Сергей Гончаров
Спящие
Пролог
Наверху рушились города, сотни миллионов людей умирали каждое мгновение.
Вика смотрела в зеркало. На секунду представила ад, который разворачивался по
всей планете. Как матери инстинктивно стараются прикрыть детей и погибают вместе с
ними. Как миллионы людей, позабыв обо всем на свете, бегут с округлившимися глазами
и перекошенными ртами. Они не знают куда бежать, где прятаться. Лишь понимают –
надо бежать.
Миллиарды людей даже не догадывались час назад, что их ждет тотальное
уничтожение. Они спали, работали, ходили по магазинам, валялись перед телевизором,
копались в интернете. Жили обычной и нормальной жизнью, вполне человеческой, когда
привычный мир начал рушиться. На глазах миллионов города превратились в руины,
собрав те самые миллионы в братские могилы. А после гигантские цунами захлестнули
побережья. По всей Земле разверзся настоящий ад. И вряд ли где-то, кроме специально
созданных бункеров, люди могли уцелеть.
Вика усмехнулась, когда подумала, что человек сможет выжить там, где любое
другое существо погибнет. Скорее всего, останутся в живых не только спрятавшиеся в
бункерах, но и множество везунчиков. Именно они станут вязким материалом, из
которого предстоит построить новое здание общества.
Вике даже немного жутко стало, когда она до конца осознала, что на поверхности
рушится известное с детства и привычное бытие. История человечества не делает
очередной виток, а превращается в развалины вместе с миром, где была создана.
Начинается новая эра.
Вика спрятала лицо в ладонях. Ей стало стыдно. Именно из-за нее погибали
миллиарды людей, а реки меняли русла. Она и только она виновница испепеляющей
привычную жизнь геенны. Вика отдавала себе отчет, что толкнуло ее на такой шаг. Она
лишь не могла понять, когда успела сойти с поезда обычной жизни. Вряд ли когда умерла.
Вероятно, это было раньше. Еще до того, как устроилась работать в спецхран и
познакомилась с Русланом. Скорее всего, это случилось в те страшные дни, когда ушел
Ян.
Вика улыбнулась. Еще не так давно расставание с молодым человеком казалось
жутким событием. Она вспомнила, как не спала несколько ночей. Переживала. Сейчас эти
чувства показались мелочными и смешными.
Часть 1
Стрелки показали два ночи. Высокая брюнетка с маленьким, милым носиком,
подошла к окну. Посмотрелась в скупое отражение, собрала черные со стальным отливом
волосы в хвостик. Несколько отросших прядей не преминули выскочить.
Под старым красно-синим халатом угадывалась восхитительная фигура. Многие
прилагали титанические усилия, чтоб иметь такую. Вика Волк ровным счетом ничего не
делала, а потому и не ценила.
Она закрыла глаза и несколько раз глубоко и тяжело вздохнула.
По кухне витал слабый запах пюре и тефтелей. Ужин давно остыл. Тот, для кого
готовилась еда, проводил вечер пятницы где-то в веселом месте. Последний раз Вика
разговаривала с Яном в девять вечера. Пьяные выкрики и музыка из телефонной трубки –
ничто. Он частенько и непредсказуемо уходил в загулы. Но в этот раз из телефона донесся
женский щебет:
– Янчик, с кем ты там болтаешь?
Связь сразу пропала. Вика перезвонила, но телефон оказался выключен. Все
последующие попытки соединиться закончились тем же.
Поначалу она убеждала себя, что послышалось. Ведь рядом кто-нибудь мог
произнести «Мальчик, с кем ты там болтаешь?», или «Держи стаканчик. С кем ты там
болтаешь?». Просто могли поинтересоваться у девушки Яны, с кем она разговаривает.
Вика заставляла себя поверить в эти объяснения. Отошла от окна. Прошлась по
кухне. Взгляд уцепился за кастрюлю, но она даже не подумала поставить ее в
холодильник. Забыла, с какой любовью готовила ужин, как старалась сделать для
любимого человека вкусненькое пюре и потому использовала почти литр молока. Ян
очень любил домашнюю еду. Он рассказывал, что до встречи с Викой, незадолго до
появления первых спящих, полгода прожил в зоне отчуждения. Проверял какой-то
прибор. С тех пор выбор между полуфабрикатами и домашней пищей перед ним никогда
не стоял. Вика старалась всеми силами угодить. Если б он знал, что до встречи с ним она
и приготовить толком ничего не могла!
Она схватила телефон со стола. Когда волновалась, то переставала следить за
собой. Тогда и так резкие движения становились молниеносными, из-за чего окружающие
не единожды вздрагивали. Многие еще и относились к ней с опаской из-за холодного
взгляда серых как бетонная стена глаз и тонкой линии губ, не знающих улыбки. В школе
дразнили Волчицей. На работе не единожды слышала за спиной:
– Как некоторым подходит их фамилия, а?
Даже в институте без прозвища не обошлось. Но там хотя бы Клеопатрой звали.
Руки мелко-мелко тряслись. Вика чувствовала, что предстоят изменения.
Вызвала Яна, но его телефон по-прежнему был выключен. Хотела вернуть аппарат
обратно на стол, но слишком резко положила. Мобильник проскользил и грохнулся на
пол.
– Мало того, что работы нет, так еще и трубку разбила, – грустно усмехнулась
Виктория.
Печальные мысли забылись вместе с щелчком замка. На душе потеплело. Тело
наполнились легкостью. Будто на крыльях она подпорхнула к двери.
В квартиру ввалился Ян. Грива русых волос всклокочена, будто он тремя фенами
на максимальной мощности одновременно сушился. Глаза скосились – так бывало всегда,
когда напивался. Вертикально положение тела у него получалось удерживать с огромным
трудом, стены так и тянули к себе. Вместе с ним в квартиру ворвался удушливый смрад
перегара.
– Привет! – Ян хотел поцеловать Вику в губы, но попал в ухо. – У меня сюрприз!
Он выглянул на лестничную клетку и кого-то позвал. В квартиру на
заплетающихся ногах ввалилась молодая особа с красивыми, огненно-рыжими, волосами.
По виду она попала прямиком со школьного выпускного вечера в квартиру Вики. Яркое
фиолетовое платье с разрезами до поясницы и декольте до пупка. В тон платью туфли на
высоченном каблуке и крохотная сумочка. В руке девица сжимала полупустую бутылку
вина.
– Познакомься, – указал Ян на гостью. – Ма… Ма… Маша!
– Марина, – томным голосом поправила девица.
Вика хотела ответить, да не нашла слов. Так и застыла с открытым ртом,
рассматривая неожиданную визитершу. Рыжеволосая, когда была трезва, без сомнения
притягивала взгляды всех мужчин в радиусе километра.
– Марина! – поправился Ян. – Умница, отличница и просто хороший человек.
Разувайся! – махнул он рукой и чуть не попал Вике по лицу.
Девица попыталась стряхнуть обувь. Ничего не вышло. Тогда она наклонилась,
чтоб помочь рукой и грохнулась хозяйке квартиры под ноги. По ковру покатилась
бутылка вина, разбрызгивая содержимое.
– Куда?! – завопил Ян. Он успел снять один кроссовок, когда увидел, что заветная
красная жидкость пропитывает ковер. Чуть не наступив девице на голову, кинулся
поднимать бутылку. Схватив вино, сделал большой глоток и с довольной улыбкой
протянул. – Это мы тебе принесли!
Вика рефлекторно взяла бутылку. Широко раскрытыми глазами смотрела на Яна.
Девица, тем временем, поднялась. Оперлась на стену и стряхнула туфли.
– Ян…чик, – икнула она. – Чего мы стоим? Чего ждем?
– Один момент! – Ян подмигнул Вике и увел девицу в спальню.
Когда вернулся, Виктория по-прежнему стояла посреди коридора с бутылкой.
– Пойдем, – он обхватил подругу за талию и достаточно грубо, хотя самому
казалось ласково, поволок на кухню. Усадил на стул. С трудом отцепил пальцы от
бутылки.
– Сделаешь мне приятно? – поинтересовался Ян.
Виктория невидящими глазами смотрел перед собой.
– Маша согласна, – указал он в сторону спальни. – Доставишь мне удовольствие?
– Что… происходит? – выдавила она.
Ян нервно вздохнул. Сделал глоток. Виктория жадно поглядела на остатки вина.
Захотелось выпить, хотя она настолько редко употребляла спиртное, что по пальцам
одной руки пересчитать можно. Ян заметил взгляд, протянул бутылку. Она поднесла вино
к губам, но в последний момент передумала.
– Случайно вот познакомился с Ма… Ма…
– Мариной.
– Да. Именно. И Марина согласна помочь нам.
– В чем помочь? – не могла сообразить Вика.
– Жизнь половую разнообразить! – грохнул кулаком по столу Ян, выхватил
бутылку и одним глотком допил остатки. – Чего тут непонятного? – скривился от вкуса. –
Пойдем.
Он взял Викторию за локоть и поволок в спальню. Гостья даром времени не теряла.
Нехитрую одежду скинула на пол, расправила кровать и уснула в одной из самых
бесстыжих поз, которые может принять женщина. Вика, наконец, сообразила, что от нее
хотят.
– Я не буду, – пробормотала она.
– Не выдумывай, – Ян уже стянул майку, непослушные пальцы возились с ремнем
на джинсах. – Раздевайся.
Вика бросила короткий взгляд на кровать, которую привыкла считать своей.
Перевела на мужчину, которого за неполный год также привыкла считать своим.
– Я не буду, – сами собой повторили губы.
– Не будешь?! – Ян как раз стянул трусы и готовился кинуться в вожделенную
кровать. – Не будешь?! Да и не надо! – вытолкнул Вику из комнаты, хлопнув перед носом
дверью.
***
Когда начало светать, Вика встала из-за стола. Заварила растворимый кофе. Его
запах разжег аппетит. Вспомнила о пюре, простоявшем всю ночь на плите. Открыла
крышку. Как и следовало ожидать, пюре не пережило южной ночи, когда и спать-то без
вентилятора тяжело. Тефтели не пропали, Вика переложила их в маленькую кастрюльку и
поставила в холодильник. Есть перехотелось, стоило вспомнить, для кого они готовились.
Лишь десять минут назад смолкли ахи и вздохи. Всю ночь Вика просидела за
столом, слушая доносившиеся из спальни возгласы удовольствия. Под утро девица начала
громко стонать и вскоре все прекратилось.
Кружка обжигала руки. Вика наклонилась, сделала маленький глоточек и поняла,
что забыла добавить сахар. Вставать стало лень. Опустила голову на стол. Прикрыла глаза
и широко зевнула.
А уже в следующую секунду крепко спала.
Щелкнула ручка на двери в спальню. Вика встрепенулась. В глаза бил яркий
полуденный свет. В коридоре послышались неуверенные шаги.
На кухню, щуря заплывшие глаза, вошла девица. Проснувшись, она выудила из
шкафа просторную белую майку, до середины бедер. Решила, что одежды достаточно и
направилась в кухню. Увидев Вику, на мгновение остановилась, а после подошла к столу.
По-хозяйски отыскала кружку и налила воды из фильтра. Жадными глотками
моментально осушила и повторила процедуру. Глаза привыкли к свету, а спине стало
неуютно от взгляда.
– Привет, – повернувшись, хрипло произнесла девица.
Выглядела она ужасно – мешки под глазами, осунувшееся лицо, рыжие
замусоленные волосы свисали космами, руки мелко подрагивали.
Несколько секунд девушки смотрели друг на друга.
– Хороший у тебя брат, – ляпнула первое, что пришло в голову Марина. Она
смотрела на брюнетку за столом, когда перед взором, будто двадцать пятый кадр, возник
большой черный волк с холодными серыми глазами.
– Он мне не брат, – ответила Вика.
– А говорил… – осеклась девица. Не выпуская кружки, попятилась из кухни.
Стукнулась локтем о косяк двери. Кружка выскользнула из вспотевших ладоней,
разбилась на три части. Вода, оставшаяся в ней, брызнула в стороны.
Звон бьющейся посуды послужил сигналом. Девица выскочила из кухни. Из
спальни донеслась возня. Сонный голос Яна, возглас Марины. Спустя несколько минут
она уже натягивала в прихожей туфли на отекшие ноги. Трясущимися руками попыталась
справиться с замком.
Вика несколько минут смотрела на безуспешные попытки. Поднялась и медленно
подошла к двери. Девица поглядела на нее словно затравленный заяц. Даже отступила на
пару шагов.
– По ковру не топчись, – буркнула Вика, но гостья не услышала. Ее глаза бегали с
двери на хозяйку. – Глухая?
Марина ничего не слышала. Она до одурения испугалась серых, наполненных
ледяной решимостью, глаз. Стоило появиться щелке между дверью и косяком, как она
устремилась туда. Побежала вниз по лестнице, пока в начале очередного пролета не
сломался каблук.
Бетонные ступени навсегда перекроили лицо Марины.
***
Вика закрыла дверь. Вернулась за стол. Из спальни послышалось бормотание.
Вскоре на кухню, опираясь на стены, выбрался Ян. Выглядел он не лучше девицы –
опухшее, с трехдневной щетиной лицо, красные глаза, домашнее трико задом наперед.
– Доброе утро, – буркнул он. – Что за фигня? – заметил разбитую чашку на полу.
– Твоя подруга постаралась.
– Коза! – от чистого сердца произнес Ян. Кружка была подарком покойной матери.
Он хотел наклониться поднять осколки, но схватился за голову и застонал. – У нас
цитрамон есть?
– Есть.
– Дай, пожалуйста, – медленно сел на стул, потер глаза. – И воды.
Вика подала таблетки и воду. Утолив жажду, Ян несколько минут просидел, глядя
на ноги. Потом сказал:
– Пойду, еще посплю.
– Может, поговорим… – робко начала Виктория.
– О чем? – Ян посмотрел на нее мутными глазами. – Что ты не согласилась
доставить мне удовольствие? О чем ты хочешь поговорить?
– О твоем поведении…
– О моем поведении?! А может, о твоем поговорить стоит? Нашлась, наконец,
девушка согласная на…
– Она даже не знала… – попыталась вставить Вика.
– Да плевать я хотел, знала или не знала! Ты не захотела доставить мне
удовольствие, – тыкнул пальцем в лицо подруги. – На этом весь сказ. Тяжело, что ли
доставить удовольствие мужу?
– Ты мне не муж… – прошептала Вика.
– Ты чего так расхрабрилась? – Ян резким движением схватил ее за волосы на
затылке и через стол нагнул к своему лицу. Локтем она зацепила остывший кофе. Кружка
перевернулась, жидкость растеклась по столу. – Каждый сверчок, знай свой шесток, –
дыша перегаром, сказал он. – Поняла?
– Поняла, – быстро сказала Вика, пока он не разозлился.
– Вот и чудесно.
Ян отпустил подругу и медленно поднялся.
– Наведи порядок, – приказал напоследок.
– Мне кажется, нам стоит расстаться, – на одном дыхании выпалила Вика.
– Не начинай, – Ян остановился и медленно повернулся. – Проходили мы это.
Через день же прибежишь умолять.
– Не прибегу.
– И это мы проходили, – вяло улыбнулся он.
– Нам надо расстаться, – увереннее повторила Вика. – Я всю ночь думала и
поняла…
– Да что ты вообще понимаешь?! – улыбка сползла с его лица. – Думала она… Ты,
разве, это умеешь? Еще подумай, пока я сплю. Только на этот раз хорошо.
Не дожидаясь ответа, он отправился в спальню.
***
Когда Ян проснулся, за окном начинало темнеть. Попытался нащупать на
прикроватной тумбочке телефон. Затем приподнялся, посмотрел. Мобильник
отсутствовал.
– Вика! – закричал он.
Никто не отозвался.
– Вика!
Снова нет ответа.
– Да долго мне тебя звать? – Ян вскочил с кровати. – Вика!
В коридоре стояли две спортивные сумки, раздувшиеся от содержимого.
– Ах ты тварь, – пробормотал он. – Опять начинаешь?!
Виктория сидела на прежнем месте – за столом с чашкой кофе.
– Тебе еще не надоело? – указал он на сумки.
– Одевайся и уходи, – Вика не поднимала взгляд от кружки.
– Так, значит… – ухмыльнулся Ян, вспомнив, как в прошлый раз заставил ее стать
при друзьях на колени. Теперь стоило придумать нечто потяжелее, чтоб дурные мысли в
голову больше не лезли. – Ладно-ладно.
Он вернулся в спальню. Надел валявшуюся на полу одежду.
– Я у Валька, – сумки показались слишком тяжелыми.
Вика промолчала.
– Я у Валька. Ты слышала?
– Да хоть в аду, – на пределе слышимости произнесла она. – Мне все равно.
Ян бухнул дверью. Переваливавшейся походкой прошел к лифту.
– Ноги мне будешь целовать, – пробормотал, пока кабина поднималась.
Когда он ушёл, Вика собрала постельное бельё, в том числе и подушки с одеялом.
Отнесла всё в мусоропровод.
***
Трое суток Вика боролась с одиночеством. Всеми силами старалась выбросить из
головы человека, с которым прожила два последних года.
Тщетно.
Вечером третьего дня она потеряла над собой контроль. Каждый предмет, до
которого он дотрагивался, вызывал грусть и тоску. Навевал воспоминания. Включила
телевизор в надежде отвлечься. Не тут-то было. С экрана скандальный политик,
размахивая руками, кричал:
– Я добьюсь отмены домов мертвых! Слышите меня? – из его рта брызгала слюна.
– Бесчеловечно заставлять спящих страдать, и вы это знаете!
Вика выключила телевизор. Изо дня в день одно и то же. Тему спящих не затронул
только тот, кто на другой планете живет.
Она прошла в спальню, упала на кровать. Рядом не хватало чего-то теплого… Не
хватало Яна.
Вика надела старую растянутую майку, красные спортивные штаны. Кроссовки
застыли перед дверью, словно говорили: «Наконец-то решилась. А мы тут стоим,
дожидаемся». Взяла ключи и вышла.
Почти стемнело, но лавочки были заполнены бабульками и подростками. Из
соседнего двора доносилась пьяная ругань. Каждый спешил запастись последним
августовским теплом. В этом году холодную осень обещали даже на юге – в Соминске.
Пахло амброзией. Ноги непроизвольно понесли в сторону остановки.
Однако уйти Вика далеко не успела. Стоило повернуть за угол дома, как
столкнулась с Яном, который тоже не ожидал такой встречи. Красные, заплывшие от
бесконтрольного пьянства глаза, скосил на подругу. Полупустая бутылка пива
выскользнула из руки, дзинькнула об асфальт и покатилась. Ян несколько мгновений
смотрел ей вслед.
– Ой-ё-ё-ё-ё! – взлохматил засаленные волосы.
Он пошатнулся и непременно грохнулся бы на асфальт, не успей Вика поддержать
его.
– Спасибо, Волчара! – пробормотал Ян. – Ты настоящий друг! А я иду к тебе
мириться. Проси что хочешь…
– Я же просила, не называть меня так! – посмотрела Вика исподлобья.
Она терпеть не могла эту школьную кличку. Ян когда-то услышал ее от подруги –
Дарьи. И стал иногда применять.
– А я и не называю! Я конста… констан… кунстан… Тьфу, – Ян сплюнул на
асфальт и сказал по слогам. – Кон-ста-ти-ру-ю факты. Точнее и сказать нельзя! Ты
погляди на себя! Волк волком! Даже смотришь по-звериному. Чего ж тогда обижаешься?
Вике захотелось отойти, чтоб он грохнулся об асфальт, но врожденная женская
жалость помешала.
– Я не виновата, что такой родилась, – промямлила она. – Да и если я такая плохая
и некрасивая, что ж ты тогда со мной живешь?
Ян выпрямился. Сфокусировал глаза на подруге.
– А то, – назидательно поднял палец. – Что надо меняться! Вот я сколько раз тебя
просил перекраситься в блондинку. Знаешь же, что мне перестали нравиться черные
патлы. Нет…
– Я говорила, что мне не хочется больше…
– Да мало ли, что ты говорила! – махнул рукой Ян. – Ты постоянно несешь какую-
то околесицу. И что?
– Я не настолько…
– Настолько! – Вика видела, что Ян хотел ударить. Зажмурилась, но ничего не
произошло. – Волчара и точка! Ты вон даже ведешь себя как волчара, только жрешь и
спишь! Никаких увлечений, интересов… Только б пожрать и поспать…
– А еду тебе кто готовит?! – не вытерпела Виктория. – Кто тебе стирает, кто в доме
убирает? Кто за продуктами ходит? – краем глаза она заметила, как мужик на балконе с
интересом наблюдает за скандалом. Вероятно, и сам в таком принимал участие, но со
стороны всегда интереснее.
– Не смеши, – в интонациях Яна не чувствовалось и крупицы смеха, лишь угроза. –
Ты самая бесхозяйственная телка, которую я видел. Мне по тридцать три раза приходится
тебе напоминать о стирке, о том, что убраться надо. Интересно, а чем ты занимаешься,
пока я на работе?
У Вики так и рвалось с языка «на кровати валяюсь», но вслух произнесла:
– Дела делаю.
– Да ты что?! – всплеснул руками Ян и чуть не упал. – И какие же у тебя могут
быть дела? У такой-то бесхарактерной особы?
– Тебе доставляет удовольствие меня оскорблять? – насупилась Виктория. – Так ты
пришел мириться? Вдрызг пьяным и с оскорблениями?
– Мне надоело жить с женщиной, которая даже одеться прилично не может! – Ян
пропустил ее слова мимо ушей. – Тебе разве мама не говорила, что мужчина любит
глазами? Что у тебя за монашеские прикиды? Что это сейчас на тебе напялено? Как мне
через эту хламиду и твой вечный оскал рассмотреть женщину? Ты даже не красишься
никогда, будто косметику не изобрели! Тебе двадцать четыре года, а выглядишь на
тридцать! Вместо того чтоб украшать собою мужчину, ты позоришь его своей
внешностью. А еще утверждаешь, что не волчара?! Улыбаться пробовала, чтоб на
человека походить?
– Пробовала. Не помогает, – посмотрела ему в глаза Вика. Она старалась не
вспоминать время, когда была эффектной блондинкой, а в глубине души еще теплилась
мечта стать моделью. Именно тогда на жизненном пути встретился Ян. Тогда он был
другим человеком – талантливым изобретателем. И любил брюнеток. Потом стал пить и
ревновать свою подругу ко всем подряд. А когда Вика создала условия, что ни один
мужчина взгляд на ней не останавливал, она же и осталась виновата.
– Плохо пробовала. Наверно, как и думать. – Он оперся на ее плечо. – Пойдем
домой, Волчара.
Вика стряхнула его руку.
– Домой, – сделала она ударение. – Я пойду одна, а ты можешь идти куда шел.
– Тьфу ты! – сплюнул на асфальт Ян. – Снова начинаешь? Не надоело? Ты хоть раз
задумывалась, как тебе повезло, что на свете живет такой кретин как я? Где ты еще
найдешь придурка, который согласится быть с тобою?
– Да… Ты прав, – медленно произнесла Виктория. – Такого придурка я больше не
найду!
Она развернулась и быстро пошла к подъезду. Сзади послышалось «Вика», а после
шлепок и нечленораздельные стоны.
***
В десять утра Вика проснулась, к одиннадцати позавтракала, перелистывая
рекламу с канала на канал. После подошла к шкафу и критически оглядела вещи на
полках.
Она решила покончить с затянувшейся безработицей. Порядком надоело безделье,
когда спишь до обеда, полночи занимаешься ерундой, а если понравиться какая-нибудь
вещь, думаешь: «Найду нормальную работу, куплю».
«Или попрошу у Яна», – по привычке подумала Виктория. Вспомнила, как
бормотала перед зеркалом прошлым вечером:
– Бесхарактерная. Выглядишь на тридцать, позоришь своей внешностью…
Волчара…
Тело сотряслось от омерзения, которое она внезапно испытала к этому человеку.
– Позоришь своей внешностью… – медленно произнесла Вика.
Надела белую блузку, черные расклешенные брюки, покрутилась перед зеркалом.
Возникла мысль сходить в парикмахерскую, прямые черные волосы отросли и
отказывались красиво спадать на плечи. Удрученно вздохнув, собрала их в хвостик.
Несколько раз крутнулась перед зеркалом и сообразила, что закованная в блузку и брюки,
начнет изнывать от жары через три минуты. За окном-то плюс тридцать пять. Сменила
брюки на короткую юбку и минуты три разглядывала себя в зеркале. Черная юбка хоть и
официальна, но коротка для такого ответственного события как собеседование.
«Пойдет, – решила она. – Высокий каблук, размалевать мордашку и все будет
просто шик!»
«Позоришь своей внешностью» – прозвучал в голове пьяный голос Яна, и Вика
вздрогнула. Обернувшись, всерьез ожидала его увидеть.
Путешествие в душном автобусе, где от утреннего час-пика не выветрился запах
пота, закончилось в центре города. Многолюдный проспект встретил десятками людей,
спешащих по важным и не очень делам, беззаботными студентами, не вкусившими
«прелести» жизни и магазинами утверждающими, что их одежда самая модная.
Пока искала нужное здание, два раза толкнули, наступили на ногу, из единственной
на весь город лужи обрызгала машина, пристала цыганка, предлагая снять венец
безбрачия. Все говорило о том, что в платную службу по трудоустройству идти не надо.
Отвязавшись от цыганки, Вика быстро отыскала нужный дом. Дореволюционное
здание, с двадцатью семью ступенями в пролете и огромной площадкой, где ядерным
грибом висел дым от сигарет, встретило облупившейся краской на стенах и невероятным
количеством мусора. На втором этаже мимо прошел мужчина кавказской наружности,
отличившись от соплеменников тем, что не обратил на Вику внимания.
– …мышь ванючая! Так мэня кынуть! Да я вам… – разглядывал он листок.
***
Молоденькая фифа, в великолепно отделанном офисе, предложила заполнить
анкету с горой вопросов, а полная, с наглым лицом, женщина попросила оплатить услуги.
Передав деньги женщине, Вика получила от фифы листок.
– Если в ближайшие два месяца в нашей базе данных появятся интересующие вас
вакансии, мы с вами свяжемся, – сказала на прощание.
Спустившись по истоптанным десятилетиями ступеням, Вика остановилась у
выхода.
«Дура! – пронеслось в голове. – Понесло, блин, Остапа! Говорила ж Дашка «не
ходи! Дурища!».
За заполнение бумаг и распечатанные из сети вакансии содрали довольно
приличную сумму. Расстроившись, Вика вышла на улицу и побрела в сторону дома.
Развернула выданный лист и бегло просмотрела список требовавшихся сотрудников.
Заказанный инженер-технолог требовался лишь на пивоваренный завод. Решив не
откладывать в долгий ящик, достала мобильник и набрала указанный номер.
– Слушаю, – ответил мужской голос.
– Я по поводу работы на должность инженера…
– Мы взяли человека, – перебил собеседник. – Но оставьте координаты, и если он
не пройдет испытательного срока, мы вам позвоним…
Вика продиктовала номер телефона, не сомневаясь, что на пивоваренном заводе
работать «светит» как на подиуме – данные есть, а с везением большие проблемы.
Просмотрев список, где кроме мастеров чистоты, менеджеров и директоров, никто
не требовался, Вика остановилась взглядом на последнем объявлении: «Специальному
хранилищу требуются вахтеры-охранники. Мужчины, женщины от восемнадцати до
пятидесяти. Опыт работы и специальные навыки не требуются. График сутки-трое.
Зарплата…».
Вика остановилась, пересчитала нули. Все правильно! На прошлой, первой и
последней, высокооплачиваемой работе, она получала почти в четыре раза меньше, так и
вкалывала по десять-одиннадцать часов. Не секрет, что работодатели обещают больше,
чем платят. Но не настолько ж?!
Более не раздумывая, набрала указанный номер.
– Да? – вяло ответила женщина.
– Я по поводу работы…
– Вахтера-охранника? – оживилась она.
– Именно.
– Когда можете подойти?
– А когда надо? – Вика почувствовала какой-то подвох.
– Сегодня сможете?
– Во сколько?
– До пяти, – ответила женщина.
– Приду, – пообещала Вика хоть и чувствовала, что совершает роковую ошибку. –
Куда?
***
Спецхранилище имело форму приплюснутой буквы L. Отделанное голубыми
панелями необъятное здание без окон и с единственным входом. Возле двери звонок. Вика
нажала кнопку. До слуха донеслась приглушенная казенная трель. Через минуту дверь,
загрохотав запорами, открылась. На пороге стоял мужчина лет сорока, в черных брюках и
зеленой рубашке, с надписью на кармашке «охрана». На поясе висели фонарь с рацией.
– Вы к кому? – верхняя губа нервно подергивалась, отчего неаккуратно
подстриженные рыжие усы походили на бьющегося в припадке ежика.
– Я по поводу работы.
– Работы?! – переспросил мужчина, продолжая складывать из губ всевозможные
комбинации. – Ну, ну! – отошел в сторону.
Вика вошла в плохо освещенный коридор, обитый теми же панелями. В конце,
словно лучик надежды в темном царстве безработицы, поблескивала хромированной
поверхностью толстая металлическая дверь с ручкой лишь на внешней стороне. В
сопровождении охранника она прошла в просторный холл.
– Вам туда, – кивнул сотрудник на дверь в дальнем углу холла.
Изнутри спецхранилище выглядело, по меньшей мере, странно. Огромный холл,
где без проблем могли вместиться два грузовых вертолета, условно разделен на две части.
В первой, меньшей, находившейся по правую руку от входа, располагались вахта,
овальное сооружение с несколькими экранами и кучей кнопок, да несколько дверей то ли
в кабинеты, то ли в какие-то хозяйственные помещения. В противоположной вдоль стен
стояли хромированные столы-каталки которые используют в хирургии, с единственным
отличием, у этих – ремни, чтоб пристегивать лежащего. Дальше, в вертикальной палке
буквы L, располагался, как догадалась девушка, сам объект, за охрану коего и платят
сумасшедшие деньги. В холл выходили два темных коридора. Вика всмотрелась, но
тусклые лампочки едва-едва вырывали из мрака утопленные в стенах решетки. Приятно и
ненавязчиво пахло хвоей.
За вахтой сидел второй охранник.
– Работать?! – приподнял он бровь и пристально осмотрел девушку.
Стук Викиных каблуков раздавался четко и громко. Охранники молчали, скрестив
взгляды на ногах девушки и том месте, где спина называется по-другому.
В кабинете сидела женщина лет сорока, но старавшаяся выглядеть моложе. В
одной руке сигарета, в другой глянцевый журнал. Когда Вика вошла, хозяйка закрыла
журнал и, указав рукой на кресло, спросила:
– Вы недавно звонили?
Виктория кивнула.
– Хотите у нас работать? – спросила она, будто девушка поболтать пришла.
– Хочу.
Нехитрая обстановка маленького кабинета состояла из трех стеллажей вдоль стен,
внушительного стола, да кресла для посетителей. На стеллажах, заполняя любое мало-
мальски свободное пространство, громоздились скоросшиватели и бумаги.
– Значит наша работа несколько… – женщина откинулась на спинку кресла,
подыскивая слова. – Неординарна. Не знаю, сталкивались ли вы со смертью… Надеюсь
нет. Но наверняка знаете, что с недавних пор мертвые перестали… разлагаться, так
скажем, и более того, начали оживать.
Вика знала об этом не только из телевизора, но и воочию столкнулась…
Первый случай «возвращения» произошел во Франции около пяти лет назад, когда
вдова, открыв входную дверь, увидела, пятнадцать дней назад похороненного мужа. Этот
случай раструбили по всему миру, а виновника быстро спрятали с глаз долой. Но не
прошло и месяца (ток-шоу и прочие времяпотерячные программы только начали
триумфальное шествие по незаезженной теме), как на Сахалине тринадцатилетний сын
вернулся спустя четырнадцать дней после предания земле. Телевизор стало невозможно
включить, чтоб не наткнуться на очередного профессора каких-угодно наук,
объяснявшего причину произошедшего. И тогда, словно убив Цербера, мертвые стали
возвращаться толпами. Каждый день по телевизору объявляли, что там-то вернулся
мертвый, и там вернулся… В основном они вели себя спокойно – все помнили, слышали,
могли говорить. Доходило до смешного, когда один из «воскресших» прозаиков закончил
недописанную перед смертью книгу. «Воскресшие», как поначалу окрестили спящих,
подвергались окоченению и двигались плохо. Пальцы, например, просто не брали ключи.
Ученые всех стран мгновенно заинтересовались данным вопросом и быстро выяснили, что
у немногой части умерших оживал мозг. Он подавал команды телу, и то пыталось
двигаться.
Не прошло и четырех месяцев с момента прихода первого спящего, как мир
захлестнула паника. В Австралии спящий убил всю свою семью. Следом такой же случай
произошел в Испании, затем в Канаде спящий напал на прохожих, потом в Китае…
Правительства всего мира срочно стали придумывать выход, и решили избавляться от
трупов (от всех – «старых» и «новых») путем кремации, а кладбища, как таковые,
ликвидировать. Весь мир поддержал такой исход (сомнительно, что будет спокойно
спаться, когда в соседней комнате «делает вид, что спит» частично воскресший
родственник), но запротестовали ученые. Проведя исследования, они обнаружили, что
спящим является, по самым грубым подсчетам, каждый двадцатый. Организм у спящих
разлагается, но медленно, вследствие высокого содержания неорганических веществ.
Головы научного мира пришли к выводу, что это связано с нашпигованной химией
пищей, поставляемой на прилавки последние десятилетия. Оживает мозг… Этот вопрос и
интересовал ученых больше всего. Четко установив невиновность пищи, они искали
ответ, разрезая спящих, исследуя биографии и родословную вплоть до каменного века.
Ответ не находился – был лишь результат: ходящие и разговаривающие трупы. Иногда
агрессивные.
Правительство России пошло на уступки и создало Дома мертвых. Простой и
эффективный способ. Теперь умершего родственника разрешалось захоронить лишь
спустя два года после смерти (стариков за семьдесят не забирали – люди, выросшие в
советское время, никогда спящими не являлись), а если тело начинало нормальным
способом разлагаться, немедленно отдавали родным.
О спящих Вика узнала из телевизора. Больше всего это походило на «голливудских
зомби» и ничего кроме недоумения не вызвало. Но вскоре, когда волна мертвых
захлестнула мир, она увидела спящего.
В одно обычное утро, еще будучи студенткой, Вика собралась и вышла из дома.
Открыв дверь, увидела у соседской мужчину. Закрыла свою, обернулась…
В лицо смотрел сосед, умерший пятнадцать дней назад. Парень двадцати семи лет с
раком мозга «сгорел» очень быстро. Семья – двое маленьких детей и жена, боялись
посмотреть в глазок на вернувшегося «кормильца», а Вика…
…замерла не в силах ничего сделать. Владимир находился меньше чем в метре от
девушки. Слегка наклонился вперед и не мигая, смотрел на нее. Его кожа, контрастируя с
черным костюмом, выглядела белее снега, в волосах застряли комья земли, из лица
торчали щепки. Глаза, подернутые пеленой непонимания, как у сумасшедших, будто
проникали внутрь, исследуя каждую клеточку.
Чтоб уйти, пришлось бы прошмыгнуть в нескольких сантиметрах.
Чтоб зайти обратно в квартиру, пришлось бы повернуться, спиной.
Скованная страхом, Вика боялась вдохнуть, пока спускавшийся выгуливать собаку
сосед сверху, силой не выдернул ее. Владимир пронаблюдал, как девушка ушла, и вновь
начал звонить в квартиру, где жил.
– …и как следствие сделали это, и много других, спецхранилищ… – закончила
будущая работодательница.
– Знаю. Сталкивалась и воочию со спящими… Жуть. А я-то ломала голову, что за
спецхранилище?! Ведь по телевизору их называют «дома мертвых». Со смертью
сталкивалась, но тогда ФСПКСа1 не было.
– Вы боитесь мертвецов, крови? – переменила тему работодательница.
– Не то, чтобы боюсь… – призналась Вика. – Но и в восторг не прихожу.
– Ясно, – кивнула сотрудница спецхрана. – Как звать?
– Виктория Волк.
– Замужем?
– Нет.
– Хорошая фамилия. Русская. Теперь о другом…
Вика просидела около часа, отвечая на всевозможные вопросы, вплоть до того,
занималась ли спортом и если занималась, то каким. В конце разговора узнала, что новую
начальницу, величают Евгенией Порфирьевной. Выходить на работу предложили завтра, а
пока…
Вникнуть в суть и оформить документы.
Вика с директрисой спецхрана вышли в холл, где сидел один охранник – тот,
который открывал дверь.
– Это у нас, – Евгения Порфирьевна указала на вахту. – Пункт управления. Отсюда
можно закрыть или открыть все двери данного учреждения, кроме этих двух, – указала на
двери в кабинет и на улицу. – Если заметила, то на этих дверях ручки лишь с одной
стороны. Сделано специально, – хитро добавила она. – Отсюда же связь с любыми
спецслужбами. В здании установлено видеонаблюдение и палаты, как мы их называем,
просматриваются. Но пойдем дальше. Вначале надо показать само хранилище, а к пульту
управления мы вернемся.
Начальница, взяла на вахте запасные фонарь с рацией и повела Вику в один из
коридоров. Чем ближе они подходили, тем явственней становился запах… Неприятный,
щекочущий ноздри… Когда подошли ближе и запах стал различимей Вика поняла, что
воняет сладковатым гниением плоти, но не так сильно как должно в подобном месте.
– Помещение отлично проветривается, – угадала мысли Евгения Порфирьевна. – В
воздух с периодичностью в… – задумалась она. – В общем, выбрасываются реагенты от
насекомых. А вахтеры-охранники требуются, чтоб выявлять разлагающиеся трупы.
Они вошли в коридор, по обе стороны которого располагались зарешеченные
комнаты. В каждой из них, под потолком, слабо-слабо горела лампочка, лишь настолько,
чтоб освещать метр на метр в округе. Начальница подвела к первой палате и остановилась
у входа. Включила фонарь и обвела стены лучом. В желудке Вики противно заныло, а в
голове, будто табличка перед глазами, повисла мысль: «Во что ты ввязалась?!»
Вдоль четырех стен стояли нары в несколько этажей, где лежали трупы. Крайние
головы-ноги оказались не далее чем в нескольких сантиметрах от лица. Евгения
Порфирьевна сочувственно посмотрела на новую работницу и сказала:
– Не беспокойся, привыкнешь…
– Боюсь, не привыкну, – Вика чувствовала мелкий озноб. – Слишком тяжелая
работа для хрупкой девушки…
Евгения Порфирьевна несколько мгновений смотрела ей в глаза.
1 ФСПКС – Федеральная служба по контролю спящих. Государственное подразделение, занимающееся
всеми связанными со спящими вопросами. В их компетенцию входят такие вопросы как: нелегальные
кладбища, самопроизвольные захоронения, выдача справок на разрешение для захоронения, борьба с
подделками справок на разрешение для захоронения, поимка беглых спящих, борьба с укрытием трупов и
другие.
– Лишь глупые мужики и недалекие бабы продолжают думать, что женский пол
слабый. Так было когда-то, а сейчас все с точностью до наоборот. В мире, постепенно, к
власти приходят женщины. Потому они должны не только быть сильнее мужчин, но и
превосходить их в мужественности. А в тебе, я вижу, есть стержень. Что-то в твоих глазах
есть такое… металлическое. Стальное и несгибаемое, – она замялась. – К тому же не такая
и плохая работа за те деньги, что платят.
– А в чем заключается? – дрожащим голосом поинтересовалась Вика, уверенная,
что если скажут «надо брать, перекладывать» и иное в этом духе, сразу уйдет. Здоровье и
нервы гораздо дороже денег. Тем более детей еще рожать.
– Работа очень проста, – обнадежила начальница. – Ходить и смотреть.
– И все?!
– И все.
Вика посмотрела на «тюрьму трупов». Тела лежали кое-как, в одежде и без, лицом
в сторону и лицом к выходу. Руки-ноги свисали поперек нар. В центре как потухшее
солнце над мертвой планетой, светилась лампочка.
– А на что именно смотреть?
– Выявлять трупы, которые безоговорочно можно хоронить. Если тело начинает
разлагаться в обычном режиме, то мы его сдаем.
– Кому?
– Каждое утро из морга приезжает бригада, и увозят «отсеянные» тела, которые
затем передаются родственникам для захоронения. В твои задачи будет входить обход и
выявление таких тел.
– Но я понятия не имею о том, как оно начинает…
– Ничего, научишься, – поняла будущая начальница.
В луче фонаря, направленного на противоположный от входа столб нар, судорожно
дернулась свисающая рука молодой девушки. Одетая в короткую черную юбку и красный
топик, она смотрела одним глазом на Вику. На месте второго зияла пустая глазница, по
краям кровавая.
Евгения Порфирьевна заметила испуг Вики, положила руку на плечо.
– Не бойся. Такое часто бывает, – осветила виновницу. – Но с этой вообще-то
странность какая-то. У нее мозг поврежден. Это и является причиной смерти. Однако она
все равно пытается очнуться. Феномен вообще-то. Посмотрим, что из этого выйдет. Вы с
ней, кстати, похожи…
Викторию передернуло от сравнения с трупом.
– … ведь совсем молодая, – продолжала Евгения Порфирьевна. – Жаль. Где тот
подонок, что так с тобой поступил… – немного помолчала. – Здесь полная автоматика. В
палатах стоят датчики движения, реагирующие на крупные тела. Они срабатывают,
включается свет. На панели управления зажигается сигнал и оттуда можно наблюдать за
происходящим в палате. Решетка блокируется и спящий…
– А сейчас не заблокирована?!
У Вики на лице проступило столько ужаса, что Евгения Порфирьевна поспешила
успокоить:
– Не бойся, это ничем не грозит. Они блокируются сразу, как срабатывает
сигнализация. Обычно они открыты, так как иногда приходится заходить в палаты,
удостовериться в правильности «диагноза», – Вика сглотнула. – Магнитный замок, –
Евгения Порфирьевна указала на черный кружок на стене. – Если надо войти или выйти
при включенной сигнализации. Прикладываешь ключ, и дверь открывается. Ключ один на
все палаты.
Она с легкостью отодвинула решетку в сторону и сразу вернула на место.
– Твои действия в случаях обнаружения спящих – вызвать определенные органы.
Ну, а на такие конвульсии не обращай внимание. Это не редкость. Мозг пытается ожить и
не может.
– Почему?
– Если б знала ответ, то не сидела бы здесь, – начальница усмехнулась и добавила.
– Пойдем дальше.
По обе стороны узкого коридора как пасти пещер с сетчатыми ловушками на входе,
располагались проемы дверей. В каждой тускло горела лампочка. Глаза, привыкнув,
смогли различать трупы.
– Идешь и заглядываешь в каждую палату, – продолжала учить Евгения
Порфирьевна. – Внутрь без надобности не заходи. Если возникнет необходимость,
связываешься с напарником, пусть выключит автоматику, а то останешься внутри
запертой. Подошла, оглядела, принюхалась и пошла к следующей палате. Так все двести
сорок.
– Сколько?! – поперхнулась Вика.
– В каждом коридоре по сорок палат. Два коридора. Три этажа, – охотно пояснила
начальница. – А есть еще два подземных этажа. Там хранятся тела не ожившие, но и не
разлагающиеся. Мы называем их отстойником. Но туда ходить не надо, – успокоила она. –
Раз в месяц приезжают люди, они и занимаются тем, что определяют и относят трупы,
которые не разлагаются, но и не «просыпаются» на нижние этажи.
Евгения Порфирьевна освещала палаты, а Вике казалось, что из какой-нибудь,
отодвинув решетку, со злобным рычанием выпрыгнет покойник.
– Нет, – улыбнулась начальница, когда новая работница поделилась страхами. –
Такого быть не может. Ты сама знаешь, что агрессивных спящих единицы. Ведь при
пробуждении у них начинает, как при жизни функционировать мозг. Но перед тем как они
окончательно очнуться, автоматика пятнадцать раз сработает. Могу заверить, что это
процесс не быстрый.
– Жутко наверно, – поделилась Вика. – Живешь, живешь, умираешь, а затем
просыпаешься в таком месте.
– Наверно, – согласилась Евгения Порфирьевна. – Не хочешь очутиться в таком
положении, умирай так, чтоб остаться без головы, ведь кремацию, как ты знаешь,
запретили.
– Но зачем? Кому это нужно?
– Науке. Огромные перспективы нам в руки дает природа, осталось докопаться до
истины и Мери Шелли превратиться из фантаста в предсказательницу… А вот и конец, –
сказала она указав на грузовой лифт и пристроившуюся сбоку от него винтовую лестницу.
– На этом лифте можно подняться вверх и спуститься на нижние этажи. Пойдем обратно.
После оформления объяснили, как пользоваться пультом управления (среди
нескольких десятков кнопок она запомнила лишь две – кнопку аварийного закрытия всех
дверей и кнопку вызова спасателей) и, посоветовав выспаться, отправили домой.
По дороге Вика размышляла о новой работе. Подсознание беспрерывно твердило:
«Что ты наделала?!». Но прикинув, что можно купить на одну зарплату, скрепя сердце,
откинула эти мысли. Ведь, в конце концов, надо лишь ходить и смотреть.
Принюхиваться еще.
***
Возле подъезда ожидал Ян. Трезвый, гладковыбритый. Вика представила, на какие
ухищрения он пустился, чтоб отпроситься с работы.
Ян неуверенно переминался с ноги на ногу и походил на нашкодившего ребенка.
Когда Вика остановилась напротив, он, словно тринадцатилетний подросток, посмотрел
на нее. Щеки покраснели.
– Прости, – впервые она услышала от него это слово. – Потрясающе выглядишь! –
произнес на выдохе.
– Спасибо, – холодно ответила Виктория.
– Я хотел извиниться за свое… недостойное поведение, – приуныл Ян. – Думаю…
– Попросил?
– Да.
– Тогда прощай, – она прошла мимо и скрылась в подъезде. Каждую секунду
ожидала, что Ян догонит, начнет угрожать. Внутренне подобралась, приготовилась
кричать.
Но он не преследовал.
***
Весь день Вика пребывала в двойственном расположении духа. С одной стороны
радовалась новой работе. Даже за неполные десять минут всю зарплату распределила. С
другой, пребывала в каком-то суеверном страхе. Угнетало осознание, что работать
придется с мертвецами. К тому же мысли периодически переключались на Яна.
Ночью приснилось, что сидит на диване и смотрит телевизор, а рядом лежит
девушка без глаза и дергает рукой. Во сне кажется нормальным иметь дома дергающийся
труп. В один из моментов девушка перестает дергаться и медленно поднимается. Когда
выпрямляется во весь рост, Вика видит вместо ее лица, обрамленное засаленными
волосами лицо Яна.
Проснувшись, она включила торшер и долго, пока сердце не успокоилось, сидела.
Сон постепенно забылся и вскоре ничего, кроме последнего фрагмента, в памяти не
осталось. Выключив торшер, Виктория укрылась с головой, стараясь думать о приятном.
Например, о большом поле красного мака и четырех друзьях, путешествующих через
него.
***
Утром, когда автобус, забитый до отказа людьми, подъезжал к нужной остановке,
из сумочки донеслось веселое тилилинькание мобильника. Пропустив вызов, Вика вышла
из автобуса. Звонила Даша Данченко, одноклассница и лучшая подруга. Накануне
вечером Вике хотелось рассказать о разрыве отношений с Яном, о новой работе, но
разговора не состоялось.
– Привет, – поздоровалась Вика, когда Даша взяла трубку.
– Привет! – раздался жизнерадостный голос. – Рассказывай, куда устроилась! И…
Прости, у меня вчера мама приезжала я никак не могла говорить.
– Понятно. Я как раз иду на новую работу.
– Так, что за работа? – Вика представила, как подруга ерзает на стуле от
нетерпения.
– В спецхранилище.
– В спецхранилище?! Что за спецхранилище?
– Дом мертвых. Слышала?
– Ты устроилась в дом мертвых?! – воскликнула Дарья. – Кем?
Виктория объяснила, а одноклассница, даже не перебивая, выслушала. Когда
рассказ закончился, заговорчески спросила:
– Платят-то хоть достойно за такую работенку?
Вика назвала сумму, после чего последовала пауза в полминуты.
– Правда?! – наконец выдавила Даша.
– Правда.
– За то, что просто ходить и смотреть?! Хотя я б наверно не смогла. Бррр… Нет я б
точно не смогла. А ты?
– А я уже подошла к работе, – ответила Вика.
– И я подъезжаю, – сказала Даша, заканчивая разговор. – До меня доходили слухи,
что в дома мертвых не так-то просто устроиться. Что там жесткий отбор, к тому же надо
быть врачом и желательно со связями… Причем очень неплохими связями, т.к. там рука
руку моет и перемывает…
– Но я-то устроилась!
– Повезло, – констатировала подруга. – Ладно, давай, пока. Вечером созвонимся.
– Я вечером работаю.
– А, точно. Ну, тогда завтра. Расскажешь о новой работе. Присмотри там, кстати,
симпатичного спящего. Может, роман с ним закручу, а то на горизонте давно никого.
– Обязательно присмотрю, – ответила Вика, а затем добавила. – На горизонте бы
давно кто-нибудь появился, но у тебя на лице написано «мне от тебя нужны лишь
деньги».
– Да ну тебя! Ничего ты не понимаешь! Давай, пока. Я приехала на работу.
– До завтра, – попрощалась Вика, нажимая кнопку звонка.
Дверь открыл, тот же мужчина, что и вчера. Несколько минут разглядывал
новоиспеченную коллегу, а после улыбнулся и сказал:
– На работу? Ну, ну!
В холле ждала Евгения Порфирьевна. Второй охранник что-то ей рассказывал.
Когда вошла Вика, разговор стих.
– Пойдем, – начальница с ног до головы осмотрела новую сотрудницу. Явно не
ожидала увидеть её в коротеньких шортиках, маечке да туфлях на высоком каблуке. Ее
глаза так и вопили «Ну и для кого ты вырядилась?!»
Второй охранник заворожено уставился на девушку. Даже не ответил на
приветствие.
В кабинете скучал молодой человек, по виду студент. Вылинявшие джинсы, старая
майка, длинные стянутые в хвостик волосы, на коленях книга.
– Руслан, – представила парня Евгения Порфирьевна. – Твой напарник. Работает
почти год, и научить кое-чему сможет.
Передала со стола синий пакет.
– Виктория, – представила девушку начальница. – В этом пакете, – обратилась к
Вике. – Униформа, рация, фонарик. Руслан покажет твой шкафчик в раздевалке.
Переодевайтесь и заступайте на дежурство.
– Ясно, – ответил новый коллега и, поднявшись, окинул взглядом напарницу. Затем
еще раз окинул. Задержал взор на лице, всмотрелся в глаза и, наконец, спросил:
– Идем?
– Идем, – ответила Вика.
Раздевалка находилась позади вахты, рядом с туалетом, и имела ручки с обеих
сторон. Внутри восемь шкафчиков, да пятачок свободного пространства, где мог
вместиться лишь один человек.
«На раздевалке сэкономили, – подумала Вика, переодеваясь в темно-непонятного
цвета юбку и зеленую рубашку, – А в холле, хоть аттракционы устанавливай!»
О сменной обуви она даже не подумала, потому сутки предстояло простоять на
шпильке.
Следом переоделся Руслан. Предыдущая смена, совершенно не утомленные
сутками дежурства, переодеваться и сдавать обязанности не спешили. Вскоре выяснилось
почему.
Противной, казенной трелью зазвонил звонок. Один из охранников отправился
открывать, а второй взял стол-каталку и повез к выходу.
– Теперь это наша вотчина! – сказал Руслан, указывая на освободившуюся вахту.
Вика уступила ему место во главе и присела на второй стул.
Стол-каталку вскоре привез высокий, плечистый санитар в белом халате.
Напарник, коренастый парень лет двадцати пяти, шел позади с настолько скучающим
видом, будто миллион первый раз пересматривал фильм. Замыкали шествие охранники.
На каталке лежало два тела. Мужчина, в джинсах и светло-зеленой футболке, и
обнаженная женщина с огромным швом на груди. Открытые глаза у мужчины создавали
впечатление, что он просто прилег отдохнуть.
– Свежак привезли, – усмехнулся Руслан. – Сегодня надо за ними особенно
проследить. Женщина вряд ли спящая. Умерла во время операции, а вот мужик… У него
все признаки спящего.
– Как ты определил? – спросила Вика, провожая взглядом санитаров.
– Видела, у женщины кожа побелела, а в некоторых местах посинела? Это первые
признаки разложения. Еще у нее разгладилось лицо, хотя по морщинам на теле видно, что
лет ей этак за сорок. У мужика ж ничего подобного не наблюдается. Будто спит с
открытыми глазами… Сейчас посмотрим куда их положат.
Руслан понажимал кнопки, на одном из экранов появились санитары. Напарники
пронаблюдали, куда завезли вновь прибывших.
– И сколько в день привозят?
– Двоих – троих. Потолок – пятеро.
– Так мало?! – Вика соотнесла размеры Соминска и количество населения.
– Начнем с того, что в морг передаются все тела. Те, которые начинают разлагаться
отправляются сразу в ФСПКС. Те, что не разлагаются нормальным образом, уходят к нам.
Мы прикомандированы к моргам лишь первой и областной городских больниц, –
пустился в пояснения напарник. – Там не дураки сидят и вполне могут распознать
потенциально спящего. У нас в универе и предмет новый ввели: «Распознавание спящих».
– А ты на медика учишься?
– На хирурга, – ответил Руслан. – Три года еще тарабанить. Так вот, в итоге сюда
довозят тех, кто может очнуться. Например не найти здесь тела с повреждением
головного мозга, или без головы.
– Подожди-подожди… – остановила Вика. – А как же там, в первой… палате.
Девушка. Евгения Порфирьевна сказала, что у нее мозг поврежден…
– Она дергается? – уточнил напарник.
– Да.
– Тогда у нее есть шанс. Я имею ввиду, что при серьезных травмах мозга, тело
начинает нормальным образом разлагаться. И такой человек спящим быть не может. Нет
здесь стариков и маленьких детей – они тоже не могут быть спящими. Лишь люди от
десяти до пятидесяти. И самое интересное… Почему-то бомжи и сумасшедшие не
оживают вовсе, а вот среди зажиточного класса чуть ли не каждый первый спящий.
– А куда их девают потом?
– По-разному. Если человек при жизни имел обширные знания в какой-то области,
то эти знания из него «выкачивают», – посмотрел на напарницу и пояснил. – В смысле
заставляют записать или каким-то образом сохранить. Если человек серость, как мы с
тобой, то исследуют. Разрезают, ставят эксперименты… Все такое в общем.
– Страшно, – сказала Вика. – Живешь, живешь… А потом тебя разрезают,
эксперименты ставят…
– Наверно страшно, – согласился Руслан. – Я сам недавно на практическом занятии
«Распознавания спящих» препарировал девушку. Под поезд попала и… В общем ниже
груди у нее ничего не осталось. Так она очнулась, а затем ко мне на стол попала… Я
вскрывал грудную клетку, а она лежала и смотрела. Дошел до головы, оживилась… – он
тяжело вздохнул. – Шепнула «быстрей»… Если б не грозило исключение никогда б не
притронулся к спящему…
Вышли санитары с охранниками. На столе-каталке лежало тело. Когда проезжали
мимо, Вика заметила черно-бурые пятна на лице покойника.
– Типичный пример разлагающегося трупа, – услужливо пояснил Руслан, хотя
Вика и сама поняла – запах остался мерзкий, сладко-приторный. – Скажу по великому
секрету, – он хитро подмигнул. – Что среди тех гор трупов, что там навалены, очень
тяжело высмотреть разлагающийся, потому чаще всего приходится полагаться на
обоняние. Идешь, принюхиваешься. Почувствовала запах – запоминаешь номер палаты, а
утром сообщаешь этим молодцам. Там они и без тебя вычислят, какой уносить, а какой
пусть полежит. Они вышли? Вышли. Что надо сделать? – ответа не дождался. – Нажми
вон ту кнопку, включи автоматику.
Начался первый рабочий день.
***
Тихо, спокойно, не надо никуда бежать, о чем-то волноваться. Сидишь на мягком
стуле, болтаешь. Кто не мечтает о такой работе?
Руслан пояснил новой напарнице, что по правилам полагается делать обход шесть
раз: три днем и три ночью, но на деле ночью никто и никуда не ходит. Делают три обхода
днем, а по ночам, как и полагается людям, спят. Утром, до приезда санитаров, обход и
смена закончилась.
– Вряд ли у меня получится заснуть рядом с таким количеством покойников, –
призналась Вика.
Охранники спецхрана сидели за вахтой, пили кофе. Евгения Порфирьевна
безвылазно находилась в кабинете.
– Сможешь! – ободрил напарник. – Я так же думал первый раз. Скажу честно –
действительно полночи не спал. Потом привыкаешь.
– Осознание, что рядом лежат покойники способные ожить… Несколько страшит.
Куда там спать?! Да, да, – остановила Вика пояснения Руслана. – Евгения Порфирьевна
говорила, что здесь полная автоматика.
– Если кто-то очнется, тут запищит, – указал он на пульт. – И в любом из случаев
не прозеваешь.
– Зачем тогда два охранника да с такими зарплатами?
– А ты бы согласилась работать здесь одна за мизерные деньги? – в свою очередь
поинтересовался Руслан. – Я лично б ни за что. Тут иногда такое увидишь… Три ночи
потом уснуть не можешь… Ну и конечно требование безопасности. В случае чего ты
связываешься со мной по рации. Например, погнался за тобой спящий…
– И такое, может быть?! – вздрогнула Вика.
– В теории да. На практике маловероятно, – успокоил Руслан.
Так молодые люди болтали все утро. Праздное времяпрепровождение, когда за это
платят не малые деньги. Вика была настолько счастлива, будто три миллиарда нашла, а не
на работу устроилась.
Руслан ясно и доходчиво (объясняя по несколько раз – спешить-то некуда)
рассказал, как пользоваться пультом. Где располагаются камеры, как их переключать,
следить за тем, кто находится на обходе. Оказалось, что огромный холл, где находилась
вахта и кабинет директрисы, камерами не просматривается. Самым тяжелым стал журнал
учета. Требовалось прочитать штамп, который ставили в морге на ногу трупа, внести в
электронный журнал, не забыв указать номер палаты. Простенький компьютер,
встроенный в пульт управления, частенько подглючивал и зависал, потому элементарное
на первый взгляд действие оказалось не легким.
В одиннадцать Руслан сказал:
– Пора на обход идти. Значит: сейчас, вечером и завтра утром, пойду я. Не будем
тебя шокировать и пугать в первый раз, потому пойдешь днем. Договорились?
– Да. Естественно, – поспешила согласиться Вика.
Руслан, взял фонарик с рацией, хитро подмигнул и отправился в ближайший из
коридоров. Вика, переключая камеры, наблюдала, как напарник освещал фонариком
каждую палату. Он шел строго по центру и останавливался напротив каждой решетки
ненадолго – лишь убедиться, что там по-прежнему лежат тела, и никто не совершил
«побег», как на местном сленге называется неполное пробуждение спящего. Мозг
оживает, но вскоре вновь умирает. Обычно это короткий промежуток времени, когда
спящий успевает лишь сползти с нар. Автоматика на такие слабые потуги не срабатывает
(иначе, как пояснил Руслан, спокойно пить кофе на вахте не получится – сигнализация
поминутно разрывается, реагируя на малейшее движение; собственно так поначалу и
было, но когда обозначились первые «законы пробуждения» уровень чувствительности
датчиков снизили).
Пройти по одному коридору занимало около пятнадцати минут, потому менее чем
через два часа напарники сидели за вахтой и разговаривали. Никаких экстраординарных
случаев – все тихо, мирно и спокойно, чему Вика несказанно радовалась. Руслан рассказал
несколько душуледенящих случаев из истории первых спецхранилищ, когда слабая
автоматика и неизвестные повадки спящих создавали столько опасности, что нападение
на охрану являлось обыденностью. Совсем недавно, когда дома мертвых построили по
всей России, и они приобрели широкую известность, спящие стали спокойнее. После
пробуждения понимали, где очутились и чем являются.
В обед Вика сходила за едой в ближайшее заведение быстрого питания. Порывался
Руслан, но Евгения Порфирьевна запретила ему оставлять новенького сотрудника на
посту одного. Сама же директриса отлучилась на полчаса.
Ближе к четырем пополудни наступило время дневного обхода. Проверив
работоспособность, Вика зажала рацию в левой руке (Руслан снисходительно улыбнулся,
мол, все мы так начинаем), а фонарик в правой и отправилась в коридор, куда ходила с
Евгенией Порфирьевной. Первая палата напомнила виденный накануне сон. С
замиранием сердца осветив дергавшуюся наяву и во сне девушку, Вика не заметила
признаков движения, поспешила дальше. Запах в коридоре стоял… не сильно противный.
Руслан пообещал, что кандидат на «отправку» чувствуется задолго.
Виктория старалась идти быстро и оттого почти бежала, лишь мельком заглядывая
в зарешёченные комнаты. В каждой палате она видела маленькие, тускло светившиеся
точки – глаза покойников. Казалось, что сейчас раздастся стон и…
Это похоже на то, когда идешь мимо маленькой и брехливой собаки. Знаешь, что
она сейчас начнет гавкать, но все равно пугаешься заливистого лая. Непроизвольно Вика
ускоряла шаг, ожидая подобного, но страшней.
Ничего не произошло. Никто не напал, не застонал, не покусал. Чуть спокойней
она прошла следующий коридор, а к последнему добралась с полным равнодушием. Ноги
устали, нервам надоело ждать. Фонарик Вика начала проводить по нарам палаты, а если
видела интересное, то задерживалась. Показалось, увидела знакомого – всмотрелась, так и
есть. Мужчина жил в соседнем подъезде. Вспомнила, что давно не встречала, а он
оказывается вот где.
Так дошла к последней палате второго коридора, третьего этажа. Осветив пол
палаты, Вика застыла. В центре, лицом к ней, на животе лежал труп. Одна рука вытянута в
сторону выхода, и смотрел он, не отрываясь, ей в глаза. Кровь в голове успокоилась и
Виктория поняла, что это всего лишь «беглец». Пальцы на руке заскребли по полу, словно
он хотел таким образом добраться к ней.
Рука с рацией непроизвольно потянулась к лицу. Опережая, из динамика донесся
голос Руслана:
– Не пугайся. Все нормально, – успокоил напарник. – Этот спящий тут лежит
давно. Он какой-то частично оживший. Его отказываются забирать. Кроме как глазами и
пальцами на руке ничем шевелить не может. Хоронить не положено – ведь очнулся ж! Вот
и лежит, ни туда, ни сюда. Возвращайся.
Взглянув на спящего, Вика отправилась обратно, уверенная, что ей специально не
сказали об этой «находке». Проверку устроили.
Евгения Порфирьевна уже ушла. Ее рабочий день, в отличие от вахтеров-
охранников, продолжался восемь скучных, длинных, монотонных часов.
Остаток дня молодые люди провели в ничегонеделании. Вечером Руслан сходил на
обход, и предстояла ночь, которой Вика боялась.
– Я наверно пободрствую, – сказала она, когда Руслан достал спрятанные за
шкафчиками в раздевалке раскладушки.
– Не придумывай! – махнул рукой напарник. – Я сам думал, что не усну.
Действительно, часов до двух заснуть не мог, а потом природа взяла верх. Вырубился как
миленький и никакие мертвецы не снились.
– А вот в этом я точно сомневаюсь. Давай пободрствуем, пока хоть немного спать
не захочется? – попросила Вика.
– Хорошо, – согласился он. – Давай.
Напарники вновь присели за вахту и несколько минут неловко молчали.
– Слушай, – медленно сказала Виктория. – Я не пойму, для чего нужна эта форма?
Перед кем в ней ходить?
– Перед спящими, – незамедлительно ответил Руслан. – Я тоже вначале недоумевал
для чего переодеваться, оказалось действительно надо. Во-первых, – пустился он в
пояснения. – Чтоб спящие не пугались когда «просыпаются». Она действует чисто
психологически, мол, человек в форме, шутки шутить не будет. По этой же причине
спецбригады в белых халатах. Якобы врачи.
– И работает?
– Иногда, – вздохнул Руслан.
Повисла тишина. Темы о которых могут поговорить едва знакомые люди за целый
день закончились и Вика не нашла ничего лучше чем спросить:
– А как ты думаешь, с точки зрения медицины, почему они оживают?
– С точки зрения медицины… – призадумался Руслан. – Тяжелый вопрос, на
который не только я, но и никто не может ответить.
– Но должны же быть хоть какие-то предположения?
– Есть, – согласился напарник. – Причем около сотни. Начиная от Чернобыля и
заканчивая судным днем. Туда входят вирусы, инопланетяне и чуть ли не снежный
человек.
– А какая тебе кажется более правдоподобной?
– Более правдоподобной? Наверно, версия связанная с излучением.
– Излучением чего?
– Да всего! Представь сколько вокруг нас электричества и как следствие
электромагнитных полей.
– Ну, это вряд ли! – не согласилась Вика. – Электричеству полторы сотни лет, а
мертвецы оживать начали совсем недавно.
– Хорошо. А как насчет мобильных телефонов, микроволновок, радаров
гаишников? Да оглянись вокруг! Нас окружает излучение! Любой современный предмет
является источником какого-нибудь излучения.
Вика случайно перевела взгляд на коридор, куда ходила с начальницей. Подумала,
что померещилось – первый рабочий день, да в таком месте… Показалось, что оттуда кто-
то выглядывал, но спрятался.
– Ведь давно доказано, – принялся пояснять Руслан, приняв молчание за незнание.
– Что, например, мобильники негативно влияют на головной мозг. Зависит от удаленности
антенны и еще чего-то. Я точно не знаю, но эта версия, по-моему…
Вика продолжала смотреть в точку, где кого-то видела. Напряжение достигло
апогея, и требовалась разрядка. Она решила сходить и проверить, ведь сто против одного,
что показалось!
Руслан заметил взгляд напарницы, обернулся.
В этот момент из-за стены выглянула девушка без глаза. Ей пришлось выставить
всю голову, чтоб видеть Вику с Русланом. Напарники застыли. Спящая, смотрела на
молодых людей единственным уцелевшим глазом и также не шевелилась.
Странное, непонятное состояние, когда весь окружающий мир становится похож на
густое переплетение тонких-тонких ниточек. Дернешь за одну – все содрогнутся. Но пока
не дернул тишина и покой…
Временный.
Спящая побежала к вахте. Изучающее выражение лица сменилось на яростную
маску. Окровавленная пустая глазница и перекошенный рот делали некогда прекрасное
лицо настолько уродливым, насколько ни у одного воображения не получится. Вика еще
ничего понять не успела, когда Руслан рывком вскочил и бросился к выходу. Доли
секунды и он в коридоре. Виктория поддалась мгновенной панике, помчалась следом. От
вахты до выхода из здания не более трех метров. От коридора, откуда выглядывала
спящая, до выхода свыше пятнадцати…
Когда Вика выбежала в коридор, то в двери, которая вела на улицу, успела увидеть
лишь спину Руслана. Из холла доносился топот босых ног. В голове моментальной
фотографией возникла дверь на улицу – ведь на ней ручка изнутри! Оглянувшись,
увидела, что спящая не добежала и поспешила замуровать ожившее тело в этом
отстойнике трупов. Дверь оказалось слишком тяжелой.
– Руслан, помоги! – голос почудился Вике неожиданно писклявым. С надеждой
оглянулась…
Летняя ночь, вместе с затихающим шумом города вползла в дом мертвых через
открытую дверь. Частые шлепки раздавались все ближе, а разгоряченному мозгу казалось
и вовсе рядом. Вика толкала дверь и та, медленно, но верно, прикрывалась. Оставалось
совсем немного, когда шлепанье остановилось, и мертвец начал давить с той стороны.
Сердце работало гулко и натужно. Вика уступила напору спящей и в образовавшуюся
щель просунулась рука. Шлепнув чуть выше Викиной головы, следующим движением
схватилась за кисть. Ощущение препротивнейшее. Захотелось отодвинуться от этой
холодной словно резина, руки. Но отодвинуться означало уменьшить рычаг…
Хватка оказалась крепкой, и вскоре стало всерьез больно. Несколько секунд дверь
оставалась на месте, а затем спящая начала открывать. Самое пугающее, что все
происходило в полной тишине – Вика не слышала ничего с той стороны двери. Лишь
холодная рука больно сжимала кисть.
«Еще немного и она сможет выбраться. Плевать, что агрессивный мертвец попадет
в город – главное спасти свою жизнь. Убежать не смогу – каблуки», – проносились в
голове Вики панические мысли.
Опершись на правую ногу, принялась стряхивать туфлю. Как назло слетать та не
собиралась. Наконец получилось, и Вика оперлась на левую ногу, уступив позиции. Дверь
приоткрылась, и в проеме показалось плечо.
Вика судорожно задергала правой ногой. Туфля слетела, звонко стукнувшись
набойкой о стену. Сотрудница спецхрана, оставшись босиком, надавила на дверь,
приготовившись бежать. Дверь неожиданно поддалась, но не закрылась – помешало плечо
спящей.
Успех «окрылил». Вике и в голову не пришло, что она обута и постоянно
перебирает «уезжающие» ноги, а спящая босиком. Не придумав ничего лучше, Виктория
просто продолжала давить на дверь. Рука, сжимающая кисть, несколько ослабила хватку,
затем и вовсе отпустила, спящая с трудом высвободило плечо. Дверь дернулась и с шумом
захлопнулась. Несколько секунд Вика давила на нее.
Неистовый стук с другой стороны заставил отшатнуться.
– Открой! – раздался вопль из-за двери.
Вика собрала разбросанные туфли и поспешила к выходу. Несколько раз
оглянулась. Позади лишь серебристая дверь и темный коридор.
– Выпусти! – глуше и глуше доносились крики.
Выбравшись на свежий воздух, Вика плотно закрыла дверь, и села рядом,
опершись на стену. Отдышавшись, прислушалась.
Шум города и никаких посторонних звуков.
Сергей Гончаров
Спящие
Пролог
Наверху рушились города, сотни миллионов людей умирали каждое мгновение.
Вика смотрела в зеркало. На секунду представила ад, который разворачивался по
всей планете. Как матери инстинктивно стараются прикрыть детей и погибают вместе с
ними. Как миллионы людей, позабыв обо всем на свете, бегут с округлившимися глазами
и перекошенными ртами. Они не знают куда бежать, где прятаться. Лишь понимают –
надо бежать.
Миллиарды людей даже не догадывались час назад, что их ждет тотальное
уничтожение. Они спали, работали, ходили по магазинам, валялись перед телевизором,
копались в интернете. Жили обычной и нормальной жизнью, вполне человеческой, когда
привычный мир начал рушиться. На глазах миллионов города превратились в руины,
собрав те самые миллионы в братские могилы. А после гигантские цунами захлестнули
побережья. По всей Земле разверзся настоящий ад. И вряд ли где-то, кроме специально
созданных бункеров, люди могли уцелеть.
Вика усмехнулась, когда подумала, что человек сможет выжить там, где любое
другое существо погибнет. Скорее всего, останутся в живых не только спрятавшиеся в
бункерах, но и множество везунчиков. Именно они станут вязким материалом, из
которого предстоит построить новое здание общества.
Вике даже немного жутко стало, когда она до конца осознала, что на поверхности
рушится известное с детства и привычное бытие. История человечества не делает
очередной виток, а превращается в развалины вместе с миром, где была создана.
Начинается новая эра.
Вика спрятала лицо в ладонях. Ей стало стыдно. Именно из-за нее погибали
миллиарды людей, а реки меняли русла. Она и только она виновница испепеляющей
привычную жизнь геенны. Вика отдавала себе отчет, что толкнуло ее на такой шаг. Она
лишь не могла понять, когда успела сойти с поезда обычной жизни. Вряд ли когда умерла.
Вероятно, это было раньше. Еще до того, как устроилась работать в спецхран и
познакомилась с Русланом. Скорее всего, это случилось в те страшные дни, когда ушел
Ян.
Вика улыбнулась. Еще не так давно расставание с молодым человеком казалось
жутким событием. Она вспомнила, как не спала несколько ночей. Переживала. Сейчас эти
чувства показались мелочными и смешными.
Часть 1
Стрелки показали два ночи. Высокая брюнетка с маленьким, милым носиком,
подошла к окну. Посмотрелась в скупое отражение, собрала черные со стальным отливом
волосы в хвостик. Несколько отросших прядей не преминули выскочить.
Под старым красно-синим халатом угадывалась восхитительная фигура. Многие
прилагали титанические усилия, чтоб иметь такую. Вика Волк ровным счетом ничего не
делала, а потому и не ценила.
Она закрыла глаза и несколько раз глубоко и тяжело вздохнула.
По кухне витал слабый запах пюре и тефтелей. Ужин давно остыл. Тот, для кого
готовилась еда, проводил вечер пятницы где-то в веселом месте. Последний раз Вика
разговаривала с Яном в девять вечера. Пьяные выкрики и музыка из телефонной трубки –
ничто. Он частенько и непредсказуемо уходил в загулы. Но в этот раз из телефона донесся
женский щебет:
– Янчик, с кем ты там болтаешь?
Связь сразу пропала. Вика перезвонила, но телефон оказался выключен. Все
последующие попытки соединиться закончились тем же.
Поначалу она убеждала себя, что послышалось. Ведь рядом кто-нибудь мог
произнести «Мальчик, с кем ты там болтаешь?», или «Держи стаканчик. С кем ты там
болтаешь?». Просто могли поинтересоваться у девушки Яны, с кем она разговаривает.
Вика заставляла себя поверить в эти объяснения. Отошла от окна. Прошлась по
кухне. Взгляд уцепился за кастрюлю, но она даже не подумала поставить ее в
холодильник. Забыла, с какой любовью готовила ужин, как старалась сделать для
любимого человека вкусненькое пюре и потому использовала почти литр молока. Ян
очень любил домашнюю еду. Он рассказывал, что до встречи с Викой, незадолго до
появления первых спящих, полгода прожил в зоне отчуждения. Проверял какой-то
прибор. С тех пор выбор между полуфабрикатами и домашней пищей перед ним никогда
не стоял. Вика старалась всеми силами угодить. Если б он знал, что до встречи с ним она
и приготовить толком ничего не могла!
Она схватила телефон со стола. Когда волновалась, то переставала следить за
собой. Тогда и так резкие движения становились молниеносными, из-за чего окружающие
не единожды вздрагивали. Многие еще и относились к ней с опаской из-за холодного
взгляда серых как бетонная стена глаз и тонкой линии губ, не знающих улыбки. В школе
дразнили Волчицей. На работе не единожды слышала за спиной:
– Как некоторым подходит их фамилия, а?
Даже в институте без прозвища не обошлось. Но там хотя бы Клеопатрой звали.
Руки мелко-мелко тряслись. Вика чувствовала, что предстоят изменения.
Вызвала Яна, но его телефон по-прежнему был выключен. Хотела вернуть аппарат
обратно на стол, но слишком резко положила. Мобильник проскользил и грохнулся на
пол.
– Мало того, что работы нет, так еще и трубку разбила, – грустно усмехнулась
Виктория.
Печальные мысли забылись вместе с щелчком замка. На душе потеплело. Тело
наполнились легкостью. Будто на крыльях она подпорхнула к двери.
В квартиру ввалился Ян. Грива русых волос всклокочена, будто он тремя фенами
на максимальной мощности одновременно сушился. Глаза скосились – так бывало всегда,
когда напивался. Вертикально положение тела у него получалось удерживать с огромным
трудом, стены так и тянули к себе. Вместе с ним в квартиру ворвался удушливый смрад
перегара.
– Привет! – Ян хотел поцеловать Вику в губы, но попал в ухо. – У меня сюрприз!
Он выглянул на лестничную клетку и кого-то позвал. В квартиру на
заплетающихся ногах ввалилась молодая особа с красивыми, огненно-рыжими, волосами.
По виду она попала прямиком со школьного выпускного вечера в квартиру Вики. Яркое
фиолетовое платье с разрезами до поясницы и декольте до пупка. В тон платью туфли на
высоченном каблуке и крохотная сумочка. В руке девица сжимала полупустую бутылку
вина.
– Познакомься, – указал Ян на гостью. – Ма… Ма… Маша!
– Марина, – томным голосом поправила девица.
Вика хотела ответить, да не нашла слов. Так и застыла с открытым ртом,
рассматривая неожиданную визитершу. Рыжеволосая, когда была трезва, без сомнения
притягивала взгляды всех мужчин в радиусе километра.
– Марина! – поправился Ян. – Умница, отличница и просто хороший человек.
Разувайся! – махнул он рукой и чуть не попал Вике по лицу.
Девица попыталась стряхнуть обувь. Ничего не вышло. Тогда она наклонилась,
чтоб помочь рукой и грохнулась хозяйке квартиры под ноги. По ковру покатилась
бутылка вина, разбрызгивая содержимое.
– Куда?! – завопил Ян. Он успел снять один кроссовок, когда увидел, что заветная
красная жидкость пропитывает ковер. Чуть не наступив девице на голову, кинулся
поднимать бутылку. Схватив вино, сделал большой глоток и с довольной улыбкой
протянул. – Это мы тебе принесли!
Вика рефлекторно взяла бутылку. Широко раскрытыми глазами смотрела на Яна.
Девица, тем временем, поднялась. Оперлась на стену и стряхнула туфли.
– Ян…чик, – икнула она. – Чего мы стоим? Чего ждем?
– Один момент! – Ян подмигнул Вике и увел девицу в спальню.
Когда вернулся, Виктория по-прежнему стояла посреди коридора с бутылкой.
– Пойдем, – он обхватил подругу за талию и достаточно грубо, хотя самому
казалось ласково, поволок на кухню. Усадил на стул. С трудом отцепил пальцы от
бутылки.
– Сделаешь мне приятно? – поинтересовался Ян.
Виктория невидящими глазами смотрел перед собой.
– Маша согласна, – указал он в сторону спальни. – Доставишь мне удовольствие?
– Что… происходит? – выдавила она.
Ян нервно вздохнул. Сделал глоток. Виктория жадно поглядела на остатки вина.
Захотелось выпить, хотя она настолько редко употребляла спиртное, что по пальцам
одной руки пересчитать можно. Ян заметил взгляд, протянул бутылку. Она поднесла вино
к губам, но в последний момент передумала.
– Случайно вот познакомился с Ма… Ма…
– Мариной.
– Да. Именно. И Марина согласна помочь нам.
– В чем помочь? – не могла сообразить Вика.
– Жизнь половую разнообразить! – грохнул кулаком по столу Ян, выхватил
бутылку и одним глотком допил остатки. – Чего тут непонятного? – скривился от вкуса. –
Пойдем.
Он взял Викторию за локоть и поволок в спальню. Гостья даром времени не теряла.
Нехитрую одежду скинула на пол, расправила кровать и уснула в одной из самых
бесстыжих поз, которые может принять женщина. Вика, наконец, сообразила, что от нее
хотят.
– Я не буду, – пробормотала она.
– Не выдумывай, – Ян уже стянул майку, непослушные пальцы возились с ремнем
на джинсах. – Раздевайся.
Вика бросила короткий взгляд на кровать, которую привыкла считать своей.
Перевела на мужчину, которого за неполный год также привыкла считать своим.
– Я не буду, – сами собой повторили губы.
– Не будешь?! – Ян как раз стянул трусы и готовился кинуться в вожделенную
кровать. – Не будешь?! Да и не надо! – вытолкнул Вику из комнаты, хлопнув перед носом
дверью.
***
Когда начало светать, Вика встала из-за стола. Заварила растворимый кофе. Его
запах разжег аппетит. Вспомнила о пюре, простоявшем всю ночь на плите. Открыла
крышку. Как и следовало ожидать, пюре не пережило южной ночи, когда и спать-то без
вентилятора тяжело. Тефтели не пропали, Вика переложила их в маленькую кастрюльку и
поставила в холодильник. Есть перехотелось, стоило вспомнить, для кого они готовились.
Лишь десять минут назад смолкли ахи и вздохи. Всю ночь Вика просидела за
столом, слушая доносившиеся из спальни возгласы удовольствия. Под утро девица начала
громко стонать и вскоре все прекратилось.
Кружка обжигала руки. Вика наклонилась, сделала маленький глоточек и поняла,
что забыла добавить сахар. Вставать стало лень. Опустила голову на стол. Прикрыла глаза
и широко зевнула.
А уже в следующую секунду крепко спала.
Щелкнула ручка на двери в спальню. Вика встрепенулась. В глаза бил яркий
полуденный свет. В коридоре послышались неуверенные шаги.
На кухню, щуря заплывшие глаза, вошла девица. Проснувшись, она выудила из
шкафа просторную белую майку, до середины бедер. Решила, что одежды достаточно и
направилась в кухню. Увидев Вику, на мгновение остановилась, а после подошла к столу.
По-хозяйски отыскала кружку и налила воды из фильтра. Жадными глотками
моментально осушила и повторила процедуру. Глаза привыкли к свету, а спине стало
неуютно от взгляда.
– Привет, – повернувшись, хрипло произнесла девица.
Выглядела она ужасно – мешки под глазами, осунувшееся лицо, рыжие
замусоленные волосы свисали космами, руки мелко подрагивали.
Несколько секунд девушки смотрели друг на друга.
– Хороший у тебя брат, – ляпнула первое, что пришло в голову Марина. Она
смотрела на брюнетку за столом, когда перед взором, будто двадцать пятый кадр, возник
большой черный волк с холодными серыми глазами.
– Он мне не брат, – ответила Вика.
– А говорил… – осеклась девица. Не выпуская кружки, попятилась из кухни.
Стукнулась локтем о косяк двери. Кружка выскользнула из вспотевших ладоней,
разбилась на три части. Вода, оставшаяся в ней, брызнула в стороны.
Звон бьющейся посуды послужил сигналом. Девица выскочила из кухни. Из
спальни донеслась возня. Сонный голос Яна, возглас Марины. Спустя несколько минут
она уже натягивала в прихожей туфли на отекшие ноги. Трясущимися руками попыталась
справиться с замком.
Вика несколько минут смотрела на безуспешные попытки. Поднялась и медленно
подошла к двери. Девица поглядела на нее словно затравленный заяц. Даже отступила на
пару шагов.
– По ковру не топчись, – буркнула Вика, но гостья не услышала. Ее глаза бегали с
двери на хозяйку. – Глухая?
Марина ничего не слышала. Она до одурения испугалась серых, наполненных
ледяной решимостью, глаз. Стоило появиться щелке между дверью и косяком, как она
устремилась туда. Побежала вниз по лестнице, пока в начале очередного пролета не
сломался каблук.
Бетонные ступени навсегда перекроили лицо Марины.
***
Вика закрыла дверь. Вернулась за стол. Из спальни послышалось бормотание.
Вскоре на кухню, опираясь на стены, выбрался Ян. Выглядел он не лучше девицы –
опухшее, с трехдневной щетиной лицо, красные глаза, домашнее трико задом наперед.
– Доброе утро, – буркнул он. – Что за фигня? – заметил разбитую чашку на полу.
– Твоя подруга постаралась.
– Коза! – от чистого сердца произнес Ян. Кружка была подарком покойной матери.
Он хотел наклониться поднять осколки, но схватился за голову и застонал. – У нас
цитрамон есть?
– Есть.
– Дай, пожалуйста, – медленно сел на стул, потер глаза. – И воды.
Вика подала таблетки и воду. Утолив жажду, Ян несколько минут просидел, глядя
на ноги. Потом сказал:
– Пойду, еще посплю.
– Может, поговорим… – робко начала Виктория.
– О чем? – Ян посмотрел на нее мутными глазами. – Что ты не согласилась
доставить мне удовольствие? О чем ты хочешь поговорить?
– О твоем поведении…
– О моем поведении?! А может, о твоем поговорить стоит? Нашлась, наконец,
девушка согласная на…
– Она даже не знала… – попыталась вставить Вика.
– Да плевать я хотел, знала или не знала! Ты не захотела доставить мне
удовольствие, – тыкнул пальцем в лицо подруги. – На этом весь сказ. Тяжело, что ли
доставить удовольствие мужу?
– Ты мне не муж… – прошептала Вика.
– Ты чего так расхрабрилась? – Ян резким движением схватил ее за волосы на
затылке и через стол нагнул к своему лицу. Локтем она зацепила остывший кофе. Кружка
перевернулась, жидкость растеклась по столу. – Каждый сверчок, знай свой шесток, –
дыша перегаром, сказал он. – Поняла?
– Поняла, – быстро сказала Вика, пока он не разозлился.
– Вот и чудесно.
Ян отпустил подругу и медленно поднялся.
– Наведи порядок, – приказал напоследок.
– Мне кажется, нам стоит расстаться, – на одном дыхании выпалила Вика.
– Не начинай, – Ян остановился и медленно повернулся. – Проходили мы это.
Через день же прибежишь умолять.
– Не прибегу.
– И это мы проходили, – вяло улыбнулся он.
– Нам надо расстаться, – увереннее повторила Вика. – Я всю ночь думала и
поняла…
– Да что ты вообще понимаешь?! – улыбка сползла с его лица. – Думала она… Ты,
разве, это умеешь? Еще подумай, пока я сплю. Только на этот раз хорошо.
Не дожидаясь ответа, он отправился в спальню.
***
Когда Ян проснулся, за окном начинало темнеть. Попытался нащупать на
прикроватной тумбочке телефон. Затем приподнялся, посмотрел. Мобильник
отсутствовал.
– Вика! – закричал он.
Никто не отозвался.
– Вика!
Снова нет ответа.
– Да долго мне тебя звать? – Ян вскочил с кровати. – Вика!
В коридоре стояли две спортивные сумки, раздувшиеся от содержимого.
– Ах ты тварь, – пробормотал он. – Опять начинаешь?!
Виктория сидела на прежнем месте – за столом с чашкой кофе.
– Тебе еще не надоело? – указал он на сумки.
– Одевайся и уходи, – Вика не поднимала взгляд от кружки.
– Так, значит… – ухмыльнулся Ян, вспомнив, как в прошлый раз заставил ее стать
при друзьях на колени. Теперь стоило придумать нечто потяжелее, чтоб дурные мысли в
голову больше не лезли. – Ладно-ладно.
Он вернулся в спальню. Надел валявшуюся на полу одежду.
– Я у Валька, – сумки показались слишком тяжелыми.
Вика промолчала.
– Я у Валька. Ты слышала?
– Да хоть в аду, – на пределе слышимости произнесла она. – Мне все равно.
Ян бухнул дверью. Переваливавшейся походкой прошел к лифту.
– Ноги мне будешь целовать, – пробормотал, пока кабина поднималась.
Когда он ушёл, Вика собрала постельное бельё, в том числе и подушки с одеялом.
Отнесла всё в мусоропровод.
***
Трое суток Вика боролась с одиночеством. Всеми силами старалась выбросить из
головы человека, с которым прожила два последних года.
Тщетно.
Вечером третьего дня она потеряла над собой контроль. Каждый предмет, до
которого он дотрагивался, вызывал грусть и тоску. Навевал воспоминания. Включила
телевизор в надежде отвлечься. Не тут-то было. С экрана скандальный политик,
размахивая руками, кричал:
– Я добьюсь отмены домов мертвых! Слышите меня? – из его рта брызгала слюна.
– Бесчеловечно заставлять спящих страдать, и вы это знаете!
Вика выключила телевизор. Изо дня в день одно и то же. Тему спящих не затронул
только тот, кто на другой планете живет.
Она прошла в спальню, упала на кровать. Рядом не хватало чего-то теплого… Не
хватало Яна.
Вика надела старую растянутую майку, красные спортивные штаны. Кроссовки
застыли перед дверью, словно говорили: «Наконец-то решилась. А мы тут стоим,
дожидаемся». Взяла ключи и вышла.
Почти стемнело, но лавочки были заполнены бабульками и подростками. Из
соседнего двора доносилась пьяная ругань. Каждый спешил запастись последним
августовским теплом. В этом году холодную осень обещали даже на юге – в Соминске.
Пахло амброзией. Ноги непроизвольно понесли в сторону остановки.
Однако уйти Вика далеко не успела. Стоило повернуть за угол дома, как
столкнулась с Яном, который тоже не ожидал такой встречи. Красные, заплывшие от
бесконтрольного пьянства глаза, скосил на подругу. Полупустая бутылка пива
выскользнула из руки, дзинькнула об асфальт и покатилась. Ян несколько мгновений
смотрел ей вслед.
– Ой-ё-ё-ё-ё! – взлохматил засаленные волосы.
Он пошатнулся и непременно грохнулся бы на асфальт, не успей Вика поддержать
его.
– Спасибо, Волчара! – пробормотал Ян. – Ты настоящий друг! А я иду к тебе
мириться. Проси что хочешь…
– Я же просила, не называть меня так! – посмотрела Вика исподлобья.
Она терпеть не могла эту школьную кличку. Ян когда-то услышал ее от подруги –
Дарьи. И стал иногда применять.
– А я и не называю! Я конста… констан… кунстан… Тьфу, – Ян сплюнул на
асфальт и сказал по слогам. – Кон-ста-ти-ру-ю факты. Точнее и сказать нельзя! Ты
погляди на себя! Волк волком! Даже смотришь по-звериному. Чего ж тогда обижаешься?
Вике захотелось отойти, чтоб он грохнулся об асфальт, но врожденная женская
жалость помешала.
– Я не виновата, что такой родилась, – промямлила она. – Да и если я такая плохая
и некрасивая, что ж ты тогда со мной живешь?
Ян выпрямился. Сфокусировал глаза на подруге.
– А то, – назидательно поднял палец. – Что надо меняться! Вот я сколько раз тебя
просил перекраситься в блондинку. Знаешь же, что мне перестали нравиться черные
патлы. Нет…
– Я говорила, что мне не хочется больше…
– Да мало ли, что ты говорила! – махнул рукой Ян. – Ты постоянно несешь какую-
то околесицу. И что?
– Я не настолько…
– Настолько! – Вика видела, что Ян хотел ударить. Зажмурилась, но ничего не
произошло. – Волчара и точка! Ты вон даже ведешь себя как волчара, только жрешь и
спишь! Никаких увлечений, интересов… Только б пожрать и поспать…
– А еду тебе кто готовит?! – не вытерпела Виктория. – Кто тебе стирает, кто в доме
убирает? Кто за продуктами ходит? – краем глаза она заметила, как мужик на балконе с
интересом наблюдает за скандалом. Вероятно, и сам в таком принимал участие, но со
стороны всегда интереснее.
– Не смеши, – в интонациях Яна не чувствовалось и крупицы смеха, лишь угроза. –
Ты самая бесхозяйственная телка, которую я видел. Мне по тридцать три раза приходится
тебе напоминать о стирке, о том, что убраться надо. Интересно, а чем ты занимаешься,
пока я на работе?
У Вики так и рвалось с языка «на кровати валяюсь», но вслух произнесла:
– Дела делаю.
– Да ты что?! – всплеснул руками Ян и чуть не упал. – И какие же у тебя могут
быть дела? У такой-то бесхарактерной особы?
– Тебе доставляет удовольствие меня оскорблять? – насупилась Виктория. – Так ты
пришел мириться? Вдрызг пьяным и с оскорблениями?
– Мне надоело жить с женщиной, которая даже одеться прилично не может! – Ян
пропустил ее слова мимо ушей. – Тебе разве мама не говорила, что мужчина любит
глазами? Что у тебя за монашеские прикиды? Что это сейчас на тебе напялено? Как мне
через эту хламиду и твой вечный оскал рассмотреть женщину? Ты даже не красишься
никогда, будто косметику не изобрели! Тебе двадцать четыре года, а выглядишь на
тридцать! Вместо того чтоб украшать собою мужчину, ты позоришь его своей
внешностью. А еще утверждаешь, что не волчара?! Улыбаться пробовала, чтоб на
человека походить?
– Пробовала. Не помогает, – посмотрела ему в глаза Вика. Она старалась не
вспоминать время, когда была эффектной блондинкой, а в глубине души еще теплилась
мечта стать моделью. Именно тогда на жизненном пути встретился Ян. Тогда он был
другим человеком – талантливым изобретателем. И любил брюнеток. Потом стал пить и
ревновать свою подругу ко всем подряд. А когда Вика создала условия, что ни один
мужчина взгляд на ней не останавливал, она же и осталась виновата.
– Плохо пробовала. Наверно, как и думать. – Он оперся на ее плечо. – Пойдем
домой, Волчара.
Вика стряхнула его руку.
– Домой, – сделала она ударение. – Я пойду одна, а ты можешь идти куда шел.
– Тьфу ты! – сплюнул на асфальт Ян. – Снова начинаешь? Не надоело? Ты хоть раз
задумывалась, как тебе повезло, что на свете живет такой кретин как я? Где ты еще
найдешь придурка, который согласится быть с тобою?
– Да… Ты прав, – медленно произнесла Виктория. – Такого придурка я больше не
найду!
Она развернулась и быстро пошла к подъезду. Сзади послышалось «Вика», а после
шлепок и нечленораздельные стоны.
***
В десять утра Вика проснулась, к одиннадцати позавтракала, перелистывая
рекламу с канала на канал. После подошла к шкафу и критически оглядела вещи на
полках.
Она решила покончить с затянувшейся безработицей. Порядком надоело безделье,
когда спишь до обеда, полночи занимаешься ерундой, а если понравиться какая-нибудь
вещь, думаешь: «Найду нормальную работу, куплю».
«Или попрошу у Яна», – по привычке подумала Виктория. Вспомнила, как
бормотала перед зеркалом прошлым вечером:
– Бесхарактерная. Выглядишь на тридцать, позоришь своей внешностью…
Волчара…
Тело сотряслось от омерзения, которое она внезапно испытала к этому человеку.
– Позоришь своей внешностью… – медленно произнесла Вика.
Надела белую блузку, черные расклешенные брюки, покрутилась перед зеркалом.
Возникла мысль сходить в парикмахерскую, прямые черные волосы отросли и
отказывались красиво спадать на плечи. Удрученно вздохнув, собрала их в хвостик.
Несколько раз крутнулась перед зеркалом и сообразила, что закованная в блузку и брюки,
начнет изнывать от жары через три минуты. За окном-то плюс тридцать пять. Сменила
брюки на короткую юбку и минуты три разглядывала себя в зеркале. Черная юбка хоть и
официальна, но коротка для такого ответственного события как собеседование.
«Пойдет, – решила она. – Высокий каблук, размалевать мордашку и все будет
просто шик!»
«Позоришь своей внешностью» – прозвучал в голове пьяный голос Яна, и Вика
вздрогнула. Обернувшись, всерьез ожидала его увидеть.
Путешествие в душном автобусе, где от утреннего час-пика не выветрился запах
пота, закончилось в центре города. Многолюдный проспект встретил десятками людей,
спешащих по важным и не очень делам, беззаботными студентами, не вкусившими
«прелести» жизни и магазинами утверждающими, что их одежда самая модная.
Пока искала нужное здание, два раза толкнули, наступили на ногу, из единственной
на весь город лужи обрызгала машина, пристала цыганка, предлагая снять венец
безбрачия. Все говорило о том, что в платную службу по трудоустройству идти не надо.
Отвязавшись от цыганки, Вика быстро отыскала нужный дом. Дореволюционное
здание, с двадцатью семью ступенями в пролете и огромной площадкой, где ядерным
грибом висел дым от сигарет, встретило облупившейся краской на стенах и невероятным
количеством мусора. На втором этаже мимо прошел мужчина кавказской наружности,
отличившись от соплеменников тем, что не обратил на Вику внимания.
– …мышь ванючая! Так мэня кынуть! Да я вам… – разглядывал он листок.
***
Молоденькая фифа, в великолепно отделанном офисе, предложила заполнить
анкету с горой вопросов, а полная, с наглым лицом, женщина попросила оплатить услуги.
Передав деньги женщине, Вика получила от фифы листок.
– Если в ближайшие два месяца в нашей базе данных появятся интересующие вас
вакансии, мы с вами свяжемся, – сказала на прощание.
Спустившись по истоптанным десятилетиями ступеням, Вика остановилась у
выхода.
«Дура! – пронеслось в голове. – Понесло, блин, Остапа! Говорила ж Дашка «не
ходи! Дурища!».
За заполнение бумаг и распечатанные из сети вакансии содрали довольно
приличную сумму. Расстроившись, Вика вышла на улицу и побрела в сторону дома.
Развернула выданный лист и бегло просмотрела список требовавшихся сотрудников.
Заказанный инженер-технолог требовался лишь на пивоваренный завод. Решив не
откладывать в долгий ящик, достала мобильник и набрала указанный номер.
– Слушаю, – ответил мужской голос.
– Я по поводу работы на должность инженера…
– Мы взяли человека, – перебил собеседник. – Но оставьте координаты, и если он
не пройдет испытательного срока, мы вам позвоним…
Вика продиктовала номер телефона, не сомневаясь, что на пивоваренном заводе
работать «светит» как на подиуме – данные есть, а с везением большие проблемы.
Просмотрев список, где кроме мастеров чистоты, менеджеров и директоров, никто
не требовался, Вика остановилась взглядом на последнем объявлении: «Специальному
хранилищу требуются вахтеры-охранники. Мужчины, женщины от восемнадцати до
пятидесяти. Опыт работы и специальные навыки не требуются. График сутки-трое.
Зарплата…».
Вика остановилась, пересчитала нули. Все правильно! На прошлой, первой и
последней, высокооплачиваемой работе, она получала почти в четыре раза меньше, так и
вкалывала по десять-одиннадцать часов. Не секрет, что работодатели обещают больше,
чем платят. Но не настолько ж?!
Более не раздумывая, набрала указанный номер.
– Да? – вяло ответила женщина.
– Я по поводу работы…
– Вахтера-охранника? – оживилась она.
– Именно.
– Когда можете подойти?
– А когда надо? – Вика почувствовала какой-то подвох.
– Сегодня сможете?
– Во сколько?
– До пяти, – ответила женщина.
– Приду, – пообещала Вика хоть и чувствовала, что совершает роковую ошибку. –
Куда?
***
Спецхранилище имело форму приплюснутой буквы L. Отделанное голубыми
панелями необъятное здание без окон и с единственным входом. Возле двери звонок. Вика
нажала кнопку. До слуха донеслась приглушенная казенная трель. Через минуту дверь,
загрохотав запорами, открылась. На пороге стоял мужчина лет сорока, в черных брюках и
зеленой рубашке, с надписью на кармашке «охрана». На поясе висели фонарь с рацией.
– Вы к кому? – верхняя губа нервно подергивалась, отчего неаккуратно
подстриженные рыжие усы походили на бьющегося в припадке ежика.
– Я по поводу работы.
– Работы?! – переспросил мужчина, продолжая складывать из губ всевозможные
комбинации. – Ну, ну! – отошел в сторону.
Вика вошла в плохо освещенный коридор, обитый теми же панелями. В конце,
словно лучик надежды в темном царстве безработицы, поблескивала хромированной
поверхностью толстая металлическая дверь с ручкой лишь на внешней стороне. В
сопровождении охранника она прошла в просторный холл.
– Вам туда, – кивнул сотрудник на дверь в дальнем углу холла.
Изнутри спецхранилище выглядело, по меньшей мере, странно. Огромный холл,
где без проблем могли вместиться два грузовых вертолета, условно разделен на две части.
В первой, меньшей, находившейся по правую руку от входа, располагались вахта,
овальное сооружение с несколькими экранами и кучей кнопок, да несколько дверей то ли
в кабинеты, то ли в какие-то хозяйственные помещения. В противоположной вдоль стен
стояли хромированные столы-каталки которые используют в хирургии, с единственным
отличием, у этих – ремни, чтоб пристегивать лежащего. Дальше, в вертикальной палке
буквы L, располагался, как догадалась девушка, сам объект, за охрану коего и платят
сумасшедшие деньги. В холл выходили два темных коридора. Вика всмотрелась, но
тусклые лампочки едва-едва вырывали из мрака утопленные в стенах решетки. Приятно и
ненавязчиво пахло хвоей.
За вахтой сидел второй охранник.
– Работать?! – приподнял он бровь и пристально осмотрел девушку.
Стук Викиных каблуков раздавался четко и громко. Охранники молчали, скрестив
взгляды на ногах девушки и том месте, где спина называется по-другому.
В кабинете сидела женщина лет сорока, но старавшаяся выглядеть моложе. В
одной руке сигарета, в другой глянцевый журнал. Когда Вика вошла, хозяйка закрыла
журнал и, указав рукой на кресло, спросила:
– Вы недавно звонили?
Виктория кивнула.
– Хотите у нас работать? – спросила она, будто девушка поболтать пришла.
– Хочу.
Нехитрая обстановка маленького кабинета состояла из трех стеллажей вдоль стен,
внушительного стола, да кресла для посетителей. На стеллажах, заполняя любое мало-
мальски свободное пространство, громоздились скоросшиватели и бумаги.
– Значит наша работа несколько… – женщина откинулась на спинку кресла,
подыскивая слова. – Неординарна. Не знаю, сталкивались ли вы со смертью… Надеюсь
нет. Но наверняка знаете, что с недавних пор мертвые перестали… разлагаться, так
скажем, и более того, начали оживать.
Вика знала об этом не только из телевизора, но и воочию столкнулась…
Первый случай «возвращения» произошел во Франции около пяти лет назад, когда
вдова, открыв входную дверь, увидела, пятнадцать дней назад похороненного мужа. Этот
случай раструбили по всему миру, а виновника быстро спрятали с глаз долой. Но не
прошло и месяца (ток-шоу и прочие времяпотерячные программы только начали
триумфальное шествие по незаезженной теме), как на Сахалине тринадцатилетний сын
вернулся спустя четырнадцать дней после предания земле. Телевизор стало невозможно
включить, чтоб не наткнуться на очередного профессора каких-угодно наук,
объяснявшего причину произошедшего. И тогда, словно убив Цербера, мертвые стали
возвращаться толпами. Каждый день по телевизору объявляли, что там-то вернулся
мертвый, и там вернулся… В основном они вели себя спокойно – все помнили, слышали,
могли говорить. Доходило до смешного, когда один из «воскресших» прозаиков закончил
недописанную перед смертью книгу. «Воскресшие», как поначалу окрестили спящих,
подвергались окоченению и двигались плохо. Пальцы, например, просто не брали ключи.
Ученые всех стран мгновенно заинтересовались данным вопросом и быстро выяснили, что
у немногой части умерших оживал мозг. Он подавал команды телу, и то пыталось
двигаться.
Не прошло и четырех месяцев с момента прихода первого спящего, как мир
захлестнула паника. В Австралии спящий убил всю свою семью. Следом такой же случай
произошел в Испании, затем в Канаде спящий напал на прохожих, потом в Китае…
Правительства всего мира срочно стали придумывать выход, и решили избавляться от
трупов (от всех – «старых» и «новых») путем кремации, а кладбища, как таковые,
ликвидировать. Весь мир поддержал такой исход (сомнительно, что будет спокойно
спаться, когда в соседней комнате «делает вид, что спит» частично воскресший
родственник), но запротестовали ученые. Проведя исследования, они обнаружили, что
спящим является, по самым грубым подсчетам, каждый двадцатый. Организм у спящих
разлагается, но медленно, вследствие высокого содержания неорганических веществ.
Головы научного мира пришли к выводу, что это связано с нашпигованной химией
пищей, поставляемой на прилавки последние десятилетия. Оживает мозг… Этот вопрос и
интересовал ученых больше всего. Четко установив невиновность пищи, они искали
ответ, разрезая спящих, исследуя биографии и родословную вплоть до каменного века.
Ответ не находился – был лишь результат: ходящие и разговаривающие трупы. Иногда
агрессивные.
Правительство России пошло на уступки и создало Дома мертвых. Простой и
эффективный способ. Теперь умершего родственника разрешалось захоронить лишь
спустя два года после смерти (стариков за семьдесят не забирали – люди, выросшие в
советское время, никогда спящими не являлись), а если тело начинало нормальным
способом разлагаться, немедленно отдавали родным.
О спящих Вика узнала из телевизора. Больше всего это походило на «голливудских
зомби» и ничего кроме недоумения не вызвало. Но вскоре, когда волна мертвых
захлестнула мир, она увидела спящего.
В одно обычное утро, еще будучи студенткой, Вика собралась и вышла из дома.
Открыв дверь, увидела у соседской мужчину. Закрыла свою, обернулась…
В лицо смотрел сосед, умерший пятнадцать дней назад. Парень двадцати семи лет с
раком мозга «сгорел» очень быстро. Семья – двое маленьких детей и жена, боялись
посмотреть в глазок на вернувшегося «кормильца», а Вика…
…замерла не в силах ничего сделать. Владимир находился меньше чем в метре от
девушки. Слегка наклонился вперед и не мигая, смотрел на нее. Его кожа, контрастируя с
черным костюмом, выглядела белее снега, в волосах застряли комья земли, из лица
торчали щепки. Глаза, подернутые пеленой непонимания, как у сумасшедших, будто
проникали внутрь, исследуя каждую клеточку.
Чтоб уйти, пришлось бы прошмыгнуть в нескольких сантиметрах.
Чтоб зайти обратно в квартиру, пришлось бы повернуться, спиной.
Скованная страхом, Вика боялась вдохнуть, пока спускавшийся выгуливать собаку
сосед сверху, силой не выдернул ее. Владимир пронаблюдал, как девушка ушла, и вновь
начал звонить в квартиру, где жил.
– …и как следствие сделали это, и много других, спецхранилищ… – закончила
будущая работодательница.
– Знаю. Сталкивалась и воочию со спящими… Жуть. А я-то ломала голову, что за
спецхранилище?! Ведь по телевизору их называют «дома мертвых». Со смертью
сталкивалась, но тогда ФСПКСа2 не было.
– Вы боитесь мертвецов, крови? – переменила тему работодательница.
– Не то, чтобы боюсь… – призналась Вика. – Но и в восторг не прихожу.
– Ясно, – кивнула сотрудница спецхрана. – Как звать?
– Виктория Волк.
– Замужем?
– Нет.
– Хорошая фамилия. Русская. Теперь о другом…
Вика просидела около часа, отвечая на всевозможные вопросы, вплоть до того,
занималась ли спортом и если занималась, то каким. В конце разговора узнала, что новую
2 ФСПКС – Федеральная служба по контролю спящих. Государственное подразделение, занимающееся
всеми связанными со спящими вопросами. В их компетенцию входят такие вопросы как: нелегальные
кладбища, самопроизвольные захоронения, выдача справок на разрешение для захоронения, борьба с
подделками справок на разрешение для захоронения, поимка беглых спящих, борьба с укрытием трупов и
другие.
начальницу, величают Евгенией Порфирьевной. Выходить на работу предложили завтра, а
пока…
Вникнуть в суть и оформить документы.
Вика с директрисой спецхрана вышли в холл, где сидел один охранник – тот,
который открывал дверь.
– Это у нас, – Евгения Порфирьевна указала на вахту. – Пункт управления. Отсюда
можно закрыть или открыть все двери данного учреждения, кроме этих двух, – указала на
двери в кабинет и на улицу. – Если заметила, то на этих дверях ручки лишь с одной
стороны. Сделано специально, – хитро добавила она. – Отсюда же связь с любыми
спецслужбами. В здании установлено видеонаблюдение и палаты, как мы их называем,
просматриваются. Но пойдем дальше. Вначале надо показать само хранилище, а к пульту
управления мы вернемся.
Начальница, взяла на вахте запасные фонарь с рацией и повела Вику в один из
коридоров. Чем ближе они подходили, тем явственней становился запах… Неприятный,
щекочущий ноздри… Когда подошли ближе и запах стал различимей Вика поняла, что
воняет сладковатым гниением плоти, но не так сильно как должно в подобном месте.
– Помещение отлично проветривается, – угадала мысли Евгения Порфирьевна. – В
воздух с периодичностью в… – задумалась она. – В общем, выбрасываются реагенты от
насекомых. А вахтеры-охранники требуются, чтоб выявлять разлагающиеся трупы.
Они вошли в коридор, по обе стороны которого располагались зарешеченные
комнаты. В каждой из них, под потолком, слабо-слабо горела лампочка, лишь настолько,
чтоб освещать метр на метр в округе. Начальница подвела к первой палате и остановилась
у входа. Включила фонарь и обвела стены лучом. В желудке Вики противно заныло, а в
голове, будто табличка перед глазами, повисла мысль: «Во что ты ввязалась?!»
Вдоль четырех стен стояли нары в несколько этажей, где лежали трупы. Крайние
головы-ноги оказались не далее чем в нескольких сантиметрах от лица. Евгения
Порфирьевна сочувственно посмотрела на новую работницу и сказала:
– Не беспокойся, привыкнешь…
– Боюсь, не привыкну, – Вика чувствовала мелкий озноб. – Слишком тяжелая
работа для хрупкой девушки…
Евгения Порфирьевна несколько мгновений смотрела ей в глаза.
– Лишь глупые мужики и недалекие бабы продолжают думать, что женский пол
слабый. Так было когда-то, а сейчас все с точностью до наоборот. В мире, постепенно, к
власти приходят женщины. Потому они должны не только быть сильнее мужчин, но и
превосходить их в мужественности. А в тебе, я вижу, есть стержень. Что-то в твоих глазах
есть такое… металлическое. Стальное и несгибаемое, – она замялась. – К тому же не такая
и плохая работа за те деньги, что платят.
– А в чем заключается? – дрожащим голосом поинтересовалась Вика, уверенная,
что если скажут «надо брать, перекладывать» и иное в этом духе, сразу уйдет. Здоровье и
нервы гораздо дороже денег. Тем более детей еще рожать.
– Работа очень проста, – обнадежила начальница. – Ходить и смотреть.
– И все?!
– И все.
Вика посмотрела на «тюрьму трупов». Тела лежали кое-как, в одежде и без, лицом
в сторону и лицом к выходу. Руки-ноги свисали поперек нар. В центре как потухшее
солнце над мертвой планетой, светилась лампочка.
– А на что именно смотреть?
– Выявлять трупы, которые безоговорочно можно хоронить. Если тело начинает
разлагаться в обычном режиме, то мы его сдаем.
– Кому?
– Каждое утро из морга приезжает бригада, и увозят «отсеянные» тела, которые
затем передаются родственникам для захоронения. В твои задачи будет входить обход и
выявление таких тел.
– Но я понятия не имею о том, как оно начинает…
– Ничего, научишься, – поняла будущая начальница.
В луче фонаря, направленного на противоположный от входа столб нар, судорожно
дернулась свисающая рука молодой девушки. Одетая в короткую черную юбку и красный
топик, она смотрела одним глазом на Вику. На месте второго зияла пустая глазница, по
краям кровавая.
Евгения Порфирьевна заметила испуг Вики, положила руку на плечо.
– Не бойся. Такое часто бывает, – осветила виновницу. – Но с этой вообще-то
странность какая-то. У нее мозг поврежден. Это и является причиной смерти. Однако она
все равно пытается очнуться. Феномен вообще-то. Посмотрим, что из этого выйдет. Вы с
ней, кстати, похожи…
Викторию передернуло от сравнения с трупом.
– … ведь совсем молодая, – продолжала Евгения Порфирьевна. – Жаль. Где тот
подонок, что так с тобой поступил… – немного помолчала. – Здесь полная автоматика. В
палатах стоят датчики движения, реагирующие на крупные тела. Они срабатывают,
включается свет. На панели управления зажигается сигнал и оттуда можно наблюдать за
происходящим в палате. Решетка блокируется и спящий…
– А сейчас не заблокирована?!
У Вики на лице проступило столько ужаса, что Евгения Порфирьевна поспешила
успокоить:
– Не бойся, это ничем не грозит. Они блокируются сразу, как срабатывает
сигнализация. Обычно они открыты, так как иногда приходится заходить в палаты,
удостовериться в правильности «диагноза», – Вика сглотнула. – Магнитный замок, –
Евгения Порфирьевна указала на черный кружок на стене. – Если надо войти или выйти
при включенной сигнализации. Прикладываешь ключ, и дверь открывается. Ключ один на
все палаты.
Она с легкостью отодвинула решетку в сторону и сразу вернула на место.
– Твои действия в случаях обнаружения спящих – вызвать определенные органы.
Ну, а на такие конвульсии не обращай внимание. Это не редкость. Мозг пытается ожить и
не может.
– Почему?
– Если б знала ответ, то не сидела бы здесь, – начальница усмехнулась и добавила.
– Пойдем дальше.
По обе стороны узкого коридора как пасти пещер с сетчатыми ловушками на входе,
располагались проемы дверей. В каждой тускло горела лампочка. Глаза, привыкнув,
смогли различать трупы.
– Идешь и заглядываешь в каждую палату, – продолжала учить Евгения
Порфирьевна. – Внутрь без надобности не заходи. Если возникнет необходимость,
связываешься с напарником, пусть выключит автоматику, а то останешься внутри
запертой. Подошла, оглядела, принюхалась и пошла к следующей палате. Так все двести
сорок.
– Сколько?! – поперхнулась Вика.
– В каждом коридоре по сорок палат. Два коридора. Три этажа, – охотно пояснила
начальница. – А есть еще два подземных этажа. Там хранятся тела не ожившие, но и не
разлагающиеся. Мы называем их отстойником. Но туда ходить не надо, – успокоила она. –
Раз в месяц приезжают люди, они и занимаются тем, что определяют и относят трупы,
которые не разлагаются, но и не «просыпаются» на нижние этажи.
Евгения Порфирьевна освещала палаты, а Вике казалось, что из какой-нибудь,
отодвинув решетку, со злобным рычанием выпрыгнет покойник.
– Нет, – улыбнулась начальница, когда новая работница поделилась страхами. –
Такого быть не может. Ты сама знаешь, что агрессивных спящих единицы. Ведь при
пробуждении у них начинает, как при жизни функционировать мозг. Но перед тем как они
окончательно очнуться, автоматика пятнадцать раз сработает. Могу заверить, что это
процесс не быстрый.
– Жутко наверно, – поделилась Вика. – Живешь, живешь, умираешь, а затем
просыпаешься в таком месте.
– Наверно, – согласилась Евгения Порфирьевна. – Не хочешь очутиться в таком
положении, умирай так, чтоб остаться без головы, ведь кремацию, как ты знаешь,
запретили.
– Но зачем? Кому это нужно?
– Науке. Огромные перспективы нам в руки дает природа, осталось докопаться до
истины и Мери Шелли превратиться из фантаста в предсказательницу… А вот и конец, –
сказала она указав на грузовой лифт и пристроившуюся сбоку от него винтовую лестницу.
– На этом лифте можно подняться вверх и спуститься на нижние этажи. Пойдем обратно.
После оформления объяснили, как пользоваться пультом управления (среди
нескольких десятков кнопок она запомнила лишь две – кнопку аварийного закрытия всех
дверей и кнопку вызова спасателей) и, посоветовав выспаться, отправили домой.
По дороге Вика размышляла о новой работе. Подсознание беспрерывно твердило:
«Что ты наделала?!». Но прикинув, что можно купить на одну зарплату, скрепя сердце,
откинула эти мысли. Ведь, в конце концов, надо лишь ходить и смотреть.
Принюхиваться еще.
***
Возле подъезда ожидал Ян. Трезвый, гладковыбритый. Вика представила, на какие
ухищрения он пустился, чтоб отпроситься с работы.
Ян неуверенно переминался с ноги на ногу и походил на нашкодившего ребенка.
Когда Вика остановилась напротив, он, словно тринадцатилетний подросток, посмотрел
на нее. Щеки покраснели.
– Прости, – впервые она услышала от него это слово. – Потрясающе выглядишь! –
произнес на выдохе.
– Спасибо, – холодно ответила Виктория.
– Я хотел извиниться за свое… недостойное поведение, – приуныл Ян. – Думаю…
– Попросил?
– Да.
– Тогда прощай, – она прошла мимо и скрылась в подъезде. Каждую секунду
ожидала, что Ян догонит, начнет угрожать. Внутренне подобралась, приготовилась
кричать.
Но он не преследовал.
***
Весь день Вика пребывала в двойственном расположении духа. С одной стороны
радовалась новой работе. Даже за неполные десять минут всю зарплату распределила. С
другой, пребывала в каком-то суеверном страхе. Угнетало осознание, что работать
придется с мертвецами. К тому же мысли периодически переключались на Яна.
Ночью приснилось, что сидит на диване и смотрит телевизор, а рядом лежит
девушка без глаза и дергает рукой. Во сне кажется нормальным иметь дома дергающийся
труп. В один из моментов девушка перестает дергаться и медленно поднимается. Когда
выпрямляется во весь рост, Вика видит вместо ее лица, обрамленное засаленными
волосами лицо Яна.
Проснувшись, она включила торшер и долго, пока сердце не успокоилось, сидела.
Сон постепенно забылся и вскоре ничего, кроме последнего фрагмента, в памяти не
осталось. Выключив торшер, Виктория укрылась с головой, стараясь думать о приятном.
Например, о большом поле красного мака и четырех друзьях, путешествующих через
него.
***
Утром, когда автобус, забитый до отказа людьми, подъезжал к нужной остановке,
из сумочки донеслось веселое тилилинькание мобильника. Пропустив вызов, Вика вышла
из автобуса. Звонила Даша Данченко, одноклассница и лучшая подруга. Накануне
вечером Вике хотелось рассказать о разрыве отношений с Яном, о новой работе, но
разговора не состоялось.
– Привет, – поздоровалась Вика, когда Даша взяла трубку.
– Привет! – раздался жизнерадостный голос. – Рассказывай, куда устроилась! И…
Прости, у меня вчера мама приезжала я никак не могла говорить.
– Понятно. Я как раз иду на новую работу.
– Так, что за работа? – Вика представила, как подруга ерзает на стуле от
нетерпения.
– В спецхранилище.
– В спецхранилище?! Что за спецхранилище?
– Дом мертвых. Слышала?
– Ты устроилась в дом мертвых?! – воскликнула Дарья. – Кем?
Виктория объяснила, а одноклассница, даже не перебивая, выслушала. Когда
рассказ закончился, заговорчески спросила:
– Платят-то хоть достойно за такую работенку?
Вика назвала сумму, после чего последовала пауза в полминуты.
– Правда?! – наконец выдавила Даша.
– Правда.
– За то, что просто ходить и смотреть?! Хотя я б наверно не смогла. Бррр… Нет я б
точно не смогла. А ты?
– А я уже подошла к работе, – ответила Вика.
– И я подъезжаю, – сказала Даша, заканчивая разговор. – До меня доходили слухи,
что в дома мертвых не так-то просто устроиться. Что там жесткий отбор, к тому же надо
быть врачом и желательно со связями… Причем очень неплохими связями, т.к. там рука
руку моет и перемывает…
– Но я-то устроилась!
– Повезло, – констатировала подруга. – Ладно, давай, пока. Вечером созвонимся.
– Я вечером работаю.
– А, точно. Ну, тогда завтра. Расскажешь о новой работе. Присмотри там, кстати,
симпатичного спящего. Может, роман с ним закручу, а то на горизонте давно никого.
– Обязательно присмотрю, – ответила Вика, а затем добавила. – На горизонте бы
давно кто-нибудь появился, но у тебя на лице написано «мне от тебя нужны лишь
деньги».
– Да ну тебя! Ничего ты не понимаешь! Давай, пока. Я приехала на работу.
– До завтра, – попрощалась Вика, нажимая кнопку звонка.
Дверь открыл, тот же мужчина, что и вчера. Несколько минут разглядывал
новоиспеченную коллегу, а после улыбнулся и сказал:
– На работу? Ну, ну!
В холле ждала Евгения Порфирьевна. Второй охранник что-то ей рассказывал.
Когда вошла Вика, разговор стих.
– Пойдем, – начальница с ног до головы осмотрела новую сотрудницу. Явно не
ожидала увидеть её в коротеньких шортиках, маечке да туфлях на высоком каблуке. Ее
глаза так и вопили «Ну и для кого ты вырядилась?!»
Второй охранник заворожено уставился на девушку. Даже не ответил на
приветствие.
В кабинете скучал молодой человек, по виду студент. Вылинявшие джинсы, старая
майка, длинные стянутые в хвостик волосы, на коленях книга.
– Руслан, – представила парня Евгения Порфирьевна. – Твой напарник. Работает
почти год, и научить кое-чему сможет.
Передала со стола синий пакет.
– Виктория, – представила девушку начальница. – В этом пакете, – обратилась к
Вике. – Униформа, рация, фонарик. Руслан покажет твой шкафчик в раздевалке.
Переодевайтесь и заступайте на дежурство.
– Ясно, – ответил новый коллега и, поднявшись, окинул взглядом напарницу. Затем
еще раз окинул. Задержал взор на лице, всмотрелся в глаза и, наконец, спросил:
– Идем?
– Идем, – ответила Вика.
Раздевалка находилась позади вахты, рядом с туалетом, и имела ручки с обеих
сторон. Внутри восемь шкафчиков, да пятачок свободного пространства, где мог
вместиться лишь один человек.
«На раздевалке сэкономили, – подумала Вика, переодеваясь в темно-непонятного
цвета юбку и зеленую рубашку, – А в холле, хоть аттракционы устанавливай!»
О сменной обуви она даже не подумала, потому сутки предстояло простоять на
шпильке.
Следом переоделся Руслан. Предыдущая смена, совершенно не утомленные
сутками дежурства, переодеваться и сдавать обязанности не спешили. Вскоре выяснилось
почему.
Противной, казенной трелью зазвонил звонок. Один из охранников отправился
открывать, а второй взял стол-каталку и повез к выходу.
– Теперь это наша вотчина! – сказал Руслан, указывая на освободившуюся вахту.
Вика уступила ему место во главе и присела на второй стул.
Стол-каталку вскоре привез высокий, плечистый санитар в белом халате.
Напарник, коренастый парень лет двадцати пяти, шел позади с настолько скучающим
видом, будто миллион первый раз пересматривал фильм. Замыкали шествие охранники.
На каталке лежало два тела. Мужчина, в джинсах и светло-зеленой футболке, и
обнаженная женщина с огромным швом на груди. Открытые глаза у мужчины создавали
впечатление, что он просто прилег отдохнуть.
– Свежак привезли, – усмехнулся Руслан. – Сегодня надо за ними особенно
проследить. Женщина вряд ли спящая. Умерла во время операции, а вот мужик… У него
все признаки спящего.
– Как ты определил? – спросила Вика, провожая взглядом санитаров.
– Видела, у женщины кожа побелела, а в некоторых местах посинела? Это первые
признаки разложения. Еще у нее разгладилось лицо, хотя по морщинам на теле видно, что
лет ей этак за сорок. У мужика ж ничего подобного не наблюдается. Будто спит с
открытыми глазами… Сейчас посмотрим куда их положат.
Руслан понажимал кнопки, на одном из экранов появились санитары. Напарники
пронаблюдали, куда завезли вновь прибывших.
– И сколько в день привозят?
– Двоих – троих. Потолок – пятеро.
– Так мало?! – Вика соотнесла размеры Соминска и количество населения.
– Начнем с того, что в морг передаются все тела. Те, которые начинают разлагаться
отправляются сразу в ФСПКС. Те, что не разлагаются нормальным образом, уходят к нам.
Мы прикомандированы к моргам лишь первой и областной городских больниц, –
пустился в пояснения напарник. – Там не дураки сидят и вполне могут распознать
потенциально спящего. У нас в универе и предмет новый ввели: «Распознавание спящих».
– А ты на медика учишься?
– На хирурга, – ответил Руслан. – Три года еще тарабанить. Так вот, в итоге сюда
довозят тех, кто может очнуться. Например не найти здесь тела с повреждением
головного мозга, или без головы.
– Подожди-подожди… – остановила Вика. – А как же там, в первой… палате.
Девушка. Евгения Порфирьевна сказала, что у нее мозг поврежден…
– Она дергается? – уточнил напарник.
– Да.
– Тогда у нее есть шанс. Я имею ввиду, что при серьезных травмах мозга, тело
начинает нормальным образом разлагаться. И такой человек спящим быть не может. Нет
здесь стариков и маленьких детей – они тоже не могут быть спящими. Лишь люди от
десяти до пятидесяти. И самое интересное… Почему-то бомжи и сумасшедшие не
оживают вовсе, а вот среди зажиточного класса чуть ли не каждый первый спящий.
– А куда их девают потом?
– По-разному. Если человек при жизни имел обширные знания в какой-то области,
то эти знания из него «выкачивают», – посмотрел на напарницу и пояснил. – В смысле
заставляют записать или каким-то образом сохранить. Если человек серость, как мы с
тобой, то исследуют. Разрезают, ставят эксперименты… Все такое в общем.
– Страшно, – сказала Вика. – Живешь, живешь… А потом тебя разрезают,
эксперименты ставят…
– Наверно страшно, – согласился Руслан. – Я сам недавно на практическом занятии
«Распознавания спящих» препарировал девушку. Под поезд попала и… В общем ниже
груди у нее ничего не осталось. Так она очнулась, а затем ко мне на стол попала… Я
вскрывал грудную клетку, а она лежала и смотрела. Дошел до головы, оживилась… – он
тяжело вздохнул. – Шепнула «быстрей»… Если б не грозило исключение никогда б не
притронулся к спящему…
Вышли санитары с охранниками. На столе-каталке лежало тело. Когда проезжали
мимо, Вика заметила черно-бурые пятна на лице покойника.
– Типичный пример разлагающегося трупа, – услужливо пояснил Руслан, хотя
Вика и сама поняла – запах остался мерзкий, сладко-приторный. – Скажу по великому
секрету, – он хитро подмигнул. – Что среди тех гор трупов, что там навалены, очень
тяжело высмотреть разлагающийся, потому чаще всего приходится полагаться на
обоняние. Идешь, принюхиваешься. Почувствовала запах – запоминаешь номер палаты, а
утром сообщаешь этим молодцам. Там они и без тебя вычислят, какой уносить, а какой
пусть полежит. Они вышли? Вышли. Что надо сделать? – ответа не дождался. – Нажми
вон ту кнопку, включи автоматику.
Начался первый рабочий день.
***
Тихо, спокойно, не надо никуда бежать, о чем-то волноваться. Сидишь на мягком
стуле, болтаешь. Кто не мечтает о такой работе?
Руслан пояснил новой напарнице, что по правилам полагается делать обход шесть
раз: три днем и три ночью, но на деле ночью никто и никуда не ходит. Делают три обхода
днем, а по ночам, как и полагается людям, спят. Утром, до приезда санитаров, обход и
смена закончилась.
– Вряд ли у меня получится заснуть рядом с таким количеством покойников, –
призналась Вика.
Охранники спецхрана сидели за вахтой, пили кофе. Евгения Порфирьевна
безвылазно находилась в кабинете.
– Сможешь! – ободрил напарник. – Я так же думал первый раз. Скажу честно –
действительно полночи не спал. Потом привыкаешь.
– Осознание, что рядом лежат покойники способные ожить… Несколько страшит.
Куда там спать?! Да, да, – остановила Вика пояснения Руслана. – Евгения Порфирьевна
говорила, что здесь полная автоматика.
– Если кто-то очнется, тут запищит, – указал он на пульт. – И в любом из случаев
не прозеваешь.
– Зачем тогда два охранника да с такими зарплатами?
– А ты бы согласилась работать здесь одна за мизерные деньги? – в свою очередь
поинтересовался Руслан. – Я лично б ни за что. Тут иногда такое увидишь… Три ночи
потом уснуть не можешь… Ну и конечно требование безопасности. В случае чего ты
связываешься со мной по рации. Например, погнался за тобой спящий…
– И такое, может быть?! – вздрогнула Вика.
– В теории да. На практике маловероятно, – успокоил Руслан.
Так молодые люди болтали все утро. Праздное времяпрепровождение, когда за это
платят не малые деньги. Вика была настолько счастлива, будто три миллиарда нашла, а не
на работу устроилась.
Руслан ясно и доходчиво (объясняя по несколько раз – спешить-то некуда)
рассказал, как пользоваться пультом. Где располагаются камеры, как их переключать,
следить за тем, кто находится на обходе. Оказалось, что огромный холл, где находилась
вахта и кабинет директрисы, камерами не просматривается. Самым тяжелым стал журнал
учета. Требовалось прочитать штамп, который ставили в морге на ногу трупа, внести в
электронный журнал, не забыв указать номер палаты. Простенький компьютер,
встроенный в пульт управления, частенько подглючивал и зависал, потому элементарное
на первый взгляд действие оказалось не легким.
В одиннадцать Руслан сказал:
– Пора на обход идти. Значит: сейчас, вечером и завтра утром, пойду я. Не будем
тебя шокировать и пугать в первый раз, потому пойдешь днем. Договорились?
– Да. Естественно, – поспешила согласиться Вика.
Руслан, взял фонарик с рацией, хитро подмигнул и отправился в ближайший из
коридоров. Вика, переключая камеры, наблюдала, как напарник освещал фонариком
каждую палату. Он шел строго по центру и останавливался напротив каждой решетки
ненадолго – лишь убедиться, что там по-прежнему лежат тела, и никто не совершил
«побег», как на местном сленге называется неполное пробуждение спящего. Мозг
оживает, но вскоре вновь умирает. Обычно это короткий промежуток времени, когда
спящий успевает лишь сползти с нар. Автоматика на такие слабые потуги не срабатывает
(иначе, как пояснил Руслан, спокойно пить кофе на вахте не получится – сигнализация
поминутно разрывается, реагируя на малейшее движение; собственно так поначалу и
было, но когда обозначились первые «законы пробуждения» уровень чувствительности
датчиков снизили).
Пройти по одному коридору занимало около пятнадцати минут, потому менее чем
через два часа напарники сидели за вахтой и разговаривали. Никаких экстраординарных
случаев – все тихо, мирно и спокойно, чему Вика несказанно радовалась. Руслан рассказал
несколько душуледенящих случаев из истории первых спецхранилищ, когда слабая
автоматика и неизвестные повадки спящих создавали столько опасности, что нападение
на охрану являлось обыденностью. Совсем недавно, когда дома мертвых построили по
всей России, и они приобрели широкую известность, спящие стали спокойнее. После
пробуждения понимали, где очутились и чем являются.
В обед Вика сходила за едой в ближайшее заведение быстрого питания. Порывался
Руслан, но Евгения Порфирьевна запретила ему оставлять новенького сотрудника на
посту одного. Сама же директриса отлучилась на полчаса.
Ближе к четырем пополудни наступило время дневного обхода. Проверив
работоспособность, Вика зажала рацию в левой руке (Руслан снисходительно улыбнулся,
мол, все мы так начинаем), а фонарик в правой и отправилась в коридор, куда ходила с
Евгенией Порфирьевной. Первая палата напомнила виденный накануне сон. С
замиранием сердца осветив дергавшуюся наяву и во сне девушку, Вика не заметила
признаков движения, поспешила дальше. Запах в коридоре стоял… не сильно противный.
Руслан пообещал, что кандидат на «отправку» чувствуется задолго.
Виктория старалась идти быстро и оттого почти бежала, лишь мельком заглядывая
в зарешёченные комнаты. В каждой палате она видела маленькие, тускло светившиеся
точки – глаза покойников. Казалось, что сейчас раздастся стон и…
Это похоже на то, когда идешь мимо маленькой и брехливой собаки. Знаешь, что
она сейчас начнет гавкать, но все равно пугаешься заливистого лая. Непроизвольно Вика
ускоряла шаг, ожидая подобного, но страшней.
Ничего не произошло. Никто не напал, не застонал, не покусал. Чуть спокойней
она прошла следующий коридор, а к последнему добралась с полным равнодушием. Ноги
устали, нервам надоело ждать. Фонарик Вика начала проводить по нарам палаты, а если
видела интересное, то задерживалась. Показалось, увидела знакомого – всмотрелась, так и
есть. Мужчина жил в соседнем подъезде. Вспомнила, что давно не встречала, а он
оказывается вот где.
Так дошла к последней палате второго коридора, третьего этажа. Осветив пол
палаты, Вика застыла. В центре, лицом к ней, на животе лежал труп. Одна рука вытянута в
сторону выхода, и смотрел он, не отрываясь, ей в глаза. Кровь в голове успокоилась и
Виктория поняла, что это всего лишь «беглец». Пальцы на руке заскребли по полу, словно
он хотел таким образом добраться к ней.
Рука с рацией непроизвольно потянулась к лицу. Опережая, из динамика донесся
голос Руслана:
– Не пугайся. Все нормально, – успокоил напарник. – Этот спящий тут лежит
давно. Он какой-то частично оживший. Его отказываются забирать. Кроме как глазами и
пальцами на руке ничем шевелить не может. Хоронить не положено – ведь очнулся ж! Вот
и лежит, ни туда, ни сюда. Возвращайся.
Взглянув на спящего, Вика отправилась обратно, уверенная, что ей специально не
сказали об этой «находке». Проверку устроили.
Евгения Порфирьевна уже ушла. Ее рабочий день, в отличие от вахтеров-
охранников, продолжался восемь скучных, длинных, монотонных часов.
Остаток дня молодые люди провели в ничегонеделании. Вечером Руслан сходил на
обход, и предстояла ночь, которой Вика боялась.
– Я наверно пободрствую, – сказала она, когда Руслан достал спрятанные за
шкафчиками в раздевалке раскладушки.
– Не придумывай! – махнул рукой напарник. – Я сам думал, что не усну.
Действительно, часов до двух заснуть не мог, а потом природа взяла верх. Вырубился как
миленький и никакие мертвецы не снились.
– А вот в этом я точно сомневаюсь. Давай пободрствуем, пока хоть немного спать
не захочется? – попросила Вика.
– Хорошо, – согласился он. – Давай.
Напарники вновь присели за вахту и несколько минут неловко молчали.
– Слушай, – медленно сказала Виктория. – Я не пойму, для чего нужна эта форма?
Перед кем в ней ходить?
– Перед спящими, – незамедлительно ответил Руслан. – Я тоже вначале недоумевал
для чего переодеваться, оказалось действительно надо. Во-первых, – пустился он в
пояснения. – Чтоб спящие не пугались когда «просыпаются». Она действует чисто
психологически, мол, человек в форме, шутки шутить не будет. По этой же причине
спецбригады в белых халатах. Якобы врачи.
– И работает?
– Иногда, – вздохнул Руслан.
Повисла тишина. Темы о которых могут поговорить едва знакомые люди за целый
день закончились и Вика не нашла ничего лучше чем спросить:
– А как ты думаешь, с точки зрения медицины, почему они оживают?
– С точки зрения медицины… – призадумался Руслан. – Тяжелый вопрос, на
который не только я, но и никто не может ответить.
– Но должны же быть хоть какие-то предположения?
– Есть, – согласился напарник. – Причем около сотни. Начиная от Чернобыля и
заканчивая судным днем. Туда входят вирусы, инопланетяне и чуть ли не снежный
человек.
– А какая тебе кажется более правдоподобной?
– Более правдоподобной? Наверно, версия связанная с излучением.
– Излучением чего?
– Да всего! Представь сколько вокруг нас электричества и как следствие
электромагнитных полей.
– Ну, это вряд ли! – не согласилась Вика. – Электричеству полторы сотни лет, а
мертвецы оживать начали совсем недавно.
– Хорошо. А как насчет мобильных телефонов, микроволновок, радаров
гаишников? Да оглянись вокруг! Нас окружает излучение! Любой современный предмет
является источником какого-нибудь излучения.
Вика случайно перевела взгляд на коридор, куда ходила с начальницей. Подумала,
что померещилось – первый рабочий день, да в таком месте… Показалось, что оттуда кто-
то выглядывал, но спрятался.
– Ведь давно доказано, – принялся пояснять Руслан, приняв молчание за незнание.
– Что, например, мобильники негативно влияют на головной мозг. Зависит от удаленности
антенны и еще чего-то. Я точно не знаю, но эта версия, по-моему…
Вика продолжала смотреть в точку, где кого-то видела. Напряжение достигло
апогея, и требовалась разрядка. Она решила сходить и проверить, ведь сто против одного,
что показалось!
Руслан заметил взгляд напарницы, обернулся.
В этот момент из-за стены выглянула девушка без глаза. Ей пришлось выставить
всю голову, чтоб видеть Вику с Русланом. Напарники застыли. Спящая, смотрела на
молодых людей единственным уцелевшим глазом и также не шевелилась.
Странное, непонятное состояние, когда весь окружающий мир становится похож на
густое переплетение тонких-тонких ниточек. Дернешь за одну – все содрогнутся. Но пока
не дернул тишина и покой…
Временный.
Спящая побежала к вахте. Изучающее выражение лица сменилось на яростную
маску. Окровавленная пустая глазница и перекошенный рот делали некогда прекрасное
лицо настолько уродливым, насколько ни у одного воображения не получится. Вика еще
ничего понять не успела, когда Руслан рывком вскочил и бросился к выходу. Доли
секунды и он в коридоре. Виктория поддалась мгновенной панике, помчалась следом. От
вахты до выхода из здания не более трех метров. От коридора, откуда выглядывала
спящая, до выхода свыше пятнадцати…
Когда Вика выбежала в коридор, то в двери, которая вела на улицу, успела увидеть
лишь спину Руслана. Из холла доносился топот босых ног. В голове моментальной
фотографией возникла дверь на улицу – ведь на ней ручка изнутри! Оглянувшись,
увидела, что спящая не добежала и поспешила замуровать ожившее тело в этом
отстойнике трупов. Дверь оказалось слишком тяжелой.
– Руслан, помоги! – голос почудился Вике неожиданно писклявым. С надеждой
оглянулась…
Летняя ночь, вместе с затихающим шумом города вползла в дом мертвых через
открытую дверь. Частые шлепки раздавались все ближе, а разгоряченному мозгу казалось
и вовсе рядом. Вика толкала дверь и та, медленно, но верно, прикрывалась. Оставалось
совсем немного, когда шлепанье остановилось, и мертвец начал давить с той стороны.
Сердце работало гулко и натужно. Вика уступила напору спящей и в образовавшуюся
щель просунулась рука. Шлепнув чуть выше Викиной головы, следующим движением
схватилась за кисть. Ощущение препротивнейшее. Захотелось отодвинуться от этой
холодной словно резина, руки. Но отодвинуться означало уменьшить рычаг…
Хватка оказалась крепкой, и вскоре стало всерьез больно. Несколько секунд дверь
оставалась на месте, а затем спящая начала открывать. Самое пугающее, что все
происходило в полной тишине – Вика не слышала ничего с той стороны двери. Лишь
холодная рука больно сжимала кисть.
«Еще немного и она сможет выбраться. Плевать, что агрессивный мертвец попадет
в город – главное спасти свою жизнь. Убежать не смогу – каблуки», – проносились в
голове Вики панические мысли.
Опершись на правую ногу, принялась стряхивать туфлю. Как назло слетать та не
собиралась. Наконец получилось, и Вика оперлась на левую ногу, уступив позиции. Дверь
приоткрылась, и в проеме показалось плечо.
Вика судорожно задергала правой ногой. Туфля слетела, звонко стукнувшись
набойкой о стену. Сотрудница спецхрана, оставшись босиком, надавила на дверь,
приготовившись бежать. Дверь неожиданно поддалась, но не закрылась – помешало плечо
спящей.
Успех «окрылил». Вике и в голову не пришло, что она обута и постоянно
перебирает «уезжающие» ноги, а спящая босиком. Не придумав ничего лучше, Виктория
просто продолжала давить на дверь. Рука, сжимающая кисть, несколько ослабила хватку,
затем и вовсе отпустила, спящая с трудом высвободило плечо. Дверь дернулась и с шумом
захлопнулась. Несколько секунд Вика давила на нее.
Неистовый стук с другой стороны заставил отшатнуться.
– Открой! – раздался вопль из-за двери.
Вика собрала разбросанные туфли и поспешила к выходу. Несколько раз
оглянулась. Позади лишь серебристая дверь и темный коридор.
– Выпусти! – глуше и глуше доносились крики.
Выбравшись на свежий воздух, Вика плотно закрыла дверь, и села рядом,
опершись на стену. Отдышавшись, прислушалась.
Шум города и никаких посторонних звуков.
Сергей Гончаров
Спящие
Пролог
Наверху рушились города, сотни миллионов людей умирали каждое мгновение.
Вика смотрела в зеркало. На секунду представила ад, который разворачивался по
всей планете. Как матери инстинктивно стараются прикрыть детей и погибают вместе с
ними. Как миллионы людей, позабыв обо всем на свете, бегут с округлившимися глазами
и перекошенными ртами. Они не знают куда бежать, где прятаться. Лишь понимают –
надо бежать.
Миллиарды людей даже не догадывались час назад, что их ждет тотальное
уничтожение. Они спали, работали, ходили по магазинам, валялись перед телевизором,
копались в интернете. Жили обычной и нормальной жизнью, вполне человеческой, когда
привычный мир начал рушиться. На глазах миллионов города превратились в руины,
собрав те самые миллионы в братские могилы. А после гигантские цунами захлестнули
побережья. По всей Земле разверзся настоящий ад. И вряд ли где-то, кроме специально
созданных бункеров, люди могли уцелеть.
Вика усмехнулась, когда подумала, что человек сможет выжить там, где любое
другое существо погибнет. Скорее всего, останутся в живых не только спрятавшиеся в
бункерах, но и множество везунчиков. Именно они станут вязким материалом, из
которого предстоит построить новое здание общества.
Вике даже немного жутко стало, когда она до конца осознала, что на поверхности
рушится известное с детства и привычное бытие. История человечества не делает
очередной виток, а превращается в развалины вместе с миром, где была создана.
Начинается новая эра.
Вика спрятала лицо в ладонях. Ей стало стыдно. Именно из-за нее погибали
миллиарды людей, а реки меняли русла. Она и только она виновница испепеляющей
привычную жизнь геенны. Вика отдавала себе отчет, что толкнуло ее на такой шаг. Она
лишь не могла понять, когда успела сойти с поезда обычной жизни. Вряд ли когда умерла.
Вероятно, это было раньше. Еще до того, как устроилась работать в спецхран и
познакомилась с Русланом. Скорее всего, это случилось в те страшные дни, когда ушел
Ян.
Вика улыбнулась. Еще не так давно расставание с молодым человеком казалось
жутким событием. Она вспомнила, как не спала несколько ночей. Переживала. Сейчас эти
чувства показались мелочными и смешными.
Часть 1
Стрелки показали два ночи. Высокая брюнетка с маленьким, милым носиком,
подошла к окну. Посмотрелась в скупое отражение, собрала черные со стальным отливом
волосы в хвостик. Несколько отросших прядей не преминули выскочить.
Под старым красно-синим халатом угадывалась восхитительная фигура. Многие
прилагали титанические усилия, чтоб иметь такую. Вика Волк ровным счетом ничего не
делала, а потому и не ценила.
Она закрыла глаза и несколько раз глубоко и тяжело вздохнула.
По кухне витал слабый запах пюре и тефтелей. Ужин давно остыл. Тот, для кого
готовилась еда, проводил вечер пятницы где-то в веселом месте. Последний раз Вика
разговаривала с Яном в девять вечера. Пьяные выкрики и музыка из телефонной трубки –
ничто. Он частенько и непредсказуемо уходил в загулы. Но в этот раз из телефона донесся
женский щебет:
– Янчик, с кем ты там болтаешь?
Связь сразу пропала. Вика перезвонила, но телефон оказался выключен. Все
последующие попытки соединиться закончились тем же.
Поначалу она убеждала себя, что послышалось. Ведь рядом кто-нибудь мог
произнести «Мальчик, с кем ты там болтаешь?», или «Держи стаканчик. С кем ты там
болтаешь?». Просто могли поинтересоваться у девушки Яны, с кем она разговаривает.
Вика заставляла себя поверить в эти объяснения. Отошла от окна. Прошлась по
кухне. Взгляд уцепился за кастрюлю, но она даже не подумала поставить ее в
холодильник. Забыла, с какой любовью готовила ужин, как старалась сделать для
любимого человека вкусненькое пюре и потому использовала почти литр молока. Ян
очень любил домашнюю еду. Он рассказывал, что до встречи с Викой, незадолго до
появления первых спящих, полгода прожил в зоне отчуждения. Проверял какой-то
прибор. С тех пор выбор между полуфабрикатами и домашней пищей перед ним никогда
не стоял. Вика старалась всеми силами угодить. Если б он знал, что до встречи с ним она
и приготовить толком ничего не могла!
Она схватила телефон со стола. Когда волновалась, то переставала следить за
собой. Тогда и так резкие движения становились молниеносными, из-за чего окружающие
не единожды вздрагивали. Многие еще и относились к ней с опаской из-за холодного
взгляда серых как бетонная стена глаз и тонкой линии губ, не знающих улыбки. В школе
дразнили Волчицей. На работе не единожды слышала за спиной:
– Как некоторым подходит их фамилия, а?
Даже в институте без прозвища не обошлось. Но там хотя бы Клеопатрой звали.
Руки мелко-мелко тряслись. Вика чувствовала, что предстоят изменения.
Вызвала Яна, но его телефон по-прежнему был выключен. Хотела вернуть аппарат
обратно на стол, но слишком резко положила. Мобильник проскользил и грохнулся на
пол.
– Мало того, что работы нет, так еще и трубку разбила, – грустно усмехнулась
Виктория.
Печальные мысли забылись вместе с щелчком замка. На душе потеплело. Тело
наполнились легкостью. Будто на крыльях она подпорхнула к двери.
В квартиру ввалился Ян. Грива русых волос всклокочена, будто он тремя фенами
на максимальной мощности одновременно сушился. Глаза скосились – так бывало всегда,
когда напивался. Вертикально положение тела у него получалось удерживать с огромным
трудом, стены так и тянули к себе. Вместе с ним в квартиру ворвался удушливый смрад
перегара.
– Привет! – Ян хотел поцеловать Вику в губы, но попал в ухо. – У меня сюрприз!
Он выглянул на лестничную клетку и кого-то позвал. В квартиру на
заплетающихся ногах ввалилась молодая особа с красивыми, огненно-рыжими, волосами.
По виду она попала прямиком со школьного выпускного вечера в квартиру Вики. Яркое
фиолетовое платье с разрезами до поясницы и декольте до пупка. В тон платью туфли на
высоченном каблуке и крохотная сумочка. В руке девица сжимала полупустую бутылку
вина.
– Познакомься, – указал Ян на гостью. – Ма… Ма… Маша!
– Марина, – томным голосом поправила девица.
Вика хотела ответить, да не нашла слов. Так и застыла с открытым ртом,
рассматривая неожиданную визитершу. Рыжеволосая, когда была трезва, без сомнения
притягивала взгляды всех мужчин в радиусе километра.
– Марина! – поправился Ян. – Умница, отличница и просто хороший человек.
Разувайся! – махнул он рукой и чуть не попал Вике по лицу.
Девица попыталась стряхнуть обувь. Ничего не вышло. Тогда она наклонилась,
чтоб помочь рукой и грохнулась хозяйке квартиры под ноги. По ковру покатилась
бутылка вина, разбрызгивая содержимое.
– Куда?! – завопил Ян. Он успел снять один кроссовок, когда увидел, что заветная
красная жидкость пропитывает ковер. Чуть не наступив девице на голову, кинулся
поднимать бутылку. Схватив вино, сделал большой глоток и с довольной улыбкой
протянул. – Это мы тебе принесли!
Вика рефлекторно взяла бутылку. Широко раскрытыми глазами смотрела на Яна.
Девица, тем временем, поднялась. Оперлась на стену и стряхнула туфли.
– Ян…чик, – икнула она. – Чего мы стоим? Чего ждем?
– Один момент! – Ян подмигнул Вике и увел девицу в спальню.
Когда вернулся, Виктория по-прежнему стояла посреди коридора с бутылкой.
– Пойдем, – он обхватил подругу за талию и достаточно грубо, хотя самому
казалось ласково, поволок на кухню. Усадил на стул. С трудом отцепил пальцы от
бутылки.
– Сделаешь мне приятно? – поинтересовался Ян.
Виктория невидящими глазами смотрел перед собой.
– Маша согласна, – указал он в сторону спальни. – Доставишь мне удовольствие?
– Что… происходит? – выдавила она.
Ян нервно вздохнул. Сделал глоток. Виктория жадно поглядела на остатки вина.
Захотелось выпить, хотя она настолько редко употребляла спиртное, что по пальцам
одной руки пересчитать можно. Ян заметил взгляд, протянул бутылку. Она поднесла вино
к губам, но в последний момент передумала.
– Случайно вот познакомился с Ма… Ма…
– Мариной.
– Да. Именно. И Марина согласна помочь нам.
– В чем помочь? – не могла сообразить Вика.
– Жизнь половую разнообразить! – грохнул кулаком по столу Ян, выхватил
бутылку и одним глотком допил остатки. – Чего тут непонятного? – скривился от вкуса. –
Пойдем.
Он взял Викторию за локоть и поволок в спальню. Гостья даром времени не теряла.
Нехитрую одежду скинула на пол, расправила кровать и уснула в одной из самых
бесстыжих поз, которые может принять женщина. Вика, наконец, сообразила, что от нее
хотят.
– Я не буду, – пробормотала она.
– Не выдумывай, – Ян уже стянул майку, непослушные пальцы возились с ремнем
на джинсах. – Раздевайся.
Вика бросила короткий взгляд на кровать, которую привыкла считать своей.
Перевела на мужчину, которого за неполный год также привыкла считать своим.
– Я не буду, – сами собой повторили губы.
– Не будешь?! – Ян как раз стянул трусы и готовился кинуться в вожделенную
кровать. – Не будешь?! Да и не надо! – вытолкнул Вику из комнаты, хлопнув перед носом
дверью.
***
Когда начало светать, Вика встала из-за стола. Заварила растворимый кофе. Его
запах разжег аппетит. Вспомнила о пюре, простоявшем всю ночь на плите. Открыла
крышку. Как и следовало ожидать, пюре не пережило южной ночи, когда и спать-то без
вентилятора тяжело. Тефтели не пропали, Вика переложила их в маленькую кастрюльку и
поставила в холодильник. Есть перехотелось, стоило вспомнить, для кого они готовились.
Лишь десять минут назад смолкли ахи и вздохи. Всю ночь Вика просидела за
столом, слушая доносившиеся из спальни возгласы удовольствия. Под утро девица начала
громко стонать и вскоре все прекратилось.
Кружка обжигала руки. Вика наклонилась, сделала маленький глоточек и поняла,
что забыла добавить сахар. Вставать стало лень. Опустила голову на стол. Прикрыла глаза
и широко зевнула.
А уже в следующую секунду крепко спала.
Щелкнула ручка на двери в спальню. Вика встрепенулась. В глаза бил яркий
полуденный свет. В коридоре послышались неуверенные шаги.
На кухню, щуря заплывшие глаза, вошла девица. Проснувшись, она выудила из
шкафа просторную белую майку, до середины бедер. Решила, что одежды достаточно и
направилась в кухню. Увидев Вику, на мгновение остановилась, а после подошла к столу.
По-хозяйски отыскала кружку и налила воды из фильтра. Жадными глотками
моментально осушила и повторила процедуру. Глаза привыкли к свету, а спине стало
неуютно от взгляда.
– Привет, – повернувшись, хрипло произнесла девица.
Выглядела она ужасно – мешки под глазами, осунувшееся лицо, рыжие
замусоленные волосы свисали космами, руки мелко подрагивали.
Несколько секунд девушки смотрели друг на друга.
– Хороший у тебя брат, – ляпнула первое, что пришло в голову Марина. Она
смотрела на брюнетку за столом, когда перед взором, будто двадцать пятый кадр, возник
большой черный волк с холодными серыми глазами.
– Он мне не брат, – ответила Вика.
– А говорил… – осеклась девица. Не выпуская кружки, попятилась из кухни.
Стукнулась локтем о косяк двери. Кружка выскользнула из вспотевших ладоней,
разбилась на три части. Вода, оставшаяся в ней, брызнула в стороны.
Звон бьющейся посуды послужил сигналом. Девица выскочила из кухни. Из
спальни донеслась возня. Сонный голос Яна, возглас Марины. Спустя несколько минут
она уже натягивала в прихожей туфли на отекшие ноги. Трясущимися руками попыталась
справиться с замком.
Вика несколько минут смотрела на безуспешные попытки. Поднялась и медленно
подошла к двери. Девица поглядела на нее словно затравленный заяц. Даже отступила на
пару шагов.
– По ковру не топчись, – буркнула Вика, но гостья не услышала. Ее глаза бегали с
двери на хозяйку. – Глухая?
Марина ничего не слышала. Она до одурения испугалась серых, наполненных
ледяной решимостью, глаз. Стоило появиться щелке между дверью и косяком, как она
устремилась туда. Побежала вниз по лестнице, пока в начале очередного пролета не
сломался каблук.
Бетонные ступени навсегда перекроили лицо Марины.
***
Вика закрыла дверь. Вернулась за стол. Из спальни послышалось бормотание.
Вскоре на кухню, опираясь на стены, выбрался Ян. Выглядел он не лучше девицы –
опухшее, с трехдневной щетиной лицо, красные глаза, домашнее трико задом наперед.
– Доброе утро, – буркнул он. – Что за фигня? – заметил разбитую чашку на полу.
– Твоя подруга постаралась.
– Коза! – от чистого сердца произнес Ян. Кружка была подарком покойной матери.
Он хотел наклониться поднять осколки, но схватился за голову и застонал. – У нас
цитрамон есть?
– Есть.
– Дай, пожалуйста, – медленно сел на стул, потер глаза. – И воды.
Вика подала таблетки и воду. Утолив жажду, Ян несколько минут просидел, глядя
на ноги. Потом сказал:
– Пойду, еще посплю.
– Может, поговорим… – робко начала Виктория.
– О чем? – Ян посмотрел на нее мутными глазами. – Что ты не согласилась
доставить мне удовольствие? О чем ты хочешь поговорить?
– О твоем поведении…
– О моем поведении?! А может, о твоем поговорить стоит? Нашлась, наконец,
девушка согласная на…
– Она даже не знала… – попыталась вставить Вика.
– Да плевать я хотел, знала или не знала! Ты не захотела доставить мне
удовольствие, – тыкнул пальцем в лицо подруги. – На этом весь сказ. Тяжело, что ли
доставить удовольствие мужу?
– Ты мне не муж… – прошептала Вика.
– Ты чего так расхрабрилась? – Ян резким движением схватил ее за волосы на
затылке и через стол нагнул к своему лицу. Локтем она зацепила остывший кофе. Кружка
перевернулась, жидкость растеклась по столу. – Каждый сверчок, знай свой шесток, –
дыша перегаром, сказал он. – Поняла?
– Поняла, – быстро сказала Вика, пока он не разозлился.
– Вот и чудесно.
Ян отпустил подругу и медленно поднялся.
– Наведи порядок, – приказал напоследок.
– Мне кажется, нам стоит расстаться, – на одном дыхании выпалила Вика.
– Не начинай, – Ян остановился и медленно повернулся. – Проходили мы это.
Через день же прибежишь умолять.
– Не прибегу.
– И это мы проходили, – вяло улыбнулся он.
– Нам надо расстаться, – увереннее повторила Вика. – Я всю ночь думала и
поняла…
– Да что ты вообще понимаешь?! – улыбка сползла с его лица. – Думала она… Ты,
разве, это умеешь? Еще подумай, пока я сплю. Только на этот раз хорошо.
Не дожидаясь ответа, он отправился в спальню.
***
Когда Ян проснулся, за окном начинало темнеть. Попытался нащупать на
прикроватной тумбочке телефон. Затем приподнялся, посмотрел. Мобильник
отсутствовал.
– Вика! – закричал он.
Никто не отозвался.
– Вика!
Снова нет ответа.
– Да долго мне тебя звать? – Ян вскочил с кровати. – Вика!
В коридоре стояли две спортивные сумки, раздувшиеся от содержимого.
– Ах ты тварь, – пробормотал он. – Опять начинаешь?!
Виктория сидела на прежнем месте – за столом с чашкой кофе.
– Тебе еще не надоело? – указал он на сумки.
– Одевайся и уходи, – Вика не поднимала взгляд от кружки.
– Так, значит… – ухмыльнулся Ян, вспомнив, как в прошлый раз заставил ее стать
при друзьях на колени. Теперь стоило придумать нечто потяжелее, чтоб дурные мысли в
голову больше не лезли. – Ладно-ладно.
Он вернулся в спальню. Надел валявшуюся на полу одежду.
– Я у Валька, – сумки показались слишком тяжелыми.
Вика промолчала.
– Я у Валька. Ты слышала?
– Да хоть в аду, – на пределе слышимости произнесла она. – Мне все равно.
Ян бухнул дверью. Переваливавшейся походкой прошел к лифту.
– Ноги мне будешь целовать, – пробормотал, пока кабина поднималась.
Когда он ушёл, Вика собрала постельное бельё, в том числе и подушки с одеялом.
Отнесла всё в мусоропровод.
***
Трое суток Вика боролась с одиночеством. Всеми силами старалась выбросить из
головы человека, с которым прожила два последних года.
Тщетно.
Вечером третьего дня она потеряла над собой контроль. Каждый предмет, до
которого он дотрагивался, вызывал грусть и тоску. Навевал воспоминания. Включила
телевизор в надежде отвлечься. Не тут-то было. С экрана скандальный политик,
размахивая руками, кричал:
– Я добьюсь отмены домов мертвых! Слышите меня? – из его рта брызгала слюна.
– Бесчеловечно заставлять спящих страдать, и вы это знаете!
Вика выключила телевизор. Изо дня в день одно и то же. Тему спящих не затронул
только тот, кто на другой планете живет.
Она прошла в спальню, упала на кровать. Рядом не хватало чего-то теплого… Не
хватало Яна.
Вика надела старую растянутую майку, красные спортивные штаны. Кроссовки
застыли перед дверью, словно говорили: «Наконец-то решилась. А мы тут стоим,
дожидаемся». Взяла ключи и вышла.
Почти стемнело, но лавочки были заполнены бабульками и подростками. Из
соседнего двора доносилась пьяная ругань. Каждый спешил запастись последним
августовским теплом. В этом году холодную осень обещали даже на юге – в Соминске.
Пахло амброзией. Ноги непроизвольно понесли в сторону остановки.
Однако уйти Вика далеко не успела. Стоило повернуть за угол дома, как
столкнулась с Яном, который тоже не ожидал такой встречи. Красные, заплывшие от
бесконтрольного пьянства глаза, скосил на подругу. Полупустая бутылка пива
выскользнула из руки, дзинькнула об асфальт и покатилась. Ян несколько мгновений
смотрел ей вслед.
– Ой-ё-ё-ё-ё! – взлохматил засаленные волосы.
Он пошатнулся и непременно грохнулся бы на асфальт, не успей Вика поддержать
его.
– Спасибо, Волчара! – пробормотал Ян. – Ты настоящий друг! А я иду к тебе
мириться. Проси что хочешь…
– Я же просила, не называть меня так! – посмотрела Вика исподлобья.
Она терпеть не могла эту школьную кличку. Ян когда-то услышал ее от подруги –
Дарьи. И стал иногда применять.
– А я и не называю! Я конста… констан… кунстан… Тьфу, – Ян сплюнул на
асфальт и сказал по слогам. – Кон-ста-ти-ру-ю факты. Точнее и сказать нельзя! Ты
погляди на себя! Волк волком! Даже смотришь по-звериному. Чего ж тогда обижаешься?
Вике захотелось отойти, чтоб он грохнулся об асфальт, но врожденная женская
жалость помешала.
– Я не виновата, что такой родилась, – промямлила она. – Да и если я такая плохая
и некрасивая, что ж ты тогда со мной живешь?
Ян выпрямился. Сфокусировал глаза на подруге.
– А то, – назидательно поднял палец. – Что надо меняться! Вот я сколько раз тебя
просил перекраситься в блондинку. Знаешь же, что мне перестали нравиться черные
патлы. Нет…
– Я говорила, что мне не хочется больше…
– Да мало ли, что ты говорила! – махнул рукой Ян. – Ты постоянно несешь какую-
то околесицу. И что?
– Я не настолько…
– Настолько! – Вика видела, что Ян хотел ударить. Зажмурилась, но ничего не
произошло. – Волчара и точка! Ты вон даже ведешь себя как волчара, только жрешь и
спишь! Никаких увлечений, интересов… Только б пожрать и поспать…
– А еду тебе кто готовит?! – не вытерпела Виктория. – Кто тебе стирает, кто в доме
убирает? Кто за продуктами ходит? – краем глаза она заметила, как мужик на балконе с
интересом наблюдает за скандалом. Вероятно, и сам в таком принимал участие, но со
стороны всегда интереснее.
– Не смеши, – в интонациях Яна не чувствовалось и крупицы смеха, лишь угроза. –
Ты самая бесхозяйственная телка, которую я видел. Мне по тридцать три раза приходится
тебе напоминать о стирке, о том, что убраться надо. Интересно, а чем ты занимаешься,
пока я на работе?
У Вики так и рвалось с языка «на кровати валяюсь», но вслух произнесла:
– Дела делаю.
– Да ты что?! – всплеснул руками Ян и чуть не упал. – И какие же у тебя могут
быть дела? У такой-то бесхарактерной особы?
– Тебе доставляет удовольствие меня оскорблять? – насупилась Виктория. – Так ты
пришел мириться? Вдрызг пьяным и с оскорблениями?
– Мне надоело жить с женщиной, которая даже одеться прилично не может! – Ян
пропустил ее слова мимо ушей. – Тебе разве мама не говорила, что мужчина любит
глазами? Что у тебя за монашеские прикиды? Что это сейчас на тебе напялено? Как мне
через эту хламиду и твой вечный оскал рассмотреть женщину? Ты даже не красишься
никогда, будто косметику не изобрели! Тебе двадцать четыре года, а выглядишь на
тридцать! Вместо того чтоб украшать собою мужчину, ты позоришь его своей
внешностью. А еще утверждаешь, что не волчара?! Улыбаться пробовала, чтоб на
человека походить?
– Пробовала. Не помогает, – посмотрела ему в глаза Вика. Она старалась не
вспоминать время, когда была эффектной блондинкой, а в глубине души еще теплилась
мечта стать моделью. Именно тогда на жизненном пути встретился Ян. Тогда он был
другим человеком – талантливым изобретателем. И любил брюнеток. Потом стал пить и
ревновать свою подругу ко всем подряд. А когда Вика создала условия, что ни один
мужчина взгляд на ней не останавливал, она же и осталась виновата.
– Плохо пробовала. Наверно, как и думать. – Он оперся на ее плечо. – Пойдем
домой, Волчара.
Вика стряхнула его руку.
– Домой, – сделала она ударение. – Я пойду одна, а ты можешь идти куда шел.
– Тьфу ты! – сплюнул на асфальт Ян. – Снова начинаешь? Не надоело? Ты хоть раз
задумывалась, как тебе повезло, что на свете живет такой кретин как я? Где ты еще
найдешь придурка, который согласится быть с тобою?
– Да… Ты прав, – медленно произнесла Виктория. – Такого придурка я больше не
найду!
Она развернулась и быстро пошла к подъезду. Сзади послышалось «Вика», а после
шлепок и нечленораздельные стоны.
***
В десять утра Вика проснулась, к одиннадцати позавтракала, перелистывая
рекламу с канала на канал. После подошла к шкафу и критически оглядела вещи на
полках.
Она решила покончить с затянувшейся безработицей. Порядком надоело безделье,
когда спишь до обеда, полночи занимаешься ерундой, а если понравиться какая-нибудь
вещь, думаешь: «Найду нормальную работу, куплю».
«Или попрошу у Яна», – по привычке подумала Виктория. Вспомнила, как
бормотала перед зеркалом прошлым вечером:
– Бесхарактерная. Выглядишь на тридцать, позоришь своей внешностью…
Волчара…
Тело сотряслось от омерзения, которое она внезапно испытала к этому человеку.
– Позоришь своей внешностью… – медленно произнесла Вика.
Надела белую блузку, черные расклешенные брюки, покрутилась перед зеркалом.
Возникла мысль сходить в парикмахерскую, прямые черные волосы отросли и
отказывались красиво спадать на плечи. Удрученно вздохнув, собрала их в хвостик.
Несколько раз крутнулась перед зеркалом и сообразила, что закованная в блузку и брюки,
начнет изнывать от жары через три минуты. За окном-то плюс тридцать пять. Сменила
брюки на короткую юбку и минуты три разглядывала себя в зеркале. Черная юбка хоть и
официальна, но коротка для такого ответственного события как собеседование.
«Пойдет, – решила она. – Высокий каблук, размалевать мордашку и все будет
просто шик!»
«Позоришь своей внешностью» – прозвучал в голове пьяный голос Яна, и Вика
вздрогнула. Обернувшись, всерьез ожидала его увидеть.
Путешествие в душном автобусе, где от утреннего час-пика не выветрился запах
пота, закончилось в центре города. Многолюдный проспект встретил десятками людей,
спешащих по важным и не очень делам, беззаботными студентами, не вкусившими
«прелести» жизни и магазинами утверждающими, что их одежда самая модная.
Пока искала нужное здание, два раза толкнули, наступили на ногу, из единственной
на весь город лужи обрызгала машина, пристала цыганка, предлагая снять венец
безбрачия. Все говорило о том, что в платную службу по трудоустройству идти не надо.
Отвязавшись от цыганки, Вика быстро отыскала нужный дом. Дореволюционное
здание, с двадцатью семью ступенями в пролете и огромной площадкой, где ядерным
грибом висел дым от сигарет, встретило облупившейся краской на стенах и невероятным
количеством мусора. На втором этаже мимо прошел мужчина кавказской наружности,
отличившись от соплеменников тем, что не обратил на Вику внимания.
– …мышь ванючая! Так мэня кынуть! Да я вам… – разглядывал он листок.
***
Молоденькая фифа, в великолепно отделанном офисе, предложила заполнить
анкету с горой вопросов, а полная, с наглым лицом, женщина попросила оплатить услуги.
Передав деньги женщине, Вика получила от фифы листок.
– Если в ближайшие два месяца в нашей базе данных появятся интересующие вас
вакансии, мы с вами свяжемся, – сказала на прощание.
Спустившись по истоптанным десятилетиями ступеням, Вика остановилась у
выхода.
«Дура! – пронеслось в голове. – Понесло, блин, Остапа! Говорила ж Дашка «не
ходи! Дурища!».
За заполнение бумаг и распечатанные из сети вакансии содрали довольно
приличную сумму. Расстроившись, Вика вышла на улицу и побрела в сторону дома.
Развернула выданный лист и бегло просмотрела список требовавшихся сотрудников.
Заказанный инженер-технолог требовался лишь на пивоваренный завод. Решив не
откладывать в долгий ящик, достала мобильник и набрала указанный номер.
– Слушаю, – ответил мужской голос.
– Я по поводу работы на должность инженера…
– Мы взяли человека, – перебил собеседник. – Но оставьте координаты, и если он
не пройдет испытательного срока, мы вам позвоним…
Вика продиктовала номер телефона, не сомневаясь, что на пивоваренном заводе
работать «светит» как на подиуме – данные есть, а с везением большие проблемы.
Просмотрев список, где кроме мастеров чистоты, менеджеров и директоров, никто
не требовался, Вика остановилась взглядом на последнем объявлении: «Специальному
хранилищу требуются вахтеры-охранники. Мужчины, женщины от восемнадцати до
пятидесяти. Опыт работы и специальные навыки не требуются. График сутки-трое.
Зарплата…».
Вика остановилась, пересчитала нули. Все правильно! На прошлой, первой и
последней, высокооплачиваемой работе, она получала почти в четыре раза меньше, так и
вкалывала по десять-одиннадцать часов. Не секрет, что работодатели обещают больше,
чем платят. Но не настолько ж?!
Более не раздумывая, набрала указанный номер.
– Да? – вяло ответила женщина.
– Я по поводу работы…
– Вахтера-охранника? – оживилась она.
– Именно.
– Когда можете подойти?
– А когда надо? – Вика почувствовала какой-то подвох.
– Сегодня сможете?
– Во сколько?
– До пяти, – ответила женщина.
– Приду, – пообещала Вика хоть и чувствовала, что совершает роковую ошибку. –
Куда?
***
Спецхранилище имело форму приплюснутой буквы L. Отделанное голубыми
панелями необъятное здание без окон и с единственным входом. Возле двери звонок. Вика
нажала кнопку. До слуха донеслась приглушенная казенная трель. Через минуту дверь,
загрохотав запорами, открылась. На пороге стоял мужчина лет сорока, в черных брюках и
зеленой рубашке, с надписью на кармашке «охрана». На поясе висели фонарь с рацией.
– Вы к кому? – верхняя губа нервно подергивалась, отчего неаккуратно
подстриженные рыжие усы походили на бьющегося в припадке ежика.
– Я по поводу работы.
– Работы?! – переспросил мужчина, продолжая складывать из губ всевозможные
комбинации. – Ну, ну! – отошел в сторону.
Вика вошла в плохо освещенный коридор, обитый теми же панелями. В конце,
словно лучик надежды в темном царстве безработицы, поблескивала хромированной
поверхностью толстая металлическая дверь с ручкой лишь на внешней стороне. В
сопровождении охранника она прошла в просторный холл.
– Вам туда, – кивнул сотрудник на дверь в дальнем углу холла.
Изнутри спецхранилище выглядело, по меньшей мере, странно. Огромный холл,
где без проблем могли вместиться два грузовых вертолета, условно разделен на две части.
В первой, меньшей, находившейся по правую руку от входа, располагались вахта,
овальное сооружение с несколькими экранами и кучей кнопок, да несколько дверей то ли
в кабинеты, то ли в какие-то хозяйственные помещения. В противоположной вдоль стен
стояли хромированные столы-каталки которые используют в хирургии, с единственным
отличием, у этих – ремни, чтоб пристегивать лежащего. Дальше, в вертикальной палке
буквы L, располагался, как догадалась девушка, сам объект, за охрану коего и платят
сумасшедшие деньги. В холл выходили два темных коридора. Вика всмотрелась, но
тусклые лампочки едва-едва вырывали из мрака утопленные в стенах решетки. Приятно и
ненавязчиво пахло хвоей.
За вахтой сидел второй охранник.
– Работать?! – приподнял он бровь и пристально осмотрел девушку.
Стук Викиных каблуков раздавался четко и громко. Охранники молчали, скрестив
взгляды на ногах девушки и том месте, где спина называется по-другому.
В кабинете сидела женщина лет сорока, но старавшаяся выглядеть моложе. В
одной руке сигарета, в другой глянцевый журнал. Когда Вика вошла, хозяйка закрыла
журнал и, указав рукой на кресло, спросила:
– Вы недавно звонили?
Виктория кивнула.
– Хотите у нас работать? – спросила она, будто девушка поболтать пришла.
– Хочу.
Нехитрая обстановка маленького кабинета состояла из трех стеллажей вдоль стен,
внушительного стола, да кресла для посетителей. На стеллажах, заполняя любое мало-
мальски свободное пространство, громоздились скоросшиватели и бумаги.
– Значит наша работа несколько… – женщина откинулась на спинку кресла,
подыскивая слова. – Неординарна. Не знаю, сталкивались ли вы со смертью… Надеюсь
нет. Но наверняка знаете, что с недавних пор мертвые перестали… разлагаться, так
скажем, и более того, начали оживать.
Вика знала об этом не только из телевизора, но и воочию столкнулась…
Первый случай «возвращения» произошел во Франции около пяти лет назад, когда
вдова, открыв входную дверь, увидела, пятнадцать дней назад похороненного мужа. Этот
случай раструбили по всему миру, а виновника быстро спрятали с глаз долой. Но не
прошло и месяца (ток-шоу и прочие времяпотерячные программы только начали
триумфальное шествие по незаезженной теме), как на Сахалине тринадцатилетний сын
вернулся спустя четырнадцать дней после предания земле. Телевизор стало невозможно
включить, чтоб не наткнуться на очередного профессора каких-угодно наук,
объяснявшего причину произошедшего. И тогда, словно убив Цербера, мертвые стали
возвращаться толпами. Каждый день по телевизору объявляли, что там-то вернулся
мертвый, и там вернулся… В основном они вели себя спокойно – все помнили, слышали,
могли говорить. Доходило до смешного, когда один из «воскресших» прозаиков закончил
недописанную перед смертью книгу. «Воскресшие», как поначалу окрестили спящих,
подвергались окоченению и двигались плохо. Пальцы, например, просто не брали ключи.
Ученые всех стран мгновенно заинтересовались данным вопросом и быстро выяснили, что
у немногой части умерших оживал мозг. Он подавал команды телу, и то пыталось
двигаться.
Не прошло и четырех месяцев с момента прихода первого спящего, как мир
захлестнула паника. В Австралии спящий убил всю свою семью. Следом такой же случай
произошел в Испании, затем в Канаде спящий напал на прохожих, потом в Китае…
Правительства всего мира срочно стали придумывать выход, и решили избавляться от
трупов (от всех – «старых» и «новых») путем кремации, а кладбища, как таковые,
ликвидировать. Весь мир поддержал такой исход (сомнительно, что будет спокойно
спаться, когда в соседней комнате «делает вид, что спит» частично воскресший
родственник), но запротестовали ученые. Проведя исследования, они обнаружили, что
спящим является, по самым грубым подсчетам, каждый двадцатый. Организм у спящих
разлагается, но медленно, вследствие высокого содержания неорганических веществ.
Головы научного мира пришли к выводу, что это связано с нашпигованной химией
пищей, поставляемой на прилавки последние десятилетия. Оживает мозг… Этот вопрос и
интересовал ученых больше всего. Четко установив невиновность пищи, они искали
ответ, разрезая спящих, исследуя биографии и родословную вплоть до каменного века.
Ответ не находился – был лишь результат: ходящие и разговаривающие трупы. Иногда
агрессивные.
Правительство России пошло на уступки и создало Дома мертвых. Простой и
эффективный способ. Теперь умершего родственника разрешалось захоронить лишь
спустя два года после смерти (стариков за семьдесят не забирали – люди, выросшие в
советское время, никогда спящими не являлись), а если тело начинало нормальным
способом разлагаться, немедленно отдавали родным.
О спящих Вика узнала из телевизора. Больше всего это походило на «голливудских
зомби» и ничего кроме недоумения не вызвало. Но вскоре, когда волна мертвых
захлестнула мир, она увидела спящего.
В одно обычное утро, еще будучи студенткой, Вика собралась и вышла из дома.
Открыв дверь, увидела у соседской мужчину. Закрыла свою, обернулась…
В лицо смотрел сосед, умерший пятнадцать дней назад. Парень двадцати семи лет с
раком мозга «сгорел» очень быстро. Семья – двое маленьких детей и жена, боялись
посмотреть в глазок на вернувшегося «кормильца», а Вика…
…замерла не в силах ничего сделать. Владимир находился меньше чем в метре от
девушки. Слегка наклонился вперед и не мигая, смотрел на нее. Его кожа, контрастируя с
черным костюмом, выглядела белее снега, в волосах застряли комья земли, из лица
торчали щепки. Глаза, подернутые пеленой непонимания, как у сумасшедших, будто
проникали внутрь, исследуя каждую клеточку.
Чтоб уйти, пришлось бы прошмыгнуть в нескольких сантиметрах.
Чтоб зайти обратно в квартиру, пришлось бы повернуться, спиной.
Скованная страхом, Вика боялась вдохнуть, пока спускавшийся выгуливать собаку
сосед сверху, силой не выдернул ее. Владимир пронаблюдал, как девушка ушла, и вновь
начал звонить в квартиру, где жил.
– …и как следствие сделали это, и много других, спецхранилищ… – закончила
будущая работодательница.
– Знаю. Сталкивалась и воочию со спящими… Жуть. А я-то ломала голову, что за
спецхранилище?! Ведь по телевизору их называют «дома мертвых». Со смертью
сталкивалась, но тогда ФСПКСа3 не было.
– Вы боитесь мертвецов, крови? – переменила тему работодательница.
– Не то, чтобы боюсь… – призналась Вика. – Но и в восторг не прихожу.
– Ясно, – кивнула сотрудница спецхрана. – Как звать?
– Виктория Волк.
– Замужем?
– Нет.
– Хорошая фамилия. Русская. Теперь о другом…
Вика просидела около часа, отвечая на всевозможные вопросы, вплоть до того,
занималась ли спортом и если занималась, то каким. В конце разговора узнала, что новую
начальницу, величают Евгенией Порфирьевной. Выходить на работу предложили завтра, а
пока…
Вникнуть в суть и оформить документы.
Вика с директрисой спецхрана вышли в холл, где сидел один охранник – тот,
который открывал дверь.
– Это у нас, – Евгения Порфирьевна указала на вахту. – Пункт управления. Отсюда
можно закрыть или открыть все двери данного учреждения, кроме этих двух, – указала на
двери в кабинет и на улицу. – Если заметила, то на этих дверях ручки лишь с одной
стороны. Сделано специально, – хитро добавила она. – Отсюда же связь с любыми
спецслужбами. В здании установлено видеонаблюдение и палаты, как мы их называем,
просматриваются. Но пойдем дальше. Вначале надо показать само хранилище, а к пульту
управления мы вернемся.
Начальница, взяла на вахте запасные фонарь с рацией и повела Вику в один из
коридоров. Чем ближе они подходили, тем явственней становился запах… Неприятный,
щекочущий ноздри… Когда подошли ближе и запах стал различимей Вика поняла, что
воняет сладковатым гниением плоти, но не так сильно как должно в подобном месте.
– Помещение отлично проветривается, – угадала мысли Евгения Порфирьевна. – В
воздух с периодичностью в… – задумалась она. – В общем, выбрасываются реагенты от
насекомых. А вахтеры-охранники требуются, чтоб выявлять разлагающиеся трупы.
Они вошли в коридор, по обе стороны которого располагались зарешеченные
комнаты. В каждой из них, под потолком, слабо-слабо горела лампочка, лишь настолько,
3 ФСПКС – Федеральная служба по контролю спящих. Государственное подразделение, занимающееся
всеми связанными со спящими вопросами. В их компетенцию входят такие вопросы как: нелегальные
кладбища, самопроизвольные захоронения, выдача справок на разрешение для захоронения, борьба с
подделками справок на разрешение для захоронения, поимка беглых спящих, борьба с укрытием трупов и
другие.
чтоб освещать метр на метр в округе. Начальница подвела к первой палате и остановилась
у входа. Включила фонарь и обвела стены лучом. В желудке Вики противно заныло, а в
голове, будто табличка перед глазами, повисла мысль: «Во что ты ввязалась?!»
Вдоль четырех стен стояли нары в несколько этажей, где лежали трупы. Крайние
головы-ноги оказались не далее чем в нескольких сантиметрах от лица. Евгения
Порфирьевна сочувственно посмотрела на новую работницу и сказала:
– Не беспокойся, привыкнешь…
– Боюсь, не привыкну, – Вика чувствовала мелкий озноб. – Слишком тяжелая
работа для хрупкой девушки…
Евгения Порфирьевна несколько мгновений смотрела ей в глаза.
– Лишь глупые мужики и недалекие бабы продолжают думать, что женский пол
слабый. Так было когда-то, а сейчас все с точностью до наоборот. В мире, постепенно, к
власти приходят женщины. Потому они должны не только быть сильнее мужчин, но и
превосходить их в мужественности. А в тебе, я вижу, есть стержень. Что-то в твоих глазах
есть такое… металлическое. Стальное и несгибаемое, – она замялась. – К тому же не такая
и плохая работа за те деньги, что платят.
– А в чем заключается? – дрожащим голосом поинтересовалась Вика, уверенная,
что если скажут «надо брать, перекладывать» и иное в этом духе, сразу уйдет. Здоровье и
нервы гораздо дороже денег. Тем более детей еще рожать.
– Работа очень проста, – обнадежила начальница. – Ходить и смотреть.
– И все?!
– И все.
Вика посмотрела на «тюрьму трупов». Тела лежали кое-как, в одежде и без, лицом
в сторону и лицом к выходу. Руки-ноги свисали поперек нар. В центре как потухшее
солнце над мертвой планетой, светилась лампочка.
– А на что именно смотреть?
– Выявлять трупы, которые безоговорочно можно хоронить. Если тело начинает
разлагаться в обычном режиме, то мы его сдаем.
– Кому?
– Каждое утро из морга приезжает бригада, и увозят «отсеянные» тела, которые
затем передаются родственникам для захоронения. В твои задачи будет входить обход и
выявление таких тел.
– Но я понятия не имею о том, как оно начинает…
– Ничего, научишься, – поняла будущая начальница.
В луче фонаря, направленного на противоположный от входа столб нар, судорожно
дернулась свисающая рука молодой девушки. Одетая в короткую черную юбку и красный
топик, она смотрела одним глазом на Вику. На месте второго зияла пустая глазница, по
краям кровавая.
Евгения Порфирьевна заметила испуг Вики, положила руку на плечо.
– Не бойся. Такое часто бывает, – осветила виновницу. – Но с этой вообще-то
странность какая-то. У нее мозг поврежден. Это и является причиной смерти. Однако она
все равно пытается очнуться. Феномен вообще-то. Посмотрим, что из этого выйдет. Вы с
ней, кстати, похожи…
Викторию передернуло от сравнения с трупом.
– … ведь совсем молодая, – продолжала Евгения Порфирьевна. – Жаль. Где тот
подонок, что так с тобой поступил… – немного помолчала. – Здесь полная автоматика. В
палатах стоят датчики движения, реагирующие на крупные тела. Они срабатывают,
включается свет. На панели управления зажигается сигнал и оттуда можно наблюдать за
происходящим в палате. Решетка блокируется и спящий…
– А сейчас не заблокирована?!
У Вики на лице проступило столько ужаса, что Евгения Порфирьевна поспешила
успокоить:
– Не бойся, это ничем не грозит. Они блокируются сразу, как срабатывает
сигнализация. Обычно они открыты, так как иногда приходится заходить в палаты,
удостовериться в правильности «диагноза», – Вика сглотнула. – Магнитный замок, –
Евгения Порфирьевна указала на черный кружок на стене. – Если надо войти или выйти
при включенной сигнализации. Прикладываешь ключ, и дверь открывается. Ключ один на
все палаты.
Она с легкостью отодвинула решетку в сторону и сразу вернула на место.
– Твои действия в случаях обнаружения спящих – вызвать определенные органы.
Ну, а на такие конвульсии не обращай внимание. Это не редкость. Мозг пытается ожить и
не может.
– Почему?
– Если б знала ответ, то не сидела бы здесь, – начальница усмехнулась и добавила.
– Пойдем дальше.
По обе стороны узкого коридора как пасти пещер с сетчатыми ловушками на входе,
располагались проемы дверей. В каждой тускло горела лампочка. Глаза, привыкнув,
смогли различать трупы.
– Идешь и заглядываешь в каждую палату, – продолжала учить Евгения
Порфирьевна. – Внутрь без надобности не заходи. Если возникнет необходимость,
связываешься с напарником, пусть выключит автоматику, а то останешься внутри
запертой. Подошла, оглядела, принюхалась и пошла к следующей палате. Так все двести
сорок.
– Сколько?! – поперхнулась Вика.
– В каждом коридоре по сорок палат. Два коридора. Три этажа, – охотно пояснила
начальница. – А есть еще два подземных этажа. Там хранятся тела не ожившие, но и не
разлагающиеся. Мы называем их отстойником. Но туда ходить не надо, – успокоила она. –
Раз в месяц приезжают люди, они и занимаются тем, что определяют и относят трупы,
которые не разлагаются, но и не «просыпаются» на нижние этажи.
Евгения Порфирьевна освещала палаты, а Вике казалось, что из какой-нибудь,
отодвинув решетку, со злобным рычанием выпрыгнет покойник.
– Нет, – улыбнулась начальница, когда новая работница поделилась страхами. –
Такого быть не может. Ты сама знаешь, что агрессивных спящих единицы. Ведь при
пробуждении у них начинает, как при жизни функционировать мозг. Но перед тем как они
окончательно очнуться, автоматика пятнадцать раз сработает. Могу заверить, что это
процесс не быстрый.
– Жутко наверно, – поделилась Вика. – Живешь, живешь, умираешь, а затем
просыпаешься в таком месте.
– Наверно, – согласилась Евгения Порфирьевна. – Не хочешь очутиться в таком
положении, умирай так, чтоб остаться без головы, ведь кремацию, как ты знаешь,
запретили.
– Но зачем? Кому это нужно?
– Науке. Огромные перспективы нам в руки дает природа, осталось докопаться до
истины и Мери Шелли превратиться из фантаста в предсказательницу… А вот и конец, –
сказала она указав на грузовой лифт и пристроившуюся сбоку от него винтовую лестницу.
– На этом лифте можно подняться вверх и спуститься на нижние этажи. Пойдем обратно.
После оформления объяснили, как пользоваться пультом управления (среди
нескольких десятков кнопок она запомнила лишь две – кнопку аварийного закрытия всех
дверей и кнопку вызова спасателей) и, посоветовав выспаться, отправили домой.
По дороге Вика размышляла о новой работе. Подсознание беспрерывно твердило:
«Что ты наделала?!». Но прикинув, что можно купить на одну зарплату, скрепя сердце,
откинула эти мысли. Ведь, в конце концов, надо лишь ходить и смотреть.
Принюхиваться еще.
***
Возле подъезда ожидал Ян. Трезвый, гладковыбритый. Вика представила, на какие
ухищрения он пустился, чтоб отпроситься с работы.
Ян неуверенно переминался с ноги на ногу и походил на нашкодившего ребенка.
Когда Вика остановилась напротив, он, словно тринадцатилетний подросток, посмотрел
на нее. Щеки покраснели.
– Прости, – впервые она услышала от него это слово. – Потрясающе выглядишь! –
произнес на выдохе.
– Спасибо, – холодно ответила Виктория.
– Я хотел извиниться за свое… недостойное поведение, – приуныл Ян. – Думаю…
– Попросил?
– Да.
– Тогда прощай, – она прошла мимо и скрылась в подъезде. Каждую секунду
ожидала, что Ян догонит, начнет угрожать. Внутренне подобралась, приготовилась
кричать.
Но он не преследовал.
***
Весь день Вика пребывала в двойственном расположении духа. С одной стороны
радовалась новой работе. Даже за неполные десять минут всю зарплату распределила. С
другой, пребывала в каком-то суеверном страхе. Угнетало осознание, что работать
придется с мертвецами. К тому же мысли периодически переключались на Яна.
Ночью приснилось, что сидит на диване и смотрит телевизор, а рядом лежит
девушка без глаза и дергает рукой. Во сне кажется нормальным иметь дома дергающийся
труп. В один из моментов девушка перестает дергаться и медленно поднимается. Когда
выпрямляется во весь рост, Вика видит вместо ее лица, обрамленное засаленными
волосами лицо Яна.
Проснувшись, она включила торшер и долго, пока сердце не успокоилось, сидела.
Сон постепенно забылся и вскоре ничего, кроме последнего фрагмента, в памяти не
осталось. Выключив торшер, Виктория укрылась с головой, стараясь думать о приятном.
Например, о большом поле красного мака и четырех друзьях, путешествующих через
него.
***
Утром, когда автобус, забитый до отказа людьми, подъезжал к нужной остановке,
из сумочки донеслось веселое тилилинькание мобильника. Пропустив вызов, Вика вышла
из автобуса. Звонила Даша Данченко, одноклассница и лучшая подруга. Накануне
вечером Вике хотелось рассказать о разрыве отношений с Яном, о новой работе, но
разговора не состоялось.
– Привет, – поздоровалась Вика, когда Даша взяла трубку.
– Привет! – раздался жизнерадостный голос. – Рассказывай, куда устроилась! И…
Прости, у меня вчера мама приезжала я никак не могла говорить.
– Понятно. Я как раз иду на новую работу.
– Так, что за работа? – Вика представила, как подруга ерзает на стуле от
нетерпения.
– В спецхранилище.
– В спецхранилище?! Что за спецхранилище?
– Дом мертвых. Слышала?
– Ты устроилась в дом мертвых?! – воскликнула Дарья. – Кем?
Виктория объяснила, а одноклассница, даже не перебивая, выслушала. Когда
рассказ закончился, заговорчески спросила:
– Платят-то хоть достойно за такую работенку?
Вика назвала сумму, после чего последовала пауза в полминуты.
– Правда?! – наконец выдавила Даша.
– Правда.
– За то, что просто ходить и смотреть?! Хотя я б наверно не смогла. Бррр… Нет я б
точно не смогла. А ты?
– А я уже подошла к работе, – ответила Вика.
– И я подъезжаю, – сказала Даша, заканчивая разговор. – До меня доходили слухи,
что в дома мертвых не так-то просто устроиться. Что там жесткий отбор, к тому же надо
быть врачом и желательно со связями… Причем очень неплохими связями, т.к. там рука
руку моет и перемывает…
– Но я-то устроилась!
– Повезло, – констатировала подруга. – Ладно, давай, пока. Вечером созвонимся.
– Я вечером работаю.
– А, точно. Ну, тогда завтра. Расскажешь о новой работе. Присмотри там, кстати,
симпатичного спящего. Может, роман с ним закручу, а то на горизонте давно никого.
– Обязательно присмотрю, – ответила Вика, а затем добавила. – На горизонте бы
давно кто-нибудь появился, но у тебя на лице написано «мне от тебя нужны лишь
деньги».
– Да ну тебя! Ничего ты не понимаешь! Давай, пока. Я приехала на работу.
– До завтра, – попрощалась Вика, нажимая кнопку звонка.
Дверь открыл, тот же мужчина, что и вчера. Несколько минут разглядывал
новоиспеченную коллегу, а после улыбнулся и сказал:
– На работу? Ну, ну!
В холле ждала Евгения Порфирьевна. Второй охранник что-то ей рассказывал.
Когда вошла Вика, разговор стих.
– Пойдем, – начальница с ног до головы осмотрела новую сотрудницу. Явно не
ожидала увидеть её в коротеньких шортиках, маечке да туфлях на высоком каблуке. Ее
глаза так и вопили «Ну и для кого ты вырядилась?!»
Второй охранник заворожено уставился на девушку. Даже не ответил на
приветствие.
В кабинете скучал молодой человек, по виду студент. Вылинявшие джинсы, старая
майка, длинные стянутые в хвостик волосы, на коленях книга.
– Руслан, – представила парня Евгения Порфирьевна. – Твой напарник. Работает
почти год, и научить кое-чему сможет.
Передала со стола синий пакет.
– Виктория, – представила девушку начальница. – В этом пакете, – обратилась к
Вике. – Униформа, рация, фонарик. Руслан покажет твой шкафчик в раздевалке.
Переодевайтесь и заступайте на дежурство.
– Ясно, – ответил новый коллега и, поднявшись, окинул взглядом напарницу. Затем
еще раз окинул. Задержал взор на лице, всмотрелся в глаза и, наконец, спросил:
– Идем?
– Идем, – ответила Вика.
Раздевалка находилась позади вахты, рядом с туалетом, и имела ручки с обеих
сторон. Внутри восемь шкафчиков, да пятачок свободного пространства, где мог
вместиться лишь один человек.
«На раздевалке сэкономили, – подумала Вика, переодеваясь в темно-непонятного
цвета юбку и зеленую рубашку, – А в холле, хоть аттракционы устанавливай!»
О сменной обуви она даже не подумала, потому сутки предстояло простоять на
шпильке.
Следом переоделся Руслан. Предыдущая смена, совершенно не утомленные
сутками дежурства, переодеваться и сдавать обязанности не спешили. Вскоре выяснилось
почему.
Противной, казенной трелью зазвонил звонок. Один из охранников отправился
открывать, а второй взял стол-каталку и повез к выходу.
– Теперь это наша вотчина! – сказал Руслан, указывая на освободившуюся вахту.
Вика уступила ему место во главе и присела на второй стул.
Стол-каталку вскоре привез высокий, плечистый санитар в белом халате.
Напарник, коренастый парень лет двадцати пяти, шел позади с настолько скучающим
видом, будто миллион первый раз пересматривал фильм. Замыкали шествие охранники.
На каталке лежало два тела. Мужчина, в джинсах и светло-зеленой футболке, и
обнаженная женщина с огромным швом на груди. Открытые глаза у мужчины создавали
впечатление, что он просто прилег отдохнуть.
– Свежак привезли, – усмехнулся Руслан. – Сегодня надо за ними особенно
проследить. Женщина вряд ли спящая. Умерла во время операции, а вот мужик… У него
все признаки спящего.
– Как ты определил? – спросила Вика, провожая взглядом санитаров.
– Видела, у женщины кожа побелела, а в некоторых местах посинела? Это первые
признаки разложения. Еще у нее разгладилось лицо, хотя по морщинам на теле видно, что
лет ей этак за сорок. У мужика ж ничего подобного не наблюдается. Будто спит с
открытыми глазами… Сейчас посмотрим куда их положат.
Руслан понажимал кнопки, на одном из экранов появились санитары. Напарники
пронаблюдали, куда завезли вновь прибывших.
– И сколько в день привозят?
– Двоих – троих. Потолок – пятеро.
– Так мало?! – Вика соотнесла размеры Соминска и количество населения.
– Начнем с того, что в морг передаются все тела. Те, которые начинают разлагаться
отправляются сразу в ФСПКС. Те, что не разлагаются нормальным образом, уходят к нам.
Мы прикомандированы к моргам лишь первой и областной городских больниц, –
пустился в пояснения напарник. – Там не дураки сидят и вполне могут распознать
потенциально спящего. У нас в универе и предмет новый ввели: «Распознавание спящих».
– А ты на медика учишься?
– На хирурга, – ответил Руслан. – Три года еще тарабанить. Так вот, в итоге сюда
довозят тех, кто может очнуться. Например не найти здесь тела с повреждением
головного мозга, или без головы.
– Подожди-подожди… – остановила Вика. – А как же там, в первой… палате.
Девушка. Евгения Порфирьевна сказала, что у нее мозг поврежден…
– Она дергается? – уточнил напарник.
– Да.
– Тогда у нее есть шанс. Я имею ввиду, что при серьезных травмах мозга, тело
начинает нормальным образом разлагаться. И такой человек спящим быть не может. Нет
здесь стариков и маленьких детей – они тоже не могут быть спящими. Лишь люди от
десяти до пятидесяти. И самое интересное… Почему-то бомжи и сумасшедшие не
оживают вовсе, а вот среди зажиточного класса чуть ли не каждый первый спящий.
– А куда их девают потом?
– По-разному. Если человек при жизни имел обширные знания в какой-то области,
то эти знания из него «выкачивают», – посмотрел на напарницу и пояснил. – В смысле
заставляют записать или каким-то образом сохранить. Если человек серость, как мы с
тобой, то исследуют. Разрезают, ставят эксперименты… Все такое в общем.
– Страшно, – сказала Вика. – Живешь, живешь… А потом тебя разрезают,
эксперименты ставят…
– Наверно страшно, – согласился Руслан. – Я сам недавно на практическом занятии
«Распознавания спящих» препарировал девушку. Под поезд попала и… В общем ниже
груди у нее ничего не осталось. Так она очнулась, а затем ко мне на стол попала… Я
вскрывал грудную клетку, а она лежала и смотрела. Дошел до головы, оживилась… – он
тяжело вздохнул. – Шепнула «быстрей»… Если б не грозило исключение никогда б не
притронулся к спящему…
Вышли санитары с охранниками. На столе-каталке лежало тело. Когда проезжали
мимо, Вика заметила черно-бурые пятна на лице покойника.
– Типичный пример разлагающегося трупа, – услужливо пояснил Руслан, хотя
Вика и сама поняла – запах остался мерзкий, сладко-приторный. – Скажу по великому
секрету, – он хитро подмигнул. – Что среди тех гор трупов, что там навалены, очень
тяжело высмотреть разлагающийся, потому чаще всего приходится полагаться на
обоняние. Идешь, принюхиваешься. Почувствовала запах – запоминаешь номер палаты, а
утром сообщаешь этим молодцам. Там они и без тебя вычислят, какой уносить, а какой
пусть полежит. Они вышли? Вышли. Что надо сделать? – ответа не дождался. – Нажми
вон ту кнопку, включи автоматику.
Начался первый рабочий день.
***
Тихо, спокойно, не надо никуда бежать, о чем-то волноваться. Сидишь на мягком
стуле, болтаешь. Кто не мечтает о такой работе?
Руслан пояснил новой напарнице, что по правилам полагается делать обход шесть
раз: три днем и три ночью, но на деле ночью никто и никуда не ходит. Делают три обхода
днем, а по ночам, как и полагается людям, спят. Утром, до приезда санитаров, обход и
смена закончилась.
– Вряд ли у меня получится заснуть рядом с таким количеством покойников, –
призналась Вика.
Охранники спецхрана сидели за вахтой, пили кофе. Евгения Порфирьевна
безвылазно находилась в кабинете.
– Сможешь! – ободрил напарник. – Я так же думал первый раз. Скажу честно –
действительно полночи не спал. Потом привыкаешь.
– Осознание, что рядом лежат покойники способные ожить… Несколько страшит.
Куда там спать?! Да, да, – остановила Вика пояснения Руслана. – Евгения Порфирьевна
говорила, что здесь полная автоматика.
– Если кто-то очнется, тут запищит, – указал он на пульт. – И в любом из случаев
не прозеваешь.
– Зачем тогда два охранника да с такими зарплатами?
– А ты бы согласилась работать здесь одна за мизерные деньги? – в свою очередь
поинтересовался Руслан. – Я лично б ни за что. Тут иногда такое увидишь… Три ночи
потом уснуть не можешь… Ну и конечно требование безопасности. В случае чего ты
связываешься со мной по рации. Например, погнался за тобой спящий…
– И такое, может быть?! – вздрогнула Вика.
– В теории да. На практике маловероятно, – успокоил Руслан.
Так молодые люди болтали все утро. Праздное времяпрепровождение, когда за это
платят не малые деньги. Вика была настолько счастлива, будто три миллиарда нашла, а не
на работу устроилась.
Руслан ясно и доходчиво (объясняя по несколько раз – спешить-то некуда)
рассказал, как пользоваться пультом. Где располагаются камеры, как их переключать,
следить за тем, кто находится на обходе. Оказалось, что огромный холл, где находилась
вахта и кабинет директрисы, камерами не просматривается. Самым тяжелым стал журнал
учета. Требовалось прочитать штамп, который ставили в морге на ногу трупа, внести в
электронный журнал, не забыв указать номер палаты. Простенький компьютер,
встроенный в пульт управления, частенько подглючивал и зависал, потому элементарное
на первый взгляд действие оказалось не легким.
В одиннадцать Руслан сказал:
– Пора на обход идти. Значит: сейчас, вечером и завтра утром, пойду я. Не будем
тебя шокировать и пугать в первый раз, потому пойдешь днем. Договорились?
– Да. Естественно, – поспешила согласиться Вика.
Руслан, взял фонарик с рацией, хитро подмигнул и отправился в ближайший из
коридоров. Вика, переключая камеры, наблюдала, как напарник освещал фонариком
каждую палату. Он шел строго по центру и останавливался напротив каждой решетки
ненадолго – лишь убедиться, что там по-прежнему лежат тела, и никто не совершил
«побег», как на местном сленге называется неполное пробуждение спящего. Мозг
оживает, но вскоре вновь умирает. Обычно это короткий промежуток времени, когда
спящий успевает лишь сползти с нар. Автоматика на такие слабые потуги не срабатывает
(иначе, как пояснил Руслан, спокойно пить кофе на вахте не получится – сигнализация
поминутно разрывается, реагируя на малейшее движение; собственно так поначалу и
было, но когда обозначились первые «законы пробуждения» уровень чувствительности
датчиков снизили).
Пройти по одному коридору занимало около пятнадцати минут, потому менее чем
через два часа напарники сидели за вахтой и разговаривали. Никаких экстраординарных
случаев – все тихо, мирно и спокойно, чему Вика несказанно радовалась. Руслан рассказал
несколько душуледенящих случаев из истории первых спецхранилищ, когда слабая
автоматика и неизвестные повадки спящих создавали столько опасности, что нападение
на охрану являлось обыденностью. Совсем недавно, когда дома мертвых построили по
всей России, и они приобрели широкую известность, спящие стали спокойнее. После
пробуждения понимали, где очутились и чем являются.
В обед Вика сходила за едой в ближайшее заведение быстрого питания. Порывался
Руслан, но Евгения Порфирьевна запретила ему оставлять новенького сотрудника на
посту одного. Сама же директриса отлучилась на полчаса.
Ближе к четырем пополудни наступило время дневного обхода. Проверив
работоспособность, Вика зажала рацию в левой руке (Руслан снисходительно улыбнулся,
мол, все мы так начинаем), а фонарик в правой и отправилась в коридор, куда ходила с
Евгенией Порфирьевной. Первая палата напомнила виденный накануне сон. С
замиранием сердца осветив дергавшуюся наяву и во сне девушку, Вика не заметила
признаков движения, поспешила дальше. Запах в коридоре стоял… не сильно противный.
Руслан пообещал, что кандидат на «отправку» чувствуется задолго.
Виктория старалась идти быстро и оттого почти бежала, лишь мельком заглядывая
в зарешёченные комнаты. В каждой палате она видела маленькие, тускло светившиеся
точки – глаза покойников. Казалось, что сейчас раздастся стон и…
Это похоже на то, когда идешь мимо маленькой и брехливой собаки. Знаешь, что
она сейчас начнет гавкать, но все равно пугаешься заливистого лая. Непроизвольно Вика
ускоряла шаг, ожидая подобного, но страшней.
Ничего не произошло. Никто не напал, не застонал, не покусал. Чуть спокойней
она прошла следующий коридор, а к последнему добралась с полным равнодушием. Ноги
устали, нервам надоело ждать. Фонарик Вика начала проводить по нарам палаты, а если
видела интересное, то задерживалась. Показалось, увидела знакомого – всмотрелась, так и
есть. Мужчина жил в соседнем подъезде. Вспомнила, что давно не встречала, а он
оказывается вот где.
Так дошла к последней палате второго коридора, третьего этажа. Осветив пол
палаты, Вика застыла. В центре, лицом к ней, на животе лежал труп. Одна рука вытянута в
сторону выхода, и смотрел он, не отрываясь, ей в глаза. Кровь в голове успокоилась и
Виктория поняла, что это всего лишь «беглец». Пальцы на руке заскребли по полу, словно
он хотел таким образом добраться к ней.
Рука с рацией непроизвольно потянулась к лицу. Опережая, из динамика донесся
голос Руслана:
– Не пугайся. Все нормально, – успокоил напарник. – Этот спящий тут лежит
давно. Он какой-то частично оживший. Его отказываются забирать. Кроме как глазами и
пальцами на руке ничем шевелить не может. Хоронить не положено – ведь очнулся ж! Вот
и лежит, ни туда, ни сюда. Возвращайся.
Взглянув на спящего, Вика отправилась обратно, уверенная, что ей специально не
сказали об этой «находке». Проверку устроили.
Евгения Порфирьевна уже ушла. Ее рабочий день, в отличие от вахтеров-
охранников, продолжался восемь скучных, длинных, монотонных часов.
Остаток дня молодые люди провели в ничегонеделании. Вечером Руслан сходил на
обход, и предстояла ночь, которой Вика боялась.
– Я наверно пободрствую, – сказала она, когда Руслан достал спрятанные за
шкафчиками в раздевалке раскладушки.
– Не придумывай! – махнул рукой напарник. – Я сам думал, что не усну.
Действительно, часов до двух заснуть не мог, а потом природа взяла верх. Вырубился как
миленький и никакие мертвецы не снились.
– А вот в этом я точно сомневаюсь. Давай пободрствуем, пока хоть немного спать
не захочется? – попросила Вика.
– Хорошо, – согласился он. – Давай.
Напарники вновь присели за вахту и несколько минут неловко молчали.
– Слушай, – медленно сказала Виктория. – Я не пойму, для чего нужна эта форма?
Перед кем в ней ходить?
– Перед спящими, – незамедлительно ответил Руслан. – Я тоже вначале недоумевал
для чего переодеваться, оказалось действительно надо. Во-первых, – пустился он в
пояснения. – Чтоб спящие не пугались когда «просыпаются». Она действует чисто
психологически, мол, человек в форме, шутки шутить не будет. По этой же причине
спецбригады в белых халатах. Якобы врачи.
– И работает?
– Иногда, – вздохнул Руслан.
Повисла тишина. Темы о которых могут поговорить едва знакомые люди за целый
день закончились и Вика не нашла ничего лучше чем спросить:
– А как ты думаешь, с точки зрения медицины, почему они оживают?
– С точки зрения медицины… – призадумался Руслан. – Тяжелый вопрос, на
который не только я, но и никто не может ответить.
– Но должны же быть хоть какие-то предположения?
– Есть, – согласился напарник. – Причем около сотни. Начиная от Чернобыля и
заканчивая судным днем. Туда входят вирусы, инопланетяне и чуть ли не снежный
человек.
– А какая тебе кажется более правдоподобной?
– Более правдоподобной? Наверно, версия связанная с излучением.
– Излучением чего?
– Да всего! Представь сколько вокруг нас электричества и как следствие
электромагнитных полей.
– Ну, это вряд ли! – не согласилась Вика. – Электричеству полторы сотни лет, а
мертвецы оживать начали совсем недавно.
– Хорошо. А как насчет мобильных телефонов, микроволновок, радаров
гаишников? Да оглянись вокруг! Нас окружает излучение! Любой современный предмет
является источником какого-нибудь излучения.
Вика случайно перевела взгляд на коридор, куда ходила с начальницей. Подумала,
что померещилось – первый рабочий день, да в таком месте… Показалось, что оттуда кто-
то выглядывал, но спрятался.
– Ведь давно доказано, – принялся пояснять Руслан, приняв молчание за незнание.
– Что, например, мобильники негативно влияют на головной мозг. Зависит от удаленности
антенны и еще чего-то. Я точно не знаю, но эта версия, по-моему…
Вика продолжала смотреть в точку, где кого-то видела. Напряжение достигло
апогея, и требовалась разрядка. Она решила сходить и проверить, ведь сто против одного,
что показалось!
Руслан заметил взгляд напарницы, обернулся.
В этот момент из-за стены выглянула девушка без глаза. Ей пришлось выставить
всю голову, чтоб видеть Вику с Русланом. Напарники застыли. Спящая, смотрела на
молодых людей единственным уцелевшим глазом и также не шевелилась.
Странное, непонятное состояние, когда весь окружающий мир становится похож на
густое переплетение тонких-тонких ниточек. Дернешь за одну – все содрогнутся. Но пока
не дернул тишина и покой…
Временный.
Спящая побежала к вахте. Изучающее выражение лица сменилось на яростную
маску. Окровавленная пустая глазница и перекошенный рот делали некогда прекрасное
лицо настолько уродливым, насколько ни у одного воображения не получится. Вика еще
ничего понять не успела, когда Руслан рывком вскочил и бросился к выходу. Доли
секунды и он в коридоре. Виктория поддалась мгновенной панике, помчалась следом. От
вахты до выхода из здания не более трех метров. От коридора, откуда выглядывала
спящая, до выхода свыше пятнадцати…
Когда Вика выбежала в коридор, то в двери, которая вела на улицу, успела увидеть
лишь спину Руслана. Из холла доносился топот босых ног. В голове моментальной
фотографией возникла дверь на улицу – ведь на ней ручка изнутри! Оглянувшись,
увидела, что спящая не добежала и поспешила замуровать ожившее тело в этом
отстойнике трупов. Дверь оказалось слишком тяжелой.
– Руслан, помоги! – голос почудился Вике неожиданно писклявым. С надеждой
оглянулась…
Летняя ночь, вместе с затихающим шумом города вползла в дом мертвых через
открытую дверь. Частые шлепки раздавались все ближе, а разгоряченному мозгу казалось
и вовсе рядом. Вика толкала дверь и та, медленно, но верно, прикрывалась. Оставалось
совсем немного, когда шлепанье остановилось, и мертвец начал давить с той стороны.
Сердце работало гулко и натужно. Вика уступила напору спящей и в образовавшуюся
щель просунулась рука. Шлепнув чуть выше Викиной головы, следующим движением
схватилась за кисть. Ощущение препротивнейшее. Захотелось отодвинуться от этой
холодной словно резина, руки. Но отодвинуться означало уменьшить рычаг…
Хватка оказалась крепкой, и вскоре стало всерьез больно. Несколько секунд дверь
оставалась на месте, а затем спящая начала открывать. Самое пугающее, что все
происходило в полной тишине – Вика не слышала ничего с той стороны двери. Лишь
холодная рука больно сжимала кисть.
«Еще немного и она сможет выбраться. Плевать, что агрессивный мертвец попадет
в город – главное спасти свою жизнь. Убежать не смогу – каблуки», – проносились в
голове Вики панические мысли.
Опершись на правую ногу, принялась стряхивать туфлю. Как назло слетать та не
собиралась. Наконец получилось, и Вика оперлась на левую ногу, уступив позиции. Дверь
приоткрылась, и в проеме показалось плечо.
Вика судорожно задергала правой ногой. Туфля слетела, звонко стукнувшись
набойкой о стену. Сотрудница спецхрана, оставшись босиком, надавила на дверь,
приготовившись бежать. Дверь неожиданно поддалась, но не закрылась – помешало плечо
спящей.
Успех «окрылил». Вике и в голову не пришло, что она обута и постоянно
перебирает «уезжающие» ноги, а спящая босиком. Не придумав ничего лучше, Виктория
просто продолжала давить на дверь. Рука, сжимающая кисть, несколько ослабила хватку,
затем и вовсе отпустила, спящая с трудом высвободило плечо. Дверь дернулась и с шумом
захлопнулась. Несколько секунд Вика давила на нее.
Неистовый стук с другой стороны заставил отшатнуться.
– Открой! – раздался вопль из-за двери.
Вика собрала разбросанные туфли и поспешила к выходу. Несколько раз
оглянулась. Позади лишь серебристая дверь и темный коридор.
– Выпусти! – глуше и глуше доносились крики.
Выбравшись на свежий воздух, Вика плотно закрыла дверь, и села рядом,
опершись на стену. Отдышавшись, прислушалась.
Шум города и никаких посторонних звуков.
Сергей Гончаров
Спящие
Пролог
Наверху рушились города, сотни миллионов людей умирали каждое мгновение.
Вика смотрела в зеркало. На секунду представила ад, который разворачивался по
всей планете. Как матери инстинктивно стараются прикрыть детей и погибают вместе с
ними. Как миллионы людей, позабыв обо всем на свете, бегут с округлившимися глазами
и перекошенными ртами. Они не знают куда бежать, где прятаться. Лишь понимают –
надо бежать.
Миллиарды людей даже не догадывались час назад, что их ждет тотальное
уничтожение. Они спали, работали, ходили по магазинам, валялись перед телевизором,
копались в интернете. Жили обычной и нормальной жизнью, вполне человеческой, когда
привычный мир начал рушиться. На глазах миллионов города превратились в руины,
собрав те самые миллионы в братские могилы. А после гигантские цунами захлестнули
побережья. По всей Земле разверзся настоящий ад. И вряд ли где-то, кроме специально
созданных бункеров, люди могли уцелеть.
Вика усмехнулась, когда подумала, что человек сможет выжить там, где любое
другое существо погибнет. Скорее всего, останутся в живых не только спрятавшиеся в
бункерах, но и множество везунчиков. Именно они станут вязким материалом, из
которого предстоит построить новое здание общества.
Вике даже немного жутко стало, когда она до конца осознала, что на поверхности
рушится известное с детства и привычное бытие. История человечества не делает
очередной виток, а превращается в развалины вместе с миром, где была создана.
Начинается новая эра.
Вика спрятала лицо в ладонях. Ей стало стыдно. Именно из-за нее погибали
миллиарды людей, а реки меняли русла. Она и только она виновница испепеляющей
привычную жизнь геенны. Вика отдавала себе отчет, что толкнуло ее на такой шаг. Она
лишь не могла понять, когда успела сойти с поезда обычной жизни. Вряд ли когда умерла.
Вероятно, это было раньше. Еще до того, как устроилась работать в спецхран и
познакомилась с Русланом. Скорее всего, это случилось в те страшные дни, когда ушел
Ян.
Вика улыбнулась. Еще не так давно расставание с молодым человеком казалось
жутким событием. Она вспомнила, как не спала несколько ночей. Переживала. Сейчас эти
чувства показались мелочными и смешными.
Часть 1
Стрелки показали два ночи. Высокая брюнетка с маленьким, милым носиком,
подошла к окну. Посмотрелась в скупое отражение, собрала черные со стальным отливом
волосы в хвостик. Несколько отросших прядей не преминули выскочить.
Под старым красно-синим халатом угадывалась восхитительная фигура. Многие
прилагали титанические усилия, чтоб иметь такую. Вика Волк ровным счетом ничего не
делала, а потому и не ценила.
Она закрыла глаза и несколько раз глубоко и тяжело вздохнула.
По кухне витал слабый запах пюре и тефтелей. Ужин давно остыл. Тот, для кого
готовилась еда, проводил вечер пятницы где-то в веселом месте. Последний раз Вика
разговаривала с Яном в девять вечера. Пьяные выкрики и музыка из телефонной трубки –
ничто. Он частенько и непредсказуемо уходил в загулы. Но в этот раз из телефона донесся
женский щебет:
– Янчик, с кем ты там болтаешь?
Связь сразу пропала. Вика перезвонила, но телефон оказался выключен. Все
последующие попытки соединиться закончились тем же.
Поначалу она убеждала себя, что послышалось. Ведь рядом кто-нибудь мог
произнести «Мальчик, с кем ты там болтаешь?», или «Держи стаканчик. С кем ты там
болтаешь?». Просто могли поинтересоваться у девушки Яны, с кем она разговаривает.
Вика заставляла себя поверить в эти объяснения. Отошла от окна. Прошлась по
кухне. Взгляд уцепился за кастрюлю, но она даже не подумала поставить ее в
холодильник. Забыла, с какой любовью готовила ужин, как старалась сделать для
любимого человека вкусненькое пюре и потому использовала почти литр молока. Ян
очень любил домашнюю еду. Он рассказывал, что до встречи с Викой, незадолго до
появления первых спящих, полгода прожил в зоне отчуждения. Проверял какой-то
прибор. С тех пор выбор между полуфабрикатами и домашней пищей перед ним никогда
не стоял. Вика старалась всеми силами угодить. Если б он знал, что до встречи с ним она
и приготовить толком ничего не могла!
Она схватила телефон со стола. Когда волновалась, то переставала следить за
собой. Тогда и так резкие движения становились молниеносными, из-за чего окружающие
не единожды вздрагивали. Многие еще и относились к ней с опаской из-за холодного
взгляда серых как бетонная стена глаз и тонкой линии губ, не знающих улыбки. В школе
дразнили Волчицей. На работе не единожды слышала за спиной:
– Как некоторым подходит их фамилия, а?
Даже в институте без прозвища не обошлось. Но там хотя бы Клеопатрой звали.
Руки мелко-мелко тряслись. Вика чувствовала, что предстоят изменения.
Вызвала Яна, но его телефон по-прежнему был выключен. Хотела вернуть аппарат
обратно на стол, но слишком резко положила. Мобильник проскользил и грохнулся на
пол.
– Мало того, что работы нет, так еще и трубку разбила, – грустно усмехнулась
Виктория.
Печальные мысли забылись вместе с щелчком замка. На душе потеплело. Тело
наполнились легкостью. Будто на крыльях она подпорхнула к двери.
В квартиру ввалился Ян. Грива русых волос всклокочена, будто он тремя фенами
на максимальной мощности одновременно сушился. Глаза скосились – так бывало всегда,
когда напивался. Вертикально положение тела у него получалось удерживать с огромным
трудом, стены так и тянули к себе. Вместе с ним в квартиру ворвался удушливый смрад
перегара.
– Привет! – Ян хотел поцеловать Вику в губы, но попал в ухо. – У меня сюрприз!
Он выглянул на лестничную клетку и кого-то позвал. В квартиру на
заплетающихся ногах ввалилась молодая особа с красивыми, огненно-рыжими, волосами.
По виду она попала прямиком со школьного выпускного вечера в квартиру Вики. Яркое
фиолетовое платье с разрезами до поясницы и декольте до пупка. В тон платью туфли на
высоченном каблуке и крохотная сумочка. В руке девица сжимала полупустую бутылку
вина.
– Познакомься, – указал Ян на гостью. – Ма… Ма… Маша!
– Марина, – томным голосом поправила девица.
Вика хотела ответить, да не нашла слов. Так и застыла с открытым ртом,
рассматривая неожиданную визитершу. Рыжеволосая, когда была трезва, без сомнения
притягивала взгляды всех мужчин в радиусе километра.
– Марина! – поправился Ян. – Умница, отличница и просто хороший человек.
Разувайся! – махнул он рукой и чуть не попал Вике по лицу.
Девица попыталась стряхнуть обувь. Ничего не вышло. Тогда она наклонилась,
чтоб помочь рукой и грохнулась хозяйке квартиры под ноги. По ковру покатилась
бутылка вина, разбрызгивая содержимое.
– Куда?! – завопил Ян. Он успел снять один кроссовок, когда увидел, что заветная
красная жидкость пропитывает ковер. Чуть не наступив девице на голову, кинулся
поднимать бутылку. Схватив вино, сделал большой глоток и с довольной улыбкой
протянул. – Это мы тебе принесли!
Вика рефлекторно взяла бутылку. Широко раскрытыми глазами смотрела на Яна.
Девица, тем временем, поднялась. Оперлась на стену и стряхнула туфли.
– Ян…чик, – икнула она. – Чего мы стоим? Чего ждем?
– Один момент! – Ян подмигнул Вике и увел девицу в спальню.
Когда вернулся, Виктория по-прежнему стояла посреди коридора с бутылкой.
– Пойдем, – он обхватил подругу за талию и достаточно грубо, хотя самому
казалось ласково, поволок на кухню. Усадил на стул. С трудом отцепил пальцы от
бутылки.
– Сделаешь мне приятно? – поинтересовался Ян.
Виктория невидящими глазами смотрел перед собой.
– Маша согласна, – указал он в сторону спальни. – Доставишь мне удовольствие?
– Что… происходит? – выдавила она.
Ян нервно вздохнул. Сделал глоток. Виктория жадно поглядела на остатки вина.
Захотелось выпить, хотя она настолько редко употребляла спиртное, что по пальцам
одной руки пересчитать можно. Ян заметил взгляд, протянул бутылку. Она поднесла вино
к губам, но в последний момент передумала.
– Случайно вот познакомился с Ма… Ма…
– Мариной.
– Да. Именно. И Марина согласна помочь нам.
– В чем помочь? – не могла сообразить Вика.
– Жизнь половую разнообразить! – грохнул кулаком по столу Ян, выхватил
бутылку и одним глотком допил остатки. – Чего тут непонятного? – скривился от вкуса. –
Пойдем.
Он взял Викторию за локоть и поволок в спальню. Гостья даром времени не теряла.
Нехитрую одежду скинула на пол, расправила кровать и уснула в одной из самых
бесстыжих поз, которые может принять женщина. Вика, наконец, сообразила, что от нее
хотят.
– Я не буду, – пробормотала она.
– Не выдумывай, – Ян уже стянул майку, непослушные пальцы возились с ремнем
на джинсах. – Раздевайся.
Вика бросила короткий взгляд на кровать, которую привыкла считать своей.
Перевела на мужчину, которого за неполный год также привыкла считать своим.
– Я не буду, – сами собой повторили губы.
– Не будешь?! – Ян как раз стянул трусы и готовился кинуться в вожделенную
кровать. – Не будешь?! Да и не надо! – вытолкнул Вику из комнаты, хлопнув перед носом
дверью.
***
Когда начало светать, Вика встала из-за стола. Заварила растворимый кофе. Его
запах разжег аппетит. Вспомнила о пюре, простоявшем всю ночь на плите. Открыла
крышку. Как и следовало ожидать, пюре не пережило южной ночи, когда и спать-то без
вентилятора тяжело. Тефтели не пропали, Вика переложила их в маленькую кастрюльку и
поставила в холодильник. Есть перехотелось, стоило вспомнить, для кого они готовились.
Лишь десять минут назад смолкли ахи и вздохи. Всю ночь Вика просидела за
столом, слушая доносившиеся из спальни возгласы удовольствия. Под утро девица начала
громко стонать и вскоре все прекратилось.
Кружка обжигала руки. Вика наклонилась, сделала маленький глоточек и поняла,
что забыла добавить сахар. Вставать стало лень. Опустила голову на стол. Прикрыла глаза
и широко зевнула.
А уже в следующую секунду крепко спала.
Щелкнула ручка на двери в спальню. Вика встрепенулась. В глаза бил яркий
полуденный свет. В коридоре послышались неуверенные шаги.
На кухню, щуря заплывшие глаза, вошла девица. Проснувшись, она выудила из
шкафа просторную белую майку, до середины бедер. Решила, что одежды достаточно и
направилась в кухню. Увидев Вику, на мгновение остановилась, а после подошла к столу.
По-хозяйски отыскала кружку и налила воды из фильтра. Жадными глотками
моментально осушила и повторила процедуру. Глаза привыкли к свету, а спине стало
неуютно от взгляда.
– Привет, – повернувшись, хрипло произнесла девица.
Выглядела она ужасно – мешки под глазами, осунувшееся лицо, рыжие
замусоленные волосы свисали космами, руки мелко подрагивали.
Несколько секунд девушки смотрели друг на друга.
– Хороший у тебя брат, – ляпнула первое, что пришло в голову Марина. Она
смотрела на брюнетку за столом, когда перед взором, будто двадцать пятый кадр, возник
большой черный волк с холодными серыми глазами.
– Он мне не брат, – ответила Вика.
– А говорил… – осеклась девица. Не выпуская кружки, попятилась из кухни.
Стукнулась локтем о косяк двери. Кружка выскользнула из вспотевших ладоней,
разбилась на три части. Вода, оставшаяся в ней, брызнула в стороны.
Звон бьющейся посуды послужил сигналом. Девица выскочила из кухни. Из
спальни донеслась возня. Сонный голос Яна, возглас Марины. Спустя несколько минут
она уже натягивала в прихожей туфли на отекшие ноги. Трясущимися руками попыталась
справиться с замком.
Вика несколько минут смотрела на безуспешные попытки. Поднялась и медленно
подошла к двери. Девица поглядела на нее словно затравленный заяц. Даже отступила на
пару шагов.
– По ковру не топчись, – буркнула Вика, но гостья не услышала. Ее глаза бегали с
двери на хозяйку. – Глухая?
Марина ничего не слышала. Она до одурения испугалась серых, наполненных
ледяной решимостью, глаз. Стоило появиться щелке между дверью и косяком, как она
устремилась туда. Побежала вниз по лестнице, пока в начале очередного пролета не
сломался каблук.
Бетонные ступени навсегда перекроили лицо Марины.
***
Вика закрыла дверь. Вернулась за стол. Из спальни послышалось бормотание.
Вскоре на кухню, опираясь на стены, выбрался Ян. Выглядел он не лучше девицы –
опухшее, с трехдневной щетиной лицо, красные глаза, домашнее трико задом наперед.
– Доброе утро, – буркнул он. – Что за фигня? – заметил разбитую чашку на полу.
– Твоя подруга постаралась.
– Коза! – от чистого сердца произнес Ян. Кружка была подарком покойной матери.
Он хотел наклониться поднять осколки, но схватился за голову и застонал. – У нас
цитрамон есть?
– Есть.
– Дай, пожалуйста, – медленно сел на стул, потер глаза. – И воды.
Вика подала таблетки и воду. Утолив жажду, Ян несколько минут просидел, глядя
на ноги. Потом сказал:
– Пойду, еще посплю.
– Может, поговорим… – робко начала Виктория.
– О чем? – Ян посмотрел на нее мутными глазами. – Что ты не согласилась
доставить мне удовольствие? О чем ты хочешь поговорить?
– О твоем поведении…
– О моем поведении?! А может, о твоем поговорить стоит? Нашлась, наконец,
девушка согласная на…
– Она даже не знала… – попыталась вставить Вика.
– Да плевать я хотел, знала или не знала! Ты не захотела доставить мне
удовольствие, – тыкнул пальцем в лицо подруги. – На этом весь сказ. Тяжело, что ли
доставить удовольствие мужу?
– Ты мне не муж… – прошептала Вика.
– Ты чего так расхрабрилась? – Ян резким движением схватил ее за волосы на
затылке и через стол нагнул к своему лицу. Локтем она зацепила остывший кофе. Кружка
перевернулась, жидкость растеклась по столу. – Каждый сверчок, знай свой шесток, –
дыша перегаром, сказал он. – Поняла?
– Поняла, – быстро сказала Вика, пока он не разозлился.
– Вот и чудесно.
Ян отпустил подругу и медленно поднялся.
– Наведи порядок, – приказал напоследок.
– Мне кажется, нам стоит расстаться, – на одном дыхании выпалила Вика.
– Не начинай, – Ян остановился и медленно повернулся. – Проходили мы это.
Через день же прибежишь умолять.
– Не прибегу.
– И это мы проходили, – вяло улыбнулся он.
– Нам надо расстаться, – увереннее повторила Вика. – Я всю ночь думала и
поняла…
– Да что ты вообще понимаешь?! – улыбка сползла с его лица. – Думала она… Ты,
разве, это умеешь? Еще подумай, пока я сплю. Только на этот раз хорошо.
Не дожидаясь ответа, он отправился в спальню.
***
Когда Ян проснулся, за окном начинало темнеть. Попытался нащупать на
прикроватной тумбочке телефон. Затем приподнялся, посмотрел. Мобильник
отсутствовал.
– Вика! – закричал он.
Никто не отозвался.
– Вика!
Снова нет ответа.
– Да долго мне тебя звать? – Ян вскочил с кровати. – Вика!
В коридоре стояли две спортивные сумки, раздувшиеся от содержимого.
– Ах ты тварь, – пробормотал он. – Опять начинаешь?!
Виктория сидела на прежнем месте – за столом с чашкой кофе.
– Тебе еще не надоело? – указал он на сумки.
– Одевайся и уходи, – Вика не поднимала взгляд от кружки.
– Так, значит… – ухмыльнулся Ян, вспомнив, как в прошлый раз заставил ее стать
при друзьях на колени. Теперь стоило придумать нечто потяжелее, чтоб дурные мысли в
голову больше не лезли. – Ладно-ладно.
Он вернулся в спальню. Надел валявшуюся на полу одежду.
– Я у Валька, – сумки показались слишком тяжелыми.
Вика промолчала.
– Я у Валька. Ты слышала?
– Да хоть в аду, – на пределе слышимости произнесла она. – Мне все равно.
Ян бухнул дверью. Переваливавшейся походкой прошел к лифту.
– Ноги мне будешь целовать, – пробормотал, пока кабина поднималась.
Когда он ушёл, Вика собрала постельное бельё, в том числе и подушки с одеялом.
Отнесла всё в мусоропровод.
***
Трое суток Вика боролась с одиночеством. Всеми силами старалась выбросить из
головы человека, с которым прожила два последних года.
Тщетно.
Вечером третьего дня она потеряла над собой контроль. Каждый предмет, до
которого он дотрагивался, вызывал грусть и тоску. Навевал воспоминания. Включила
телевизор в надежде отвлечься. Не тут-то было. С экрана скандальный политик,
размахивая руками, кричал:
– Я добьюсь отмены домов мертвых! Слышите меня? – из его рта брызгала слюна.
– Бесчеловечно заставлять спящих страдать, и вы это знаете!
Вика выключила телевизор. Изо дня в день одно и то же. Тему спящих не затронул
только тот, кто на другой планете живет.
Она прошла в спальню, упала на кровать. Рядом не хватало чего-то теплого… Не
хватало Яна.
Вика надела старую растянутую майку, красные спортивные штаны. Кроссовки
застыли перед дверью, словно говорили: «Наконец-то решилась. А мы тут стоим,
дожидаемся». Взяла ключи и вышла.
Почти стемнело, но лавочки были заполнены бабульками и подростками. Из
соседнего двора доносилась пьяная ругань. Каждый спешил запастись последним
августовским теплом. В этом году холодную осень обещали даже на юге – в Соминске.
Пахло амброзией. Ноги непроизвольно понесли в сторону остановки.
Однако уйти Вика далеко не успела. Стоило повернуть за угол дома, как
столкнулась с Яном, который тоже не ожидал такой встречи. Красные, заплывшие от
бесконтрольного пьянства глаза, скосил на подругу. Полупустая бутылка пива
выскользнула из руки, дзинькнула об асфальт и покатилась. Ян несколько мгновений
смотрел ей вслед.
– Ой-ё-ё-ё-ё! – взлохматил засаленные волосы.
Он пошатнулся и непременно грохнулся бы на асфальт, не успей Вика поддержать
его.
– Спасибо, Волчара! – пробормотал Ян. – Ты настоящий друг! А я иду к тебе
мириться. Проси что хочешь…
– Я же просила, не называть меня так! – посмотрела Вика исподлобья.
Она терпеть не могла эту школьную кличку. Ян когда-то услышал ее от подруги –
Дарьи. И стал иногда применять.
– А я и не называю! Я конста… констан… кунстан… Тьфу, – Ян сплюнул на
асфальт и сказал по слогам. – Кон-ста-ти-ру-ю факты. Точнее и сказать нельзя! Ты
погляди на себя! Волк волком! Даже смотришь по-звериному. Чего ж тогда обижаешься?
Вике захотелось отойти, чтоб он грохнулся об асфальт, но врожденная женская
жалость помешала.
– Я не виновата, что такой родилась, – промямлила она. – Да и если я такая плохая
и некрасивая, что ж ты тогда со мной живешь?
Ян выпрямился. Сфокусировал глаза на подруге.
– А то, – назидательно поднял палец. – Что надо меняться! Вот я сколько раз тебя
просил перекраситься в блондинку. Знаешь же, что мне перестали нравиться черные
патлы. Нет…
– Я говорила, что мне не хочется больше…
– Да мало ли, что ты говорила! – махнул рукой Ян. – Ты постоянно несешь какую-
то околесицу. И что?
– Я не настолько…
– Настолько! – Вика видела, что Ян хотел ударить. Зажмурилась, но ничего не
произошло. – Волчара и точка! Ты вон даже ведешь себя как волчара, только жрешь и
спишь! Никаких увлечений, интересов… Только б пожрать и поспать…
– А еду тебе кто готовит?! – не вытерпела Виктория. – Кто тебе стирает, кто в доме
убирает? Кто за продуктами ходит? – краем глаза она заметила, как мужик на балконе с
интересом наблюдает за скандалом. Вероятно, и сам в таком принимал участие, но со
стороны всегда интереснее.
– Не смеши, – в интонациях Яна не чувствовалось и крупицы смеха, лишь угроза. –
Ты самая бесхозяйственная телка, которую я видел. Мне по тридцать три раза приходится
тебе напоминать о стирке, о том, что убраться надо. Интересно, а чем ты занимаешься,
пока я на работе?
У Вики так и рвалось с языка «на кровати валяюсь», но вслух произнесла:
– Дела делаю.
– Да ты что?! – всплеснул руками Ян и чуть не упал. – И какие же у тебя могут
быть дела? У такой-то бесхарактерной особы?
– Тебе доставляет удовольствие меня оскорблять? – насупилась Виктория. – Так ты
пришел мириться? Вдрызг пьяным и с оскорблениями?
– Мне надоело жить с женщиной, которая даже одеться прилично не может! – Ян
пропустил ее слова мимо ушей. – Тебе разве мама не говорила, что мужчина любит
глазами? Что у тебя за монашеские прикиды? Что это сейчас на тебе напялено? Как мне
через эту хламиду и твой вечный оскал рассмотреть женщину? Ты даже не красишься
никогда, будто косметику не изобрели! Тебе двадцать четыре года, а выглядишь на
тридцать! Вместо того чтоб украшать собою мужчину, ты позоришь его своей
внешностью. А еще утверждаешь, что не волчара?! Улыбаться пробовала, чтоб на
человека походить?
– Пробовала. Не помогает, – посмотрела ему в глаза Вика. Она старалась не
вспоминать время, когда была эффектной блондинкой, а в глубине души еще теплилась
мечта стать моделью. Именно тогда на жизненном пути встретился Ян. Тогда он был
другим человеком – талантливым изобретателем. И любил брюнеток. Потом стал пить и
ревновать свою подругу ко всем подряд. А когда Вика создала условия, что ни один
мужчина взгляд на ней не останавливал, она же и осталась виновата.
– Плохо пробовала. Наверно, как и думать. – Он оперся на ее плечо. – Пойдем
домой, Волчара.
Вика стряхнула его руку.
– Домой, – сделала она ударение. – Я пойду одна, а ты можешь идти куда шел.
– Тьфу ты! – сплюнул на асфальт Ян. – Снова начинаешь? Не надоело? Ты хоть раз
задумывалась, как тебе повезло, что на свете живет такой кретин как я? Где ты еще
найдешь придурка, который согласится быть с тобою?
– Да… Ты прав, – медленно произнесла Виктория. – Такого придурка я больше не
найду!
Она развернулась и быстро пошла к подъезду. Сзади послышалось «Вика», а после
шлепок и нечленораздельные стоны.
***
В десять утра Вика проснулась, к одиннадцати позавтракала, перелистывая
рекламу с канала на канал. После подошла к шкафу и критически оглядела вещи на
полках.
Она решила покончить с затянувшейся безработицей. Порядком надоело безделье,
когда спишь до обеда, полночи занимаешься ерундой, а если понравиться какая-нибудь
вещь, думаешь: «Найду нормальную работу, куплю».
«Или попрошу у Яна», – по привычке подумала Виктория. Вспомнила, как
бормотала перед зеркалом прошлым вечером:
– Бесхарактерная. Выглядишь на тридцать, позоришь своей внешностью…
Волчара…
Тело сотряслось от омерзения, которое она внезапно испытала к этому человеку.
– Позоришь своей внешностью… – медленно произнесла Вика.
Надела белую блузку, черные расклешенные брюки, покрутилась перед зеркалом.
Возникла мысль сходить в парикмахерскую, прямые черные волосы отросли и
отказывались красиво спадать на плечи. Удрученно вздохнув, собрала их в хвостик.
Несколько раз крутнулась перед зеркалом и сообразила, что закованная в блузку и брюки,
начнет изнывать от жары через три минуты. За окном-то плюс тридцать пять. Сменила
брюки на короткую юбку и минуты три разглядывала себя в зеркале. Черная юбка хоть и
официальна, но коротка для такого ответственного события как собеседование.
«Пойдет, – решила она. – Высокий каблук, размалевать мордашку и все будет
просто шик!»
«Позоришь своей внешностью» – прозвучал в голове пьяный голос Яна, и Вика
вздрогнула. Обернувшись, всерьез ожидала его увидеть.
Путешествие в душном автобусе, где от утреннего час-пика не выветрился запах
пота, закончилось в центре города. Многолюдный проспект встретил десятками людей,
спешащих по важным и не очень делам, беззаботными студентами, не вкусившими
«прелести» жизни и магазинами утверждающими, что их одежда самая модная.
Пока искала нужное здание, два раза толкнули, наступили на ногу, из единственной
на весь город лужи обрызгала машина, пристала цыганка, предлагая снять венец
безбрачия. Все говорило о том, что в платную службу по трудоустройству идти не надо.
Отвязавшись от цыганки, Вика быстро отыскала нужный дом. Дореволюционное
здание, с двадцатью семью ступенями в пролете и огромной площадкой, где ядерным
грибом висел дым от сигарет, встретило облупившейся краской на стенах и невероятным
количеством мусора. На втором этаже мимо прошел мужчина кавказской наружности,
отличившись от соплеменников тем, что не обратил на Вику внимания.
– …мышь ванючая! Так мэня кынуть! Да я вам… – разглядывал он листок.
***
Молоденькая фифа, в великолепно отделанном офисе, предложила заполнить
анкету с горой вопросов, а полная, с наглым лицом, женщина попросила оплатить услуги.
Передав деньги женщине, Вика получила от фифы листок.
– Если в ближайшие два месяца в нашей базе данных появятся интересующие вас
вакансии, мы с вами свяжемся, – сказала на прощание.
Спустившись по истоптанным десятилетиями ступеням, Вика остановилась у
выхода.
«Дура! – пронеслось в голове. – Понесло, блин, Остапа! Говорила ж Дашка «не
ходи! Дурища!».
За заполнение бумаг и распечатанные из сети вакансии содрали довольно
приличную сумму. Расстроившись, Вика вышла на улицу и побрела в сторону дома.
Развернула выданный лист и бегло просмотрела список требовавшихся сотрудников.
Заказанный инженер-технолог требовался лишь на пивоваренный завод. Решив не
откладывать в долгий ящик, достала мобильник и набрала указанный номер.
– Слушаю, – ответил мужской голос.
– Я по поводу работы на должность инженера…
– Мы взяли человека, – перебил собеседник. – Но оставьте координаты, и если он
не пройдет испытательного срока, мы вам позвоним…
Вика продиктовала номер телефона, не сомневаясь, что на пивоваренном заводе
работать «светит» как на подиуме – данные есть, а с везением большие проблемы.
Просмотрев список, где кроме мастеров чистоты, менеджеров и директоров, никто
не требовался, Вика остановилась взглядом на последнем объявлении: «Специальному
хранилищу требуются вахтеры-охранники. Мужчины, женщины от восемнадцати до
пятидесяти. Опыт работы и специальные навыки не требуются. График сутки-трое.
Зарплата…».
Вика остановилась, пересчитала нули. Все правильно! На прошлой, первой и
последней, высокооплачиваемой работе, она получала почти в четыре раза меньше, так и
вкалывала по десять-одиннадцать часов. Не секрет, что работодатели обещают больше,
чем платят. Но не настолько ж?!
Более не раздумывая, набрала указанный номер.
– Да? – вяло ответила женщина.
– Я по поводу работы…
– Вахтера-охранника? – оживилась она.
– Именно.
– Когда можете подойти?
– А когда надо? – Вика почувствовала какой-то подвох.
– Сегодня сможете?
– Во сколько?
– До пяти, – ответила женщина.
– Приду, – пообещала Вика хоть и чувствовала, что совершает роковую ошибку. –
Куда?
***
Спецхранилище имело форму приплюснутой буквы L. Отделанное голубыми
панелями необъятное здание без окон и с единственным входом. Возле двери звонок. Вика
нажала кнопку. До слуха донеслась приглушенная казенная трель. Через минуту дверь,
загрохотав запорами, открылась. На пороге стоял мужчина лет сорока, в черных брюках и
зеленой рубашке, с надписью на кармашке «охрана». На поясе висели фонарь с рацией.
– Вы к кому? – верхняя губа нервно подергивалась, отчего неаккуратно
подстриженные рыжие усы походили на бьющегося в припадке ежика.
– Я по поводу работы.
– Работы?! – переспросил мужчина, продолжая складывать из губ всевозможные
комбинации. – Ну, ну! – отошел в сторону.
Вика вошла в плохо освещенный коридор, обитый теми же панелями. В конце,
словно лучик надежды в темном царстве безработицы, поблескивала хромированной
поверхностью толстая металлическая дверь с ручкой лишь на внешней стороне. В
сопровождении охранника она прошла в просторный холл.
– Вам туда, – кивнул сотрудник на дверь в дальнем углу холла.
Изнутри спецхранилище выглядело, по меньшей мере, странно. Огромный холл,
где без проблем могли вместиться два грузовых вертолета, условно разделен на две части.
В первой, меньшей, находившейся по правую руку от входа, располагались вахта,
овальное сооружение с несколькими экранами и кучей кнопок, да несколько дверей то ли
в кабинеты, то ли в какие-то хозяйственные помещения. В противоположной вдоль стен
стояли хромированные столы-каталки которые используют в хирургии, с единственным
отличием, у этих – ремни, чтоб пристегивать лежащего. Дальше, в вертикальной палке
буквы L, располагался, как догадалась девушка, сам объект, за охрану коего и платят
сумасшедшие деньги. В холл выходили два темных коридора. Вика всмотрелась, но
тусклые лампочки едва-едва вырывали из мрака утопленные в стенах решетки. Приятно и
ненавязчиво пахло хвоей.
За вахтой сидел второй охранник.
– Работать?! – приподнял он бровь и пристально осмотрел девушку.
Стук Викиных каблуков раздавался четко и громко. Охранники молчали, скрестив
взгляды на ногах девушки и том месте, где спина называется по-другому.
В кабинете сидела женщина лет сорока, но старавшаяся выглядеть моложе. В
одной руке сигарета, в другой глянцевый журнал. Когда Вика вошла, хозяйка закрыла
журнал и, указав рукой на кресло, спросила:
– Вы недавно звонили?
Виктория кивнула.
– Хотите у нас работать? – спросила она, будто девушка поболтать пришла.
– Хочу.
Нехитрая обстановка маленького кабинета состояла из трех стеллажей вдоль стен,
внушительного стола, да кресла для посетителей. На стеллажах, заполняя любое мало-
мальски свободное пространство, громоздились скоросшиватели и бумаги.
– Значит наша работа несколько… – женщина откинулась на спинку кресла,
подыскивая слова. – Неординарна. Не знаю, сталкивались ли вы со смертью… Надеюсь
нет. Но наверняка знаете, что с недавних пор мертвые перестали… разлагаться, так
скажем, и более того, начали оживать.
Вика знала об этом не только из телевизора, но и воочию столкнулась…
Первый случай «возвращения» произошел во Франции около пяти лет назад, когда
вдова, открыв входную дверь, увидела, пятнадцать дней назад похороненного мужа. Этот
случай раструбили по всему миру, а виновника быстро спрятали с глаз долой. Но не
прошло и месяца (ток-шоу и прочие времяпотерячные программы только начали
триумфальное шествие по незаезженной теме), как на Сахалине тринадцатилетний сын
вернулся спустя четырнадцать дней после предания земле. Телевизор стало невозможно
включить, чтоб не наткнуться на очередного профессора каких-угодно наук,
объяснявшего причину произошедшего. И тогда, словно убив Цербера, мертвые стали
возвращаться толпами. Каждый день по телевизору объявляли, что там-то вернулся
мертвый, и там вернулся… В основном они вели себя спокойно – все помнили, слышали,
могли говорить. Доходило до смешного, когда один из «воскресших» прозаиков закончил
недописанную перед смертью книгу. «Воскресшие», как поначалу окрестили спящих,
подвергались окоченению и двигались плохо. Пальцы, например, просто не брали ключи.
Ученые всех стран мгновенно заинтересовались данным вопросом и быстро выяснили, что
у немногой части умерших оживал мозг. Он подавал команды телу, и то пыталось
двигаться.
Не прошло и четырех месяцев с момента прихода первого спящего, как мир
захлестнула паника. В Австралии спящий убил всю свою семью. Следом такой же случай
произошел в Испании, затем в Канаде спящий напал на прохожих, потом в Китае…
Правительства всего мира срочно стали придумывать выход, и решили избавляться от
трупов (от всех – «старых» и «новых») путем кремации, а кладбища, как таковые,
ликвидировать. Весь мир поддержал такой исход (сомнительно, что будет спокойно
спаться, когда в соседней комнате «делает вид, что спит» частично воскресший
родственник), но запротестовали ученые. Проведя исследования, они обнаружили, что
спящим является, по самым грубым подсчетам, каждый двадцатый. Организм у спящих
разлагается, но медленно, вследствие высокого содержания неорганических веществ.
Головы научного мира пришли к выводу, что это связано с нашпигованной химией
пищей, поставляемой на прилавки последние десятилетия. Оживает мозг… Этот вопрос и
интересовал ученых больше всего. Четко установив невиновность пищи, они искали
ответ, разрезая спящих, исследуя биографии и родословную вплоть до каменного века.
Ответ не находился – был лишь результат: ходящие и разговаривающие трупы. Иногда
агрессивные.
Правительство России пошло на уступки и создало Дома мертвых. Простой и
эффективный способ. Теперь умершего родственника разрешалось захоронить лишь
спустя два года после смерти (стариков за семьдесят не забирали – люди, выросшие в
советское время, никогда спящими не являлись), а если тело начинало нормальным
способом разлагаться, немедленно отдавали родным.
О спящих Вика узнала из телевизора. Больше всего это походило на «голливудских
зомби» и ничего кроме недоумения не вызвало. Но вскоре, когда волна мертвых
захлестнула мир, она увидела спящего.
В одно обычное утро, еще будучи студенткой, Вика собралась и вышла из дома.
Открыв дверь, увидела у соседской мужчину. Закрыла свою, обернулась…
В лицо смотрел сосед, умерший пятнадцать дней назад. Парень двадцати семи лет с
раком мозга «сгорел» очень быстро. Семья – двое маленьких детей и жена, боялись
посмотреть в глазок на вернувшегося «кормильца», а Вика…
…замерла не в силах ничего сделать. Владимир находился меньше чем в метре от
девушки. Слегка наклонился вперед и не мигая, смотрел на нее. Его кожа, контрастируя с
черным костюмом, выглядела белее снега, в волосах застряли комья земли, из лица
торчали щепки. Глаза, подернутые пеленой непонимания, как у сумасшедших, будто
проникали внутрь, исследуя каждую клеточку.
Чтоб уйти, пришлось бы прошмыгнуть в нескольких сантиметрах.
Чтоб зайти обратно в квартиру, пришлось бы повернуться, спиной.
Скованная страхом, Вика боялась вдохнуть, пока спускавшийся выгуливать собаку
сосед сверху, силой не выдернул ее. Владимир пронаблюдал, как девушка ушла, и вновь
начал звонить в квартиру, где жил.
– …и как следствие сделали это, и много других, спецхранилищ… – закончила
будущая работодательница.
– Знаю. Сталкивалась и воочию со спящими… Жуть. А я-то ломала голову, что за
спецхранилище?! Ведь по телевизору их называют «дома мертвых». Со смертью
сталкивалась, но тогда ФСПКСа4 не было.
– Вы боитесь мертвецов, крови? – переменила тему работодательница.
– Не то, чтобы боюсь… – призналась Вика. – Но и в восторг не прихожу.
4 ФСПКС – Федеральная служба по контролю спящих. Государственное подразделение, занимающееся
всеми связанными со спящими вопросами. В их компетенцию входят такие вопросы как: нелегальные
кладбища, самопроизвольные захоронения, выдача справок на разрешение для захоронения, борьба с
подделками справок на разрешение для захоронения, поимка беглых спящих, борьба с укрытием трупов и
другие.
– Ясно, – кивнула сотрудница спецхрана. – Как звать?
– Виктория Волк.
– Замужем?
– Нет.
– Хорошая фамилия. Русская. Теперь о другом…
Вика просидела около часа, отвечая на всевозможные вопросы, вплоть до того,
занималась ли спортом и если занималась, то каким. В конце разговора узнала, что новую
начальницу, величают Евгенией Порфирьевной. Выходить на работу предложили завтра, а
пока…
Вникнуть в суть и оформить документы.
Вика с директрисой спецхрана вышли в холл, где сидел один охранник – тот,
который открывал дверь.
– Это у нас, – Евгения Порфирьевна указала на вахту. – Пункт управления. Отсюда
можно закрыть или открыть все двери данного учреждения, кроме этих двух, – указала на
двери в кабинет и на улицу. – Если заметила, то на этих дверях ручки лишь с одной
стороны. Сделано специально, – хитро добавила она. – Отсюда же связь с любыми
спецслужбами. В здании установлено видеонаблюдение и палаты, как мы их называем,
просматриваются. Но пойдем дальше. Вначале надо показать само хранилище, а к пульту
управления мы вернемся.
Начальница, взяла на вахте запасные фонарь с рацией и повела Вику в один из
коридоров. Чем ближе они подходили, тем явственней становился запах… Неприятный,
щекочущий ноздри… Когда подошли ближе и запах стал различимей Вика поняла, что
воняет сладковатым гниением плоти, но не так сильно как должно в подобном месте.
– Помещение отлично проветривается, – угадала мысли Евгения Порфирьевна. – В
воздух с периодичностью в… – задумалась она. – В общем, выбрасываются реагенты от
насекомых. А вахтеры-охранники требуются, чтоб выявлять разлагающиеся трупы.
Они вошли в коридор, по обе стороны которого располагались зарешеченные
комнаты. В каждой из них, под потолком, слабо-слабо горела лампочка, лишь настолько,
чтоб освещать метр на метр в округе. Начальница подвела к первой палате и остановилась
у входа. Включила фонарь и обвела стены лучом. В желудке Вики противно заныло, а в
голове, будто табличка перед глазами, повисла мысль: «Во что ты ввязалась?!»
Вдоль четырех стен стояли нары в несколько этажей, где лежали трупы. Крайние
головы-ноги оказались не далее чем в нескольких сантиметрах от лица. Евгения
Порфирьевна сочувственно посмотрела на новую работницу и сказала:
– Не беспокойся, привыкнешь…
– Боюсь, не привыкну, – Вика чувствовала мелкий озноб. – Слишком тяжелая
работа для хрупкой девушки…
Евгения Порфирьевна несколько мгновений смотрела ей в глаза.
– Лишь глупые мужики и недалекие бабы продолжают думать, что женский пол
слабый. Так было когда-то, а сейчас все с точностью до наоборот. В мире, постепенно, к
власти приходят женщины. Потому они должны не только быть сильнее мужчин, но и
превосходить их в мужественности. А в тебе, я вижу, есть стержень. Что-то в твоих глазах
есть такое… металлическое. Стальное и несгибаемое, – она замялась. – К тому же не такая
и плохая работа за те деньги, что платят.
– А в чем заключается? – дрожащим голосом поинтересовалась Вика, уверенная,
что если скажут «надо брать, перекладывать» и иное в этом духе, сразу уйдет. Здоровье и
нервы гораздо дороже денег. Тем более детей еще рожать.
– Работа очень проста, – обнадежила начальница. – Ходить и смотреть.
– И все?!
– И все.
Вика посмотрела на «тюрьму трупов». Тела лежали кое-как, в одежде и без, лицом
в сторону и лицом к выходу. Руки-ноги свисали поперек нар. В центре как потухшее
солнце над мертвой планетой, светилась лампочка.
– А на что именно смотреть?
– Выявлять трупы, которые безоговорочно можно хоронить. Если тело начинает
разлагаться в обычном режиме, то мы его сдаем.
– Кому?
– Каждое утро из морга приезжает бригада, и увозят «отсеянные» тела, которые
затем передаются родственникам для захоронения. В твои задачи будет входить обход и
выявление таких тел.
– Но я понятия не имею о том, как оно начинает…
– Ничего, научишься, – поняла будущая начальница.
В луче фонаря, направленного на противоположный от входа столб нар, судорожно
дернулась свисающая рука молодой девушки. Одетая в короткую черную юбку и красный
топик, она смотрела одним глазом на Вику. На месте второго зияла пустая глазница, по
краям кровавая.
Евгения Порфирьевна заметила испуг Вики, положила руку на плечо.
– Не бойся. Такое часто бывает, – осветила виновницу. – Но с этой вообще-то
странность какая-то. У нее мозг поврежден. Это и является причиной смерти. Однако она
все равно пытается очнуться. Феномен вообще-то. Посмотрим, что из этого выйдет. Вы с
ней, кстати, похожи…
Викторию передернуло от сравнения с трупом.
– … ведь совсем молодая, – продолжала Евгения Порфирьевна. – Жаль. Где тот
подонок, что так с тобой поступил… – немного помолчала. – Здесь полная автоматика. В
палатах стоят датчики движения, реагирующие на крупные тела. Они срабатывают,
включается свет. На панели управления зажигается сигнал и оттуда можно наблюдать за
происходящим в палате. Решетка блокируется и спящий…
– А сейчас не заблокирована?!
У Вики на лице проступило столько ужаса, что Евгения Порфирьевна поспешила
успокоить:
– Не бойся, это ничем не грозит. Они блокируются сразу, как срабатывает
сигнализация. Обычно они открыты, так как иногда приходится заходить в палаты,
удостовериться в правильности «диагноза», – Вика сглотнула. – Магнитный замок, –
Евгения Порфирьевна указала на черный кружок на стене. – Если надо войти или выйти
при включенной сигнализации. Прикладываешь ключ, и дверь открывается. Ключ один на
все палаты.
Она с легкостью отодвинула решетку в сторону и сразу вернула на место.
– Твои действия в случаях обнаружения спящих – вызвать определенные органы.
Ну, а на такие конвульсии не обращай внимание. Это не редкость. Мозг пытается ожить и
не может.
– Почему?
– Если б знала ответ, то не сидела бы здесь, – начальница усмехнулась и добавила.
– Пойдем дальше.
По обе стороны узкого коридора как пасти пещер с сетчатыми ловушками на входе,
располагались проемы дверей. В каждой тускло горела лампочка. Глаза, привыкнув,
смогли различать трупы.
– Идешь и заглядываешь в каждую палату, – продолжала учить Евгения
Порфирьевна. – Внутрь без надобности не заходи. Если возникнет необходимость,
связываешься с напарником, пусть выключит автоматику, а то останешься внутри
запертой. Подошла, оглядела, принюхалась и пошла к следующей палате. Так все двести
сорок.
– Сколько?! – поперхнулась Вика.
– В каждом коридоре по сорок палат. Два коридора. Три этажа, – охотно пояснила
начальница. – А есть еще два подземных этажа. Там хранятся тела не ожившие, но и не
разлагающиеся. Мы называем их отстойником. Но туда ходить не надо, – успокоила она. –
Раз в месяц приезжают люди, они и занимаются тем, что определяют и относят трупы,
которые не разлагаются, но и не «просыпаются» на нижние этажи.
Евгения Порфирьевна освещала палаты, а Вике казалось, что из какой-нибудь,
отодвинув решетку, со злобным рычанием выпрыгнет покойник.
– Нет, – улыбнулась начальница, когда новая работница поделилась страхами. –
Такого быть не может. Ты сама знаешь, что агрессивных спящих единицы. Ведь при
пробуждении у них начинает, как при жизни функционировать мозг. Но перед тем как они
окончательно очнуться, автоматика пятнадцать раз сработает. Могу заверить, что это
процесс не быстрый.
– Жутко наверно, – поделилась Вика. – Живешь, живешь, умираешь, а затем
просыпаешься в таком месте.
– Наверно, – согласилась Евгения Порфирьевна. – Не хочешь очутиться в таком
положении, умирай так, чтоб остаться без головы, ведь кремацию, как ты знаешь,
запретили.
– Но зачем? Кому это нужно?
– Науке. Огромные перспективы нам в руки дает природа, осталось докопаться до
истины и Мери Шелли превратиться из фантаста в предсказательницу… А вот и конец, –
сказала она указав на грузовой лифт и пристроившуюся сбоку от него винтовую лестницу.
– На этом лифте можно подняться вверх и спуститься на нижние этажи. Пойдем обратно.
После оформления объяснили, как пользоваться пультом управления (среди
нескольких десятков кнопок она запомнила лишь две – кнопку аварийного закрытия всех
дверей и кнопку вызова спасателей) и, посоветовав выспаться, отправили домой.
По дороге Вика размышляла о новой работе. Подсознание беспрерывно твердило:
«Что ты наделала?!». Но прикинув, что можно купить на одну зарплату, скрепя сердце,
откинула эти мысли. Ведь, в конце концов, надо лишь ходить и смотреть.
Принюхиваться еще.
***
Возле подъезда ожидал Ян. Трезвый, гладковыбритый. Вика представила, на какие
ухищрения он пустился, чтоб отпроситься с работы.
Ян неуверенно переминался с ноги на ногу и походил на нашкодившего ребенка.
Когда Вика остановилась напротив, он, словно тринадцатилетний подросток, посмотрел
на нее. Щеки покраснели.
– Прости, – впервые она услышала от него это слово. – Потрясающе выглядишь! –
произнес на выдохе.
– Спасибо, – холодно ответила Виктория.
– Я хотел извиниться за свое… недостойное поведение, – приуныл Ян. – Думаю…
– Попросил?
– Да.
– Тогда прощай, – она прошла мимо и скрылась в подъезде. Каждую секунду
ожидала, что Ян догонит, начнет угрожать. Внутренне подобралась, приготовилась
кричать.
Но он не преследовал.
***
Весь день Вика пребывала в двойственном расположении духа. С одной стороны
радовалась новой работе. Даже за неполные десять минут всю зарплату распределила. С
другой, пребывала в каком-то суеверном страхе. Угнетало осознание, что работать
придется с мертвецами. К тому же мысли периодически переключались на Яна.
Ночью приснилось, что сидит на диване и смотрит телевизор, а рядом лежит
девушка без глаза и дергает рукой. Во сне кажется нормальным иметь дома дергающийся
труп. В один из моментов девушка перестает дергаться и медленно поднимается. Когда
выпрямляется во весь рост, Вика видит вместо ее лица, обрамленное засаленными
волосами лицо Яна.
Проснувшись, она включила торшер и долго, пока сердце не успокоилось, сидела.
Сон постепенно забылся и вскоре ничего, кроме последнего фрагмента, в памяти не
осталось. Выключив торшер, Виктория укрылась с головой, стараясь думать о приятном.
Например, о большом поле красного мака и четырех друзьях, путешествующих через
него.
***
Утром, когда автобус, забитый до отказа людьми, подъезжал к нужной остановке,
из сумочки донеслось веселое тилилинькание мобильника. Пропустив вызов, Вика вышла
из автобуса. Звонила Даша Данченко, одноклассница и лучшая подруга. Накануне
вечером Вике хотелось рассказать о разрыве отношений с Яном, о новой работе, но
разговора не состоялось.
– Привет, – поздоровалась Вика, когда Даша взяла трубку.
– Привет! – раздался жизнерадостный голос. – Рассказывай, куда устроилась! И…
Прости, у меня вчера мама приезжала я никак не могла говорить.
– Понятно. Я как раз иду на новую работу.
– Так, что за работа? – Вика представила, как подруга ерзает на стуле от
нетерпения.
– В спецхранилище.
– В спецхранилище?! Что за спецхранилище?
– Дом мертвых. Слышала?
– Ты устроилась в дом мертвых?! – воскликнула Дарья. – Кем?
Виктория объяснила, а одноклассница, даже не перебивая, выслушала. Когда
рассказ закончился, заговорчески спросила:
– Платят-то хоть достойно за такую работенку?
Вика назвала сумму, после чего последовала пауза в полминуты.
– Правда?! – наконец выдавила Даша.
– Правда.
– За то, что просто ходить и смотреть?! Хотя я б наверно не смогла. Бррр… Нет я б
точно не смогла. А ты?
– А я уже подошла к работе, – ответила Вика.
– И я подъезжаю, – сказала Даша, заканчивая разговор. – До меня доходили слухи,
что в дома мертвых не так-то просто устроиться. Что там жесткий отбор, к тому же надо
быть врачом и желательно со связями… Причем очень неплохими связями, т.к. там рука
руку моет и перемывает…
– Но я-то устроилась!
– Повезло, – констатировала подруга. – Ладно, давай, пока. Вечером созвонимся.
– Я вечером работаю.
– А, точно. Ну, тогда завтра. Расскажешь о новой работе. Присмотри там, кстати,
симпатичного спящего. Может, роман с ним закручу, а то на горизонте давно никого.
– Обязательно присмотрю, – ответила Вика, а затем добавила. – На горизонте бы
давно кто-нибудь появился, но у тебя на лице написано «мне от тебя нужны лишь
деньги».
– Да ну тебя! Ничего ты не понимаешь! Давай, пока. Я приехала на работу.
– До завтра, – попрощалась Вика, нажимая кнопку звонка.
Дверь открыл, тот же мужчина, что и вчера. Несколько минут разглядывал
новоиспеченную коллегу, а после улыбнулся и сказал:
– На работу? Ну, ну!
В холле ждала Евгения Порфирьевна. Второй охранник что-то ей рассказывал.
Когда вошла Вика, разговор стих.
– Пойдем, – начальница с ног до головы осмотрела новую сотрудницу. Явно не
ожидала увидеть её в коротеньких шортиках, маечке да туфлях на высоком каблуке. Ее
глаза так и вопили «Ну и для кого ты вырядилась?!»
Второй охранник заворожено уставился на девушку. Даже не ответил на
приветствие.
В кабинете скучал молодой человек, по виду студент. Вылинявшие джинсы, старая
майка, длинные стянутые в хвостик волосы, на коленях книга.
– Руслан, – представила парня Евгения Порфирьевна. – Твой напарник. Работает
почти год, и научить кое-чему сможет.
Передала со стола синий пакет.
– Виктория, – представила девушку начальница. – В этом пакете, – обратилась к
Вике. – Униформа, рация, фонарик. Руслан покажет твой шкафчик в раздевалке.
Переодевайтесь и заступайте на дежурство.
– Ясно, – ответил новый коллега и, поднявшись, окинул взглядом напарницу. Затем
еще раз окинул. Задержал взор на лице, всмотрелся в глаза и, наконец, спросил:
– Идем?
– Идем, – ответила Вика.
Раздевалка находилась позади вахты, рядом с туалетом, и имела ручки с обеих
сторон. Внутри восемь шкафчиков, да пятачок свободного пространства, где мог
вместиться лишь один человек.
«На раздевалке сэкономили, – подумала Вика, переодеваясь в темно-непонятного
цвета юбку и зеленую рубашку, – А в холле, хоть аттракционы устанавливай!»
О сменной обуви она даже не подумала, потому сутки предстояло простоять на
шпильке.
Следом переоделся Руслан. Предыдущая смена, совершенно не утомленные
сутками дежурства, переодеваться и сдавать обязанности не спешили. Вскоре выяснилось
почему.
Противной, казенной трелью зазвонил звонок. Один из охранников отправился
открывать, а второй взял стол-каталку и повез к выходу.
– Теперь это наша вотчина! – сказал Руслан, указывая на освободившуюся вахту.
Вика уступила ему место во главе и присела на второй стул.
Стол-каталку вскоре привез высокий, плечистый санитар в белом халате.
Напарник, коренастый парень лет двадцати пяти, шел позади с настолько скучающим
видом, будто миллион первый раз пересматривал фильм. Замыкали шествие охранники.
На каталке лежало два тела. Мужчина, в джинсах и светло-зеленой футболке, и
обнаженная женщина с огромным швом на груди. Открытые глаза у мужчины создавали
впечатление, что он просто прилег отдохнуть.
– Свежак привезли, – усмехнулся Руслан. – Сегодня надо за ними особенно
проследить. Женщина вряд ли спящая. Умерла во время операции, а вот мужик… У него
все признаки спящего.
– Как ты определил? – спросила Вика, провожая взглядом санитаров.
– Видела, у женщины кожа побелела, а в некоторых местах посинела? Это первые
признаки разложения. Еще у нее разгладилось лицо, хотя по морщинам на теле видно, что
лет ей этак за сорок. У мужика ж ничего подобного не наблюдается. Будто спит с
открытыми глазами… Сейчас посмотрим куда их положат.
Руслан понажимал кнопки, на одном из экранов появились санитары. Напарники
пронаблюдали, куда завезли вновь прибывших.
– И сколько в день привозят?
– Двоих – троих. Потолок – пятеро.
– Так мало?! – Вика соотнесла размеры Соминска и количество населения.
– Начнем с того, что в морг передаются все тела. Те, которые начинают разлагаться
отправляются сразу в ФСПКС. Те, что не разлагаются нормальным образом, уходят к нам.
Мы прикомандированы к моргам лишь первой и областной городских больниц, –
пустился в пояснения напарник. – Там не дураки сидят и вполне могут распознать
потенциально спящего. У нас в универе и предмет новый ввели: «Распознавание спящих».
– А ты на медика учишься?
– На хирурга, – ответил Руслан. – Три года еще тарабанить. Так вот, в итоге сюда
довозят тех, кто может очнуться. Например не найти здесь тела с повреждением
головного мозга, или без головы.
– Подожди-подожди… – остановила Вика. – А как же там, в первой… палате.
Девушка. Евгения Порфирьевна сказала, что у нее мозг поврежден…
– Она дергается? – уточнил напарник.
– Да.
– Тогда у нее есть шанс. Я имею ввиду, что при серьезных травмах мозга, тело
начинает нормальным образом разлагаться. И такой человек спящим быть не может. Нет
здесь стариков и маленьких детей – они тоже не могут быть спящими. Лишь люди от
десяти до пятидесяти. И самое интересное… Почему-то бомжи и сумасшедшие не
оживают вовсе, а вот среди зажиточного класса чуть ли не каждый первый спящий.
– А куда их девают потом?
– По-разному. Если человек при жизни имел обширные знания в какой-то области,
то эти знания из него «выкачивают», – посмотрел на напарницу и пояснил. – В смысле
заставляют записать или каким-то образом сохранить. Если человек серость, как мы с
тобой, то исследуют. Разрезают, ставят эксперименты… Все такое в общем.
– Страшно, – сказала Вика. – Живешь, живешь… А потом тебя разрезают,
эксперименты ставят…
– Наверно страшно, – согласился Руслан. – Я сам недавно на практическом занятии
«Распознавания спящих» препарировал девушку. Под поезд попала и… В общем ниже
груди у нее ничего не осталось. Так она очнулась, а затем ко мне на стол попала… Я
вскрывал грудную клетку, а она лежала и смотрела. Дошел до головы, оживилась… – он
тяжело вздохнул. – Шепнула «быстрей»… Если б не грозило исключение никогда б не
притронулся к спящему…
Вышли санитары с охранниками. На столе-каталке лежало тело. Когда проезжали
мимо, Вика заметила черно-бурые пятна на лице покойника.
– Типичный пример разлагающегося трупа, – услужливо пояснил Руслан, хотя
Вика и сама поняла – запах остался мерзкий, сладко-приторный. – Скажу по великому
секрету, – он хитро подмигнул. – Что среди тех гор трупов, что там навалены, очень
тяжело высмотреть разлагающийся, потому чаще всего приходится полагаться на
обоняние. Идешь, принюхиваешься. Почувствовала запах – запоминаешь номер палаты, а
утром сообщаешь этим молодцам. Там они и без тебя вычислят, какой уносить, а какой
пусть полежит. Они вышли? Вышли. Что надо сделать? – ответа не дождался. – Нажми
вон ту кнопку, включи автоматику.
Начался первый рабочий день.
***
Тихо, спокойно, не надо никуда бежать, о чем-то волноваться. Сидишь на мягком
стуле, болтаешь. Кто не мечтает о такой работе?
Руслан пояснил новой напарнице, что по правилам полагается делать обход шесть
раз: три днем и три ночью, но на деле ночью никто и никуда не ходит. Делают три обхода
днем, а по ночам, как и полагается людям, спят. Утром, до приезда санитаров, обход и
смена закончилась.
– Вряд ли у меня получится заснуть рядом с таким количеством покойников, –
призналась Вика.
Охранники спецхрана сидели за вахтой, пили кофе. Евгения Порфирьевна
безвылазно находилась в кабинете.
– Сможешь! – ободрил напарник. – Я так же думал первый раз. Скажу честно –
действительно полночи не спал. Потом привыкаешь.
– Осознание, что рядом лежат покойники способные ожить… Несколько страшит.
Куда там спать?! Да, да, – остановила Вика пояснения Руслана. – Евгения Порфирьевна
говорила, что здесь полная автоматика.
– Если кто-то очнется, тут запищит, – указал он на пульт. – И в любом из случаев
не прозеваешь.
– Зачем тогда два охранника да с такими зарплатами?
– А ты бы согласилась работать здесь одна за мизерные деньги? – в свою очередь
поинтересовался Руслан. – Я лично б ни за что. Тут иногда такое увидишь… Три ночи
потом уснуть не можешь… Ну и конечно требование безопасности. В случае чего ты
связываешься со мной по рации. Например, погнался за тобой спящий…
– И такое, может быть?! – вздрогнула Вика.
– В теории да. На практике маловероятно, – успокоил Руслан.
Так молодые люди болтали все утро. Праздное времяпрепровождение, когда за это
платят не малые деньги. Вика была настолько счастлива, будто три миллиарда нашла, а не
на работу устроилась.
Руслан ясно и доходчиво (объясняя по несколько раз – спешить-то некуда)
рассказал, как пользоваться пультом. Где располагаются камеры, как их переключать,
следить за тем, кто находится на обходе. Оказалось, что огромный холл, где находилась
вахта и кабинет директрисы, камерами не просматривается. Самым тяжелым стал журнал
учета. Требовалось прочитать штамп, который ставили в морге на ногу трупа, внести в
электронный журнал, не забыв указать номер палаты. Простенький компьютер,
встроенный в пульт управления, частенько подглючивал и зависал, потому элементарное
на первый взгляд действие оказалось не легким.
В одиннадцать Руслан сказал:
– Пора на обход идти. Значит: сейчас, вечером и завтра утром, пойду я. Не будем
тебя шокировать и пугать в первый раз, потому пойдешь днем. Договорились?
– Да. Естественно, – поспешила согласиться Вика.
Руслан, взял фонарик с рацией, хитро подмигнул и отправился в ближайший из
коридоров. Вика, переключая камеры, наблюдала, как напарник освещал фонариком
каждую палату. Он шел строго по центру и останавливался напротив каждой решетки
ненадолго – лишь убедиться, что там по-прежнему лежат тела, и никто не совершил
«побег», как на местном сленге называется неполное пробуждение спящего. Мозг
оживает, но вскоре вновь умирает. Обычно это короткий промежуток времени, когда
спящий успевает лишь сползти с нар. Автоматика на такие слабые потуги не срабатывает
(иначе, как пояснил Руслан, спокойно пить кофе на вахте не получится – сигнализация
поминутно разрывается, реагируя на малейшее движение; собственно так поначалу и
было, но когда обозначились первые «законы пробуждения» уровень чувствительности
датчиков снизили).
Пройти по одному коридору занимало около пятнадцати минут, потому менее чем
через два часа напарники сидели за вахтой и разговаривали. Никаких экстраординарных
случаев – все тихо, мирно и спокойно, чему Вика несказанно радовалась. Руслан рассказал
несколько душуледенящих случаев из истории первых спецхранилищ, когда слабая
автоматика и неизвестные повадки спящих создавали столько опасности, что нападение
на охрану являлось обыденностью. Совсем недавно, когда дома мертвых построили по
всей России, и они приобрели широкую известность, спящие стали спокойнее. После
пробуждения понимали, где очутились и чем являются.
В обед Вика сходила за едой в ближайшее заведение быстрого питания. Порывался
Руслан, но Евгения Порфирьевна запретила ему оставлять новенького сотрудника на
посту одного. Сама же директриса отлучилась на полчаса.
Ближе к четырем пополудни наступило время дневного обхода. Проверив
работоспособность, Вика зажала рацию в левой руке (Руслан снисходительно улыбнулся,
мол, все мы так начинаем), а фонарик в правой и отправилась в коридор, куда ходила с
Евгенией Порфирьевной. Первая палата напомнила виденный накануне сон. С
замиранием сердца осветив дергавшуюся наяву и во сне девушку, Вика не заметила
признаков движения, поспешила дальше. Запах в коридоре стоял… не сильно противный.
Руслан пообещал, что кандидат на «отправку» чувствуется задолго.
Виктория старалась идти быстро и оттого почти бежала, лишь мельком заглядывая
в зарешёченные комнаты. В каждой палате она видела маленькие, тускло светившиеся
точки – глаза покойников. Казалось, что сейчас раздастся стон и…
Это похоже на то, когда идешь мимо маленькой и брехливой собаки. Знаешь, что
она сейчас начнет гавкать, но все равно пугаешься заливистого лая. Непроизвольно Вика
ускоряла шаг, ожидая подобного, но страшней.
Ничего не произошло. Никто не напал, не застонал, не покусал. Чуть спокойней
она прошла следующий коридор, а к последнему добралась с полным равнодушием. Ноги
устали, нервам надоело ждать. Фонарик Вика начала проводить по нарам палаты, а если
видела интересное, то задерживалась. Показалось, увидела знакомого – всмотрелась, так и
есть. Мужчина жил в соседнем подъезде. Вспомнила, что давно не встречала, а он
оказывается вот где.
Так дошла к последней палате второго коридора, третьего этажа. Осветив пол
палаты, Вика застыла. В центре, лицом к ней, на животе лежал труп. Одна рука вытянута в
сторону выхода, и смотрел он, не отрываясь, ей в глаза. Кровь в голове успокоилась и
Виктория поняла, что это всего лишь «беглец». Пальцы на руке заскребли по полу, словно
он хотел таким образом добраться к ней.
Рука с рацией непроизвольно потянулась к лицу. Опережая, из динамика донесся
голос Руслана:
– Не пугайся. Все нормально, – успокоил напарник. – Этот спящий тут лежит
давно. Он какой-то частично оживший. Его отказываются забирать. Кроме как глазами и
пальцами на руке ничем шевелить не может. Хоронить не положено – ведь очнулся ж! Вот
и лежит, ни туда, ни сюда. Возвращайся.
Взглянув на спящего, Вика отправилась обратно, уверенная, что ей специально не
сказали об этой «находке». Проверку устроили.
Евгения Порфирьевна уже ушла. Ее рабочий день, в отличие от вахтеров-
охранников, продолжался восемь скучных, длинных, монотонных часов.
Остаток дня молодые люди провели в ничегонеделании. Вечером Руслан сходил на
обход, и предстояла ночь, которой Вика боялась.
– Я наверно пободрствую, – сказала она, когда Руслан достал спрятанные за
шкафчиками в раздевалке раскладушки.
– Не придумывай! – махнул рукой напарник. – Я сам думал, что не усну.
Действительно, часов до двух заснуть не мог, а потом природа взяла верх. Вырубился как
миленький и никакие мертвецы не снились.
– А вот в этом я точно сомневаюсь. Давай пободрствуем, пока хоть немного спать
не захочется? – попросила Вика.
– Хорошо, – согласился он. – Давай.
Напарники вновь присели за вахту и несколько минут неловко молчали.
– Слушай, – медленно сказала Виктория. – Я не пойму, для чего нужна эта форма?
Перед кем в ней ходить?
– Перед спящими, – незамедлительно ответил Руслан. – Я тоже вначале недоумевал
для чего переодеваться, оказалось действительно надо. Во-первых, – пустился он в
пояснения. – Чтоб спящие не пугались когда «просыпаются». Она действует чисто
психологически, мол, человек в форме, шутки шутить не будет. По этой же причине
спецбригады в белых халатах. Якобы врачи.
– И работает?
– Иногда, – вздохнул Руслан.
Повисла тишина. Темы о которых могут поговорить едва знакомые люди за целый
день закончились и Вика не нашла ничего лучше чем спросить:
– А как ты думаешь, с точки зрения медицины, почему они оживают?
– С точки зрения медицины… – призадумался Руслан. – Тяжелый вопрос, на
который не только я, но и никто не может ответить.
– Но должны же быть хоть какие-то предположения?
– Есть, – согласился напарник. – Причем около сотни. Начиная от Чернобыля и
заканчивая судным днем. Туда входят вирусы, инопланетяне и чуть ли не снежный
человек.
– А какая тебе кажется более правдоподобной?
– Более правдоподобной? Наверно, версия связанная с излучением.
– Излучением чего?
– Да всего! Представь сколько вокруг нас электричества и как следствие
электромагнитных полей.
– Ну, это вряд ли! – не согласилась Вика. – Электричеству полторы сотни лет, а
мертвецы оживать начали совсем недавно.
– Хорошо. А как насчет мобильных телефонов, микроволновок, радаров
гаишников? Да оглянись вокруг! Нас окружает излучение! Любой современный предмет
является источником какого-нибудь излучения.
Вика случайно перевела взгляд на коридор, куда ходила с начальницей. Подумала,
что померещилось – первый рабочий день, да в таком месте… Показалось, что оттуда кто-
то выглядывал, но спрятался.
– Ведь давно доказано, – принялся пояснять Руслан, приняв молчание за незнание.
– Что, например, мобильники негативно влияют на головной мозг. Зависит от удаленности
антенны и еще чего-то. Я точно не знаю, но эта версия, по-моему…
Вика продолжала смотреть в точку, где кого-то видела. Напряжение достигло
апогея, и требовалась разрядка. Она решила сходить и проверить, ведь сто против одного,
что показалось!
Руслан заметил взгляд напарницы, обернулся.
В этот момент из-за стены выглянула девушка без глаза. Ей пришлось выставить
всю голову, чтоб видеть Вику с Русланом. Напарники застыли. Спящая, смотрела на
молодых людей единственным уцелевшим глазом и также не шевелилась.
Странное, непонятное состояние, когда весь окружающий мир становится похож на
густое переплетение тонких-тонких ниточек. Дернешь за одну – все содрогнутся. Но пока
не дернул тишина и покой…
Временный.
Спящая побежала к вахте. Изучающее выражение лица сменилось на яростную
маску. Окровавленная пустая глазница и перекошенный рот делали некогда прекрасное
лицо настолько уродливым, насколько ни у одного воображения не получится. Вика еще
ничего понять не успела, когда Руслан рывком вскочил и бросился к выходу. Доли
секунды и он в коридоре. Виктория поддалась мгновенной панике, помчалась следом. От
вахты до выхода из здания не более трех метров. От коридора, откуда выглядывала
спящая, до выхода свыше пятнадцати…
Когда Вика выбежала в коридор, то в двери, которая вела на улицу, успела увидеть
лишь спину Руслана. Из холла доносился топот босых ног. В голове моментальной
фотографией возникла дверь на улицу – ведь на ней ручка изнутри! Оглянувшись,
увидела, что спящая не добежала и поспешила замуровать ожившее тело в этом
отстойнике трупов. Дверь оказалось слишком тяжелой.
– Руслан, помоги! – голос почудился Вике неожиданно писклявым. С надеждой
оглянулась…
Летняя ночь, вместе с затихающим шумом города вползла в дом мертвых через
открытую дверь. Частые шлепки раздавались все ближе, а разгоряченному мозгу казалось
и вовсе рядом. Вика толкала дверь и та, медленно, но верно, прикрывалась. Оставалось
совсем немного, когда шлепанье остановилось, и мертвец начал давить с той стороны.
Сердце работало гулко и натужно. Вика уступила напору спящей и в образовавшуюся
щель просунулась рука. Шлепнув чуть выше Викиной головы, следующим движением
схватилась за кисть. Ощущение препротивнейшее. Захотелось отодвинуться от этой
холодной словно резина, руки. Но отодвинуться означало уменьшить рычаг…
Хватка оказалась крепкой, и вскоре стало всерьез больно. Несколько секунд дверь
оставалась на месте, а затем спящая начала открывать. Самое пугающее, что все
происходило в полной тишине – Вика не слышала ничего с той стороны двери. Лишь
холодная рука больно сжимала кисть.
«Еще немного и она сможет выбраться. Плевать, что агрессивный мертвец попадет
в город – главное спасти свою жизнь. Убежать не смогу – каблуки», – проносились в
голове Вики панические мысли.
Опершись на правую ногу, принялась стряхивать туфлю. Как назло слетать та не
собиралась. Наконец получилось, и Вика оперлась на левую ногу, уступив позиции. Дверь
приоткрылась, и в проеме показалось плечо.
Вика судорожно задергала правой ногой. Туфля слетела, звонко стукнувшись
набойкой о стену. Сотрудница спецхрана, оставшись босиком, надавила на дверь,
приготовившись бежать. Дверь неожиданно поддалась, но не закрылась – помешало плечо
спящей.
Успех «окрылил». Вике и в голову не пришло, что она обута и постоянно
перебирает «уезжающие» ноги, а спящая босиком. Не придумав ничего лучше, Виктория
просто продолжала давить на дверь. Рука, сжимающая кисть, несколько ослабила хватку,
затем и вовсе отпустила, спящая с трудом высвободило плечо. Дверь дернулась и с шумом
захлопнулась. Несколько секунд Вика давила на нее.
Неистовый стук с другой стороны заставил отшатнуться.
– Открой! – раздался вопль из-за двери.
Вика собрала разбросанные туфли и поспешила к выходу. Несколько раз
оглянулась. Позади лишь серебристая дверь и темный коридор.
– Выпусти! – глуше и глуше доносились крики.
Выбравшись на свежий воздух, Вика плотно закрыла дверь, и села рядом,
опершись на стену. Отдышавшись, прислушалась.
Шум города и никаких посторонних звуков.
Сергей Гончаров
Спящие
Пролог
Наверху рушились города, сотни миллионов людей умирали каждое мгновение.
Вика смотрела в зеркало. На секунду представила ад, который разворачивался по
всей планете. Как матери инстинктивно стараются прикрыть детей и погибают вместе с
ними. Как миллионы людей, позабыв обо всем на свете, бегут с округлившимися глазами
и перекошенными ртами. Они не знают куда бежать, где прятаться. Лишь понимают –
надо бежать.
Миллиарды людей даже не догадывались час назад, что их ждет тотальное
уничтожение. Они спали, работали, ходили по магазинам, валялись перед телевизором,
копались в интернете. Жили обычной и нормальной жизнью, вполне человеческой, когда
привычный мир начал рушиться. На глазах миллионов города превратились в руины,
собрав те самые миллионы в братские могилы. А после гигантские цунами захлестнули
побережья. По всей Земле разверзся настоящий ад. И вряд ли где-то, кроме специально
созданных бункеров, люди могли уцелеть.
Вика усмехнулась, когда подумала, что человек сможет выжить там, где любое
другое существо погибнет. Скорее всего, останутся в живых не только спрятавшиеся в
бункерах, но и множество везунчиков. Именно они станут вязким материалом, из
которого предстоит построить новое здание общества.
Вике даже немного жутко стало, когда она до конца осознала, что на поверхности
рушится известное с детства и привычное бытие. История человечества не делает
очередной виток, а превращается в развалины вместе с миром, где была создана.
Начинается новая эра.
Вика спрятала лицо в ладонях. Ей стало стыдно. Именно из-за нее погибали
миллиарды людей, а реки меняли русла. Она и только она виновница испепеляющей
привычную жизнь геенны. Вика отдавала себе отчет, что толкнуло ее на такой шаг. Она
лишь не могла понять, когда успела сойти с поезда обычной жизни. Вряд ли когда умерла.
Вероятно, это было раньше. Еще до того, как устроилась работать в спецхран и
познакомилась с Русланом. Скорее всего, это случилось в те страшные дни, когда ушел
Ян.
Вика улыбнулась. Еще не так давно расставание с молодым человеком казалось
жутким событием. Она вспомнила, как не спала несколько ночей. Переживала. Сейчас эти
чувства показались мелочными и смешными.
Часть 1
Стрелки показали два ночи. Высокая брюнетка с маленьким, милым носиком,
подошла к окну. Посмотрелась в скупое отражение, собрала черные со стальным отливом
волосы в хвостик. Несколько отросших прядей не преминули выскочить.
Под старым красно-синим халатом угадывалась восхитительная фигура. Многие
прилагали титанические усилия, чтоб иметь такую. Вика Волк ровным счетом ничего не
делала, а потому и не ценила.
Она закрыла глаза и несколько раз глубоко и тяжело вздохнула.
По кухне витал слабый запах пюре и тефтелей. Ужин давно остыл. Тот, для кого
готовилась еда, проводил вечер пятницы где-то в веселом месте. Последний раз Вика
разговаривала с Яном в девять вечера. Пьяные выкрики и музыка из телефонной трубки –
ничто. Он частенько и непредсказуемо уходил в загулы. Но в этот раз из телефона донесся
женский щебет:
– Янчик, с кем ты там болтаешь?
Связь сразу пропала. Вика перезвонила, но телефон оказался выключен. Все
последующие попытки соединиться закончились тем же.
Поначалу она убеждала себя, что послышалось. Ведь рядом кто-нибудь мог
произнести «Мальчик, с кем ты там болтаешь?», или «Держи стаканчик. С кем ты там
болтаешь?». Просто могли поинтересоваться у девушки Яны, с кем она разговаривает.
Вика заставляла себя поверить в эти объяснения. Отошла от окна. Прошлась по
кухне. Взгляд уцепился за кастрюлю, но она даже не подумала поставить ее в
холодильник. Забыла, с какой любовью готовила ужин, как старалась сделать для
любимого человека вкусненькое пюре и потому использовала почти литр молока. Ян
очень любил домашнюю еду. Он рассказывал, что до встречи с Викой, незадолго до
появления первых спящих, полгода прожил в зоне отчуждения. Проверял какой-то
прибор. С тех пор выбор между полуфабрикатами и домашней пищей перед ним никогда
не стоял. Вика старалась всеми силами угодить. Если б он знал, что до встречи с ним она
и приготовить толком ничего не могла!
Она схватила телефон со стола. Когда волновалась, то переставала следить за
собой. Тогда и так резкие движения становились молниеносными, из-за чего окружающие
не единожды вздрагивали. Многие еще и относились к ней с опаской из-за холодного
взгляда серых как бетонная стена глаз и тонкой линии губ, не знающих улыбки. В школе
дразнили Волчицей. На работе не единожды слышала за спиной:
– Как некоторым подходит их фамилия, а?
Даже в институте без прозвища не обошлось. Но там хотя бы Клеопатрой звали.
Руки мелко-мелко тряслись. Вика чувствовала, что предстоят изменения.
Вызвала Яна, но его телефон по-прежнему был выключен. Хотела вернуть аппарат
обратно на стол, но слишком резко положила. Мобильник проскользил и грохнулся на
пол.
– Мало того, что работы нет, так еще и трубку разбила, – грустно усмехнулась
Виктория.
Печальные мысли забылись вместе с щелчком замка. На душе потеплело. Тело
наполнились легкостью. Будто на крыльях она подпорхнула к двери.
В квартиру ввалился Ян. Грива русых волос всклокочена, будто он тремя фенами
на максимальной мощности одновременно сушился. Глаза скосились – так бывало всегда,
когда напивался. Вертикально положение тела у него получалось удерживать с огромным
трудом, стены так и тянули к себе. Вместе с ним в квартиру ворвался удушливый смрад
перегара.
– Привет! – Ян хотел поцеловать Вику в губы, но попал в ухо. – У меня сюрприз!
Он выглянул на лестничную клетку и кого-то позвал. В квартиру на
заплетающихся ногах ввалилась молодая особа с красивыми, огненно-рыжими, волосами.
По виду она попала прямиком со школьного выпускного вечера в квартиру Вики. Яркое
фиолетовое платье с разрезами до поясницы и декольте до пупка. В тон платью туфли на
высоченном каблуке и крохотная сумочка. В руке девица сжимала полупустую бутылку
вина.
– Познакомься, – указал Ян на гостью. – Ма… Ма… Маша!
– Марина, – томным голосом поправила девица.
Вика хотела ответить, да не нашла слов. Так и застыла с открытым ртом,
рассматривая неожиданную визитершу. Рыжеволосая, когда была трезва, без сомнения
притягивала взгляды всех мужчин в радиусе километра.
– Марина! – поправился Ян. – Умница, отличница и просто хороший человек.
Разувайся! – махнул он рукой и чуть не попал Вике по лицу.
Девица попыталась стряхнуть обувь. Ничего не вышло. Тогда она наклонилась,
чтоб помочь рукой и грохнулась хозяйке квартиры под ноги. По ковру покатилась
бутылка вина, разбрызгивая содержимое.
– Куда?! – завопил Ян. Он успел снять один кроссовок, когда увидел, что заветная
красная жидкость пропитывает ковер. Чуть не наступив девице на голову, кинулся
поднимать бутылку. Схватив вино, сделал большой глоток и с довольной улыбкой
протянул. – Это мы тебе принесли!
Вика рефлекторно взяла бутылку. Широко раскрытыми глазами смотрела на Яна.
Девица, тем временем, поднялась. Оперлась на стену и стряхнула туфли.
– Ян…чик, – икнула она. – Чего мы стоим? Чего ждем?
– Один момент! – Ян подмигнул Вике и увел девицу в спальню.
Когда вернулся, Виктория по-прежнему стояла посреди коридора с бутылкой.
– Пойдем, – он обхватил подругу за талию и достаточно грубо, хотя самому
казалось ласково, поволок на кухню. Усадил на стул. С трудом отцепил пальцы от
бутылки.
– Сделаешь мне приятно? – поинтересовался Ян.
Виктория невидящими глазами смотрел перед собой.
– Маша согласна, – указал он в сторону спальни. – Доставишь мне удовольствие?
– Что… происходит? – выдавила она.
Ян нервно вздохнул. Сделал глоток. Виктория жадно поглядела на остатки вина.
Захотелось выпить, хотя она настолько редко употребляла спиртное, что по пальцам
одной руки пересчитать можно. Ян заметил взгляд, протянул бутылку. Она поднесла вино
к губам, но в последний момент передумала.
– Случайно вот познакомился с Ма… Ма…
– Мариной.
– Да. Именно. И Марина согласна помочь нам.
– В чем помочь? – не могла сообразить Вика.
– Жизнь половую разнообразить! – грохнул кулаком по столу Ян, выхватил
бутылку и одним глотком допил остатки. – Чего тут непонятного? – скривился от вкуса. –
Пойдем.
Он взял Викторию за локоть и поволок в спальню. Гостья даром времени не теряла.
Нехитрую одежду скинула на пол, расправила кровать и уснула в одной из самых
бесстыжих поз, которые может принять женщина. Вика, наконец, сообразила, что от нее
хотят.
– Я не буду, – пробормотала она.
– Не выдумывай, – Ян уже стянул майку, непослушные пальцы возились с ремнем
на джинсах. – Раздевайся.
Вика бросила короткий взгляд на кровать, которую привыкла считать своей.
Перевела на мужчину, которого за неполный год также привыкла считать своим.
– Я не буду, – сами собой повторили губы.
– Не будешь?! – Ян как раз стянул трусы и готовился кинуться в вожделенную
кровать. – Не будешь?! Да и не надо! – вытолкнул Вику из комнаты, хлопнув перед носом
дверью.
***
Когда начало светать, Вика встала из-за стола. Заварила растворимый кофе. Его
запах разжег аппетит. Вспомнила о пюре, простоявшем всю ночь на плите. Открыла
крышку. Как и следовало ожидать, пюре не пережило южной ночи, когда и спать-то без
вентилятора тяжело. Тефтели не пропали, Вика переложила их в маленькую кастрюльку и
поставила в холодильник. Есть перехотелось, стоило вспомнить, для кого они готовились.
Лишь десять минут назад смолкли ахи и вздохи. Всю ночь Вика просидела за
столом, слушая доносившиеся из спальни возгласы удовольствия. Под утро девица начала
громко стонать и вскоре все прекратилось.
Кружка обжигала руки. Вика наклонилась, сделала маленький глоточек и поняла,
что забыла добавить сахар. Вставать стало лень. Опустила голову на стол. Прикрыла глаза
и широко зевнула.
А уже в следующую секунду крепко спала.
Щелкнула ручка на двери в спальню. Вика встрепенулась. В глаза бил яркий
полуденный свет. В коридоре послышались неуверенные шаги.
На кухню, щуря заплывшие глаза, вошла девица. Проснувшись, она выудила из
шкафа просторную белую майку, до середины бедер. Решила, что одежды достаточно и
направилась в кухню. Увидев Вику, на мгновение остановилась, а после подошла к столу.
По-хозяйски отыскала кружку и налила воды из фильтра. Жадными глотками
моментально осушила и повторила процедуру. Глаза привыкли к свету, а спине стало
неуютно от взгляда.
– Привет, – повернувшись, хрипло произнесла девица.
Выглядела она ужасно – мешки под глазами, осунувшееся лицо, рыжие
замусоленные волосы свисали космами, руки мелко подрагивали.
Несколько секунд девушки смотрели друг на друга.
– Хороший у тебя брат, – ляпнула первое, что пришло в голову Марина. Она
смотрела на брюнетку за столом, когда перед взором, будто двадцать пятый кадр, возник
большой черный волк с холодными серыми глазами.
– Он мне не брат, – ответила Вика.
– А говорил… – осеклась девица. Не выпуская кружки, попятилась из кухни.
Стукнулась локтем о косяк двери. Кружка выскользнула из вспотевших ладоней,
разбилась на три части. Вода, оставшаяся в ней, брызнула в стороны.
Звон бьющейся посуды послужил сигналом. Девица выскочила из кухни. Из
спальни донеслась возня. Сонный голос Яна, возглас Марины. Спустя несколько минут
она уже натягивала в прихожей туфли на отекшие ноги. Трясущимися руками попыталась
справиться с замком.
Вика несколько минут смотрела на безуспешные попытки. Поднялась и медленно
подошла к двери. Девица поглядела на нее словно затравленный заяц. Даже отступила на
пару шагов.
– По ковру не топчись, – буркнула Вика, но гостья не услышала. Ее глаза бегали с
двери на хозяйку. – Глухая?
Марина ничего не слышала. Она до одурения испугалась серых, наполненных
ледяной решимостью, глаз. Стоило появиться щелке между дверью и косяком, как она
устремилась туда. Побежала вниз по лестнице, пока в начале очередного пролета не
сломался каблук.
Бетонные ступени навсегда перекроили лицо Марины.
***
Вика закрыла дверь. Вернулась за стол. Из спальни послышалось бормотание.
Вскоре на кухню, опираясь на стены, выбрался Ян. Выглядел он не лучше девицы –
опухшее, с трехдневной щетиной лицо, красные глаза, домашнее трико задом наперед.
– Доброе утро, – буркнул он. – Что за фигня? – заметил разбитую чашку на полу.
– Твоя подруга постаралась.
– Коза! – от чистого сердца произнес Ян. Кружка была подарком покойной матери.
Он хотел наклониться поднять осколки, но схватился за голову и застонал. – У нас
цитрамон есть?
– Есть.
– Дай, пожалуйста, – медленно сел на стул, потер глаза. – И воды.
Вика подала таблетки и воду. Утолив жажду, Ян несколько минут просидел, глядя
на ноги. Потом сказал:
– Пойду, еще посплю.
– Может, поговорим… – робко начала Виктория.
– О чем? – Ян посмотрел на нее мутными глазами. – Что ты не согласилась
доставить мне удовольствие? О чем ты хочешь поговорить?
– О твоем поведении…
– О моем поведении?! А может, о твоем поговорить стоит? Нашлась, наконец,
девушка согласная на…
– Она даже не знала… – попыталась вставить Вика.
– Да плевать я хотел, знала или не знала! Ты не захотела доставить мне
удовольствие, – тыкнул пальцем в лицо подруги. – На этом весь сказ. Тяжело, что ли
доставить удовольствие мужу?
– Ты мне не муж… – прошептала Вика.
– Ты чего так расхрабрилась? – Ян резким движением схватил ее за волосы на
затылке и через стол нагнул к своему лицу. Локтем она зацепила остывший кофе. Кружка
перевернулась, жидкость растеклась по столу. – Каждый сверчок, знай свой шесток, –
дыша перегаром, сказал он. – Поняла?
– Поняла, – быстро сказала Вика, пока он не разозлился.
– Вот и чудесно.
Ян отпустил подругу и медленно поднялся.
– Наведи порядок, – приказал напоследок.
– Мне кажется, нам стоит расстаться, – на одном дыхании выпалила Вика.
– Не начинай, – Ян остановился и медленно повернулся. – Проходили мы это.
Через день же прибежишь умолять.
– Не прибегу.
– И это мы проходили, – вяло улыбнулся он.
– Нам надо расстаться, – увереннее повторила Вика. – Я всю ночь думала и
поняла…
– Да что ты вообще понимаешь?! – улыбка сползла с его лица. – Думала она… Ты,
разве, это умеешь? Еще подумай, пока я сплю. Только на этот раз хорошо.
Не дожидаясь ответа, он отправился в спальню.
***
Когда Ян проснулся, за окном начинало темнеть. Попытался нащупать на
прикроватной тумбочке телефон. Затем приподнялся, посмотрел. Мобильник
отсутствовал.
– Вика! – закричал он.
Никто не отозвался.
– Вика!
Снова нет ответа.
– Да долго мне тебя звать? – Ян вскочил с кровати. – Вика!
В коридоре стояли две спортивные сумки, раздувшиеся от содержимого.
– Ах ты тварь, – пробормотал он. – Опять начинаешь?!
Виктория сидела на прежнем месте – за столом с чашкой кофе.
– Тебе еще не надоело? – указал он на сумки.
– Одевайся и уходи, – Вика не поднимала взгляд от кружки.
– Так, значит… – ухмыльнулся Ян, вспомнив, как в прошлый раз заставил ее стать
при друзьях на колени. Теперь стоило придумать нечто потяжелее, чтоб дурные мысли в
голову больше не лезли. – Ладно-ладно.
Он вернулся в спальню. Надел валявшуюся на полу одежду.
– Я у Валька, – сумки показались слишком тяжелыми.
Вика промолчала.
– Я у Валька. Ты слышала?
– Да хоть в аду, – на пределе слышимости произнесла она. – Мне все равно.
Ян бухнул дверью. Переваливавшейся походкой прошел к лифту.
– Ноги мне будешь целовать, – пробормотал, пока кабина поднималась.
Когда он ушёл, Вика собрала постельное бельё, в том числе и подушки с одеялом.
Отнесла всё в мусоропровод.
***
Трое суток Вика боролась с одиночеством. Всеми силами старалась выбросить из
головы человека, с которым прожила два последних года.
Тщетно.
Вечером третьего дня она потеряла над собой контроль. Каждый предмет, до
которого он дотрагивался, вызывал грусть и тоску. Навевал воспоминания. Включила
телевизор в надежде отвлечься. Не тут-то было. С экрана скандальный политик,
размахивая руками, кричал:
– Я добьюсь отмены домов мертвых! Слышите меня? – из его рта брызгала слюна.
– Бесчеловечно заставлять спящих страдать, и вы это знаете!
Вика выключила телевизор. Изо дня в день одно и то же. Тему спящих не затронул
только тот, кто на другой планете живет.
Она прошла в спальню, упала на кровать. Рядом не хватало чего-то теплого… Не
хватало Яна.
Вика надела старую растянутую майку, красные спортивные штаны. Кроссовки
застыли перед дверью, словно говорили: «Наконец-то решилась. А мы тут стоим,
дожидаемся». Взяла ключи и вышла.
Почти стемнело, но лавочки были заполнены бабульками и подростками. Из
соседнего двора доносилась пьяная ругань. Каждый спешил запастись последним
августовским теплом. В этом году холодную осень обещали даже на юге – в Соминске.
Пахло амброзией. Ноги непроизвольно понесли в сторону остановки.
Однако уйти Вика далеко не успела. Стоило повернуть за угол дома, как
столкнулась с Яном, который тоже не ожидал такой встречи. Красные, заплывшие от
бесконтрольного пьянства глаза, скосил на подругу. Полупустая бутылка пива
выскользнула из руки, дзинькнула об асфальт и покатилась. Ян несколько мгновений
смотрел ей вслед.
– Ой-ё-ё-ё-ё! – взлохматил засаленные волосы.
Он пошатнулся и непременно грохнулся бы на асфальт, не успей Вика поддержать
его.
– Спасибо, Волчара! – пробормотал Ян. – Ты настоящий друг! А я иду к тебе
мириться. Проси что хочешь…
– Я же просила, не называть меня так! – посмотрела Вика исподлобья.
Она терпеть не могла эту школьную кличку. Ян когда-то услышал ее от подруги –
Дарьи. И стал иногда применять.
– А я и не называю! Я конста… констан… кунстан… Тьфу, – Ян сплюнул на
асфальт и сказал по слогам. – Кон-ста-ти-ру-ю факты. Точнее и сказать нельзя! Ты
погляди на себя! Волк волком! Даже смотришь по-звериному. Чего ж тогда обижаешься?
Вике захотелось отойти, чтоб он грохнулся об асфальт, но врожденная женская
жалость помешала.
– Я не виновата, что такой родилась, – промямлила она. – Да и если я такая плохая
и некрасивая, что ж ты тогда со мной живешь?
Ян выпрямился. Сфокусировал глаза на подруге.
– А то, – назидательно поднял палец. – Что надо меняться! Вот я сколько раз тебя
просил перекраситься в блондинку. Знаешь же, что мне перестали нравиться черные
патлы. Нет…
– Я говорила, что мне не хочется больше…
– Да мало ли, что ты говорила! – махнул рукой Ян. – Ты постоянно несешь какую-
то околесицу. И что?
– Я не настолько…
– Настолько! – Вика видела, что Ян хотел ударить. Зажмурилась, но ничего не
произошло. – Волчара и точка! Ты вон даже ведешь себя как волчара, только жрешь и
спишь! Никаких увлечений, интересов… Только б пожрать и поспать…
– А еду тебе кто готовит?! – не вытерпела Виктория. – Кто тебе стирает, кто в доме
убирает? Кто за продуктами ходит? – краем глаза она заметила, как мужик на балконе с
интересом наблюдает за скандалом. Вероятно, и сам в таком принимал участие, но со
стороны всегда интереснее.
– Не смеши, – в интонациях Яна не чувствовалось и крупицы смеха, лишь угроза. –
Ты самая бесхозяйственная телка, которую я видел. Мне по тридцать три раза приходится
тебе напоминать о стирке, о том, что убраться надо. Интересно, а чем ты занимаешься,
пока я на работе?
У Вики так и рвалось с языка «на кровати валяюсь», но вслух произнесла:
– Дела делаю.
– Да ты что?! – всплеснул руками Ян и чуть не упал. – И какие же у тебя могут
быть дела? У такой-то бесхарактерной особы?
– Тебе доставляет удовольствие меня оскорблять? – насупилась Виктория. – Так ты
пришел мириться? Вдрызг пьяным и с оскорблениями?
– Мне надоело жить с женщиной, которая даже одеться прилично не может! – Ян
пропустил ее слова мимо ушей. – Тебе разве мама не говорила, что мужчина любит
глазами? Что у тебя за монашеские прикиды? Что это сейчас на тебе напялено? Как мне
через эту хламиду и твой вечный оскал рассмотреть женщину? Ты даже не красишься
никогда, будто косметику не изобрели! Тебе двадцать четыре года, а выглядишь на
тридцать! Вместо того чтоб украшать собою мужчину, ты позоришь его своей
внешностью. А еще утверждаешь, что не волчара?! Улыбаться пробовала, чтоб на
человека походить?
– Пробовала. Не помогает, – посмотрела ему в глаза Вика. Она старалась не
вспоминать время, когда была эффектной блондинкой, а в глубине души еще теплилась
мечта стать моделью. Именно тогда на жизненном пути встретился Ян. Тогда он был
другим человеком – талантливым изобретателем. И любил брюнеток. Потом стал пить и
ревновать свою подругу ко всем подряд. А когда Вика создала условия, что ни один
мужчина взгляд на ней не останавливал, она же и осталась виновата.
– Плохо пробовала. Наверно, как и думать. – Он оперся на ее плечо. – Пойдем
домой, Волчара.
Вика стряхнула его руку.
– Домой, – сделала она ударение. – Я пойду одна, а ты можешь идти куда шел.
– Тьфу ты! – сплюнул на асфальт Ян. – Снова начинаешь? Не надоело? Ты хоть раз
задумывалась, как тебе повезло, что на свете живет такой кретин как я? Где ты еще
найдешь придурка, который согласится быть с тобою?
– Да… Ты прав, – медленно произнесла Виктория. – Такого придурка я больше не
найду!
Она развернулась и быстро пошла к подъезду. Сзади послышалось «Вика», а после
шлепок и нечленораздельные стоны.
***
В десять утра Вика проснулась, к одиннадцати позавтракала, перелистывая
рекламу с канала на канал. После подошла к шкафу и критически оглядела вещи на
полках.
Она решила покончить с затянувшейся безработицей. Порядком надоело безделье,
когда спишь до обеда, полночи занимаешься ерундой, а если понравиться какая-нибудь
вещь, думаешь: «Найду нормальную работу, куплю».
«Или попрошу у Яна», – по привычке подумала Виктория. Вспомнила, как
бормотала перед зеркалом прошлым вечером:
– Бесхарактерная. Выглядишь на тридцать, позоришь своей внешностью…
Волчара…
Тело сотряслось от омерзения, которое она внезапно испытала к этому человеку.
– Позоришь своей внешностью… – медленно произнесла Вика.
Надела белую блузку, черные расклешенные брюки, покрутилась перед зеркалом.
Возникла мысль сходить в парикмахерскую, прямые черные волосы отросли и
отказывались красиво спадать на плечи. Удрученно вздохнув, собрала их в хвостик.
Несколько раз крутнулась перед зеркалом и сообразила, что закованная в блузку и брюки,
начнет изнывать от жары через три минуты. За окном-то плюс тридцать пять. Сменила
брюки на короткую юбку и минуты три разглядывала себя в зеркале. Черная юбка хоть и
официальна, но коротка для такого ответственного события как собеседование.
«Пойдет, – решила она. – Высокий каблук, размалевать мордашку и все будет
просто шик!»
«Позоришь своей внешностью» – прозвучал в голове пьяный голос Яна, и Вика
вздрогнула. Обернувшись, всерьез ожидала его увидеть.
Путешествие в душном автобусе, где от утреннего час-пика не выветрился запах
пота, закончилось в центре города. Многолюдный проспект встретил десятками людей,
спешащих по важным и не очень делам, беззаботными студентами, не вкусившими
«прелести» жизни и магазинами утверждающими, что их одежда самая модная.
Пока искала нужное здание, два раза толкнули, наступили на ногу, из единственной
на весь город лужи обрызгала машина, пристала цыганка, предлагая снять венец
безбрачия. Все говорило о том, что в платную службу по трудоустройству идти не надо.
Отвязавшись от цыганки, Вика быстро отыскала нужный дом. Дореволюционное
здание, с двадцатью семью ступенями в пролете и огромной площадкой, где ядерным
грибом висел дым от сигарет, встретило облупившейся краской на стенах и невероятным
количеством мусора. На втором этаже мимо прошел мужчина кавказской наружности,
отличившись от соплеменников тем, что не обратил на Вику внимания.
– …мышь ванючая! Так мэня кынуть! Да я вам… – разглядывал он листок.
***
Молоденькая фифа, в великолепно отделанном офисе, предложила заполнить
анкету с горой вопросов, а полная, с наглым лицом, женщина попросила оплатить услуги.
Передав деньги женщине, Вика получила от фифы листок.
– Если в ближайшие два месяца в нашей базе данных появятся интересующие вас
вакансии, мы с вами свяжемся, – сказала на прощание.
Спустившись по истоптанным десятилетиями ступеням, Вика остановилась у
выхода.
«Дура! – пронеслось в голове. – Понесло, блин, Остапа! Говорила ж Дашка «не
ходи! Дурища!».
За заполнение бумаг и распечатанные из сети вакансии содрали довольно
приличную сумму. Расстроившись, Вика вышла на улицу и побрела в сторону дома.
Развернула выданный лист и бегло просмотрела список требовавшихся сотрудников.
Заказанный инженер-технолог требовался лишь на пивоваренный завод. Решив не
откладывать в долгий ящик, достала мобильник и набрала указанный номер.
– Слушаю, – ответил мужской голос.
– Я по поводу работы на должность инженера…
– Мы взяли человека, – перебил собеседник. – Но оставьте координаты, и если он
не пройдет испытательного срока, мы вам позвоним…
Вика продиктовала номер телефона, не сомневаясь, что на пивоваренном заводе
работать «светит» как на подиуме – данные есть, а с везением большие проблемы.
Просмотрев список, где кроме мастеров чистоты, менеджеров и директоров, никто
не требовался, Вика остановилась взглядом на последнем объявлении: «Специальному
хранилищу требуются вахтеры-охранники. Мужчины, женщины от восемнадцати до
пятидесяти. Опыт работы и специальные навыки не требуются. График сутки-трое.
Зарплата…».
Вика остановилась, пересчитала нули. Все правильно! На прошлой, первой и
последней, высокооплачиваемой работе, она получала почти в четыре раза меньше, так и
вкалывала по десять-одиннадцать часов. Не секрет, что работодатели обещают больше,
чем платят. Но не настолько ж?!
Более не раздумывая, набрала указанный номер.
– Да? – вяло ответила женщина.
– Я по поводу работы…
– Вахтера-охранника? – оживилась она.
– Именно.
– Когда можете подойти?
– А когда надо? – Вика почувствовала какой-то подвох.
– Сегодня сможете?
– Во сколько?
– До пяти, – ответила женщина.
– Приду, – пообещала Вика хоть и чувствовала, что совершает роковую ошибку. –
Куда?
***
Спецхранилище имело форму приплюснутой буквы L. Отделанное голубыми
панелями необъятное здание без окон и с единственным входом. Возле двери звонок. Вика
нажала кнопку. До слуха донеслась приглушенная казенная трель. Через минуту дверь,
загрохотав запорами, открылась. На пороге стоял мужчина лет сорока, в черных брюках и
зеленой рубашке, с надписью на кармашке «охрана». На поясе висели фонарь с рацией.
– Вы к кому? – верхняя губа нервно подергивалась, отчего неаккуратно
подстриженные рыжие усы походили на бьющегося в припадке ежика.
– Я по поводу работы.
– Работы?! – переспросил мужчина, продолжая складывать из губ всевозможные
комбинации. – Ну, ну! – отошел в сторону.
Вика вошла в плохо освещенный коридор, обитый теми же панелями. В конце,
словно лучик надежды в темном царстве безработицы, поблескивала хромированной
поверхностью толстая металлическая дверь с ручкой лишь на внешней стороне. В
сопровождении охранника она прошла в просторный холл.
– Вам туда, – кивнул сотрудник на дверь в дальнем углу холла.
Изнутри спецхранилище выглядело, по меньшей мере, странно. Огромный холл,
где без проблем могли вместиться два грузовых вертолета, условно разделен на две части.
В первой, меньшей, находившейся по правую руку от входа, располагались вахта,
овальное сооружение с несколькими экранами и кучей кнопок, да несколько дверей то ли
в кабинеты, то ли в какие-то хозяйственные помещения. В противоположной вдоль стен
стояли хромированные столы-каталки которые используют в хирургии, с единственным
отличием, у этих – ремни, чтоб пристегивать лежащего. Дальше, в вертикальной палке
буквы L, располагался, как догадалась девушка, сам объект, за охрану коего и платят
сумасшедшие деньги. В холл выходили два темных коридора. Вика всмотрелась, но
тусклые лампочки едва-едва вырывали из мрака утопленные в стенах решетки. Приятно и
ненавязчиво пахло хвоей.
За вахтой сидел второй охранник.
– Работать?! – приподнял он бровь и пристально осмотрел девушку.
Стук Викиных каблуков раздавался четко и громко. Охранники молчали, скрестив
взгляды на ногах девушки и том месте, где спина называется по-другому.
В кабинете сидела женщина лет сорока, но старавшаяся выглядеть моложе. В
одной руке сигарета, в другой глянцевый журнал. Когда Вика вошла, хозяйка закрыла
журнал и, указав рукой на кресло, спросила:
– Вы недавно звонили?
Виктория кивнула.
– Хотите у нас работать? – спросила она, будто девушка поболтать пришла.
– Хочу.
Нехитрая обстановка маленького кабинета состояла из трех стеллажей вдоль стен,
внушительного стола, да кресла для посетителей. На стеллажах, заполняя любое мало-
мальски свободное пространство, громоздились скоросшиватели и бумаги.
– Значит наша работа несколько… – женщина откинулась на спинку кресла,
подыскивая слова. – Неординарна. Не знаю, сталкивались ли вы со смертью… Надеюсь
нет. Но наверняка знаете, что с недавних пор мертвые перестали… разлагаться, так
скажем, и более того, начали оживать.
Вика знала об этом не только из телевизора, но и воочию столкнулась…
Первый случай «возвращения» произошел во Франции около пяти лет назад, когда
вдова, открыв входную дверь, увидела, пятнадцать дней назад похороненного мужа. Этот
случай раструбили по всему миру, а виновника быстро спрятали с глаз долой. Но не
прошло и месяца (ток-шоу и прочие времяпотерячные программы только начали
триумфальное шествие по незаезженной теме), как на Сахалине тринадцатилетний сын
вернулся спустя четырнадцать дней после предания земле. Телевизор стало невозможно
включить, чтоб не наткнуться на очередного профессора каких-угодно наук,
объяснявшего причину произошедшего. И тогда, словно убив Цербера, мертвые стали
возвращаться толпами. Каждый день по телевизору объявляли, что там-то вернулся
мертвый, и там вернулся… В основном они вели себя спокойно – все помнили, слышали,
могли говорить. Доходило до смешного, когда один из «воскресших» прозаиков закончил
недописанную перед смертью книгу. «Воскресшие», как поначалу окрестили спящих,
подвергались окоченению и двигались плохо. Пальцы, например, просто не брали ключи.
Ученые всех стран мгновенно заинтересовались данным вопросом и быстро выяснили, что
у немногой части умерших оживал мозг. Он подавал команды телу, и то пыталось
двигаться.
Не прошло и четырех месяцев с момента прихода первого спящего, как мир
захлестнула паника. В Австралии спящий убил всю свою семью. Следом такой же случай
произошел в Испании, затем в Канаде спящий напал на прохожих, потом в Китае…
Правительства всего мира срочно стали придумывать выход, и решили избавляться от
трупов (от всех – «старых» и «новых») путем кремации, а кладбища, как таковые,
ликвидировать. Весь мир поддержал такой исход (сомнительно, что будет спокойно
спаться, когда в соседней комнате «делает вид, что спит» частично воскресший
родственник), но запротестовали ученые. Проведя исследования, они обнаружили, что
спящим является, по самым грубым подсчетам, каждый двадцатый. Организм у спящих
разлагается, но медленно, вследствие высокого содержания неорганических веществ.
Головы научного мира пришли к выводу, что это связано с нашпигованной химией
пищей, поставляемой на прилавки последние десятилетия. Оживает мозг… Этот вопрос и
интересовал ученых больше всего. Четко установив невиновность пищи, они искали
ответ, разрезая спящих, исследуя биографии и родословную вплоть до каменного века.
Ответ не находился – был лишь результат: ходящие и разговаривающие трупы. Иногда
агрессивные.
Правительство России пошло на уступки и создало Дома мертвых. Простой и
эффективный способ. Теперь умершего родственника разрешалось захоронить лишь
спустя два года после смерти (стариков за семьдесят не забирали – люди, выросшие в
советское время, никогда спящими не являлись), а если тело начинало нормальным
способом разлагаться, немедленно отдавали родным.
О спящих Вика узнала из телевизора. Больше всего это походило на «голливудских
зомби» и ничего кроме недоумения не вызвало. Но вскоре, когда волна мертвых
захлестнула мир, она увидела спящего.
В одно обычное утро, еще будучи студенткой, Вика собралась и вышла из дома.
Открыв дверь, увидела у соседской мужчину. Закрыла свою, обернулась…
В лицо смотрел сосед, умерший пятнадцать дней назад. Парень двадцати семи лет с
раком мозга «сгорел» очень быстро. Семья – двое маленьких детей и жена, боялись
посмотреть в глазок на вернувшегося «кормильца», а Вика…
…замерла не в силах ничего сделать. Владимир находился меньше чем в метре от
девушки. Слегка наклонился вперед и не мигая, смотрел на нее. Его кожа, контрастируя с
черным костюмом, выглядела белее снега, в волосах застряли комья земли, из лица
торчали щепки. Глаза, подернутые пеленой непонимания, как у сумасшедших, будто
проникали внутрь, исследуя каждую клеточку.
Чтоб уйти, пришлось бы прошмыгнуть в нескольких сантиметрах.
Чтоб зайти обратно в квартиру, пришлось бы повернуться, спиной.
Скованная страхом, Вика боялась вдохнуть, пока спускавшийся выгуливать собаку
сосед сверху, силой не выдернул ее. Владимир пронаблюдал, как девушка ушла, и вновь
начал звонить в квартиру, где жил.
– …и как следствие сделали это, и много других, спецхранилищ… – закончила
будущая работодательница.
– Знаю. Сталкивалась и воочию со спящими… Жуть. А я-то ломала голову, что за
спецхранилище?! Ведь по телевизору их называют «дома мертвых». Со смертью
сталкивалась, но тогда ФСПКСа5 не было.
– Вы боитесь мертвецов, крови? – переменила тему работодательница.
– Не то, чтобы боюсь… – призналась Вика. – Но и в восторг не прихожу.
– Ясно, – кивнула сотрудница спецхрана. – Как звать?
– Виктория Волк.
– Замужем?
– Нет.
– Хорошая фамилия. Русская. Теперь о другом…
Вика просидела около часа, отвечая на всевозможные вопросы, вплоть до того,
занималась ли спортом и если занималась, то каким. В конце разговора узнала, что новую
начальницу, величают Евгенией Порфирьевной. Выходить на работу предложили завтра, а
пока…
Вникнуть в суть и оформить документы.
Вика с директрисой спецхрана вышли в холл, где сидел один охранник – тот,
который открывал дверь.
– Это у нас, – Евгения Порфирьевна указала на вахту. – Пункт управления. Отсюда
можно закрыть или открыть все двери данного учреждения, кроме этих двух, – указала на
двери в кабинет и на улицу. – Если заметила, то на этих дверях ручки лишь с одной
стороны. Сделано специально, – хитро добавила она. – Отсюда же связь с любыми
спецслужбами. В здании установлено видеонаблюдение и палаты, как мы их называем,
просматриваются. Но пойдем дальше. Вначале надо показать само хранилище, а к пульту
управления мы вернемся.
Начальница, взяла на вахте запасные фонарь с рацией и повела Вику в один из
коридоров. Чем ближе они подходили, тем явственней становился запах… Неприятный,
щекочущий ноздри… Когда подошли ближе и запах стал различимей Вика поняла, что
воняет сладковатым гниением плоти, но не так сильно как должно в подобном месте.
5 ФСПКС – Федеральная служба по контролю спящих. Государственное подразделение, занимающееся
всеми связанными со спящими вопросами. В их компетенцию входят такие вопросы как: нелегальные
кладбища, самопроизвольные захоронения, выдача справок на разрешение для захоронения, борьба с
подделками справок на разрешение для захоронения, поимка беглых спящих, борьба с укрытием трупов и
другие.
– Помещение отлично проветривается, – угадала мысли Евгения Порфирьевна. – В
воздух с периодичностью в… – задумалась она. – В общем, выбрасываются реагенты от
насекомых. А вахтеры-охранники требуются, чтоб выявлять разлагающиеся трупы.
Они вошли в коридор, по обе стороны которого располагались зарешеченные
комнаты. В каждой из них, под потолком, слабо-слабо горела лампочка, лишь настолько,
чтоб освещать метр на метр в округе. Начальница подвела к первой палате и остановилась
у входа. Включила фонарь и обвела стены лучом. В желудке Вики противно заныло, а в
голове, будто табличка перед глазами, повисла мысль: «Во что ты ввязалась?!»
Вдоль четырех стен стояли нары в несколько этажей, где лежали трупы. Крайние
головы-ноги оказались не далее чем в нескольких сантиметрах от лица. Евгения
Порфирьевна сочувственно посмотрела на новую работницу и сказала:
– Не беспокойся, привыкнешь…
– Боюсь, не привыкну, – Вика чувствовала мелкий озноб. – Слишком тяжелая
работа для хрупкой девушки…
Евгения Порфирьевна несколько мгновений смотрела ей в глаза.
– Лишь глупые мужики и недалекие бабы продолжают думать, что женский пол
слабый. Так было когда-то, а сейчас все с точностью до наоборот. В мире, постепенно, к
власти приходят женщины. Потому они должны не только быть сильнее мужчин, но и
превосходить их в мужественности. А в тебе, я вижу, есть стержень. Что-то в твоих глазах
есть такое… металлическое. Стальное и несгибаемое, – она замялась. – К тому же не такая
и плохая работа за те деньги, что платят.
– А в чем заключается? – дрожащим голосом поинтересовалась Вика, уверенная,
что если скажут «надо брать, перекладывать» и иное в этом духе, сразу уйдет. Здоровье и
нервы гораздо дороже денег. Тем более детей еще рожать.
– Работа очень проста, – обнадежила начальница. – Ходить и смотреть.
– И все?!
– И все.
Вика посмотрела на «тюрьму трупов». Тела лежали кое-как, в одежде и без, лицом
в сторону и лицом к выходу. Руки-ноги свисали поперек нар. В центре как потухшее
солнце над мертвой планетой, светилась лампочка.
– А на что именно смотреть?
– Выявлять трупы, которые безоговорочно можно хоронить. Если тело начинает
разлагаться в обычном режиме, то мы его сдаем.
– Кому?
– Каждое утро из морга приезжает бригада, и увозят «отсеянные» тела, которые
затем передаются родственникам для захоронения. В твои задачи будет входить обход и
выявление таких тел.
– Но я понятия не имею о том, как оно начинает…
– Ничего, научишься, – поняла будущая начальница.
В луче фонаря, направленного на противоположный от входа столб нар, судорожно
дернулась свисающая рука молодой девушки. Одетая в короткую черную юбку и красный
топик, она смотрела одним глазом на Вику. На месте второго зияла пустая глазница, по
краям кровавая.
Евгения Порфирьевна заметила испуг Вики, положила руку на плечо.
– Не бойся. Такое часто бывает, – осветила виновницу. – Но с этой вообще-то
странность какая-то. У нее мозг поврежден. Это и является причиной смерти. Однако она
все равно пытается очнуться. Феномен вообще-то. Посмотрим, что из этого выйдет. Вы с
ней, кстати, похожи…
Викторию передернуло от сравнения с трупом.
– … ведь совсем молодая, – продолжала Евгения Порфирьевна. – Жаль. Где тот
подонок, что так с тобой поступил… – немного помолчала. – Здесь полная автоматика. В
палатах стоят датчики движения, реагирующие на крупные тела. Они срабатывают,
включается свет. На панели управления зажигается сигнал и оттуда можно наблюдать за
происходящим в палате. Решетка блокируется и спящий…
– А сейчас не заблокирована?!
У Вики на лице проступило столько ужаса, что Евгения Порфирьевна поспешила
успокоить:
– Не бойся, это ничем не грозит. Они блокируются сразу, как срабатывает
сигнализация. Обычно они открыты, так как иногда приходится заходить в палаты,
удостовериться в правильности «диагноза», – Вика сглотнула. – Магнитный замок, –
Евгения Порфирьевна указала на черный кружок на стене. – Если надо войти или выйти
при включенной сигнализации. Прикладываешь ключ, и дверь открывается. Ключ один на
все палаты.
Она с легкостью отодвинула решетку в сторону и сразу вернула на место.
– Твои действия в случаях обнаружения спящих – вызвать определенные органы.
Ну, а на такие конвульсии не обращай внимание. Это не редкость. Мозг пытается ожить и
не может.
– Почему?
– Если б знала ответ, то не сидела бы здесь, – начальница усмехнулась и добавила.
– Пойдем дальше.
По обе стороны узкого коридора как пасти пещер с сетчатыми ловушками на входе,
располагались проемы дверей. В каждой тускло горела лампочка. Глаза, привыкнув,
смогли различать трупы.
– Идешь и заглядываешь в каждую палату, – продолжала учить Евгения
Порфирьевна. – Внутрь без надобности не заходи. Если возникнет необходимость,
связываешься с напарником, пусть выключит автоматику, а то останешься внутри
запертой. Подошла, оглядела, принюхалась и пошла к следующей палате. Так все двести
сорок.
– Сколько?! – поперхнулась Вика.
– В каждом коридоре по сорок палат. Два коридора. Три этажа, – охотно пояснила
начальница. – А есть еще два подземных этажа. Там хранятся тела не ожившие, но и не
разлагающиеся. Мы называем их отстойником. Но туда ходить не надо, – успокоила она. –
Раз в месяц приезжают люди, они и занимаются тем, что определяют и относят трупы,
которые не разлагаются, но и не «просыпаются» на нижние этажи.
Евгения Порфирьевна освещала палаты, а Вике казалось, что из какой-нибудь,
отодвинув решетку, со злобным рычанием выпрыгнет покойник.
– Нет, – улыбнулась начальница, когда новая работница поделилась страхами. –
Такого быть не может. Ты сама знаешь, что агрессивных спящих единицы. Ведь при
пробуждении у них начинает, как при жизни функционировать мозг. Но перед тем как они
окончательно очнуться, автоматика пятнадцать раз сработает. Могу заверить, что это
процесс не быстрый.
– Жутко наверно, – поделилась Вика. – Живешь, живешь, умираешь, а затем
просыпаешься в таком месте.
– Наверно, – согласилась Евгения Порфирьевна. – Не хочешь очутиться в таком
положении, умирай так, чтоб остаться без головы, ведь кремацию, как ты знаешь,
запретили.
– Но зачем? Кому это нужно?
– Науке. Огромные перспективы нам в руки дает природа, осталось докопаться до
истины и Мери Шелли превратиться из фантаста в предсказательницу… А вот и конец, –
сказала она указав на грузовой лифт и пристроившуюся сбоку от него винтовую лестницу.
– На этом лифте можно подняться вверх и спуститься на нижние этажи. Пойдем обратно.
После оформления объяснили, как пользоваться пультом управления (среди
нескольких десятков кнопок она запомнила лишь две – кнопку аварийного закрытия всех
дверей и кнопку вызова спасателей) и, посоветовав выспаться, отправили домой.
По дороге Вика размышляла о новой работе. Подсознание беспрерывно твердило:
«Что ты наделала?!». Но прикинув, что можно купить на одну зарплату, скрепя сердце,
откинула эти мысли. Ведь, в конце концов, надо лишь ходить и смотреть.
Принюхиваться еще.
***
Возле подъезда ожидал Ян. Трезвый, гладковыбритый. Вика представила, на какие
ухищрения он пустился, чтоб отпроситься с работы.
Ян неуверенно переминался с ноги на ногу и походил на нашкодившего ребенка.
Когда Вика остановилась напротив, он, словно тринадцатилетний подросток, посмотрел
на нее. Щеки покраснели.
– Прости, – впервые она услышала от него это слово. – Потрясающе выглядишь! –
произнес на выдохе.
– Спасибо, – холодно ответила Виктория.
– Я хотел извиниться за свое… недостойное поведение, – приуныл Ян. – Думаю…
– Попросил?
– Да.
– Тогда прощай, – она прошла мимо и скрылась в подъезде. Каждую секунду
ожидала, что Ян догонит, начнет угрожать. Внутренне подобралась, приготовилась
кричать.
Но он не преследовал.
***
Весь день Вика пребывала в двойственном расположении духа. С одной стороны
радовалась новой работе. Даже за неполные десять минут всю зарплату распределила. С
другой, пребывала в каком-то суеверном страхе. Угнетало осознание, что работать
придется с мертвецами. К тому же мысли периодически переключались на Яна.
Ночью приснилось, что сидит на диване и смотрит телевизор, а рядом лежит
девушка без глаза и дергает рукой. Во сне кажется нормальным иметь дома дергающийся
труп. В один из моментов девушка перестает дергаться и медленно поднимается. Когда
выпрямляется во весь рост, Вика видит вместо ее лица, обрамленное засаленными
волосами лицо Яна.
Проснувшись, она включила торшер и долго, пока сердце не успокоилось, сидела.
Сон постепенно забылся и вскоре ничего, кроме последнего фрагмента, в памяти не
осталось. Выключив торшер, Виктория укрылась с головой, стараясь думать о приятном.
Например, о большом поле красного мака и четырех друзьях, путешествующих через
него.
***
Утром, когда автобус, забитый до отказа людьми, подъезжал к нужной остановке,
из сумочки донеслось веселое тилилинькание мобильника. Пропустив вызов, Вика вышла
из автобуса. Звонила Даша Данченко, одноклассница и лучшая подруга. Накануне
вечером Вике хотелось рассказать о разрыве отношений с Яном, о новой работе, но
разговора не состоялось.
– Привет, – поздоровалась Вика, когда Даша взяла трубку.
– Привет! – раздался жизнерадостный голос. – Рассказывай, куда устроилась! И…
Прости, у меня вчера мама приезжала я никак не могла говорить.
– Понятно. Я как раз иду на новую работу.
– Так, что за работа? – Вика представила, как подруга ерзает на стуле от
нетерпения.
– В спецхранилище.
– В спецхранилище?! Что за спецхранилище?
– Дом мертвых. Слышала?
– Ты устроилась в дом мертвых?! – воскликнула Дарья. – Кем?
Виктория объяснила, а одноклассница, даже не перебивая, выслушала. Когда
рассказ закончился, заговорчески спросила:
– Платят-то хоть достойно за такую работенку?
Вика назвала сумму, после чего последовала пауза в полминуты.
– Правда?! – наконец выдавила Даша.
– Правда.
– За то, что просто ходить и смотреть?! Хотя я б наверно не смогла. Бррр… Нет я б
точно не смогла. А ты?
– А я уже подошла к работе, – ответила Вика.
– И я подъезжаю, – сказала Даша, заканчивая разговор. – До меня доходили слухи,
что в дома мертвых не так-то просто устроиться. Что там жесткий отбор, к тому же надо
быть врачом и желательно со связями… Причем очень неплохими связями, т.к. там рука
руку моет и перемывает…
– Но я-то устроилась!
– Повезло, – констатировала подруга. – Ладно, давай, пока. Вечером созвонимся.
– Я вечером работаю.
– А, точно. Ну, тогда завтра. Расскажешь о новой работе. Присмотри там, кстати,
симпатичного спящего. Может, роман с ним закручу, а то на горизонте давно никого.
– Обязательно присмотрю, – ответила Вика, а затем добавила. – На горизонте бы
давно кто-нибудь появился, но у тебя на лице написано «мне от тебя нужны лишь
деньги».
– Да ну тебя! Ничего ты не понимаешь! Давай, пока. Я приехала на работу.
– До завтра, – попрощалась Вика, нажимая кнопку звонка.
Дверь открыл, тот же мужчина, что и вчера. Несколько минут разглядывал
новоиспеченную коллегу, а после улыбнулся и сказал:
– На работу? Ну, ну!
В холле ждала Евгения Порфирьевна. Второй охранник что-то ей рассказывал.
Когда вошла Вика, разговор стих.
– Пойдем, – начальница с ног до головы осмотрела новую сотрудницу. Явно не
ожидала увидеть её в коротеньких шортиках, маечке да туфлях на высоком каблуке. Ее
глаза так и вопили «Ну и для кого ты вырядилась?!»
Второй охранник заворожено уставился на девушку. Даже не ответил на
приветствие.
В кабинете скучал молодой человек, по виду студент. Вылинявшие джинсы, старая
майка, длинные стянутые в хвостик волосы, на коленях книга.
– Руслан, – представила парня Евгения Порфирьевна. – Твой напарник. Работает
почти год, и научить кое-чему сможет.
Передала со стола синий пакет.
– Виктория, – представила девушку начальница. – В этом пакете, – обратилась к
Вике. – Униформа, рация, фонарик. Руслан покажет твой шкафчик в раздевалке.
Переодевайтесь и заступайте на дежурство.
– Ясно, – ответил новый коллега и, поднявшись, окинул взглядом напарницу. Затем
еще раз окинул. Задержал взор на лице, всмотрелся в глаза и, наконец, спросил:
– Идем?
– Идем, – ответила Вика.
Раздевалка находилась позади вахты, рядом с туалетом, и имела ручки с обеих
сторон. Внутри восемь шкафчиков, да пятачок свободного пространства, где мог
вместиться лишь один человек.
«На раздевалке сэкономили, – подумала Вика, переодеваясь в темно-непонятного
цвета юбку и зеленую рубашку, – А в холле, хоть аттракционы устанавливай!»
О сменной обуви она даже не подумала, потому сутки предстояло простоять на
шпильке.
Следом переоделся Руслан. Предыдущая смена, совершенно не утомленные
сутками дежурства, переодеваться и сдавать обязанности не спешили. Вскоре выяснилось
почему.
Противной, казенной трелью зазвонил звонок. Один из охранников отправился
открывать, а второй взял стол-каталку и повез к выходу.
– Теперь это наша вотчина! – сказал Руслан, указывая на освободившуюся вахту.
Вика уступила ему место во главе и присела на второй стул.
Стол-каталку вскоре привез высокий, плечистый санитар в белом халате.
Напарник, коренастый парень лет двадцати пяти, шел позади с настолько скучающим
видом, будто миллион первый раз пересматривал фильм. Замыкали шествие охранники.
На каталке лежало два тела. Мужчина, в джинсах и светло-зеленой футболке, и
обнаженная женщина с огромным швом на груди. Открытые глаза у мужчины создавали
впечатление, что он просто прилег отдохнуть.
– Свежак привезли, – усмехнулся Руслан. – Сегодня надо за ними особенно
проследить. Женщина вряд ли спящая. Умерла во время операции, а вот мужик… У него
все признаки спящего.
– Как ты определил? – спросила Вика, провожая взглядом санитаров.
– Видела, у женщины кожа побелела, а в некоторых местах посинела? Это первые
признаки разложения. Еще у нее разгладилось лицо, хотя по морщинам на теле видно, что
лет ей этак за сорок. У мужика ж ничего подобного не наблюдается. Будто спит с
открытыми глазами… Сейчас посмотрим куда их положат.
Руслан понажимал кнопки, на одном из экранов появились санитары. Напарники
пронаблюдали, куда завезли вновь прибывших.
– И сколько в день привозят?
– Двоих – троих. Потолок – пятеро.
– Так мало?! – Вика соотнесла размеры Соминска и количество населения.
– Начнем с того, что в морг передаются все тела. Те, которые начинают разлагаться
отправляются сразу в ФСПКС. Те, что не разлагаются нормальным образом, уходят к нам.
Мы прикомандированы к моргам лишь первой и областной городских больниц, –
пустился в пояснения напарник. – Там не дураки сидят и вполне могут распознать
потенциально спящего. У нас в универе и предмет новый ввели: «Распознавание спящих».
– А ты на медика учишься?
– На хирурга, – ответил Руслан. – Три года еще тарабанить. Так вот, в итоге сюда
довозят тех, кто может очнуться. Например не найти здесь тела с повреждением
головного мозга, или без головы.
– Подожди-подожди… – остановила Вика. – А как же там, в первой… палате.
Девушка. Евгения Порфирьевна сказала, что у нее мозг поврежден…
– Она дергается? – уточнил напарник.
– Да.
– Тогда у нее есть шанс. Я имею ввиду, что при серьезных травмах мозга, тело
начинает нормальным образом разлагаться. И такой человек спящим быть не может. Нет
здесь стариков и маленьких детей – они тоже не могут быть спящими. Лишь люди от
десяти до пятидесяти. И самое интересное… Почему-то бомжи и сумасшедшие не
оживают вовсе, а вот среди зажиточного класса чуть ли не каждый первый спящий.
– А куда их девают потом?
– По-разному. Если человек при жизни имел обширные знания в какой-то области,
то эти знания из него «выкачивают», – посмотрел на напарницу и пояснил. – В смысле
заставляют записать или каким-то образом сохранить. Если человек серость, как мы с
тобой, то исследуют. Разрезают, ставят эксперименты… Все такое в общем.
– Страшно, – сказала Вика. – Живешь, живешь… А потом тебя разрезают,
эксперименты ставят…
– Наверно страшно, – согласился Руслан. – Я сам недавно на практическом занятии
«Распознавания спящих» препарировал девушку. Под поезд попала и… В общем ниже
груди у нее ничего не осталось. Так она очнулась, а затем ко мне на стол попала… Я
вскрывал грудную клетку, а она лежала и смотрела. Дошел до головы, оживилась… – он
тяжело вздохнул. – Шепнула «быстрей»… Если б не грозило исключение никогда б не
притронулся к спящему…
Вышли санитары с охранниками. На столе-каталке лежало тело. Когда проезжали
мимо, Вика заметила черно-бурые пятна на лице покойника.
– Типичный пример разлагающегося трупа, – услужливо пояснил Руслан, хотя
Вика и сама поняла – запах остался мерзкий, сладко-приторный. – Скажу по великому
секрету, – он хитро подмигнул. – Что среди тех гор трупов, что там навалены, очень
тяжело высмотреть разлагающийся, потому чаще всего приходится полагаться на
обоняние. Идешь, принюхиваешься. Почувствовала запах – запоминаешь номер палаты, а
утром сообщаешь этим молодцам. Там они и без тебя вычислят, какой уносить, а какой
пусть полежит. Они вышли? Вышли. Что надо сделать? – ответа не дождался. – Нажми
вон ту кнопку, включи автоматику.
Начался первый рабочий день.
***
Тихо, спокойно, не надо никуда бежать, о чем-то волноваться. Сидишь на мягком
стуле, болтаешь. Кто не мечтает о такой работе?
Руслан пояснил новой напарнице, что по правилам полагается делать обход шесть
раз: три днем и три ночью, но на деле ночью никто и никуда не ходит. Делают три обхода
днем, а по ночам, как и полагается людям, спят. Утром, до приезда санитаров, обход и
смена закончилась.
– Вряд ли у меня получится заснуть рядом с таким количеством покойников, –
призналась Вика.
Охранники спецхрана сидели за вахтой, пили кофе. Евгения Порфирьевна
безвылазно находилась в кабинете.
– Сможешь! – ободрил напарник. – Я так же думал первый раз. Скажу честно –
действительно полночи не спал. Потом привыкаешь.
– Осознание, что рядом лежат покойники способные ожить… Несколько страшит.
Куда там спать?! Да, да, – остановила Вика пояснения Руслана. – Евгения Порфирьевна
говорила, что здесь полная автоматика.
– Если кто-то очнется, тут запищит, – указал он на пульт. – И в любом из случаев
не прозеваешь.
– Зачем тогда два охранника да с такими зарплатами?
– А ты бы согласилась работать здесь одна за мизерные деньги? – в свою очередь
поинтересовался Руслан. – Я лично б ни за что. Тут иногда такое увидишь… Три ночи
потом уснуть не можешь… Ну и конечно требование безопасности. В случае чего ты
связываешься со мной по рации. Например, погнался за тобой спящий…
– И такое, может быть?! – вздрогнула Вика.
– В теории да. На практике маловероятно, – успокоил Руслан.
Так молодые люди болтали все утро. Праздное времяпрепровождение, когда за это
платят не малые деньги. Вика была настолько счастлива, будто три миллиарда нашла, а не
на работу устроилась.
Руслан ясно и доходчиво (объясняя по несколько раз – спешить-то некуда)
рассказал, как пользоваться пультом. Где располагаются камеры, как их переключать,
следить за тем, кто находится на обходе. Оказалось, что огромный холл, где находилась
вахта и кабинет директрисы, камерами не просматривается. Самым тяжелым стал журнал
учета. Требовалось прочитать штамп, который ставили в морге на ногу трупа, внести в
электронный журнал, не забыв указать номер палаты. Простенький компьютер,
встроенный в пульт управления, частенько подглючивал и зависал, потому элементарное
на первый взгляд действие оказалось не легким.
В одиннадцать Руслан сказал:
– Пора на обход идти. Значит: сейчас, вечером и завтра утром, пойду я. Не будем
тебя шокировать и пугать в первый раз, потому пойдешь днем. Договорились?
– Да. Естественно, – поспешила согласиться Вика.
Руслан, взял фонарик с рацией, хитро подмигнул и отправился в ближайший из
коридоров. Вика, переключая камеры, наблюдала, как напарник освещал фонариком
каждую палату. Он шел строго по центру и останавливался напротив каждой решетки
ненадолго – лишь убедиться, что там по-прежнему лежат тела, и никто не совершил
«побег», как на местном сленге называется неполное пробуждение спящего. Мозг
оживает, но вскоре вновь умирает. Обычно это короткий промежуток времени, когда
спящий успевает лишь сползти с нар. Автоматика на такие слабые потуги не срабатывает
(иначе, как пояснил Руслан, спокойно пить кофе на вахте не получится – сигнализация
поминутно разрывается, реагируя на малейшее движение; собственно так поначалу и
было, но когда обозначились первые «законы пробуждения» уровень чувствительности
датчиков снизили).
Пройти по одному коридору занимало около пятнадцати минут, потому менее чем
через два часа напарники сидели за вахтой и разговаривали. Никаких экстраординарных
случаев – все тихо, мирно и спокойно, чему Вика несказанно радовалась. Руслан рассказал
несколько душуледенящих случаев из истории первых спецхранилищ, когда слабая
автоматика и неизвестные повадки спящих создавали столько опасности, что нападение
на охрану являлось обыденностью. Совсем недавно, когда дома мертвых построили по
всей России, и они приобрели широкую известность, спящие стали спокойнее. После
пробуждения понимали, где очутились и чем являются.
В обед Вика сходила за едой в ближайшее заведение быстрого питания. Порывался
Руслан, но Евгения Порфирьевна запретила ему оставлять новенького сотрудника на
посту одного. Сама же директриса отлучилась на полчаса.
Ближе к четырем пополудни наступило время дневного обхода. Проверив
работоспособность, Вика зажала рацию в левой руке (Руслан снисходительно улыбнулся,
мол, все мы так начинаем), а фонарик в правой и отправилась в коридор, куда ходила с
Евгенией Порфирьевной. Первая палата напомнила виденный накануне сон. С
замиранием сердца осветив дергавшуюся наяву и во сне девушку, Вика не заметила
признаков движения, поспешила дальше. Запах в коридоре стоял… не сильно противный.
Руслан пообещал, что кандидат на «отправку» чувствуется задолго.
Виктория старалась идти быстро и оттого почти бежала, лишь мельком заглядывая
в зарешёченные комнаты. В каждой палате она видела маленькие, тускло светившиеся
точки – глаза покойников. Казалось, что сейчас раздастся стон и…
Это похоже на то, когда идешь мимо маленькой и брехливой собаки. Знаешь, что
она сейчас начнет гавкать, но все равно пугаешься заливистого лая. Непроизвольно Вика
ускоряла шаг, ожидая подобного, но страшней.
Ничего не произошло. Никто не напал, не застонал, не покусал. Чуть спокойней
она прошла следующий коридор, а к последнему добралась с полным равнодушием. Ноги
устали, нервам надоело ждать. Фонарик Вика начала проводить по нарам палаты, а если
видела интересное, то задерживалась. Показалось, увидела знакомого – всмотрелась, так и
есть. Мужчина жил в соседнем подъезде. Вспомнила, что давно не встречала, а он
оказывается вот где.
Так дошла к последней палате второго коридора, третьего этажа. Осветив пол
палаты, Вика застыла. В центре, лицом к ней, на животе лежал труп. Одна рука вытянута в
сторону выхода, и смотрел он, не отрываясь, ей в глаза. Кровь в голове успокоилась и
Виктория поняла, что это всего лишь «беглец». Пальцы на руке заскребли по полу, словно
он хотел таким образом добраться к ней.
Рука с рацией непроизвольно потянулась к лицу. Опережая, из динамика донесся
голос Руслана:
– Не пугайся. Все нормально, – успокоил напарник. – Этот спящий тут лежит
давно. Он какой-то частично оживший. Его отказываются забирать. Кроме как глазами и
пальцами на руке ничем шевелить не может. Хоронить не положено – ведь очнулся ж! Вот
и лежит, ни туда, ни сюда. Возвращайся.
Взглянув на спящего, Вика отправилась обратно, уверенная, что ей специально не
сказали об этой «находке». Проверку устроили.
Евгения Порфирьевна уже ушла. Ее рабочий день, в отличие от вахтеров-
охранников, продолжался восемь скучных, длинных, монотонных часов.
Остаток дня молодые люди провели в ничегонеделании. Вечером Руслан сходил на
обход, и предстояла ночь, которой Вика боялась.
– Я наверно пободрствую, – сказала она, когда Руслан достал спрятанные за
шкафчиками в раздевалке раскладушки.
– Не придумывай! – махнул рукой напарник. – Я сам думал, что не усну.
Действительно, часов до двух заснуть не мог, а потом природа взяла верх. Вырубился как
миленький и никакие мертвецы не снились.
– А вот в этом я точно сомневаюсь. Давай пободрствуем, пока хоть немного спать
не захочется? – попросила Вика.
– Хорошо, – согласился он. – Давай.
Напарники вновь присели за вахту и несколько минут неловко молчали.
– Слушай, – медленно сказала Виктория. – Я не пойму, для чего нужна эта форма?
Перед кем в ней ходить?
– Перед спящими, – незамедлительно ответил Руслан. – Я тоже вначале недоумевал
для чего переодеваться, оказалось действительно надо. Во-первых, – пустился он в
пояснения. – Чтоб спящие не пугались когда «просыпаются». Она действует чисто
психологически, мол, человек в форме, шутки шутить не будет. По этой же причине
спецбригады в белых халатах. Якобы врачи.
– И работает?
– Иногда, – вздохнул Руслан.
Повисла тишина. Темы о которых могут поговорить едва знакомые люди за целый
день закончились и Вика не нашла ничего лучше чем спросить:
– А как ты думаешь, с точки зрения медицины, почему они оживают?
– С точки зрения медицины… – призадумался Руслан. – Тяжелый вопрос, на
который не только я, но и никто не может ответить.
– Но должны же быть хоть какие-то предположения?
– Есть, – согласился напарник. – Причем около сотни. Начиная от Чернобыля и
заканчивая судным днем. Туда входят вирусы, инопланетяне и чуть ли не снежный
человек.
– А какая тебе кажется более правдоподобной?
– Более правдоподобной? Наверно, версия связанная с излучением.
– Излучением чего?
– Да всего! Представь сколько вокруг нас электричества и как следствие
электромагнитных полей.
– Ну, это вряд ли! – не согласилась Вика. – Электричеству полторы сотни лет, а
мертвецы оживать начали совсем недавно.
– Хорошо. А как насчет мобильных телефонов, микроволновок, радаров
гаишников? Да оглянись вокруг! Нас окружает излучение! Любой современный предмет
является источником какого-нибудь излучения.
Вика случайно перевела взгляд на коридор, куда ходила с начальницей. Подумала,
что померещилось – первый рабочий день, да в таком месте… Показалось, что оттуда кто-
то выглядывал, но спрятался.
– Ведь давно доказано, – принялся пояснять Руслан, приняв молчание за незнание.
– Что, например, мобильники негативно влияют на головной мозг. Зависит от удаленности
антенны и еще чего-то. Я точно не знаю, но эта версия, по-моему…
Вика продолжала смотреть в точку, где кого-то видела. Напряжение достигло
апогея, и требовалась разрядка. Она решила сходить и проверить, ведь сто против одного,
что показалось!
Руслан заметил взгляд напарницы, обернулся.
В этот момент из-за стены выглянула девушка без глаза. Ей пришлось выставить
всю голову, чтоб видеть Вику с Русланом. Напарники застыли. Спящая, смотрела на
молодых людей единственным уцелевшим глазом и также не шевелилась.
Странное, непонятное состояние, когда весь окружающий мир становится похож на
густое переплетение тонких-тонких ниточек. Дернешь за одну – все содрогнутся. Но пока
не дернул тишина и покой…
Временный.
Спящая побежала к вахте. Изучающее выражение лица сменилось на яростную
маску. Окровавленная пустая глазница и перекошенный рот делали некогда прекрасное
лицо настолько уродливым, насколько ни у одного воображения не получится. Вика еще
ничего понять не успела, когда Руслан рывком вскочил и бросился к выходу. Доли
секунды и он в коридоре. Виктория поддалась мгновенной панике, помчалась следом. От
вахты до выхода из здания не более трех метров. От коридора, откуда выглядывала
спящая, до выхода свыше пятнадцати…
Когда Вика выбежала в коридор, то в двери, которая вела на улицу, успела увидеть
лишь спину Руслана. Из холла доносился топот босых ног. В голове моментальной
фотографией возникла дверь на улицу – ведь на ней ручка изнутри! Оглянувшись,
увидела, что спящая не добежала и поспешила замуровать ожившее тело в этом
отстойнике трупов. Дверь оказалось слишком тяжелой.
– Руслан, помоги! – голос почудился Вике неожиданно писклявым. С надеждой
оглянулась…
Летняя ночь, вместе с затихающим шумом города вползла в дом мертвых через
открытую дверь. Частые шлепки раздавались все ближе, а разгоряченному мозгу казалось
и вовсе рядом. Вика толкала дверь и та, медленно, но верно, прикрывалась. Оставалось
совсем немного, когда шлепанье остановилось, и мертвец начал давить с той стороны.
Сердце работало гулко и натужно. Вика уступила напору спящей и в образовавшуюся
щель просунулась рука. Шлепнув чуть выше Викиной головы, следующим движением
схватилась за кисть. Ощущение препротивнейшее. Захотелось отодвинуться от этой
холодной словно резина, руки. Но отодвинуться означало уменьшить рычаг…
Хватка оказалась крепкой, и вскоре стало всерьез больно. Несколько секунд дверь
оставалась на месте, а затем спящая начала открывать. Самое пугающее, что все
происходило в полной тишине – Вика не слышала ничего с той стороны двери. Лишь
холодная рука больно сжимала кисть.
«Еще немного и она сможет выбраться. Плевать, что агрессивный мертвец попадет
в город – главное спасти свою жизнь. Убежать не смогу – каблуки», – проносились в
голове Вики панические мысли.
Опершись на правую ногу, принялась стряхивать туфлю. Как назло слетать та не
собиралась. Наконец получилось, и Вика оперлась на левую ногу, уступив позиции. Дверь
приоткрылась, и в проеме показалось плечо.
Вика судорожно задергала правой ногой. Туфля слетела, звонко стукнувшись
набойкой о стену. Сотрудница спецхрана, оставшись босиком, надавила на дверь,
приготовившись бежать. Дверь неожиданно поддалась, но не закрылась – помешало плечо
спящей.
Успех «окрылил». Вике и в голову не пришло, что она обута и постоянно
перебирает «уезжающие» ноги, а спящая босиком. Не придумав ничего лучше, Виктория
просто продолжала давить на дверь. Рука, сжимающая кисть, несколько ослабила хватку,
затем и вовсе отпустила, спящая с трудом высвободило плечо. Дверь дернулась и с шумом
захлопнулась. Несколько секунд Вика давила на нее.
Неистовый стук с другой стороны заставил отшатнуться.
– Открой! – раздался вопль из-за двери.
Вика собрала разбросанные туфли и поспешила к выходу. Несколько раз
оглянулась. Позади лишь серебристая дверь и темный коридор.
– Выпусти! – глуше и глуше доносились крики.
Выбравшись на свежий воздух, Вика плотно закрыла дверь, и села рядом,
опершись на стену. Отдышавшись, прислушалась.
Шум города и никаких посторонних звуков.
Сергей Гончаров
Спящие
Пролог
Наверху рушились города, сотни миллионов людей умирали каждое мгновение.
Вика смотрела в зеркало. На секунду представила ад, который разворачивался по
всей планете. Как матери инстинктивно стараются прикрыть детей и погибают вместе с
ними. Как миллионы людей, позабыв обо всем на свете, бегут с округлившимися глазами
и перекошенными ртами. Они не знают куда бежать, где прятаться. Лишь понимают –
надо бежать.
Миллиарды людей даже не догадывались час назад, что их ждет тотальное
уничтожение. Они спали, работали, ходили по магазинам, валялись перед телевизором,
копались в интернете. Жили обычной и нормальной жизнью, вполне человеческой, когда
привычный мир начал рушиться. На глазах миллионов города превратились в руины,
собрав те самые миллионы в братские могилы. А после гигантские цунами захлестнули
побережья. По всей Земле разверзся настоящий ад. И вряд ли где-то, кроме специально
созданных бункеров, люди могли уцелеть.
Вика усмехнулась, когда подумала, что человек сможет выжить там, где любое
другое существо погибнет. Скорее всего, останутся в живых не только спрятавшиеся в
бункерах, но и множество везунчиков. Именно они станут вязким материалом, из
которого предстоит построить новое здание общества.
Вике даже немного жутко стало, когда она до конца осознала, что на поверхности
рушится известное с детства и привычное бытие. История человечества не делает
очередной виток, а превращается в развалины вместе с миром, где была создана.
Начинается новая эра.
Вика спрятала лицо в ладонях. Ей стало стыдно. Именно из-за нее погибали
миллиарды людей, а реки меняли русла. Она и только она виновница испепеляющей
привычную жизнь геенны. Вика отдавала себе отчет, что толкнуло ее на такой шаг. Она
лишь не могла понять, когда успела сойти с поезда обычной жизни. Вряд ли когда умерла.
Вероятно, это было раньше. Еще до того, как устроилась работать в спецхран и
познакомилась с Русланом. Скорее всего, это случилось в те страшные дни, когда ушел
Ян.
Вика улыбнулась. Еще не так давно расставание с молодым человеком казалось
жутким событием. Она вспомнила, как не спала несколько ночей. Переживала. Сейчас эти
чувства показались мелочными и смешными.
Часть 1
Стрелки показали два ночи. Высокая брюнетка с маленьким, милым носиком,
подошла к окну. Посмотрелась в скупое отражение, собрала черные со стальным отливом
волосы в хвостик. Несколько отросших прядей не преминули выскочить.
Под старым красно-синим халатом угадывалась восхитительная фигура. Многие
прилагали титанические усилия, чтоб иметь такую. Вика Волк ровным счетом ничего не
делала, а потому и не ценила.
Она закрыла глаза и несколько раз глубоко и тяжело вздохнула.
По кухне витал слабый запах пюре и тефтелей. Ужин давно остыл. Тот, для кого
готовилась еда, проводил вечер пятницы где-то в веселом месте. Последний раз Вика
разговаривала с Яном в девять вечера. Пьяные выкрики и музыка из телефонной трубки –
ничто. Он частенько и непредсказуемо уходил в загулы. Но в этот раз из телефона донесся
женский щебет:
– Янчик, с кем ты там болтаешь?
Связь сразу пропала. Вика перезвонила, но телефон оказался выключен. Все
последующие попытки соединиться закончились тем же.
Поначалу она убеждала себя, что послышалось. Ведь рядом кто-нибудь мог
произнести «Мальчик, с кем ты там болтаешь?», или «Держи стаканчик. С кем ты там
болтаешь?». Просто могли поинтересоваться у девушки Яны, с кем она разговаривает.
Вика заставляла себя поверить в эти объяснения. Отошла от окна. Прошлась по
кухне. Взгляд уцепился за кастрюлю, но она даже не подумала поставить ее в
холодильник. Забыла, с какой любовью готовила ужин, как старалась сделать для
любимого человека вкусненькое пюре и потому использовала почти литр молока. Ян
очень любил домашнюю еду. Он рассказывал, что до встречи с Викой, незадолго до
появления первых спящих, полгода прожил в зоне отчуждения. Проверял какой-то
прибор. С тех пор выбор между полуфабрикатами и домашней пищей перед ним никогда
не стоял. Вика старалась всеми силами угодить. Если б он знал, что до встречи с ним она
и приготовить толком ничего не могла!
Она схватила телефон со стола. Когда волновалась, то переставала следить за
собой. Тогда и так резкие движения становились молниеносными, из-за чего окружающие
не единожды вздрагивали. Многие еще и относились к ней с опаской из-за холодного
взгляда серых как бетонная стена глаз и тонкой линии губ, не знающих улыбки. В школе
дразнили Волчицей. На работе не единожды слышала за спиной:
– Как некоторым подходит их фамилия, а?
Даже в институте без прозвища не обошлось. Но там хотя бы Клеопатрой звали.
Руки мелко-мелко тряслись. Вика чувствовала, что предстоят изменения.
Вызвала Яна, но его телефон по-прежнему был выключен. Хотела вернуть аппарат
обратно на стол, но слишком резко положила. Мобильник проскользил и грохнулся на
пол.
– Мало того, что работы нет, так еще и трубку разбила, – грустно усмехнулась
Виктория.
Печальные мысли забылись вместе с щелчком замка. На душе потеплело. Тело
наполнились легкостью. Будто на крыльях она подпорхнула к двери.
В квартиру ввалился Ян. Грива русых волос всклокочена, будто он тремя фенами
на максимальной мощности одновременно сушился. Глаза скосились – так бывало всегда,
когда напивался. Вертикально положение тела у него получалось удерживать с огромным
трудом, стены так и тянули к себе. Вместе с ним в квартиру ворвался удушливый смрад
перегара.
– Привет! – Ян хотел поцеловать Вику в губы, но попал в ухо. – У меня сюрприз!
Он выглянул на лестничную клетку и кого-то позвал. В квартиру на
заплетающихся ногах ввалилась молодая особа с красивыми, огненно-рыжими, волосами.
По виду она попала прямиком со школьного выпускного вечера в квартиру Вики. Яркое
фиолетовое платье с разрезами до поясницы и декольте до пупка. В тон платью туфли на
высоченном каблуке и крохотная сумочка. В руке девица сжимала полупустую бутылку
вина.
– Познакомься, – указал Ян на гостью. – Ма… Ма… Маша!
– Марина, – томным голосом поправила девица.
Вика хотела ответить, да не нашла слов. Так и застыла с открытым ртом,
рассматривая неожиданную визитершу. Рыжеволосая, когда была трезва, без сомнения
притягивала взгляды всех мужчин в радиусе километра.
– Марина! – поправился Ян. – Умница, отличница и просто хороший человек.
Разувайся! – махнул он рукой и чуть не попал Вике по лицу.
Девица попыталась стряхнуть обувь. Ничего не вышло. Тогда она наклонилась,
чтоб помочь рукой и грохнулась хозяйке квартиры под ноги. По ковру покатилась
бутылка вина, разбрызгивая содержимое.
– Куда?! – завопил Ян. Он успел снять один кроссовок, когда увидел, что заветная
красная жидкость пропитывает ковер. Чуть не наступив девице на голову, кинулся
поднимать бутылку. Схватив вино, сделал большой глоток и с довольной улыбкой
протянул. – Это мы тебе принесли!
Вика рефлекторно взяла бутылку. Широко раскрытыми глазами смотрела на Яна.
Девица, тем временем, поднялась. Оперлась на стену и стряхнула туфли.
– Ян…чик, – икнула она. – Чего мы стоим? Чего ждем?
– Один момент! – Ян подмигнул Вике и увел девицу в спальню.
Когда вернулся, Виктория по-прежнему стояла посреди коридора с бутылкой.
– Пойдем, – он обхватил подругу за талию и достаточно грубо, хотя самому
казалось ласково, поволок на кухню. Усадил на стул. С трудом отцепил пальцы от
бутылки.
– Сделаешь мне приятно? – поинтересовался Ян.
Виктория невидящими глазами смотрел перед собой.
– Маша согласна, – указал он в сторону спальни. – Доставишь мне удовольствие?
– Что… происходит? – выдавила она.
Ян нервно вздохнул. Сделал глоток. Виктория жадно поглядела на остатки вина.
Захотелось выпить, хотя она настолько редко употребляла спиртное, что по пальцам
одной руки пересчитать можно. Ян заметил взгляд, протянул бутылку. Она поднесла вино
к губам, но в последний момент передумала.
– Случайно вот познакомился с Ма… Ма…
– Мариной.
– Да. Именно. И Марина согласна помочь нам.
– В чем помочь? – не могла сообразить Вика.
– Жизнь половую разнообразить! – грохнул кулаком по столу Ян, выхватил
бутылку и одним глотком допил остатки. – Чего тут непонятного? – скривился от вкуса. –
Пойдем.
Он взял Викторию за локоть и поволок в спальню. Гостья даром времени не теряла.
Нехитрую одежду скинула на пол, расправила кровать и уснула в одной из самых
бесстыжих поз, которые может принять женщина. Вика, наконец, сообразила, что от нее
хотят.
– Я не буду, – пробормотала она.
– Не выдумывай, – Ян уже стянул майку, непослушные пальцы возились с ремнем
на джинсах. – Раздевайся.
Вика бросила короткий взгляд на кровать, которую привыкла считать своей.
Перевела на мужчину, которого за неполный год также привыкла считать своим.
– Я не буду, – сами собой повторили губы.
– Не будешь?! – Ян как раз стянул трусы и готовился кинуться в вожделенную
кровать. – Не будешь?! Да и не надо! – вытолкнул Вику из комнаты, хлопнув перед носом
дверью.
***
Когда начало светать, Вика встала из-за стола. Заварила растворимый кофе. Его
запах разжег аппетит. Вспомнила о пюре, простоявшем всю ночь на плите. Открыла
крышку. Как и следовало ожидать, пюре не пережило южной ночи, когда и спать-то без
вентилятора тяжело. Тефтели не пропали, Вика переложила их в маленькую кастрюльку и
поставила в холодильник. Есть перехотелось, стоило вспомнить, для кого они готовились.
Лишь десять минут назад смолкли ахи и вздохи. Всю ночь Вика просидела за
столом, слушая доносившиеся из спальни возгласы удовольствия. Под утро девица начала
громко стонать и вскоре все прекратилось.
Кружка обжигала руки. Вика наклонилась, сделала маленький глоточек и поняла,
что забыла добавить сахар. Вставать стало лень. Опустила голову на стол. Прикрыла глаза
и широко зевнула.
А уже в следующую секунду крепко спала.
Щелкнула ручка на двери в спальню. Вика встрепенулась. В глаза бил яркий
полуденный свет. В коридоре послышались неуверенные шаги.
На кухню, щуря заплывшие глаза, вошла девица. Проснувшись, она выудила из
шкафа просторную белую майку, до середины бедер. Решила, что одежды достаточно и
направилась в кухню. Увидев Вику, на мгновение остановилась, а после подошла к столу.
По-хозяйски отыскала кружку и налила воды из фильтра. Жадными глотками
моментально осушила и повторила процедуру. Глаза привыкли к свету, а спине стало
неуютно от взгляда.
– Привет, – повернувшись, хрипло произнесла девица.
Выглядела она ужасно – мешки под глазами, осунувшееся лицо, рыжие
замусоленные волосы свисали космами, руки мелко подрагивали.
Несколько секунд девушки смотрели друг на друга.
– Хороший у тебя брат, – ляпнула первое, что пришло в голову Марина. Она
смотрела на брюнетку за столом, когда перед взором, будто двадцать пятый кадр, возник
большой черный волк с холодными серыми глазами.
– Он мне не брат, – ответила Вика.
– А говорил… – осеклась девица. Не выпуская кружки, попятилась из кухни.
Стукнулась локтем о косяк двери. Кружка выскользнула из вспотевших ладоней,
разбилась на три части. Вода, оставшаяся в ней, брызнула в стороны.
Звон бьющейся посуды послужил сигналом. Девица выскочила из кухни. Из
спальни донеслась возня. Сонный голос Яна, возглас Марины. Спустя несколько минут
она уже натягивала в прихожей туфли на отекшие ноги. Трясущимися руками попыталась
справиться с замком.
Вика несколько минут смотрела на безуспешные попытки. Поднялась и медленно
подошла к двери. Девица поглядела на нее словно затравленный заяц. Даже отступила на
пару шагов.
– По ковру не топчись, – буркнула Вика, но гостья не услышала. Ее глаза бегали с
двери на хозяйку. – Глухая?
Марина ничего не слышала. Она до одурения испугалась серых, наполненных
ледяной решимостью, глаз. Стоило появиться щелке между дверью и косяком, как она
устремилась туда. Побежала вниз по лестнице, пока в начале очередного пролета не
сломался каблук.
Бетонные ступени навсегда перекроили лицо Марины.
***
Вика закрыла дверь. Вернулась за стол. Из спальни послышалось бормотание.
Вскоре на кухню, опираясь на стены, выбрался Ян. Выглядел он не лучше девицы –
опухшее, с трехдневной щетиной лицо, красные глаза, домашнее трико задом наперед.
– Доброе утро, – буркнул он. – Что за фигня? – заметил разбитую чашку на полу.
– Твоя подруга постаралась.
– Коза! – от чистого сердца произнес Ян. Кружка была подарком покойной матери.
Он хотел наклониться поднять осколки, но схватился за голову и застонал. – У нас
цитрамон есть?
– Есть.
– Дай, пожалуйста, – медленно сел на стул, потер глаза. – И воды.
Вика подала таблетки и воду. Утолив жажду, Ян несколько минут просидел, глядя
на ноги. Потом сказал:
– Пойду, еще посплю.
– Может, поговорим… – робко начала Виктория.
– О чем? – Ян посмотрел на нее мутными глазами. – Что ты не согласилась
доставить мне удовольствие? О чем ты хочешь поговорить?
– О твоем поведении…
– О моем поведении?! А может, о твоем поговорить стоит? Нашлась, наконец,
девушка согласная на…
– Она даже не знала… – попыталась вставить Вика.
– Да плевать я хотел, знала или не знала! Ты не захотела доставить мне
удовольствие, – тыкнул пальцем в лицо подруги. – На этом весь сказ. Тяжело, что ли
доставить удовольствие мужу?
– Ты мне не муж… – прошептала Вика.
– Ты чего так расхрабрилась? – Ян резким движением схватил ее за волосы на
затылке и через стол нагнул к своему лицу. Локтем она зацепила остывший кофе. Кружка
перевернулась, жидкость растеклась по столу. – Каждый сверчок, знай свой шесток, –
дыша перегаром, сказал он. – Поняла?
– Поняла, – быстро сказала Вика, пока он не разозлился.
– Вот и чудесно.
Ян отпустил подругу и медленно поднялся.
– Наведи порядок, – приказал напоследок.
– Мне кажется, нам стоит расстаться, – на одном дыхании выпалила Вика.
– Не начинай, – Ян остановился и медленно повернулся. – Проходили мы это.
Через день же прибежишь умолять.
– Не прибегу.
– И это мы проходили, – вяло улыбнулся он.
– Нам надо расстаться, – увереннее повторила Вика. – Я всю ночь думала и
поняла…
– Да что ты вообще понимаешь?! – улыбка сползла с его лица. – Думала она… Ты,
разве, это умеешь? Еще подумай, пока я сплю. Только на этот раз хорошо.
Не дожидаясь ответа, он отправился в спальню.
***
Когда Ян проснулся, за окном начинало темнеть. Попытался нащупать на
прикроватной тумбочке телефон. Затем приподнялся, посмотрел. Мобильник
отсутствовал.
– Вика! – закричал он.
Никто не отозвался.
– Вика!
Снова нет ответа.
– Да долго мне тебя звать? – Ян вскочил с кровати. – Вика!
В коридоре стояли две спортивные сумки, раздувшиеся от содержимого.
– Ах ты тварь, – пробормотал он. – Опять начинаешь?!
Виктория сидела на прежнем месте – за столом с чашкой кофе.
– Тебе еще не надоело? – указал он на сумки.
– Одевайся и уходи, – Вика не поднимала взгляд от кружки.
– Так, значит… – ухмыльнулся Ян, вспомнив, как в прошлый раз заставил ее стать
при друзьях на колени. Теперь стоило придумать нечто потяжелее, чтоб дурные мысли в
голову больше не лезли. – Ладно-ладно.
Он вернулся в спальню. Надел валявшуюся на полу одежду.
– Я у Валька, – сумки показались слишком тяжелыми.
Вика промолчала.
– Я у Валька. Ты слышала?
– Да хоть в аду, – на пределе слышимости произнесла она. – Мне все равно.
Ян бухнул дверью. Переваливавшейся походкой прошел к лифту.
– Ноги мне будешь целовать, – пробормотал, пока кабина поднималась.
Когда он ушёл, Вика собрала постельное бельё, в том числе и подушки с одеялом.
Отнесла всё в мусоропровод.
***
Трое суток Вика боролась с одиночеством. Всеми силами старалась выбросить из
головы человека, с которым прожила два последних года.
Тщетно.
Вечером третьего дня она потеряла над собой контроль. Каждый предмет, до
которого он дотрагивался, вызывал грусть и тоску. Навевал воспоминания. Включила
телевизор в надежде отвлечься. Не тут-то было. С экрана скандальный политик,
размахивая руками, кричал:
– Я добьюсь отмены домов мертвых! Слышите меня? – из его рта брызгала слюна.
– Бесчеловечно заставлять спящих страдать, и вы это знаете!
Вика выключила телевизор. Изо дня в день одно и то же. Тему спящих не затронул
только тот, кто на другой планете живет.
Она прошла в спальню, упала на кровать. Рядом не хватало чего-то теплого… Не
хватало Яна.
Вика надела старую растянутую майку, красные спортивные штаны. Кроссовки
застыли перед дверью, словно говорили: «Наконец-то решилась. А мы тут стоим,
дожидаемся». Взяла ключи и вышла.
Почти стемнело, но лавочки были заполнены бабульками и подростками. Из
соседнего двора доносилась пьяная ругань. Каждый спешил запастись последним
августовским теплом. В этом году холодную осень обещали даже на юге – в Соминске.
Пахло амброзией. Ноги непроизвольно понесли в сторону остановки.
Однако уйти Вика далеко не успела. Стоило повернуть за угол дома, как
столкнулась с Яном, который тоже не ожидал такой встречи. Красные, заплывшие от
бесконтрольного пьянства глаза, скосил на подругу. Полупустая бутылка пива
выскользнула из руки, дзинькнула об асфальт и покатилась. Ян несколько мгновений
смотрел ей вслед.
– Ой-ё-ё-ё-ё! – взлохматил засаленные волосы.
Он пошатнулся и непременно грохнулся бы на асфальт, не успей Вика поддержать
его.
– Спасибо, Волчара! – пробормотал Ян. – Ты настоящий друг! А я иду к тебе
мириться. Проси что хочешь…
– Я же просила, не называть меня так! – посмотрела Вика исподлобья.
Она терпеть не могла эту школьную кличку. Ян когда-то услышал ее от подруги –
Дарьи. И стал иногда применять.
– А я и не называю! Я конста… констан… кунстан… Тьфу, – Ян сплюнул на
асфальт и сказал по слогам. – Кон-ста-ти-ру-ю факты. Точнее и сказать нельзя! Ты
погляди на себя! Волк волком! Даже смотришь по-звериному. Чего ж тогда обижаешься?
Вике захотелось отойти, чтоб он грохнулся об асфальт, но врожденная женская
жалость помешала.
– Я не виновата, что такой родилась, – промямлила она. – Да и если я такая плохая
и некрасивая, что ж ты тогда со мной живешь?
Ян выпрямился. Сфокусировал глаза на подруге.
– А то, – назидательно поднял палец. – Что надо меняться! Вот я сколько раз тебя
просил перекраситься в блондинку. Знаешь же, что мне перестали нравиться черные
патлы. Нет…
– Я говорила, что мне не хочется больше…
– Да мало ли, что ты говорила! – махнул рукой Ян. – Ты постоянно несешь какую-
то околесицу. И что?
– Я не настолько…
– Настолько! – Вика видела, что Ян хотел ударить. Зажмурилась, но ничего не
произошло. – Волчара и точка! Ты вон даже ведешь себя как волчара, только жрешь и
спишь! Никаких увлечений, интересов… Только б пожрать и поспать…
– А еду тебе кто готовит?! – не вытерпела Виктория. – Кто тебе стирает, кто в доме
убирает? Кто за продуктами ходит? – краем глаза она заметила, как мужик на балконе с
интересом наблюдает за скандалом. Вероятно, и сам в таком принимал участие, но со
стороны всегда интереснее.
– Не смеши, – в интонациях Яна не чувствовалось и крупицы смеха, лишь угроза. –
Ты самая бесхозяйственная телка, которую я видел. Мне по тридцать три раза приходится
тебе напоминать о стирке, о том, что убраться надо. Интересно, а чем ты занимаешься,
пока я на работе?
У Вики так и рвалось с языка «на кровати валяюсь», но вслух произнесла:
– Дела делаю.
– Да ты что?! – всплеснул руками Ян и чуть не упал. – И какие же у тебя могут
быть дела? У такой-то бесхарактерной особы?
– Тебе доставляет удовольствие меня оскорблять? – насупилась Виктория. – Так ты
пришел мириться? Вдрызг пьяным и с оскорблениями?
– Мне надоело жить с женщиной, которая даже одеться прилично не может! – Ян
пропустил ее слова мимо ушей. – Тебе разве мама не говорила, что мужчина любит
глазами? Что у тебя за монашеские прикиды? Что это сейчас на тебе напялено? Как мне
через эту хламиду и твой вечный оскал рассмотреть женщину? Ты даже не красишься
никогда, будто косметику не изобрели! Тебе двадцать четыре года, а выглядишь на
тридцать! Вместо того чтоб украшать собою мужчину, ты позоришь его своей
внешностью. А еще утверждаешь, что не волчара?! Улыбаться пробовала, чтоб на
человека походить?
– Пробовала. Не помогает, – посмотрела ему в глаза Вика. Она старалась не
вспоминать время, когда была эффектной блондинкой, а в глубине души еще теплилась
мечта стать моделью. Именно тогда на жизненном пути встретился Ян. Тогда он был
другим человеком – талантливым изобретателем. И любил брюнеток. Потом стал пить и
ревновать свою подругу ко всем подряд. А когда Вика создала условия, что ни один
мужчина взгляд на ней не останавливал, она же и осталась виновата.
– Плохо пробовала. Наверно, как и думать. – Он оперся на ее плечо. – Пойдем
домой, Волчара.
Вика стряхнула его руку.
– Домой, – сделала она ударение. – Я пойду одна, а ты можешь идти куда шел.
– Тьфу ты! – сплюнул на асфальт Ян. – Снова начинаешь? Не надоело? Ты хоть раз
задумывалась, как тебе повезло, что на свете живет такой кретин как я? Где ты еще
найдешь придурка, который согласится быть с тобою?
– Да… Ты прав, – медленно произнесла Виктория. – Такого придурка я больше не
найду!
Она развернулась и быстро пошла к подъезду. Сзади послышалось «Вика», а после
шлепок и нечленораздельные стоны.
***
В десять утра Вика проснулась, к одиннадцати позавтракала, перелистывая
рекламу с канала на канал. После подошла к шкафу и критически оглядела вещи на
полках.
Она решила покончить с затянувшейся безработицей. Порядком надоело безделье,
когда спишь до обеда, полночи занимаешься ерундой, а если понравиться какая-нибудь
вещь, думаешь: «Найду нормальную работу, куплю».
«Или попрошу у Яна», – по привычке подумала Виктория. Вспомнила, как
бормотала перед зеркалом прошлым вечером:
– Бесхарактерная. Выглядишь на тридцать, позоришь своей внешностью…
Волчара…
Тело сотряслось от омерзения, которое она внезапно испытала к этому человеку.
– Позоришь своей внешностью… – медленно произнесла Вика.
Надела белую блузку, черные расклешенные брюки, покрутилась перед зеркалом.
Возникла мысль сходить в парикмахерскую, прямые черные волосы отросли и
отказывались красиво спадать на плечи. Удрученно вздохнув, собрала их в хвостик.
Несколько раз крутнулась перед зеркалом и сообразила, что закованная в блузку и брюки,
начнет изнывать от жары через три минуты. За окном-то плюс тридцать пять. Сменила
брюки на короткую юбку и минуты три разглядывала себя в зеркале. Черная юбка хоть и
официальна, но коротка для такого ответственного события как собеседование.
«Пойдет, – решила она. – Высокий каблук, размалевать мордашку и все будет
просто шик!»
«Позоришь своей внешностью» – прозвучал в голове пьяный голос Яна, и Вика
вздрогнула. Обернувшись, всерьез ожидала его увидеть.
Путешествие в душном автобусе, где от утреннего час-пика не выветрился запах
пота, закончилось в центре города. Многолюдный проспект встретил десятками людей,
спешащих по важным и не очень делам, беззаботными студентами, не вкусившими
«прелести» жизни и магазинами утверждающими, что их одежда самая модная.
Пока искала нужное здание, два раза толкнули, наступили на ногу, из единственной
на весь город лужи обрызгала машина, пристала цыганка, предлагая снять венец
безбрачия. Все говорило о том, что в платную службу по трудоустройству идти не надо.
Отвязавшись от цыганки, Вика быстро отыскала нужный дом. Дореволюционное
здание, с двадцатью семью ступенями в пролете и огромной площадкой, где ядерным
грибом висел дым от сигарет, встретило облупившейся краской на стенах и невероятным
количеством мусора. На втором этаже мимо прошел мужчина кавказской наружности,
отличившись от соплеменников тем, что не обратил на Вику внимания.
– …мышь ванючая! Так мэня кынуть! Да я вам… – разглядывал он листок.
***
Молоденькая фифа, в великолепно отделанном офисе, предложила заполнить
анкету с горой вопросов, а полная, с наглым лицом, женщина попросила оплатить услуги.
Передав деньги женщине, Вика получила от фифы листок.
– Если в ближайшие два месяца в нашей базе данных появятся интересующие вас
вакансии, мы с вами свяжемся, – сказала на прощание.
Спустившись по истоптанным десятилетиями ступеням, Вика остановилась у
выхода.
«Дура! – пронеслось в голове. – Понесло, блин, Остапа! Говорила ж Дашка «не
ходи! Дурища!».
За заполнение бумаг и распечатанные из сети вакансии содрали довольно
приличную сумму. Расстроившись, Вика вышла на улицу и побрела в сторону дома.
Развернула выданный лист и бегло просмотрела список требовавшихся сотрудников.
Заказанный инженер-технолог требовался лишь на пивоваренный завод. Решив не
откладывать в долгий ящик, достала мобильник и набрала указанный номер.
– Слушаю, – ответил мужской голос.
– Я по поводу работы на должность инженера…
– Мы взяли человека, – перебил собеседник. – Но оставьте координаты, и если он
не пройдет испытательного срока, мы вам позвоним…
Вика продиктовала номер телефона, не сомневаясь, что на пивоваренном заводе
работать «светит» как на подиуме – данные есть, а с везением большие проблемы.
Просмотрев список, где кроме мастеров чистоты, менеджеров и директоров, никто
не требовался, Вика остановилась взглядом на последнем объявлении: «Специальному
хранилищу требуются вахтеры-охранники. Мужчины, женщины от восемнадцати до
пятидесяти. Опыт работы и специальные навыки не требуются. График сутки-трое.
Зарплата…».
Вика остановилась, пересчитала нули. Все правильно! На прошлой, первой и
последней, высокооплачиваемой работе, она получала почти в четыре раза меньше, так и
вкалывала по десять-одиннадцать часов. Не секрет, что работодатели обещают больше,
чем платят. Но не настолько ж?!
Более не раздумывая, набрала указанный номер.
– Да? – вяло ответила женщина.
– Я по поводу работы…
– Вахтера-охранника? – оживилась она.
– Именно.
– Когда можете подойти?
– А когда надо? – Вика почувствовала какой-то подвох.
– Сегодня сможете?
– Во сколько?
– До пяти, – ответила женщина.
– Приду, – пообещала Вика хоть и чувствовала, что совершает роковую ошибку. –
Куда?
***
Спецхранилище имело форму приплюснутой буквы L. Отделанное голубыми
панелями необъятное здание без окон и с единственным входом. Возле двери звонок. Вика
нажала кнопку. До слуха донеслась приглушенная казенная трель. Через минуту дверь,
загрохотав запорами, открылась. На пороге стоял мужчина лет сорока, в черных брюках и
зеленой рубашке, с надписью на кармашке «охрана». На поясе висели фонарь с рацией.
– Вы к кому? – верхняя губа нервно подергивалась, отчего неаккуратно
подстриженные рыжие усы походили на бьющегося в припадке ежика.
– Я по поводу работы.
– Работы?! – переспросил мужчина, продолжая складывать из губ всевозможные
комбинации. – Ну, ну! – отошел в сторону.
Вика вошла в плохо освещенный коридор, обитый теми же панелями. В конце,
словно лучик надежды в темном царстве безработицы, поблескивала хромированной
поверхностью толстая металлическая дверь с ручкой лишь на внешней стороне. В
сопровождении охранника она прошла в просторный холл.
– Вам туда, – кивнул сотрудник на дверь в дальнем углу холла.
Изнутри спецхранилище выглядело, по меньшей мере, странно. Огромный холл,
где без проблем могли вместиться два грузовых вертолета, условно разделен на две части.
В первой, меньшей, находившейся по правую руку от входа, располагались вахта,
овальное сооружение с несколькими экранами и кучей кнопок, да несколько дверей то ли
в кабинеты, то ли в какие-то хозяйственные помещения. В противоположной вдоль стен
стояли хромированные столы-каталки которые используют в хирургии, с единственным
отличием, у этих – ремни, чтоб пристегивать лежащего. Дальше, в вертикальной палке
буквы L, располагался, как догадалась девушка, сам объект, за охрану коего и платят
сумасшедшие деньги. В холл выходили два темных коридора. Вика всмотрелась, но
тусклые лампочки едва-едва вырывали из мрака утопленные в стенах решетки. Приятно и
ненавязчиво пахло хвоей.
За вахтой сидел второй охранник.
– Работать?! – приподнял он бровь и пристально осмотрел девушку.
Стук Викиных каблуков раздавался четко и громко. Охранники молчали, скрестив
взгляды на ногах девушки и том месте, где спина называется по-другому.
В кабинете сидела женщина лет сорока, но старавшаяся выглядеть моложе. В
одной руке сигарета, в другой глянцевый журнал. Когда Вика вошла, хозяйка закрыла
журнал и, указав рукой на кресло, спросила:
– Вы недавно звонили?
Виктория кивнула.
– Хотите у нас работать? – спросила она, будто девушка поболтать пришла.
– Хочу.
Нехитрая обстановка маленького кабинета состояла из трех стеллажей вдоль стен,
внушительного стола, да кресла для посетителей. На стеллажах, заполняя любое мало-
мальски свободное пространство, громоздились скоросшиватели и бумаги.
– Значит наша работа несколько… – женщина откинулась на спинку кресла,
подыскивая слова. – Неординарна. Не знаю, сталкивались ли вы со смертью… Надеюсь
нет. Но наверняка знаете, что с недавних пор мертвые перестали… разлагаться, так
скажем, и более того, начали оживать.
Вика знала об этом не только из телевизора, но и воочию столкнулась…
Первый случай «возвращения» произошел во Франции около пяти лет назад, когда
вдова, открыв входную дверь, увидела, пятнадцать дней назад похороненного мужа. Этот
случай раструбили по всему миру, а виновника быстро спрятали с глаз долой. Но не
прошло и месяца (ток-шоу и прочие времяпотерячные программы только начали
триумфальное шествие по незаезженной теме), как на Сахалине тринадцатилетний сын
вернулся спустя четырнадцать дней после предания земле. Телевизор стало невозможно
включить, чтоб не наткнуться на очередного профессора каких-угодно наук,
объяснявшего причину произошедшего. И тогда, словно убив Цербера, мертвые стали
возвращаться толпами. Каждый день по телевизору объявляли, что там-то вернулся
мертвый, и там вернулся… В основном они вели себя спокойно – все помнили, слышали,
могли говорить. Доходило до смешного, когда один из «воскресших» прозаиков закончил
недописанную перед смертью книгу. «Воскресшие», как поначалу окрестили спящих,
подвергались окоченению и двигались плохо. Пальцы, например, просто не брали ключи.
Ученые всех стран мгновенно заинтересовались данным вопросом и быстро выяснили, что
у немногой части умерших оживал мозг. Он подавал команды телу, и то пыталось
двигаться.
Не прошло и четырех месяцев с момента прихода первого спящего, как мир
захлестнула паника. В Австралии спящий убил всю свою семью. Следом такой же случай
произошел в Испании, затем в Канаде спящий напал на прохожих, потом в Китае…
Правительства всего мира срочно стали придумывать выход, и решили избавляться от
трупов (от всех – «старых» и «новых») путем кремации, а кладбища, как таковые,
ликвидировать. Весь мир поддержал такой исход (сомнительно, что будет спокойно
спаться, когда в соседней комнате «делает вид, что спит» частично воскресший
родственник), но запротестовали ученые. Проведя исследования, они обнаружили, что
спящим является, по самым грубым подсчетам, каждый двадцатый. Организм у спящих
разлагается, но медленно, вследствие высокого содержания неорганических веществ.
Головы научного мира пришли к выводу, что это связано с нашпигованной химией
пищей, поставляемой на прилавки последние десятилетия. Оживает мозг… Этот вопрос и
интересовал ученых больше всего. Четко установив невиновность пищи, они искали
ответ, разрезая спящих, исследуя биографии и родословную вплоть до каменного века.
Ответ не находился – был лишь результат: ходящие и разговаривающие трупы. Иногда
агрессивные.
Правительство России пошло на уступки и создало Дома мертвых. Простой и
эффективный способ. Теперь умершего родственника разрешалось захоронить лишь
спустя два года после смерти (стариков за семьдесят не забирали – люди, выросшие в
советское время, никогда спящими не являлись), а если тело начинало нормальным
способом разлагаться, немедленно отдавали родным.
О спящих Вика узнала из телевизора. Больше всего это походило на «голливудских
зомби» и ничего кроме недоумения не вызвало. Но вскоре, когда волна мертвых
захлестнула мир, она увидела спящего.
В одно обычное утро, еще будучи студенткой, Вика собралась и вышла из дома.
Открыв дверь, увидела у соседской мужчину. Закрыла свою, обернулась…
В лицо смотрел сосед, умерший пятнадцать дней назад. Парень двадцати семи лет с
раком мозга «сгорел» очень быстро. Семья – двое маленьких детей и жена, боялись
посмотреть в глазок на вернувшегося «кормильца», а Вика…
…замерла не в силах ничего сделать. Владимир находился меньше чем в метре от
девушки. Слегка наклонился вперед и не мигая, смотрел на нее. Его кожа, контрастируя с
черным костюмом, выглядела белее снега, в волосах застряли комья земли, из лица
торчали щепки. Глаза, подернутые пеленой непонимания, как у сумасшедших, будто
проникали внутрь, исследуя каждую клеточку.
Чтоб уйти, пришлось бы прошмыгнуть в нескольких сантиметрах.
Чтоб зайти обратно в квартиру, пришлось бы повернуться, спиной.
Скованная страхом, Вика боялась вдохнуть, пока спускавшийся выгуливать собаку
сосед сверху, силой не выдернул ее. Владимир пронаблюдал, как девушка ушла, и вновь
начал звонить в квартиру, где жил.
– …и как следствие сделали это, и много других, спецхранилищ… – закончила
будущая работодательница.
– Знаю. Сталкивалась и воочию со спящими… Жуть. А я-то ломала голову, что за
спецхранилище?! Ведь по телевизору их называют «дома мертвых». Со смертью
сталкивалась, но тогда ФСПКСа6 не было.
– Вы боитесь мертвецов, крови? – переменила тему работодательница.
– Не то, чтобы боюсь… – призналась Вика. – Но и в восторг не прихожу.
– Ясно, – кивнула сотрудница спецхрана. – Как звать?
– Виктория Волк.
– Замужем?
– Нет.
– Хорошая фамилия. Русская. Теперь о другом…
Вика просидела около часа, отвечая на всевозможные вопросы, вплоть до того,
занималась ли спортом и если занималась, то каким. В конце разговора узнала, что новую
начальницу, величают Евгенией Порфирьевной. Выходить на работу предложили завтра, а
пока…
Вникнуть в суть и оформить документы.
Вика с директрисой спецхрана вышли в холл, где сидел один охранник – тот,
который открывал дверь.
– Это у нас, – Евгения Порфирьевна указала на вахту. – Пункт управления. Отсюда
можно закрыть или открыть все двери данного учреждения, кроме этих двух, – указала на
двери в кабинет и на улицу. – Если заметила, то на этих дверях ручки лишь с одной
стороны. Сделано специально, – хитро добавила она. – Отсюда же связь с любыми
спецслужбами. В здании установлено видеонаблюдение и палаты, как мы их называем,
просматриваются. Но пойдем дальше. Вначале надо показать само хранилище, а к пульту
управления мы вернемся.
Начальница, взяла на вахте запасные фонарь с рацией и повела Вику в один из
коридоров. Чем ближе они подходили, тем явственней становился запах… Неприятный,
щекочущий ноздри… Когда подошли ближе и запах стал различимей Вика поняла, что
воняет сладковатым гниением плоти, но не так сильно как должно в подобном месте.
– Помещение отлично проветривается, – угадала мысли Евгения Порфирьевна. – В
воздух с периодичностью в… – задумалась она. – В общем, выбрасываются реагенты от
насекомых. А вахтеры-охранники требуются, чтоб выявлять разлагающиеся трупы.
Они вошли в коридор, по обе стороны которого располагались зарешеченные
комнаты. В каждой из них, под потолком, слабо-слабо горела лампочка, лишь настолько,
чтоб освещать метр на метр в округе. Начальница подвела к первой палате и остановилась
у входа. Включила фонарь и обвела стены лучом. В желудке Вики противно заныло, а в
голове, будто табличка перед глазами, повисла мысль: «Во что ты ввязалась?!»
Вдоль четырех стен стояли нары в несколько этажей, где лежали трупы. Крайние
головы-ноги оказались не далее чем в нескольких сантиметрах от лица. Евгения
Порфирьевна сочувственно посмотрела на новую работницу и сказала:
– Не беспокойся, привыкнешь…
– Боюсь, не привыкну, – Вика чувствовала мелкий озноб. – Слишком тяжелая
работа для хрупкой девушки…
Евгения Порфирьевна несколько мгновений смотрела ей в глаза.
– Лишь глупые мужики и недалекие бабы продолжают думать, что женский пол
слабый. Так было когда-то, а сейчас все с точностью до наоборот. В мире, постепенно, к
власти приходят женщины. Потому они должны не только быть сильнее мужчин, но и
превосходить их в мужественности. А в тебе, я вижу, есть стержень. Что-то в твоих глазах
6 ФСПКС – Федеральная служба по контролю спящих. Государственное подразделение, занимающееся
всеми связанными со спящими вопросами. В их компетенцию входят такие вопросы как: нелегальные
кладбища, самопроизвольные захоронения, выдача справок на разрешение для захоронения, борьба с
подделками справок на разрешение для захоронения, поимка беглых спящих, борьба с укрытием трупов и
другие.
есть такое… металлическое. Стальное и несгибаемое, – она замялась. – К тому же не такая
и плохая работа за те деньги, что платят.
– А в чем заключается? – дрожащим голосом поинтересовалась Вика, уверенная,
что если скажут «надо брать, перекладывать» и иное в этом духе, сразу уйдет. Здоровье и
нервы гораздо дороже денег. Тем более детей еще рожать.
– Работа очень проста, – обнадежила начальница. – Ходить и смотреть.
– И все?!
– И все.
Вика посмотрела на «тюрьму трупов». Тела лежали кое-как, в одежде и без, лицом
в сторону и лицом к выходу. Руки-ноги свисали поперек нар. В центре как потухшее
солнце над мертвой планетой, светилась лампочка.
– А на что именно смотреть?
– Выявлять трупы, которые безоговорочно можно хоронить. Если тело начинает
разлагаться в обычном режиме, то мы его сдаем.
– Кому?
– Каждое утро из морга приезжает бригада, и увозят «отсеянные» тела, которые
затем передаются родственникам для захоронения. В твои задачи будет входить обход и
выявление таких тел.
– Но я понятия не имею о том, как оно начинает…
– Ничего, научишься, – поняла будущая начальница.
В луче фонаря, направленного на противоположный от входа столб нар, судорожно
дернулась свисающая рука молодой девушки. Одетая в короткую черную юбку и красный
топик, она смотрела одним глазом на Вику. На месте второго зияла пустая глазница, по
краям кровавая.
Евгения Порфирьевна заметила испуг Вики, положила руку на плечо.
– Не бойся. Такое часто бывает, – осветила виновницу. – Но с этой вообще-то
странность какая-то. У нее мозг поврежден. Это и является причиной смерти. Однако она
все равно пытается очнуться. Феномен вообще-то. Посмотрим, что из этого выйдет. Вы с
ней, кстати, похожи…
Викторию передернуло от сравнения с трупом.
– … ведь совсем молодая, – продолжала Евгения Порфирьевна. – Жаль. Где тот
подонок, что так с тобой поступил… – немного помолчала. – Здесь полная автоматика. В
палатах стоят датчики движения, реагирующие на крупные тела. Они срабатывают,
включается свет. На панели управления зажигается сигнал и оттуда можно наблюдать за
происходящим в палате. Решетка блокируется и спящий…
– А сейчас не заблокирована?!
У Вики на лице проступило столько ужаса, что Евгения Порфирьевна поспешила
успокоить:
– Не бойся, это ничем не грозит. Они блокируются сразу, как срабатывает
сигнализация. Обычно они открыты, так как иногда приходится заходить в палаты,
удостовериться в правильности «диагноза», – Вика сглотнула. – Магнитный замок, –
Евгения Порфирьевна указала на черный кружок на стене. – Если надо войти или выйти
при включенной сигнализации. Прикладываешь ключ, и дверь открывается. Ключ один на
все палаты.
Она с легкостью отодвинула решетку в сторону и сразу вернула на место.
– Твои действия в случаях обнаружения спящих – вызвать определенные органы.
Ну, а на такие конвульсии не обращай внимание. Это не редкость. Мозг пытается ожить и
не может.
– Почему?
– Если б знала ответ, то не сидела бы здесь, – начальница усмехнулась и добавила.
– Пойдем дальше.
По обе стороны узкого коридора как пасти пещер с сетчатыми ловушками на входе,
располагались проемы дверей. В каждой тускло горела лампочка. Глаза, привыкнув,
смогли различать трупы.
– Идешь и заглядываешь в каждую палату, – продолжала учить Евгения
Порфирьевна. – Внутрь без надобности не заходи. Если возникнет необходимость,
связываешься с напарником, пусть выключит автоматику, а то останешься внутри
запертой. Подошла, оглядела, принюхалась и пошла к следующей палате. Так все двести
сорок.
– Сколько?! – поперхнулась Вика.
– В каждом коридоре по сорок палат. Два коридора. Три этажа, – охотно пояснила
начальница. – А есть еще два подземных этажа. Там хранятся тела не ожившие, но и не
разлагающиеся. Мы называем их отстойником. Но туда ходить не надо, – успокоила она. –
Раз в месяц приезжают люди, они и занимаются тем, что определяют и относят трупы,
которые не разлагаются, но и не «просыпаются» на нижние этажи.
Евгения Порфирьевна освещала палаты, а Вике казалось, что из какой-нибудь,
отодвинув решетку, со злобным рычанием выпрыгнет покойник.
– Нет, – улыбнулась начальница, когда новая работница поделилась страхами. –
Такого быть не может. Ты сама знаешь, что агрессивных спящих единицы. Ведь при
пробуждении у них начинает, как при жизни функционировать мозг. Но перед тем как они
окончательно очнуться, автоматика пятнадцать раз сработает. Могу заверить, что это
процесс не быстрый.
– Жутко наверно, – поделилась Вика. – Живешь, живешь, умираешь, а затем
просыпаешься в таком месте.
– Наверно, – согласилась Евгения Порфирьевна. – Не хочешь очутиться в таком
положении, умирай так, чтоб остаться без головы, ведь кремацию, как ты знаешь,
запретили.
– Но зачем? Кому это нужно?
– Науке. Огромные перспективы нам в руки дает природа, осталось докопаться до
истины и Мери Шелли превратиться из фантаста в предсказательницу… А вот и конец, –
сказала она указав на грузовой лифт и пристроившуюся сбоку от него винтовую лестницу.
– На этом лифте можно подняться вверх и спуститься на нижние этажи. Пойдем обратно.
После оформления объяснили, как пользоваться пультом управления (среди
нескольких десятков кнопок она запомнила лишь две – кнопку аварийного закрытия всех
дверей и кнопку вызова спасателей) и, посоветовав выспаться, отправили домой.
По дороге Вика размышляла о новой работе. Подсознание беспрерывно твердило:
«Что ты наделала?!». Но прикинув, что можно купить на одну зарплату, скрепя сердце,
откинула эти мысли. Ведь, в конце концов, надо лишь ходить и смотреть.
Принюхиваться еще.
***
Возле подъезда ожидал Ян. Трезвый, гладковыбритый. Вика представила, на какие
ухищрения он пустился, чтоб отпроситься с работы.
Ян неуверенно переминался с ноги на ногу и походил на нашкодившего ребенка.
Когда Вика остановилась напротив, он, словно тринадцатилетний подросток, посмотрел
на нее. Щеки покраснели.
– Прости, – впервые она услышала от него это слово. – Потрясающе выглядишь! –
произнес на выдохе.
– Спасибо, – холодно ответила Виктория.
– Я хотел извиниться за свое… недостойное поведение, – приуныл Ян. – Думаю…
– Попросил?
– Да.
– Тогда прощай, – она прошла мимо и скрылась в подъезде. Каждую секунду
ожидала, что Ян догонит, начнет угрожать. Внутренне подобралась, приготовилась
кричать.
Но он не преследовал.
***
Весь день Вика пребывала в двойственном расположении духа. С одной стороны
радовалась новой работе. Даже за неполные десять минут всю зарплату распределила. С
другой, пребывала в каком-то суеверном страхе. Угнетало осознание, что работать
придется с мертвецами. К тому же мысли периодически переключались на Яна.
Ночью приснилось, что сидит на диване и смотрит телевизор, а рядом лежит
девушка без глаза и дергает рукой. Во сне кажется нормальным иметь дома дергающийся
труп. В один из моментов девушка перестает дергаться и медленно поднимается. Когда
выпрямляется во весь рост, Вика видит вместо ее лица, обрамленное засаленными
волосами лицо Яна.
Проснувшись, она включила торшер и долго, пока сердце не успокоилось, сидела.
Сон постепенно забылся и вскоре ничего, кроме последнего фрагмента, в памяти не
осталось. Выключив торшер, Виктория укрылась с головой, стараясь думать о приятном.
Например, о большом поле красного мака и четырех друзьях, путешествующих через
него.
***
Утром, когда автобус, забитый до отказа людьми, подъезжал к нужной остановке,
из сумочки донеслось веселое тилилинькание мобильника. Пропустив вызов, Вика вышла
из автобуса. Звонила Даша Данченко, одноклассница и лучшая подруга. Накануне
вечером Вике хотелось рассказать о разрыве отношений с Яном, о новой работе, но
разговора не состоялось.
– Привет, – поздоровалась Вика, когда Даша взяла трубку.
– Привет! – раздался жизнерадостный голос. – Рассказывай, куда устроилась! И…
Прости, у меня вчера мама приезжала я никак не могла говорить.
– Понятно. Я как раз иду на новую работу.
– Так, что за работа? – Вика представила, как подруга ерзает на стуле от
нетерпения.
– В спецхранилище.
– В спецхранилище?! Что за спецхранилище?
– Дом мертвых. Слышала?
– Ты устроилась в дом мертвых?! – воскликнула Дарья. – Кем?
Виктория объяснила, а одноклассница, даже не перебивая, выслушала. Когда
рассказ закончился, заговорчески спросила:
– Платят-то хоть достойно за такую работенку?
Вика назвала сумму, после чего последовала пауза в полминуты.
– Правда?! – наконец выдавила Даша.
– Правда.
– За то, что просто ходить и смотреть?! Хотя я б наверно не смогла. Бррр… Нет я б
точно не смогла. А ты?
– А я уже подошла к работе, – ответила Вика.
– И я подъезжаю, – сказала Даша, заканчивая разговор. – До меня доходили слухи,
что в дома мертвых не так-то просто устроиться. Что там жесткий отбор, к тому же надо
быть врачом и желательно со связями… Причем очень неплохими связями, т.к. там рука
руку моет и перемывает…
– Но я-то устроилась!
– Повезло, – констатировала подруга. – Ладно, давай, пока. Вечером созвонимся.
– Я вечером работаю.
– А, точно. Ну, тогда завтра. Расскажешь о новой работе. Присмотри там, кстати,
симпатичного спящего. Может, роман с ним закручу, а то на горизонте давно никого.
– Обязательно присмотрю, – ответила Вика, а затем добавила. – На горизонте бы
давно кто-нибудь появился, но у тебя на лице написано «мне от тебя нужны лишь
деньги».
– Да ну тебя! Ничего ты не понимаешь! Давай, пока. Я приехала на работу.
– До завтра, – попрощалась Вика, нажимая кнопку звонка.
Дверь открыл, тот же мужчина, что и вчера. Несколько минут разглядывал
новоиспеченную коллегу, а после улыбнулся и сказал:
– На работу? Ну, ну!
В холле ждала Евгения Порфирьевна. Второй охранник что-то ей рассказывал.
Когда вошла Вика, разговор стих.
– Пойдем, – начальница с ног до головы осмотрела новую сотрудницу. Явно не
ожидала увидеть её в коротеньких шортиках, маечке да туфлях на высоком каблуке. Ее
глаза так и вопили «Ну и для кого ты вырядилась?!»
Второй охранник заворожено уставился на девушку. Даже не ответил на
приветствие.
В кабинете скучал молодой человек, по виду студент. Вылинявшие джинсы, старая
майка, длинные стянутые в хвостик волосы, на коленях книга.
– Руслан, – представила парня Евгения Порфирьевна. – Твой напарник. Работает
почти год, и научить кое-чему сможет.
Передала со стола синий пакет.
– Виктория, – представила девушку начальница. – В этом пакете, – обратилась к
Вике. – Униформа, рация, фонарик. Руслан покажет твой шкафчик в раздевалке.
Переодевайтесь и заступайте на дежурство.
– Ясно, – ответил новый коллега и, поднявшись, окинул взглядом напарницу. Затем
еще раз окинул. Задержал взор на лице, всмотрелся в глаза и, наконец, спросил:
– Идем?
– Идем, – ответила Вика.
Раздевалка находилась позади вахты, рядом с туалетом, и имела ручки с обеих
сторон. Внутри восемь шкафчиков, да пятачок свободного пространства, где мог
вместиться лишь один человек.
«На раздевалке сэкономили, – подумала Вика, переодеваясь в темно-непонятного
цвета юбку и зеленую рубашку, – А в холле, хоть аттракционы устанавливай!»
О сменной обуви она даже не подумала, потому сутки предстояло простоять на
шпильке.
Следом переоделся Руслан. Предыдущая смена, совершенно не утомленные
сутками дежурства, переодеваться и сдавать обязанности не спешили. Вскоре выяснилось
почему.
Противной, казенной трелью зазвонил звонок. Один из охранников отправился
открывать, а второй взял стол-каталку и повез к выходу.
– Теперь это наша вотчина! – сказал Руслан, указывая на освободившуюся вахту.
Вика уступила ему место во главе и присела на второй стул.
Стол-каталку вскоре привез высокий, плечистый санитар в белом халате.
Напарник, коренастый парень лет двадцати пяти, шел позади с настолько скучающим
видом, будто миллион первый раз пересматривал фильм. Замыкали шествие охранники.
На каталке лежало два тела. Мужчина, в джинсах и светло-зеленой футболке, и
обнаженная женщина с огромным швом на груди. Открытые глаза у мужчины создавали
впечатление, что он просто прилег отдохнуть.
– Свежак привезли, – усмехнулся Руслан. – Сегодня надо за ними особенно
проследить. Женщина вряд ли спящая. Умерла во время операции, а вот мужик… У него
все признаки спящего.
– Как ты определил? – спросила Вика, провожая взглядом санитаров.
– Видела, у женщины кожа побелела, а в некоторых местах посинела? Это первые
признаки разложения. Еще у нее разгладилось лицо, хотя по морщинам на теле видно, что
лет ей этак за сорок. У мужика ж ничего подобного не наблюдается. Будто спит с
открытыми глазами… Сейчас посмотрим куда их положат.
Руслан понажимал кнопки, на одном из экранов появились санитары. Напарники
пронаблюдали, куда завезли вновь прибывших.
– И сколько в день привозят?
– Двоих – троих. Потолок – пятеро.
– Так мало?! – Вика соотнесла размеры Соминска и количество населения.
– Начнем с того, что в морг передаются все тела. Те, которые начинают разлагаться
отправляются сразу в ФСПКС. Те, что не разлагаются нормальным образом, уходят к нам.
Мы прикомандированы к моргам лишь первой и областной городских больниц, –
пустился в пояснения напарник. – Там не дураки сидят и вполне могут распознать
потенциально спящего. У нас в универе и предмет новый ввели: «Распознавание спящих».
– А ты на медика учишься?
– На хирурга, – ответил Руслан. – Три года еще тарабанить. Так вот, в итоге сюда
довозят тех, кто может очнуться. Например не найти здесь тела с повреждением
головного мозга, или без головы.
– Подожди-подожди… – остановила Вика. – А как же там, в первой… палате.
Девушка. Евгения Порфирьевна сказала, что у нее мозг поврежден…
– Она дергается? – уточнил напарник.
– Да.
– Тогда у нее есть шанс. Я имею ввиду, что при серьезных травмах мозга, тело
начинает нормальным образом разлагаться. И такой человек спящим быть не может. Нет
здесь стариков и маленьких детей – они тоже не могут быть спящими. Лишь люди от
десяти до пятидесяти. И самое интересное… Почему-то бомжи и сумасшедшие не
оживают вовсе, а вот среди зажиточного класса чуть ли не каждый первый спящий.
– А куда их девают потом?
– По-разному. Если человек при жизни имел обширные знания в какой-то области,
то эти знания из него «выкачивают», – посмотрел на напарницу и пояснил. – В смысле
заставляют записать или каким-то образом сохранить. Если человек серость, как мы с
тобой, то исследуют. Разрезают, ставят эксперименты… Все такое в общем.
– Страшно, – сказала Вика. – Живешь, живешь… А потом тебя разрезают,
эксперименты ставят…
– Наверно страшно, – согласился Руслан. – Я сам недавно на практическом занятии
«Распознавания спящих» препарировал девушку. Под поезд попала и… В общем ниже
груди у нее ничего не осталось. Так она очнулась, а затем ко мне на стол попала… Я
вскрывал грудную клетку, а она лежала и смотрела. Дошел до головы, оживилась… – он
тяжело вздохнул. – Шепнула «быстрей»… Если б не грозило исключение никогда б не
притронулся к спящему…
Вышли санитары с охранниками. На столе-каталке лежало тело. Когда проезжали
мимо, Вика заметила черно-бурые пятна на лице покойника.
– Типичный пример разлагающегося трупа, – услужливо пояснил Руслан, хотя
Вика и сама поняла – запах остался мерзкий, сладко-приторный. – Скажу по великому
секрету, – он хитро подмигнул. – Что среди тех гор трупов, что там навалены, очень
тяжело высмотреть разлагающийся, потому чаще всего приходится полагаться на
обоняние. Идешь, принюхиваешься. Почувствовала запах – запоминаешь номер палаты, а
утром сообщаешь этим молодцам. Там они и без тебя вычислят, какой уносить, а какой
пусть полежит. Они вышли? Вышли. Что надо сделать? – ответа не дождался. – Нажми
вон ту кнопку, включи автоматику.
Начался первый рабочий день.
***
Тихо, спокойно, не надо никуда бежать, о чем-то волноваться. Сидишь на мягком
стуле, болтаешь. Кто не мечтает о такой работе?
Руслан пояснил новой напарнице, что по правилам полагается делать обход шесть
раз: три днем и три ночью, но на деле ночью никто и никуда не ходит. Делают три обхода
днем, а по ночам, как и полагается людям, спят. Утром, до приезда санитаров, обход и
смена закончилась.
– Вряд ли у меня получится заснуть рядом с таким количеством покойников, –
призналась Вика.
Охранники спецхрана сидели за вахтой, пили кофе. Евгения Порфирьевна
безвылазно находилась в кабинете.
– Сможешь! – ободрил напарник. – Я так же думал первый раз. Скажу честно –
действительно полночи не спал. Потом привыкаешь.
– Осознание, что рядом лежат покойники способные ожить… Несколько страшит.
Куда там спать?! Да, да, – остановила Вика пояснения Руслана. – Евгения Порфирьевна
говорила, что здесь полная автоматика.
– Если кто-то очнется, тут запищит, – указал он на пульт. – И в любом из случаев
не прозеваешь.
– Зачем тогда два охранника да с такими зарплатами?
– А ты бы согласилась работать здесь одна за мизерные деньги? – в свою очередь
поинтересовался Руслан. – Я лично б ни за что. Тут иногда такое увидишь… Три ночи
потом уснуть не можешь… Ну и конечно требование безопасности. В случае чего ты
связываешься со мной по рации. Например, погнался за тобой спящий…
– И такое, может быть?! – вздрогнула Вика.
– В теории да. На практике маловероятно, – успокоил Руслан.
Так молодые люди болтали все утро. Праздное времяпрепровождение, когда за это
платят не малые деньги. Вика была настолько счастлива, будто три миллиарда нашла, а не
на работу устроилась.
Руслан ясно и доходчиво (объясняя по несколько раз – спешить-то некуда)
рассказал, как пользоваться пультом. Где располагаются камеры, как их переключать,
следить за тем, кто находится на обходе. Оказалось, что огромный холл, где находилась
вахта и кабинет директрисы, камерами не просматривается. Самым тяжелым стал журнал
учета. Требовалось прочитать штамп, который ставили в морге на ногу трупа, внести в
электронный журнал, не забыв указать номер палаты. Простенький компьютер,
встроенный в пульт управления, частенько подглючивал и зависал, потому элементарное
на первый взгляд действие оказалось не легким.
В одиннадцать Руслан сказал:
– Пора на обход идти. Значит: сейчас, вечером и завтра утром, пойду я. Не будем
тебя шокировать и пугать в первый раз, потому пойдешь днем. Договорились?
– Да. Естественно, – поспешила согласиться Вика.
Руслан, взял фонарик с рацией, хитро подмигнул и отправился в ближайший из
коридоров. Вика, переключая камеры, наблюдала, как напарник освещал фонариком
каждую палату. Он шел строго по центру и останавливался напротив каждой решетки
ненадолго – лишь убедиться, что там по-прежнему лежат тела, и никто не совершил
«побег», как на местном сленге называется неполное пробуждение спящего. Мозг
оживает, но вскоре вновь умирает. Обычно это короткий промежуток времени, когда
спящий успевает лишь сползти с нар. Автоматика на такие слабые потуги не срабатывает
(иначе, как пояснил Руслан, спокойно пить кофе на вахте не получится – сигнализация
поминутно разрывается, реагируя на малейшее движение; собственно так поначалу и
было, но когда обозначились первые «законы пробуждения» уровень чувствительности
датчиков снизили).
Пройти по одному коридору занимало около пятнадцати минут, потому менее чем
через два часа напарники сидели за вахтой и разговаривали. Никаких экстраординарных
случаев – все тихо, мирно и спокойно, чему Вика несказанно радовалась. Руслан рассказал
несколько душуледенящих случаев из истории первых спецхранилищ, когда слабая
автоматика и неизвестные повадки спящих создавали столько опасности, что нападение
на охрану являлось обыденностью. Совсем недавно, когда дома мертвых построили по
всей России, и они приобрели широкую известность, спящие стали спокойнее. После
пробуждения понимали, где очутились и чем являются.
В обед Вика сходила за едой в ближайшее заведение быстрого питания. Порывался
Руслан, но Евгения Порфирьевна запретила ему оставлять новенького сотрудника на
посту одного. Сама же директриса отлучилась на полчаса.
Ближе к четырем пополудни наступило время дневного обхода. Проверив
работоспособность, Вика зажала рацию в левой руке (Руслан снисходительно улыбнулся,
мол, все мы так начинаем), а фонарик в правой и отправилась в коридор, куда ходила с
Евгенией Порфирьевной. Первая палата напомнила виденный накануне сон. С
замиранием сердца осветив дергавшуюся наяву и во сне девушку, Вика не заметила
признаков движения, поспешила дальше. Запах в коридоре стоял… не сильно противный.
Руслан пообещал, что кандидат на «отправку» чувствуется задолго.
Виктория старалась идти быстро и оттого почти бежала, лишь мельком заглядывая
в зарешёченные комнаты. В каждой палате она видела маленькие, тускло светившиеся
точки – глаза покойников. Казалось, что сейчас раздастся стон и…
Это похоже на то, когда идешь мимо маленькой и брехливой собаки. Знаешь, что
она сейчас начнет гавкать, но все равно пугаешься заливистого лая. Непроизвольно Вика
ускоряла шаг, ожидая подобного, но страшней.
Ничего не произошло. Никто не напал, не застонал, не покусал. Чуть спокойней
она прошла следующий коридор, а к последнему добралась с полным равнодушием. Ноги
устали, нервам надоело ждать. Фонарик Вика начала проводить по нарам палаты, а если
видела интересное, то задерживалась. Показалось, увидела знакомого – всмотрелась, так и
есть. Мужчина жил в соседнем подъезде. Вспомнила, что давно не встречала, а он
оказывается вот где.
Так дошла к последней палате второго коридора, третьего этажа. Осветив пол
палаты, Вика застыла. В центре, лицом к ней, на животе лежал труп. Одна рука вытянута в
сторону выхода, и смотрел он, не отрываясь, ей в глаза. Кровь в голове успокоилась и
Виктория поняла, что это всего лишь «беглец». Пальцы на руке заскребли по полу, словно
он хотел таким образом добраться к ней.
Рука с рацией непроизвольно потянулась к лицу. Опережая, из динамика донесся
голос Руслана:
– Не пугайся. Все нормально, – успокоил напарник. – Этот спящий тут лежит
давно. Он какой-то частично оживший. Его отказываются забирать. Кроме как глазами и
пальцами на руке ничем шевелить не может. Хоронить не положено – ведь очнулся ж! Вот
и лежит, ни туда, ни сюда. Возвращайся.
Взглянув на спящего, Вика отправилась обратно, уверенная, что ей специально не
сказали об этой «находке». Проверку устроили.
Евгения Порфирьевна уже ушла. Ее рабочий день, в отличие от вахтеров-
охранников, продолжался восемь скучных, длинных, монотонных часов.
Остаток дня молодые люди провели в ничегонеделании. Вечером Руслан сходил на
обход, и предстояла ночь, которой Вика боялась.
– Я наверно пободрствую, – сказала она, когда Руслан достал спрятанные за
шкафчиками в раздевалке раскладушки.
– Не придумывай! – махнул рукой напарник. – Я сам думал, что не усну.
Действительно, часов до двух заснуть не мог, а потом природа взяла верх. Вырубился как
миленький и никакие мертвецы не снились.
– А вот в этом я точно сомневаюсь. Давай пободрствуем, пока хоть немного спать
не захочется? – попросила Вика.
– Хорошо, – согласился он. – Давай.
Напарники вновь присели за вахту и несколько минут неловко молчали.
– Слушай, – медленно сказала Виктория. – Я не пойму, для чего нужна эта форма?
Перед кем в ней ходить?
– Перед спящими, – незамедлительно ответил Руслан. – Я тоже вначале недоумевал
для чего переодеваться, оказалось действительно надо. Во-первых, – пустился он в
пояснения. – Чтоб спящие не пугались когда «просыпаются». Она действует чисто
психологически, мол, человек в форме, шутки шутить не будет. По этой же причине
спецбригады в белых халатах. Якобы врачи.
– И работает?
– Иногда, – вздохнул Руслан.
Повисла тишина. Темы о которых могут поговорить едва знакомые люди за целый
день закончились и Вика не нашла ничего лучше чем спросить:
– А как ты думаешь, с точки зрения медицины, почему они оживают?
– С точки зрения медицины… – призадумался Руслан. – Тяжелый вопрос, на
который не только я, но и никто не может ответить.
– Но должны же быть хоть какие-то предположения?
– Есть, – согласился напарник. – Причем около сотни. Начиная от Чернобыля и
заканчивая судным днем. Туда входят вирусы, инопланетяне и чуть ли не снежный
человек.
– А какая тебе кажется более правдоподобной?
– Более правдоподобной? Наверно, версия связанная с излучением.
– Излучением чего?
– Да всего! Представь сколько вокруг нас электричества и как следствие
электромагнитных полей.
– Ну, это вряд ли! – не согласилась Вика. – Электричеству полторы сотни лет, а
мертвецы оживать начали совсем недавно.
– Хорошо. А как насчет мобильных телефонов, микроволновок, радаров
гаишников? Да оглянись вокруг! Нас окружает излучение! Любой современный предмет
является источником какого-нибудь излучения.
Вика случайно перевела взгляд на коридор, куда ходила с начальницей. Подумала,
что померещилось – первый рабочий день, да в таком месте… Показалось, что оттуда кто-
то выглядывал, но спрятался.
– Ведь давно доказано, – принялся пояснять Руслан, приняв молчание за незнание.
– Что, например, мобильники негативно влияют на головной мозг. Зависит от удаленности
антенны и еще чего-то. Я точно не знаю, но эта версия, по-моему…
Вика продолжала смотреть в точку, где кого-то видела. Напряжение достигло
апогея, и требовалась разрядка. Она решила сходить и проверить, ведь сто против одного,
что показалось!
Руслан заметил взгляд напарницы, обернулся.
В этот момент из-за стены выглянула девушка без глаза. Ей пришлось выставить
всю голову, чтоб видеть Вику с Русланом. Напарники застыли. Спящая, смотрела на
молодых людей единственным уцелевшим глазом и также не шевелилась.
Странное, непонятное состояние, когда весь окружающий мир становится похож на
густое переплетение тонких-тонких ниточек. Дернешь за одну – все содрогнутся. Но пока
не дернул тишина и покой…
Временный.
Спящая побежала к вахте. Изучающее выражение лица сменилось на яростную
маску. Окровавленная пустая глазница и перекошенный рот делали некогда прекрасное
лицо настолько уродливым, насколько ни у одного воображения не получится. Вика еще
ничего понять не успела, когда Руслан рывком вскочил и бросился к выходу. Доли
секунды и он в коридоре. Виктория поддалась мгновенной панике, помчалась следом. От
вахты до выхода из здания не более трех метров. От коридора, откуда выглядывала
спящая, до выхода свыше пятнадцати…
Когда Вика выбежала в коридор, то в двери, которая вела на улицу, успела увидеть
лишь спину Руслана. Из холла доносился топот босых ног. В голове моментальной
фотографией возникла дверь на улицу – ведь на ней ручка изнутри! Оглянувшись,
увидела, что спящая не добежала и поспешила замуровать ожившее тело в этом
отстойнике трупов. Дверь оказалось слишком тяжелой.
– Руслан, помоги! – голос почудился Вике неожиданно писклявым. С надеждой
оглянулась…
Летняя ночь, вместе с затихающим шумом города вползла в дом мертвых через
открытую дверь. Частые шлепки раздавались все ближе, а разгоряченному мозгу казалось
и вовсе рядом. Вика толкала дверь и та, медленно, но верно, прикрывалась. Оставалось
совсем немного, когда шлепанье остановилось, и мертвец начал давить с той стороны.
Сердце работало гулко и натужно. Вика уступила напору спящей и в образовавшуюся
щель просунулась рука. Шлепнув чуть выше Викиной головы, следующим движением
схватилась за кисть. Ощущение препротивнейшее. Захотелось отодвинуться от этой
холодной словно резина, руки. Но отодвинуться означало уменьшить рычаг…
Хватка оказалась крепкой, и вскоре стало всерьез больно. Несколько секунд дверь
оставалась на месте, а затем спящая начала открывать. Самое пугающее, что все
происходило в полной тишине – Вика не слышала ничего с той стороны двери. Лишь
холодная рука больно сжимала кисть.
«Еще немного и она сможет выбраться. Плевать, что агрессивный мертвец попадет
в город – главное спасти свою жизнь. Убежать не смогу – каблуки», – проносились в
голове Вики панические мысли.
Опершись на правую ногу, принялась стряхивать туфлю. Как назло слетать та не
собиралась. Наконец получилось, и Вика оперлась на левую ногу, уступив позиции. Дверь
приоткрылась, и в проеме показалось плечо.
Вика судорожно задергала правой ногой. Туфля слетела, звонко стукнувшись
набойкой о стену. Сотрудница спецхрана, оставшись босиком, надавила на дверь,
приготовившись бежать. Дверь неожиданно поддалась, но не закрылась – помешало плечо
спящей.
Успех «окрылил». Вике и в голову не пришло, что она обута и постоянно
перебирает «уезжающие» ноги, а спящая босиком. Не придумав ничего лучше, Виктория
просто продолжала давить на дверь. Рука, сжимающая кисть, несколько ослабила хватку,
затем и вовсе отпустила, спящая с трудом высвободило плечо. Дверь дернулась и с шумом
захлопнулась. Несколько секунд Вика давила на нее.
Неистовый стук с другой стороны заставил отшатнуться.
– Открой! – раздался вопль из-за двери.
Вика собрала разбросанные туфли и поспешила к выходу. Несколько раз
оглянулась. Позади лишь серебристая дверь и темный коридор.
– Выпусти! – глуше и глуше доносились крики.
Выбравшись на свежий воздух, Вика плотно закрыла дверь, и села рядом,
опершись на стену. Отдышавшись, прислушалась.
Шум города и никаких посторонних звуков.
Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg
Комментарии к книге «Спящие», Сергей Александрович Гончаров
Всего 0 комментариев