в гордом одиночестве. А Охрим, что бы там ни говорили о нем окружающие, все-таки был человеком. Практически бессмертным, фактически всесильным, но все-таки человеком. И, к сожалению, человек этот совсем не имел друзей.

Надо сказать, что Охрим не имел их никогда. Он был слишком властным, жестоким и подчас зарывающимся колдуном. Именно поэтому когда-то, когда он еще правил в совершенно другом измерении, порог его комнаты однажды переступил наемный убийца. Молодой, наглый, безжалостный… с совершенно пустыми глазами человека, уверенного в том, что жизнь и смерть – это одно и то же. Потом Охрим пригляделся и понял, что это НЕ человек.

Колдун до сих пор и сам не мог толком понять, как ему удалось убедить Рюрика отказаться от заказа. Видимо, титул лэрда Тьмы и собственный замок сыграли не последнюю роль. Хотя… вряд ли все-таки это было решающим. Скорее всего черту просто захотелось позабавиться. От скуки. И еще от стремления делать все не так, как ожидают от него окружающие. Сам лэрд мотивов своего поступка Охриму никогда не объяснял. И колдун не настаивал. Вполне возможно, просто боялся получить нелицеприятный ответ. Ведь Рюрик, если его довести расспросами, наверняка не станет выбирать выражений. В любом случае – что было, то было. Теперь следовало думать о будущем. Попавший в данное измерение Охрим получил дополнительную силу, возможности и даже в конце концов оказался непосредственным Рюриковым начальником. Правда… нельзя сказать, что лэрд после этого хоть как-то изменил свое отношение к колдуну. Ни страха, ни уважения, ни даже положенного соблюдения субординации от нахального черта колдун так и не дождался.

Охрим нахмурился и покачал головой. Собственная непредусмотрительность его просто поражала. Как можно было доверить Рюрику убить графиню де Сент-Труа Тьен, зная, что он вполне способен наплевать на заказчика, если жертва почему бы то ни было покажется ему интересной?! Разумеется, Варвара показалась ему интересной… еще бы… Сумасбродная графиня обладала до такой степени нестандартным мышлением, что совершенно спокойно числила черта в своих друзьях, отвлекая Рюрика от всего, чего только можно!

Вот и сегодня… Как пить дать графиня у черта в гостях. А между прочим, у них с Рюриком назначена деловая встреча. И где он?! Ни слуху ни духу. Хоть бы предупредил, что ли… Охрим подумал-подумал и решил устроить черту разнос. Для профилактики. В конце концов, то, что Рюрик всю ночь пил пиво на пару с графиней Дельты, – еще не повод, чтобы игнорировать собственное начальство.

Охрим подошел к зеркалу и сердито щелкнул пальцами. Зеркало тут же услужливо сменило ряд картинок и застыло на изображении Рюриковой спальни.

– Так я и знал. Дрыхнет, гад! – Охрим подхватил полы своего балахона, покрепче стиснул в руке колдовской жезл и… рассмотрев картину спальни подробнее, переступать зеркальный порог передумал.

Рюрик был не один. В его любимой спальне, в этой святая святых, порог которой, кроме самого лэрда и его камердинера, никто и права-то не имел переступать, находилась какая-то женщина. Охрим зажмурил глаза и помотал головой. Этого не могло быть. Этого просто не могло быть, потому что не могло быть никогда. Охрим слишком хорошо знал, как трепетно лэрд относится к своей спальне. Настолько трепетно, что обычно проводил время с дамами в совершенно других апартаментах. До сих пор ни одна женщина порог Рюриковой комнаты не переступала. Более того, ни одна из любовниц лэрда даже не подозревала о существовании данной спальни. Рюрик никого не желал впускать в свою личную жизнь, и все слуги в замке об этом прекрасно знали.

Однако, как бы то ни было, на сей раз, похоже, лэрд решил пренебречь собственными правилами. Охрима настолько поразил данный факт, что он даже не сразу опознал даму, ради которой давняя традиция была нарушена. А когда опознал, будить Рюрика и выяснять с ним отношения расхотел окончательно. Более того, погасил зеркальный экран, опустился в кресло и растерянно начал собирать мысли в кучу.

Он не хотел, чтобы это произошло.

Знал, что такое вполне возможно, был готов к подобному повороту событий с тех самых пор, как только графиня первый раз переступила порог Рюрикова замка и осталась в живых, и все-таки… все-таки безумно не хотел, чтобы это произошло.

Охрим нервным жестом покрутил в руках магический жезл и начал думать. Сначала о том, что ему по этому поводу делать, а затем о том, следует ли по этому поводу вообще морочить себе голову. В конце-то концов, чего он всполошился? Подумаешь, ну переспали эти два афериста, ну затащил Рюрик Варвару в собственную спальню… ну и что? Вполне вероятно, что все эти страсти-мордасти так же быстро погаснут, как и загорелись. А лэрд с графиней перебесятся и успокоятся. Может быть даже, что это к лучшему. Вряд ли после всего, что было, Рюрик с Варварой смогут остаться друзьями. А это значит, что больше никто не будет отвлекать черта всякими глупостями и втягивать в сомнительные авантюры, попахивающие помощью Светлым силам.

Охрим устало поднялся с кресла, прошелся по комнате и замер рядом с одной из многочисленных расположенных полукругом дверей. Конечно, было бы хорошо, если бы страсти угасли, а увлечение прошло. Но оно вполне могло затянуться надолго. Кому-кому, а Охриму совсем не надо было рассказывать о том, что существуют чувства, которые не проходят. Вообще. Ни со временем, ни после него. Да, Охриму не нужно было объяснять подобных вещей. Он сам знал об этом. И, к сожалению, знал он об этом слишком хорошо.

Колдун прекратил топтаться на месте, вздернул голову и, толкнув дверь, оказался в небольшой пещере.

Внутри было море цветов. Вечная зелень, вечное солнце и вечно молчащая женщина. Охрим подошел ближе и благоговейно коснулся статуи. Великий скульптор настолько хорошо ее создал, что колдун периодически отказывался верить в то, что она не живая. Когда-то Охрим сам мог превращать людей в статуи. Его ненавидели, боялись, называли безжалостным… и в один далеко не прекрасный момент изгнали. Ему пришлось уходить. Тайно, налегке, унося с собой только любовь к этой женщине. Безумную, безграничную и безответную. Сколько раз Охрим хотел вернуться в то измерение? Сколько раз он хотел отнять ее у любимого и любящего ее мужчины, превратить в статую, владеть вечно, ждать, что когда-нибудь она сможет его полюбить… Однако заточить любимую женщину в камень навечно у Охрима так и не поднялась рука. И он пригласил к себе гениального скульптора.

Вечная зелень, вечное солнце и вечно молчащая женщина. Сколько времени это уже длится? Пятьдесят лет? Сто? Какая разница, если это не проходит? Боль не тупеет, не стихает и не отпускает своей железной хватки. Охрим еще постоял немного, вглядываясь в знакомые наизусть черты любимого лица, и прикрыл глаза. Нет. Не будет он ничего говорить Варваре и Рюрику. Ни говорить, ни запрещать. Если это легкомысленный роман, он все равно пройдет сам собой. А если все серьезней… тогда ни один колдун не сможет заставить их друг от друга отказаться. Не сможет и не захочет. По крайней мере до тех пор, пока сам не научится владеть собственными чувствами.

Рюрик проснулся неожиданно, рывком. Как будто почувствовав присутствие заглянувшего в его спальню Охрима. Однако все вокруг было тихо. Лэрд потянулся и с любопытством глянул на часы. Они с Варварой настолько увлеклись, что черт даже с трудом мог представить, ночь сейчас или все еще день.

– Ну? И сколько там натикало? Сегодня все еще сегодня или уже завтра? – поинтересовалась тоже проснувшаяся Варвара.

– Одно могу сказать определенно. Мы с тобой проспали уже все возможные и невозможные обеды и завтраки.

– Н-да? И что ты предлагаешь сделать по этому поводу?.. – поинтересовалась многозначительно улыбающаяся Варька.

– Да я вот думаю, может, мы еще и ужин пропустим? – тут же оживился лэрд, благополучно забыв про собственное намерение покинуть наконец спальню.

Рюрик нетерпеливо откинул одеяло, наклонился к Варьке, увидел вспыхнувшие в ее глазах золотистые огоньки желания и самодовольно улыбнулся. Он все-таки смог сделать то, чего до этого никому не удавалось. Он все-таки увлек Варвару. На всю катушку. До потери здравого смысла. До такой степени, что даже получил над ней власть. Мягкий толчок, которому он с удовольствием поддался, опрокинул его на спину, и Рюрик увидел хищную, многообещающую улыбку. Вот и все. Вот он и попал. Рюрик прикрыл глаза и невесело рассмеялся. Он забыл об одной детали. Всего-навсего об одной детали. Варвара тоже получила над ним власть. И тоже заставляла его терять голову. До такой степени, что он не мог контролировать ни себя, ни ситуацию. Эта сумасшедшая графиня доводила его до умопомрачения. И, кажется, влезла в его душу намного дальше, чем ему бы этого хотелось.

Глава шестнадцатая, в которой Варька говорит Коррелю решительное «нет», сражение с вурдалаками заканчивается победой, а победа – неожиданным приездом черта к графине в гости

Варвара в очередной раз поймала себя на том, что глупо улыбается собственному отражению в зеркале, и поняла, что чувствует себя счастливой. Абсолютно. Безумно. До такой степени, что никакие проблемы типа активизировавшихся вурдалаков и назревавшего всеобщего совета абсолютно ее не трогали. Более того, если бы не Нарк, который ее на этот самый совет вытащил, самостоятельно Варька Рюриков замок ни за что не покинула бы.

Ну вот кто ей скажет, почему так получается, а? Только-только она начала получать удовольствие от пребывания в данном измерении, как тут же нарисовалась очередная проблема. Неужели вурдалаки не могли подождать еще дней несколько? Или, еще лучше, недель несколько? Или, что было бы совсем хорошо, просто подождать? На фига надо вылезать в самый неподходящий момент? Почему, ну почему, как только она заводит себе мужика, обстоятельства сразу же складываются так, что ему надо тащиться на какую-нибудь очередную глобальную войну, рискуя собственной жизнью?! Может, уговорить Рюрика плюнуть на все и смотаться куда-нибудь в другое измерение? Пусть они сами тут разбираются… Ага, уговоришь его, как же… В жизни он свой любимый замок на произвол судьбы не кинет. И своих многочисленных подданных тоже. Варька нахмурилась. О чем она думает? Можно подумать, она сама способна на то, чтобы кинуть собственных друзей в такой неподходящий момент. Графиня вздохнула и помотала головой. Да нет, конечно же, не будет она никого кидать! И никуда уезжать, разумеется, она тоже не станет. Просто… Так хотелось бы, чтобы судьба подарила им с Рюриком еще немного времени. А тут на тебе пожалуйста – общий сбор. Который, кстати, по ее милости, задержался на целых два дня. Или три? Варька настолько потеряла счет времени, что не могла точно сообразить, сколько же дней провела в гостях у Рюрика. А уточнять у посторонних как-то не решалась. На нее и так уже Диса с легким недоумением смотрит.

Надо сказать, повод для недоумения у Дисы действительно был. И еще какой. Насколько Диса знала, Варвара никогда не манкировала своими графскими обязанностями, особенно в тяжелое для родины время, и не игнорировала военные советы. Напротив. Варька сама частенько их собирала, периодически воодушевляла соседей на всякие авантюры и, уж разумеется, никогда не сбегала от проблем пить пиво. Даже с Рюриком. Интересно, что же такое случилось на сей раз, если она проторчала у лэрда в гостях почти неделю?! И если бы не вернувший ее буквально за уши в родные пенаты Нарк, неизвестно, сколько бы еще проторчала… Совсем Варвара от рук отбилась! Да и лэрд тоже… ничем не лучше… Зачем он так демонстративно подчеркивает свое дружеское расположение к графине? На фига? Чтоб Корреля на место поставить за то, что на балу по поводу помолвки Сирены и Элля русал (как говорят) имел неосторожность не так на лэрда посмотреть?! Так ведь принц же на Варваре жениться собирается. И разумеется, ему не понравилось, что графиня с лэрдом весь вечер провели рядом друг с другом, да еще и с бала вместе уехали. А если учесть, что Варька после этого бала еще и зависла у Рюрика почти на неделю, ее вообще можно считать безнадежно скомпрометированной. Хорошо, что к подобным Варькиным фердебоблям все давно уже привыкли и не обращают на такие мелочи внимания.

Надо сказать, что в последнем своем предположении Диса была не совсем права. Привыкнуть к Варькиному поведению воспитанные в лучших средневековых традициях рыцари никак не могли. Просто, долго общаясь с графиней, смирились и старались не принимать ее выходки близко к сердцу. Хотя иногда Варвара чересчур уж увлекалась. Вот как сейчас, например. Казалось бы, к такому предприятию, как война с вурдалаками, хочешь не хочешь надо отнестись серьезно… Ан нет! Легкомысленная графиня выкинула все эти условности из головы и продолжила пить пиво с Рюриком! Из-за нее даже военный совет два раза переносить пришлось…

Однако показавшаяся в зале Варька, похоже, никаких угрызений совести по этому поводу не чувствовала. Она перецеловала в щечку всех своих подруг, поприветствовала мужчин и даже (в качестве извинения за то, что ее пришлось так долго ждать) предложила рассказать сказку. Ну и кто был способен дуться на графиню после всего этого? Разумеется, никто, потому что публика тут же придвинулась ближе и зачарованно приготовилась слушать очередную историю.

Вершаевская сага. Сказка № 6

Стояла в тридевятом царстве, в тридесятом государстве, в Козлопыркинском уезде деревня Вершаевка. И жили в этой самой деревне дед Никифор с бабкой Фросей, дед Прокопий с бабкой Марусей, дед Федор да дед Селиван. И случилась однажды в их мирной деревеньке следующая история.

Было гнусное утро, поднималось мерзкое солнце, весело щебетали птички, а из деда Прокопия лезла борода. Причем делала она это столь разнообразно, что узнавать Прокопия с каждым днем становилось все труднее и труднее. В доме стояла гнетущая тишина, изредка нарушаемая не умеющими держать театральную паузу мухами.

Селиван умирал. Умирал уже в который раз, наивно надеясь, что это наконец насовсем. Он лежал на роскошной постели, а вокруг стоял рыдающий люд. Волосы деда Селивана были разметаны по подушке, и поэтому никто не заметил, что экономный Прокопий положил ему под голову вместо подушки валенок.

Губы Селивана пересохли от недостатка пива, нос заострился, зубы, впрочем, тоже.

– Подойди ко мне, – сказал дед Селиван кому-то, сверкнув взглядом.

Прокопий и Никифор посмотрели друг на друга, выясняя, кто сей счастливчик. Наконец решился подойти дед Никифор. Ударом кулака выдавив из себя пару слез, он принял печальный вид.

– Ёксель-моксель, Селиван, ну сколько уже помирать можно?

– И хоть бы раз завещание написал, гад! – поддержал Никифора дед Прокопий. – Нет, чтоб с собственной бабушки пример взять.

И дед Селиван вспомнил, как однажды в один прекрасный день он выяснил, что получил в Италии богатое наследство. Счастливчику можно было бы позавидовать, да вот беда, написавшая в его пользу завещание бабушка, эксцентричная итальянская миллионерша, вложила все свое состояние в коллекцию галош на левую ногу. И на деда Селивана неожиданно обрушилось огромное количество резиновой обуви. Не зная, что делать с «левым» состоянием, Селиван пристрастился проигрывать галоши в карты деду Никифору. Последний поступил с галошами более практично и стал продавать их на рынке, снабдив фирменной наклейкой «Адидас».

В общем, бабка у Селивана была мудрая, и не грех было последовать ее примеру. Селиван напрягся и завещал:

Прокопию – купить водки и готовиться к десятому воскрешению.

Никифору – всех еще оставшихся в живых бабок, которых он любил.

Федору – путеводитель по монастырям.

Марусе – клок своих волос на долгую память.

Фросе – пару калош (обе на левую ногу).

А также положить ему в могилу ящик пива и компакт-диск Ван Халлена.

И тут все внезапно поняли, что дед Селиван помер.

– Ну вот, Селиван мертвый, одна штука, – тяжко вздохнув, подвел итог дед Прокопий. И тут все задергались в горьких рыданиях. Причем больше всех рыдал и трясся дед Никифор. Может, он и не хотел, но так получалось. Его всегда слегка поддувало сквозняком. Слезы Прокопия скапливались в бороде, а потом мутными каплями скатывались в пустую сковородку. «Нашел когда помирать, – думал дед Прокопий. – В доме ни водки, ни хлеба… хоть бы сала на помин души оставил, сволочь…» Все молча поддержали деда Прокопия, но сделали вид, что просто грустят по Селивану. Причем так, что дед Федор даже собрался затянуть печальную поминальную песню. Однако в этот самый момент в комнату влетела жена Прокопия, бабка Маруся, узрела, что никто не собирается отмечать международный праздник последнего четверга на неделе, и возмутилась.

– Я не поняла… Мы что, не гуляем, что ли?

Тут все на нее зашикали, и до Маруси что-то дошло. Правда, что именно до нее дошло, не понял никто, в том числе и она сама. Впрочем… Нельзя сказать, чтобы на нее шикали действительно все. Бабке Фросе, например, было не до этого. Добрый дед Селиван, помимо клока волос, оставил ей в наследство еще и пыльный мешочек со своими маленькими, скудными мозгами, и она очень этому радовалась.

Хоронили Селивана всей деревней. Добежали до кладбища, закидали землей и кинулись поминать.

Лежит себе дед Селиван под землей, пьет пиво и думает. Это что же получается? Он, значит, их всех в завещании помянул, а они без него водку пьянствуют и безобразия нарушают?! И тут до Селивана дошло, что хватит маяться дурью, что, пока он тут лежит, весь поминальный ужин сожрут! И всю водку без него выпьют!

Подскочил Селиван и ну выбираться на свет божий. Взял он ноги в руки и примчался на собственные поминки.

Пиршество было в самом разгаре. Звучала музыка, звенели стаканы, и поначалу на стук в дверь никто не обратил внимания. Потом, когда Селиван вместо кулаков пустил в ход ноги в окованных железом шузах, пьянствующая компания соизволила поинтересоваться, кто это там, собственно.

Селиван назвался. Ему, естественно, не поверили. (Хотя подобное воскрешение происходило уже не в первый и даже не во второй раз.) Потом, когда Селиван громко сказал все, что он думает о своих соседях, признать его пришлось, но пустить его к столу все равно никто не захотел. (Вот еще! Самим больше достанется.) Тогда Селиван поднапрягся и дернул дверь за ручку. Дверь не шелохнулась. Селиван еще раз поднапрягся и дернул сильнее. Дверь не поддалась. Тогда Селиван рванул изо всех сил и с ручкой в руках отлетел в угол. Чертыхаясь и отряхиваясь, он встал на ноги. Дверь стояла на прежнем месте. Селиван злобно ударил ее ногой. Никакого эффекта. Ударил другой ногой. Ничего. Тогда он разбежался и ударил ее головой. Проклятая дверь сорвалась с петель, и Селиван влетел на ней, как на ковре-самолете, прямо в центр комнаты. Застолье тут же приостановилось, компания страдальчески переглянулась, но делать было нечего. Селивана подняли на ноги, усадили за стол на почетное место и продолжили пьянствовать уже с ним вместе, отмечая очередное воскрешение неуемного вампировидного зомби. И долго еще по деревеньке Вершаевке разносилось дружное пение развеселой компании и ласковые хиты любимого Селиваном Ван Халлена.

Несмотря на свое довольно-таки мрачное содержание, новая Варькина сказка вызвала у окружающих очередной взрыв веселья. Казалось, что все собравшиеся в зале на какое-то время забыли и о проблемах, и о наступающей войне. Однако совсем выкинуть из головы угрозу нападения вурдалаков было уже нельзя. Оказалось, что умертвь активизировалась на западной границе и постепенно движется в сторону обжитых земель.

– Вряд ли мы сможем их сейчас победить, но мы по крайней мере можем их задержать, – подвел итог знакомивший собравшихся с существующим положением дел Мернир.

– Рюрик сказал, что вурдалаков можно в Темные болота вытеснить, – тут же влезла Варька.

– Лэрд согласен пожертвовать своей территорией? – удивленно переспросил Ухрин.

– Фактически Темные болота, кишащие разными омерзительными тварями, вообще никому не принадлежат, – желчно возразил Мернир. – Поэтому я не думаю, что идею загнать туда вурдалаков можно рассматривать как большую жертву со стороны Рюрика.

– К тому же вурдалаки не одним нам угрожают, – дополнил ехидный комментарий викинга Руальд.

– Если нам действительно удастся загнать умертвь на территорию болот, сколько нам это даст времени? – деловито поинтересовался Дмитрий.

– Примерно недели две. Не больше, – ничем не порадовал собравшихся вояк Мернир. – Возможно, за это время колдуны Тьмы и маги Света найдут какое-нибудь оружие против этой умертви.

– А если нет? – нахмурился Луиджи, прижимая Эллен к себе покрепче.

– Если нет, тогда нам всем придется принять открытый бой. И, возможно, погибнуть, – отвел глаза Дмитрий. – Когда-то на наших землях уже были вурдалаки. И после сражения с ними мало кто остался в живых.

– Я вот думаю, нельзя ли наших женщин отправить куда-нибудь… где они будут в большей безопасности, – тут же взял быка за рога Хай-Ри.

– К драконам! – тут же в один голос воскликнули Кеша и Вулиметр.

– А что? Это идея… – согласился Мернир. – По крайней мере мужчинам так будет проще.

– Я не поеду, – тут же отмела подобную идею Сирена. – Вэрлокини не будут сражаться без своей маркграфини. Это нереально.

– Я тоже не поеду, – решила Варька. – Мне не на кого оставить своих подданных. И не надо так смотреть на меня, Мернир. Ты ведь, если я не ошибаюсь, тоже на войну уходишь?

– Ухожу. И, кстати, совершенно не собираюсь уговаривать тебя покинуть Дельту. Хочешь неприятностей на свою голову – твои проблемы.

– А ты поедешь к драконам, и не возражай мне! – в приказном порядке заявил Луиджи своей Эллен. – Тебе, слава богу, есть на кого оставить своих подданных. И свое графство. И мне будет не все равно, если у тебя вдруг появятся проблемы!

– Да ладно, ладно, я и не возражаю… – тут же уступила Эллен. – Надо только подумать, как нам лучше туда добраться…

– А тут и думать нечего, – сразу же взяла инициативу в свои руки Варька. – Эллен, Диса и Марья пусть на Кеше летят, а Луиза с Изольдой – на Лукерье. И еще, Кеша, обязательно проследи, чтобы Лукерья там и осталась, под бдительным присмотром собственной матушки.

– Ну, Варька-а-а… – тут же захныкала не желающая оказаться вне поля боевых действий Лукерья.

– Нечего тебе на войне делать, – в три голоса поддержали Варьку Ухрин, Кеша и Вулиметр. Лукерья хлюпнула всеми своими тремя носами, но возражать больше не стала.

– И все-таки, Варь, на твоем месте я бы подумал о том, чтобы тоже перебраться к драконам, – попытался уговорить своенравную графиню Ухрин.

– Да ну, вот еще! Лучше уж я дома останусь. И буду вас тут ждать. И попробуйте только не вернуться живыми и здоровыми!

– Никто не знает, как сложится судьба… – философски пожал плечами Ухрин. – Как Бог даст… все в его руках… Мы можем только надеяться.

– Ну почему же… – возразил Коррель. – Мы можем не только надеяться. Мы можем и сами изменить свою судьбу. Или хотя бы попытаться это сделать. Я, во всяком случае, готов рискнуть. Прямо здесь и прямо сейчас. Варвара, ты выйдешь за меня замуж? Тут присутствуют все твои друзья, все твои подруги, здесь даже священник есть… Ответь мне, пожалуйста. Сейчас. Я не согласен ждать решения ни до «завтра», ни до «потом», ни до «как-нибудь на недельке». Ты выйдешь за меня замуж? Да или нет?

Варвара набрала в грудь побольше воздуха и почти физически почувствовала, какая в зале стоит тишина. Неужели! Принять такое историческое решение… рубь за сто, что, если она сейчас скажет «да», все облегченно вздохнут, а Элль тут же выудит из кармана заготовленную пару колец. Варька нервным жестом потерла переносицу. В принципе судьба дает ей великолепный шанс. Не каждой провинциалке удается стать королевой. По-хорошему подумать, для нее это большая честь. Тем более что делающему ей предложение русалу не помешали ни ее положение главы гоблинов, ни ее рабоче-крестьянское происхождение, ни ее довольно-таки бурное прошлое. Любая другая девушка ухватилась бы за такое предложение не раздумывая. Любая другая. Но только не она. Особенно после классно проведенного времени в одной постели с Рюриком. Варька еще несколько раз глубоко вздохнула, набралась мужества, честно посмотрела русалу в глаза и сказала то, что должна была сказать уже давно:

– Нет. Извини, Коррель, Я не могу выйти за тебя замуж.

В зале наступила минута молчания на полчаса, а потом всех прорвало. Кто-то уговаривал Варьку, кто-то выражал сочувствие Коррелю, кто-то тихо чертыхался, бубня под нос, что именно этого от ненормальной графини и следовало ожидать… Словом, общая неразбериха продолжалась довольно долго, пока Варька не прикрикнула на всех собравшихся:

– Хватит!!! Я не изменю своего решения. Единственное, что я могу сделать, – так это попросить у Корреля прощения за то, что у меня не хватило духа сказать ему об этом сразу. И еще выразить свое искреннее сожаление Эллю, который так хотел этого брака.

– И все-таки, Варвара, это неразумно… – пробормотал ярл. – Со всех точек зрения…

– Да ладно тебе, – одернула его Сирена. – Если следовать политическим, территориальным, экономическим и еще бог весть каким соображениям, мы с тобой тоже не должны быть вместе.

– И вообще, народ, по-моему вы на войну собирались… – вернула всех с небес на землю Варька.

Собравшаяся компания тут же засуетилась, начала прощаться и медленно рассасываться из зала. Причем хмурого Корреля буквально вытащил на свежий воздух Элль, сочувственно похлопывающий его по плечу.

– Надеюсь, ты знаешь, что ты делаешь… – прошептала подруге на ухо Эллен.

– Разумеется. Я только что не дала сделать себя несчастной на всю оставшуюся жизнь.

– Твое право, – развела руками графиня Греневская. – Жаль, что ты не согласилась лететь с нами к драконам. Нам без тебя скучно будет. И тебе одной тоже будет скучно. Причем уже через неделю после нашего отъезда.

Как оказалось впоследствии, Эллен была не совсем права. Скучно Варьке стало всего через день после того, как она осталась одна. Через неделю ей уже было тошно. А еще через неделю графиня всерьез начала подумывать о том, что она погорячилась и что неплохо было бы слетать к драконам и навестить подруг. Однако лететь было совершенно не на чем, а пускаться в путешествие по земле Варька зареклась еще с прошлого своего попадания в плен к барону и Игорю.

Единственное, что хоть немного поднимало ей настроение, – так это переписка со всеми своими друзьями и подругами. Ей даже Коррель пару писем прислал, в которых выражал робкую надежду на то, что Варвара еще одумается. Стоит ли говорить, что письма, приходившие к ней от Рюрика, радовали графиню гораздо больше? И это несмотря на то, что послания черта были короткими, немногословными и сводились к одному: «Не ввязывайся в авантюры, жди, приеду к тебе при первой же возможности». Иногда, читая их, Варьке казалось, что Рюрик вовсе не сражается с вурдалаками на одном из фронтов во главе войска нечисти, а отдыхает где-то на Канарах. Во всяком случае, ни единого слова о сражениях в его письмах не было. А вот сообщения о том, какая его окружает теплая погода и чистая вода, проскальзывали периодически. На фоне писем от Нарка, весьма напоминавших сводки Второй мировой, выглядело это довольно забавно.

На самом деле Рюрик, конечно же, ни на каких Канарах не отдыхал. Да и вообще не отдыхал. Вместе с частью своего войска он находился в самом центре Темных болот. Собственно, загнать сюда вурдалаков было именно его идеей. Черт только «забыл» сообщить Варваре, что после того, как основное войско отступит в сторону, именно он должен был оказывать полчищам умертви хотя бы видимость сопротивления до тех пор, пока не заманит их в Мглистую зону болота. А тогда… тогда останется только уповать на дьявола, чтобы он помог унести подобру-поздорову ноги. Потому что живым из этой самой Мглистой зоны еще никто не возвращался. И даже бессмертной умертви типа вурдалаков выбраться оттуда удастся еще очень и очень не скоро. Возможно, за это время против них найдется хоть какое-нибудь оружие. Ну а если нет… умереть еще всегда успеется.

Рюрик прикрыл глаза и насладился временным затишьем. Забавная все-таки штука – жизнь. Пытаешься сделать одно, а получается совершенно другое. Рюрик ведь совершенно не собирался крутить с Варькой романов. Он просто сначала слегка увлекся, затем пошел на поводу у собственной похоти, а потом… потом ему вообще не захотелось отпускать от себя графиню. Причем настолько, что он затащил Варвару в собственную спальню. Уж разумеется, сделал это лэрд не случайно. Он хотел, чтобы у окружающих не осталось никаких сомнений по поводу характера их взаимоотношений.

Рюрик бесшумно перезарядил арбалет и невесело улыбнулся. Похоже, что с демонстрацией отношений он все-таки несколько переборщил. Потому что слуги расценили пребывание в его спальне графини совершенно определенным образом – они сразу стали считать ее полноправной хозяйкой. Рюрик и оглянуться не успел, как все Варькины вещи перекочевали в его спальню и как в этой самой спальне тут же образовался живописный уголок со всякими женскими безделушками типа туалетного столика, расчесок и косметики. Сначала лэрд несколько опешил, а потом просто махнул на все это дело рукой. Более того, черт, который всегда думал, что постоянное присутствие женщины в собственной спальне будет его раздражать, и сам не заметил, как привык к Варькиному присутствию. Графиня настолько органично вписалась в его жизнь, что лэрд вообще забыл о том, что эта спальня когда-то принадлежала только ему. Рюрику нравилось смотреть, как Варька расчесывает свои длинные густые волосы или как смазывает руки кремом. Ему нравилось, как она принималась с любопытством его изучать, исследуя рожки или заостренные кончики ушей. Ему вообще нравилось проводить с ней время, даже если они находились не в постели, а просто, вооружившись бутылками пива и чипсами, устраивались на полу и смотрели по видаку то, что Варька называла «совковыми мультиками». Они сидели в обнимку, смеялись и периодически делились впечатлениями.

Лэрд невольно улыбнулся воспоминаниям и озадаченно потер висок. Все это хорошо, конечно, но заявить на Варьку права у него так и не получилось. Слуги, признавшие графиню хозяйкой, логично сделали вывод, что семейные дела лэрда никого не касаются, и дальше замка данная история так и не ушла. Рюрик нахмурился. Все равно он доведет задуманное до конца! Все равно он поставит всех перед фактом, что Варвара ему принадлежит! Все равно он это сделает, хотя бы для того, чтобы больше ни одному Коррелю не пришло в голову просить ее руки и никакой Мернир не смел повышать на нее голос!

Лэрд передернул плечами, вслушался в тишину и… насторожился. Звук сражения приближался. Это был последний рубеж, на котором объединенное войско еще могло вести бой на территории болот, не подвергая себя опасности. Дальше Рюрик останется сражаться, опираясь только на поддержку своих чертей, и им вместе придется изображать сопротивление и увлекать вурдалаков все дальше в Темные болота. Все-таки номинально эта территория принадлежала ему, и у него был шанс… маленький, но все-таки шанс, что он выберется оттуда живым. У Варькиных друзей такого шанса не было.

Надо сказать, что командующие объединенным войском прекрасно понимали, что выжить в Темных болотах у них действительно нет никакого шанса. Однако и идея оставить Рюрика одного благородным рыцарям не нравилась совершенно. Настолько, что, если бы не Мернир, они вполне могли бы переступить границу Мглистой зоны. Причем для оттаскивания рыцарей за уши от бессмысленной гибели викинг приложил все свои силы и пустил в ход все свое красноречие.

– И все-таки я против того, чтобы уйти, оставив лэрда сражаться в одиночестве, – в который раз упрямо повторил Руальд.

– Мы ничем не сможем ему помочь, – стоял на своем Мернир. – Поверьте, Рюрик знает, что делает. Для человека пребывание в Мглистой зоне смертельно.

– Я понимаю! – раздраженно отмахнулся от уговоров рыцарь. – И все равно я против! Мы вместе сражались, отступая и увлекая вурдалаков в болота, войско лэрда понесло не меньшие потери, чем мы… И я не хочу просто так уходить, оставив лэрда на произвол судьбы! Даже если ничем не могу ему помочь!

– Я согласен с Руальдом, – вмешался в разговор Дмитрий. – Мы должны разбить лагерь и подождать. Хотя бы для того, чтобы удостовериться, что вурдалаки действительно сгинули… на ближайшее время… И еще для того, чтобы суметь вовремя прийти на помощь лэрду Рюрику… если ему еще понадобится помощь.

– И сколько ждать будем? – поинтересовался недовольный Мернир, ни капли не веривший в то, что Рюрик сможет из такой заварушки выбраться.

– По крайней мере – дня два, – определился Дмитрий. – Насколько я помню, лэрд говорил, что ему вполне хватит суток. Берем еще сутки про запас…

Дмитрия с Руальдом тут же поддержали остальные герои, и Мерниру ничего не осталось делать, как подчиниться общему мнению и тоже начать устраивать на поляне лагерь. Впрочем… тот факт, что рыцари все-таки послушались его и отошли от болота на приличное расстояние, обезопасив себя от возможного ночного вторжения Темных тварей, уже внушал некоторую надежду на их (хотя бы относительную) нормальность. Хотя для того, чтобы осознать, что встреча с подобными монстрами не принесет ничего хорошего, много ума и опыта совершенно не требовалось. Доносящиеся с болота звуки заставляли нервно оглядываться даже самых закаленных в боях вояк.

Надо сказать, что на испорченного цивилизацией Нарка чавкающее, хлюпающее, завывающее и утробно ухающее болото действовало еще более устрашающе. Он сразу же вспоминал все перечитанные им кошмарики – от собаки Баскервилей до не к ночи будь помянутого Фредди Крюгера – и жался поближе к костру. Среди вооруженных до зубов суровых воинов ему было как-то спокойнее. Тем более что объединенное войско представляло собой довольно-таки грозную силу. Хотя и выглядело несколько экстравагантно…

Нет, по отдельности каждая составляющая общей военной силы выглядела вполне нормально – и дружинники Дмитрия в кольчугах и алых плащах, и закованные в броню рыцари Руальда, и не менее бронированные горожане Тьена и Греневского графства, и одетые в легкие серебристые доспехи русалы и вэрлоки, и даже черти Рюрика, одетые по последней спецназовской моде. Однако когда все вышеперечисленное собиралось в единое войско… картина получалась довольно комичная. Впрочем, местные жители, похоже, ничего странного в таком симбиозе не видели.

Нарк в очередной раз удивился окружающему его бардаку и тоже начал готовиться к ночевке. В конце концов, от болот они отошли на приличное расстояние, вооруженных воинов вокруг – выше крыши, а выставленные часовые предупредят о надвигающейся опасности вовремя. Нарк вздохнул. С тех самых пор, как он попал в это дурацкое измерение, у него не было ни одного спокойного дня. И единственное, что в этом средневековом мире было однозначно хорошим, так это то, что он встретил здесь Дису. Нарк вспомнил лукавую чертовку и почувствовал, как его сердце тут же забилось быстрее. Он знал, что Диса его ждет, что она его любит и (главное) что на территории драконьего мира она в полной безопасности. И надо сказать, что данная уверенность грела Нарка, как ничто другое.

Впрочем… мысль о том, что дамы находятся в безопасности, успокаивала не только Нарка. В этом плане с ним были полностью солидарны и Вулиметр с Ухрином. Одно только сознание того, что ни Мррн, ни Лукерья никакой опасности не подвергаются, делало их сон намного спокойнее. Да, конечно, драконы есть драконы, и они не так беззащитны, как люди, но все-таки… все-таки пусть они будут подальше от боевых действий. А то начнешь постоянно дергаться, как Элль, который безумно боится, как бы с головы его драгоценной Сирены не упал ни один волос. Тоже мне нашел за кого волноваться! Да маркграфиня сама кого угодно по уши в землю вроет! Профессиональная воительница, окруженная преданным войском, не боялась никого и ничего. Впрочем… кажется, она тоже была бы не против, если бы ярл оказался где-нибудь в безопасном месте. Во всяком случае, первого же вурдалака, который посмел на Элля косо посмотреть, Сирена буквально покрошила на салат «Оливье», причем с умопомрачительной скоростью.

Рюрик был замечен бдительными часовыми рано утром. Он был настолько усталым, осунувшимся и по уши в грязи, что его чуть было не приняли за какого-нибудь болотного монстра. Впрочем… значительно поредевшее войско лэрда выглядело не лучше. Вымотанные до предела черти как никогда походили на собственное каноническое изображение в храмах. Увидев поджидающее их основное войско, они даже не смогли скрыть радости, поскольку собственных сил у чертей хватило только на то, чтобы вымыться и переодеться. И разумеется, что рыцари, предоставившие нечисти завтрак и шатры для отдыха, никуда с места не двинулись, ожидая, когда рогатые герои выспятся и наберутся сил.

Ждать пришлось почти что до вечера. Неуемный лэрд Рюрик, проснувшийся раньше всех, тут же поднял на ноги свое войско и решительно дал приказ собираться и не задерживать остальных. Шатры тут же были свернуты, войско построено, а на общем собрании было решено двигаться в сторону Варькиного замка. В конце концов, именно в ее Дельте, ближе всех находившейся к территории Темных болот, следовало ожидать появления вурдалаков, а сама графиня (как всегда) была единственной оставшейся без защиты женщиной. Впрочем… вполне возможно, что все вышеперечисленные причины были второстепенными и что гораздо более важную роль играла всеобщая привычка собираться именно у Варвары, чтобы решать все насущные вопросы. Так что когда общее войско все-таки добралось до Дельты и встало лагерем недалеко у Варькиного замка, предводители тут же направились к графине.

Оказалось, что Варька не так уж и скучает в отсутствие героев, поскольку последние дней несколько компанию ей составляют прибывшие ее навестить Лукерья и Диса. Дам, разумеется, сначала расцеловали (Дису – Нарк, а Лукерью – Ухрин с Вулиметром), а затем (они же) устроили им выволочку за непослушание.

– Да ладно, мы же ненадолго… – просительно захлопала своими голубыми глазами Лукерья, и инцидент был исчерпан. Убедившись, что все ее друзья живы и здоровы, Варька тут же скомандовала слугам подавать ужин и понеслась переодеваться. Однако неожиданно для Варьки этот процесс несколько задержался. Сразу же, как только она переступила порог своей комнаты и закрыла за собой дверь, от стены отделилась какая-то темная тень и, знакомо ухмыльнувшись, заключила ее в объятия.

– Привет, графиня… – раздался над ее ухом тихий, хрипловатый шепот.

– Рюрик… – не поверила своим глазам Варька. – А мне сказали, что ты в свой замок уехал, – обняла она черта.

– Собирался… но потом, в последний момент, наплевал и решил у тебя погостить. Так что с тебя ужин и ванна. Я после этих дурацких Темных болот еще неделю, наверное, не отмоюсь… Надеюсь, ты не против, что я останусь?

– Да оставайся, конечно! Ванная в твоем полном распоряжении, а ужин я чуть попозже принесу, ладно? У меня целый толпень гостей в доме, как всегда…

– Я в курсе…

– Почему ты мне писал так редко? Я же волновалась все-таки! – упрекнула черта Варька, легонько стукнув его в грудь. Рюрик потер висок, придумывая, как бы поделикатней объяснить графине, что обстановка Темных болот к эпистолярной деятельности не располагала, и, найдя единственный способ отмахнуться от вопроса (и избежать всех других вопросов тоже), закрыл ей рот поцелуем. Разумеется, после этого ни дуться на Рюрика, ни расспрашивать его о чем бы то ни было Варька уже не могла. И если бы не голос позвавшей ее Дисы, неизвестно, спустилась ли бы вообще к ужину.

Естественно, что одна только мысль о том, что в спальне ее ожидает (голодный, между прочим) Рюрик, совершенно не давала графине ни насладиться беседой с друзьями, ни порадоваться их победе. Она еле-еле высидела торжественную часть, а потом артистически изобразила все признаки усилившейся мигрени. Конечно же, заботливые друзья разрешили ей покинуть их общество пораньше, и Варька, затарившись тайком на собственной кухне ужином, вернулась в спальню.

Рюрик спал. Вымотавшийся до предела лэрд, прикорнувший на кровати в ожидании графини, моментально отрубился, стоило ему только устало прикрыть глаза. Варька поставила поднос с ужином на столик, подошла ближе и залюбовалась идиллической картинкой. Растрепанные волосы, смятая подушка, сползшее на пол одеяло… Спящий черт не казался ни суровым, ни надменным, ни значимым. Он никуда не рвался, никого не подавлял и ни от кого не отгораживался. На Варвару накатила волна всепоглощающей нежности, она присела на край кровати, подоткнула одеяло, неуловимым жестом коснулась волос лэрда и подавила тяжкий вздох. Если бы только можно было продлить этот нечаянно выпавший им вечер! Если б только можно было сделать так, чтобы завтра подольше не наступало! Если бы только можно было! Однако… вряд ли это в действительности было возможно. Уж кто-кто, а Варька прекрасно знала, что время ни на какие уговоры не поддается, что завтра наступит в точно установленный срок и что все проблемы, которые доставали ее до этого, с рассветом никуда не денутся. Ни скандалы с Мерниром, ни проблемы с гоблинами, ни война с вурдалаками…

Ежики болотные, как же Варьке (в кои-то веки раз!) хотелось тишины и покоя! Как же ей хотелось, чтобы весь окружающий ее мир вместе со своими проблемами пошел куда-нибудь подальше! Не желала она больше ни обязанностей, ни обязательств, ни ответственности! Никакой войны, никаких вурдалаков, никакого одиночества в собственном замке! Им с Рюриком и без окружающих было бы тепло, хорошо и уютно!

Варька мечтательно вздохнула и улыбнулась. Как бы ей хотелось просто сидеть дома, встречать Рюрика после многотрудного рабочего дня, проводить с ним время и вообще забыть обо всем остальном… Варька помотала головой. Господи ты боже мой! О чем она думает? Какая уютная совместная жизнь? Даже ее весьма скудное и периодически впадающее в летаргическую спячку здравомыслие ехидным голосом подсказывало, что все ее мечты – это бред собачий. А еще это самое здравомыслие услужливо напоминало, что многотрудный рабочий день Рюрика состоит преимущественно из отрубания посторонних голов и что черт никогда ей не принадлежал и принадлежать не будет. Просто потому, что такие типы, как Рюрик, вообще не могут принадлежать кому бы то ни было. Варька кисло улыбнулась, заправила за ухо выбившуюся у нее из прически непослушную прядку волос и приподнялась было с постели… но рука якобы спящего Рюрика перехватила ее на полдороге.

– Я думала ты спишь…

– Мне нравится, когда ты так нежно обо мне заботишься.

Рюрик был настойчив, страстен, а главное – умел завести Варьку так, что ее и без того скудное здравомыслие срочно куда-то сматывалось. Ласковые слова, как бабочки, слетали с губ Рюрика, касались ее шеи и скользили вниз. Варька чувствовала себя в его руках очень хрупкой. Под нежными губами черта она таяла как воск. Рюрик заставлял ее забыть обо всем – о времени, о пространстве и о приличиях. Впрочем… она ведь вполне может ответить ему тем же? Может… Еще как может. И не просто может, а непременно это сделает. Причем прямо сейчас. В следующий раз этому гаду неповадно будет спящим притворяться. Сейчас она ему устроит… Эх, она ему устроит… Она сейчас так распояшется, как ему и не снилось… Шикарные черные волосы, крепкое мужское тело, знакомый запах вереска и осенних листьев… забавно, у него почему-то чувствительные плечи… а еще, если она наберется нахальства и сделает одну вещь…

…Варвара и сама не смогла бы сказать, когда ситуация, которой она, казалось бы, полностью владела, вышла из-под контроля. Под ответным страстным напором черта она просто отпустила все тормоза. Было полное ощущение того, что в них врезалось небольшое торнадо и, взорвавшись, прошило их тела насквозь. В памяти оставались только яркие вспышки времени, обрывки бессвязных фраз и еще, где-то около ее уха, шепотом, хрипловатый полувыдох-полурычание:

– Вареж-ш-ш-ка…

Глава семнадцатая, из которой следует, что долгий сон вполне может стать причиной для дуэли, что госпиталь – это самое лучшее место для репетиций и что у Варьки действительно необыкновенный талант быть похищенной

Общий сбор в зале Варькиного замка задерживался уже часа на полтора. Не сказать, что графини сильно не хватало, – в конце концов, все военные вопросы могли решиться и без ее участия, но все-таки отсутствие хозяйки делало сбор натянутым и напряженным.

Первым не выдержал Нарк.

– Нет, ну сколько уже ее ждать можно, а?! – возмутился он. – Пойду-ка я посмотрю, чем это Варвара так занята. И если только эта аферистка наглым образом спит…

– Наверняка спит. Она же вчера жаловалась, что плохо себя чувствует, – заметила Диса, – давай я лучше сама к ней схожу. И разбужу ее заодно.

– Пошли вместе ее будить! – предложил Нарк.

– Нет, – твердо сказала Диса.

– Ну можно я хоть около двери постою? – просительно заглянул ей в глаза панк.

– Я с тобой! – тут же включился в потенциальную развлекаловку Ухрин. Сирена пожала плечиком, но присоединилась к компании. Остальные благоразумно остались ждать пробуждения графини внизу.

Диса поднялась по лестнице, толкнула дверь в Варькину спальню и с удивлением убедилась, что она закрыта.

– Странно, – пробормотала она, – обычно графиня не запирается.

– Да это, поди, Коррель достал ее вечером со своими ухаживаниями. Варька даже с гулянки смоталась пораньше. И комнату наверняка закрыла именно из опасения, что принц вздумает ломиться к ней на ночь глядя, – высказал свое предположение Нарк.

– Возможно, – с сомнением протянула Диса. – Но лучше все-таки убедиться, что с ней все в порядке. На счастье, у меня есть запасной ключ от ее спальни. Эй! – окликнула она одного из слуг. – Принеси завтрак графине! Надеюсь, кофе благотворно подействует на Варвару. А то у нее обычно настроение с утра не очень… – пояснила она, видя направленные на себя недоуменные взгляды.

Слуга послушно выполнил приказание, Диса открыла дверь в спальню, взяла поднос и переступила порог. Сирена шагнула следом, а оставшиеся за дверью Нарк и Ухрин дружно улыбнулись в предвкушении побудки.

Утренние лучи практически не пробивались сквозь темные шторы, сохраняя в комнате полумрак, но Диса, как и любая нечисть, хорошо видела в темноте. А потому ей не понадобилось много времени на констатацию очевидного факта.

Что-то в Варькиной спальне было не так. И это «что-то» находилось с графиней в одной постели. Дису настолько сбило с толку данное открытие, что она замерла.

– Ничего себе… – прошипела Сирена, уловив ситуацию. Они обе, опешив, смотрели на представшее зрелище и судорожно пытались найти выход из создавшегося дурацкого положения.

– Давай-ка уйдем отсюда, пока мы их не разбудили, – предложила наконец Диса.

– Давай, – тут же поддержала ее Сирена. – Надо только как-нибудь Нарка с Ухрином от дверей увести и для остальных что-нибудь придумать. По-моему, им совершенно не обязательно знать, что тут происходит.

– Точно.

Чертовка и вэрлокиня переглянулись, тихо рассмеялись, развернулись и двинулись уже было обратно, однако до двери им дойти так и не удалось. Лежавший рядом с Варькой мужчина повернулся во сне, и Диса, чисто механически обернувшаяся на легкий шорох, разглядела его лицо.

Ее пальцы непроизвольно разжались, и тяжелый поднос упал на пол с соответствующим звоном.

– Что случилось? – испуганно поинтересовался Нарк, влетев в комнату, нащупав шнурок и включив свет.

– Катастрофа, – шепотом сообщила Диса все, что думала о открывшемся ее глазам зрелище. Разумеется, что грохот подноса разбудил спящих.

– Какого дьявола, Варвара, твои друзья всегда вламываются по утрам в твою спальню без стука?

– Нет. Только в самые неподходящие моменты, – замогильным голосом сообщила Варька, зарываясь под одеяло от ошеломленных взглядов своих друзей. Ее кавалер сел на постели, по-кошачьи грациозно потянулся и одарил окружающих самой хамско-самодовольной ухмылкой, на какую только был способен.

– Лэрд Рюрик, – все тем же свистящим шепотом констатировала факт Диса и прикрыла глаза. Только этого для полного счастья им всем и не хватало!

– Ребята, она вас стесняется, может, выйдете, а? – улыбнулся черт, наслаждаясь всеобщим онемением. – Мы сейчас оденемся и к вам присоединимся.

Народ потоптался, покивал, вышел и закрыл за собой дверь. Лэрд обернулся к завернувшейся в одеяло графине:

– Варвара, радость моя, вылезай, они ушли.

– Рюрик, я тебя убью! – глухо раздалось в ответ.

– За что? – веселился черт.

– Не знаю, – вылезла из-под одеяла Варька. – Нет знаю. Я боюсь.

– Кого? Своих друзей? Не смеши меня. Лучше одевайся. А то я сейчас поддамся искушению, и твоим гостям придется ждать нас еще часа четыре как минимум.

– После того, как нас застукали, я, честно говоря, вообще несколько опасаюсь вниз спускаться. Ты представляешь, что сейчас будет?! Они же съедят меня!

– Пусть только рискнут здоровьем…

Собственно говоря, спускаться вниз побаивалась не одна Варька. Дружная четверка, покинувшая спальню графини, никак не могла заставить себя отойти от двери.

– Я не могу в это поверить, – первой нарушила мертвую тишину Диса.

– Я тоже, – мрачно поведал Нарк. – Что она творит?! Нет, кто мне скажет, что она творит?! – неожиданно взорвался он. – Какого дьявола на нее нашло?

– Если честно, меня гораздо больше удивляет, что у них все раньше этим не кончилось, – заметила Сирена.

– И все-таки я считаю, что лэрду не следовало так демонстративно плевать на приличия, – нахмурился Ухрин.

– Ты считаешь, что Рюрик специально это сделал? – сообразил Нарк.

– А ты что думаешь, лэрд случайно остался здесь ночевать и даже позволил застукать себя с Варькой в постели? – ехидно поинтересовалась Диса. – Дьявола с два, он никогда ничего случайно не делает. Видимо, лэрд решил, что это – самый надежный способ поставить всех перед фактом.

– Да уж, надежней некуда, – закатил глаза Нарк. – Вы только представьте, какая на это реакция у всех будет!

– Можно предположить, – меланхолично пожал плечами Ухрин. – Дмитрий с Руальдом скорее всего как-нибудь это переживут, Вулиметр тоже переживет, а вот насчет ярла русалов я уже слабо уверен. И откровенно говоря, даже боюсь представить реакцию на такое дело Хай-Ри, Мернира и Корреля.

– Варька же Коррелю отказала! – возмутилась Диса.

– Ты думаешь, русалу от этого легче будет? – ехидно поинтересовался Нарк.

– Вряд ли, – ответила за Дису Сирена и вздохнула.

– Ну что, пойдем? – мужественно предложил Ухрин. – Нужно хотя бы попытаться как-то из этой ситуации выпутаться. Хотя… Честно говоря, я не думаю, что нам это удастся.

Нарк, Ухрин и Диса согласно кивнули и начали спускаться вниз по лестнице к ожидавшим их гостям.

Гости все еще были в хорошем расположении духа. Они отложили обсуждение военных дел на «потом», непринужденно беседовали, обменивались шутками и нетерпеливо посматривали на лестницу. Увидев спускающуюся четверку друзей, все тут же оживились и приступили с расспросами.

– Ну? Где там Варвара?

– Неужели все еще спит?

– На нее это не похоже…

Нарк, Ухрин, Диса и Сирена переглянулись, но тяжкий груз ответственности за феерическое сообщение не желал на себя брать никто. Молчание затянулось.

– Что опять случилось? – догадался нахмуриться первым Мернир. Нарк вздохнул.

– Они идут, – смог наконец выдавить из себя он.

– Они?!

– Кто это «они»? – переспросили несколько голосов.

– Они – это мы, – просветил собравшихся появившийся вместе с Варькой Рюрик.

Немая сцена. Гоголь. «Ревизор».

А затем в зале раздался синхронный стук отпавших челюстей.

Во все века и во все времена на долю рыцарей выпадали самые суровые испытания. Видимо, именно поэтому Руальд пришел в себя первым, откашлялся и смог обстоятельно пересказать парочке все обсуждавшиеся с утра пораньше на сборе идеи. Следом вышел из столбняка одернутый Сиреной Элль, а потом оживилась и вся остальная компания. Дружно избегая любых комментариев по поводу поведения графини и лэрда, собравшиеся сосредоточились на чисто военных вопросах. И вполне вероятно, что данный сбор так и закончился бы благополучно, но тут в конце концов из ступора вышел Коррель. Он был настолько ошарашен произошедшим, что какое-то время вообще ни на что не реагировал, а потом его прорвало. Кровь бросилась высокорожденному принцу в голову, благородная ярость переполнила сердце, и он, буквально растолкав совещавшихся о чем-то с чертом Руальда и Дмитрия, кинул лэрду под ноги свою перчатку.

– Это что еще за фокусы в моем замке? – возмутилась подобным поведением Варька.

– Я считаю себя оскорбленным. И я вызываю лэрда Рюрика на дуэль.

– А почему Рюрика, а не меня? – фыркнула Варька. – Насколько я помню, замуж именно я за тебя собиралась. И отказала тебе, кстати, тоже именно я. Так что чем ты можешь быть оскорбленным, мне совершенно непонятно.

– Я оскорблен вашим выбором, графиня, – поджал губы Коррель. – И я настаиваю на дуэли с лэрдом!

– Коррель, у тебя все дома? – не выдержала Варька. – Иди проветрись сходи… Ты кому дуэль предлагаешь, принц? Рюрик – профессиональный киллер. Тебе что, жить надоело?! Еще посторонних трупов мне в замке не хватало.

– Графиня, вы ведете себя оскорбительно! – взорвался Коррель. – Это мужские дела! Я сам распоряжаюсь собственной жизнью! И я вызываю лэрда Рюрика на дуэль!

– Псих… – обреченно пробормотала Варька.

– И знаешь что самое смешное, графиня? У него недостаточно высокий титул по меркам Тьмы, чтобы бросать мне вызов, – ухмыльнулся Рюрик.

– Этот спор не касается титулов, это спор между мужчинами! А ты, лэрд, просто увиливаешь от ответственности! – тут же начал петушиться Коррель. – Ну что ж, может быть, Варвара хотя бы теперь поймет, какой она должна была сделать выбор.

– Дьявол с тобой! – развернулся к русалу Рюрик. – Можешь считать, что ты нарвался. Элль, – обратился он к ярлу, – в свете грозящей нам всем войны с вурдалаками я не хочу никаких внутренних конфликтов, которые могли бы ослабить наше войско. А потому спрашиваю тебя: не будешь ли ты держать зла, если я немного… проучу твоего племянника?

– Он останется жив? – сухо поинтересовался ярл.

– И даже, насколько у меня получится, здоров. Вообще-то, поскольку Коррель бросил мне вызов, я имею право выбора оружия и условия поединка, но… так уж и быть. Я дам принцу шанс продержаться против меня какое-то время. Надеюсь, хотя бы своей шпагой-то он умеет владеть?

– Я с детства учился фехтованию, – вздернул голову принц.

– Идиотизм какой-то! – разозлилась Варька. – Ну ладно Коррель, он, как и подавляющее большинство здешнего населения, больной рыцарством. А ты-то чего всякой ерундой занимаешься? – обернулась она к Рюрику.

– Да ладно тебе… – хищно улыбнулся черт. – Дай поразвлечься народу. У них тут дуэлей не происходило уже лет сто. Руальд, я надеюсь, ты не откажешься быть моим секундантом, а заодно и проследить, чтобы рыцарский дуэльный кодекс был соблюден?

– Не откажусь, – тут же воодушевился Руальд. – По правилам, перед началом поединка, сражающиеся должны отстоять обедню, получить от священника отпущение грехов с благословением и одарить церковь богатыми приношениями.

– Отпадает, – помотал головой Рюрик. – Дальше что?

– После этого бойцам вручают оружие.

– Слушай, Варвара, – вскинулся лэрд, – я забыл поинтересоваться, а у тебя шпага в доме есть?

– Ты бы у меня еще вертолет с огневой поддержкой затребовал. Откуда? Я что, дуэли тут каждый день устраиваю?

– Могу предложить вам свою шпагу, – выступил вперед Луиджи.

– Сочтемся, – пожал ему руку Рюрик.

Лэрд со всех сторон осмотрел клинок, которому собирался доверить собственную жизнь, ощупал пальцами острие и, уперев его в дверь, согнул шпагу пополам, желая проверить ее гибкость. – Хорошее оружие, – удовлетворенно кивнул черт.

Коррель картинно вынул свою шпагу из ножен и встал в позу. Рюрик хмыкнул и встал напротив.

– Нет, я даже смотреть на это не хочу, д’Артаньяны, блин, недобитые… – зажмурила глаза Варька.

– Да брось ты, – пихнул ее в бок Нарк. – Рюрик же сказал, что Коррель в живых останется.

Однако самоуверенный принц, похоже, собирался не только остаться в живых, но и победить лэрда. Вполне возможно, что после этого Варвара посмотрит на него совсем другими глазами. Ну а если нет… он мог хотя бы потешить свое уязвленное самолюбие. Принц вздернул голову и начал разыгрывать собственную партию, осторожно прощупывая противника.

Сказать, что Коррель был удивлен, выяснив, что Рюрик знаком с благородным дуэльным оружием не понаслышке, это значило ничего не сказать. Принц был просто поражен и, пожалуй, впервые подумал о том, что, может быть, оскорбление было не таким уж и сильным. Лэрд владел шпагой профессионально. Он совершенно не велся на ложные выпады Корреля, а его клинок тут же проникал во все просветы защиты. Наконец Рюрик, которому, видимо, уже прискучило однообразное занятие, просто выбил оружие из руки принца и эффектно задержал острие своей шпаги у самой груди русала.

– Ну что? Дальше будем продолжать?

– Будем! – не угомонился неразумный Коррель.

Рюрик пожал плечами, позволил русалу поднять шпагу, и фехтование продолжилось. На сей раз Коррель вел себя осторожнее, старался не раскрываться и даже, сделав выпад, нанес удар лэрду в горло, однако расстояние было слишком велико. Ответный резкий выпад Рюрика русалу удалось парировать только эфесом шпаги, повернув рывком запястье.

– Не очень удачная защита, – ехидно прокомментировал выкрутас принца лэрд.

Русал разозлился, его шпага описала сверкающий полукруг, но в тот самый момент, когда он только приготовился нанести один из своих самых любимых и безотказных приемов, молниеносным ударом наотмашь Рюрик опередил его и прямым ударом рассек русалу предплечье.

– Все, – опустил шпагу лэрд. – Хватит. По-моему, и так все ясно. А если Коррель опять захочет по-рыцарски доверить жизнь своей правоте и своей шпаге, то в следующий раз пусть выберет кого-нибудь другого. Боюсь, моего терпения может и не хватить. Спасибо, Луиджи, – вернул Рюрик клинок хозяину.

– Слава тебе, господи, – облегченно вздохнула Варька. – Больше никаких дуэлей! Я вся издергалась, пока поединок кончился.

– Я тоже… – пробормотал Нарк, который хоть и следил с интересом за дуэлью, но все время опасался, как бы Коррель не вывел Рюрика из себя.

В том, что лэрд умеет расправляться с врагами жестко и быстро, Нарк имел возможность убедиться лично. Во всяком случае, отрубленные головы Игоря и барона де Круса снились ему до сих пор. Именно поэтому Нарку совершенно не хотелось, чтобы дуэль переросла в конфликт. Во-первых, потому, что в военное время терять кого бы то ни было на дуэли было верхом безрассудства, а во-вторых, потому что гибели Рюрика Варька своим друзьям точно не простит. Хотя… если опять-таки вспомнить, как лэрд умеет убивать… существует очень большая вероятность того, что графине пришлось бы оплакивать не лэрда, а своих друзей. Причем предварительно разорившись для них на большую братскую могилу.

Нарк скосился на споривших о чем-то Варьку с Рюриком и, улыбнувшись, вспомнил, как они оба сидели в камере с раскаленными стенами. Может быть, все с этого и началось? С обычного наркотика, носящего красивое название «Любовная лихорадка»? Во всяком случае, пока они добирались до Дельты, графиня и лэрд всю дорогу старались держаться друг от друга подальше. Тогда Нарк просто тихо над ними поприкалывался, но решил, что со временем это у них пройдет. Похоже все-таки, что не прошло.

– Народ, слушайте, а вы не хотите сегодня послушать классную группу под названием «Брат-Героин»? – предложил Вулиметр, чтобы хоть немного всех отвлечь. – Мы сегодня как раз в госпитале репетируем.

– А почему именно в госпитале? – удивилась Варька.

– Потому что, во-первых, у нас все равно постоянной базы для репетиций нет, – скосился на беспрерывно гонявшего музыкантов Мернира вэрлок. – А во-вторых, сейчас в госпитале много наших раненых солдат. Просто необходимо поднять им военный дух! Вот мы и подумали… концерт – это как-то слишком официально. А репетиция… репетиция она ни к чему не обязывает.

– Н-да? Ну, пошли посмотрим, – согласилась Варвара, и вся компания дружно направилась в больничное крыло.

– Ни разу не видела, как в госпитале репетируют, – поделилась с Варварой Диса, удобно устраиваясь на одной из табуреток.

– Я тоже, – улыбнулась Варька. – А зря. Забавное, оказывается, времяпровождение.

Стоит признаться, что представшее перед многочисленной публикой зрелище и в самом деле было довольно-таки занятным. Во всяком случае, смотреть на Ухрина, который уселся на краешек кровати, размял пальцы и принялся стучать по спинке первого же подвернувшегося под барабанные палочки стула, было уже само по себе интересно. Колорита добавлял Нарк, который неистово дергал басовые струны, поскольку бас звучал тихо, и заодно по мере возможности подпевал. Причем подпевал как можно тише, потому что госпиталь есть госпиталь. Громко не повопишь.

После небольшого разгона в виде распевки и настройки инструментов Вулиметр сделал отсчет, и медленная песнюшка о том, как шел холодный дождь, искренне попыталась порадовать скопившихся слушателей. Где-то полторы минуты ей это даже удавалось. Однако после первого же куплета и половины припева Ухрин прекратил свои постукивания и замахал барабанными палочками, давая знак приостановиться.

– Ну, чего тебе? – недовольно оторвался от любимого занятия Вулиметр.

– Да хочу предложить кое-что… Слушай, Нарк, давай тут двойку сделаем. Па, да, да… (Стучит.) Да не, не так, я тебе еще раз говорю: там двойка. (Стучит.) Да нет! Во дятел… (Стучит, Нарк старательно подыгрывает, периодически вопросительно поглядывая на увлекшегося Ухрина.) Понял? Во!

– Ухрин, Ухрин… Ухрин! Чего ты к Нарку пристал? Ты сам на припеве сбивку неправильно сделал, – тут же вмешался в творческий процесс Вулиметр. – Я тебе точно говорю! Ну вот как ты будешь там стучать? (Ухрин стучит.) Ну смотри… но меня эта сбивка не устраивает, я тебе серьезно говорю. Ну вот, слушай. (Играет.) А ты что там за переход делаешь? Он там не укладывается. Я тебе говорю – не укладывается! (Играют вместе.) Во, во! Вот сейчас нормально все. Давайте снова. Раз, два… раз, два, три, четыре…

Вулиметр отсчитал ритм, и песня пошла сначала по второму кругу, а потом и по третьему. Варьку от увлекательного занятия прослушивания рок-н-ролльного хита оторвали где-то примерно к шестому прогону.

– Графиня, мне тут кое-какие известия принесли… неутешительные… надо пойти пообщаться кое-с кем, – прошептал ей на ухо Рюрик.

– Вурдалаки? – одними губами спросила Варька. Лэрд осторожно оглянулся и кивнул. Варька нахмурилась. – Будь осторожен…

– Куда это он? – недоуменно поинтересовалась Сирена, провожая Рюрика взглядом.

– Дел, что ли, у лэрда мало? – ушла от ответа Варька.

– Кстати, графиня, тебя никогда не интересовало, за какие это такие заслуги Рюрик получил титул лэрда? – ехидно поинтересовался Мернир.

– Никогда, – отрезала Варька. – И сейчас не интересует.

– Странно… Наверняка ты понимаешь, что для того, чтобы заслужить подобный титул, профессии киллера, какой бы жуткой она ни казалась, явно маловато. Неужели ты никогда не задавалась вопросом, что именно сделал Рюрик, чтобы стать коронованным представителем Тьмы?

– Нет, не задавалась. Я вообще никогда не задаю вопросов, на которые не хочу знать ответа.

– Ну… если тебе так нравится изображать страуса…

– Слушай, Мернир, отстань от меня, а?! Ну что за человек, блин? Все настроение испортил! Пойду-ка я на балкон, подышу свежим воздухом… пока у меня не пройдет наступившее в очередной раз желание немедленно тебя уволить.

Варька передернула плечами, вышла за дверь и… неожиданно провалилась в темноту. Последнее, что почувствовала графиня, был жуткий, непереносимый, зловонный запах чего-то такого, что уже давно умерло, но все еще никак не может до конца сгнить.

Глава восемнадцатая, в течение которой Варьку только и делают, что спасают, а Рюрик, неожиданно потеряв свой титул и замок, меняется с графиней магическими камнями

Когда Варвара очнулась, отвратительный запах не только не развеялся, но стал еще насыщеннее и тошнотворнее. Графиня уткнулась в платье, пытаясь дышать через ткань, но это не помогало. В конце концов Варьку просто вывернуло наизнанку. И продолжало выворачивать до тех пор, пока она окончательно не избавилась от ужина. Потом уже рвать стало нечем. Варька съежилась и почувствовала, как от мерзопакостного, проникающего во все поры запаха у нее кружится голова. Настолько, что графиня никак не могла сообразить, ни где она оказалась, ни что она, собственно говоря, здесь делает. Впрочем… похитившему ее из-под носа Рюрика придурку Варька в любом случае не завидовала. По крайней мере пока не разглядела окруживших ее типов отчетливей.

Надо сказать, что изначально Варвара вообще приняла данные существа за плод своего больного воображения. И только приглядевшись к ним получше, уяснила, что столпившиеся около нее персонажи, в духе симбиоза Стивена Кинга и Сальвадора Дали, вполне реально существуют. И даже, насколько это возможно, живут. «Так вот ты какой, северный олень, – ехидно сыронизировала Варька, утыкаясь в колени носом, – интересно, и чего это вурдалакам от меня понадобилось».

В принципе искреннее удивление графини вполне можно было понять. Вурдалаки принадлежали не просто к нечисти – они были умертвью. И потому живой человек мог ими рассматриваться в крайнем случае в качестве ужина, но уж никак не в качестве заложника. Варька еще немного пораскинула мозгами и пришла к выводу, что ожидания Рюрика оказались верны. По всей видимости, вурдалаки все-таки увлеклись собственным самоусовершенствованием и стали разумными. Настолько, что, не пообедав графиней сразу, вполне могли оставить ее в живых еще дней на несколько. Или даже, чем черт не шутит, вообще забыть про нее.

Однако вурдалаки (разумеется!) последней Варькиной надежды не оправдали. Напротив. Дождавшись, пока графиня придет в себя и сможет адекватно воспринимать окружающую ее реальность, умертвь приступила к ней с явным намерением серьезно поговорить.

– Я ничего не знаю! – тут же открестилась Варька, пытаясь забиться в угол.

– Тогда мы будем тебя пытать… – прошелестели вурдалаки.

Варька вспомнила все пыточные предметы средневековья, которые только знала (от дыбы до испанского сапога), и поежилась. Лучше бы она поменьше читала книжек! Правы были древние мудрецы, считавшие, что от многих знаний много печали.

Тем временем, пока Варвара пыталась скрыть свой страх за отвлеченными философскими размышлениями, вурдалаки наконец сорганизовались и пропустили вперед главных пытальщиков. Увидев дополнительную пару полусгнившей, отвратно пахнущей умертви, несущую что-то на вытянутых руках, Варвара почувствовала, как липкий страх неприятно пробежался по нервам, натянул их до предела и… отпустил. Потому что в руках вурдалаки держали не что иное, как две обычные деревянные лопаты из тех, которыми крестьянки сажают хлеба в печь. А между этими лопатами был зажат самый обыкновенный огрызок яблока. Варька даже с любопытством вытянула шею, чтобы выяснить, не прячут ли вурдалаки в заначке чего посерьезней, однако вся остальная толпа умертви при виде загадочного пыточного предмета отошла подальше.

«Может, этот огрызок радиоактивный какой-нибудь? – поинтересовалась сама у себя Варька. – Или заражен страшной болезнью типа плюшечной лихорадки, лечащейся неизвестными местной науке способами вроде низведения и курощения…»

Однако занятный пыточный инструмент, которым вурдалаки усердно тыкали в Варьку, пока абсолютно никакого эффекта не давал. Минут через несколько настойчивое тыканье графине надоело, она вырвала огрызок и запустила им в первого же попавшегося ей под руку палача. Вурдалак вскрикнул, жалобно зашипел, испуская зловонный смрад, а потом просто рассыпался пеплом.

– Ничего себе! – воодушевилась Варька, быстро подобрав огрызок. – Похоже, я нашла оружие против вурдалаков, до которого никак не могут додуматься местные мудрецы. Хотя… вряд ли вообще кто-нибудь в здравом уме способен до такого додуматься. Данная идиотская мысль могла зародиться только в больных мозгах барона де Круса. И то наверняка с помощью Игоря. Ну, кто еще хочет подвергнуть меня пыткам? – обратилась она к вурдалакам, лениво подбрасывая огрызок в руке. Умертвь тут же отхлынула в стороны и, вжавшись в стены, начала потихоньку отходить от сумасбродной графини на безопасное расстояние. Варька поднялась с пола и даже сделала несколько шагов к выходу. Однако картина, открывшаяся ее взору за дверным проемом, нисколько ее не порадовала. Вурдалаков было много. Очень много. И одним отдельно взятым огрызком запугать их было нельзя. Варька вздохнула, вернулась на место и терпеливо стала ждать, когда же ее наконец спасут. И еще думать, как же передать друзьям весточку о том, чем можно убивать вурдалаков.

С весточкой оказалось проще. Буквально через несколько часов пребывания в плену у вурдалаков Варвару отыскала дрессированная почтовая летучая мышь, принадлежавшая лично Сирене. Графиня тут же нацарапала записку, в приказном порядке посоветовав друзьям прихватить с собой на войну с вурдалаками как можно больше огрызков, а потом сообщила, что она жива, здорова и (главное) находится в здравом уме.

Друзья, имеющие уже довольно-таки большой опыт по спасению Варвары из различных невероятных ситуаций, долго ждать себя не заставили. Испытав огрызки на их военную профпригодность, они с такой мощью ударили по вурдалакам, что от свалившегося им буквально на головы отряда умертви остался только двухсантиметровый слой пепла. Так что графиня, высунув из развалин нос и убедившись, что злобные враги, бросив бесценного пленника, все ушли на фронт, могла спокойно выйти из своего негостеприимного убежища и дожидаться своих спасителей на свежем воздухе.

Порыв прохладного морского ветра ослабил жуткий запах, и Варька, устроившись на полуразвалившейся замковой стене (оттуда можно было наблюдать за сражением), вдохнула полной грудью. Все-таки классно, когда у тебя есть друзья! Даже если они очень забавно выглядят. А как еще, если не забавно, может выглядеть вооруженное огрызками войско? Даже Кеша привязал их на ниточки к собственному хвосту! А Ухрин так вообще прикладывал ими вурдалакам в лоб, как распятием. Наверняка еще и святой водой для верности окропил. Хотя… с учетом того, что рядом дрались черти… навряд ли. Неизвестно, как на вурдалаков, а вот на нечисть-то как раз святая вода действовала самым убойным образом. Взгляд Варьки невольно задержался на самой гуще чертей и (конечно же!) отыскал в этой толпе Рюрика. Не обременявший себя всякими глупостями типа огрызков лэрд просто прорубал себе мечом дорогу к графине. Дерзнувшие встать на его пути вурдалаки были сметены, как яичница ордой голодных студентов, а Варвара в очередной раз получила возможность понаблюдать за повседневной работой профессионального киллера.

Ничего не скажешь, дрался Рюрик красиво. Его меч постоянно находился в действии, не останавливаясь ни на минуту. Удар, разворот, еще удар… Клинок лэрда описал круг, справа отрубив чью-то зеленую лапу, а слева – раскроив полусгнивший череп… Еще один разворот, и удар наотмашь разрубил очередную попавшую Рюрику под меч умертвь пополам, а последовавший затем колющий удар продырявил чью-то грудь. Черт рывком провернул клинок и продолжил сражение. Он слышал, как всхлипывала, расходясь под его мечом, мертвая плоть, он чувствовал, как струя холодной слизи стекала по борозде клинка на его пальцы, но он слишком торопился добраться до Варвары, чтобы обращать внимание на подобные мелочи. Естественно, что его вооруженные огрызками подданные тоже не теряли времени даром, доводя дело до конца путем превращения ошметков гниющей плоти в черный пепел.

Конечно, профессионально владеющий мечом настырный черт в конце концов все-таки сумел прорваться сквозь войско противника. Он добрался до развалин, окинул цепким взглядом окрестности и (разумеется!) приметил возвышающуюся над полем битвы одинокую женскую фигурку. Варвара избрала себе в качестве наблюдательного пункта полуразвалившуюся крепостную стену и удобно на ней устроилась, даже не подозревая, что представляет собой отличную мишень. Рюрик уловил в ближайших к графине кустах какое-то движение и вгляделся пристальнее. Похоже, мысль о прекрасной мишени пришла в голову не ему одному.

– Пригнись! – крикнул лэрд, выпуская по подозрительным кустам два арбалетных болта. Болты с чавкающим звуком прошили голову снайпера, однако тот даже не обратил на них внимания. Если бы он был человеком, выстрел черта, безусловно, отправил бы его на тот свет. Но снайпер был вурдалаком. Умертвью. И простреленная голова совсем не помешала ему как следует прицелиться. И выстрелить.

Варвара не успела философски порассуждать на тему о том, как мало времени отпустила ей собака-судьба. И даже не успела испугаться. Она просто почувствовала резкий удар в спину, взорвавшийся острой болью, и удивилась, почему парящих в высоте птиц стало слишком много…

Разумеется, Рюрик понимал, что уже слишком поздно. Понимал, когда подхватил Варьку на руки, когда принес ее в ее замок, когда орал на врачей, чтоб они кончали мотать головами и сделали хоть что-нибудь… Наемный убийца, сам не раз и не два наносивший смертельные раны, он с профессиональной точностью мог определить, сколько еще ударов сделает Варькино сердце. Однако мысль о том, что он никогда больше графиню не увидит, в голове лэрда укладываться никак не хотела. Более того, против подобной идеи восставало все его существо. Варвара слишком любила жить. И получать от жизни удовольствие. Ей совершенно не шла эта бледность, это отстраненное выражение на лице, это абсолютное непротивление происходящему… Робкий пульс в голубой жилке на тонком запястье еще несколько раз неуверенно толкнулся и стих. Рюрик разжал пальцы. Хрупкая рука безвольно упала вниз и свесилась с кровати. Черт резко поднялся, подошел к окну, распахнул створки и уткнулся лбом в косяк. Судорожно сжатые в кулаке лэрда четки натянулись, треснули и рассыпались по ковру бусинами. Однако Рюрик даже не обратил на это внимания. Он смотрел вверх.

Там, по недосягаемому для нечисти небу, плыли облака. Медленно, плавно, никуда не торопясь… Они были белыми. Абсолютно. Кипельно-белыми. До слепящей рези в глазах. И небо, по которому они двигались, было белым. Только оно никуда не плыло. Оно падало…

* * *

Охрим, вздрогнув, обернулся на грохот и с изумлением увидел, как его надежно запечатанная заклинаниями дверь вместе с развороченным косяком отделилась от стен и рухнула на пол. Колдун возмущенно схватил свой магический жезл и даже попытался им замахнуться, но… почувствовав у собственного горла холодную сталь, от идеи проучить незваного наглеца благоразумно отказался… Охрим выпустил жезл из рук и осторожно скосился на прибегшего к столь решительным мерам типа.

– Верни ее, – спокойно сказал лэрд. Колдун нахмурился. Ему совершенно незачем было уточнять – кого именно. Охрим всегда был в курсе происходивших событий. – Верни ее. Сейчас, – приступил ближе к колдуну Рюрик.

Настороженный хищный взгляд дикого животного, которое в любой момент может стать кровожадным… жестокость впивающегося в кожу холодного лезвия… Охрим поднял руки, признавая собственное поражение.

– Хорошо. Но здесь тебе не благотворительное общество. И даром я ничего делать не буду.

– Чего ты хочешь? – сразу же перешел к делу Рюрик.

– Ну, у тебя есть выбор… Ты можешь подписать со мной контракт… и с этого момента слушаться меня… когда я прикажу тебе кого бы то ни было убрать…

– Угу. И этим кем-то обязательно окажется кто-нибудь из Варькиных друзей… если не она сама…

– Или отречься от собственного замка и титула.

– Что?!

– А ты что, надеялся, что Тьма так и позволит тебе безнаказанно помогать Светлым силам? Нет уж, Рюрик. Тебе придется выбирать. Либо ты лэрд Тьмы, и тогда нечего спасать чьи бы то ни было жизни, либо ты никто и звать никак, и тогда твори чего хочешь, потому что Тьме не будет до тебя никакого дела. Предлагая заключить контракт и перейти в мое полное подчинение, я тебе еще навстречу иду…

– Я подпишу отречение.

– Подумай, Рюрик!

– Я уже подумал! Так что колдуй давай! Причем в темпе, пока процесс не зашел слишком далеко… иначе еще минут несколько, и вернуть Варвару уже никому не удастся…

– Как скажешь, – недовольно нахмурился Охрим и подошел к своему магическому зеркалу.

Ухрин всегда знал, что он не самый лучший монах в этом мире. Поэтому даже и не пытался взывать к небу с молитвами. Он просто опустил руки, сполз вниз по стенке и закрыл лицо ладонями. Смелости выйти из палаты к Варькиным друзьям и сказать, что графиню спасти не удалось, у него совершенно не было. Да, конечно, закаленные в боях воины прекрасно знали, что рана графини была смертельной. Они все об этом знали. Однако… до последнего момента ждали чуда. Чуда, которое так и не произошло. Монах с трудом поднялся, подошел к Варькиной постели, опустился на колени и уткнулся горячим лбом в холодные простыни. Он тоже не хотел верить в случившееся! Он тоже не хотел думать о том, что для феерической графини все уже кончено! Однако ни впадать в отчаяние, ни даже давать волю собственным чувствам священник просто не мог. Он еще должен оставить силы для того, чтобы сделать несколько шагов вниз по лестнице, предстать перед Варькиными друзьями и официально сообщить им о смерти графини. Монах собрался с силами и, пытаясь отвлечься от мрачной тишины, прочитал про себя короткую молитву.

– Эй, Ухрин, ты спишь, что ли? – неожиданно прервали его благочестивое занятие. – Во, блин, нашли кого приставить к больной девушке… – Ухрин вскинул голову и, открыв рот, уставился на недовольно протирающую глаза Варвару. – Слушай, принеси мне водички, а? Пить хочу – умираю.

– Варька! – сжал графиню монах в своих медвежьих объятиях. – Но как же… как же так? У тебя не прощупывался пульс… и на зеркале не было никаких следов дыхания… как же такое возможно?

– Откуда я знаю?! Я только-только свет в конце тоннеля увидела. И на тебе! Выдернули, как редиску из грядки… Что за люди?.. Умереть не дадут по-человечески…

– Варька… – Не верящий своим глазам монах еще раз сжал графиню в объятиях и вытер невольно набежавшие слезы. – Господи, надо же сказать всем, что ты жива! – и Ухрин пулей выскочил из комнаты.

– Воды он мне, конечно же, не принес, – пробормотала Варька, вставая с постели и следуя за монахом.

Появления Ухрина в зале уже ждали. И когда прослезившийся, пошатывающийся от усталости монах наконец появился, все восприняли это однозначно. Мужчины тут же начали снимать головные уборы, а с женской половины раздались приглушенные рыдания. Буквально ворвавшийся в зал Рюрик посерел и уцепился за косяк.

– Если вы уже начали обо мне скорбеть, то хочу вас разочаровать. Не дождетесь! – прервала похоронное настроение показавшаяся вслед за Ухрином Варька.

– Варька!!! – раздался счастливый вопль нескольких глоток, и графиня утонула в дружеских объятиях. Рюрик прикрыл глаза, витиевато выругался и облегченно вздохнул.

Надо сказать, что выздоровление воскресшей из мертвых графини пошло как по маслу. Она не пожелала оставаться в постели ни дня, тут же активно приняла участие в военных сборах и даже в очередной раз чуть было не уволила Мернира, который заявил, что учиться сражаться на мечах – не женское это дело. Словом, затишье длилось целых полторы недели, и когда часовые принесли первые известия о том, что загнанные в Темные болота вурдалаки наконец активизируются, все даже облегченно вздохнули.

– Ты будешь осторожен, правда? – пытала Рюрика Варька, заглядывая в малахитовые глаза.

– Постараюсь, – улыбнулся черт, и его ладонь скользнула по узкой, гладкой спине вниз.

– Ты нарочно это делаешь… – пробормотала графиня, чувствуя, как у нее тут же испаряются из головы все мысли.

– Угу, – согласился черт, утопая в густой волне длинных Варькиных волос, пахнущих кисловатым лимонником. – Ты против?..

На военный совет, конечно же, они опять опоздали. Впрочем… остальные к этому уже начали привыкать. Настолько, что, когда Варька с Рюриком все-таки появились, их просто поприветствовали и продолжили обсуждение перспектив войны с вурдалаками дальше. В основном речь шла о качестве и количестве запасенных у разных сторон огрызков, а также о том, кто будет прикрывать метателей мечами, поскольку вурдалаки, естественно, не станут дожидаться, пока их бесславно расстреляют, а кинутся в бой. После данного вывода глаза собравшихся невольно остановились на лэрде, доверяя честь идти в авангарде именно ему.

– Зря вы на Рюрика смотрите. Он вам помочь не сможет, – сразу же пресекла напрасные надежды Варька. – Рюрик больше не лэрд Тьмы. А в качестве обычного черта вряд ли ему удастся сформировать войско, достаточное для прикрытия основных вооруженных огрызками сил.

Рюрик скосился на Варьку и не удержался от смешка. Честно говоря, ему в свое время даже хотелось посмотреть на реакцию графини в тот момент, когда он сообщит ей, что лишился своего замка и титула лэрда. Реакция, как всегда, оказалась непредсказуемой и ограничилась одной фразой:

– Да? Жаль. Мне так твоя ванная нравилась…

Реакция Варькиных друзей была несколько иной.

– А кто и за что лишил лэрда титула? – возмущенно поинтересовалась Диса.

– Охрим. За хорошее поведение и помощь Светлым силам, – поведала Варька.

– Я не буду подчиняться этому решению, – вздернула голову Диса. – Лэрд – он и есть лэрд. И что думает по этому поводу Охрим, меня совершенно не касается.

– Ба, Диса, да это прогресс. Ты наконец-то назвала его по имени, – рассмеялась Варька.

– Однако согласие или не согласие Дисы с его решением для нас ничего не меняет, – выступил вперед Мернир. – Если Рюрик лишен титула, его магический камень, дающий ему власть над нечистью, погас. Так ведь?

– Погас, – подтвердил лэрд.

– По законам Темных сил без камня Рюрик считается обычным рядовым чертом.

– И что из этого? – нахмурилась Варька, которой не понравился хозяйский тон Мернира.

– Из этого следует, что возглавить войско нечисти, по всей видимости, придется мне. У меня хотя бы есть Темный талисман… – самодовольно заявил викинг. – Он, конечно, не может равняться с камнем… но у Рюрика вообще ничего нет! И он в принципе не может никем командовать, пока снова не обзаведется хоть каким-нибудь магическим символом власти! Или, на худой конец, таким же, как у меня, талисманом…

Варька перевела взгляд с викинга на черта. Похоже, Рюрик совершенно не собирался выяснять с Мерниром отношения. Ни спорить, ни что бы то ни было доказывать, ни возмущаться… он отстраненно изучал потолок и просто ждал всеобщего решения. Варька свирепо глянула на Мернира, которого Рюрик не раз и не два спасал от смерти и который так совершенно по-свински (в лучших традициях Тьмы) с ним поступил, и ринулась на защиту черта.

– Если тебя, Мернир, так напрягает отсутствие у Рюрика какого бы то ни было магического символа власти, это дело легко поправить. Я ему свой отдам. Тем более что у меня он все еще светится. – Варька сняла с шеи шнурок с собственным камнем и протянула его оторопевшему от такого разворота событий Рюрику.

– Да ты соображаешь, что ты делаешь вообще?! – взбеленился Мернир, перехватывая руку графини.

– А что я такого делаю? Насколько мне известно, добровольная передача камня никем не запрещена.

– Не запрещена?! Да ты понимаешь, что, отдавая свой символ власти, ты себя просто привязываешь к Рюрику?! Полностью! Абсолютно! Ты ему принадлежишь!

Варька задумалась на несколько секунд, а потом уточнила:

– А Рюрика это к чему-нибудь обязывает?

– Нет! – с наслаждением поведал Мернир.

– А чего ты лезешь тогда? – пожала плечами Варька, решительно вкладывая камень в ладонь черта. – Владей, Рюрик. Я отдаю тебе этот символ власти совершенно добровольно. А Мернир может засунуть все свои мечты стать предводителем твоего войска куда подальше.

– Ты не понимаешь, Варвара, – поднял на графиню тяжелый, жесткий, испытующе-пронзительный взгляд черт. – Передача камня действительно тебя обязывает. Ко всему. Принадлежать мне, быть со мной, идти за мной туда, куда я попрошу. Варвара, скажи мне, что ты будешь делать, если я тебя попрошу?

– А что ты будешь делать, если я соглашусь? – спокойно поинтересовалась Варька, сложив на груди руки.

Рюрик ничего не ответил. Он просто ухмыльнулся. И эта собственническая ухмылка матерого рваного волчары, больше похожая на хищный оскал, сказала Варваре гораздо больше, чем все самые выспренние слова. Черт решительно расстегнул ворот рубахи, выудил из-под него свой погасший камень, снял его с себя и повесил графине на шею.

– Боюсь только, Варвара, что теперь мы уже точно никуда друг от друга не денемся.

– Вурдалаки! Вурдалаки показались на границе Темных болот! – прервал идиллическую сцену ворвавшийся в зал посыльный.

– Я должен идти, – неохотно выпустил графиню из своих объятий черт.

– Рюрик, пообещай мне, что ты хотя бы попытаешься быть осторожным.

– Хорошо, – пообещал черт. – Но только в том случае, если ты ответишь мне тем же. Диса и Лукерья возвращаются к драконам. Я хотел бы, чтобы ты улетела вместе с ними.

– Хорошо. Как скажешь.

– Неужели улетишь?! – не поверил своей удаче лэрд.

– Улечу.

– Ну, тогда я действительно постараюсь быть осторожным. И смогу спокойно уйти…

– А может, прежде чем мы разлетимся в разные стороны, графиня нам всем сказку на дорожку расскажет? – предложил Кеша, и вся компания с удовольствием его поддержала.

– Ладно…

Вершаевская сага. Сказка № 7

В тридевятом царстве, в тридесятом государстве, в Козлопыркинском уезде стояла деревня Вершаевка. И жили в этой самой деревне дед Никифор с бабкой Фросей, дед Прокопий с бабкой Марусей, дед Федор да дед Селиван. И случилась однажды в их мирной деревеньке следующая история.

На грешной, старой и все повидавшей земле рвал на себе последние волосы безутешный дед Прокопий. Его жена, старая бабка Маруся, приказала долго жить.

Попала бабка Маруся на тот свет, глянула вниз на безутешного деда и решила, что нечего ей на небесах рассиживаться. Корова не доена, кот не кормлен, а если деда Прокопия без присмотра оставить, так он как пить дать найдет заныканную от него в чулке пенсию и пропьет! Однако сопровождавшие бабку суровые ангелы назад ее не пустили, а отвели прямиком к вратам рая. Ворота, разумеется, были закрыты. А святой Петр, зевая, появился только после того, как ангелы уже сорвали голоса. Оглядел он вновь прибывшую, сверился со списком и решительно отказался пускать ее в рай.

– Плюшками баловалась? Рок-н-ролл слушала? Деду своему изменяла? Нечего тебе в раю делать. В чистилище иди.

Правда, в чистилище бабку тоже не пустили. И пришлось ей, бедной, отправляться прямиком в ад. А в аду творилось что-то невероятное: строились баррикады, спешили куда-то бесы, и, за неимением свободных рук, принял ее в своем тронном зале сам Сатана. Бабка Маруся глянула на нечистого и аж зарделась вся. Высокий, красивый… правда, уставший чуть-чуть… но мужское тело, мужское тело… Г-хм… Да… Вот. Узрел Сатана нового грешника и уж приказал было вместе со всеми в кипящий котел бросить до определения заслуженного наказания, но потом передумал. А когда бабка Маруся рассказала ему о своем житие-бытие, слезу пустил, в ноги бросился.

– Бабка Маруся, помоги мне. Слушал я тебя, слушал и понял, что только ты меня спасти можешь.

– А что случилось?

– Понимаешь, тут через час один вампир помрет. Он одиннадцатый раз уже помирает, гад! А у нас в аду закон такой – сюда надо по собственной воле войти. Причем до утра. Иначе опять можно на землю вернуться. А эта сволочь на границе всю ночь сидит. Все нервы мне подергал, всех ведьм симпатичных соблазнил и много молодых, подающих надежды, бесов за собой на землю увел.

Заподозрила бабка Маруся неладное и попросила показать фотографию этого вампира. Ну точно! Это был ее сосед – дед Селиван. Пораскинула бабка Маруся мозгами и решила сделать вид, что согласна. Вывели ее с почетом за границу ада, села она на скамеечку и ну ждать. Ждать пришлось недолго. Упоенный визг молодых ведьм подсказал, что к аду уже приближается герой-любовник, ветеран эротического фронта пожилой дед Селиван. «Пожилой-то пожилой, а вон чего в аду-то творит», – подумала про себя бабка и двинулась навстречу.

– Ба, Маруся, радость моя, какими судьбами?! – искренне обрадовался ей Селиван.

– Хочешь я тебе вместе с Прокопием и Никифором бадью самогона поставлю? – сразу же перешла с места в карьер хитроухая бабка.

– Хочу! – сразу же согласился Селиван.

– Тогда вытащи меня отсюда! – потребовала Маруся. – Не ко времени я померла. У меня еще дома дела.

– Без проблем, – пообещал Селиван и зашептался с ведьмами. Ведьмы опять завизжали и выкатили бочки с вином. К пьянке, побросав в остывающих котлах грешников, тут же присоединились черти, и веселье захороводилось. Бедный Сатана до того вымотался, бегая и призывая всех к порядку, что не заметил, как наступило утро.

Не видел он и того, как дед Селиван уводил на землю бабку Марусю, подцепив ее под ручку и строя ей глазки.

– Какие-то мрачноватые у тебя сказки, графиня, последнее время получаются, – заметил Рюрик, когда смешки в зале более-менее стихли. – Между прочим, я читал печальное повествование об очередном воскресении деда Селивана…

– Да помню я эту неизвестно кем изданную книжицу, в которой мои сказки печатаются сами собой по мере их сочинения…

– Остается надеяться, что эта сказка не станет последней. Хотелось бы, чтобы история деревеньки Вершаевки закончилась чем-нибудь более… жизнеутверждающим…

– Лэрд, мы готовы, – появился в зале один из чертей, видимо, так же, как и Диса, не пожелавший считаться с решением Охрима лишить Рюрика титула.

– Ну все, Варвара. Мне пора…

– Не забудь, ты обещал быть осторожным!

– А ты обещала улететь к драконам. Ты улетишь? – тревожно всмотрелся в Варькино лицо Рюрик.

– Да улечу, улечу… иди… только возвращайся, пожалуйста! – Варька прижалась к черту, рывком поцеловала его и отпустила. – Да иди же ты! Никаких нервов на тебя не хватит!

Графиня всхлипнула, проводила Рюрика взглядом и пошла собирать вещи. За ней тут же последовала не менее расстроенная, проводившая Нарка Диса, и большой зал постепенно опустел.

Чтобы приготовиться к небольшому перелету, дракону обычно требуется минуты две, не больше. Однако недовольная тем, что ее опять не взяли на войну, Лукерья копалась примерно полчаса. Давно уже собравшая все свои сумки Диса замучилась ее подгонять. Однако в тот самый момент, когда Лукерья наконец исчерпала все свои капризы и чертовка уже удобно устроилась на ней верхом, выяснилось, что Варвара все еще не готова. По крайней мере выходить из собственного замка она никак не хотела.

– Ну и где она там? – нетерпеливо поинтересовалась и без того находящаяся не в лучшем настроении драконица. – Она же обещала, что полетит с нами!

– Варька! – окликнула графиню Диса. И когда та наконец появилась на пороге, облегченно вздохнула. – Ну наконец-то… я уже думала, с тобой опять что-нибудь случилось…

– Я взлетаю, – оповестила подруг Лукерья и взмахнула крыльями.

– Варька, с тобой все в порядке?! – обернулась на пристроившуюся сзади графиню Диса – У тебя такой вид, как будто ты привидение увидела!

– Хуже… Слушай, Диса, не трогай меня пока, а? Мне подумать надо…

Чертовка нахмурилась, не стала настаивать, но на всякий случай время от времени продолжала бросать на графиню тревожные взгляды.

Как оказалось, опасения Дисы были не напрасными. Сидящая сзади нее Варька становилась все бледней и бледней и наконец просто потеряла сознание.

Глава девятнадцатая, в которой Варька подозревает, что стала нечистью, а сражение с вурдалаками заканчивается полным уничтожением умертви

Очнулась Варька от того, что ее настойчиво обдували горячим воздухом. Графиня открыла глаза и увидела склонившиеся над собой драконьи физиономии. Поняв, что Варька наконец-то пришла в себя, Лукерья с Мррн прекратили на нее дуть и хором спросили, как она себя чувствует.

– Да вроде нормально… – прислушалась к собственным ощущениям Варька.

– И все-таки лучше тебе пока полежать… – нахмурилась Мррн. – Постельный режим в качестве профилактики еще никому не помешал.

– Ну его… – поморщилась Варька и попыталась встать. С третьей попытки ей это даже удалось. – Эх ты, как красиво! – не сдержала она восторженной реакции, оглядываясь вокруг. – Это что, все драконы так живут?

– Все, – скромно подтвердила Мррн, наслаждаясь графскими восторгами.

Варька оглядела своды пещеры, украшенные драгоценными, полудрагоценными и совсем не драгоценными, но очень красиво блестевшими камнями, и поняла, что идея охоты на драконов с целью их ограбления, пожалуй, не такая уж дурацкая. Во всяком случае, всего нескольких камешков из подобной пещерки вполне хватило бы на долгую безбедную жизнь не только самому победившему дракона рыцарю, но и его правнукам.

– Господи, Варвара, как ты нас всех напугала опять! – прервала меркантильные графские размышления показавшаяся на пороге драконьей пещеры Эллен. – У тебя все в порядке? Ты нормально себя чувствуешь?

– Как тебе сказать… – неопределенно пожала плечами Варька.

– Да уж скажи как-нибудь… – улыбнулась Эллен, но, поймав мрачный Варькин взгляд, осеклась. – У тебя случилось что-нибудь?

– Вроде того.

– Не хочешь поделиться?

– Хочу. Причем наедине. Потому что мне срочно нужно с кем-нибудь посоветоваться.

Лукерья тут же надулась, однако Мррн быстро выпроводила ее из пещеры, оставив подруг вдвоем. Эллен удобно устроилась рядом с Варькой и нетерпеливо приготовилась слушать.

– Ну давай, не тяни… Чего еще у тебя случилось?

– Я стала нечистью.

– Что?!

– Я. Стала. Нечистью.

– Варвара, у тебя все дома?! Человек не может поменять свой вид! Это генетически невозможно! Он еще может трансформироваться… если он оборотень… но стать нечистью? Варька, не городи чепухи! Ты когда-нибудь слышала, чтобы дельфин мог превратиться в акулу? Или воробей – в ворону? Или стрекоза – в бабочку? Варька, существуют вещи, которых не может быть, потому что не может быть никогда! Человек и нечисть – это два совершенно разных биологических вида!

– Не таких уж и разных. Ведь как-то же они скрещиваются…

– Скрещиваются. Только случается это, мягко говоря… довольно редко.

– И в какую позу должны при этом встать звезды?

– При чем тут звезды?

– А каким еще образом это происходит? Наверняка для того, чтобы перешагнуть через биологический барьер, предпринять что-нибудь надо… контракт там кровью подписать, душу продать, отречься прилюдно от чего-нибудь…

– Предпринять надо, Варвара, безусловно.

– Что?!

– Да какая тебе разница? Тебе все равно это не грозит!

– И все-таки?

– Обе стороны должны связать истинные и взаимные чувства.

– И все?!

– Что значит «и все»? Варька, да ты вообще имеешь представление о том, что такое истинные чувства? Это тебе не увлечение, не влюбленность и даже не страсть. Это та самая Любовь с большой буквы, ради которой можно пойти в Сибирь пешком и босиком. Я это тебе точно говорю! У меня в родне такое было! Моя прабабка по материнской линии вышла замуж за вэрлока. Так им вообще согласия на брак не давали, пока ребенок не родился.

– Погоди, погоди, а на что же тогда Коррель надеялся? Он же прекрасно видел, что я его не люблю. И, кстати, в то, что он меня безумно любил, мне тоже почему-то слабо верится.

– Варь, ты меня поражаешь порой своей наивностью. От брака с тобой Коррелю нужны были территории. А наследника он мог получить от своей второй или третьей жены.

– Что?! Да кто б ему их завести позволил?

– А кто бы тебя спросил? Становясь женой, ты становишься вещью. Это ты принадлежишь мужу, а не он тебе.

– Я не выйду в этом дурацком измерении замуж! Ни за что!

Эллен тяжко вздохнула и жалостливо посмотрела на подругу.

– Варька, да ты уже замужем.

– Я?!

– А кто с лэрдом Рюриком магическими камнями менялся? Я, что ли?

– Так, Эллен, тормози. Что-то у меня совсем голова кругом пошла.

– А у меня уже не голова кругом идет, у меня уже крыша от тебя едет. Варька, ты знаешь, что обряд обмена магическими камнями как брачная церемония предусматривался сводом Темных законов чисто гипотетически? И что до сих пор ни одному владельцу не западала в голову кощунственная мысль расстаться со своим символом власти? Варька, ты вообще хоть когда-нибудь задумываешься над тем, что творишь? Ты отказала Хай-Ри, который, несмотря на свое пиратское прошлое, все-таки был рыцарем. Ты дала от ворот поворот наследному принцу фьорда… Спрашивается, для чего? Неужели только для того, чтобы связаться с чертом? С наемным убийцей, впавшим в немилость и оставшимся ни с чем? Варька, ну нельзя же так портить собственную жизнь!

– Да ладно, – небрежно отмахнулась графиня, – все равно уже поздно.

– Ничего не поздно! Все еще можно изменить! Ты должна отречься от Тьмы и официально присягнуть Свету. Тогда связавшие вас с лэрдом обязательства будут недействительными. Варька, ты еще можешь встретить хорошего человека…

– Да не хочу я хорошего человека! Господи, Эллен, когда ж вы все это поймете-то? Не нужен он мне! Ни верный, ни правильный, ни порядочный, ни высокоморальный! Не нужен! Потому что я сама не такая. И не хочу такой быть! Елки зеленые, да если во всем этом дурацком измерении и есть нормальный мужик, то это Рюрик! Рядом с ним я ощущаю себя равной! Он никогда не пытался меня подавить, как Мернир, ничего мне не доказывал, как Хай-Ри, и он не захотел остаться на второстепенной роли, как Нарк и Ухрин. Более того, нахальный, циничный, амбициозный и больной снобизмом Рюрик стал для меня своим. Хотя очень трудно объяснить, что я вкладываю в это понятие. Я чувствую Рюрика. Между слов, между взглядов, между поступков. Я вполне отдаю себе отчет в том, кто он такой. Но я все равно доверяю ему больше, чем кому бы то ни было! Причем это доверие не имеет ни оправданий, ни объяснений, ни каких-то гарантий.

– И тебя что, не волнует даже тот факт, что Рюрик – киллер? Варвара, я не знаю, может быть, ты не в курсе, но вообще-то киллеры иногда людей убивают.

– А Хай-Ри на пиратском корабле чем занимался? Фиалки выращивал? Или, по-твоему, Дмитрий с Руальдом лучше себя вели, когда сносили голову нечисти? Абсолютно разумной, между прочим, с которой вполне можно было договориться…

– Варька, да я все это понимаю прекрасно… но я же как лучше хочу! Поэтому и советую тебе присягнуть Свету.

– Нет. Нет, нет и еще раз нет. Я не стану отрекаться от Рюрика. Просто потому, что не хочу. А может быть, уже и не смогу. Я, кажется, уже говорила тебе, что я стала нечистью?

– А я тебе говорю, что ты не можешь ею стать! Варя, хоть в этом поверь мне на слово! Или по крайней мере объясни, с чего это вдруг данная глупая мысль пришла тебе в голову.

– Да вот пошла я собирать свои вещи… перед тем, как сюда лететь. Собираю, значит, глядь – а в шкафу, в самом углу, какой-то пакетик притулился. Открываю я его – и что вижу? Лежат там некие шмотки, которые я из своего измерения сюда протащила, чтоб жизнь не такой поганой казалась. И среди этих вещей – нарядные упаковки дамского счастья с крылышками. И ты знаешь, Эллен, о чем я вспомнила, на них глядя?

– Нет!

– Вот именно. Это и было первым, что пришло мне в голову. А затем я решила, что стала нечистью. Иначе вспомнила бы о крылатой радости еще пару недель назад.

– Все равно! Человек не может стать нечистью!

– Но согласись, Эллен, поверить в мою нечеловеческую сущность гораздо проще, чем в то, что Рюрик меня безумно любит. Что Рюрик вообще способен любить кого бы то ни было.

– Варвара, если честно, в твою способность истинно любить верится тоже слабо.

– Н-да? Ну и какие выводы?

– Не знаю… наверное, весь мир просто сошел с ума… Нет, ты чего прикалываешься? Ты чего прикалываешься, скажи мне?

– Да нет, ничего. Просто забавно неожиданно замужем оказаться.

– Ну что, вы насекретничались уже наконец?! – сунула в пещеру все свои три головы Лукерья. – Мне же скучно, наверное… – капризно сообщила она.

– А что, кроме нас, тут больше не с кем пообщаться? – иронично полюбопытствовала Варька. – Драконы уже кончились все?

– Да ну… – надула губы Лукерья. – Одна малышня. И три няньки на всех.

– А остальные где? – удивилась Варька.

– Где-где… Понавешали на хвосты огрызки и отправились на войну с вурдалаками.

– Так это же классно! – воодушевилась Варвара. – Это означает, что у наших мужчин появился дополнительный шанс остаться в живых… Нам остается только ждать. И молиться. И именно этим я сейчас и собираюсь заняться. Если, конечно, меня хоть кто-нибудь просветит, как именно следует молиться за чертей.

– Варька!!!

– Что? Опять что-нибудь случилось? – встревоженно заглянула в пещеру Мррн.

– Да ничего не случилось, – успокоила ее Варька. – Просто меня в очередной раз все перевоспитывать взялись. И это при всем при том, что я веду себя хорошо и не призываю, вооружившись огрызками, лично поучаствовать в войне с агрессором. Хотя мне бы этого так хотелось…

– Мне бы тоже этого хотелось, – вздохнула Мррн.

– А почему же ты не отправилась сражаться? – удивилась Варька. – Вулиметр запретил?

– Если бы… Драконы не взяли.

– Почему?

– Посчитали, что я недостаточно долго нахожусь в ипостаси дракона, чтобы уметь профессионально контролировать свое тело. Войско драконов – это хорошо отлаженная боевая машина. И пока я в нее еще не вписываюсь. Даже в крыло неприрожденных.

– Каких?

– Ну, которые не были рождены драконами. Таких же вэрлоков, как и я.

– Слушай, Мррн, – тут же загорелась неподдельным интересом Варька, – а как можно стать драконом?

– Варвара! – попытались воззвать Эллен и Лукерья к здравому смыслу графини, но он на их призыв никак не откликнулся.

– Не переживайте, – успокоила подруг Мррн, – в драконов могут превращаться только вэрлоки. Да и то не все. Для смены ипостаси нужно пройти специальную подготовку, курсы медитаций, драконьей психологии и много чего еще. Особенно тяжело даются последние три года, которые нужно провести в отшельничестве…

– Интересно, а где же ты Вулиметра нашла, если жила отшельницей? – удивилась Варвара.

– Это не я его, это он меня нашел. Поехал на очередную охоту, набрел на мой скит, а тут еще гроза разразилась… В общем, я несколько увлеклась. И даже позорно позволила себе расслабиться на целых две недели. А потом наконец опомнилась, набралась мужества и ушла. Исповедалась, конечно, святому драконьему братству, но, к собственному удивлению, от смены ипостаси отлучена не была. Более того, меня довольно быстро простили, и я благополучно прошла обряд Посвящения. Словом, когда я поняла, что беременна, было уже поздно. Я уже была драконом. Поэтому и отдала яйцо Вулиметру. Я была стопроцентно уверена, что вылупится вэрлок! Впрочем, когда я узнала, что Лукерья – дракон, это мало что изменило. До определенного срока пребывания в шкуре дракона я не имела права воспитывать выводок. Даже свой.

– Погоди, – заинтересовалась Варька, – а что, вэрлоки так же, как и драконы, вылупляются из яиц?

– Наши расы имели общих предков. Поэтому-то мы и можем становиться драконами.

– А наоборот?

– Пока никто не пробовал. Быть драконом – это большая честь. Вряд ли кому-нибудь придет в голову идея отказаться прожить жизнь высшего существа. Драконы помогают нам выбирать маркграфинь и разрешают гнездиться рядом со своими пещерами.

– Ты хочешь сказать, что для того, чтобы снести яйцо, вэрлокини прилетают именно сюда?

– Да. И остаются здесь, пока не высидят потомство и не научат его летать. Ведь вэрлоки учатся летать раньше, чем ходить.

– Все ясно, – кивнула Варька. – Драконом я стать не смогу, летать тоже научусь вряд ли, но кое-что в твоем рассказе меня все-таки радует.

– Что?

– Не одна я принцам крови от ворот поворот даю.

Хай-Ри поежился на холодном ветру и поплотнее закутался в плащ. Как и следовало ожидать, в лагере все было в порядке. Часовые на местах, круговое оборонительное укрепление в виде небольшого вала из огрызков в полной сохранности, а отступившие в болото вурдалаки не проявляли никакой активности. Словом, можно было спокойно спать и не отвлекаться на проверочные дежурства. Однако на вечернем военном совещании большинством голосов было решено, что на случай непредвиденной ситуации бодрствовать будут не только посменные часовые, но и они сами.

Хай-Ри еще раз поежился и поднял глаза к небу. Холодные звезды казались далекими и блеклыми. Совсем не такими, какими он привык видеть их с палубы корабля.

Пират тосковал по своему галеону. Очень. По соленым брызгам пены, по резвящимся в волнах дельфинам, по тугому ветру, по пальмам, парусам и мерцающему в небе Южному Кресту… Он тосковал по тому чувству полета, которое испытывал, держа в руках штурвал, по передающейся в ладони послушной тяжести руля, по скрипу натянутых, как живые нервы, веревок, по шелесту разворачивающихся парусов, по легкому ворчанию разбивающихся о борта волн… Хай-Ри чувствовал свой корабль, как живое существо, он научился угадывать каждый его рывок, каждое шевеление. Пират ощущал полное единение с благородной громадиной и в полный штиль, и в самую неуемную бурю.

Хай-Ри вздохнул. Ну почему, почему он не вернулся в море после исчезновения Варьки? Там, в бескрайнем синем океане, он смог бы ее забыть. И наслаждаться свободой. И… не чувствовать за собой вины. Господи, да о какой вине он говорит?! Хай-Ри зло пнул первый подвернувшийся ему под ногу камень и тихо выругался. Можно подумать, он действительно хоть в чем-нибудь виноват перед Варькой! Женился он на Луизе… надо же, какое событие… Да Варвара вообще на это никак не отреагировала! Спокойно приехала в Тьен, мило пообщалась с Луизой, раскрутила его подписать все нужные ей документы и забыла о нем благополучно! И не надо сентенций по поводу брошенной графини с разбитым сердцем! Нельзя разбить то, чего в принципе не существует! А уж насчет Варькиной «брошенности» вообще смешно говорить. Один только табун ее друзей чего стоит! А наследный принц, который сразу же предложил ей руку и сердце? А лэрд, с которым она связалась, наплевав на приличия? Хай-Ри скривил губы. В свое время его бесило одно только присутствие Рюрика рядом с Варварой. Видимо, он просто чувствовал, что ничем хорошим это не кончится. И был прав, поскольку графиня, похоже, увлеклась чертом по уши. Настолько, что сумела выкинуть пирата из головы. И если поначалу в ее глазах хотя бы мелькало сожаление или печаль, то теперь Варька смотрела на Хай-Ри совершенно спокойно, открыто и даже дружелюбно.

Хай-Ри нервным жестом потер переносицу. Как же его это бесило! Если бы графиня демонстративно поджимала губы, или делала бы вид, что не замечает его, или хотя бы накричала на него по полной программе! Тогда бы он знал, что не безразличен ей, что она все еще о нем думает и, может быть, даже все еще его любит. Пират криво ухмыльнулся. Любит она его, как же, конечно… Хай-Ри слишком хорошо знал Варьку, чтобы себе врать. Легкомысленная, увлекающаяся графиня вообще не была способна на серьезное чувство. Поэтому-то пират и предпочел ей Луизу. Женщину, которая умела любить, умела ждать и умела быть верной. Женщину, внимание и любовь которой он ни с кем не делил. Перед мысленным взором пирата тут же нарисовался хрупкий образ белокурой феи, доверчиво распахнувшей свои голубые глаза, и он почувствовал неожиданный прилив нежности.

– Хай-Ри! – позвали его шепотом. Пират оглянулся. – Иди спать, – скомандовал подошедший к нему Ухрин, накидывая на рясу теплый плащ. – Моя очередь проверять.

– Да все спокойно, – пожал плечами пират, послушно сдавая пост.

– Все равно. Береженого Бог бережет… – пробормотал монах, провожая пирата взглядом.

Однако в лагере действительно все было спокойно. Во всяком случае, обошедший посты Ухрин не заметил ничего подозрительного. Смена часовых прошла по графику, огрызочная линия границы была в целости и сохранности, и даже драконы, устроившиеся лагерем на большом плато отвесной скалы, подали сигнал, что у них все в порядке.

Ухрин (на всякий случай) обошел посты еще раз, а затем устало сел около костра, облокотился на камень и вытянул ноги. Шелест листвы, стрекотание сверчков, потрескивание поленьев… шагов монах не услышал. Впрочем… лэрд двигался почти бесшумно. Рюрик возник из темноты и сел у костра напротив Ухрина. Монах вопросительно поднял глаза.

– Не спится, – буркнул черт, устраиваясь поудобнее.

Монах понимающе кивнул и, прищурившись, снова уставился в огонь. В то, что у лэрда обнаружилась бессонница, Ухрину верилось слабо. Скорее всего Рюрика просто что-то тревожило. И ничего странного в этом не было. Дела у черта обстояли так, что поводов для тревоги было предостаточно. До рассвета осталось совсем немного времени. А это значит, что не позже, чем через час, Рюрик даст команду своему войску выдвигаться к границе Темных болот. Он не будет произносить клятв, патриотических речей и взывать к чьему бы то ни было мужеству. Он наденет такую же пятнистую одежду, как и любой рядовой солдат его войска, перетянет волосы платком и сделает жест следовать за собой. И его темное войско так же молча двинется, чтобы принять на себя первый удар. Ухрин невольно поежился.

Когда Рюрик сидел с ним рядом у костра или вел неспешную беседу, он казался обычным. Властным, хищным, самоуверенным… и все же почти человеком. Но иногда… иногда он поворачивался к монаху совсем другой стороной. И эта самая сторона внушала Ухрину необъяснимый, почти животный ужас. Что же такого было в нем, в этом черте, если даже после того, как Охрим официально лишил его титула, все, в том числе и Мернир, по-прежнему называют его лэрдом? Что же в нем было такого, если, несмотря на явную опалу, за ним все равно пошло все войско нечисти? Ведь под стяги Мернира практически никто не перебежал. Да и сам викинг идти на открытое противостояние явно побаивался. Что же в этом черте такого было? Ухрин не знал. И не был уверен, что хочет знать ответ на этот вопрос.

Конечно, Ухрин прекрасно понимал, что ему как священнику полагалось нечисть изгонять, а не сидеть с чертом у одного костра. Однако монах всегда больше прислушивался к тому, что диктовали ему обстоятельства и собственное сердце. А сердце подсказывало Ухрину, что Варька была права, когда говорила, что в данном мире нельзя принадлежать только к одному лагерю. Слишком тесно переплетались Свет и Тьма. Слишком часто они менялись местами и перевоплощались друг в друга. Вот и сегодня… Кто, как не черт, вывел их из окружения? Потери были страшными. Но их было бы в несколько раз больше, если бы не лэрд. Да что тут говорить… Если бы не Рюрик, Руальд наверняка остался бы на поле боя. Черт явно был героем сегодняшнего дня. Только, похоже, совершенно не ощущал себя героем. Рюрик был обеспокоен. И даже подавлен. Похоже, последнее сражение вымотало и его. Тяжелый бой, отступление, потери… Да… вчерашний день был очень тяжелым… впрочем… сегодняшний обещает быть еще хуже. И Рюрик, похоже, прекрасно это осознает. Потому что смотрит на огонь каким-то уж очень пустым взглядом.

– Лэрд, – решился отвлечь черта от невеселых дум Ухрин. – Вечером на военном совещании ты сказал, что тебе удалось установить контакт с болотными тварями и даже с теми силами, которые контролируют Мглистую зону.

– Ну?

– Они действительно смогут помочь нам?

– Не знаю, Ухрин. Я раньше никогда с ними не сталкивался. Ведь территория Темных болот принадлежит мне лишь номинально. Поэтому я только пересказал вам то, что мне было обещано. Темные болота не дадут нашим врагам ни разбежаться, ни спрятаться. Рано утром они вытеснят всех находящихся на их территории вурдалаков в нашем направлении. Я не могу поручиться за то, что данное обещание будет сдержано. Однако мне бы очень хотелось на это надеяться. Иначе наши шансы окончательно разделаться с вурдалаками существенно уменьшатся.

– Будем надеяться на лучшее, – вздохнул монах. – А как ты думаешь, лэрд, скрывающееся в болотах войско вурдалаков все еще велико?

– Достаточно велико для того, чтобы нас уничтожить. Однако уже не такое огромное, чтобы сопротивление казалось бессмысленным.

– Мы нанесли вурдалакам довольно болезненный удар, когда спасали Варьку, мы удерживаем их у границ Темных болот уже несколько дней… и ты считаешь, что войско умертви все еще достаточно велико?

– Да.

– Значит, завтра будет тяжелое сражение.

– Тяжелое и последнее. Либо для нас, либо для вурдалаков.

– Мы все будем молиться о том, чтобы Господь даровал нам победу.

– Ну… насчет «всех» ты явно преувеличил. Во всяком случае, я и мое войско навряд ли сможем составить вам компанию в этом святом деле, – ухмыльнулся Рюрик и оживленно поинтересовался: – Слушай, Ухрин, я давно хотел тебя спросить… Ты ведь совершенно не похож на священника… и даже не хочешь им быть… как же тебя угораздило стать монахом?!

– Меня заставили обстоятельства. И люди.

– Зачем?! Дьявол, я, наверное, никогда не научусь понимать людей… Зачем нужно заставлять друг друга делать то, что они заведомо делать не в состоянии?

– Чтобы наказать.

– Кого?! Тебя, что ли? Можно подумать, став монахом, ты прекратил волочиться за юбками и выпивать в компаниях! Да ты еще и рок-н-ролл играть начал! Который, кстати, во многих измерениях признан церковью бесовской музыкой. И после всего этого ты будешь утверждать, что тебя наказали? Да единственное, чего ты действительно не можешь сделать, – так это жениться. Ну и что? Хочешь сказать, что тебя это сильно напрягает? Чего тебе вообще надо? Да ты в своей Дельте живешь, как у… понятно кого… за пазухой. Никаких обязанностей особенных у тебя нет, вина в замковых подвалах – хоть улейся, безутешных дам в округе – любить не перелюбить… А ты еще и уважением пользуешься, причем таким, что некоторым святошам и не снилось!

– Скорее всего это и происходит именно потому, что я не святоша. Понимаешь, рядом с праведниками люди чувствуют себя… не очень уютно. А я… я просто им ближе. Они знают, что я могу понять любую житейскую ситуацию, что я не стану лицемерно вздымать руки к небу, призывая на голову грешника геенну огненную… Я просто выслушаю. И помогу. Или дам совет. Но в любом случае человек не будет чувствовать себя ничтожеством. И недостойным рабом… Конечно, я никогда не хотел быть священником. И даже не старался им быть. Но в моей жизни появилась Варвара, и все изменилось. И самое смешное – уж она-то меньше всего стремилась сделать из меня священника. Наоборот. Графиня и выбрала-то меня потому, что я совершенно не походил на стандартного монаха, и только для того, чтобы от нее отвязались назойливые святоши и Хай-Ри в том числе. Она разговаривала со мной за жизнь, шутила, подтрунивала надо мной… А потом… Потом стала иногда приходить ко мне за советом. И не она одна. Окружающие люди тоже стали видеть во мне именно священника. И я постепенно стал им. Может, опять-таки, не совсем стандартным и далеким от идеала… но все-таки священником. По крайней мере я наконец начал чувствовать, что нахожусь на своем месте и занимаюсь своим делом.

– Тебе повезло, Ухрин. И твоим прихожанам повезло, что ты у них есть. Потому что даже среди священников очень редко можно встретить людей, которым можно было бы безоговорочно доверять. Настолько, чтобы, не страшась последствий, вывернуть перед ними наизнанку собственную душу. Ты знаешь, Ухрин, порой груз невеселых мыслей, мелочных страхов и мучительных сомнений слишком тяжек. Даже для меня.

– Ты мог бы исповедоваться…

– Издеваешься, да? Ты мне еще креститься посоветуй. Нет, Ухрин, таинство исповеди, как и все другие церковные обряды, мне заказано. У Тьмы есть свои законы. И они умеют быть очень жестокими. Я ведь не человек, Ухрин. И никогда не смогу им стать. Есть вещи, которых Свет не прощает даже раскаявшимся грешникам. А я, слава дьяволу, до покаяния еще не докатился.

– Жаль, – вздохнул монах. – Потому что после покаяния следует утешение.

– И чем же это ты можешь меня утешить, интересно?!

– Всегда есть что-нибудь, способное примирить нас с обстоятельствами и даровать нам любовь к жизни. Нечто, дающее вдохновение и силы. Легче переносится чужбина, проще решаются проблемы, и даже враги кажутся не такими страшными.

– И что же это за нечто? – иронично вздернул бровь Рюрик.

– Друзья, – уклонился от прямого ответа Ухрин, но, увидев, как знаменитая усмешка лэрда хамски съезжает вправо, добавил: – Или любовь.

Усмешка тут же преобразовалась в надменно-презрительную гримасу. Рюрик вызывающе вскинул голову.

– Слушай, священник, ты столько видел людей и обстоятельств… Скажи мне… Насколько можешь честно скажи… ты что, действительно веришь, что любовь способна на что бы то ни было светлое и хорошее?

– А ты в это не веришь? – осторожно поинтересовался Ухрин.

– Нет, – решительно отмел подобную идею Рюрик и, помолчав, тихо добавил: – Потому что любовь – это самая страшная вещь на свете. Она делает человека чудовищем. А я и так уже чудовище, Ухрин.

Черт вытряхнул из пачки сигаретку, прикурил, и услужливое воображение тут же нарисовало ему образ феерической графини. Рюрик погрузился в приятные воспоминания и невольно хмыкнул. Кто бы мог подумать, что в постели с Варварой ему будет настолько хорошо. Хотя, конечно, то, что графиня интересная дама, Рюрик заметил задолго до того, как оказался с ней в одной постели. И лэрд даже точно мог сказать когда именно – в тот самый день, когда, похитив ее по заказу девиц де Крус, решил объявить Варвару хозяйкой бала и надеть на нее фамильные бриллианты. Во всяком случае, застегивая на ее шее колье, Рюрик думал вовсе не о том, как на это Охрим отреагирует. А о том, как графиня будет выглядеть, если с нее все, кроме этих самых бриллиантов, снять. Впрочем… не менее фривольные идеи возникали у лэрда и после достопамятного бала. Сколько раз Варвара буквально заворачивала его с порога своей спальни? Сколько раз отводила взгляд и настырно делала вид, что не замечает его подначек? Интересно, если бы он наконец просто не пошел на абордаж, сколько еще времени все это могло бы продолжаться? И чем бы это закончилось? Наверняка ничем хорошим. Да, конечно, по меркам Света их роман не выдерживал никакой критики, но если бы они продолжили сопротивляться взаимным чувствам, было бы еще хуже. Настороженность, подозрительность, обязанность следить за собственными словами и жестами, необходимость себя одергивать… подобное постоянное напряжение их бы вконец вымотало! Они просто истрепали бы друг другу нервы! И не факт, что их дружба это пережила бы. Не факт. А терять Варвару Рюрику совершенно не хотелось. Ни тогда, ни тем более сейчас.

Черт смял окурок и отбросил его в сторону. Однажды он Варвару уже чуть было не потерял. И испытать такое еще раз Рюрику совершенно не улыбалось. Перед его глазами слишком живо стояло воспоминание об арбалетной стреле, прервавшей на какое-то время жизнь графини. Да, конечно, все закончилось благополучно… но теперь, скользя по Варькиной спине, пальцы черта невольно находили маленький круглый шрам от арбалетного болта. И его память моментально возвращалась в прошлое. В те самые несколько страшных секунд, на которые Рюрик поверил в то, что навсегда потерял Варьку.

Лэрд поежился и хмуро глянул на небо. Оно по-прежнему было далеким. И холодным. И не баловало людей чудесами. Именно поэтому Варькину жизнь пришлось спасать Охриму. Правда, под угрозой оружия. Рюрик устало прикрыл глаза. Охрим все равно отыгрался, взяв в качестве платы его титул и замок. У черта не осталось ни прежней власти, ни былых возможностей. Ему придется все начинать сначала. С нуля. Однако Рюрика это мало пугало. По крайней мере пока. Чего стоит благополучие в мире, открытом для вурдалаков? Чего стоят все его замки и титулы, если он может не вернуться завтра с поля боя? Чего стоит все это разделение на Свет и Тьму, если он спокойно может сидеть у одного костра с монахом и мирно беседовать о жизни? Если Ухрин вместо того, чтобы осенять черта крестом, воюет на одной с ним стороне? Ни хрена все это ничего не стоит. И ничего не значит. А потому… потому Рюрик будет жить так, как ему нравится. И столько, сколько позволит ему судьба.

Наверное, Ухрин мог бы возразить черту. Наверное. Однако никакого желания ни окликать Рюрика, ни пробовать его разговорить у монаха не было. Какая разница, кто прав, а кто виноват? Какой смысл вести бессмысленные споры о смысле жизни и суетности бытия, если завтра все это может для них закончиться? Навсегда. Нет, Ухрин не собирался читать Рюрику моралей. Он просто наблюдал, как на лице черта сменяются различные выражения – от человечно-теплого до надменно-жесткого. Видимо, черту действительно было нелегко. Очень. И груз сомнений, мыслей и тревог действительно был тяжек. Однако ни помощи, ни поддержки, ни (тем более) сочувствия Рюрик не просил. И никогда не принял бы. И плевать он хотел на то, что гордыня – это смертный грех! Черт вздернет голову, надменно улыбнется и даже не поведет бровью, принимая очередной удар. Ухрин знал это. И именно поэтому молчал. Молчал до тех пор, пока полоска горизонта не посветлела, заставив Рюрика решительно подняться.

– Пора.

– Я надеюсь, ты помнишь, что обещал Варваре быть осторожным… – уронил Ухрин.

– Конечно, помню. И даже постараюсь. Если смогу.

* * *

Первым на горизонте показался Кеша. Ну конечно же, Кеша, кто же еще? Не обращая внимания на слегка дымящийся собственный хвост, он эффектно приземлился возле пещеры Мррн, и из клубов поднявшейся пыли раздался торжествующий трубный рев:

– Победа!!!

На вернувшегося героя со всех сторон тут же обрушился шквал слез, объятий и бесконечных вопросов. Когда ажиотаж несколько стих, Варька скомандовала готовиться к отлету в родные пенаты, и ее тут же дружно поддержали, поскольку все отсиживавшиеся в безопасности дамы безумно хотели встретиться с победителями как можно скорее. И лично убедиться в том, что их мужчины действительно целы и невредимы.

Вообще-то Варька собиралась отпраздновать победу немедленно. Ну, в смысле – в тот же самый день. Однако, оказавшись в крепких объятиях Рюрика, выкинула все эти благочестивые глупости из головы. Не надо ей сегодня никаких гостей в ее замке! Впрочем, судя по настрою окружающих, они тоже не стремились ехать в гости к кому бы то ни было. У всех собравшихся женщин были совершенно иные желания. Причем, как ни странно, идентичные друг другу – взять в охапку своего любимого мужчину, отмыть от грязи Темных болот и, оказавшись наедине, досконально убедиться в том, что он не оставил на поле боя ничего ценного. Варька все эти желания прекрасно понимала. И разделяла. А потому попыталась наскоро с окружающими попрощаться. Однако подобный фердебобль ей так и не прокатил. Пыльные, уставшие и даже соскучившиеся друг по другу друзья никак не хотели покидать ее замок без традиционной сказки на дорожку. Варька вздохнула и сдалась.

Вершаевская сага. Сказка № 8

В тридевятом царстве, в тридесятом государстве, в Козлопыркинском уезде стояла деревня Вершаевка. И жили в этой самой деревне дед Никифор с бабкой Фросей, дед Прокопий с бабкой Марусей, дед Федор да дед Селиван. И случилась однажды в их мирной деревеньке следующая история.

Встал как-то поутру старый дед Никифор, тряхнул древними косточками и говорит:

– А ну, ёксель-моксель, испеки-ка мне, бабка, колобок. Надоела мне твоя манная каша, толстеть хочу, питаться только мучным буду.

Потянулась бабка Фрося, огрела пару раз деда скалкой, заткнула ему рот своим красным беретом, но колобок испекла. Без дрожжей. «Не фиг, – говорит, – а то опять песни под окном всю ночь орать будешь. Пойдем-ка лучше со мной на базар, штаны тебе новые купим».

Ушли они, а колобок на столе оставили. Лежит он тепленький, довольный, остывает потихоньку. Не успел остыть, как раздался вдруг страшный грохот, и с черного хода в комнату ворвался дед Селиван, сверкая из-под челки зелеными глазами. Вообще-то он хотел настучать по лбу деду Никифору, который в одиночку выхлебал весь заныканный от бабок самогон, но, увидев колобок, передумал. Когда еще выпадет такой удобный случай позавтракать на халяву! Однако колобок тоже не дурак был. Отодвинулся он в угол стола и прорычал:

– Ну ты, чего расшумелся? Чего облизываешься на меня?

– Колобок, ты дятел! Я не просто облизываюсь, я тебя съем.

– Это ты дятел, Селиван! Не ешь меня, тебе колобки противопоказаны. Облысеешь, импотентом станешь, и ни одна бабка на тебя больше не глянет.

Испугался Селиван, опечалился, послал колобок куда подальше и опять пошел искать деда Никифора. Теперь дать ему в бубен Селиван хотел в два раза больше.

Только колобок успокоился и разрумянился, дверь опять открылась, и в комнату влетела бабка Маруся, которая начала ползать под лавками, кроватями и смотреть за шваброй деда Никифора, поскольку тоже хотела сказать ему, кто такие враги народа. Не нашла деда. Подняла голову – лежит колобок. Обрадовалась, хотела съесть, да не стала. На диете сидела. Обломилась бабка Маруся и пошла искать деда Никифора в другом месте. И вот беда, только вышла, с черного хода появился ее муж, дед Прокопий, который на поиски собственной жены потратил уже целый день. Посмотрел он на колобок и даже плюнул с досады. Нашел дед Никифор, что на стол поставить! Нет чтобы кусок сала… Походил-побродил он по горнице, как цветок в проруби, а жены не нашел. Надулся Прокопий и ушел, наступив на хвост любимой Фросиной кошке Тусе, чтоб та не орала.

Но на этом злоключения колобка не кончились. В дом деда Никифора, перепутав его с очередным монастырем, ввалился дед Федор, бывший в этот момент в изрядном подпитии. Зашел он в комнату, глядь – колобок лежит. И развернулась на столе хлебная трагедия. Напрасно вопил колобок, призывая на помощь, ничего у него не вышло. Съел его дед Федор. Полностью. Без дрожжей. Съел и протрезвел сразу. А как протрезвел – взял ноги в руки и убрался подобру-поздорову из дома деда Никифора.

В это время вернулись наконец с базара усталые дед Никифор и бабка Фрося. Сел дед Никифор обедать, захотел попробовать бабкину стряпню, глядь – а колобка нет уже. Закручинился дед Никифор, сел и зарыдал. Пришлось бабке Фросе в утешение купить ему новые струны на гитару и пообещать испечь еще один колобок. Обрадовался дед Никифор, запрыгал солнечным зайчиком и побежал к соседям звать их на чай с колобком.

На сей раз Варька даже не стала дожидаться, пока смешки стихнут и с друзьями можно будет вежливо попрощаться. Она внаглую подцепила под руку Рюрика и исчезла вместе с ним за воротами своего замка. Парочку поприветствовали вытянувшиеся в струнку слуги, а один из гоблинов даже верноподданнически доложил, что ванна для геройского черта уже готова.

– Составишь мне компанию? – тут же оживился Рюрик.

– А то как же… – улыбнулась Варька, открывая перед чертом заветную дверь.

– Ничего себе… – присвистнул Рюрик, оценив габариты и состояние старого, проржавевшего местами корыта.

– И нечего так смотреть на эту ванну, – подтолкнула черта Варвара. – Другой все равно нет. Так что давай раздевайся и залезай.

– А ты что, и спинку мне потрешь?

– А ты хочешь, чтоб я всю эту процедуру какой-нибудь служанке доверила? Щас! Облезешь…

Рюрик погрузился в теплую, ароматизированную воду и от удовольствия застонал.

– Дьявол, сидя по уши в грязи Темных болот, я мечтал именно об этом!

– Ё-моё, синяков-то сколько! – охнула Варька, проверяя черта на целостность.

– Так я из боя, наверное, а не с бала.

– Ладно уж, герой. – Варька полила на Рюрика из кувшина и стала мыть его шикарные волосы, заодно массируя голову. Потом смыла шампунь, зачерпнула ароматического масла и начала делать черту массаж шеи и плеч.

– Классно-то как! – замычал от удовольствия Рюрик. – Давно надо было себе какую-нибудь гейшу завести.

– А кувшином по маковке? – тут же внесла встречное предложение Варька.

– Ха! Ревнуешь?

– Ща я усажу в эту ванну Мернира и начну ему массаж делать. Посмотрим, как ты к этому отнесешься.

Черт пожал плечами, быстро развернулся, ухватил Варьку и втащил ее к себе в ванную, подняв тучу брызг.

– Рюрик! – рассмеялась Варька.

Черт убрал с ее лица непослушные волосы, впечатался в нее поцелуем, а потом подвел итог:

– Хрен Мерниру, а не ты!

Глава двадцатая, в которой Рюрик задумывается о смысле жизни, Варька окончательно выходит замуж, а Охрим исправляет собственные ошибки

Раннее утро с трудом пробивалось через тяжелые бархатные шторы Варькиной спальни и рассыпалось по комнате мелкими солнечными зайчиками. В замке царила тишина. Спали все, включая слуг, которые знали, что их хозяйка никогда рано не встает, и пользовались положением. Однако Рюрику было не до сна. Несмотря на то что за тяжелым днем, проведенным в сражении, последовала весьма содержательная ночь, спать ему не хотелось. Рюрика одолевали думы. О настоящем, о будущем и, главное, о том, что ему в этом самом будущем светило.

Нельзя сказать, что его напрягала та ситуация, в которой он оказался. В принципе, по большому счету, Рюрику было наплевать и на потерю титула, и на потерю замка. Он спокойно мог все начать с нуля и, в конечном счете, отвоевать обратно у Тьмы столько же, сколько имел, если не больше. Однако присутствие рядом Варвары исполнение этих наполеоновских планов слегка осложняло. Таскать ее с собой по измерениям и подвергать постоянной опасности черту совершенно не улыбалось. Расставаться с ней Рюрик тоже не собирался. Так что у него оставалось только два выхода. На выбор. Либо он осядет где-то в данном измерении и попытается заново отвоевать себе место под солнцем именно здесь (сложноватая задача), либо ему придется перебираться в замок к Варваре.

Второй выход черта не устраивал. Однозначно. Рюрик всего добивался сам. Всегда. Он сражался, убивал, нарушал законы… он шагал по трупам в прямом и переносном смысле этого слова… но он никогда и ни от кого не зависел. Никогда. И уж тем более он не хотел зависеть от Варьки. Поэтому к ней он точно не переедет. Скорее ее к себе заберет. А почему бы и нет? Кое-какое припрятанное золотишко у него еще осталось, некоторые связи тоже… Неужели уж он не найдет местечка в данном измерении, где бы они на пару с графиней могли надежно осесть? Да найдет, конечно, это не проблема. Проблема в том, как на это сама Варвара посмотрит. И захочет ли она бросить замок, расстаться с друзьями и уехать неизвестно куда с разыскиваемым по многим измерениям преступником… Рюрик еще раз прокрутил в голове последнюю фразу и фыркнул. Бред! На такое ни одна нормальная женщина не согласится! И ненормальная тоже, кстати…

– Блин, Рюрик, ну чего тебе не спится с утра пораньше? – оборвала размышления черта сонная Варька.

– Я тебя разбудил? Извини, – вздохнул черт, вылезая из постели.

– Ты куда это собрался в такую рань? – удивленно воззрилась Варька на начавшего одеваться черта.

– Домой.

– ??? – подскочила на постели Варька. – Охрим тебе что, замок вернул, пока я спала?

– Нет.

– Тогда повтори еще раз, специально для меня. Куда ты собрался?

– Домой. А дня через два, когда я этот самый дом найду, я вернусь за тобой. Успеешь вещи собрать?

– Ну, если ты так хочешь, чтобы я к тебе приехала… – несколько подрастерялась от такого напора Варька.

– Не приехала. Переехала.

– Надолго? – с опаской поинтересовалась графиня.

– На тот срок, на который ты отдала мне свой магический камень.

– Вообще-то я его насовсем тебе отдала.

– Ну вот и хорошо… – нахально улыбнулся черт.

– Погоди, погоди, Рюрик, я что-то запуталась слегка. Ты что, хочешь, чтобы я жить к тебе переехала? Совсем?

– Да.

– Зачем?! У меня же целый замок есть! Мы что, здесь не можем остаться жить?

– Не можем.

– Почему?!

– Потому что это твой замок. А я привык сам быть хозяином в своем доме.

– Все ясно, – закатила глаза Варька. – Неуправляемое обострение типичного мужского шовинизма… Слушай, Рюрик, а может, мы все-таки как-нибудь утрясем этот вопрос, а? Давай я тебе подарю этот замок… Или сделаю вид, что ты его завоевал…

– Нет!

– Между прочим, Рюрик, гордыня – это смертный грех.

– Я знаю. Но вряд ли уже смогу измениться. Ну так что, ты вещи начнешь наконец собирать?

– Прямо сейчас?

– А когда же? По крайней мере, если ты сегодня приступишь к этому великому делу, у меня есть шанс, что к моему приезду ты как раз закруглишься. Если, конечно, вообще соберешься со мной ехать…

– Это означает, что у меня даже время на раздумье есть? – ехидно уточнила Варька.

– Вроде того, – согласился Рюрик. – И на твоем месте я бы очень хорошо подумал. Причем именно сейчас, пока у тебя все еще есть выбор. Ты можешь присягнуть Свету, объявить наш обмен камнями недействительным и благополучно меня забыть.

– Не дождешься! – обрезала сентенции черта Варька и сердито отвернулась, сложив на груди руки.

Рюрик вздохнул и, присев на краешек постели, развернул физиономию графини в свою сторону.

– Варвара, радость моя, твоя жизнь – это только твой выбор. И если ты решишь остаться в своей Дельте – так тому и быть. А если все-таки уедешь со мной… я буду рад. Пойми, я не смогу остаться в твоем замке в качестве вечного гостя. А постоянно мотаться друг к другу, чтобы побыть вместе… это не выход. Нам обоим довольно быстро насточертеет такая жизнь. Поэтому я и даю тебе время подумать. И сделать выбор, о котором ты не будешь жалеть впоследствии.

– Я уже сделала выбор, – уныло сообщила Варька, – и уже жалею.

– О чем же это? – вскинулся Рюрик, сузив глаза.

– О шикарной ванной в твоем замке.

– Варька! – расхохотался черт, обнимая графиню. – Я же серьезно!

– Я тоже серьезно, – вздохнула Варька, утыкаясь носом в плечо Рюрика. – Вполне серьезно. Если ты хочешь, чтобы я к тебе переехала, – я к тебе перееду.

– Не зря твоим друзьям заранее не нравились наши с тобой взаимоотношения, – ухмыльнулся Рюрик. – Наверное, они просто чувствовали, что ничем хорошим для тебя это не закончится. И были правы. Уйти из замка в никуда с опальным, бездомным чертом – это нечто…

– Да ладно… Можно подумать… Я же не в замке родилась. И прожила свои первые двадцать два года тоже, кстати, не в замке. Я, между прочим, умею готовить, убираться, стирать и даже коров доить. Я вполне самостоятельная девушка. Ну а то, что жрать буду меньше… так мне это полезно даже. Может, хоть похудею наконец-то.

– Да вот еще! – возмутился Рюрик. – Этого только мне не хватало… Я, конечно, понимаю, что я нехороший тип, но до такой-то степени плохо обо мне не надо думать! Уж на хлеб-то с маслом я тебе всегда заработаю! И на служанок тоже, кстати. И даже на замок… в перспективе… вполне потяну.

– А о чем я тогда жалеть должна, я никак не пойму?

– Мало ли… о своей вольной графской жизни, о своем благополучии, о постоянном общении с друзьями, в конце-то концов… Это не такой уж легкий выбор, Варвара.

– И все-таки я его сделала. Я выбираю тебя, Рюрик. И пошли к дьяволу все эти замки, титулы, блага и все прочие дурацкие средневековые условности.

– Вообще-то, Варвара, о том, что я тебя люблю, я должен был сказать первым, – доверительно поведал графине насмешливо улыбнувшийся Рюрик.

– А кто тебе мешает? Давай начинай, я жду…

– Варька!

– Давай, давай, – подбодрила черта графиня. – Должно же у нас с тобой хоть что-нибудь как у людей быть!

– Например? – осторожно уточнил Рюрик.

– Ну, хотя бы признание в любви с припаданием на одно колено, декламацией стихов, осыпанием цветами меня, любимой, и с торжественными обещаниями помереть на месте, если я не соглашусь, – торжественно перечислила Варька и, увидев, как вытянулось лицо черта, рассмеялась. – Елки зеленые, Рюрик, да не надо все так близко к сердцу принимать! Я пошутила… Не напрягайся… Можно подумать, я не знаю, как ты ко мне относишься…

– А что, это так заметно? – самолюбиво надулся черт.

– Рюрик, золотце, я, конечно, не очень понимаю, почему тебе все это надо объяснять, но вообще-то, если из находящейся в близких отношениях парочки один – человек, а другой – нечисть, то существует гарантированная возможность выяснить, насколько их чувства взаимны. И именно благодаря этой возможности лично я в твоих чувствах уверена на все сто, – похлопала себя по животу Варька.

Глаза Рюрика существенно округлились.

– Варвара, ты имеешь в виду то, о чем я думаю?

– А о чем ты думаешь? – наигранно удивилась графиня.

– О наследнике!!!

– А-а-а… Ну тогда ничего определенного сказать тебе не могу. Ты знаешь, Рюрик, по-моему, на таком сроке беременности пол ребенка еще не определяется.

– Варвара!!!

– Пусти… – просипела графиня, пытаясь вырваться из крепких объятий черта. – Задушишь ведь…

– Ну уж нет, Варвара. Теперь я тебя точно никуда не отпущу. Мы женимся! Ты права. Должно же у нас хоть что-нибудь как у нормальных людей быть.

– Ты что, серьезно?!

– А ты что, думаешь, я способен шутить такими вещами?

– Да нет… – растерялась Варька. – Просто как-то это несколько неожиданно… да и потом… Насколько я поняла, по законам Тьмы я уже считаюсь твоей женой. По крайней мере Эллен Греневская выдала мне именно такую информацию. Причем с трагическим надрывом.

– Тьма Тьмой, а традиции традициями. Почему бы нам хоть раз в жизни не пойти на поводу у средневековых условностей? Твоим друзьям это наверняка понравится.

– Это смотря как ты представляешь себе нашу нормальную свадьбу… – неопределенно пожала плечами Варька.

– Я же тебе сказал – как у всех.

– Рюрик, «все» – это понятие растяжимое. В данном измерении, например, все венчаются.

– Значит, и мы будем венчаться.

– Рюрик, ты что, с ума сошел? Ты как венчаться собрался, если ты ни к одной церкви даже подойти не можешь ближе, чем на десять метров? Если ты даже о мой нательный крестик периодически обжигаешься?

– Это потому, что ты его периодически снимать забываешь…

– Да дело не в этом, Рюрик. Дело в том, что венчание тебе абсолютно противопоказано.

– Ну почему? Если венчаться не в церкви… и поменьше крестов… и священник не окончательно святой… Я вполне потяну.

– А тебе Охрим потом голову не отвинтит?

– Пусть попробует…

– Надо же… а окружающие именно меня считают легкомысленной, безответственной аферисткой с поганым характером.

– Правда? С ума сойти…

– Что, ты хочешь сказать, что даже не подозревал обо всех этих моих недостатках?

– Ну вообще-то, Варвара, если честно, все эти твои черты для меня – вовсе не недостатки. Это просто присущие тебе особенности – как цвет волос или глаз. Ну и потом… Как ты знаешь, я и сам никогда не был святым. Ты ведь наверняка слышала обо мне много чего нехорошего… помимо моей профессии. Однако тебе же это не мешает быть со мной рядом?

– Не мешает, – нахально созналась Варька, вздернув подбородок. – Совсем не мешает. Более того, Рюрик, мне все это даже в какой-то степени нравится. Наверное, это неправильно. И даже нелогично. Но это правда.

– Я рад.

Ухрина Варька нашла уже в церкви. Это был как раз тот самый Редкий Случай, когда монах с утра не проспал и даже выполнял свой священный долг с особым рвением. Подождав, пока толпа истинно верующих, как раз выражавших Ухрину свое восхищение суровой проповедью на тему «Женщина – первое домашнее животное человека, а потому должна знать свое место» несколько рассосется, и бесцеремонно отодвинув нескольких пришедших за утешением дам, Варька пробралась к монаху, выдернула его из толпы и поволокла за собой в исповедальню.

– Варька, прекрати! Да прекрати же наконец тащить меня, как барана на поводке! Ты позоришь меня перед моей паствой! – надрывался священник, но все его вопли были тщетны. Никто из прихожан, хорошо знавших сумасбродную графиню, вмешиваться не хотел и спасать Ухрина из цепких дружеских рук не рвался. – В следующий раз темой моей проповеди будет «Всегда спасай священника, не думая о себе», – пробормотал монах, сдавшись на произвол судьбы. – Ну? – воззрился он на Варвару из клетчатого окошечка исповедальни. – Что случилось? Неужели ты наконец раскаялась и готова присягнуть Свету?

– Не дождешься!

– А чего ты меня тогда от работы отрываешь?

– У меня к тебе дело есть.

– Какое? – насторожился монах.

– Я хочу, чтоб ты нас с Рюриком повенчал.

– Что?!

– Что слышал. И не ори так. А то от тебя все твои прихожане разбегутся.

– Варвара, ты вообще понимаешь, о чем ты просишь?

– Конечно, понимаю, я же еще не сошла с ума.

– Правда? А у меня на этот счет есть серьезные сомнения. Интересно, а сам лэрд Рюрик знает, что ты с ним венчаться собралась?

– Естес-с-ственно! Это, между прочим, вообще его идея.

– И как, хотелось бы знать, вы все это себе представляете?

– Во-первых, не в церкви, а во-вторых, без крестов и святой воды. А то у Рюрика на эти вещи реакция… неадекватная. Ну а все остальное – на твое усмотрение.

– О Боже! – обхватил руками голову монах.

– Не поминай имени Господа всуе…

– И сколько у меня времени? – кисло поинтересовался Ухрин.

– Ну… дня два точно есть. Потом вернется Рюрик, и мы с ним уедем.

– То есть как это уедете? Куда это?

– Пока не знаю. Но вообще-то Рюрик домик обещал прикупить.

– А замок?! Ты что, собираешься покинуть замок?!

– А куда деваться, если Рюрик хочет жить только в собственном доме? Ну а поскольку я по всем законам буду его женой, которая должна «следовать за мужем своим», то я и последую…

– Варвара, ты сумасшедшая! Ты понимаешь, что идешь на несусветную авантюру? Неужели ты не боишься? Ведь у лэрда Рюрика больше нет ни титула, ни замка. У него вообще больше ничего нет! Неужели тебе совсем не страшно?

– Рядом с таким типом, как Рюрик? Нет. А чего мне бояться? Рюрик ведь не опустит руки и не ляжет на диван спиваться. Он все равно всего добьется. Ему метлу в руки дай, он и на метле бизнес сделает. Что, не согласен?

– Как знаешь, – махнул рукой на сумасбродную графиню Ухрин. – Уговаривать тебя бесполезно, взывать к твоему здравому смыслу тем более… остается только молиться, чтобы все благополучно закончилось.

– А оно так и будет, если ты мне поможешь. Ты ведь согласишься нас повенчать?

– Куда же я денусь…

– Ухрин!

Варька чмокнула монаха в щечку и вылетела из исповедальни. Священник тяжко вздохнул, проводил графиню тоскливым взглядом и, вместо того чтобы, по обыкновению, облагодетельствовать страждущих утешения дам, пошел придумывать, как устроить необычное венчание.

Надо сказать, что в данной ситуации Ухрину было над чем подумать. Классическое действо заключения брачных уз для подобного случая совершенно не подходило. Причем монаху в конце концов пришлось не только придумывать собственную церемонию, но еще и все организовать, поскольку Варвара, казалось, надвигающемуся событию вообще никакого значения не придает. Одни только ее «пригласительные» друзьям чего стоили! «Приезжайте к нам на свадьбу, если, конечно, мы не передумаем, только когда эта свадьба состоится, я еще не знаю». Бред! Естественно, что никто (зная графиню и лэрда) просто не воспринял это всерьез.

Ухрин в очередной раз тяжко вздохнул и продолжил свою нелегкую миссию. Организация необычной церемонии требовала максимума усилий и фантазии, и если бы не добровольная помощь Дисы с Нарком, неизвестно, воплотилась бы идея Ухрина в жизнь. Однако панк с чертовкой взялись за обустройство свадьбы всерьез, а потому к тому моменту, когда Рюрик наконец вернулся в Дельту, все было уже практически готово. Кеша, Мррн и Лукерья тут же отправились за гостями, Варька с помощью Дисы кое-как влезла в свадебное платье Марьи (хорошо хоть вообще в последний момент дала себя уговорить облачиться в белое платье), и когда наконец все были готовы, церемония началась.

Варька, стараясь не дышать (чтобы и без того тесное платье не лопнуло по швам) и опираясь на руку Нарка (а кому еще можно было доверить роль посаженного отца на подобной свадьбе?), выплыла к гостям. Рюрик, нетерпеливо ожидавший ее внизу и за ради торжественного события сменивший джинсы с футболкой на джинсы с рубашкой, приветственно кивнул графине и даже попытался подойти ближе, чтобы поздороваться. Однако данный порыв так ничем и не увенчался. Увлекшийся черт буквально на полдороге был остановлен бдительным Руальдом, сообщившим, что до венчания жениху к невесте близко подходить не полагается. Рюрик насупился, но смирился и двинулся за Варварой следом. Гордый Нарк торжественно протащил толпу гостей практически вокруг замка, и наконец перед собравшимися предстало историческое место свадебной церемонии. Тут-то всем и стало по-настоящему весело. Панк, насмотревшийся в свое время голливудских фильмов и решивший слямзить оттуда идею оформления свадебной церемонии, соорудил беседку прямо посреди лужайки и даже установил несколько рядов кресел для почетных гостей. Однако поскольку пригляд за данным сооружением он организовать не догадался, то всю обвивавшую стены зелень и даже кое-где обивку кресел нагло общипали козы. Именно козы, потому что после такого поступка назвать их (как и положено в данном измерении) морками было бы слишком человеколюбиво. К тому же, общипав кресла и подъев зелень, эти бессовестные создания изрядно расшатали сам каркас беседки, и та под порывами ветра скрипела и раскачивалась в разные стороны.

– Я внутрь не пойду, – сразу же заявила графиня, не без содрогания взирая на сюрреалистическую конструкцию, державшуюся на честном слове, причем неизвестно чьем.

– Может, в замок вернемся? – предложил Нарк, уныло взирая на то, что осталось от плодов его безмерных усилий.

– Ну на фиг! – отрезал Рюрик. – Давайте здесь остановимся. Ухрин, ты готов?

– Готов, – хмуро сообщил монах, взбираясь на пригорок рядом с беседкой. – Варвара, лэрд, подойдите ко мне ближе и встаньте рядом друг с другом. – Парочка послушно выполнила требование монаха. – Итак, в этот знаменательный день мы все собрались здесь для того, чтобы засвидетельствовать брак Варвары, графини Дельты, и лэрда Рюрика. Если кто-нибудь из присутствующих знает причину, по которой этот брак не может состояться, пусть скажет об этом сейчас или молчит вечно.

– Причем, если он сейчас это скажет, то потом точно замолчит навечно, – пробубнил черт. Однако никаких возражений против брака не последовало. Ухрин облегченно вздохнул и быстро перебрался к основной части шоу.

– Итак, лэрд Рюрик, готов ли ты назвать Варвару, графиню Дельты, своей женой, любить ее и заботиться о ней, пока смерть не разлучит вас?

– Разумеется, готов, иначе я бы тут не стоял, – закатил глаза Рюрик.

– На твоем месте я бы хорошенько подумала перед тем, как разбрасываться подобными клятвами, – с нервным смешком посоветовала черту Варька.

– Да ладно тебе… в данном мире давать клятву верности до тех пор, пока смерть не разлучит нас, это не так уж страшно, – успокаивающе сжал Варькину руку черт. – Смерть может разлучить нас хоть завтра.

– Умеешь утешить, – поежилась графиня.

– Варвара, графиня Дельты, готова ли ты взять в свои мужья лэрда Рюрика, любить его и заботиться о нем, пока смерть не разлучит вас?

– Готова! – отважно выдохнула Варька.

– Ну вот видишь? Не так уж это и страшно… – ободряюще прижал ее к себе Рюрик.

– Теперь, на глазах у приглашенных, вы должны обменяться кольцами, чтобы закрепить свой союз.

– Не надо так панически смотреть на меня, я догадался с собой кольца прихватить, – успокоил графиню Рюрик и выудил из кармана небольшой футляр. Варька протянула руку, и холодный золотой ободок украсил ее палец.

– Если б я знала, что выходить замуж – это такая нервотрепка, ни за что не согласилась бы, – поежилась Варька, пытаясь справиться с невольной дрожью. – Фух! – облегченно вздохнула она, когда второе кольцо благополучно перекочевало на палец Рюрика.

– Властью, данной мне, объявляю вас мужем и женой, – торжественно произнес Ухрин и с недоумением посмотрел на застывшую в нерешительности парочку. – Ну? Чего ждете? Можете целоваться уже…

– Только не увлекайтесь! – тут же вмешался в романтическое действо Нарк. – А то, пока вы нацелуетесь, на столе уже водка прокиснет!

– А козы всю провизию съедят, – подтырнул с неохотой оторвавшийся от графини Рюрик.

Однако деваться новобрачным было некуда, а потому они послушно поплелись следом за новоявленным массовиком-затейником, заранее скиснув от предвкушения многочисленных криков «Горько!» (с советом не увлекаться) и дурацких конкурсов-розыгрышей.

Надо сказать, что все самые злопакостные предвкушения графини и черта сбылись на сто процентов. Когда наконец они сумели удрать из-за стола, был уже поздний вечер, и даже кучер на козлах Рюриковой кареты уже мирно спал.

– Может, все-таки у меня переночуем? – предложила Варька.

– Под эту какофонию? – кивнул Рюрик на дрожащие от неуемного веселья гостей стены замка. – Нет уж. Поехали домой.

Черт безжалостно разбудил кучера, подал Варьке руку, и вскоре карета уже летела прочь от Дельты. Мерное постукивание колес навевало сон, и графиня, удобно прикорнув на плече Рюрика, даже слегка задремала. Впрочем… длилось это удовольствие недолго. Карета остановилась, и черт легонько тронул Варьку за плечо.

– Просыпайся. Мы дома.

– Да? Это интересно… – тут же вылезла из кареты графиня и… замерла, пораженная представшим ее глазам зрелищем.

– Что это? – на всякий случай поинтересовалась она.

– Наш дом, – скромно ответил Рюрик.

– Весь?!

– Ну не половина же… конечно, весь.

– Ничего себе! – окинула Варька взглядом «небольшой» домик, приобретенный Рюриком.

– Ну так что, мы внутрь войдем или так и простоим у дверей до рассвета?

– Интересная идея проведения первой брачной ночи, – подняла на черта смеющиеся глаза Варька.

– Ну уж нет! – решительно отрезал Рюрик. – Уж брачная ночь у нас точно будет как у всех нормальных людей!

Он подхватил Варьку на руки, пинком открыл входную дверь и… невольно остановился, переступив порог. В холле стояла целая армия выстроенных в линеечку слуг, которые ждали появления новых хозяев.

– Только не сегодня! – практически взмолился Рюрик, поняв, что процесс вхождения в новый дом может затянуться еще часа на два как минимум. Черт решительно обогнул толпу, практически взлетел вверх по лестнице, плечом толкнул дверь в спальню, ступил внутрь и только после этого опустил Варьку на пол. Не растерявшаяся графиня, которой тоже не улыбалось провести первую брачную ночь, знакомясь со слугами, быстро закрыла дверь и защелкнула замок. Рюрик включил свет, и семейная спальня предстала перед Варварой во всей красе.

– Ничего себе траходром! – присвистнула Варька, оценивая габариты постели.

– Нравится? – улыбаясь, поинтересовался Рюрик. – А я, между прочим, еще один сюрприз для тебя приготовил. Закрой глаза и иди за мной. – Варька послушно последовала совету и сделала несколько шагов вслепую. – Открывай!

– Рюрик! – восхищенно воскликнула распахнувшая глаза Варька, оценив представшую перед ней ванную. – Ты супер!

– То ли еще ты скажешь, когда мы эту ванну опробуем! – азартно пообещал лэрд, стягивая с себя рубашку. – Ну? Ныряем?

Варька рассмеялась, провела ладонью по смуглому мужскому телу и с мурлыкающим полувздохом-полустоном прижалась к черту. Несколько смешавшийся от такого неожиданного порыва нежности Рюрик запустил пальцы в волосы графини, приподнял ее подбородок и вопросительно заглянул в огромные карие глаза.

– Мне так хорошо с тобой… – тихо прошептала Варька. – Ты знаешь, раньше я тоже понимала, что мне с тобой хорошо. Причем настолько, что лучше не бывает. Но теперь я знаю, что бывает. Мне еще лучше от сознания того, что ты мне принадлежишь.

– Ха! – невольно развеселился от такого заявления Рюрик.

– Ну правда… Мне стало спокойнее. И надежнее… И так уютно.

– Ты знаешь, Варвара, от того, что ты мне принадлежишь, мне тоже стало как-то спокойнее, – ехидно признался Рюрик и, закругляя разговор, закрыл графине рот поцелуем. Разумеется, что все Варькины мысли тут же расползлись по разным углам, и она оставила свои признания до следующего раза. В конце-то концов! Должна же у них хоть брачная ночь пройти так же, как и у всех нормальных людей!

Пожелание Варьки не было оставлено без внимания. Видимо, новобрачных кто-то все-таки пожалел. Уж неизвестно, Светлые это были силы или Темные, однако ночью парочку никто не доставал. Доставать начали с утра. Причем с самого раннего. Настолько раннего, что первая семейная побудка сопровождалась громкими ругательствами в унисон. Однако доносившийся со двора шум (судя по которому, дом то ли осаждали, то ли собирались сносить) от этого не стих. Варька, надеясь, что вся эта какофония скоро закончится, и пытаясь урвать еще хотя бы несколько минут сна, спрятала голову под подушку, а никогда не надеявшийся на «само рассосется» Рюрик решительно вылез из кровати, накинул халат, распахнул балконную дверцу и даже скомандовал «Тихо!!!». После этого тишина действительно наступила. Причем (что было несколько неожиданно) с обеих сторон. Во всяком случае, устраивать разнос дальше Рюрик не стал. Любопытная Варька тут же вылезла из постели, накинула пеньюар и вышла на балкон к черту. Оценив представшее перед ее глазами зрелище, причины онемения черта графиня вполне поняла. Прямо под окнами их дома расположился целый палаточный городок, в котором разместились слуги из Рюрикова замка.

– Вы чего тут все делаете? – пришел наконец в себя лэрд.

Один из слуг тут же вышел вперед, отвесил почтительный поклон и поинтересовался, чем это они все обидели сиятельного лэрда.

– Да ничем… – несколько опешил от такого разворота событий Рюрик. – С чего это вы взяли, что я на вас обиделся?

– Вы не ночевали дома, – горько поведал слуга. – Мы так радовались, что в замке наконец-то появилась хозяйка… мы готовились вас встретить…

– Погодите, погодите… А чего это вы меня ждали? Охрим же всем официально объявил, что лишает меня титула и замка. Так что это теперь не мой дом. Поэтому я, собственно, там и не ночую. Вы что, распоряжения не слышали?

– Да слышали, конечно… Но неужели вы думаете, что мы на такие глупости будем внимание обращать? – возмущенно поинтересовался слуга. – Может, нам надо было еще и Мерниру присягнуть, который предъявил на замок претензии?

– А что, викинг их действительно предъявил? – удивилась Варька. – Интересно, что вы с ним после этого сделали?

– Разумеется, выставили его за порог!

– Ничего себе! А если он снова решит заявить свои права на замок? Прямо сейчас, когда вы все здесь собрались? Что дальше будет?

– Его снова выставят за порог! – убежденно отрапортовал слуга. – Правда, уже менее деликатно. Мы не настолько глупы, чтобы не понимать, что замок в любое время должен быть обороноспособным. Там оставлены люди для охраны. И часть войска на случай, если придется оказывать вооруженное сопротивление захватчику.

– Повезло Мерниру! – фыркнул Рюрик. – Он-то надеялся, что вы безоговорочно признаете его хозяином!

– Он не сохранил свою страну, – презрительно поджал губы слуга. – Какие гарантии, что он сумеет отстоять наш замок? Вы, лэрд, сумели победить вурдалаков.

– Вообще-то я это не один сделал.

– Вас все боятся и уважают.

– Это точно! – ехидно поддакнула Варька.

– Вы сумели завоевать руку и сердце графини Дельты, которой благоволят и Свет, и Тьма.

– Все это, конечно, так… – бесцеремонно прервал длинный перечень собственных достоинств Рюрик. – Но распоряжение Охрима тем не менее остается в силе. Я лишен и титула, и замка.

– Мы все хотели бы, чтобы вы вернулись домой, – ультимативно заявил в ответ слуга. – А гнев Охрима мы готовы принять на себя.

– Классно! – воодушевилась Варька.

– Я дал слово, – отрицательно помотал головой Рюрик. – Охрим исполнил мою просьбу. Я с ним расплатился. Боюсь, что тут уже ничего не сделаешь.

– Это чего же такого глобального ты у него запросил? – поинтересовалась Варька, которая до сих пор была уверена, что Рюрик лишился титула и замка исключительно за излишнюю помощь Свету.

– Долгая история, – отмахнулся от расспросов черт.

Тем временем Рюрикова челядь, посовещавшись и поняв, что упрямого лэрда им не переубедить, с уговорами от черта отстала и мирно продолжила свое занятие по обустройству на новом месте.

– Вы что, так все здесь и останетесь? Насовсем? – схватился за голову черт.

– Разумеется, – спокойно подтвердил слуга. – Мы же не можем покинуть хозяина. Кстати, подчиненные вам войска тоже не стали переходить на сторону Мернира. Они просто присягнули вам еще раз, но уже не как лэрду Тьмы. Так что военные сборы снова придется проводить вам.

– Где, интересно? – задала риторический вопрос Варька, оглядев окрестности. Окрестности молчали. Видимо, понимали, что ни жидкий лесок, ни уходящий за горизонт каменистый пустырь на место военных сборов действительно не тянули. Однако Рюрик до поры до времени думать еще и об этой проблеме не захотел. Ему вполне хватало проблем существующих. Например, свалившейся на его голову оравы слуг. Черт еще раз окинул тоскливым взглядом расположившийся во дворе его дома палаточный лагерь, поколебался пару минут между желанием скомандовать «пошли вон» и «пошли вон все», а потом, поняв, что отвязаться от всего этого он все равно уже не сможет, просто махнул на случившееся рукой и утянул Варьку обратно в спальню. Однако ничего хорошего они не увидели и там.

Прямо посреди комнаты, буквально в святая святых (хорошо, что не на супружеской постели), их ожидал Охрим. Колдун гордо продефилировал через комнату перед носом у опешивших от такой наглости новобрачных, насладился наступившей эффектной паузой, самодовольно улыбнулся, уселся в единственное кресло и приветственно кивнул. Нахальная парочка расценила кивок по-своему и тут же уселась на постель, готовясь выслушать очередные громы и молнии на свои головы. Однако (как ни странно) ни того, ни другого не последовало. Охрим не стал ни возмущаться браком как таковым, ни вопить по поводу прилюдного венчания. Более того, колдун повел милостивые речи о прощении, поощрении и пересмотре некоторых решений.

– Так, Охрим, кончай нам мозги пудрить, – прервал всю эту разлюли-малину Рюрик. – Давай рассказывай, зачем пришел, и сваливай. У нас медовый месяц, между прочим, нам сейчас не до гостей.

Колдун насупился от такой бесцеремонности, но деваться было некуда. Пришлось рассказывать. И вырисовалась из этого рассказа очень занятная картинка. Оказалось, что собравшемуся внеочередному Совету Тьмы самоуправство Охрима совершенно не понравилось. Потеря такого ценного кадра, как Рюрик, их не устраивала вовсе. Не помогли ссылки ни на недопустимое поведение черта, помогающего Свету, ни на договор об оказании услуг, согласно которому Рюрик сам отказался от титула и замка взамен совершения некоторых действий со стороны Охрима. Совет Тьмы принял совершенно определенное решение – и титул, и замок Рюрику вернуть, поскольку тот: а) все-таки привлек графиню Дельты на сторону Тьмы, б) привлек туда же, соответственно, и ее друзей. А если учесть, что первенцем этой парочки будет именно нечисть (на этом известии глаза обоих будущих родителей округлились), то Варьку вообще нельзя считать стопроцентно человеком. А значит, помощь ей и ее друзьям нельзя расценивать только как помощь Свету. Разумеется, что Охриму больше ничего не оставалось делать, как только сдаться под грузом таких доводов и отменить собственное решение. Более того, колдун даже согласился лично сообщить черту о приятном известии.

– Ты что, хочешь сказать, что я могу возвращаться в свой замок? – хрипло уточнил Рюрик.

– Ну, в общем, да.

– Прямо сейчас?!

– Прямо сейчас. Я даже окажу вам честь и заново представлю вас вашей челяди как хозяина и хозяйку.

– Одеваемся! – тут же скомандовал черт.

– Я второй раз в свадебное платье Марьи уже не влезу. Даже с твоей помощью, – спустила черта с небес на землю Варька. – Может, сначала за вещами пошлем? А то явимся в замок как два обормота. Хозяева, называется… Ты только представь, какой праздник закатят твои слуги по поводу данного торжественного события! Должны же мы соответствовать… тем более что под это дело наверняка и гости тут же появиться не замедлят.

– Ладно, ладно, убедила, – сдался под напором столь многочисленных доводов черт. – Одеться действительно нужно поприличнее. Сейчас я кого-нибудь из слуг за вещами в замок пошлю.

– Слушай, посмотри заодно, среди собравшейся под окном армии Мирт нет случайно? Честно говоря, самостоятельно облачаться в средневековые платья я так и не научилась. Да и прическу сделать неплохо было бы.

– Организуем, – пообещал Рюрик. Потом скосился на Охрима, вздохнул, но все-таки соизволил проводить колдуна в гостевую комнату. В конце-то концов, не мог же Охрим, ожидая, пока Рюрик с Варварой наконец соберутся, сидеть в их супружеской спальне! Тем более что ждать наверняка придется довольно долго. Причем, если бы Охрим знал насколько долго, он бы плюнул на все это дело рукой. А если бы он подозревал, во что выльется церемония возвращения Рюрика в родные пенаты, вообще бы с этой историей не связался.

Все началось с проникшей каким-то образом в толпу новости о том, что черт реабилитирован и возвращается домой. Затем добавилась весть, что по поводу возвращения будет устроен грандиозный праздник. И наконец, совсем уж непонятно откуда, просочилось известие о том, что на данном торжестве будет присутствовать сам Охрим. Словом, когда Варвара и Рюрик вышли из дома, толпа собравшихся их сопровождать выросла в геометрической прогрессии.

– Зря мы наряжались, – философски заметил Рюрик, взирая на колышущееся море людей. – Живыми и здоровыми из этой толпы мы точно не выберемся.

– Это как сказать… ты лучше вверх посмотри.

– Кеша! – радостно опознал приближающегося дракона Рюрик. – Ну, в таком случае сегодня нас с тобой точно уже не затопчут. Интересно, и как это твой дракон догадался, что нас спасать пора?

– Я позвал, – раздался из-за их спин ворчливый голос недовольного Охрима. – Если вы забыли, я тоже собирался в замок к Рюрику.

Кеша сделал несколько кругов почета, подождал, пока толпа несколько схлынет, освободив ему место для посадки, и приземлился. Варька, Рюрик и Охрим поднялись на борт, и дракон тут же взмыл в небо, держа курс в сторону замка лэрда.

Разумеется, что замок к возвращению любимого хозяина был уже давно готов. Взмыли черно-золотистые флаги, прозвучали трубы, а светло-голубое небо расцветили темные вспышки фейерверков. Троица спустилась с дракона и перешагнула порог.

– Я даже не думал, что настолько соскучился по своему дому, – тихо признался Рюрик.

Упивавшийся восторженным приемом и верноподданническими вздохами Охрим возглавил процессию, провел ее через длинную анфиладу комнат и наконец вывел в большой зал приемов, где новобрачных уже поджидала куча гостей, причем с Варькиными друзьями включительно. Охрим торжественно объявил о своем решении вернуть Рюрику замок и титул, о том, что признает Варвару хозяйкой этого замка, и даже о том, что готов стать покровителем их первенца. Толпа тут же возрадовалась, кинулась поздравлять героев дня и чуть было не разнесла зал вдребезги. Пришлось всех успокаивать и даже обещать тут же, не сходя с места, рассказать сказку. Судя по тому, насколько быстро наступила тишина, с Варькиным творчеством были знакомы буквально все поголовно. Так что графине осталось только объявить название сказки («Колобок-2») и напомнить краткую предысторию событий.

Вершаевская сага. Сказка № 9

Испеченный бабкой Фросей колобок, перенеся множество испытаний и чуть было не схватив по этому поводу инфаркт, почил смертью храбрых в пищеварительной системе деда Федора. Дед Никифор пригласил всех соседей на второй колобок.

Проснулся как-то утром древний дед Никифор, распихал с утра пораньше бабку Фросю, послал второй колобок печь. Потянулась бабка Фрося, да так, что чуть деда не зашибла. Зыркнула на него, и Никифор сразу спящим прикинулся, захрапел, гитару обнял. (Бабке во сне изменял.) Бухнула бабка Фрося в кастрюлю муку, яйца, замесила тесто и поставила квашню. Собрала бабка Фрося стол, испекла колобок и стала созывать соседей. Соседи себя ждать не заставили.

В уголке нежно ворковала семейная парочка – дед Прокопий и бабка Маруся. Смотреть было приятно, как, мурлыча потихоньку незатейливую мелодию, дед Прокопий кормил любимую жену с рук кусочками сала. Себе кусочек, себе кусок, себе кусочек, себе кусок, опять себе кусок, еще себе кусок, все время себе кусок…

В другом углу, отдельно от всех, с половником в руках жадно ждал своей очереди свирепый дед Селиван. Сидел и удивлялся – как он мог поверить этому дятлу колобку? Ну ничего, второй колобок от него точно не убежит! Селиван ему покажет! Споет Ван Халлена на мотив «Белых роз» в интимной обстановке!

Прибрел к этому столу и несчастный дед Федор. Наказал себя сам о костлявый кулак деда Никифора и скромно притулился в углу. Пришлось отрезать ему от колобка кусочек. Правда, взяв предварительно обещание, что больше он так напиваться не будет.

И все ели и пили. Потом пили и пили. Потом пили и пели, и кого-то пришлось уложить спать, чтобы его не съели, в темноте приняв за очередную ватрушку. А утром будить ведром воды и делать массаж для общего самочувствия.

После рассказанной сказки обстановка несколько разрядилась, и к лэрду даже смог протиснуться один из слуг. Внимательно выслушав все то, что ему шептали на ухо, черт улыбнулся, согласно кивнул, осторожно принял из рук слуги черный футляр, выудил из него небезызвестный бриллиантовый гарнитур и, под умиленные вздохи толпы, застегнул колье на Варькиной шее.

– Теперь оно твое. Носи.

– Рюрик! – тут же восторженно повисла на шее черта Варвара. Гости, не теряя времени, тут же закричали, как им горько, и внимание к себе Охрим смог привлечь минут через двадцать, не раньше.

– Мне пора возвращаться к своим делам. Я должен идти, – сообщил неугомонной парочке свое решение Охрим.

– А чего так рано? Может, останешься? – практически в один голос предложили Варька и Рюрик.

Колдун криво улыбнулся и отрицательно покачал головой.

– Нет. Не останусь. У меня и без вас дел полно. Могу только пожелать, чтобы все в вашей жизни сложилось наилучшим образом. А оно вполне может так сложиться, если вы хотя бы чуть-чуть приложите усилия. Рюрик, например, прекратит наконец испытывать терпение Темных сил, а Варвара перестанет спрашивать, с какой целью она оказалась в данном измерении.

– Ну, я все равно найду, о чем спросить. Например, мне очень интересно, зачем ты втянул в это измерение Нарка?

– Да кто его втягивал, кому он нужен? – возмутился Охрим. – Просто всякое заклятие дает эффект отражения. И я этот самый эффект направил на пустую сторожку. Кто же знал, что там твой ненормальный панк окажется?! Да еще и умудрится во временную петлю попасть?

– Во временную петлю – это как?

– Откуда я знаю как? Я до появления Нарка вообще не знал, что эта временная петля существует. И только когда там застрял человек, пришлось с этим разбираться. Разумеется, без накладок не обошлось. Поэтому-то Нарк и оказался в данном мире позже тебя. И в таком виде.

– Да уж. Явление Нарка в семейных трусах произвело на меня неизгладимое впечатление, – рассмеялась своим воспоминаниям Варька.

– Надеюсь, ты никого больше в данное измерение закидывать не собираешься? – настороженно спросил у колдуна Рюрик.

– Ну уж нет! Мне вполне хватило твоей сумасбродной графини! У нас теперь и так непонятно что творится – народ поет рок-н-ролл, общается с гоблинами и ставит шекспировские пьесы…

– А по-моему, весело! – улыбнулась Варька. – Я подумаю, подумаю и еще что-нибудь из собственного измерения привнесу! Только мне туда сначала попасть нужно… Дней на несколько.

– Зачем? – удивленно поинтересовался Рюрик.

– Здрасте! А родителей я на кого кину? Мне еще нужно им как-то объяснить, где я умудрилась черта найти, чтоб за него замуж выйти… И потом – ты что, хочешь, чтоб я институт бросила? У меня до защиты диплома всего полмесяца осталось! Я что, зря пять лет потратила?

– Так, ребята, все, заканчивайте свои препирательства, – остановил семейную разбираловку Охрим. – Успеете еще отношения выяснить. Лучше к гостям идите. У вас весь вечер еще впереди. А я к себе домой направлюсь. И да, кстати, Рюрик, нагнись-ка поближе, я кое-что тебе на ухо скажу. – Черт послушно наклонился. – На твоем месте я бы уже задумался над тем, какое имя дать наследнику.

– Так я ж еще не знаю, кто родится, – озадаченно дернул бровью Рюрик. – Кому я имя подбирать буду?

– Я же тебе сказал – наследнику, – прошептал Охрим и медленно растворился в воздухе.

– Ха! – расплылся в довольной улыбке Рюрик, обнял Варьку, и они двинулись к ожидавшим их гостям.

Глава двадцать первая (вместо послесловия)

Охрим устало опустился в кресло и прикрыл глаза. На самом деле никакие дела его не ждали. Ни встречи, ни переговоры, ни даже банальные звонки по телефону. Он просто не хотел оставаться на празднике. Тем более плавно перешедшем в продолжение свадебной попойки. Охриму было слишком тяжело. Прежде всего – от ощущения абсолютного одиночества. Оказалось, что то величие, которого он добивался, сыграло с ним злую шутку. Его считали абсолютной величиной зла. Его боялись, перед ним трепетали, но… его вообще не воспринимали как человека. Скорее – как некую силу, от которой не приходится ждать ничего хорошего. Даже к Рюрику, к этому наглому, самовлюбленному и амбициозному черту, окружающие относились гораздо лояльнее.

Охрим вздохнул. Чему он удивляется? Так было всегда. Все те многие сотни лет, которые он рвался к власти. Ему ведь не раз удавалось стать Властителем! Хитрым, богатым, могущественным и… всегда Темным. Сколько раз против него восставали, и он терял свою власть? Охрим клялся быть осторожнее, не закручивать гайки слишком сильно, и все-таки… и все-таки он опять чуть было не проиграл. Хорошо хоть вовремя успел уловить всеобщее недовольство фактом наказания Рюрика. И то только тогда, когда это недовольство начало принимать форму всеобщего неповиновения. А ведь все могло закончиться по-другому. Совсем по-другому. Так, как уже заканчивалось не раз и не два.

Охрим потряс головой, рывком поднялся с кресла и сделал несколько кругов по комнате. Он много путешествовал. Много видел. Много пережил. Миры, люди, обстоятельства… Они менялись, как картинки в калейдоскопе, но все-таки… все-таки оставались удивительно похожими. Охрим не знал, в силу каких причин это получалось, однако судьба постоянно сталкивала его с одними и теми же личностями, только в разных вариациях. Иногда было даже забавно наблюдать, как в разных измерениях при различных условиях меняются взаимоотношения между людьми. В данном измерении, например, Варьку и Хай-Ри опять угораздило встретиться. И опять ничем хорошим это не закончилось. Бедный пират! Еле-еле сумел порвать отношения с феерической дамой в одном измерении, как тут же встретился с ней в другом! Ну да, здесь ее зовут Варькой, и она несколько отличается от той, которую знал Хай-Ри. Но разве в этом дело? Пират все равно ее узнал. И это несмотря на то, что Хай-Ри даже прибегнул к магии, чтобы стереть из памяти все, что с ним случилось до того, как он взошел на борт галеона «Санта-Кариес». Он все равно ее узнал. Чисто инстинктивно. Узнал и снова к ней потянулся.

Охрим еще раз прошелся по комнате и покачал головой. Нет уж, видимо, от своей Судьбы никуда не уйдешь. Разве думала, например, та же Варька, знакомясь с Рюриком, что она свяжет с этим типом свою судьбу? Да конечно, нет! И Рюрику, кстати, это в голову тоже вряд ли приходило. Однако Судьбе взбрендило поразвлечься, и теперь эти два афериста намертво повязаны и по законам Света, и по законам Тьмы. Интересно, а если со временем их чувства пройдут, что они делать станут? Ведь вполне вероятно, что когда-нибудь их любовные отношения себя исчерпают. И что дальше? Снова стать просто друзьями они точно уже не смогут. Мирно отпустить друг друга на все четыре стороны? Тоже маловероятно. Впрочем… какой толк гадать о том, чего может никогда и не произойти? Разумеется, в жизни все случается. Рюрик с Варварой могут друг друга разлюбить, увлечься еще кем-то… но с той же долей вероятности они оба и помереть могут. Прямо завтра. В здешнем средневековье такой исход событий более чем реален. Тем более если учесть, что Варвару, собственно, уже убивали. Занятно, расскажет ей когда-нибудь Рюрик, ради чего он расстался с замком и титулом? Зная черта, Охрим мог ответить на данный вопрос вполне определенно – нет. Лэрд ведь пошел на это не ради чьих бы то ни было благодарностей. Рюрик сделал это просто потому, что ему самому это было нужно.

Охрим еще несколько раз прошелся по комнате и остановился перед знакомой дверью. Может быть, для него тоже настала пора определиться с тем, что ему действительно нужно? Выбросить из головы прошлое, перестать себя изводить и попытаться взглянуть на мир совсем по-другому? Колдун собрался с духом, решительно вздернул голову, открыл дверь и перешагнул порог.

В пещере было все так же тепло, ясно и… совершенно тихо. Охрим подошел ближе и присел у ног статуи. Великий шедевр великого скульптора обдал его спину холодом. Так же, как и всегда. А чего он ждал? Каменное изваяние, так похожее на живую женщину, никогда не станет живым. Оно не сможет ни любить его, ни даже ненавидеть. Стоящая на одном и том же месте статуя всегда будет улыбаться в пустоту. А Охрим всегда будет знать, что улыбается она не ему.

Вечная зелень, вечное солнце и вечно молчащая женщина. Сколько времени это уже длится? Пятьдесят лет? Сто? Какая разница, если это не проходит? Боль не тупеет, не стихает и не отпускает своей железной хватки. Охрим с трудом поднялся и, стараясь не оглядываться, вышел из комнаты. Ему давно уже надо было избавиться от этого холодного изваяния. Конечно, надо было! Но рука так и не поднялась. Слишком уж гениальным был скульптор. Слишком уж одушевленным получилось его творение. А может быть – дело было совсем в другом. Может быть, следовало просто смириться с тем фактом, что время просто не властно над некоторыми чувствами.

Охрим буквально заставил себя несколько успокоиться и даже сесть в кресло. Однако сжавшая сердце боль отступать не желала. Она жгла, резала, выворачивала наизнанку… она измывалась над колдуном до тех пор, пока он не сдался, бессильно опустив голову на стол и прикрыв ее сверху руками. Ему было тяжело. Слишком тяжело. Одиночество давило на него, как никогда раньше. Одиночество и любовь, которой он не мог, да и не хотел сопротивляться.

Наверное, в жизни каждого человека существует такой момент, когда в его судьбу вмешиваются высшие силы. Светлые, Темные или просто Силы – не важно. Они делают в его сторону красивый жест, и человек получает гораздо больше, чем ожидал в самых своих светлых мечтах. Может быть даже – гораздо больше того, с чем он может справиться.

Видимо, Охрим тоже как-то попал в кон. То ли попросил вовремя, то ли просто Желание его было слишком мощным… Во всяком случае, Силы его заметили, расщедрились и легонько щелкнули пальцами.

Секунд несколько ничего не происходило. А потом утопавшая в цветах статуя пошевелилась, спрыгнула со своего постамента, на цыпочках подкралась к Охриму и с лукавой улыбкой тронула его за плечо.

Великие Силы, сделавшие красивый жест, не задержались и не улыбнулись. Они даже не поинтересовались, о чем думал Охрим в первые секунды после того, как поверил в то, что это действительно случилось, и любимое, знакомое наизусть лицо наконец ожило и тоже смотрит на него с теплотой и вниманием. Впрочем… одно можно было сказать вполне определенно – в этот момент колдуну было абсолютно все равно, какие именно Силы совершили для него это чудо. Он просто смотрел в глаза своей женщины и улыбался.

* * *

P.S.

Никто и никогда не сможет объяснить, почему жизнь складывается так, как она складывается, а не как-то иначе. Почему происходят определенные события, встречаются друг с другом люди и почему к чувствам именно этих людей непредсказуемая случайность бывает до безобразия благосклонна. Никто и никогда не скажет вам этого. Потому что подобные подарки судьбы вообще не бывают ни заслуженными, ни логичными. Они просто случаются, заставляя нас поверить в то, что у любви, возможно, всегда есть будущее. В то, что любовь, может быть, – это вообще единственная вещь, ради которой стоит жить. Замешенная на страхе и крови, на деньгах и на человеческом безумии, возможно, что любовь – это единственная реальная вещь, в существование которой стоит верить. Потому что без веры в то, что где-то есть Настоящая Любовь, которую не убивают разлуки, не душит быт и даже не может смыть время «ни водкой, ни мылом с наших душ», жизнь становится серой и бессмысленной. Без веры в то, что эта Настоящая Любовь, которую нельзя ни купить, ни уничтожить и от которой даже нельзя отречься, действительно (хоть где-то) существует, мир вокруг становится не таким привлекательным.

Она просто должна существовать по логике вещей. Та самая Любовь, ради которой все-таки стоит жить. Та самая Любовь, ради которой можно пойти босиком на Северный полюс, убить дракона и с улыбкой на губах выпить чашку цикуты. Та самая Любовь, ради которой так легко оторваться от земли, даже не имея крыльев.

Она существует. Она просто должна существовать по логике вещей. Где-то недалеко, на расстоянии вытянутой руки. Та Самая Любовь, которая только ждет случая, чтобы с вами встретиться. Хотя бы для того, чтобы изменить вас навсегда. И еще для того, чтобы навсегда изменить мир, который вас окружает.

Примечания

1

Vade retro, satanas (лат.) – Сатана, изыди. Фраза, считавшаяся в средние века капитальным чертогонным средством.

(обратно)

Оглавление

* * *

Глава первая, . из которой становится ясно, что приключения на свою голову можно найти даже в трезвом виде

  Предыстория

  Вершаевская сага. Сказка № 1

Глава вторая, . в которой Варька принимает гоблинов в свои подданные, начинает строить себе место жительства, а также встречается с Хай-Ри

Глава третья, . в которой Варвара знакомится со своими новыми пограничными соседями, а также получает предложение руки и сердца от самого настоящего принца

  Слово о рыбах

Глава четвертая, . в которой за ночь вырастает замок, Хай-Ри приходит выяснить с Варькой отношения, а Рюрик приглашает графиню попить пивка в «Млине»

Глава пятая, . в которой Варька пытается узнать свою судьбу, попадает на Совет Тьмы и знакомится с викингом

Глава шестая, . в которой Мернир становится новым Варькиным генералом, Руальд знакомится с театром, а сама графиня пытается освоить арбалет

  Вершаевская сага. Сказка № 2

Глава седьмая, . в которой Игорь с бароном де Крусом наносят визит в Дельту, Варька крутит роман с Коррелем, а Сирена рассказывает историю своей любви к ярлу

Глава восьмая, . в которой Варька и Мернир в очередной раз ссорятся, а Рюрик перевоплощается в нечто неожиданное

  Вершаевская сага. Сказка № 3

Глава девятая, . в которой у Лукерьи неожиданно находятся родители, а Варька в компании черта и викинга отправляется в путешествие по измерениям

  Вершаевская сага. Сказка № 4

Глава десятая, . из которой следует, что самое интересное путешествие – это путешествие к себе домой

Глава одиннадцатая, . в которой Варька, вернувшись из путешествия в одиночестве, беседует с Охримом и знакомится с женихом Эллен

Глава двенадцатая, . в которой барон де Крус и Игорь похищают Нарка, а Варька (естественно) отправляется его спасать

Глава тринадцатая, . из которой становится ясно, что спасение друга – дело не безопасное, что лучше худая свобода, чем добрая тюрьма, и что чертей все-таки злить не следует

Глава четырнадцатая, . в которой происходит помолвка Сирены и Элля, а Варькина жизнь в очередной раз делает крутой поворот

  Вершаевская сага. Сказка № 5

Глава пятнадцатая, . являющаяся, собственно, всего-навсего логическим продолжением предыдущей

Глава шестнадцатая, . в которой Варька говорит Коррелю решительное «нет», сражение с вурдалаками заканчивается победой, а победа – неожиданным приездом черта к графине в гости

  Вершаевская сага. Сказка № 6

Глава семнадцатая, . из которой следует, что долгий сон вполне может стать причиной для дуэли, что госпиталь – это самое лучшее место для репетиций и что у Варьки действительно необыкновенный талант быть похищенной

Глава восемнадцатая, . в течение которой Варьку только и делают, что спасают, а Рюрик, неожиданно потеряв свой титул и замок, меняется с графиней магическими камнями

  Вершаевская сага. Сказка № 7

Глава девятнадцатая, . в которой Варька подозревает, что стала нечистью, а сражение с вурдалаками заканчивается полным уничтожением умертви

  Вершаевская сага. Сказка № 8

Глава двадцатая, . в которой Рюрик задумывается о смысле жизни, Варька окончательно выходит замуж, а Охрим исправляет собственные ошибки

  Вершаевская сага. Сказка № 9

Глава двадцать первая . (вместо послесловия) . .

Реклама на сайте