«Я открываю дверь…»

Олег Большов Я открываю дверь…

Утро тянулось лениво и бессмысленно.

На раскалённом асфальте тополиный пух сбивался в причудливые облака и те, гонимые ветром, катились к проходной института.

«Институт физики пограничных явлений» звучит довольно вычурно. Но не будут же его называть «Институт Волшебства» или ещё как-нибудь в этом же духе.

«Волшебство» я произношу для красного словца. На самом деле всё строго научно. Все преподаваемые здесь знания находятся на стыке множества дисциплин: психики, психологии, психокинетики, даже лингвистики, вернее нейролингвистики и многих других. Но обыватель, увидев только результат наших трудов, может назвать это волшебством.

Сейчас группа дипломированных чародеев стоит в коридоре и гадает, куда их пошлют. Распределение по окончании нашего института не пустая формальность. Без него работать запрещено. А если волшебник идёт против устоявшейся системы, работает на себя, он становится преследуемым изгоем…

Кто-то тихо, чтобы я не слышал, жалуется:

— Вон, Антону, волноваться нечего. Лучший выпускник курса. Пойдёт в аспирантуру.

Да, к аспирантуре я шёл пять долгих лет. Пять лет тяжёлой учёбы. И всё для того, чтобы быть на шаг ближе к своей несбыточной мечте: Стать волшебником из сказки!

— Что ж его не вызывают? Сидит с пухом играет.

Ишь, заметили. Расположившись на подоконнике второго этажа, шепчу простенькую мантру, и из тополиного пуха на асфальте возникают дома, арки, мосты.

Чтобы вы были в курсе. То, что мы, в своём кругу, называем мантрами, к медитации отношение имеет мало. Разве что порой влияет на душевное состояние человека, читающего их. Мантра — стороннему человеку кажется случайным набором слов. На самом деле в устах обученного и имеющего определённый талант человека это некий речитатив, способный воздействовать на окружающее. С большой натяжкой мантру можно назвать заклинанием.

Тяжело ждать.

Строю замки и пускаю летать вокруг башен белоснежных драконов. Один вдруг изрыгает пламя — огонь пожирает и его, и замки, и других драконов.

Это мой друг Димка, усевшись на подоконник, сдувает с указательного пальца дымок.

— Ну что, пироман, распределили?

— Стандартное распределение — творить малые чудеса по сходной цене. Единственный плюс, остаюсь в столице… Слушай, в аспирантуру в этом году сколько мест с потока?

— Одно. А что?

— Странно. Петру предложили. Он вне себя от счастья.

В груди тревожно ёкнуло.

— Ну, ладно, когда эта бодяга закончится, подваливай. Наши уже на природу двинули. Девчонки опоздания не простят, обидятся и не посмотрят, что красавец, спортсмен, без пяти минут магистр. Обратят взор и на нас убогих.

— Иди уж, убогий, — толкнул его к лестнице.

— Учти, — крикнул он, сбегая по ступенькам, — после первой бутылки пива мобильник отключаю и нахожусь вне зоны досягаемости.

Димка убежал, его шаги гулким эхом затихали в опустевшем здании института.

Надо же, все уже разошлись. Что-то, действительно, меня долго не вызывают. И эта нелепость про аспирантуру…

В аудитории, кроме меня, двое. Борис Аркадьевич, наш ведущий преподаватель. И неизвестный мне человек лет пятидесяти, с короткой седой стрижкой и волевым, располагающим к себе лицом.

С каждого выпуска несколько наших шло работать в органы госбезопасности. Седой вполне подходил на роль «купца» оттуда. Не хотелось бы.

Седой смотрел на меня изучающе.

Взгляд Бориса Аркадьевича был грустен.

— Антон, держи. — Он протянул конверт.

Сердце бешено заколотилось.

Вынул лист бумаги. Развернул. Никакой аспирантуры там не значилось. Не было и приглашения от органов безопасности. А значилось лишь место со странным названием «Край света».

— Какой «Край света», а аспирантура? — пробормотал я, всё ещё не веря в происходящее.

Борис Аркадьевич вздохнул. Видно, что огорчён не меньше моего.

— А где это, Край Света?

Преподаватель указал на седого.

— Иван Фёдорович Томм, — представился тот.

Рукопожатие его было крепким, под стать внешности.

— Антон, Антон Смыслов… Так где это?

— Там указано. Край света.

— Это что, шутка?

— Нет. Название местности.

Ну всё, приехали.

Борис Аркадьевич, хмурясь, кинул мне спасательный круг:

— Антон, если хочешь отказаться, можешь выбрать стандартное распределение. Поработаешь на периферии два-три года. А там, возможно, что-то удастся придумать…

Я компромиссы не люблю! По мне: да — да, нет — нет. Поэтому спросил у седого:

— Когда ехать?

— Через четыре часа вылет. Я знаю, вы живёте в общежитии при институте, так что полчаса на сборы должно хватить.

Действительно, что нищему собраться — только подпоясаться. Жаль только с ребятами не успею попрощаться.

Седой вежливо пожал руку Борису Аркадьевичу, кивнул мне:

— Машина у входа. Не задерживайтесь.

И пошёл к двери.

Вот так стремительно поменялась жизнь.

— Кто они?

— То ли военные, то ли ещё кто… Вчера приезжали из министерства, привезли это распределение… Потом прибыл он. Просмотрел дела всех выпускников, выбрал тебя. Я возражал, ругался… Но у них там… — Борис Аркадьевич взглянул вверх, — какая-то страшно секретная и ответственная тема.

Я ухватился за последнюю соломинку:

— А ректор?

— Это и есть распоряжение ректора. Дать любого из выпуска, кого попросят. И это, как оказалось, не обсуждается. — Он что-то написал на бумажке: — Это мой домашний телефон, если что звони. Чем смогу, помогу. А по поводу аспирантуры, не огорчайся, что-нибудь придумаем.

Поехали. Настроение никакое.

— Не волнуйтесь, Край света — это что-то вроде закрытого цента, обслуживающего одну специфическую тему.

Точно ФСБ, тоскливо подумал я. Во, влип!

Попытался «прочитать» седого. Копаться в чужих мозгах, дело, конечно, запрещённое, но если от этого зависит твоя судьба…

Ничего не вышло — на нём стояла защита. И какая! Меня как током ударило. Томм улыбнулся.

— Не стоит. Побереги силы для дела, — перешёл он в разговоре на ты, а я сделал вид, что не заметил. Сам виноват, зачем к человеку в голову полез? Свинство это.

— А вы там кто?

— Зам директора. По общим вопросам.

— Понятно, безопасность.

— Нет, скорее, завхоз. А к начальнику службы безопасности мы как раз и едем.

Машина остановилась около приземистого здания. Томма тут знали — охранник в фойе кивнул и пропустил нас.

На двери кабинета висела табличка «Дубок Трофим Петрович».

За столом сидел неприятный субъект с белёсыми волосами и колючим взглядом. На наше появление никак не отреагировал, хмуро изучал какой-то документ.

Томм поздоровался:

— Добрый день.

И протянул лист бумаги с размашистой резолюцией.

— Добрый, — буркнул хозяин кабинета. Взял листок и нахмурился: — Мне уже сообщили. — Неприязненно кинул в мою сторону: — Паспорт.

Потом Дубок куда-то позвонил, передал мои данные. Долго слушал, удивлённо вскинув тонкие белёсые брови, словно не веря, что сведения из моего паспорта соответствуют действительности. Наконец повесил трубку, поморщился и вынул из ящика стола стопку казённых бланков.

— Читайте. Подписывайте.

Когда я заканчивал это нехитрое занятие, Дубок хлопнул ладонью по столу и обратился к седому:

— Проблема несёт угрозу! Что ни день, лезут новые чудовища! А вы туда тащите непонятно кого!

— Это распоряжение с самого верха, — спокойно заметил Томм. — И не нам его обсуждать.

— Проходимца, жулика! Гарри Поттера какого-то!

Нет, ну это уже слишком!

Седой успокаивающе положил руку на моё плечо.

Дубок продолжал:

— Моё мнение вы знаете. И как военный человек должны понимать, что это единственно верное решение.

— Как же… Все входы на объект залить цементом, бункер заминировать и уйти из сферы.

— А что вам не нравится?

— Не люблю необратимых поступков.

— Необратимый поступок оставлять всё как есть…

Когда ехали в машине, спросил у Томма:

— А что это за объект, бункер, сфера?

— Сегодня сам увидишь, если успеем вылететь. Болтун, выбил нас из графика. И откуда он чудовищ взял? Порой необычные. Но не чудовища же.

Я был заинтригован. Несмотря на нелестный приём у начальника службы безопасности настроение моё улучшилось.

Прибыли в аэропорт.

К моему удивлению, пошли не к большим лайнерам, а поехали на электрокаре вглубь взлётного поля, к ангарам, где ютились маломестные самолётики.

Седой сам сел за штурвал двухместного спортивного самолёта.

— Чего застыл, влезай.

— А на нём до Края света долетим? — пошутил я.

— Так точно, — даже не улыбнувшись, ответил Томм.

Летели минут двадцать. Под нами проплывали шоссе, дачные посёлки, огороды…

В какой-то момент на пульте замигала зелёная лампочка. Седой переключил пару тумблеров и потянул штурвал на себя — вокруг замелькали облака…

Я прочитал мантру успокоения и закрыл глаза… а когда открыл и поглядел вниз, там был только лес, никакого намёка на человеческую деятельность. Странно, а мне казалось, что в Подмосковье не осталось таких мест.

Среди сплошного ковра деревьев появился просвет. Там уютно устроились: несколько десятков коттеджей, ангар, огромное куполообразное сооружение серого цвета и взлётная полоса, на которую Томм аккуратно посадил самолёт.

Воздух казался необыкновенно чистым. Вкусным. Вот ведь, всего ничего от Москвы, а дышится, как в первобытном раю. Недалеко виднелись крыши коттеджей, а над ними возвышался серый купол.

Томм показал на него:

— Это так называемый Бункер, там Объект. То, что вокруг нас — Сфера. Сейчас заселишься, поедим, и на Объект в Бункер. Все вопросы потом. Уверяю, о тех, что ты мог бы задать сейчас, забудешь — новые появятся.

Томм двинул к утопающим в зелени коттеджам… Закинув сумку на плечо, я пошёл рядом и тут же наткнулся на ржавый металлический столб с табличкой, на которой едва проглядывала надпись: «Край света». Рядом сходила на нет старая, потрескавшаяся от времени и заросшая бурьяном асфальтовая дорога.

— Старая дорога. Решили не восстанавливать. Сейчас для доставки грузов используем вертолёты…

Около Бункера Томм представил меня улыбчивому, небритому парню:

— Наш новый сотрудник — Антон. Экстрасенс… А это твой гид… Извините, у меня сейчас дела. Встречу на выходе.

Слово «экстрасенс» мне не понравилось, но не волшебником же меня представлять.

— Сергей. Биолог, — протянул руку небритый. Был он похож на охотника, отправляющегося на сафари — карабин и сетки за спиной дополняли образ.

Несмотря на жаркий день, внутри Бункера было холодно и как-то даже промозгло. Пахло пылью… Долго шли по коридору, казалось, опоясывающему всё здание. За одной из дверей находилась лестница, ведущая вверх. Поднялись почти под крышу сооружения.

— Не запыхался? Нам ещё вниз спускаться.

— А через здание нельзя было?

— Там нет прохода.

— Как нет?

— В том то вся штука, — улыбнулся биолог.

— Ну, всё, почти пришли.

Мы стояли на сварной ферме, вертикально вниз уходила винтовая металлическая лестница.

Под нами большое круглое помещение, метров двадцать в диаметре, по его периметру ворота. Восемь штук. В каждых воротах точно посередине имелась небольшая дверь. К дверям шли пунктирные линии.

Спустились вниз.

В центре помещения — выше человеческого роста камень, этакий мегалит, залитый у основания цементом. Именно от него и расходились пунктирные линии. Камень был закрашен краской, словно пытались скрыть какую-то надпись.

Рядом стоял пульт с пронумерованными мониторами и тумблерами, сбоку висели страховочные пояса. Сергей взял один себе, другой надел на меня. Взглянул на мониторы.

— Наши ворота седьмые. Там час назад пара ловушек сработала.

Поколдовал с тумблерами.

Что-то щёлкнуло, натужно заскрипело.

— Прислонись к камню, а потом шагай за мной строго по пунктирной линии. Это важно.

Не знаю, шутит так Сергей или говорит всерьёз, но ступал он чётко по линии, я старался идти за ним след в след. Когда подходил к воротам, показалось, что они, как и всё вокруг, начали тонуть в дымке, а дверь стала почти прозрачной. Чёткими оставались лишь пунктирная линия на полу и силуэт биолога впереди.

Когда дверь открылась, в Бункер хлынуло бирюзовое сияние. Этот свет лился буквально отовсюду, даже туман, вползавший в бункер, лучился им.

Сделали пару шагов, Сергей меня придержал, чтобы не ходил дальше.

Сзади послышался скрежет. Дверь закрывалась.

То, что увидел, когда туман рассеялся, ошеломляло. Ведь я знал, что дальше должны находиться внутренние помещения Бункера, бетонные стены, ещё что-то… А тут!!

В десятке метрах от нас был обрыв… в бесконечность… в бездну, которая мерцала и полыхала бирюзовым, оранжевым, красным… За обрывом открывался бескрайний мир. В небе сияло неестественно яркое солнце, а под ногами, на полоске земли между Бункером и обрывом, искрилась изумрудная трава, которая справа и слева тонула в тумане.

— Что это?!

Сергей рассмеялся.

— Край света. Место, где земля заканчивается… Когда дымка расходится, внизу видны звёзды южного полушария.

Стоял, как пьяный, любуясь небывалым зрелищем.

Такого не может быть!

Возможно, в еду подмешали каких-то наркотиков, и я грежу наяву? Или сошёл с ума?

— Ладно, стой тут, с места не сходи, наслаждайся видом. А я ловушки проверю.

— А кто тут обитает?

— Те, кого больше нигде не встретишь.

Сергей закрепил страховочный трос за скобу у ворот, сделал несколько шагов и растворился в бирюзовом тумане.

Не знаю, зачем меня пригласили. Но стоять без дела, я был не намерен.

Чтобы туман не мешал, прочитал мантру, очищающую зрение. Почти ничего не случилось, во всяком случае с туманом… Почти, да не совсем. Робкими контурами прямо над пропастью стали вырисовываться деревья, кусты, трава…

Мантрой очистил взор до предела, так что мир вокруг стал прозрачен, а край пропасти лишь угадывался… Над головой пролетела птица, по дереву пробежала белка…

Вот так-то, а вы говорите — Край света!

Следующей прочитал мантру, призванную проникать в суть вещей…

Теперь в глазах начало троиться.

Кроме Края. И травы над бездной… Отчётливо увидел облака, в них таинственные замки, где-то пролетел дракон… Видение это было настолько ярким, что по реальности превосходило первые два. И не поверить в него было невозможно.

Но это уже чересчур! Волшебные замки, драконы — всё это вымысел, из мира фантазии и сказок…

Толчок в грудь — упал на траву.

Раздался грохот выстрела.

Увидел рядом что-то мохнатое, симпатичное, похожее на большую собаку.

— Ты что оглох?! Я ему ору. А он ноль внимания, — произнёс Сергей, убирая карабин в чехол. — Тут внимательней надо, а то такая вот тварь оттяпает голову и не поперхнётся. — Потом вдруг улыбнулся. — Хотя, мне кажется, он поиграть прибежал или познакомиться.

Мне тоже так показалось. Существо умирало… его было жаль.

— А зачем ты тогда?

— Мало ли. Бережёного бог бережёт.

Подумал о своём видении. И спросил:

— А что если всё то, что мы здесь видим, не настоящее.

— Ага, не настоящее. Это тоже, скажешь, не настоящее. — Сергей паковал в сеть, мёртвое существо. — Пойдём, за сетками сходим, а то бросить пришлось, когда сигнал об опасности получил…

Двинули вдоль Края. Сергей рассказывал:

— Это в Бункере между соседними воротами считанные метры, а у Края до них может сто километров, может миллион. Экспедиции снаряжали. Какие возвращались, какие нет. Так ничего и не выяснили. А вниз вообще лучше не соваться — опасно, тросы почему-то рвутся. Год назад воздушный шар запустили — взорвался… Из биологов только я и могу к Краю ходить. Остальные боятся. Словно тут чудища какие водятся. Но как препарировать — страх у них проходит.

— А не жалко?

— Жалко. Но что делать, нужно, чтобы безмозглая тварь легла на алтарь науки.

— А ты уверен, что безмозглая?

— Мозгов там не много. Конечно, физиология у них странная, если не сказать больше. Например, в нашем мире эти тварюшки не больше суток держатся — хоть живые, хоть мёртвые. А потом от них только зелёная слизь остаётся. Но и она вскоре исчезает, испаряется из полностью герметичных сосудов, нарушая при этом кучу всевозможных законов. Есть теория, что всё это каким-то ещё неизвестным нам способом утягивается обратно на Край… Пришли. — Сергей остановился у брошенных сеток.

Глядя на маленьких зверьков, скребущихся в путах, моё сердце сжалось. Я чувствовал их испуг, непонимание, за что с ними так поступают.

Приняв спонтанное решение, дотронулся до локтя Сергея и прочитал мантру. Он застыл. Заклятие было скоротечным, следовало торопиться. Развязал сетки и выпустил малышей. Они, сопя, скрылись в траве. Прочитал мантру забывчивости, вплетя в неё события, которые не хотел, чтобы Сергей вспоминал, и потормошил его.

— Что с тобой?

Сергей непонимающе огляделся.

— Слушай, я, вроде, из силков кого-то вынимал, или это вчера было… Не помню. Совсем заработался. Давай выбираться отсюда.

В Бункере пришлось опять идти по пунктирной линии.

Подойдя к камню, мне почему-то подумалось: «Сказка, замурованная в цемент».

— Это своего рода барьер — объяснял Сергей. — Попасть к Краю можно только от этого камня. Снаружи, где наш посёлок и прочее, ещё барьер — Сфера, отделяющая большую землю от этого места. Туда не попадёшь, если не знаешь, какой коридор следует задействовать… Кстати, завтра утром заходи за мной в лабораторию, ещё на Край сходим…

На выходе из Бункера меня встретил Томм.

— Что скажешь?

— Потрясён. — А что я мог ещё сказать. — Или вы думаете, что вчерашний студент ответит на все вопросы. Сюда нужно кого-нибудь из наших профессоров, ректора…

— Был уже тут ваш ректор. Он и предложил пригласить любого из выпускников. Хотя, возможно, ему самому было бы тут интересно поработать… Но с другой стороны — зачем оно ему нужно? Мудрый человек… Тут учёных много работает, но нет ни одного с мировым именем. Знаешь почему? Нобелевками тут не пахнет, да и вообще никаких научных открытий в обозримом будущем не предвидится. Бесперспективно… Или, думаешь, мне тут мёдом намазано. Я, между прочим, полковник ГРУ, полгода до генеральского звания оставалось, когда сюда назначили. Я человек военный, отказаться — это сразу в отставку. Уже третий год тут маюсь, а дело ни с места… Не знаю почему, но надеялся на тебя. Увидел личное дело, и словно что-то толкнуло. Думаю, вот человек, который сдвинет всё с мёртвой точки.

Хотел было сказать ему про своё двойное, даже тройное видение мира у Края. Но сдержался, зачем обнадёживать человека раньше времени. Заговорил о другом:

— А почему в институт послали именно вас?

— А кого? Директор не поедет, по рангу не положено. Зам по науке? Он в то, чем вы занимаетесь, не верит.

— И как сами учёные объясняют Край?

— По-разному. Но пока ни одного вразумительного объяснения не услышал. Никто из них об этом месте ни черта не понимает. И, кажется, не поймёт. Мне один молодой физик сказал, что иррациональное нельзя объяснить рациональным. Если про Сферу может рассказать наука завтрашнего дня, то на счёт Края не ответят учёные и послезавтрашнего. Что там происходит, не относится к нашим физическим законам… Даже одно время у учёных была популярна религиозная тема.

— А что мешает ей жить сейчас?

— Народ верить перестал.

— Во что?

— Да во всё. В Бога, в себя… В сказку наконец, в чудо.

Томм оглянулся на громаду Бункера, грозно темневшую на фоне вечернего неба.

— Ладно, поздно уже, отдыхай, переваривай впечатления.

Ночью приснился изумрудный дракон, парящий в бирюзовом небе Края. Рядом летели два маленьких дракончика. Они меня за что-то благодарили.

Утро не задалось.

После завтрака сообщили, что прибывший из Москвы Дубок требует явиться к нему.

Ага, как же. Перетопчется. Потом зайду.

В лаборатории биологов работали угрюмые дядьки. На моё «Здрасьте» отвечали лишь мрачными кивками.

Сергей был приятным исключением, улыбнувшись, спросил:

— Что смурной?

— Дубок вызывает.

— Хм, меня тоже. Потом к нему сходим, чего перед Краем настроение портить. Тяжёлый человек. На Край не ходит — боится. Единственный раз, когда там был, увидел что-то… Бежал, словно за ним чёрт гнался. Чуть ворота в Бункере не снёс. С тех пор туда ни ногой. Кстати, я давно заметил, что плохим людям любое существо с Края чудовищем кажется.

Сергей ушёл проверять ловушки. А я снова стою у Края.

И в какой-то момент почувствовал, если продолжать начатое вчера, то произойдёт нечто из ряда вон выходящее. И в моей воле это остановить или продолжить.

Даже под ложечкой засосало.

Теперь-то уж точно продолжу.

Сосредоточился. Прочитал мантру. За Краем появились деревья, лес.

Усилил своё восприятие. Теперь был виден каждый листочек на деревьях, любая травинка стала более реальна, чем весь Край!

Не отрывая взгляда от Края, на ощупь прикрепил к скобе трос страховочного пояса. Подошёл к Краю. И, усилив восприятия до предела, шагнул за Край…

И о чудо! Я никуда не падал! Стоял на траве, которую видел с помощью мантры. Сделал второй шаг, и вот я уже обеими ногами над бездной. Пошатнулся. Мантрой убедил себя, что трава, по которой иду самое реальное, что есть на свете. И двинулся дальше. Сделал шагов тридцать. Отстранённо подумал, что скоро кончится страховочный трос и нужно возвращаться назад. Дёрнул его, потянул… в руках оказался ничем не закреплённый конец. Я огляделся — позади и по сторонам расстилался бирюзовый туман. Я не знал, куда возвращаться! Где находятся Бункер, врата? Бродить, ища их, можно долго — пока не устану так, что буду не в силах обновлять держащие меня мантры. Но подо мной всё ещё была трава, а впереди росли деревья. Я шёл к ним, пока не облокотился рукой о ствол. Он был осязаем! Кора отпечаталась на ладони!

Оглянулся.

Вспышка бирюзового света… Звук похожий на щелчок…

В какой-то момент почувствовал, что нечто неимоверно тяжёлое и одновременно лёгкое, точно пух, легло на плечи. Мгновение, и ощущение пропало.

Тумана позади как не бывало — там лежала обычная поляна. А впереди рос обычный подмосковный лес.

К таким чудесам даже я не был готов.

Пошёл к месту, где должен находиться Бункер.

Ни Бункера, ни коттеджного посёлка.

Нашёл тропинку, та вскоре расширилась до просёлочной дороги. И я совсем не удивился, когда вышел к железнодорожной платформе с указателем для пассажиров: «На Москву».

Подошла электричка.

Поехал в Москву. Нужно же как-то возвращаться на «Край света». Разбираться, что за чудеса со мной произошли.

А чудеса и не думали заканчиваться.

Когда открыл дверь между вагонами, там оказался знакомый по Краю света бирюзовый туман. Захлопнул, и отступил в сторону. Дверь открыл, идущий следом мужчина… Моему взору предстал обычный, шатающийся из стороны в сторону проход между вагонами.

Я ничего не понимал. Одновременно чувствовал страх и непонятно откуда исходившую уверенность, что всё идёт как надо.

Была мысль уйти на пару суток в самоволку — отдохнуть с друзьями на природе. Чтобы в голове прояснилось.

Позвонил Димке. Телефон был отключен, то же и у других ребят.

Ладно, возвращаемся на работу.

Адрес здания, где подписывал бумаги, я не знал. Зато в кармане нашлась бумажка, с телефоном Бориса Аркадьевича.

Он удивился звонку. Я объяснил, что отстал от сопровождающего и хочу с ним связаться.

Борис Аркадьевич попросил перезвонить через полчаса.

Перезвонил. Преподаватель был встревожен.

— Они тебя ищут. Просили срочно приехать. — Продиктовал адрес.

Встречу назначили в знакомом приземистом здании.

Топчусь около входа. Открывать дверь страшновато. Что за ней? Видение в электричке стоит перед глазами. Об этом, наверно, говорить никому не стоит, а то до конца жизни просижу в Бункере подопытным кроликом.

Тут что-то осторожно кольнуло в область затылка, словно оказываюсь в родном институте на семинаре по психовоздействию.

Оборачиваюсь. Стоит парень, немногим старше меня. «Вот он — человек открывалка!»

Пропускаю его вперёд. Он открывает дверь и входит в фойе. Я следом.

Охранник спрашивает пропуска.

Дальше всё происходит, как в каком-то боевике.

Слышны хлопанье двери, топот ног, сопение.

Два жлоба пытаются вывернуть мне руки… Вырываюсь. Проскальзываю мимо охранника и несусь по коридору. Чувствую ментальный удар, на ходу мантрой ослабляю его. Но этого замешательства хватает, чтобы поимщики опять были рядом. Бегу по длинному коридору, быстро отрываюсь от преследователей, но с другой стороны уже выбегают люди.

Распахиваю единственную доступную дверь. В последний момент замечаю на ней надпись: «Комната уборщика».

Всё, попался!

Машинально захлопываю дверь, словно тонкий слой древесины может защитить от поимщиков.

Падаю… но не в объятия швабр и тряпок, а на изумрудную траву Края света.

Дверь висит позади, вокруг бирюзовый туман. Оглядываюсь, в отдалении, на разном расстоянии от Края таким же непостижимым образом над изумрудной травой висят ещё двери.

И никаких следов преследователей.

— Там тебя ищут, — раздался смеющийся голосок. — Сюда не пройдут. Нет.

В траве стоял маленький, не больше ладони, человечек в салатовых одеждах и вещал:

— Любая дверь — выход в твой мир. Они и есть двери твоего мира. Но выбирай осторожно, за каждой из них может притаиться враг. А для тебя сейчас любая дверь из твоего мира вход сюда. Путь, пройденный тут, равняется пути, если бы шёл в своём мире. И если дверь отсюда не открывается, она закрыта на ключ или открыта настежь. Разберёшься. Пока-пока.

И человечка как не бывало. Остался только смех.

Пошёл вдоль Края. Везде множество дверей.

Выбрал одну из них.

Вместе с духотой и запахом бензина по мне ударила какофония звуков: шум машин, гомон голосов, топот множества ног… Захлопнул… Собравшись с духом, открыл вновь — я выглядывал на одну из улиц Москвы.

Вот интересно, если кто захочет пройти через эту дверь, куда денусь я, или он пройдёт сквозь меня, даже не заметив? В голове теснились вопросы, один глупее другого.

— Выходишь? — За мной стояла бабка, а позади неё был обычный московский подъезд.

Я шагнул в зной и шум улицы.

Бабка проковыляла мимо.

Дёрнул ручку — дверь не открывалась.

— Закрыла, чтоб всякие не шастали, — проворчала удаляющаяся старуха.

Тоже двинулся прочь — что я дверь себе не найду? Но не успел сделать и десяти шагов, как раздался крик:

— Вон он! Держи!

Обернулся. Ко мне бежали двое.

И я помчался… Ища любую дверь.

Как на зло — ни одной.

Свернул в проулок… И тут меня настиг ментальный удар. Он обволакивал, мешал двигаться, дышать. Моих сил хватило лишь на то, чтобы определить откуда он исходил… Рядом с неприметной дверью стоял давешний молодой человек. Я из последних сил напрягся и выставил щит… Потом распахнул дверь.

Он увидел, что за ней, и был настолько поражён, что на миг ослабил хватку.

И тут я ему от души врезал. Кулаком. В челюсть. Парень, уверенный в своей ментальной мощи, такого не ожидал.

Взял его за грудки и, как следует встряхнув, спросил:

— Почему меня преследуют?

— Говорят, ты похитил Край света, — парень кивнул на открытую дверь.

— Что?!

— Так говорят, — улыбнулся он, а я почувствовал, как меня начинают сдавливать тиски безволия. Откинув парня в сторону, шагнул в дверь.

Зачем нужно меня ловить?

Зачем мне нужно убегать?

Каким образом я умудрился украсть Край света? Надо же придумать такое!

Спрашивал себя и находил ответы.

Решил отдохнуть. Лёг у двери…

…Увидел, что из бирюзовой дымки летит некто в сиянии… В какие-то моменты казалось, что прекрасная дева, а в какие-то — грациозный дракон…

И ко мне пришло понимание.

Сказочные существа заходят в наш мир через Край света. Во всяком случае, так было. До того, как его заключили в Бункер. Сейчас пытаются пройти лишь совсем безмозглые, их ловят и препарируют. Поставив барьер в виде Бункера, мы отделили себя от Сказки. Но мы не можем без сказки. Раньше люди это понимали, теперь забыли… Когда исчезает Сказка, когда её закрывают на засовы, заливают в бетон, происходят страшные вещи. Если так будет продолжаться дальше, катастрофа неизбежна.

И она решила уйти.

— Чем я могу помочь? — спрашиваю я. — Что от меня нужно?

— От тебя нужна жертва. Ты должен пойти к своим гонителям и сдаться.

— Но зачем? Это не имеет смысла.

— Поверь мне, имеет. За этой дверью ждут твои поимщики. На тебе тяжёлая ноша и ты исчерпал ресурс носителя. Если выйдешь в мир через любую другую дверь, вход в мир Края для всех людей будет закрыт, а из него для тех, кто здесь живёт. И кто знает, к каким страшным последствиям это может привести? Тебе выбирать… Но перед тем как принять решение, ты должен отдохнуть и набраться сил…

Проснулся около Края…

Странный сон. И не стоит ли за ним тот молодой человек?

Жертва. Хм, придумают же такое. Мы живём в прозаичном мире, время жертв давно миновало.

Встал и пошёл от указанной двери. Думал, насчитаю тысячу шагов и войду в любую…

А если это правда? Пусть есть хоть крошечный шанс, что это правда? Что тогда?

Я повернулся к Краю и прочитал мантру. Даже не пришлось напрягаться, чтобы увидеть сотни парящих драконов. И они… Я почувствовал это так ясно, так отчётливо… они прощались со мной, и не только со мной, а со всеми людьми, со всем нашим миром.

Но этого же не может быть!

А мог ли быть Край света, как географическое явление? Задали бы мне этот вопрос два дня назад, я бы рассмеялся нелепости предположения.

Могли ли существовать волшебники, хотя бы такие, каким являюсь я? Спроси меня об этот до того, как семнадцатилетним мальчишкой наткнулся на странное объявление и пришёл в институт на тестирование особых способностей, я бы тоже рассмеялся.

Я поклонился драконам. Развернулся, и быстро, чтобы не передумать, зашагал к двери, толкнул её…

…Что-то сильно ударило в плечо и меня развернуло.

Слышу, как за мной захлопнулась дверь.

Ещё два попадания, в грудь. Это пули?! Всё, конец.

Теряя сознание, подумал, что жертва состоялась.

Голова раскалывается, тело ломит. К левой руке подсоединена капельница, правая прикована наручниками к спинке кровати.

Но зато жив!

Сидящий рядом Томм даёт мне напиться.

— Из крови выйдет дрянь и будешь как новенький. А то усыпляющими и парализующими иголками, как ёжика утыкали.

У кровати два здоровенных мужика. За столиком знакомый парень. Не без удовольствия отмечаю, что его скулу украшает пластырь. Теперь вспоминаю, он из института, на несколько курсов старше моего выпуска.

Машинально прощупываю седого. В этот раз проникновение не блокируется. Иван Фёдорович винит себя, словно я солдат, которого он послал в бой, а вышло, что повёл на смерть…

— Антон, Дубок считает, что на Объекте диверсия. Его можно понять — на записи видно, как ты делаешь немыслимое — ходишь над бездной, потом вспышка и Объект исчез. Остались лишь: вытоптанный пол, бетонные стены, ворота и пустые ловушки…

В комнату входит Дубок, глядит на Томма исподлобья:

— Зачем вы тут?

— Не дать вам наломать ещё больше дров.

Дубок хмурится. Они с Томмом выходят в коридор.

Прочитал мантру. Разговор стал слышен.

Томм: Кто распорядился вместо моего человека выслать группу захвата? Парень сам возвращался на Объект, а его хватают как какого-то преступника.

Дубок: Бросьте, полковник, с самого начала было понятно, что этот диверсант что-то сотворил с объектом. Он ещё накануне воздействовал на сопровождающего — исчезли два образца…

Разговор пропал.

— Послушал, — сказал коллега. — И хватит.

Вот как просто и глупо было на самом деле, а я голову ломал.

Но коллега силён — заглушил, как беруши в уши вставил.

— Они всё знают, — ухмыльнулся он. — Ты вошёл в психофизический контакт с объектом и вобрал его в себя. Теперь носишь, как памятный приз. И что для тебя любая дверь вход к нему.

Интересно, не врёт ли? Или это всего лишь его догадка?

Я произнёс одну единственную мантру, погружая себя, а заодно и коллегу в сон. Он удивлённо вскинулся и последовал за мной в царство Морфея.

Я спал и слушал недавний разговор.

— Как это произошло? Как вы думаете? — спрашивают у коллеги.

— Мантрой перетянул Объект на себя. Случайно. Мантру со столь специфичными свойствами нельзя подобрать за столь короткий срок. Скорее всего, это был побочный эффект чего-то обычного: улучшение зрения, концентрация.

— Как отобрать у него это?

— Следует сходить вместе с ним к Краю и прочитать нужную мантру, и сия, так сказать, благодать перейдёт с него на прочитавшего. Только вы должны для этого найти специально подготовленного человека, иначе ничего не выйдет.

— Могли бы взяться за эту работу?

— Увольте. Вы ж меня потом из четырёх стен не выпустите. Никто не хочет, чтобы в руках одного человека были такие возможности.

Вспышка света. Надо мной нависает взбешённый коллега.

— Что хотел, узнал? А теперь моя очередь.

Темнота.

Выныриваю из чёрного бездонного колодца. Тяжело поднять веки. Вокруг нарастает шум.

Орёт Дубок:

— Что вы с ним сделали?! Почему он в таком состоянии?!

Голос коллеги:

— Хотел облегчить вам задачу — узнать, чем он занимался последние два дня.

— И что узнали?

— Парень помешанный, если ему такое видится.

— Он на кого-то работает?

— Считает, что… — коллега хмыкнул, — на Сказку.

— Вы нас тут всех за дураков держите?

— Только одного.

— Что!.. Понимаю. Вы заодно. То-то ему так легко удалось сбежать в управлении.

— Я согласен присматривать за вашим подопечным, но прошу уволить от общения с вами.

Очнулся. Надеюсь, окончательно.

У изголовья охранники, капельницы уже нет. Рядом Дубок, а вместо коллеги, за столиком сразу двое. Оно и к лучшему. Коллега сильнее меня. А этих ребят я знаю, середнячки в нашем деле. На курс старше. Но, как только очнулся, на меня навалилась ментальная подушка. Ребятам так долго не выдержать, надорвутся.

Мне дают напиться. Спрашиваю у Дубка:

— Не пойму, что вам от меня нужно?

— Верни Объект или сделай так, чтобы с ним можно было работать, тогда с тебя снимут все обвинения.

— Зачем вам это? Вы ведь боитесь его. Край это зеркало души. Хороший человек видит хорошее, а если он плох, то на него скалятся чудовища. На самом деле, вы не хотите, чтобы я вернул Объект. Вы его уничтожить хотите, убить.

— Тебя это не касается.

— Меня как раз это касается больше всех.

Дубок странно смотрит на меня, что-то новое появляется в его взгляде.

— В туалет не желаешь?

Я желал, но просить не хотел, а мантра, чтобы отсрочить это дело, не возымела бы действия, ребята давят так, будто от этого зависит их жизнь.

Меня освобождают от наручников. Встаю. Охранники идут за мной. Но Дубок их останавливает:

— Отставить. Двери с петель сняты, он еле ходит. Мы, — Дубок указывает на моих бывших коллег, — как-нибудь справимся.

Выходим в коридор.

Я чуть впереди. Меня пошатывает. Действительно, куда я денусь.

— Беги, — тихо говорит Дубок.

— Что? — Я не верю своим ушам.

— Беги. — Он толкает меня вперёд. Ноги заплетаются, чуть не падаю.

Разворачиваюсь и вижу, что на меня смотрит дуло пистолета.

Молодые ребята с перепугу ничего не могут сделать, кроме как ещё больше усилить давление на меня, отчего становлюсь совсем беспомощным. Откуда-то с боку выбегает Томм. Пытается выхватить пистолет из руки Дубка.

— При попытке к бегству, — объявляет Дубок и гремит выстрел.

Вспышка.

Лежу недалеко от Края.

Ничего не понимаю.

Меня хотели убить! Или даже убили?!

Странно. Чувствую необыкновенную лёгкость… Неужели я дух бесплотный?

Злобный дурак. Убить меня, чтобы уничтожить Край света.

Но вместе со мной могла погибнут и она… Сказка…

Или всё так и было задумано, ведь сказка, это не по-настоящему, а понарошку…

Понарошку убили. Жертва понарошку.

— Жертв понарошку не бывает.

Я оглянулся. Рядом стоял маленький человечек в салатовом.

— Жертв понарошку не бывает, — повторил он. — Возможно, без тебя мы бы не спаслись… А может, всё было предопределено… Кто знает?.. Но понарошку жертв не бывает. Жертвуя собой, ты помог нам уйти. Такими поступками делается история… Чувствуешь лёгкость? Ты избавился от ноши.

Ребусы и загадки не для человека, которого минуту назад убивали.

Непонятно, жив я или мёртв, и как буду отсюда выбираться? Ни одной двери. Рядом только Край.

Сел, окунув ноги в туман.

Человечек примостился рядом. Посидев немного, он встал и прямо на краю развернулся спиной к бездне. Потом демонстративно закрыл ладошками глаза и, стараясь идти прямо, пошёл от края. Я встал посмотреть, где он. И не увидел, человечек словно испарился.

Делать нечего, надо попробовать.

Встаю. Поворачиваюсь спиной к пропасти. Закрываю глаза. Иду прямо — десять шагов, двадцать… и неожиданно во что-то упираюсь. Открываю глаза. Это камень. Брат-близнец того, замазанного краской, что стоит в Бункере.

Этот высится в бескрайнем поле. На нём надпись:

«В одну сторону идёшь — мимо пройдёшь. В другую идёшь — опять мимо пройдёшь. А если прямо пойдёшь, то на Край света в Сказку попадёшь».

Я оглянулся. Никакого Края света. Поле, а дальше темнеет лес.

— Эй, — окликнули меня. Среди травы стоял мой знакомый человечек. Убедившись, что его заметили, махнул ладошкой, приглашая идти за собой, и побежал вперёд.

Его я уже не видел. Но трава примята — прямая как луч тропка убегала вдаль. Я понимал, что она выводит меня из вновь созданной Сферы…

Так я вышел к лесу. Потом к железной дороге.

— Заходи, — слова быстро растаяли в воздухе и я почувствовал, что остался один.

Солнце цеплялось за верхушки деревьев, объявляя о приходе вечера.

Минут через двадцать подошёл к развилке, где стоял домик путевого обходчика.

Толкнул дверь, с замиранием сердца ожидая увидеть Край Света. Но там была лишь маленькая комната, в её центре стоял стол, за которым сидел мужчина в форме железнодорожника.

А что я хотел? Чудеса закончились.

— Здравствуйте.

— Здорово, коль не шутишь.

Это хорошо, что человек меня увидел, значит, я жив, а не бесплотный дух.

— Вот смотрю, парень, не лихой ли ты человек? Места тут глухие, до посёлка добрых двадцать километров…

— А что за посёлок?

— Строговский. Слыхал?

Ещё б не слыхал, я ж в нём родился!

Места, где меня вырастила бабушка, когда погибли родители. А когда умерла бабушка, отсюда поехал поступать в институт.

Теперь круг замкнулся. Я там, где провёл самую счастливую пору жизни, детство. Место, куда перенесла меня Сказка. И где решила поселиться сама.

А может, это я поселил её здесь?

Подошёл тепловоз.

— Эй, земляк! Ты что там застрял?

Я заворожено смотрел на дверь домика. Эх, хорошо бы сейчас открыть её и выйти к Краю.

Открыл дверь и…

…оказался на Краю света. И не верил в своё счастье… Значит, чудо не ушло!

Здорово… но кроме двери, через которую я прошёл, больше дверей не было… и надо возвращаться — тепловоз ждать не будет.

А лучше сразу оказаться в Москве.

Решительно открыл дверь. Шагнул.

И окунулся в полуденный зной Тверской улицы.

Вот, так!

Теперь, чтобы очутиться там, где хочу, я просто открываю дверь…

Навещаю Бориса Аркадьевича, своего преподавателя.

Демонстрирую приобретённые умения.

Как-то он признался:

— Мне сложно в это поверить, но ты становишься настоящим волшебником… из сказки.

Борис Аркадьевич прав. Ведь никакие учебники не помогут так изучить язык чужой страны, как проживание в этой стране. Так и аспирантура не сможет обучить чародейству, как это сделают в волшебной стране.

Официальная наука, как может, пытается забыть историю о Крае света, стереть из своих архивов, считая её досадным недоразумением.

Дубка выгнали со службы. Перед этим чуть не отдали под суд. Сейчас пьёт на даче. Хотя, вроде, он должен быть доволен, осуществилась его мечта, — известный ему Край света уничтожен. Но Дубок всё равно несчастен и глушит водку. Такие люди всегда несчастны. Мне его жаль.

Иван Фёдорович Томм не пострадал из-за скандала, разразившегося после исчезновения Края. Переведён на другое место службы. Сейчас генерал.

Как-то вечером зашёл к нему. Томм нисколько не удивился.

— Был уверен, что тебя не убили. Когда ты исчез, ещё до приезда специалистов, вынул из стены пулю… Прочитал отчёты, тот парень хорошо покопался в твоей голове. Но никто ему не поверил, да и он сам считал это бредом сумасшедшего. Никто… кроме меня. Три года бок о бок со Сказкой, а умом так и не понял, что это такое, хотя, наверно, душой понимал всегда… Ещё раз хочется взглянуть. Хоть одним глазком.

Я подумал: человек только тогда может поверить в Сказку, если сказка живёт в нём. Поэтому и…

…толкнул дверь кладовки — за ней в бирюзовой дымке раскинулось море звёзд…

— Ух… — только и смог выдохнуть Иван Фёдорович.

Мы вышли к Краю.

Я прочитал мантру, чтобы и Томм мог увидеть скрытое.

Прямо под нами раскинулся воздушный замок, вокруг которого летали драконы…

Так он стоял в немом восторге какое-то время, потом спросил:

— А где сейчас находится Край географически?

Я не стал искушать его знанием.

— Наверно, ты прав, что молчишь… — вздохнул он. — Сказка должна когда-нибудь заканчиваться. — И, подойдя к двери, махнул на прощание рукой, может мне, а может сказке…

Но сказка никуда не делась, наоборот, она вернулась к людям.

Теперь добрая сказка живёт рядом с нами.

У хозяек домашние дела выходят быстрей и лучше, то ли они стали более умелыми… или им теперь помогают домовые.

Леса почти перестали гореть, наверно, лесные хозяйства и МЧС стали лучше работать, а может, лешие вернулись в леса.

Людей меньше тонет. Возможно, народ стал лучше плавать. А может, это добрые водяные и русалки не дают совершиться непоправимому.

И нет подобным примерам числа…

Я открываю дверь…

Подхожу к Краю, сажусь и любуюсь на воздушные замки. Рядом обязательно появляется кто-то из волшебного народа. Так мы сидим и смотрим, как мимо проплывают чудесные дворцы, а неторопливые драконы парят в бирюзовых облаках Сказки, живущей на Краю света.

Олег Большов © 2011 Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg