«12 лет спустя»

Mara Schade 12 лет спустя

Центр «Пламя», 18 июня.

В дежурную радиоперекличку вторгся незнакомый женский голос, очень четкий и звонкий:

– Представитель Уссурийского края, космодром «Свободный» вызывает центр «Пламя»!

Все замолчали, и незнакомка повторила вызов, добавив:

– Прибыли установить дружеский контакт, укажите место посадки.

Дежурный наконец решился ответить:

– Это лейтенант Кузьмин, мне нужно полчаса, чтобы связаться с начальством, связь на этой же частоте через 30 минут.

– Буду ждать.

Дежурный радист схватился за телефон внутренней связи и стал накручивать ручку.

– Полковник Марков, только что получил вызов от еще одной группы уцелевших, вы что-нибудь слышали о космодроме «Свободный»?

– Да, был такой в Уссурийском крае.

– Они прислали самолет, и просят указать место посадки, прислали представителя.

– Пусть садятся за у северного КПП на шоссе, и идут пешком без автоматов, не больше двоих.

– Хорошо, доложу.

Через десяток минут к КПП уже бежали солдаты, занимая дополнительные огневые точки, что-что, а предосторожности много не бывает. В назначенное время лейтенант вышел на связь, передав указание о месте посадки.

– На каком расстоянии от КПП садиться? Предупредите ваших, чтобы не стреляли.

Через пару минут из-за дальних домов на окраине Солнечногорска на небольшой высоте показалось нечто. Черный симметричный корпус, слабо светящиеся шары под днищем, и никаких признаков работы реактивных двигателей или винтов. Диск плавно шел над дорогой, снизился в полусотне метров от КПП, приземлился, опустил трап и по нему не торопясь спустились двое – парень с девушкой, в однотонном зеленой форме, с большими пистолетами в набедренных кобурах, в наплечных карманах формы – радиостанции. Пара подошла к КПП, прошли через лабиринт и подошли к воротам. Увидевшие столь необычный летательный аппарат солдаты реагировали по-разному, кто-то всматривался в необычную машину, пытаясь понять, где у нее двигатели, кто-то вспоминал, где он видел это раньше.

– Старший пилот Филитова, инженер Соренсен! – представились гости.

Солдат у ворот негромко сказал проходить и открыл калитку.

– Пистолеты сдавать? – спросил инженер

– Нет, у нас принято даже по территории без оружия не ходить.

– Полковник Марков.

– Проходите, с чем прибыли, как до нас добрались?

Девушка заговорила первой

– Добрались легко, в окрестностях Москвы вы наиболее крупная часть, наибольшая территория, поля, техника…. Вы уж извините, понаблюдали ночью с высоты 10 тысяч в тепловизор…

Офицеры и прибывшие тем временем дошли до столовой, где Марков пригласил гостей за стол и приказал:

– Рассказывайте, как вы пережили Эпидемию и сумели такой техникой обзавестись, и что вам от нас надо?

Девушка стала рассказывать:

– Как только в Москве началось, нас сразу предупредили московские товарищи, командир Группы Научных Расследований и Разработок, расположенной бок о бок с космодромом, вскрыл пакет номер восемь «действия при эпидемии вирусов, поражающих мозговые клетки или создающих зомби», по этому плану батальон охраны космодрома перекрыл автодороги и устроил поломку на железной дороге, и установил карантин в аэропорту. Московский офис тем временем мобилизовал всех уцелевших и они укрылись на территории опытной станции на Нагатинской 19, замаскированной под детский ракетомодельный клуб. Две недели спустя они выехали в нашу сторону на спецтехнике, предназначенной для поиска спустившихся космических аппаратов, там все машины-амфибии, большую часть пути проделали по рекам, заправлялись где как, но дошли и архивы вывезли.

Когда из радиоперехватов стало ясно, что случилось с миром, у нас как раз на стартовом столе стоял «Протон» со европейскими спутниками связи, и наше начальство решило, что демонтировать ракету уже нельзя, а терять жалко, и заменило спутники связи тремя космическими зеркалами.

– Когда мир катился в пропасть, мы провели один из последних пусков, и через сутки надувные каркасы зеркал наполнились газом, а отраженные лучи света прекратили зимы в радиусе 50 км от нас. – вступил в разговор инженер.

– Затем военные взяли под контроль окружающие колхозы, безо всякой стрельбы, просто ездила кинопередвижка и показывала записи с Москвы, Новосибирска и западных городов. Сотрудничество стало взаимовыгодным – мы помогали селянам горючим и людьми при надобности, и взамен получили снабжение продовольствием. Военные перекрыли дороги, и защищали наш район от бандитов.

– У нас среди прочей техники был лазер на свободных электронах. Установка на шасси КАМАЗ-а, кабина машины и кузов с лазером – бронированы. Он и стал основным средством обороны – как только застава начинала бой с бандой, туда выдвигался излучатель и выжигал все хоть до горизонта в нужном секторе.

– Еще по плану в сельских школах стали преподавать наши научные сотрудники, наша АЭС давала ток, и научная работа не останавливалась.

– Посмотрите на наше оружие – инженер отстегнул пистолет от кобуры и протянул полковнику – это пневматическое оружие с 550 атмосферным подствольным баллоном, 400 мм стволом 10 мм калибра, 15 г пулей, которая вылетает на скорости 218 м/с с энергией 360 Дж. 30 пуль в магазине, для зомби вполне хватает.

– Интересное оружие, только пули отливать да воздухом заправлять, пригодится, когда патроны кончатся.

– совершенно верно, от аэродромного компрессора.

– Так вот, продолжила девушка-пилот, через семь лет, за время которых наши колхозники из колхоза имени Сталина снимали с полей два урожая в год, некоторые теории в элементарной физике превратились во вполне прикладные агрегаты. Этот дисколет не первая наша машина, жаль у нас небольшое опытное производство и мы не можем строить их быстро.

– Что вы от нас хотите? – перебил Марков

– Сначала, подарок от нас – мы привезли три десятимегаваттных электрогенератора, выходное напряжение 10,5 киловольт, вы легко присоедините их к вашей подстанции, наверняка у вас на территории сохранилась подстацния с этого напряжения. Запуск реакции синтеза прост, топливо – обычный водород. Ожидаемый ресурс более столетия при несложном техобслуживании, инструкцию мы напечатали.

Три года назад мы предприняли вылазку в Гонконг и вывезли два заводика – печатных плат и микросхем, но потеряли 15 человек. Нам просто не хватает обученных людей, вернее подготовки тех, кто у нас есть. Большинство офицеров погибли в первый год в боях с бандами. Дошло до того, что сейчас тактике боя молодых солдат учит человек, до Кризиса на служивший в армии, а занимавшийся страйкболом, а стрельбе – мастер спорта из московского офиса.

– То есть вам нужны на время офицеры-инструкторы?

Да, нужны. А еще нам нужна помощь. В подвалах двух московских заводов, «Кванта» и «Салюта» в герметичных продутых азотом контейнерах лежат несколько очень нужных нам спутников, и линия по производству мономолекулярных зеркал для лазерной техники. Да и просто станочного парка нам не хватает.

– Говорите, микросхемный завод отхватили? – вмешался в разговор зампотылу.

– И запустили. Что надо? Радиостанции? Назовите какой тип и длины волн, или со склада подберем, или за пару месяцев изготовим партию – темноволосая пилотесса проявляла деловую хватку, которую вряд ли кто ожидал от такой красивой девушки.

– А с оптикой у вас как?

– Минимальная линия по шлифовке линз конечно есть, но только хватает для своих приборов, брака много, хорошо бы Красногорский завод или завод Лейтца вывезти, но опять же – людей не хватает.

– Нам топлива не хватает, а как вы выкрутились? – спросил зампотыл.

– Переоборудовали все машины на водород, и поставили баллоны на крыши машин. Электричества хватает – и АЭС, и реакторы на синтезе.

– Что насчет ваших генераторов? -спросил Марков

– Укажите посадочную площадку, я перегоню диск на территорию, и выгрузим их.

– Можно на внутренности диска взглянуть до того? – спросил Марков

– Опасаетесь десанта? – здраво, но нелогично, если бы хотели уничтожить – водородная бомба с орбиты и все.

– А они у вас откуда?

– Собрали за всякий случай десятка два, так и лежат на складе. В общем, выделите солдат для осмотра диска, и пойдемте его перегоним, пока не стемнело.

* * *

Час спустя диск уже стоял перед зданием штаба, и вилочный погрузчик со здоровенными синими баллонами над мотором бесшумно отвозил стоящие на деревянных поддонах установки к подстанциям. За рулем его сидел тот же Соренсен.

– Вы что, вдвоем прилетели? – спросил Марков.

– Да, а что? Здесь почти десять тысяч км, если авария, что двое, что взвод, все равно не вернуться, а зачем людей терять зря?

Офицеры ушли совещаться, и через полчаса вернулись с вердиктом, что на диске в Русь Уссурийскую полетят двое лейтенантов, посмотрят, насколько рассказанное соответствует истине, обговорят с зампотылом и инженерами Уссурийска-2 детали заказа двухсот раций и пятисот коллиматорных прицелов, обсудят насчет других возможных бартеров, и через трое суток тем же диском из привезут обратно.

– Через сколько ваши готовы вылететь? – спросила она. Машина всепогодная, что ночь, что день, да и полета тут часа два.

Два часа спустя диск оторвался от плаца, чуть сильнее засветились полушарообразные выступы под его брюхом, и он пошел в небо, ускоряясь с каждой секундой. Вскоре, выбравшись из атмосферы, диск разогнался до пяти километров в секунду и пошел на восток. Лейтенанты Дувет и Ткачев с интересом смотрели на солнце позади и разноцветные звезды на черном небе. Солнце стремительно заходило сзади, а через час полета впереди показалось зарево. В небе висели три луны, вернее три орбитальных зеркала, заливая все внизу довольно ярким светом. Зайдя на посадку в ряду из пяти дисков разного размера и одного, скрытого строительными лесами и куполом из пленки, диск замер на бетоне.

– С прибытием!

Все четверо направились в штаб, по дороге Филитова отвечала на вопросы. Дувету стало интересно, отчего столько строений из дерева, и вместе с тем алюминиевых ангаров, сочетание это выглядело довольно странным – то изба, то сверкающий металлический купол или ангар в виде лежащей половинки цилиндра.

– Мы вывезли целый склад алюминиевого листа и профиля с алюминиевого завода. У нас есть весьма эффективное оружие против зомби, которое мы там применили, и спокойно вывезли металл.

– А отчего вам не применить его же на московских заводах?

– Это оружие – излучатель, создающий, если не вдаваться в ядерную физику, область нестабильности скорости времени. В этой области все живое и не-мертвое распадается в слизь, но вместе с тем выходят из строя сложные устройства – изменяются зазоры между частями, меняются даже длины вытянутых деталей. Моторы, микросхемы, уплотнители, патроны – все это разрушается. Раза три применяли по бандам – большая часть их автоматов оказалась испорчена, либо сваренные части, либо искривления, либо взрыв патронов, а то и все вместе. На тела вообще смотреть противно.

Поэтому мы можем очищать от зомби товарные станции и склады сырых материалов, металлопроката, химикатов, даже железнодорожные цистерны, хотя затем приходится высаживать ремонтников герметизировать потекшие цистерны.

Но ни один завод, склад электроники, боеприпасов мы так вычистить не можем, поэтому и нужна ваша помощь.

– Вот как…

* * *

Два дня офицеры совещались с инженерами, бродили по территории, и даже познакомились с местными девушками, так и не появившись на ночь в гостинице.

И вот вылет. Сначала должен был идти диск с офицерами, той же пилотом и пятью инженерами, грузом из двух автопогрузчиков с лебедками, ящиком пистолетов, компрессором и пулелейками для них, и коробкой с полусотней 27 Мгц раций, оказавшихся на складе. Вторым, после радиосигнала с первого, должен был лететь тяжелый семидесятипятиметровый Haunibu-4 с огромным грузовым отсеком и принайтованном в нем транспортером с лазерным оружием. Последний был собран на основе ракетовоза, 12 колес со встроенными электромоторами запитывались от того же генератора на холодном синтезе, что и лазер на свободных электронах, способный или стрелять всесокрушающими стомегаджоулевыми импульсами, или резать все на свете постоянным многомегаваттным лучом.

Вернувшись в ППД «Пламя», офицеры тут же убежали на доклад и получать согласие на посадку. Когда второй диск опустился на поле левее штаба, все не занятые на службе и работе высыпали на улицу посмотреть на него. Опустился широченный трап, и на асфальт выехал ракетовоз с бронекоробкой сверху. Над ней возвышалась башенка с раздвижными дверками, похожая на купол обсерватории. Она скрывала адаптивное зеркало, наводящее луч на цель.

Офицеры и инженеры собрались на втором этаже штабного здания, в большом зале перед музеем.

– Вот аэрофотоснимки территорий заводов и окружающей местности, нужные нам контейнеры находятся в подвалах этих двух зданий – сказал прибывший инженер.

– Это заборы, правильно?

– Они самые, мы считаем, что стоит повалить секции забора здесь и здесь, и проникнуть на территорию.

– А как едем? Как с дорогами?

– Зачем дороги? Не проще ли вкатить ваши машины в «четверку» и приземлиться на этом треугольном перекрестке, и оттуда действовать?

А это идея…

Часа два спустя план был готов, выезд-вылет назначили на семь утра следующего дня. На операцию решили послать один взвод – большее количество солдат просто не развернется на территории цели, а для подавления больших толп зомби был «лучик».

22 июня, центр «Пламя» – бывший проспект Буденного.

Малый диск плавно снизился до полусотни метров и облетел завод по периметру, прошел над территорией, и пошел кружить дальше, расширяющимися кругами. Внизу все было тихо, и эта тишина была не самой лучшей. «Четверка» снизилась, мягко коснулась асфальта с проглядывавшей там и сям травой, и замерла, постепенно снижая тягу двигателей. Донеслось потрескивание асфальта, но диск стоял прямо.

Первым с опустившегося трапа скатился БТР, проехал до ворот около старой проходной, и замер. Вторым выехал «Лучик», повернулся на пятачке, встал посреди дороги, и попятился на противоположный тротуар, почти до упора в дом. Раздвижные дверки на башне разъехались, и полоса ослепительно малинового огня уткнулась в самый нижний край забора, и пошла левее, отчеркнув десятка полтора метров. Луч погас. Срезанные секции медленно, со скрипом, завалились.

К с завода не доносилось никаких звуков. Выехал грузовик, выпрыгнувшие солдаты прикрепили трос к секциям забора отбежали к БТР-у, грузовик оттащил обломки влево, их отвязали и в пролом устремились «лучик», грузовик с солдатами, второй грузовик и второй БТР.

Целью был большой заводской корпус, тянувшийся вдоль всей территории. Срезали и оттащили в сторону ворота, БТР включил дополнительные фары и машина въехала внутрь цеха. Минут десять не происходило ничего, а затем затрещали автоматы. В цеху было некоторое количество зомби, пыльных, но по-прежнему опасных.

– Пилипенко, объедьте территорию, отыщите этих тварей, пока они на нас не набросились!

– Есть!

БТР закружил по территории, одиночные выстрелы выбивали пыльные окна, солдаты заглядывали внутрь помещений, светя фарами-искателями.

– Тут в столовке целое полчище!

– Отъезжайте немедленно, мы атакуем – донеслось из рации.

БТР откатился к цеху, а зависший над заводом малый диск открыл несколько лючков, выдвигая какие-то решетчатые конструкции. Сиреневое зарево накатилось на корпус, 12 лет назад служивший столовой и клубом, и ставший рассадником не-жизни. Послышался шорох осыпающейся краски, звон падавших кусков стекол, а диск погасил свечение, втянул излучатели и полетел патрулировать дальше.

– Посмотрим, как их оружие работает, сказал Пилипенко, и подъехав к корпусу, высунулся из люка с биноклем в руках. Внутри зала столовки, только что заполненного угловатыми черно-серыми силуэтами зомби, все было усеяно то ли пылью, то ли слизью. В ней нельзя было разглядеть никаких частей или членов тварей, просто серая пыль. Она медленно оседала на пол, на изломанную мебель, покрывала баррикаду из столов в углу, за которой когда-то пытались спрятаться невооруженные рабочие…

Тем временем зачистка зала главного конвейера почти закончилась, шесть стрелков с СВД заняли позиции на балконе второго этажа и технической площадке, с которой обслуживался тельфер. В подвал вел широкий пандус, но высота потолка его была маловата для грузовика.

– Выпускай черепаху! – скомандовал лейтенант Дувет.

«Черепахой» солдаты прозвали передвижное нечто на базе УАЗа со снятым тентом, закрытое листами железа и ощетинившееся шипами из арматурной проволоки. По бокам машины на каркасе купола скрывались и дополнительные сиденья стрелков, лебедки, генератор, сварочный аппарат, газорезка и прочие разрушительные принадлежности. Взрывать на складе было никак не возможно – хрупкая аппаратура, к тому же неизвестно где стоящая. Машина проехала цех и углубилась на пандус. Уровнем ниже зазвучали одиночные выстрелы, и минут десять «черепаха» уничтожала зомби в пределах проезжаемых коридоров. К счастью, когда началась катастрофа, кому-то пришло в голову распахнуть все стальные внутренние ворота. Затем «черепаха» замерла на втором перекрестке, и спешившиеся с грузовиков солдаты перебежками двинулись осматривать склады и коридоры. Иногда доносилась стрельба, но зомби здесь было немного. Взломав склады, солдаты отстреляли еще пару зомби в пыльных синих халатах, очевидно кладовщиков. Затем «черепаха» перекатилась к следующему подземному перекрестку и зачистка продолжилась.

Часа через три подземелье цеха было осмотрено, все ведущие наверх двери заблокированы веревками, клиньями и прочим, а малый диск распылил скопления зомби под мостами кольцевой железной дороги и дал профилактические импульсы по входам в метро, из расчета на 200 м вглубь. Электрик подключил привезенный «черепахой» генератор к сети подвала, и в складах вспыхнул свет. Конечно, часть ламп за десятилетие вышла из строя, но все равно такой полусвет был лучше только фонарей и полной тьмы вокруг. Малый диск «двойка» приземлился около проема в заборе, и из него вышло отделение солдат, окружавшее двух инженеров из Уссурийска-2. Группа добралась до пандуса и направилась вниз.

Искомые контейнеры имели диаметр около трех метров и длину от двух до шести, множество болтов по периметру герметичных крышек и маленькие иллюминаторы в дверцах. Первой проблемой оказалось то, что в маркировке стояли только цифры, а где мог быть журнал, в котором значилось, что они значат, никто не имел ни малейшего понятия. Открывать контейнеры здесь было недопустимо, и предстояло вывезти все 18 «банок» со спутниками. По команде первый погрузчик покатил внутрь цеха, а инженерная команда продолжила изучать склад. Через час они вернулись наверх, с горящими глазами. А в цеху тоже кипела работа – демонтаж станков, трансформаторов, прессов, и даже верстаков. Вывоз контейнеров со спутниками занял три часа, и еще столько же возили огромные ящики с разобранной линией по производству зеркал.

Четыре часа дня, а половина работы не была сделана. Большая часть грузового отсека диска была заполнена, инженеры ушли в кабину совещаться с Уссурийском, и около шести вечера над домами показался еще один Haunibu-4. Груженый диск закрыл трап и поднялся в воздух, улетая на восток, а его место занял его близнец. Этот диск взял на борт грузы для «Пламени» и через десять минут уже разгружался в ППД, а в семь вечера вернулся и погрузка продолжилась. Последними на борт вкатились БТРы и грузовики. «Черепаху» закатили в «двойку», туда же занесли почти все содержимое инструментальной кладовой. Солдаты затянули проем в заборе колючей проволокой, и на закате и малый диск перелетел в «Пламя».

Вечером, на совещании в штабе Марков подвел итоги операции. Потерь нет, вывезено много станочного оборудования, инструментов и материалов, инженер Гадюкин, бывший москвич, подсказал склад электроинструмента на Плеханова, который наметили на завтра, уссурийцы согласились выделить Haunibu-4 с экипажем на целые две недели, зампотылу уже составлял список того, что откуда надо было вывезти, включая цистерны с соляркой и бензином, благо грузоподъемность позволяла. Кто-то из пламеневцев подсказал, что можно облегчить поставки из Твери и их химпредприятием.

Настроение у всех «пламеневцев» было приподнятое, ведь на площади перед штабом стояло железное-алюминиевое доказательство того, что возрождение началось, что можно не только сохранять, но и преумножать знания. Что уцелевшее человечество вновь выглянуло из пещер и встало к началу бесконечного пути, и к отвоеванию своей планеты, и к просторам Вселенной.

23 июня, центр «Пламя»

Для двух десятков солдат во главе с лейтенантом Пилипенко утро началось очень рано, на самом рассвете – побудка, инструктаж и погрузка в диск. Зампотылу явно не хотел терять ни часа из двух недель, на которые в его распоряжение был выделен летающий транспорт. Пока диск выводил реакторы на режим, взлетал и перелетал к первой цели – складскому комплексу на Плеханова, солдаты позавтракали сухпайками, и выслушали инструктаж.

Сложного ничего не было – приземление во дворе складского комплекса, его зачистка и погрузка в диск ящиков с бензогенераторами, автозапчастей, инструментов и почти всего, что там окажется, особый интерес к бензонасосам для перекачки горючего.

Диск неслышно опустился на землю, задев своим бронированным краем угол офисного здания. Посыпались обломки, поднялась туча пыли. Трап опустился в сторону ворот склада, к счастью закрытых. Солдаты осмотрели территорию, но не нашли ни одного зомби, и стали ломать ворота, попросту отстрелив замок на них. Рывок веревкой – и ворота распахнулись. У самой двери стояла сильно пыльная толстая женщина с погрызенным лицом, которая шагнула вперед и сразу хлопнул одиночный выстрел, зомби упало. Солдаты включили мощный прожектор, который вынесли из диска, и осветили внутренность склада. Прямо впереди и слева стояли штабеля ящиков, на картоне вполне читались названия инструментов, ближайший штабель состоял из электрогенераторов. Между штабелями был проход, в котором застыл электропогрузчик, видимо брошенный рабочими, дальше виднелись еще штабеля. Пилипенко приказал солдатам тройками идти вперед и осмотреть склад, а сам включил систему видеосвязи, выданную ему пилотами, которая была закреплена на шлеме.

– Тут какая-то тварь! – раздался испуганный возглас солдата, загремели очереди.

Нечто, похожее на серого леопарда длиной метров пять запрыгнуло на штабель ящиков, увернулось от очереди, и уставилось на лейтенанта. Он лишь успел заметить два вспыхнувших ромбика на стекле очков, как жуткий грохот свалил его на бетонный пол. Солдаты, стоявшие в дверях склада, видели малиновую полосу огня, прошедшую сквозь железную стену склада и разорвавшую мутанта в мелкие обгорелые клочья.

Поднявшись на ноги, лейтенант долго ругался и наконец спросил летчиков, что это было?

– Мы таких тварей уже не раз видим, вот и стрельнули по целеуказанию с вашего шлема. Этого мутанта из автоматов не сразу забьешь, у половины два мозга – в башке и в заднице.

– Стрельнули ЧЕМ?

– Лазер на свободных электронах, второе оружие больших дисков типа «четверка».

– Ну молодцы, парни… чуть уши не отшибло

Тем временем зачистка склада закончилась, и началась погрузка. Местный автопогрузчик был разумеется неисправен, и его отволокли во двор, зацепив своим, а потом резво принялись возить в диск поддоны со штабелями оборудования. Погрузив все, что было в складе и заполнив диск едва ли наполовину, следом закатили все три складских погрузчика, пригодятся…

– В соседнем дворе три цистерны стоят, может проверить? – спросил солдат.

– Тройкой, и быстро.

Минут пять спустя солдаты прибежали с новостью, что две цистерны наполнены бензином, почти под люк.

– Люк закрыли? – спросил пилот

– Да, конечно.

– Прихватить их?

– Это как?

– На внешней подвеске. Диск способен нести на внешней подвеске груз до трехсот тонн, лишь бы он был стальным и примагничивался к захватам. Но с таким грузом – только дозвуковая скорость.

Когда час спустя над лесом со стороны Москвы показалось странное сооружение, в «Пламени» чуть не объявили боевую тревогу, но опознали уссурийский диск с «чем-то» под брюхом. Подлетев к автобазе, диск с будто приклеенными к его низу двумя железнодорожными цистернами на 66 кубометров завис, примериваясь куда бы поставить груз, а затем колеса цистерн коснулись земли и вдавились в нее. Солдату, стоявшему около склада, показалось, что какая-то сила потянула его автомат в сторону диска, но почти сразу отпустила. Выключив магнитные захваты и отпустив цистерны, диск перелетел к складам, где и приземлился, откинув трап в сторону ворот склада.

Пока шла разгрузка, солдаты убежали на обед, тем более что в следующий рейс летели другие, отдохнувшие. А лейтенант стоял возле диска и разговаривал с пилотами.

– Не пойму, сильная часть, электричество есть, а чего радиосвязь с другими городами не наладили?

– Так через три месяца после Кризиса включилась «глушилка», связисты говорят – китайский боевой спутник, забивает все переговоры, если сильнее пяти ватт передавать, и ничем его не собьешь.

– Ничем? Ну теперь-то есть чем. Летчик отцепил от плечевого кармана рацию и вызвал полковника Маркова:

– Только что узнал, что над вами все еще висит китайская «глушилка», после разгрузки могу выполнить полет для уничтожения спутника, только прикажите солдатам пока не грузиться в диск и выкатить погрузчики – придется сильно наклонять машину.

– Премного благодарен, неужели вы можете и спутник сбить?

– Попробуем, с высоты выше 500 км рассеивание луча никакое, может и попадем.

Лейтенант Орлов получил приказ подождать с посадкой. Тем временем из диска вывезли все поддоны с оборудованием, пилоты ушли в кабину, диск поднял трап и медленно взлетел, набирая высоту почти вертикально, и через минуту исчез из поля зрения.

И вдруг в небе строго на юг от ППД вспыхнула ослепительная даже днем звездочка, погорела несколько секунд и стала затухать. Через минуту в небе показалась черная точка, быстро выросшая в кружочек, и вот Haunibu-4 опустился почти на то же место, с которого взлетел три минуты назад. Просто и буднично выполнив практически космический полет на высоту 500 км.

У Орлова запищал вызов из рации:

– Связисты пытаются вызывать на всех диапазонах, глушения нет, это чудо какое-то, жили как во тьме, а эти – раз и готово!

Второй вылет был на территорию сельхозакадемии Тимирязева, и из подвальных складов длительного хранения солдаты почти без приключений вынесли множество мешков с семенами растений, причем был шанс что хоть часть сохранила всхожесть. Заодно вывезли химические удобрения и средства от вредителей, и немного сельхозинвентаря, чтобы не пропадал. А вечером офицеры и пилоты собрались в штабе, просмотреть видеозапись с бортовой камеры диска.

Синее небо стремительно чернело, затем в центре появилась серебристая точечка. Сменился объектив на многометровый МТО, и похожий на паука китайский спутник радиоподавления заполнил кадр. Затем изображение опять прыгнуло назад, спутник стал пятнышком, и вдруг засветился ярко-ярко, когда в него попал луч с диска. Несколькосекундная панорама через телескоп показала оплавленный, смятый жаром лазерного луча ком металла и стекла, уже неспособный что-то подавлять.

Офицеры смотрели короткий ролик в полном молчании.

2 июля, центр «Пламя»

Прошло уже десять дней, как бронированный диск уссурийцев был в распоряжении Маркова и Пантелеева. Установили контакт с Тверью, выбили из монастыря и стекольного завода около Ленинградки какую-то то ли банду, то ли секту, в которой приспешников заставляли жрать мясо зомби в виде «посвящения», отчего те тупели и морфировали, как мутанты. Монахи не давали покоя Твери несколько лет, но совместные действия пламеневцев и летающего диска – и проблемы нет.

Появился новый боевой прием – БТР с десантом примагничивали не внешнюю подвеску к диску, он зависал над двором предельно низко и солдаты через бойницы стреляли по противнику в окнах монастыря, пока не перебили всех, кто пытался высовываться. Тем временем «Лучик» выжигал помещения с окнами наружу и истреблял противника у наружной стены. Странная тактика боя пригодилась и на стекольном – прицельный огонь с «господствующей высоты» зависшего диска решил исход боя. Захватить завод удалось без потерь, и вскоре его начали укреплять силами пламеневцев и тверчан, с намерением запустить завод и наладить выпуск оконного стекла.

И вот на плац опустился малый диск, «двойка». Офицеры уже знали, что это не к добру, вернее добро-то откуда-нибудь вывести получится, но не сразу.

С опустившегося трапа спустилась очень колоритная пара. Высокая девушка непонятного возраста, в черно-коричневой блузке тигровой раскраски, черной юбке и накинутом на плечи черном плаще. У правой ноги красавицы шел леопард. Они подошли к штабу и поднялись по ступенькам. Все, кто был в холле, с интересом смотрели на гостью, она расточала ауру какой-то невероятной привлекательности. Ярко-зеленые глаза, небольшая, но высокая грудь, тонкая талия, плоский живот и крепкие ноги, пистолет на правом бедре и большой кинжал в ножнах на левом, этакая богиня войны.

– «Это Леди Инна» – прошептал пилот Маркову, наклонившись вперед.

– Леди?

– Прожила очень много лет в Англии, а как началось – угнала авиетку и прилетела в Уссурийск, вот и прозвище…

Тем временем красавица подошла к дежурному и спросила у него что-то, солдатик весь подался вперед, на его лице было написана полнейшая готовность отнести красавицу на руках прямо в ЗАГС или в спальню. Но она наклонилась к леопарду и что-то ему сказала. Огромная кошка отошла в угол слева от двери и свернулась на полу, положив морду на лапы.

– Не бойтесь, котенок притравлен только на зомби, живых не трогает.

– Марков вы?

– Да, я.

– Что вы знаете об Интернете?

– В основном то, что он отрубился через неделю-две после Катастрофы.

– Физически серверы русского сектора интернета размещены в двух зданиях в Москве и в одном в Зеленограде, там терабайты всякой информации, которая может быть полезна и вам, и нам. При пропадании напряжения автоматика отключила системы и законсервировала их, если здания не рассыпались от древности и не затоплены, есть шанс притащить туда генератор, запустить систему и установить скоростной канал для доступа к информации.

– А может вывезти все сюда?

– Там сотни, если не тысячи серверных стоек, десятки тысяч кабелей. Люди, которые могли бы это все настроить, мертвы, а мы сами вряд ли сможем все смонтировать правильно после того, как разберем и перевезем сюда. Остаток дня прошел в планировании налета.

Вечером, в гарнизонной столовой, служившей и клубом, Марков подсел к Темной Леди.

– Говорят, вы в одиночку на самолете пересекли полмира?

– Ну не совсем так. Когда началось, я была в Ковентри, там был авиаклуб, где я иногда летала. Поняв, что к чему, закупила пустых канистр, штук двадцать, поехала в авиаклуб, отвинтила в авиетке тогдашнего мужа лишние сиденья, выбросила их, ободрала даже часть внутренней обивки, залила полные баки, загрузила салон канистрами с бензином и немного еды в дорогу, позаимствовала у перекинувшегося охранника автомат и вылетела на восток. Между Ленинградом и Бологое села на шоссе, залила из канистр в баки, и вылетела дальше. На аэродроме Дятьково около Протвино, что вблизи Серпухова, приземлившись, немного постреляла зомби, но заправила и баки, и залила канистры. И так не один раз, благо карты были, что с собой, что из Дятьково позаимствовала. Ближе к Уралу встретила авиадиспетчера, засевшего со своим Браунингом Авто-5 столетней давности и ящиком картечи на аэродроме и оборонявшем его. Дальше летели вместе на двух машинах. В общем, дело давнее.

– А леопарда как приручили?

– Моя еще докатастрофная работа, генно-инженерные опыты по развитию в мозгу крупных кошачьих центров, отвечающих за высшую нервную деятельность. Разум у них не появился, но животное стало более понятливым и дрессируется по моей методике. У нас в Уссурийске уже десятка три таких кошечек, в основном у охраны периметра и инженеров.

– Дрессировать-то сложно?

– Скорее выращивать, а не дрессировать. Отобрать слепого котенка у кошки, кормить с пипетки и постоянно держать при себе, всюду ходить с котенком не плече, не оставлять нигде ни на минуту, кормить с рук, и так восемь месяцев минимум. И вы получаете живую тень, понимающую вас не то что с полуслова, а скорее мысленные приказы. Устойчивое к зомбиному яду животное, легко справляющееся с метаморфом весом до полутора центнеров – с таким можно куда спокойнее ходить по лесу и лазить в развалины. Мой котенок приучен носить ошейник и специально спроектированную броню из стеклопластика с режущими гребнями на боках и воротнике, специальная защита от зомби. Сейчас не стала надевать на кошечку – и тяжелая, и вид странный, опасалась что ваши с перепугу подстрелят.

– А прозвище у вас такое откуда?

– А я и есть темная леди – за полгода до Катастрофы защитила докторскую диссертацию по теме «Исторические и прикладные исследования культов богини смерти и прогресса у славян». В ходе одного из экспериментов со мной кое-что случилось. Мне трудно находиться зимой на улице без очков – меня ослепляет отраженный ультрафиолет. Зрение сдвинулось в инфракрасную область. На меня не действует зомбиный яд. На зачистки разных объектов я одеваю изготовленную в для меня в единственном экземпляре черную углепластиковую броню. Этого достаточно?

3 июля, Зеленоград

Атаку начали в шесть утра, на двух машинах. Сначала облучение окрестных домов и лесопарка, затем приземление, снос ворот, и группы солдат пошли в здание. Вместе с ними пошла Темная Леди, ее помощник и их леопарды – зачистка серверной почти полностью ложилась на них, стрелять там было крайне нежелательно. Еще солдатам выдали боевую пневматику уссурийского призводства – тяжелая свинцовая пуля 15-мм калибра имела меньше шансов повредить оборудование. Зачистка заняла едва ли полчаса – отстреляли пяток зомби на первом этаже в холле, и два в серверной, которых загрызли леопарды. Еще одного подстрелили на чердаке. Затем электрики отрезали идущие к городу кабели и подключили привезенный генератор к сети здания. Короткий повышающийся писк – и генератор запустился, запитав здание. На втором этаже в зале без окон оживали серверы.

На первом этаже и на крыше оборудовали огневые точки и опорный пункт, здание предполагалось занять минимум на пару недель. Программисты из «Пламени» с горящими глазами уселись за консоли, восстанавливая сеть, а на крыше уже монтировали направленную антенну для скоростной передачи информации. Кроме нее, на крыше расставили доплеровскую РЛС с тепловизором, которую специально сконструировали в Уссурийске для защиты от мутантов и зомби – установка засекала любое движение, но сигнал тревоги выдавался только если температура движущегося объекта была ниже, чем живого человека и животных. Четыре пулемета КОРД обеспечивали гарнизону достаточную защиту, а счетверенный «Блюм-Соренсен» под крошечные патрончики бокового огня позволял экономить автоматные и пулеметные патроны при отстреле зомби.

К полудню связь была установлена, и в «Пламени» программисты защелкали клавишами, выуживая из русского интернета техническую и учебную литературу, а что самое главное – адреса и списки содержимого бесчисленных московских и подмосковных складов.

Пантелеев не желал терять время даром, и, забрав технику из Зеленограда, следующим рейсом диск забросил «трофейную команду» на склад авиазапчастей на юге Москвы – малой авиации в планах восстановления хозяйства отводилась немалая роль. Затем позаимствовали полмиллиона малокалиберных патронов с оборотного склада Климовского завода – с появлением пулеметов «Блюм-Соренсен» уссурийской разработки этот боеприпас оказался весьма востребован.

3 июля, вечер, стрельбище центра «Пламя»

На линии огня на брезенте стоял пулемет странного вида, около которого столпились несколько человек. Оружейник из Уссурийска рассказывал:

– Перед вами сверхскорострельный пулемет «Блюма-Соренсена», под малокалиберный патрон. Темп стрельбы обеспечивает эффект «накопления ущерба»

– Это что такое? – спросил кто-то

– Объясняю популярно: когда пуля попадает в броню, то в стали возникают волны упругой деформации, которые существуют, затухая, некоторое время, – и оружейник ударил гаечным ключом по стоявшему на козлах листу стали – раздался протяжный звон.

– Это лист 10-мм стали, который автоматная пуля не пробивает. Помогите отнести его к мишеням

Прозвучала команда «Прекратить огонь!» и козлы со стальным листом отнесли метров на 50 от огневого рубежа. Вернувшись на линию огня, оружейник продолжил рассказ:

– Если следующая пуля попадает в ту же точку до того, как в цели рассеются упругие волны деформации, то металл деформируется дальше, и с некоторого попадания запас упругости исчерпывается и цель разрушается.

С этими словами он присел к пулемету, прицелился и нажал спуск. Короткий рев никак не был похож на стрельбу из малокалиберного оружия. Лист стали покачнулся и в нем появилось отверстие размером со спичечный коробок. Вскоре офицеры изумленно рассматривали принесенный с линии огня лист брони.

– Пулемет питается патронами из 40-патронных дисков, и имеет устройство их автоматической смены, в магазине которого умещаются десять дисков. Есть и вариант пулемета, к которому присоединяется электрифицированное устройство снаряжения дисков из россыпи, но оно довольно тяжелое и в ручном варианте неудобно.

– Это все хорошо, но зачем вы это нам показываете?

– Ваши недавно вывезли полмиллиона мк-патронов, с такими пулеметами вы сможете сэкономить «пятерку» и «семерку», отстреливая зомби малокалиберными патрончиками. Это оружие эффективно до 100 метров дальности.

– А откуда мы их возьмем? Вы подарите?

– Есть идея получше – у вас есть военное училище для молодежи, я мог бы несколько месяцев вести курс оружейного дела, учащиеся сначала научатся делать инструменты и приспособления, а потом изготовят по несколько образцов оружия нашей разработки в качестве экзамена, и я оставлю вам всю документацию и ваши смогут делать такое оружие сами.

– Хорошая идея – сказал начальник РАВ.

– Договоритесь с вашим начальством, после согласия запрошу наших, но в принципе они уже согласны.

4 июля, центр «Пламя»

На совещании в штабе было почти все командование «Пламени» двое пилотов, два инженера и Леди Инна из Уссурийска.

– Вот карта европейской части РФ, составленная нами по переговорам с Тверью и Тулой, и уточняющим вылетам «двойки».

Марков развернул на столе карту. Кроме Твери, уцелели Тула – там в основном оружейное производство и патронное, немного взрывчатки. Климовск как-то держится, но на старых запасах, они даже бросили недавно вывезенный нами склад в Выхино. В Москве как-то существует коммуна на Тушинском заводе, как – непонятно, мы их облетами не сразу нашли.

– Да, Тушинскую общину мы нашли, – вступил в разговор пилот. – Увидели биплан, сразу включили видеосъемку и ввверх. Он сел на Волоколамском шоссе и закатился в ангар прямо в бывшем здании завода. В радиоконтакт вступили, но нам от них большой пользы нет, на всякий случай пока не стали показываться, на чем летаем. Толку нам самим с них нет, они производят некие подобия ППС Судаева и построили несколько самолетов, но наши машины лучше по всем параметрам.

– Дальше. Ковров, Нижний Новгород, Ижевск, Златоуст, Лодейное Поле на Онежском озере, Осташков на Селигере.

– С новгородцами хорошо бы связь установить – сказал кто-то.

– А чем расплачиваться?

Тут Леди Инна встала из-за стола, красиво потянулась и сказала:

– Фактически, центр «Пламя» может представлять две услуги – инструкторов и подготовку военных, и чисто военно-наемническую работу. Мы, в смысле Уссурийск, можем на бартер поставлять наши электростанции, быть дальней разведкой и быстрым транспортом, и поставки электроники, так как имеем полупроводниковый завод. Поставлять «Хаунибу» никому не будем, из опасения захвата их всякими печенегами.

– Хорошо – сказал Пантелеев, – но все выжившие так или иначе военные, неясно, насколько мы будем востребованы, так что надо думать дальше.

– С Новгородом мы связались по радио, хорошо бы слетать к ним для дальнейшего контакта.

– Я уполномочена действовать от имени Уссурийска и принимаю ваше предложение. У нас есть проект корабля на воздушной подушке с нашей энергоустановкой, если Нижегородцы смогут их строить в обмен на электростанции и поставки электроники.

– Какая проектная скорость?

– Узлов 50, по реке и больше, вопрос управляемости, чтобы в берег не врезаться. Высокая скорость – сама по себе защита, грузоподъемность тысяча, пять, десять и 25 тысяч тонн, но сначала пусть малый построят. К вам можно придумать маршрут от верховьев Клязьмы тут меньше десятка километров, корабль на воздушной подушке может идти и над сушей, объезжая мосты, плотины или то что от них осталось.

– Не многовато?

– В самый раз должно быть, как железнодорожный состав. Опять же проект хитрый – по бокам рубки – грузовые отсеки, при перевозке сырья три метра руды какие снаряды остановят?

– А с нашей стороны что?

Темная леди не заметила реплики и продолжала:

– Сейчас у нас строится сверхтяжелый транспорт под кодом «восьмерка», он будет иметь диаметр корпуса более 200 метров, пять реакторов и пять двигателей, и способен будет возить до 30 тысяч тонн грузов в отсеке 100х100х8 метров.

– Ничего себе монстр…

– А что делать? Между нами и Европой – тайга и уральские горы, на юг – полтора миллиарда зомбокитайцев, на север – тоже тундра и ледовитый океан. Сейчас имеет смысл вести разведку, искать пригодные к восстановлению месторождения ископаемых.

Медь мы уже наметили – Джезказган. Это в бывшем Казахстане, открытое месторождение, по нашим прикидкам, потребуется человек 20 на охрану и 50 рабочих и инженеров, чтобы восстановить оборудование. Сначала полетит группа зачистки и оценки повреждений, которая установит, что именно и как восстанавливать, потом перебросим уже собственно ремонтное оборудование и людей, со снабжением продовольствием проблем меньше – в том районе тысячные стада сайгаков, нужно только сформировать охотничьи команды. Надо решить, что делать с московским кабельным заводом – вывозить или зачищать и запускать на месте? Как поставщик провода и кабелей вы будете полноправным участником торговли.

Соль – рейс на Арал, нами уже разведаны с воздуха месторождения с 99% поваренной солью, понадобится ковшовый погрузчик и емкости, соль должна иметь некий спрос и на бартер, и для химиков.

Железная руда – тут потруднее, Магнитогорск зомбировался весь, комбинат стоит, для начала там десятки тысяч тонн готового проката, а потом – потребуется или строить скромные по размерам домны, или искать откуда организовать людей на запуск и обслуживание комбината.

Алюминий – напрашивается восстановление комбината в Апатитах или Кольчугино. С электричеством проблем у нас нет, вопрос ремонта.

Полиметаллы и легирующие присадки – Липецк пока не изучен, но для начала надо туда. Карнасурту в Хибинах опять же надо проверить, может и восстановим

Марков перебил красавицу:

– Кабельный завод мы можем и должны взять на себя, причем есть два решения: простое занять его и запускать, и сложное – перетащить сюда. На своем месте завод проще восстановить, зато он остается окружен мертвяками и бандами, затруднен подвоз сырья и вывоз продукции, кроме как дисками «хаунибу». Перемонтаж его связан с большой помощью уссурийцев по перевозке оборудования, зато завод будет у нас под боком.

– Хорошо, зачистно-поисковая партия может вылетать сейчас – сказала темная леди и потянула с пояса рацию, Марков же снял трубку с телефона. Пятнадцать минут спустя дежурный взвод погрузился в диск и вылетел на кабельный завод. Тем временем совещание продолжилось, прямо в ходе него Леди Инна опять потянулась за рацией и приказала «двойке» очень аккуратно облучить то, что осталось от Солнечногорска. На всякий случай Пантелеев отозвал всех, кто находился ближе сотни метров от периметра. Около часа диск летал «змейкой», посылая вниз сиреневое зарево, потом вернулся и замер перед штабом. Спустя немного времени несколько групп солдат при поддержке БТР поехали изучать город. Не обнаружив ни одного зомби, они доложили о слое зомбипыли в подземных переходах под Ленинградкой, помещениях милиции, нескольких подвалах домов. Наудачу взломали несколько домов, но тоже нашли только кучки пыли около дверей или окон.

Вышла на связь группа из кабельного завода, доложили что потерь нет, завод зачищен, инженеры составляют план демонтажа оборудования и план помещений, в которые их надо монтировать. Кто-то предложил строить корпуса снаружи периметра, а потом расширить периметр и охватить их. По прикидкам, строительство займет месяца два, вывоз оборудования начнется сразу после готовности фундамента. Маркшейдеры под охраной отделения солдат направились размечать будущие фундаменты и проезды завода. Затем Марков и Темная Леди пошли в узел связи, который уже вызвал Новгород и назначил следующий сеанс связи с руководством судостроительного.

Переговоры были довольно долгими, сошлись на том, что уссурийцы привезут им два 20 МВт генератора для завода, как аванс, и документацию на «КВП», и остальное обговорят на месте. Назначили и время – 10 утра, пирс судоремонтного. Уссурийцы пока решили скрыть часть своих возможностей, и сказали, что прибудут на судне на воздушной подушке дискообразной формы, просили предупредить береговые батареи, чтобы не обстреляли.

Пантелеев решил упросить уссурийцев взять собой бывшего экономиста Ильина. Вечером вернулась «двойка», привезя генераторы для Новгорода и инженера-конструктора, автора проекта КВП, Михаила Ильича Нартова. Пилоты уже предупредили уссурийцев, чтобы никто не обзывал инженера «царским токарем» или как-нибудь еще. Впрочем, большинству пламеневцев эта фамилия ничего не говорила.

5 июля, центр «Пламя», – Новгород.

Вылет в восемь утра, и спустя час «двойка» снизилась к окской воде за изгибом реки от города, почти касаясь поверхности брюхом, и поднимая тучи брызг, пошла к Новгороду. С воды город выглядел внушительно – заборы, огневые точки… Опознались по радио, подошли к пирсу. Встречали их инженер с кораблестроительного со смешной фамилией Шорин и похожий на бухгалтера представитель городской администрации. Поодаль стоял БТР полувековой давности и грузовик. Диск висел низко над водой, опустил трап. Первыми вышли Ильин и Нартов, затем выкатился погрузчик с огромным ящиком на вилах, ящик имел и собственные маленькие колесики, иначе бы завалился.

– Куда генератор сгружать?

От грузовика к нему подбежал человек, оказавшийся электриком, устал на подножку погрузчика – показывать дорогу,так они и укатили. Остальные пошли к зданию «ярмарки». Собственно переговоры начались только через два часа, когда новгородские электрики подключили к подстанции и запустили привезенный генератор. Не веря своим глазам, они доложили, что «эта термоядерная штучка» действительно выдает 20 мегаватт мощности на напряжении 10,5 киловольт, а подстанция с этого напряжения сохранилась. Новгородец резко подобрел, понимая, что такая мощность значит для города и завода. Тем не менее, переговоры затянулись. В итоге новгородцы согласились, что построят первый корабль грузоподъемностью в пятьсот тонн где-то за год, очень уж сложный заказ. Впрочем, двигатели для него будут готовы только через полгода, усмехнулась про себя Леди Инна. Потом Ильин заговорил про проект с восстановлением металлургического завода, новгородец посмотрел на него с недоумением, пришлось всем пройтись до пирса, предупредить артиллеристов, и продемонстрировать диск в полете, заодно перегнав его на берег. Узнав, что Уссурийск располагает полупроводниковым производством, Ильин засуетился, стал кому-то звонить и вскоре представил целый список того, чего им надо. Радиостанции, дальномеры, прицелы, навигационное оборудование… Хозяйственники долго спорили, пытаясь понять, как оценить столь разнообразное оборудование и посчитать его цену при взаимозачете. И в чем считать? Сошлись на том, что самая универсальная единица – количество человеко-часов на производство предмета. Тут темная леди полностью оправдала свое прозвище и выдала, что в этом случае цену ТЯЭС надо считать как количество человеко-часов для добычи того же по теплотворной способности количества дров или нефти, которые эта установка экономит, и спор разгорелся вновь.

Сошлись на том, что одна энергоустановка идет за строящийся первый корабль, так как дело новое и сложное, вторая как аванс, вторая и поставки металла за второй, а там еще договорятся. Тут Нартов предложил изумительный по простоте ход – уссурийцы поставляют дополнительные корабельные энергоустановки, а новгородцы строят для себя корабли этого или любого другого проекта – со сверхтяжелыми самоходными баржами они смогут торговать со всеми по эту сторону Урала.

Никого оставлять в Новгороде не стали, обратно вылетели поздно вечером.

Ночь с 5 на 6 июля и утро, центр «Пламя»

Маркову не спалось, он раз за разом вспоминал зеленоглазую, вернее ее слова.

… «ресурс генератора 150 лет, на ваши жизни хватит» … «моя еще докатастрофная работа, генно-инженерные опыты» … «в авиетке тогдашнего мужа» … сколько же ей лет? Высшее образование на молекулярного биолога, в Англию наверняка не сразу улетела, пилотские курсы… да и с катастрофы прошло 12 лет. Но не выглядит она на 40, никак не выглядит. Утром он попросил жену о необычном одолжении – вечером в столовой подойти к темной леди и похвалить здешнюю баню, и постараться сходить с ней, чтобы посмотреть на красавицу без косметики. Сын Сережа за завтраком взахлеб расхваливал нового преподавателя механики, под руководством которого курсанты осваивали неизвестные нынешним спецам тонкости оружейного дела и строили пулеметы. Марков вновь задумался – а нафига? Жили уссурийцы себе под своими тремя лунами, транспорт у них – обзавидуешься, тяжелое оружие, действующий НИИ и заводик полупроводников, и вдруг ни с того ни с сего вздумали установить дружбу с «Пламенем» и начать возрождение региона. Что-то им от нас сильно нужно, причем такое, что всеми их атомолетами и лазерами сделать нельзя.

Днем Маркову по графику было положено дежурить в штабе, и он только мельком слышал, что шли радиопереговоры с Тверью, затем на переговоры улетел малый диск, потом большой снялся с площади и полого ушел в небо.

17 августа, «Пламя»

Периметр ППД был существенно расширен за счет части города, строительные бригады возвели фундаменты заводских корпусов, в них постепенно возили и собирали заводское оборудование. Пламеневцы вовсю посредничали в торговле, поставив не без помощи уссурийского диска в Тверь химреактивы из каких-то резервных складов, в Ковров – тверской лак для стальных патронных гильз, тушинцы получили изрядное количество алюминиевого проката, электростанцию и изрядно свежего продовольствия в оплату заказа на авиетки и четырехмоторный транспортный самолет. Рейс в какой-то французский городок на завод авиадвигателей не обошелся без потерь – из пламеневцев погиб сержант Евгений Катасонов, из тушинцев – двое рабочих. Стоили ли привезенные авиадвигатели и запчасти потерь? Наверно да, но как объяснить это вдове сержанта?

Очередной визит Леди Инны был как раз из-за той самой боевой задачи, ради которой, как подозревали командиры «Пламени», все и затевалось. После обеда началось совещание

– Кабельный завод перевезен на 90%, закончат через неделю, и будут достраивать стены и крышу, здание будет готово к октябрю.

Оружейник встал и сказал:

– Ваши парни на редкость толковые, обучил их очень многому, десять двоек скоро сдадут экзамен, отстреляв на стрельбище сделанные ими пулеметы, остальные тоже близки к экзаменам.

Год спустя, ППД «Пламя»

К пристани в облаке брызг подходил корабль на воздушной подушке. Размерами намного больше всех кораблей которые приходилось видеть на ходу после катастрофы. На набережную вышло едва ли не все население, не занятое несением службы или на работе, впрочем в толпе виднелось немало офицеров и инженеров с производств. Экипаж был смешанный – шесть пламеневцев из числа бывших моряков, в том числе двое юнг, и восемь новгородцев. Когда корабль заглушил турбины и осел у пирса в водоизмещающее состояние, раздался такой приветственный рев сотен глоток, что он мог бы заглушить даже судовой ревун. Час спустя все моряки собрались в штабе для доклада Пантелееву и Маркову. Они по очереди рассказывали, что корабль прост в управлении, крайне ремонтопригоден. Новгородцы дополнили проект, добавив два крана для погрузки, которые и были опробованы по дороге – с маленького судоремонтного завода у устья Клязьмы позаимствовали кое-какое оборудование, в том числе передвижной сварочный пост.

Марков связался по радио с Уссурийском, сообщить о получении корабля, поскольку проект был их. Ответ был стандартен: «Ждите машину с представителями».

Привычный взгляду каждого пламеневца малый диск приземлился уже не перед штабом, а на специально размеченную посадочную площадку. Особой необходимости в ней не было, диск мог приземлиться хоть на горный склон, хоть в болото но после двух несчастных случаев, в которых фигурировали дождливая ночь, торопящиеся посыльные на велосипедах, привыкшие ездить опустив голову и не смотреть вверх, и черная туша диска, Пантелеев приказал разметить посадочную площадку левее здания штаба, не дожидаясь, пока в диск врежется не посыльный-велосипедист, а грузовик.

Прибывшие тоже были относительно знакомы Маркову: одетая во все черное красавица с леопардом, Михаил Ильич Нартов, конструктор корабля на воздушной подушке, и четверо инженеров, фамилии которых он не помнил.

Вместе с пламеневцами они осмотрели корабль и предложили новгородским речникам подвезти их до родного города, все равно переговоры предполагались. Затем все вернулись в штаб, где новгородцев отослали на обед, чтобы поговорить без них.

– Наши строители немного отстали от новгородцев, но первую партию руды с Джезказгана «восьмерка» доставит в течение недели, дальнейшие рейсы – по мере необходимости у вас, если машина свободна.

– Хорошо, заодно нам надо перевезти готовые электродвигатели в Шауляй, с ними у нас бартер на солнечные батареи и пластиковые лодки.

– Не вопрос, только зачем вам солнечные батареи?

– Бартер с Тверью, в обмен на партию одежды и военной формы, наши запасы заканчиваются. Лодки нам – для исследования малых рек, как шлюпки и для рыболовов.

– Теперь еще одна операция, в которой вам уготована главная роль. Вскоре после постройки второго диска. мы спроектировали и запустили спутник для отслеживания наших дисков по излучению двигателей, как предосторожность на случай аварии. И вскоре мы обнаружили, что в центр Москвы хранится нечто, переизлучающее на той же частоте и создающее микро-искажения времени. Несколько пролетов на достаточном расстоянии уточнили, что оно находится в хранилищах Музея Востока. Наши ученые просчитали все варианты и пришли к выводу, что такие эффекты может давать только голографический носитель информации, записанный на основе резонанса излучения. Но эта технология появилась у нас только пять лет назад, отчего огромный интерес к находке. Проблема в том, чтоб мы не можем ни очистить здание от зомби «волной», ни даже просто приземлиться на крышу – поля двигателей сотрут запись на том носителе.

– Что там может быть?

– Самое интересное, что мы сами этого не знаем, хотя по огромному везению среди нас оказалась востоковед Ольга Брилева из этого музея, и писатель-историк Алексей Меняйлов. Последний по своему здоровью не прилетел, а Брилева с нами. Ольга, расскажи товарищам офицерам диспозицию. Русоволосая женщина лет сорока на вид встала, прикрепила к стене схему и начала рассказ:

– Сам музей находится фасадом на Никитском бульваре, перед ним двухполосная дорога, ограда и сквер. В музей есть два входа – служебный в крошечном дворике и парадный. Дворик правее парадного, то есть все входы с одной стороны. Основное здание трехэтажное, служебный корпус с хранилищами – шестиэтажный. Хранилища уходят в подвал на три-четыре этажа, подвалов несколько и они разной глубины. Я нарисовала по памяти план зданий, но как вы понимаете, спустя 12 лет я могу что-то путать. Опять же, я занималась скифо-меотскими культурами, и в хранилища сренеазиатских экспонатов просто не спускалась.

– А как в Уссурийске оказались? – спросил кто-то из офцеров.

– Случайно. В том районе нашли поселение и в нем крупный клад с меотскими предметами 26-вековой давности, я вылетела на раскопки, и тут началось. В числе копавших были два инженера с космодрома, находившихся в отпуске, они и увезли меня туда, когда началось. И отговорили пробираться к семье через полстраны.

– А сейчас вы кто?

– Единственный на весь регион археолог. Конечно, не самая нужная профессия сейчас, но руководство Усурийска решило, что раз в регионе есть древности, то кто-то должен их изучать и готовить себе смену, у меня даже целых пять студентов. Хотя от летчиков я и слышу шутки, что еще лет пять, и к моей профессии потребуется приставка «ксено»[1], но я отношусь к этому с юмором.

– Итак, боевая задача – высадиться примерно в километре от музея, скорее всего на Тверскую площадь, на бронетехнике и бульдозерах подойти к музею, расчищая дорогу к нему, зачистить район, зачистить музей, задействовать освещение, возможно – осушить подвалы, и затем обнаружить искомый предмет. Затем на Тверскую приземлится легкий самолет, который и доставит артефакт в «Пламя», откуда его заберет следующий корабль на воздушной подушке, который и доставит его в создаваемую сейчас лабораторию в Жигулевских горах.

– Отчего там?

– У вас его долго держать нельзя – двигатели наших дисколетов его сотрут, к нам в Уссурийск тоже нельзя. Поэтому и строится бункер-лаборатория. Пока артефакта там нет, мы возим стройматериалы дисколетом, а электростанцию мы установим в двух километрах от лаборатории, и прокладываем подземный кабель.

Офицеры принялись обсуждать план операции.

Сразу стало очевидно, что надо блокировать или взорвать тоннель под Арбатом, и заблокировать все подъезды к музею, кроме бульвара, с которого пойдет техника. Уссурийцы предложили вариант, что малый диск «двойка» будет висеть на высоте в полтора километра над Новым Арбатом и по целеуказанию с земли отстреливать ИК-лазером зомби и особенно мутантов. Такое прикрытие военных не то чтобы обрадовало, но огневой мощи много не бывает. Высаживаться решили на Тверской площади, в голове колонны пойдет тяжелый бронированый бульдозер с лебедками и краном-манипулятором для расчистки проезжей части бульвара, за ним – БТР и грузовики пламеневцев. Сначала кто-то предложил чистить дорогу танком, но эту идею отвергли, неизвестно, в каком состоянии дорога, сколь глубоки трещины в ней, а танк существенно тяжелее бульдозера.

Заодно уссурийцы предложили использовать «штурмтигренка» – сотворенное ими по заветам Мартина Хикмайера нечто на базе трактора, вооруженное пусковой установкой калибра 400 мм под неуправляемые ракеты весом 350 кг, из которых 200 приходились на взрывчатое вещество. Машина имела круговое бронирование 20 мм, экипаж из водителя и трех заряжающих, десять ракет в установке и в боеукладке, бойницы для стрельбы из автоматов. В отличие от немецкого «Штурмтигра», машина имела более слабое бронирование, рассчитанное скорее на то, чтобы можно было отстреливать повисших на ней зомби без риска поразить экипаж.

Планирование операции, на которую собирались послать два БТРа, три грузовика, бульдозер и «штурмтигренка», заняло полдня, затем леди Инна связалась с Уссурийском и диск с техникой в грузовом отсеке вылетел в «Пламя».

На следующее утро операция началась. «Четверка» выгрузила технику на Тверскую площадь и улетела обратно в ППД, «двойка» зашла на большой высоте в район Арбата и на мониторы в штабе и в бронетехнике по радио пошла картинка местности. Первым по проезжей части бульвара полз бульдозер, механическая рука подхватывала мешавшие проезду заржавевшие легковушки и переставляла их в «зеленку» бульвара, ехали не торопясь, иногда раздавались одиночные выстрелы. На перекрестке с Герцена колонна встала, вперед ушел бульдозер и расчистил проезд к музею, после чего около часа выкладывал баррикаду из легковых машин, блокируя проход и проезд с Арбата на Никитский. Затем бульдозер вернулся к колонне, ракетный недотанк поехал вперед, встал почти перед музеем и выпустил ракету в тоннель под Арбатом, в котором виднелось огромное скопление зомби. Рвануло так, что БТРы встряхнуло, облако серой пыли и дыма поднялось вверх огромным грибом. Машина откатилась назад, на броне были пара вмятин от кусков бетона.

БТР проехал вперед, метров на сто дальше входа в музей и немного развернулся, чтобы можно было стрелять из десантного отделения вдоль бульвара в сторону Арбата.

Бульдозер с кран-манипулятором уехал на Тверскую, расчищать ее ото всего и готовить посадочую полосу для «Аннушки».

Грузовики с десантом подкатили к входам в музей и зачистка началась. В основной экспозиции проблемой было только отсутствие света, зомби там оказалось всего три, и те при входе. В научной части пришлось возиться дольше – сложный лабиринт переходов, хранилищ, лабораторий, но и он был осмотрен, в нем оказалось тоже всего пять зомби, включая двух в каморке привратника. Сгрузили дизель-генератор и подключили его к сети музея, дав свет в подвалы и хранилища. Группы солдат аккуратно спускались в подвалы, но осмотреть удалось только минус первый этаж – дальше все было затоплено. Пришлось сгружать мотопомпу, тянуть заборные рукава в подвал и сбросные – в воронку от взрыва на Арбате. Откачка была делом долгим, несмотря на специально собранную мотопомпу с турбиной, качавшей несколько кубометров в минуту. Шланги содрогались, пока тонны воды неслись в воронку, освобождая подвалы. Минус второй осушили за час, и туда спустились солдаты и поисковая группа.

Вдруг спокойное течение водоотливных работ прервалось воплем:

– Мутант, берегись!

И сразу послышались автоматные очереди. Монстр бежал со стороны Арбата, причем как назло вдоль трубопроводов, и диск не мог стрелять по нему, чтобы не сжечь трубопроводы. Тварь имела странно выгнутые лапы и огромную круглую пасть без признаков головы, сзади мелькала туша и какой-то круглый курдюк. Под огнем из десятков стволов, включая два КПВТ, тварь сначала запнулась на перебитых лапах, а потом рухнула на землю. Бойцы подошли к ней, рассматривая монстра. А посмотреть было на что – на «задних» лапах и спине твари болтался пыльный пиджак, на котором что-то блеснуло. Одетая в черную броню леди Инна подошла к твари и сорвала блеснувший предмет с обрывков пиджака:

– Смотрите, значок депутата Госдумы!

Осмотр монстра показал, что круглым курдюком позади твари была как раз голова бывшего депутата, а в круглая пасть появилась у мутанта на месте анального отверстия. Было похоже, что и мозг твари переместился в крестцовый отдел позвоночника. Подошел еще кто-то из уссурийцев.

– А опять, жопожора застрелили?

– Кого-кого?

– Да мы так называем тип мутантов, которые часто попадаются при зачистке бывших госучреждений, мэрий, префектур. Мы таких тварей целый выводок во Владивостоке настреляли, а больше леопардами затравили. Нам нужна была база данных по предприятиям региона, вот и сунулись тогда в городскую администрацию. Хорошо, что кошечки их задирают на раз, а то нас всех бы сожрали.

Тем временем зачистка музея подошла к концу, научная группа с каким-то здоровенным детектором ушла в подвалы музея, но сигнал-отклик шел сверху, с верхних этажей. Через полчаса Брилева, леди Инна и десяток бойцов столпились в комнатке на четвертом этаже, глядя на невзрачную статуэтку танцующей девушки на огромной кубической подставке, наверно полметра на полметра.

– Отклик идет из этого ящика в основании статуи – сказал оператор поискового прибора.

– Сейчас, посмотрю журналы – отозвалась Ольга

Вскоре по инвентарному номеру нашли описание артефакта. «Статуя танцующей богини Макоши из села Замостье Марийской республики, найдено экспедицией Андрея Перепилицина в 2006-м году в береговом обрыве» – прочитала Ольга.

Из грузовика принесли стальной ящик, в который положили артефакт, обмотав поролоном. Ящик не без мучений спустили по крутой лестнице на первый этаж и отнесли к грузовику.

– Постойте – сказала Ольга.

– Что еще?

– Хорошо бы завершить откачку воды из подвала и вынести экспонаты наверх – сказала Ольга

– Вроде изначально планировали только вывоз вашего не пойми чего? – ответил лейтенант Дувет, командовавший операцией.

– Музей жалко, сгниет все под водой, это же наша история.

– Сейчас уже времени нет, в штабе решайте.

Все погрузились в машины, и колонна пошла обратно к Тверской площади. Там уже стоял самолет, в салоне которого был оборудован огромный карданов подвес, в центре которого и закрепили ящик со статуей-артефактом. Самолет вылетел в направлении Средней Волги, а через несколько минут на площадь приземлился диск, который и отвез всю технику в «Пламя».

На совещании Марков подвел итоги:

– Артефакт вывезен, потерь нет. Уссурийцы сами подрядились вывозить утопленную часть музея Востока в хранилище на территории «Пламени», к строительству которого скоро приступят.

Установлены деловые связи с множеством поселений по всей средней полосе, постепенно начинается возрождение промышленности. И все это за год с небольшим, что показывает, что сотрудничество с Уссурийском пошло на пользу «Пламени».

Но есть и некие наблюдения, которые надо обсудить и осмыслить. Потапов, ваше мнение. Крепкий мужчина лет около пятидесяти, одетый в спецовку, с грубыми от работы руками, поднялся с места.

– Как некоторые из вас знают, до Катастрофы я был врачом-физиологом и любил возиться с железками. Здесь вы меня лучше знаете как автомеханика. Итак, мое мнение как врача: Уссурийцы уже имеют вакцину от «шестерки». По залу пронесся невнятный шум.

– Я почти уверен в своем выводе, бойцы рассказали мне несколько случаев нападения зомби на людей, у нескольких я видел на руках зажившие шрамы, явно оставленные человеческими зубами. Еще одна загадка – наша Темная Леди. Моя жена, тоже врач, хоть и педиатр, и Татьяна, жена Маркова, сходили с ней в сауну и исподволь рассмотрели красавицу – физиологически она выглядит на 20-22, но никак не на свои сорок с лишком. И эти ее очки – такая непереносимость ультрафиолета медицине известна, но не в сочетании с нечеловеческой остротой зрения, реакцией быстрее среднего раз в десять, и к тому же она похоже сама как кошка – видит в темноте.

– Чем можно объяснить то, что от нас скрыли наличие вакцины? – спросил кто-то

– Тут две версии – медицинская и контрразведывательная – сказал Марков. По первой, вакцина имеет некие побочные эффекты, которые едва ли не хуже самого вируса. По второй, вакцину от нас скрывают, так как не хотят, чтобы на наше ППД напали все окрестные общины и племена, или чтобы мы не начали сколачивать себе королевство.

– Какие побочные, что хуже зомби – спросил Копытов.

– Нет никаких соображений. Первое, что можно заметить – несколько человек, нам пока попадались за глаза четверо, которые выглядят моложе своих лет, причем серьезно. Но связано ли это с вакциной – неизвестно.

Марков продолжил:

– Теперь по их транспорту. Тут нам удалось заметить много того, что наши союзнички скрывают.

Потапов подсел к ноутбуку и включил проектор.

– Вы видите фотографии кабин тех дисков, в которых мы летали. Обратите внимание, что все места летчиков выглядят по-разному. С точки зрения эргономики и физиологии, это означает, что рабочее место летчика настраивается под конкретного человека. Что удалось установить – похожий на рогатку рычаг, который стоит как правило справа, но в двух машинах на одном из мест – слева, можно наклонять, тянуть в стороны без наклона и вращать вокруг оси, скорее всего это что-то вроде штурвала. Где находится управление оружием, понять не удалось вообще, перед стрельбой летчики последовательно переключают несколько тумблеров на левой панели и на клавиатуре справа, и вроде жмут на одну из шести педалей.

Встал Трофимов, в прошлом пилот вертолета.

– Из всех опросов мне не удалось установить, где эта машина имеет РУД, в смысле рычаг управления тягой двигателей. Диски могут двигаться как очень медленно, при посадке, погрузке или взлете, так очень быстро ускоряться, вспомните вылет на уничтожение китайского спутника – «глушилки». Таким образом, неясно, пропорциональное управление, прогрессивное или логарифмическое, как задается скорость, как тормозится машина, и так далее. Более того, я побывал в двух вылетах и проделал опыт, которому до сих пор не верю. В первый вылет я заметил почти полное отсутствие ощущаемой перегрузки при взлете, и во втором, после команды «пристегнуться» я встал со своего места, зашел за погрузчик, и стал смотреть в иллюминатор около рампы. Машина взлетела довольно быстро, на глаз ускорение было хорошо за 10 жэ, но я не только не упал на пол с увечьями, но и устоял на ногах, почувствовав ускорение не больше, чем при подъеме на лифте. Вывод из этого может показаться совсем фантастическим, но их машины похоже имеют некий прибор, уменьшающий перегрузку на содержимое кабины. Устройство пультов управления я тоже изучал, как мог, и пришел к выводу, что все приборы, связанные с полетом, расположены по-разному, одинаковы только тумблеры фар у рампы, самой рампы да привода тельфера в грузовом отсеке. Вывод – где-то там есть тренажер, на котором отбирают пригодных для пилотирования, учат летать, а потом на тренажере каждый подбирает под себя наилучшее положение штурвала, клавиатуры, и похоже что и назначения педалей, которых шесть, причем четыре из них похоже наклоняются вперед-назад. Общий вывод – захват летающих дисков невозможен, так как никто из нас не сможет их пилотировать.

Теперь к проектору подошел тот самый Копытов – самый лучший водитель «Пламени», инструктор по вождению, обожаемый всеми подростками, не хуже докатастрофного Шварцнеггера.

– В Уссурийске я был три раза, получал погрузчики, забирал реактор, и один раз слетал просто рабочим якобы на освоение оборудования для обработки профлиста. Всю наземную технику можно разделить на три группы по массе.

Первая – все что до тонны, я видел минимум два УАЗика, три импортных джипа, включая фораннер, «Оку» и один квадроцикл. Все они ездят на синтетическом горючем, по запаху и виду – метиловый спирт с добавками скипидара и чего-то еще. Как-то я прокатился по территории на велосипеде, «заблудился» и наткнулся на небольшое химпроизводство, оно находится у самого периметра, между болотом и складом стального проката и металлолома. На вид, порядка двух-трех тысяч квадратных метров корпус, трехэтажный, какие-то трубопроводы, сфотографировать не сообразил. Скорее всего, там они производят горючее, так как на дороге туда я видел опилки и ветки, которые туда возят от столярки и из леса.

Вторая группа – от тонны до трех-четырех. Автобусы, погрузчики, легкий трактор. Они переведены на водород, баллоны на крыше или на бортах и корме машины. Водородная заправка рядом с АЭС, и на территории несколько штабелей баллонов, зачем – не знаю, то ли для замены внезапно кончившихся, то ли что еще.

Третья группа – тяжелая техника. Видел пять больших тракторов в полях, свободноэлектронный лазер на 12-колесной платформе, и в лесу встретил гибрид трелевочника с лесорубной машиной. Последнее удивило меня довольно сильно – низкая кабина, за ней грузовая площадка для бревен, за ней в хвосте – кран-манипулятор с захватами для бревен и пилами, и над ним стаканообразная остекленная кабина для оператора-лесоруба. Вся эта техника с электромоторами и бортовыми реакторами. Причем электромоторы встроены в ступицы колес, это так называемые мотор-колеса. У большинства машин все колеса ведущие и управляемые, так что вся их тяжелая техника разворачивается на пятачке и может ездить боком. Еще особенность – два поста управления, то есть кабина на двух водителей, но управлять можно с любого места в одиночку. Зачем это сделано, неясно, но возможно второй водитель может быть оператором для кран-манипуляторов, сельхозоборудования, вооружения или чего-то еще навесного. Управлять машинами такого типа без обучения и я не возьмусь, не зная как переключаются повороты мотор-колес и прочие режимы. Эти машины от нас особо не скрывают, польза от них, особенно в сельхозварианте, была бы для нас очень велика, надо попытаться заполучить минимум одну, к тому же обучение наших водителей - хороший предлог посылать людей в Уссурийск.

Марков подвел итоги:

- Всем офицерам по возможности собирать информацию про ту четверку и про вакцину, любые силовые акции запрещаю - у нас нет ПВО против их дисков. Это так, напоминание молодым и горячим.

Примечания

1

«ксенобиолог», «ксеноархеолог» – эти термины зарезервированы для обозначения профессий тех, кто будет изучать животный мир и историю других планет.

Оглавление