«Жаждущие прощения»

ЛОРЕЛ К. ГАМИЛЬТОН ЖАЖДУЩИЕ ПРОЩЕНИЯ

Этот рассказ — первый в серии про Аниту. Кладбище, описанное в рассказе — это кладбище на котором похоронена моя мать. Я там часто бывала c бабушкой, которая меня вырастила. Я была обречена писать о смерти — она следовала за мной на протяжении всего детства. Мне не являлись призраки умерших, только призраки воспоминаний и потерь. В этом рассказе Анита поднимает мертвых, и я не планировала, что она будет заниматься чем-то другим. Идея сделать ее истребительницей, пришла ко мне, когда написание первого романа было в самом разгаре. В общем, этот рассказ описывает, как я на тот момент полагала, главное занятие Аниты — поднятие зомби. Если бы я придерживалась моего первоначального плана, то у меня получилась бы совсем другая книга. Там не было бы ни Ричарда, ни Жан-Клода. Безрадостный мир, в котором были бы только я и Анита.

— Смерть, это очень серьезно, миссис Фиске, если ты умер, то прежним уже не станешь.

Женщина уткнулась лицом в ладони.  Ее худые плечи дрожали. Я пододвинула к ней новую пачку салфеток. Она, не глядя, схватила несколько, и подняла на меня глаза.

— Я понимаю, что вы не вернете мне его.

Она вытерла слезы, катившиеся по щекам. Сумочка, которую она крепко сжимала в руках, была из крокодиловой кожи и стоила не меньше двухсот долларов. Все аксессуары — брошь на лацкане, туфли на высоких каблуках, перчатки, шляпка — все было черного цвета. Ее костюм был серым. Эти цвета ей не шли, но подчеркивали бледность и круги под глазами. Она заставляла меня чувствовать себя слишком темной, слишком низкой, и вызывала иррациональное желание сбросить 10 фунтов[1]. Если бы она не горевала так искренне, я бы ее невзлюбила.

— Я должна поговорить с Артуром. Это мой муж… покойный муж, — Она глубоко вздохнула и продолжила. — Он умер так внезапно. Обширный инфаркт, — она   снова уткнулась в носовой платок. — У них в семье многие страдали сердечными заболеваниями, но он всегда так тщательно следил за своим здоровьем.

Она добавила, громко всхлипнув:

— Я хочу с ним попрощаться, миз Блейк.

Я ободряюще улыбнулась.  

— Когда смерть приходит внезапно, многое остается недосказанным, но не всегда стоит тревожить мертвых, чтобы высказаться.

Она пристально посмотрела на меня сквозь пелену слез. Я отговаривала ее, как отговариваю всех потенциальных клиентов, но что-то в ее глазах подсказало мне, что она пойдет до конца.

— Процесс поднятия мертвых имеет определенные ограничения. — Босс не позволял нам показывать фотографии, слайды или рисунки, но мы обязаны были говорить правду. Если бы клиенты увидели качественное фото полуразложившегося зомби, то большинство сбежало бы, опережая собственный крик.

— Ограничения?

— Да, мы можем поднять его. Со дня похорон прошло всего три дня, это хорошо. Но, став зомби, ваш муж начнет деградировать умственно и физически. С каждым днем будет становиться все хуже.  

Она выпрямилась, прекратив плакать.

— Я надеялась, что вы поднимите его вампиром.

Мне удалось сохранить вежливо-нейтральное выражение лица.

— Вампиры — вне закона, миссис Фиске.  

— Я слышала от друга, что ваша контора может мне помочь в этом, — она проговорила последние слова на одном дыхании, вглядываясь в мое лицо.

Мое лицо не выражало ничего, кроме профессиональной улыбки.  

— Мы не делаем вампиров, а даже если бы и делали обычный труп в вампира превратить невозможно.

— Обычный?

Практически никто из клиентов не имел ни малейшего понятия о том, насколько редки вампиры и почему.  

— Чтобы произошло, то о чем вы говорите, покойный должен был при жизни укушен вампиром, оборотнем или другим сверхъестественным существом. Также не помешало бы, если бы тело было похоронено в неосвященной земле. Вашего мужа при жизни вампир ведь не кусал?  

— Нет, — она почти рассмеялась, — его однажды укусил мой йоркширский терьер.

Я снова улыбнулась, чтобы поддержать изменение ее настроения.  

— Нет, этот укус не совсем то. Ваш муж может быть поднят как зомби и больше никак.  

— Идет, — ответила она тихо и очень серьезно.  

— Мне бы хотелось напомнить вам, что большинство семей считают разумным упокоить зомби через некоторое время.  

— Почему?

Почему? Я видела счастливые семейства, обнимавшие своих умерших любимых. А еще я видела, как эти  же люди с ужасом и отвращением просили, чтобы я упокоила полуразложившегося зомби. Дорогой родственник превращался в  ходячий кошмар.

— Что конкретно вы хотите от Артура, когда он восстанет?

 Она опустила глаза и разорвала очередной платок.

— Я хочу с ним попрощаться.

— Да, миссис Фиске, но что конкретно вы хотите, чтобы он сделал?

Она замолчала на несколько минут. Я решила помочь ей.

— Ко мне приходила женщина, которая хотела поднять своего мужа, чтобы застраховать его жизнь. Я сказала ей, что большинство страховых компаний не страхуют живых мертвецов. — Мне удалось вызвать ее улыбку. — Артур вернется к вам именно живым мертвецом.  

Ее улыбка поблекла, и она снова заплакала.

— Я хочу, чтобы Артур простил меня, — проговорила она сквозь рыдания, спрятав лицо в ладонях. — Я изменяла ему несколько месяцев. Он узнал об этом, получил сердечный приступ и умер. — Казалось, слова придали ей сил, потому что она почти перестала плакать. — Поэтому я хочу поговорить с ним в последний раз, сказать, что я люблю его, только его.  Я хочу, чтобы Артур простил меня. Он может сделать это… будучи зомби?    

— Насколько я знаю, умершие своей смертью обычно очень снисходительны к живым. Вначале ваш муж будет обладать достаточными мыслительными способностями, чтобы говорить.  Он будет собой. Но со временем он потеряет память и начнет разлагаться, сначала умственно, потом физически.  

— Разлагаться?

— Да, постепенно. Но, в конце концов, он ведь мертв.  

Родственники часто не могут поверить, что свежий зомби мертв. Понимать умом, что кто-то, кто ходит, говорит и улыбается — живой мертвец, это одно. Принять это на уровне эмоций  -  совсем другое. Но они начинают верить, когда, с течением времени, зомби начинает выглядеть как ходячий труп.  

— Значит это состояние временное?

— Не совсем, — я вышла из-за стола и села рядом с ней. — Теоретически, он может оставаться зомби вечно, но состояние его разума и тела будут постепенно ухудшаться, так что в итоге он превратится в робота, но из разлагающейся плоти.

— Разлагающаяся плоть, — прошептала она.  

Я коснулась ее руки.

— Знаю, что это тяжелый выбор, но такова реальность. Слова «разлагающаяся плоть» не в полной мере передавали впечатление от белых костей, просвечивающих сквозь гниющее мясо, но босс не разрешал использовать другие.    

Она сжала мою руку и улыбнулась.

— Спасибо за то, что были искренни со мной, миз Блейк. Я все равно хочу поднять Артура, пускай даже ради нескольких слов.  

Что же, она твердо решила пойти до конца, как я предполагала.

— Значит, вы не хотите, чтобы он оставался с вами несколько недель или дней, а только достаточно времени, чтобы поговорить?  

— Кажется, да.

— Мне не хотелось бы торопить вас, миссис Фиске, но прежде чем назначать время я должна знать ваши планы. Видите ли, если совершать ритуалы подъема и упокоения один за другим, то на это нужно больше времени и сил. — Если поднять его сразу после похорон, а потом упокоить достаточно быстро, то миссис Фиске сможет помнить его в лучшей форме.

— Да, конечно. Если можно, мне бы хотелось поговорить с ним несколько часов.

— Значит, будет лучше, если вы заберете его домой на остаток ночи.  А следующей ночью я его упокою. — Я подталкивала ее к мысли, что упокоить его следует как можно быстрее. Не думаю, что она выдержала бы, если ее муж начал разлагаться у нее на глазах.

— Хорошо, — она глубоко вздохнула, набираясь решимости. Я знала, что она скажет дальше.

— Я хочу присутствовать, когда вы будете его поднимать, — храбро проговорила она.

— Ваше присутствие необходимо, миссис Фиске. Зомби не обладают собственной волей. В начале ваш муж сможет думать самостоятельно, но чем дальше, тем труднее ему будет принимать решения. А те, кто его поднял, смогут его контролировать.  

— Вы и я?

— Да.  

Она снова побелела и изо всех сил вцепилась в меня.

— Как вы себя чувствуете? — я пододвинула к ней стакан с водой. — Пейте мелкими глотками.  

Когда мне показалось, что она пришла в себя, я спросила:

— Вы уверены, что сможете пройти через это сегодня ночью?

— Я должна что-то принести?

— Комплект одежды для вашего мужа. А еще было бы неплохо, если бы вы захватили какой-то значимый для него предмет, может награду или шляпу, что-то что поможет ему сориентироваться. Остальное я привезу сама.  

Я замешкалась, но все же продолжила.  

— На церемонии будет использоваться кровь.

— Кровь? — прошептала она.  

— Да, куриная. Я сама ее привезу. А еще будет мазь, которую нужно будет нанести на лицо и руки. Она слегка светится и пахнет странно, но не противно.  

Следующий ее вопрос тоже оказался обычным.

— Что мы будем делать с кровью?

Ответ тоже  не отличался оригинальностью.

— Побрызгаем на могилу и на нас.  

 Она изменилась в лице и сглотнула.

— Вы можете отказаться сейчас, потом будет поздно. Мы не возвращаем внесенный залог, и после начала церемонии покидать защитный круг очень опасно.  

Она думала, уставившись в пол. Это мне понравилось. Обычно, те, кто соглашаются не раздумывая, трусят позже. Смелые с ответом не торопятся.

— Да, — сказала она уверенно, — Ради того, чтобы помириться с Артуром, я выдержу.  

— Я рада за вас.  Сегодняшняя ночь подойдет?

— В полночь? — с надеждой произнесла она.

Я улыбнулась. Все думают, что лучшее время для поднятия мертвых — полночь. Но нужно, просто чтобы было темно. Некоторым аниматорам требуется, чтобы луна была в определенной фазе, но на мою работу это никогда не влияло.  

— Лучше в девять вечера.

— Девять?

— Если вы не против. У меня на сегодня назначено еще два поднятия и только в девять есть свободное время.  

Она улыбнулась.

— Конечно,  мне подходит.  

Ее рука дрожала, когда она подписывала чек на половину суммы. Вторую половину она внесет после проведения ритуала. Мы пожали руки, и она проговорила:

— Зовите меня Карла.  

— Я — Анита.  

— Встретимся в девять на Веллингтонском кладбище.  

Я продолжила за нее.

— Между двух высоких деревьев напротив единственного холма.  

— Да, спасибо. Она улыбнулась сквозь слезы и ушла.  

Я позвонила секретарю.

— Мери, у меня все расписано до конца недели и я не буду принимать новых клиентов как минимум до вторника.  

— Хорошо, Анита, я прослежу.    

Я откинулась на спинку кресла, наслаждаясь тишиной. За ночь я могла поднять трех зомби и сегодняшняя ночь обещала быть вполне обычной. В полночь я должна была поднять ученого. Трое его коллег не могли разобраться в его записях, а время, отведенное на исследования, подходило к концу, а может быть заканчивались деньги. Поэтому покойный доктор Ричард Норрис восстанет сегодня из мертвых, чтобы помочь им.  В три утра у меня назначена встреча с миссис Стайнер, которая желает, чтобы ее покойный муж прояснил некоторые щекотливые детали своего завещания.

Работа аниматором не оставляет времени для ночной жизни, если вы понимаете о чем я. Днем я встречаюсь с клиентами, а по ночам поднимаю мертвых. Хотя, таких как я охотно приглашают на вечеринки любители похвастать знакомством со знаменитостями или просто поглазеть. Я не люблю быть в центре внимания и хожу на такие мероприятия, только если босс настаивает.   Он любит держать нас на виду, чтобы рассеять слухи, будто мы то ли ведьмы, то ли гоблины.  

Эти вечеринки нагоняют на меня тоску. Аниматоры сбиваются в кучу, обсуждая профессиональные вопросы, будто офисный планктон, только менеджера никто не назовет ведьмой, монстром или королевой зомби. Многие и слова аниматор не знают, зато умеют плоско шутить. «Это Анита. Она делает зомби, и я имею в виду не коктейль». Все вокруг  будут смеяться, а я вежливо поулыбаюсь и уйду домой при первой же возможности.  

Сегодня вечеринок не предвиделось, только работа. Работой была магия, сила, странное темное желание поднять не только тех, за кого мне платят. Сегодня ночью будет сиять луна и звезды, я это чувствовала, потому что была не такой как другие. Таких как я манит тьма и не пугает смерть во всех своих формах, потому что мы  ее понимаем.  

Сегодня я буду поднимать мертвых.  

Веллингтонское кладбище было совсем новым. Все надгробия были примерно одинаковыми: квадратными или прямоугольными и располагались идеальными рядами. Вдоль главной аллеи росли молодые деревца и аккуратно подстриженные вечнозеленые кусты.  Луна стояла высоко, заливая все вокруг таинственным серебристым светом, в котором тени выглядели особенно черными. То тут, то там виднелись старые деревья. Они казались чем-то чужеродным среди всей этой новизны.  Как Карла и говорила, в одном месте два таких дерева росли рядом. Подъездная дорожка выходила на открытое место, а потом огибала холм, который был явно искусственного происхождения —  низкий, куполообразный,  заросший травой. Три других аллеи сходились сюда же. Я проехала несколько метров по западной аллее и остановилась возле высоких деревьев. В тени одного из них я увидела фигуру в  белом, потом появился оранжевый огонек сигареты. Я остановила машину, перегородив аллею, но много ли людей бывают на кладбище по ночам? Карла опередила меня, что было более чем неожиданно. Большинство клиентов стараются проводить в темноте у могил как можно меньше времени.  Прежде чем достать принадлежности для подъема, я подошла к ней. У ее ног скопилась куча окурков, похожих на толстых белых жуков. Очевидно, она простояла тут в темноте несколько часов, ожидая поднятия зомби. Она либо наказывала себя, либо наслаждалась происходящим. И определить, которое предположение верно, было невозможно.  Ее платье, туфли, и даже чулки были белого цвета. Серебряные сережки заблестели в лунном свете, когда она повернулась ко мне. Она стояла, прислонившись к дереву. Черный ствол только подчеркивал белизну ее платья. В неверном лунном свете ее глаза казались серебристо-серыми. Я не могла понять выражение ее лица, но это было не горе.  

— Сегодня чудесная ночь, — проговорила она.

Я согласилась и поинтересовалась, как она себя чувствует. Она ответила странно-спокойно.

— Мне гораздо лучше, чем было днем.

— Рада это слышать. Вы не забыли принести его одежду и любимую вещь?

Она жестом указала на темный сверток, лежащий под деревом.

— Хорошо, тогда я принесу из машины все что нужно. Она не предложила помочь, что было в порядке вещей. Обычно люди боятся всего, что связано с моей работой. Вокруг не было других машин, кроме моей Омеги.  

— Как вы сюда добрались? Я не вижу машины, — спросила я негромко, но звук моего голоса далеко разнесся в ночной тишине.  

— На такси. Оно ждет меня за воротами.  

Такси. Хотелось бы мне увидеть лицо водителя, когда он высаживал ее перед входом на кладбище.  

В клетке на заднем сидении попискивали три черных цыпленка. Они не обязательно должны быть черными, просто сегодня мне достались именно такие. Кажется, у нашего поставщика птицы есть чувство юмора.  

Артур Фиске умер совсем недавно, так что из багажника я достала банку с самодельной мазью и мачете. Мазь была белесой со светящимися зелеными вкраплениями кладбищенской плесени. На этом кладбище она не росла. Ее можно было найти только на кладбищах, которым больше сотни лет. Еще в мазь добавлялась паутина и другие не слишком приятные ингредиенты плюс травы и пряности, чтобы перебить запах и добавить магию, если это конечно магия.

Я нанесла мазь на могильный камень и подозвала клиентку.

— Ваша очередь, Карла, — она затушила  сигарету и подошла ко мне. Я нанесла мазь на ее лицо и руки. — Вы должны стоять позади надгробия, когда я буду поднимать вашего мужа.

Она без комментариев встала на указанное место, пока я наносила мазь на себя. Розмарин —  для памяти, корица и гвоздика — для защиты, шалфей — для мудрости и тимьян чтобы связать все вместе. Казалось, этот чуть смолистый запах впитался под кожу.

Я взяла самого большого цыпленка и зажала подмышкой. Карла стояла на своем месте, уставившись на могилу.  Отрубить голову цыпленку без посторонней помощи — это целое искусство. Я обезглавила его, стоя в ногах могилы. Кровь из перерубленной артерии забрызгала увядшие хризантемы, розы и гвоздики.  Я обошла вокруг могилы, брызгая кровью, и рисуя еще один круг на земле своим мачете. Карла закрыла глаза, когда кровь попала на нее. Я намазала себя кровью и положила все еще подрагивающую тушку цыпленка на гору цветов. Затем снова встала в ногах могилы. Мы были заперты в круге силы наедине с нашими мыслями и ночью. Я увидела, как заблестели глаза моей клиентки, когда я начала призывать ее мужа.

— Услышь меня, Артур Фиске. Я призываю тебя из могилы. Кровью магией и сталью, я призываю тебя! Восстань, Артур, приди к нам, приди ко мне, Артур Фиске, —  Карла заговорила вместе со мной, как и должна была. — Приди к нам, Артур, приди к нам, Артур, восстань, Артур!

С каждым призывом наши голоса становились все громче.

Цветы на могиле задрожали, а тушка цыпленка съехала на бок. Земля раздалась в стороны и наружу вырвалась призрачно-бледная рука. Когда снаружи оказалась вторая рука, Карла не могла больше взывать. Она обошла памятник слева и опустилась на колени рядом с могилой. У нее на лице отражался такой восторг, даже благоговение, ведь я вызвала из могилы ее Артура.  

Снаружи были руки и голова, но от лица мало что осталось. Гробовщик знал свое дело, но Артура Фиске хоронили в закрытом гробу. Справа на лице не было плоти — только белая кость черепа и челюсти, местами скрепленная серебристой проволокой. Носа тоже не было. Оставшаяся кожа была аккуратно сшита, но это не могло спасти положение. Левый глаз дико вращался в пустой глазнице, а язык дергался за обломками зубов. Артур Фиске изо всех сил рвался на свободу из могилы.  

Я постаралась не удариться в панику. Могла случиться ошибка.

— Это Артур? — спросила я.

Мне с трудом удалось разобрать ее хриплый шепот.          

— Да.  

— Он умер не от инфаркта.

— Нет, — на этот раз ее голос прозвучал спокойно, как будто ничего необычного не происходило, — Нет, я выстрелила в него в упор.

— Ты его убила и заставила меня его поднять!

Артур все не мог высвободить ноги, и я рванула к Карле и попыталась поднять ее на ноги. Но она не шевельнулась.  

— Да вставай же! Он убьет тебя!  

Она ответила очень спокойно:

— Ну и пускай, если ему этого хочется.

— О, Боже, самоубийца.

Я заставила ее отвести взгляд от зомби и посмотреть на меня.  

— Карла, зомби погибшего насильственной смертью всегда первым делом убивает своего убийцу, всегда. Ты должна бежать, сейчас же!

Она меня услышала и, как мне показалась, поняла, но сказала:

— Только так я смогу освободиться от чувства вины. Если он простит меня — я буду свободна.      

— Ты будешь мертва!

Артур окончательно выбрался наружу и теперь сидел на могиле среди перемешанных с грязью цветов. Он не сразу придет в себя, но и слишком много времени это тоже не займет.

— Он убьет тебя, Карла. Не будет никакого прощения.

Она снова прикипела взглядом к зомби, и мне пришлось два раза сильно ударить ее по лицу.  

— Карла, ты умрешь здесь и сейчас, и ради чего? Артур мертв, правда, мертв, зачем тебе умирать?

Артур сполз с могилы и неуверенно поднялся  на ноги. Он, в конце концов, заметил нас. Хотя от его лица мало что осталось, я поняла, что она обрадовался. Остатки его губ кривились в улыбке, когда он, пошатываясь, побрел к нам. Я попыталась оттащить ее от могилы. Она не сопротивлялась, просто висела мертвым грузом.  

Я отпустила ее и повернулась к зомби, целеустремленно бредущего к нам.  Попытка не пытка. Я стояла прямо перед ним, загораживая Карлу. Призвав всю свою силу, я обратилась к нему:

— Артур Фиске, услышь меня, слушай только меня.

Он остановился и уставился на меня. У меня получилось, вопреки всем правилам, получилось. Только Карла все испортила. Она обратилась к нему.

— Артур, Артур, прости меня.  

Зомби отвлекся и пошел на ее голос. Я остановила его, упершись рукой ему в грудь.

— Приказываю тебе, Артур, остановись! Я, поднявшая тебя, приказываю тебе не двигаться!

Она снова позвала его, и этого хватило. Он, не глядя, отшвырнул меня. Я ударилась головой о надгробие. Удар был не слишком силен, даже крови не было, но на минуту я выпала из реальности. Я лежала среди цветов, и в моей жизни не было важнее занятия, чем дышать. Артур медленно подошел к ней. Его лицо дергалось,  он пытался произнести какое-то слово, возможно, ее имя? Он погладил ее по волосам и неловко упал на колени рядом с ней.  Карла отшатнулась в ужасе. Я с трудом поднялась на четвереньки и поползла к ним. Моей помощи в совершении самоубийства она не дождется.  Он снова погладил ее лицо, и она снова немного отодвинулась. Зомби пополз за ней, она        рванулась назад, но зомби оказался неожиданно быстр. Он навалился на нее всем телом, а она начала кричать. Его руки тянулись к ее шее.

— Помоги мне! — закричала она, ища меня глазами.

Я попыталась помочь ей, оттащить Артура в сторону. Зомби не сильнее обычных людей, что бы по этому поводу ни показывали в кино, но Артур был высоким и мускулистым.  Если бы он чувствовал боль, тогда может быть, у меня и получилось, но я ничем не могла его отвлечь.  

— Анита, пожалуйста!

Наконец его руки нашли ее шею и сдавили. Я подобрала с земли мачете. Оно было достаточно острым, чтобы им можно было ранить кого угодно, но ведь он не чувствовал боли. Я несколько раз рубанула его по спине и голове. Зомби меня проигнорировал. Даже если я отрублю ему голову, он продолжит ее душить. Я встала на колени и приготовилась ударить по руке пониже локтя, бить ближе к лицу я не решилась. Лезвие блеснуло серебром в лунном свете. Я вложила в удар всю свою силу, но перерубить кость мне удалось только с пятого раза. Рука, хоть и отделенная от тела, продолжала давить, как ни в чем не бывало. Я бросила мачете и стала отдирать пальцы один за другим. Пока я боролась с пальцами, Карла перестала трепыхаться. Я закричала, выплескивая ярость и беспомощность, и продолжила отдирать его пальцы. Зомби продолжил сжимать ее шею, пока не раздался хруст. Не резкий, как если бы сломался карандаш, так ломается  рука или нога, но хруст костей раздавленных в порошок. Казалось, Артур был удовлетворен. Он поднялся на ноги. Его лицо больше ничего не выражало. Он был пуст и готов выполнять команды.  

Я упала на кучу цветов, не зная, что мне делать: плакать, рыдать или просто бежать. Я просто сидела и меня била дрожь. Нужно было что-то делать с зомби. Не могла же я просто бросить его бродить по округе. Я хотела приказать ему не двигаться с места. Но голос меня подвел. Он не сводил с меня глаз, пока я ковыляла к машине. Я вернулась с полной пригоршней соли. Другой рукой я набрала земли с могилы. Артур смотрел на меня безо всякого выражения.  

— Солью, я привязываю тебя к могиле. — Соль прошелестела по ткани его костюма и осыпалась на землю. Я перекрестила его мачете. — Сталью я возвращаю тебя в могилу.  

Тут я сообразила, что начала церемонию, не обезглавив второго цыпленка.      Наклонившись, я подобрала с земли первую тушку и вскрыла ее. Еще теплые внутренности поблескивали в лунном свете.  

— Плотью и кровью я приказываю тебе, Артур, вернись в могилу и больше не ходи.  

Он лег на могилу, и она поглотила его будто зыбучий песок. В последний раз дрогнули цветы      и могила стала выглядеть почти как прежде. Почти.  

Я выронила тушку цыпленка и присела возле тела. Ее голова была повернута под странным углом.  

Я поднялась и захлопнула багажник машины. Звук получился слишком громким, отдался эхом у меня в ушах. Ветер ревел в ветвях, а листья шелестели и перешептывались. Деревья казались плоскими, словно картинки нарисованные тушью на картоне. Я была в шоке. Еще некоторое время я не буду ничего чувствовать. А потом мне приснится Карла? Я буду раз за разом пытаться ее спасти? Надеюсь, нет.

Где-то в ночном небе летали козодои. Их крики звучали неестественно громко и навевали жуть.  Я снова посмотрела на тело, лежащее возле могилы. Белая одежда теперь была выпачкана в грязи. Не видать мне вторую половину денег, как своих ушей.  

Я села в машину, выпачкав руль и ключи в крови. Мне предстояло позвонить боссу, в полицию и отменить остальные сегодняшние встречи. А еще надо было отпустить такси. Интересно, сколько набежало на счетчике?  

Мои мысли медленно кружили, как рыбы в темной воде. Я начала дрожать, а потом хлынули слезы. Я билась в истерике в тишине и уединении своей машины. Когда я перестала всхлипывать и дрожь в руках унялась, я завела мотор. Сегодня я увижу во сне Карлу и Артура. Еще один кошмар в придачу к остальным.

Я оставила Карлу наедине с Артуром и его прощением среди смятых цветов на его могиле.   

Примечания

1

примерно 5 кг.

Оглавление