«Заклинатель»

Дмитрий Казаков

Заклинатель

Ярость заставила Виталия онеметь, костлявой рукой перехватила дыхание, закрыла мир багровой пеленой, ярость переполняла его - бессильная ярость интеллигента, неспособного ответить обидчику. Нужные слова, обидные и колкие, придут как всегда потом, когда уже будет поздно, когда ничего уже нельзя будет изменить. А пока, не видя ничего вокруг, он быстрым шагом мчался к выходу из института, обида и ярость гнали его от места оскорбления и от обидчика. Проскочив через вертушку, он выбежал на улицу, повернул и зашагал по направлению к набережной.

Пришел в себя он только у лотка с книгами от свежего ветра с реки. Здесь Виталий часто останавливался после работы и иногда тратил часть зарплаты на книги, особенно привлекали его сказки для взрослых, носящие нежное англоязычное название "фэнтези". Но на этот раз его взгляд притянули к себе книги по оккультизму. Сразу бросился в глаза толстый багрового цвета том с уродливым черным монстром на обложке. Ручейки крови, сбегающие из пасти страшилища, образовывали название: "Некрономикон: учебник древней высшей магии". Ниже, маленькими буквами было пояснено: "Как победить ваших врагов и добиться успеха в любви и бизнесе". При слове "враги" в памяти сразу возникла смазливая физиономия Пашки, его наглая самодовольная ухмылка и Виталия передернуло. Пашка, Павел Евгеньевич, полная бездарность, который сделал карьеру только потому, что вовремя женился на сутулой и некрасивой дочери директора института. Именно он, являясь начальником отдела и непосредственно Виталия, постоянно доставал подчиненных тупостью, занудством и придирчивостью. Особенно доставалось Виталию, как самому мягкому и безобидному в отделе. Гнев стих почти сразу и положив книгу назад на прилавок, Виталий понуро зашагал к остановке.

Прошло несколько дней, но обида никуда не делась, ворочалась холодным слизнем где-то в глубинах души, заставляя Виталия дергаться каждый раз при виде начальства. Наконец он не выдержал, наскреб денег и приобрел книгу по магии: "Как победить ваших врагов и добиться успеха в любви и бизнесе". Очередной скандал на работе с участием Павла Евгеньевича только укрепил решимость отомстить. Первое прочтение повергло научного работника в глубокий шок. Обряд, описанный под заголовком "Избавление от врагов"

был непонятен, страшен и настолько иррационален, что осуществить его не представлялось возможным. Если ладан, соль и серу еще можно достать, а под ритуальный кинжал приспособить охотничий нож, то с пергаментом, мандрагорой, кровью нетопырей в двадцатом веке существуют определенные проблемы.

После повторного прочтения в конце книги обнаружилась таблица соответствий и примечания, из которых следовало, что ассафетиду легко заменить обыкновенным подорожником, мозги василиска - куриными и только без настоящей, теплой крови живого существа обойтись совершенно невозможно.

Через две недели все было готово для ритуала. Приложив героические усилия, Виталий растащил весь хлам из маленькой комнаты своей квартиры, вынес мебель. Другу, который помогал, пришлось соврать о планах на ремонт. Отмыл пол, приладил на окно плотную занавеску. С магическим кругом пришлось долго и упорно возиться - рисовать вписанную в круг девятилучевую звезду без циркуля и линейки не так-то просто. Но работа не пропала даром: половину комнаты занимала сложная геометрическая конструкция, нарисованная мелом. Основу ее составляла та самая девятилучевая звезда в круге.

Этот круг, в свою очередь, был вписан в еще один, большего диаметра.

Свободное пространство между кругами, между лучами звезды и внутренним кругом покрывали символы, которые Виталий старательно перерисовал из "Некрономикона". На вершины лучей он поставил чашки из старого сервиза, которым решился пожертвовать ради такого важного дела. В каждой из чашек стояла свеча черного цвета. Свечи пришлось красить самому, тщательно, не оставляя проплешин. В центре рисунка Виталий установил алтарь - не очень умело, но старательно сколоченный хозяином ящик, обклеенный черной бумагой, на которую белой краской были нанесены необходимые для ритуала изображения. На алтаре стояла большая жестяная миска - для жертвенной крови, лежал острый охотничий нож, рукоять которого Виталий украсил магическими символами. Там же находились емкости поменьше - с водой, с солью и со спиртом. Севернее большого круга, одной из вершин к нему, был нарисован равносторонний треугольник со сторонами примерно в метр. В нем стоял малый алтарь, на котором были закреплены еще четыре выкрашенные в черный цвет свечи.

***

Шавай-И-От, десятник стражи Южного Портала, в начале десятого цикла жаркого сезона совершал очередной обход вверенного ему участка. Обход дело серьезное, требующее внимания и сосредоточенности, прозевать лазутчика на своем участке означало крупные неприятности. За провинности сотник мгновенно отправлял нарушителей в Колодец Безволия на дюжину циклов, а желающих прорваться во владения Иед-дуа, правителя народа дэмон, всегда хватало. В стенах дворца правителя (хотя в человеческом понимании дворец не имел никаких стен) хранились сокровища, собранные еще в те времена, когда дэмон завоевателями проходили по мирам Вселенной, выплескиваясь, подобно неукротимой лаве вулкана, из своего безрадостного обиталища. Увы, те славные времена давно миновали.

Жители миров, страдавших от набегов дэмон, научились противопоставлять силе, жестокости и боевому умению захватчиков свою дисциплину, хитрость и изощренную магию. Набеги пришлось прекратить, многие из дэмон остались пленниками в иных мирах, многие погибли.

Только и оставалось теперь, что защищать накопленное от непрошеных гостей и вспоминать былые победы. Шавай миновал зону Вихрящейся Тьмы и приблизился к Порталу, что чудовищной багровой костяшкой домино высотой в километр возвышался над бугристой пустыней. Именно около Портала чаще всего появлялись любители пограбить из других миров.

Четыре лица и восемь пар глаз десятника позволяли ему хорошо видеть на все четыре стороны, а нижняя часть тела, которую житель Земли назвал бы змеиной, быстро и ловко несла его по неровной, каменистой почве родного мира.

***

К полуночи, когда надо было начинать, Виталия била крупная дрожь, страх холодными ручьями тек по позвоночнику. Из угла доносилось раздражающее шуршание: в клетке возилась черная курица, обреченная в жертву, за которой пришлось специально ехать в деревню. Шуршание раздражало сильно но, помня запрет "Некрономикона" на алкоголь, Виталий пытался успокоить нервы крепким кофе. Помогало слабо, руки все равно тряслись, присесть не удавалось; он бесцельно бродил из угла в угол, с нетерпением и растущим страхом оглядываясь на часы. Когда короткая стрелка перевалила зенит и откладывать ритуал было уже нельзя, Виталий смирил дрожь в руках, вытащил курицу из клетки, связал ей лапы и вошел в малую комнату, плотно закрыв за собой дверь.

Когда все свечи были зажжены, то Виталия почти полностью успокоился. Он вошел в круг, взял в руки "Некрономикон", залаженный на нужных местах и начал обряд. Первая часть обряда далась ему легко, без напряжения, всего полчаса чтения заклинаний. Когда чтение было окончено, то в комнате, несмотря на свечи, ощутимо потемнело. В углах тьма сгустилась до того, что стен уже не было видно совсем. Наступило время приносить жертву, жертву кровью. Руки опять задрожали, но отступать было поздно. Взяв в руки нож и курицу, Виталий долго примеривался, наконец, прижал птицу локтем к боку, держа ее голову в руке. Наклонившись над алтарем, собрался с духом и неловко, со второй попытки отделил голову.

Обезглавленная курица задергалась, но Виталий держал крепко. Кровь хлынула густо и быстро, заливая чашу, алтарь, пол и одежду. От запаха крови его замутило, он поспешно положил нож и тушку на алтарь, и вновь взялся за книгу; надо было освящать кровь. Кровь в чаше, заполненной на две трети, не свернулась, а при чтении заклинаний начала слабо бурлить, как вода в чайнике на слабом огне. К моменту завершения освящения бурлящая жидкость поднялась до краев. Виталий взял чашу в руки, примерился и плеснул из нее на малый алтарь. Кровь, тускло блеснув в свете свечей, литой струей ударила точно в центр алтаря, обтекла его и осталась на нем темно-красной пленкой; на пол при этом не стекло ни капли. Раздался слабый удар, дом тряхнуло и над окровавленным алтарем сгустилось облако багрового дыма. Пришло время призыва. Слова заклинаний теперь царапали горло, заставляя Виталия напрягать голос, ритм чтения все учащался, под незримой властью магии дым сгущался и вскоре принял форму воронки, острым концом поставленной на алтарь. Воронка вращалась, постепенно набирая скорость и постоянно меняла цвет от почти черного до светло-лилового в такт произносимым заклинаниям. Последние слова призыва Виталий с трудом протолкнул через пересохшие губы; воронка спазматически задергалась. Опустив книгу на алтарь, Виталий поднял руки в жесте призыва и повеления спазмы тут же участились. Дом ощутимо трясло, из-под земли доносился рокот.

***

Обойдя Портал, Шавай-И-От остановился, настораживаясь. Чувство, для которого в языке людей нет даже названия, предупреждало его об опасности. Потоки энергии вокруг Портала прервали свое вечное волнообразное движение, скручиваясь в воронку. Так бывало всегда перед появлением гостей из иных миров.

Десятник поступил согласно уставу: вызвал подчиненных, развернул конечности в боевую стойку и двинулся к тому месту, где должны были появиться гости - встречать. Портал выхода уже был видим обычным зрением светло-сиреневая воронка явственно выделялась на мрачном пейзаже равнины. По мере приближения Шавая воронка быстро росла, увеличиваясь в диаметре. Когда до воронки оставалось совсем немного, она скачком выросла почти вдвое, поднялась в воздух и упала на Шавая, как сачок на огромную бабочку. Дэмон рванулся, пытаясь освободиться, но сиреневые нити сдавили со всех сторон, не давая двигаться, и почти сразу наступила тьма. Воины десятка, появившись у Портала, застали гаснущую воронку и не обнаружили никаких следов своего командира.

***

Содрогнувшись в последний раз, воронка взорвалась и все мысли в голове Виталия тут же исчезли, задутые ледяным ветром ужаса; волосы на затылке ощутимо приподнялись.

Существо из воронки не имело четких очертаний и постоянно меняло обличья: мужчина в темных одеждах, четыре лика которого увенчаны черной многозубой короной, дракон чернее ночи, гигантская сова с нетопыриными крыльями, человек со змеиным хвостом вместо ног, паучье тело на осьминожьих щупальцах. Виталий оцепенел, почувствовав страх, ярость и силу пойманного существа, холодный пот тек по спине заклинателя.

***

Боль, давящая, рвущая боль и темнота - так выглядело путешествие между мирами. Потом тьма исчезла, но боль осталась и стала еще сильнее, еще мучительнее. Реальность мира, в который он попал, давила на него со всех сторон, заставляя менять обличья в безуспешных попытках приспособиться. Борясь с болью, сдерживая крик, Шавай все же сумел оглядеться. Маленькое помещение, стены из странного мертвого камня и существо, разумное существо ("человек" - вспомнилось название), застывшее в ужасе. Страх человека был хорошо виден, его аура приобрела характерный коричневый оттенок.

Гнев швырнул Шавая вперед, к мучителю, но, налетев на препятствие, он заметил, что окружен полупрозрачной трехгранной стеной. Человека окружала прозрачная защитная сфера. Заревев в бессильной ярости, он опять ринулся на преграду, стены затряслись, по потолку пошла трещина. Аура человека стала полностью коричневой, он дернулся назад и сбил ногой свечу. Сияние стенок сферы и треугольника ограды тотчас же побледнело, дэмон прорвал ограждение и с яростным ревом ринулся к своему мучителю.

Связавшая два мира пуповина продолжала работать еще примерно час по земному времени, потом заряд энергии кончился. Гигантский сачок вновь настиг Шавая и, восстановив статус-кво, дверь между мирами тихо растаяла, теперь уже навсегда.

***

Первые страницы утренних газет на следующий день украсили заголовки: "Новый террористический акт чеченских боевиков", "Взрыв на улице Гоголя", "Криминальные разборки продолжаются", "Пятнадцать жертв - вызов закону". На снимки попали полуразрушенный жилой дом, перепуганные люди и деловитые служебные собаки, обнюхивающие развалины. Тело Виталия Печенкина, жильца квартиры ?27, так и не нашли. Уцелевшим жильцам, которые рассказывали о трясущейся земле, подземном гуле, зверином реве и темном дыме, что просачивался сквозь стены, не поверил никто.