Бентли Литтл ИДОЛ
Будучи подростками, каждый раз, когда мы смотрели «Бунтарь без причины», мой брат неизменно предлагал нам найти баллонный ключ Джеймса Дина. Мы жили в Южной Калифорнии, поэтому мы знали, что сцена, в которой Дин отправляется на экскурсию, ссорится с одним из своих одноклассников и бросает этот ключ через стену в кусты, была снята в обсерватории Гриффит-парка. Он все еще должен быть там, каждый раз убеждал мой брат. После съемок этой сцены, люди, которые сняли фильм не спускались с холма и не копались в кустах. Сколько тогда стоили баллонные ключи ключи? Доллар?
Он не мог быть единственным, кто до этого додумался, подумал я. Наверняка, за прошедшие годы многие люди думали о том же.
Но что это были за люди?
* * *
— Там! Ты видел?
Мэтт остановил видеомагнитофон и перемотал кассету на секунду назад.
— Смотри внимательно.
Джеймс Дин, круче крутого в своей красной куртке, отошел от группы юнцов. «Я не хочу никаких проблем», сказал он. Понимая, что баллонный ключ в его руке может быть воспринят как оружие, он поднял его и швырнул за скалу.
Мэтт нажал кнопку «Пауза» на пульте, и видео остановилось. Дин и банда неподвижно смотрели на баллонный ключ, застывший в ясном голубом небе. Мэтт нажал кнопку «Покадровый просмотр», и баллонный ключ очень медленно начал падать. Он остановил изображение как раз перед тем, как камера переключилась на другой ракурс.
— Видишь. Вон туда. Прямо в те кусты.
Я покачал головой:
— Это глупо.
— А вот и нет. Черт, мы разбогатеем, если сможем его найти. Ты представляешь, сколько такая хрень может стоить?
Вчера вечером Мэтт записал на кассету «Бунтаря без причины», а теперь пытался убедить меня шариться в кустах у подножья холма обсерватории Гриффит-парка, в поисках баллонного ключа, который Дин бросил в фильме.
— Хорошо — сказал Мэтт. — Давай размышлять логически. Сколько людей знают, что эта сцена была снята в Гриффит-парке? Лишь жители Южной Калифорнии, верно?
— Какие-то два-три миллиона.
— Да, но как ты думаешь, сколько из них когда-либо пробовали найти его?
— Много кто пытался.
— Да ты спятил.
— Слушай, после смерти Дина фанаты обыскивали страну, пытаясь найти хоть что-нибудь из памятных вещей. Они даже продавали салфетки, к которым он прикасался.
— Ты действительно думаешь, что люди шарились по кустам, пытаясь найти этот кусок металла?
— Да.
— Ну, а я так не думаю. Мне кажется, что он все еще там, ржавеет в земле.
— Отлично. Иди ищи. Тебя никто не держит.
— Ты же знаешь, мне не нравиться ездить в Голливуд одному. — Мэтт выключил видеомагнитофон. — Все что от тебя требуется, это оказать мне моральную поддержку. Просто поехали со мной. Я все сделаю сам. А если найду баллонник, поделим все пополам.
— Ни за что.
— Да ладно тебе.
— Ты глухой, или просто тупой? Я сказал нет!
Придумав кое-что, Мэтт неожиданно заулыбался:
— Мы можем пригласить девчонок. Проведем день вместе: посмотрим на обсерваторию, устроим небольшой пикник…
Стоит признать, звучало неплохо. Стеф уже на протяжении нескольких недель пилила меня, чтобы я куда-нибудь ее сводил, придумал что-нибудь новое и захватывающее, взамен надоевшему «ужин-и-киношка» времяпровождению, так что эта идея была как нельзя кстати.
— Хорошо — согласился я. — Но я не собираюсь помогать тебе копать. А если тебя арестуют за вандализм или что-нибудь подобное, то я тебя не знаю.
Мэтт улыбнулся:
— Вот это друг так друг.
Он вышел из комнаты, чтобы позвонить Джули, а я взял пульт и переключил канал на MTV.
Мэтт вернулся через несколько минут.
— Она не сможет пойти. В эти выходные приезжает ее дедушка из Сент-Луиса, и она должна быть дома.
— Ну… — начал я.
— Ты обещал. — Мэтт встал перед диваном на колени в позе пародирующей мольбу. — Я не буду мешать. Вы меня даже не заметите. Я просто осмотрю кусты, а вы двое сможете делать все, что пожелают ваши маленькие сердца. Все, что вам нужно сделать, это отвезти меня туда и обратно.
— А ты ведь действительно серьезно настроен? — засмеялся я.
— Это великолепная идея. Даже если кто-то додумался до этого раньше, в чем я лично сильно сомневаюсь, он вряд ли шарился в кустах целый день, пытаясь найти эту штуковину.
— Возможно ты прав.
От Мэтта я позвонил Стефани, но она тоже отказалась. Приближались экзамены, и ей нужно было серьезно подготовиться. Она и так многое пропустила из-за меня.
— Хорошо, — сказал Мэтт. — Значит, только мы двое.
— Я только за рулем. Не собираюсь тратить свое время пытаясь найти что-то в этих кустах.
— Я в курсе.
Мы стояли на маленькой парковке, прямо возле обсерватории, на том же самом месте, где около сорока лет тому назад стоял Джеймс Дин, и разглядывали низкую каменную стену. Мэтт внимательно изучал собственноручно нарисованную карту, пытаясь выяснить, куда именно упал тот баллонный ключ. Мэтт отошел от стены на три шага и сделал вид, будто что-то бросил через нее. Его взгляд последовал за дугой и, в итоге, нацелился на заросли высоких кустов на полпути к подножью холма.
— Вот оно где, — указал Мэтт. — Это находится вон там.
Я кивнул.
— Запомни это место. Приметь, где находятся эти кусты. Нам нужно будет распознать их снизу.
Я кивнул еще раз:
— Конечно.
Мэтт засмеялся, пытаясь изобразить смех скупердяя:
— Мы разбогатеем.
— Ага. Конечно.
Он сделал пометку на своей карте.
— Давай. Пошли.
Мы вернулись на стоянку перед обсерваторией и по извилистой дороге поехали к парку внизу. Скинулись на долларовый взнос и припарковались возле игровой площадки.
Мэтт посмотрел вверх по склону холма, затем на свою карту.
— Как я понимаю, мы идем прямо отсюда, поворачиваем налево, может быть, в тридцати ярдах, и продолжаем идти вверх, пока не натолкнемся на большую пальму.
— Верно.
Мы вышли из машины, взяли лопаты из багажника, осмотрелись, чтобы убедиться, что никто на нас не смотрит, и поспешили в кусты.
Я действительно не собирался помогать ему, но все-таки передумал. Что бы я делал? Сидел весь день в машине, пока он шастает по лесу? Кроме того, это может быть забавно. И мы на самом деле можем что-нибудь найти. Пока мы поднимались, Мэтт продолжал говорить, и, стоит признать, его азарт был заразительным. Он был настолько уверен в себе, так доверял своим расчетам, что я начал думать, что, да, может мы действительно первые, кто пытается найти эту вещицу.
— Уверен, что киношники его потом не забирали, — сказал Мэтт, перепрыгивая через небольшой куст репейника. — Думаешь, они будут тратить время, обыскивая акры зарослей в поисках стремного, дешевого куска металла?
А в этом был смысл.
Мы взбирались больше часа. На машине мы бы добрались до вершины холма за пять или десять минут. Но пешком… это другая история. Я где-то читал, что Гриффит-Парк покрывает несколько квадратных миль, и теперь в это верилось легко.
Ужасно уставшие, мы добрались до пальмы Мэтта, остановились и немного посидели под деревом.
— Черт возьми, почему мы не взяли с собой попить? — спросил я. — Как можно быть настолько тупыми?
Мэтт сверялся с картой.
— Тут недалеко. Еще пятнадцать, может двадцать минут ходьбы. Полчаса — максимум.
— Полчаса? — застонал я.
Мэтт встал, смахивая со штанов палые листья.
— Пошли. Чем скорее доберемся, тем скорее закончим.
— Что если это даже не то место?
— Это то место. Я просмотрел эту видеозапись двадцать раз.
Я заставил себя встать.
— Хорошо. Пошли.
Как оказалось, участок где, по мнению Мэтта, лежал баллонный ключ, был окружен густыми, почти непроходимыми кустами, многие из которых были усеяны шипами. Через одни мы перепрыгивали, под другими проползали, и через некоторые — просто продирались. Мои рубашка и брюки теперь были в рваных дырах.
— Ты мой должник, — сказал я, когда мы пересекли особенно сложное место. Я перешагнул через чудовищного жука, который словно вылез со страниц какого-нибудь писателя-фантаста. — Ты у меня в огромном долгу.
Мэтт засмеялся:
— Я тебя услышал.
Он схватился за низко висящую ветвь дерева и перемахнул через несколько спутавшихся кустов манзаниты. Я последовал примеру.
— Черт!
Крик Мэтта я услышал раньше, чем приземлился. Промахнувшись, я упал на бок, затем встал, отряхивая грязь.
Мы оказались на небольшой поляне, окруженной со всех сторон стеной зарослей. Посреди прогала стоял самодельный деревянный сарай.
А на стене сарая, белыми печатными буквами было аккуратно выведено слово:
ГИГАНТ[1]
— Они нашли его. Какие-то долбоебы уже нашли его. — Мэтт кинул лопату. Он выглядел так, словно его только что ударили в живот. — Я был абсолютно уверен, что мы будем здесь первыми.
Не хотелось лишний раз напоминать, но я должен был сказать:
— Я тебя предупреждал.
Мэтт неподвижно стоял в тишине.
Я посмотрел на сарай, на белые буквы слова — ГИГАНТ — и хотя от жары я вспотел как слон, мне вдруг стало холодно. В этой маленькой корявой постройке, в самом факте ее существования, было нечто жуткое; нечто, отчего хотелось перепрыгнуть через стену кустов и направиться вниз по склону прямиком к машине. Фанатичный интерес и посмертное поклонение, которые окружали людей вроде Джеймса Дина, Мэрилин Монро и Элвиса, всегда беспокоили меня, всегда заставляли чувствовать себя немного неловко, и сарай передо мной усиливал это чувство в десять раз. Это не было частью музея или коллекции, это был какой-то… храм.
И тот факт, что он явно было самодельным и находился в глуши, спрятанный в труднодоступном месте, лишь усиливал мое беспокойство.
Я не хотел встречаться с фанатиками, которые его создали.
Мэтт все еще молча стоял, и пялился на сарай.
— Давай проверим что там, — я изобразил храбрость, которой не чувствовал. — Давай посмотрим.
— Хорошо. — Мэтт устало кивнул. — Почему бы и нет.
Пройдя по поляне покрытой короткой травой, мы шагнули в открытые двери. Нам потребовалось время, чтобы после дневного света снаружи приспособиться к темноте внутри.
Глаза Мэтта привыкли быстрее.
— О Боже… — вздохнул он.
Стены сарая были обклеены сотнями, или даже тысячами фотографий. На снимках были женщины: некоторые молодые, некоторые среднего возраста, некоторые старые.
Все они были голыми.
Женщины располагались в разных позах, и внизу на каждой фотографии была подпись.
Но это еще не все.
В центре комнаты, из большого квадратной глыбы камня, торчал баллонный ключ. Тот самый баллонный ключ, который бросил Джеймс Дин. Нижняя половина с изогнутым долотом застряла в скале. Верхняя половина с закругленным торцом баллонного ключа прямо вверх. Металл был безупречно отполирован, на нем не было и намека на ржавчину.
Было очевидно, что об этом инструменте кто-то заботился.
Озноб, который я почувствовал снаружи домика, вернулся, и стал еще больше.
— Боже, — снова прошептал Мэтт. Он прошел в центр комнаты и осторожно потрогал железный баллонный ключ. — Что это, черт подери, такое?
Я старался, чтобы мой голос звучал не слишком серьезно:
— Это то, что ты искал все утро.
— Я в курсе, мудила. Я имею в виду, вот это что? — Мэтт обвел рукой комнату.
Я покачал головой. Ответа у меня не было.
Мэтт взобрался на каменную плиту и расставил ноги над баллонным ключом. Ухватился обеими руками и попытался его вытащить. От усилий лицо Мэтта покраснело, вены на шее и руках взбухли, но инструмент не сдвинулся.
— Знаешь, что это мне напоминает? — спросил я.
— Что?
— Меч в камне. Помнишь, как те рыцари годами пытались вытащить меч из камня, но так никто и не смог? А потом Артур вытащил его и стал королем Англии?
— Ага.
— Может ты станешь следующим Джеймсом Дином, если вытащишь этот ключ.
— Мы оба станем богатыми, если я его вытащу.
Мэтт снова напрягся, пытаясь вытащить этот неподвижный кусок металла. Дотянулся до лопаты и начал вырубать железку у основания.
Я глянул на нее, а затем мой взгляд вернулся к фотографиям на стене.
Обнаженным фото.
Я повернулся. Передо мной, на уровне глаз, была фотография великолепной рыжеволосой девушки лежавшей на кровати с раздвинутыми ногами. Ее груди были маленькими, но с огромными сосками. Волосы на лобке доказывали, что рыжий цвет волос — ее натуральный. Поперек нижней части фотографии нацарапано имя — какая-то Ким.
На фото рядом был вид сзади. Огромная лысая вагина и маленький, розовый анус отчетливо видневшийся между раздвинутых ягодиц женщины. Но не так отчетливо, как ее лицо на заднем плане, заглядывающее между ног. Ее звали Дебби.
Дальше была фотография Джули.
На какое-то мгновение, я уставился на фото, не в силах поверить в то, что вижу. Джули, девушка Мэта, стояла держа руки на боках, расставив ноги и улыбаясь в камеру.
Я отвел взгляд. Не скажу что поза была интимной или многое показывала. Все, что я мог видеть это ее чрезмерно пышные груди и треугольник темно-коричневых лобковых волос между ног. Но мне не нравилось видеть девушку моего друга обнаженной. Лицезрение этого фото, каким-то образом казалось непристойным вторжением в их личную жизнь.
Мэтт все еще пытался достать баллонный ключ.
А я все размышлял, стоит ли ему говорить об этом. С одной стороны, он был моим другом, лучшим другом, и я не хотел делать ему больно. С другой стороны, Мэтту стоило об этом знать, и он хотел бы это знать, неважно насколько неприятно это будет; и если я действительно его друг, я ему расскажу. Я откашлялся.
— Мэтт?
— Что?
Он даже не удосужился поднять взгляд.
— Тебе надо бы глянуть на кое-что.
— На что именно?
Я сделал глубокий вздох.
— Джули.
Он перестал дергать баллонный ключ и спрыгнул с камня. Его хорошее настроение как рукой сняло:
— О чем ты…? Ты ведь не серьезно.
Я указал на фото.
Мэтт уставился на фото, затем осмотрел снимки вокруг. Он сделал глубокий вздох, затем сорвал фотографию со стены. За ней была другая — фото голой женщины с прической «улей» в стиле 60-х.
— Пиздец — сказал тихо Мэтт. Он начал рвать фотографию Джули на маленькие кусочки, роняя их в грязь. На глазах у него выступили слезы. — Пиздец — повторил он.
Я прекрасно понимал что Мэтт сейчас чувствует, и хотел как-то сгладить ситуацию.
— Может она…
Он повернулся ко мне.
— Может она, что?! Как ты это можешь объяснить, а? Какие рациональные объяснения могут быть вот этому?
Я покачал головой. Я ничего не мог сказать на это. По щеке Мэтта скатилась слеза.
— Просто пиздец, — слова застряли у него в горле.
Теперь я чувствовал себя еще хуже. Я никогда раньше не видел как Мэтт плачет, и каким-то образом это беспокоило и задевало больше, чем вид его голой девушки. Мне казалось, что я должен как-то поддержать Мэтта: коснуться плеча, похлопать по спине… сделать хоть что-нибудь. Но раньше я никогда этого не делал и понятия не имел, как сделать это правильно, поэтому просто вышел из сарая, оставив Мэтта один на один со своей болью. Если я не могу утешить его, то хотя бы дам возможность побыть одному.
Я подумал о Стефани, о первой встрече на которой мы познакомились. Я был рад, что она истинная христианка. Раньше меня очень злили и раздражали ее пуританские взгляды на жизнь, и мы много раз были на грани расставания из-за того, что она стойко хранила девственность, но на этот раз я был рад что Стефани не представляет секса до замужества. Может я и не получал ничего, и снимал сексуальное напряжение мастурбацией, но, по крайней мере, я знал, что обнаженного фото Стеф на этой стене не было.
А как же Джули?
Понятия не имею. Может, фото на стену прикрепил ее бывший. А может…
— Это прямо здесь!
Я повернул голову в сторону кустов.
— Боже! Я с десяти лет ждала этого момента!
Два голоса, женские, приближались в нашу сторону.
У меня засосало под ложечкой. Я поспешил назад в постройку.
— Мэтт! — прошипел я. — Кто-то идет!
— Что?
— Две женщины идут сюда!
Он взял лопаты лежавшие посреди комнаты и улыбнулся. Что-то в этой улыбке привело меня в ярость.
— Ты хочешь сказать, что мы поймаем их с поличным?
Я жестом велел ему замолчать и прошептал:
— Нам надо спрятаться!
— Зачем?
Я понятия не имел зачем, но чувствовал что так нужно, был уверен в этом. Я быстро осмотрел комнату. В дальнем углу стояла небольшая стопка коробок и упаковочных ящиков.
— Пошли! — прошептал я.
Подойдя к коробкам я залез в одну из них, и порадовался, что Мэтт последовал моему примеру. Голоса уже звучали очень близко, прямо за дверями.
— Ты принесла свою фотографию?
— Конечно.
Мы пригнулись. Я услышал как они вошли в сарай. Голосов слышно не было, но шарканье шагов было громким. По звукам казалось, что женщин было гораздо больше, чем две.
Меня одолело любопытство, и я выглянул за край коробки. Их было больше, чем две, скорее пятнадцать, или двадцать. Там были две шестнадцати-, или семнадцатилетние девушки, разговор которых я слышал; и кучка других девчонок-подростков. Компанию им составляли четыре или пять женщин, которым было за тридцать.
Я быстро спрятался, пока меня не заметили.
Слышались шепот и шарканье, кто-то прочистил горло, кто-то нервно покашливал. Одна из женщин среднего возраста заговорила:
— Ты знаешь что делать?
— Мне мама все объяснила — ответила одна из девочек.
— Ты девственница?
— Да.
— Хорошо. Когда закончишь, можешь разместить своё фото, рядом с фотографией матери.
Матери?
Господи.
В комнате стало тихо. Слишком тихо. Я слышал, глубокое дышит Мэтт в коробке рядом, и мое собственное дыхание казалось невероятно громким. Я был в ужасе, что нас могут найти, хоть и не мог сказать, почему перспектива раскрытия так пугала меня.
Стало слышно как расстегивается ремень, звук молнии. Что-то упало на грязь, что-то мягкое, и за этим последовал тихий шорох. Кто-то прошел в центр сарая.
Затем снова наступила тишина.
Внезапно я услышал резкий вздох. Небольшой болезненный стон и выдох. Еще один вздох.
Хотелось узнать что там происходит. Я еще раз рискнул выглянуть из коробки.
И сразу же присел.
Одна из девушек помоложе, самая красивая, насаживалась на железку. Она сидела над камнем на корточках, совершенно голая, закругленный конец баллонного ключа уже был внутри нее. Лицо девушки исказилось, казалось, что она испытывает физическую боль вперемешку с божественным экстазом.
Остальные девушки и женщины сидели перед ней в таком же положении, на корточках, и пристально наблюли за каждым ее движением.
Что, черт возьми, здесь происходит? Глубоко дыша я уставился на выцветший коричневый картон своей коробки. Эти женщины одержимые фанатки клуба Джеймса Дина, или это какой-то странный культ?
А как насчет Джули?
Девушка громко ахнула, затем застонала.
Это был не стон боли.
Стоны усилились, громкие и безудержные, дыхание девушки звучало как короткие и страстные вздохи.
Я подумал о тех фото на стенах, о тысячах фотографий. Неужели все те женщины это делали? Видимо, да.
По словам девочки, мать рассказала ей что и как надо делать. А насчет остальных, как они об этом узнали? Тоже мама рассказала?
Сколько женщин знали об этой лачуге?
Все женщины Южной Калифонии?
У меня выступили мурашки на руках и на шее. Это было неправильно, это было неестественно, и я испугался вместо того, чтобы возбудиться. Я не понимал, что происходит, и не хотел понимать.
Джули
Я поймал себя на мысли, что думаю о загадочных тайных сообществах, о фильмах ужасов и о романах про извечные тайны женщин и про их секреты, которыми они никогда не смогут поделиться с мужчинами. Вспомнил…
Стефани
… что мужчин, пытавшихся вторгнуться в эти тайны, всегда убивали.
Если Джули знает, значит и Стефани знает. Они же лучшие подруги.
Мои мысли пронзило понимание. Я был уверен, что Стефани во всем этом не участвует, но, может, я ошибаюсь. Может, она уже сделала это. Может, ее фотография тоже где-то здесь. Или, возможно, здесь была ее мать. Ведь Стефани и ее мать родились в Лос-Анджелесе.
Но Стефани была религиозной. Она была христианка. И девственница.
Хотя девушка на камне тоже была девственницей. Видимо, это необходимое условие.
Наверное Джули тоже была девственницей, до того как пришла сюда.
Я засел в коробку еще глубже.
Девушка на камне простонала в последний раз. Я услышал, как она спрыгнула на землю, а затем сарай наполнился смехом и разговорами, когда девушку начали поздравлять.
— Как ты себя чувствуешь?
— Я никогда не забуду, как это происходило. Величайший момент в моей жизни.
— Разве это не было чудесно?
— Ты почувствовала Его присутствие?
Девушка торжественно подписала свое фото и повесила где-то на одной из стен.
В итоге, примерно через треть часа все ушли.
Я просидел в коробке еще минут пять, чтобы увериться в безопасности, затем медленно и с трудом поднялся. Дотянулся до коробки Мэтта и стукнул:
— Вылазь, — сказал я. — Давай валить нахрен отсюда.
Я глянул на баллонный ключ. Даже в тусклом свете сарая, он влажно и поблескивал.
Мне было интересно, куда девушка прикрепила свое фото. Мэтт молча вылез из коробки. Взяв лопаты, он вышел за дверь. Я недолго постоял в одиночестве, оглядывая стены со слоями перекрывающих друг друга фотографий. Интересно, Стефани тоже где-то здесь?
Она трахнула себя баллонным ключом Джеймса Дина? По спине пробежал холодок; я вдруг понял, что остался в маленькой постройке совсем один и поспешил на улицу.
К машине мы шли молча. Когда мы добрались до парковки, я открыл багажник и Мэтт бросил лопаты внутрь. По дороге домой мы не разговаривали.
Увидев Стефани на следующий день, я размышлял: стоит ли спрашивать ее о сарае. Знает ли Стеф о нем, или нет: этот вопрос мучил, заставляя разум рисовать всевозможные сцены ужасов и извращений. Но в итоге я ничего не спросил. Я решил, что не хочу этого знать. Неделю спустя я обнаружил у нее в комоде обнаженное фото.
Стефани была в ванной, готовилась к нашему свиданию; ну, а я, как обычно, лазил в ее вещах. Фото лежало прямо на трусиках. Я осторожно взял его. До сих пор я ни разу не видел Стеф обнаженной; хотя несколько дней назад, на заднем сиденье машины, мне удалось оголить её грудь. Я тщательно изучал фотографию. Стефани сидела вытянув ноги и согнув их в коленях: розовые губки ее влагалища были отлично видны.
Она была побрита.
Я услышал как дверь в ванную открылась и на мгновение задумался: стоит ли показать ей фото. Кто ее фотографировал? Она сделала это сама, с помощью таймера на камере? Это сделал какой-то парень? Или девушка? Но я почти инстинктивно бросил фото поверх ее трусиков, поспешил обратно на кровать и быстро схватил журнал, притворяясь будто читаю.
Дверь открылась, я поднял взгляд.
Комод все еще был открыт.
Я забыл закрыть его.
Стеф сразу же это заметила. Она посмотрела на комод, затем на меня, я улыбнулся ей, изображая абсолютную невинность, делая вид, что ничего не видел. Она улыбнулась мне в ответ и невзначай закрыла комод.
Стефани прошла по комнате и присела ко мне на кровать.
— Я забыла тебе сказать, — начала она. — Свидание в следующую субботу отменяется.
— Почему?
— Кое-кто приедет.
Я отбросил журнал в сторону:
— Но мы же давно собирались поехать в Диснейленд.
Она приобняла меня.
— Я знаю, но моя мама и несколько ее подруг хотят устроить нечто вроде пикника, и я должна пойти с ними.
У меня во рту внезапно пересохло. Я попытался облизнуть мои губы.
— Куда?
— В Гриффит-Парк.
— Можно я тоже поеду?
Она покачала головой.
— Боюсь, что нет. Это только для нас, для девочек.
— Я не буду…
— Нет. — она улыбнулась и ущипнула меня за нос. — Ревнуешь?
Я посмотрел на нее, посмотрел на закрытый комод, задумался на секунду и покачал головой.
— Нет. — медленно сказал я. — Думаю, нет
— На следующей неделе мы с тобой совершим нечто особенное. Только ты и я.
— Это что же?
— Увидишь.
— Ты уже что-то задумала?
Стефани кивнула.
— Хорошо. — сказал я.
Мы поцеловались.
© Bentley Little. The Idol (1991)
© Фатеев Сергей, перевод, 2019
Примечания
1
«Гигант» (англ. Giant) — американская трёхчасовая эпическая кинодрама 1956 года, снятая режиссёром Джорджем Стивенсом. Экранизация романа Эдны Фербер. Главные роли исполняют Элизабет Тейлор, Рок Хадсон и Джеймс Дин (разбился в автокатастрофе незадолго до окончания съемок фильма).
Картина получила десять номинаций на премию «Оскар», в том числе как лучшему фильму года, одна из которых оказалась победной — за лучшую режиссуру. Американским институтом киноискусства «Гигант» признан одним из величайших кинофильмов в истории, а в 2005 году он был помещён в Национальный реестр фильмов, как обладающий «культурным, историческим или эстетическим значением». (Википедия)
(обратно)
Комментарии к книге «Идол», Бентли Литтл
Всего 0 комментариев