«Мыльная сказка»

Котенко А. А Мыльная сказка

Пролог

Половица скрипнула, нарушая тишину в корпусе. Три девочки лет десяти спускались из палаты в подвал.

– Цыц, Катька, - шепнула та, что шла первой, - всё испортишь.

Катька фыркнула и еще крепче прижала к груди тюбик с зубной пастой. Сделавшая замечание окинула ее недобрым взглядом, но ничего не сказала. Она продолжила спускаться, громко шлепая сланцами.

Очутившись в подвале, дети подкрались к сооружению из трех березовых досок и перевернутого холодильника 'Морозко'. Девочки побросали на этот 'стол' все имеющиеся у них артефакты. Раскидывая по сторонам пыльные ошметки паутин, они притащили из захламленного угла переломанные стулья.

Леночка, что шла первой, поставила зеркало и шепнула:

– Шурка, свечку!

Та достала из кармана фланелевой кофточки большую свечу и зажигалку. Последнюю, как похвасталась девочка, она утащила у вожатой Оксаны. Все трое затаили дыхание, и малышка подожгла фитиль.

– Кать, - приказала Леночка тоном начальника. - Рисуй лесенку.

Та уселась на бревно и принялась аккуратно выдавливать зубную пасту на зеркало.

Маленькая летучая мышка, свесившаяся с потолка, приоткрыла один глаз и чуть слышно пискнула.

Когда Катина работа была закончена, девочки устроились за столом. Леночка принялась поворачивать зеркало так, чтобы в нем не стало видно отражения. Настолько сильна была вера в чудо у наивных третьеклассниц. Им так хотелось почувствовать себя на месте любимых персонажей из сериала 'Зачарованные'. Такой энтузиазм бы да в учебу.

– Пиковая Дама, появись! - шепнули они хором, когда, как им показалось, зеркало перестало отражать сундуки, сломанные ходики и просто горы ненужных картонных коробок в грязном подземелье корпуса.

Ничего не произошло, но три волшебницы-самозванки не унывали. Привлеченный тусклым светом мотылек, кружил в опасной близости от огня. Проснувшаяся летучая мышь внимательно следила за каждым взмахом его крыльев.

– Просто-напросто еще не полночь! - догадалась Катенька.

Подружки согласились с ней и терпеливо ожидали появления черной колдуньи.

Часами ни одна из 'ведьмочек' перед ритуалом не запаслась, а телефоны оставили в тумбочках. Ходики со сломанной кукушкой давно уже не использовались по назначению. Нежданно-негаданно птичка ожила и 'ку-ку'-кнула двенадцать раз.

Мотылек вспорхнул под потолок, а мышка сорвалась с места и помчалась за желанной добычей.

Девочки, которые уже перестали бояться результатов своего ритуала: 'А что, Пикушка никогда к детям не приходила', - в ужасе переглянулись. В тусклом желто-красном свете они испуганно посмотрели на птичку с отдыхавшим на ее голове мотыльком и циферблат. Часы показывали ровно полночь.

– Что это значит? - спросила перепуганная Катька, уставившись в зеркало.

Ей на голову спикировала летучая мышь, и девочка, взвизгнув, кинулась к подружкам. Но и те были напуганы не меньше. И отнюдь не мышкой, которая, спасаясь от девчачьего визга, пулей вылетела в маленькое окошко под потолком. От зеркала отделилось крошечное черное облачко и начало увеличиваться в размерах.

– Пиковая Дама? - пролепетали экспериментаторши хором.

На столе сидела невысокая женщина в длинном черном сарафане с блестящими отделками, сверкающими то золотым, то красно-платиновым в тусклом свете. Прическу она спрятала под кокошником. Пиковая Дама окинула школьниц грустным взглядом черных раскосых глаз. Не иначе, как лагерная нечисть была шамаханской царицей, вышедшей замуж за Дадона, вопреки описанным Пушкиным событиям.

– Звали? - низкий голос, лишенный всяческих эмоций, нарушил тишину.

Девчонки дар речи потеряли. Они с трудом верили в то, что роковая женщина из детских страшилок взаправду существует, хоть та и стояла в паре шагов от них.

В ее руках не было ни оружия, ни магического жезла, коими колдуны могли убить или покалечить. Более того, женщина казалась слабой и беззащитной, даже усталой. Она спрыгнула со стола и прошла в угол подвальной комнаты, где находились часы.

– Я расскажу вам одну сказку, девочки, - она обернулась.

Ленка, Катька и Шура, боясь слово вымолвить, активно кивали.

– Что ж… Давным-давно, в тридевятом царстве, тридесятом государстве жил-был молодой справедливый царь Семен, и была у него жена-красавица, Любава.

– Ну вот, опять эти скучные русские народные сказки нам впариваете, - неожиданно возмутилась Ленка, поняв, что в ближайшее время смерть ей не грозит, - достало уже! Утром сказки, днем - сказки, вечером - сказки, так еще и ночью! Пиковая Дама, раз уж явились на вызов, вещайте что-нибудь козырное.

– Ну и детки пошли, совсем не такие как в дни моей молодости, - обиделась Дама. - Но сказка эта не русская и не народная. Говорю же, 'в тридевятом царстве', то есть за границами вашей Руси…

Девочки ехидно улыбнулись. Катенька просветила Даму, что только народные сказки аккурат с таких слов и начинаются. Нечисть приняла замечание к сведению и продолжила. Она долго рассказывала о Семене и Любаве.

История эта оказалась грустной: однажды стражники задумали заговор против своих правителей и убили их. Семена похоронили, а тело Любавы выкрал из склепа добрый волшебник. Не один год прошел до той поры, когда ему удалось оживить царевну. Но в государстве за это время свершился переворот, и правил там ее сводный брат, рожденный половецкой ведьмой. И мертвая царевна, и волшебник-спаситель имели свои причины для ненависти к этому человеку: тот был колдуном, и добра, по их мнению, государству не приносил. Вот и задумали Любава с волшебником убить царевича да власть захватить, чтобы страну из смуты вывести. Царевна вовлекла в заговор дьяка Силу и казначея Ахмеда. Казалось, ничего не могло помешать ее замыслу. Но правитель нанял на службу Ивана-дурака да Марью-искусницу и спутал все планы заговорщиков.

– Ну вот, опять эти Иваны-дураки, - надула губки Ленка, - вы, Дама, сказку свою нашей вожатой поведайте, она фанатеет от них больше, чем Шурка от Димы Билана.

– Постойте-постойте, разве не летали Иваны-дураки на коврах-самолетах в тридесятые царства, чтобы королевских дочерей в жены таскать? - лукаво глядя на девочек, спросила Пиковая Дама.

И она продолжила рассказ. Иван-дурак весь замысел Любавы раскусил, а Марья помогла ему. Они развеяли чары волшебника, и мертвая царевна осталась без магической поддержки. Но и это еще не все: пристыдил чужестранец-дурак колдуна, и оставил его на веки-вечные в пустыне жить.

– Вот так из-за дураков Любава не смогла улучшить жизнь в тридесятом государстве. Скиталась душа царевны по неведомым дорожкам, пока не встретила она еще одного волшебника. И был тот намного добрее предыдущего…

– Значит, ее желание сбылось! И теперь она покажет этому противному Ивану-дураку! - восхищенно крикнула Шурочка.

– Нет, - покачала головой Пиковая Дама, - хоть и добр волшебник да могуществен, но оживить убиенную ему не под силу. Любава теперь ходит по земле лишь по ночам и питается кровью девушек. Сделал ее новый друг упырем. Стоит запеть петуху - обращается царевна в прах. Но надеется она, что настанет день, когда вновь обретет человеческую плоть.

– А царевна точно доброй была? - заподозрив неладное, спросила Леночка.

Странно, но все надоевшие сказки про цариц заканчивались хорошо, а Иваны-дураки были добрыми молодцами, а тут… все наоборот.

– Доброй, доброй, - прошептала Пиковая Дама, пристально глядя в глаза то одной, то другой, то третьей девочке. - А хотите помочь царице Любаве?

– Да, - смиренно ответили они хором.

– Деточки, что вы тут делаете? - у них за спинами раздался знакомый голос. 'Ведьмочки' отвлеклись от вызванной ими нечисти на вожатую Оксану. Ну все, попались с поличным, как говорится. Забыв о сказке и о Даме, троица бросилась бежать без оглядки. И только когда они улеглись по кроваткам, Леночка прошептала:

– Давай скажем завтра Оксане, что это были не мы, а наши привидения.

– Угу-угу, - услышала она в ответ от подружек.

Но завтра…

Назавтра третий отряд не досчитался вожатой. С того дня в детском лагере 'Березка' под Потьмой начали твориться жуткие вещи, разобраться в которых не могла даже местная милиция.

Серия 1. Во лесу 'Березка' стояла

Антон Викторович, начальник Отдела Странных Явлений, сидел в черном кожаном кресле и крутил перьевую ручку. Он, прикусив губу, пристально смотрел на девушку, стоявшую перед ним. Она ростом была не низкой, но и не 'Останкинской башней', среднестатистические метр-шестьдесят. На голову она повязала зеленый шелковый платок, а оделась очень и очень скромно: в футболку-водолазку, клетчатую юбку со складками и кроссовки сорокового размера на босую ногу, - барахло с распродажи в 'Охотном Ряду'. Девушка то и дело поправляла золотое украшение на шее.

– Юля, доченька, что с тобой случилось? Где ты пропадала целых три недели? Как так вышло, что ты бросила курить? Почему ты сменила стиль в одежде? И стала… ниже?

Антон Викторович засыпал девушку вопросами, а она молчала, кокетливо стреляя глазками, из-под розовых очков. Этот аксессуар по известной только ей одной причине она носила даже в пасмурную погоду.

– Юленька, милая моя, кровинушка, что у тебя с личиком-то? Да и где ты загорела так?

– Меня бультерьер укусил, - выпалила девушка и тут же заткнулась, будто не узнала своего голоса. - Пластическую операцию делала. А загар…

Она посмотрела в потолок.

– Девочка моя, у тебя манеры изменились…

– Загар, - не слушая отца, продолжала Юля, - это я в со-ля-рий сходила, как там его, вертикальный, что ли? Сет ногу сломит в этих названиях.

Отец подозрительно посмотрел на дочь, и та смутилась. Он души ней не чаял, и очень огорчился, когда одногруппники ее: Кирилл да Иван, - сказали, что девочка его пропала при невыясненных обстоятельствах.

На Ивана Дурака Шаулин давно зуб точил: а как же, этот хакер взломал сервер ОСЯ и благодаря протекции Юленьки устроился потом на работу. Начальник недолюбливал Дурака, и все время стремился подставить его, только дочка не давала. А как Юля пропала, то отец списал все несчастья на козла отпущения - Ивана. Если бы не сданная в срок работа, не миловала бы молодого программиста судьба: босс бы уволил его, да и в суд за взлом сервера акт подал.

– Я… люблю… Ваню… - пролепетала девушка.

Она робко села на краешек стула и положила большие ладошки на коленки.

– Я знаю, Юлечка, но почему ты хотела сбежать с Ваней, ничего мне не сказала?

– Папа… - промямлила она, - я боялась, что ты… мое лицо… ну…

Она подняла очки на лоб и, закрыв глаза руками, заплакала.

– Полно, доченька, - обнял ее за плечи отец, - я тебя любой приму. И такой… с этими… грубыми чертами… с острым носиком… и круглым личиком.

– Правда? - подняла девушка заплаканное лицо.

– А серые глаза, Юля, это линзы, да?

Она активно кивала.

– Вот что, доча, - сказал Шаулин, усевшись на краешек стола напротив нее, - отдохнуть надо. А то я тебя с поезда-то снял, прости идиота-отца. Я за тебя так волновался… Я тут работенку одну припас специально для тебя. Со своим любимым Иваном Дураком ей и займешься.

Юля, покраснев, опустила глаза. А отец тем временем продолжал, мол, в Потьме, что в восьми часах езды от Москвы, в одном детском лагере творится всякая чертовщина. На разборки требуют агента Дурака, но отпустить его в одиночку Шаулин решится только через свой труп и…

Начальник не договорил, в дверь постучали, и симпатичная секретарша известила о том, что прибыл агент Дурак. Антон Викторович рявкнул в коридор:

– Проходите!

Через секунду в дверях стоял Иван, широко улыбаясь и здороваясь.

– Значит так, слушайте, - Шаулин уселся в кресло, а Дурак встал рядом со стулом кокетки-Юленьки. - Есть в России такой город Потьма. Ударение на первый слог. В пятнадцати километрах оттуда имеется объект под названием детский оздоровительный лагерь 'Березка'. До поры до времени - банальный пионерлагерь, пока однажды ночью там не пропала вожатая Оксана Барсукова.

– Ой, - икнул Иван, - хорошее дельце для программиста, не лучше приключений в Древ…

– Каких еще приключений? - грозно спросил начальник.

Подчиненный нервно замахал руками и принялся вспоминать древнерусские сказки об опасных похождениях разных персонажей, а Юля потупила взгляд. Босс не без подозрения посмотрел на работников и продолжил:

– Так вот, Барсукова пропала пять дней назад. Никто ничего не видел. Дети спали! А на следующую ночь прикатился гроб на колесиках и увез еще двух девушек-вожатых… Позавчера черная простыня утащила их коллегу из первого отряда. А вчера…

От орлиного глаза начальства ничего не скрыть. Иван стоял, прикрывая рот рукой, чтобы не рассмеяться. Когда еще доведется увидеть начальника, рассказывающего детские страшилки. Стоило ради этого откладывать помолвку с Ирочкой и мчаться на работу! Юля же, в отличие от одногруппника, сидела и внимала каждому слову, широко раскрыв рот, будто все байки, что рассказывал ее отец, были ей в диковинку.

– Это не смешно, агент Дурак, - рявкнул Шаулин, - а что вы сделали б, окажись там ваши дети?

– Простите, Антон Викторович, - буркнул тот, покраснев, - но дело такое… странное.

– Поэтому вас и наняли. Некто Баст с 'Бен-Бен-TV'.

Услышав это, Иван Дурак чуть в обморок не грохнулся. Только Бастет и второго дубля ее телепередачи для полного счастья не хватало. Всего-навсего месяц прошел с тех пор, как он вернулся с умопомрачительного реалити-шоу из Древнего Египта, которое и устроила вышеупомянутая особа.

– Так, в прошлый раз в 'Последнего героя' резались, а теперь что? 'Санта-Барбара'? - обиженно спросил агент Дурак.

Юля, услышав имя Бастет, тоже встрепенулась, словно журналистка была и ее близкой знакомой.

– Чего ты там говоришь? Какое еще шоу? - Шаулин многого не понимал.

А то, поведай Иван начальнику всю правду, не снести ему, Дураку, головы на плечах. Босс пригрозил пальцем и продолжил рассказ о детском лагере. Придумал он следующее: внедрит он Юленьку и Ваню в качестве вожатых в один из отрядов, пусть разбираются, отстреливают черные простыни, красные руки уничтожают и Пиковых Дам через КПП не впускают.

– Одно условие! - поднял руку программист. - С нами вместе обязательно внедрите одного отдыхающего. Коля Семенов его имя, десять лет. Для подстраховки.

– А кто это? - недовольно спросил начальник.

– Это младший брат моей… не… - Иван чуть не ляпнул 'невесты', но быстро одумался и закончил фразу: - одной моей хорошей знакомой.

Шаулин в очередной раз подозрительно посмотрел на подчиненного и начал бурчать под нос всякую небылицу о том, что Юлька перед ним - подстава, пугало огородное, а Иван разводит его, старика, но дело не терпит. Коли просит Дурак Семенова, так тому и быть. Лишь бы выслужиться перед странным, надо сказать, заказчиком.

– Так, когда отправляемся? - спросил Иван, поглаживая Юлю по плечу.

Девушка мило улыбалась, изображая, что ей очень нравятся ухаживания коллеги.

– Сейчас же! - рявкнул Шаулин, что оба подчиненных вскочили по стойке смирно.

– Есть! - отрапортовали сотрудники Отдела Странных Явлений и пулей вылетели из кабинета Антона Викторовича.

Когда Иван и Юля остались в коридоре наедине, девушка, виновато глядя на парня, вжала голову в плечи. Тот схватил ее за руки и чуть не впечатал в стенку.

– Вань, ты чего? - удивилась она.

– Копец нам с тобой, Тутен.

– Знаю, - скептически заметила 'Юля'. - Проколоться перед этим снобом - раз плюнуть. Какого Сета приперло его мордоворотам прогуливаться по вокзалу… Что теперь Маш-шу-то скажем?

– С собой возьмем, - альтернативы Иван не представлял.

– Она беременна, нельзя же…

Дурак стоял как вкопанный.

– Будто ты впервые слышишь, что мой отец был волшебником, и мне передалась часть его способностей? Я прикладываю руку к чему-либо или кому-либо и если захочу, вижу все внутри.

– Ну, спасибо, Юлечка, обрадовала, УЗИ ты наше халявное, - ухмыльнулся Иван, отпуская девушку, потому что из кабинета вышла секретарша Антона Шаулина, - а теперь отцу скажи, что ты за существо, откуда взялось и почему у тебя не то, что прописки, а паспорта нет.

– Юля Шаулина, двадцать четыре года, - отрапортовала она. - Место жительства - Москва, Рублевское шоссе, дом…

Парень ухмыльнулся, уж он-то прекрасно знал, как звали эту девицу, и кем она была на самом деле.

А сложилось все очень просто. Однажды настоящая Юля Шаулина, профессиональная ведьма, решила - ей замуж невтерпеж за Ивана Дурака. Она так изменила судьбу парня, что душу соперницы, возлюбленной программиста, вышвырнуло куда подальше. Ее-то и подобрал бог Сет да использовал московскую проводницу, чтобы воскресить убиенную некогда царицу Меритатон. Взамен он хотел, чтобы та, став бессмертной, вернула себе сначала трон родной страны, а потом захватила весь мир. Примитивная идея, факт. Боги вовремя усекли неполадки, и отправили Дурака в прошлое исправлять сложившуюся ситуацию. Но так как машину времени создавать было запрещено, парня заслали в Древний Египет под маркой 'реалити-шоу', засняли всю его жизнь и невероятные похождения на камеру и транслировали по телевизору. Целью игры было спасение души Иры Семеновой, с чем русский студент с горем пополам справился. Только убирая одни исторические несостыковки, пришлось создавать другие. Никто не виноват, что Маша, сестра Ивана, влюбилась в фараона Тутанхамона. Также некого винить в том, что Бастет самовольно решила наказать ведьму, обманом заманив в древность напакостившую Юлю. В результате божественных махинаций молодой правитель, вместо того, чтобы пасть в междоусобной борьбе за власть, оказался в Москве начала 21-го века. Даже боги, взирающие на жизнь людей из четвертого измерения, не в силах предусмотреть всего. Фараончик был волшебником, но дар он свой спрятал, передав на сохранение Юльке. Встретив ее в своем измерении, Тутанхамон вернул себе магию и теперь блистал незаурядными способностями. А Юлии Антоновне Шаулиной выпало стать прабабушкой Рамсеса II.

Первые дни, когда Тутанхамон очутился не в своем времени, он чуть на стену не лез, умолял друзей: Ивана и любимую Машу, - вернуть его обратно. Но, увы, это было не под силу даже богам. Так и остался экс-фараон в Москве без паспорта и прописки. Он оказался способным мальчиком, и быстро привык к жизни в другом мире. А Иван, обучая парнишку некоторым премудростям, несколько раз даже упрекнул свою младшую сестру: 'Он научился, а ты нет!' Самое интересное, что после подобных высказываний Маша взяла себя в руки и осилила математику, стала лучше работать на компьютере, и чуть было не освоила езду на автомобиле. Однако последнего Тутанхамон просто не допустил: он запретил своей девушке садиться за руль 'Оки'. Это друг и сосед Ивана Дурака, Кирилл Илларионов отдал на металлолом свою развалюху.

Жизнь развеселой компании складывалась как нельзя лучше. У Ивана налаживались отношения с Иркой Семеновой. А Тутанхамон придумывал себе имя, чтобы заказать паспорт, только ни одно ему не нравилось.

И вот Дурак решил сделать Ирке предложение. Как всегда оригинально: в скором поезде 'Минск-Москва'. Родители ждали домой, в Бобруйск, и Машу. Но она никак не могла оставить Тутанхамона в одиночку: ну, не научила она еще парня зажигать газовую плиту и готовить яичницу на сковородке. Да что там бытовуха - скучала бы она без любимого. Вот и решил Иван отвезти гостя из прошлого на каникулы домой, с родителями познакомить.

Все бы хорошо, но Белоруссия, хоть и дружественное государство, но все равно заграница, а у фараончика паспорта не было. Ира, конечно, могла провезти зайца по России, но на таможне поезд проходил досмотр. Нелегала от вездесущих таможенников не утаишь. Тут Иван Дурак и решился на страшное преступление.

Парень проник в квартиру пропавшей Юли Шаулиной и выкрал паспорт девушки. Потом Дурак купил черный парик и кучу девчачьей одежды и нарядил в нее Тутанхамона. Коли своих документов нету, решил программист, будешь Юлькой. Фараон сначала стеснялся своей личины, но быстро вошел в роль. Единственное, что выдавало в лже-Юльке парня, было его отношение к слабому полу: все время за ручку с Машенькой ходил и все норовил поцеловаться при людях. Иван, конечно, одергивал его: 'Ты что, лесбиянка у нас?' Пристыженная (или пристыженный) девушка краснела и делала серьезное лицо.

Конечно, в плечах Тутанхамон был пошире настоящей Шаулиной. Но и узковатые мужские бедра, и вовсе не дамские ручищи удалось скрыть под пышной юбкой и совершенно бесформенной кофтой. В итоге вышла весьма симпатичная девушка. А когда подвели губки и ресницы накрасили, осветлили кожу на лице и надели парик, привязав красивой ленточкой, то экс-фараон от Юльки уже почти и не отличался. Одна несостыковка: глаза у него серые, а у Шаулиной черные. Но парень наотрез отказался от линз. Проблема была решена проще и куда изящнее - солнцезащитные очки.

Голосок парню 'поставил' бог хитрости Локи. А что, никто не знал, что тот слыл умелым конструктором? Хитрый инженер, обитающий в теле маленького мальчика, переделал магическую реликвию Эхнатона, золотое ожерелье, под голос Шаулиной. И теперь все, что бы ни сказал Тутанхамон, тут же преобразовалось, и окружающие слышали голос Юли.

В качестве проверки на 'подлинность' Иван за день до поездки в Белоруссию притащил девушку на пересдачи пропущенных экзаменов. Никто из преподавателей не знал о магических способностях Шаулиной, и она очень удачно все списала и ответила на вопросы, словно сто лет занималась программированием. Невдомек было профессорам, что на подол юбки лже-Юли находчивый студент Дурак пришил стопочку шпаргалок, которые она телепатически читала. Зато фейс-контроль был пройден на 'отлично'. Ни один из преподавателей не усомнился, что перед ним сидит Юлия Антоновна Шаулина.

Все складывалось как нельзя удачно. Но на Белорусском вокзале, когда Иван, Маша и лже-Юля шли к вагону, наша замечательная троица напоролась на сотрудников ОСЯ. Проводница так и не дождалась авантюристов.

Шаулин расплылся в улыбке, когда два мордоворота привели под руки его дочь. Поначалу счастливый папашка не обратил внимания на то, что она выглядела как-то не так. Естественно, романтическое путешествие в Бобруйск у Ивана сорвалось.

В итоге лже-Юля была поселена в собственную квартиру и удостоена такой отцовской ласки, коей настоящая Шаулина никогда не знавала. Маша Дурак, естественно, тем же вечером приехала к 'подружке' и осталась ночевать. А Иван стал смиренно ждать два дня, когда вернется Ира. Все это время он пытался сочинить план, как бы отвязаться от босса с костюмированным шоу и не попасть под суд.

Никаких идей в гениальную голову Дурака не приходило. Но тут все разрешилось само-собой. Это задание в детском лагере оказалось хорошим предлогом смыться из-под пристального отцовского взгляда, устроить трагическую гибель Юли внутри гроба на колесиках и вернуться в Москву с относительно чистой совестью и Тутанхамоном.

Агенты вышли из здания секретного ведомства и сети в Тойоту, некогда принадлежащую настоящей Юле.

– Звали? - спросили парней с заднего сиденья.

Там уже успел расположиться Семенов-младший, держащий в руках дорожную сумку.

– Да, - уверенно сказал Иван. - В Потьме нечисть разбушевалась, нас наняли…

Программист покосился за заводящую машину лже-Юлю.

– Знаю, - протянул Локи, - Бастет мне позвонила, сказала, что Баба Яга к ним на телевидение явилась и заявила, что типа только Иван Дурак сможет помочь.

– Ну, спасибо, во второй раз суперменом заделываюсь, - несказанно 'обрадовался' программист.

Через полчаса чёрная иномарка уже мчалась на полной скорости по Волгоградскому шоссе.

Гаишник, ругнувшись под нос, бросил полосатую палочку под ноги. Очередные нарушители правил дорожного движения ушли у него из-под носа. Крутые, небось, богатые, хоть и на Тойоте российской сборки, а не на шестисотом 'Мерседесе': мчатся на ста пятидесяти километрах в час и никого не замечают. Эх, такая добыча ушла. И дорожный инспектор передал коллеге по рации.

– Скоро мимо тебя пролетит черная тачка, состриги с них двести-триста баксов, Васек, договорились?

Услышав утвердительный ответ, страж порядка принялся высматривать очередных жертв милицейского беспредела.

А в это время, не подозревающие о заговоре пассажиры Тойоты спорили о скоростях.

– Тутен, разобьешся! - вопил Иван, вцепившись обеими руками в кресло. - Не забывай, я на месте смертника.

– При лобовом столкновении, - хихикнул водитель, - а я не собираюсь в аварию попадать, разве что сзади пусть въезжают, там Локи, у него статус бога. Да и права у меня есть.

– Эй, фараон, обнаглел! - бог хитрости лежал на заднем сиденье, словно на диване, используя чемодан в качестве подушки.

Тутанхамон оглянулся и подмигнул маленькому богу. Мол, не бойся, с детства на колесницах ездил, неужели с этой жестянкой не справлюсь.

– Предел девяносто, а мы, стопудово, больше сотни несемся! - выл Иван, который никогда сам не садился за баранку. - И вообще…

Программист ткнул в окно. Прямо на них с поросшей травой проселочной дороги выехал милицейский жигуленок, преграждая путь. Экс-фараону ничего не оставалось, как резко затормозить. И тут же в окошко перед ним влезла наглая рожа стража порядка.

– Девушка, ваши права.

Тутанхамон лукаво улыбнулся и достал из нагрудного кармана пластиковые карточки.

– Юлия Антоновна, - протянул милиционер, демонстрируя датчик, кстати, вверх ногами, - нарушаете правила. Согласно показаниям радара ваша скорость составляла сто пятьдесят, плюс-минус пять километров в час, в то время как на данном отрезке разрешено движение не больше шестидесяти.

– Ноль пятьдесят один километр в час, - протянул Локи, - чего врать-то, будто раза в три больше.

Гаишник фыркнул и перевернул радар.

– Еду как могу, - надулся фараон, - месяц назад только научился. Медленно как-то.

Иван и Локи нервно посмотрели сначала на водителя, потом на гаишника. Неладно дело. Юленька не замечает, что говорит о себе как о личности мужского пола, но купится ли теперь страж порядка на то, что…

– А права, гражданочка, вам выданы три года назад. И у меня такое чувство, что сегодня - последний день в их жизни.

– Все правильно, - нашелся водитель, - эта развалюха у меня чуть меньше месяца, я до этого на колеснице ездил…

Тутанхамон закрыл рот рукой, поняв, что ляпнул не то. Но гаишник, посмеявшись, чмокнул его в щечку и прошептал на ушко:

– Триста долларов, дамочка, и езжайте дальше. Можно в рублевом эквиваленте. По курсу, так сказать, Центробанка.

Водитель подмигнул стражу порядка и, продолжая отыгрывать прекрасную даму за рулем, заявил:

– Поцелуй моей особы в щечку стоит пятьсот баксов. Можно в золотом эквиваленте. Так что, вы мне должны.

Иван прыснул в кулак, но потом высунулся в окно, чтобы не испортить представление.

– А если не секрет, - гаишник уже вовсю флиртовал с Юлей Шаулиной, то есть, с тем, кто выдавал себя за нее, - что же вы за особа такая.

Она сделала серьезное лицо и заявила:

– Владыка Верхнего и Нижнего Кемета, Небхеперура Хекайнушейма[1].

Этой фразой водитель вогнал дорожного инспектора в глубокие раздумья. Таких тот еще не встречал. Самое время давить на газ и сматываться подальше, да вот автомобиль гаишника поперек дороги мешается. Поэтому пришлось дожидаться ответной реакции стража порядка.

– Эээ… психбольница находится… - но Тутанхамон ему не дал договорить.

– Мы прекрасно знаем. И, представьте себе, туда и торопимся. А вы задерживаете…

Гаишник, отдав честь придурковатой водительнице, откатил свой автомобиль на обочину дороги, и та тут же умчалась прочь.

– Симпатичная девочка, жаль, что сумасшедшая… И как таким права выдают, - буркнул инспектор себе под нос, а потом отрапортовал наводчику-коллеге и начал жаловаться на то, что якобы у него грабители пятьсот долларов украли.

А затем он сообщил еще одному гаишнику, что стоял на посту через двадцать километров, номер подозрительной Тойоты, за рулем которой…

Но, увы, игра в 'накрути штраф' окончилась. Потому что до следующего поста жертвы не добрались.

– Давайте вот здесь свернем, - вдруг предложил Тутанхамону Локи.

Но вопросы 'зачем это надо' он безапелляционно заявил, что там милиции меньше и до лагеря, судя по GPS-навигатору, быстрее получится. А, возможно, хитрец и чувствовал, что дорожные инспекторы так просто выходку с 'Владыкой Верхнего и Нижнего Кемета' не оставят.

Так и начала скакать иномарка российской сборки по проселочной дороге, разгоняя коров, овец, коз и гусей. -…и сказала мама девочке, - голосом рассказчика из фильмов ужасов шептал Локи. - Не вешай на окно черные шторы. Но девочка не послушалась и повесила. А занавески те были с носом, глазами, руками и ногами. И как только девочка спать легла, они слезли с окна и задушили ее.

– Нет ничего повеселее? - зевнул Иван. - А то уже два часа мелешь: сняла девочка гольфики, а там вместо ножек косточки. Или это: когда мама вернулась домой, то нашла труп девочки, а во рту у ребенка - колёсико от гробика.

– А по мне так весьма познавательно! - пихнул его в бок Тутанхамон.

– Ну, с вами не договоришься, - обиделся Локи, - значит, в черном-черном городе есть черная-черная улица…

К вечеру вожатые-агенты добрались до лагеря, образованные на предмет жуткого фольклора, но уставшие.

Смеркалось, когда их иномарка подъехала к высоким деревянным воротам. Сверху они были украшены фанерными шлемами и копьями из русских сказок, а на покосившемся столбе красовался знак: 'Осторожно! Дети!' Все трое вышли из машины и вытащили чемодан Локи. Иван с Тутанхамоном отправились в такой спешке, что никаких вещей с собой не захватили. Даже девушкам своим любимым в пути позвонить пришлось. Однако, для того, чтобы выглядеть правдоподобно, оба взяли в секретном отделе два пустых чемодана, набили их старыми газетами да спрятали в одном из них пистолет с серебряными пулями.

Только успели агенты поставить машину на сигнализацию, как к ним вышел начальник лагеря.

Это был немолодой человек, далеко за пятьдесят. Он носил черные джинсы, серые кроссовки и длинную клетчатую рубашку навыпуск. Парни так и не смогли разглядеть его лица: и темновато было, и из-под большого козырька кепки высовывались лишь длинный нос и козлиная бородка.

– Ипполит Кощеев к вашим услугам, - протянул он руку Ивану.

– Иван Дурак, - представился тот, - вожатый третьего отряда, а это Юля Шаулина, моя напарница, мы студенты пятого курса Московского государственного тех…

– Не важно, - отмахнулся Ипполит, - какая разница, где вы учитесь, главное, чтоб люди были хорошие. Вот ребенок, ваш, что ли?

– Ну да, - ляпнула Шаулина, - то есть, он с нами. Это брат нашей общей знакомой.

– Мы его решили сами привезти. Он в пятый отряд, - закончил Иван, испугавшись, как бы Юля не ляпнула чего лишнего.

Начальник пригласил только что прибывших на территорию лагеря и проводил их в свой кабинет. Коле-Локи он дал ключи от палаты мальчиков в корпусе отряда и отправил устраиваться.

Когда Иван с ряженой Юлей зашли к директору, там уже сидело восемь молодых людей. То были вожатые, прибывшие на работу на новую смену. Похоже на то, что ни одному из них не поведали о странных происшествиях. Иван взглядом сыщика осмотрел четырех парней и их девушек-напарниц, но ничего подозрительного не заметил. Обычные студенты.

Он искоса глянул на Тутанхамона. Тот кивнул, мол, понял, начал сканировать. Но и он ничего интересного не выяснил. Все обыкновенные люди, без каких-либо магических способностей. Парни, когда ловили на себе милый взгляд невысокой вожатой, смущались и краснели, а девушки внимательно изучали свою коллегу на предмет 'какова наша конкурентка'. Хорошо, что у них не было взгляда-рентгена. А внешне - Тутанхамон отыгрывал обычную скромную девушку. Юбка у него не вызывающая, до середины бедра, кофточка - закрытая, а то, что грудь восемьдесят пятого размера за меткой D девкам на зависть, так это же весело.

– Итак, - Ипполит сел за стол, пристально рассматривая десятерых студентов, - завтра у вас начинаются три недели ответственной работы. Ключевое слово - работы. Вам тут не Адлер-курорт. Запомните, дети - это наше будущее, и тому, кто станет учить их неподобающим вещам, я обеспечу такую характеристику… Впрочем, не пить при детях, не курить, слов бранных не произносить, друг друга не любить. Ну… вы поняли, порнофильмы не инсценировать!

– Как же, как же, - глядя в потолок, чуть не смеялся высокий рыжий парень, - в прошлом году я от своего четвертого отряда так лексикон пополнил…

– Значит, их кто-то до вас обучить успел, - вздохнул Кощеев, - Метелкин, не надо равняться на несознательных личностей. У нас в 'Березке' принцип есть, из года в год я его практикую - 'К детишкам с любовью!' Начальник прошелся по комнате и, глянув на маленькую девчушку в розовом блестящем топе, буркнул:

– Чугуева, это вас в первую очередь касается, вы со своим дружком, эххм, впрочем, еще раз увижу…

Иван Дурак, прикусив губу, хихикал про себя. Лагерная жизнь не изменилась за десять-пятнадцать лет, с тех пор, как он 'вырос' из подобных мест массового детского отдыха. Зато Юля Шаулина, широко открыв рот, внимала каждому слову уважаемого товарища Кощеева.

– В прошлой смене, - продолжал тот, а Иван и Юля навострили уши, начиналось самое интересное, - у нас произошло несколько инцидентов, связанных с неподобающим поведением ваших коллег, молодые люди. 'Интересно, - думал программист, - неужели все эти гробы на колесиках и простыни - происки начальника в борьбе за нравственность молодежи? При чем тут тогда Баба Яга и Бастет? Странно все это'.

Студенты хотели было спросить, что именно произошло, но начальник умело ушел на обсуждение других вопросов, что молодые люди вскоре забыли, о чем интересовались. Когда Кощеев закончил речь, и все вожатые разошлись по корпусам, досыпать перед завтрашним отъездом в Потьму для встречи детей на вокзале.

– А вас, Дурак, я попрошу остаться! - фразой из одного известного фильма остановил уходящего программиста директор.

– Да, чего? - обернулся тот.

Юля успела уйти, так что он остался наедине с начальником. Фамилия Кощеев не вызвала у парня никаких подозрений. А чего такого? Она довольно распространена в современном обществе.

– Скажу честно, не нравишься ты мне, Дурак.

Если бы это была не фамилия, Иван навеки бы обиделся на директора за такую фразу. Тревожный звоночек раздался в душе у парня. Нечисто дело.

– Фамилия у тебя странная, - с улыбкой закончил Кощеев, и напряжение студента спало. - У меня тоже нехорошая, ну ничего, шестьдесят лет с ней прожил, привык. Но ты мне не нравишься. И девка твоя - тоже.

И опять сердце начало колотиться в груди программиста.

– Ты никогда у нас не работал. Это раз. В 'Березку' вожатых просто так не берут, а ты с напарницей своей по какому блату пробился? Москвич, деньги заплатил?

– Белорусский подданный, - парню нечего было врать, - Юля москвичка, но мы не платили, мы по конкурсу прошли. Не подведем.

– Ну, смотрите у меня, - пригрозил пальцем Кощеев, - один прокол - и собирайте вещички в Москву.

– Иваны Дураки никогда никого не подводили! - протараторил программист. - Будто вы сказок не читали?

Директор лагеря скептически улыбнулся и, пожелав парню спокойной ночи, закрыл за ним дверь.

– Он? - шепотом спросил Кощеев, когда увидел в окно, как Иван направился в корпус.

– Он, - так же тихо ответил низкий женский голос.

– Милагрес Иванова, - чуть ли не по слогам прочитала Юля имя.

Девочка ростом на голову ниже вожатой, сделала шаг вперед под смешки остальных детей.

– А чего такого в ее имени? - не понимая, спросила Шаулина. - Например, меня зовут Тутанхамон Эхнатонович Хекайнушейма…

– В Интернете, - зубоскаля, добавил Иван Дурак, выхватывая у коллеги список детишек из отряда. - Пупырышкин Федот Джованниевич… нет, ну что за имена нафиг?

Девочка, смутившись, отошла к автобусу третьего отряда. Зато теперь смеялись не над ней, а над двумя придурковатыми вожатыми, которые не смогли поделить листок со списком. Борясь за владение им, парни выкрикивали имена Наташ Петровых, Кристин Синицыных и Васей Кошкиных. Девочка стояла чуть поодаль от остальных и теребила в руках розовую сумочку, а за спиной у нее висел огромный рюкзак.

Когда закончилась перекличка, детей попросили пройти в автобусы. Юля, выйдя с Иваном под руку, к своему отряду, обнаружила, что обсмеянная девчушка, понурив голову, сидит на месте вожатой и плачет.

Оба агента уселись рядом, а Юле пришлось взять девочку на руки.

Автобус тронулся.

– Чего плачешь, царевна Несмеяна? - ласково спросил ее программист.

– Надо мной все смеются, - хныкнула Милагрес.

– Почему? - удивился он.

– Потому что у меня странное имя. Мама назвала меня в честь героини аргентинского сериала 'Девушка по имени Судьба'[2]. А моего старшего брата - Сиси, ну в 'Санта-Барбаре' был такой дядя, помните, Тут-нах-амон как-там-вас?

Экс-фараон покраснел и отвернулся, ответив ей, что это была шутка, а зовут его Юлей Шаулиной. Вот только сериалов он не смотрел и даже не знал, что это такое.

– Ха, хороша ваша мамочка, - буркнул программист под нос, а потом громко сказал, - а меня Иваном Дураком зовут.

После этого по автобусу раздался здоровый детский смех.

– И я не вру! - улыбнулся парень, - могу паспорт показать! Я Иван Дурак! Прошу любить и жаловать!

Обиженная Милагрес утерла слезы и с уважением посмотрела на товарища по несчастью.

– Видишь, он не стесняется своего имени, - ласково заметила Юля.

– Я тебя люблю, вожатая… - прошептала в ответ девочка, уткнувшись носом в ее пышную грудь.

– Лучше парня полюби, - вздохнула та, - а у меня уже есть невеста.

За последнюю фразу Юлька схлопотала увесистый подзатыльник от Ивана и недвусмысленный комментарий: 'Неужто забыл, что вчера нам Кощеев впаривал?' Школьникам определенно начал нравиться придурковатый высокий блондин и его напарница-брюнетка, и их реплики перестали воспринимать всерьез. А девочку Милагрес, над именем которой все так безудержно смеялись, все еще во время дороги нарекли Милли в честь героини другого латиноамериканского сериала, что ей очень понравилось.

– Прям как в школе! - заметила она.

Одним словом, третий отряд добрался до лагеря 'Березка' сдружившейся командой. Ивана все договорились называть не иначе как Дураком, а его напарницу - в шутку - Тутанхамоном Эхнатонычем, что последней (или последнему) очень понравилось.

Когда все расселились по корпусам, директор Кощеев объявил о торжественной линейке в честь нового заезда.

Дружный третий отряд под руководством Дурака и экс-фараона явился на мероприятие первым, девочка Милли села по правую руку от Эхнатоныча, а Иван - по левую. Следом подоспел и пятый отряд, к руководству которого удачно подмазался Локи. Ну, а дальше и все остальные… Народу понаехало много. На каждую пару вожатых по три десятка подопечных. И со всей этой разновозрастной публикой предстояло работать пожилому директору Кощееву.

Сейчас, в дневном свете, Юля и Ваня смогли немного рассмотреть начальника. Он не снимал темную кепку с большим козырьком, и лица его не было видно. Высокий, худощавый, он постоянно ходил с длинной тростью с черепком на верхушке. Лучше бы Чебурашку приспособил, а то для детского лагеря - как-то не очень, тем более, при создании имиджа борца за хорошее воспитание подрастающего поколения. Ипполит уверенной походкой вышел в центр лагерного стадиона, чтобы все полторы сотни детей могли его видеть. Так обычно ходят Деды Морозы на праздниках - отметил для себя Иван Дурак. Скорее всего, начальник летом тут работает, а зимой на утренниках зажигает елки, отсюда и привычка посох за собой таскать.

– Итак, началась вторая смена в детском оздоровительном лагере 'Березка' Рязанской мыловаренной фабрики.

Программист зевнул. Как он не любил вступительные речи типа этой, когда начальник, бродя по кругу, рассказывал об одном и том же. Мегабайты ненужной информации текли из уст Кощеева. Один человек внимал каждому слову директора - Юля Шаулина, и то, лишь потому, что она первый раз очутилась в лагере. Она напрочь забыла о всех заданиях отца и Бабы Яги. Тем более, таинственной заказчицы тут и вовсе не появилось. А это значит - ждать надо, пока сама не объявится.

Закончилось торжественное собрание выступлением хора работников столовой, а потом вожатые Метелкин и Чугуева с чувством, толком и расстановкой исполнили один из любимых, как они считали, детских хитов 'Дельфин и русалка'.

– Юль, идти надо, - дернул ее за локоть Иван.

– Можно я песенку дослушаююююю, - протянула она, продолжая набубнивать под нос: 'Они, если честно, не пара, не пара, не пара'.

– Пойдем, дети не заблудятся. Бастет вызывает.

– А? Что? - вожатую третьего отряда словно подменили.

Милагрес посмотрела на нее широко открытыми глазами, потом окинула таким же любопытным взглядом Ивана. Эх, нехороши дела. И программист, чтоб не вызывать подозрений у ребенка, покорно сел на скамейку и спрятал телефон за пазуху.

– Ладно, подождет, - вздохнул он.

Он решил, что легче будет сбежать из лагеря на очную ставку с богиней, когда толпа разойдется по домам, и на агентов никто не обратит внимания.

Смеркалось. Последние солнечные лучи с трудом пробивались через густую хвою сосен и елей, растущих в лагере и за его пределами. Уставшая ребятня не хотела ничего, кроме как выспаться. И никому не было дела до двух вожатых из третьего отряда, которые отделились от толпы после ужина и кинулись к избушке изолятора.

– Там есть дыра в заборе, - объяснял напарник Ивану. - Я ее чувствую. Нам нельзя через главный вход.

– Естественно, - хихикнул Дурак, - если этот Ипполит засечет, что мы ночью кой-куда намылились, доброго не скажет.

Они постоянно оглядывались. К превеликому их счастью никому до их не было дела. Кощеев заперся у себя в штабе и зажег настольную лампу: чуть заметный огонек играл в маленьком окошке. Повара отправились отмывать котлы после ужина. Ну а дети… о них можно не беспокоиться. Перемажут друг друга зубной пастой и уснут как сурки.

Дыра, которую заметил Тутанхамон третьим глазом, оказалась довольно большой. Скорее всего, ее использовали детишки, чтобы убегать от надсмотра и… курить. Сразу за забором простиралась небольшая полянка, а под каждой сосной валялось несколько горок окурков.

– Ну и товарищ Ипполит со своими запретами, - усмехнулся Иван, углубляясь дальше в лес.

– Это те палочки, к которым была неравнодушна настоящая Юля? - спросил Тутанхамон.

– Ну да, они самые, только судя по запашкам… заправленные дурман-травой.

Ну не объяснять же парню из прошлого, что такое косяки, которые так любят курить некоторые несознательные типы. Хотя к наркоте, выходит, прикладывались тут недавно, коли дурной запах еще не развеялся. Вестимо, кто-то из старших отрядов. Тьфу! Иван прогнал все левые мысли.

Миновав последний холм, с которого лагерь был виден как на ладони, Юля развязала ленточку и сняла парик.

– Сейчас же надень! - приказал Иван. - Мало ли.

Агент вздохнул, но послушался, зато потом долго объяснял напарнику, что отыгрывать девицу ему уже надоело.

Пробежав еще немного, агенты очутились на небольшой полянке, поросшей высокой травой и белыми цветами-зонтиками. Уже почти стемнело, но женскую фигуру с кошачьей головой различить оказалось не сложно.

– Боги ждать не любят, мяу, - холодно сказала она, когда агенты вышли на поляну.

Иван тут же натянул на нос респиратор. Богиня-кошка, похоже, забыла об аллергии наемника, коли предстала в таком виде.

– А вы, Бастет, хотели, чтоб мы сюда весь отряд привели? - спросил он.

Она щелкнула пальцами, и из-за векового дуба вышел мужчина в камуфляже с крокодильей головой. Он нес на плече включенную видеокамеру.

– О, Себек! - Тутанхамон упал на колени перед богами.

– Наш подданный?! - обомлели оба, - а мы-то подумали, что эта колдунья вернулась… Ну как, хорошо живется?

– О, боги, просто замечательно, - натянутая улыбка не сходила с его лица.

Боги переглянулись. Ясно, не сахар парнишке из прошлого жить в этом мире, но ничего не поделаешь, такова судьба.

– Ладно, к делу, то есть, к шоу! - шепнула Бастет. - Шаулин вам ничего не сказал, так?

Агенты кивнули. И богиня веселья рассказала следующее.

Пару дней назад в офис 'Бен-бен-TV' явилась некто Баба Яга с жалобой на своего супруга Кощея, мол, вожатых в лагере пугает.

– Ха-ха-ха! - схватился за живот Иван, - Кощеев студентов запугивает! И ради этого стоило вызывать сюда двух агентов ОСЯ? Он нас вчера уже напугал, не страшно, ик!

– Тссс! - поднес палец к морде Себек.

Программист сглотнул и продолжил слушать рассказ Бастет. Оказывается, вожатых не просто пугали, а похищали. Люди пропадали в лагере бесследно. Даже лучшие детективы Рязанской милиции не могли найти исчезнувших пятерых девушек.

– Сбежали, небось, от этого Кощеева, - усмехнулся Иван.

– Вряд ли, - опроверг его догадки Тутанхамон, - тогда бы они домой пришли.

– Именно! - подтвердила Бастет. - А раз наводку дали наши, то значит, дело тут нечисто. Мир спасать вряд ли придется, но с русской народной магией иметь дело надо будет. Не станет легенда сказок, Яга, просто так наводки давать. Наверняка, сама не справится со своими проблемами.

– А мы с Тутеном при чем? - развел руками Иван Дурак. - Вроде бы и не рыжие.

Боги переглянулись. Что-то они знали, но говорить не хотели. Парни не заметили гляделок между кошкой и крокодильчиком. А зря. Надо было сразу все карты раскрывать, вдруг да и проблем меньше было бы, и жертв.

– Вы двое, Машка да Ирка с Юлькой - единственные люди, которые посвящены в наши секреты, - заговорщическим шепотом сказала Бастет, - а мир этот устроен так, что люди только сами могут решать свои проблемы. Мы, боги, имеем больше силы, но у нас нет полномочий, чтоб вмешиваться в вашу жизнь. Мы можем лишь подсказывать и… -… снимать про вас интересные шоу и сериалы, - зубоскалил Себек.

Очень мило с их стороны. Агенты обиженно посмотрели на заказчиков. Нет, злиться на так называемых великих им не хотелось. Но становиться звездами божественного кино… Ничего не попишешь - встряли - теперь и крутитесь.

– Не каждому в жизни выпадает поиграть в супермена, Тутен, - хлопнул напарника по плечу Иван.

– Хорошо, что вы оптимисты, - заметила Бастет, - надежда на лучшее вам пригодится. Чувствует мое кошачье сердце, ребятки, что тут интриг побольше плетется, чем при дворе у Эхнатона. Но откуда ждать опасности, и мы не знаем.

– Мы хотели бы оставить вам талисман.

– Сын Ра счастлив принять дар от своих богов! - Тутанхамон еще раз опустился перед ними на колени.

Себек достал из нагрудного кармана золотой браслет и протянул его Ивану Дураку. Программист выставил вперед руку, чтобы боги могли надеть на нее полезное украшение.

– Эта вещь поможет тебе почувствовать магию, программист, - тихо сказал Себек. - Если вдруг напарника-мага поблизости не окажется.

– О, спасибо вам, великие мира сего, - Иван поклонился богам.

После короткого прощания те обратились животными и скрылись в темноте ночного леса. Агенты же, не услышавшие никаких конкретных указаний и не познакомившиеся с таинственной Бабой Ягой, отправились в лагерь.

Иван по дороге описывал напарнику заказчицу по воспоминаниям из прочитанных в детстве сказок. Однако он допускал, что Яга могла быть и совершенно не похожей на раскрученный образ.

– Тихо! - вдруг прервал его Тутанхамон.

Иван остановился как вкопанный.

– За нами кто-то идет! За дерево!

И оба агента, словно запуганные зверушки, спрятались за близрастущей сосной. А ведь бояться оказалось нечего. Через минуту к ним вышла девочка в розовом платье с рюшками. Милагрес.

– Юля, Ваня, чего вы так? - улыбнувшись, она игриво посмотрела на высовывающиеся из-за сосны испуганные лица вожатых.

– Травку курила? - выпалил первое, что пришло на ум Иван, выскакивая перед девочкой.

– Нет, я за вами пошла, - наивно ответила та. - Со мной в отряде никто не играет, я от скуки погулять решила. Вижу, а вы в дырку из лагеря бежите. Курить… Все вожатые тут дымят, так что, не стесняйтесь.

Понятно. Не первый год ребенок тут отдыхает. Все порядки знает. Вот только не на руку это двум московским агентам. Еще Кощееву наплетет, будто они курили. А этот директор - тип хоть и приветливый, но свое дело знает, нравственности на территории лагеря учить пытается.

– Но смотрю я, не курить вы пришли сюда, а с какими-то зверюгами на полянке общаться. И Ваня почему-то с завязанным ртом был…

– А… - махнул рукой, зубоскаля, программист, - Милли, это мы сценку для утренника репетировали с вожатыми из пятого отряда. 'Похищение Ивана Дурака' называется…

– Правда? - девочка, кажется, поверила. - Вау!

Вожатые могли перевести дух.

– Только ты никому не говори, что костюмы видела, - наказала девочке Юля, - а то неинтересно будет.

Милли активно кивала головой. Как понял Тутанхамон, просканировав ее ауру, поверила, да к тому же еще испугалась, что секрет уважаемых вожатых чуть не раскрыла. Все бы дети были такими ангельскими, как эта Чудо-девочка[3].

Она побежала вперед вожатых и осторожно, чтоб не порвать свое шелковое платье, залезла в заборную дыру.

– Нам надо бы поаккуратнее, - буркнул Тутанхамон.

– Угу, детки эти могут все испортить. Теперь придется Баст и Себека заставлять на сцене для них отплясывать.

– Хороша богам работенка, - чуть не рассмеялся экс-фараон.

Девочка направилась прямиком в корпус. Она наивно думала, что странная вожатая Юля и ее напарник идут следом. Но взрослые решили еще немного посидеть на свежем воздухе. Тутанхамон снял украшение с шеи и достал мобильный телефон.

– Машке? - подмигнул ему Иван, разглядывая фотографию заката в 'Березке', которую он успел запечатлеть сегодня вечером.

Фараон кивнул и набрал номер. Личные разговоры друга не волновали программиста. И он отошел к противоположному углу корпуса, чтобы оттуда позвонить своей любимой, проводнице Ирочке.

Агент, подпирая стену, набрал номер девушки и терпеливо ждал ответа. Он смотрел на песочницу у корпуса четвертого отряда и на сидящую на ее углу высокую девушку в коротком белом платье. Длинная рыжая коса спадала по ее плечу. Одной рукой студентка расчесывала ее кончик, а другой держала только что зажженную сигарету. Иван бросил беглый взгляд на маленький домик штаба. Свет там уже потух, Кощеев спал, поэтому вожатые и не убегали за холм на поляну-курильню.

Ира не брала трубку. Наверное, уже спит. А вот Тутанхамон со своей Машей активно болтал, и не собирался прекращать. Вожатая у песочницы тоже не планировала заканчивать с курением. Ивану было нечего делать, и он молча стоял и смотрел на не замечающую его девушку.

И тут случилось нечто аномальное. Вдруг раздался тихий, чуть различимый скрип откуда-то сверху. Агент поднял голову и не заметил звезд на ночном небе. Куда-то пропала та глубокая синева летнего неба, которая так нравилась Ивану. Особенно темно стало над головой девушки. Чернота опускалась все ниже и ниже, проглатывая вершины сосен, крыши домов, шпили беседок, фонари… Она сгущалась в нечто небольшое и высвобождала из своего плена захваченные объекты. Черная дыра, точнее, черный квадрат, нет, прямоугольник, неминуемо опускался на голову рыжеволосой вожатой.

– Нет! - самопроизвольно вырвалось у Ивана, и он бросился в сторону курившей девушки, которая не замечала нависшей над ней опасности.

Вожатая повернулась к нему, но не успела ничего сообразить, как упала на спину внутрь песочницы. Над ней склонился высокий блондин в расстегнутой клетчатой рубашке. Весьма недвусмысленные мысли возникли в догадливой женской головке.

– Извращенец, - процедила она сквозь зубы и пихнула парня промеж ног.

Взвыв, Иван вскочил и, споткнувшись о бортик песочницы, свалился на землю. И тут раздался истошный девчачий визг. Вокруг 'отвергнутого извращенца' поднимались черные треугольники и заворачивали свою жертву, словно в кулебяку. Иван, очухавшись, приоткрыл глаза, и сам чуть не заорал.

– Жизнь, молодая жизнь, - шептал женский голос.

Эх, хорошо заехала ему эта рыжая курильщица. Все еще не отпускало. Агент чувствовал, как кулебяка, проглотившая его, оторвалась от земли, не прекращая запаковываться. Дышать становилось все тяжелее.

Когда уже Дурак решил, что настала пора помирать, случилось нечто невероятное. Раздался свист, и программист шлепнулся прямо в объятья рыжей девицы.

– Козел! Сексуальный маньяк! - сиреной взвыла она.

Напуганный Иван, взявшись ей за плечи, обернулся в сторону того места, где его запечатала черная гадость. Там, тяжело дыша, стоял Тутанхамон. У него в руках было два кинжала, а третье оружие он держал зубами. У ног парня валялась черная тряпка.

– Э! Что это было? - не понял Иван, не выпуская девушки.

– Я-то откуда знаю? - встряла рыжая, отталкивая от себя перепуганного Дурака.

– Ты меня выслушаешь? - искоса посмотрел на нее программист.

Девушка расслабилась и отпустила его. Он сел на край песочницы, пригласив рядом устроиться напарника и рыжую, и рассказал о том, что он видел.

– Странно, я вот ничего не заметила, - ехидно вставила она, - это точно не операция по охмурению Натахи?

Похоже девушка, пусть и отвергла извращенца-спасителя, но мечтала о принце на белом коне, который явится спасти ее от смерти. Иван решил пока не расстраивать вожатую четвертого отряда и не поведал о дожидающейся его в Москве невесте.

– Может, и операция… Но эта черная простыня падала прямиком на тебя.

Тутанхамон сидел молча и разглядывал искромсанную материю. Говорить он не собирался, потому что модулятор голоса был спрятан у него в кармане, а надевать средство конспирации при свидетелях он не хотел.

– Удушающая черная простыня! Ха-ха, три раза! - ухмыльнулась девушка, - Детские народные страшилки, гы!

– А точно, Юля, - серьезно глянул на напарницу Иван.

Тутанхамон послушно кивнул и спрятал кинжалы за пояс юбки. Наташа смотрела то на парня, то на девушку, так виртуозно исполнившую танец с холодным оружием.

– Кто вы, - прошептала она.

– Вожатые третьего отряда, - улыбнулся Иван. - Решили позвонить домой на ночь глядя, короче, случайно проходили мимо.

– Теория вероятностей сегодня ко мне благосклонна, - вздохнула девушка, щупая оторванный кусок ткани.

То, из чего неведомый доброжелатель сотворил черную простыню, было вовсе не похоже на бязь, ситец или сатин - обычные материалы для постельного белья. Колдовской лагерный артефакт соткали словно гобелен толщиной в полсантиметра. Ни Наташа, ни агенты раньше такого материала не встречали.

– Ну что делать будем? Разбудили, наверное, всех, - шепнула рыжая вожатая.

– Спать иди, и курить по ночам бросай, - наивно ответил Иван, - а еще лучше - вообще завязывай. Не любят кавалеры, что на белых конях разъезжают, прокуренных принцесс.

– После такого попробуй не брось, - перевела дух Наташа. - Что вы с простыней делать-то будете? Кощееву только не показывайте. Говорят, в прошлой смене вожатый из четвертого отряда принес ему красное печенье, так тот сказал, что это дети, шутники, гуашью покрасили и пьяным вожатым подсунули.

Иван нахмурился, а девушка закончила свой рассказ тем, что Ипполит Кощеев души не чает в детишках, а вожатых за людей не считает, хотя многие из них лет пять-шесть назад были его любимыми отдыхающими.

Наташа долго еще провожала взглядом странных коллег из третьего отряда. На сегодня ее жизнь была спасена. Девушка достала из кармана пачку сигарет и, с сожалением посмотрев на нее, бросила в урну. Завязывать надо. Не выйди она прикурить, не напала бы на нее простыня, сразу бы к Юльке молчаливой привязалась.

В коридоре корпуса Ивана с Тутанхамоном поджидал сюрприз. Они шли словно первобытные охотники, неся трофей в виде драного черного гобелена, как им наперерез выскочила Милагрес, широко расставив руки.

– Спаааать! - рявкнул Тутанхамон своим голосом.

Испуганный ребенок бросился бежать в свою палату.

– Зря ты ее так, мы и без того придурками выглядим. Сначала зверошоу в лесу репетируем, а теперь ты еще мужским голоском на весь корпус…

– Скажем, что это ты орал, - хихикнул экс-фараон.

– Наглая ложь, - вздохнул программист.

А девочка Милли стояла у входа в свою комнату и наматывала на ус все сказанное вожатыми. Но и это еще не все. Когда Юлечка и Ванечка с черной простыней скрылись за дверью, девочка прокралась и прильнула к ней ухом. Уж очень ей было интересно, что это вожатые с тряпкой по ночам бегают. Неужели костюм для шоу раздобыли.

– Так вот ты какая, готичная простыня! - Иван ходил вокруг расстеленной на полу ожившей детской легенды.

Бездыханная материя, естественно, не отзывалась. Программист, обойдя ее несколько раз, пнул, но тряпка не взмыла в воздух, и таинственного голоса не раздалось. Он сел на корточки и принялся прощупывать ткань. Ничего подозрительного. Обычный ковер-самолет, только без узоров, причем, после нанесения ему нескольких ножевых ранений, он скончался.

– Что с ней делать будем?

Тутанхамон уже переоделся в пижаму и снял надоевший за день парик.

– Дай я ее пощупаю.

Иван кивнул. Он знал о незаурядных способностях друга, поэтому не препятствовал. Парень пытался сканировать трофей, но потом он сел на пол и, скомкав, бросил испорченную детскую легенду в угол.

– В ней нет ничего особенного.

– Но она шептала мне 'молодая жизнь'! - не унимался Иван, - она меня чуть не запаковала в себя. И, знаешь, она точно такая же, как в байке, что наш маленький товарищ рассказывал: купила бабушка черную простыню, положила ее на диван, да и ушла в магазин. Так? Пришла с работы мама, тряпица подлетела к ней и сказала: 'Дай крови!' - а потом задушила. Вернулась со школы девочка, и с ней то же самое случилось. Остался только младший братец.

– Ну да, - кивнул Тутанхамон. - Ребенок вызвал милиционера, а тот разрубил простыню на куски.

– Значит, мы все сделали правильно! - обрадовался программист, - по инструкции.

Напарник молча кивнул.

– Никаких следов магии на ткани нет. Давай спрячем ее в мой чемодан.

– И кодовый замок повесим, - заговорщически добавил Иван.

Тутанхамон поддержал его начинание.

Милагрес, широко раскрыв глаза, внимала каждому слову, что доносились из-за двери. В ее детской головке пока не укладывалось - откуда в комнате взялось два мужчины, которые, судя по разговорам, щупали Юлю, и утверждали, что в ней нет ничего особенного, и при этом вспоминали жуткие истории. А под конец, небось, убили кого-то и хотели спрятать в чемодане. Надо спасать вожатую - промелькнуло в голове у девочки, и она изо всех сил налегла на дверь.

– Что это? - шепнул Тутанхамон.

– Зуб на рельсы, опять это занудство. Милля!

Иван подошел к двери и отворил засов. Девочка по инерции влетела в комнату, дико крича: 'Юля, что они с тобой сделали?' - Тссс, она спит, а я… роль репетирую.

Девочка безо всякого доверия посмотрела на вожатого, но вышла из комнаты. 'Фух, пронесло!' - подумал Иван, закрывая дверь.

Остаток ночи прошел относительно спокойно, если не считать того, что программисту пару раз пришлось гонять по коридору шалунов. Он не будил напарника, понимал: тому придется конспирироваться, чтобы заняться своими прямыми обязанностями. Да и пусть поспит 'девушка', она же двух человек от неминуемой смерти спасла.

Лагерная столовая была похожа на казарму, за исключением того, что на стенах художники нарисовали телепузиков, покемонов и микки-маусов. Краски для этого дали им не очень удачные, потому что через творение детских иллюстраторов образца двадцать первого века просвечивали рисунки волка и зайца, кота Матроскина и льва Бонифация, несколько облупившиеся и замазанные в некоторых местах заплатками из шпатлевки.

Повара, одетые в одинаковые белые халаты и шапки, развозили традиционный завтрак - манную кашу и противный кофейный напиток, вовсе не напоминающий вкусом свое название.

Иван Дурак лениво поковырялся в покрывшейся коркой каше, из которой выпирали три противных комочка. Один их вид вызывал не самые приятные чувства, и с сожалением парень подумал, что деревня от лагеря далеко, и придется голодать теперь до обеда. Ипполит Кощеев ходил между столами и расхваливал детям и подросткам вкус манной каши.

Младшие отряды его слушались и усердно глотали эту несъедобную пищу, а старшие делали вид, что поедают кашу. Когда же Кощеев отходил подальше, выбрасывали содержимое ложек кто в окно, кто под стол.

Одному человеку утреннее меню пришлось по вкусу - Юльке Шаулиной. Третий отряд уже пообещал вожатой, что молиться на нее будет, так как девушка (или не девушка) уничтожала уже пятую порцию противного снадобья, а детишкам подставляла опустошенные тарелки. Фокусов этих Кощеев не видел, поэтому он то и дело хвалил то одного, то другого школьника из отряда Юли.

– Как ты можешь есть эту отраву? - не унимался Иван.

– Ты что, - удивлялся Тутанхамон, - это же вкуснейшая манна.

– Небесная, - хихикнул в кулак программист.

А во время завтрака Ипполит Кощеев опять устроил очередную линейку прямо на территории едальни. Никому, кроме Юли Шаулиной, это скучнейшее мероприятие, естественно, не было нужно. Ей так хотелось стоять на месте Ипполита и вещать что-нибудь очень важное всем отдыхающим, но… не давали ей осуществить своей мечты.

– Знаешь, Юля, - заговорщически посмотрела на вожатую Милли, - а в этом лагере иногда готовят суперблюда. Съешь их за нас?

– Смотря что, - пожала плечами девушка.

– Ну, - ребенок ясными зелеными глазками посмотрел в потолок, - супчик с человеческим пальчиком или пирожки с ногтями, можно еще волосы в супе отлавливать. А иногда в печенье красителя много положат, и оно становится красным-красным, как в одном страшном анекдоте, а еще…

Но Юля уже не слушала речей девочки, она выбежала на улицу подышать свежим воздухом. Пока она отсутствовала, начальник объявил, что завтра будет 'Музыкальный день', и что каждый отряд на вечернем концерте должен исполнить песню собственного сочинения.

После обеда всем выделили по часу для репетиции в актовом зале, где имелось пианино и разломанная балалайка.

– Если мы будем каждый день заниматься этим маразмом, мы не найдем того, кто хотел убить Наташку, - шепнул Иван на ухо Тутанхамону.

– А ее ли? Простынка-то чуть тобой не отужинала, - напомнил он.

Программист огляделся. Вокруг были детишки из отряда, а расстраивать их тем, что они пропустили операцию по уничтожению черной простыни, очень не хотелось.

– Юля, когда мы песню репетировать будем? - Милагрес и еще одна девочка не отставали от вожатых.

Иван, засунув руки в карманы, шел быстро, не оборачиваясь. Хороша работенка, ничего с напарником не обсудишь, то тут дети, то там дети.

– Мы исполним балладу! - подняв указательный палец вверх, заявил программист, посмотрев на восхищенных подростков. - Про Ивана Дурака.

– Нет! - выпрыгнул наперерез вожатому высокий рыжий очкарик. - Давайте лучше мою поэму. Я Вася Белочкин.

– И что? - кисло посмотрел на него Иван. - Кстати, нет в нашем отряде…

Мальчик, потупив взгляд, пробубнил:

– Вообще-то, моя фамилия Паршивич, но когда я буду получать паспорт - стану Белочкиным. Потому что эта фамилия больше подходит к моему творчеству, вот послушайте…

Тутанхамон подозрительно глянул на напарника, но тот попросил его занять детишек делом, а сам направился в комнату писать текст на пару с вундеркиндом Васей.

Творение свое программист закончил очень скоро, тем более с таким энергичным соавтором. Муза у Ивана если примется за работу, то не отстанет, пока парень не поставит последнюю точку в сочинении нетленного произведения. Думать долго он не стал, а лишь переиначил имена и написал белый стих о своих приключениях 'в землях Кемета'.

Напарник хотел забраковать сценарий, шепча на ухо Ивану, что сюжет прозрачен, детишки не дураки, поймут, о ком сие творение. Но программист взял все в свои руки и принялся разучивать слова баллады с подопечными. Каждый куплет исполняло по три человека. Начинали рассказ черноволосые девчушки, они пели о колдунье, возжелавшей подчинить себе чужие судьбы. Потом вступала Милагрес и два мальчика с рассказом о невинной деве, которая ждала своего принца.

Юля Шаулина, слушая историю о Маше, покраснела до кончиков ушей и выбежала из корпуса. Пускай сами репетируют.

Ей некуда было пойти. Везде в лагере сидели компании из разных отрядов, сочиняющие и заучивающие тексты песен. Кто-то из детей пел очень хорошо, чьи-то слова оставляли желать лучшего. Но ничего из этого не интересовало агента. У него на душе было неспокойно.

Словно тревожный звоночек звал его, намекал, просил поспешить. Вот он пробежал мимо спасенной Наташки, которая в обнимку со своим напарником сидела на краю песочницы, чуть не ставшей девушке могилой. Вокруг них водила хоровод дюжина детишек лет десяти от роду и напевали 'Чунга-чанга, в… три гвоздя, чунга-чанга, вытащить нельзя'. Вожатый играл на гитаре, а Наташка безудержно смеялась.

– У нас лучше, - сказал сам себе Тутанхамон и повернул к изолятору.

Лес звал его. Он торопился. Вскоре он миновал и полянку-курильню, где спугнул троицу наркоманов из старших отрядов, а потом и то место, где они с Иваном вчера говорили с Бастет и Себеком. Трава в лесу была по пояс, густая, жесткая. Она больно секла ноги, с трудом сминалась подошвой. Такой растительности в Кемете он никогда не встречал. Надо будет исследовать, сделал себе заметку на память Тутанхамон, и продолжил идти вглубь леса.

Минут через десять он достиг еще одной поляны, Большой, солнечной. На ней не росло непроходимой травы или ободранной конопли - только коротко подстриженная мягкая зелень, усыпанная, словно горошинами, красными ягодами. Брусника - сказал бы напарник, окажись он тут. Но неизвестные плоды сейчас не волновали замаскированного агента. Посреди полянки возвышался пень, а на нем, покрытый слоем мха, стоял большой баян.

– И что это такое? - почесал в затылке Тутанхамон.

– Замшелый баян, - сказала Бастет, материализовавшись у пенька.

– О, доброе утро, - поприветствовал ее агент. - Только… зачем он мне?

Богиня обошла пень, набубнивая себе что-то под нос, а потом заявила:

– Бери, только мох не снимай. Увидишь!

– Это ваш подарок? - спросил парень, поднимая тяжеленный баян с пня.

– Баба Яга одолжила. Может пригодиться.

– На конкурсе песни, - усмехнулся парень.

Он прощупал весь музыкальный инструмент, но ничего необычного тот не излучал. Что еще взять со старой вещи, которой лет пятьдесят никто не пользовался.

– Может, и на конкурсе, - улыбнулась богиня, - только вы игрушками Кощеева не увлекайтесь, у вас и без того дел невпроворот.

Тутанхамон надел баян на спину, словно рюкзак и, показав богине жест 'виктори', отправился в лагерь. 'Они заводят все дальше от нашей территории, что-то тут не то', - вдруг подумалось ему. Следующие мысли повергли парня в еще больший шок. Боги звали его, гипнотизировали, он знал, куда идет и в первый раз, и во второй. Странно все это. Он жил с ними почти девятнадцать лет на одной земле Кеметской, и подобных шуточек не замечал. Иван играл в реалити-шоу, но Боги практически не показывались. А тут - каждый день зачастили. Хотя, может, это все из-за того, что дело более серьезное, детям не навредить надо. Ничего, проверим. Браслет - это еще понять можно, но замшелый баян, от которого несет как от заплеснелых тряпок…

– О! Вожатая возвращается! Шухер! - это наркоманы разбежались в стороны.

Тутанхамон окинул их грозным взглядом, а потом встал посреди полянки, снял украшение и как заорет мужским голосом:

– А ну марш к конкурсу готовиться!

Парни, подумав, что у вожатой младшего отряда голос такой - глюк их, вылезли из кустов и встали как вкопанные, наклонив головы набок.

– Неинтересно нам песенки детские придумывать! - заявил один.

– Родители уже надоели, отправляют отдыхать к желторотикам, скучно, - добавил другой.

Вожатая надела украшение на шею и ласково сказала:

– А давайте взрослую придумаем.

Она села на траву и сняла баян с плеч. Никогда Юля Шаулина не играла на таком музыкальном инструменте. Ну ничего, теперь нельзя оплошать.

Только пальцы агента коснулись клавиш, как баян сам начал издавать весьма мелодичные звуки, а наркоманы хором запели: 'Пойдем, Дуня, во лесок, во лесок, сорвем, Дуня, лопушок, лопушок…'. Хлопая глазами, крича, Юля бросила музыкальный инструмент на землю, а наркоманы с воплями: 'Глюки!' кинулись на территорию лагеря.

Когда баян замолк, Тутанхамон вновь перекинул его через плечо и тоже направился в лагерь.

Он уселся вместе с забавным инструментом на скамейку у входа в свой корпус. Притащи такое барахло Иван Дурак, он бы на напарника наорал и приказал бы выбросить подальше.

– Эй, Юля, а почему у тебя баян такой грязный?

Вожатая подняла взгляд. Перед ней стояли Наташа и черноволосая девушка, как та представилась, из пятого отряда.

– Да вот в лесу нашла, - пожала плечами Шаулина. - Думаю, сыграть на нем на празднике.

– А ты музыкальную школу закончила? По какому классу? Я на фортепьяно играла! - хвасталась черненькая.

– Кеметская арфа, - подмигнул переодетый парень.

Девушки переглянулись, видимо, разыскивая ответ на вопрос: что же это за инструмент такой экзотический. Но хитрый артист тут же нашелся:

– Не важно, - отмахнулся он. - Зато вот теперь я баян имею замшелый, а он народные песни наигрывает, словно гусли-самогуды.

– А дай попробовать! - черненькая прыгала вокруг музыкального инструмента, что Шаулина не смогла не уступить.

Вожатая пятого отряда села рядом на лавочку и с трудом натянула на плечи грязные лямки. Она, естественно, спросила, чего это Юля не почистит инструмент, но та лишь заметила, что только замшелые баяны издают непередаваемые звуки.

И опять, стоило пальцам музыканта коснуться клавиш - инструмент изогнулся и принялся сам наигрывать русские народные мотивы.

– Ах вы сени мои, сени, сени новые мои, сени новые, кленовые, решетчатые! - запевала Наташка под музыку, - Ань, давай 'Калинку'.

Она даже пальцами не шевелила, а из баяна уже вовсю лилась заказанная песня.

– Занятная игрушка! - смеялся подошедший парень-вожатый, - ну, третий отряд с таким всех победит!

Тут баян услышал слово 'победит' и начал наигрывать ставшую практически народной песню 'Этот день Победы порохом пропах…' Вокруг Ани с ее странным инструментом начали собираться не только вожатые, но и школьники из всех отрядов.

Наркоманы, на которых Тутанхамон испробовал эту игрушку, с опаской оглянулись, несколько раз пройдя мимо, но к компании слушающих так и не примкнули.

– Ну все! Репетиция окончена! - крикнул Иван, выйдя на порог корпуса.

Он не видел, что его браслет вовсю сверкал ярко-зеленым. И парень обомлел. Такой толпы слушателей он не видел со времен его собственного концерта на кеметских просторах. Только звездой теперь был не он, а незнакомая пока девушка с грязной гармошкой, напевающая старые как мир песни.

– Эй, Вань, мне тут один артефакт передали! - Юля вскочила ногами на скамейку и, маша руками, пригласила его спуститься.

Парень подошел к музыкантше и попытался с ней заговорить. Девушка, словно кукла, не двигаясь, сидела, впившись пальцами в клавиши баяна. Толпа тоже, будто загипнотизированная, зачарованно слушала звуки странного инструмента.

– Юля, что это значит? - шепнул он напарнице.

– А что? - не понимала она.

– Все в трансе.

Тутанхамон попытался прокричать несколько песен в толпу, которые не попадали в такт играемому на замшелом баяне.

– Что это значит, Тутен, где ты нашел эту лажу?

– Бастет в лесу подарила. Говорит, Баба Яга напрокат дала.

Они могли обсуждать что и как угодно, все равно, остальные кроме песен гипно-баяна ничего не слышали.

– Так, а почему на нас с тобой эти звуки не действуют?

Тутанхамон огляделся. У выхода из корпуса, впав в транс, уже толпились детишки из третьего отряда, народ у скамейки послушно напевал 'Во поле березка стояла', и только два человека могли адекватно воспринимать все вокруг - они с напарником.

– Ладно, спишем все на мои способности и твой браслет. А теперь приводим всех в себя и прячем баян в музыкальной комнате.

Парни кивнули друг другу, и Тутанхамон аккуратно взял Аню за руки и оторвал ее пальцы от нажатых клавиш. Сразу же музыка стихла, и все принялись аплодировать, а исполнительница, взявшись рукой за голову, причитала:

– Ой, как же я устала…

Аннушка взяла пару тональных аккордов. Исцарапанное исписанное белое пианино, с виду развалюха, издало красивые звуки, и дети начали петь. Коля солировал. Его, как заметила вожатая, 'божественный дискант' всех сводил с ума. Хор девочек подпевал ему. А двое вожатых играли в четыре руки. Аня в свое время была одной из лучших учениц рязанской музыкальной школы. Она мечтала поступить в Гнесинку, но не сложилось. Конкурс она не прошла, и поэтому училась в педагогическом. А каждое лето ездила в 'Березку'. Тут она не только работала по специальности, но и давала волю своей фантазии и проводила музыкальные мероприятия.

Это было Аниной стихией. И Костя, ее напарник и лучший друг, такой же обделенный судьбой парень, уже третий год как помогал девушке в ее летней работе. Вожатые сочинили немало песен, ставших хитами 'Березки', и вот, у них рождалось новое творение в исполнении (знали бы они) бога Хитрости.

Девушка с парнем в четыре руки нажимали на пожелтевшие клавиши пианино, иногда то один, то другой давили на педаль, и музыка непрерывным потоком лилась в зал, завораживая поющих детей.

И вдруг Костя остановился, звук доминантного аккорда, словно заевший трек, испортил всю песню, нарушил гармонию музыки. Парень впился глазами перед собой.

Крышка пианино медленно открывалась.

– Балерина! Балерина! - скандировали девочки из хора, припоминая недавний хит Димы Билана с Евровидения.

Но вожатым было не до танцовщиц, вылезающих из музыкального инструмента. Коля подозрительно осмотрелся. Никого не было. Он мигом сунул руку в карман, достал оттуда телефон и набрал номер вожатого третьего отряда.

– Девочке купили белое пианино, - шепотом тараторил он в трубку, - по ночам в нем раздавалось бренчанье и страшное пыхтение, когда решили поднять крышку и посмотреть, то увидели там черта. Понимаешь, к чему я?

А в это время Аня, отпихнув стул, вскочила и дико закричала, что не услышал ее, наверняка, только глухой. Но почему-то никто не поспешил на помощь.

Из белого пианино вылез маленький красненький демоненок, и из его лапки выскользнула и плюхнулась на клавиатуру упаковка то ли от пряников, то ли от печения с иностранной надписью 'Bloody Cookie'[4].

Восторженные ребятишки кинулись к неизвестному волшебному существу, зато великовозрастные детины Анечка и Костенька проявили себя как последние трусы. Девушка упала в обморок, а парень вместо того, чтобы взять ее на руки и унести в корпус, уведя следом и детишек, кинулся прочь, крича, словно свинья резаная.

Коля, единственный, адекватно воспринимавший ситуацию, попытался унять обалдевших девочек, которые уже успели попробовать малиновое печенье - угощение подозрительного нелюдя.

– Уходим! Сматываемся! Девчонки! - пытался их вразумить мальчик, но хор его не слушал.

Девочки повернулись к нему, и Локи заметил, как в их зрачках проскочил недобрый огонек. Глазницы всех без исключения отведавших угощения демоненка окрасились в красный, и они, рыча, урча и улюлюкая, наступали на мальчика.

– Вы что? - не понимал он.

Но девчонки не слышали его криков, они переступили через бесчувственное тело вожатой и, подняв руки, высвободили длинные, сантиметров по пять, когти.

– Вот блин, - стиснув зубы, выдавил бог Хитрости.

Прошли тысячи лет с тех пор, когда Локи слыл отважным воякой, имел легендарное оружие и недюжую силу. Спустившись на землю и уподобившись обычным людям, он ничем не отличался от толпы. Единственная область, где он мог применять свои божественные способности, было программирование.

Мгновение назад милейшие девочки превратились в отвратительных монстров, и готовы были растерзать несчастное божество. Но Локи спас Его Величество Случай.

Мальчик споткнулся обо что-то и свалился. Пятнадцать монстро-девочек склонилось над ним. Они синхронно открыли рты, и бог увидел, как увеличиваются их клыки. Еще мгновение, и они сожрут его вместе с потрохами, придется опять к доктору Гиппократову за новым телом в больницу лететь. Но этому не суждено было случиться.

Рука Локи коснулась чего-то большого, облепленного землей. Он пятился, налегая спиной на эту штуку, и вдруг его пальцы нащупали нечто отполированное, которое можно было надавить, словно клавиши на ноутбуке. Звук, сначала неуверенный, а потом весьма громкий и ясный раздался в комнате. Локи, не обращая внимания на девочек-фриков, резко обернулся к замшелому баяну, и принялся увлеченно перебирать аккорды да напевать:

Эльдир, ответь, прежде чем ты с места сойдешь: о чем на пиру за пивом хмельным беседуют боги?

Фрики остановились, переглянулись и завопили:

Об оружье своем, о смелости в битвах беседуют боги; но никто из них другом тебя не зовет - ни асы, ни альвы.

А Локи поддерживал их:

К Эгиру в дом - войти я решил и на пир посмотреть; раздор и вражду я им принесу, разбавлю мед злобой.

Девочек-монстров словно подменили, они не думали больше ни о чем, как о пении. Бог же прекрасно контролировал себя, однако, ничего другого, кроме как 'Перебранку Локи' из Старшей Эдды, вымолвить был не в состоянии, ровно как и нападающие. Чудеса, да и только.

Если в палаты войти ты решил, на пир посмотреть и асов забрызгать грязной бранью - об тебя ж оботрут ее.

Это уже не девочки, а демоненок пропел и направился к двери. Локи повернулся и увидел, что на пороге стоят два агента ОСЯ: Иван Дурак да Юлька Шаулина. Подоспели-таки.

– Что за фигня тут происходит? Локи, бросай баян! - крикнул Иван, пиная в бок демоненка.

Знаешь ли, Эльдир, если начнем мы обидно браниться, я ответами буду богаче тебя, если ты не замолкнешь!

– Обзываться вздумал? - ругался программист, вырывая баян из рук божества.

Локи тряхнул густой копной рыжих волос, и вся дурь из его головы тут же вылетела.

Но расслабляться было рано. Пятнадцать фриков и демоненок взяли в кольцо всех троих. Программист заметил, как ярко-красным налился его браслет. В цветах своей игрушки парень еще не научился разбираться, но чуяло его сердце, что не к добру такая окраска.

– Так, что случилось? - Тутанхамон взял инициативу в свои руки. - Что за девицы малолетние.

– Они… из моего отряда… - шепнул, оглядываясь то на одну девочку, то на другую, Локи.

– Симпатичные вампирята, а вожатую они тоже уделали? - это уже Иван.

– Нет, она сама без чувств грохнулась, она им не нужна. А Костя, напарничек, сбежал.

– Благородный рыцарь, - хихикнул программист, - и что теперь делать?

Нечисть окружала всех троих в кольцо. Никто из шестнадцати противников не хотел или не был в состоянии говорить. Одна вещь могла их отвлечь от этого занятия -подарок Бастет, как уверил Ивана друг.

Может, и устроил бы программист еще один концерт для замшелого баяна с солистом, да не вышло. Вернулся-таки Костик вместе с директором лагеря.

– Траву курить меньше надо, - бубнил себе Кощеев под нос, - не будут демонята мерещиться. Вона, не прошло и двух дней, как всю коноплю у забора повыдергали!

Как только начальник ступил в актовый зал, все пятнадцать девочек осели на пол, хватаясь за головы. Никаких следов недавнего обесчеловечивания на них не осталось. Пропал и красный демоненок…

– Анька?! - орал Костя.

Маленький паршивец, оказывается, исчез вместе с девушкой.

Кощеев, фыркнул и пообещал назавтра объявить выговоры вожатому пятого отряда, а заодно и зачем-то пришедшим на чужую репетицию Ивану и Юле.

Но когда он ушел, эти трое отпустили детишек до корпуса.

Девочки, смеясь, бежали по дорожке вслед за Колей как ни в чем не бывало.

– А они снова не превратятся в вампиров? - подозрительно спросил программист у напарницы.

Тутанхамон подмигнул ему: Локи им не позволит.

Разобравшись с детьми, все трое подошли к белому пианино.

– Нечистая штуковина, - прошептал Костя.

– Сам вижу, что пианино грязное, - провел пальцем по пыльной крышке Иван.

Пострадавший, хмыкнул в ответ, а потом поведал все, очевидцем чего он стал.

– Есть одна детская легенда о белом пианино с красным пятном, - сказал программист, глядя на музыкальный инструмент, - но на этом кляксы нет.

– Белое пианино или черное, с пятном или нет - не важно. Анька пропала, и завтра Кощеев на беглянку в деканат докладную напишет, а ее отчислят.

Программист надулся и посмотрел на коллегу как на последнего идиота:

– Если мы твоей Ане не поможем, то, не исключено, что ей будет уже далеко не до декана и универа. Ты же, Костя, помнишь детские страшилки.

Парень кивнул. А как же. И про адское пианино он слышал не одну байку, а чем эти ужастики заканчивались - все присутствующие прекрасно знали. Попал под крышку - добра не жди.

Пока Иван разговаривал с напарником музыкантши, Юля открыла пианино и засунула туда голову.

– Какой интересный музыкальный инструмент! - любопытствовала она, тыкая пальцами на красные фетровые молоточки.

Однако, ничего, кроме них, агенту найти не удалось.

– А давайте сыграем! - предложил Дурак. - Кто умеет.

Костя тут же вызвался, однако сказал, что побаивается.

– Чего страшного-то? - пожал плечами программист, фальшиво наигрывая собачий вальс. - Ты же знаешь, что из пианино должен вылезти маленький красненький чертенок и украсть с собой одного вожатого, так? Что бояться-то? Тебя никто не отправляет идти за нечистым. Я пойду.

– Камиказде? - отстранился от него музыкант.

– Не угадал, - лыбился Иван.

Но как старательно бы ни играл вожатый пятого отряда, сколько бы ни пели Иван с напарником, демоненок не пришел. Аня, естественно, тоже не вернулась.

Только когда начало светать, усталые вожатые разошлись по корпусам, чтобы поспать несколько часов до завтрака.

А следующий день готовил новые неприятности.

Когда отряды вернулись, накупавшись в речке, в лагерь, то все обомлели: на домике штаба большими белыми буквами кто-то написал нецензурное слово. Ребята из старших отрядов, переглядываясь, заржали, и принялись спрашивать друг друга: кто же додумался до такого великого деяния.

Кощеев был вне себя от ярости, он тут же устроил экстренную линейку и принялся пристыжать всех вожатых вместе взятых, потому что это они не досмотрели, когда же хулиганье написало непечатное слово. Потом он перешел на выговоры в адрес Ивана, Юли и Кости:

– Благодаря этим несознательным элементам вожатая Анна Чугуева сбежала из лагеря в Потьму за самогоном.

– Но Ипполит Трофимович, - попытался выгородить своих подопечных Костя, - а как же девочки-фрики и белое пианино.

– А тебе, Метелкин, меньше курить надо за изолятором вместе с этой несознательной Шаулиной из третьего отряда. Видел я, откуда она этот занюханный баян притащила, по которому все с ума сходят. А еще я приметил, с кем в компании она оттуда возвращалась - это ж наркоманы наши штатные: Вовочка и Петечка.

Два высоких парня, давешних курильщика, вышли к директору и принялись выгораживать, как они сами выражались 'хрупкую девушку'. Будто она им проводила разъяснительные беседы о вреде наркотиков. Эх, знала бы еще Юлька, что за дурь все тут обсуждают, вступилась бы. Но приходилось только делать вид, что она в курсе и все прекрасно понимает.

– Еще один выговор, Шаулина, и я вашему ректору докладную по факсу отправлю! - пригрозил пальцем Кощеев.

И тут весь лагерь зашелся от смеха. Широко открыв рот от удивления, стояла только что пристыженная Юля. На лбу у директора лагеря вдруг начала вырисовываться татуировка с непечатным словом, означающим мужчину нетрадиционной ориентации.

– И это не смешно! - взвыл начальник лагеря, а в это время на его щеках появились неприличные картинки.

Детей было не остановить. Им покажи что нецензурное, так ухохочутся. Кощеев негодовал, топал ногами, воздавал руки к небу, но никто его не слушал.

– Слышь, Вань, что это такое? - не понимая ничего, спросил у напарника Тутанхамон.

– Не… знаю… - отдышавшись от смеха ответил напарник. - Невидимка, вестимо, изрисовал всю рожу босса. На радость детворе.

– Занятно, - почесал в затылке агент, - а то после всех этих выговоров и нежелания верить в ожившие легенды я подозревал, что именно начальничек стоит за вызовом нечисти.

– Представь себе, я тоже так думал, не нравился мне Кощеев, - шепнул программист.

– Это вы про что? - любопытным человеком больше.

Костя внимательно слушал все, что говорили вожатые третьего отряда.

Парни переглянулись, решая, посвящать ли незнакомого человека в их планы или нет. Они дружно кивнули и отвели Костю в сторону. Не дело держать вожатых в неведении, а значит, в опасности. Одну девушку чуть не задушила черная простыня, другую сожрало белое пианино, а сегодня в лагере стали появляться нецензурные надписи. Обстановка накалялась.

– Гномик-матершинник! - выпалил Костя, услышав рассказы Юли и Вани.

– Как же я забыл, - хлопнул себя по лбу программист, - конечно! Но кто-то должен был вызвать это безобидное создание!

Да-да, в отличие от всей агрессивной лагерной нечисти, скромненький гномик только и делал, что матерился на каждом углу. В досье его никогда не числилось ни одного кровавого преступления.

– Дети, - развел руками вожатый пятого отряда, - не Ипполит же спиритизмом по ночам увлекается.

Кощей Бессмертный восседал на троне. На подлокотнике, украшенном золотым черепом, стояла вазочка с черникой. Он брал ягоды двумя пальцами и смаковал, пока сиреневая мякоть не таяла у него на языке.

– Любавушка моя ненаглядная, - томно бросил он сидевшей рядом с ним невысокой женщине. - Ну дались тебе эти Иваны-дураки.

– Дались, любимый, - она провела мизинцем по раскрашенным черной помадой губам. - Только когда ты изведешь всех дураков в России я смогу уснуть спокойно.

– О, да ты хочешь избавить Русь от одной из бед? Долго придется стараться! Тебе мало дюжины Иванушек из Лесоморья? - разгневался Бессмертный, вскочив и обойдя Любаву три раза.

– Да, мало. Только кровь настоящего Ивана Дурака сможет вернуть меня к жизни, Кощеюшка. А ты мне каких-то оболтусов подсовываешь!

Она распсиховалась и сбросила на пол вазу с ягодами.

– Любава, Любава, милая моя, ненаглядная, - фыркнул Кощей, - покрываю я твои грязные делишки, таскаешь ты девок из большого мира, кровь их пьешь. А что, если придет к нам в Лесоморье тамошний Иван Дурак.

– Замечательно! - она запрыгала на месте, хлопая в ладоши. - Только это мне и надо! Поможешь мне, Кощеюшка?

Бессмертный искоса посмотрел на жену. Ох, непростую девку он подобрал под корнями векового дуба. Посчитал сперва - обычная деревенская деваха, сбежавшая от Соловья-Разбойника, а оказалась она расчетливой стервой и коварной особой. Она сразу заявила свои исключительные права на власть в Лесоморье и Шемахе. Это желание Кощею в ней, несомненно, нравилось, но и настораживало.

Той ночью, когда он пришел к Дубу проверить, надежно ли спрятана Смерть, ученый Кот проводил его к дуплу и показал на кровать. Там лежала она, беззащитная и изрядно потрепанная, невысокая черноволосая девушка, вся в синяках, под правым глазом - кровоподтек, а в шее - осколок, покрытый серебром. Кот показал хозяину на миску, где, окровавленные, плавали еще несколько десятков подобных осколков. 'Кто же тебя так, красавица?' - взял ее за холодную руку Бессмертный. 'Иван Дурак да девка черная', - прошептала тогда Любаша и потеряла сознание.

Немало сил приложил Кощей, чтобы воротить ее с того света, но и девица в долгу не осталась. Только жизнь с молодухой у Бессмертного никак не складывалась: он в постели ждет ее, а она летит во внешний мир за новой жертвой. Говорит, что жить без молодой крови не может. А днем запиралась Любаша в своих хоромах и даже мужу престарелому заходить запрещала.

Советовался Кощей со всеми: и с Котом ученым, и со Змеем Горынычем, и с Лешим да Водяным, - никто из них не подсказал ему, откуда молодка взялась, да что с ней сделал нехрист по имени Иван-дурак. Сначала думали, что из Шемахи она, потом на Половецкую сечь грешили: все из-за восточного типа лица. Но послы этих государств не признавали очаровательной девицы. А нежное чувство в сердце Кощея разгоралось все сильнее, и он в тайне от всех решил жениться на Любавушке.

Но после свадьбы жена стала и вовсе невыносимой: издала указ о тотальном уничтожении всех Иванов-дураков в Лесоморье, напев Кощею, что это один из них так ее изувечил, что еле она силы для жизни дальнейшей нашла. А Бессмертный и рад стараться, тем более, что и ему астролог шамаханский предсказал, будто смерть его достанет какой-то Иванушка-дурачок.

Все Иваны, кроме царского сына, были изведены, а спокойствия Любава так и не обрела.

– Мне нужен Иван, у которого в друзьях колдун есть шамаханский. Этот нелюдь двери между мирами провешивает. Знаешь ты, Кощей, такого?

– А чего не знать? - усмехнулся тот. - Живет в Москве один белорус…

– Туповат ты, Кощей, вестимо, из-за старости, - фыркнула Любава, - найми кого-нибудь, полцарства в награду пообещай, и приведут тебе и Ивана, и колдуна, а я с ними разделаюсь.

– Злая ты, Любава, - укорил ее муж.

Девушка села на свое место и сжала в кулаках полы расшитого золотом черного сарафана:

– Нет, справедливая.

В беседке сидело три парня, точнее, два парня и Юлька Шаулина. Иван и Костик учили девушку нехорошим словам.

– Я не понимаю их смысла, - краснея, говорила девушка.

– Аналогично, - пожал плечами Костик, - но гномик-матершинник использует все это как вводные слова в речи, не хуже некоторых людей. Странно, что ты в жизни ни одного такого выражения не слышала.

– Юля у нас девушка интеллигентная, - похлопал ее по плечам Иван. - На Рублевке воспитанная…

Может, и продолжался бы разговор дальше, если бы на входе в беседку не материализовалась Милагрес Иванова. Девочка, одетая в красивое розовое платьице и беленькие гольфики, держала в руках широкую кисть и банку с эмалью.

– Что это, Милли, - удивилась Юля, забирая из рук ребенка странные вещи.

– Так это ты слова нехорошие писала! - взвыл Иван.

Раскрасневшаяся девочка готова была расплакаться.

Она отвернулась от мнительных парней и бросилась прочь. Вожатые побежали следом, а Милли, не оборачиваясь, мчалась к дырке за изолятором.

Никто и не подумал, что бы это могло значить. Но на оклики ребенок не отзывался. Добежав до изолятора, девочка решительно вырвала из рук Юли кисточку и ведерко, и через минуту на стене дома красовалось непечатное слово.

Обалдевшая Шаулина стояла, не понимая, что происходит. А ребенок мазнул ее по рукам кистью, вручил ведерко и… растворился в воздухе.

– Попала ты, Юлька, - вздохнул Иван, который первым избавился от морока.

Все три парня кинулись к стене отчаянно закрашивать написанное девочкой, но им не суждено было закончить.

– Ребята, мы влипли, - шепнул Костик, выглядывая из-за угла изолятора. - Милли Кощеева ведет.

Иван с Юлей посмотрели, куда указывал их коллега и, действительно, различили на тропинке, ведущей к изолятору, весело прыгающую девочку в розовом платьице и директора, который шел за ней. Она тыкала пальцем в сторону медицинского домика и что-то отчаянно плела Ипполиту.

– Сматываемся! - шепнул Иван, показывая на щель в заборе.

– Поздно, заметят… - протянул Костик.

Но Юля подтолкнула обоих парней к дырке, и они прыгнули в близрастущий куст.

– Вот, смотрите, Ипполит Матвеевич, - девочка ткнула директору в наполовину замазанное нецензурное слово. - Мы в прятки играли, я тут сидела. Как вдруг вижу: вожатые мои, Юля и Ваня, пришли сюда с краской и начали рисовать…

– Вот клевета, - покачала головой Шаулина.

Парни в ответ ей кивнули, но сидели молча до тех пор, пока девочка не описала директору лагеря увиденное во всех подробностях. Тот гневным взглядом окинул все вокруг и зашел к медсестрам в изолятор.

– Мне кажется, - догадался Иван, - что кому-то очень надо спровадить нас из лагеря. И этот кто-то не вхож на территорию. Как одна наша старая знакомая, во дворец кое к кому через забор лазила…

Никто ничего ему не ответил. Костя - потому что считал все эти идеи полнейшим бредом, он только порекомендовал Дураку обратиться за помощью в милицию и написать акт о навязчивом преследовании его личности вне территории лагеря 'Березка'. Тутанхамон просто думал: вряд ли кто-то заставил Милли пойти на столь гнусное предательство. Зато дважды Иван получал непрямой намек убраться из лагеря подальше: сначала его чуть не удушила и не утащила черная простыня, а сейчас девочка, отыгрывая роль гномика-матершинника, явно подставила его перед начальством. Одна деталь головоломки не увязывалась с этими двумя: белое пианино и пропажа Костиной девушки.

– А что, если с гномом еще кто-то подрабатывает? - подумал педагог.

– Например!? - хором спросили его агенты.

– Ну… - протянул он, - мало ли сказок ходит. Кукла заколдованная, девочка загипнотизированная…

От последнего Иван с Юлей вздрогнули, припоминая свое приключение в Кемете.

– Значит так, Костя, - решительно сказала Шаулина, усадив парня на пень, когда они дошли до первой попавшейся полянки, - все, что мы тебе сейчас скажем, ты знать не должен. Поэтому, если не умеешь держать язык за зубами, мы тебя сдадим на длительное хранение в не очень приятное место.

Где находился 'сейф', она еще не успела придумать, но запугать рязанского педагога у нее получилось. Особенно после того, как девушка рассказала о некой особе, которой из-за шаловливости рук пришлось стать прабабушкой фараона Рамсеса. Как такое было возможно, у Костика в голове не укладывалось. Парень сидел весь во внимании и, активно кивая, подтверждал, что ради Анечки он ничего не скажет даже самому лучшему другу.

– Отлично, - руки в боки, Юля уставилась ему в глаза, - слушай. В прошлой смене из 'Березки' пропало пятеро вожатых. Кощеев сказал милиции, что они сбежали, не согласившись с условиями контракта. Но ни одна из девушек не вернулась домой.

– Аня, - прошептал парень.

– Да, с ней случилось то же самое. Возможно, пропала бы еще и Наташа из второго отряда, если бы мы с Иваном не изловили черную простыню. Звучит как сумасшествие, но иначе не объяснишь.

Дурак стоял и кивал в знак подтверждения.

– Короче, я и Ваня - не те, за кого себя выдаем. Нас наняли в Москве, и нам нужно найти всех, кто пропал, и остановить безобразие.

Рязанский студент рот открыл от удивления и, заикаясь, нес что-то про шпионские фильмы, детективы и всяческие приключения.

– Добро пожаловать в дурдом, Костлявый, - хихикнул Иван, - и учти, у нас много секретов, которые ты со временем узнаешь. Так что, если заметишь, будто мы ведем себя как-то странно, считай, что все в норме вещей.

Парень уверенно кивнул, а что ему еще оставалось делать.

– Знаете, мальчики, - Юля стрельнула глазами сначала на напарника, а потом и на педагога, - у меня одно предположение появилось. Вы не заметили закономерности? Ну, в том, кто, когда и как пропадает.

– Одни девушки, - буркнул Иван, - больше никакой последовательности не вижу. Если не считать того, что и меня кто-то подставляет.

– Постой… - Шаулина настороженно повернула голову в сторону близлежащих кустов.

Костя с Иваном переглянулись, а она уже очутилась там, засунула руку в заросли и вытащила оттуда Милли в синих шортах и яркой футболке, на которой была нарисована кукла Барби в обнимку с покемоном.

– Предательница! - хором крикнули вожатые.

Юля держала девочку достаточно высоко. Ее ноги не касались земли, и она пыталась вырваться. Программист вскользь посмотрел на браслет: когда эта девица писала неприличное слово - подарок Богов сверкал синим, а теперь - никакой реакции.

– Еще и переоделась, - заметил Костя. - Скорость, которой пожарники позавидуют.

– За что? - заревела девочка. - Я потеряла вас и решила, что вы опять с котоголовой девушкой сценку репетируете. Прихожу на полянку, а Юля тут такое вау рассказывает…

– Слушай, двойной агент, - подхватил девочку Иван и посадил себе на плечо, - зачем ты слово на букву 'Хэ' на вытрезвителе нарисовала, нам ведро с краской подсунула, а сама Кощееву доложила, будто это мы…

Парень был уверен, что это не Милли: браслет-то не реагировал. Он просто решил удостовериться и получить железное алиби для ребенка.

Да и девочка моргала заплаканными глазами. По ее лицу было видно, что слышит она о собственном хулиганстве впервые.

– А ты классный агент, - усмехнулся ей Костя, - ревешь и представляешь все так, будто это не ты.

– Не я, да убьют меня злобные телепузики, если я вру! Мы с Джованниевичем слова репетировали в корпусе после линейки, никуда не ходили.

– Так, - Юля серьезным взглядом окинула друзей, - у меня есть идея. Пошли-ка в лагерь.

Стараясь никому на глаза не попасться, трое парней помогли девочке перелезть через забор прямо у корпуса третьего отряда, и сами потом одолели мелкую сетку-рабицу с колючей проволокой-опушкой наверху. Они протащили девочку в здание и заперли в комнате вожатых, а сами отправились допрашивать Пупырышкина. Вышло, что Милли говорила чистую правду. Девочки, с которыми она жила в одной комнате, достали ее сумку и показали вожатым, что у Чудо-ребенка нет с собой такого розового платья, в котором Милли ходила по лагерю с ведром краски.

– Купились как лохи, - сделал вывод Костик, когда они уже сидели в комнате вожатых.

– Хуже, - вздохнул Иван, - но у меня есть идея: давайте устроим ловлю на живца.

– Да мы и рот открыть не успеем, как гном-матершинник под личиной любого ребенка настучит Кощееву, - вожатый пятого отряда отказывался идти ва-банк.

– Кто не рискует, тот нуда! - Иван поднял указательный палец.

Костя и в занудстве подписаться был готов, лишь бы не лезть в самое пекло.

Но идти ловить нечисть на живца все же было решено. Пока Дурак препирался с коллегой из пятого отряда, Юля заметила девочку в розовом платьице, которая увлеченно занималась росписью скамейки у их корпуса. У нее за спиной стояла Наташа и пыталась что-то сказать, но девочка не обращала на нее ни малейшего внимания.

Иван, Юля и Костя сбежали вниз по лестнице и остановились у двери. Ничего за эти считанные секунды пока не произошло, но стоило совершить одно неверное движение, и провал был бы обеспечен.

Копия Милли, закончив творение, довольная, обернулась к Наташе.

– Как ты можешь? - вскрикнула та.

– А это меня Юленька попросила скамеечку изукрасить.

Девочка один к одному копировала манеры Милли. Так что перепутать подделку с настоящей не составляло особого труда, если бы не синие отблески на браслете Ивана.

– Я тебе ничего не заказывал, гномик-матершинник! - разгневанная вожатая выскочила из корпуса и заключила ребенка в объятья.

Девочка, будто чемпионка по самообороне, ловко вывернула ее руки и избавилась от железной, казалось бы, хватки агента, оставив у него на его запястьях следы от белой эмали. Но сразу же она попала в руки к Ивану. Тутанхамон ловко выхватил ребенка у напарника, и девочка ничего сообразить не успела, как египетский кинжал очутился у ее горла.

– Ты что? - закрыла рот Наташа.

Но копия Милли, воспользовавшись замешательством Шаулиной и ее сообщников, присела и тут же очутилась за спиной у защитницы.

– Садистка! - ненависти девушки не было конца. - Да как ты можешь с оружием на ребенка.

Девочка, почувствовав в ней защиту, начала кивать, поддакивая.

– Шаулина, - раздался голос за спиной у Юли, и она обернулась.

Откуда ни возьмись, на месте потасовки возник Кощеев. Агент тут же спрятал кинжал за пояс под юбку и ткнул в сторону Наташи, из-за спины которой выглядывало невинное создание в розовом платьице.

– Я поймала гномика-матершинника.

– Полно врать, - отмахнулся начальник лагеря, - уже третий раз я застаю вас, Шаулина в очень интересных ситуациях. После вашей встречи с наркоманами я еще готов был поверить, что вы разучивали с ними песню про лопушок. Я не поверил доносу уважаемой Ивановой Милагрес, потому что не застал вас с поличным. Но когда вы с холодным оружием кидаетесь на ребенка, называя его матершинником, это весьма недвусмысленно дает мне понять…

– Это подстава, - вскрикнул Иван.

Но начальник ничего не хотел слышать. Возможно, Юле сделали выговор, и прогнали бы с позором с работы, если бы вдруг копия Милли не решила увести Наташу за корпус.

– Вот, вы видите, Ипполит Матвеевич! - ткнул пальцем в их сторону Костя. - Сначала Анна, а потом будет Наталья. Это не девочка, а дьявол!

– Дети - невинные соз…

Кощеев не договорил, из-за корпуса раздался дикий крик вожатой, и все кинулись туда. Но когда они забежали за угол, на траве валялась потрепанная фарфоровая кукла в розовом платьице, как две капли воды похожая на Милли, только полметра ростом. Больше ничего и никого там не было, если не считать непечатного слова на фундаменте корпуса.

– Это тоже я сделала? - грозно посмотрела на Кощеева Шаулина.

– А ты точно клонироваться не умеешь? - начальник лагеря не мог повесить на вожатую пропажу девушки и ребенка. - Проверю, проверю…

Ничего не комментируя, он оставил всех за корпусом, а сам решительно пошел в сторону штаба. Опять вызовет милицию, но и следов Наташи не найдут.

– Одна девочка попросила купить у мамы куклу, - услышали агенты и Костик тонкий детский голосок. - Кукла была красивая, и с ней продавалось розовое кружевное платье. Мама сказала девочке, что кукла эта волшебная и приносит несчастье. Но девочка упросила купить игрушку. На следующий день мама уезжала в командировку и строго-настрого наказала дочери: 'Не надевай на куклу розовое платье!' - Коля, и без твоих баек тошно, - зевнула Юля.

– Неужели не хотите узнать, что было дальше? - Локи высунулся из окна на первом этаже.

– Нет! - хором рявкнули все трое.

– Ну, как хотите…

Мальчик выпрыгнул из окна и поднял куклу, а потом протянул ее Шаулиной с вопросом: 'Ничего не находишь?' Та прижала игрушку к груди, а потом отбросила в сторону:

– Кто-то достал ее из мусорки.

– Кровь, молодая кровь! - улыбнулась Любава, выпивая коктейль через трубочку.

– И как ты можешь дуть эту гадость литрами? - брюзгливым тоном бросил ей Кощей.

Но молодая жена, сидя на троне и используя тело вожатой Наташи в качестве подушки под ногами, ничего ему не ответила. Перед ней стоял маленький, в метр ростом гномик и отчитывался госпоже. Через каждое слово существо вставляло непечатные выражения, что Любава морщилась от стыда, ведь именно она притащила мужу этого невоспитанного хама.

– Я сразу приметила это тело, - ухмыльнулась супруга Кощея, - да вот Дурак не дал мне откушать ее кровушки. Но видишь же, дорогой, я добиваюсь своего. Сил этой Наташи мне на неделю с лихвой хватит. А вот следующая жертва - Иванушка Дурак! Настал час расплаты!

Кощей преданно посмотрел ей в глаза, а она ласково погладила его седые жирные волосы на затылке.

– Ты мне поможешь, Кощеюшка? Неужели у тебя нет слуг для отлова Иванов-дураков?

Красная искра проскочила между их глазами, и Бессмертный, склонив голову перед любимой женой, прошептал:

– Все для тебя, Любавушка, я достану Дурака из внешнего мира.

Почти неделю лагерь 'Березка' не знавал бед. Косте, Юле и Ване уже начало казаться, что после инцидента с Наташей странные события исчерпали себя. В лагерь приехала мама вожатой и требовала срочно найти ее дочь, но дело не двигалось с мертвой точки, ровно как и розыск Ани и пятерых девушек, исчезнувших в прошлую смену.

Детей держали в неведении, и те, кого еще не похитил таинственный вор, старались развлекать их по полной программе. А по вечерам все девушки, кроме Юльки, собирались в одной комнате и думали, как бы им защититься от нападения таинственной нечисти. Самая догадливая из них, Катька, в качестве руководства к действию предложила использовать книгу Стивена Кинга, что взяла почитать на досуге. Но все планы выживших остались неосуществленными.

Несколько раз агенты ОСЯ ходили в лес на встречу с Бастет, но и та не могла им ничем помочь. Она проецировала себя на все прошедшие события, пыталась выследить похитителей, но те уходили за границы четвертого измерения. Как сказала богиня, она не в праве ходить в пространства дробной размерности. Иван после этого пошутил про какие-то фракталы, но на этом обсуждение и закончилось.

Первые дни натягивать счастливые улыбки получалось с трудом, но со временем все практически забыли о том, что в лагере творилось неладное. Кощеев отправил родителей пропавших девушек в Саранск, разбираться со следователем, и очень надеялся, что они не вернутся до конца смены, а вместо Ани и Наташи взяли двух доярок из деревни, пусть заработают.

Детские праздники проводились чуть ли не каждый день, все были несказанно счастливы, погода баловала жарким солнышком и теплой водой в реке.

Но, как выяснилось, расслабляться было рано.

– Юля, Юля! - Милли с большой охапкой луговых цветов вбежала в корпус. - Заплети мне ромашки, я хочу быть самой лучшей из русалочек на Дне Нептуна.

– Я не умею плести косички, - покраснев, сказала Юля и отправила девочку к подружкам.

– Нептун - бог, - протянул Иван, подпирая косяк двери в свою комнату, - неужели его в командировку вызывают? Не поверю!

– И правильно! - отозвался сидевший на подоконнике Локи в костюме чертенка. - Потому что Нептуном будет Димон из первого отряда: высокий, жирный как боров и на катамаране плавать умеет. А тебя, Предводитель, разукрасить не мешает!

– Я же пошутил, - буркнул Дурак. - Ладно, ушел переодеваться в чумазого черта. Как считаете, мантия из черной простыни будет эффектно смотреться?

А праздник между тем неумолимо приближался. После обеда всем должно было идти на речку веселиться. Юля Шаулина предусмотрительно забила самую выгодную роль - диджея, чтобы ее не заставили искупаться со всеми. Дело в том, что не мог ряженый девушкой нарушить конспирацию. А вот Ивана выбрали на роль Предводителя чертей, и Костя навязался в его помощники.

Все утро Локи разукрашивал тело агента гуашью, нанося на него кривые татуировки: ребра, за которыми таился красноглазый монстр, похожий на ктулху, швы на руках и ногах, боевую раскраску на лице.

Девочки из третьего отряда, завидев, в какое страшилище превратил их вожатого Локи, стояли и хихикали над изукрашенным парнем в черной мантии. А неаккуратно зашитые белой ниткой дыры только придавали колориту. 'Ничего, милые, вы еще не видели истинного лица Юльки при исполнении', - думал при этом Тутанхамон, когда Коля Семенов под аплодисменты надевал большую корону-кокошник из папоротника на Предводителя чертей.

Следующим в очереди на грим был Костик, который тоже через полчаса стал похож на страшное создание иного мира, только без мантии, потому что Иван наотрез отказался портить ценную улику.

Юля решила не обедать, и отправилась на берег настраивать музыку. Милли пыталась было увязаться за ней, но девушка властно сказала ей не вмешиваться в дела взрослых.

Как только вожатая осталась одна, она сняла с шеи голосомодулятор и бросилась быстрее к реке. Димон из первого отряда, штатный Нептун лагеря, успел уже установить там всю технику, и агенту оставалось только вставить нужные диски и проверить звучание. Никого в округе не было, и парню первый раз за неделю захотелось побыть собой.

– Тутен, - послышался любимый голос из-за спины. - Я знала, что ты примчишься сразу, как узнаешь.

– Ну, конечно, Маш-шу.

Девушка села на траву, бросив рядом с собой клетчатый рюкзак. Он же, смутившись, попытался придавить рукой выпирающую женскую грудь.

– Не надо снимать этот костюм, - шепнула она, и горячие губы оставили свой отпечаток на его щеке.

– У нас два часа. Потом начнется бессмысленный праздник. На радость детям. Все на обеде, никто не придет, поэтому костюм мой…

Он снял водолазку и опротивевший лифчик, набитый синтепоном. Маша было покачала головой, но обхватила руками его шею и, поцеловав любимого еще раз, заплакала.

– Ты чего? Со мной все в порядке. С твоим братом - тоже.

– Я… - всхлипнула она, - не волнуюсь за вас, вы сильные, мальчики, со всем справитесь. Я просто… скучаю… Ира тоже себе места не находит. Но у нее поезд, работа, а у меня что? Каникулы.

Ее круглые карие глаза, полные слез, смотрели на него, а он ничего не смог придумать в ответ. Только стандартное: 'Так надо, Маш-шу, эта дурацкая работа…' Но поверит ли она в эти клише. Он прижал ее к груди, и по его щеке скатилась горячая слеза. Они уже больше недели в вынужденной разлуке и как замечательно, что она приехала сюда и нашла лагерь.

– Знаешь, - прошептала она, - эта река, высокие камыши на берегу, яркое небо мне напоминает тот пляжик в Уасете, где мы сидели с тобой…

Он повернулся в сторону реки и обнял девушку за талию. Нет, пейзаж отличался очень сильно: на другом берегу росли высокие изумрудные сосны непроходимого леса, неподалеку от того места, где они сидели, в воде плавал полусгнивший понтон, и стояла табличка 'Правила поведения на воде'. И река была другой - лазурно-чистой, прозрачной, не то, что мутные от ила воды Хапри.

Он лег на траву и сорвал с головы парик. А Маша обняла своего единственного и неповторимого еще крепче. И когда их губы слились в страстном поцелуе, над их головами раздался тоненький детский голосок:

– Юля, я принесла диск с 'Фабрикой звезд шесть'!

Маша словно ежа проглотила. Она села на грудь Тутанхамону, чтобы дитятко не смогло разглядеть того, что не положено, и прикрыла ему голову париком.

На лице девочки-русалочки в юбке из папоротника читалось полнейшее непонимание происходящего.

– Что вы сделали… с Юлей? - единственное, что она смогла выдавить.

– Девочка-девочка, гроб на колесиках ищет твою комнату, - скорчив страшную гримасу, прошипела Маша, - неужели тебя не учили слушаться взрослых и не ходить за ними следом?

– Тетенька… а что с Юлей? - переходя на плач, повторил ребенок.

– Ничего! - девушка резко вскочила, закрывая своим телом весь обзор.

Русалочка, прижимая диск к груди, немного отступила, чтоб не врезаться носом в красное платье странной девушки, которая целовалась с ее незабвенной вожатой Юленькой. А та за предоставленное время успела замаскироваться и даже надеть украшение на шею.

– Милли, я же тебе говорила, - с укором посмотрела на девочку Шаулина, - не ходить за мной. У меня могут быть и личные дела…

Она демонстративно поправила сбившийся набок парик.

– Но Юля любит девочек, это неправильно, - чуть не расплакался ребенок.

– Было бы хуже, если бы мне нравились мальчики, - изрек агент, забирая из рук Милли компакт диск, служивший ей предлогом для появления на берегу, и проводил до тропинки, ведущей в лагерь.

– А ведь мы сами были такими же любопытными детьми, - протянула Маша, сев рядом с аппаратурой.

Девушка совершенно не умела пользоваться подобными штуками со множеством кнопок. Она знала лишь одно - если надавить на большую красную, то 'игрушка заработает', что она и сделала.

– И мы до сих пор остаемся детьми! - Тутанхамон перекричал глюкозовское 'Жениха хотела вот и залетела'.

– Машкаааа! - чумазый черт в короне из папоротника прижал к груди девушку.

– Испачкаешь, - рассмеялась она, глядя на то, как изукрасили гуашью ее брата.

Покрасневший до кончиков ушей напарник Ивана сидел и пристально смотрел на кнопки музыкальной аппаратуры.

– Да, рассказала Милли, как ты чуть не спалился, - хихикнул Дурак. - Будешь оставшуюся неделю у нас Юлькей-лесбиянкой, хихи.

– Хорошо хоть, не трансвеститом, - буркнул Тутанхамон себе под нос. - Кощеев сплетню знает?

– Пока нет, - обрадовал его Иван, - праздник на носу, он катамаран для Нептуна заказывает. Вон, поглядите на него.

Из лесу вышел начальник лагеря в сопровождении шикарной свиты: Властителя вод Речных из первого отряда, Катьки-предводительницы русалок и Кости - помощника Ивана Дурака по укрощению малолетних чертей. Остальные взрослые собирались привести детей к самому началу праздника.

Кощеев, не обращая внимания на Ивана, Юлю и их гостью, прошел на понтон и там ждал, пока со стороны деревни не приплывет катамаран. Дряхлый старик, хозяин плавсредства, отдал его Ипполиту Матвеевичу под расписку, а сам направился передохнуть под металлическим грибком на пляже.

– И чтобы дети его в речку не кинули, - наставлял начальник подчиненных.

– Как же, как же, - хихикнул в кулак Иван-черт, - детвора сперва скромняг из-под грибков купаться тащит.

Хорошо, что директор не расслышал этого комментария, не то в личных делах агентов из Москвы появились новые нелестные факты.

– Значит так, Иван, Константин, - сказал Кощеев, подойдя к чертякам, - ваши нечистые дивизии прячутся вон в том пролеске. Когда Николай-Леший приведет их - ведите прямиком туда. Русалочки - вон в том, Катерина. А вы, Шаулина, включите пока что-нибудь русское народное, ну, Сердючку, например.

Маша изо всех сил постаралась не рассмеяться. А когда начальник ушел отдавать последние указания перед праздником, Тутанхамон все же исполнил его просьбу, чтоб не нарываться на еще большие неприятности. Благо, что Ипполит Матвеевич ничего не сказал про неизвестно откуда появившуюся блондиночку.

Кощеев, воткнувший в свой деловой костюм не один десяток папоротников, похожий больше на огородное пугало, нежели на ведущего, вышел в середину понтона и объявил в мегафон, что он нынче в роли Ундины.

– Да уж, лучше бы девушку-русалку вместо себя поставил, - прыснула в кулак Маша, - а то его соломенная коса…

– Мы пригласили вас сюда, - начал вещать Кощеев, - где тихо плещется вода…

Тут Шаулина согласно сценарию включила еще одну 'русскую народную' песню 'Море зовет' на полную катушку. Страшная Ундина сказала еще что-то для рифмы и пригласила всех на праздник шумный и веселый, а старичок в тельняшке, что привез катамаран из деревни, прыгал рядом с директором и покрикивал в мегафон, что это 'праздник царя морского дна, преславнейшего Нептуна!' Маша, сдавшая месяц назад античную культуру, закрыла лицо руками и уткнулась носом в плечо Тутанхамона.

– Не могу я смотреть на этот маразм, - сдавливая смех, шептала она.

А Ундина, то есть, Ундин, вещал на весь пляж нескладный стишок:

– Ему подвластны океаны, моря и реки, водоемы (особенно Химкинское водохранилище), - комментарий Кощеев произнес чуть слышно, - он входит в дом ваш через краны, с его стихией все знакомы!

И тут за спиной у самозваной Ундины взмыл в воздух столб воды, что-то сбило артиста с ног, и он выпустил мегафон из рук. Обескураженный дедок отскочил в сторону, спиной к пляжу, что все зрители: пофигисты из старших отрядов, медсестры и работницы столовых, - могли прочитать приклеенную на скотч записку 'Пятнадцатилетний капитан'. А пока обслуживающий персонал лагеря, открыв рот, читали надпись на спине, Ундина упала в реку, а на 'ее' месте возник высокий стройный парень в камуфляже. Он ловко подхватил мегафон. На его бледном лице проскользнула чуть заметная улыбка.

– Я, правда, не Нептун, а повелитель московского гор-вод-узла, Се…

Но парню под ноги прыгнула большая черная кошка, и он отправился вслед за собирающей со дна речного папоротники Ундиной.

Животное вдруг встало на задние лапки и превратилось в невысокую черноволосую девушку. Вовочка и Петечка от ее вида даже дымом поперхнулись. Поправив красный купальник, она искоса посмотрела на остальных и тихо сказала в оставленный мегафон:

– Простите, уважаемые телезрители, деревенский водопроводчик Себекихин напился.

– Это Баст и Себек, - шепнул Тутанхамон Маше, - зачем они влезли со своими спецэффектами?

– Его призвали хвалебной песнью, - бросила мокрая черная кошка, пробегая мимо диджея.

И только вечно молодой пятнадцатилетний капитан, почесав седую бородку, не дал празднику сорваться:

– И вот сегодня морской бал, преславный наш Нептун созвал…

Пока он читал хвалебные речи древнеримскому божеству, Себек в обнимку с Кощеевым-ундиной вышли на берег. Покровитель фараонов набалтывал начальнику на ухо, что он - оператор, которого заказали родители одной девочки из четвертого отряда, и что он хотел снять праздник с разных ракурсов. Кощеев, казалось, повелся. А как же, у богов есть немалые способности уговаривать трехмерных существ, что все произошло как и следовало.

– И в жаркий летний полдень мы спешим воздать ему хвалы! - сиплым голосом завершил свою речь старичок.

– Так, где там 'А я маленькая мерзость'? - листал Тутанхамон треки. - Ага, вот оно…

Под эту песню на пляж выскочила целая свора чертей из ближайшего пролеска, возглавляемая Иваном Дураком и его помощником Костиком. В руках мальчики-проказнички держали кто бутафорские поганки, кто листья папоротника, а кто - баночки с гуашью. Те, кто были с красками, побежали к зрителям, пытаясь разукрасить их.

Когда чертовская братия исполнила весь танец, по тропинке, ведущей из лагеря, выскочил вожатый Коля из второго отряда. Напялили на него костюм Гарри Поттера, что был парню на пару размеров маловат, а вместо метлы всучили веник, насаженный на кривую березовую ветку с листиками.

– Я туча, туча, туча, я вовсе не медведь! - как можно более грозно вопил парень, пробегая мимо зрителей. - Громыхаю-грохочу, я над вами хохочу!

Оно и понятно - главный злодей праздника. Кощеев стоял спиной к реке и аплодировал таланту вожатого, когда тот старательно отыгрывал роль грозовой тучи, и всего лишь два раза подсмотрел в шпаргалку, пришитую к левому рукаву заботливой напарницей. А последнее: 'Не полезете вы в воду, всем испорчу я погоду!' - повергло многих далеко не в ужас. Маша сидела на траве, скрестив руки на животе, задыхалась от смеха. Такого праздника Нептуна ей еще не доводилось лицезреть.

– Погоди, - шепнул ей Тутанхамон, - я тут шутку одну выдумал.

И он включил песню 'Девочка сэконд-хэнд', когда по той же тропинке в сторону грозной тучи вышла Дуня, деревенская девушка-напарница Коли, одетая в блестящий купальник и парик из новогоднего дождика.

– Спасибо, очень своевременно, - хлопнула диджея по бедру Маша.

Парни из первого отряда, флиртовавшие со скуки с кухонными работницами, от души рассмеялись над мисс-молнией. И только Кощеев пригрозил Шаулиной пальцем.

– Я сверкаю и блистаю, поразить вас всех мечтаю неземною красотой! - чеканила девушка по бумажке.

– Восемьдесят пять - семьдясят - девяносто пять, - хихикнул кто-то из толпы, ну и глазомер же у него.

– Электрический разряд поражает всех подряд! - вскинув руки к небу, произнесла Дуня и бросилась играть в догонялки со всеми участниками праздника.

Ее поттерообразный напарник не отставал.

Никто, даже Тутанхамон с Машей, преследуемые то чертями, то тучкой и молнией, не слышали, как Ундина для себя продолжала причитать, мол, в грозу к Нептуну на бал никто не отправится, и только юный морячок, почесывая седую бородку, шептал:

– Надо вызвать добрых фей, и они чудесным пеньем вмиг исправят положенье!

В этот момент Тутанхамон отпихнул от себя вожатого Николая и включил королёвскую народную 'Маленькую страну', под звуки которой из пролеска показалась Катерина и два десятка малолетних русалочек.

Старичок, упав на колени, вопил:

– Разгоните злые тучи и станцуйте с нами лучше!

Но к этому моменту песенка закончилась, и девочки пошли в пляс уже под 'Восточную сказку'. Тутанхамон взял Машу за руку и тоже решил вспомнить кеметское прошлое. А черти и зрители, не обращая внимания на выученный девочками номер, тоже принялись танцевать.

– Два прихлопа, три притопа, поворотец, ан, де, труа, - суфлировала Катенька своим девочкам, и те послушно повторяли за ней все движения.

И только Милагрес, которая зимой занималась в кружке восточных танцев вместе с матерью, отплясывала нечто, соответствующее музыке.

Как только песня закончилась, все разбежались по местам, а Предводители чертей, взрослая русалка, Ундина и морячок зашли на понтон.

Катя достала из лифчика мятый листочек и принялась читать в мегафон длинную скучную речь, якобы 'заклятье изгнания Грома'. Закончила она традиционной фразой:

– Царь Нептун в свои владенья входит нынче без стесненья!

Но никто не заметил, что в этот момент вода под понтоном стала чернее ночи, и по волнам начало расползаться пятно, поблескивающее разноцветными звездочками. И только черная кошка, сидящая в ногах у Тутанхамона повела ухом.

А радостная Катя продолжала:

– Солнце светит в чистом небе, и вода струится в беге, манит чистой красотой и манит: 'Плыви, друг мой!' Девушка отошла назад вместе со всеми, кто стоял рядом, а Кощеев объявил: 'Купаться всем!' Черти и русалки смешались в одну большую кучу-малу и бросились в ручку смывать боевую раскраску. И только Маша и Тутанхамон угрюмо смотрели на все это сомнительное развлечение. В двух десятках метрах от них так же настороженно на понтоне стоял черт Иван в длинной мантии, пока его не сбросила в воду Предводительница русалок.

И тут началось нечто странное. Вода в реке вдруг закрутилась, образовав большую черную воронку, в центре которой оказался не кто иной, как Иван Дурак. Остальных отдыхающих раскидало в стороны, и они стояли, открыв рты. Ребята из старших отрядов, которым детские игрища не доставляли удовольствия, плескались у противоположного берега, но и они тут же выбежали из воды, когда увидели, как черная воронка с вожатым плывет на самую середину реки и закручивает парня, увлекая его под воду с головой.

– Ваня! - в ужасе крикнула Маша.

И только вожатая Катенька была спокойна. Со счастливой улыбкой на лице она читала свои слова, пришедшиеся как нельзя кстати:

– Ах, незваные вы гости! Впрочем, милостиво просим: праздник наш не нарушая, вместе с нами плыть, играя!

Но на волшебные слова ряженой Предводительницы русалок, воронка перестала крутиться, и, обнимая Ивана за плечо, оттуда вылезло сине-зеленое существо с дрэдами из водорослей.

– Продолжайте свои игрища, - булькающим голосом произнес он, крепче прижимая ко рту программиста прямоугольный зеленый квадратик, очень похожий на скотч, - я только заберу у вас Ивана Дурака.

– Ну уж нет, - нарушая все сценарии, крикнула Маша и бросилась на понтон.

Она бы поплыла на спасение брата, если бы ее не опередил возлюбленный.

Он дельфинчиком спрыгнул в воду, и тут же от трения с его головы слетел парик, который он второпях не успел перевязать ленточкой. Но конспирация больше не интересовала агента, потому что надо было спасать напарника. Под водой он скинул и мешающую футболку, а затем поплыл к воронке, образованной не подставным, а взаправдашним водяным.

Через мгновение Тутанхамон заметил, как рядом с ним туда же рассекая волны, направляется крокодил. Воронка удалялась все дальше и дальше от пляжа вниз по течению, но два спасителя не собирались оставлять все, как есть.

Маша стояла, закрыв рот руками, и чуть не плакала. Она-то понимала, что это не по сценарию, а самое настоящее похищение ее брата. Остальные продолжали веселиться.

– Вот и скрылись злые гости, ну а мы прощенья просим, - поклонившись, сказала Катя, - за их злое нападенье и продолжим час веселья!

– Бал морской мы продолжаем, в воду всех вас приглашаем! - перебил ее старичок-морячок.

А умная черная кошка выбрала в списке треков 'Рыбка-рыбка, не простая, рыбка-рыбка-золотая'. Маша, понурив голову, не ожидая ничего хорошего, побрела прочь с понтона. Милли и пара чертей пытались сбросить ее в воду, но она их отправила покупаться. Прошло уже немало времени, как самые дорогие ей люди и Себек скрылись за поворотом речки. Сердце ее предчувствовало недоброе.

Она подняла промокший черный парик, конспирацию вожатой Юльки. Но от этого на душе не становилось спокойнее.

Дети и Кощеев веселились, приплыл Димон-Нептун, прочитал несколько стишков, перекрикивая русскую попсу, а потом опять все бросились купаться и обливаться.

– Ничего, Бастет, - гладила Маша черную кошечку, - ты же знаешь, что с мальчиками все в порядке?

А в реке разразилась целая баталия: египетский водяной против русского. Они нападали друг на друга магией, стараясь выбросить друг друга на берег. Пока Себек отвлекал фольклорную нечисть, Тутанхамон попытался подобраться поближе к Ивану, чтобы вытащить его из омута. Но течение, созданное Водяным, не позволяло: либо сам туда же, либо уплывай подобру-поздорову. И тогда парень решил помочь своему богу в борьбе с речной нечистью.

Он поднырнул и схватил Водяного за лодыжки, что тот не мог передвигаться.

Холодное, почти ледяное склизкое тело испустило воду под таким напором, что парня могло запросто отбросить на десяток метров, если бы он не схватился за подтяжки Водяного. Они растянулись супротив всем законам физики трехмерного мира. Но закон Гука никто не отменял, поэтому вцепившийся в резинки мертвой хваткой Тутанхамон изо всех сил налетел на врага, выбив его из воды, а заодно и читающего заклинание Себека. И все трое впечатались в близрастущую березу.

Экс-фараон обтер пот с ушибленного лба и бросился в реку, однако, спасать было некого. Омут мигом исчез, поглотив в себя лучшего друга Тутанхамона.

– Иван! - крикнул он, ныряя туда, где только что барахтался Дурак.

Но тела на дне не было, ровно как и следов от воронки.

– Порождение Сета, - пнул Тутанхамон под бок безчувственное тело Водяного.

Синекожий толстячок перевернулся набок, а из кармана его штанов выпала баночка с таблетками. - 'Царевна Лягушка', - прочитал парень на этикетке, - пятьдесят капсул. Способ применения: одна капсула после еды. Показания к применению: несчастным девам, желающим выйти замуж за Ивана-царевича. Побочные эффекты: царевичу нужна только одна невеста. Ну и ерунда…

Он спрятал баночку в карман мокрой юбки, и лишь потом начал приводить в чувство Себека и Водяного.

– Юля, Юля! - звонкий детский голосок летел по сосново-березовому лесу.

И только тут агент вспомнил, что он без кофточки и парика. Он спрятался за широкий сосновый ствол, и вышедшие к берегу девочка в розовой футболке да Маша увидели только мокрую придавленную траву под одной из берез.

– Милагрес, - тихо сказала Марья-искусница, - ступай в корпус, я найду их обоих, поняла. И дядю водопроводчика отыщу. Все, не следи за мной.

– Нет, - уперлась, как осел, девочка. - Ты опять будешь целоваться с Юлей.

– Это. Мои. Личные. Проблемы! - встала в позу девушка.

От липучки Милли ей избавиться не удалось, поэтому обе они ни с чем отправились в лагерь. Тутанхамон, словно чудовище лесное, крался за ними следом.

И только после того, как у входа в лагерь Костя забрал непоседливого ребенка от Маши, экс-фараон вышел из тени. Он стоял, прикусив губу, и дрожал от холода. Юбка на нем почти высохла, но от этого теплее не становилось.

– Что с Ваней, - чуть не плача, спросила Маша.

Он смотрел на нее пристальным орлиным взглядом и ничего не хотел говорить: настолько все было плохо.

– Понятно, - опустила она голову.

– Он жив, - как можно более уверенно сказал Тутанхамон, - пойдем в корпус через тайный ход, я тебе все расскажу.

Маша дала ему шерстяной свитер, чтобы он согрелся, а после наступления темноты они нарядились в зеленых человечков, благо, в лесу росли неисчерпаемые запасы папоротника, костюм было сделать не проблема. Под видом инопланетян ребята проникли в штаб-квартиру Ивана Дурака.

Как оказалось, Водяной, придя в себя, сразу же нырнул в реку, не обращая внимания на Тутанхамона. Себек же, договорившись проверить недалекое прошлое, тоже спроецировал себя в другой временной промежуток.

– Значит так, Маш-шу, - решительно сказал девушке Тутанхамон, когда они заперлись в комнате вожатых. - Ты завтра же уезжаешь в Москву и ничего не говоришь Иринке. Ни слова. Ни намека. Улыбочку.

Она попыталась изобразить на лице счастливую гримасу.

– Вспомни тучку и молнию с сегодняшнего праздника.

Это заставило ее натянуто улыбнуться.

– Эх, не дело. К родителям езжай. Только не на том поезде, где Ира работает. Ладно?

– Я тебя не оставлю одного в беде. А если и тебя похитят? - шепнула Маша.

Он положил руку ей на живот и через минуту тихо сказал:

– Уезжай, пожалуйста, я не прощу себе, если с тобой и с ним что-то случится!

– С кем? - не поняла она, бросив беглый взгляд на его ладонь.

Его глаза говорили за все. Маша положила руку рядом и ласково провела кончиками пальцев по тыльной стороне его ладони.

– Поняла?

На ее глаза наворачивались слезы, и она зажмурилась, и кинулась ему на шею.

– Ты уверен? - прошептала она.

– Конечно.

И тут в коридоре скрипнула половица. Агент и его девушка мигом обернулись в сторону двери.

– Маш-шу, работа! - вскочил он, надевая парик.

Спустя минуту агент Юлия Шаулина был приведен в должный вид и вышел в коридор, освещая фонарем покрашенные зеленой эмалью стены. Из комнаты девочек на цыпочках кралась Милли, таща за руку толстушку Женю.

– Поторопись, - ныла первая, - скоро полночь, и мы не успеем вызвать Пиковую Даму, как и вчера, позавчера, неделю назад…

Девочки, спускались в подвал корпуса. Женя несла грязную подушку, на которой аккуратным почерком отдыхающие предыдущих смен в деталях описали обряд вызова нечисти. Милли то и дело оглядывалась назад, потому что чувствовала: за ними следят.

Юля двигалась осторожно, используя свои незаурядные способности, предугадывала, куда пойдут неугомонные любительницы детских легенд. И только когда Милли прикрыла за собой дверь в подвал, вожатая спустилась туда и остановилась под широким проемом, заглядывая в щелку.

Через пять минут, вызванный по мыслесвязи, явился и Локи. Он протянул Тутанхамону GPS-навигатор, что он выдал Ивану перед командировкой. Бог намекнул, что сию вещь необходимо всегда брать с собой: мало ли куда портал повесить придется.

Вожатый прикрепил электронную 'игрушку' к поясу и продолжил наблюдение за девочками.

Они водрузили доску на сломанный холодильничек и поставили туда зеркальце в розовой рамке. Женя принялась рисовать лесенку трехцветным 'Аквафрешем'.

– Что за глупый обряд? - шепнул Тутанхамон Локи.

– Девчачья радость! Хотят почувствовать себя ведьмами.

Милли с распущенными волосами, одетая в длинную белую ночнушку, и правда, была похожа на колдунью. Оставшиеся после Дня Нептуна ромашки в прическе девочки только дополняли ее образ. Зато ее сообщница в китайской пижаме совсем не соответствовала канону 'облик ведьмы'. Женя сидела на полу и надувала пузыри из жвачки, когда Чудо-девочка плясала вокруг зеркала, причитая:

– Пиковая Дама, появись!

Тутанхамон достал из кармана телефон и посмотрел на время - без одной минуты полночь.

По одну сторону двери две девочки впялились в зеркало, а по другую - вожатая и мальчик из младшего отряда отсчитывали последние секунды до полуночи.

– Началось! - шепнула Юля, пряча телефон в карман.

Сильный поток ветра, несущийся с улицы, впечатал ее в дверь. Девочки-ведьмочки повскакивали с мест, когда мощный поток черной энергии ворвался в их убежище.

– Пиковая Дама? - еле шевеля онемевшими губами, хором спросили они.

Черное облако закрутилось вокруг зеркала. Девочки в ужасе закрыли глаза. И только когда грохот улегся, они увидели результат их сеанса спиритизма.

В зеркало смотрелась не очень высокая темноволосая женщина в черном сарафане, расшитом золотыми нитями. Волосы она спрятала под черным кокошником, а лицо старалась не показывать.

– Вызывали? - не оборачиваясь, спросила она у них.

– Д… да, - заикаясь, ответила Милли.

Женя до такой степени испугалась, что решила немедленно ретироваться из подземелья, и спиной вперед ползла к двери.

– Хорошая девочка, уважаю, - Дама повернулась и посмотрела в глаза Милагрес.

Та ничего не успела сообразить, как почувствовала, что тело больше ей не принадлежит, будто к кончикам ее пальцев привязали невидимые нити и дергают за них: вот она поправила прическу, пожала ледяную руку черной гостьи, улыбнулась в ответ Даме…

– А трусов я недолюбливаю, - бросила гостья полный ненависти взгляд на пятящуюся Женю.

В правой руке нечисти возник красный шар, и она бросила его в голову девочки. Женя было вскрикнула, но заклинание, соприкоснувшись с ее лбом, разлетелось в стороны, а его жертва послушно встала, подошла к колдунье и упала ей в ноги:

– Отныне я ваша покорная слуга!

– Прекрасно! - Дама посмотрела на обеих девочек. - Не будем на этот раз тратить время на легенды о днях минувших и о царе Семене. Приведите мне Юлию Шаулину!

– Будет исполнено, наша госпожа, - поклонились девочки и направились к двери.

Но им не пришлось ничего делать, потому что вожатая вышла из своего убежища в полуразвалившемся шкафу.

– И зачем я понадобилась нечисти? - искоса глядя на Пиковую Даму, спросила Юля, держа за спиной серебряный клинок наготове.

Она вышла и встала лицом к лицу с черной колдуньей, а та внимательно осмотрела девушку. В свете брошенного детьми фонаря подделка не отличалась от оригинала. А те, кто знал Шаулину по одной-двум встречам, вообще, могли не заметить разницы в росте, комплекции и стиле одежды.

– Настал час расплаты, сучка, - сквозь зубы прошипела Дама, - за все хорошее, что сделали мне ты и Иван Дурак.

– Извините, почтенная, но ни я, ни мой коллега вас в лицо не видывали.

– Это еще с какой стороны смотреть!

Она сорвала кокошник, и густые черные волосы упали ей на плечи. Дама сверкнула красными глазами, пытаясь подчинить себе вожатую, но та увернулась.

– Убегать бесполезно! - констатировала нечисть и силой взгляда подняла Милли и Женю под потолок.

Девочки не кричали, вражина их усыпила, и они, словно полумертвые мухи в паутине, висели в невидимых путах злой колдуньи.

Юля решила нападать. Она бросила на пол зеркало, через которое девочки связывались с другим миром. Но для того, чтобы проводить Даму домой, разбитого 'артефакта' оказалось мало.

– Ты уничтожила и мой портал! - взвыла она. - Теперь я не вернусь к своему Кощеюшке!

– Прекрасно! - был ответ вожатой.

Но тут невидимая рука схватила ее за шею и подтащила к Пиковой Даме. Они смотрели друг другу в глаза. Черные зрачки Дамы расширились и налились алым, а после красная молния ударила Юлю в лицо.

Однако ничего не произошло. Вожатая фыркнула, тряся головой, и с усмешкой уставилась на держащую ее ведьму.

– Откуда ты взялась? - в вопросе больше удивления, чем любопытства.

– Почему на тебя не действует моя магия?

– А ты как думаешь, Меритатон? - процедила Юля сквозь зубы.

Невидимая рука ослабила хватку на шее вожатой, и Дама отшатнулась к стене, где висели часы-ходики.

– Ты да Иван убили меня, и только Кощеюшка из Лесоморья сжалился надо мной.

– Подробнее-подробнее.

– Это ты, сучка, должна лучше меня знать, куда твой Иван меня закинул, и от чего я больше не могу являться в этот мир без вызова! А теперь колись, почему вот это на тебя не действует?

И она опять сверкнула глазами, пытаясь подчинить Юлю своей воле. Но не тут-то было. Магия детей Эхнатона бессильна против родственников.

– А потому же… - Шаулина хитро глянула на Пиковую Даму, -…почему на тебя не действует вот это!

Она схватила нечисть за плечи, и из ее ладоней изошел желтый свет.

Меритатон оттолкнула вожатую и, сняв заклинание левитации с девочек, взяла на руки Милли. Женя мягко опустилась перед развалившимся шкафом, откуда за всем наблюдал бог Хитрости Локи.

Назвавшаяся Пиковой Дамой не спускала глаз с Юли. Вожатая достала серебряный клинок и бросилась на нечисть. Но та выставила перед грудью проснувшуюся девочку. Милли, словно резаная свинья, завизжала, когда увидела вожатую с обнаженным оружием.

Но реакция Шаулиной оказалась отменной. Она левой рукой оттолкнула девочку, а правой вонзила кинжал под ребра Пиковой Дамы.

– Неужели ты не узнала, кто я? - ехидно спросила она, сев на бедра свалившейся нечисти.

– Как же, братец, теперь тебя не узнать.

Еще один удар в грудь.

– Серебро, - протянула она, - умный ты у нас, догадливый.

Милли дошло, что ввязываться не нужно, и она, закрыв рот руками, стояла чуть поодаль.

– Серебро отнимает мои силы, - шепнула Меритатон, - но Кощеюшка научил меня кое-чему, чего мой братец не знает.

И она, хлопнув в ладоши, превратилась в огромного черного лебедя.

Из двух ран на груди, которые могли бы стать смертельными для обычного человека, капала черная кровь. Или это в темноте она казалась таковой. Лебедка взмыла под потолок и, спикировав, ухватилась лапками за шиворот ночнушки Милли.

Она мигом вылетела из подвала и направилась прочь из корпуса.

Женя бежала следом, дико крича, а Коля-Локи пытался утихомирить толстушку. Не отставала и вожатая Юля. Она выбежала в коридор, а потом и на улицу, чтобы не отпускать врага.

Взволнованная Маша, конечно же, тоже выскочила на шум и увидела, как ее возлюбленный, размахивая серебряным окровавленным кинжалом гонится за черным лебедем.

– Нет, Тутен, только будь осторожнее, - шепнула она напутствие любимому, однако он ничего не слышал.

Тутанхамон выскочил на улицу и сразу же швырнул кинжал в голову птице-оборотню, не успевшей еще набрать высоту. Как ему удалось так точно рассчитать траекторию полета, что оружие вошло прямо в глаз лебедке и вышло в другом глазу.

Ослепленная птица свалилась не землю, а ловкая Милли вовремя выпрыгнула из ее лап и удачно приземлилась.

– Чем вы занимались? - вожатая подбежала к девочке и взяла ее за плечи.

– Пи…пиковую дамы вызывали… - заикаясь, сказала она.

– И как это понимать? Что это? - ткнула Юля в умирающую птицу.

– Н…не… знаю… это тебя она братом своим назвала.

Румянец мигом окрасил щеки вожатой. Эх, как бы не проколоться.

– Значит, так… - решительно сказала Юля.

Но она не договорила. Ослепленная лебедка свернула крылья и на ощупь ухватилась за ноги Милли.

Она с трудом хлопнула крыльями и поднялась в воздух метра на два, волоча с собой девочку.

– Ничего, братец, - шипела черная птица, - я тебя доставлю Кощею. Вы с Иваном у меня попляшете под нашу дудку… да еще и с сучкой этой несравненной. 'Она перепутала меня с Юлькой', - догадался Тутанхамон.

Но у него уже не было оружия. Кинжал, который ему посеребрили перед миссией в Отделе Странных Явлений, торчал в голове у птицы. А та даже со смертельными ранами находила в себе силы двигаться.

Тутанхамону не составило особого труда догнать искалеченную сестру и дернуть Милли к земле. Но птица не собиралась отпускать девочку, считая ее своей добычей, и свалилась вместе с ней.

– Ты не уйдешь, - шипел он голосом Юли Шаулиной, - пока не расскажешь, кто дал тебе бессмертие.

– Кощеюшка, спаси меня, - взвыла Маритатон в птичьем обличье.

– Не получится, - уверил ее брат, пытаясь разжать когти, чтоб спасти Милли.

Из корпуса выскочила Маша, которую держал за руку Локи и убеждал, что все будет хорошо.

Но тут начало твориться нечто не совместимое с реальностью.

Перья птицы загорелись алым, и она еще крепче обняла Милли.

– Пошли, дорогие мои, пошли ко мне домой! 'Она же съест ее жизнь! - проскочило в голове у Тутанхамона. - Не исключено, что Аня и Наташа - тоже ее жертвы. Только трупа мне в отряде не хватало!' Но сияние начало охватывать и его тело, и он предпринял то, что посчитал нужным: достал GPS-навигатор и запустил на нем встроенную Локи программу. Дрожащими от волнения пальцами он нашел в списке записей: 'Кемет. Эпоха преемников Эхнатона'.

Мир закружился перед глазами девочки, и она кинулась на шею Юле, прося остановить эту невообразимую карусель. Убитая птица валялась у их ног. Вдруг она выгнулась дугой. Ее черные как смоль перья разлетелись в разные стороны, а под ноги Тутанхамону, державшему на руках девочку, свалилось безжизненное изуродованное тело его сестры. Он лишь закрыл ладонью глаза Милагрес, чтобы та не видела отвратительного трупа, быстро превращающегося в персонажа фильмов ужасов.

И последнее, что увидели они в этом мире - были Маша и Локи, с дико глядящие на них. Милли отчаянно завизжала, но сильные руки вожатой прижимали девочку к груди, и она понимала, что все страхи позади, но убежать никуда не получится.

Когда она открыла глаза, то обнаружила себя сидящей посередине комнаты в каком-то пустом доме. Он, судя по голым каменным стенам и отсутствию оконных рам, был заброшен строителями и не подлежал завершению. Напротив нее стояла невысокая кровать странной, неведомой Милли формы, очень похожая на медицинскую кушетку. Там, покрытое белой простыней с красными кровяными пятнами лежало что-то длинное и узкое, размерами с человека.

А рядом с кроватью на деревянном ящике, изрисованном картинками, похожими на древнеегипетские иероглифы, сидела Юля и тыкала кнопки на навигаторе. В комнате стоял смрадный запах, который из-за духоты казался просто отвратительным.

Только что была ночь, а когда девочка пришла в себя - настал день.

– Юля, где мы? - всхлипнув, спросила Милли.

– Зачем ты вызвала Пиковую Даму?

– Интересно… было… - шепнула себе под нос девочка, - А как Женя?

– Не знаю. Она была с Маш-шу и Колей. Наверное, нормально.

– А мы не опоздали на завтрак? - испугалась тогда девочка.

– Без понятия. Но вот что я тебе скажу…

Вожатая встала с сундука и подошла к девочке. Та была вся во внимании.

– Я должна похоронить Пиковую Даму. А потом надо найти Лесоморье и спасти Ивана, Наташу и Аню. Ты согласна пропустить завтрак ради этого?

Девочка активно закивала и, вскочив, начала носиться кругами по комнате и распевать задорные песенки, пока твердая рука вожатой не остановила ее.

– Когда ты поймешь, что игры закончились? Ты хоть знаешь, куда нас занесло.

Вопросительный взгляд Милли стал безмолвным ответом.

– На родину Пиковой Дамы.

Серия 2. Все смешалось в доме фараона

– Ура! Ура! Ура! Меня занесло в другой мир! - визжала Милли.

– Угомонись! - поднял ее за плечи Тутанхамон и посадил на сундук.

– Юля такая сильная, как мужчина!

– Значит так, я сдам Пиковую Даму кому положено, а если ты будешь послушной девочкой и не встрянешь ни в какую историю, мы с тобой тут недолго пройдемся и сфотографируемся. Договорились?

И он похлопал по фотоаппарату, что висел у девочки через плечо. Милли надулась и подозрительно посмотрела на вожатую:

– А ты знаешь, куда надо сдать Пиковую Даму?

Тутанхамон хихикнул и сочинил ответ, достойный победителя конкурса лжецов:

– Ты думаешь, я первую Пиковую Даму хороню?

Восхищению в глазах ребенка не было предела.

А агент размял пальцы и открыл бочку, что была вкопана в землю напротив окна. Он взял Милли на руки и засунул ее туда.

– Сиди там и терпеливо жди меня. И ничего, пожалуйста, не делай. Мне спокойнее, когда у тебя нет возможности вляпаться в какую-нибудь глупую историю.

Девочка послушно кивнула. Но не успела она возразить и сказать, что она и не в темнице будет себя вести как паинька и дождется возвращения Юли, лишь бы прогуляться по другому миру, как агент опустил ребенка в бочку и закрыл крышку.

Милли хоть и смогла распрямиться в тесной темнице, но допрыгнуть, чтобы вылезти, у нее бы не получилось. Кроме того, агент предусмотрительно перевернул крышку бочки и положил ее веревкой наверх, чтобы девочка не догадалась сбежать из тайного лаза.

Может, и взял бы Тутанхамон ребенка за компанию, если бы он не захотел хоть немного побыть собой. Как только он закрыл лаз, то кинулся к сундуку и вытащил оттуда костюм уасетского горожанина, а все добро Юли Шаулиной спрятал.

– Так, осталось найти осла, который согласится довезти это до парасхита, - размышлял он, чеша в затылке, глядя на замотанное в большую белую простыню полуразложившееся тело.

В итоге он решил пока не тащить за собой останки мертвой царевны. Целый месяц он не был в Уасете. Совсем другая, привычная ему с младенчества жизнь, разбудила в груди Тутанхамона ностальгические чувства. Теперь он понимал Ивана, которому 'посчастливилось' провалиться сюда во времени из эпохи автомобилей и компьютеров, сотовых телефонов и пистолетов.

– О, Неб, ты вернулся? - пожилая соседка добрым взглядом окинула вышедшего из дома парня. - А я и не заметила, когда ты приехал с севера. А твоя Маш-шу…

Она отвернулась, и парень понял, что женщина готова расплакаться.

– Она погибла, - выдавила из себя она.

Нет, Маша жива, а эта история с подлогом искусственных тел была придумана Локи только для жителей Уасета. Как сложно играть убитого горем влюбленного паренька, если знаешь, что твоя ненаглядная в благом здравии и ждет от тебя ребенка.

– Два года назад погибла!

Вот это, словно кинжал, вонзилось в грудь парня. То есть, он уехал совсем недавно, а прошло… о, нет. Какой странный мир.

– А ты не изменился, - она любовалась им, будто он был не соседом, а родным сыном.

– Послушайте, Рени, - перебил ее Тутанхамон, - у вашего мужа был ослик, которого я вернул перед отъездом, помните? Можно ли…

– О, нет, да простят меня боги, Неб! Его пришлось отдать сборщику податей. Как пришел к власти этот Эйе…

Рот Тутанхамона самопроизвольно открылся от удивления.

– Да-да, Эйе женился на безутешной вдове, и теперь собирает двойные подати с людей. Это все, что он умеет. А Анхесенпаамон-то до сих пор страдает. Говорили, она ждала жениха из Хатти, царевича Заназзу. Но Эйе перехватил одно из ее писем и приказал своему лучшему другу Хоремхебу убить иностранца. Говорят, не сладка жизнь девочки, ой, не сладка. Да и нам не весело. А ослика нашего царевна отдала Юми, супруге жреца Сехемра. Вооон там их дом. Да не разгневаются на меня боги, за все, что я рассказала почтенному соседу.

Тутанхамон мило улыбнулся в ответ на все, что узнал от женщины.

– Никто не разгневается, Рени. Боги - милейшие существа, поверьте мне на слово.

Она кивнула ему в ответ и пожелала всяческой удачи. 'Значит, этот хрыч Сехемра женился! Во веселуха!' - витало в голове у экс-фараона.

Он добежал до роскошного двухъярусного дома своего недавнего подчиненного и постучал в дверь. И только тут ему дошло, что если откроет Сехемра, то жрец умрет от ужаса, увидев на пороге своего дома воскресшего мертвеца. Но парню повезло.

К нему вышла женщина, лет двадцати пяти с длинными черными волосами. Она была слишком бледна для кеметки и высока. Ее раскосые глаза с густыми ресницами расширились, когда она увидела, кто к ней пришел.

– Ты? - шепнула она себе под нос.

Она схватилась рукой за белую гофрированную ткань платья и отступила от двери.

– Я Небхеперура, и вы меня вряд ли знаете. Я уезжал на север два года назад, госпожа Юми, а тогда почтенный жрец Сехемра не был женат.

– Два года… - повторила она. - Не говори мне про эти два года. Я знаю, кто ты, и можешь не прятаться под чужими именами.

– Откуда, Юми?

Она тряхнула копной длинных до пояса волос и, повернувшись к открытой двери, сказала:

– Входите, Тутанхамон Эхнатонович!

Гость готов был сквозь землю провалиться, когда услышал это обращение. Только Иван, Маша да еще один человек называли его так.

– Юля Шаулина? Я тебя не узнал! - стоя, как вкопанный во дворе, сказал он.

– Входи, входи, - махнула она в сторону двери и скрылась за ней.

Когда Тутанхамон зашел в дом, Юля уже сидела на краешке кровати и держала на коленях маленького мальчика.

– Я назвала его так, как ты и просил, Сетом, - улыбнулась она. - Садись, не бойся.

Тутанхамон осмотрелся в доме жреца, а потом устроился на невысокий стульчик напротив кровати, где девушка играла с сыном.

– Как Ваня? - холодно спросила она. - Он ведь не умер, так?

– Догадливая! - похвалил ее Тутанхамон.

А позже рассказал обо всем, что произошло на самом деле, а Юля, игриво улыбнувшись, заметила, что нечто подобное она и подозревала.

– Теперь я вынужден рядиться под тебя и обманывать всех вокруг. Не веселая работа. Твой отец не верит, что я - это ты.

Шаулина рассмеялась.

– А давай я ему письмо напишу, что во время выполнения задания я влюбилась в очаровательного мужчину из другого мира и счастлива с ним. А то папашка Ване прохода не даст. Тебя еще на анализ ДНК не отправляли.

Тутанхамон отрицательно мотнул головой:

– А что это?

– Развлечение для богатых, - отмахнулась Юля, - анализ крови из вены, чтобы проверить истинность родственных связей.

– Только этого мне не хватало, - буркнул парень.

Но хозяйка тут же сменила тему разговора и начала выспрашивать: что же занесло парня в страну, в которую ему теоретически вход запрещен.

– Во-первых, это для тебя два года, Юля. У нас прошел месяц, и мне до сих пор восемнадцать лет. Во-вторых, дело моей бессмертной сестрицы оказалось не оконченным. Ты только представь…

И он во всех подробностях ему известных поведал Юле о своей недавней битве с Меритатон.

– Значит, - насупилась Шаулина, - ни моя граната, ни воздействие из, как ты говоришь, четвертого измерения не погубили ее? И чем же она питается?

– Кровью молоденьких девиц из России. Похищает их в свое Лесоморье и то ли съедает, то ли что пострашнее с ними делает. А еще она сказала, что помогает ей некий Кощеюшка.

– Ага! - Юля посадила маленького Сета на кровать, а сама начала нервно нарезать круги по комнате. - Старые знакомые!

Тутанхамон ничего не понимал, пока девушка не объяснила ему, что некто Кощей Бессмертный из заповедника Лесоморье, что на границе Мордовии и Рязанской области, давний враг 'Отдела Странных Явлений'. Нечистый, правда, особо не бесновался - ну, грозу сильную устроит, ну путников в лесу в болото заведет или реку на пару часов вспять повернет. Обычные шалости, как считали агенты, скорее всего связанные со сказочными событиями в самом заповеднике, который находился между мирами. Отец, как припомнила Юля дела двухлетней давности, говорил, что пространство в нашем мире четырехмерно, что в нем живут существа, коих трехмерные создания именуют богами, что те могут проецироваться в любой временной отрезок.

Когда к ней явился Себек и начал рассказывать о Лесе Судеб - она сразу узнала в нем четырехмерное существо, но скрыла свои догадки. Она испугалась, и поэтому решила послушаться и отправиться в другую временную плоскость.

Лесоморье же по словам агента находилось в пространстве дробной размерности, там, где имелось три с половиной измерения. И не мудрено, что тело убитой Меритатон перекинуло именно туда, а не в обычный мир. Туда ей вход был закрыт - Юля навеки отделила ее от души Иры Семеновой. В четвертое измерение она тоже попасть не могла, потому что там ей помешал Иван Дурак. Значит, у нее было два способа продолжить жизнь - стать двумерной, то есть тенью, или перейти в реальность дробной размерности.

– Вообще-то, Лесоморье, как и некоторые другие сказочные заповедники, в ОСЯ зовутся фрактальными аномалиями, - о, какой отдушиной было для Юли говорить терминами современной математики на просторах Древнего Египта. - Был бы здесь Иван, он бы все прекрасно понял. Думаешь, Тутен, почему в ОСЯ работают специалисты с 'Компьютерной безопасности'? Да потому, что нас учат разбираться в разномерных пространствах. Кстати, а где Ваня? Почему он не с тобой.

И тут экс-фараону пришлось пересказать Юле обо всем, что произошло на 'Дне Нептуна', чем он вызвал у нее очередной приступ научно-популярной лекции по функциональному анализу.

– Значит так, Водяной - известный рецидивист. Хотя обычно он таскал в Лесоморье не мальчиков, а девушек, которых заводил в чащу Леший. Это у них такое развлечение всегда было. Кстати, а ты знаешь русские народные сказки? Ведь фрактальная аномалия, носящая кодовое название 'Лесоморье', - это воплощение образов и событий, описанных в нашем фольклоре.

И следующие несколько часов Тутанхамон, напрочь забыв и о Милли, и о теле, которое нужно бы отвезти парасхитам, внимательно слушал истории о Василисе Прекрасной, Бабе Яге, Аленушке и братце Иванушке, Змее Горыныче, Трех Богатырях и всем-всем-всем, что помнила Юля из секретных дел ОСЯ. Она потом со стыдом призналась, что сказки читала только в начальных классах, а затем так увлеклась программированием, что вспомнила их лишь за два месяца до того, как отправилась в Древность, когда отец посвящал ее и Ивана в дела отдела.

– Так что, я могла сильно наврать тебе, но идеи ты понял, так? - спросила она Тутанхамона.

– Ну, в общих чертах. Мне еще Маш-шу книжку читать давала с народными сказаниями. Теперь я представляю, что же это за место такое, Лесоморье. А туда никто не попадал раньше?

– Кто попал, тот пропал, - вздохнула Юля. - ОСЯ спасает тех, кого еще не успели утащить в сказку. Мы боимся проникать во фрактальную аномалию. Там можно оказаться запертым навеки. Чтобы выбраться оттуда, надо знать уравнение выхода. А вывести его не удалось пока никому. Да и я вот… заперта в прошлом.

– А ты не хочешь в Москву.

– Нет, - отрезала Юля, - мне надо воспитать фараона, ты сам это видел в предсмертном бреду.

Маленький Сети сполз с кровати и сделал несколько шагов к маме, пока она не подхватила его на руки.

– В жилах Рамсеса II будет течь русская кровь. А я-то думала-гадала в детстве, откуда на Кеметских просторах появился великий полководец…

Тутанхамон улыбнулся ей в ответ.

– Ладно, - вспомнил, наконец, он о своем деле, - мне нужен осел, чтобы свезти Меритатон к парасхитам до ночи.

– Ой, - Юля отпустила Сети и схватилась руками за голову, - мы же с тобой до вечера о фракталах трепались, ты не успеешь. Давай завтра.

– Сегодня, - настоял он на своем. - Не то ночью она опять воскреснет и пойдет блуждать по Уасету, предварительно убив меня и тебя.

Юля посадила сына на кровать и вышла во двор. Там на привязи топтался старый осел, в дымчатых волосках шерсти которого начали встречаться и седые.

– Хнум, - позвала она животное, - служи верой и правдой моему другу, да не помутит твой рассудок злой Сет.

Осел для приличия поупирался, но пошел вслед за взявшим его напрокат человеком.

Юля ждала Тутанхамона на берегу Хапри. Осел, выполнив свою часть работы, сбросил увесистый мешок со спины и отошел в сторонку.

Гостья из будущего хорошо успела ужиться в чужой эпохе. Она привела Тутанхамона на тот пляжик, где он два года назад отдыхал с Машей, и вытащила из зарослей тростника плавсредство, очень похожее на современный катамаран.

– Для одного человека, - смущенно сказала она, сжав в кулаке нагрудную брошь. - От нечего делать свое инженерное образование применяла.

Он бросил мешок с телом за сиденье, а сам устроился у руля.

– Ты умеешь им управлять? - обеспокоено спросила Юля.

– О, видела бы ты, как я на твоей машине гоняю…- подмигнул ей парень.

По лицу Шаулиной скользнула счастливая улыбка: хоть ненадолго, на пару часиков пообщаться с тем, кто жил в далеком для нее мире, в Москве… Она с силой толкнула катамаран в воду и, пожелав удачи, ушла.

Чтобы пересечь Хапри на Юлькином изобретении, Тутанхамону потребовалось несколько часов. Крокодилы расплывались в стороны, завидев странную ладью, а один раз парню даже показалось, что одно из животных подмигнуло ему.

– Спасибо, Себек, - поблагодарил парень его, и божество дружелюбно хлопнуло хвостом по воде.

Солнце уже почти зашло за горизонт, когда Тутанхамон волоком дотащил мешок с разложившимся телом до дома парасхита. Старик-муммификатор сидел на камне у входа и жевал холодную лепешку.

– Здравствуйте, - поклонился ему экс-фараон, - мне нужно срочно забальзамировать одно тело.

Парасхит отложил еду в сторону и подозрительно глянул на паренька с большим мешком.

– Понимаете ли, уважаемый, - начал Тутанхамон, - моя сестра умерла восемь лет назад, но тогда в нашей семье не было денег.

– И как не покарали вас боги за несоблюдение погребального обряда, и как ее Ка до сих пор не мстит вам за неподобающее жилище для ее тела…

– В том-то и дело, уважаемый, что мстит. Она обещала убить меня этой ночью, если я не раскопаю ее тело и не начну бальзамировать его.

Мастер погребального обряда вытер руки о передник и подошел к свертку, что притащил заказчик.

– Хмммм, - протянул он, глядя на полуразложившиеся останки, воткнутый в правый глаз девушки нож и рваное черное платье с дорогими отделками. - Да если эта женщина позволяла себе купить заморский наряд, почему тогда у нее не осталось ни одного дебена на бальзамирование. И неужели за восемь лет она так хорошо сохранилась? По мне так этому телу от силы годика два. 'Ну, если посчитать, сколько раз ее воскрешали, то, может и два'…

– Нет, нет, уважаемый, вы не поняли, - замахал руками Тутанхамон, - наряд она нашла уже после смерти, блуждая, неприкаянной по четвертому измерению и пространствам дробной размерности.

Он решил, что сложные математические термины, о которых рассказала Юля, убедят парасхита взяться за бальзамирование тела дочери еретика Эхнатона. Правда, спустя восемь лет, оно стало до такой степени неузнаваемым, что Меритатон в нем мог разглядеть только ее младший брат.

– Странный ты парень, - вздохнул парасхит и потащил простыню с лежавшими на ней останками в дом, где у него находились ванны с раствором для бальзамирования. - Сто дебенов-то найдется? Дешевле - рисковать не решусь. Чувствую, нечисто дело. 'Сто долларов быстрее добуду, - подумал Тутанхамон, - давно уж ни одного медяка у меня нет'.

А ведь дорого брал старик. Понимал, наверное, что заказ не простой: обычный смертный не притащит на ночь глядя такое подозрительное тело.

– Золотое ожерелье в подарок, - потряс парень голосомодулятором. - Денег нет.

– Так даже лучше, - оскалился щербатый старик, затаскивая тело в хижину.

И тут он выскочил оттуда, словно громом пораженный.

– Что с вами? - не понял Тутанхамон, которого чуть не сбил с ног старый парасхит. - Я, конечно, осведомлен насчет ваших игрищ со жрецами, но… это же после вскрытия тела, а не…

И тут ответ пришел сам собой. Из хижины, согнувшись под низкой дверью показался некто высокий, с нечеловеческой головой. В алых лучах заходящего солнца Тутанхамон в ужасе разглядел большую ослиную морду и длинные рыжие волосы.

– Вот, Сет… - выругался он.

– Хорошо, что ты помнишь мое имя, - хихикнул гость парасхита, встав одной ногой на останки бывшей прислуги. - И я рад, что ты принес это сюда. Я знал, что ты хороший мальчик, Тутанхамон.

Парасхит, услышав последнее, встал как вкопанный и не сводил глаз со спины паренька: так заказчик тоже не из живых.

– Понимаете ли, уважаемый, - подмигнул ему экс-фараон, - она ко мне в гробницу каждый вечер заявляется, угрожает, и все такое… мне ведь тоже когда-то отдыхать надо.

Старик схватился руками за голову и рухнул на колени перед Ка фараона.

– Во заливаешь, чувак, даже я так не умею, - похвалил его Сет.

Он прищелкнул пальцами и старик обмяк.

– Пускай поспит до утра, - сказало божество, - а к тебе у меня есть дело, фараончик.

Тутанхамон весь сжался и инстинктивно нащупал на поясе пистолет, заряженный серебряными пулями. О! Как он забыл про это оружие, когда сражался с Меритатон в лагере. Нет, он понимал, что Сета не убить, но и не обязательно стрелять на поражение.

– Сначала мы оживим ее, - спокойно сказал повелитель пустынь, - для этого мы возьмем твою ненаглядную Марию Ивановну и…

Зря Сет сказал это. Кого-кого, а Машку Тутанхамон никогда в обиду не даст. Он собрался с мыслями, подбежал к простыне, на которой были разложены фрагменты тела его сестры, и изо всех сил пнул их, но тут же попал в лапы не самого приятного божества.

Бог прижал его к груди, парню было тяжело дышать, но он ничего не мог поделать - как глупо он попался.

– Горячий мальчик, - погладил его по голове Сет. - Но ты не победишь меня. Ты, я думаю, прекрасно знаешь, что я могу перемещаться во времени, правда, Божественный Совет ограничил меня Кеметом, но этого достаточно, чтобы…

– Убить тебя в любой удобный для меня момент, - сказала вторая проекция Сета, возникшая ниоткуда.

– Меня может быть много, - добавила третья проекция.

– Сколько угодно, - четвертая.

– Агент Смит, - хихикнул Тутанхамон, вспоминая любимый фильм Ивана Дурака. - Не боитесь за плагиат стать трехмерным?

Божество отпустило пленника и одним щелчком пальцев заставило останки мертвой царевны собраться в одну кучу. Еще один щелчок, и тело начало восстанавливаться.

– Так вот кто у нас парасхитом подрабатывает! - вдруг раздался низкий женский голос.

Тутанхамон поднял голову и различил на крыше хижины высокую фигуру. У нее были длинные густые волосы до пояса, носила она костюм из черной кожи, а в руках держала то, что в ОСЯ при экс-фараоне именовали автоматом Калашникова.

– Да, я забыла патроны дома, но это не помешало мне сделать их из местной меди! Мой муж, почтенный Сехемра, специально заказывал в кузнице вот это…

Раздалась автоматная очередь, и Тутанхамон, наученный в ОСЯ правилам безопасности, тут же свалился на живот, прикрывая голову руками. Юля же Шаулина, а это была именно она, в упор расстреляла практически восстановленное тело мертвой царевны и, воспользовавшись замешательством Сета, ударила его прикладом по голове. Он, вытаращив глаза от неожиданности, свалился на колени, а его три копии тут же исчезли.

– Ах так! - рявкнул он, разворачиваясь именно в тот момент, когда Юля заносила автомат для очередного удара, чтобы заставить божество потерять сознание.

Она не успела сообразить, как повелитель пустынь вывернул оружие и направил его дуло прямо в живот девушки. Но ей на помощь пришел Тутанхамон, который мастерски выполнил подсечку, и божество вновь упало на колени, да еще и пропахав носом большую борону.

– Ну все, я вас убью! - озвучил Сет свои планы и поднял руки.

Но в этот момент, у него на запястьях образовалось нечто, похожее на наручники, и чья-то невидимая рука, раскрутила тело божества, словно игрушку, и бросила в реку.

– Как в американских мультиках, - обалдело сказала Юля.

– Ну дык, не только люди вестерны смотрят…

У стены хижины стоял высокий мужчина с головой шакала.

– О, Анубис, - поклонились ему и Тутанхамон, и Юля.

– Да… вот решил вас подстраховать в опасном деле, ребята, - размял он пальцы, - вы не волнуйтесь, Сет не спроецируется сюда, в Хапри много замечательных товарищей, которые устроят ему сладкую жизнь на ближайшие сутки, да и выколют ему очередную временную точку.

– О, спасибо, - поблагодарил бога Смерти Тутанхамон.

Но Анубис уже не слушал его, а рассматривал останки царевны.

– Не против, если я их сам забальзамирую, а наутро скажу, что с ними сделать.

– Наутро? - удивился парень. - Но ведь бальзамирование длится три месяца. Я хотел оставить тело уважаемому парасхиту…

– О, какой безответственный поступок, агент Тутанхамон, - покачал головой Анубис.

– Значит, так, - наутро бог Смерти разложил перед домом парасхита шесть завернутых в пелены кусков.

Старик-муммификатор спокойно спал у себя дома, и божество устроило все так, что он проснется после полудня и припомнит о произошедшем как о странном сне. Возможно, сходит он к оракулу и спросит толкование, но это ему не поможет понять смысл случившегося поздно вечером.

Тутанхамон и Юля молча смотрели на фрагменты тела мертвой царевны: голова, туловище, руки и ноги, - можно было легко разобраться, что где находится.

– Если мы оставим все тело в Кемете, Сет обязательно найдет возможность призвать свою слугу еще не один раз, - начал бог Смерти. - И поэтому нам надо спрятать один или несколько фрагментов в другом времени. Там, где Сет никогда не смог бы найти останки.

– Лучше всего - во фрактальной аномалии, из-за того, что четвертое измерение там неполное, чистокровные четырехмерные существа не могут проникнуть туда, - предложила Юля, - тем более, Тутен отправится в одну из них, чтобы найти Ивана.

Анубис оценивающим взглядом посмотрел на экс-фараона, а потом почесал в затылке.

– А что такое, эти ваши аномалии?

Юля вздохнула и попыталась объяснить божеству о неведомых ему ранее мирах.

– Отчично! - хлопнул в ладоши Анубис. - Вот туда мы и спрячем…

– Голову, - предложил Тутанхамон.

– Нельзя! - отрезала Юля, - Будет вам всадник без головы, женская версия, хи-хи, безголовая амазонка. Если хотите новую кошмарную легенду - пожалуйста. Может, ноги?

– А протезы? - теперь уже экс-фараону идея не понравилась.

Анубис подал парню самый большой сверток, туловище.

– Нет, - фыркнула Шаулина, - голова, руки и ноги - уродское создание, но тоже имеет право на существование в виде устрашителя мира.

– Предлагаю так: голову, руку и ногу я увожу и прячу в Лесоморье. Остальное хороним здесь. А как быть со внутренними органами?

Бог Смерти только руками развел: нету их, вынули при первом погребальном обряде восемь лет назад. Нет, шакалоголовый все разъяснил, не хоронили Меритатон, это убийцы вырезали. А сердца у нее два года как не имеется, с момента несостоявшегося суда Осириса.

– Но она пройдет вратами Дуата, надеюсь? - спросил Тутанхамон.

– Несомненно, - уверил его Анубис. - После того, как я обработал ее тело в этом мире, прямая ей дорога в желудок Амта.

А как же Милли? Минут пять она терпеливо ждала возвращения любимой вожатой. Потом ей стало скучно, и она попыталась выбраться наружу. Так как пути наверх не нашлось, она уселась на корточки и подождала еще немного. Скука склонила ее в сон, и она выспалась после полной приключений ночи. Потом она еще пару раз попробовала допрыгнуть до крышки, однако, без батута это не представлялось возможным.

– Меня посадили в тюрьму, - хмыкнула девочка и решила предпринять еще одну попытку.

Она не очень удачно приземлилась, и получилось так, что она упала в длинный коридор лаза.

– Тут нет стены? - удивленно глядя во тьму, спросила она сама себя. - Интересно!

Милли быстро надела плюшевые тапочки и, держась за стену, побрела вдоль коридора.

Потолок был невысок, и девочке пришлось наклоняться в три погибели, но свобода манила ее, и она не хотела упускать шанса выбраться наружу.

Страха больше не было. После встречи с коварной Пиковой Дамой, казалось, девочку не могли напугать ни тараканы, ни летучие мыши в кладовке, ни даже пустота и сырой запах в странном коридоре.

Насчитав с полтысячи шагов, девочка очутилась в точно такой же яме, однако, из крышки свисала толстая веревка.

Она не была похожа на качественный фабричный канат, но оказалась достаточно прочной, и не свалилась от подергиваний Милли.

– Эх, Виктор Васильевич, - обратилась девочка к физруку, который сейчас был где-то далеко, в другом мире, - пригодились ваши уроки.

Но ей не пришлось даже выполнить пятиметрового норматива - два метра, и она добралась до крышки, встала на небольшой выступ в стенке и отбросила деревянный люк в сторону.

Взору ее открылся огромный склад. Вокруг бочки, откуда вылезла девочка, аккуратно стопками разложили мешки из ткани, которой она никогда в жизни не видела. По углам стояли длинные палки, на стенах подвешены серпы, а пол засыпал обычным сеном, ничем не отличающимся от того, что Милли видела в деревне у прабабушки.

– Колхоз какой-то, - буркнула девочка и направилась к лестнице, ведущей из так называемого амбара.

Но вылезла она отнюдь не на улицу. Девочка очутилась в длинном коридоре, освещенном факелами, по стенам которого были нарисованы желто-оранжевые фрески.

– Вау! Как в 'Мумии'! - затаила дух Милли и пощупала первую попавшуюся под руку картину. - Настоящие!

И тут вдали раздались чьи-то шаги. Девочка вздрогнула и побежала прочь, чтоб не попасться на глаза идущему. 'А вдруг это сестра Пиковой Дамы!' - первое, что пришло ей в голову.

У страха глаза велики, и Милли припустила так, что Виктор Васильевич мог бы ей зачесть нормативы до одиннадцатого класса включительно и отправить на спартакиаду.

Она не запоминала, куда и когда она сворачивает. Двери комнат, завешенные красными тканями с красивыми вышивками пугали ее еще больше, чем то там, то тут раздающиеся шаги, голоса, звон и лязг металла.

И вот она заметила яркий свет в конце коридора и выскочила туда. Солнечные лучи ударили девочке в глаза, и она зажмурилась от боли. Она так много времени провела в темноте, что солнце оказалось неимоверно ярким.

Когда она привыкла к свету, осмотрелась. Она стояла в начале длинного коридора, ведущего от одного здания, из которого она только что выбежала, в другое, высокое с красными флажками на крыше. Перед ней был фактически переход. Вокруг толстых колонн, вились неизвестные Милли растения, которые просачивались сквозь натянутую в качестве потолка сетку.

Она несмело шагнула вперед и замерла. Прямо ей навстречу шла невысокая красавица, одетая в такую же белую ночнушку, как была у Милли, только украсившая свой наряд золотыми и медными тесьмами, поясками, а на руках ее сверкали браслеты с разноцветными камнями. Вслед за красавицей шла одетая куда проще девушка и несла золотую чашу.

Милли сделала пару шагов назад, готовая бежать прочь, но оступилась и упала.

– Ты кто такая? - спросила красавица, подойдя к девочке.

Та не могла и слова вымолвить и лишь в ужасе смотрела на женщину, с которой ее свел случай, и дрожала.

– Ты не бойся, - она протянула Милли руку, вставай.

– Т… ты… пи…пик… да…му… ы…

– Вставай, вставай, ребенок, - та, что победнее, пристроила чашу у колонны, а затем помогла девочке встать. - Откуда ты взялся, ребенок?

– Мерит, - властным голосом сказала красавица, - давай ее ко мне, поговорю я с ней.

Беднячка, как поняла девочка, служанка, покорно кивнула и, взяв Милли за руку, повела ее в то самое, другое, здание. 'Никогда не ходи с незнакомыми дядями и тётями', - наставляла ей мама. Но сейчас родители были очень далеко, и Милли решила, что можно хотя бы разок и не послушаться. Тем более, красавица, которая пригласила ее к себе в гости, не вызывала никаких подозрений. Ее большие черные глаза излучали добрый свет, а грустная улыбка на круглом личике вряд ли могла скрывать за собой жестокую месть. Тем более, девушка, наверное, была принцессой: так красиво ее платье, царственна ее осанка.

Когда госпожа привела ребенка в комнату, она попросила Мерит подождать за дверью, а сама пригласила девочку сесть на невысокий стульчик напротив ее золотой кровати.

– Ты настоящая принцесса? - наивно спросила Милли, разглядывая интерьер большой комнаты красавицы.

– Я жена фараона, но почему ты меня не знаешь?

– Жена фараона? - переспросила девочка. - Вау, круто! А я подумала, что ты Золушка, или Белоснежка, или…

Женщина наклонила голову, слушая странные речи ребенка, а потом тихо сказала:

– Ты говоришь не как кеметка. Я знала трех людей, которые выражались странными словами, ты - четвертая… Откуда ты, девочка?

– Я из Москвы.

Царевна вскочила и дико уставилась на ребенка, который наивным взглядом рассматривал ее.

– Ты из Раши, правда?

– Раша - это по-английски, неужели жены фараонов учат этот язык?

– Так, - успокоившаяся красавица опять села напротив девочки, - по порядку давай. Откуда ты появилась в моем дворце?

– Мы с вожатой привезли сюда Пиковую Даму похоронить! - протараторила Милли. - Юля - отважный охотник на Пиковых Дам. Вообще, она всегда сама их сюда сдавала и хоронила, но так получилось, что Дама меня чуть не похитила, и вожатой пришлось отправиться со мной.

Царевна покачала головой. А потом ее вдруг осенило:

– Ты говоришь, что тебя привезла Юми? Такая высокая, черненькая, да?

– Ну… да… - протянула девочка. - А второго моего вожатого звали Ваня, хотите посмотреть?

Она сняла с плеча фотоаппарат и включила его в режиме просмотра снимков. Несколько картинок со 'Дня Нептуна' она прокрутила, что царевна ничего не успела разглядеть, а когда нашла фотографию Ивана и Тутанхамона в одном кадре - с гордостью продемонстрировала ее красавице из другого мира.

То ли от вида неизвестного предмета, то ли еще от чего, царевна дико вскрикнула и вырвала устройство из рук девочки. Она пристально всматривалась в маленькую, пару дюймов по диагонали фотокарточку.

– Они же умерли два года назад! - побледнев, прошептала она.

Тут уже Милли чуть в обморок не упала.

– У-мер-ли? - не верила она.

– Ну да, мы их с Юми похоронили собственными руками! Мой первый муж и мой возлюбленный… - шептала царевна.

Девочка же отнесла и то, и другое к одному человеку, Ивану.

– Вы хотите сказать, что Ваня был фараоном? - не поняла она.

Царевна отмахнулась и положила фотоаппарат рядом с собой.

– Ничего не понимаю, - заключила она.

И тут в комнату вошла Мерит:

– Госпожа Анхесенпаамон, муж ждет вас у себя.

– Ненавижу Эйе, - процедила сквозь зубы царевна. - Мерит, накорми ребенка, после приема мы продолжим с ней разговор на террасе.

И она, не глядя ни на Милли, ни на ее фотоаппарат, быстро вышла из покоев, нервно отбросив в сторону штору на двери.

Недовольный Эйе ходил взад-вперед. Он тряс в руке перевязанный тонкой веревочкой свиток и изредка злобно поглядывал на рассевшегося на шикарном стуле Хоремхеба. Военачальник поправлял красивую мантию из дорогой алой материи и виновато смотрел в сторону.

– Анх - славная девочка, - бормотал он, - расчетливая. Настоящая царевна.

– Знаешь что, мой милый друг, - ворчал фараон, - от таких царевен у нас одни проблемы. Сколько я потратил золота, чтоб отправить в Хатти Бекетатон и младших сестер, так теперь еще и это!

Он бросил папирус под ноги:

– Эх, боги свидетели, детишки еретика доведут меня до зала суда.

– Успокойтесь, ваше величество, одно письмо - не повод для того, чтобы бить тревогу.

– Одно? - Эйе поправил высокую золотую корону. - Это я одно перехватил сегодня, а сколько было до этого? И думаешь то, что наша красавица денно и нощно пропадает на городской стене, всматриваясь вдаль - это тоже в порядке вещей? Хорошо, хоть после родов эта Юми, жена Сехемра, перестала с ней бывать… - и он решил сменить тему, - Хор, как клинок?

В ответ хозяин военного дома хлопнул себя по левому бедру и заговорщически улыбнулся. Ну, отлично.

Анхесенпаамон, склонив голову, вошла в покои престарелого мужа:

– Звали? - холодно спросила она, остановившись в нескольких шагах от Эйе.

– Что это значит, - швырнул ей папирус фараон.

Одна из служанок наклонилась и отдала брошенный свиток своей госпоже. 'Уважаемый Суппилилуйма, я искренне надеюсь, что Бекетатон и сестры пришлись ко двору почтенного правителя Хатти…' - зачитала царица.

– Ты дальше давай, - хмыкнул муж. - Эти невинные вопросики хеттскому хрычу нас не интересуют.

Анхесенпаамон подняла на него непонимающий взгляд.

– Ниже, ниже давай… Громко читай, выразительно, да услышат твои слова боги! - ухмыльнулся Хоремхеб. 'Увы, смею вас заверить, что царевич Заназза так и не добрался до Уасета за два года. Видимо, на то была воля богов, коей я не смею перечить. Однако, мне неуютно в собственном доме, душно: мой второй муж и его приближенные унижают меня. Я хотела бы просить уважаемого правителя Хатти о…' - тут Эйе по-хамски выхватил папирус из рук молодой жены.

– Или скажешь, будто это написали твои завистники, что перехватили гонца на окраине города? - на его лице играла саркастическая улыбка. - А ведь печать твоя, Анхесенпаамон.

Он щелкнул ногтем по затвердевшей картинке с изображением Амона.

Царевна, закрыв лицо руками, было бросилась бежать, но два телохранителя Эйе преградили ей путь.

– Убегаешь, отважная царевна? - хихикнул Хоремхеб, вынимая кинжал из кольца на поясе.

Она в ужасе обернулась и увидела, как в лучах солнца сверкнула медь лезвия.

– Улыбочку, господин фараон, - вдруг раздалось из-за колонны, и Эйе с Хоремхебом уставились туда, широко открыв рты.

– Сейчас вылетит птичка! - тот же детский голосок, но из-за другой колонны, заставил их обернуться.

Никто не понимал, что происходит: слуги смотрели за передвижениями своего господина и военачальника, Анхесенпаамон решила воспользоваться моментом и пятилась к двери, а в это время в комнате сверкали вспышки ярко-голубого цвета.

– Фух, фотосессия окончена, - вытирая пот со лба, сказала Милли, выйдя из-за колонны рядом с окном. - Зато теперь у меня есть фотка живого фараона, вот девчонки обзавидуются!

– Схватить… ее! - ткнул пальцем в сторону девочки Эйе.

Но стражники как-то побаивались подойти к подозрительному белобрысому ребенку в длинном платье и мохнатыми глазастыми ступнями.

– Уважаемый фараон, - вежливо обратилась к нему Милли, - почему вы хотите меня схватить? Я же не хочу вас убить…

И она еще раз щелкнула фотоаппаратом и молча прошла мимо обескураженного правителя.

– Так, - вступился за товарища Хоремхеб, перекрыв путь ребенку, - откуда ты взялось и что ты такое?

– О! - радостно вскрикнула девочка.

Она принялась искать что-то в сумочке от фотоаппарата, а когда достала розовый блокнотик с Белоснежкой на обложке и потупившийся карандаш, протянула все это военачальнику:

– Гоша Куценко! Можно ваш автограф?

Но мечте глупой фанатки не суждено было сбыться. Два стражника ухватили девочку за плечи и потащили прочь из комнаты, небрежно оттолкнув их госпожу от двери. 'Что-то тут неладно!' - пронеслось в голове у ребенка.

И Милли начала брыкаться, вырываться, пинать двух мужиков, которые ростом-то на голову ее выше были, и еще и кусать их за медные браслеты со всей дури.

– Прекрати! - рявкали то один, то другой Но стражники не сдавались, и волокли девочку прочь из комнаты.

Хоремхеб вернулся к тому, на чем его остановила странная пришелица. Он подошел к Анхесенпаамон и провел клинком по ее шее. Сделал он это аккуратно, чтобы не зарезать царевну раньше времени, но дать ей понять, что оружие наточено, и в любой момент способно прервать ее жизнь. Она, стиснув зубы, в ужасе смотрела на некогда верного своего приближенного. И куда ушли те райские деньки, в которые она была соправительницей своего первого мужа?

Минуты жизни кеметской царицы были сочтены. Две, одна, ноль… Хоремхеб, скорчив зверскую рожу, занес оружие над грудью молодой беззащитной женщины. Еще два телохранителя ее мужа крепко взяли ее за руки, чтобы она не смогла противиться своей участи. Эйе, довольно улыбаясь, поджег сверток и бросил его догорать под ноги неверной супруге.

– Нет! - вскрикнула Милли, вырываясь из последних сил. - Не убивайте ее!

Анхесенпаамон поняла, что настал ее конец, она склонила голову и, глядя на свои красивые сандалии, прошептала:

– Каюсь! Я хотела сбежать! Да простят меня боги!

Она гордо подняла голову и взглядом не чувствующей своей вины женщины, уставилась на озлобленного хозяина Дома Войны.

Он размахнулся… и в тот момент, когда лезвие его клинка должно было перерезать ее ниточку жизни, раздалось два оглушительных хлопка, и парни, державшие Милли, упали на колени, схватившись за груди, а потом и вовсе грохнулись лбом оземь.

Сама девочка стояла, ничего не понимая, и смотрела то на одного, то на другого истекавшего кровью телохранителя.

– Кому сказано было не отлучаться из погреба? - красивый мужской голос нарушил тишину.

Услышав его, Анхесенпаамон зажмурилась, будто пытаясь выбросить его из головы.

В комнату вошел человек ростом чуть выше Хоремхеба. Он был закутан в длинный серый плащ, и только в правой руке держал то, что Милли прекрасно знала под названием 'пистолет'. Лица незнакомца не было видно, потому что на нос он натянул маску из белой ткани. Движением профессионала он засунул пистолет в кожух, что висел на поясе, и оглянулся. Следом за ним вошла… Юля Шаулина с большим автоматом.

– Юля! - обрадовалась Милли, и бросилась в объятья вожатой.

– Девочка, отвянь, - отмахнулась от нее та. - Без тебя проблем хватает.

– Кто вы, - грозно глядя на таинственного незнакомца, спросил Эйе, вытянув руку со скипетрами в его сторону.

– Отпустите царевну и ребенка, и я вас не трону, - сухо ответил тот, берясь за пистолет.

– Ни за что! - рявкнул Хоремхеб, бросаясь на неизвестно откуда возникшего 'спасителя' со спины.

Тот ловко увернулся, и вместо выстрела, полоснул военачальника клинком по плечу, а потом сделал мастерскую подсечку. Первый заместитель фараона рухнул перед своим господином на колени, а незнакомец схватил царицу Анхесенпаамон на руки.

Она дико уставилась в его большие серые глаза и стиснула зубы, чтобы не вскрикнуть от ужаса. Но он лишь дал ей в руку пистолет, заряженный серебряными пулями.

– Все в порядке, Анх, мы все живы, - шепнул он.

Она, расплакавшись, крепко обняла его за шею и уткнулась носом в грудь. А он тут же бросился прочь из комнаты, но трое оставшихся телохранителей преградили путь.

– А ну, разойдитесь к чертовой матери! - приложила их сзади Юля, которую уже тянула за собой Милли.

Парни бесчувственными мешками осели, путь был свободен.

– За ними! - приказал фараон Эйе единственному, кто остался в чувствах, Хоремхебу.

И оба они пустились догонять похитителя царевны. Юля перекинула Милли через плечо: так ей было легче, а Тутанхамон, кто же еще мог быть странным человеком в сером, за руку волок за собой задыхающуюся от быстрого бега сестренку.

– Мы влипли, - констатировала Юля, - особенно я. Мне тут еще оставаться. Как бы не казнили.

Два старика-властителя сначала не отставали и орали, словно свиньи резаные, чтобы стража и прочие слуги помогли побыстрее схватить проникших во дворец негодяев и царицу-изменницу.

Тутанхамон еле успевал отстреливаться от некогда близких ему подчиненных. Он старался не ранить их, а лишь запугивать, но… приходилось и убивать.

– Юля, мы что, в блокбастере? - то и дело спрашивала Милли, но ответа она не получала. - И Гоша Куценко - тоже?

– Тебе русским языком говорили: никуда не уходить!

– А уползать не запрещали, - хмыкнула девочка, когда Тутанхамон отстреливался от очередных стражников.

Несколько поворотов, длинных коридоров, вниз по пандусу, и вот заветный погреб. Юля кинула девочку, а вскоре, когда та отползла, спустилась сама. Потом Тутанхамон помог сестре, строго-настрого наказав, не оглядываясь ползти вперед за Шаулиной и девочкой.

– Нет, не могу я просто сбежать! - расплакалась она, обняв брата.

– Ты хочешь умереть?

– Не хочу. Я уже заждалась принца Заназзу из Хатти, два года как он едет сюда.

– Он не приедет, - потупил взгляд Тутанхамон, - Эйе приказал убить его под Мемфисом. Там, где я сейчас живу, говорят именно так.

Ее глаза округлились, и неутертые слезы текли по ее щекам.

– Правда? - не могла поверить Анхесенпаамон.

– Я врал тебе когда-нибудь?

Она покачала головой.

– Вот в том-то и оно. Но…

И тут он засунул руку в мешок, что висел на боку.

– Я недавно нашел странное зелье, 'Царевна Лягушка' называется.

Тутанхамон прочитал все рекомендации к применению, а потом, пожав плечами, сказал:

– У тебя должны быть шансы выйти за этого Ивана Царевича. Не попробуешь приворотное зелье? А я тебя потом в Лесоморье увезу. Мне все равно оттуда еще Дурака Ивана вытаскивать.

– Давай! - быстро согласилась она, и брат отвернул крышечку.

Белая капсула упала на ладонь царицы, и она проглотила ее.

– Пошли, - он опустил ее в яму, а потом прыгнул следом.

Шум в коридоре приближался. Оставшиеся в живых слуги и фараон не хотели отпускать изменницу.

Ползти не одну сотню метров оказалось не так-то просто. Анхесенпаамон все время останавливалась, чтобы вытереть ссадины на локтях и коленях, но брат торопил ее, потому что кто-то из стражи Эйе спустился в лаз и преследовал их.

– Ква, братик, - вдруг окликнула его Анхесенпаамон, - ква-ква.

Парень остановился и залег, вытянув вперед руки.

– Что Анхи?

– Ква… ква-ква, - раздалось в ответ.

– Я не понимаю…

– Ква.

Он быстро пополз вперед, пока сдавленное 'ква' под правой коленкой не заставило его остановиться. Он медленно переставил ногу и взял левой рукой холодное влажное лягушачье тельце.

– Квааааа, - жалобно протянула квакушка.

– Анхи? - в ужасе глядя на крохотное животное, спросил он, но в ответ получил только 'ква'. - Какой Сет меня попутал? Прости, сестренка.

Он погладил ее по пупырысчатой спинке и посадил в мешок к банке с таблетками противного Водяного из Лесоморья.

– Сдавайся, парень! - крикнули за спиной.

Но один выстрел из пистолета заставил преследователя замолчать.

– Тьфу, патроны закончились, - Тутанхамон бросил оружие на землю и пополз дальше.

– А где Анхесенпаамон? - спросила Юля, глядя на вылезающего из бочки парня.

– А ты кто такой? - этот вопрос Милли мучил уже давно.

– Местный супермен, - отшутился парень, - а про Анхи…

Он замялся, а потом достал из мешка маленькую лягушку.

– Вот она…

Лица Юли и Милли вытянулись, и девушки переглянулись.

– Я решил дать ей капсулку волшебного средства 'Царевна Лягушка', там в инструкции было сказано, что его следует принимать внутрь царевнам, желающим выйти замуж за наследника престола, я и подумал…

– Гусь думал и в суп попал, идиот! - психанула Шаулина. - Ума не больше, чем у Ивана. Неужели ты забыл русскую народную сказку с тем же названием, что и эти долбанные капсулы? И где только ты их нашел?

Милли, ничего не понимая, смотрела то на вожатую, то на незнакомца, черты лица которого ей были знакомы.

– Я же рассказывал, у Водяного утащил, когда я Ивана из плена пытался… ой…

Он закрыл рот рукой и стрельнул глазами в сторону Милли. Та посадила на ладонь Царевну Лягушку и болтала с ней как с домашним питомцем. Анхесенпаамон ей весело квакала в ответ.

– Милли, - строго сказал ей Тутанхамон тоном вожатой Юли, - нам с Шаулиной надо кое-что обсудить. Пять минут, никуда не отлучайся, пожалуйста.

Девочка послушно кивнула, и парень понял, что она не станет совершать рискованных вылазок после произошедшего.

– Только вы это… свою Санта-Барбару, любовь-морковь не долго крутите, не то мне станет скучно, и я опять решу прогуляться.

На этот раз обиделась Юля и в душах наорала на девочку так, как никогда бы не позволил себе Тутанхамон.

– Да знаю я, зачем парень и девушка обычно отлучаются от детей подальше, не маленькая.

Вожатая вернулась через час. Она поправила золотое украшение на шее и достала GPS-навигатор.

– Ну что, пора домой, а то на ужин опоздаем!

– Ква! - отозвалась царевна, а Милли лишь послушно кивнула, а потом вставила-таки колкую фразу насчет уединения Юли со странным полуголым пареньком, у которого на поясе арсенал агента ФБР развешан.

– А я его сфоткала! - радостно заявила девочка, демонстрируя вожатой фотографии.

Та ласково улыбнулась в ответ, и тогда Милли еще показала с два десятка снимков лягушки в режиме макросъемки.

– Красиво, - похвалила ее вожатая.

И тут раздался подозрительный стук из бочки.

– Уходим, быстрее!

Юля схватила девочку за руку, и они выскочили на улицу. GPS-навигатор грузился медленно, будто предлагая остаться еще на несколько опасных минут в землях Кемета.

Из дома Небхеперура выскочили стражники и бросились следом за вожатой и ее подопечной. Но тут к ним вышла Шаулина с корзиной выпечки.

– Добры молодцы, - заискивающе стрельнула она глазками на фараоновых слуг, - чтобы догнать супостатов, вам нужна магическая сила. Отведайте мои лакомства, что я готовлю для мужа и сына.

Пока настоящая Юля говорила свою длинную речь, охранники пытались обойти ее. Но девушка не выпустила ни одного, пока они не отведали выпечки, начиненной капсулами 'Царевны Лягушки'.

Поглотав угощения жены Сехемра, они кинулись в тот проулок, куда скрылись девочка и ее вожатая. Но не прошло и минуты, как слуги фараона превратились в лягушек. Случайные прохожие дивились странным метаморфозам, списывая все на гнев богов в адрес паршивого фараона.

– Да уж, - хихикнула вожатая, рассматривая квакушек, - на них Иван-царевич точно не женится.

– Ква, - радостно поддакивала ему Царевна Лягушка.

И вожатая переключила режим действительности на электронном путеводителе.

Подувший в лицо прохладный ветерок известил о том, что Юля и Милли больше не находятся там, где только что были. Едва различимый запах березовых листьев, их шелест высоко над головами говорили, что они уже в России.

Девочка осмотрелась. Они с вожатой стояли на большой полянке, усыпанной пестрыми цветами: фиолетовыми колокольчиками, голубыми незабудками, белыми ромашками, малиновыми чертополохами… Над ними светило яркое полуденное солнце, правда, не безжалостно-палящее, как в том странном месте, куда Юля увезла Пиковую Даму.

Белые полупрозрачные облака ласкали светило, и от этого становилось еще прохладнее.

– Мы не в лагере, - упавшим голосом сказала Милли, - почему?

– Потому, что мы ушли не из того места, где появились! - корила ее вожатая. - Мы можем оказаться за тысячу километров от Потьмы, понимаешь?

Девочка сорвала ромашку и уткнулась в нее носом, виновато поглядывала на взрослую сопровождающую.

– Ладно, заряда у устройства почти не осталось, - Юля рассматривала дарованный ей богом Хитрости GPS-навигатор, - сами выберемся. Главное, найти шоссе.

– Как? - взвыла Милли, что лягушка на плече у вожатой скукожилась от девчачьего крика.

– Неужели не знаешь? - удивилась та. - Надо прислушаться, идти туда, где шум.

Милли попыталась изобразить состояние 'я стала одним большим ухом', но ничего кроме пения птиц и шелеста листьев ей расслышать не удалось.

– Тогда пойдем на… север, - подняла указательный палец вожатая. - Знаешь, как определить, куда мы направляемся.

Девочка пожала плечами, а потом посмотрела на болтавшийся на поясе у Юли GPS-навигатор: почему бы не использовать последний заряд, чтобы определить свое местоположение по спутнику.

– Люди двадцать первого века, - корила девочку Юля, - привыкли полагаться на подобные устройства. Я тебе, кстати, расскажу историю про Ивана-дурака, который из-за этого чуть жизни не лишился. А пока посмотри внимательно на свою тень…

– Ну, серая, обычная, ростом с меня.

Вожатая схватилась за голову от безнадеги:

– Это же замечательно, что с тебя. Значит, сейчас примерно полдень, а тень указывает практически на север.

Юля ткнула пальцем в сторону непроходимого березового леса, заросшего буреломом. Вперед, девочка по имени Судьба.

Милли сделала несколько шагов и обернулась. Очень ей неудобно было шлепать по лесным дорожкам в ее ярких плюшевых тапочках. Но никто ей не собирался помогать доставать из ниоткуда кроссовки, джинсы и футболку.

– Где ты там застряла? - позвала ее вожатая, и девочка, всхлипнув, пошла за ней.

Она в глубине души понимала, что это она виновата во всей этой истории. Не вызови она Пиковую Даму, Юля не отправилась бы ее запечатывать в странное государство, которым правит престарелый фараон, женатый на молодой красивой женщине. Стоп. Милли снова остановилась, размышляя. Если той страной правит фараон…

– Юль, а мы что, в Древнем Египте были? - любопытно спросила девочка, обогнав вожатую, которая палкой расталкивала в стороны сухие ветки, чтобы не исцарапать ноги.

– В Кемете, милая, - тихо ответила она, продолжая расчищать путь.

Девочка пожала плечами.

Вскоре чащоба закончилась, и они, изрядно исцарапанные, выбрались на широкую тропинку, изъезженную, правда, не автомобилями, а телегами.

– Следы цивилизации, - многозначительно протянула Шаулина. - В какую сторону идем?

Милли посмотрела сначала в тьму леса, где пестрели белые стволы берез, а потом в обе стороны так называемого шоссе, что не отличались ровным счетом ничем.

– Орел или решка! - крикнула девочка.

– У меня нет денег, - констатировала Юля, - если у тебя есть - пожалуйста.

– Ладно, в какой руке у меня ромашка? - выбежала девочка и, весело улыбнувшись, уставилась на Юлю.

– В правой, - равнодушно ответила та.

– Нет, в левой, значит, идет налево! - воскликнула девочка.

Надежды, что скоро они выйдут к шоссе, умирали с каждой минутой. Лес не становился реже, полянок и опушек, вообще, не встречалось, ровно как и деревень, сторожек или прочих поселений одного и более людей. Казалось, что лес скучен и не отличается многообразием, а Юля с девочкой топчутся на месте. Спустя два, если не три, часа пути, Милли спросила:

– Юль, наверное, надо было идти направо…

– Уже поздно, - вздохнула та, - мы будем несколько часов возвращаться туда, откуда вернулись, а потом еще непонятно докуда идти направо? Ты посмотри - следы от телеги, свежие, значит, тут недавно кто-то проезжал, то есть, до шоссе рукой подать, и скоро мы придем в деревню. Только не унывай.

– А если мы уходим от нее? - настороженно спросила девочка.

– Значит, придем в другую деревню или село. Дорога всегда ведет откуда-то, но в то же время она должна где-то заканчиваться…

Согласившись с умозаключением старшей 'подруги', девочка молча шла следом, оглядываясь по сторонам, в страхе, что на нее нападут серый волк, хитрая лиса, пьяный заяц и злобный медведь, причем все и сразу. Было уже далеко за полдень, тени вытянулись, а в гуще леса мерещились сверкающие глаза хищников. Она не хотела делиться страхами с вожатой, потому что та вряд ли пожалела бы ее, в лучшем случае уверила бы, что идти осталось от силы пару часов.

Вверх смотреть оказалось куда приятнее. Над тропкой летали красивые птицы, не экзотические, российские, и пели замечательные песни.

– Кукушка, сколько я проживу? - спросила девочка, услышав 'ку-ку', и внимательно отсчитывала года, отведенные ей.

Десять, двадцать, тридцать пять, сорок восемь… потом она сбилась и, буркнув: 'До смерти еще далеко, позже точнее посчитаю!', - догнала бодро шагавшую вожатую.

– Юль, а ты не хочешь загадать, сколько лет тебе отведено?

– А, много, - отмахнулась она, - лет сто - точно, а лучше бы двести…

Милли взяла взрослую спутницу за руку, и они отправились дальше.

Уже смеркалось, когда Юля и Милли вышли из леса. Перед ними раскинулось большое пшеничное поле. В рыжих лучах закатного солнца золотые колосья смотрелись насыщенными, перезрелыми, а ветер, дувший прямо из леса так проходил по их кончикам, что несколько километров поля казались бескрайним позолоченным морем.

Счастливая, что вышла из дремучего леса, вожатая, окинула поле взглядом и остановилась на развилке трех дорог. Каждая из них вела в лес, темневший на горизонте. Тропы отходили из одной точки под острыми углами, а рядом стоял стандартный синий указатель, на котором заботливые люди крупными белыми буквами расписали все три направления. Прочитав все пункты, Юля и Милли переглянулись.

Серия 3. Главная лесная феминистка

Иван открыл глаза. Прямо перед ними плыли белые облака. Одно было похоже на кошку, другое на верблюда, третье - на толстого пингвина, но подул ветерок, и кошка превратилась в косточку, верблюд стал похож на портрет прекрасной дамы, а пингвин не изменился.

– Блин, чувствую себя Андреем Болконским, - вспомнил программист прочитанное лет пять назад классическое произведение '100 романов классиков в кратком изложении'.

В голове гудело, будто кто-то ударил его кувалдой. И только облака над ним успокаивали. Яркое солнце, пробивавшееся сквозь них, слепило, и от этого хотелось закрыть глаза и попытаться уснуть. Но вдруг парня будто ужалили. Оглушительный свист раздался прямо над головой, и вместо облаков и солнышка программист увидел над собой гигантских размеров крылатое создание. 'Мне копец, это гарпия', - подумал сперва Иван Дурак.

Он вскочил и огляделся. Лежал он на берегу небольшого озера, может, даже, пруда, к которому вплотную прилегали сосны-великаны и изящные стройные березы.

– Так, прикольно, - сказал сам себе парень, - утонул в реке, а всплыл в озере.

Он посмотрел на себя - чертовская раскраска смылась, а вот одежды на нем не прибавилось: как он утонул в черных бермудах до колена и в длинной мантии-простыне, так ничего нового в гардеробе не появилось, только браслет, подарок богов, слабо светился зеленым.

– Всюду магия, - хмыкнул Иван, - рассматривая артефакт. - Ладно, надо найти лагерь.

Свист не стихал, и парень, нахмурившись, посмотрел на кружащее в небе создание. А потом его взгляд вдруг упал на девушку с длинной изумрудной косой, что сидела на гибкой ветке плакучей ивы. Она игриво пинала воду. Как эта девица была прекрасна. Иван не мог отвести от нее глаз. Нет, на душе скребли кошки: твоя невеста, Ирочка, не обрадуется измене. И тут, словно по заказу, сиреневое облако окутало девушку, и когда она ступила на землю, направляясь к гостю, у того ноги подкосились, и он упал на землю.

Прямо перед Иваном стояла Ира. На ее лице сияла радостная улыбка, а зеленые глаза сверкали в лучах солнца. Свистун не собирался ни улетать, ни снижаться. И проводница то и дело отвлекалась на его вопли.

– Привет, Ваня, - ласковый голос девушки колокольчиком прозвенел на всю полянку.

Он не мог и слова сказать. То, что девица только что была совершенно другой, сказочной, он и думать забыл. Любимый образ стоял перед его глазами.

– Добро пожаловать в Лесоморье, милый! - чмокнула она его в щечку.

И программист разомлел. Он поднялся и взял девушку за руки. Холодок, что пробежал по его телу, не заставил усомниться в подлинности Иры.

– Пойдем ко мне, агент? - лукавила та, что приняла облик проводницы и считала из мыслей Ивана всю информацию об его невесте.

Он кивнул. Как же он мог бросить ее!

Она увлекала его в озерцо, радостно смеясь.

Неизвестно еще, что бы произошло, если в тот самый момент, когда девица-красавица подвела Ивана к кромке воды, на парня с девушкой не спикировало бы странное крылатое создание.

Девушка закрыла уши. Чары спали, и программист увидел, что перед ним не Ира, а какая-то полуголая девка в платье из папоротников. Правда, симпатичная!

Он прыгнул в сторону. И вовремя, потому что гигантская птица явно хотела совершить посадку на голову девушке-иллюзионистке. Но у свистуна не получилось - хитрюга нырнула в озеро, и больше не показывалась.

– Фу, никогда не заглядывайся на русалок, - сухо сказала птица грубым мужским голосом, приземлившись на берегу озера.

Испуганный Иван Дурак высунул голову из черной простыни, которую использовал в качестве укрытия.

– А ты откуда такой умный взялся? - подозрительно спросил программист. - И что тут происходит? Где я? В коме? Или уже умер?

– Сколько вопросов… - заявила птичка, присвистнув. - Начнем по порядку. Меня зовут Симург[5]. Но в народе прижилась кличка Соловей-разбойник.

Пернатый, поджав лапки, уселся на берегу и принялся насвистывать что-то из народных песен.

Какой он беззаботный. Проблем нет. Зато у Ивана на душе бушевала буря. Прекрасно помнил он, как после взрыва магической гранаты из ОСЯ он попал в рай для программистов. Теперешняя обстановка очень походила на жилище демоненка FreeBSD и его пингвинчиков, только до жути напоминало парню русские народные сказания.

– Но Соловей-разбойник - это человек, - припоминая сказки, выпалил Иван.

Жуткий свист стал ему ответом. Симург рассмеялся.

– Шутник, - заключил соловьишко ростом с быка. - Никогда я не был человеком и становиться им не желаю! Я тогда летать не смогу, и лес не смогу охранять! А особенно, молодильные яблочки да жертв русалок, типа тебя.

– Так, - Ивану не терпелось узнать все и сразу, - говорите конкретнее, уважаемый Соловей-разбойник. Куда я попал?

– В Лесоморье, русалка не наврала, - повел крылом Симург.

– Я умер? - не унимался парень.

Чем он опять рассмешил сказочного персонажа.

– Помри ты, мы бы с тобой тут не болтали. Тебя Водяной похитил из большого мира. Слышал я его разговоры с русалочками. Кощею ты на кой-то ляд понадобился.

Иван прыснул в кулак. Ну, спасибо, ну, уважили. Сначала русалки, принимающие облик Ирочки, потом сумасшедший свистун, называющий себя разбойником, а под конец еще и Бессмертного приплели.

– Это не смешно, - вздохнул Симург, - Кощей по добру не зовет. Тем более, слухи бродят, будто жена его молодая указ издала всех Иванов-дураков извести. А я тут слышал от русалочки, что тебя, касатик, Ваней величать.

– Ну да, - стуча зубами то ли от холода, то ли от страха, сказал программист, - Иван Дурак я по паспорту буду.

– Плохо дело, - присвистнул Соловей. - От завлекухи в Лихом озере я тебя спас, но дальше нянчиться не буду. Мне надо лететь, не то кто-нибудь обберет все молодильные яблоки. А тебе совет мой, будь осторожнее, да держись подальше от Кощеева логова.

Он взмахнул крыльями и поднялся в воздух.

– Эй, - позвал улетающего Симурга Иван, - а как же… в Москву попасть или в Рязань?

– Без понятия, - просвистел птиц, - это в другом мире. Как туда попасть, я не знаю. Придется тебе искать выход… самомуууууу…

Последнее слово эхом пронеслось над лесом. Соловей-разбойник улетел, оставив программиста наедине.

Парень подозрительно посмотрел на лазурную гладь озера. Как бы оттуда не вынырнула русалка, обернувшаяся Ирочкой. 'Хочешь жить, улепетывай отсюда!' - приказал парню внутренний голос.

Он с опаской обошел озерцо, что было радиусом от силы метров в сто, вдоль узкого берега и нашел достаточно утоптанную стежку, ведущую вглубь леса. Все это время Иван ловил себя на мысли, что девушка с изумрудными волосами подглядывает за ним сквозь зеркало воды.

– Может, к цивилизации приведет… - подумалось программисту, когда он ступил на неизведанную дорожку. - А если повезет, то и в наш мир попаду.

Ничего, к счастью не произошло, и он благополучно ушел прочь от странного озерца. Чем дальше он отходил от озера, тем спокойнее становилось на душе.

Иван все время смотрел по сторонам в поисках неведомых преследователей, а возможно, и тайных союзников, но не встречалось ни тех, ни других. Изредка стежку перебегали мелкие животные: белочки, землеройки и еще какие-то неведомые парню грызуны. Пару раз его обогнали зайцы, не обратившие никакого внимания на человека в черных бермудах и розовых шлепанцах.

А между тем, ему было холодно.

– Эх, а я еще жаловался, что в Кемете жарко, - мечтательно произнес он, глядя на ворону, сидящую на суку.

Та лишь каркнула в ответ и улетела в глубь леса, куда Иван мог бы пробраться только со специальным снаряжением и наточенным охотничьим ножом.

Он просто шел, пинал мелкие камушки от безделья. И, как ни странно, с ним ничего не происходило. Ровным счетом ни-че-го: ни хорошего, ни плохого. И отсутствие приключений начало немного надоедать парню, любящему, какое-никакое, а разнообразие.

– Даже в Doom коридоры красочнее, - фыркнул он, минуя очередную березу с сидящим на ней вороньем.

Ближе к вечеру, правда, лес начал редеть, и парень вышел на широкое пшеничное поле, где в центре водрузили какой-то серый металлический щит.

Обрадовавшись наличию следов цивилизации, он сломя голову, бросился к доске. Однако она, до боли напоминавшая стандартный дорожный указатель, не очень утешила программиста.

На ярком синем фоне белой краской была нарисована развилка, что имела место быть в чистом поле. Но это еще полбеды, а то, что картографы написали крупным шрифтом без засечек, который Иван Дурак знал как Arial Cyr, повергло его в шок на несколько минут:

 'Налево пойдешь - в Санта-Барбару придешь; прямо пойдешь - в дайвинг-клуб попадешь; а направо пойдешь - бабку добрую найдешь!'

– Сказки какие-то на новый лад, - фыркнул парень. - Ни Рязани, ни Потьмы, ни Москвы, ни федеральной трассы тебе. А Санта-Барбара, так и вовсе в Калифорнии. Как и следовало ожидать, я попал в какую-то жопу мира!

Поразмыслив недолго над перспективами, программист решил для себя: в дайвинг-клубе он уже был и пока не собирается возвращаться к миниатюрному озеру и хамелеонке-русалочке. Может, дорога домой вела как раз оттуда, только он пока побаивался странного водоема: надо было бы найти противорусалочное средство, прежде, чем приближаться к дайвинг-клубу. Не мешало бы обследовать это место, тем более, похищены две вожатые, возможно, они тоже блуждают по этим указателям. Да куда там, две! А пятеро из прошлой смены? Не исключено, что девушки направились в сериальный рай, Санта-Барбару. Но Иван любопытно глянул на третью альтернативу: бабку.

Вполне возможно, решил парень, если старушка добрая, то накормит она его и напоит, а по ходу дела и все сплетни растрезвонит. После столовской пищи из 'Березки' очень хотелось съесть целого ягненка, фаршированного со специями. А еще добрые бабки могут и одеждой снабдить - тут Россия, хоть и странная, а не жаркие пески Кемета.

И Дурак, обогнув столб, бодро зашагал по крайне-правой тропинке, закутавшись в черную простыню.

Он быстро миновал поле и еще до наступления темноты вошел под покров леса. Он брел и напевал себе под нос хиты, что крутились на 'Дне Нептуна', предвкушая встречу с заботливой старушкой-процентщицей, которая хотя бы под залог, но теоретически должна была обеспечить холодным пайком, рубахой и парой кирзовых сапог. В своем воображении программист представлял добрую бабку: невысокую, полную, в длинном кружевном платье и белом чепчике. В доме у нее обязан был быть целый боевой склад для случайно забредшего бедного студента.

– Так, найти бы еще топорик, - мечтал Иван Дурак, -… кашу чтоб из него сварить.

Но по дороге не встречалось ни одного дровосека, у кого можно было выклянчить взаймы холодное оружие.

Уже смеркалось, когда, бросив беглый взгляд на обочину дороги, парень увидел небольшую полянку, на которой было что-то наподобие маленького пруда.

– Еще одна лужа, - скептически сказал себе Иван. - Что же, неплохое место для ночевки.

Он отошел в лес и насобирал папоротников и лопухов, из которых соорудил подобие лежанки и подушки. Он потянулся и направился к прудику, чтобы умыться.

Прозрачная родниковая вода, даже в наступающей темноте, было видно, чистая. Парень зачерпнул ее ладонями и сначала испробовал на вкус. Приятные ощущения легкости во всем теле охватили его, и он испил еще немного, и лишь потом умыл лицо и вернулся к лежанке.

– Непутевый ты агент, Иван Дурак, - раздался свист в небе, - на женщин пялишься, да и бдительности ноль…

Симург черной тенью умчался прочь следить за спокойствием в Лесоморье.

– Юля, Юля, уже темно, Милли боится, - дергала вожатую за юбку девочка, - давай заночуем где-нибудь.

– Сейчас, милая, найдем полянку, и устроимся там, - успокаивала ее Шаулина. - И чего бабка живет так далеко?

Терпению Юли пришел конец, и ей не осталось нечего поделать, как свернуть на полянку по левую руку.

И тут наперерез вожатой из кустов выпрыгнул большой белый козел с длинными рогами. Она в ужасе отскочила, а животное, наклонив голову, с любопытством рассматривало ее и девочку.

– Брысь, - шипела на него Шаулина.

Но козлик не хотел никуда уходить. Он нарезал круги вокруг вожатой и девочки, занудно блея, словно желая поведать на своем, козлином, истины жизни.

– Ладно, успокойся, рогатый, - погладила его по спинке Юля, - утром пожалуешься.

Девушка прошла на полянку, а за ней, словно хвостик, следовала Милли.

– О! Слава Богам! Тут кто-то спальный мешок себе соорудил! - в полутьме разглядела вожатая наваленные кучей крупные мягкие листья. - И покрывало бросил…

Она подняла и расправила большую черную простыню с неаккуратным швом посередине. Знакомая вещица.

Козлик подбежал и, взяв один из лопухов в рот, сбегал до леса и обратно.

– Хочешь сказать, что листья оттуда? - ласково спросила его Юля.

– Ты что, козлиный знаешь? - удивилась Милли.

– Нет, что ты, - отмахнулась вожатая. - Только посмотри, это животное ведет себя, словно не лишено человеческого разума.

Девочка скептически глянула на подозрительного ниоткуда взявшегося козла, что напрашивался им в друзья, и, пнув его в бок, устроилась на лопуховой горке.

– Так, сейчас же извинись перед козликом, - повелительным тоном заявила Юля, - а прежде, чем спать, прополощи рот и умойся.

И девушка указала ребенку на чернеющий в полутьме водоем.

– Слушаюсь, вожатая.

Милли, надувшись, направилась к прудику. Она с кислой рожей оглянулась на вожатую и достала из сумочки с фотоаппаратом тюбик зубной пасты, оставшейся от ритуала вызова Пиковой Дамы. Ничего не оставалось делать, как браться за борьбу с кариесом в отдельно взятом рту.

Пока девочка занималась личной гигиеной, Юля в компании козлика притащила из леса еще листьев устроила ребенку постель, и уложила Милли спать. Когда та отключилась, вожатая, ласково посмотрев на нечаянного спутника, козлика, взяла у девочки зубную пасту и направилась к водоему.

И тут начались странные вещи. Козел словно встрепенулся и встал на пути у Юли, отчаянно блея. Лягушка, что сидела на плече у вожатой весь поход, злобно квакала, но на ее крики отзывались только здешние жабы.

– Слушай, козел, как ты смеешь мне указывать, куда ходить, куда не ходить, когда чистить зубы, а когда душ принимать. Может, еще и расписание посещения туалета для меня составишь! Я фараон и делаю то, что мне нравится и когда мне хочется!

Не выдержав такой тирады, козлик отступил, в потом боднул вожатую в филейную часть, что та свалилась на землю, исцарапав коленки.

– Никогда не видел таких противных козлов, - разобиделась вожатая. - Почему ты не баран, не понимаю.

В ответ животное заблеяло, будто пытаясь что-то объяснить, но Юля пихнула его в упитанный белоснежный бок, что козел не устоял на ногах и свалился.

Пока упрямый поднимался, вожатая успела дойти до речки, смочить водой зубную щетку, вычистить зубы и прополоскать рот. Она потянулась, сняла надоевший ей за день лифчик с синтепоновыми накладками и решила умыться.

Но только рука коснулась воды, козел снова забодал Тутанхамона-Юлю в мягкое место, и он свалился лицом в воду.

– Вот козел, - выругался парень, поднимаясь на четвереньки.

– От козла слышу, - широкая улыбка расползлась по белой морде рогатого, когда он на чистом русском выговорил эти слова.

Милли перевернулась на другой бок и ощупала кончиками пальцев мокрые от росы листья. Поворочавшись, она закуталась в черный гобелен простыни.

Девочка открыла глаза и посмотрела перед собой: ромашка свешивалась над ее носом, а чуть дальше плескались воды маленького прудика, где она вечером чистила зубы. Вокруг было серо, неуютно, тьма ночи еще не покинула лес, не уступила место золотому солнышку.

Милли села и протерла глаза кулаками.

– Юля, - позвала она вожатую.

Но никто не ответил ей.

– Мне холодно, Юля!

Она осмотрелась, но не нашла вожатой.

– Сбежала? - хмыкнула Милли, поднимаясь.

На полянке почти не обнаруживалось следов человеческого присутствия: только черные бермуды да одежда девушки.

– К Юле пришел принц? - догадалась девочка, поднимая промокший за ночь лифчик, из которого под ноги ребенку вывалились две набитых синтепоном подушечки.

Она не обратила на это внимания, подошла к пруду и умылась. А когда повернулась, то увидела, что рядом с ее лежанкой на боку спят два козлика: белый и черный.

– А этот рогатый нашел себе подружку! - хмыкнула девочка, пиная под бок обоих животных. - А ну, подъем! Найдите мне Юлю!

Козлы устало поднялись, дружелюбно 'мее'-кнули ей и направились к пруду, чтобы попить водички.

– Эй! Вы меня не замечаете?

Девочка крепко схватила черного за рога и потащила к себе. Козел отчаянно заорал, а потом отбросил ее в сторону.

– Тьфу на вас! Мне надо Юлю найти!

И ребенок в одиночку направился в лес, искать, куда пропала вожатая.

Но молчаливые березы и клены только шелестели листвой в ответ. Никто не разломал сухих веток бурелома, чтобы войти в него. Некому было притоптать подошвами своих тяжелых кроссовок травы. Ровно как и никто не потревожил спящего у самой опушки в малиннике… медведя.

Девочка, широко разинув рот, боясь закричать, отступила к полянке. Бурый хищник, услышав тихий шорох, повел ухом и приоткрыл левый глаз. Он внимательно изучал пятящегося ребенка в белой рубашке и черной мантии, а потом медленно встал на задние лапы и замахнулся на девочку. 'Он съел Юлю!' - пронеслось в голове у нее, и она, резко развернувшись, бросилась бежать прямо на стоявших на ее пути козлов.

Те, завидев медведя, тоже дико заблеяли и припустили вслед за Милли.

– Эй, а вы что за мной бежите? - оглянулась на них девочка.

Она достала из сумки с фотоаппаратом лягушку и, посмотрев на мигом затормозивших козлов и грозного медведя, начала раскручивать несчастной царевной над головой.

– То жабу какую-то королевной называют, то козлы назойливые, - тут она бросила лягушку и попала ей между глаз черному козлику, - то сплю я по соседству с превед-медведом! Скажите мне, что это сооооон!

Ее дикий крик разбудил всех дневных жителей леса, и чаща отозвалась воплями. Медведь презрительно посмотрел на девочку. Он устало зевнул, развернулся и пошел досыпать.

– Эй, ты чего? - возмутилась Милли. - Ну, ладно, без тебя мне спокойнее.

И она решила пойти дальше по тропинке, с которой они с Юлей свернули, на ночь глядя. Она прошла мимо синего указателя 'Озеро для реальных козлов', не обратив не него ни малейшего внимания. Девочка бодро зашагала дальше, перекинув через плечо тяжелый сверток, который Юля так боялась потерять. Она любовалась розовым утренним небом, напевая себе под нос: 'И невозможное возможно…' После каждого припева Милли оглядывалась, чтобы посмотреть, не отстали ли от нее назойливые козлы, но ни белый, ни черный с Юлиным колье на шее, ни жаба, что устроилась на спине последнего, не отставали.

– Слушайте, бесплатное отделение зоопарка, - не глядя на них, начала девочка, - недопокемоны рогатые, чего вы ко мне пристали? Дрыхли там на полянке, а в это время мою любимую Юлю слопал этот кошмарный медведь. Это я, грозная Милагрес Иванова, своим криком прогнала чудовище, а вожатая стала ему ночным обедом!

Козлики остановились на полпути и начали то ли блеять, то ли по-козлиному хихикать и скалить ровные белые зубы.

– Странно еще, что медведь вами не закусил, - фыркнула она.

И тут животные издали злобный клич и, тяжело ступая, развернули наступление на маленькую нахалку.

– Эй, козлята, вы чего? - не поняла девочка, отступая в сторону раскидистого дуба.

Но животные не могли говорить по-человечески, они выражали свои мысли поступками, которые очень не нравились Милагрес. Она припустила сломя голову в лес и залезла на кривую березу.

– Обалдели, что ли, бодаться?

Козлы, ходили вокруг дерева, на котором сидела девочка, и ме-кали друг другу что-то интересное, наверняка, про нее. Они изредка поглядывали, на обхватившую ствол, словно коала, девочку и не иначе как спорили: скоро ли она свалится.

Поняв, что та не собирается ни падать, ни спускаться, черный и белый козлики, поджав ноги, уселись напротив дерева и уставились на ребенка.

– И что это значит? - спросила коала Милли.

Но животные не отвечали, они терпеливо ждали, а лягушка прыгала вокруг и пила капли росы, стекающие по травинкам.

Руки девочки затекали, ей было неудобно сидеть, но она терпела, потому что не хотела сдаваться двум противным животным. А когда стало совсем невмоготу, она отодрала две близко к ней растущие веточки и поманила зверушек:

– Козя-козя-козя-козяяяя!

Милли вспомнила, как в пять лет она отдыхала в деревне у прабабушки. Тогда она обожала кормить тамошних козлов березовыми листьями, и редкий рогатый отказывался от этого лакомства. Однако сейчас ей попались какие-то неправильные животные. Черный козлик подошел и взял у нее из руки обе ветки и, фыркнув, вернулся на свое место, выплюнув 'деликатес'.

– Козяяяяяя! - возмутилась Милли. - Это же вкусно!

И она отодрала еще несколько веточек и поманила зверье лаской. На этот раз подошел беленький, также забрал из руки девочки березовый веничек и хлестанул ее по кисти.

– Так! Мало того, что я одна в лесу осталась! - возмутилась Милли. - Так ко мне привязалось два совершенно неправильных козла и идиотская лягушка.

Животные обиделись. Черный подобрал Царевну, посадил ее на спину. Одним словом, зверье решило оставить Милли в лесу в гордом одиночестве.

– Эй, а вы куда? - тут же заорала она и спрыгнула на землю.

Она не подумала о том, что ее могут забодать или поранить, она лишь испугалась, что даже странные животные бросят ее на съедение волкам и медведям.

Когда она выскочила на дорогу, то увидела, как оба рогатых шли в сторону дома доброй бабки нога в ногу, напевая на своем козлином что-то веселое.

Девочка некоторое время решила не домогаться к подозрительным животным и пошла чуть поодаль, стараясь не попадать в область зрения козликов.

Долго ли, коротко ли шла она вслед за странными животными, но вдруг она услышала сдавленные крики, а когда выбежала из леса, то очутилась на широченной поляне, в центре которой стояла избушка на больших курьих ногах.

– Вау, прикольно! - заключила девочка.

Козлов в округе видно не было. То ли они вошли внутрь дома, то ли решили в последний момент свернуть в лес и миновать странное жилище.

Но тропинка заканчивалась как раз на полянке, и это могла значить только одно - бабка жила в этом ходячем домике. А еще метрах в десяти от избушки в землю вколотили небольшую белую табличку. На ней было написано 'Баба-Йага'. А в трубу, к которой приделали указатель, воткнули большую палку с черепушкой наверху.

– Добрая бабка? - удивилась Милли… - Хотя, кто знает, может она рокерша и по всему готичному прётся.

Еще один человеческий череп смотрел на девочку пустыми глазницами с крыши избушки. Одно не понимала Милли - там, где заканчивалась тропинка, в доме не было входа.

Догадливая девочка решила обойти вокруг избушки, но как только Милагрес приблизилась к стене, та повернулась к ней другой стороной, где не было ни двери, ни окна. Но девочка не сдавалась, она принялась обходить дом по кругу. Однако, что бы она ни предпринимала, избушка становилась к ней глухой стеной: ни в окно не пробраться, ни в дверь не войти.

И тогда Милли решила подлезть под полом, но и тут курьи ножки среагировали и повернулись задом к девочке.

– Тупой домик! - выругалась она. - Отдай моих козлов и жабу!

Правильно, куда еще могли подеваться животные!

Но избушка села на землю у самой кромки леса, что не подойти сзади: спереди глухая стена, а по бокам - окна с закрытыми ставнями.

– Так! - руки в боки возмутилась Милли. - Я в гости пришла, а ты прячешься? А если я кушать хочу?

– Скажи пароль - пущу, - раздалось из динамика.

– Ну… ПАРОЛЬ!

– Unknown password or username, - на чистом английском произнесла избушка. - Access denied.

– Сами попросили: скажи 'пароль', а потом выпендриваются, - фыркнула девочка, отойдя от домика.

Она села на противоположный край полянки и решила подождать, когда хозяевам захочется выйти наружу по нужде или еще зачем-то. Но недоброе предчувствие поселилось в ее сердце: что-то неладное с козликами, их надо спасать.

– Слушай ты, дом на ножках, - Милли снова подошла к странной избушке, - встань-ка задницей к лесу, а ко мне передницей.

И тут произошло чудо. Медленно, разминая кости в ногах, избушка поднялась и повернулась.

– Вот, оказывается, какой у них пароль, - многозначительно произнесла Милли, глядя на фасад волшебного архитектурного творения.

На крыше спереди висело три человеческих черепа и один козлиный, а под ними вдоль всей веранды натянули большую красную растяжку, на которой квадратными белыми буквами, словно на плакате для коммунистического митинга, написали: 'Все мужики - козлы!' А на пороге дома стояла невысокая худая женщина в новомодной одежде: розовом топике с блестками и драных джинсах с заниженной талией. Она покуривала тонкую дамскую сигарету и поправляла кружевную зеленую шляпку. Костюмчик вовсе не шел к ее смуглой морщинистой коже. Из под рюшечек головного убора высовывался длинный нос с большой малиновой бородавкой, а на бедра был повязан грязный, бывший лет двести назад белым, фартук.

– З… здравствуйте, - поклонилась Милли, то ли со страхом, то ли с недоумением глядя на хозяйку избушки.

– Девочка, - бабка бросила выкуренную сигарету на землю, - не знаешь пароль - не суйся. А то такую встряску устроила, голова болит!

– Простите, бабушка.

– Бабушка? - возмутилась хозяйка, спрыгнув на землю и решительными шагами подойдя к девочке. - Запомни! Я модная женщина элегантного возраста. Мне всего-то навсего восемьсот с хвостиком.

Челюсть ребенка можно было поднимать с земли.

– Удивляешься? - улыбнулась старушка. - А ничего странного: зарядка по утрам, вкусная и здоровая пища, козлятинка на ужин…

Облачко перегара долетело до носа девочки, и она чихнула.

– Козлятинка? - стиснув зубы, выдавила Милли.

– Ну да, отличное мясо. Неужели не знала?

– А…ААААА!

– Что ты, родненькая? - старушка взяла девочку за плечи, но та увернулась и бросилась прочь.

Однако, Баба Йага, хозяйка избушки на курьих ножках, успела схватить ее за руку.

– Понятно, понятно! - протянула она. - Тебя я не съем! Ты же девочка!

И бабка, взяв ее в охапку, прыгнула на порог избушки и захлопнула за собой дверь.

Милли подумала, будто она попала в кабинет биологии. Под потолком в сенях, куда затащила ее старушка, висели крохотные венички из разных трав, что девочка видела только на страницах учебника ботаники. Некоторые, особо крупные растения, были прикреплены к стене гвоздями. А в несколько горшочков на полу бабка (а кто ж еще) насыпала красные, фиолетовые и желтые ягоды размером с теннисный мячик. Запахи, что исходили от всех сборов вместе взятых, сковывали легкие и без того в душной комнатушке. А в дальнем углу, у входа в избу, под образами, стоял человеческий скелет. Первый раз в жизни девочка испугалась набора костей. Хотя, когда они с подружками в школе играли в прятки и выбирали в качестве укромного уголка лабораторию кабинета биологии, они даже пытались нарядить пластиковый скелет в куртки, шапки или спортивные костюмы, за что получали выговоры от лаборантки Кати. Этот же скелет был самым что ни на есть взаправдашним. Не нужно было прикасаться к нему, достаточно было слабого огонька в противоположном углу, чтобы разглядеть шершавую желтоватую кость. 'Бабка-людоедка', - молнией пронеслось в голове у Милли.

Она бы убежала, но гостеприимная хозяйка крепко держала ее за плечи. Девочка, стиснув зубы, оглянулась, но увидела перед собой только морщинистое лицо гламурной старушки.

– Запуганный современный ребенок! - когда дом на ножках развернулся, отрезая все пути к отступлению, подняла девочку на ноги Баба Йага. - Дитя века прогресса, не читавшее ни одной старой доброй сказки!

– Какой, нафиг, доброй? - возмутилась Милли. - Бабка пожирает козлов, дома скелет держит, медведь ест невинных девиц, а прекрасную царевну превращают в жабу! 'Мадагаскар' по крайней мере, веселее, а 'Человек-паук' - добрее.

– О, да ты, девочка, лишена всякого чувства прекрасного, твое тело перекормлено попкорном, а в мозгах - трехмерные мультики, - философски заключила Баба Йага, - добрее и поучительнее народных сказок на свете нет ничего.

– Ню-ню! - ткнула девочка в сторону подвешенных за ноги вниз головой козлов и лягушки.

– А мужики - козлы, поэтому их надо проучить! - бабка подошла к черному и щелкнула его между глаз. - Я им табличку поставила 'Озеро для реальных козлов' и не заставляла там зубы чистить с вашей отравой англицкой, Аква-фрешью… Ты меня не слушай, девонька, тебе можно… только пасту смени, не то зубки кариесом изойдут. 'Как же, врет бабка!' - крутилось в голове у Милли. По телевизору с утра до вечера рассказывают о кислотно-щелочном балансе во рту, а этой старушенции - отрава! Небось, конкуренцию выдержать не может со своими зельями, вот и возникает!

Бабка открыла антресоль и достала оттуда два тюбика:

– Вот с облепихой и лесной хвоей, какая больше нравится, бери, забесплатно отдам.

– Я вас не понимаю бабушка, при чем здесь эти назойливые козлы и зубная паста! Я разрешала чистить зубы только вожатой Юленьке! А ее медведь слопал! А этих козлов рогатых, - Милли щелкнула между глаз белого, - я в лесу встретила. И зубы мне не заговаривайте!

Йага прошла мимо подвешенной добычи и пригласила девочку за стол, мол, обсудить кое-что надо. И та вошла в избу и послушно села, сложив ручки, словно прилежная ученица. Только два козла проводили ее полным ненависти взглядом.

– Значит так, девица-красавица, - Баба Йага налила в стоявшую напротив ребенка чашку простокваши из большого тяжелого кувшина, - для начала, добро пожаловать в Лесоморье. В вашей Москве место тутошнее одно секретное ведомство зовет заумными словами, которые я и выговорить не могу. Пусть думают все, что им хочется. Тем более, тебе туда уже не вернуться, деточка.

Милли чуть простоквашей не подавилась.

– Здеся намного лучше, чем в Москве! Тута Русь сказочная, добрая, честная! Все байки самого великого в мире народа, русичей, ожили и существуют не одну сотню лет: и я, Баба Йага, и Кощей Бессмертный, мой благоверный, и Кот наш ученый, семейная реликвия, и царь есть, Горохом его величать, русалки, Леший, Водяной, несколько Иванов-царевичей, дурачки Иванушки, Сивка-Бурка…

– Стойте, бабушка, - замахала руками девочка, - а вожатого моего, Ивана Дурака, не видели?

– Как не видеть, - усмехнулась старушка, глядя в открытую дверь, - вон он, касатик, висит у меня, на пару со своим дружком импортным.

Милли пулей выскочила в прихожую, но никого, кроме козлов и жабы там не увидела. Она тут же спросила: где же там Иван Дурак.

– Так здеся он, касатик, - похлопала по филейной части белого козла Баба Йага, - кстати, помоги мне решить: кого на ужин приготовить, а кого - на завтрашний обед? Белый - более мясистый, а импортный заморыш, - Йага шлепнула черного козлика по передним лапам, - боюсь, ядовитый, шамахан. Думала, что эти людишки в 'Отделе Странных Явлений' агентов наймут нормальных. Но традиционно козлов каких-то прислали, и жабу откуда-то приволокли.

– Ничего не понимаю!

Бабка проводила девочку обратно за стол и велела слушать и не перебивать.

Йага достала из кармана мятую пачку неизвестных ребенку сигарет 'Беломорканал' и прикурила. Противный запах быстро заполонил всю комнату, но Милли терпела: она боялась перечить бабке, а то вдруг та ее зажарит или превратит в инфузорию туфельку.

Бабка выдохнула очередное облако ядовитого дыма и начала рассказ.

Одним словом, месяц назад Кощей изменил Йаге с некой молодкой. Бабка оказалась не так проста, и, чтобы отомстить, 'заказала' его Смерть у московских агентов. Старушка думала недолго - она приметила, что в одном детском лагере стали таинственным образом пропадать вожатые-девушки, и отнесла все эти странные события на счет неверного мужа и его молодухи. Агентов она долго не выбирала - недавно по телевизору ее показали захватывающее реалити-шоу с Иваном Дураком, сотрудником 'Отдела Странных Явлений', в главной роли. Паренек настолько понравился Йаге, что она решила нанять его в качестве киллера для Кощея Бессмертного, заманив сначала в детский лагерь, а потом похитив в Лесоморье. А в напарники планировала она взять Юлю Шаулину, а ей подсунули какого-то импортного идиота.

– Но вы сказали, что из Лесоморья не вернуться в Москву! - вскрикнула девочка, - значит, и агент Дурак - тоже останется тут навеки.

– А что такого, - потягивая молоко, заявила Йага, - тута и экология чище…

После этого Милли подметила-таки о куреве, и старушка потушила сигаретный бычок об стол.

– И люди вежливее, и инфляции нету, - продолжала бабка, - так что, Дурак еще спасибо скажет, что всю жизнь ему здеся провести придется. Правда, один способ вернуться домой все ж имеется. И тебе, и козлам этим.

Девочка насторожилась:

– Нужен маг. То есть, волшебник. Или колдун. Тот, кто умеет открывать портал. Он может вывести с собой в тот мир несколько человек.

– Всё! - Милли вскочила на стол. - Я отправляюсь искать волшебника! Желательно Гарри Поттера или как минимум Таню Гроттер.

– Не так быстро, милочка, - успокоила ее Йага. - Оставайся у меня на пару деньков, козликов съедим, здоровьице поправим, я тебе сарафанчик и лапотки в Интернете закажу.

Бабка покосилась на старый компьютер с четырнадцатидюймовым монитором.

– Ты не смотри, что у меня первый пеньтиум, виндоуз-95 и модемное соединение, я тебе экспресс-доставку организую. И сказкам нашим научу.

– Океюшки, - хлопнула в ладоши девочка, - только у меня условия.

Йага наклонила голову набок, вся во внимании, непроста девица:

– Превратить вожатого Ивана в человека, второго козла, ша-хам-ана - тоже, если он, конечно, не людоед, лягушку можно поджарить, а еще найти вожатую Юлю.

– Господи, Боже-жь ты мой, - взмахнула руками бабка, - заладила девчина: Юля да Юля. Нет никакой Юли в Лесоморье. Вот, глянь…

И бабка, сев за компьютер, открыла большой текстовый файл. Куча мелких черных букв пестрила по всему экрану, пока старушка читала всю поступившую информацию.

– Вот Ивана притащили Водяной с русалками к дайвинг-клубу 'Тихий омут'… - выделила непонятный набор символов Йага, - а вот вы с шамаханом из другого мира явились.

Девочка, округлив глаза, открыла рот от удивления.

– Как с ша-хам-аном? - не поняла она. - А где Юля?

– Ой, - вздохнула Баба, - этих Юлей мильён, а ты и тама, в лагере, и тута, в Лесоморье, всегда была с этим козлом иностранным!

Старушка вышла в прихожую и принесла да бросила к ногам девочки связанного черного козла.

– Мужик, он и в юбке да лифчике мужиком остается, даже если ожерелье-модулятор напялит.

Бабка прищелкнула длинным грязным ногтем по ошейнику животного, в котором Милли только сейчас узнала колье с шеи Юленьки.

– И только мое озеро правду всю выявляет. Обратится козлом - не женского он племени. И не скроешь от меня свою личину.

Так вот почему козлики все время старались держаться ближе к Милли! Девочка пришла в ужас. Так вот почему они злились на все ее оскорбления! Так вот от чего они шли рядом, беседуя по-козлиному. Ясен пень, что они отказались от березовых листьев. Не козлы они, а люди.

Милли присела на корточки и развязала веревку на лапах черного животного.

– Ты что творишь? - заорала Баба Йага. - Это же мой завтрашний обед!

Но козлик уже успел вскочить на ноги и боднуть старушку под коленки.

– Бабка-каннибалка! - крикнула Милли. - Людей есть нельзя!

И она бросилась в прихожую отвязывать белого козлика и лягушку.

Когда она закончила и вернулась в избу, черный загнал Йагу в угол и метил ей рогами в живот.

– Значит так, добрая бабушка, - девочка вошла в раж, взяв козла за рога. - Превратите этого ша-хам-ана и моего вожатого обратно в людей! И мы втроем, я обещаю, найдем смерть вашего неверного мужа! А иначе - забодаем!

– Ладно, ладно! - подняв руки, сдалась Баба Йага. - К ночи я приготовлю противоядие, и касатики рогатые снова станут людьми. Одно мне надо - крошку человеческого черепа.

Недобро сверкнув глазами, бабка уставилась на Милли. Странно, почему бы ей не использовать скелет в сенях или черепушки с крыши или с забора: подумалось девочке.

– Э… - сжала зубы она, - а у нас с Юлей при себе были останки Пиковой Дамы… Я сверточек у входа положила. Посмотрите, вдруг там и черепок найдется.

Черный козлик занервничал, но потом, немного пораскинув мозгами, притащил в зубах что-то круглое, похожее на яйцо динозавра.

Бабка взвесила в руке завернутую в пелену голову Меритатон: подойдет.

– Чью головушку срубили, касатики? - спросила она, и тут же ответила. - Чувствую я, особа голубых кровей и… хи-хи-хи… это же кощеева молодка!

– Чтооооо??? - лицо Милли и морды козлов вытянулись до неузнаваемости.

– Не ожидали, агентики, - усмехнулась Йага. - Но так оно и есть! Спасибо вам. За ваш подвиг ратный, действительно, мне не жалко вернуть вам человеческий облик. О, как я хочу выслушать отчет об убиении этой отвратной любовницы.

Милли устроилась на печке и укрылась черной простыней, которую Баба Йага мастерски заштопала крепкой ниткой в цвет. После предыдущей холодной ночи, что девочка провела на улице, теплая печь казалась ей не хуже домашней постельки. Только ее голова коснулась мягкой перьевой подушки, девочка отключилась. Иногда лучше не знать русских народных сказок, тогда, например, не испугаешься, что Баба Яга напоит тебя зельем и сделает из твоего мяска пирожки.

Снилось девочке только приятное: добрые диснеевские феи с прозрачными крылышками и крошечными волшебными палочками, Ваня и Юля с длинными эльфийскими ушами, сидевшие на ромашке и напевавшие 'Песнь об Иване Дураке', что заняла почетное второе место. А еще рядом с ними всегда была грустная царевна, превращенная гадким шамаханом в лягушку.

Пока девочка отдыхала, бабка ночь напролет стояла перед печью и собирала травы для противоядия. Она несколько раз отлучалась из дома, но совершенно не боялась: ее умная изба не пустит на порог ни одного, кто не знает пароля.

И только с первыми лучами солнца уставшая Йага поставила на стол горшочек с заветным зельем. Козлики, тоже изрядно вымотанные за предыдущие дни, отсыпались в сенях.

– Эй, козлятушки-ребятушки, - шепотом позвала их бабка, - топайте ко мне, я из вас людей сделаю.

Животные проснулись и навострили уши.

– Давайте в спальню, под одеяло, а то одежду всю порастеряли, не хочу, чтоб вы в гостиной в срамном виде у меня…

Козлы переглянулись, но не встали.

– Чего боитесь, ребятушки. Я вас заколдовала, я же и сниму проклятье… Заходите, давайте.

Она отошла от двери, оставив узенькую щелку. Животные медленно поднялись на ноги, и белый козлик, галантно уступив дорогу черному, пропустил его вперед. Тот подозрительно посмотрел на товарища, предчувствуя подвох, но вошел. Однако, ничего не случилось. Ах, если бы Иван с Тутанхамоном могли говорить по-человечески, они бы наплели бабке с три вагона ненужных слов про элексиры, проклятья Сета и компании, а заодно и про уголовный кодекс Российской Федерации и про то, что грозит за отравление дееспособных агентов.

Но так как бабка была не сильна в козлином, завороженным парням ничего не оставалось делать, как послушно залазить в постель Йаги и пить из ковшика отвратительно пахнущую серо-буро-малиновую похлебку. 'Эта старушенция нас может запросто усыпить, а потом на шашлыки пустить', - проблеял Иван товарищу. 'Взгляд у нее соответствующий, - ответил тот, - но это шанс стать людьми!' 'Это обман! Надувательство! Хватать Милли и бежать отсюда!' - отчаянно говорил программист. 'А ты слышал, как она сказала, что отблагодарит нас за голову моей сестрицы?' 'Реклама, мон шэр, грязный сказочный пиар', - тяжело вздохнул белый козлик.

Больше они ничего не сказали, сон повалил обеих на подушки и они, крепко обнявшись, заснули. Конечно же парни не слышали, как бабка на цыпочках покинула комнату и закрыла дверь на засов. Готовить суп из Ивана Дурака и антрекот из малосочного шамахана она не собиралась.

Старушка растолкала на печи девочку:

– Слушай, дитятко, дай бабушке поспать!

– Ась? - отозвалась девочка.

– Я всю ночь работала, дай моим косточкам отдохнуть с часок.

– Спасибо, что вы меня не сварили! - хмыкнула девочка, слезая с печи.

– Больно надо! Ты, пока я сплю, иди-ка погуляй по лесу, грибы-ягоды пособирай.

Девочка нахмурилась и отвернулась:

– Вот еще! Давайте я лучше в супермаркет схожу, мороженой спаржи вам куплю или капусты брюссельской! Или хотя бы грибочки сушеные в полиэтиленовом пакетике!

– Да ну тебя, - отмахнулась Йага, отворачиваясь к стене. - Топай туда, только спать не мешай.

И Милли начала сборы в супермаркет. Первым делом она подошла к большому, в полстены зеркалу в массивной золоченой раме. На нее с отражения смотрело нечто страшное, лохматое, в грязной ночнушке.

– Если я в таком виде появлюсь в супермаркете, то меня примут за сбежавшую из психбольницы.

И девочка, увидев в отражении старый комод, покрытый большой вязаной салфеткой, решила залезть туда в поисках одежды: не всегда же бабка ходила в джинсах и гламурном топике.

С трудом достав верхний ящик, девочка любопытно посмотрела на то, что там лежало - старый фотоальбом с черно-белыми фотографиями, пачку 'Примы' и засушенные в гербарий три ромашки.

– Вау, прикольно, - шепнула сама себе Милли, доставая фотоальбом.

Она уселась на пол и начала рассматривать картинки: то было свадебное собрание фотографий Бабы Йаги и Кощея, только почему-то невесту на подписях ко всем снимкам звали Ягой.

Как заметила девочка, женились бабка с Бессмертным иногда чуть ли не по два раза в десять лет.

На первой фотографии, датированной почему-то 1380 годом, они совершали этот обряд в странном чуме, вокруг которого топталось стадо ослов.

Вторую свадьбу, если верить подписям, молодожены сыграли в 1703-м, в городе, чем-то напомнившем девочке Петербург.

Третье бракосочетание Яга и Кощей датировали 1825 годом, а местом свадьбы значился далекий Иркутск.

В 1856 году жених с невестой в костюмах медсестры и военного сфотографировались на скалистом берегу: 'В Сочи ездили!' - решила Милли.

Свадьбы 1881 и 1905 годов почти ничем не отличались, кроме костюмов и количества гостей, а вот фотография 1918 года явила ребенку новый облик жениха и невесты. Йага надела темное платье до колена и заткнула за пояс маузер, а вместо фаты на ней была ситцевая косынка. Супруг же ее щеголял в казачьем наряде.

Дальше Милли нашла две очень похожие свадьбы 1941 и 1945 годов, а чернильная надпись на странице 1961 года была размазана то ли из-за попавшей на нее слезы, то ли от воды, и девочка рассмотрела только высокого неуклюжего человека в костюме космонавта.

Зато дальше пошли цветные картинки - Йага в гостях у Элвиса Пресли и Биттлз, Песняры на двенадцатой свадьбе у бабки, и тринадцатый брак, заключенный в августе 1991-го в центре Москвы.

Дальше 'молодожены' вклеили яркие цифровые фото, как узнала девочка места своего отдыха, из Турции, Египта и Сингапура.

– Занятненько, - протянула она, закрывая альбом и пряча его в комод. - Но… надо в супермаркет!

И девочка открыла следующий ящик, до краев заполненный вышитыми рушниками. Она выкидывала одно полотенце за другим, пока не достала со дна книжку со странным названием: 'Лесоморье или фрактальная аномалия на основе русского народного фольклора. Авторы - ОСЯ и Ki.Sa'.

– Вау, - протянула девочка, переворачивая обложку. 'Уважаемый читатель, вы держите в руках единственный экземпляр гениального творения великих ученых ОСЯ и Ki.Sa. Прежде, чем вы приступите к изучению данного издания, соберитесь с мыслями и будьте готовы услышать то, о чем вы раньше не подозревали…' Милли насупилась, но чтиво не бросила. 'Начнем с того, милый мой читатель, что есть фрактал. Мандельброт Бенуа говорил, что это нерегулярное самоподобное множество. И он был прав. Стал ли он тем первым магом, что совершил путешествие во фрактальную аномалию - нам не ясно. Но в 1977 году человечество открыло для себя неизведанные уголки нашей планеты.

 Итак, начнем с самоподобия. В четырехмерном мире существуют маленькие образования, в которых, как в зеркале, отражается культура того или иного народа. Назовем их мирками. По площади они не больше двух-трех сотен километров и располагаются в безлюдных пустошах: в океане, непроходимом лесу, бескрайних морях, на вершинах гор…Каждый мирок имеет дробную размерность, в отличие от его четырехмерного образа - большого мира. Люди же - создания трехмерные, и не умеют проецироваться по оси времени, поэтому они считают мир сообразным своему существу. О четвертом измерении авторам книги поведал некто, именующий себя Хитрецом.

 Что же тогда есть пространство дробной размерности или как мы назвали его - фрактальная аномалия.

 Мирки, выходит, имеют неполноценное четвертое измерение, и проекция, о которой писал Хитрец, не всегда возможна. Иногда обитатели мирков, кстати говоря, рожденные фантазией народа, на чьей территории существует аномалия, способны перемещаться по оси времени, но для этого им нужны значительные силы…' - Так вот почему Баба Йага и Кощей сфоткались в 1380 году! - шепнула Милли и продолжила читать книжку, в которой она понимала не очень много: 'Но зато за счет дробного измерения практически все жители мирков умеют пользоваться магией. Благодаря своим способностям они могут без особых проблем проникать в большой мир, жить там годами, и даже вступать в брак с его обитателями. Дети пришельцев зачастую также оказываются магами. Некоторые находят в себе способности и беспрепятственно ими пользуются. Но многие из них гонимы 'серой толпой' и скрываются на родине праотцов. Однако, несмотря на то, что житель мирка может спокойно уйти и обосноваться в большом мире, рожденный вне фрактальной аномалии, однажды очутившись на ее территории не способен вернуться обратно без помощи заклинаний. Объясняет это явление следующая теорема'.

Далее следовало какое-то жуткое по написанию утверждение с доказательством на двадцать страниц, которое девочка совершенно не поняла. Она тяжело вздохнула и захлопнула книжку. Сперва Милли решила спрятать подозрительное научное произведение туда, где ему и положено быть - под бабкины рушники, но вдруг в ее гениальной головке проскочила мысль: а что, если эту 'конституцию мира сего' показать вожатым, вряд ли им понравится это место, и они не захотят тут оставаться, и тогда они начнут искать выход.

Девочка быстро скидала полотенца в ящик, а книжку вынесла в сени и завернула в черную простыню вместе с двумя фрагментами мумии.

– Ну что, надо искать шмотки! - заключила она, вновь войдя в комнату.

Оставался последний, третий ящик сокровищного комода, и она было направилась к нему, как в спальне раздался грохот.

Милли сразу же кинулась туда. Но дверь была заперта. Догадливая девочка залезла на печку и аккуратно сняла ключи с пояса бабки, а потом, тихо-тихо подкравшись на цыпочках, открыла дверь.

Стоявшая на пороге спальни девочка увидела весьма странную недвусмысленную сцену: вожатый Иван лежал спиной на полу, а на нем сверху устроился давешний парнишка, назвавший себя 'местным суперменом'. Он, запутавшийся в большой белой простыне, нежно обнимал вожатого за шею и нашептывал во сне: 'Я люблю тебя, девочка с севера!' Голос его был точь-в-точь как у вожатой Юли.

И тут Милегрес рассмеялась: на голове у 'супермена' или шамахана, как его называла Баба Йага, остались небольшие рожки. И, если честно, с ними он очень походил на чертенка.

– Эээ, что тут происходит? - потянулся Иван и попытался встать.

Но не тут-то было. Его придавили пятьдесят, если не шестьдесят килограмм чужого тела.

– А ну, слезь с меня, проклятая тушка!

Он решительно отбросил в сторону напарника, что тот прокатился по полу до середины комнаты. Сам программист вскочил и уставился на Милли, почему-то закрывшую руками рот и покрасневшую до кончиков ушей.

– Ну за что ты меня бросила, любимая? - прошептал во сне шамахан женским голоском и открыл глаза.

Он медленно сел и схватился руками за голову:

– Я что, напился?

А потом, посмотрев на Ивана, прикусил губу, чтоб не рассмеяться.

– Что вы на меня пялитесь? - не понял программист, стреляя глазами по сторонам, пока его взгляд не остановился на зеркале, в котором он узнал собственное отражение.

– А ну отдай покрывало! - крикнул он, одним прыжком очутившись рядом с напарником.

Милли же давно вышла из этой сумасшедшей комнаты и спокойно устроилась за столом, ожидая, когда проснется Йага и прекратит этот бедлам. Вскоре из спальни выскочил рогатый шамахан, завернутый в простыню ака в римскую тогу, сел напротив девочки и сорвал с шеи золотое украшение.

– Одеяло-покрывало… пусть в простыню завернется, - бубнил он себе под нос уже своим голосом.

– Слушай, супермен, - наивно спросила его Милли, - а там, где мы Даму Пиковую хоронили, у тебя не было рогов.

– Каких еще рогов? - забеспокоился парень и подбежал к зеркалу.

И точно: два аккуратненьких рожка длиной по пять сантиметров выросли у него прямо над ушами.

– Какого Сета? Теперь Маш-шу меня домой не пустит… - расстроился он, садясь за стол.

– Ну что ты, - Милли погладила несчастного по голове, - теперь ты не такой как остальные, вожатая Юля.

– Меня зовут Тутанхамон Эхнатонович, - фыркнул он и отвернулся к зеркалу.

Тем временем Иван отыскал в спальне подходящую для одежды простыню и тоже вышел в гостиную.

– Рогатый! - тут же ткнул программист напарнику.

– Без тебя знаю, - грустно буркнул тот, продолжая рассматривать в зеркало новые части тела.

Йага проснулась от шума, который породили два агента ОСЯ, когда пытались выяснить, нужны ли рога Тутанхамону и что бы их наличие значило.

Бабка, не поздоровавшись с разбудившими ее парнями, села за стол и тихо сказала:

– Прости, касатик, но я не ожидала, что мне козел импортный попадется. Противоядие не до конца подействовало.

– Ну да, - фыркнул тот, к кому обращалась колдунья, - а что мне невеста заявит, а сынишка наш, когда родится? Почему это папа рогатый?

– Ничего они не скажут, - заключила Йага, - потому что еще ни одному пришельцу не удалось выбраться из Лесоморья в большой мир. Так что, живи с рогами, шамаханский пацан.

Она прикурила, бросив пачку 'Беломора' на стол, прямо в руки гостям.

– Просьба не выражаться, - косился на бабку Тутанхамон, - и еще - приказываю спилить мне эти рога, а то я на фотокарточку в паспорте не похож.

– Да ладно тебе, касатик, - хлопнула его по плечу старушка, - в Лесоморье без документов живут, а фотографироваться вовсе не обязательно.

Она дыхнула на парня перегаром. Тутанхамон скорчился, закрывая нос рукой. Вонь-то какая!

– А мне ты с рожками нравишься! - встряла Милли, за что чуть не получила подзатыльник.

Хотя, в конце-концов, долгие обсуждения наличия рогов у парня пришли к тому, что Йага-таки сказала: мол, есть одно средство, чтоб избавиться от лишних частей тела. Для этого нужны волос русалки, перо Жар-птицы и клык Змея Горыныча.

– Ладно, я найду все это! - смело заявил Тутанхамон. - Только поклянитесь, что сварите для меня эликсир, избавляющий от рогов.

– Обещаю, - лукаво посмотрела на его Йага, - только сначала принесите мне Смерть Кощея, касатики. Не прощу я его за эту измену. Вы представляете, меня на какую-то мертвую царевну променял!

Но тут встрял Иван Дурак:

– Хорошо, только я убивать отказываюсь. Смерть достану с вершины дуба, но при условии, если вы, Баба Йага (кстати, а почему не Яга?) поможете нам выполнить задание - отыскать пропавших девушек и вернуться в Москву. В ваши байки, что отсюда дороги нет, я не верю. Кто тогда заказал нас на 'Бен-бен-TV', кто начальнику нашему звонил?

– Нуууу, - Йага дыхнула в потолок, - я-то могу, я-то колдунья. А вы - простые смертные. А девиц ваших у Кощея ищите. Видела я пару недель назад, как мой бывший с этой… царевной мертвой… тащили одну девку в свою крепость. И еще болтали, мол, надо им еще Ивана-дурака заграбастать! 'Надо было сразу идти по левой дорожке, - подумалось Ивану, - дело бы быстрее продвинулось!' - А Йага я по очень простой причине, касатик. Все это из-за вашего Интернета. Придумал один фантазер вместо 'Я' писать 'Йа', а у нас в Лесоморье на народное творчество реакция мгновенная, вот и пришлось Йагой становиться, да йад на ярмарках продавать.

– Тогда позвольте называть вас Ягой, - улыбнулся программист, - ей Богу, привычнее.

– Хоть один нормальный, хммм… несмотря на то, что козел…

Сизый дым ударил в нос программисту, и тот схватился обеими руками за грудь.

Легкие его, казалось, задеревенели и отказывались дышать. Нефильтрованный никотин щипал ноздри. Парень закашлялся и ударился лбом об стол.

– Фи, - скривилась Яга, - какой мужик нынче пошел, даже от дымка его приколбасило!

Она дыхнула еще разок в лицо программисту.

– Слушай, колдунья, - схватился за нее Тутанхамон, - ладно еще в козлов превращать, но когда вы специально дышите в лицо гостям своим перегаром…

– А что тебе перегар, шамахан?

Невинным взглядом уставилась под потолок бабка. Она докурила сигарету до самого конца, не обращая внимания на то, как ее гости пытались привести в чувства Ивана Дурака.

– Астма у него! - фыркнул Тутанхамон, пытаясь придать вертикальное положение потерявшему сознание другу.

– Фи, астматики, язвенники, трезвенники, - кривляясь, заявила бабка. - Тащи его в спальню, лечить будем, пока не помер.

До вечера сидела Яга у постели больного. Нелегко ей пришлось без современного медицинского оборудования. Но бросить курить старушка после этого не решила. Она извела не одну пачку 'Беломора', пока не отпоила несчастного гостя-астматика. Зато когда вечером Иван, зевая, вышел в прокуренную гостиную, все ему аплодировали.

– Что, добро пожаловать с того света? - ехидно спросил программист. - Курить меньше надо, бабушка! Вот сидите в своем Лесоморье, а в нашем мире не то, что 'Беломорчик' сняли с производства, так и вообще, запрещают дымить в общественных местах.

– Так! - разъярилась Яга. - С каких это пор мой дом стал общественным местом?

Вот этого Иван и не учел.

– Ладно, касатик, - старушка швырнула пачку в печь, - я тебя от аллергий всяческих вылечила! Теперь ты и от курева не будешь задыхаться, а на котов чихать не станешь и даже, съев клубнику, не покроешься красными пятнами…

Бабка словно знала обо всех тест-пробах из медицинской книжки программиста и перечисляла все аллергии агента. Тутанхамон не раз мечтательно пытался замолвить слово за свою девушку, которая тоже страдала от целого букета аллергий, но старушка так и не согласилась поделиться с шамаханом хотя бы капелькой зелья.

Милли тоже занялась вымогательством, выдумывая себе хронические болезни и страшные недуги, но и ей не суждено было отведать лечебных бабкиных зелий.

– Нуу, - протянула бабка, - могу накормить ребеночка отваром из лягушачьих лапок…

Яга заискивающе посмотрела на парней, и Тутанхамон вскочил из-за стола с криком: 'Анхи!' - Чего ты шумишь? - скривилась Яга. - Из твоей жабы импортной и сварила.

Но не успела она это сказать, как Тутанхамон схватил ее за грудки и начал трясти, словно мешок, бешено крича:

– Да как ты посмела! Пусть сожрет тебя Амт на страшном суде! Гадская старушенция!

– Карга! - поправил его Иван, ударив кулаком по столу.

Неизвестно еще, чем бы закончились разборки агентов с заказчицей, если бы не тихое жалобное 'ква' из сумочки Милли.

– Ну пошутила я, - зубоскалила Яга, - а вы, глупые, и поверили.

– Нифига себе шуточки, - обиженно бросил Иван, отворачиваясь к зеркалу.

Но бабка быстро добилась прощения: она рассказала парням, что дети Гороха из тридесятого царства как раз ищут невест, и девушка, проглотившая таблетку, может запросто выйти замуж за одного из них.

– Жаба? - не поняла Милли. - Что за дурацкая сказка?

– О! Девочка, воспитанная на порождениях компьютерной графики, - вскинула Яга руки кверху, - о, человек, для которого внешняя оболочка важнее содержания! Пойми же ты, наконец, что царевну можно разглядеть и в лягушачьем теле! Что мужик, - она посмотрела на Тутанхамона, - он и в юбке своей сути не теряет. И что на добро нужно всегда отвечать взаимностью, а зло оставлять без внимания, и тогда оно уничтожит само себя.

– Значит, у нас три дела, - тоном предводителя заявил Иван, - первое - найти похищенных девиц и достать Смерть Кощея, второе - избавить Тутена от рогов, и третье - выдать Аню замуж. Предлагаю начать со всех трех одновременно!

На чем и порешили, потому что когда Яга положила на стол карту. Оказалось, что от ее избушки до кощеевой виллы три дня пути. Дорога пролегала через все Лесоморье, в том числе и через Лихое озеро, на котором основался дайвинг-клуб 'Тихий омут', и мимо горы имени Добрыни Никитича, где, если верить рассказам старушки, уже без малого сто лет обитал Змей Горыныч. Жар-птица жила на дереве, которое Баба Яга обвела красным фломастером и подписала: 'Халявные яблоки'. И только тридесятое царство стояло не по пути, на самом востоке Лесоморья, практически там, где прибывшие в мирок персонажи и обнаружили себя.

– Думаю, все ясно как белый день, - Иван взял у бабки красный фломастер и нарисовал на плане мирка несколько стрелочек, как он делал это в школе на контурных картах.

– Эх, исчеркали всю местность, козлы неблагодарные, - фыркнула Яга.

Но от дальнейших ругательств ее отвлек крик с полянки: 'Йага, к вам курьер из стран Интернета с посылкой! Поверните свою избушку к лесу задом, а ко мне передом!' Бабка вышла из-за стола и опустила небольшой рычажок на стене у зеркала. И тут началось настоящее землетрясение. Хорошо, хоть Иван уже нарисовал схему боевых действий, не то карта превратилась бы в произведение абстрактного искусства.

После второй встряски, что, как поняли гости Яги, оказалась связана с отъездом курьера, бабка прошла в комнату и поставила на стол большой ящик.

– Вот и ваши костюмчики, касатики. Девочке-то я нормальный размерчик заказала…

И Яга достала из ящика длинный до пола сарафан, вышитый нитками всех цветов радуги.

– Как раз под твою красивую белую рубаху.

– А почему не джинсы? - скривилась девочка. - Терпеть не могу длинные юбки.

– Не модно тута в американской одежде ходить, - протянула Яга, - я так наряжаюсь только дома, чтоб зелья варить, да сарафан свой не забрызгать кровью ящериц да слюной летучих мышей. Так что, давай, примерь, деточка… кстати, как звать-то тебя, родненькая.

– Милагрес! - красуясь перед зеркалом в новом сарафане, игриво сказала девочка.

Бабка задумалась - странное имя у ребенка.

– Можно Милли, - повернулась она, демонстрируя наряд.

– Мила, Людмила, - перебирала бабка похожие русские имена, - Людочка, значит. А тебе идет красный.

И Яга протянула ей атласную ленточку для косы, да пару лаптей вместо плюшевых тапочек. Не знала же бабка, что современный ребенок и косу сплести не в состоянии. Пришлось ей самой заняться прической девочки, махнув парням на ящик - мол, идите в другую комнату, переодевайтесь.

Когда она закончила с косичкой Милли - ленточка вокруг головы, заплетенная в длинную русую косу до пояса, - то заметила, что у печи стоят два давешних козла и рассматривают то, что им пришлось на себя надеть.

– Ваня, так ведь твое имя? - спросила Дурака Яга. - Тебе идет, только пробор зачеши. Копия младшего сына нашего Гороха получится.

Парень, одетый в длинную белую рубаху на красном поясе, синие шаровары и алые сапоги, посмотрел на соседа, а потом на бабку: объясняй, старая, ты издеваешься или как?

Тутанхамон стоял и путался в длинных полах красно-зеленого халата в полосочку. Кроме него, Яга купила шамахану короткие кожаные штаны чуть ниже колена и коричневые сапоги, похожие на те, что были у Ивана. А в качестве головного убора бабка приобрела для иностранца тюбетейку, которая надевалась как раз промеж рогов.

– Ну, извини, касатик, - развела руками старушка, - не знала я твоего росту, поэтому и решила взять что-то поменьше, а что-то - побольше, авось подойдет.

– Спасибо и на этом, - буркнул агент, - я уже заметил, как вы любите иностранцев - и рога оставляете, и одежду как у пугала покупаете.

– Да ладно, - хлопнул его по плечу Иван, - будешь у нас шамаханским колдуном, от тебя вся нечисть по кустам разбежится, да нас с Милли не тронет.

– Не надо меня пугаться, я такой симпатичный, - он подошел к зеркалу и полным надежды взглядом посмотрел на девочку.

Та уверенно кивнула: да, хорош, если так искусно девушкой прикидывался.

– Мордашка у тебя смазливая, шамахан, - отвесила комплимент Яга.

Выходить решили наутро. Когда все трое легли спать, бабка припрятала свою реактивную ступу и метлу, боясь за сохранность самых ценных артефактов, но так она и не обратила внимания, что из комода пропал единственный во всем мире экземпляр книги о фрактальных аномалиях.

Во время завтрака Яга попросила Ивана вновь достать карту и дала агентам последнее напутствие:

– Пойдете прямо в лес, избу поворачивать не стану, на запад. Если не заблудитесь, то спустя час вы окажетесь у молочной реки с кисельными берегами…

– Бесплатная столовая? - встряла Милли, за что получила подзатыльник от Ивана и просьбу помолчать, пока старшие рассказывают.

Нет, река эта - вовсе не столовая, а коварное место. Как переправиться через нее Баба Яга не знала, потому что сама она летала на ступе. Или не хотела говорить. Впадала молочная река в Лихое озеро, и поэтому, если бы Иван и компания решились бы обойти ее, им бы пришлось топать чуть ли не до тридесятого царства и дома Кощея, а потом возвращаться практически до избушки Яги.

– А почему бы и нет? - спросил Тутанхамон. - Завезем Анхи к царевицу, свадьбу сыграем, найдем волосы русалки, перья и похищенных девушек, а потом поднимемся на север к Горынычу и…

– Не оптимально, - рассматривал карту Иван, - нам надо еще найти Смерть Кощея. Это мощный сказочный артефакт, и хранится он вот здесь!

Парень ткнул пальцем в самый западный полуостров Лесоморья, где было нарисовано большое дерево и сидящий под ним кот.

– То есть, если мы обойдем эту странную реку, нам придется все время за чем-нибудь возвращаться. А это неправильно, потому что операция 'Реши три проблемы за один раз' должна проходить стихийно, пока местные жители не успели сообразить, чем мы занимаемся. А это значит, что мы должны двигаться только вперед! Поэтому мы будем форсировать реку!

– Договорились! - подпрыгнула на месте Милли. - Только кисель я ненавижу!

Бабка молча прошла в сени и открыла дверь.

– Желаю удачи, - тихо сказала она, - а когда найдете волосы, зуб и перо, бросьте их в кипящую воду, а потом дайте вашему шамахану испить получившийся эликсир, и все будет, как говорят в народе, в шоколаде. В крайнем случае, станет обратно козлом…

– Бабушка, вы же обещали, что все будет в шоколаде, - не понял Тутанхамон.

– Ну, будешь козлом в шоколаде. Ладно, шучу, отвалятся у тебя рога.

– Спасибо, - улыбнулся парень ей в ответ, закидывая за спину черный сверток с двумя оставшимися фрагментами тела мертвой царевны и припрятанной книжкой.

– Я надеюсь, в лесу у вас клещей энцефалитных не водится? - спросил напоследок Иван.

– Что ты, касатик, - развела руками Баба Яга, - каждую весну выводим. Так что, если у тебя есть прививочка, можешь не бояться.

– Обнадежила, - буркнул под нос Иван, спрыгивая на землю.

Когда троица бравых путников ушла далеко в лес, что домик Яги пропал из виду, Тутанхамон грозно посмотрел на девочку и спросил:

– Ты почему нашу одежду не подобрала?

– Я… - дрожа, сказала Милли, - я подумала, что Юля вернется… а сама я убегала от медведя.

– Да уж, - хмыкнул в ответ шамаханский колдун, - хорошо хоть простыню и мумию догадалась забрать. И как ты не поняла, что нас заколдовало?

– На вас же не было написано, - Милли спряталась за первую попавшуюся березу, чтобы парни не смогли нашлепать ее по попе за плохое поведение.

Правда, одиннадцатилетних девочек уже не выпарывают, но мало ли.

– А мы тебе говорили! - взбесился Иван, но потом быстро остыл и тихо буркнул под нос. - Навязались тут всякие на нашу голову.

Но делать было нечего, девочку простили и молча пошли дальше. Правда, ребенок доставлял немало хлопот. Выросшая в городе девочка то и дело спотыкалась о корни, выла от укусов комаров и собирала на рукава паутину. Она высказывалась непечатными словами, на что Иван с Тутанхамоном отвечали ей:

– Не подобает детям так выражаться!

А иногда вожатые подшучивали, мол, от Гномика-матершинника набралась, пока тот ее личиной пользовался.

Поэтому через полчаса грубее, чем 'Блин, опять вляпалась!' она ничего не произносила.

Баба Яга не врала, и примерно через час лес расступился, и путники увидели белую реку, шириной в пару десятков метров. Ее густые волны, ласкали нежно-розовые берега, на которых не росло и травинки. По ту сторону возвышались сосны-великаны с десятиметровыми стволами и густой изумрудной хвоей на верхушках.

– Вот и твоя бесплатная столовая, Милли, - тоном экскурсовода произнес Иван.

Но девочка уже успела обогнать обоих парней и подойти к тому месту, где заканчивалась земля, и начинался кисель.

Она села на корточки и опустила палец в вязкую субстанцию берегов, а потом устроила дегустацию лесоморского варева.

– Хм, - словно эксперт, заключила девочка, - на полднике кисель намного хуже. А этот - малиновый.

Она не собиралась отходить от интересной речки и теперь уже набрала клейкую кисельную массу ладонями и испробовала, напрочь забыв, что случилось с ее вожатыми, когда те решили напиться озерной воды.

– Не пей, бараном станешь! - заорал Иван, скорее для шутки, нежели для предупреждения.

Но реакции на его окрик не последовало. Не потому, что девочка не обернулась. Просто вдруг поднялись кисельные берега метровой стеной.

Милли, дико завизжав, бросилась назад, к вожатым. А когда набежавшая волна опустилась, то все трое увидели узорчатый белый мост через реку. Они, широко открыв рты, наблюдали, как по этому мостку к ним медленно идет высокая статная женщина в белоснежном сарафане. Она остановилась по середине моста и перекинула через плечо длинную пурпурную косу со вплетенной в нее малиновой лентой.

– О, мама мия! - упал перед красной девицей на колени Иван, а Тутанхамон почесал в затылке, припоминая, в какой сказке такая дамочка могла встретиться.

– Я дух Молочной реки, - представилась она, спустившись с мостка на землю.

Она ласково глядела на программиста, пытаясь заигрывать с ним.

– И мне хочется знать, кто те путники, что посмели потревожить мой покой.

– Иван Дурак к вашим услугам, - пожал руку девице агент.

На его щеках играл румянец, а глаза горели от счастья. Взяв красавицу за руки, он галантно улыбнулся и представил спутников:

– А со мной кеметский колдун Тутанхамон Эхнатонович и новая русская девочка Милагрес Иванова.

Дух реки скривилась: не понравились ей друзья Ивана. Она закатила глаза, раздумывая - утопить, до смерти укормить или дальше пустить. Только она о своих планах, естественно, никому не поведала.

– Хорошо, - хлопнула она в ладоши, - говорите мне тогда, куда путь-дорогу держите.

– К Лешему, о королева, - решил не врать Иван, разглядывая презентованную ему карту, - а зачем - это уже секрет.

Последнее он сказал с таким хитрым выражением лица, что духу тяжело было не задать наводящего вопроса. Девушка скривилась, как она не любила тайны.

– Ну, - протянула она, - я пускаю на тот берег только тех, кто в Лесоморье рожден. По сему, не видать вам Лешего.

– Так дело не пойдет, - вмешался Тутанхамон. - Может, договоримся как-нибудь.

Дух реки игриво посмотрела на колдуна:

– Нет, ступайте окольными путями, добры молодцы.

– Вы с ума сошли, красавица! Через тридесятое царство - единственная дорога, - сдался Иван, рассматривая карту.

Дух Молочной реки хихикнула.

– Меня стыдите, а сами, как погляжу, сказок не знаете, - обиделась Милли, - неужели нигде не было написано, как пройти этот квест?

– Представь себе, не было! - хором крикнули на нее парни, отвлекаясь от рассматривания карты.

– А давайте построим насос и весь ее кисель в лагерь перекачаем! - предложила она.

Это разъярило девушку-духа, и она, отойдя от мостка, заорала:

– Не позволю! Обращусь в лесоморское отделение Гринписа.

– А тогда пропустите, - подмигнула Милли.

Дух хмыкнула, откидывая косу за спину. Она подняла голову к небу, разглядывая белоснежные облака. В раздумьях она стояла несколько минут, что несчастные путники успели не раз намекнуть сказочному духу, что время, вообще-то, не резиновое.

Подобные заявления не по душе пришлись кисельной красотке и она, ехидно улыбнувшись, освободила путь через мост.

– Но не так просто, российская предпринимательница! - ухмыльнулась она, сверля взглядом Милли. - Пароль мне скажи - что выше леса, краше света, да без огня горит?

– Лазерное шоу на Воробьевых горах! - выпалила девица сразу, как только дух Реки закончила свою загадку.

Девушка задумалась, а в это время парни схватили Милли на руки и побежали по мосту: надо пользоваться замешательством вредной тетки!

– Хм, я всегда думала, что это солнце… - погрустнела и задумалась дух Молочной реки.

Девочка резко уперлась ногами посреди моста, чем вызвала в свой адрес два злобных взгляда.

– Я хочу попробовать этот Милки Вэй! - взвыла она, дергая руки.

Розововолосая красавица стояла на берегу, мило улыбаясь и маша белым платочком. Странная она, сначала вредничала, а теперь по-доброму провожает. Жаль, что Милли стояла от нее слишком далеко, чтоб попросить испробовать сладостей, из которых был сделан белый мост.

Девочка решила не церемониться и укусила периллы.

– То…фна! Ми..ф…фи Фэ…й! - прожевывая приторный кусок моста, сказала она. - Фо…ф..фо…фуйте!

Но ее спутники лишь носами повели, мол, мы не хотим портить достопримечательностей Лесоморья. Зато Милли совесть совсем не мешала откусить еще пару раз.

– Может, пойдем уже? - зевнул Иван.

Дух реки не могла сдержаться и хихикала над девочкой, решившей утолить голод ее мостом.

Тутанхамон взял Милли за руку и потащил прочь от обглоданных перилл. Он пытался втолковать девочке о страшной болезни диабете, которая может развиться из-за переизбытка сладкого в организме. Но ребенку это было не интересно!

– Привыкнет твое тело к сладостям и жить без них не смо… - попытался встрять в дискуссию Иван.

Но договорить было не судьба. Мост ушел из-под ног, и троица грохнулась в теплые молочные воды.

– Что это значит? - возмутился программист, когда все трое вынырнули из молока.

– Не надо было есть мост! - заключил Тутанхамон.

– Правильно! - поддержала его хозяйка реки и, собственно моста.

Девушка парила над плывущими к берегу незваными гостями. В ее руке развевался большой прямоугольный платок с будто обглоданными мышами краями. Это и был, как утверждала дух реки, артефакт для создания замечательного мостика из сбитых сливок.

Она простила путников за неправильный ответ на загадку, но за дыры в волшебном платке она готова была гневаться бесконечно! Девушка взмахнула рукой и злобно улыбнулась.

Вода в реке начала быстро прогреваться.

– К берегу! - скомандовал Иван Дурак. - Она нас хочет вскипятить!

Дух реки парила над своими владениями, любуясь тем, как девочка-вандалка и ее спутники припустили по горячему киселю, что был им по колено.

Айкая и ойкая, выскочили они на стежку, ведущую в глубь леса. Но дух решила не отпускать их Вскипевшее молоко начало выходить из берегов. Спутники дико заорали, увидев, надвигающуюся на них пену.

– Молоко убежало! - взвыл Иван и бросился наутек по стежке.

Но, увы, ему хватило двух шагов, чтобы пропахать носом землю. Тутанхамон и Милли не намного обогнали несчастного программиста: колдун врезался лбом в березу, а девочка свалилась на мягкое место.

– Что за фигня? - нервно вскрикнул программист, глядя на приближающееся молоко, которое уже начало смешиваться с желеобразной массой берегов.

– Кисель! - взвыла Милли, разглядывая лапти, покрытые тонким слоем этой жидкости.

Витающая в воздухе над рекой девушка хихикала, наблюдая за попытками путников подняться. Парни предприняли тщетные попытки стянуть сапоги, но в итоге только руки вымазали склизкой розовой жидкостью.

Первая волна кипятка обрушилась за полметра от того места, где, держась за ствол березы, стояли агенты ОСЯ и Милли.

– Сматываемся! - приказал Иван, хватая девочку за руку.

Напарник взял ребенка за другую руку, и агенты, дико крича, без оглядки кинулись по стежке. Они так быстро перебирали ногами и так рьяно стремились убежать от кипятка, что забыли о том, что у них все подошвы в киселе.

Милли болталась между ними, не задевая ногами земли, и визжала, словно резаная свинья.

Не прошло и нескольких секунд, как агенты ушли из поля поражения кипящим молоком, но они не собирались останавливаться. Инстинкт самосохранения подсказывал, причем, обоим сразу, что коварная кисельная барышня, способна догнать и по суше.

Ребята не заморачивались, куда бежать, когда стежка разошлась на развилке вокруг обросшей мхом березы.

И только когда оба почувствовали, что они не держат за руку девочку, обернулись.

Милли лежала на спине, ногами к дереву. Она отчаянно мотала головой, закрывая руками лицо.

– Бооооооольно же! - выла она.

– А что случилось? - не понял Дурак.

Агенты переглянулись, но до них и не дошло. Девочка уселась посреди дороги, потирая огромную шишку на лбу.

– Вы меня в березу впечатали! - фыркнула она. - Примерно так же, как мышонок Джерри поступал с котом Томом.

Парни синхронно посмотрели сначала на девочку, потом на березу, а потом друг на друга.

– Я думала, что это веееесело, - заревело великовозрастное дитятко Иванова. - А это бооольно!

– Слушай, Тутен, - подмигнул напарнику Дурак, - а давай ее в следующий раз утюгом расплющим… как в мультике!

И парни отправились по левой стежке.

Милли обалдело смотрела им вслед. Возвращаться назад - попадать в кипящую молочную реку. Идти по другой дороге - нарываться на неприятности. Отправиться с вожатыми - кто знает, как они ее в следующий раз изувечат.

Девочка потерла рукой шишку. Та отозвалась тупой болью.

– Ну что расселась? - услышала она радостный голос программиста, стоявшего чуть поодаль. - Пойдем! А про утюг… мы пошутили!

Серия 4. Палки в колесах

Старичок Леший сидел над блюдечком с голубой каемочкой и катал по нему алое яблочко.

– Ну что там показывают по твоему кабельному телевидению? - устало пробормотал с печки невысокий чумазый мужичок.

– Подожди, еще не настроился на нужную волну, - ответил Леший, склонив голову над блюдцем.

Его длинные густые волосы из гибких березовых веток закрыли морщинистое лицо, и он откинул их за спину и уткнулся носом в тарелку.

– Зрение совсем плохое стало, - жаловался он, - ничего не могу разглядеть.

– Я же баял тебе, - корил его мужичок с печки, - покупай плазменную панель, ставь параболическую антенну, а ты… старые технологии надежнее! Слушаться надо домового!

– Да заткнись ты, Кузя, - ругнулся Леший, - ну-ка, гляну я, кто это обманул нашу красавицу из Молочной речки.

Он провел рукой над блюдечком и принялся рассматривать путников, которые не сейчас, так через час доберутся до его лесной сторожки.

Леший задумчиво почесал щеку, а потом позвал Кузю полюбоваться.

– Пришельцы из большого мира, - заключил тот, - давай их заведем в самую чащу и натравим на них нашего товарища! Не то пикник устроят с танцами-обниманцами, костерок разожгут, вандалы.

– Давай-давай, повеселимся на славу, - потирал ручонки домовой. - Никому еще не удалось прожить больше дня в Лесоморье.

– Слушайте, братцы-кролики, - сказал Иван Дурак к спутникам, - у меня такое чувство, что мимо этой березы мы проходим уже в третий раз!

Он пнул под ствол дерево в два обхвата, коих в большом мире не встретишь.

– Да их тут целый лес одинаковых! - зевнула Милли. - И вообще, я устала лазить по кочкам! Когда мы в лагерь вернемся?

– Слушай, девочка из города, - взял ее за плечи Тутанхамон и пристально посмотрел ей в глаза, - я вижу, что ты устала, и знаю, как ты привыкла сидеть на диване и смотреть мультики. Понимаю, что тебе тяжело преодолевать километры леса, если максимум, что ты пробегала - двести метров на школьном стадионе. Но не тебе ли объяснила Баба Яга, что мы не сможем выбраться отсюда без колдуна. Да, я волшебник. Но у нас есть три дела: пристроить Царевну-лягушку, я надеюсь, ты ее еще не раздавила своим фотоаппаратом, достать Смерть Кощея и лишить меня рогов. Как только так сразу.

Она отвернулась, потому что кислый молочный запах, что исходил от халата парня, ей уже опротивел. И ее одежда пропахла тем же самым. Девочка в тайне надеялась, что вскоре они выйдут к нормальной, не молочной, реке, искупаются и постирают одежду.

– Слушаюсь, начальник, - грустно сказала Милли и пошла вперед.

Она пробежала несколько метров и остановилась как вкопанная:

– А эти малинники, поросшие крапивой, мы тоже проходили, - заключил Иван, но потом заметил, что девочка стоит ни жива, ни мертва и тычет пальцем в кусты.

Не особо разбираясь, что же там может быть, Дурак пошел напролом, а через секунду вылетел из кустов как ошпаренный. За ним, высоко подняв лапы, мчался большой бурый медведь. Перепуганный программист мигом забрался на первую попавшуюся березу и обнаружил, что животное следует за ним. Как вдруг, что-то вонзилось в ствол прямо над головой медведя, и тот, оскалив зубы, обернулся.

На тропинке стоял Тутанхамон, грозно глядя на зверюгу, а в его руке был кинжал. Уже второй: первый торчал из ствола, перекрывая путь медведю. Глупое животное не догадалось лезть с другой стороны.

– Вау! - хлопала в ладоши Милли. - Но почему вы его не кокнули?

– Я не убиваю живых, - бросил ей в ответ экс-фараон и поманил зверя.

И медведь повелся. Издав грозный рык, он спрыгнул с дерева прямо на Милли и Тутанхамона. Но не тут-то было: оба бросились в разные стороны, и хищник стоял на тропинке и думал, кого убить первым: девочку или парня. Выбрал он последнего: хоть и худой, но он выше, а значит, и мяса на нем больше.

Однако неповоротливое животное с трудом успевало гоняться за проворным пареньком, который то и дело бросал в него подобранные с земли шишки, камни или грибы-сморчки. Последние, ударившись о мохнатую морду, лопались и удостаивали нос мишки не самым приятным запахом.

Но медведь оказался не настолько туп: в конце-концов ему удалось прижать свою жертву к стволу раскидистого дуба.

Одной лапой он держал парня за грудь, чтоб тот не убежал, а другую занес вверх, готовясь полоснуть его по шее толстыми когтями.

Тутанхамон зажмурился от страха. Он никогда не представлял, что смерть его будет столь нелепа. Из-за дерева выскочила Милли и попыталась совершить неописуемую глупость - пнуть медведя, но тот не обращал внимания на очередную жертву. Нежданно-негаданно на голову животному свалилось что-то большое и круглое.

Он отпустил парня и схватил улей, который грохнулся ему под ноги. Тутанхамон, естественно, почувствовав свободу, тут же ретировался. А из улья вылетела целая стая пчел и облепила морду любителю меда.

– Так и надо этому превед-медведу, - хихикнул Иван, стоя на дереве.

Друзья, обрадовано посмотрели на своего товарища.

– Скажите спасибо, что в дупле этого дуба был улей, - сказал он, слезая с дерева.

Обкусанное животное и думать забыло о своих жертвах и помчалось прочь, преследуемое пчелами, которые решили, что далеко не Дурак Иван потревожил их покой.

– А давайте свернем со стежки, - предложил программист, - коли лес заколдованный, и мы ходим по кругу, то виновата в этом тропка, искать нас на внедорожье будет куда труднее.

На том и порешили, сворачивая в малинник.

Милли в первый раз обрадовалась тому, что сарафан у нее до пят: жестокая крапива жгла и через ткань. Идти стало намного тяжелее, но и разнообразия в пейзажах поприбавилось, и перестало возникать устойчивое чувство дежа-вю.

– А если мы заблудимся и придем к берлоге того медведя? - вдруг забеспокоилась девочка.

– Да уж, запасного улья в арсенале не имеем, - протянул Иван, - но давай верить в лучшее, что мы найдем… например, избушку трех медведей, выспимся, наедимся…

– А чем три лучше одного? - не понимал ребенок.

Но стоило Ивану закончить пересказ истории про девочку Машу, как путники, действительно вышли к большому срубу, стоявшему на полянке, окруженной чащей.

Курьих ног у избы не просматривалось, черепов на крыше не висело, указатели тоже никто не удосужился поставить, да и вокруг не было ни одного признака жизни.

– Идем внутрь! - радостно крикнула Милли, открывая дверь, на которую хозяева не повесили и замка.

Парни в ужасе кинулись следом, ожидая, что внутри может быть кто угодно, и девочку придется спасать.

Но ничего и никого страшного в доме не оказалось. В большой комнате у окна сидела столетняя старуха и, потирая глаза платком, всхлипывала. Она говорила мужу, не менее дряхлому старику, что свернулся клубком на печке:

– От дедушки ушел, от бабушки ушел, к Лешему на погибель?

– Кхе-кхе, - прокашлялся Иван, чтобы хозяева обратили на него внимание. - Здравы буде, хозяева.

И старик со старухой впялились четырьмя парами красных заплаканных глаз на незваных гостей.

– Вы не о Колобке, случаем? - сразу же поинтересовался агент.

– А откуда ты, Ваня, знаешь? - открыла рот от удивления Милли, но сразу же получила ответ от Тутанхамона: 'Читай сказки, там все написано'.

– Дык ведь, - развела руками бабка, - по сусекам поскребла, по амбарам помела, собрала все до последней крошки, а он, неблагодарный… укатился.

– Спокойняк, гражданочка, - посадил ее на место Иван Дурак, - ОСЯ вам поможет.

Она не сводила полных надежды глаз с высокого стройного парня в расшитой белой рубашке. Да и старик слез с печи и устроился неподалеку. Он достал из ящика в столе чертежи: 'Колобок - вид спереди, сбоку и сверху'. Он уверял агента, что с этим наглядным пособием парню будет легче найти их единственное дитя.

– Эй, - одернул программиста напарник, - зачем нам еще одно дело, у нас и своих невпроворот.

– А чего не помочь добрым людям? Кстати, в итоге мы, может, лису на воротник поймаем… А еще… нам бы искупаться не мешало…

Хозяева, приметившие, что от странных гостей несет кислым молоком, уже начали перешептываться между собой, мол, не мешало бы добрым молодцам да красной девице баньку истопить.

Услышав про 'помыться', у всех троих загорелись глаза. Бабка, конечно, сразу смекнула, что гости охотливы до бесплатной бани и сразу намекнула: баш за баш, - колобка искать надобно!

– Найдем, и в коробочке с ленточкой вам его аист доставит! - пообещал Дурак.

Эта черта Ивана, набирать проблем на свою голову, а потом не знать, как с ними разобраться, очень не нравилась Тутанхамону. Но раз начальник операции - этот глупый программист, ничего не оставалось делать. Кроме того, жутко хотелось умыться, выстирать одежду и поесть.

Оказывается, баня у стариков стояла на берегу небольшой речки, что текла за рощицей. Пройди немного, искупайся, и не надо было бы Колобка искать. Но все ворчания Тутанхамона по этому поводу были прерваны Дураком, которому, по всей видимости, захотелось отметиться во всех сказках великого русского народа.

Как только старик прикрыл дверь бани, закутанная в белое полотенце Милли уселась на скамеечку, рассматривая деревянные ковшики и березовые веники, развешенные на стенах.

– А мы с мамой были в сауне, - похвасталась она, - только там не было веников. Зачем они тут? Чтоб этими паршивыми березами воняло?

Пока она рассуждала о том, как ей надоели березы, она не заметила, как Иван с Тутанхамоном переглянулись и сорвали по венику со стены. Оба, не по-доброму сверкая глазами, направились в ее сторону.

– Ч…что вы хотите? - заикаясь, спросила Милли, впечатывая спину в горячую от пара сосновую стенку.

– Ляг на животик, а… - ласково сказал Иван, -… мы тебе русскую баньку покажем…

Испуганная девочка залезла на скамью вместе с ногами и сорвала висящий над ее головой ковш. Она не собиралась сдаваться без боя.

– А заодно, - коварная улыбка расползлась по лицу Дурака, - мы тебя выпорем… за все хорошее.

– Не подходить, убью! - взвыл ребенок, занеся ковш над головой для удара.

Но девочка случайно наступила на лежавшее на скамейке мыло и полетела вперед, что ее еле успел словить Тутанхамон.

Все. Она была в плену. Ее уложили на скамейку и принялись колотить березовым веником. Сначала было больно и Милли вопила как резаная, ныла, что ее убивают, но когда ее кожа распарилась, то хлеставшие по бокам прутья, казалось, превратились в ласкающие нежные ленты.

Когда девочка разомлела, Иван завернул ее в простыню и вышвырнул ее из бани со словами:

– В речке охладись!

А когда парень захлопнул дверь за девочкой, он обернулся к своему напарнику.

– Твоя очередь, Тутен!

– А меня… э… за что? - мигом скукожился тот, взяв в качестве щита пустую бадью.

– Ой, - стушевался программист, - ты же не знаешь, что такое русская банька.

Он бросил под ноги использованный веник и снял со стены новый.

– Давай, на скамью.

– А это не больно? - недавний экзекутор боялся сам стать жертвой.

– Это приятно! Сначала я тебя, а потом ты меня, договорились?

Милли, сидя на берегу, с удовольствием слушала вопли вожатых, которые лупили друг друга вениками. Хотела бы она на это посмотреть, но парни заперли дверь.

Через полчаса все трое, вымытые, лежали на траве и разглядывали плывущие по небу облака. Милли от нечего делать обрывала лепестки ромашки на манер игры 'любит-не любит', только имя объекта ее обожания никто не спрашивал. А Тутанхамон с Иваном, счастливо глядя друг на друга и держась за руки, елейными голосками причитали:

– Эх, Ирку бы сюда…

– Нет, Маш-шу…

Их довольные физиономии были краснее свеклы, и они, причмокивая, рассказывали друг другу, что их девушки - самые лучшие.

– А чем я хуже? - не понимающим тоном спросила Милли после очередного 'вызова' Ирки и Машки.

Иван чуть не поперхнулся. Девице почти двенадцать лет, а ведет себя дурнее первоклассницы. К счастью, объяснять ребеночку, что они не педофилы, парням не пришлось. Из-за развешенной на веревке одежды гостей, выглянул старик.

– Отдохнули?

Все трое посмотрели на невысокого бородатого дедка взглядом: 'А вам что-то от нас надо?' - Ну, типа да! - тихо сказал Иван.

– Вот и отлично! Теперь займемся ужином! - старичок уселся рядом с гостем. - Понимаете ли, у нас с бабкой тут проблема одна с пищей… Посадил я репку…

– И выросла она большая-пребольшая? - закончил за старика программист, показав руками гипотетический размер овоща.

Дед несказанно обрадовался проницательности гостя. Именно! Даже габариты угадал!

Милли, сморщившись и представляя остренький вкус репки, молча сидела и слушала, хотя вопрос: 'А откуда Ваня это знает?' - крутился у нее на языке. Просто-напросто девочка уже поняла, что шамаханский колдун ей ответит: 'Сказки читать надо, там все написано'. Будто эти байки - инструкция по выживанию в Лесоморье. Правда, Милли раз за разом именно в этом и убеждалась: знает ее вожатый народные сказки, и проблем у него нет ни с какими квестами, что ему судьба тут подкидывает.

Когда парни натянули немного подсохшие после стирки штаны и сапоги, дед проводил их на делянки. Любопытная Милли в мокром сарафане бежала следом, а за ней шла бабка с двумя лопатами, ибо больше садового инвентаря у стариков не имелось.

– Вот! - показал дед на то, что росло посередине огорода.

Лицо Ивана при виде этого вытянулось от удивления. Да, он прекрасно помнил, как трехлетним мальчиком сидел он на коленях любимой матушки, а та листала ему большую советскую книжку с яркими картинками: репка в метр диаметром, щупленький бородатый старичок, прямо копия того, что сейчас расхаживает вокруг овоща с лейкой, сгорбленная бабка, только без лопат, внучка, отдаленно напоминающая Милли, и целый зоопарк - Жучка, Мурка и мышка. Тогда Ваня Дурак еще не знал такой замечательной науки, как физика, и несказанно радовался маминому радостному восклицанию: 'Вытянули репку'! Теперь же перед повзрослевшим на двадцать лет парнем стояла реальная задача. Рациональный ум программиста смутно помнил школьный курс биологии, и объяснить, как можно вырастить такого мутанта он не мог.

– Пестицидами баловались, старики?

– Нет, что ты, добр молодец, - развел дед руками, - я только каждое утро выходил к репке и говорил: 'Расти, моя дорогая, большая!' - Вот и накаркали, - буркнул под нос программист.

Он несколько раз обошел вокруг политой репки и решил действовать по сказочному плану: раз в книжке вытянули, значит и взаправду получится! Первым за ботву взялся дед, ему за талию - бабка, Иван назвался внучкой, а Тутанхамону и Милли отвел роли собачки и кошки.

– Ну, а Царевна-лягушка будет мышкой, - улыбнулся программист, глядя на сумочку малолетней спутницы.

Девочка тут же достала лягушку и посадила ее на плечо. Старики недолго возмущались насчет того, что их заставляют заниматься тяжелой работой, но Иван их быстро утихомирил безапелляционным доводом: 'Так с книжке сказано!' Делать было нечего. Плюнув на ладони, дед схватился за ботву и потянул ее на себя. Репка сидела в земле, как вкопанная и даже не покачнулась. Три взрослых мужчины, женщина и девочка изо всех сил тянули непослушный корнеплод, но только тратили силы.

– Вы… сколько… лет… это… растили? - задыхаясь, спросил у деда Иван.

– С весны… касатик… аккурат завтра четыре месяца будет.

Да, глупый вопрос задал программист: следовало учесть, что Лесоморье - русские земли, а репа - растение-однолетник.

Немного отдохнув, бравая команда продолжила вытягивание многострадальной репищи, пока не произошло неизбежное. Сказка - ложь, но законы физики в ней прекрасно справляются со своей работой. Гигантские листы треснули, и ботва отвалилась от корнеплода.

Лягушка, громко квакнув, отскочила в сторону, чтобы ее не припечатала своей филейной частью споткнувшаяся Милли, Иван совершил мягкую посадку на грудь напарника, а старики, охая и ухая, тяжелыми мешками рухнули на колени перед репой.

– Выкапывать будем! - тоном, не требующим возражений, заявил Иван, поднимаясь с мягкого 'сиденья'.

Он взял лопаты, что валялись неподалеку и протянул одну Тутанхамону.

Тот, насупившись, посмотрел на напарника таким взглядом, что Дурак понял - ошибся адресом.

– Ты когда-нибудь видел фараонов с лопатой, дурак?

– Вот сейчас и увижу, - наивно посмотрел на друга программист и всучил ему орудие труда.

– Милли, а Милли, - ехидно посмотрел на сидевшую неподалеку девочку экс-фараон.

Она гладила лягушку по спинке и не хотела больше ничего делать.

– Чего, Тут-нах-амон? - ласковым голосом спросила она.

– Копать будешь!

– Нет, - девочка не меняла милейшего тона.

– Не то крокодилам скормлю, - парень скорчил такую зверскую физиономию, что ребенку стало не по себе.

Милли покорно взяла тяжелую лопату и пошла к Ивану, что уже рыхлил почву в окрестностях репки.

Дед и бабка, довольные, что гости не собираются бросить их корнеплод с оборванной ботвой, уселись на бревнышко под стеной дома и с любопытством наблюдали за деловитым невысоким пареньком, который расхаживал вокруг грядки и выдавал короткие, но дельные указания по работе. Его товарищи, Иван да Милли, выполняли все беспрекословно и быстро. Вскоре вокруг репки образовалась траншея шириной с половину локтя, и не составляло особого труда раскачать корнеплод.

Но рогатый коротышка руки марать не хотел и лишь показывал высокому другу-блондину, куда наклонить гигантский овощ, и где еще выкопать ямку.

– Такому бы царем быть, - мечтательно протянула бабка, - куда толковее нашего Гороха.

Реакция Тутанхамона на царя была незамедлительной. Он резко обернулся и, улыбнувшись, махнул рукой:

– Знали бы вы, хозяюшка, какая это дурацкая работа быть царем. Репу выкапывать куда проще.

– Конечно, - фыркнула Милли, утирая потный лоб грязной от земли рукой, - ходить и указывать все горазды!

– Крокодилам скормлю! - рявкнул Тутанхамон, и девочка тут же схватилась за лопату и продолжила подкоп под репку.

Не прошло и полчаса, как Иван и Милли, уставшие, но счастливые, выкатили гигантский овощ к дверям стариковской хижины. Бабка с дедкой не могли нарадоваться полученному урожаю, а двое работников бросились к речке охладиться. И никому не было дела до того, что грядка, вытоптанная и перекопанная, несколько лет не сможет принести хозяевам урожая.

У несчастных стариков в погребе для добрых гостей нашлось немало еды: картошечка, морковка и даже немного медовухи, которую, естественно, для Милли заменили вкусным чаем с малиной.

Когда бабка наложила Тутанхамону двойную порцию рагу, девочка возмутилась:

– Мы работали, а он ест?!

– Он начальник, ему больше надо, - протянул старик.

– Вот еще, - обиделась девочка, - начальник, языком чесал, а мы вкалывали. Видите ли он лопаты в жизни не держал! Фараон, блин, без трона! Только крокодилами пугать и умеет! А мне не страшно!

Дед усмехнулся:

– Языком ты чешешь хорошо, а вот волосы уложить…

Милли фыркнула в ответ и выбежала на порог с редким гребнем, что дала ей старушка. Авось да научится косы заплетать.

– Без хорошего начальника работа не спорится! - сказала ей вслед хозяйка и наложила Ивану вторую порцию рагу.

Долго пировать с нежданными гостями дед с бабкой не стали, очень они волновались за своего единственного и неповторимого Колобка. Поэтому, как только отстиранное добро путников подсохло, старики принялись собирать гостей в дорогу.

– Так, - рассуждал Иван, когда троица путников из большого мира, распрощавшись с бабкой и дедкой, опять пробиралась через лес, - если медведь, который на нас напал, был зол из-за того, что от него ушел Колобок, то значит, разыскиваемый объект сейчас катится напрямую к лисьему воротнику для моей Иришки.

– А откуда ты это знаешь, Ваня? - дернула программиста за рукав Милли.

– Сказки русские читать надо! - фыркнул тот, перешагивая очередной муравейник. - Лучше подумай, где может обитать лиса?

– В зоопарке, - сразу догадалась девочка, но ее ответ не удовлетворил агентов.

В итоге было решено идти, куда глаза глядят, авось и Колобка найти удастся.

Когда через час путники услышали громкую музыку, а сквозь деревья стал пробираться запах вкуснятины, они мигом припустили к источнику шума и вышли на большую поляну к высокой горе. На ее вершине при наступающей темноте горела неоновая вывеска: Казино 'У Горыныча'.

– Думаю, лисичке в таком месте понравится, - протянул Иван, ожидая одобрения от друзей.

Кроме них на поляне собирались разные животные, странные лесные существа, зеленокожие стройные красавицы в полупрозрачных голубых платьях, старички ростом до колена обычному человеку, и даже на своей ступе прилетела старая знакомая, Баба Яга. Только на этот раз колдунья была не в джинсах и смешном топике. На плечи она накинула многослойный черный плащ, стилизованный под лохмотья, а из-под него виднелся шикарный красный сарафан. Зато головной убор, черную бандану с черепом на лбу, старушка, явно подобрала по современной моде. Пожевывая зажженную сигарету, она вошла в казино, не обращая ни на кого внимания.

– Намечается крупная тусовка, - протянул Иван, - и на ней мы сможем узнать много интересно…

Он не договорил, что-то сбило его с ног. Парень грохнулся, больно ударившись затылком о землю.

– Колобок! - ткнул пальцем в укатывающийся в сторону казино круглый объект Тутанхамон.

Иван среагировал мгновенно. Он вскочил, достал из-за пазухи чертеж, и принялся сравнивать габариты.

– Вот дурень, - прервал его бессмысленное занятие напарник, - миллиметры потом выверять будешь.

И они с Милагрес бросились, сбивая всех на своем пути, следом за Колобком.

Внутри лесное казино было не отличить от московского заведения подобной направленности: игровые автоматы в несколько рядов, транжирящие деньги лесные черти, вежливые крупье в наглаженных смокингах, только их лица, не в пример московским, были синими. 'Упыри', - догадался Иван, и постарался пройти мимо, не попав в поле зрения нежити.

На освещенной желтыми и красными прожекторами сцене плясали две русалки в юбочках из папоротников и лифах из кувшинок, а вокруг микрофона, извивался змеей большой заяц с небывалой для Руси черно-коричневой шерстью. И напевал он: 'Я шоколядный заяц, я лясковый мерзаяц, я сладкий на все сто! О, о, о!' Красивые ритмичные движения русалок завораживали, и агенты с трудом смогли оторвать от них взгляды.

– Не смотри им в глаза, Тутен, - шепнул Иван другу, - не то она обернется твоей любимой, зачарует и в омут утащит!

Тутанхамон представил, как вульгарно одетая девица превращается в Машу, и ему понравилось. Почему бы не увидеть ее, подумалось парню. Но тут же другая, страшная мысль, пресекла все мечтания: это будет не настоящая Машка, и получится, что он изменит своей невесте. Бедная девушка себе места не находит в Москве, от Ирки по его просьбе скрывает о том, что Иван пропал. А он, ее горе-жених, позволяет себе думать об иллюзиях! Стыд и позор!

А потом и Милли пришлось отволакивать от сцены чуть ли не силой. Она так хотела выскочить к микрофону, чтобы подпевать шоколадному зайчику.

– Это моя любимая песня! - вопила девочка на все казино.

Благо, из-за шума игровых автоматов, гости не расслышали крика Милли.

Давешний медведь, покрытый не одним десятком пластырей, подпирал толстую колонну в углу, неподалеку от сцены. Он прикладывал к левому глазу тампон с чудодейственными травами и жаловался невысокому старичку с волосами из березовых веток, мол, обманули его пришельцы.

– Так вот кто заказчик, - шепнул на ухо напарнику Иван Дурак.

Рядом с Лешим, а это был именно он, стоял маленький чумазый человечек в красной рубашке на желтом пояске и все время оглядывался.

Иван решил побыстрее скрыться с глаз этой компании долой, и вновь очутился у сцены, когда туда вышла на двух задних лапах настоящая лиса. Она, одетая в длинный красный сарафан наподобие того, что был у Милли, взяла микрофон и ласковым напевным голосом объявила:

– Уважаемые дамы и господа, мы сегодня собрались тут, чтобы отпраздновать юбилей любимого всеми Змея Горыныча.

Дальше можно было уши затыкать, потому что лесоморская нечисть принялась скандировать, свистеть и вопить так, что на аэродроме при взлете самолета тише.

– Поприветствуем нашего юбиляра! - объявила конферансье, и звукооператор включил торжественную музыку.

Все присутствующие отвлеклись от своих игр, крупье принялись подтасовывать колоды и перекладывать шарики на рулетках, а стоящие на сцене русалки аплодировали, заражая этим публику, кроме, разве что, Ивана и его друзей. Однако Змей так и не вышел на сцену.

– Где же виновник торжества? - искренне удивилась лиса, оборачиваясь к кулисам.

Но оттуда выглядывало несколько домовят-лиллипутов и удивленно пожимали плечами.

– Что-то здесь нечисто… - шепнул Иван, - собралось столько гостей, а именинника нет. Похитили?

– Похоже на то, - кивнул ему в ответ напарник.

Милли все пыталась подпрыгнуть, чтобы расслышать, о чем же болтают ее старшие товарищи. В такие моменты дети особенно хотят вырасти побыстрее.

– Так, - хлопнула в ладоши лиса, - с кем не бывает. Устроим конкурс народной песни. Быть может, своим пением мы разбудим нашего именинника.

Первым на сцену поучаствовать выкатился небезызвестный колобок. Он прыгнул на колени сидевшей за журнальным столиком лисы и запел свою любимую: 'Я от дедушки ушел, я от бабушки ушел…' - Замечательная песня, - похвалила его ведущая, - но смотрелось бы куда эффектнее, если бы ты сел мне на нос, и исполнил ее повторно.

Эти слова лисы послужили командой Ивану Дураку для действия, и он пробрался ближе к сцене. Лиса встала посередине, а кондитерское творение стариков-отшельников ловко прыгнуло ей на нос и начало напевать единственный известный ему мотив, а ведущая медленно открыла рот.

Колобок умело поворачивался на скользком черном носу конферансье и не заметил, как соскользнул и полетел прямо в широкую пасть рыжей хитрюги.

Но лиса осталась без ужина, потому что вдруг на сцену выскочил парень и, словно опытный вратарь футбольной сборной, поймал Колобка чуть ли не в самой пасти животного.

Обозленная лиса, стиснув зубы, с ненавистью посмотрела на парня, сидевшего на сцене в двух метрах от нее и прижимавшего к груди запеченный шар.

– У вас что, денег нету, если за черствым хлебом гоняетесь? - сощурившись, спросил Иван.

И тут на сцену вышел старый знакомый, медведь, и Дурак, заметив это, сглотнул со страха.

– А поиграем в пионербол, - догадался тут же программист, и кинул не успевшего отойти от шока Колобка в толпу.

И медведь с лисой бросились разгонять гостей, чтобы найти черствую краюшку хлеба. Но Колобок летал от одних рук в другие, и хищники не успевали уследить за траекторией его полета.

Пока толпа увлекалась сомнительной игрой, Колобок успел откатиться в дальний угол и спрятаться за портьерой. Так что забава в публике продолжалась уже без его участия, и даже сам программист не мог найти разыскиваемую бабкой и дедкой личность.

А в это время на сцену вылезла Милли и громким голосом объявила:

– Самая модная песня!

Шум в зале тут же стих, а лиса и медведь пробрались в первый ряд и, открыв рот, уставились на ребенка, которого раньше никто в лесоморских краях не видывал.

– Heavy clouds no rain… - запела она хорошо поставленным голосом.

И сразу же публика потеряла к ней всякий интерес…

– Never, never let you go! - вопила девочка, в все зевали от тоски.

Пока на сцену не вышла Баба Яга, несшая с собой известный ребенку по лагерным мероприятиям замшелый баян.

Она нажала пару аккордов, и девочка, сказав: 'Тьфу' после первого припева песни Димы Билана, затянула:

– Эх, калинка, калинка, калинка моя! В саду ягода малинка…

После нескольких народных песен, Милагрес Иванову публика готова была назвать чуть ли не народной артисткой Лесоморья. А пока она радовала нечисть звонким голосом, не понимая, правда, откуда ей известно столько допотопных песен, Иван с Тутанхамоном нашли-таки запуганного Колобка, провели с ним разъяснительную работу и попытались отправить домой к бабке и дедке. Однако тинейджер-сфера наотрез отказался возвращаться в дремучий лес к нищим родителям. И сколько бы не уговаривали его сотрудники ОСЯ, у них ничего не получилось, только в песне круглоголового добавилось две новых строчки: 'от лисицы ушел, от агентов ушел, и ото всех уйду…' - Эх, короткая у тебя память, Колобок, - вздохнул Иван, отпуская его в лес, - мы тебя спасли, а ты… сам, поешь, ушел. Да и жизнь твоя не длиннее. Срок годности хлебобулочных изделий - пять суток.

Но бабкина выпечка уже не слушала своего спасителя и катилась прочь от казино, собирать новые куплеты для своего лесоморского хита.

– Ладно, - хлопнул программиста по плечу Тутанхамон, - предлагаю написать его родителям грамотку: 'Мама и папа, не скучайте, я на эстраде пою, кучу денег зарабатываю!' И после этого наша совесть будет чиста, от лисы мы его спасли, и что мать ждет - сказали.

– И то верно, - согласился Иван.

Он достал из кармана лист чистой лесоморской бумаги и написал от лица Колобка длинное послание его родителям. Парень с тоской смотрел на получившийся текст и припоминал, как сам в семнадцать лет чуть ли не со слезами упрашивал отца отпустить его на учебу в Москву. Ничем он не лучше бабкиной выпечки: от родителей уехал, сестру следом позвал… Вложив в послание старикам все собственные переживания, Иван закончил письмо. Он сложил его треугольничком, как это делали фронтовики шестьдесят лет назад и, оставив Тутанхамона подождать у входа в казино, отправился внутрь искать либо Симурга, либо другое крупное почтовое средство.

Правда, прежде, чем уйти, парень заметил:

– Знаешь, дружище, не нравится мне это казино и праздник. Потому что Горыныча нет. У меня такое чувство, что его кто-то похитил.

– Не кто-то, а Кощей, - пожал плечами экс-фараон.

– Не исключено, - буркнул Иван, - только мотив, причина, чтобы похищать его с такого праздника. Выкуп - кому? Убийство - для чего? Или Кощей проведал, что моему напарнику захотелось избавиться от рожек?

Тутанхамон пожал плечами, а Иван скрылся за дверьми.

Названный шамаханским колдуном шел вокруг горы-казино и думал обо всем, что могло произойти с трехглавым огнедышащим змеем. На ум напрашивалось только одно - коли не знаешь плетущихся тут, в Лесоморье, интриг, ничего не поймешь.

Из задней двери вышли Яга с Милли. Старуха посадила девочку на пень и поставила перед ней замшелый баян.

– Вот, - шепнула она ребенку, - мой привет касатикам, и пусть они больше мои артефакты в лагере не бросают без присмотра.

Услышав это, Тутанхамоном подошел и спросил бабку, откуда она достала музыкальный инструмент. Оказывается, за день она успела слетать на своей ступе до лагеря и привезти баян домой, потому что ей нужно было выступать на празднике с концертом русской народной песни.

– Знаете, в чем секрет баяна? - лукаво посмотрев на гостей по очереди, спросила она, и, не дождавшись ответа, продолжила. - Мох на нем волшебный. Он заставляет исполнителя играть фольклорные песни народа, которым он рожден. То же действует и на певца. Поэтому ваша Мила, - бабка презрительно посмотрела на московского ребенка, - которая своих 'Невалет-ю-гоу' только и знает, и начала запевать 'Сени', 'Калинку' и все остальные замечательные песни. Она-то их не знала, но дух ее народа благодаря магии моего баяна, вкладывает в уста забывшей свои корни то, что было ценно ее предкам.

Милли зевнула, а Тутанхамон улыбнулся, услышав объяснения Яги. Он припомнил, как Коля Семенов напевал 'Перебранку Локи', а после подумал, что же начнет нести он сам, дай ему в руки такой баян.

– Но на вас с Иваном я его заколдовала, - похлопала инструмент по мехам старуха, - ибо я хотела, чтобы вы использовали его как оружие. И когда вы приметесь играть на нем, он исполнит фольклорные песни для ваших слушателей.

Это объясняло все произошедшее с баяном в лагере.

– Он тяжелый, - протянул Тутанхамон, когда Яга попыталась ему отдать свой артефакт.

– А книжку мою ценную воровать не тяжело было? - ехидно спросила Яга.

Колдун грозно посмотрел на Милли. Она потупила взгляд. Не мог припомнить Тутанхамон, чтоб взял у бабки что-то без спросу.

– Да ладно, - отмахнулась та, - берите, коли хотите, я все равно в вашей математике ничего не понимаю. Но тогда баян я вам не отдам.

– Больно надо, - хмыкнул Тутанхамон, отвернувшись. - Я на нем наигрался вдоволь. До встречи, бабуля.

Он махнул ей рукой и скрылся за углом.

Нет, он не хотел убегать от Яги и Милли. Краем глаза парень увидел двух русалочек, что вышли из казино и направились к тропинке. 'Волос русалки', вот что больше всего интересовало парня на данный момент.

Тутанхамон тихо, словно кошка, побежал за высокой девицей с фиолетовыми волосами. Та, в компании со своей изумрудоволосой подружки решила отправиться домой, к дайвинг-клубу 'Тихий Омут'. 'Если мне удастся обстричь одну из них, не придется к Лихому озеру идти!' - не вылетало из головы парня, когда он подкрался к стоявшим на опушке и любующимся на луну девушкам.

Русалки активно обсуждали похищение Чуда-Юда, как они называли Горыныча. Они не заметили, как невысокий паренек в шамаханском наряде очутился у них за спинами. Как только он достал кинжал, голубые глаза зеленоволосой красавицы округлились, и она завизжала, словно свинья резаная. Подруга резко обернулась и схватила нападавшего за руку.

Пальцы разжались, и кинжал упал в высокую траву. Парень только и успел, что засунуть прядь салатного цвета волос за пазуху.

– Ты хотел меня убить! - безапелляционно заявила девушка, и ее светло-малиновые губы выгнулись в хитрой улыбке.

– Дина, - тихо сказала подруга, - он не знает, что человеческое оружие не навредит нам, детям воды.

Тутанхамон пытался вырваться, но рука, за которую ухватилась русалка, становилась ватной, отказывалась двигаться.

– Да не убить я вас пришел, русалочки, - виновато произнес парень, - мне нужна прядь одной из вас, и больше…

Его лицо вытянулось от удивления, а на щеки словно кипяток вылили.

Вместо Дины перед ним стояла Маша. Ее короткие до плеч золотистые волосы почти не развевались на ветру, а в больших карих глазах были слезы. Только находящаяся рядом с невестой русалка с фиолетовой прической была как-то не к месту, но парень воспринимал ее как должное.

– Волосы русалки в Лесоморье ценятся дороже золота, - заявила Маша.

– Маш-шу… я… не знал, - еле ворочая языком, говорил Тутанхамон.

Зеленая искра пролетела мимо его глаз, и он почувствовал, что разум и тело его перестали слушаться друг друга. Он хотел одного, а делал только то, что говорила ему обнявшая его Маша.

Высокая плоскогрудая русалка с лохматыми фиолетовыми волосами до колена начала казаться ему тенью, а на передний план вышла та, которую он любил всем сердцем. И только в глубинах создания витала умирающая мысль: 'Это гипноз, это не Маш-шу, это все похоже на магию моей старшей сестры, но я не могу противостоять этому!' Прядь русалки Дины лежала у него под сердцем. Казалось бы, все, иди домой, парень. Но влажный холодный пальчик любимой ласкал его щеку, а ее холодные губы взасос поцеловали его. Милейшее лицо Маши стояло перед глазами очарованного агента. Будь он в своем уме, он бы понял, что его сейчас утащат в лес, а затем и в омут.

– Я и есть твой бог, меня зовут любовь, если поверить смог, поверишь вновь и вновь![6] - напевала на ухо Тутанхамону Дина.

И от этих слов парня развозило еще больше. Еще чуть-чуть, и он начнет пускать розовые слюни и неприлично обниматься со лже-Машкой.

– Эй, ты куда? - Иван Дурак и бабка выскочили на поляну перед казино как раз в тот момент, когда две русалочки, мило хихикая, уводили шамаханского колдуна по тропинке, ведущей на юг от казино.

Но Тутанхамон не обернулся на крик. Он нежно обнимал русалку со светло-зелеными волосами и не хотел никого замечать в этом мире.

– Русалки тащат его в омут! - шепнула Ивану Баба Яга. - И если водоворот захватит его - неизвестно, в каком мире он выплывет.

– Откуда вы все знаете? - удивился программист.

– Э, бабушка, а почему русалки без рыбьих хвостов и не похожи на Ариэль? - возмутилась Милли, но ее никто не слушал.

Бабка встала в позу счастливого победителя и заявила Ивану Дураку:

– А кто просил Водяного тебя похитить в Лесоморье? Да и вообще, я Баба Яга, и мне по статусу положено все знать.

– Постойте, - вдруг дошло Ивану, - а русалочки - это не родственницы Водяного? Вы не могли бы договориться с ним, что ли, ну, чтоб моего товарища не утаскивать неизвестно куда? А то я не могу, их чары и на меня действуют.

Яга лишь покачала головой: никакие они не родственницы ее старому верному другу. Русалочки в клубе 'Тихий омут' берутся неизвестно откуда. Как говорил дружок Яги, приплывали девушки из омута и устраивались на работу официантками. Однако пока начальство не видело, они занимались незаконной деятельностью - использовали омут для личных развлечений и перетаскиваний мужчин из одного мира в другой. Сколько ни бился Водяной над этой проблемой - ничего у него не получилось, и поэтому сейчас он просто-напросто решил закрывать глаза на деятельность безобразниц. Потому что именно красавицы - завлекуха для его организации.

– Знаете что, - разобиделся Иван Дурак, - а меня его реклама и пиар не волнуют!

Старый знакомый Водяной, похититель Ивана, сидел в дальнем углу увеселительного заведения в обнимку с кувшином кальяна. Он накурился до такой степени, что не мог отличить русалки от Яги, девочки от мальчика или медведя от зайца.

– Бизнесмен долбанный! - пнула с разбегу под коленку Водяного Милли.

Но тот никак не отреагировал на злобного ребенка.

– Глупая девочка, - ответил накуренный Водяной, наслушавшись всего, что рассказала бабка Ивану, - люди рождаются, умирают, исчезают, а дело - живет. Так кого, позволь узнать, мне выгоднее спасать: того, кто через пять минут лишит наш мир своего присутствия, или того, кто будет жить вечно?

Девочка задумалась, но изречь что-нибудь философское в продолжение мысли Водяного ей не дал Иван. Он схватил ее и бабку за руки, и они втроем покинули шумный зал, в котором праздновали неизвестно что, лишь бы медовухи напиться и спустить все заработки в казино.

– Ты куда, касатик? - спросила парня бабка.

Милли, державшая за плечами большой черный сверток, еле поспевала за ним.

– В дайвинг-клуб 'Тихий омут', бабушка, - на ходу кричал Иван. - Ступу не одолжите?

– Нет! - отрезала старуха.

Чем она очень сильно испортила настроение и девочке, и Дураку.

– Но подвезу, - улыбнувшись всеми своими пятью зубами, подмигнула Яга.

Милли, обрадованная тем, что ее покатают на ступе, кинулась к ангарам с транспортом вперед всех.

– Нам надо успеть до первых криков петухов, пока нечисть не спит, - наставляла Яга, а Иван, следовавший за ней, только кивал.

Но только они зашли в ангар за ступой, как оттуда выскочила Милли, оседлавшая метлу Яги и, вопя: 'Я круче Гарри Поттера!' - пронеслась мимо них и с разбегу ударилась лбом о дерево.

Сидя на земле и потирая вторую за сутки шишку на лбу, она плакала, когда бабка и вожатый отчитывали ее в очередном проявлении беспечности.

– Эта метла - типа штурвала для моей ступы, - подняла артефакт с земли бабка и направилась в ангар доставать свое летное средство, пока Иван Дурак успокаивал девочку и прикладывал к синяку на ее лбу холодные монетки.

То, что видела Милли в доме у бабки, было несравнимо с той ступой, которую она выволокла из ангара. Та корзина внутри избушки с трудом могла бы унести одну Ягу, а летательное средство, которое она расположила на полянке и готовила к запуску, можно было смело называть личным самолетом Лесоморского масштаба. Это была ступа в два метра диаметром с горящей разноцветными кнопочками панелью управления и красивой надписью на борту 'Суперступа'.

– Вау! Рулез! - заорала Милли и бросилась к летательному средству.

Баба Яга еле успела дверцу открыть, не то девочка запросто могла бы прошибить своим телом плетеную стенку ступы.

– Это, - хвасталась Яга, когда Иван и московская школьница взошли на борт, - реактивная модель с пультом дистанционного управления. Но техника-техникой, а без помела не обойтись.

Бабка взяла в руки метлу после того, как нажала на красную кнопочку, и скомандовала:

– Огни на старррт! Поехали!

Прокуренный Водяной в компании дюжины русалок выскочил на поляну как раз в тот момент, когда из ступы повалил дым, и она, словно ракета, взмыла под облака.

Милли, дрожа, держалась за края и боялась даже 'Вау' сказать. Она летала на самолетах, но никогда девочке не доводилось подниматься в воздух на ступе Бабы Яги или подобном аппарате. Иван, тоже затаив дыхание, смотрел на удаляющиеся зеленые массивы лесов, ставшую маленькой Добрынину горку, в которой располагалось казино, узенькую белую полоску Молочной реки, бескрайнее море-океан, омывающее остров Лесоморье.

– Мы что, в космос летим? - робко поинтересовался парень у Яги-пилота.

– Скажешь еще, - фыркнула та. - Скоростной подъем почти окончен, сейчас начнем спуск к дайвинг-клубу. Уверена, что русалочки еще не дотащили туда вашего шамахана.

Иван только вздохнуть и успел, как почувствовал, что земля уходит у него из-под ног, и крепко уцепился за обшивку ступы. Милли, дико визжа и вереща, вообще, чуть ли не летела вверх ногами, а лягушка, выпавшая из ее сумочки с фотоаппаратом, тоже чуть ли не крича (если бы жабоидные это умели делать) болталась у девочки на груди, словно брошка. И только Яга спокойно опускала ступу с ускорением свободного падения, немного корректируя траекторию полета метлой.

Однако посадка оказалась такой мягкой, что обалдевшие от приземления ребята удивились этому больше, чем факту, что остались живы.

Баба Яга так умело снизила скорость ступы, что та не упала, не врезалась в землю, а медленно опустилась на мягкую зеленую траву на берегу Лихого озера.

Когда Иван отошел от шока приземления, он осмотрелся и узнал стартовую точку своего путешествия. Только находился сейчас он на другом берегу озера.

– Ну, я вас привезла ко входу в дайвинг-клуб, - указала бабка на полуразвалившийся деревянный домик метрах в десяти от места посадки, на котором, украшенная яркой цветной пленкой ржавыми гвоздями была приколочена афиша 'Тихий омут' и висела новомодная параболическая антенна.

– Спасибо, Яга, - сказал Иван, - только не подскажете, а через этот омут домой попасть можно?

– Не думаю, - покачала она головой, - надо уметь управлять потоками, чтобы выйти там, где нужно, а не где захочется омуту. Это может только маг. Например, я. Но у меня дел невпроворот, поэтому меня не тянет работать проводником.

Иван обиделся. Но ему на чувства не было времени, потому что он увидел, как Милли выскочила из домика дайвинг-клуба, волоча за собой ярко-зеленый спасательный круг с подписью 'Спасение утопающих - не наше дело!'. Девочка сняла с себя сарафанчик и ночнушку, накинула круг через голову и бросилась в озеро.

– Нет! - только и успел крикнуть программист.

Ребенок остановился, исподлобья глядя то на Ягу, то на вредного вожатого.

– Подошла сюда, быстро! - тоном начальника заявил Дурак.

Девочке ничего не оставалось, как подчиниться. А после она стала слушателем лекции-наставления, что в омуте купаться строго-настрого запрещено.

– Нам с Тутеном очень не хочется бродить по разным мирам в поисках какой-то дурной девочки! - завершил свою ругательную тираду программист. - А возвращаться домой без тебя мы не можем! Нас из-за тебя в тюрьму посадят!

– Ну и что? - ковыряла пальцем в носу девочка. - Не меня же.

Она поймала укоризненный взгляд Бабы Яги, и тут же засунула палец в рот, и слизнула добытое из носа 'сокровище'.

– Ладно, - сказала Яга, - мне улетать пора, русалкам не понравится, что я против них выступаю… Мы тут в Лесоморье мирно живем. Да и дела у меня есть, как раз к утру должно зелье одно свариться. Думаю, дальше вы справитесь… Только, пожалуйста, найдите Змея. Неспокойно мне, что он на праздник не явился.

– Да какой-нибудь богатырь, небось, решил подвиг совершить, - хихикнул программист, - голову вашего юбиляра невесте презентовать.

– Вряд ли, - протянула Яга, - у нас добрые русские сказки, а не американские блокбастеры. Если голову кому отрубают, то за дело, а не для красного словца, чтоб покрасоваться перед самкой в роли охотника-добытчика. Думается мне, что Бессмертный его к себе пригласил за какой-то надобностью.

– Ну, раз Кощей, - обрадовался Иван, - то тогда найдем мы вашего Змея как только, так сразу! И вообще, главное, что вечеринка удалась, правда?

С последним заявлением спорить бесполезно. Уж что-что, а веселиться нечисть обожала, дай только повод.

Баба Яга указала парню на темнеющую в лесу тропинку, по которой ближе обычно возвращались домой русалки и Водяной.

– С Богом, - хлопнула она по плечу программиста и, нажав одну лишь кнопочку, преобразовала ступу в одноместный летательный аппарат, а вскоре поднялась в воздух и вовсе скрылась из поля зрения.

Тихий омут черными волнами раскачивался под легкие дуновения ветерка. Иван и Милли сидели в кустах, пристально наблюдая за одной-единственной тропинкой, ведущей к полуразвалившемуся домику рядом с озером.

Глаза у девочки смыкались, и она не заметила, как положив голову на плечо вожатому, уснула.

Беспечная наивность. Хотя в ее года не мешало бы обзавестись чувство ответственности. Эти мысли не давали Ивану покоя, но он ласково взял девочку на руки и устроил под стволом дерева, а сам продолжил выжидать своего товарища.

И вот в глубине леса стали слышны легкие шаги и мелодичные женские голоса. 'Что делать?' - вдруг проскочила мысль в голове у Ивана.

Тутанхамона загипнотизировали примерно таким же образом, как когда-то и его с Машей. Дурак поднял шишку, валявшуюся у него под ногами: несильный удар по голове мог бы привести парня в чувство!

И он укрылся в кустах, пока две прекрасные полуголые девушки, ведущие с собой маленького, по сравнению с ними, парня, не поравнялись с его убежищем. Иван выскочил на дорогу и бросил шишкой в друга.

Он прекрасно понимал - стоит ему пересечься взглядом с одной из водяниц, как та мигом превратится в Иру и утащит в омут. 'А что, если…' - гениальная мысль родилась моментальной вспышкой у него в голове.

Но, увы, он промазал и попал в зеленую прическу охмуряющей его друга русалки. Если верить словам Соловья-Разбойника, то для Тутанхамона она приняла облик не иначе как Машки. Недовольная девушка скривилась, но тут же вперед вышла ее фиолетововолосая подружка и испустила в нападавшего молнию из глаз.

План влюбиться в ту же русалку, что и напарник, а потом передраться из-за нее и прийти в себя, не удался.

Последнее, что понял Иван, когда магия водяницы проникала в его тело, было: 'Я опять не могу ничего сделать без ее инструкций'! Прическа остановившейся перед ним девушки изменилась, а ее холодные белые глаза окрасились в зеленый цвет. Ира, одетая в лесные папоротники свела парня с ума.

– Ты для меня исполнишь всего одно желанье, - очаровывая программиста все сильнее, прошептали губы Ирочки.

Парень уже не обращал внимания на то, что зеленоволосая подружка его искусительницы заволокла его напарника в воду по колено и начала закручивать воронку омута.

Поцелуй горячих губ полностью лишил программиста разума.

– Отдай мне свою душу, - будь Иван в своем уме, он бы никогда не повелся на такие указания.

Ирочка бежала к реке, держа его за руку.

Дурак смиренно подошел к товарищу и, обменявшись с ним пустыми взглядами, они пошли в сторону черной воронке на середине озера.

– Постойте, - пропела Дина, - мы хотим вам кое-что сказать, красавчики!

И русалки принялись расписывать парням подводный мир во всех красотах: заливали они про некого Нептуна, их начальника и покровителя, про то, что их подругам из нижнего, подводного мира, нужны симпатичные женишки, называли имена потенциальных невест и расхваливали их. И с каждым словом и описанием очередной девушки, парни млели от счастья все больше и больше. По их щекам расползался малиновый румянец, а из глаз начали течь слезы. Но, как ни печально, ни Иван, ни его товарищ не имели и малейшего желания осознать, что их невесты никогда в жизни на подобные приключения их бы не агитировали.

Но случайность нарушила все планы коварных девиц.

Вдруг из леса вылетела стрела и вонзилась прямиком в правое плечо Тутанхамону.

Боль стала для парня отличным отрезвляющим, и он, схватившись за руку, из которой торчала толстая стрела повернулся. По рукаву его халата стекала горячая кровь. Девушки, ничего не понимая, уставились на него, когда он резким движением руки, стиснув зубы, достал из раны стрелу с золотым наконечником и огненно-красным оперением.

Он не устоял на ногах и повалился на Ивана. Тот, плюхнувшись на колени и опустивши голову в воду, тоже пришел в себя и посмотрел на девушек совершенно другим взглядом.

Обе испустили гипномолнии, но парни вовремя среагировали, и, зажмурившись, кинулись в разные стороны. Бросая беглые взгляды на раскидывающихся магией девиц, они спасались бегством.

Боль в плече заставила Тутанхамона сесть спиной к сосне. Он опустил обессиленную правую руку и сжал рану, кровь струилась сквозь пальцы, и он чувствовал, как слабеет. Он жадно вдыхал воздух, желая как можно дольше остаться на этом свете, хотя понимал, что, будучи в плену у русалок, да еще и раненным, ему это долго не удастся. Он не открывал глаз, чтобы не стать жертвой гипноза. А в его мыслях пролетали все самые лучшие воспоминания из жизни, связанные в основном с одним-единственным человеком - Машенькой.

А Иван безжалостно бился против двух девушек одной березовой палкой и явно проигрывал. Пока в его голове не проскочила гениальная мысль. Он отбежал в сторону и, пока русалки не настигли его, сложил руки рупором и попытался прокричать петухом. Первые два раза у него не получилось, но зато на третий удалось просто отлично.

Водяницы встали посреди полянки как вкопанные. Как и хотел программист, они поверили в то, что то был настоящий петух. И вовсе не важно, откуда птичка появилась в окрестностях дайвинг-клуба. Русалки, схватившись за головы, бросились в домик, прятаться до следующей ночи.

– Не мог раньше в петуха поиграть? - ругался Тутанхамон.

– Не додумался! Стрессовая ситуация, друг мой, генератор идей.

И тут программист увидел, почему его товарищу было так плохо.

– Кто бы это мог быть? - поднял с земли стрелу Дурак.

Он оторвал от и длинного подола друга полоску ткани и наложил жгут так, как учили на уроках ОБЖ. А пока он оказывал другу первую помощь - рассказал об устройстве страшного омута и работе прекрасных русалок.

Иван сбегал до того места, где спала Милли, и перетащил под сосну, поближе к Тутанхамону, девочку и сверток.

– Знаешь, Вань, я тебе еще не сказал. В черной простыне завернуты части мумии. Ее надо похоронить в разных мирах. Мы так с Юлькой Шаулиной договорились. И тут - самое лучшее место. Давай в омут скинем эти руку и ногу.

– Ладно, - согласился программист, - я только рад буду закончить то дело. Прям как в фантастическом романе: и поймали они тирана, да разрубили его тело на шесть частей. И каждый фрагмент спрятали в своем мире. Кстати, а если какой-то сумасшедший решит воскресить твою замечательную сестренку?

Тутанхамон, которому значительно полегчало после накладывания жгута, только ответил:

– Ему придется постараться. Туловище, рука и нога - в ведении Шаулиной, в Кемете. Из головы Яга сделала нам противоядие. А эти две части мы выбросим в омут, и их унесет в неизвестные даже нам миры. Так что, если кому-то в голову придет эта глупая мысль с воскрешением, то смогут они восстановить только безголовое тело.

– Легендарным героям из голливудских блокбастеров у нас с тобой учиться надо!

И парни рассмеялись. Правда, весело было только программисту. Когда его напарник пытался посмеяться, из раны на руке начинала течь кровь, и становилось больно.

А вскоре к дайвинг-клубу вышел и снайпер. То был высокий статный парень в красном кафтане, отделанном золочеными тесьмами, и синих штанах в полосочку, как у Ивана Дурака. Поверх его густых русых волос красовалась шапка с отворотами, а через плечо парень перекинул лук и колчан со стрелами.

Он, широко открыв рот, стоял и смотрел на Лихое озеро, как будто видя его впервые в жизни. Возрастом парень был немного младше Ивана, или его ровесник, а лицом - практически копия.

Иван прижал палец к губам и попросил Тутанхамона сидеть и не высовываться, а сам разбудил Милли и посадил ходячую катастрофу поближе к напарнику.

– Тихо, ребята, - был приказ от Дурака, - новый персонаж.

Милли зачарованно смотрела на двойника Ивана, явившегося на полянку. Начиналась новая сказка.

И тут незнакомец бросил подозрительный взгляд на сидевшую под сосной троицу: парня, как две капли воды похожего на него самого, маленькую девочку с растрепанной косой, и рогатого шамахана с перевязанной рукой, под ногами у которого валялась окровавленная стрела с таким же оперением, как и в колчане у путника.

Он свалился на колени перед ослабшим рогатым парнем и произнес то, что не ожидал услышать никто из сидевших под сосной:

– Дорогая, будь моей женой!

***

Перед Антоном Викторовичем лежало две папки: одна толстая, из которой торчали разные документы и фотографии, а вторая аккуратная, тоненькая. Хмыкнув в сто тридцать какой-то раз, начальник отдела странных явлений посмотрел на вольготно расположившуюся в кресле посетителя женщину в черном деловом костюме.

Она строила глазки старому вдовцу, ожидая, что тот, наконец, похвалит ее.

– Марго, - сдержанно начал Шаулин, - а теперь коротко и внятно, что нашли?

– Ох, - развела руками женщина, - вы даже и не поверите! За семьдесят лет существования нашего отдела, такого никогда не было.

– Откуда знаете? - начальник был скуп на слова.

Но разговорчивая подчиненная решила размять речевые связки и принялась за пересказ истории подразделения. Мол, создали его в 1935 году, когда при прокладке Сокольнической ветки метро строители задели несколько могил опричников, и нежить выбралась на свободу. Марго во всех красках описывала все, что происходило с потусторонним отделом, когда он был в подчинении НКВД, потом КГБ, а после Перестройки - ФСБ.

– Да знаю я про наш Специальный Отдел (нелегальной миграции из других миров - опущено) куда больше вас, ведьма, - фыркнул Антон Викторович, - к делу, хватит вспоминать содержимое наших архивов.

Зато подчиненной пересказ истории ее места работы доставлял несказанное удовольствие. Небось, на экзамене, что сдавали все новобранцы, у нее не попросили этого рассказать перед комиссией. Вот и выкладывала дамочка все ей известное Шаулину. Даже о назначаемых федеральной службой начальниках помянула, чем разозлила Антона Викторовича.

– Все! Хватит! - ударил босс кулаком об стол. - Неужели обыск у Дурака пробудил в лучшей ведьме отдела такую словоохотливость.

– Так, Антон Викторович, - чуть не расплакалась испуганная криком начальника Марго, - я такое нашла, чего за семьдесят лет у нас не было.

Шаулин скривился и открыл верхнюю папку. Протокол осмотра комнаты в общежитии номер таком-то, университета такого-то. Пробежав глазами по списку мебели, одежды, а также продуктов в холодильнике, он начал вчитываться в состав программного обеспечения, установленного на компьютере подследственного. Ничего особенного - банальные программистские штучки, куча игрушек. И чего Марго переполошилась…

– Ничего не находите? - встряла она. - Вы вот на этот диск посмотрите…

И женщина ткнула Шаулину в один из последних абзацев. К листку была прикреплена фотография абсолютно черного диска и конверта, в котором он хранился, с подписью: 'Внукам на память о нашей юности. И. и М.' - И что? - ничего не понимая, спросил Шаулин.

– Как что? - теперь уже Марго взбесилась от равнодушия начальника. - Подозрительный объект! Я пыталась восстановить информацию, которая там записана. Пятьсот мегабайт! И ничего! Данные закрыты от колдовских чар! Такого не может придумать не то, что обычный человек, но и профессиональный колдун! Кроме того, диск специально приведен в непригодное состояние с помощью лезвия.

– Марго, как тебе не стыдно, - развел руками Викторович, презренно глядя на протокол обыска. - Ты бы еще погремушки его нашла и хвасталась!

Казалось, что начальник не заметил упоминания странной защиты на носителе.

– Ладно, если бы просто диск портачный. Так ведь это подарок вашей дочери, Юленьки ненаглядной! - елейным голосом пропела ведьма. - Я у нее на квартире полкатушки таких болванок нашла, пальчики сняла и запашок исследовала.

Услышав это, начальник оживился. Вот как раз о дочери он и просил разведать одну из лучших ведьм отдела. С полмесяца назад Антон Викторович получил сообщение от директора лагеря Кощеева, что агент Иван и его напарница сбежали из 'Березки', как и некоторые несознательные саранские и рязанские студентки. Но, в отличие от девушек, эти захватили в заложницы некую отдыхающую Милагрес Иванову, о судьбе которой Кощеев заботился больше, чем о своей собственной.

Домой никто из них не явился, что вызывало не только опасения, но и подозрения со стороны начальника лагеря. Кроме того, Ипполит Матвеевич мягко намекнул Шаулину, что дочь его вела себя крайне странно. Это и подтолкнуло Викторовича на обыск в жилищах своих сотрудников.

– Дальше.

– Я допросила Илларионова, соседа подследственного. В ресторане, при свечах, все как положено, паренек даже не заподозрил, что я на задании.

– И что?

– Глухо. Молчал как партизан, - хмыкнула Марго, игриво поглядывая на Викторовича. - Пока я с ним полюбовно не договорилась. Люкс. Гостиница Националь. И капелька колдовства. И разум простого смертного как на ладони.

Довольная улыбка расползлась по лицу Шаулина.

А Марго между тем рассказала, что околдованный Кирилл поведал ей, будто Иван Дурак связался с компанией странных ролевиков-египтологов. Банду возглавляли сестра подследственного, Машка и ее сожитель, который любил и в повседневной жизни выражаться допотопными терминами. В той же компании Иван повстречал и проводницу поезда Москва-Минск Ирину Семенову, и ее малолетнего братца. Основная часть воспоминаний Кирилла, как не было печально Шаулину, оказалась посвящена тому, как Машкин дружок раздолбал в хлам 'Оку' Илларионова, когда ночью учился вождению на МКАДе и разгонял российскую малолитражку чуть ли не до ста километров в час.

– Только по 'Оке' своей убивался. Больше дельного не вспомнил, - вздохнула Марго, - будто Дурак своему другу ничего не рассказывает.

– Правильно, не девка он, чтобы сплетничать! Тем более, он сотрудник ОСЯ, хоть и нерадивый! - настроение Шаулина вновь начало ухудшаться, и Марго протянула ему вторую папочку, осмотр квартиры Юли.

Как утверждала штатная ведьма, и смех и грех такое читать.

Пятикомнатную квартиру на Рублевском шоссе начальник знал просто отлично. Он подарил ее любимой дочери на двадцатилетие. Да и бывал он там нередко… до тех пор, пока Юленька не пропала при невыясненных обстоятельствах.

Причмокивая, предвкушая тонны интересной информации, он начал вчитываться в каждую строчку отчета.

Последний месяц его дочь, как было отмечено охранниками в подъезде жила вместе с некой подругой, Марией Ивановной Дурак, восемнадцати лет от роду, уроженкой Белоруссии. Начальник ОСЯ скривился - никогда он не замечал, чтобы Юля дружила с сестрой подследственного. Но ведьма-сыщица быстро объяснила - Иван, скорее всего, решил сэкономить на съеме квартиры и договорился с Юлей, что сестрица будет жить у нее.

Первое, что не понравилось Шаулину - вещи его дочери, как сообщала Марго, были сложены в отдельную коробку и запрятаны глубоко в чулан, мол, пригодятся лет через двести. Зато содержимое плательных шкафов вызвало удивление Викторовича.

– Нет, я понимаю женские вещи 42 размера на рост 150, но зачем Юле и Маше держать и мужскую одежду для недорослика в метр-шестьдесят? Причем, взрослую, фирменную, дорогую!!!

– Читайте дальше, - лукаво улыбнулась ведьма.

Глаза Шаулина забегали по строчкам отчета, пока он не наткнулся на опись ванной комнаты: бритва мужская…

– Ну, может, они мальчиков к себе водят, - высказал предположение Антон Викторович, пока не дошел до следующей заметки. 'На двери ванной комнаты обнаружен лист формата А4, на котором корявым почерком написан текст'.

– О! Сантехники! - читал себе под нос начальник ОСЯ. - Владыки мира! Преклоняю перед вами голову! Вы заставляете воду заполнять сей керамический источник по моему велению! И один из вас стал отцом моей прекрасной жены!

Шаулин прикрыл рот ладонью, чтобы Марго не заметила, как он чуть не рассмеялся.

– Я провела экспертизу, это не почерк вашей дочери, и не Ивана Дурака.

– Чей? - стараясь сосредоточиться, спросил начальник.

Ведьмочка пожала плечами, а потом перевернула страницу.

– Вот эта фотография висела в гостиной!

Она вытащила из папки лист, на котором была напечатана семейная, казалось бы, фотография. На переднем плане стоял высокий узколицый человек с миндалевидными раскосыми глазами. Судя по украшениям у него на шее и предплечьях - ролевик-египтолог, отыгрывающий фараона. За спиной этого мужчины скромно стояли две красивые женщины: одна бледная с маленькими черными глазками, в обнимку с невысокой девочкой, постриженной под каре, другая - фигуристая, кудрявая, ее светлые глаза полны радости. Рядом с последней стоял паренек лет пятнадцати, толстый и неуклюжий, и держал за руку мальца в костюме Маугли, худого и нескладного. На переднем плане, обнимая отца семейства, было еще две черноволосых девочки в белых одеждах.

– Ролевики-малолетки, скажете? - улыбнулась Марго уголками губ. - Я проверила списки зарегистрировавшихся на игрища 'Амарна-2006'. И этих личностей там не было.

– Альтернативщики, мало, что ль, в России подобных психов? - пытался найти объяснения Шаулин. - Ты мне лучше скажи, откуда это взялось в гостиной у Юленьки.

– Да оттуда же, откуда и вот это!

Ведьма выпотрошила толстый конверт с фотографиями на стол начальника. О, ассортимента там было хоть отбавляй: фотосессия фараона Тутанхамона и его семьи, сделанная Иваном Дураком. На некоторых карточках была Маша, где-то встречался ее брат, но на каждой обязательно присутствовал невысокий худой паренек, корчащий перед камерой самые непредсказуемые рожи.

– Это вот он! - ткнула Марго пальцем в семейное фото Эхнатона, показывая на нескладное лохматое создание с вытаращенными серыми глазищами.

– А вы уверены, что это не монтаж? Я ничего не понимаю! Куча ряженых каких-то. Причем, детей младшего школьного возраста…

Марго ухмыльнулась и достала свой козырь.

Маленький белый конверт она специально не стала вкладывать в официальные папки досмотра, которые уйдут на хранение в архивы ОСЯ.

– Хотите монтаж, Антон Викторович? - хихикнула ведьма, протягивая ему свое сокровище. - Смотрите.

Там лежало две фотографии: портреты Тутанхамона и Юли. Колдунья провела рукой по карточке с Шаулиной, и над ее ладонью засветился контур прически девушки. В следующее мгновение она опустила заклинание на вторую фотографию, и волосы с изображения Юли скопировались туда.

– Шуточки детские! - возмутился начальник. - Усы, бороду подрисуйте еще…

– Внимательно смотрите, сейчас вы кое-кого узнаете.

Парень с женской прической выглядел нелепо. Круглое загорелое лицо, широкие скулы, косая челка - ну, не похоже на женщину. Но Марго не остановилась на копировании парика, и вскоре на подопытной фотке Тутанхамона появилась ленточка вокруг головы, что парень носил при конспирации, а потом и профессиональный макияж, скрывающий грубые мужские черты.

– Как вам? - сверкая глазами, спросила ведьма, показывая получившийся коллаж.

Шаулин машинально глотнув валидол. Эту рожу, что смотрела на него со смонтированной фотографии, он прекрасно помнил: такой ему предстала дочь, когда ее сняли с Минского поезда.

– Рост метр шестьдесят пять, размер - как у Юлии, только мужеского он полу. Я на двести процентов уверена, что и про сантехнику писал он, и с Машкой Дурак именно он сожительствует на вашей, между прочим, жилплощади. Хороши запросы у вашего программиста, Антон Викторович! Сначала серверок сломал, а теперь и квартирку у вас уводит!

– В каком театре Дурак нашел этого артиста?

– Сейчас скажу, - коварная ведьма поняла, что теперь Викторович от нее не отвяжется, пока не узнает всю правду.

Начальник ОСЯ был мрачнее тучи. Его дурил не маг, а обычный программист, которого он принял на работу лишь бы отвязаться от просьб дочери. Шаулин поручал Ивану самые бесполезные дела - защиту баз данных всякой нечисти и нежити. Но теперь выходило, не так прост был белорусский паренек. Подобного корыстного интереса Антон Викторович не видел даже у самых коварных ведьм отдела. Подмазался к Юле, пролез на блатную работу, потом убил девушку и спрятал ее тело, а вместо нее подсунул отцу какого-то паренька-артистика из тьмутараканского театра. Жаль, что смертная казнь отменена, подумалось Шаулину.

– Так, кто этот пацан?

Ведьма достала из-за пазухи еще один конверт, на этот раз зеленый, с эмблемой центра ДНК-исследований.

– По волосам и отпечаткам пальцев, - отрапортовала она.

Хорошую работу проделала Марго за три недели, что Иван и его напарник отсутствовали в Москве, похвально. Небось, и тело Юленьки нашли в каком-нибудь пруду. Довольный скоростью расправы над неугодным сотрудником и его подельником Шаулин открыл конверт.

Насупившись, он прочитал первые две строчки и потянулся за валидолом.

– Это правда, - наивно моргая, кивала ведьма. - Антон Викторович, исследование проводила лучшая клиника, поиск велся по мировой базе данных.

Дрожащей рукой он посмотрел на фотокарточку. Результаты томографического исследования мумии фараона: телосложение, черты лица, и прочие детали совпадали с погрешностью в одну миллионную.

– Вы сами хоть видели, что в лаборатории вам нашли? - фыркнул начальник.

Но получил отрицательный ответ.

– Так знайте! - крикнул он на всю комнату. - Фараон Тутанхамон родился три с половиной тысячи лет назад, а через восемнадцать лет помер! В отличие от некоторых я историю знаю. А вы еще и деньги государственные на этот бред транжирите!

Последнее он сказал тихо и спокойно и глотнул еще одну таблетку валидола.

– Н…но… - заикаясь, взяла и прочитала результаты экспертизы ведьма Марго, - мне… сказали, что ответ их на сто процентов верен!..

– Чертовщина какая-то, - выхватил из рук колдуньи документ Шаулин и спрятал бумажку в папку досмотра Юлиной квартиры. - Вы понимаете, мне надо сшить дело на Дурака, а вы мне ерунду какую-то подсовываете! Видите ли у артиста какого-то захолустного театришки ДНК с Тутанхамоном совпадает! Где его имя, паспорт, наконец? Не умеете работать - увольняйтесь!

Марго скукожилась под грозным взглядом начальника и пролепетала:

– К… какой паспорт может быть у фараона? Я… проверила базу данных всех граждан России, Белоруссии и Украины, но… паренька такого не нашла. Похожих - много, но стопроцентное сходство… Поэтому я и обратилась на исследования ДНК… А еще, Антон Викторович, не забывайте, что Дурак - хакер!

Начальник довольно улыбнулся: вот она разгадка!

– Хотите сказать, что мой программист стер паренька из всех мировых баз данных? А вы, Марго, не беседовали с его сестрой. Кто про сожителя своего расколется, так это она!

– Увы, Машеньку я допросить не могу. Правилами ОСЯ запрещено устраивать магическое воздействие на мозг беременной женщины. А что под сердцем она носит потомка вот этого чуда, - Марго ткнула пальцем в фотографию бывшего фараона, - я уверена на триста процентов.

Шаулин думал недолго. В его памяти всплыло еще одно имя. И назавтра он решил устроить допрос этого человека.

Ровно через сутки после разговора с ведьмой Маргаритой на пороге кабинета Антона Викторовича стоял невысокий рыжий мальчик. Его изумрудного цвета глаза наивно осматривали рабочее место начальника. Шаулин ласково, стараясь войти в доверие ребенка, начал беседу… Он и не подозревал, с кем имеет дело. Исход разговора был давно предопределен. Больше часа ведьма ждала под дверью окончания визита мальчика, а когда довольный Коля Семенов покинул кабинет, она пулей влетела к начальнику.

Антона Викторовича будто подменили. Он не мог вспомнить ни одного конкретного обвинения, что вешал на Ивана Дурака днем раньше и все время причитал:

– Ему покровительствуют силы, более могущественные, чем колдуны нашего отдела.

– Вы что несете? - ахала Марго.

– Красавица моя, - тихо сказал Шаулин, - у моего программиста в друзьях очень сильные маги, и это значит…

– Что после вашей отставки он имеет все шансы на кресло начальника ОСЯ?

– Возможно, - вздохнул Викторович, - и это тоже… но пока он молод да неопытен, пора его вместе с этим… хмм… пусть будет Тутанхамоном… переводить в агентурную сеть. Но если эти два мальца допустят хоть одну смерть в доверенном им деле с лагерем, я их засажу за решетку!

Серия 5. Царевна-лягушка

Стрелок представился Иваном-царецичем. Программист тут же бросился к нему жать руку и брататься с тезкой-двойником, зато его товарищ был хмурее тучи.

– Почему я должен на тебе жениться? - возмущенно спрашивал он, пока царевич радовался встрече с Дураком. - У меня уже есть невеста, Марья-искуссница, если на вашем наречье.

Милли внимала каждому слову, особенно ей нравилось наблюдать за двумя, практически одинаковыми Иванами, которых она различала только по одежке: в белой рубашке - московский, в красном кафтане - местный.

– А потому, - грустно сказал царевич, садясь напротив раненого, - что мой отец вздумал женить разом всех своих детей. Фантазия у старика Гороха бурная, он придумывать испытания мастак. Вот и решил, что женятся его дети так: пустят они по зачарованной стреле с перьями Жар-птицы на кончике, чтоб летели они далеко и следовали не дуновению ветра, а воле судьбы…

При словах о Жар-птице Тутанхамон незаметно для царевича ободрал левой рукой одно перышко с ранившей его стрелы и зажал ингредиент для зелья в кулаке.

– Старший сын Гороха, Феофан, запустил стрелу на восток, и упала она на двор боярской дочери, завтра свадьба будет. Средний сын - Тимофей, направил стрелу на запад, и приземлилась она на двор купеческой дочери, и он завтра женится. А я, Иван, младший сын Гороха, дурак и неумеха, стрелять только вчера научился. Изо всей силы пустил я свою посланницу любви. Пролетела она пол-Лесоморья и…

– Попала в руку мужику! - закончил за него Дурак.

Милли, закрыв лицо руками, рассмеялась.

– Вот-вот, - чуть не плача, заявил царевич. - И теперь мне на мужике рогатом жениться.

Программист, недолго думая, хлопнул по-дружески тезку по плечу и заявил:

– Не печалься, чувак, наш Тутен - мальчик симпатишный, ну-ка, улыбочку…

Напарник оскалил зубы.

– А если его нарядить девушкой по имени Чук, Гек или даже Юля, то и за невесту…

Шутка 'невесте' явно не понравилась, и он, вскочив, пихнул Дурака в бок.

– Я больше никогда не буду наряжаться девушкой! Пусть этот царевич холостым остается, коли стреляет как Сехмет после похмелья!

И он схватился за больную руку.

– Вылечил бы хоть, а… - умоляюще глядя на царевича, попросил Тутанхамон.

Но тот не умел даже жгута наложить, что и говорить о заживлении раны.

– Помогу, - искоса посмотрел на 'невесту' царевич, - но в тридесятом царстве и после свадьбы.

Парень закатил глаза. Не радужная ждала его перспектива.

– Слушай, царевич ты наш озабоченный, - попытался вступиться за друга Иван Дурак. - А возьми в жены Милли.

Девочка в ужасе вытаращила глаза и отползла за сосну, чтоб ее никто не достал.

– Чего прячешься? - бравым голосом крикнул программист. - В одиннадцать лет самое то семью создавать. Как раз по древним обычаям. Может, хоть так из твоей головы всех Микки Маусов, Гуфи и прочих покемонов выбить удастся?

– Да-да, - подтвердил Тутанхамон, - моя сестра вышла замуж в десять лет, и тогда в ее головушке было куда больше серьезных мыслей, чем у вся…

Он запнулся на полуслове и впялился глазами в сумочку Милли.

Девочка, дрожа пятилась, словно рак, в заросли.

– Я… не хочу… замуж… - шептала она.

– Отдай сумку! - рявкнул на нее Тутанхамон. - А то забодаю! Или это… крокодилам скормлю!

Ребенок нехотя протянул фотоаппарат и прочие сокровища, но агенту из всего этого нужна была лишь уставшая лягушка.

– Ква, - жалобно сказала она, посмотрев черными глазами-бусинками на брата.

– Вот, - выйдя из леса, протянул Тутанхамон царевичу свое достояние. - Лучше на ней женись.

– На лягушке? - скривился тот. - Вы меня за дурака не держите!

Программист рассмеялся от такого заявления и уверил, что ему будет стыдно, если его перепутают со снайпером-неумехой из тридесятого царства.

– Это не лягушка, - разобиделся экс-фараон, - это моя сестра, царевна… Аня, если на русском выражаться.

Царевич изошел в смехе, что если бы Милли не остановила его своей странной фразой:

– Это лохотрон, уважаемый Иван, - то он бы помер со смеху.

Но зато теперь девочке грозила кончина из-за длинного языка, и она вновь ретировалась в лес.

– Царевич, - сел под дерево рядом с парнем Тутанхамон, - послушай меня внимательно. Нашел я у Водяного капсулы, 'Царевна-лягушка' называются. Показания к применению - несчастным царевнам. Я, как любящий брат, отвез это чудодейственное средство на родину, в Кемет, и угостил мою сестрицу, которой житья не было от дворцовых интриганов.

– Э… - протянул Иван-царевич, - а где находится этот твой Ке-мет?

– Скажем так, далекое заморское государство. Но девушки там очень красивые!

Иван Дурак отправился в лес, искать убежавшую Милли, пока его напарник занимался откровенным сватовством.

Лягушка сидела на коленях парня и с надеждой в глазах смотрела то на брата, то на царевича.

– Почтенный шамахан, - успокоился, наконец, Иван, - но как я предстану перед отцом с лягушкой в руках и скажу: 'Это невеста моя, Аннушка'?

– Ну да, - пожал плечами Тутанхамон. - А на свадьбе поцелуешь и увидишь, что эти боярские и купеческие крали и в служанки не годятся моей сестре.

– Но если ты врешь, рогатый, на дыбу посажу.

– Не боюсь, потому что не вру, - гордо заявил парень.

Он вытер от крови стрелу и положил ее в руки царевичу, а рядом аккуратно посадил и Анхесенпаамон-лягушку, попросив Ивана, беречь ее как зеницу ока.

Тот не представлял, как явится с жабой ко двору. Но делать было нечего, не на рогатом же мужчине жениться. Он только испуганно спросил заморского гостя:

– А сестра твоя без рогов, надеюсь?

– Конечно без! - улыбнулся Тутанхамон.

– Вижу, вы уже пришли к консенсусу! - Иван Дурак нес из леса перекинутую через плечо Милли. - Вот и славненько! Только это… царевич. Аня наша - девушка знатная, мы ее просто так первому попавшемуся наследнику престола в руки не отдадим. Намек понят?

– Нет! - словно дурак, открыл рот сказочный персонаж.

– На свадьбу мы едем с тобой! Только погоди немного…

Тот кивнул, а программист развернул на поляне большую черную простыню и взял из свертка две замотанные во что-то белое палки. И тут взгляд Дурака упал на тоненькую книжку в твердом переплете. 'Так вот что мы украли у Бабы Яги!' - пронеслось у него в голове. Решив, что он эту книжку почитает по дороге на свадьбу, Иван размахнулся и запустил двумя свертками в самую середину Лихого озера.

Вода в нем почернела и превратилась в воронку вокруг упавших предметов, а через некоторое время поглотила их. И зеркало его вновь покрылось ровной голубой пеленой.

– Вот и кончено наше первое дело, Тутен, - улыбнулся Иван, - надеюсь, мы с этой барышней больше не встретимся.

Иван-царевич ничего не понимал в разговорах агентов, поэтому просто мотал головой из стороны в сторону, держа в руках лягушку и стрелу.

Когда его новые знакомые закончили свою хитрую миссию и собрали Милли, царевич указал на тропу, по которой и пришли на поляну все участники теперешних событий.

Дурак завершал торжественную свадебную процессию. Он медленно шел по тропинке, изредка поднимая взгляд на спутников, и запоем читал книжку, написанную, если верить выходным данным, 'Отделом Странных Явлений' и неким таинственным агентом Ki.Sa, пропавшим много лет назад во фрактальных аномалиях. О последних парень узнавал все больше и больше с каждой новой страницей увлекательной книги. Все же, не зря кто-то подсунул это чтиво в сверток.

Вскоре Иван-царевич вывел всех к большой полянке, залитой солнечным светом, посреди которой, привязанная веревочкой к столбику, словно скотинка на пастбище, стояла облупившаяся русская печь.

Милли, увидев эту диковинку, согнулась пополам со смеху:

– Вау, это что, Макдональдс?

Царевич, услышав новое слово, любопытно посмотрел на девочку, но не стал отвечать. Он обратился к Ивану-программисту:

– Вот, мой паровоз, накидаешь в него дров, куда хочешь довезет!

Но и Дураку печь оказалась в диковинку:

– Это что, как у Емели, только не по Щучьему веленью?

– Му-ха-ха, по щучьему веленью, - разошлась девочка и не могла остановиться.

Тутанхамону пришлось брать ее за руку и отводить в сторонку с целью проведения очередного ликбеза.

– Емеля - мой прадед, - хвастался царевич. - От него в наследство и достались и печка, и щучка. Только сын Емелин глупым молодцем был, щуку волшебную, говорят, поджарил да съел у себя на свадьбе. После этого печь сама ездить перестала, пришлось из нее паровоз делать. Благо, умельцы из тридесятого царства осилили.

Иван Дурак с восхищением смотрел на ожившую сказку и до сих пор не мог поверить, что он совершит путешествие по Лесоморью на таком незамысловатом для данной местности транспорте. Тем временем царевич достал из-под трубы связку дров и кинул в топку.

Печка ухнула, проглатывая сухие березовые доски вместе с хворостом, и заплясала.

– Она готова, - махнул в сторону печки Иван-царевич, - а вы?

– Всегда готовы! - отрапортовал программист, вслед за царевичем прыгая на печку.

И Тутанхамон подсадил Милли, и сам забрался не без труда, несколько раз очень неудачно задев больной рукой стены. Места еле-еле хватило, да и печке было тяжеловато тащить на своей спине трех взрослых мужиков и девочку.

Печь-паровоз шла напролом через лес. Сизые клубы дыма выдыхала ее труба. Все звери в окрестностях, завидев страшный людской транспорт, прятались по кустам. Но двигалась махина каменная, подгоняемая теплом из топки, намного быстрее человека, и не прошло и часа, как Иван-царевич и компания увидели белые городские стены тридесятого царства.

С горы неслась печка к высоким красным воротам, над которыми крупным шрифтом было написано: '3.10'.

Иван Дурак попросил никого его не беспокоить и погрузился в чтение брошюрки от ОСЯ и Ki.Sa о фрактальных аномалиях. Юля не так много рассказала его напарнику об этих пространствах, а тут авторы приводили выкладки сложных формул, подводящих под научное объяснение все волшебные явления, творящиеся в аномалиях, а также описания возможных выходов в трехмерное пространство. Сначала парню было нелегко, пришлось вспоминать не самые простые математические курсы из раздела 'Сдал и забыл', но вскоре он с легкостью понимал все теоремы и аксиомы, на которых держалось Лесоморье и сотни других подобных аномалий во всем мире.

– Это не тридесятое царство, - буркнул себе под нос программист, - это город, стоящий в размерности три целых десять сотых. Но если эту метку идентифицируют как тридесятый…

– Ваня, ты что, понимаешь эту страшную книжку? - Милли подобралась к нему поближе.

– Так ты читала ее? - удивился парень.

– Нууу, - протянула девочка, - конечно. Это я решила ее захватить. Потому что бабушка сказала, будто нам не выбраться, а тут какие-то странные руны написаны… Вдруг поможет колдуну проводить нас обратно!

– Иероглифы, - вставил Тутанхамон.

И только царевич сидел и любовался своей будущей женой-лягушкой и не слушал обсуждений подозрительной магической книги.

– Математический аппарат, - поправил друга программист. - Не в этом дело. Тутен - волшебник, практик, а я - теоретик. Если я правильно понимаю, то мы можем без проблем выйти в произвольной точке нашего мира и в любом временном промежутке. И если я все аккуратно подсчитаю, то мы сможем вернуться в 'Березку' с девочкой еще до рассвета, и Кощеев ничего не узнает о наших похождениях и пропаже ребенка.

– Кощей? - обернулся Иван-царевич, - Что вам от него надо?

– Ничего особенного, достать его Смерть, - улыбнулся Дурак.

Но местный Иван на это не ответил, он многозначительно протянул 'ню-ню', в потом снял шапку и принялся махать страже у ворот, чтоб его впустили внутрь.

– Если пространство здесь имеет дробную размерность в одну десятую, - рассуждал программист, - то временная магия в городе не так сильна, если верить книжке. Все, что не связано с изменением времени, ускорением или замедлением процессов, работает так же, как и во всем Лесоморье.

– Еще бы что понять, буркнул Тутанхамон в ответ.

Иван-царевич проводил гостей до постоялого двора и оплатил им две комнаты: одну для парней, а другую - для девочки. Он распрощался с ними и отправился к отцу во дворец.

Царь Горох был вне себя от счастья, когда Феофан и Тимофей пришли к нему за благословением. Боярская невеста Маруся и купеческая Фёкла были как две капли воды похожи одна на другую, хоть и не являлись родственницами: высокие, но при этом худые, с редкими русыми косами, повязанными одинаковыми зелеными ленточками. Фёкла от Маруси отличалась более осмысленным взглядом карих глаз, тогда как полузакрытые очи ее будущей родственницы на бледном как пелена лице не выражали никакой заинтересованности в жизни. И что нашел в этой купеческой тупице Тимофей - не мог понять Горох, но женить сына надо, и партию наследник выбрал достойную. Зато боярская дочка Маруся, будущая царица, вся от радости сияла, что Феофан предложил ей руку и сердце.

Слуги Гороха налили по кубку вина царю-батюшке, старшим сыновьям и их невестам. Государь решил не ждать припозднившегося Ивана-царевича да выпить за счастье и любовь.

Не успел он произнести тост, как упомянутый меньшой сын с радостной улыбкой на лице вошел в тронный зал, неся на вытянутой руке маленькую лягушку, а в другой - стрелу с окровавленным наконечником.

– Ты куда стрелял? - топнул по мягкому персидскому ковру царь, то ли с жалостью, то ли с недоумением рассмотрев то, что показывал ему сын.

– А… куда глаза глядят! - улыбнулся Иван.

– Например, я, - ударил себя в грудь Феофан, - специально целился на Маруськин двор. Мы давно любим друг друга, и мне нелегко пришлось заколдовывать стрелу.

Тимофей, проведя рукой по густым усам, тоже вставил свое:

– А я специально в обоз Фёклин стрелял, потому что неравнодушна мне она. А ты… никого никогда не любил, и потратил стрелу волшебную попусту.

– Позвольте… представить… - робко заявил меньшой, - это моя невеста, царица Аня из Кемета.

Старшие братья прыснули в кулаки, да и Горох отвернулся, чтобы сын не заметил на его лице насмешки.

– Родненький, - сказал он, не оборачиваясь, - коли волшебная стрела попала туда, где жила эта царевна, значит, судьбе так было надобно. Женись тепереча на лягушке!

И Горох ткнул пальцем в сторону младшего сына, а потом тихо, чуть слышно добавил:

– Только не жалей, что у братьев девицы красные в хозяйках, а у тебя - домашнее животное.

Служанка Марфа тут же принесла большое блюдо с узорчатой каймой. На него и посадили лягушку. А стрелу, на которой никто не заметил остатков крови, унесли в царские сокровищницы как семейную реликвию.

– Так, - объявил царь Горох. - Свадьбу сыграем через три дня. А наследником престола станет тот, чья невеста мне больше приглянется.

Пригорюнился Иван, и только лягушка жалобно квакнула ему, мол, не расстраивайся, прорвемся.

– Значится так, - расхаживая по тронному залу, декламировал Горох.

Бояре стояли у входа и покорно кивали, а три сына и их невесты внимали каждому слову государя:

– До завтра зазнобушки ваши, дети мои, должны сшить мне рубашки, но не простые, а волшебные.

– Слушаемся, батенька, поклонились сыновья, покидая покои.

Феофан и Тимофей вели своих ненаглядных под руки и изредка оборачивались на вмиг опечалившегося Ивана, чтоб посмеяться над его незавидным положением. 'Ладно, - подумал царевич, - если эти ребята подсунули мне свою жабу, то пусть теперь и выкручиваются!' Он смело вышел через черный ход и направился к постоялому двору.

– Три испытания задумал батюшка, - жаловался царевич.

Психуя, он нарезал круги по тесной комнате.

– А где Анхесенпаамон? - не унимался шамахан.

– Аню вашу я во дворце оставил, рубаха мне нужна, волшебная, понимаете? К утру! И жаба ваша мне ее не сошьет.

Он готов был рвать на себе волосы. Милли, затаив дыхание, сидела в углу и слушала о странных проблемах, свалившихся на голову взрослому парню.

– А знаете, - предложила девочка, - есть такая рубашка волшебная, 'made in China' называется. У нее рукава на молнии отстегиваются. Такого чуда царь тут явно не видел.

– Да уж, - фыркнул Иван Дурак, - куда ему до китайской барахолки. Но я шить не умею.

– Я тоже, - добавил Тутанхамон. - Поэтому… Милли, давай, покажи, что ты умеешь лучше всякой местной белошвейки мастерить!

Девочка вытаращила глаза и открыла рот. Она попыталась отвязаться от миссии, говорила, что она только мишку по выкройкам в начальной школе шила, и что по труду у нее твердая тройка, что шить в ее время уметь не надо. А то как же, все можно купить в магазине.

– Тебе сказали сшить? - вопил Тутанхамон. - Значит, сшей! Научишься заодно. И чтобы рукава отстегивались на молниях.

– А давайте Ванину рубашку снимем и царю отдадим, - хитрила девочка, - или халат этого… Тут-нах-амона.

– Это не обсуждается, - если экс-фараон решил показать свою власть над девочкой, то он не шел ни на какие уступки. - Царевич, берите нашу белошвейку, купите ткани в городе и дерзайте, у вас получится. Если оплошает - можно смело скармливать крокодилам! Да, и доктора мне вызовите.

Милли попыталась убежать и запереться в своей комнате, но против трех парней, уже решивших за нее все, она не смогла сделать ничего.

Распсиховавшегося царского сына же пришлось отпаивать валерьяной. Благо, хозяйка постоялого двора запаслась небольшим бутыльком.

Успокоившись, Иван-царевич покинул гостиницу с девочкой под мышкой.

Он прошел несколько улиц, пока не достиг шикарной избы купца Андрея. Это его дочь собиралась выйти замуж за Тимофея. Фёкла сидела перед домом и разворачивала один рулон ткани за другим. Она щупала их тонкими пальцами и пыталась выбрать тот, который царю мог понравиться больше всего.

– О, здравствуйте, - поклонился Иван, поставив девочку на землю, - не мог бы почтенный Андрей продать мне пять метров лучшей ткани.

– Фи, - отозвалась Фёкла, - та твою жабу, царевич, только материю переводить.

Отец, когда вышел из дома, тут же столкнулся с дочерью, которая напела ему что-то, вестимо, про гостя, и купец, недолго думая, отмотал царскому сыну пять метров мешковины. А потом царевич вспомнил про утюг, чтоб отгладить изделие, и купец вытащил то, чего Милли не ожидала увидеть даже в страшном сне. Утюги в тридесятом царстве вовсе не походили на 'Филипсы' или 'Бинатоны' - квадратные черные коробы с деревянными ручками. Девочка попыталась поднять поставленную перед ней бытовую технику, но чуть сама не свалилась. Пришлось царскому сыну волочь тяжелый предмет до постоялого двора самому. Он в тайне надеялся, что авантюристы, сплавившие ему лягушку, хотя бы выгладить свое изделие смогут.

– В проигрышных условиях начинаем, - констатировал Иван Дурак, когда царевич и Милли разложили перед ним и Тутанхамоном свою покупку. - А если они к нам со злом, то мы в долгу не останемся!

Девочка тут же попросила у последнего кинжал и принялась кромсать ткань вдоль и поперек, не удосужившись узнать даже размера заказчика.

На все крики 'Стой' она не отзывалась, и только, чмокая губками, стригла ткань. И спустя десять минут она продемонстрировала трем парням вырезанную из мешковины рубашку длиной в два с половиной метра, шириной в аршин. Что поделать, если ткань такая была, да еще из цельнокроеным рукавом: впрочем, как на картинках нарисовано, так и вырезала.

– Аппликация, - протянул Иван Дурак, - я бы такое носить отказался. Пропала наша Аня.

Рубашку между тем укоротили, попробовали сшить тонкой ниткой, которую притащил Тутанхамон из той же лавки: других, говорил, не продавали. А после того, как царевич померил на себя это новомодное творение, то с кислой миной на лице сказал:

– Отец лягушку за такое на дыбу посадит.

– А что в этой рубашке неправильного? - почесал в затылке программист. - Лично мне нравится. Костюм орка для ролевухи. Только меча не хватает. А еще лучше - костюм Лешего для новогоднего карнавала…

– И что тут волшебного? - тяжело вздохнул царевич. - Надо было у белошвейки какой попросить заказ исполнить, а не у вас…

Он обиделся и, не снимая рубища, покинул гостиницу. Шел Иван-царевич по вечерним улицам тридесятого царства и плакал: не видать ему отцова наследства, ждет его позор неописуемый, зря он с этими авантюристами у Лихого озера связался.

Пришел он в свою комнату и покрасовался перед Аней-лягушкой.

– Вот, что мне твои касатики сделали… Была бы ты человеком, ты бы меня так не опозорила.

Он скинул рубашку в самом темном углу, и под жалобные 'ква' свернулся калачиком и уснул.

Когда его разбудили, серебристая полная луна светила прямо в окошко. Не успев сообразить, кто пришел, царевич вскочил.

– Цыц, ты! - шептало существо.

Иван присмотрелся и узнал в проникшем в его покои своего двойника из другого мира. Рядом с ним стояли рогатая фигура шамахана и девочка с двумя хвостиками.

– Вань, у нас есть гениальный план! - хоть в темноте и сложно было разглядеть улыбку, по тону говорившего царевич понял, гость ликует.

Весь во внимании жених устроился поудобнее, да и лягушка не зевала, сверкала в ночи крошечными глазками.

План оказался очень прост, и царевич, по-братски обняв Дурака, согласился.

– А что ты будешь делать? - наивно спросила девочка у волшебника.

– Колдовать, - шепнул Тутанхамон, сажая лягушку на рубаху.

Маруся не успела днем доделать свой подарок Гороху, и последние стежки ложились на подол уже при свече. Рубашка у нее получалась славная, из купонной ткани, с расписными краями. Ее любимый Феофан, не дождавшись, когда невеста закончит, уснул прямо на лавке под окном. Отец ее, боярин Савелий, храпя на всю комнату, растянулся на другой скамье под окном. Нет, у него была своя кровать, но папашка решил тоже увидеть, когда его единственное чадо закончит работу.

Вполне возможно, если бы Савелий спал немного потише, ничего бы не произошло. Но события, как известно, имеют свойство совпадать так, как хочется судьбе.

Маруся отвлеклась от своей работы, когда заметила, что за окном вдруг полыхнул огонь. Она, отодвинув в сторону шторку на крошечном окне, выглянула и… осталась стоять как вкопанная.

Недошитая рубашка упала на пол, а белошвейка сползла вслед за ней и потеряла сознание. Она даже не пикнула.

Шорох в огороде не разбудил ни жениха ее, ни отца. Две пары любопытных глаз посмотрели в окно: девушка без сознания, остальные спят без задних ног.

– Yes! Дай пять! - шепнула Милли, хлопнув Ивана Дурака по ладони.

– Это единственный случай, когда я повелся на твои импортные выкрутасы, - сурово хмыкнул агент.

– А что, Хэллоуин - веселый праздник, - они уже отошли от дома и любовались пятью тыквами, выстроенными в ряд, - Вань, неужто не знаешь? Trick or treat!

Милли, показав агенту язык, выбежала на улицу. Она успела запечатлеть на фотоаппарат ее с Иваном творение, и теперь любовалась полученной картинкой.

– Ладно, придет она в себя, еще разок в окошко глянет, и опять в обморок грохнется. Страшные у нас рожи получились.

Девочка, подпрыгивая то на одной, то на другой ножке, мчалась в сторону постоялого двора.

– Диверсия удалась! - любуясь ночным небом, протянул программист.

Но Милли этого не слушала. Она впервые в жизни вырезала глаза на настоящей тыкве.

Таз для стирки в волшебном растворе стоял прямо под окном невесты Фёклы. Напевая веселые мотивы, девушка разглядывала получившуюся рубашку: лучшая ткань, красивейшая вышивка, мерки с царя Тимофей самолично снимал. С таким подарком станет она первой рукодельницей в тридесятом царстве.

Рыжий кот Барсик прогуливался по подоконнику и подозрительно много мяукал. Он терся об окно, показывая всем видом, что ему тут нравится. Но животное было не одно, а в компании черной кошки Мурки и черепаховой Машки, соседских мохнатых невест. Трио устроило такой концерт, что несчастной девушке приходилось то и дело отгонять животных куда подальше.

Но котов только прибывало. Они шли к окну царской невесты, словно паломники, а девушка ничегошеньки не понимала.

Она выстирала рубашку и положила ее сушиться на веранде. Если верить знахарке Дусе, то после стирки изделие должно было стать непробиваемым для стрел. Царю такое диво как раз полезно: немало завистников в боярской думе у Гороха имеется.

Фёкла сразу спать пошла, а рубашку тем временем облюбовали коты и кошки из соседних дворов.

Ой, не знала девушка, что пока она кота своего гоняла, Иван-царевич налил в тазик со стиркой остатки валерьяны из бутылька.

Как только Иваны и Милли ушли по своим диверсионным заданиям, Тутанхамон обратился к заколдованной сестре:

– Ну что, Анхесенпаамон, не ударим лицом в грязь, не подведем нашу семью?

– Ква, - тихо отозвалась лягушка и положила лапки на мешковину.

Тутанхамон повторил ее действия и закрыл глаза. Он начал произносить странные заговоры, на непонятном языке, которые, сплетаясь тоненькими розовыми ниточками, превращались в целостное полотно.

Есть магия детей Эхнатона, о которой они рассказывают всем. Но в то же время знают они несколько мистерий, способных преобразовать ткань бытия, которые никто не должен видеть. Ни Тутанхамон, ни его любимая сестра не использовали раньше этой магии. Заклинание, с самого рождения прописавшееся в их разуме, ждало своего часа. И вот время настало.

Розовые нити окутали неаккуратно сшитую рубашку и, закружив ее в воздухе, потухли. К ногам парня прямо на лягушку упало тонкой работы изделие, лучше которого никто сшить не мог: все, что вообразили себе брат и сестра, воплотилось наяву.

Иван-царевич, когда вернулся, обнаружил рубашку из тонкой бязи, вышитую красными шелковыми нитками. Поверх нее сидела счастливая, но немного уставшая лягушка. На кровати, не сняв сапог, спал шамаханский колдун.

Уже светало. Срок, отведенный отцом на рукоделие, подходил к концу.

Пожав плечами, парень умылся и, взяв подарок невесты, отправился в покои отца.

Там в своих креслах сидели уже жадные до зрелищ бояре, а Феофан и Тимофей, разложив на золотых подносах творения возлюбленных, терпеливо дожидались младшего брата.

– Неужели жаба шить умеет? - с издевкой спросил его старший.

Иван ничего не ответил, он молча прошел мимо.

Раздетый по пояс Горох вышел к сыновьям.

Первое, что он примерил, была рубашка Маруси, дочери боярина Савелия.

Только поднял царь руки, рубашка затрещала по швам, и рукава оторвались.

– Только в черной избе в таком ходить! - выругался Горох. - Неужели старший сын на такой неумехе жениться вздумал…

– Не прогневайтесь, батюшка, - поклонился в пояс Феофан, - до ночи моя милая шила вам рубашку, от усталости свалилась она, не дойдя до кровати.

– Но рукава-то не пришила! - возмущался отец.

– Царь-батюшка, - кланялась Маруся, - бесы донимали, всю ночь под окошком толпились, желая сглазить работу. Только в себя приду, вроде, отступились, а они снова в окошко стучатся. А утром бесы те превратились в обычные тыквы. Чудеса какие-то.

Боярин Савелий пытался было вступиться за дочь, но разгневанный царь не дал ему ни слова вставить.

– Чудеса отдельно, рубаха отдельно, никудышная хозяйка твоя Маруся!

Невеста старшего сына надула пухлые губки, но спорить не стала: на дыбу не охота. А царь уже примерял батистовую обнову от Фёклы, что девушка достала из большого сундука. Вроде, сшито неплохо, чисто, аккуратненько. Девушка горящими глазами впилась в правителя в ожидании, что же он скажет.

– А где тут чудо? - не понял государь.

– Не пробиваема она стрелами, - улыбнулась невеста.

– Хорошая вещь, хвалю! - таким добрым взглядом Горох давно никого не одаривал.

И тут случилось странное: из сундука один за другим выскочили дворовые коты и, как вопьются длинными когтями в плечи да живот государевы. Мурлыкая, они терлись о белоснежную ткань, оставляя на ней свою шерсть.

Больно было Гороху от постоянных 'ласканий' когтистыми лапками, брыкался он, ругался, но коты не хотели отпускать волшебной рубахи.

– Что же это за непробиваемый наряд такой? - вспылил царь, - коли коту поцарапать через него ничего не стоит!?

– Коту не стоит, а стрела не возьмет, - улыбнулась Фёкла, держа за руку Тимофея.

– Ой, не верю я тебе, красна девица! Слуги, снимите с меня рубашку и котов! - отдал приказ Горох. - Нет, сначала котов, а потом рубаху!

Исцарапанный злой государь, понявший, что дети его в жены врух да неумех берут, подошел к грустному-грустному Ивану, державшему на одном подносе и невесту, и ее 'товар'. Жаждущие валерьяны коты, истошно мяукая, крутились у царя под ногами. Стрельцы пытались собрать их в большую корзину с крышкой, в которой Марфа носила с рынка купленную птицу.

Ой, боялся парень, что наденет отец рубашку, и превратится красивая тонкая бязь в мешковину, которую извела вчера невоспитанная девочка по имени Милли.

– Ну, вот эту рубашку можно и на Христов день надеть! - повертевшись перед зеркалом, заявил царь.

Он поднял руку, и вдруг из рукава выпал розовый цветок лотоса.

– Ха, эка невидаль, - царь наклонился и собственноручно взял подарок лягушки.

А его сын стоял, потеряв дар речи.

– Ох, напрасно я смеялся над жабой этой болотной, - протянул Горох, надевая поверх чудо-рубашки кафтан, - только сдается мне, не лягушка она, а хитра какая-то…

Невесты старших сыновей полными зависти глазами впились в поднос, на котором сидела странная пассия младшего царевича, мечтая удавить маленькое беззащитное животное, но Горох им не дал времени на осуществление страшного желания.

– Фи, купил на базаре шмотку, да подложил в нее цветок, - фыркнула Маруся.

– Полузавядший! - добавила Фёкла. - Эка невидаль!

Но их никто не слушал.

– Ладно, первое испытание прошло успешно, я остался доволен. Но не стоит кому-то радоваться, - он добрым взглядом окинул младшего сына, - а кому-то расстраиваться, - сказал он, жалея купеческую и боярскую дочерей, - потому что завтра утром вы, невестушки, должны принести мне блюдо ко столу. Да не простое, а такое, коего я никогда не пробовал.

Царевичи и невесты кивнули и удалились. 'Час от часу не легче', - подумал Иван, покидая дворец через черный ход.

Зарекался он идти к Дураку и компании, но все же решился, надо же рассказать, что каким-то чудом спасся он от позора.

– Так, - скрестив руки на груди, шагал по комнате Тутанхамон, явно зевая от недосыпа, - я ничего варить-жарить не умею. Мне всегда слуги еду делали, а последнее время меня Маш-шу кормит.

– А я умею 'Роллтон' заваривать! - радостно кричал Иван-программист. - И такого царь тутошний еще не пробовал! Зуб на рельсы!

Но напарник его тут же остановил:

– Если Горох испробует твой 'Роллтон', который, кстати, здесь не продают, то он больше ничего есть не будет…

– Почему? - вопросительно посмотрела на парней Милли. - Лично мне 'Доширак' очень нравится. Вкусная и полезная пища…

– А, может, действительно, попробуем? - предложил царевич, который и не догадывался, о каком заморском блюде идет речь.

– Нет! Нет! И еще раз нет! - крикнул Иван Дурак. - Такого позора мы не переживем. Мы же не травить Гороха вздумали. Есть, кстати, у нас кусочки тыквы…

Царевич посмотрел на обрезки в тарелке, и ему дошло, чьих рук тыквы-демоны во дворе у купеческой дочери.

– Скатерть бы самобранку… - мечтательно произнес Тутанхамон, устроившись на кровати.

Он отвернулся лицом к стене и опять уснул. Царевич удивился такому поведению парня, но спрашивать не стал: что с тем случилось, не болен ли он.

В итоге царского отпрыска выгнали погулять по городу, пока брат невесты отсыпается.

Грустный бродил царевич по шумным улицам тридесятого царства. За ним опять увязалась Милли, и все время хотела развеселить повесившего голову парня. Но у девочки плохо получалось. Он покупал ей леденцы-петушки на палочке, а она пыталась рассказать ему про 'Чупа-чупс' с жвачкой внутри. Он показывал ей магазины лучших белошвеек, но девочка кривилась, глядя на разноцветные сарафаны одной модели: в детских бутиках, что в центре Москвы, больше ассортимента будет.

– Смотри, Милли, живая вода! - показал девочке царевич на богатую лавку.

– Бон Аква, - сгенерировал в ответ ребенок.

– Как хочешь, а я куплю, редко ее к нам в царство привозят.

И Иван-царевич, не обращая внимания на нытье Милли про никому не нужную бутыль воды, за которую сдирают десять золотых, приобрел себе пузырек ценной жидкости.

– Понимаешь, девочка из другого мира, - иначе царевич не мог назвать ребенка, который относился к русичам только потому, что говорил на их языке, - пусть тебе кажется, что пузырек этот с обычной водой. Но капни ей на запеченную индейку, и взлетит она, махая крылышками под потолок над столом. Чудо-чудное, диво-дивное.

Милагрес скривилась:

– Фи, придумали, лучше бы механизм на пульте дистанционного управления в курицу свою засунули, а когда царь вилочкой потянется, под столом бы нажали на кнопочку. Вот веселья бы было: догонялки какие!

– Злая ты, девонька, - вздохнул царевич. - Скажи мне, зачем этакую шутку над отцом моим устраивать?

– Весело! - подпрыгнула на месте Милли.

– Это тебе смех да радость, а царю - позор. Шутить надо, милая, так, чтобы смешно было всем.

– Фу, училка нашлась, - фыркнула она, поворачивая к постоялому двору.

Но царевич взял ее за руку и потащил к дому боярина Савелия, чью дочку брал в жены самый старший брат. Сначала ребенок сопротивлялся, а потом смирился.

Из трубы в трехэтажной избе боярина вылетали клубы дыма: оно и понятно, дочка его к свадьбе готовится, подарок свекру делает. Савелий в высокой валяной шапке и черном кафтане сидел на террасе и любовался кружащими над его домом ласточками.

– Что Иван, младший сын, - спросил он царевича, завидев, как тот подошел к дому со странным ребенком, - гуляешь, баклуши бьешь, пока твоя ненаглядная пир горой готовит?

Издевательский тон Савелия очень не нравился Ивану еще и тогда, когда он мальчишкой забегал в тронный зал во время думских заседаний. Не кто иной как будущий свекор его отца гонял ребятню и не давал им подслушивать разговоры о делах государственной важности, а потом посмеивался над Иваном, Тимофеем и Феофаном, называя их соглядатаями.

– Да сам не знаю, чего пришел, - буркнул царевич и повел Милли дальше по городу.

И только к вечеру он вернул сытого, наевшегося квашеной капустки ребенка, Ивану Дураку. Тутанхамон, уже выспался и был полон сил. Он накупил себе очень много еды и уплетал ее за обе щеки.

– Знаешь что, шамаханский колдун, - поклонился ему в пояс царевич, - не твоих ли рук дело та рубашка, что я утром батюшке подарил?

Экс-фараон, проглотив прожеванное, кивнул.

– Правда, лукавлю я, царевич, лягушка мне помогала. А как ты понял, что я свои способности приложил?

– Да сонный ты больно, - раскрыл все карты Иван-царевич, - такими парни могут быть только после двух дел: коли ночью с девицей погуляют аль наколдуются вдоволь. Не думаю я, что ты к дикой девочке любовью пышешь, мала она для этого, да и девки здешние ничего не говорят о похоти рогатого шамахана. Значит, нигде больше ты отличиться не мог, как в колдовстве. Конечно, сумел бы ты и тучи разгонять, и дома чинить, и пожары тушить. Но о великих делах никто не шептался в городе, для этого я и ходил на прогулку.

– Да ты просто Шерлок Холмс, - похвалил царевича Дурак, но тот не понял.

– Хорошо, - хлопнул в ладоши Тутанхамон, - предлагаю за сегодняшнюю ночь сделать скатерть-самобранку.

Он достал из-под кровати искромсанную, но зашитую черную простыню.

– Надо зло во добро использовать! Когда-то моя старшая сестра, не Аня, другая, - успокоил он царевича, - решила сделать из этой скатерти нечто, питающееся чужими жизнями. Я порубил тряпицу клинком. И теперь она лишена всякой силы, значит, я могу наделить ее тем, чем захочу. Слышал я от Юли Шаулиной легенду о скатерти, которую развернешь и получишь пир на весь мир. Ну… - протянул он, - хотя бы на маленькую теплую компанию.

Милли захихикала, припоминая 'живую воду', что купил царевич на всякий случай.

– А что, - посмотрел на нее Тутанхамон, - если она, действительно, такое свойство имеет, что оживляет все вокруг, то почему бы…

Он попросил пузырек у Ивана-царевича и аккуратно вылил половину зелья на швы простыни. Они мигом срослись, и казалось, что черную материю никогда не разрезали. И тут взмыла под потолок тряпица и начала летать кругами.

– Ну и что хорошего ты сделал, Тутен? - заявил программист.

– Скатерть самобранку.

– Скатерть самосранку! - передразнила его Милли, пытаясь поймать хотя бы за краешек ожившую простыню.

Пока все гонялись по тесной комнате за летающей тканью, никто и не заметил, как мимо окна прокралась узкая черная тень.

– Ладно, поиграли и хватит, - остановил беснующуюся компанию Тутанхамон.

Он свернул ожившую простыню в несколько раз и уселся на ней, что она оказалась не в состоянии вылететь из-под него и начать снова кружить по комнате.

– Текстилем мы вчера удивляли, - развел руками царевич, - не будем же мы просить моего отца откушать вашего черного одеяла.

– Ну да, - согласился Дурак. - Ты ступай к себе домой, мы что-нибудь придумаем.

Но Тутанхамон не выпустил царевича из дома. Он подмигнул всем и шепнул что-то парню на ухо.

– А ты, Вань, - сказал экс-фараон своему напарнику, - пошли со мной, будешь царевичем.

Ночью на улицах тридесятого царства почти никого не было: только кошки прыгали с одной бочки на другую в поисках ужина, да пьяные мужики возвращались домой из кабаков. Тутанхамон постоянно оглядывался, а напарник в красном царском кафтане, ведший за руку Милли, ничего не понимал, и все время переспрашивал его.

Когда они дошли до черного хода, хитрый шамахан чуть слышно сказал другу:

– Ступайте к дому боярской дочки и сделайте там еще одну невообразимую глупость.

– Зачем? - не поняли ни девочка, ни Иван.

– Надо, - коротко ответил парень, скрываясь за дверью.

Не по заказу-то глупость сотворить - ума много не надо. А когда просят - ничего дельного в голову не приходит. И Дурак решил, что по дороге к объекту он обязательно придумает какую-нибудь несуразицу.

Тутанхамон же, оставшись наедине с сестрой, достал сложенную в несколько раз ожившую простыню и расстелил ее на кровати царевича.

– Анхесенпаамон, - позвал он лягушку, - сделаем из нее скатерть-самобранку?

– Ква! - отозвалась царевна с золотого подноса. 'Надеюсь, что она хотела сказать - легко', - подумал парень, пересаживая лягушку на кровать.

Точно так же, как и прошлой ночью, они положили руки на вырывающуюся из-под контроля простыню и закрыли глаза, и парень начал читать заклинание на неизвестном никому языке…

Когда под утро вернулся Иван-царевич в свои покои, на кровати у него лежала перевязанная розовой ленточкой черная простыня, и сверху сидела лягушка Аня, державшая во рту записку: 'Развернуть и встряхнуть. Положить на пол и хлопнуть в ладоши. А. и Т.' А рогатый шамахан лежал на полу и, тяжело дыша, спал. По его лбу стекали капли холодного пота, он иногда вытягивал ноги, а потом сгибал их в коленях. Но не стал царевич гневаться на уставшего колдуна, что даже до постели не дошел. Он взял под мышку простыню, посадил на блюдо лягушку, и отправился на прием к батюшке.

Когда шел царевич со своими сокровищами мимо бояр, не по-доброму перешептывались они. Стоило ему встать рядом с братьями, то заметил: ни Феофан с невестой, ни Тимофей со своей любимой не выглядели бодрыми и отдохнувшими. Фёкла с Марусей, не одним слоем косметики закрасившие синяки под глазами, держали в руках по блюду, укрытому расшитыми рушниками.

– Чем же порадуют меня избранницы детей моих на этот раз? - довольный Горох подошел к стоящим у трона сыновьям. - Ну, Марусенька, дай мне отведать своего пирога.

И боярская дочь откинула полотенце, прикрывающее выпечку. Она, стыдясь, протянула царю черный обгоревший кусочек, замазанный белой глазурью.

Горох чуть зуб не сломал, но из вежливости лишь буркнул:

– Этим только сарай подпирать…

Боярин Савелий вскочил со своего места да как заорет:

– А что вы, царь-батюшка, хотели, если сын ваш младшенький, Иванушка, у нас во дворе всю ночь деревья обматывал туалетной лентой. Мы гонялись за ним, гонялись, а он, бестия, смеялся как черт, но дела своего не бросал. И помогала ему девочка маленькая в красном сарафанчике.

Удивленно посмотрел царевич на боярина. Да, в детстве любил он пошутить у Савелия во дворе, но сейчас парню уже двадцать было, время шуток прошло. И девочки при нем не было, хотя, подозревал Иван, чьих это рук дело.

– Батюшка, - царевич поклонился отцу в пояс, - не я то был, а бесы заезжие.

– Те, что в тыквах живут? - ахнула Маруся.

– Поверим, - фыркнул государь.

– Но из-за этих бесов Марусенька моя печь забросила, да гонялась за негодными, вот и пирожок получился… хммм… пригоревшим, - продолжал выгораживать дочку боярин.

– Ладно, ладно, - решил поверить Горох, - посмотрим, что остальные приготовили.

И подошел он к Фёкле, купеческой дочери. Легкий румянец покрыл щеки девушки, когда царь решил отломить кусок от ее каравая. Но не получилось у него: недопеченное тесто не желало рваться.

– Ой, не разгневайтесь, царь-батюшка, - поклонилась ему девушка, - но у меня тоже проблемы были.

Горох изумленно посмотрел на нее, а невеста рада болтать, мол, сын царский, меньшой который, вздумал в ее огороде морковку и свеклу выкапывать да зарывать ее обратно ботвой вниз.

– Полноте, - царь чуть не смеялся, - станет ли мой Иванушка глупость этакую творить? Он и лопатки-то в жизни в руки не брал!

– А то как же, - тоном опытной сплетницы нашептывала Фёкла, а Тимофей ей поддакивал, - кого мы тогда видели у нас в огороде? А пока мы его по всему царству с Тимофеем гоняли, наш каравай в уголек превратился, пришлось новый в печь закладывать…

Ахала она, охала, а Иван стоял краснее свеклы, припоминая странную просьбу шамаханского колдуна. Только теперь, услышав историю от Маруси, он понял, какую хитрость задумал иностранец, дабы сестру свою замуж выдать.

Горох полными гнева глазами смотрел на Ивана. По виду парня было ясно, что это он, и отмазываться смысла нету.

– Что же ты, Ваня, род наш позоришь?

– Батюшка, то… - начал Иван…

– Почтенный Горох, не велите казнить, велите слово молвить! - вдруг вышла к царю кормилица всех троих его детей.

Государь пожал плечами и решил выслушать немолодую женщину.

– Иванушка ваш, в комнате у себя всю ночь сидел, вместе с невестой своей пир для вас готовил.

Боярин Савелий, старшие братья и их избранницы подозрительно смотрели на кормилицу, кто-то из них пытался вставить слово: мол, не сумасшедшие мы, видели Ивана в городе, а у тебя, старой, с ушами не все в порядке.

– Слышала я в комнате Иванушки два голоса: один мужской, а второй все время квакал. И не называйте меня глухней старой, голос ваших сыновей, государь, от любых отличу.

Посмотрел царь сначала на старшего сына, его невесту, да боярина Савелия, потом на среднего сына и его Фёклу, да возьми и скажи:

– Иванушка, а давай посмотрим, что ты с лягушей своей приготовил.

Царевич поклонился и раскинул черную простыню точь-в-точь по инструкции.

Невесты старших братьев пренебрежительно фыркнули, мол, сшили рубашку, так теперь только шить и будут. Но не тут-то было. Не так проста оказалась заколдованная лягушачьим братом скатерка. Поднялось над ней маленькое белое облачко, покружило, да и опустило на черный гобелен кувшин красного вина, индейку да каравай теплый, только из печки.

Сел царь прямо на пол, да отпробовал всего, а потом, зевнув, сказал старшим детям:

– Коли зависть душит, то и не такое увидите! Не может один человек быть в трех местах одновременно! И понял я, что невесты ваши, Феофан да Тимофей, ни шить, ни готовить не умеют, ни прислугу найти не в состоянии, что им поможет. Не достойны они быть наследницами тридесятого трона.

– Но как же так, я своими глазами видел вашего Ивана, вот вам крест, - махал руками Савелий, тыча в сторону младшего царского сына, который собирал свою волшебную скатерть.

– Нет, - закричала Фёкла, - это я за ним полночи гонялась! Не могли вы, боярин, видеть аспида этого у вас во дворе! Вот вам крест, я за ним до рассвета бегала, и с ним не было бесенка!

Младший царевич закрыл лицо руками, чтобы никто не видел, как ему смешно.

– Полноте! - прекратил спор царь Горох. - Хватит ссориться накануне свадьбы. Да и если бы вы, молодки, умели печь, никакой дурак бы вам не помешал.

А потом он объявил, что завтра свадьба, и заодно еще одно испытание для наследниц престола - танцевать перед мужьями да гостями надобно. Уж Маруся и Фёкла переглянулись - вот где они возьмут свое: не может же жаба болотная лучше них сплясать! На том и разошлись.

Вернулся Иван-царевич в свою комнату, а там до сих пор колдун шамаханский в себя не пришел. Лежит на полу, ворочается, плохо ему, да только не знает Иван, как помочь: то ли товарища, своего двойника, подозвать, то ли еще что предпринять.

– О, боже праведный, - шепнул у него за спиной знакомый голос, и царевич обернулся.

Рядом с ним, закрыв рот руками, стояла кормилица.

– Марфа, - тихо сказал парень, - спасибо, что за меня перед батюшкой заступились, да не оставит Господь вашей доброты. Но я действительно, морковку у купца в огороде драл, потому что колдун шамаханский, Тут-нах-амон, или как там его, вызвался мне помочь.

– Ой, могущественный этот колдун, - покачала головой кормилица, - коли я не сумела отличить его голоса от твоего. А еще погляжу я, что он с изначальной магией переусердствовал.

Иван-царевич вопросительно посмотрел на кормилицу, а та пояснила:

– У каждого колдуна от рождения есть кое-какие способности: кто-то огнем кидается, кто-то молнии мечет, а кто-то зверушек врачует. Это врожденная магия, не несет она в себе никакого зла, способности те слабенькие, и вреда миру не приносят. Но есть еще магия изначальная. Ее придумал Создатель. Ой, сильно то колдовство: что ни пожелаешь, исполнится, если ты прочтешь нужные слова. Каждый колдун от рождения знает несколько изначальных заклинаний, и воспользоваться ими он может лишь в случае смертельной опасности…

Рот царевича открывался все шире и шире, не подозревал он, что кормилица его так много знает о колдунах.

– Но почему? В чем секрет изначальной магии? - не понимал он.

– Все просто. Она меняет мир. Где-то прибыло, значит, где-то должно и убыть, так?

Иван кивнул.

– Получается, сделал твой колдун для царя рубаху из тонкого батиста. А в это время одежи, что сшили Фёкла с Марусей, например, превратились в холщевые мешки. То же и с едой: коли на скатерке вино появилось, у царя, скажем, повелецкого, на столе вместо чудного напитка будет брага третьесортная. Равновесие: нет худа без добра, мой мальчик, и добра без худа.

– Это и есть принцип изначальной магии? - догадался царевич. - Но откуда вы все знаете, Марфа.

Женщина заволокла на кровать мучающегося от болей Тутанхамона, села рядом и приложила руку к его горячему лбу.

– Я колдунья, одна из дочерей Кощея и Яги, только никому не говори. И я тоже могу призывать изначальную магию.

Царевич чуть мимо стула не сел, услышав такие откровения.

– Но Создатель был женщиной, и поэтому если мужчина решит черпать силы изначального источника, его ждет погибель. Сначала просто усталость одолеет его…

Иван вспомнил, как днем раньше волшебник отсыпался полдня на постоялом дворе.

– Потом начнут отказывать глаза, нос, уши, возможно даже колдун станет бесплодным, лишится руки или ноги… а потом и сердце его будет платой за использование изначальной силы.

Парень испугался и пулей вылетел из комнаты. Он знал, куда бежать - на постоялый двор, за Иваном Дураком и страшной девочкой. Им надо обязательно все рассказать.

Программист, услышав все, что случилось с его товарищем, в пересказе царевича, тут же взял Милли в охапку и бросился во дворец. Его не волновало то, что люди оглядывались на двух совершенно одинаковый Иванов-царевичей, ему было все равно, что боярин Савелий упал в обморок, когда два парня, похожих на младшего сына Гороха чуть не сбили его с ног. Да и до обнимающихся Фёклы с Тимофеем у Дурака не было дела.

Когда он, запыхавшись, влетел в покои царевича и посадил Милли, словно куклу, в уголок, то увидел, как кормилица Марфа меняла холодное полотенце на голове у его товарища.

– Что же ты убег… - начала женщина, а когда увидела двух одинаковых Иванов осела на пол.

– Нормалёк, гражданочка, - улыбнулся ей программист, - я человек заезжий, Иван Дурак, вот достану Смерть Кощея да спасу московских и рязанских девиц из плена Бессмертного, уберусь подобру-поздорову в свою Москву, вместе, кстати, с моим товарищем. Поэтому, пожалуйста, не убивайте его.

– Ох, - зашлась Марфа, - касатики, напугали вы меня.

Она подобрала пышные юбки сарафана и тоскливо посмотрела на, кажется, немного отошедшего от болезни Тутанхамона.

– Он что, тоже из внешнего мира?

– Ну… - Иван Дурак почесал в затылке, раздумывая, является ли Древний Египет фрактальной аномалией. - Вроде бы да…

– То есть, - искоса посмотрела на него кормилица, - говори все, без утайки, откуда рогатый колдун. Видно же, что не из Шемахи он. Да и рожки, как погляжу - работа моей матушки. А подвесочка…

Марфа крутила в руке золотой кулончик с именем парня, что он никогда не снимал.

– Вы сначала скажите, что с ним, а потом я все объясню!

– Да! - подтвердила Милли. - То он притворялся Юлей, то утащил меня в таинственную страну, откуда жабу свою и приволок, да царевичу впаривает. Парень он непростой, тетенька.

Кормилица уверила Дурака, который отличался от ее любимого царевича только рубашкой, что с их колдуном теперь все в порядке, жить будет, и здоровья у него не убавится. Даже начавшую гноиться под повязкой руку Марфа обещала исцелить.

Но для начала тайны надо было раскрывать.

Ивану ничего не оставалось, как рассказать о своих приключениях и о том, как он попал в Лесоморье. Милли и Марфа слушали, открыв рты. Изредка девочка выкрикивала свои любимые 'Вау', когда повествование становилось особо интересным. А как программист дошел до истории про то, как однажды оказался соблазненным Анхесенпаамон, он попросил заткнуть девочке уши, и, покраснев, словно редиска, рассказал и об этом эпизоде из своей жизни.

– Вань, - виновато заявил он после этого царевичу, - только не ревнуй, она меня не интересует как девушка, но скажу одно, это очень хороший человек.

Царевич кивнул, а Иван вдарился в подробности, что были ему известны. Особо много расспрашивала Марфа про Эхнатона и его детей. Она словно наматывала на ус все факты, что преподносил ей программист.

Долго ему пришлось рассказывать. Только когда царевич зажег лампады в спальне, Иван Дурак, с облегчением вздохнув, сказал:

– Ну вот и все… пока…

– Вау, как в кино! - запрыгала на месте Милли и принялась носиться по комнате от счастья, что захватывающий фильм закончился.

Она случайно споткнулась и свалилась на кровать, прямо поверх Тутанхамона.

Взрослые посмотрели на нее словно на порождение Дьявола.

– Ыыы… - колдун потянулся и с трудом открыл глаза. - Что со мной?

– Все в порядке, - улыбнувшись, хором ответили оба Ивана.

Паренек, облокотившись на здоровую руку, поднялся и осмотрел себя. Рану от стрелы ему перевязали чистыми бинтами, и зафиксировали руку широким платком. Его драный полосатый халат висел на стуле рядом с зеркалом, и на нем, небезучастно, восседала Царевна-лягушка.

– Только больше не колдуй так, - пригрозил ему пальцем царевич. - Мы тебя еле спасли. Впрочем, твоему товарищу я уже все рассказал.

– А что случилось? - не понимал Тутанхамон.

Пришлось устраивать для него дубль два, и устраивать ликбез об истинной магии, применять которую мужчинам запрещено под страхом смерти. Милли устроилась в постели и вскоре засопела: ребенок явно не хотел ничего слушать повторно.

– Так вот, - Марфа положила руки на колени проснувшемуся волшебнику, - страшные вещи творятся. Ты не простой человек, мой мальчик. Более того, и колдун ты не самый заурядный.

Лицо Тутанхамона вытянулось, когда он услышал это, но царская кормилица призвала его к спокойствию и начала рассказывать то, что знала она. Милли устало перевернулась на другой бок и, вроде бы, ничего не слушала.

Баба Яга родилась в Лесоморье много лет назад. А в тысяча триста восьмидесятом первый раз обручилась со своим мужем. И это произошло не абы так. В том году они вдвоем успешно противостояли некому Мамаю, шамаханскому колдуну.

– И что? - зевнул программист. - История древней Руси в изложении Лесоморцев? Давайте, Марфа, конкретно. Зачем вы нам говорите про Мамая? От чего вы так боитесь Тутанхамончика? И откуда вы все это знаете? Лучше начать с последнего вопроса.

Это оказалось легче всего. Так Иван Дурак узнал про родственные связи кормилицы с Бабой Ягой. Детей у старухи, как выяснилось, было видимо-невидимо: по несколько человек, хороших волшебников, каждые десять лет. Если, конечно, Яга не была в разводе с Кощеем.

– Да… мыльная опера, то есть сказка, получается, - чуть не рассмеялся программист. - А теперь про Мамая и подробнее.

Все началось с Создателя, точнее Создательницы. Где она жила, не знала даже Марфа. Она принимала жизнь как данное, и особо не заморачивалась, на скольки черепахах держится мир, почему каждый день солнце всходит именно на востоке и о многом другом. Знала кормилица только одно, что живет Создатель в неком Лесу Судеб, куда обычному человеку хода нет.

Заслышав знакомое название, Тутанхамон с программистом переглянулись, а Марфа поймала их взгляды.

– Да, я помню, вы там были, и я рада, что вы не встречались с ней. Но давайте о другом…

То, что рассказала царская кормилица, нужно было записывать на диктофон, как позже признался Иван. Создатель, насколько было ведомо Яге, слыла дамой похотливой, и очень часто брала себе в плен колдунов. Делать это было элементарно: перенапряжется парень с изначальной магией, она его тут же к себе забирает, исцеляет да замуж выходит. От каждого брака у нее всегда рождалось по одному ребенку. Чаще всего то были мальчики, могущественные волшебники. Но если этих детей отпустить в жизнь на родине отца - они все мирки разнесут, камня на камне не оставив. А в Лесу Судеб по определению нельзя было людей держать.

Поэтому коварная Создательница делала просто: мужа своего убивала, а сына отправляла в большой мир, который сковывал магические способности ее детей.

– И это, как вы понимаете, были далеко не заурядные люди, - заключила Марфа.

Кто-то из них ничем не отличился в жизни и умер, как и любой обычный человек. Кто-то был гоним и кончил свои дни у лекарей или на дыбе. Но большинство сыновей Создателя перевернули мир. Например, чингизиды и Мамай.

– Так, - понял, наконец, программист, - Чингисхан напал на Русь, потом было это… иго татарское, насколько я помню…

Марфа кивала ему.

– А потом, когда Мамай отправился с очередным походом на Русь…

– Тут-то его Яга с Кощеем и взяли. Они на Куликовом поле и повстречались-то в первый раз. А Русь после татар, как понимаете, совсем иной стала… Вот вам и дитя Создателя. Но не все ее чада были злодеями.

Например, Марфа рассказала о Петре Первом. Против него Яга с Кощеем не выступали, наоборот, помогали, и в очередной раз, кстати, поженились в дни основания Петербурга. Что поделать, жизнь их долгая, Бессмертный часто отправлялся в загул с молодухами. Тогда нервы Яги не выдерживали, и она уходила от своего благоверного.

– Вот, оказывается, кто нашу историю вершит: не личности, не гении, а Создатель всего мира! Никогда бы не подумал! - шептал под нос Иван, пока кормилица продолжала рассказ.

Сам Иван-царевич клевал носом, ровно как и Милли, потому что они перестали улавливать нить повествования в странных разговорах пришельцев из большого мира.

– Так, Марфа, - хлопнул в ладоши программист, - давайте коротко и ясно, к чему вы все это нам рассказали.

– Да к тому, касатик, - она посмотрела на Тутанхамона, - что рядом с тобой сидит, похоже, потомок Создателя. Не думаю, что он сын ее. Слишком слаба его магия, но явно он не от мирских родителей или хотя бы полукровка. Потому как ни один пришелец из большого мира не был способен на изначальную магию! Значит, ты, мой мальчик, был рожден здесь, либо твой родитель оказался изгнан из нашего мира. Но я не помню, чтобы откуда-то гнали колдунов. А это значит, что ты наследник дитя Создателя.

– Моего отца звали Эхнатоном, может, вы его знали? - спросил он у Марфы.

Но та лишь отрицательно покачала головой. Создательница никогда не давала имен своим детям. Она отправляла их в большой мир, подменяла ими слабых царевичей или тех, кому, она видела в своем Лесу, предстояло стать великими людьми.

– Понимаешь, мой мальчик, - тихо сказала она, с жалостью глядя на Тутанхамона, - если бы ты, ее внук или правнук, попал бы в ее сети, то на свет появился бы тиран с неимоверной магической силой. Выдержит ли мир такое явление?

Парень вздрогнул, а потом самопроизвольно поблагодарил колдунью, что та спасла его от незавидной участи. Но Марфа в ответ лишь отмахнулась: пустяки, дело обычное - примочка из живой воды - и силы восстановлены.

– Ни фига себе устройство мира, - продолжал дивиться программист, - а Шаулин-то, небось, самым странным явлением считает двуглавого упыря или вурдалака с ослиным хвостом. Знаешь что, Тутен?

Напарник весь во внимании посмотрел на него:

– Ни слова Шаулину обо всем, что мы тут узнали. И вообще, никому ничего: были в Лесоморье, твою сестру замуж выдавали, - Анхесенпаамон квакнула в поддержку слов Ивана. - Ты впредь не пользуйся изначальной магией. Договорились?

Тутанхамон покорно кивнул. Он не подозревал, что может статься с людьми, которые вдруг узнают, что все великие правители и ученые из их мира - всего лишь колдуны, подсунутые в историю неким гипотетическим Создателем.

– Ну! А теперь, что там со свадьбой? - решил по-быстрому сменить тему Иван Дурак.

Царевич подскочил на кровати с воплем: 'Ну, разобрались?' Милли тут же открыла глаза, будто и не спала она вовсе, а слушала разговоры вожатых со странной колдуньей Марфой.

Та откланялась и, предложив услуги по изначальной магии, ушла.

– Нет, со шмагией достаточно наигрались! - Иван Дурак нарезал круги по комнате, изредка поглядывая на лягушку. - Лично у меня чуть крыша не поехала от того, что нарассказывала эта дамочка.

– А ведь так оно и есть, - насупившись, сказал Тутанхамон, - и ее история совпадает с тем, что поведали мне родители.

– Ладно, забудем на время об этом, - отмахнулся программист. - Наша задача сделать так, чтобы лягушка снова стала царевной и не раньше, не позже, а аккурат на свадьбе. Ну, а когда она превратится в Аню, то с танцем, думаю, проблем не возникнет!

Царевич не мог поспорить.

– Так, - почесал Иван Дурак в затылке, - протестировать бы жабу.

На него посмотрели как на последнего идиота три пары недоуменных глаз.

– Чего вы? - не понял он. - Ну, чмокнуть лягушку и посмотреть, превратится ли она в девицу, или жабой останется. Если чуда не произойдет - срочно искать другую жабу, которая в девку конвертируется, или как там этот процесс называется.

– Так дело не пойдет, - возмутился царевич. - Ты уже один раз тестил, как ты выражаешься, мою Анечку, больше не дам.

Услышав это, Дурак покраснел до кончиков ушей и отвернулся. В итоге решено было положиться на Чудо. Нет, не на Милли, чье имя переводилось точно так же, а на магию снадобья, украденного у Водяного: там же про замужество написано.

– Стойте, - пасовал царевич, - а если средство не подействует… мне что, придется на лягушке жениться?

Три кивка были ему ответом.

Наутро полцарства собралось в шикарном дворце царя Гороха. Три любимых его сына, одетые в красные кафтаны, стояли во главе стола. Феофан с Тимофеем - под руки с невестами, а Иван - с подушкой, на которой гордо восседала маленькая лягушонка. Даже дети хихикали над младшим сыном, что решил взять в жены неприглядное животное, а в толпе ходили слухи: мол, лягушка у меньшого - мастерица на все руки. И только боярин Савелий правдами и неправдами пытался оклеветать несчастное животное.

Царь вошел в огромный зал вместе с попом, что венчал молодых царевичей. Иван и Тутанхамон стояли в первом ряду, как можно ближе к столу с яствами. Программист все время отворачивался от царя и боярина, чтобы те не заметили его сходство с царевичем и не припомнили о вчерашних вылазках по отвлечению внимания, а совсем не шамаханский рогатый колдун, которому Марфа, кстати, подарила один из детских парадных кафтанов Иванушки и белую батистовую рубаху, старался пробраться как можно ближе к своей сестрице-лягушке.

И не заметили агенты, как Милли покинула их дружную компанию, когда поп уже венчал первую пару.

Поцеловавшись под громкие крики 'Горько' и обнявшись, Маруся оставила своего мужа и пустилась в пляс. Ее изящные ножки в красных сапогах четко ступали на пол под такт музыки, что наигрывали на балалайках приглашенные песняры.

– Славно танцует жена моего старшего сына, - не мог нарадоваться Горох, - кабы она была царицей…

Когда музыка смолкла, Маруся в пояс поклонилась царю, а потом мужу, и они с Феофаном отправились за стол. Настала очередь для Тимофея с Фёклой. Но их обручальная церемония почти ничем не отличалась. Даже для танца девушка выбрала практически тот же мотив.

И вот к попу вышел Иван-царевич, неся перед собой подушку с невестой. В толпе началось улюлюканье, смешки, свист, шептание. И только Иван Дурак и его напарник стояли, стиснув зубы и скрестив пальцы.

– Итак, жених, поцелуйте невесту, - раздалось на весь зал, и народ зашелся в хохоте.

Маруся с Фёклой праздновали свою победу, глядя на то, как младший царевич подносит губы к влажному тельцу своей невесты. Неужели обвенчается?

И тут лица всех присутствующих начали вытягиваться, а Иван Дурак и Тутанхамон закрыли глаза руками - таким ослепительным был свет, объявший маленькое тельце животного.

Царевич уронил подушку и отшатнулся. А когда марево потухло, он и сообразить не успел, как чьи-то горячие губы коснулись его щеки, и тоненький приятный голос прошептал на ухо:

– Ванечка, я так тебя ждала!

Он распахнул глаза и увидел, что у него на шее висит невысокая девушка с длинными черными волосами, в которые заплетены золоченые нити. А наряд ее белый с драгоценными отделками, иначе как царским, назвать было сложно.

Она спрыгнула на пол и глазами, полными слез, впилась в лицо царевичу. Невеста шептала под нос его имя в уменьшительно-ласкательной форме. Потом она испуганно огляделась и тихо спросила:

– Ваня, где я? Где мой брат?

– Объявляю вас мужем и женой! - тем временем сказал священник.

Горох сидел за столом и слова не мог вымолвить, ровно как и вся присутствующая толпа. Изредка отошедшие от шока бросали: 'Настоящая царевна!' или что-то в этом духе.

Боярин Савелий бегал вокруг своей ненаглядной дочери и кричал что-то несуразное от зависти.

– Так вот какая ты, царевна-лягушка, Анечка…

– Ля-гуш-ка? - округлила она глаза.

Царевич оглянулся, чтобы найти взглядом шамаханского колдуна, который подсунул ему такой подарок, но он не нашел в толпе невысокого рогатого парнишки и его дурака-напарника.

– Ах так? - заорала Маруся. - Чтобы какая-то жаба была прекрасней меня?

Она взяла кухонный нож, что лежал у ее тарелки, и решительно направилась к Ивану и его невесте.

Анхесенпаамон кинула на ее усталый взгляд и прищелкнула пальцами. Тут же несколько цветов вылетело из вазы и, закружившись вокруг головы Маруси, опали ей под ноги. Боярская дочь, бесчувственным телом рухнула на пол.

Савелий, озверев, кинулся на жену Ивана-царевича, но и его ждала та же участь. Публика стояла, широко открыв рты: кто-то восхищался колдовством молодой Ивановой жены, а те, кто был на стороне Савелия, презирали поганую ведьму. И только Горох не знал, к какому лагерю примкнуть: девица прекрасна - это факт, она коварная ведьма - что замечательно. Вот тебе и Царевна-лягушка.

– Они живы, - резко сказала Анхесенпаамон, опустив руку, - но если кто-то хоть раз решит покуситься на мою персону, мне не составит труда прочитать и смертельное заклинание.

Ее черные глаза стрельнули в сторону озверевшей Фёклы и ее Тимофея.

– Где мой брат?

– Милли!!! - дико заорали Иван и Тутанхамон, когда услышали в толпе шепот, мол какая-то девочка малолетняя решила Жар-птицу царскую водой окатить.

Они забыли все: и о свадьбе, и о лягушке, - и бросились искать горе-ребенка.

Для этого не требовалось никакой изначальной магии. Человек-рентген Тутанхамон быстро встал на ее след и мчался, что было сил.

– Птица эта способна ее сжечь! - кричал ему вслед Иван.

– Знаю! Но она пошла добывать перо, что у меня уже есть!

– Откуда?

– Я общипал стрелу, которой царевич ранил меня, когда он сказал…

– А, помню, - впопыхах ответил Иван, выбегая вслед за товарищем на балкон.

У самого края стояла золотая клетка с толстыми прутьями, в которой билась алая птица с кажущимися рваными перьями. Она дико кричала, а вокруг ее обиталища было разлито не одно ведро воды.

Два стрельца из царской сотни держали под руки маленькую заплаканную девочку, а под ногами у нее валялось три полупотухших пера.

– Ты что натворила? - заорал Иван, как только завидел Милли.

– Она нашу священную птицу чуть не убила! - заявил один из стрельцов.

– Она облила ее водой, а потом выдернула перья из хвоста! Неужели ей родители не рассказывали, как царь Иван, пра-прадед нашего Гороха, эту птицу в тридевятом государстве доставал, как он сверг с престола алчного Димитрия!

– Это же реликвия царской династии! - страж развел руками от недоумения.

Милли, почувствовав, что тот отпустил ее, тут же дернулась и оказалась на свободе.

– Бежим! - только и успел крикнуть Иван Дурак, перекидывая девочку через плечо.

Стрела одного из охранников просвистела в паре сантиметров от его виска, когда он кинулся в коридор.

– Тутен, дорогу.

– Я тебе не собачка, - обиделся экс-фараон, обнажая два кинжала, чтобы задержать стражу. - Кстати, ребята, а почему вы не на свадьбе?

Вопрос выбил стрельцов из колеи, и пара секунд форы была обеспечена.

Найти дорогу из дворца оказалось труднее, чем встать на след Милли. Планировка обиталища Гороха и его детей чем-то напоминала план дворца самого Тутанхамона, но была еще более запутанной, поэтому парень сдался, когда они снова после нескольких кругов погони по дворцу выскочили на балкон, где жила Жар-птица.

– Копец, - готов был сдаться Иван.

– Секир башка, - добавила Милли.

– Хотя… - подумав, сказал программист, - стоит попробовать…

Он опустил девочку на пол.

За спинами беглецов слышался топот не одного десятка ног. Пока царь и его дети веселились на свадьбе, стрельцы блюли порядок во всем дворце.

Иван залез на самый край балкона, откуда шагни и упадешь на улицы тридесятого царства с высоты многоэтажного дома. Перед парнем раскрывалась красивейшая панорама почти всего Лесоморья - расправь руки и лети, если умеешь, конечно.

– Сивка-бурка, вещий каурка! Встань передо мной, как лист перед травой!

– Вау, Ваня, а ты тоже колдовать умеешь? - восхищенно захлопала в ладоши Милли, когда увидела, как с неба на балкон опускается большая лошадь с густой гривой.

– Это не магия, Милли, - хихикнул программист, - это русская народная сказка. Если лягушка превращается в царевну, если, испив из озера, мы с Тутеном стали козлами, то почему бы…

– Стойте! Стрелять будем! - опять это треклятая стража.

А тем временем Сивка-бурка уже здоровался с Иваном Дураком, узнал парня.

– Ладно, песни в сторону, - крикнул парень, оседлав лошадь.

Он перекинул сказочному коню через спину Милли, а Тутанхамон сам запрыгнул и крепко обнял Ивана Дурака за талию.

– За смертью Кощея! - перекричал ветер Иван.

Три стрелы пронеслось у них над головами, но Сивка-бурка не дал своих наездников в обиду. Он спрыгнул с балкона и полетел вниз быстрее ветра.

Расталкивая стрельцов, на балкон выскочили Иван-царевич и его молодая жена. Они с горечью смотрели вниз, куда летела на всей скорости сказочная лошадка.

Анхесенпаамон, еле сдержав слезы, крикнула им вслед:

– Спасибо!

Но никто ей не отозвался.

– Будем считать, что они услышали, Аня, - обнял и поцеловал ее Иван… правда, далеко не Дурак.

Серия 6. Смерть Кощея

Огромными прыжками нес Сивка-бурка программиста и его друзей по Лесоморью. Долго ли, коротко ли мучилась Милли от кружащихся у нее перед глазами зеленых массивов. Это было наказание за устроенный во дворце Гороха бедлам.

Опустился конь напротив забора, обмотанного колючей проволокой, за которой рос вековой дуб высотой с московскую многоэтажку, не ниже.

– У Лукоморья дуб зеленый, златая цепь на дубе том, и днем, и ночью кот учёный все ходит по цепи кругом, - глядя на макушку дерева, уходящую под облака, процитировал Иван Дурак.

Милли фыркнула и поправила:

– Тоже мне училка нашлась, классику перевирает! У Лукоморья дуб срубили, кота на мясо зарубили…

Она бы и дальше продолжала, если бы не получила подзатыльник от программиста.

Агенты осмотрелись - полянка размерами с футбольное поле, прилегающая к огороженной территории, могла стать как отличным местом для маневров, так и самым большим препятствием.

Воспользовавшись цифровым увеличением на фотоаппарате Милли, парни разглядели увесистую золотую цепь, обвившую пятиметровый в диаметре ствол дерева. Она уходила высоко вверх, и по ней, важно ступая, шествовал большой черный кот в белом костюме.

– Если Лесоморье - воплощение фантазий русского народа, - Иван сидел под березой и листал книжку о фрактальных аномалиях, - то дуб этот позаимствован у Пушкина, а разодетый кот размерами с бегемота…

– А можно я на коте-бегемоте покатаюсь? - бегала вокруг программиста Милли, пока Тутанхамон не усадил ее на одну из сосновых веток в метре от земли.

Расчет оказался прекрасным: девочке было страшно спрыгнуть вниз.

– Кот-бегемот, - бубнил под нос Иван, - бегемот, а не кот… Где-то я такое уже видел!

Кот ходил по цепям, махая хвостом то в одну сторону, то в другую и мурлыкал под нос русские народные песенки, не подозревая, какие страсти разгораются вокруг его персоны. Долгие годы он был стражем Смерти Кощея.

Сивка-бурка рассказал Ивану, что маленьким полуметровым котенком начинал страж службу тысячу лет назад. Каждый год Кощей привозил ему новые русские мотивы, чтобы ученое животное не унывало от одиночества и не умерло от скуки между набегами Иванов-дураков, что ради подвига разыскивали Смерть. Однажды хозяин и привез своему любимцу 'Мастера и Маргариту' Булгакова. Кот так проникся персонажем по имени Бегемот, что запросил у своего работодателя соответствующий костюмчик. Сначала ему было жутко неудобно лазить по цепи в брюках и пиджаке, но через несколько месяцев котик привык, и в обычном темпе продолжил напевать народные мотивы.

И тут Иван вспомнил уроки литературы в одиннадцатом классе, которые вечно пропускал из-за олимпиад по математике.

Дурак лежал на животе, словно в окопе, и в видоискатель фотоаппарата наблюдал за котом, придумывая, как бы пробраться через колючую проволоку. Кроме того, не мешало залезть на самую вершину дуба за тяжеленным сундуком, где сидит то ли утка, то ли заяц на курином яйце, в котором спрятана Смерть.

– Откуда ты знаешь, как она выглядит? - любопытствовала сидящая на ветке Милли.

– От верблюда! - обиделся Иван. - Одногорбого! Не поверю, что ты ни одной русской сказки не читала!

– А зачем? - пожала плечами девочка. - Скучные они и невеселые. Вот 'Шрек-2' - совсем другое дело! Или покемоны! И прикольно, и круто!

Программист и его напарник синхронно сплюнули, услышав это, но перевоспитанием заниматься было некогда. Сивка-бурка топтался неподалеку и жевал сочную травку у себя под ногами.

– Значит, план такой! - вскочил Иван и снял Милли с ветки.

Тутанхамон и Сивка-бурка навострили уши, готовые внимать каждому слову командующего операцией 'Достанем Смерть Кощея'.

– Нет! Я этого делать не буду! - надулась девочка и отвернулась.

– А тебя никто и не спрашивает! - рявкнул на нее Тутанхамон. - Не хочешь делать то, что тебе говорят взрослые дяди, отправишься на каменоломни, гробницу для меня строить будешь.

– А зачем? - крякнула она.

– Я же фараон! - вышел из себя агент, завопив так, что, наверное, и ученый кот подскочил от неожиданности на своем дубе.

Но всплеск ярости быстро прошел, и парень, прислонившись к березовому стволу, виновато посмотрел на девочку и попросил прощения, мол, сорвался. Но зато на Милли это подействовало безотказно. Она смирилась с пунктом плана, касающемся ее участия в добыче Смерти.

– Интересно, - почесал затылок программист, - сколько народу пыталось до нас выкрасть таинственный сундук, и что с ними было?

– Если верить сказкам, ничего особенного, - отозвался напарник, - кто-то на Сивке-бурке туда прыгал, кто-то по цепи взбирался, кто-то на птице прилетал. Ну, не важно. Суть в том, что Кощей после этого успешно умирал…

– А потом воскрешался, как главный персонаж бразильского сериала, - закончил за него Иван Дурак.

– Так Кощей же Бессмертный, - пожал плечами Тутанхамон. - Зачем тогда, вообще, этот аттракцион со Смертью придумали?

Никто не знал ответа на этот вопрос. Даже Сивка-бурка ничего не мог сказать про свои вылазки с Иванами-дураками в эту местность. Допрыгнуть до вершины дуба кошяшке труда не составляло, но с котиком все равно надо было что-то делать.

Вот и решили отправить десант в лице Милагрес.

Сивка посадил ее на спину, стрелой перелетел колючую проволоку и поставил ребенка на землю прямо под ствол дуба. Не дожидаясь приходя кота, коняшка ретировалась в лес к Ивану.

– Мяу-муррр? - отозвался кот на странный шум. - Кто тут явился за Смертью Кощеевой в сто тридцать восьмой раз?

– Иван Дурак! - отрапортовала девочка, вытянувшись по струнке.

– Скучно, - зевнул ученый кот, слезая с цепи. - Я уже сто тридцать семь таких Иванов в клочки разорвал. И только чтобы в народе не говорили, мол, подвиг 'Достань Сметь Кощея' - последний в жизни бравых ребят, я пускаю слух, будто Бессмертный преставился, а потом воскрес. Мы тут с Сивкой-буркой на пару работаем. Он мне дураков из тридесятого царства привозит, а я их в последний путь отправляю.

Мурашки пробежали по спине девочки, когда она услышала такое.

– А можно… - несмело предложила Милли, - я сейчас до леска сбегаю, Иванушку и Тут-нах-амона предупрежу, чтобы они не совались за Смертью. Ну, пожалуйста!

Кот ученый хохотом зашелся: вот девица премудрая, все выложила, словно на блюдечке с голубой каемочкой - врагов двое, сидят они у леса… да и котик крики сумасшедшие слышал, понял, сколько противников, оставалось только подтвердить. Что Милагрес по тупости своей и сделала.

– А вам не жалко Иванов-дураков мочить?

– А чего их, убивцев, жалеть?

– Правильно! - хлопнула по мускулистому кошачьему плечу Милли. - И ты, киса, мне подтвердил истину: 'Русские народные сказки - зло!' Лучше бы она этого не говорила. Разъяренный кот вскочил, шерсть у него дыбом встала, и принялся ученый стражник преподносить ребеночку уроки нравственности. Какое же это зло - защищаться от убийцы? Не сидеть же и не ждать от них своей смерти. А почему он народу про Иванов их врет - тоже ясно: скучно ему тут сидеть да песни напевать, иногда и поразмяться хочется.

Вот и придумывает котик героические легенды про каждого покусившегося на жизнь Кощея, чтобы народ к нему новых героев посылал.

– А нас сюда отправила Баба Яга! - наклонив голову набок, наивно пролепетала девочка. - Она Ваню и Тут-нах-амона из большого мира вызвала, Кощея заказала.

Кот задумался и пошел обходить дуб, бормоча себе под нос что-то нечленораздельное.

– А сказки у нас справедливые, все по заслугам получают! - то и дело вставлял он.

– Кстати! - крикнула девочка. - А знаете, киска, что мне велели эти два идиота с вами сделать?

Кот тут же вернулся к тому месту, где стояла девочка и, дикими глазами посмотрев на нее, спросил:

– Что?

– Новым русским песням вас научить! - подпрыгнула она на месте.

Она встала будто девочка из хора и, чеканя каждое слово, запела:

– Ветер с моря дул, ветер с моря дул, нагонял беду, нагонял беду…

– И сказал ты мне, и сказал ты мне, всяку ерунду, всяку ерунду! - продолжил кот, намекая на то, что эту песенку он прекрасно знает.

Ладно, тогда Милагрес переключилась на более новое:

– У нее глаза два бриллианта в три карата…

– То не девушка, а уродина, ребята!

Какой ученый кот попался. Мало того, что всякие 'Калинки' напевал, когда Сивка-бурка ее десантировал под дуб, так еще и современную эстраду знает.

– Я на тебе никогда не женюсь, я лучше съем перед загсом свой паспорт…

– И от того насмерть я подавлюсь, и потому на тебе не женюсь!

Дуэль девочки с просвещенным котом могла бы продолжаться до бесконечности. Животное пятилось к дубу, залезало на цепь, медленно продвигаясь к вершине дерева. Милли, не желая отставать, тоже взобралась на цепь и продолжала напевать.

Тимати, Дима Билан, Токио и Юля Савичева - все это не стало большим сюрпризом для стража дуба. Он моментально допевал попсовые мотивы на свой лад. МакSим и Глюкоза, Лера Массква и Звери, - ничто не ушло от острого кошачьего языка.

– Мы с тобою летаем под одним одеялом, - напевала девочка.

– Эй, а откуда ты порно-песни знаешь? - вдруг возмутился кот.

Она виновато посмотрела под ноги и чуть не упала вниз с двадцатиметровой высоты.

Девочка и не заметила, когда она успела так далеко забраться по толстым звеньям цепи. Голова ее кружилась, и она не могла больше сделать ни одного шага в сторону убегавшего все выше и выше кота.

– На седьмом этаже, за семь часов счастья, спасибо тебе и, знаешь, теперь, увидев тебя бы вновь, я точно знаю, что такое… попса!

– Ваня! - дико закричала девочка.

Она не хотела, чтобы ее вожатый попадал в лапы коварного двухметрового кота.

Девочка боялась пошевелиться: ни вниз, ни вверх. Лишь бы котик, возвращаясь, не сбил ее: она еще так молода, ей всего одиннадцать лет, и умирать ей вовсе не хотелось.

А пока Милли играла с ученым котом в знатоков русской эстрады, ее вожатые оседлали Сивку-бурку и поскакали на нем за Смертью Кощеевой.

После двух-трех прыжков, коняшка взлетел и приземлился на густое-густое облако, висевшее аккурат у вершины дуба.

– Не может такого быть! - вытаращив глаза, заявил Иван.

– Мы в сказке, не забывай, - шепнул ему друг.

Попробовав облако на прочность, Дурак сначала неосторожно, а потом смелее пошел по нему. Он схватился за самые ближние ветки и полез по ним к вершине дуба.

Парень предусмотрительно зажмурился, чтобы не видеть того, что занимается он экстримом на высоте в добрую сотню метров, и что если бы на земле стояли автомобили, казались бы они сейчас размером не больше коллекционных машинок.

Когда программист твердо встал на ноги в гнезде, свитом не иначе, как птицей Рок, он махнул рукой и позвал к себе напарника.

У того, бывшего более ловким и проворным, преодолеть расстояние от облака до гнезда получилось раза в два быстрее.

– Чего звал? - спросил Тутанхамон, ступая рядом.

Там, не было ничего, похожего на насест пусть даже гигантской птицы. В гнезде стоял черный кейс с кодовым замком, а через край была перекинута золотая цепь.

– А Смерти-то тю-тю. Только чемодан какой-то вместо сундука, - пожал плечами Иван.

– А, возьмем его, на земле разберемся. Если там золото, доллары, бриллианты, вернем на место. А если - Смерть, то тогда - Яге.

– Логично.

Иван попробовал поднять чемоданчик, но у него не очень-то и получилось.

– Пара центнеров не меньше, - выругался он.

Только вдвоем парни смогли передвинуть тяжелую ношу к краю гнезда.

– Знаешь, - скорчив кислую гримасу, сказал Тутанхамон, - а мы с ним до облака не доползем…

Иван недолго думал. Он перекинул чемоданчик через край гнезда и отправил его на землю с ускорением свободного падения.

– Он не разобьется? - испугался его напарник.

– Не думаю. Тяжелый, значит, прочный. Не станет же Кощей свою Смерть в китайском пластмассовом кейсе держать?

И то верно.

– Восточные сказки, зачем ты мне строишь глазки, манишь, дурманишь, зовешь пойти с тобой, что это за чемодан тут… пролетел…

Кот мигом взбежал по цепи до гнезда.

– Привет усатым! - радостно помахав ручкой, сказал Иван, стоя с напарником на облаке.

Но кот уже ничего не хотел слушать, он прыгнул вниз.

– Не разобьется? - снова спросил Тутанхамон.

– Его дуб, его система гравитации, тем более, он кот, - рассуждал программист, - ладно, Сивка…

И вдруг Иван Дурак заметил, что они с Тутанхамоном остались на облаке одни-одинешеньки, а лошадка, домчавшая их досюда, скрылась в неизвестном направлении.

Ничего не осталось делать, как снова вернуться в гнездо и спускаться вниз за чемоданом по золотой цепи. Парни разорвали кафтан Тутанхамона на две части и завязали глаза, чтобы случайно не посмотреть вниз и не сорваться от страха. Они решили идти вслепую и на слух.

Сначала получалось плохо. То один, то другой бешено хватались за плечо соседа и вопили: 'Умирать так вместе!' но потом привыкли, и ступали по цепи довольно смело.

– А в сказках Сивка-бурка не кидал Иванов-дураков, - вспомнил Тутанхамон рассказы Юли, остановившись отдохнуть.

– Я уже третий раз кричу: Сивка-бурка подлый каурка и далее по тексту, - ругался Иван, - так не отзывается, гадина.

– Да слышал я, - вздохнул напарник, продолжая сползать вниз по цепи.

А тем временем ученый кот подобрал валявшийся в траве кейс и побежал по цепи наверх, чтобы отнести артефакт туда, где тому и положено быть. Он совсем забыл о том, что на полпути на цепи стояла и умирала со страха маленькая девочка, научившая его целой куче новых песен.

– Ко… котенька… - ныла она, - о…опусти… ммм…меня на зем…млю… пожалуй…ста…

– Давай подвигай попой, подвигай попой, - начитал реп ученый кот.

Кейс, естественно, словно сыр у вороны, выпал у него изо рта и опять свалился на землю.

– Блин, - выругался кот.

Он ухватил девочку за шиворот и посадил на спину, пообещав расправиться со сто тридцать восьмым Иваном-дураком в его жизни и только потом спустить девочку на землю.

Милли решила не противиться. Ей же так лучше. А Иван Дурак выкрутится, если жить захочет. И не жалко было девочке смотреть на двух парней, которые аккуратно спускались вниз, ободрав ладони до крови. Они то и дело препирались, обвиняя друг друга в глупости: то за Сивкой не уследили, то коняшку можно было не вызывать и идти пешком, то Милли в Лесоморье незачем было тащить.

– Да и вообще, я не просил вас с Маш-шу меня в Москву забирать, - сказал в душах Тутанхамон.

– А твоя невеста так не считает, - парировал Иван. - Да и кто-то сам сказал Бастет, что воле богов он противиться не смеет.

– А что мне было тогда делать, - не унимался экс-фараон, гораздо увереннее, нежели Дурак, ступая по скользким золоченым звеньям, - не подскажешь, Иванушка? Да и в девку можно было бы меня не наряжать! Жили бы мы с Маш-шу на съемной квартире.

– Без паспорта и прописки, - хихикнул Дурак и чуть не сорвался.

– Ты там поаккуратней! - был ответ на его 'ой' и 'ай'.

Но Иван все равно не удержался и полетел вниз. Только судьба оказалась благосклонной к Дураку, и он приземлился на мягкую спину кота-бегемота. Тот взвыл от адской боли, когда программист мертвой хваткой уцепился ему в холку и попытался сбросить нежданного наездника. А Милли быстро сообразила, что ей надо как можно крепче держаться за вожатого.

– Ваня, ты живой? - ничего более умного Тутанхамон не придумал и левой рукой опустил повязку с глаз на шею.

Прямо перед ним на цепи сидел огромный черный кот в белом костюме. На его спине восседал Иван и диким взглядом смотрел на тридцатисантиметровые дубовые листья.

Экс-фараон стиснул зубы и попятился. Все, настал ему конец. Кот, медленно вышагивал в его сторону, мягко ступая большой когтистой лапой по гладкой золотой цепочке. И сорвался бы парень рано или поздно, если бы Дурак не пришел в себя и не пихнул кота в оба бока.

Животное взвыло и подскочило на месте. Несомненно, кот промазал лапами мимо цепи и полетел не землю, увлекая за собой и наездников, которые дико орали, будто бы настал конец света.

Тутанхамон перевел дух, кинул вниз мешающую тряпку и продолжил спускаться по незамысловатой винтовой лестнице а-ля цепь.

Кот, очутившись на земле, тут же сбросил и Милли, и Дурака на траву и, встав передней лапой на черный чемоданчик, посмотрел неморгающими желтыми глазами на двух диверсантов.

В его круглых зрачках читалось столько ненависти, что девочка решила: будь у нее лопата, она бы самопроизвольно закопалась на месте, лишь бы не видеть этого страшного котика.

– Иван-дурак, ты уже сто тридцать восьмой, кто решил украсть Смерть Кощея, - начал кот, - и не последний, как я думаю. Аттракцион потому что никто закрывать не собирается.

– Он убивает всех, - шепнула Милли так, что слышал ее только Иван, - и кобыла ваша летающая - его сообщник.

Последнее выбило гордо глядящего на кота программиста из колеи. Кого-кого, а Сивку-бурку он всегда считал исключительно положительным персонажем.

– Знаете что, Бегемот, - обратился парень к коту, словно к булгаковскому нахалу, - Смерть у меня Баба Яга попросила достать. Давайте придем к консенсусу: я забираю кейс, делаю с него точную копию, отдаю ее бабке, а тебе возвращаю оригинал. И без жертв, договорились?

Кот повел носом:

– Ты первый дурак, который предлагает всякую лабуду. Предыдущие просто забирали сундук и пытались скрыться. Воры проклятые. А ты на вора не похож…

– Ну… - Иван мечтательно посмотрел на дуб, по которому все еще, аккуратно ступая, спускался его напарник. - Я хакер, если быть честным. И ворую я денежки со счетов вампиров в швейцарских банках, если того, конечно, потребуется ОСЯ для дела. А так - я уважаю конституцию, и ничего противозаконного не делаю.

– Болтаешь ты много, - мяукнул кот, сев на кейс со Смертью. - И я тоже люблю языком почесать. - Так вот, расскажу я тебе, Дурак, о Смерти Кощеевой…

Он вобрал в свои кошачьи легкие побольше воздуха и принялся выкладывать все, что знает. Сперва Кощей хранил свою Смерть в яйце, что высиживала утка, живущая в сундуке. Но так как птичка задохнулась и завоняла, пришлось сменить тару и хранителя. В ящик был посажен заяц, который сторожил то же самое, уже запрятанное в протухшее утиное яйцо.

Да и это животное страдало клаустрофобией, и быстро его отправили в утиль. После были испробованы и корзины с вентиляцией, и сундучки с дырочками, а некоторое время Смерть хранилась в картонном ящике. Это было самое неудачное решение, потому что после трех проливных дождей артефакт чуть не испортился, а Кощей, соответственно, чуть не помер.

А когда любящая жена Бессмертного слетала на Горыныче в Москву в середине двадцатого века, то привезла благоверному новую игрушку…

– Вот этот кейс, - с гордостью кот встал с охраняемого сокровища. - Он непробиваемый, непромокаемый и морозоустойчивый. Плюс ко всему - тяжелый, неподъемный для Иванов-дураков. Правда, за недавнее время паломников поубавилось. Особенно в последний месяц, как Кощеюшка Любаву у себя на груди пригрел. Ходили слухи, что молодка велела Бессмертному всех Иванов с недостаточным уровнем IQ уничтожить. Вот мне скучно и стало… Одна радость, вы за Смертью нагрянули, повеселили котика.

– Слушай, мохнатый, - возмутилась Милли, - хватит болтать. Отдавай чумодан, завтра вернем.

Не тут-то было. Кот хотя и поведал о себе и охраняемом объекте почти все, но расставаться с ним ему очень не хотелось.

– Кстати, - хмыкнул спустившийся к тому времени Тутанхамон, - а Любава ваша была мартвой царевной, и я помог ей отправиться, куда ей положено. Так что, можете готовиться, скоро паломничество дураков к вашему дубу возобновится. А чемодан вы нам отдадите.

Хитрые парни - понял кот, но сдаваться не хотел. Он молча встал с кейса и, обойдя дуб, поцарапал правой лапой по стволу.

– Ну что, аттракцион 'Добудь Смерть Кощея' начинается! - объявил он, выскакивая.

Только Тутанхамон обратил внимание на то, что по сетке, ограничивающей поляну вокруг дуба, пробежала чуть заметная желтая искорка.

– Вань, кот мой, а вы с Милли вскройте кейс!

– Есть! - отрапортовали оба.

Кот, шипя, кинулся в сторону программиста. Тот мигом очутился рядом с черным чемоданчиком. Но тут наперерез выскочила Милли и щелкнула вспышкой фотоаппарата. Секунды замешательства хватило, чтобы программист отволок кейс под дуб и сел разбираться с замком.

Но ученого кота теперь интересовал не только 'рогатый шамахан' в коротких кожаных штанах, но и маленькая девочка, которая, хоть и нелестно отзывалась о друзьях, была с ними в одной команде и помогала чем могла.

Когда мохнатый уже почти нагнал и сцапал ее, Тутанхамон ловко кубарем прокатился по траве и практически выхватил ребенка из зубастой пасти животного. Кот разъярился не на шутку, но вскоре оказался в очень невыгодном положении, потому что маленький проворный парнишка швырнул Милли ему на спину. Девочка так уцепилась в пиджак кота, что сбросить ее можно было только с одеждой. Что котику и пришлось сделать.

– Милли, сиди ближе к дубу, - приказал упавшей на спину девочке Тутанхамон, и сам схватил животное за хвост.

Сделал он это, кстати, очень предусмотрительно, потому что ни один кот еще не в состоянии был угнаться за кончиком собственного хвоста.

Страж Смерти взвыл, как и любой кошачий, которого держат за продолжение позвоночника, и принялся… правильно, гоняться за тем, кто сидел у него на хвосте.

Иван Дурак отвлекся от взлома кейса и хихикнул в поддержку догадливого друга. А тот, закружив кота, бросился бежать в сторону колючей проволоки и остановился в полуметре от границы запретной территории.

Разъяренный кот несся на него, словно бык на красную тряпку, не очень-то и соображая в том, что у врага может быть коварная тактика.

Кот-то ученый, много песен знает, байки всякие треплет птичкам по утрам, а вот боевая подготовка у него на нуле. Как это предыдущие Иваны-дураки пали жертвами его лап - не ясно!

– Открыл! - радостно крикнул Иван, когда кот уже приближался к врагу, что таскал его за хвост.

Животное тут же изменило траекторию и кинулось к гениальному хакеру, за что и получило от Милли желудем промеж глаз. И в очередной раз кот оказался пленником собственного хвоста.

Ученый не знал, что же ему делать: загрызть хакера или покусать его напарника. Двое на одного - нечестно. И кот выбрал второго, потому что решил: хакер Дурак - самый обыкновенный тюфяк, которого победить в поединке ничего не стоит.

Тутанхамон же повторил маневр и, быстро отбежав к самой изгороди, дожидался, когда кото-таран разгонится и побежит на него. Да, и ученый кот решил следовать своей же технике и, широко раскрыв пасть, чтоб легче было откусить голову противному мальчишке, кинулся на него. Да только не предугадало животное, что в тот момент, когда оно в прыжке, дико мяукая, начнет опускаться на маленькое тельце шамахана, тот кувыркнется в сторону, а кот по инерции пролетит остаток пути и приземлится на колючую изгородь. Зря он по ней только что пустил ток в двести двадцать вольт.

В воздухе запахло паленой шерстью, когда массивная кошачья тушка достигла земли. Кот-бегемот неподвижно лежал на траве, его брюхо дымилось. Он пропускал через себя весь ток, придавленной им части изгороди.

– Молодец, Тутен! - похвалил победителя Дурак. - Как догадался-то?

– А я заметил, что он напряжение на заборе включил, да простит меня Бастет за своего глупого собрата, - хихикнул Тутанхамон, - а у тебя там что. Взломал?

– Ну… - промямлил программист, - да… толку от этого, как от Интернета в Кеметских землях.

Милли и Тутанхамон вопросительно уставились на черную-черную панель, единственное, что было внутри кейса. В самом ее центре выпячивалась большая красная кнопка, рядом с которой было написано, как выразились бы здешние, заморскими буквами: 'Don't touch!' - Вот вам и Смерть Кощея, - вздохнул Иван, - и стоило ради этого котика убивать…

– Да, - махнул рукой его напарник, - оживет! Это же сказка! А пока он без сознания, нам бы не мешало забрать чемоданчик и сматываться отсюда в сторону дворца Кощея, Горыныча искать. Чтобы он для меня зуб пожертвовал. А потом к бабке с заказом.

Милли и программист кивнули ему в ответ.

Чемоданчик оказался очень тяжелым, и бодро шагать по лесу в сторону 'Санта-Барбары', виллы Бессмертного, теперь у Ивана с товарищами не получится.

Аккуратно ступая, чтобы не задеть ногами токопроводящие элементы забора, троица покинула опасную территорию.

Ой, зол будет теперь ученый кот на всех Иванов-дураков. Лучше им за Смертью Кощеевой не соваться.

Животное тихо посапывало, но пока в себя не приходило, к счастью грабителей.

– Слышь, Вань, а чего ты так быстро пароль вскрыл? Метод какой у тебя есть? - спросил напарник, когда они уже волокли чемоданчик по лесным чащобам.

Парни придумали весьма рационально. Из остатков тутанхамонского кафтана, который уже не мог служить одеждой, сплели толстую веревку, к одному ее концу привязали чемодан, а за другой тянули груз словно бурлаки баржу.

Иван рассмеялся:

– Ты не забывай, дружище, что я хакер, и пароль взломать мне ничего не стоит.

– Но у тебя же не было ни одной программы, - удивился напарник.

– Ха, это ламеры только так взламывают! Воры-неудачники, как говорится. Хакер, мой друг, это не только программист, но и тонкий психолог и комбинатор. Вот смотри. На чемоданчике нашем пароль состоит из трех знаков.

Иван показал на три барабанчика под ручкой кейса.

– Так вот, - продолжил он, - знаки эти - русские буквы. Первое слово из трех букв, которое приходит на ум русскому мужику - это… и есть пароль!

– Почему? - не понял Тутанхамон.

– Элементарно! - бравился программист. - Потому что любой нормальный человек в качестве пароля вводит то, о чем он чаще всего думает. К примеру, до того, как я пришел работать в ОСЯ, там стоял пароль 'Шаулин - козёл'.

Милли зашлась смехом.

– Ничего веселого! - хмыкнул Дурак. - Это правда жизни. Шаулин - козёл, но так как программист у них теперь я, а не тот щуплый вампир, что написал экую банальщину, то пароль там другой. И ни один хакер не догадается, что же у меня на уме. Придется ламерским способом, программой-генератором сто пятьдесят тысяч лет пароль подбирать. Вот такой я злой.

Смеркалось. К тому же Милли устала топать целых два часа по лесу и разгребать дорогу для чемодана, который волокли за собой ее вожатые.

На ночлег троица решила устроиться на небольшой полянке, коя не отличалась практически ничем от десятка других таких же лесных залысинок, что проходили наши путники за все время пребывания в Лесоморье.

Милли уснула первой, положив голову на черный чемоданчик, словно на подушку. Тутанхамон смотрел на переливающиеся перламутровые звезды, пытаясь найти то яркий Сириус, то очертания знакомых созвездий-знаков. Ему было холодно в одной тонкой рубашке, и от озноба сон не приходил к нему. Он прислушивался к каждому шелесту твердых березовых листьев, к ударам о лопухи падающих сосновых хвоинок, к далеко подвывающим волкам, которые пели скорбные песни для грустно смотрящей пустыми глазницами черепа на землю полной луны.

Особенно ему не давали покоя мысли о коте. Спасая собственную шкуру и жизни товарищей, Тутанхамон на мгновение забыл о культе кошки, которому он поклонялся с детства. Неминуемая кара ждала того, кто навредит этому животному. Но паренек, грустно глядя на ковш Большой Медведицы (которая он даже не знал, как называется) и на мигающую полярную звездочку, подумал: 'А ведь я не сделал Ученому коту ровным счетом ничего!' Действительно, когда он стоял, держась за кончик хвоста гигантского животного, он выбрал для себя просто-напросто самую безопасную позицию. А когда отошел с дороги несущегося на всех парах кота - он тоже освободил ему путь, получается. Если котик сам настолько глуп, что не смог защитить свою жизнь, то при чем тут вина человека?

– Вань, - тихо шепнул он, повернув голову в сторону засыпающего напарника.

– Чего? - зевнул тот.

– А ты по Ире скучаешь? - Тутанхамон не спускал глаз с яркой звездочки на небе.

– Еще как, - вздохнул программист, отвернувшись. - Спи давай. Завтра надо будет придумать, как к Кощею во дворец залезть и спасти девиц и Змея Горыныча.

– Ира-то не знает, куда нас занесло… А я отправился в путешествие прямо на глазах у Маш-шу. Она там волнуется… Вань…

Дурак посмотрел на напарника как на последнюю зануду, но не стал ничего отвечать, только фыркнул:

– Если не уймешься, то я не буду рисковать своей задницей, чтобы добыть кое для кого зуб Горыныча. Спи и думай, как нам проникнуть к Кощею.

– Это я отдаю приказы, - обиделся парень, но не стал отвечать на все то, о чем бузил напарник.

Холодная капля росы разбудила Тутанхамона, ударившись ему о нос. Парень перевернулся на спину и открыл глаза. Яркая лазурь неба - день уже начался. И только холодная влага от земли, отморозившая за ночь всю спину, была единственной неприятностью.

– Кожаные штаны - это хорошо! - хихикнул он, пытаясь растолкать Ивана в насквозь промокшей от расы одежде.

Милли потянулась и, встав ногами на чемоданчик, известила всю округу о своем пробуждении.

– Тутен, какой план вы предложите главнокомандующему? - потянувшись, спросил Дурак.

Его напарник, втирая в собственное тело холодную расу, стоял лицом на восток (судя по тому, откуда взошло солнце) и ничего не хотел говорить. Экс-фараон повязал на пояс промокшую рубашку и тяжело вздохнул.

– Плана нет, - констатировал Иван.

– Значит, идем дальше! - подпрыгнула на месте Милли и приземлилась мимо чемоданчика.

– Эй, дубинушка, ухнем, - программист взялся за мокрую лямку и потащил чемодан, намекая напарнику о том, что и ему не мешало бы присоединиться.

Но Тутанхамон отдался мечтам. Он стоял и отрешенно смотрел на небо. И только когда он заметил, что друзья покидают поляну, догнал их и взялся за свою лямку.

Долго ли, коротко ли, как говорится в сказках, товарищи шли по лесу, а ближе к полудню лес расступился перед ними, и они увидели огороженную частоколом крепость, на которой было выведено яркими красными буквами 'Государство 3.09'.

– Вот и сказочное тридевятое государство, - протянул Иван Дурак.

На горе в самом центре крепости возвышался огромный черный замок, выстроенный в готическом стиле. Сзади него, на холме, словно надпись 'Голливуд' в Америке, красовалось написанное лубочным шрифтом название 'Санта-Барбара'. Высота тех букв, если Ивану и его товарищам не изменял глазомер, превышала не один метр. А Милли готова была дать башку, как она выражалась, на отсечение, что надпись эта неоновая и по ночам светится.

Местность вокруг - бескрайняя холмистая степь, и только горизонт затуманила сизая дымка. Море, как сказал Иван Дурак, глядя на карту, что дала ему Яга. Оно и отделяло фрактальную аномалию от реального мира.

Просто так, на дурня, идти в государство Тутанхамон строго-настрого запретил: а то как же, если правитель, Кощей, нормальный, то ему тут же доложат о прибытии странной процессии в главе с Иваном-дураком. И про их ношу не забудут помянуть. Стража никогда не отличалась умом и сообразительностью и поэтому втолковать ей, что Смерть эта добыта по просьбе Бабы Яги и вскрытию не подлежит, не получится.

– Ну и что ты предлагаешь взамен? - пожал плечами Иван. - Дождаться ночи и штурмовать стену, чтобы расстреляла нас вся кощеевская рать? Или подкоп будешь делать как в собственном дворце?

Отказаться от примитивного способа проникновения внутрь тридевятого государства было куда проще, чем придумать какой-либо стоящий план.

– Значит, что имеем? - властным голосом заявил Дурак, глядя то на напарника, то на собирающую цветочки Милли. - Любовница Кощея отправилась по вызову этой придурковатой девочки в наш мир, чтобы выкрасть или убить меня, так?

– Я не придурковатая, - обиделся ребенок, усевшись на черный чемоданчик.

– Ладно, определение девочки опустим, - хихикнул программист. - Но нашу незабвенную Меритатон, то есть Любаву[7], опередила Бабушка Яга.

– И моя сестрица осталась ни с чем, решила заграбастать себе в плен призвавшую ее деточку, но напоролась на меня.

– Именно! - подняв указательный палец, закончил Иван. - Следовательно… Кощей не знает о том, что его мертвая любовница покоится с миром: а. на землях Кемета - 3 фрагмента, б. в противоядиях Бабы Яги - 1 фрагмент, в. чёрт знает где - 2 фрагмента.

– И что? - не понял Тутанхамон.

– Элементарно, Ватсон, - обрадовался программист, - тьфу, то есть, Тутен! Я Иван-дурак, которого хотела уничтожить Любава. Милли - девочка, что вызвала твою сестрицу. Значит, Кощей может ждать в гости нас двоих.

– Зачем?

– Мало ли, что ему твоя сестрень наплела. Вдруг кровь Ивана-дурака лучшим образом действует на потенцию, если ее откачать из тела жертвы в полнолуние и вскипятить в котле, изготовленном из черепа девочки по имени Чудо!

Милли представила то, что только что описал программист. Не напугал, скорее, получилось смешно и неправдоподобно.

– Страшно, да? - оскалившись, пугнул ее Иван.

Тутанхамона тоже смешило все то, что пытался навыдумывать его напарник.

– Ладно, - улыбнулся Дурак, - это была шутка. Но нам надо проникнуть к Кощею, и если я…

И он изложил экс-фараону свой план.

– Нет! - отрезал парень. - С меня хватит!

– Последний раз, - умоляюще, посмотрел на него Иван. - А Милли оставим на постоялом дворе сидеть и стеречь Смерть! Надеюсь, она уже поняла, что не стоит лезть за взрослыми дядями куда попало, и что лучше спокойно сидеть и доживаться нас там, где ее оставили.

Девочка виновато потупила взгляд, а в ее гениальной головке начали зарождаться мысли, куда бы еще вляпаться.

– Посторожишь чемоданчик - сникерс куплю, - ласково обратился к ней Иван.

– Ладно, - надулась Милли.

– Только никакой самодеятельности. Терпеливо ждешь, пока мы не вернемся. Если чего учудишь - мы навсегда оставим тебя в Лесоморье!

Последнее напугало девочку, и она торжественно поклялась, что ни на шаг не отойдет от Смерти Кощея и будет дожидаться вожатых до конца дней своих. В ее слова слабо поверили, но делать было нечего: не тащить же за собой чемодан во дворец, да и не оставлять его без присмотра, чтоб первый нашедший обыватель вскрыл кейс да нажал на красную кнопочку.

Стража откровенно храпела. Мимо двух бравых молодцев в красных горосчатых рубахах, что держали в руках по тяжелому мечу, спокойно проходили торговцы, путешественники и прочие гости тридевятого государства. Но когда в воротах показались два парня в белых рубахах, которые, словно бурлаки, волокли салазки, облепленные тремя слоями папоротника, один из бугаев удостоил нежданных гостей удивительным взглядом. Девочка в зеленой травяной короне, что восседала на своем странном средстве передвижения, пренебрежительно посмотрела на стража.

– Куда? - басом взвыл тот, лениво поднимаясь с обрубка, служившего ему стулом.

Возглас напарника пробудил и второго стражника, и два бугая преградили путь двум подозрительным парням с повозкой.

– Величайшая из дриад с официальным визитом к товарищу Бессмертному, - поклонился в пояс Иван Дурак.

Два лба переглянулись. В первый раз они слышали о такой нечисти как дриады. Они посмотрели на малогабаритную девочку, совсем еще ребенка, и недовольно фыркнули.

– Да пустите вы, наконец! - ругалась какая-то бабка, шедшая вслед за кортежем дриады.

– Нет, - хором рявкнули молодцы.

– А зря, - искоса глянул на них Тутанхамон.

Он бросил свою лямку и обнял одного из стражников.

– Да у вас, милейший, - тихо причитал парень, - ожирение третьей степени и воспаление простаты в начальной стадии.

Двухметровый бугай сощурился, презрительно глядя на рогатого коротышку-заморыша, что был ростом ему до груди.

– Лечиться вам надобно, не то через несколько месяцев женушка на похоронах плакать будет.

Мужик стушевался и со страхом посмотрел на близнеца-напарника. Что, и этому экспресс-диагностику устроить? Тутанхамон и рад стараться, лишь бы в город пропустили.

– Лишний вес, повышенный холестерин, сахарный диабет, увеличенная печень…

Очередь прибывших в город перестала возмущаться, что их не пропускают. Каждый путник готов был не один золотой отдать странному магу из свиты дриады, чтобы тот перечислил все их недуги. И только стража, узнав о своих болячках, негодовала:

– И что нам теперь делать? - наперебой голосили мужики, прихлебывая стоящую на пропускном пункте медовуху.

– Пропустите - скажу, - подмигнул человек-рентген.

Покорно отошли стражники в стороны, а когда парни оттащили чемодан с ряженой дриадой на несколько метров от местного КПП, Тутанхамон обернулся к бугаям и заявил:

– Пить меньше надо!

Зато очередь и случайные прохожие, услышавшие диалог рогатого колдуна со стражей, не собирались отставать. И даже тотальное невнимание прислужников дриады не смогло разогнать толпы. Изредка Тутанхамон шикал Ивану, что надо было молча пройти мимо, без всякого маскарада. Но Дурак не соглашался - чемодан бы тогда узнали.

– Так, - повернулся программист к толпе, - прием завтра с восьми до десяти утра, пока дриада будет спать! А теперь просьба разойтись.

Набежавшие бабки и мамки с детьми, повозмущались, что как всегда доктора обслуживают только служивых. Но после нескольких намеков, все же начали расходиться. 'Лишь бы Кощею не донесли о странных гостях, надо поторопиться', - подумалось программисту.

Кощей Бессмертный нервно ходил взад-вперед по тронному залу. Гномик-матершинник, вставляя после каждого цензурного слова по три непечатных, пытался вразумить босса, что Любава сбежала от мужа через неделю-другую к молодому царевичу или какому-нибудь легендарному герою типа Добрыни Никитича.

– Кому велено было читать словарь Даля и пополнять язык цензурными выражениями? - гневался Кощей на гнома.

Прекрасно понимал Бессмертный, что вся суть матершинника в непечатных словах, и сколько бы словарей тот ни осилил, все равно грубые выражения из лексикона его не исключить.

Две служанки-русалочки, охая и ахая, сидели на троне молодой невесты и предлагали Кощею жениться на них. Они пытались выставить себя в лучшем свете и показать, что они краше любой заморской ведьмы.

– Ничего не понимаете вы в любви! - воздав руки к небу, заорал Кощей.

Он схватился за свою черную корону и нарезал круги по залу.

– Любава, Любава, уже дюжину дней от тебя ни слуху, ни духу, неужто кинула ты меня? Променяла!? И ради кого я разводился с той, которая любит меня почти тысячу лет!

– Фи, Яга, - сморщились русалочки, - нашел по кому слезы лить!

– Заткнитесь! - рявкнул на них Кощей и уселся на собственный трон.

Он недолго сидел там, подперев щеку кулаком, а потом заорал на весь зал:

– Собирайте Горыныча! Летим в Москву!

– Есть, б**, за***сь! - отчеканил гномик, скрываясь в коридоре.

После он несколько раз пытался безрезультатно прогнать назойливых русалок и спящего в уголке серого оборотня-волка и злобного медведя. Но никто не слушался правителя тридевятого государства.

– Что за***? Сказал бы мой гном, - фыркнул Кощей, глядя на кланяющегося ему в ноги Васю-гонца.

– Любава… - задыхаясь от радости крикнул тот. - Любава ваша вернулась… С Иваном-дураком! И к вам идет! Звать?

– Ты идиот или только притворяешься? - рявкнул Кощей. - Звать!

Вася тут же вскочил и пулей вылетел из залы, а Бессмертный, подойдя к зеркалу, начал прихорашиваться: корону поправлять, седые патлы причесывать, бородавку на щеке пластырем заклеивать.

Только он закончил, как к нему вошла она, его любимая.

За ней, понурив голову, связанный по рукам, плелся высокий блондин в белой вышитой рубахе, синих летних штанах и красных сапогах.

– Любавушка, - не замечая пленника, старик кинулся ей в объятья.

Она, поправив платок на голове и солнцезащитные очки, чмокнула его в щечку, а потом отвернулась, чтобы сплюнуть вонючий тысячелетний запах престарелого муженька.

– Что с тобой, родненькая? - Кощей попытался снять платок, но она противилась и отводила взгляд в сторону. - Тебя что, подменили?

– Нет, нет, Кощеюшка, - тихо сказала она, стрельнув глазками из-под очков, - просто Иван-дурак - такая бестия, еле изловила. Устала я, миленький.

– Ой, не пойму, дорогая, - ласкал девушку Бессмертный, а она всеми правдами и неправдами старалась вырваться из его объятий и встать подальше от пропахшего мхом и гнильцой древнего тела, - зачем только тебе этот пацан понадобился.

И тут в беседу вступил пленник. Не обратил внимания Кощей, что Иван-дурак был слишком спокоен для заложника.

– Я ей прошлую жизнь изрядно подпортил, вот и мстит.

– Аааа, - протянул старик, - понятно теперь. Я, к слову сказать, тоже Иванов-дураков не жалую, потому что в пророчестве сказано, будто один из них добудет мою Смерть, и тогда придет конец моему царствию, и настанет начало покою. А я жить хочу, я ведь мужчина в самом расцвете сил.

– Жаль, что не в меру упитанный, - съязвил Дурак, - а то я бы вас с Карлсоном перепутал.

– Но-но! - возмутился Бессмертный. - Я хоть и люблю малиновое вареньице, но с коллегой из шведского мирка себя путать не позволю!

Он топнул ногой и ударил по полу посохом так, что завистливые русалки от страха вжались в спинку стула.

– Кощеюшка, - Любава обняла его, прижимаясь головой к груди и морща нос от запаха, - давай отведем Ивана-дурака в погреб к нашим девицам-москвичкам, а наутро казним…

Взгляд мужа вмиг подобрел, и в желтых яблоках его глаз блеснула слезинка. Он так соскучился по любимой, что был готов к каждому ее предложению. Он даже не замечал, как в его грудь упиралось нечто острое, вдруг появившееся над ухом его ненаглядной Любавушки, что жена ведет себя подозрительно, что стала она выше на полголовы и что даже форма лица ее округлилась, да нос стал более острым, а глаза - серыми вместо красных. Но как мог старик заподозрить неладное, если девушка знала абсолютно все из их личной жизни.

Кощей, недолго думая, оставил русалок в компании спящих волка и медведя. Сам он отправился со своей ненаглядной в темницы. Ему не терпелось бросить туда пойманного Ивана-дурака.

– А еще, милая, - хвастался Бессмертный, - у меня для тебя сюрприз есть. Пока ты в мире большом пропадала, я авиакомпанию организовал, 'Горыныч-эйрлайнз' называется. Мой друг там подрабатывает. И теперь мы с тобой сможем в Москву хоть каждый день летать! Ты рада?

Девушка подозрительно посмотрела в глаза Кощею, а потом скорчила недовольную гримасу.

– Почему тебе не нравится моя затея? Змей-то ради нее даже со своего юбилея сбежал! Давай так, - старик всей душой хотел сделать приятное молодой жене, - с дураком расправимся, и в Париж полетим!

– Хорошо, - буркнула под нос Любава, не сбавляя шага.

Она пинала Ивана под зад и иногда ругалась на непонятном для Кощея языке, который она сама называла 'кеметским'.

– Внучка Создателя, - мечтательно говорил старик, глядя в потолок, - я всю жизнь грезил о такой жене! Яга тебе и в подметки не годится, Любава!

– О чем это ты? - девушка обернулась, держа пленника за веревку.

Но Кощей не стал распространяться. Не знает девчина о своих предках - он это понял еще давно, в те дни, когда она только пришла в себя и попросила первой крови.

Спустившись на добрый десяток этажей в подвал, Бессмертный затащил Дурака в просторную комнату, внутри которой стояло семь хрустальных гробов. В каждом из них лежало по девушке, одетой по моде двадцать первого века. Только двух из них знал Иван Дурак - Наташу и Аню, вожатых из его смены. Остальные пятеро, как он догадался, были жертвами из предыдущей. И одна из них - Оксана Барсукова, о которой говорил Шаулин. Жаль, что жертв не подписали.

В отличие от обычных трупов, что начинали терять товарный вид на второй день после смерти, все семь девушек не казались протухшими мертвецами. Скорее, они были похожи на красивых кукол, а гробы стали для них вакуумными упаковками. Подойди к ним, поцелуй, и они оживут, как невеста королевича Елисея из сказки Пушкина.

– Куда его? - не проявляя никаких эмоций, заметила Любава.

– К стене приковать, чтоб не сбежал, - иного Кощей придумать не мог.

Девушка прошла по комнате, разглядывая девиц, пустые три гроба и еще одно сооружение.

– А зачем к стене? - не поняла она. - Давай его развяжем, да в гроб на колесиках положим!

– Неееет! - завопил Иван Дурак, остановившись взглядом на дубовом погребальном футляре, ко днищу которого были прикручены колеса от садовой тележки.

А Любава в ответ ехидно улыбнулась, бросив:

– Теперь мы квиты, хе-хе-хе!

Что она вложила в эту реплику, Бессмертный не понял. Он решил, что эти слова относятся к долгому визиту его ненаглядной в Москву и утомительным битвам, в результате которых она и пленила Дурака.

Престарелый муженек не хотел перечить ненаглядной и сделал все так, как она и просила: положил Ивана в гроб, развязал и накрыл тяжелой крышкой. Как ни странно, но пленник не сопротивлялся. Он покорно, когда его освободили от веревок, залез в предложенное ему место для упокоения и, сложив руки на груди, закрыл глаза. Пленник подозрительно смирно лежал в гробу и не двигался, изображая мгновенно умершего сказочного персонажа.

– А теперь, - хищным взглядом он уставился на упругие груди Любавы, - развлечемся?

Она, стиснув зубы, отступала к выходу из темницы. А Кощей, цокая языком, приближался к супруге.

– Л…ладно, - процедила она. 'Ваня, ты тут с мертвыми красавицами побыстрее разбирайся, пока этот ходячий скелет не отымел меня!' - воспользовалась мыслесвязью Любава, покидая комнату.

Стоило Кощею закрыть дверь в комнату с девушками, крышка гроба на колесиках приоткрылась, и оттуда вылез Иван Дурак в обнимку с беснующимся Чебурашкой. 'Прям иллюстрация анекдота какая-то', - подумал программист, сажая на лакированную крышку передвижного заупокойного средства персонажа Эдуарда Успенского. Жаль, что апельсинов не было, парень не предполагал, как можно еще отвлечь сказочное существо от созерцания проводимой операции 'Спасение вожатых'.

Правда, спасибо Эдуарду Николаевичу, ушастый пушистик оказался смиренной зверушкой. Чебурашка, хлопая глазами, молча сидел и смотрел, как Дурак обошел всю комнату, открывая крышки хрустальных гробов. 'Теоретически, чтобы девушки ожили, мне надо их перецеловать!' - понял программист.

Делать это надо было как можно скорее, пока Кощей не заподозрил подмену молодой женушки, не то спасать девиц будет некому.

С кого бы начать? Парень посмотрел на рыжую Натаху, в которой явно не было воздыхателя, и которая боялась оказаться охмуренной прекрасным принцем. Потом его взгляд перешел на музыкантшу Аню, которую ждал рязанский парнишка Костик. И еще пять незнакомых девочек - крашеная в фиолетовый круглолицая кнопка, кудрявая грудастая блондинка, толстушка в пестрой бандане, мелированная остроносая красотка и неприятная на вид девушка с черным ёжиком. Их кто-то ждал, кто-то любил. Но сейчас достаточно одного лишь поцелуя, чтобы они открыли глаза, вернулись в жизнь.

– Приступим! - потер руки Иван, прижимаясь к вишневым губам самой неприятной особы, девушки с ёжиком, чем-то напоминающей Лолиту Милявскую.

Ее черные глаза приоткрылись, и она обвила толстыми ручищами шею спасителя.

– Будь моим мужем, дорогой.

Пока девушка не набралась сил, Иван отпустил ее руки и перешел к следующей жертве Кощея.

При поцелуе четвертой девицы уже пробудившиеся от чар схватились программисту за талию и пытались оттащить его от непробужденных конкуренток. Вожатые дрались за право обнять его, кричали друг на друга. А парень, сколько ни пытался им объяснить о своей миссии, они его не слушали.

– Всё-таки, охмурил ты Натаху, - ехидно заявила последняя проснувшаяся, вставая из гроба.

Перед ней предстал вожатый третьего отряда, на котором повисло шесть девиц. И ни одна не хотела уступать хахаля своим сестрам по несчастью.

– Нет, Наташ, это не то, что ты подумала, - бурчал под нос Иван.

– Женись на мне! - наперебой молвили девицы.

– А у вас что… парней своих нет? - додумался спросить программист.

– Есть, но ты спас нас от смерти, поэтому ты должен на нас жениться, - безапелляционно заявила похожая на Лолиту. 'Вот, блин!' - выругался в мыслях Иван. Только сейчас ему дошло, сколько дров он наломал. Он пробудил девиц в сказке, и по здешним законам теперь он обязан был обзавестись целыми восьмью женами (про Иру-то Ваня ни на секунду не забывал). Арабские шейхи мирно курят в сторонке, глядя на гипотетический гарем белорусского программиста. Влип по самые уши - теперь и выкручивайся.

Чувствовал себя Иван не лучше гениального певца, за которым после концерта бежит толпа восторженных фанаток. Только ни бронированной иномарки у выхода, ни головорезов-телохранителей у него не имелось. Надо было спасаться собственными силами. А привези этот гарем в Москву, что начнется? Каждая из девиц сочтет за долг обратиться с иском в суд, чтобы отвоевать право на его персону. Кто-то из них начнет щеголять ложной беременностью, кто-то - гороскопами астролога, а кому-то и к хиромантии ума хватит обратиться. Надо будет к Бабе Яге поехать, отворот попросить - решил для себя Дурак.

Но для начала не мешало бы сбежать из подвала.

– Эй, Чебурашка! - вдруг завопил парень.

Нет, это только на одного-двоих могла подействовать такая дешевая отвлекалка. Только три девицы принялись искать взглядом неведомую зверушку, а их четыре конкурентки еще более крепко повисли на руках, шее и талии обожаемого спасителя.

– Знаете, красавицы, замуж выйти, ума много не надо! А вот сбежать из темницы кощеевой… - Иван решил действовать хитростью. - Кто первой выход найдет, с той я и распишусь! 'Ничего, Ванечка, - успокоил программист сам себя, - ты не обязан все обещания выполнять, на склероз сошлешься, зато здесь и сейчас избавишься от семи зануд одновременно!' На девушек обещание подействовало именно так, как и хотел Иван. Они, толкая друг друга ломанулись к двери, забыв о том, что женишок остается в комнате наедине. 'Вот дуры!' - пролетела мысль в голове у парня.

И тут он догадался, какой козырь он поимел! Все, невесты остались без места!

Только вопли соревнующихся девушек поутихли, программист выскочил из кощеева склепа и тоже бросился наверх, спасать напарника.

– Ты за неделю какая-то фригидная сделалась, - бубнил Кощей, таща невесту в спальню.

А та только и делала, что считала шаги, спотыкаясь носами модных Лесоморских сапожек о выступы неаккуратно подогнанных камней.

– Все в порядке, Кощеюшка, - лепетала она, поправляя платок на голове.

– А почему с покрытой головой?

– Я ж замужняя!

Старик хотел было сорвать платок, но девушка ловко увернулась и бросила на жениха смущенный взгляд серых глаз.

Что-то ему не нравилось в девице, только не мог он разобрать - что именно. Он бросил ее на постель, а сам уселся ей на бедра, расстегивая суконный красный кафтан.

Любава, стиснув зубы, боясь пикнуть, в ужасе смотрела на него. Ее очки валялись на полу, снятые с ее лица с брошенные подальше от ложа правителя тридевятого государства.

– Любавушка, - прошептал он прямо над ухом красавицы и развязал ее красный платок с желтыми цветами.

Он аккуратно снял его и бросил в сторону, а потом…

Бессмертный неморгающим взглядом уставился на косу, что была пришита к платку. Он смотрел то на эту диковинку, то на стриженную Любаву, которая без косы вовсе не походила на девушку, если бы не пышная грудь.

– Что это значит? - сиреной взвыл Кощей, вцепившись в сарафан лже-невесты.

А та, и пошевелиться не могла, только знала, то есть, знал, что настал ему конец.

– Шамахан! - орал Бессмертный. - Рогатый! Ведьмак! Никогда не думал, что у Создателя может быть такой внук.

Пока он рассуждал, ловкий колдун пихнул его в пах и, таким образом, перекатился с кровати на пол и уверенно вскочил на обе ноги. Нет, открывать все карты агент Тутанхамон не собирался. Пусть помучается Кощей в неведении об интригах его семьи.

– Я вижу, что ты внук Создателя, гаденыш! - шипел он.

– И без вас знаю, - парировал Тутанхамон.

– Хотел я жениться на ее внучке, так она сбежала, а ты… зачем пожаловал? Дурака привел? Так знай же, без Любавы он мне не нужен. Этот Иван - ее прихоть!

– Я здесь вижу только одного дурака, - хихикнул Тутанхамон, снимая опротивевший черный сарафан и оставаясь в короткой белой рубашке да полюбившихся кожаных штанах, купленных ему Ягой. - Того, кто семью свою угробил ради свадьбы на мертвой царевне.

– О чем это ты? - ахнул Кощей.

– А о том, что сестрица моя, Любавушка, мертва, и слонялась она по мирам, потому что не могла найти покой в загробной жизни.

Кощей схватился за голову и начал нарезать круги по спальне, а агент, спокойно сидел, обхватив колени. А когда старик закончил со своим негодованием, продолжил:

– Я помог ей отправиться туда, где душу ее не станут больше никогда беспокоить злые духи. А вам бы посоветовал не зариться на симпатичные мордашки, коли есть у вас такая мудрая супруга, как Йага. Хватит, может, разводиться и жениться? Кстати, а чего это вы с ней не ровно дышите к потомкам Создателя?

Последний вопрос, вообще, вернул Бессмертного на землю, - страшная правда о девице, в которую он влюбился до потери сознания.

– Так надо. Не бойся, парень, мы с Ягой не убийцы. Мы этакие… санитары… уничтожаем лишь тех, кто вредит миру. Только не спрашивай, почему я хотел жениться на Любаве… банально - влюбился старик-идиот.

– Знаете что, старик-идиот, - тихо сказал агент, - вы это… с Ягой-то помиритесь, а то она нам с Иваном вашу Смерть заказала. Мы-то кнопочку в кейсе не нажали, но отдать его клиентке обязаны. Работа у нас такая…

С каждым словом Тутанхамона Кощей негодовал все больше.

– Не волнуйтесь вы так, - уверил он старика, - у нас с Ваней валидола при себе нет, откачать будет нечем. Вы хоть Бессмертный, но старый, как погляжу. Договоритесь с бывшей женой, и ничего с вами не случится, чемоданчик ваш мы обратно на дуб положим, котика ученого подлечим и извинимся перед ним за свою дерзость. Ну и девиц нам в Москву доставьте чартерным рейсом 'Горыныча'. Да, кстати, мне экстренно нужен клык от вашего самолета.

Теперь Кощей беспомощно хлопал глазами.

– Ну, - сказал он, - девиц-то доставить в Москву ничего не стоит. Маршрут Змей знает. Оживить их - вот проблема. Надо чтобы любимый их поцеловал (а у всех ли них жених имеется), и будут жить-поживать, добра наживать, о Любаве не помнить. А касательно зуба…

Он не договорил. Недоброе предчувствие прокралось в душу Тутанхамона, и он крикнул Кощею:

– В сторону!

В окно влетела стрекоза размером с ладонь взрослого человека и направлялась прямо в грудь Кощею, куда бы его ни потащил за собой агент. Последний, поняв, что насекомое не отстанет от Бессмертного, пулей вылетел из комнаты и помчался по коридору туда, где оставил Ивана и гробы с девицами.

Секунды, казалось, длились минутами. Один шаг, другой, третий. Словно ватные ноги не хотели двигаться, руки будто прилипали к стенам. Метр, еще один, и еще… Голова сама повернулась туда, где он только что был, зубы сжались, глаза расширились… Грохот, что хоть уши закрывай. Тутанхамон схватился за голову и прыгнул как можно дальше от раздавшегося взрыва. Он не видел, как клубы дыма и огня вылетели из комнаты, где он только что разговаривал с Кощеем.

Схватившись за каменную стену, агент в ужасе смотрел на провалившийся в двадцати сантиметрах от него пол и развалины части дворца, под которыми оказался погребен Кощей.

– Теракт? - раздался у агента за спиной голос напарника.

– Не знаю. Я почувствовал, как что-то тяжелое падает на комнату, где были я и Кощей. Выскочил, а тут…

Иван чесал в затылке. Вот те на, еще чуть-чуть, и от его напарника не осталось бы и живого места.

– Смерть Кощею, - констатировал программист, разглядывая завалы. - Что делать-то будем? Нас ведь убийцами назовут.

– Сматываемся! - догадался экс-фараон.

Но не тут-то было. Он вдруг опять поднял голову и заметил, как с неба на неимоверной скорости снижается нечто. И только когда странный объект резко затормозил над развалинами, парни разглядели, что это была Баба Яга на своей реактивной ступе.

– Что случилось? - грозный голос Яги звучал громче топота толпы, мчавшейся к месту происшествия.

Змей Горыныч с прикрепленным к спине полуржавым автобусом с надписью 'Goryinich-airlines' опустился неподалеку и, изрыгая из всех трех голов одновременно клубы дыма, смотрел на разрушенную часть дворца.

И только бывшая супруга Кощея была спокойнехонька. Она прикурила и, пнув несколько камушков, подошла к стоящим и абсолютно ничего не понимающим агентам.

– Ваша работа? - ткнула она в сторону завала.

Парни переглянулись и отрицательно помотали головами.

– А чья еще. Я вас просила Смерть Кощея достать?

Они кивнули.

– А говорила ее в действие приводить?

Челюсти обоих агентов самопроизвольно открылись, и парни уставились друг на друга как на диковинку:

– Милли! - хором крикнули они.

– Кто догадался оставить эту идиотку одну рядом с чемоданчиком? - заорал Иван.

– Так там же был пароль! Как она его взломала? -*** там был, а не пароль! - Дурак не стеснялся в выражениях. - Нечего было назначать консультантом по безопасности гномика-матершинника!

– Стойте, мальчики, - развела ссорящихся агентов Баба Яга.

Пока они перепирались по поводу Милли, старушка успела организовать толпу оборотней для разгребания завала и поисков Кощея.

Агенты, недоумевая, посмотрели на бабку. Мало того, что она появилась тут как только, так сразу, но она многое могла объяснить. Впрочем, этого и следовало ожидать от такой сказочной особы, как Яга.

– Не понимаю я, - бурчала она под нос, - почему мой благоверный так и не сменит пароль на своем чемодане.

– Сейчас это не важно, Яга, - развел руками Тутанхамон, - Кощей раскаялся и хотел попросить у вас прощения, кстати, тут-то его Смерть и застала врасплох. Я еле спасся, вот.

Бабка, насупившись, глядела на то, как медведь и вервольф бросают в сторону каменные глыбы.

– Говорила я ему, - вздохнула она, - что игла в яйце - куда надежнее, чем эта импортная игрушка: ракета с автоматическим наведением. Ладно бы еще на спальню свою маячок поставил, так этот обалдуй в тело себе его вмонтировал. Поэтому куда бы Кощей ни отправился, всюду его смерть бы отыскала.

Тутанхамон перевел дух. Надо же, поволоки он за собой Бессмертного, то попал бы он прямиком в могилу. Повезло, называется.

– А каким образом игла его убивала? - Иван Дурак решил помочь оборотням с разбором завалов.

– Яд там на ее кончике был. Сейчас его нервно-паралитическим называют. Только это не Смерть Кощея была, а Смерть 'от Кощея', для тех дураков, кто ее достанет. Да, если бы мой благоверный этого яда дыхнул, тоже вряд ли бы ему бессмертие помогло. Так нет же, пожалел идиотов-экстрималов, верхолазов-дураков. Чемоданчик с кнопочкой им подложил!

– Не понимаю его логики. Мазохист Кощей ваш, что ли? - задал закономерный вопрос Иван Дурак, переложив очередной камень.

– Да Бессмертный я, неубиваемый, понятно? - раздалось кряхтение из-под оставшихся обломков. - А ракета с наведением - это шоу для любителей зрелищ, чтоб считали, что меня убили.

– Яга, - бросив еще один обломок в сторону, поинтересовался программист, - а вы не знали, что Смерть бутафорская!

Старушка сидела рядом с Тутанхамоном на обломанном краю коридора и курила.

– Нет, конечно, - обиделась она, - я думала, что мой муж эквивалентную замену иголке с газом нашел, вот и решила чемоданчик добыть, да его смертушкой напугать, чтоб молодуху свою бросил.

Кощей тем временем, изрядно побитый, в синяках и рваной мантии да сломанной короне, вылез через расчищенную для него дыру и уселся на вершину горы из обломков.

– Моя дорогая Яга, - ласково обратился он к бывшей супруге, - из-за тебя я свою иголочку и перепрятал, а вместо нее на всеобщее обозрение выставил заморскую игрушку. Чувствовал я, что однажды ты захочешь Смертушку мою достать, да пугать меня ею.

Он отряхнулся от серой цементной пыли, а оборотни, что стояли неподалеку, чихнули.

– Получается, все наши приключения тут были напрасны? - открыл рот от удивления Иван Дурак. - Только и сделали, что девок похищенных нашли. Не агенты ОСЯ, а ищейки милицейские.

Тутанхамон поддержал его, показывая на рога: мол, если бы не ложная тревога от Яги, этого у него бы не выросло.

– Не расстраивайся, касатик, твою болезнь я вылечу…

Она не договорила, потому что агент вытащил из кармана и протянул ей фиолетовую русалочью прядь и красное перо Жар-птицы. Только зуба пока не было, но и Горыныча найти не проблема, вон он, самолет Лесоморский, пасется на лужайке, а вокруг бегает маленькая девочка по имени Милли.

Не слушая, что говорила Яга, Иван кинулся к проказнице.

– Это что за покемон, что умеет делать он?

– Так, внучка Бен Ладена, тебе говорили ничего не трогать?

Парень поднял ее за шкирку, словно котенка, встряхнул и оставил сидеть рядом со Змеем, а сам сбегал до постоялого двора и притащил во дворец к Кощею опасную игрушку Бессмертного. Милли, завидев возвращающегося программиста, побежала следом, однако, парень не хотел ни слова говорить противной любопытной дурочке.

– Ты могла меня убить! - возмущенно заорал Тутанхамон, завидев ее.

– Но не кокнула же, - рассмеялась девочка. - Ты же вылез из завала, прямо как в мультике! Ура!

– Так, - агент был в ярости и не желал отвечать за свои поступки.

Он засучил рукава и схватил дурочку за плечи.

– Нельзя же так к детям… - попыталась его остановить Яга.

– А как к ним? - заорал Тутанхамон. - Мы к ним с добром и лаской, а они в нас ракеты запускают? Кто хочет, может погладить ее по головке. Лично у меня появилось желание скормить ее если крокодилам, то…

И он швырнул девочку прямо в руки Кощею.

– Простите, дядя, - невинные зеленые глаза Милагрес впились в угрюмое старческое лицо Бессмертного, - но неужели когда вы были маленьким, вы не хотели открыть запретный чемоданчик и надавить хотя бы на одну кнопочку?

– Знаешь, девочка, - по-доброму посмотрел на нее Кощей и прижал к полусгоревшему от взрыва кафтану, - прежде, чем нажать на кнопочку, надо узнать, что после этого будет. Неужели тебя этому никто не учил?

– Но узнавать, дядя, - возмутилась Милли, - это же долго и нудно. Куда быстрее проверить!

Иван Дурак невинными глазами смотрел в небо. Тутанхамон отправился на переговоры со Змеем Горынычем, выпрашивать у того зуб для зелья. А Баба Яга и прислужники выжившего Кощея слушали, как тот объяснял ребенку простые истины.

– А если ты не хочешь понимать, - обиделся Бессмертный на очередной выпад девочки про 'американские мульты лучше русских сказок', - то я попрошу свою ненаглядную напоить тебя кое-чем волшебным.

– Нет! Я не хочу быть козой! И не хочу быть Царевной-лягушкой! Сделайте из меня Симпсона! - чуть не заплакала девочка.

Яга покраснела, когда услышала обращение 'ненаглядная' в свой адрес. Она попросила своего неверного мужа попридержать ребенка, а сама отправилась к ступе.

Пока она варила странное зелье для Милли, та, кусаясь, брыкаясь и ругаясь, вырывалась из крепких рук старого Кощея. Естественно, безрезультатно.

– Тут-нах-амон! - взвыла девочка, когда силы ее иссякли. - Спаси меня!

Но экс-фараону было отнюдь не до нее. Он, не бельмеса не смыслящий в стоматологии, пытался удалить у Горыныча зуб. Змей покорно сидел и ждал, когда чужестранец завершит то, о чем слезно просил. Но терпение 'самолета' было уже на исходе.

– Эй, парень, - крикнул ему Кощей, - ты что со Змеем-то вытворяешь? Клык его нужен?

Радостно кивая, Тутанхамон оставил несчастное сказочное животное зализывать разодранную десну.

– У меня есть талисман из клыка дракона, - улыбнулся Бессмертный.

Он снял с шеи кулон и протянул его агенту.

– Это тебе за то, что спас меня от заблуждения.

Тутанхамон, поблагодарив его, отправился к Яге.

Зато пока Кощей разбирался с клыками, Милли предусмотрительно сбежала и спряталась за завалами.

Бессмертный не особо расстраивался из-за этого: все равно, домой она захочет. А Иван Дурак, окруженный пробужденными девицами, пытался посадить красавиц в салон самолета. На вопрос Кощея: 'Он что, их всех сам расцеловал?' - все зашлись здоровым смехом, даже работающие на завалах оборотни. Сомнений быть не могло: слишком нагло девушки приставали к одному и тому же парню. Они уже позабыли о том, кто первый выбрался наружу, изрядно передрались за красавца-женишка.

– Яга, напоите их отворотом! - выл московский агент.

Но никто не спешил ему на помощь. Три девицы были уже успешно усажены в автобус, да и остальных Дурак сумел-таки уговорить спокойно прилететь в Москву, а там разобраться.

До отлета оставались считанные минуты: только бабка доварит два зелья, и настанет пора прощаться.

Тутанхамон протянул Яге три ингредиента для зелья, и старуха захохотала так, что парень почувствовал себя обманутым. Так оно и получилось.

– Молодчинка, касатик! - словно любящая невеста, обняла его бабка. - Ты добыл мне закончившиеся препараты.

– А как же рога? - парень потрогал руками голову там, где выступали две абсолютно ненужные ему части тела. - Вы меня обманули!

Яга полюбовно погладила его по головке.

Тутанхамон зажмурился. Он боялся и подумать, что с ним сейчас станет. Но не возникло в теле той легкости, что была при превращении в козла. Только сильно колотило в висках. Он схватился за голову, и вдруг обнаружил, что над ушами больше не выпирает кости. Рогов больше нет.

Он открыл глаза и попросил зеркало.

Милли выскочила из-за завала и протянула ему свое маленькое девчачье, с пластмассовым розовым ободком.

– А вот и наша девочка, - сверкнул глазами Бессмертный и тут же схватил ребенка. - Давай, Яга, пои ее своим ядом.

– Не хочу, не будууу! - брыкалась она. - Я обещаю вам прочитать и выучить наизусть все русские народные сказки!

– Мало, пей! - не отставал Кощей.

Иван с Тутанхамоном, прикрыв рты руками, стояли на крыле Горыныча в ожидании последней пассажирки сказочного рейса.

– Прочитать и выучить - не достаточно.

– Клянусь, что пойму, - выло Милли, отворачиваясь от поварешки Бабы Яги.

Но горячая капелька сладкого брусничного сока коснулась ее языка. Девочка фыркнула и вырвалась-таки из рук страшного как смерть Кощея.

– Обещать понять - глупее шутки я не слыхивал, - рассмеялся Бессмертный, а его поддержала вся свита.

– А я вот обещаю! - девочка с разбегу забралась к вожатым на крыло Горыныча.

– Чтобы понять, Милли, - хлопнул ее по плечу Иван, - проникнуться надо. Неужели ты еще не поняла, что сказка - ложь, а в ней намек…

Девочка круглыми непонимающими глазами уставилась на вожатых. И они - тоже. Те парни, что безжалостно расправились с ученым котом, те, кто подло обманули царя Гороха, выдав за его сына невесту из другого мира, те, кто решили не возвращать старухе сына-колобка…

– Справедливость для каждого своя, Милли. Здесь все живут сердцем, и мне это понравилось, - улыбнулся Тутанхамон, прижимая к себе девочку спиной, - ведь простит же Яга Кощея за его любовное приключение? А моя сестра станет царицей тридесятого царства не потому, что я ее пристроил, а потому, что мы с Ваней дали возможность Гороху понять, что Фёкла с Марусей - никудышные хозяйки. А Колобок…

Он мечтательно посмотрел вдаль, туда, где на километры уходила лесоморская чаща.

– Неужели ты никогда не желала стать Колобком и удрать от мамы с папой и своих проблем? Скажи, ты послушала бы Иванушку-дурака, который захотел бы вернуть тебя в 'прежнюю жизнь'?

Яга стояла напротив крыла, все еще не опуская в котелок поварешки. А ее благоверный, приказав оборотням заново отстроить разрушенную часть дворца, по-доброму стоял и смотрел на глупую русскую девочку с иностранным именем.

Тутанхамон ласково подтолкнул ее к краю крыла, и Милли, задрав длинный подол сарафанчика, сбежала на землю и отведала бабкиного компота. Как и следовало ожидать, с ней ничего не случилось.

– Ну что, Милли, стала ты больше любить сказки после компотика? - хихикнул Иван.

– Это просто морс, девочка, - улыбнулась пятью гнилыми зубами старушка. - Но я тебе подарю кое-что…

Бабка достала из-за пазухи маленькую переливающуюся всеми цветами радуги карточку и протянула ее обманутой одиннадцатилетней бестии.

– Это билетик в кино, Мила.

На лице девочки сияла благодарная улыбка. Такого щедрого подарка она от Яги не ожидала.

– А Бэтмэна? Или на Третьего Шрека? На Человека-паука? - перечисляла любимые фильмы Милагрес.

– Тебе решать, - мудрым голосом тихо сказала Яга, протягивая картонку девочке. - Фильм, на который ты пройдешь по этому билету, станет для тебя судьбоносным. Так что, подумай, прежде чем предъявлять его контролерам кинозала. Ты сможешь использовать билет только один раз. Запомни это, девочка! Если ты не уверена, лучше пойди и посмотри фильм за деньги. Но учти, чудо моего пригласительного действует только на те кино, которые ты еще не видела. Не торопись с выбором, потому что билетик не имеет срока годности.

Руки Милли задрожали, но она не выпустила бабкиного подарка. Девочка мысленно решила для себя - она обязательно сходит в кино на тот фильм, просмотром которого она смогла бы гордиться перед Ягой.

– И еще, - бабка шепнула ей на ухо, - выбор должна сделать ты, пойти по зову своего сердца, а не пытаться угодить мне, маме или кому-то еще.

Девочка кивнула.

Зеваки из тридевятого государства, которые, естественно, сбежались на взрыв, перешептывались и судачили: что же тут произошло. Но никто им так и не сказал, в чем заключался весь сыр бор.

Сказав 'спасибо', Милли забежала в кабину Горыныча-самолета и помахала рукой бабке и Кощею из окна.

– Я хочу, чтобы они опять поженились, - мечтательно произнесла она, рассматривая роспись под хохлому на потолке кабины 'самолета'.

– А я хочу, - поправил ее Иван, - чтобы на этот раз они поженились не на чьих-то похоронах, или после какого-нибудь крупного переворота, а просто так, потому что они уже почти тысячу лет любят друг друга.

Жаль, что Яга и Кощей не слышали этого пожелания. А пускающие слюнки по симпатичному агенту девицы шумели не лучше бабок на базаре. За час после своего пробуждения, они так и не смогли выяснить, как им поделить спасителя. Одно счастье, программист, его напарник и Милли заперлись от спасенных красавиц в кабине, а там была приличная звукоизоляция.

– Ну что, от винта? - Иван Дурак посмотрел на сидящего рядом с ним напарника, а потом обернулся в салон, к бешеным невестам.

Последние, как и следовало ожидать, чуть не расцеловали стекло, отделяющее кабину от салона.

Змей присел, а потом, изрыгнув из всех трех пастей пламя, покатился на роликовых коньках вверх холма, разгоняясь. Через минуту, широко раскинув крылья, он уже парил высоко над землей. Яга, Кощей и их оборотни превратились в мелкие точки. Вскоре пролетел змей и над дубом, где добывали парни Смерть Кощея.

– Прости, котик, - свесившись из кабины, крикнул стражу Тутанхамон.

Услышать ответное 'мяу' или цитату из какой-нибудь песни им уже не довелось, потому что змей летел над дайвинг-клубом, а русалки из Лихого озера с горечью провожали тех, кто так и не стал их клиентами.

Горыныч поднимался все выше, Лесоморье становилось все мельче: когда-то различимые фигуры стали точками, игрушечные леса слились в единый зеленый плед, на котором не найти было дырок-полянок и мелких водоемчиков. И только розовой лентой текла в море-границу Молочная река с кисельными берегами.

GPS-навигатор на поясе у Тутанхамона радостно пикнул, включившись.

– Ура! Мы в нормальном мире! - отреагировал тут же Иван. 'Destination:' - горела надпись на устройстве. Рядом с ней светился смайлик Локи, а наверху отчаянно мигал индикатор подсаженной батареи. Среди зеленого лесного массива яркой желтой змейкой пролегала федеральная трасса М5 и прилегающие к ней дороги.

– Рано радоваться, - крикнул пассажирам Горыныч. - Я не могу выйти в реальный мир, потому что я сказка. У вас есть маг?

– Я так и знал, что полет продолжится не без приключений, - отрапортовал Иван.

Но напарник его сдвинул с места и сигнализировал живому самолету, что теперь все в порядке.

– Открывайте выход из подпространства, - была следующая команда от Горыныча.

– Эй, Ваня, что это значит? - не на шутку испугался Тутанхамон. - Я не умею.

– Я тоже, - шепнул программист. - Но давай посмотрим на панель управления. Ведь если Змей может летать сам, эти кнопочки нужны как раз для открытия портала в другой мир.

Иван принялся изучать разноцветные кнопки, над которыми были написаны странные числа и обозначения.

– Так, одни функции комплексных переменных и их первые да вторые производные… - бубнил он себе под нос.

– Что это такое? - раздалось извне. - Давайте открывайте дверь в ваш мир, у меня крылья устают.

– Вань, что делать? - Тутанхамон смотрел то на панель, то на товарища.

Тот достал брошюрку от Ki.Sa и ОСЯ и, вытащив из кармана ручку, принялся писать на полях выкладки.

– А почему бы не нажать на самую большую красную кнопочку? - предложила Милли.

– Чтобы кабина от дракона отвалилась? - хихикнул ей в ответ программист. - Подождите, сейчас разберусь!

Горыныч все чаще умолял поторопиться, не то он камнем свалится в Лихое озеро.

– Погоди, змеюка, - Иван торопился, зачеркивал уже написанное, и калякал новые формулы, - не то я тебя в такооое место выведу, мало не покажется! Фотоны, как говорил Лукьяненко, протоны да магнитные поля… и среди этого мы на Змее в компании семи приставучих невест!

И змей нарезал очередной круг над Лесоморьем, чтобы только не упасть на землю.

Цифры, буквы, знаки, квадратные корни вылетали из-под ручки Ивана. Он не раз нелестно высказался о фрактальном пространстве, но все равно продолжал решать нелегкую громоздкую задачку.

– Есть! - наконец, объявил программист и, сдвинув напарника, уселся за панель с кпопочками.

Синенькая, красненькая, фиолетовая, зелененькая, три раза на беленькую, рычажок… Он перебирал настройки.

– Эй, Вань, складывать не умеешь, - дернул его за рукав Тутанхамон, показывая на знаменатель одной из дробей.

– Я не ошибаюсь, - оттолкнул его программист.

Но все равно книжку взял и проверил, а потом долго ругался по поводу своей невнимательности. Пришлось перенастраивать половину кнопок.

– Ну все, - обрадовано сказал Иван, сверив на три раза установки с расчетами.

– А это ты как проинтегрировал? - не унимался Тутанхамон.

– Научили, блин, тебя на свою голову матану, - фыркнул Иван, но потом готов был благодарить напарника за еще одну замеченную ошибку.

Горыныч издал победный клич, не заметив даже, что управлял кабиной не маг, а простой московский программист.

Небо, словно кулисы, открылось, и Змей устремился в портал, прижав уши на всех трех головах.

Вездесущий холодный ветер проникал в негерметичные окна сломанного автобуса, что Милли, замерзнув, попросилась в объятья к программисту. Тьма вакуума проглотила Лесоморский 'лайнер', но не прошло и минуты, как яркий свет ударил в шесть пар глаз Горыныча и он, войдя в неглубокую яму, выровнял высоту полета. 'Destination - Moscow' - выбрал Тутанхамон на подсаженном устройстве, и на экранчике высветилась желто-синяя карта, на которой мигали две красные точки. Одна - Москва, а вторая, движущаяся, Змей Горыныч, с каждой секундой приближающийся к пункту назначения.

И тут началось самое интересное. Устройство, загрузив карту российских дорог, стало указывать, куда лететь. Траектория пролегала вдоль федеральной трассы со всеми последствиями. Летящий в сотне метров от земли змей вызывал весьма противоречивые эмоции, только этого не видели пилоты странного лайнера.

– А почему не в 'Березку'? - вдруг спросила Милли, заволновавшись, что ее неминуемо везут в Москву.

– А потому, деточка, - улыбнулся Иван, - что там аэродрома нет. Кстати…

Он посмотрел на устройство, на контрольную панель и достал из кармана разрывающийся от звонка сотовый телефон.

Дрожащей рукой программист нажал на ответ, а на щеках заиграл румянец…

Ира стояла на балконе. Ей открывалась панорама родного города. Прохладный августовский ветер играл рыжими волосами проводницы. В руках девушка держала красную бархатную коробочку с кольцом, которую сунул ей Иван в тот день, когда уехал на спецзадание.

– Брось ты его, Ирка, - черноволосая подружка сидела на табуретке и гладила растущие на балконе в горшках виолы.

– Кать, не могу, - отвернулась Ира, войдя в комнату, - люблю я его, понимаешь?

– Зато ему на тебя пофиг, неужели не ясно? - надув губки, заявила Катя. - Сунул кольцо, а сам куда смылся? Сама говорила, в пионерлагерь детишек воспитывать. Хохма, а не спецзадание. Смена закончилась, а твой хахаль куда? С молоденькой напарницей сбежал. В Сочи, или в Турцию… А ты, дура, сидишь ждешь… Так и вся жизнь пройдет!

Ира налила ей сок и, уткнувшись носом в подушку, заплакала.

– Да-да, легче станет, - не переставала подруга, - бросай ты этого дурака, за машиниста выходи или за начальника поезда.

– Хватит, Кать, серьезно, надоела, - буркнула она, вытаскивая из сумочки сотовый.

Сколько раз за последний месяц она набирала заветный номер, но все время в ответ ей раздавался записанный оператора: 'Абонент находится вне зоны действия сети'. Что ожидала Ира - не ясно, но когда вместо набившего оскомину автоответчика раздались длинные гудки, сердце подскочило в ее груди.

Все доводы подруги были перечеркнуты жирным крестом.

Ира схватила сумочку и пулей вылетела из квартиры, что Катя осталась на лестничной площадке вся в недоумении.

Девушка стояла, голосуя на обочине проспекта, пока перед ней не остановилась желтая Волга.

– Куда, красавица, - спросил водитель-кавказец.

– В аэропорт, - запыхавшись, ответила она, убирая волосы с лица.

Такси сорвалось с места на скорости, не допустимой для города.

– Простите, но я еще не сказала, в какой, - не откладывая трубки, в ужасе заметила Ира.

– Госпожа Семенова, мы едем за Машей, а потом в Домодедово, и маршрут выбираю я!

Девушка от страха сжалась в комок, но водитель, подмигнув ей, попытался успокоить. Не догадался Гермес, а это был именно он, что человеческая девушка - такое ранимое создание.

Дубовая рация, хранящаяся под панелью управления, истошно запищала, что задремавшая ненадолго Милли подскочила на месте.

Когда Иван вытащил это достижение лесоморской науки и техники, все не спящие пассажиры чуть не рассмеялись.

– Пилот рейса 'Горыныч-эйрлайнз', ответьте, пожалуйста, - металлическим голосом говорила рация, - ответьте, пожалуйста.

– Вас слышу, пилот Иван Дурак на связи.

– Диспетчер Икар, аэропорт Домодедово, Москва. Разрешаем посадку.

Волосы чуть не встали дыбом на голове у пилота. К счастью, ни он, ни его напарник, ни Милли не знали о 'судьбе' господина диспетчера в древних мифах[8]. И только по его имени они поняли, что божественная служба вмешалась, и теперь доведет их до посадки, оставалось надеяться, мягкой.

Иван высунулся в окно и направил Змея в сторону неумолимо приближавшейся взлетно-посадочной полосы аэропорта. Горыныч резко снижался, а когда его тушка оказалась аккурат над широкой асфальтовой полосой, выпустил лапы вниз и приземлился ничуть не хуже какого-нибудь заморского аэробуса.

– Вау! Круто! - орала Милли, разглядывая проносящиеся мимо самолеты разноцветных раскрасок: японский, венгерские, швейцарские… судя по флагам на хвостах.

А Змей коньковым ходом уверенно ехал, куда указывал ему Иван Дурак по инструкциям божественного диспетчера.

– Интересно, - Тутанхамон откинулся на спинку, когда успокоился после мягкой посадки, - а что про нас обыватели скажут.

– Отдел Странных Явлений выпендривается, - хихикнул Дурак, - а если честно, не знаю, и мне все равно, лишь бы нас у трапа не санитары со смирительными рубашками встретили, правда?

После того, как трехглавый змей сложил крылья и сел на раскаленный асфальт летного поля, можно было заметить, как люди, отправляющиеся во все концы России, со страхом оборачивались, разглядывая подозрительное летное средство. Только стюардессы торопили их в салон.

Работники аэропорта оперативно предоставили трап для лайнера 'Горыныча', и вскоре пилот Дурак, его напарник и маленькая девочка в русском народном сарафанчике вышли наружу. Дверь салона ребята предусмотрительно открывать не стали, хотя невесты Дурака отчаянно ломились наружу.

Внизу лестницы всех троих ждала белая 'Газель' с эмблемой ОСЯ - вурдалаком в перечеркнутом красном круге. Как и следовало предполагать: Шаулин и его свита. Но когда Иван ожидал увидеть Антона Викторовича, то в качестве заместителя принять того, кто стоял с ним рядом, он никак не мог.

Программист спустился по трапу и пожал руку начальнику:

– Задание выполнено, Антон Викторович! Семь девушек-студенток возвращены на родину! Ссора между Ягой и Кощеем в Лесоморье исчерпана. Готов вернуться в детский лагерь, чтобы доработать до конца смены и не…

– Это излишне, Дурак, - кашлянул заместитель, в котором Иван сразу узнал… Кощеева.

За спиной у того, кто звал себя директором лагеря, стояла рыжая секретарша Маргарита Кирилловна, которая называла себя заместителем Кощеева в 'Березке'.

– Так это значит… - Иван открыл рот от удивления, - что руководство лагеря…

– Иван Иванович, это не совсем то… о чем вы думаете, - улыбнулся Ипполит Матвеевич, - мы с Марго каждое лето проводим в 'Березке', и произошедший инцидент с вожатыми готовы были исчерпать сами, но начальство зачем-то прислало вас, мотивировав это тремя причинами…

– Какими, Сет, тьфу, то есть, черт, побери?

– Первое - вас заказали высшие силы. Значит, наш отдел должен был подчиниться. Второе - от меня требовалось лицензировать вас, господа, как агентов нашего отдела. Вы, господин программист, даже и не предполагали, какого труда нам стоит добывать те буковки, которые вы обрабатывали на сервере! Третье - разобраться в истинной личности… - широкая улыбка расплылась по лицу Кощеева, - этого чучела! - он презрительно глянул на Тутанхамона, - Вы, сказать по правде, оба мне не понравились. Не знал же я, что ваш 'идиотский' стиль поведения - это специальная…

Шаулин, расставив руки в сторону, отстранил Кощеева и вышел вперед, пристально разглядывая стоящего рядом с Дураком напарника.

– Так, где Юля?

Тутанхамон спокойно достал из-за пазухи сложенный в три раза древний папирус.

Антон Викторович, шмыгнув носом, по хамски вырвал его из руки парня. 'Папочка! Прости, что так получилось. Но выбора у меня не было. Я уехала далеко-далеко по очень важному для всего мира заданию. Ты можешь мной гордиться, а мои потомки станут великими людьми. Увы, больше я ничего не могу тебе сказать. Моя последняя просьба, папа, отнесись как отец к моему приемнику-магу, агенту Хекайнушейма, который и передаст тебе это письмо. Твоя дочь Юля, не опозорившая чести семьи'.

Скупая слеза скатилась по щеке начальника отдела, когда он спрятал в карман последнее письмо родной дочери не без задней мысли провести экспертизу.

– Подтверждаю, что этот парень отлично сработался с агентом Дураком и одобряю решение Юленьки, Антон Викторович, по включению его в штатный состав агентурной сети, - отрапортовал Кощеев.

Шаулин недовольно отвернулся, а потом, еще раз посмотрев в большие серые глаза протеже его дочери, спросил:

– Сколько тебе лет-то, мальчишка?

– Через месяц девятнадцать… будет, - кивнул Тутанхамон.

– Маленький… да неразумный… - бурчал под нос начальник, - учиться ему надо…

– Антон Викторович, - вдруг выпрыгнула к нему Милли, - а Тут-нах-амон отлично дерется.

Агенты челюсти отвесили, и только Иван смог преодолеть этот 'ультракаиновый' паралич:

– Откуда. Ты. Знаешь. Шаулина?

– О! - рассмеялся Ипполит. - Агент Милагрес Иванова, в миру Люда Кощеева, моя внучка. Вундеркинд, студентка Оксфорда, была приставлена для постоянного наблюдения и сбора досье на тестируемых агентов. Тактика: 'наивная дурочка'. Один недостаток - не в состоянии работать по Лесоморью, так как мать отдала ее в немецкую частную школу, а в начальных классах она училась во Франции, где не привили никакой любви к русскому фольклору. Душа, одним словом, у нее по-импортному развита.

Иван с Тутанхамоном стояли, словно по голове стукнутые.

– Не ожидали, да? - Кощеев сверкнул глазами, и программист с напарником чуть в обморок не упали.

– Ладно, свободны. Всю информацию от Милли поместим в ваши досье, агенты! - прервал его Шаулин, обращаясь к измученным приключениями парням. - Униформу и обмундирование получите завтра. Задание - в любое время, по мере поступления.

– Есть, Антон Викторович! - вытянулись по струнке оба парня.

– С повышением, Иван Ива… - начал было Шаулин.

Но тут агент Дурак, заключив начальника в объятья, чуть не свалился на него.

Сзади парня обнимала высокая совершенно несимпатичная девушка, похожая на Лолиту, а следом за ней толпились еще шестеро. Невесты-энтузиастки, выломали дверь в салоне автобуса и выскочили наружу, к своему жениху.

– Аааааааа! - взвыл Иван Дурак и припустил прямо по летному полю в сторону зала прилета.

Тутанхамон, из вежливости на прощание махнув начальству, припустил за ним. Да и толпа девушек не отставала…

Расталкивая пассажиров с массивными сумками, два парня в русских народных костюмах вломились в здание аэропорта, не сбавляя темпа.

– Ваня!!! - радостный любимый голос заставил парня остановиться.

У него на шее повисло что-то знакомое, рыжее. Запах освежающей салфетки из пассажирского набора и черного 'Ахмада', ударил ему в нос. Прикосновение горячих губ… Иван открыл глаза… Перед ним стояла она, его единственная горячо любимая.

– Ирочка, - он готов был задушить ее в объятьях.

Спасенные невесты полукругом стояли, притопывая от гнева. Напарник Ивана вовсю обнимался со своей ненаглядной Машенькой, и ему не было дела до того, что у Дурака сейчас могут возникнуть очень серьезные проблемы с личной жизнью.

– Вань, - протянула Ирина, - а где ты за месяц столько алиментщиц нашел?

Ее то ли язвительный, то ли саркастический тон пугал программиста. Со страхом в глазах он посмотрел, куда указывала его невеста.

– А… спящие кра… то есть вожатые, - махнул он рукой. Ир, только не ревнуй, я просто спас их от смерти, а теперь должен жениться на всех семерых разом.

– Ах так, - Иван заметил, как в глазах невесты проскочила недобрая искорка.

Она оттолкнула женишка и подошла к завистливо глядящим на нее девушкам.

– Будь у меня квартира в Кутузовской Ривьере, - усмехалась Ирина Семенова, - я бы снизошла, и взяла вас к себе, женами номер два, три, и так далее до восьми.

Тон невесты пришелся по душе программисту. Он осмелел, потому что понял, что любимая не намерена так просто уступать его каким-то полоумным вожатым.

– Потому что Ирочка, - он обнял рыжую красавицу за талию, - первая спасенная мной девица, к тому же…

Он не договорил. Глаза девушек потухли, и они, возмущаясь, что-то бурчали себе под нос.

– Ехали бы вы к своим женихам, - бросил Иван, - они, небось, заждались вас. Кстати, будь они на моем месте, тоже бы спасли вас из кощеева плена.

Сказочные чары не хотели отпускать девиц. Возможно, они боролись со своей невесть откуда взявшейся привязанностью к Ивану Дураку. Только подобное явление смог бы выявить, разве что, Тутанхамон, не рассказывай он во всех красках о своем приключении Машеньке.

Марго решила проследить за траекторией побега новобранцев. Так что ведьма скоро нашла толпу странно ведущих себя девиц и агента Дурака рядом с ними.

– Не волнуйтесь, Иван Иванович, - сухо сказала ведьма, - отправляйтесь домой. С отворотом и документами этих гражданочек я справлюсь!

– Спасибо, Маргарита Кирилловна, - кивнул ей новоиспеченный агент, крепко обнимая невесту за талию и шагая в сторону перрона, к экспрессу…

Эпилог

Красные, желтые, коричневые листья облетали со всех деревьев. Моросил противный осенний дождь.

По бульварному кольцу, подпрыгивая, бежала белокурая девочка в красном плащике до колена. Тяжелая коса с вплетенной в нее промокшей насквозь синей ленточкой, била ее то по одной лопатке, то по другой.

Она остановилась перед черной Тойотой, рядом с которой стоял невысокий парень в стильной кожаной куртке и темных брюках. Его обнимала маленькая блондинка в белом берете.

– Я купила книжку со сказками! - подпрыгивая на месте, закричала девочка. - Уже третью!

И она достала из-за пазухи большую книгу с яркой обложкой, на которой художник нарисовал Ивана-дурака, держащего в руках Царевну-лягушку, сестрицу Аленушку, чем-то похожую на саму читательницу, еще не черствого колобка, лису в шикарном сарафане и Кощея в черной короне, точь-в-точь таких, какими их запомнила Милли. Только шамаханского колдуна в черной тюбетейке и зеленом халате там не было.

– Будто про нас книжка, только без тебя, Тут-нах-амон, - вздохнула она.

– Тутанхамон! - нарычала на нее Маша, но девочка, не обратив внимания на ее замечание, не сводила глаз с агента, ожидая какого-либо ответа на комментарий.

– Как всегда забыли, - улыбнулся парень.

– Жалко, - прижимая книжку к груди, расстроилась девочка. - А меня дедушка в московский университет перевел. Чтобы я училась выходить из фрактальных аномалий. Пусть Баба Яга считает, что это магия. А там простая математика и пара-тройка формул.

– Ну что, Милли, - тут же перевела тему разговора Маша, услышав то, что ей, искусствоведу, не осилить, - поедем с нами на свадьбу к Ивану Дураку?

– Нет, - мотнула она головой, - я в университет опаздываю. Кстати, билетик я пока не израсходовала… кина подходящего не нашла!

И она, пожелав удачи взрослым друзьям, побежала к маленькому белому домику метро.

За молодых поднимали уже не первый бокал. Многие устали кричать 'Горько!' Рядом со счастливой невестой и подвыпившим женихом лежала гора подарков: конверты с деньгами от родителей, завернутые в фольгу коробки с сюрпризами, документы на технику и даже ордер на московскую квартиру, купленную для молодых Антоном Викторовичем.

Тамада, высокая грузинка, развлекала всех веселыми конкурсами. Как вдруг у нее зазвонил телефон.

– О, - покачала она головой, - простите. Выпейте за то, чтобы меня не вызвали на другую свадьбу!

Она выскочила в коридор, и вернулась, счастливая, неся в руках небольшой белый конверт.

– Подарок жениху, - стреляя взглядом в Ивана и свидетеля с его стороны, Кирилла Илларионова, сказала массовик-затейник.

Тяжелый пакет тут же очутился рядом с пустой рюмкой программиста. Ира не сводила счастливых глаз с еще одного подарка, когда муж старательно открывал его.

Очередной конверт тут же очутился в руках супруги Ивана. Однако там лежали далеко не деньги: она извлекла оттуда два билета на самолет японских авиалиний. Девушка несказанно удивилась: почему таинственный подаркодаритель решил отправить их в свадебное путешествие в страну Восходящего Солнца, а не во Францию или Чехию, например, куда так хотела попасть Ира, и о чем в последнее время не раз говорила своему любимому.

Иван же, ничего не понимая, держал в руках книжку в суперобложке размером с бульварный роман.

– Манга, - затаил дыхание Кирилл. - Ее надо справа налево листать.

– Хмм, - насупился Иван, переворачивая книжицу.

С правой обложки, которая в европейских книгах считалась последней, а в японских - первой, на Ивана смотрело худое лицо молодого парня. Его длинная розовая челка прикрывала один глаз, а второй, фиолетовым зрачком заискивающе смотрел на читателя. Этот утонченный нос и широкая улыбка белоснежных зубов, прикусивших закуренную сигарету, пленили, наверняка, не одну поклонницу этого комикса. Заголовок из двух иероглифов, что Илларионов назвал катаканой, и прочитал как 'БА-КА[9]', остался пока непонятым для агента Отдела Странных Явлений.

Листы японского комикса были девственно чисты, и только на первой странице смелым росчерком пера была оставлена надпись: 'До встречи в Ниххонии, дэс'. А под ней - два странных значка: вертикальная палочка, пересеченная двумя отрезками 'КИ', и 'щепка с крючком', нанизанные будто на один вертел 'СА'.

– Везет же дуракам, - фыркнул Кирилл-анимешник.

– Что бы это значило? - задумчиво протянул жених.

– Только не говори, что медовый месяц откладывается, - чуть не плача, уронила на стол билеты Ирочка.

На одном из них яркими красными буквами было напечатано имя Ивана Дурака, а на другом…

Примечания

1

Он не наврал. Небхеперура - это второе имя Тутанхамона, а Хекайнушейма - это нечто вроде фамилии.

(обратно)

2

Этот сериал показывали в России в середине 90-х годов.

(обратно)

3

Milagro (исп.) - чудо.

(обратно)

4

Кровавое лакомство (англ.)

(обратно)

5

Исходя из своей восточной гипотезы, Вс. Ф. Миллер сближает Соловья-разбойника с иранской птицей Симургом.

(обратно)

6

Слова из песни 'Меня зовут любовь' группы Merry Poppins.

(обратно)

7

'Мерит' в переводе с древнеегипетского означает 'любовь'.

(обратно)

8

Вот если бы с Иваном была Маша, сдавшая античную историю, она бы рассказала брату, что Икар, сын Дедала и Навкраты, взлетевший на крыльях слишком близко к солнцу, и вследствие этого упавший в море и погибший.

(обратно)

9

Baka (яп). - дурачок.

(обратно)

Оглавление

Пролог

Серия 1. Во лесу 'Березка' стояла

Серия 2. Все смешалось в доме фараона

Серия 3. Главная лесная феминистка

Серия 4. Палки в колесах

Серия 5. Царевна-лягушка

Серия 6. Смерть Кощея

Эпилог

Реклама на сайте