«Черный и Безродный»

Дмитрий ГРУНЮШКИН

«ЧЕРНЫЙ» И «БЕЗРОДНЫЙ»

По городу шел человек. В руке он держал батон. Обычный батон. Было тепло, у человека было хорошее настроение. Вдруг он остановился и посмотрел назад. И вовремя.

Сзади шел пес. Обычный безродный пес, по-своему красивый, но бездомный и очень несчастный. Начиналась весна, и псу очень хотелось есть. Но больше всего ему хотелось завести хозяина.

Когда человек оглянулся, пес уже открывал рот, чтобы откусить кусок батона. Он не был вором, просто ему очень хотелось есть. Человек отдернул руку и засмеялся:

– Ах ты, воришка!

Пес испугался и даже закрыл глаза, но не убежал. Ему очень хотелось есть.

Человек посмотрел на него, а потом протянул руку и погладил по голове.

– На, держи!

Человек отломил кусок батона и протянул псу. Пес очень аккуратно взял хлеб и начал есть. Человек усмехнулся и пошел дальше. Пес доел хлеб и побежал за ним. Он пристроился сбоку, заметно повеселев. Он не наелся, но настроение поднялось. Его не прогнали! Человек покачал головой:

– Нет уж, хватит.

Пес хотел еще кусочек, но еще больше он хотел, чтобы человек его снова погладил. Человек дошел до какого-то дома, остановился, посмотрел на пса.

– Ну, ладно. Вот тебе еще кусок.

С этими словами человек скрылся в дверях. Пес съел второй кусок и уселся ждать. Ему очень нужен был хозяин.

Он ждал долго. Через час человек вышел. Он очень удивился, снова увидев пса.

– Ну, ты даешь, бродяга! Придется мне себе новый батон покупать.

Человек кинул псу остаток хлеба и хотел уйти. Пес обнюхал батон, сглотнул слюну, но не взял его, а пошел за человеком. Ему очень нужен был хозяин. Больше, чем хлеб. Хотя он все еще очень хотел есть.

– Зажрался, – осуждающе заметил человек. – Хлеб тебя уже не устраивает?

– Устраивает! – хотел закричать пес, но только заскулил и заглянул человеку в глаза.

– Бедолага, – пожалел его человек и почесал за ухом. Пес лизнул его руку теплым шершавым языком.

– Пошли со мной, – позволил человек.

Пес даже завизжал. Он все понимал. Почти все собаки понимают язык людей, только не все собаки их слушают – люди слишком много говорят.

Пес побежал рядом, гордо подняв голову. Он показывал всем, что у него есть хозяин. Это так здорово, когда у тебя есть хозяин! Это самое главное. Для собаки иметь хозяина, все равно, что иметь дом, только чуть-чуть поважнее.

Пес прогнал двух кошек, которые нагло посмотрели на его хозяина, но когда человек, вернее, хозяин, назвал его балбесом и сказал, чтобы он не гонялся за ними, он все понял и на третью кошку не обратил никакого внимания.

Хозяин привел его домой. Но когда он открыл калитку, из маленького домика, что стоял рядом с большим, вылетел здоровый, черный и клыкастый. Он с рыком кинулся на пса.

– Фу! – закричал хозяин. Нет, не хозяин. Просто человек. Пес это понял. У человека уже была собака, а человек никогда не возьмет безродного, если у него уже есть такой большой и черный. Пес повесил уши. Он снова не замечал, что уже весна. Стало еще хуже, чем утром.

Надо было уходить. Большой и черный грозно смотрел на незваного гостя. Пес развернулся и поплелся назад.

– Эй, ты куда? Я тебе зря, что ли, целый батон скормил? – весело крикнул человек. Или, все таки, хозяин? Безродный обернулся и чуть вильнул хвостом.

– Да-да. Я тебе говорю, – человек хлопнул себя по ноге. Безродный улыбнулся. Да, собаки тоже улыбаются, просто люди этого не видят.

Он подошел поближе, не забывая поглядывать на черного. Тот оскалил клыки. Клыки у него были большие и белые. И весь он был какой-то плотный, крепкий и правильный.

– Будете жить вместе. Кто начнет драться, получит ремня. Ты, лохматый, сегодня заночуешь на улице, а завтра я тебе будку сколочу. А это тебе, чтобы поверил.

Человек снял с Черного кожаный ошейник с золотыми бляхами и надел на шею Безродному. Тот обмер от счастья, но, посмотрев в сторону, увидел, как помрачнел Черный.

И тогда Безродный заупрямился и попытался сбросить ошейник, но ничего не получилось.

– Прости, Черный, – виновато скосил глаза новенький. – Я не хочу твою вещь. Я ее тебе верну.

Черный поднял большую остроухую голову и отвернулся. Он был слишком гордым и породистым, чтобы ссориться с Безродным. К тому же он был ученым. Хозяин сказал «Нельзя», значит все! Если хозяин скажет, он будет спать в одной будке с кошкой.

– Извини, Черный! – снова сказал Безродный, когда хозяин ушел в дом.

Он робко подошел поближе, помахивая хвостом. Ему не хотелось ссориться с собакой хозяина. Да и, честно говоря, он побаивался Черного.

У Чёрного хвоста не было и что он думает, было непонятно. Черный молчал долго, но наконец гордо представился:

– Доберман.

– Что? – не понял Безродный.

– Меня зовут Шейх, а фамилия – Доберман. А ты кто?

– Не знаю, – грустно сказал Безродный. – А это очень важно?

– Для тебя, наверное, нет, – Черный усмехнулся.

"Надо бы обидеться", – подумал Безродный, но обижаться не хотелось. Уж больно хороший был день.

– Зачем ты ему нужен? – удивленно спросил Черный. Он презирал этого лохматого. И ошейник ему не идет. Но теперь, после него, он этот ошейник не наденет. Хотя на его черной шее он очень здорово смотрелся.

– А ты зачем?

– Я ему служу, – коротко ответил Черный. Он очень гордился тем, что он служит.

– Я тоже буду служить.

– Ты? – Черный посмотрел на Безродного, как на кошку.

– Ты, наверное, служишь лучше. – согласился Безродный. – Тебя же учили. И у тебя порода. А я…я буду его любить.

– Я его уже люблю.

– Ты? – Безродный посмотрел мягко и печально. – Да, ты любишь. Но ты любишь по-другому. У тебя всегда был хозяин. Тебе не пришлось его искать. А мне очень нужен был хозяин…

Безродный положил голову на лапы и закрыл глаза. Он вспоминал свою жизнь. И эта жизнь была заполнена борьбой за еду и тепло, поисками хозяина и смутной щенячьей памятью о том далеком времени, когда он был маленьким и у него был хозяин…

Черный не понимал этого. Собаки умеют понимать мысли друг друга, но не понимают воспоминаний. Их нельзя передать хвостом, шерстью и клыками.

– Ладно, живи, – буркнул он. – Но если ты подойдешь к моей миске – пеняй на себя. Разорву!

Безродный посмотрел на клыки Черного и поверил – разорвет. Но он и не собирался брать чужое. Он же не вор. А сегодняшний батон… Просто он очень хотел есть.

Эту ночь Безродный провел на крыльце. Там больше всего пахло хозяином.

Так они жили несколько недель. Черный не рычал на Безродного, но по утрам не здоровался. Его куцый хвостик ни разу не дернулся, приветствуя соседа. Он его просто не замечал.

А потом Черный потерялся. Он сам не понимал, как это произошло.

Они с хозяином ездили на собачью выставку на электричке и на обратном пути, за одну остановку до города, когда Черный спал, хозяин вышел в тамбур. Черный проснулся, не увидел хозяина, и, заволновавшись, выскочил на перрон. И тут двери захлопнулись и электричка уехала.

Что пережил Черный человечьими словами описать нельзя. Только собака знает, что значит остаться без хозяина. Черный помнил только два чувства – страх и тоска. Сначала был лишь страх. Нет, Черный не боялся ничего конкретного. Он был очень силен. Но он боялся быть один. Он искал хозяина целый день, но его следов не было.

И когда он ночью, устав, уселся на землю и посмотрел на Луну, пришла тоска. Это была та темная тоска, глухая и безысходная, от которой плачут не только собаки, но и люди.

Да, собаки плачут. Просто люди этого не видят и не понимают, ведь они думают, что только они могут плакать.

Черный завыл. Он выл долго, словно прощаясь с жизнью. И когда его тоска достигла высшей точки, он понял, где его хозяин. Он и сам не знал, как он это понял. Понял – и все. Собаки это умеют. И он кинулся бежать. Черной тенью он летел по ночному полю, сдирая подушки лап о щебень железнодорожного полотна. Он бежал и боялся. Боялся ошибиться. Теперь он начал понимать, о чем тогда молчал Безродный.

Он вбежал в город и, почувствовав знакомые запахи, понесся еще быстрее, хотя это, казалось, было уже невозможно.

Хозяина он увидел далеко от дома, несмотря на то, что было уже очень поздно. Скорее, даже раннее утро. Он был с Безродным. "Они меня ищут!" – понял Черный.

Безродный увидел его раньше хозяина и с радостным визгом бросился навстречу. Черный остановился только тогда, когда добежал по хозяина и сел у его ног. Он тяжело дышал высунув язык.

– Где ты был?! Мы тебя всю ночь ищем! – кричал Безродный, возбужденно бегая вокруг Черного.

– Успокойся, дворняга. Все нормально, – буркнул Черный. Он был слишком гордым, чтобы показывать свою радость. Безродный не обиделся. Он понимал, что Черный очень гордый. К тому же он видел, что Черный рад даже ему, Безродному.

А по дороге домой случилось еще одно происшествие. Плохой человек преградил им дорогу. Он качался и плохо вонял. Собаки очень не любят таких людей. Им трудно понять человек это или нет. Они похожи на людей, но пахнут по-другому, ведут себя по-другому и непонятно говорят. А собаки очень не любят, когда они что-то не могут понять.

Этот человек почти сразу же достал нож и начал кричать что-то непонятное хозяину. Черный мгновенно напрягся, хотя и очень устал. Он ждал, когда хозяин даст команду "Фас!" Черный умел отнимать нож. Его этому учили.

Но хозяин не успел. Помешал этот балбес Безродный. Он стрелой вылетел откуда-то из кустов и со звонким, совсем не страшным лаем кинулся на пьяного. Он был бесстрашен, но глуп и неумел. Глуп, но бесстрашен. И он попал под нож. Лезвие рассекло ему плечо, но Безродный вцепился в ногу плохого человека, сквозь зубы скуля от боли. Плохой человек снова замахнулся ножом. Он хотел убить Безродного!

И тогда Черный прыгнул. Кинулся вопреки всему тому, чему его учили, не дожидаясь команды, уже в прыжке услышав долгожданное "Фас!"

Да-а, он умел это делать. Большие белые клыки сомкнулись на запястье плохого человека за мгновение до того, как нож опустился на Безродного. Черного многому учили. Но его не учили такой жгучей смертельной ярости!

Под клыками хрустнула кость и кровь брызнула из порванной плоти. Затем бешеный рывок в сторону, и человек полетел на землю. Сквозь багровую пелену в глазах Черный слышал вопли лежащего: «Убери своих дьяволов, ради Бога!» И лишь голос хозяина с трудом заставил его разжать челюсти.

…Дома хозяин перевязал кровоточащее плечо Безродного и наложил Черному полную миску каши с мясом, которую он любил гораздо больше чем «Педди Гри».

Потом хозяин сел в кресло, налив себе немного коньяку и подозвал собак. Безродный уселся между ног хозяина, положив свою голову ему на колени, а Черный чинно сел рядом с креслом. Он был очень гордый и воспитанный, но когда рука хозяина почесала его лоб, он прижал уши и облизал руку теплым шершавым языком. Таким же как у Безродного.

– Черти вы мои, черти, – тихо говорил хозяин, лаская собак.

– Теперь, ты будешь любить его по-другому, – проурчал Безродный, приоткрыв один глаз.

– Да, – согласился Черный. – А ты, похоже, научился служить.

– Не так хорошо, как ты. Я же неученый.

– Можешь есть из моей миски, – помолчав, сказал Черный, отвернувшись в сторону. Все-таки он был очень гордый.

– Хочешь, я покажу тебе, где я закопал кость? – спросил Безродный.

Черный не ответил, но его куцый хвостик выбил дробь на полу. Он стыдился признаться самому себе, но ему всегда было жутко интересно, куда Безродный закапывает кости.

…Однажды к хозяину пришли Друзья.

– Зачем тебе два пса? – спросил один из них.

– Они мне служат, – ответил хозяин. – И они меня любят.

Он посмотрел на своих собак и, улыбнувшись, подмигнул им. Черный с Безродным переглянулись. Все-таки некоторые люди, кажется, понимают, о чем говорят собаки…

Оглавление