«Тише!»

Джуни вздохнула, привычным движением откинула назад  чёлку с глаз, пальцем заложила нужную страницу в учебнике геометрии и поглядела в дверь гостиной на лежащего на диване Дабби.

- Дабби, пожалуйста, - умоляюще попросила она. - Ты обещал матери, что  сегодня будешь вести себя тихо. Как ты можешь справиться со своей простудой, если так скачешь и шумишь?

Лихорадочно блестящие глаза Дабби выглянули из устроенной им из одеяла палатки, где он колотил игрушечной гитарой по жестяному грузовичку.

- Я веду себя тихо, Джуни. Это грузовик устроил шум. Видишь? – И он снова ударил по нему. Гитара раскололась на кусочки, и Дабби удивленно моргнул. Он колебался между слезами по поводу сломанной игрушки, и смехом от того, с каким ужасным шумом это произошло. Прежде, чем он успел решить, он начал кашлять, вырвавшийся откуда-то из глубины груди кашель нещадно сотрясал маленькое тело.

- Мне кажется, этого достаточно, Дабби, - твердо сказала Джуни, очистила диван от игрушек и привычным жестом поправила одеяло. – Так или иначе, ты должен будешь пойти в свою комнату через пятнадцать минут - или отправишься туда прямо сейчас, если не будешь сидеть спокойно. Твоя мама будет звонить в семь, чтобы убедиться, что с тобой всё в порядке. Я не хочу её расстраивать и говорить, что ты ведёшь себя не слишком хорошо. Сейчас ты будешь читать свою книжку и молчать. Мне нужно доделать домашнее задание.

 Был короткий период тишины, нарушаемый всхлипываниями Дабби и шуршанием карандаша Джуни. Потом Дабби начал петь:

Рыболовная шхуна пустилась в пляс,

Рыболовная шхуна пустилась в пляс,

Рыболовная шхуна пустилась в пляс,

Рыболовная! Шхуна! Пустилась! В пляс!

- Даб-би! – Джуни оторвала взгляд от учебника, чтобы неодобрительно посмотреть на него.

- Это не шум, - запротестовал Дабби. – Это песня! Рыболовная шхуна… -Кашель оборвал его на середине фразы, и Джуни пришлось подавать ему носовой платок, и устраивать поудобнее, пока приступ не прекратился.

- Видишь? - сказала она. - Твой кашель считает, что это шум.

- Ну, а что тогда мне можно делать? - забеспокоился Дабби, уже четыре дня скучавший в постели и изнурённый мучительным кашлем, который до сих пор всё ещё беспокоил его. - Я не могу петь, и я не могу играть. Чем мне заняться?

- Ну, - Джуни мысленно перебрала несколько идей из своего опыта  работы няней, и остановилась на игре, которую сам же Дабби придумал и которую очень любил.

- Почему бы нам не поиграть в воображаемых животных? В воображаемый зоопарк. Полагаю, что зеленый жираф с хвостом как швабра, и с роликовыми коньками для ногах для начала будет неплох, как ты считаешь?

Дабби с серьёзным видом обдумал её предложение.

- Только пусть у него будут овальные ушки, похожие на лопасти пропеллера, -  сказал он, Дабби всегда был очень серьёзен в вопросах, которые касались ушей, поскольку часто возникали проблемы с его собственными.

- Конечно, так и будет, - сказала Джуни. – Ну, теперь твоя очередь придумывать.

- А у меня будет лев, - сказал Дабби после некоторых раздумий. - Только вместо хвоста у него флаг -  пиратский флаг - и он одет в желтую пижаму, а из спины у него торчат крылья, как у самолёта, и уши у него вращаются как пропеллеры.

- Прекрасно! – похвалила Джуни. - Теперь моя очередь.  Это будет орел с радужными крыльями и ожерельем из роз, растущих вокруг его шеи. И единственное, что он когда-либо ест - это песни птиц, но птицы боятся его, и поэтому он почти все время голоден, бедолага.

Дабби хихикнул.

- Давай ещё поиграем, - сказал он, откинувшись на подушки.

- Нет, теперь твоя очередь. Почему бы тебе самому не поиграть так, как мы сейчас это делали? Я просто хочу закончить своё задание по геометрии.

Лицо Дабби омрачилось, но затем он улыбнулся.

- Ладно.

Джуни вернулась к столу, радуясь, что Дабби был хорошим ребенком, а не таким, как некоторые из ребятишек, за которыми в свое время ей доводилось присматривать. Она с ногами забралась в своё кресло, провела руками по волосам. Она сделала паузу, прежде чем приступать к решению следующей теоремы, и мельком глянула на Дабби. Беспокойство шевельнулось в её сердце, когда она увидела, какими бледными и тонкими были черты его лица. Казалось, каждый раз, когда она приехала, он становился всё более бледным и прозрачным. Она слегка вздрогнула, когда она вспомнила слова своей матери: «Бедный ребенок. Ему никогда не придется беспокоиться о наступлении старости. Ты обращала внимание на его глаза, Джуни? В них видна мудрость, какой не должно быть во взгляде ни у одного ребёнка. Так, словно ему уже доводилось заглянуть за грань».

Джуни вздохнула и вернулась к своей работе. Система отопления тихо напевала, долгий день плавно сменял уютный вечер.

Миссис Уоррен редко оставила Дабби, потому что он почти всё время болел, и она практически никогда не оставляла его одного на ночь. Но сегодня, когда Джуни вернулась домой из школы, мать сказала, что её просила перезвонить миссис Уоррен.

- О, Джуни, - обратилась  к ней миссис Уоррен по телефону, - не могла бы ты, если это возможно, прийти прямо сейчас?

- Сейчас? – испуганно спросила Джуни, планировавшая вечером привести в порядок ногти и волосы,  а затем встретиться с  Ларри-Анн, чтобы прослушать ее новый альбом.

- Мне неловко просить об этом, -  сказала миссис Уоррен. -  Я сама не люблю людей, которые договариваются о чём-то в последнюю минуту, но мать господина Уоррена снова очень сильно заболела, и мы просто обязаны поехать к ней домой. Нам не хотелось бы оставлять Дабби с кем-нибудь, кроме тебя. Он снова подхватил этот гадкий бронхит, поэтому мы не можем взять его с собой. Я вернусь домой так быстро, как только смогу, даже если Орин должен будет остаться. Он сейчас примчался с работы домой и ждет меня. Так что, пожалуйста, приезжай, Джуни!

- Хорошо, - Джуни растаял от слез, звучавших в голосе миссис Уоррен. В конце концов, привести в порядок волосы и ногти и послушать новый альбом можно и позже, а домашнее задание по геометрии сделать у Уорренов. - Ну, ладно. Я сейчас буду.

- О, да благословит тебя Господь, дитя, - воскликнула миссис Уоррен. Ее голос отдалился от телефонной трубки. - Орин, она уже идет! - и она отключилась.

- …Джуни! - Должно быть, он окликал её уже несколько раз, прежде чем сумел дозваться до Джуни сквозь окутавший её мрачный туман очередной теоремы.

- Джу-у-уни! – вновь донёсся до неё жалобный голос Дабби, и она раздраженно вздохнула. Ей уже почти что удалось решить задачу.

- Да, Дабби. - Преувеличенное терпение в её голосе должно было показать мальчику, что она им сильно недовольна.

- Ну, - нерешительно сказал он, - Я больше не хочу играть в придуманных животных. У меня уже все придумки закончились. Можно я сейчас кое-что сделаю? Что-то взаправду?

- Не вставая с дивана? - умудрённая прошлым опытом, осторожно спросила Джуни.

- Да, - усмехнулся Дабби.

- И мне не придётся носиться туда-сюда, потому что тебе внезапно что-нибудь нужное потребовалось?  – всё еще настороженно спросила она.

-  Ага, - хихикнул Дабби.

- А как ты можешь что-то сделать, если тебе для этого ничего не понадобится? - Скептически спросила Джуни. Дабби рассмеялся.

- Я просто придумаю это. – И он выпалил на одном дыхании, не в силах сдержать свой восторг. - Это немного похоже на игру в выдуманных животных, вот только всё, что я выдумаю, будет уже не выдуманное, а по-правде!

- Хм-м?.. Я не против, - сказала Джуни. – Но готова поспорить, что ничего у тебя не выйдет.

Дабби заёрзал от волнения. Он слегка закашлялся, счёл, что это не было прелюдией к очередному приступу, и сказал:  

- Я не могу это объяснить, как это у меня получается, но я уверен, что снова смогу это сделать. Последний раз, когда я болел, я придумал кое-какие волшебные слова. Тогда у меня всё вышло хорошо. И я ни сколько не сомневаюсь, что и сейчас у меня всё получится.

- Отлично, тогда пойди и что-нибудь сделай, - сказала Джуни. – Но только тихо.

- О, это будет очень тихо, - ответил Дабби приглушенным голосом. – Супер тихо. Я собираюсь сделать Шумоеда.

- Шумоеда?

- Ага! - глаза Дабби сияли. - Он будет съедать любой шум. Я его сделаю, чтобы он забрал все шумы, которые отвлекают тебя от твоих домашних заданий.

- Ну, тогда это действительно отличная идея, - одобрила Джуни. - Только постарайся как следует, потому что от маленьких мальчиков всегда очень много шума.

- Хорошо. – И Дабби наконец опустился на диван и откинулся на подушки. Гудела система отопления. Старый холодильник на кухне прочистил горло и добавил своё пульсирующее тарахтение к голосу дома. Каминные часы мерно тикали в гостиной. Джуни сосредоточилась над своим домашним заданием, когда краем глаза заметила какое-то движение и вскинула голову.

-  Дабби! - с негодованием начала она.

- Тс-с-с! Тише! – Дабби прижал палец к губам, его глаза были широко распахнуты от волнения. Он прижался к Джуни, жар его тела, словно излучаемый небольшой плитой, ощущался через его пижаму и халат. Его дыхание было тяжелым, с запахом болезни, когда он приблизил свои уста к ее уху и едва слышно прошептал:

- Я сделал его. Шумоеда. Он сейчас спит. Не шуми, или он до тебя доберётся.

- Это я сейчас до тебя доберусь! - Сказала Джуни. – Играть так играть, но ты должен вернуться обратно на свой диван!

- Я очень боюсь, - выдохнул Дабби. - Что будет, если я начну кашлять?

- Если ты начнёшь кашлять, то… - Джуни начала говорить нормальным тоном, но Дабби забрался к ней на колени и зажал ей рот своею маленькой рукой. Он дрожал.

- Не надо! Нет! - Попросил он отчаянно. - Я боюсь. Как мне отменить игру, как? Я не думал, что у меня получится так хорошо!

Раздался звук чунк, словно что-то скользнуло в передней. Джуни напрягла слух, тревога шевельнулась в её груди.

- Не говори глупостей, - прошептала она. – Игра – это понарошку. Там нет ничего такого,  что могло бы тебя обидеть.

Внезапно зазвучавшая  череда музыкальных звуков заставила Джуни вздрогнуть, и Дабби вновь оказался у неё на руках, прежде чем она поняла, что это часы в спальне миссис Уоррен пробили семь – немного преждевременно, как это и случалось обычно. Раздался какой-то протяжный скользящий звук в передней комнате, а затем вновь тишина.

- Давай, Дабби. Будь хорошим мальчиком, вернись на диван. Мы играли достаточно долго.

- Только ты отведи меня.

Джуни поставила его впереди себя, Дабби двигался неохотно, упираясь при каждом шаге спиной в её колени, пока как следует не оглядел переднюю. Потом вздохнул и расслабился.

-  Он ушел, - с облегчением сказал он.

- Конечно, так и есть, - ответила Джуни. – Как только игра заканчивается, выдуманные существа всегда исчезают.

Она укрыла его одеялом. Затем, надеясь окончательно прогнать свои и его страхи, она решила спокойно их обсудить.

- Как он выглядел?

- Ну, у него было тело, как у маминого пылесоса - того, которым она чистит пол, - и ноги, как полозья у санок, чтобы он мог скользить по полу, и ещё у него был нос, как шланг у пылесоса, только он мог делать его длинным или коротким, если захочет.

 Дабби устало откинулся на подушки. Каминные часы начали ритмично отбивать время.

 - И у него были маленькие глаза, они светились, как лампочка внутри холодильника…

Джуни услышала странный звук, донёсшийся из двери гостиной, и посмотрела в ту сторону. И тогда, онемевшими от страха губами, она продолжила за него:

 - …и уши, похожие на телевизионные антенны, потому что ему необходимы хорошие уши, чтобы искать шумы…

И замерла, глядя, как круглый металлический корпус скользнул по полу на блестящих бегунках и остановился перед часами, которые отмеривали  шестой удар.

Длинный гофрированный шланг, подобно носу размещавшийся на передней части существа, стремительно метнулся вверх. Его конец засверкал, коснувшись корпуса часов. И седьмой удар не прозвучал. Был мягкий сосущий звук и нос убрался обратно. Стрелки каминных часов беззвучно замерли в нижней части циферблата. Дабби захныкал в объятиях Джуни. Джуни зажала ему рот рукой. Но его плечи затряслись, и он в отчаянии поднял на неё умоляющие глаза. Начинался очередной приступ кашля. И он не мог его  контролировать.

Джуни попыталась приглушить звук, прижав его к себе, но он кашлял всё сильнее, всё судорожней. Она услышала чунк, сопровождавший скольжение существа, и закричала, когда почувствовала, как что-то коснулось её колена. Затем длинная морда ткнулась в её плечо, и она услышала мягкое шипение, когда он коснулся напряжённого от кашля горла ребенка. Она схватила ужасно вибрирующий предмет и попытался оттащить его, но кашель Дабби внезапно оборвался. В  наступившей затем тишине она услышала булькающий звук, похожий на тот, который издаёт соломинка для коктейлей, собирая последние капли содовой со дна стакана, и Дабби внезапно обмяк у неё в руках, как пустой мешок для грязного белья. Джуни попыталась уложить его обратно на подушки, но он безвольно скользнул вниз.

Джуни  медленно выпрямилась. Она словно впала в транс, её взгляд упал сначала на часы, потом на диван, а затем на  лежавшее рядом с ним ужасное существо. Его горящие глаза мигали, и уши двигались как локаторы - вероятно, в поисках звука.

Джуни открыла рот, выплеснув наружу скопившийся в глубине груди ужас, и ее безумный крик совпал с пронзительным звонком телефона. Пожиратель на мгновение заколебался, затем стремительно скользнул в направлении раздававшегося раз за разом телефонного звонка. После четырёх настойчивых звонков телефон замолчал, Шумоед замер, и Джуни, с расширенными от парализовавшего её ужаса глазами, прижала обе руки ко рту.

Телефон снова зазвенел. Джуни подхватила на руки Дабби и медленно двинулась к входной двери. Морда Шумоеда потянулась к телефону, и трель звонка оборвалась.

Защелка на входной двери скрипнула под дрожащей рукой  Джуни. Позади она услышала приводящий в ужас звук скольжения Пожирателя, потерявшего интерес к замолчавшему телефону. Она развернулась в сторону от двери, пошатнулась под тяжестью тела и потеряла равновесие. Она опустилась на одно колено, опустив с глухим стуком ребенка на пол. Пожиратель скользнул по направлению к ней, остановился в дверях гостиной, его уши наклонились и двигались.

Джуни, стоя на коленях, оглянулась, одна из её рук была прижата к полу телом Дабби. Она судорожно сглотнула, затем осторожно высвободила руку. Она коснулась маленькой костлявой груди Дабби. Там не было никакого движения.

Джуни замерла в нерешительности, потом попятилась, не сводя глаз с Пожирателя. Сердце колотилось в пересохшем горле. Кровь ревела в ушах. Накрахмаленные складки её широкой юбки грохотали в тишине. Волокна ковра шуршали под её коленями и пальцами ног. Она двигалась по широкому кругу, стараясь не шуметь слишком сильно - чтобы удержать внимание Пожирателя, а не привлечь его к себе. Она медленно отступила в угол к стоящему там радиоприёмнику. Примерившись, она протянула руку и включила его, повернув регулятор громкости на максимум.

Пожиратель скользнул по направлению к ней, привлечённый щелчком выключателя. Джуни медленно отступила назад, не сводя с чудовища глаз. Внезапно зазвучавший безумный рёв радио-хита показался ей почти физическим ударом. Пожиратель проскользил  вплотную к вибрирующему корпусу, его пасть поднялась и с наслаждением пила ужасную какофонию звуков. Джуни, пошатываясь, добрела до входной двери, с неистовым отчаянием повернув дверную ручку. Она выскочила на улицу, захлопнув за собой дверь. Дрожа, опустилась на верхнюю ступеньку, нижней юбкой  вытирая с лица холодный пот. Она ёжилась от резкого холода, слушая хриплые крики радио, оравшего так громко, что невозможно было разобрать ни слова.

Она поднялась на ноги и остановилась в нерешительности, глядя на ютившиеся вокруг дома, к каждому из которых прилагалось по акру заросших сорняками газонов. В наступавшем зимнем вечере их окна оставались тёмными.

Джуни тихо застонала и снова опустился на ступеньку, обхватив себя руками, чтобы спастись от пробиравшего до костей холода. Казалось, она просидела так целую вечность, прежде чем радио заглохло наконец  на середине ноты. Замирая от страха, она поднялась и прижалась лицом к одной из дверных панелей. Сквозь прикрывавшие стекло шторы она смутно различала силуэт Пожирателя, неподвижного и разбухшего, лениво развалившегося возле радио. У неё чуть было не случилась истерика, но она решительно смахнула слёзы с глаз.

Свет фар приближающегося автомобиля показался за углом,  яркими бликами  просверкал по тёмным окнам близлежащих домов, затем гравий захрустел хрустел под колёсами на дороге к дому Уорренов и послышался скрип резкого торможения. Джуни прижала руки ко рту, даже через закрытую дверь она слышала, как существо внутри скользит туда-сюда в поисках источника звука.

Хлопнула дверца машины,  стук торопливых шагов эхом прозвучал по ведущей дому дорожке. Джуни беззвучно замахала руками,  как только миссис Уоррен показалась из-за угла дома.

- Джуни, - голос миссис Уоррен дрожал от беспокойства. – С Дабби все в порядке? Что ты здесь делаешь? Что случилось с телефоном?

Она взялась за ручку двери .

- Нет, нет! – Джуни повернулась в её сторону. - Не входите! Иначе он заберёт и Вас тоже!

Она услышала тихий стук в дверь. Сквозь стекло она смутно увидела какое-то движение, это морда Пожирателя поднялась и повернулась в их сторону.

- Джуни! - Миссис Уоррен оттолкнула её подальше от двери. - Пусти меня! В чем дело? Ты с ума сошла? - Миссис Уоррен внезапно остановилась, её лицо побледнело. – Что ты сделала с Дабби, Джуни?

Девочка поперхнулась от несправедливого обвинения.

- Я ничего не сделала, миссис Уоррен. Дабби создал Шумоеда и он… он… - Джуни вздрогнула от внезапного вспыхнувшего в пламени глазах миссис Уоррен .

- Отойди от двери!- голос миссис Уоррен был ледяным. - Я доверила тебе своего ребенка. Если с ним что-то случилось…

- Не входите, умоляю Вас, не входите! – истерично вскрикнула Джуни, схватившись за край её пальто. - Пожалуйста, прошу Вас, подождите! Давайте…

- Отпусти! -  прошипела миссис Уоррен сквозь зубы. Отпусти меня, ты… ты… - Её рука взметнулась,  и звонкому треску пощёчины вторил чунк внутри дома. От удара Джуни пошатнулась, но продолжала стоять, вцепившись в пальто, пока миссис Уоррен не толкнула её, и она не сползла вниз по ступенькам. Миссис Уоррен на ощупь искала дверную ручку, причитая: «Дабби! Дабби!»

Джуни на четвереньках  вкарабкалась вверх по лестнице, мельком разглядев вблизи что-то поднявшееся и раскачивающееся, словно приготовившаяся к броску кобра. Дверь с грохотом распахнулась, миссис Уоррен ворвалась в дом, её крики внезапно застыли на ослабевших губах, когда она увидела на диване безжизненное тело своего сына.

Она ахнула и прошептала: «Дабби». Она взяла его на руки . Его голова безвольно скатилась к её плечу. С протестующим криком: «Нет, нет, нет!» она обняла и прижала его к себе.

И от входной двери донёсся скрежет скользящих полозьев.

 Джуни метнулась вперед и схватила тварь, нацелившуюся на истеричные крики миссис Уоррен. Ее руки судорожно сомкнулись вокруг чудовища, всем своим весом она пытаясь оттащить его назад, но силы были неравны. В отчаянии, сжав кулаки и плотно зажмурив глаза, она всё кричала,  кричала и кричала.

Морда почти лениво обернулась петлей вокруг её напряжённого горла, но она ещё некоторое время сопротивлялась, и ей почти удалось дотащить чудовище до входной двери, но вот её ноги очутились на полу, тело выгнулось под немыслимым углом, затихли отчаянные крики, с последним вздохом и последним ударом сердца успокоились напряжённые легкие, и она замерла.

Миссис Уоррен недоумённо воззрилась на измятое тело Джуни и ужасное существо, которое мигало своими огоньками и двигало антеннами. С приглушенным вздохом она осела, колени её подогнулись, и она беззвучно упала на пол. Холодильник на кухне снова затарахтел, и Пожиратель соскользнул с тела Джуни, метнувшись в сторону кухни.

Пожиратель втянул свою морду и скользнул прочь с умолкнувшего холодильника. Он лежал тихо, его уши-локаторы проверяли квартал за кварталом в поисках источника шума.

Термостат в столовой щёлкнул, печь принялась тихо напевать, наполняя дом прогретым воздухом. Пожиратель скользнул к стене,  где под потолком был установлен воздуховод. Его морда поднималась, постепенно вытягивалась и сужалась на конце, пока не проскользнула в одно из отверстий радиатора. Гул печи резко захлебнулся, и рыло вновь показалось обратно в поле зрения.

Потом была тишина, долгая и непрерывная,  пока наконец Пожиратель не наклонил уши и не скользнул в сторону миссис Уоррен. В этой мёртвой тишине даже удары сердца считались шумом. Раздался сосущий звук, похожий на издаваемый соломинкой для коктейлей на дне стакана.

Тишина была нарушена воем сирены на главной автостраде в четырех кварталах отсюда. Звук скольжения, металлические удары полозьев вниз по ступеням крыльца.

Мимо тихого дома на тихой улице.

И наступила тишина…

Оглавление