«Дарл»

Дарл. Ужас из ущелья Тимур Джуманиязов

Это случилось жарким летом 2000 года в горах Чечни. Завершилась вторая военная кампания, и в республику постепенно возвращался мир. Разрозненные бандформирования, укрылись в горах и иногда совершали набеги на мирные населения. В затерянном ауле, давно покинутом жителями, укрывался отряд Магомеда по прозвищу Чёрный Волк. Вернувшийся после неудавшейся стычки с силовиками отряд, потерявший пятерых бойцов, жаждал выместить свою злость на единственном оставшемся в живых пленнике. Чёрный Волк, потерявший в минувшей стычке племянника, прорвался сквозь толпу, избивавшую с остервенением несчастного. Истязатели на миг остановились. Чёрный Волк, схватив за волосы согнувшегося пополам несчастного, рывком поднял его на ноги.

— Вставай собака! — прошипел Магомед, приставив нож к горлу несчастного.

Пленник, пытался разлепить затёкшие от многочисленных побоев веки. Кровоточащие губы, как показалось Чёрному Волку, тронула улыбка. Он понял, почему улыбается пленник.

— Ты не умрёшь быстрой смертью, как ты того хочешь. Ты думаешь, смерть — избавление от твоих страданий? Сейчас ты испытаешь муки, и то, что ты перенёс ранее, покажется тебе просто щекоткой. Держите собаку, — приказал он.

Два боевика, крепко схватили пленника за руки. Чёрный Волк разорвал лохмотья, покрывающие тело несчастного, и, вонзив свой нож в его живот, медленно стал резать, ведя нож снизу вверх. Лицо пленника исказила гримаса жуткой боли. Кровь густой струёй потекла изо рта, заливая грудь. Тело содрогалось от агонии. Когда Магомед вынул нож, внутренности вывалились наружу. Державшие пленника боевики с отвращением выпустили свою жертву. Обмякшее тело, хрипя, упало на то, что вывалилось из него. Багровая лужа медленно расширялась на пыльном камне.

Чёрный Волк ногой перевернул тело и присел на корточки, склонившись над ним. Глаза несчастного начали стекленеть; захлебываясь кровью, он продолжал хрипеть.

— Больно? — спросил Магомед. — Вижу, что больно. Там, — он указал пальцем вперёд, — пропасть. Если доползёшь, то избавишь себя от страданий. Не доползёшь, будешь долго умирать в страшных муках и в конце концов сдохнешь как собака.

Резко поднявшись, он зашагал к своему дому. За ним последовали остальные, казалось, забыв о несчастном. Лишь немногие видели, как умирающий, собрав последние силы, медленно перевернулся на бок и пополз, волоча за собой свои внутренности, которые, оставляя кровавый шлейф, собирали всю грязь и пучки соломы на каменистой земле. Тело его содрогалось от боли, рот изрыгал всё новые порции тёмной крови. До обрыва было около ста метров. Он полз и полз, волоча свой страшный груз. Ему казалось, что он ползёт уже целую вечность. Разум его затмила боль, каждый вдох давался с огромным трудом. Он боялся потерять сознание. Он знал, что случись это, и он не доползёт. И тогда — страшная, полная боли, долгая смерть. А он так устал от боли. Он уже не помнил дня, когда он не испытывал боли. Сколько времени он в плену? Год? Может, больше? И всё это время — только боль и унижение. Их было пятеро. Этим четверым повезло больше, чем ему. Они не выдержали и уже давно умерли. А он оказался крепче. Ежедневная мольба о смерти не доходила до Господа. Конечно же, он боялся смерти, иначе бы он давно наложил руки на себя. Но сегодня, встав перед выбором между быстрой смертью и мучительной, он пополз к спасительному краю. Силы покидали его, глаза начал застилать туман. При каждом движении игла боли вонзалась в мозг. Но вот уже край пропасти. Черта, которую он так долго не решался пересечь. Последним рывком он бросил своё тело в спасительную пустоту.

Падение было недолгим. Удар об камень взорвал мир вокруг тысячами искр, после которых его сознание погрузилось во тьму.

Потом вернулась боль, и протяжный крик разнёсся по ущелью. Он лежал на спине. Голова его свесилась в пустоту. Сквозь багровую пелену он увидел, что он ещё не достиг дна пропасти. Судьба напоследок вновь сыграла над ним злую шутку. Он упал на выступ, пролетев лишь четверть пути. Он заплакал от обиды и, превозмогая боль, попытался проползти эти спасительные сантиметры. Но теперь его не слушались руки и ноги. Он их просто не чувствовал. В отчаянии он завопил, насколько хватило сил. Его крик, многочисленно отразившись от скал, утонул в глубине ущелья.

Потом он просто лежал с открытыми глазами, сходя с ума от боли.

Вдруг он почувствовал движение. Приподняв голову, он увидел, как к нему подлетает белесая дымка. Приблизившись, дымка нависла над ним, словно разглядывая его. Затем, медленно опустившись, окутало всё его истерзанное тело. Впервые за последний год он ощутил блаженство. Боль исчезла, словно впиталась в это облако. «И если это смерть, то это самое лучшее, что я испытал в своей жизни!» – подумал он улыбаясь. Счастье, охватившее его, закружило в искрящемся водовороте и растворило его тело в этой дымке.

* * *

Дарл не мог покинуть свои останки. Это было опасно. Не имея нового тела для вселения, он обречённо витал внутри расщелины, ставшей его каменной темницей. Он не знал, как долго он здесь находился. Казалось — несколько тысяч лет. В расщелине было темно и холодно, благодаря чему его останки разлагались не так быстро. Наступали дни, когда разложение и вовсе останавливалось. Стены его небольшой тюрьмы покрывались блестящей из-за проникающего снаружи скудного света странной коркой. Всё это было необычным для него. Он не знал, на какой планете он оказался.

Всё началось с войны против расы кситов. Война шла бесконечно долго. Кситы, развязавшие её, одерживали победу за победой и грозили захватить всю планету. Раса кумитов, к которой относился Дарл, отчаянно сопротивлялась агрессору. В тот день Дарл в последний раз переродился. Враг был уже на подступах, и кумиты готовились к последнему броску. Командир приказал уничтожить инкубатор, чтобы тела не достались врагу. Дарл с сожалением сделал это. Без инкубатора пропадала надежда на то, что, возможно, кто-то выживет и продолжит линию жизни расы кумитов. В отличие от них, кситы в процессе своего развития научились воспроизводить потомство, из-за чего их количество разрослось до гигантских размеров. Им перестало хватать ресурсов для выживания. Территория их обитания уже не вмещала такого количества жителей. Именно это и спровоцировало многолетнюю войну.

Кумиты учились воевать «на ходу». Обладая высочайшим интеллектом, они быстро втянулись в войну. Но их было мало. Всё дело в том, что численность кумитов во все времена никогда не менялось. Они не воспроизводили потомство. Когда существование кумитов подходило к концу, когда умирало тело, разум покидал его и переселялся в другое, в молодое и сильное. Для этого существовал инкубатор, где выращивались тела. Освободившийся разум не отлетал от тела, пока к нему не подносили новое, ибо, отделившись от останков, он рисковал раствориться в пространстве. В первые годы войны это случалось массово. Кумиты погибали, а их освободившийся разум, не дождавшись новых тел, уносился в пространство и растворялся в нём. С каждым годом кситы теснили кумитов, заставляя отступать. И вот их осталась горстка отчаявшихся защитников. Последних свидетелей гибели собственной расы.

Дарл был в числе оставшихся в живых. Осознавая, что близка их погибель, отчаявшиеся кумиты решают покинуть свою планету в надежде спастись на другой. Но и тут несчастным не повезло. Их судно на орбите поджидал корабль кситов. Взрыв был оглушительным. Дарл, за секунды до взрыва успевший залезть в аварийную капсулу, потерял сознание. Он не помнил, сколько времени находился в этом состоянии, но пришёл в себя от ощущения сильного жара. Открыв глаза, он увидел, как стремительно летящая капсула, бешено вращаясь, объята ярким огнём. Пламя пожирало корпус. Через несколько минут горело уже внутри капсулы, и она начала разваливаться. Дарл увидел, что загорелись его ноги, и отчаянно пытался сбить пламя в тесной кабине. Затем последовал сильный удар и оглушительный взрыв. Капсула разлетелась на куски. Дарла подбросило в воздух, и он пролетел, пылая пламенем, далеко от места падения. Оглушенный Дарл вновь потерял сознание, но вскоре сильная боль вернула его обратно. Очнувшись, он увидел, что от его ног ничего не осталось, а пламя пробирается всё выше и выше. Дарл стал кататься по земле, отчаянно воя, но огонь не думал гаснуть и медленно полз вверх. Понимая, что смерть неминуема, он лёг на спину, страдая от дикой боли. Перед ним возвышалась каменная стена. Дарл, подгоняемый болью, решил действовать. Чтобы прекратить мучения, он решил подняться выше и броситься вниз в надежде разбиться насмерть или хотя бы потерять надолго сознание. В скале было множество выступов и трещин. Сильные пальцы Дарла тащили его горящее тело вверх. Он не помнит, как долго он поднимался. В какой-то момент он понял, что сейчас наступит смерть. Увидев над собой большой камень, торчащий из скалы, он, собрав последние силы, полез на него. Вскарабкавшись, он лёг на плоской поверхности камня, ожидая своего конца. Он увидел впереди небольшую расщелину. Слабеющие руки потащили то, что осталось от туловища, к ней. Огонь уже добрался до сердца, но тут же погас, когда Дарл оказался внутри расщелины. Обессиленный Дарл неподвижно лежал в каменной полости, прислушиваясь к сердцу, которое билось всё медленнее и медленнее. Через несколько минут всё было кончено. Разум отделился от истерзанного тела, и Дарл смотрел на него со стороны.

Проходили дни, Дарл терпеливо оставался возле своих останков. В единственную щель, что связывала его с внешним миром, проникал свет, который со временем исчезал, но вскоре возвращался. Дарл не смел подходить к отверстию. Он не знал, на какой планете он находится и какие законы здесь действуют. Он с тревогой наблюдал за сменой света и тьмы из своей тёмной пещерки. Проходили годы, ни одного живого существа за это время не появилось в его поле зрения. Поначалу это очень успокаивало. Затем стало тревожить. Перспектива нахождения на безлюдной планете не радовала. Было время, когда он тосковал по своему дому, пытался представить, что там сейчас происходит. Постепенно он свыкся со своим положением и занимался тем, чем в принципе он и мог заниматься в этом виде. Думал о многом, в том числе и о причинах поражения своего народа. Анализировал успех кситов и, к своему изумлению, делал поразительные выводы. Спустя столетие он наконец решился выглянуть из расщелины. В тот день ему открылся новый мир. Мир, наполненный красками. Не то чтобы богатая палитра, но то, что он увидел, привело его в восторг. Он видел цвет камня, цвет неба и ликовал. В этот — первый — раз он выглянул всего лишь на несколько минут. Опасаясь отдалиться от своих останков, он вернулся в темноту своего убежища. Но с каждым днём он выглядывал наружу всё чаще и дольше. Он открыл для себя, что можно отдаляться от тела на пять метров, на каком расстоянии заканчивался выступ перед его расщелиной. С неистовством он начал изучать открывшийся ему мир. Солнце и звёзды, смена сезонов. Дождь и снег, ветер и зной. Он наблюдал, думал, делал выводы. Иногда сверху до него доносился шум, но что это, он не мог себе объяснить. Он знал шум ветра, шум дождя, шум капель тающего снега.

Сколько же времени он тут? Он часто задавал себе этот вопрос, но ответа не знал. Он пробовал считать смены дня и ночи, но скоро сбился со счёту. Знал он только то, что сидит он здесь очень долго.

Однажды он обречённо разглядывал на полу своего убежища то, что осталось от его останков. Кости давно истлели, оставался лишь кусочек черепа. Маленькая кость, удерживающая его нынешнюю сущность. Горько было осознавать, что когда рассыпется этот кусочек, исчезнет притяжение, что связывало разум с бренным телом. А без него унесёт Дарла в пространство и рассеет его ветер.

Вдруг он услышал звук. Это был необычный звук, такой ему ещё не приходилось слышать. Он медленно двинулся к выходу и осторожно выглянул. На выступе лежало существо. Оно было живое. Изумлённо Дарл подлетел к нему. Существо почуяло его приближение и подняло голову. Дарл увидел глаза, полные страдания. Он приблизился к нему и с минуту разглядывал его. Теперь он знал, что делать. Прощупав тело существа, Дарл увидел, в каком оно плачевном состоянии. Существо умирало. Нужно было спешить. Дарл просканировал мозг, он был цел. Дарл послал импульс в тело странного гостя, чтобы снять болевой шок, и начал переселение.

Дарл начал осваивать новое тело. Прежде всего ему нужно было нейтрализовать угрозу. Новое тело было серьёзно повреждено и стояло на грани смерти. Нужно было спешить. Он торопливо прощупывал его, пытаясь понять, где повреждения. Считав информацию о строении своей новой оболочки, он быстро находил повреждения. Он проделал огромную работу, но не дал смерти забрать своё новое обиталище. Как же это было прекрасно — ощущать!!! Трогать пальцами шершавый камень. Вдыхать полной грудью наполненный солнцем воздух. Воздух? Он послал сигнал мозгу и получил отчёт о неполном химическом составе. Он нежился под солнцем, не торопясь осваивал это посланное ему судьбой за долгое терпение и за вынесенные страдания чудо. Конечно, тело было несовершенно, не такое, как его прежнее. Но другого ведь нет. Он сразу смирился с этим. Он мог значительно улучшить его, но не торопился, смакуя процесс освоения. Прежде он решил обследовать мозг. Узнать больше о существе, давшем своё тело. Он медленно вошёл в мозг. Он читал его, как книгу. История существа от его рождения до этого момента. Последнее, что запомнил мозг, заставило содрогнуться Дарла. Он ощутил всё страдание, что пришлось испытать этому несчастному. Жалость шевельнулась внутри. Он перечитывал книгу, как вдруг ощутил подле себя чьё-то присутствие. Тревожно обернувшись, он увидел, как на него смотрит существо, в чьём теле он находился.

— Кто ты? — невольно спросил Дарл.

— Душа, — ответило ему существо. — И я должна была покинуть это тело. Но оно ещё живое. Как странно.

— Так ты то, что обитает внутри этой оболочки?

— Да.

— Значит, вы тоже переселяетесь, когда умирает тело?

— Да.

— У нас есть что-то общее. Чему ты смеёшься?

— Какая странная у тебя голова. Уж в этом мы точно расходимся! — смеялась душа.

— Ну знаешь, для меня ты тоже не идеал строения тела.

Они помолчали, с минуту разглядывая друг друга.

— Ну, что будем делать? — первым нарушил молчание Дарл. — Ты вроде улететь собирался?

— Да куда уж теперь. Тело-то живое. Вот если бы оно умерло. А ты как, надолго тут? И кто ты? Ты пришелец?

— Да я, собственно, тоже до смерти этой оболочки. Что такое пришелец?

— Да-а. Ситуация, однако, — вздохнула душа. — Я Валентин.

— Что? А-а. Я Дарл.

— Очень приятно. Ну и что нам делать, Дарл?

— Раз уж никто из нас не может уйти, придётся сосуществовать. Как насчёт партнёрства? Чёрт, я стал изъясняться странными словами. В конце концов, мы могли бы быть полезными друг другу.

— И в чём же будет состоять наша польза?

— Ты поможешь мне адаптироваться в твоём мире.

— Хм. А ты, со своей стороны?

— А я помогу адаптировать твоё тело к этому миру.

— Это как?

— Посмотри. Это тело несовершенно, оно слишком слабое. Я же выведу его на новый уровень. Кстати, я тут немного его просканировал и внёс кое-какие коррективы. Хочешь посмотреть?

— Позже. Я надеюсь, внешне оно не будет смахивать на тебя? Просто могут возникнуть недоразумения.

— Очень смешно.

— Извини.

— Что ж, может, пойдём отсюда. Я надеюсь, твоя планета не выглядит, как это мрачное место?

— Да нет, что ты. Есть места получше этой дыры. Но боюсь, нам не подняться так высоко. А дно ущелья слишком глубоко.

— Мне ли это не знать. Я провёл здесь бесконечно много времени. Но вскарабкаться наверх не проблема. Доверься мне.

— Это очень радует. Знаешь, чего мне сейчас больше всего хочется?

— ???

— Хочется домой, к маме. И ещё — надрать задницу Чёрному Волку!!!

* * *

«Что я здесь делаю? Что мы вообще делаем? Это зверство, ужасное зверство», — думал Ахмат, сидя в полутёмной хижине. Он был самым младшим в банде и попал сюда не по своей воле. На дело его ещё не брали по причине молодости, в основном он находился в ауле и выполнял дела по хозяйству. На попечении у него были три кавказские овчарки, единственные существа, которых он по-настоящему любил. Но сегодня, после зверского убийства пленного русского, шокированный парень был не в духе. Он забыл покормить собак. Псы, не дождавшись кормёжки, бродили возле края обрыва, слизывая запёкшуюся кровь, след страшной трагедии. Ахмат не замечал этого. Он ушёл в себя и остервенело чистил чей-то автомат. Ему было не по себе. От мрачных мыслей его отвлекло ворчание псов. Спохватившись, Ахмат выбежал на улицу. Только что глухо ворчавшие псы униженно заскулили, прижавшись к земле возле края обрыва. Юноша в ужасе вжался в стену. В сгущающемся сумраке он увидел, как из пропасти появился человеческий силуэт. Псы, повизгивая, поползли к ногам стоящей на краю обрыва фигуры и разлеглись, подняв кверху лапы. Волосы на голове парня зашевелились, когда человек из пропасти двинулся в его сторону. Псы, вскочив, пошли рядом. Ахмат с ужасом увидел, как три его питомца, страшно оскалив пасти и рыча, шли на него. Глаза их горели адским огнём. Человек подошёл к трясущемуся юноше, и тот узнал в нём убитого сегодня пленника. Он смотрел холодным взглядом на бледного от страха Ахмата, и на губах его змеилась зловещая ухмылка.

«Зайди в дом», — пронеслось у него в голове, и он понял, что это был приказ человека, стоящего перед ним, хотя видел, что тот даже не шевельнул губами. Он часто заморгал глазами и, кивнув, пошёл на подгибающихся ногах в дом. «Сиди здесь, и тихо, если хочешь жить», — услышал он в своей голове. Ахмат забился в угол лачуги и обхватил руками согнутые колени. Его зубы выстукивали мерную дробь.

Магомед в это время сидел у себя с несколькими соратниками. Он был очень раздражён от недавнего разговора со спонсором. После сегодняшнего провала и потери нескольких бойцов в бою с федералами спонсор выразил недовольство и сомнение в эффективности его отряда. А стало быть, с финансированием отряда могли возникнуть проблемы. Бойцов у него действительно было мало. Спонсор был прав, отряд Чёрного Волка к серьёзным операциям не годился. Был, конечно, вариант объединиться с такой же малочисленной бандой, но он его не особо прельщал. Там тоже есть командир, и вряд ли он захочет подчиняться ему. Сам он делать это не собирался. Чёрный Волк был очень зол.

Внезапно леденящий душу крик прервал его размышления. Все вскочили на ноги, схватив оружие. Выбежав из дома, они стояли, озираясь в темноте, пытаясь понять, откуда был крик. На улице уже бегали люди, луч их фонарей резал темноту наступившей ночи.

— Что случилось? Кто кричал? — крикнул в ночь, Магомед, но никто не ответил ему.

— О Аллах!!! Сюда!!! Сюда!!! — истерично завопил кто-то невдалеке.

Когда встревоженные боевики прибежали к месту, их глазам открылось жуткое зрелище. В свете фонарей в луже крови лежало разорванное на части тело человека. Три громадных пса, схватив его с трёх сторон, остервенело кромсали ещё тёплую плоть громадными клыками. У бедняги были оторваны руки и левая нога. Из разорванного горла, булькая, вытекала кровь. Живот распахан, и внутренности разбросаны вокруг. Кого-то стошнило. Псы подняли свои окровавленные морды и угрожающе зарычали. Глаза их горели странным огнём.

— Пристрелите их! — вскричал Магомед, срывая с плеча автомат, но собаки в мгновение ока растворились в ночи.

— Это же Хасан! — сказал кто-то, разглядывая тело.

— Найдите их! Убейте! — остервенело кричал Магомед.

— Где же Ахмат? — спросил стоящий рядом Хамид.

— Пойди и проверь! — рявкнул Магомед. — Вы, двое, занесите бедолагу в дом. Надо бы над ним почитать.

Крадучись, Хамид подошёл к лачуге, где жил Ахмат. Бесшумно обойдя вокруг дома, он никого не обнаружил.

— Ахмат, Ахмат, где ты? Это я, дядя Хамид, — позвал он.

Не услышав ответа, он подошёл к двери. Скрип двери резанул тишину. Просунув ствол автомата, он осторожно заглянул вовнутрь. Юноша сидел, скрючившись в углу, и мелко дрожал. Пустые глаза его бессмысленно смотрели на стену напротив. Подойдя к нему, Хамид потормошил его за плечи.

— Ахмат, Ахмат, что случилось? Где собаки?

— Он вернулся, — прошептал Ахмат. — Он пришёл за нами.

— Кто? Кто вернулся, Ахмат? — пытался привести его в чувство Хамид.

Глаза парня уловили движение сзади Хамида и расширились от страха. Мужчина резко обернулся и увидел в дверях собаку, одного из волкодавов. Пёс, оскалив свою бурую от крови пасть, стал приближаться. Адский огонь в его глазах разгорался всё сильнее. Хамид хотел выстрелить, но тело его словно парализовало. Руки не слушались его. Не доходя двух шагов, пёс остановился и сел. Хамид, перепуганный на смерть, не отрывал глаз от него.

— Хамид, — вдруг сказала собака, и голова её стала плавиться.

Пасть раскрылась так широко, что разорвалась, и из разорванной пасти вылезла голова человека на длинной, будто змеиной, шее. Окровавленная голова с ненавистью смотрела на Хамида.

— Ты меня узнал, Хамид? — скалясь, хрипло спросила голова.

Хамид с ужасом узнал лицо пленного, которому отрезал голову три месяца назад.

— Вижу, что узнал., — продолжала голова, приближаясь к лицу Хамида. — Теперь твоя очередь!

Со рта головы на лицо трясущегося боевика струйкой потекла кровь. Вдруг спина пса изогнулась, и оттуда стали появляться щупальца. Они, извиваясь, потянулись к Хамиду и обвились кольцами вокруг его тела. Уродливые красные щупальца всё туже сжимали свою жертву. Одно щупальце обхватило голову и запрокинуло её. Второе вынуло нож, висевший на поясе, и приставило к горлу Хамида.

— Почувствуй, как это больно, — сказала голова, и щупальце медленно стало пилить горло.

Хамид, закричал, но вскоре крик его прервался и перешёл в булькающий хрип. Затем щупальца распрямились и втянулись в туловище пса. Голова исчезла в пасти собаки. Это последнее, что увидел Хамид. Через минуту глаза его потухли. Пёс сидел, глядя на содрогающееся в агонии тело, но, услышав топот ног с улицы, ушёл в дверь.

* * *

— Хамид лежал с перерезанным от уха до уха горлом. А этот трясся в углу, — рассказывал один из боевиков Магомеду, держа за шиворот мертвенно-бледного юношу.

Ахмата бил озноб, губы его беззвучно шевелились.

— Кто это сделал? — спросил у него Магомед.

— Он вернулся. Он пришёл за нами, — прошептал юноша.

— Кто он? Кто? — теряя терпение, начал кричать Магомед.

— Он всё время шепчет эти слова. Бес толку спрашивать. Кажется, он в шоке.

— Мог он зарезать Хамида? — обратился Магомед к боевикам.

— Кто? Этот пацан? — презрительно усмехнулся один из них. — Да он и барана зарезать не может. Нет, здесь другое. Кажется, Хамид сам себя зарезал. Нож, которым его полоснули, он крепко сжимал в своей руке.

— Что ты несёшь? — набросился на него Магомед.

— Это правда, Мага, — вступился за товарища второй, — мы обшарили всё вокруг, никаких следов. Да и кто бы мог незамеченным проникнуть в аул? Ты же знаешь, что сюда ведёт одна тропа. А она как на ладони.

— Но как нормальный человек может взять и перерезать себе горло? — сев на стул, вслух подумал Магомед.

— Да он в последнее время совсем изменился. Ходил какой-то сам не свой.

— Это после того раза, когда он отрезал голову тому русскому. Пленному. Помнишь — три месяца назад? — подтвердил другой.

— Что здесь такого? — взбеленился Магомед. — Что, в первый раз?

— Да нет. Просто после того раза что-то с ним произошло.

— Бред какой-то. Ладно, где его тело?

— Он лежит вместе с Хасаном. Все собрались там, Аслан читает.

— Хорошо. Я пойду к ним, а вы поешьте что-нибудь и пойдите замените часовых. А этот пусть здесь побудет. Не выпускайте его никуда. Когда придёт в себя, я поговорю с ним. Что-то я не верю в вашу сказку.

Громко хлопнув дверью, он ушёл.

— Иди садись, — подтолкнул Ахмата державший его Мурат.

Парень на подгибающихся ногах поплёлся в угол комнаты и сел прямо на пол. Боевики, гремя посудой, стали выкладывать на стол куски мяса, хлеб, лук. Мурат поставил большой чайник на огонь и сел за стол. Второй нарезал хлеб и лук. Они торопливо начали есть.

— Нужно позвать федералов, — вдруг сказал Ахмат.

Боевики изумлённо глянули на парня, сидевшего раскачиваясь из стороны в сторону.

— Что ты сказал, щенок! — Мурат замахнулся на него.

— Он нас всех убьёт. Звоните федералам.

Руку Мурата перехватил его товарищ.

— Не надо Мурат. Он не в себе.

— Пусть тогда заткнётся.

Мурат сердито продолжил трапезу.

* * *

Магомед решил пройтись до лачуги Ахмата, чтобы самому осмотреть место. Две смерти подряд усугубляли и без того сложное положение в отряде. Он обдумывал варианты выхода из сложившегося положения, медленно шагая к краю аула. Не дойдя пяти метров до хижины, он услышал злобное рычание. Магомед остановился. В тени стены стоял волкодав. Магомед видел только горящие глаза. Самого пса видно не было. К паре глаз присоединились ещё две пары огоньков. Рычание утроилось. Мурашки побежали по телу Магомеда. Он с отчаяньем подумал о том, что оставил автомат в доме. Но дёшево он жизнь свою отдавать не собирался. Нащупав нож, он медленно вытащил его.

«Проклятые собаки. Почему никто не убил их?» — лихорадочно думал он, медленно пятясь назад. Вдруг он заметил на крыше лачуги тень. Он не успел понять, что это. Тень стремительно понеслась по крышам и исчезла во тьме. Магомед не на шутку испугался. Он перевёл взгляд на собак, но они исчезли. Обливаясь потом, он торопливо пошёл, озираясь по сторонам. Более-менее успокоившись, он двинулся в сторону дома, где лежали покойные.

— Сейчас же заставлю их найти этих проклятых собак. Что с ними такое происходит?

Сильный взрыв сотряс ночной воздух. Дверь дома, куда он направлялся, сорвало с петель и швырнуло в Магомеда. Оглушенный Магомед увидел, как из дверного проёма валит густой дым. Он подбежал к дому и увидел, как из него выползает человек. Он нагнулся над окровавленным телом.

— Муса! Муса, что случилось? — тронул его за плечо Магомед. — Кто это сделал?

— Мага, — прохрипел несчастный, — это Аслан. Он взорвал гранату.

— Но зачем? Зачем?

Муса ему не ответил, он был мёртв. Кто-то подбежал к нему, светя фонарём.

— Что случилось? — Это был Руслан.

— Зайдём в дом. Может, кто выжил. — Магомед двинулся в проём.

В помещении всё было разворочено. Луч фонаря выхватил из темноты тела, лежащие вповалку. Живых не было никого. Магомед взвыл от отчаянья. На этот раз он потерял шестерых.

— Что здесь произошло? — испуганно спросил Руслан.

— Аслан подорвал всех. Зачем? — застонал он.

Они вышли на улицу, понурив голову.

— Где Мурат?

— Он пошёл менять часовых.

— А ты почему не пошёл?

— Ты же сказал присмотреть за Ахматом. Сейчас вернутся Абу с Умаром, я пойду.

— Ладно, пойдём. Позже перенесём тела. Надо прийти в себя.

* * *

В помещении, где лежали тела, сидели мужчины на постеленной на пол кошме. Чуть припоздавший Муса тихо зашёл и сел около двери. Аслан в это время читал молитву над усопшими. Сконцентрировавшись на чтении, он закрыл глаза.

— Аслан! — услышал он чей-то голос, больше похожий на шелест. — Аслан! Открой глаза. Мы пришли за тобой.

В недоумении он открыл глаза и застыл от ужаса. Напротив него сидели покойные Хасан и Хамид.

— Испугался? — сказали они хором, злобно улыбаясь.

Аслан с трудом оторвал от них взгляд и обернулся в надежде увидеть своих товарищей, но в комнате не было никого.

— Кого ты ищешь Аслан? Не нас ли? — голоса жутко рассмеялись.

Аслан вновь взглянул на мертвецов. Теперь вместо них сидели два русских парня в окровавленной солдатской форме.

— Не узнаёшь? — сказали солдаты. — А ведь это ты вырезал у нас, ещё живых, сердца. Руки не жгут?

Аслан почувствовал что-то липкое и трепещущее в своих руках. Он поднял их и закричал от ужаса. На его ладонях, истекая кровью, бились два человеческих сердца. Он начал трясти руками, пытаясь сбросить их. Мертвецы заливались смехом. Выбросив ужасную плоть, Аслан услышал страшный грохот. Комната превратилась в огромную зловонную пасть и проглотила вопящего Аслана.

* * *

В доме Магомеда сидел позеленевший от страха Мурат.

— Что ты здесь делаешь? Где Абу и Умар? — спросил вошедший Магомед.

— Они мертвы, — прерывающимся голосом ответил Мурат. — Они застрелили друг-друга на моих глазах. Всё произошло так неожиданно. Я, подходя, окликнул их, а они как-то странно посмотрели на меня и одновременно выстрелили друг в друга. В упор. Магомед, что происходит? Что случилось с людьми? Сначала Хасан и Хамид. Теперь эти. — Мурат обхватил голову и застонал.

— Не знаю я, что происходит. Все с ума посходили. — Магомед устало сел на стул.

— Это всё он, — пробормотал из своего угла Ахмат.

Все уставились на него.

— А ну-ка, щенок, расскажи, что ты видел, — придвинулся к нему Магомед, трясясь от ярости. — Я чувствую, что что-то здесь не чисто.

Ахмат посмотрел на него замутнённым взглядом.

— Я видел его сегодня. Того русского, которого вы сегодня зарезали. Он вылез из ущелья, и собаки лизали ему ноги. Он подошёл ко мне и велел зайти в дом и сидеть тихо.

— Что за бред ты несёшь! Он же сдох. От таких ран не выживают. Тем более он свалился в ущелье и разбился насмерть. Ты уверен, что именно его ты видел?

— Да. Это был он.

В этот момент на улице завыли псы — жутким, леденящим душу воем.

Все вздрогнули. Что-то стало скрестись в дверь.

— Мурат, дверь! — крикнул Магомед, и Мурат, подскочив к двери, запер её.

— Что будем делать? — спросил Руслан.

— Здесь нас псы не тронут. Отсидимся до рассвета. А там посмотрим. Псы, может, уйдут.

— А если не уйдут? Что, нам вечно здесь сидеть?

— А что ты предлагаешь? — заорал на него Магомед. — Ну, придумай тогда что-нибудь, если такой умный! Может, ты выйдешь и завалишь этих проклятых псов?

— Ладно, не кипятись, — примирительно поднял руки Руслан.

— Вот и заткнись! — не успокаивался Магомед.

— Да ладно тебе, Мага. Не время сейчас ссориться. Когда заткнутся эти псы?

Он подошёл к окну и быстро отпрянул. Прямо перед его носом, разбив стекло, захлопнулась окровавленная клыкастая пасть.

— Ах ты тварь!!! — Мурат, схватив автомат, стал палить в окно.

Пули начисто срезали раму, рассыпав остатки стекла. Мурат остановился, когда опустел магазин. Помещение наполнилось пороховым дымом.

— Надо сваливать отсюда, — порывисто дыша, сказал Мурат. — Здесь нам не дадут отсидеться.

— Я тоже так думаю. — Руслан подсел к столу. — Давайте подкрепимся и попробуем прорваться. Боеприпасов хватит. Их трое, и нас трое, не считая его.

Он кивнул в сторону Ахмата. Отрезав приличный кусок мяса, он принялся его жевать. Вдруг он почувствовал, как во рту у него что-то затрепыхалось и стало корябаясь, втискиваться глубже в рот. Какая-то членистоногая тварь с усилием заползала к нему в горло. Ему показалось, что из его рта, бешено крутясь, торчит хвост этой твари. Он скосил глаза к носу и увидел чёрное, скользкое существо с шипастым хвостом, которое наполовину уже залезло в его рот. Задыхаясь, он пытался ухватиться за эту тварь, но скользкое тело, причиняя невыносимую боль, продвигалось всё глубже и глубже. Когда от нехватки воздуха у него пошли круги перед глазами, Руслан понял, что умирает. Он отчаянно пытался разорвать себе рот, лишь бы остановить эту тварь. Мыча, он звал на помощь, но всё происходило, как в замедленной съёмке. Он увидел, как Мурат, отшатнулся назад и оказался возле окна. Из темноты в оконный проём всунулась громадная пасть и сомкнулась на его шее. Мурат дёрнулся и стал по стенке оседать на пол, заливая всё под собой кровью.

* * *

Магомед услышал, как захрипел Руслан, он резко обернулся к нему и увидел, как он задыхается, отчаянно хватаясь за горло. В глазах его стоял ужас.

— Мурат! — крикнул Магомед. — Кажется, он подавился. Помоги мне.

Мурат испуганно дёрнулся от неожиданного зрелища. Резкая боль в шее заставила его вскрикнуть. Он почувствовал, как страшные челюсти сомкнулись сзади него. Он почувствовал, как кровь потекла по его телу и ноги подогнулись, опустив его на пол. Он безучастно смотрел, как умирал Руслан. Магомед, бросив Руслана, подбежал к нему.

— Мурат! Мурат, ты меня слышишь? — тормошил его Магомед.

Сзади, из угла, где сидел Ахмат, послышался ехидный смешок. Магомед медленно повернулся туда.

— Он тебя прекрасно слышит. И видит.

Мурат увидел, что в углу вместо Ахмата сидит кто-то другой. И в нём он узнал зарезанного накануне пленника.

— Ты? — в ужасе вскричал Магомед. — Но ты же умер! Сдох, как собака!!! Где Ахмат? Что ты с ним сделал?

— Этот юноша, наверное, уже далеко отсюда. Он передо мной не виноват, и я его отпустил.

— Он же только что был здесь. Мы все его видели.

— Иногда не следует верить тому, что видишь. Всю ночь я находился рядом с вами. А Ахмат ушёл ещё вечером. Не стоит такому молодому видеть все эти ужасы. Я внушил вам образ Ахмата, и вы видели всё время только его. Я вижу, у тебя много вопросов? Почему твои люди стали убивать себя и друг друга?

Нет. Не они убивали себя. Убивал их их же страх. Ты и твои люди принесли этому миру много зла. Ради чего? Неужели ты думал, что будешь после ходить безнаказанно по земле? Тратить кровавые деньги и наслаждаться всеми благами? Ты убивал не задумываясь. Но мозг твой откладывал картинку в твоей голове. И подсознательно ты боялся того, что совершал. Ты сейчас в этом убедишься. Вот взять, к примеру, Хамида. Он человек довольно-таки взрослый, а без колебания отрезал голову восемнадцатилетнему пацану. Такому молодому. В чём была его вина? А теперь ему всё вернулось. Он не сам себя зарезал. Его зарезал тот парнишка. Хасан был вообще отморозком. Любил травить пленных собаками. Вот и попробовал на себе своё же веселье. Отдельное слово об Аслане. Набожном воине. В своём фанатизме он вырезал сердца ещё живых солдат. Надо было, конечно, и ему вырвать сердце, но это долго — разбираться с каждым. Пусть он на том свете будет проклинаем своими же товарищами за их смерть. Маленькая поправка: перед смертью он всё же видел лица своих жертв. Более лояльно я отнёсся к тем двоим на тропе. Они не извращались, как вы, а просто расстреливали в упор. Вот и дострелялись. Руслан. Мой дорогой гурман. Как он любил покушать. Руки по локоть в крови, а аппетит — отменный. Но нельзя всё время жрать после очередного убийства. Кусок в горло может не пролезть. Вернее — пролезть в горло, а не в желудок. Дети тех, кого он убил, может, живут впроголодь, а он наедался досыта. И наконец, Мурат. Ещё один экспериментатор. Помнишь, ты интересовался тем, что будет, если перерезать спинной мозг в шейном отделе? Даже провёл опыт. Теперь ты почувствовал ощущения? Впрочем, можешь не отвечать. Ты же знаешь, что в таком состоянии отнимается язык. Ты же провёл опыт. Хочу тебя порадовать. Я тебе приготовил десерт! — заговорщицки подмигнул ему страшный гость. — Ну-с. А теперь твоя очередь, Магомед. Чёрный Волк. Какое звучное прозвище! Что ж, Мага, надеюсь, ты попадёшь в ад, хотя ты и его не заслужил.

Магомед увидел, как из-за спины человека, которого он лично убил вчера, извиваясь в страшном танце, выползли щупальца и крепко обвили его. Одно из щупалец вонзилось в живот и распороло его. Магомед почувствовал, как его внутренности вывалились на его ноги.

— Пощади! — в ужасе закричал он, но увидел только презрительную усмешку.

Мурат, сидя на полу, видел, как Магомед взял протянутый ему нож, с силой вонзил его в свой живот и остервенело стал резать. Силы покидали Мурата. Он услышал, как к нему подошёл оживший пленник и присел на корточки напротив него.

— Прощай, Мурат, и прими это.

За спиной пленника послышалось рычание. Три громадные кавказские овчарки медленно приближались, скаля клыки.

* * *

— Ну что же, чудесное утро предвещает чудесный день! Судя по карте, ближайший блок-пост в ста пятидесяти километрах от нас. Пойдём, мой друг. Путь не близкий. Зато у нас куча времени, чтобы узнать друг друга поближе. Ты расскажешь о себе, а я о себе.

— Слушай, Валентин. Я немного не понял значение слова…

— Э, нет, дорогой. Сначала о тебе!!!

Эпилог

Нина Сергеевна трясущимися от волнения руками разорвала конверт, вынутый из почтового ящика. «Уважаемая Нина Сергеевна. Ваш сын, старший сержант Корольков Валентин Иванович, пропавший без вести 12 мая 1999 года, освобождён из плена и в данный момент находится на реабилитации в госпитале города Моздок. Поздравляю! Командир дивизии, генерал— майор Марков В. А.».

Оглавление