Глава 1. Спиритический сеанс
Ожидание затянулось. Стрелки огромных напольных часов, похожих на саркофаг, подбирались к двенадцати. В комнате стояла тишина, прерываемая лишь отрывистым стаккато часов: пинь-пинь… пинь-пинь…
Сергей стоял у окна и, скрестив руки на груди, разглядывал собравшуюся компанию.
Две девицы на диване с выпуклыми кожаными подушками. Любопытные девушки, особенно рядом друг с другом. Одна худая и маленькая. Треугольное личико с широким лбом и узким подбородком чем-то напоминает олененка. Может, огромными темными глазами? Другая — томная, поминутно закатывающая глаза толстушка с тройным, несмотря на невеликие лета, подбородком и пухлыми щеками. Рядом с диваном на стуле парень: белобрысый, светлые локоны аккуратно разложены по плечам. Сидит прямо, не касаясь спинки, чинно сложив руки на коленях. Как школьник в кабинете директора в ожидании головомойки…
Почему все молчат? — в который раз подумал Сергей. Я ладно, новенький, но они-то должны быть давно знакомы друг с другом. То еще сборище…
Обитые черным плюшем стены блестели под люстрой. Яркий свет не разгонял мрачной напряженности. Старинный маленький столик с гнутыми ножками усиливал необычность обстановки. Да еще распятие под самым потолком… Смутно видимое на черном фоне, оно вызывало неприятное ощущение — как мурашки по спине.
Сергей шумно вздохнул и решительно направился к дивану. Парень на стуле вздрогнул и встревоженно глянул на него, но тут же опустил глаза.
— Не помешаю? — громко спросил Сергей.
Девушки, как по команде, подняли головы и уставились на него: худенькая — широко открытыми глазами, толстушка — с хитрым прищуром.
— Извините, нас забыли познакомить, — продолжал Сергей. — Собственно, меня пригласил сюда Виктор. Но он опоздал, а мне не хотелось торчать на улице перед подъездом.
— Что вы, что вы… — почему-то прошептала толстушка трагическим, как у плохой актрисы, голосом. — Все в порядке, но… Все в свое время.
Разыгрывают они меня, что ли? — мельком подумал Сергей. — Меня зовут Сергей, — настойчиво, не снижая тона, продолжал он, но ответа не последовало. Девушки молча глядели на него. — А вас как? — спросил он, понимая, что ведет себя по-хамски, но не в силах удержаться.
— Все в свое время… — еще тише прошептала толстушка.
— Послушайте… — Сергей повернулся к парню, все так же прямо сидевшему на стуле, но продолжить не успел.
— Чай готов, — прервал его голос вошедшей в комнату хозяйки квартиры.
Сергей познакомился с ней, придя по указанному Виктором адресу. Звали ее несколько необычно — Альфия. Если бы дверь открыла не она, Сергей, узнав, что Виктора нет, извинился бы и ушел. Но увидев Альфию, уйти он не мог. Высокая — чуть ниже Сергея, — стройная, и было в ней нечто притягательное, манящее, несмотря на внешнюю недоступность…
— Если через пять минут Виктор не появится, — продолжала Альфия, — придется ограничиться чаепитием.
Сергей проследил ее взгляд, брошенный на часы — без четверти двенадцать. Справа от часов располагались на стене треугольником книжные полки. Даже издали книги показались Сергею какими-то непривычными.
— Извините, Сергей. Провозилась на кухне и не представила вас, — улыбнулась Альфия. От нее исходил тонкий, тревожный аромат. — Это Сергей, новый член нашей компании, приглашенный Виктором. — Сергей усмехнулся и неестественно кивнул. Что-то в словах Альфии встревожило его, но разбираться не было времени. — Жанна, — продолжала представление Альфия.
Худенькая брюнетка чуть привстала с дивана и кивнула, глядя на Сергея серьезными темными глазами. Лучше всего она бы смотрелась в строгом монашеском одеянии с капюшоном…
— Ада…
— Я уверена, вам здесь понравится, — томно растягивая слова, заулыбалась крашеная платиновая толстушка, отчего на ее пухлых щеках образовались ямочки.
— Павел… Парень вздрогнул, вскочил со стула, торопливо семеня, чуть ли не подбежал к Сергею.
— Очень рад с вами познакомиться, — голос у него оказался высоким, каким-то девичьим. — Вы мне понравились с первого взгляда… — Он пожал Сергею руку влажной вялой ладошкой, застенчиво улыбнулся и отошел к стулу.
Все оживились. Перегнувшись через спинку стула, Павел что-то зашептал отвернувшейся от него Жанне. Ада заложила толстую ногу на ногу и, игриво улыбаясь, стрельнула густо накрашенными глазами в Сергея.
Альфия, встав на цыпочки у стены, поправила странное распятие.
Сергей подошел к полкам, пробежал взглядом по толстым томам с полустертым тиснением.
— Давно кабалистикой увлекаетесь? — спросил он Альфию, уловив среди незнакомых имен и названий смутно вспоминаемые Беме и Дэвиса.
— Это квартира моего дяди, — подойдя к Сергею, ответила Альфия. — А вы разбираетесь в кабале?
— Так же, как в спиритизме — на уровне слухов. Черная месса, «Звезда Соломона», магические числа и прочая ерунда.
— Давайте о чем-нибудь другом, — протянула с дивана Жанна. Голос у нее был под стать внешности — капризный голосок избалованной школьницы.
— Жанночка у нас жутики любит, — слащаво отозвалась розовая Ада.
— Жутиков нынче хватает, — усмехнулся Сергей. — Что в кино, что в жизни…
— Ой, только не надо о политике, — сморщила курносый носик Жанна. — По телевизору надоело.
— Вы видели фильм о Джеке Потрошителе? — глядя на Сергея, спросила Альфия. — Интересно, что его так и не поймали. Даже современные исследователи не пришли к единому мнению, кто мог им быть…
— Да чушь все это, — отмахнулся Сергей. — Никогда не поверю, что это сделал один человек. Скорее всего, под него работала целая шайка. Он ведь женщин чуть не на ленточки разрезал. Прямо на улицах, в центре Лондона… Куда бы он потом девался весь в крови?
— Я где-то читал, — смущенно улыбнулся Павел, чинно сидевший на стуле, — что убийства совершал член королевской фамилии, чуть ли не принц Уэльский.
— Вот и давайте, — предложила Альфия, — вызовем дух Джека Потрошителя и все узнаем из первых…
Ее прервал мелодичный дверной звонок. Альфия пошла открывать. Через минуту в комнату ворвался Виктор, маленький, взъерошенный, как всегда, возбужденный, поблескивающий большими очками.
— Виктор! — радостно крикнул Павел и бросился к вошедшему.
Оторопев, Сергей смотрел, как Павел заключил Виктора в объятия и звучно расцеловал в обе щеки. Ада тоже сорвалась с дивана и со слоновьей грацией поспешила к ним. Жанна продолжала безучастно сидеть, только положила ногу на ногу, как бы ненароком открыв худенькое колено.
— Послушай, Виктор, мы так не договаривались, — опережая Аду, подошел Сергей к товарищу. — Зазвал и где-то пропадаешь…
— Тысяча извинений! — воскликнул Виктор, выныривая из объятий Павла. — Сам понимаешь, как в такое время ловить такси. Час пик алкашей, все машинам «козу» показывают. Почти час на улице проторчал. Спасибо, «левый» автобус подбросил…
— Пора начинать, ребята, потом разберетесь, — торопливо сказала Альфия.
Люстра неожиданно погасла. Пока глаза Сергея привыкали к темноте, невидимая Альфия зажгла стоящие вдоль стен черные свечи. Зыбкий свет колыхнул фигуры Павла и Виктора, подносивших столик к дивану. Сергея посадили возле Ады. На столике возникла раскрытая толстенная книга со старинными металлическими застежками. Непривычный, чуть горьковатый запах разлился в воздухе. Павел, Виктор и Альфия расположились вокруг столика на стульях. На потолке корчились тени.
Альфия отошла к стене, тут же вернулась и поставила в центр столика что-то массивное. Когда глаза привыкли к полумраку, Сергей разглядел распятие.
— Приготовились, — напряженным, изменившимся голосом скомандовала Альфия.
Все поставили локти на край столика. Сергей последовал их примеру. Пальцы его правой руки переплелись с подрагивающими, влажными пальцами Ады, левой он ощутил сухую и тонкую руку Альфии.
Позади заскрипели часы-саркофаг. Гулко разнесся первый удар. Второй… Третий… Пятый… Часы били неторопливо, словно дряхлое время выбилось из сил и не могло ползти быстрее… Полночь! На двенадцатом ударе пламя свечей явственно вздрогнуло. Заметались тени и на миг размылись на потолке.
— Заклинаю тебя именами Иблиса, Изиды, Астарота и Азазела! — в полумраке голос Альфии звучал жестко и незнакомо. Сергей ощутил, как по спине пробежала дрожь. — Явись, дух Джека-Потрошителя! Явись!
Голос разносился по комнате, отскакивал от стен и, почему-то усиленный, возвращался к сидящим. Сергей почувствовал, как дрожит рука Ады. Альфия трижды повторила заклинание и замолчала. Все замерли. В полутьме Сергей видел напряженные, бледные лица. Несмотря на окутавшую комнату тишину, Сергей не слышал ни малейшего дыхания.
— Зачем вы потревожили меня? — насмешливый, хрипловатый женский голос раздался, казалось, со всех сторон. Или в этом была повинна странная акустика комнаты?
Вздрогнув, Сергей почувствовал, как по спине бежит струйка пота. На мгновение ему показалось, что он никогда не освободится от мокрой руки толстушки Ады. Но еще через миг это стало неважно. Его поразила новая мысль. Голос ведь… ЖЕНСКИЙ!
Сергей вскочил с дивана, толкнув столик, вырывая руку из липких пальцев Ады. Протяжный вздох пронесся по комнате, заколыхав пламя свечей.
— Круг разорван, — прошептала сквозь зубы Жанна. — Так хорошо вошли в контакт…
— Дурацкая шутка! — нарочито громко сказал Сергей. Страх испарился, осталось разочарование и неловкость, словно его только что пытались надуть.
— Тебя никто не тащил силком! — подскочил к нему Виктор, грозно сверкая очками. В полутьме его лицо казалось зловещим.
— Считай, что я полностью удовлетворил свое любопытство, — огрызнулся Сергей.
— Это подло… — голос Виктора сорвался на фальцет. Прервать сеанс…
— Я ухожу, — пожал плечами Сергей. — Не буду вам мешать. Можете продолжать.
— Впятером не получится, — сказала Альфия, с непонятной жалостью глядя на Сергея. Сергей почувствовал, как уходит раздражение.
— Ну вот, все вам испортил, — смущенно пробормотал он. — Не думал, что вы так серьезно относитесь к этой игре…
— Игре?! — Виктор надвинулся на него, стискивая кулаки.
— Виктор… — укоризненно протянула Альфия. Тот мигом сник и, опустив плечи, отошел к столику.
— Я ухожу, — повторил Сергей. — Простите… Ты идешь, Виктор?
— Да пошел ты!..
— Я провожу вас, — грациозным движением Альфия поднялась со стула.
Сергей вышел в темный коридор. Альфия прошла мимо него, чуть задев плечом. Прошуршало в темноте ее платье.
Щелкнул выключатель. Яркий свет ударил в глаза. Сергей заморгал.
— Вам что-то не понравилось? — тихо спросила Альфия. Или стало… жутко?
Подождав, пока привыкнут к свету глаза, Сергей шагнул к вешалке, возле которой стояла Альфия.
— Ни то, ни другое. Просто сегодня вечером я окончательно потерял веру в духов. — Нагнувшись за ботинками, он случайно коснулся стройной, чуть полноватой ноги девушки и поспешно отдернул руку.
— Почему же? — удивленно спросила Альфия.
Разделавшись со шнурками, Сергей выпрямился. Альфия стояла так близко, что он не мог не заглянуть в глубину ее темных глаз. Там была грусть. И еще… жалость.
— Потому что голос был женский, — резко сказал Сергей, освобождаясь из плена ее взгляда. — Кто-то из вас троих умеет менять голос и…
— Вы ошибаетесь, — вздохнула Альфия. — Вы и мысли не допускаете, что Джеком-Потрошителем могла быть женщина? Но ведь нам так мало известно о нем. В вас просто говорит мужское самолюбие, Сергей. Женщина не может быть знаменитым, к тому же непойманным убийцей, не так ли? Но женщина может быть им.
— Пусть будет по-вашему, — согласился Сергей. — Но я биолог и знаю, как устроен человек. Никакой души в нем нет, значит, нечему откликаться с того света…
— Не говорите так. Это может вам повредить, — серьезно заявила Альфия. — Вы провоцируете Силы, а это не может остаться безответным.
— Вы славная девушка, Альфия, — откровенно любуясь тонкими чертами ее лица, усмехнулся Сергей, — но даже ради вас я не могу поверить в то, чего нет. Тем более, бояться этого.
— Вы говорите так потому, что никогда не сталкивались с Ними.
— Могу добавить, никто из моих знакомых тоже.
— Конечно, — кивнула Альфия. Темные волосы колыхнулись в такт ее движению. — Кто встретится с Ними, уже никому ничего не расскажет.
— Мне пора… — Сергей хотел повернуться к двери, но Альфия неожиданно взяла его за плечи. Теплые губы скользнули по его губам.
— Удачи, — шепнула Альфия. — Она тебе пригодится…
Глава 2. Ночной город
Как только Сергей шагнул на полутемную лестницу, позади гулко пробили часы. Один раз.
Любопытные часы, подумал Сергей, но не мог припомнить, чем они поразили его. В памяти всплыли причудливые резные фигурки по верху корпуса, хотя в комнате он совершенно не обращал на них внимания.
Спускаясь по лестнице, Сергей вдруг подумал, что вообще вел себя весьма необычно. Почему он ничему там не удивлялся? Ведь было чему. Взять хотя бы обитые черным плюшем стены, непривычные книги, каких не сыскать ни в одной библиотеке. Или распятие… Сергей передернул плечами. В распятии было что-то жуткое, хотя он не рассматривал его вблизи. Опять-таки, почему?..
Сергей вздохнул и вышел из подъезда.
Во дворе было еще темнее, чем на лестнице. Сергей задрал голову, пытаясь отыскать на пятом этаже окна квартиры Альфии.
Дом стоял мрачный, ни одно окно не светилось. Интересно, чем они занимаются там в темноте? На мгновение захотелось вернуться. Девушки славные, особенно хозяйка. Альфия… Необычное и красивое имя. Но, уходя — уходи. Сергей уверенно направился к выходу из двора.
Яркое освещение центральной улицы взбодрило его, хотя и ненадолго. Застывшая в синеватом свете фонарей, без людей и машин, улица казалась забытой театральной декорацией. Отзвучали аплодисменты, ушли актеры, только порывы ледяного ветра гоняют обрывки некогда нарядных афиш. В домах кое-где горели огни, но за ними не чувствовалось жизни. Декорации…
Сергей прошел длинный квартал, не встретив ни одного человека. Даже машин не было. А еще говорят, ночью опасно ходить, усмехнулся Сергей. Какое там опасно, со скуки можно сдохнуть. Второй час ночи, а на улицах ни души. Все забились по своим норам и носа не кажут…
Спрямляя дорогу, Сергей свернул на темную улочку и невольно замедлил шаг, чтобы не сковырнуться. Кое-где, очень редко, тротуар пересекали полоски света из бессонных окон.
Сергей дошел до первой полоски, как вдруг вдоль нее, стремительно и бесшумно, метнулось что-то черное. Сергей вздрогнул и резко остановился. И тут же нервно рассмеялся. Просто черная кошка. Или… На секунду кошка показалась очень уж длинной и многолапой, но впечатление тут же рассеялось.
Сергей перевел дыхание и пошел было дальше, но в спину вонзился истошный вопль. Сергей резко обернулся. Одновременно в окне погас свет. Стало темно, только отблески фонарей центральной улицы лежали на совершенно пустом тротуаре позади… Вопль повторился — надрывный, невыносимый, словно кто-то мучил ребенка. Сергей был готов рвануться на звук, когда крик перешел в утробное ворчание. Сергей плюнул с досады. Наверное, только что виденный кот выясняет отношения с соперником. Совсем нервы ни к черту…
Сергей повернулся, за что-то зацепился и, взмахнув руками, начал медленно заваливаться на бок. Светящийся вдали перекресток стал переворачиваться, заколебался, окутался маревом, сделавшись на миг незнакомым, будто сместились какие-то пропорции… Сергей ударился об асфальт. От резкой боли в боку перехватило дыхание, в глазах вспыхнул радужный фейерверк.
Сергей замер, боясь вздохнуть. Фейерверк медленно погас. Сергей сделал вдох, другой и осторожно поднялся. Ощупал ребра. Ныл бок, плечо изрядно болело, если пошевелить рукой, но, слава богу, переломов нет. Отделался простым ушибом.
Сергей оглянулся. Перекресток как перекресток. Его и вообще почти не видно отсюда. Померещилось… От удара и не такое увидишь.
— Сергей, — раздался справа мужской голос.
Сергей вздрогнул, вглядываясь в темноту кустов вдоль дома. Никого, даже ветер затих.
— Не пяль глаза, все равно ничего не увидишь, — издевательски продолжал голос.
— Виктор?.. — неуверенно сказал Сергей.
— Не угадал, дружок, — насмехался голос. — Делай вторую попытку.
— Где ты? — резко спросил Сергей. Голос казался смутно знакомым.
— Как наверху, так и внизу. А что внизу, то наверху… То ль под кровать я уползу, то ль в черном вымажусь снегу… — с выражением продекламировал голос.
— Нашел время загадки загадывать, — огрызнулся Сергей. — Где ты прячешься?
— Нигде, — рассмеялся голос. — Значит, в духов ты у нас не веришь?
Сергей окончательно отбросил версию грабителей. Сначала его назвали по имени, теперь намекают на разговор с Альфией… Наверняка кто-то из хиромантов. У Виктора голос более высокий… Павел? Подслушал разговор в прихожей и решил подшутить?
— Не верю и тебе не советую, — грубо отрезал Сергей. — Кончай бодягу, все равно не напугаешь.
Говоря, он продолжал всматриваться в кусты, но не мог уловить в темной массе ни малейшего движения.
— И не собираюсь, — сочувствующе заметил голос. — Но скоро тебе придется во многое поверить. Или топать в ближайшую психушку… Впрочем, туда ты не успеешь, потому что…
— Пошел к черту! — окончательно разозлился Сергей. — Вылезай, или я ухожу. Ну, где ты там?
— А с чего ты взял, что я вообще где-то есть? — рассмеялся голос.
— Но я же слышу…
— Голос Джека-Потрошителя ты тоже слышал.
— Из девчонок кто-то баловался…
— Это ты так думаешь, потому что так проще. Но должен тебя огорчить. Ты слышал голос Потрошителя. И ты прервал сеанс. Из-за тебя дух остался в мире живых, бродит среди вас и ищет свою жертву… И скоро найдет ее.
— Ладно, — вздохнул Сергей, — пусть я прервал этот дурацкий сеанс. Но я все равно не поверю в Джека-Потрошителя без доказательств.
— Какие тебе нужны доказательства? Окровавленный женский труп? Ну что ж, ты получишь свои доказательства.
— Я не это имел в виду. Просто…
— Просто ты еще не понял, что не все так просто. И выход один. Найди Джека, соединись с ним в любви и ненависти, тогда и кончится ночь кошмаров.
— Что за чушь ты несешь! — заорал во весь голос Сергей, сжимая кулаки. — С кем я говорю?
— А это ты, милый, сам с собой говоришь…
Сергей открыл было рот, но осекся. Потому что так и было. Он стоял посреди улицы и препирался сам с собой. Вот голос и показался таким знакомым. Неужели удар был так силен, что мозги встали набекрень? Может, действительно, пора в психушку?
Сергей неуверенно рассмеялся. Еще с минуту он стоял, но никаких голосов больше не раздавалось. Тогда он мысленно послал все к чертям и пошел дальше по темной улице, ожидая, что ближайший поворот выведет его к мосту.
Но улица оказалась бесконечной. Сергей прибавил шаг, уже не думая о возможных ямах. Справа тянулись темные бараки-развалюхи. Слева вообще ничего не было видно. Воздух стал липким, тяжелым и пах плесенью. Сергей, почти ничего уже не соображая, разгребал его руками, точно пловец.
Неожиданно улица кончилась. Но не мостом.
Сергей стоял на пороге деревянной одноэтажки.
Глава 3. Ирина
Сергей тупо уставился на дверь. Неужели после падения он перепутал направление и забрел в какой-то тупик?
Дверь протяжно заскрипела. Из слабо освещенного проема выдвинулась темная фигура, напоминающая монаха в рясе. Из-под черного капюшона злобно сверкнули красные глаза…
Сергей отшатнулся и обеими руками ударил наступающую фигуру в грудь.
— Сережка, ты что, с ума сошел?
Голос был не просто знакомым. Он был таким знакомым, что его невозможно было не узнать. Мигом зловещий монах, тупик, спиритизм и все остальное стало неважным и далеким, как страшный сон поутру…
— Иришка? — удивленно воскликнул Сергей. — Что ты здесь делаешь?
— Живу, — спокойно ответила девушка. — А вот как ты меня нашел, да еще ночью? Ты что, пьян?
— Так уж сразу и пьян, — с досадой сказал Сергей. — Трезв, как стеклышко… Ты мне не рада?
— Очень уж неожиданно, — улыбнулась Ирина. — Но раз пришел, заходи.
Сергей глянул на небо — сплошная чернота. Ему вдруг показалось, что ночь скалится на него черными зубами, злорадно ухмыляясь… Вздрогнув от налетевшего порыва ледяного ветра, Сергей переступил порог и закрыл дверь.
Сбросив плащ, Ирина расхаживала по комнате и непрерывно говорила. Сергей сидел на продавленном диване, слушал ее, а в груди у него вновь шевелилась тревога.
— Я сегодня весь день ждала чего-то необычного. Птичка в комнату залетела… Мама вторую неделю не приходит… С утра шорохи на чердаке: шур-шур, мур-мур. Будто лапками мягкими кто-то быстро так перебирает. Правда, смешно? Я и спать не хотела ложиться одна. Все ждала и ждала чего-то такого… И вот стук в дверь. А это ты!.. Посиди немного, я сейчас… — Ирина махнула рукой и выскочила в соседнюю комнату.
Сергей встал с дивана, прошелся. Неприятная комната, унылая, желто-коричневые обои кое-где клоками свисают со стен. Мрачные картины в тяжелых рамах. Темные, ни черта не разобрать, одни силуэты, только глаза сверкают. И в правом углу распятие…
Бросив на него взгляд, Сергей вздрогнул. Что-то в нем было не так. Сергей не считал себя специалистом в таких вещах, но почему-то при одном взгляде на эту фигурку в темном углу мороз по коже продрал. Он хотел подойти поближе, но сзади послышался скрип половицы.
Сергей обернулся. Позади, почти вплотную, стояла Ирина в домашнем халате и глядела на него, прищурив глаза.
— Еще не соскучился?.. Как вовремя ты пришел! — Она взяла Сергея за руку и усадила на диван. Сама села рядом вполоборота к нему.
— Шел, шел и пришел, — пробормотал Сергей. — Я и не знал, что ты здесь живешь. Честно говоря, заблудился.
— Заблудился? — рассмеялась Ирина. — В родном городе?
— Ага. — Сергею тоже стало смешно. — Вот взял, представляешь, и заблудился. Никак не могу найти дорогу домой.
— Бе-едненький, — протянула Ирина. — Зато теперь знаешь, где я живу. — Она погладила Сергея по руке. — Оставайся у меня, а утром вместе поищем твою дорогу.
Сергей почувствовал, как заколотилось сердце. Стало трудно дышать.
— Ловлю на слове, — сказал он, едва приходя в себя, и нежно пожал теплые пальцы.
— Сережка, где ты любишь гулять? — неожиданно спросила Ирина. — Больше всего?
— Ну, не знаю… Наверное, в лесу. И речка чтоб рядом…
— А я на кладбище. Там тихо, спокойно и никого нет. Давай пойдем вместе.
— Сейчас?! — Сергей удивленно взглянул на нее.
Ирина опустила голову, упавшие волосы закрыли лицо.
— Ну что ты! — послышалось из-за волос. — Сейчас уже поздно. Там спят все давно… А что ты любишь читать?
— Ну-у… Всего помаленьку. Главное, чтобы было интересно… Фантастику люблю.
— Мне нравится по вампиров, про оборотней. Про Дракулу недавно прочитала. Здорово, только жалко его… Какая сегодня чудесная ночь! Темнота непроглядная…
— Иришка, — растерянно сказал Сергей, — что-то я тебя никак не пойму.
— А понимать и не надо, — тихо ответила девушка. — Надо просто любить… Пойду чай поставлю, — громко сказала она, вставая с дивана. — Можешь пока книги посмотреть. Вон в том шкафу…
Сергей проводил ее удивленным взглядом и подошел к шкафу. Дверца открылась бесшумно. На полках стояли толстые фолианты с тиснеными золотом кожаными обложками, металлическими застежками… У Ирины просто не могло быть таких старинных книг. Они же страшно дорогие, и вообще…
Сергей присел на корточки и заглянул на нижнюю полку. Там, на блюде, лежал бесформенный кусок почерневшего мяса. Зеленая жирная муха громко зажужжала, лениво поднимаясь с засохшей лужицы крови. Пахнуло тухлятиной.
Сергей резко выпрямился. Взгляд наткнулся на медную статуэтку, покрытую темно-зеленым налетом. Сергей взял ее в руки. Похоже на «Возвращение блудного сына», только из зада у него почему-то торчит трезубец…
Сергей поставит статуэтку на место. Взгляд снова скользнул по корешкам. «Мистическое значение вакханалий», «Культ фаллоса у древних славян», «Сексуальные обряды сатанизма»… Сергей знал Ирину почти год, но представить себе не мог, чтобы она читала подобные книги.
Поспешно захлопнув дверцу, Сергей повернулся. В глаза снова бросилось распятие в темном правом углу. И снова холодок по спине. С замирающим сердцем Сергей прошел в угол. Распятие висело над его головой. Растянутые в зловещей ухмылке губы Христа… Напряженный, торчащий член…
Сергей резко отвернулся и вышел в коридор. Лица мягко коснулась паутина. Сергей отпрянул, резко смахнул ее ладонью. Длинный, тусклый коридор. Далеко, у самой кухни, светила засиженная мухами лампочка. Стены из голых бревен покрывала синеватая плесень. Сергей брезгливо передернул плечами. Тягуче засосало под ложечкой. В голове билась одна мысль: не может, не может Иришка жить в таком доме…
Ирина стояла на кухне спиной к нему и что-то мелко рубила ножом. Услышав шаги, торопливо набросила на стол угол засаленной скатерти и, повернувшись, выронила нож прямо под ноги Сергею. Их руки на мгновение соприкоснулись. Сергей наклонился и поднял нож за липкую рукоятку. Мутно блеснуло испачканное кровью узкое, трехгранное лезвие. Рукоятка была в виде того же издевательского распятия.
Прищурившись, Сергей посмотрел на Ирину, вытирающую руки о полу халата.
— Вряд ли стилет подходит для чистки картошки. Откуда он у тебя?
— От деда остался, — спокойно ответила Ирина. — Пойдем лучше в комнату…
Ирина расположилась на диване лицом к Сергею. Полы халата чуть раздвинулись, открывая белую полоску бедра. Сергей глядел на нее, борясь с искушением погладить нежную кожу. Вопросы, теснившиеся у него в голове, отступили на задний план. Уже не хотелось спрашивать ни про мясо в шкафу, ни о прочих странностях. Даже про чай не хотелось. Ведь рядом была Ирина, задумчивая, манящая и такая доступная, стоит только руку протянуть…
— Так хочется чего-нибудь необычного, — мечтательно протянула Ирина, полуприкрыв глаза. — Ты не знаешь, чего?
— Догадываюсь, — с замирающим сердцем ответил Сергей.
— Чего-нибудь нежного, холодного, но твердого…
— Мороженого? Где ж я ночью…
— Дурачок ты мой… Сядь поближе, я кое-что тебе расскажу. Постарайся только меня понять. Договорились?
— Ну, постараюсь, — недоуменно ответил Сергей.
Он придвинулся к Ирине и робко обнял ее за плечи. Краем глаза уловил красные горящие огоньки на картинах. Зашуршало в углах. Из коридора просачивался едва уловимый запах тлена. Большие темные глаза, выделявшиеся на бледном лице Ирины, стали совсем близко от него. На тонкой шее билась нервная жилка.
— Милый, и почему ты не приходил раньше? Мне так не хватало тебя. Все одна и одна. Четыре стены и никакого просвета. И только прогулки по кладбищу… Там хорошо! Разлагающиеся цветы смешивают свои ароматы с запахом жирной земли. Пчелки жужжат. Шелестят выросшие на могилах кусты. И меня возбуждает сознание, что тут похоронены тысячи неудовлетворенных желаний. Как странно: человек живет, чтобы умереть. Мучается и умирает от несбывшегося заветного. Зачем? Чувствует ли он что-нибудь после смерти? Доступна ли нам загробная жизнь?..
Ирина прижалась к Сергею, обняла его. Сергей опустил взгляд, чтобы не видеть ее придвинувшееся вплотную белое, застывшее лицо с расширившимися глазами. Полы халата разошлись еще больше, обнажив лежащую на диване, согнутую в колене ногу. Сергей не мог отвести взгляда от этой ноги, открытой во всю длину.
— Моя подруга подрабатывала по ночам в морге, — голос Ирины упал до жаркого шепота. — Сторожем… Как-то попросила подежурить за нее. Когда она ушла, я осталась одна. Кругом витал сладковатый запах смерти. Лампы дневного освещения… Все залито их голубоватым светом. Блестящий кафель, чистота… Красиво! Мне захотелось все осмотреть. Открыла одну дверь — какие-то приборы, микроскопы, пробирки. Вторую большой мраморный стол со стоком для крови, в изголовье маленький душ… Третья дверь вела в мертвецкую. Первое, что бросилось в глаза — длинный ряд желтых пяток. Не знаешь, Сережка, почему у всех покойников пятки желтые? Впрочем, не важно… Я прошла по ряду — какие разные лица. Умиротворенное лицо прожившей свой век старухи. Искаженное последней судорогой лицо молоденькой девчонки. Зеленое, распухшее лицо утопленника. Невинная мордашка ребенка… Последним в ряду лежал молодой мужчина. Он был прекрасен! Никакой мысли о трупе не возникало при взгляде на него. Разве что о прекрасной мраморной статуе. Неповрежденное, совершенное тело. Восставшая плоть намекала на смерть в женских объятиях. Он лежал холодный, недвижимый, принадлежащий теперь только смерти. Да еще… мне.
Не умолкая, Ирина взяла руку Сергея и, расстегнув верхнюю пуговицу халата, положила ее на маленькую острую грудь. Ощутив между пальцами нежный сосок, Сергей задрожал, сам не зная, то ли от холода, то ли от страстного, но леденящего шепота Ирины.
Она шептала все быстрее, уже в самое его ухо, обдавая жарким дыханием. Дышала мелко, прерывисто и часто. Закинула вторую ногу ему на колени, прижимаясь к нему всем телом.
— Меня охватило ужасное возбуждение. Я сорвала с себя одежду. Несмотря на холод в помещении, мне было жарко. Очень медленно я легла на него и приняла в себя его холодную плоть. Я целовала его неподвижные губы, ласкала, шептала нежные слова. Он был мой, принадлежал только мне, и никакая смерть уже не могла его отобрать… С тех пор я не раз подменяла подругу, и каждый раз наслаждение становилось более ярким, более сильным. Они не были мертвыми, мои возлюбленные, они были живее всех моих знакомых, потому что принадлежали только мне. Я могла делать с ними все, что хотела, и делала, делала… Казалось, моей фантазии нет предела.
Ирина замолчала и резко поднялась с дивана. Словно в трансе, Сергей встал следом, глядя, как медленно, пуговицу за пуговицей, Ирина расстегивает халатик.
— Я мечтала, чтобы ты был у меня первым, — громко сказала Ирина. После жаркого шепота слова прозвучали резко и сухо. — Считай, что так оно и есть. Не будешь же ты ревновать к покойникам?
Распахнув халат до конца, Ирина прижалась к Сергею. Быстрые пальцы стали расстегивать рубашку, спускаясь все ниже.
— Ну что же ты, милый, — ворковала Ирина. — Пойдем в спальню. Там темно и тихо… Как в склепе.
В спальне действительно было темно. Пахнуло запахами женского обиталища, смешанными с дурманящим настоем цветов. Тлеющий ночник высвечивал правый угол все с тем же страшным распятием.
Ирина оторвалась от Сергея и легла на кровать, почти совсем погрузившись в темноту — смутно белеющий силуэт, едва очерченный ночником. И все окружающее, и ее леденящие, страстные признания стали уже не важны.
Сергей на миг отвернулся, бросая на стул одежду. Потом, дрожа от нетерпения, опустился на кровать рядом с Ириной, чувствуя ее нежное тепло. Впившись в полураскрытые, ждущие губы, застонал от наслаждения. Его рука проползла по плечу девушки, задержалась на миг на холмике груди и нежно пошла ниже… ниже… И наткнулась на напряженный член.
Вскрикнув, Сергей соскочил с кровати и метнулся к двери, шаря по стене в поисках выключателя. Яркий свет озарил комнатушку. Это оказалась не спальня, а нечто вроде кладовой. С потолка свисали гирлянды паутины. На грубых дощатых полках тянулись ряды пыльных банок. Совсем неуместными на заваленном мусором полу выглядели два стула и кровать с белоснежной простыней.
На простыне, запрокинув голову, лежал голый Павел и, закатив глаза, протягивал к Сергею руки.
— Сергей, — противно кривя губы, простонал Павел, — миленький ты мой… Ты же хочешь, хочешь меня, я вижу… Я тоже хочу… чтобы ты…
Сергей шагнул к стулу, на котором валялась его одежда, но тут же отпрянул. Рука Павла на мгновение нырнула под подушку и в ней заблестел стилет. Тот самый, что Сергей видел на кухне у Ирины. И страстный, прерывистый шепот:
— Возьми… Только один удар, а потом можешь делать со мной, что хочешь… Я так хочу умереть… под тобой…
Павел бормотал что-то еще, но Сергей не слушал. Он не помнил, как натянул одежду. Казавшийся бесконечным коридор подставлял под ноги неровные половицы. Паутина цеплялась за волосы и одежду, но тут же рвалась с громким треском. А сзади настигал и безжалостно бил в спину леденящий двойной хохот: Павла и Ирины.
Запнувшись о порог, Сергей пролетел прихожую, ударился в дверь и полетел в черную ночь, не испорченную ни одним огоньком.
Глава 4. Ада
Я сошел с ума, я сошел с ума — в такт бегущим ногам, я сошел с ума…
Ночная улица пустынна. Шорох листьев на ветру. Темнота и холод. И нечем дышать. В груди огонь. И только подгоняет намеченный ритм: быст-рей, быст-рей, быст-рей…
Сергей с трудом заставил себя остановиться. Грудь ходила ходуном, из глаз текли слезы. Никогда еще он не бегал так отчаянно. Впереди вырисовывалось темное пятно здания. Улицу опять перегораживал дом, на этот раз громадный, длинный, многоэтажный. Ни одного огонька, но это и не удивительно. По расчетам Сергея, должен вот-вот наступить рассвет.
Вид дома почему-то заставил отступить пережитые страхи на второй план. Сергей подошел ближе, не спеша, восстанавливая дыхание. Дом выглядел надежным и современным. Он никак не сочетался с только что пережитыми Сергеем ужасами. Он отрицал их.
Сергей остановился напротив темного подъезда с распахнутой дверью и попытался привести мысли в порядок. Ну, что такого особенного случилось? Банда фанатиков решила отомстить за сорванный сеанс спиритизма и начала гонять его по всяким тупикам, пугая средневековой атрибутикой. Сергей даже усмехнулся при этой мысли. Теперь он не мог понять, почему вдруг так испугался. Ну, мрачный домишко, куда его заманили. Но ничего же сверхъестественного там не происходило. Стилет, мясо в шкафу… Детские штучки! Вот только Ирина…
Это была не Ирина! — вспыхнуло в голове. Ирина просто не могла говорить такое, вести себя так… Двойник? Невозможно! Никто из этой гоп-компании не знал про Ирину, даже Виктор, а если бы и знали, где им взять двойника?..
Меня чем-то опоили, услужливо возникла рациональная мысль, чем-то одурманили, и галлюцинации перемешались с действительностью. Никакой Ирины там не было. Поганец Павел или кто-то из девок играл ее роль, остальное дополнило одурманенное воображение, и…
В темноте раздались громкие шаги. Сердце дало сбой, все здравые объяснения мигом испарились. Топот ног то ли множился эхом, то ли преследователей была целая толпа.
Похолодев от ужаса, Сергей рванулся в темный подъезд, запнулся о ступеньку, но успел ухватиться за перила. Мигом взлетел на третий этаж, перепрыгивая в темноте ступеньки и запинаясь.
Из приоткрытой двери квартиры на площадку падала тусклая полоска света.
Гулкий топот поднимался снизу. Сергей метнулся к полоске, захлопнул за собой дверь — явственно щелкнул английский замок — и привалился к ней спиной, тяжело дыша.
Он еще не думал, как будет объясняться с хозяевами квартиры, когда из комнаты раздался голос, знакомый голос, томно протянувший:
— Кто там?
В коридоре вспыхнул свет. Сергей уставился на стоящую в дверях комнаты пухленькую Аду. В синем просторном платье до щиколоток, она щурила заспанные, неподкрашенные глаза, потом заулыбалась.
— Сере-ежа! — радостно протянула она. — Как мило, что ты зашел. Раздевайся скорей, ты очень кстати.
Оторопевший Сергей снял плащ и повесил на крючок в виде львиной головы с приоткрытой пастью.
— Ты, наверное, хочешь вымыть руки. Вот ванная. — Ада взяла его за рукав, зажгла в ванной свет, показала полотенце и буквально втолкнула Сергея внутрь. — А я пока ужинать соберу.
Сергей несколько раз намылил руки, даже потер их губкой, будто стараясь стереть грязь от прикосновений к Павлу. Взглянул в зеркало — глаза красные, словно двое суток не спал, волосы всклокочены — и сполоснул лицо. Крепко растер его полотенцем, так что кожа загорелась. Пошарил по карманам, но расчески не нашел. Взял лежащую на полочке женскую щетку, тщательно причесался, потом обобрал с нее волосы, чтобы Ада не догадалась.
Ну что ж, Ада, решительно подумал он, придется тебе кое-что рассказать о вашей спиритической компании.
С этими мыслями он вошел в комнату. Ада расставляла на столе посуду.
— Включи телевизор, — не оборачиваясь, предложила она, — а я повожусь на кухне. Не скучай без меня. — Она кокетливо улыбнулась и, прежде чем Сергей успел сказать хоть слово, вышла из комнаты.
Оставшись один, Сергей внимательно осмотрелся, опасаясь и одновременно желая подметить какие-нибудь странности. Но комната была самой обычной. Люстра с мягким матовым светом. В серванте под стеклом — хрусталь. На серванте — аккуратно расставленные по росту фарфоровые слоники. На столе китайская скатерть, расшитая драконами. Вокруг стола мягкие удобные стулья с высокими спинками. Закрытая дверь в углу, очевидно, вела в спальню. На низеньком столике у окна — куча журналов мод.
Сергей прошелся по комнате, хмыкнув. Никаких кинжалов, распятий и окровавленного мяса. Из кухни доносился очень домашний звон посуды.
От нечего делать Сергей подошел к столику и стал перебирать журналы. Под ними лежала колода карт. Она показалась Сергею слишком уж толстой и он пересчитал — семьдесят шесть. Сергей стал рассматривать карты. Отлично отпечатанные, с цветной полиграфией, они оказались весьма необычными: сломанный меч, чаша, ухмыляющийся череп, пляшущий человечек с идиотским выражением застывшего лица… Гадальные, что ли?
— Сережа! — раздался из кухни голос Ады. — Помоги мне!
Пока они вдвоем накрывали стол, Сергею не предоставлялось случая начать расспросы. Наконец, Ада поставила на скатерть пыльную бутылку и объявила:
— Все! Прошу к столу.
Этикетка на бутылке была иностранная, совершенно незнакомая Сергею. Ада вручила ему штопор. Темно-коричневая пробка не хотела вылезать, пришлось помучиться, но все же Сергей победил. Вино оказалось темно-вишневым, густым и блестело в хрустальных бокалах.
— За здоровье хозяйки, — сказал Сергей, поднимая бокал.
— За нас, — полуприкрыв глаза, тихо проворковала Ада.
Вино было с необычным ароматом, в сладости чувствовался привкус каких-то трав. Широкие рукава Ады то и дело проносились над столом, ее пухлые ручки подкладывали Сергею то салат, то картошку с бараниной. И она непрестанно говорила: о погоде, о ближайших изменениях моды, о сериале «Богатые тоже плачут»… Сергею никак не удавалось вклиниться в ее монолог и изменить тему. Да в общем, и не хотелось. Было так приятно сидеть здесь, есть жаркое с вкусной подливкой — Сергей отметил, что нигде еще не пробовал такого нежного и сочного мяса, — слушать мягкий, напевный голос Ады и ни о чем не думать…
Сергей встрепенулся, сбрасывая охватившую его истому.
— Кстати, Ада, — небрежно сказал он, когда в монологе наступил перерыв, — какие у тебя странные карты.
— Это не совсем карты, — заулыбалась Ада, демонстрируя глубокие ямочки на щеках. — Тебе что-нибудь говорят слова «эзотерический тарот»?
— Да в общем-то, нет… — неуверенно протянул Сергей.
— Это гадальные карты. Их символика восходит к Черному Искусству. После ужина могу тебе погадать. Если хочешь, конечно.
— Знаешь, Ада, я как-то не верю в гадание и прочую ерунду, — усмехнулся Сергей. — И мне показалось, что ты тоже не веришь во все эти спиритизмы. Может, для тебя это своего рода игра…
— Но это не игра. — Сергей заметил, как посерьезнело лицо Ады, из глаз пропало кокетство, они потемнели и настойчиво уперлись в него. — Это не игра, Сережа, — тихо продолжала она. — Все мы видим лишь часть истинного мира. Малую часть. Остальное лежит вне сферы нашего восприятия, и если по каким-нибудь причинам прорывается в него, то это называют чудом или дьявольщиной. Но можно особыми приемами совершить этот прорыв… расширить спектр наших чувств. И тогда совершивший это увидит мир более полным и таинственным. Многие из этих приемов дошли до нас из глубины веков, некоторые разрабатываются сейчас. Это и называется Черным Искусством или Кабалой…
— Прости, пожалуйста, — прервал ее неожиданный монолог Сергей, — но я в этом совсем не разбираюсь. Я попал к вам случайно… Кстати, а что там было после моего ухода?
— А что могло быть? — пожала толстыми плечиками Ада. — Попили чаю и разошлись по домам. Вызывать духов можно только вшестером. Так что же нам оставалось делать?
— Прости, что все вам испортил, — смущенно проговорил Сергей. — Но ты действительно веришь, что это был дух Джека-Потрошителя?
— Ты же сам слышал.
— Но я подумал, это кто-то…
— Знаю, бедный Фома Неверующий, — снова заулыбалась Ада. — Ты думал, это кто-то из нас… Мы сами во всем виноваты. Надо было тебя подготовить, проинструктировать…
Внезапно люстра мигнула и погасла. Похолодев, Сергей замер в полной темноте. Ощущение близкой опасности снова нахлынуло на него.
— Опять свет выключили, — раздался в темноте голос Ады, в нем звучала досада. — Подожди, сейчас принесу свечи.
Скрипнул отодвигаемый стул, удалились шаги.
Сергей чувствовал, как по виску катится капелька пота, но боялся даже смахнуть ее. Внутри него вопило испуганное существо — его внутренний голос — призывая, умоляя бежать, спасаться, пока еще не поздно… Сергей пытался подавить этот абсурдный страх, но ничего не мог поделать с собой.
Стараясь не шуметь, он отодвинул стул и только приготовился встать, как в комнату вошла Ада, неся канделябр с шестью горящими свечами. Комната сразу ожила недоброй жизнью. Мохнатые тени заползали по стенам и потолку, закривлялась в неверном свете посуда. Ада несла свечи перед собой, лицо ее выглядело странно с глубокими черными впадинами вместе глаз, круглым блестящим подбородком, бросающим на синее платье тройную тень.
Ада поставила канделябр на середину стола и села на свое место. Ужас постепенно отпускал. Сергей придвинулся к столу. Круглое колено Ады уперлось в его ногу.
— Вечно по ночам выключают электричество, — спокойный голос девушки развеивал остатки недавнего страха. — Ты кушай, Сережа, кушай…
Сергей взял вилку и протянул руку к блюду с жарким. Вилка застыла над полусъеденным куском баранины… вернее, над тем, что недавно было бараниной. На блюде, окруженная картошкой и обложенная зеленью, лежала подрумяненная женская грудь, обрезанная с одного края. Вызывающе торчал темный, запеченный сосок.
С остановившимся сердцем Сергей зажмурился и сосчитал про себя до десяти. Потом осторожно открыл глаза. Ничего не изменилось. Не в силах вздохнуть, Сергей дико провел взглядом по столу… В салатнице справа плавали тонкие женские мизинцы, переложенные колечками лука. На дне бокала запеклась лужица крови…
Сдавленно вскрикнув, Сергей рванулся из-за стола, опрокинув стул. В это мгновение вспыхнула люстра, но он не стал оглядываться. В туалете он упал на колени, обхватив руками прохладные бока унитаза. Его долго и мучительно тошнило, выворачивая все съеденное за ужином…
Когда приступы перестали сотрясать тело, Сергей с трудом поднялся на трясущиеся ноги, чувствуя, как последние силы оставляют его.
Подскочила Ада, взяла его под руку. Сергей что-то нечленораздельно промычал и навалился всем весом на мягкое плечо.
Когда Ада вела его через комнату к закрытой двери, Сергей отвернулся, чтобы не видеть ужасный стол. Свободной рукой Ада открыла дверь и втащила Сергея в спальню…
Колыхающиеся фестоны паутины свисали с низкого сводчатого потолка. Изъеденные временем кирпичные стены дышали гнилью и сыростью. Голубоватый свет сочился откуда-то сверху, падая на возвышение посреди склепа, где стоял полуразвалившийся гроб. Над водруженным у стены алтарем висело распятие. Помутневшими глазами Сергей не различал подробности, но не сомневался, что это то же самое издевательское распятие, страшная, похотливая пародия на Христа.
Ада подтащила и сбросила Сергея в гроб. Он больно ударился о доски плечом и бедром — заныл ушибленный на улице бок, — и замер, не в состоянии шевельнуться.
Стоя в двух шагах от него, Ада медленно стащила через голову платье. Под ним оказалась лишь короткая прозрачная комбинация. Падающий сзади мертвенный свет вычерчивал ее толстую фигуру. Сергей видел большие трясущиеся груди, жирные складки на животе и на месте талии…
Зловеще усмехаясь, Ада прошла, шлепая босыми ногами по каменному полу, в изголовье. Запрокинув голову, Сергей смотрел, как она, повернувшись к нему спиной, опустилась на колени перед алтарем и воздела руки.
— Я, Аделаида Розенкрейцер, взываю к Астароту, Велиалу и Бегемоту, — громко завыла она низким, монотонным голосом, в котором чувствовался определенный ритм, и в такт этому ритму стала покачиваться взад-вперед, отчего наплывала на жирную поясницу и опадала складка. — Я взываю к астральным силам и незыблемым элементалам! Помоги мне, богиня Луны, мертвенная Эпона, и муж твой, Черный Озирис! Я хочу соединиться с этим ничтожным и посвящаю эту связь Сатане! Тебе, Князь Тьмы, посвящаю я наш союз, и пусть разорвут его лишь всесильные руки Смерти! Да будет так!
Ада тяжело поднялась с колен и пошла вокруг гроба. Голубоватый свет разгорелся чуть ярче, облегая ее неуклюжую фигуру. На ходу Ада сорвала с себя комбинацию и, безобразная в своей наготе, направилась прямо к Сергею. Тяжело дыша, Сергей глядел, как колышутся большие груди, раскачиваются тяжелые бедра, трясется всеми складками ее туша. С похабными телодвижениями и жестами, с искривленными в ухмылке толстыми губами и горящими похотью глазами, Ад подошла к гробу и протянула короткие руки со скрюченными пальцами. Рыхлое, потное тело навалилось на Сергея, вжимая в гнилые доски, слюнявые губы впились в него, не давая дышать…
Сергей застонал и внезапно обрел способность двигаться. Неимоверным усилием он вывернулся из-под влажной туши и метнулся к полураскрытой двери. Хриплый звериный вой пригвоздил его к месту. Сергей обернулся.
Ада стояла в гробу на коленях и выла. Лицо исказила нечеловеческая гримаса, вставшие дыбом волосы извивались, как змеи. Протянутые к нему руки удлинялись на глазах…
Коротко вскрикнув, Сергей выскочил из спальни-склепа и остановился к стола, ослепленный ярким после полумрака электрическим светом. Позади снова раздался вой и слоновый топот Ады. Не оборачиваясь, Сергей пробежал несколько шагов и, прикрыв руками лицо, почти наугад выбросился в задернутое шторой окно.
Зазвенело разбитое стекло. Сергей несколько раз перекувырнулся через голову, задыхаясь от жгучего ветра, бросившегося в лицо, и, мягко ударившись ногами в кучу песка, завалился на бок. Мгновенно вскочив на ноги, Сергей поднял голову. В единственном освещенное окне на третьем этаже виднелся силуэт Ады с растрепанными волосами и протянутыми вперед руками. Лица отсюда не было видно.
— Будь ты проклят! — визжала Ада. — Будь ты проклят!..
Глава 5. Жанна
И снова была улица. И была темнота. Круг четвертый…
Сергей брел, едва волоча ноги, громко шаркая подошвами об асфальт. Он чувствовал себя вымотанным, но дело было не в упадке физических сил. Он был опустошен, вывернут наизнанку, вылизан до крови зазубренными языками и возвращен в прежний вид. Внутри все болело и саднило. Впервые он стал понимать выражение «ноет душа» не в образном, а в чисто буквальном смысле.
Мир сошел с ума, думал он, или я?.. Уж лучше пусть мир, потому что в своем рассудке я никогда не сомневался. Я даже гордился своим холодным, аналитическим складом ума… Где он теперь, куда делся? Завален лавиной абсурдных, невозможных событий, которые все же стали возможными в эту безумную, бесконечную ночь…
Но думать тоже не хотелось. Мысли плелись в голове с той же скоростью, что он по улице, и Сергею даже лень было их подгонять. Хотелось упасть посреди тротуара, лежать и ни о чем не думать. Может, уснуть…
Но лежать было бы холодно. Плащ остался у Ады, хотя обувь как-то очутилась на ногах. Порывы ветра пронизывали рубашку, кожа покрылась пупырышками. В довершение ко всему стал накрапывать дождь, но духота от этого только усилилась. Где-то вдалеке тоскливо выла собака. То ли от воя, то ли от холода и сырости, Сергея стала пробирать крупная дрожь, но он даже не подумал ускорить шаг, чтобы немного согреться.
До этого, пока еще не охватила апатия, Сергей несколько раз пытался свернуть то вправо, то влево. Но каждый раз утыкался то в высокую бетонную стену, то в бесконечно длинный барак с заколоченными окнами — судя по всему, нежилой. Потом накатило безразличие, и он бросил жалкие попытки освободиться, а просто тащился по темной улице без цели и смысла…
— Мальчику холодно? — раздался рядом игривый полудетский голосок. — Мальчику скучно?..
Сергей отшатнулся и резко повернулся на голос. Маленькая, худенькая фигурка была почти не видна в темноте, но Сергей сразу же узнал ее.
— Жанна? Ночью?! Одна?!! — вырвался у него радостный полувскрик.
Апатии как не бывало. Откуда-то появились новые силы. Так радостно встретить в пустыне кромешной живого, знакомого человека.
— А что тут такого? — повела худеньким плечиком Жанна. — Днем слишком много народа. Толкаются, шумят, и главное, никто не обращает на тебя внимания. Снуют мимо, спешат, поговорить не с кем… То ли дело ночью! Любой парень остановится со мной поболтать…
— Куда ты идешь?
— Да так, прошвырнуться захотелось. — Жанна взяла Сергея под руку и тут же прижалась к нему худеньким тельцем. В темноте она еще больше походила на девочку-школьницу.
— Хочешь, провожу тебя домой? — спросил Сергей, обретя вдруг надежду вырваться из лап адской улицы. — Ты где живешь?
— Так сразу и домой, — разочарованно протянула Жанна, искоса поглядывая на него. — Давай погуляем, воздухом подышим. — Свободная шаловливая ручонка Жанны как бы ненароком нырнула Сергею под рубашку. — Какой ты холодный… И весь дрожишь. Замерз, что ли? Или захотел… — Жанна рассмеялась и показала Сергею язык.
— Замерз, — кивнул Сергей. — Плащ потерял. И домой попасть не могу…
— Ключ в плаще остался, — съязвила Жанна, нежно перебирая пальчиками под рубашкой Сергея.
— Да нет, — упавшим голосом промямлил Сергей. — Просто никак не могу вырваться с этой проклятой улицы. Хожу здесь, хожу… — Он уже понял, что все опять идет не так. У Альфии Жанна показалась ему скромной и застенчивой, чуть ли не монашкой. А здесь… Или это дьявольская ночь обнажает заветные желания каждого всем напоказ?..
— А я всегда здесь гуляю, — весело сказала Жанна. — Это время самое лучшее. Мужики из всяких компашек, которые отставные, домой расползаются, несолоно хлебавши. Несчастненькие такие. А тут я с утешениями… Люблю утешать и ублажать. Ну, и они мне на радостях кой-чего отваливают. Так и живем…
Сергей промолчал, шагая рядом с ней. Слова Жанны как-то не доходили до его сознания, отскакивали от него, невозможные своим абсурдом.
— Дождик начинается, — тоненько протянула Жанна. — А я зонтик забыла… Тут рядом беседочка есть. Слушай, давай там устроимся. Я сяду на столик, а ты будешь стоять. Или могу лечь… Как тебе удобнее.
— Как мне удобнее? — тупо переспросил Сергей.
— Конечно, тебе, дурачок, — рассмеялась Жанна, таща его за руку в темноту. — Ведь не мне же. Нам что, наше дело телячье. Раз-два, ножки врозь…
— Послушай… погоди… О чем ты говоришь… — бессмысленно улыбаясь, лепетал Сергей. — Я что-то совсем отупел… ничего не понимаю…
— А тут и понимать ничего не надо, — приторно-весело продолжала Жанна. — В беседочке хорошо, сверху не каплет и снизу сухо… Я ведь знаю, что Сереженька хочет…
— Что я хочу? — эхом повторил Сергей.
— Хочет Сереженька, конечно же, хочет. Со мной все хотят…
— Домой я хочу! — отчаянно взревел Сергей. — Вот чего я хочу!
— Сереженька домой хочет, в кроватку, — не унималась Жанна, с неожиданной силой вцепившись Сергею в руку и таща куда-то через кусты. Ветки больно били по лицу, обдавали струйками скопившейся воды. — Но дом у Сереженьки далеко, а беседочка рядом. Там мы славненько так расположимся…
— Да что ты… Да ничего такого я не хочу… — ошарашенно бормотал Сергей, пробуя упираться.
— Захочет Сереженька, захочет. У Жанночки есть маленькая штучка, она ее Сереженьке покажет, и Сереженька сразу все захочет. Как молодой жеребчик…
Из темноты выпрыгнула беседка. Жанна затащила в нее Сергея и прижала к столу. В беседке действительно было сухо и даже как будто теплее. То ли глаза Сергея привыкли к темноте, то ли луна чуть просветила из туч, но он отчетливо увидел бледное лицо Жанны, расширенные жадные глаза, искривленные циничной усмешкой тонкие губы.
— Сейчас, Сереженька, сейчас, мой сладенький. Сейчас Жанночка поцелует тебя всего-всего, — трепалась она, в то время как быстрые пальчики расстегнули Сергею рубашку и подобрались к брюкам. — А денег я с тебя не возьму, — нормальным, даже деловым тоном сказала вдруг Жанна. — Я со знакомыми за бесплатно.
— Да кто тебе сказал, что я чего-то хочу! — злобно заорал Сергей, хватая девушку за руки. — Я ничего не хочу! И ничего не будет! Отвали!
Он толкнул ее так, что Жанна отлетела и рухнула на скамейку, тянущуюся вдоль беседки.
— Ну, кое-что ты все же хочешь, — сухо сказала Жанна, глядя на него внизу вверх. — Вернуться домой, например. А если я тебе скажу, что после этого ты можешь топать домой, тогда что? Или предпочитаешь таскаться тут, пока не сдохнешь?
— Ты-то что об этом знаешь? — изумленно выдохнул Сергей. — Знаю, раз говорю, — отрезала Жанна. — Ну, выбирай. Время не терпит. Я или?..
Сергей стоял, пристально глядя на нее. Жанна уселась поудобнее, закинула ногу на ногу. При этом короткая юбочка поднялась еще выше, целиком обнажив худенькие ноги. Жанна достала из сумочки сигарету, щелкнула зажигалкой, на миг ослепив Сергея. Ароматный дымок защекотал ему ноздри.
— Дай закурить, — охрипшим голосом попросил он.
— Сделаешь выбор, тогда дам, — жестко ответила Жанна, пуская дым ему в лицо. — Ты согласен на мое предложение?
— Согласен, — кивнул Сергей.
— Джентльмен, — с издевкой сказала Жанна, вставая. — Рыцарь… Без награды и на девку не полезет. Держи уж… — Жанна сунула ему сигарету, дала прикурить. — Подожди, я сейчас…
— Ты куда? — Сергей с наслаждением затянулся, сразу же слегка закружилась голова.
— На минутку, в кустики. Или, может, сделать это при тебе? — Жанна коротко рассмеялась и растворилась в темноте.
Оставшись один, Сергей сел на лавочку и курил, уставившись в темноту. Очень хотелось верить, что Жанна сказала правду и освобождение действительно близко. Одновременно он сомневался, что все так просто обойдется, но страха не было. Очевидно, я уже отбоялся свое, угрюмо подумал Сергей.
Вдалеке снова завыла собака. Навалилась духота. Сергей докурил сигарету до фильтра, выбросил из беседки — последняя искорка прочертила в воздухе красную дугу — и сидел, тяжело и часто дыша.
Захрустели ветки под чьими-то ногами, раздался странный звук, вроде звяканья колокольчика.
— А вот и мы! — На пороге беседки возникла улыбающаяся, довольная Жанна.
— И сколько же вас? — настраиваясь на интимный лад, игриво спросил Сергей.
— Нас двое, — невинно ответила Жанна.
— И зачем же вас двое? — продолжал игру Сергей.
— А чтобы тебе больше удовольствия доставить, — засмеялась Жанна.
— И зачем же это мне больше… — Сергей поперхнулся, потому что, войдя в беседку, Жанна втащила за собой на веревке козу. — Это еще что? — едва выдавил он.
— Ослеп, что ли? Коза.
— Зачем же коза? — воскликнул Сергей, вскакивая на ноги. — Что мне с ней делать прикажете?
— Не знаешь, что делают с козой? — насмешливо прищурилась Жанна. — Сначала с ней, потом со мной. Таковы условия. А там и домой шлепать можешь.
Коза злорадно заблеяла. Сергей обошел ее кругом. Выглядела коза омерзительно: свалявшаяся шерсть висела грязными клоками, черные губы кривились в сардонической усмешке, прозрачные желтые глаза страшно косили, следя одновременно за ним и за Жанной. Вдобавок, воняло от нее, как от…
— Да это же козел! — с отвращением выкрикнул Сергей.
— Конечно, козел, — кивнула Жанна, обнимая козла за шею. — Козлик мой ненаглядный, утеха моя в безлунные ночи, лучший мой мужчина…
— И я должен с козлом… — разделяя каждое слово, трясясь от злости, выдавил Сергей.
— А ты что думал, вонючка? — проблеял ему в лицо козел. — Потрахался с девочкой — и в расчете? Шалишь! Дешево отделаться хочешь. Придется тебе, дружок, сначала со мной поразвлекаться, иначе…
Сергей попятился к выходу. Но позади него возникла Жанна. Спереди, поднявшись на задние ноги, надвигался козел, сверкая желтыми глазами.
— Врешь, пташка, не уйдешь, — тенором заблеял козел, и в этом теноре Сергей с ужасом распознал интонации Виктора. — Лучше по-хорошему скидывай-ка штанишки…
Козлиная морда надвигалась, увеличивалась в размерах. Сергей задохнулся от тошнотворного запаха. Желтые глаза закрыли сверкающие очки Виктора. Морда разрасталась, заслоняя собою весь мир…
— Не-ет! — мысленно закричал Сергей, теряя сознание.
Глава 6. Альфия
Сознание возвращалось медленно. С каждым толчком пульса открывались все новые фрагменты прошлого. Козел… Жанна… Улица… Алтарь…
Вдалеке гулко пробили часы. Один раз. Знакомый бой, подумал Сергей и, приподняв голову, с трудом открыл глаза. Он лежал на постели поверх покрывала. Маленькая комнатка освещалась стоящей на комоде настольной лампой. Комод был накрыт белой кружевной скатеркой. Еще в комнате был пушистый ковер на полу и массивный платяной шкаф в углу. И все. Из приоткрытой двери в соседнюю комнату доносилось громкое, отрывистое тиканье.
— Какие знакомые часы… — прошептал Сергей, морща лоб, но не мог вспомнить, где слышал такие.
Не желая пребывать далее в неизвестности, он вскочил с кровати и осторожно выглянул из спальни. Потом, крадучись, прошел в соседнюю комнату.
Комната не изменилась. Тот же черный плюш на стенах, диванчик и столик. Те же напольные часы, похожие на саркофаг, с причудливыми резными фигурками поверху. То же бросающее в дрожь распятие на стене. Он снова в квартире Альфии.
— Ну, сейчас начнется, — устало вздохнул Сергей и негромко позвал: — Альфия?
Молчание и тишина, прерываемая лишь стуком часов.
Сергей зашел на кухню, увидел заваленную грязными чашками раковину, проверил поочередно ванную комнату и туалет. Пусто. Включив в коридоре свет, дернул входную дверь. Заперта. Зияла замочная скважина…
Ушли, значит, и заперли, подумал Сергей. Чтоб не сбежал… Альфия живет одна, где-то должен быть запасной ключ.
На стенах коридора, кроме вешалки с одиноким женским плащом, висело лишь большое зеркало и деревянная разукрашенная маска — ухмыляющаяся козлиная морда. И никаких ключей. В карманах плаща тоже пусто.
Сергей вернулся в спальню. Ключ должен быть где-то здесь, решил он, выдвигая верхний ящик комода. Словно толстые змеи, там свернулись несколько женских кос.
Во втором ящике валялась куча фотографий Альфии в странных, неестественных с точки зрения человеческой анатомии позах. Альфия позировала в каких-то экзотических одеяниях, но чаще без них. Сергей с силой захлопнул ящик.
Что еще можно найти в благопристойном жилище такой славной и милой девушки? — с горечью подумал он.
В следующем ящике лежал набор щипцов и игл, а также толстая книга с деревянными корками и красиво выполненной надписью на немецком. «Молот ведьм» — перевел Сергей, еще не совсем забывший студенческие занятия.
Сергей задвинул ящик, подошел к шкафу и распахнул левую дверцу. На полке блеснул ряд выпуклых банок с плавающими в них мужскими органами различных размеров.
Поспешно захлопнув дверцу, Сергей взялся за соседнюю и замер. Стоит ли открывать? Зачем? К чему все это? Зачем им я?..
Сергей отпрянул от шкафа и заметался по комнате. На комоде рядом с лампой лежала выполненная на белой фольге пентаграмма с изображением в центре существа с головой петуха, туловищем человека и змеями вместо ног. Внизу извивалась надпись: «АБРАКСАКС». В углу спальни Сергей споткнулся о гипсовый муляж человеческой задницы. Из задницы торчала змеиная голова с разинутой пастью. Часы в соседней комнате оглушающе тикали, отбивая, казалось, последние минуты жизни.
Сергей рванулся на кухню, пустил на полную мощность холодную воду и сунул голову под кран, но легче не стало. Брызги летели во все стороны. Строгие очертания холодильника корежились, будто что-то распирало его изнутри. Газовая плита вспыхнула всеми четырьмя конфорками, явственно запахло серой.
Сергей вернулся в спальню и рванул на себя оставшуюся дверцу шкафа…
Остекленевшие, неподвижные глаза Альфии глядели на него. Мертва, ударило в голову. Укокошили, проклятые хироманты!..
Альфия улыбнулась уголком ненакрашенных губ и шагнула из шкафа, поправляя широкое, напоминающее рясу черное платье с закрытым воротником. Сергей попятился, не сводя с нее глаз.
— Долго же ты меня искал, — сказала Альфия, поправляя волосы перед стоящим на комоде зеркальцем в форме удлиненного гроба. — Мог бы и раньше догадаться.
— Я… я… — помертвевшими губами прокаркал Сергей. — Что все это значит?
— А почему это должно что-то значить? — холодно улыбнулась Альфия. — Это просто игра.
Она села на краешек кровати и указала Сергею на незамеченное им глубокое кресло с резными подлокотниками.
— Разве игра значит что-нибудь, кроме игры? — продолжала она, когда Сергей устроился в кресле. — Игра подразумевает только саму игру и больше ничего. Азарт, стремление выиграть, соперничество — да. Но не стоит искать в игре более глубокий смысл, его просто нет.
— Значит, игра? — нехорошо улыбаясь, перебил ее Сергей. — А можно спросить, во что же я играю?
— Ты? — подняла черные брови Альфия. — Причем же здесь ты? Играют тобой, Сережа. Тобой и всеми нами, но мы-то принимаем это как должное. Более того, — она наклонилась вперед и понизила голос, — должна тебе сказать, что нам это нравится. Чувство единения, общности, знаешь ли…
— Кто? Кто играет нами? — почему-то тоже снизив голос до хриплого шепота, выдохнул Сергей.
— А ты еще не догадался? — с улыбкой шепнула Альфия. — Впрочем, дело-то ведь не в этом, — продолжала она нормальным голосом. — Тебе бы подумать, что будет дальше.
— А разве еще не все кончено? — с тревогой спросил Сергей. — Я думал…
— Кого интересует, что ты думаешь? — жестко прервала его Альфия. — В конце концов, сам во всем виноват.
— Но я же случайно попал на ваш сеанс! — выкрикнул Сергей. — Вы должны были предупредить…
— Какой в этом смысл? — презрительно бросила Альфия. — Ты же верил лишь в то, что можно потрогать руками… Даже не так. В то, что ты уже трогал. А на остальное тебе было наплевать…
— Мне и сейчас наплевать, — глухо сказал Сергей. — Мне бы уйти…
— Уйти нельзя, — вздохнула Альфия. — О, если б можно было уйти!..
В ее голосе Сергею почудилась тоска и жалость. Он поднял голову и с надеждой взглянул ей в глаза. Настольная лампа давала слишком мало света, чтобы можно было что-то разглядеть в темных, блестящих омутах.
— Отпусти меня, — безнадежно прошептал он. — Я не хочу быть игрушкой…
— Разве держу тебя я? — покачала головой Альфия. — Я могу отпереть дверь, выпустить тебя из квартиры… Но ты все равно вернешься сюда. Разве недостаточно прошел ты кругов? Узел должен быть развязан здесь. Откуда возник, туда и снизойдешь — таков закон…
— Какой узел? — попытался улыбнуться Сергей.
— Событий… — Альфия встала и пошла к двери. — Подожди меня здесь. Скоро все кончится.
Сергей остался один в спальне. Дверь в гостиную была чуть приоткрыта, оттуда доносился шорох и скрип передвигаемых тяжелых предметов. Сергей подошел к окну, уперся лбом в холодное стекло, но тут же отпрянул. Ему в лицо скалился с беззвездного неба кривой, багровый серп луны. Гулко пробили часы в гостиной. Один раз. Снова час ночи. Сергею захотелось завыть. Он прошелся по спальне, кусая костяшки пальцев. Пнул безвинное кресло, но легче не стало.
— Входи, Сережа. — Альфия стояла в дверях, скрестив руки на груди, и с печальной улыбкой глядела на него.
Гостиная изменилась. Столик был отодвинут к дивану и накрыт белой блестящей скатертью, расшитой странными знаками. На скатерти стоял канделябр с шестью потушенными свечами, возле него лежал трехгранный стилет — точная копия Ирининого. Стулья выстроились в ряд у стены. А на черной стене над столиком парил, словно в бездонной космической глубине, распятый Христос, кривя тонкие губы в глумливой ухмылке.
— Садись, — очень серьезно сказала Альфия. — Не сюда, — добавила она, когда Сергей направился к дивану. — На стул.
Сергей послушно, как робот, изменил направление и сел на один из стульев. Альфия стояла перед ним. В ярком свете люстры Сергей отчетливо видел жалость в ее глубоких глазах.
— Послушай меня, — сказала Альфия. — Ты прервал сеанс, не ведая, что творишь. Не будем сейчас говорить о том, чья тут вина. Теперь это не важно. Дух Джека-Потрошителя остался в этом мире и вселился в одного из нас. Естественно, он жаждет вернуться, но для этого должен совершить ритуальное убийство. Только тогда распахнутся врата и он сможет удалиться в свой мир. Другого исхода нет. Что должно случиться, то случится.
— В кого вселился Джек? — неповинующимися губами прошептал Сергей.
— Этого я не знаю, — покачала головой Альфия. — Хочу надеяться, не в меня. Ведь искупляющей жертвой должен стать ты, Сережа.
Она подошла и, прижав голову Сергея к себе, нежно провела рукой по волосам.
— Я не хочу… Я не знал… Я… — пробормотал ей в платье Сергей.
— Что должно случиться, то случится, — повторила Альфия и, резко оттолкнув его, вышла на середину комнаты, взметнула вверх руки со сжатыми кулаками и пронзительно выкрикнула: — Шабаш!..
Глава 7. Шабаш
С треском распахнулась дверь и в гостиную ввалились, толкая друг друга, смеясь, весело сверкая глазами, возбужденные участники сеанса.
Проходя мимо застывшего на стуле Сергея, Жанна показала рожки и сделала неприличный жест.
Павел плюхнулся на диван и, глядя на Сергея, закатил в истоме глаза.
Ада издали раскинула руки, будто собираясь заключить Сергея в объятия.
Зловеще рассмеялся Виктор, сверкая очками, обнажив корешки сгнивших зубов.
Все громко хохотали и переговаривались между собой. До Сергея доносились обрывки слов и фраз, но он не улавливал их значения. Он сидел, холодный, окаменевший, стискивая побелевшие кулаки. В голове бились слова Альфии об искупляющей жертве. «Что должно быть, того не миновать», — беззвучно шептал он словно чужими губами.
Постепенно все успокоились и замолчали. Альфия встала спиной к столику. К ней подошел Виктор, торжественно протянул деревянный раскрашенный фаллос, который Альфия приняла обеими руками без тени улыбки и шестикратно поцеловала. Все зааплодировали.
— Владыка смерти и воскрешения, князь белой тьмы и черного света, чье имя есть тайна тайн, — громко провозгласила Альфия, когда стихли аплодисменты, — наши сердца открыты тебе. Войди же в нас! Засияй жгучим светом в нашей крови! Укрепи силы мужчин и сделай бездонным желание женщин! Нас нет вне тебя! Тебя нет здесь вне нас! Соединенные, мы две стороны одного бытия! Жизнь и смерть, правда и ложь, свет и тьма, добро и зло сплелись в нас змеей, кусающей свой хвост! Снизойди же, мы молим тебя! Не покидай нас!
Альфия замолчала и положила фаллос поперек столика возле канделябра.
К столику подскочили Павел и Виктор. Встав на цыпочки, сняли со стены распятие и трижды обнесли его вокруг комнаты на вытянутых руках.
— Знак Сатаны! Знак Сатаны! Знак Сатаны! — нарочито гнусавыми голосами пели в это время девушки.
Парни поставили распятие на столик за канделябром, прислонив к стене. Альфия зажгла свечи. Отблеск их пламени упал на вызывающе торчащий вверх фаллос Христа… «Антихриста», — поправил чей-то голос внутри Сергея.
К Альфие подошла Жанна, сжимая обеими руками невесть откуда взявшегося черного петуха. Петух дергался и пытался клюнуть ее в руку. Широкая улыбка на лице Жанны открывала мелкие, острые зубы.
Заорав, все сгрудились, извиваясь словно в каком-то танце, вокруг них. Альфия поставила на столик глиняную чашу. Жанна поднесла к чаше петуха, издала переливистый вопль и, наклонившись, впилась зубами в горло птице.
Струйка крови брызнула в чашу. Жанна отвернулась, оскалясь. По ее губам и щекам текла кровь. Когда струйка иссякла, Жанна бросила еще трепещущего петуха в угол.
Альфия обмакнула пальцы левой руки в чашу и брызнула на распятие. Одна капля попала в пламя свечи. Свеча зашипела, но не потухла.
Чаша пошла по кругу. Каждый отпивал по глотку и, не вытирая испачканных губ, передавал чашу следующему. Последней приложилась к чаше Альфия.
Потом Павел с Виктором оказались вдруг рядом с Сергеем, ухватили его за плечи. Сергей было дернулся, но Альфия уже опустилась перед ним на колени, поднося к его губам чашу.
— Пей, — властно шепнула она, и Сергей не мог ослушаться.
В чаше оставался всего глоток. На вкус он оказался теплым и солоноватым. В голове сразу зашумело, как после стакана водки.
Альфия сунула чашу под стул, вскочила, снова воздела руки и истошно выкрикнула:
— Шабаш!..
В ответ все дико завыли.
Альфия на миг исчезла в спальне и оттуда грянула дергающаяся, нервная, с резкими барабанными переходами музыка. Все стали кружиться, дергаться и прыгать под нее.
Сергею внезапно сделалось легко и весело. Он было вскочил, чтобы присоединиться к танцующим, но покачнулся и упал обратно на стул. Перед глазами все плыло. Комната меняла очертания, то сжимаясь в крошечную каморку, то расширяясь до величины бального зала. Сергей попытался протереть слезящиеся глаза, но это не помогло. Дальнейшее он видел отрывочными фрагментами.
Запрокинув голову, дико хохоча, Жанна сбрасывает юбку и льнет к Павлу, который лихорадочно срывает с нее кофточку…
Ада с Виктором падают на пол возле дивана, сжимая друг друга в объятиях. Мелькают потные, трясущиеся щеки Ады и распяленный в чудовищной гримасе рот Виктора…
Извиваясь в ритме музыки посреди комнаты, Альфия медленно стаскивает с себя трусики…
Дико вопя, Виктор гоняется за противно хихикающим Павлом. На бегу Павел звонко хлопает себя по белым, тощим ягодицам…
На диване Жанна сидит верхом на визжащей Аде. Жирные телеса извиваются под худенькими ногами…
Альфия прижимает Павла к часам. По ее загорелой спине с выступающими, бешено работающими лопатками катятся блестящие струйки пота…
Голова Виктора свисает с дивана, а весь он закрыт и расплющен трясущимся студнем тела Ады. Ада сладострастно подвывает…
Обхватив себя руками, Жанна катается по полу и дико вопит: «Угодно Сатане!» На кровавых губах пузырится белая пена…
— Угодно Сатане! — подхватывают все вокруг. — Угодно Сатане!.. Угодно Сатане!..
Тяжело дыша, чувствуя жжение в груди, Сергей рванул рубашку и вскочил со стула. Ослабевшие ноги подломились. Он рухнул на колени. Нагая Альфия подбежала к нему. Гибкие пальцы понеслись по пуговицам, освобождая его от давящей, не дающей вздохнуть одежды. Сбоку на помощь ей пристроился Павел. Глаза выпучены, он давится в крике: «Угодно Сатане!..»
— Угодно Сатане… — еле слышно прохрипел Сергей.
Груда скользких тел навалилась на него. Слюнявые губы впились ему в рот неистовым поцелуем. На нем извивались, дергались. По нему бегали и топтались. На нем занимались любовью все разом, А Сергей лежал распластанный, восторженный, чувствующий непреходящий экстаз слияния со всеми, и неистово выкрикивал:
— Угодно Сатане!..
— Он с нами! — прорезал всеобщий гам пронзительный крик Альфии.
И наступила тишина.
Резко оборвалась музыка. Смолкли крики и страстные стоны. Тяжесть тел мигом слетела с Сергея. Он сел, недоуменно моргая, чувствуя слабость и опустошение.
И тут погасла люстра. Несколько мгновений горели свечи на столике, озаряя распяленного, торжествующего в глумлении и похоти Антихриста, но тут же их пламя изогнулось, съежилось и исчезло. Еще миг светились тлеющие искорки фитилей, но погасли и они.
Воцарилась полная темнота. Темнота и тишина, не прерываемая ничьим дыханием. И в этой тишине, словно удар колокола, пробили часы. Один раз…
Глава 8. Джек-потрошитель
Сергей вскочил на ноги, чувствуя, как покрывается кожа пупырышками. Восторга, блаженства, экстаза как не бывало. «Я — ЖЕРТВА!» — гремело в голове. Сергей осторожно шагнул назад. Еще шаг. Сердце билось у горла так сильно, что заглушало тиканье часов. Еще шаг, и голая спина коснулась чего-то мягкого и ворсистого. Сергей отпрянул, но тут же, мысленно рассмеявшись, прижался спиной к ласковой глади. Стена, обитая плюшем…
По крайней мере, сзади теперь не нападут. Спина надежно защищена. «Меня убьют? Меня не будет?» — пронеслось в голове. Сергей никак не мог принять эту мысль. Он никогда не думал о собственной смерти и уж никак не мог представить ее такой: внезапный удар в темноте, боль, судороги и… пустота. МЕНЯ УБЬЮТ?!
Тело по-прежнему сотрясала крупная дрожь, но разум стал ясным, холодным и яростным. Стараясь дышать бесшумно, Сергей скользнув вдоль стены и замер. Прижав кулаки к груди, чуть согнув ноги, он приготовился отразить грядущее нападение, хотя понимал, что ни за что не успеет.
Минуты растянулись до бесконечности. Сергей слышал чье-то тяжелое дыхание. Потом неясное перешептывание. Совещаются, как наброситься? Чего же они медлят?..
Сжатого кулака коснулось что-то твердое и прохладное. Сергей ударил в темноту, но никого не задел.
— Спокойно, — раздался над ухом неузнаваемый шепот, — держи нож. Все уже вооружены…
Сергей инстинктивно ухватил то, что совали в руку. Неровная, но удобная рукоятка. Он провел свободной ладонью по лезвию. Трехгранное… Стилет, который он видел у Ирины и который лежал на столике во время шабаша… Распятие Антихриста вместо рукоятки… Впрочем, Сергею даже понравилась мысль защищаться их же оружием.
Но только на миг. Движение рядом. Прерывистое дыхание… Сергей ударил наугад, но лезвие встретило пустоту. Странно, что совсем не слышно шагов… Шелест голосов справа — или шумит в ушах? Сергей сделал еще выпад, но опять никуда не попал.
Дрожь в теле не прекращалась. Пальцы до боли стискивали стилет. Сергей почувствовал, как между лопатками ползет струйка пота. Он с силой сжал зубы, подавляя желание закричать во все горло. Ярость и страх клокотали в груди. Все чувства были обострены до предела…
Намек на движение слева. Сергей резко выбросил свободную руку, держа наготове стилет для решающего удара. Пальцы скользнули по нагой женской груди. Резким движением Сергей схватил женщину за руку выше локтя и дернул к себе.
Она не стала отбиваться, даже не издала ни звука. Гибкое тело послушно прижалось к нему. Несколько мгновений Сергей обсасывал мысль использовать ее как щит. Пусть лучше она, а не он, Сергей, примет направленный кем-то смертельный удар. Но это были последние ясные мысли.
Откуда-то из глубины желудка поднималась новая волна ярости, страха и бешеного желания. Сергей попытался сопротивляться, но она разметала единым ударом все заслоны и доводы разума, культуры и воспитания.
Он был один, загнанный зверь, против окружающего враждебного мира. Но у зверя опасные когти и зубы — чем не коготь стилет? И у зверя добыча. Женщина, которую он схватил…
Сергей на мгновение отпустил ее и тут же перехватил согнутой рукой за шею. Женщина не пыталась сопротивляться, только коротко простонала. И стон послужил сигналом к действию. Сергей рванулся вперед, на стук часов, таща женщину за собой, яростно хлеща стилетом по сторонам. Запнулся о стул, отбросил его ударом ноги.
— Прочь с дороги!!! — заклокотало у него в груди — не крик, не приказ, рев охваченного бешенством хищника.
Сергей ударился плечом о косяк, ввалился в спальню, волоча за собой безвольную добычу, и ударом ноги захлопнул дверь.
Стук часов оборвался. Наступила тишина, прерываемая только его тяжелым дыханием.
Здесь было так же темно, как в гостиной. Даже луна не светила в окно. Сергей сделал пару шагов и ударился ногой о кровать. Пошатнувшись и с трудом удержав равновесие, он швырнул женщину на кровать и сам рухнул сверху.
Женщина застонала и стала извиваться под ним. Наощупь добравшись до ее раскрытых губ, Сергей впился в них неистовым поцелуем. Перед глазами расплывались и лопались красные круги. Водопадом шумела кровь в ушах. Стискивая левой рукой ее грудь, Сергей водил сжатой в кулак правой по всему ее телу — плечу, груди, животу, ноге — в грубой, звериной ласке, и почему-то не чувствовал теплой кожи, не мог расправить сжатые в кулак пальцы.
Женщина извивалась под ним, дергалась в экстазе. Сергей вбирал в себя ее крики, не давая им вырваться на волю, чувствуя, как колотится ее сердце, готовое вырваться из груди, как напрягается и изгибается под ним сильное тело… Но он был сильнее! Он — господин и повелитель!..
В высший момент экстаза он оторвался от искусанных губ и закричал долгим, как вой, криком, непроизвольно ударяя раз за разом кулаком по ее груди. Женщина тоже закричала — их голоса сплелись в унисон, — выгнулась дугой и затихла.
Внезапно утратив все силы и ярость, и неистовство, Сергей лежал на ней, мягкий, как студень, безвольный и ослабевший.
Вспыхнувший свет ослепил его. Сергей заморгал, приподнял голову. Женщина под ним не шевелилась, не чувствовалось даже ее дыхания.
Приподнявшись на левом локте, Сергей уставился сквозь слезы на ее расплывающееся лицо. Знакомое лицо… Очень знакомое…
Сергей помотал головой. Глаза привыкли к свету, перестали слезиться. В беспощадно ярком освещении перед ним было искаженное судорогой, с искусанными, посиневшими губами лицо… Ирины. Упавшая на лоб прядь волос закрывала левый глаз. Правый был широко открыт, в его стеклянной поверхности отражалась горящая люстра.
Борясь со сковывающим движения холодом, Сергей поднял правую руку, чтобы поправить ей волосы. В белом стиснутом кулаке торчал окровавленный стилет.
Сергей скатился на левый бок, не сводя взгляда с трехгранного лезвия. С острия сорвалась капелька крови.
Стройное тело Ирины было изрезано, искромсано, распластано ломтями от шеи до колен. Кровь заливала его. Кровь расплывалась по простыне. Кровь нехотя стекала по белой стене.
Хрипло вскричав, Сергей спрыгнул с кровати и повернулся. В дверях толпились все участники шабаша. Голые, растрепанные, испещренные пятнами засохшей крови, с дико горящими глазами, они напоминали выходцев из ада.
— Я же не хотел… — с трудом прошептал Сергей.
Альфия шагнула вперед, величественная в своей наготе, с торчащими грудями, и торжественно опустилась перед Сергеем на колени.
— Дух Потрошителя снизошел на него, — низким голосом провозгласила Альфия и, проведя сложенными щепотью пальцами левой руки по измазанному кровью животу Сергея, осенила себя кровавым оборотным знамением.
Остальные упали на колени и поползли, окружая Сергея с трех сторон. К нему потянулись дрожащие руки. Алчные пальцы собирали кровь с его тела. Все крестили себя слева направо, снизу вверх. Запрокинутые лица были полны восторга и благоговения. Застывшие улыбки. Остекленевшие глаза…
— Я… не… хотел… — с болью выдавливая каждое слово, проговорил Сергей.
— Слушайте все, — не поднимаясь с колен, негромко начала Альфия. — Носителем духа Джека-Потрошителя была Ирина. Но дух не желает подолгу оставаться в смертном теле, и он потребовал замены. Ты, Сергей, попал к нам не случайно. Ирина предложила тебя сама. Она знала, что ты ее любишь. Ей казалось, что ты не сможешь убить ее. Конечно, она ошибалась, наивная глупышка. Никакие человеческие чувства не могут стать преградой Злу. Зло всегда способно обратить любовь в ненависть, страсть в вожделение, жизнь в смерть…
— Я не хотел! — Это был не крик, а агония, предсмертный вой умирающего животного. — Мерзавцы, подонки! Опоили меня! Сделали из меня игрушку!.. Я не хотел!.. Ирина… Вы думаете, теперь я ваш? Вот вам! Я вас убью! Я… Я сейчас же пойду в милицию! Садисты, маньяки!.. Это вы, вы убийцы! Вас стрелять надо, как бешеных собак! Всех вас посадят! Можете там плести про всякие Силы, подонки! Вашим я никогда не буду!..
Сергей резко замолчал, потому что его не слушали. Никто не шелохнулся. Все замерли на коленях, уставившись ему на живот.
Сергей обвел всех дикими глазами. Восторженные улыбки на застывших лицах. Улыбки фанатиков. Дрожащие руки потянулись к его животу. И шепот по спальне, как дуновение ветерка:
— Знак Сатаны!..
— Знак Сатаны!..
С замершим сердцем, Сергей проскочил между ними, выбежал из спальни, пересек развороченную гостиную с опрокинутым столиком и валявшимися в беспорядке стульями, рванулся в темный коридор. С хриплым стоном зашарил по стене, щелкнул выключателем и замер перед зеркалом.
Зеркало отразило его дикий взгляд, трясущиеся руки, испятнанное кровью тело. Сведенные судорогой пальцы наконец-то разжались. Стилет со стуком упал возле ног. Бездыханный, Сергей не мог оторвать взгляд от своего изображения.
На животе ниже пупка, становясь все резче и ярче, как фотокарточка в проявителе, глумливо ухмылялся багровый распятый Антихрист.
ЗНАК САТАНЫ…
Комментарии к книге «Знак Сатаны», Андрей Борисович Бурцев
Всего 0 комментариев