«Ночь живых мертвецов»

Джон РУССО НОЧЬ ЖИВЫХ МЕРТВЕЦОВ

Задумайтесь на минуту о тех, кто жил на свете и умер, чьи чувства не будет больше ласкать шелест листьев, пение птиц и нежные лучи утреннего солнца.

Все, что так дорого и так быстротечно, для них больше не существует. Прожить немного и затем умереть… Что может быть печальнее, не так ли?

Однако, в некотором смысле, мертвым можно и позавидовать.

Для них позади уже и жизнь и сама смерть.

А разве не заманчиво оставить другим все жизненные невзгоды и, оказавшись под землей, обрести, наконец, долгожданный покой и забвение… Забыть и боль, и страдания, и вечный страх смерти. Им не придется больше жить. И не придется умирать, чувствовать боль и задумываться о том, что предстоит испытать, когда настанет час смерти. Они не будут уже ломать голову над своими и чужими поступками, ждать и надеяться, любить и ненавидеть, заботиться, страдать и ежечасно думать о завтрашнем дне.

Вы никогда не задавались вопросом, почему жизнь кажется нам такой прекрасной или отвратительной, радостной или печальной, но все же значительной, пока. мы живем, и оказывается столь пустой и банальной, когда все подходит к концу?

Жизнь тлеет какое-то время и потом угасает. А молчаливые могилы терпеливо ждут, когда их заполнят. Смерть венчает собой любую жизнь, и новым поколениям, занятым своими заботами, нет никакого дела до тех, кто жил раньше. До затем и они, в свою очередь, уступают место потомкам.

Люди рождаются и умирают ежесекундно, а в промежутке между этим они живут иногда счастливо, иногда нет, но в конце концов смерть приводит всех к наименьшему общему знаменателю.

Но что заставляет людей так бояться смерти?

Не только боль. Не всегда. Ведь смерть может быть мгновенной и почти безболезненной; она сама по себе является концом боли.

Так почему же все-таки люди боятся умирать?.. Кто знает ответ на этот вопрос?.. Может быть, мы смогли бы узнать об этом у тех, кто уже умер, если б им удалось хоть на минуту вновь оказаться с нами; если бы они воскресли из мертвых?.. Но кто скажет, друзей или врагов мы встретили бы в их лице? И смогли бы мы вообще иметь с ними дело — мы, кто никогда не был в силах преодолеть свой страх и прямо взглянуть в лицо смерти.

Глава 1

Были уже сумерки, когда они обнаружили, наконец, крошечную церковь, стоявшую в стороне от дороги и почти полностью скрытую в зарослях кленов. Если бы они не нашли ее до темноты, то возможно, что не нашли бы и вовсе.

Целью их поездки было старое кладбище позади церкви. И они разыскивали его уже почти два часа, обследуя одну за другой длинные, извилистые проселочные дороги с такими глубокими колеями, что днище машины то и дело скребло по земле и им приходилось ползти со скоростью меньше пятнадцати миль в час, слушая душераздирающий стук летящего из-под колес гравия по крыльям и изнемогая от жары в облаке горячей желтой пыли.

Они ехали, чтобы положить венок на могилу своего отца.

Наконец Джонни резко затормозил на обочине дороги у подножия поросшего высокой травой холма, и его сестра Барбара посмотрела на него со вздохом усталости и облегчения.

Джонни молчал. Он лишь рассерженно дернул узел своего и так уже слегка ослабленного галстука и уставился в лобовое стекло, ставшее почти непрозрачным от пыли.

Он все еще не выключил двигатель, и Барбара тотчас же догадалась, почему Джонни хотел заставить ее еще немного помучиться в духоте автомобиля, всем своим видом давая понять, что не зря с самого начала был против этой поездки и теперь возлагает на нее всю ответственность за эти дьявольские неудобства. Он очень устал и был сильно раздражен, и сейчас хранил ледяное молчание, хотя на протяжении двух часов, пока продолжались их поиски, беспрестанно выплескивал на сестру всю свою обиду и гнев, постоянно огрызался и даже не пытался казаться бодрым. Машина жутко подпрыгивала на ухабах, и он с трудом сдерживался, чтобы не вдавить педаль газа до самого пола.

Джонни было уже двадцать шесть лет, а Барбаре только девятнадцать, но во многих отношениях она была гораздо более зрелой, чем он, и за годы их совместного взросления прекрасно научилась справляться с его настроениями.

Она просто вышла из машины, не сказав брату ни слова, и оставила его сидеть, уставившегося в ветровое стекло.

Неожиданно из приемника, который был включен, но не работал, донеслось несколько слов, которые Джонни не разобрал, и радио снова замолкло. Джонни посмотрел на приемник, затем ударил по нему и принялся яростно крутить ручку настройки взад и вперед, однако по радио больше не было произнесено ни единого слова. «Странно», — подумал он. Странно и так же необъяснимо, неудачно и досадно, как и все, случившееся с ним в этот совершенно отвратительный день. Все это уже приводило Джонни в тихую ярость. Если радио неисправно, то почему оно то и дело начинает говорить и ту же опять умолкает? Оно должно быть или исправно, или неисправно, а не сходить с ума.

Джонни еще несколько раз ударил по приемнику и снова покрутил ручку настройки. Ему показалось вдруг, что он услышал произнесенное кем-то слово «опасность» среди треска и мешанины полуслов, пробивавшихся сквозь свист и помехи. Но сколько Джонни ни старался, его усилия были тщетны; радио молчало.

— Черт побери! — громко сказал Джонни, выдернул ключи из замка зажигания, вылез из машины и ногой с силой захлопнул дверь.

Он поискал глазами Барбару, а затем вспомнил о венке, привезенном на могилу отца, открыл багажник и вытащил его на дорогу.

Венок был в коричневом бумажном пакете, и Джонни положил его прямо на землю, чтобы тот не мешал закрывать багажник. Потом он окликнул Барбару и испытал новый прилив гнева, поняв, что она решила не дожидаться его.

Барбара уже взбиралась вверх по холму, направляясь к маленькой церкви, прятавшейся между растущими на вершине высокими деревьями.

Не торопясь, стараясь не запачкать ботинки, Джонни двинулся за ней по поросшему травой склону и вскоре догнал сестру.

— Какая славная церковь! — сказала она. — И эти деревья вокруг… Замечательное место!

Это была самая обычная сельская церковь — деревянное строение, выкрашенное в белый цвет, с красным шпилем и длинными, узкими старомодными окнами из цветного стекла.

— Давай сделаем то, зачем приехали, и будем возвращаться, — раздраженно сказал Джонни. — Уже темнеет, а нам еще три часа добираться до дома.

Барбара с досадой пожала плечами, и Джонни молча последовал за ней в обход церкви.

На кладбище не было ни тропинок, ни ворот — лишь торчащие из высокой травы надгробия беспорядочно расположенных под столетними деревьями могил. Под ногами хрустели прошлогодние опавшие листья. Захоронения начинались уже в нескольких ярдах от церкви и простирались до самой опушки леса, подступающего к другой стороне холма.

Надгробные камни здесь сильно различались и по размеру и по степени своей ветхости и совсем не походили один на другой. Тут можно было встретить и скромный песчаный холмик с воткнутой в него жестяной табличкой, и тщательно выполненные монументы в виде францисканского распятия или высеченною из мрамора распятие ангела-хранителя. Самые старые из камней, потемневшие и растрескавшиеся от времени, почти не обнаруживали сходства с надгробиями а напоминали скорее лесные валуны, тускло блестевшие в опускающемся на землю сумраке.

Последние лучи уходящего солнца мягким сиянием отражались на посеревшем небе, а деревья и длинные стебли травы, казалось, дрожали в сгущающейся темноте. И над всем этим царствовали спокойствие и тишина, которую скорее усиливал, чем нарушал, непрекращающийся стрекот сверчков и шорох опавших листьев, перешептывающихся о чем-то при каждом дуновении ветерка. Джонни остановился и с неприязнью посмотрел на Барбару, медленно идущую между могилами. Она двигалась не торопясь, очень осторожно, стараясь не наступить на чей-нибудь холмик, и наклоняясь чуть ли не к каждому памятнику, стараясь отыскать принадлежащий ее отцу. Джонни подозревал, что мысль оказаться на кладбище после наступления темноты пугала ее, и это его забавляло, поскольку он все еще был зол на сестру и хотел заставить ее немного помучиться за то, что она вынудила его проехать две сотни миль только ради того, чтобы положить венок на могилу. По его мнению, это было поступком глупым и бессмысленным.

— Ты не помнишь, в каком она ряду? — примирительно спросила Барбара.

Но он и не думал отвечать. Вместо этого Джонни злорадно улыбнулся и повернулся к сестре спиной. Она медленно переходила от камня к камню, останавливаясь возле каждого, на котором еще можно было прочесть имя умершего. Барбара знала, как выглядело надгробие ее отца, и могла даже вспомнить некоторые имена людей, похороненных рядом. Но с приближением темноты искать становилось все труднее.

— Мне кажется, мы смотрим не в том ряду, — сказала она наконец.

— Мы здесь одни на всем кладбище, — ответил Джонни, особенно подчеркнув слово «одни». Затем он добавил:

— Если бы не эта кромешная темнота, мы бы нашли ее за пару минут.

— Да, если бы ты встал пораньше… — заворчала Барбара и, не договорив, стала двигаться вдоль следующего ряда могил.

— Последний раз я гроблю воскресенье на такое хреновое мероприятие, — с досадой сказал Джонни. — Или пусть мать сама сюда ездит, или нам надо перенести могилу поближе к дому.

— Иногда мне кажется, что ты жалуешься, только чтобы услышать свой собственный голос, — холодно ответила Барбара. — А кроме того, ты последнее время слишком часто говоришь глупости. Ты же прекрасно знаешь, что мама слишком слаба, чтобы совершать такие поездки самостоятельно.

Вдруг знакомое надгробие попалось Джонни на глаза. Он внимательно рассмотрел его, узнал в нем могилу отца, но решил не говорить пока Барбаре, чтобы та поискала подольше. Однако желание поскорее отправиться домой вскоре одержало в нем верх над стремлением помучить сестру.

— Мне кажется, это здесь, — безразличным тоном сказал он и стал смотреть, как Барбара подбирается к нему, стараясь, по своему обыкновению, не наступить на чью-нибудь могилу.

— Да, это она, — с облегчением сказала Барбара, подойдя ближе. — Можешь быть доволен. Теперь мы уже скоро отправимся домой.

Джонни молча подошел к могиле и еще раз взглянул на надпись, прежде чем вынуть венок из коричневого бумажного пакета, который он все время держал под мышкой.

— А я даже не помню, как выглядел отец, — задумчиво сказал он. — Двадцать пять долларов за эту штуку, а так его толком и не помню.

— А я помню, — с упреком ответила Барбара, — хотя я была гораздо меньше тебя, когда он умер.

Они оба посмотрели на стандартный пластмассовый венок, украшенный искусственными цветами. Внизу, на куске красного пластика, изогнутого в виде ленты, завязанной большим бантом, были написаны золотой краской следующие слова: «Мы тебя помним».

Джонни усмехнулся.

— Матушка, видите ли, на старости лет захотела помнить, и поэтому мы должны ехать за тридевять земель, чтобы положить на могилу этот вшивый венок. Как будто он смотрит оттуда сквозь землю и проверяет, насколько хороши все эти декорации.

— Джонни, как тебе не стыдно! — сердито сказала Барбара. — Это же займет мять минут. — А потом она опустилась на колени возле могилы и стала молиться, в то время как Джонни взял венок и, подойдя к самому надгробию, с усилием воткнул проволочные ножки в плотную, утоптанную землю.

Затем он встал, тщательно отряхнул одежду, как будто бы сильно испачкал ее, и снова начал ворчать:

— Это займет пять минут. Это займет три часа и пять минут. Нет — шесть часов и пять минут! Три часа туда и три обратно. Плюс еще два часа, которые мы потратили на поиски этого проклятого места.

Барбара оторвалась от своей молитвы, гневно сверкнула на него глазами, и он замолчал.

От скуки Джонни зевнул и тупо уставился в землю. Затем начал нетерпеливо покачиваться взад-вперед, засунув руки в карманы. Барбара продолжала молиться, и, как ему казалось, это тянулось уже неоправданно долго. От нечего делать Джонни стал оглядываться по сторонам, всматриваясь в темноту и пытаясь различить туманные очертания отдаленных могил. Из-за сгустившихся сумерек уже не все надгробия было хорошо видно, и от этого казалось, что их здесь не так уж много — лишь самые крупные памятники были еще ясно видны. Звуки ночи казались особенно громкими из-за отсутствия человеческих голосов. Джонни молча вглядывался в темноту.

Вдруг вдали показалась странная движущаяся тень, похожая на пригнувшуюся фигуру, бредущую между могилами.

«Наверное, сторож или поздний посетитель», — подумал Джонни и нервно посмотрел на часы.

— Пойдем, Барб, ты уже была сегодня в церкви, — раздраженно сказал он.

Но Барбара не ответила и продолжала молиться, будто нарочно решив растянуть это подольше, чтобы только позлить его.

Джонни закурил, лениво выпустил первое облачко дыма и снова огляделся по сторонам.

Там, вдалеке, определенно кто-то двигался среди могил. Джонни прищурился, но было уже слишком темно, чтобы различить что-то, кроме неясного силуэта, который то и дело скрывался за деревьями и надгробиями, медленно продвигаясь по кладбищу.

Тогда он повернулся к сестре, намереваясь ей что-то сказать, но в этот момент она в последний раз перекрестилась и поднялась с колен. В молчании Барбара медленно отвернулась от могилы, и они зашагали прочь. Джонни курил и пинал ногой мелкие камешки.

— Молиться надо в церкви, — скучающим тоном сказал он.

— Как раз тебе бы церковь пошла на пользу, — ответила Барбара. — А то ты превращаешься в настоящего дикаря.

— Ну, дед же говорил мне, что я буду проклят. Помнишь? Как раз на этом самом месте, когда я прыгнул на тебя вон из-за того дерева. А он это заметил, вышел из себя и торжественно объявил мне своим замогильным голосом: «Ты будешь проклят навеки!».

Джонни весело рассмеялся.

— А ты ведь не на шутку перепугалась тогда, — устрашающе сказал он. — Помнишь?

— Джонни! — Барбара улыбнулась, чтобы показать ему, что она совсем не боится, хотя и знала, что в темноте он все равно не сможет увидеть ее улыбку.

— Нет, мне кажется, ты и сейчас боишься, — настаивал он. — Я думаю, ты боишься людей, которые лежат в могилах. Мертвецов. Что, если они выйдут из своих гробов и погонятся за тобой? А, Барбара? Что ты тогда будешь делать? Убегать? Молиться?

Он обернулся и угрожающе посмотрел на нее, как будто собираясь наброситься.

— Джонни, перестань! — устало отмахнулась она.

— А ты ведь боишься! — не унимался он.

— Нет!

— Ты боишься мертвецов!

— Перестань, Джонни!

— Они уже выходят из могил, Барбара! Смотри — вон идет один из них… — И он указал пальцем на пригнувшуюся фигуру, медленно плетущуюся между могилами.

Сторож, или кто бы он ни был, остановился и, кажется, посмотрел в их сторону. Однако было слишком темно, чтобы сказать это с полной уверенностью.

— Вот он идет за тобой, Барбара! — продолжал издеваться Джонни. — И он мертв! Но он идет за тобой.

— Джонни, перестань, он услышит. Как же тебе не стыдно!

Но Джонни отбежал в сторону и спрятался за толстым высоким деревом.

— Слушай, ты… — начала Барбара, но в смущении оборвала себя на полуслове и опустила глаза, так как движущаяся в темноте фигура явно приближалась к ней, и уже стало ясно, что их пути пересекутся.

Барбаре казалось странным, что кто-то еще, кроме нее и ее придурковатого брата, оказался на кладбище в столь поздний час. «Наверное, запоздалый посетитель или ночной сторож», — подумала она и улыбнулась, собираясь поздороваться. А Джонни в это время, смеясь, выглядывал из-за дерева.

Но вдруг человек схватил Барбару за горло и начал душить, другой рукой срывая с нее одежду. Она попыталась вырваться и закричать, но крепкие пальцы лишили ее дыхания, а нападение было столь неожиданным и жестоким, что испуг почти парализовал ее.

Джонни сразу же выскочил из-за дерева и набросился на человека, пытаясь остановить его, и все трое, потеряв равновесие, повалились на землю. Джонни изо всех сил колотил незнакомца кулаками, а Барбара отчаянно отбивалась ногами и своей сумочкой. Вскоре Джонни и незнакомец покатились по земле вдвоем, нещадно избивая друг друга, а Барбара, удачно вывернувшись, смогла вырваться на свободу.

В панике она едва не бросилась наутек.

Незнакомец без устали бил Джонни по всем частям тела, а тот делал все, что мог, чтобы выстоять. Через несколько минут они с трудом поднялись на ноги, сжимая друг друга в стальных объятиях. Оба сражались изо всех сил, но напавший на них мужчина дрался подобно дикому животному — гораздо яростнее и ожесточеннее, чем это делает большинство людей: он безжалостно бил, душил, порой впивался зубами в руки и шею Джонни. В отчаянии Джонни обхватил его тело руками, и они снова повалились на землю.

В почти уже полной темноте их неясные очертания сливались в одну катающуюся по земле массу, и Барбара, опасавшаяся за исход, не имела никакой возможности определить, кто из них одерживает в этой схватке верх. Ею снова овладело желание бежать и спастись самой, но в то же время она хотела спасти и своего брата, правда, не знала, как.

Тогда она начала отчаянно звать на помощь. Но крик только усиливал ее страх, поскольку частью своего разума она сознавала, что на много миль вокруг нет ни души и некому услышать ее зов.

Два человека с ревом катались по земле, переворачивались, били друг друга и издавали страшные животные звуки; и один из них уже одерживал верх. На тусклом фоне потемневшего неба Барбара видела, как он обрушивает кулаки на голову своего противника.

На всякий случай она нашла на земле палку и, зажав ее в руке, сделала шаг или два по направлению к дерущимся.

Снова послышался тяжелый глухой стук кулаков, но на этот раз он перешел уже в хруст ломающейся кости. Барбара в ужасе остановилась. Человек наверху сжимал в руке камень и старался размозжить им череп своего противника.

Наконец луна осветила лицо победителя, и Барбара с содроганием обнаружила, что это был не Джонни.

Тяжелый камень вновь и вновь обрушивался на голову ее брата, а Барбара, потрясенная и скованная ужасом, не могла двинуться с места. Наконец камень вывалился из рук убийцы и покатился по земле. Девушка крепче сжала в руках свою палку, приготовившись защищаться до конца, однако незнакомец продолжал неподвижно стоять на коленях над поверженным телом.

А затем Барбара услышала странные, неприятные звуки. Она не могла разглядеть, что именно делает этот маньяк, но звуки были такие, словно кто-то с остервенением разрывал на части мертвое тело Джонни.

Убийца, казалось, не обращал на Барбару никакого внимания. Сердце девушки бешено колотилось, страх сковал все ее существо, а ужасные звуки обволакивали потрясенное сознание и лишали ее рассудка. В состоянии крайнего шока, почти на грани обморока, Барбара не слышала ничего, кроме этого жуткого звука разрываемой плоти. А убийца с растущей жестокостью терзал тело ее брата, и — да, да! — в коротком проблеске лунного света она увидела, как он впивается зубами в мертвое лицо Джонни.

Медленно, с широко раскрытыми глазами, словно завороженная этим кошмаром, Барбара двинулась по направлению к незнакомцу. Ее губы раскрылись, и она невольно испустила громкий стон.

Убийца пристально посмотрел на нее. И тогда она с омерзением услышала его отвратительное свистящее дыхание — неестественный тяжелый скрежещущий звук. Он медленно встал, перешагнул через растерзанное тело Джонни и двинулся к ней, пригнувшись, как Зверь, готовый к прыжку.

Барбара издала душераздирающий крик, полный отчаянного животного ужаса, выронила свою палку и побежала. Человек сразу вздрогнул, как бы проснувшись, и стал преследовать ее, двигаясь медленно, с видимым усилием, словно был изуродован или покалечен.

Он с громким хрипом наступал на Барбару, прокладывая себе путь между могилами, а она бежала и бежала, спотыкаясь и отчаянно хватая ртом воздух, а затем упала и покатилась по грязному заросшему сорняками склону по направлению к автомобилю.

Рванув на себя ручку дверцы водителя и очутившись внутри, Барбара услышала медленные приглушенные шаги своего преследователя, звучавшие все ближе и ближе, Ключей нет. Они остались в кармане Джонни.

Убийца двигался все быстрей и решительней, стремясь во что бы то ни стало добраться до девушки.

Барбара в ужасе вцепилась руками в руль, будто это могло сдвинуть с места машину. Она беспомощно всхлипывала. И едва ли не слишком поздно сообразила, что окна в машине открыты. Отчаянно вертя ручку, она подняла стекла, а потом заперла все двери.

Убийца с силой рванул ручку на себя и, поняв, что дверца закрыта, принялся яростно колотить кулаками по крыше автомобиля. Барбара снова пронзительно закричала, но человек, казалось, не слышал ее и совершенно не боялся быть застигнутым на месте преступления.

Он подобрал на дороге крупный и острый камень и изо всех сил ударил им в стекло правой двери, отчего оно покрылось сплошной сеткой мелких трещин. Еще один мощный удар — и камень пробил стекло насквозь. Руки убийцы потянулись к Барбаре, стараясь схватить ее за волосы, за шею, за руки — за что угодно.

И тут она мельком увидела его лицо. Оно было мертвенно-бледным и одутловатым, а черты его искажало глубокое безумие и смертельная мука.

Ударив кулаком в это неописуемое лицо, она в тот же момент отпустила стояночный тормоз, и автомобиль начал медленно двигаться вниз по склону, а убийца преследовал его, колотя кулаками по крыше, дергая за ручки дверей и пытаясь ухватиться и повиснуть на них.

По мере того, как уклон становился круче, машина набирала скорость, и убийце пришлось отцепиться и рысью бежать рядом с ней. Автомобиль шел все быстрее, и вот преследователь споткнулся, схватился сначала за крыло, потом за задний бампер, но наконец оторвался и тяжело грохнулся на дорогу. Однако он вскоре поднялся на ноги и продолжил свое решительное и бесстрастное преследование.

Автомобиль несся вниз по крутой извилистой дороге, а Барбара, застыв, сидела на месте водителя и судорожно сжимала руль, напуганная скоростью и темнотой. Но еще больше она боялась затормозить.

Фары! Она резко дернула выключатель, и свет фар заплясал между летящими навстречу деревьями. Барбара взяла крутой поворот и едва избежала столкновения с вековым дубом, а потом увидела, что дорога дальше сужается до ширины одного автомобиля. А впереди, примерно в двухстах футах, спуск уже кончался и плавно переходил в подъем.

И вот уже скорость начала падать, хотя еще какое-то время машина продолжала по инерции двигаться вверх. Тут только Барбара оглянулась, по началу ничего не увидела. Однако через пару секунд из-за поворота показался неясный силуэт ее преследователя, и она поняла, что тот все это время неотступно двигался вслед за ней.

На середине подъема машина бесшумно остановилась, и затем Барбара с ужасом почувствовала, как она начинает двигаться назад, неся ее прямо в лапы убийцы, который был уже совсем рядом. Автомобиль медленно набирал скорость, а девушка неподвижно сидела за рулем, парализованная страхом.

Наконец она справилась со сковывавшим ее оцепенением и, схватившись за стояночный тормоз, с силой дернула рычаг на себя. Резкий рывок отбросил ее на спинку сиденья.

Некоторое время Барбара боролась с дверной ручкой; дверь никак не открывалась, пока она не вспомнила, что надо выдернуть кнопку. Убийца уже приближался. Девушка распахнула дверцу, выскочила из машины и бросилась бежать.

Преследователь не отставал, стараясь двигаться все быстрее и быстрее своей шаркающей тяжелой походкой. Барбара бежала вверх по крутому склону холма так быстро, как только могли нести ее ноги. Несколько раз она спотыкалась, падала и сдирала кожу на коленях. Но потом опять поднималась и отчаянно бежала дальше, а страшный незнакомец продолжал неотступно двигаться по ее следу.

Достигнув вершины холма, она выбежала, наконец, на шоссе, скинула туфли и по гладкому асфальту побежала уже быстрее, надеясь разглядеть на дороге хоть какую-нибудь машину. Но шоссе было совершенно пустым. Через несколько минут она добежала до какой-то низкой каменной ограды, плавно уходящей в сторону от дороги, и подумала, что, наверное, где-то за этим забором должен быть дом. Барбара с разбегу перепрыгнула ограждение и сперва хотела спрятаться за ним, но хриплое дыхание и тяжелые шаги преследователя слышались все ближе и ближе, и она поняла, что забор будет для нее слишком ненадежным укрытием.

Затем, оглядевшись по сторонам, она заметила вдалеке тусклый свет окна, пробивающийся сквозь густую листву растущих по другую сторону поля деревьев.

Спотыкаясь в темноте о камни, сухие ветки и торчащие из земли корни, Барбара рванулась через поле к освещенному окну.

Сперва на ее пути попался гараж, выстроенный на самом краю ведущей к дому грязной дороги. Возле гаража тускло поблескивали под единственной оголенной лампочкой два бензиновых насоса из тех, которыми фермеры пользуются для заправки своих тракторов и других машин. Барбара остановилась и на минуту спряталась за одним из насосов, но вскоре сообразила, что свет лампы выдает ее.

Обернувшись, она увидела, что убийца медленно приближается к ней, ковыляя через заброшенное поле, поросшее высокой травой и редкими деревьями.

Барбара подбежала к дому и принялась звать на помощь так громко, как только могла. Но никто не откликнулся. Никто не появился на крыльце. Дом был равнодушен и глух к ее просьбам, и ничто уже не оставляло надежды, за исключением тусклого света из одного-единственного окна.

Она прижалась к неосвещенной стене и попыталась заглянуть в окно, но не увидела там никаких признаков жизни. По-видимому, здесь некому было услышать ее крики, никто не придет к ней на помощь.

В кругу света от лампы, горящей у гаража, появился приземистый силуэт человека. Это был он — убийца ее брата, и человек этот шел сейчас прямо к ней.

В панике она бросилась за угол дома — туда, где в тени виднелось маленькое крыльцо черного хода. Ее первым побуждением было вновь закричать о помощи, но Барбара сдержалась, надеясь остаться незамеченной. Она судорожно ловила ртом воздух, но, представив себе, как хорошо сейчас слышно ее тяжелое дыхание, попыталась сдержать его. Тишина… ночные звуки… и бешеный стук ее готового выпрыгнуть из груди сердца, сквозь который она слышала постепенно замедляющиеся шаги своего преследователя.

Наконец шаги стихли.

Барбара быстро осмотрелась по сторонам. Потом заглянула в заднее окно, но внутри была полная темнота. Шаги за углом возобновились и начали угрожающе приближаться. Девушка в отчаянии прижалась спиной к двери, и тут ее пальцы нащупали холодную стальную ручку. Она безо всякой надежды посмотрела на нее, будучи совершенно уверена в том, что дверь заперта, но на всякий случай сжала ее в руке и попробовала повернуть. Дверь открылась.

Глава 2

Стараясь не издавать ни единого звука, Барбара быстро проскользнула в дом и, плавно прикрыв за собой дверь заперла ее на засов, а потом попыталась отыскать ключ. Она нашла его прямо в замке и осторожно повернула два раза с еле слышным сухим щелчком. Затем прислонилась к двери, прислушалась и смогла различить приближающиеся шаги убийцы, пытавшегося разыскать ее в темноте.

Пробираясь на ощупь по незнакомому помещению, Барбара испуганно вздрогнула, когда ее рука неожиданно прикоснулась к холодной конфорке электрической плиты. Кухня. Она находилась на кухне этого пустого старого дома. Барбара повернула регулятор, и плитка тускло засветилась, позволив ей сориентироваться здесь, не привлекая к себе внимания преследователя. Несколько секунд она молча оглядывалась по сторонам, затем осмелилась сделать первый шаг.

Барбара тихо пересекла кухню и оказалась в большой гостиной, тоже темной и лишенной признаков жизни. Ей снова захотелось позвать на помощь, но она сдержала себя, вернулась в кухню и стала рыться в огромном шкафу, в надежде отыскать что-нибудь пригодное для самозащиты. Наконец на глаза ей попался ящик со столовым серебром. Выбрав большой нож для мяса и зажав его в руке, она снова подошла к двери и прислушалась. Все спокойно. И тогда, крадучись, Барбара прошла обратно в гостиную. За ней она разглядела маленькую темную прихожую, в которую вела парадная дверь дома. Охваченная внезапным приливом ужаса, Барбара бросилась к этой двери и удостоверилась, что она заперта. Затем она осторожно отогнула занавески и выглянула на улицу. Ее взору открылась широкая лужайка перед домом, переходящая в поросшее сорняками поле, через которое она только что бежала сюда. Чуть дальше под тенистыми деревьями виднелся гараж и рядом с ним — блестящие под тусклой лампочкой бензонасосы. Никаких признаков своего преследователя Барбара не обнаружила.

Внезапно снаружи послышался шум — какой-то стук и треск дерева. Барбара выронила уголок занавески и напряглась. Звуки усилились. Она поспешила к боковому окну. В конце лужайки Барбара увидела человека, который яростно колотил чем-то в дверь гаража. С минуту она смотрела на него широко раскрытыми глазами. Человек продолжал неистово колотить в запертую дощатую дверь. Затем оглянулся, поднял с земли огромный камень и с силой швырнул его в сторону дома. В панике Барбара отскочила от окна и прижалась всем телом к стене.

Вдруг на глаза ей попался телефон, стоявший на деревянной полочке в другом конце комнаты. Она сразу же бросилась к нему и схватила трубку. Послышался гудок. Слава Богу! Барбара принялась отчаянно крутить диск. Но гудок не возобновлялся. По какой-то причине телефон не работал. Сначала радио, теперь телефон…

Барбара швырнула трубку на рычаг и опять подбежала к окну, привлеченная неожиданным шорохом перед парадной дверью. Высокий сутулый мужчина медленно пересекал лужайку, направляясь к дому. Было похоже, что это другой человек. Ее сердце забилось одновременно с надеждой и страхом — она не знала, кто это мог быть, и поэтому не осмеливалась позвать его на помощь.

Барбара бросилась к двери и снова стала всматриваться через щель между занавесками, напряженно пытаясь разгадать, кто этот новый человек — друг или враг. Но кто бы он ни был, он явно шел по направлению к ней. Внезапно чья-то тень упала на занавеску окна, расположенного слева от входной двери. Барбара отогнула уголок занавески и от неожиданности вздрогнула и отскочила назад.

Она с ужасом увидела спину своего преследователя, который молча смотрел на человека, подходящего к дому. Убийца двинулся навстречу незнакомцу, и Барбара испуганно замерла, ожидая развития событий. Она застыла, прижавшись холодным лбом к двери, бросила полный отчаяния взгляд на свой нож, а затем снова уставилась на тех двоих во дворе.

Они встретились и, не обменявшись ни единым словом, неподвижно встали под темными ветвями деревьев, устремив взгляды в направлении кладбища. Барбара прищурилась, стараясь получше разглядеть, что происходит. Наконец убийца двинулся назад к дороге, а второй подошел к дому и встал в тени дерева, бесстрастно наблюдая за дверью.

Барбара напряженно вглядывалась в темноту, но смогла увидеть немногое. Тогда она снова устремилась к телефону, подняла трубку, но та по-прежнему молчала. Она еле сдержалась, чтобы не швырнуть ее в стену.

И тут неожиданно послышался далекий звук приближающегося автомобиля. Барбара рванулась к окну и стала, затаив дыхание, смотреть на дорогу. Пока ничего не было видно. Но затем показался слабый свет фар, и наконец из-за поворота появились два желтых луча — машина, сильно подпрыгивая на ухабах, быстро приближалась к ферме. Барбара взялась за ручку и бесшумно открыла дверь, позволив узкому лучику света упасть на лужайку.

Невдалеке, под большим старым деревом, по-прежнему виднелся неподвижный силуэт второго неизвестного. Барбара в ужасе содрогнулась, и у нее перехватило дыхание при одной мысли о том, что ее может постичь неудача с автомобилем. Хотя человек под деревом сидел пока вполне спокойно, низко опустив голову и плечи, его взгляд ни на секунду не отрывался от дома.

Пока Барбара разглядывала ненавистную фигуру на лужайке, машина быстро проехала мимо, ее шанс спастись бегством был упущен. Она со слезами закрыла дверь и, вернувшись в темноту старого дома, подумала, что, наверное, первый убийца отправился за подкреплением и вернется скорее всего не один, чтобы вместе с дружками взломать дверь, изнасиловать и убить ее.

В отчаянии она огляделась вокруг. Большая, мрачная комната была погружена в зловещую тишину. Между гостиной и кухней находился коридор, из которого на второй этаж вела узкая деревянная лестница. Барбара, крадучись, подошла к ней, и ее пальцы нащупали выключатель. На верхней площадке зажегся свет, и девушка начала подниматься по ступенькам, осторожно придерживаясь за перила и обшаривая глазами помещение в надежде найти наконец стоящее укрытие. Она тихо двигалась на цыпочках, крепко сжимая в руке нож, но, добравшись до верхней ступеньки, пронзительно закричала, и ее истошный вопль дважды повторило гуляющее в пустом доме эхо: там, наверху, на площадке лестницы, в свете одинокой лампочки лежал труп с содранным с костей мясом, пустыми глазницами и обнаженными белыми зубами и костями черепа, на которых лишь кое-где болтались изорванные куски окровавленной кожи, будто бы тело было изъедено крысами, пока лежало там в луже засыхающей крови.

Не переставая кричать, Барбара выронила нож и, спотыкаясь, побежала вниз по лестнице. Окончательно потеряв голову от ужаса и давясь подступающей рвотой, она кинулась ко входной двери: влекомая единственным желанием — убраться поскорее из этого дома и никогда больше в него не возвращаться. Сознание Барбары металось на грани полного безумия, она трясущейся рукой отперла дверь и бросилась в темноту, уже не думая о последствиях.

Внезапно ее ослепил яркий свет — она инстинктивно вскинула руку, пытаясь защититься от него, — но тут раздался громкий скрип, и не успела она сообразить, что случилось, как прямо перед ней на лужайке вырос богатырского вида мужчина.

— Так ты одна из них? — злобно прокричал он.

Барбара, застыв от неожиданности, молча смотрела на него.

Стоявший перед ней человек только что выпрыгнул из небольшого грузовика, который за секунду до этого остановился посреди лужайки, заскрипев тормозами и ослепив ее светом фар.

Барбара продолжала молча смотреть на него.

— Ты одна из них? — опять закричал он. — Ты на них похожа! — Мужчина поднял руку, собираясь ударить ее, и Барбара испуганно вздрогнула.

Она никак не могла разглядеть его лица, поскольку тот стоял спиной к слепящему свету фар.

Вдруг человек, сидевший под деревом позади грузовика, поднялся и сделал несколько шагов в их сторону. Барбара пронзительно закричала и отшатнулась назад, а водитель резко повернулся навстречу приближающемуся незнакомцу, который тотчас же остановился и стал молча смотреть на них.

В конце концов приехавший на грузовике схватил Барбару за плечи и втолкнул обратно в дом с такой силой, что и сам не устоял на ногах и повалился на нее. Барбара закрыла глаза и приготовилась встретить свою смерть.

Однако мужчина тут же вскочил, захлопнул дверь и запер ее на замок. Затем приподнял занавески и выглянул наружу. Казалось, он не слишком интересовался Барбарой, и ее первоначальный испуг понемногу прошел; она приоткрыла глаза и стала незаметно следить за ним.

В руке водитель держал монтировку. Он оказался чернокожим, на вид около тридцати лет, и был одет в широкие спортивные брюки и свитер. Но самое главное — он совсем не походил на ее преследователя. Хотя на лице его и застыло напряженное выражение, лицо это было на редкость добрым и приятным. Он выглядел настоящим Геркулесом, и роста в нем было не меньше двух метров.

Барбара медленно поднялась на ноги, все еще не спуская с водителя глаз.

— Все в порядке, — дружелюбно сказал он. — Все о'кей. Я не такой, как эти твари. Меня зовут Бен. И я не причиню Тебе вреда.

Барбара без сил упала в глубокое кресло и тихо заплакала, а Бен начал деловито изучать окружающую обстановку. Первым делом он направился в соседнюю комнату и проверил запоры на окнах. Затем включил лампу и, убедившись, что она работает, опять погасил ее. И только потом, уже из кухни, заговорил с Барбарой:

— Да не бойся ты эту тварь снаружи! Я с ней в два счета управлюсь. Их, правда, может стать гораздо больше, когда они все узнают про нас. А у меня, как назло, кончился бензин, и насосы во дворе заперты. Где тут у вас лежит ключ?

Барбара не отвечала.

— У тебя ключ есть? — повторил Бен, пытаясь сохранить дружелюбный тон.

Но Барбара снова ничего не ответила. События последних двух часов привели ее в состояние почти полного оцепенения.

Бен подумал, что она, может быть, не расслышала его, поэтому вернулся в гостиную и вновь обратился к ней:

— Я говорю, колонки во дворе заперты. А нам нужен бензин. И потом, тут есть что-нибудь съестное? Я бы приготовил сначала поесть, затем надо отбиться от той твари во дворе и попытаться найти бензин.

Барбара продолжала безутешно плакать, закрыв лицо руками.

— Я думаю, ты уже пробовала позвонить? — спросил Бен и, не ожидая больше ответа, снял телефонную трубку. Но аппарат молчал. С минуту он вертел трубку в руках, потряс ее, а потом бросил на место. Посмотрев на Барбару, он увидел, что та дрожит.

— Телефон не работает, — грустно и даже как-то виновато улыбнулся он. — С таким же успехом мы могли бы испробовать две консервные банки и веревку. А ты вообще-то здесь живешь?

Девушка молчала, со страдальческим видом уставившись на верхнюю площадку лестницы. Бен проследил за ее взглядом и, решив посмотреть, в чем там дело, зашагал по ступенькам, но уже на половине пути увидел труп — мгновение он смотрел на него, а потом отвернулся и стал медленно спускаться назад в гостиную.

Взглянув на Барбару, он понял, что ее состояние граничит с глубоким шоком, но ему не оставалось ничего другого, как только снова приняться за дело.

— Нам обязательно надо выбраться отсюда, — постарался как можно мягче сказать он. — Мы должны найти других людей — кого-нибудь с ружьями или с чем-нибудь еще.

Потом он отправился на кухню и принялся что-то там искать, раскрыв настежь холодильник и оба кухонных шкафа. Затем достал откуда-то большой пластиковый пакет и начал торопливо наполнять его припасами из холодильника, подгребая все, что только попадалось под руку. Неожиданно подняв глаза, Бен увидел, что Барбара стоит рядом с ним.

— Что происходит? — спросила она слабым шепотом, так тихо, что он еле расслышал. Барбара стояла, широко раскрыв глаза, как ребенок, ждущий ответа.

Бен с удивлением посмотрел на нее.

— Что происходит? — еще тише повторила она, порывисто повертев головой в испуге и замешательстве.

Внезапно оба вздрогнули от звука бьющегося стекла. Бен выронил свои припасы, схватил монтировку, подбежал к входной двери и выглянул сквозь имевшееся в ней маленькое оконце. Звук повторился. Оказалось, что первый убийца уже вернулся и, присоединившись ко второму, вместе с ним только что разбил обе передние фары грузовика.

— Уже двое… — тихо выругавшись, пробормотал Бен. Два человека во дворе начали беспорядочно колотить камнями по кузову грузовика. Однако их удары не имели, казалось, конкретной цели; это больше походило на какое-то бессмысленное разрушение. В действительности они не причиняли машине большого вреда.

Но Бен обернулся с выражением беспокойства на лице.

— Они могут повредить мотор, — озабоченно сказал он Барбаре. — Сколько их там снаружи? Ты знаешь?

Барбара недоуменно отшатнулась от пего, и тогда Бен подскочил к ней, схватив девушку за запястья и сильно встряхнул, пытаясь вернуть ее к действительности.

— Сколько? Ну?.. Я знаю, что ты сильно напугана. Но ты не волнуйся — я смогу справиться с теми двумя, которые сейчас во дворе. Но сколько их там еще?.. Этот грузовик — наш единственный шанс отсюда выбраться. Надо только знать, сколько их будет всего. Так сколько же?

— Я не знаю! Я не знаю! — закричала Барбара. — Что происходит? Я не понимаю, что происходит!

И, пытаясь высвободить свои руки, она разразилась истерическими рыданиями.

Бен отпустил ее, подошел к двери и, подняв занавеску, выглянул наружу. Двое возле грузовика продолжали яростно колотить по нему, явно пытаясь разнести радиатор.

Бен распахнул дверь, спрыгнул с крыльца и начал медленно приближаться к ним, но когда они повернулись к нему, он испытал неожиданный приступ тошноты от того, что увидел в свете, падавшем из открытой двери дома.

Опухшие лица нападавших были лицами мертвецов.

Плоть на них разлагалась и местами стала уже расползаться. Глаза почти вывалились из глазниц, а кожа была бескровной и мертвенно-бледной. Они двигались с видимым усилием, как будто та неведомая сила, что вернула их к жизни, по какой-то причине не смогла довести свою работу до конца. Но несмотря на это, они были настолько мерзкими и жуткими тварями, что вызвали у Бена бурю чувств, потребовавшей всей его способности испытывать страх. Холодный пот струился по его щекам, пока он шел им навстречу, сжимая в руках монтировку.

— Ну давайте, подходите, сейчас получите, — бормотал он себе под нос, сосредоточившись на предстоящей атаке и двигаясь сперва медленным шагом, а затем уже почти побежав им навстречу.

Но двое вместо того, чтобы отступить, ринулись прямо на него, словно влекомые какой-то магической внутренней силой. Бен начал наносить удары, изо всех сил размахивая своей монтировкой. Но его сокрушительные выпады, как бы сильны они ни были, не приносили ожидаемого результата. Они не могли ни остановить этих тварей, ни причинить им ощутимую боль. Это было все равно, что выбивать ковер. Вновь и вновь Бен отбрасывал их назад, но они приближались опять с каким-то яростным звериным упорством. Однако в конце концов Бен сумел сбить их с ног и долго еще бил по головам и обмякшим телам поверженных, пока не почувствовал нечеловеческую усталость.

Потрясенная Барбара стояла на крыльце с широко раскрытыми от страха глазами и молча наблюдала за этим жутким побоищем. Бен работал, как автомат; раз за разом он с уханьем обрушивал увесистый инструмент на мертвые головы, разбивая черепа распростертых на земле существ. И в конце концов Барбара, не в силах больше вынести жестокости этого зрелища, отчаянно закричала и, обхватив голову руками, в ужасе закрыла глаза. Снова и снова ее крики пронзали ночную тишину, смешиваясь с тяжелым дыханием Бена и звуками монтировки, пробивающей черепа мертвых тварей.

Наконец Бену удалось совладать с собой и остановиться. Шумно дыша, он стоял посреди лужайки, завороженный спокойствием теплой лунной ночи.

Перестав кричать, девушка безвольно опустилась на порог дома и отсутствующим взглядом уставилась на него. Или сквозь него — он уже не мог понять, куда. Бен хотел сказать что-нибудь ободряющее, но никак не мог перевести дыхание.

Внезапно он услышал за спиной Барбары какой-то шум и, вскочив на крыльцо, увидел, что из кухни к ней направляется еще одна из этих ужасных мертвых тварей. Каким-то образом ей, вероятно, удалось сломать запор на задней двери.

— Запри эту дверь! — закричал Бен, и Барбара, каким-то чудом взяв себя в руки, закрыла дверь гостиной и заперла ее на ключ, в то время как в кухне последовала еще одна жестокая схватка.

Мертвец, с которым на этот раз начал сражаться Бен, выглядел еще хуже, чем двое предыдущих, как если бы он пролежал в земле дольше них или умер более страшной смертью. Рваные клочья кожи и мяса повсеместно свисали с его лица, а кости рук просвечивали сквозь протертые рукава. Единственный мертвый глаз существа висел, наполовину вывалившись из глазницы, а рот был перекошен и забит грязью и спекшейся кровью.

Бен попытался нанести удар, но мертвец повис на его руке, и монтировка с громким стуком упала на пол. Бен судорожно шарил рукой в надежде поднять свое оружие, и одновременно борясь с этим жутким монстром, сумел наконец опрокинуть его на ковер. Из глотки твари исходило страшное зловоние и какие-то хриплые скрежещущие звуки, очень похожие на те, что издавал убийца брата Барбары. Мертвец почти уже дотянулся своими трясущимися костлявыми руками до горла Бена, однако тот схватил монтировку и с размаху вонзил ее острие в прогнивший череп.

Пошатываясь, Бен тяжело поднялся. Ему пришлось упереться ногой в лицо твари, чтобы вытащить свой инструмент, и мертвая голова глухо ударилась о пол гостиной. Тонкая струйка белой и совсем не похожей на кровь жидкости брызнула из образовавшейся в черепе раны.

Но Бен не успел подумать о том, что это могло означать, поскольку звуки, доносившиеся из кухни, говорили ему, что еще одно существо проникло в дом. Он встретил его в коридоре и несколькими мощными ударами вытолкал на заднее крыльцо, с силой захлопнул дверь и прислонился к ней плечом, удерживая ее закрытой и пытаясь перевести дыхание.

После длительного молчания Бен сказал:

— Теперь они знают, что мы здесь. Это для них больше не секрет. И они убьют нас, если мы себя не защитим.

Он говорил это, обращаясь прямо к Барбаре, в надежде увидеть хоть какие-то признаки понимания и готовности помочь ему в их совместной борьбе за жизнь. Но Барбара не слышала его. Ее лицо нервно подергивалось, а широко раскрытые глаза, не мигая, смотрели мимо него.

Взгляд девушки был устремлен на то место, где в коридоре между гостиной и кухней распростерся на полу мертвый гуманоид. Неестественно изогнувшись, он лежал на спине с застывшей в воздухе правой рукой, пальцы которой были хищно скрючены как бы в попытке что-то схватить.

Вдруг Барбара с ужасом заметила слабое движение этой мертвой руки. Рука чуть заметно приподнялась. И все тело твари тоже слегка шевелилось. А голова на вывернутой, сломанной шее смотрела в потолок остановившимся взглядом единственного остекленевшего глаза.

В каком-то трансе Барбара сделала несколько шагов по направлению к этой лежащей твари. Страх и отвращение исказили лицо девушки напряженной болезненной гримасой. Рука мертвеца снова дернулась. Барбара медленно приближалась к нему, не отводя глаз, влекомая каким-то непреодолимым любопытством.

Мертвая тварь, со следами глубокого разложения на лице, лежала, подергиваясь и бессмысленно глядя вверх своим вывалившимся глазом. Но Барбара подходила все ближе, не обращая внимания на конвульсивную дрожь мертвеца и его отвратительный остекленевший и бесцветный глаз с мутным неровным зрачком.

Барбару охватило дикое желание закричать и бежать отсюда, не разбирая дороги, но вместо этого она, как под гипнозом, продолжала пристально смотреть в единственный мертвый глаз отвратительного существа.

И вдруг с громким шорохом тварь сдвинулась с места. Барбара, очнувшись от транса, отпрыгнула и закричала, не успев сообразить, что это Бен схватил мертвое тело за ноги и потащил его к выходу.

— Закрой глаза, детка, я сейчас вытащу эту штуку отсюда, — спокойным голосом сказал Бен, но пока он тащил труп через кухню, на его лице отразилась невыразимая мука и страшное отвращение.

Глаз мертвеца продолжал дергаться. А Барбара стояла, зажав обеими руками рот, боролась с подступившей тошнотой и слушала звуки тяжелого дыхания Бена и его борьбы с мертвым телом. Наконец он подтащил труп к двери кухни, отпустил его ноги, которые тут же глухо стукнулись об пол, и остановился, чтобы передохнуть и подумать.

Даже в тусклом свете, исходившем от включенной плитки, Барбара видела на лице Бена обильную россыпь блестящих капель пота, а шум его тяжелого дыхания, казалось, заполнял всю комнату. Глаза Бена смотрели тревожно и настороженно. Он торопливо повернулся и выглянул на улицу через маленькое окошко в двери. Мертвец все еще лежал, подергиваясь у его ног.

А снаружи, в тени развесистых деревьев, Бен разглядел еще троих, которые жадно смотрели на дом, свесив свои костлявые руки и устремив неподвижные взгляды выпученных глаз на приоткрытую парадную дверь.

Быстрым движением Бен распахнул дверь настежь и наклонился, чтобы спихнуть с крыльца тело, лежавшее у его ног. Три мерзких создания, ждавших под деревьями, издали отвратительный клокочущий хрип и сделали несколько медленных тяжелых шагов по направлению к дому. Не став дожидаться их приближения, Бен одним мощным движением вытолкал труп за порог.

Твари на лужайке продолжали наступать, и стрекот сверчков сливался с хрипом и свистом из мертвых легких, который почти заглушал уже все остальные ночные звуки.

Еще одним усилием Бен подтолкнул мертвое тело к краю крыльца.

Изнутри дома Барбара не могла разглядеть, что делает Бен, поэтому она подошла к двери и, пытаясь унять охватившую ее дрожь отвращения, стала ждать, пока Бен вернется на кухню.

Отвратительные создания подходили все ближе, протягивая к дому свои гниющие руки с растопыренными пальцами в желании схватить и разорвать Бена на части. Он нахмурился и порылся в нагрудном кармане. Нащупав коробок спичек, он зажег одну и прикоснулся ею к грязной, оборванной одежде мертвеца. Тряпье тут же вспыхнуло.

Твари на дворе остановились. Поначалу пламя разгоралось медленно, и Бен тронул одежду спичкой еще в нескольких местах. Но так как внимание его было полностью приковано к приближающимся тварям, он обжег пальцы и со злостью швырнул спичку прямо в лицо упорно не желающего гореть гуманоида. Тяжело дыша, Бен ногой спихнул горящий труп с крыльца, глядя, как тот скатился по трем невысоким ступенькам на траву и замер, объятый низким шипящим пламенем.

И тут Бен увидел, что три мертвеца во дворе резко попятились назад, пытаясь закрыть лица своими негнущимися руками, словно боясь огня. И тогда его пальцы победно сжались в кулак, стиснув узкие алюминиевые перила крыльца, а лицо ощущало уже жар горящего пламени.

— Я еще доберусь до вас, — тихо сказал Бен сам себе, и голос его задрожал. А затем он громко закричал в тишину ночи:

— Я доберусь до вас, суки! До всех! Проклятые выродки!

Бен вызывающе стоял на крыльце, а объятый пламенем труп медленно горел у его ног, источая невыносимое зловоние. Однако твари на лужайке больше не пятились и теперь стояли на безопасном расстоянии, хищно таращась на Бена.

Услышав за спиной внезапный шум, Бен резко обернулся и в дверях кухни увидел Барбару. Встретив ее взгляд, он с горечью отметил пустое и бессмысленное выражение, застывшее на ее лице. Постояв немного у входа, Барбара снова скрылась за дверью. Уверенным шагом Бен вернулся на кухню, захлопнул за собой дверь черного хода и хотел было запереть ее, но запор оказался сломан.

Тогда Бен обхватил руками тяжелый обеденный стол, подтащил его к двери и с грохотом загородил им проход. Его громкое дыхание стало еще чаще. А взгляд метался взад-вперед по комнате, как бы в поисках чего-то. Но Барбара не могла понять, чего именно.

Потом он бросился к кухонным шкафам, распахнул настежь дверцы и принялся рыться в содержимом полок. Они были полны обычной кухонной утвари и всяких съестных припасов. Довольно долгое время Бен молчал, а Барбара, не отрывая глаз, следила за его поисками.

— Посмотри, где-то там должен быть выключатель, — сказал он так неожиданно, что Барбара вздрогнула и отшатнулась к стене. Ее рука нащупала выключатель. Кухня наполнилась ярким светом, который тут же ослепил ее и заставил моргать и прищуриваться, а Бен с громким топотом продолжал энергично носиться по помещению. Девушка все еще стояла, прижавшись спиной к стене и держа руку на выключателе, и не осмеливалась пошевелиться. Она молча смотрела, как Бен вытаскивает из них содержимое на стол или просто на пол.

Наконец он добрался до ящика со столовым серебром» открытого еще с тех пор, как его обнаружила Барбара, и с громким треском рывком выдвинул ящик до упора. Оттуда Бен вытащил большой хлебный нож и, с шумом втянув в себя воздух, подобрал живот и засунул нож за пояс. Затем он снова порылся в ящике и вынул из него еще один нож.

К удивлению Барбары, Бен резко шагнул в ее сторону и рукояткой вперед сунул нож прямо ей в руку. Она испуганно отшатнулась, и это слегка остудило пыл Бена. Он попытался успокоиться и, с трудом переводя дыхание, мягко, но настойчиво произнес:

— Держи-ка вот это. Может, еще пригодится… Она поколебалась немного, но в конце концов нож взяла, и Бен вздохнул с облегчением. Барбара выглядела безвольной и апатичной, как будто полностью потеряла контроль над собой или просто решила сдаться без дальнейшей борьбы. Она непонимающе посмотрела на оружие в своей руке, затем ее глаза встретили напряженный взгляд Бена.

— Все хорошо, — сказал он. — Все нормально. Ты только слушай меня, и все будет в порядке. Мы должны защищать себя. А для этого нужно не пускать их сюда, пока мы не найдем способ выбраться из этого проклятого места.

Он не знал, дошли ли до Барбары его слова, но надеялся, что она поняла все правильно. Бен отошел от нее и продолжил свои поиски, разговаривая лишь иногда, в перерывах между тяжелыми вздохами и теми короткими моментами, когда его внимание было целиком поглощено какой-либо находкой — чем-то, что могло оказаться полезным в их борьбе за жизнь.

Его поиски вовсе не были беспорядочными, как это могло показаться на первый взгляд; на самом деле они велись очень избирательно и преследовали конкретную, осмысленную цель — он искал гвозди и доски или подходящие куски дерева, которыми можно было бы заколотить окна и двери. Бен пришел к выводу, что на случай возможной решительной атаки тварей они должны укрепить этот дом как можно надежнее. Опасность такой атаки становилась все более угрожающей, так как число мертвецов вокруг дома непрерывно увеличивалось, и поэтому Бен торопился. Поначалу поглощавшие все его внимание поиски подстегивались только растущим чувством тревоги. Однако постепенно, по мере того, как он находил какие-то важные, необходимые предметы, его действия становились все более обдуманными и последовательными.

Бен стал пододвигать тяжелые столы и другие предметы обстановки к дверям и окнам, чтобы загородить ими наиболее уязвимые участки.

По мере того, как эти баррикады придавали их убежищу надежный вид, состояние Бена становилось все менее напряженным, а разум — более спокойным и хладнокровным. Сознание того, что предпринимаются какие-то усилия в направлении безопасности, стало овладевать и Барбарой, постепенно выводя ее из состояния оцепенения и безразличия.

— Все будет в порядке! — подмигнул ей Бен, стараясь, чтобы голос его звучал бодро и убедительно.

А Барбара, по-прежнему не двигаясь, смотрела, как он носится по комнате и, разбрасывая по полу свои находки, вываливает все из ящиков и скидывает с полок. Однако Бен все еще не мог найти ничего такого, что было бы ему действительно необходимо. На пол летели катушки ниток, пуговицы, крем для обуви, маникюрные принадлежности. И постепенно поиски Бена вновь стали лихорадочно торопливыми.

Наконец в деревянной коробке под раковиной он обнаружил то, что так долго искал. Вывалив содержимое на пол, Бен радостно подпрыгнул и издал победный крик, поскольку из ящика с глухим стуком выпал большой молоток-гвоздодер. Кроме него там нашелся топор и старая жестяная банка из-под табака, в которой оказались гвозди, шурупы и прочая мелочь. Несколько гвоздей со звоном скатились на пол, но Бен наклонился и бережно подобрал их. Он порылся в образовавшейся кучке железок, выбрал самые длинные гвозди и засунул их в карман своего свитера. Тут же он снова сорвался с места и вновь принялся искать что-либо подходящее.

Пробегая мимо, он бросил взгляд на Барбару.

— Посмотри, нет ли там, у камина, каких-нибудь деревяшек покрупнее! — прокричал Бен и отвернулся, чтобы исследовать содержимое картонной коробки, стоящей на холодильнике. По ее весу он понял, что коробка пуста, и сразу отбросил ее в сторону, лишь мельком заглянув внутрь, а ноги уже несли его по направлению к шкафчику в углу комнаты, в котором скорее всего не было ничего, кроме продуктов. Но в этот момент Бен заметил, что Барбара все еще стоит без движения, и внезапно его гнев прорвался наружу; он в ярости закричал на нее:

— Послушай, ты… — Но тут же снова взял себя в руки, улыбнулся и заговорил уже не так грубо:

— Послушай… Я знаю, ты боишься. Я тоже боюсь. И боюсь не меньше тебя. Но мы не сможем уцелеть, если будем сидеть сложа руки. Я собираюсь заколотить двери и окна. Но ты должна мне помочь. Нам надо помогать друг другу, потому что больше помощи ждать не от кого… И тогда все будет в порядке. О'кей? А сейчас я хочу, чтобы ты пошла и посмотрела, нет ли там каких-нибудь досок возле камина.

Он замолчал, все еще тяжело дыша. Барбара виновато смотрела на него и, спустя несколько секунд, начала медленно двигаться, оторвавшись от стены.

— О'кей? — снова спросил Бен, глядя ей прямо в глаза. После долгой паузы Барбара слабо кивнула.

— О'кей, — успокоившись, полушепотом повторил Бен и посмотрел вслед девушке, а затем продолжил свои поиски.

Барбара вошла в гостиную, где темнота заставила ее замедлить шаг. Из кухни продолжал доноситься производимый Беном шум. Барбара с опаской оглядела комнату, в которой каждая тень казалась ей подозрительной, и инстинктивно сжала рукоятку своего ножа. Что угодно могло скрываться в этих темных углах, прятаться за мебелью или в больших шкафах.

Неожиданно Барбара вздрогнула.

На обеденном столе, стоявшем в дальнем конце гостиной, виднелся темный силуэт вазы с крупными, округлой формы, цветами. И эти цветы зашевелились вдруг от дуновения ветра из открытого окна. В ужасе Барбара бросилась к окну, захлопнула его, заперла на задвижку и остановилась, тяжело дыша от испуга. Она заметила, что, закрывая окно, защемила край белой кружевной гардины. Но уже ничто на свете не заставило бы ее снова открыть это окно. Вздрогнув, она обернулась и увидела появившегося в дверях Бена, который заглянул в комнату, чтобы узнать, что здесь произошло. Барбара понадеялась было, что он останется, но в ту же секунду Бен повернулся и отправился назад в кухню искать дальше.

Снова оставшись одна, Барбара протянула руку и зажгла настольную лампу. Тусклый желтоватый свет озарил окружающее пространство. Комната была почти пуста. Девушка медленно двинулась по направлению к камину. Возле него лежали сложенные штабелем дрова и несколько досок, достаточно крупных, чтобы заколотить ими окна. Все еще сжимая в руке нож, она стала подбирать с пола доски, но неожиданно из дров выскочил паук и побежал по ее руке. И Барбара, пронзительно вскрикнув, с грохотом выронила свой груз.

Она подождала немного надеясь, что Бен придет ей на помощь, но на этот раз он не появился на ее шум. С кухни доносился громкий стук молотка, и Барбара поняла, почему Бен не расслышал грохот рассыпанных ею досок. Она опустилась на колени и аккуратно подобрала все, убедив себя больше не пугаться пауков.

Пошатываясь со своей неудобной ношей, Барбара поспешила на кухню и, протиснувшись в дверь, увидела Бена, который молотком отбивал петли с высокой двери стенного шкафа. Заключительный удар, сильный рывок — и со скрежетом выдираемых из дерева шурупов дверь сорвалась с петель. Бен прислонил ее к стене рядом со шкафом, в глубине которого он обнаружил и другие полезные вещи — гладильную доску, три срединные доски от раздвижного обеденного стола и еще какой-то старый хлам.

Он тепло улыбнулся Барбаре, — когда, подняв глаза, увидел принесенные ею доски, которые она осторожно сложила в углу. Сделав ей знак следовать за ним, Бен подхватил дверь стенного шкафа и понес ее через кухню к черному ходу, на котором был сломан запор. Он пристроил оторванную дверцу шкафа поперек проема черного хода и, прикинув, решил, что с помощью этой же доски можно будет заколотить и небольшое окно рядом с дверью. Подперев доску плечом, Бен стал искать в кармане свитера гвозди. Доска медленно поползла вниз. Она не закрывала полностью окно возле двери, оставляя небольшие просветы сверху и снизу, однако позволяла достаточно надежно укрепить саму дверь и закрывала имевшееся в ней маленькое окошко. Тяжелая доска снова поехала вниз, и Бен поправил ее локтем, продолжая искать гвозди. Неожиданно Барбара пришла ему на помощь, поддержав сползающую доску и удерживая ее в нужном положении. Бен принял эту помощь автоматически, кажется, даже не заметив и никак не отреагировав, и быстрым точным взглядом окинул дверной проем, определяя, куда забивать гвозди. Затем, вынув из кармана несколько длинных гвоздей, он вогнал их в дерево быстрыми и мощными ударами молотка. Бен вбил два гвоздя на своей стороне, прихватив доску к косяку у двери, затем быстро перешел на сторону Барбары и вбил еще два. Теперь, когда доска уже прочно держалась, он вогнал гвозди по самые шляпки, затем отступил назад, чтобы посмотреть, и принялся забивать еще. Бен старался расходовать гвозди экономно, вбивая их только там, где они могли бы принести наибольшую пользу, поскольку не располагал неограниченным запасом.

Потом он подергал за укрепленную дверь, и она показалась ему достаточно прочной. А как только эта первая мера безопасности была предпринята, к Бену стали возвращаться уверенность и относительное спокойствие. И хотя он по-прежнему был встревожен и продолжал работать весьма торопливо, но тот факт, что он имел все необходимые для работы инструменты и план действий в случае опасности, давал ему ощущение не совсем уж полной беспомощности. Теперь он почти не сомневался, что сможет позаботиться должным образом о себе и об этой девушке.

— Готово! Ей-Богу! — наконец воскликнул он в приливе оптимистической радости. — Здесь они не проберутся. На это у них сил не хватит — так-то вот!

И он вогнал еще пару гвоздей в оконную раму, снова испытал укрепление на прочность и остался вполне доволен.

— Сквозь это они не пройдут, — произнес Бен, заключительными ударами утопив шляпки гвоздей в дереве.

Он внимательно осмотрел те части окна, которые остались незакрытыми, и пришел к выводу, что они не настолько велики, чтобы в них смог пролезть человек.

— У меня не так уж много гвоздей, — объяснил он Барбаре. — И я оставлю это так. Гораздо важнее укрепить другие места, где они могут пролезть.

Барбара ничего не ответила, не высказав ни одобрения, ни своего мнения на этот счет, и Бен бросил в ее сторону сердитый взгляд. Потом еще раз осмотрел кухню. Там больше не было ни дверей, ни окон, кроме единственной внутренней двери, ведущей в гостиную.

— Ну ладно… здесь уже вполне безопасно, — сказал он после тщательного осмотра и снова взглянул на Барбару, ожидая хоть какого-то знака одобрения или поддержки, но она по-прежнему молчала, и тогда Бен продолжил, немного повысив голос, чтобы смысл его слов лучше дошел до девушки. — Теперь… если что и случится…

Барбара неподвижно стояла на месте и смотрела на него безо всяких признаков понимания.

— Если что случится… мы побежим отсюда. И без промедления, иначе останешься там и будешь сама с ними разбираться. Если они вдруг прорвутся в дом, мы закроемся на кухне и забаррикадируем эту дверь. — Он указал на дверь между гостиной и кухней, которая в это время была открыта.

Барбара наблюдала, как он закрыл ее, проверил на прочность, затем открыл снова. Потом Бен отобрал несколько толстых досок и прислонил их к стене рядом с дверью, чтобы в случае опасности можно было быстро заколотить ими вход в гостиную.

Ощупав свой карман, он обнаружил, что запас гвоздей быстро уменьшается, и отправился к полке, на которую было высыпано содержимое банки из-под табака. Бен полностью опустошил банку, разыскал в куче самые длинные гвозди и только их сложил обратно. После этого протянул банку Барбаре.

— А ты держи вот это, — сказал он тоном, не допускающим возражений.

Барбара мгновенно среагировала и взяла банку из рук Бена. Она подождала, пока он собрал огромную охапку досок — сколько мог унести — и направился в комнату. Ей не хотелось пребывать в одиночестве и, поскольку Бен не сказал, чтобы она оставалась на кухне, Барбара молча пошла вслед за ним, держа банку с гвоздями перед собой.

Они прошли в гостиную.

— Это долго не продлится, — тяжело дыша, сказал Бен. — Они обязательно попытаются прорваться сюда. Но пока они боятся, мне так кажется… или, может быть, еще не проголодались…

Он сбросил свою ношу посреди комнаты и направился к большим фасадным окнам, разговаривая на ходу. Речь Бена стала вдруг напряженной и торопливой.

— Они боятся огня. Я знаю это.

Барбара по-прежнему молча стояла в середине комнаты, держа в одной руке нож, в другой банку, и смотрела, как Бен, подойдя к окнам, на глаз пытался оценить их размеры. Он внимательно осмотрел комнату, и наконец его взгляд упал на широкий обеденный стол. Бен быстрым шагом направился к нему, продолжая вслух вспоминать:

— Их было пятьдесят, а может, и целых сто, этих тварей, там, в Кабрии, когда первый раз объявили об опасности.

Барбара смотрела на него, пораженная. При упоминании о числе этих существ в ее глазах отразился испуг и изумление, смешанные с любопытством. Бен с видимым усилием оттащил массивный стол от стены, обошел вокруг него, прикидывая размер, а затем, приподнял стол за край, перевернул его набок. Ухватившись за одну из ножек, он попытался выломать ее. Это потребовало больших усилий, но наконец с громким хрустом ножка отломилась. Бен бросил ее на ковер и продолжал говорить, тяжело дыша от напряжения и время от времени прерывая свой рассказ, чтобы выместить весь гнев на столе, выламывая одну за другой его ножки.

— Я увидел большой бензовоз, там… возле закусочной Бикмана. А я как раз слушал радио — у меня в машине есть приемник…

Бен принялся выламывать вторую ножку. Она громко хрустнула, но не поддалась. Тогда он пошел за молотком, продолжая на ходу свой рассказ:

— Этот бензовоз выскочил на дорогу со стоянки возле закусочной. И его преследовали, должно быть, десять… или пятнадцать этих упырей… Но в тот момент я их еще не видел — они были с другой его стороны. И это выглядело очень странно — то, что он вылетел на такой скорости, вместо того, чтобы не спеша выехать со стоянки.

Двумя мощными ударами молотка Бен отбил вторую ножку, и она со стуком упала на пол. Отбросив ее в угол, он сразу же принялся за третью.

— Сначала я увидел только этот большой бензовоз. И мне показалось смешным, что он ехал так быстро, — продолжал Бен, натужно кряхтя. — А потом уже я заметил и кучу тварей — тот грузовик немного замедлил ход, и они уцепились за него… старались залезть, запрыгивали… Они хватали водителя за горло.

Еще одна ножка, упав, стукнулась о ковер. Бен тяжело дышал. А Барбара слушала его рассказ, одновременно напуганная и завороженная.

— И бензовоз поехал поперек дороги — прямо на тротуар. Мне пришлось изо всех сил ударить по тормозам, так что шины завизжали, а бензовоз врезался в большую вывеску, а потом в колонки заправочной станции. Я слышал звук столкновения. И эта огромная машина загорелась… Но она все еще продолжала двигаться в сторону здания станции — я в ужасе остановился. И тогда все эти твари… они стали отступать… некоторые побежали… или пытались бежать… Но они и бежали-то как бы ползком. Во всяком случае, они отступали. Было похоже… было похоже, что они бегут от огня. А парень в бензовозе так и не смог выбраться — его кабина до половины ушла в стену станции. И он начал гореть там живьем — его крик до сих пор стоит у меня в ушах…

Глаза Барбары потемнели, а лицо тревожно нахмурилось. Продолжающийся кошмар становился для нее все более запутанным.

Бен с треском выломал последнюю ножку, и крышка стола начала падать. Она оказалась довольно тяжелой. Но он удержал ее и с трудом поводок через комнату. Барбара подошла к нему и тоже взялась за край, однако доска была слишком тяжелой, чтобы девушка могла оказать заметную помощь.

— Я не знал, что произойдет, — продолжал Бен. — Или заправочная станция взорвется… и разлетится на куски. Или еще что-то случится. И я просто поехал прочь, стараясь оказаться подальше от этого места на случай взрыва… а парень в бензовозе все кричал и кричал… и через некоторое время затих.

Бен опустил на пол крышку стола и стер со лба капли пота, а потом вытер руку о рубашку. Он все еще тяжело дышал от напряжения. В его широко раскрытых глазах застыл гнев, вызванный воспоминаниями о событиях, которые он только что описывал, и в то же время казалось, что он вот-вот заплачет.

— И повсюду там были эти существа, — говорил Бен. — Они толпами стояли на обочинах дороги и глядели так… будто только что вышли из могил. Их было полно и возле закусочной, а на стоянке рядом стояло много машин и автобусов с выбитыми стеклами. И я подумал, что они, должно быть, прикончили в закусочной всех людей. И тогда я погнал свой грузовик прямо на них, и тут-то мне удалось их как следует рассмотреть: я впервые увидел их в свете своих фар, а затем… я начал давить их своими колесами, стараясь сбить, уничтожить как можно больше этих грязных, мерзких уродов. И двое из них от удара отлетели по воздуху футов на пятьдесят. Но остальные продолжали стоять. Они даже не пытались бежать. Они не захотели даже сойти с дороги. «А некоторые из них, наоборот, стали приближаться, как будто бы могли схватить меня. И мой грузовик давил их и давил, как сборище клопов…

Увидев в глазах Барбары сильный страх, Бен замолчал. Ее глаза были широко раскрыты, на лице написано отвращение, а руки все еще держались за крышку стола.

Бен переключил внимание на эту крышку и принялся поднимать ее к окну. Барбара осталась практически неподвижной, и когда Бен потянул стол на себя, ее руки безвольно упали. Он с трудом подтащил стол к окну, которое хотел заколотить. А Барбара молча смотрела в сторону безо всякого выражения на лице.

— Я… у меня есть дети, — сказал Бен, вытирая рукавом мокрый лоб. — И я надеюсь, что с ними ничего не случится. Они уже большие и могут позаботиться о себе. Но они ведь всего лишь дети… а я уехал, и…

Он оборвал себя на полуслове, поскольку Барбара не отвечала, а он не знал, что сказать дальше. Бен опять взялся за крышку стола и прислонил ее к стене.

— Я собираюсь сделать все, что в моих силах, — сказал он, стараясь, чтобы голос его звучал уверенно. — Я сделаю все, что могу, и я вернусь. Я снова увижу моих ребят. И все будет хорошо. Мы выберемся отсюда…

Бен стал повторяться и, почувствовав, что начинает бормотать уже совсем бессвязно, замолчал. Девушка выжидательно смотрела на него. Бен сделал над собой усилие и стал говорить немного медленнее. Его голос стал принужденно-спокойным и монотонным. Ведь невзирая на свой страх и усталость, он был смелым человеком, и поэтому решил, несмотря ни на что, не терять веру в свои силы. Бен знал, что девушке сейчас очень нужна его поддержка, чтобы совладать с ситуацией. И, хочет он этого или нет, его жизнь в какой-то мере зависит от нее и от того, насколько хорошо он сможет помочь ей преодолеть страх.

— С нами тоже теперь все будет в порядке, — убежденно сказал он, — Мы их не пропустим. Я имею в виду… с ними вполне можно справиться. Нужно только не терять голову и не слишком пугаться. Ты сама посмотри — мы двигаемся быстрее них, и они гораздо слабее взрослого мужчины. Так что мы с ними справимся. О'кей?

Девушка не отвечала.

— Все, что нам нужно, — это не терять головы, — добавил Бен.

Какое-то время они смотрели друг на друга, затем Бен повернулся и снова взялся за стол. Но как только он начал поднимать его, Барбара заговорила тихим, слабым голосом:

— Кто они такие?

Бен остановился, все еще держа тяжелую крышку в руках, и с удивлением посмотрел в обеспокоенное лицо Барбары. Постепенно до него дошло, что девушка еще практически ничего не знает о том, что произошло. Она совершенно не представляет себе ни степени опасности, ни ее причины. Она не слышала никаких объявлений по радио, никаких сводок, а все это время находилась в состоянии непроходящего шока.

И Бен недоверчиво вскрикнул:

— Так ты ничего не слышала?! Барбара беспомощно посмотрела ему в глаза. Ответом было ее молчание.

— Ты хочешь сказать, что не имеешь даже никакого представления о том, что происходит?

Барбара хотела кивнуть в ответ, но вместо этого у нее начался приступ нервной дрожи. Она дрожала все сильнее, ее уже стало трясти, и тогда она обхватила голову руками и разразилась громкими рыданиями. В панике она начала кругами ходить по комнате, отчаянно и бесцельно.

— Нет… нет… нет… Я не… что происходит… что происходит с нами… Почему? Скажите мне! Скажите! — рыдала Барбара.

Выведенный из себя этой истерикой, Бен схватил ее за плечи и сильно встряхнул, пытаясь привести в чувство. Рыдания прекратились, однако Барбара продолжала бессмысленно смотреть куда-то сквозь него. Казалось, что ее взгляд направлен в какую-то отдаленную точку позади Бена. Но речь, по-прежнему беспорядочная и отрывистая, стала все же более связной:

— Мы были на кладбище… я… и Джонни… мой брат, Джонни… Мы привезли цветы для… А этот… человек… он бросился на меня… И Джонни… сражался с ним… а теперь он… он…

— Ладно! Ладно! — прокричал Бен прямо в лицо ей. Его не оставляло чувство, что если он немедленно не выведет ее из этого состояния, она может решиться на необдуманный поступок — попытаться убить себя или сделает что-нибудь еще, что в конечном итоге будет стоить жизни им обоим. Он крепче сжал ее запястья, и Барбара начала вырываться.

— Убери свои руки! — закричала она.

Улучив удобный момент, девушка вывернулась и бросилась от него. По пути она споткнулась об одну из валявшихся на полу ножек стола и едва удержалась на ногах. Оказавшись возле входной двери, Барбара остановилась, готовая в любой момент кинуться в темноту.

Она заговорила вконец бессвязно, потеряв уже всякое ощущение реальности:

— Мы должны помочь ему… помочь Джонни… мы должны пойти и разыскать его… принести сюда…

Девушка приблизилась к Бену, умоляя его со слезами на глазах — слезами до смерти перепуганного ребенка.

— Принесите его сюда… пожалуйста… мы еще можем помочь ему… мы…

Бен осторожно шагнул ей навстречу. Барбара отступила назад, внезапно испугавшись его и выставила одну руку перед собой, как бы защищаясь, а другой зажала рот. — Нет… нет… пожалуйста… мы должны… мы…

Бен сделал еще один осторожный шаг в ее сторону.

— Ну… успокойся, — мягко сказал он. — Ты здесь в безопасности. И мы не можем рисковать…

Но девушка обиженно надула губы, и крупные слезы покатились по ее щекам.

— Мы должны найти Джонни, — тихо сказала она и, прижав пальцы к губам, посмотрела на Бена широко раскрытыми глазами, как маленький ребенок.

— Ну… успокойся… садись, — ласково сказал он Барбаре. — Ты ведь даже не знаешь еще, что это за твари… Это тебе не пикник в воскресной школе.

И вдруг Барбара забилась в исступленной истерике — было ясно, что она совершенно расклеилась.

— Пожалуйста… пожалуйста… Нет… нет… нет… Джонни… Джонни… пожа-а-алуйста-а-а!..

Бен как мог пытался успокоить ее, удержать на месте, но она отчаянно вырывалась, извиваясь и корчась. Несмотря на его недюжинную силу, девушке вновь удалось освободиться, поскольку он изо всех сил старался не причинить ей боль. В короткий момент затишья их взгляды встретились, и Бен прочел в глазах девушки страх и ненависть. И в следующую секунду Барбара пронзительно завизжала и набросилась на него с кулаками. Она била его по голове и лицу, потом стала лягаться, а он все пытался удержать ее руки и прижать Барбару грудью к стене, лишив возможности шевелиться. Наконец он с грубой силой швырнул ее в глубокое кресло, но она тут же вскочила на ноги и с криком ударила его по щеке. Бену пришлось снова сдавить ее своей медвежьей хваткой и зажать в углу. Затем — ему было крайне неприятно делать это — он поднял над ней свой тяжелый кулак. Однако девушка вовремя отдернула голову, и удар не достиг своей цели — не привел ее в чувство. Но он заставил ее испуганно сжаться и затихнуть, достаточно надолго, чтобы Бен успел направить второй удар, теперь уже точно. Глаза Барбары жалобно и обиженно посмотрели на него, и девушка начала медленно оседать, а он подхватил ее за руки, не давая упасть на пол.

Обеими руками удерживая Барбару, Бен молча оглядел комнату и увидел у противоположной стены диван. Он осторожно подхватил девушку за талию, подвел к дивану и уложил на него ее обмякшее, безвольное тело, поудобнее устроив голову на подушке.

Затем, отступив на шаг, Бен посмотрел на нее, и ему стало ужасно стыдно за то, что он только что сделал. Барбара лежала так тихо и спокойно, будто и не было вовсе никакой опасности. Ее светлые волосы, однако, были в полном беспорядке, а лицо — мокрым от слез. На скуле, в том месте, куда пришелся удар, образовался синяк.

Бен поежился. Ему страшно хотелось верить, что ради них обоих он сумеет найти правильный выход. Но это было очень непросто.

Да, это было совсем непросто.

Глава 3

Рядом с диваном, на котором лежала Барбара, стоял большой радиоприемник, из тех, что выпускались еще в тридцатые годы. Бен нажал кнопку, и желтоватая шкала за помутневшим от времени стеклом сразу засветилась. Бен поискал глазами банку с гвоздями, которую передал недавно Барбаре. Банка лежала на полу, в том месте, где девушка уронила ее. Он отобрал несколько крупных гвоздей и положил их в карман. В этот момент из приемника послышалось громкое шипение и треск. Бен принялся крутить ручку настройки. Поначалу не было ничего, кроме помех, но затем его слух уловил что-то, похожее на обрывок фразы, и Бен попытался точнее настроиться на эту станцию. Наконец из приемника донесся монотонный металлический голос:

«…Аварийной радиосети. Передачи регулярного вещания временно прекращены. Для получения экстренной информации оставайтесь настроенными на эту волну. Органы охраны правопорядка призывают вас не покидать ваши дома. Все двери и окна должны быть заперты и по возможности заколочены. Экономно используйте пищу, воду и медицинские препараты. Силы Гражданской обороны пытаются овладеть ситуацией. Оставайтесь возле приемников, настроенных на эту волну. Не пытайтесь пользоваться автомобилями и не покидайте свое жилище. Все двери и окна должны быть закрыты».

Затем наступила долгая пауза, в течение которой слышалось лишь мерное сухое потрескивание, но спустя какое-то время сообщение начало повторяться:

«Через несколько минут наши дикторы будут в прямом эфире передавать информацию из штаба Гражданской обороны. Вы слушаете трансляцию аварийной радиосети. Передачи регулярного вещания временно прекращены. Для получения экстренной информации оставайтесь настроенными на эту волну…».

Услышав повторение текста, Бен раздраженно махнул рукой и отошел от бесполезного приемника к тяжелой крышке стола, стоявшей у стены возле окна гостиной. Стараясь держаться в тени, он осторожно отогнул уголок занавески и выглянул наружу, напряженно всматриваясь в темноту.

Там, в тени деревьев, Бен насчитал уже четыре зловещие фигуры. А металлический голос диктора продолжал неустанно повторять одно и то же сообщение.

Темные неподвижные силуэты за окном походили на изваяния, но, приглядевшись получше, можно было различить и изорванную в клочья одежду, и спутанные косматые волосы этих бесчувственных мертвых тварей. Вдруг какое-то непонятное движение заставило Бена вздрогнуть. От дороги к дому направлялась еще одна тварь. Мерзкие создания прибывали с каждым часом. Конечно, это не было для Бена полной неожиданностью, однако при каждом новом подтверждении его опасений сердце у него начинало бешено колотиться.

Если число этих уродов будет постоянно расти, то рано или поздно они наверняка нападут на дом, пытаясь сломать все преграды и проникнуть внутрь.

Бен отвернулся от окна, шагнул к камину и достал из кармана коробок спичек. На маленьком столике рядом с диваном, на котором лежала Барбара, он заметил стопку старых журналов. Бен сгреб их, вырвал с десяток страниц и, скомкав, бросил в камин. Туда же он положил щепу для растопки и несколько крупных поленьев, затем чиркнул спичкой и поджег скомканную бумагу. Пламя начало неохотно поедать отсыревшие страницы.

На камине стояла небольшая баночка с керосином. Бен тут же схватил ее и побрызгал в огонь. Пламя тотчас же ярко вспыхнуло, едва не опалив ему лицо. Крупные поленья медленно занялись, и только тогда Бен вернулся к окну, уже не обращая внимания на надоевшее радио:

«…охраны правопорядка призывают вас не покидать ваши дома. Все двери и окна должны быть заперты и по возможности заколочены. Экономно используйте пищу, воду и медицинские препараты. Силы Гражданской обороны пытаются…».

Бен взгромоздил крышку стола на подоконник, прислонил к окну и, с трудом удерживая ее в таком положении, принялся вбивать гвозди. Им двигала сила отчаяния. Еще один гвоздь… еще один… Наконец крышка укреплена, и Бен, наскоро проверив ее прочность, бросился к соседнему окну. Он снова приподнял край занавески и выглянул на улицу.

На лужайке стояло уже пятеро тварей.

Бен отвернулся, опустил занавеску и двинулся назад к камину, в котором ярко горели даже самые крупные поленья. Он сорвал с заколоченного окна занавески, схватил с пола две выломанные ножки стола и накрутил на них концы полоски материи. Затем смочил ткань керосином и сунул в огонь, получив таким образом два жарко горящих факела. Взяв их в обе руки, Бен направился к выходу, одновременно толкая перед собой коленом большое мягкое кресло. Потом он переложил оба факела в одну руку, а другой чуть отодвинул занавеску и посмотрел через маленькое окошко в двери.

Темные фигуры на лужайке стояли по-прежнему неподвижно, молча уставившись на дом.

Бен обрызгал керосином кресло и тронул его факелом. Обивка моментально вспыхнула и языки пламени принялись жадно лизать ее, озаряя зловещим багровым светом бледные стены комнаты. Лицо Бена обдавало почти нестерпимым жаром, но он не оставлял попыток одной рукой открыть замок и наконец справился с ним и распахнул дверь настежь.

Горящее кресло бросило на лужайку жутковатый мерцающий свет, и твари в темноте попятились и насторожились.

Бен вытолкнул кресло за дверь, пододвинул его к краю крыльца, а потом ногой спихнул вниз, и горящая масса скатилась со ступенек на траву. Заметались высокие языки пламени, тысячи искр взвились в воздух вместе с горящими кусками обивки и, светясь, полетели прочь, подхваченные ночным ветром.

Огромный костер с треском заполыхал в высокой траве.

Какое-то время Бен с удовольствием наблюдал, как твари под деревьями испуганно пятятся назад, а потом вернулся в дом, захлопнул дверь и запер ее на замок.

В гостиной по-прежнему звучал монотонный голос диктора:

«…силы Гражданской обороны пытаются овладеть ситуацией. Оставайтесь возле приемников, настроенных на эту волну. Не пытайтесь пользоваться автомобилями…».

Поспешив к окну, Бен забил еще несколько гвоздей в крышку стола, понадежнее укрепив ее, затем отступил назад и медленно оглядел комнату, отмечая про себя наиболее уязвимые места — еще не заколоченное большое окно слева от двери, другое — поменьше — в боковой стене, еще одно — выходящее на другую сторону дома, в столовой, и входная дверь — она была заперта, но никак не укреплена.

Бен повернулся, продолжая свой осмотр, и вдруг его глаза широко раскрылись от удивления.

Девушка сидела на диване. Но встревожило Бена не то, что она пришла наконец в сознание, а ее странное поведение. На лице Барбары образовался огромный синяк, но она, не обращая на это никакого внимания, молча смотрела в пол остановившимся взглядом. Радио продолжало однообразно бубнить все то же сообщение, отблески пламени играли на лице Барбары и отражались в ее глазах, которые смотрели в одну точку и почти не мигали.

Бен снял с себя свитер и, подойдя к ней, накинул его на плечи девушки и с сочувствием посмотрел ей в глаза. Она продолжала молча глядеть в пол. Бен почувствовал себя глупым и беспомощным, ему вновь стало нестерпимо стыдно за то, что он сделал, желая прекратить истерику, хотя в тот момент это, может быть, и действительно было необходимо. Несколько минут он ждал от Барбары какой-то реакции, возможно, вспышки гнева или обиды, но та по-прежнему никак не проявила себя. Тогда он с несчастным видом направился к куче деревянного хлама в центре комнаты, выбрал доску побольше и потащил ее к тому из окон, которое оставалось незаколоченным.

Бен не обращал уже никакого внимания на несмолкающий металлический голос:

«…будут в прямом эфире передавать информацию из штаба Гражданской обороны. Вы слушаете трансляцию аварийной радиосети. Передачи регулярного вещания временно…».

Он надежно укрепил два оставшихся окна в гостиной, а затем подошел ко входной двери, держа в руках гладильную доску. Бен прислонил доску горизонтально поперек дверного проема, прибил ее несколькими гвоздями к косяку и проверил на прочность. Укрепление казалось довольно надежным, чтобы сдержать неминуемый натиск тварей. Однако Бен на этом не успокоился и Продолжал упорно работать, стремясь сделать дом как можно более надежным укрытием.

В столовой он заметил две закрытых двери. Проверив одну из них, Бен обнаружил, что она заперта.

На двери не было наружной щеколды, и Бен решил, что кто-то, должно быть запер ее ключом. «По-видимому, это вход в чулан», — подумал Бен, дернул несколько раз за ручку, но дверь так и не поддалась. Поэтому он счел ее не представляющей опасности и оставил в покое, решив, что она, очевидно, заперта хозяйкой дома, которая теперь лежит мертвая на верхней площадке лестницы.

Вторая дверь оказалась открытой, и, распахнув ее, Бен обнаружил за ней рабочий кабинет с несколькими окнами. Огорченный этим дополнительным источником угрозы, Бен глубоко вздохнул и задумался, оглядываясь по сторонам. Наконец он вышел из кабинета, закрыв его за собой и заперев с помощью ключа, найденного в замке с внутренней стороны. Он решил попросту забить эту дверь вместо того, чтобы укреплять в кабинете каждое окно.

Но ключ, торчавший в двери кабинета, навел Бена на мысль, и он вытащил его из замка с намерением им же попробовать открыть и ту дверь в столовой, которой он интересовался несколько минут назад. Но его ждало разочарование — основательно повозившись с замком, Бен понял, что ключ явно не тот. Тогда он оставил свою затею и положил ключ в карман.

Вернувшись в гостиную, Бен бросил взгляд на неподвижную, унылую фигуру девушки. Та даже не пошевелилась, когда он вошел. Бен снова склонился над кучей деревяшек и с трудом выбрал подходящую, чтобы забить дверь кабинета. Запасы досок на глазах уменьшались. Но в тот момент, когда Бен уже поднял молоток, чтобы вбить первый гвоздь в косяк двери, ему в голову пришла еще одна мысль; он вновь открыл кабинет и вошел внутрь. Там оказалось несколько стульев, большой письменный стол и комод. Бен подошел к столу и стал рыться в ящиках. Он вытаскивал бумаги, ручки, карандаши, а также множество всевозможных случайных предметов и ненужных безделушек. Еще один ящик — и новая сотня практически бесполезных вещей. В комоде оказалась в основном одежда. Бен выдвинул два больших ящика, вывалил их содержимое на пол, а сами ящики с грохотом выбросил через открытую дверь в столовую. Затем он задумчиво осмотрел комод и, внезапно найдя ему применение, обхватил руками и принялся толкать вперед, пытаясь протиснуть этот огромный и тяжелый предмет в проем двери. С трудом Бену все же удалось это сделать, отчего на дверном косяке остались полосы содранной краски. За комодом последовал и тяжелый старомодный письменный стол. Это потребовало новых усилий, но Бен хотел сохранить все, что могло бы ему пригодиться, прежде чем начать окончательно забивать дверь кабинета.

В стенном шкафу он обнаружил массу старой одежды, отыскал для себя куртку и пальто для девушки и перекинул их через плечо. На верхних полках шкафа виднелось нагромождение старых коробок, чемоданов и даже зонтов. Бен поколебался немного, прикидывая, какую ценность могут представлять для него эти вещи, и что полезного может оказаться в коробках и чемоданах. Затем посмотрел вниз — беспорядка там было еще больше: в огромную кучу кто-то свалил покрытые пылью щетки, жестянки, рваные ботинки и тапочки. Бен взял в руки пару женских туфель без каблуков, осмотрел их и, подумав о босоногой девушке, сидящей на диване, зажал туфли под мышкой.

Когда он уже поворачивался, чтобы уйти, что-то блестящее в глубине шкафа привлекло его внимание — в куче старого тряпья лежал какой-то предмет из полированного дерева. Бен с нетерпением протянул руку и вытащил именно то, что так надеялся найти с самого начала, — винтовку. Он бросил все, что уже держал в руках, и с еще большим нетерпением стал рыться в шкафу, разбрасывая ненужные вещи по всей комнате. В картонной коробке от ботинок он обнаружил старые письма и открытки. Зато в жестянке из-под сигар вместе со щеточкой и жидкостью для прочистки курительных трубок лежало руководство по эксплуатации винтовки и упаковка патронов.

Бен раскрыл ее и с удовольствием обнаружил, что она почти наполовину полна. Он аккуратно пересчитал патроны — их было двадцать семь.

Винтовка оказалась «Винчестером» 32-го калибра. Хорошее, мощное оружие. Бен передернул затвор, чтобы освободить магазин, один за другим на пол выпали еще семь патронов и, тихо звеня, покатились к окну. Бен торопливо подобрал их, сложил в коробку вместе с остальными, а инструкцию сунул в задний карман брюк. Затем, зажав под мышкой жестянку с патронами, взял одежду и туфли и вышел из кабинета.

Оказавшись в столовой, он сложил свои находки на комод и через открытую дверь посмотрел на Барбару, сидевшую в соседней комнате. Она по-прежнему оставалась неподвижной, пребывая в той же позе, что и десять минут назад. Это слегка расстроило Бена.

Он с улыбкой обратился к ней:

— Ну, теперь все в порядке. Здесь стало уже вполне безопасно. К тому же я нашел ружье и немного патронов к нему.

Бен с ожиданием смотрел на Барбару, но она, казалось, не слышала его слов. Тогда он повернулся, поднял молоток и доску, которой намеревался заколотить дверь кабинета, и продолжал говорить, надеясь хотя бы случайно найти те слова, которые вызовут со стороны девушки хоть какой-нибудь отклик.

— Теперь у нас и радио есть, — сказал он. — А рано или поздно кто-нибудь обязательно появится и вытащит нас отсюда. К тому же у нас тут полно еды — по крайней мере на несколько дней. А еще я нашел тебе туфли ~ сейчас мы посмотрим, подойдут ли они — и кое-что из теплых вещей…

Бен приложил доску поперек двери кабинета и начал вбивать гвозди. Некоторое время единственными звуками в доме были удары молотка да скрипучий металлический голос из приемника, повторяющий то же самое записанное на пленку сообщение. Последний гвоздь, проверка на прочность, и Бен снова повернулся к девушке.

«…органы охраны порядка призывают вас не покидать ваши дома. Все двери и окна должны быть заперты и по возможности заколочены…»,

— вещал диктор.

Барбара не подавала никаких признаков жизни. Ее широко раскрытые глаза пристально смотрели куда-то в пол, и лишь изредка она переводила взгляд в какую-то бесконечную удаленную точку.

— Эй, слышишь? Это про нас, — заметил Бен. — Наши окна уже заколочены. Так что мы все делаем правильно.

Он попытался улыбнуться, но так как девушка не смотрела на него, эта улыбка не произвела никакого эффекта. Тогда он сгреб винтовку, коробку из-под сигар, пальто и туфли, найденные для Барбары, в одну охапку и, присев перед девушкой на корточки, выложил все эти находки к ее ногам. Взяв в руки туфли, Бен протянул их ей и сказал:

— Конечно, они не слишком красивы, но ноги все же согреют.

Но, посмотрев на Барбару, он поймал себя на мысли, что ему все труднее продолжать говорить, не получая никакого ответа. Бен не представлял себе, как вывести девушку из этого оцепенения. Он старался обращаться с ней как можно мягче, но она никак не реагировала, и это одновременно и озадачивало Бена, и расстраивало его.

Бен подержал одну туфлю возле ее ступни, ожидая, что Барбара наденет ее. Наконец, взяв девушку за лодыжку, он стал сам аккуратно обувать ее. Это оказалось непростым делом, отчасти из-за того, что туфли были слегка малы, но в основном из-за ее безвольного, расслабленного состояния. Изрядно помучившись, он все же надел одну туфлю, осторожно поставил ногу Барбары на пол и принялся надевать другую.

Когда наконец с обуванием было покончено, Бен поднял голову и выжидательно заглянул ей в глаза. Девушка рассеянно смотрела на свои туфли и молчала.

— Как в той сказке про Золушку, — сказал он, пытаясь пошутить.

Никакой реакции. Бен потянулся было к карману за сигаретами, но вспомнил, что отдал свой свитер Барбаре.

— Эй, ты знаешь, у тебя мои сигареты, — виновато улыбнулся он и еще раз наклонился к ее лицу, но опять не получил никакого ответа.

Тогда он молча протянул руку к девушке и нащупал пачку сигарет в кармане свитера, висевшего на ее плечах. Тут только Барбара посмотрела на него, но от этого взгляда Бену стало не по себе.

— У тебя мои сигареты, — еще раз произнес он таким мягким тоном, словно объяснял что-то несмышленому ребенку, и с этими словами осторожно вытащил пачку сигарет из кармана свитера. А потом, отступив немного назад, снова опустился на корточки, вынул сигарету и закурил, стараясь не смотреть на Барбару.

Ее отсутствующий взгляд был все еще прикован к его лицу.

Радио продолжало монотонно бубнить, и от этого молчание Барбары угнетало Бена еще сильнее. Он был бы счастлив услышать сейчас нормальный человеческий голос, который хоть на время заглушил бы эти лишенные всякого выражения металлические звуки, «…оставайтесь настроенными на эту волну. Органы охраны правопорядка призывают вас не покидать ваши дома. Все двери и окна должны быть заперты…».

Бен сделал первую затяжку и выпустил дым через нос.

— Мы все делаем правильно, — повторил он. — Все двери и окна укреплены. А теперь, может быть, ты приляжешь? Кстати, ты не куришь? — С надеждой он протянул ей сигарету.

Но взгляд Барбары снова уперся в пол. Бен еще раз затянулся и быстро выпустил дым.

— Может быть, тебе…

Он оборвал себя на полуслове. Это было все равно, что говорить в пустоту. Лучше потратить время на то, чтобы как следует укрепить старый дом на случай атаки.

Бен поднял с пола винтовку и боеприпасы, сел в кресло напротив Барбары и начал методично заряжать патроны в магазин.

— Я не знаю, слышишь ты меня или нет. Но я собираюсь на второй этаж. О'кей? Здесь, внизу, уже все укреплено. И сюда никто не прорвется… По крайней мере сразу. Я хочу сказать, что они, конечно, способны прорваться, но на это им потребуется много времени, я успею услышать шум и, надеюсь, смогу их удержать. Попозже я укреплю все еще лучше, и тогда уже они вообще никак не смогут проникнуть 6 дом, но пока и этого вполне достаточно, так что тебе здесь ничего не грозит.

Говоря это, он продолжал заряжать винтовку, а сигарета свисала с его нижней губы, и дым, попадая в глаза, заставлял Бена прищуриваться.

— Теперь они могут проникнуть сюда только через второй этаж. Поэтому я поднимусь туда, чтобы как следует его укрепить.

Бен вложил последний патрон в магазин и собирался уже вставать, когда его взгляд снова упал на девушку, и он в последний раз попытался добиться от нее какого-нибудь ответа.

— С тобой все в порядке? — спросил он уже безо всякой надежды в голосе.

Барбара молчала. Бен встал, подхватил винтовку, сгреб в охапку столько досок, сколько мог унести, и направился к лестнице. Напоследок он обернулся и заметил, что Барбара мельком взглянула на него, но не остановился, и ее взгляд последовал за ним.

— Я пошел наверх. С тобой все будет в порядке. Как только я что-нибудь услышу, сразу же прибегу, И Бен начал медленно подниматься по лестнице.

На верхней ступеньке он увидел изуродованный труп с обезображенным лицом. Бен задержал дыхание. Труп этот принадлежал, судя по остаткам одежды, довольно пожилой женщине, все тело которой было изодрано и покрыто толстой коркой запекшейся крови. Почти все мясо было буквально обглодано с костей. Голова едва держалась на прогрызенной до позвоночника шее.

Бен выронил свою ношу, и его чуть не стошнило при виде обезображенного тела. Он попытался не смотреть на него. Труп лежал на насквозь пропитанном кровью покрывале, а в нескольких футах от него валялось еще одно покрывало с вышитыми шелком восточными узорами и бахромой. Бен схватил этот второй коврик и оторвал от него кусок бахромы. Затем, взяв винтовку, обвязал один конец бахромы вокруг ствола, а другой — вокруг узкой части приклада. Сделав это, он перекинул винтовку через плечо и почувствовал себя увереннее, поскольку теперь он все время мог носить оружие с собой.

Затем он склонился над трупом, взялся за край покрывала, на котором тот лежал, и потащил его по полу, временами давясь и задерживая дыхание от невыносимой вони гниющего покойника. Задыхаясь, он упорно тащил это жуткое, изуродованное тело по затемненному коридору, в котором оказалось несколько закрытых дверей.

Оставив свою отвратительную ношу возле одной из них, Бен резким ударом ноги распахнул эту дверь и отскочил назад, вскинув винтовку, в ожидании, что кто-нибудь обязательно бросится на него из этой темной комнаты. Дверь громко ударилась о стену и замерла.

Но никто не выскочил ему навстречу.

Тогда Бен осторожно шагнул внутрь, держа винтовку наготове.

Комната была пуста, по-видимому, уже очень долгое время. На полу валялись пожелтевшие от времени газеты, по углам висела паутина.

Здесь стоял большой шкаф, и Бен медленно открыл его, держа дверцу шкафа на прицеле, чтобы в любой момент иметь возможность выстрелить.

Однако и в шкафу ничего не было, кроме пыли, которая, свалявшись большими комками, перекатывалась по пустым полкам и заставила Бена несколько раз чихнуть.

Потом он подошел к окну и выглянул наружу, осмотрев с высоты лужайку перед домом. Сквозь густую листву окружавших дом кленов он смог разглядеть зловещие фигуры дьявольских тварей, которые по-прежнему стояли под ветвями деревьев, смотрели и ждали, лишь изредка переминаясь с ноги на ногу. Но теперь их было уже шесть, насколько он смог подсчитать в темноте.

Стояли они рядом с грузовиком, однако больше не обращали на него никакого внимания. Наверное, теперь, когда фары были разбиты, они решили, что машина им больше не угрожает. Грузовик просто перестал для них существовать, и они реагировали на него не сильнее, чем на деревья или кучу кирпичей.

С содроганием Бен вдруг осознал, что для этих проклятых тварей уже ничто в мире не имеет ровно никакого значения, кроме самих человеческих существ, которыми они интересуются, только чтоб убить их, разорвать на куски и превратить в таких же мертвецов, как и они сами.

Бену внезапно захотелось разбить окно, выставить наружу ствол винтовки и начать стрелять по этим мерзким созданиям, тупо стоящим на лужайке перед домом. Но, сделав над собой усилие, он все же взял себя в руки. Не было никакого смысла столь безрассудно расходовать патроны. Бен очень хорошо представлял себе, как необходимы они будут в случае решительного наступления мертвецов.

Он отошел от окна и вернулся к трупу, лежавшему у порога комнаты. Взявшись за покрывало и вновь задержав дыхание, он втащил тело внутрь. После этого вышел из комнаты и с силой захлопнул дверь, намереваясь позже заколотить ее. Бен подумал было о дверце стоящего в комнате шкафа, которую можно снять и использовать для этой цели. Но он не мог заставить себя вернуться за ней. Он не хотел больше никогда входить в эту комнату.

В запачканном кровью коридоре оставалось еще три двери: одна в самом конце и две — напротив пустой комнаты с трупом. Та, что в конце, вероятно, вела в ванную. Бен открыл ее и убедился, что так оно и есть. Остальные две комнаты, по-видимому, были спальнями.

С винтовкой наперевес, готовый в любой момент выстрелить, Бен приоткрыл одну из этих дверей, и тут же отскочил назад, испугавшись собственного отражения в высоком, в полный рост, зеркале, висевшем напротив двери. Успокоившись, он пошарил рукой по стене и нашел выключатель. Комната оказалась детской. Простыни на кровати были скомканы и покрыты пятнами крови. Было похоже, что ребенок цеплялся за них, пытаясь удержаться, когда его стаскивали с кровати. Однако тела в комнате не обнаружилось. С тревогой думая о том, что он может найти, Бен поискал вокруг кровати и под ней, заглянул в шкаф и увидел там одежду мальчика лет десяти или двенадцати. Кроме одежды, в шкафу нашлась пара бейсбольных бит, а на нижней полке — потертый и ободранный футбольный мяч.

Бен решил, что мальчик наверняка уже мертв. Скорее всего его тело вытащили из дома те же самые твари, которые стояли теперь и ждали снаружи. А мертвая женщина, лежавшая в коридоре, безусловно, была его бабушкой.

Мысль об этом заставила Бена вновь осознать весь ужас происходящего и обострила чувство опасности, которое ему удалось слегка приглушить, пока он был занят работой.

Бен с тревогой подумал о своих детях — двух мальчиках, девяти и тринадцати лет. Жены у него больше не было.

Она умерла несколько лет назад, оставив его воспитывать детей в одиночку. Это было не так-то легко. Он всем сердцем любил своих сыновей, но работа то и дело заставляла уезжать из города, и очень часто Бену приходилось надолго оставлять их на попечение бабушки, пока сам он старался заработать достаточно денег, чтобы содержать свою семью. Он как раз возвращался домой из очередной поездки, когда все это началось. Из-за срывов в работе транспорта, вызванных начавшимся бедствием, его поезд был отменен, и Бену пришлось выйти голосовать на шоссе, чтобы на попутках поскорее попасть домой.

Но никто не останавливался, ни один водитель не захотел подвезти его, и пока Бен уныло брел по предместьям маленького городка, ему на глаза стали попадаться первые признаки смерти и разрушения. Поначалу это озадачило его и даже привело в замешательство. Он почувствовал нешуточную тревогу. А потом в закусочной Бен услышал последнюю сводку новостей и понял, что ему необходимо немедленно возвращаться домой. Но он не смог ни дождаться автобуса, ни поймать такси. Бен пытался даже взять напрокат машину или заплатить кому-нибудь, кто довез бы его до места. Наконец, когда он снова голосовал на шоссе, его подобрал какой-то одинокий фермер и подбросил достаточно далеко, но потом высадил где-то на краю света, посреди незнакомой Бену сельской местности. На лужайке возле одного из домов Бен увидел небольшой грузовик, водитель которого был уже мертв — он лежал здесь же, на краю грязной проселочной дороги. И Бен решил воспользоваться этой машиной.

Сидя за рулем угнанного таким образом грузовика, Бен всю дорогу продолжал слушать радиосводки новостей, и теперь знал о происходящем ровно столько же, сколько и все остальные. То есть, в сущности, очень мало. Но он хорошо понимал одно: он хочет выжить и вернуться к своим сыновьям и их бабушке. Хотя что-то подсказывало ему, что они скорее всего находятся сейчас в гораздо лучшем положении, чем он сам. По крайней мере, они в городе, оде вокруг много людей, полиция, запасы продовольствия и, если потребуется, медицинская помощь. А бабушка была человеком, на которого вполне можно положиться. Так что парни, видимо, будут в порядке. Бен изо всех сил пытался убедить себя в этом, но сделать это было очень непросто, глядя на пропитанные кровью простыни и матрас ребенка, который был тут убит всего несколько часов назад. И старый деревенский дом начал теперь ему казаться скорее тюрьмой, чем убежищем для него и для девушки, имени которой он даже не знал, и, кажется, ничем больше не мог помочь, а она не хотела или не могла позаботиться о себе сама.

Бен покинул детскую и открыл другую дверь. Здесь находилась спальня старой женщины. Еще не включив свет, Бен увидел край застеленной кровати и различил в полутьме смутные очертания громоздкой мебели. Он щелкнул выключателем и, оглядевшись вокруг, не увидел в комнате ничего необычного. Тут была лишь кровать да пара шкафов для одежды. Сложенное стеганое одеяло лежало поверх простыней, и было видно, что в постели еще никто не спал. Видимо, женщина сперва уложила ребенка и уже готовилась ко сну сама в тот момент, когда на них обоих напали.

Бен вошел в комнату и принялся вытаскивать мебель в коридор. Он собирался вытащить из обеих спален все вещи, которые могли бы представлять для них с Барбарой хоть малейшую ценность, а потом уже заколотить все двери на втором этаже.

Бен не знал, лазают ли мертвецы по стенам и могут ли они вообще проникать в дома через окна вторых этажей. Но он не хотел ни в чем полагаться на судьбу. А кроме того, работа придавала ему уверенность и не оставляла времени ни на волнения, ни на жалость к самому себе.

И звуки молотка вновь наполнили старый дом.

Глава 4

Барбара по-прежнему сидела на диване в состоянии глубокого оцепенения.

Отблески пламени освещали ее лицо. Дрова в камине громко потрескивали и шипели, но Барбара, казалось, не замечала вокруг себя ничего. Из полумрака выступали очертания окружающих предметов, на полу дрожали длинные тени, и вся атмосфера в комнате словно застыла и омертвела. Но если раньше Барбара в такой обстановке почувствовала бы беспокойство или тревогу, то сейчас ей было уже все равно. События нескольких последних часов отбили у нее всякую способность реагировать. По сути, мертвые твари уже сделали Барбару своей жертвой, поскольку они ввергли ее в состояние шока и таким образом лишили возможности думать и чувствовать, «…передачи регулярного вещания временно прекращены. Для получения экстренной информации оставайтесь настроенными на эту волну…».

Внезапно передача прервалась, и из приемника послышался шорох и треск помех. Затем в эфир прорвалась какая-то мешанина звуков студии, подобная той, что слышал брат Барбары, пытаясь настроить радио в автомобиле. Но на этот раз в шуме и свисте уже можно было отчетливо разобрать стук пишущих машинок, телеграфных аппаратов и приглушенные голоса где-то вдалеке.

Однако Барбара даже не шелохнулась, будто вовсе не заметила никаких изменений в передаче, хотя радио прекратило прежнее объявление, и в студии явно должно было что-то произойти.

Неожиданно из приемника раздался громкий голос:

«Э… леди и джентльмены… Да, да… Да, я получил… Что?.. Еще одно?.. Передай по центральному… О'кей, Чарли, я уже в эфире… Так вот: Леди и джентльмены, прошу внимания. Мы только что получили последние сводки…».

Голос диктора звучал устало, он начал читать сообщение без всяких эмоций, передавая только факты, с выражением профессионального комментатора, который освещал события в течение последних сорока восьми часов и уже не интересовался их дальнейшим развитием.

«…по самым последним сообщениям… нашествие… первые признаки которого были зарегистрированы в районах среднего Запада, распространилось по всей стране, и, по некоторым данным, носит всемирный характер. Медицинские и научные консультанты были приглашены на совещание в Белый дом, и наши корреспонденты в Вашингтоне передают, что президент намеревается обнародовать результаты этого совещания в своем будущем обращении, которое будет передано через аварийную радиосеть службы Гражданской обороны…».

Ничто из сказанного не вызвало у Барбары никакой реакции. Она не сдвинулась с места, не встала, чтобы позвать Бена, который мог бы услышать сейчас что-нибудь полезное для них обоих, возможно, какой-то совет, который помог бы ему эффективнее защищать себя и ее.

«…странные… существа, Которые появились в большинстве областей страны, по нашим сведениям, имеют вполне предсказуемые особенности поведения. За те несколько часов, что прошли со времени первых сообщений о случаях насилия, убийств и жестоких нападений на застигнутых врасплох мирных граждан, было установлено, что эти пришельцы подобны людям во многих физических и поведенческих аспектах, гипотезы об их происхождении и целях, которые они преследуют, к настоящему времени столь различны и столь многочисленны, что мы можем лишь сообщить, что Пока ответы на эти вопросы неизвестны. В распоряжении врачей и ученых уже имеются трупы нескольких агрессоров. И эти трупы сейчас тщательно изучаются в поисках фактов, которые могли бы подтвердить или опровергнуть существующие теории. Самый ошеломляющий факт состоит в том, что эти существа силами различной численности проникают в города и сельские районы буквально по всей стране. И если они еще не обнаружили себя в вашей местности, это ни в коей мере не говорит об отсутствии опасности подобного нападения. Поэтому мы просим вас принять все возможные меры предосторожности. Нападение может произойти в любое время, в любом месте, без всякого предупреждения. Повторю, основные факты из предыдущих сообщений: существует агрессивная сила… армия… человекообразных существ неизвестного происхождения, которые появились во всех уголках земного шара… и эти существа абсолютно агрессивны… они иррациональны в своей жестокости. В настоящий момент подразделениями Гражданской обороны принимаются все необходимые меры по обеспечению безопасности населения, а ученые проводят исследования с целью выяснить происхождение и намерения этих существ. Всех граждан мы призываем быть крайне внимательными и принимать все возможные меры предосторожности, чтобы защитить себя от коварной чужеродной силы. Эти существа сравнительно слабы в физическом отношении и легко отличимы от людей благодаря своей уродливой внешности. Они, как правило, не вооружены, но, по-видимому, способны держать оружие. По имеющимся сведениям они не представляют собой какой-либо организованной армии и не имеют никакой видимой цели и плана действий. По всем признакам эти существа пребывают в состоянии постоянной одержимости или транса и, по-видимому, абсолютно не способны мыслить, их можно… я повторяю: их можно остановить, только лишив способности двигаться, то есть ослепив или расчленив, они, в среднем физически слабее, чем взрослый мужчина, но их сила — в их числе и в той неожиданности и жестокости, с которой они нападают, а также в том, что их поведение совершенно не укладывается в рамки наших привычных представлений. Существа, о которых идет речь, по всей видимости, полностью лишены разума и способности к общению… и должны, безусловно, считаться нашими врагами в данной ситуации, которая может быть охарактеризована как состояние… национального бедствия. При встрече их нужно избегать или уничтожать. Ни при каких обстоятельствах не допускайте, чтобы вы или ваши близкие оставались в опасной близости от преобладающих сил агрессоров. Эти существа плотоядны. Они пожирают плоть убитых ими людей. И главной чертой этого нашествия является именно их безумный, извращенный поиск человеческой плоти. Я повторяю: пришельцы пожирают плоть своих жертв…».

И тут Барбара с пронзительным криком вскочила с дивана, будто бы слова комментатора проникли наконец в ее оцепеневший мозг и заставили осознать, что же в действительности произошло с ее братом. Она, как наяву, вновь услышала звуки разрываемой плоти и увидела перед собой зловещую фигуру твари, которая убила Джонни, и диким, исступленным криком Барбара отчаянно пыталась стереть из памяти весь этот невероятный кошмар. Она в ужасе бросилась через комнату и всем телом с силой ударилась о входную дверь.

Вздрогнув и схватив винтовку, Бен ринулся по лестнице вниз. Девушка, вцепившись руками в доски, пыталась прорваться сквозь них наружу и рыдала в неистовом, безумном отчаянии. Бен бросился к ней, но она вырвалась из его рук и побежала назад — туда, где в столовой, возле двери, которую Бен так и не смог открыть, виднелось беспорядочное нагромождение всевозможной мебели.

Неожиданно эта дверь открылась, и оттуда — из-за скопления мебели — чьи-то сильные руки схватили Барбару за живот. Она в ужасе завизжала, а Бен мгновенно оказался возле нее и замахнулся прикладом «Винчестера».

Тот, кто схватил Барбару, сразу же отпустил ее и ловко увернулся от удара. Приклад с грохотом ударился о старый комод. Бен тут же вскинул винтовку, и его палец лег на спусковой крючок.

— Нет! Не стреляйте! — раздался испуганный голос, и Бен едва успел удержаться от выстрела.

— Мы из города, мы не… — произнес человек.

— Мы не из этих тварей, — проговорил второй голос, и Бен увидел, что еще один незнакомец появился из приоткрытой двери, которая раньше была заперта.

Человек, прятавшийся за комодом, медленно встал, будто бы опасаясь, что Бен все еще может выстрелить. Он оказался совсем молодым парнем — лет примерно шестнадцати, в синих джинсах и такой же куртке. Второй был вполне уже зрелым мужчиной, около сорока лет на вид. Он был лыс и одет в белую рубашку и брюки. На шее у этого типа болтался измятый галстук со слегка ослабленным узлом. Мужчина держал в руке тяжелую металлическую трубу.

— Мы не пришельцы, — повторил лысый. — Мы попали в такую же переделку, как и вы.

Барбара снова опустилась на диван и время от времени тихо всхлипывала. Трое мужчин молча смотрели на нее, как будто она была тем объектом общей заботы, который мог убедить их в добрых намерениях друг друга. Наконец юноша подошел к Барбаре и с сочувственной улыбкой заглянул ей в глаза.

Бен стоял, ошеломленный внезапным появлением чужаков.

Голос по радио продолжал передавать информацию о нашествии.

Лысый мужчина нервно попятился, не сводя глаз с винтовки Бена, присел на корточки возле приемника и стал жадно слушать, продолжая сжимать в руке свою трубу.

«…Периодические сводки по мере того, как информация будет поступать в нашу студию, а также рекомендации по выживанию и список пунктов неотложной помощи, которые примут столько людей, сколько будет возможно с имеющимся оборудованием и персоналом…».

Бен все стоял, молча глядя на двух незнакомцев. На его лице начала проступать обида и раздражение, как будто эти непрошенные гости вторглись в его маленькую личную крепость. Однако обижало Бена не столько их присутствие, как тот факт, что они, по-видимому, все это время были в доме и не сделали ничего, чтобы помочь ему или Барбаре. Он не знал, почему они решили обнаружить себя именно сейчас, и не был уверен, что им можно вообще доверять.

Наконец лысый оторвался от радиоприемника.

— Незачем на нас так смотреть, — сказал он Бену. — Мы не мертвецы, как те, во дворе. Меня зовут Гарри Купер. А парня — Том. Мы прятались в подвале.

— Между прочим, я бы не отказался от чьей-нибудь помощи, — с плохо скрываемым раздражением сказал Бен:

— И как же давно вы, ребята, сидите там?

— Это же подвал! Там самое безопасное место в доме, — ответил Гарри Купер таким тоном, будто каждый, кто не желает в подобной ситуации прятаться в подвале, — просто круглый идиот.

Том, сидевший на корточках возле дивана и пытавшийся как-то утешить Барбару, поднялся и подошел к двум мужчинам, вступая в их не слишком любезный разговор.

— Похоже, вы здесь неплохо все укрепили, — обратился он к Бену дружеским тоном.

Тогда Бен набросился на него.

— Послушай, парень, ты хочешь сказать, что вы не слышали шума, который мы тут подняли? Купер гаденько усмехнулся.

— А как нам было узнать, что здесь творится? — начал защищаться он. — Шум могли производить и эти твари, пытаясь проникнуть в дом. Ничего другого нам и в голову не приходило.

— Но ведь девушка же кричала, — с гневом и негодованием произнес Бен. — Ее-то крики вы должны были различить! Ведь эти сволочи не издают таких звуков. Каждый порядочный человек догадался бы, что здесь кому-то нужна помощь.

Том попытался оправдаться:

— Оттуда очень трудно понять, что здесь происходит. Стены очень толстые. Почти ничего расслышать нельзя.

— Да, один раз нам показалось, что наверху кто-то кричит, — добавил Купер. — Но ведь это могло означать, что твари ворвались в дом вслед за нею.

— И вы не вышли, чтоб ей помочь?! — Бен презрительно повернулся к нему спиной.

Парню, казалось, было стыдно, но Купера презрение Бена не тронуло. Видимо, за свою жизнь он привык находить оправдания собственной трусости.

— Ну… если бы… нас было побольше… — сказал юноша и, покраснев, отвернулся, не найдя, что еще придумать в свое оправдание.

А Купер продолжал упорствовать.

— По звуку было похоже, что дом пытаются взломать. Как же мы могли в такой ситуации… Но Бен оборвал его:

— Сначала вы сказали, что ничего не слышали. А теперь говорите, что подумали, будто дом взламывают. Лучше уж скажите все прямо, мистер.

Купер взорвался.

— К черту! Я вам тут не обязан давать отчет и выслушивать всю эту чушь и ваши оскорбления. Мы нашли безопасное место в подвале. И ни вы, ни кто другой не заставит меня рисковать моей жизнью, когда я нашел себе надежное убежище.

— Ладно… Почему бы нам не присесть?.. — начал Том. Но Купер не дал ему договорить. Он продолжал, правда, теперь уже более спокойным тоном, настаивать на своей точке зрения.

— Как видите, мы все-таки вышли. А теперь я предлагаю всем нам спуститься вниз, пока кто-нибудь из этих тварей не обнаружил, что мы здесь.

— Они не могут сюда проникнуть, — сказал Бен таким безапелляционным тоном, будто был в этом совершенно уверен. В действительности, у него было множество сомнений, но ему не хотелось обсуждать их с этими двумя незнакомцами, один из которых был совсем еще мальчиком, а другой, как убедился Бен, — трусом.

— Неужели вы все здесь заколотили? — изумился Том. Он был настроен немного скептически, но старался не проявлять свой скепсис, чтобы найти с Беном общий язык.

— Почти, — хмуро ответил Бен, стараясь говорить ровным, рассудительным тоном. — Все, кроме второго этажа. Местами, правда, слабовато, но будет нетрудно укрепить все как следует. У меня достаточно материала, и я…

Купер опять перебил Бена. Его голос вновь зазвучал на высокой ноте:

— Да вы с ума сошли! Здесь вы никогда не будете в безопасности. Подвал — единственное надежное место во всем этом чертовом доме!

— Я же сказал, что они сюда не прорвутся! — закричал на него Бен.

— А я вам говорю, что эти твари перевернули нашу машину! Нам чертовски повезло еще, что мы сумели унести ноги; и теперь вы пытаетесь убедить меня, что они не сломают какие-то вшивые деревяшки?

Некоторое время Бен смотрел на него не зная, что сказать. Он понимал, что подвал имеет некоторые преимущества. Но он не мог допустить, чтобы ему говорил об этом кто-то вроде Купера, проявившего себя самым обыкновенным трусом. Бен знал, что пока он и сам справлялся неплохо. И ему не хотелось связывать свою судьбу с человеком, который в случае опасности может поддаться панике.

Том воспользовался паузой в разговоре, чтобы сообщить еще один факт, который, как он надеялся, мог смягчить Бена и прекратить ссору между ним и Купером.

— Там, внизу, жена и ребенок Гарри. Причем ребенок ранен, и довольно серьезно. И Гарри не хочет подвергать их какой-либо опасности и риску снова подвергнуться нападению.

Эта новость оказалась для Бена неожиданной. Он немного смягчился и глубоко вздохнул. Какое-то время все трое молчали, затем Бен шумно сглотнул слюну и произнес:

— Ну, ладно… Но мне все же кажется, что нам будет лучше здесь, наверху.

Внимательно оглядев баррикады, Том осторожно поддержал его:

— Мы действительно могли бы укрепить здесь все как следует, мистер Купер. — И посмотрел на него с надеждой, ожидая, что тот согласился хотя бы немного помочь Бену.

Бен продолжал убеждать их, делая упор на сильные стороны своей позиции:

— Если мы немедленно и все вместе примемся за работу, то сможем укрепить этот дом так, что ни одна тварь сюда в жизни не проберется. У нас есть продукты. Кухонная плита, холодильник, камин. И еще у нас есть радио.

Купер гневно сверкнул на него глазами.

— Парень, да ты спятил! Все, что здесь есть, мы можем взять с собой вниз. А здесь у тебя миллион окон. И ты надеешься, что все они выдержат?

— Эти твари слабы, как дети, — сквозь зубы отвечал Бен, едва сдерживая свой гнев. — Я уже прикончил троих и еще одного вытолкнул за дверь. И поэтому не хуже вас знаю, с кем мы имеем дело!

— Я же говорю тебе, что они перевернули нашу машину вверх колесами! — фыркнул Купер.

— О, черт! Да любые пятеро мужчин смогли бы это сделать! — взорвался Бен.

— Я об этом и говорю! Только их будет не пятеро — их будет двадцать… тридцать.. может быть, сотня! Как только они узнают, что мы здесь, это место будет просто кишеть ими! — истерично завершил Купер.

На это Бен спокойно ответил:

— Ну, если их так много, то они доберутся до нас, где бы мы ни были.

— Дверь в подвал запирается и закрывается изнутри на засов, — сказал Том. — Она очень прочная. Я не думаю, что кто-то сможет ее сломать.

— И кроме того, это будет единственная дверь, которую нам придется защищать, — добавил Купер уже не таким визгливым тоном. — А все эти окна и двери… Да мы просто не будем знать, с какой стороны ожидать нападения в следующий раз.

— Однако у подвала есть один большой недостаток, — заметил Том. — Оттуда нельзя убежать. Я имею в виду, что если уж они прорвутся туда, отступать нам будет уже некуда. И тогда можно считать нас всех покойниками.

Купер посмотрел на него, широко раскрыв от удивления рот. Он не мог поверить, что Том согласится покинуть их убежище, поскольку сам он больше всего хотел оставаться там, где, как ему казалось, его никто не мог тронуть, как крыса в своей норе.

— Я думаю, сперва мы должны как можно лучше укрепить весь дом, а подвал оставить на всякий случай, как последний вариант, — сказал Бен, подводя черту. — Тогда мы сможем укрыться в подвале, если все другие преграды будут уже сломаны. Но зато до самого последнего момента мы будем знать, что происходит вокруг.

— А что? Пожалуй, в этом есть смысл, — сказал Том. — Я, конечно, не знаю, мистер Купер, но мне кажется, он прав. Я думаю, мы и правда должны остаться здесь.

— Второй этаж — такая же ловушка, как и подвал, — продолжал свои рассуждения Бен. — Там три комнаты, и все их тоже надо забить. А твари эти довольно слабы. Мы вполне сможем их удержать. К тому же теперь у меня есть винтовка… А ведь раньше ее не было, и то я справился с троими. И кроме того, — тут Вен на секунду задумался, — со временем мы должны будем попытаться выбраться отсюда самостоятельно, поскольку нет никакой гарантии, что кто-нибудь придет к нам на помощь… Скорее всего никто и не знает, что мы здесь. А если даже кто и придет, а дом будет полон этих тварей, то мы все равно не сможем открыть дверь подвала, чтобы дать о себе знать спасательному отряду.

— Сколько их сейчас возле дома? — спросил Том.

— Я думаю, шесть или семь, — ответил Бен. — Точнее сосчитать невозможно из-за темноты и деревьев.

— Ладно, вы двое можете делать, что хотите, — мрачно сказал Купер. — А я отправляюсь обратно в подвал, так что вы лучше решайте сразу, потому что я собираюсь закрыть двери, и я не сумасшедший, чтобы открывать ее снова, что бы там не случилось.

— Подождите немного, мистер Купер, — воскликнул Том. — Давайте подумаем хотя бы минуту. Ведь жизнь каждого из нас зависит от того, что мы сейчас решим.

— Нет. Я уже принял свое решение. А вы принимайте свое. И если вы решите остаться здесь — можете вариться в собственном соку сколько вам будет угодно.

Встревоженный этим заявлением, Том принялся отчаянно спорить:

— Да подождите же вы, черт возьми, давайте подумаем хоть немного: мы же можем в любую минуту спуститься в подвал. А если мы решим там остаться, то нам понадобятся кое-какие вещи отсюда. Давайте хоть об этом подумаем…

Бен добавил:

— Если вы запретесь в подвале, а дом будет полон этих тварей — всем вам крышка. А здесь по крайней мере у вас есть шанс… Вы ведь уже убежали от них однажды, иначе бы вас здесь сейчас не было…

Взволнованный и все еще не принявший окончательного решения, Том подошел к окну и выглянул наружу сквозь просвет между прибитыми к раме досками.

— Да, вроде шесть или, может быть, восемь их там стоят, — сказал он, и после этой попытки подсчета в его голосе зазвучала возросшая тревога.

— Это больше, чем было час назад, — согласился Бен. — Но тогда еще несколько тварей стояли на заднем дворе, если, конечно, это не те же самые, которых ты только что видел.

С этими словами он устремился на кухню, но тут импровизированный ремень из полоски бахромы, на котором висела винтовка, оборвался. Бен нагнулся, пытаясь удержать сползающий «Винчестер» на спине и перехватить его рукой. Сосредоточив все внимание на винтовке, он не видел окна, к которому приближался. Когда же, поймав, наконец, приклад, Бен поднял глаза, сердце его похолодело: через широкую щель между досками, которыми было заколочено окно, сквозь разбитое стекло, к нему тянулись две руки — посеревшие, со следами гниения на мертвой коже — они скребли доски, вытягивались, пытаясь его схватить. А позади этих рук виднелось безобразное, нечеловеческое лицо. Заграждение, однако, выдерживало нагрузку достаточно хорошо.

Бен размахнулся и изо всех сил ударил прикладом винтовки по омерзительным конечностям. Раз, другой… Приклад с глухим стуком ударил по полуразложившимся кистям. Одна из рук соскользнула и отдернулась назад, со звоном выбив стекла, другая же, не чувствуя боли, продолжала судорожно цепляться за раму.

Бен перевернул винтовку и просунул в щель между досками ствол. Его палец лег на спусковой крючок. И в тот же момент еще две мерзких синюшных руки ухватились за ствол, а позади этих рук появилось распухшее землистое лицо мертвой твари. Гниющая плоть на его скулах свисала, отслоившись от костей. Глядя сквозь прорезь прицела, Бен встретил взгляд мертвых помутневших глаз, и ему стало нехорошо. Он отчаянно пытался прицелиться, а зомби с другой стороны окна стремился вырвать винтовку из его рук. На короткий момент дуло «Винчестера» оказалось направленным прямо в эту мерзкую рожу, и в тот же миг звук выстрела разорвал воздух. Безжизненная тварь отлетела далеко назад, и ее тело со снесенным наполовину черепом и вытянутыми вверх руками тяжело рухнуло на землю.

Но новые руки мертвецов тут же уцепились за доски взамен отброшенных.

Том вбежал в кухню на звук выстрела, а через минуту и Гарри осторожно приблизился к двери. Вдруг издалека послышался голос. Это жена Гарри, Элен, звала его из подвала:

— Гарри! Гарри! С тобой ничего не случилось?

— Все хорошо, Элен. С нами все в порядке! — отозвался Купер слегка дрожащим голосом, который с головой выдавал весь его страх и тревогу и вряд ли мог кого-нибудь успокоить.

Том сразу же ринулся на помощь Бену, который изо всех сил колотил прикладом по мертвой руке, пытавшейся подлезть снизу под доски. Но эти мощные удары не приносили почти никаких результатов — рука, не обращая на них внимания, продолжала упорно тянуться вперед. Том подскочил к заколоченному окну, схватил полуразложившееся запястье обеими руками и стал с силой выворачивать его, пытаясь сломать, однако оно было каким-то раскисшим и омерзительно податливым. Лицо Тома передернуло от отвращения. Он полоснул холодную мертвую конечность о край разбитого стекла, и его неприятно поразило полное отсутствие крови, когда острый длинный осколок глубоко врезался в зеленоватую зловонную плоть. Внезапно другая рука схватила Тома за кисть и стала сильно тянуть наружу. Он громко вскрикнул, и Бен сразу же повернул ствол винтовки в направлении твари, с которой боролся Том. Но в этот момент еще одна рука дотянулась до Бена и схватила его — пальцы судорожно вцепились в рукав и разорвали рубашку, но Бен освободился и отступил назад, пытаясь прицелиться. Еще один точный выстрел — и руки, державшие Тома, отдернулись и исчезли в темноте. Потрясенный, Том смотрел сквозь широкую щель между досками. Бен тщательно прицелился и снова нажал на спуск. Пуля разорвала грудь мертвеца, оставив огромную зияющую дыру, однако тварь продолжала стоять на ногах и вновь стала медленно приближаться.

— О, Боже праведный! — воскликнул Том, напуганный тем, что винтовка оказалась неэффективной.

А кошмарная тварь, источая невыносимую вонь, вплотную подошла к окну, не обращая никакого внимания на то, что почти половина ее торса была только что снесена мощным выстрелом.

Бен поднял винтовку и выстрелил снова. На этот раз пуля угодила в бедро мертвеца чуть ниже таза. Тварь отшатнулась и, попытавшись перенести вес тела на другую ногу, рухнула на землю, потеряв равновесие. Том и Бен смотрели, не веря своим глазам. Зомби продолжал двигаться к окну, загребая руками и отталкиваясь своей единственной здоровой ногой.

— Матерь Божья! Да кто же они такие?! — вырвалось у Тома.

Он отшатнулся к стене, взглянул на Гарри и увидел на его лице плохо скрываемое выражение ужаса.

Бен вытер губы, глубоко вздохнул и задержал воздух в легких, еще раз старательно прицеливаясь. Грянул выстрел, и пуля снесла череп ползущего мертвеца, опрокинув его навзничь.

— Проклятые чертовы твари! — выдохнул Бен. Голос его слегка дрожал.

Распростертое на лужайке тело, лишившись вместе с половиной черепа обоих глаз, продолжало делать руками беспорядочные движения, все еще пытаясь ползти.

Из подвала снова послышалось:

— Гарри! Гарри!

С трудом переведя дыхание, Бен отвернулся от заколоченного окна.

— Нам придется получше укрепить это место, — сказал он и собрался уже приняться за работу, как вдруг заговорил Гарри:

— Вы сошли с ума! Через минуту они будут уже возле каждого окна и каждой двери! Надо срочно спускаться в подвал!

Бен резко повернулся в его сторону и посмотрел на Купера глазами, полными нескрываемой ярости. В приступе гнева он буквально взревел решительным, не допускающим возражений голосом:

— Убирайтесь к чертовой матери в свой проклятый подвал! И чтоб я вас тут больше не видел!

Крик на мгновение остановил Гарри, но затем страх снова взял над ним верх. Купер знал, что, приняв свое решение, он, если придется, спустится в подвал один, но на этот случай хорошо бы взять с собой кое-какие припасы, если ему не помешают. «Возможно, в этом замешательстве, — подумал он, — удастся прихватить с собой кучу вещей без всякого спроса». Он направился к холодильнику, но Бен остановил его.

— Даже не прикасайтесь к этим продуктам, — предупредил Бен.

Он крепче сжал в руке винтовку, и хотя ее ствол не был направлен на Гарри, тот со всей ясностью почувствовал мощь этого оружия.

Гарри боязливо отдернул руку от дверцы холодильника.

— Раз уж я остаюсь здесь, — сказал Бен, — я буду драться за все, что тут есть — за эти продукты, за радио и все остальное. А вы совершаете большую ошибку, вы поняли? Но если вы все-таки собираетесь в свой подвал — скатертью дорога, убирайтесь вон отсюда и не попадайтесь мне больше на глаза.

Купер повернулся к Тому, ища в нем поддержки.

— Том, этот человек сумасшедший! Он просто спятил! А продукты понадобятся и нам внизу. Мы тоже имеем на них право!

Бен посмотрел Тому прямо в лицо.

— Ты тоже собираешься с ним? Хватит ходить вокруг да около! Говори прямо — ты остаешься или нет? Это твой последний шанс.

После долгого молчания Том повернулся и, неловко улыбнувшись, извиняющимся взглядом посмотрел на Гарри Купера, поскольку его выбор был в пользу Бена.

— Гарри, мне кажется, он прав…

— Значит, ты тоже сошел с ума, — был ответ.

— Но мне правда кажется, что здесь будет лучше.

— Вы все тут рехнулись! — заорал Купер. — А у меня там дочь. Она не вынесет всего этого шума и вида чудовищ, лезущих через окно. Мы будем счастливы, если она вообще выживет.

— О'кей, — сказал Бен. — Вы отец ребенка. И если вы настолько глупы, чтобы пойти и умереть в этой западне, это ваше дело. Но я не такой идиот, чтобы пойти вместе с вами, жаль только вашу дочь, что ей достался такой глупый отец. А теперь можете убираться в свой чертов подвал и хозяйничать там. А здесь главный я! И вы не притронетесь к этим продуктам, ни ко всему остальному, что здесь лежит.

— Гарри, мы дадим вам еды, — сказал Том. — Если вы хотите остаться внизу, то мы…

— Вы ублюдки! — прервал его Гарри.

Из подвала продолжали доноситься крики его жены:

— Гарри! Гарри! Что происходит, Гарри? Купер направился в подвал, но Том остановил его.

— Позовите сюда Джуди, — сказал он. — Ей лучше остаться здесь со мной.

Бен с удивлением посмотрел на Тома. Никто не говорил ему, что в подвале есть еще кто-то, кроме жены и дочери Гарри.

— Это моя девушка, — объяснил Том. — Джуди — моя девушка.

— Ты должен был сказать мне, что она там, — покачал головой Бен.

Тем временем Купер повернулся и начал спускаться по лестнице, а затем послышался звук более легких шагов, и вскоре из двери подвала появилась девушка.

Она обняла Тома и робко посмотрела на Бена. Девушка была примерно того же возраста, что и ее друг, и одета так же, как он: в синие джинсы и куртку. Она оказалась довольно хорошенькой блондинкой, и Бен подумал, что вскоре она, по всей видимости, станет для них такой же проблемой, как и Барбара. Вместе с Томом она подошла к закрывшейся двери подвала, сквозь которую было слышно, как Гарри запирает ее изнутри.

— Знайте, что я не открою эту дверь снова! — прокричал он. — Я ведь предупреждал!

— Но мы можем неплохо устроиться и здесь, наверху! — крикнул в ответ Том. — С вашей помощью, Гарри, мы могли бы…

— Оставь его, — тихо сказал Бен. — Он уже принял свое решение. Тебе будет лучше забыть о нем.

— Здесь намного удобнее! — еще раз крикнул Том. — Отсюда по крайней мере есть куда бежать.

Но из-за двери не последовало больше никакого ответа. Только звук удаляющихся вниз по лестнице шагов Купера.

Бен привязал оборванный кусок бахромы к винтовке и принялся перезаряжать ее, заменяя использованные патроны. Когда магазин был полон, Бен перекинул «Винчестер» через плечо, повернулся и пошел в сторону лестницы, ведущей на второй этаж. Проходя мимо Барбары, он мельком взглянул на нее, поставил ногу на первую ступеньку лестницы, но вдруг передумал и снова подошел к девушке.

Радио опять передавало ту же самую монотонную запись.

Том все еще продолжал упрашивать Гарри, крича в закрытую дверь подвала.

— Гарри, мы бы лучше справились, если бы принялись за дело все вместе! Мы дадим вам продукты, когда понадобится… — Том опасливо покосился на Бена, ожидая порицания за то, что он начал без спроса распоряжаться продуктами. — А когда мы постучим в дверь, если нас будут преследовать твари, вы бы могли и впустить нас…

Гарри по-прежнему не отвечал.

Том подождал еще немного, а потом отошел от двери, настороженный и обеспокоенный происшедшим расколом. Он прекрасно понимал, что если случится худшее, то жизнь каждого из них будет непосредственным образом зависеть от действий всех остальных.

Джуди, молча сидевшая в кресле, вопросительно посмотрела на Тома. Но тот ничего не ответил, подошел и погладил ее по щеке.

Бен присел на диван рядом с Барбарой и участливо склонился над ней. Она невидящим взглядом смотрела куда-то в пространство перед собой. Бен был полон сочувствия к девушке, но всякий раз, когда он пытался помочь ей, он ощущал свою полную беспомощность и бессилие.

— Эй… Эй! Ты слышишь меня? — позвал Бен. Барбара не отвечала. Он откинул с лица девушки волосы, упавшие ей на глаза. Неожиданно она вздрогнула. На мгновение Бену показалось, что девушка готова откликнуться на его заботу, но этого не произошло. И он почувствовал к ней такую же жалость и сострадание, как, бывало, к своим собственным детям, когда тем случалось заболеть. Бен потер ладонью лоб и глаза, ощущая невыносимую усталость от напряжения и страха последних часов. Затем он укрыл девушку лежавшим рядом пальто, поднялся с дивана и подошел к камину. Подбросив в огонь еще пару поленьев, он пошевелил кочергой угли, чтобы пламя разгорелось ярче. Делая это, он прежде всего заботился о Барбаре. Том подошел к нему сзади, и, обернувшись, Бен прочел в его глазах беспокойство по поводу решения Гарри Купера.

— Он просто не прав, — с сожалением развел руками Бен.

Том промолчал.

— Я не собираюсь торчать в подвале, — добавил Бен. — Ведь не исключено, что мы пробудем здесь несколько дней. Так что лучше мы устроим все как следует, а тогда уж он выйдет и присоединится к нам. Он не сможет там долго просидеть. Ему захочется посмотреть, что здесь происходит. Или, может быть, если мы решим выбираться отсюда сами, он выйдет и как-то поможет нам. У меня ведь здесь грузовик… Но нужен бензин. Если бы я мог добраться до тех колонок возле сарая, то, может быть, у нас появилась бы еще одна возможность спастись.

Сказав это, Бен повернулся и начал подниматься по лестнице, чтобы продолжить начатую на втором этаже работу. Он не сомневался, что Том сможет управиться внизу и один.

Глава 5

В подвале, с серыми бетонными стенами, пылью и беспорядком, было сыро и холодно. Связанные веревкой картонные коробки и старые радиаторы парового отопления грязными пятнами проступали из густой тени по углам, в которые не доходил свет одинокой лампочки без абажура. Коробки занимали почти все свободное место; они различались по размеру от маленьких упаковок из-под продуктов, названия которых уже невозможно было прочесть на выцветших этикетках, до огромных ящиков, в которых когда-то, должно быть, была привезена в дом мебель. В единственном свободном углу подвала, рядом с самодельной стойкой душа, стояла старая стиральная машина. Веревки для просушки белья были натянуты так низко, что Гарри пришлось пригнуться, пробираясь от лестницы в противоположный конец тесного помещения.

Возле одной из стен стояла пара ржавых баков с водой и старый металлический шкаф. Жена Гарри, Элен, склонившись над краном одного из баков, смачивала холодной водой кусок светлой материи. Когда Гарри вошел, она мельком взглянула на него и продолжила заниматься своим делом. Элен отжала тряпицу, убедилась, что та осталась достаточно влажной, и понесла ее туда, где на дощатом верстаке лежала без движения маленькая девочка — их дочь. На стене над верстаком были развешены инструменты, а на полу под ним стояли ящики для мелких принадлежностей — шурупов, гвоздей, гаек и прочего. Холод подвала сковывал движения Элен и делал их напряженными и порывистыми. Жена Гарри была одета в легкое платье и свитер, а свое теплое пальто она расстелила на верстаке, и на нем теперь лежала девочка. Полы пальто были заботливо обернуты вокруг ее тела и укрывали ноги и грудь ребенка. Женщина склонилась над своей дочерью и протерла ее лоб влажной прохладной тканью.

Гарри тихо подошел сзади и встал за спиной Элен, наблюдая, как та сосредоточенно ухаживает за их дочерью, стараясь поплотнее обернуть вокруг нее пальто. Даже не посмотрев на мужа, Элен сказала:

— У Карен сильный жар. Гарри вздохнул, помолчал немного, а потом ответил:

— Там наверху еще двое.

— Двое? — рассеянно спросила Элен.

— Да, — подтвердил Гарри. Затем, как будто оправдываясь, добавил:

— Я не хотел рисковать без надобности. Я решил, что мы останемся здесь.

Элен промолчала, хотя прекрасно поняла, что Гарри ждет сейчас какого-нибудь знака одобрения с ее стороны.

— Как мы могли знать, что там, наверху, происходит? — наконец сказал он, пожав плечами и разведя руки в стороны.

Затем он нервно потянулся к нагрудному карману за сигаретами, вытащил пачку, которая оказалась пустой, смял ее в руке и отбросил в сторону. Потом подошел к верстаку, на котором лежала другая пачка, схватил ее, но и она была пустая; Гарри смял и ее и яростно швырнул на пол. Затем он снова посмотрел на жену и дочь. Элен продолжала спокойно протирать лоб девочки влажной тканью.

— Ну, как она? ~ спросил наконец Гарри. Элен не ответила. Карен лежала без сознания. На лице Гарри выступили мелкие капли пота. Он подождал немного и, не услышав ответа, переменил тему.

— Они все остались наверху… идиоты! Я говорил им, что мы должны держаться все вместе. А здесь самое безопасное место.

Он взял сумочку Элен, порылся в ней и нашел еще одну пачку сигарет. Надорвав ее, Гарри вытащил сигарету, прикурил и глубоко затянулся. Дым заставил его слегка закашляться.

— У них там нет никаких шансов, — продолжал он. — Они не смогут сдерживать УТИХ тварей вечно. Там слишком много мест, через которые можно прорваться в дом.

Элен по-прежнему не отвечала, словно потеряв всякий интерес и уважение к идеям своего мужа.

На полу рядом с некрашеной табуреткой стоял маленький транзисторный приемник. Увидев его, Гарри тотчас же наклонился и щелкнул выключателем.

— У них наверху тоже есть радио, — сказал он. — Передавали сводки Гражданской обороны или что-то вроде этого… Я думаю, это не только у нас, это происходит повсюду.

Но как Гарри ни старался, крошечный приемник не мог поймать ничего, кроме помех. Он вертел ручку настройки вперед и назад, чертыхался, напряженно вслушивался, но по всему диапазону слышался хруст и шипение. Гарри поднимал аппарат вверх, поворачивал его вокруг оси, пытаясь добиться приема, непрерывно вращал настройку, но, кроме шороха и свиста помех не слышал ничего. Он начал ходить взад-вперед по подвалу, надеясь найти подходящую точку, но все было безрезультатно.

— Проклятая штуковина… — ворчал Купер. Но из пластмассовой коробочки по-прежнему доносился лишь монотонный пульсирующий шум.

Элен перестала протирать лицо своей дочери, аккуратно сложила кусок ткани и накрыла им лоб и глаза неподвижно лежащей девочки. Нежно положив руку на грудь Карен, она подняла голову и посмотрела на Гарри, который возбужденно вышагивал взад-вперед вокруг верстака и размахивал транзистором, позабыв про потухшую сигарету, свисающую с его нижней губы.

Из приемника с переменной громкостью слышался треск и заунывное посвистывание.

— Гарри… — тихо позвала Элен.

Но он упорно продолжал возиться со своей игрушкой, не обращая на жену никакого внимания, как будто это стало его навязчивой идеей. Купер подошел к стене у подножия лестницы, поднял приемник над головой и снова принялся с сопением крутить ручку настройки.

— Послушай! Мы же под землей; здесь все равно ничего невозможно поймать! — не выдержала Элен.

Ее повышенный голос привлек, наконец, внимание Гарри. Он повернулся и посмотрел на жену. Элен, готовая заплакать, закрыла лицо руками Затем, встряхнув головой, закусила губу и опустила глаза.

При взгляде на жену Гарри почувствовал прилив гнева, который долго копился в его душе и теперь окончательно овладел им, на какое-то время даже лишив его дара речи. Лицо Гарри начало нервно дергаться — переполняющие его эмоции искали выход. Наконец он резко развернулся, с силой швырнул приемник через всю комнату в стену и разразился яростным криком:

— Я что, по-твоему, ненавижу тебя, да? Или, может быть, я ненавижу свою дочь? Ты думаешь, я хочу, чтобы вы здесь умерли — в этом вонючем месте?! Господи, Элен, да ты даже не понимаешь, что происходит! Эти твари повсюду — стоит только высунуться, и они всех нас прикончат! Ты думаешь, мне доставляет удовольствие смотреть, как наш ребенок страдает? Мне что, по-твоему, приятно смотреть на все это?

Элен резко повернула голову и посмотрела на него с выражением страдания и мольбы на лице.

— Карен нужна помощь, Гарри… Ей нужен врач… Она… Она может умереть здесь. Нам нужно выбраться отсюда. Мы должны…

— Ну да, давай просто поднимемся и выйдем наружу. Мы можем прямо сейчас собрать вещи, а я возьму и скажу этим тварям: «Извините, но моей жене и ребенку здесь неудобно, мы отправляемся в город». Ради Бога!.. Там, наверное, уже штук двадцать этих мертвецов возле дома. И с каждой минутой их становится все больше.

Но сарказм не помог Гарри убедить жену. Наоборот, это только усилило ее отвращение к нему и ожесточило Элен. Однако она прекрасно знала, что отвечать ему тем же не имеет никакого смысла. Был только один способ уговорить Гарри — это постараться внушить ему, что он сам пришел к какой-то новой мысли, тем самым дав возможность достойно оставить свою прежнюю позицию.

— Там наверху люди, — начала Элен. — И мы должны держаться все вместе, ты же сам это сказал!.. А эти люди не являются нашими врагами, не так ли? Вверху, внизу — не все ли равно? Зато они, может быть, смогут нам помочь. Давай выйдем отсюда…

Внезапный стук прервал ее уговоры.

Они с Гарри затаили дыхание и прислушались. Звук повторился — это были удары по двери подвала. Элен с тревогой посмотрела на свою беспомощную дочь. Довольно долгое время они были полностью убеждены, что их уже атакуют. Но затем послышался голос Тома.

— Гарри! — крикнул он.

И снова раздался стук. Но Гарри лишь молча смотрел на дверь и не отвечал на зов. Он был верен своему решению не открывать больше дверь, что бы ни случилось, и не иметь никаких дел с теми, кто остался наверху. Глаза Элен наполнились слезами. Ее переполняло отчаяние и горькое разочарование в своем муже. Стук повторился. Элен с отвращением посмотрела на Гарри. Она поняла, что он трус. Опять стук, затем пауза. Может быть, Том отказался от мысли достучаться до них? Подумав об этом, Элен вскочила и бросилась к лестнице.

— Да-да, Том!

Гарри, кинувшись вслед за ней, схватил Элен сзади за плечи и попытался остановить. Но она принялась вырываться, отчаянно и упорно.

— Гарри, пусти меня! Пусти!

Ее решительность обескуражила Купера и заставила его остановиться. Он отпустил жену и в недоумении посмотрел на нее — она никогда еще не отказывалась подчиниться ему столь открыто и вызывающе.

Сквозь запертую дверь вновь послышался голос Тома:

— Гарри!.. Элен!.. У нас есть продукты, кое-что из лекарств и другие вещи…

Гарри тупо смотрел на дверь, по-прежнему не говоря ни слова. Он неторопливо достал спички и зажег все еще торчащий изо рта окурок.

— Через десять минут по радио будет сообщение, — продолжал Том. — Сводки Гражданской обороны. Там скажут, что мы должны делать!

Глядя на дверь, Элен прокричала:

— Мы выходим, Том! Мы будем через минуту! Гарри резко повернулся и сверкнул на нее глазами.

— Ты не в своем уме, Элен. Этим тварям и минуты не понадобится, чтобы схватить тебя и прикончить. Если они ворвутся туда, то передумывать будет уже поздно — тебе разве это не ясно? Неужели ты не понимаешь, что мы в безопасности, только пока держим эту дверь на замке?!

— А мне наплевать, — презрительно фыркнула Элен. — Мне наплевать, Гарри! Я больше не боюсь. Я хочу выйти отсюда, подняться наверх и посмотреть, не сможет ли кто-нибудь нам помочь. И тогда, может быть, с Карен все будет в порядке.

Внезапно успокоившись, она перестала кричать, взяла себя в руки, подошла к Гарри и заговорила уже более мягким голосом:

— Гарри… пожалуйста… всего на минуту! Мы выйдем и посмотрим, как там наверху. Мы послушаем радио и, может быть, найдем какой-нибудь способ выбраться отсюда. Что если мы все вместе сможем это сделать?..

Гарри, чья непреклонность немного ослабла, глубоко затянулся, вытащил изо рта сигарету, бросил ее на пол и раздавил каблуком ботинка, тонкой струйкой выпустив дым сквозь плотно сжатые губы.

Неожиданно из-за двери вновь послышался голос Тома и заставил его вздрогнуть.

— Гарри! Эй, Гарри! Бен нашел на втором этаже телевизор! Поднимайтесь — там прямой эфир из штаба Гражданской обороны.

Гарри все еще колебался. А Элен говорила ласково и успокаивающе, пытаясь своим мирным тоном смягчить то неприятное ощущение, которое он испытывал, отказываясь от своего прежнего решения.

— Ну пойдем… — сдался Гарри. — Хорошо. Но это твое решение. И если мы поднимемся и нас всех прикончат, то ты будешь виновата.

Элен, облегченно вздохнув, повернулась к лестнице и начала подниматься по ступенькам, идя впереди мужа, чтобы люди наверху могли понять, что они выходят по ее инициативе.

Поднявшись на верхнюю ступеньку, Элен без помощи Гарри начала отпирать тяжелую дверь подвала.

Глава 6

Наконец Купер соизволил помочь жене, вытащил тяжелую доску засова, и дверь со скрипом раскрылась. Элен выглянула наружу и окинула взглядом столовую, за которой виднелась полутомная гостиная. Гарри, стоявший позади жены, испытывал острое чувство враждебности ко всем и был зол на себя за то, что отступил от своего решения остаться в подвале. Элен тоже была возбуждена и взволнована — отчасти после напряженного спора с мужем, но в основном из-за того, что ей предстояло встретить совершенно незнакомых людей в этих не слишком приятных обстоятельствах.

Однако в гостиной оказались только Том и Барбара, причем Барбара, обессилевшая от нервного напряжения и шока, беспокойно спала на диване напротив камина.

Стараясь держаться по-дружески, Том сказал:

— Я думаю, мы сможем сейчас посмотреть новости — если, конечно, телевизор работает. Мне надо пойти помочь Бену принести его вниз. Джуди на кухне. Я позову ее, и она посидит с Карен, пока вы будете смотреть телевизор.

Элен изобразила на лице благодарную улыбку, и Том сразу же отправился на кухню за своей подружкой.

Элен подошла к камину, желая согреться, и сочувственно посмотрела на Барбару. Потом откинула волосы, упавшие на ее лицо, и получше укрыла девушку, натянув пальто ей на плечи.

— Бедняжка… Ей, должно быть, много пришлось пережить, — сказала Элен, ни к кому конкретно не обращаясь.

Гарри в это время бродил по всему дому — от двери к окну, из кухни в гостиную, — проверяя степень надежности всех укреплений, которая, по его мнению, практически равнялась нулю. Он ожидал нападения тварей в любой момент.

Том и Джуди появились в дверях кухни. Том сказал Элен:

— Мне кажется, они убили ее брата. — И кивнул головой в сторону Барбары, которая тихонько простонала во сне, словно услышав его слова.

На верхней площадке лестницы показался Бен и крикнул:

— Том! Эй, Том! Так ты поможешь мне с этой штуковиной или нет?

Том вздрогнул и, почувствовав, что он действительно уже слишком замешкался, бросился вверх по лестнице помогать Бену. А Джуди открыла дверь подвала и пошла вниз, чтобы посмотреть за Карен.

Гарри, до сих пор озабоченно бродивший по дому, решительно направился к Элен, которая склонилась чад лежащей на диване девушкой.

— Ее брата убили, — тихо сказала Элен, как будто эти слова могли смягчить Гарри и поубавить его эгоизм.

— Это так называемое укрытие — просто курам на смех, — презрительно скривился Купер. — Здесь миллион слабых мест.

Но вдруг, испуганный внезапным шумом, Гарри замолчал и прислушался. К счастью, это оказались всего лишь Том и Бен, которые с трудом стаскивали вниз по лестнице тяжелый ламповый телевизор.

Элен с нескрываемым отвращением посмотрела на Гарри.

— Может быть, ты замолчишь наконец? — гневно спросила она. — У тебя что. шило в одном месте? Почему бы тебе не попытаться помочь кому-нибудь вместо того, чтобы все время жаловаться?

Гарри не слышал ее, всматривался сквозь просвет между досками, которыми было заколочено окно, в пугающую темноту снаружи.

— Я ни черта не вижу! — воскликнул он. — Там, может быть, уже целый миллион этих тварей, а я ничего не могу разглядеть — вот сколько пользы нам от этих окон!

Бен, который вместе с Томом достиг уже нижней ступеньки лестницы, услышал последнюю часть фразы. Двигаясь под тяжестью своей ноши, он с ненавистью сверкнул на Гарри глазами, но ничего не сказал. Бен и Том сдвинули вместе два стула в самом центре комнаты и осторожно водрузили на них телевизор. Они поискали розетку и, обнаружив ее, пододвинули телевизор так, чтобы шнур доставал до сети.

Когда Бен наклонился, чтобы воткнуть вилку, Гарри нахально потребовал:

— Разбудите девушку. Если по телевизору будет что-нибудь важное, то она должна услышать это сама. Я не хочу брать на себя никакую ответственность за нее.

Элен с возмущением воскликнула:

— Гарри, немедленно прекрати так себя вести!

Бен поднялся на ноги, в глазах его светилась ярость.

— Я не желаю вас больше слушать, мистер, — ледяным голосом сказал он Куперу. — Если вы остаетесь здесь, то будете слушаться меня! А я вам говорю, чтобы вы оставили девушку в покое. Ей нужен отдых — она чуть не сошла с ума от всего этого. И теперь ей нужно хорошенько выспаться, чтобы все забыть. Поэтому никто не посмеет тронуть ее, пока я не скажу.

Бен пристально посмотрел в глаза Гарри, чтобы убедиться, что тот хотя бы на время стушевался и замолчал. Затем протянул руку к телевизору и включил его. Все, кто был в комнате, расположились перед экраном, заняв наиболее удобные для себя места, и на несколько секунд в комнате воцарилась мертвая тишина — все ждали, действительно телевизор прогреется и заработает. Четыре пары глаз были прикованы к экрану. Послышалось нарастающее шипение, и Бен повернул регулятор громкости до отказа. На экране появилась светящаяся полоса, которая стала медленно расширяться, заполняя собой весь экран.

— Он работает! Работает! — воскликнула Элен. По гостиной прокатилась волна возбужденного шепота, однако телевизор ничего не показывал. Не было ни изображения, ни звука. Лишь матовое свечение экрана и глухой шум. Бен пощелкал переключателем программ. Гарри беспокойно вскочил со своего места.

— Нужно подправить антенну. Мы должны что-нибудь поймать…

Бен беспорядочно крутил регуляторы яркости, контрастности, гетеродина. И вот на одной из программ он обнаружил, наконец, звук и подстроил изображение. Картинка прыгала. Бен повозился еще немного и через некоторое время добился желаемого результата. Во весь экран возникло лицо комментатора, шел выпуск новостей.

Все, кто находился в комнате, напряженно затихли и стали всматриваться в экран, стараясь не пропустить ни слова.

«…считают недостаточно правдоподобной теорию, согласно которой нашествие является результатом массовой истерии…» — говорил ведущий.

— Массовая истерия! — проворчал Гарри. — Они что, думают, нам все это приснилось?

— Заткнись! — рявкнул Бен. — Мы хотим слушать, что скажут дальше!

«…власти рекомендуют соблюдать чрезвычайную осторожность до тех пор, пока ситуация не будет полностью взята под контроль. Все сообщения непосредственных очевидцев событий были тщательно изучены и задокументированы. Останки уничтоженных агрессоров в настоящее время исследуются патологоанатомами. Однако эти исследования сильно затруднены изувеченном состоянием трупов. В городах приняты все необходимые меры безопасности, включая комендантский час и усиленное вооруженное патрулирование. Гражданам настоятельно рекомендуется не покидать свои дома. Те, кто пренебрегает этим предупреждением, подвергают себя серьезной опасности как со стороны агрессоров, так и со стороны вооруженных людей, которые в создавшейся обстановке зачастую сперва стреляют, а уж потом задают вопросы. Сельские и другие отдельно стоящие здания наиболее часто являются объектом интенсивных, ожесточенных атак. Находящиеся в них семьи подвергаются крайней опасности. Попытки прорыва из окружения должны предприниматься только хорошо вооруженными группами и, по возможности, на автомобиле или другом транспортном средстве. Необходимо тщательно оценить ситуацию, прежде чем решаться предпринять такую попытку. Прорвавшиеся группы должны направляться к ближайшему городу. На главных транспортных артериях, ведущих во все города, организованы дежурные посты для защиты беженцев, где им может быть оказана неотложная медицинская помощь. Полиция и вооруженные патрули национальной гвардии в настоящий момент прочесывают все отдаленные районы, проводя рейды по розыску и полному уничтожению агрессоров. Они стараются эвакуировать все изолированные семьи, однако действия по спасению людей существенно замедляются наступившей темнотой и крайней необычностью решаемой задачи. Поэтому помощь оказавшимся в окружении чрезвычайно ненадежна. Не стоит ждать прихода спасателей, если у вас есть хоть какая-то возможность вырваться из окружения самостоятельно. Однако необходимо помнить, что в случае численного превосходства агрессоров вам почти наверняка грозит гибель, если вы будете длительное время оставаться в одном месте. Нападающие существа абсолютно иррациональны и безумны. Их единственным побуждением является жажда человеческой плоти.

Час назад нами было взято интервью у шерифа Конана Макеллана, возглавившего отдел защиты населения округа. Он беседовал с нашим корреспондентом через несколько минут после того, как им и его отрядом было уничтожено более двух десятков агрессоров. Сейчас мы представляем вам запись этого интервью…».

Изображение комментатора сменилось кадрами репортажа, который был снят ранее этим же вечером. На экране показался густой лес, грязная дорога, лучи прожекторов, пляшущие между деревьями, и люди, которые переходили с места на место и всматривались в темноту. Все это сопровождалось отдаленными звуками выстрелов. Затем камера показала стоявших на посту часовых, охраняющих этот небольшой участок леса. Издалека по-прежнему доносилась беспорядочная стрельба. Некоторые из мужчин курили, другие пили кофе из бумажных стаканчиков или разговаривали, собравшись небольшими группами. Пространство освещал огромный костер. Затем крупным планом появился шериф Макеллан, который выкрикивал команды, руководя действиями своего отряда, и в то же время пытался отвечать на вопросы корреспондента, расхаживая взад-вперед перед костром, насколько позволял шнур прикрепленного к его груди микрофона.

Макеллан был крупным грубоватым мужчиной, привыкшим командовать людьми. Одет он был в штатское, однако в руках держал большую винтовку с оптическим прицелом и бью опоясан лентой патронов очень внушительного калибра.

На протяжении всего интервью несколько человек из его группы непрерывно подтаскивали к костру трупы и бросали их в огонь. Треск костра, выкрики вооруженных мужчин и другие звуки активной деятельности служили постоянным фоном к комментариям Макеллана, который добросовестно старался ответить на все вопросы, хотя основной его задачей было руководство своей спасательной группой.

— Дела не так уж плохи, — сказал Макеллан. — Парни справляются хорошо. Мы только что убили на нашем участке еще девятнадцать тварей; троих последних мы обнаружили, когда они пытались ворваться в заброшенный угольный склад: внутри никого не было, но эти существа колотили в дверь, пытаясь выломать ее. Должно быть, они думали, что там внутри люди. Мы подкрались и пристрелили их.

— В таком случае, каково ваше мнение, шериф? Удастся ли остановить этих тварей?

— В этом нет никакой проблемы, нужно лишь успеть вовремя, пока они не прикончили всех людей, оказавшихся в окружении. Но мои парни справляются с ними отлично. Мы никого не потеряли, никто не ранен. Все, что нужно, — это стрелять им в голову. Можете так всем и передать — все, что нужно сделать, это хорошенько прицелиться и выстрелить прямо в голову или сбить их на землю и обезглавить. И тогда они больше не поднимутся; Затем лучше всего их сжечь.

— Что нужно делать человеку, которого окружили два или три таких существа?

— Если у вас есть хорошая дубинка или факел, вы запросто сможете отбиться или поджечь их. Они превосходно горят — загораются как вощеная бумага. Но лучше всего все-таки стрелять им в голову. Вы ведь не захотите подходить к ним слишком близкое если в этом не будет крайней необходимости. И вот еще что: не нужно дожидаться, пока мы придем к вам на помощь. Потому что, если их соберется слишком много, вам крышка. Их сила — в числе. Мы, разумеется, делаем все, что можем, но у нас не так уж много людей, а мы должны еще прочесать сегодня огромное пространство.

— Как вы считаете, удастся ли вам в ближайшее время взять ситуацию под контроль?

— Я думаю — да, по крайней мере в нашем округе. Теперь они уже у нас в руках. Остальное — это вопрос времени. Мы не знаем, правда, сколько их еще осталось… зато мы точно знаем, что, когда нам удается повстречать их, мы можем без особого труда их прикончить. Так что это уже вопрос только времени. Они слабы, но их чертовски много. И все же я советую жителям не дожидаться никакого спасательного отряда. Лучше вооружитесь до зубов, соберитесь группой и пытайтесь добраться до ближайшего пункта неотложной помощи — это самый наилучший выход. Но если вы один, то вам остается лишь спокойно сидеть и ждать нашей помощи. И мы сделаем все возможное, чтобы добраться до вас раньше, чем это сделают они.

— Так кто же такие эти твари? Как, по-вашему, — кто они?

— Они… Это мертвецы. Просто мертвые люди. И больше ничего. А вот что заставило их воскреснуть и действовать подобным образом — одному Богу известно.

На экране вновь появился диктор и начал говорить сухим, лишенным выражения голосом:

«Вы только что слышали интервью с шерифом Макелланом из отдела защиты населения округа. Вы смотрите передачи резервного телецентра службы информации Управления Гражданской обороны. Мы передаем наши сообщения круглосуточно в начале каждого часа. Пока продолжается бедствие, не покидайте ваши дома. Все двери и окна должны быть заперты. Ни при каких обстоятельствах…».

Бен протянул руку и выключил телевизор.

— Зачем вы его выключили? — взволнованно воскликнул Том.

Бен пожал плечами.

— Диктор сказал, что сообщения передаются только в начале каждого часа. Мы уже услышали все, что нам необходимо знать. А теперь мы должны попытаться выбраться отсюда.

Элен согласилась:

— Они ведь сказали, что в пунктах помощи есть врачи и медикаменты… Если бы мы добрались туда, то они помогли бы, наверное, моей дочери.

Гарри презрительно рассмеялся.

— Ну и как же мы, по-твоему, отсюда выберемся? Среди нас ведь больной ребенок, женщина, потерявшая голову, а вокруг все так и кишит этими тварями.

— Ближайший город отсюда — Уиллард, — сказал Том, не обращая внимания на возражения Гарри. — У них там наверняка есть пункт Неотложной помощи. Это примерно в семнадцати милях отсюда.

— Так ты здешний? — возбужденно спросил Бен. — Ты знаешь этот район?

— Конечно, — улыбнулся Том. — Мы с Джуди как раз шли купаться. И тут услышали новости по ее карманному приемнику и решили зайти сюда, чтобы разузнать все поподробнее. Но здесь мы нашли наверху мертвую женщину, испугались и спрятались в подвале. А вскоре после этого появился Гарри со своей женой и ребенком. Я сначала боялся, но потом открыл дверь и впустил их в подвал.

— Ладно, я думаю, мы должны тихо сидеть здесь и ждать спасателей, — сказал Гарри. — Тот парень по телевизору не зря ведь говорил, что если вас мало, то у вас нет против них никаких шансов. Мы же не можем тащиться пешком семнадцать миль мимо целой армии тварей…

— Нам не придется идти пешком, — ответил Бен. — Мой грузовик стоит прямо перед домом.

Это заставило Гарри замолчать. Все остальные тоже притихли, в комнате наступила полная тишина, в которой мысль о грузовике дошла до сознания каждого.

— Но у меня почти нет бензина, — добавил Бен. — Правда, на заднем дворе у сарая есть пара бензоколонок, но обе они заперты.

— Ключ должен быть где-то здесь, — уверенно сказал Том. — Там в подвале висит большое кольцо с ключами. Я пойду посмотрю.

В порыве энтузиазма, окрыленный мыслью о возможном близком спасении, он стремительно рванулся к двери подвала и в три прыжка сбежал вниз по длинной лестнице.

Бен повернулся к Гарри.

— Там что — овощной погреб внизу? — спросил он.

— Да, а что?

— Нам понадобится много стеклянных банок. Мы будем делать зажигательную смесь, чтобы отпугнуть этих тварей… Потом мы пробьемся к бензоколонке и заправим грузовик.

— Значит, нам потребуется керосин, — заключил Гарри. — Я, кажется, видел внизу канистру.

— Я и Джуди можем помочь, — откликнулась Элен, — Мы нарвем простыней и тряпок, — Затем она добавила, понизив голос:

— К сожалению, Барбара, наверное, пока ничем не сможет быть нам полезной…

— Откуда вы знаете ее имя? — вздрогнув, спросил Бен.

— Она бормотала его во сне. Ей, кажется, снилось что-то о брате, который все время повторял: «Барбара, ты боишься?..» Должно быть, это случилось перед самой его гибелью…

Внезапно послышался шум, и из подвальной двери выскочил Том.

— Вот ключи, — радостно воскликнул он. — Те, что от колонки, помечены ленточкой — на них было написано… Я поговорил с Джуди. Она тоже за то, чтобы попробовать бежать отсюда.

— Хорошо, — сказал Бен. — Значит, больше нас ничто не удерживает. Но каждый, у кого есть хоть какие-то сомнения, пусть лучше решает прямо сейчас. Если это действительно тот самый ключ, можно считать, что мы уже наполовину выбрались. Однако в любом случае надо будет взять лом — вдруг ключ не подойдет. Лом также будет оружием для того, кто пойдет со мной. Но я не хочу, проделав весь этот путь, обнаружить, что мы не сможем открыть колонку.

— Я пойду, — вызвался Том. — Вдвоем мы наверняка сможем пробиться. А женщины могут остаться в подвале и позаботиться пока о ребенке. Нам ведь еще понадобятся носилки для Карен — так вот пусть Элен и Джуди ими там и займутся.

Бен повернулся к Гарри и заговорил твердым командным голосом, делая ударение на каждом слове:

— Гарри, ты сперва должен будешь караулить на втором этаже и прикрывать наш отход к грузовику бутылками с зажигательной смесью. После того как мы разбаррикадируем входную дверь, эти твари легко смогут проникнуть в дом. Однако дверь должна все время оставаться незапертой, чтобы Том и я смогли быстро войти обратно, когда мы придем с заправки. Поэтому, как только мы сядем в машину и тронемся, ты сразу же спустишься вниз и будешь охранять эту дверь и при необходимости отпугивать их огнем. Когда мы вернемся, ты должен будешь немедленно открыть дверь и впустить нас, так как, возможно, за нами будет гнаться целая свора этих уродов. Как только мы снова окажемся в доме, мы тут же как можно скорее забаррикадируем дверь. Если же мы не вернемся — ты увидишь все сверху и сможешь сам заколотить дверь, а затем спуститься в подвал, где вы и будете тихо сидеть и дожидаться спасательного отряда, как ты и хотел.

Глядя на Бена, Гарри сказал:

— Тогда мне нужна винтовка. Мне она будет полезнее. У тебя все равно не останется времени, чтобы останавливаться и целиться.

Бен в весьма недвусмысленных выражениях оборвал его:

— Черта с два! Это моя винтовка! И никто другой к ней не прикоснется. Я нашел ее, и поэтому она моя! Гарри криво усмехнулся:

— А откуда нам знать, что вы с Томом не смоетесь, заправив грузовик?

Бен пронзил его гневным взглядом, пытаясь сдержать свою ярость.

— Это тот риск, на который вам придется пойти, — ледяным тоном сказал он. — Если мы смоемся, у вас останется еще ваш проклятый подвал, о котором вы тут столько кричали.

— Мы все погибнем, если не будем помогать друг другу, — умоляюще сказала Элен.

Бен оценивающим взглядом посмотрел на нее и вполне убедился, что она совсем не трусиха в отличие от своего мужа. Он предпочел бы, чтобы Элен охраняла входную дверь, если бы только могла сравняться с Гарри по силе.

Бен громко обратился ко всем присутствующим:

— Пора приниматься за дело. Этих тварей вокруг становится все больше с каждой минутой. А нам еще многое нужно успеть, раз мы хотим вырваться отсюда. Если все пойдет хорошо, то через час или два мы уже будем принимать горячий душ в отеле города Уилларда.

Никто не засмеялся.

Все разошлись, и каждый принялся выполнять поставленную перед ним задачу.

Бен снова включил радио. Оно по-прежнему повторяло записанное на пленку объявление. Было около половины двенадцатого. Оставалось полчаса до полуночи и до начала очередной передачи аварийного телецентра.

Бен рассчитывал, что это будет примерно в середине их приготовлений. Они смогут уделить время просмотру передачи, и, может быть, там сообщат еще какую-нибудь полезную информацию.

А пока им оставалось только усердно трудиться… и надеяться.

Глава 7

Элен и Гарри Купер спустились в подвал и увидели Джуди, дежурившую возле больной девочки, которая, теперь уже, казалось, немного бредила. Она беспокойно металась и вертелась на верстаке, то и дело тихо постанывая.

— Она не звала меня? — с тревогой спросила Элен. — Она вообще что-нибудь говорила?

Гарри наклонился и получше укрыл свою дочь, обернув вокруг нее пальто там, где она в бреду сбросила его.

— Она все время стонала и плакала, — сказала Джуди. Лицо ее выражало тревогу и беспокойство за девочку.

— Бедная крошка! — вздохнула Элен, потрогала рукой мокрый лоб дочери и отметила повышение температуры.

— Сделай еще один влажный компресс, — сказал Гарри, — пока я буду заниматься носилками. А ты, Джуди, возьми вон ту коробку с пустыми банками и отнеси их наверх Тому. И пусть он спустится сюда за керосином. Нам нужно готовить зажигательную смесь.

Мысль делать что-либо в этом роде показалась Джуди немного таинственной, так как подобные вещи она видела только в кино и представляла себе достаточно смутно. Она знала, что бутылки с зажигательной смесью загораются, когда их бросают в танк, но не могла и предположить, как их можно сделать. Она терпеливо ждала, пока Гарри вытащил старую, пыльную коробку с поллитровыми стеклянными банками и передал ей из рук в руки. Коробка была не тяжелой, однако слишком большой, чтобы Джуди могла унести что-нибудь еще.

— Ты должна прислать сюда Тома за керосином, — повторил Гарри. — А мы с Элен будем смотреть за Карен и начнем делать носилки. И скажи Тому, чтобы он заодно принес нам какие-нибудь старые простыни или одеяла.

Гарри проследил, как Джуди поднимается со своей ношей по лестнице, будто она не смогла бы сделать это как следует, если бы он за ней не смотрел.

— Нам чертовски повезет, если у них действительно все получится, — сказал он, повернувшись к Элен. — Но даже для дюжины мужчин было бы очень непросто пробиться через такое окружение.

Элен, которая прикладывала как раз мокрый компресс ко лбу Карен, подняла голову и молча посмотрела на Гарри. Ей нечем было рассеять его пессимизм. Она лишь тихо дрожала. Взглянув на искаженное мукой, пылающее лицо своей маленькой дочки, Элен задержала дыхание и не решалась даже надеяться, что им действительно повезет.

— Помоги нам, Господи, — тихо прошептала она, прерывисто вздохнув.

Гарри, склонившись над скамейкой, принялся стучать молотком, пытаясь соорудить что-нибудь наподобие носилок.

Глава 8

Бен вошел в комнату, где лежал обезображенный труп старой женщины, которая когда-то жила здесь. Это была единственная комната, окна которой выходили на лужайку перед домом, и Гарри должен был расположиться именно здесь, чтобы швырять из окна банки с керосином.

Бен задержал дыхание и старался не смотреть на покойницу, однако он понимал, что ему придется вытащить тело из комнаты. Зрелище, подобное этому, могло стать той последней каплей, которая переполнит чашу терпения Гарри и заставит его страх выплеснуться наружу — и тогда уже он не сможет выполнить поставленной перед ним задачи.

Комнату наполнял тошнотворный сладковатый запах разлагающегося трупа, который пролежал здесь уже более двух часов. Бен вышел на время в коридор, чтобы дать помещению проветриться. Он вошел в ванную и, слегка приоткрыв окно, вдохнул прохладный ночной воздух. Однако к естественным ароматам леса, свежескошенной травы и вспаханного поля примешивался все тот же едва заметный гнилостный запах стоящих под деревьями мертвых существ. Бен закрыл окно и вернулся в ненавистную ему комнату.

Он вытащил труп за дверь и поволок его по коридору к комнате мальчика. Покрытое коркой запекшейся крови покрывало, на котором лежало тело, довольно легко скользило по крашеному деревянному поду, однако тащить его по ковру в детской оказалось намного труднее. Бен едва не подавился, нечаянно вздохнув полной грудью липкое тошнотворное зловоние, и отчаянным рывком втащил тело в комнату, затем перешагнул через него и торопливо вышел в коридор, захлопнув за собой дверь.

Он снова вошел в ванную, приоткрыл окно и жадно втянул в себя «свежий» уличный воздух.

Когда он вернулся в пустую комнату, запах еще сохранялся, но был уже не такой острый, как прежде. Он подошел к окну, стараясь держаться поближе к стене, где его прятала глубокая тень, протер рукой грязное, запыленное стекло и выглянул наружу.

Внизу на лужайке стояло уже не меньше тридцати мертвецов. А вдалеке, у дороги, можно было разглядеть еще пятерых, и они медленно двигались по направлению к дому.

Глава 9

Барбара проснулась, поднялась и теперь сидела на своем диване возле камина. На ее лице застыло отсутствующее, безучастное выражение, как будто ей было уже все равно, что с ней дальше произойдет.

В углу той комнаты, что была когда-то столовой, Том и Джуди готовили банки с зажигательной смесью. Джуди ножницами разрезала на полосы старую простыню, а Том наполнял банки керосином из канистры. Затем они вдвоем принялись смачивать горючим полоски ткани, окуная их в глубокую тарелку, и вставлять получившиеся фитили в отверстия, которые Том проделал в крышках банок.

Долгое время они работали в тишине, но когда Джуди посмотрела на Барбару, неподвижно сидевшую с болезненно-безразличным видом, она решила заговорить, чтобы хоть как-то нарушить тягостное молчание.

— Том… Как ты думаешь, мы правильно поступаем? — неожиданно спросила она, оторвавшись на секунду от работы и посмотрев на свои пахнущие керосином руки.

Том взглянул на нее и улыбнулся — напряженно, но ободряюще.

— Конечно, дорогая. Я не думаю, что у нас будет много шансов, если мы останемся здесь. А пока ты сидела с Карен, по телевизору советовали всем, кто оказался в такой ситуации, попытаться бежать.

— Но… А как же спасательные отряды?

— Мы не можем рисковать, дожидаясь их помощи. Может быть, никто и не придет, чтобы выручить нас. Подумай, сколько людей, должно быть, оказались в такой же ловушке, как и мы.

Джуди замолчала и снова принялась за работу.

— Я думаю, нам удастся это сделать, — уверенно сказал Том. — Мы не так уж далеко от бензоколонок. И потом Бен говорил, что он уже прикончил сегодня троих таких тварей, а ведь у него еще не было винтовки!..

Том пристально посмотрел на нее, заметив на лице Джуди выражение беспокойства и тревоги, которое ему не так уж часто доводилось видеть за то короткое время, что они были знакомы.

— Но почему именно ты должен идти туда? — наконец спросила она.

— Дорогая, ты сейчас говоришь, как Гарри Купер. Кто-то же должен пойти. Мы ведь не можем просто так сидеть здесь и ждать, пока эти твари прикончат нас. И потом, все будет в порядке — вот увидишь! Мы обязательно прорвемся.

Джуди наклонилась и неловко обняла его, стараясь не дотрагиваться до Тома испачканными керосином руками.

Они уже собирались поцеловаться, когда громкие шаги поднимавшегося из подвала Гарри заставили их вздрогнуть. С хмурым лицом он вошел в комнату и раздраженно спросил:

— В чем дело? У кого-нибудь здесь есть голова на плечах? Сейчас начнется передача!

— Еще пять минут, — тихо сказал Том, посмотрев на свои наручные часы.

— Эта чертова хреновина должна еще прогреться, — огрызнулся Гарри, подошел к телевизору и включил его как раз в тот момент, когда Бен начал спускаться по лестнице.

— Что происходит? — спросил Бен, входя в гостиную.

— Следующая передача, — ответил Том и, чтобы показать Бену, что он не бездельничает, снова взялся за свои фитили, которые они с Джуди смачивали керосином и вставляли в банки.

Бен подошел к Барбаре и посмотрел на нее, печально покачав головой.

— Черт бы побрал этот телевизор, — проворчал Гарри. — Он будет нагреваться еще сто лет.

Он нервно чиркнул спичкой и зажег сигарету, ожидая, пока экран засветится и появится звук.

— Надо отвести эту девушку в подвал, — добавил Купер, взглянув в сторону Барбары. — От того, что она здесь находится, нет никакого толку ни ей, ни всем остальным.

Никто не ответил на это замечание Гарри. Все затихли, стараясь не пропустить начало новостей. Появившийся на экране комментатор был уже не тот, что час назад, но студия осталась прежней — со множеством настроенных часов, показывающих время в разных областях страны, звуками телетайпных аппаратов и приглушенными голосами на заднем плане.

«Добрый вечер, леди и джентльмены. Сейчас полночь по Единому Восточному времени. Вы смотрите передачи резервного телецентра службы информации Управления Гражданской обороны Мы передаем наши регулярные сообщения круглосуточно, в начале каждого часа, пока продолжается бедствие. Для получения экстренной информации оставайтесь настроенными на нашу волну.

Леди и джентльмены!.. Как это не покажется невероятным, но последние выводы президентской исследовательской группы, работающей в госпитале Уолтера Рида, подтверждают то, что многие из нас уже приняли как факт, не дожидаясь официального сообщения. Армия агрессоров, которая оккупировала большинство восточных и центральных районов нашей страны, состоит из мертвых человеческих существ».

Джуди вздрогнула, когда диктор сделал паузу, чтобы смысл этого утверждения дошел до слушателей, хотя выражение на лице комментатора показывало, что он и сам с трудом в это верит.

— Я вовсе не нуждался в том, чтобы он мне об этом сообщал, — разозлился Бен, ожидавший более содержательной информации и новых конкретных инструкций.

— Тише! — закричал на него Гарри.

«Недавно умершие вновь возвращаются к жизни и начинают пожирать человеческую плоть, мертвые из моргов, госпиталей… а также многие из тех, кто погиб уже во время нынешнего бедствия каким-то непостижимым образом вернулись к жизни в искалеченном, неполноценном виде и преследуют теперь единственную цель — убивать других людей и пожирать их плоть.

Белый дом и представители военных властей пока хранят молчание относительно возможных причин этого невероятного явления, однако все предположения на этот счет сконцентрированы вокруг оказавшегося неудачным недавнего запуска космического зонда в сторону Венеры. Этот аппарат, как вы помните, был запущен более недели назад, но не достиг своей цели. Вместо этого он возвратился на Землю, принеся с собой таинственное излучение высокой интенсивности. Ученые ведущих лабораторий страны в данный момент пытаются установить, могло ли это излучение стать причиной тех массовых убийств, свидетелями которых мы являемся в настоящее время В попытках ответить на этот вопрос высказываются самые невероятные предположения, в то время как официальные власти воздерживаются от комментариев и пытаются бороться с нашествием чисто силовыми методами — организацией рейдов по розыску и уничтожению агрессоров. Совещания в Пентагоне и Белом доме проходят при закрытых дверях, а все гражданские и военные специалисты после таких совещаний отказываются давать интервью и отвечать на какие-либо вопросы журналистов.

Однако последние официальные сообщения из Пентагона также подтверждают, что агрессоры являются мертвыми людьми. Они не пришельцы с другой планеты, они люди, недавно умершие здесь, на Земле Но не все из тех, кто умер в последнее время, вернулись к жизни, хотя в некоторых областях страны, особенно на востоке и среднем Западе, это явление распространилось шире, чем в других местах. Почему именно средний запад подвергся столь интенсивному нашествию, не могут объяснить даже самые проработанные теории. Космический зонд, как вы помните, разбился в Атлантическом океане, неподалеку от восточного побережья США.

Возможно, мы так никогда и не узнаем точных причин этого ужасного феномена, свидетелями которого мы с вами являемся.

Появилась, однако, некоторая надежда, что ситуация будет, наконец, взята под контроль… в течение ближайших дней или недель. Уже установлено, что агрессоры могут быть уничтожены выстрелом или сильным ударом в голову. Они также боятся огня и легко горят. Все признаки позволяют узнать в этих созданиях мертвых людей… за исключением того, что они не мертвы в обычном понимании этого слова — по неизвестной нам до сих пор причине их мозг был приведен в активное состояние и подчинен навязчивой идее каннибализма.

И последнее: каждый, кто погиб от ран, нанесенных мертвыми каннибалами, может сам затем вернуться к жизни, превратившись в такое же агрессивное, лишенное разума существо. Болезнь, которую несут эти твари, может передаваться через открытые раны или царапины и проявляется через несколько минут после кажущейся смерти раненого человека. Каждый, кто погибает во время этого бедствия, должен быть немедленно обезглавлен или кремирован. Данные меры следует принимать в обязательном порядке при всех случаях насильственной смерти ваших близких, как бы тяжело это ни было. Если вы не в состоянии сделать это сами, вам необходимо срочно обратиться к представителям власти, чтобы указанные действия были предприняты за вас. Погибшие от физического контакта с агрессорами не являются мертвыми в обычном смысле этого слова, хотя и представляют собой мертвую плоть. Они чрезвычайно опасны и угрожают всему живому на нашей планете. Повторяю: они должны быть незамедлительно сожжены или обезглавлены…».

Дрожь пробежала по телу Гарри, и все, кто был в комнате, посмотрели на него.

— Как был ранен ваш ребенок? — спросил Бен.

— Одна из этих тварей схватила ее, когда мы от них убегали. Я не уверен, но мне кажется, что она укусила Карен за руку.

Все молча с сочувствием смотрели на Гарри, в то же время осознавая, какую угрозу будет представлять для них Карен, если она умрет.

— Пусть лучше кто-то из вас с Элен остается все время с ней, — предупредил Бен. — Если она не выкарабкается… тогда… — Его голос оборвался.

Гарри закрыл лицо руками, пытаясь смириться с мыслью о том, что ему, возможно, предстоит сделать. Сознание того, что его дочь может умереть, уже само по себе было очень тяжелым, но теперь…

Его снова пробрала дрожь.

Все, кто находился в гостиной, избегали теперь смотреть в сторону Гарри, обратив свои взгляды к экрану телевизора.

— Вам придется сказать Элен, чего нужно ждать, — сказал Бен. — Иначе она не будет знать, что делать, если это случится.

Бен подумал о своих собственных детях, и его вновь охватило беспокойство и мучительная тоска по дому. Он попытался переключить все внимание на телевизор в надежде, что тот подскажет ему что-нибудь ценное для решения стоящей перед ним непростой задачи.

Но изображение на экране погасло.

Передача закончилась.

Громыхнув стулом, Том поднялся на ноги.

— Надо начинать собираться, — сказал он. — Нам здесь больше делать нечего.

Бен перекинул через плечо винтовку, наклонился и подобрал с пола молоток и лом. Посмотрев на Гарри, он сказал:

— Ты должен расположиться в пустой комнате наверху. Все женщины останутся в подвале. Как только мы с Томом откроем входную дверь, ты начнешь бросать из окна банки с керосином. Поджигай их как следует и убедись, что они загорелись, а потом кидай их все до одной, но не попади в грузовик. Если тебе удастся поджечь парочку этих тварей — тем лучше. Когда мы услышим твои шаги на лестнице, мы с Томом выйдем наружу. И с этого момента ты должен будешь охранять входную дверь. У тебя остался тот кусок трубы?

— У меня есть вилы.

— Вот и хорошо…

Пока Бен инструктировал Купера, Том сделал себе огромный факел, обернув тканью ножку стола и смочив ее керосином.

После недолгих уговоров Джуди убедила Барбару подняться с дивана и проводила ее до двери в подвал. Однако Том услышал на лестнице шаги лишь одного человека и обернулся. Джуди стояла, глядя на него из-за полуоткрытой двери подвала, и на лице ее читалась боль и тревога.

Гарри вышел из комнаты со своими банками, а Том начал помогать Бену разбирать укрепление у входной двери.

Джуди с тревогой молча наблюдала, как они принялись за кропотливую работу по разборке баррикады, которую нужно было проделать так, чтобы этого не заметили окружавшие мертвецы. Ломом и гвоздодером Том с Беном медленно и осторожно отдирали одну доску за другой.

Каждый скрип вытаскиваемого гвоздя угрожал привлечь внимание притаившихся за дверью существ. Поэтому приходилось постоянно быть начеку, чтобы не пропустить возможную опасность.

Том зажег факел, передал его Бену, и они встали наготове возле двери, ожидая, когда Гарри начнет бросать банки.

Бен приподнял занавеску и выглянул наружу, оценивая обстановку, в которой они должны будут оказаться через несколько секунд. На лужайке под деревьями виднелось множество неподвижных темных фигур, готовых в любой момент начать наступление. Несколько мертвецов обосновались возле грузовика, что дополнительно усложняло и без того нелегкую задачу Тома и Бена. А в поле, вдоль всего пути, который грузовику предстояло проделать до бензоколонок, стояло и дожидалось еще больше омерзительных бесчувственных каннибалов.

Малейшая ошибка — и защитникам дома уже не удастся вернуться в него живыми.

Джуди по-прежнему стояла в дверях подвала. Ее полный нежности и тревоги взгляд был прикован к Тому — она хотела видеть его как можно дольше, до самого последнего момента — ведь как только он выйдет наружу, они могут никогда уже больше не встретиться. Внезапно с верхнего этажа послышался крик. Окно распахнулось, и первая вспышка огня осветила двор.

Бен распахнул входную дверь и в свете керосиновых сполохов увидел, как твари, издавая отвратительный свистящий хрип, стали медленно пятиться назад, закрывая руками своя обезображенные лица, в попытке защитить их от огня. А сверху одна за другой летели новые банки, со звоном разбиваясь о землю, и языки пламени подпрыгивали и освещали старый грузовик и стоящих вокруг него мерзких тварей.

Некоторые из мертвецов загорелись и продолжали двигаться, уже объятые пламенем. Их прогнившая плоть горела, зловеще потрескивая и испуская невыносимое зловоние. С громкими хлопками лопалась пропитанная трупным воском кожа на сгибах конечностей, и пламя постепенно пожирало их. Твари падали, лишенные возможности двигаться дальше, и продолжали корчиться и хрипеть на земле до тех пор, пока не оставалось уже больше плоти, которая могла бы шевелиться…

Самодельные зажигательные бомбы продолжали падать. Поле, простиравшееся позади лужайки, освещалось теперь тусклым желтым огнем, тени деревьев и кустов тревожно вздрагивали и меняли свой цвет с каждой новой вспышкой пламени во дворе.

Бен и Том стояли на крыльце, глядя, как мертвые твари горят и отходят прочь, и держали наготове свое оружие на случаи, если кто-то из мертвецов решит атаковать их до того, как они будут готовы совершить свой рывок к машине.

— Это все Бен, бегите! — прокричал сверху Гарри, хлопнул дверью комнаты и побежал вниз по лестнице.

Не успело еще затихнуть эхо его голоса, как Том и Бен выскочили во двор и рванулись к грузовику мимо луж горящего керосина и зловещих фигур, некоторые из которых снова начали приближаться, словно их животная боязнь отступила перед жаждой человеческой плоти.

Том ударил одного из нападавших ломом и сбил его с ног, однако тварь продолжала цепляться за него, извиваясь и хрипя на земле. Бен ткнул в лицо мертвеца факелом, тот вспыхнул ярким пламенем и стал издыхать, обхватив голову руками.

Гарри подбежал к входной двери, но было уже слишком поздно, чтобы остановить Джуди, кинувшуюся к выходу.

— Я иду с ними! — прокричала она, когда Гарри попытался перехватить ее. Девушка вырвалась и бросилась наружу, на секунду остановившись на крыльце, когда Гарри захлопнул за ней входную дверь.

Двое упырей сразу же повернулись в ее сторону и начали медленно приближаться. Она уже не могла вернуться в дом, а путь к грузовику был отрезан.

Джуди закричала, и Бен обернулся. Он увидел ее в тот момент, когда Том уже запрыгивал на водительское сиденье грузовика. Одна из тварей успела вцепиться в него, но Тому удалось освободиться, с силой ударив ее ногой в грудь.

Бен развернулся и ринулся к двум мертвецам, которые уже почти вплотную приблизились к Джуди. Он изо всех сил размахнулся, и приклад «Винчестера» обрушился на головы тварей с леденящим кровь хрустом ломающейся кости. Бен сбил обоих зомби наземь и двумя мощными ударами размозжил их мертвые черепа.

Схватив перепуганную девушку и втолкнув ее в кабину грузовика, он махнул рукой Тому и уже на ходу запрыгнул на первое сиденье. Машина резко рванула вперед и на повороте при выезде на дорогу, ведущую к старому сараю, накренилась и ее занесло. Несколько тварей, прицепившихся к грузовику и неистово колотящих по кабине, оторвались и упали. Еще одного мертвеца Бен поджег своим факелом, однако тот продолжал лезть в кабину, заполняя ее едким дымом и немыслимой вонью. Бен сильным ударом столкнул тварь с подножки, и зомби, упав, наконец, на дорогу, был тут же раздавлен задним колесом автомобиля.

Оторвавшись на время от преследователей, Том напрямую погнал грузовик через поле, а мертвые твари, пошатываясь, медленно, но непреклонно брели вслед. Выставив из окна ствол винтовки, Бен аккуратно прицелился и сделал подряд несколько выстрелов, но сразу же осознал свою ошибку — почти все выпущенные им пули не достигли цели, поскольку машина нещадно подпрыгивала, тряслась и раскачивалась на неровностях разбитой грунтовой дороги. Лишь одна тварь упала на землю со снесенным наполовину черепом.

Остальные продолжали упорно двигаться вслед за грузовиком. Когда тот затормозил возле бензоколонки и Бен с Томом выпрыгнули из кабины, уже больше десяти тварей окружали их со всех сторон, а отдельные группы хищников приближались к машине с другой стороны поля. Том принялся возиться с ключами возле запертой на висячий замок колонки, но Бен нетерпеливо оттолкнул его и, торопливо прицелившись, одним выстрелом разнес замок на куски. Однако пуля пробила бензопровод, брызнуло горючее.

Широко раскрытыми от ужаса глазами Джуди смотрела сквозь ветровое стекло на поле за спиной Тома, откуда продолжали надвигаться зловещие мертвецы. Некоторые из них были уже на расстоянии менее тридцати ярдов от машины.

Тугая струя бензина продолжала хлестать из пробоины, пока Том отчаянно пытался вставить заправочный шланг в горловину бака. И вдруг факел выпал из его рук на пропитанную горючим землю. Ослепительные языки пламени с гулом взметнулись вверх, и тотчас же огонь перекинулся на грузовик.

Заднее крыло и часть борта загорелись. Бен краем глаза заметил это в тот самый момент, когда, присев на корточки, взял на прицел ближайшего мертвеца. Отвратительная тварь упала, но уже через секунду вновь встала на ноги, хотя в груди ее, чуть ниже шеи, зияла огромная дыра.

Озверевшие от близости людей каннибалы с громким хрипом стремительно приближались, загребая водянисто-распухшими и блестящими от зеленоватого трупного гноя руками.

Том, оцепенев от страха и неожиданности, смотрел, как языки пламени лижут грузовик, поднимаясь все выше и выше. Бен тоже в ужасе глядел на машину, не зная, что делать. И вдруг Том запрыгнул в объятую пламенем кабину и, пригнувшись к рулю, запустил мотор. Бен с криком бросился к автомобилю, но тот уже резко сорвался с места и помчался через кишащее мертвецами поле, сбив на своем пути нескольких тварей. Том хотел увести грузовик подальше от бензоколонок, чтобы предотвратить разрушительный взрыв зарытой в землю цистерны. Бен исступленно закричал ему вслед, но безрезультатно: пылающий грузовик продолжал уноситься прочь с Томом и Джуди в кабине. Девушка, потеряв от ужаса дар речи, неподвижно сидела, прижавшись к Тому, на дымящемся под ней сиденье.

Некоторые из тварей были уже совсем рядом с Беном. Он отчаянно отбивался винтовкой и факелом. С ужасом сознавая, что он ничем уже не сможет помочь Тому и Джуди, Бен понимал также, что теперь ему самому предстоит в одиночку пробиваться назад к дому.

После недолгой, но жестокой борьбы Бену удалось поджечь двух атаковавших его упырей и прикладом сбить наземь третьего.

Он побежал через поле, размахивая факелом и винтовкой и ежесекундно оборачиваясь во все стороны, чтобы не быть неожиданно атакованным сзади. Адское зловоние собравшихся толпой зомби становилось просто невыносимым по мере того, как они приближались к Бену, желая схватить его и разорвать на части.

Изнутри дома Гарри не мог ясно видеть происходящее, хотя он беспрестанно метался от двери к окну и, прищуриваясь, вглядывался в темноту через щель в досках, пытаясь точно понять, что происходит снаружи. С его точки зрения, их попытка побега потерпела уже полное поражение; а раз так, то ему хотелось поскорее заделать дверь и бежать в подвал.

Гарри видел, как загорелся грузовик, и Том повел его прочь. Что же касается Бена, то, по мнению Купера, твари давно уже одолели его. Гарри подбежал к другому окну.

Грузовик, почти полностью охваченный пламенем, быстро удалялся от дома по направлению к небольшому холму за дорогой. Зловещим сиянием он освещал свой собственный путь, неистово подпрыгивая и раскачиваясь на ухабах в темном поле. Внезапно машина затормозила. Гарри увидел, как Том выскочил из кабины со стороны сиденья водителя, и, обежав автомобиль вокруг, стал помогать Джуди выбраться наружу через правую дверь. И вдруг раздался оглушительной силы взрыв. Искореженный корпус грузовика подбросило в воздух, и он тут же утонул в ослепительном огненном шаре. Тяжелый грохот разорвал тишину ночи и обвальным эхом застонал в кронах деревьев.

Бен поднял голову и содрогнулся, поняв, что случилось с Джуди и Томом. Пламя взорвавшегося автомобиля осветило ему дорогу и позволило еще на десять ярдов приблизиться к дому. Мощными ударами приклада и факела Бен продолжал отбиваться от нападающих на него тварей.

Несколько мертвецов были уже у входной двери и пытались прорваться в дом. Внутри Гарри пребывал в состоянии полнейшего ужаса. Наконец, позабыв обо всем на свете, он в панике бросился ко входу в подвал.

Однако Бену удалось уже пробиться к крыльцу, и теперь он отчаянно колотил во входную дверь. Резко развернувшись, Бен ногой сбил последнюю тварь с крыльца, затем сильно ударил плечом в дверь. Она с треском распахнулась, и Бен ворвался в дом как раз вовремя, чтобы успеть схватить Купера возле двери подвала.

Однако у него сейчас не было времени, чтобы отплатить Гарри сполна. Требовалось срочно заделать входную дверь. Бен поймал на себе заискивающий трусливый взгляд Купера, презрительно сплюнул, и оба они принялись за работу. Гарри изо всех сил пытался продемонстрировать свое рвение, будто надеялся сохранить хоть какой-то остаток уважения со стороны Бена, помогая ему сейчас. Наконец им удалось забить дверь. На какое-то время дом вновь стал безопасным убежищем.

Они повернулись друг к другу, и Бен посмотрел Гарри прямо в глаза. Тот мелко дрожал от страха. Холодный пот струился по его лицу. Они оба знали, что сейчас произойдет.

Тяжелый кулак настиг Гарри несмотря на то, что тот пытался увернуться и отдернуть голову. Купер пятился назад, пока Бен, нанося ему удар за ударом, не загнал его в угол. Гарри испуганно прижался к стене и втянул голову в плечи. Бен пристально посмотрел ему в глаза и затем заговорил, как бы выплевывая слова прямо в лицо, и при каждом слове ощутимо ударял Гарри головой о стену:

— Ты… грязный подонок!.. Если еще раз… ты сделаешь… что-нибудь… подобное… я вытащу тебя на улицу… и скормлю… тем тварям!

Бен последний раз силой припечатал Гарри к стене, тот начал сползать вниз и через секунду рухнул на пол. Лицо его было сплошным синяком, а из носа текла густая темная кровь.

Бен медленно приблизился к двери подвала.

— Выходите! Это мы… Все кончено… Том и Джуди погибли.

Потом он повернулся и подошел к окну в другом конце комнаты. Выглянув наружу, Бен увидел, что твари подходят к дому все ближе и ближе, и содрогнулся от бессильного гнева и отвращения.

Бог знает, что им теперь оставалось делать…

Глава 10

К полуночи шериф Макеллан и его люди разбили лагерь, в котором и собирались провести ночь. Они находились на марше до тех пор, пока не село солнце и не стало невозможным идти дальше. И тогда, по команде Макеллана, они организовали привал прямо в открытом поле, где любой приближающийся враг мог быть легко обнаружен ввиду полного отсутствия маскирующей растительности. Чтобы быть вдвойне уверенными в своей безопасности, спасатели выставили часовых по всему периметру лагеря.

К счастью, ночь выдалась теплой и без малейшей угрозы дождя. У большинства людей были с собой одеяла или спальные мешки, однако палаток на всех не хватило. Отряд собирали в большой спешке, многие из людей были неопытны и не имели даже необходимого для походной жизни снаряжения. Поэтому к обычным трудностям по снабжению группы продовольствием и припасами добавились еще и бесчисленные досадные проблемы, характерные для новичков, вроде натертых ног или ожогов ядовитыми растениями.

Макеллану все время приходилось то подгонять, то притормаживать людей, чтобы поддерживать упорядоченное и равномерное движение отряда, который цепью прочесывал сельские районы в поиске тех, кто нуждался в помощи. Но приход ночи сделал дальнейшее движение совершенно бессмысленным. И только тогда, с большой неохотой, шериф отдал приказ разбить лагерь и принялся руководить его устройством, следя за соблюдением всех мыслимых мер безопасности.

Люди были уже порядком измотаны. Однако тепло костров и горячего кофе в значительной мере восстановило подорванную бодрость духа. А вскоре после полуночи к лагерю подъехал фургон, нагруженный готовыми обедами для всего отряда, чтобы людям не пришлось ложиться спать на голодный желудок. По всему лагерю зажглись свечи и карманные фонари, придавая ему хаотичный, но бодрый вид. Кое-где началась игра в карты, хотя все прекрасно знали, что с рассветом им предстоит уже быть на ногах и без всякого завтрака отправляться дальше.

Макеллан в одиночестве сидел возле своей палатки, слушая приглушенный шум голосов, к которому время от времени примешивался стук ложек и вилок и другие мерные звуки. На складном столике перед ним были разложены карты местности, освещенные висящим на коньке палатки фонарем, возле которого роилась туча надоедливых комаров. Насекомые раздражали шерифа, и ему не терпелось поскорее закончить с картами, потушить свой фонарь и лечь спать. Однако следовало по всем правилам спланировать операцию на завтрашний день.

Красным карандашом он отметил на карте точку, в которой отряд находился сейчас, — привал был устроен в пятнадцати милях севернее маленького городка под названием Уиллард. Еще дальше к северу на протяжении нескольких миль были раскиданы отдельно стоящие фермы и парочка небольших деревень, обитатели которых находились в относительной изоляции и, по-видимому, остро нуждались в помощи, хотя о положении любой изолированной семьи в районе, который предстояло прочесать отряду Макеллана, можно было только гадать из-за полного отказа в системе связи, происшедшего еще на самых ранних этапах бедствия.

Весь округ был разбит на сектора, в каждом из которых патрулирование осуществлялось отрядами добровольцев совместно с подразделениями национальной гвардии. В их задачи входило: восстановить связь в тех районах, где телефонные линии были повреждены или источники электроэнергии вышли из строя; обеспечить безопасность, порядок и законность в деревнях и более крупных населенных пунктах, где гражданам угрожали не только бесчинствующие каннибалы, но и простые грабители, насильники и уличные хулиганы, решившие воспользоваться возникшим хаосом; и наконец — организовать спасательные рейды в отдаленные сельские районы, где люди могли оказаться в ловушке в своих собственных домах, не имея возможности защитить себя или позвать на помощь.

Сектор, доставшийся Макеллану, оказался особенно трудным. В дополнение к обычному числу недавно умерших из больниц, моргов и домов, где должны были состояться похороны, здесь разбился полный людей автобус — шофер, испугавшись нескольких зомби, внезапно появившихся на дороге, не смог справиться с управлением, и автобус, не вписавшись в поворот, пробил ограждение и скатился с высокой дорожной насыпи, перевернувшись не менее пяти раз. Все, кто находился внутри, неминуемо должны были погибнуть, однако, когда Макеллан со своим отрядом нашел автобус, он был пуст, и лишь несколько тварей бесцельно бродили вокруг и были тут же подстрелены и сожжены. Один из них, из груди которого торчало с десяток сломанных ребер, был в форме водителя автобуса. Поэтому Макеллан мог с полной уверенностью сказать, что то же самое произошло и с другими пассажирами. Еще задолго до официального объявления шериф и его люди, работавшие в зоне бедствия, поняли, что агрессоры являются обычными мертвецами и что каждый, кто умер, может вскоре превратиться в точно такое же существо. Хотя многие спасатели имели при себе ножи и мачете, они старались избегать прямых столкновений с каннибалами, предпочитая подстреливать их издалека, чтобы избежать ран и возможного заражения от физического контакта. Затем с помощью крюков для мяса они стаскивали убитых зомби в кучу, поливали их керосином и поджигали. Каждый, кто прикасался к крюку или другому предмету, имевшему контакт с тварями, должен был тщательно вымыть руки сперва водой с большим количеством мыла, а затем чистым спиртом. Никто не знал, были ли эти меры абсолютно эффективными, но по крайней мере они таковыми казались. Да никто и не мог придумать ничего лучшего, что можно было бы сделать в подобных обстоятельствах.

Но, как говорил Макеллан в своем телеинтервью, в его отряде не было ни погибших, ни раненых за те восемь часов, что они совершали свой рейд.

По пути, который они прошли за весь этот нелегкий день, разбиваясь временами на отдельные группы, люди Макеллана обследовали довольно большое количество одиноких сельских домов и ферм, сумели помочь многим их обитателям, других же нашли уже мертвыми с обглоданным с костей мясом. Некоторых из них пришлось сразу же застрелить, поскольку, хоть они и не казались мертвыми, было совершенно очевидно, что это уже не нормальные живые люди.

Теперь, имея за плечами опыт целого дня, шериф мог трезво оценить стоящую перед ним задачу. Изучая по карте ту обширную территорию, которую оставалось прочесать его отряду, Макеллан прикинул, что это можно будет сделать за трое или четверо суток, если, конечно, людей как следует поторопить. Он ненавидел подгонять, командовать и понукать подчиненными, однако умел это делать, и в некоторых ситуациях, как, например, в нынешней, это бывало абсолютно необходимым — жизнь слишком многих людей зависела сейчас от того, насколько быстро до них смогут добраться спасатели.

В тот момент, когда шериф хлопнул себя по лбу, чтобы убить комара, на его складной столик упала тяжелая тень. Он поднял глаза и увидел своего помощника Джорджа Хендерсона.

Джордж был сильным, жилистым мужчиной среднего роста и носил грубый охотничий костюм, который выглядел изрядно поношенным и сидел на нем так, как может сидеть только очень привычная одежда. Он снял с плеча винтовку и почесал заросший густой щетиной подбородок.

— Ты загораживаешь мне свет, — проворчал Макеллан и еще ниже склонился над картой, будто бы продолжая изучать ее.

Джордж фыркнул, что должно было означать добродушную усмешку, и отошел в сторону, огорченный тем, что не может придумать в ответ никакой подходящей остроты. Помолчав с минуту, он сказал:

— Я проверил часовых. Пятеро ублюдков спало.

— Врешь! — взвился Макеллан, чуть не опрокинув стол. В эту секунду он готов был пойти и казнить всех пятерых на месте.

— Конечно, — лучезарно расплылся Джордж. Это означало, что, конечно, он врет. Помощник довольно захихикал, и на этот раз фыркнул уже Макеллан.

— Все часовые на своих постах, — улыбнулся Джордж. — Я заставил их выпить крепкого кофе, чтобы они не уснули.

— Если хоть одна тварь проберется в лагерь, ко всем этим людям в спальных мешках… — покачал головой шериф, не закончив фразы.

— Большинство их них спит, не выпуская пистолетов из рук. А у кого нет пистолетов, держат поблизости свои винтовки или мечете.

— Мы не должны гасить костры, — сказал Макеллан. — Скажи следующей смене часовых, чтобы всю ночь поддерживали огонь.

— Я уж и без тебя об этом давно позаботился, — усмехнулся Хендерсон. — Так что спи спокойно.

Макеллан снова фыркнул, будто бы сомневаясь в том, что его помощник мог сам до такого додуматься.

— Не можешь смириться, что не тебе первому пришла в голову эта мысль? — ехидно спросил Джордж, придвинул к себе складной стул и сел на него в нескольких футах от стола. — Я не загораживаю тебе свет? — насмешливо осведомился он.

— Почему бы тебе не пойти выпить чашечку кофе? — был единственный ответ Макеллана, словно он предлагал это лишь затем, чтобы как-то отделаться от Джорджа.

— А ты сам-то уже пил? — «заботливо» спросил Джордж.

— Нет. А то буду потом всю ночь таращить глаза.

— Ясно. Значит, ты собираешься храпеть, как медведь, пока эти парни будут стоять на часах, а я должен полночи проверять посты, да?

— Если бы ты мог выполнять умственную работу, я с удовольствием уступил бы ее тебе, — ангельским голосом ответил Макеллан. — И тогда спать должен был бы ты. Но пока именно мне нужно держать голову свежей, чтобы вся эта организация назавтра не развалилась.

— Ха! Неплохо! — воскликнул Джордж. — Но если бы я не тащил на себе всю эту грязную работу, твои часовые сейчас вовсю бы уже резались в карты или давали храпака.

— Я хочу, чтобы все были на ногах к половине пятого, — уже серьезным тоном прервал его Макеллан.

— Во сколько?

— В полпятого. С рассветом мы должны сняться и двинуться дальше. Каждая минута, что мы здесь торчим, может стоить кому-то жизни.

— Сколько ты наметил на завтра?

— Здесь десять домов, которые я хотел бы обойти еще до полудня. Можешь посмотреть на карту и увидишь, какие именно. Когда мы это сделаем — прервемся на ленч. Но надо будет заранее передать по радио, где мы остановимся, чтобы уже туда подъехал фургон с едой.

Джордж склонился над картой. Дома, о которых говорил шериф, были отмечены красным карандашом и находились в стороне от дороги, обозначенной, как двухполосное асфальтовое шоссе. Поле, в котором стоял сейчас лагерем отряд, лежало в двух или трех милях южнее дороги. Весь предыдущий день они двигались по направлению к ней с небольшими отклонениями, когда отдельные поисковые группы уходили в стороны, чтобы проверить стоящие на отшибе жилища, а затем вновь примкнуть к основному отряду.

Макеллан зажег сигарету и глубоко затянулся, пока Джордж изучал пройденный за день маршрут и оценивал то, что им предстоит сделать завтра.

Последним домом на предполагаемом пути была старая ферма Миллеров, где миссис Миллер — если она еще жива — живет со своим одиннадцатилетним внуком Джимми.

— Надо бы сразу послать туда отдельный патруль, — сказал Джордж, указывая на красный крестик, которым была отмечена на карте старая ферма. — Я знаю миссис Миллер. Она наверняка окажется совершенно беспомощной. Ведь они с внуком совсем там одни.

— Мы прибудем туда до полудня, — уверенно сказал Макеллан. — И если они еще живы, с ними все будет в порядке.

— Пойду налью себе кофе, — ответил Джордж. — А потом разбужу вторую смену караула.

Глава 11

Несмотря на огромную силу взрыва, грузовик на удивление перестал гореть. После того, как пары бензина превратились в смертоносный огненный столб, в баке оставалось уже совсем немного горючего, и когда оно кончилось, пищи для пламени в машине почти уже не было; лишь обивка сидений и два человеческих тела — внутри и возле кабины.

Металл со вздувшейся и обугленной краской быстро остывал в прохладном ночном воздухе.

И постепенно зомби начали приближаться — сперва медленно и осторожно, — плотным кольцом собираясь вокруг грузовика. Запах горелого мяса с неодолимой силой притягивал их к машине. Однако ее раскаленный корпус поначалу не позволял тварям завладеть тем, что так влекло их и было теперь совсем уже близко.

Когда металл остыл, а дым и смерть перестали клубиться над обгорелым остовом автомобиля, хищные твари, как ястребы, набросились на добычу.

Но Том и Джуди уже не могли почувствовать, как их руки и ноги отрываются от мертвых тел. Они не могли слышать, как с хрустом ломаются хрящи и рвутся белесые сухожилия, когда их конечности выкручивают и разламывают в суставах. Они не могли закричать, когда зомби вырывали из их тел сердце и легкие, а сочащиеся зловонной гнойной слизью зияющие провалы почерневших мертвых ртов высасывают их глаза и мозг.

Твари неуклюже дрались друг с другом за обладание еще теплыми человеческими органами. Завладев добычей, они сразу же отходили в сторону, и каждый в уединении склонялся над своим куском, с чавканьем и утробным стоном пожирая то, что ему посчастливилось ухватить. Они напоминали собак, которые с рычанием уносят свою кость в угол, чтобы там долго грызть и обгладывать ее, пока другие животные стоят вокруг и завистливо смотрят голодными глазами.

Некоторые из упырей в поисках удобного места для трапезы, где им не пришлось бы защищать свою добычу от других, нашли прибежище на затемненной лужайке перед домом, спрятавшись в тени высоких старых деревьев.

Оттуда они алчно поглядывали на дом и терпеливо ждали, пожирая свою жуткую добычу. Лязг мертвых челюстей, разрывающих кровавую человеческую плоть, наполнял ночной воздух. У самых разложившихся мертвецов только что проглоченная пища тут же вываливалась через дыры в прогнивших желудках, и они с жадностью набрасывались на новый кусок. А стрекот сверчков по-прежнему раздавался в ночи, смешиваясь с тяжелым, хриплым дыханием мертвых легких, почти заглушавшим все остальные ночные звуки.

Глава 12

В доме царила атмосфера отчаяния и обреченности. Барбара снова сидела на диване, ее отсутствующий бессмысленный взгляд был устремлен в пространство. Гарри с мрачным видом устроился в кресле-качалке в углу комнаты, откинув готовую лопнуть от боли голову на плетеную спинку, и кресло негромко поскрипывало всякий раз, когда он шевелился, что, впрочем, случалось не так уж часто; лицо Гарри распухло, и к закрывшемуся левому глазу он прикладывал завернутый в тряпочку лед из холодильника. Другой его глаз, подобно часовому, взад-вперед бродящему по своему посту, неотрывно следил за Беном, который нервно расхаживал по комнате. Когда Бен исчезал из поля зрения Купера, его здоровый глаз делал передышку. Шаги Бена были единственным звуком в гостиной, не считая редкого поскрипывания кресла-качалки.

Бен методично проверял укрепления, но скорее уже в силу привычки, нежели из-за надежды на их особую пользу, винтовка по-прежнему висела на его плече. После того, как попытка вырваться из западни провалилась, он позволил себе впасть в состояние почти полного уныния. Бен чувствовал себя таким же беспомощным, как и все остальные, кто оказался вместе с ним заточенным в этом сумрачном. доме. Он не мог найти больше никакого пути к спасению. И в то же время понимал, что, оставаясь здесь, они подписывают себе смертный приговор. Гарри продолжал молча следить своим здоровым глазом за тем, как Бен переходит от одного окна к другому и проверяет по очереди все забитые досками двери.

Завершив проверку первого этажа, Бен направился к лестнице, но, уже начав подниматься, подумал, остановился и снова пошел к входной двери.

Вдруг со стороны подвала послышались шаги, и в комнату вошла Элен.

— Уже без десяти три, — сказала она, обращаясь сразу ко всем. — Через десять минут начнется следующая передача.

Никто не ответил ей.

— Может быть, ситуация, наконец, немного улучшится, — сказала Элен без особой надежды в голосе.

— Вы или Гарри лучше спуститесь вниз и продолжайте смотреть за своим ребенком, — посоветовал Бен.

— Немного погодя, — ответила Элен после долгой паузы. — Я хочу сперва посмотреть новости.

Бен взглянул на нее, собираясь возразить, но так и не сказал ни слова ~ он был слишком измотан и подавлен, чтобы еще с кем-то спорить. Он лишь надеялся, что девочка не умрет, пока они будут смотреть телевизор.

Повернувшись спиной к собравшимся, Бен молча приподнял занавеску и выглянул наружу через окно возле входной двери. Внезапно его глаза расширились от ужаса и отвращения, которые внушала открывшаяся перед ним картина. В тени деревьев перед окном пряталось множество тварей. Некоторые из них вышли на середину лужайки и находились теперь гораздо ближе к дому, чем раньше. Обгорелые останки зомби, уничтоженных во время попытки бегства, грязными кучами чернели в траве. По какой-то необъяснимой причине эти существа никогда не пожирали друг друга — они предпочитали свежее человеческое мясо.

И теперь многие из них дорвались до вожделенного лакомства. Полный ужаса взгляд Бена был прикован к поистине отвратительной сцене: на краю лужайки несколько тварей, освещенные лунным светом, пожирали то, что когда-то было Томми и Джуди. Они грызли и разрывали на части изуродованные останки человеческих тел. Их вурдалачьи зубы впивались в мертвые ладони и плечи, с хлюпаньем разжевывали сочащиеся кровью внутренности. Бен смотрел как загипнотизированный, не в силах оторвать взгляд от этого немыслимого зрелища.

Наконец, содрогнувшись от омерзения, он выпустил / уголок занавески и, потрясенный, обернулся к остальным находившимся в комнате. На лбу его выступили капли холодного пота.

— Не смейте… не смейте туда смотреть, — сказал Бен, с трудом сдерживая подступившую тошноту. — Ничего хорошего вы там не увидите.

Здоровый глаз Гарри по-прежнему был устремлен на Бена, и сейчас в нем светилось нескрываемое злорадство — Купер радовался минутной слабости этого мужественного человека. Бен подошел к телевизору и щелкнул выключателем.

И вдруг тишину разорвал исступленный крик Барбары. Бен вздрогнул и отскочил от телевизора. Барбара была уже на ногах и кричала пронзительно и отчаянно.

— Мы никогда отсюда не выберемся… Никто из нас! Нам не выйти отсюда живыми!.. Джонни-и-и!.. О-о-о!., Боже мой!.. Никто из нас… Никто… О, Господи… Помогите!..

Но прежде чем Бен успел сделать к ней шаг, крики Барбары прекратились так же внезапно, как начались, и девушка, снова упав на диван, закрыла лицо руками и разразилась безудержными рыданиями. Элен пыталась успокоить ее, но громкий плач словно сам по себе продолжал вырываться откуда-то из глубины ее тела, над которым Барбара потеряла всякий контроль. По мере того как она успокаивалась, рыдания постепенно стихали и наконец прекратились совсем, однако девушка продолжала сидеть на диване, сильно ссутулившись и скорбно закрыв руками лицо. Элен заботливо накинула ей на плечи пальто, но Барбара уже ни на что вокруг не реагировала.

Наконец Бен позволил себе медленно опуститься в кресло перед телевизором. Гарри украдкой перевел свой взгляд с Барбары на Бена. Его глаз следил за винтовкой, которую тот поставил прикладом на пол и прислонил к ногам.

Элен наклонилась к Барбаре и нежно положила руку ей на плечо.

— Поговори со мной, дорогая… Тебе станет легче.

Но Барбара не отвечала. И Элен пересела на другой край дивана.

Бен неподвижно сидел перед телевизором, молча уставившись в мутный экран. Он чувствовал себя совершенно разбитым и потерянным, мучительно обдумывая сложившееся положение: у них больше не было керосина, не было никакого транспорта и кончились патроны для винтовки. Телевизор еще ничего не показывал — Бен включил его слишком рано.

Взгляд Гарри был прикован к винтовке. Бахрому, на которой Бен носил ее, он обмотал теперь вокруг запястья.

— А где ваш автомобиль? — спросил Бен, и звук его голоса, раздавшийся в полной тишине, заставил всех вздрогнуть.

Гарри поспешно отвел взгляд, как будто и не смотрел в сторону Бена.

— Мы хотели еще засветло добраться до мотеля, — ответила Элен, — и остановились на обочине, чтобы посмотреть карту… И тогда эти твари напали на нас… Мы бежали… бежали…

— Машина не меньше чем в полутора милях отсюда, — ехидно заметил Гарри, будто ему доставляло удовольствие сознавать, что очередная идея Бена обречена на провал, пусть даже ценой его, Гарри, собственной жизни.

— Мы насилу добрались до этого дома и больше ничего уже не могли сделать, чтобы спасти Карен, — скорбно вздохнула Элен.

— Как вы думаете, смогли бы мы добраться до машины? — спросил Бен как бы у самого себя. — Есть ли хоть один шанс, что путь к ней будет свободен, если мы сможем выбраться из этого дома?

— Абсолютно никакого, — безразлично ответил Гарри. И тут Бен взорвался:

— Ты слишком легко сдаешься, парень! Ты хочешь сдохнуть в этом вонючем клоповнике?

— Я уже говорил тебе, идиот, что эти твари перевернули нашу машину вверх дном! — вызверился Купер, на секунду потеряв страх перед Беном.

— Она лежит вверх колесами в кювете у дороги, — подтвердила Элен.

— Но… если бы мы добрались до нее, то, может быть, мы смогли бы что-нибудь сделать… — предположил Бен.

— Ты собираешься сам ее переворачивать? ~ гаденько усмехнулся Гарри.

— Ключи остались у Джонни… ключи… — тихо бормотала Барбара.

Однако никто не слышал ее, поскольку из телевизора вдруг послышался громкий треск, а затем появились изображение и звук.

«Доброе утро, леди и джентльмены. Вы смотрите передачу резервного телецентра службы информации управления Гражданской обороны. Сейчас три часа пополуночи по единому восточному времени.

В большинстве областей, охваченных за истекшие сутки этим ужасным явлением, наметились первые признаки того, что ситуация, возможно, вскоре будет взята под контроль. Гражданские власти, действующие рука об руку с национальной гвардией, уже восстановили порядок в ряде пострадавших районов, и хотя действие комендантского часа все еще сохраняется, интенсивность нападений на жителей уже заметно снизилась. Органы охраны правопорядка предсказывают нормализацию обстановки в самом ближайшем будущем. Возможно, в течение следующей недели жизнь войдет в привычное русло.

Однако, несмотря на эти слова ободрения, власти призывают по-прежнему поддерживать высокую бдительность и принимать все необходимые меры предосторожности. Пока никто еще не может с уверенностью сказать, как долго мертвые будут продолжать воскресать и каковы были в действительности причины этого необычного явления. Каждый убитый или раненый при нападении мертвецов-каннибалов представляет серьезную угрозу для живых людей. Мы должны по-прежнему сжигать или обезглавливать все свежие трупы. Доктор Льюис Стэнфорд из медицинского управления округа в своем интервью, которое он дал сегодня в нашей телевизионной студии, постоянно подчеркивает, что это абсолютно необходимо».

Изображение диктора исчезло, и после короткой паузы на экране возникли первые кадры записи. Доктор Льюис Стэнфорд, сидевший за большим письменным столом, отвечал на вопросы ведущего, в руке у которого был микрофон, а на голове — наушники.

« — Доктор, можете ли вы или ваши коллеги пролить хоть какой-нибудь свет на причины этого явления?».

Доктор нервно поерзал в своем кресле и встряхнул головой.

« — Боюсь, что пока еще рано говорить о даче однозначных и исчерпывающих объяснений. Я не хочу сказать, что мы вообще не сможем ответить на этот вопрос, но на данный момент наши исследования не принесли еще окончательных результатов.

— А что вы думаете насчет упавшего космического корабля?

— Космического корабля?

— Да, сэр.

— Я не специалист в этой области.

— Но именно с ним ученые связывают большинство своих предположений.

— Прежде всего, я не являюсь специалистом в области аэрокосмических исследований. Я также не знаком с этим конкретным экспериментом. Я — врач-патологоанатом…

— Так что же вы все-таки можете сообщить нам, доктор?

— Ну… я чувствую, что наши усилия направлены в нужную сторону. Мы делаем именно то, что хорошо умеем делать… то есть пытаемся обнаружить биологические причины этого явления, которое до сих пор не имело прецедентов в медицинской практике. Мы рассматриваем то, что произошло с этими… умершими… людьми, как болезнь, которая с большей долей вероятности имеет чисто биологическое происхождение; другими словами, она скорее всего вызвана определенными микробами или вирусами, которые ранее были нам неизвестны или не представляли опасности до тех пор, пока не случилось что-то, пробудившее их активность. Связано ли это каким-то образом с космическим зондом или нет, мы сможем установить лишь тогда, когда сперва выделим данный вирус или микроб, а затем отправимся в космос и обнаружим, что он там действительно существует.

— Есть ли вероятность того, что микроорганизм, вызывающий эту болезнь, начнет размножаться и станет преследовать нас постоянно? Будем ли мы и дальше сжигать трупы наших близких?

— Я не знаю… не знаю. Однако возможно, что организмы, вызвавшие это явление, окажутся недолгоживущими — то есть все они вымрут в течение короткого времени; они могут оказаться поколением мутантов, не способных к размножению. Мы очень надеемся, что так оно и будет в нашем случае.

— Какие нити к разгадке этой тайны вам уже удалось обнаружить, доктор Стэнфорд?

— Наши исследования еще только начинаются. Вот, например… Сегодня, некоторое время назад, мы стали свидетелями такого факта: в морге нашей университетской клиники в холодильной камере находился труп, все четыре конечности которого были ампутированы. Вскоре после того, как его извлекли из холодильника, он открыл глаза. Этот человек был мертв, однако он открыл глаза и начал шевелиться. И теперь наша проблема состоит в том, чтобы получить как можно больше таких необычных трупов для исследований и экспериментов; мы должны просить военных и гражданские патрули не сжигать всех этих тварей до единой, а доставлять некоторые из них к нам живыми, чтобы мы могли изучать их. Пока же нам не удалось получить достаточное количество таких существ…

— Тогда как это соотносится с вашими словами о необходимости сжигать или обезглавливать каждого, кто умер во время этого бедствия, будь это даже близкий родственник?

— Данная рекомендация остается в силе для всех граждан. Если мы говорим о намерении получить трупы для наших исследований, то при этом имеем в виду, что это будет делаться организованным порядком, то есть так, чтобы они были доставлены к нам в стерильных условиях и с наименьшим возможным риском как для занятых этим людей, так и в смысле предотвращения продления состояния бедствия. Рядовые же граждане должны по-прежнему продолжать сжигать все трупы. Для этого нужно просто вытащить их на улицу и поджечь. Необходимо помнить, что это всего лишь мертвая плоть, но они крайне опасны…».

После этих слов доктора Стэнфорда на экране вновь появился диктор.

«Репортаж, который вы только что видели, был записан несколько часов назад в этой студии. Повторю вкратце указания доктора Стэнфорда:

По-прежнему для всех граждан является обязательным сжигать или обезглавливать трупы тех, кто умирает во время происходящего бедствия. Это нелегко сделать, но власти предписывают во всех без исключения случаях поступать именно так. Если вы не можете решиться на это сами, вам следует обратиться в местное полицейское управление, и компетентные специалисты сделают это за вас.

А теперь наши камеры переносят вас в Вашингтон, где вчера поздно вечером нашим корреспондентам удалось взять интервью у генерала Осгуда, когда он возвращался с совещания на высшем уровне в Пентагоне…».

И вновь изображение комментатора сменили кадры репортажа…

Но внезапно снаружи раздался оглушительный грохот, и свет погас. Экран телевизора потемнел, и весь дом погрузился в зловещий полумрак.

— Есть там пробки в подвале? — прозвучал голос Бена.

— Это… Это не пробки, — заикаясь, проговорил Гарри. — Должно быть, повреждена линия электропередачи!

Бен схватил со стола баночку с керосином и выплеснул содержимое в камин, где догорали последние красные угольки. Пламя сразу же с шумом взметнулось вверх. Он бросил в огонь пачку старых газет, затем, в полутьме, пошире раскрыл дверь в подвал и начал осторожно спускаться по лестнице.

Гарри схватил Элен за руку и, приблизив ее лицо к своему, зашептал:

— Элен, мне нужно это ружье. Мы тогда сможем спуститься в подвал. Ты должна мне помочь!

Он отнял от своего глаза сверток со льдом, и в мерцающем свете камина Элен увидела на перекошенном от страха лице мужа огромный припухший кровоподтек.

— Я не буду помогать тебе, — тихо прошептала она. — Разве тебе недостаточно? Он убьет нас обоих.

— Этот человек сумасшедший! — спорил с ней Гарри, стараясь при этом говорить шепотом. — На его совести уже двое погибших; я должен завладеть винтовкой…

Звуки приближающихся шагов Бена оборвали Гарри на полуслове.

— Это не пробки, — с безнадежностью в голосе объявил Бен, входя в комнату. — Мне пришлось пробираться на ощупь, но там внизу я нашел карманный фонарь на верхней ступеньке, чтобы мы могли посветить себе, когда будем спускаться в подвал. А вы лучше прямо сейчас идите вниз и смотрите за своей дочерью. Она…

Внезапно из кухни раздался звон бьющегося стекла. За этим последовал нарастающий шум, громкий натужный хрип, и начались тяжелые ухающие удары. Стены дома угрожающе затряслись. Мертвые твари снаружи перешли в массированную атаку. Некоторые из них уже пробрались в кабинет и теперь с оглушительным грохотом колотили в забитую дверь столовой.

Бен моментально вскочил на ноги и бросился укреплять свои баррикады. Молотком и ломом он сквозь разбитое окно отбивался от тварей, одновременно пытаясь укрепить те доски, которые уже стали шататься под напором агрессоров.

— Гарри! Гарри! Помоги же мне! — стиснув зубы, прорычал Бен. Лицо его исказила гримаса непосильного напряжения.

Купер подбежал к Бену сзади, и вместо того, чтобы помочь, резким движением сорвал винтовку с его плеча. Направив ствол прямо на Бена, Гарри медленно попятился к двери подвала. Бен рванулся было к нему, но в ту же секунду остановился — он не мог сейчас отойти от окна, через которое твари уже влезали в дом.

— Что ты задумал, придурок? Они же вот-вот ворвутся сюда! — перекрывая дьявольский грохот, яростно заорал он.

— Теперь посмотрим, кто кого пристрелит, — мстительно усмехнулся Гарри, пятясь к подвалу и не переставая целиться в живот Бена. — Я отправляюсь вниз и беру с собой этих двух женщин, а ты можешь подыхать здесь, сумасшедший ублюдок!

Игнорируя слова Гарри, Бен всем телом привалился к окну, пытаясь удержать доски, которые уже начали поддаваться. За окном было по меньшей мере полдюжины мертвецов, которые остервенело рвались внутрь, сминая на своем пути все преграды.

Гарри на секунду остановился, пораженный звериной яростью атаки и полным безразличием Бена к тому факту, что он не является больше обладателем винтовки. Он ожидал, что Бен начнет умолять пустить его вместе со всеми в подвал.

Намеренно Бен позволил тварям выломать одну из самых больших досок, которая была прибита поперек ближайшего к нему окна гостиной. Когда доска отвалилась, Бен подхватил ее, развернулся и с силой метнул в сторону Гарри. Удар пришелся в приклад винтовки, и ее ствол отклонился в сторону, так что прозвучавший выстрел не причинил Бену никакого вреда. Одним прыжком он настиг Гарри возле двери и после короткой, но жестокой схватки вырвал оружие из его трясущихся рук.

Элен, застыв на месте от ужаса, молча смотрела на своего мужа.

Жутко лязгая зубами, Гарри пятился к подвальной двери, оставляя на полу блестящие мокрые следы, — из его брюк текло.

Бен через силу поднял винтовку и, скривившись от отвращения, выстрелил. Гарри вскрикнул. Большое красное пятно проступило на его рубашке, и, схватившись обеими руками за грудь, он начал медленно оседать. Сделав несколько нетвердых шагов по направлению к лестнице, Купер судорожно вцепился в перила, но его слабеющие ноги беспомощно подкосились, и он рухнул головой вниз на каменные ступеньки.

В следующий миг несколько тварей ворвались в комнату через окно и схватили Элен за шею и волосы, царапая и впиваясь в нее своими когтями. Бен сшиб одного из мертвецов прикладом винтовки, затем прицелился и выстрелил двоим прямо в лицо. Освободившись, Элен с криком бросилась в подвал, но по дороге споткнулась и кубарем покатилась вниз по лестнице. Она закричала еще громче, когда почувствовала, что упала на что-то большое и мягкое. Это было мертвое тело ее мужа; ладонь Элен стала мокрой и скользкой от его еще не остывшей крови. Затем из темноты кто-то с тихим стоном шагнул к ней и крепко сжал ее руку выше локтя.

— Карен?

Да, это была Карен. Но уже мертвая. Помутневшие глаза девочки зловеще поблескивали в темноте. Она отпустила запястье своего отца, которое только что держала возле губ, обгладывая нежное мясо с внутренней стороны его предплечья.

Элен пыталась разглядеть ее в темноте.

— Карен, доченька!

В руках у мертвой девочки была острая садовая лопатка. Не говоря ни слова, она глубоко вонзила ее в грудь своей матери. Элен упала на спину, истошно крича и зажимая руками рану, из которой хлынул мощный поток горячей крови. А ее мертвая дочь продолжала наносить все новые и новые удары. Леденящие душу вопли Элен, смешанные с другими звуками разрушения, громким эхом разнеслись по старому дому.

Но вскоре крики прекратились. А лопатка продолжала методично вонзаться в тело женщины, разрубая его на куски и кромсая ее окровавленную плоть. Когда орудие наконец выпало из мертвых, испачканных кровью рук девочки, Карен, обнажив зубы, склонилась над своей матерью и глубоко погрузила руки в ее зияющие, сочащиеся раны…

Наверху Бен продолжал изо всех сил сражаться, пытаясь выгнать тварей из дома.

И вдруг в истерическом припадке жажды мщения Барбара с пронзительным визгом тоже бросилась в атаку. Она швырнула стул в одного из мертвецов, и тот упал. Тогда девушка, не задумываясь о последствиях, оседлала его и стала бить кулаками в лицо. В следующую секунду тварь крепко схватила ее за руки, и они покатились по полу, сжимая друг друга в неравной борьбе. Легко преодолев сопротивление Барбары, мертвец сомкнул свои зубы на ее шее. Бен подскочил к ним и, направив ствол «Винчестера» в лицо твари, выстрелил. Удар выпущенной в упор пули отбросил мертвеца на несколько футов назад, гнойная слизь и осколки раздробленной кости брызнули Барбаре прямо в лицо. Но уже полностью лишившись рассудка, она с криком вскочила на ноги и, истекая кровью, бросилась в самую гущу зомби, прорвавшихся через сломанную входную дверь.

Мертвецы схватили Барбару и потащили ее на улицу. Она оглянулась и, увидев, что с каждой секундой все больше тварей врывается в дом, принялась плеваться в них и кусать вцепившиеся в нее смердящие мертвые руки. Одним из нападавших был ее брат Джонни, уже восставший из мертвых. Его зубы были выбиты, а лицо покрыто коркой запекшейся крови и грязи. Зловеще сверкая немигающими глазами, он подбирался все ближе и ближе к Барбаре, и, наконец, его пальцы сомкнулись на горле сестры. Она безумно захохотала и потеряла сознание. Озверевшие твари тащили Барбару в ночную темноту, на ходу впиваясь зубами в мягкие части тела, а некоторые из хищников уже ломали и выкручивали в суставах ее конечности, пытаясь разорвать добычу на части.

Внутри дома Бен продолжал давать бой обступившим его мертвецам. Но в гостиной находились уже по меньшей мере двадцать или тридцать кровожадных созданий. Все укрепления были смяты, и у Бена не оставалось больше никаких шансов победить в этой атаке.

Он медленно отступал вдоль стены к двери подвала.

И вдруг Карен набросилась на него сзади, с силой вцепившись в ноги, и потащила Бена вниз по лестнице. Он развернулся, схватил ее за горло и, приподняв щуплое тельце над ступеньками, сильным движением швырнул его через дверь на самую середину комнаты, сбив им с ног сразу нескольких мертвецов. Однако она тут же встала и вновь начала приближаться к нему, хищно протянув руки вперед. Лицо девочки было испачкано кровью ее матери. Остальные твари тоже неумолимо надвигались.

Бен ловко скользнул в дверь подвала, захлопнув ее за собой и одним точным толчком вогнал в кованые стальные петли крепкий засов. Зомби принялись яростно биться о дверь и стены вокруг нее. Бен с трепетом прислушивался к их хриплому дыханию и звукам ожесточенной атаки. Но хотя оглушительный стук продолжался уже довольно долгое время, дверь выдержала удары, не ослабевая. Тварям оказалось не под силу ее сломать. Бен в изнеможении опустился на верхнюю ступеньку лестницы, совершенно подавленный безнадежностью своего положения и сознанием того, что все, кто находился с ним в этом доме, уже погибли — все, кроме него.

Затем его пальцы нащупали карманный фонарь, который он оставил здесь, когда приходил проверить пробки. Включив его и направив луч перед собой, Бен начал медленно спускаться в подвал.

В свете фонаря он бросил взгляд на свою левую руку и с ужасом заметил, что она кровоточит. Девочка, Карен, — это она укусила его во время схватки.

Застыв на середине лестницы, Бен с содроганием смотрел на глубокие отметины на своей руке. Если он умрет, то превратится…

Он не позволил себе закончить эту кошмарную мысль о том, какая участь может его ожидать.

Удары в дверь подвала постепенно становились слабее и реже.

Хищники, пожиравшие останки убитой ими Барбары и дерущиеся друг с другом за каждый кусок, уходили из дома во двор, где другие упыри уже рвали зубами еще теплое мясо и обгладывали обнажившиеся тонкие кости.

У подножия лестницы луч фонаря выхватил из темноты мертвенно-бледное лицо Гарри Купера и его неестественно вывернутую руку, которая была прогрызена возле локтя почти до самой кости.

И в этот момент веки Гарри начали едва заметно дрожать… и его мертвые глаза приоткрылись…

Глава 13

Тишину и спокойствие утреннего леса нарушили звуки проснувшегося лагеря. Холодный туман повис над полем, в котором ночевал отряд, и пока люди, разминая затекшие со сна и натруженные за вчерашний день ноги, медленно сходились к указанной Макелланом поляне, из — их ртов при дыхании вырывался белесый пар. Они почти не разговаривали, однако держались вместе, собравшись в маленькие группы на тот случай, если зомби неожиданно нападут на них из тумана.

Джордж Хендерсон сплюнул на землю и, недовольно поморщившись, сказал, обращаясь к шерифу:

— Просто удивительно, как могло быть так жарко вчера и так холодно сейчас. Того и гляди пойдет дождь.

— Нет, — ответил Макеллан. — Я слышал метеосводку. Солнце взойдет и рассеет этот туман за несколько часов.

— Будет очень хреново, если начнется дождь и ребятам придется весь день тащиться по грязи, — сказал Джордж. — Тогда кто-то может и не дождаться помощи…

Пока двое мужчин негромко разговаривали, большой белый джип, натужно рыча, двигался кругами по полю, медленно пробираясь сквозь высокую мокрую траву, а двое парией шли за ним и время от времени останавливались, подбирали сложенные спальные мешки и палатки и бросали их в кузов.

Все костры были уже потушены, и на их месте по всему полю виднелись теперь мокрые от утренней росы черные круги остывшей золы, возле которых лежали снятые палатки и свернутые спальные мешки.

— Поторапливайтесь, парни! — крикнул Макеллан. — Как бы вам понравилось, если бы ваши жены и дочери дожидались сейчас, пока вы оторвете свои задницы и придете к ним на помощь?

Люди стали двигаться быстрее.

Вскоре все они собрались на широкой поляне, где еще совсем недавно стояла палатка Макеллана.

Глава 14

По мере того, как Бен осторожно спускался по лестнице, пятно света на лице Гарри Купера становилось все ярче. Бен пошевелил фонариком, чтобы высветить всю картину. Гарри лежал мертвый в луже густеющей крови с прогрызенной насквозь рукой. Элен тоже была мертва и лежала неподалеку от него, и из ее искромсанной груди торчала садовая лопатка.

Вдруг веки Гарри напряженно вздрогнули, и он широко раскрыл глаза. Затем начал садиться. Держа фонарь в одной руке, а винтовку в другой, Бен подошел почти вплотную к нему и, тщательно прицелившись, с дрожью отвращения нажал курок. Его всего передернуло, когда пуля снесла верхнюю часть головы Гарри, и оглушительное эхо выстрела ударило в бетонные стены подвала.

Бен опустил взгляд, направив луч фонаря себе под ноги, и испуганно вздрогнул, заметив пятна крови на штанинах своих брюк.

Но затем он вспомнил про Элен и решил посмотреть на нее.

Все тело женщины было покрыто огромными сгустками крови, которая все еще сочилась из ее раскрытого рта, ноздрей и трещин в черепе. Волосы слиплись в сплошную кровавую массу, а одного глаза недоставало. На боках — там, где мясо было обглодано, — в свете фонаря белели обнаженные кости. Спустя некоторое время она тоже открыла глаза — и Бен выстрелил. Ее тело судорожно выгнулось и передернулось резким конвульсивным движением, когда пуля прошла через мозг.

В безысходном отчаянии Бен отшвырнул винтовку и закрыл ладонями глаза. Горькие слезы катились по его дрожащим щекам, когда он перешагивал через изуродованные трупы. Он обвел вокруг себя лучом фонаря, и невыносимое одиночество навалилось на него всей своей непомерной тяжестью, отнимая и без того скудный остаток душевных сил. Взгляд Бена упал на дощатый верстак, послуживший смертным одром для бедной Карен. В приступе ярости он с грохотом опрокинул его и начал бесцельно слоняться взад-вперед по подвалу, спотыкаясь в темноте о предметы, на которые не падал свет фонаря. Мучительно гнетущая атмосфера этого мрачного подземелья заставила Бена почувствовать себя заживо погребенным.

Наверное, это справедливо. Ведь Том, Джуди, Барбара, Гарри, Элен, Карен — все мертвы.

Все они умерли.

Все.

Если бы только грузовик не загорелся тогда…

Если бы…

Если бы…

Взяв себя в руки, Бен подобрал винтовку и уже более внимательно огляделся вокруг, одновременно направляя в темноту луч фонаря и ствол «Винчестера». Его глаза искали возможные очаги опасности и уязвимые места подвала. Двигаясь медленно и осторожно, он заглядывал за картонные коробки и в темные углы помещения.

Но никого вокруг не было. Никто не прятался в темноте. Лишь отвратительные останки Элен и Гарри Купера лежали на холодных ступеньках лестницы.

Бен опустился на пол в углу, прижался плечом к бетонной стене и тихо заплакал.

Потом посмотрел на рану в своей руке и пятна крови на штанинах брюк.

Шум тварей наверху полностью прекратился. Но, возможно, некоторые из них еще находились в доме, притаившись где-нибудь в темных комнатах.

От непомерной усталости Бен уронил наконец голову на грудь и провалился в глубокий, тяжелый сон.

Его последние мысли были о детях.

Глава 15

Раннее утро.

Пение птиц. Вдалеке слышны голоса и лай собак.

Поднимающееся все выше солнце светит ярко и горячо. Роса сверкает в густой траве на опушке леса.

Голоса приближаются.

Шум вертолета.

Люди с ружьями и собаками на поводках выходят из леса на луг. Крики… Приглушенные разговоры… Собаки с лаем рвутся вперед и натягивают поводки. Отряд шерифа Макеллана снова двинулся в путь.

Глава 16

Бен вздрогнул и открыл глаза, с тревогой оглядываясь вокруг.

Ему показалось, что он слышал шум вертолета. Хотя, возможно, это ему приснилось.

Он напряженно прислушался.

Тишина.

Но затем вдалеке послышался едва различимый звук мотора и биение металлических лопастей.

Вертолет. Точно.

Бен сжал в руках винтовку и весь обратился в слух. Вокруг больше не было той кромешной темноты, что несколько часов назад, но и по-настоящему светло тоже не стало. Подвал оставался неприветливо-сумрачным и сырым. Те немногие лучи солнца, что проникали сюда через крошечные окошки под потолком, окрашивали все в унылые серые тона.

Шум вертолета приближался… Но затем снова начал стихать. Бен изо всех сил напряг свой слух, однако не мог уловить больше никаких признаков человеческой деятельности.

В конце концов, осторожно ступая по залитому кровью полу, он с содроганием перешагнул через растерзанные тела Элен и Гарри Купера и начал крадучись подниматься по лестнице.

Скрипнула ступенька, и Бен вздрогнул, но остановился лишь на секунду, а затем продолжил свое движение к запертой дубовой двери.

Глава 17

Группа вооруженных мужчин, двое из которых вели на длинных поводках немецких овчарок, вышли из леса на край залитого солнцем росистого луга. Они остановились и внимательно огляделись вокруг, изучая луг в поисках возможной опасности. Их ботинки и штанины были мокрыми от ходьбы по высокой влажной траве.

Вслед за ними, с трудом переводя дыхание, из зарослей появился шериф Макеллан. При его солидной комплекции ему было не так-то легко вести людей через чащу, особенно если учесть, что ни у кого из них еще не было сегодня времени, чтобы поесть или передохнуть. Он был вооружен карабином и пистолетом, а его мощную грудь стягивали тяжелые ленты патронташей. Шериф остановился, глянул через плечо в сторону леса и грязным скомканным носовым платком вытер со лба крупный пот.

Остальные люди все еще пробирались сквозь заросли к опушке. Макеллан прикрикнул на них.

— Эй, вы! Подтянитесь! Неизвестно еще, что нас тут… Он замолчал, оборвав себя на полуслове, когда его помощник Джордж Хендерсон подошел к нему и раскрыл рот, чтобы что-то сказать.

Но шериф заговорил первым:

— Ты поддерживаешь связь с дежурными машинами? — спросил он.

Джордж держал в руках автомат, на поясе у него болталась кобура револьвера, а лоб перетягивала широкая повязка от пота. За спиной Хендерсона висела переносная полевая рация. Тяжело дыша, он наклонился вперед и, слегка подпрыгнув, поправил ремни своей увесистой ноши.

— Да… они знают, где мы. Они перехватят нас возле фермы Миллеров.

— Хорошо, — кивнул Макеллан. — Ребята устали, как собаки. Им бы не помешало передохнуть и выпить горячего кофе… — Затем, обернувшись к лесу, он крикнул тем, кто отстал и только еще подтягивался к поляне:

— Давайте-ка поторопимся! Возле дома нас будут ждать машины с кофе и сандвичами!

Мужчины, ускорив шаг, пересекли широкий луг и через несколько минут уже начали осторожно прокладывать путь сквозь узкую полоску леса на другой его стороне.

Глава 18

Стоя на верхней ступеньке лестницы, Бен напряженно вслушивался сквозь дверь в звуки, доносящиеся снаружи.

Уже долгое время ему не удавалось вновь расслышать шум вертолета. Возможно, он приземлился где-то или улетел совсем. Бен подумал, что если бы он был наверху, то смог бы, наверное, выбежать на лужайку и как-то привлечь к себе внимание.

Затем откуда-то издалека до его слуха донесся отчетливый звук — это был лай собаки.

Он долго прислушивался, но больше ничего различить не мог.

Постепенно им начало овладевать сильнейшее искушение отпереть дверь и выйти наружу, чтобы как следует разобраться в обстановке.

Глава 19

Когда люди Макеллана миновали узкую полоску деревьев на противоположной стороне луга, их взору открылось сельское кладбище — то самое, куда приехали Барбара и Джонни, чтобы возложить венок на могилу своего отца. Отряд продолжал двигаться дальше, прочесывая густые заросли высоких сорняков между надгробиями.

Подойдя к тому месту, где спуск ведущей к кладбищу грязной проселочной дороги сменялся невысоким подъемом, спасатели нашли автомобиль Барбары с выбитым боковым стеклом. Фары его были включены, но аккумулятор давно уже разрядился. Удивило всех то, что в машине не обнаружилось следов крови и нигде поблизости не было видно трупов.

— Возможно, тому, кто здесь был, удалось спастись, — с надеждой сказал Макеллан, — Ну, пошли ребята. Нам здесь нечего делать.

Отряд миновал кладбище и вышел на двухрядное асфальтовое шоссе, где уже стояли в ожидании машины обеспечения. Возле них находилось двое полицейских на мотоциклах, один из которых спешился и помахал рукой, приветствуя Макеллана.

— Привет, шериф! Как идут дела?

Макеллан, вытирая со лба пот, подошел и протянул полисмену руку. Его люди тем временем продолжали подтягиваться и собирались вокруг машин.

— Чертовски рад тебя видеть, Чарли! — улыбнулся Макеллан. — Мы всю ночь были неподалеку отсюда, но я все равно не хочу останавливаться, пока мы не доберемся до фермы Миллеров. Пока мы тут крутимся, кто-то там может ждет помощи, так что мы сначала осмотрим дом, а уж затем сделаем привал и выпьем кофе.

— Конечно, шериф, — понимающе кивнул полицейский. Двое мужчин посмотрели на собирающихся вокруг людей, которые уже заполнили почти все полотно дороги.

— Перебирайтесь через этот забор и идите полем! — скомандовал Джордж Хендерсон. — За ним и увидите старую ферму.

Сам он, не торопясь, снял со спины тяжелую рацию и передал ее одному из полицейских, сидевших в машине сопровождения. А потом во главе группы стрелков направился через поле к дому Миллеров.

Почти сразу же зазвучали выстрелы.

— Твари! Они повсюду вокруг дома! — раздался чей-то взволнованный голос, и грохот стрельбы разорвал утреннюю тишину.

Все больше людей постепенно подтягивались к дому, и тоже открывали огонь.

Почуяв трупы, полицейские собаки зарычали и натянули поводки.

Отряд плотной цепью двигался через поле, охватывая кольцом старый дом и гараж с бензоколонками, возле которых тщетно пытались спрятаться несколько зомби, — они были сразу же обнаружены и пристрелены.

Ближе к дому тварей стало еще больше, но стрелки продолжали организованно продвигаться вперед, осыпая мертвецов-каннибалов градом пуль.

Несколько тварей попытались укрыться в кабине сгоревшего грузовика, но и там их настиг сокрушительный шквал свинца. Те из них, кому сразу не попали в голову, пробовали бежать, но несколько метких выстрелов тут же вышибли их смердящие гнилые мозги.

Каждый раз, когда поверженный зомби падал, кто-нибудь из спасателей подходил к нему и с помощью мачете одним ударом отделял простреленную голову от мертвого тела. И тогда уже можно было точно сказать, что поганая тварь никогда больше не поднимется на ноги.

Более получаса эхо выстрелов непрерывно носилось над полем, распугивая птиц в лесу, окружавшем старый дом Миллеров.

Глава 20

Бен, все еще стоявший на верхней ступеньке лестницы, теперь уже наверняка знал, что снаружи есть люди. Грохот стрельбы не оставлял в этом никаких сомнений. И Бену показалось даже, что он слышал шум подъехавшего к дому автомобиля. Однако он все еще опасался открывать дверь, поскольку несколько тварей могло до сих пор оставаться в доме. И тем не менее он знал, что открыть дверь ему все же придется…

Медленно, стараясь не шуметь, он начал вынимать из петель тяжелый засов.

Глава 21

Шериф выстрелил, и зомби, стоявший в пятидесяти футах от него, судорожным движением прижав руки к лицу, рухнул на землю с глухим стуком, как мешок с картошкой.

Прозвучали еще два выстрела, и пара других тварей тоже упала наземь.

— Эй, ребята! Давайте сюда! — прокричал Макеллан, — Тут еще трос захотели в костер.

Несколько человек с мачете в руках подошли к шерифу и молниеносно обезглавили поверженных хищников.

Макеллан и его люди были уже на лужайке перед самым домом. Они почти непрерывно стреляли, уничтожая обступивших дом многочисленных мертвецов.

— Стреляйте между глаз! — крикнул шериф. — Как я вас учил… всегда цельтесь прямо между глаз!

Частый треск выстрелов не прекращался до тех пор, пока отряд не окружил дом со всех сторон.

Затем, когда уже все твари в поле зрения спасателей были уничтожены, наступила звенящая тишина, и люди медленно стали оглядываться вокруг, изучая окрестности в поисках новых мишеней для стрельбы.

Внезапно из дома раздался громкий шум, словно что-то тяжелое и громоздкое упало с большой высоты. Джордж Хендерсон инстинктивно вскинул автомат и приблизился к Макеллану, начав вместе с ним напряженно прислушиваться и вглядываться в окна.

— Там внутри кто-то есть, — тихо сказал Хендерсон, хотя в этом не было никакой необходимости. — Я слышал шум.

В доме, приготовившись отбиваться до последнего, Бен резким ударом плеча распахнул дверь подвала. Сила инерции вынесла его на середину гостиной, которая оказалась совершенно пустой, — тварей в комнате не было. Вокруг виднелись лишь следы тяжелой борьбы и разрушений после недавнего штурма. Бен стал осторожно пробираться ко входной двери, ежесекундно переступая через обломки своих укреплений и перевернутую мебель. В комнате было тихо и сумрачно. Несмотря на то, что солнце давно уже встало, его лучи почти не проникали сюда сквозь густую листку окружающих деревьев. Отдельные доски, болтавшиеся на расшатанных, наполовину выдернутых гвоздях, все еще закрывали окна. Бен протянул руку к тому, что осталось от занавески. Он осторожно приподнял ткань и выглянул наружу, но увидеть ничего не успел — в этот момент совсем рядом раздался сухой щелчок, и Бен отшатнулся от неожиданного удара. На его лбу, прямо между глаз, появилось маленькое отверстие.

В ту же секунду Макеллан свирепо крикнул:

— Какого ты черта стреляешь?! Я же сказал всем быть осторожнее — в доме могут быть люди!

Но человек, опускавший дымящийся револьвер, равнодушно ответил:

— Да нет, вы же видите — твари уже проникли в дом. Значит, каждый, кто был внутри, должен быть мертв. А если он мертв…

Несколько человек во главе с Джорджем Хендерсоном направились ко входной двери. Распахнув ее ударом ноги, они резко отпрянули назад, выставив перед собой оружие, и с опаской заглянули вовнутрь. Напряженные взгляды внимательно исследовали комнату. Полоса света, проникавшего через открытую дверь, падала на неподвижно лежащего Бена. Он был мертв. Вошедшие без особого сожаления посмотрели на него и прошли дальше, к двери подвала. Они не знали, что еще минуту назад он был человеком.

Вслед за группой Хендерсона в дом вошли и другие стрелки, и вместе с ребятами Джорджа принялись тщательно обследовать каждую комнату в поисках прячущихся по углам мертвецов. Два человека с мачете в руках подошли к Бену и с безразличным видом стали отрубать его голову.

— Кто-то устроил здесь хорошую драку, — сказал Макеллан Джорджу Хендерсону, когда они уже потягивали кофе на лужайке перед домом. — Чертовски жаль, что они не смогли продержаться еще немного.

— Я только никак не пойму, кто бы это мог быть… — задумчиво ответил Хендерсон, откусывая свой сандвич. — Уж, во всяком случае, не миссис Миллер. Мы нашли все, что от нее осталось, в комнате наверху. Но внука ее так и не удалось найти.

— Я думаю, мы никогда этого не узнаем, — тяжело вздохнул шериф. — Как, впрочем, и многого другого об этом чертовом деле…

Глава 22

Тело и голова Бена были брошены в костер вместе с другими останками. И руки в резиновых перчатках с усилием выдернули мясной крюк из его груди.

Затем куча мертвых тел и деревянного хлама была обильно полита керосином, и прикосновение факела заставило ярко вспыхнуть все это жуткое нагромождение.

Люди смотрели на пылающий жаром костер, наблюдая, как мясо с шипением морщится, обугливается и исчезает, обнажая белые кости, подобно тому, как морщится и исчезают буквы на чернеющей в пламени странице. Наконец они отошли от огня и направились туда, где можно было освободиться от своих крюков и перчаток и вымыть руки в чистом спирте.

Но невыносимое зловоние горящей плоти еще долго преследовало их…

Оглавление

Джон РУССО НОЧЬ ЖИВЫХ МЕРТВЕЦОВ

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Глава 21

Глава 22

Реклама на сайте