«Роголом»

Роголом (fb2) - Роголом (пер. Андрей Владимирович Локтионов) 342K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Эдвард Ли

Данный перевод выполнен в ознакомительных целях ЭКСКЛЮЗИВНО для паблика "СПЛАТТЕРХАУС" (vk.com/splhs)

Размещение книги на сторонних интернет-ресурсах, а также изготовление печатных и аудио-версий ЗАПРЕЩЕНО!

Пролог

 Солнце стояло высоко над сонной Южной Дакотой, и его лучи красили загаром и без того коричневые руки мальчишки. Все это было частью его, частью его насыщенного, сурового воспитания. Запах пастбищ, хлесткий ветер и солнце.

 Над бескрайними землями песней плыла красота летнего дня.

 - Их сила - в их рогах, - предупредил отец. Грубоватый мужчина в комбинезоне. Взгляд у него был добрым, но решительным. - Поэтому ты должен забрать эту силу, отнять ее у них. Иначе они тебя забодают. Воткнут рога тебе в задницу. Я видел, как такое случилось с одним мужиком, ничего хорошего. Подох как собака, истек дерьмом вперемежку с кровью.

 Ух, ты! - подумал мальчик. Дерьмо... вперемежку с кровью!

 - Его еще вывернуло, вырвало собственным дерьмом прямо у ворот загона.

 ОГО-ГО!

 На момент этой важнейшей идеологической обработки мальчику было всего девять лет. Он не знал ничего ни про лобковые волосы, ни про секс. Ни почему иногда твердеет его "пипирка". Такое происходило совершенно случайно. Мальчик был девственно невинен. До сего момента.

 - Поэтому вот, что ты делаешь... - Отец схватил инструмент, называемый "клещи", и поднял его к солнцу. - Удобные, как карман на рубашке, сынок. Это - "роголомы". - Он сделал большой вдох, поместил зажимы мудреного инструмента на бычий рог, и принялся выкручивать, что было сил.

 Раздался очень странный звук, похожий сперва на скрип дверной петли, затем на треск дерева.

 Криииии-ХРЯСЬ!

 - ДААА! - отец мальчика закряхтел от усилий, и в следующий момент блестящий инструмент у него в руках успешно выдернул левый рог из черепа почти девятисот килограммового "Черного Ангуса" (порода крупного рогатого скота - прим. пер.)

 Бык, по понятным причинам, заревел.

 Мальчик заглянул в дыру, появившуюся вследствие этого грубого и жестокого удаления. На месте некогда гордого рога зияла неровная, влажная дыра. На ее поверхности начали выступать капельки крови.

 Ух, ты! - подумал мальчик. Дыра - в башке!

 Гигантский зверь бился в стальных воротах, продолжая реветь и брызгать во все стороны соплями. Грохот металла смешался с топотом копыт.

 - Если он сможет вырваться, то забодает нас в два счета. Будет убивать все, что шевелится.

 Мальчик посмотрел ближе на огромного, заточенного в загон зверя. Да, но он НЕ СМОЖЕТ вырваться! НЕ СМОЖЕТ! Последовал приступ смеха.

 Затем отец мальчика открутил бедному зверю второй рог.

 Крииииии-ХРЯСЬ!

 Бык снова заревел. Его рев прокатился над обширными фермерскими просторами подобно адскому рыку...

 - Ну вот.

 Два рога лежали в пыли, между обутых в высокие кеды ног мальчишки.

 - Видишь? Это все, что нужно, чтобы превратить злобную тварь в безобидного толстячка. - Мужчина положил свой адский инструмент и обнял сына рукой. - И однажды, сынок, ты тоже будешь роголомом, как я и как мой отец...

1

 СИЭТЛ, ШТ. ВАШИНГТОН, 1999 ГОД

 Когда не шел дождь, весь город вздыхал с облегчением. Но такое бывало не часто. Нет, Бог считал нужным, в буквальном смысле, мочиться на этот город 280 дней в году. Следовательно, в наводнениях, размытых дорогах, сползающих с холмов домах и самом высоком уровне самоубийств среди всех крупных городов было мало чего удивительного. Унылый бетонный сортир с вычурным монорельсом, неблагополучной "Подземкой", и пронзительно уродливой башней "Спейс-Нидл", которой большинство жителей желало свалиться на 5-ую Авеню в час пик. Туристов, рискнувших пройти мимо живописной "Гавани", ждал бы большой сюрприз, ибо они увидели б, что представляет собой настоящий город. Забрызганные старой рвотой тротуары и автобусы, пахнущие хуже, чем мусоровозы со свалки. Сиэтл был сливным ведром с дождевой водой и пьяными плевками. Он привлекал огромное количество белобрюхих "готок", которые считали шиком жить в местности, лишенной солнечного света. Огромное количество женщин с рюкзаками и небритыми ногами, бомжей, алкашей, бездомных наркоманов (потому что душ здесь бесплатный) и полицейских, выкинутых из всех крупных городов Западного побережья (какой квалифицированный офицер захочет работать здесь, если можно получить работу в любом другом городе Америки?). Пока на улицах правил проливной дождь, люди вышибали себе мозги из-за затяжного дефицита витамина "Д" и сезонного аффективного расстройства.

Кто знал, какие еще "расстройства" могли просочиться в такой затрапезный город, как этот? Кто знал, какие еще недуги начинали тлеть в ничего не подозревающих головах?

Кто знал?

***

 Когда жена Дина Лохана притормозила на углу 4-ой и Вирджинии, Дин какое-то время просто стоял, глядя на ее лицо за полуопущенным водительским окном. Цветущая, элегантная, с пронзительными, цвета индиго глазами. Казалось, с момента их свадьбы три года назад Дафна стала еще краше. Они оба трудились в городе, ездили вместе на работу и с работы, обедали вместе каждый день... ну, не каждый. В последнее время ей приходилось пропускать свое обеденное время из-за важных деловых встреч. Она работала на крупного дистрибьютора одежды. Быстро поднималась по служебной лестнице, стремясь всячески обеспечить семью.

 Я люблю ее больше жизни, - подумал Дин, глядя на нее. От этой мысли он едва не расплакался. Люблю ее больше всего на свете...

 - Я собираюсь к Аяксу, выпить пива, - сказал он ей. - Мне нужна машина.

 Дафна, поморщившись, опустила стекло до конца.

 - Что?

 В голосе Дина появились нотки нетерпения.

 - Я собираюсь к Аяксу, выпить, - повторил он. - Ты, что, глухая? Вылезай из машины.

 Модельное лицо Дафны замерло, затем расслабилось, и она рассмеялась. Конечно, это была шутка. Дин все время шутил.

 - Думаешь, это шутка? - спросил он. И рывком распахнул дверь машины. Затем схватил ее, не за шиворот, не за волосы, а за лицо. И выволок ее, визжащую, из "Хонды Аккорд".

 - Да что с тобой такое? - пронзительно закричала она, совершенно ошеломленная.

 - Меня мучает жажда. Я хочу пива.

 Дафна застыла на тротуаре, сжав кулаки.

 - Как я доберусь домой?

 Дин снова схватил ее, не за волосы, а за лицо, и повернул к автобусной остановке. Потеряв равновесие, Дафна едва не упала на улицу.

 - Доедешь на автобусе, мать твою, - сказал Дин.

 ... когда в голове появлялось гудение, он не мог двигаться, не мог...

 ... не прочь поехать на автобусе?

 В голове у него что-то звякнуло, брякнуло, и Дин будто проснулся. Он стоял на углу 4-ой и Вирджинии, глядя на свою красавицу-жену, сидящую за рулем их машины.

 - Милый? - спросила Дафна через открытое окно. - Ты в порядке?

 Реальность ударила в ответ.

 - Прости, дорогая, - сказал он, как только взял себя в руки. - Забыл сегодня проветрить мозги.

 Вид у Дафны был обеспокоенный.

 - Ты как будто был в трансе. У тебя, правда, все в порядке?

 - Здоров, как огурчик, хотя какой я огурчик, - попытался пошутить Дин. - Серьезно, как огурцы могут быть здоровыми? О чем ты там говорила?

 Она моргнула своими густыми ресницами. Вид у нее был подавленный.

 - Мистер Трон вызывает сегодня вечером на совещание. По поводу квартальной инвентаризации.

 - На то они и боссы, - бросил Дин.

 - Совещание уже скоро. Ты не прочь поехать домой на автобусе?

 - Пустяки, - ответил Дин. - На самом деле, я люблю автобусы. Можешь даже назвать меня автобусофилом.

 - Я знала, что ты поймешь. - Она снова захлопала своими большими глазищами. - Чмоки-чмоки.

 - А, конечно. - Дин наклонился и поцеловал жену в губы.

 - Люблю тебя, - прошептала Дафна.

 - А я еще больше тебя люблю...

 - Нет.

 - Да.

 Дин улыбнулся, отступая назад. Он мог бы стоять и целовать ее бесконечно, и это было б здорово. Но тогда она опоздает на совещание!

 - О, возможно, я буду поздно, - добавила Дафна, плавно трогаясь с места. - Так что не жди.

 Глаза Дина светились любовью, пока он наблюдал за отъезжающей Дафной. Его никак не насторожил тот факт, ее офис находится на юге, тогда как она направлялась на север. Он даже не обратил на это внимания.

 Дин посмотрел на автобусную остановку, не особенно обрадовавшись предстоящей полуторачасовой поездке домой.

 Черт, сегодня же пятница, - подумал он.

 Спустя минуту он стоял у таксофона.

 - Аякс, это Дин. Как насчет выпить по паре пива?

***

 Аякс, как и Дин, не был коренным сиэтлитом. Переехал сюда с восточного побережья в погоне за более богатыми возможностями трудоустройства. Он рассылал конерты для компании национальных исследований, и очень гордился, что зарабатывал этим на жизнь - хотя немногие назвали бы его существование жизнью.

 Аякс походил на Раша Лимбо с бородой (американский консервативный общественный деятель, ведущий The Rush Limbaugh Show - прим. пер.), и обладал схожими политическими взглядами. Представьте Раша Лимбо с бородой, одетого, как попрошайка. Они с Дином познакомились совершенно случайно, в Фремонтской таверне "Дублинец" во время последней игры ежегодного чемпионата США по бейсболу. Они были единственными двумя аплодирующими, когда выиграли "Янкиз". С того момента, так и не влившись в сиэтлскую гранже-гото-бритоголово-рюкзачную тусовку, они быстро подружились.

Фамилия у Аякса была Джексон, и его родители нелепо окрестили его именем Эндрю. Однако в своих извращенных политических убеждениях он считал седьмого президента Соединенных Штатов (Эндрю Джексон - прим. пер.) первым в стране либералом, тайным сепаратистом, которого дерзко убили безоружные индейцы, в то время как остальная континентальная армия сражалась с хорошо обученными британцами, и который потерпел поражение в битве при Новом Орлеане, поскольку его алкогольные пристрастия заставили нижестоящих офицеров взять командование на себя. Поэтому Аяксу не нравилось свое имя, и он настаивал, чтобы его звали Аякс.

 Еще в Аяксе было что-то от извращенца.

 - Мужик, - сказал он, - хотел бы я поссать ей на спину.

 Дин хмуро уставился на стол.

 С этим комментарием Аякс обращался к медлительной как зомби официантке, которая принесла им пиво. Она была тощей, как вешалка, с прямыми черными волосами, похожими на парик гробовщика, с сиськами без лифчика, выпиравшими из-под черной футболки с надписью "СДЕЛАЙ МНЕ ПИРСИНГ", и напоминавшими пару недозрелых персиков. По шее тянулась татуировка в виде душащих ее скелетированных рук, а в нижней губе было нечто похоже на кольцо от занавески для ванной.

 - Черт, добавил Аякс, - эта шалава, наверное, сделала больше абортов, чем я выпил пива. Зуб даю, она полощет рот байкерской мочой, как "Лестерином". Любимый трюк у нее выплевывать "дыркой" пустые бутылки из-под "Джим Бима", а "очко" у нее больше, чем сухой док для авианосца класса "Нимиц".

 Дин побледнел.

 - Да, я классно бы покатался на этой лошадке, - продолжал Аякс, пялясь на унылую барменшу. Та двигалась, как персонаж из фильма "Влюблённый гробовщик" (фильм ужасов итальянского режиссёра Микеле Соави - прим. пер.) - Оттрахал бы кулаком ее прямую кишку, затем поссал бы на нее так, что все ее "оззи-озборновские" татухи смылись бы к чертям.

 Дин мысленно закрылся от порнографической тирады друга. Боже, какой же он сексист! Не удивительно, что женщины не встречаются с ним.

 Набитый вонючими лоботрясами, жующими собственные сопли, лысыми лесбиянками с рылами жвачных животных, и бородатым мужиком с огромными грудными имплантантами - Благослови Господь Сиэтл! - автобус 25-ого маршрута привез Дина из центра сюда. "Сюда" - это к таверне, называвшейся "ПРИЧАЛ" и находившейся через улицу от красивого озера Юнион. Или не такого уже красивого, учитывая его историю. В течение ста лет завод по переработке угольной нефти сбрасывал в первозданные глубины озера химические отходы. Купание в нем было строго запрещено, а если б вы поели рыбу, пойманную в водах Юниона, любое ваше последующее потомство, более чем вероятно, родилось бы с ластами. Что касается самого "ПРИЧАЛА", то, на самом деле, он являлся местом преступления. Несколько лет назад здесь был убит выстрелом в голову из малокалиберного оружия один местный "бизнесмен". Очевидно, за то, что перешел дорогу другому местному "бизнесмену". Аякс и Дин сидели за своим любимым столиком.

 Таверна превратила помойку в благоустроенное место. Какой-то предприниматель взял пару трейлеров двойной ширины, соединил их, и вот, получился бар. Клиентура была подходящая - все быдло с Западного побережья. Из музыкального аппарата гремел "тяжелый металл", в глубине помещения щелкали бильярдные шары. Гигантский проекционный экран в углу демонстрировал гонки "Монстры на колесах".

 Аякс отхлебнул свой "Редхук ЕСБ" (американский янтарный эль - прим. пер.) и поморщился.

 - Значит, жена выпустила тебя сегодня из клетки, хм? Дай угадаю. Рабочее совещание?

 Дин выжал лимон в свой "Пирамид Хефевайзен".

 - Откуда ты знаешь?

 - От верблюда. На что похоже, когда она восьмой пятничный вечер подряд ездит на рабочее совещание?

 В ответ на недвусмысленный намек Дин триумфально ухмыльнулся.

 - Нет, сегодня - шестой, умник.

 - О, верно. Другие два рабочих совещания состоялись в субботние вечера. И ты не находишь это странным.

 - С чего я должен? - возразил Дин. - У нее непростой бизнес. Дистрибуция одежды это тебе не работа в банке. Большинство заказов приходится на выходные.

 - Как скажешь...

 Все время, пока они были друзьями, Аякс постоянно намекал Дину, что Дафна ему изменяет. Дин же считал это полной нелепицей. Мы любим друг друга, - думал он. Аякс ничего не понимает в настоящей любви.

 - Как часто ты кидаешь палку? - спросил Аякс.

 - Что?

 Аякс закатил глаза.

 - Как часто ты ее трахаешь? Дай угадаю - раз в две недели?

 Дин опешил.

 - Ну, не настолько часто. Раз в месяц, где-то.

 Хотя на самом деле, он занимался этим, скорее, раз в два месяца... хотя к чему эти мелочи?

 Аякс рассмеялся.

 - Боже, да мои бабка с дедом трахаются чаще.

 - В браке секс не главное, - пояснил Дин. - Тут важна крепкая духовная связь. Ответственность и полное доверие. Важно то, что ты делишь свою жизнь с кем-то другим. Тут важна любовь, Аякс.

 И в этот самый момент музыкальный автомат выбрал нетипичную для себя песню - "Все, что тебе нужно - это любовь" группы "Битлз".

 - Видишь! - Дин хлопком отметил совпадение.

 Аякс зажал бородатое лицо рукой.

 - Ты безнадежен. Ты живешь советами "Битлов".

 - "Битлз" - это монумент, - защищаясь, сказал Дин. - Важнейшая веха в истории музыки.

 - Это кучка "кислотных" хиппи-либералов, засравших себе башку всяким дерьмом про любовь...

 Дин давно привык к консервативным взглядам Аякса. Лучше как можно быстрее сменить тему.

 - Мы говорили об истинной сути брака, Аякс. Секс превращается в мимолетное увлечение, теряет свою важность.

 Аякс ухмыльнулся.

 - Мимолетное увлечение?

 - По статистике частота половых актов у счастливых супругов резко падает на третий год после свадьбы.

 - Ну не в унитаз же, - пошутил Аякс. - Черт, мужик. Если б я женился на такой красотке, как твоя жена, меня бы даже не волновало, что она мне изменяет. Но я уж точно раза два в день кидал бы ей палку. Хотя нет. Три раза в день. Поливал бы ее из своего шланга как гребаный пожарник.

 Спорить с ним было бесполезно. Он просто ничего не понимает, - решил Дин. Он никогда не любил по-настоящему. Лучше оставить все, как есть.

 Но, несмотря на то, что Аякс был психом, извращенцем и засранцем, он еще был и другом Дина. А на настоящих друзей всегда можно положиться.

 - Послушай, Аякс, у меня проблема. Ты знаешь что-нибудь о...

 Аякс, размечтавшись, потирал руками.

 - Да, я бы драл эту шлюшку каждую ночь. Жарил бы в "очко" и кончал ей на спину. Черт, да я заточил бы себе член до размеров карандаша и оттрахал бы ее в нос...

 - Аякс! - возмутился Дин. - Вообще-то это моя жена!

 - Ну, да. Извини. Я просто... теоретически.

 Дин с трудом сдерживал негодование.

 - Я хотел спросить, знаешь ли ты что-нибудь про психологию.

 Аякс отхлебнул пиво и поморщился.

 - Бывают ли у папы римского ночные поллюции? Черт, да, я знаю про психологию. Психология была у меня главным предметом в колледже, пока я его не бросил.

 - Видишь ли, у меня были эти...

 - Ночные поллюции?

 - Нет, - казал Дин.

 - Так в чем проблема, партнер?

 - Иногда мне кажется... - он задумался - У меня бывают эти... сны. Я называю их "звяки-бряки", потому что в голове у меня именно такое ощущение. Похоже на эффект вертиго или вроде того. Мозг у меня звякает, брякает, а потом я будто становлюсь кем-то другим.

 - Сны, да?

 - Нет, это случается со мной не во сне. Это больше похоже на галлюцинацию.

 - "Звяки-бряки"? Мне это напоминает осознанные сновидения, - сказал Аякс. - Дай угадаю. Когда это происходит, ты видишь себя делающим что-то, чего никогда не делал в реальной жизни.

 - Именно! - возбужденно ответил Дин. - Как сегодня, я стоял и увидел, как хватаю Дафну за лицо и выдергиваю ее из машины.

 - За лицо... А мне это нравится, - отметил Аякс. - Если хочешь знать, ты должен был сделать это по-настоящему, за то, что эта сука так с тобой поступает.

 Дин нахмурился.

 - Это называется образы из небыстрого сна, грезенье в состоянии бодрствования, - продолжал Аякс. - Фрейд подробно описал это. Социальные рамки подавляют всех в какой-то степени, но некоторые люди испытывают большее давление.

 - Какие рамки? - спросил Дин. - На меня не давят никакие социальные рамки.

 - Не будь дураком. Конечно, давят. Все, что делает человечество цивилизованным, может рассматриваться, как рамки. Прогресс это те же рамки. Часть из нас, внутри себя, всегда останется пещерными людьми. Это в нашем генетическом коде. Насиловать пещерных баб, есть сырое мясо и гадить в лесу. С появлением "цивилизованности" нам приходится гадить в блестящие белые чаши и подтираться туалетной бумагой. Мы не едим сырое мясо, мы едим "сбалансированную диету", состоящую из четырех основных групп продуктов. Когда у нас встает, мы не тащим какую-нибудь сучку в ближайшую пещеру, чтобы отдрючить. Теперь мы сперва ходим с ними на свидания, гуляем, держась за ручки, в парке и покупаем им розы. Черт, нам приходится вести их на ужин в ресторан, прежде чем залезть им в трусики. Пещерные люди не занимались подобным дерьмом! Когда они возбуждались, они просто плевали себе на член и вставляли его. А если суке это не нравилось, на башку ей опускался камень. В некотором смысле модернизация общества ведет войну с нашим истинным первобытным "я". Усек?

 - Нет, - ответил Дин.

 - Одомашнивание это одна из тех рамок, тупица. Отношения. Парные связи. - Аякс подмигнул. - Вступление в брак.

 - Я не верю в это, - заявил Дин. - Ты говоришь так, будто любовь это отклонение, но это не так. Это часть эволюции твоих пещерных людей.

 И тут, в этот самый момент, в музыкальном автомате включилась еще одна нехарактерная для него песня: "Люби меня нежно" Элвиса Пресли.

 - Видишь! - Дин хлопком отметил совпадение.

 - Сперва "Битлз", теперь Элвис.

 - Что не так с Элвисом? Он был самым монументальным вокалистом в...

 - Он был жирным нарколыгой, который за всю жизнь не написал ни одной песни и помер, сидя на унитазе.

 От такого богохульства Дин заскрипел зубами.

 - Давай ближе к делу, а?

 - А дело в том, что у тебя бывают эти "звяки-бряки". И скажу тебе, почему. Синдром небыстрого сна обычно испытывают люди, чья жизнь подвергалась радикальному изменению. Посмотри на себя. Первые двадцать пять лет своей жизни ты провел в сельской местности. Затем - БАЦ - ты переезжаешь в большой город. Три года спустя женишься, и у тебя начинаются галлюцинации. Что-то неладно с коробкой передач, Дин. И ты знаешь, что. Твоя жена.

 - Нет, это не...

 - Брось, ты только что рассказал мне, что грезил о том, что применял к Дафне насилие. Она - связующее звено в том, что не работает в твоей жизни. Разуй глаза, она обращается с тобой, как с дерьмом...

 - Она не обращается со мной, как с дерьмом, - возмутился Дин. - Она...

 - Она вытирает об тебя ноги. Заставляет тебя убирать дом, готовить ужин, мыть посуду. В прошлом году, когда ты свалился с лестницы и сломал руку, тебе пришлось самому ехать в больницу, потому что она отказалась тебя везти.

 - Это только потому, что... она плохо себя чувствовала.

 - Господь всемогущий! - воскликнул Аякс. - Она даже не позволила тебе завести собаку...

 - Ну, собаки оставляют много шерсти на ковре...

 - Дома она только и делает, что орет на тебя...

 - Ну, я немного ленивый, и на меня нужно иногда орать...

 - И я зуб даю, что она тебе изменяет, - закончил Аякс свою речь.

 Дин смягчился.

 - Она мне не изменя...

 Аякс покачал головой.

 - А ты только и делаешь, что продолжаешь ее оправдывать. Говорю тебе, мужик. Причина твоих "звяков-бряков", этих галлюцинаций, - в ней. Сперва ты переезжаешь сюда - достаточно резкая перемена - затем женишься на ней. Слишком много перемен сразу, слишком много сдерживаемых потрясений. Она превратила тебя в того, кем ты не являлся. И теперь твое внутреннее "я" взбунтовалось. Без обид, дружище, но она превратила тебя в подкаблучника.

 - Спасибо, - хмуро произнес Дин.

 - Синдром небыстрого сна это не шутка, Дин, - предупреждающе заметил Аякс. Он отхлебнул пиво и поморщился. - Следующий шаг - расщепление личности. Эти "звяки-бряки" что-то говорят тебе, братан. Прислушайся к ним.

 Дин вылил себе в рот пену со дна стакана.

 - Хорошо, мистер Фрейд. И что же они мне говорят?

 - Вернись к своей истинной природе. Те воображаемые образы. Это настоящий "ты", подлинный, изначальный "ты", пытающийся избавиться от того, во что ты превратился после свадьбы.

 - Пещерный человек, да?

 - Верно. Это твое истинное "я", пытающееся вырваться из цемента, который на тебя вылила жена. Все в твоей нынешней жизни диаметрально противоположно тому, что было в твоей прошлой.

 Дин прищурился.

 - Что было в моей прошлой?

 - Конечно. Ну же! Ты вырос в южно-дакотской дыре, на ранчо. Ты сам мне рассказывал. Ты же был драчливым фермером, грозой придорожных баров, клеил-жарил телок. Черт, да ты трахался с двенадцати лет!

 От последнего возгласа плечи Дина вздрогнули.

 - Ты еще всему бару расскажи.

 - К черту бар, - ответил Аякс. - У тебя черное это белое. Не удивительно, что ты галлюцинируешь. Все, что твое внутреннее "я" значило для тебя, было вывернуто наизнанку. Сделай себе одолжение. Вернись к своим корням. Вернись к тому, чем ты был - жующий табак, похотливый, драчливый сукин сын, которому на все плевать.

 Дин не повелся на совет Аякс, но тот говорил правду. В прошлом он был именно таким, и даже больше. Трахался с двенадцати лет? Так оно и было.

 - Ты ничего не понимаешь, - сказал он. - Поэтому я и переехал сюда, чтобы избавиться от всего, чем я был раньше.

 - Чушь, - заявил Аякс. Ты сознательно веришь в это, но твое внутреннее "я" рвется наружу. - Аякс закурил сигарету, втянул в себя дым, словно это был сироп. - Раньше ты был жестким деревенским засранцем. А сейчас посмотри на себя.

 Жесткий засранец, - подумал Дин.

 - Мужик, раньше ты занимался искусственным осеменением коров, - продолжал восторгаться Аякс. - Засовывал руку по плечо корове в "дырку". Это же жесть.

 Дин задумался. Аякс в чем-то был прав. После свадьбы в Сиэтле он стал совершенно другим.

 - Когда у коров появляются гнойники, ты засовываешь руку им в рот и выдавливаешь гной. Вот это жесть.

 На ферме Дин выполнял и эту обязанность, а потом смотрел, как фермерские псы дерутся за право съесть комки гноя. Теперь, когда он вспомнил этот момент... ему он показался... забавным.

 - Да, жесткий фермерский ублюдок, - сказал Аякс. Он допил остатки пива и поморщился.

 - Эй, Аякс, - обратился к нему Дин. - Почему ты морщишься при каждом глотке пива?

 - Потому что пиво отстойное. Все эта хрень с гомосятских северо-западных минипивоварен? - Аякс презрительно махнул рукой. - Помои со вкусом фруктового компота.

 - Тогда зачем ты его пьешь?

 - Потому что другого нет.

 Дин покачал головой.

 - Ладно, раз тебе не нравится пиво, зачем ходишь сюда?

 - Ты шутишь? - Аякс, казалось, встревожился. - Люблю смотреть на этих готок-официанток. У меня встает на них. - Затем он поднял руку, подавая сигнал обслуживавшей их девушке. - Эй, цыпочка? Когда у тебя будет минутка?

 Та приблизилась, шаркая как живой труп на транквилизаторах. Кольцо в носу покачивалось, как дверное.

 - Меня зовут не "цыпочка", - сообщила она Аяксу.

 - Ну, тогда, извини, - сказал Аякс. - Я просто образно, понимаешь? Так как тебя зовут?

 - Вермиллия.

 Аякс прикусил губу, чтобы не расхохотаться.

 - Пожалуйста, нам еще раз, все то же самое... Вермиллия.

 Официантка, шаркая, удалилась. На спине ее футболки была надпись: Я РАЗРЕЗАЛА СЕБЕ КЛИТОР В САЛОНЕ ТАТУАЖА И ПИРСИНГА "У ДЬЯВОЛА ДЭНА".

 - Гооооосподи Иисусе, - пробормотал Аякс. - Вот чокнутая сучка. Я бы с головой залез ей в щель и обсосал шейку матки.

 Дин покачал головой.

 - Кстати, о жести, - продолжил Аякс. - Чем ты еще занимался у себя на ранчо? За что выиграл чемпионат штата?

 В глазах у Дина действительно вспыхнул огонек, или ему показалось?

 - За ломание рогов, - ответил он больше себе. - И я был не просто чемпионом штата. Я был лучшим роголомом в мире...

2

 Когда большинство семнадцатилетних парней играло в бейсбол на пустыре, строило планы на будущее, водило свою первую машину, Дин Лохан занимался тем, что запускал руку по плечо коровам в "дырки", чтобы правильно вставить комок замерзшего бычьего семени. Хотя, по правде говоря, засовывал он не одну руку, а обе. Другую руку, тоже по плечо, он запускал в ректальный тракт, чтобы через стенку кишечника расширить спермоприемник. Это означало, что правой щекой Дин плотно прижимался к непотребной области между коровьим анусом и вагиной. И он выполнял эту малоприятную процедуру тысячи раз.

 Жесть еще та.

 А, и вот еще что. Когда большинство пятнадцатилетних парней разносило газеты или подстригало газоны, Дин Лохан работал, без официального оформления, на мясокомбинате Джонсона. Бесцеремонно потрошил скотину, часто, когда та была еще не совсем мертва. Вытаскивал из них похожие на мотки веревки внутренности, а затем голыми руками выдавливал травянистую кашу экскрементов. Отмывал сливные желоба от потрохов, крови и кусочков шкур. И юный Дин ни разу даже не поморщился. А когда партия говяжьего фарша портилась, обязанностью Дина было смывать слизь, а затем смешивать тухлятину со свежатиной. Этот фарш потом продавался в местные рестораны быстрого питания и дома престарелых по заниженной цене, за что директор завода получал "откат".

 А когда большинство двенадцатилетних мальчишек смотрели "Скуби Ду" и играли в солдатиков, Дин Лохан кинул свою первую "палку" в рот не по летам развитой "златовласке", по имени Марти, которая была на два года старше его. Марти, очевидно, хорошо обученная рядом своих родственников, включая отца, проглотила сперму и даже бровью не повела. Также пенис юного Дина не раз погружался в глубины ее вагинального канала.

 И всякий раз малышка Марти кончала как гребаный "товарняк".

 При том, что Дин по причине юного возраста не знал, что есть секс на самом деле, он был настоящей секс-машиной.

 А еще он был школьным забиякой, отправившим немало одноклассников домой в слезах и с подбитым глазом. Зачем? Черт его знает.

 В тринадцатилетнем возрасте он впервые трахнул девушку между сисек, в четырнадцать впервые занялся анальным сексом (после чего его юная возлюбленная неделю мучилась кровавым стулом). В шестнадцать он совокуплялся с двумя девушками одновременно, потом с тремя, затем с четырьмя.

 Красивый, обеспеченный и жесткий, как земля, которую он топтал на отцовском ранчо, Дин Лохан стал для женщин самым желанным мужчиной во всем Де-Смете, шт. Южная Дакота, причем еще до своего совершеннолетия.

 Дин умел у любой девки под юбкой разжечь костер. И он умел еще кое-что - то, что действительно делал лучше всех не только в Южной Дакоте, но и во всем мире.

Дин Лохан мог оторвать рог быку быстрее, чем другой мужик успевал плюнуть. И он провел данную процедуру - без каких-либо угрызений совести или колебаний - не с сотнями, а с тысячами фермерских быков.

 Этот странный звук был знаком ему, как обычным мальчишкам - шум летнего дождя.

 Криииии-ХРЯСЬ!

 И рог выскальзывал, как картофелина из влажной земли.

 Дину не было никакого дела ни до животных, ни до боли, ни до объективной жестокости процедуры. Он просто делал это. Вырывал быкам рога со скоростью миля в минуту. Это была его работа. И Дин Лохан выполнял ее, не робея.

 Он был роголомом.

 В некоторых городах устраивались соревнования по извлечению устриц из раковин, или по поеданию пирога. Но город Де-Смет, шт. Южная Дакота проводил нечто куда более уникальное. В 1988-ом году, в восемнадцатилетнем возрасте Дин принял участие в ежегодном соревновании по ломанию рогов, состязаясь не только с лучшими роголомами штата, но и с тем самым мужчиной, который занимал первое место в этом почетном конкурсе девять лет подряд.

 С его собственным отцом.

 Дин вступил в это гладиаторское соперничество, поигрывая мускулами, сосредоточившись, с клещами в руке. Победителем объявлялся тот, кто успевал вырвать за минуту большее количество рогов. Предыдущий рекорд был сорок три.

 Так что здесь нужно было постараться.

 Ярко светило солнце, толпа ликовала, а окрестности оглашались адским воем быков.

 Забрызганный слюной, с руками по локоть в крови, к концу дня Дин с легкостью вышел победителем. Желанный трофей - два настоящих позолоченных рога - был вручен ему слезливой женщиной в красно-бело-синем купальнике, с лентой "МИСС РОГОЛОМ", и зрительская толпа взорвалась аплодисментами.

 В этом году Дин не только выиграл соревнование штата, но и установил мировой рекорд. За шестьдесят секунд он мастерски вырвал ровно пятьдесят рогов.

 Следовательно, на ближайшие годы - а именно, на десятилетия - имя Дина войдет в книгу рекордов Гиннеса. После состязания отец обнял Дина, со слезами на глазах.

 - Сынок, - всхлипнул он. - Ты видел эту груду рогов? Боже, ты сделал меня самым гордым отцом в мире.

 Дина распирало от избытка чувств. Он даже сам проронил слезу, глядя на то, как счастлив отец. А когда он повернулся к толпе и помахал, от аплодисментов едва не содрогнулся весь округ.

 Я - лучший роголом... в мире, - осознал он.

 Позднее он вытрахал из "МИСС РОГОЛОМ" все дерьмо. Действительно, он драл ее на заднем сидении своего качественно восстановленного "Мустанга Фастбэк" 72-ого года выпуска так жестко, что она потеряла сознание. Затем он хлебнул пивка, отщипнул немного жевательного табака, и трахнул ее еще раз.

 Черт его знает, зачем.

***

 

 - Что это за хрень!

 Дин закряхтел, затем медленно открыл глаза. Неужели он уснул на диване? Да, после того как снял напряжение несколькими стопками "Джонни Блэка". А теперь...

 - Что это за хрень! - кричала ему в лицо его красавица-жена Дафна.

 - Какая хрень? - проворчал он. - Господи, у тебя голос громче, чем сигнал у грузовика.

 - Вот эта! - она держала двумя пальцами диск размером с хоккейную шайбу.

 Банка жевательного табака.

 - Это было на журнальном столике! - продолжала она орать, - рядом с твоим виски!

 Дин сонно пожал плечами.

 - Это банка табачной жвачки. И что? Что тебя так взбесило?

 - И что? Это ты мне говоришь? - лицо у нее покраснело от ярости, выпученные глаза напоминали мультяшные. - Что меня взбесило? - Она запустила в него банкой, та отскочила от груди. - Ты обещал, что никогда больше не прикоснешься к этому дерьму! Обещал, когда мы поженились! Это мерзко! И грязно! Только деревенское быдло и бомжи жуют эту дрянь! Это...

 - Пора бы тебе заткнуться, - ответил Дин. И рефлекторно, или инстинктивно, он...

 ХРЯСЬ!

 ... заехал кулаком ей в челюсть. Дафна кувыркнулась назад, туфли "Бэлли" слетели у нее с ног. Дин заметил, что в момент соприкосновения кулака с лицом зрачки у нее собрались в кучу. Она рухнула на пол, без сознания.

 Бла-бла-бла, - сказал себе Дин. Только и делает, что треплет языком и ноет, сука.

 Он плеснул себе еще виски, и выпил. Его не смущало ни то, что он только что нокаутировал жену, ни возможные обвинения в рукоприкладстве.

 - Да пошли эти бабы на хрен.

 Он поднял свою банку жевательного табака и сунул щепотку между губой и десной.

 Вот так!

 Взбодренный никотином, он посмотрел на лежащую без чувств жену. В момент падения та приземлилась на живот, и ее модная черная юбчонка задралась вверх. Сквозь прозрачные колготки проглядывала аппетитная, как пара сочных пельменей, задница.

 - Пошло все на хрен, - сказал Дин сам себе.

 В прежние времена, на ранчо в Де-Смете, член Дина, который был размером гораздо больше среднего, побывал во многих задницах. Но он никогда не занимался анальным сексом с Дафной. И даже не затрагивал эту тему, зная, что жена считает это занятие противоестественным и унизительным.

 - На хрен!

 Он встал на колени, сдернут с жены колготки, как презерватив с члена. Бурая от первосортного никотина слюна капнула прямиком в расщелину между ее кремовых ягодиц.

Дин взял своего "капитана" и вставил жене в "звездочку". Плевка в задницу оказалось вполне достаточно - любая женщина заслуживает прелюдии - поэтому он вошел в нее как по маслу. В конце концов, эта сука не давала ему уже два месяца!

 Кончил Дин весьма обильно. Казалось, будто он выдавливает внутренности изо рта толстой ящерицы.

 - Вот тебе, дорогуша. - Он вытер испачканный член об колготки, затем прислонился спиной к журнальному столику и замахнул очередную порцию "Мистера Блэка". Наконец, Дафна очнулась, медленно приподняла голову и рассеянно потрогала свои ягодицы.

 - Что... что ты делал? - недоверчиво выдохнула она.

 - Похоже, у тебя был жар, - ответил Дин, сцеживая между зубов тонкую струйку табачного сока. Струйка приземлилась на бежевый плюшевый ковер. - Поэтому я померил у тебя температуру. Большим термометром.

 - Ты-ты-ты ИЗНАСИЛОВАЛ МЕНЯ АНАЛЬНО! - прохрипела она, тяжело дыша. - Как-как-как ТЫ МОГ?

 - Все просто. У меня встал член, а твоя задница лежала на полу.

 Дафна поползла к нему, вся в слезах от возмущения.

 - Я-я-я позвоню своему отцу, я позвоню в полицию, подам на тебя в суд...

 Дин лишь спокойно покачал головой. Иногда эти бабы просто не въезжают.

 Он схватил ее не за волосы, а за лицо. Взялся всей пятерней за уже посиневшую щеку, и стал поднимать Дафну на ноги. Всю дорогу она пищала как мышь в мышеловке.

 - Нет, - сказал он, - единственное, что ты сделаешь, это приготовишь мне ужин. Немедленно! - Он грубо толкнул ее в сторону кухни. - Что-нибудь вкусненькое, иначе я разозлюсь...

 А затем это случилось снова. В голове раздалось какофоническое гудение, как от воды, льющейся в отверстие коллектора. В глазах поплыло, а сердце было как наполненный водой шарик, вот-вот готовый лопнуть...

 И снова...

 ... снова...

 ... появились эти...

 "Звяки-бряки".

 - Что это за хрень?

 Дин уставился на нее. Он уснул на диване, ожидая, когда Дафна вернется с совещания, и проснулся, когда она вошла. Он молча пялился на нее.

 Боже мой, - подумал он.

 - Ты обещал, что никогда больше не прикоснешься к этому дерьму! Обещал, когда мы поженились! Это мерзко! И грязно! Только деревенское быдло и бомжи жуют эту дрянь! Это отвратительно!

 Дин сидел, ничего не соображая. Сознание у него вращалось, словно чертово колесо на дикой скорости. Я же не покупал эту банку жевательного табака... верно?

 - Как ты мог меня предать! - продолжала визжать Дафна. - Сколько еще обещаний ты нарушил?

 - Дорогая, я...

 - Не лги мне, ублюдок!

 - Дорогая, я...

 - Боже всевышний, я задницу рву изо дня в день, пока ты сидишь здесь и жуешь табак, как какое-то деревенское быдло! Ты уже не в гребаной Южной Дакоте, Дин! Покатушки кончились! Мы же договорились! Я все тяну на себе, зарабатываю деньги! Мы не можем зависеть от твоей ничтожной зарплаты! Ты должен содержать эту квартиру в чистоте.

 Дин развел руки в стороны.

 - Она чистая...

 - Это ВЫГРЕБНАЯ ЯМА! - надрывалась Дафна. - ПОМОЙКА! Ты когда-нибудь слышал о пылесосе? Когда-нибудь слышал о швабре?

 - Сладкая моя, я...

 - Просто заткнись! Боже, я делаю все возможное, чтобы вдохнуть жизнь в этот жалкий брак! - Ее голос метался по комнате как бешеный хорек. - Хорошо, если бы ты ХОТЬ РАЗ помог мне! Но нет! Ты слишком занят тем, что дрыхнешь на гребаном диване и жуешь это чертов быдловский табак!

 Дафна унеслась в другой конец коридора. Дин, охваченный ужасом, бросился вслед за ней. - Милая, пожалуйста! Прости! Завтра я приберусь получше, обещаю! И богом клянусь, я не знаю, откуда эта банка...

 Дверь спальни захлопнулась перед ним с такой силой, что весь дом содрогнулся.

***

 ДЕ-СМЕТ, ШТ. ЮЖНАЯ ДАКОТА

 - Имя?

 У Арианны по телу забегали мурашки.

 - Арианна.

 Толстомордый коп нахмурился.

 - Фамилия?

 - Зауснер.

 - Текущее место жительства?

 Хороший вопрос.

 - Ну... раньше я жила в трейлерном городке Каллисто-Браунсроуд.

 - Текущее место жительства? - повторил толстый коп.

 - Моя машина! - выпалила Арианна, и тут же подумала, - Черт... я облажалась.

 Дежурный сержант, на бейдже у которого было написано ЭЙ. ТИ. ЛЭСС, заполнил остальную часть протокола. Это будет ее третий привод за домогательство - не важно, что клиенты кинули ее. Она спятила. Всякий раз, когда она курила "лед", рассудок покидал ее.

 Ее память напоминала лоскут кожи, исполосованный бритвами. И Арианна видела лишь сквозь минутные красные порезы. Она остановилась возле таверны "ГОРТИНСКИЙ ЛЕС", поклявшись себе: "Сегодня никакого "льда", никакого "льда". Просто выпью пару пива и сделаю пару отсосов". Обещание улетело в трубу столь же стремительно, как и ее будущее. Первый клиент предложил ей кусочек "льда" взамен, и все. Следующее, что она помнила, это то, что она летает. Она лежала на спине в лесу за таверной, с задранными вверх ногами. А рядом стояла очередь из мужчин, каждый из которых сжимал в руке "десятку". В конце концов, ее "киска" стала походить на кастрюлю, наполненную льющейся через край спермой. Кошелек у нее был пуст, смешки растворились за деревьями. Вот тогда полиция и нашла ее. По внутренней стороне бедра у нее стекала толстая струя семени, когда ее вытащили из леса, накрыли дождевиком и зачитали права. Они дали ей посидеть восемнадцать часов в "кутузке" (Таким вот клевым оказался "лед". В трейлерном городке Каллисто-Браунсроуд находилась крупнейшая в городе лаборатория по производству "мета". И очень странно, что копы ни разу не накрывали это место). Затем она полежала еще какое-то время, мучаясь "ломкой". Будь у нее в руке пистолет, она вышибла бы себе мозги, не колеблясь.

 - Ты трижды лузер, Арианна, - напомнил ей сержант. - Три привода, и тебе кранты. Никакого больше испытательного срока, никакого снисхождения на суде из-за твоего прошлого. Тебе светит тридцать месяцев. Никакого УДО на поруки, или за хорошее поведение. Окружная тюрьма, дорогуша. Это не колония для малолеток, и не курорт.

 Арианна уронила осунувшееся лицо на колени. Слезы закапали на пол.

 - Я не знаю, что со мной такое, - всхлипнула она. - Я не могу остановиться, просто не могу...

 Последовавшая тишина душила ее. Она подумала, что такая же тишина в зарытом в землю гробу. Это, то, что ей нужно. Умереть, и быть похороненной.

 - Знаешь, - заметил пухлый сержант, - А я помню тебя. Я был на службе всего три года, когда ты закончила де-сметскую старшую школу. Ты была в числе лучших учеников, дорогуша. Верхняя строчка почетного списка, отличница, королева выпускного бала, предложения о стипендии из Гарварда, Калифорнийского университета и Джорджтауна. - В его голосе появились злобные нотки. - У тебя было все. У тебя было то, чего не имел никто в этом сраном городишке. И посмотри, что ты сделала.

 Убей меня, просто убей меня, - мысленно попросила она. Смерть казалась менее жестоким вариантом, чем такая жизнь. Однако выхода не было. Она не могла остановиться.

 - Что случилось? - спросил сержант. - Что превратило тебя в метамфетаминовую шлюху?

 Дин, - подумала она. Это все из-за Дина.

 - Не знаю, смогу ли я завязать, - прохрипела она себе в колени. - Не думаю, что у меня получится.

 - Послушай.

 Казалось, будто ее позвоночник превратился в скрипучую половицу, когда она выпрямилась, моргнула и посмотрела на дежурного сержанта. Его толстые пальцы развернули протокол задержания, чтобы она смогла прочитать.

 Он еще не заполнил его.

 - Еще один шанс, - сказал коп.

 Затем он бросил поверх пустого протокола пластиковый пакет с кристалликами метамфетамина.

 - Спасибо вам, - сказала она.

 - Но ничего не бывает просто так, понимаешь? - Он встал и спустил с себя накрахмаленные полицейские штаны. - Ты же знаешь правила игры, верно?

 Кивая, она поднялась на ноги, обошла вокруг стола и опустилась на колени. Его маленький член походил на чей-то нос, торчащий из гнезда. Но затем коп повернулся, наклонился, и раздвинул себе ягодицы.

 - Сперва вылижи мне "очко", окей?

 - Конечно, - сказала Арианна и стала медленно скользить опытным языком по волосатой расщелине, пока тот не нашел морщинистое отверстие. Она раздвинула ягодицы еще шире и принялась лизать.

***

 Пока Арианна выполняла неприличное задание по вылизыванию грязной полицейской задницы, ощущая при этом привкус испорченного бургера и пончиков с виноградным джемом, в нескольких милях от нее, во тьме двигалась сгорбленная тень. И ярость ее была неописуемой и непостижимой, с налетом ужаса и древнего богохульства.

 Ветерок, ласкавший ее бесплотное лицо, шелестел, словно шепот призраков.

 Мир стал еще хуже - она поняла это после столь долгого спокойного сна. Такого она и представить себе не могла...

 Она была прекрасна в своем коконе из тьмы. Она была создана из тьмы. Тьма текла по ее призрачным венам. Тьмой были наполнены ее глазницы.

 А когда она думала о том, что сделает - и что уже сделала - тьма сукровицей сочилась из темных недр ее безбожной вагины.

 Ветерок в ночном воздухе продолжал доносить вздохи. Послания из ее мира? Вибрации наблюдателей за мертвыми?

 Ее имя было Пасифая, Матерь-Блудница.

 Красивые, голые ноги были лишь темным туманом, вагина - ночной улыбкой. В момент возбуждение из эбеновой груди проливалось черное молоко.

 В забрызганной навозом пыли лежал часовой, его странный наряд был стянут с него. Когда его славный член проник в ее давно мертвые чресла, она высосала ему глаза, проглотила их, словно сладкие дольки белого шоколада. Он все еще подрагивал, был еще жив, когда она высосала из него сперму, а затем - его роскошные яйца. Позже, насытившись, она прижалась своими призрачными губами к его пустой глазнице и высосала мозг.

 Набив мясом себе утробу, она стала более реальной.

 Скоро она станет такой реальной, что сможет позвать...

 Она отвечала жестокостью на жестокость. И так было всегда.

 Пасифая последний раз окинула бездонным взглядом труп часового. Вид распростертого и разоренного трупа заставил ее поежиться. Зыбкой рукой она коснулась своего клитора - маленького уголька. И почувствовала, как увеличивается плотность, а дым превращается в слизь. Чем эта слизь станет завтра? Студнем? А послезавтра?

 Затем она сможет призвать своего сына. И он придет через тот же порог ужаса, через который пришла она сама.

 Оставив труп, Пасифая неспешно двинулась сквозь ночь. Призрачные ноги изящно ступали между жутких россыпей рогов. Рогов, которые лежали в грязи, словно множество скрюченных зародышей, абортированных по воле какого-то жалкого смертного. Словно крошечные жизни, выбитые ногами, дубинками или вырезанные ножами из невинных утроб пьяными от вина афинскими солдатами.

 Космические глаза Пасифаи кровоточили черными слезами.

 Некоторые вещи, некоторые ужасы могли вернуть к жизни даже мертвых богов.

3

 - Ты шутишь, да? - спросил Аякс.

 Дин возился со своим палтусом с чипсами. - Думаю, это разумно. В конце концов, в кредитном союзе я зарабатываю всего двадцать пять штук в год, Дафна - в три раза больше. Она приносит в семью больше денег, поэтому вполне справедливо, что я занимаюсь домом. И думаю, я несколько небрежно относился к своим обязанностям. В доме было грязновато.

 Аякс встретился с ним за обедом в "Рыбном баре Энтони", что на набережной. Он закрыл лицо рукой и покачал головой.

 - И в какое время она приезжает домой?

 - Где-то в час ночи, - ответил Дин.

 - В час ночи, с рабочего совещания?

 - Как я тебе уже говорил, у нее очень суматошный бизнес. Безостановочный режим.

 - Да, ежеквартальные инвентаризации, - пробубнил Аякс. - До часу ночи. А теперь она улетела в Лас-Вегас? На рабочую конференцию?

 Дин понимал, к чему клонит Аякс.

 - Когда-нибудь слышал о лас-вегасовском конференц-центре, умник?

 - Ага, и она оставила свое обручальное кольцо на раковине в ванной. - Аякс вгрызался в груду жареных моллюсков. - Когда ты уже поймешь, что два плюс два равняется супружеской неверности?

 - Она мне не изменяет, - настойчиво произнес Дин. - А кольцо? - Он заметил его утром, после того, как отвез ее в аэропорт. - Объяснение простое. Ты снимаешь кольцо перед тем, как помыть руки, а затем забываешь надеть его.

 - Ага, объяснение простое. - Аякс запихал в рот еще моллюсков, чтобы не захихикать. - Но у тебя был очередной "звяк-бряк". Разве не это ты сказал по телефону?

 Дин кивнул. Казалось, он был напуган.

 - Этот был очень плохой. Я мысленно... увидел себя... - он стыдливо сглотнул, - наносящим ей побои. А потом я... типа... ее изнасиловал.

 - Типа? - Теперь Аякс расхохотался во все горло. - Это все равно, что сказать "я, типа, посрал". Ты либо бросил палку, либо нет.

 Ладно... значит, изнасиловал.

 - Это было ужасно, потому что все выглядело очень реалистично, - продолжил Дин. - Когда я вышел из этого состояния, она стояла передо мной и орала на меня за то, что я не прибрался в доме и купил банку жевательного табака.

 - Я думал, она заставила тебя завязать с этой штукой.

 - Она не заставляла меня, - хмуро пояснил Дин. - Это дурная привычка, вредная для здоровья, поэтому я с ней порвал.

 - Она заставила тебя бросить, потому что знает, что загнала тебя под каблук... Внезапно Аякс вытянул шею и скосил глаза на грудастую длинноногую блондинку, процокавшую на шпильках мимо них, с самодовольной ухмылкой на лице.

 - Блин, хотел бы я отжарить эту чопорную креветку и побрызгать на ее пухлогубое личико своим особым соусом "тартар". Я так отдрючил бы ее в задницу, что у нее прямая кишка бы лопнула. Пусть тогда поухмыляется.

 - Брось, Аякс, - сокрушенно протянул Дин. - Я пытаюсь тебе рассказать кое-что.

 - Да, прости. - Аякс оторвал взгляд от прогуливающейся блондинки. - На чем мы остановились... ах, да, на жевательном табаке. Если ты бросил, тогда зачем его купил?

 - Это самая безумная часть. Я не покупал... то есть, я не помню, как покупал его.

 - Хреново. - На этот раз Аякс не шутил. - Сначала у тебя был синдром небыстрого сна, теперь у тебя еще затемнения.

 - Затемнения?

 - Гребаная банка с табаком, наверное, не сама пришла к тебе домой. И если ее не принесла Добрая Фея, должно быть, ты ее купил в бессознательном состоянии. Так это состояние называют психиатры. Похоже на дневной лунатизм.

 Дин стал задумчиво жевать губу.

 - Возможно, тебе стоит показаться "мозгоправу".

 Вот, блин, - подумал Дин. Неужели я свихнулся?

 - Так что ты делал с жевательным табаком? Набил себе "варежку", чтобы вспомнить старые деньки?

 - Нет же, черт возьми. Я его выбросил.

 - Правда? Даже маленькой щепотки не попробовал?

 - Неа.

 - Но, я зуб даю, ты хотел, да?

 Дин сдался.

 - Да, да, хотел. И чуть не попробовал... но вместо этого выбросил.

 - Молодец. Итак, вернемся к твоему ""звяку-бряку". Ты увидел себя, избивающим ее и насилующим. В прошлом ты не делал ничего подобного, верно? У себя, в Южной Дакоте?

 - Нет, я никогда никого не насиловал, - поспешил ответить Дин. - Господи, за кого ты меня принимаешь?

 - Ты не ответил на весь вопрос. - Аякс стряхивал крошки от моллюсков со своей тарелки. - Ты когда-нибудь избивал кого-нибудь из подружек?

 Дин задумался.

 - Ну, я не совсем избивал их... думаю, можно сказать, что я немного отшлепал некоторых.

 Аякс изумленно ухмыльнулся.

 - Думаешь, что можно так сказать, да? Сколько?

 - Сколько чего?

 - Сколько бывших подружек ты "отшлепал"?

 Дин бросил на друга застенчивый взгляд.

 - Всех, - признался он. - Но я клянусь, половине из них это все равно понравилось...

 - Не съезжай с темы. - Теперь Аякс смотрел на него изучающе, как профессиональный шахматист. - Зачем? Ты уличил их в измене?

 - Неа. Они не могли изменять мне, даже если б захотели, - сказал Дин, явно испытывая при этом неловкость. - Я был чемпионом по ломанию рогов. И в те времена я был реально крутым перцем. Вышиб дерьмо из десятков парней, не проиграл ни одного боя. Черт, да я отправлял парней в больницу лишь за один взгляд на моих телочек.

 - Жесть, - восхищенно произнес Аякс.

 - Я не горжусь этим. Признаю, в Де-Смете я был тем еще засранцем. Я был фермером, каждый вечер бухал в барах, шлепал подружек безо всякой на то причины, изменял им, когда хотел. Я был уродом, я был ублюдком.

 Аякс изумленно смотрел на него.

 - Молодой, тупой и похотливый.

 - Таким я и был.

 - Но... ты же похож на мажора, - недоверчиво сказал Аякс.

 Короткая стрижка, консервативная одежда, хорошие манеры. Дину пришлось согласиться, что именно такое впечатление он производил на людей, и именно такое впечатление ему было нужно.

 - Таким я был раньше, до переезда в Сиэтл. - Он вытащил из бумажника старое фото. На снимке он стоял в обнимку с одной из своих многочисленных подружек.

 Аякс чуть не поперхнулся диетической "колой", когда посмотрел на фото.

 - Да ты издеваешься! Это ты?

 - На этом снимке мне двадцать пять. Через пару месяцев я сбежал из города, переехал сюда, и начал жизнь с чистого листа.

 Аякс был в ужасе. Фото демонстрировало загорелого красавца в майке, с волосами до плеч и с бородкой. Руки бугрились мускулами, как у тяжелоатлета. Аякс то и дело переключал взгляд с Дина на фотографию и обратно.

 - Невероятно. Прямо история о Джекиле и Хайде. Невероятно. И... - Аякс снова взглянул на фото и сглотнул. - А это что за "соска" стоит рядом?

 - Арианна, - С раскаянием в голосе произнес Дин. - Она была моей последней подружкой в Де-Смете. Встречался с ней три года... и три года ей изменял. Обращался с этой бедняжкой, как с собачьим дерьмом.

 - Зачем?

 Дин пожал плечами.

 - Затем, что, как я уже тебе говорил, я был мудаком. - Воспоминания нахлынули на него. - Арианна очень любила меня, а я лишь гадил на нее. Она получила приглашение из Гарварда, а я не отпустил ее. Сказал ей, что мы поженимся, заведем детей и все такое, но я обманул ее. "Динамил" ее, пока меня не начало тошнить с моего города и всей моей жизни. Однажды я сказал ей, что пошел купить жевательного табака, а сам вместо этого двинул в аэропорт. Я порвал с ней. И больше никогда с ней не общался. - У Дина все переворачивалось внутри. - После того, как я ее бросил, она впала в такую депрессию, что скатилась на самое дно. Теперь она - уличная шлюха, наркоманка, торгующая собой за двадцать баксов.

 Аякс просто сидел и слушал с открытым ртом.

 - Мужик, а ты - первостепенный мерзавец. Натуральный говнюк!

 - Знаю, мне самому от этого хреново.

 Дину не хотелось больше разговаривать, и Аякс понял это. Над Эллиот-Бэй сгустились тучи, налетел ветер.

 - Черт, мужик, сегодня же суббота. У тебя есть машина, жены в городе нет. Все, решено.

 - Что решено?

 Аякс сунул окурок в чашечку из-под соуса "тартар".

 - Мы едем к тебе.

 - А почему нет? - согласился Дин. - Поможешь пропылесосить мне ковер.

 Аякс расхохотался, и на этом они покинули бар. Он пялился на девушек, высаживающихся из берегового трамвайчика, отпуская типичные сексистские комментарии. Но когда они с Дином остановились у светофора, Аякс спросил:

 - Эй, что ты там говорил про то, что сделал с банкой жевательного табака?

 - Выбросил, - ответил Дин.

 - Уверен?

 Дин удивленно выгнул бровь.

 - Ага.

 - Тогда это, наверно, банка с жаворонковыми языками торчит у тебя из заднего кармана.

 Хм? Дин похлопал рукой по заднему карману джинсов. Рука замерла.

 Затем он извлек еще одну банку жевательного табака.

 - Ты меня разыгрываешь, верно? - спросил Аякс. - Сочинил все это дерьмо, чтобы поморочить мне мозги.

 - Хотел бы я, чтобы было так. - Дин уставился на взявшуюся невесть откуда банку. - Это реально меня пугает.

 Он смотрел на банку еще какое-то время. Рот у него наполнился слюной. А затем:

 - Да, в жопу!

 Дин открыл банку и зачерпнул щепотку.

***

 - Это что за хрень? - воскликнул первый коп.

 Второй полицейский прищурился.

 - Что это... свисает из его...

 - Члена? - закончил третий коп.

 Третьим копом был сержант Альфонс Тэйлор Лэсс, старший офицер департамента полиции Де-Смета. По сути, он был главным, и подчинялся лишь городскому совету и мэру. Его задница и член все еще блестели после первоклассного отсоса, который ему сделала в участке та шлюха. Точнее, после штрафа. Но приятное воспоминание улетучилось при виде того, что лежало в лучах трех полицейских фонариков.

 У его ног валялся сторож.

 Штаны были спущены.

 Глазные яблоки отсутствовали.

 И...

 Господи! - подумал сержант Лэсс.

 Из мертвого члена парня, на нитях, тянущихся из мочеиспускательного отверстия, свисали его яйца.

 - Господи! - воскликнул сержант Лэсс.

 В конце концов, окружной коронер - он же протоколист, магистрат и официальный нотариус округа в одном лице - отправит это таинственное Corpus delicti (тело преступления - лат.) в управление судмедэкспертизы штата, где вследствие вскрытия будет обнаружено, что весь головной мозг был удален через правую глазную полость.

 Несчастный охранник окажется не только жертвой самого странного убийства, имевшего место в Де-Смете, шт. Южная Дакота.

 Он будет жертвой единственного убийства, имевшего место в Де-Смете, шт. Южная Дакота.

 Сержант посмотрел на двух сопровождающих его констеблей.

 - Какого хрена? Может, кто-нибудь уже скажет что-нибудь? Этот парень лежит здесь без глаз, и с яйцами, свисающими с члена!

 Первый офицер лишь молча смотрел, с отвисшей челюстью. Второму уже стало плохо.

 Лэсс почесал голову, лениво взглянул на массивный деревянный знак, воздвигнутый над загонами для скота у них за спиной. Надпись на знаке гласила: "ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ НА РАНЧО ЛОХАНА".

***

 - Можно тебя спросить? - произнес Аякс, изучая позолоченный трофей. - Сколько тебе платили за то, что ты ломал быкам рога?

 - Бычкам, а не быкам. И мне ничего не платили. Я работал на ранчо моего отца. Это была лишь одна из моих обязанностей, типа как выносить мусор.

 Аякс хрипло рассмеялся, хлопнув себя по ляжкам.

 - Ломать рога величественным творениям природы - это то же самое, что выносить мусор?

 - Это вы женственные городские мальчики выносите мусор, фермерские парни ломают рога.

 Аякс продолжал хрипло хихикать, пока они ставили ящик пива "Циндао", который купили в Баллард-маркет по пути. Аякс балдел с восточного пива. Дину же было все равно. Он сплюнул в раковину табачный сок.

 - Вот это я понимаю, - заметил Аякс, осматриваясь.

 - Полагаю, ты прибрался в квартире, после той истерики у твоей женушки.

 - Вообще-то, нет, - ответил Дин.

 - Но здесь же прибрано!

 - Не совсем. Не мешало бы пропылесосить и вытереть пыль.

 - Мужик, ты - подкаблучник. Дафна превратила тебя в раба. - Аякс открыл две бутылки "Циндао", протянул одну Дину. - Она должна была делать это дерьмо. Не удивлюсь, если ты еще и готовишь.

 - Ага, но только потому что я люблю готовить.

 - Хм-ммм, - недоверчиво протянул Аякс, продолжая осматриваться. Это был скромный, но уютный новый дом, со светлой отделкой и новой мебелью. - Приличная хата, - одобрительно произнес он. Но когда он снова повернулся к Дину, тот поднимался вверх по темной лестнице.

 Ну и хозяин. Аякс последовал за ним.

 - А, любовное гнездышко, - заметил он, обнаружив Дина стоящим посреди спальни. - Так значит здесь ты кувыркаешься со своей красавицей-женой... раз в месяц?

 Дин его не слушал. Он искал что-то в открытом шкафу, стоя спиной к Аяксу.

 - Ты заставил меня кое-что вспомнить, - пробормотал он.

 - Что?

 Дин вытащил выдвижной ящик, набитый книгами и сел вместе с ним на кровать. Отхлебнул пиво, затем принялся рыться в книгах.

 - Позволь тебя спросить? - сказал Аякс. - Как ты можешь жевать свой вонючий табак и одновременно пить пиво?

 - Пятнадцать лет опыта, вот как. С десяти лет и до двадцати пяти ежедневно выпивал по банке.

 - В прежние времена, да? - ухмыльнулся Аякс. - В "роголомовские" времена.

 - Все крутые фермеры едет и пьют с жевательным табаком за щекой. Слабаки так не умеют.

 - Буду иметь в виду, - заметил Аякс. - А что ты ищешь?

 - Просто... кое-что...

 - Ты как-то странно себя ведешь, мужик. Но мне нравится.

 Что-то в глубине шкафа привлекло его внимание, что-то длинное, похожее на гигантские клещи. Он подошел, вытащил предмет, и взвесил его в руке. Параллельные стальные рукоятки, два фута длиной, пересекающиеся в рабочем конце, оснащенные двумя полукругами, окаймленными заточенными зубцами и пересекающимися при разведении рукояток в стороны.

 - Что это за хрень?

 Дин с равнодушным видом поднял глаза.

 - Мои клещи.

 - Что за...

 - Мои роголомы, - поправил себя Дин.

 Аякс выпученными глазами уставился на инструмент, словно боясь, что тот каким-то образом обожжет ему ладонь.

 - Так ты этой штукой вырывал рога у невинных быков?

 - У бычков, - поправил Дин. - У молодых кастратов, еще не достигших полного развития. Рога - это, в общем-то, шишки от трех до шести дюймов длиной.

 - И ты просто выдергивал их, как зубы. - Аякс повертел инструмент в руках. - Скажи, ты когда-нибудь возвращался в Де-Смет, защитить свой титул?

 - Черт, нет же. А они больше и не проводили больше конкурс по ломанию рогов. Сейчас уже все не так, как прежде. Все автоматизировано. Сейчас у них механические штуки на рельсах ездят вдоль загона и автоматически извлекают рога. Просто выдергивают их один за другим.

 - Прогресс - это отстой, да?

 Аякс положил клещи на место.

 - Ну же, признайся. Ты же скучаешь по всему этому дерьму, хотя бы чуть-чуть, верно?

 Дин не ответил.

 - Ну же? По былым временам на ранчо? По ломанию рогов и жеванию табака? По траханью любой доступной телки? Напиваться вдрызг каждый вечер в барах и шлепать своих сучек?

 Дин не ответил.

 Пока Дин продолжал перебирать свои книги, Аякс повсюду совал свой нос. Он заметил наполовину выдвинутый ящик комода.

 Хмм, - подумал он. Затем: - О, боже ж ты мой!

 Ящик был полон кружевного женского белья а ля "Викториаc Сикрет".

 Круто! - подумал Аякс. Он провел пальцами по гладким, блестящим нарядам. Бросил быстрый взгляд через плечо, затем ловко схватил красные, отделанные черным кружевом трусики, и сунул себе в штаны. Черт, она никогда их не хватится. Затем он взял другие - васильково-синие, с прорезью - и поднял перед собой.

 - Срань господня, мужик. Представить не могу более прекрасного зрелища, чем Дафна, расхаживающая в таких.

 Дин бросил взгляд в его сторону, пожал плечами, затем вернулся к своим книгам.

 - Спустя какое-то время это наскучивает.

 Аякс разинул рот.

 - Да, ты точно какой-то странный. Женщина с телом как у Дафны, расхаживающая в таких трусиках, не может наскучить. Это же вечный "стояк", мужик. Железобетонный "стояк".

 - Позволь рассказать тебе кое-что, Аякс, - сказал Дин, не глядя в его сторону. - Покажи мне самую красивую женщину в мире, и я покажу тебе парня, которому до тошноты надоело трахать ее.

 Аякс ахнул рот. Он едва не поперхнулся своим "Циндао".

 - Говоришь... тебе надоело трахать Дафну?

 - Совершенно верно. До тошноты. Это властная, чопорная сучка. Она все равно никогда не хочет секса. И, между нами, меня это устраивает. Я лучше трахну тыкву, чем снова суну свой член в ее "дырку".

 Аякс разинул рот от изумления.

 - Ага, вот она. - Дин вытащил книгу в черном твердом переплете, озаглавленную "Инкуб", какого-то лоха по имени Эдвард Ли.

 Аякс прищурился.

 - Это что, роман ужасов? Только идиоты читают такое. Типа наркоманы и им подобные.

 Дин открыл книгу.

 - Вот та "дырка", которую мне никогда не надоело бы трахать.

 Внутри книги было вырезано углубление, которое служило тайным хранилищем. В нем лежала пачка полароидных снимков. Дин пролистал фотографии, затем передал их Аяксу.

 Аякс... ахнул. И тут же поймал "стояк". Примерно на десяти снимках была запечатлена в разных позах одна и та же девушка. Красивая. И совершенно голая. Дерзко торчащие груди с розовыми сосками, размером с большой палец руки, длинные золотистые волосы, синие, как морская вода глаза, крепкий плоский живот и идеально выбритая...

 - Блин, мужик, - пробормотал Аякс. - Это же та самая телка, которую ты показывал мне в "рыбном баре". Твоя последняя бывшая из Де-Смета.

 Каждая развратная поза била в глаз, словно разнузданная порнография. Один снимок, где девушка развалилась на кровати, задрав вверх ноги и сжимая пальцами свой размером с вишенку клитор. Другой, где она стояла на четвереньках, озорно ухмыляясь через плечо и выпятив идеальную задницу. Третий, где она лежала на боку, целиком засовывая в себя фаллоимитатор размером с бутылочную тыкву. И много, много других.

 - Арианна, - прошептал Дин.

 Аякс снова и снова мотал головой, обуреваемый недоверием.

 - Эта девчонка жарче, чем уголь из костра... и ты бросил ее?

 - Не просто бросил, - напомнил Дин. - Я изменял ей, обращался как с куском дерьма, и избивал. Несчетное количество раз.

 Аякс выпучил на Дина глаза.

 - Да ты чертов псих. Эта девчонка даже жарче, чем Дафна. В десять раз жарче.

 - И в постели в десять раз круче. Арианна умела своей "киской" сосать член, как ртом. Всякий раз, когда мы меняли позицию, она делала мне минет. А попка у нее была такая узкая, что казалось, будто трахаешь щенка. Она была лучшей "давалкой" в моей жизни. Каждый день вытрахивала из меня все мозги, и каждую ночь я засыпал с членом у нее во рту.

 - Круто, - пробормотал Аякс, не сводя со снимков глаз и неловко поправляя топорчущуюся промежность. - Твоя жена когда-нибудь позволяла фотографировать себя вот так?

 - О, нет, конечно. Эта неуравновешенная тварь? Она скорее сдохнет. Если б я даже предложил ей, она отправила бы меня к психиатру. Послушай, я знаю, что ты думаешь, будто Дафна мне изменяет. Но именно поэтому, я так не считаю. Она - капризная ханжа, она - недотрога. Я знаю, что хорош в постели. Спроси любую девчонку в Де-Смете. Но Дафна? Секс ее не интересует. Она будто делает мне гребаное одолжение, когда "дает" мне раз в два месяца. Но вот, что я тебе скажу. Всякий раз, когда я трахаю эту сварливую кошелку... я представляю, будто это Арианна. Арианна была настоящей секс-бомбой, и она по-настоящему любила меня. Боже, она вытрахивала мне яйца под чистую, стирала мне, прибиралась в доме, готовила мне. Черт, да она все для меня делала.

 - А ты изменял ей, избивал ее и бросил, - добавил Аякс.

 Дин мрачно кивнул.

 - Ты не в своем уме, братан. Неважно, насколько потрясно выглядит Дафна, Арианна жарче ее, и она никогда не морочила тебе голову. Дафна обращается с тобой хуже, чем с собакой.

 В этот момент зазвонил телефон.

 - Ты не ответишь? - спросил Аякс.

 - Черт, нет, конечно. Это она.

 Телефон звонил еще какое-то время, затем включился автоответчик.

 - Это я, - сказала Дафна. - Просто подумала, что тебе будет интересно узнать, что я благополучно добралась до Вегаса. Очевидно, тебя нет дома. Наверное, пьянствуешь с тем кретином, Аяксом. Честное слово, Дин, разве ты не можешь завести себе друзей, которые не являются паразитами общества? И не забудь прибраться в доме к моему приезду, иначе накажу.

 Щелк!

 Дин и Аякс обменялись взглядами.

 - Извини, - сказал Дин.

 - Рад, что меня так высоко ценит хозяйка дома.

 - Не бери в голову. Она ненавидит всех моих знакомых.

 Аякс допил пиво и поставил бутылку на комод.

 - Послушай, меня не волнует, что твоя жена считает меня кретином и паразитом общества. Ответь, почему ты позволяешь ей так обращаться с собой.

 Дин молча покачал головой.

 - Это любовь? Это уважение?

 - Нет, - согласился Дин.

 - Будешь слушать подобное дерьмо, пока смерть не разлучит вас?

 - Это полный звиздец.

 - Тогда какого черта вы поженились?

 Дин сел, обмякнув, на кровать.

 - Моя прежняя жизнь... казалась мне неправильной. Вот почему взял и переехал сюда. Я чувствовал, что мне необходимо меняться.

 Аякс вздохнул.

 - Дин, меняются времена года, отливы и приливы, составы бейсбольных команд, но люди не меняются. Я такой, какой я есть, и ты такой, какой ты есть. Ты говоришь не о перемене, а об адаптации. Ты пытаешься адаптироваться к образу жизни Дафны, потому что думаешь, что так правильно. Ты вбил себе в голову, что раньше ты жил плохо.

 - Действительно плохо, - парировал Дин. - Дрался в барах каждый вечер, гонял на "тачках", пива и виски выпил столько, что можно наполнить озеро Юнион, и плохо обращался с единственной женщиной, которая по-настоящему меня любила. Так не должно было быть. Мне нужно было меняться.

 - Нет, - сказал Аякс, - тебе нужно было скорректировать некоторые аспекты своей жизни. Это совсем другое. - Заметив, что Дин не смотрит на него, Аякс сунул один из снимков себе в штаны.

 Какого черта, - подумал он. Затем продолжил:

 - Ты покинул свой дом и женился по совершенно неправильным причинам.

 - Да, - согласился Дин. - Знаю.

 - А сейчас есть более серьезная проблема, - добавил Аякс.

 - Какая?

 - По учебнику, это постепенная деградация твоей личности. - Даже Аякс был поражен. - Синдром небыстрого сна - это одно. Но я не хочу говорить это, дружище, однако ты проявляешь куда худшие симптомы.

 - Симптомы чего?

 - Полномасштабного расщепления личности.

 - Ерунда все это, - бросил Дин.

 - Разве? Пару часов назад ты искал для Дафны все возможные оправдания. Всякий раз, когда я даю понять, что она хреновая жена и обращается с тобой, как с дерьмом, ты отрицаешь это, покрываешь ее, и винишь себя во всех проблемах. Но дело совершенно в другом. Ты говоришь, что тебе надоело трахать ее, называешь ее " властной, чопорной сучкой" и "сварливой кошелкой". Говоришь так, будто ненавидишь ее.

 - Я не ненавижу ее, - пояснил Дин. - Просто меня так тошнит от нее, что я готов заблевать весь ковер, который мне приходится пылесосить каждый день.

 К этому времени Аякс почти пожалел, что бросил учебу на отделении психологии.

 - В тебе два разных человека. Хороший Дин и плохой Дин. Хороший Дин - это подкаблучник, жополиз и слабак, которого я знаю с нашей первой встречи. Но сегодня вечером плохой Дин, наконец, вытащил голову из песка, жует табак и кастерит свою жену. И кто катализатор? Я, расспрашивающий тебя подробности твоего прошлого. Ты скучаешь по своему прошлому, и твоя неспособность вернуть его и вызывает эти проявления.

 Хороший Дин, плохой Дин... Дин подумал об этом и, как следствие, разволновался.

 - Но я ненавижу свое прошлое. Оно вызывает у меня отвращение.

 - Возможно, это то, во что ты веришь сознательно, но мы говорим о подсознательном, это разные вещи. Об этом мы говорили вчера, о рамках. О социальных рамках, средовых рамках, рамках, основанных на опыте, а потом еще обо всех потенциальных контр-рамках.

 Аякс казался сосредоточенным и собранным, что было для него необычно. Очевидно, часть его прошлого тоже возвращалась. Студенческие интересы, которые он позже бросил, став неряшливым рассыльщиком конвертов.

 - Мы говорим о фрейдистских механизмах отрицания, несистематизированных причинных параметрах спроса, и ярко выраженной личностной транспозиции.

 Дин исподлобья посмотрел на него, явно раздраженный.

 - Не хочу слушать эту заумную болтовню на тему психологии. - Он сплюнул табачный сок на плюшевый бежевый ковер. - Я просто хочу знать, почему я внезапно оказался в такой жопе.

 Аякс в шоке уставился на несмываемое пятно на ковре.

 - Именно это я и пытаюсь тебе рассказать!

 - Отлично. И что в итоге?

 - Как я уже сказал. Тебе нужно сходить к "мозгоправу". Но в то же время, возможно, тебе потребуется терапия более доступного рода.

 - Это какая?

 - Выпить еще пива, - Аякс посоветовал лучшее из своего клинического опыта.

 - Неплохая мысль. - Дин двинулся вслед за Аяксом из спальни, но перед уходом бросил взгляд на их с Дафной свадебное фото в рамке.

 И плюнул в него табачным соком.

4

 В наш современный век понятие порядочности утратило свою чистоту даже в американской глубинке, на родине тяжелого труда, честного доллара и яблочного пирога - в таких городах, как Де-Смет, шт. Южная Дакота. В действительности, даже здесь, это самое понятие было грязнее, чем трусы Вавилонской Блудницы. На смену утрачивающим значение принципам Американской трудовой этики пришли пособия. На смену немногочисленным мудрым старушкам, сидящим на крыльце в креслах-качалках, пришли зарешеченные окна. Исчез всеобщий идеал, что честность - лучшая политика. Его сменили лаборатории по производству "мета" и домашнее насилие. И даже некогда привлекательный городок Де-Смет превратился в область интересов Джерри Спрингера (ведущий скандального телешоу - прим. пер.).

 Если не хуже.

 К своим десяти годам малыш Скотти Нэш имел половую связь уже с четырьмя девчонками - не считая его мамашу. И хотя эта половая связь отличалась степенью принуждения, Скотти был слишком молод, чтобы осознавать настоящие последствия преступления, именуемого "изнасилованием". Он понимал лишь, что если затащит девчонку за школу и присунет ей, ему будет приятно. Ему это нравилось. Он научился делать это, подглядывая за отчимом и мамашей. Они были взрослыми, и Скотти хотел делать то, что делают взрослые. Он хотел быть Мужиком, как его отчим. Хотел бить девчонок по лицу, и совать в них свою "пипирку". Для этого девчонки и существовали. Так говорилось в одной песне.

 Девчонки, с которыми он делал это, никогда не стучали, поскольку знали, что их все равно побьют и сломают, возможно, даже собственные отцы. Кроме того, он говорил сучкам, что если они заговорят, он прострелит им головы. Сделает сучкам "Бам!"

 Из наушников плеера Скотти вопил модный рэп: "В моем семени живут демоны, йоу, белая сучка! Ты будешь орать, когда я тебя буду драть, как тебе нравится такая страсть?" Скотти слушал Скули-Ди, Тупака, "А Ю Ту Кул Фор Ю" и Бадда Блэка Баста Каппа, хотя лицо у него белым, как Мемориал Линкольна. Он любил негритянский жаргон: "сучки, шлюшки, смерть легавым". "Эй, белый чувак, слышь, чо скажу! Я завалю твою белую задницу из моего "Калаша"". Скотти слушал рэп и одевался подобающе - расшнурованные дутые "Найки" с маячками на пятках, бейсболка "Янкиз" задом-наперед и штаны на десять размеров больше.

 Да, он сек фишку. Ходил, подражая походкой Айсу-Ти, как крутой уличный чувак, как "братан с района". И столь же очевидно, как доказательство третьего закона Ньютона и его математических начал натуральной философии, было то, что Скотт Нэш являлся первым десятитетним белым "гангста-нигга", танцевавшим хип-хоп на Втором шоссе города Де-Смет, шт. Южная Дакота. Всякие там "джайвинги, степпинги и бастинги" (движения в хип-хоп-танце - прим. пер.).

 У него еще не было волос на лобке, но Скотти знал, что бывает, когда член взрослого мужика проникает шлюхе в "дырку". Он впрыскивает в нее сперму. Конечно, Скотти был слишком мал, чтобы вспрыскивать сперму, но кончать он мог. Он выяснил это в четырехлетнем возрасте, в первый раз, когда мамаша вздрочнула ему "пипирку". К пяти он делал это сам по несколько раз на дню. Было приятно, но еще приятнее было совать "пипирку" в настоящую живую девчонку. Как тогда, когда мамаша позволила ему, будучи под "метом", в перерыве между клиентами. Скотти дождаться не мог, когда у него появятся лобковые волосы и сперма. Маленькому Мужику придется подождать еще несколько лет, пока он не станет Большим Мужиком. Вот тогда он оторвется...

 "Припрешься со своим джайвом на мою территорию, влеплю пулю в твою белую физиономию", - несся из его плеера рэп.

 - Лижи! - заорал Скотти своим надломленным препубертатным голосом. Он вытащил свой член перед Дони Уеллер, девятилетней девчонкой с русым хвостиком, жившей в Веста-Вью-Парке. Сегодня вечером она возвращалась домой из "Квик-марта", когда Скотти выследил ее, в ее шортиках и плоском топике, марширующую к своему велосипеду "Сильвер Стрим". Ее пакет с продуктами развалился, когда Скотти рывком затащил ее за щит "ЗАПЛАНИРОВАННЫЕ РАБОТЫ ПО ЗЕМЛЕУСТРОЙСТВУ", установленный на пустой парковке между гитарным магазином Падуаны и "Товарами для взрослых Купера". Он бросил ее на груду мусора, от которой врассыпную бросились крысы. Затем стал выворачивать ей хвостик, пока она не завизжала, как его младший братец Дэнни, когда их отчим прижег ему пупок сигаретой. Колени у Дони царапались об мусор и грязь. Она плакала.

 - Лижи, шлюха, - повторил Скотти, но возбуждение уже привело его трехдюймовую "пипирку" в полную боевую готовность. Из наушников неслись легендарные слова его героя Бадда Блэка Баста Каппа: "Лижи это, шлюха! Затем лижи мне зад! Замажешься, и нет пути назад!

 Рыдая и хлюпая соплями, она принялась лизать головку размером с орех макадамия. Ноги у Скотти стали подрагивать в такт гремящей в наушниках музыке. Его маленькие, размером с виноградины яички сжались.

 "Твоя мамаша - шлюха, отец сидит на игле, я трахал твою сестренку, сейчас примусь за тебя!"

 Но Скотти не хотел кончать всухую. Он хотел присунуть ей в ее маленький лысый "пирожок". Девчонка пиналась, но он сумел стянуть с нее шорты. От страха она умудрилась обделаться... но дерьмо не волновало Скотти, учитывая то, сколько времени он просидел в нем в младенческом возрасте. Ее голые ноги блестели от мочи. Брызжущая из ее "дырки" струя напомнила Скотти школьный фонтан.

 "Эй, белая сучка, теперь ты моя шлюшка", - неслось из наушников, - "хочешь быть секс-бомбой, я покажу тебе как!"

 Да, - подумал Скотти. Сейчас он был Баддом Блэком Баста Каппом. И он покажет этой девятилетней белой сучке, как это делается, заведет ее, поставит на правильный путь. На самом деле, это его судьба! Скотти оприходует какую-нибудь новую шлюшку, затем она пойдет торговать собой на улицу, а деньги принесет ему. Он может стать сутенером, как Айс-Ти и Биг Миста Кей!

 Он будет Суперфлаем!

 Дони начала уже блевать, корчась в грязи. Ее рвота пахла печеньем "Поп-Тартс". Член Скотти, который был сейчас размером с взрослый мизинец, пульсировал. Только он собирался сбросить с себя мешковатые штаны и засадить сучке, когда...

 Чьи-то руки медленно погладили его по спине. Скотти окаменел. Легавые! - подумал он. Мусора! Где мой "Калаш", как у Доктора Дре?

 Но что-то здесь было не так, поскольку руки обогнули его талию и скользнули по животу. Затем спустились вниз.

 Они были мягкими и горячими. В ушах у него внезапно раздалось какое-то воркование. Он снял с себя наушники.

 - Милый? Милый? - у него из-за спины послышался голос, похожий на журчание ручейка. - Позволь мне.

 Скотти повернулся, его торчащий препубертатный член напоминал кусочек мела цвета плоти. У него за спиной Дони Уеллер бросилась бежать, оставляя за собой дорожку из мочи.

 Но Скотти находился сейчас в состоянии экстаза. Каждый дюйм его кожи был словно наэлектризован, как в тот раз, когда его мамаша, будучи под кайфом сунула его палец в розетку и он заорал громче чем вся родильная палата. Только сейчас было не больно, а приятно.

 И стало еще приятнее, когда эти мягкие, теплые руки принялись играть с его маленькими, размером с абрикосовые косточки яичками. Скотти сладко зажмурился, но тут в голове у него промелькнула крошечная здравая мысль: Кто делает это? Кто играет с его яичками?

 Он открыл глаза.

 В глубокой тени щита "ЗАПЛАНИРОВАННЫЕ РАБОТЫ..." он увидел... женщину. Черную женщину, но она была не чернокожей, как афроамериканка, а просто... черной.

 Черная, - подумал он, разинув глаза.

 Она была такой же черной, как тень, отбрасываемая щитом. На самом деле, она и была тенью.

 Вот из чего она состояла. Из теней.

 Но она была такой же взрослой, как его мать.

 - Иди сюда, детка. - Ее голос напоминал шелест ветра в осенних деревьях. - Позволь сделать тебе приятно...

 Скотти ничего не сказал, когда женщина-тень взяла в рот его маленькую "пипирку". Она принялась сосать ее, раскачиваясь взад-вперед, в то время как ее черные пальцы поигрывали с его крошечными яичками. Вскоре Скотти приподнялся на цыпочки и испытал свой безсеменной оргазм.

 Лучший, который был у него когда-либо. Лучше, чем маленькие девчонки, лучше, чем мастурбации, и лучше, чем горячий волосатый мамашин "пирожок".

 Когда он кончил, женщина улыбнулась. Он этого не видел, поскольку ее улыбка была темнее тени. Но каким-то образом он это почувствовал.

 - Тебе было приятно, детка?

 - Ды-ды-дааа.

 - Давай же, детка, - прошелестел ее голос. Ее рука играла его поникшим членом. - Идем со мной. У меня есть маленький мальчик, похожий на тебя. Хочешь с ним познакомиться?

 - Ды-ды-дааа.

 - Знаю, что хочешь.

 Она была больше, чем женщина. Она была матерью, которой никогда у него на самом деле не было. Не "метамфетаминовая" шлюха, а та, которая его любит. Это была его заботливая Мать-Ночь, его Темный Ангел. И теперь она вела его за руку, когда он подтягивал свои мешковатые "гангста-штаны". Уводила все дальше во тьму. А из висящих у него на шее наушников он слышал, как Бадд Блэк Баста Капп напевает свой рэп: "Какой ты жалкий, да ты просто клоун, скажу я. Потому что эта сучка обыграет тебя..."

 Тьма сгущалась...

***

 О, господи, - подумала Арианна. Хотя она давно уже ничего не думала, пока не начала делать минет. Член у Кермита Крола действительно был самым большим, который она только видела в своей жизни. А за столько проведенных на улице лет она повидала немало пенисов. Она едва не подавилась, когда его мозолистые руки, ухватив ее за волосы, двигали ее головой вверх-вниз, на переднем сиденьи его красного, цвета яблока в карамели "Ранчеро".

 Не она отсасывала ему, а он трахал ее в горло. Засаживал ей по самые гланды.

 Воздух с шумом вырывался у нее из ноздрей. Кермит схватил ее подрагивающую руку и положил себе на яйца. Штуковины были размером с шары "Силли-Путти". Он трахал ее растянутый рот все жестче и жестче. А затем, когда Арианна подумала, что задыхается, обильно кончил ей в горло. Когда часть семени попала в подгортанник, она захрипела, резко отстранилась и непроизвольно выкашляла свежую сперму на широкое ветровое стекло.

 - Ну что у тебя за манеры, шлюха! - Он двинул ей кулаком в челюсть с такой силой, что у нее клацнули зубы. - Эта тачка обошлась мне в тридцать штук, грязная прошмандовка. А ты сплевываешь мне тут сперму на стекло. - Он двинул с такой же силой ей в живот, выбив из нее весь воздух. У Арианны перехватило дыхание.

 - Черт, шлюха, я даже сквозь шорты чувствую запах твоей грязной "дырки"! Воняет хуже, чем бак с требухой на скотобойне.

 Затем его огромные ручищи схватили ее груди и сжали, как пара тисков.

 - Тупая шлюха. Вздумала плеваться спермой в моем грузовике? Я вот возьму и откручу тебе твои маленькие сиськи. Что будешь делать? Пожалуешься копам? - из горла Кермита Кола вырвался хохот. Он сжал ей соски так сильно, что выступила кровь, затем распахнул пассажирскую дверь и...

 БАЦ!

 ... буквально вышиб ее из грузовика.

 Арианна ударилась головой об покрытую гравием парковку, разодрав кожу на черепе. Перевернувшись на спину, она уставилась на звезды.

 Потом "Ранчеро" сорвался с места, осыпав гравием ей лицо.

 Наверняка, есть лучший способ заработать десять баксов, чем вот так, - подумала Арианна.

 Затем, на какую-то долю секунды, пока ее взгляд оставался прикован к космосу, ей показалось, что где-то в районе пояса Ориона она увидела мерцающий образ единственного мужчины, которого когда-либо любила.

 Дин Лохан.

 Почему ты покинул меня, Дин? - При этой мысли на глаза у нее навернулись слезы. Почему?

 Она с трудом поднялась на ноги. Колени были в порезах от острых камней, с губ капали остатки семени. Ей ничего не оставалось, кроме как тащиться в таверну "Гортинский лес" и попытаться найти очередного клиента.

 Ее тошнило, голова кружилась. Несмотря на это, она доплелась до двери и в тот момент услышала пронзительное завывание полицейских машин, несущихся в сторону Мэйн-стрит.

***

 Еще не успело остыть тело ночного сторожа, когда сержанта де-сметской полиции Эй. Ти. Лэсса вызвали снова. На этот раз все было хуже. Ребенок.

 - Господи, Эй. Ти, - испуганно воскликнул его побледневший напарник Хойтер. - Это же Скотти Нэш со Второго шоссе. Черт, мы, наверное, раз сто задерживали его мамашу.

 Вот, дерьмо, - подумал Лэсс. Его было насрать на этого пацана. Но дело в том, что это был ребенок. В Де-смете нельзя убивать детей! Это испортит мне репутацию!

 В районе живота у маленького Скотти была сейчас зияла огромная дыра. Внутренности у мальчишки были удалены, причем не особо аккуратно. Живот у него словно попал под фрезу. Кто мог сделать подобное? Но еще один более логичный вопрос поразил Лэсса, когда он стоял в окрашенной светом фонариков тьме за старой мельницей Стоддарда.

 - Что стряслось с кишками этого панка? - произнес он вслух.

 - Должно быть, напало какое-то животное, - предположил Хойтер. - Волк или койот.

 - Да, наверное.

 Мешковатые штаны пацана были спущены до лодыжек, "ниггерская" футболка задрана вверх. На шее висел один из тех дебильных плееров с наушниками. Хойтер поднял его и включил.

 "У меня вскочил гадский герпес, но мне насрать! Дай-ка мне бутылку пива, ты, белая блядь! "

 - Выключи это дерьмо, - проворчал Лэсс.

 - Ух, ты, это ж Бадд Блэк, - заметил напарник. - Хорошая штука.

 - Это куча конского навоза для мальчиков из гетто. Звучит хуже, чем сломанная бензопила. Господи, эти кретины просто используют набор слов, которые подходят по рифме.

 - И все же, Эй. Ти. Рэп и хип-хоп - это Шекспир современной афро-американской культуры. Поэзия их времени, язык их искусства. Послушай.

 Хойтер снова включил плейер. "Зип-а-ди, мать твою, ду-да, Зип-а-ди, твою мать, эй. Боже мой, ой-ой, твою мать, какой чудный денек, йоу, белая сучка! "

 Лэсс выхватил у напарника плейер и выключил.

- Хватит страдать херней! Что на груди этого панка? Пулевые ранения?

Хойтер наклонился, светя фонариком, и задрал футболку усопшего выше сосков. Действительно, на груди присутствовали две отметины, два отверстия на расстоянии фута друг от друга.

 - Видишь? Что это за хрень? - поинтересовался Лэсс. - Кто-то влепил в парня пару пуль на оленя?

 - Я знаю, что это, - ответил Хойтер, помрачнев. - Это не пули на оленя. Этого мальчишку забодали.

 - Забодали?

 - Верно, босс. Забодали. Как обычно делают быки.

5

 По дому пронесся пронзительный крик. Только это был не крик ужаса или боли. А крик ярости.

 Затем голос надломился и загрохотал, как пушечный огонь.

 - ДИН! НЕМЕДЛЕННО ТАЩИ СЮДА СВОЮ ЗАДНИЦУ!

 Дин слез с дивана, на котором спал вместо кровати, и направился в спальню, почесывая себе яйца.

 - Что? - спросил он.

 Дафна, только что поставив свои чемоданы на кровать, обернулась. Лицо у нее было свекольно-красного цвета.

 - Это что на полу, ТАБАЧНЫЙ СОК?

Дин посмотрел на бурое продолговатое пятно на бежевом ковре.

 - Ага, - ответил он. - Табачный сок, верно.

 - Ты безрассудный, ни с кем не считающийся ДЕРЕВЕНЩИНА! - вопила Дафна, одетая в элегантное платье с открытыми плечами от "Живанши". - Ты ПЛЮЕШЬ на ковер!

 - Ага.

 - Вот именно! Чем больше я стараюсь, тем хуже ты становишься. Я требую развода!

 - Ты его получишь, - согласился Дин, продолжая чесать яйца. - Как насчет быстрого отсоса, прежде чем мы подпишем бумаги?

 Дафна в бешенстве схватила свою сумку и швырнула в него. Дин пригнулся, и та пролетела у него над головой.

 - Это было ошибкой, - спокойно сообщил он жене.

 Сломав прикроватную лампу, он обмотал шнур вокруг ее шеи и потащил за провод из комнаты. Ее задница застучала по ступеням. Дафна давилась и пиналась, пока он тащил ее в столовую. Столовая была идеальным местом - с большим выступающим окном. Там он схватил жену не за волосы, а за лицо, и поставил на ноги перед стеклянными панелями.

 - Пусть твой адвокат мне позвонит, - сказал он и двинул Дафне в лицо с такой силой, что та отлетела, словно сдернутая буксиром. Окно взорвалось, и она вылетела сквозь него, приземлившись на спину перед домом, посреди осколков стекла.

Дин снова почесал себе яйца и двинулся на кухню...

 ... И сдвиг и звяк и бряк и...

 - О, нет, - прохрипел Дин.

 Он стоял в спальне, а Дафна, все в том же платье от "Живанши", ругалась на совершенно очевидное доказательство присутствия табачного сока на ковре.

 Пылающее от ярости лицо превратилось в жесткую маску презрения.

 - Я ЗНАЮ, что это на полу! И ты это УБЕРЕШЬ! - От крика Дафны с потолка едва не сыпалась гипсовая пыль. - Ты будешь драить этот ковер с шампунем, СЕГОДНЯ!

 - Но-но-но, дорогая? Сегодня же воскресенье. Прокат пылесосов не работает.

 - Ты будешь делать это РУКАМИ, на КОЛЕНЯХ! - продолжала она орать. - Господи ИИСУСЕ, Дин! Чем больше я работаю, тем ленивее ты становишься! Та конференция в Вегасе была ТЯЖЕЛОЙ работой! А ты все время сидел здесь на заднице, пьянствовал с этим болваном Аяксом и ПЛЕВАЛ на ПОЛ!

 - Милая, пожалуйста!

 - Заткнись, деревенский жлоб. Господи, я все делала для тебя, и вот как ты мне отплатил? Ты не у себя на ранчо, гребешь лопатой коровье дерьмо и поливаешь из шланга стойла. Сейчас мы в ГОРОДЕ, мы - ГОРОДСКИЕ ЖИТЕЛИ! И тебе лучше начать вести себя, как городской житель!

 Дин стоял поникший, как кукла Гамби.

 - Прости, милая. Не знаю, что на меня нашло. Я...

 - Заткнись! - повторила она. - Убирайся с глаз долой! И принимайся за уборку этого ГАДЮШНИКА! О, и ты должен был свернуть этот ЧЕРТОВ шланг перед домом еще НЕДЕЛЮ назад! Так что сворачивай, чтобы мне не приходилось больше об него спотыкаться!

 - Да, милая, прости, милая, - пробормотал Дин, пятясь из спальни. Сейчас он уже не чесал себе яйца. В действительности, в этот самый момент он чувствовал, будто у него и вовсе нет яиц. Дафна могла носить их вместо серег.

 Что за хрень случилась? - подумал он в состоянии глубокого отчаяния. Его мозг напоминал пережаренный мясной рулет. Неужели я плюнул жвачку на ковер?

 Да. Он помнил только, что вчера вечером к нему приезжал Аякс. Они напились. Аякс уехал домой на последнем автобусе, а Дин допил виски и отрубился на диване.

 Но я же правда не плевал на ковер?

 Ответ был простым, если только вчера вечером сюда на полгода раньше не приперся Санта Клаус с жевательным табаком за щекой.

 Ох, блин. Что со мной происходит?

 Внезапно "психиатрическая" болтовня Аякса показалась ему не такой уж неубедительной.

 Возможно, он прав. Возможно, во мне действительно два человека, разделенных между моими идеалами. Возможно, у меня действительно раздвоение личности.

 - И принеси гребаную газету! - крикнула Дафна со второго этажа. - Она все утро валяется посреди подъездной дорожки!

 - Да, дорогая, - отозвался он. - Я как раз собирался сделать это.

 Дин натянул джинсы, валявшиеся на журнальном столике. Вывалился во входную дверь под неистовый солнечный свет и споткнулся об петлю несвернутого садового шланга, валявшегося поперек дорожки, как растяжка мины.

 Дин упал плашмя, ударившись подбородком.

6

 В течение недели трупы еще шести детей были обнаружены в непосредственной близости от давно закрытой мельницы Стоддарда. Все были найдены в одинаково плачевном состоянии. Внутренние органы извлечены через рваное отверстие в животе, грудь, по всей видимости, пронзена рогами.

 Похожими на бычьи.

 Сержант Эй. Ти. Лэсс рвал и метал, как и все остальные жители Де-Смета.

 - Моего мальчика убили! Где ты был?! - визжала Дженис Стьюмор, когда Лэсс заехал забрать "дань". Дженис жила в трейлерном городке Каллисто-Браунсроуд со своим гражданским муженьком Леонардом. Леонард получил степень магистра в области органической химии, отучившись в Массачусетском технологическом институте. А еще он был "метамфетаминовым" торчком, осевшим в Де-Смете после побега из-под дисциплинарного ареста, наложенного на него Массачусетским отделом по борьбе с наркотиками. Здесь Леонард заведовал крупнейшей в округе лабораторией по производству "льда". И чтобы она продолжала функционировать, определенным представителям закона необходимо было делать определенные платежи. Лэсс знал, что однажды этот трейлер и треть парка взлетят на воздух, когда Леонард закурит трубку слишком близко с раствором.

 - Вот, держите, Адам-12, - произнес Леонард сквозь бородку, которая придавала ему сходство с Фу Манчу. Сальные волосы висели черными червями. - Всегда вам рад.

 С этими словами он сунул пять сотенных банкнот в пухлую руку Лэсса. Безумный вой Дженис прорвался сквозь тонкие как бумага стены.

 - Похоже, принимает это слишком близко к сердцу, - предположил не особо отягощенный интеллектом Лэсс.

 Леонард надел свои толстые черные очки и прищурившись посмотрел на сверхточные весы, взвешивая продукт.

 - Конечно. В морге лежит фарш из ее ребенка.

 - Брось. Ее ребенок был умственно отсталым, с головой в форме фасолины, - отметил Лэсс. - Господи, она заставляла его продаваться на Мэйн-стрит всяким педофилам-извращенцам. - И это была правда. Кевви Стьюмор, тринадцатилетний парень, обладал всеми нарушениями, известными Американскому журналу психиатрии, а также деформированным сводом черепа вследствие недостаточного образования кальция во время первого триместра, благодаря хроническому употреблению его матерью "мета". Кевви был внебрачным ребенком "метамфетаминовой" шлюхи. Долбанутым на всю голову.

 Гомики-извращенцы платили маленькому мутанту десять баксов за отсос на переднем сиденьи. Так что Лэсс считал, что мир без него станет чуточку лучше.

 - Слушай, мне нужно кинуть палку, - проинформировал Лэсс, поскольку первой частью сделки была плата за молчание. Но Лэсс также имел право отведать сексуальной плоти Дженис всякий раз, когда возникало желание - это была вторая часть сделки.

 - Только, похоже, она сейчас немного не в себе...

 Леонард встал из-за своего самодельного лабораторного стола, прошел в "гостиную".

 - Моего бедного малыша убили, пока этот жирный коп жрал свои пончики, Леонард! - С губ Дженис летела слюна. - Моего прекрасного малыша!

 Леонард незамедлительно ударил ее с ноги в челюсть, что положило конец ее возбужденной тираде. Изо рта у нее вылетел один из немногих оставшихся зубов.

 - Она полностью в вашем распоряжении, офицер, - сказал Леонард Лэссу. - Налетайте.

 Затем он вернулся в свою лабораторию и закрыл дверь.

 Черт. Дженис было тридцать пять, но выглядела она на двадцать лет старше. На этот раз она уже определенно успокоилась. Поэтому Лэсс не видел для себя никакой помехи. Задрав Дженис ноги вверх, он принялся стягивать с нее грязные джинсы. Затем, глядя на щель наркоманки, стал поигрывать своим пенисом, размер которого был, мягко говоря, гораздо меньше среднего. Вот, дерьмо! К тому времени, когда он спустил с себя штаны, совать в нее было уже поздно. Два коротких рывка рукой, и он выпустил на нее струю. Ну, что тут поделаешь? - подумал он, накрываемый волной блаженства. Мутные капли поблескивали на мертвенно-бледной коже женщины. Лэсс выдавил из себя остатки спермы и вздохнул.

 Вот это я называю хорошим сексом, - подумал он, затем сунул свой обмякший член обратно в штаны.

 Дженис лежала трупом. Может, она действительно подохла, хотя не велика потеря. Одной "метамфетаминовой" шлюхой в мире меньше.

 - Жаль твоего пацана, - пробормотал Лэсс и вышел. Но даже он не мог предположить, что пока его сперма высыхала на роже и обвислых сиськах Дженис, всего в паре миль от них был заколот рогами, изувечен и съеден еще один де-сметский ребенок.

***

 Их рты слились воедино. Тела переплелись, а языки скользили друг по другу. Каждый толчок в ее горячее лоно вызывал непреодолимое блаженство, и она кричала ему в рот. Ее оргазм длился целых пятнадцать минут, а когда она, наконец, устала, отпихнула его с себя и принялась ему отсасывать. Дин обильно кончил ей на язык. Она проглотила все без колебаний.

 Дин перевалился на спину, истощенный. Она принялась массировать одной рукой его опустошенные яички, другой лаская ему лицо.

 - Почему ты покинул меня, почему ты покинул меня?

 Покинул? - подумал Дин. - Дафна, я никогда бы не...

 Из ноздрей и уголков ее рта начала сочиться черная жижа. Одновременно с этим поднялся такой смрад, что Дин поперхнулся. Глаза жгло, словно от слезоточивого газа. Но он сразу узнал запах - смрад сточных вод. И когда он опустил глаза, он увидел, что между ног у нее тоже сочится та ядовитая жидкость.

 - Почему, милый? Почему? Я же любила тебя...

 Ее лицо вспыхнуло лунным светом. Это была не Дафна. Это была Арианна.

 - У нас могло бы быть все, - всхлипнула она. Даже ее слезы превратились в сточные воды. Затем она исторгла струю грязи ему прямо в лицо. Это была не рвота. Сточные воды.

 Будильник тарахтел словно назойливая игрушка. Дин проснулся в пустой кровати, стряхивая с себя воображаемую грязь.

 Срань господня...

 Он резко сел, дрожа всем телом. Похлопал рядом рукой, но вместо жены обнаружил лишь прохладную простыню. Затем он вспомнил. Она уехала вчера на дизайнерский показ в Чикаго.

 Боже всевышний, - подумал он.

 Дин сидел в одних трусах. Он почесал яйца и погрузился в смутные раздумья.

 Сперва он увидел свою нынешнюю жизнь, полную разочарований, а затем свою прежнюю, во всей ее грубой, земной красе. Раньше я был кем-то, - осознал он. Кем-то особенным.

 Хороший Дин, плохой Дин, - подумал он. Затемнения, раздвоение личности, а теперь еще кошмары про сточные воды.

 Дин задумался, могло ли быть что-то еще хуже... и усомнился в этом.

***

 - Что еще за сточные воды? - спросил Аякс.

 - Жидкие отходы от мертвого скота, - пояснил ему за барной стойкой Дин. - Вытекающие соки. Органические выделения.

 Он попросил Аякса встретиться с ним в "ПРИЧАЛЕ" после работы, мучимый любопытством, как друг интерпретирует его кошмар.

 - Мило звучит. - Аякс созерцательно пожевал губу. - И мне интересно...

 - Что?

 - Каким образом эти... сточные воды... отражают внутренние механизмы буйного подсознания Дина Лохана? Как это может быть применено к символике твоей души?

 - Это я и хочу от тебя услышать, - заявил Дин.

 - Мне нужно выпить... это поможет мне думать. - Аякс хмуро посмотрел вдоль длинной барной стойки. - Господи, мне что, скальп с себя снять, чтобы привлечь внимание барменши? Что такого нужно сделать, чтобы получить пиво в этом сарае?

 - Скальпирование - это нормальный способ, только немного грязный, - сказала барменша, появившись из неоткуда. Его груди пятого размера, напоминающие шары для боулинга, растягивали черный самодельный топик с белой растекающейся надписью: "ФЕНОМЕН ДЕМОНОИДА". Оловянные черепа позвякивали, болтаясь на кончиках розовых как "Кул-Эйд" (растворимый напиток - прим. пер.), уложенных "грядкой" волос (негритянская прическа - прим. пер.). - Просто повесься. Это уж точно привлечет мое внимание.

 Аякс обмяк, смущенный тем, что его подслушали. Дин усмехнулся.

 - Одну "Редхука" и одну "Хефевайзена", - заказал Аякс.

 Барменша уставилась на него.

 - Прошу прощения? А как же волшебное слово?

 Лицо у Аякса покраснело.

 - Э... пожалуйста?

 Барменша протопала к кранам, покачивая сиськами.

 - Вот же вражина готическая, - процедил Аякс себе под нос. - Похоже, я влюбился. Господи, я до конца жизни только и делал бы, что щупал ее прелести.

 - Пожалуйста, не соскакивай с темы, - сказал Дин.

 - А какая тема? Ты насчет ее сисек? Да, мужик, ей даже не нужны подушки безопасности в машине. Хотел бы я быть ее ребеночком - сосать у нее грудь лет до сорока.

 - Тема - мой кошмар, - с грустью в голосе напомнил Дин. - Моя... дилемма.

 - Не дилемма. Эта дилемма давно позади, приятель. Ты в одном шаге от полномасштабной шизофрении.

 Барменша вернулась, со стуком поставив перед Аяксом его "Редхук".

 - Держи, Мит Лоаф. - Затем она наклонилась вперед и посмотрела на внушительное пивное пузо, покоящееся на коленях у Аякса. - Кушаешь много? Или это просто раздутая печень от хронического алкоголизма?

 Аякс открыл рот, чтобы что-то ответить, но так и не сумел ничего придумать.

 - Тебе за мой счет... красавчик, - сказала она Дину. Затем подмигнула и не спеша двинулась прочь. Ее ягодицы, похожие на полушария зрелого фрукта, покачивались вверх-вниз в черных обрезанных шортах.

 - Мит Лоаф, да? - самодовольно улыбнулся Аякс. - Хммм, интересно, а я ей понравился?

 - Что такое? Не любишь, когда тебя подкалывают в ответ?

 - Нет, - смутился Аякс. - Жизнь не справедлива, скажу я тебе. У тебя есть сногсшибательная красавица жена, а еще это сиськастая сучка запала на тебя. Ты же пригласишь ее на свидание?

 - Черт, нет же, - заявил Дин. - Я женат и люблю свою жену.

 Аякс с тоской посмотрел на барменшу, ушедшую в другой конец бара.

 - Тебя надо было кастрировать. Я такой похотливый, что готов даже щель в полу оттрахать, а эта жаркая соска подмигивает тебе. Но ты не пойдешь с ней на встречу, потому что ты женат? Перестань, епископ Лохан.

 Дин решительно отхлебнул свое пиво.

 - Брак есть священное таинство, это договор пожизненной любви и верности.

 - Да? И всякий раз, когда твоя жена уезжает из города на какую-нибудь деловую конференцию, она благополучно забывает свое обручальное кольцо, не говоря о том, что три раза в неделю приходит поздно с рабочих совещаний, поскольку у нее, по всей видимости, роман с боссом и всеми остальными парнями в офисе.

 Дину не пришлось даже задумываться. Что-то накатило на него, нечто вселилось в него подобно демону. И в следующий момент Дин почувствовал, как весь бар затих, когда он встал, схватил Аякса за горло и поднял на несколько дюймов над полом.

 - Знаешь, что? - произнес Дин. - Я реально устал от твоих намеков.

 Аякс беспомощно болтал руками. Он пытался говорить, но у него вырывался только хрип. Лицо у него начало краснеть.

 Что я делаю? - раздался у Дина в голове крик. Он сразу же отпустил Аякса.

 - Черт, мужик. Прости! Н-н-не знаю, что на меня нашло.

 Аякс засипел, пытаясь восстановить дыхание, и обмякнув, рухнул на стул.

 - Мужик, ты реально долбанутый на всю голову. Ты - ходячая бомба замедленного действия.

 - Прости, - повторил Дин. - Что-то... просто...

 - Щелкнуло?

 - Да, верно, - признался Дин.

 Аякс, успокоившись, медленно отхлебнул пиво. В конце бара раздался смех барменши. Вскоре в таверну вернулось привычное веселье. Дин чувствовал себя полным дураком.

 - Сейчас? Конкретно в данный момент? - продолжил Аякс, - Я смотрю на Хорошего Дина. Но минуту назад, когда ты поднял меня над полом за горло...

 - Это был... Плохой Дин, - предположил Дин.

 - Угу, и вот, что я тебе скажу, с каждым днем все становится только хуже. Говоришь, ты любишь свою жену?

 - Ну, да, - уверенно ответил Дин.

 - А пару дней назад ты... как ты называл свою любимую женушку?

 Дин почувствовал, будто на него наступил слон.

 - Капризной ханжой, неуравновешенной...

 - Тварью, - добавил Аякс слишком быстро, - той, с которой тебе надоело заниматься сексом. На самом деле, когда ты занимаешься сексом с Дафной, ты представляешь, будто она... кто?

 - Арианна, - у Дина запершило в горле.

 Аякс допил свое пиво и кивнул.

 - А теперь этот кошмар. Кошмары могут отражать истинные, глубоко укоренившиеся эмоции человека... - Прервав лекцию, он поманил пальцем барменшу. Та в ответ показала ему средний палец.

 - Как тебе нравится это наглая татуированная бадья для спермы? - пожаловался Аякс на такое обращение. - Следи за мной. На этот раз я созрел для нее.

 Барменша вернулась, со стуком поставив перед Аяксом его пиво.

 - Не знала, что у Керли есть дети.

 - Где ты взяла все эти дополнительные сиськи, сучка? Какой-то доктор сделал тебе липосакцию мозга и закачал его в твои мешочки?

 - Нет, они откачали одну сотую процента твоего жира. Спасибо за вклад. - Она провела руками по бокам, затем погладила свои роскошные груди.

 Аякс нахмурился.

 - А как же герпес? Не беспокоит?

 - Я заработала его, катаясь на велике твоей мамаши. Хотя, нет, просто иногда зудит. Тогда я добываю большой член, чтобы почесать его. - Она посмотрела на Аякса с ничего не выражающим лицом. - Ты, наверное, уже уходишь, Пинки? - Затем она поставила перед Дином новую кружку пива. – Тебе бесплатно, пока я работаю.

 Кончик ее пирсингованного языка скользнул по верхней губе, и она сунула ему клочок бумаги с телефонным номером.

 - Позвони мне в ближайшее время. Детка, ты можешь запереть меня в клетку, и я буду твоим домашним питомцем навеки.

 - А ты тот еще жеребец, - посетовал Аякс, когда барменша ушла. - Господи Иисусе, в следующий раз она будет предлагать тебе деньги. Как ты можешь отказать такой секс-бомбе?

 - Легко. Духовные узы супружества гораздо важнее чем вульгарные отношения на одну ночь.

 Аякс следил за барменшей с разинутым ртом.

 - Со мной, это будут вечные отношения. Я буду слизывать чечевичные семена и суши из "Сэйфвэй" с ее дэс-металлической задницы, только чтобы подарить ей большой "шоколадный" поцелуй.

 - Похоже, этого не произойдет, Аякс. Поправь меня, если я ошибаюсь. Но, кажется, ты не в ее вкусе.

 - Что ж, тогда хрен на нее. Я кончил бы ей на ее мэрлин-мэнсовские губы и вдобавок поссал бы ей на спину. Слышал, как эта шлюха разговаривала со мной?

 - Пожалуйста, - настоятельно призвал его Дин. - Вернемся к теме?

 - Да, твой кошмар. Жидкие отходы от скота. - Аякс уставился на свою кружку пива, словно это был магический шар. - Расскажи мне больше про детали.

 Детали? - задумался Дин.

 - Ну, когда ты работаешь на ранчо, коровы умирают. Иногда от болезней, иногда от естественных причин, иногда от несчастных случаев. А иногда... иногда они умирают на пастбищах, и мы не знаем об этом по нескольку дней. К тому времени, когда мы их находим, их раздувает, как воздушные шары.

 - Шары полные гнилостного газа.

 - Совершенно верно. Их раздувает на солнце до размера "Фолькс-Вагена". И когда вилочные погрузчики собирают их, они пускают газы. Мужик, это худший запах в мире.

 - Что происходит потом?

 Ну, есть государственные учреждения - управление здравоохранения штата, Департамент сельского хозяйства, Департамент природных ресурсов. Если ты - фермер, и одна из коров умирает, ты должен доложить об этом правительству. Послать образцы крови для проверки на сибирскую язву и ящур. Затем тебе нужно позвонить в перерабатывающую компанию, чтобы те забрали труп для правильного утилизирования. Но дело в том, что эти перерабатывающие компании берут около десяти центов за фунт. И если мы говорим о животном, чей вес достигает полторы тонны, это может вылиться в кучу денег. Поэтому у нас были способы, как... сэкономить на этом.

 Аякс слушал, как завороженный.

 - Способы?

 - Да, - признался Дин, - мы использовали наши собственные вилочные погрузчики и трактора, чтобы перевезти их на ранчо. Но затем мы переносили их на специальный склад, оборудованный стойками и сливными желобами. Оставляли их полежать, предварительно... сделав надрезы на боках... чтобы дать им... стечь.

 Аякс скривил лицо.

 - Мы давали погнить им еще несколько дней, и с них стекало большое количество жидкости. Затем отвозили трупы обратно на поле, сбрасывали их там и звонили на перерабатывающий завод. Они посылали команду забрать труп, но к тому времени тот весил...

 - Намного меньше, - сделал вывод Аякс. - Потому что вся эта...

 -...жидкая гниль вытекала из животного, - продолжил Дин. - Таким образом на одном трупе мы экономили от пятидесяти до ста баксов. Для независимых фермеров это серьезные деньги. Если правительство может экономить на легальных расходах закладывая 600 долларов на унитазные сиденья для Пентагона и 130,000 за кожаные диваны ручной работы для президентского самолета, чтобы Билу Клинтону было удобно во время минета, почему работягам-фермерам нельзя немного смухлевать, чтобы остаться на плаву.

 Аякс хлопнул ладонью по барной стойке.

 - Мне нравится то, что я слышу. А я все это время считал тебя "розовым" либералом.

 - К черту Билла Клинтона и его шайку демократов, разбазаривающих государственные средства, - заявил Дин. - Это благодаря фермерам Соединенные Штаты остаются самой сытой страной в мире. Единственный президент, который не имел нас в зад, это Рональд Рейган.

 - Мне это нравится.

 - Теперь у нас есть Билл Клинтон и его подпольный режим, вынуждающий американские фермы и ранчо объявлять о банкротстве, так чтобы мы могли покупать импортную говядину и сельхозтовары у гребаного коммунистического Китая через незаконные сделки, в обмен на взносы для нужд Национального комитета демократической партии.

 Аякс смотрел выпученными глазами.

 Дин вяло махнул рукой.

 - Но все это к делу не относится. Мы говорим не о Билле Клинтоне, продающем свою страну. Если бы президент от республиканской партии использовал в сексуальных целях молодую сотрудницу Белого дома и дрочил ей на платье в библиотеке Овального кабинета, феминистки порвали бы его, а пресса б похоронила. Но только не Билла Клинтона. Он просто ошибся в суждении, так что все в порядке. Не говоря уже о бывших подружках, которые покончили жизнь "самоубийством". Не говоря уже об афере с "Тайсон Фудс", и о том, что Паула Джонс прошла целую кучу тестов на полиграфе. Все в порядке, потому что это Билл. Все в порядке, потому что инфляция на низком уровне.

 Аякс продолжал таращиться на него выпученными глазами.

 - М-м-мне... это нравится!

 - И даже не говоря о Винсе Фостере, у которого был документально подтвержденный роман с клинтоновской женушкой, и которого очень кстати обнаружили мертвым в Форт Марси Парк с револьвером в правой руке, хотя он был левшой. Не говоря уже о том, что ЭнБиСи Ньюс намеренно вырезади фрагменты интервью со Сьюзан МакДугал, признававшейся в сексуальной связи с Биллом. И о том, что те же самые либеральные "новости" не дали в эфир интервью с Роджером Клинтоном, где он признавался, что являлся у Билла главным поставщиком "кокса", и говорил, что тот превращался в "пылесос" всякий раз, когда кокаин появлялся в губернаторском доме. Но все это к делу не относится, как и аэропорт Мена и арканзаские патрульные, проходившие неоднократные тесты на полиграфе. И Чарли Трие, и Касл Гранде и "Липпо Груп". И отсутствие допуска для персонала клинтоновского Белого дома. И Трэвел Гейт и Дэвид Хэйл и 700 дел ФБР с отпечатками Билла, и бумаги по "Уайтуотер" с отпечатками Хиллари. И все остальное дерьмо, которое пресса замела под ковер. Нет, речь идет не об этом. А о моем кошмаре.

 Аякс был ошарашен.

 - Видишь? Все больше и больше проявляется настоящий Дин.

 Дин отодвинул от себя эту мысль.

 - Сон, Аякс. Кошмар.

 Аякс сделал очередной большой глоток пива и поморщился. Затем спросил:

 - То место, о котором ты рассказывал, где вы осушали дохлых коров...

 - Ну, не просто коров. Еще бычков и быков. Всех, кто умирал в поле.

 - Ладно, ладно. Так где находилось это место?

 - На ранчо. Это просто складское помещение, ничего особенного. Только это был... секрет.

 - Потому что ты не хотел, чтобы власти узнали, чем вы там занимаетесь. Давали скоту погнить еще несколько дней, давали им стечь, чтобы не платить перерабатывающей компании полную стоимость.

 - Верно. Мы называли этот склад "Свалкой" или "Помойкой". Ужасное место. Иногда туда нельзя было даже зайти без противогаза, настолько токсичным был воздух.

 - "Помойка", - задумчиво произнес Аякс. - Место, где вы намеренно сливали с мертвого скота "сточные воды". - Он сделал новый глоток. - Помнишь первый раз, когда ты увидел "Помойку"? Я имею в виду, самый первый раз?

 - Ну, да, - ответил Дин. - Мне было шестнадцать. Я услышал про нее от кого-то из рабочих, поэтому однажды решил сам посмотреть.

 Аякс кивнул, глядя на него.

 - Ты пошел один?

 - Ну... - Дин мысленно вернулся в прошлое. - Нет, не один. Я взял с собой подружку.

 - И эту подружку звали Арианна?

 Воспоминания Дина словно обрубило. Он сглотнул.

 - Ага.

 Аякс вскинул вверх руки, словно наполнившись мистическими ответами.

 - Тогда ответ прост. Твой кошмар - классический символ систематизированной, реактивной потери. Интервенционной и диссоциативной. Это из учебника, мужик. Это есть в ДСР-3, современное диагностическое руководство по психическим расстройствам. Ты ходячий и говорящий случай, Дин.

 Дин же был не в таком приподнятом настроении.

 - Отлично. Но что это значит? Что означает мой кошмар, мистер Фрейд?

 - Это же призыв вернуться, - ответил Дин таким тоном, будто это было нечто очевидное. - Твои текущие внутренние страдания столкнулись с плодами твоего прошлого. Главная внутренняя борьба - твое истинное "я" пытается вырваться из изоляции городской жизни и общепринятого внутреннего порядка. Разве ты не видишь?

 - Нет, - сказал Дин.

 - Тебе снились сточные воды, льющиеся из "киски" Арианны! Сточные воды - это целевой символ подсознательной связи с твоей истинной любовью! Арианной!

 Разве? Ух ты, - подумал Дин.

 - Она была с тобой, когда ты впервые увидел эти сточные воды. И она была твоей первой любовью. Она была последним связующим звеном, определяющим направление твоей истинной жизни. Затем ты удаляешься, и все разваливается. Ты каждый день сидишь посреди этих обломков.

 Неужели? - задумался Дин. Аякс был волосатым, пьяным толстым жлобом... но его слова имели смысл.

 - Хочешь еще пива, Порки? - спросила Аякса барменша, - а то эту кружку ты осушил... за сколько? Минуты за две?

 - Как насчет того, чтобы я выдавил своего "ядозуба" в восточно-африканскую рифтовую долину твоей ложбинки?

 - Не заводи меня зря. У тебя не "ядозуб", а тритон.

 - Уверена в этом, Лидия Ланч? У моего члена есть зубы, детка. И он объест все мясо с твоей тупой готик-зомби-лесбо-комми-рожи. Почему бы тебе не заняться делом, вместо того чтобы сделать очередное тату с черепом или вдохнуть очередную груду кокса своим огромным, размером с Перинейский полуостров носом? Тебе следует стрясти немного дрожжей из своей сатанинской "киски" и запустить собственную мини-пивоварню.

 - Эй, Кувалда! - позвала барменша кого-то у них за спиной. Через секунду появился четырехсотфутовый бородатый голем в заляпанной футболке с надписью: "Я ЕМ ПОСЛЕД НА ЗАВТРАК".

 - Знаешь, что я ем на завтрак, Абдулла? - встал в позу Аякс. - Твою мать. Зуб даю, что я высосал пару твоих братьев и сестер и проглотил их как таблетки аспирина. Что такого? Чем меньше детей-инвалидов, тем лучше, верно?

 Аякс был схвачен за шиворот и за ремень и вышвырнут из бара. Дин шлепнул деньги на прилавок и проследовал вслед за потасовкой на выход. На улице он помог Аяксу встать. Ветер с озера Юнион царапал им лица.

 - Ты настоящая душа вечеринки, - сказал Дин, когда Аякс поднялся на ноги.

 - Пошли они на хрен, если шуток не понимают, - пробормотал Аякс. - А та сиськастая, розововолосая, похожая на Хо Ши Мина спермоглотка? Я трахнул бы ее членом мертвеца.

 - Правильно, Аякс...

 - Но я был бы не прочь поссать ей на спину.

 - Прекрасно тебя понимаю.

 Спотыкаясь, они побрели по улице, блестящей от воды.

 - Пошли в другой бар, - предложил Аякс. - В "Дублинец"! У них там работает официанткой рыжая коммунистическая "дырка", тощая как жердь. Ты понимаешь, о ком я. Похожая на Скалли (Главная героиня "Секретных материалов" - прим. пер.), только более худая. Мужик, я бы обсососал бы венерические наросты на шейке ее матки.

 - Думаю, будет лучше, если я просто отвезу тебя домой, - предложил Дин.

 - Как хочешь.

 Наконец, Дин довел Аякса до своей машины.

 - Эй, - пьяно крикнул Аякс. - Я одно забыл тебя спросить.

 - И что же? - поинтересовался Дин.

 - Что вы делали с той жижей?

 - Чего?

 - Со сточными водами. - Аякс неуклюже прислонился к пассажирской двери. - Со всеми этими галлонами гнилых отходов, гноя, выделений и протухшей крови? Что, черт возьми, вы делали с этим? Вам же приходилось куда-то это девать, верно?

 Дин замер как столб у водительской двери, ключи повисли на пальце. Каким-то чужим голосом он ответил:

 - Мы сливали это. В старую гипсовую шахту. Прямо за...

7

 - ... прямо за мельницей Стоддарда! - голосила старушка. - Вот где я это увидела. Женщина, абсолютно голая и черная как ночь, шла там и вела это чудовище за руку! Вела это чудовище в старую шахту за мельницей Стоддарда. Я знаю это наверняка, как знаю то, что мой муж потерял ноги в той аварии!

 - Ну-ну, миссис Коддер, - успокаивающе произнес сержант Эй. Ти. Лэсс, похлопывая старуху по костлявому плечу. - Мы тщательно все расследуем. Не беспокойтесь.

 - Вы уж постарайтесь! - скрипучим голосом прокаркала она. - Потому что какая-то... какая-то гребаная чертовщина творится за мельницей Стоддарда!

 - Мы сейчас все проверим, мэм, - заверил ее сегодняшний партнер Лэсса, Оли Доделл.

 Оставив пронырливую старушонку на крыльце ее трейлера "Мини-Люкс", они протопали к патрульной машине.

 Щербатая ухмылка Додела вынырнула над крышей автомобиля.

 - Что думаете, Сержант? Вы могли бы трахнуть эту старую сучку, на крайняк?

 Лэсс гневно зыркнул на Доделла.

 - Брось! Она девятый десяток разменяла! Черт, она похожа на бабку из "Деревенщины в Беверли-Хиллз" (амер. комедия Пенелопы Сфирис 1993 г. - прим. пер.).

 - Ага, - согласился Доделл, ухмыляясь своей тупой, щербатой ухмылкой. - Но вы могли бы трахнуть ее? На самый крайняк?

 Лэсс был представителем закона, и последнее, что ему нужно было, это лгать своим людям. Он провел рукой себе по промежности.

 - Ну... Да, наверное, мог бы. Сам знаешь. На крайняк. "Дырка", она и в Африке "дырка", если разобраться. И одна мало чем отличается от другой.

 - Верно подмечено, Сержант, и я рад услышать это от вас. - Доделл проскользнул на пассажирское сиденье. Они отъехали от трейлера. - Главное - кончить, а во что - это дело десятое, верно?

 Лэсс проехал мимо рядов ржавых трейлеров и крошечных двориков, заваленных мусором.

 - Ну, да, можно и так сказать.

 - Мне не стыдно признаться, что в свое время я трахнул пару овец. А вы?

 - Нет, конечно! - ответил Лэсс, но то была наглая ложь. За свою молодость он перетрахал у себя на ферме всех животных. Но некоторые секреты были очень личными, поэтому Эй. Ти. Лэсс не считал, что лгал, ответив отрицанием. - Я не извращенец, Доделл.

 - Но, кажется, вы только что сказали, что одна дырка не отличается от другой. Члену насрать, куда кончать. - Доделл апатично пожал плечами. - Черт, а еще мне не стыдно признаться, что в свое время я трахнул пару парней. Нет разницы между мужской задницей и женской. Только не поймите меня неправильно, я не гомик. Но если под рукой нет женской дырки, и мужская жопа вполне сойдет.

 Лэсс поморщился.

 - Ты издеваешься?

 - Нет, конечно, Сержант. И мне не стыдно. Я трахал мужиков, и мужики меня трахали. И чужие яйца не раз бывали у меня под носом. Рот, он и в Африке рот, а дырка для члена - и в Африке дырка для члена. - Он снова пожал плечами. - Дело не в нетрадиционной ориентации, а во взаимности.

 - Во взаимности? О чем ты, черт возьми? - воскликнул Лэсс.

 - Просто друзья заботятся друг о друге. Как на прошлогоднем "Мясном фестивале" в Алфалфе. Мы ездили туда с моим приятелем Китом Наллером. Хорошо провели время, поели-попили. Но к концу мероприятия не осталось ни одной телки - всех разобрали. А мы трахаться хотели, как два похотливых кобеля, поэтому сказали: "Черт с ним". Я ему отсосал, он мне. Чего тут такого? Мы же друзья. Один парень помогает другому в трудное время.

 Лэссу не нравилось, к чему идет разговор.

 - Ты написал сменный рапорт? Не забудь про старуху.

 - Конечно, Сержант. Но как я уже сказал, "кончун", он и в Африке "кончун". Например, если бы у вас встал, а под рукой не было б женской "дырки", я был бы не против, если б вы трахнули меня в задницу, а одновременно подрочили бы мне. А если б вам захотелось отсоса после тяжелого трудового дня, я бы с радостью оказал вам такую услугу.

 - Послушай, Донелл, чем ты занимаешься в своей личной жизни, это твое дело, - отметил Лэсс. - Но как бы мне не хотелось трахаться, последнее, что я захочу делать, это совать свой член в твою задницу. Так что завязывай. И если я и испачкаю свой член в чьем-то дерьме, то уж точно не в твоем. А в женском.

 - Как тогда насчет минета? Знаете, что говорят про минет?

 Лэсс нахмурился.

 - Нет, Доделл. Что? Что говорят про минет?

 - Мужики всегда делают минет лучше баб, и это не удивительно. Откуда бабе знать, как правильно сосать член, если у ней самой его нет? Черт, я получал кучу хреновых минетов от девок, и ни одного плохого от мужика. В половине случаев, девки ни черта не знают, что делают. Скоблят зубами по коже, слишком долго облизывают головку, забывая при этом про ствол. И никогда не сосут яйца, пока им не скажешь. А парни? Вы сами подумайте, Сержант. Парни секут, что к чему. Черт, вы не узнаете, что такое хороший отсос, пока у вас не возьмет в рот мужик. Не критикуйте, пока сами не попробуете. Представьте, что вам это делает телка. Тогда поймете, что вы вовсе не педик.

 Лэсс, закусив губу, ехал по Второму шоссе. Он думал над словами Доделла. Кстати, трахаться ему страсть как хотелось. Доделл никому ни за что бы не рассказал - Лэсс был его боссом.

 - Ладно, - сказал Лэсс. - Какого черта? Рот, он и в Африке рот.

 Доделл ухмыльнулся из темноты салона.

 - Знал, что вы со мной согласитесь, Сержант.

 Лэсс расстегнул ремень на штанах и вытащил член.

 - Ты сосешь, а веду.

 - Вас понял, Сержант.

 Лэсс удивленно вскинул бровь, поскольку Доделл тут же принялся за работу. Он сосал медленно и усердно, со ртом, полным слюны. У Лэсса затряслись колени.

 Черт, - подумал он. Ни хрена себе. Срань господня. А Доделл знает толк в минете.

 На минуту Доделл задержался, чтобы пососать яички своего начальника. Сперва одно, потом другое, затем оба враз. Вернувшись к "основному блюду", он ускорил темп. Ритмичное чмоканье заполнило интерьер патрульной машины. Лэсс сжал бедра и...

 - О-о-о... ЧЕРТ!

 ... кончил в рот своему подчиненному.

 Доделл не торопился с завершением, выжимая все до последней капли. Член Лэсса будто превратился в мясную замазку.

 - Признаю свою ошибку, - признался Лэсс, вытирая лоб. - Это был лучший отсос в моей жизни.

 Доделл отстранился и громко сглотнул.

 - Я же говорил. И сперма не такая противная, как вы думаете. Можно привыкнуть.

 Зуб даю, что ты уже привык.

 На следующем повороте Лэсс свернул к обочине, под колесами захрустел гравий. Мельница Стоддарда выступала из темноты словно руины из черного мрамора. На сегодняшний день в ее окрестностях были обнаружены трупы семи детей. Что они найдут сегодня?

 Лэсс засунул влажный член в штаны и застегнул ширинку.

 - Хватай фонарики. Давай посмотрим, что тут.

 Доделл недоверчиво залепетал:

 - Э-э, ну... Сержант?

 - Что?

 - Вы не о чем не забыли? - Доделл вытащил свой член. - Как мы сказали? Взаимность? Парни помогают друг другу в трудное время?

 Лэсс громко расхохотался.

 - Пошел на хрен, чертов педик. Если думаешь, что я буду сосать твой член, ты еще тупее, чем я думал. А если расскажешь кому-то, тебе никто не поверит. И я постараюсь, чтобы ты никогда больше не работал в правоохранительных органах. Черт, тебя даже не возьмут мыть полы в "Закусочную Барнетта". А теперь прячь свой хрен в штаны и хватай фонарики, как я тебе сказал, ты, спермоглото-членосос.

 - О, господи, Сержант! - взбунтовался Доделл. - Это неправильно! Я - вам, вы - мне. Таков был уговор.

 - Мы договаривались только, что ты будешь отсасывать мне всякий раз, когда я скажу. И будешь делать это беспрекословно. Гомик сладкожопый. А теперь хватай фонарики, пока я не отправил пинком твою гомосяцкую задницу до самой Канады.

 - Это шантаж! - воскликнул Доделл.

 - Ага. Если что-то не нравится, попробуй это изменить. - Тяжелая грудь Лэсса заходила ходуном от смеха. - Вылезай из машины, Сьюзи. У нас полно работы.

 Лэсс вышел, всматриваясь во тьму. Доделл неуклюже вылез, бряцая фонариками. Передал один Лэссу.

 - Это нечестно, Сержант. Это подло.

 - Угу, - согласился Лэсс. - Посмотри на это с другой стороны, голубок. Чем быстрее мы закончим осмотр, тем быстрее мой член вернется в твой ротик.

 Лэсс двинулся вперед, гравий захрустел под его огромными, 46-ого размера ботинками. Доддел последовал за ним. При их приближении давно закрытая мельница Стоддарда, казалось, увеличивалась в размерах, силосная башня пронзала ночь. Они зашли за осевшее строение, и Ласс просканировал своим "Мэн-Лайтом" пространство, где ранее они обнаружили семь мертвых, выпотрошенных детей.

 Сегодня ничего.

 - Слава богу, - пробормотал Лэсс.

 - Что такое, Сержант? - спросил Доделл.

 - Заткнись, гомик. И не суй руки себе в штаны. Та старая сморщенная сучка, миссис Коддер говорила что-то про тропинку позади мельницы, ведущую к старой шахте.

 - Она говорила, что видела чудовище, - напомнил Доделл.

 - Верно, Элтон. Поэтому давай ее проверим. Наверное, какой-то алкаш дрыхнет в кустах. Мы найдем его, надерем ему задницу и свалим. Иди проверь справа. Я проверю слева.

 Они разделились. Яркие лучи их фонариков блуждали в темноте. Перед Лэссом выросли деревья. Он остановился, член у него пульсировал.

 Черт. Классный был отсос, - подумал он. Обуреваемый воспоминаниями, он потер себе промежность. Возможно, мне придется, возможно, мне...

 Лэсс был слишком возбужден. Ему нужен был еще один "кончун". Очень нужен. Доведение до конца и все такое. Второй "кончун" всегда лучше первого. Шаги Доделла затихли вдали.

 Никто не узнает.

 Лэсс вытащил свой член, не думая ни о Ракель Уэлч, ни о Памеле Андерсон, а об горячем, страстном рте рядового Доделла. Он принялся лущить свою мясистую кукурузину, затем приподнялся на цыпочки и...

 - Oooooooo!

 Выпустил струю в ночную тьму.

 Блин! - подумал он.

 Но не успел он спрятать свой член в штаны... как раздался чавкающий звук.

 - Какого хрена?

 Он снова включил свой "Мэг", направил его влево.

 И остолбенел.

 Перед ним был не еще один мертвый ребенок, а целая куча мертвых детей.

 И, если можно было доверять лучу фонарика, ребенок на вершине - мальчик - был еще жив.

 Он дрожал. Трепетал. Конвульсировал.

 Но был все еще жив.

 - Держись, сынок! - воскликнул Лэсс. - Я помогу тебе!

 Но потом Лэсс заметил, куда именно приземлился его сгусток спермы. Мальчику в рот.

 - О, господи, пацан. Извини...

 Извинения вряд ли были нужны. Спустя мгновение мальчик умер, чавкнув спермой Лэсса. Он был выпотрошен и пронзен рогами. Как и остальные шесть других детей, лежащих между двух дубов, аккуратно сложенные друг на друга как мешки с коровьим кормом.

 Я в ПОЛНОЙ жопе! - подумал Лэсс. И что, черт возьми, мне делать?! Я не смогу спрятать всех эти мертвых детей от газетчиков!

 Мертвые дети это уже хреново. А как насчет мертвого копа?

 Именно его Лэсс обнаружил, протопав в другую сторону от мельницы. Старая железная дорога привела к расчищенной тропе, идущей к главному стволу гипсовой шахты, которая была закрыта несколько десятилетий назад. Яркий фонарик Лэсса осветил пространство между ржавыми рельсами, и он увидел...

 Следы? - задумался он.

 Да, это были следы. Только не человеческие. Это были...

 Отпечатки копыт, - различил он. Бычьих копыт.

 Через десять футов Лэсс обнаружил распростертое в грязи тело Доделла. Лучший членосос в городе был мертв. Грудь молодого офицера была разорвана, пронзена рогами.

 Лэсс был так напуган, что даже не закричал. Ни о чем не думая, он развернулся и бросился к машине, уверенный, что слышит преследующий его бешенный топот копыт. Вернувшись назад, он вытряхнул из штанин фекалии и укатил прочь.

***

 Пасифая выдыхала насыщенный тьмой воздух, наблюдая, как кретин-констебль спасается бегством. Какие глупцы, - подумала она. Что могло произойти за эти века, что мир превратился в такой... балаган? Но она вернулась, и это главное. И теперь сколько угодно будет превращать свою ненависть в те же кровь, крики и боль, которые вызвали ее возвращение.

 Она плыла по лесу, подобно сладострастному нефтяному пятну, не огибая деревья, а проходя сквозь них. Ее шаги были бесшумными. И ни одна веточка, ни один высохший лист не хрустнули под ее ногами. Хотя она тоже была из плоти, тоже была реальной. Она могла чувствовать запах и вкус, могла осязать. И наслаждалась этим.

 Перед ней лежала груда свежих детских трупов. Словно чтобы удостовериться в том, что она уже знала - в том, что она реальна - она провела тонкой черной рукой по разорванному животу ребенка, лежащего на самом верху. Ее рука стала влажной и скользкой от остывающей крови. Ее пальцы принялись ласкать маленькие сморщенные гениталии, а затем, из какого-то странного любопытства, она наклонилась и принялась сосать крошечный пенис. Возможно, ее собственная реальность вернет к жизни этот черенок из плоти, но этого не произошло. Член оставался крошечным в ее неземном рту, из него выступило лишь несколько капель старой мочи. Пасифая сплюнула ее.

 Нет, здесь, в этом мире мертвецы оставались мертвецами. Но в ее?

 Боги и богини никогда не умирали насовсем. Они просто спали.

 Сейчас Пасифая полностью проснулась. Как и ее сын.

 Она не спеша вернулась к зияющей яме, из которой поднимались миазмы, словно цветы жимолости, гонимые теплым ветерком. Сквозь деревья лился лунный свет. У входа в шахту стоял ее сын. Из его яростно раздувавшихся ноздрей вырывалась тьма, его почти полностью обнаженное тело бугрилось от мускулов и блестело от едкого пота. Член у него стоял колом.

 Глаза чудовища лучились любовью.

 Она опустилась на колени перед монументом из собственной утробы, главным семенем Миноса. Затем легла на спину и раздвинула ноги. Заахала, когда ее возлюбленный, фыркая, принялся сношать ее в грязи. Ее черная, как обсидиан плоть содрогнулась от оргазма. А затем ее горячий зверь-сын излил в нее свое семя. Струя за струей сперма полубога извергалась в ее полуночную вагину.

 Когда все кончилось, она заключила сына в объятья, пролив черную слезу радости. Его огромный толстый язык уткнулся ей в щеку. Она гладила его мускулистые ягодицы.

 - Завтра, сын мой, - с любовью в голосе прошептала Пасифая. - Завтра у тебя будет больше пищи, а у меня - больше смертей. Мы оба будем пировать.

 Затем она поцеловала каждый из его огромных рогов, и ее вздох растворился в ночи.

8

 - Я вроде бы просила тебя убрать эту свалку!

 Дафна стояла в дверях, с сумками в руке. Лицо у нее было перекошено от ужаса.

 - А я убрал, - сказал Дин, развалившись на диване с задранными вверх ногами.

 Дафна выронила сумку.

 - Это же ГРЕБАНЫЙ ГАДЮШНИК! - взревела она. Оставив вещи в дверях, она протопала наверх.

 Ох уж эти женщины, - подумал Дин. Один геморрой с ними. Он огляделся. В раковине громоздились грязные тарелки, мусор вываливался через край, пол был усыпан пустыми пивными бутылками.

 По мне так чисто, - подумал он и пожал плечами. Пойду-ка я, прочищу ей мозги.

 Он опрокинул в себя остатки "Хефевайзена", бросил пустую бутылку на пол, затем поднялся наверх.

 - Как Чикаго? - спросил он. Из ванной валил пар. Шумел душ.

 - А? - Дин заглянул за дверь. - Как Чикаго?

 - Оставь меня в покое! - проорала она из кабинки. - Приберись в доме!

 - Зачем ты полезла в душ? Ты же только вернулась домой.

 - У меня совещание по региональной торговле через час! - крикнула она в ответ. - Я должна оплачивать счета, не забыл? Так что оставь меня в покое и иди делать уборку.

 Дин кивнул. Этого было достаточно. Он протопал в ванную, отбросил в сторону занавеску. Схватил Дафну, не за волосы, а за лицо и выволок из душевой кабины. С ее идеально белой кожи летели капли воды, ее идеальные груди подрагивали от страха. Первый визг пронзил ему уши, но Дин быстро положил ему конец двумя крепкими "кроссами справа" в челюсть. Шмяк-шмяк! Ее прекрасные очи собрались в кучу, и теперь она что-то возбужденно бормотала перепачканным кровью ртом.

 - Значит, в доме нужно прибрать? - спросил Дин, швыряя голую жену на пол. - А как насчет унитаза? Давай посмотрим, не грязный ли он.

 Он встал на колени, и сунул ее головой в унитаз. Раздались булькающие звуки.

 - Как он выглядит, дорогая? Чистым или грязным?

 Ее руки и ноги вяло трепыхались, пока она пускала пузыри страха в унитазной воде. Дин держал ее за волосы, не давая поднять голову.

 - Может, ты должна облизать его? Тогда он будет идеально чистым, не так ли, дорогуша?

 Он сильнее надавил ей на голову, теперь уже обеими руками. Вода сейчас буквально бурлила. Как в полноценной джакузи.

 Но затем пузыри исчезли, и ее обнаженное тело обмякло.

 - Упс! - отметил Дин. - Боже милостивый, что я натворил?

 Дафна лежала мертвой, ее голова свешивалась в унитаз. Дин хотел было надавить ей на голову еще раз, но потом плюнул. Его тошнило от этой "дырки" уже спустя неделю после медового месяца.

 Поэтому вместо того, чтобы трахнуть ее, он просто помочился ей на голову, спустил воду, и вернулся вниз за очередной бутылкой пива...

 - Это же ГРЕБАНЫЙ ГАДЮШНИК! - взревела Дафна так, что на висках у нее вспучились венки. Дин таращился на нее с дивана. Он огляделся и заметил, что в доме чисто.

 Просто, видимо, недостаточно чисто.

 К тому времени, когда Дин очнулся от своего очередного - и наихудшего "Звяка-бряка", Дафна уже протопала наверх. Но Дин остался неподвижно лежать на диване. В своем "Звяке-бряке" он...

 Я убил ее, - вспомнил это. Я убил свою любящую жену!

 Он представить не мог, что натолкнуло его на такие мысли, но затем он вспомнил, что рассказал ему Аякс. Это все больше походило на правду.

 Похоже, мне действительно нужна помощь...

 Он только собирался встать и пойти поговорить с Дафной, когда зазвонил телефон...

 - Алло?

 - Дин, это Аякс. Тебе нужно...

 - Аякс! Я должен рассказать тебе кое-что, - выпалил Дин. - Похоже, ты прав насчет многого. Только что у меня был наихудший...

 - Забудь обо всем этом, - прервал его Аякс. - Включи СиЭнЭн, немедленно!

 Держа трубку возле уха, Дин навел пульт на телевизор.

 Белокурая дикторша зачитывала короткую новость: "... сообщают власти фермерского городка Де-Смет, шт. Южная Дакота. На данный момент обнаружено тринадцать изувеченных трупов детей, а также тела офицера полиции и сторожа...

 - Что за чертовщина! - воскликнул Дин.

 - Это же то место, где ты вырос, верно? - раздался в трубке голос Аякса. - Де-смет?

 - Ага...

 На следующем видео возникла...

 - Это же старая мельница Стоддарда! - снова воскликнул Дин.

 "... в непосредственной близости от старой мельницы Стоддарда", - продолжала дикторша, - "официально закрытой еще в начале восьмидесятых. Здесь были найдены тела всех детей, как и труп офицера полиции. Однако первое шокирующее убийство произошло на территории крупнейшего в Де-Смете животноводческого ранчо, там был обнаружен с похожими травмами труп ночного сторожа..."

 На следующем видео появилось место, очень знакомое Дину. Огромный знак под высокостоящим солнцем гласил: "ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ НА РАНЧО ЛОХАНА".

 - Это же ранчо моего отца! - воскликнул Дин.

 "По-видимому, все погибшие стали жертвами нападения какого-то странного зверя. Власти штата будут оказывать всяческую помощь в этот жестокий кризис, который по своей тяжести значительно превосходит ресурсы и возможности скромного городского управления полиции, состоящего их шести человек и возглавляемого ветераном службы, сержантом Эй.Ти. Лэссом. На экране появилось пухлое лицо Лэсса. Его губы шевелились, словно два дождевых червя, когда он пытался сделать официальное заявление. "В нашем родном городе произошла ужасная, ужасная трагедия. Но мое управление сделает все, что в его силах, чтобы помочь следственной группе штата, которая скоро должна прибыть". Затем Лэсс невзначай поковырял в носу, прямо перед новостной камерой. "Но я хочу донести до жителей, что это дело полиции. И последнее, что нам всем нужно, это чтобы горожане пытались расправиться с хищником самостоятельно. Иначе и до несчастного случая недалеко. А мы не хотим, чтобы хорошие парни перестреляли друг друга в темном лесу. Это дело нужно предоставить соответствующим органам". На экране снова возникла белокурая дикторша. "После вчерашней жуткой находки появилось множество слухов, что жители мужского пола вооружаются и готовятся идти в лес на поиски злобного зверя..."

 Когда шокирующий выпуск новостей закончился, Дин сидел, словно окаменевший.

 - Тебе не кажется странным это дерьмо? - спросил Аякс.

 - Я перезвоню тебе позже, - пробормотал Дин и повесил трубку. Нужно позвонить отцу, - внезапно пришла ему в голову мысль. Нужно узнать, что там происходит... Он быстро набрал отцовский номер, но трубку взял не отец Дина. Это была Ширли, домработница, работавшая у Лоханов последние тридцать лет.

 Дин представился и попросил к телефону отца, но Ширли была в истерике, и из-за всхлипов он ничего не понимал.

 - Ширли, пожалуйста! - настойчиво произнес Дин. - Возьмите себя в руки! - Что случилось?

 Наконец, женщина смогла говорить членораздельно. Давясь слезами, она призналась: - О, дорогой Дин... это произошло совсем недавно! Твой замечательный отец... он в больнице!

 Дина охватил страх.

 - В больнице? Что с ним?

 - Он находится в коме, Дин! Говорят, он долго не протянет! Приезжай немедленно!

 Нет! Только не папа! Дин чувствовал себя расстроенным, растерянным, разбитым.

 - Вылетаю первым же рейсом! - закричал он Ширли и повесил трубку. Затем бросился наверх, перепрыгивая через три ступеньки за раз, ввалился в спальню и принялся кидать одежду в чемодан. Из ванной валил пар. Шумел душ. Дин сунул голову в дверь.

 - Милая? Из... Извини, но... - Нижняя губа у него дрожала, - Я не смогу убраться в доме...

 - Почему это? - прокричала она из-за занавески.

 - У меня папа в коме.

 У нее в голосе появилось сожаление.

 - О, Дин, дорогой. Мне очень жаль.

 - Я должен лететь в Де-Смет. Не знаю, когда вернусь.

 - Хорошо, дорогой. Удачной поездки, - сказала она, продолжая принимать душ.

 Какая женщина! Дин просиял. Я знал, что она поймет!

***

 Еще не оправившись от зрелища своего мертвого помощника Доделла (и утраты главного источника фелляции), сержант Эй. Ти. Лэсс катил по ночной Мэйн-стрит и хмуро разглядывал опустевшие тротуары. Обычно в этот час Мэйн-стрит кишела шлюхами и наркодилерами. Но только не сегодня, - с сожалением отметил он про себя. Все попрятались по домам, заперев двери на засовы. Все боялись большого злого волка.

 Добросовестные сотрудники правоохранительных органов одобрили бы такое внезапное исчезновение с улиц бомжей, шлюх и прочих мразей. Но менее добросовестные офицеры, такие как Лэсс видели это под другим углом. Он хотел, чтобы наркодилеры толкали на своей улице товар. Хотел, чтобы шлюхи обслуживали по двадцать клиентов за ночь, потому что первое, что они сделают с заработанными деньгами, это купят кристаллический "мет". Лэсс имел долю в этом "пироге". А "пирог" был большой.

 Как я буду платить за свой "Чероки" и бильярдный стол, если это дерьмо не прекратится? - гадал он.

 Та белобрысая сучка-дикторша тоже не особенно улучшила ему настроение. Заставила выглядеть меня полным кретином, - подумал он. Рассказала всем, что нам здесь нужна поддержка штата, потому что у нас "ограниченные ресурсы". Гребаная сука!

 Это последнее, что ему было нужно. К черту этих мертвых детей. Если кучка государственных следователей начнет здесь вынюхивать, то они легко могут узнать о некоторых делишках Лэсса, не особо вяжущихся с его должностными обязанностями.

 Да, белобрысая сучка... Лэсс был бы не прочь затащить ее костлявую задницу за свой участок и расколотить ее заносчивую рожу своей дубинкой. Чтобы потом такую уродку не взяли обратно на телевидение. Он мог бы отдать ее какому-нибудь сутенеру, чтобы тот отправил ее торговать жопой на улицу.

 Сучка, - подумал Лэсс в последний раз.

 Пара ребятишек помирает в этой дыре, и это сразу становится новостью национального масштаба. Вся страна стоит на ушах. И только потому, что это дети, - с горечью подумал Лэсс. И им плевать, что все они были всего лишь сбродом из трейлерного городка. Кучка маленьких белых ниггеров насилуют десятилетних девочек на игровых площадках, в четвертом классе бросают школу, чтобы воровать из машин сиди-плееры. Расхаживают вокруг в своих бейсболках и мешковатых штанах и слушают рэп. Лэсс не врубался в эти рэповые дела, и неважно, что говорил тот сосунок Хойтер. Для Лэсса это звучало просто как куча дерьма. Эти чуваки только и умеют сочинять рифмованную белиберду.

 Кстати, Лэссу нужна была какая-нибудь настоящая музыка. Типа Рибы (Риба Нилл Макинтайр — американская кантри-певица - прим. пер.) или Бонни Рэйтт (американская певица, гитаристка, автор и исполнитель песен в стилях блюз, кантри, рок, фолк - прим. пер.), или какой-нибудь старой доброй Долли (Долли Ребекка Партон — американская кантри-певица). Он включил напольный радиоприемник.

 "Белую сучку вчера отодрал, какую-то хрень на "конец" намотал, потом еще пейджер глючить стал, йоу!"

 Лэсс выключил его, клацнув зубами. Очевидно, Хойтер сбил все настроенные Лэссом станции. Завтра вправлю ему мозги. Посмотрим, как ему понравиться оттирать от блевотины вытрезвильную камеру.

 Теперь он медленно катил по закоулкам. Здесь тоже было все тихо. Только ряды домов и трейлеров с опущенными шторами. Жители попрятались за запертыми дверьми, напуганные.

 Плохо для бизнеса.

 А теперь, в довершение всего, эти чертовы фермеры повылазили, чтобы их тоже убили. Я их предупреждал, - с удовлетворением отметил Лэсс. Я говорил, чтобы они туда не совались. И глядите, что случилось.

 Ввосьмером встретились на ранчо у Лохана. И сам старик Джейк Лохан накрутил их всем этим дерьмом, типа, если полиция не может защитить их детей, они должны сделать это сами. Поэтому они похватали свои ружья и убежали в лес, как кучка натуральных дебилов. Пару часов спустя спасательная команда вытащила их из деревьев за мельницей Стоддарда в мешках для трупов. Все они были пронзены рогами прямо в сердце.

 Единственным выжившим из них, был Джейк Лохан. Но он находился в коме, и, похоже, не доживет до утра.

 Я же говорил им, тупицам.

 Лэсс катил дальше по темным улочкам. Конечно, это было не совсем обычное патрулирование. Главная причина, по которой он выехал сегодня ночью, превосходила его должностные обязанности. Лэссу был нужен "перепих", причем очень сильно. И его очень злило, что ни одна из шлюх не занималась своим ремеслом, как должна была. Обычно, всякий раз, когда Лэсс был сексуально озабочен, ему приходилось лишь выдернуть девку с улицы и вытащить член. Они были не глупыми и всегда сглатывали. Хотя, если честно, что Лэсс действительно хотел, это еще одного шикарного отсоса от той сортирной феи Оли Доделла. Но сегодня этому не суждено было случиться, только если Лэсс не отправится в морг и не откроет ящик с Доделлом.

 Господи! Лэсс схватил себя за промежность. Мне нужно кончить!

 Бедственное положение заводило его все глубже и глубже в отдаленные улочки Де-Смета. На углу 38-ой Авеню и Оберн-стрит он свернул, думая: Пожалуйста, пожалуйста! Хоть бы одна гребаная шлюха!

 И к тому времени, как он закончил поворот, его мольбы были услышаны.

 Лэсс ухмыльнулся. Это была Арианна Зауснер, "метамфетаминовая" шлюха, которая вылизывала ему задницу на прошлой неделе. Лэсс измерял право женщины на существование не ее вкладом в жизнь общества, не ее интеллектом, а ее способностью вылизывать задницу. И Арианна Зауснер держала в городе высочайшую марку.

 Он подъехал, остановился и распахнул пассажирскую дверь.

 - Вот, дерьмо! - воскликнула она. Ее бледное лицо уже выглядело полумертвым. - Снова меня задерживаете?

 - Остынь, сладенькая. Твой старый добрый дядюшка Эй. Ти. не собирается арестовывать твою грязную задницу. Просто пора заплатить маленькую уличную пошлину. Не забывай о поблажке, которую я сделал тебе на прошлой неделе.

 - Ага, поблажка, - вспомнила она. - Мне пришлось слизывать дерьмо с вашей задницы.

 Лэсс стиснул зубы. Он не любил, когда ему кто-то дерзит, особенная какая-то тощая наркоманка.

 - Не усложняй, дорогуша. Ты садишься в машину и платишь пошлину, либо в следующий раз, когда закуришь трубку, вместо "льда" у тебя может оказаться кусочек твердого аммиака.

 Девушка резко села на пассажирское сиденье и захлопнула дверь.

 - Вот, умница. А то я все время думал, что у тебя сперма вместо мозгов.

 Она сидела напряженная, скрестив руки и опустив подбородок вниз. Торчащие из выцветших обрезанных шортов голые ноги были белыми, как брюхо морского окуня в лунном свете.

 - Мне очень нужна доза, - призналась она, дрожа всем телом. - Мне нужно немного "льда". Очень сильно.

 - Что ж, тут я тебе не помощник, детка, - заявил из-за руля Лэсс. - Что стало с тем пакетиком, который я дал тебе на прошлой неделе?

 - Он ушел за два дня.

 - Не мои проблемы.

 Лэсс нашел одно из своих "секретных местечек", маленький отрезок старой железной дороги. Однако, ему не пришло в голову, что эти давно заброшенные пути являлись вспомогательной подъездной дорогой к гипсовой шахте за мельницей Стоддарда.

Он припарковался, оставив машину на холостом ходу.

 - Мне нужна за это "двадцатка", - пропищала Арианна.

 Лэсс рассмеялся.

 - Милашечка, похоже, ты кое-что забыла. Я не плачу за отсосы. Я - Мужик. Я - Сам Закон. Ты будешь сосать мне член бесплатно всякий раз, когда я тебе скажу.

 - Ладно, "десятка"! - Ее голос едва не сорвался на визг. - Мне нужно купить немного "льда"!

 - Что ж, думаю, тогда тебе нужно тащить свою грязную задницу в "Каллисто" и обратиться к Леонардо.

 - Я не могу купить у него без денег, - снова провизжала она.

 - Тогда, полагаю, тебе нужно торговать своей "наркотской" дыркой чуть усерднее, хм?

 - Так клиентов же нет! Никто не снимает! Никто не ездит по кварталу из-за этих убийств. Черт вас побери! Мне нужна доза!

 Лэсс понимающе кивнул.

 - Ладно, дам тебе "десятку", но это - единственный раз, поняла?

 Внезапно ее руки оказались на нем, она тяжело задышала.

 - Да, да! Спасибо...

 - Здесь - пять, - невозмутимо произнес он, а затем резко развернулся и ударил ее кулаком в лицо. Звук был похож на щелчок влажной кожи. - А здесь - еще пять. - Второй удар пришелся ей под челюсть. Ее голова качнулась, как мячик на пружинке.

 - Вот твоя "десятка", шлюха, - сказал он. Он расстегнул ширинку, высвободив член с яйцами. - Теперь, если не хочешь, чтобы твое тощее тело было обнаружено охотниками через пять лет, сделай приятное Великану и Близнецам.

 Он притянул ее лицом к свой промежности.

 - Похоже на пенис... только меньше, - произнесла она окровавленным ртом. - Великан и Близнецы, Да? Больше похоже на Коротышку и Горошинки.

 Лэсс нахмурился. Да что такое с людьми? Все посходили с ума? Его правая рука схватила ее за горло и сжала столь же эффективно, как обжимной хомут. Арианна законвульсировала. Он душил ее с такой силой, что она даже не могла издать ни звука. Ее худое лицо потемнело очень быстро, из-за непоступающей крови. Затем Лэсс с силой притянул ее голову к своему паху. Это действие вызвало спонтанную эрекцию. Он принялся мастурбировать левой рукой. Грудь у него выгнулась. Это не заняло много времени. Вскоре его сперма выпачкала ее побагровевшее лицо.

 Кончив, он освободил ей горло. Арианна откинулась на сиденье, ее отчаянные вдохи напоминали пронзительные визги.

 - Видишь, что бывает, когда дерзишь представителю власти, юная леди?

 Она продолжала судорожно втягивать в себя воздух.

 - Но, понимаешь, некоторые из вас, кастрюль со спермой, ведут себя слишком неблагодарно, - продолжил Лэсс. - Ты не научилась хорошим манерам и никогда не научишься. Поэтому, вот, что я хочу сказать, дорогуша. Этот город может легко обойтись без такой вонючей "наркоши", как ты. Подумай об этом на досуге... - С этими словами Лэсс схватил ее за волосы. И выволок ее, визжащую, из машины, потаскал ее немного по грязи и камням, затем вытащил свободной рукой свою дубинку.

 - Пора превратить твою башку в собачий корм, лапуля. Не беспокойся, однажды кто-нибудь найдет твой скелет. "О, какая трагедия! Местную проститутку замочили наркодилеры! Какой несправедливый, гадкий мир! Плохой, плохой мир!"

 Однако, когда Лэсс вытаскивал девушку из машины, она случайно задела ногой кнопку радиоприемника, включив его.

 "Чертовски клевый день, что еще сказать, папаша? Завалил пару гребаных копов из своего "калаша"..."

 Лэсс вскинул дубинку, собираясь сперва сломать девушке переносицу, а затем превратить ее "наркотский" мозг в пюре...

 "Гребаные копы, кучка сраных клоунов - зароем поглубже этих белых уродов!" - орало радио.

 Музыка продолжала играть, но прежде чем Лэсс смог нанести первый удар, что-то размытое стремительно набросилось на него. И тут же изо рта у него с криком вырвался кровавый фонтан. Какая-то чудовищная тень кинулась на него, протаранив. Лэсс взмыл в воздух, подцепленный чем-то похожим на пару мясных крюков, впившихся ему в грудь. Он вертел в воздухе руками и ногами, брызгая во все стороны кровью. Последней мыслью его угасающего мозга было то, что его пронзил рогами какой-то очень крупный бык.

 Тело Лэсса безжизненно повисло. За мгновение до смерти он опустил глаза и увидел, что бык стоит на двух ногах.

9

 Харни-Пик, самый высокий горный пик штата, проплыл под овальным окном "Боинга 737". Дин смотрел на него в состоянии близком к благоговению. Конечно, он видел его много раз, но теперь ощущение было совершенно другим. Продолжая глядеть в крошечное окно, Дин почувствовал, как дом что-то нашептывает ему. И от этого ему стало жутко, так как дом был тем местом, из которого он бежал со всей решимостью не так много лет назад.

 Рядом с ним сидел Аякс и жаловался, что в самолете нельзя курить. Учитывая все то, что Дину пришлось пережить в психологическом плане за последнюю неделю, в поездке ему требовалась мудрость Аякса. Вот почему Дин раскошелился на дополнительный билет туда-обратно для своего приниженного друга.

 - Разве у тебя нет какой-нибудь приличной одежды? - спросил Дин, с улыбкой глядя на дырявые джинсы Аякса, поношенные мокасины и чем-то заляпанную серую куртку в стиле вермахта, с рваными рукавами.

 - А что не так с моей одеждой? - с искренней тревогой в голосе спросил Аякс.

 - Не бери в голову.

 - Спасибо, что взял меня с собой. Мне нужен был отпуск.

 - Это не отпуск, Аякс. Мой отец может умереть. В городе происходит нечто очень странное. И учитывая очень странные вещи, происходившее со мной последнее время, я нуждаюсь в тебе.

 - Можешь считать меня своим личным психотерапевтом, - заверил его Аякс. Затем он раздраженно потер себе лицо. - А давно запретили курить в самолетах?

 - Лет пятнадцать уже.

 - Фашисты. Вот тебе и свободная страна. Зуб даю, Билл Клинтон курит у себя на Борту Номер Один, пока какая-нибудь исполнительная сотрудница Белого дома курит его...

 - Хватит, Аякс.

 Три часа полета пролетели как несколько минут, за разглядыванием прекрасных пейзажей внизу. Дина продолжало тянуть к окну. Он видел не сколько пейзажи, а сколько свое прошлое. Интересно, что еще он увидит, когда попадет...

 Домой, - подумал он.

 Они приземлились в Су-Фолс, взяли напрокат внедорожник, и спустя несколько часов въехали на парковку для посетителей центральной больницы города Де-Смет.

***

 Кардиомонитор медленно пикал. Когда Дин вошел в тускло освещенную комнату, раздвинул занавеску и опустил глаза, сердце у него стало биться с еще меньшей частотой, чем на мониторе. Фигура на кровати уже походила на труп.

 - Пап? - выдохнул Дин одно простое слово. Он действительно решил, что отец уже умер, пока не вспомнил про кардиомонитор. Подбородок отца покрывала седая щетина. Длинные, еще более седые волосы рассыпались по подушке. Из подвешенных пакетов для внутривенного вливания тянулись длинные капельницы, иголки которых торчали из его тощей, как кость руки. Но худшим зрелищем были широкие бинты, которыми была перемотана вся грудь Джейка Лохана.

 Дин долго смотрел на отца.

 Пронзен рогами, - подумал он. Так ему сказала палатная медсестра. "Говорят, это бешеный бык из леса", - пояснила она. "Твой папа - единственный выживший из всей охотничьей группы. Из-за кровопотери и шока он впал в кому. Не дай бог, если ваш папа умрет... никто никогда не узнает, что там случилось на самом деле".

 Остальная информация была такой же поверхностной. Отец и несколько других местных жителей отправились в район возле мельницы Стоддарда, где было обнаружено свыше дюжины детских тел. Они пошли туда вооруженными, и все были отличными стрелками. Все боеприпасы были израсходованы, но "дикий бык" так и не был обнаружен. Только куча трупов и один человек, еще цеплявшийся за жизнь - отец Дина.

 Все это походило на какое-то безумие. И не укладывалось у Дина в голове. Медсестра также сказала ему, что отец еще не выходил из комы, и, скорее всего, уже не выйдет.

 Он умирает, - понял Дин, роняя слезу. Фактически, он уже мертв.

 Дин не знал, сколько он простоял возле койки.

 - Пап? Пап? - продолжал повторять он снова и снова. - Это я, Дин. Я дома, - Но в ответ раздавалось лишь прерывистое пиканье монитора.

 - Извините, но приемные часы закончились, - сказала медсестра, войдя в палату. - Через пару минут постарайтесь закруглиться, хорошо? Завтра, в одиннадцать можете снова прийти. - Она ушла так же быстро, как появилась. Хорошо, что дала ему еще несколько минут.

 - Это я, пап, - снова произнес Дин, обращаясь к неподвижной, накрытой простыней фигуре. - Я дома.

 Ничего. Его время вышло, и Дин повернулся, чтобы уйти.

 - Ты дома, - прохрипел голос у него за спиной.

 - Пап? - Дин бросился к кровати, наклонился, схватил отца за руку. - Я здесь! Разреши мне сходить за медсестрой! С тобой все будет хорошо!

 - Нет времени. - Рот у Джейка Лохана едва шевелился, роняя слова. - Кое-что здесь...

 - Я знаю, мне рассказали. Мельница Стоддарда...

 - Нет! - резко прохрипел старик. Он поморщился от боли. - За мельницей Стоддарда...

 За мельницей? - задумался Дин.

 - Но, пап, за мельницей нет ничего, кроме... - Тут он осекся, вспомнив свое детство. Дин и его друзья регулярно убегали за мельницу Стоддарда, чтобы полистать "Плейбой" из их секретной коллекции, пожевать табак и поболтать о девчонках. Да, Дин, Кит, Дэррелл и Бонер. И если подумать...

 Старая гипсовая шахта, - вспомнил он. Перед глазами замелькали другие воспоминания. Старая шахта была закрыта дольше, чем он помнил. Но никто никогда не заколачивал зияющий вход в главный ствол.

 Пасть старой гипсовой шахты являлась "тайником", куда нелегально сливали все сточные воды с ранчо. Туда даже сбрасывали дохлый скот, если была такая возможность.

 - Шахта, - сказал отцу Дин.

 Джейк Лохан сжал в знак согласия руку сына и слабо кивнул. Затем сухой, как пергамент волос проскрипел:

 - Мальчик мой. Мой хороший сильный сын, наконец, вернулся к своим корням.

 - Не будем об этом, пап, - яростно прошептал Дин. - Что случилось? Ты должен рассказать мне, что там случилось!

 - Зло! - Как лягушка, проквакал отец. - Вот, что там случилось, сынок. Я хочу сказать, чтобы ты садился на ближайший самолет и валил отсюда.

 - Я не могу этого сделать, пап. Пока ты в таком состоянии. А что ты говорил про...

 Болезненный кашель вырвался из забинтованной груди Джейка Лохана.

 - Это клятое гребаное зло, вот, что я говорю, сынок. Я знаю... потому что, я видел.

 Дин наклонился поближе.

 - Что, пап? Что ты видел?

 Но отец уже снова отключался, его хватка слабела. Затем он едва слышно выдохнул:

 - Только ты можешь спасти нас, сынок...

 Джейк Лохан снова упал в удушающие объятья своей комы, возможно, навсегда.

***

 - Жаль твоего отца, мужик, - сказал Аякс на обратном пути.

 Дин не ответил, следя за темнеющей дорогой. Он не хотел разговаривать, особенно сейчас. Он был слишком растерян, и Аякс, казалось, понимал это. Что Дину было нужно, так это отвлечься, а не сфокусироваться. И, словно по волшебству, по встречной полосе, мимо них пронесся "Шевель" 72-ого года, с форсированным двигателем.

 - Ох, блин! - воскликнул Аякс. - Видел в этом "Шевеле" белобрысую "чику"?

 - Это Джуди Нешер, - отвлеченно заметил Дин.

 Аякс бросил на него многозначительный взгляд.

 - Ты знаешь ее?

 - Знаю ли я ее? Я трахал ее в средней школе. Термин "крикунья" для тебя что-нибудь значит?

 - Черт, мужик! Ты трахал эту "соску"? И уехал из этого города?

 Дин пожал плечами.

 - Она - свинья. Я бы трахал ее только, когда мне не хотелось дрочить.

 - Какой же ты самец!

 - На самом деле, ее мать гораздо жарче.

 - Ты трахал ее мать?

 - Ага, - признался Дин, словно речь шла о каком-то пустяке. - Секс втроем. Вытрахал им обеим мозги на кухонном столе, где миссис Нешер готовила фаршированные яйца для бала выпускников. Черт, не знаю, кто из них двоих громче. Джуди, ее мать или камень в коробке передач.

 - Какой же ты самец! - восторженно повторил Аякс.

 Стрельнув глазами, Дин сбросил скорость, затем резко развернул машину. И внедорожник въехал на гравийную парковку длинного придорожного бара. Яркая неоновая вывеска гласила: ТАВЕРНА "ГОРТИНСКИЙ ЛЕС"

 - "Горти", - сказал Дин себе под нос. Он развернулся и, сдав задом, занял место в дальнем конце парковки.

 - Лихач, - радостно произнес Аякс. - Я мог бы выпить пива, но... зачем ты припарковался именно здесь?

 - Мы не будем заходить. Я просто хочу посмотреть, кто здесь.

 Аякс выбросил сигарету из окна и закурил новую.

 - Что у тебя с головой? Лучший способ узнать, кто внутри, это зайти внутрь.

 - Ты не понимаешь, - ответил Дин. - Я не могу просто зайти в "Горти" и выпить пива.

 - Почему?

 - Я - Дин Лохан, - сказал Дин. - Вот почему.

 Аякс нахмурился на такой ответ, но прежде чем смог что-либо сказать, он заметил еще одну горячую блондинку, направляющуюся к входной двери.

 - Черт! Глянь на этот кусочек мяска...

 - Это Мэри Коттен.

 - Улетная соска...

 - Я ее трахал, - признался Дин. - Но потом бросил, потому что она побрила свою "киску".

 Аякс вылупился на него.

 - Ты...

 - Мне не нравится все это дерьмо с бритьем, и выстриженными дорожками. Я хочу, чтобы между ног была охапка волос. Хочу, чтобы там был куст, - Дин замолчал, указывая на длинное окно таверны. - Видишь высокую рыжую девку в футболке "Данциг"?

 - О, ты имеешь в виду ту, что сложена как ужин в честь Дня благодарения?

 - Ага. Это Крисси Кронер. Я ее трахал.

 Аякс был, как громом поражен.

 - Она обожала трахаться в зад. Ставила себе клизму всякий раз, когда я приезжал к ней.

 - Как долго ты с ней встречался?

 Дин поморщился в знак возражения.

 - Я не встречался с ней, просто трахал в зад пару раз. Я никогда бы не стал встречаться с такой девкой. Она носит слишком много макияжа.

 - Ты издеваешься надо мной, мужик? Черт, я бы съел с нее весь макияж!

 - Она - трейлерная свинья. У меня нет времени, чтобы гулять, взявшись за ручки, в гребаном парке. - Дин выхватил банку жевательного табака и отщипнул щепотку. - Все здешние девки - грязные шалавы.

 - Грязные шалавы?

 - Похотливые свиньи, Аякс..

 - Хрю-хрю...

 - И они не стоят нашего времени. Разве что времени на то, чтобы отодрать их и хлопнуть дверью перед их плаксивой рожей. - Он снова указал на окно. - Видишь брюнетку возле бильярдного стола?

 Аякс прищурился.

 - Ага... и я только что кончил в штаны. Дай угадаю. Ты ее трахал.

 - Я ее трахал, - сказал Дин. - Закидывал ей ноги за уши и драл так, что звук был, будто наступаешь на игрушку для собак. Хорошая была "давалка"... только мне надоело слушать ее треп. Она не понимала намеков, поэтому я стал выбивать из нее дурь... но она все равно не уходила. Говорила, что любит меня, говорила, что я лучшее из того, что с ней случалось. Однажды я врезал ей с ноги по башке так сильно, что она двенадцать часов провалялась в отключке. А когда пришла в себя, сделала мне минет.

 Аякс лишь молча таращился на него.

 - Все бабы - долбанутые на голову, - продолжил Дин. - Чем жестче пинаешь их под зад, тем больше они тебя любят. Видишь ту "дырку на ножках" возле игрового автомата? Это Тина Блэккер...

 - Она же жарче чем дверца на дровяной печи, - пустил слюни Аякс.

 - Ага, а "киска" у ней уже, чем лягушачья задница. Но она была слишком липучая, понимаешь, о чем я?

 - Нет, - сказал Аякс.

 - И потрепаться любила. Никак не могла заткнуться. Однажды вечером, когда я был пьяным, мне просто надоело, и я сломал доску ей об башку. Думаешь, выйдя из больницы, она подала в суд? Черта с два! Она умоляла меня жениться на ней, угрожала убить себя, если откажусь.

 - И что ты ей ответил?

 - Отказался, - сказал Дин. - У меня не было времени на все эти телячьи нежности. Я сказал ей, что если она убьет себя, я приду к ней на похороны... если не буду занят.

 - Каков засранец! - воскликнул Аякс.

 - Это верно. Учуял, трахнул, забыл. Такой была раньше моя философия. Так что спустя два месяца Тина звонит мне и говорит, что беременна, типа, от меня. Но я-то знаю, что она трахалась с моим лучшим другом Полом с явной целью залететь и попытаться меня этим захомутать. Поэтому я посоветовал ей вставить в "дырку" ножик для колки льда и смыть ребятенка в унитаз. А она начала орать и резать себе вены. Единственная жалость это то, что она не умерла. Провела пару лет в больнице, и вот снова вернулась, занимается в баре "членоловлей".

 Аякс был явно вымотан шоком от услышанного.

 - А вы фермерские засранцы те еще женоненавистники.

 - Ага... и я был самым большим засранцем из всех, - сказал Дин. - Теперь ты понимаешь, почему мы не можем пойти в бар. Половина находящихся там девок захотела бы меня убить, а другая половина - на мне жениться. Так оно и есть. В Де-Смете я - не просто какой-то парень с улицы. Я - Дин Лохан. И это имя не сулит в этих местах ничего хорошего, дружище.

 Аякс продолжал изумленно таращиться. Прошло несколько минут, прежде чем он снова заговорил. Он бросил последний жесткий взгляд на окна таверны.

 - Дай угадаю, - сказал он. - Ты перетрахал всех девок в том баре.

 Дин пробежал взглядом по окнам.

 - Ага.

 - Какой ты, мать твою, самец!

 Дин завел двигатель и покатил к выходу с парковки.

 - На вид они все клевые, - сказал он. - Да. Но после пары перепихов, это всего лишь мокрые щелки. В темноте все кошки серые. Это просто горячая дырка, подсоединенная к болоболящему без умолку рту. Пошло оно на хрен! Кому нужна такая головная боль? - Дин прервался, чтобы сплюнуть в окно. - Вот вопрос: Какой лучший способ доставить женщине оргазм?

 - Какой?

 - А разве это кого-то волнует? - Дин громко рассмеялся. Затем ударил по газам и рванул с парковки.

***

 Первые краски заката коснулись неба, когда Дин свернул на давно знакомую ему, служебную дорогу, окаймленную идеальными рядами живой изгороди. Лежащие за ними луга переливались насыщенным зеленым цветом, колыхаясь под обдувающим холмы ветерком. Дорога, петляя, шла вверх, и вскоре идеальные живые изгороди сменились растущими на идеально ровном расстоянии друг от друга стофутовыми американскими лаврами.

 - Красотища-то какая, - заметил Аякс, глядя в окно. За все время поездки выражение изумления практически не сходило с его лица.

 - Это прекрасная земля, и примерно сорок тысяч акров ее принадлежит нам.

 - Господи. Это ж до хрена.

 Наконец, дорога привела к самому высокому холму, и Дин заехал в роскошный тупичок, оформленный статуями, фонтаном и более тщательно подстриженными изгородями.

 - Вот моя старая берлога, - сказал Дин, паркуясь.

 Над ними возвышался особняк Лохана.

 - "Берлога"? - удивленно заметил Аякс. - Похоже на нечто из шоу "Стиль жизни богатых и знаменитых". Ты никогда не говорил, что ты сын миллионера.

 Они вылезли из машины и отнесли багаж к дому, пройдя мимо бьющего мраморного фонтана.

 - Ранчо Лохана - крупнейшее и наиболее продуктивное ранчо во всем штате, - сказал Дин. - Мой отец построил этот особняк в 1980-ом году. В том году он заработал пять миллионов чистой прибыли.

 Аякс просто разинул рот.

 Огромные каменные колонны, как в домах южных плантаторов, украшали фасад широкого трехэтажного здания, кирпичные стены которого почти полностью были скрыты зарослями плюща. Из передней стены выступали цементные веранды, за высокими створчатыми окнами горел теплый свет. Облицованные плиткой ступени вели к широким двойным дверям, по обе стороны от которых стояли полированные гранитные блоки, служившие пьедесталами для лениво разлегшихся каменных львов.

 Когда Дин открыл богато украшенные входные двери, он сразу же был встречен грудастой, пышнотелой женщиной неопределенного возраста, в простом домашнем платье, с длинными чернильно-черными волосами, слегка тронутыми сединой.

 - О, Дин, как хорошо, что ты вернулся! - она бросилась к нему и безжалостно обняла.

 - Привет, Ширли, - Дин обнял ее в ответ. - Мы только что из больницы...

 - Как он?

 - Так себе, - подавленно ответил Дин. - О, это Аякс, мой друг из Сиэттла. Аякс, это Ширли. Она присматривает за домом.

 - Приятно познакомиться, - сказал Аякс, с трудом отводя глаза от пышной груди женщины. Качнув огромными сиськами, она пожала Аяксу руку.

 Женщина подмигнула, или ему показалось?

 - Очень приятно с вами познакомиться. Такие хорошие мальчики, вы оба. Пока располагайтесь, а я приготовлю ужин.

 В роскошном фойе они расстались. Аякс нес вслед за Дином чемоданы. Темные панели из вишневого дерева на стенах, настоящие персидские ковры, антикварная мебель украшали интерьер особняка. Высоко висящая люстра отбрасывала искры теплого света, когда Дин вел Аякса по широкой, изогнутой лестнице.

 - Ты заметил? - прошептал Аякс.

 - Заметил что?

 - Ширли мне подмигнула. Она думает, что я жаркий.

 Дин поморщился.

 - Аякс, ей уже под шестьдесят. Все равно, что трахать твою бабушку.

 - Если б моя бабуля имела такие сиськи... я бы ее трахнул.

 - Ты, наверное, самый большой извращенец из тех, кого я знаю, - прокомментировал его слова Дин, остановшись на площадке второго этажа.

 - Извращенец? Я? - недоуменно спросил Аякс.

 - Ты хочешь трахнуть старую даму, хочешь помочиться на спину девушкам, а однажды вечером засунул трусики моей жены себе в штаны.

 Аякс задумчиво почесал подбородок.

 - Да? И что тут извращенного?

 - Вот твоя комната, - показал ему Дин. Кровать с балдахином, столетние картины в рамах, стеклянные двери, выходящие на веранду.

 - Господи. Это же спальня Линкольна. Мне нужно отдать тебе средства на предвыборную компанию, чтобы спать здесь?

 - Моя комната рядом. Давай приведем себя в порядок перед ужином.

 - Отлично, а то я умираю от голода. Я съел бы... я съел бы твою домработницу, если хочешь знать правду.

 - В таком случае, я не хочу знать правду.

 - Эй... - Вдруг Аякс недоуменно посмотрел на Дина, прежде чем передать ему чемодан. - У тебя здесь что, кирпичи? Этот чемодан тяжелый, как хрен знает что.

 - Я положил туда только кое-какую одежду. - Дин взвесил чемодан с тревожным выражением лица. - Ты прав, тяжелый, - согласился он. Потом встряхнул его и услышал, как внутри что-то звякнуло. - Какого... - Он положил чемодан на кровать, открыл, порылся в одежде, затем медленно извлек...

 - За каким чертом ты взял это? - спросил Аякс.

 Дин держал в руках "роголомы". Широко раскрытыми глазами он посмотрел на Аякса и, медленно произнося слова, признался:

 - Я честно не помню, как клал их в чемодан.

 - Ужас какой, - посетовал Аякс. - Снова провалы в памяти. Черт, я был уверен, что все это прекратится, когда ты вернешься домой.

 - Но какого хрена я взял с собой "роголомы"?

 - Что-то в твоем подсознании, - предположил Аякс. - Или, должен я сказать, в твоем долбанутом подсознании.

 Дин почувствовал внутри зуд страха. Все становилось серьезнее.

 - Может быть, ты прав. Может быть, мне нужно сходить к психиатру.

 - Никаких "может быть".

 - Может быть, мне нужно позвонить Дафне...

 Аякс нахмурился.

 - Это самое тупое, что ты можешь сделать. Если она является катализатором твоего расщепления личности, единственный способ выяснить это наверняка - избегать с ней контакта и посмотреть, что произойдет.

 - Но... но... - Заикаясь, забормотал Дин. - Она будет беспокоиться обо мне, она будет...

 - Забудь, - сказал Аякс. - К тому же, в данный момент она наверняка на рабочем совещании.

 Но прежде чем Дин смог развить тему, снизу донесся далекий голос Ширли.

 - Мальчики! Мальчики! Идите сюда немедленно! Снова пропали дети!

***

 54-ех дюймовый телевизионный экран "Магнавокс" заполнил темную гостиную пульсирующими цветами. Троица стояла, замерев от ужаса, когда местный новостной канал освещал последние подробности трагедии. "... к шокирующему списку жертв добавилось имя еще одного жителя нашего некогда тихого городка", - стоически говорила в микрофон брюнетка в изящном, бордового цвета платье-пальто. У нее за спиной в лесу топтались следователи штата, расчищая путь для двух медтехников, несущих крытые носилки. "Ветеран де-сметской полиции, сержан Эй. Ти. Лэсс был обнаружен мертвым сегодня, рано утром на лесной поляне возле Оберн-стрит и 38-ой Авеню. Местные медработники сообщают, что он стал жертвой дикого рогатого животного. На данный момент, с подобными жестокими ранами обнаружены трупы уже восьми мужчин и тринадцати детей."

 - Господи, - пробормотал Аякс.

 Брюнетка продолжила: "Но больше всего следователей сбивает с толку то, что почти все дети перед смертью были похищены, что указывает на участие в этих звериных нападениях человека. Ситуацию осложняет еще то, что местная мать-одиночка Митци Рунштедт из трейлерного городка Каллисто-Браунсроуд в истерике заявила полицейским штата, что сегодня днем из дома исчезли ее новорожденные близнецы Райан и Джефф. Этим близнецам всего десять месяцев от роду. Смотрите в десять часов очередные подробности этой страшной трагедии. Это была Лаура Фон Паулюс, "КейЭсКейУай-Ньюс". Де-Смет, шт. Южная Дакота".

 Ширли схватила Аякса за руку.

 - Какой ужас! Эти бедные прелестные близняшки!

 Аякс успокаивающе обнял полногрудую домработницу.

 - Мы можем лишь надеяться, что полиция найдет их прежде, чем...

 - Прежде чем будет слишком поздно, - закончил Дин. Он стал переключать каналы в поисках дополнительной информации, затем обнаружил еще один короткий сюжет по СиЭнЭн: "... назвали самой страшной трагедией, постигшей скромный городок Де-Смет, шт. Южная Дакота", - говорил диктор. Сперва появилось фото Рунштедтских близнецов, беззубо улыбавшихся и размахивавших погремушками в своих кроватках. Затем видео с их матерью. Бледное, худое, залитое слезами лицо "метамфетаминовой" шлюхи. "Мои бедные детки! Пожалуйста, верните моих деток!" И наконец, прямая трансляция с самого последнего места преступления, где было обнаружено пронзенное рогами и раздавленное тело прекрасного и порядочного человека - сержанта Лэсса. Возле деревьев был припаркован белый фургон, вокруг бродили люди в ветровках с надписью на спинах: ГРУППА СУДМЕДЭКСПЕРТИЗЫ ПОЛИЦИИ ШТАТА. Вернулся диктор: "Сегодня на поиск улик были отправлены полицейские эксперты, но, к несчастью, надвигающаяся гроза, по всей видимости, смоет все улики..."

 Дин выключил телевизор, напуганный происходящим в его родном городе. В голове кружились имена, места, образы и звуки, которые, будучи собранными воедино, формировали картину хорошо знакомого ему Де-Смета. Но теперь эта картина была другой, словно ее заляпали грязью.

 Ширли в своем горе, казалось, не замечала, что рука Аякса спускается по ее спине все ниже и ниже.

 - Как будто какой-то злой дух заразил наш прекрасный город, - всхлипывала она. - Дьявол. Боже всевышний, кто мог сотворить такое? Кому вообще захотелось причинить вред таким очаровательным деткам?

 Зло, - подумал Дин. Дьявол. Но она была права. Что-то пришло в Де-Смет и откусывало от него по кусочку. Маньяк, охваченный безумием? Языческий культ, приносящий детей в жертву какому-то воображаемому рогатому божеству? Реальный дьявол, если такие вещи вообще могут быть реальны? Не важно, кто из них. Все они были одинаковы.

 - Ширли, не беспокойся насчет ужина, - заявил Дин. - Мы отправляемся туда, сейчас же.

 - Мы? - спросил Аякс, скорее с недовольством в голосе, чем с сомнением.

 - Но, Дин! - пробормотала Ширли. - Ты не можешь. Это слишком опасно.

 - С нами все будет в порядке, - заверил ее Дин, вытаскивая ключи от машины. - Я просто хочу осмотреть место, прежде чем придет гроза. Идем, Аякс.

 Аякс неохотно убрал с Ширли свою утешительную руку.

 - Будьте осторожны, мальчики, - Ширли махала им вслед, качая своими огромными сиськами.

 Дин и Аякс вышли через парадную дверь и спустились по облицованным плиткой ступеням к машине.

 - Блин, мужик, - проворчал Аякс. - У меня уже вставал. Она думает, что я жаркий. Когда я убирал руку с ее задницы, она прижалась ко мне еще крепче.

 - Аякс, мы здесь по делу, - напомнил Дин. - Ты не должен лапать домработницу.

 - Я ее не лапал. Я ее утешал. Придавал успокоению ее очевидное состояние тревоги.

 - Единственное, что ты делал, это лапал ее за задницу. - Дин открыл двери внедорожника. - Ты лапал ее, словно девочку с выпускного. Ради бога, Аякс. Она - пожилая дама.

 - Голова пожилой дамы с туловищем Шэннон Твид. Черт. У меня член соками истекает.

 Они забрались в машину и выехали обратно на служебную дорогу. Аякс непрестанно качал головой.

 - И что это за херня с грозой? Когда мы подъезжали, небо было кристально чистым.

 За соседним холмом прогремел гром.

 - Добро пожаловать в Южную Дакоту, - сказал Дин. - Грозы подкрадываются очень быстро. Ты можешь работать в поле, со спиной мокрой от солнцепека, а через пять минут уже льет дождь, и ты уворачиваешься от молнии.

 Пока он говорил, клубящиеся черные тучи, словно адский прибой, начинали поглощать сумерки.

 - Так куда мы едем? - спросил Аякс. - На ранчо твоего папы?

 - Нет. В лес возле мельницы Стоддарда, где вчера вечером был убит коп. 38-ая и Оберн - так сказали в новостях.

 - Хорошо, но что мы будем делать?

 - Я просто... хочу... посмотреть кое-что, - уклончиво ответил Дин.

 Двадцать минут спустя они были на месте, медленно катили на холостом ходу по неосвещенной улице. Вдоль левой стороны Оберн-стрит выстроились трейлеры и двухэтажные домки, с правой стороны к улице примыкал лес. Дин внимательно смотрел по сторонам, Аякс же курил. На углу 38-ой Дин остановил машину.

 - Как я и думал, - пробормотал он.

 - Что? Лес?

 Среди деревьев виднелась небольшая полянка, поперек которой были натянуты желтые полицейские ленты, колышущиеся на усиливающемся ветру.

 - Вот где нашли тело копа, - произнес Дин.

 - Угу. Но это по-прежнему не объясняет, почему мы сидим здесь, а не лопаем вкусную домашнюю еду в твоем особняке.

 - Все мертвые дети были обнаружены возле мельницы Стоддарда, - пояснил Дин, показывая рукой. - Это чуть к востоку отсюда.

 - Отлично. К востоку отсюда это не здесь, - обоснованно произнес Аякс.

 - В больнице отец сказал мне кое-что. Он сказал, что был атакован возле старой гипсовой шахты, которая находится прямо за мельницей Стоддарда.

 Казалось, это нашло отклик даже в пропитанном никотином, помешанном на сексе мозгу Аякса.

 - Подожди-ка. В тот вечер, когда нас выпнули из бара...

 Нас не выпинывали из бара, - освежил память друга Дин. - Это тебя выпнули из бара.

 - Верно, но в тот вечер, разве ты не рассказывал мне, что раньше вы сливали сточные воды из дохлого скота в...

 - В гипсовую шахту, да. Черт, если корова или бык умирали ночью, мы выбрасывали туда тушу целиком. В этой шахте, наверное, тысячи галлонов жидкой гнили и сотни тухлых коровьих туш. Мы даже сбрасывали в шахту вырванные рога. Их там тысячи, десятки тысяч.

 - Мило. Но я по-прежнему не понимаю, как это со всем связано.

 - Ты не думаешь, что это немного странно? - спросил Дин.

 - Я думаю, что немного странно то, что мы сидим здесь, перед самой грозой, когда мы должны хавать у тебя на хате, а я - щипать за мягкое место твою домработницу.

 Дин усмехнулся неведенью друга.

 - Говоришь, это совпадение? Восемь мужчин и свыше дюжины детей, всех пронзило рогами какое-то животное. И всех неподалеку от старой гипсовой шахты, той шахты, которая совершенно случайно является незаконным хранилищем... чего?

 - Дохлого скота, отходов дохлого скота и рогов дохлого скота, - подытожил Аякс.

 - Верно. Это меня и беспокоит.

 Аякс покосился на него.

 - Что ты имеешь в виду?

 Дин почувствовал, как у него заскрипели зубы. Что он имеет в виду? Его просто что-то беспокоит, и это не поддается логическому объяснению. Это гораздо глубже. Нечто, нашептанное призраком, или видение, возникшее на подернутой рябью поверхности ручья. Абстракция, которую он не мог расшифровать.

 Ага, - подумал он. И все это у парня, у которого вероятное расщепление личности. Он устало потер лицо, и когда его взгляд медленно вернулся к лобовому стеклу...

 Внутри него все похолодело.

 - ЧЕРТ! - закричал он. - СМОТРИ!

 - ЧТО! - испуганно заорал Аякс.

 - Вон там! Смотри! Женщина! - Дин выскочил из автомобиля и со всех ног бросился в лес. Аякс, пыхтя, засеменил за ним.

 - Я видел ее! Вон там! - Голос Дина едва не сорвался на визг, когда Аякс догнал его. Они стояли всего в нескольких ярдах от лощины, среди насаждений сосен и кленов.

 - Кого ты видел? - спросил Аякс.

 Дин пытался успокоиться, прижав кулаки к бедрам.

 - Женщину, - сказал он более спокойным тоном. - Она стояла прямо здесь и смотрела на нас.

 - Угу. Женщина. Стояла в лесу. - Аякс закурил очередную сигарету, выдохнул дым. - Ну, и как эта женщина выглядела?

 - Она... - Дин задумался. Как ему лучше сказать? - Она была... темной.

 - Темной? Ты имеешь в виду, чернокожей.

 - Нет. Темной, как... дым. Как древесный дым.

 Аякс внимательно посмотрел на него.

 - Но она была настоящей! - настойчиво произнес Дин. - Пластичная тьма, осязаемый черный эфир... по-моему, нечто из космоса.

 Аякс посмотрел на него еще внимательнее.

 - Она была голая, ухмылялась нам, гладя себя по груди. Но ее глаза светились как газовые горелки. Она была... она была... воплощением зла.

 Аякс кивнул, почесав подбородок.

 - У... гу.

 - А затем я подбежал прямо к ней, и... она исчезла.

 - Понятно.

 Дин поморщился. Это было бесполезно. Он понимал, насколько безумно звучат его слова, но - черт возьми! - он знал, что он видел.

 - Послушай, Дин. Ты испытал большой стресс из-за попавшего в больницу папы и все такое, и...

 Прежде чем Аякс смог продолжить, грохочущие грозовые тучи у них над головой расступились, и спустя мгновение, хлынул проливной дождь. Они бросились к внедорожнику и ввалились в него, промокшие до нитки. Захлопнули двери так, что автомобиль качнуло.

 Аякс ничего не говорил. Он просто качал головой. Мокрая сигарета по-прежнему торчала у него изо рта.

 - Я знаю, что это звучит безумно, - признался Дин, - но это то, что я видел. В лесу была женщина.

 - Да, пластичная тьма. Осязаемый черный эфир из космоса. Ну а что, она была самим воплощением зла... Знаешь, Дин. Такое сейчас лечится. А сейчас... мы можем просто поехать домой?

 Дин тронулся с места, включив дворники. Дождь лил с такой силой, что через лобовое стекло ничего не было видно. Дину пришлось ехать на скорости пару миль в час, чтобы не слететь с дороги. Единственным спасением были молнии, то и дело освещавшие проезжую часть яркими всполохами света. Шум дождя по крыше был почти оглушающим.

Когда Дин свернул на Мэйн-стрит...

 - ЧЕРТ! СМОТРИ!

 ... он ударил по тормозам, и автомобиль пошел юзом по блестящему асфальту.

 - Что на этот раз? - проревел Аякс.

 - Там... на дороге была женщина, - сказал Дин.

 - И дай угадаю. Она была пластичной тьмой, осязаемым черным эфиром...

 - Нет, нет, - сказал Дин. - Просто женщина, лежащая на дороге. - Он выпрыгнул из машины. На этот раз Аякс не стал выходить. Зачем тратить зря еще одну хорошую сигарету? Но впереди себя, он увидел сквозь ливень, как Дин наклонился в свете фар, словно подбирая что-то с дороги. Спустя мгновение он потащился назад, открыл заднюю дверь и положил это что-то на сиденье.

 Аякс включил верхний свет, повернулся и посмотрел назад.

 - Срань господня! Это же женщина, - сказал он.

 Действительно, поперек сиденья лежала женщина, промокшая от дождя. Босая, жидкие волосы свисали мокрыми прядями на лицо. Тощие ноги и сырые обрезанные джинсы, сиськи, размером с лимон, под грязной бесцветной блузкой. Женщина выглядела истощенной и бледной, как забальзамированный труп.

 - Она мертва? - спросил Аякс.

 Дин прижал два пальца к ее горлу.

 - Нет, слава богу. Пульс есть.

 Затем Дин убрал с ее лица мокрые пряди волос. И ахнул.

 - Боже мой, - выдохнул он, глаза у него были круглыми, как у совы. - Это же Арианна.

10

 Пасифая скользила сквозь бурлящую ночь. Очищающий дождь стекал ручьями по ее стигийским грудям. Щекотал адские чресла и посылал лучи света в бесплотное нутро. Подобно дыму, она просачивалась сквозь деревья, отравляя на своем пути все живое - жуков, лягушек и мелкое зверье.

 Не в силах ничего с собой поделать, она погрузила палец своей изящной дедаловой руки себе в лоно и потерла. Она возвращалась к нечестиво-прекрасному обиталищу ее сына, и каждый последующий шаг вызывал многократный, сочащийся влагой оргазм.

 Дети для моего дитя. Чада для моего чада...

 Ее длинные черные ноги были сколькими от сладострастных выделений, темные, как ночная тень груди исполнены желания, восхитительные соски торчали словно иглы.

 Она побеждала, не так ли? Она несла возмездие в своем страшном, стремительном ударе. Ее глаза прожигали ночь, улыбка была подобна языку пламени.

 Пасифая пребывала в экстазе, ибо сегодня она узрела его.

 Сегодня она узрела главного злодея.

 О, да...

 Спустя несколько мгновений она стояла, прекрасная и изящная, возле зияющей черной пасти лабиринта. Оттуда подымался запах скверны, столь же сильный как дыхание Плутона, смердящее экскрементами вечности. Для ее ноздрей то был богатый аромат, для языка он был сладким, словно кожура анноны. Она слышала доносящееся из лабиринта возбужденное фырканье ее сына. Это вызвало радость в ее мертвом сердце, такую, что она утратила над собой контроль. Она быстро села на влажную лесную почву и принялась яростно мастурбировать, ее черные пальцы теребили нежную плоть ее черного лоно. Когда она кончила в последний раз, чувства хлынули из нее наружу. Она наклонилась и принялась исторгать из себя рвоту, точно так же, как мужчина исторгает семя. Насыщала мокрую землю столь чудесными чувствами ненависти и отчаяния. Струя за струей, пока ее нутро не опустело.

 Она блаженно вздохнула.

 Теперь места хватит для большего. Гораздо большего.

 Пасифае не терпелось наполнить себя.

 Да, главный злодей вернулся, ее заклятый враг. И...

 Сегодня, - решила она, мы устроим ему небольшую торжественную встречу.

***

 - О, бедняжка, - причитала Ширли.

 - Арианна? Арианна? - Дин осторожно похлопал ее по щеке. - Ты меня слышишь?

 Они вернулись в особняк и положили ее на отделанную плиссированной тесьмой, цвета чайного листа антикварную кушетку, за которую большинство коллекционеров могло бы убить. Из-за нулевой видимости им потребовалось почти два часа, чтобы добраться до дома. Даже сейчас, дождь накатывал на особняк шумными завесами, а гром раскалывал небо. Вернувшись, Дин и Аякс внесли бесчувственную Арианну в обшитую панелями гостиную.

 - Черт, может, нам нужно было отвезти ее в больницу? - предположил Дин.

 - В такую-то погоду? - напомнил ему Аякс. - Мы бы врезались куда-нибудь, прежде чем добрались дотуда.

 За окном грохотала и гудела гроза. Дин обеспокоенно опустил глаза.

 - Что с ней, по-твоему?

 - Ну, для начала, острое недоедание, обезвоживание, хронический абстинентный синдром, и... я уже говорил про острое недоедание?

 - Что нам нужно сделать! - закричал Дин.

 - Согреть ее. Горячая ванна подойдет. Черт, я с радостью искупал бы ее...

 - Я это сделаю, - категорично произнес Дин. - Что еще?

 - Какое-то питание. Твердая пища, возможно, ей сейчас навредит. Так что, суп, например.

 - Пойду, приготовлю бедняжке горячего супчика, - вызвалась одетая в ночнушку Ширли и поспешила прочь.

 - Она вся дрожит, - пробормотал Дин. - Я лучше наведу ванну.

 - Но если подумать, - вспомнил Аякс. - Возможно, это не такая уж и хорошая идея. Говорят, нельзя принимать ванну в грозу. Если молния попадет в дом, человека, находящегося в ванне, может ударить током. Накрой ее пока одеялом.

 Дин в отчаянии огляделся, но не увидел никаких одеял, рванул с пола гератский декоративный коврик 19-ого века и обернул им девушку.

 - Ты только что завернул грязную мокрую нарколыгу в ковер, который стоит штук пятьдесят, - заметил Аякс.

 - Она не нарколыга! Не называй ее так! - возразил Дин. - Она - жертва общества, обманутая враждебной средой.

 - Да какая разница...

 - Арианна? Пожалуйста, приди в себя! - взмолился Дин. Он еще раз похлопал ее по щеке, и завернул плотнее в ее новый теплый плащ из персидского ковра.

 Наконец, размазанные глаза Арианны затрепетали. И широко раскрылись.

 - Дин? - воскликнула она. - Нет, нет, это не можешь быть ты. Это просто еще один страшный сон...

 - Это я, я здесь! Мы в особняке моего отца! Ты в безопасности!

 Она сделала длинный и тяжелый выдох, и с облегчением закрыла глаза.

 - Ты никогда не поверишь, - тихо прошептала она. - Никогда не поверишь, что я видела.

 - Женщину из дыма, - внезапно сказал Дин. - И кое-что... кое-что... с рогами.

 Ее маленький ротик раскрылся, как, несомненно, раскрывался перед сотнями, если не тысячами, пенисов. Но на этот раз пениса перед ней не было. Дин понял, что она знает, о чем он говорит.

 - Это было... это было худшее, что я когда-либо видела, - всхлипнула она.

 - Что? - умоляюще произнес Дин - Что ты видела?

 Лицо у нее побледнело.

 - Монстр...

 - Монстр? Монстр с рогами?

 - Да...

 - Это было где-то рядом со старой шахтой за мельницей Стоддарда?

 - Да, - голос у нее был скрипучим, словно камни терлись друг об друга.

 Покачивая сиськами под прозрачной ночнушкой, Ширли вернулась с дымящейся миской похлебки. Когда она наклонилась, Аякс поморщился при виде ее "передовой" ложбинки.

 - Ты должна немного поесть, дорогая, - обратилась она к Арианне.

 Но та, уловив запах, скривила лицо, будто ее сейчас вырвет.

 - Уберите от меня это дерьмо! Меня тошнит!

 Ширли отпрянула.

 - Но, дорогая, тебе необходимо питание.

 - На хрен еду! Мне нужна доза! Кто-нибудь, принесите мне кусочек "льда"!

 Дин и Аякс изумленно переглянулись. Дин взял ее за руку и взмолился:

 - Арианна, тебе нужно успокоиться. Ты должна рассказать мне, что ты видела.

 Ее маленькое личико подрагивало. Она закрыла глаза в попытке вспомнить, но в результате лишь разрыдалась. В то же самое время в небе прогрохотал очередной раскат грома. Особняк тряхнуло, а затем...

 - Отлично, просто отлично, - заныл Аякс.

 ... погас свет.

 - О, боже! - воскликнула Ширли.

 - Не беспокойтесь, - сказал Дин. - Сейчас включится генератор...

 Они стояли в темноте. Спустя несколько минут, Дин произнес:

 - Черт побери. Похоже, в генераторе кончился бензин. Пойду, проверю.

 - Не оставляйте меня одну в темноте! - взмолилась Арианна.

 - Я пойду, - вызвался Аякс. - Ширли, вы не могли бы показать мне, где находится генератор?

 - О, с радостью! - Качнув огромными сиськами под прозрачной ночнушкой, Ширли достала с комода несколько фонариков, затем взяла Аякса за руку. - Следуйте за мной, молодой человек, - И она повела его из темной гостиной в подвал.

 Дин включил свой фонарик, затем быстро обошел комнату и зажег свечи. Ему хотелось, чтобы Арианне было спокойнее. Он сел рядом с ней на кушетку, и она взяла его за руку.

 - О, Дин, я так по тебе скучала...

 Дин хотел сказать, что тоже скучал... но не смог.

 Я женат, - напомнил он себе. Женат на любящей женщине.

 - Господи, Арианна, как ты могла довести себя до такого состояния?

 - Я ничего не могла поделать, - всхлипнула она. - Когда ты уехал, мне стало незачем жить.

 - Брось, Арианна. В городе полно парней, с кем ты могла бы быть счастлива.

 - Нет. Единственным настоящим мужчиной в городе был ты. Остальные - всего лишь кучка маленьких мальчиков. - Снова всхлипы из темноты. - Ты - единственный мужчина, с кем я когда-либо кончала.

 Неожиданно для себя, Дин гордо приподнял бровь.

 - Тебе нужно привести себя в порядок, Арианна. Ты умрешь, если так дальше пойдет.

 - Я не хочу жить без тебя.

 - Не говори так...

 Она высвободилась из ковра, миниатюрная и бледная в свете фонарика.

 - Займись со мной любовью, Дин.

 - Нет. Я женат. Я люблю другую.

 - Что ж... тогда просто поцелуй меня.

 - Нет.

 Она положила руку ему на ногу.

 - Я могу отсосать тебе.

 - Нет.

 - Могу пососать тебе яйца...

 - Нет.

 - Могу вылизать анус.

 - Нет.

 - Ну, хочешь, ударь меня в лицо, затем подрочи на печеньку и заставь меня ее съесть.

 Над последним Дин задумался.

 - Нет. Я уже сказал тебе, что счастлив в браке. Поэтому прекрати...

 Она набросилась на него, как хищный зверек, плачущая и умоляющая.

 - Но я все еще тебя люблю! Позволь мне доказать это!

 Дину пришлось отбиваться от такого внезапного напора наркоманской страсти.

 - Неужели тебе совсем на меня наплевать? - взмолилась она. Она быстро стянула с себя свои ветхие обрезанные шортики. - Детка, пожалуйста! Я знаю, что я все еще тебе не безразлична. Трахни меня так же жестко, как раньше...

 - НЕТ! - закричал Дин, и это было последней каплей. Он потерял над собой контроль. Следующее, что он помнил, это то, как он стоит и держит ее левой рукой за горло. А правой, крепко сжатой в кулак, бьет в лицо.

 Арианна по инерции кувыркнулась назад и рухнула на ряд декоративных фигурок, выставленных на полукруглом столике 18-ого века из красного дерева, с золоченой кромкой. Раздался треск.

 Дин ахнул от ужаса.

 Это был не "звяк-бряк". Он действительно сделал это. Ударил ее, и это мягко сказано. Он ударил ее так же жестко, как если бы бил бейсбольной битой.

 Прямо как в прежние времена.

 Едва не плача, он бросился к Арианне в освещенную свечами тьму. Та была в отключке. Дин понес ее обратно на кушетку, бормоча нечленораздельные извинения.

 Боже мой! Да что со мной такое! - кричал он мысленно на себя.

 Наконец, она пришла в себя у него на руках...

 - Арианна, мне очень, очень жаль! Я не хотел делать тебе больно...

 Арианна приподняла голову. Она улыбнулась, пустив кровавую слюну, и взяла его за руку.

 - Я знала, - удовлетворенно прошептала она. - Знала, что все еще тебе не безразлична.

***

 Покачивая огромными сиськами под прозрачной ночнушкой, Ширли вела Аякса в подвал. У Аякса стоял колом.

 Ну и что, что шестой десяток, - подумал он. Эта женщина - натуральный кусок мяса для траха.

 Время о времени одна из ее раскачивающихся сисек терлась об его руку. У Аякса началось "соковыделение". Лучи их фонариков ходили ходуном, пока они спускались по деревянной лестнице.

 - Это, прямо здесь, сладкий. Слава богу, что со мной мужчина. Женщины ничего не понимают в подобных штуковинах.

 - Предоставьте генератор мне, - заверил ее Аякс. - Я зажгу свет в два счета.

 - Вы уже кое-то зажгли...

 - Вы это о чем?

 - Да так, ни о чем. Генератор находится прямо там.

 Аякс посветил фонариком, как эксперт. Слава богу, в подвале было темно, и это помогало ему скрыть эрекцию. Он отвинтил крышку от топливного бака и направил внутрь луч. И действительно, как Дин и сказал, бак был пуст.

 - На полке есть банка с бензином, - указала Ширли, качнув огромными сиськами под прозрачной ночнушкой. Аякс на мгновенье задержал луч на роскошной груди. Срань господня! Да при виде этих сисек встал бы у целой католической семинарии! Он снова с видом эксперта понюхал открытый топливный отсек.

 - Этот генератор работает на дизельном топливе, - сказал он, - а не на бензине.

 - Какой умный молодой человек, - сделала комплимент Ширли. - Я никогда бы не догадалась. Там наверху есть еще другие банки.

 Аякс снова задержал луч фонарика на плодородной груди Ширли. Ее соски были размером с крышки для стаканчиков с колой. Он нашел на полке канистру с дизельным топливом и заправил генератор. После этого потребовалось лишь дернуть за шнур, и генератор ровно загудел. Свет тут же загорелся.

 - Проще пареной репы! - хвастливо произнес Аякс. Затем он развернулся.

 Ширли сидела на рабочем столе, задрав ночнушку и раздвинув ноги. Ее огромная волосатая "дырка" понимающе глядела на Аякса.

 - Сладкий, - сказала она, - этот бак генератора здесь не единственная вещь, которая требует заправки.

 Аякс судорожно сглотнул. Похоже, в этом году я, наконец, потрахаюсь. Он вытащил член, подошел и всунул. Зашибись. Огромная влажная "дырка" походила на горячий персиковый пирог, и Аякс только что проткнул его корочку. Он сделал несколько движений туда-сюда...

 - Ооо, сладенький. Дай старушке отдышаться. Ты у меня там почти все уже разворотил!

 Этот комплимент лишь подзадорил его. Еще два движения, и глаза у Аякса сошлись в кучу. Черт, мой член не был в ней и пяти секунд, а я уже готов кончить.

 Звук был, как будто кто-то, чавкая, ест спагетти...

 - О, черт, - пробормотал он. - Извини, но, похоже, я сейчас... похоже, я сейчас...

 - Не беспокойся, сладенький, - сказала Ширли, потрепав его по щеке. Она оттолкнула его пивное пузо назад, высвобождая его член. - В первый раз может получиться быстро, ничего страшного. Но во второй ты уже позаботишься обо мне как следует.

 Член у Аякса был готов взорваться, как засунутый во включенную на полную мощность микроволновку хот-дог. Когда он выскользнул, звук был, словно кто-то хлюпнул супом. Ширли встала на колени.

 Ее огромные сиськи качались под прозрачной ночнушкой.

 С мучительной неторопливостью она принялась сосать ему член. Аякс сморщил лицо, как Шемп (Шемп Ховард - американский комедийный актер -прим. пер.). Вскоре она заглотила все его колоссальные дюймы - всего их было шесть - свой горячим, слюнявым ртом. Она продолжала сосать, словно готова была съесть всю его промежность, но затем, так же медленно, отстранилась. С влажным чмоком выпустила член изо рта. Аякс стоял, сжавшись, на цыпочках, его член светился, как сигара "Монте-Кристо".

 - Просто выпусти все, детка, - проворковала она, а затем принялась быстро "лущить" его смазанный слюной ствол. - Давай же, выпускай. Выпускай свой заряд. Дай мне посмотреть, как он у тебя выстрелит, сладенький...

 Аякс выпустил "заряд" довольно быстро. Еще пара движений ее руки, и он принялся выстреливать струями спермы прямо ей на плечо.

 -А-а-а, - стонал он с каждым разом. Он мог поклясться, что чувствовал, как при каждом выбросе сжимаются его яички. Высунув язык изо рта, он исторгал из себя все больше спермы. Каждая последующая струя выстреливала далеко за плечо Ширли. Но даже кончая, посреди величайшего оргазма в своей жизни, он не мог не заметить, что несколько сгустков спермы попали прямо во все еще открытый бак генератора.

 - Срань господня, Ширли! - воскликнул он. - Ты выдрочила сперму прямо в генератор!

 Ширли встревоженно оглянулась, качнув огромными сиськами под прозрачной ночнушкой. Несколько мутных нитей действительно свисали из открытого горлышка бака.

 - О, боженьки, - отметила она. - Думаешь, это...

 Генератор запыхтел, зафыркал и замолк. Свет снова погас.

***

 - Что, черт возьми, случилось? - проворчал Дин, когда Аякс и Ширли вернулись в освещенную свечами гостиную. - Свет включился на полминуты, а потом снова погас.

 - Не напоминай, - пробормотал Аякс.

 - Что?

 Аякс заговорил чуть громче.

 - Похоже, у тебя топливный фильтр чем-то засорился. Нужно периодически проверять эти штуки, понимаешь?

 - Черт, - ругнулся Дин.

 Огромные сиськи Ширли качнулись под прозрачной ночнушкой. Она заметила на полу ветхие обрезанные шорты Арианны. - Полагаю, это не мое дело. - Но затем она заметила сломанный антикварный столик. - Что здесь произошло?

 - Не ваше дело, - сказал Дин. Арианна сидела, прижавшись к нему, на кушетке и спала. Волосы у нее на лобке поблескивали при свете свечи.

 - По крайней мере, она успокоилась, - заметила Ширли.

 - Каков же самец! - сделал собственное заключение Аякс. - Ты вставил ей по старой памяти! Засадил ей по самые яйца!

 - Ничего подобного, - возразил Дин.

 - Да ну? Тогда как она оказалась в одном топике размером меньше, чем носовой платок?

 - Не твое дело, - пробормотал Дин, крепко обнимая Арианну за плечо. Но прежде чем последовали новые вопросы и инсинуации, дом содрогнулся от громкого, тяжелого...

 БУМ!

 Дин, Аякс и Ширли подпрыгнули на месте.

 - Это что за хрень, - закричал Аякс.

 - Что-то ударило в фасад дома! - воскликнула Ширли.

 Дин замер. - Похоже на...

 БУМ!

 Дом снова содрогнулся. Затем...

 БУМ! БУ-БУМ! БУМ!

 Звук был такой, будто в фасад здания беспорядочно врезались металлические ядра. Последовало еще несколько ударов, и с потолка посыпалась штукатурка.

 Дин бросился к окну. Сперва он не мог ничего разглядеть, но после очередной вспышки молнии...

 Боже мой!

 Он легко увидел, что особняк Лоханов... подвергается нападению.

 - Ширли! - скомандовал он. - Открывай оружейный шкаф.

 Раскачивая огромными сиськами под прозрачной ночнушкой, она бросилась выполнять приказ. Аякс закричал:

 - Что тут происходит, черт возьми?

 - Они пытаются вломиться в дом.

 - Кто?

 Рот у Дина замер, прежде чем он смог озвучить ответ.

 - Быки!

 БУМ-БУМ-БУМ! БУ-БУМ!

 Аякс подошел к окну и выглянул.

 - Да ты издеваешься!

 Но, нет, над Аяксом никто не издевался. Когда он выглянул из окна, в испещренной венами молний тьме он увидел десятки быков, кидающихся на особняк и таранящих своими железными лбами внешние стены. Дин знал, что мозг у быков не более чем синатическая тряпка, но ему было предельно ясно. Такими темпами им не потребуется много времени, чтобы вломиться в дом.

 - Что случится, когда они вломятся? - задал идиотский вопрос Аякс.

 - Из нас из всех будет кебаб! - ответил Дин. - Видишь те рога? Думаешь, насколько они острые?

 Ширли вернулась в гостиную с охапкой дробовиков.

 - Вот, мальчики!

 - Будете подносить нам патроны, Ширли! - крикнул Дин. - Это может занять некоторое время!

 Дин и Аякс зарядили дробовики, затем открыли окна. Прицелились в колышущуюся массу атакующего дом скота и открыли огонь.

 Они выпускали в дождливую ночь заряд за зарядом. Бычьи головы взрывались как пиньята (месиканские полые игрушки, наполняемые всякой всячиной - прим. пер.), только при каждом выстреле из них летели не конфеты и игрушки, а кусочки мозга. Бычьи морды разлетались в клочья. Лопались брюхи. Кровь, кишки, какофония звуков. Отчаянное мычание спятивших, умирающих в ночи быков.

 Дин и Аякс неистово палили, перезаряжались, и снова палили. А Ширли, раскачивая огромными сиськами под прозрачной ночнушкой, со знанием дела подносила им боеприпасы. Но даже при таком картечном урагане быки продолжали атаковать. Даже когда убитые животные кучами громоздились перед домом, все больше их бросалось вперед, тараня стены своими огромными рогатыми головами. При каждой вспышке молнии, Дин видел, как десятки быков несутся на холм к особняку.

 Скольких еще они убьют, прежде чем один из них вломится в окно?

 Бойня продолжалась целый час. Пороховой дым жег ноздри, в глаза плясали точки от огневых вспышек. Но когда стало казаться, что все закончилось...

 - Срань господня, мать твою за ногу, - выдохнул Аякс.

 Дин поверить не мог, что увидел за раскаленным до бела стволом. Огромный холм, на котором стоял Особняк Лоханов, был усыпан мертвыми и умирающими быками.

 - Ох, блин, - воскликнул Аякс. - Да это же целая куча "Роял Гамбургеров".

 - Съешь их все? - спросила Ширли, покачивая огромными сиськами под прозрачной ночнушкой.

 - Думаю, да, Ширли. Господи. Что здесь происходит? - Но даже когда Дин задал вопрос, каким-то шестым чувством он понял, что уже знает ответ.

 И он знал, что ничего еще не кончилось.

 Дин оглянулся через плечо, чтобы убедиться, что Арианна в безопасности. Она по-прежнему спала на кушетке. А Аякс оглянулся через плечо, чтобы убедиться, что огромные сиськи Ширли по-прежнему качаются под прозрачной ночнушкой.

 Так оно и было.

 - Д-думаю, у нас получилось, - с облегчением вздохнул Аякс, но как только он произнес это...

 Ту-ТУМ-ту-ТУМ-ту-ТУМ...

 Этот топот услышали они оба. Внезапно дом снова завибрировал. Дин выглянул из окна и сперва ничего не увидел.

 Затем сверкнула молния.

 - О, нет... - прошептал он.

 - Что? - крикнул Аякс.

 - Четыре "черных гертруды" (порода быков - прим. пер.) атакуют дом.

 - Четыре чего?

 - Четыре быка, - прохрипел Дин. - Самая крупная порода в округе. Четыре тысячи фунтов каждый...

 - О, какой ужас!

 Окна взорвались, слова от взрыва гранаты. Осколки разлетелись как шрапнель. И вскоре, разбрызгивая вокруг длинными тонкими нитями соплей, в дом вломились четыре рогатых зверя. Дин и Аякс встали спиной к спине. Ноздри чудовищ пылали словно сопла турбин, раскрываясь и закрываясь. Но когда Дин заглянул им в глаза, он увидел свечение чего-то... злого.

 - Огонь! - завопил Дин.

 Аякс влепил два заряда в голову первого быка. После второго попадания, она взорвалась. Дин убил следующих двух, четыре раза передернув затвор дробовика. Четвертый двухтонных бык опустил свой одержимый взгляд и стал бить передними копытами об ковер.

 - Он мой, - сказал Аякс. Вскинул дробовик и нажал на спусковой крючок...

 Щелк!

 - Черт! - завопил он. Его дробовик был пуст. Аякс тут же обмочил себе штаны. Четвертый бык бросился в атаку...

 - Вот, ДЕРЬМО!

 БАМ!

 Качнув огромными сиськами под прозрачной ночнушкой, Ширли влепила из помпового "Ремингтона 870" заряд крупной картечи одержимому быку прямо промеж глаз. Голова животного разлетелась на куски, брызнув мозгами, кровью и слизью на обои с авокадо и серым орехом.

 - Отличный выстрел, Ширли, - прохрипел Аякс. - Ну и бойня.

 Дин почувствовал на коже странное покалывание.

 - Возможно, битва еще не окончена, - сказал он.

 Ту-ТУМ-ту-ТУМ-ту-ТУМ...

 - О, нет!

 Они выглянули в окно и увидели не четырех, а еще шестерых двухтонных "черных гертруд", несущихся вверх по холму.

 - Черт! - завопил Аякс. - Ширли! Тащи еще патроны!

 Ширли выдала последнее откровение.

 - О, боже, мальчики, - завизжала она,- У нас кончились боеприпасы!

 Аякс буквально наполнил зад джинсов последним обедом, но Дин...

 - Дин, что ты...

 Дин бросил пустой дробовик и бросился бежать вверх по лестнице.

 - Большое спасибо тебе, дружище, - закричал Аякс. Он кинул быстрый взгляд на Арианну, все еще спящую на кушетке, затем на Ширли. На хрен эту грязную, тощую нарколыгу, - подумал он. Схватив Ширли, он попытался вытащить ее из комнаты, но...

 БАХ!

 ... уже было поздно.

 Комната внезапно наполнилась обезумевшими остророгими быками. Звери были размером с автомобиль, рога протирались почти на ярд, концы были острыми, как шило.

 Огромные сиськи Ширли качнулись под прозрачной ночнушкой.

 - О, господи! - запричитала она. - Мы умрем, да?

 Аякс поцеловал ее в губы.

 - Да, - сказал он. И крепко обнял. - Но больно будет не долго.

 Главный бык уставился на Аякса, дьявольски-красные глаза горели, словно раскаленные угли. Из ноздрей, размером с серебряный доллар, свисали нити соплей Он ударил по полу передними копытами... и бросился в атаку...

 - Больно будет не долго, - снова прошептал Аякс и обнял Ширли еще крепче.

 Они зажмурили глаза, стиснули зубы и стали ждать конца, но...

 Аякс открыл глаза. Бык остановился как вкопанный, его смертоносные рога застыли в футе от живота Аякса.

 Рядом выросла какая-то тень, и бык с неохотой попятился. Аяксу показалось, что он слышал спускающиеся по лестнице шаги.

 Перед ними стоял Дин.

 - Дин! - радостно закричала Ширли.

 Дин уверенно прошел между обезумевшим быком и Аяксом с Ширли. Зверь продолжал пятиться.

 Он был... напуган.

 Аякс не был уверен, но ему показалось, будто из головы Дина исходит слабое зеленоватое свечение. Но в другом он был уверен точно: Дин держал в руках ржавые "роголомы".

 Он указал ими на первого быка.

 - Я - лучший, я был лучшим, и буду лучшим всегда, - сказал он быку. Затем, для усиления эффекта, щелкнул пару раз клещами. - Я выдерну из тебя рога так же легко, как зубочистки из фруктового коктейля, поэтому возвращайся к своей злой мамаше. - Голос у Дина резонировал, словно это был божий глас. Он поднял "роголомы" над головой, как слабоумный Моисей свой священный посох.

 - Поиграй со мной, - сказал он быку. - Если не боишься.

 Гигантский бык заскулил, замотал огромной головой... затем прыгнул обратно в окно, из которого появился. Остальные быки последовали его примеру, выбивая своими гигантскими телами стекла, выламывая рамы и исчезая в бурлящей, грохочущей грозе.

 - Хвала Господу! - воскликнула Ширли. - Все кончилось!

 Аякс издал победный клич.

 - Мужик, ты - какой-то волшебник! Эти огромные засранцы только посмотрели на тебя и бросились на утек!

 Но Дин стоял встревоженный в свете свечи. Рука с "роголомами" - ядром его силы - безвольно повисела.

 - Что-то... что-то тут не так, - почувствовал он. Затем он посмотрел на кушетку.

 Арианна исчезла.

11

 - Вы двое! Стоять!

 Дин и Аякс остановились как вкопанные посреди грязной тропы, идущей от мельницы Стоддарда ко входу в шахту. Они спешно приехали сюда на арендованном "Блейзере". К счастью гроза миновала вскоре после расправы над одержимыми быками. Перед их объездом Ширли сумела раздобыть еще немного патронов для дробовиков. Со слезами на глазах она махала им вслед, раскачивая огромными сиськами под прозрачной ночнушкой.

 У Дина на уме было лишь одно: спасти Арианну. Теперь он полностью осознавал сверхъестественную подоплеку происходящего.

 Теперь он все понимал.

 Он знал, кто такая женщина из дыма. Знал, что она управляла быками с помощью своей злой воли. И он знал, что это она похитила Арианну. Она была ответственна за все недавние похищения в городе. Дин чувствовал ответы у себя в голове. Ощущал их.

 Но когда они с Аяксом подъехали к ведущей к шахте тропе, их тут же остановил вооруженный офицер полиции в штормовом обмундировании.

 - Я сказал, стоять! - Скомандовал он сквозь льющий дождь. - И бросайте эти дробовики!

 Дин и Аякс подчинились и подняли руки вверх.

 - Отличная идея, дружище, - пробормотал Аякс. - Он, наверное, думает, что мы как-то связаны с похищениями и убийствами.

 - Я не знал, что здесь будут копы. Раньше их тут не было.

 - Это - место преступления, - напомнил им коп. - Что вы здесь делаете?

 Аякс шагнул вперед.

 - Мы просто неравнодушные граждане, офицер. Мы услышали об ужасных вещах, произошедших здесь, поэтому захотели пойти и самостоятельно разобраться с преступником.

 Он увидел еще пятерых полицейских, осматривавших вход в шахту.

 - Но раз на дело вышли такие достойные офицеры, как вы, то нам нет смысла здесь находиться. Поэтому мы просто пойдем своей дорогой, сэр.

 - Вы пойдете своей дорогой на заднее сиденье моей патрульной машины, - заявил коп. - Вы оба арестованы. Я отвезу вас на допрос. Шевелитесь... - Но не успел коп отдать приказ, когда его коллеги возле шахты открыли стрельбу. - Оставайтесь здесь! - Скомандовал он Дину и Аяксу. - Не двигайтесь!

 Дин и Аякс замерли с поднятыми руками, наблюдая, как коп убежал в дождливый лес.

 - Валим? - Спросил Аякс. - Мы можем вернуться к "Блейзеру" и свалить отсюда на хрен, пока он нас не захомутал...

 Раздалось еще несколько выстрелов, затем - крики.

 - Хватай пушки! - Крикнул Дин. - Им нужна помощь!

 Аякс замешкался, поскольку раздались новые крики.

 - На хрен этих парней. Давай лучше вернемся в твой особняк и выпьем пива.

 - Идем уже!

 Они снова взяли в руки дробовики - хотя Аякс с явной неохотой - и побежали на шум боя. Стрельба смолкла, и из темноты раздались еще крики. К тому времени, как Дин и Аякс прибыли к укрепленному бревнами входу в шахту...

 Шестеро полицейских в пончо лежали в грязи, мертвые. Раны от рогов еще сочились кровью.

 - Черт, - проронил Дин.

 - Да, поэтому давай убираться отсюда прямо сейчас! - горячо предложил Аякс.

 Дин посмотрел на вход шахты. Его голос звучал так, будто кирпичи скребли друг об друга.

 - Где-то там находится Арианна.

 - Ты не знаешь это наверняка! - возразил Аякс. - Она может лежать мертвая, где-нибудь в лесу. Она может лежать мертвая за особняком.

 - Она - там, - поправил его Дин, глядя в проход с помощью недавно открывшегося ясновидческого дара. - Я не уйду отсюда, пока не верну ее.

 - Что ж, это твое шоу, мужик! Если хочешь вытянуть шею и остаться при этом без головы, это твое дело! Но не мое!

 - Хорошо... - Дин направился в широкий проход шахты. Аякс, без особой уверенности, последовал за ним. Лучи их фонариков светили прямо вперед. Земляные стены подпирали тяжелые деревянные балки, похожие на железнодорожные шпалы. Рельсы уводили все дальше вниз, пока...

 - Черт, - пробормотал Дин.

 Спуск упирался в развилку из четырех ходов, которые разветвлялись на многочисленные рукава и переходы. Туннели внутри туннелей.

 - Это же гребаный лабиринт! - посетовал Аякс. - Мы никогда не найдем дорогу в этом дерьме!

 - Нет, найдем, - уверенно прохрипел в ответ Дин. - Идем... на выход.

 Они потопали к выходу из шахты.

 - Есть нож? - спросил Дин.

 - Ну, да, - ответил Аякс. - Хочешь сделать бутерброды?

 - Начинай резать, - приказал Дин. Он вытащил свой нож и принялся... вскрывать брюшные полости мертвых полицейских. Из разрезов он извлекал длинные трубки внутренностей. Как будто вытаскивал ветошь из живота тряпичной куклы.

 - Дергай! Дергай! - крикнул он.

 Какого черта? - Смущенно подумал Аякс. Он вскрыл живот другого копа и стал вытаскивать кишки. Все равно, делать сейчас больше нечего, - решил он.

 Вскоре у их ног лежали шесть кучек серо-розовых внутренностей.

 - Отрежь кончик у каждого мотка, - проинструктировал Дин. - Затем свяжи их все друг с другом.

 - Чего-чего? - поинтересовался Аякс.

 - Просто делай! - крикнул Дин. - Ты видел шахту. Это же лабиринт! Если я пойду туда, мне надо будет суметь найти выход.

 Аякса переполняло отвращение, но он все равно сделал это. Оказалось, что малая кишка человека достигала от двадцати четырех до тридцати двух футов в длину. Аякс обрезал концы ножом, затем крепко-накрепко связал их вместе морским узлом. От вида выступившего с каждого конца дерьма, у Аякса вытянулось лицо. Я трогаю полицейские экскременты, - подумал он, стряхивая с рук похожие на шматки теплой бурой глины комки. Но когда Дин привязал последний конец к задней поясной петле, до него, наконец, дошло... 

 Путеводный канат, - подумал Аякс.

 - Давай же, - сказал Дин. Дробовик он держал в одной руке, фонарик - в другой. - Я пойду туда... чтобы вытащить Арианну.

 Аякс не стал спорить. Он последовал за Дином в главный забой, который разветвлялся на четыре разных коридора. Затем бросил 150-футовый клубок внутренностей на грязный пол, держа свой конец привязанным к запястью.

 - Я буду проверять по коридору за раз, - сказал Дин. - Если закричу... тяни.

 - Понял, - ответил Аякс.

 Дин сделал глубокий вдох. Затем принялся спускаться в первый проход.

***

 Полный отстой, - подумал Дин, медленно двигаясь вперед. Вырытый в земле коридор, петляя, уходил вниз. Чем глубже спускался Дин, тем тяжелее становился смрад.

 Гнусная вонь, бьющая в нос, имела свое объяснение. Именно в эту шахту они сбросили сотни бычьих трупов, а сточных вод слили столько, что можно было наполнить общественный бассейн.

 Некоторые из коридоров представляли собой лазы, в которые можно было едва протиснуться. В то время, как другие проходы являлись транспортировочными. Некоторые, как он знал, вели к центральному стволу, другие заканчивались тупиками. В конце концов, коридор, по которому он двигался, закончился огромной горой щебня. Черт...  Раздосадованный, Дин вернулся по спасательной веревке из внутренностей к выходу.

 - Не повезло, - сказал он Аяксу. - Там тупик.

 - Может, там везде тупики, - отметил Аякс. - Может, ее вообще здесь нет.

 - Я знаю, что она здесь, - уверено произнес Дин. Он не мог объяснить, откуда он это знал. Просто знал. Это место было полно архаичного зла. И здесь присутствовала какая-то столь же архаичная благожелательность, нашептывающая ему свои тайны, подбодряющая своей неземной мудростью.

 - Арианна находится где-то там. А также та адская матерь и ее сын, которые порвали этому городу задницу.

 - Откуда ты знаешь? - Недоверчиво спросил Аякс.

 - Просто знаю. И я знаю, почему они здесь. Знаю, что вызвало их - месть.

 - Месть? За что?

 - Им нужен я. Они устроили этот ужас в качестве мести за то, что я сделал.

 Аякс ухмыльнулся, как будто услышал что-то смешное.

 - И что же?

 Слова Дину давались со скрипом, будто он признавался в убийстве.

 - Я отломал от бычьих голов больше рогов, чем кто-либо за всю историю.

 Дин проверил второй проход, затем третий. Оба заканчивались тупиками.

- Должно быть, это здесь, - сказал он о четвертом.

 Он шагнул в него, словно это был пищевод гигантского мертвого зверя, и стал продвигаться к его брюху.

***

 Когда Арианна очнулась, она подумала, что тонет в грязи. Она не сколько дышала, сколько хватала ртом воздух. Голая, она была подвешена за запястья в какой-то низкой пещере со склизкими каменными стенами. Старая шахта, - догадалась она. Я на дне шахты. Несмотря на отсутствие видимых источников света, она видела окружающие ее недра, словно через какой-то фильтр. Как будто зло источало свой собственный свет. По крайней мере, это Арианна знала хорошо. Именно зло принесло ее в это мерзкое место.

 Перед ней громоздились бычьи туши. Некоторые трупы мумифицировались, превратившись в перекрученные кожаные мешки. Другие раздулись от тлена и гнилостного газа. Но большая часть раскисла до состояния безымянной, кишащей личинками жижи. Но то, что простиралось дальше, было еще отвратительнее. Настоящее озеро мерзости, будто все нечистоты ада сбрасывались сюда. На самом деле, это было место, где Дьявол опустошал свой кишечник.

 И именно из этого озера появилась женщина. Арианна уже видела ее раньше, ночью, когда ее едва не убил сержант Лэсс. Женщина, чьим телом была не плоть, а тьма. Женщина, сотканная из всех дурных мыслей и гадких желаний, порожденных человечеством. Она была похотью всех насильников, педофилов и кровосмесителей. Она была эрекцией в паху каждого сербского палача. Она была импульсом, заставлявшим летчиков сбрасывать напалм на женщин и детей. Была кровью, поступавшей в сердце каждого охранника "эсэсовского" концлагеря. Это была Пасифая.

 Она брела по колено в жидких нечистотах, улыбаясь своей черной улыбкой. Арианна просто висела и наблюдала.

 - Да, вовсе не Содомская Блудница. - Голос призрачной королевы отозвался эхом, словно в горах. - Ты могла бы иметь власть над мужчинами, и посмотри, что ты с ней сделала. Отдала ее, и теперь они тобой управляют.

 - Есть "мет"? Или какая-нибудь "дурь"? - спросила Арианна. - Меня всю ломает.

 - Ты вовсе не настоящая женщина, а глупый кусочек мяса, в котором мужчины осушают свои чресла.

 - А я так не думаю, - уныло пробормотала Арианна. - Так что пошла ты на хрен.

 - Поэтому единственное, на что ты годишься, это быть наживкой для твоего возлюбленного.

 - Моего "возлюбленного"? Что за херню ты несешь, сучка? Эй, я съем твою "киску" за двадцать баксов.

 - И он скоро будет здесь, - пообещала темная женщина. - Я чую в воздухе его запах.

 - Ладно, десять баксов. Черт.

 Рука чистой тьмы коснулась почти плоской груди Арианны, затем скользнула ниже по бледному и тощему телу.

 - А потом мы с моим сыном устроим пир. Ты, конечно же, пойдешь на закуску. Как тебе такое? - Она убрала от нее свои черные руки, а затем запустила их в расщелину в стене.

 - Эта пара свежих пухлых пельмешек... - она извлекла из расщелины двух полнощеких голых младенцев.

 Рунштедтские Близнецы! Арианна сразу их узнала.

 - Да, из них получится прекрасное главное блюдо, - заметила женщина, поднося младенцев к своей эбеновой груди. Те мило агукали.

 Даже Арианна почувствовала отвращение.

 - Ты чокнутая, больная на всю башку сука, знаешь это? Какая же ты демоническая богиня? Это же всего лишь дети. Оставь их в покое.

 - О, мы оставим их в покое... после того, как мой сын и я высосем у них из ротиков их нежные кишочки, слопаем их жир и вылакаем кровь.

 - Какая же ты засранка, - посетовала Арианна. - Только засранки мучают младенцев и маленьких детей. Если это все, на что ты способна, признай поражение.

 Пасифая замерла, словно обидевшись.

 - Но лучшее мы оставим напоследок, - надменно пообещала она. - Десертом будет твой возлюбленный, этой этот тезейский злодей, разрушитель, слишком долго остававшийся безнаказанным.

 Снова она про какого-то "возлюбленного".

 - Ты говоришь про моего бывшего бойфренда Дина? Чемпиона мира по ломанию рогов?

 - Да! - Гневно прогрохотал голос женщины. - Мы с сыном будем отщипывать от него по кусочку, пока ничего не останется!

 Арианна рассмеялась.

 - В твоих мечтах, дамочка. Дин надерет тебе задницу. Пнет тебе по манде так, что матку выкашляешь. Он самый крутой парень в городе, и какой-то ничтожной детоубийце не одолеть его.

 Мой сын сделает с твоим любовником такое, по сравнению с чем Прокрустовы пытки покажутся детскими шалостями.

 - Какие еще "прокрусты"? И где этот твой сынок, о котором ты болтаешь?

 Шепот Пасифаи лизнул Арианну в щеку, словно язык змеи.

 - Сейчас ты с ним познакомишься.

 Через мгновенье смрад усилился, и из озера грязи появилось нечто огромное. Но Арианну, чья ломка была уже в полном разгаре, это не особо беспокоило. Это был монстр, которого она видела прошлой ночью. И теперь он стоял перед ней. Семь футов ростом, покрытое подтеками слизи тело бугрилось мускулами, ноздри на звериной морде горели огнем. Черные глаза смерили ее безумным взглядом. Два гигантских, растущих из черепа рога заканчивались безупречными остриями.

 - О, эка невидаль, - усмехнулась Арианна. - Мужик с бычьей башкой. Мне больше напоминает педика с Файер Айленда. Зуб даю, что он пьет розовое шампанское и ест французские пирожки. Ну точно, гомик.

 - Я устала от твоего легкомыслия, - голос темной женщины посуровел. - Мой сын сейчас нагуляет аппетит... отымев тебя до полусмерти.

 Истекая слюной, монстр подошел ближе. Мясистые руки задрали Арианне колени к подбородку, и началось яростное адское надругательство...

***

 Примотав к стволу дробовика фонарик, Дин протискивался в самый узкий лаз. Он понимал, что скоро канат из внутренностей кончится и у него остается всего два варианта: Отвязать моток от пояса и пойти дальше, либо вернуться без Арианны.

 Я ни за что не вернусь, - решил он.

 Когда он продвинулся дальше, кожу на лице стало покалывать. Из лаза, казалось, поднимался теплый поток воздуха. И хотя запах был отвратительным, Дин принял это за добрый знак. Он приближался к центральному стволу.

 - Пожалуйста, Боже, пожалуйста, - молился он вслух. - Позволь мне найти ее...

 Как только "путеводный канат" начал натягиваться, почти непроходимый лаз расширился, и Дин оказался в пещере. В нескольких футах над собой он увидел большое зияющее отверстие центрального ствола. Молитвы Дина были услышаны. Он отвязал конец мотка от пояса. У края центрального ствола он увидел поручни старой лестницы.

 Лучше поздно, чем никогда, - сказал себе он. Он отщипнул щепотку жевательного табака и стал спускаться по лестнице.

 В смрад преисподней.

***

 ... началось яростное адское надругательство... которое закончилось ровно через две секунды. Монстр, пыхтя, отступил назад. Звериная морда несла печать удовлетворения и победы.

 Арианна закатила глаза.

 - Что... и это все? Господи Иисусе, кажется, ты сказал, что изнасилуешь меня до полусмерти. Ты даже взмокнуть мне не дал, засранец. - Арианна нахмурилась, наполовину разочарованная, наполовину разозленная. - Дружище, у меня с маринованными огурчиками секс был лучше. Позволь дать тебе совет. В следующий раз, когда будешь насиловать девушку, постарайся делать это дольше, чем две секунды.

 Монстр был явно шокирован этими словами. Оно вопросительно посмотрел на свою инфернальную мать.

 - Будь проклят твой рот, блудница! - заорала на Арианну богиня. - Как ты смеешь так разговаривать с моим сыном!

 Арианна рассмеялась.

 - Твой сынок уродливее, чем жопа бабуина, и трахаться ни хрена не умеет. Черт, зуб даю, даже те младенцы меня лучше бы отымели, чем этот уродливый быкоголовый засранец. У деток-то члены побольше будут.

 Монстр в ответ на такое оскорбление лишь промычал.

 - Прекрати! - завизжала его мать. - Ты ранишь его чувства!

 - И я скажу вам еще кое-что... - ухмыльнулась Арианна. - Дин удовлетворял меня каждый раз. Вот это - настоящий мужик. А не это ваше двухсекундное дерьмо. Вот тот мужик умеет трахаться. - Она бросила взгляд на гениталии зверя и усмехнулась. - И по сравнению с его членом твой - личинка. У Дина он здоровенный, как пивная бутылка.

 Пасифая затряслась от ярости, а зверь... расплакался.

 - Ну, ну, сладенький, - принялась она утешать сына, обнимая его огромную бычью голову. - Не слушай эту злую, гадкую шлюху. Ты - замечательный любовник...

 Арианна захохотала.

 - Да он просто большой тюфяк, дамочка. Большой тюфяк с крошечным членом.

 Зверь рыдал и всхлипывал, всхлипывал и рыдал.

 - Блудница! - Демоница свирепо сверкала глазами, скрипя обсидиановыми зубами.

 - Твоя смерть будет упражнением в боли, - кипела она от злости. - И мы не будем ждать твоего возлюбленного. Лучше, если он проделает весь этот путь и обнаружит тебя разорванной в клочья. - Затем, обращаясь к зверю, она сказала: - Вперед, сын мой. Съешь с нее кожу маленькими кусочками.

 Монстр стряхнул с себя отчаяние раненного эго и подошел к Арианне...

 - Я так не думаю, - эхом отозвался в низкой пещере чей-то голос.

 Арианна выпучила глаза. Она завизжала от радости, болтая в воздухе тощими ногами.

 Это был Дин!

***

 Дин спрыгнул с последних двух ступенек, приземлившись четко на ноги. Посмотрел на монстра и даже не вздрогнул. Затем передернул затвор дробовика.

 - Вечеринка окончена, - сказал он.

 - О, нет, - проворковала женщина-тень. - Она лишь только началась.

 Дин прицелился и принялся стрелять. Он выпустил все пять зарядов картечи в огромную голову зверя. От грохота выстрелов в пещере заложило уши. Но когда дым рассеялся, женщина, созданная из тьмы, рассмеялась.

 Зверь стоял целый и невредимый.

 - Твое жалкое оружие не работает против нас, - ехидно произнесла Пасифая. Мы старше, чем вечность. И чтобы победить нас потребуется оружие, которое старше, чем вечность.

 Дин сплюнул табачный сок и пожал плечами.

 - Я учитывал такую возможность, - сказал он. - И взял с собой... это...

 Он запустил руку за спину и извлек нечто, висевшее у него сзади на ремне. Протянул предмет к зловещему сверхъестественному свету, чтобы все увидели.

 Его клещи, его... "роголомы".

 Зверь продолжал мычать от страха, и даже его мать замерла в нерешительности.

 - Подойди и возьми, Бесси, - сказал Дин.

 - Убей его! - закричала на сына женщина. - Напади на него и достань своими могучими рогами из него кишки!

 Но зверь, сжавшись, отступил назад.

 - Как я и думал, - прокомментировал Дин. Он повертел "роголомы" в руке, пощелкал ими, как блатным ножом-бабочкой. - Ты только детишек убивать большой крутой монстр. А сразиться с настоящим мужиком у тебя кишка тонка.

 Обливаясь слезами, тот продолжал хныкать и искать у матери утешения.

 - УБЕЙ ЕГО! - Закричала богиня. - Ты что? ЕВНУХ?

 Зверь затряс своей огромной бычьей головой, брызжа соплями. Затем опустил свои острые, как шила рога и бросился в атаку.

 Дин радостно рассмеялся, сделал шаг влево и ухватил клещами один рог. Затем с величайшей легкостью....

 Криииии-ХРЯСЬ!

 ... вырвал рог из головы человека-зверя.

 - НЕЕЕЕЕТ! - завизжала женщина.

 - Да, - возразил ей Дин. Он разжал "роголомы" и рог упал на устланный грязью пол. Получеловек продолжал в открытую рыдать, забившись в угол. Крохотный пенис от страха испускал струйку мочи.

 - ПОДОЖДИ! - закричала Пасифая. - Пощади моего сына, умоляю тебя!

 - Полижи мои яйца, - ответил Дин.

 - Я предлагаю тебе сделку. - Ее мертвенно-черные глаза засветились. - Меняю твою возлюбленную на моего сына. И в виде дополнительного вознаграждения... я дам тебе их. - Ее темная фигура метнулась назад, а затем она вытащила что-то из трещины в стене. Это были два голеньких младенца - пропавшие Рунштедтские Близнецы.

 - Твоя возлюбленная и младенцы - за моего сына.

 Дин, посасывавший комок жевательного табака, задумался.

 - Неа.

 - Дин! - закричала Арианна.

 - Расслабься, сладкая, - успокоил ее Дин. - Я вытащу отсюда и тебя и близнецов. А еще накажу эту суку и ее уродливого, похожего на быка сыночка. - Он ухмыльнулся Пасифае. - Теперь я знаю секрет.

 Пасифая подняла близнецов над головой. Они болтали в воздухе своими пухлыми ручками и ножками и агукали.

 - Я убью этих младенцев, - предупредила она.

 - Нет, не убъешь, - заверил ее Дин, - потому что будешь мертва прежде чем сможешь даже подумать об этом.

 - Откуда у тебя такая уверенность? - произнес ее бездонный голос.

 - Потому что, как я уже сказал, теперь мне известен секрет.

 - И что это за секрет.

 На самом деле, какие-то двадцать лет спустя Дин вспомнил. На ранчо ясное утро, и отец показывает ему, как это делать. "Их сила - в рогах, сынок", - сказал он маленькому Дину Лохану. "Поэтому ты должен забрать эту силу, отнять ее у них... "

 - Его сила - в рогах, - повторил Дин обсидиановой суке. Но твоя сила тоже в них, верно?

 Женщина-тень просто стояла, держа над головой близнецов. Она ничего не ответила.

 Стремительным движением, которое сложно было уловить невооруженным глазом, Дин развернулся, защелкнул "роголомы" на оставшемся роге монстра, и...

 Криииии-ХРЯСЬ!

 ... выдернул, как свечку из торта. Внезапно озеро грязи забурлило... и Пасифая завизжала.

 Минотавр умер мгновенно. Лишенный рогов, затрясся в углу, а через мгновение от него осталась лишь черная лужа. Его жестокая мать прожила чуть дольше. Издав черный крик, она сама превратилась в лужу грязи. Когда все было кончено, два голеньких младенца с ликованием топтались в ее зловонных жидких останках.

 Похоже, сработало. Дин повесил свои "роголомы" обратно на пояс, затем снял Арианну с крюка.

 Та плакала слезами радости.

 - Я люблю тебя, - сказала она.

 Дин усмехнулся.

 - Хватай детишек, горшок со спермой. И давай валить из этой клоаки.

12

 Когда Дин вышел из шахты, уже светало. Операторские группы стояли в ожидании. И вскоре - благодаря "СиЭнЭн" и кабельным сетям - Дин Лохан стал национальным героем.

 Рунштедтские Близнецы благополучно вернулись к своей забулдыге-мамаше в трейлерный городок. Арианна была спасена (хотя все продолжала клянчить "лед"). И серия убийств в Де-смете, шт. Южная Дакота, которым так и не нашлось внятного объяснения, закончилась так же внезапно, как и началась. На Мэйн-стрин по вечерам вновь закурсировали в поисках проституток клиенты и возобновилась стабильная торговля кристаллическим "метом".

 Все вернулось на круги своя.

 Дин, Аякс и Арианна расположились на плюшевом диване "Эджвуд" в обшитой элегантными панелями гостиной особняка. Кстати, сам Джейк Лохан по-прежнему оставался в больнице. Состояние у него было стабильным, но полное восстановление было делом нескольких недель. Во время своего пребывания в больнице он решил отойти от занятия скотоводством и переписал все состояние, собственность и бизнес на своего послушного сына Дина.

 - Эй, Ширли! - крикнул Дин. - Рождество на носу. Где наше пиво?

 Троица сидела, закинув ноги на черный журнальный столик 18-ого века. Его лакированная поверхность была заляпана круглыми пятнами от предыдущих бутылок. Ширли поспешно вернулась с напитками, затем плюхнулась рядом с Аяксом, положив руку ему на ногу. Аякс улыбнулся... и почувствовал, что у него встал.

 - Вот, началось, - воскликнула Арианна, указывая на большой телевизор.

 Знакомая брюнетка все в том же бордовом платье-пальто стояла перед входом в шахту за мельницей Стоддарда и стоически говорила в микрофон: "... могут с облегчением вздохнуть после страшной серии похищений и убийств, охвативших город на прошлой неделе. Самая недавняя, и определенно, наиболее чудовищная трагедия - похищение Рунштедтских Близнецов - обернулась счастливым финалом, благодаря местному жителю Дину Лохану, который смело спустился в недра шахты и спас детей..."

 На экране возник Дин, появившийся из входа в шахту, с обоими близнецами на руках.

 - Да ты кинозвезда! - Воскликнул Аякс.

 - Он всегда был моей звездой, - добавила Арианна.

 "Дин Лохан, " - продолжила дикторша, "переехал в Сиэтл несколько лет назад, и на днях вернулся в Де-смет, повидать своего отца, Джека, владельца крупнейшего скотоводческого ранчо в штате, который был недавно ранен диким животным, терроризировавшим этот некогда тихий городок. Несмотря ни на что, Дин отважился спуститься в давно закрытую и очень опасную гипсовую шахту и спас близнецов, когда услышал там их плач". На экране снова возник Дин передающий детей рыдающей матери. "Да, Дин Лохан, герой города и герой нации. Это была Лаура Фон Паулюс, "КейЭсКейУай-Ньюс". Де-смет, шт. Южная Дакота. "

 Аякс, Арианна и Ширли зааплодировали и радостно заулюлюкали. Дин залился краской.

 - Вот это мужик! - Воскликнул Аякс.

 - Наш герой, - добавила Арианна. Затем Ширли, качнув огромными сиськами под блузкой, заявила:

 - Мы должны устроить вечеринку! Торжество! Пригласим весь город!

 Дину идея понравилась, но...

 - Я не могу, - с сожалением произнес он. - Мне нужно лететь в Сиэтл, но скоро я вернусь. Аякс, как насчет того, чтобы прекратить рассылать конверты и жить здесь, в особняке, в качестве помощника Ширли?

 - Звучит неплохо, - ответил Аякс, потягивая пиво. - Если честно, мне уже до чертиков надоела эта дождливая дыра со всеми ее готками-комми, с пирсингованными сосками и "розовыми" либералами, орущими "Спасите китов". И я хотел бы быть помощником у Ширли.

 Ширли крепко обняла Аякса, с трудом подавив желание сунуть руку ему в штаны.

 - У меня полно дел, в которых ты можешь мне помогать, сладенький, - сказала она.

 - Арианна, - продолжил Дин, - Я отправлю тебя в лучший реабилитационный центр штата. Но теперь я отбываю, народ. Вернусь через пару дней, с моей любящей женой!

 Дин направился к выходу. Арианна последовала за ним, и прежде чем он вышел за дверь, схватила его за руку.

 - Дин, - взмолилась она, со слезами на глазах. - Я не смогу справиться без тебя.

 - Ну, ну, - попытался он ее успокоить.

 - Я люблю тебя.

 - Арианна, я уже говорил тебе, я женат. Я люблю другую. Привезу ее в особняк, и она будет со мной жить. Если б я не женился, тогда другое дело, - солгал он. - Но я женат. Он утешающе коснулся ее впалой щеки. - Так надо.

 Арианна удрученно кивнула.

 - Уверен, что не хочешь вытрахать мне мозги напоследок, по старой памяти?

 - Нет, правда, Арианна...

 - Один последний отсос? Я проглочу.

 - Нет, я...

 - А как насчет выбить мне зубы и покакать на голову?

 У Дина задергалась бровь.

 - Мы навсегда останемся друзьями, Арианна. Обещаю. - Затем он чмокнул ее в щеку и направился к машине.

***

 На закате Дин приземлился в международном аэропорту "Си-Так" и меньше чем через пятнадцать минут уже въезжал на свою подъездную дорожку. В гостях хорошо, а дома лучше, - подумал он, широко ухмыляясь. Схватив чемодан, он бросился в дом. Сердце у него выпрыгивало от нетерпения снова увидеть любящую жену.

 - Дорогая? Я дома! - Радостно крикнул он в прихожей. Он проверил кухню, телевизионную комнату, но Дафны нигде не было. Наверху, - догадался он и бросился на второй этаж.

 - Дорогая? Ты видела меня по телевизору? - Он влетел в спальню, его улыбка лучилась любовью.

 Он посмотрел на кровать, но там лежала вовсе не ждущая его Дафна.

 - А ты что за хрен? - спросил Дин.

 На кровати лежал крупный голый мужик с бритой головой, сатанинской бородкой и дьявольскими татуировками по всему телу. Он курил марихуану и читал комикс "Девушка-личинка".

 - Это ты что за хрен? - высокомерно ответил мужик.

 Дин выронил чемодан, ошеломленный.

 - Ты меня извини, но просто я - Дин Лохан, и я здесь живу!

 Лысый мужик поморщился.

 - Что? Дафна замужем?

 - Да, черт возьми. За мной!

 Мужик пожал плечами.

 - Вот я лошара, но ты не парься. - Он сделал очередную затяжку и перелистнул страницу комикса. - Она никогда не говорила мне, что замужем, так что я тут ни при чем.

 У меня в кровати какой-то голый, татуированный, лысый чел! Дин наконец взял себя в руки.

 - Что ты за ХРЕН?

 - Я - Трон, - ответил мужик.

 Дин выпучил глаза.

 - Ты? Ты... мистер Трон?

 - Ага.

 - Ты - босс моей жены?

 - Ага.

 - ЧУШЬ! - возразил Дин. - Парни с бритыми головами и дьявольскими татуировками не владеют компаниями по продаже дорогой одежды.

 Трон удивленно выгнул бровь.

 - Компания по продаже одежды? Я заведую борделем с шлюхами по вызову, дружище. А твоя женушка - одна из моих шлюх.

 Глаза у Дина вылезли из орбит.

 - Ч-ч-что?

 - Эскорт Волшебные Пальчики, - ответил Торн, не отводя взгляд от комикса.

 Должно быть, интересный комикс.

 - Поищи в телефонной книге, - предложил Торн. - Я не стыжусь того, чем занимаюсь. Любая прилично выглядящая баба с рабочей "дыркой" - дура, если не торгует ей. Этим миром правят деньги, и Дафна свое не упускает, поверь мне. Она - настоящий боец, готова обслуживать любых извращенцев. Знаешь, парней, которые любят говно, клизмы и подгузники. Дафна - это нечто. И тебе хорошо известно, насколько она похотлива. Умоляет, чтобы я ее трахнул. Что я скажу? Нет?

 Глаза у Дина если еще не вывалились, то были близки к тому. Любой пришел бы в замешательство, войди он в собственную спальню и обнаружь голого, лысого, татуированного парня, небрежно развалившегося на твоем брачном ложе. Пятна от спермы тоже приводили в замешательство. Но хуже всего был пенис Трона, пусть и обмякший. Но выглядел он как гребаная сосиска, и блестел от того, что могло быть лишь вагинальной смазкой Дафны.

 В следующий момент дверь ванной открылась, и оттуда вышла ничего не подозревающая и совершенно голая Дафна.

 - Сегодня я похотлива, как коза, дорогой, - сказала она, обращаясь к Трону. - Хочу еще.

 - Брось, - сокрушенно произнес Трон. - Четыре раза за час? Дай парню отдохнуть. К тому же, думаю, твой муженек захочет с тобой переговорить. И большое спасибо за то, что сказала мне, что ты замужем.

 Не успев полностью осознать смысл сказанного, Дафна повернула голову. И увидела стоящего рядом Дина.

 - Дин... дорогой! Я...

 Дин молча смотрел на нее. Никакие слова здесь не требовались... пока.

 - Я... Я... Я..

 Аякс был прав. Она изменяла мне при каждой возможности. И тут, наконец, Хороший Дин превратился в Плохого Дина. Метаморфоза еще не полностью завершилась, но была сейчас вполне уместной.

 - Я слишком долго был добрячком, - произнес Дин. Он не открыл свой чемодан, он разорвал его пополам, и в следующую секунду в руках у него были "роголомы".

В мгновенье ока Дин взмахнул ими и умело зажал в клещах член Трона.

 - Э, мужик! - запротестовал Трон. - Твоя телка не со мной! - Промежность у него подрагивала, а вялый член безжизненно свисал из зажимов "роголомов". - Я не виноват, что твоя похотливая женушка запала на меня и не сказала, что замужем! "Дырка" она и в Африке "дырка"! Дают - бери! Какой нормальный мужик откажется?

 Дин выглядел безумцем, сжимая своими "роголомами" Трону член. Он с легкостью вырвал бы его с корнем... было б весело. Но даже Плохой Дин сохранял толику здравого смысла. Все, что говорил Аякс, было правильно. И все, что говорил сейчас Трон, тоже.

 Дин разжал "роголомы" и убрал их. Толстый причиндал Трона остался целым и невредимым. Затем Дин повернулся к Дафне.

 - Дин! Дорогой! - пробормотала она. - Я люблю тебя. Он лжет! Он-он-он... изнасиловал меня! Клянусь!

 Дин ухмыльнулся. И двинулся ей на встречу.

 - Нет, дорогой! Пожалуйста! Пожалуйста, не убивай меня! - Взмолилась она.

 Дин продолжал приближаться.

 - О, милая, я никогда не сделал бы ничего подобного. Я не собираюсь убивать тебя, я просто... немного потаскаю тебя вокруг... - Он схватил ее не за волосы, а за лицо, и жестко ударил об стену. Полетела гипсовая пыль. Затем он врезал ей в лицо, двинул ей в живот. И так бесчисленное количество раз. В лицо, в живот, в лицо, в живот. Это продолжалось добрых десять минут. За это время Дафна успела опорожниться и обмочиться. При последнем ударе в челюсть изо рта у нее вылетело несколько зубов. При последнем ударе в живот ее стошнило.

 Дафна валялась в углу, ее лицо представляло из себя сплошной синяк. Она не переставая молила о пощаде, но изо рта вырывались лишь кровавые пузыри.

 - Я трахнул бы тебя напоследок, но... ты не стоишь энергии, которой нужно, чтобы бросить палку, - сказал он. - Черт, я бы лучше трахнул ящик лягушек.

 Ее мольбы вызвали лишь больше кровавых пузырей. Еще несколько зубов выпало на пол, словно большие белые таблетки.

 - Позаботься о себе, сладкая, - сказал он и направился к выходу. Но потом вдруг резко остановился. - О, я забыл кое-что.

 Дафна, едва находившаяся в сознании, вопрошающе подняла глаза.

 - Это, - сказал он, и с силой пнул ее напоследок в живот. Желчь и рвота брызнули на стену. Затем он нанес ей дополнительный пинок прямо промеж ног. Как он решил, для разнообразия.

 - В добрый путь, - заявил он.

 Светясь от облегчения, Дин направился к выходу.

 - Пока, - сказал он лысому, голому мужику, который остался лежать на кровати и читать комикс. - Она вся твоя.

 - Спасибо, - ответил Трон. - Всего хорошего, дружище. И не расстраивайся, у нее уже появился целлюлит, если хочешь знать правду. И растяжки.

 Дин радостно выскочил из дома, зачерпывая щепотку жевательного табака и рассеянно сплевывая в кусты. Забравшись в машину, он двинул обратно в аэропорт. Назад к своей жизни, и назад к своей настоящей любви.

 Назад, к своему истинному "я".

13

 Долгая и счастливая жизнь. Вот что ждало Дина, когда он вернулся в Особняк Лохана. Его отец оправился от ран и посвятил Дина в тонкости управления ранчо. Потекли "бабки", и очень скоро Дин Лохан стал самым богатым фермером во всей Южной Дакоте. Он отпустил бороду, отрастил волосы до плеч, и редко одевал что-то кроме потертых голубых джинсов и черных футболок с логотипом "МЕТАЛЛИКА".

 За день он сжевывал по банке табака.

 Аякс с благодарностью принял должность смотрителя усадьбы, в то время как его новая жена, Ширли, продолжала вести хозяйство и с готовностью предлагала себя в качестве живого спермохранилища для неугасающих потребностей Аякса. Ее огромные сиськи раскачивались... повсюду.

 Но у Дина тоже была новая жена, Арианна. По их меркам это была чудесная жизнь. Дин получал секс или отсос, когда бы не попросил. Арианна же обрела своего мужчину. И этого ей было вполне достаточно. Теперь, когда Дин был снова с ней, она с легкостью дала своей наркозависимости под зад. Но пагубное пристрастие Арианны - не единственное, что получило под зад.

 Арианна тоже крепко получала по заднице. Некоторым женщинам нравится грубое обращение, и эта тощая бродяжка была воплощением этого определения. Конечно, это был женский секрет. Любовь мужчины не была доказана, пока он не продемонстрирует готовность вышибать сопли из женщины, которую любит.

 - Где мое пиво, сука? - Потребовал Дин одним ленивым летним днем, когда солнце стояло высоко, а луга его доходного ранчо переливались под северным ветерком глубоким зеленым цветом. Он смотрел по телевизору игру "Янкиз".

 - Твое пиво в гребаном холодильнике, засранец, - ответила она. - Я тебе кто? Гребаная служанка?

 Дин встал и жестко засадил ей в челюсть. Влажный шлепок эхом разнесся по особняку.

 Очухавшись, Арианна принесла Дину пиво. Даже открыла его для мужа, затем прижалась к его теплому сильному телу и улыбнулась окровавленными губами.

 - Я люблю тебя, детка, - прошептала она и поцеловала его в щеку. Поцелуй оставил кровавый отпечаток.

 - Да, да, - ответил он и отхлебнул пива. - Дай посмотреть игру. Клеменс подает.

 Она крепко обняла его и, удобно прислонившись к его мускулистому плечу, задремала.

 Нет, жизнь не могла быть более идеальной.

 А в захламленной темноте стенного шкафа ржавели старые "роголомы".

 Они уже никогда никому не понадобятся.

 

КОНЕЦ

 

© Edward Lee 2002

© Локтионов А.В., перевод на русский язык, 2016

Оглавление

Пролог

1

2

3

4

5

6

7

8

9

10

11

12

13 Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg