«Дьявольский кредит»

Дьявольский кредит (fb2) - Дьявольский кредит [СИ, неоконченное?] 1697K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Алексей Сергеевич Алимов

Алексей Сергеевич Алимов Дьявольский кредит

Пролог

День выдался тяжёлым, Андрей всё никак не мог отойти от закончившихся пару часов назад переговоров, наверное, самых трудных за всю его не столь долгую жизнь. Он припарковался, поднялся на свой этаж, разделся и поставил разогреваться вчерашнюю пиццу, зашёл в ванную и ополоснул лицо холодной водой.

Глядя в зеркало расфокусированным взглядом, он пытался прийти в себя.

Вроде бы нужно было радоваться заключённому контракту на тридцать миллионов, но за шесть часов невероятно жёстких переговоров с сопутствующим внесением правок в контракт эти долбаные мозгоклюи из Юнайтид Транспортс настолько его морально вымотали, что сил ни радоваться, ни горевать уже не было. Он пустил воду, набирая ванну; в этот момент раздался писк микроволновки, он вышел на кухню и достал тарелку, запах горячей пиццы что-то сдвинул в голове, и его самочувствие немного наладилось. До нормы было ещё далеко, но он принялся с жадностью, кусок за куском, поглощать свой нехитрый ужин.

Несколько минут спустя он взялся за пульт и включил телевизор; впрочем, прощёлкав несколько каналов, Андрей выключил ящик, поняв, что нигде нет ничего интересного.

Перекусив и полежав пару часов в ванной, расслабляясь и всё больше приходя в порядок, он понял, что надо как-то снять остатки стресса. Время было уже сильно к вечеру, на улице постепенно темнело.

Не мудрствуя лукаво, Андрей решил бороться со стрессом дедовским методом: надев джинсы и толстовку, он вышел на улицу и направил стопы в сторону бара, который ему уже давно советовал один коллега.

****

В баре на первый взгляд не было ничего примечательного. Это было небольшое уютное полуподвальное помещение со сводчатым потолком из голого кирпича, стены же были отделаны дубовыми панелями. Заведение было почти пустым, так что можно было выбрать любой столик, Андрей сел в углу, у подошедшей девушки-официантки заказал виски и стал ожидать свой заказ.

Звук открывшейся входной двери привлёк его внимание. В зал протиснулся пузатый человек на пяток лет старше его и с добродушными морщинками вокруг глаз и рта.

— Здорово, Дрон, какими судьбами? Я, конечно, помню, что сам тебе рекомендовал сюда заглянуть, но уже полгода прошло, с чего только сейчас? — разразился короткой тирадой его коллега — И чего ты такой хмурый, дружище? — Следом за Толиком (а именно так звали коллегу Андрея) в зал прошёл Женя, с которым они также работали на одну компанию, и двое симпатичных, но незнакомых девушек.

— Да нормально всё, Толь, — Пожал он протянутую руку сначала Толику, а потом и Жене, — Вам, ребята, тоже не кашлять.

— Да ладно, нормально у него дела, как же! — протянул Женя, переглянувшись с Толиком. И, переведя взгляд на Андрея, продолжил:

— Ты лицо своё в зеркало видел? У людей на похоронах и то лица попроще бывают! Давай рассказывай, что с тобой стряслось? — Усаживаясь к коллеге за столик следом за Толей, он, как будто припомнив что-то, добавил:

— Кстати, это Юля и Лена. — Он повернулся в сторону девушек, которые при звуках своих имён кивнули и принялись рассаживаться на заботливо отодвинутые Толиком стулья.

— Андрей, очень приятно. — Поприветствовал он девушек. — А рассказывать-то, ребята, особо и нечего, — продолжил он вздохнув, после того, как смачно отхлебнул из свежепринесённого стакана виски, Толик тем временем, молча слушая, показал официантке какие-то пункты из меню напитков и, закрыв папку, снова повернулся к товарищу. — Если помните, меня сегодня отправляли в Юнайтид Транспортс контракт заключать. Впервые пожалел, что не взял с собой юриста. С их стороны было аж трое этих жуков! Шесть часов вёл с ними переговоры! ШЕСТЬ часов! Да у меня раньше больше часа ни на одну сделку не уходило! Причём, о сумме и сроках мы уже за сорок минут договорились, а дальше эти трое долбаных крючкотворов принялись шерстить договор, менять формулировки и бодаться за каждую запятую! Нет, я, конечно, неплохо знаком с корпоративным правом, но я не юрист, а переговорщик и заниматься подобным интеллектуальным онанизмом четверть суток к ряду — это выше моих сил! — Прикончив одним глотком свой виски, он жестом попросил официантку повторить. — Так что, вроде, должен быть на седьмом небе от счастья, что хватанул контракт на тридцать лямов, а вместо этого сижу здесь и трясущимися руками хлебаю вискарь.

Секунд тридцать над столом висело молчание, девушки же, до этого шептавшиеся о чём-то своём, лишь заслышав про огромную сумму, резко затихли и с интересом уставились на столь успешного парня, перед которым, как и перед всеми остальными, уже стояла полная тара. Толик подтолкнул девушкам бокалы с каким-то коктейлем, к себе же придвинул стакан виски, как и Женя.

— Да, отличился ты, Андрюх! — с восхищением протянул Женя, — Ну, мне и при меньших суммах приходилось бодаться с юристами, но шесть часов беспрерывно языком молоть — это Вы, батенька, дали! У меня бы уже часу на третьем мозг сварился и уши в трубочки свернулись — так что ты молодец, что вообще справился.

— Ну, что я могу сказать, Андрюх, — несколько секунд спустя произнёс Толик, — Я хоть и дольше тебя работаю, но таких крупных контрактов мне заключать не доводилось, странно, что не отправили кого-то из региональщиков. Или даже директор по развитию мог поехать.

Впервые за вечер Андрей расплылся в улыбке, прямо таки сочащейся самодовольством.

— А сумма контракта — полностью моя заслуга! Изначально, разговор шёл о том, чтобы обслуживать их только в нашем городе, но после нескольких телефонных звонков и кое-каких согласований мне удалось их прогнуть на федеральный контракт! Директор по развитию тоже не возражает, я и с ним всё согласовал.

Так что куш мне обломился немаленький, если проценты посчитать и обещанные бонусы за квартал, то мне вполне на новую тачку хватит, а может ещё и на домик за городом. — виновник торжества мечтательно закатил глаза.

— Ну, за Андрюху! — не сговариваясь подняли стаканы Толик и Женя.

Дальше в разговор включились девушки, и он плавно перетёк из рабочего русла в забавный трёп ни о чём… Стаканы на столе сменялись один за другим, затем в зал стали потихоньку собираться люди, Андрей и не заметил, как за столиком появилась ещё одна девушка, потом гулянка неспешно передвинулась в боулинг неподалёку, где виски был обильно разбавлен пивом, от стресса не осталось и следа, а сознание постепенно покинуло его…

****

Очнулся он с дичайшей головной болью, но когда попробовал протянуть руку ко лбу, понял, что ему что-то мешает. Раскрыв глаза, он немало удивился, очнувшись совершенно не у себя дома, а в каком-то непонятном не то складе, не то подвале с облезлой штукатуркой на стенах, сквозь дыры в которой был виден кирпич. Потолок был из влажных бетонных плит с кое-где перегоревшими, а кое-где моргающими лампами дневного света. Довершало же мрачную обстановку то, что он был на узкой койке, подозрительно напоминающей больничные носилки, а его руки, ноги и туловище были пристёгнуты кожаными ремнями. Хотелось закричать, но он не стал даже пробовать, поскольку язык упирался в кляп. В голове роились мысли одна страшнее другой:

Это мог быть розыгрыш или игры в стиле садо-мазо, но страшнее всего казалось то, что его могли поймать для съёмок снафф-видео или вовлечь во что-то вроде сюжета фильма «Хостел».

Час прошёл в тишине, разгоняемой лишь звуком моргающих ламп, а мысли в голове крутились — и чем дальше, тем страшнее. Невольный пленник уже неоднократно пробовал высвободить руки или выплюнуть кляп — всё было тщетно, хоть он и был в очень хорошей форме — несколько последних лет занимался в зале с личным тренером, совершал утренние пробежки и к тому же ходил на миксфайт. Времена, когда параллельно с учёбой он выступал на районных и городских турнирах, давно прошли, но он не хотел терять форму, к тому же для успешных переговоров нужно быть очень уверенным в себе, а ничто так не способствует росту этой уверенности, как победы в спортивных соревнованиях. Тем не менее, сил Андрея не хватало, чтобы расстегнуть, растянуть или порвать сковывающие его ремни. Для розыгрыша прошло, наверное, уже слишком много времени, впрочем, он толком не знал, сколько точно его минуло с момента, как он очнулся. Час — это было лишь субъективное ощущение. Оставался вариант, что его похитили из-за денег; если так, то ему есть, что предложить похитителям, лишь бы лица свои не показали. Андрей знал, что если похитители засветили лица, то жертву наверняка уже не отпустят, ведь она сможет их опознать. За этими размышлениями прошло ещё некоторое время, когда вдруг его привлёк металлический скрип открывающейся двери.

Прошло не больше минуты, когда к нему подошёл невысокий человек в балахоне, капюшон которого скрывал лицо. На душе потеплело: не видел лица, значит, может, и не станут убивать. Ни слова не говоря, человек в балахоне подошёл к своему заключённому, ощупал вены на руках и шее, проверяя пульс, затем взялся за подбородок и повертел его голову, осмотрев обе щеки.

— А ты крепкий, — немного подождав, тихо произнёс человек, которого Андрей мысленно окрестил балахонщиком. — Пришлось тебе вчера снотворным аж семь стаканов пива заправить! А ты всё пил и пил, аки конь. Да и очнулся быстро. Спортсмен? — пленник шевельнул головой, обозначая кивок. — Отлично! Хорошей жертвой будешь! Аграил любит сильных. — Будущая жертва дёрнулась, придя в ужас от осознания того, что его не просто убьют, а особо изощрённо, ритуально, вот ведь долбаные фанатики, ещё Аграила какого-то приплели, это кто, демон какой-то, что ли?

Тем временем, балахонщик перетянул руки беспомощной жертвы жгутами, нащупав вены, вставил в них по игле, присоединил к иглам шланги какого-то прибора, после чего подключил кабель питания агрегата к розетке, а шланг, идущий от него, окунул в ведро. Прибор оказался насосом, и когда похититель включил его, Андрей услышал, как в ведро сначала закапала, а потом тонкой густой струёй полилась его кровь. От осознания, что перед смертью его ещё и подоят как корову, к горлу подкатил ком, и его затошнило. Он попытался сдержаться, но выпитый алкоголь наложился на мерзкое чувство того, что сейчас происходило в этой импровизированной пыточной, так что всё, что он смог, — это повернуть голову в бок, чтобы не захлебнуться собственной рвотой. Спазм, и горло исторгло мощную струю, вместе с полотенцем, которое до этого так и не получилось выплюнуть. К сожалению, до ведра залпом достать не удалось.

— Ты что, действительно веришь во всю эту инфернальную хрень? — Задал он вопрос мучителю хриплым голосом из освободившегося, но в край пересохшего рта.

— Не стоит так говорить о сущностях, о которых ничего не знаешь, — в тихом голосе говорившего пленник почувствовал улыбку и одновременно угрозу, — ты сам скоро всё увидишь.

— Слышь, псих, если ты сейчас меня убьёшь, моя жизнь просто закончится, и меня будут жрать черви, а ты станешь убийцей! Не буду говорить тебе про совесть, но тебя, ведь, и менты искать будут… — Хрип узника прервался кашлем, тяжело говорить, когда во рту нет ни капли влаги и горло ссохлось.

— Ха-ха-хы-хе-хых-кхе-кха-кх-кхгм. — заливистый смех балахонщика прервался кашлем, он так ржал, что даже подавился. — Ты удивишься, узнав, что тебя ждёт после смерти! Что же касается ментов, то нет тела — нет дела! Неужели ты думаешь, что после ритуала я оставлю твоё тело лежать здесь, дожидаясь наших доблестных стражей порядка? Нельзя быть настолько наивным! — В голосе похитителя звучало просто море сарказма, относившегося в равной степени к доблести полицейских и к наивности собеседника.

— Ты уже всё продумал, я погляжу? Может, принесёшь мне что-нибудь попить? А то тяжело говорить с такого бодуна и на сушняке. — Прохрипел узник, пытаясь потянуть время.

— Отчего же не принести? Я не изверг. Что бы ты там ни думал о сатанистах и демонопоклонниках, предсмертные желания я уважаю. — Андрей про себя хмыкнул, подумав: «Экий уважительный и интеллигентный душегуб, а в свободное от жертвоприношений время он, наверное, в семинарии учится и бабушек через дорогу переводит!» Страх куда-то растворился, сейчас он мог думать только над тем, как отсрочить свою смерть или дать дёру, пока сатанист ходит за питьём. Он попытался дотянуться зубами до шейного или плечевого ремня, но всё было тщетно: убивец прочно его зафиксировал.

— Пей, — через пару минут балахонщик вернулся с крупной кружкой в руках, поднял голову своего невольного гостя за затылок и, придерживая в таком положении, прислонил кружку к губам и наклонил. Он жадно поглощал воду. Горло, как и рот, уже не ощущались настолько сухими. Когда он допил, мужик отошёл и поставил кружку на какой-то верстак. — Ещё чего захочешь — проси, насос работает не слишком быстро, я ведь не хочу, чтобы ты умер от кровопотери до начала ритуала, так что минут сорок можем и поговорить.

— Скажи, а зачем ты вообще затеял жертвоприношение, что тебе нужно от демона? — спросил Андрей, которого начало мучить любопытство.

— Что, интересно стало?

— И это тоже, просто, подумал, что вдруг то, что ты хочешь получить от демона, тебе смог бы дать и я? Просто я недавно закрыл крупный контракт и по российским меркам стал весьма небеден, так что, если твоей цели можно достичь деньгами, я мог бы помочь. — он намеренно не называл никаких цифр, чтобы в случае удачи создать себе возможность поторговаться.

— Ты за дурака меня считаешь? Думаешь, я поверю, что после того, как я похитил тебя и пытался убить, ты первым делом не побежишь меня сдавать в ментовку? Это во-первых. Ну а во-вторых: я сам весьма небеден, если не сказать больше. Этот складской комплекс, например, я купил специально, чтобы заниматься оккультизмом в своё удовольствие подальше от посторонних глаз. Так что, если бы мою проблему можно было решить деньгами, я бы и не заморачивался общением с демонами, да, к слову, гримуар, в котором я нашёл описания нужных ритуалов, тоже влетел в копеечку, и немаленькую. Далее, к вопросу твоего скепсиса насчёт существования демонов, ангелов, бога, магов и иже с ними: я уже проверил действенность этой занятной книжицы ранее, призвав Аграила и пообщавшись с ним, так что насчёт бога с ангелами я не знаю, а вот демоны и маги существуют совершенно точно. Именно, чтобы овладеть знаниями, необходимыми для обучения магии, я и хочу принести тебя в жертву. Так что, как бы банально это ни звучало, но ничего личного, ты — просто предмет делового соглашения.

— А зачем ты всё это мне рассказываешь? Этот монолог злого гения тоже весьма банальное клише. — Узник усмехнулся. — И почему именно я, а не какой-нибудь бомж?

— А почему бы и не рассказать? Пока собирал твою кровь, было немного времени, мне было скучно, вот и решил поддержать беседу. Кляп, кстати, тебе мои люди засунули так, на всякий пожарный, здесь он без надобности — хорошая звукоизоляция, да и за километры вокруг ни души, как бы ты ни кричал, всё равно никто не услышит. А то, что ты сам выберешься, исключено, ибо на инвентаре я не экономил, и зафиксирован ты как надо. А почему именно ты? Спонтанное, но от этого не менее удачное решение моих людей. Они отдыхали в том же боулинге, что и ты. Когда твои друзья уехали, а ты очень своевременно захотел остаться, мои люди, проходя мимо твоей дорожки, несколько раз незаметно подсыпали тебе снотворное в пиво. Когда ты отрубился, обслуга обшмонала твои карманы и неплохо так приподнялась, затем тебя выкинули на улицу и уже там мои люди тебя тихонько упаковали. Без шума и свидетелей. Я, конечно, заказывал им купить какого-нибудь нелегала, но так даже лучше, ибо при покупке человека по любым каналам слишком много следов остаётся, а так — без следов и к тому же бесплатно, прямо подарок судьбы. Да и физическая форма у тебя отличная, сразу видно, спортсмен! Кстати, что-то я увлёкся! Крови уже достаточно, пора.

Сказав это, доморощенный демонолог выключил насос, вынул из рук жертвы медицинские иглы, даже ватки прилепил, паскуда, взял ведёрко, в котором плескался добрый литр человеческой крови, в другую руку взял кисть, окунув её в ведёрко, наклонился и принялся, буднично насвистывая себе под нос какой-то простой мотивчик, что-то чертить на полу. Андрей не видел, что именно, предположил, что пентаграмму. Впрочем, для человека, осознающего скорую смерть, это было уже неважно.

Некоторое время спустя, Андрей заметил, что в помещении стало светлее, свет шёл откуда-то снизу, он понял: от пола, от пентаграммы! В голове не укладывалось, что вся эта мистико-демоническая срань реально работает. Вдруг, всё помещение содрогнулось, с потолка посыпался дождь из осколков разлетающихся ламп, а пентаграмма на полу светила всё ярче странным голубовато зелёным светом. Чуть в стороне стоял балахонщик-призыватель и, запрокинув голову, не своим голосом нараспев читал что-то похожее на молитву. Андрей ощутил телом всё возрастающее давление, как будто его что-то тянуло к полу. Койка, к которой он был пристёгнут, стонала гнущимся металлом и дрожала. В какой-то момент, когда давление было достаточно сильным, чтобы невозможно стало пошевелить даже пальцами или челюстью, металл не выдержал, и койка разлетелась на кусочки, а ощутившего на миг свободу от оков человека сильно ударило об пол. Давление было настолько сильным, что, несмотря на отсутствие сдерживающих ремней, Андрей был столь плотно прижат к полу, что и было тяжело даже дышать, не то, что двигаться. Он лишь косил глазами вокруг, понимая, что находится в центре пентаграммы, окружённой множеством непонятных символов, и по лучу пентаграммы приходилось на каждую конечность. Неожиданно, раздался низкий и очень громкий голос огромного рогатого существа, появившегося во вспышке сине-зелёного пламени прямо над телом жертвы:

— Вижу, ты выполнил условия соглашения, смертный. Подойди! — Призыватель подошёл к телу жертвы и демону. — Держи этот кинжал, им нужно умертвить жертву, чтобы ритуал завершился. Помни: коли прямо в сердце! — Человек принял из рук рогатого чёрный, отдающий красными и синими бликами кинжал и присел над телом обездвиженной жертвы; несколько секунд поколебавшись, он вонзил кинжал в грудную клетку. Андрей почувствовал зверскую боль, а в следующую секунду его сознание отделилось от тела и стало проваливаться куда-то вниз. Последним, что он увидел, был поднимающийся с пола убийца, возвращающий кинжал хозяину. Убрав кинжал в ножны, демон обхватил руками голову своего партнёра по сделке и принялся что-то очень быстро шептать в то время, как «довольный покупатель» его корчился и извивался от боли.

«Воистину, во многих знаниях многие печали.» — подумал Андрей перед тем, как окончательно провалился под землю и ощутил себя падающим в полной пустоте.

Глава 1 О том, что не все сделки одинаково полезны

Тут черт потрогал мизинцем бровь…

И придвинул ко мне флакон…

И я спросил его: — Это кровь?

— Чернила, — ответил он…

А.Галич

Падение длилось, по ощущениям, уже несколько часов, хотя, как определить, часы прошли или всего пара минут, когда вокруг просто зияющее чёрное небытие, в котором взгляд не мог выцепить хоть что-то, кроме ощущения падения. Стоп, а что, если… Стоило ему подумать о том, чтобы перестать падать, как он завис в темноте; ни звуков, ни запахов, вообще ничего.

Он попытался произнести своё имя и услышал:

— Андрей.

Дальше он просто громко кричал, одновременно пытаясь выбрать направление движения, и вскоре заметил, что в этой пустоте можно двигаться не только вниз, но и в любых других направлениях, он рванул вверх в надежде увидеть своё тело и, возможно, вернуться в него, хотя, какое там вернуться с проколотым-то сердцем. Впрочем, решив, что какая-то цель лучше, чем ничего, он всё ускоряясь, стремился наверх. Через некоторое время в черноте стала различима прозрачно-серая дымка, и, приблизившись, он понял, что она простирается так далеко, как только способен видеть глаз. Он влетел в неё и продолжил свой путь наверх, пытаясь рассмотреть окружающие его в этой дымке нечёткие образы. Наконец, он достиг поверхности и понял, что может по ней ходить, правда, всё равно не ощущая твёрдой опоры под ногами, можно было и просто парить в разные стороны параллельно поверхности. Оглянувшись вокруг, он понял, что находится в лесу, правда, деревья были тоже разных оттенков серого и полупрозрачные. «Чёрт, хреново быть призраком — живой мир гораздо ярче, и его можно хотя бы потрогать», — думал Андрей, наворачивая расходящуюся спираль всё большего диаметра вокруг точки «приземления» и пытаясь найти какие-либо ориентиры на местности. Полностью отсутствовали звуки, запахи, следы на «земле». «Интересно, а почему демон не забирает меня? Вроде, времени уже немало прошло. Впрочем, так даже лучше, вдруг найду какой-нибудь выход из этого «призрачного мира»?» — размышлял Андрей, бродя по своим ощущениям уже дня два. Он пробовал кричать и звать на помощь, но не было обычного лесного эха, слова будто звучали только для него самого и гасли, лишь только раздавшись. Ещё несколько «дней» спустя (днями это время можно было назвать весьма условно, поскольку не было ни восходов, ни закатов, ни освещения вообще, а объекты были словно вылеплены из этой полупрозрачной серой дымки прямо в зияющей черноте — было вообще непонятно, как и за счёт чего он их «видит») он вдруг набрел на дорогу. Пройдя несколько километров, меряя расстояние шагами, чтобы не сойти с ума от скуки, Андрей увидел какие-то облезлые кирпичные здания и приблизился к ним; в отличие от большинства предыдущих объектов, эти строения были не полупрозрачными, а просто серыми, разных тонов. Ему уже встречались деревья, которые не были прозрачными и их было весьма много, но видимых насквозь всё равно больше. Проведя аналогию между этими зданиями и такими же непрозрачными деревьями, Андрей пришёл к выводу, что, должно быть, это характеристика всё ещё существующих объектов, как бы «живых».

«Интересно, а с живыми людьми также? Смогу ли я вообще их увидеть?» — думал призрак, и ему становилось как-то неосознанно теплее от надежды увидеть живых людей. С этими мыслями он прошёл сквозь стену в здание (стоит заметить, что проходить сквозь «живые» объекты было раз в пять сложнее, чем через их призрачные аналоги). Здание оказалось каким-то складом, заставленным кучей коробок, стеллажей, каких-то стройматериалов. Обшарив один склад, он принялся за следующий, надеясь, что сможет найти здесь своё тело, а даже если и нет, то судя по непрозрачным коробкам, склад не был заброшен, и тут должен был кто-то работать, а, значит, можно встретить живых людей, правда, вряд ли эти люди сами смогут его увидеть, ибо сам он был живым не столь уж давно и знал, что живые думают о всякой потусторонщине, включая и призраков — что их нет, а, стало быть, не видят.

Так, обшаривая склад за складом, призрачный скиталец, войдя в очередной, узнал то помещение, где его принесли в жертву, правда, тела, как и обломков бывшего «ложа смерти», тут уже не было, как и следов крови (он почему-то был уверен, что кровь, хоть и серая, но будет темнее бетонного пола), однако, следы демонической активности вносили некое разнообразие в серый интерьер, бывшие линии пентаграммы, как и символы окружавшие её, продолжали светиться слабым сине-зелёным демоническим светом, который он хорошо помнил. Его передёрнуло от воспоминаний о своей «казни». Хотелось отомстить тем, кто его вырвал из жизни, которая с тем контрактом только должна была начаться, обрести яркость, теперь же словно тонким издевательством демонический символ на полу был единственным, что разбавляло тусклую серую гамму. Впрочем, в глубине души призрак понимал, что и живым не мог тягаться с демоном и его слугой, а сейчас в новом бесплотном обличии — тем более. От этого было ещё горче. Постояв несколько минут, рассматривая пентаграмму, одновременно ненавидя её и услаждая взгляд видом хоть чего-то отличного по цвету от серого, он вернулся на дорогу. Сгоняв в обе стороны от складов, сориентировался по километровым столбикам, где город, и направился в его сторону.

Как же он был рад через несколько часов увидеть окраину родного Питера! Его всегда немного коробило, когда знакомые из других городов или просто приезжие называли Петербург серым, пасмурным и дождливым. Теперь будь у него возможность — он бы показал им этот «призрачный мир» для сравнения! Правда, сейчас город выглядел действительно серым, но та серая палитра, которой раскрашивали призрачный Питер, была, конечно, в сотни раз богаче, чем всё то, что ему довелось увидеть за первые несколько дней своего посмертия, и сейчас он видел тысячи новых оттенков. Да, и даже в таком виде город вызывал чувство чего-то близкого, родного, какой-то внутренней теплоты, что ли. Кстати, насчёт теплоты: с самой своей смерти Андрей ощущал неприятное жжение в том месте, где при жизни билось сердце. С каждым днём это жжение понемногу становилось сильней, но пока было вполне терпимым, да и хоть какое-то телесное чувство, пусть даже боль, привносило разнообразие в серую скуку бессмысленного существования.

По улицам же города ходили редкие прохожие, из которых лишь немногие были прозрачными. Андрей сделал из этого сразу четыре вывода: во-первых, он всё же видит живых людей; во-вторых, сейчас ночь, судя по их небольшому количеству на улицах; в-третьих, живые его не видят, а мёртвые и полупрозрачные видят и почему-то боятся; а в-четвёртых, судя по всему, не все мёртвые становятся призраками, иначе их было бы на улицах гораздо больше.

Вскоре он понял, что четвёртый вывод был не совсем верен, а заодно догадался, почему его боятся «прозрачные»: он был абсолютно голым, даже трусы, в которых он лежал на своей койке смертника, не перенеслись с ним на тот свет, в то время, как большинство прозрачных каким-то образом умудрились раздобыть одежду. Пару раз он пробовал подойти к одетым «прозрачным» и спросить, как и где добыть одежду, но те в ужасе убегали. Позже, он понял, бредя через город, почему одетые не любят голых. Из-за угла вышел такой же нагой мужик, как и он, и ни слова не говоря набросился на Андрея с кулаками, причём, удары не проходили сквозь бесплотное тело, а были как бы акцентированными и приносили реальную боль, причём не только в месте удара, а сразу по всему «телу». К счастью, Андрей не забыл свои занятия миксфайтом, да и по сложению был крупнее, так что, смог дать мощный отпор — настолько мощный, что от «тела» этого призрака отрывались куски, оставаясь висеть в воздухе. С каждым оторванным куском противник становился слабее. Зажав ослабленное тело на земле, не давая пошевелиться, Андрей спросил:

— Зачем напал?

Ответом было невнятное шипение, затем перешедшее в дикий рёв — парень явно был не в себе. Он ревел всё сильнее, пытаясь вырваться и не произнося ни одного внятного слова. Андрей, немного поколебавшись, думая о том, стоит его добить или нет, и будет ли это считаться убийством, ведь они оба и так мертвы, пропустил момент, когда припадочный извернулся и вцепился в его запястье зубами. В следующий миг андреев кулак словно глину размазал голову противника по земле и тот перестал дёргаться и издавать звуки. Вот тут-то его и осенило: тело только что убитого призрака было пластичным, можно руками придать материалу любую форму! Вот как, значит, здесь обзаводятся одеждой, а бежали от него потому, что вдруг он такой же бешеный и агрессивный, как и этот чудик, а даже если и нет, то вдруг ему взбредёт в голову сделать одежду из них? Они же его в первый раз видели, не знали, чего от него ожидать. С этими мыслями бесплотный дух лепил и растягивал из теперь уже окончательно мёртвого бедняги штаны; когда он слепил и напялил их на себя и принялся за рубашку, он понял, что призраков, может быть, так мало не из-за того, что не все ими становятся, а из-за того, что они истребляют друг друга на одежду, да и, вероятно, не только одеждой они тут пользуются? Перед тем, как одеть рубашку, он осмотрел своё тело, следов от ударов не нашёл, а вот укушенное запястье болело, и был отчётливо виден след от зубов. «Странно: почему когда я его бил, от его тела прямо куски отрывались, а на мне почти нет следов, кроме укуса? Может, моё тело почему-то твёрже? Тогда как он смог меня так сильно укусить? Точно, ключевое слово — «сильно»! Когда я оборонялся, я не колебался и был твёрд духом, а перед тем, как убить, я засомневался, а он из последних сил пытался зубами спасти себе жизнь! Дело в силе воли — побеждает тот, кто твёрд духом, уверен в себе и не колеблется. Я потому и победил так легко, что этот бедняга двинулся умом и был словно баран на заклание на одних инстинктах, на них же в предсмертной агонии и показал зубки.» Придя к таким выводам, Андрей надел рубашку, затем слепил себе пару ботинок, попробовал провести эксперимент. Он попытался укрепить их волевым посылом, обнаружив, что действительно из двух кусков «глины» в форме ботинок, обувь превратилась в нормальные ботинки — они больше не рвались как пластилин, если за край чуть потянуть, и не сминались в комок. Расправив на себе штаны и рубашку, подобным же волевым усилием укрепил и их, заметив при этом забавный эффект: если изделие из сырого материала было почти совсем прозрачным и сквозь него было видно тело, то после обработки одежда стала более плотной, что ли, в общем, если до воздействия волевой «закалки» тело было видно сквозь одежду, то после силуэт оставался полупрозрачным, но тело сквозь одежду уже было не разглядеть. Из остатков тела несчастного удалось сделать рюкзак, закинув в него излишки сырого «материала». Андрея коробило называть материалом то, что ещё недавно ходило, издавало звуки и хотело жить. Впрочем, он быстро пришёл в себя, решив, что раз этот призрак был бешеным, то не стоит сильно из-за этого печалиться, ведь бешеных собак тоже усыпляют, а из добытой на охоте дичи делают шубы и чучела, даже мясо едят. И всё-таки, употреблять в пищу остатки бешеного он не собирался, поскольку, во-первых, за всё время пребывания в «призрачном мире» так и не почувствовал голода, а во-вторых, несмотря на самоуспокоительные умозаключения насчёт побеждённого соперника, помнил его внешний человеческий облик, а к каннибализму относился резко негативно. Для эксперимента он попробовал поднять полупрозрачный камушек и слепить из него что-нибудь. Поднять удалось, но как-то воздействовать на него не получилось. Он решил, что, видимо, материалом для изделий могут служить только «живые» призраки.

Андрей был сильно удивлён, однако, после создания всех этих предметов (точнее после волевого укрепления) он чувствовал лёгкую усталость. Каннибализмом он по-прежнему не собирался заниматься, но укус на запястье не давал ему покоя; поколебавшись несколько секунд, он достал из рюкзака кусок призрачной глины и начал его втирать в место укуса, к своему удивлению, примерно через полминуты от зубного слепка в его запястье не осталось и следа. За пару часов он, стараясь избегать других призраков, добрался до своего района, первым делом он наведался в злополучный боулинг, отметив, что демонолог не врал, и действительно давешний разносчик пива щеголял его часами, а паренёк, стоявший на раздаче ботинок, судя по надписи на экране, трещал по мобильнику Андрея со своей девушкой. Немного расстроившись этим, новоявленный призрак направился в приснопамятный кабак, где без особого удивления обнаружил Толика с Женей в компании всё тех же Юли и Лены, уже изрядно пьяных и, кажется, собирающихся скоро финишировать на чьей-нибудь квартире. Жаль, разговор послушать не выйдет. У всего, что он видел, напрочь отсутствовал звук, словно кто-то выкрутил на ноль громкость в телевизоре. Единственное, что он услышал за всё время в «призрачном мире», были невнятные звуки, которые издавал тот бешеный, и звук собственного голоса.

Понаблюдав немного за коллегами, Андрей отправился домой, где его и ожидал самый главный сюрприз! Пройдя сквозь дверь квартиры, он ощутил некую неправильность, присмотревшись — понял: предметы стоят вроде и на своих обычных местах, но не так, как когда он покидал квартиру в тот вечер. Словно кто-то брал их, разглядывал и ставил на место. Осторожно осматриваясь по сторонам, он прошёл в гостиную, где, удобно развалившись в его любимом кресле, сидел давешний демон.

— А ты неплох, крайне неплох. — Раздался густой басовитый голос рогача, переливающегося ярким сине-зелёным светом. Странно: тогда, перед смертью, он казался Андрею чёрно-красным, а сине-зелёным светилась только пентаграмма. Сейчас же в призрачном взоре он представал во всей своей благородной аристократической красе. — Не улетел в забвение, сам выбрался в Серые Пределы, сам нашёл дорогу до города, не погиб в пути от лап спектров, да ещё и одежду себе из одного сварганил! Готов к разговору?

Красивую Лесть Андрей пропустил мимо ушей, вычленив рациональное зерно.

— И о чём же ты хочешь поговорить, Аграил? — Демон нервно дёрнулся, услышав из уст призрака своё имя.

— Хотел обсудить с тобой сложившуюся ситуацию. — Нагнал демон туману.

— А что тут обсуждать? Я с тобой никаких договоров не заключал, даже парой слов до этой беседы не перекинулся, рук друг другу мы тоже не пожимали, так что никаких обязательств перед тобой у меня нет; более того, меня против моей воли принесли тебе в жертву. Судя по тому, что в районе сердца у меня до сих пор жжёт после смертельного удара твоим кинжалом, причём со временем жжение усиливается, думаю, на мне стоит какая-то метка, и ты уже давно меня отследил, всё это время зная, где я нахожусь. Раз ты за всё прошедшее время не забрал меня насильно, значит, я прав и ничего тебе не должен, а ты не можешь забрать мою душу против моей воли. Отсюда вытекает несколько закономерных вопросов: первое, зачем нужна жертва, если её нельзя забрать; второе, что болит у меня в груди, если сердце осталось в мёртвом теле, и, если предположить, что это метка, то зачем она нужна, раз всё равно не позволяет забрать мою душу насильно; третье, если предыдущие утверждения не верны, и моя душа тебе просто не нужна, то что ты собрался обсуждать? Ну и, наконец, четвёртое, как ты собираешься компенсировать мне возникшие по твоей вине неудобства???? — от этой выпаленной на одном дыхании тирады, особенно от последнего вопроса глаза Аграила стали напоминать блюдца, а рот непроизвольно открылся.

— Да, парень, а ты действительно непрост. — Приведя физиономию в порядок, этот чёрт из табакерки невозмутимо продолжил: — Поскольку обстоятельства твоей смерти с большой вероятностью чреваты для меня неприятностями, я всё же объясню тебе ситуацию, хотя и не обязан. Демон обязан отвечать на вопросы только в рамках готовящейся к заключению сделки. По давним заведённым у нашего народа правилам, демон не может врать, а в случае если он будет уличён во лжи, то будет развоплощён, а его род покрыт позором, и за тысячелетия существования наш народ выработал очень эффективные следственные приёмы. Посему, обычно мои собратья весьма немногословны. Если партнёр по сделке не задаёт правильные вопросы, то он может сам себя обмануть, не получив важную часть информации или не узнав о каких-либо существенных условностях — на этом мы и строим свой, как говорят в твоём мире, «бизнес»; в противном случае, раздавая могущество направо и налево, а взамен получая меньше, чем дали, мы бы представляли собой весьма жалкое зрелище.

— Это всё, конечно, крайне занятно, но давай ближе к делу. Я не думаю, что ты заявился ко мне домой только затем, чтобы рассказать мне немного о своей родне.

— Какой ты нетерпеливый! — Усмехнулся рогатый. — Ладно, начнём с метки и того, зачем понадобилась жертва, которую нельзя забрать: тот смертный, что принёс тебя в жертву, купил на аукционе за безумные деньги древний гримуар, в котором описан ряд ритуалов демонологии, написанный ещё до времён инквизиции. Чтобы призвать кого-либо из демонов, нужно знать достоверно его истинное имя, иначе ритуал попросту не сработает. Автор же гримуара почему-то имел только моё, соответственно, меня этот смертный и призвал, хотя я уже давно не отвечаю за ваш мир. Смертный хотел получить от меня знания, необходимые для пробуждения магического дара, а также непосредственно магические навыки и учебную литературу, которая в основной своей массе была уничтожена инквизицией, эти знания я ему и передавал, когда ты отчаливал в сторону забвения. Мы подошли к тому, зачем была нужна твоя смерть: этот смертный не хотел платить за знание своей душой, тогда я ему предложил ритуал принесения в жертву чужой души вместо своей, тактично умолчав о том, что жертва должна быть добровольной, в противном же случае заключающий контракт отдаёт демону свою душу, убив разумного против его воли во имя его, а душа жертвы просто отправляется в забвение. И если бы ты не обладал достаточно сильной волей, чтобы избежать забвения и добраться самому до серых пределов, то мой план прошёл бы как по маслу: после смерти заключившего договор его душа отошла бы ко мне, а твоя душа с меткой незаконной жертвы бесследно растворилась бы в забвении. Однако, поскольку душа с этой самой меткой сидит сейчас целая и невредимая напротив меня, то налицо проблема: сейчас на пути в этот мир следственная группа демонских законников, подчиняющихся семи владыкам преисподней, а у меня тут незаконная жертвенная душа с соответствующей меткой, за которой они явятся меньше, чем через неделю по привычному тебе времени, если ничего не сделать. А сделать я ничего не могу, поскольку убит ты был хоть и моим кинжалом, но не моими руками, к тому же не связан со мной никакими обязательствами…

— Ну, что я могу сказать, Аграил? Я рад, что у виновного в моей смерти существа появились проблемы из-за моей же смерти! Жаль, что следственная группа накажет только тебя, а не того смертного, который не ведал, что творил. Впрочем, мне почему-то кажется, что ты ещё не всё рассказал, и радость моя преждевременна. Вряд ли ты бы мне выдал столько несомненно полезной информации, если бы не хотел заключить со мной сделку и, к тому же, не имел козырей в рукаве. Итак, просвети меня, какие проблемы ждут меня с появлением этой вашей следственной группы? И, кстати, что ожидает тебя?

— Зришь в корень! В принципе, в ближайшее время тебе ничто не угрожает, кроме спектров, которые, как ты уже мог понять, не смогли сохранить рассудок после смерти и больше похожи на агрессивных животных, и призрачной стражи, попадать в лапы которой я бы тебе настоятельно не рекомендовал — ты же заметил, как немного призраков в серых пределах?

— То есть, дело не только в спектрах и производстве предметов обихода? — Вскинул бровь Андрей.

— Верно, это из-за того, что некоторое время назад появилась интересная традиция: чеканить деньги из свежих душ, попадающих в серые пределы. Причём, это ещё не худшая участь. Твоя душа обладает достаточно высоким потенциалом воли, кроме того, на тебе отпечаток силы демона, так что из тебя выйдет прекрасное оружие. Да, для вооружения призрачной стражи используют сильные души, перековывая их в оружие. Кроме того, традиция появилась не просто так — вспомни, сколько людей тебя знали, когда ты умер? Сколько вещей хранят память о тебе? Вёл ли ты дневники, которые достаточно ценны, чтобы не выбрасывать или не сжигать их после твоей смерти и хранить поколениями? Любил ли ты по-настоящему? Я не просто так задаю эти вопросы, всё перечисленное суть твои якоря в реальном мире, которые помогают удержаться в серых пределах. Сколько осталось жить твоим родителям, сколько после твоего исчезновения будут тебя помнить твои друзья и знакомые? С каждым исчезнувшим якорем тебе будет, несмотря ни на какую силу воли, всё сложнее удержаться в серых пределах и всё сильнее тебя будет затягивать в забвение. Когда же исчезнут все якоря, не останется памяти о тебе, ты просто провалишься и исчезнешь, словно тебя и не было. Обычно на полное исчезновение души уходит не более пятидесяти-ста лет, детей и жены у тебя нет, настоящих друзей, которые до смерти будут тебя помнить — тоже, так что в твоём случае, вероятнее всего, ты отправишься в забвение со смертью родителей. Именно поэтому старые и влиятельные бессмертные призраки, портреты которых висят в музеях, памятники которым стоят на улицах и площадях, упоминания о которых есть в книгах и которых читают живые люди, стали чеканить деньги, ковать оружие и создавать другие предметы из простых призраков — ведь иначе — раньше или позже — память о простых людях после их смерти просто исчезнет, и они провалятся в забвение, не оставив после себя ничего. В форме же предметов, находящихся в собственности бессмертных призраков-хозяев, они через связь с хозяином и создателем предмета остаются существовать в серых пределах.

Теперь касательно проблем, ожидающих меня: я не нарушил никаких условий сделки, но оказался небрежен при исполнении обязательств настолько, что это привело к незаконной жертве. Если бы ты, проскочив серые пределы, благодаря ритуалу просто упал в забвение, а не вернулся в серые пределы, то было бы нечего расследовать; выжив же, ты являешься свидетельством моей небрежности в этой сделке. Прибыв сюда и обнаружив тебя, следственная группа спишет с меня в пользу владык преисподней от пяти сотен до пяти тысяч принадлежащих мне душ, из которых я черпаю силы и которые в обществе демонов используются как валюта.

— То есть ты, в случае прибытия сюда группы твоих земляков до заключения между нами соглашения, теряешь гораздо больше, чем я?

— Ну, если тебе нравится перспектива стать вещью, принадлежащей кому-то, или лет тридцать-сорок бегать и прятаться в сером мире без цветов, вкусов и запахов, а потом просто исчезнуть, то да. — расплылся в предвкушающей улыбке демон.

— Так, а сколько у тебя сейчас всего душ? — решил Андрей узнать степень риска демона.

— Чуть больше тридцати пяти тысяч. Так что даже пять тысяч в случае максимального штрафа — это весьма неприятная, но терпимая потеря. Всё же, ты не невинный младенец в самом начале жизненного пути, так что максимальный штраф с меня не сдерут. Хотя всё равно очень неприятно: из-за одной сделки потерять несколько сотен, а скорее даже тысяч душ.

— Итак, я чувствую, что ты уже готов мне что-то предложить. — сложив пальцы домиком, Андрей с интересом смотрел на демона. — Хочу сразу сказать, что моя душа не должна являться предметом сделки, готов оказать какую-либо услугу, если, конечно, она не приведёт к потере души — поверь, насколько важна душа, я уже успел осознать, мне очень не хотелось бы стать источником силы и валютой в твоём родном мире. Теперь я готов выслушать твоё предложение.

— Что ж, тогда слушай: в одном из миров, именуемом местными «Вахра», я заключил сделку с тупым северным варваром, они там вроде ваших легендарных викингов. Его брата захватили и продали в рабство во время одного из набегов, он призвал меня и продал душу за информацию о местонахождении брата и артефакт воскрешения. Причём, артефакт он потребовал имплантировать в тело, чтобы даже при полном его уничтожении он сработал, ну, и чтобы украсть или снять было нельзя, а то, например, если это амулет на шее, то отрубят голову, амулет отлетит в сторону — и конец, или сожгут дотла, так что даже кости в прах обратятся, прах разнесёт ветром, а амулет останется на месте — опять не сработает. Просто у подобных артефактов есть задержка по срабатыванию, от нескольких часов до суток в зависимости от того, насколько пострадало тело. В общем, долго я мучился, в итоге сделал артефактом его скелет — даже если сожгут в прах, из мельчайшей частички праха тело сможет восстановиться. Получился амулет с девятью жизнями, как у кошки, а когда заряды закончатся, у любого мага можно перезарядить. Словом, о сохранности своей тушки при спасении брата этот придурок подумал гораздо лучше, чем о высоком, о душе своей. По договору выходило, что душа переходит ко мне после смерти, варвар не спросил, какой именно по счёту смерти, а это важно, ибо, пока тело возрождается, душа бродит в серых пределах, а после заключения сделки варвар оказался в тех же условиях, что и ты; короче говоря, когда его убили в бою по дороге к брату, его душа полетела сразу в забвение, где по дороге я ловушку поставил. Так вот, этому придурку даже в голову не пришло лететь назад к поверхности в серые пределы, он всё падал и падал, пока его не всосало в мою ловушку. Я это всё к чему рассказываю: от моря было далеко и, хоть в отряде с ним и были другие северяне, классическое огненное погребение им бы не удалось — его соратники просто зарыли труп на ближайшем кладбище с почестями, надгробием, оружием и доспехом. Тело артефактом после смерти восстановилось и лежит в деревянном ящике, зарытое в землю в анабиозе, не живое, поскольку души в нём нет, но и не мёртвое, поскольку после артефактного воскрешения полностью здорово. Как ты, наверное, уже понял, добро пожаловать на новоселье.

— Так, а в чём подвох? Ну, кроме того, что тело зарыто в землю, и воздуха там очень мало, а после его окончания, даже вернувшись в тело, я просто умру ещё семь раз? — С кривой улыбкой поинтересовался Андрей.

— Ну, оказаться на поверхности как раз не вопрос: я просто пущу слух по окрестностям, что в той могиле покоится великий воин, погребённый со всеми почестями, а когда бригада гробокопателей будет разрывать могилу, тебя туда и заселю. Заодно скарбом прибарахлишься, а если и не сдюжишь гробокопателей, то через пару часов воскреснешь в уже разрытой могиле. Вряд ли ворьё могильное будет тебя обратно закапывать.

— Ты так и не ответил, в чём же мой риск? Уж больно всё складно выходит! Так не бывает.

— Ты прав, настоящая проблема в другом: чтобы изменить метку на твоей душе, мало просто заключить сделку, нужно, чтобы душа либо сменила владельца (то есть, ты поменяешь новое тело на свою душу после смерти), либо стала залогом исполнения какого-либо обязательства. Во втором случае, после исполнения оговоренного условия метка вообще снимается. Собственно, учитывая твои предыдущие пожелания, я и хотел предложить второй сценарий.

— И что же я должен буду сделать? — чуя подвох Андрей прищурился, с недоверием глядя на демона.

— Ты ещё не догадался? — Аграил улыбнулся. — В договоре с бывшим хозяином твоего тела был пункт о том, что если он не справится с вызволением брата из рабства, то сия задача ложится на меня. Вот я и подумал, что раз всё складывается настолько удачно, что младший брат чудесным образом всё-таки воскресает, пусть и с чужой душой в теле, то самой судьбе угодно, чтобы брат вызволил брата; к тому же, именно из-за того олуха, чью тушку ты займёшь, брат угодил в плен, а затем и в рабство, тебя и из родных краёв выслали, сказав, чтоб без брата не возвращался, и винят во всём тебя, так что с целью реабилитации в глазах общества и родни (ты, кстати, принадлежишь далеко не к последнему по значимости роду на севере) тебе так и так стоит его вызволить.

— Меня мучает только один вопрос: почему же старый хозяин квартирки не попросил у тебя вместо долбаного артефакта, благодаря которому сгинул и стал демонским рабом, просто взять и освободить своего брата? — Подмигнул с недоверием Андрей.

— А таково было его желание! Оказывается, когда на кого-то из северян возлагают священный долг, каким является в данном случае спасение брата, он должен проделать всё собственноручно, а вот средства волен выбирать самостоятельно, что тот придурок и сделал, обратившись ко мне за артефактом и информацией. А артефакт сработал исправно, просто этого тупого северного громилу никто не заставлял лететь в забвение, если бы не моя ловушка душ, которую, я, кстати, поставил возле самого дна забвения, чтобы до последнего был шанс повернуть назад, наверх, в серые пределы (где у него якорей, кстати, гораздо больше, чем было у тебя, но ты же справился)! Итак, ты готов начать новую жизнь?

— В принципе, да, но есть несколько вопросов, которые надо утрясти перед тем, как мы оформим сделку. Что за мир, есть ли там магия, которая, как ты упоминал, утрачена в нашем мире? И вообще, расскажи мне подробнее об этой Вахре. Далее, ты говорил, что моё новое тело было чуть ли не клиническим идиотом — не повлияет ли это на мои способности после вселения? Не будет ли каких-либо проблем у тела с принятием новой души? Что с воспоминаниями? Если они все остались со старой душой, то мне нужна информация, а то я могу, конечно, контуженным прикидываться и всем говорить, что ничего не помню, но это вызовет подозрения; опять же, что с языками, на которых там говорят? Есть ли у тела способности к магии и, если их нет, то можно ли оные пробудить? И, наконец, самое главное: что, если к тому моменту, как я доберусь до брата, он будет уже мёртв? Для меня это означает потерю души, а это довольно солидный потенциальный форс-мажор и, к тому же, весьма вероятный. Ты сможешь обеспечить безопасность брата до моего прибытия и гарантировать, что он будет жив и здоров достаточное время, чтобы я успел его спасти? Сколько у меня есть времени на эту операцию? Нужны точные сроки. И, кстати, не забывай, что всю эту кашу с моей смертью заварил ты, и в случае моего отказа сотрудничать ты потеряешь несколько тысяч душ.

— Теперь по порядку. — Размеренно произнёс Аграил, немного подумав, — Начну с тела. Звать тебя будут Хротгар Чёрный Топор, Чёрный Топор — это не прозвище, а родовое имя. История его проста и незатейлива: пару тысяч лет назад на одно из пастбищ твоего рода упал огромный метеорит, с тех пор у вашего рода стало на одно пастбище меньше, зато вам принадлежит горная гряда площадью в несколько тысяч гектар и высотой в пару километров. В этих горах находятся одни из трёх известных в мире залежей чёрной метеоритной руды. С момента первой добычи семьи вашего рода вооружались фирменными собственной ковки чёрными топорами из этого металла, который по прочности может поспорить с адамантом. Мечи, кинжалы, наконечники стрел и копья из того же металла ваш род продаёт или дарит в знак особого расположения и другим родам, топоры же являются родовым знаком и даже на гербе изображены. Больше никому, включая Конунга северных земель, не дозволяется носить чёрные топоры под страхом смерти. Даже две другие страны, где есть залежи чёрного метеоритного железа, не куют топоров из этого металла, ибо развязывать войну с севером никто не хочет. Род Чёрных Топоров является элитой дружины Конунга севера, а также составляет его личную гвардию, а глава рода, твой дед, кстати, является его личным военным советником. Спросишь, почему я так долго распинался о чёрной руде? Есть ещё один нюанс: даже от необработанной чёрной руды сильно фонит магией, поэтому в вашем роду принято селиться близко к этим горам, и, поскольку этот магический фон влияет на плод во время беременности, практически все дети, вынашивавшиеся и рождавшиеся в этих горах и их окрестностях, обладают магическим даром в определённой степени. Поскольку, чем ближе к горе, тем сильнее фон, то и селятся семьи согласно статусу: чем выше значение, тем ближе к горе. Замок же семьи Ярла, а значит и твоей, находится на выступе скалы в ущелье в самом центре гряды, так что, да, у твоей новой тушки есть завидные магические способности. Здесь мы переходим к следующему пункту: Хротгар не дебил, просто он — инфантильный малолетка-переросток с ветром в голове, привыкший решать любые споры кулаками и оружием. Он и не думал обучаться магическому искусству, несмотря на врождённую предрасположенность, и даже начертание рун не захотел осваивать, хотя руническая магия — это одна из визитных карточек северян. Собственно, потому на Хродгара и возложили священный долг по спасению брата — надеялись, что образумится, да и услать подальше это склочное стихийное бедствие тоже, наверное, хотелось. Так что, если будет желание, можешь и магией заняться. Тело примет твою душу запросто, поскольку ему только четырнадцать, и оно ещё продолжает развиваться — гораздо сложнее вселяться в уже полностью сформировавшееся взрослое тело.

Касательно воспоминаний — тут всё просто: душа хранит все жизненные воспоминания и личностные характеристики, мозг же является, грубо говоря, биологическим винчестером, на котором сохраняются все движения души, пока она находилась в теле, так что при вселении ты сохранишь свои воспоминания, они запишутся в мозг тела как продолжение его жизни, а тебе достаточно попытаться вспомнить, что было раньше твоих первых собственных воспоминаний, и ты сможешь увидеть и вспомнить жизнь своего альтер эго. Кстати, его оружейные и боевые навыки, как и неудачные ремесленные потуги, нервная система помнит хорошо.

А насчёт брата — можешь не волноваться, у тебя есть лет… Да хоть до старости. Если не будешь торопиться. На южном берегу континента расположено государство с рабовладельческим строем, зовущееся Дрэйхэм, там магократическое рабовладение, то есть, так эволюция распорядилась, что все урождённые граждане в Дрэйхэме (да-да, абсолютно все), наследуют генетическую предрасположенность к магии, но из-за затворнической жизни и браков, разрешённых только внутри страны, их ген выродился, и они все обладают просто колоссальной скоростью притока энергии, но очень маленьким резервом. Настолько маленьким, что у первогодок большинства магических академий в других странах при поступлении и то резерв больше. Загвоздка эта разрешается при помощи ритуальных татуировок, нанесённых по всему телу — по сути, они делают сами свои тела накопителями маны. Их наносят постепенно по мере взросления, пока ученик осваивает новые ступени мастерства, у самых старших из Дрэйхэмских волшебников тела полностью покрыты узорами татуировок, даже лица. Так вот, даже полностью татуированый представитель Дрэйхэма вряд ли сравнится с ведущими архимагами других государств…

— Стой, Аграил, а при чём здесь мой брат? И как, кстати, его зовут?

— Зовут его Торальф, а если не будешь перебивать, то я смогу добраться до сути. Итак, по резерву энергии они сравниться с архимагами других государств не могут, но из-за дьявольской скорости восстановления, колдовать они могут, практически не останавливаясь. Однако, проблема резервов заставляет их часто использовать внешние накопители. Так вот, твой брат обладает огромным резервом и весьма посредственным притоком энергии, из-за чего его используют в качестве батарейки, питающей магические системы дворца местного архимага, или как он там у них называется? Всё у этих дрэйхэмцев не как у людей. А поскольку он для них живая батарейка, они его холят и лелеют как зеницу ока! Кормят его отлично, лечат и регулярно проводят омолаживающие процедуры. Правда его держат закованным в специальные антимагические кандалы, которые не позволяют ему колдовать. Время от времени его накачивают под завязку маной, а потом он медленно разряжается, питая системы дворца, и, когда заряд подходит к концу, его опять накачивают маной — и так раз в неделю. В общем, его жизни ничего не угрожает, но я бы на его месте при таком режиме дня давно свихнулся. Так что, со спасением можно особо не торопиться, но и слишком затягивать тоже не стоит, ибо пока он держится, но насколько его хватит — сказать сложно, так что точных сроков назвать не смогу, а гарантию могу дать года на три-четыре, и что будет потом — не возьмусь предсказывать. Если он тебе нужен не просто как ценный трофей, а как вменяемый компаньон, напарник и член семьи, то рекомендую уложиться. В случае же какой-нибудь войны и реальной угрозы жизни, я подстрахую.

Так ты готов начать новую жизнь? С языками я тебе, так и быть, помогу перед отправкой, только сразу предупреждаю: будет больно, извини, но большие объёмы информации без боли не передаются. Кстати, ещё раз будет больно, когда мозг тела будет перестраиваться, внедряя твои воспоминания в голову Хротгара, так что я тебя отправлю на несколько минут раньше, чем подойдут гробокопатели, чтобы ты успел оправиться от боли к их появлению, воздуха в гробу должно хватить.

— Хорошо, я согласен, дай почитать договор. — Произнёс Андрей, после чего демон достал лист пергамента, проколол когтем палец и капнул своей крови. Буквально за мгновение кровь растеклась текстом по пергаменту. Андрей принялся изучать документ, заботливо положенный демоном на стол прямо перед ним, чтобы удобно было читать, и теперь те трое крючкотворов из Юнайтид Транспортс уже не казались ему мозгоедами с большими деревянными ложками согнувшимися над его головой — он ощутил себя в их шкуре, бодаясь по каждому пункту готовящегося контракта и стараясь учесть опыт предыдущих партнёров Аграила, чтобы не попасть впросак, как это произошло с ними. Каждый раз, когда менялся текст, кровь на пергаменте перестраивалась в новую фразу. Когда через несколько часов мозг почти перестал соображать, они, наконец, закончили. Однако, чувства сомнения и недоверия продолжали терзать его — уж больно легко демон шёл на уступки и принимал его формулировки. И тут его осенило: он не там искал подвох!

— А теперь скажи мне, каким способом ты можешь добиться неисполнения мной условий контракта? — Демон гневно оскалился и надолго задумался. — Можешь не отвечать, я уже понял, что ты в любом случае изыщешь возможность, поэтому мы введём ещё один пункт: «Стороны также обязуются не препятствовать прямо или косвенно, в том числе с привлечением для этого третьих лиц, исполнению сего контракта!»

Демон с трудом удержался, чтобы не взреветь от ярости.

— Хорошо, будь по-твоему. — Внеся последний пункт, он выдавил на пергамент в самом низу договора ещё каплю своей крови и придавил её пальцем, одновременно прогревая. Когда он отнял палец, на пергаменте красовалось некое подобие сургучной печати.

— А как быть мне? Я же бесплотен! — Спросил Андрей.

— Я готовился к этой беседе, сейчас я дам твоей душе способность воздействия на материальные объекты. — Протянул Демон ему руку.

— Стоп, демон даёт что-то смертному бесплатно? — отдёрнул свою руку оппонент.

— Слушай, у тебя точно демонов в роду не было? Или евреев? — С хитринкой спросил Аграил, затем пояснил, — Не бесплатно, а авансом, способность воздействовать на физические объекты является одним из свойств артефакта воскрешения, чтобы, находясь в серых пределах в ожидании возрождения, владелец был менее беспомощен и мог защищать своё тело, так что ты всё равно бы получил эту способность при вселении, я просто даю её тебе заранее, чтобы ты вообще смог подписать контракт.

— А не будет никаких проблем из-за того, что моя душа, вселившись в новое тело, уже будет уметь то, чему должен научить артефакт?

— ВЛАДЫКА БЕЗДНЫ! Тебе нужно было юристом становиться, а не продажником! Ты мне уже плешь меж рогов проел до самого мозга! НЕ БУДЕТ НИКАКИХ ПРОБЛЕМ, НЕ БУДЕТ, СЛЫШИШЬ МЕНЯ?!? — Проревел демон вращая глазами от ярости, а успокоившись добавил, — Разве что сила воздействия твоей души на материальный мир будет немного больше, но это не страшно. Всё, готов? — Аграил вновь протянул руку, на этот раз Андрей её пожал. — Теперь иди, открой холодильник.

Андрей пожал плечами, но дошёл до холодильника и распахнул дверцу. Какое это счастье — двигать объекты материального мира! А в холодильнике лежал пакет крови. Он взял пакет и вопросительно посмотрел на Демона, тот поманил его рукой, а пока он шёл к столу заговорил: — Я взял немного крови из твоего тела перед тем, как тот смертный его увёз. Как знал, что пригодится, всё-таки опыт не пропьёшь. А если серьёзно, я был почти уверен, что ты согласишься на моё предложение, так или иначе, потому и чернила захватил. — В этот момент Андрей почувствовал, что говорит с продажником, который выше его классом на порядок, с настоящим гуру. И никакие раскрученные и высокооплачиваемые тренеры-звёзды продаж с ним и рядом не стояли: демон предусмотрел абсолютно всё, терпел его столько часов и даже пар выпустил к месту, так что у него наверняка был чёткий план этой встречи от начала и до конца. Сейчас Андрей смотрел на него совершенно по-другому, и ему было страшно. Впрочем, всё уже решено: прекрасный новый мир и новая жизнь ждут, осталось только подписать… Стоп. Прекрасный новый мир? С чего он взял? Аграил ничего такого не говорил, просто красиво описал нужные факты. Воистину, хороший продавец — не тот, кто умеет красиво врать, а тот, кто мастерски манипулирует правдой! «Чёрт, я хочу у него учиться!» — громом ударило в голове Андрея. — «И мне плевать, собирается он меня учить, или нет, я буду учиться, будем считать всё произошедшее первым уроком.» Видимо, его выдали глаза — встретившись взглядом с демоном, он заметил понимающую улыбку и задорный блеск в его глазах. «Вот оно как бывает, когда ты понимаешь, что он понимает, что ты всё понял, и доволен произведённым эффектом.» Больше он не сомневался и не боялся, ради такого можно и душу поставить и даже проиграть, а потом попытаться её выдернуть обратно из чужих цепких лап! Он пружинистым шагом подошёл к столу, взял протянутое демоном перо, проткнул пакет с кровью и размашисто расписался со своей стороны. В следующую секунду кровавый текст договора вспыхнул пламенем и погас, впитавшись в бумагу тёмно-бордовыми буквами. Сделка заключена!

Глава 2 Прекрасный новый мир

Тит, Крой и Порд уже пару часов рыли землю могилы, точнее, Крой и Порд рыли, а Тит стоял на шухере, когда Крой прервал молчание:

— Слышь, Тит, кого ты там высматриваешь? Мы же дали на лапу стражникам и даже местному сторожу, чтобы не лезли не в своё дело и не совались сюда до утра. Или ты думаешь, что кто-то решит посетить усопшего родственника среди ночи? — усмехнулся он, опершись на лопату.

— Ты копай давай, хорош языком молоть. — огрызнулся главный, после чего, пару секунд подумав, добавил, — Просто нервничаю я что-то, ребята, предчувствие какое-то нехорошее, как в тот день, когда на нас устроили засаду люди Ралнара. Вот точно также нехорошо на душе, и не знаю, почему — вроде всё тихо, вокруг никого, а предчувствие это мерзкое есть. — Тит посмотрел куда-то в сторону кладбищенских врат. — И тот тип, что дал «наводку» на могилу, какой-то мутный был, я потом поспрашивал в таверне у знающих людей — говорят, не местный он, никто в городе его не знает, приехал всего пару дней назад. Видать, в этой могиле что-то ему нужное есть, но если так, то непонятно, чего он к нам обратился, а не сам полез копать, так бы делиться не пришлось, вот я и думаю, нахрена он всё это замутил, а от этого ещё тревожнее. — Тит замолчал, а его подельники продолжили копать, с опаской переглянувшись.

Через некоторое время лопата Кроя стукнулась о дерево, ещё пару минут они с Пордом разгребали землю с крышки гроба, затем подцепили крышку гвоздодёрами и принялись плавно, гвоздь за гвоздём, отдирать её, а когда они уже наполовину справились с этой работой, крышка вдруг резко взлетела, разбив нос Крою и уронив его на задницу. Оторвав взгляд от крови на руке, которой он пытался заткнуть рану, Крой съёжился от страха и резко подобрал под себя ноги — о его колено ударилась отрубленная голова Порда, а в следующую секунду на него упало мёртвое тело Тита, разрубленное от плеча до лопатки. И стало тихо. Через несколько секунд в могилу опустилась рука и, схватив последнего гробокопателя за шкирку, вытащила его из могилы. Вор был настолько парализован страхом, что даже не сопротивлялся.

— Отвечай, где мы? Что это за кладбище? — Спросил «покойник», тяжело дыша.

— М-мы н-на к-клад-дбище г-город-дка К-крех-хен, ч-что в Н-нард-дии — тресясь и заикаясь, промямлил Крой.

— Эк меня занесло! Почти на тридцать лиг южнее Тирхена, где меня убили… Ну, ребята молодцы: не только не бросили, но и тридцать лиг тащили с собой моё тело, чтобы похоронить. Надо на досуге найти их и поблагодарить. — На голову Кроя, трясущимися руками потянувшегося за ножом, упало чёрное лезвие топора, развалив её напополам, словно полено. — Вот нефиг за оружие хвататься, когда не надо, глядишь, и жив был бы сейчас. — Тихо произнёс Андрей, вернее, теперь уже Хротгар, вытирая окровавленное лезвие об одежду последней жертвы. — А хороший топорик, острый, три тела покрошил, и ни одной зазубрины! Я начинаю гордиться родовым именем. Так, что тут у нас? — Повесив топор в специальное крепление чуть ниже левой подмышки, Андрей принялся обшаривать тела незадачливых расхитителей могил, одновременно пытаясь навести порядок в голове, перебирая воспоминания Хротгара, доставшиеся по наследству от предыдущего хозяина тела. Аграил был прав: перестройка мозга с образованием кучи новых нейронных связей — это очень, ОЧЕНЬ, ПРОСТО ЧЕРТОВСКИ БОЛЬНО. Даже сейчас, после выброса адреналина во время боя, голова пока продолжала гудеть, как после жестокого похмелья, хорошо, хоть, что уже не так сильно, как в первые несколько минут, когда Андрей с трудом смог удержаться от крика, прикусив губу, помня, что в гробу мало воздуха. К тому же, не только перестройка мозга терзала его: стоило попытаться отрешиться от боли, как в голову каскадом хлынул поток воспоминаний старого хозяина тела. И, признаться честно, далеко не все они были радостными и безоблачными… К своим четырнадцати годам Хротгар успел побывать во многих крупных сражениях, с памятью о которых в его разум ворвались вопли сотен умирающих от его руки людей, картины разлетающихся в стороны отрубленных конечностей, потоков крови, страха и ненависти предсмертных взглядов врагов. Но и это было ещё не всё: он участвовал в нескольких десятках хольмгангов (ритуальных поединков, призванных пред ликом богов выявить правоту одной из сторон), причём, большая часть из них не закончилась первой кровью, а поводы для этих схваток порой могли бы показаться смешными, если бы не частый смертельный исход для большинства его соперников. Среди этих боёв был один, травмировавший даже воспитанного воином Хротгара, не говоря уже о никогда никого не убивавшем Андрее. Северянина вызвал на тот поединок друг, не смирившийся с тем, что их подруга детства, когда созрела и расцвела, предпочла не его, а Чёрного Топора. Это была глупая мальчишеская злость, но как ни пытались друзья и будущий соперник отговорить юного Тельнара от этой безумной затеи, тот настоял на своём и умер от руки своего доброго друга. Андрей ощущал горе и вину северянина на похоронах так, словно сам был там, как и все прочие памятные Хротгару чувства и эмоции. Вспомнились и сухие жестокие слова отца после похорон о том, что погибший сам виноват, ибо мужчина должен всегда думать головой, а не тем, что между ног.

Образы из новой жизни были настолько яркими и реальными, что когда Андрей выскакивал из могилы, что-то глубоко в его душе было уже надорвано, после всего вспомненного и пережитого, он уже не был тем, что раньше, хотя и не сошёл с ума, сохранив сознание. Убитые преступники не пробудили в нём и толики жалости. Ему даже не пришлось оправдывать убийство трёх человек перед своей совестью, эта троица осквернителей останков не заслуживала такой роскоши.

Между тем, тела воров порадовали несколькими кошелями с медными монетами и даже небольшим мешочком серебра. Кроме того, в кожаный походный рюкзак, снятый с тела главаря, перекочевали две фомки, которыми бедняги вскрывали гроб серебряная цепочка, тоже с главаря. Одевать трофей Хротгар не стал, поскольку та цепочка, с которой его похоронили, была толще и искусней сделана, кроме того на ней висел самый настоящий мьёльнир, удивительно, но здешние северяне верили в тех же богов, что и варяги из родного мира — надо будет как-нибудь на досуге изучить этот вопрос.

Также, в гроб с Хротгаром положили и всё его походное снаряжение: он был одет в кожаные сапоги, проклёпанные по всей площади тем же чёрным метеоритным металлом, клёпанную кольчугу из того же металла с рукавами по локоть, кожаные перчатки с кнопками из чёрного железа по внешней стороне ладони, также с ним был его круглый щит из морёного дуба с умбоном также из северной стали. Под кольчугу была одета кожаная стёганая куртка на конском волосе, немного не достающая до коленей и чуть выступавшая снизу из-под кольчуги. Ноги же укрывали кожаные штаны, укреплённые приклёпанными пластинами из твёрдой, вываренной в воске кожи, аплечи украшал трапециевидный плащ из добротного шерстяного сукна синего цвета, застёгнутый на груди серебряной фибулой.

И небольшой кошель с золотом не зажмотили захоронить боевые соратники. Андрей оказался крайне доволен ревизией своего имущества, но была и ложка дёгтя: Хротгар не любил шлемы, считая, что они, видите ли, закрывают обзор, а с его реакцией он лучше просто увернётся от удара в голову, поэтому шлема не было! А ведь шлем — это не роскошь, а средство защиты головы! Этот придурок потому и умер, что черепушку булавой проломили. Вот что ему стоило ещё в родных краях заказать метеоритный шлем? А теперь придётся довольствоваться чем-нибудь попроще, поскольку на родину нельзя, а шлем из чёрного металла будет стоить просто колоссальных денег, которых у него нет. Вот, ведь, засада! Правда, тело оказалось просто отличным: метр девяносто ростом, практически на полголовы выше старого тела Андрея, к тому же в плечах существенно шире.

Продолжая обаршивать тела, Хротгар обнаружил в кармане главаря интересную вещицу: прозрачный шарик сантиметров пять в диаметре, светящийся ровным зелёным светом. Светильник, что ли? Но больно тусклый какой-то. Отбросив его в сторону на несколько метров, северянин продолжил мародёрствовать — с пальца главаря удалось снять золотой перстень-печатку с изображением перекрещенных кинжалов, такие же, только серебряные, обнаружились у подельников. Гильдейский знак, что ли? Хротгар обернул их платком и тоже убрал в рюкзак. Взгляд его снова зацепился за прозрачный шарик, только он уже не мерцал. Сделав по направлению к шарику несколько шагов, Андрей обнаружил, что шарик начал очень слабо светиться — чем ближе он подходил, тем ярче горел шарик; снова взяв его в руки, Хротгар обратил внимание, что яркость света не меняется со временем. Он достал топор и приложил шарик к лезвию, тот засветился ярче. Что-то типа металлоискателя, кажется? Достав по золотой, серебряной и медной монетке, он повторил эксперимент, но на монетки шарик не реагировал. Что же тогда? Подумав немного, Хротгар освободил из-под одежды цепочку с мьёльниром, который отец подарил ему в десять лет. Молоток тора не был простым украшением: на нём была выгравирована защитная комбинация рун, отклоняющая любые направленные в хозяина объекты, как-то: стрелы, снаряды пращи или даже более крупные и тяжёлые объекты типа летящего в голову топора. От здорового камня, брошенного из катапульты, конечно, не спасёт, слабоват амулет, но всё равно магический. При приближении к шарику мьёльнира, шарик вспыхнул ярким синим светом. Точняк, шарик — это детектор магии! Видимо, воры использовали его для поиска перспективных могил: засветился над могилой шарик, значит, что-то магическое зарыто, а магическое — значит, ценное. А ровный зелёный свет, видимо означает то, что вещи из чёрного металла, даже не зачарованные, всё равно фонят, об этом эффекте Хротгар знал. А что, полезная оказалась вещица. Следом он проверил перстни, снятые с гробокопателей, но они не фонили, видать, действительно просто знак принадлежности к какой-то группе. Сняв с тел весьма неплохие стальные ножи, он столкнул тела в разрытую могилу, после чего, взял одну из лопат и где-то за полчаса закопал их.

— Что ж, покойтесь с миром. — Со злорадной ухмылкой сказал Андрей, втыкая лопату в землю — он уже знал, что ждёт их в серых пределах.

Закончив свои дела на кладбище, рождённый вновь северный воин направился к кладбищенским воротам. В караулке почему-то не было сторожа, так что он просто вышел через открытые ворота и пошёл по тропинке на дым из печных труб. Впрочем, тропинка была без развилок и, очевидно, вела из города на кладбище. Городские ворота были закрыты; постучавшись в маленькое переговорное окошко, закрытое деревянной створкой, он услышал сонную брань, затем окошко отворилось, и в нём показалось усатое лицо стражника.

— До утра в город не велено никого пускать. — ворчливым голосом произнёс стражник и уже собирался закрыть окошко, когда услышал ответ.

— А гробокопателей это правило почему-то не касается? Или они до утра собирались копать? — криво улыбнулся Хротгар.

— Каких таких гробокопателей? — спросил стражник, неумело делая вид, что он тут не при чём, и ничего не знает.

— Тех троих, которых в разрытой ими могиле, землёй завалило. Короче, хватит ломать комедию, я по глазам вижу, что ты в курсе их промысла! Давай сделаем так: ты с меня возьмёшь, сколько с них и пропустишь меня в город, они всё равно уже не придут, зачем тебе терять сегодняшний ночной заработок? — подмигнул Хротгар, доставая кошель с медью.

— Так и быть, я бы взял с тебя шесть монет. — Сдался стражник, открывая ворота. — Но ты, конечно, совершенно случайно гулял ночью по кладбищу и увидел трагическую гибель Тита и его команды. — Стражник ухмыльнулся уголком рта.

— Безусловно! Именно так всё и было! — вернул ухмылку Хротгар, отдавая стражнику весь кошелёк, верно поняв намёк. — Кстати, а скажи-ка мне вот что, доблестный страж порядка: а что за организацию эти воры представляли? На них были весьма любопытные перстни.

Закрыв ворота, стражник поманил Хротгара рукой в караулку. Плотно закрыв дверь и усевшись за стол, он произнёс:

— Садись и слушай. — Дождавшись, пока гость расположится, стражник продолжил: — Есть в Нардии крупная банда, зовущаяся ночной гильдией. Кто их главарь, я не знаю, да и, наверное, даже большинство их ребят сами этого не знают, у них весьма разветвлённая система подчинения. Практически любая преступность в стране работает с их ведома и разрешения, вступая в эту странную «гильдию», или не работает вообще, лишь некоторое время спустя в какой-нибудь сточной канаве обнаружат несколько новых тел. Говорят, что даже местный совет лордов их боится и даже не пытается с ними бороться. В общем, я тебя сегодня не видел, ты меня не знаешь и я тебе ничего не рассказывал. За твою доброту, — стражник скосил глаза на отданный ему кошелёк меди, лежащий на краю стола, — если ночники будут искать своих людей, скажу, что они просто ушли этой ночью на кладбище и не вернулись.

— Скажи, а что означает разный металл перстней?

— Перстни — они как армейские знаки отличия., Недавно вступившие получают бронзовые перстни; после того, как они докажут верность гильдии и исполнят несколько дел для проверки, их признают уже официальными членами и перстни меняют на серебряные. Если гильдия за особые заслуги посчитает кого-то достойным, ему выдают золотой перстень, позволяющий брать под своё начало людей. Говорят, у тех, кто ещё выше среди бандитов, бывают перстни из адаманта, или даже метеоритного железа. Правда, я никого с перстнями круче золотого не видел, может, это просто слухи.

— Хорошо, я всё понял, а не подскажешь, где в Крехене я мог бы переночевать, так чтобы недорого, но прилично, без клопов?

— Городок у нас маленький, есть две таверны и постоялый двор. Клопов нигде нет, дешевле всего в постоялом дворе. Хозяина Руфусом зовут, там ещё завтрак включён в стоимость ночлега.

— Ладно, спасибо тебе, мил человек. — С этими словами Хротгар встал и вышел из караулки, оставив стражнику ещё с десяток медных монет за информацию. Постоялый двор оказалось найти несложно: он находился всего в паре кварталов от городских ворот, к тому же в нём одном горел свет, а со двора здания доносилось всхрапывание лошадей.

Заплатив десять медяков за постой, Хротгар направился в свою комнату. Засыпая, он думал о том, что завтра надо купить лошадь и как можно скорее линять из Нардии — ему не очень верилось в то, что если ночники возьмутся за усатого стражника всерьёз, то он будет молчать как партизан. Да после нескольких ударов он как миленький расскажет им о том, кто убил троих членов гильдии. Правда, день или два у него были, до того, как гильдейские хватятся пропажи и начнут искать своих. Вряд ли те трое должны каждый день отмечаться у начальства. Того, что усач что-то расскажет по линии стражи, он не боялся — реши он поднять эту тему, сразу возникнет вопрос о том, как те трое вышли из стен города среди ночи в его дежурство. По-хорошему, стоило и от перстней избавиться, но он решил их пока сохранить, всё-таки золото и серебро, а потом, уже свалив из Нардии, переплавить и продать, или даже монеты отлить, сделав слепки с настоящих. Кроме того, если верить воспоминаниям Хротгара, в Нардии было очень мало магов, и все они занимали государственные посты. В этой стране даже академии магической не было. А магию изучить было жизненно необходимо, ибо этот тюфяк, имея все возможности и природные данные, положил на магию большой жирный болт. Он не знал даже простейших бытовых заклинаний вроде очистки одежды или создания искры для разведения костра. Да что там говорить, он даже обряд инициации не проходил! Андрей не понимал, как, не обладая даже малейшими магическими навыками, Хротгар собирался переться в страну на другом краю континента, где каждый гражданин является магом. Всё равно, что атаковать танк на лошади с шашкой наголо. Ну, пусть не с шашкой, а с весьма и весьма добротным боевым топором, но всё равно результат был бы тот же. Скорее всего, просто составил бы брату компанию, сам попав в рабство.

С такими мыслями Андрей-Хротгар растворился в сладком забытьи сна.

****

Проснулся Хротгар впервые в жизни под утренние крики петухов. Улыбнувшись тому, что до этого видел этих птиц только по телевизору, он оделся и спустился завтракать. Завтрак обрадовал его яичницей, свиными рёбрышками и доброй кружкой очень плотного пшеничного пива, с которым не могло сравниться ничего, что Андрей пробовал на земле. Ему всё больше нравилось в Вахре. «Да, за десять медяков как бесплатное дополнение к ночлегу очень даже неплохо, да и вполне сытно. Если бы ещё вместо сортиров были бы нормальные туалеты…» — мечтательно подумал Андрей, впрочем, из воспоминаний Хротгара он знал, что в более магически развитых странах с сантехникой полный порядок, там тебе и нормальные туалеты с водяным смывом, и горячие ванны, и трубопроводы с магическим нагнетанием напора и регулируемой температурой воды. Поблагодарив хозяина за завтрак, узнал, как найти кузнеца, и где можно купить лошадей, вышел на улицу. Светало. Сначала Хротгар направился к кузнецу. Рассуждая резонно, нужно было заказать шлем специально на свою голову, но времени ждать не было, поэтому пришлось выбирать из уже готовых изделий наиболее подходящее по размеру. В итоге, северянин остановил свой выбор на классическом норманнском шлеме из хорошей стали с наносником и кольчужной бармицей. Жалко, что не было чего-то типа шлема из Гъёрмундбю с полумаской. Впрочем, такая защита уже лучше, чем ничего. Шлем обошёлся ему в десять серебряных монет. Дальше пришлось идти в мастерскую кожевенника — кузнец работал только с металлом, а посему подшлемник не входил в комплект поставки. Потратив минут десять на замеры, кожевенник приступил к делу, и через два часа Хротгар стал счастливым обладателем отличного стёганого подшлемника, идеально подходящего по размеру и к шлему, и к его голове. Внешняя часть, на которую одевается шлем, была выполнена из кожи, а прилегающая к голове — из плотного льняного сукна, для набивки же мастер использовал конский волос. Заинтересовавшись устройством своей стёганки и подшлемника, Андрей, пока мастер работал, из воспоминаний Хротгара узнал, что конский волос не впитывает влагу, а, следовательно, не намокает. Даже попав под дождь или перейдя реку вброд, не придётся тащить на себе несколько лишних килограмм воды, впитавшихся в поддоспешник, а это дорогого стоит. Кроме того, ещё немного покопавшись в памяти Хротгара, Андрей также купил у мастера банку гусиного жира, чтобы, смазав кожаные изделия, придать им водоотталкивающие свойства. Впрочем, если бы прошлый хозяин тела не забросил магию, можно было добиться того же и даже гораздо более мощного и долговечного эффекта, использовав одно весьма распространённое плетение, или же нанести на кожу нужную комбинацию рун. У кожевенника Хротгар оставил серебряную монету и пару медных.

Надев шлем и застегнув фиксирующий ремешок под подбородком, он направился на местную конюшню, где за понравившегося вороного коня с белым пятном, похожим на звезду, пришлось отдать две золотых монеты, и это после долгой и напряжённой торговли с морем непечатных выражений и поголовным перечислением ближайших родственников друг друга, ведь сначала хозяин хотел аж три с полтиной. После чего, ведя коня под уздцы, пришлось возвращаться к кожевеннику, ибо у местного продавца лошадей почему-то не нашлось (он подозревал, что, возможно, это было следствием чересчур бурной торговли) привычного ему северного боевого седла. Мастер сказал, что делать и обтягивать кожей седло «с нуля» займёт больше недели, посему договорились, что он купит обычное седло подходящего размера, а уже кожевенник его переделает с учётом пожеланий заказчика. Управиться мастер обещал до вечера, что было просто замечательно, поскольку оставаться в этом милом городке ещё на ночь в планы Хротгара совсем не входило. И связано это было вовсе не с нежеланием оплачивать постой, а с тем, что уже завтра ночная гильдия может хватиться своих людей.

Отдав на конюшне ещё сорок серебра за подходящее седло, Хротгар в очередной раз отправился к кожевенных дел мастеру. Поскольку чем занять свой досуг до вечера, северянин толком не знал, то решил по дороге к мастеру заглянуть в постоялый двор, побаловать своё северное чревоугодие, да и пиво в тот раз понравилось. Отдав очередную горсть медяков за грибной суп, жаркое из баранины и кружку пива, на этот раз тёмного ячменного, возрождённый примостил своё седалище за столом и принялся не без удовольствия уплетать обед. Дабы не таскаться по городу с конём по кличке «Мрак», северянин предусмотрительно оставил животное в стойле у постоялого двора поглощать овёс, заботливо насыпанный в кормушку конюшим всего за медяк.

Уже доедая обед, Хротгар увидел, как к стойке подошли трое мрачных личностей, заказали обед и сели за стол за его спиной. Когда они проходили мимо его стола, Хротгар краем глаза заметил на их пальцах перстни ночной гильдии: два серебряных и один золотой, прямо как у команды Тита. «Интересно, они всегда тройками работают, или это просто совпадение?» — усмехнулся он про себя. — «Надо послушать, о чём говорить будут, может чего интересное узнаю?» — с этими мыслями северянин доел жаркое, отставил тарелку на край стола и, пригубив пива, навострил уши.

— Я узнал у хозяина постоялого двора: тот мутный тип, что поручил Титу халтурку на кладбище, сегодня утром съехал, а ребята-то так и не вернулись, хотя работы там всего на пару часов, раз плюнуть — подумаешь, могилу раскопать и обшмонать.

— Да не нервничай ты так, Дрок, может, ребята сорвали настолько серьёзный куш, что решили плюнуть на заказчика и свалить в другой город, сейчас кувыркаются себе в борделе с девочками и зенки заливают, а мужик этот, заказчик, который хотел, чтобы ему чёрный топор доставили, поняв, что раз уже утро, а Тита и команды нет, из города и уехал, может, даже в погоню за ними направился, задаток-то он им заплатил, а те его кинули.

— Дрок, Кирт прав: если того чела из могилы похоронили с легендарным чёрным топором, то это значит, что он из северной знати, иначе зассал бы такой игрушкой светить на людях. Заметь: даже люди, хоронившие его, не осмелились это оружие забрать! А значит, и доспехи на мертвяке, скорее всего, под стать оружию и прочий обвес там имеется, а, может, и магические цацки какие завалялись. Ты представляешь, сколько это тысяч золотом? А этот мутный тип, что им работу дал, всего пять сотен золотом предлагал, а задаток вообще серебром выдал. Да там один топор на тысячу или полторы золотых потянет, правда, его хер продашь, а пока будешь покупателя искать, тебя уже клан Чёрных Топоров найдёт и грохнет. Одно могу точно сказать: если жмурик действительно знатных кровей, то там ещё много чего было, кроме этого топора, так что верно Кирт говорит: навострили ребятки лыжи из города и сиськи девкам мнут.

— Ребят, я вас понимаю, и такой расклад весьма вероятен, но даже если они смылись, кинув заказчика, их всё равно придётся искать: они клиента обманули, не зачистив концы и не грохнув его, как ненужного свидетеля, тем самым повредив репутации гильдии, к тому же они ещё и долю добычи в общак не внесли, так что если к вечеру не явятся, придётся отправляться на поиски и так, и эдак. — Когда главный замолчал, за их столиком повисла тишина — гильдейцы просто молча ели и пили.

Поняв, что разговор окончен, Хротгар допил пиво одним глотком и вышел на улицу. Надо валить из этого города, срочно! Скоро ночники начнут поиски и, скорее всего, приметят кровь и следы вокруг могилы, после чего вполне могут разрыть её и обнаружить отсутствие покойника, точнее наличие сразу трёх свежих, в которых узнают своих. Даже если не догадаются, что он воскрес, начинку гроба всё равно будут искать. Хротгар был безумно рад, что от плеч до коленей скрыт плащом, иначе его бы раскрыли ещё на постоялом дворе, увидев семейныйтопор. Он взглянул на свои сапоги, клёпаные по всей площади чёрным металлом. Хорошо, что заклёпки не полированные и не блестят, внешне похоже на воронение. Чёрт, и драться теперь придётся, если прижмёт, одним из трофейных ножей, благо они без знаков отличия, а вот топор светить ни в коем случае нельзя. И плащ, пока Хротгар не уедет из Нардии, лучше не снимать. С этими невесёлыми мыслями северянин добрался до кожевенника, а поскольку дело было к вечеру, и делать было нечего, да и после услышанного появляться лишний раз на улице не хотелось, он предложил мастеру свою помощь в модернизации седла с целью ускорения.

И работа закипела: мастер показал, как стачивать края кожаных заготовок и делать отверстия по краям для пропускания сухожилий при производстве шва, и пока кожевенник придавал нужную форму клееной деревянной основе, весьма бодро работая резцами по дереву разных форм и специальными напильниками, добровольный помощник методично стачивал края заготовок, а затем делал вдоль края шилом отверстия для сухожилий. Учитывая, что деревянную заготовку не нужно было изготавливать «с нуля» (только немного поправить форму), а кожаные заготовки перерождённый вырезал сам, используя споротые с основы, как шаблоны, работа продвигалась стахановскими темпами.

Здесь стоит заметить, что северное седло отличалось от большинства прочих мягкими кожаными стременами и более удобной и узкой посадкой наездника, что предоставляет больший простор для манёвра в конном бою и уменьшает вероятность задеть собственные ноги при рубящих взмахах меча или топора. Также, передняя лука была специальной формы, позволяющей обвязать вокруг уздечку, чтобы в бою, правя лошадью одними ногами, освободить вторую руку для более удобного использования щита — ведь, удерживая в одной руке и щит, и уздечку, и до травмы недалеко! Также, северяне делали перемётные сумки не пристяжными, а частью седла, причём внешняя сторона этих сумок изготавливалась из твёрдой, вываренной в воске кожи, дополнительно укреплённой металлическими пластинами. Делалось это для того, чтобы лучше защитить круп и бока лошади в бою.

Дело спорилось. Пока мастер варил в воске кожу для сумок и придавал ей нужную форму, северянин сбегал к кузнецу за подходящего размера стальными пластинами. За два часа до заката всё было готово, и Хротгар привёл Мрака с постоялого двора, после чего седло торжественно водрузили на скакуна и застегнули. Затем, уже верхом, он вернулся на постоялый двор и запасся овсом, вяленым мясом, хлебом, крупами, а также флягами с питьевой водой и пивом. Неожиданно, он вспомнил, что у него нет котелка и ещё раз прокатился к кузнецу, который уже называл его при встрече по имени, как, кстати, и местный кожемяка. Наконец, всё было готово к отправлению, и новоиспечённый всадник выехал в городские ворота навстречу закату.

Глава 3  Путь в тысячу миль начинается с одного первого шага

Хротгар помнил, что ещё до того, как пал в бою под Тирхеном, он и его четыре компаньона, решившие покинуть север и отправиться в освободительный рейд за Торальфом вместе с ним, обсуждали, куда стоит двинуться после Нардии. С юга граница Нардии проходила по горному хребту, существовало лишь два пути на юг через эти горы, если не считать самоубийственного варианта, подразумевающего скалолазание: дойти до пещерного комплекса, взяв проводника у гномов в форпосте — без проводника в этом ветвящемся многоярусном лабиринте из пещер, рукотворных туннелей, штолен и штреков, тянущемся на многие километры в толще скальной породы, можно было заблудиться почти наверняка. Кроме того, гномы крайне не любили пускать посторонних на свою сторону без сопровождающих. Второй вариант был несколько дольше: перейти перевал на пятнадцать лиг восточнее, где горы чуть более пологие и низкие — горные ключи размыли породу, и в этом месте образовалось живописное озеро, из которого берут начало две реки, одна из которых течёт на север, в Нардию, а вторая на юг, в Нуринг. Через озеро ходил паром. Недостаток этого пути состоял в петляющем и узком горном серпантине как по дороге к озеру, так и на спуске с противоположной стороны. И всё же, несмотря на большие временные затраты, верхом преодолевать серпантин было бы сродни самоубийству, коня придётся вести под уздцы — для Хротгара это был единственный путь. Единственный — не потому, что он не любил гномов, а потому, что гномы рыли туннели «для себя и под себя», и если человек ещё мог местами, пригибаясь, пройти по ним, то коня там протащить было нереально. Кроме того, поскольку друзья Хротгара тоже были верхом, они однозначно должны были выбрать тот же путь. И, наконец, Торстейн был ранен, посему они планировали остановиться в первом же городе Нуринга, где найдётся толковый знахарь или маг целительского профиля. В Нуринге не было своей магической академии, но имелось несколько весьма уважаемых школ магии, так что, хоть маги Нуринга были и не особо сильны или многочисленны, по части магической Нуринг в разы превосходил Нардию… В принципе, в Нуринге можно было найти наставника, который проведёт обряд инициации и сможет обучить основам. Хротгар хотел снова объединиться со своим отрядом и постараться убедить их учиться магии вместе с ним; он даже знал, что найдёт поддержку в лице добродушного толстяка Хельмара, поскольку тот был единственным магом в отряде, вечно пенявшим на его пренебрежительное отношение к магическим знаниям. Магом он был посредственным, без особого таланта, но был упорен в учёбе и всё-таки сумел освоить несколько несложных огненных и электрических плетений достаточно хорошо. Так что, путь Хротгара в любом случае лежал через Нуринг, и был шанс, что из-за раны Торстейна они всё ещё находились в одном из городов этой страны, южнее по восточному тракту.

Так рассуждая, на развилке Хротгар, не сомневаясь, повернул на восток к горному озеру. Прошли уже двое суток пути, погони за ним, как будто, не было, и он спокойно скакал по дороге, наслаждаясь лесными видами. На закате северянин отъехал с дороги в лес, нашёл удобную поляну рядом с ручьём, привязал и расседлал Мрака, так, чтобы он мог пить из ручья, повесил перед ним кормушку и, насыпав в неё овса, принялся собирать хворост для костра. Оставался ещё день пути, и к завтрашнему закату Хротгар собирался уже сойти с горного серпантина на территории Нуринга.

Принеся на поляну и сложив шалашиком хворост, напихав в середину сухих листьев, он уже достал кресало, чтобы запалить костёр, когда с дороги раздался какой-то шум, вскоре продолжившийся испуганным конским ржанием и женскими криками. Достав щит и кинжал подлиннее, он проворно, но стараясь не шуметь, двинулся в сторону тракта. Спрятавшись за густым кустарником, он взглянул на место действия: двое крепких мужчин в серых плащах пытались схватить женщину, которая пятилась от них в сторону кустов, где прятался Хротгар. На каждую попытку протянуть к ней руку, девушка делала выпад кинжалом, рука отдёргивалась, затем действие повторялось. Хоть женщина и была вооружена, но мужчин было двое, и они теснили её. Северянин заметил у мужчин ножны с кинжалами на поясах — стало ясно, что она им нужна живой. Он оглянулся по сторонам и увидел в нескольких метрах левее молодого мужчину, лежащего на земле и пытающегося ползти в сторону дерущихся, оставляя за собой капли крови. Лошади женщины и её спутника испуганно ржали, отбежав метров на тридцать дальше по дороге, лошадей же нападавших видно не было. «Засада! Эти двое явно ждали, даже лошадей заранее спрятали», — смекнул Хротгар, а в следующую секунду, когда женщина отступив ещё на шаг ближе к его укрытию, сделала очередной выпад кинжалом, один из нападавших блокировал выпад дублёным кожаным наручем и перехватил руку женщины, которая не преминула тут же свободной рукой засветить ему в глаз; тот настолько опешил, что ослабил хватку, и женщина вырвалась. Пока всё это происходило, Хротгар в лучах закатного солнца успел разглядеть на руке нападавшего блеск перстня ночной гильдии.

Его рывок сквозь кусты совпал с ударом женщины в глаз нападавшему. Воспользовавшись моментом, он с разбегу саданул со всей силы ребром щита во второго гильдейца, тот попытался прикрыться одной рукой, второй нащупывая ручку кинжала, но защититься у него не получилось: раздался хруст ломаемой руки, а мгновением позже и рёбер. Скрючившись и издавая тихие стоны, противник валялся на земле в паре метров от места столкновения.

Не теряя времени, Хротгар пригвоздил руку второго супостата, которой тот держался за подбитый глаз, кинжалом к голове. Противник, пару раз конвульсивно дёрнувшись, опал на колени, а когда северянин извлёк окровавленный кинжал из уже пустой глазницы, рука, раньше прижатая к глазу, повисла безжизненной культёй, а секунду спустя труп упал лицом в дорожную пыль.

— Вы в порядке? — спросил Хротгар у девушки, с ужасом взиравшей на труп, который мгновение назад «смотрел на неё» пустой окровавленной глазницей. Девушка молча кивнула, но секунду спустя закрыла рот рукой и отвернулась, а в следующий миг неожиданно согнулась в рвотном спазме. Хротгар не стал отвлекать даму от столь важного занятия и подошёл к всё ещё живому, скрюченному в дорожной пыли, поломанному и стонущему первому противнику. Последовал смачный пинок под зад, о-о-очень жалобный сдавленный стон, а затем кашель. Хротгар быстро обхлопал тело врага и, не найдя ничего, кроме кинжала, разрезал ремень и снял ножны вместе с содержимым. Потормошив тело ногой, убирая трофей в рюкзак, он нагнулся и поднял эту жалкую тушу за шкирку, как нашкодившего котёнка, затем заглянул в его глаза, в которых плескался ужас.

— Где остальные? Зачем напали на женщину? Сколько вас здесь ещё? — холодным и тихим вкрадчивым голосом задавал он вопросы, свободной рукой поигрывая кинжалом в опасной близости от лица ночника. Хротгар уже знал, что где-то рядом должен быть ещё минимум один член шайки, поскольку на этих двоих перстни были серебряный и бронзовый, значит, должен быть ещё «главнюк» с золотым. Подождав десять секунд и не услышав в ответ ни звука, он лбом врезал противнику по лицу, забыв, что он в шлеме. Результат был весьма ярок и красочен: кроме сломанного носа у бедняги были разбиты обе губы, а по подбородку в ручейке крови стекали белые осколки зубов. Из глаз ночника сплошным потоком лились слёзы, рот издавал жалобный скулёж. Хротгар начинал входить во вкус, ему всё больше нравилось оправданное насилие, никаких рвотных позывов и близко не было, напротив, он чувствовал странную эйфорию от победы. Скорее всего, дело было в дьявольском количестве гормонов, выброшенных в мозг юным четырнадцатилетним телом. — Я задал тебе вопросы, отвечай, гнида, или я тебе прямо здесь на живую яйца отрежу! — Пригрозил он, опуская кинжал ниже.

— Хорошо, кх-гхкхм, я всё, кхе, расскажу, только, гкххххрм, не мучайте меня больше. Кхгх. Убейте быстро. — Произнёс, прерываемый кашлем, ещё сильнее поникший гильдеец, в глазах которого уже не было страха, лишь обречённость и смирение с судьбой. Обильно прокашлявшись и сплюнув несколько густых кровавых комков, он, уже не прерываясь, продолжил: — Карт и Себер расположились южнее по дороге, в паре лиг отсюда, на случай, если кто из Нуринга поедет, чтобы не помешали. А на севере, в ближайшей деревне по тракту, у нас штаб, если кто будет проезжать — почтовую птицу пришлют. — В этот момент Хротгар обрадовался, что решил срезать дорогу в объезд деревни, благо лес был не густой, а грунт — ровный, и коню ничего не мешало. — Так что, нас всего четверо. А напали затем, что Лорд Лионелл из совета лордов Нардии решил, что в его владениях не место ночной гильдии, собрал кроме своей дружины крестьянское ополчение и провёл несколько карательных рейдов. Кучу наших перебил… Главарям гильдии это не понравилось, и они поручили Карту со своей группой спереть дочь Лионелла, чтобы получить рычаг воздействия. Вот, собственно, и всё. — Хротгар заметил, что по мере разговора ночнику становилось всё сложнее дышать, видимо сломанным ребром пробило лёгкое. Он всё равно уже не жилец. Подумав так, он вонзил кинжал прямо в висок, на всю длину, чтобы смерть была мгновенной. Убитый даже не дёрнулся, просто жизнь покинула его. Бросив труп валяться в пыли, северянин повернулся в сторону спутника леди Лионелл и заметил, что та уже сходила за лошадьми, а сейчас пытается перевязать раненую ногу мужчины, хотя какого там мужчины, подростка. Судя по небогатой одежде, это был слуга, и он, в отличие от Хротгара, действительно выглядел лет на четырнадцать-пятнадцать. Подойдя поближе, он понял, почему парень полз, не пытаясь встать: у него на правой ноге были перерезаны сухожилия чуть выше пятки. С такой травмой не встанешь.

— Леди Лионелл, я — Хротгар из рода Чёрных Топоров, позвольте проводить Вас до моего скромного лагеря? — обратился он к женщине, которая при внимательном взгляде оказалась молодой девушкой лет двадцати, и только строгая дорожная одежда и волосы, собранные в пучок, делали её старше.

— Можно просто Зирая, учитывая обстоятельства нашего знакомства. Думаю, что можно оставить в покое этикет и обойтись просто вежливым обращением, — ответила девушка, слегка краснея, вспомнив, как её вырвало на глазах нового знакомого. — хорошо, пойдёмте, только помогите донести Курта, сам он не может идти, а на лошадь я его поднять не смогу.

Дотащив Курта на плече до лагеря, Хротгар сгрёб кучу опавших листьев и уложил его в эту импровизированную кровать, затем запалил костёр; сняв перевязку с ноги болезного, он дал ему прикусить толстую палку, а сам раскалил в пламени кинжал и прижёг рану. Затем заново перевязал ногу, приложив к ней несколько листьев подорожника. Закончив приготовления, он произнёс:

— У того мужчины я узнал, что это работа ночной гильдии. Он сказал, что в паре лиг к югу находятся ещё два члена группы, причём среди них главарь. Не будет ли с моей стороны невежливым оставить вас двоих здесь ради вылазки в стан врага? — северянин слегка улыбнулся.

— Что Вы, Хротгар! Вы и так спасли нас с Куртом от плена, и я ни в коем случае не обижусь, если Вы закончите начатое.

Хротгар собрался и вышел на дорогу. Оглянулся, чтобы проверить, не видно ли дым от костра — он как-то не подумал о конспирации, прижигая Курту рану, но всё было в порядке, даже с дороги не видно было света, а ветер дул с востока, унося дым на запад, где на пятнадцать лиг простирается сплошной лес. Успокоившись, воин обыскал тела. Кроме ещё одного кинжала, денег и перстней, ничего ценного у них не было, причём, бронзовый перстень он даже не стал снимать. Тела убрал в кучу листьев поглубже в лес на обочине, противоположной лагерю, после чего двинулся лесом вдоль дороги. Метров через триста к югу он обнаружил двух лошадей, привязанных к веткам дерева, на которых заодно висела кормушка. Он решил забрать лошадей в лагерь на обратном пути, а завтра продать их в последнем селении перед хребтом. А чего добру пропадать? Причём действительно пропадать — сейчас ещё смогут траву пожевать, а зимой лошади без хозяина — смерть.

Пройдя вдоль дороги на юг примерно две лиги, Хротгар оказался возле поворота дороги, однако, на этой стороне, насколько он мог видеть, никого не было. Надо перейти дорогу, но выход на открытое место здесь был равносилен выдаче себя. Поэтому он вернулся на пол-лиги к северу, перешёл дорогу и уже с другой стороны тракта продолжил красться на юг по лесу. Аккурат на том повороте он увидел два силуэта, прячущихся за камнями. С дороги их было не видно, но отсюда, со спины, — как на ладони. На фоне светло-серых камней двое людей в тёмной одежде представляли собой идеальные мишени. Взяв щит наизготовку, а правой ладонью теребя рукоятку кинжала, Хротгар, пригнувшись, маленькими тихими шажками приближался к гильдейцам сзади. Они смотрели на дорогу и о чём-то тихо шептались, не обращая никакого внимания на то, что происходило у них за спиной. Всё складывалось просто шикарно, когда, метрах в пятнадцати от цели, земля под ногой Хротгара просела, и захрустели ломаемые его весом тонкие корешки — не иначе, попалась некстати чья-то нора. Провалился он где-то по щиколотку, а учитывая маленькую скорость движения, даже не покачнулся, однако, произведённого шума как раз хватило, чтобы ночники перевернулись на спину, а в грудь ему уставились два арбалета. Он с размаху запустил в гильдейцев щитом, а сам нырнул вперёд, делая кувырок, затем вскочил и с низкого старта рванул на ближайшего. Тот спустил тетиву, но болт ушёл выше головы Хротгара, спасибо отцовскому подарку! Не успел ночник отбросить арбалет и взять другое оружие, как северянин, пользуясь тем, что руки у оппонента заняты, с размаху наступил сверху на ложе арбалета, заодно отдавив державшему руку, и глубоко резанул по горлу — в какой-то момент он даже почувствовал, как лезвие задело позвонок. Уже не обращая внимания на порезанного, Хротгар повернулся ко второму гильдейцу, который уже отбросил в сторону арбалет со щитом, прилетевшим от соперника, встал в полный рост и доставал вполне себе полноценный меч. Поняв, что поспешил, бросая щит в противника, а также, что с той зубочисткой, что он сейчас держит, против меча не повоюешь, он с размаху запустил кинжалом в ночника, одновременно левой рукой доставая топор из кожаной «кобуры» в районе подмышки. Кинжалы, как и прочие колюще-режущие Андрею в жизни не доводилось метать, как и Хротгару, который искренне считал, что мужчина даже в смерти не должен расставаться со своим оружием, бросить же его во время боя было для него настоящим кощунством. Посему бросок вышел странным, но от этого не менее результативным, ибо, брошенный без малейшего представления о траектории, кусок стали неправильной формы впечатался гардой в скулу, а в следующий миг рукояткой в лоб. Противник свободной рукой схватился за отбитые места, заодно закрыв себе один глаз, а Хротгар, одним прыжком покрыв расстояние до него, даже не перехватывая топор правой, резко рубанул по кисти руку соперника, державшую меч. На землю упало три пальца, меч тоже скользнул вниз, крик боли он прервал возвратным ударом обухом топора в челюсть снизу вверх, отчего челюсть раскрошилась на несколько кусков, повиснув окровавленным мясным карманом. После этого кричать супостат больше не смог, выдавая лишь хрип. Наконец, перехватив топор в правую руку, Хротгар одним чётким ударом завершил жизнь крикливого засранца, снеся ему полголовы и испачкав придорожные камни его мозгами.

Обыскав в потёмках тела, северянин с трудом запихнул один из арбалетов в рюкзак. Вообще, они были небольшими, но предмет подобной формы не очень легко засунуть в рюкзак, в котором и так уже лежит множество полезных и нужных вещей; второй арбалет он просто повесил за спину. Колчаны с болтами также заняли в рюкзаке своё место, на трупе с мечом, кроме самого меча, нашёлся золотой перстень гильдии, пачка каких-то кусков пергамента за пазухой и увесистый кошель с золотом. Естественно, всё добро перекочевало в рюкзак, а ножны с мечом — на пояс. Правда, вот ведь незадача: после процедуры по ампутации пальцев у меча отсутствовал кусок стальной гарды, подвергшейся усекновению вместе с пальцами несчастного. Причём, срез был почти идеально гладкий на ощупь. Хротгар проверил пальцем остроту топора, не рискуя сильно давить на лезвие, но всё равно порезался, а на лезвии не было ни зазубрины. Собравшись, он прочесал ближайшие пару сотен метров леса и обнаружил лошадей. Завязав уздечку одной кобылы за луку седла другой, он таким импровизированным поездом вывел их на дорогу. Больше не было нужды красться, так что он достаточно быстро добрался по тракту до лагеря, по пути захватив остальных двух лошадей. Вернувшись в лагерь с таким пополнением, он сильно удивил Зираю, после чего, разместив с её помощью лошадей на постой, достал пачку пергамента, взятую у главаря группы, и принялся изучать эти листки в свете костра. Первый листок оказался портретом Зираи, тут же перекочевавшим к ней, второй листок оказался письмом от руководства ночной гильдии с указанием, где и когда будет ехать леди Лионелл, также писалось о приложенном задатке за работу. В письме не было никаких имён, но в пользу того, что оно исходило от руководства гильдии, свидетельствовал как приказной тон послания, так и печать, повторяющая в более крупном формате символ с перстней. Оставшиеся несколько листов пергамента оказались долговыми расписками на предъявителя в сумме на сто двадцать пять золотых. Плюс тяжёленький кошель наличности. Андрей довольно улыбнулся от ощущения, что становится всё богаче. Впрочем, он быстро прогнал неуместное чувство довольства, напомнив себе, что семестр обучения в самой завалящей магической академии влетит ему не меньше, чем в пару тысяч золотом, а если он ещё и друзей надеется обучить, то сумма вырисовывается и вовсе заоблачная.

Вернувшись в настоящее, он обратился к Зирае:

— Послушайте, что я Вам сейчас скажу, Зирая, это очень важно и касается жизней — как Вашей, так и Вашего отца. Итак, прочтите это письмо, — он протянул пергамент девушке, та бегло просмотрела содержимое, после чего перевела недоуменный взгляд обратно на своего спасителя. — Из него следует, что ночная гильдия точно знала, когда, по какой дороге и в какое точно время Вы поедете. Много ли людей в Вашем окружении знали об этой поездке? — Девушка задумалась на полминуты и, всё больше хмурясь, покачала головой в отрицательном жесте, а Хротгар продолжил: — Вижу, Вы уже поняли, что значит столь точная информация. По меньшей мере один человек из Вашего ближайшего окружения работает на ночную гильдию, и об этом нужно как можно скорее сообщить Вашему отцу.

— Мой отец сейчас в Нуринге, он хочет нанять отряд наёмников для того, чтобы обеспечить постоянные рейды против гильдии на своей территории. Его дружина невелика, а крестьянское ополчение, конечно, эффективно за счёт значительной численности, но в последний месяц оно понесло потери, а это, всё-таки, крестьяне, и они платят отцу налоги, в том числе за обеспечение безопасности на территории провинции. Кроме того, скоро осень, они должны урожай собирать, а не за преступниками гоняться. Я как раз к нему и ехала. Я бы вместе с ним поехала, но задержалась на пару дней из-за свадьбы подруги. Так что, нужно спешить.

— Хорошо, на рассвете мы тронемся, вечером я рассчитываю уже быть в Нуринге. А нельзя как-нибудь передать сообщение заранее? Тот гильдеец, что я допрашивал, говорил о почтовых птицах, нельзя ли из селения перед хребтом отправить птицу в один из городов на пути следования Вашего отца с пометкой «передать лично в руки» и приложив пару монет для гонца?

— Хротгар, мне нравится Ваша идея, я привыкла пользоваться нашими собственными почтовыми птицами, так что даже не подумала, что можно отправить послание из почтового отделения, которое обязательно должно быть в последнем поселении перед границей с другой страной. Да, так мы и поступим.

Он приготовил на ужин похлёбку из вяленого мяса с рисом. Уже вкушая собственноручно сваренную пищу, он понял, что надо было закупиться не только продуктами, но и приправами или хотя бы солью. Собрав большую кучу опавших листьев в качестве кровати, он плотно закутался в плащ и после всех сегодняшних событий отключился практически мгновенно.

Глава 4.  «От границы ключ переломлен пополам»[1]. 

Проснулся он от первых лучей солнца, осветивших его глаза. Даже сквозь веки он почувствовал слепящий свет. Поднявшись и потянувшись, он обнаружил, что Зирая ещё спит. А Курт не просто спал как убитый, его богатырский храп даже спугивал первых утренних птичек, которые подлетали попить воды из ручья. Хротгар чувствовал себя несколько помятым — всё же, непривычно спать, совсем не раздеваясь. Пользуясь тем, что невольные попутчики ещё гостят у Морфея, он немного отошёл от лагеря вдоль ручья, после чего лёг в него. Ручей был быстрым, так что напор давал не хуже, чем в душе, только вот скрыть полностью всю богатырскую тушку под своей поверхностью он не смог, поэтому пришлось повертеться как червяк, подставляя под быстрое течение разные части тела. Если бы невольный зритель это увидел со стороны, его бы кондратий от смеха хватил. Да ещё и вода была ледяная, ну да ничего — тушка закалённая, да и здоровьем не обделена.

Помывшись таким необычным образом, Хротгар несколько минут стоял и сушился в лучах утреннего солнца, после чего растёрся плащом как полотенцем, колючий, зараза! Воин оделся и вернулся в лагерь, где попутчики продолжали наслаждаться сновидениями.

Ветер оставался восточным, так что Хротгар без опаски развёл костёр и принялся собирать в котелок похлёбку из вяленого мяса и крупы, на этот раз овсяной. Когда котелок был водружён над костром, а по поляне разлился аромат еды, и у леди, и у её слуги как по команде заурчало в животе. Это и послужило сигналом к подъёму. Оставив Хротгара шаманить у костра, они тоже отлучились к ручью. Самостоятельно подняться у мальца не получилось, пришлось воспользоваться помощью своей госпожи. А утренний повар улыбнулся и слегка покраснел, представив, что бы было, проснись они раньше и узри его водные процедуры.

Когда Зирая с Куртом вернулись, Хротгар, помешивая похлёбку, спросил, не найдётся ли у них специй и соли. Получив запрошенное, он словно бдительный пёс обнюхал содержимое каждого мешочка, а, увидев улыбки зрителей, пояснил, что хотел по запаху определить специи. Тогда Зирая, догадавшись, что северянин не знает, какими специями пользуются в Нардии, просто перечислила названия специй, указывая на мешочки пальцем.

Добавив соли и тех травок, чьи запахи ему показались уместнее к вяленой говядине, сваренной с овсом, Хротгар тщательно размешал получившееся варево и минуты через две снял котелок.

Молча позавтракав, северянин проверил рану Курта, которая больше не кровоточила. Судя по ровным подсохшим краям и отсутствию воспаления, инфекции не было. Увидев это, он задумался: а почему пацана при нападении не зарезали насмерть, а только незначительно ранили в ногу? Трудно представить себе смерть от порванных или перерезанных сухожилий, а вен или артерий в этом месте нет…

Быстро собравшись, путники двинулись в путь. Ножны с мечом постоянно раскачивались и задевали бедро, так что Хротгар пристегнул их к ремню убранного в рюкзак арбалета и повесил за спину.

Спустя несколько минут пути, воин жестом подозвал скакавшую до этого рядом с Куртом Зираю и шёпотом поведал ей свои мысли насчёт Курта. Леди нахмурилась и надолго замолчала, задумавшись и немного отстав от его коня. Через несколько минут она догнала его и, не поворачиваясь в сторону слуги, тихо заговорила:

— Помните, Вы спрашивали у меня, кто в моём окружении знал о поездке? Отец вообще наказал мне оставаться после свадьбы подруги в имении под охраной дружины, однако, мне надоело сидеть в четырёх стенах с редкими выездами из поместья в окружении отцовских нянек, с тех пор, как мама погибла от рук грабителей ночной гильдии, а отец начал борьбу с ними. К тому же, у меня есть друзья в Нуринге, которых я не видела с тех самых пор, как всё это началось. Вот я и решила позлить отца и поехать сама. После вчерашних событий, чувствую себя эгоистичной дурой: отец ведь запретил выезжать потому, что волновался за меня. — Зирая ненадолго замолчала, собираясь с мыслями. — Я думала, что если уеду тайно, то никто ничего не узнает. Как же я сглупила!

О том, что я выехала, знали только Курт и конюх, седлавший лошадей, причём конюху я сказала, что выезжаю просто на прогулку и ненадолго, он ещё хотел позвать охранников, но я соврала, что они уже ждут меня у ворот. Так что остаётся Курт, тем более, что он последнее время вёл себя странно: обычно он весьма разговорчив, но вчера весь день молчал, как Вы могли заметить, и был погружён в какие-то грустные мысли, словно хочет что-то рассказать, но колеблется. Я до последнего не хотела верить в его причастность, поскольку знаю его с детства — ещё его мать служила в нашем доме. Думала, что кто-то следил за поместьем, а потом подал сигнал своим для засады, увидев, как я выезжаю, и проследив направление, но после того, как Вы показали мне то письмо, а также вспомнив его странное поведение вчера, да ещё и то, как его ранили, пожалуй, теперь я соглашусь с Вами, что Курт предатель. Вот только зачем ему всё это? С ним же обращались почти как с родным, он и его семья ни в чём не нуждались, его не унижали, не били и всегда прощали ему мелкие шалости. Я не могу этого понять.

— Что же, я думаю, мы с Вами скоро об этом узнаем. — Произнёс Хротгар задумчиво, немного погодя, продолжил:

— Главное — добраться до пограничной заставы, там его и допросим. Пока же он не представляет опасности. Он не вооружён, не может сам ходить, почтовых птиц при нём, как будто, тоже нет, так что он не сможет подать сигнал ночникам; кстати, а в день отправления, после того, как узнал о поездке, он всё время был с Вами или отлучался?

— Нет, когда узнал, что мы выезжаем, он отправился собраться в дорогу, а после встретил меня у конюшни — наверное, тогда он и сообщил им.

— Хорошо. Тогда ведите себя как обычно, старайтесь не выдавать своих подозрений, а я присмотрю за ним. Мы, ведь, не хотим, чтобы он понял, что раскрыт и выкинул какой-нибудь неприятный фокус? — Подмигнул Хротгар, после чего Зирая немного отстала, вновь поравнявшись с Куртом. Немного последив за ней, северянин успокоился, не увидев в её поведении явных проявлений эмоций — видимо, аристократическое воспитание приносит свои плоды.

Пару часов спустя, лес кончился, сменившись живописной предгорной равниной, а в нескольких лигах пути перед глазами раскинулся живописный горный хребет, озера отсюда было не видно, но по высоте гор оно вполне угадывалось, и Хротгар знал, куда скакать. Преодолев по долине примерно половину пути, он сумел разглядеть крепостную стену в форме полукольца, своими концами упирающуюся в скальную породу, но полюбоваться видом не получилось — его нагнала Зирая и, указывая рукой куда-то за спину, произнесла:

— Кажется, за нами погоня!

Оглянувшись, воин увидел, как на фоне оставшегося позади леса поднимаются клубы пыли, причём всадники ехали, выстроившись в длинную шеренгу, поскольку пыль поднималась гораздо шире, чем позволяла дорога.

— Прибавим же ходу! — Крикнул Хротгар, увеличивая темп. Краем глаза он следил за Куртом, но тот вёл себя нормально, ускорившись вместе с ним и Зираей.

Постепенно прибавляя, они покрыли уже половину расстояния до пограничной заставы, когда Хротгар отчётливо уловил стук копыт позади себя. Оглянувшись, он увидел в нескольких сотнях метров за собой отчётливые силуэты всадников, в преследовании растянувшихся полукольцом. Насчитав пятнадцать наездников, гнавших во весь опор, он лягнул коня пятками, срываясь в галоп, Зирая и Курт последовали его примеру. Каждый раз оглядываясь, он видел погоню всё ближе. Когда до крепостной стены оставалось последние пол лиги, он ещё раз вдарил пятками в бока Мрака, выводя того на предел, сердце кровью обливалось, когда он слышал тяжёлое и надсадное дыхание ставшего уже каким-то родным жеребца. «Так и загнать бедолагу не долго; ладно, потерпи, уже совсем чуть-чуть осталось!» — думал он, мысленно считая оставшиеся метры до ворот. Ворота, к счастью, были широко распахнуты, поскольку солнце стояло уже довольно высоко. Хротгар искренне надеялся, что за чертой каменных стен поселения окажется в безопасности, и вряд ли ночники (в том, что это была именно их погоня, северянин почти не сомневался) решатся устраивать битву с похищением прямо под городскими стенами, рискуя спровоцировать конфликт со стражей. Как же он ошибался! Стоило ему проскочить в ворота, он, оглядываясь на Зираю и Курта, не отстали ли они, увидел пролетающий мимо него арбалетный болт, а следом за ним в деревянную створку ворот вонзилось ещё два. Хротгар заметил, что все болты были направлены только в него, причём, весьма точно, отклоняясь только благодаря зачарованному мьёльниру на груди, поэтому, от греха подальше (чтобы отклонённая таким образом стрела или болт не повредила тем, кто рядом), выхватив уздцы из рук Курта и Зираи, он направил своего коня вправо от ворот, укрывая спутников и лошадей за камнями стены. Только сейчас он обратил внимание на трофейных лошадей, которые всё это время вынуждены были вереницей скакать за ним, ибо были привязаны уздечками друг за друга и за луку седла Мрака. Все скакуны были в мыле и тяжело дышали, впрочем, валиться замертво тоже не торопились.

Оглянувшись, Хротгар увидел, как стражники, которых, видимо, впечатлило зрелище болтов, влетающих в створ ворот, уже закрывали створки. Соскочив с коня и глянув в щель между створок, он мог лицезреть пятнадцать всадников, выстроившихся в ряд на безопасном удалении от стены. Один из них, спешившись, напоказ поднял в воздух арбалет и бросил его наземь, затем расстегнул пояс, так что он, вместе с мечом и кинжалом в ножнах тоже упал в дорожную пыль, после чего, этот тип, подняв руки в мирном жесте, медленным шагом двинулся к воротам. «Сдаваться, что ли? И почему тогда только один?» — подумал Андрей; впрочем, копнув память Хротгара, он понял, что в Вахре не было обычая с белым флагом, и парламентёр публично обезоруживается и выходит к противнику, воздев руки к небу, тем самым выражая мирные намерения.

Остановившись метрах в десяти от ворот, переговорщик громко и чётко объявил:

— Отдайте нам девку по-хорошему, или мы вызовем подкрепление с зельями алхимического огня и сожжём этот клоповник дотла! У вас есть два часа на раздумья, после чего я исполню свою угрозу. Да, чуть не забыл: у нас есть дальнобойные гномьи арбалеты, так что не пытайтесь вызвать подкрепление птицами, мы их пристрелим уже на взлёте! — Словно в доказательство его последнего утверждения, при словах о гномьих арбалетах, все всадники отстегнули от сёдел и взяли на изготовку огромные девайсы, похожие на мини-балисты. Ничего более не сказав, «парламентёр» развернулся и направился к своим. Хротгар успел рассмотреть перстень из белого металла на правой руке переговорщика. Серебро? Странно, вроде этот мужик вёл себя как главный. Подстраховка на случай если парламентёра пристрелят? Нет, учитывая весь свой предыдущий опыт, Андрей не видел никаких признаков волнения ни в лице, ни в теле парламентёра, который был уверен в себе, своих словах и вёл себя как хозяин положения. Шестёрка, выставленная для подстраховки, тряслась бы как лист на ветру и дико потела от волнения. Наверное, перстень платиновый, кроме того, переговорщик знает что-то такое, что позволяет ему быть уверенным в действенности угрозы на местных жителей, ведь из заставы существует выход на горную дорогу.

Оторвавшись от щели в воротах, Хротгар увидел безуспешно пытавшегося вытащить болт из своей ноги раненого стражника — у него могло бы получиться, но болт прочно застрял стабилизаторами в кольчужной юбке. Норд уже было хотел подойти и помочь несчастному, когда заметил странные переглядывания между местными жителями и некоторыми стражниками, которые нехорошо посматривали на Зираю, и тогда северянин решил, пока не поздно, взять ситуацию в свои руки:

— Эта девушка, если кто не знает, является законной дочерью Лорда Лионелла! — Начал он громким ровным голосом, чтобы слышали все. — По дороге сюда её пытались похитить, с целью дальнейшего шантажа Лорда, члены ночной гильдии. Так что она, — Хротгар кивнул в сторону Зираи, — единственный человек в этом городе, который нужен членам гильдии живым. Это именно их люди стоят перед воротами — я видел гильдейский перстень на руке посланца. — Местные и стражники, теперь уже неуверенно, переглянулись. — Так что леди Лионелл — ваша единственная надежда выжить, поскольку, пока она здесь, они не будут рисковать её жизнью и жечь город, а тот человек попросту блефовал! Кроме того, разве вы не можете эвакуироваться по горной дороге в сторону Нуринга, оставив только стражников на стенах для обороны?

Со стороны местных вперёд вышел дородный хорошо одетый мужчина и, почёсывая бороду, смерил норда недоверчивым взглядом.

— Я подтверждаю, что эта девушка — Зирая Лионелл, мне доводилось видеть её здесь раньше. А вот ты кто таков? — Он ткнул пальцем в грудь северянина.

— Я Хротгар Чёрный Топор из клана Чёрных Топоров. — Хротгар раздвинул плащ руками и, убрав его полностью за спину, достал родовой символ, после чего, продемонстрировав его всем желающим, убрал обратно в кобуру. Поселение находилось на самой границе Нардии и, кроме того, уже было осаждено ночной гильдией, так что он уже не видел смысла скрываться. — И обстоятельства сложились так, что я сопровождаю леди Лионелл к её отцу в Нуринг. Если же кто-то, — он обвёл присутствующих взглядом, на площади перед воротами уже стали собираться зеваки, — посмеет хоть пальцем её тронуть, то я ему эти пальцы очень быстро отстригу по самый локоть! Кстати, — северянин вернул взгляд на дородного бородача, задавшего вопрос, глядя на него сверху вниз, поскольку тот уступал ему ростом, — Неприлично спрашивать у человека имя, предварительно не представившись.

— Рикус Кройц, староста этого поселения. — Став ещё более подозрительным, староста прищурился, внимательно посмотрев Хротгару в глаза, словно пытаясь в них что-то разглядеть, но затем, словно что-то про себя решив, что серьёзно насторожило собеседника, уже мягче продолжил:

— А мешает нам покинуть эти стены, — он обвёл рукой вокруг, — случившийся этой ночью обвал на горной дороге. Его ещё дня три придётся разгребать. — Вот что придавало уверенности посланцу головорезов — ребус сложился в голове северянина. Наверняка, обвал не был случайностью — враги готовили ловушку. — Так что, сейчас мы все оказались заперты здесь на потеху тем людям снаружи. А в это мгновение, пока у нас есть чуточку времени, мне хотелось бы поговорить с Вами наедине. Я пока прикажу, чтобы Ваших лошадей и слугу Леди Зираи разместили в моём скромном жилище. Лошадям тоже нужно отдохнуть, поесть и попить после погони. — Не дожидаясь ответа, Рикус подозвал нескольких человек из своей свиты, стоявшей у него за спиной всё время разговора, они взяли лошадей под уздцы и повели их вглубь города, ближе к хребту. Через несколько минут, уже в доме Кройца, когда Курта унесли в комнату слуги хозяина, Рикус спросил:

— Леди Зирая, вы, ведь, не откажете мне в небольшом одолжении? — Увидев утвердительный кивок, он озвучил свою просьбу: — Вы не могли бы на несколько минут оставить нас с Хротгаром наедине? — при звуках своего имени северянин заметил, как тогда на площади, что взгляд прищурившегося на миг хозяина снова стал подозрительным. «Чего же он всё-таки хочет?» — воин мысленно напрягся и сосредоточился. — Можете пока разместиться в одной из комнат, слуги Вас проводят.

От Зираи тоже не укрылась подозрительность хозяина дома, так что она хотела уже что-то спросить у него, но молчаливый кивок Хротгара развеял сомнения и она вышла вслед за слугой.

Убедившись, что никто не подслушивает, Рикус вновь сосредоточил внимание на госте.

— Итак, о чём таком важном Вы хотели со мной поговорить, что так старательно избавились от всех лишних ушей? — с кривой ухмылкой спросил Хротгар, опершись о край письменного стола.

— Ну, раз мы перешли сразу к делу, то я повторю заданный раньше вопрос: кто ты такой? — уже совсем не скрывая своих подозрений спросил Кройц.

— Я, кажется, уже ответил, что ещё Вы ожидаете от меня услышать? — Начиная раздражаться, Андрей крутил в голове варианты, отбрасывая один за другим, копаясь в воспоминаниях Хротгара. В общих чертах, все предположения сводились к тому, что мужик знал его альтер эго до этой встречи, а Андрей своим поведением как-то выявил личностное несоответствие, однако, это было исключено, поскольку в памяти северного гостя староста не всплывал ни под каким соусом. Поставленный в тупик, Андрей молча уставился на собеседника, не понимая, чего тот хочет.

— Ладно, начну с самого начала: несколько дней назад в нашем городке останавливалось четверо северян… — Прервавшись, Кройц внимательно следил за реакцией собеседника, и в ту же секунду Андрей сообразил, куда тот клонит и в темпе обдумывал свой дальнейший ответ, ковыряясь в памяти тела в поисках чего-нибудь, чем можно доказать, что он не самозванец. Так и не дождавшись продолжения вопроса, зато подобрав подходящий ответ, он продолжил за Кройца:

— … которых звали Торстейн, Хельмар, Харальд и Атли, причём, Торстейн владел таким же чёрным топором, поскольку тоже принадлежит к моему роду, правда, побочной ветви. Эти горячие серверные парни были сами не свои и топили горе в пиве или чём покрепче, а на вопрос о том, почему они так невеселы, с горечью в голосе отвечали, что недавно похоронили своего хорошего друга Хротгара из клана Чёрных Топоров, а теперь оплакивают его. Торстейн же наверняка ещё причитал, что он помер в бою, а за отсутствием поблизости водоёма, равно как и боевых или вообще каких-либо кораблей, не выйдет устроить ему подобающее огненное погребение. Значит, у него меньше шансов попасть в Вальхаллу. — С каждой фразой глаза хозяина дома становились всё шире, а челюсть отвисала всё ниже, грозя повредить зубами пол. Под конец рассказа Хротгар его добил: — К счастью, только в одном его друзья оказались правы: в Вальхаллу их друг действительно не попал, поскольку стоит сейчас перед Вами и ведёт этот глупый и бессмысленный диалог.

— Но как? — Моргая глазами и, вновь и вновь, открывая и закрывая рот, прошептал Кройц, пребывая в шоке. — Они же говорили, что снова и снова проверяли пульс и дыхание, в надежде, что хоть частичка жизни теплится в теле их друга, но всё было тщетно — потому, только окончательно потеряв надежду, они в конце концов и решили похоронить его. И я уверен, они не врали, рассказывая об этом. Чем ты докажешь, что не самозванец? — Похоже, шок прошёл, рассудок вернулся к Рикусу и он задал, наконец, вопрос, которого Хротгар давно ожидал.

— К счастью, мои друзья похоронили меня с воинскими почестями, оставив при мне всё моё боевое снаряжение, так что я смогу доказать, что являюсь тем, кем являюсь. — Северянин выпростал из-за пазухи рубахи мьёльнир, нагнулся поближе к хозяину дома, чтобы тот мог, не снимая цепочки, взять оберег, что тот и сделал, в следующий миг с лёгким вскриком отпустил, в комнате разнёсся лёгкий аромат жареной курицы, а от пальцев Рикуса шёл дымок. — Этот оберег отец подарил, когда мне исполнилось десять. Особенность личных оберегов, сделанных на севере при помощи рунического зачарования, заключается в том, что только северные имена ложатся на руническое написание. Вот здесь, — норд показал хозяину оберег боком, — в охранное рунное заклинание вписано моё имя, связь же именно меня, а не какого-нибудь другого Хротгара с этим оберегом закреплена вот здесь, — он показал пальцем то место, где гравированная на серебре руническая вязь приобретала форму контура чернёного гербового топора. — Ну и на случай, если ещё один потомок клана Чёрных Топоров до моей смерти будет назван Хротгаром, чего пока не случалось, эта рунная вязь энергетически запитана моей кровью, что, во-первых, позволяет мне при ослаблении заряда оберега подпитать его парой капель своей крови; во-вторых, позволяет определить личность носителя, поскольку никто, кроме хозяина, не сможет даже прикоснуться к нему, не испытав непередаваемых ощущений, которые Вы только что опробовали на себе; ну и, наконец, в-третьих, это замечательная защита от воровства. Ну что, допрос окончен?

Длинного монолога и обожжённых пальцев оказалось достаточно, чтобы отбить у Рикуса всякую охоту расспрашивать о чудесном воскрешении из мёртвых. Таких красочных и аргументированных тактильными ощущениями презентаций Андрею в его жизни проводить ещё не доводилось. Так что, немного смешавшись и не зная, как себя толком вести, Кройц вяло ответил:

— Хорошо, я узнал достаточно и убедился, что Вы тот, за кого себя выдаёте, признаться, до этого мне не доводилось видеть восставших из мёртвых и представлял я их себе несколько по-другому. Однако, не вижу смысла обсуждать сейчас Ваше неожиданное возвращение в строй, сейчас есть более важные вещи, которые требуют скорейшего разрешения. — Отлично, намёк понят верно.

— Тогда я предлагаю пригласить невольную виновницу произошедшего сегодня, да, кстати, пусть этот разговор останется между нами. Не хочу лишний раз никого нервировать. — Хротгар серьёзно взглянул в глаза Рикуса. В ответ тот лишь молча кивнул, а затем вышел за дверь и распорядился, чтобы Зираю позвали в гостиную.

Рассевшись за уже накрытым столом, никто первым не хотел начинать, посему несколько минут ели молча. Сжимая нож в обожжённой руке хозяин кряхтел и морщился. Наконец северянин прервал молчание:

— У меня есть план, как снять осаду, но мне кое-что потребуется.

— Я заинтригован! — Поднял староста глаза от тарелки. — Надеюсь, Вы говорите не о магической поддержке? В стенах селения нет ни одного мага.

— Для начала, я хотел бы кое о чём спросить. — Увидев в ответ кивок, Хротгар начал: — Скажите, после отъезда в Нуринг лорда Лионелла и до нашего с леди прибытия, особенно вчера, приезжали ли в это поселение какие-нибудь люди со стороны Нардии?

— Дайте подумать… — Староста на минуту задумался. — Да, было несколько человек, проездом, несколько местных ездили за припасами и вчера вернулись.

— Так, интересно. Кто-нибудь из них отправлялся в сторону Нуринга непосредственно перед обвалом? — Хротгар внимательно наблюдал за реакцией старосты, его он тоже не исключал из подозреваемых.

— Местные все как вернулись с рынка, так и остались, а из тех, что проездом — да, один как раз в вечер перед обвалом ушёл по горной дороге.

— И не возвращался? — Почти уверенный в ответе, он всё же спросил.

— Нет, ушёл и всё, на ночлег не остался, сказав, что и так опаздывает, и его уже ждут в Нуринге. — Пояснил Рикус, почёсывая бороду. — Вы думаете, это он?

— Пока я уверен только в том, что обвал был частью ловушки. А больше никто не мог так, чтобы Вы не знали, отлучиться из города ночью, а затем вернуться обратно? — сейчас Андрей очень внимательно следил за реакцией, но староста отвечал спокойно:

— Ну что Вы, это совершенно исключено, стражники — давно проверенные ребята, я их лет десять знаю, если мне кто-то из них врёт — нутром чую, работа у меня такая. — словно оправдываясь, развёл он руками. — Никого нового я опять же не нанимал. А после обвала я их всех опрашивал — никого не впускали и не выпускали.

— А Вы сами не могли это сделать? — решил Андрей попробовать провокацию, наблюдая за реакцией собеседника. Рикус ощутимо обиделся тем, что ему задали подобный вопрос, именно не занервничал, а обиделся, после чего спокойно ответил: — Я этой ночью роды у служанки помогал принимать — это Вам и повитуха наша подтвердит, и сама служанка, да и полсела, с которыми мы в трактире рождение малыша до глубокой ночи обмывали! Не-не, Вы не думайте, ребёнок не от меня, просто, согласитесь, повод выпить отменный! — мужик не врал, а все эмоции всплывшие на лице при рассказе, были искренними, без намёка на фальшь.

— Вы меня извините, Рикус, я просто обязан был удостовериться, самому сейчас неловко, что подозревал Вас, — Извинился северянин. — Тогда остаётся действительно только тот вечерний залётный гость. Я, собственно, и спрашивал всё это только за тем, чтобы понять, в городе ещё наш диверсант или нет. Раз он уехал, и некому подать знак осаждающим, значит, всё должно пройти, как по маслу. Мне понадобится только поясной крюк, чтобы натягивать тетиву арбалета, и какой-нибудь кожаный ремень или два.

— Хротгар, я принимаю Ваши извинения, вижу, они искренние. — староста подмигнул, а собеседник отметил, что этот мужик видит телесные реакции не хуже него. Потом Рикус ненадолго задумался и продолжил: — Что же до Вашего плана, то хотелось бы узнать подробности: как Вы собираетесь с тем, что перечислили, нейтрализовать больше дюжины лихих ребят, у которых гномьи арбалеты, чьи болты пробьют навылет тело любого из моих стражников, стоит ему высунуться в створе ворот. Причём, мы их со стен из наших арбалетов не достанем — слишком далеко стоят.

— Помните оберег, который я показывал? — при упоминании мьёльнира староста скривился. — Его основная задача — отклонять летящие в меня объекты, вроде стрел, болтов, камней, кинжалов. Попадание из осадной баллисты или катапульты он, конечно, не сдюжит, но от арбалетов, даже гномьих, он меня защитит. Уже защитил сегодня: тот болт, что ранил Вашего стражника, — Взгляд Хротгара стал извиняющимся, — летел мне в спину, как и те два, которые застряли в створке ворот. Итак, мой план таков: ваши люди аккуратно, чтобы не попасть под обстрел, открывают ворота, а я на коне в них выезжаю, и пусть разрядят в меня свои дуры, оказавшись на расстоянии выстрела, я сам начну палить в них из арбалета. Никогда не стрелял на скаку, но вдруг попаду, да и когда выйдем отсюда, у нас останется час, постараюсь использовать его с толком и пристреляться. Далее, ремни мне нужны, чтобы закрепить колчан на груди, так я буду быстрее доставать болты и заряжаться. В общем, я хочу перед тем, как они побросают свои бесполезные против меня гномьи железки и кинутся в мечи, успеть выпустить в них как можно больше болтов, а если повезёт, то угробить кого-нибудь из них или их коней, хотя коней я бы предпочёл взять трофеями. Итак, когда они схватятся за холодное оружие, в ворота выедут Ваши стражники, а я постараюсь не дать врагу взяться за арбалеты до того, как Ваши люди будут на расстоянии выстрела. Пускай расстреливают их как в тире, я уже говорил Вам про свой оберег. Вот, собственно, и весь мой коварный план. Если мне очень повезёт, то, может быть, очередь даже не дойдёт до ваших стрелков, и я справлюсь сам. Если не повезёт — подстрахуете. Да, чуть не забыл, как только они оставят в покое свои гномьи дуры, кто-то должен подать сигнал: нужно запустить почтовых птиц начальнику стражи в ближайший город, тому, кто остался за главного в дружине лорда Лионелла, а заодно и самому лорду отправить письмо с портретом, или хотя бы описанием вчерашнего диверсанта, ведь он прошёл именно в сторону Нуринга. Да и вообще нужно сообщить лорду о том, что здесь творится. Ибо, если тот гад не врал насчёт подкрепления, то город хоть и вряд ли станут жечь, пока здесь находится дочь лорда, но долгой осадой обложить вполне могут. А лорд как раз в отъезде. Так что, и нам подкрепление не помешает, особенно если подойдёт прямо в тыл к врагу. Итак, есть вопросы, пожелания, предложения? Если нет, то я пошёл упражняться в стрельбе, время не ждёт.

Глава 5 Один в поле не Воин?

Сидя на коне в ожидании, когда люди разойдутся с площади и стражники смогут открыть ворота, Хротгар вновь и вновь прогонял мысленно план, пытаясь найти возможные ошибки, в крови плескалось просто море адреналина, хотелось двигаться, что-то делать, секунды тянулись, словно варенье из холодильника, мысли никак не хотели собираться в кучу, наконец, смирившись с мыслью, что всё просчитать невозможно, северянин сосредоточился на своём дыхании, пытаясь побороть нервную дрожь. Хоть он и знал, что сможет воскреснуть, если что, причём не один раз, но умирать снова не хотелось, это был какой-то нерациональный, подсознательный страх, присущий, наверное, всем смертным существам. Кроме того, что умирать банально больно, он совсем не торопился сходить в местные серые пределы, это в родном мире всё сложилось удачно, а здесь может и не повезти. Вдруг сразу поймают и монеты начнут чеканить?

Однако, увидев раскрывающийся створ ворот, он подобрался, назойливые мысли сами пропали из головы, как только щель оказалась достаточно широка, чтобы проскочить на коне, он пустил Мрака в галоп, держа наготове заряженный арбалет, а во второй руке болт. Он правил одними ногами, завязав уздечку за луку седла.

Во время тренировок он понял, что стрелять может одной рукой, для его здоровой северной туши те небольшие короткие арбалеты, что он вчера отобрал у ночников, казались игрушечными, так что он быстро приловчился стрелять, не придерживая второй рукой под ложе, целиться же одной рукой оказалось гораздо проще, несмотря на отсутствие прицела или хотя бы мушки — можно было держать наконечник болта (они были четырёхгранными и угол между гранями, повёрнутый вверх, как раз и заменял мушку) и цель на одной линии с глазом. Стоя, сидя, лёжа и даже на бегу, он почти всегда попадал в расставленные на стрельбище мишени, не в яблочко, конечно, но если сравнивать с телом врага, то почти всегда в грудь и изредка в голову. Когда же он выехал на стрельбище на лошади (Мраку он решил дать передышку до самой операции), получаться резко перестало. От слова вообще, от есть, совсем.

Только минут через десять он понял, что чтобы движения лошади не мешали целиться, а при выстреле болт не летел мимо цели, нужно стрелять практически навскидку, лишь на доли секунды собирая наконечник, цель и свой глаз в одну линию, причём, делать это нужно после того, как лошадь оттолкнулась от земли, но до приземления её передних копыт, спускать тетиву нужно было чётко в середине прыжка. Понять-то он это понял, однако, даже когда время почти вышло, получаться также хорошо, как на своих двоих, не стало.

Сейчас он рассчитывал, сколько осталось до расстояния выстрела, расстояние, на которое без изменения траектории летит болт, он вычислил ещё во время тренировок на стрельбище. Мимо него уже пролетело два болта, а среди противника началось какое-то шевеление, их кони задвигались. Мгновением спустя, Хротгар понял, что его берут в полукольцо. Вот мимо пролетел ещё болт, а за ним ещё один. Чёрт, первый прокол: Хротгар рассчитывал, что они разрядят все арбалеты разом и потеряют время на перезарядку, ведь натягивать тетиву на этих дурах нужно было специальным поворотным штифтом с ручкой, что-то типа лебёдки, только встроенной в корпус. Теперь же получалось, что они стреляли по одному и пока целились и стреляли следующие, отстрелявшиеся натягивали тетиву. Впрочем, хорошо, что они ещё не поняли, что промахиваются не потому, что плохо целятся! Пусть себе стреляют! Пока стреляют, он в безопасности. Всё, пора. Хротгар дождался толчка копыт и вскинул арбалет, практически сразу же нажав на спусковой крючок. Мимо. Одним движением руки он зацепил тетиву за поясной крюк и натянул её, сразу же вставив болт в ложе. Ещё один выстрел. Снова мимо. Он повёл мрака по дуге, стараясь обогнуть полукольцо. Он пустил в молоко уже пять болтов, когда очередным залпом ему удалось попасть одному в плечо. Он уронил арбалет и попытался увести коня за коней соратников, но словил в спину ещё один болт, после чего обмяк в седле и конь остался без управления. Стоило подумать, что начинает получаться, как следующий болт ушёл в молоко.

Десять всадников продолжали держать в руках арбалеты, но уже не стреляли, поскольку к Хротгару наперерез поскакали ещё четверо. Пользуясь тем, что стрелки перестали пускать болты, боясь задеть своих, северянин остановил коня и, практически мгновенно перезаряжаясь, это было гораздо легче делать стоя на месте, один за другим сделал три удачных залпа, уронив из седла двух всадников и ранив в шею третьего, который через пару секунд тоже упал с лошади, хватаясь за горло. Четвёртый из группы бросившихся наперерез замешкался, не зная, скакать ему дальше или возвращаться к своим стрелкам. В этот момент ему с характерным звоном пришёл в шлем болт, оставив небольшую вмятину. Практически одновременно ещё один заряд просвистел в метре от Хротгара. В ответ стрелявший слетел с лошади, матерясь и зажимая руками пах. Пущенный северянином болт торчал из седла. «У них уже минус пять, к тому же последний «десантник» растерялся после того, как я ему на шлем болтяру положил, и явно не знает, что делать, загораживая меня от своих, пускай пока живёт!» — думал Хротгар, укладывая в ложе следующий болт и наводя его на цель. Только, «десантник» отъехал в сторону, возвращаясь к своим по дуге, а арбалетчики тут же открыли огонь. Даже не думая дёргать коня, Хротгар спустил тетиву, вышибая из седла очередного бедолагу, уже держа наготове новый болт второй рукой. Следующим залпом он пробил бок трусливого «десантника», ещё один залп и среди врагов появился буратино с болтом вместо носа, лошадь повела, испугавшись, а буратинка мёртвым кулём рухнул наземь.

«Осталось семеро, уже должны догадаться!» — подумал Хротгар, выпуская ещё один болт, продырявивший колено одному из наездников. Всадник взвыл от боли на всю округу аки сирена, конь испугался и встал на дыбы, уронив хозяина головой на землю. Тихонько хрустнула шея и житель ещё одного смертного тела ушёл в серые пределы.

— Хватит стрелять! В мечи, окружаем! Пригни… — Узнав голос главного, северянин прицелился по-лучше и заткнул говорившего болтом прямо в открытый рот. Как ни странно, мёртвый главарь, пуская изо рта кровавые пузыри, не выпал из седла. Видать, сидел крепко и конь у него привычен к подобным бойням.

Оставшиеся пятеро, взявшиеся было за мечи, убрали руки от ножен увидев, как их командир погиб, даже не закончив свою вдохновляющую речь и застыли в нерешительности.

— Сдавайтесь и я сохраню вам жизни! Спешивайтесь и бросайте оружие на землю, всё в одну кучу, а сами отходите в сторону с поднятыми руками и стойте, пока я не позову. — один из стрелков поднял арбалет и пустил болт, пролетевший метром левее Хротгара, в этот момент второй обнажил меч и сорвался в галоп, приближаясь к нему же. Остальные трое остались на месте в нерешительности. Выстрел и конь без наездника останавливается, а его хозяин валяется, корчась от боли с болтом в животе. Недолгая перезарядка и тот ночник, что посмел стрелять, лежит в пыли с железом в глазнице. — Ещё желающие? Слезайте с коней, бросайте оружие и отходите с поднятыми руками, ЖИИИВААА!!! — взревел Хротгар, направляя на неудачников вновь заряженный арбалет. «А в рукопашную схлеснуться так и не пришлось. И хорошо! Целее буду.» — подумал он, наблюдая, как оставшиеся трое в темпе поспрыгивали из сёдел, бросили оружие в аккуратную кучку и встали в стороне, воздев руки к небу, что истовые богомольцы. Держа их на прицеле, он подъехал ближе, поставив Мрака так, чтобы оказаться между ними и оружием, после чего широко взмахнул рукой, это был сигнал стражникам выезжать на подмогу, а заодно выпускать почтовых птиц с посланиями.

«Похоже, никто кроме командира так и не понял, что дело не в их меткости. Да и тот подав голос сразу умер. Хоть всё и пошло не совсем по плану, но так, наверное, даже лучше.» — думал Хротгар, наблюдая, как приближается к полю боя отряд конных стражников.

— Даже пленных взять удалось? — Удивлённо подняв брови спросил капитан стражи, подъехав к северянину по-ближе.

— Как видите, капитан. — Коротко ответил Хротгар, переведя на него усталый взгляд. — Думаю, надо собрать лошадей и погрузить на них тела, трофеи и вот этих. — Он кивнул в сторону пленных. — Не помешает их допросить, когда окажемся за стенами в относительной безопасности. Жаль, их командира пришлось пристрелить, он наверняка знал больше всех. — его голос звучал задумчиво-отрешённо, наступил адреналиновый отходняк после боя, в голове крутился хаотичный рой разных мыслей, думать связно становилось всё сложнее.

Капитан не стал спорить, видя его состояние, тихо раздал своим людям нужные команды и меньше, чем через полчаса конная кавалькада, к которой была привязана тройка связанных между собой за руки пленных, в среднем темпе двинулась к воротам, пленным приходилось бежать следом, поддерживая темп.

Никаких торжественных встреч и чествования победителей не было, всё весьма буднично и обыденно, только на площади собралась толпа перешёптывающихся зевак.

— Капитан, если Вы не против, я хотел бы отложить разбор трофеев на вечер, а пока вздремнуть хотя бы часок, а если выйдет, то и дольше. Очень сильно устал. — Про допрос пленных он даже не вспомнил, и, хотя до ночи было ещё далеко, его жутко клонило в сон, он был готов вырубиться прямо посреди площади, его сдерживало лишь желание впервые за трое суток проснуться в нормальной постели.

Глава стражи понимающе кивнул и махнул рукой, вновь развернувшись к своим людям и что-то принялся им объяснять, активно жестикулируя.

Направив коня к дому Рикуса Кройца, Хротгар через пару десятков метров заснул прямо в седле. Проснулся он лишь когда хозяин дома (Да, смышлёный коняга без понуканий довёз спящего хозяина, куда надо) начал трясти его за рукав уже у себя во дворе. Заглянув в распахнутые спросонья глаза, староста всё понял и приказал слугам проводить гостя в его комнату.

Насилу раздевшись, северянин мгновенно провалился в царство Морфея, лишь только голова достигла подушки.

****

К несчастью, выспаться герою дня так и не удалось, он был бессовестно разбужен уже через полтора часа. Разлепив веки, Хротгар увидел перед собой бородатую физиономию Рикуса Кройца, чем-то весьма озадаченного.

Проморгавшись, северянин сел на кровати и вопросительно уставился в глаза непрошеного возмутителя спокойствия, всем своим видом словно вопрошая: «По что ты, смертный, опять ворошишь мою могилу?»

Верно истолковав взгляд своего гостя, староста прервал молчание:

— Стража допросила пленных, полагаю, Вам будет интересно узнать результаты допроса? — Прищурился с лёгкой улыбкой хитрый бородач.

— И это не могло немного подождать? — Прикрыл рот рукой северянин, зевая.

— Нельзя же быть таким нетерпеливым… — продолжая улыбаться, протянул Рикус. — Пришли вести от Ваших друзей-северян! — обрадовал староста новостью, сейчас даже более важной для его гостя.

— С этого и надо было начинать! — за мгновение остатки сна покинули Хротгара и, вскочив с кровати, нисколько не смущаясь тем, что хозяин дома видит его голым, и принялся быстро одеваться и облачаться в доспехи. Натянув стёганку и взявшись за кольчугу, он вновь взглянул на Рикуса снова несколько недоуменным взглядом, в котором нет-нет, да играли радостные искорки. — Как они там? Торстейну удалось вылечить руку? И, вообще, как, откуда они узнали, что я жив?

— Вот, возьмите, прочитайте, — добродушно произнёс Рикус, протягивая Хротгару запечатанный сургучом с отпечатком мьёльнира кусок пергамента. — пришло на Ваше имя с почтовой птицей, вместе с ответом от Лорда. Ладно, я подожду Вас внизу в гостиной, когда прочтёте — присоединяйтесь к нам с леди Зираей за обедом, а то с момента Вашего возвращения с той победоносной схватки, Вы так ничего и не ели, к тому же, леди уже замучила меня вопросами, на которые лучше сможете ответить Вы. — С этими словами, гостеприимный хозяин покинул комнату, Хротгар слышал с лестницы его спускающиеся шаги.

— Интересно девки пляшут! — прочитав письмо, Хротгар смог выдавить из себя лишь эти слова удивления. Текст же письма, написанный каракулями, в которых легко угадывалась пьяная рука Торстейна, гласил:

«Хротгар, неубиваемая ты скотина, мы же тебя уже даже похоронили и оплакали, как ты смог вернуться? Если, конечно, ты действительно тот Хротгар Чёрный Топор, которого я знаю. Если же нет, я лично раскрою тебе череп за надругательство над светлой памятью моего друга! Впрочем, неважно, как ты снова оказался в строю, услышав от лорда о твоих подвигах, описанных в письме его дочери, я хочу верить, что это всё-таки ты, друг! Ты, кстати, уже завалил в койку эту деваху? Симпатичная, небось? Ладно, по делу: письмо девки пришло как раз вовремя, лорд уже собрал отряд и собирался выдвигаться обратно, приди письмо к вечеру, гонец бы нас уже не догнал. Лорд обещал, что ехать будем, не останавливаясь на ночлег, так что уже завтра будем у Вас, с разбором завала, лорд также обещал помочь. И, Хротгар, не думай обо мне плохо, но нам придётся задержаться в Нардии. Я знаю, как ты торопишься вытащить Торальфа, но мы должны лорду мою жизнь — у меня воспалилась рана, началась горячка, знахаря в деревне, в которой мы остановились, не оказалось, ехать дальше мы тоже не могли, на моё счастье, в это время через деревню как раз проезжал лорд с небольшим отрядом, в котором среди прочих оказался маг-целитель. Он буквально вытащил меня с того света, а сейчас я вообще как новенький! Так что мы решили присоединиться к отряду наёмников, который собирал тогда лорд, и помочь ему в его землях. Надеюсь, это не займёт много времени и не сильно отвлечёт нас от спасения твоего брата. Ещё раз повторю: не думай, что я забыл, зачем мы покинули север вслед за тобой. Но этот человек спас мне жизнь и я просто обязан вернуть долг. Он ведь мог просто проехать мимо. Да, ребята тоже в порядке, живы-здоровы и просили передать тебе привет.

До скорой встречи,

Твой друг и соратник Торстейн!»

Чёрт, как ни хотелось Хротгару поскорее покинуть Нардию, он понимал, что теперь точно по горло увяз в местных политических дрязгах, что, впрочем, не могло омрачить радости от скорого воссоединения с друзьями.

Закончив облачаться, северянин спустился в гостиную, где уже был накрыт стол. Его ждали, ни хозяин, ни Зирая ещё не притронулись к еде.

— У меня радостные вести! Впрочем, из письма лорда Лионелла, Вы, должно быть, и так в курсе. — Осёкся Хротгар, поймав взгляд Зираи, усаживаясь за стол. Рикус не ошибся, его гость действительно был зверски голоден, а посему, кивнув хозяину дома и девушке, он буквально набросился на еду. Это было не совсем прилично, но голова голодного северянина была слишком занята весёлыми мыслями, чтобы вспоминать об этикете.

За весёлым разговором обед пролетел быстро, правда Зирая всё время доставала вопросами в стиле: «Как вам это удалось?»; «Это же такой подвиг, выйти одному против пятнадцати, скажите, а Вам было страшно?»; «Они падали один за другим, это было так… прекрасно! Неужели Вы всего за час тренировки перед началом, успели научиться так метко стрелять?». Да уж, прекрасно! Как же. Хорошо, что она не увидела труп с зияющей дырой вместо носа, или с болтом в глазнице, или кровавые пузыри изо рта главаря. Труп с дырой в животе, через которую вылезли кишки, тоже вряд ли можно счесть приятным. Хотя плотная грубая брань из уст раненого в колено, действительно была прекрасной… Но не для чувствительных дамских ушей.

«Как маленькая!» — думал про себя Хротгар, вспоминая недавний бой и, не желая портить аппетит и настроение людям, сидящим с ним за столом, давая вежливые и сухие, без долгих описаний, ответы вроде: «Леди, вы же слышали мой план, по счастливой случайности до рукопашной дело не дошло.» или «Да, признаться, перед выездом, ещё в воротах было страшно, но потом я сосредоточился на деле.» После чего возвращался к трапезе. Заметив по вопросам девушки и её мимике плохо прикрытый интерес к своей скромной персоне, да что там интерес, это было неподдельное восхищение, она даже периодически краснела и прятала глаза, при этом пристально изучая Хротгара взглядом, когда он, как ей казалось, смотрел к себе в тарелку. «Может, послушать совета Торстейна и затащить её в постель? Судя по поведению, она явно идеализирует мой образ и была бы не прочь, если правильно подойти к вопросу. Впрочем, когда советы Торстейна не заканчивались неприятностями? Кроме того, как я буду выглядеть перед лордом, опорочив его дочь и заморочив ей голову? Ведь жениться я точно на ней не намерен, да и сколько-нибудь долго продолжать эти отношения — тоже, как только Торстейн решит, что его долг чести закрыт, надо срываться и ехать спасать брата. Так что не стоит давать ей надежду, чтобы потом всё равно бросить, сделав ей больно. Нужно как-то вытравить из её головы всю эту амурную чушь в самом зародыше. Или, по крайней мере, не усугублять.» — так думал Хротгар, доедая сочный кусок говядины, и, запив его бокалом весьма неплохого красного сухого вина, отодвинул тарелку и обратился к хозяину жилища:

— Рикус, Вы, кажется, говорили о каких-то интересных фактах, которые удалось вытащить из пленных? — Увидев утвердительный кивок, он продолжил:

— Мне бы хотелось перед тем, как говорить об этом, побеседовать с Куртом, слугой леди Лионелл, я не успел посвятить Вас в детали, но у нас с леди есть все основания полагать, что он был осведомителем пресловутой ночной гильдии. А уже поговорив с ним, возможно, я смогу задать пленным пару интересных вопросов. Вы не возражаете? — Вставая из-за стола и задвигая за собой стул, он посмотрел на Кройца. Тот качнул головой, обозначая отсутствие возражений. После он перевёл взгляд на Зираю, которая как-то резко подобралась и посерьёзнела. Видимо в свете последних событий, она о нём совсем запамятовала.

****

— Ну и как ты дошёл до жизни такой? — сидя через несколько минут в комнате Курта верхом на стуле рядом с кроватью, Хротгар не отрываясь смотрел в глаза слуги, который заметно нервничал, но пока не открывал рта. — Думаешь, мы с леди Лионелл не знаем, что это ты сообщил ночной гильдии о вчерашнем выезде своей госпожи? Говори, давно на них работаешь, а, самое главное, зачем? Мы с ней сегодня о тебе говорили и она никак не могла понять, как после всего того добра, что её семья сделала для тебя и твоей матери, ты мог предать её и работать на врагов её отца?!? — продолжил говорить Хротгар, засыпая вопросами пацана, у которого уже наворачивались на глазах слёзы. На последнем вопросе парня буквально прорвало, он разревелся в голос и, чуть наплакавшись (Андрей не стал прерывать, зная, что это знак, что парень скоро заговорит, главное сейчас не передавить, а то уйдёт в себя), начал скороговоркой рассказывать, время от времени то запинаясь, то продолжая с новой силой:

— Госпожа Зирая, простите меня, я не хотел… Мне так жаль, что я втравил Вас во все эти неприятности! Я ещё вчера хотел Вам всё рассказать, но не решился, не смог! Какой же я трус… Эти выродки похитили маму и малышку Лили… Сказали, что я должен им сообщать обо всех Ваших планах… И передвижениях… Сказали, что иначе убьют сначала сестрёнку на глазах матери, а потом и мать… если посмею ещё раз ослушаться… Говорили, что если хоть слово кому-нибудь расскажу, особенно Вам, то тоже убьют мою сестрёнку… Убьют нашу маленькую Лилиан… Они звери, а не люди! Чтоб их души демоны забрали! Наконец-то я могу всё рассказать… Я так устал держать это в себе, хотел ещё вчера, но боялся, что убьют сестрёнку! Я так корил себя всё это время после нападения, как хорошо, что вы сами обо всём догадались. Я очень перед Вами виноват, госпожа Зирая, Вы полностью вправе меня наказать за предательство, можете даже меня казнить, я к этому готов… Только, пожалуйста, очень Вас прошу, спасите моих маму и сестрёнку! Только об этом прошу, всё равно, что будет со мной. — Курт сидел и всхлипывал, по щекам его госпожи тоже текли слёзы, даже Хротгар с трудом сдерживал слёзы. Он почти с самого начала перестал следить за невербаликой парня, и так было видно, что он искренен до последнего слова, до последней слезинки. Сердце обливалось кровью от услышанного, а в душе клекотала ярость: это были не люди, и даже не звери! Сложно представить себе зверя, который будет угрожать другому зверю загрызть его сестру на глазах у матери. Нет, это не люди, это грёбанная человекообразная падаль, гниль, плесень! Хотелось их давить ногой, как клопов, брезгуя пачкать о них руки. Если ещё за обедом Хротгар был недоволен тем, что придётся задержаться в Нардии ещё на какой-то срок, то сейчас, после исповеди Курта, его сердце пылало решимостью втоптать в грязь это отребье, гордо именующее себя ночной гильдией. Всех до последней шестёрки в расход! Если за обедом ему было неприятно вспоминать о недавнем бое, поскольку он считал ночников за не очень хороших, не в ладах с законом, но людей, которым он сделал больно и убил, то сейчас он уже с наслаждением вспоминал нанесённые им смертельные увечья и их предсмертные крики. Так им, скотам, и надо! Ещё легко отделались. Сжав кулаки так, что они побелели, он сквозь зубы процедил: — У меня появилось срочное дело, пожалуй, Вам есть что обсудить. — После чего вышел из комнаты неровным шагом, оставив Курта с госпожой наедине. Судя по её реакции, Андрей был уверен, что она его простит и ещё будет отца за него просить. При таких обстоятельствах, он бы и сам простил. Он с трудом сдержал слёзы ярости при мысли о том, что в заложниках оказалась его семья. Он шёл к Рикусу узнавать, где держат пленных.

Глава 6 Праведный гнев

Возле городской стены была небольшая каменная пристройка, служившая в приграничном поселении чем-то вроде тюрьмы, камер с решётками в ней было всего пять плюс пара хозяйственно-складских помещений. Поскольку поселение было военным объектом и с дисциплиной здесь было строго, даже эти пять камер редко бывали заняты, все пять — так вообще никогда. Разве что иногда сюда укладывали отсыпаться через чур разбушевавшихся пьяниц из местных гражданских, да и то в этом случае даже дверей не запирали. Даже в случае гипотетического мятежа можно было просто напихать по несколько человек в камеру.

Сейчас было занято аж три камеры, что было местным рекордом за последние несколько лет. Осмотрев пленных, на которых уже не было перстней, что, впрочем, не помешало Андрею выявить лидера тройки (а он не сомневался, что это сработанная тройка, поскольку в финале боя вели они себя одинаково и держались особняком от тех двух, бросившихся в атаку, вроде как они не с ними) по специфическим мимическим морщинам и немного иному взгляду, более осмысленному и целеустремлённому, это явно был не простой исполнитель, весь вид этого человека говорил, что остальные двое у него в подчинении, даже сейчас, не видя его из своих камер.

За время разговора с Рикусом Кройцем и несколько минут, что он шёл к местному «каземату», а затем объяснялся с охраняющими пленных стражниками, северянин успел остыть, восстановить дыхание и вернул хладнокровие, впрочем, церемониться с пленными он не собирался, если будут играть в молчанку, он внутренне подготовился применить пытки и даже прихватил с собой нехитрый инвентарь. В принципе, при должном воображении, любые предметы интерьера можно использовать, как орудие причинения боли. От стражников удалось узнать то, о чём Андрей и так догадывался, немного прокачав ситуацию, но были и интересные детали. Так, например, подтвердилось предположение, что парламентёр блефовал, и город ночники сжигать не собирались, причём, даже получив дочь лорда. Городок они планировали использовать в своих целях, уже «убедив» лорда Лионелла сотрудничать. Основной же причиной такого внимания именно к семье Лионелл было приграничное положение провинции лорда и, кстати, контроль торговли с Нурингом, посредством этого самого городка. Также выяснилось, что отряда, высланного им в подкрепление, не должно было хватить для полноценной осады или открытого штурма, да и, по признаниям ночников, не совсем их это профиль. На деле же планировалось с наступлением темноты несколькими маленькими группами тихонько проникнуть в поселение, преодолев стены, хоть и каменные, но не отвесные и не очень-то высокие, после чего, группа, которой удастся найти и спеленать дочку местного правителя, должна спешно скрыться под прикрытием оставшихся. На самом деле примерно так Андрей себе их операцию и представлял. Единственное, поняв, что первый отряд из пятнадцати человек уничтожен, прибывшие в подкреплении ночники могли предположить наличие пленных и слив информации. Так что у них есть возможность скорректировать план и выкинуть что-нибудь неожиданное. Насколько изменится план, Хротгар не знал, но понимал, что попытка проникновения в город будет — это раз, будет оно, скорее всего, этой же ночью, поскольку с подходом лорда завал будет разобран быстрее и они не могут терять время — это два, ну и наконец, северянин был уверен, что в их план добавится пункт по устранению, или освобождению пленных. Скорее первое. Поскольку оставлять противнику живых информаторов ОПГ обычно не любят.

При осмотре пленных, от северянина не укрылись свежие синяки, ссадины, кровоподтёки и некоторая припухлость их лиц, очевидно последствия допроса. О, так с ними ещё мягко обращались!

— Итак, граждане алкоголики, тунеядцы, хулиганы, — Начал новоявленный дознаватель свой монолог цитатой из старого советского фильма. Продолжил он уже своими словами, прохаживаясь взад-вперёд вдоль камер, сложив руки на груди. — Я обещал вам сохранить жизни в случае добровольной сдачи в плен. И в свете недавно открывшихся обстоятельств, я уже жалею о подобном решении. Впрочем, я буду верен слову, пусть даже данному отребью вроде вас троих. — Он поочерёдно указал на каждого пленного пальцем. — Однако, я не обещал, что ваши бывшие наниматели вас не убьют. И я и вы знаем, что сегодня ночью они собираются проникнуть в город. Как вы думаете, что они с вами сделают после всего, что вы нам поведали? И только от того, насколько вы будете искренними и проникновенными, отвечая на мои вопросы, зависит то, устроим ли мы на них здесь засаду, позволяя вам уцелеть, или наоборот уберём охрану, позволив им спокойно вас вырезать, как свиней. — Весь свой монолог он краем глаза отслеживал реакции заключённых, которые мало того, что находились в камерах, ещё и были пристёгнуты к стене оковами за руки и ноги. Если вначале они слушали в пол уха, то при последних двух фразах он увидел страх, поселившийся в глазах подчинённых, лидер же остался спокоен. Тогда он подлил масла в огонь: — Вижу, ребята, что ваш лидер считает себя особенным, что ему ничего не угрожает. Что ж, я обещал сохранить Вам жизни, но я ни слова не говорил про то, что вы останетесь здоровы, целы и невредимы. — С этими словами он поставил перед камерой командира столик, взятый из подсобки и начал молча и неспешно выкладывать инвентарь, делая вид, что пленные его пока не интересуют. Сначала на стол легла пара кинжалов, увидев которые лидер остался спокоен, затем арбалет с колчаном болтов, при виде которых вожак сглотнул, видимо вспомнив отдельные моменты недавней бойни перед поселением, далее на стол по одному перекочевали несколько гвоздей и гвоздодёр. При виде гвоздей казавшееся невозмутимым лицо главного приняло жалостливо-плаксивый вид, а по лицу обильно заструился пот. Последним на стол лёг ловким движением извлечённый из кобуры легендарный чёрный топор, которого троице пленных доселе видеть не доводилось. Хротгар опёрся руками на углы стола и, чуть наклонившись, повернул голову хищной улыбкой к главному и вперил в него взгляд безумного маньяка, искрившийся плотоядным блеском. Вот тут главарь окончательно сник, обмякнув в оковах и поднял сочащиеся страхом глаза на северянина. — Что Вы хотите знать? — бесцветным сломленным голосом начал он.

— Буквально полчаса назад я узнал, что Ваша гильдия похитила и удерживает в заложниках мать и сестру слуги леди Лионелл Курта, угрожая ему расправой над ними. — При этих словах гнев вновь пробудился в душе Северянина, глаза вспыхнули холодной яростью, а в голосе звучал металл. — Я хочу знать, где их удерживают, сколько там охраны, а также чья группа исполняла похищение, как их разыскать, а также кто конкретно угрожал этому пацану убить его сестру на глазах матери? — его изнутри колотило, он с трудом сдерживался, чтобы не порубить в фарш висящее перед ним тело.

— На все Ваши вопросы ответ один: похищение и вообще всё, что касалось Курта, было поручено двум группам под командованием Лелдона. У него платиновый перстень и ему подчиняются две тройки, у каждой свой командир. Одна тройка занималась похищением, транспортировкой и охраной заложников, у них Гарт за главного, вторая группа во главе с Картом прессовала слугу, следила, чтобы он не пропадал из поля зрения и не делал глупостей. Они же собирали с него информацию о передвижениях девки, а также были направлены в засаду на неё, к ним ещё перспективного новичка для надёжности отправили четвёртым. Когда же они не вышли на связь и от них целую ночь не было вестей, на рассвете отправили отряд из пяти групп, включая мою, в погоню, мы обнаружили тела группы Карта, брошенный лагерь со свежим, ещё дымящимся костром, чуть-чуть не успели, иначе бы сейчас я был по ту сторону решётки. — Безрадостно улыбнулся пленник, сразу поморщившись от боли в разбитой губе. Северянина же мысленно передёрнуло, когда он представил, как их берут ещё спящими. Да, впредь надо быть осторожнее с ночлегом. «Впрочем, больше дюжины конных, ломящихся сквозь лес, я бы услышал.» — попытался он себя успокоить, правда, не особо успешно.

— Ну а дальше ты знаешь. Семью пацана, скорее всего, держат в лесной землянке посреди болота, что в пяти лигах к востоку от дороги, в лесу. Там по центру болота небольшой такой островок есть каменистый, заросший кустами по берегу, с северного края этого островка два крупных камня стоят по типу арки, там вход в землянку. Не факт, что держат именно там, но в столице провинции, откуда похитили, точно держать бы не стали, там слишком близко и с собаками по запаху можно отыскать, а этот секрет достаточно далеко, кроме того болотные пары сбивают нюх псинам, а островка того с берега болота не видно, да и гать не помечена, не зная не найдёшь. Там с западной стороны болота есть мёртвый дуб, почерневший от молнии, вот у него гать и начинается, дальше палкой прощупывай. Что же до заказчика, то здесь имени я не знаю, да и вообще вряд ли кто-то знает. В ночной гильдии знаешь только своего непосредственного начальника, ну или других равных ему, если вместе ходили на дело. Да и то тех в лицо только. Однако, говорили, что всю операцию касательно девки продумывал главный по провинции Лионелла.

Когда Хротгар вернулся к столику и начал потихоньку убирать инвентарь, пленные с облегчением выдохнули. Минуту спустя, когда он уже собрался уходить, в голове молнией сверкнула неожиданная идея… «А что, стоит попробовать, всё-таки в этом мире боги — не пустой звук.» — Лицо северянина расплылось в предвкушающей улыбке. Он вышел, перекинулся парой слов со стражниками, после чего он вновь вернулся в закуток с камерами, но уже в сопровождении двоих хитро улыбающихся охранников.

— Открывайте! — Произнёс он с задором, а стражники чинно принялись отпирать засовы камер, все три скованных тела, как по команде, одновременно вздрогнули. — Итак, ребята, вы оказали мне посильную помощь, я хочу оказать вам ответную услугу: сейчас вы при свидетелях принесёте клятву жить благородно и больше не преступать закон, после чего я велю снять с вас оковы и можете быть свободны! С чистой совестью начнёте новую страницу своих жизней.

— Что, так прямо после клятвы и отпустите? — недоверчиво уставился на него главный.

— Да! — подтвердил возрождённый. Пленники вылупили на него свои глаза в немом удивлении, всё ещё не веря в своё счастье и наивность северянина, по прежнему находясь под впечатлением от инвентаря.

— Мы согласны! — Несколько секунд спустя хором выпалили они, словно боясь, что он передумает.

— Ну вот и отлично! — Произнёс он в ответ, поспешив сразу добавить, снимая с шеи цепочку с мьёльниром: — А чтобы у вас даже мысли не возникло нарушить клятву, произнося её, вы должны будете крепко сжимать в руке священный символ моего народа. Это мьёльнир, молот бога грома Тора, он будет ещё одним свидетелем вашего исправления. — Если бы им не мешали стены, пленные гильдейцы переглянулись бы, им всё меньше нравилось то, во что они вписались. — Ты, как самый главный, будешь первым, как твоё имя? — обратился северянин к главарю.

— Зирт… — Пару секунд помешкав неуверенно ответил главнюк.

— Повторяй за мной, Зирт, — произнёс с коварной улыбкой «освободитель», вкладывая оберег в ладонь лидера и крепко сжимая её в кулак своей рукой. В следующую секунду жертва начала визжать и извиваться — Да не дёргайся ты, это кара за совершённые тобой преступления, как только произнесёшь клятву, всё прекратится. Возьми себя в руки, будь мужчиной! Так, повторяй: Я, Зирт… признаю и раскаиваюсь… в совершённых мной преступлениях… Я клянусь перед Тором и присутствующими здесь людьми… впредь жить благородно и не преступать законов… как людских… так и божественных. — Продолжая истошно извиваться, периодически срываясь на визг, Зирт всё же повторял намеренно затянутый и сочиняемый Хротгаром на ходу текст. Когда он, наконец, закончил произносить текст клятвы, а северянин по одному разжал его пальцы, пригоревшие к оберегу, а затем отлепил амулет от ладони, Зирт уже даже не кричал и не извивался, находясь в полуобморочном состоянии.

Проведя тот же «ритуал» над остальными двумя пленными, «просветитель» заметил, что последний даже обмочил штаны. Полив их водой из ведра, чтобы пришли в себя, а заодно не воняли потом и мочой, когда три утомлённых безвольных взгляда сосредоточились на нём, он закончил речь:

— Клятва принесена и услышана, пусть знаки, оставшиеся на ваших ладонях, всю жизнь служат вам напоминанием о том, как тяжело искупить содеянное. Всё, теперь вы свободны! Ребята, отстегните их.

На самом деле, помимо свершения возмездия, северянин преследовал и ещё одну цель: теперь, с ожогами на пальцах и капитальными такими клеймами на правых ладонях, они на несколько недель становились неопасны, будучи не в состоянии держать оружие, кроме того, все трое помечены так, что в случае побега по таким особым приметам их сможет опознать любой. Даже на внешней стороне ладони остался след.

Но, когда он вытолкнул на улицу последнего вольноотпущенца, выйдя следом, он замер с раскрытым ртом, глядя вверх, как и двое стражников, вышедших раньше. Бывшие же зэки вообще пали на колени, благоговейно моргая глазами, лицезрея чудо: небо, на котором меньше часа назад не было ни облачка, было полностью закрыто чёрными грозовыми тучами, на фоне которых тут и там вспыхивали росчерки молний. Послышались первые раскаты грома.

Придя в себя, Хротгар первым делом закрыл рот и оглянулся по сторонам. Убедившись, что больше никто не видел его глупого вида после столь убедительной «проповеди» в застенках местной тюрьмы, он оттёр от оберега пальцем кусочки спёкшейся кожи и вернул мьёльнир на законное место на своей шее. После чего хлопнул освобождённых зэков по плечам и произнёс:

— Тор засвидетельствовал клятву. Ваши новые жизни только что начались!

****

Не желая терять более времени, он направился в дом старосты. Где-то на полпути упали первые капли, а перед тем, как войти, он огляделся вокруг, уже шагов за тридцать от него сквозь плотную пелену воды, хлещущей с неба, было ничего не видно. Это был потрясающий шанс незаметно для врага выйти из крепости, причём, что-то подсказывала ему, что милость бога грома не продлится долго, надо было этим пользоваться, пока ливень не начал стихать. Сейчас Андрей был просто счастлив, что мать Хротгара вышила на внутренней стороне плаща (чтобы не бросалось в глаза), который подарила ему в дорогу, рунное заклинание защиты от влаги, иначе шерстяное сукно давно бы промокло насквозь.

Найдя хозяина дома и изложив ему свой план вызволения семьи Курта, северянин уже собирался покинуть гостеприимный дом, когда Рикус остановил его практически в дверях вопросом:

— А как же леди Зирая? Вы же обещали её защищать! А если ночная гильдия нападёт за время Вашего отсутствия, воспользовавшись этим ливнем, как прикрытием? — осуждающе смотрел бородач на северянина.

— О, на этот счёт можете быть спокойны, вы же сами не откроете им ворота? — заговорщицки подмигнул северянин в ответ, — Пока на улице льёт, как из горного водопада, через стену они не перелезут, их попросту смоет! А к моменту окончания дождя я рассчитываю уже вернуться. Сегодня сам Тор на моей стороне, так что можете не беспокоиться понапрасну! — Улыбнулся он и вышел на улицу. Оседлав Мрака, он выехал в ворота и направился в сторону того леса, который на допросе указал глава пленной группы. Льющаяся с небес вода так сильно шумела, что северянин практически не боялся выдать себя стуком копыт. Уже подъезжая к опушке, он достал щит и топор, в лесу могли скрываться члены гильдии, готовящиеся к ночной вылазке. Скрывать же символ клановой принадлежности уже не имело смысла, поскольку, учитывая геноцид, которому он вскоре собирался подвергнуть членов пресловутой гильдии, конфликт с ними и так был неизбежен и уже не столь сильно вызывал опасения. К тому же, скоро приедут его друзья. Увлечённый этими мыслями, он поздно заметил три силуэта, стоящие на его пути, которые с мечами наголо бросились на него.

Хротгар лягнул коня, направляя его на ближайшего мечника, который мгновением позже сгинул под копытами верного скакуна, неудачно увернувшись от опускающегося на голову чёрного топора. Следующий попытался блокировать удар мечом, но удар был такой силы, что меч отклонился назад, разрубив лицо противника от левого глаза до подбородка, последний супостат бросился, было бежать, но в следующее мгновение рухнул навзничь, брызгая кровью из перерубленной шейной артерии, его голова чуть откатилась, остановившись в паре метров от мёртвого тела. Победитель короткой стычки спешился и принялся прочёсывать окрестности, не могло же их быть всего трое? И действительно, шагов через двадцать из плотного молодого ельника вышла ещё троица. Двое с мечами и один с парными кинжалами. Нападать не спешили, тогда северянин с рёвом ринулся вперёд, прыгнул, пропуская под ногами меч, и, слёту, врезал клёпаным сапогом в лицо бившего, услышав костный хруст. Не разглядывая, челюсть или переносицу сломал врагу, он принял на топор удар второго нападавшего и, едва он успел приземлиться, на щит пришёлся удар кинжалов. Вскочив из присяда после приземления, он отбросил мечника на шаг назад, в следующую секунду бодая кинжальщика щитом, упёртым в плечо. Кинжальщик от сильного толчка упал на землю с разбитой краем щита губой и получил мощный удар ногой в лицо, шея безвольно хрустнула под весом северянина, а тело упавшего дёрнулось и обмякло, в этот момент Хротгар ощутил сильный удар в затылок, от которого несмотря на шлем, из глаз буквально посыпались искры. В этот момент он порадовался своей предусмотрительности (не купи он тогда шлем, был бы сейчас мёртв) и, прикрывшись щитом, резко развернулся, уже занеся руку для удара топором. Мечник, заглянув в глаза северянина, невольно попятился назад, держа оружие перед собой. Прикрывая щитом лопатку, со стороны, где был меч соперника, раздухарившийся воин быстро пригнулся, поднырнул под руку мечника так, что попытка удара лишь немного чиркнула по умбону щита, после чего перерубил бедолаге незащищённое колено. Чёрная сталь топора прошла через плоть противника, как раскалённый нож сквозь масло, лишь немного «запнувшись» о кость. Не удержав равновесия, покалеченный соперник упал наземь, обильно поливая мох кровью и оглашая лес криками боли. Секунда и Хротгар, упёршись ногой в грудь свежего трупа, извлекал своё грозное оружие из лица жертвы, удар пришёлся чётко между глаз. Оглядевшись, северянин вернулся к тому, кого первым ударил ногой, тот удар в лицо не должен был убить его. Однако, реальность оказалась страшнее: подняв тело за плечи, разглядывая кроваво-костяное крошево, оставшееся от носа и всего, что было ниже, он обнаружил, что голова свисает беспомощным капюшоном, видимо, тот удар был слишком сильным и шея не выдержала. Жаль, ведь хотелось допросить. Обобрав тела на предмет денег, перстней и оружия и разместив добытое добро в одной из седельных сумок коня, который лишь фыркнул, учуяв запах крови, спокойная животина, и в той перестрелке, когда болты гномьих арбалетов вокруг летали, не брыкался и не дёргался. Всё-таки правильного он конягу тогда выбрал.

Обшарив окрестности на предмет других гильдейцев и никого не обнаружив, кроме лошадей убитых врагов, Хротгар спрятал Мрака вместе с остальными лошадьми в том же ельнике, где до этого «гнездилась» последняя встреченная тройка ночников, дальше двинувшись уже пешком, поскольку кроны деревьев неплохо прикрывали местность от дождя и так было незаметнее. Больше никого не встретив, он тихо дошёл до края болота, найдя мёртвый чёрный от попавшей молнии дуб, нащупал гать и двинулся по болоту, простукивая свой путь концом предусмотрительно срубленного берёзового шеста. Поскольку та куцая растительность, что всё же росла на болоте, была редкой, низенькой и какой-то болезненной, то льющаяся с небес вода снова хорошо скрывала лазутчика от глаз и ушей возможных дозорных. Было ощущение, что ливень даже усилился со времени входа в лес. Несколько раз северянин проваливался ногой мимо гати, в его сапогах хлюпала вода, ощущения были на редкость мерзкие. В отвратительном настроении, он наконец, добрался до кустистого берега островка. Аккуратно раздвинув кусты, он заметил двоих часовых, кутавшихся в плащи с капюшонами спиной друг к другу на противоположных берегах острова. Не покидая кустов, северянин достал арбалет и, тщательно прицелившись, пустил болт в голову одного из дозорных, когда тот перевёл взгляд с гати на что-то у себя под ногами. Оглянувшись на второго, одновременно вкладывая болт в заново натянутый арбалет, Хротгар убедился, что из-за шума дождя тот не слышал щелчка спускаемой тетивы. Тихий свист болта и ещё один ночник распластался на мокрой земле, зажав руками грудь, из которой торчал окровавленный наконечник. Выбравшись из кустов, северянин пригнувшись направился к «арке» из двух облокотившихся друг на друга камней, стараясь ступать как можно тише. В шаге от входа он услышал приглушённые дождём голоса из землянки. Аккуратно, чтобы не быть замеченным, он заглянул в зев прохода.

Внутри, освещаемые неровным светом небольшого костерка, общались двое мужчин. Держа арбалет наготове, северянин сразу обратил внимание на золотой и, предположительно, платиновый перстень. Отлично, и руководитель всей операции здесь! «Ты не умрёшь быстро, гнида!» — подумал Хротгар, пуская болт в висок носителя золотого знака отличия и, держа наготове топор во второй руке (на этот раз щит он решил не использовать), ворвался в помещение. Взмах топором и кинжал, который уже успел достать платиновый, со звоном падает на пол, вместе с правой кистью, а Лелдон, так, кажется, звали это ничтожество, со свиным визгом, корчась от боли, падает на пол, зажимая оставшейся рукой культю, из перерубленных сосудов которой, на пол струями выплёскивалась тёмная венозная кровь.

— Погоди немного, сейчас я помогу! — угрожающим тоном произнёс невольный палач, опуская топор лезвием в пламя. — Это же ты придумал похитить мать с малолетним дитём и угрожать её сыну их смертью? — Кивнув в угол, где на соломе лежал перевязанный в нескольких местах суконный мешок, а рядом с ним на какой-то рванине лежал, барахтая в воздухе ручками и ножками грудной младенец с кляпом во рту. Увидев кляп, видимо, вставленный в рот грудной девочки, чтобы не досаждала плачем, Хротгар озверел. Он подошёл к визжащему на полу ничтожеству и рывком за свежий обрубок руки резко поставил того на ноги. В глазах одного из командиров ночной гильдии, которая наводила страх на всю округу, плескался ужас, когда северянин подносил к ране раскалённое до красна лезвие топора. Он даже визжать перестал, онемев от липкого, колотящегося в голове страха. Но как только раскалённый металл с шипением коснулся раны, ненадолго возникшую тишину разорвал настолько пронзительный вопль, что у выполнявшего сейчас волею случая роль полевого хирурга заложило уши. Уложив обоссавшегося от страха выродка на пол поближе к костру и наступив ему на грудь, чтобы не рыпался, «добрый доктор» вновь принялся нагревать лезвие, ведь кровь пока не до конца остановилась. — Ты не умрёшь быстро, падаль! Заткнуть рот грудному ребёнку, чтобы есть не просил! Это какой же отрыжкой демонов нужно быть, чтобы сотворить такое? Тебя мало просто убить, ты должен страдать перед смертью, каждой клеточкой своего тела раскаиваясь в том, что совершил! — Раскалённое лезвие снова прижгло культю, сопровождаясь на этот раз уже только хриплыми жалкими стонами. Наверное голос сорвал. На этот раз кровь перестала литься, а рана чернела свежим спёкшимся угольком. Хротгар развязал одну из завязок мешка, очевидно, содержащего мать Курта, тщательно связал выродка добытой таким образом верёвкой, после чего, обыскав тело и убедившись, что при нём нет ничего, чем можно разрезать путы, вышел из землянки под дождь. Где-то через час он вернулся обратно и поволок супостата за шиворот на улицу, достав кляп изо рта ребёнка и заткнув рот пленного. Северянин думал о том, чтобы быстрее развязать женщину и снять мешок, но потом резонно рассудил, что ей лучше не видеть того, что он собирался учинить над Лелдоном. Он специально выбрал место на острове, которое из-за дождя не видно от входа в землянку. Увидев, что его ждёт, гильдейский командир принялся извиваться, словно червяк, в его глазах была бездна агонии и безысходности. А ожидало его ничто иное, как грубо отёсанный тупоконечный кол, вбитый рядом с большим камнем, одна сторона которого полого поднималась, заканчиваясь обрывом на высоте примерно полутора метров. Хротгар, взвалив тело на плечо, поднялся по пологой стороне камня, словно по лестнице, поставил, придерживая за шкирку, чтобы не убился, приговорённого на край камня и вспорол кинжалом по шву штаны на заднице Лелдона, после чего, обхватил его за поясницу и поднял над вершиной кола. Северянин старался не смотреть, как поджавший ноги под себя казнимый, ведомый его руками ловит вершину кола между ягодиц и немного проседает под своим весом. Немного придавив его плечи сверху, фиксируя, Хротгар отряхнул руки, спрыгнул с камня и прошёл немного вперёд, наблюдая, как эта визгливая гнида вращая от боли глазами и извиваясь, аки глист, только ещё глубже проталкивает кол внутрь себя, проседая на нём ниже и ниже под собственным весом. Северянин специально вытесал кол тупым, чтобы он не мог проколоть внутренности и вызвать преждевременную смерть от кровопотери. Постояв ещё минут пять, наблюдая, как пучит глаза и извивается в агонии боли этот мерзкий червь (про себя он уже решил, что больше всех животных Лелдон похож на червя или глиста), и окончательно убедившись в том, что он уже никуда не денется от своей судьбы и не выживет, новоиспечённый палач с чувством выполненного долга отряхнул руки и отправился освобождать мать Курта.

Увидев, что женщина испытывает страх перед ним, он, заваривая в котелке над костром прямо в землянке похлёбку, представился:

— Меня зовут Хротгар из клана Чёрных Топоров, меня прислала Вас освободить леди Лионелл. — При этих словах женщина заметно расслабилась и на её измученном лице даже появилась тёплая улыбка. — Прошу меня извинить, что не развязал сразу. Мне не хотелось проводить казнь этого выродка на Ваших глазах.

— Так он мёртв? Этот изверг… Ну, их главный. Я его даже в лицо из-за мешка не видела, только слышала. Но всё равно могу сказать: это не человек, а просто какое-то исчадие преисподней в человеческом обличии. Я не поклонница насилия и казней, но это чудовище, после всего, о чём они говорили здесь со вторым бандитом, должен умереть страшной смертью. — Решительно и с толикой надежды тихо произнесла женщина, уже покормившая ребёнка и теперь пытающаяся его укачать.

— На этот счёт можете не волноваться, он прямо сейчас умирает долгой и крайне болезненной смертью. И мучиться ему ещё как минимум несколько часов. А то и дней. — Сообщил женщине её спаситель достаточно спокойно, он уже не испытывал к нему того жгучего чувства ненависти, побудившего его к столь лютой казни. Словно отпустило, стало как-то легче на душе. Когда он оставлял Лелдона умирать от медленного и постепенного разрыва кишечника, насаживаясь под своим весом всё глубже на кол, тот перестал его волновать, для северянина он был уже мёртв.

— Рада слышать, что он умер смертью, достойной его никчёмной и жестокой жизни. — Задумавшись о чём-то произнесла женщина.

Трапеза прошла в тишине и полном молчании, затем Хротгар отдал женщине свой плащ, и они двинулись через болото, северянин нащупывал палкой путь через болото по гати, а мать, укрытая от дождя плащом, одной рукой придерживая спящего младенца, другой держась за плечо сопровождающего, неспешно ступала след в след за проводником.

Добравшись до лошадей, Хротгар усадил на одну из них мать с ребёнком, которая, как выяснилось, не умеет ездить верхом, так что пришлось привязать уздечку к луке седла Мрака. Привязав также, одну к другой, остальных лошадей, он выехал в сторону крепости. По дороге северянин заметил, что ливень начинает стихать, что значило: надо спешить, милость Тора близка к завершению. Поняв это, он прибавил ходу. Вскоре он уже сквозь шум ливня объяснялся со стражей сквозь ворота. Когда створки ворот поселения закрылись за ним, всадник вздохнул с облегчением. «Успел» — промелькнуло в его голове. Даже затёкшая за шиворот и набравшаяся в сапоги, а теперь чавкающая в них, холодная вода не могли омрачить его радости. Поставив коней на конюшне Кройца, он проводил женщину в дом и, передав её в заботливые руки хозяина дома и его слуг, поднялся к себе, разделся, развесив одежду сохнуть, разгрузил свежие трофеи из рюкзака в кучу в углу комнаты, куда сваливал и все ранее собранные трофеи, после чего с блаженством на лице растянулся на кровати. Спустя минуту он уже спал.

Глава 7 Незваные, но ожидаемые гости

Хротгар проснулся и сел потягиваясь. Наконец-то удалось нормально поспать несколько часов. Ещё в своей земной жизни Андрей научился просыпаться, когда ему нужно, без будильника, он просто, ложась спать, делал в сознании зарубку, сколько часов ему нужно спать и во сколько проснуться. Один из нанятых его компанией тренеров по тайм-менеджменту в конце тренинга показал ряд упражнений, позволяющих добиться подобного контроля над временем, проводимым во сне. Этот мысленный будильник очень редко его подводил, случалось это обычно в случае сильного переутомления, в нормальном же состоянии метод срабатывал почти всегда, давая погрешность буквально в пару минут. Не подвёл он и сейчас: комната была окрашена в красно-оранжевые цвета начинающего садиться солнца. Дождь уже закончился, а выглянув в окно Хротгар увидел радугу.

Северянин облачился в успевшую высохнуть одежду, правда сапоги оставались ещё внутри слегка влажными. На прикроватном столике он обнаружил свой аккуратно сложенный плащ. Развернув его, Хротгар обнаружил, что тот почищен и выглажен. Полностью одевшись (северянин решил, что на нём оставшиеся влажными вещи высохнут быстрее), он нашёл хозяина дома и они сели за столом в гостиной.

— Рикус, я хотел обсудить с Вами предстоящую ночную операцию. — Он смерил собеседника серьёзным взглядом.

— Отлично, я как раз собирался привлечь Вас к планированию обороны поселения, как уже доказавшего свою полезность в бою с противником.

— Тогда вначале я хотел бы выслушать Ваши мысли на этот счёт, возможно, у Вас уже есть намётки первоначального плана действий? — Передал Хротгар слово старосте. Он хотел проявить уважение, кроме того Рикус был опытным руководителем и, в принципе, человеком тоже был весьма неглупым. Такого стоило выслушать перед тем, как что-то предлагать.

— Итак, что мы знаем о ночной гильдии? — Начал Кройц и сам же продолжил: — Во-первых, у них достаточно чёткая структура и хорошо отлаженное взаимодействие между звеньями. Но при этом эта организация состоит из воров и убийц, а не солдат, которые, когда что-то идёт не по плану, или потеряв командира, теряют всю слаженность, поддаются панике и ведут себя беспорядочно, каждый пытаясь спасти свою шкуру. Боятся их не из-за какой-то особенной воинской подготовки, или хорошей амуниции, а из-за большого числа, повсеместного присутствия их людей, чёткой иерархии, вплоть до знаков отличия (не удивлюсь, если они переняли систему воинских званий), и репутации людей, которые легко переступают трупы тех, кто идёт им наперекор. — Рикус почесал бороду, о чём-то задумавшись, а чуть позже продолжил:

— Ещё раз повторюсь: они не солдаты, а лишь хорошо организованная группа уголовников. Подготовлены и экипированы они так себе: на некоторых надеты кольчуги, но из плохой стали со ржавчиной, значит, чистят редко, большинство же вообще не носят брони, из оружия — в большинстве своём ножи и кинжалы, неплохие, кстати, у некоторых мечи. Подбор снаряжения следует из их основной деятельности: чтобы грабить безоружных крестьян, или горожан без охраны, того, чем они снаряжены, вполне достаточно. В прямых же столкновениях, когда таковые случаются, например, при нападениях на охраняемый караван, или зажиточного горожанина с телохранителями, они предпочитают брать числом. Однако, у организации оказалось достаточно ресурсов, чтобы для важной операции предоставить полтора десятка арбалетов гномьей работы. Так что рассчитывать на то, что на ночную вылазку они пойдут плохо снаряженными, я бы не стал. — Кройц поднял руки со стола и хрустнул костяшками пальцев, после чего немного сменив положение, снова заговорил:

— Что же касается тактики, то как Вы уже могли заметить, работают они слаженными тройками, либо сводными отрядами из таких троек. Иногда к тройкам дополнительно прикрепляют новичков для усиления отряда, но не думаю, что в запланированную на ночь вылазку они станут вовлекать новичков, или использовать крупную группу. Скорее всего, проникать будет несколько независимых троек, в основном по верёвкам через стену, так незаметнее и, возможно, они придумают ещё что-нибудь неожиданное в плане способа проникновения внутрь. Скорее всего, они кроме похищения леди Зираи попытаются ликвидировать тех, что попали в плен. Здесь их ждёт сюрприз: вместо пленных в тюрьме их будет ждать засада. Ещё я собирался снять патрули внутри города, а стражников, занятых сейчас в патрулях, поставить на стены, чтобы уменьшить вероятность проникновения. Также их часть будет сидеть в засаде возле моего дома. Леди Зираю же я планировал переместить на эту ночь в надвратную башню со стороны горной дороги, оставив с ней для охраны пятёрку стражников. А население отправить в горы разгребать завал, ибо больше их эвакуировать некуда, а в случае начала в городе резни, им лучше быть подальше отсюда. Ворота же в сторону гор после эвакуации жителей, я хотел закрыть, дабы лазутчики не смогли уйти через них и добраться до людей. Мне не нужны эксцессы с взятием заложников. Собственно, вот и весь план. — Развёл руками староста и, снова сложив их на стол, ожидающе посмотрел на северянина.

— Вы говорите разумные вещи, Рикус, — Согласился Хротгар. — У меня есть лишь несколько дополнений. Если у кого-то из жителей города есть боевой опыт, нужно раздать им оружие и экипировку и привлечь к обороне, если согласятся, конечно. Предполагая наличие пленных, они изменят план, зная, что мы в курсе. Первое, что приходит на ум — они устроят диверсию в качестве отвлекающего манёвра. Скорее всего это будет поджог какого-либо стратегически важного здания, это может быть, например, продовольственный склад, или оружейная, или казармы стражи, например. Так что у каждого из подобных мест, если знаете какие-то ещё, то и там тоже, нужно выставить бочки с водой, чтобы в случае поджога быстро потушить огонь, не дав ему разгореться. Для этого нам и понадобятся добровольцы из жителей. Они будут при оружии сидеть в зданиях рядом с этими объектами и постараются схватить, или убить диверсантов, в случае же неудачи, они будут тушить огонь. Это чтобы не отвлекать стражу.

— Далее, не думаю, что они, предполагая, что стража начеку, полезут к нам сразу после захода солнца. Скорее всего, они попытаются всё провернуть в предрассветных сумерках, когда у стражи на стенах уже будут слипаться глаза и рассредоточено внимание. Нужно предупредить стражу о подобной возможности заранее, чтобы не расслаблялись, если ночью будет спокойно. Кроме того, стоит провести смену караула за пару часов до рассвета, чтобы люди были максимально свежи и наготове. Я-то сейчас выспался, так что ночью глаз не сомкну, но Ваши-то люди привыкли к другому графику. Предупредите всех не занятых сейчас на стенах или в патрулях стражников, чтобы выспались к ночи.

— И ещё. Это просто предчувствие, но оно не даёт мне покоя: не факт, что они будут проникать по верёвке через стену. Подкоп, думаю, исключён, здесь каменистая местность из-за близости гор, но всё равно должен быть какой-то способ, про который мы забыли.

— Хорошо, я учту Ваше предложение. И мне тоже кажется, что они не могут поставить всё на тех, кто полезет через стену. Но как они ещё могут попасть в поселение? — усердно думая, поглаживал бороду Кройц.

— Скажите, Рикус, а есть под поселением какие-нибудь старые катакомбы или туннели? — для очистки совести спросил Хротгар.

— Прямо под поселением нет, но шагах в пятистах от стены внутрь горы уходит старая выработанная шахта, соединяющаяся с норами гномов. Не думаю, что из неё можно пробраться сюда. Да и пару лет назад там прорвало породу и нижние уровни затопило.

— Скажите, а вкус воды в колодцах после этого не изменился? — решил проверить неожиданную догадку Хротгар.

— А как вы догадались? — Округлились глаза сразу подобравшегося старосты. — Действительно, с тех пор, если вода пару дней постоит, то на стенках вёдер появляется рыжая железистая плёнка. Да и уровень воды понизился.

— Всё просто: видимо вода в Ваших колодцах и та, что затопила шахту - это один водоносный слой. Причём, если это так, то теоретически можно погрузившись в воду в шахте, пройдя через прорванное водой отверстие выплыть из одного из местных колодцев. Только подземная пустота, из которой берётся вода, для этого должна быть достаточно широкой, чтобы человек мог протиснуться. Но это ещё не всё. Если с запасом воздуха ещё что-нибудь можно придумать, например, пару бурдюков накачать и вдыхать под водой из них, то что делать с холодом я не представляю: на такой глубине вода должна быть просто ледяной — околеешь, пока пятьсот шагов проплывёшь — и это по прямой. Я с севера родом, но не уверен, что даже я способен голым телом такой холод выдерживать так долго. — Хротгар всерьёз задумался.

— А тела они просто смажут жиром болотной ондатры, он очень хорошо изолирует тепло, вода сквозь него тоже не проникает. Конечно, будет холодно, но терпимо. — Подумав с полминуты, произнёс староста.

— Много колодцев в городке? — спросил северянин.

— Всего пять: первый у северных ворот, второй между казармами стражи и конюшней, третий на центральной площади, из него жители воду берут, четвёртый прямо в южной надвратной башне, чтобы в случае осады со стороны Нуринга был постоянный и защищённый источник воды. А последний колодец на моём подворье.

— У северных ворот и так будет отряд стражи, у Вашего подворья будет засада, у казарм и конюшни — тоже, мы это уже обсуждали. Остаются центральная площадь и южные ворота, где, кстати, в той самой надвратной башне Вы собрались прятать леди Лионелл. Предупредите стражу насчёт колодцев и выставьте ещё один засадный отряд на центральной площади. А я пойду слазаю в тот колодец, что прямо в башне, надо спуститься и проверить, может ли там пройти человек.

****

Спустившись на верёвке, обвязанной вокруг пояса, в колодец к поверхности воды и приложив шарик магического детектора к мьёльниру, Хротгар обнаружил, что от круглого отверстия колодца до воды есть зазор примерно сантиметров тридцати. Он подёргал верёвку, давая стражникам сверху понять, чтобы спустили его ещё ниже. Очутившись примерно по пояс в воде, северянин почувствовал ногами дно. Присев так, чтобы оказаться в воде по шею, он поднял свой импровизированный фонарь на уровень глаз и осмотрелся. В зазор между поверхностью воды и «потолком» подземелья как раз помещалась голова, чтобы нормально дышать. А потолок был везде, до куда доставал свет детектора.

— Поднимайте! — Задрав голову в зев колодца, проорал Хротгар.

Очутившись наверху, он растёрся, чтобы согреться, и, не развязывая верёвку, попросил у стражников факел. Получив в руки инструмент, свет которого был несколько ярче, он завернул шарик детектора в тонкую тряпочку вместе со своим оберегом, проверяя, видно ли свет насквозь, убедившись, что видно, он потребовал у стражников, чтобы не доставали верёвку, пока он сам не скажет. Затем он снова спустился, отвязал верёвку с пояса, привязал к ней фонарик, сделанный из мьёльнира, завёрнутого в тряпочку вместе с шариком магодетектора и оставил висеть на верёвке над поверхностью воды, обозначая выход. Двигаясь по дну гусиным шагом и старательно держа факел над поверхностью, он двинулся в направлении, где, как он помнил, была центральная площадь. Обнаружив отверстие колодца, которое было увидеть легче, поскольку сверху не было башни, закрывающей свет, он двинулся дальше. Примерно минут через сорок, убедившись, что так можно подойти к любому колодцу в городе, а вплавь и без воздуха придётся добираться только от шахты до края этой подземной водяной ёмкости, также обнаружив копоть от факелов на «потолке», что свидетельствовало о том, что до него тут уже кто-то был, он вернулся к синему маяку выхода, обвязался и крикнул, чтобы поднимали.

Убедившись, что противник полезет через колодцы, а если кто и сунется через стены, то в качестве отвлекающего манёвра, Хротгар, пока вытирался и одевался, рассказал об увиденном стражникам, собравшимся возле колодца. Они были сильно шокированы услышанным. Никто не ожидал, что в приграничную крепость так легко тайно проникнуть, минуя ворота и стену.

Прогулявшись до старосты и капитана стражи, он поведал свои соображения и им. Посовещавшись, они приняли решение не закрывать колодцы, а организовать засады возле них, а когда группа выберется оттуда полностью — брать их тёпленькими, причём, по возможности, живыми. Затем спуститься вниз и проверить, не осталось ли там кого? Капитан, конечно, предложил после поимки лазутчиков не спускаться, а просто вылить в колодцы несколько бочек масла, которым заправляют фонари, и бросить вниз факел, сварив там всех заживо, мол зачем рисковать людьми, но староста зарубил идею, постучав по лбу и сказав, что так они испортят единственный источник питьевой воды в поселении, при этом не факт, что там вообще кто-то останется.

На том и порешили.

****

В ожидании вылазки ночников, Хротгар в тусклом свете магодетектора проверял своё оружие. Он уже успел смазать гусиным жиром тетиву арбалета, сплетённую из сухожилий, заточить штук восемь кинжалов, было просто невыносимо сидеть и ждать, ничего не делая, сейчас же он сидел и рассматривал свой верный чёрный топор. А рассматривать было что: на лезвии, почти везде, кроме заточенной части, на которой по прежнему не было ни зазубрины, был нанесён причудливый узор, причём, рельефная часть узора, видимо, была выполнена ещё при отливке заготовки и последующей ковке, детали же узора, создающие фактуру, были выполнены умелым гравёром. Узор изображал битву Тора против инеистых великанов йотунов. С обратной же стороны был изображён Один, обретающий тайну рун, принеся себя в жертву себе же, пригвоздив себя собственным копьём по имени Гугнир к Иггдрасилю и провисев так девять дней и ночей, умерев и переродившись. У Андрея, который доселе не увлекался настолько глубоко скандинавскими мифами, лишь сейчас «узнав» эту подробность биографии Всеотца из памяти Хротгара, в голове возникла чёткая параллель с христианским распятием. Интересно, значит ли что-нибудь подобное совпадение? Надо на досуге спросить у кого-нибудь достаточно старого и сведущего, вроде Аграила. Подумав об этом, Андрей продолжил изучать глазами оружие Хротгара, теперь глядя на рукоять. Правда, в данном случае, деление на лезвие и рукоять-топорище было чисто визуальным: топор ковался из цельной заготовки из чёрного металла, без каких либо стыков. Впрочем, из памяти Хротгара Андрей извлёк воспоминание о том, как тот получил от мастера готовый топор, но со странными отверстиями, во множестве испещеряющими цельнометаллическую рукоять. Хротгар спросил тогда, зачем они нужны? Мастер не ответил, лишь отвёл к кожевеннику, который оплёл топорище кожаными шнурами из шкуры серой северной виверны, продевая их через те самые узкие отверстия. Узкие, не узкие, но отверстия оказались достаточно широки, чтобы продеть по несколько шнуров в каждое, таким образом шнуры оплётки причудливо переплетались и перекрещивались в совершенно сумасшедших сочетаниях, образуя абстрактный, но красивый декоративный узор. А уж как благодаря этой оплётке топорище лежало в руке… В общем, этот топор был не просто отличным оружием, но и потрясающе красивым и неповторимым произведением искусства. Как, впрочем, и каждый чёрный топор в его клане.

Дальше мысли Андрея переключились на виверн и он, порывшись в воспоминаниях Хротгара, вспомнил, что семья Харальда разводит виверн на забой. Вообще, этого крылатого и крайне ядовитого хищника множество раз пытались приручить, чтобы использовать, как ездовых животных, но хитрые и злобные животины так и не стали ручными, не было даже единичных исключений. Однако, их шкура с мельчайшими чешуйками, была крайне ценным кожевенным материалом, будучи по меркам кожи просто дьявольски прочной, их яд активно использовался как в чистом виде для создания зелий и эликсиров, так и в различными способами преобразованном для алхимических изысканий учёных. Да и просто как яд он был крайне ценен. Даже при попадании на кожу он оставлял волдыри и ожоги, попав же в кровь, убивал несчастного меньше, чем за час, сопровождая смерть бедняги кошмарными галлюцинациями, жаром, ознобом и ещё целым букетом неприятных симптомов. Посему с этими животными члены семьи Харальда не общались, не приняв заранее противоядие. Кроме кожи и яда, ценились тонкие и острые, как иглы, полые изнутри зубы виверны, при правильной обработке из них получались отличные иглы, как швейные, так и для медицинских нужд, кости виверн обладали потрясающей прочностью и лёгкостью, их вообще использовали где ни попадя, проще было перечислить, где их не использовали. Кроме того, лекари и алхимики жадно скупали любые ткани и выжимки из органов этих занятных существ. Основная же сложность в их разведении состояла в том, что в неволе виверны упорно не желали размножаться. А вот эту проблему как раз удалось решить семье Харальда, точнее, его матери, которая была весьма неплохим алхимиком. Ей удалось создать препарат, искусственно вызывающий половое влечение у виверн, причём действовало безотказно и на самцов, и на самок. Само собой, обладая подобным уникальным в своём роде скотоводческим хозяйством, Семья Харальда была весьма уважаема по всему северу и весьма богата.

Кстати, все кожаные вещи Хротгара, кроме, разве что, нового подшлемника, были также сделаны из кожи виверны. Андрей вспомнил, как предыдущий постоялец тела заказывал мастеру штаны, клёпанные сапоги, стёганную куртку, пояс, клёпанные перчатки и кобуру для топора, а когда мастер спросил про подшлемник, скривился и ответил ошеломлённому кожевеннику, что шлемы для слабаков, к тому же ему в нём хуже видно. Вот дебил! Был бы сейчас жив-здоров, если бы послушал тогда… На этом мысли Андрея прервались, поскольку он услышал со дна колодца плеск воды. Мьёльнир и магодетектор заняли свои законные места ещё пока Андрей предавался воспоминаниям Хротгара, так что он просто, как и остальные стражники, замер в полной тишине в своём укрытии и ждал, затаив дыхание.

Вскоре из колодца вылетел крюк-кошка, упав на землю рядом, затем избыток верёвки втянулся обратно, внутрь, а кошка, скрежетнув по камню, впилась в стену колодца. Затем послышался шелест шагов по камню, вскоре прервавшись минуты на три, затем опять возобновившись. Хротгар насторожился. Странно как-то этот лазутчик поднимается. Впрочем, когда ночник вылез из колодца, северянин понял, в чём дело: даже в кромешной темноте было видно, что силуэт в одежде. «Видимо умудрился на весу одеться, как вылез из воды, вот это ловкость!» — пронеслось в голове Хротгара, пока он прислушивался к шагам следующего поднимавшегося. То, что второй появившийся то же был одет, уже не вызвало такого удивления. При появлении третьего, гильдейцы начали шептаться:

— Ну что, Ард, подождём команду Кирга, или двинули резать предателей?

— А чего их ждать, Ринд, у нас своё задание, у них своё! Оставили им верёвку — пусть радуются. — Ответил Ард, видимо, главный в этой тройке.

— А меня беспокоит задержка, ныряли мы почти одновременно, а с этой стороны тройка Кирга так и не появилась — вдруг потонули? А ведь именно они должны девку выкрасть. Если утонули — придётся нам их работу делать!

— Согласен с Ильмом, — вновь послышался голос Ринда, — Надо подождать несколько минут, а если не появятся, то плевать на предателей — всё равно уже всё рассказали, что знали, надо за девкой тогда двигать, ну а если появятся, тогда по первоначальному плану, а, командир?

— Ладно, будь по вашему, несколько минут ничего не изменят, да и осмотреться надо, всё-таки надвратная башня, тут стража должна быть, валить их надо, а то спалят нас, как только за дверь выйдем. Останься здесь, Ильм, а мы с Риндом наверх к страже прогуляемся. — С этими словами главарь сделал знак Ринду следовать за ним и они неслышно заскользили по полу.

Хротгар дождался, пока Ильм не будет смотреть в его сторону, тихонько вышел из-за ящика, за которым прятался и крепко приложил его кулаком в затылок. Ночник весь как-то обмяк и осел на пол. Ощупав голову и убедившись, что она цела и крови нет, северянин связал Ильма заранее припасённой верёвкой, заткнув рот кляпом. В следующий момент он увидел, как вспыхнул светом отворившийся люк на второй этаж, а на двоих лазутчиков, кравшихся по лестнице, упала сверху сеть. Трепыхались они недолго, спеленали их быстро.

Хротгара же беспокоила так и не появившаяся тройка Кирга — нельзя было уходить из башни, не убедившись, что внизу никого не осталось. Так что он не мудрствуя лукаво решил не раздеваясь слазить в колодец, посмотреть, что да как. Через три минуты он уже был внизу, осматривая в свете факела окружающее пространство. Побродив по полости с водой, держа топор наготове, а второй рукой сжимая чадящий факел и не услышав ни плеска, ни шёпота, вообще ничего, он вернулся к колодцу башни, снова обвязался и дёрнул три раза, чтобы вынимали. Но его не вынимали. Более того, верёвка упала вниз! Подёргав за верёвку, милостиво оставленную Ардом, и убедившись, что та держит, Хротгар принялся быстро перебирая руками и переставляя ноги по стене колодца карабкаться вверх, где-то на полпути он услышал доносящийся сверху немного приглушённый звон клинков. Он, как мог, ускорился и, вскоре, зацепился руками за край колодца. Высунув голову он понял, почему шум боя казался приглушённым: двое стражников, сменяя друг-друга, обороняли проход в башню, ещё двое лежали в крови на полу возле дверного проёма, дверь же была изрублена в щепки. Лишь только ноги коснулись твёрдого пола, Хротгар выхватил топор, взял в руку стоявший прислонённым к стене колодца щит и двинулся к двери.

— А ну-ка посторонись, служивый, отдохни, сейчас я эти полешки на дрова быстренько порублю! — Услышав просьбу, запыхавшийся стражник отскочил в сторону, освободив проход, в который тут же ворвался окольчуженный ночник, орудующий сразу двумя мечами, не очень умело, но не без сноровки. Хротгар поднял перед собой щит, упёрся в него плечом и резко протаранил этого «мастера» парного клинка, который вылетел в дверной проём, словно мячик для пинг-понга. Северянин вырвался в дверь и огляделся, перед ним была целая тройка, правда, один из них сейчас валялся в пыли с расквашенным умбоном щита лицом, кряхтя и кашляя, а один из его мечей лежал на полпути от двери к месту лежбища. Хротгар сначала взглянул на него, потом на оставшихся двоих, а потом неожиданно спросил:

— И кто из вас, упырей, Кирг?

Ночники переглянулись и кивнули в сторону лежащего в пыли.

— Ну и отличненько, вы двое сдаётесь, или вас в расход? — Плотоядно улыбнулся северянин, поигрывая топором. Ночники попались непонятливые и рубанули его своими ковыряльниками. Хротгар спокойно принял оба удара на грудь, получив лишь ушиб, поскольку пробить клёпаную кольчугу из чёрной стали эти стальные погремушки не могли, а стёганка смягчила удар. В следующий миг он сломал запястья обоим бившим его, резко подняв щит так, что их руки были как раз над его ребром. Мгновением позже раскрытый от боли, ещё не успевший издать крика, рот того, что был слева, был одновременно заткнут и разорван ребром всё того же щита, а правый уже не мог кричать, поскольку его сонная артерия, разрубленная пополам, фонтанировала кровью, заливая мостовую, а голова, отделившись от тела и глядя на Хротгара ещё не потухшим удивлённым взглядом, вращаясь, словно кручёный мяч, падала на камни той же мостовой. Чуть повернув руку со щитом, северянин раздробил жертве неудачного кормления дубом оставшиеся зубы, заодно сломав челюсть. Оттолкнув мёртвого, но никак не желавшего падать ночника ногой, он вытер кровь со щита и топора о его одежду.

— Вот и всё, а вы боялись! — С радушной улыбкой посмотел он на стражников, высунувшихся по пояс в пустой дверной проём, со смесью зависти и восхищения смотревших на него. — Те двое живы? — Он кивнул в сторону стражников, лежавших на полу внутри башни.

— Дышат, раны не смертельные, просто устали очень, они эту дверь до нас держали, пока эта троица её в щепки рубила. Мы потому верёвку и отпустили, что повернулись проверить, что с дверью, а она в куски порублена, один наш товарищ уже на полу раненый корчится, а второй на наших глазах ранение схватил. Ну мы и встали дверь оборонять. — Потупив взор объяснял тот стражник, что был помоложе.

— Да нормально всё, раз все живы, идите лучше товарищей своих перевяжите, а то раны-то не смертельные, но крови они и так уже много потеряли. А я пойду, вон, со старостой поговорю, судя по всему всё закончилось. — кивнул Хротгар в сторону не спеша идущего к нему Рикуса Кройца.

А на горизонте занимался рассвет.

Глава 8 Встреча, волшебная во всех отношениях

— Кажется, нас можно поздравить с победой. — С улыбкой Рикус обвёл рукой окружающую панораму. — Стража уже допрашивает пленных, представляете, Хротгар, их было на этот раз целых восемь троек. Причём, те, что работали по стенам, нас немало удивили. Они, использовав лассо, умудрились поймать и стащить со стен нескольких стражников и только после этого полезли наверх. Плюс в каждой тройке ловчего прикрывал арбалетчик. Группа, с которой Вы только что разделались, именно так миновала стену, кстати, они единственные, кому это удалось, остальных мы, пусть не без потерь, но поймали. Они убили пятерых моих людей, я очень благодарен Вам, Хротгар, за то, что всё же смогли отстоять башню и взять хотя бы главаря живым. — староста, посерьёзнев, протянул северянину руку, которую тот не раздумывая крепко пожал.

— Живым-то живым, только посмотрите на него, у ублюдка всё лицо всмятку, прежде, чем он сможет говорить, ему потребуется медицинская помощь, которую очень не охота оказывать отребью вроде него. — Чуть нахмурившись, Хротгар скосил взгляд в сторону хрипящего и кашляющего кровавой юшкой в пыли мостовой Кирга. Его лицо напоминало хорошо отбитый кусок мяса: кожа местами полопалась, отсутствовала половина зубов, всё лицо было красным от крови и безумно распухшим. — Меня же очень волнует следующий вопрос: из разговора тех, кого мы упаковали рядом с колодцем башни, я понял, что группа Кирга должна была идти через тот же колодец, почему же они в последний момент передумали и ломанулись через стену? Кстати, это именно они должны были выкрасть леди Зираю.

— Не знаю, думаю, когда стража закончит допрашивать пленных, а захватить удалось чуть больше половины, с теми, что взяли вы, будет полтора десятка, мы узнаем ответ на этот вопрос, да и на многие другие — тоже. — Сказав это, Кройц уставился в небо, проследив взгляд старосты, северянин увидел планирующую по сужающейся спирали к ним птицу. Через полминуты почтовый ястреб уселся на руку Рикуса, где был специальный наруч из кожи, чтобы не повреждать руку когтями, отвязав от лапы птицы письмо и развернув пергамент, староста углубился в чтение. Андрей же принялся рыться в памяти Хротгара в поисках информации о почтовых птицах, точнее, почему среди них хищники, когда на земле любители подобных забав использовали голубей. Выяснилось, что у хищной птицы больше шансов отбиться от перехватчиков, которые всегда были хищными. Да, для перехвата чужой корреспонденции в Вахре часто использовали ловчих птиц. Так что для передачи особо важной корреспонденции использовали соколов, ястребов и беркутов, реже сов или филинов. Во многих странах королевские семьи даже владели секретом приручения орлов. Послание, принесённое орлом, не вызывало никаких сомнений в своём происхождении. К тому же этих птиц окольцовывали, и на каждом таком орле было ювелирной работы золотое кольцо с королевским гербом той страны, откуда он прилетел. Единственным исключением были птицы, летящие с севера. Их окольцовывали чёрной метеоритной сталью. Причём, каждый знатный род севера ставил на кольца своих птиц герб своего клана, не были исключением и птицы Конунга. Хотя его снежных орлов было невозможно с кем-то ещё спутать. Это был уникальный вид птиц, которые не покидали на зиму свои гнёзда и спокойно выживали даже в лютый мороз, иногда даже умудряясь высидеть к весне потомство. Пока Андрей удивлялся нюансам работы местной почты, Рикус свернул пергамент и направил свой взор на Хротгара. Судя по взгляду, староста был весьма и весьма доволен прочитанным.

— Лорд Лионелл пишет, что он с отрядом уже здесь и сейчас его люди занимаются разбором завала с той стороны перевала. В письме сказано, что в его отряде пара сильных магов и они помогут с разбором камней, обещает закончить за пару часов. — Улыбнулся Рикус, поглаживая бороду. — Слабо верится в столь сжатые сроки, хотя, с магической поддержкой всё может быть.

А сейчас пойдём завтракать, если меня не подводит память, ужин вчера Вы проспали?

Только сейчас Хротгар обратил внимание на то, что его мучает просто зверский голод, словнов желудке открылась чёрная дыра. Шутка ли? Он уже около половины суток ничего не ел.

— Ваше предложение очень кстати, Рикус, я и не помню, когда в последний раз мне настолько хотелось есть. — Нетерпеливое урчание в животе послужило доказательством его словам. — Прямо таки быка сейчас бы съел… Целиком. — С этими словами он направился к дому старосты вслед за гостеприимным хозяином.

Пока слуги собирали на стол, подошла и Зирая, имея вид весьма помятый и не выспавшийся. Судя по всему, она так за всю ночь и не сомкнула глаз, а с вечера прилечь вздремнуть не догадалась. Хротгар хотел намекнуть ей, что неплохо бы привести себя в порядок, но вовремя понял, что это будет крайне невежливо. Встретившись взглядом со старостой, он увидел на его лице те же мысли и эмоции.

Ели молча, настроения чего-то обсуждать ни у кого не было, кроме того всем хотелось спать, даже выспавшемуся накануне северянину пришлось пару раз сдержать зевок. Завтрак состоял из каши с яблочным пюре, яичницы с беконом и жареным хлебом, а также вкусного слоёного пирога с начинкой из каких-то неизвестных Хротгару местных ягод. Съев по две порции каждого блюда, он почувствовал приступ сытой лени и ещё большее желание придавить подушку. С трудом дождавшись, пока доест Зирая, которая сразу же отправилась к себе в комнату отсыпаться, он поблагодарил хозяина за трапезу, попросил будить, если произойдёт что-то важное, после чего последовал примеру девушки, правда, выставив свой внутренний будильник на три часа.

Проснулся он, когда солнце уже успело подняться над горизонтом достаточно высоко, чувствуя себя свежим и отдохнувшим. А на земле мать говорила не есть перед сном. Проверив живот и не обнаружив там свежих залежей жира, Хротгар спокойно вздохнул, оделся и пошёл искать старосту, дабы предложить свою помощь в разборе завала, ведь за тем завалом были его друзья…

****

Естественно, расчёт лорда на пару часов не оправдался, несмотря на свою трёхчасовую сиесту, Хротгар успел поучаствовать в расчистке дороги от камней, причём, он ворочал булыжники уже второй час. Он уже давно обращал внимание на странные звуки, доносившиеся из-за поворота горной дороги, куда было не добраться из-за груды камней на пути. Конечно, можно было перелезть через камни, но никто не хотел рисковать одним неудачным шагом вызвать обвал и улететь вниз вместе с перемалывающими тело булыжниками. А тем временем звуки словно приближались, сейчас северянин уже отчётливо слышал, что непонятное нечто вышло из-за поворота и постепенно продвигается в его сторону. Когда до источника непонятных звуков оставалось на слух примерно шагов триста, с той стороны завала раздался зычный крик:

— Отойдите дальше от камней! Буду применять магию — может задеть!

Люди, а в их числе и Хротгар, отошли шагов на пятьдесят и странные звуки продолжились, теперь можно было отчётливо разобрать, что это звук трескающегося и крошащегося камня. Над завалом постепенно начала клубиться пылевая завеса, становившаяся гуще с каждым щелчком колющегося камня. Отошли они как раз вовремя, вряд ли было полезно дышать этой гадостью.

Через десяток минут, когда из-за густого облака пыли было уже не видно даже завала, звуки прекратились. Вскоре, ветер стал словно ножом разрезать порывами облако, и оно начало оседать и развеиваться. Из его остатков минутой позже вышел крупный отряд во главе с мужчиной, обладающим поразительным сходством с Зираей. «Лорд Лионелл собственной персоной, не иначе.» — Пронеслось в голове Хротгара, пока подошедший отряд приближался. На месте, где ещё недавно был завал, сейчас была лишь мелкая каменная крошка, хрустевшая под ногами наёмников.

Пока северянин искал глазами своих друзей, его внимание зацепило кроме лорда ещё две интересных персоны. Первым был человек в мешковатой непонятного тёмного цвета робе с глубоким капюшоном, полностью скрывающим лицо. Второй же вызвавшей интерес Хротгара личностью была удивительно прекрасная девушка, полностью выпадавшая из визуального ряда поджарых фигур наёмников с огрубелыми за время ратных трудов лицами. Контраст был настолько разителен, как увидеть жемчужину в куче навоза. Её точёные ножки были обуты в лёгкие сандалии, а на тело была одета зелёная туника длиной до бедра. Несмотря на то, что материя одеяния была весьма тонкой и свободной, не облегающей, она не просвечивала. Вырез тоже был неглубоким, однако, в нём намётанный глаз Хротгара отметил пару немаленького размера весьма симпатичных округлостей. Картину довершало лицо с удивительно правильными, словно выточенными из мрамора, чертами, чётко очерченной линией красивых чуть пухлых губ, яркими, изумрудного цвета зелёными глазами и густой копной ярко-рыжих волос, собранных в хвост. Волосы, кстати, пожалуй, были единственным атрибутом, выдававшим в прекрасной незнакомке наёмника: виски у неё были забриты наголо, обнажая абстрактные узоры татуировок, что, придавало ей хищной агрессивной сексуальности. Северянин почувствовал напряжение ниже пояса, но вовремя себя одёрнул, хотя девушка и произвела на него неизгладимое впечатление дикой и опасной необузданной красоты и силы. «Судя по отсутствию боевого снаряжения, она — одна из двух магов, нанятых лордом.» — Вернул себя в рациональное русло Хротгар, — «Видимо, тот чернорясочник является вторым магом. Не похож он на монаха ни осанкой, ни походкой.» — Его мысли прервались, когда он нашёл взглядом Торстейна, который был счастливым обладателем туши ещё крупнее, чем у Хротгара, потому и был замечен первым, словно крепостная башня возвышаясь над прочими членами отряда. В Торстейне было все два метра роста, он был на голову выше всех прочих наёмников, а по мускулатуре тоже не уступал Хротгару. Рядом с ним он разглядел остальную троицу, не способную похвастаться столь выдающимися размерами, Хельмар, Харальд и Атли были около метра восьмидесяти, посему и не бросались в глаза. Встретившись со своим крупногабаритным другом взглядами, Хротгар уловил в его глазах сначала радость узнавания, а потом сомнение и, напоследок, недоверие, смешанное с надеждой. Андрей улыбнулся и помахал ему рукой, в ответ увидев неуверенную улыбку. Затем Торстейн наклонился к остальной троице и о чём-то с ними зашептался. Подойти поговорить не было возможности, поскольку друзья были далеко не в первом ряду.

Когда лорд подошёл достаточно близко, через толпу протолкался староста и, склонив голову, его примеру последовали и все стоявшие рядом жители, поприветствовал его:

— Мой лорд, мы все рады видеть Вас здесь в добром здравии, не желаете ли отдохнуть с дороги?

Лорд Лионелл жестом руки велел им поднять головы, после чего ответил:

— Думаю, что после долгого перехода, нам всем не помешает отдохнуть. — Он обвёл рукой свой отряд, в котором Хротгар насчитал примерно полсотни людей. — А могу ли я взглянуть на героя, которого вы столь рьяно хвалили в своём письме? Как и моя дочь. Кстати, где она, с ней, надеюсь, всё в порядке? — Чуть нахмурился правитель окрестных земель.

— Да, совсем забыл. — Староста кивнул Хротгару, чтобы вышел вперёд. — Разрешите представить: Хротгар Чёрный Топор, именно благодаря этому человеку леди Зирая всё ещё жива и пребывает в добром здравии. — Хротгар кивнул лорду, смерившему его изучающим взглядом, в знак приветствия.

— Эрдал Лионелл, лорд этих земель, — протянул правитель руку, которую секунду спустя, встретившись с ним взглядом, пожал Хротгар. — А у Вас, однако, крепкое рукопожатие, молодой человек. — улыбнулся властитель уголком рта, отпуская руку северянина. — Давайте уже двинемся в поселение, не велика радость вести беседы, стоя в дорожной пыли. — Уже заметно громче сказал он, явно обращаясь ко всем присутствующим. И добавил, уже тише, обращаясь лично к Хротгару: — А по дороге расскажите мне всё с самого начала. У меня нет оснований не верить дочери, но Зирая так любит всё приукрашивать. Я знаю, Вам не терпится вновь побыть с друзьями, но постарайтесь потерпеть до поселения. Я же в качестве благодарности за рассказ из первых уст поставлю Вам с друзьями бочку лучшей выпивки, какая найдётся в местном трактире. — Заглянув в глаза Эрдала, Хротгар отметил, что, похоже, весь вопрос для лорда заключался в сохранении целомудрия дочери, видимо, в момент написания своего письма, Зирая была в том своём восторженно-романтическом настроении. Если так, тогда северянин вполне понимал отцовские опасения.

Так, за неспешным разговором, в котором Хротгар выдавал сухую выжимку событий с момента знакомства с Зираей, а лорд уточнял интересующие его моменты (иногда ещё что-то добавлял Рикус, идущий рядом), местные жители и отряд людей, ведущий под уздцы лошадей, достигли южных ворот поселения, после чего Эрдал удалился, чтобы наконец увидеться с дочерью, староста принялся раздавать указания, кого и куда расквартировать, а северянин принялся среди всего этого, сгрудившегося в толпу на площади, народа искать своих земляков.

****

Однако, друзья нашли его сами, встреча ознаменовалась тем, что Торстейн с рёвом бросился на Хротгара, занося топор для удара, а тот в свою очередь ушёл от удара, отшагнув в сторону, на ходу доставая свой топор. К щиту он даже не притронулся, поскольку знал из воспоминаний предшественника об этой дружеской традиции, заключавшейся в том, что каждый раз после долгой разлуки старинные друзья устраивали спарринг на топорах для выявления сильнейшего. Это дружеское соперничество велось с детства, а исход всегда был разным.

Так, они кружили уже несколько минут, звеня сталкивающимся оружием и медленно нарезая круги один вокруг другого. Поглазеть на драку уже собралась толпа зевак, Хротгару даже пришлось сделать подоспевшим к потасовке стражникам знак не вмешиваться. Теперь они тоже стояли и смотрели на неожиданную развлекуху в числе зрителей. Кто-то из наёмников даже начал собирать ставки.

Бой шёл на равных, несмотря на превосходство Торстейна в размерах и мускульной мощи, Хротгар тоже был не лыком шит и был быстрее оппонента.

После того, как Хротгару удалось повалить друга, зацепив его бородой топора, словно крюком багра, за толчковую ногу, поединок продолжился в рукопашную уже на земле. Минуту спустя, подмяв под себя соперника и с видом победителя восседая сверху, Торстейн предложил:

— Согласен на ничью! — Он хищно скалился, пытаясь отдышаться.

Хротгар захватил его ногами за шею, проявив чудеса гибкости, затем, сбросив его с себя, встал и подал другу руку, чтобы тот смог быстрее подняться.

— Так и быть, согласен. — Ответил он, возвращая Торстейну улыбку победителя и помогая ему встать на ноги. Расстроенная неожиданным концом столь многообещающего вначале зрелища, толпа зевак начала расходиться. — Кажется, по дороге сюда, лорд обещал мне выставить нам бочку лучшего пойла из местного трактира. Пожалуй, сейчас самое время для него исполнить своё обещание! — Обратился Хротгар уже ко всем четырём друзьям, предвкушающе потирая руки.

Как выяснилось из разговора со старостой, всё ещё находившимся на площади и тоже увлечённо наблюдавшим за, как он выразился, «северным приветствием», лорд не подвёл и действительно оставил старосте распоряжение насчёт самой старой бочки с вином в трактире. Причём, староста уже передал оплату трактирщику.

Забрав из трактира причитающуюся им выпивку, друзья направились в комнату Хротгара заливать глаза «За встречу».

****

Когда вино было разлито по сосудам и первая порция весьма неплохого сухого красного вина сгинула в глотках северян, Торстейн, налив по второй, с сальными нотками в голосе, подмигнув, спросил:

— Ну и как же ты познакомился с дочерью лорда, дружище?

Обрадовавшись, что можно ловко съехать с темы своего чудесного воскрешения, мысленно поблагодарив друга, что тот решил начать разговор именно этим вопросом, Хротгар начал своё повествование со счастливого спасения «эгоистичной дуры, решившей позлить отца» и поведал друзьям, изредка прерываемый их насмешливыми замечаниями и даже откровенным ржанием, обо всех событиях, приключившихся на его задницу, вплоть до расчистки завала, не преминув поинтересоваться личностью рыжей бестии, встреченной сегодня в горах.

— А, кстати, что это за прекрасная рыжеволосая особа затесалась в отряде лорда? Она, ведь, одна из двух магов, согласившихся оказать ему поддержку? — Закинул он удочку.

Торстейн смерил его ехидным взглядом и, усмехнувшись, спросил:

— Понравилась девка, да? Согласен, красивая чертовка! Жаль, не про нашу честь — к ней уже половина отряда пыталась подкатывать — она всех отшивает. Причём некоторых весьма болезненно. — расплылся в хищно-ироничной улыбке здоровяк. — А как ты узнал, что она магичка?

— Всё очень просто: при ней нет ни оружия, ни доспехов с амуницией. Да и одета она весьма… Хмм… Легкомысленно. Вряд ли лорд нанял бы эту девчонку в отряд, не обладай она чем-то кроме приятных форм. — менторским, с лёгкой примесью иронии, тоном ответил Хротгар.

— Ну что ж, в принципе всё верно, она действительно магичка, весной закончила начальную ступень магического университета империи Эрион, перед тем, как продолжать обучения уже на магистра, решила скататься на летние каникулы попутешествовать, опыта боевого набраться, она дальше по боевой магии специализироваться собирается. Так что она — весьма непростая особа себе на уме. Ума не приложу, каким ветром её в эти края занесло — от её родной империи совсем не ближний свет. Да и о чём они там с лордом договорились — тоже понятия не имею, одно могу сказать: вряд ли она за обычную наёмничью плату ввязалась бы в этот блудняк. — Закончил Торстейн и о чём-то задумался, потихоньку потягивая вино из кубка.

— А вот мне другое не даёт покоя! — раздался с другого края стола голос крепыша Хельмара. — Каким образом ты, дружище, сидишь сейчас перед нами жив-здоров, если мы тебя давеча похоронили и был ты тогда мертвее некуда! Мы тело несколько раз проверили, откачать пытались, но с проломленной головой ты был не жилец, а сейчас сидишь тут с нами, вино трескаешь, а голова цела-невредима, словно и не тебе её в том бою проломили! А Торстейн тогда сокрушался, что похоронить нормально не можем, в Вальгаллу, мол, не попадёшь. Как же! Прав он был, ни черта ты, Хель тебя подери, не в Вальгалле, и даже не в Хельхейме! Я, грешным делом сначала думал, что ты стал после смерти драугром, нов сейдическом зрении я не вижу никаких эманаций смерти, исходящих от тебя, словно, ты и не умирал вовсе! — Сверкнул глазами Хельмар, — Ну что, Хротгар, ничего не хочешь нам рассказать? А то что-то вы всё о бабах, да о бабах.

Поняв, что выкручиваться бесполезно, Хротгар рассказал о сделке с Аграилом, естественно, опустив ту её часть, что касалась Андрея и его вселения вместо предыдущего постояльца, ограничившись тем, коротким повествованием о том, как к нему попала информация о местонахождении брата и тем, что демон превратил его скелет в воскрешающий артефакт.

— Так что же ты молчал о том, что призвал этого старого пройдоху Аграила? — Взбеленился Торстейн. — Продал душу и ничего друзьям даже не сказал! Эх, зря я тогда тебе рассказал про ту прадедовскую трофейную книженцию с ритуалом призыва, ни разу ничего кроме бед нашей семье не было от этого демонического засранца, дюже хитрый, зараза! — взгляд Торстейна стал виноватым, секундой позже заискрившись радостью с новой силой. — Хотя, может и не зря… Не скажи я тебе тогда, мы бы сейчас не разговаривали. Но всё равно, мог бы нам и рассказать! Если б знал, что воскреснешь — не заморачивался бы так с твоими похоронами! Ты хоть обратил внимание на то, что мы использовали в качестве гроба? — В этот момент Андрею стало стыдно — во время махача с гробокопателями, он как-то даже не подумал об этом, а ведь, друзья, наверное, старались. Уловив его взгляд, Торстейн махнул рукой и решил рассказать: — Когда я понял, что толковое огненное погребение мы тебе организовать не сможем, Атли вспомнил, что на востоке от Бьёрнхольма хоронят воинов в земле, вместе с боевым кораблём, насыпая сверху курган, чтобы память осталась, и маяк для души воина, чтобы смог из Вальгаллы явиться на зов, если кто-то из потомков будет нуждаться. И, тоже, традиция, вроде, древняя, и неупокоенными драуграми мертвецы потом не восстают. Не буду рассказывать, как мы добыли шлюпку с боевого корабля, и как эта шлюпка оказалась на суше в десятках дневных переходов от океана. Однако, в качестве гроба для тебя мы использовали именно шлюпку с корабля, бывавшего в бою. И, да, теперь уже не стоит благодарности. — Ухмыльнулся Торстейн и залпом осушил ещё один кубок вина.

— Ну, понимаешь ли, дружище, продажа души — не то, что стоит афишировать, представь, если родители о таком узнают? Не быть мне тогда ярлом после брата. Впрочем, когда это ещё будет. — Махнул Хротгар рукой и посмотрел куда-то в воображаемую даль. — А то, что вам не рассказал — сам уже не один раз пожалел! Представьте, ребят, открываю глаза, а вокруг темно, начинаю щупать руками — вокруг дерево сплошняком! И даже не замахнуться, чтобы дырку топором прорубить. Если бы не те неудачники-гробокопатели, — голос Хротгара приобрёл шутливые деланно-замогильные нотки, — посмевшие осквернить мою могилу, — он с трудом подавил смешок, вспомнив лица этих несчастных, когда труп, вставший из могилы, бросился на них с топором, — То я, возможно, так бы там и лежал, задыхаясь без воздуха раз за разом. Так что, спасибо этим «добрым» людям, Хель побери их души, — Хротгар поднял кубок в тосте, — что помогли выбраться, а вам, ребята, что не поленились найти лодку, глядишь, в обычном гробу воздуха бы мне не хватило. Скёль! — он поднял кубок, а когда все последовали его примеру, осушил его.

Так, за весёлой перебранкой попойка закончилась поздней ночью, а её участники, не раздеваясь, вповалку развалились спать прямо на полу.

Глава 9 Утро добрым не бывает

Утром, едва он отлепил затылок от пуза Хельмара, нагло использованный в качестве подушки, главный идеолог и вдохновитель этой пьянки ощутил душераздирающую головную боль. В висках стучало так, словно сунул голову между молотом и наковальней или заснул внутри колокола, в который всю ночь звонили. Да ещё и сушняк давал о себе знать.

— Ну что, драугр наш новоявленный, проснулся? — Видимо почувствовав, как с живота сняли тяжесть, Хельмар тоже очнулся. Сказав это, он скривился от острой вспышки головной боли.

— Слышь, цверг, на себя посмотри! У самого рожа зелёная, как у утопленника и слюна изо рта течёт, ты, конечно, и раньше красотой не блистал, но сейчас — вообще, хоть картину пиши: «Пробуждение злобного драугра»! — криво улыбаясь уголком рта и хрипя пересохшим горлом произнёс виновник торжества, после чего его взгляд приобрёл жалостливо молящий оттенок и он тоном мученика добавил: — Лучше посмотри, там в бочонке на опохмел чего осталось?

— Да как же вы уже задолбали обзываться! — Обиженным тоном ответил «цверг», тем не менее, пытаясь глазами найти бочонок. Здесь стоит заметить, что цвергами на севере (который, здесь, кстати, именовался Нордгардом) называли гномов, которых своей бочкообразной и широкой комплекцией в детстве очень напоминал Хельмар, да и рос он медленнее остальных, вот друзья его и дразнили. Причём, он был не просто плотным и широким, но и чертовски сильным, в борьбе на руках делая даже Торстейна, так что когда его пробовали так называть другие дети, он их нещадно бил, немало забавляя друзей, которые продолжали лить масла в огонь. Он давно сравнялся ростом с другими членами отряда, однако, кличка так и прилипла, да и несуразная комплекция с возрастом не прошла. Так что он уже спокойнее воспринимал, когда друзья к нему так обращались, но его всё равно задевало, пусть и не так, как раньше, когда он ко всему прочему был ещё и коротышкой.

Поболтав найденный бочонок в руках и убедившись, что на дне ещё что-то плещется, он жадно приложился к нему, даже не напрягаясь искать кубок, и, облегчённо выдохнув и передавая другу вино, произнёс: — Я тебе, кстати, тоже кликуху придумал, будешь Гъенфёдд! Или просто Гъен, чтобы язык не ломать. — А кличку-то друг не обидную подобрал, это слово означало возрождённый или перерождённый, а в сокращении до просто Гъена получалось просто Пере. «А почему Ы? А чтоб никто не догадался!» — Вспомнился Андрею старый советский фильм.

Смачно отхлебнув вина, он ответил:

— А что, мне нравится, можешь так и называть, только когда на север вернёмся, Хельм, используй только краткий вариант, а то ко мне могут вопросы возникнуть. — свеженаречённый Гъенфёдд оглянулся, услышав шевеление, своим разговором они разбудили остальную троицу… Точнее, только двоих — Торстейн продолжил храпеть, лишь повернувшись на другой бок и подтянув к себе ноги.

— Какие вопросы? Вы вообще о чём? Дай сюда! — Продрав, наконец, глаза, Харальд, выглядевший весьма помятым и всклокоченным, да ещё и с куском вяленой говядины, прилипшим к щеке попытался отнять у Хротгара бочонок, но получил его от друга только после того, как тот сам к нему ещё раз приложился.

— Ты сначала закусь с лица сними! — ухмыльнулся этот злобный садист. И продолжил: — А вопросы, так наш маленький цверг, — Ироничный кивок в сторону толстяка, — решил дать мне боевое прозвище: Гъенфёдд! Для краткости Гъен, надо объяснять, почему не стоит в Нордгарде обращаться ко мне полным прозвищем?

— Да понятно, чего уж не понять? Ты это… Не задерживай, давай сюда! — Обратился Атли к Харальду, забирая у того бочонок и, словно изнывающий от жажды пустынный скиталец, присосался к нему, аки младенец к материнской сиське. Наконец, утолив похмельную жажду, он отставил в сторону тару и обратился к обладателю новой клички: — Кстати, лучше сокращать не до Гъен, а до Фёдд — так, если кто задаст вопрос, почему тебя рождённым кличут, отвечать будем, что ты урождённый Чёрный Топор, что по сути чистая правда, поскольку у нас в отряде двое Топоров, но ты в отличии от этого верзилы, — Кивнул Атли в сторону мерно сопящего на полу Торстейна, — внук действующего ярла рода. — друг о чём-то задумался, а секундой позже, выкрикнув: — Точно!!! — рванул в сторону входной двери.

— Стой! — Остановил за плечо рвущегося к двери друга Хротгар. — В чём дело?

— А в том, деревянная ты башка, что твои родители до сих пор думают, что ты мёртв! Уже и тризну по тебе справили! А мы тут сидим и с тобой, ЖИВЫМ!!! Квасим вино бочками! Надо срочно им письмо отправить, что ты жив-здоров! — Скороговоркой говорил Атли, вырываясь из захвата. Причём, молотил языком он так громко, что Торстейн заворочался на полу и принялся невнятно что-то бормотать.

— Оповестить моих родичей — это ты, конечно, здорово и, самое главное, вовремя придумал, только как ты им объяснишь, что я вдруг взял и ожил? — Ворвавшись в тираду друга, встряхнул его за плечи возрождённый, — Так и напишешь: Ваш сын продал душу старому пройдохе Аграилу, так что сейчас он жив и здоров, только Вальгалла ему не светит больше ни разу, не исключайте его, пожалуйста, из списка наследников, как его друг я Вас об этом очень, ну просто безмерно, умоляю! Ну, что застыл, замолчал? Не знаешь, чего написать? Можно, конечно, наплести, что вы меня живьём закопали, а я выбрался, но тогда моя родня вам четверым просто головы поотрывает за такое оскорбление! — Минуту подумав и успокоившись, Хротгар уже спокойным голосом продолжил: — Нет, оповестить мою родню, конечно нужно, вот только сделать это нужно с умом: напиши, что высшим сущностям было угодно вернуть меня к жизни, что мой срок в Мидгарде ещё не вышел. А дальше пусть сами додумывают, какие такие высшие сущности меня достали обратно из Хельхейма, на полпути к Вальгалле. — лукаво подмигнул Гъенфёдд, как его только что окрестили, своему другу.

Пока Атли бегал в местное «почтовое отделение», если можно так назвать покосившийся сарай со стариком-птичником и клетками с разного рода пернатой живностью внутри, оставшаяся троица бодрствующих окончательно поправила своё здоровье остатками порядком выдохшегося (никто не помнил, кто забыл заткнуть бочонок) вчерашнего вина, оставив из жалости самому большому члену отряда пару глотков. Посидев несколько минут в ожидании действия опохмела, они несколькими пинками по мягкому месту разбудили своего спящего товарища и спустились вниз к гостиной. Спуск тоже не прошёл без эксцессов. Ещё не отошедший ото сна и толком не похмелившийся Торстейн споткнулся о ступеньку и кубарем навернулся с лестницы. Его товарищи весело переглянулись — пустить здоровяка первым явно оказалось хорошей идеей.

За завтраком, на который никто не запомнил и, похоже, даже не заметил, что подавали, настолько спьяну хотелось жрать, Хротгар познакомил своих друзей с Зираей и Рикусом. Впечатление ребята явно произвели неоднозначное. Несмотря на то, что все привели себя в порядок и умылись, дочь местного лорда всё равно постоянно воротила нос от крепкого винного перегара. Староста же, очевидно, навидавшийся за свою жизнь подобных зрелищ, а также лично передавший трактирщику деньги за вино, а потому представлявший в общих чертах, что творилось с друзьями его гостя до поздней ночи, относился к их состоянию с пониманием и сочувствием.

Лорд во время трапезы отсутствовал, судя по всему, занятый либо с наёмниками, либо с местной стражей какими-то своими делами. «Хоршо, что его здесь нет, не хотелось бы, чтобы местный владыка лицезрел меня в столь срамном и неприглядном состоянии. Головняк с сушняком, вроде отступили, но перегар… Какой от меня сейчас идёт перегар! Надеюсь, как поем, от меня меньше будет пасти… Надо нарыть где-нибудь еловых иголок и пожевать, помнится, один коллега говорил, что они убирают запах гораздо лучше жвачки.» — так думал северянин, поглощая пищу, почти не ощущая вкуса.

После завтрака урождённый чёрный топор обратился к старосте с просьбой поговорить наедине. Уже в кабинете Рикуса он начал разговор:

— Прошу меня извинить за моё нынешнее состояние — воссоединение с друзьями выдалось достаточно… — Уловив смеющийся взгляд старосты, он продолжил: — Впрочем, вижу, вы и так всё понимаете, перейду к делу. Рикус, помнится, я так и не забрал трофеи, снятые с тех всадников, что ставили ультиматум. Сейчас, когда есть несколько свободных часов, я хотел бы этим заняться. Да, кстати, в общей сложенности в конюшнях этого города сейчас находится двадцать пять лошадей, которых я привёл сюда, как трофеи, я ума не приложу, что с ними делать. — северянин развёл руками в растерянном жесте, хотя прекрасно понимал, что хочет получить за этих лошадей, он хотел, чтобы Рикус предложил сам. Возможно, найдутся варианты, не пришедшие сразу в голову.

— Я понимаю, куда Вы клоните, к сожалению, я смогу выкупить только пять-шесть скакунов с тем, чтобы перепродать их проезжим путникам, или использовать в качестве смены чьих-нибудь лошадей. Ещё с десяток могу забрать за счёт казны поселения для местной стражи, чтобы были запасные, но больше лошадей здесь просто не нужно, попробуйте обратиться с предложением к лорду — он наверняка найдёт, куда их пристроить: если никому из его дружины они окажутся не нужны, он всегда сможет продать их своим крестьянам для работ по хозяйству. — староста смотрел выжидающе.

— Что ж, скажите, Рикус, что Вы готовы предложить за те полтора десятка кобыл, что вы можете распределить в поселении? — Закинул удочку Хротгар.

— Вообще-то, если бы вы обратились ко мне с подобным предложением ещё пару дней назад, когда я Вас совсем не знал, то, наверное, я бы постарался отдать Вам не больше золотого-полутора за голову… Сейчас же, учитывая то, что Вы сделали для нашего лорда, его дочери, да и для обороны поселения, я предложу Вам честную цену в два золотых за кобылу. — Староста закончил и ожидал ответа.

Северянин пару мгновений подумал и решил, что своего Мрака он сторговал как раз за два золотых, а те лошади, что он взял в бою, несколько по-хуже будут, кроме коня главаря стрелков, который был очень спокойным и явно опытным боевым скакуном. Рассудив так, он не стал торговаться, а протянул старосте руку и, уже во время рукопожатия, добавил с добродушной улыбкой:

— Вы же позволите мне самому выбрать лошадей для лорда? — Рикус отреагировал спокойно, судя по всему, он ожидал этой просьбы.

— Конечно, друг мой, я и сам хотел Вам сейчас предложить прогуляться до конюшни и выбрать тех коней, которых Вы передадите лорду. Что же насчёт остальных трофеев — стражники собрали их с трупов и пленных и сложили в арсенале, все понимают, что в бою они взяты Вами и никто на них не претендовал, по дороге на конюшни можем заглянуть и туда. — староста поглаживая бороду жестом предложил своему гостю пройти первым.

Забрав деньги за лошадей, Кройц рассчитался сразу, а затем уже в арсенале сложив трофеи с ночников в рюкзак, Хротгар продолжил свой путь до конюшен с сопровождающим его Рикусом. Естественно, из арсенала он не стал забирать всё экспроприированное непосильным трудом у гильдейцев добро. Отобрав себе меч по-лучше и заменив им ту жертву обрезания гарды, что была с ним сейчас, он забрал пару ножей и кинжалов из стали по-лучше и деньги с перстнями. Забирать и тащить на своём горбу весь тот ворох побитых ржавчиной кольчуг из хреновой стали, или целый склад колюще-режущих предметов сомнительного качества ему не хотелось от слова совсем. К счастью, удалось договориться с гарнизонным кузнецом, что он возьмёт весь этот металлолом на сырьё для переплавки, так что получилось заработать ещё немного столь ценного в преддверии обучения магии жёлтого металла. На конюшне всё прошло без эксцессов, командирского коня удалось «отложить» для местного правителя.

Уже выходя из конюшен, северянин вспомнил:

— Кстати, Рикус, а не посоветуете ли, чем можно перебить то «прелестное» амбре, что сейчас исходит из моего рта? — Подмигнув, с улыбкой спросил он.

— Посмотрю в домашней аптечке, вроде, у меня был можжевельник, да и мяту на кухне найду, дадите заодно и друзьям своим пожевать. — вернул улыбку староста.

Забрав у радушного хозяина свежеприготовленный жевательный коктейль, Хротгар обнаружил друзей во дворе, занятых соревнованием по колке дров. Точнее, соревновались Хельмар с Торстейном, а остальные двое подзуживали соперников, отпуская едкие шуточки. Посмотрев с часок на это презабавнейшее зрелище, он волевым решением прекратил состязание, после чего «скормил» каждому по порции импровизированной жвачки.

Сразу после дезодорирующих жевательных процедур, он обратился к отрядному цвергу-переростку:

— Хельм, дружище, есть разговор. — Когда всё внимание было обращено на них с Хельмаром, Гъенфёдд продолжил:

— Оказавшись в Хельхейме в ожидании воскрешения, я много думал, благо времени у меня было хоть Хель скармливай. Я понял, что шансов без магии дойти до Дрэйхэма у нас немного. Не пойми неправильно, Хельм, но там, куда мы идём, вообще все местные — маги, как ты думаешь, только честно, много ты навоюешь против сработанной пятёрки хорошо обученных боевых колдунов? — Увидев, как друг смутился и спрятал глаза, внук ярла немного подсластил пилюлю: — Не знаю, как скоро мы тут закончим, но следующей нашей остановкой должен стать маг-наставник, поскольку в академию или университет нас без базовых навыков никто не примет, безграмотные неучи там никому не нужны даже за деньги. Если получится, то было бы неплохо начать учиться уже здесь, у тех магов, что нанял лорд, вряд ли, конечно, они согласятся снизойти до нас, но всё равно постарайтесь наладить с ними ровные отношения и, по возможности, подружиться. Собственно, я вот к чему веду: Цверг, ты сможешь провести для нас четверых обряд инициации?

Первым от шока отошёл Торстейн, вклинившись в разговор, не дав Хельмару и слова вставить:

— Хротгар, а кто раньше везде, где надо и не надо, встревал со своими шуточками про то, что «Настоящие мужики не используют эти бабские фокусы!» или про «Верный топор гораздо лучше всяких подлых магических штучек!», а, дружище? Что с тобой? — На Фёдда смотрело три пары округлившихся от удивления глаз.

— Видишь шлем на моей голове? Мне потребовалось прогуляться в Хельхейм из-за моего пренебрежения этим недорогим элементом защиты! И мне не нужно попадать туда ещё раз, чтобы осознать, что я и магией незаслуженно пренебрегал! Ещё вопросы? — Таков был его ответ, а друзей проняло. — Так что, Хельм, ётуны тебя дери, сможешь ты нас инициировать, или нет?

— Открыть сейдическое зрение я могу без проблем хоть сейчас, а вот провести полноценный обряд инициации в одиночку практически невозможно, лично в моём обряде участвовало трое практикующих Сейд магов, я слышал, что при меньшем количестве участников практически невозможно распечатать резерв новичка. Так что для вашей инициации, — Цверг обвёл присутствующих извиняющимся взглядом. — потребуются ещё двое. Есть, в принципе, вариант с самостоятельным пробуждением способностей, как в своё время делали первые маги, но он требует долгих и кропотливых каждодневных практик, которые займут несколько лет. Не думаю, что у нас есть столько времени. Так что нам нужны ещё двое. Причём, что добавляет дополнительную сложность, в каждой магической традиции для создания необходимых для управления тонкими энергиями рефлексов, используется определённое телесное состояние. Так, например, для раскрытия способностей к Сейду, традиционной магической практики в наших родных краях, используется боль в качестве катализатора, как Один пригвоздил себя к Иггдрасилю, чтобы явить мудрость рун, есть традиции, раскрывающие новичка через удовольствие, через ощущение окружающей природы, посредством медитативного транса или посредством приёма различных препаратов, чередующих всевозможные состояния. Сколько народов, столько и традиций. Так что чистый северный обряд вряд ли получится, даже если я найду ещё двоих участников. — Немного расстроено потупил взор отрядный маг.

— А если попробовать провести ритуал на стыке традиций? — С надеждой в голосе обратился к другу Фёдд. — Использовать сразу или поочерёдно несколько телесных состояний?

— Я не слышал, чтобы кто-то когда-либо практиковал подобное, однако, теоретически это может привести к более широкому раскрытию магического потенциала, кстати, для этой цели, этому как раз есть свидетельства, уже опытные маги повторно проходили обряд инициации уже в других традициях. А вот сразу проводить инициацию, сочетая элементы ритуалов разных традиций — такого ещё никто не вытворял, по крайней мере, я о таком не слышал и даже не читал. — Хельмар поглаживал подбородок, погрузившись в какие-то размышления.

— Что ж, тогда мы будем первыми! И среди наёмников лорда есть как раз двое магов. Придётся как-то с ними договориться. А даже если кто-то из них откажется, у самого лорда есть маг-целитель, который тогда вытащил Торстейна. Кстати, когда я осматривал отряд, то больше не заметил никого странного, кроме девушки и мужика в робе, кто же целитель? — Хротгар задумчиво почесал затылок.

— А ты не обратил внимание на одетого в походную боевую амуницию неприметного мужичка, который всюду следует примерно в двух-трёх шагах позади лорда? Так это и есть его личный оруженосец, он же целитель. — Вставил свои пять копеек Харальд.

— Так, ясно, теперь надо подумать, что предложить взамен той красотке и парню в робе. Вряд ли они согласятся помочь в нашей инициации просто так. А пока… Хельм, ты что-то говорил насчёт открытия сейдического зрения. Что для этого требуется? Не вижу причин откладывать, если у нас есть время.

— Дружище, попридержи коней, мне потребуется примерно по паре часов на каждого, а это, считай, целый день. К тому же силёнок придётся на вас, лоботрясов, потратить немало. Не думай, что этого можно достичь мгновенно, по щелчку пальцами. — осадил маг.

— Да мы, вроде, пока и не спешим никуда, староста говорил мне, что лорд даст своим людям по крайней мере день на передышку после долгого перехода без ночёвки, к тому же он хотел побыть с дочерью, так что даже если нас прервут, думаю, открыть магическое зрение некоторым из нас ты успеешь. — Перерождённый смотрел на друзей непонимающим взглядом. — Парни, или, кто-то из вас хочет допереть до Дрэйхэма и сгинуть там бесславно, даже не сумев дать отпор? Мы всё-таки брата моего спасать едем! — Его взгляд стал жёстким. — Хорошо, но для начала мне потребуется корыто чистой воды. — Сложил руки на груди Хельмар, смерив присутствующих серьёзным взглядом. — И можем приступать.

Глава 10 Тяжело грызть гранит — зубки болят

Пока остальные таскались за лоханью воды, Хельмар объяснял внуку ярла суть предстоящей водной процедуры. В общих чертах она состояла в следующем: вода — одновременно достаточно плотная и в нужной мере пластичная субстанция, на которую в замкнутом объёме и в неподвижном состоянии хорошо ложится множество магических плетений; в неё окунается лицо желающего пробудить сейдическое зрение с закрытыми глазами, после чего маг-наставник начинает воздействовать на воду в ёмкости различными плетениями, причиняя боль обучаемому. Познавая боль, через предельную концентрацию на своих ощущениях, обучаемый начинает тонко различать виды боли, а через них и природу того, что её вызывает, в определённый момент в сознании словно открываются вторые глаза, позволяющие при должной концентрации «видеть» источники и потоки энергии. Сначала мутно, потом всё отчётливей. При этом глаза остаются закрытыми, это «зрение» происходит на энергетическом и духовном уровне, а не посредством телесных органов.

Стоит заметить, что в разных традициях практиковались разные способы применения магии: вербальный — это словесное произнесение заклинаний, напевы различных мантр и так далее, странно, но сюда же относили и музыку, хотя, на взгляд Андрея, её можно было выделить в отдельный тип; жестовый — через некий набор движений, от пассов руками и вплоть до самых настоящих колдовских танцев; символический — посредством визуального отображения определённых наполненных смыслом рисунков вроде рун, различных глифов, абстрактных арканных символов и прочего; ритуальный — воздействие на энергетические потоки через взаимодействие определённых материальных объектов, компонентов ритуала; все эти четыре способа роднило то, что они были опосредованными, то есть требовали для воздействия на энергетические потоки определённых ключей, разнящихся в зависимости от выбранного способа. Соответственно, практически все ключи были взаимно сочетаемыми, например, слова и жесты, как в шаманизме, когда танцы сопровождаются пением и игрой на инструменте, также, песнопения, танцы и символы могли дополнять материальные компоненты ритуала. Также существовал пятый способ, заключавшийся в непосредственном сознательном воздействии на энергопотоки без каких либо ключей. Его условно разделяли на две концепции: концепция плетений, в которой маг специфически воздействовал на токи энергий, создавая различные сложные конструкции прямо из них, и концепция энергетических сгустков, где колдующий использовал как и следует из названия, «комки» запасённой заранее энергии, придавая им определённую форму и характеристики. Сгустки использовали крайне редко, поскольку они потребляли просто прорву энергии, буквально за несколько применений вычерпывая запас колдуна. Из-за этого чаще всего маги использовали магию плетений. Также не пренебрегали и опосредованными способами магического воздействия, поскольку хотя они и требовали несравнимо больше времени для подготовки, чем прямые воздействия, затраты энергии при их применении были минимальны, кроме того, при должном навыке их могли применять даже неинициированные маги — для их использования не требовалось видеть токи энергий, так что достаточно было точно воспроизвести нужную последовательность действий. Сейдическая традиция, распространённая на севере, к которой относился и Хельмар, была разновидностью магии плетений.

Естественно, чтобы сознательно вносить прямые изменения в токи энергий, требовалось видеть эти самые токи, по-этому ещё перед обрядом инициации у будущего мага требовалось раскрыть магическое зрение.

Когда друзья принесли корыто полное воды из колодца, обильно полив дорогу расплескавшейся по пути влагой, Цверг обратился к подопытному:

— Ну что, ученичок, готовься окунаться. Закрой глаза и коснись лицом поверхности, уши не погружай, да, вот так. Мне просто нужно, чтобы ты меня слышал, в процессе я буду время от времени тебя направлять. Ещё раз повторюсь: будет больно! Ну что, готов? — Увидев, как утвердительно дёрнулась голова Хротгара, «учитель» приступил, резко нагрев воду так, чтобы она обжигала, но не ошпарила кожу, как кипяток.

Андрей ощутил, как вода, мгновение назад бывшая приятно прохладной, вдруг обожгла ему лицо, было чертовски горячо, он чувствовал, словно кровь под кожей вспыхнула, а сосуды начали взрываться, однако, миг спустя он осознал, что просто давление повысилось из-за боли и нагрева.

Следующим шагом было резкое остывание воды в корыте. Это «прозревающий» ощутил не сразу, поскольку сначала лицо продолжало жечь, словно огнём.

— Сосредоточься, попробуй провести более тонкие различия в ощущениях, старайся прочувствовать больше деталей. — послышался совет Цверга.

Совету не сразу удалось последовать — трудно удержать на чём-то фокус внимания, когда от боли трясутся руки, а из закрытых глаз наворачиваются слёзы. Да ещё и мысли всякие лезут в голову, вроде: «Как бы обморожение не схватить.» Стоп! Обморожение! «Это уже не жар, а холод! Мне только кажется, что меня обжигает, на самом деле он остудил воду.» — При этой мысли Хротгару удалось расщепить ощущение боли на составляющие и он осознал, что лицо давно не жжёт, а щиплет от холода, причём, неравномерно, словно тысячи крохотных щипчиков и прищепок вцепилось в кожу.

— Молодец, концентрируйся сильнее, старайся уловить больше нюансов! — продолжал издеваться этот изверг.

Гъенфёдд ощутил что-то ещё, кроме морозного пощипывания. Точно, колется! Это иней впивался в кожу кристалликами льда, он видел это в своём воображении так же ясно, как наяву, словно смотрел на себя со стороны. Он продолжал чувствовать боль, но она не причиняла мучений, будто он был сторонним наблюдателем и исследователем, а боль в теле принадлежала и не ему вовсе, а какому-то незнакомому подопытному, а боль тем временем становилась сильнее, покалывание превратилось в раздирающие кожу уколы, в воображении лёгкий иней превращался в крупные кристаллы льда, разрывающие плоть. Стоп! Образ пропал из воображения, сменившись тьмой неизвестности. Так, разрывающие… рвать… нарыв… Точно! Это была уже другая боль, словно несчитанное множество мелких гнойничков пульсируют болью под кожей. Пульсация… Импульс… Разряд! И тут Хротгар словно прозрел: он видел не туманные словно воображаемые картинки того, что с ним происходило, а росчерки голубовато-белой пульсирующей энергии, разрядами дёргающейся между спокойных и крупных синеватых частиц, окружающих голову. А глаза при этом были закрыты! «Я прозрел! Видимо именно об этом и говорил Хельмар. Это и есть сейдическое зрение!» Хротгар открыл глаза и увидел деревянное дно корыта сквозь массу воды, при этом не покидало ощущение какой-то двоякости восприятия, попытавшись понять и сосредоточившись, он, продолжая лицезреть глазами дно корыта с оптическими искажениями от воды, но при этом ощущал, словно «видел» воочию, частицы воды в корыте, само корыто, состоящее из упорядоченной плотной энергии, бывшей некогда живой, и росчерки электрических разрядов в воде. «Вот, ведь, гад!» — Фёдд долбанул кулаком туда, где ощущал большой узел энергетических потоков, линий и каналов разных цветов и интенсивности, от которого и исходили разряды электричества. Вызывая волны на поверхности воды струями и каплями, текущими с лица, он встал и повернулся к упавшему на землю задницей Цвергу, зажимающему кровоточащий нос.

— Как же это, сука, больно было! Сурт тебя запали, Цверг, какого ётуна ты продолжал хреначить меня разрядами, когда я уже обрёл зрение? Больно поиздеваться хотелось? — В ярости, но потихоньку остывая, «ученичок» вперил свой взгляд в мерзкого толстяка-садиста. Его лицо всё ещё подёргивало остаточным эффектом испытанной на себе шоковой терапии.

Убрав окровавленную руку от лица, Хельм покатился от истерического смеха.

— А для закрепления… Ахха-ха-ха… И рожу твою… Хы-хух-хух-ха-ха… Увидеть… Ха-хи-хи-ха… Хотел… Ха-хы-ха… Вот такую, как сейчас! — приступ хохота продолжился, остальные друзья тоже не удержавшись вовсю катались по земле от смеха, держась за животы. — Забавно она у тебя дёргается! — крепыш уже буквально давился от смеха.

«Дурной смех заразителен!» — пронеслось в голове Андрея, когда он не удержавшись тоже рассмеялся.

Когда все успокоились, Хротгар обратил внимание на солнце, судя по которому, он провёл с головой в корыте около трёх часов. Переведя недоуменный взгляд на «наставника», он спросил:

— Слышь, Цверг, а как я не захлебнулся? Три часа же прошло!

— Я, просто, применил на тебя плетение водного дыхания перед тем, как ты «нырнул». Ты, пока упражняйся, сейдическое зрение сосредоточенности требует. — Подмигнул друг в ответ, всё ещё пытаясь отдышаться.

Следующим вызвался Торстейн, не желая отставать от своего давнего соперника. Перерождённый же тем временем активно пытался использовать сейдическое зрение параллельно с обычным, не закрывая глаз. Получалось с переменным успехом, радиус пока был небольшим, где-то шагах в двадцати от себя он уже не мог различить силовых линий и потоков энергии, также в новинку для него было то, что магозрение давало круговой обзор, в то время, как глаза видели только то, что было непосредственно перед ним. Это было сродни появлению глаз на затылке, которые видят не всё. Кроме того, концентрируясь на чём-то одном и отчётливо различая курсирующие в объекте потоки энергии, он упускал из зоны внимания всё остальное, каждый раз, осознав это, он терял концентрацию. Так что пока Гъен решил сосредоточиться на своих друзьях, в особенности на Торстейне, пытаясь сопоставить происходящее на энергетическом уровне с визуальными сигналами его тела и советами, поступающими от Хельмара. Реакции были весьма любопытны. Теперь у Андрея появился ещё один канал для чтения эмоций, если раньше он в разговоре следил только за невербаликой собеседника, то теперь можно было изучать и изменения на энергетическом уровне. Нужно было набирать опыт трактовки подобных реакций, чтобы «чтение» начало получаться на автомате, рефлекторно, как в своё время с языком тела. На земле он тоже не родился с таким талантом, это был многолетний опыт общения с тысячами людей, вначале он сознательно изучал все поведенческие реакции своих собеседников и только через несколько месяцев довёл навык до автоматизма, перестав загружать голову мыслями о том, почему имело место то или иное проявление, с тех пор он отдал это на откуп подсознанию и стал как бы чувствовать настроение, эмоции, врут ли ему, или собеседник что-то скрывает. В данном случае будет легче, нужно просто установить чёткую взаимосвязь определённых эмоций, а следовательно, реакций, с соответствующими этим эмоциям изменениями энергетического плана. Это будет весьма и весьма занятно, ведь, если даже на земле Андрея с его способностью чувствовать настроение и ложь, коллеги за глаза называли детектором лжи, то теперь его оценки станут ещё точнее. С ним и раньше те, кто хорошо его знал, не хотели играть в покер, а сейчас он смог бы сколотить на этом состояние. Правда, в голову пришла отрезвляющая мысль, что в этом мире не он один такой «видящий» и наверняка есть умельцы не только скрывать энергетику, но и выдавать ложные реакции, впрочем, невербалика всё равно остаётся, как бы человек не закаменел лицом, невозможно контролировать, например, потоотделение, дыхание, пульс и прочее. Ну, или, по крайней мере, Андрею ещё не доводилось встречать мастеров подобного уровня.

Тем временем, реакции Торстейна потихоньку менялись, а потом, вдруг произошло резкое, лавинообразное изменение. Понятно, он осознал, что уже в холодной фазе. Советы Цверг давал те же, что и ему, фаза эксперимента пока была та же и реакции здоровяка устаканились, так что Хротгар временно сосредоточился на самом Хельмаре, отметив, что и в невербалике, и в энергетике у того усталость и всё нарастающая скука от однообразия. Дождавшись электрической фазы и раскрытия «зрения» у своего друга, сопроводившейся просто бурей восторженно-удивлённых энергетических всплесков, которые также отразились и на лице. Когда возрождённый увидел дёргающееся лицо друга после продолжительных воздействий тока, он понял, из-за чего так ржали над ним ребята — лицо здоровяка ему не подчинялось и непроизвольно дёргаясь создавало такие несуразные гримасы, что не заржать было решительно невозможно. Просто нереально удержаться.

Памятуя об усталости «наставника», Хротгар предложил пойти пообедать, а продолжить уже после. Предложение было принято с радостью совершенно единогласно, а в Хельмаре Фёдд совершенно отчётливо ощутил молчаливую благодарность, видать, дружище сильно переутомился и больше всех рад перерыву и возможности отдохнуть.

****

Уже направляясь в дом, друзья встретили хозяина, который как раз вышел позвать их на обед. Не без удовольствия Хротгар осознал, что весьма точно угадал подходящее для перерыва время.

— О, гляжу, вы мне дров на год вперёд накололи! — С ехидной улыбкой Рикус обвёл взглядом место недавнего состязания.

— Да ничего особенного, просто эти двое, — перерождённый кивнул на здоровяка и крепыша, которые улыбались так невинно, что вызвали бы умиление у неподготовленного зрителя, — решили таким необычным способом выяснить, кто из них сильнее.

— И кто же? — В пол оборота повернувшись к собеседнику, наигранным громким шёпотом с заговорщицкой улыбкой спросил староста, расчёсывая рукой бороду.

— Не знаю, они не закончили, будем считать, что победила дружба! — Улыбнулся северянин, после чего подыграл хозяину подворья, продолжив заговорщицким шёпотом: — Но я бы поставил на крепыша, в борьбе на руках он его всегда делает. И перевёл взгляд на возгордившегося Хельмара и покрасневшего, как помидор, от смеси стыда и обиды, Торстейна.

— Что ж, учту на будущее. — Улыбаясь своим мыслям, тихо произнёс Рикус, провожая гостей к обеденному столу.

На этот раз за столом присутствовал и лорд, заняв место рядом с дочерью, которая при виде группы северян незаметно принюхалась и, убедившись, что от похмельной вони не осталось и следа, кивнула, что-то про себя решив. Это не укрылось от цепкого взгляда Андрея, который продолжая упражняться в свежеобретённом сейдическом зрении, бессовестно читал энергетику присутствующих. От него не укрылось некоторое разочарование, которое испытывала девушка после увиденного утром. Северянин порадовался, что, похоже, имевшее прежде место восторженное восхищение начало рассасываться, сменившись простой благодарностью. Лорд же пребывал в напряжённых раздумьях, что-то явно решая в данный конкретный момент.

Поприветствовав сидевших за столом представителей местной аристократии, друзья расселись и принялись за еду. На этот раз хозяин обрадовал пикантным грибным супом со свининой и картофелем, жареными бараньими рёбрышками с тушёными овощами и рисом в качестве гарнира и чудесным яблочным пирогом с корицей на десерт.

Андрей в своей земной жизни любил готовить, сложно было понять, что увлекало его больше: сама пища, выходившая из-под его рук, или процесс её приготовления. Однако, всё вместе здорово помогало снимать стресс — когда он шинковал, крошил и резал ингредиенты, затем смешивая их и переходя к термической обработке, этот процесс был сродни медитации, позволяя на время выкинуть из головы все посторонние мысли, расслабиться и полностью посвятить себя работе над блюдом на время готовки. Затем же, вкушая творения своих рук, он как бы награждал себя за успехи, что очень неплохо поднимало настроение. Он даже сделал из весьма объёмной кухонной кладовки холодильник.

Сейчас же он наслаждался чужим кулинарным творчеством, попутно пытаясь разгадать рецептуру, в то время, как его друзья развлекали разговором лорда, его дочь и хозяина. Процесс его умственно-гастрономических изысканий был бессовестно прерван мелодичным звоном бокала лорда, по которому тот негромко постучал десертной ложкой. Убедившись, что сосредоточил на себе всеобщее внимание, Эрдал заговорил:

— Господа, я хотел бы вечером сделать заявление для собранного отряда. Я надеюсь, что вы явитесь на закате на центральную площадь. Это будет касаться дальнейших наших действий касательно ночной гильдии. — Закончив речь, лорд вежливо кивнул присутствующим и встал из-за стола. Остальные присутствующие к тому времени уже успели доесть и тоже засобирались.

— Ребята, Хельм, продолжайте без меня, я скоро присоединюсь, хочу, пока не забыл, сделать одно небольшое дельце. — Увидев понимающие кивки друзей, он направился в свою комнату.

Нужно было рассортировать горку трофеев, возвышавшуюся в углу комнаты. Хротгар достал шарик магодетектора и приблизился к куче, в которую было хаотично свалено разное железо.

Он уже почти закончил отделять то, что собирался оставить, от бесполезного хлама, когда шарик неожиданно засветился красным, приблизившись к одному из кинжалов. Нордгардец узнал этот короткий клинок — это было оружие Лелдона, отрубленное вместе с рукой. Естественно, руку северянин оставил на том островке, хотя и потребовались некоторые усилия, чтобы разжать задеревеневшие мёртвые пальцы и освободить рукоять.

Аккуратно держа кинжал за рукоять, он сосредоточился, пытаясь рассмотреть сейдическим зрением энергетическую структуру кинжала. Его взору открылось причудливое переплетение красно-оранжевых энергоканалов внутри кинжала, правда, энергия по ним не двигалась, он словно спал. Он чувствовал жар, прячущийся внутри этой энергетической конструкции. Плюнув на палец, Фёдд коснулся лезвия. Слюна мгновенно закипела, тем не менее выполнив возложенную на неё задачу и дав ему вовремя отдёрнуть руку. Энергия внутри лезвия в момент касания словно взбесилась, практически по всем энергоканалам мгновенно двинулись красные всполохи. «Какой интересный экземпляр, хорошо, что я руку тому мерзкому типу вовремя отчекрыжил, если бы он в меня эту цацку успел всадить, он бы заживо сварил прямо во мне органы и привет серые пределы, здравствуй Хель, соскучилась, небось? Так вот почему он так боялся раскалённого лезвия топора! Видать успел обжечься о свой ножичек, знал уже как это больно. Удивительно, как я умудрился не обжечься, когда изымал этот чудо-агрегат из его мёртвой руки?» — с этими мыслями Хротгар аккуратно убрал кинжал в ножны и водрузил их на почётное место на своём поясе. Ножны, кстати, оказались специальные — они не пропускали жар кинжала, более того, совсем не нагревались. В энергетическом плане в ножнах просматривалась чёткая упорядоченная структура из сине-голубых энергоканалов, по которым было заметно постоянное небыстрое движение.

Собрав весь ненужный металлолом и завернув его в покрывало, связав в узел, северянин направился к гарнизонному кузнецу сдавать барахло. На удивление, седой мужчина в кожаном фартуке на этот раз отложил часть скарба в сторону, сказав, что качество изделий вполне сносное и эти вещи и так сгодятся в арсенал. Остальное же старик определил на переплавку. Когда северянин показал кузнецу своё новое горяченькое приобретение, тот проверил кинжал, опустив его в ведро с водой, откуда тут же густыми клубами повалил пар, после чего пояснил:

— Видал я уже такие штуки, а не обжёгся ты тогда потому, что вещичка хитрая, у неё есть что-то вроде предохранителя, лезвие обжигает не просто когда его кто-то касается, свойство активируется, когда кто-то живой держит рукоять в своей руке. — В доказательство своих слов кузнец отпустил рукоятку девайса, который тут же утонул в ведре с водой, когда пар рассеялся, Гъен увидел, что кусачая железка спокойно лежит в ведре, а вода вокруг неё и не думает кипеть. — А так хорошей работы кинжальчик, из обычной стали, правда, но весьма неплохого качества и с правильной закалкой. Кроме того явно зачарован на прочность или термостойкость. Иначе от столь высоких температур сталь лезвия бы плавилась. Видел, насколько быстро из ведра пар повалил? Это значит, что вода вокруг лезвия вскипела практически мгновенно. Такое бывает, например, когда раскалённое лезвие резко опускаешь в воду. Так что хорошая вещь тебе досталась, золотых за пятьсот легко можешь продать, а то и за тысячу, если не торопиться, но я бы на твоём месте себе его оставил, он ещё не раз тебе послужит. — С этими словами старик достал этот карманный кипятильник из ведра, выдавшего ещё несколько клубов пара в момент, когда тот брался за ручку, чуть выступавшую над поверхностью, и вернул его владельцу. Если бы не кожаные кузнечные рукавицы, мужик точно бы обжёгся паром, доставая кинжал из ведра.

Убрав в кошель несколько золотых, полученных от кузнеца за сданный чермет, северянин снова направился к своим друзьям, смотреть на то, как Хельмар будет «открывать глаза» уже Харальду с Атли. Дождались они, наконец, своей очереди.

Впрочем, на полпути он остановился — ему в голову пришла дерзкая идея устрашения ночной гильдии, на грани фола. «Как бы не вызвать этим гнев богов… Впрочем, ладно, Тор же не обиделся, надеюсь, и тут всё обойдётся.» — С этими мыслями он уверенно зашагал к дому старосты. Он нашёл того в кабинете за письменным столом перебиравшего какие-то бумаги… точнее, пергаменты.

— Есть вопрос, возможно, не очень этичный, но касающийся грядущих операций против ночной гильдии… Но я не уверен, правильно ли на то, что я собираюсь сделать, отреагируют местные жители, или лорд. — Гъенфёдд вопросительно смотрел в глаза хозяина дома.

— Спрашивайте, я в любом случае отвечу, если же это будет касаться чего-то совсем за гранью, то я предупрежу Вас об этом. В таком случае, если всё закончится на словах, сказанных в этом кабинете, я не вижу нужды лорду знать об этом разговоре. — Лицо Кройца стало серьёзным и сосредоточенным, он приготовился слушать.

— Скажите, что Вы собираетесь делать с телами убитых в последнем сражении гильдейцев? — прищурился северянин.

— Как обычно с мёртвыми преступниками: либо выроем где-нибудь на равнине большую яму, свалим трупы туда и зароем, либо устроим большой костёр и просто спалим их, наверное, тоже не в черте города, а то вонища от такого количества сожжённых тел очень долго будет выветриваться, до и чистить улицы и дома от мерзкой жирной сажи… — староста задумался, расчёсывая рукой бороду. — А зачем Вы спрашиваете? Я заинтригован. — Прищурился он, с интересом глядя на северянина.

— Есть идея, как избавить Вас от погребальных хлопот. — Хротгар уловил заинтересованный взгляд собеседника и продолжил: — Я сам избавлюсь от тел, правда, для этого мне придётся их немного… осквернить. — Подобрал он подходящее слово.

— Ну, осквернить то, что и так было насквозь порочно, я думаю, Вам не грозит… Вы же, я надеюсь, не собираетесь на них практиковаться в некромантии? Или приносить в жертву? — шутливо нахмурился староста.

— Нет, конечно нет, что вы? — Заверил хозяина возрождённый Чёрный Топор, после чего вкратце поведал тому свой план, обсудив детали и убедившись, что лорд не будет против.

****

К друзьям Гъен присоединился только через три часа, причём, выходя на задний двор, он прямо-таки лучился предвкушающей улыбкой, что не укрылось от глаз Харальда, который, видимо, уже отмучился, и Торстейна, сидевших на бревне и хлеставших вино из кувшина, который неизвестно где достали. Хельмару же с Атли было не до него, они были слишком сосредоточены на корыте с водой. Шла холодная стадия.

— Ты где пропадал? И почему рожа, как у кота, объевшегося чужой сметаны? Признавайся, девку портил? — Съязвил, весело подмигнув, здоровяк.

— Нет, девки тут не при чём. А занят был делом, о котором говорил. Тебе, впрочем, тоже должна понравиться моя задумка, впрочем, всему своё время — не хочу портить сюрприз. — Хитро прищурился перерождённый, ухмыляясь уголком рта. — Придёт время и всё узнаете.

Дождавшись окончания страданий Атли и в очередной раз от души посмеявшись — хотя забава и должна была уже наскучить, повторяясь в четвёртый раз, каждый раз дёргающееся от разрядов тока лицо друга почему-то неизменно вызывало приступы неконтролируемого хохота, друзья выдвинулись на центральную площадь.

В ожидании появления лорда, Хротгар изучал простым и сейдическим зрением уже собравшихся наёмников в поисках девушки-магички и мужика в тёмной рясе. На удивление, мужика он обнаружил раньше, сильно поразившись его энергетической структурой — по всему его телу, переплетаясь между собой, располагались сложные вязанные из непонятных символов структуры в форме различных геометрических фигур, причём, фигуры были настолько плотно наполнены сырой неструктурированной магической энергией, что сквозь них не было видно внутренней энергетической структуры самого тела, разноцветных потоков силы, текущих по кровеносной системе, нервных импульсов и прочего.

«Видимо, он чертовски сильный маг. Вон, какие у него запасы энергии!» — Думал Нордгардец, в то время, как подсознание стучалось в мозг подспудным ощущением, что он что-то упускает. Прислушаться к ощущению не дал прервавший ход его мыслей маг, повернувшийся к нему, видимо почувствовав, что его изучают магическим зрением. Северянин на долю секунды увидел в тени под капюшоном блеск его глаз, затем мужик, смерив его изучающим взглядом, отвернулся.

Магичка появилась на площади несколько минут спустя, всё такая же красивая и хищная, как запечатлелась вчера в его памяти. Её движения были грациозными и плавными, но северянин чувствовал, что это обманчивое впечатление, и в минуту опасности она будет действовать резкими отточенными движениями, как львица во время охоты. Она не спеша словно поплыла в сторону первого ряда. Сосредоточив же на ней сейдический взор, Хротгар был поражён: структура её магических каналов была очень густой, оплетавшей всё тело и практически не оставляющей просветов, кроме того, от неё метра на полтора вокруг распространялось переливающееся, словно северное сияние, свечение, коснувшись которого, окружающие невольно оглядывались на неё и отходили с пути, не понимая, что привлекло их внимание, но чувствуя скрывающуюся внутри девушки силу. Подобного свечения северянин не видел ни от своего друга Цверга, энергетическая структура которого, к слову, была гораздо скуднее и менее насыщенной, подобным свечением же там и не пахло, ни от мага в капюшоне, впрочем, в его случае это могло быть вызвано тем, что эти наполненные энергией фигуры, просто всё скрывали. И свечение тоже. Девушка тоже заметила, что её изучают и, обернувшись, смерила наблюдателя заинтересованным взглядом. Причём, она не отвернулась так быстро, как парень в робе, а долго и вдумчиво исследовала. Хротгару было не по себе, поскольку он буквально чувствовал этот взгляд каждой клеточкой своего тела, с трудом сдерживая возбуждение. Наконец, девушка кивнула каким-то своим мыслям и, снисходительно улыбнувшись, переключила своё внимание на площадь, куда как раз выходил лорд.

Глава 11 Хочешь насмешить бога — расскажи ему о своих планах

Поднявшись на невысокую каменную тумбу с лесенками с четырёх сторон, которая обрамляла колодец, Эрдал Лионелл заговорил:

— Рад, что все успели собраться, так что можно начинать. Итак, ещё в Нуринге нам удалось поймать и допросить диверсанта, устроившего обвал на дороге. Отдельно хотел бы поблагодарить за это старосту поселения, своевременно приславшего его описание и Хротгара из клана Чёрных Топоров за то, что создал возможность эту весть отправить. — В этот момент все взгляды на секунду скрестились на северянине, отчего тот почувствовал себя крайне неловко, впрочем, вскоре внимание собравшихся вновь переключилось на оратора. — Также, сейчас мы обладаем данными допросов пленных. Нам удалось выяснить местоположения нескольких логовищ ночной гильдии, кроме того, оказалось, что они хорошо укрепились в столице провинции имея штабы по всему городу. Готовьтесь, завтра с утра мы выдвигаемся в столицу, по пути мы должны уничтожить два лесных логова. Теперь поговорим об оплате ваших услуг. — С этими словами Лорд достал из кармана золотой перстень. — Это знак отличия ночной гильдии, серебряные перстни носят рядовые члены, золотой — знак лидера тройки, платиновый — признак руководителя нескольких групп. Более высоких званий мы пока не встречали, но, судя по результатам допросов, эти перстни бывают даже адамантовыми. — Народ на площади зашушукался. — После каждого рейда вы будете сдавать эти перстни в доказательство казни членов гильдии, за рядового плачу двадцать серебра, за лидера тройки — шестьдесят, за более крупных лидеров плачу золотом в зависимости от положения убитых командиров в гильдии, кроме того, за сами перстни буду платить по весу металла. Все перстни из золота и дороже оплачу золотом, серебряные — серебром, а если попадутся бронзовые перстни новичков гильдии — медью. Более того, я оплачу всем членам отряда проживание, питание и ремонт снаряжения на всё время операции. Завтра перед выступлением я решу, чьи отряды направить в рейды на логова. А пока отдыхайте, с завтрашнего дня приступаем к работе и, поверьте, без дела не останется никто. — Закончив речь, лорд спустился с импровизированной трибуны, направившись к дому старосты. Нордгардец решил не догонять его, а сдать перстни с утра. Сейчас же он решил подойти к рыжей магичке и попробовать навести мосты. Протолкавшись через расходящихся людей к интересующей его особе, северянин, как только она обернулась в его сторону, обратился:

— Очевидно, Вы уже поняли, кто я, магесса, однако, всё же представлюсь: Хротгар Чёрный Топор. Не уверен, что сейчас время и место, но у меня есть к Вам разговор. — Стараясь звучать не слишком напыщенно, лёгким кивком поприветствовал девушку Фёдд.

— Лирдэйл, можно без званий, просто по имени. И, надеюсь, это не очередная попытка назначить свидание? Если так, то проходи мимо и не задерживайся — мне уже порядком надоели своим назойливым вниманием наёмники. — Девушка кисло улыбнулась.

— Не буду скрывать, что весьма впечатлён Вами, однако, к счастью, подошёл я действительно не за этим. Впрочем, в любом случае, я не думаю, что стоит продолжать разговор на улице, как насчёт того, чтобы чего-нибудь перекусить в местном трактире, а заодно я расскажу, зачем к Вам обратился. — перерождённому с трудом удавалось сохранять серьёзность и не проявлять крайнюю степень возбуждения, сейчас, стоя с ней лицом к лицу, он находился под ещё большим впечатлением, чем когда увидел её в первый раз. Впрочем, ему удалось совладать с собой, прокручивая в голове болезненные воспоминания обретения магического зрения. В энергетическом плане он видел, что она в курсе его переживаний и потуг сдержаться и её это в крайней степени забавляет, причём никаких следов ответного влечения. Внешне её настроение было не столь заметно, лишь улыбка на лице и кое-какие мимические реакции. «И ведь даже не пытается скрывать эмоции в энергетике, словно специально демонстрирует.» — мелькнула мысль в голове Андрея.

— Ну что ж, пройдёмся до трактира. Надеюсь, ты честен со мной и не будешь домогаться. — Улыбка девушки приобрела хищный оттенок. — И прекращай уже мне «Вы»-кать — звучит так, словно ты меня считаешь старухой. В моей стране это не принято. — Она первой направилась в сторону трактира, будто специально дразня своей грациозной походкой — никакого показного виляния бёдрами, однако, движения были столь плавными и текучими, что оторвать взгляд стоило неимоверных усилий.

— Итак, что ты хотел обсудить? — Обратилась к Фёдду Лирдэйл, стоило им только сесть за столик в углу зала подальше от любопытных ушей.

— Погоди, не торопись, я с голоду просто умираю. — Хротгар жестом кликнул разносчика. — Да, думаю, тебе тоже не помешает перекусить, а то, вижу, на пустой желудок настроение у тебя не сахар. Какие уж тут дела? — он решил одним махом убить двух зайцев: порвать шаблон и перехватить ведущую роль в разговоре.

— Хммм… — Слегка впала в ступор магичка, чего он и ожидал. — Пожалуй, ты прав, я всё равно никуда не спешу.

Заказав подошедшему разносчику жаркое и кувшин вина с парой кубков, он осведомился, что будет дама. А дама тоже заказала себе жаркое.

— У тебя в стране не принято общение на Вы, а у меня на родине не принято обсуждать дела не разделив пищу. — Пояснил своё решение северянин, разливая вино по кубкам из кувшина, который принесли раньше еды. Подняв бокал в беззвучном тосте, он сделал пару глотков и, пока отставив бокал, продолжил: — Прежде, чем я озвучу суть своего дела, и пока нам будут нести жаркое, не могла бы ты рассказать, как в Эрионе проходит обряд инициации? Если это не государственная тайна, конечно. — Подмигнул он с добродушной улыбкой, слегка расслабившись, вроде, Лирдэйл пока реагировала спокойно, а значит, разговор идёт по нужным ему рельсам.

— Почему? Это не тайна, в Эрионе магов инициируют при помощи звука. В разных магических школах по-разному: где-то ритуальные песнопения, в иных школах музыка особой тональности, кое-где звуки текущей воды или звон колокола. Главное, что должно произойти — инициируемый должен оказаться в подобии медитативного транса, открывающем участникам обряда возможность прокачивать энергию через его резерв и создавать базовые плетения, пользуясь его энергоканалами. Пока тот, над кем проводят обряд, находится в этом состоянии, его тело, душа и подсознание «запоминают», как работать с энергиями и возникают рефлексы. После обряда начинающий маг уже может оперировать своей энергией, резервом, потоками энергии… В общем, может колдовать, после этого остаётся только изучать плетения и применять их. А почему это тебя заинтересовало? — Было видно, что к девушке нечасто обращаются с подобным вопросом, возможно, молодой Чёрный Топор вообще оказался первым, кто его задал. Она явно была заинтригована завязкой разговора.

— А спросил я об этом потому… — Он прервался, пока разносчик ставил на стол глиняные горшочки с жарким. — Пусть пока это будет тайной, давай для начала поедим… Традиции нужно чтить! — Лукаво подмигнул северянин и с улыбкой принялся за еду. Девушка смотрела на него с недоумением и возросшим интересом. Как всё-таки приятно рвать шаблон. Мысли имперки пришли в порядок только через несколько секунд и она тоже молча приступила к еде.

Доев жаркое, запив его вином, долив себе и собеседнице и, словно внезапно, обнаружив, что девушка уже некоторое время на него ожидающе смотрит, он всё-таки продолжил:

— А спросил я потому, что нам нужны ещё двое. — Если догадается, то подробности можно опустить, а если не просечёт, Хротгар сохранял ведущую роль в разговоре.

— Какие двое, ты вообще о чём? Я совершенно перестала тебя понимать. — Глаза девушки были как два блюдца, в них хаотично метались мысли и догадки, а значит, нужный эффект был достигнут.

— Хорошо, я расскажу всё по порядку, но сначала ответь на ещё один вопрос. — Во взгляде Лирдэйл смешались растерянность и раздражение. Затем последовал кивок, мол «Задавай уже, не томи!» — Доводилось ли тебе слышать о межтрадиционных обрядах инициации? — Андрей знал возможные варианты ответа и ожидал, какой из них она даст, чтобы выбрать дальнейшую линию поведения.

— Нет, ни слышать, ни читать о таком не доводилось, хотя и не исключаю, что первые маги передавая знания своим ученикам могли проводить нечто подобное, ещё до образования чёткого разделения на традиции. — В глазах девушки плескался интерес, более того, кажется до неё начало доходить, что они с ребятами затеяли, причём, не в форме чёткого понимания, а в форме неясной расплывчатой идеи. Надо было срочно закрывать сделку, пока она сама не додумалась, если сработать чётко, возможно удастся втянуть её в участие бесплатно, чисто на академическом интересе.

— Скажи, тебе хотелось бы поучаствовать в таком ритуале? — с располагающей улыбкой задал очередной вопрос Фёдд, затаив дыхание, это было уже практически конкретное предложение.

— Да, демоны тебя побери! — прорвало магичку, которая начала повышать голос. «Отлично! Эмоции зашкаливают, теперь она вряд ли даже подумает об ответной услуге с нашей стороны, не зря я всё это время интерес подогревал. Всё, надо закрывать!» — думал северянин, в то время как рыжая всё сильнее распалялась, контакты, наконец, замкнуло. — Да такого же никто не делал со времён первых магов! Конечно я хочу! Не мог сразу спросить?!? — На их столик начали оглядываться люди. «Ну да, конечно, так бы ты и согласилась, если бы я ещё на площади в лоб у тебя спросил. Точнее, согласилась бы, конечно, но торговаться пришлось бы… Да и предложить толком нечего.» — пронеслось в голове перерождённого, в слух же он сказал, протягивая руку для завершения сделки:

— То есть, ты с нами?

— Да, я в деле! — Девушка не задумываясь крепко пожала протянутую руку, постепенно успокаиваясь. Когда она уже хотела убрать руку, Андрей в последний момент придержал её. В ответ на недоуменный взгляд он сказал:

— Ты точно уверена? — это было закрепление.

— Да! — на автомате чуть раздражённо ответила рыжая, сверкнув глазами.

— Рад, что мы смогли договориться. — Добродушно улыбаясь произнёс северянин, отпуская руку. — Однако, для ритуала нам нужен ещё один участник. Есть идеи? — Наконец, добившись нужного результата, он отпустил нить разговора, дав собеседнице самой пораскинуть мозгами, правда, в заранее заданном направлении.

— Что ж, вариантов тут немного, — Пару секунд подумав, начала рыжая. — Первым, насколько я понимаю, будет твой друг северянин — ему хоть ещё учиться и учиться, но он инициированный маг, да и потенциал у него есть, для обряда инициации сойдёт. Третьим можно позвать либо оруженосца лорда, он — неплохой целитель, либо того молчаливого чудака в чёрном балахоне. Других вариантов в ближайшем обозримом будущем я не вижу, не любят приличные маги это захолустье. Впрочем, ты же и так это знал, к чему задал этот вопрос? — Девушка хищно ухмыльнулась уголком рта, вопросительно глядя в глаза северянину, раздражения не чувствовалось, скорее интерес.

— Просто надеялся, что ты прольёшь немного света на этого скрытного, как ты выразилась, молчаливого чудака. Есть кое-какие неясные подозрения насчёт него. — Вернул Хротгар слово собеседнице, слегка напустив туману, поддерживая интерес.

— Что я могу про него сказать? Судя по характерным магическим татуировкам-накопителям, хорошо заметным в магическом зрении, он из Дрэйхэма, больше я таких ни у кого не видела. — У Андрея в голове тут же сложился пазл, а подсознание, до этого стучавшееся в мозг какой-то догадкой ещё на площади, затихло, получив чёткий и ясный ответ. Видимо его эмоции не укрылись от магички, поскольку выражение её лица изменилось. — Вариантов два: либо он изгнанник, либо прибыл официально по приказу своих властей, что весьма странно. Вряд ли у Имира Дрэйхэма, или у каких-то их ведомств может быть хоть самый завалящий интерес в этой отсталой глуши. А ты, ведь, сильно недолюбливаешь этих татуированных затворников, не так ли? — Попыталась она закинуть удочку, теперь Хротгар уже не сомневался в том, что его эмоции для неё как на ладони за счёт магозрения.

— Ну, у Эриона же есть какой-то интерес здесь? Или ты хочешь сказать, что совершенно случайно оказалась настолько далеко от родины и нанялась за гроши поработать на одного из местных правителей? — Парировал её вопрос северянин.

— Не думаю, что достаточно тебе доверяю, чтобы рассказывать, как и почему я здесь оказалась. — Нахмурилась магичка.

— Тогда и тебе не обязательно знать о моих отношениях с Дрэйхэмом. Без обид, но у меня не больше причин доверять тебе, чем у тебя мне. Однако, если этот любитель просторных одежд действительно из Дрэйхэма, то, пожалуй, он нам не подойдёт, каким бы заманчивым ни казался вариант его привлечения к обряду. Остаётся целитель Лорда, что можешь сказать про него? — Решил перевести тему северянин, не желая превращать возникшее противоречие в конфликт. Впрочем, девушка не обиделась, очевидно, ожидая подобного ответа.

— Весьма неплохой маг, учился в Беламе. Так-то, наверное, не самый престижный вариант, но на ниве врачевания и зельеварения они, пожалуй, являются лучшим выбором. Да и традиция у них интересная — они вообще не изучают боевых плетений, зато любым целительным в случае самообороны могут так изувечить, что родная мать не узнает. — Поняв, что слишком увлеклась воспоминаниями, Лирдэйл снова вернулась к личности придворного мага лорда. — А так — спокойный и весьма вежливый мужик, правда, не особо разговорчивый, зато во всём, что касается целительства — специалист отменный. Мёртвого с того света, конечно, не вернёт, но друга твоего тогда вытащил, а он, насколько я помню, был очень плох, ему буквально несколько часов оставалось. — Снова ударилась в воспоминания магичка, что было хорошо. Андрей давно заметил, что чем больше позволяешь говорить собеседнику и меньше открываешь рот сам, тем, как ни странно, больше говорящий тебе доверяет.

— Пожалуй, он нам подойдёт. Как, говоришь, его зовут? Думаешь, его заинтересует проведение столь необычного обряда инициации? — Спросил уроженец Нордгарда и, будто невзначай, добавил: — И, кстати, я ещё не говорил, что собираюсь инициировать весь свой отряд? — Услышав последнюю фразу, девушка с округлившимися глазами подалась вперёд.

— Да ты просто долбанный псих! — Девушка чуть успокоившись, предвкушающе улыбаясь, продолжила: — А мне всё больше нравится твоя идея! Когда у нас инициируют мага — весь процесс, как и состав участников расписан заранее, есть специальный протокол даже, выйти за рамки которого никто не даст. Подозреваю, в других традициях тоже есть свои правила. Сейчас же я на территории другой страны, никакой преобладающей школы или традиции здесь нет — экспериментируй сколько влезет! Да ещё и целых четыре попытки! Даёшь разрушение устоев! — Пояснила рыжая, в то время, как её лицо и энергетика так и лучились вдохновением. Даже аурное свечение (так Андрей про себя окрестил то «северное сияние» вокруг девушки) стало ярче и насыщеннее. — Я думаю, этот лекарь, которого, кстати, зовут Ирналом, просто не сможет устоять перед искушением первопроходца. — Закончила магичка ответом на первый вопрос.

— Что ж, тогда решено, осталось поговорить с Ирналом и определиться где и когда вся эта феерия будет происходить. Кстати, ты не могла бы поговорить с лордом, чтобы он отправил меня с моими ребятами ликвидировать одно из логовищ гильдии на завтра? — С лукавой улыбкой поинтересовался северянин.

— А сам чего не попросишь? — с лёгкой ехидцей в голосе спросила эта рыжая бестия. — Ты же здесь в последнее время стал кем-то вроде героя, вряд ли он тебе откажет. Тем более ты его дочь спас.

— Видишь ли, — слегка менторским тоном начал объяснять Чёрный Топор, — Если его попрошу об этом я, то это будет услуга с его стороны. Всё-таки на кону трофеи, а значит, и деньги. Сейчас, как ты верно заметила, лорд мне обязан за спасение дочери. В случае же оказания ответной услуги мы будем квиты. Ну, не факт, но он может так решить. А вот если это будет совет со стороны, то никакой услуги вроде как и нет. Тебя же в благодарность я возьму со своим отрядом. — Заметив сомнения на лице девушки и не дожидаясь, пока она их озвучит, он добил: — Я запланировал на эту схватку кое-какое веселье, после которого гильдейцы ещё долго будут писать кипятком и дерьмо из штанов вытряхивать.

— И что же такое ты затеял? — По неприкрытому жгучему любопытству в глазах магички, Андрей понял, что она на крючке.

— Не буду портить сюрприз, однако, уверен, что тебе понравится! — Ещё больше напустил туману он, создавая интригу: — Не волнуйся, мои ребята тоже ещё не знают. Просто поверь, будет весело! — Он лукаво подмигнул.

— Хорошо, я поговорю с лордом. — Рыжая прямо-таки источала нетерпение. — Надеюсь, ты не обманешь моих ожиданий. — Хищно улыбнулась она.

— О, на счёт этого я абсолютно спокоен. — Крайне двусмысленно произнёс северянин, возвращая плотоядную улыбку и вставая из-за стола. — А сейчас, пока совсем не стемнело, пойду — поищу третьего участника обряда.

****

Пожилой, но ещё весьма крепкий лекарь, успевший переодеться из походного снаряжения в домашнее, обнаружился в компании прочих гостей Рикуса Кройца, включая четвёрку северян, за столом в гостиной. Хротгар как раз успел к ужину. Несмотря на уже съеденное в компании рыжей красавицы жаркое, аромат куриной грудки, запечённой под грибным соусом, вновь пробудил аппетит Чёрного Топора, так что, кивком поздоровавшись с присутствующими, он занял своё обычное место за общим столом и принялся за трапезу. Эрдал о чём-то негромко разговаривал с дочерью, остальные вкушали пищу молча.

Поедая восхитительно вкусный ужин, северянин решил про себя, что перед тем, как валить из Нардии, не помешает познакомиться с поваром Кройца и взять у него пару рецептов. Тем временем он изучал энергетическую структуру Ирнала. А посмотреть было на что: он тоже обладал аурным свечением, правда, в его случае оно было не таким ярким, как у Лирдэйл и более чётко очерченным. И в отличии от «северного сияния» эрионской магички, его свечение было ровного тёплого жёлтого цвета, как от накрытой плафоном свечи, пламя которой не играет на ветру. Радиус его аурного свечения был примерно метровым, что было меньше, чем у рыжей, зато его аура была… более плотной, что ли — сквозь неё, конечно, было видно внутреннюю энергетическую структуру, но не так ясно, как у девушки.

Первыми из-за стола встали Зирая с отцом, затем направился в свою комнату штатный целитель семьи Лионелл. Возрождённый встал из-за стола, кивнул, благодаря хозяина за ужин, направившись уже было вслед за Ирналом, однако, был остановлен Торстейном, который явно о чём-то хотел поговорить.

— Ребята, подождите в моей комнате, мне надо провести один важный разговор. Как закончу — вернусь и всё расскажу. — С этими словами он снова двинулся по коридору.

— Ирнал, могу я с Вами поговорить наедине? — Обратился он к пожилому мужчине с проседью в тёмных волосах, догнав того по дороге в его комнату.

— Почему бы и нет? — С пониманием ответил лекарь, открывая дверь своей временной обители. — Прошу. — Он жестом руки пригласил гостя войти.

Уже сидя за небольшим столиком напротив хозяина, северянин первым прервал молчание:

— Скажите, Ирнал, доводилось ли Вам участвовать в инициации других магов? — нордгардец вопросительно взглянул в глаза собеседника.

— Да, случалось, — в глазах пожилого целителя загорелись озорные искорки. — А где Вы собираетесь раздобыть ещё двоих магов беламской традиции? Вы же не из праздного любопытства задали свой вопрос? — Последняя фраза звучала скорее утвердительно.

— Вы угадали, мой интерес носит совсем не праздный характер. А кто Вам сказал, что нам нужны другие маги беламской школы? — Лукаво прищурился Хротгар.

— Но как тогда… — В голове Ирнала явно не укладывалась сама возможность проведения инициации тремя магами разных традиций. — Вы же не собираетесь проводить инициацию силами всего одного мага? Во-первых мне никаких сил не хватит, чтобы несколько часов прокачивать свою энергию по каналам новичка, заполнить его резерв, да ещё и применять базовые плетения, используя его ауру, как инструмент. А во-вторых, при подобном проведении обряда он полностью скопирует все мои привычки по использованию энергии, обладая при этом структурой ауры и энергоканалов отличной от моей! Он же не сможет после этого нормально колдовать, каждый раз искажая создаваемые плетения. Собственно, по-этому для инициации и нужны три мага — когда через каналы новичка прокачивают энергию три мага, которые по-разному её структурируют — тело адаптируется, вырабатывая усреднённые рефлексы, наиболее ему подходящие. Попытка же сделать это в одиночку сделает неофита полностью зависимым от энергии учителя. — Из уст пожилого мужчины слова неслись нескончаемым бурным потоком, причём в голосе его звучала смесь из возмущения и желания отговорить неотёсанного юнца от затеянной глупости. Остановился же он лишь повинуясь успокаивающему жесту Хротгара, который явно хотел что-то пояснить. Старик перестал что-либо понимать и приготовился слушать.

— Вообще-то у нас уже есть двое инициированных магов для обряда. — Глаза лекаря удивлённо расширились и он явно хотел перебить, что-то спросив, но северянин продолжил: — Я хотел Вам предложить поучаствовать в невиданном доселе эксперименте. — Сделав мхатовскую паузу, наблюдая за сверхскоростной сменой эмоций на лице впавшего в ступор мага, он несколько секунд спустя снова заговорил: — Мы с моим отрядом хотим провести первую инициацию с участием магов трёх разных традиций! Лирдэйл уже дала своё согласие, Хельмар — мой старый друг и он также готов оказать поддержку, очередь за третьим участником. — Оглядев лицо крайне возбуждённого и вдохновлённого Ирнала, явно сейчас прокручивающего в голове все перспективы эксперимента, нордгардец решил его дожать. — Впрочем, если вам не интересно, то при всём моём нежелании придётся обратиться к этому подозрительному дрэйхэмскому магу. — Хротгар изобразил намерение подняться из-за стола, но тут же был удержан за руку враз подобравшимся бодрым старичком.

— Да Вы что? Конечно я помогу, не смейте обращаться к этому татуированному выскочке! Я бы даже под страхом смерти не подпустил его к своей энергетике! — План сработал, Андрею было приятно из просителя превратиться в того, кого почти умоляют, а иным образом трактовать последние фразы Ирнала было нельзя, поскольку по всем признакам (как невербальным, так и энергетическим), его отношение к уроженцу Дрэйхэма было нейтрально-уважительным с начинающей зарождаться симпатией. Последнюю же тираду он выдал, чтобы не упустить свой редчайший шанс, зацепившись за негативную оценку в речи собеседника.

— Значит, Вы всё же поможете? — усаживаясь обратно, заглянул Андрей в лицо пожилого мага. Увидев в ответ кивок и радостный блеск в глазах, уже протягивая старичку руку он задал закрепляющий вопрос: — Могу я считать, что мы договорились? — Ответом ему было крепкое рукопожатие.

— Конечно! Такой шанс может мне больше и не представиться. Я согласен. — добавил Ирнал, немного успокоившись. — Вы уже решили, когда и где будете проводить обряд?

— Нет, я собирался решить завтра уже после рейда, что-то мне подсказывает, что лорд выберет мой отряд для работы по крайней мере по одному лесному логову. — Подмигнул Фёдд с лукавой улыбкой провидца.

— Я в этом не сомневаюсь, после всего того, что Вы успели тут натворить в наше отсутствие, сэр Эрдал оценивает Вас крайне высоко, да и если он спросит совета у меня, я тоже порекомендую Вас. — Вернул улыбку собеседник, явно довольный, что выбор всё-таки пал на него. Блажен кто верует, Андрей прекрасно знал ещё по своей земной работе, что главное — чтобы контрагент ДУМАЛ, что у тебя есть выбор. — Я почему спросил: Вы, возможно, не знаете, но в беламской традиции при инициации используют единение с природой через кровь с временным образованием общих энергоканалов с растениями, деревьями или землёй. Причём, годится не любое место — растения, деревья и земля вокруг должны быть на момент обряда полностью здоровы, любая хворь в окружающей обстановке может повредить энергетическую структуру неофита. Так что, если Вы ещё не определились с местом, то я предлагаю подождать прибытия в столицу провинции. Сад на моём подворье идеально подходит для обряда, собственно, для этого я его и создавал. Вы окажете мне честь, проведя инициацию отряда именно там.

— Хорошо, договорились! — Гъен ещё раз пожал руку этого пожилого садовода. — Сейчас же, если не возражаете, я Вас покину — перед завтрашним выступлением нужно хорошо выспаться.

— Что ж, тогда спокойной ночи, очень приятно было наконец познакомиться с Вами лично.

****

Поднявшись в свою комнату, Хротгар обнаружил там всех своих друзей в сборе. Развалившись на кровати поверх покрывала, он спросил:

— Торстейн, ребята, вы, кажется, хотели о чём-то со мной поговорить после ужина. — Он вопросительно оглядел честную компанию.

— Да хотели узнать, как успехи на любовном фронте, удалось девку закадрить? — Подмигнул с сальной улыбкой Торстейн, разом отвечая за всех.

— Кто про что, а вшивый про баню! — шутливо нахмурился негласный лидер сборища. — Это сейчас совершенно неважно! А важно вот что: я договорился с Лирдэйл и Ирналом об участии в обряде инициации. — Увидев несколько недоуменных взглядов, направленных на него, Гъенфёдд пояснил с ироничной ухмылкой на лице: — Специально для тех, у кого ушат дерьма вместо мозгов, поясняю: Лирдэйл — это та рыжая магичка из Эриона, а Ирнал — это личный целитель лорда, которого вам наверняка представляли сегодня за столом, так что вы просто обязаны знать кто это! Кроме того, скорее всего наш отряд завтра отправят на зачистку одного из логовищ гильдии. По крайней мере, я постарался, чтобы всё было именно так. В общем, если всё срастётся, как я запланировал, то завтра нас ожидает знатное веселье! — заговорщицки улыбнулся Хротгар и, перед тем, как кто-либо успел спросить, что же такое он затеял, беззлобно рявкнул: — А теперь живо все по своим апартаментам! Я очень хочу спать и вам с этим затягивать не советую — вы мне понадобитесь бодрыми и полными сил!

— Да, мой ярл! — В шутку ляпнул напоследок Торстейн и, получив увесистый подзатыльник, вывалился за дверь вслед за своими более понятливыми и расторопными друзьями.

Раздевшись и сбросив покрывало на пол, возрождённый молниеносно нырнул под одеяло и через несколько секунд уже мерно посапывал. На его лице красовалась счастливая улыбка, знаменующая собой самодовольство от того, насколько он удачно сегодня всё обтяпал.

Глава 12 With Oden on our side[2]

В одном из штабов ночной гильдии:

В углу кабинета, освещённого лишь полосками лунного света, в глубоком кресле сидел, попивая старый коньяк, человек с лицом, скрытым тенью от вошедшего. С минуту поизучав взглядом визитёра, он разорвал нервирующее того молчание неприятным и безэмоциональным, словно неживым, голосом, разительно контрастировавшим со смыслом произносимых слов:

— Слушай сюда, недоумок! Мне доложили, что ты не спросив меня решил собрать команду и идти мстить тому чужеземцу! Большей нелепицы мне в жизни не приходилось слышать! Тебе мало было боли и страданий на твою никчёмную задницу? Ты будто специально решил снова проблем заработать, причём, не только для себя, но и для всей гильдии! Неужели непонятно, что сейчас он тебе не по зубам? Да и более важные дела есть! Я для чего тебя с того света вернул? — голос говорившего оставался всё таким же бесцветным, будто шёл из могилы, несмотря на гневное содержание выданной тирады.

— Да, мастер, я помню задание, для которого Вы меня выбрали. Просто, я хотел перед отправ… — Попытался оправдаться сжавшийся в комок перед лицом начальника человек, явно опасаясь любых проявлений гнева с той стороны.

— Я прекрасно понимаю сжигающую твою жалкую душонку жажду мести, но мне на это плевать! Я не просто так решил отослать тебя по-дальше с этим заданием! Я сыт по горло теми проблемами, которые ты уже здесь создал из-за своей непомерной жестокости и некомпетентности! И мне совсем не нужно, чтобы ты их усугублял! Именно по-этому я поручил тебе то, что поручил. Завтра же ночью ты уедешь отсюда делать, что приказано, и не вернёшься до тех пор, пока не прикажут! Ты хорошо меня понял? Больше самодеятельности не будет? — голос начальника, вроде, оставался таким же бесчувственно-спокойным, но в этот раз весь кабинет словно сковало холодом, ночной визитёр упёр взгляд в пол и молился про себя, чтобы ничем больше не вызвать раздражение своего господина.

— Мастер, я осознал свою вину и молю Вас простить меня за неудачную инициативу. Этого больше не повторится! — Умоляюще-заискивающим голосом извинялся этот трусливый червяк в человеческом обличие.

— Конечно, этого больше не повторится! По моей воле ты покинул серые пределы, по моей воле ты туда и вернёшься. Конечно, если тебе там понравилось, можешь попытаться снова ослушаться моего приказа. — опёрся руками на край стола высокий чин, обнажая перед взглядом «червя» мифриловый перстень, блеснувший в лунном свете. — А теперь пшёл вон отсюда, меня тошнит от одного твоего вида!

Поклонившись и не разгибаясь, довольный, что остался цел, подчинённый задом допятился до двери и, всё также задом, задев дверь, вышел, аккуратно закрыв её за собой. Быстро удаляясь от злополучного кабинета, он рефлекторно вытирал пот со лба, хотя и не вспотел и тихонько радовался, что не случилось чего похуже выволочки.

— Подумать только, потерять столько народу всего за несколько дней… Нет, это просто немыслимо! — услышал удаляющийся подчинённый уже сквозь дверь, вздрогнув от звуков столь неприятного и… страшного голоса.

Пограничное поселение. Утро.

Проснувшись в весьма приподнятом настроении, Чёрный Топор на скорую руку оделся и, не облачаясь пока в доспехи, пошёл на задний двор к колодцу — нужно было набрать воды и помыться. Однако, возле лестницы, стоило ему спуститься, он обнаружил ожидающего его лорда со сложенными на груди руками. Завидев того, кого ждал, Эрдал протянул в приветствии руку, которую северянин не преминул пожать.

— Доброе утро, я как раз Вас ожидал. Хотел предложить Вам возглавить один из карательных отрядов в сегодняшней операции. — Сразу перешёл к делу местный правитель, жестом приглашая Хротгара следовать за ним.

— Не вижу причин отказывать Вам, так что можете на меня рассчитывать. Но с двумя условиями. — Произнёс Нордгардец, присаживаясь за стол в гостиной, где пока никого не было и ещё не начали накрывать к завтраку.

— Какими же? — Вопросительно поднял брови лорд.

— Я хотел бы взять в отряд только четвёрку своих друзей, кроме того, очень бы хотелось, чтобы Вы выделили мне в поддержку мага. Мне не внушает доверия маг из Дрэйхэма, оставлять основной отряд без лекаря мне бы тоже не хотелось. Думаю, магесса из Эриона, кажется, её имя Лирдэйл, как раз подойдёт. — Озвучил свои условия северянин и вопросительно посмотрел на властителя окрестных земель, ожидая ответа.

— А Вы уверены, что справитесь вшестером? Я думал отправить с Вами больше людей. — Теперь уже Эрдал смотрел на него вопросительно.

Вместо ответа северянин жестом попросил его подождать и направился в сторону лестницы. Через полминуты он снова сидел за столом напротив заинтригованного лорда с небольшим свёртком в руках. Ловким движением он одной рукой развязал свёрток, и по столу с металлическим звоном покатились гильдейские перстни, их было аж тридцать четыре: десять золотых, два платиновых и двадцать два серебряных. Поймав перстень, укатившийся за край столешницы, Хротгар положил его прямо перед лордом, молча наблюдая за произведённым эффектом и ожидая слов правителя. Тот же бегал по украшениям взглядом от одного к другому, очевидно, их считая. Пересчитав, он вперил удивлённый взгляд в северянина.

— Судя по письмам дочери и старосты, Вы уничтожили двадцать два представителя гильдии, позвольте спросить, откуда ещё двенадцать? — задал он вполне логичный вопрос.

— Возможно, Рикус или Ваша дочь рассказывали о моей вылазке за семьёй Курта? — Увидев в ответ утвердительный кивок, северянин продолжил: — В той вылазке я отправил к Хель десяток этих уродов, кроме того, ещё до встречи с леди Зираей мне довелось встретиться с одной из их троек. Вообще я положил тридцать пять гильдейцев, просто с одного не стал брать бронзовый перстень — кто же знал, что придётся поучаствовать в охоте на них? Я-то думал просто продать эти побрякушки, покинув Нардию, бронзовый показался недостаточно ценным. — С добродушной улыбкой, никак не вязавшейся с рассказом об убийстве трёх с половиной десятков человек, закончил уроженец Нордгарда.

Несколько секунд лорд пребывал в раздумьях, наконец поднял взгляд на Гъенфёдда и, улыбнувшись уголками губ, произнёс:

— Что ж, вижу, что Вы явно ещё более сильный боец, чем я полагал, если ваши друзья хотя бы в половину так хороши, как Вы, то, думаю, Ваш небольшой отряд действительно справится с рейдом, тем более при поддержке Лирдэйл. Хорошо, я принимаю Ваши условия. — Лорд ненадолго задумался. — Однако, одно логово мне всё же придётся поручить другим наёмникам, не думаю, что людям, которых я собрал, понравится, если все трофеи достанутся Вам. Склоки внутри отряда мне совершенно не нужны. — голос лорда был непреклонен.

— Ну, что вы, сэр Эрдал, я и не претендую на все трофеи. Всех денег, ведь, не заработаешь. Да и не могу я быть везде одновременно. А так, думаю работы всем хватит. — Успокоил его северянин, видя, как при этих словах взгляд лорда смягчился.

После этого, получив карту провинции с пометкой в месте логова гильдии, а также обсудив некоторые детали предстоящей операции и забрав причитавшуюся за перстни награду, заодно сговорившись с лордом насчёт десятка лошадей, Фёдд, наконец, смог отправиться к колодцу, а затем и в баню, где, встретив своих земляков, вкратце всё им пересказал.

Когда Лирдэйл присоединилась к их весёлой компании и все уже собрали вещи, приготовившись выступать, Хротгар призвал их к тишине и, когда последние слова смолкли, произнёс:

— А теперь то, чего все вы, — он обвёл присутствующих взглядом хитро прищуренных глаз, — так долго ждали! Итак, слушайте мой план:…

Лесное логово ночной гильдии. Вечер того же дня.

Шарим шёл в сарай за дровами для растопки. Последние лучи закатного солнца постепенно тускнели, а поскольку логово было временным, никто не стал себя утруждать постройкой нормальных жилищ, всё вокруг было окружено кривыми, покосившимися от недавнего ливня, тонкостенными хижинами, так что без костров ночью спать было не очень-то уютно. Неудивительно, что всеми хозяйственными делами, включая сбор хвороста и разведение костров, занимался самый младший и, к тому же, принятый в гильдию позже остальных. Эта участь и досталась Шариму, которому было всего двенадцать. Однако, он стойко переносил свои обязанности и пренебрежительное отношение новых коллег. К тому же, те его по-своему ценили за то, что из-за своего маленького роста и субтильного телосложения молодой новобранец мог просочиться туда, куда не могли и мечтать попасть взрослые гильдейцы, более того, он несмотря на свой малый возраст уже очень хорошо научился щипать чужие карманы и вскрывать замки. Юноше не терпелось показать себя в настоящем деле, но всё, что он слышал в ответ — это едкие насмешки в его адрес. Но он не терял надежды, в данный момент добросовестно выполняя далеко не почётную бытовую работу. Ему было ради чего стараться. Дома ждала маленькая сестрёнка, которую прокормить без родителей было трудно. Собственно, за этим он и у строился к ночным, надеясь в дальнейшем на продвижение.

Когда он набрал достаточную для очередного костра охапку дров и хвороста и собирался покинуть сарай, сквозь щели которого уже перестали пробиваться последние лучи света, он остановился, услышав с улицы душераздирающие крики. Стоило ему выглянуть в щель между досками сарая, как душа ушла в пятки, а колени затряслись от страха. И было чего бояться: весь лагерь накрыло перьями тумана, через который у него на глазах бесшумно неслась группа всадников во главе с копейщиком, разящих без единого звука выбегавших из хижин гильдейцев. Но не это вызвало в мальчике мандраж, от которого стучали зубы — лошади всадников были черны, как сама ночь, а в их, словно сотканных из тьмы, телах светились кости безжизненным призрачным светом, а вместо лиц у всадников были светящиеся черепа с пустыми чёрными глазницами. Кроме того, за их лошадьми оставались горящие синим пламенем следы подков. Всё это безобразие происходило в полной тишине, прерываемой только предсмертными криками товарищей мальчика по ремеслу, а мёртвые тела падали в туман. Его товарищи пытались сопротивляться, кто-то пытался срубить всадников мечом, кто-то стрелял из луков или арбалетов, но призракам всё было ни по чём, казалось, они даже не обращают внимания на вялые попытки сопротивления. Они, как ни в чём не бывало, с молчаливым спокойствием самой смерти продолжали носиться по лагерю, убивая всех людей на своём пути без разбору одного за другим. Впрочем, жители лагеря не особо и сопротивлялись, большинство из них просто стояло, онемев от ужаса, и пучило глаза на происходящее. На секунду мальчишка отвлёкся от жути, творившейся за стенами сарая и скосил взгляд вниз, заметив, как по штанам расползается мокрое пятно. Сначала он подумал, что его заметили и это кровь, но вскоре смекнул, что попросту описался от вида окружающего его ожившего кошмара и даже не заметил этого. Когда он вновь поднял глаза посмотреть на чертовщину, творившуюся снаружи, крики стихли, туман рассеялся, а лагерь полностью обезлюдел, даже тел не осталось. Он увидел лишь пятна крови и догорающие следы копыт на земле и удаляющиеся силуэты призрачных всадников, за которыми волочились по земле тела. Шарима бил озноб, он не знал, сколько времени шёл бой, да и вообще сколько времени он простоял вот так, скованный по рукам и ногам липким поглощающим все другие чувства и мысли ужасом. Пацан стоял так ещё долго, не в силах пошевелиться, весь покрытый холодным потом и стуча зубами в то время, как в голове мелькали беспорядочно сменяя друг-друга образы жутких гостей с того света и умирающих знакомых, когда вдруг его мозг пронзило воспоминание из раннего детства о рассказанной тогда ещё живым отцом страшной сказке. Тогда он думал, что это сказка, теперь же убедился воочию. Отец говорил о том, что северный бог Один иногда, собрав свиту из эйнхериев и валькирий, покидает Вальгаллу, чтобы устроить в мире людей Дикую Охоту, карая ленивых и порочных и унося их в холодные и мрачные чертоги Хель. По рассказам отца пацан также знал, что Один одноглазый и его любимое оружие — копьё Гугнир, разящее жертву с одного удара. Шарим не смог припомнить ни одного жителя лагеря, кому потребовалось бы два удара копьеносца-предводителя всадников, кроме того, ему казалось, что в одном из светящихся черепов, до сих пор жуткой картиной стоящих перед его глазами, была только одна глазница.

«Неужели это всё правда? Конечно правда! Я же только что своими глазами видел! Интересно, что же такое ночные натворили, что так прогневали богов?!? Надо было слушать сестрёнку, когда говорила не идти по кривой дорожке! Нужно срочно бежать в город и предупредить всех друзей и уличных попрошаек, чтобы никогда не связывались с гильдией, хорошо, что сам жив остался!» — С этими мыслями Шарим, наконец, смог пошевелиться и, на ходу скрутив с пальца бронзовый гильдейский перстень и закинув его по-дальше в кусты, рванул на ещё негнущихся дрожащих ногах прочь от лагеря в сторону города.

****

Отъехав достаточно далеко от лагеря и сняв, наконец, маски с лиц, Хротгар и его команда перебирали трофеи. Было приятно видеть воодушевлённые лица друзей и в особенности хищно ухмыляющееся и ещё не отошедшее от охотничьего азарта лицо Лирдэйл.

Сейчас он вспоминал все свои приготовления, прикидывая, не прокололся ли он где. На его лице блуждала самодовольная улыбка — он нигде не мог найти чего-то, что могло их выдать. Значит, не зря он оставил в живых того пацана из дровяного сарая, которого прекрасно видел сейдическим зрением сквозь тонкую дощатую стену. И с телами получилось очень удачно — он специально заранее наказал всем ничего никому не отрубать — ни пальцев, ни голов, ни конечностей, чтобы можно было, зацепив их крюками, утащить с собой все трупы, не оставив никаких следов, кроме пролитой крови. Некоторых даже протыкали крючьями заживо, сходу уволакивая за собой.

И копьё у Хельмара удачно позаимствовал — ну не тянет цверг своей комплекцией на одноглазого Всеотца. И маски из черепов грамотно сделал, не забыв смазать сажей лица членов отряда, чтобы в темноте из-под масок было не видно. На своей же маске предусмотрительно залепил мелкой костью одну глазницу — для аутентичности. Вот только варить ещё в приграничном поселении трупы ночников, чтобы отделить мясо от костей, пришлось долго и муторно, да и воняло страшно. Зато у местных свиней потом был целый пир — подумать только: целых восемь чанов свежего кожно-мясного варева — их сроду так сытно не кормили! Да и добытых костей и черепов как раз оказалось достаточно, чтобы сделать маски для своей зондер-команды и попоны для лошадей. Северянин хотел их натереть местным фосфоресцирующим мхом — пришло в голову воспоминание из прошлой жизни о собаке Баскервилей, однако, от лишних хлопот спасла Лирдэйл, которая, как оказалось, знала отличное освещающее плетение, использовав которое, она сделала все собранные кости тускло светящимися фонариками. Он тогда ей ещё долго мозг выносил, чтобы цвет и интенсивность свечения были правильными и будили могильный ужас. Также кстати оказались её магические познания для организации огненных следов копыт, да и плетение покрова тишины, сделавшее их и коней бесшумными, сработало просто чудо, как хорошо. Магическая же поддержка Хельмара свелась к образованию тумана. Сначала хотели накрыть лагерь сплошным туманным ковром, но потом решили, что огненные следы так будет не видно, по-этому ограничились перьями. А ещё крепыш простеньким бытовым заклинанием подмёл следы от копыт и волочащихся тел.

В общем, мистификация получилась грандиозной. Наверняка тот парнишка из сарая как следует в штаны напрудил. Главное теперь, чтобы после его рассказов в городе слухи пошли, на это как раз и был основной расчёт.

Уже заканчивая рассовывать снятые с похищенных из лагеря тел трофеи в рюкзак и седельные сумки, Хротгар обвёл всех участников вечеринки взглядом и спросил:

— Ну что, понравилась вам наша первая Дикая Охота? — Лукаво подмигнул он, расплываясь в плотоядной улыбке.

— А то! Ещё как! — первой среагировала магичка. — Хорошо, только мало, продолжения хочется! Но ты не обманул моих ожиданий, я осталась крайне довольна охотой… — её глаза всё ещё горели азартом и это было настолько естественно и красиво, что лидеру северян вновь пришлось утихомиривать разбушевавшиеся гормоны.

— Хорошенького понемножку! — Ответил возрождённый, — И так по шесть туш на нос уволокли, были и нет, как корова слизнула! Но потом можно и повторить… — Многозначительно протянул он.

— Фёдд, да ты же меня знаешь — я всегда с радостью! — Встрял Торстейн, расплывшись в широченной довольной улыбке чеширского кота. — Давненько я так не веселился. Мы их расходуем, а они на нас пялятся в ужасе с трясущимися коленками и не рыпаются — прямо как бараны на заклание! Только те, что посмелее, немного подёргались, но что их убогие ковыряльники против кольчуги чёрной стали? — Здоровяк разразился смехом.

— А меня, вот, беспокоит, не вызовем ли мы подобным поведением гнев богов? — Немного настороженно и с опаской вполголоса спросил Цверг. — Всё-таки Дикая Охота — это исконная забава Одина…

— Не волнуйся, брат, сегодня Один явно был на нашей стороне! — Успокоил друга Хротгар, — К тому же, я уверен, если он наблюдал за нами, то зрелище ему явно понравилось. Он же ко всему прочему ещё и бог мудрости, вспомни саги — он всегда поощрял военные хитрости!

Потратив некоторое время на сборы, переодевшись и бросив тела в глубокий овраг и добротно завалив их сверху камнями, чтобы не было видно, на что ушло чуть ли не полночи, честная компания забрала из загона возле лагеря лошадей и, подметая за собой следы, направилась в город.

Глава 13 Последствия веселья

Добравшись до окраины города, пока луна ещё ярко освещала небо, карательная команда первым делом направилась в пригородное поместье лорда. Поместье, конечно, не восхищало королевским размахом, но всё равно было достаточно обширным и основательным — было и несколько полей овса и пшеницы, и добротные крестьянские селения, состоявшие из полутора десятков строений каждое. Хотя дома и были деревянными, но были построены из ладных брёвен, крыты не соломой, а осиновой дранкой, некоторые даже черепицей, причём, в основании каждого дома лежал добротный каменный фундамент. По всему было видно, что крестьяне в хозяйстве лорда жили весьма вольготно и не бедствовали. На холме же в центре владений величественно возвышался небольшой, но весьма солидный замок, обнесённый приличных размеров каменной стеной и рвом. Мост через ров не был поднят, но его охраняли несколько кряжистых и хорошо бронированных охранников, видимо дружинники лорда.

Подъехав по мосту к воротам и представившись, Хротгар и его люди дождались появления привратника и проследовали за ним к конюшням, где, что было удивительно, хватило места не только для их лошадей, но и для трофейных. Было очевидно, что сэр Эрдал увлекается лошадьми, поскольку его конюшни поражали своим размахом и обустройством. Они располагались в огромном по площади здании с каменными стенами, облицованными изнутри деревом, причём дубом, а не дешёвыми породами, вроде сосны или ели. Из того же дуба, кстати, отлично выструганного, были сделаны загоны и стойла, в которых помимо семейных лошадей хозяина и скакунов дружины, стояли животные всех набранных им наёмников. И даже после размещения ещё шести лошадей команды северянина, а также трофейных, в конюшне оставалось ещё достаточно места, чтобы вместить ещё столько же! По дороге к выходу, возрождённый отметил, что в конюшне трудится не менее десятка конюхов, кроме того, в кормушках лошадей было не сено, а вполне пригодное для питания людей овсяное зерно, судя по всему, собранное с виденных ранее хозяйских полей. Похоже, лорд не испытывал проблем с деньгами и охотно тратил ресурсы на своё увлечение. Даже пол был целиком выложен из камня, а в стойлах обильно усыпан смесью сена и древесной стружки, чтобы животным было теплее и за ними было проще убирать.

Устроив свой верный транспорт на постой, отряд последовал за привратником уже в замок, где им выделили комнаты в гостевом крыле. Замок, снаружи казавшийся скромным и небольшим, поражал воображение размерами и количеством внутренних помещений, при этом вызывая уважение хорошо продуманной планировкой, совмещавшей комфортное расположение комнат с обилием различных оборонительных сооружений, необходимых в случае прорыва внутрь врага. Последние, впрочем, совсем не мешали размеренному течению жизни внутри в мирное время. Стоит заметить и то, что внутренний простор был достигнут не в ущерб толщине внешних стен. Кроме того, в каждой из выделенных гостевых комнат помимо весьма недурственной и приятной глазу обстановки наличествовали полноценный камин и кладовка с дровами для него.

Что касается обстановки в замке, то всё вокруг было пропитано чувством вкуса при полном отсутствии показной роскоши, которую северянин ожидал увидеть в доме у наделённой властью и богатством особы. Все предметы убранства были к месту, в то время, как полностью отсутствовали какие-либо излишества, призванные подчеркнуть статус своего владельца. Разве что пару раз на стенах взгляд Нордгардца отметил щиты, видимо с родовым гербом местного правителя. Герб изображал геральдический щит, словно ограждающий лес и дома людей, скрывающиеся за ним, а над щитом парил сокол, сжимающий в лапах меч, неусыпно наблюдая за происходящим. Насколько северянин мог трактовать, герб олицетворял защиту и надзор за подданными со стороны правителя.

Всё увиденное вызвало в Гъене чувство уважения к местному властителю, поскольку он явно хорошо вёл хозяйство и заботился о своих вассалах и простых людях, о чём явно свидетельствовала зажиточность местных крестьян, впрочем, он понимал, что это лишь первое впечатление и за пределами поместья всё может оказаться иначе.

Сложив вещи в комнатах и заперев на ключ двери, всё-таки пока не было никаких оснований доверять прочим наёмникам, последовавшим за сэром Эрдалом, друзья расселись в креслах в холле замка, ожидая, пока к ним спустится единственная девушка в команде. Они договорились собраться вместе и отправиться в какой-нибудь трактир в столице, нужно было отметить первый совместный успех.

— А тут вполне уютно! — Заметил молчавший до этого Харальд. — Когда вернёмся из похода обратно на север, надеюсь, добычи хватит, чтобы отгрохать себе подобное жилище. — Его заинтересованный взгляд блуждал по обстановке холла, а руками он гладил мягкие и удобные подлокотники кресла.

— С чего это ты завёл этот разговор, а, дружище? — лукаво сощурившись, Атли мерил своего друга изучающим взглядом. — Чем тебе не нравится имение твоих родителей?

— Да просто у меня за плечами уже пять боевых походов с вами, друзья, этот уже шестой, а я как-то не чувствую вокруг себя ауры славы, всеобщего уважения и прочих приятных мелочей. Не то, чтобы родители меня в чём-то ограничивали, но из-за их разведения виверн, все вокруг относятся ко мне, как к скотоводу. Я постоянно нахожусь в их тени. Хочется уже создать себе, наконец, имя. — Красавчик Харальд, а именно так его между собой за глаза называли друзья из-за весьма смазливой внешности, но главное, из-за его постельных подвигов, на минуту задумался, затем, обведя друзей взглядом, продолжил: — Да и моим родакам не очень-то нравится моя привычка приводить домой девушек каждую ночь. Кроме того, это вечное неприятное чувство, когда приглашая домой очередную девчонку, думаешь не о том, что будет дальше, а о том, как бы не попасться отцу или матери на глаза. Достало, хочу свой собственный дом, где я буду устанавливать правила!

— Так вот, в чём дело! — Расплылся в сальной улыбке медведеобразный Атли, встряхнув своими медно-рыжими жёсткими вихрами и окладистой бородой (он был единственным в отряде, кто её носил, возможно, потому, что пока только у него она и росла, чем он несказанно гордился). — Птенчик, наконец, решил выбраться из клетки, в которой его и так никто не держит! — Бьёрни (медвежонок), как его звали друзья, басисто расхохотался. — От горшка два вершка, а славы и почестей ему захотелось! Нет, я что? Я не против, похвальное желание! Только вспомни, сколько походов совершил твой отец, чтобы прославиться! Кстати, неужто ты забыл, что выводок виверн, которые с тех пор красуются на Вашем родовом гербе, он как раз и притаранил из последнего похода! Более того, именно за это его достижение Конунг в награду и дал ему основать новый род! Ты должен гордиться таким стариком! — Отойдя от смеха и резко посерьёзнев, выдал Бьёрни гневную тираду. И был в своём праве — он был самым старшим членом отряда и в свои неполные восемнадцать лет был уже в восьми боевых походах. Главой же отряда он не стал из-за своей природной вспыльчивости и не самого знатного рода. Да и не хотел он быть лидером. Нет, его род был славен своими походами, боевыми качествами и отвагой, а также отменными кузнецами, к которым, кстати, и относился Атли, но всегда был в тени более приближённых к Конунгу кланов Кровавых Клинков и Чёрных Топоров. Так что его задели за живое слова Харальда, отец которого прославился достаточно, чтобы получить право основать и возглавить новый род и носить родовой герб.

— Извини, Бьёрни, я не подумал, что могу тебя задеть. Пожалуй, ты прав, я перегнул палку насчёт отца. И мне ещё долго мечом махать, прежде, чем смогу с ним хотя бы сравниться… — Убрал взгляд в пол пристыжённый дамский угодник. Впрочем, через несколько секунд он вновь поднял уже блестящие озорным огоньком глаза и добавил: — Но я всё равно хочу отгрохать себе такие хоромы… когда-нибудь. Ведь женский вопрос так и остаётся открытым! — На его лице растянулась задорная улыбка от уха до уха. Остальная компания дружно заржала.

****

Дождавшись рыжую красотку, которая, как успел во время её ожидания рассказать отрядный ловелас, успела дважды отшить его, пока они шли из Нуринга к границе, причём, второй раз с огоньком, в том смысле, что Харальд едва отделался без ожогов, организованной толпой с шутками и перебранкой, в которую время от времени с едкими подколками включалась и Лирдэйл, Хротгар и его люди двинулись в столицу.

По пути, северянин внимательно отмечал окружающую обстановку в пригороде, при этом, зародившееся ещё в поместье чувство уважения к местному правителю не развеивалось, а лишь крепло — среди пригородных крестьянских хозяйств все были не менее крепкими и зажиточными, причём, время от времени попадались дома даже больше и богаче, чем у работников хозяйства лорда. Встречались даже полновесные двухэтажные терема, окна которых были из настоящего стекла и украшены резными наличниками. Возможно, подобные строения были и на земле лорда, но на глаза северянину не попадались. Они прошли мимо кирпичного заводика с огромными трубами печей для обжига, а ближе к городу стали попадаться дома из кирпича местного производства. Чем ближе они подходили к городу, тем больше им попадалось кирпичных и каменных строений.

Через некоторое время они вышли к городским воротам, от которых в обе стороны, насколько видел глаз, тянулась десятиметровая каменная стена, причём, она была очень старой, намётанные глаза северянина отмечали не только следы реставрации, но и три различных вида кладки на разных уровнях стены, очевидно, выполненных в разные временные периоды. Конструкция внушала. По-сравнению с ней замок правителя казался стаканом воды на фоне озера. Ворота были открыты несмотря на ночное время, однако, их охраняло несколько стражников, плюс, возрождённый уловил сейдическим зрением ещё несколько человеческих энергоструктур в надвратной башне и в караулке, находившейся в десятке шагов за воротами.

Узнав, кто они и с кем приехали, но на всякий случай осмотрев обереги северян для проверки личностей, стражники пустили их в город. Город не был столь огромным, как казался снаружи из-за высоты и протяжённости стен, однако, все строения внутри этих самых стен были из камня и кирпича, взгляды северян не смогли найти ни одного деревянного. Причём, ближе к центру кирпичных зданий становилось меньше, а каменных больше. Кроме того, этажность зданий тоже уменьшалась при приближении к центру. Если возле самой стены попадались кирпичные здания в четыре, пять или даже шесть этажей (в основном по два — два с половиной метра на этаж), некоторые из которых возвышались даже над городскими стенами, то ближе к центру каменные здания были не больше трёх этажей в высоту, при этом высота потолков, если судить по окнам, начиналась от трёх метров. Таким образом, многие из этих зданий были немногим ниже иных пятиэтажек, построенных дальше от центра. В этих домах явно жила местная знать. Хротгар с неудовольствием заметил, что местные купцы и вельможи, в отличии от своего весьма скромного правителя, любили роскошь во всех её проявлениях. Попадались даже строения, облицованные мрамором или украшенные скульптурами.

Радовало также и то, что столичным жителям, судя по периодически встречающимся на мостовой чугунным крышкам люков, было знакомо понятие канализации. Радовало это в основном отсутствием вони от сточных канав (поскольку их тут просто не было) и грязи на улицах, которые здесь, судя по всему, регулярно подметали или даже мыли. Северянина поражала столь мощная разница между тем же Крехеном, через который он ранее проезжал, и окружающим его сейчас порядком и благолепием. Судя по всему, Крехен принадлежал другой провинции.

Побродив по улицам, они нашли в средней части города приличного вида невысокое каменное двухэтажное здание с деревянной вывеской, изображавшей гуся верхом на кабане и соответствующего содержания забавной пояснительной надписью, гласившей: «Гусь свинье друг». Андрей посмеялся про себя, вспомнив русскую поговорку на этот счёт. Там они и решили осесть. Внутреннее убранство выдавало в хозяине заведения заядлого охотника и путешественника, поскольку на стенах, облицованных лакированным ясенем, под потолком красовались головы самых разнообразных его трофеев, начиная с классики вроде кабанов, лосей, оленей, медведей, рысей и волков и заканчивая всяческой экзотикой вроде ящеров, представляющих собой помесь крокодила с тиранозавром или существа, напоминающего носорога, но с роговыми пластинами по всей поверхности головы, которые явно в этих краях не водились. На втором этаже, как позже выяснилось, находилась пара десятков комнат для посетителей, изъявивших желание заночевать. Сев за угловой столик в дальнем конце зала, они позвали подавальщицу, которая зажгла свечи в красивом литом бронзовом подсвечнике, и заказали фирменное блюдо: целого кабана, фаршированного гусиным паштетом и бочонок фирменного тёмного пива. На шестерых, тем более после ночного рейда оказалось в самый раз, несмотря на то, каким огромным казался жареный дикий свин на блюде в центре стола. Народу в зале было немного, всех мучил голод, а потому, стоило блюду коснуться стола, все дружно налетели отрезать себе по кусочку. Даже девушка, чьи глаза при виде размеров кабанчика стали напоминать два блюдца, вскоре подключилась к борьбе за самые лакомые кусочки. Когда в бочонке осталась примерно половина пива, а кабанчик был уже прилично распотрошён, к столу подошёл седой старик с бородой до пояса, в синем дорожном плаще и странного вида войлочной шапке, похожей на панамку, надвинутой на глаза. Правой рукой он опирался на посох, зачехлённый в верхней части кожаным мешком. Хельмар так же носил своё копьё, которое сейчас стояло прислонённым к стене в углу.

— Храбрые воины, Вы не будете против, если усталый путник разделит с вами трапезу и утолит жажду кружкой доброго мёда? — Обратился старик к Хротгару, от которого не укрылась некоторая странность в поведении подошедшего. Андрей хотел попросить у него снять шапку и представиться, но вовремя вспомнил, что в Вахре нет обычая снимать головной убор в помещении или за столом, кроме того, незнакомец не спрашивал их имён, а значит, и спрашивать его имя было невежливо. А так как тот обратился первым и, хотя и не представился, был достаточно вежлив, то представившись сейчас, в зависимости от формы обращения, северянин либо спровоцирует конфликт, либо будет выглядеть крайне глупо. Решив пропустить этот момент, тем более, что гостеприимство было вполне в северных обычаях, Нордгардец жестом позвал подавальщицу, после чего указал гостю садиться.

— Принесите нашему гостю кувшин мёда, пожалуйста. — Обратился он к подошедшей подавальщице. Та, кивнув, шустро отправилась выполнять заказ.

— Вы очень щедры, ярл! — Сопровождая благодарственные слова, произнёс незнакомец с располагающей улыбкой. В этот момент северянин понял, что показалось ему странным в этом ночном госте. Дело в том, что с момента, как он его увидел, до сих пор, хотя тот уже успел сесть, прислонив свой «посох» к стене, он не видел глаз старика, скрытых надвинутой на них войлочной панамой. В энергетическом же зрении Хротгар не различил каких-то особенностей, в том числе характерных для мага развитых элементов энергоструктуры, а в эмоциях у него творилось радушие и умиротворение. При этом их новый собутыльник не выглядел бедным или нищим: плащ на нём был из качественной плотной материи и хорошо выкрашен (цвет ровный, без разводов), на обувь он не успел обратить внимания, а сейчас она была скрыта столешницей, шапочка из серого войлока, хотя и не была окрашена и казалась старой, также была весьма неплохо сделана (войлок без колтунов и ровной толщины), да и его «посох» был из отличного дуба без трещин и сучков, даже кожаный чехол, очевидно, скрывавший наконечник копья был из кожи отличной выделки. В общем, гость был при деньгах, но вежливо и не унижаясь попросил его угостить, при этом был спокоен и, вроде, ничего не замышлял. На всякий случай, он беглым взглядом осмотрел пальцы незнакомца, несмотря на его явно немалый возраст, бывшие достаточно крепкими и без дряблой кожи. Гильдейских перстней на них не было. «А пусть себе сидит, от нас не убудет. А если что — мы всё равно в большинстве и с магической поддержкой.» — решил Андрей и, продолжая разговор, спросил:

— А с чего Вы взяли, что говорите с Ярлом? — Он понимал, что его и друзей национальная принадлежность определяется по характерной внешности, а с родом — он пальцем в небо ткнул, или… Впрочем, нет, топор не на виду. — Не маловато ли ли мне годков для подобного звания? — Он лукаво прищурился, надеясь хоть сейчас увидеть встречный взгляд.

— Есть в Вас, юноша, некая благородная стать, да и видно, что среди людей за этим столом Вы главный. — Произнёс незнакомец, не теряя добродушной улыбки, но так и не подняв глаз на собеседника. После секундной заминки, возникшей, пока он наливал мёд в рог, снятый с пояса, из принесённого подавальщицей кувшина и сделав глоток, он продолжил: — Да и несмотря на скромный возраст Ваш, на роду Вам написано ярлом стать, пусть, не сейчас, много лет перед этим должно миновать.

Над столом зависло молчание. То, насколько зрел в корень старый путник, не могло быть простым совпадением и впечатлило всех. Да и его необычная манера речи. В мозг Хротгара активно стучалось подсознание, словно пытаясь что-то подсказать, что-то пока неуловимое.

— Вы, ведь, приехали оказать помощь правителю земель этих против недуга, в них поселившегося? — На этот раз путник первым задал вопрос. И под недугом он явно подразумевал ночную гильдию.

— Это настолько очевидно? — Осторожно поинтересовался северянин, подразумевая фразой и ответ.

— Нечасто встретишь в этих землях семя севера. Слухи ходили, что здешний лорд отряд собирает, недавно люди говорили — вернулся он, людей набрав. Вас увидев, имеющий разум да поймёт, к чему всё идёт. — ответил старик в своей необычной манере и сделал большой глоток из рога, сразу долив в него ещё мёда из кувшина.

— Вы правы, мы как раз сегодня прибыли. — Подтвердил Чёрный Топор догадку старика, в лице которого он сейчас отчётливо угадывал северные черты. Так и подмывало пригнуться ближе к столу и заглянуть в глаза, но это было неприлично, а он был ещё не настолько пьян, хотя пиво и было отменным: вкусным, плотным и крепким.

— А что празднуете, люди молодые, никак уже есть успехи первые в борьбе с хворью местной? — Спросил незнакомец, а его радушная улыбка, незаметно изменившись, приобрела лукавые нотки.

— И снова Вы оказались правы! Действительно, сегодня с божьей помощью отправили к Хель несколько десятков возбудителей, как Вы выразились, местной хвори. Надеюсь, и впредь боги не отвернутся от нас. Скёль! — Хротгар поднял кубок и с ним тут же встретились сосуды его друзей, рог старика тоже присоединился к тосту.

— Именно такого ответа и ждал я от юного ярла! Как же я рад, что в столь нежном возрасте Вы уже чтите богов и воздаёте им благодарность. Щедрую благодарность! — Улыбнувшись довольной широкой улыбкой, незнакомец в один глоток осушил полный ещё во время тоста рог и, вернув его на пояс, произнёс: — Посидел я с Вами хорошо, однако, кувшин мой уже пуст и злоупотреблять гостеприимством чужим в привычках не в моих, а посему пора мне свой продолжить путь. — С этими словами старик удивительно проворным и ловким для его возраста движением встал из-за стола и, прихватив свой посох, весьма шустрой пружинистой походкой направился к выходу из заведения.

Переглянувшись с ничего не понимающими друзьями, северянин вскочил из-за стола и, заглянув в трёхлитровый глиняный кувшин, действительно оказавшийся пустым, он рванул за неожиданно смывшимся ночным гостем, уже успевшим скрыться за входной дверью.

Распахнув входную дверь, Фёдд оглянулся по сторонам и увидел удаляющуюся спину путника, прикрытую синим плащом, который, очевидно, услышав скрип двери заведения, остановился и повернулся к нему. В первый раз за всё время знакомства путник поднял лицо, выглядывая из-под своей войлочной панамки, и встретился с ним взглядом, заставив северянина вздрогнуть. Нет, он не увидел ничего страшного, просто, наконец, в мозгу перемкнуло контакты, и весь вечер стучавшееся в него неясным предчувствием подсознание прорвалось в него. Теперь Хротгар понимал, кто стоит перед ним. Увидев в его взгляде понимание, странник кивком подтвердил мысли северянина и подмигнул своим единственным глазом, в следующий миг на его плечи приземлилась пара воронов, а когда он развернулся и пошёл дальше по улице, из ночной тени выскочили двое волков и последовали за ним. А старик всё шёл и шёл, на глазах Хротгара растворяясь в воздухе. Оглянувшись по сторонам, Гъен не обнаружил на ночной улице больше ни души. Простояв с минуту, он вернулся в трактир. Нужно было рассказать друзьям, что сегодня им довелось сидеть за одним столом с самим Одином!

Глава 14 Ярость быстротечна, раскаяние — вечно

Встав с кровати, северянин ощутил какую-то неправильность окружения. Осмотревшись вокруг, он несколько секунд не мог понять, что именно не так, когда, вдруг, в сознании молнией озарения вспыхнуло понимание: цвета исчезли, всё вокруг было серым и безжизненным, как в серых пределах, более того, он не ощущал тела. Посмотрев на свою ладонь, он убедился, что видит сквозь неё пол. «Но как?!? Этого просто не может быть!» — пронеслось в голове. С опаской оглянувшись на кровать, с которой только что встал, Хротгар с ужасом увидел своё мёртвое тело, а в том, что оно мертво, сомнений не было: было перерезано горло, а живот был вспорот от пупка и до самого разреза на шее. Вся кровать была залита кровью, гораздо более насыщенного серого цвета, чем окружающие предметы. Он в ужасе попятился от открывшегося зрелища.

«Так, стоп, без паники!» — заработал мозг Андрея, — «Артефакт, созданный Аграилом, восстановит тело через пару-тройку часов, и можно вселяться заново.» — немного отойдя от первого шока, размышлял он. — «Чёрт! А ребята? Надо быстро посмотреть, что с ними!» — внезапно осенило его.

Северянин тут же прямо сквозь стену ломанулся проверять соседнюю комнату. Увиденное там тоже не обрадовало — на кровати в луже крови лежало, всё истыканное ножом, тело Торстейна. Окинув быстрым взглядом комнату и не обнаружив следов ни убийц, ни души друга, заподозрив худшее, он двинулся в следующую комнату… Во всех последующих комнатах картина повторялась: он находил мёртвым ещё одного друга и никаких следов души или убийц. Гнетущее чувство бессильной ярости и отчаяния нарастало. Обнаружив последним труп Атли, он упал на колени и заревел от ярости, прикрыв лицо руками, если бы такое было возможно в серых пределах, из его глаз сейчас бы текли слёзы. Все, ВСЕ его друзья теперь мертвы! Он никак не мог в это поверить. И тут он вспомнил про Лирдэйл, она, ведь, тоже осталась ночевать с ними в злополучной таверне! Додумывал эту мысль он уже направляясь в её комнату. Зрелище, представшее ему, было ужасным: двое убийц держали девушку за руки, видимо она успела проснуться и пыталась сопротивляться, а третий удар за ударом колол ножом её прекрасное тело, по которому уже струились ручейки крови. Она беззвучно кричала. Точнее, орала, она, наверняка, весьма громко, только Хротгар не слышал ни звука, а от этого картина казалась ещё жутче. Простояв пару секунд в ступоре от увиденного, которое словно ножом укололо ему в сердце, он, вдруг, осознал, что трое убийц — полупрозрачные, кроме того, вспомнил, что даже будь убийцы живы, он со времени своего последнего визита в серые пределы заполучил возможность воздействовать на материальный слой. С рёвом набросившись на того, кто в ту самую секунду лишал девушку жизни кинжалом, он врезал ему кулаком в затылок, но в этот раз от соперника не оторвало кусок призрачной плоти, его просто откинуло вперёд так, что он растянулся на кровати, «провалившись» в умирающее тело Лирдэйл. Когда он вскочил и развернулся, Гъена передёрнуло — он узнал мерзкую рожу Лелдона, а нанося удары двум остальным, продолжавшим держать умирающую магичку за руки, он опознал в них Карта и Гарта, двух убитых им ранее глав его троек. Удивительно, но северянин продолжал помнить услышанные буквально один раз имена убитых, хотя, вроде, давно выкинул их из головы, и думал, что оставил это всё в прошлом. «Вот, ведь, чёрт! Даже после смерти причиняют людям страдания! Ненавижу выродков!» — подумал он.

Оставив девушку истекать кровью в постели, убийцы втроём накинулись на того, кто бросил их в объятия Хель. Не успел Фёдд отразить выпад Лелдона, как двое оставшихся тоже ощетинились кинжалами. Увидев это, он перехватил руку Лелдона и вывернул её на болевой приём, развернув того лицом к своим соперникам, словно живой щит. Свободной рукой он выломал кинжал из пальцев вожака. С силой секанув тому по шее, зная, что перерезать горло призраку не достаточно — всё равно кровью не истечёт, он оттолкнул его на соперников, наблюдая, как отрезанная кинжалом голова летит на пол. Не дожидаясь, пока те увернутся от «снаряда», он резким скачком обошёл летящий «труп» справа и всадил кинжал в горло ближайшему из оставшихся врагов, сразу начав круговое движение рукой, расширяя колотую рану в надежде отчекрыжить вторую голову. Но в этот момент он ощутил острую боль внизу живота, скосив взгляд вниз, он обнаружил, что атакованный успел пырнуть его и сам. Надавив на рукоять кинжала, делая разрез шире и длиннее, северянин вломил свободной рукой в рожу супостата. Голова оторвалась и улетела в угол комнаты. Развернувшись к последнему сопернику, он обнаружил, что тот лежит на полу, приваленный сверху неподвижной призрачной тушей Лелдона и пытается выбраться, странно, что у него не получилось вылезти насквозь. Наклонившись, Хротгар с мстительным наслаждением медленно отрезал голову и ему. Оторвав от «мёртвого» призрачного качана солидный ломоть, он направился к кровати девушки, на ходу залепляя колотую дыру в своём боку. Девушка ещё была жива и пыталась что-то тихо сказать, едва разлепляя губы, но он её не слышал. Ещё раз чертыхнувшись тому, что не научился в своё время читать по губам, он прямо сквозь стены рванул в поместье лорда, нужно срочно найти Ирнала, возможно, если привести его сюда быстро, он успеет её спасти! Мчась с бешеной скоростью по удивительно безлюдным улицам столицы, Хротгар обдумывал, как передать целителю сообщение в материальный слой так, чтобы он максимально быстро среагировал и выдвинулся. Думалось плохо, в голову всё время непрошеными гостями лезли образы мёртвых друзей, мешая нормально мыслить, а в душе плескались горе, безысходность, обида и ярость от своего бессилия что-либо изменить. Наконец, собрав волю в кулак, а мысли в кучу, он остановился в пригороде и, оторвав от какой-то изгороди доску по-шире, забрался на крышу здания по-ниже и набрал свободной рукой горсть сажи из печной трубы, ссыпав её в карман своей призрачной куртки, сделанной ещё в земных серых пределах. Не задерживаясь, он продолжил нестись к замку сэра Эрдала, на ходу пальцем чертя буквы послания сажей по доске. Как хорошо, что Аграил дал ему эту способность воздействия на физический мир. Правда, теперь приходилось всё время отвлекаться на препятствия, поскольку с вполне материальной деревянной доской в руке сквозь стены шибко не побегаешь.

Однако, несмотря на все старания, до замка ему было добраться не суждено. Стоило выбежать на дорогу к поместью, как Хротгар узрел справа от себя быстро приближающуюся кавалькаду призрачных всадников, от которых ему было не оторваться — двенадцать призраков неслись во весь опор и с лихвой делали его по скорости. Отбросив доску по-дальше, чтобы копытами не растоптали, северянин приготовился к бою, обнажив оба призрачных кинжала (перед выходом из таверны он прихватил на всякий случай второй) и приготовившись к прыжку. Однако, всадники остановились, так и не догнав его. Выстроившись в линию они вскинули арбалеты и сделали одновременный залп. Фёдд попробовал увернуться, отскоком ложась в серую траву, но четыре болта всё же обожгли его в плечи, живот и правую ногу. Боль была душераздирающей в прямом смысле. Встав и, мысленно готовясь к окончательной смерти, приняв, несмотря на боль, боевую стойку, он ждал их. Когда всадники подскакали по-ближе, он узнал в них тех, кого расстрелял перед пограничным поселением. Хротгар не знал их имён, но помнил в лицо каждого, в мозгу пронеслись образы того, как они умирали, особенно застрял в сознании главарь, пускавший кровавую пену изо рта, получив арбалетный залп прямо туда.

Оказавшись в тридцати шагах от него, они метнули копья, к наконечникам которых была закреплена сеть. Увернуться не удалось. Спеленав его, всадники направились в столицу, в самом центре которой стоял призрачный полупрозрачный замок, видимо уже не существовавший в физическом слое. Достигнув замка, всадники спешились и, используя рукояти копий как носилки, поволокли висящего на них северянина в замковые подвалы. По дороге пленный пытался перерезать кинжалами, которые у него даже не потрудились отобрать, сеть, но почему-то не выходило, несмотря ни на какие волевые усилия, призрачный материал сети не поддавался.

Оказавшись в нужном подвальном помещении, призраки заковали его руки и ноги в кандалы, а затем вытряхнули узника из сети на пол. Далее его долго вели по каким-то коридорам и застенкам, пока не остановились в… кузнице. Да, Андрей отчётливо видел наковальню, печь, горн, меха и прочий инвентарь. Его подвели к специальному месту с креплениями на стене. В этот момент он, понимая, что последует дальше, предпринял последнюю попытку отпора, замахнувшись из-за головы и вдарив изо всех сил обеими руками, сжатыми в кулаки, по голове впереди идущего конвоира. К сожалению, на этот раз, в отличие от предыдущей реальной встречи, все всадники были упакованы в чешуйчатую броню и купольные шлемы, так что он лишь почувствовал жгучую боль в руках от беззвучного удара, а растянувшийся на полу конвоир, поднявшись на ноги, несколько раз весьма болезненно пнул его в бок, когда остальные сопровождающие заломали его и уложили на пол. Больше возможности сопротивляться ему не дали — его отнесли и растянули, закрепляя на стене сразу четверо, удерживая обе его руки и ноги. В последний момент Хротгар звериным жестом всё-таки сумел рвануть головой вперёд и откусить нос одному из мучителей. Вкуса, или, хотя бы чего-нибудь отдалённо его напоминающего, северянин не ощутил и, получив болезненный удар кулаком в живот от безносого, в гордом одиночестве остался висеть на стене, не в силах освободиться, как бы ни дёргался.

Прошло ещё примерно два часа (от скуки и безысходности перерождённый считал секунды) перед тем, как в кузницу зашли кузнец с подмастерьем. Это был бородатый мужик в возрасте, одетый в кузнечный фартук и простую суконную одежду, и совсем молодой паренёк, видимо подмастерье, юлой крутившийся вокруг него и шнырявший по всей кузне так, что у северянина зарябило в глазах. Подготовив мастеру рабочее место, малец взял двумя руками здоровенный топор и, чуть согнувшись под его весом, засеменил в сторону прикованного к стене пленника. Хротгар испытал леденящий душу ужас, когда этот бойкий мальчонка без каких-либо признаков эмоций на лице замахнулся топором. Один взмах, сопроводившийся приступом острой боли, и парнишка уже отстёгивал от стены отделённую от тела ногу. Хротгар, потеряв всякую способность чувствовать хоть что-то, стеклянным бессмысленным взглядом смотрел, как он несёт его конечность к горну.

Примерно час бесшумной работы молотом спустя, кузнец поднял с наковальни большой двуручный меч. Из второй ноги получились латные поножи, из правой руки — наручи, из левой руки, последней остававшейся конечности, после отделения которой, туловище с головой северянина, ничем более не удерживаемые на стене, упали на пол, вышли ножны для меча. Если бы это не были частички его собственной души, с потерей каждой из которых Андрей терял кусочек себя, он бы даже мог восхититься мастерством местного кузнеца — предметы получились загляденье. Когда же малец поднял с пола его туловище, увенчанное головой, в душе будущего материала что-то, наконец, шевельнулось и раздался оглушительно-пронзительный вопль:

— НЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕТ!!!!!!!!

В этот момент Хротгар открыл глаза в собственной кровати, тут же вскочив, как ужаленный и, осмотрев своё тело и убедившись в наличии всех конечностей, понял, что цвета вернулись. С недоверием пощупав ноги и руки, он осознал, что вновь чувствует тело.

«Неужели артефакт воскрешения, наконец, сработал?» — осенило его, а в следующий миг резкой вспышкой в сознание влетела мысль: — «А друзья, Лирдэйл, что с ними? Я же не успел передать сообщение Ирналу!» — при этой мысли он вздрогнул и, не одеваясь, как был, голышом рванул в сторону двери.

— Милый, ты куда? — раздался красивый и немного испуганный женский голос из-за спины.

Ошалев на несколько мгновений, северянин медленно обернулся и посмотрел на кровать округлившимися глазами.

— Что случилось? Тебе кошмар приснился? — С участием спросила симпатичная блондинка с весьма аппетитной фигурой, безо всякого стеснения сидевшая на кровати, и, даже не думая прикрываться, красовавшаяся своими прелестями перед глазами.

И тут в голове замкнуло и Фёдд вспомнил в девушке вчерашнюю подавальщицу из таверны. Если она здесь и живая, значит, случившееся действительно не более, чем кошмарный сон. Вздохнув с облегчением, постепенно восстанавливая дыхание, он, вытирая холодный пот со лба, ответил:

— Да… Кажется, да. Это был кошмар. До сих пор перед глазами, как наяву стоит. — Признался он, изнутри его до сих пор колотило, не желая отпускать. Сердце билось настолько сильно и часто, что он даже не сосредотачиваясь слышал его стук, отдающийся в ушах.

— Иди сюда, кажется я знаю, как помочь тебе по-быстрее его забыть! — Ласково и чуть игриво ответила Эри (он вспомнил, что именно так её звали), за руку затаскивая его обратно в постель.

Стоило ему забраться под одеяло, она поцеловала его сначала в губы, потом спустившись к шее. В следующий миг она перекинула через него ногу, оседлав верхом. Затем она приподнялась, легонько оперевшись ему руками на грудь, и впустила его в себя. Через полминуты Хротгар ощутил, как липкий ужас ночного кошмара начинает потихоньку размываться, через час он уже растворился без следа, а через два северянин был так поглощён постельными играми с Эри, что забыл обо всём. К утру он с умиротворённой улыбкой тихонько посапывал, нежно обняв рукой девушку.

Глава 15 Страх темноты

Fear of the dark, fear of the dark.

I have a constant fear that someone's always near.[3]

Iron Maiden

Очнувшись утром, северянин не нащупал Эри рядом с собой, о ночной близости напомнила лишь смятая на её месте простынь. «Видать, работать ушла.» — подумал он. Хоть приятная и расслабляющая терапия в её исполнении и помогла забыться от кошмара и уснуть, но до сих пор, когда в памяти всплывали уже не столь яркие фрагменты увиденного, это вызывало дискомфорт и заставляло поёжится. Удивительно было то, что обычно Андрей вообще не помнил, что ему снилось, сейчас же явившийся ему кошмар запечатлелся в памяти столь отчётливо, что возникали сомнения о том, был ли это вообще сон. Смутное чувство тревоги одолевало его. Быстро одевшись, Хротгар спустился в обеденный зал, и тревога практически исчезла — он увидел весь свой отряд, включая Лирдэйл, в сборе за столом. Правда, отсутствовал Харальд, но стоило тревоге вновь зародиться, она была развеяна окликом со спины:

— Доброго утра, дружище, ты проходить будешь, или так и собрался стоять? — Оглянувшись на саркастическое обращение друга, Фёдд увидел его в обнимку сразу с двумя девушками и с улыбкой мартовского кота на лице.

— Да нет, просто удивился, не увидев тебя за общим столом, но теперь мне всё ясно! — Улыбнулся и подмигнул он Харальду, проходя в зал, друг же шлёпнув девушек по мягким местам, что ознаменовалось игривым ойканьем с их стороны, пропустил их вперёд себя в зал и проследовал за ним. Девушки направились к выходу, а перед тем, как скрыться за дверью, развернули головы к отрядному ловеласу и одна подмигнула, а вторая отправила воздушный поцелуй.

— А что, девки тут ладные, правда, Гъен? — шёпотом спросил соратник у лидера, лукаво подмигивая по дороге к столу. Очевидно, он намекал на Эри. И, не ожидая ответа, обогнал его, ловким движением впрыгнул за стол и сразу принялся уплетать тыквенную кашу с беконом за обе щёки. Командир же лишь улыбнулся, радуясь, что пережитый ночью ужас оказался лишь сном. Впрочем, подходя к столу он уже был полностью серьёзен. Хоть это и были игры подсознания или, как принято говорить на земле, посттравматический шок, однако, в плане ночной защиты во время сна стоило срочно что-то предпринимать. В принципе, нужно было как можно скорее проводить магическую инициацию отряда, благо, они уже были в столице, но перед этим нужно было кое-что ещё сделать.

С этими мыслями Хротгар приземлился за стол, подвинул к себе тарелку и принялся со скоростью водяной мельницы транспортировать свою порцию тыквенной каши в направлении желудка. Отличной тыквенной каши, кстати. Андрей вспомнил, как в детстве летом бабушка делала тыквенную кашу из своего урожая и, как не прискорбно, её стряпня проигрывала творчеству местного кухаря. Да и аппетит был волчий после всех ночных моральных терзаний и последующих физических упражнений.

Ели молча, он лишь пожелал доброго утра соратникам, после этого все смотрели в свои тарелки и рта никто больше не открывал. Несмотря на поглощённость своими думами, северянин не мог не обратить внимания на то, что Лирдэйл исподтишка смотрит на него странным взглядом, когда думает, что он не видит. По всем признакам — ревность, вот только с какого перепугу, между ними же ещё ничего не было. Видать, до этого отсутствие полового интереса она лишь умело разыгрывала. Ну что ж, может, ещё и выйдет чего.

После сытного завтрака всем отрядом направились в имение лорда. Наконец, отойдя от городских стен, когда жилые дома стали попадаться реже, Хротгар решился. Коснувшись рукой плеча рыжей магички, кивнул головой и, сразу замедлив ход, шагов на двадцать отстал от отряда. Лирдэйл, видимо, заинтересовавшись, последовала его примеру и, развернув к нему голову, вопросительно посмотрела, а секундой позже произнесла деланно холодным тоном:

— Если собрался объясняться по поводу своих ночных похождений, то забудь — мне плевать.

— Да ну, какой смысл мне советоваться с тобой по поводу своей личной жизни? Но кое-в-чём ты действительно права. Мне нужен от тебя совет… по оккультной части… — При последних словах безразличная маска девушки рухнула, а брови удивлённо поднялись вверх, словно говоря: «Ты не перестаёшь меня удивлять.»

Истолковав её взгляд, как приглашение, северянин закинул удочку:

— Что ты знаешь о демонах и их призыве? — Лукаво прищурившись спросил он.

— Неожиданно, да ты полон сюрпризов! — всё-таки озвучила она свою мысль после небольшой паузы, в то время, как её глаза округлились. Чуть успокоившись, рыжая продолжила: — В университете у нас был базовый курс демонологии, а также несколько практических занятий по призыву низших демонов вроде бесов или чертей. А ты с какой целью спрашиваешь? Душу продать решил? — последний вопрос она задала немного язвительно, но и с толикой опаски.

— Так получилось, что мне попалась на глаза пентаграмма призыва, причём, в двух различных вариантах. Также я знаю имя одного демона, с которым весьма хотелось бы переговорить. У тебя же я хотел спросить только о том, не чреваты ли сами круги призыва в том виде, в котором я их знаю, потерей души по факту проведения ритуала? — вкрадчивым голосом тихо пояснил Хротгар.

— Ну, весьма интересная просьба, однако, чтобы тебе помочь, мне нужно сначала увидеть эти круги, точнее, интересны даже не столько сами пентаграммы — звёзды внутри кругов призыва лишь фокусируют энергию и защищают призывателя от агрессии изнутри, гораздо важнее символы вокруг пентаграммы. — Задумчиво ответила магичка, о чём-то активно размышляя. — Только, хочу сразу предупредить: демоны не самые общительные существа, просто так могут и слова не проронить, если, конечно, тебе нечего предложить взамен. И, да, деньги в качестве оплаты их обычно не интересуют. — Чуть насмешливо закончила рыжая, сверкнув глазами.

— О, об этом не волнуйся, я найду, что ему предложить, кроме своей души. — вернул насмешку северянин, ехидно ухмыльнувшись уголком рта. — Что же насчёт кругов с символами — я их хоть сейчас в дорожной пыли готов изобразить. — Уверенно закончил он. Андрей хорошо помнил светящуюся зелёную пентаграмму, обрамлённую символами, в которой его казнили, как-никак он долго её разглядывал уже будучи призраком, кроме того, Хротгар тоже наизусть запомнил свой вариант призывного круга.

— Тогда не тяни — черти! — в глазах рыжей горело нетерпение.

Ни слова больше не говоря, нордгардец палочкой нарисовал на дороге пару кругов со вписанными в них пятиконечными звёздами, а следом начертил по памяти символы, их окружающие. В случае с пентаграммой балахонщика, символы ему были неизвестны, хоть он и помнил, как они выглядят, в варианте же, использованном Хротгаром, круг призыва обрамляли северные руны. Получилось кривовато и коряво из-за спешки, но суть передать удалось. Не для призыва же этих уродцев сейчас использовать.

— Что я могу сказать? Руны ваши для меня — просто буквы алфавита, это вы с их помощью колдовать умеете, а вот второй вариант мне знаком — это классический круг призыва, третий вариант из демонологического практикума. Он безопасен: никаких лишних или недостающих символов. — выдала результат анализа явно разочарованная магичка, ей наверняка хотелось увидеть что-то свеженькое и доселе невиданное.

— Ну и отлично! — воспрял духом северянин, затирая ногой своё корявое творчество. — Надо наших шустрее догонять.

Уже объединившись вновь с отрядом, Чёрный Топор во всеуслышание обратился к Лирдэйл:

— Я ещё на границе договорился с Ирналом насчёт обряда инициации, ты не будешь сильно против того, чтобы провести его сегодня, если, конечно, не будет возражений со стороны сэра Эрдала? — Он вопросительно взглянул на неё.

— Я не подчиняюсь напрямую Эрдалу, я бы на твоём месте больше волновалась за участие лекаря, поскольку, в отличие от меня, он как раз его подданный. Так что, думаю, сначала тебе стоит поговорить с лордом. Всё-таки вы своим отрядом подрядились бороться с ночной гильдией, а тут ты практически сутки убьёшь на совершенно непродуктивное с его точки зрения занятие. — рыжая бестия заговорщицки подмигнула.

— Не думаю, что лорд будет сильно возражать, нужно же и другим отрядам дать поработать. Впрочем, это реально: за раз провести инициацию всех моих людей? — Увидев, как девушка, а за компанию с ней и Хельмар, отрицательно покачали головами, он продолжил: — Я, почему-то, так и думал. Так что на случай, если сэр Эрдал будет кочевряжиться, у меня есть, чем развеять его сомнения. — При этих словах он оглядел свой отряд. — Торст, Бьёрни, Хар, вы же сможете втроём устроить крепкий дебош в какой-нибудь из городских штаб-квартир гильдии, пока я буду постигать азы магического ремесла? — При словах о ремесле рыжая поморщилась, а Хельмар скривился и покачал головой, означенные же личности активно заулыбались и закивали.

— А то как же! — хищно осклабившись бросил Здоровяк. — Я до сих пор под вдохновением от охоты!

— Обижаешь! — Скорчив деланно обиженную мину протянул бородатый, и уже нормальным, чуть приободренным голосом закончил: — Тебе ли не знать, как я люблю разносить всё вокруг в щепки во время хорошей драки. — А на лице его широко расплылась предвкушающая улыбка.

— Да раз плюнуть. — Спокойно и лаконично ответил последний упомянутый член отряда, взглядом провожая задницу прошедшей навстречу миловидной крестьяночки, которая не преминула, словно почувствовав его взгляд, обернуться и состроить ему глазки.

— Тогда на том и порешили! Пока я буду постигать вселенскую мудрость, вы, ребята, будете вовсю веселиться, наводя ужас и отчаяние на местных несознательных элементов. Только огромная просьба: не спешите в Вальгаллу — если почувствуете, что втроём не справляетесь, устройте много шуму напоследок и смывайтесь за подкреплением! — Сурово взглянул Фёдд в глаза подопечных, в ответ увидев лишь смешки и оскорблённую гордость.

— Ты чего, совсем сдурел, Фёдд? Чтобы северные хирдманы бежали за помощью к этим недоноскам, гордо зовущим себя воинами? Ты издеваешься? Да я лучше свою бороду съем! Сами справимся. — Ответил за всех подобный разъярённому медведю Атли, потрясая своими клочковатыми рыжими вихрами, шлем его сейчас висел на щитовом ремне. После чего чуть успокоившись хохотнул в кулак. — Да расслабься, Хрот, всё с нами хорошо будет, чай не в первый поход идём.

— Ладно-ладно, бравые вояки! Сами — так сами. Но только чтоб все, запали вас Сурт, живыми вернулись! Я ни кого не собираюсь в ближайшие дни провожать в Вальгаллу! — Ультимативно заявил лидер, сдвинув брови, и увидевл в ответ согласные кивки.

— Ну что, Лирдэйл, думаю, даже в моё с отсутствие лорд может быть спокоен за эффективность моего небольшого хирда, в этих троих я уверен как в себе! — с тоном лёгкого превосходства произнёс он, переводя взгляд с нетерпеливо ожидающих крепкой драки друзей на девушку. — Так что предлагаю начать сегодня, как только я улажу пару текущих вопросов.

— Рада видеть подобную уверенность. Хорошо, уговорил. Если ничто не помешает твоим планам, то можно и сегодня. — Ответила магичка нейтральным тоном.

Остаток пути до замка они проделали молча, периодически встречая прохожих, идущих кто в сторону города, а кто и из него. Только будущая «группа зачистки» шутила и переругивалась между собой.

Они уже проделали две трети пути до имения, когда Хротгара привлёк разговор двух прохожих, которых они как раз обгоняли, причём, заинтересовал настолько, что он замедлил шаг, чтобы послушать:

— Ты слышал, что говорят по поводу лесного лагеря ночной гильдии?

— Нет, а что?

— Говорят, что утром стражники конным разъездом обнаружили в лесу совершенно пустой лагерь с пятнами крови на земле и дымящимися следами лошадиных копыт.

— И? Поделом им, нечего было караваны грабить и крестьян разорять! Вот кто-то и осмелился, наконец, зад им надрать. Может, это были даже наёмники лорда.

— Так-то оно так, но дымящиеся следы копыт… Да и толкуют, что какой-то малец выжил и всё видел. Так вот, по слухам, это была Дикая Охота! — с воодушевлением продолжал рассказывать прохожий.

— Ой, да ладно заливать. Мало ли о чём бабы на базаре толкуют? Дикой Охоты в наших краях уже лет пятьдесят не было, да и тогда — не факт. Так, досужая брехня. Сказочки всё это, чтобы детей непослушных пугать! — Скептически поморщился его собеседник.

— Какие ещё «бабы на базаре»? — передразнил рассказчик, — Об этом попрошайки малые возле трактира трещали, насколько я понял, выживший пацан, вроде как, даже, из ихних. Так вот, с их слов, пацан всю резню видел от начала и до конца. Говорил, что были призрачные всадники на костяных светящихся конях и со светящимися черепами вместо лиц. И оружие их не брало — лагерные пытались сопротивляться, а призракам — хоть бы хны. А главный был одноглазый и с копьём!

— А вот это точно враки — не бывает черепов с одним глазом. Да и если речь о том северном божке, что я подумал, то по легенде тот, вроде, сначала с обоими глазами был, а потом один пожертвовал какому-то старому хмырю, чтобы из источника мудрости испить. А значит и глазниц у черепа должно быть две. Так что брехня это всё, врут твои попрошайки! — Продолжал источать скепсис собеседник прохожего, а северянин подумал, что вот он и прокол, когда всё разрешилось совершенно неожиданным образом и деревенский сплетник обратился к Хротгару.

— Эй, уважаемый, да-да, Вы! Вы же с севера? — увидев утвердительный кивок нордгардца, селянин продолжил: — Рассудите нас, а то спор тут у нас вышел по поводу легенд ваших.

Возрождённый не стал выдавать того, что слушал разговор с самого начала, вежливо и терпеливо выслушав заново пересказ ночных событий с едкими комментариями скептика, закончившийся вопросом:

— Вот мы и спорим, мог это быть этот ваш Один, или нет? Что скажете? — с интересом уставились оба в лицо Хротгара.

— А что я могу сказать? Легенда про Дикую Охоту в принципе правдива: время от времени Один покидает свои чертоги в Асгарде и со свитой в ночное время устраивает прогулку, попутно наказывая ленивых и порочных людей. У нас на севере есть множество подтверждений и очевидцев, так что не стоит удивляться. Если рассудить здраво, то ночная гильдия состоит именно из порочных и ленивых, поскольку честный и трудолюбивый вряд ли встанет на кривую дорожку. Что же до одноглазого черепа — то, насколько я знаю, Один обычно является пусть и в разных, но человеческих обличьях, да и насчёт легенды с источником мудрости и потерей глаза — правда. Однако, обличье с одноглазым черепом вполне может оказаться его устрашающей личиной специально для Дикой Охоты. Не даром одно из его имён звучит как Игг. Оно значит: страшный или пугающий. Так что я не стал бы столь смело отбрасывать вариант с играми Всеотца. К тому же я сегодня говорил со стражниками и они утверждали, что от следов копыт действительно шёл дым. Если Один тут и не при чём, то это может быть что-то гораздо более жуткое, демоны например. Не знаю, как на самом деле, но я бы предпочёл, чтобы это всё-таки был наш верховный бог. — Северянин поёжился, передёрнув плечами, и, отвернувшись, пошёл догонять своих ребят, заметив, как спорщики переглянулись полными ужаса глазами, видимо представив, как людей в лагере заживо забрали в ад демоны. Напоследок он бросил за спину: — Возможно, это было знамение свыше.

Догнав отряд, он продолжил путь вместе с ними. Когда они прибыли в замок, перед тем, как отправляться на отчёт к сэру Лионеллу, он отозвал в сторонку Хельмара, пока остальные поднимались в свои комнаты, и спросил:

— Хельм, я собираюсь снова пообщаться с Аграилом. — увидев недоумение в глазах Цверга, он пояснил: — Уточнить кое-какие детали сделки, возможность выкупа души обратно, да и если удастся его разговорить, то разжиться ещё какой-нибудь информацией…

— Ты совсем с катушек слетел, Фёдд? Один раз похерить свою душу тебе мало, охота ещё танцы на граблях устроить? — Хоть друг и говорил шёпотом, но был крайне возбуждён, а изо рта летела слюна. — Я тебе в этом помогать не намерен!

— Успокойся, Цверг! — остановил лидер его словоизвержения, сопроводив слова жестом руки. — У тебя я лишь хотел уточнить, нет ли в самом рисунке призывного круга каких-либо странностей, которые могли бы затронуть мою душу.

Крепыш смерил друга недоверчивым взглядом, после чего проворчал:

— Вот нет, чтобы в первый раз со мной посоветоваться! Так нет, сначала запер себе путь в Вальгаллу, а теперь, побывав в Хельхейме внезапно поумнел. Хорошо, поднимемся ко мне, оккультист-недоучка. — Закончил он смягчившись.

В комнате друга нашлись пергамент и письменные принадлежности, которыми Хротгар и воспользовался. Увидев использованный круг призыва и руны вокруг него, отрядный маг не обнаружил никаких скрытых закладок, однако, предостерёг:

— Какой ты всё-таки придурок! Удивляюсь, как твой призыв вообще сработал! Руны — это весьма тонкая материя. Если ты этим никогда не занимался, то лучше вообще не проводить столь сложных ритуалов с использованием рун в качестве первого раза. Здесь важно всё: и правильная передача самого символа, пропорции, особенности написания, даже окраска. Но самое главное вот в чём — ты должен знать мистический смысл каждой руны и понимать, что они будут значить в сочетании друг с другом. Более того, при написании каждой руны нужен правильный эмоциональный настрой, а в голове должны быть верные мысли, иначе смысл комбинации может разительно измениться! Я не могу понять, как ты вообще умудрился не превратиться в ледышку, уголёк или горстку праха в процессе своего необдуманного рунного колдовства. Если бы твоя душа в итоге не стала собственностью демона, я бы вообще сказал, что тебя норны ещё при рождении расцеловали, с такой-то удачей. — Грустно усмехнулся крепыш.

— Ээээ, да попридержи ты коней, Хельм, лучше скажи мне, сгодится ли северное заклинание призыва в сочетании с вот таким кругом? — Андрей изобразил виденное в земных серых пределах. Он бы и не стал обращаться к Цвергу с расспросами, но не помнил то заклинание, которое прочёл принесший его в жертву. Собственно, из-за этого обстоятельства он изначально и обратился к другу.

— Классический круг, те северные колдуны, кто не очень хорошо знаком с руническим колдовством, используют именно такой, в нескольких вариациях. В твоём запущенном случае это гораздо более надёжный вариант. Впрочем, могу помочь и с руническим кругом — ничего особенно заковыристого я в нём не вижу, хоть и не призывал демонов раньше. — С надеждой предложил крепыш свою помощь.

— Не стоит, не хочу тебя в это впутывать, да и хотелось бы пообщаться с ним наедине. Не сочти за недоверие. — Расстроил он друга. — Но не волнуйся, я тебе всё равно потом обо всём расскажу. Со всеми интимными подробностми. — Поспешил он успокоить его, ухмыльнувшись при последней фразе.

— Что ж, тебе виднее. — Слегка обидевшись ответил друг.

— И последнее: обязательно всю эту хрень чертить кровью? Или есть более щадящие варианты? — Со скрытой надеждой напоследок сменяя тему спросил Чёрный Топор, которого совсем не прельщало резать себя кинжалом.

— Да нет, ты чего? Просто кровь — это универсальный компонент, который всегда можно добыть, причём, весьма мощный компонент. А так начертить круг призыва можно используя каменную соль, уголь, мел, да и ещё много чего более экзотического, даже чернила можно использовать, если они натуральные: из сажи с маслом, или вываренные из древесной коры или жжёных плодовых косточек, виноградных, например. А вот химически произведённые чернила не работают. В них практически не остаётся природной энергии при производстве. Кстати, эти чернила как раз простые — раствор сажи в масле. — ткнул крепыш пальцем в сторону чернильницы.

— Хорошо, тогда сейчас пойду отчитаюсь о ночной операции и заберу награду, потом переговорю с Аграилом, а дальше можно приступать к моей инициации. — Завершил разговор Гъен, но когда он уже собрался уходить, друг придержал его за плечо.

— Раз собрался забирать награду, зайди к Бьёрни, мы все трофейные перстни ему сдали, чтобы он их тебе передал. Незачем нам всей оравой к сэру в покои топать. Да и вообще, раз ты командир, то и за отрядные деньги отвечать тебе, мы посовещались с ребятами и решили, что так будет правильно. То, что сейчас при нас, будем потихоньку расходовать, а совместные трофеи пусть хранятся уже у тебя. — Подытожил Цверг.

— Ну, раз Вы так решили, то не буду спорить. Уверены? — Увидев утвердительный и вполне уверенный кивок, лидер, теперь до кучи ставший отрядным бухгалтером, хлопнул Хельмара по плечу на прощание и направился в комнату Атли.

Забрав у того нажитые непосильным трудом трофейные перстни с ночной охоты, а заодно убедившись, что всё собранное с трупов железо у него же в комнате и перекинувшись с патлатым парой слов, северянин отправился на приём к местной венценосной особе.

Уже на подходе к кабинету сэра Эрдала его перехватила Лирдэйл и вручила какой-то свёрток. Увидев непонимающий взгляд северянина, она пояснила:

— У нас с лордом отдельная договорённость, так что трофеи мне без надобности. Доспехи и оружие, взятые с рейда я тоже передала твоему другу. Атли кажется? Ну, рыжий такой, на медведя похож. — Хихикнула она.

— Ты что, шутишь? Это же деньги! С чего вдруг такое бескорыстие? — Недоверчиво уставился на неё возрождённый.

— Не могу рассказать всего, но я здесь с официальным поручением от университета, оплачивают мою работу тоже оттуда. Так что пока я её выполняю, никаких сторонних источников заработка у меня быть не должно.

— Хммм. Как у вас всё строго, однако: шаг влево, шаг вправо — расстрел, прыжок на месте — попытка улететь. — Девушка усмехнулась и покрутила пальцем у виска. — Впрочем, думаю, нам обоим есть о чём рассказать, жаль, сейчас времени нет. — В ответ магичка лишь пожала плечами и направилась дальше по коридору. Северянин тоже пошёл своей дорогой, напоследок несколько секунд полюбовавшись шикарной попкой удаляющейся девушки.

У покоев сэра Эрдала стояли в расслабленных позах двое его дружинников. Впрочем, несмотря на внешнюю ленность, они цепкими внимательными взглядами осматривали окружающее пространство. Чувствовалось, что, стоит появиться опасности, они мгновенно подберутся и проявят свои бойцовские навыки. Хротгара они заметили мгновенно, несмотря на его почти бесшумные благодаря подмёткам из мягкой кожи шаги. Причём, их взгляды метнулись в его сторону, стоило ему только появиться в коридоре.

Объяснив, кто он, и с чем пожаловал, северянин подождал с полминуты, пока один из дружинников докладывал о нём лорду. Вскоре страж покоев вернулся и безмолвно кивнул, обозначая для гостя возможность пройти, после чего занял своё место возле двери и, приняв прежнюю позу, продолжил бдеть на своём посту.

Войдя в кабинет местного властителя, северянин обнаружил того стоящим возле небольшого замкового окна с руками, сложенными за спиной. Он не решился отвлекать хозяина от его занятия, ожидая в молчании. Через некоторое время сэр Эрдал отвлёкся от созерцания своих владений и с гостеприимной улыбкой развернулся к посетителю.

— Что же Вы стоите? Располагайтесь. — Гостеприимным жестом указал он визитёру на кресло и, когда тот удобно уселся в него, занял кресло напротив. — Вы оправдали мои ожидания, судя по сведениям, дошедшим от городской стражи, столица сейчас полнится самыми разнообразными слухами о Вашем ночном рейде. Поговаривают даже о Дикой Охоте. Верится, конечно, с трудом, но, думаю, Вы лучше сможете ввести меня в курс дела. — хитро прищурившись произнёс лорд, в нетерпении поглаживая ручки кресла.

— А рассказывать-то особо и нечего. Впрочем, даже если я и удостоился божественной помощи в том бою, это, ведь, не умоляет результата, верно? — Лукаво ухмыльнувшись, подмигнул Андрей, с удовольствием наблюдая расширившиеся от удивления зрачки венценосной особы, сидящей напротив, после чего выложил на тонкой работы резной деревянный столик, стоявший аккурат между креслами, суконный свёрток и развернул ткань, обнажая перед взглядом собеседника тридцать шесть перстней. Ни одного платинового, к сожалению, среди них не было, однако дюжина золотых и две дюжины серебряных были в наличии.

Некоторое время помедлив, лорд перевёл неверящий взгляд на северянина и после некоторой паузы всё же спросил:

— Так это что, правда? Ну… Насчёт Дикой Охоты… — Сейчас всем своим видом этот доселе властный мужчина выражал неуверенность и некоторую… Опаску.

— Как знать, друг мой, как знать… — Задумчиво ответил северянин. — Но одно могу сказать точно: вчера после рейда, когда мы праздновали победу, с нами разделил стол сам Отец Ратей. Если не верите мне — спросите у Лирдэйл. Она — человек не заинтересованный. — он расслабленно откинулся на спинку кресла, с лёгким неагрессивным вызовом глядя в глаза собеседника, всем своим видом демонстрируя уверенность, покой и расслабленность.

Пробыв несколько секунд в ступоре, что-то тщательно обдумывая, приняв про себя решение, сэр Эрдал заметно расслабился и успокоился, после чего вновь обратил свой взгляд, излучающий заметный интерес, на Нордгардца и вновь заговорил:

— Что ж, когда мне доложили на границе о том случае с пленными и явлением знамения бога Грома, я подумал, что это либо преувеличение, либо простое совпадение, либо была использована магия. В свете же произошедшего ночью я уже и не знаю, что думать. Неужели вы, северяне, в своём Нордгарде, действительно настолько близки с богами, как говорят? Поговаривают даже, что вы ведёте родословную от своих богов. — Лорд словно размышлял вслух, время от времени уходя взглядом влево, что свидетельствовало о том, что он вспоминает чьи-то слова, затем его взгляд вновь устремлялся на Фёдда.

— Что я могу сказать, чудеса не происходят с теми, кто в них не верит… — Снова напустил Хротгар туману. — Что же насчёт родословной, то Один, Вили и Ве создали первых людей из двух найденных на берегу моря деревьев: мужчину по имени Аск из ясеня и женщину с именем Эмбла из ивы, затем, Один дал им душу и жизнь, Вили разум и движение, Ве же одарил их обликом, речью и пятью чувствами. Однако, боги не удалились от Мидгарда, сотворив его, а продолжали наблюдать за Аском, Эмблой и их потомками, время от времени являясь им. История знала много историй любви людей и Асов. Потомки древних и знатных родов верят, что их семьи достигли своего могущества именно благодаря происхождению от Асов, не только Всеотца и двух его братьев, но и от их потомков. Я тоже в это верю, а боги и по сей день не покидают нас. Наверное, то, что им до сих пор не надоели дрязги смертных — ярчайшее доказательство того, что среди нас живут их потомки. — Улыбнулся Хротгар, наблюдая за тем, как лицо здешнего владыки вытягивается по мере рассказа.

Обсудив с гостеприимным хозяином ещё несколько заинтересовавших того вопросов о сотворении мира, договорившись насчёт задействования Ирнала для своей инициации, чему лорд, пребывая под впечатлением от услышанного, особо не препятствовал, получив задание для своей бравой тройки зачистки и забрав несколько крупных кошелей золота и серебра за перстни, каждый из которых означал отнятую жизнь, уроженец прославленных земель севера отправился на конюшню. Там он в одной из седельных сумок набрал мешок соли, благо, в её натуральном, а не химическом происхождении в этой глуши он не сомневался, а затем направился в свои покои и хорошенько запер дверь.

Расчистив пол, он около часа мучился, насыпая геометрически правильный круг и пентаграмму, после чего ещё с полчаса формировал из маленьких кучек соли символы необходимого вида лезвием кинжала и убирал лишнюю соль. Дважды он своими движениями случайно нарушал круг, который приходилось из-за этого восстанавливать. За время этих процедур он не один раз успел подумать, что с кровью всё прошло бы гораздо быстрее. Впрочем, подумав о том, что балахонщику, принесшему его в жертву, потребовалось целых пол литра крови, а также о том, что некрасиво оставлять на полу чужого дома следы крови или чернил, он отбросил эти мысли. Наконец, закончив с подготовкой ритуала, он поставил в центре пентаграммы кресло, разместив второе напротив, но уже за пределами круга. Это было жестом вежливости. Разобравшись и с этим, он принялся читать заклинание.

Когда он произнёс последние слова заклинания, которое предыдущий хозяин тела вызубрил наизусть, стоило стихнуть звукам его голоса, в комнате на несколько секунд воцарилась звенящая тишина. Когда Андрей уже начал думать, что где-то ошибся и призыв не сработал, пол легонько завибрировал, а круг призыва с пентаграммой в центре засветился знакомым сине-зелёным свечением. Вскоре свечение потускнело и стало стабильным и, оторвав взгляд от призывной печати, он увидел сидящего закинув ногу на ногу человека в добротном ладно сшитом камзоле из хорошего дорогого сукна. Камзол, как и штаны, был цвета морской волны с лёгким зелёным отливом, на ногах визитёра красовались отличные и хорошо начищенные кожаные ботинки с пряжками. Впрочем, внешность не могла обмануть Хротгара — сейдическим зрением он видел, как внутри соляного барьера, ограниченное его пределами до формы цилиндра, плескалось характерное сине-зелёное аурное свечение Аграила.

— Соскучился по мне, Андрей? — Улыбнулся демон. — Или ты уже успел привыкнуть к новому имени? — подмигнул он.

Глава 16 Демон детям не игрушка

— Зови, как хочешь, хотя чаще мне приходится тебя звать. Чего это ты решил облик сменить? Впрочем, тебе идёт. — Подмигнул северянин.

— Премного благодарен, я долго творил эту личину, рад, что тебе понравилось. В прошлый раз я показался в том же облике, что и на жертвоприношении, чтобы ты меня узнал. Сейчас же ты звал меня сам, и я решил показаться в более привычном тебе человеческом образе. — прозвучал в ответ приятный баритон демона.

— В прошлый раз ты тоже мог выбрать для беседы эту личину — я, даже будучи призраком, разглядел характерное свечение твоей ауры. Нельзя ли, кстати, впредь как-нибудь обойти всю эту муторную процедуру с призывом? А то я битых полтора часа угробил на подготовку всех этих чудесных декораций. — Сморщил лицо в кислой мине возрождённый.

— О, да ты, никак, согласен на одержимость? — Лукаво сощурился демон, поглаживая аккуратную бородку. — А если серьёзно, то нет, нельзя. Я не из этого мира, да и вообще все представители моего вида испытывают ряд ограничений при нахождении в материальном слое. Если точнее, то чтобы я мог предстать пред твоими ясными очами, ты, как и любой другой, должен либо призвать меня со всеми приличествующими церемониями, либо впустить в своё тело, либо подыскать мне пустое, вроде коматозника или умирающего, и призвать меня в него. В принципе, я и сам могу материализоваться в мире, но без приглашения это сожрёт просто прорву энергии, да и продержаться я смогу недолго — мне придётся расходовать свои силы всё то время, что я буду находиться здесь. Конечно, наличие на тебе контрактной метки существенно удешевляет процесс, но он всё равно остаётся весьма затратным. Так что я предпочитаю к этому не прибегать. Да, если тебе лень заниматься черчением, то можно просто прочесть заклинание призыва и я появлюсь, вот только круг призыва нужен не только чтобы сдерживать меня. Он также в своих пределах снимает ограничения на нахождение меня здесь, а без него я также буду тратить море энергии, как если бы явился сам по твоей контрактной метке. Если совсем прижмёт и мне во что бы то ни стало нужно будет явиться к тебе самостоятельно, то я найду бесхозное тело и вселюсь в него. Но я не люблю бренные телесные оболочки, они весьма не совершенны, сковывают движения, к тому же их надо мыть, кормить, поить… В общем, не нравится мне такой способ существования. Итак, думаю, ты звал меня не просто поговорить. Хочешь обсудить новую сделку? — собеседник вопросительно взглянул в глаза Андрея.

— Пожалуй, что так, но для начала хотелось бы обсудить с тобой условия. — Вновь вернул он эстафетную палочку своему инфернальному контрагенту.

— И что же ты собрался обсуждать? Напомню: пока твоя душа является залогом по контракту, ты не можешь заключать на неё других сделок. — Иронично поднял брови будущий партнёр, которого легко можно было и в самом деле принять за человека, если бы не сине-зелёное пламя в глазах, от чего он, пожалуй, выглядел даже более жутко, чем в своём истинном облике. Впрочем, хоть и жутко, но стиля ему было не занимать.

— Ты мог бы и догадаться, Аграил, что я, как и в прошлый раз, хотел бы оставить свою душу при себе. Я, просто, подумал: я отправил в Хель уже больше четырёх десятков членов ночной гильдии. Я ещё не был в местных Серых Пределах, но судя по тому, что говорят о местном Хельхейме, там, возможно, ещё менее сладко, чем у нас. А, судя по тому, что я уже успел повстречаться с Одином и Тором, слухи не врут, а Хель в своём царстве поступает с душами именно так, как говорят легенды. Кстати, а как ты объяснишь то, что здесь верят в тех же богов, что и древние скандинавы в моём родном мире? А ещё я видел, как дружинники местного лорда резались в самый настоящий покер, единственное отличие в том, что туза они называли императором. — Андрей вперил внимательный взгляд в лицо демона, надеясь отследить реакции.

— Я понимаю, куда ты клонишь, но причём здесь условия сделки? — Ушёл он от ответа на вопрос, причём, его лицо не выражало ничего, что бы намекало на причины. Наверное, созданный облик просто не обладал человеческими рефлексами. Впрочем, скорее всего причина была в том, что скряга демон не хотел делиться информацией чётко не увидев своей выгоды.

— Не торопись, я как раз к этому подводил. Я, ведь, именно души убитых ночников тебе и хотел предложить. — Ухмыльнулся нордгардец, ожидая встречного вопроса.

— Ты уже забыл, чем закончилась для того смертного попытка отдать твою душу вместо своей? — Расплылся собеседник в хищном оскале. — Впрочем, дело твоё.

— Ой, ну хватит делать вид, что меня не понял! Я собираюсь договариваться с душами уже после их телесной смерти, поставив их в такие обстоятельства, что им легче будет дать добровольное согласие, чем оставаться в Хельхейме. Отсюда два вопроса. Первое: есть ли способ не убивая своё тело, отправить свою душу на прогулку в серые пределы, либо видеть души умерших и влиять на них из физического плана? И, второе: что ты можешь предложить им в качестве посмертия? Сомневаюсь, что кто-то согласится променять пусть серое, унылое и бесчувственное, но относительно спокойное и безболезненное существование на муки ада. — северянин вопросительно взглянул на демона, но тот заливисто расхохотался. Слова смертного собеседника его рассмешили настолько, что он содрогался от совершенно дикого и неудержимого хохота, должно быть, пару минут.

Когда же приступ внезапного веселья, наконец, утих, демон успокоившись, но всё ещё с озорной улыбкой и непроизвольно дёргающимися уголками губ начал достаточно долгое и пространное объяснение:

— Идея твоя весьма неплоха, но в остальном ты неправ. Подожди, не перебивай, я сейчас всё подробно расскажу. Для начала, с чего ты взял какие-то муки ада? Ты, вроде, на земле не был особо набожным, так с чего решил, что вся эта библейская муть — правда? Нет, конечно, есть в этом доля правды, но демоны — далеко не кровожадные маньяки-садисты и не квинтэссенция мирового зла. Хе-хе. Начну с того, о чём я уже обмолвился парой слов при нашей прошлой встрече. Как я уже говорил, души, полученные по контрактам, являются источником силы демонов, но не сами души, а энергия, которую они выделяют, когда испытывают сильные эмоции. А вот здесь к вопросу об адских муках: боль, горе и отчаяние, конечно, очень сильные эмоции, но не единственные. Хотя добиться их и проще всего, кроме того, они позволяют очень быстро и практически непрерывно получать энергию, чем весьма любят пользоваться молодые нетерпеливые демоны, однако, в весьма краткосрочной перспективе. Если душу постоянно мучить, отчаяние превратится в чувство безысходности, а затем в апатию, сама способность души испытывать эмоции начнёт притупляться, и весьма быстро, вплоть до полной её потери и последующего разложения личности. Такие души становятся бесполезны. По-этому, если молодой демон вовремя не поумнел — он испытывает постоянный энергетический голод, жажду новых душ и становится как наркоман, постоянно повышающий дозу, чтобы казаться себе сильнее. За сотни и тысячи лет к тому же возникает привыкание и такой демон после этого уже почти не получает энергии от других эмоций своих душ. Видимо, на этом и основывались разные земные писаки, описывая преисподнюю, как геену огненную. На самом же деле преисподняя — это просто родной мир демонов, в котором мы все живём. У каждого есть свой домен, а в домене — хранилище душ. Размеры домена зависят от знатности рода, статуса в обществе и личного могущества. Так вот, не все демоны настолько алчут быстрой силы, как невоспитанный молодняк из второстепенных родов. Как я уже говорил: есть множество других эмоций, не столь разрушительных для душ. Например, любовь, похоть, надежда, чувство сопричастности, эстетическое наслаждение, спортивный азарт, наконец. На самом деле есть бесконечное множество эмоций, их оттенков и комбинаций. Так вот, большая часть демонов, доживших до уважаемого возраста, если и пытают принадлежащие им души, то только в наказание, или в назидание, причём, никогда не делают этого постоянно, чтобы не испортить источник силы. Так что вечная боль и страдания — это сказочка, сочинённая кучкой религиозных фанатиков. — рассказывал Аграил тоном лектора.

— А как же ты пробуждаешь в душах другие эмоции? Любовь, например — весьма субъективное чувство, неужели ты способен с помощью какой-то магии его вызвать? — всё же перебил собеседника Андрей, как ни пытался сдержаться.

— Сказал же, не перебивай! Обо всём по порядку. К тому же я и так сейчас собирался рассказать об устройстве своего хранилища. — Нахмурился демон, но махнул рукой и продолжил рассказ. — Насчёт любви. Да, могу, но нельзя, приходится действовать тоньше. Дело в том, что при насильственном магическом вторжении в ментальный слой души, происходит её вредное искажение, чаще всего это ведёт к повреждению источника. Так что ментальную магию лучше не применять, этого одинаково не любят ни демоны, ни боги, которые, кстати, тоже питаются энергией душ, но ещё при жизни и в особом ментальном состоянии. В общем, при попадании энергии из искажённого магией источника в резерв демона или бога, возникают очень неприятные ощущения. Для наглядности это можно сравнить с тем, что ты почувствуешь, если в суп, который ты ешь, кто-нибудь сыпанёт ложку слабительного. Только у богов или демонов подобные несварения могут длиться до нескольких дней, иногда дольше, причём, часто приходится полностью опустошить резерв энергии, чтобы избавиться от нескольких капель порченной. Помни об этом, когда начнёшь учиться магии — менталистикой можно баловаться либо на себе, либо на добровольном подопытном. В большинстве миров существует запрет со стороны как богов, так и моих сородичей на использование ментальных внушений против воли. Горе тому, кто его нарушит. Так что менталистику в основном используют в тех же целях, что у вас на земле психотерапию. Либо для самосовершенствования. Ну и чтение памяти, если объект согласен. Но всё равно работать нужно с предельной осторожностью. Если запорешь по недоумию чей-то разум, то кара будет страшной: либо боги наградят безумием, либо демоны просто выжгут личность, зависит от того, кому достанется пища, которую ты изгадил. Испорченный источник же просто отметят, как непригодный для питания. Итак, мы говорили о любви. Когда кто-то в качестве желания заказывает в своём контракте любовь, чаще всего, приходится просто сводить людей с помощью длинной череды сделок и психологических манипуляций. Но иногда я следую от обратного. Так, например, у меня в хранилище есть много пар, в которых, когда один из возлюбленных узнавал, что его избранница или избранник продала мне душу, соглашался продать свою только для того, чтобы в посмертии оказаться вместе. Иногда они даже совокупляются, удивительно, что при полном отсутствии телесных ощущений их эмоции в этот момент просто зашкаливают. Что же насчёт хранилища, то в моём случае это не тюрьма, скорее оно обставлено, как дорогой отель, или элитный загородный гольф-клуб. Ну, ты понимаешь, что-то в этом роде, только развлечений масса. Море спортивных и разномастных настольных игр. А здесь мы возвращаемся к азарту, надежде и страху. Чтобы принадлежащим мне душам не приедалось развлекаться, а чувства не притуплялись, по каждому из видов игр, собранной мной коллекции, я раз в сотню лет устраиваю чемпионат, призом победителю является прогулка на физический план на одну жизнь, как я сделал с тобой, нужно лишь найти коматозное тело, а наказанием проигравшего — несколько месяцев пыток. Это чтобы у них был стимул совершенствоваться. Ну и для азарта — какой интерес в игре без ставок? Кроме того я периодически устраиваю для своих душ трансляции жизней победителей, всё-таки я могу видеть, что происходит с теми, кто заключил со мной контракт. Да, не сад Эдем, конечно, хоть и золотая, но всё же клетка. А, да, чуть не забыл, поскольку, договариваться с душами ты будешь уже после физической смерти их сосудов, то они могут что-нибудь выторговать себе в моём хранилище. Если поддержание этого будет мне обходиться дешевле той энергии, что удастся собрать с их душ, то не вижу причин отказывать. Правда, если не спросят, лучше им об этом не сообщать. Ну так что, я ответил на твой вопрос касательно посмертия?

— Да, более чем ответил. Так ты что, и за мной подглядываешь? — с опаской спросил северянин. — И ты так и не ответил насчёт способов попадания в серые пределы без смерти тела, или воздействовать на призраков с физического плана.

— Ну да, я за тобой наблюдаю. По сути, все, с кем я заключил сделки, при жизни являются моими глазами в мире. И, нет, я не вуаерист и меня не интересует твоя интимная жизнь. — Предвосхитил демон, готовый вырваться из уст собеседника вопрос. — Что же насчёт воздействия на души — попробуй заняться изучением некромантии, конечно, она запрещена в большинстве стран, поскольку тесно сопряжена с осквернением останков, однако, путь духа не оставляет столь много материальных следов, как, например, пути праха, крови или кости. Кстати, во многих странах есть направления судебной или следственной некромантии, специалисты которого допускаются к останкам покойных на законных основаниях, чтобы расследовать обстоятельства смерти. Для тебя это было бы отличным полем для практики. Насчёт же прогулки в серые пределы, не убивая собственное тело — опять же, некроманты знают несколько рецептов специального порошка, вдохнув который ты впадаешь в искусственную кому, которая продлится несколько часов. Правда, на случай, если тебе понадобится вернуться в своё тело раньше, тебе понадобится напарник, который даст телу антидот. — Слушая размеренный рассказ Аграила, можно было забыть о том, что он демон, приняв за институтского профессора.

— Так, с этим понятно, а что насчёт богов и прочих культурных параллелей между Землёй и здешним миром? По легендам Один с братьями создали мир из тела великана Имира, звучит это, конечно, как бред, но не могли же они создать из одного тела два несвязанных мира, если даже допустить правдивость легенды? Или могли?

— Вообще-то, это не имеет отношения к сделке, которую мы обсуждаем, но если тебе так неймётся, то я отвечу, пускай и не бесплатно. — Ухмыльнулся демон.

— Ещё как имеет! Одним из первых пунктов сделки будет передача письма моим родителям на землю, чтобы не волновались и знали, что я жив. Всей правды я им, конечно, не скажу, но совсем с концами пропадать, не попрощавшись — это тоже как-то по-свински. Так вот мне нужно знать, как связана Вахра с Землёй, а то вдруг окажется, что там уже прошло несколько десятков лет и мои родители уже в могиле лежат.

— Ладно, убедил. Время в Вахре идёт… плотнее, что ли, чем на земле, соотношение примерно десять к одному. Так что за то время, что ты здесь, ещё и суток не прошло в твоём родном мире. Родители, скорее всего, ещё тебя не хватились. Правда, стоит поспешить с изучением некромантии и заключением сделки, если хочешь, чтобы они всё же не нервничали. Что же насчёт богов, Вахра — их родной мир, а Земля была колонией. Правда, когда подконтрольные им земли были заражены христианством, а верующих становилось всё меньше, они в итоге её покинули. Насчёт же покера и вообще карт, то это не единственное совпадение. Поверь, ты обнаружишь ещё. Неужели ты думал, что ты первый переселенец сюда с Земли? — В голосе Аграила прозвучал сарказм, лицо же расплылось в широкой улыбке, словно говорящей: «Экий ты наивный чукотский юноша!»

— Расскажи подробнее! — Заинтересовался Андрей, демон же в ответ лишь сверкнул глазами.

— Я и так тебе за сегодня достаточно рассказал. Хочешь услышать от меня ещё что-то — плати. Насколько я понял, тебе пока нечем? — он усмехнулся. — Что ж, позови, когда изучишь некромантию и тебе будет, что предложить взамен. — собеседник о чём-то задумался, затем всё же произнёс: — Ну и напоследок, насчёт некромантии рекомендую тебе поговорить с Расулом, это тот черноробый из Дрэйхэма. Поверь, у Вас гораздо больше общего, чем ты думаешь. Считай это моей скромной инвестицией в будущую сделку. — С этими словами демон исчез, оставив Хротгара самого разбираться с ворохом оставшихся неразрешёнными вопросов.

Глава 17 Путём Одина

Закончив беседу, Хротгар убил примерно полчаса на то, чтобы убрать с пола её последствия. Без веника это было весьма непросто, к тому же, не хотелось царапать кристаллами каменной соли чудесный мозаичный паркет из разных сортов древесины. При этом его не покидали мысли об оставшихся без ответа вопросах. Судя по всему, скандинавская легенда о сотворении мира не была таким уж бредом, каким казалась вначале, по крайней мере для этого мира. Было не менее интересно, как появился его родной мир и жизнь в нём. В свете новой информации он уже не был столь уверен в эволюционной теории. А другие «беженцы» сюда с Земли? Возможно, кто-то из них до сих пор коптит местное небо, созданное из черепа великана Имира. Неплохо бы встретиться-познакомиться. И он так и не успел спросить насчёт противопризрачной, да и вообще ночной защиты… Надо Хельмара озадачить, или Лирдэйл на эту тему расспросить. А что за фрукт этот Расул? Что имел ввиду Аграил, говоря о том, что у них много общего? Счёты с Дрэйхэмским главой? Возможно… Впрочем, чего гадать? Видимо пора с ним познакомиться. Заодно, может, подскажет, чем от призраков и прочих непрошеных ночных гостей защититься. Да и если верить демону, а пока нет оснований ему не верить, с некромантией он тоже может помочь. Только чем его заинтересовать? Предложить поучаствовать четвёртым в обряде инициации? Андрей понял, что начинает повторяться в методах. Он и так на сутки оставляет лорда без двух магов, попытаться умыкнуть третьего было бы уже наглостью. Хельмар говорил, что стоит рассчитывать примерно на сутки в смысле продолжительности ритуала. И потом нужно ещё троих инициировать, а это тоже время. Итак, чем заинтересовать Расула? Возможно стоит с ним просто совместно выпить и поговорить за жизнь? Если выпивка развяжет ему язык, то можно найти точки пересечения и уже от этого плясать. Кроме того, можно позвать его поучаствовать в последующих инициациях друзей вместо рыжей или лекаря, или по очереди, правда, придётся это с ними обсудить. Чем разнообразнее будут энергии, которыми смогут оперировать соратники — тем лучше. Значит, нужно угостить дрэйхэмца выпивкой… Не бог весть, какой план, но для начала сойдёт, заодно будет возможность попрактиковаться в импровизации.

С этими мыслями северянин закончил уборку и затянул ремешок на мешке, в который убрал соль. Бегло оглядев пол и не обнаружив следов своей недавней демонологической активности, он отпер дверь и направил свои стопы в апартаменты Цверга. Подёргав ручку двери, Фёдд понял, что она заперта. Чтобы проверить, дома ли друг, он постучался их секретным стуком: два сильных удара, два слабых и снова два сильных. По раздавшимся из комнаты шагам по направлению к двери он понял, что друг на месте и просто непонятно, зачем он заперся изнутри.

— Хрот, это ты? — друг сходу угадал, кто явился по его душу.

— Я, кто ж ещё? — ответил он под шум открывающегося замка.

— Заходи, дружище, как побеседовали? — С лёгким сарказмом спросил крепыш, открыв дверь.

Войдя и усевшись на край кровати, дождавшись, пока Цверг запрёт дверь и сядет на табурет, Хротгар ответил:

— Я договорился с демоном насчёт выкупа души… Правда, для этого придётся изучить некромантию.

— Ты сдурел, Гъен? Собрался чужие останки осквернять?!? Это же запретная область в большинстве стран! Да и на севере тебя за такое по головке не погладят! — Возмущённо выдал крепыш.

— Ну, во-первых, осквернение останков нам не впервой, вспомни, как нам достался реквизит для Дикой Охоты. Или ты думал, что я все эти кости из дерева вырезал? Во-вторых, честных людей мы трогать не будем, обойдёмся убитыми врагами, думаю, тех же гильдейцев можно особо не щадить. Ну и, наконец, в-третьих, останки нам трогать и не придётся, речь идёт о пути духа и о том, чтобы в зачёт моей души сдавать Аграилу души убитых врагов. Причём с их добровольного согласия. Я уже даже придумал, как из них это согласие выудить. — Разложил всё по полочкам Фёдд. Благодаря спокойному и рассудительному тону Хельмар немного расслабился, но во взгляде у него всё же ясно читалось недоверие.

— Говоришь ты, вроде, складно, только не было бы тут какого-нибудь подвоха. Не стал бы я безоговорочно верить демону. Они, конечно, если верить преданиям, никогда не врут, но и правды всей могут не сказать. Например, Вы обсудили, сколько конкретно душ он хочет, чтобы вернуть твою? — друг вопросительно уставился на лидера отряда, чуть прищурив глаза.

— Этот вопрос мы пока не обсуждали, он сказал, чтобы в следующий раз я его звал, когда будет, что предложить. Как ты и сказал, он весьма немногословен. Зато мне удалось узнать кое-что интересное. — перевёл тему перерождённый.

— Ну-ка, ну-ка, что же такого занятного он тебе поведал? — с любопытством во взгляде наклонился к нему друг.

— А тот мужик из Дрэйхэма в чёрной робе не так прост. Аграил сказал, что у нас с ним больше общего, чем я думаю. Интересно, что бы это могло значить? А ещё он говорил, что Расул, именно так его зовут, весьма тесно знаком с некромантией. — В надежде на обильные комментарии подытожил Хротгар.

— А вот это действительно чертовски интересно! В Дрэйхэме очень чтят предков, а поскольку на территории их страны никто кроме граждан не проживает, то любые формы некромантии у них строжайше запрещены. У них за такое голову с плеч снимают. Судя по всему, этот Расул либо беглец, либо изгнанник. Причём, если его изгнали, значит он из весьма знатной семьи, только этим можно объяснить то, что его качан до сих пор на месте и в качестве наказания он отделался изгнанием. Если же он умудрился сбежать из-под стражи и пересечь границу, то это значит, что он крайне силён. Я слышал, что, угодив в Дрэйхэмскую тюрягу, оттуда уже не сбежишь! Впрочем, скорее он всё же изгнанник, иначе его бы преследовали. Согласись, человек, за которым гонится боевой отряд магов, не стал бы устраиваться в наёмники, да и вообще долго задерживаться на одном месте. Что же насчёт того, что у вас много общего — не знаю, это может быть что угодно, так что лучше сам у него при случае спроси. Но запомни, что бы ты там ни решил, идея с некромантией мне не нравится. Впрочем, если ты что-то вбил себе в башку — тебя уже не переубедить. Я слишком давно тебя знаю. Но только не говори потом, что я тебя не предупреждал. — сказал друг своё последнее слово, в котором было острое чувство досады.

— Не дрейфь, прорвёмся! Отлично всё будет! — поспешил успокоить друга возрождённый, затем продолжил, переводя тему: — Слушай, мне тут на днях приснился весьма живописный кошмар, который крайне меня озадачил. Скажи, что можно сделать, чтобы к тебе никто не подобрался, пока ты спишь?

— В принципе, существует множество сигнальных плетений, после инициации я тебя кой-чему научу. А ещё, как вариант, можно использовать охранные круги или руны. Можно даже комбинировать. Вот, смотри, это моя задумка! — Цверг достал небольшой суконный мешочек и высыпал из него на стол гладкие камешки, напоминающие речную гальку. Увидев недоуменный взгляд друга, он пояснил: — Моя личная разработка, может, конечно, кто-то уже и делал что-либо подобное, но упоминаний я пока не встречал. Давно ждал случая похвастаться. Присмотрись по-внимательнее.

Взяв один камушек, осмотрев его со всех сторон и обычным и сейдическим зрением, он не обнаружил ничего кроме изображения руны, плюс на ощупь камень оказался не таким гладким, как казалось внешне. Подняв взгляд на крепыша и пожав плечами, он из вежливости спросил:

— Ну, обычные гадальные руны, только, на вид гладкие, а на ощупь какие-то… шершавые, что ли? В чём подвох?

— Я же просил приглядеться внимательнее. То, что тебе показалось шероховатостью камня — тонкая руническая вязь. Я в своё время целый месяц убил на то, чтобы выгравировать эти символы на каждом камушке. Мог хотя бы заметить, что каждая руна встречается в нескольких экземплярах. В отличии от рун для гадания. Самый крупный и заметный символ на каждом камне — руна-ключ. Он же единственный окрашен. А работает это так: выкладываешь эти камни в круг, ограждая место ночлега, каждый из них содержит целый комплекс рунических комбинаций, который нейтрализует того, кто попробует пересечь периметр. Тут тебе и электрические разряды, и ожоги, и обморожение с ослеплением. В общем, полный комплект. Кроме того, руны-ключи на этих камнях, если выкладывать их в верном порядке, также образуют различные охранные рунические заклинания. Всё зависит от твоего мастерства комбинирования рун. А самое приятное — то, что эти камни никто не напитывал энергией, когда все приготовления закончены, они используют естественный магический фон в качестве источника силы, так что их невозможно увидеть магическим зрением. Если ещё и символы повернуть к земле, то любой подошедший, даже увидев эти камушки, ничего не заподозрит, приняв их за составную часть пейзажа. Если хочешь, могу на досуге научить значению рун. Поверь, в них кроется не меньше мощи, чем в плетениях, если бы не время на подготовку, можно было бы вообще обходиться без непосредственных магических воздействий. Как ни прискорбно, но плетения всё же гораздо быстрее. Особенно, если их довести до автоматизма. Тогда можно колдовать практически мгновенно. — Мечтательно закатил глаза Хельмар. После нескольких секунд паузы, он вернул взгляд на Хротгара и продолжил: — Впрочем, мы с тобой заболтались. Нужно найти Ирнала и эту рыжую бестию и начинать твою инициацию. Ты уже получил у лорда задание для ребят? — Вдруг перескочил с темы на тему Цверг, вопросительно уставившись на собеседника.

— Да, хорошо, я понял, куда ты клонишь, так действительно будет быстрее. Я пойду, отправлю ребят куда велели, а ты пока найди наших магов, собери у себя и ждите, пока я подойду. — Рассудил лидер.

****

Постучав в комнату Харальда и Торстейна и поняв, что никого там нет, Гъен обнаружил всю троицу в комнате Бъёрни.

— Итак, ребята, как вы, наверняка, уже просекли, для вас есть работа. Атли, ты не возражаешь против того, чтобы побыть лидером в этой небольшой вылазке? — Увидев неодобрение на его лице, командир поспешил его остудить, пока тот не открыл рот: — Знаю-знаю, ты не любишь командовать. Однако, из вас троих, да и вообще среди всех нас, у тебя больше всего боевого опыта, а в свой первый вик ты уплыл ещё когда Хар с Торстом только в родных краях с оружейными инструкторами разминались, а в море только на рыбалку выходили и могли только мечтать о настоящем боевом походе. Так что как ни крути, а ты — лучший кандидат в лидеры. — Стоит отметить, что вик — это морской военный поход, викингами звались не все северяне, а только те воины, кто ходил в подобные рейды на драккарах. — Торст, не нервничай, ты ещё успеешь покомандовать. Думаю, когда будем инициировать нашего патлатого мишку, ты будешь за главного.

— Так куда нас решил отправить лорд? — Перешёл к делу остававшийся спокойным и думавший о чём-то своём Харальд, поглаживая ножны и рукоять своего меча.

— Так, достаньте карту столицы. — Дождавшись, пока означенный кусок пергамента ляжет на стол, Хротгар ткнул в карту пальцем. — А работать вы будете вот этот ничем не примечательный домишко в пригороде. Домик кирпичный и, если верить разведданным сэра Лионелла, в нём располагается один из притонов гильдии — вроде закрытого дома удовольствий для своих. Выпивка, девочки, азартные игры и всё такое. Очень может статься, что народу внутри окажется много. Постарайтесь придумать что-нибудь не слишком самоубийственное. — Закончил он излагать задачу. — Бъёрни, справишься?

— Да чего тут справляться? Забросим в окна бутыли с горящим маслом и будем рубить их в салат на выходах. Всего и делов! — Встрял здоровяк.

— Совсем крышу снесло? — Начал входить в роль командира Атли. — А трофеи, а документы? Если сделать, как ты говоришь — спалим к Сурту всё, что внутри и не получим никаких зацепок. Не, сначала осмотрим этот барак снаружи, а уж там решим, что делать.

— Да и девок заживо жечь… Неправильно это как-то… Для другого они созданы. — Внёс с тоской в голосе свои пять копеек Харальд.

— А романтик наш всё о своём… — Расплылся лидер в широкой улыбке. — Здравая мысль, Бъёрни, а говорил, не хочешь командовать! Пока у тебя неплохо получается. — Приободрил Фёдд начинающего боевого вождя. — Торст, теперь ты понял, почему я не доверил тебе руководство? Вот заодно и посмотришь, может в голове чего прибавится… — Усмехнулся он, хлопая верзилу по плечу и вставая. — Ладно, что делать вы знаете, чай не маленькие, а я пойду, пора уже браться за инициацию. И, кстати, это… Девки там вряд ли все с перстнями, постарайтесь их живыми вытащить, может, чего расскажут интересного — Добавил он перед тем, как закрыть за собой дверь.

****

Попав через незапертую на этот раз входную дверь в комнату Хельмара, возрождённый обнаружил, что вся троица магов уже в сборе. Более того, они оживлённо что-то обсуждали, замолкнув на полуслове, стоило ему войти. На Хротгара ожидающе смотрело три пары глаз. Момент был крайне неудобным, но Андрею по земной работе к подобным ситуациям было не привыкать и он первым разорвал образовавшуюся тишину.

— Вижу, все в сборе! Отлично! — Хлопнул в ладоши он, переключив хлопком внимание публики со своего лица на руки. Это было нужно, чтобы быстро обмозговать, что сказать дальше и не выглядеть при этом глупо застопорившимся посреди разговора. — Уже успели продумать, как совместить обычаи трёх традиций в одном ритуале?

— Да вот, как раз это сейчас обсуждали. — Пользуясь правом старшего ответил Ирнал. Остальные двое едва заметно кивнули.

— И как успехи? Нашли точки пересечения? — Поинтересовался Чёрный Топор.

— Пока успели понять, что нам с твоим другом потребуется твоя относительная неподвижность, для Лирдэйл же это не играет особой роли.

— Скажите, Ирнал, а у Вас в саду растёт ясень? — задал неожиданный вопрос Хротгар, введя в ступор всех троих.

— Да, есть один. Помню, ещё когда был ребёнком, он уже рос возле дома… И уже тогда ему было много лет. А почему Вы спрашиваете? — сразу три вопросительных взгляда вперились в лицо северянина.

— Есть у меня одна задумка насчёт этого ясеня… Не волнуйтесь, рубить его не потребуется. — Лукаво улыбнулся Нордгардец, развеивая зародившиеся подозрения целителя. — Я, просто, подумал: а почему бы не повторить подвиг Одина? — Глаза Хельмара и Ирнала округлились, взгляд уроженки Эриона выражал недоумение, видимо она была либо не знакома с легендой, либо просто ещё не поняла, что за авантюру затеял северянин. — Иггдрасиля у нас, конечно, нет под рукой, но есть другой старый ясень, копьё Хельмара вряд ли тянет на легендарный Гугнир, да и я далеко не бог и вряд ли продержусь девять дней и ночей, но, я, ведь, и не надеюсь причаститься к божественной мудрости, а суток в таком состоянии должно как раз хватить с лихвой, чтобы пробудить способности к магии. — Хротгар обвёл взглядом присутствующих, ожидая вопросов и возражений.

— Ну, моё копьё, как ты справедливо заметил, не тянет на знаменитое оружие Отца ратей, да что там, даже рядом не валялось. Однако, в его наконечнике плетение шока, которое, пока лезвие погружено в тело, крепко бьёт жертву электричеством. Это, конечно, не удар молнии, но ты уверен, что твоё сердце выдержит сутки такого воздействия? Я, правда, могу подрегулировать мощность разрядов, но всё равно тебе придётся целые сутки истекать кровью, ты точно к Хель не отправишься? — Первым встрял Цверг, в голосе которого явно слышались опаска и неуверенность.

— Значит, так. Ирнал, как мне говорили, весьма сильный и опытный лекарь, думаю, ему не составит труда держать меня в сознании и контролировать работу сердца, чтобы я не сыграл в ящик. — Увидев согласный кивок целителя, которому явно пришёлся по вкусу комплимент, будущая жертва обряда инициации продолжил: — Так же, полагаю, он сумеет сделать так, чтобы я не истёк кровью до окончания ритуала. Что же до тебя, мой друг, ты, ведь, сможешь, используя сейдическое зрение и видя мою энергоструктуру, пригвоздить меня копьём к дереву так, чтобы не задеть жизненно-важных органов? — Осведомился он.

— Да, пожалуй, смогу, рука у меня твёрдая — не промахнусь. — успокоился крепыш.

— Итак, у нас есть два компонента из трёх: боль от ранения и разрядов тока в угоду родным традициям, моя кровь, смешавшаяся с соком ясеня и струящаяся на землю в качестве дани уважения беламской школе. А Лирдэйл немного скрасит мои муки красивым звуковым аккомпанементом. Это будет завершающий штрих. Как Вы смотрите на такое предложение? — Озорная улыбка плясала на губах Фёдда, а в глазах горели весёлые искорки, что совершенно не вязалось с теми зверствами, которые он сам себе уготовил. На самом же деле он просто бодрился, ему самому было страшно, но зная реакцию богов на свои предыдущие «забавы», он чувствовал, что так будет правильно. Возможно, Один и на этот раз не обделит его своим вниманием.

— Ты не шутишь? Неужели ты всерьёз решил распять себя копьём на дереве?!? — Наконец прорвало девушку, очевидно, что ей не были привычны болевые практики пробуждения. В её глазах плескался ужас. — Да какие, к демонам, сутки? Даже если не скопытишься, ты через пару часов такой боли тронешься умом! Давайте придумаем что-нибудь другое?

— Неужто ты волнуешься за меня? Признаться, я польщён. — ласково улыбнулся Хротгар и подмигнул. А на лице девушки проступило лёгкое раздражение. — Предлагаю пари: если я выдержу это испытание болью, ты лично будешь учить меня магии всё своё свободное время, а если выиграешь ты… Даже и не знаю, чего бы тебе хотелось? Единственное, чего не могу отдать — это коня и оружие! — с вызовом посмотрел ей в глаза северянин.

Девушка застыла в ступоре. С одной стороны после столь резких слов с её стороны, отказаться от пари было неловко и, вдобавок, его последний намёк на чувства к нему её задел. С другой же стороны, идея казалась ей не просто опасной и безрассудной, а самоубийственной. К тому же, она не знала, что потребовать с его стороны. Посмотрев на Ирнала и Хельмара в поисках поддержки, она увидела в их глазах лишь предвкушение и спортивный азарт. Наверняка они между собой тоже сделают какие-то ставки. Время словно замедлило свой ход. Секунды казались ей минутами. Под давлением трёх сверлящих её взглядов девушка несколько стушевалась, но через несколько невероятно долгих секунд всё же решилась:

— А если выиграю я — ты выложишь мне, что у тебя за тёрки с Дрэйхэмом!

— Принимаю! — Выпалил возрождённый, протягивая ей руку. Сейчас у него появился ещё один мотив выдержать предстоящую боль. Бесплатный учитель магии — это просто подарок судьбы! Хотя, судьба тут была совершенно не при чём, хоть поймал он её на пари и совершенно спонтанно, без какого-либо предварительного плана, но здесь был строгий расчёт. К тому же, ещё по опыту земной жизни, Андрей знал, что воля тем крепче, чем больше причин побуждает выполнить задуманное. Сейчас стало сразу на две причины больше. Почему на две? Обучение магии помимо своей номинальной ценности было замечательным поводом держать девушку по-ближе к себе, теперь не было необходимости в назначении свиданий, а совместная постель становилась лишь вопросом времени. Впрочем, первоочередным призом для него всё же было именно обучение магии. Эти знания потом можно передать всему отряду! Как там в песне было? «Первым делом, первым делом самолёты, ну а девушки, а девушки потом!» Хотя в данном случае он был весьма не прочь совместить полезное с приятным.

Когда девушка пожала протянутую руку, а двое свидетелей, переглянувшись между собой, разбили, вся честная компания покинула комнату Хельмара, а затем и замок сэра Эрдала, и направилась вслед за целителем.

Вскоре они добрались до владений местного мага, которые представляли собой весьма немалый кусок земли с двухэтажным каменным домом с крышей из красной черепицы и прилегающим к нему садом. Из-за огромного количества самых разнообразных плодовых и декоративных деревьев, вымахавших весьма высокими и раскидистыми, даже хозяйский дом удалось разглядеть не сразу.

Время от времени промеж деревьев попадались огороженные и вскопанные грядки с различными травами и сортами цветов.

Из-за крон деревьев, вековой ясень они увидели не сразу. Просто, внезапно деревья расступились, а их взорам предстала свободная от всякой культурной растительности тенистая поляна, на которой даже «газон» был ниже, чем везде. Остальные деревья почтительно держались на расстоянии от старого великана, словно уступив место, уважая его немалый возраст. Его узловатый кряжистый ствол примерно полутора метров в ширину, пожалуй, было не обхватить даже вдвоём. Он незыблемой колонной величественно возвышался над землёй, удерживая огромную крону, которая, словно гигантская крыша, раскинулась надо всем свободным пространством. Оставалось лишь гадать, какой высоты был этот престарелый колосс. В просветы между листьями проникали чёткие лучи света, которые в этом тихом обволакивающем полумраке казались осязаемыми, будто огранённые кристаллы. В сейдическом зрении картина была ещё более яркой и величественной — энергоструктура чудо-дерева была настолько плотной и насыщенной, что разглядеть удавалось лишь поверхностные слои. Тем не менее, Хротгар отчётливо видел, как медленно, не спеша, от корней и выше по стволу поднимались с живительными соками мощные потоки энергии. На мгновение северянин даже побоялся причинять боль этому почтенному старцу — настолько величественным было зрелище. Впрочем, он быстро смекнул, что более подходящей кандидатуры на роль Иггдрасиля в ближайших окрестностях, да что там, возможно и во всей Нардии, просто не сыскать. Да и укол копьём для такой махины — даже не камариный укус, так, пшик. Мысленно извинившись перед деревом, которое было старше него минимум в три раза, он стянул кольчугу и разделся по пояс, затем разулся и не спеша, пока господа маги готовились к обряду, несколько раз по сужающейся спирали обошёл дерево, на последнем круге уже ведя по коре ладонью. Тем временем Ирнал чертил на земле вокруг дерева какие-то символы, Лирдэйл просто сидела чуть в стороне, погрузившись в свои мысли и, по-видимому, не нуждаясь в подготовке, Хельмар же расчехлил копьё и, как заметил Фёдд в сейдическом зрении, шаманил над плетением в наконечнике. Судя по тому, что в нём не было заметно волнения, друг был твёрдо уверен в успехе эксперимента. В принципе, не удивительно: если все северные маги пробуждали свои силы через боль и никто при этом не сходил с ума — значит, всё должно пройти без эксцессов. Впрочем, Андрей, будучи рождён и воспитан в другой культуре, хоть и не был малохольным изнеженным рабом комфорта, благодаря ежедневным тренировкам и периодическим весьма болезненным спаррингам, сейчас ощутимо нервничал, переживая за исход затеянного предприятия. Нет, он верил, что сможет, но ему ещё никогда не доводилось так долго без сна и отдыха терпеть столько боли.

Но вот время пришло, целитель указал на место у ствола, и северянин встал там, плотно прижавшись спиной к дереву и схватившись руками за ствол. Сейчас он мандражировал сильнее всего в ожидании укола копьём. Казалось, прошла целая вечность, пока Цверг поднялся с земли и подошёл к нему, держа в руках своё оружие.

— Готов? — Спросил друг, замахиваясь для укола.

— Да! — Подавив волнение, чтобы голос не дрожал, решительно ответил Хротгар, хотя сейчас ему было страшно, как никогда. Он закусил зубами выданную лекарем толстую палку, чтобы от боли не откусить язык.

— Приготовься, перед ударом ты почувствуешь лёгкий дискомфорт в животе, это я слегка приподниму твой желудок, чтобы не задело. — сказал Ирнал. А возрождённый ощутил не только физическое шевеление в животе. Он давно наблюдал всё происходящее сейдическим зрением, стараясь визуально запомнить применяемые плетения. Сейчас он заметил, как один из энергетических сгустков в животе поднялся на добрую ладонь вверх.

В тот же миг его пронзило вспышкой острой обжигающей боли в животе, и он услышал глухой стук — копьё, пройдя сквозь него, воткнулось в древесину за спиной. Почти сразу острая боль утихла, а он почувствовал, как пульсирует рана, тонким ручейком выдавая кровь, стекавшую по стволу. Но это было ещё не всё. Всё тело ниже груди сковало судорогой и оно мелко вибрировало от частых и крайне болезненных разрядов тока, руки, непроизвольно сжавшись, впились пальцами в кору. Если бы челюсти не сжимали кусок дерева, он сейчас орал бы, как резаный, а так он лишь тяжело дышал, сжимая зубами палку настолько крепко, что дёсны уже кололо маленькими щепками. Впрочем, по-сравнению с остальными ощущениями это было ничто. И тут заиграла флейта. На долю секунды Хротгар даже выпал из сейдического зрения, обратив внимание, что Лирдэйл сидит на траве рядом с ним, буквально в метре, и смотрит ему в глаза. И когда только успела подойти? Сначала в её взгляде был ужас, но вскоре, когда северянин уже отслеживал её эмоциональный фон сейдическим зрением, страх в ней уступил место удовольствию от исполняемой мелодии, которое вытеснило из неё все остальные чувства. Чёрный Топор буквально кожей ощущал, как нежная и ласкающая музыка задевает какие-то фибры души. Только сейчас он понял, что способен видеть в энергетическом диапазоне всю поляну, ни на чём отдельно не сосредотачиваясь. И, кстати, это сильно отвлекало от навязчивой, не отпускающей и, словно обволакивающей саму душу боли. Он чувствовал, как боль приобретает ритм, сливаясь с музыкой флейты, а сознание растворяется в окружении. Вдруг наступил долгожданный момент, когда он словно был сторонним наблюдателем своих мучений, как бы абстрагировавшись от них и, в то же время, находясь в самом их центре. Он чувствовал, как всё его естество, словно пустой сосуд, начало заполняться энергией, когда ручеёк его крови достиг земли, как сила жизни, содержащаяся в его жилах, впитывалась в грунт и через корни медленно пробиралась по стволу наверх. Он даже ощутил от дерева слабое подобие человеческой эмоции. Это была радость. Ещё через некоторое время из раны дерева показалась первая капля сока и, растворившись в тонком ручейке крови, устремилась к земле, образуя энергоканал, связывающий Хротгара сразу с ясенем и почвой. Тут же живительная сила оттуда медленным, но уверенным потоком направилась в его тело, смешиваясь с болью и музыкальным экстазом. Как только добавилась третья составляющая транса, северянин несмотря на безумную боль ощутил покой и умиротворение, одновременно заметив, как все трое магов принялись в музыкальном ритме, словно визуальный ряд эквалайзера, завивать окружающие его потоки энергии в причудливые формы разнообразных плетений. Казалось, будто энергия вокруг пляшет в безумном божественном танце, повинуясь мелодии, льющейся из флейты…

Глава 18 Господи, спаси нас от гнева людей севера.[4]

Пригородная резиденция ночной гильдии. Во время инициации Хротгара.

Рэндал ещё не успел освоиться среди новых соратников, он всего пару недель, как вступил в гильдию. В свои двадцать с небольшим лет, он понял, что взял всё, что можно у наставников магической школы Риза Картрайта, что в Нуринге, они больше не были способны научить его каким-либо новым вехам в заклинательстве. Нужно было продолжать учёбу. Теперь на очереди был либо инициированный маг-наставник, либо одна из более престижных магических школ. Однако, поступление и дальнейшее обучение в школе, пестующей полноценных магов, стоило немалого для его кошелька количества золота, которым он не располагал. И тут очень кстати подвернулся вербовщик гильдии. Рэндала даже приняли, как способного, пусть и опосредованно, через слова заклинаний, но творить волшбу, без испытательного срока, сразу выдав ему серебряный перстень. Но больше всего его прельщали в представившейся возможности даже не деньги, а возможность испытать боевые заклинания на людях. Ему никогда ещё не доводилось лишать жизни людей и, вот уже две недели он испытывал странную смесь из нетерпения и страха перед первым убийством. А в том, что молодого колдуна с его навыками отправят кого-то убить, он даже не сомневался.

Сегодня был тот самый день. Ему сказали прибыть в этот пригородный гильдейский притон и ожидать тройку, к которой он должен будет присоединиться и выполнить совместное задание. Что надо будет делать, он мог пока лишь гадать, дальнейшие инструкции он получит от руководителя тройки. Вот уже полчаса Рэндал неспешно потягивал вино из глиняной кружки, обдумывая последние новости в ожидании начальника.

А думать было о чём. Ещё с ночи прошёл слух о том, что кто-то вырезал в полном составе лесной лагерь, убив три дюжины членов гильдии. Уже утром слух оброс подробностями: оказывается, один мальчишка всё-таки выжил в той бойне, спрятавшись в дровяном сарае. Но уцелевший нёс какой-то бред про Дикую Охоту, горящие следы копыт и призрачных всадников. Руководство гильдии быстро заинтересовалось мальчиком, его отвели на одну из конспиративных квартир, где уговорили открыть воспоминания одному из нанятых гильдией магов. Вот тут-то и началось самое интересное: после просмотра воспоминаний пацана у взрослого опытного мага начался нервный тик. Он подтвердил всё сказанное мальчишкой, после чего быстро слинял, только его и видели. Он рванул в ближайший кабак и принялся заливаться креплёным вином. Те, кто при этом присутствовали, рассказывали, что мага трясло от страха ещё пару часов, перед тем, как он покинул питейное заведение, а затем и город. Кто-то даже говорил, что он напрудил от увиденного в штаны.

В общем, Рэндал уже не горел былой уверенностью заработать быстрых денег незаконным промыслом. Впрочем, следовать примеру вышеописанного мага он тоже не спешил. Всё же, молния не бьёт дважды в одно место.

Вот, наконец, он увидел, как спросив через небольшое окошко пароль, привратник открыл дверь, а в неё тут же зашёл человек в тёмном пальто и широком шарфе, скрывающем добрую половину лица. Следом за ним прошествовали, словно тени, двое подручных. Осмотрев зал, в котором сидело за столами около полутора десятков человек, поглощая вино и пиво и играя кто в кости, кто в карты, руководитель тройки остановил взгляд на Рэндале и направился в его сторону.

Под потолком стоял дым от курительных трубок, в зале царил лёгкий гомон. Пузатый мужик с вертикальным шрамом через правый глаз и татуировкой, изображавшей на его лысине паутину, стоявший за стойкой, отвернулся, чтобы достать для одного из клиентов какую-то бутылку. Сверху раздавались ритмичные стоны и скрип кроватей — это явно кто-то после тяжёлого дела расслаблялся с продажными девочками.

Когда человеку в шарфе оставалось буквально шагов пять до стола Рэндала, фоновый шум был разбит мощнейшим ударом во входную дверь заведения. Удар был столь силён, что сопроводился треском-скрипом прогнувшихся на миг дубовых досок. Все присутствующие, оторвавшись от своих дел, настороженно уставились на дверь. Ещё секунда и мгновенно образовавшаяся в игорно-питейном зале тишина вновь была прервана мощным ударом в дверь. Далее удары следовали один за другим, дверь под ними дрожала. Наконец, выйдя из ступора и разразившись матерной тирадой, привратник сделал шаг к двери и открыл смотровое окошко. Раздался хруст, доски двери обагрились каплями крови, а в следующее мгновение незваный визитёр вытянул голову разом обмякшего привратника в то самое смотровое окошко, закрыв обзор всем, кто был внутри. Дверь продолжила содрогаться от ритмичных ударов, теперь уже было понятно: это не просто сильный стук — кто-то рубит дверь с той стороны топором!

Все повскакивали со своих мест, доставая оружие и вставая полукругом напротив двери. Тут сверху послышался какой-то непонятный звон, словно кто-то разбил вазу.

— Вы двое! Наверх! Проверьте и доложите! — Отдал приказ своим подчинённым мужчина в шарфе. — Это нападение. — Озвучил он уже всем очевидную мысль, когда их сапоги застучали по ступенькам лестницы.

Тем временем удары по двери становились всё сильнее, яростнее, доски уже не скрипели, сейчас они скорее издавали хруст и треск. Дверь потихоньку поддавалась. Однако, хоть у троих присутствующих и были в руках арбалеты, никто не рисковал подойти и снять с двери тело привратника, открыв линию огня. Не было желающих последовать его примеру и получить топором в лоб.

Поняв, что дверь под градом ударов уже начала деформироваться и прогибаться, готовая вот-вот переломиться пополам и провалиться внутрь, Рэндал принялся шептать мощное атакующее заклинание, готовый испепелить того, кто ломился внутрь, лишь только свалится дверь.

Сверху раздались звуки борьбы и какой-то возни. Продолжались они где-то с минуту, затем послышался испуганный женский визг, а в следующие несколько секунд сверху раздавался топот множества ног и громкий девичий гомон, время от времени перемежающийся криками. Колдун не отвлекался. Ещё несколько слов и заклинание будет готово, чтобы привести его в действие достаточно будет короткого слова-активатора. Но тут, вдруг, в полукруг, выстроившийся напротив двери, влетело обезглавленное тело, сброшенное с лестницы, попав под ноги троим гильдейцам и уронив их на пол. Что-то ткнулось в пятку Рэндала, скосив взгляд вниз, он с ужасом осознал, что это человеческая голова.

— КРУШИ-ЛОМАЙ!!!!!! — Раздался яростный рык из-за двери, сопровождаясь взрывом мощных и быстрых ударов.

— РУБИ-КРОМСАЙ!!!!!! — Разразился ответным кличем нестройный хор из двух лужёных глоток за спинами присутствующих, а следом в разворачивающихся на крик гильдейцев с лестницы прилетело ещё два мёртвых тела, кого-то сбив с ног, а кого-то заставив отскочить в сторону. Решивший, было, не ждать, колдун собрался развернуться и поджарить тех двоих за спиной, но тут провалилась внутрь, сломавшаяся сразу на четыре части, входная дверь. Внутрь вбежал, прикрываясь щитом, здоровенный верзила на две с половиной головы выше Рэндала, и тут же словил арбалетный залп в щит. Болт прошил щит насквозь, а из уст здоровяка раздалось сдавленное ругательство. Тот парой прыжков достиг того, кто стрелял и с грозным рёвом опустил на него топор, разрубив напополам ложе арбалета и оставив стрелка без левой кисти.

— Сар… — стоило колдуну открыть рот для активации заклинания, он захлебнулся собственной кровью, когда меч пронзил справа налево сразу оба его лёгких, заодно пригвоздив к туловищу правую руку. С удивлением, ещё толком не понимая, что умирает, Рэндал завалился на пол левым боком, а оказавшись на спине, увидел, как красивый пропорционально сложенный мужчина, длинные светлые волосы которого выбивались из-под кольчужной бармицы, вытирает от крови одним ловким движением свой меч об одно из мёртвых тел. Кинув взгляд на умирающего колдуна, который на последнем издыхании силился произнести слово-активатор, но лишь пускал изо рта кровавые пузыри, красавчик, ухмыльнувшись, произнёс:

— А нечего ругаться! Мы тут люди приличные. — С этими словами мир молодого колдуна вместе с его надеждами на деньги и образование, потух, закончившись остриём меча в глазнице.

Последним же, что он услышал перед тем, как сознание оставило его, было:

— Прикинь, Хар, эта паскуда с арбалетом мне щит продырявил! Мало того, похоже ещё и пару рёбер сломал — бочина жутко болит, хоть кольчугу и не пробил, но как, сука, больно! — Нет, верзила не плакался, он скорее был удивлён этим событием.

— Погодь, Торст, а разве у тебя не как у Хротгара отклоняющие чары в мьёльнире? — Удивился собеседник, судя по голосу, тот самый смазливый длинноволосый хрен, всадивший в него свой меч.

— Не, у меня чары против магии, если бы этот, — Рэндал почувствовал крепкий пинок в голову, — Успел дочитать свою матюгальню, я бы, наверное, спасся. Знал бы, где упал — шкуру бы постелил. — Усмехнулся верзила.

Видимо, этот удар оказался для колдуна роковым. Все звуки пропали, мир окрасился в серую палитру, перед ним сломанной куклой валялось его мёртвое тело, а вокруг голышом стояли полупрозрачные образы убитых ранее соратников. Стояли и наблюдали за ещё продолжающимся боем, исход которого, впрочем, был уже предрешён.

Занятным было то, что разговор, обрывок которого Рэндал услышал перед самой смертью, судя по открывающимся ртам, всё ещё продолжался, в то время, как собеседники продолжали лихо орудуя мечом и топором, пополнять компанию призраков вокруг него.

Чуть в стороне заклинатель увидел здорового медведеобразного верзилу, поменьше того с топором, зато в плечах по-шире и бородатого, который облокотив на барную стойку пузатого бармена с татуировкой на лысине и несостоявшегося начальника Рэндала, методично обрабатывал плоской стороной своего молота-клевца суставы пленных, очевидно, их допрашивая.

Заклинатель раньше никогда бы не подумал, что кто-либо сможет всего лишь втроём вот так вот походя вырезать около двух десятков лихих людей, даже учитывая, что в большинстве своём те были пьяны, а пятерых вообще вытащили из коек с девками. Когда резня закончилась, медведеобразный, очевидно, бывший в тройке главным, добил двумя ударами клюва своего молота тех, кого допрашивал, после чего вся троица поднялась наверх, где на своём письменном столе, грудью вниз, был с раскинутыми в стороны руками распят хозяин заведения. Раздробив тому несколько пальцев и добившись от него нужной информации, тройка карателей врезала ему кровавого орла. Хоть Рэндал никогда и не был на севере, он был наслышан об этой изуверской казни. Тот, что был с топором, разрубил рёбра на спине слева и справа от позвоночника, развёл их руками в стороны и вывалил лёгкие жертвы наружу, словно мерзкие, пульсирующие окровавленные крылья. Закончив это издевательство, северяне, а в том, что это были именно они, мёртвый заклинатель уже не сомневался, вытерли руки, после чего, собрав трофеи и выведя продажных девок, вышли на улицу и, как ни в чём не бывало направились в сторону поместья лорда. Однако, проследить за ними дальше незадачливый призрак уже не смог, ибо бывшая резиденция ночной гильдии была со всех сторон окружена вооружёнными и одоспешенными призраками, которые принялись вязать свежепочивших и уносить в неизвестном направлении.

Глава 19 Не всё так просто в Датском королевстве

Тем временем Фёдд продолжал «наслаждаться» всеми прелестями магического пробуждения. Вот уже несколько часов он испытывал причудливую смесь безудержной боли, чувственного музыкального экстаза от разлитой по поляне виртуозной мелодии, извлекаемой рыжей красоткой из её флейты, и странного ощущения успокаивающего энергетического объединения с могучей деревянной громадой за его спиной. Немного отвлекая его от боли, в голове промелькнула мысль о том, что выбор девушкой флейты был как-то до ужаса банален. Впрочем, представив на её нежных пальцах мозоли от лютни или других струнных, а затем про себя усмехнувшись, вообразив её с тамтамом или шаманским бубном и поняв, что, пожалуй, флейта — наиболее подходящий для неё и удобный в походных условиях вариант, он отбросил эти мысли и вновь сосредоточился на происходящем. Он, словно его нервная система простиралась по всему старому ясеню, ощущал колышущие его ветви потоки воздуха и ласкающие листья, снабжая их жизненной силой, лучи солнца.

Через впитавшуюся в землю кровь он ощущал каждую травинку на поляне, а через них чувствовал ноги троих магов, за творчеством которых на энергетическом уровне он наблюдал сейдическим взором.

Его восприятие сейчас охватывало с удивительной точностью всё происходящее на десятки метров вокруг, уже даже выходя за пределы укрытой кроной древа-великана поляны. Никакие, даже самые мельчайшие детали окружения не урывались от его обострившегося внимания. Боль постепенно из раздражающего и отвлекающего фактора, растворяющего в себе сознание, превращалась в удивительную приправу, контрастно оттеняющую другие чувства. Да, теперь он смирился с болью, принял её и уже не испытывал из-за неё того дискомфорта. Он чувствовал, как три мощных потока энергии, обладающей разной структурой, исходящие от обступивших его магов, медленно и плавно по чуть-чуть утоляют его энергетический голод, а четвёртый, мощный и основательный, но в то же время самый неспешный, тот, что соединял его со старцем-ясенем, подпитывает его тело, придавая сил пережить это тяжёлое испытание. Хротгар заметил, что с момента начала обряда его энергетическая оболочка, аура, постепенно расширялась, объединяясь с энергетикой дерева, сейчас уже вобрав в себя всех троих участников ритуала и достигнув размеров поляны. Теперь северянин мог не просто наблюдать за плетениями, создаваемыми колдунами-инициаторами, но и ощущать их, словно он создавал их сам. Он начал пробовать самостоятельно воспроизводить то, что они делали, сначала он не мог попасть в ритм звучавшей мелодии, что удавалось остальным, словно неуклюжий новичок, пытающийся научиться танцевать. Плетения получались асимметричными, неправильной формы и неустойчивыми. Они быстро распадались. Затем, пару часов спустя, он научился попадать в ощущаемый им ритм, сохраняя нужные формы и структуры переплетающихся энергопотоков, и плетения начали получаться. Теперь он с первой попытки успешно повторял любые показываемые ему магами плетения. Практически сразу после этого он ощутил одновременно в трёх аурах удивление и радость. Ему даже не пришлось читать их энергетику — она настолько плотно соприкасалась с его расширившейся аурой, находясь сейчас внутри неё, что он мог напрямую испытывать их эмоции. Столь бурная общая радость привела его в состояние настолько насыщенной и всеобъемлющей чувственной эйфории, какую он до этого момента просто не мог представить. Пожалуй, земные библейские пророки могли бы охарактеризовать это состояние, как снизошедшую на них благодать небес, да и то подобное описание было бы каким-то куцым, блеклым и не отражающим даже десятой доли той бури чувств, что сейчас владели человеком, который на несколько невероятно долгих мгновений забыл о том, кто он такой, да и вообще обо всём на свете. Когда он постепенно отошёл от этого состояния, маги, словно соревнуясь друг с другом в приступе творческого азарта, принялись всё быстрее и быстрее создавать всё более и более сложные плетения, словно на перегонки. Гъен инстинктивно поняв, что от него требуется, принялся не задумываясь на автомате повторять всё, что они создавали, со всё возрастающей скоростью, полностью растворившись в процессе. Время полетело вскачь. Вот уже золотистые кристаллы солнечного света, пробивающегося сквозь листву векового ясеня, окрасились оранжевым, а затем и рубиново-красным. Затем свет потускнел, вскоре уступив место полной темноте и тишине, не было слышно даже птиц, которые, наверное, были слишком увлечены зрелищем, происходящим на поляне, чтобы отвлекать участников действа. Некоторое время спустя, на поляну робко заглянули первые лучики серебристого света луны, впрочем, вскоре осмелев и разросшись до размера тех кристаллов, которыми свет казался Хротгару в начале обряда. Вот серебристый свет окрасился нежно-розовым, становясь всё ярче, стал алым, затем, быстро проскочив оранжевый диапазон, принялся наливаться золотом. «Вот и рассвет!» — на мгновение проскочила сознательная мысль в голове Хротгара, впрочем, это был лишь миг, его сознание вскоре вновь было полностью поглощено процессом причудливого творения сложных плетёных форм из окружающих потоков энергии. Едва закончив одну форму, он молниеносно видоизменял её во что-то новое, при необходимости добавляя или наоборот убирая некоторые нити энергетических токов. Это занятие было сродни медитации, было в нём что-то от плетения фенечек из бисера, или вязания корзин из лозы. Этот непрерывный и очень быстрый процесс увлекал полностью, без остатка.

Вдруг, окружающие его помощники резко замерли с разинутыми ртами, подняв взгляды наверх. Странно, Фёдд не почувствовал никаких энергетических изменений в окружении. Он просто проследил за их взглядами, собранными в одной точке, и сам замер в шоке, даже тело перестало на долю секунды мелко подрагивать от разрядов тока. В самом большом золотистом кристалле света, пробивающемся сквозь крону, словно по лестнице неспешно и величественно спускался Отец Ратей. В этот раз божественное происхождение неожиданного посетителя церемонии инициации не вызывало никаких сомнений. На сей раз одноглазый ас явился во всём своём пугающем воинском великолепии при полном параде: он был велик ростом и осанист, в правой руке сжимал древко Гугнира с расчехлённым наконечником, переливающимся золотом и серебром, за спиной на фоне синего плаща с плывущими по нему белыми облаками висел белый же щит, туловище и голова его были облачены в золотые кольчугу и шлем, причём, шлем изображал голову орла с клювом, скрывающим нос и доходящим до кромки губ, складывавшихся в строгой и вызывающей уважение горделивой улыбке.

Остановившись перед Фёддом, Всеотец оглядел того взглядом довольного учителя и, воткнув древком в землю и остриём кверху своё копьё, на которое тут же устремился заинтересованно изучающий руны на древке взгляд Хельмара, одним чётким движением извлёк копьё из тела перерождённого. Осмотрев орудие смерти беглым взором, ас с лукавой усмешкой вернул его хозяину, который лишь на миг оторвал свой взгляд от божественного копья, чтобы принять обратно своё оружие, затем вернувшись к своему исследованию, и обратился к теперь уже инициированному магу:

— Вижу, продолжаешь ты следовать по моему пути, не только воинскому, но и постижения мудрости… Причём, творчески делаешь ты сие. Щедрую жертву принёс ты за мудрость, ибо что может быть щедрее добровольного и смиренного принятия боли. Признаться, нечасто я удостаиваю смертных своим присутствием при их становлении колдунами. Встречались мне уже сейдисты, которые были весьма в способах мудрости обретения изобретательны, но ты переплюнул всех! Никто ещё не набирался наглости пройти моей тропой. — Одноглазый сурово сдвинул брови, но затем расхохотался! — Но ещё реже показываюсь я одному смертному дважды… И есть у меня ощущение, что вижу я тебя не в последний раз! Уважил старика, давненько я с интересом подобным не наблюдал за обращением простого смертного в мага. Смотри, фантазию свою не растеряй, чувствую, далеко пойдёшь ты, юный ярл. — С этими словами Один приложил ладонь ко лбу новообращённого, и тот с удивлением почувствовал, как раны на животе и спине затягиваются, а тело наполняется бодростью и силой, испуская переливающееся золотом и серебром свечение. Затем ас повернулся к Хельмару, поймав его изучающий древко Гугнира взгляд, улыбнулся и, склонившись над ухом Крепыша что-то ему прошептал, от чего тот буквально просиял. Ему он тоже возложил ладонь на лоб и Хротгар увидел вокруг друга такое же свечение, как несколько мгновений назад окутавшее его самого. Завершив общение с северянами, верховный ас развернулся и, как и пришёл, словно по лестнице, удалился в «кристалл» света.

Когда спина Отца Ратей окончательно скрылась из виду, присутствующие, наконец, переглянулись.

— Вот уж не ожидал, что до нас снизойдёт один из богов! — Прервал торжественное молчание Ирнал. — Впрочем, это ещё не самое странное. Я был крайне удивлён, когда ты сам принялся повторять за нами плетения. Мы, ведь, последние несколько часов создавали уже далеко не простенькие базовые конструкции. Да и столь сильное увеличение твоей ауры во время обряда — тоже совсем не в порядке вещей! Думаю, я выражу общее мнение, сказав, что этот обряд можно назвать, пожалуй, самым феерическим событием в наших жизнях. По крайней мере, мне ещё не приходилось испытывать ничего столь грандиозного. — В восхищении вещал пожилой лекарь.

— Думаю, во многом мы должны благодарить нашего «Иггдрасиля». — С улыбкой похлопал Фёдд по стволу дерева-великана. — Мне кажется, небывалый рост ауры связан именно с его скромной помощью. Как же я рад, Ирнал, что в Вашем саду нашёлся этот чудесный могучий старик. Кстати, а что Вы говорили насчёт более сложных плетений? — заинтересовался он.

— Дело в том, что за время инициации я успел обкатать практически весь свой магический арсенал, думаю, остальные участники — тоже. А ты сумел всё повторить. Когда у тебя вначале не получалось создать простейшие базовые плетения, я уже испугался, что мы сделали что-то не так и нам не удалось достучаться до твоего сознания и создать нужные рефлексы. Впрочем, тогда бы ты вообще не мог воздействовать на токи энергий. Потом же, когда ты сам начал создавать плетения вслед за нами, да ещё и так быстро, я был просто поражён. В общем, если резюмировать, то сейчас ты на уровне рефлекторного автоматизма владеешь весьма солидным магическим багажом. Единственное, что, поскольку мы не активировали ни одно из созданных плетений, ты не знаешь, для чего нужно каждое из них. Кроме того, ты ещё не знаком с нюансами их использования. Тебе всё же потребуется освоить крайне внушительный пласт знаний, прежде, чем ты сможешь эффективно всё это применять. Однако, любой начинающий маг умер бы от зависти, узнай он, какой начальной базой ты теперь обладаешь. — Закончил свою небольшую лекцию хозяин сада. — Впрочем, как я рассеян, все мы потратили на обряд немало сил, а я даже не пригласил вас в дом. Предлагаю позавтракать и двигаться к замку сэра Эрдала. Думаю, сытная пища никому из нас сейчас не повредит.

В доме у Ирнала было небогато, но уютно. Полы и стены были украшены мягкими и тёплыми шерстяными коврами с незатейливыми, но яркими и радующими глаз растительно-цветочными рисунками. Впрочем, Андрей оценил. Даже эти весьма недорогие изделия были сделаны вручную и выглядели гораздо лучше, чем виденные им на квартире бабушки советские поделки. Да и размещены они были с гораздо большим вкусом, словно их специально подбирали, чтобы в сочетании друг с другом они создавали стильный интерьер. А хозяин обладал весьма недурным вкусом. Кроме того, интерес вызывало и то, что здешний пол, мебель, лестница с перилами и прочие деревянные элементы убранства были не фрагментарными, сделанными из досок или отдельных деталей, а словно выращенными из цельных кусков древесины. Более того, нигде не использовались гвозди, железные петли и прочий крепёж. Так, например, стол, за которым они завтракали, тоже представлял из себя монолитный кусок дерева. Никаких стыков ножек со столешницей. Спросив об этом у разом зардевшегося хозяина, который сначала скромно замялся, а потом всё более увлекаясь, поведал историю своего дома, Хротгар с интересом слушал.

Как выяснилось, Ирнал обладал выслуженным дворянством, пожалованным ему лордом за долгую и беспорочную службу. Ещё когда Эрдал был маленьким, Ирнал нянчился с ним, зная того с пелёнок. Он вообще был давно знаком с венценосной семьёй. Когда же странствующий маг из Беламской школы, остановился в замке лорда и, заметив у друга детства местного наследника способности к магии, вызвался его обучить, то его с радостью отправили в Белам. Поскольку уже тогда маги в Нардии были на вес золота. Вернувшись после обучения через несколько лет, Ирнал обнаружил, что его дом сгорел, остались лишь каменные стены. Тогда он и решил опробовать в деле дизайна интерьеров обретённые магические навыки. Несколько лет он жил в замке лорда, при этом ежедневно ухаживая за саженцами деревьев и другими растениями, высаженными им вокруг голых стен своего дома. Он использовал специальные зелья и даже алхимические эликсиры в качестве удобрений и стимуляторов роста, при этом влияя на молодые ростки магией, направляя их развитие. Через некоторое время он практически вырастил внутри каменных стен убранство нового дома из ценных пород дерева. Даже окна были «остеклены» вместо стёкол прозрачными растительными клеточными мембранами, которые дышали, пропуская воздух внутрь. То, что вначале казалось им красной черепицей, покрывающей крышу, на деле оказалось гладкой красной корой какого-то редкого дерева, которой уже сам хозяин придал более привычную глазам обывателя форму. В общем, окружающий интерьер был от начала и до конца создан фантазией и магическим талантом Ирнала, являясь как бы живым продолжением сада. Да, все деревянные элементы убранства были живыми и взаимосвязанными, несмотря на различие в породах дерева, по ним незаметно курсировал сок. Более того, на этом же была основана и его система сигнализации: дом извещал хозяина о любых попытках проникновения. Услышанное поразило Андрея до глубины души, даже эльфы из земных сказок, жившие в лесных домах-деревьях, не делали подобного.

Плотно набив животы множеством различных плодов, среди которых были персики, мандарины, разнообразные орехи и даже финики, гости уже собирались уходить, когда Ирнал снял с агрегата, заменявшего ему кухонную плитку, деревянную турку (и как только не загорелась?), в которой как раз поспела ароматная кава, как здесь называли кофе. По словам гостеприимного хозяина, зёрна этого южного растения он вырастил сам в специально оборудованной теплице. Причём, несмотря на неподходящий климат и недостаток солнца, с помощью изученного в Беламе, магу удалось не только прорастить зёрна и собрать урожай, но и добиться оригинального яркого и насыщенного вкуса.

Андрей, просто обожавший кофе, с тех пор, как очнулся в Вахре, ни разу не имел возможности отведать этого напитка до сего момента. Он даже опасался, что кофе здесь может и вовсе не расти. Однако, сейчас он глоток за глотком наслаждался этим чудесным и необыкновенным бодрящим напитком, который так любил.

— Скажите, Ирнал, а много у Вас ещё этих восхитительных зёрен? Я хотел бы, если это, конечно, возможно, купить у Вас немного. — Закинул удочку северянин.

— Нет! Что Вы, как можно, я отдам немного даром, почту за честь после того, что мне благодаря Вам довелось испытать! — Отказался от денег гостеприимный хозяин. — Подождите немного, я прогуляюсь до погреба. И, кстати, Вам смолоть, или Вы сами с этим справитесь? — Поинтересовался он, вставая из-за стола.

— Если Вас не затруднит — смелите, пожалуйста. — Ответил Фёдд, не представляя, где тут искать кофемолку, в краях, где кофе растёт только у таких-вот садоводов энтузиастов. И тут же осёкся. — А не выдохнется, смолотый-то, может быть, хранить лучше в зёрнах?

— А для этого я Вам выделю специальную банку — она сделана из выведенной мной для хранения пищевого зерна древесины. Отлично поглощает любую влагу изнутри сосуда, равно как и кислород. Так что можете быть спокойны. — Северянин заметил, что под впечатлением от недавнего обряда Ирнал, вроде, сбился в общении с ним на «ты». Сейчас же он вернулся к своей обычной вежливой манере обращения.

Пока хозяин дома ходил за гостинцем, все допили свою порцию кавы и с наслаждением откинулись на спинки удобных кожаных кресел. Впрочем, вряд ли это была натуральная кожа — скорее, не менее натуральный растительный заменитель.

С возвращением хозяина, все быстро собрались, Хротгар, поблагодарив Ирнала за ценный подарок и гостеприимство, бывшее очень ценным качеством на севере, убрал банку в рюкзак, после чего все выдвинулись в замок.

****

Прямо в холле Хротгара уже ждала троица друзей с довольными лицами, единственным мрачным штрихом была сморщенная от боли физиономия Торстейна.

— Что стряслось? — Поинтересовался лидер отряда, скосив взгляд на кислую мину раненого.

— Да ему в бою немного досталось, вроде, пара рёбер сломана. Мы вас уже заждались. Ирнал, Вы не могли бы его осмотреть, а то он уже весь извёлся. — С лёгкой издевкой в голосе Атли ткнул друга локтем, от чего тот издал сдавленный стон, а в следующий миг отвесил в ответ смачного леща в челюсть, ещё сильнее скорчившись от боли. Не стоило ему лишний раз дёргаться.

— Отчего же не осмотреть? Это моя работа. — С этими словами лекарь поманил раненого верзилу за собой, и они удалились.

Дождавшись, пока Лирдэйл и Ирнал скроются из виду, Бъёрни жестом пригласил Фёдда и Цверга следовать за ними с Харальдом. Когда все расселись в комнате бородача, он заговорил:

— Гъен, удалось узнать кой-что интересное…

— Стой, погоди. Я чую вино! Признавайся, патлатый, куда бочонок поставили? — Оглядывая цепким взглядом комнату, хитро прищурившись спросил командир.

— Дааа, Фёдд… Вижу, даже после чудесного возрождения нюх тебя не подводит. Ладно. — Бъёрни выкатил ногой из-под кровати бочонок, в котором плескалось чуть меньше половины. — Нужно же было чем-то лечить этого детину, пока лекарь не освободится. Ну, чтоб не скулил, аки изнеженная баба. А лучшее лекарство для хирдмана — это что? — Осветил бородач комнату широченной улыбкой.

— ВИНООО!!!! — Хором гаркнули все четверо и дружно заржали.

Передав тару по кругу, когда все по очереди приложились, патлатый вновь заткнул бочонок пробкой и отставил в сторону.

— Так вот, кроме того, что эти заморыши из гильдии тискают первосортных баб, парочку из которых успел попробовать наш дамский угодник… — Рассказчик с насмешливой улыбкой смерил взглядом Харальда, который в ответ деланно гордо вскинул подбородок. — Мы выяснили, что местные ночные засранцы — это лишь кусок большой организации. Главарь притона называл её, кажись, чёрной рукой. Так вот, у этой руки, как водится, пять пальцев. Он их пафосно звал перстами. Хотя, какой там пафос, когда во рту нет половины зубов? — Ухмыльнулся своей очередной остроте Бьёрни. — В общем, ещё в четырёх регионах есть по такому персту. Знаки отличия у каждой такой гильдии свои. При этом все эти пальцы являются частями единой организации с общим руководством. К сожалению, подробнее узнать о чёрной руке у меня не вышло. — Расстроенно протянул бородатый.

— С чего бы? Ты же у нас бывалый заплечных дел мастер? — Поддел друга возрождённый.

— Дело в том, что недавно, меньше года назад, один из пальцев руке отрубили. Прошло немного времени и руководство решило отрастить новый. Местом для неокрепшей ячейки выбрали эту всеми забытую глушь, чтобы на первых порах никто не мешал. — продолжил свой рассказ Атли, пропустив мимо ушей дружескую шпильку. — Теперь о том, почему из местных гильдейцев мало кто чего-то знает. Во-первых, местной гильдии всего несколько месяцев от роду. Во-вторых, тот, кто её возглавляет, был сюда направлен то ли в ссылку, как неугодный, то ли наоборот на повышение. А людей он вербовал уже здесь. В общем, он на испытательном сроке и пока он не поставит местную гильдию на ноги, доказав таким образом свою полезность, ни денег, ни какой-либо другой помощи сверху ему не видать. Так что местные нижние чины максимум где-то что-то краем уха слышали. Особой информации из них не вытрясешь просто потому, что у них её и нет. Зато мы ему перед уходом кровавого орла врезали, чтобы знали, паскуды, кого им бояться нужно. — Всё же вернул напоследок «заплечную» шпильку Бъёрни.

— Хмммм… Действительно интересно. Пожалуй, я знаю, что наша рыжая красавица забыла столь далеко от дома! — Потёр подбородок Чёрный Топор. — Теперь есть, что обсудить, когда она будет выполнять свою часть пари. — Расплылся в сальной улыбке он.

— Что за пари? Никак ты уже окрутил эту недотрогу? — Вклинился как всегда молчаливый и задумчивый Харальд с ревностью и лёгкой долей уязвлённого самолюбия в голосе. Видать, крепко Лирдэйл запала ему в душу своим двойным отказом.

— Ну, пока не окрутил… — Задумчиво протянул командир. — Однако, теперь всё своё свободное время она будет проводить со мной… Обучая меня магии. — После мхатовской паузы закончил он. — Кстати, а не пора ли наведаться к ней и напомнить о проигрыше?

— Да ладно? Столько времени наедине с ней! Как ты её развёл? — Завистливо сдулся ловелас.

— Честное пари, вон, у Хельма спроси — подтвердит. — Подмигнул Хротгар, переглянувшись с Цвергом. — И вообще, поздно спохватился — не лезь поперёк драккара! Давайте лучше вино пока допьём, так и быть, повременю свой выигрыш требовать, пускай отдохнёт пока девка. Рассказывайте, заодно, как наш громила так отхватить умудрился?

Глава 21 Cтранное совпадение

Так, скоротав за рассказом и вином время, друзья дождались возвращения перевязанного Торстейна. Он с совершенно выдохшимся видом ввалился в комнату и с порога вяло спросил:

— Народ, есть чего пожрать?

— А ты чего весь такой жёваный? — С участием спросил Атли. — Ты же, вроде, лечиться ходил?

— Лечиться-то лечиться, только Ирнал сильно умаялся за время его инициации. — Здоровяк, хотя называть его так сейчас ни у кого из соратников язык бы не повернулся, ткнул пальцем в лидера. — Так что он использовал мою же энергию, чтобы мне кости срастить. Да и то, он только начал процесс, окончательно они схватятся только к вечеру. Так есть пожевать чего-нибудь? Есть хочу — умираю! — с этими словами сия временно нетранспортабельная туша плюхнулась в одно из кресел.

— Лови! — Хротгар достал из рюкзака несколько ломтей вяленого мяса и уже хотел бросить их товарищу, но, помедлив пару секунд, поняв, что тот всё равно не поймает, подошёл и вручил прямо в руки. — Как доешь, ложись спать, мы тебя разбудим, если что, правда, ребята? — И ребята дружно кивнули, в то время, как раненый словно стервятник набросился на мясо.

— Кстати, Бъёрни, ты говорил что-то о документах, которые удалось достать. Можешь рассказать по-подробнее? — пока верзила налегал на мясо, слово взял Хельмар.

— По большей части, конечно, мусор, из интересного всего пара писем и расходная книга. В книге указано много кличек членов гильдии. Ну, кому, сколько и на что выдали денег. Жаль, нет настоящих имён.

— А письма? — с надеждой спросил возрождённый.

— А вот с письмами куда интереснее. Одно совсем свежее, там рассказывалось про нашу ночную выходку с лагерем. Похоже, один из их магов прочёл воспоминания мальчонки, и они действительно поверили, что это промысел Одина со свитой. А на закуску — второе. Там речь шла о каком-то грузе и необходимости срочно переместить его на склад в деревню «Предгорная». Видать засуетились из-за облавы. Кстати, в том письме был адрес, где забирать груз. А это как раз в городе. — Расплылся в жадной до трофеев улыбке бородатый.

— О, это не может не радовать. Тогда сегодня сходим проверить городской адрес. — Бодро ответил командир.

— Отлично! Попёрли прямо сейчас! — Не теряя своего алчного и азартного настроя перебил Атли.

— Не ожидал я от тебя подобной поспешности. Скорее подобные решения в его стиле. — Фёдд кивнул в сторону обгладывавшего мясо раненого. — Наверное, лучше ночью. Вряд ли они будут нас ждать, всё же, нормальные люди в отличие от них ночью спят. А завтра отравимся в эту предгорную деревеньку. — Закончил он.

— Гъен, мы зачистили притон вчера! Чего стоит тому, кто отправлял это письмо понять, что оно попало к нам в руки? Я бы на его месте сразу пнул людей по тому адресу, чтобы валили как можно быстрее и всё ценное с собой хватали. — Взъярился рыжий.

— Ну, тогда уже поздно, наверняка они уже покинули тот дом, что указан в письме, всё-таки в черте города слухи летят очень быстро. — Осадил друга командир, на что тот слегка поник и тяжко вздохнул. — Так что для очистки совести заглянем, вдруг в спешке чего забыли интересного. Но я бы не обольщался. Скорее всего ни их, ни каких либо ценных наводок там уже нет.

— Кстати, что-то никто из вас не спрашивает, а девочки мне тоже кое-что сболтнули. Или вы думали, я их просто так потискать решил? — Лукаво прищурился до этого спокойный и молчаливый Харальд, словно выпадая из каких-то своих размышлений.

— И что же ты узнал, любимец падших женщин? — Попытался его поддеть Цверг с ироничной ухмылкой.

— Ну, во-первых, эти девки не такие и падшие — ни на одной из них я перстней гильдии так и не нащупал. — Вернул ухмылку длинноволосый. — Да и вообще, денег им с этого не доставалось, на них были Ранохские рабские клейма. Так что не из корысти лютой они отдавались, а из выжить желания. — Оформил он свою мысль в скальдическую строфу. — Не верить им смысла не вижу. Продали их гильдейцам орки из Ранохских пустошей. Так вот, девки сказали, что гильдейцы купили не только их, а несколько полных фургонов гружёных рабами. Причём, не все они попали в Нардию. К сожалению, куда увезли остальных, девочки не знают. — Сделал паузу Харальд, обводя взглядом друзей. — Важно другое. Я никогда раньше не слышал, чтобы орки кому-то продавали пойманных рабов. Да и вообще они с людьми мирно не общаются за редкими исключениями. А судя по тому, что мне поведали, с гильдейцами они были вполне дружелюбны и, вроде как, общались уже не в первый раз. — Закончил он.

Андрея в рассказе друга покоробила не только история с работорговлей, но и тот нюанс, что орки, насколько он помнил, слабо вписывались в скандинавскую космогонию, альвы и цверги — да, были, но орки? И тем не менее в географических познаниях Хротгара они фигурировали, хотя и без намёка на объяснение как и откуда они взялись. А обитали они на востоке в предгорных пустошах перед границей с Империей Алых Небес. Пустоши были таковыми весьма условно. Они получили своё название после странного пространственного коллапса, который привёл к появлению новой горной гряды на востоке континента, а вместе с ней и новой расы, доселе невиданной в Вахре, с узкими раскосыми глазами. Собственно эти новые поселенцы и образовали новую империю, западной границей которой служила возникшая горная цепь. Дело было несколько веков назад. Когда земля ещё только раскололась, извергая из себя растущие скалы, достаточное пространство вокруг них было выжжено раскалённой магмой, тогда эта местность перед горами и получила название Пустошей. С тех пор корка из застывшей лавы на поверхности земли успела обратиться в песок, да и растительность новая успела появиться, не очень обильная, правда. А вот название за местностью закрепилось. Как бы то ни было, орки считают Пустоши своими, называя своё государство, если так можно назвать кочевые племена, блуждающие по территории без чётких границ, Ранохом.

Заметив, что друзья выжидательно смотрят на него, он, наконец, прервал свои размышления:

— То есть, у нас сразу две плохие новости: во-первых, гильдейцы не гнушаются работорговли, а во-вторых, они как-то нашли общий язык с орками! Причём, судя по тому, что поведал Бъёрни, местной ячейке от горшка два вершка, внешней поддержки у них нет, а связи с орками уже есть. Это очень хреново! Если они уже закупают рабов фургонами, то в один не самый прекрасный день мы можем ожидать здесь боевой отряд орков-наёмников. Об этом надо рассказать лорду, да и действовать придётся шустрее. Если местный глава гильдии докажет Чёрной Руке свою полезность, здесь начнутся большие проблемы. — Завершив свою небольшую речь, он потёр подбородок задумавшись.

— Я бы предложил тебе прямо сейчас доложить лорду, но он заперся с офицерами своей дружины у себя в кабинете и велел никого не пускать. На входе мне сказали, что это может занять пару часов. Экие они там все важные! — Хмыкнул Харальд, видимо, уже прощупавший обстановку.

— Фёдд, если уж у нас есть пара свободных часов, может я тебя в сейде немного поднатаскаю? — Осведомился Хельмар, которому явно шило в задницу угодило по поводу внезапно появившихся общих интересов, судя по его горящим нетерпением глазам.

— А чего бы и нет? — Быстро ответил возрождённый. — Айда! Ребята, Вы с нами? — Окинул он присутствующих озорным взглядом и заметив всеобщий интерес. — Нет, Торст, ты оставайся здесь, поешь, отдохни как следует, вздремни.

Здоровяк, глаза которого вспыхнули азартом, при этих словах как-то поник и продолжил жевать мясо.

****

Оказавшись во внутреннем дворе замка, Харальд и Атли расселись чуть в стороне от занявших боевые позиции друг напротив друга Цверга и Фёдда.

— Я думал, мы начнём с чего-нибудь по-проще, вроде бытовых плетений. — Слегка удивился лидер решению друга.

— Поверь, то, что я тебе сейчас покажу, пригодится тебе гораздо раньше. Да и у бытовых конструкций есть свои нюансы, будет время — позже поясню. А сейчас готовься к защите, давай для начала малёк разомнёмся. — Уклончиво ответил друг, поигрывая копьём и щитом.

— Смотри, как бы самому защищаться не пришлось! — расстегнув фибулу, Хротгар сбросил плащ, после чего вскинул щит в левой руке, правой отработанным быстрым движением извлекая из кобуры топор.

Сразу последовал выпад копьём в грудь, который был без труда по касательной отведён в сторону щитом. Ответил он резким секущим выпадом, сокращая подшагом дистанцию и одновременно оставляя остриё копья на пол древка за спиной. Его удар тоже был парирован щитом, после чего Цверг, сделав отшаг в сторону и назад, подсёк стоящую впереди ногу атаковавшего древком и задел опорную остриём. Гъена пронзил удар током, иначе бы он смог удержаться на ногах.

Друг, переставший атаковать, пока соперник не поднимется на ноги, поставил пятку копья на землю и пояснил:

— Хорошо, размялись. Теперь внимательно следи сейдическим зрением за происходящим, я буду помимо оружия несильно атаковать тебя плетениями, старайся запомнить, для чего они используются. Чуть позже я тебе объясню пару нюансов.

Стоило подняться на ноги, последовал молниеносный выпад остриём копья снова в грудь. В этот раз наконечник был сбит вверх, поддетый кромкой щита, однако, это было ловушкой, Хротгар успел заметить плетение, но уклониться от магической атаки уже не успел — левое бедро ощутимо обожгло. Быстро сосредоточив там сейдический взор, он увидел, как из небольшой области рассеивается быстро скопившаяся там энергия, при этом пламени своими глазами он не видел. Хмыкнув, он накрыл щитом наконечник копья, одновременно уводя его в землю и сокращая дистанцию коротким подшагом. Придавив наконечник к земле опорной ногой и едва не сломав древко своим весом, он нанёс мощный рубящий удар сверху в голову Хельмара, который тот принял в умбон щита, задрав его над головой. Воспользовавшись тем, что друг оставил тело без защиты, он быстро создал и всадил в плечи, бёдра и грудь друга подряд одно за другим сразу пять распознанных им плетений, точно повторяющих применённое на нём. Тем не менее, друг создал встречные плетения для трёх атак, полностью погасив обжигающие импульсы, шедшие в грудь и плечи, а также сумел ослабить атаку в опорную ногу, тем не менее скорчившись от боли и пропустив несильный толчок ребром щита в грудь, поваливший его наземь.

Поднявшись и отряхнувшись, Цверг обратился к сопернику:

— Чего ж ты столько силы-то влил? Я понимаю, своего резерва тебе не жалко, ты ещё даже приблизительно не представляешь свой объём, так хоть меня бы пожалел! — Проворчал он, потирая обожжённые ноги. Впрчем, продолжил он уже без ворчания спокойным тоном школьного учителя. Сейчас Хельм явно наслаждался своей менторской ролью. — Теперь давай обсудим. То, что я тебе сейчас показал — это термические плетения. То, что мы использовали в этот раз для атаки, насыщает энергией небольшую объёмную область, вызывая быстрый нагрев. Это же плетение, к слову о бытовой магии, поиграв с некоторыми его элементами, можно использовать для приготовления пищи, тщательно подбирая температуру и протяжённость во времени. То же плетение, которым я защищался — прямая противоположность предыдущего: оно выкачивает энергию из определённой объёмной области, тем самым её охлаждая. В принципе, почти универсальная защита. При достаточной интенсивности поглощения, разрушает или мешает срабатыванию или действию очень многих плетений. Если вложить это плетение, правильно подобрав элементы и добавив плетение энергонасоса для постоянного эффекта, в какой-нибудь резервуар, отрегулировав подходящий постоянный уровень охлаждения, то в этом сосуде можно гораздо дольше хранить скоропортящиеся продукты и реактивы. Кстати, им и атаковать можно, заморозив противнику кусок тела. При таком раскладе защитой будет наоборот служить плетение нагрева, главное точно дозировать энергию, чтобы самому такой защитой не покалечиться, сварив себе то, что соперник хотел заморозить. — При этих словах Андрей про себя назвал эти магические конструкции кипятильником и холодильником, ввиду полной аналогии выполняемых функций. — Как видишь, бытовое использование большинства плетений сопряжено с рядом тонкостей, которые делают его сложнее, чем боевое применение. Ладно, продолжим. — С этими словами крепыш вновь поднял копьё и щит, вставая в боевую стойку. Командир последовал его примеру.

Ещё с десяток минут ребята развлекались, дубася друг-друга оружием, а параллельно пытаясь обжечь или проморозить друг-друга. Затем Цверг показал те же структуры, но приправив их элементами плетений газовой и жидкостной трансформации, создавая в произвольных местах языки и вспышки пламени, куски льда или направленный град. Теперь за резко ставшим видимым всем окружающим магическим поединком собрались посмотреть все праздношатающиеся наёмники, дружинники и дворовый люд лорда. Было действительно интересно наблюдать, как причудливый рисунок оружейного боя вдруг резко меняется, раскрашиваясь пламенем или льдом. А затем, после того, как Хельмар научил Фёдда прокладывать канал низкого сопротивления для электрического пробоя в противника, или заземления подобной его атаки, что разнообразило тренировочный поединок взаимным метанием молний, в окружающей толпе стали раздаваться подзуживающие крики, а кто-то даже начал собирать ставки.

Поупражнявшись так ещё часа полтора, друзья присели отдохнуть. Возрождённый попытался среди собравшегося во внутреннем дворе разношёрстного люда найти глазами Лирдэйл, но быстро убедился, что её здесь нет. Вообще же его немного беспокоило то, что обычно весьма эмоциональная и разговорчивая девушка после инициации была какой-то странно молчаливой и словно пришибленной. Он списал это на то, что она утомилась во время суточного обряда, но что-то в её поведении не давало ему покоя, к тому же, она удалилась к себе даже не попрощавшись. Эти размышления прервались, когда он увидел выходящего во двор офицера дружины лорда. Это могло означать только то, что совещание окончено и сейчас к властителю можно наконец наведаться с визитом.

Кивнув друзьям в сторону вышеозначенного субъекта, он, а следуя его примеру и троица ребят, поднялся с земли, отряхнулся и, накинув плащ, он под недовольными взглядами зрителей, лишившихся развлекухи, тронулся к комнате Атли. Идти на ковёр к сэру Эрдалу нужно было прихватив с собой трофеи.

Собрав в тряпичный узелок две дюжины перстней из которых, правда, было лишь три золотых и один платиновый, Хротгар вышел и направился в покои здешнего правителя.

Однако, ему суждено было задержаться. По дороге к покоям сэра Эрдала он всё же, повинуясь какому-то неясному позыву, остановился у двери Лирдэйл и, помедлив несколько невероятно долгих мгновений, постучался. Минуту спустя дверь открылась и его взору в отворившейся двери предстала временная хозяйка помещения в красивом уютном и мягком даже на вид домашнем халате. Девушка чуть покраснела, видимо из-за того, что предстала гостю-мужчине в столь неожиданном виде. Тем не менее, смущение быстро сменилось не очень понятной гаммой чувств и каким-то тоскливым взглядом, когда она поняла, кто перед ней.

— Может, предложишь войти? Или мы так и будем общаться через порог? — Дружелюбно улыбнулся северянин, прерывая неловкое молчание.

Вместо ответа девушка молча, чуть помедлив, отошла с прохода, как бы приглашая пройти.

Войдя в комнату и бесцеремонно оседлав один из стульев, сложив руки на спинку, гость вопросительно уставился на хозяйку и, когда понял, что она точно не начнёт первой, вновь прервал молчание:

— Что с тобой случилось? Ты сегодня сама не своя. — с участием осведомился Фёдд.

Прошло, наверное, полминуты, прежде, чем девушка открыла рот и неуверенно начала:

— Со… мной? СО МНОЙ?!? Это с тобой что стряслось?!? Тебя мучили день и ночь, ты не орал только из-за палки во рту! По ауре твоей всё видно было. Я думала, ты умом после такого тронешься! А ты как ни в чём не бывало встал, послушал своего бога, будто он к тебе каждый день является и свалил, спокойно попив кавы, так ничего мне и не сказав!!! А я, между прочем, волновалась, дура, за тебя! Извелась вся, места себе не находила! — Прорвало девушку, из глаз которой капали слёзы, её всю трясло, после чего она забарабанила по его груди своими кулачками. Это была форменная истерика. Неожиданно.

Северянин придержал её за руки, чтобы она не разбила пальцы о кольчугу, а когда она немного утихомирилась, перестав вырываться и лишь негромко всхлипывая, прижал её к себе, погладил по голове и тихонько прошептал:

— Всё… хорошо… Всё хорошо… Не волнуйся больше… Всё обошлось… Всё… теперь… будет хорошо… — Важен был не смысл, а мягкие ненавязчивые касания и тихий вкрадчивый успокаивающий голос. С каждым сказанным словом, с каждым касанием рукой головы её дыхание выравнивалось, пульс постепенно замедлялся, приходя в норму, сердце перестало бешено колотиться, норовя выскочить из груди, что он чувствовал, обнимая её.

Наконец она полностью пришла в себя и, видимо, поняв двусмысленность происходящего, несильно, но уверенно оттолкнула его от себя.

— Ты что себе позволяешь? Когда это я разрешала к себе прикасаться? — В её голосе не было агрессии или заигрывания, скорее он звучал, как не самая удачная попытка оправдать неожиданно проявившуюся слабость.

— Вообще-то в тот самый момент, когда бросилась на меня с кулаками. — Съехидничал он, впрочем, вовремя заметив надвигающуюся бурю в ответ, он поднял руки в примирительном жесте и уже с участием продолжил: — Но ты меня извини, был неправ. Наверное, стоило сегодня быть более внимательным. Просто, я был под впечатлением от обряда, пожалуй, это были самые острые ощущения в моей жизни. — Нашёлся он.

— Да нет, это ты извини, что вот так разом вывалила на тебя все свои переживания. Сама не знаю, что на меня нашло. Обычно я себя так не веду… — Теперь уже оправдывалась девушка. — Но ты всё равно хорош! Самому себя обречь на такую пытку! Безбашенный придурок! Я боялась, что всё сорвётся. — В прочем, поняв, что по второму кругу заводит ту же шарманку, она замолчала.

— Да ладно тебе! Пробуждение сейдических способностей через боль — это часть северной традиции, у нас все маги в той или иной мере через это проходят. И всё-таки ты за меня переживала! — Закинул он удочку.

— Вот ещё! Просто неожиданно… В нашей империи маги на себе боль не практикуют, вот я и… перенервничала. — По всем внешним признакам было заметно, что она нагло врёт и переживала именно за него, хотя аурные реакции и скрывала очень хорошо. Она даже немного покраснела и отвела глаза.

— Ладно, сделаем вид, что я поверил… — снисходительно произнёс северянин, подмигивая. — На самом деле я думал, что ты такая молчаливая потому, что сильно устала во время обряда. Шутка ли столько времени рвать лёгкие, играя на флейте? Играешь ты, кстати, божественно. Были моменты, когда я забывал о боли заслушавшись…

— Твоя аура обволакивала меня всё время ритуала. Сложно было этого не заметить. — С лёгкой ехидцей ответила рыжая красавица, тем не менее, на её щеках вновь проступил румянец, было заметно, что комплимент угодил в цель. Да и по сути он был чистой правдой.

— Послушай, я вообще-то собирался на доклад к сэру Эрдалу, сам не знаю, почему по пути решил постучаться к тебе. Словно подсказал кто-то… Ты не поиграешь мне ещё, когда я освобожусь? Мне правда очень понравилось. — Продолжал он торить тропу.

— Ну… Вообще-то… Я собиралась… — Увидев её сомнения и неуверенность, он не дал ей придумать отговорку и уверенным тоном вклинился в ещё не сформировавшуюся фразу:

— Не волнуйся, я не надолго, быстро расскажу, что ребята наворотили в притоне гильдии, заберу награду и сразу же вернусь. — располагающе улыбнулся он, демонстрируя ей раскрытые ладони чуть разведённых в стороны рук.

— Ладно, уговорил. Только долго я играть не смогу — я до сих пор не совсем от ритуала отошла. Лёгкие ещё побаливают. — Всё же согласилась девушка.

— Успокойся, я всё равно не собирался тебя особо насиловать… — Тут они оба рассмеялись двусмысленности сказанного, а девушка погрозила ему пальцем.

— Смотри у меня! — Улыбкой она дала понять, что не воспринимает сказанное всерьёз.

Помахав рукой на прощанье, северянин отправился на этот сей раз уже прямиком в покои лорда. Несколько вопросов так и просились, чтобы их задали, однако, Андрей чувствовал, что для них сейчас не время, нужно было поддерживать эту едва зародившуюся атмосферу доверия.

****

— Чем же Вы меня обрадуете на этот раз? — Осведомился лорд, когда он, а вслед за ним и посетитель заняли свои кресла за столом друг напротив друга. Как он ни пытался это скрыть, по всему было заметно, что хозяин здешних земель нервничает, видимо, на совещании со своей дружиной они обсуждали что-то такое, что вывело его из равновесия.

— Как обычно: отправленными к Хель членами гильдии и кое-какими интересными новостями. — Кратко ответил северянин, привычно рассыпая на стол перстни из свёртка, и, поймав один укатившийся со стола на пути к полу, вернул его обратно. Следом на стол легла расходная книга, пролистав несколько страниц которой, и убедившись, что это именно то, о чём он подумал, сэр Эрдал кивнул своим мыслям.

— Что я могу сказать? Перстнями меня сегодня, пожалуй, уже и не удивишь, хотя, действительно, приятно осознавать, что каждый из них означает смерть одного из моих врагов. Правда, книженция действительно занятная. Отдам на досуге одному знающему человеку — пусть пошерстит. А что же за новости и почему Вы считаете, что мне они будут интересны? — Судя по всему, лорд всё же был заинтригован.

— Скажите, сэр, как Вы относитесь к рабству? — начал расставлять сеть Фёдд, чуть прищурившись.

— Я к нему не отношусь! — Улыбнулся властитель и уже серьёзно спросил: — А вообще в Нардии рабство признано советом лордов незаконным. Любого, кто будет пойман за владением или торговлей рабами здесь, ждёт виселица. Большая часть местных крестьянских семей ведёт своё происхождение от беглых рабов. И по сей день мы рады видеть, когда кто-то освободившийся из рабства, неважно, каким способом, селится на нашей земле, строит дом, обживается, начинает работать, заводит семью и, естественно, платит в казну налоги. — На секунду он замялся, затем осведомившись: — А к чему, собственно, этот вопрос?

— Тогда можете радоваться: вчера мои ребята освободили восьмерых рабынь из того гильдейского притона. — Хротгар с удовольствием наблюдал, как лицо лорда, доселе сохранявшее деланно беспристрастное выражение, удивлённо вытягивается.

— Рабыни в столичном предместье? Но как? Откуда?

— А здесь мы переходим к новости номер два! На них были клейма Ранохских пустошей! Да-да, именно, Вы не ослышались. Более того, по словам девушек, их продали ночной гильдии никто иные, как тамошние орки! Но и это ещё не всё: кроме этих девиц ночники купили несколько полных фургонов, гружёных рабами, которые поехали не только в столицу Вашей провинции. — Северянин замолчал и просто наблюдал за реакцией собеседника, не заставившей себя долго ждать. От беспристрастной мины совершенно ничего не осталось, на его лице сменяла друг-друга целая палитра разных эмоций от первоначального изумления к гневу, затем озадаченность, размышления и опаска. Лорд крепко задумался где-то на минуту.

— Они сумели договориться с орками. Нетрудно догадаться, какими проблемами это черевато в будущем. Придётся действовать быстрее, чем собирались. — Констатировал разом нахмурившийся властитель.

— А вот здесь Вы правы, последнюю новость я приберёг, так сказать, на десерт. Мои люди выбили из владельца заведения крайне любопытные сведения о самой организации. — Возрождённый замолчал в МХАТовской паузе.

— И что же они узнали? Не томите! — Проявил собеседник вполне предвиденное Андреем нетерпение.

— Оказалось, что гильдия в Нардии — всего лишь одна из пяти ячеек крупной организации, раскинувшейся в нескольких регионах.

— Это что, шутка? — Перебил сэр Эрдал, но посмотрев на лицо северянина и поняв, что тот совершенно серьёзен, вмиг охрипшим голосом произнёс: — Извините, что перебил. Можете рассказать подробнее? — С этими словами он достал из шкафа два кубка и бутылку и налил себе и рассказчику вина, после чего жадно «пригубил» из доставшегося ему тары.

— Они называют себя Чёрной Рукой. Каждая ячейка — вроде как палец этой руки. Так вот, вернёмся к тому, почему нужно действовать очень быстро. Местная ячейка появилась всего несколько месяцев назад в качестве замены недавно уничтоженной в другой стране. Сейчас её возглавляет новый человек и он на испытательном сроке, пока не продемонстрирует руководству свою полезность. Так что пока ему не выделяют от основной организации ни денег, ни иной помощи. И несмотря на это, они уже ведут дела с орками, да-да, теми самыми существами, чьё общение с людьми до сих пор сводилось к убийству, либо порабощению последних. В общем, нужно поспешить с истреблением гильдии, пока они не получили поддержку извне. — Закончил Хротгар, окончательно добив этим повествованием и без того мрачное настроение лорда, который залпом допил свой кубок, после чего сразу долил себе ещё вина. Нордгардец тоже приложился к своему кубку, вино оказалось отменным. Сухое красное не было ни чересчур терпким, ни кислым. Оно обладало насыщенным букетом с цветочными нотками и при этом было весьма крепким.

Следующие десять минут, пока властитель напряжённо ворочал шестерёнками в голове, очевидно прикидывая дальнейшие шаги, они сидели в молчании, потихоньку цедя вино и время от времени встречаясь взглядами.

Наконец, сэр Лионелл, видимо, приняв ряд решений, прервал царящее в его покоях молчание:

— Что ж, прямо сейчас, пожалуй, мы не сможем предпринять ничего кроме того, что уже делаем. Однако, я отправлю несколько писем лордам, с которыми я дружен, и которые, как я знаю, тоже по мере сил борются с гильдией в своих провинциях. Нужно как можно быстрее собрать их на совет. Возможно, скоординировав усилия нам удастся добиться больших успехов. Пока же у меня будет для Вас поручение. Неделю назад я потерял связь с одной из своих деревень. Последним донесением тамошний староста извещал о том, что они собрали богатый урожай зерна. Им оставалось его смолоть, затем они должны были везти его на ярмарку. Ярмарка началась четыре дня назад и они там так и не объявились. Помимо того, что с денег, полученных от продажи муки они должны были заплатить налог, меня беспокоит то, что ни одна из отправленных к ним почтовых птиц не вернулась обратно. Всё-таки они мои подданные и их защита — моя священная обязанность, как правителя. Вчера я отправил к ним гонца под охраной нескольких вояк из моей дружины. До деревни половина дневного перехода, так что они должны были вернуться ещё вчера вечером, крайний срок — сегодня утром, но так и не вернулись. Сейчас я практически уверен, что там случилось что-то неладное. Своим последним рейдом Вы доказали, что умеете не только убивать всех без разбору, но и спасать людей, а также добывать полезные сведения. Я бы хотел, чтобы Вы со своими людьми завтра с утра отправились туда, разобрались в ситуации и решили её с минимальной кровью, даже если это окажется крестьянским бунтом.

— Хорошо, а как называется та деревня? — Осведомился Хротгар, до этого слушавший сэра Лионелла внимательно и не перебивая.

— Предгорная. — Односложно ответил Эрдал, отпив из кубка ещё немного вина, чтобы промочить горло после долгой речи. А у Фёдда в голове кувалдой стучало предчувствие: таких совпадений просто не бывает! Скорее всего дело именно в складе гильдии. Впрочем, он счёл преждевременным сообщать собеседнику о своих догадках. Завтра на месте они всё точно определят. Он даже не сомневался, что в компании четырёх бывалых хирдманов сможет при необходимости провести там хоть полный геноцид, если вдруг вся деревня окажется окольцованной.

С такими мыслями он покидал кабинет венценосной особы в приподнятом настроении от крайне достойного вина и в предвкушении приятной беседы.

Глава 21 Некромант поневоле

Всё восстало против молодого некроманта,

Сделав меня мучеником моего таланта.

Король и Шут

Когда дверь Лирдэйл снова открылась, возрождённый увидел её всё в том же приятном глазу халате, правда, за прошедшее с их недавней встречи время девушка успела причесаться.

— Как поживает сэр Эрдал? — Поинтересовалась девушка, закрыв за гостем дверь.

— Думаю, сейчас он в тяжких раздумьях, поскольку узнал, что дела его могут быть очень плохи. — Произнёс северянин, занимая удобное кресло возле камина и выставляя на стол бутылочку вина, за которой успел сбегать перед тем, как вновь постучаться в дверь рыжей бестии. По взлетевшим бровям девушки он понял, что она заинтригована. — Я бы рассказал подробнее, но давай сначала выпьем. — Подмигнул он.

— Скажи, а ты всегда сначала напускаешь туману, чтобы создать интригу? Не скажу, что мне претит эта твоя черта… Скорее, даже, наоборот. Так интереснее. Но как же не терпится узнать, что ты расскажешь на этот раз! — Глаза девушки сверкнули. — Ладно, будь по твоему! — поставила она на столик пару хрустальных бокалов.

Северянин отработанным движением подцепил край весьма плотной пробки кончиком кинжала, а когда она достаточно показалась из горлышка, вытащил её пальцами. Затем наполнил бокалы, сначала девушки, а потом свой.

Подняв и символически стукнув друг о друга бокалы (в Вахре этот обычай тоже существовал, правда, здесь все помнили, что он создан для профилактики отравлений), но не так сильно, чтобы жидкость переплеснулась из одного бокала в другой, чтобы обозначить доверие, они пригубили чудесного напитка. Да, нордгардцу удалось найти то же вино, что он давеча пил у лорда.

— Что ж, сначала, я, пожалуй, расскажу, зачем, по-моему, ты приехала в эту глушь. Поправь, если я где ошибусь. — Увидев взволнованное и недоверчивое выражение на лице собеседницы, он поспешил её успокоить: — Не волнуйся, это просто мои догадки, пока я их никому ещё не озвучивал, да и не горю желанием. Просто, так получилось, что, возможно, цель твоего прибытия сюда и новости, которые я поведал лорду, тесно связаны. — Девушка кивнула, давая сигнал к продолжению рассказа.

— Для начала, не знаю, связано ли это как-то с университетом, но не уверен, что отправить тебя сюда было чисто их решением. — Увидев утвердительный кивок, он продолжил уже более уверенно. — Мне думается, в Эрионе тоже действует преступная организация типа местной ночной гильдии. Вряд ли, конечно, так нагло, наверное, у вас они работают более скрытно и аккуратно, да и вряд ли повсеместно светят гильдейскими отличительными знаками.

— Да, всё именно так, откуда ты об этом узнал? — Прищурилась рыжая, сверля в Хротгаре дыру взглядом.

— Потерпи, я обо всём расскажу. Уже очень скоро. — Он погонял во рту глоток вина и, проглотив его продолжил: — Мои ребята во время вчерашнего рейда узнали кое-что интересное. Оказалось, что здешняя ночная гильдия — часть Чёрной Руки. — По округлившимся глазам и тому как она вздрогнула при упоминании этого названия, северянин убедился, что оно ей знакомо. — Правда, это новая ячейка и её глава на испытательном сроке, так что они пока здесь не имеют поддержки основной организации. Так вот, судя по тому, что название тебе знакомо, смею предположить, что тебя сюда направили именно для расследования возможной связи между организациями имперские сыскари. А вот здесь я теряюсь в догадках: судя по твоей реакции на мою инициацию, у тебя вряд ли много боевого опыта. Почему же они послали сюда именно тебя? — закинул он удочку.

— Демоны, не так я себе представляла эту встречу! — Нахмурилась девушка. — Впрочем, ладно, я сама завела этот разговор. — взгляд девушки убежал вправо и в сторону, она явно собиралась с мыслями.

— Прости, мне самому не очень приятно лезть в чужие секреты. Впрочем, если тебе станет легче, то, хоть я и выиграл пари, могу рассказать, что же я не поделил с Дрэйхэмом. Вы же, вроде, граничите с ними на востоке? Может статься, что нам с тобой после здешней заварушки окажется по пути, и я навещу твою родную империю, а может, даже застряну у вас на некоторое время. — При этих словах взгляд девушки прилип к лицу северянина. — Если уж я влез в твои секреты, то и своей страшной тайной поделюсь. И, да, я не врал и всё ещё надеюсь послушать, как ты играешь на флейте. — Он дружелюбно улыбнулся.

— Хмммм… Я не ожидала такого поворота! Ладно, слушай. У нас в Эрионе тоже действует перст Чёрной Руки, они называют себя черепами, правда, со знаками отличия, как ты верно заметил, они особо не светятся. Обычно они либо имеют вышивку с соответствующим рисунком где-нибудь в не самом заметном месте на одежде. На подкладке, например, или на обороте пуговицы. Либо же имеют с собой какой-нибудь опознавательный предмет для демонстрации своим. Пару месяцев назад среди студентов нашего университета какие-то мутные личности попытались завербовать инициированных магов для работы здесь. Когда ректорат узнал об этом, они сразу сообщили имперской сыскной службе. Те проверили, что творится в Нардии, и слухи подтвердили, что здесь набирает силу похожая на черепов организация. Поскольку место захолустное, никто из магов с магистрскими дипломами сюда переться не захотел. Больно все важные. А учитывая, что вербовать они пытались среди студентов, а в самой Нардии с магами не густо, решили отправить сюда меня и ещё нескольких студентов из тех, кто решил дальше выбрать боевую специализацию, вроде как на практику. Так что единственное, в чём ты ошибся — так это в том, что кто-то выбрал именно меня. Нет, кроме меня здесь ещё трое университетских студентов-боевиков, правда, они в других провинциях, тех, где лорды что-то делают для борьбы с влиянием гильдии. Так что, пожалуй, это моё первое боевое задание, причём, ректорат даже договорился с сыскарями, чтобы на время командировки нам платили жалованье из имперской казны. Ну, вот, вроде, и всё. Теперь твоя очередь. Колись давай, что у тебя с Дрэйхэмом? — Закончив свой рассказ, девушка вся обратилась в слух, а в её глазах играли озорные огоньки.

— Ну вот, так ты с меня скоро сдуешь весь налёт таинственности. А как же романтика? — Деланно жалостливым тоном спросил северянин, ухмыляясь уголком рта.

— Какой такой налёт? Ты, вроде, ещё далеко не старик, чтобы пылинки с тебя сдувать! — Ответила едким сарказмом рыжая. — Рассказывай.

— Хорошо, так и быть… Так получилось, что в последнем походе мой старший брат попал в плен, выручая меня. Как позже выяснилось, его потом продали в рабство. Перепродавали его несколько раз, а в итоге он оказался у Имира Дрэйхэма, который использует его в качестве магической батарейки для подпитки защитной системы своего дворца. — Северянин почесал подбородок, задумавшись. — А поскольку моя родня во главе с ярлом клана, моим дедом, кстати, решила, что брат угодил в плен по моей вине, на меня возложили священный долг по его спасению. Теперь, пока я его не вытащу, путь домой мне заказан. Так что я с группкой знакомых тебе обормотов направляюсь в сторону Дрэйхэма за своим братом. Жаль, поздновато я осознал, что был слишком самонадеян и пренебрегал магией. — Развёл он руками в извиняющемся жесте.

— Дааа, основательно ты влип, Хрот. Если бы не успела с тобой пообщаться — подумала бы, что ты безрассудный придурок. У тебя хоть план какой-нибудь есть? — Ехидно спросила девушка, улыбаясь во все тридцать два белоснежных зуба.

— Пока рано для планов. Сначала нужно подобраться по-ближе, изучить обстановку и понять, что делать. Но пока я вижу два приблизительных варианта развития событий: либо мне удастся его выкупить, боюсь представить, в какую сумму это влетит, либо мы попробуем тихо пробраться до дворца и умыкнуть оттуда моего дорогого братца. Тоже, согласись, не самый взвешенный и надёжный план. Так что, пока надо двигаться в ту сторону и учиться магии. Без неё в Дрэйхэм точно соваться не стоит. По-этому я и думал на какое-то время остановиться в твоей родной империи и, возможно, даже поступить в ваш университет. — Вперил Фёдд вопросительный взор в рыжую красавицу.

— Что ж, возможно, я переоценила твои умственные способности. С подобным планом тебе проще будет сунуть голову в петлю и самому пнуть из-под себя табуретку. Хорошо хоть не рвёшься туда очертя голову и людей своих не тащишь на убой. А с чего ты вообще взял, что твой брат именно в Дрэйхэме? — Сощурилась магичка.

— Я же говорил! Вот, ты из меня вытягиваешь уже вторую страшную тайну! — Подмигнул он, улыбнувшись. — Помнишь, я просил тебя проверить круги призыва? Вот тот самый демон со мной и поделился по доброте душевной этими сведениями. — Улыбка на его лице расплылась до ушей.

— Да ладно? И чем же ты с ним расплатился? Я ни за что не поверю, что демон может слить подобные сведения просто так, как ты выразился «по доброте душевной». — девушка прищурилась, недоверчиво глядя в глаза северянина.

— Ой, ну не надо, а? Позволь мне сохранить хотя бы эту тайну. — Не отводя взгляда и продолжая улыбаться ответил возрождённый. — Скажу только, что мне есть, чем расплатиться кроме своей души.

Молчание длилось около минуты, когда девушка сдалась первой и отвела взгляд:

— Ладно, не хочешь говорить — не надо. Только учти, сделки с демонами могут тебе неслабо аукнуться. И не говори потом, что я не предупреждала. — В дрожащем голосе девушки слышалось волнение и лёгкий вызов.

— Да не бойся ты, за своего брата я бы и к Хель прогулялся, благо, этого пока не потребовалось. И, думаю, однажды я тебе всё расскажу… Когда узнаю тебя по-ближе. — Подмигнул он, встретившись с гневным взором раскрасневшейся девушки. — Впрочем, я тоже совершенно не так представлял себе эту встречу… — Он допил залпом бокал вина, долил девушке и заново наполнил свой. — Может, сыграешь что-нибудь? Исцели мою израненную душу! — Улыбнулся он уже нежно, с озорным блеском в глазах.

— Вот ведь, въедливый, зараза! И почему мне не хочется тебе отказывать? — Улыбнулась она в ответ.

— Может, всё дело в вине? — он приблизился к ней.

— Очень даже может! — она остановила его, прислонив палец к его губам. — Так что притормози, не хочу, чтобы оно решало за меня. — Лукаво подмигнула она, прикладываясь к бокалу. — Давай я лучше сыграю, ты ведь так этого хотел! — Она звонко рассмеялась, отодвигая бокал и доставая флейту.

****

Пару часов спустя, вдоволь наслушавшись чудесной музыки, которую рождала флейта рыжей чертовки, а в перерывах мило с ней пообщавшись, северянин снова направился к друзьям. Нет, дела они больше не обсуждали, если не считать поступления и учёбы в Эрионе, впрочем и касательно учёбы, в основном, они обсуждали студенческую жизнь. От выпитого вина в голове уже немного гудело, а мысли начинали замедляться и путаться. Тем не менее, он прекрасно понимал, почему девушка ему не отдалась, хотя и момент был удачным, и влекло её к нему совершенно определённо. Даже если забыть про невербальные признаки, он ясно это ощущал каким-то шестым чувством. Нет, не открытым недавно сейдическим зрением, чем-то глубоко внутри себя он всё равно это чувствовал. А сопротивлялась она потому, что тянуть до последнего — это излюбленный женский приём набивания себе цены. Ведь чем дольше добиваешься взаимности от девушки, тем сильнее потом ей дорожишь. Что ж, этот приём прекрасно работает и в другую сторону. Он предвкушающе улыбнулся, представляя, как сам будет оттягивать долгожданный момент, когда рыжая бестия, наконец, будет хотеть этого больше его самого. С этой улыбкой он и стоял на пороге, когда крепыш открыл дверь.

— Слушай, Хельм, а нет ли у тебя какого-нибудь вытрезвляющего плетения? — Лишь только ввалившись в комнату друга, с порога осведомился он. Видя недоумение в его глазах, он пояснил: — Я, конечно, ещё не совсем в дрова, но на сегодня я планировал ещё один важный разговор. И я был бы крайне признателен, если бы ты помог мне снова собрать мозги в кучу перед его началом.

— Хмммм. Как вариант, можно вывести из тела все яды и вредные вещества плетением очищения плоти, займёт это примерно четверть часа. Но приготовься, это будет крайне болезненно. Я, честно говоря, на твоём месте лучше пережил бы похмелье. — Словно пытаясь отговорить, с сомнением ответил Цверг.

— Слушай, Хельм, не надо меня так опекать, чай я не девка малолетняя. Инициацию пережил, это твоё прочищение и подавно выдержу. А вот голова мне нужна ясная, ради этого можно и потерпеть немного. — Решительно ответил возрождённый.

— Ну смотри, на меня потом не пеняй, я предупреждал. — С грустной улыбкой процедил крепыш.

— Ладно-ладно, давай уже начинай колдовать, я заодно посмотрю, что за плетение ты используешь. Глядишь — вытрезвитель платный потом открою. — усмехнулся Хротгар.

— Тогда раздевайся.

— Ты чего, Хельм, нахрена? — Опешил командир.

— Ну, ты же не хочешь, чтобы твоя одежда пропиталась всевозможным вредным дерьмом, содержащимся у тебя в крови и тканях? — Зловеще ухмыльнулся «добрый доктор». — Так что раздевайся, а я пока на пол что-нибудь постелю.

Сгрузив с себя кольчугу и одежду, Фёдд лёг на импровизированную напольную лежанку, сооружённую другом, и представлявшую из себя несколько раз сложенное постельное покрывало.

— Слышь, а как потом лорду объяснишь испорченное постельное бельё? — Съязвил готовящийся к ускоренному магическому опохмелу.

— Другим плетением очищу. И, пока ты не спросил: одежду таким макаром чистить дольше. Да и всё равно её пришлось бы для этого снять. — Прояснил друг, увидев недоуменно-вопросительный взгляд пациента. — Всё, начали!

Сначала Хротгар не заметил никаких особенных ощущений, однако, сейдическим взором он видел, как внутри тела собираются какие-то сгустки. Затем, спустя пару минут, он обратил внимание, что эти сгустки начали как бы просачиваться, медленно протекать сквозь него по направлению к полу. Теперь он начал чувствовать всё нарастающее жжение практически во всём теле. Кроме того, голова трещала по швам, как будто кто-то заживо выцарапывал из неё мозг, а при этом долбил в виски молотом. Когда выводившаяся из тела дрянь начала просачиваться сквозь поры, жжение многократно усилилось, да и кожа просто неимоверно зудела. Настолько, что хотелось просто разорвать её на себе. Впрочем, он терпел. Да, друг был прав: такое лекарство от похмелья — всё равно, что лечить мигрень топором по шее, или пулей в висок. «Зато быстро!» — Утешал себя Андрей, но утешение получилось каким-то вялым.

— Всё! Готово. — Наконец сказал Цверг, завершив воздействие, когда зуд и жжение сосредоточились на поверхности кожи на спине. — Теперь запомни это плетение. — Друг показал небольшую и несильно сложную энергетическую форму. — Это сейдический заменитель бани. Очищает поверхность кожи. — Возрождённый встал на ноги и испробовал то, что показал друг. Все неприятные ощущения на коже спины разом прекратились, а гадость, которая их вызывала, послушной струйкой стекла вниз и впиталась в покрывало. — Пока будешь одеваться, посмотри заодно на плетение, которым буду чистить покрывало. Как ты уже понял, подобным образом можно быстро «постирать» одежду. А ту, которой придали свойство влагостойкости, вообще можно только так очистить.

****

Выходя из комнаты друга, северянин уже был трезв, бодр, чист и свеж, аки утренняя роса. Впрочем, при воспоминании о плетении очищения плоти, его до сих пор невольно передёргивало, а на лице возникала гримаса омерзения. Как пояснил крепыш, эту конструкцию используют обычно при отравлениях и отсутствии противоядия, когда средства не приходится выбирать. Алкоголь же не настолько вреден, чтобы ради него терпеть такое. Подумалось, что неплохо бы расспросить Ирнала, так, на будущее, наверняка ему известны более щадящие способы протрезветь. А то ещё пара таких припарок, глядишь — и пить насовсем бросишь. Слишком неприятные будут ассоциации. Улыбнувшись последней мысли, возрождённый постучался в дверь Расула.

— О, премного рад видеть, что же Вы стоите на пороге? Проходите, располагайтесь. — Отойдя с прохода уроженец Дрэйхэма широким жестом руки указал в сторону недр своего жилища.

— Угодно ли дорогому гостю вина? Или, быть может, пива или мёда? Признаться, я ждал Вашего визита, а потому припас и то, и другое. — Спросил гостеприимный хозяин у гостя, только и успевшего расположиться на мягких пуховых подушках, сложенных вместо кресел возле камина. Сейчас, без своей чёрной робы с капюшоном, смуглый и кареглазый житель песков, одетый в широкие шаровары и просторную плотную рубаху пастельных тонов, подпоясанную чем-то вроде длинных чёток, не выглядел таинственным или подозрительным. Напротив, все внешние признаки, как и раскрытая нараспашку аура (он словно специально выпустил всю энергию из своих тату-накопителей, чтобы показать её визитёру) демонстрировали искренность его слов и радушной улыбки на лице. Чему северянин был немало удивлён, не видя оснований для подобного к себе отношения. — Вижу Ваше недоумение, потому спрошу: разве шайтан Вас не предупредил о нашей неминуемой встрече? — Чуть напрягшись и прищурившись спросил Расул.

— Шайтан? — перерождённого посетила пока смутная догадка, так что он решил уточнить.

— Именно так, хотя, в Вашей культуре их, кажется, именуют демонами. — Вот тут всё встало на свои места, очевидно, пустынник тоже общался с демоном. Пока, правда, было неясно, с Аграилом ли, или кем-то иным. А светить истинное имя знакомого демона он пока не спешил.

— Я не совсем так представлял себе эту беседу, да и не ожидал, что в Дрэйхэме якшаются с шайтанами или пьют спиртное. Но да, демон сказал, что Вы кое-чему можете меня обучить, хотя и не сообщил о том, что вы с ним знакомы. — Начал он прощупывать почву. А Расул тем временем заметно расслабился.

— Рад, что Вы тот самый северянин, о котором меня предупреждал шайтан. Что же касается выпивки в моей культуре, то, пожалуй, я немного расскажу Вам об этом, кстати, Вы так и не сказали, что предпочитаете пить. — Вопросительно взглянул хозяин на гостя.

— Пожалуй, остановимся на мёде. — Фёдд решил после столь болезненной очистки организма сильно не напиваться перед сном. — И, если не возражаете, давайте перейдём на «ты», а то я от всей этой подчёркнутой вежливости чувствую себя не в своей тарелке. — собеседнику было около двадцати лет, может даже чуть меньше, так что последняя просьба имела смысл.

— Хорошо, как тебе будет угодно. — Согласился пустынник, возвращаясь к камину с прозрачной бутылкой, внутри которой в свете пламени красивыми янтарными бликами блестел мёд. — Вернёмся к нашим шайтанам. Как ты верно подметил, на моей родине их считают источником любого зла и вредных искушений. Также считается, что когда человек пьян, шайтанам легче на него воздействовать, либо даже вселиться в него, если его состояние близко к потере сознания. Однако, в свете некоторых обстоятельств, мне и так пришлось заключить сделку с одной из этих древних сущностей. А лишившись головы, как говорится, по волосам не плачут. — Расул широко улыбнулся, обнажая свои жемчужно белые зубы. — Так что пообщавшись с шайтаном по-ближе и поняв, что он не так страшен, как его малюют, я решил, что и от выпивки воздерживаться смысла больше нет. — Пригубил он мёд из своего бокала. — И как я раньше отказывал себе в этом удовольствии?

— Да, мёд просто восхитителен. — Сделал комплимент хозяину, одновременно соглашаясь с его репликой северянин. — Однако, не просветишь меня, почему ты так ждал встречи со мной? Демон, конечно, сказал, что у нас с тобой больше общего, чем я думаю, но я до сих пор гадаю, что бы это могло значить? — Сразу же продолжил он вытягивать информацию, раз рыбка сама идёт в руки.

— О, сия история весьма интересна и связана с тем, зачем я обрёл знание, позволяющее общаться с мёртвыми. Ты, ведь, этому пришёл у меня учиться? — Увидев утвердительный кивок, житель песков продолжил: — Ты носишь чёрный топор, не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понять, что ты родня тому, кого Имир Дрэйхэма держит у себя во дворце рабом. С тем, говорят, когда его пленили, такое же оружие было. Да и похожи вы внешне, братья, я не ошибаюсь?

— Да, всё верно, именно моего брата держит в рабстве ваш правитель. — Хротгар весь напрягся. А Расул скривился.

— Что же ты, гость дорогой, меня так обижаешь? Не правитель Имир мне больше, да и из родной страны меня изгнали. Впрочем, я прощаю. Если до сей поры я сомневался, ты ли тот, про кого мне шайтан нашептал или нет, ведь в твоём отряде ещё один есть с чёрным топором, то теперь я понимаю, что именно твой это брат. — Сначала взъярился пустынник, видимо, вспомнив что-то неприятное, но практически мгновенно остыл. — Послушай сначала, что я расскажу, потом уж выводы делай.

— Справедливо. — Коротко ответил северянин.

— Тогда слушай. — Расул ещё раз приложился к мёду, а затем начал рассказ: — Всё началось около года назад, когда моя сестра не вернулась домой после званного ужина в честь дня рождения сына Имира, Аббаса. Да, забыл сказать, мой отец являлся до моего изгнания Вазиром Имира. А может и сейчас является, давненько я не получал вестей с родины. Меня тогда не было в столице, я был сильно занят учёбой в аль-Аз-гаре. Но всё равно примчался, как только узнал. Ещё тогда меня мучило чувство, что с пропажей сестры, случившейся сразу после злополучного дня рождения Абасса, что-то нечисто. Через неделю случилась песчаная буря, а на следующий день купеческий караван обнаружил её тело возле дороги в дневном переходе от столицы. Видимо, ветром размело бархан, в котором спрятали тело её. Она была изнасилована, а горло ей перерезали. Искать её убийцу перестали уже через неделю, а я утвердился во мнении, что к её смерти причастна семья Имира. Тогда же я решил заняться некромантией, чтобы связаться с её душой и узнать имя того выродка, что всё это сотворил. — Расул сделал паузу предаваясь тяжким воспоминаниям, затем одним глотком допил оставшийся в кубке напиток и налил ещё. — Как ты, должно быть, знаешь, в Дрэйхэме свято чтут предков, так что любые попытки как-либо заигрывать с мёртвыми караются смертью. А посему, даже проникнув в закрытый раздел библиотеки аль-Аз-гара, мне не удалось там найти каких-либо трудов по некромантии. Зато я нашёл там талмуд, в котором описывался ритуал призыва шайтана. Я долго колебался, но в конце концов решил, что покарать насильника и убийцу своей сестры важнее, чем сохранить чистоту души. — Пустынник опять прервался и углубился в воспоминания.

— И что, ты решил обменять душу на знания? — Удивился Андрей. — Не слишком ли дорогой обмен? Мог, ведь, попросить демона сразу покарать преступника — так хоть какие-то гарантии.

— А ты что, в сделке душу потерял? — Изумился уже Расул. — Я думал, ты умнее. Нет, я шайтану кое-что другое предложил взамен, хотя и душу был готов.

— Нет, душу я только заложил, а учиться у тебя собираюсь именно затем, чтобы было чем должок вернуть. — Не говорить же ему, что Хротгар и в самом деле оказался достаточно наивен, чтобы просрать на этой сделке душу, а сейчас перед пустынником сидит переселенец из другого мира.

— Хммм. У меня, мой друг, похожая сложилась ситуация. Я обещал за знания душу убийцы сестры моей к нему отправить. А если до конца жизни своей отомстить я не успею, то тогда мою собственную душу шайтан в оплату заберёт. — Словно пробуя свои слова на вкус, медленно произнёс житель песков и запил их мёдом. — Однако, вернусь к рассказу. Для прохода в серые пределы некроманты специальный порошок вдыхают. Мне нужен был напарник, чтобы противоядие по сигналу ввести. Моим напарником стал, как я тогда думал, друг и сосед по общежитию в аль-Аз-гаре. Душу сестры моей отыскать мне удалось уже в первый поход. Оказалось, что всему виной был тот, в чью честь был праздник. Тот самый Абасс, шайтаново отродье Имира! Вот только рассказать об этом я уже не успел. Друг меня предал, и, когда я вернулся в тело, вокруг было не продохнуть от стражи. Меня никто не стал слушать — сразу заперли под замок. А на следующий день состоялся быстрый суд. Мои доводы опять никто не стал слушать, для всех я был мерзким некромантом, который решил осквернить память предков, потревожив их души и останки. Естественно, меня при обилии доказательств посчитали виновным. Только отец сумел смягчить приговор, заменив смерть изгнанием. Правда, для этого им с матерью пришлось публично от меня отречься. До сих пор помню, как они рыдали, провожая меня. Так что теперь я просто Расул. Без родового имени, без родословной, без права наследовать от своих родителей. Скажи, тебе надо объяснять, насколько я хочу отомстить? — У пустынника были напряжённо сжаты кулаки, до дрожи в руках, а глаза налились кровью. По щеке катилась слеза.

— Теперь я понимаю, что имел ввиду демон, когда говорил, что у нас много общего! — Медленно произнёс северянин. — Думаю, цели наши совпадают. Скажи, что ты собирался делать завтра?

— Рад, что мы поняли друг-друга. Шайтан не ошибся, когда сказал, что сама судьба прочит тебя мне в союзники. А завтра… Не знаю пока этого. Куда сэр Эрдал отправит — туда и двинусь, я же сейчас на него работаю. — Переход на новую тему хоть и не вернул Расулу прежнего настроения, но немного отвлёк от болезненных воспоминаний и успокоил.

— Будь готов завтра с утра выступать. Я попрошу лорда отправить тебя с нами в качестве магической поддержки. Кстати, а лорд знает, в какой области ты специалист? — криво ухмыльнулся Хротгар, но увидев, как нахмурился собеседник, пояснил: — Значит, здесь ещё никто не использовал твоё умение общаться с мёртвыми?

— Нет, я, всё-таки, закончил базовый курс в аль-Аз-гаре и уже учился первый год на звание аль-маджуси, когда в моей семье произошла эта трагедия… — Снова он на несколько секунд завис, но затем пришёл в себя и продолжил: — Так что я многое умею, да и учеником был не из последних.

— Что ж, своим людям я доверяю, из них тебя никто не сдаст, нам ещё с твоей помощью брата моего вызволять. Так что часть твоих умений опробуем во время завтрашнего задания. Подозреваю, покойничков для допроса будет в избытке. — Расплылся в довольной улыбке возрождённый, в его глазах блестел охотничий азарт.

— Хорошо, договорились! — Протянул руку Расул, а на его лице забрезжило пока ещё вялое подобие ответной улыбки. Видимо, он потихоньку заражался кипучей энергией северянина.

— Замётано! — Пожал протянутую руку Хротгар.

Глава 22 Пир во время чумы

Допив в компании жителя песков бутылку мёда, попутно обсудив ряд нюансов в применении плетений некромантии и договорившись об обучении, Хротгар направился обратно к друзьям. Расул оказался отличным малым: гостеприимным, недурно воспитанным, образованным, искренним и даже весёлым, кроме тех моментов, когда на него накатывали мрачные воспоминания. По меркам обычаев его родной страны, он был практически абсолютным ренегатом, успевшим за время своего изгнания нарушить практически все писанные и неписанные нормы своего народа. Тут тебе и сделка с шайтаном, и осквернение останков, и выпивка в три ручья. Да и с девками вне брака он покуролесить успел изрядно, причём ещё и с чужестранками. В общем, Аграил оказался прав: общего у них с этим необычным пустынником было действительно много. Настолько много, что делало его своим в доску парнем. Конечно, нужно будет ещё присмотреться к нему повнимательнее, на случай неожиданных закидонов или сюрпризов, но пока он вполне внушал доверие. Кроме того в этой беседе удалось узнать немало интересного о серых пределах. Оказывается, не вся их территория принадлежит Хельхейму. Выяснилось, что кроме владений северной богини, окружённых рекой Гъёлль, существует несколько самых настоящих призрачных королевств, не подчиняющихся Хель и сохраняющих независимость, несмотря на постоянные набеги её слуг и попытки захватить власть. Более того, призраки разных народов, соответствующих этим королевствам, отличаются как по внешнему виду, так и по ряду присущих им способностей. А если верить Расулу, то есть даже обширные ничейные территории, в которых царит анархия, и где владыки призрачных государств берут материал для оружия, денег и даже построек.

Когда он забурился в комнату Атли, все были в сборе, даже прикорнувший прямо в кресле, всё ещё державший в руках кусок вяленого мяса Торстейн. Солнце клонилось к закату и он решил приступить к последнему делу на повестке дня.

— Ну что, могу вас обрадовать, мужики! Тот дрэйхэмский гость лорда на поверку оказался вовсе не таким засранцем, как мы сначала думали. К тому же, у него свои счёты с семьёй Имира. — Расплылся в широкой улыбке рот командира. — Я решил проверить его в деле, так что завтра он идёт с нами. И, ребят, я всё понимаю, все вы можете недолюбливать песчаных крыс, но этот парняга — изгнанник, так что не будьте к нему слишком строги…

— Чего?!? Ты собрался идти в поход с этим пустынным крысёнышем? — Огрызнулся Бъёрни, тряхнув бородой, — Не слишком ли быстро ты забыл о том, кто держит в рабстве твоего брата? — взгляд рыжего, если бы это было возможно, прожёг бы дыру на лбу лидера. А от звуков его голоса здоровяк в кресле всхрапнул, поёжился и выронил из руки недоеденный кусок мяса.

— Ээй-эй! Успокойся, Бъёрни, он мне нужен, чтобы выкупить у демона обратно свою душу. Для этого он будет учить меня некромантии. — Попробовал урезонить лидер своего старшего товарища.

— Да ты совсем охренел?!? Ещё и мёртвых тревожить собрался? — Глаза бородатого налились кровью и выкатились из орбит. — Ты решил нарушить вообще все заветы предков?!?

— Так, всё! Атли, если есть чего возразить, может выйдем во двор и докажешь свою правоту оружием? — Вперил в него жёсткий взгляд возрождённый и, заметив, как тот подобрался, намереваясь согласиться, охладил его пыл, впрочем, не понижая голоса. — Предки могут быть спокойны, я не собираюсь применять эти умения против своего народа. А гильдейцы — им Вальгалла точно не светит. Не думаю, что Асы сильно осерчают, если их души вместо объятий Хель отправятся на закуску демону в качестве выкупа за мою! И, да, если всё же решишь оспорить моё лидерство, мой топор всегда к твоим услугам! — Рыжий, кипевший от гнева, всё же уступил голосу разума и слегка остыл.

— Он прав, рыжий! — Встрял Хельмар. — Один являлся ему уже дважды и оба раза одобрял его поступки. Не думаю, что в этот раз Хрот не понимает, что творит. Да и вообще, не дело это — ставить под сомнение слово командира. — Окончательно остудил Цверг был бородатого.

— Хорошо, убедили, но мне вся эта затея с песчаной крысой и играми с мертвецами всё равно не по нраву! — Уже более хладнокровно ответил отрядный медведь.

— Слушай, мы с этим чернявым парнягой только что раздавили бутылку мёда. И я ему доверяю! — Примирительно подмигнул возрождённый.

— С каких пор дрэйхэмцы жалуют выпивку? — Удивлённо вытаращил глаза совершенно смешавшийся бородач.

— С тех самых, как он договорился с демоном о передаче ему души сына Имира, который снасильничал и убил его сестру! — Фёдд окончательно заставил своего оппонента в споре выпасть в осадок. — Говорил же, у него свои счёты с семьёй Имира. — Он плотоядно ухмыльнулся уголком рта.

— Всё, теперь согласен, был неправ. — По всему было видно, что рыжий так и не уложил в голове сказанное. — Надо будет проверить, насколько крепко этот заморыш умеет пить! — На его лице всё же проклюнулась улыбка.

— Так, если с разногласиями мы разобрались, предлагаю пойти проверить тот гильдейский городской адресок. — Внёс командир новое предложение. — Только болезного нашего не будите.

Ответом был дружный смех. Хротгар недоуменно обвёл взглядом присутствующих. Отсмеявшись первым, ответить за всех решил Харальд:

— Гъен, ты что, серьёзно думал, что пока ты заливал глаза со своим новым смуглым другом, мы тут просто сидели и страдали всякой хренью? — всё время, что он говорил, у него непроизвольно дёргались уголки рта. — Мы с ребятами уже всё проверили. По тому адресу совершенно пустая халупа с открытой нараспашку дверью. Забрали всё подчистую, собирались в спешке: дверцы всех шкафов настежь, ящики письменных столов не задвинуты или вообще валяются рядом на полу. В общем, глухо. Там уже двое попрошаек ночлег обустраивали, но и они пришли уже после того, как оттуда все свалили. Поверь, Бъёрни спрашивать умеет. — Он хлопнул рыжего по плечу, а тот в ответ улыбнулся со странной смесью смущения и гордости на лице.

— Ну что ж, тогда все по кроватям, ребят, поможете верзилу до его комнаты дотащить? Я, в принципе, и сам справлюсь, но он так сладко спит. — Ухмыльнулся командир.

****

Проснувшись поутру, Хротгар первым делом отыскал Ирнала и попросил у того обосновать для сэра Эрдала необходимость отправить на этот раз с его отрядом Расула ввиду того, что, дескать, целитель сейчас полезнее в замке, дабы врачевать раненых наёмников других отрядов, а Лирдэйл нужно восстановить силы после обряда инициации. Это, конечно, было вилами по воде писано, но зная о давней дружбе и крайне доверительных отношениях между аристократом и его оруженосцем, он не сомневался, что тот сможет донести до своего сюзерена эту легенду в лучшем виде. Да и подумать о том, что идея исходит от северянина, властитель вряд ли мог, учитывая, как тот отзывался о маге из Дрэйхэма.

Уладив этот щекотливый вопрос, лидер северян отправился на завтрак в общий зал, где уже успели собраться остальные соратники, даже Торстейн уже окончательно оклемался. Правда, не было пустынника, которого, очевидно, местный владыка вызвал к себе, чтобы озадачить того поручением касательно сегодняшнего похода.

На завтрак подавали свежий ароматный хлеб с хрустящей корочкой, ячменную кашу с жареным беконом и тыквенный пирог. Пища, конечно, не столь изысканная, как в гостеприимном доме Рикуса Кройца, видимо, лорд решил не баловать наёмников, однако, от этого не менее сытная. А хлеб вообще был просто объедение. По-сравнению с ним продукция хлебозаводов родной России казалась Андрею безвкусной бумагой.

Ещё до того, как они доели, к столу подоспел житель песков. Его смуглое, отличавшееся от большинства его земляков отсутствием на нём татуировок, лицо сияло довольной улыбкой.

— Приветствую вас, храбрые воины севера! — Чуточку напыщенно начал знакомство пустынник. — Думаю, вы уже в курсе, кто я такой, но всё равно представлюсь: Расул. Регалиями или родом, к сожалению, похвастаться уже не могу, поскольку меня их лишили. Так что просто Расул. — Кивком обозначив поклон, он устроился на скамью возле Хротгара и, повернувшись к нему, продолжил: — Лорд одобрил моё участие в вашем походе, так что я готов отправляться, как только подкреплю силы сей чудесной пищей.

Ребята, пока гость говорил, с интересом изучавшие его глазами, по очереди кивнули в ответ и представились. Сейчас никто из них не демонстрировал агрессии, скорее любопытство и лёгкое недоверие.

Пока Расул уплетал свою пайку, северяне успели закинуть в себя уже по второй порции. Вообще, еде в Нордгарде традиционно уделялось много внимания, поскольку считалось, что как бы хорошо обучен и опытен ни был воин, он не сможет хорошо сражаться, если плохо питается, ибо пища — источник его сил. По той же причине, кулинария не считалась постыдным или чисто женским занятием. Более того, должность походного повара была весьма уважаемой среди воителей севера. Большинство мужчин Нордгарда в той или иной мере умели готовить.

Когда все подкрепились, отряд добрался до конюшни и, оседлав своих скакунов, двинулся в путь.

Первые часы пути всё было спокойно и не было никаких тревожных признаков, предвещавших засаду или иную опасность. И, тем не менее, предводителя отряда не покидало какое-то смутное предчувствие чего-то нехорошего, чем ближе они были к деревне, тем более пакостно было на душе. Он сам не мог понять, в чём причина его тревоги, но подсознание усердно скреблось в голове, пытаясь о чём-то предупредить. Поразмышляв некоторое время о том, что же он мог упустить, Фёдд плюнул на это дело, так и не придя к каким-либо определённым выводам.

Первый тревожный знак обнаружился примерно на шестой час пути. На обочине дороги лежал обглоданный до костей труп. Расул спешился и склонился над скелетом. С полминуты потратив на беглый осмотр, он наклонился и принюхался.

— Умер сей муж около четырёх дней назад, судя по следам зубов на костях, над телом поработали волки. К счастью, череп цел, до мозга звери не добрались, и он ещё не успел окончательно испортиться. Что несомненно является хорошим знаком. Если дадите мне с полчаса, могу попытаться… «разговорить» этого беднягу. По положению скелета можно сделать вывод, что он направлялся из деревни в город. — Заключил некро-эксперт.

— А ты разбираешься в мертвечине! — Ухмыльнулся Бъёрни.

— Думаю, если управишься за полчаса, то игра может стоить свеч. Если это гонец из деревни, то непонятно, почему он без лошади. Мне было бы интересно узнать, что с ним случилось. — Почесал подбородок лидер отряда.

— Ну, на полчаса рассчитывал я с учётом времени допроса. Учтите, душу в тело возвращать я не буду, просто череп анимирую. Он сможет правдиво отвечать на вопросы, если мозг его знает ответы. Вопросы старайтесь задавать простые, всё же, это будет лишь послушный простым приказам анимированый труп без разума и чувств. — С улыбкой чокнутого исследователя, не совсем приличествующей обстановке, пояснил Расул.

— Так чего мы ждём? Начинай! — Согласился Хротгар.

— Следи за применяемыми мной плетениями. Вряд ли с первого раза всё запомнишь, но со временем сможешь и повторить. — предупредил пустынник и приступил к анимации останков.

Начал он с того, что вложил черепу в рот бронзовый жетон, сильно напоминающий монету, только чуть больше. Как «смуглянка» и говорил, весь комплекс чар отнял у него около десятка минут, когда нижняя челюсть черепа чуть сдвинулась, затем голова мертвеца окуталась бледно-голубым светом, вскоре потускневшим, но образовавшим призрачное и полупрозрачное подобие лицевых тканей и языка.

— Спрашивайте. — Коротко подытожил уроженец песков юга.

Северяне спешились и полукругом встали возле останков. Возрождённый задал первый вопрос:

— Как ты умер?

— Лошадь испугалась. Сбросила меня. Волки. Больно. — голос мертвеца звучал, как помощник из GPS-навигатора, холодно и без намёка на эмоции.

— Лошадь испугалась волков? — уточнил «дознаватель».

— Да.

— Куда она делась?

— Не знаю. — Чего ещё можно было ожидать от останков того, кого сожрали заживо? Вряд ли он обратил внимание на то, куда делась кобыла.

— Ты ехал из Предгорной?

— Да.

— Что там случилось?

— Собрали урожай. Болезнь. Многие слегли. Люди быстро теряли силы. Знахарка не смогла помочь. Отправили к лорду за помощью.

— Почему отправили тебя? — Заинтересовался северянин.

— Я был в числе тех, кто ещё мог ходить. И ехать верхом. Бросили жребий. Выпало мне. — Повествовал бесцветный голос покойника.

— А что за болезнь?

— Не знаю. Знахарка не смогла понять. Люди чувствовали слабость. С каждым днём всё сильней. С каждым днём заболевали новые.

— С чего всё началось? — Попробовал на удачу Фёдд, вдруг у трупа сохранились ассоциации.

— К мельнику приехали гости. Потом пропали трое мальчишек. На следующий день появились первые заболевшие. Думали на гостей мельника. Те оказались здоровы. — Видимо, часть ассоциаций всё же уцелела.

— Что за гости, кто, сколько? — продолжил выцеживать информацию нордгардец.

— Мельник сказал, родня его. Из города. Девять человек. — прозвучал в ответ холодный голос диктора потустороннего радио. Примерно так это звучало.

— А что за мальчишки пропали? — Попробовал копнуть в другом направлении «дознаватель».

— Рик. Хольм. Керт. Из разных семей. Керт мне двоюродным племянником был. Десять лет. Остальным двум по девять. Обычные дети. Гулять без спросу часто ходили. — Поведал «свидетель».

— Народ, есть ещё вопросы? — Поинтересовался командир. — А то я уж и не знаю, чего ещё у него спросить.

— Перед болезнью странное что-то происходило? — присоединился к допросу Бъёрни.

— Пропажа детей. Гости мельника. Больше ничего. — Повторил череп то, что они и так знали.

— Что странного было в гостях мельника? — спросил Хельмар.

— Их никто не видел раньше. Они не похожи на него. И один на другого. Странно такое для родни. — Пояснил покойник.

— Что сказал мельник по этому поводу? — сразу подхватил мысль Хротгар, понимая, что эти неожиданные гости скорее всего из гильдии.

— Сказал: родня дальняя. Живут в Нуринге. Давно не видел. Урожай большой. Позвал помочь молоть. — послушно ответил труп.

— Урожай действительно собрали большой? — Продолжил торить эту дорожку лидер отряда.

— Да. — коротко ответил череп, а Фёдд понял, что мельник хорошо продумал легенду. Вопрос только в том, по своей воле он обеспечил прикрытие гильдии, или его как-то заставили. Да и болезнь эта… И пацаны пропавшие. В общем, мутно как-то всё. Нехорошее предчувствие крепло.

— А девки красивые в Предгорной есть? — Неожиданно вклинился до этого молчавший Харальд, собрав на себе недоуменные и осуждающие взгляды всего отряда, словно говорившие: «Ты чего, с дуба рухнул?»

— Да. — было ответом покойника.

— Что вы на меня уставились? Вы, просто, все какие-то напряжённые, я и решил малость разрядить обстановку. — С жизнерадостной улыбкой прокомментировал своё выступление волосатый. — К тому же, вопрос девичьей красоты для меня неизменно актуален! — С вызовом ухмыльнулся он.

— Да, Хар, только ты всегда умудряешься облечь свою неуёмную похоть в столь изящные и, к тому же, нейтральные словеса. — Улыбнулся возрождённый.

— Кажется, склад гильдейцев у мельника. Нужно туда наведаться. Ощущение, что пропажа детей, болезнь и гильдия как-то связаны. — Отвлёк на себя внимание друзей Торстейн, проявивший весьма нехарактерные для него аналитические способности. Впрочем, тут же «исправив» впечатление: — Йотуны! Я начал говорить, как этот долбаный жмурик! Расул, как ты умудряешься говорить нормально, постоянно общаясь с подобными… не совсем живыми ребятами? — Он кивнул в сторону черепушки.

— О, друзья, никакого секрета в этом нет. Всё же с живым контингентом я общаюсь неизмеримо чаще. — Выразил уважение кивком пустынник.

— Не торопись звать нас друзьями. Я тебе пока не особо доверяю. — Осадил его Бъёрни. — Впрочем, твои способности к общению с останками впечатляют. Думаю, ты будешь полезным членом команды. — Добавил он чуть погодя, решив не обострять.

— Ладно, если допрос окончен, то, пожалуй, я заберу свой инвентарь. — Предложил некромант и, увидев одобрительные кивки северян, наклонился и извлёк у черепушки изо рта свой «жетон». Голова мертвеца тут же приняла первоначальный вид, превратившись в набор костей с постепенно разлагающимся внутри мозгом.

— А что за монету ты положил ему в рот? — Поинтересовался лидер отряда у «смуглянки», вновь оказавшись в седле.

— Это амулет-посредник. Именно на него накладываются все необходимые плетения, поскольку разлагающаяся плоть является плохим объектом для их прямого применения. Видишь ли, разлагаясь она постепенно меняет своё состояние. А раз это происходит, то несколько растянутое во времени колдовство может подействовать не совсем правильно. Для целителей изменение состояния пациента не столь критично, поскольку они не пытаются получить и удерживать контроль над объектом. А в некромантии используется вот такой амулет. Он помогает удерживать контроль, согласовать между собой работу плетений и, вдобавок, консервирует состояние объекта. Наверняка есть мастера, которые обходятся без него, но я занимаюсь этим не так давно, так что для меня он пока необходим. — Провёл короткий ликбез пустынник.

****

В деревню отряд добрался к обеду, впрочем, пообедать им было не суждено. Деревня была безлюдной и покинутой, словно вымершей. Из печных труб не шёл дым. Впрочем, Гъенфёдд быстро понял, что ошибся с выводами: над одним из домов всё же виднелся дым от очага. Недолго думая, он направил коня к этому жилищу, а вслед за ним и его спутники. Спешившись возле небольшой и старой, но по-прежнему весьма добротной избы, он постучался в дверь.

Секунд через десять дверь отворилась, а в дверном проёме показалась невысокая женщина лет сорока с проседью в чёрных волосах, тем не менее, ещё достаточно привлекательная для своих лет.

— Чем могу помочь? — Раздался её приятный густой и женственный голос.

— Меня зовут Хротгар. Нас прислал сэр Лионелл, узнать, что у вас случилось, и почему не привезли урожай на ярмарку. — Вкратце обрисовал цель визита Хротгар.

— Сурид, я здесь за знахарку. А разве наш гонец не добрался до лорда? — Послышались недоверчивые нотки в голосе женщины.

— Наверное, это его скелет лежит на обочине в паре часов пути от деревни. Полагаю, человек, отправленный лордом позавчера, до вас тоже не доехал? — Поинтересовался северянин, а на лице женщины появилось искреннее удивление с примесью сожаления, когда услышала про мёртвого гонца.

— Что ж, проходите, потолкуем. — отошла знахарка от прохода, пропуская честную компанию в своё жилище. — А от лорда перед вами действительно никто не приезжал. — Женщина не врала, Фёдд ощущал это и по её ауре, и по невербалике, все реакции были естественными. Он переглянулся с членами отряда. Если одиночного гонца ещё могли случайно скушать волки, то целый вооружённый отряд явно пал жертвой засады. Странно, что на их отряд по дороге никто не напал. Либо они по какой-то причине сняли засаду, либо их по неизвестным причинам убил кто-то, о ком он не знает. Либо засады и не было и этот кто-то убил людей лорда. Чем дольше он об этом размышлял, тем непонятнее ему казалась ситуация. В итоге он решил выведать у женщины, что сможет. Может, это внесёт ясность.

— Расскажите, пожалуйста, что тут произошло? Куда делись все люди? — С участием спросил он.

— Даже и не знаю, что Вам рассказать, сама не совсем понимаю, что здесь творится. Неделю назад хворь непонятная здешних людей поразила. Вроде и силы теряют, а симптомов ни одной из известных мне болезней нет. Вчера только ещё шестерых похоронили. Ни кашля, ни жара, ни болей, ни пятен или сыпей на коже, никаких припухлостей, глаза тоже без изменений цвета. Люди просто слабеют до тех пор, пока не могут встать с постели, а потом в какой-то момент не просыпаются. Никогда не видела ничего подобного. Словно проклятие или порча какая. — В сердцах стукнула женщина по столу своим небольшим кулачком. — И как лечить их не представляю. Мои снадобья тоже не помогли, ни одно. Чувствую, завтра утром опять придётся свежих покойников хоронить. Здоровых уже не осталось, все в какой-то степени ослабли. Наверное, скоро самой тела хоронить придётся. Мельник со своими «родственничками» помогать не хотят. — Заключила женщина.

— Но должна же быть какая-то закономерность? Кто-то заразился первым, от него остальные и дальше по цепочке. — Заметил Фёдд.

— В том-то и дело, что странная выходит закономерность! Восемь дней назад приехали люди к мельнику в гости, сказались роднёй его из Нуринга. На следующий день пропадают трое мальчишек, и уже к утру следующего дня появляются первые больные. Причём, что странно: первыми почувствовали слабость родители, братья и сёстры пропавших пареньков. На следующий день тёти, дяди, деды с бабками, в общем, ближайшая родня их родителей. И с каждым следующим днём появлялись новые заболевшие, причём, как по волшебству, по степени родства. Я на всякий случай даже кровь их проверила, но с ней, насколько я могу судить, тоже всё оказалось чисто.

— А Вы, как и мельник с гостями, никому здесь роднёй не приходитесь? — Поинтересовался Хротгар.

— Да, я как сюда переехала с родителями двадцать лет назад, так, ни мужа, ни детишек не завела. И родителей давно в серые пределы проводила. А мельник — он вообще всего лет пять назад сюда переехал, когда его предшественник умер. У того детей не было, вместо себя никого не научил. Вот и осталась мельница пустовать. А потом её наш нынешний мельник и занял. Никто, вроде, не возражал, всё лучше, чем в соседнюю деревню зерно на помол возить. — Поведала знахарка.

— А Сурид, мне кажется, права. Судя по описанию, здешние происки Иблиса больше напоминают родовое проклятье, чем болезнь. — Включился в беседу Расул. — Скажите, все заболевшие приходились роднёй трём пропавшим мальчуганам?

— Да, здесь в Предгорной всего три больших семьи и живут, все в какой-то степени друг-другу родня. Только мы с Истром, это мельник наш, нездешние.

— Наверное, потому вас с ним хворь и не тронула. — Заключил Расул. — Действительно, очень похоже на родовое проклятие, или какой-то ритуал, в котором мальчики стали жертвами.

— Может, так оно и есть. — Неуверенно ответила женщина. — Если так, то понятно, почему моих знаний не хватает, чтобы хоть кому-то сейчас помочь.

— А почему дым только из Вашей трубы идёт? Неужели все остальные жители уже умерли? Вы, вроде, говорили, что ещё остался кто-то. — Решил всё-таки спросить Гъен.

— Да нет, есть ещё порядочно живых, только больны уже все поголовно, и большинству даже с постели встать тяжело. — Печально проговорила Сурид и как-то даже поникла плечами. — Я их с ложки кормлю, а печи им к закату растапливать буду, на ночь. Чтоб не замёрзли на смерть. Сейчас-то пока тепло ещё.

— Скажите, а можно навестить нескольких больных, проверить одну теорию? — поинтересовался Расул. — В моих родных краях мне случалось иметь дело с проклятиями, может, смогу его обратить.

— Конечно, если есть хоть малейшая надежда, делайте всё, что нужно! — враз оживившимся голосом сказала знахарка. — И, если вы в этом разбираетесь, давайте сходим к ним прямо сейчас! Не будем зря терять время.

Напоследок командир узнал у неё, где мельница и, пока местная целительница с пустынником отправились обследовать больных, выдвинулся с остальным отрядом навестить гражданина Истра. Узнав, что тот поселился в деревне относительно недавно, он укрепился в своём подозрении, что тот изначально в сговоре с гильдией. Неясным пока оставалось, что за чертовщина творится с жителями деревни и развеется ли проклятие, если зачистить окопавшихся здесь гильдейцев. Да и проклятие ли это вообще? Чутьё подсказывало внуку ярла, что не всё так просто.

Мельница оказалась старым каменным зданием возле ручья. Изначально она была водяной, но, когда речка обмелела и превратилась в ручей, вода перестала доставать до колеса. Так что сейчас зерно в ней мололи вручную. Недалеко от мельницы находилось четыре деревянных амбара. Лидер жестом приказал ребятам двигаться тихо, подобрался к окну и заглянул внутрь. В помещении никого не оказалось. Тогда он двинулся к амбарам и по очереди, не выдавая себя, проверил все четыре. Что было весьма интересно, в первых двух хранилось совсем не зерно и даже не мука. Там стояли крупные деревянные ящики, попробовав сдвинуть один из них, Хротгар, при всей своей недюжинной силе понял, что ему это не удастся. Подцепив лезвием топора крышку, он как мог тихо приподнял её, что было непросто, учитывая, что, та была прибита гвоздями. Заглянув в проделанную щель, он заметил металлический блеск. Становилось всё интереснее, впрочем, он решил отложить подробную ревизию здешнего добра до того времени, пока они не разделаются со «сторожами» этого тайного склада.

Людей он обнаружил в четвёртом амбаре, самом удалённом от деревни. Он ещё метров за тридцать услышал пьяные голоса и смех. Однако, незаметно заглянув внутрь, он удивился, обнаружив там всего шестерых. Истра, судя по тому, как его описала Сурид, среди них не было, как и ещё троих. Видимо, потихоньку вывозят муку, ибо, большой урожай должен был занимать все четыре амбара, не зря же их строили. Реально же мешки с мукой заполняли только полтора, причём, во втором как раз и восседали выпивохи. То, что мирных крестьян они не напоминают ни своими повадками, ни уголовным видом, Хротгар понял очень быстро. Интересно, и как местные их ни в чём не заподозрили? Или на публику они ведут себя иначе? В пользу этой версии говорило и то, что северянин не увидел ни одного гильдейского перстня на пальцах. Больше всего наблюдателя коробило то, что пока больные жители деревни едят с ложки то, чем их потчует знахарка, будучи не в силах подняться с кровати, эти явно нехорошие люди устроили форменный пир! Перед ними на импровизированном столе из бочки и накинутой на неё сверху квадратной дощатой крышки одного из ящиков лежал копчёный окорок, стояли кубки с вином, небольшой бочонок пива, жареная рыба, масса разнообразной выпечки и жареная на вертеле тушка барана. Стоя рядом с дверным проёмом, он чувствовал причудливую смесь ароматов съестного и испытывал жгучую ненависть. Пока деревенские хоронят каждый день по несколько трупов своих родных, эти уроды не только отказываются им помогать, но и жрут в три горла, постепенно продавая налево муку из зерна, которое собирали всей деревней! Сдержавшись от необдуманных действий, он вернулся к друзьям, прятавшимся в рощице неподалёку.

— Ребята, мельник и ещё трое «гостей» отсутствуют, остальные пьянствуют. Конюшня пуста, там ни лошадей, ни телег. Видимо отправились продавать чужой урожай. Предлагаю дождаться заката, когда эти пьяные ушлёпки будут совсем в хлам, и вязать их живыми. Как бы ни хотелось быстро сбагрить их Хель, нужно разобраться, что за йотуновы игрища здесь творятся. Так что будем допрашивать. Долго и больно. — Закончил он короткий брифинг под одобрительные и предвкушающие улыбки друзей. На самом деле, он не хотел быстрой расправы ещё и потому, что у него были свои планы на души этих субъектов.

Глава 23 Дело ясное, что дело тёмное

Оставив в роще Харальда наблюдать за амбарной пьянкой и в случае чего подать сигнал, Хротгар с оставшейся троицей направил свои стопы обратно в деревню. Стоило узнать, велики ли успехи Расула на ниве снятия неизвестного проклятия. Время до вечера ещё было, так что он решил как раз этим и заняться в несколько свободных часов. Кроме того, совсем бы не помешало сварганить что-нибудь на обед.

— Признаться, я в замешательстве… — С таких слов южанин начал свой рассказ. — Я не обнаружил на больных следов какой-либо враждебной магии, будь то проклятие или нечто иное. — Он замешкался на пару мгновений, но затем продолжил: — Я не знаю, что это может быть, но это таинственное нечто поглощает энергию из жителей деревни, словно из них постепенно утекает сама жизнь. И что бы это ни было, при этом не используются какие-либо привычные мне магические средства. Не удалось даже понять, куда, к шайтанам, утекает их сила. Я не могу себе представить, что это может быть такое. — По всему было заметно, что подобное положение вещей крайне необычно для некроманта, более того, он серьёзно нервничал будучи не в силах поставить диагноз. — Всё, что я смог сделать — это накачать их тела энергией до первоначального состояния, так что эту ночь они переживут и даже смогут двигаться, но не долго, поскольку энергия продолжает таять в их телах. Нужно найти первопричину. Перспектива служить гарантией выживания этого поселения до конца моих дней меня не очень-то прельщает.

— То есть, тупик? — Подытожил Хротгар не очень-то радостный доклад. — И как ты предлагаешь найти первопричину? — его взгляд заострился, всё внимание было сосредоточено на глазах жителя песков.

— Думаю, нужно попробовать отыскать пропавших мальчишек. — Почти не задумываясь ответил он, скосив взгляд в сторону местной знахарки так, чтобы та не заметила, подавая таким образом знак, что есть тема, для обсуждения которой глаза и уши целительницы будут лишними. — Даже если это не проклятие, они приходятся роднёй всем заболевшим. Нутром чую, что они как-то связаны с напастью.

— Скажите, Сурид, а Вы не помните, куда пареньки направлялись перед своим исчезновением? — Повернулся лидер отряда к знахарке.

— Почему не помню? — Удивилась женщина. — Помню! Они с удочками к ручью направлялись. Я ещё Керта отругала в то утро, когда он удочкой своей мне бельё на землю уронил, которое после стирки сушилось.

— А с чего Вы взяли, что они именно на ручей шли? — Ухватился за зацепку перерождённый.

— А больше тут рыбачить-то негде: ни речки, ни озерца, только ручей этот обмелевший. Правда, в нём рыба водится — тьфу, мелочь одна, только кошкам на корм. — Махнула рукой знахарка.

— Я правильно понял, речь о том самом ручье, что течёт мимо мельницы? — соратники переглянулись. Всё указывало на то, что гильдейцы как-то причастны к пропаже мальчишек.

— Да о каком же ещё? Или вы тут другие ручьи где-то увидели? — Начала раздражаться женщина, а в следующий миг её глаза широко распахнулись: — Или вы хотите сказать, что… — Она замерла, зажав рот рукой.

— Да, именно это я и хочу сказать. — Прервал молчание Фёдд. — Похоже, что тут не обошлось без Истра, или его гостей. Впрочем, на мельнице сейчас хозяина нет, там только несколько пьянствующих забулдыг. Думаю, когда вернётся, ему предстоит крайне неприятный разговор. Пока же предлагаю чего-нибудь перекусить. А то я с рассвета ничего съестного во рту не держал. — Оставив женщину стоять в недоумении, он, а вслед за ним и отряд, направились к полянке на краю деревни, чтобы развести костёр. Напоследок он обернулся к знахарке и произнёс: — И не вздумайте сами соваться на мельницу. Это может быть опасно. Мы сами со всем разберёмся, вот пообедаем — и займёмся.

****

В принципе, огонь можно было и не разводить, обойдясь термическими плетениями, вот только практики с ними у начинающего мага было маловато, а есть хотелось ужасно, так что он решил отложить эту практику для более благоприятного времени.

В этот раз он закухарил в котле похлёбку из картошки, ячменя и размоченного вяленого мяса, чуть позже добавив туда грибы, которые заботливо вынесла к ним местная целительница. Получилось очень даже вкусно. Все уплетали варево за обе щёки.

— И что же ты хотел поведать, шпион-недоучка? — Улыбнулся он уголком рта, оторвавшись от своей миски и глядя на Расула.

— Я подумал о том, чтобы прогуляться в серые пределы и попробовать найти, или, если не выйдет, призвать души ребятишек. Так хотя бы будет ясно, мертвы они или нет. — ответил пустынник. — Согласись, не стоило обсуждать запрещённые практики при посторонней? — ответил он на дружескую подколку.

— Почему бы и нет? — пожал плечами северянин. — Только я и так почти уверен, что их нет среди живых. Если они по дороге на ручей увидели что-то, чего им не полагалось, их бы не стали из-за этого удерживать пленниками. Убили бы сразу. — После небольшой паузы он продолжил: — Но если сумеешь пообщаться с их призраками, возможно удастся выудить из них что-то полезное. Так что дерзай. Сейчас, доедим только и займёмся. — Вновь зарылся он ложкой в свою миску.

— У меня будет одна просьба… — Произнёс Фёдд, опустошив миску и убрав посуду в рюкзак. — Я хочу пойти с тобой.

— Исключено! Ты не представляешь, что тебя ждёт там. К тому же, ты ещё не готов… — Начал возражать Расул, но был прерван посреди предложения.

— Ой ли? Мне уже доводилось бывать в серых пределах. — Усмехнулся Хротгар.

— Но как? Ты же только недавно инициировался как маг! Этого просто не может быть! — Глаза южанина округлились. — Или…

— Да, я умер и смог вернуться оттуда. Нет, не сейчас. Это длинная история и я не горю желанием её рассказывать. — Осадил его нордгардец, заметив, что собеседник вот-вот разразится целым каскадом вопросов. — Я просто хочу научиться ходить туда по своей воле, когда мне будет угодно. И чем раньше я начну практиковаться — тем быстрее это у меня получится. — Закончил он.

— Ладно, так тому и быть. Хельмар, нам понадобится твоя помощь. — ответил Расул, судя по всему, смирившись с тем, что сегодня ответов он не получит.

— Но я полный неуч во всём, что касается смерти, кроме, собственно, её причинения. — Грустно ухмыльнулся крепыш и развёл руками. — Зачем вам может быть нужна моя помощь?

— От тебя много и не потребуется. — Вздохнул пустынник. — Чтобы попасть в серые пределы, мы вдохнём один специальный порошок. Он вызовет искусственную кому на несколько часов. Если до нашего возвращения Харальд подаст сигнал, нужно будет вколоть нам противоядие, не волнуйся, шприцы и сам препарат я выдам. Затем нужно будет применить одно несложное плетение, которое вернёт душу в тело, где бы она ни находилась в тот момент. Плетение я тебе тоже покажу. Как видишь, ничего сложного. — Пожал он плечами. — То же самое нужно будет сделать, если мы закончим до того, как порошок перестанет действовать, и я подам сигнал. — инструктор прервался и выпростал из-под рубашки круглый серебряный амулет, в середине которого светился рубин. — Этот амулет светится, когда душа находится в теле, на которое он одет. Он потухнет, когда мы начнём экскурсию и вновь загорится, когда закончим, а я вернусь в тело. Тогда и коли противоядие нам обоим. Естественно, в этом случае плетение применять не нужно.

— Вроде, всё ясно. А как быть с Фёддом? У него нет такого амулета. — Осведомился Цверг.

— Ну, поскольку на прогулку мы уходим вместе, то и вернётся он вместе со мной. Если даже его не будет в теле на момент укола, он будет недалеко и успеет его занять к тому моменту, когда препарат подействует. — Пояснил некромант.

И тут Андрея осенило: «Чёрт, вот, ведь, я дебил! Очень может быть, что моя душа имеет иной вид, нежели тело. Даже почти наверняка. Я ни разу не уверен, что мой лепший «друг» Аграил изменил её вид в соответствии с формой нового тела. А Расул, увидев это, сможет всё понять и выдать меня! И на попятную идти уже поздно, сам ведь настоял на том, чтобы с ним отправиться! Что же делать?!? Так, без паники. Рычагов влияния на этого местного араба, или кто он там, у меня нет, так что заставить его молчать я не смогу, но какой-то выход всё равно должен быть! Как сменить внешность своей души? Думай, тупая башка, хватит истерить! Так, когда меня укусил тот свихнувшийся призрак, кажись, демон звал их спектрами, я просто залепил рану куском его души и он встал, как влитой. Кроме того, из него же я сделал одежду и обувь. В рюкзаке ещё остался материал. Можно попробовать использовав его изменить размеры призрачного тела и лицо, так, чтобы соответствовали моим нынешним. Вот только материала может не хватить. Теперь осталось два вопроса: во-первых, как выиграть время, чтобы оказаться внутри до пустынника и успеть всё провернуть, а во-вторых скульптор из меня аховый и на ощупь я вряд ли много чего сумею наваять, нужно зеркало. Попробую тоже слепить из этой призрачной «глины». Но как попасть туда раньше него?» — Андрей отвлёкся от своих мыслей и обратил внимание на Расула, который продолжал объяснять что-то Хельмару. И тут его осенило.

— Слушай, Расул, а у тебя в серых пределах оружие и доспехи есть? — схватился он за свою спасительную соломинку.

— Конечно есть! Без них там опасно… — пустынник застыл, прервав свою беседу с Цвергом на полуслове и уперев удивлённый взор в лицо Хротгара. — Погоди… Ты что, хочешь сказать, что у тебя нет оружия и защиты?

— Так получилось, что одежду я успел сварганить, а вот на оружие с доспехами времени не хватило. — Собрав на себе шокированные взоры всего отряда и «смуглянки» в особенности, северянин продолжил: — Запас материала небольшой есть, если запустишь меня туда чуть по-раньше, я успею всё сделать, пока ты раздаёшь указания Хельму. — Цверг с пустынником переглянулись и первый кивнул.

— Знаешь, Чёрный Топор, чем больше я тебя узнаю, тем сильнее поражаюсь: и как ты вообще живой до сих пор? — С намёком пошутил южанин.

— Ну, не все же за сделку знания получили… — Лукаво подмигнул лидер отряда.

— Что ж, сотворить чего-нибудь я тебе время дам, всё же, кроме возвратного плетения, которому я научу Хельмара, нужно добыть личные вещи мальчишек и провести поисковый обряд до начала прогулки, чтобы не искать души пареньков наугад. Этим я и займусь, пока будешь «ковать железо». — Ухмыльнулся пустынник. — А пока нам нужно уединённое место, чтобы никто из жителей деревни не застал нас за неподобающим занятием.

— Хорошо, я договорюсь с Сурид, чтобы временно занять какой-нибудь пустующий дом. Думаю, после начала мора тут много жилья освободилось. — Скривился в кислой улыбке Фёдд.

****

Успешно договорившись со знахаркой о том, чтобы расквартироваться в одной из недавно опустевших изб, он уединился там с Расулом и, вот уже битый час помогал ему наносить охранные символы по периметру дома, чтобы сделать пространство внутри него недосягаемым для призраков. Ну, кроме душ двух безрассудных болванов, решивших сходить в гости к ним в мир. Этот барьер позволит северянину создавать свои поделки в безопасности, находясь внутри него.

Наконец, приготовления были закончены и нордгардец улёгся на кровать, мандражируя по поводу того, что ему может не хватить времени до того, как к нему в загробном мире присоединится пустынник. Тем не менее он без колебаний вдохнул носом с ладони заранее подготовленную щепотку светлого, чуть желтоватого порошка. С минуту ничего не происходило, затем засвербило в носу. Чихнув он зажмурился, когда же открыл глаза вновь, он с лёгким удивлением обнаружил смену гаммы на призрачную серую палитру. Поняв, что всё прошло удачно, он встал с кровати и взглянул на своё тело, лежавшее с закрытыми глазами.

Пощупав пульс и поняв, что порошок подействовал, житель песков вышел из избы и, закрыв за собой дверь, направился к жилищу знахарки. Хротгар увидел это, высунувшись сквозь стену дома. Рядом с его кроватью дежурил Хельмар, а Атли и Торстейн стояли снаружи возле двери.

Не став больше терять даром времени, возрождённый, точнее, его бесплотный призрак, вытряхнул из рюкзака остатки «материала», когда-то бывшего обезумевшей душой спектра. Остатков было солидно — добрая половина тушки убитого супостата.

Первым делом зеркало. Фёдд растянул из небольшого куска «глины» высокое плоское полотнище выше своего роста и чуть по-шире. Поверхность не отражала, будучи полупрозрачной и, к тому же, ей было далеко до идеальной гладкости. Он прилепил к стене два верхних угла, чтобы зафиксировать материал вертикально, а затем принялся водить по нему ладонями, усилием воли выравнивая поверхность и уплотняя получившуюся «ткань». Несколько минут спустя (о да, он вновь считал секунды, чтобы иметь хоть какой-то контроль над расходом времени) поверхность, пусть и не достигшая идеала, имея несколько складок, отражала достаточно хорошо.

Как Андрей и думал, душа сохранила его прежний облик из земной жизни. Раздевшись догола, он принялся с волевым усилием размазывать призрачную глину по своему телу, одновременно втирая её. Уже минут через двадцать удалось добиться роста объёма, однако, нужно было что-то делать с ростом, шириной плеч, да и лицо нужно было успеть вылепить. Правда, не всё было так плохо. Материал был крайне податлив и при напряжении воли с определённой целью, достаточно легко принимал нужную форму, не особо завися от движений руками. Как будто он и не лепил своими пальцами, а играл с призрачной материей своим воображением. Тем не менее, начинала накапливаться усталость, а результат был далёк от совершенства. К счастью, образ не приходилось ваять по памяти, ведь рядом с «зеркалом» на кровати лежал живой натурщик. Разобравшись с телосложением и придав нужные черты лицу, Андрей вернулся к проблеме роста. Ещё минут через десять он-таки нашёл способ его увеличения. Он подошёл к закрытой двери и взялся руками за верхнюю часть коробки, ноги же утопив в пороге и, как бы ухватившись ими за него не без волевых усилий. Затем он, напрягаясь изо всех сил, принялся пытаться растянуть своё тело, нагрузив руки как при подтягивании на турнике. При том, что ноги были зафиксированы, эти действия пусть и медленно, но приводили к нужным результатам. Через десять минут подобных упражнений он обнаружил в зеркале точную копию с оригинала, лежащего на кровати. Сразу наступило моральное облегчение. Андрей расслабился, предельно удовлетворённый проделанной работой. Теперь можно было не опасаться за сохранение тайны своего происхождения.

Однако, расслабуха не продлилась долго. Дверь открылась и в неё вошёл «смуглянка», сжимая в руках деревянный кораблик, ремень и ботинок, видимо те самые личные вещи ребятишек. Поняв, что время на исходе, Хротгар содрал со стены «зеркало» и принялся придавать ему форму. Когда в его руках были свежесозданные топор и шлем (изначально он хотел сделать щит, но материала на него уже не хватало, не говоря о доспехах), он взглянул на то, чем же занят Расул. И было на что. Начертив на полу охранный круг с вписанными в него и друг-друга геометрическими фигурами, он один за другим клал туда предметы, которые принёс, внимательно всматривался куда-то в даль, а после повторял вновь и вновь. Затем он начертил на полу новую печать и принялся повторять свои опыты уже с ней. Через некоторое время он застыл в полном замешательстве, а его лицо выражало полнейшее непонимание происходящего.

Когда он отошёл от непонятного наваждения, он подошёл к Хельмару, взял у того шприц и флакон, набрал препарат в шприц, проверил иглу, чуть брызнув из неё жидкостью, и вколол в распростёртое на кровати тело возрождённого. Поняв, что от него ожидают, он быстро занял место в своём теле и, дождавшись, когда препарат подействует, пошевелился и открыл глаза.

****

— И как это понимать? — Только лишь очнувшись и ощутив вернувшиеся в мир цвета спросил северянин.

— Я и сам не понимаю! — Выпалил пустынник. — Их души не откликаются в серых пределах, а аурный поиск на материальном плане тоже ничего не даёт. Последние следы их аур примерно недельной давности. Как будто они просто исчезли.

— А не может быть, что другие призраки их уже утилизировали на материал? — осмыслив услышанное уточнил перерождённый.

— Полностью исключено. По сути, душа — это аура человека, сжавшаяся до размеров его прижизненного тела и помнящая его форму. Ну и переместившаяся в слой реальности, где энергия может существовать не рассеиваясь. Так что если бы они умерли, то в серых пределах остались бы хоть какие-то следы их пребывания. — Словно маленькому начал объяснять смуглый «учитель». — Здесь же что-то непонятное. В физическом слое они исчезли, а в серых пределах не появились!

— Хмммм… То есть, опять тупик? — Потёр подбородок командир. — Теперь вся надежда на допрос мельника и его гостей.

В этот момент в дверь вошёл Атли.

— Слушай, Гъен, тут в деревню двое каких-то конных прохвостов пожаловали, сказались путниками и остановились на ночлег в одном из домов. — Поведал вновь пришедший.

— Откуда припёрлись? — Осведомился командир.

— С запада, я посмотрел по карте, есть старый тракт, проходящий вдоль гор и соединяющий аванпост цвергов, пограничное поселение, пару горных шахт и несколько хуторов помельче этой деревушки. — Пояснил Бъёрни. — Но странно не это. Они экипированы очень хорошо, не как простые торговцы или мещане. Оба при цвайхандерах, причём, у одного не простой, а самый настоящий фламберг. Не дешёвый ковыряльник, переделанный с помощью волнистой заточки, а именно выкованный искривлённым. Да и одеты они в стальную чешую. На гильдейских не похожи, морды, вроде, не бандитские. — С азартом продолжил он свой рассказ.

— Может, кто из местных благородных? — кинул догадку Хельмар.

— Тогда неясно, из каких земель они пожаловали. Тракт находится в стороне от большинства резиденций местных лордов или их дворян. — ответил бородатый, а после небольшой паузы добавил: — Да и свиты с ними не было, а южная изнеженная знать обычно в одиночку не путешествует.

— Да, действительно занятно. Пойду, что ли, познакомлюсь с ними. Хельм, Атли, вы и Торстейн со мной. Расул, подождёшь нас? — Заинтригованному возрождённому не терпелось попробовать «на зуб» новоприбывших.

****

Лишь только оказавшись на улице, Фёдд сразу же заприметил этих двоих конников, державших под уздцы лошадей и о чём-то беседовавших с Сурид. Подойдя по-ближе, он понял, что они расспрашивают её на ту же тему, что и он с друзьями чуть ранее. Однако, опрос они вели несколько более целенаправленно, словно у них уже была заготовлена какая-то версия. Особенно его заинтересовал следующий вопрос, после которого он и решил вмешаться в беседу:

— А по ночам последнее время ничего странного не происходит? Шорохи там всякие, или чей-то тихий шёпот? — допытывался тот из братьев, что по-ниже ростом. В том, что они братья, северянин уверился практически сразу, поскольку их лица имели весьма сходные черты. Волосы их были каштанового цвета. У высокого, бывшего ростом с Торстейна, шевелюра была по-светлее и немного не доставала до плеч, а у его брата напротив была выстрижена под бобрик. Глаза их были тёмно-зелёного, чуть отдающего карим оттенка, чем-то напоминающего болотную воду.

— Некоторые селяне, когда я приходила их кормить, говорили, будто ночью кто-то скрёбся к ним в дом. — Отвечала женщина, немало удивив северянина своими словами. — На выходе я, конечно, двери осмотрела, но ни царапин, ни каких-либо следов не нашла, так что решила, что им примерещилось после стольких смертей. — покачала она головой. — Да и чувствуют они себя неважно, так что не стоит особо верить этим россказням.

— Приветствую, я Хротгар из клана Чёрных Топоров, мы с друзьями здесь по поручению лорда этих земель, чтобы разобраться с эпидемией. А вы, добрые люди, кем будете? — представился северянин.

— Сэр Матиас и сэр Лиам Лоссчестеры. Мы ехали в сторону Лиона на праздник урожая, что будет в завершение ярмарки. Остановились, чтобы дать лошадям поесть и отдохнуть, а заодно и переночевать. — Объяснил более высокий и, судя по отсутствию щетины в отличие от второго, младший из братьев. Ауры братьев ничего не говорили, оставаясь практически неизменными. К слову, они оба были пробуждёнными магами, их ауры представляли из себя светящуюся голубоватую дымку, выходящую метра на полтора за пределы тела и испещерённую алыми и фиолетовыми прожилками.

Однако, по взглядам братьев и некоторым мимическим признакам, всё сказанное, кроме их имён и благородного происхождения, было ложью. И тем не менее, возрождённый не чувствовал в них скрытой агрессии или какой-либо угрозы себе или своим людям. Видимо, у них были какие-то свои резоны лгать о причине своего прибытия. И, да, провинция, которой правил сэр Эрдал, называлась Лионширом, а её столица — Лионом. Собственно, фамилия здешнего аристократа вела своё начало от названия подвластных ему земель.

— Простите мне моё любопытство, однако, как двое благородных рыцарей оказались в этой забытой богами глуши без свиты или, хотя бы, оруженосцев? — Вопросительно приподнял бровь посланник лорда. — И, кстати, чьими вассалами вы являетесь?

— О, простите мне мою оплошность, следовало представиться подробнее. — чуть досадливо улыбнувшись произнёс в ответ Матиас. — Мы с братом вассалы барона Корноула, чьи земли на самом западе Нуринга. Дворяне мы не потомственные, а произведённые, так что особых богатств или собственных земель мы не имеем, а посему и оруженосцы для нас непозволительная роскошь. — С чуть виноватой улыбкой развёл он руками. — А то, как мы здесь оказались — вообще очень забавная история: мы ехали на праздник вместе с делегацией барона, когда лошадь Лиама потеряла подкову. А я, ведь, говорил ему перед отправкой проверить подковы! — Сверкнул деланным гневом во взгляде говоривший, посмотрев на брата. — В итоге мы отстали от нашего сюзерена и его свиты, а лошадь смогли подковать только в Пограничном поселении уже в Нардии. Вот и решили срезать путь по этой дороге, чтобы догнать остальных. — И снова крупица правды в нагромождении крайне развесистой и наваристой лапши. Правдой в этой истории по ощущениям Фёдда было только то, что касалось получения братьями дворянства. Впрочем, от этих не самых богатых рыцарей по прежнему не исходило никакого негатива, кроме некоторого раздражения от необходимости объясняться и при этом врать.

— Что ж, приятно было познакомиться, однако, пожалуй, мне с моими людьми пора возвращаться в лагерь. — Улыбнулся на прощание северянин и, сделав пару шагов в направлении временного пристанища отряда, обернулся и добавил: — Кстати, у меня к Вам будет небольшая просьба: не ходите в сторону мельницы, есть у меня определённые подозрения насчёт этого места, но мы разберёмся сами, а сунувшись туда раньше нас, вы рискуете невольно нам помешать. — Увидев утвердительные кивки братьев, он удалился уже окончательно.

****

— Да, непростые молодчики, что-то явно скрывают, но не из ночных, я бы это понял. Допытываться, кто, почему и зачем, пока не допросим гильдейцев, я не хочу. Если начнётся драка, будет много шума, а эти амбарные пьянчуги могут всполошиться раньше времени и дать дёру. — Почесав подбородок произнёс возрождённый. На самом же деле братья, несмотря на всю свою ложь произвели на него впечатление хороших людей, как ни крути, а в людях Андрей разбирался хорошо. — Сможешь проследить за ними, только тихо, чтобы не заметили? Может, чего интересного увидишь или услышишь.

Когда рыжий уже хотел что-то возразить, в разговор вмешался Расул:

— Зачем провоцировать их на конфликт? Никто не любит, когда за ним следят. — Размеренным полушёпотом рассудил он. — Я могу повесить на них «око» и буду знать обо всём, что с ними происходит, даже не показываясь им на глаза. — его лицо расплылось в лукавой ухмылке.

— А чего за «око»? — Заинтересовался возрождённый, переводя взгляд на говорившего.

— Плетение призрачного ока, если хочешь, могу научить, как освободимся. По сути позволяет временно отделить сознание от тела и, пока тело остаётся неподвижным, незримо наблюдать со стороны. — Явно любуясь произведённым впечатлением, пустынник обвёл присутствующих взглядом хитро прищуренных глаз. — Единственная сложность в том, что нужен какой-нибудь предмет-маяк для привязки к объекту наблюдения.

— И что тебе мешает привязаться, например, к фламбергу одного из них? — спросил уже Атли. Лидер же понимал, что понаблюдать можно было и из серых пределов, безо всяких маяков, только, если не умеешь читать по губам, толку от такого наблюдения будет немного.

— В основном то, что маяк нужно подготовить заранее, не думаю, что кто-то из них так просто даст мне поколдовать над своим оружием. — Улыбнулся пустынник, разведя руками.

— Так, ждите здесь. — Осенённый внезапной идеей, Фёдд выскочил за дверь.

— Ты куда? — Раздался за его спиной удивлённый возглас Хельмара.

Вернулся лидер меньше, чем через минуту, а когда он разжал ладонь, глазам заинтригованных зрителей предстала горсть колючих шариков, оторванных от репейника.

— Сойдёт? — протянул он свой «улов» некроманту.

— А мне нравится ход твоих мыслей, Хротгар, думаю, мы сработаемся! — Подмигнул тот, уже крутя пальцами цепляющийся даже за кожу шарик. — Да, это прекрасно подойдёт.

Минут пять ушло у Смуглянки на магическую маркировку шариков, затем Атли, которому их вручили, скрылся на улице. Вернулся он быстро и без лишних слов кивнул Расулу, чтобы начинал. Тот сел по-турецки на кровати, упёр локти в колени и, закрыв глаза, уложил лицо на ладони, как бы придерживая его. По изменениям в его ауре, Андрей понял, что он спокоен и сосредоточен, а его дыхание плавно замедлялось, как во время медитации. Внук Ярла легко запомнил те плетения, которые изгнанник Дрэйхэма использовал, чтобы сделать из найденного им материала маяки. Рисунок этих магических конструктов был, хотя и не очевидным, но несложным. Видимо, основная трудность состояла именно в том, чтобы привести своё сознание в подходящее для наблюдения состояние и отделить его от тела. Как ни пытался, Фёдд не увидел никаких плетений, создаваемых в ауре некроманта. Их просто не было. Тем не менее, в определённый момент его аура заметно потускнела, сократившись в объёме и едва сохранив свечение. Видимо, это и был момент отделения сознания.

После примерно часа ожидания, когда все уже начали нервничать, думая, о том, что нечто могло пройти неправильно и повредить смуглому, аура «шпиона» вновь вспыхнула первозданной яркостью, и Расул открыл глаза.

— Давай, рассказывай уже, не томи. — Почти хором воскликнули Торстейн и Хротгар, не выдержав паузы и сгорая от любопытства.

— Ладно-ладно! — Выставил руки ладонями вперёд в оборонительном жесте житель песков. — Ребята действительно весьма интересные. Они ещё полчаса примерно говорили с Сурид, причём, вопросы задавали странные. Словно догадываются, в чём дело, из-за чего мор в деревне. Например, спрашивали про внезапные похолодания, или про нехарактерный, возникающий из-ниоткуда ветер. Спрашивали, не умирали ли у больных недавно родные. Ещё спрашивали про какого-то Фредерика, который, как оказалось со слов знахарки, действительно жил в деревне и умер от этого мора в числе первых, один из пропавших парней был его сыном. Потом, договорив со знахаркой и заняв один из домов, говорили уже между собой. Упоминали какой-то орден. Этот пресловутый Фредерик как раз принадлежал к этому ордену, но, вроде как, давно ушёл на покой. Он и вызвал братьев по специальному связному амулету за два дня до своей смерти, когда начались все эти странности. Ещё они обсуждали какую-то тварь и предстоящую охоту на неё, вроде, ночью собрались выслеживать. — Все в комнате внимательно слушали рассказ, не разевая ртов и не перебивая. — Правда, насчёт твари какой-то бред они несли, мол, нежить какая-то, стихийно появившаяся. Я, хоть и не так давно некромантией занимаюсь, да и наверняка всего не знаю, но ни разу не слышал, чтобы нежить появлялась сама, без участия какой-либо магии. Конечно, можно предположить, что речь идёт о гуле, что водились в моих родных землях, или о вампире, но их, вроде, ещё веков пять назад всех истребили под корень, да и будь на телах больных следы клыков или… Ну, не знаю, например, недостаток крови в сосудах, я бы обязательно заметил. Какая, к шайтанам, нежить? — В возмущённом запале почти вскричал Расул, но вовремя успокоился и уже более рассудительно продолжил: — А будь это зомби или анимированные трупы, я бы увидел аурные следы их создателя. Да и не способна столь примитивная нежить поглощать чужую энергию, да ещё и следов не оставлять. Да и в схему поведения не ложится. Люди-то по родственному признаку умирают. Хотя, признаюсь, вопросы ребята задавали так, словно знают, с чем имеют дело. Это немного путает… и пугает… — Завершил он свой рассказ.

— Да, интересная картинка вырисовывается… — Протянул Хротгар. — И непонятная… Впрочем, чего гадать? Как разберёмся с ночными — поговорим с ними на чистоту. Возможно, даже если братики и ошибаются в своих заключениях, всё же смогут нам чем-то помочь. Люди они, вроде, неплохие, гнильцы я в них не почувствовал. Да и этот их орден, хотелось бы по-больше о нём узнать. — Подытожил он под одобрительные взгляды друзей. Только Атли собирался чего-то возразить и уже открыл рот, но махнул рукой и промолчал. — Пока же, давайте поспим хотя бы по паре часов. Чувствую, ночь будет долгой.

Глава 24 И да спадут маски с лиц их

Предгорная. Братья Лоссчестеры.

— Мэтти, что думаешь по поводу этих северян? — Сняв ножны и прислонив свой двуручник к кровати, старший из братьев перевёл взгляд на Матиаса.

— Думаю, некстати они. Тот, что главный, похоже, что-то заподозрил. — Вздохнул младший, снимая доспех. — Возможно, стоило им всё рассказать, может и помогли бы нам с этой тварью. А так — как бы драки с ними не вышло.

— Не будь дураком, братец, вспомни нашу первую работёнку! — Завёлся Лиам. — Помнишь, чем всё закончилось, когда ты рассказал беламским стражникам про группу упырей, орудующих в городе? — Он ехидно оскалился, глядя, как брат опустил глаза в пол. В тот раз стража заперла их в околотке, решив, что они перепились или тронулись умом.

В своё время орден Сокрушителей Скверны был весьма грозной и уважаемой силой. В него входили практически все профессиональные охотники на нечисть со всего континента, за редкими исключениями. Правда, со времён рассвета ордена минуло уже несколько веков. После кровавого века, ознаменовавшегося глобальной охотой за головами различных сверхъестественных тварей, считалось, что всевозможных кровопийц и ночных хищников, предпочитавших диету из парной человечинки, истребили под корень. Вот уже пять столетий, как твари усвоили преподанный им тогда урок и затихарились, сменив обильные кровавые пиршества на более скромное и незаметное, но куда более безопасное существование. И тем не менее, хотя и в гораздо меньших масштабах, люди в мире продолжали пропадать, становясь чьим-нибудь обедом, или обретая ещё более ужасную смерть.

Однако, скрытность разумных чудищ принесла свои плоды: за несколько столетий люди перестали относиться к ним, как к реальной угрозе. Теперь этими существами пугали непослушных детей, писали про них романтические женские книжки и даже рассказывали про них анекдоты. Сокрушителей же, к которым раньше всегда обращались за помощью в случае сверхъестественной опасности, сейчас все считали сумасшедшими чудаками или заигравшимися и не желающими взрослеть детьми. По-этому им и приходилось всё время врать, скрывая свою принадлежность к когда-то великой организации, а охотиться тайно и не рассчитывая на чью-либо благодарность или щедрую оплату.

— Не знаю, Лиам, северяне немного другие. Они и в богов до сих пор по-настоящему верят, и племена оборотней у них там живут открыто и даже в набеги с ними ходят, хотя в прочем мире их считают такой же детской сказкой, как вампиров и упырей. Да и среди них есть живые свидетели вторжений Йотунов. — Всё же возразил младший брат после некоторой паузы, пожимая своими здоровенными плечами. — Эти люди могут и поверить.

— Могут, только не забывай, что даже в золотые времена Сокрушителей Скверны эти головой ударенные викинги не пускали наших братьев по оружию в свои земли! Как там заявил их конунг: «С нашими тварями мы разберёмся сами, нам нет нужды с кем-то делиться славой!» — Передразнил Лиам северного правителя, а затем уже более спокойно выдал: — Да и кроме того, что ты им расскажешь? Мы ещё и сами не уверены, та ли это тварь. Очевидно, что это какая-то разновидность заложного мертвеца, только вот засухи или мора домашнего скота здесь не было, а люди вот уже неделю мрут как мухи. Сначала надо убедиться, а уже потом и рассказывать. Если сами не справимся.

— Да, может, ты и прав, Лиам. — Неохотно согласился младший. — Давай ложиться, ночью пойдём на разведку.

Предгорная. Отряд Хротгара.

— Все подъём! Я только что снял с двери стрелу Харальда с запиской. Пьянчуги дошли до кондиции, пора пеленать! — Разбудил спавших командный голос лидера.

Стоит отметить, что дом, в котором они расквартировались, был выбран не случайно. Он находился на окраине деревни и был скрыт от мельницы и амбаров той самой рощей, в которой затаился Харальд, собственно, она как раз и находилась на полпути между складом гильдии и избой, облюбованной северянами. Дверь же избы как раз выходила прямо на неё.

— Дери тебя Йотуны, Хрот! Такой сон спугнул! — Поворочавшись, пытаясь вновь уснуть, сонно пробормотал Торстейн. Когда же понял, что сон не идёт, он с кислым выражением на лице продрал глаза и расстроенно добавил: — А ведь она только начала штаны с меня спускать… Изверг ты, ну куда они денутся, забывшись пьяным сном. Что тебе стоило дать нам подремать ещё пару часов? — Продолжая ворчать что-то уже тише, он кряхтя поднялся с кровати.

Если от оклика командира народ лишь выпал из своих сновидений, то от ругани здоровяка все открыли глаза и улыбаясь принялись вставать кто с кроватей, а кто с пола.

— Торстейн, дружище, ты ли это? — Ухмыльнулся Фёдд. — С каких это пор тебе вместо лихих драк девки распутные по ночам сниться стали? Или ты от волосатика нашего заразился? — Ехидно подмигнул он.

— Чем заразился? — Не понял шутки верзила, в то время, как остальные с трудом давили смех. — Он что, болен? — Волна уже несдерживаемого хохота хлынула со всех сторон.

— Да ты и впрямь ещё не проснулся! Небось, до сих пор девки перед глазами мерещатся спросонья? — Продолжил издеваться возрождённый.

— Да отстань ты с девками этими уже! — Взъярился в ответ друг. — Просто я с самого Винтеркальда уже с бабами простыней не мял и вообще уже начинаю забывать, как сиськи выглядят. — Уже спокойнее с грустной улыбкой на лице продолжил здоровяк, видимо, окончательно отойдя ото сна и поняв, над чем все ржут. — Вот и снится всякое. И Хар тут ни при чём.

— Ээээх, как я тебя, друг, понимаю… — Вздохнул Гъен, всем видом выражая сочувствие, а после подсластил пилюлю. — Ладно, закончим с этим делом, найдём, с кем тебе порезвиться. Если совсем прижмёт, можешь с теми бывшими рабынями что-нибудь сообразить, думаю, они не откажут в ласках своему спасителю. — Ещё раз подмигнул лидер, но уже без издевки в голосе и взгляде.

Друг же просветлел лицом и, полностью одевшись, принялся проверять амуницию. Остальные не отставали. Только Расул оклемавшийся быстрее всех, уже был собран и готов к выходу. Южанина, судя по играющей на лице улыбке, тоже позабавил услышанный весёлый трёп, но он тактично не стал влезать со своими комментариями, которые у него явно были в наличии. Он всё же понимал, что его ещё не до конца приняли в отряд и за своего ещё не считают.

— Ты это, сильно с зовом плоти не затягивай, Торст. — Затянув пояс и поправив висящий за спиной клевец, с лукавой улыбкой произнёс Атли. — Я слышал, что если мужик долго не бывал в женщине, от этого может пострадать здоровье. Да и настроение начинает портиться. — Он смерил здоровяка оценивающим взглядом и под смешки друзей заключил: — Впрочем, что касается настроения, по-моему, хуже уже некуда.

— Ой, кто бы говорил! Ну что, все готовы? — Командным голосом осведомился Хротгар, чтобы прервать очередной виток издевательств над спермотоксикозником. Просто, подумав о том, где Винтеркальд, а где Нардия, он действительно пожалел друга, ибо с женщиной он не был уже больше месяца. Дело в том, что Винтеркальд — это название величайшей твердыни северных земель, где на троне из костей Йотуна восседает сам конунг. А заодно тем же именем зовётся прилегающий к крепости столичный город. Собственно, из-за этого костяного трона резиденция северного правителя и получила своё название. Крепость, а затем и город, разросшийся из небольшой деревеньки в горной долине, обороняемой ею, была основана на месте, где около полутора тысяч лет назад один великий воин, в последствие объединивший северные земли в единое государство, победил в поединке инеистого великана, защищая проход к родной деревне. Тем самым он остановил вторжение ведомых им смертных потомков, звавшихся хримтурсенами, на земли севера. Позже он высек из костей павшего великана трон и многие последующие поколения его семьи восседали на нём в роли конунгов. И, так уж сложилось, что в радиусе нескольких сотен шагов вокруг места этой славной победы с тех самых пор образовалась климатическая аномалия: независимо от времени года на этом небольшом пятачке земли было всегда холодно, как зимой, а зимой — и того холоднее. Никто не знал, является ли тому причиной сам факт смерти великана, или наличие трона из его костей на том самом месте, однако, топить в крепости, чтобы не замёрзнуть, приходилось круглый год, причём крайне обильно. За это она и получила своё название, означавшее зимний хлад. Причём, внешний край стены около сотни метров не доходил до края мёрзлой земли, что доставляло дополнительные сложности при потенциальном штурме, в то время, как до самого стольного града крепостной мороз не доставал.

— Да! — нестройным хором ответил пусть и небольшой, но бравый хирд, враз переключившись на рабочий лад.

— Тогда выдвигаемся. — подытожил лидер, прерывая свои размышления о столице севера.

****

— Ну что там, Хар? — шёпотом спросил командир, когда группа достигла рощи и, пригнувшись за кустами, наблюдала за местом предстоящей облавы.

— А что тут скажешь? Совсем расслабились пьянчуги: перепились и завалились спать, даже дверь в амбар не закрыв! Только часового на входе поставили, но и он долго не выдержал и уснул. — Доложила «наружка», после чего наблюдатель с весёлой улыбкой добавил: — Представляешь, так прям стоя и уснул, к стене привалившись. — Хохотать в голос никто не стал, но все переглянулись с плотоядными улыбками на лицах. Дело пахло лёгкой и бескровной победой.

— Тогда все за мной, я сниму часового, а вы, как прорвётесь, вяжите остальных как можно быстрее, чтобы и пикнуть никто не успел! — Подытожил лидер. — Верёвка у всех с собой? — Увидев утвердительные кивки, он устремился к амбару.

****

Часовой даже не заметил, как с тихим металлическим лязгом меч и кинжал, висевшие у него на поясе, покинули ножны и легли на землю в паре шагов от него. Затем последовал сильный, но тихий удар кулаком в затылок, после которого первый из диверсантов связал за спиной бесчувственного тела руки и, согнув в коленях ноги пленника, притянул их верёвкой к первому узлу. В таком состоянии двигаться было решительно невозможно.

Закончив пеленать своего противника, Хротгар заглянул в амбар и, убедившись, что соратники успешно пеленают взятых на себя гильдейцев, втащил связанное тело внутрь постройки и направился помочь друзьям. Поскольку спящие были атакованы и обездвижены все одновременно, подать голос или иным образом издать шум никто не успел, всё шло по плану.

— Расул, сможешь начертить на полу шесть небольших кругов защиты от призраков? — когда все были окончательно упакованы осведомился Фёдд.

— Какого размера? — Приподняв правую бровь, уточнил пустынник.

— Чтобы в каждый поместилось по пленному. — Пояснил северянин. — У меня есть идея, куда после допроса пристроить души этих шакальих детей. — Андрей специально обозначил пленных словом из языка Смуглянки, чтобы вызвать у того чувство сопричастности. — А потом не помешает и весь этот чёртов сарай обезопасить. Только, нужно, чтобы никто кроме меня из серых пределов ни в круг, ни из круга не смог просочиться. Так сможешь, или нет? — С вызовом взглянул он в карие глаза некроманта.

— Решил скормить шакальи души шайтану? — Ухмыльнулся мёртвых дел мастер, очевидно, проглотив наживку из родного языка, поскольку фраза была от начала и до конца была произнесена на Дрэйхэмском наречии. — Хорошая идея, мне она тоже в голову приходила. Смогу, конечно, тут ничего сложного, только долго будет, тебе придётся мне помочь, заодно сам научишься защиту ставить. С твоей помощью как раз управимся, пока они придут в себя и будут готовы к допросу. — Заключил житель песков и отправился готовить круги для шести обездвиженных тел.

— Что ты, к йотуновой матери, затеял, Фёдд? — Словно решив побыть его совестью, хором и в один голос рявкнули Бъёрни с Цвергом, после чего переглянулись и рыжий продолжил уже один: — И откуда ты, исчадие Ангрбоды, понимаешь по Дрэйхэмски? Или ты думал, я не замечу, что ты ни капли не удивился, когда он тебе на своём собачьем языке ответил? — с подозрением нахмурившись сверкнул он глазами.

— Знание всех языков мира было частью той сделки с демоном, хватит уже удивляться, или ты думаешь, я недостаточно умён, чтобы продать свою душу выгодно? — Ухмыльнулся лидер. — А затеял я то, что уже с вами обсуждал. После того, как я узнаю от этого отребья всё, что мне интересно, я рассчитываю пустить их души на выкуп за свою. Ну… часть выкупа. — И, увидев сомнения в глазах друга, добавил: — Поверь, когда мы поговорим «по душам» в Хельхейме, эти доходяги будут рады сами безо всякого принуждения отдаться на милость демону. — Фёдд усмехнулся невольному каламбуру, а на лицах друзей тоже заиграли улыбки, пока, правда, слабые и неуверенные.

— Смотри, сам себя вокруг пальца не обведи. — Сплюнул на землю Бъёрни и отправился проверить верёвки на пленниках.

— Не знаю, что творится у тебя в голове, Хрот, но по-моему, Рауди прав. Будь внимательнее, постарайся не перемудрить с хитростями, а то как бы не пришлось расстаться с душой раньше срока. — Чуть менее категорично, но всё же с опаской сказал Цверг, с участием хлопнув своего друга по плечу.

Здесь стоит заметить, что слово «рауди» на северном наречии означает рыжий. Соответственно, полное боевое прозвище Атли — Раудибъёрн, что значит рыжий медведь.

— Знаешь, Хельм, я сейчас больше беспокоюсь насчёт тех братьев-рыцарей. Если они охотники на нечисть, тогда то, что я собираюсь делать, может привлечь их внимание. Постарайтесь с ребятами после допроса и казни проследить, чтобы они не вмешались, или даже удержать их до моего возвращения, а то действительно всё может закончиться скверно. — Почесал подбородок Хротгар, задумавшись о возможных пагубных последствиях подобного вмешательства в его потустороннее общение.

— Хорошо, друг, мы с тобой, что бы ты там ни решил. Да и на брюзжание Атли не обращай внимания, ты же знаешь, он всегда ворчит, когда ему что-то не по нутру. Он просто переживает за тебя. — С сочувствием во взгляде произнёс крепыш.

— Это я и без тебя знаю, Хельм, и не злюсь на него. Просто если он и дальше будет ворчать в присутствии остальных, это может повлиять на боевой дух ребят. Попробуй это с ним обсудить наедине. А я пойду помогу Расулу, может действительно научусь чему. — Он кивнул другу в знак окончания разговора и направился к пустыннику, по пути наблюдая, как Харальд с Торстейном, довольные, аки мартовские коты после случки, подтачивают со «стола» остатки припасов гильдейцев. Например, копчёный окорок уменьшился уже на добрую половину.

Не удержавшись этим аппетитным зрелищем, он сделал небольшой крюк на пути к Смуглянке и внёс свою лепту в уничтожение продовольственного обеспечения противника. Всё же, с обеда прошло уже немало времени.

****

Хротгар с пустынником как раз заканчивал внешний круг защиты, призванный запереть любых призраков внутри амбара и не допустить туда посторонних, когда первый пленник открыл глаза и попытался вертеть головой, силясь понять, что происходит. К этому времени шесть кругов помельче, по одному персонально для каждого ночного тела, уже были готовы.

— Что случилось? Я не могу пошеве… Кххххе… кх. — Голос пробудившегося гильдейца прервался мощным ударом Рыжего под дых.

— Тебе ещё не давали слова, падаль! — прозвучал густой голос «обидчика».

— Да вы хоть зна… Кх… гх… кхе. — И вновь фраза была прервана на полуслове.

— Сказал же: помолчи! — Вновь раздался вкрадчивый и какой-то даже иронично-участливый голос Бъёрни. Больше пленник рта не разевал.

— Ты с ним полегче, Атли, ещё убъёшь ненароком раньше времени, как мне его потом допрашивать? — С безразличным тоном, словно о куске мяса, проговорил глава группы. — А хотя, плевать, их ещё много, да и, если что, Расул даже мёртвого разговорит… — С ноткой зловещего ехидства в голосе продолжил он, а пленник, видимо, поняв, насколько всё серьёзно, затрясся мелкой дрожью и проглотил ком в горле. — Всё, я закончил, тебе ещё долго, мой смуглый друг? — С лёгкой иронией обратился Фёдд уже к дрэйхэмцу.

— Я тоже уже всё, можешь приступать. — Лаконично ответил песочник.

— Итак, что ты нам расскажешь? — полминуты спустя вкрадчивым, но не терпящим возражений голосом спросил норманн, держа двумя руками голову очнувшегося пленника и глядя тому прямо в глаза. Увидев, что тот пытается справиться со страхом и поиграть в молчанку, он произнёс, перебивая готовый сорваться из уст пленника неправильный ответ: — О, хорошо подумай над ответом. Мы успели осмотреть склад и знаем, кто вы с собутыльниками такие. В любом случае мы вас казним, но от того, будешь ли ты говорить, зависит, умрёшь ты быстро и безболезненно или будешь долго мучиться. Поверь, времени до утра у нас много и мы никуда не спешим. — Во взгляде северянина сквозила угроза и жестокость. Андрей сейчас искренне надеялся, что гильдеец всё же заговорит, поскольку заниматься пытками ему совершенно не хотелось, но, тем не менее, был готов к этому. Его самого пугала эта холодная готовность причинять боль. Из-за неё он чувствовал себя каким-то бездушным гестаповцем или НКВДшником. Он пытался урезонить себя мыслью о том, что эти люди воры и убийцы, что любая боль для них не будет чрезмерным наказанием, что они причастны к исчезновению деревенских детей, с которыми лишь богам известно что приключилось. Но от этих мыслей на душе не становилось менее пакостно. А время шло и пленник, хотя и дрожал от страха, покрывшись липким холодным потом, но молчал. Тогда возрождённый начал прокручивать в памяти тот разговор с Куртом о похищении его семьи, вспомнил мерзкую рожу Лелдона. Одновременно с воспоминаниями в его душе разгорались ярость и решительность. В какой-то момент, видимо, не выдержав чего-то появившегося в его взгляде, отсутствовавшего до сего момента, пленник открыл рот и дрожащим голосом заговорил. А ведь ещё чуть-чуть и Андрей был уже готов начинать ломать ему пальцы.

— Что ты хочешь знать? — сорвалось с его губ, видимо, он не знал, с чего начать.

— Начнём с того, зачем гильдии этот склад? Куда должно было отправиться оружие и обмундирование, что здесь хранятся? — Принялся раскручивать его Хротгар.

— Сложно сказать… За то время, что мы используем эти амбары в качестве хранилища, несколько человек приезжали и загружали повозки и куда-то увозили здешние ящики. Куда — я не знаю… Не задавал лишних вопросов… Мельник должен быть в курсе. Он здесь… ну, это… главный, вроде как… Правда, мы здесь не носим перстней, так спалиться меньше шансов. Хотя вы нас всё равно нашли… — Замялся допрашиваемый. А северянину уже начинало нравиться, что из него не приходится клещами тянуть информацию. — Не знаю, какой у Истра чин… Когда нас с ребятами сюда отправили, просто предупредили, что он главный. — Словно почувствовав немой вопрос во взгляде, добавил пленник.

— Так, хорошо, с этим разобрались. А что за мор начался в деревне? Куда делись мальчишки? — Продолжил допытываться северянин. Услышав про пацанов, объект допроса весь как-то сжался и задрожал сильнее.

— Не знаю… Честно, не знаю… — Попробовал соврать ночник, но по изменению голоса и характерной реакции на упоминание о детях, было очевидно, что он врёт.

— Я же предупреждал, чтоб ты не врал! — С какой-то даже жалостью в голосе проронил Хротгар, ломая медленным неспешным движением лжецу указательный палец, отчего подопечный весь выгнулся и заскулил, а на его глаза навернулись слёзы.

— Х-хорошо, я всё скажу, только не надо больше! — Залепетал окончательно сломавшийся пленник. — Это не мы… Это всё мельник… Да, мельник! Он детей у…

— Заткнись, ссыкло, ещё слово и я тебя вздёрну вон на той балке! — Кивнул головой в сторону одной из балок амбара очнувшийся от вопля недавнего собутыльника пленник, видимо, оставленный здесь за главного. И столько несообразного с ситуацией гонора было в его словах, что «дознаватель» временно переключил своё внимание на него.

— А ты, видимо, здесь больше всех знаешь, раз командовать вздумал? — Усмехнулся Фёдд. — Ничего, и до тебя очередь дойдёт, а пока… Ребята, заткните его кто-нибудь, чтоб не мешал! А то у нас такой душевный разговор завязался, а он взял и всё испортил. — Удовлетворившись тем, как Торстейн двинул «главнюку» по зубам, а после заткнул ему рот какой-то рваной ветошью с пола, Хротгар вновь обратил своё внимание к «собеседнику»: — Продолжай. Что там мельник с детьми сотворил?

— Честно, мы тут не при чём! Пацаны влезли на склад и увидели, что в ящиках, мы их поймали и в кладовку заперли. А вечером вернулся Истр и… Он утопил их! — Секунд на десять говоривший умолк, затем после нескольких глубоких вдохов продолжил, чуть успокоившись, видимо думая, что сможет заслужить прощение сдав главного: — Мы думали продержать их взаперти до конца операции, а потом отпустить. Мне хоть и приходилось уже убивать, но детей губить… Нет, ни я, ни ребята не решились. А когда вернулся мельник, он сказал, что не для того тут несколько лет обживался, чтобы из-за трёх сопливых малолеток всё бросить и рвать когти. Он достал шкетов за шкварники из кладовки и потащил на ручей, а там утопил. Куда он тела дел, честно, не знаю. Я даже то, как он их топил, не досмотрел — вырвало меня… — Скривился ночник. Что удивительно, хотя он и раскрасил историю с выгодной для себя стороны, вроде как он в этом не участвовал, не упомянув правда, про то, что и помешать не пытался, его чувство брезгливости к детоубийству и осуждение этого поступка были искренними. Это было заметно и по глазам, и по лицевой мимике, да даже потому, как он несколько раз во время рассказа характерно рефлекторно зажмуривался, словно пытаясь не видеть своих воспоминаний. Но почему же в серых пределах не осталось аурных следов детей, если они умерли? Впрочем, об этом присутствующее здесь отребье вряд ли знало, судя по аурам, среди них не было пробуждённых магов.

— Так, ты упомянул какую-то операцию, о чём речь? — Спросил заинтересовавшись северянин.

— Ну, это… Мы сюда прибыли всего чуть больше недели назад… Груз, как я слышал, втихаря доставили по западному тракту тоже несильно давно. А вот Истр тут уже несколько лет околачивается. Нас сразу предупредили, что склад здесь пробудет не больше месяца, а когда с него заберут последние ящики, новое хранилище будет уже где-то в другом месте. — Пояснил успокоившийся «докладчик», видимо, из-за заинтересованного и уже не столь агрессивного вида Хротгара решивший, что ему всё же сохранят жизнь.

— То есть, это только временный склад? Интересно. А где следующая точка?

— Не знаю… Нам не сообщали… — Пленник ненадолго задумался. — Хотя, Истр, или Ренар… ну, тот, кого твой здоровяк заткнул, могут что-то знать.

— Ладно, а что знаешь про мор, напавший на жителей? И почему вас он не затронул? — Прищурился северянин, пристально глядя в глаза «языку».

— А вот это мне неведомо… Хотя, вся эта бесовщина началась после убийства детей… Может, проклятье какое? Или они не отошли в серые пределы и стали мертвяками… ожившими… Не знаю, только гадать могу. — Пожал плечами связанный, сморщившись от врезавшихся с тело при этом жесте верёвок. Версия нежити казалась несколько странной, ибо поднявшиеся покойнички, если верить преданиям, обычно жрут либо всех подряд, либо в первую очередь тех, кто причастен к их смерти, тут же они словно старательно обходят вниманием своих убийц.

— Хорошо, свободен пока, сейчас твоего хамоватого старшого будем мучить. — Подмигнул Гъен, подходя ко второму очнувшемуся, который пытался что-то мычать сквозь кляп во рту. Стоило извлечь затыкающую этот фонтан сквернословия ветошь, как Ренара прорвало.

— Да ты… Что ты о себе возомнил? Думаешь, тебе сойдёт с рук подобное пренебрежение к гильдии? Вот вернётся Истр со своими людьми… Все вы тогда горя хлебнёте! И лорду этому, который вас нанял, недолго осталось! Да вас всех за такие шутки выпотрошат и кишки свои есть заставят! — Несколько раз Торстейн и Атли порывались заткнуть эту словесную диарею парой зуботычин, но каждый раз лидер знаком руки их останавливал в надежде в потоке изливающейся желчи услышать что-то полезное. — А тебя, стукач, ждёт уже не пеньковая петля, а яма с крысами! Думаешь, трепло, Истр не узнает, кто его сдал? Когда он зароет этих наглых выскочек, я лично попрошу его доверить мне твою казнь! — Наконец, Ренар прервал свой приступ бешенства и перестал брызгать слюной изо рта, переводя дыхание.

— А теперь слушай сюда, урод! — Хротгар угрожающе резко приблизился к желчному крикуну, схватив его за грудки, настолько близко, что едва не касался лбом его лба и увидел отражение своих глаз в его зрачках. — Ты ещё не умер только потому, что мне интересно, о чём ты можешь мне поведать. Я мог бы прямо сейчас врезать тебе кровавого орла, или вообще усадить тебя жопой на кол, чтобы ты перед смертью несколько дней мучился нестерпимой болью! — В его голосе не было ярости, лишь ледяная решимость исполнить свою угрозу, пусть и придётся отдать Аграилу на одну душу меньше. — Но я позволил тебе и остальным твоим тварям пожить ещё немного, пока вы говорите. Цени эти мгновения! Мельника здесь нет и бояться тебе надо не его, а меня! Это я сейчас стою здесь перед тобой! Это в моих руках твоя жизнь! И, чтобы ты не обманывал себя напрасными иллюзиями, Истр, сколько бы людей он с собой не привёл, разделит вашу участь. Правда, проживёт он, наверное, подольше вашего, поскольку знает больше. — В глазах Ренара появился страх. Похоже, до сей поры он не до конца понимал серьёзность своего положения и тешил себя надеждой на спасение. — Так ты хочешь умереть быстро и легко, или долго и больно? — Резко рявкнул возрождённый, чтобы окончательно выбить спесь из глупца. Приём сработал — временный главнюк, приноровившийся к спокойной и хладнокровной манере речи дознавателя, продумывавший про себя варианты ответа, вздрогнул от резкого окрика, а все посторонние мысли, словно горох, высыпались из его головы, сейчас в ней словно набатный колокол звучал последний вопрос северянина, предлагавший лишь две альтернативы.

— Быстро… это не так больно. — Сдался Ренар, впрочем, сломался он не до конца, он тянул время, чтобы придумать более правдоподобную ложь, что не укрылось от внимания северянина, поскольку, «подопытный» отвёл взгляд вправо и вверх, явно создавая какие-то образы в своём воображении.

— Ну что ж, раз ты готов говорить, скажи-ка мне, давно ли гильдия завербовала мельника? — Этот вопрос был принципиален, поскольку местному отделению гильдии меньше года от роду и, если Истр с самого своего переезда в Нардию был вовлечён в замысел, значит относится к Чёрной руке, а вот если от нескольких месяцев до года, как вступил, значит относится к местной молодой поросли, хотя и может быть достаточно высоко в её иерархии.

— О, ещё до переезда сюда Истр уже был членом гильдии. У него под началом не меньше сотни людей! — Ренар явно пытался напугать непомерной крутизной своего командира и количеством людей у него в подчинении. Впрочем, обе сентенции были ложными, Хротгар уже давно держал его не за грудки, а за голову, ощущая большими пальцами в жилках на его шее пульс, который заметно участился как в начале первой фразы, так и к концу второй.

— О, то есть, он член Чёрной Руки? — Решил пощупать почву он.

— Да, я слышал, он входит в неё. — И снова ложь, но не это было главным. Судя по задержке перед ответом, пульсу и взгляду, этот не особо умелый враль никогда не слышал о чёрной руке.

Фёдд достал свой кинжал-кипятильник и плавным неспешным движением отрезал обманщику ухо с характерным шипением запекающейся крови. Воздух наполнился запахом горелого мяса. На этот раз истошный визг «испытуемого» заставил очнуться уже всех пленных.

— А теперь давай на чистоту. — Совершенно спокойным будничным тоном вновь заговорил северянин, убрав кинжал в ножны и с некоторой брезгливостью вертя между пальцами отрезанное ухо. — Ты оба раза мне соврал, а это было наказание. Мне продолжить нарезать тебя на ломтики, или ты наконец отнесёшься к нашему разговору серьёзно?

— Да пошёл ты! Ты мне ухо отрезал! — Огрызнулся «наказанный».

— Так, вижу, серьёзности не прибавилось… — норманн разжал пальцами челюсти подследственного и запихнул ухо тому в рот, после чего двумя руками заставил его челюсти сделать несколько жевательных движений. — Глотай! — Терпеливо, хотя и не без некоторого чувства брезгливости он снял со своей щеки выплюнутое ухо и вытер слюну с лица, решив, что после его не помешает вымыть. Сломав супостату кулаком нос и уже окончательно ощущая презрение к себе, словно палачу в застенках гестапо, он под аккомпанемент гнусавых воплей зажал ноздри. Когда рот открылся для вдоха, он пальцем протолкнул кусок жёваного хряща в глотку жертвы, после чего зажал и рот. Когда тот начал дёргаться, задыхаясь, он отпустил руку и, чтобы вдохнуть, ему всё же пришлось проглотить кусок своей плоти.

Андрея изнутри колотило от омерзения к самому себе. Он никогда даже представить себе не мог, что будет настолько уверенно и хладнокровно мучить людей. Нет, удовольствия от процесса он не испытывал, но и рвотного рефлекса тоже не было. Он ощущал, что в нём что-то безвозвратно меняется. Было очень неприятно, но никакие оправдания или аргументы не помогали прийти в норму. Даже когда он сажал Лелдона на кол, это была просто жестокая казнь, а не продолжительное целенаправленное членовредительство лицом к лицу с жертвой. Жутко хотелось выпить, чтобы хоть как-то заглушить совесть. Впрочем, он не показывал вида, сохраняя совершенно каменное выражение лица. Он не мог себе сейчас позволить внешние проявления эмоций, иначе, пойми Ренар, что он даёт слабину — и всё, что он уже с ним проделал, окажется напрасным. Кое-как взяв себя в руки, вновь пробудив ярость мыслями о троих утопленных детях, он заговорил снова:

— Ну, сколько ещё твоих частей тебе скормить, чтобы получить в ответ хоть немного честности? — Издевательский сарказм давался нелегко, плохо сочетаясь с лелеемым внутри и помогающим сохранить подходящую мину разбуженным огнём ярости.

— Ладно, хорошо, будь ты проклят, я всё расскажу… — Испытующе побуравив северянина взглядом несколько секунд, словно проверяя, готов ли тот идти до конца, наконец, он сдался. — Только пожалуйста… Когда перейдёшь к казни… Сделай это быстро. Не надо больше пыток… — На этот раз взгляд спесивца потух, было заметно, что сейчас он сломался окончательно. Теперь он серьёзно делал выбор между быстрой или мучительной смертью, уже не воспринимая слова Андрея как блеф или пустую браваду.

— Я уже говорил, что если не будешь врать или пытаться что-то скрыть, то умрёшь быстро. Я не врал. Говори. Вопросы ты слышал. — Скупо ронял фразы Хротгар, но чуть погодя добавил. — Впрочем, я уже понял, что про Чёрную руку ты ничего не слышал, так что просто расскажи всё, что знаешь про мельника.

— Завербовали Истра больше пяти месяцев назад, насколько давно не знаю, я примерно тогда к ним пришёл. Но от «стариков» слышал, что он уже несколько лет жил здесь и молол зерно, когда ему предложили заработать на стороне. Так что, чем бы ни была эта Чёрная Рука, про которую ты спрашивал, он вряд ли в ней состоит. — Отдышавшись и сплюнув на пол кровью, Ренар продолжил: — В подчинении у него находится семь троек, ну, по крайней мере, я столько видел, может и больше. У него самого перстень мифриловый, он показывал при первой встрече.

— Вот это уже конструктивный разговор! Можешь, ведь, когда захочешь! — Деланно одобрительно улыбнулся северянин. — Где будет следующий склад знаешь?

— Где-то к востоку отсюда, дальше по тракту. Обещали уточнить за неделю до того, как мы отсюда снимемся. — поняв, что пыток больше не ожидается, уже спокойно сливал информацию безухий язык, хотя, гнусавый из-за сломанного носа голос делал повествование даже в чём-то забавным. Андрей отвлёкся от самобичевания и настроение стало потихоньку налаживаться, впрочем, когда всё закончится, выпить всё равно не помешает.

— Какие ещё гильдейские нычки знаешь? — решил расширить географию поиска допросных дел мастер.

— Перечислять долго, там на гвоздике висит моя сумка, в ней тетрадь в кожаном переплёте, там все известные мельнику места встреч, квартиры, притоны, но не обольщайся, там всё по-ранохски, без словаря не разберёшься. Даже шифра никакого не надо. Я и сам не понимаю большую часть написанного, только то, что Истр успел перевести, когда куда-то меня отправлял. Это вообще-то его тетрадь, просто, посылая меня куда-либо с заданием, давал её с собой, чтобы я на месте показал в доказательство, что от него. Вроде как если перехватят, всё равно никто прочесть не сможет. Я подобных словарей вообще никогда не видал, да и не слышал о них. — Поведал Ренар, явно не подозревая, что ранохский язык, на котором общаются орки пустошей, возрождённый тоже знает в числе прочих, благодаря дьявольской сделке. Так что в словаре нет необходимости. Это был джек пот. Неясным оставалась только причина несчастья, охватившего жителей Предгорной. Смутное чувство тревоги, не дававшее Хротгару покоя, продолжало свербеть, пытаясь что-то подсказать, но он пока не мог в этом разобраться.

— Так вот, кто рабов у орков покупает! — Закинул удочку норманн.

— Нет, мельник с рабами не связан, он рассказывал, что человек, научивший его ранохскому, когда-то был рабом у орков, но сумел заслужить свободу и даже их уважение на арене в роли гладиатора. Вот он и торгует с орками рабами, Истр же продаёт им оружие. — Заметил Ренар. Он, казалось, уже сам ищет, что бы рассказать, лишь бы прожить на несколько минут по-дольше.

****

Новость была не из приятных. Набеги оркских племён на более цивилизованных человеческих соседей редко бывали успешными по двум причинам. Во-первых, орки крайне агрессивны и своенравны, из-за чего у них очень редко рождаются великие вожди, способные объединить разрозненные враждующие племена формально единого государства. А во-вторых, в пустошах очень туго с рудой, равно как и мастерами, способными её обрабатывать, вследствие чего оружие и броня орков — это убогий и грубый примитив из крайне паршивого материала. Разве что из кожи или кости они могут сотворить что-то удобоваримое, а иногда даже шедевральное. Услышанная же новость свидетельствовала о том, что вторая причина, возможно, скоро перестанет таковой быть усилиями ночной гильдии. А это было чревато серьёзными проблемами для всего континента. Северяне по праву считались одними из лучших воинов на материке, а орки несмотря на скудность снаряжения были первыми в списке желающих оспорить этот факт. Более того, если им удастся получить приличные оружие и доспехи, у них появятся реальные шансы это сделать. Дело в том, что орки помимо весьма крупной комплекции (средний представитель их вида примерно от двух до двух с половиной метров ростом) обладают внушительной силой и очень шустрым метаболизмом с колоссальной скоростью регенерации (отрубленную конечность, правда, они отрастить уже не могут, но если сохранить её после боя и приладить на место, зафиксировав, то она вполне может прижиться, более того, бывали случаи, когда орки выживали с пробитым сердцем или даже когда им сносили пол головы, конечно, при этом страдали разум и психика, но сам факт!). И весь этот букет примечательных черт дополнялся тем, что они плодились, как кролики. Оркская женщина за одну беременность приносит от четырёх до шести детей, а длится их беременность около полугода. Впрочем, большинство молодняка умирает, так и не достигнув зрелости, либо в поножовщине, либо в межплеменных распрях.

От захвата орками человеческие государства спасает лишь несколько вещей. Плохое качество и некоторая отсталость орочьих средств уничтожения жизни уже упоминались. Основной же причиной является человеческий… хотя, в данном случае, скорее оркский фактор. Для их расы характерна ярко выраженная агрессивность и мстительность, в том числе по отношению к соплеменникам, а также ярый индивидуализм, проявляющийся в том, что каждый хочет сам стать главным и тянет одеяло на себя. Соответственно, ватага орков, которую язык не повернётся назвать армией, имеет проблемы с дисциплиной, скорее напоминая оголтелую толпу, чем организованный строй. И тем не менее, такая ватага, каждый в которой на две-три головы выше самых рослых людских солдат, сильнее их, да ещё и с трудом умирает, представляет серьёзную опасность. Если же этим мясникам раздать качественное стальное оружие и броню, они станут настоящими машинами смерти. Видимо, так и рассудил кто-то из ночной гильдии.

****

— Так, насчёт торговли с орками всё ясно, поведай мне теперь, куда делись все почтовые птицы, отправленные в деревню и из неё? — спросил северянин, вытряхивая содержимое снятой со стены сумки Ренара.

— А тут всё очень просто. Вон там, — пленник мотнул головой, указывая направление, — у стены стоит большая клетка, укрытая дерюгой. — Действительно, в указанном месте стояла клетка, в темноте принятая возрождённым за один из ящиков. — В ней сидят двое гаал-хуров, дальше объяснять надо? — Ухмыльнулся гильдеец.

Объяснения действительно не требовались. Гаал-хуры были разводимыми орками летающими ящерами, напоминающими что-то среднее между земными доисторическими птеродактилями и карликовыми вивернами. Эти рептилии были размером с взрослую овчарку, только с трёхметровым размахом перепончатых крыльев, заменявших передние лапы, длинной гибкой шеей (на этом сходство с виверной заканчивалось, да и виверны гораздо крупнее.) и длинной конусообразной головой с рогом-противовесом на затылке, чтобы пасть не перевешивала. Собственно, для таких «пташек» поймать в воздухе почтовых птиц, даже хищных, было плёвым делом. Хротгар, лишь только услышав про них, сразу всё понял, а заодно решил после смерти хозяев забрать себе этих весьма полезных зверушек. Харальд, скорее всего поможет с приручением, а оно однозначно потребуется, поскольку ящеры не привыкнут к новым хозяевам по щелчку пальцами.

****

— А сейчас рассказывай, что знаешь о деревенском море? — Нахмурился Фёдд, перелистывая тетрадь и бегло просматривая страницы.

— А нечего особо рассказывать. Всё началось с того, что Истр пацанов утопил. Остальные ребята, может, не заметили, но мне тогда показалось странным, что закончив с ними, он сразу же всех прогнал, решив разобраться с телами сам. Одному-то тащить долго и неудобно. Кроме того, он хоть и не инициированный маг, но в заклинаниях и ритуалах шарит неплохо. Ну, я и сложил эти два факта… — На мгновение Ренар закрыл глаза, а вновь открыв продолжил: — Возможно, это просто глупая догадка, но мне кажется, что он сотворил какой-то ритуал, с их кровью, например, чтобы выморить всю деревню. — Закончил гильдеец.

— Что ж, пора прощаться, тебя уже в серых пределах заждались. — Не успели моргнуть расширившиеся от удивления и страха глаза Ренара, как его голова отделившись от тела упала на пол. Хротгар вытер лезвие топора о его одежду.

— Не надо, прошу вас, пощадите! — подобные крики раздавались, пока командир и Торстейн орудовали топорами, даруя бандитам быстрые и лёгкие смерти. Многие из них просто не успевали почувствовать боль, когда острая словно бритва чёрная сталь рассекала их шеи. Как ни удивительно, сейчас совесть Андрея молчала, возможно, где-то в глубине души он смирился с тем, что быстрая смерть, пожалуй самая лёгкая участь для подобных личностей.

****

— Ну что, голубчики, не ожидали меня здесь увидеть? — С весёлой улыбкой поинтересовался норманн, оглядывая расширившиеся как блюдца глаза шестерых обнажённых призраков. Его тело, сидящее по-турецки на полу позади него, касаясь подбородком груди, словно спало. Вокруг же опять царила серая гамма и мёртвая тишина, если не считать звуков его голоса.

— Ты что, убиться решил, чтобы и здесь нас достать?!? — Наконец прервал молчание после долгой паузы Ренар.

— Да нет, с чего бы? Просто решил немного прогуляться. А заодно сделать тебе и твоим ребятам одно крайне заманчивое предложение. — Лицо северянина расплылось в улыбке, характерной для страхового агента.

— И что же ты можешь нам предложить? Здесь? Уже после смерти? — С вызовом буравил его взглядом Ренар.

— Как вы, наверное, уже заметили, ребята, смерть — это ещё не конец. Скажи мне, Ренар, много ли ты знаешь о серых пределах? — заговорщицким тоном спросил Хротгар.

— А тебе-то какое дело? Мало тебе того, что пленил нас даже после смерти? — Огрызнулся гильдеец.

— О, вы уже обнаружили мои охранные круги? — Ухмыльнулся северянин. — Молодцы! Только они для вашего же блага. Повторю свой вопрос: что ты знаешь о загробной жизни?

— Для нашего блага? Скажешь тоже! Из-за них мы не можем свободно перемещаться и станем лёгкой добычей для любого враждебного призрака!

— О, да ты не безнадёжен! В этом и состоит благо: охранные круги не пускают не только вас наружу, но и кого-либо к вашим беззащитным призрачным тушкам. Конечно, свободы передвижения вы лишены, но зато пока вы в безопасности. Итак, готовы выслушать предложение? — Подмигнул северянин.

— Ты не оставил нам выбора, говори уж, коли есть чего. — Ренар расселся в своём круге, приготовившись слушать. Остальные последовали его примеру.

— Что ж, разумное решение, рад, что не пришлось слишком долго вас убеждать, времени у меня немного, надо ещё с мором в деревне разобраться. — Вздохнул Фёдд и тоже присел. — Итак, слушайте. Вы, наверное, в курсе, что серые пределы неоднородны? В них существует множество государств, образованных призраками. Если не в курсе, спросите Ренара, он расскажет. В областях, куда попадают души умерших из крупных государств живого мира, существуют достаточно крупные призрачные страны со своими законами и укладом. Так обстоят дела в Эрионе, Дрэйхэме, Империи Алых Небес, моих родных краях. Но также существует ничейная территория, к которой относится всё пространство между крупными державами. Так вот, Нардия как раз относится к ничейной территории. Чем это чревато для вас? Всё очень просто: если в государствах призраков существуют законы и власть… не всегда справедливые и честные, но всё же существуют и защищают своих граждан, то в ничейных землях не просто царит анархия и беззаконие… Здесь происходит кое-что по-хуже. Вы, наверное, уже заметили, что оказались здесь абсолютно голыми? Ренар, расскажешь своим людям, где призраки берут одежду, деньги, оружие и прочие материальные ценности, или это сделать мне? — Развёл руками возрождённый.

Перед тем, как Ренар успел открыть рот, какой-то клочковатый оголтелый хрен вскочил и выкрикнул:

— Эй, хорош воду в ступе толочь, мужик! Какое это имеет отношение к делу? Ты собирался что-то предло… АААААААА — Договорить не вышло, Хротгар ловким выпадом отсёк крикуну топором ногу. Когда же упавшему бедолаге удалось сесть, северянин уже разминал его конечность руками, словно мокрую глину, превращая в бесформенную массу призрачной плоти. Обезноженный в немом шоке смотрел на происходящее круглыми глазами.

— Ренар, тебе не помешает привить своим людям немного дисциплины. — Пожал плечами Фёдд, продолжая не обращая ни на кого внимания мять массу. Наконец, плюхнув серый сгусток на пол перед собой, он обвёл присутствующих взглядом. — Вижу мне удалось привлечь ваше внимание. Что ж, я сам расскажу, откуда берутся призрачные материальные блага. — Он отлепил от сгустка кусочек и, придав ему форму кинжала, закалил волей. Покрутив на глазах изумлённой публики только что созданным кинжалом и заткнув его за пояс, он продолжил, вставая и держа в руках массу, когда-то бывшую ногой. — Как вы сейчас сами увидели, в мире призраков существует только один материал. И этот материал — ни что иное, как сами призраки. Вернёмся к ничейной территории. Большая часть попадающих сюда душ вылавливается государствами, которые я уже упоминал, а что с ними становится дальше — можете сами себе представить. — По мере своей речи северянин, используя в качестве чернил то, что было ногой крикуна, чертил пальцем на полу круг призыва, время от времени бросая взгляды на заворожённо наблюдавшую за ним публику. — Скажу лишь, что выбравшись из своих охранных кругов, лучшая участь, на какую вы можете рассчитывать — служба какому-нибудь призраку в качестве раба. — Дальше Хротгар замолчал, продолжая чертить символы круга призыва и давая слушателям осмыслить только что им сказанное.

— Так, мы поняли, что ты хотел сказать. — Ренар переглянулся с остальными и продолжил говорить за всех. — Пожалуй, мы готовы выслушать твоё предложение. Вряд ли у нас много шансов остаться целыми и невредимыми без оружия или хотя бы одежды. Так что говори.

Оглядев слушателей и убедившись, что те действительно готовы, северянин, как раз закончивший с кругом, поднялся в полный рост и, повернувшись к публике произнёс:

— Я предлагаю вам сделку с демоном.

Воцарилось напряжённое молчание, народ бросал неуверенные взгляды друг на друга, никто не решался заговорить первым. Когда же давешний клочковатый калека открыл рот, чтобы ответить, северянин жестом остановил его и заговорил сам:

— Я знаю, о чём вы все сейчас думаете. Вы боитесь, что предложенное лекарство будет пуще болезни. Что ж, это вполне разумный страх. Однако, я могу вас разуверить. Первое, демоны собирают души не просто ради удовольствия. И вовсе не для того, чтобы вечно мучить их в преисподней. Они собирают их ради энергии, в этом аспекте они подобны богам. Только боги черпают энергию из веры, а демоны из сильных эмоций. Боль далеко не единственная сильная эмоция, хотя заставить её испытывать и легче всего. Тот, кого я собираюсь призвать, в основном специализируется на азарте и похоти. Во-вторых, обычно люди продают демонам душу ещё при жизни, чтобы получить какие-то блага до её окончания. Вы же уже мертвы, так что в качестве оплаты за душу можете сторговать себе комфортное посмертие с азартными играми, окружением из нескольких десятков тысяч других душ, среди которых хватает и женщин, и, кроме того, получить шанс на ещё одну смертную жизнь уже в новом теле по результатам регулярно проводимых в его домене чемпионатов в различных играх. Ну и, наконец, в-третьих, я уже имел с ним дело, и он честен в своих сделках. Я лично всем остался доволен.

— А можно нам подумать? Ну, посовещаться… То, что ты предлагаешь, весьма заманчиво, но вдруг ты нас обманываешь, или демон чего-нибудь учудит? Кроме того, зачем тебе всё это нужно? — Резонно спросил Ренар.

— Зачем мне это нужно? А затем! С паршивой овцы — хоть шерсти клок. Я договорился с ним об одной сделке, если я буду поставлять ему души, то смогу получить кое-что очень мне нужное. — Таинственно улыбнулся северянин. — Обманываю я вас или нет, абсолютно не важно. Сделку вы будете заключать не со мной, а с демоном. Если хотите, можете спросить его сами о чём угодно. Демоны не врут при обсуждении условий сделок. У меня не было и нет причин в этом сомневаться. По заключённым со мной сделкам он выполнил всё в лучшем виде. А насчёт подумать и посовещаться — можете, конечно, но уже без меня. Я уже говорил, что стеснён во времени и спешу. Так что да или нет. Если нет, то я пошёл обратно в своё тело, у меня найдутся дела по-важнее, чем уговаривать нескольких идиотов, которым уже нечего терять, сделать свой выбор. — Сказав это, северянин отвернулся от них и твёрдым шагом направился к своему телу. На его лице играла торжествующая улыбка, уже сейчас он знал, что они согласятся.

Так и получилось, когда он уже усаживался в своё тело, Ренар окрикнул его:

— Стой, мы согласны, чему быть, того не миновать! Вызывай своего демона! — Его взгляд горел обречённой решимостью.

Хротгар неспешно поднялся, не торопясь подошёл к кругу, а перед тем, как читать заклинание призыва обратился к инвалиду:

— Слышь, советую попросить его восстановить тебе ногу. А то быть в посмертии калекой — не лучший вариант. — Он усмехнулся.

— Думаешь, сам бы не догадался? Начинай уже. — Проворчал одноногий.

Возрождённый повернулся к кругу и начал произносить заклинание. Когда оставалось несколько последних фраз, круг засветился сине-зелёным, разбавив монотонную серую гамму, а публика дружно вздрогнула. Когда он закончил заклинание, вокруг стояла гнетущая тишина. Прошла где-то минута, на протяжении которой напряжение нарастало, а народ нервничал всё сильнее. Когда призраки начали в нетерпении переглядываться, Аграил наконец явил себя народу во вспышке пламени. Он предстал в том же щеголеватом человеческом облике, что и в прошлую встречу. По выражению его лица Андрей сразу понял, что тот всё это время наблюдал за происходящим и специально так долго не появлялся, нагнетая атмосферу.

— Приветствую, Хротгар. — Кивком обозначил приветствие демон. — Ты быстро учишься, надо полагать, эти души здесь для заключения сделки? — Приподнял он бровь, оценивающим взглядом своих сверхъестественных пламенных глаз осматривая первую партию «товара».

— Я хотел бы спросить… — Ренар прервался, оказавшись под тяжёлым пристальным взглядом могущественной сущности.

— Не нужно лишних слов. Я слышал ваш разговор. То, что сказал этот северянин — правда. Вас действительно ждёт то, что он пообещал. И ногу я тебе восстановлю прямо сейчас. — демон перевёл взгляд на инвалида.

— Хорошо, мы согласны, где подписаться? — Спросил Ренар.

— Ещё бы ручку с бумагой кто дал. — Тихо проворчал кто-то из призраков.

— Мне будет достаточно простого рукопожатия. — Огорошил всех, включая Андрея Аграил. — Будь другом, убери один из символов в круге. — Неожиданно попросил он возрождённого.

— Ты же говорил, что круг нужен и тебе, чтобы не тратить зря энергию! — Удивился норманн.

— На физическом плане — да. В серых пределах же правила несколько иные. Здесь энергия не рассеивается, что и позволяет душам существовать здесь без физического сосуда. Кстати, в следующий раз призывая меня сюда можешь просто позвать по имени. — Ухмыльнулся демон.

Хротгар послушно размазал один из символов круга призыва и визитёр сделал шаг за его пределы. Андрей знал, зачем был нужен этот спектакль с задержкой, а потому не стал спрашивать, чего он сам не припёрся. В конце концов, не бывает второго шанса произвести первое впечатление. Демон не нагибаясь чем-то вроде телекинеза собрал с пола массу призрачной глины, использованной для круга призыва, после чего подошёл к инвалиду и, не прикасаясь к нему, восстановил тому ногу, используя полученный материал. Тот первым протянул ему руку для заключения сделки. Следом за ними поручкались и остальные. Когда формальности были соблюдены, призраки исчезли во всполохах сине-зелёного пламени, впрочем, не причинившего им боли, судя по реакции.

Оставшись наедине с Андреем, демон повернулся к нему и произнёс:

— Вижу, ты хочешь задать мне вопрос? Не стесняйся, спрашивай. И, нет, не волнуйся, с платой за эти души я тебя не обману. Хотя мог бы, сделки-то мы ещё не заключили, даже условий не обсудили. — Он сделал мхатовскую паузу, улыбнулся и продолжил: — Но не буду. Доверие — штучный товар и единожды кого-то облапошив, рискуешь потерять доверие не только этого партнёра, но и многих последующих.

— Хотел у тебя спросить, зачем ты тогда со мной устроил весь этот спектакль с кровавыми подписями под контрактом? — Брови Андрея сошлись к переносице, а на лбу проявилось несколько агрессивных морщинок.

— Не путай, с тобой мы договаривались очень по многим пунктам, и если я не могу соврать при заключении сделки, то ты мог попытаться найти лазейки. Мне самому нужны были гарантии. — Развёл руками демон. — Да и антураж, ты же вырос в христианской культуре. Думаешь, Маркс, бывший идейным вдохновителем советского строя, не подвергся влиянию отрицаемых им идей? Чего уж говорить о тебе, выросшем уже когда церковь отпустили на волю? — Подмигнул Аграил, он даже не опускал при этом веко, просто, в одном из его глаз на секунду потухло пламя. Выглядело жутковато, тем не менее, жест был ясен. — С этими же охламонами я получил их души после обычного рукопожатия, ни с кем из них речь не шла о переселении в другое тело и продолжении смертной жизни. Да и кроме восстановления ноги того бедолаги никаких особых пожеланий не было, так что кроме их искреннего согласия ничего и не требовалось. — Он пожал плечами. — Душонки, конечно, так себе, без особого потенциала… Разве что Ренар не безнадёжен. Что ж, как бы то ни было, что ты за них хочешь?

— Предлагаю заключить долгосрочный контракт. Я буду регулярно снабжать тебя душами, когда же мне что-то будет нужно, ты будешь списывать их с моего «счёта», о цене по каждой услуге договоримся отдельно. Ну и, скажем, одну душу в месяц можешь забирать за то, чтобы давать мне предельно ясные и развёрнутые ответы на мои вопросы, когда бы они мне ни понадобились. — Выжидательно улыбнулся Андрей, выжидая ответного хода демона.

— Смеёшься? Это, получается, если ты пожелаешь, я буду за тобой ходить, словно ходячий справочник за одну душу в месяц? — усмехнулся Аграил. — Нет, так дело не пойдёт. Я предлагаю вот что: один вопрос за душу.

— Это грабёж! Ты, значит, с каждой души будешь до скончания времён цедить энергию, а от меня отделаешься ответом на один вопрос? Я не согласен. Давай так: двадцать вопросов за одну душу. И списываешь не каждый месяц, а лишь когда я захочу что-либо узнать и спрошу об этом. И пока не выдашь информацию по всем двадцати вопросам, следующую душу и не думай списывать! — Андрей специально завысил количество, чтобы был определённый простор для торгов.

— Пять за душу. — Отрезал демон.

— Пятнадцать. — Не стал легко уступать возрождённый.

— Десять. — немного подвинулся демон.

— Четырнадцать! И ответы должны быть подробными… Если потребуются уточнения, они не будут считаться дополнительными вопросами.

— Насчёт уточнений, так и быть, согласен… Одиннадцать. — Сверкнул пламенем в глазах демон, протягивая руку.

— Тринадцать! И если сочтёшь что-то важным или полезным для меня или моих людей, можешь не дожидаться вопроса и просто довести информацию до меня. Это тоже будет считаться ответом. — Убедившись, что Аграил не убрал руку, Андрей крепко сжал её, но не спешил отпускать. В ответ на вопросительно поднятую бровь партнёра, он произнёс: — И, разумеется, под чем-то важным или полезным я понимаю что-то ДЕЙСТВИТЕЛЬНО соответствующее подобному описанию. Не стоит списывать души с моего баланса, например из-за того, что где-то пекут обалденно вкусные булочки, или сообщать мне ещё что-то, о чём я смогу легко узнать сам, к примеру, почитав объявления или сходив на местный рынок.

— Хорошо, — кивнул демон, соглашаясь. — договорились. — Когда Фёдд разжал руку, он спросил его: — Хочешь прямо сейчас что-то узнать?

— Помнишь, мы обсуждали передачу письма моей семье на Землю? Сделаешь за одну душу? — Смерил возрождённый своего партнёра оценивающим взглядом.

— Идёт, даже торговаться с тобой не хочу. Оплата и так избыточна. — Демон протянул руку, которую Гъен не преминул пожать. — С тебя послание. Я бы, кстати, на твоём месте, какую-нибудь золотую цацку для матери приложил, впрочем, дело твоё. — Увидев подозрительный взгляд человека, он тут же поднял руки в защитном жесте. — Это бесплатный совет, считай, что мы обсуждали условия.

— Хорошо. Как напишу письмо — призову ещё раз. И, спасибо за бесплатный совет, пожалуй, воспользуюсь… — Подмигнул Андрей, настроение которого изрядно поднялось за время этой беседы. — Теперь касательно информации. Вообще-то, вопросов у меня много, но прямо сейчас хотелось бы узнать… Чёрт, а куда делся Расул? Так, за другие души потом поговорим, будешь должен. — мрачно ухмыльнулся северянин, предчувствуя неладное.

Увлёкшись разговором, Хротгар не заметил, что Смуглянка, который должен был присматривать за телом в отсутствие хозяина, отсутствовал в амбаре. Почувствовав неладное, он рванул к телу, вколол в него лежащий рядом шприц, пользуясь дарованной Аграилом способностью, после чего поспешил поудобнее устроиться в своём плотском сосуде, пока он приходит в себя.

Открыв глаза, он вновь узрел так недостающие в загробных путешествиях краски и запахи живого материального мира. А вместе с ними и звуки… Причём, последнее наблюдение было наиболее ценным, поскольку из-за распахнутой настежь двери амбара доносились крики и лязг железа. Снаружи явно шёл бой! Сразу стало понятно исчезновение Расула, который, видимо, выбежал на шум. Выхватив топор, северянин выскочил на улицу, а его глаза в удивлении распахнулись.

Все его люди, а пустынник, державший две коротких широких сабли типа гаддарэ, в их числе, стояли полукругом, удерживая оборону от двух теснивших их рыцарей с цвайхандерами наголо. Причём, оборона держалась только за счёт численного преимущества. То, насколько шустро и мастерски братья Лоссчестеры, а это были именно они, управлялись со своим оружием, несмотря на его огромные размеры, вызывало восхищение. За счёт длины двуручников единственным, кто не просто отражал удары, а мог достать их своими атаками, был Хельмар со своим копьём. И, тем не менее, несмотря на всю его боевую подготовку, чёрному острию копья не удавалось пробить чешую из, пусть и заговорённой, но обычной на вид стали.

— Что стряслось? — Раздался голос командира северян, вышедшего вперёд и принявшего на умбон чёрной стали лезвие фламберга Лиама. Принимать удар подобного клинка другой частью щита было, невзирая на твёрдость морёного дуба, чревато. Удар старшего из братьев оказался крайне силён и даже слегка отсушил руку, державшую щит. — Зачем вы напали? — Он не спешил с ответным ударом.

— Ты ещё спрашиваешь?!? — рыцарь занёс свою остро заточенную извилистую рельсу для следующего удара. — Одна из этих тварей убила нашу мать! — клинок, набирая скорость опустился на Хротгара.

— О ком речь? — викинг поймал лезвие топором, словно крюком, немного как бы проводив его вдоль траектории, плавно снижая его скорость, чтобы собственное оружие не вырвало из руки ударом. Погасив таким образом удар, он резко повернул топор плашмя, клиня захватом лезвие фламберга. — Кто из моих людей убил твою мать?

— Речь не о людях! — Воскликнул Лиам, пытаясь вырвать меч из захвата, чему мешали усилия противника и извилины клинка, не дававшие ему просто выскользнуть. — Ты призвал сюда демона! Мы всю жизнь истребляем этих тварей! — Почти проревел старший из братьев, чуть подавшись вперёд, сумевший, наконец, высвободить клинок и разворачивающийся, замахиваясь для нового удара. Впрочем, мгновения промедления Фёдду хватило, чтобы боднуть того щитом. Его противник сделал шаг назад, но устоял.

— Остыньте, ребята! — Крикнул он практически одновременно с ударом щитом. — Мы не желаем вам зла! — Он заметил, что оба брата на мгновение замерли и решил использовать временное замешательство, закинув щит за спину и убрав топор. Он выставил вперёд руки, раскрыв ладони и обозначив отсутствие оружия, и сделал шаг навстречу. Не увидев в ответ агрессивной реакции, он заговорил: — Порубить друг-друга в фарш мы всегда успеем. Предлагаю успокоиться и мирно всё обсудить. Если вас не устроит сказанное мной, можем возобновить схватку.

Недоверчиво переглянувшись, братья опустили мечи, не спеша, впрочем, их убирать. Их примеру последовал и интернациональный юго-северный отряд под руководством Хротгара. Но переговоры не успели начаться из-за раздавшегося командного крика.

— Убейте их! — раздалось со стороны западного тракта. Повернувшись на голос, ещё не успевшие убрать оружие бойцы поняли, что, увлечённые дракой, не заметили, как подошла кавалерия. Точнее, на дороге стояли четыре повозки, из которых прямо у них на глазах выскакивали вооружённые люди, подчинявшиеся приказам по-деревенски одетого бородатого мужчины средних лет, кому и принадлежал командный голос. «Мельник!» — пронеслось в сознании возрождённого.

— Которых? — чуть тише командира осведомился рослый детина с булавой, в числе первых покинувший повозку.

— ВСЕХ!!! — Рявкнул в ответ мельник. — Вы всё ещё здесь?!?

Выгружавшиеся из повозок люди, на ходу выхватывая оружие, рванули в сторону амбара, где в полном недоумении стояли буквально только что пытавшиеся друг-друга убить соперники. Переглянувшись с Лиамом и поняв, что братья-рыцари не ударят в спину, лидер отряда рявкнул, вновь доставая щит и топор:

— СТЕНА ЩИТОВ!!! — Ребята тут же пришли в себя, подобрались, выстроились в ровную линию и сомкнули щиты, прижавшись к ним плечом, локтем и бедром, а оставшуюся свободной сторону закинув внахлёст на край щита соседа. Строй люди севера умели держать с детства. — Расул, убери сабли, будешь бить магией!

Рыцари пристроились во втором ряду вместе с пустынником. Длина их двуручных орудий смерти позволяла колоть не высовываясь за щиты. Матиас, правда, в ещё не успевшей угаснуть горячке боя хотел рвануть вперёд на врага, но брат его удержал, здраво рассудив, как и Хротгар, что против в два раза превосходящего числом и, к тому же, неплохо вооружённого врага лучше сражаться в стройном боевом порядке. Хельмар перехватил копьё ближе к острию, чтобы было удобнее делать «стреляющие» выпады. Окружить их было нереально — за спинами была стена амбара, конных соперников или копейщиков среди пятнадцати противников, бегущих в их сторону, тоже не было, так что шансов прорвать строй у них было немного. Над головами просвистело несколько болтов, воткнувшись в доски амбара. Стрелки не стали перезаряжаться, вместо этого бросив арбалеты на землю и на бегу доставая мечи. Троица врагов бежавших первыми попадала наземь, двое корчились от боли, один не шевелился. Одного из них Фёдд приголубил кипятящим плетением в район груди, второго заставила задымиться пущенная Цвергом молния, в третьего попало что-то от Расула, собственно он и лежал без движения. Увидев судьбу своих товарищей, враги замедлили бег. В них уже не чувствовалось той уверенности, что была при них ещё секунду назад.

— Не медлите! Мне нужны их головы! — Проорал Истр, а атакующие вновь ускорились.

На этот раз «кипятильник» возрождённого ушёл в молоко, как и молния крепыша, а вот пустынник уложил ещё одного. В следующую секунду на строй обрушились первые удары.

— ШАГ! — Взревел командир и строй синхронно сдвинулся вперёд, отбросив щитами первых добежавших на их не столь расторопных соратников. Некоторые споткнувшись упали. Отшатнувшемуся от него ночнику Цверг пробил глазницу копьём, вызвав электрическим плетением из наконечника конвульсии. Одному из упавших Хротгар чётким и мощным ударом ноги раздавил голову, залив красно-белой юшкой зелёный травяной ковёр. Ещё один упал ничком, как и две других жертвы Расула. Даже не дёрнулся, просто стоял и упал. Сейдическим зрением Фёдд заметил, как его аура за один миг взяла и потухла.

Следующая жертва получила дыру в кольчуге и животе от чёрного лезвия меча Харальда, практически одновременно отхватив укол цвайхандером Матиаса в переносицу, разделивший нос на две части и пробивший голову насквозь, так, что послышался звон о тыльную сторону шлема.

Старший брат не отстал, впрочем, чуть не задев плечо стоявшего перед ним предводителя северян. Он нанёс рубящий удар вертикально в голову стоящему напротив гильдейцу, разрубив её напополам вместе со шлемом. Всё-таки отличный у него меч. Даже зазубрин не осталось. Но удар был на грани — если бы шлем врага не погасил инерцию удара, клинок прошёл бы ниже и задел Хротгара. Чёрную кольчугу он бы вряд ли пробил, но перелом плеча был бы гарантирован. Повернувшись к Лиаму, северянин увидел извинения у него во взгляде. Впрочем, проколоть «ведро» бывшее на разрубленной башке было невозможно, так что, наверное, это был верный выбор.

Ещё один «пал смертью храбрых», когда его оружие легло наземь вместе с отрубленной Торстейном рукой, а в следующий миг его шлем смял мощный удар чекана Атли, оставив от лица рваный лоскут кожи, «выплюнутый» из смыкающегося, словно кривой уродливый рот, лицевого отверстия открытого шлема. Следом оттуда вылетели ошмётки мяса с костяной крошкой, а затем по заваливающемуся набок телу протекла на землю струйка тёплой крови.

— РУБИ-КРОМСАЙ!!!!!! — Разразился звериным рёвом Хротгар, подняв глаза и поняв, что расклад поменялся на восьмерых против шести, включая мельника-диверсанта.

Рассыпавшись полукругом, окончательно ставший разношёрстным интернациональным сборищем отряд рванул во всю прыть в сторону мельника, попутно окружая и загоняя на него оставшихся пятерых, обратившихся в бегство после столь бескомпромиссного боевого клича. Правда, давешний верзила с булавой, добежав до дороги, остановился и, поигрывая оружием, достал из-за спины щит и развернулся в боевой стойке, давая мельнику уйти.

Проделав топором дыру в спине одного из настигнутых убегающих и оставив его истекать кровью, Хротгар догнал второго и снёс тому голову с плеч вместе со шлемом. Перепрыгнув падающее тело, он успел заметить, как голова мертвеца падает на землю, оставляя за собой шлейф из крохотных капель крови и испачканных ей же разрубленных колец бармицы.

— Я здесь управлюсь, не дайте уйти мельнику! — Проорал северянин, вгоняя левой рукой свой «горяченький» кинжал (после перехода в атаку щит перекочевал за спину) в смотровую щель щлема очередного супостата, оглянувшегося на звуки шагов за спиной. Истошный визг и дёрганье руками быстро стихли, труп обмяк, видать голова просто сварилась.

Последний беглец оглянулся на вопль и словил брошенный с расстояния метров пяти топор прямо в лицевую прорезь открытого шлема. Раздался странный звук, напоминающий смесь чавканья и хруста ломающихся костей. Как будто кто-то очень большой откусил ему конечность и дробил сейчас зубами кости.

Вырвав топор из головы распластавшегося в неестественной позе тела, северянин вновь достал из-за спины щит и, лязгая обухом топора по умбону принялся по круговой траектории обходить последнего соперника. Этот верзила не уступал размерами Торстейну и, в отличие от остальных своих соратников, был с ног до головы закован в латы. И щит его был обит листовой сталью. Если бы не род занятий, этого детину можно было бы принять за рыцаря. Шлем его полностью скрывал лицо, будучи на удивление цельным, без слабых мест. Не считать же за таковые множество мелких дыхательных отверстий на лицевой стороне, которые, очевидно, также служили для обзора. Оружие же, принятое Фёддом издали за булаву, оказалось шестопёром.

— Ну что же ты медлишь, аки целка перед парнем? — Хохотнул «железный дровосек». — Мне уже не терпится разможжить тебе башку. — Он подбросил шестопёр, сделавший в воздухе пару оборотов, и вновь поймал рукоять.

— А чего сам в атаку не рвёшься? — Не среагировал на провокацию Хротгар, продолжая медленно приближаться.

— А зачем бежать за дичью, когда она сама идёт в руки? — С этими словами «рыцарь» нанёс удивительно резкий для столь тяжёлого оружия удар.

Викинг нырнул под удар, а «голова» шестопёра вспахала землю, подняв в воздух тучку пыли и разбросав вокруг пучки вырванной травы. Ответный удар топором снизу в кирасу лишь оставил на ней длинную вмятину. Следующий взмах шестопёром северянин принял по касательной на щит, с которого повис лоскут порванной сыромятины, которой тот был обтянут. Шлем также отделался от удара топором вмятиной. Следующим ударом верзила попытался расплющить противника. Фёдд едва успел отскочить, а набалдашник оружия соперника глубоко вошёл в землю. Пользуясь секундой промедления, он врезал ребром щита в локоть руки, тащившей оружие из земли. Доспехи согнулись в сочленении и хотя рука осталась цела, но из-за повреждения лат она больше не гнулась. Но и здесь эта банка консервов умудрилась изгадить момент, протаранив его щитом так, что он упал, и, прижав к земле, навалившись сверху на щит всем весом. Кости трещали, но северянин высвободил из-под вражеского щита руки и молотил кулаками в клёпаных кожаных перчатках по шлему. Пробить не было шансов, даже вмятин не оставалось на добротной стали, но это и не было нужно. В шлеме сейчас должен стоять гул, сравнимый с тем, что внутри колокола. К тому же, топором было не размахнуться. И тут его осенило: к чёрту честный поединок! С этой мыслью он принялся словно кастрюлю прогревать термическим плетением шлем «железного дровосека» вместе с находящейся внутри головой. Уже через пару секунд раздался душераздирающий вопль боли и запахло палёными волосами.

— Тушёнке железный гроб! — Наслаждаясь предсмертным воем дёргающегося в конвульсиях тела, весящего вместе с доспехами, пожалуй, килограмм двести, возрождённый расплылся в торжествующей улыбке, наблюдая, как врага постепенно покидает жизнь. Когда его аура потухла, а тело перестало дёргаться, он с кряхтением и не без труда выбрался из-под этой махины, думая про себя, что надо больше тренироваться и работать над силой удара. Например, Атли клювом своего клевца легко бы продырявил любую часть тела этого робокопа вместе с доспехом. Даже стало немного стыдно.

Однако, от этих грустных размышлений его отвлекло ещё менее радостное зрелище: мельник сидел верхом на распряжённой из повозки и уже осёдланной лошади, которую Торстейн пытался удержать за уздцы, силясь нанести удар топором свободной рукой, но лошадь брыкалась, и ему даже на секунду не удавалось удержать равновесие для удара. Остальная же честная компания в паре десятков шагов от него схлестнулась с кем-то низкорослым и активно рвущимся в сторону мельника. Уже подбегая к массовой свалке, он заметил, что чумазых серокожих коротышек трое. В следующий миг в голове вспыхнуло понимание: это не карлики! Эти существа были пропавшими детьми! Но что же… Открывшаяся в сейдическом зрении картина ужасала: ауры «детей» были чёрными, словно бездна забвения, которое Андрею уже удалось повидать перед первым визитом в серые пределы. Более того, они были хищными, агрессивно вытягиваясь в сторону любой частички свободно парящей вокруг энергии и пожирая её. От этой ауры веяло жуткими нечеловеческими страданиями и неутолимым вечным голодом. Не удивительно, что Расул не смог её отследить, когда она так изменилась.

— Ссстой! Пппусссстите насссс! Он нассс убииил, иззз-ззза него умииираюуут нашшшши родссственникиии! — Орали «дети» какими-то пугающе загробными нечеловеческими голосами и тянули руки в сторону Истра. У Хротгара волосы по всему телу встали дыбом, а по коже побежали мурашки.

«Зачем они пытаются удержать этих мёртвых парнишек от убийства выродка, который лишил их жизни?» — пронеслось в мозгу возрождённого. Вот мельник сейчас, в этот самый момент, засветил ногой в челюсть Торстейна и, стоило тому на мгновение ослабить хватку на поводьях, сорвался в галоп, начав стремительно удаляться. — «Ушёл гад! Надо как-то упокоить детишек.» — Было следующей его мыслью.

Собственно, честная компания не просто держала троих мёртвых детей, они связали их боем, пока братья-рыцари пытались непонятно зачем накормить их монетами. Сейчас Фёдд смог лучше рассмотреть оживших мертвецов. Помимо серой кожи, на которую он сразу обратил внимание, сейчас он заметил, что вместо одежды на каждом из них лишь кое-где сохранившиеся тряпичные клочки, выглядящие так, словно их драли зубами, а их руки были не просто обглоданы до костей, а по сути кости из себя и представляли. У двоих в чуть меньшей степени были обглоданы ещё и ноги.

Удивительно, но дети не проявляли агрессии ни к кому, кроме мельника, а просто пытались вырваться.

— Эй, два брата-акробата! Какого хрена отпустили мельника? Он же заварил всю эту кашу! — Хротгар занёс топор над головой одного из малолетних оживших мертвецов и ужаснулся, когда тот обратился лицом к нему, повернув голову на сто восемьдесят градусов: его левый глаз был открыт, точнее, это была пустая глазница, словно излучающая из себя первозданную тьму, настолько чёрным был её провал. Следом к нему обернулись остальные двое с каким-то жалостливым выражением на лицах, если бы не такие же, как у первого, открытые левые глаза.

— Топор не поможет, оружием их не убить. Сначала нужно ослабить, положив в рот монету. — Проигнорировав вопрос про мельника ответил Матиас, продолжая пытаться засунуть одному из них в рот медную монету.

— Я даже не спрошу, зачем! — С этими словами северянин врезал обухом топора по лицу ближнего к нему мертвяка, вышибая ему зубы. — Давай сюда монету! — рявкнул он, разжимая пальцами обеззубевшие челюсти с расквашенными мёртвыми губами. Получив кусок меди и затолкав его по-глубже в глотку, он удивился тому, насколько убавилось сил у этого ранее весьма проворного существа. Затем он выколотил зубы ещё двоим, и уже братья «засевали» их тела медью.

— Это нахцереры. Именно из-за них здесь все начали умирать. — Пояснил Лиам, связывая мёртвые тела. — Эта нежить не алчет крови или плоти живых, вместо этого пожирая сначала свою одежду, а затем и тело. При этом через раскрытый левый глаз имеет мистическую связь с живой роднёй. Пока тварь жрёт, её родственники слабеют, начинают болеть и умирать.

— А чего ему голову сразу не отчекрыжить? Или не сжечь? — Осведомился северянин. Ему действительно было любопытно.

— Их тела не горят. А голову отрубить — так мы их и убьём, сейчас уже можно. Просто, пока ему в рот не положишь монету, он мало того, что вырывается, так ещё и кости хрен перерубишь. — Лиам повернулся к брату. — Мэтти, помнишь тот раз, когда мы эксперимента ради пробовали голову отпилить? — Ухмыльнулся старший.

— Как же, забудешь тут! Это же я потом тому плотнику-цвергу адамантовую пилу заново точил. Целый день угробил. — Нахмурился Матиас.

— Ещё вопросы? — Сложив тела штабелем, Лиам одним взмахом своего фламберга снёс все три головы и, подняв с земли одну из них, принялся зашивать рот, а затем и глазницу. Его брат занимался тем же самым.

— И кто же вы такие? И откуда столько знаете о нежити? — Задал давно напрашивавшийся вопрос северянин.

— Сначала ты нам расскажи, зачем призвал демона и почему с ним было заключено целых семь контрактов, хотя вас всего шестеро? — Переглянувшись с братом и нахмурившись, осведомился Лиам. — Даже не думай, мы не забыли!

Глава 25 Разговор по душам

— Ребята, вроде, для вас братские узы — не пустой звук? — Увидев, как внимание сразу обоих Лоссчестеров сосредоточилось на нём настолько, что он почти физически ощущал два тяжёлых взгляда, северянин понял, что попал в яблочко. — Я затеял всю эту демоническую кутерьму ради своего брата. — Увидев недоумение в глазах Лиама и интерес во взгляде Матиаса, он продолжил: — Это долгая история, но если в двух словах, то он сейчас в рабстве у Имира Дрэйхэма, и я не знал бы об этом, не пойдя на сделку с демоном. Более того, мои друзья подтвердят, что я до сих пор жив благодаря той сделке. Осуждать меня за это, или нет — решайте сами. — Братья переглянулись, а когда их взгляды вновь сосредоточились на нём, Фёдд уже знал по их лицам, что те заглотили наживку. — Я с радостью скажу больше, поясню и происшествие в амбаре, только сейчас давайте уже упокоим наконец этих несчастных детей, насадим головы преступников на жерди деревенской ограды и закопаем тела. А уже после этого можно сесть у костра и спокойно всё обсудить.

— Хорошо, оставлять тела не погребёнными подобающе действительно неблагоразумно, сами видели, что с ними может произойти. — Схавал переключение темы Матиас, его брат же просто одобрительно кивнул, согласившись со словами младшего, однако, червячок недоверия, как заметил Хротгар, всё ещё точил его.

Закончив зашивать «технологические» отверстия в головах детей-нахцереров, Лиам всё же сказал своё веское слово:

— Только тела предлагаю не закапывать, а сжечь. Так надёжнее, меньше шансов, что местные жители увидят их вновь. — С этими словами он взвалил на себя мёртвую тушу одного из поверженных ночников

— Да мне, в принципе, всё равно. Лорд Лионелл отправил нас сюда разобраться с мором, и с этой задачей мы, не без вашей помощи, конечно, справились. — Спокойно ответил северянин, взваливая на спину ещё один труп. — Главное, чтобы подобная напасть больше не повторилась. Не знаю, кто вы двое такие, но в этих вещах, вроде, разбираетесь. Так что флаг вам в руки. — Он хотел добавить «и барабан на шею», но промолчал, подобная шутка могла обострить начавшие налаживаться отношения.

— Вообще-то, появление нахцереров — это редкость. Чтобы появилось трое сразу — так вообще нонсенс. — Задумчиво произнёс Мэт, переворачивая труп и поднимая его за ноги. — Люди, умершие естественной смертью вообще не становятся нежитью, появление же нахцереров связано с утоплением, убийством или смертью от голода либо болезни. Да и то в случае неправильного погребения. Болезнь отпадает, иначе жители бы не просто умирали от истощения, а были бы заражены какой-то конкретной болячкой… — Продолжал рассуждать он, уже взгромоздив на себя мертвое тело.

— Ну, в этом случае мы знаем точную причину их появления. — Вмешался возрождённый в ход его мысли, поймав на себе два заинтересованных взгляда. — И этой самой причине удалось сбежать. Это был мельник. Да-да, тот самый мужик, который верховодил нападавшими и смылся под конец, пока вы были заняты упокоением детей. Мы успели в амбаре допросить его подельников. В общем, этот работник зерна и жерновов утопил этих ребят, а что дальше случилось с телами, сообщники не видели — он их прогнал. Скорее всего, он специально поступил с телами так, чтобы они стали этими… Как их? Нахцерерами…

— Зачем? Кем надо быть, чтобы сотворить такое? — Не смог поверить в услышанное Мэт.

— Он хотел выморить всю деревню и у него это почти получилось. Зачем — не знаю, мы можем лишь гадать. — пожал плечами лидер северян.

****

Они сделали первую ходку, оттащив тела на открытое место по-дальше от деревянных построек. Когда взгляд Фёдда упал на «консерву», которому он заживо сварил голову, у него невольно вырвалось:

— Так, этого пусть Торстейн тащит. Я из-под него ели вылез. Весит фунтов четыреста. — Он скептически оглядел тело, прикидывая, сможет ли здоровяк его утащить, или даже у того не хватит силёнок.

— Ну, можно с него доспехи снять. — Внёс рацпредложение Харальд.

— Стойте, а где, собственно, Торстейн? — Спохватился возрождённый.

Все переглянулись, Верзилы нигде не было. Северяне, всё больше волнуясь за товарища, про которого к своему стыду умудрились начисто забыть, принялись нервно оглядываться по сторонам. Первым тушу здоровяка заметил Харальд:

— Ребята, вон он, на дороге валяется, там, где коня пытался удержать!

Все очертя голову ломанулись к телу друга. Хротгар добежал первым и сразу приложил пальцы к шее, проверяя пульс. Пульс был. Тогда он принялся осыпать того пощёчинами, чтобы очнулся. Друг сморщился, дёрнул туда-сюда головой, пытаясь увернуться от несильных, но от этого не менее неприятных ударов, а затем открыл глаза и с размаху съездил «спасителю» в челюсть, отбросив того метра на два в сторону.

— Точно живой! — С радостью воскликнул возрождённый, поднимаясь из дорожной пыли и отряхиваясь.

— Только башка трещит. Я когда узду не удержал, упал, а эта драная йотунами кляча мне в бошку копытом засветила. Хорошо хоть в шлеме был, а то провожали бы вы сейчас меня в Вальгаллу. — При этих словах «раненый» скосил взгляд на правую руку, всё ещё сжимавшую топор. — Гляньте, а оружие-то не выпустил. И впрямь за мной, если б сдох, валькирия спустилась. — Расплылся он в широченной улыбке.

— Да, старик, вижу, в норму приходишь. Опять на девок потянуло! — Под всеобщий хохот изрёк командир. — Не долго тебе ждать осталось, здесь мы почти разобрались, думаю, завтра к вечеру уже будешь в Лионе женские жопы тискать! — Подмигнул он, про себя отметив, что кроме пыльного следа копыта на шлеме нет ни царапины. Даже вмятин — и тех не было.

Хельмар присоединился к лидеру, и вместе они помогли тому подняться.

— А у меня для тебя подарок! — Фёдд кивнул в сторону груды стальных лат с мертвецом в качестве начинки. — Снимешь их с него — как раз впору будут! Только шлем придётся помыть, небось сильно горелым воняет. — Усмехнулся он.

— Променять мою изящную чёрную кольчугу на эту передвижную кастрюлю? Уволь! — Ответил здоровяк, гордо задрав подбородок. — К тому же, эта сталь — не чета нашей метеоритной.

— Ой не скажи! — Возразил командир. — Стыдно признавать, но мой топор смог лишь пару вмятин на этих латах оставить. Сталь, конечно, обыкновенная, согласен, не сравнить с нашей, но достаточно толстая и прокована хорошо. — Хротгар заметил, как друг посмотрел на латы уже другим, заинтересованным взглядом. — А если цвет не нравится, то можешь их заворонить в льняном масле. Да и размерчик твой. Прямо как на тебя ковали. Я сразу, как увидел, об этом подумал. К тому же, кто тебя просит расставаться с твоей родимой кольчей? Будешь носить латы поверх неё. Даже если кто-то их пробьёт, она тебя выручит. Тяжело, конечно, будет, вес большой, но ты же не этого испугался, верно? — Знал, на какую точку надавить, возрождённый.

— Я? Испугался? Да во всех девяти мирах не найдётся воина смелее меня! — Вполне ожидаемо среагировал здоровяк. — Хорошо, уговорил. Судя по тому, как часто по моей многострадальной тушке прилетает то острым, то тяжёлым, такая защита может оказаться нелишней. Только к весу придётся привыкнуть. Впрочем, где наша не пропадала? — Подмигнул он.

— Вот и отлично! — Потёр руки лидер группы. — Сейчас закончим таскать трупы, и можно заняться сбором трофеев! — И, заметив косые взгляды братьев-рыцарей, добавил: — Не в доспехах же их жечь? Погребение с воинскими почестями для этого сброда — слишком жирно! — Тут уже поборники морали не смогли возразить, синхронно кивнув.

****

Когда все трупы были «разделаны» и лежали ровными штабелями возле места будущего кострища, а их оружие, доспехи и прочее личное имущество было рассортировано по аккуратным кучкам (причём, порубленные, смятые и прочим образом испорченные элементы защиты были выделены в отдельную категорию), участники сего действа принялись таскать дрова из мельничных запасов, собирая из них оптимальную для быстрого возгорания конструкцию, попутно закладывая в промежутки между ними пуки соломы.

Чтобы быстрее закончить, никто не отвлекался на разговоры, так что вся эта неспешная подготовительная суета проходила в полной тишине, нарушаемой лишь шёпотом ветра и шелестом листьев находившегося неподалёку леса.

Перед тем, как начинать складывать костёр, порядком уставшие воины обезглавили тела, сложив головы в аккуратную, но от этого не менее устрашающего вида горку, не были забыты и головы казнённых в амбаре, как и их тела, присоединившиеся к сонму убитых позднее.

Когда последний безголовый труп был водружён на огромную площадку для Аутодафе, Лиам водрузил на самый верх отрубленные головы нахцереров, затем обильно посыпал их каким-то порошком, после чего, уже не столь щедро, жестом сеятеля «удобрил» этим порошком остальные трупы.

— Это алхимическая смесь. — Пояснил он. — Чтоб лучше горело и остался только прах без целых костей. — Сказав это, он спустился, взял в руки факел и поднёс его к соломе.

Полыхнуло знатно. Пламя, словно живое, мгновенно распространилось по всему нагромождению сухой древесины, пожирая поленья и облизывая своими множественными языками мертвецов. Вспышка была столь яркой, что небо окрасилось алым, как на закате. Ночная тьма отступила.

— Что ж, думаю, самое время приступить к обещанному рассказу. — Любуясь на всполохи пламени и, словно стая светлячков, улетающие в небо искры, размеренно произнёс Хротгар. — Всё началось с очередного ничем не примечательного профилактического вика в Хримланд…

****

К северу от Дрэринорда[5]   находится мёрзлая земля, внушительная часть которой покрыта не тающими ледниками, населённая хримтурсенами, смертными потомками Йотунов и людей. Этот материк зовётся Хримландом. Своё название этот народ, как и занятая им территория, ведёт от Хрим-турсов, от северного слова «хрим», означающего иней. Это другое имя расы Йотунов. Слово же «турс» означает великан. Эти люди не такие агрессивные и разрушительные, как их прородители из Йотунхейма, тем не менее, молодые великаны из того мира время от времени приходят на материк и организовывают культы поклонения себе. Когда такой культ набирает достаточное число последователей, они выступают в поход на юг. Первой же населённой сушей на их пути всегда оказывается Нордгард. Великаны со своими последователями обычно выбирают зиму для набега, поскольку океан, разделяющий их земли и Дрэринорд, в это время замерзает и его можно перейти пешком. За долгие века этого противостояния норманны разработали и применили множество военных хитростей, первой из которых было вскрытие льда на пути яростной живой лавины магией. Хримтурсены ответили появлением кораблей на полозьях, которые, словно сани, тащат по льду огромные заросшие шерстью животные. Когда открытая студёная вода перестала сдерживать их нашествия и вести к серьёзным потерям со стороны врага, жители Нордгарда создали в океане на всём протяжении морской границы длинную полосу насыпной суши с хорошо укреплённой каменной стеной, выстроенной прямо на ней. С моря казалось, будто гранит стены растёт прямо из воды. Эта эпохальная стройка заняла два века. Причём, на всём её протяжении регулярные атаки не прекращались. Одновременно с закладкой стены конунг Нордгарда объявил, что каждый мужчина севера за свою жизнь должен провести не менее пяти лет в этой длинной морской крепости, охраняя границу. Альтернативой были регулярные походы в Хримланд в составе карательных отрядов, направленные на истребление возникающих культов Йотунов в зародыше.

Все знают, что Тор, защитник рода людского, часто отправляется в Йотунхейм и наводит там шороху, однако, у бога грома есть и другие дела. Именно в моменты, когда он обделяет холодный и суровый мир Хрим-турсов своим вниманием, некоторые из них и успевают проникнуть в Мидгард и начать баламутить своих потомков. Несколько раз, когда нападения армии под предводительством Йотунов достигали масштабов стихийного бедствия, ас грома вмешивался и спасал своих подопечных, в прочее же время северянам приходилось расхлёбывать заварившуюся кашу самим.

Поскольку ходить в набеги всегда веселее, чем морозить зад в крепости, желающих нести вахту в море не так много, из-за этого пришлось сделать это наказанием за ряд провинностей, не связанных с предательством трона. Так, например, за кражу, или убийство (помимо хольмганга), а также за междуусобные войны, изнасилования и тому подобное, вместо обычного наказания преступнику позволялось выбрать в качестве замены определённый срок службы на страже границы. Естественно, большая часть командного и офицерского состава была кадровой, не из преступников, отбывающих наказание, и весьма хорошо оплачивалась, службу они несли вахтово, вахта длилась полгода, после чего позволялось на такой же срок сходить в увольнительную. Причём, те, кто добровольно выбрал службу на границе, всегда пользовались почётом и уважением, поскольку смертность в крепости всегда была очень высокой. Многие опытные воины на старости лет уходили охранять границу, потеряв надежду попасть в Вальгаллу в обычных сражениях и рассчитывая попасть в чертоги Одина хотя бы в этом опасном месте.

Так что несмотря на обилие преступников на службе, дисциплина на стене всегда была образцовой, отчасти это объяснялось тем, что те, кто по каким-либо причинам не смогли влиться в это воинское братство и работать на благо команды, умирали при первой же серьёзной атаке северных соседей.

Собственно, конунг севера стал таковым именно после одного из вторжений войска, ведомого Йотуном. Обстоятельства сложились так, что четыре северных клана грызлись между собой за территории, а пара ярлов собрала крупную армию для военного похода вглубь материка и в тот момент как раз были втянуты в продолжительную войну на юге. Когда произошёл прорыв хримтурсенов, север был к нему не готов, а тем только этого и было нужно, они огнём и мечом прошлись по поселениям Нордгарда и стали прорываться к югу материка, пока, наконец, не ударили завязшей в войне армии двух кланов в спину. Когда потомки Йотунов на голову разбили отряды горе-завоевателей, они принялись грабить то, до чего не успели дойти руки викингов. Будущий конунг собрал всех людей, кого смог и, когда вторженцы возвращались обратно, принял бой и разгромил их. Решающее значение для той победы имел его легендарный поединок с Йотуном, который вёл хримтурсенов за собой. После этой резни континентального масштаба, первым решением конунга после объединения северных земель под своей дланью, было множественное подписание мирных соглашений с большей частью существовавших тогда на континенте государств. Он руководствовался принципом «не зачем срать у себя дома». Угроза с севера была слишком велика, чтобы размениваться на бессмысленную резню с соседями. Да и сами соседи понимали, что если северяне не удержат ещё одно такое вторжение, то и они могут отделаться совсем не так «легко». С тех пор Нордгард с государствами юга материка связывали только торговые отношения. Конечно, норманны оставляли за собой право участвовать в любых военных конфликтах Дрэринорда в качестве наёмников одной из сторон, но не как представители страны, а как частные лица. Набеги же северян отныне были сосредоточены либо на Хримланде, либо их драккары плыли за добычей к берегам других материков. Всё же, мёрзлые земли исконных врагов не изобиловали добычей, туда скорее ходили за славой, чтобы заработать себе имя, а вместе с тем получить место на драккаре, плывущем за богатством в другие земли.

Итак, вернёмся к карательным операциям. Именно в таком походе и был Хротгар с друзьями, когда был пленён Торальф.

Дело было так: разведчики обнаружили очередное место поклонения, затем последовал штурм, в котором было вырезано всё живое, после чего отряды северян разошлись проверять жилища на предмет выживших, а заодно мародёрствовать.

Отряд Торальфа отправился внутрь хёрга, груды огромных заиндевелых камней, являвшейся местом поклонения, оставив Хротгара с четырьмя друзьями сторожить снаружи, чтобы никто неожиданно не ударил в спину. Проходы между хаотично нагромождёнными друг на друга смёрзшимися камнями образовывали сеть причудливых ветвящихся проходов.

Где-то через полчаса пятёрке мёрзнущих снаружи от неподвижности северян стало скучно.

— Вот так всегда! Пока старшие собирают трофеи, нам приходится торчать тут непонятно зачем и морозить себе жопы! — Начал разговор Харальд. Особого возмущения в нём не было, он тогда скорее просто ворчал чтобы ворчать.

— Ой, герой выискался! Хватит с тебя того, что снял с тех, кого уделал сам! — Попробовал урезонить его Атли. — Заметь, я на пару лет старше вас всех, стою тут вместе с вами и не вякаю!

— И что? Так всю жизнь и собираешься довольствоваться остатками, пока другие получают всю добычу? — После слов рыжего, красавчик уже завёлся.

— Какую добычу? Думаешь, им самим в радость собирать эти жалкие крохи? Да снарядить сюда драккар стоит дороже, чем мы привезём обратно! — Распалялся всё больше Бъёрни. — Хорошо хоть, независимо от навара конунг платит золотом всем участникам карательных виков! А даже если бы и нет, люди бы всё равно сюда плавали. Если этим не заниматься, в один далеко не прекрасный момент в Нордгард заявится такая ватага, что сам Тор в одиночку не разгребёт! Тьфу! — Густо сплюнул он под ноги, а слюна, замёрзшая ещё на пути вниз, зазвенела, разбиваясь на осколки. — Как малой! Неужто сам не понимаешь, всё растолковывать надо?

— Да всё я понимаю! — В сердцах вспылил Харальд, пинком сбивая несколько свисавших с камня сосулек. — Просто бесит, что остальные хоть что-то с собой домой заберут, а мы так впустую и будем покрываться тут инеем. Там посторожи, здесь проследи, а вот здесь пойди хворосту собери! Какой, к Йотунам, хворост? Я вообще удивляюсь, как тут что-то из деревьев умудряется расти, а тут — хвооорост. — Протянул он, обводя рукой окрестности, указывая на несколько белых от инея стволов. — Пойди, отдери примёрзшие ветки от земли. А рубить эти деревья? Так они точно каменные — только топор портить! Сурт! Как же я хочу в тепло, мять девкам сиськи в нормальной постели с настоящей простынёй, а не подыхать от холода здесь, кутаясь ночью в шкуры! Надеюсь, это селение последнее на маршруте, а то я скоро волком взвою.

— Народ, кончайте препираться, кажется, я нашёл, чем нам заняться! — Изрёк Торстейн. — Видите вон ту здоровую кучу снега? Забери меня Хель, если вон та хрень, что из неё торчит — не печная труба!

— И правда, вроде, из наших никто не заметил. — Прикрыл ладонью от снега глаза Хельмар. — Надо, когда Торальф вернётся, рассказать ему.

— Сдурел? — Загорелись глаза волосатого. — А вдруг там чего ценное? Сами осмотрим, пока его брат, — Кивнул он в сторону Хротгара, — со своими людьми хёрг обшмонает. А нам добыча будет не лишней. Будет, хоть, чем дома похвастаться.

— А если пока будем по этой хибаре шарить, кто-то нападёт на них в хёрге? — С сомнением в голосе осведомился крепыш.

— Кто? Мы здесь всех вырезали! Оглянись вокруг, хоть кого живого увидишь — с меня золотой! — Ответил ему Торстейн. — К тому же, нам отсюда эту халупу хорошо видно, а от неё, стало быть, видно хёрг.

— Думаю, Торст прав. — Констатировал Хротгар, проявляя клановую солидарность. — Торальф опытный воин, а с ним там ещё два десятка не менее крепких бывалых рыл. Если что — справятся сами. Айда за трофеями! Волосатый, ты мой должник! — Взъерошил он выбившуюся из-под бармицы длинную прядь волос друга.

— Ммать!!! Хрот, я же просил не лапать! Опять мне волосы из бармицы выдирать! — Возмутился красавчик.

— А кому я говорил, что длинные волосы и шлем — злейшие враги? — Злорадно ухмыльнулся лидер, дёргая за прядь.

— Сурт тебя задери, исчадие Ангрбоды! — взъярился Хар. — Я устал объяснять, что они девкам нравятся! А если бы ты их не трогал, то и проблемы бы не было!

— Ну-ну, нежный ты наш! — Подмигнул ему внук ярла, уже шагая в сторону непонятной постройки. — Догоняй лучше! И не забывай: ты мой должник!

— Ой, вот не надо, а? Тебе самому интересно, что там! — Буркнул вдогонку волосатый.

****

Холм, усыпанный снегом, на поверку оказался домом, а выступ сверху, замеченный здоровяком, и вправду оказался печной трубой, причём, поскольку инея на ней не было, очаг в доме явно топили совсем недавно. Достав оружие, друзья подёргали дверь, оказавшуюся запертой. В итоге Чёрные Топоры просто изрубили её в щепки.

Внутри никого не оказалось. Перевернув покинутое жилище, оказавшееся засыпанной снегом избой, вверх дном, горе-мародёры вынуждены были признать, что надежды Харальда на добычу оказались чрезмерными. Из относительно ценного удалось найти несколько резных костяных украшений удивительно тонкой работы, четыре огромных шкуры местных обильно заросших шерстью животных, служивших, видимо, постелями здешним обитателям. Надо признать, эти шкуры были заметно толще и теплее привезённых с собой бараньих и медвежьих. Также обнаружился невесть откуда тут взявшийся весьма неплохого качества набор столярных инструментов из мифрила, бывший самым дорогим, что вообще было в этом скромном жилище. Инструменты друзья поделили поровну, примерно раскинув доли по весу, после чего, накинув шкуры на спины, кинув жребий, кому мохнатого трофея не достанется, вернулись к хёргу.

****

Друзья начали волноваться, когда отряд Торальфа не показался через час. Когда же прошло два часа, начали возвращаться остальные отряды, а старшего брата и его людей всё не было, Хротгар и его люди в сопровождении ещё пары отрядов вошли в хёрг. Проследовав по ходам между камнями к центру места поклонения, они обнаружили усыпанный телами главный зал. Картина была печальной, утешало только то, что их не зарезали тихо, как свиней или баранов на заклание. На полу зала не было ни пяди земли, не обагрённой кровью. Людей брата он узнал сразу по доспехам и оружию, а кроме двух десятков их трупов, подмёрзший и красный от крови пол устилало три с половиной десятка мёртвых хримтурсенов. Ребята не отдали свои жизни дёшево. Более того, шестнадцать из них проторили себе путь в Вальгаллу, продолжая в своих окоченевших руках крепко сжимать оружие. Один из десятников даже остался после смерти стоять на ногах, всадив своё копьё в грудь распластанного на полу противника. Хоть он и понимал, что брата здесь нет, но всё же заглянул в лицо каждому из трупов. Каждый из этих славно погибших воинов был на его совести. Если бы он не решил по-мародёрствовать вместо того, чтобы выполнять приказ брата, всё могло быть иначе. Более того, даже отправившись в ту избу, он мог оставить часового, но был слишком увлечён поисками добычи, чтобы обратить внимание на эту «мелочь». Если бы они только успели позвать подмогу и помочь атакованным ребятам продержаться до её прихода, они все могли быть сейчас живы, дожидаясь лучшего момента для визита в чертоги Отца Ратей.

Он чувствовал себя виновным во всём этом. Конечно, он мог бы избежать ответственности, сказав, что из-за шума ветра и извилистых проходов между камнями, глушащих звуки, они с друзьями не слышали, что творилось внутри хёрга. Но предыдущий хозяин тела, занятого сейчас Андреем, был честным и прямым малым и без утайки рассказал всё, как было. Естественно, всю вину и позор за судьбоносное решение, он взял на себя, чтобы не подставлять друзей. Сразу их наказывать никто не стал. Всё-таки чужая враждебная территория. Более того, об этом инциденте с ними никто более не заговаривал. Полтора месяца ушло на то, чтобы обшарить каждую пядь земли в радиусе пятидесяти лиг вокруг злосчастного поселения. За это время были вырезаны и сожжены десятки сёл и деревень, но, несмотря на пытки, узнать что-либо о судьбе Торальфа не удалось. Поскольку начинали подходить к концу припасы, пришлось сворачивать поиски.

По возвращении домой, Хротгара тоже не спешили наказывать, сначала его дед, ярл Чёрных Топоров, совместно с ярлами кланов, к которым принадлежали павшие во время резни в хёрге воины, провели обряд почтения павших, после чего воззвали к их душам с вопросом о судьбе их командира.

По словам тех, кто удостоился Вальгаллы, наследный сын ярла туда не попал. Когда же отозвались те четверо, кому не повезло угодить в Хельхейм, выяснилось, что и туда он после боя не попал. Он был последним, кто стоял на ногах, когда его люди погибли, его ждали в обоих чертогах усопших, но он не попал ни в один из них. Оставалось две возможности: либо он ещё жив и в плену, либо стал Драугром.

Когда на рассвете следующего дня Хротгар предстал пред ясны очи своего наделённого властью деда, тот не сразу перешёл к делу, перед этим долго молча глядя на внука суровым тяжёлым взглядом.

Старику было чуть больше ста лет, что было весьма почтенным возрастом среди тех, кто грезит пасть славной смертью с оружием в руках. Дед даже успел отслужить двадцать лет на стене, в своё отсутствие оставляя за главного сына, отца Хротгара. Но даже в пограничной крепости он не нашёл своей смерти. В свои сто лет он отнюдь не выглядел старой развалиной. Да, он был сед и волосами и бородой, но по-прежнему бодр духом и крепок телом, а взгляд его стальных глаз был ясен и твёрд, буравя провинившегося потомка.

— Я долго терпел твои выходки. Я ничего не сказал тебе даже после пятого хольмганга, несмотря на то, что причины для них всех были пустяковыми. Я промолчал, когда ты не пожелал изучать сейд. В конце концов, я и сам в молодости порядком недооценивал это искусство, полностью полагаясь на верный топор. Думал, и ты одумаешься, когда настанет время. Я сквозь пальцы смотрел на ваши с Торстейном глупые и жестокие шутки над трэллами и даже над сверстниками. Думал, перебесишься, да и кто в детстве не озоровал. Я даже слова поперёк не сказал, когда ты решил свататься к той безродной девке, хорошо хоть, ты вовремя одумался. Но то, что ты вытворил на этот раз, не лезет ни в какие ворота! — Холодный и рассудительный голос владыки одного из сильнейших кланов севера сорвался на крик, а его глаз нервно задёргался. — Ты, хоть, понимаешь, что из-за твоей нелепой прихоти клан потерял наследника? Торальф должен был занять место ярла после твоего отца! — ярл замолчал, сверля взглядом, в котором бешенство боролось с холодом стали, своего нерадивого внука.

— Деда, я… — Начал было Хротгар, но был жёстко прерван.

— Ты-ты, да что ты? Как ты говоришь со своим ярлом?!? Деееда… — Передразнил его старик, причём, это передразнивание в его устах не выглядело кривлянием, или вообще чем-то смешным, в его голосе скорее звучала грусть. — Да, избаловали мы с Торгрифом тебя. — Услышав имя отца, внук слегка приободрился, надеясь, что суровый дед соскочит с темы, ударившись в воспоминания, но ошибался. — Если то, что ты творил раньше ещё можно было списать на шалости или проказы, даже хольмганг, в конце концов старое и вполне традиционное, хоть и, порой, смертельное развлечение. Сейчас же ты совершил полноценное преступление, нарушив прямой приказ командира! Более того, благодаря тебе погибло два десятка славных воинов! Причём, четверо из них угодили в лапы Хель! Их кланы жаждут твоей крови! От вергельта за своих детей они отказались[6]. Вот я и думаю, как с тобой поступить… Всё-таки внук, родная кровь… — Было видно, что старик колеблется между решительным радикальным решением и чем-то ещё. Сейчас в его взгляде не было жёсткости, как в начале разговора, скорее, в нём читались серьёзные раздумья над принимаемым решением.

— И что же меня ждёт,… мой ярл? — враз посерьёзнел Хротгар, поняв, куда дед клонит.

— По-честному, мне стоило бы предложить тебе выбор между смертью и службой на стене, лет эдак на тридцать, а то и все пятьдесят… Однако… — Сделал паузу дед.

— Однако? — переспросил подсудимый.

— Я нашёл другой способ наказать тебя. Возможно, даже более жестокий, но, тем не менее, оставляющий тебе шанс вернуться к нормальной жизни…

— Какой? — внук чувствовал, что назревает нечто крайне масштабное, дед был не из тех, кто попросту бросается словами.

— Как ты знаешь, твой брат не попал в том бою ни к Хель, ни в Вальгаллу. Это может значить только две вещи: либо он жив, либо стал драугром. — Дед грустно улыбнулся. — Я дам тебе шанс всё исправить. Ты будешь изгнан из Нордгарда со священным долгом найти Торальфа. Знаю, священный долг ни на кого не возлагали уже полтысячи лет, тем более, в качестве наказания. И, тем не менее, я считаю, что этот случай как нельзя более подходит для его применения. Если брат жив, верни его домой, если же стал нежитью, ты знаешь, что делать. В доказательство привезёшь голову. В обоих случаях ты будешь прощён. Даже те кланы, чьи сыновья погибли по твоей вине, признают исполненный священный долг понесённым наказанием. Всё, сегодня твой последний день в землях клана. Завтра утром ты отправишься на поиски. Постарайся попрощаться с теми, кто тебе дорог и хорошо собраться в дорогу. Можешь даже взять с собой отряд людей, если такие идиоты найдутся после того, что ты сотворил. — Печально усмехнулся старик. — Я сообщу ярлам остальных кланов о своём решении, чтобы они не пытались искать правосудия сами. Я всё сказал, можешь идти готовиться.

— Но с чего мне начать, мы же обшарили всё на пятьдесят лиг вокруг и ничего не нашли, а нас была не одна сотня! — В голосе юноши слышалось отчаяние.

— А вот это уже решать тебе. С меня же хватит того, что дал тебе ещё один шанс. Постарайся всё исправить! Или умри пытаясь, но без брата сюда не возвращайся! — Сверкнул сталью во взгляде дед.

— Я всё сделаю, мой ярл. — поклонился кивком головы осуждённый, поняв, что разговор окончен, а пытаясь его продолжить, только разозлит и без того с трудом подавляющего ярость воина, который легко размажет его по полу своего кабинета парой ударов, если захочет.

****

— Тем же утром я обошёл эту четвёрку ротозеев, и они не оставили меня, решив последовать за мной. — рассказчик кивнул в сторону друзей, опустивших взгляды в землю, чувствуя свою долю вины за случившееся, и продолжил. — Последним я навестил Торстейна, втихаря «одолжив» у того книгу, где описывался ритуал призыва. Пока мои друзья собирались в поход, я заключил сделку, продав свою душу в обмен на местоположение брата, возможность девять раз воскреснуть после смерти и знание языков, которые могут потребоваться по пути. — Он заметил, что взгляды Лоссчестеров заметно потеплели и больше не выражали неприязни. — Как выяснилось, отряд, пленивший Торальфа, был перебит на пути к жертвенному алтарю их северными соседями, живущими в ледниках, потомками турсов Нифельхейма. Они не в пример хримтурсенам более мирный, спокойный и привязанный к своей земле народ, но даже им не по нраву, когда соседи пытаются призвать ещё одного Йотуна. На западе их ледников расположен крупный порт, в который прибывают корабли торговцев. Брат жил у этих людей льдов до прибытия первого судна, а затем уплыл из Хримланда, точнее, Исланда, как зовут свои ледники местные. К несчастью, на судно напали пираты, которые вновь пленили его, продав в рабство. Покупателем был Имир Дрэйхэма. Думайте сами, заплатил ли я слишком дорого. — Развёл он руками.

— А я всё равно не возьму в толк, зачем тебе было призывать демона в амбаре и что за сделку ты там заключил? Точнее, сделок было аж шесть! — Подозрительно прищурился Лиам.

— Когда я умер в первый раз, оказавшись в серых пределах, пока шло возрождение тела, я много думал о том, что произойдёт, когда я вызволю брата? Ведь тогда договор будет исполнен, а демону ничто уже не помешает подстроить мою смерть, забрав душу. Тогда я вызвал его ещё раз и предложил новую сделку. — Фёдд отчётливо заметил, как напряглись братья-рыцари. — Я предложил ему выкупить мою душу за души убитых врагов. Он согласился, однако, цена оказалось высока. Я должен отдать пять сотен душ, чтобы освободить свою.

— Ты!!! Да ты… Ты хоть понимаешь, во что влез? — Вспыхнул Матиас. Его брат, впрочем, оставался спокойным, погружённый в какие-то свои размышления. — Мало того, что теперь тебе придётся убить несколько сотен людей, так разве ты не знаешь, что принося жертву демону, ты тем самым отдаёшь ему свою душу?

— А кто говорил о жертве? Тех шестерых мы просто казнили за их преступления, как и прочих на этом костре. — Хротгар кивнул в сторону медленно угасающего пламени. — А с их душами я договаривался уже прогулявшись за ними в серые пределы. Заметь, все они добровольно согласились на сделку с демоном, когда я рассказал им немного о призрачном существовании.

— Как добровольно? По собственной воле обречь себя на вечность боли и отчаяния? — Округлились глаза Мэта. — Этого не может быть, ты врёшь! Демоны — мерзкие и подлые жители преисподней, один из этих тварей убил нашу мать!

— Я, конечно, прошу прощения, Мэт… Можно я буду звать тебя Мэтом? — Увидев утвердительный кивок, он продолжил: — Так вот, я заранее прошу прощения за то, что сейчас скажу, но то, что один из демонов убил вашу мать, ещё не делает их всех сволочами и воплощениями зла. Более того, тот, с кем имею дело я, производит впечатление вполне адекватного и разумного купца, только товар у него особый. — Младший из братьев хотел что-то возразить, но был прерван.

— А какого цвета аура у твоего демона? — Спросил Лиам, а после небольшой паузы добавил: — Если, конечно, он её не скрывал.

— Сине-зелёная. А что? — Заинтересовался Чёрный Топор.

— Нет, ничего такого… Просто, он не тот, кто нам нужен. — Пояснил старший Лоссчестер. — У убийцы нашей матери аура была ужасающе чёрной. А это чёрное пламя в глазах. Никогда не думал, что огонь может быть чёрным. Да ещё и стольких разных оттенков.

— Лиам, что ты несёшь? Все они твари! — Не унимался младший.

— Мэт, ты ещё молод и многого не понимаешь. Поверь, не всех тварей можно однозначно отнести к нечисти. Например, что ты можешь сказать о драконах? — Осведомился старший из братьев, а Хротгар по тону понял, что вопрос был с подвохом.

— Но это же совсем другое дело… — попробовал не согласиться Матиас.

— Почему? Потому, что это не дракон сожрал нашу мать? — Отрезал Лиам, а его брат застрял на полуслове, подавившись собственным голосом. — Вспомни магистра: «Не спеши бросаться обвинениями, пока подробно не изучишь проблему.» Так он говорил. И я всё больше убеждаюсь, что он был прав.

— Но как же люди, которых он ему продал? — Едким голосом попробовал вернуть инициативу младший из рыцарей, кивнув в сторону северянина.

— Люди?!? — Взъярился старший. — Это те, которые топят детей, чтобы те стали нежитью? — Этот аргумент попал точно в цель и Мэт надолго задумался.

— Ладно, раз уж вы, наконец, закончили препираться, может расскажете, кто вы такие и откуда столько знаете о разных тварях? — Вклинился возрождённый. — Нашу историю вы услышали. А я как-то уже с трудом верю, что вы вассалы барона из Нуринга.

— Если в двух словах, то мы не чьи-то вассалы, а орденские рыцари. Слышали когда-нибудь про Орден Сокрушителей Скверны? — Ответил Лиам.

— Если честно, не слышали. — Обведя взглядом своих людей и задержавшись на покачавшем головой Расуле, произнёс Фёдд.

— На самом деле, я не удивлён. Что в Нордгард нас никогда особо не пускали, что в Дрэйхэм, впрочем, туда вообще иноземцев не пускают. Орден уже много веков занимается истреблением разных тварей, когда-то это название было очень известным. Правда, после великой охоты, когда нечисть затихарилась, про неё потихоньку забыли, сейчас мало кто верит в вампиров и даже оборотней, встречающихся гораздо чаще. Так что и нас, если сказать правду о том, кто мы есть, люди считают либо полоумными, либо детишками с разыгравшейся фантазией. Думаю, я ответил на твой вопрос? — Вопросительно поднял бровь Лиам.

— Понятно… — Задумался Хротгар. — А как вы узнали про мор в деревне, в то время как гильдейцы перехватывали всех почтовых птиц возле неё? — Решил он разузнать по-больше о таинственном Фредерике.

— Очень просто. Здесь жил бывший член ордена, отошедший от дел, Фредерик. Он связался с нами по орденскому амулету. Жаль, мы не успели. Пока добрались, он вместе с семьёй уже погиб. — Лиам переглянулся с Мэтом и, после одобрительного кивка брата, выпростал из-за пазухи серебряный кругляш с плоским чёрным камнем в центре. — Держи, наследников у старины Фреда не осталось, так что передать его не кому, а вы, вроде, отнеслись к делу ордена с пониманием. Будут проблемы с нежитью, или другими какими тварями — просто сожми амулет в ладони, а когда он резко нагреется, начинай говорить в камень. Он пойдёт волнами, передавая твои слова на ближайший такой же. Пока он тёплый, это значит, что тебя слушают. Ответ, если что, тоже услышишь из камня.

— Спасибо, правда, отдариться нечем. Может, прокатимся до замка лорда? Думаю, он щедро вас наградит, узнав об оказанной нам здесь помощи. — Предложил Хротгар, а увидев, как братья вновь переглядываются, собираясь отказаться, добавил. — А потом заглянем в Лион, знаю я там одно место, где чертовски вкусно кормят. А подавальщицы там… — Он закатил глаза.

— А ты начинаешь мне нравиться, Хротгар Чёрный Топор. — Лиам расплылся в широкой улыбке. — Девки — это замечательно! Я уже недели полторы с ними не кувыркался, пока мы сюда добирались. — Он переглянулся с Мэтом, который явно хотел что-то возразить, и добавил: — Та наводка в Крехене терпит. Там всё уже случилось, а новых происшествий с участием нежити не было. — Младший махнул рукой и отвернулся, мол «делай, что хочешь».

— А что за происшествие в Крехене? — Осведомился возрождённый, начиная смутно догадываться, о чём идёт речь.

— Да там местный могильщик растрепал в кабаке за пивом нашему информатору, что видел, как человек, которого он сам лично похоронил, заявился жив-здоров в тот самый кабак через несколько дней. А когда труженик земли и лопаты раскопал могилу, чтобы проверить, обнаружил там вместо того, кого закапывал, три трупа местных бандитов. — Припомнил Лиам.

— О, при всей необычности этой истории могу смело утверждать, что нежитью там и не пахнет. Просто зря потратите недели полторы на дорогу туда и обратно. — Заявил северянин, улыбаясь.

— Почему ты так в этом уверен? — С подозрением оглядел старший Лоссчестер довольную улыбку собеседника и с трудом давящих хохот его четырёх друзей.

— О, это очень забавная история… — Сделал мхатовскую паузу Фёдд. — Просто, тот оживший мертвец, о котором рассказывал могильщик — это я и есть! — Теперь уже и его, и остальных северян пробило на безудержный хохот. Полминуты спустя, ржали уже и Расул с братьями-рыцарями.

Отсмеявшись, они досмотрели, как догорает костёр, хорошее настроение омрачалось лишь жирным тяжёлым смрадом горелой плоти, казалось, въевшимся в сам окружающий их воздух. Затем, дотащив трофеи до амбара, они заночевали прямо там, окончательно доев все припасы с шикарно накрытого стола гильдейцев.

Глава 26 Враг у ворот

Проснулся Хротгар рано, ещё до петухов. Подумав о том, что с тех пор, как попал в Вахру, ещё ни разу не совершал привычных по земной жизни утренних пробежек, он решил, что на здешних харчах такими темпами скоро обзаведётся брюшком. Одевшись и облачившись в доспехи, он вышел на улицу и, ощутив на лице капли утренней росы, потянулся. Если уж оружие и прочая амуниция являются здесь обязательным для выживания атрибутом, то и бегать надо в полном обвесе. Рассветный туман ещё не успел рассеяться и приятной прохладой касался тела. Наскоро размявшись, ощущая, как после вчерашней стычки устало ноют мышцы, он неспешной трусцой побежал вокруг деревни. К середине первого круга он достаточно разогрелся и решил ускорился. Через примерно полтора часа он остановился возле колодца, отдышался и ополоснул лицо свежей прохладной водой из ведра. Натруженное тело жаждало петь, каждая клетка организма лучилась радостью от мощного выплеска эндорфина. Почистив тело и одежду плетениями, которые не так давно показал Цверг, он всё же слегка испортил себе настроение, коснувшись взглядом вчерашней, так и не оприходованной кучи отрубленных голов. Времени было в избытке, и он принялся за дело. По одной голове на каждую жердь деревенского забора. Поскольку этих частей тела было чуть больше двух десятков, он «рассадил» их все вокруг деревенских ворот.

Когда с правосудием было покончено, он вышел на широкую поляну перед амбарами, достал топор со щитом и принялся разминаться с воображаемым противником.

Вскоре запели первые петухи, а на улицу постепенно высыпали просыпающиеся жители, начавшие поправляться, как только причина недуга исчезла. Не заставили себя ждать и двое Сокрушителей скверны. Заметив, чем развлекается северянин, они сбегали за оружием и ни слова не говоря с бодрыми улыбками присоединились к танцу стали.

Когда воображаемый соперник превратился в двух реальных, тренировка пошла заметно веселее. Время от времени приходилось делать кувырки, прыгать, подныривать, проводить обманные финты… В общем, подключить к воображению ещё и смекалку. Когда же в ход пошли применяемые не в полную силу плетения, тренировочный бой и вовсе превратился в феерию. Вокруг стали собираться зрители, а из амбара, зевая и потягиваясь, видимо, разбуженные звоном клинков, по одному являли миру сонные физиономии друзья северянина. Увидев, что происходит, они быстро облачились и присоединились к веселью. Теперь в бою участвовало восемь воинов, причём бой шёл в режиме «каждый сам за себя».

Где-то через час тренирующиеся по одному повыпадали из боя, усаживаясь на траву. Последними приземлились задницы Торстейна, Лиама и Хротгара, продержавшихся дольше всех. Утерев пот со лба, зачинщик тренировки показал остальным большой палец.

— Отлично размялись! Теперь пойду почитаю записи Истра, глядишь, чего интересное откопаю. А вы, ребят, передохните, и начинайте собирать содержимое склада на повозки, которые он нам по щедрости своей оставил. Нутром чую, стоить это всё должно немало. — С этими словами он не без труда оторвал своё седалище от земли и на едва гнущихся ногах направился к строению.

На самом же деле он, раздобыв из гильдейских закромов перо и пергамент, сел сочинять письмо родителям на землю, время от времени посматривая на вход, чтобы друзья не застали его за этим компромитирующим занятием. Впрочем, вскоре он понял, что вряд ли кто-либо в этом мире знает русский, так что можно не нервничать понапрасну.

Естественно, описывать свою реальную судьбу он не стал, отделавшись тем, что сильные мира сего завербовали его для трудной, опасной и секретной работы. Написал, что находится сейчас в далёкой стране, что даже внешность пришлось сменить для соблюдения легенды. Что это, наверное, последнее письмо, а больше писать без риска быть раскрытым он не сможет. Что он жив-здоров, чтобы не волновались за него. Добавил, что не бедствует и, специально для мамы, написал, что питается хорошо, только свежими и натуральными продуктами. В конце дописал, что любит их и благодарит за всё.

Закончив с чистописанием, он свернул пергамент и убрал за пазуху. Теперь он действительно взялся за изучение тетради. Содержимое записей мельника было предельно сжатым и лаконичным, без лишней воды и отступлений. Обычно каждая запись сводилась к имени (при её наличии и кличка была указана) контактного лица, описанию его внешности и примет, потом следовала запись о том, где его можно найти. Записи были структурированы по роду занятий контактов, чтобы быстро находить, к кому и за чем обратиться. Быстро отыскались вынесенные в отдельный раздел контакты среди орков. Особняком во второй половине тетради было что-то вроде ежедневника с заметками о назначенных встречах и делах, намеченных на определённые даты.

В целом, этот кладезь бандитских знаний был почти бесполезен для северянина, который был в стране относительно недавно и вряд ли смог бы опознать кого-либо из описанных людей. Имён же из тетради он тоже не знал, за исключением тех, кого лично уже успел упокоить. И, тем не менее, в заметках фигурировало множество гильдейских нычек вроде этого склада, или накрытого в городе притона, причём, с адресами. Так что определённую пользу из находки можно было извлечь. Также записи подтвердили, что мельник изначально хотел выморить жителей деревни, чтобы сделать её одной из опорных пунктов гильдии, расселив членов своей организации здесь под видом крестьян. Это было важно из-за близости селения к границе и пограничному тракту. Дети же, хотя о них и не упоминалось в записях, судя по всему, стали удачным шансом для поголовного истребления местного населения, заодно оставлявшим, за исключением этих трёх убийств, его руки чистыми.

Также из злополучной тетради удалось узнать, что внушительная часть съестных припасов, хранившихся в амбарах, была перепрятана в погреба умерших первыми жителей села. Видимо, Истр не стал размениваться на продажу урожая, решив припрятать его для тех, кого собирался здесь расквартировать после исполнения своего плана по истреблению населения.

Стоило сравнить перечень этих имён с кличками, упоминавшимися в расходной книге, найденной при зачистке того столичного притона. Да и вообще присесть вместе с лордом и перевести ему творчество этого сельскохозяйственного убийцы, он явно знает больше людей в своих землях, чем приезжий наёмник. Может, узнает по описаниям кого-то из знакомых.

Пока Хротгар штудировал это, совсем не священное, писание, друзья добрались с ревизией до того амбара, в котором сидел он.

Некоторое время спустя, при вскрытии очередного ящика раздался крайне воодушевлённый возглас Хельмара:

— ОППА! Вот-те-на! Фёдд, двигай сюда, посмотри, что мы нашли!

Подойдя к ящику, норманн обомлел: он был доверху набит изделиями из мифрила, адаманта и даже чёрной стали.

— Вот это пруха, мужики! Давно хотел шлемак на что-то понадёжнее поменять, чую, здесь я найду обновку! — Раздался радостный голос лидера.

За пару минут друзья достали и разложили на полу все находки. Чего тут только не было: целый ворох колюще-режущих предметов с ножнами к ним, несколько добротных кольчуг и других элементов доспехов. И, он как в воду глядел, среди прочих трофеев отыскался чудесный шлем в стиле Гъёрмундбю с полумаской, напоминавшей лицо филина. Причём, материалом для шлема служила чёрная сталь. Явно этот головной убор и другие находки из чёрной стали, выполненные в очень похожей на мастеров севера манере, были родом из Нордгарда. Возрождённый пришёл в ярость от одной мысли о том, что это бандитское плохо обученное отребье грабило караваны северных купцов. Эта мысль никак не могла уложиться в его голове, вскоре, однако, сменившись другой: если у этих кусков дерьма на складе такой ворох оружия и доспехов отличнейшего качества, почему нападавшие имели амуницию из обычной стали? Утихшее, было, после упокоения мёртвых детей, нехорошее предчувствие взвыло с новой силой, торя дорогу к сознанию северянина. Этот ящик мог стоять здесь нетронутым только по одной причине: он предназначался кому-то другому, кто его так и не дождётся. Но кому? Дорогой подарок? Слишком разномастное снаряжение внутри. Высшие чины гильдии? Тогда странно, что его ещё не забрали. Вооружение отряда воинов? Тем более, почему ящик ещё здесь? «Точно, его собирались продать, но ещё не нашли подходящего покупателя!» — Пронеслось в голове викинга. — «Или нашли, но пока не сошлись в цене.» — С этими мыслями он, примерив новый шлем и застегнув ремни, убедившись, что тот сидит, как влитой, заговорил:

— Быстро открываем остальные ящики! Если в них то же, что и в этом, то, кажется, я знаю, кому они предназначались, а нам нужно быстро забирать их и валить отсюда.

Ребята, увидев, как воодушевление на лице командира сменилось тревогой, не стали ничего спрашивать и начали вскрывать ящики. В них тоже были как на подбор мифрил, адамант и чёрная сталь, причём, размеры содержимого были не в пример крупнее.

— Сурт! Я был прав! Они готовились продать это снаряжение оркам! Боги знают, сколько они уже успели партий отправить в Ранох! Нужно быстро собираться и как можно скорее сообщить лорду. Если орки пойдут в набег с таким оружием, весь континент до самого севера умоется кровью! — Воскликнул он, держа в одной руке адамантовый фламберг, а в другой огромный полуторник из чёрной стали, который был размером с полноценный двуручник и являлся бастардом лишь по длине рукояти. — Если в первом ящике оружие было нормальных размеров, то эти поделки явно перековали для грёбаных жителей пустошей. — Бросив бастард обратно в ящик, он достал шлем, который по размерам явно был намного больше головы любого из присутствующих.

Выбежав на улицу, он рванул к что-то обсуждавшим Лоссчестерам, которые не пожелали участвовать в дележе добычи, бесцеремонно прервав их беседу:

— Помните, я говорил, что мне нечем отдариться? — Спросил он, а увидев недоуменные кивки братьев, продолжил: — Похоже, я ошибся, держите! — С этими словами он протянул Лиаму адамантовый фламберг из первого ящика, а Мэту цвайхандер из чёрной стали. — Не заговорённые, конечно, но, думаю, вы это исправите. А сейчас мне нужно, чтобы вы подогнали вон те повозки к амбарам и помогли нам их загрузить!

— А что, собственно, случилось? — После небольшой паузы неуверенным тоном отозвался Мэт.

— Долго объяснять, но, так и быть, в двух словах: последний амбар полон такого же оружия как я вам сейчас дал, только крупнее… Сами угадаете, кому его собирались продать? — Увидев, как изменились в лице и заторопились к повозкам братья, услышав тревожную весть, Хротгар понял, что они смекнули верно и потопал в амбар помогать кантовать ящики к выходу.

****

Когда содержимое было уже погружено в повозки, которых, кстати, не хватило, пришлось попросить местных выделить ещё две и помочь в роли кучеров, и все были готовы отъезжать, к ним подошёл деревенский староста и неуверенно заговорил:

— Сурид говорит, что это вы отвели напасть от деревни? — Увидев кивок Хротгара, он продолжил: — Мне хотелось поблагодарить вас от…

— Слушай, старик, прости за грубость, но давай быстрее выкладывай, что хотел, и мы поехали. — Перебил его возрождённый, после чего чуть мягче добавил: — Видишь вон ту гору оружия? — Он кивнул за спину на повозки. — Так вот Истр и супостаты, что приехали к нему, хотели продать всё это оркам. И не известно, сколько уже успели продать. Смекаешь, что будет дальше? — Увидев испуганный кивок старосты, он добавил: — Так что мы едем доложить лорду прямо сейчас. Что же до благодарностей дуйте на праздник урожая в Лион, пока он не закончился, там и встретимся.

— Но как же… Нам же не…

— Мельник спрятал содержимое амбаров по погребам тех, кто первыми преставились. Так что вам есть, что везти на ярмарку. Если это всё, то мы поехали. — С этими словами он подал остальным сигнал трогаться.

****

Примерно на полпути до замка сэра Эрдала, возрождённый догнал верхом Лиама, ехавшего шагов на пятьдесят впереди импровизированного каравана, ведомого добровольцами из села, и спросил:

— Слушай, давно хотел спросить: а как вы с братом узнали о призыве демона и заключённых контрактах?

— Да, в общем-то ничего сложного… — Смерил он собеседника оценивающим взглядом, после чего продолжил, достав из сумки прозрачную сферу, похожую на магодетектор, в своё время найденный северянином: — После того, как один из них погубил нашу с Мэтом маму, я обзавёлся вот такой игрушкой. Этот шар начинает светиться, когда в радиусе лиги от него появляется демон. Цвет свечения зависит от того, насколько он далеко, а яркость показывает, насколько силён. При заключении контракта он резко вспыхивает. Когда ты решил продать тех шестерых бедолаг, он вспыхнул семь раз. Один раз из-за твоего контракта и ещё шесть за каждого из продавшихся. Вот, собственно, и всё. — развёл рыцарь руками.

— А почему этот шар заметил демона несмотря на то, что сделка, как и призыв, проходила в серых пределах? — Поинтересовался норманн.

— Честно, не знаю досконально, как эта штука работает, но полагаю, что демоны, как и многие другие могущественные и практически бессмертные существа, обладают очень сильной аурой, которая даже находясь в серых пределах даёт фон на материальный план. — Предположил Лиам, пожав плечами.

— Прости, если лезу не в своё дело, но не расскажешь, как погибла ваша мать? — Стараясь выглядеть наиболее участливо, спросил Хротгар.

— Не расскажу, неприятно вспоминать… Да и, ты прав, это не твоё дело… Сугубо семейное. — Отрезал старший из братьев и, пришпорив коня догнал Матиаса, ехавшего чуть дальше впереди.

Теперь уже северянина догнал Расул и обратился со своим вопросом:

— Скажи, а как тебе удалось прийти в себя там, в амбаре, ещё до окончания действия препарата? Хотел спросить ещё в деревне, но эти шелудивые братцы всё время рядом крутились. — Прищурился смуглый всадник, а Фёдд в который раз обратил внимание на стройное, словно точёное, и стремительное сложение его коня. Видно, умеют в Дрэйхэме растить таких красавцев. У Андрея чётко промелькнула ассоциация с арабскими скакунами с земли, заодно он снова вспомнил о письме за пазухой.

— Просто, я могу из серых пределов двигать предметы на физическом плане, вот и вколол себе противоядие, когда ты оставил моё тело без присмотра. Решил, что раз ты так поступил, случилось что-то серьёзное. И не ошибся. А почему ты спрашиваешь? — Поднял бровь возрождённый.

— Примерно об этом я и подумал, когда увидел, как ты вмешался в бой, хотя должен был ещё несколько часов проваляться без движения. — Улыбнулся Расул. — А спрашиваю я потому, что очень немногие призраки, да и то, пробывшие в таком состоянии не один десяток лет, с помощью долгой концентрации и тренировок смогли научиться бестелесному прикосновению. Ты же, насколько я понимаю, совсем недавно начал учиться у меня некромантии и всего пару раз успел побывать в серых пределах. И тут такой неожиданный прогресс, да ещё при том, что я подобных вещей не умею. Поделись секретом. — Улыбнулся собеседник.

— Не знаю, я, просто, в тот момент понял, что случилось что-то нехорошее и я нужен друзьям. Потом я сконцентрировался и сделал это, даже не задумываясь, как. — Сказать правду о том, как получил ценную способность, Андрей не мог, поскольку никому не хотел рассказывать, что родился не в этом мире.

— Интересно. Если уже после пары визитов на ту сторону ты умеешь вытворять такое, значит у тебя очень высокий потенциал и можно подумать об обучении тебя ещё некоторым полезным вещам, не относящимся к общению с мёртвыми. — Почесал подбородок Расул.

— Я заинтригован, о чём же ты говоришь? — Загорелись глаза северянина.

— Слушай, с тех самых пор, как я стал покидать своё тело, я пытался научиться тому, о чём мы сейчас говорим. Помнишь, я говорил, что твоя душа в ином мире — это твоя аура, уплотнившаяся до размеров тела и не имеющая материального сосуда? — В ответ на утвердительный кивок он продолжил: — А теперь подумай, если ты можешь двигать физические объекты, находясь в мире мёртвых, посредством лишь своей ауры и силы воли, то что мешает тебе делать это на материальном плане, где твоя аура далеко выходит за пределы тела? Теперь понимаешь, о чём я говорю?

— Ты говоришь о телекинезе. Но, ведь, для него есть специальные плетения, зачем их придумали, если возможно то, о чём ты говоришь? — Заинтересовался Фёдд.

— Дело в том, что не у каждого человека воля достаточно сильна для подобного. Как я уже говорил, далеко не у всех призраков это в итоге получается, несмотря на годы тренировок и бесплодных попыток. Твоя же воля просто запредельна, если ты с первой же попытки смог, даже не думая о том, возможно это в принципе, или нет. — Пояснил Расул. — Теперь к вопросу о том, зачем. — Ты, наверное, знаешь, что существует много способов колдовства, также знаешь, что из них выделяют опосредованные и непосредственные, такие как магия плетений или энергетических сгустков.

— Да, доводилось слышать… — Констатировал норманн.

— Так вот эти способы названы непосредственными весьма условно, поскольку, магия, творимая таким образом, действует посредством специфического сочетания энергетических нитей в случае плетений, или придания энергии определённой формы, структуры и насыщенности в случае сгустков. То же, о чём мы сейчас говорим, это, пожалуй, наипрямейший и непосредственнейший из возможных способов колдовства. Единственным, что требуется для этого, является чёткое оформившееся желание, подкреплённое силой воли.

— И что, неужели до сих пор никто не пытался освоить такой лакомый способ колдовать? — С долей иронии поинтересовался возрождённый.

— Как я уже говорил, этот способ подходит далеко не для всех. Не все обладают достаточно развитой волей. Те же призраки, даже бывшие при жизни магами, попав на ту сторону теряют доступ к энергии, воля — единственное, что у них остаётся. А телекинез — это лишь первое, чему можно научиться на этом пути. — Сделал пустынник многозначительную паузу. — Мне встречались призраки, способные замораживать пространство вокруг себя, или нагревать его настолько, что предметы раскаляются или даже вспыхивают. Ещё мне доводилось слышать о призраках, способных влиять на растения, животных или даже людей, впрочем, последние долго не жили, поскольку запрет демонов и богов на ментальную магию касается и мёртвых. Я не исключаю, что можно добиться и большего, хотя я и не слышал о таком. Разве что о создании ветра или землетрясений, изменении течения воды в местах гибели кораблей и тому подобных вещах…

— Ты так и не ответил на мой вопрос. — Нахмурился северянин.

— Не забегай вперёд, я как раз подошёл к ответу. Вообще-то попытки овладеть колдовством призраков были, но не слишком частые и, в основном, неудачные. Да и те, кто преуспел, не оставили богатых записей. Что и неудивительно, учитывая, как мало людей «балуется» некромантией. А тех, кто встречал призраков, владеющих чем-то подобным, и того меньше. Да и даже если эти два фактора совпадали, это ещё не значило, что у исследователя хватит сил, чтобы этому научиться. Впрочем, в тебе я уверен, поскольку первый шаг на этом пути ты уже сделал, научившись с «той стороны» двигать предметы материального слоя. В общем, подумай над этим, попробуй сначала развить телекинез. — Заключил Расул, пожимая плечами.

— А тебе-то с этого какая выгода? — Недоверчиво поднял бровь Хротгар.

— Кроме возможности воочию лицезреть появление первого за несколько веков призрачного мага среди живых? — Иронично ухмыльнулся житель песков.

— Ты понял, о чём я. — Не поддался на иронию Фёдд.

— Как я уже говорил, я и сам давненько пытаюсь овладеть этим искусством. Если это получится у тебя, то я рассчитываю, что ты не забудешь своего верного друга и союзника. — На лице южанина расплылась приторная заискивающая улыбка, призванная скорее не обмануть, а подразнить собеседника. — Ведь не забудешь же?

— А почему бы и нет? — Не повёлся он на закрепляющий вопрос собеседника, задумавшись о том, где эта хитрая смуглая морда научилась приёмам закрытия сделок. Вроде не из семьи торгашей происходит. Так что еврейский вариант ответа вопросом на вопрос, оставляющий некую неопределённость, в данном случае показался ему наиболее подходящим. — Так, на твой вопрос, будем считать, я ответил, теперь и ты удовлетвори моё любопытство. — Переключил он тему разговора.

— Что желаешь узнать? — Несколько разочарованным тоном произнёс Расул, не получив чёткого «ДА» на свою просьбу.

— А чем ты таким шмальнул по тем троим возле амбара, когда они прямо на бегу ничком повалились? — Задал давно интересовавший его вопрос северянин.

— О, а я думал, ты уже забыл. — Воодушевился Смуглянка. — Помнишь, я Хельмару показывал плетение, которое возвращает душу в тело, как бы далеко она от него не забрела? — Увидев утвердительный кивок, он с гордостью в голосе продолжил: — То, что их уложило, было моим экспериментом. Я запустил в них обратным плетением, вышвырнув души из тел, тем самым спровоцировав кому. — Сейчас его смуглое лицо сияло, словно начищенный пятак. Он явно уже забыл о недавнем небольшом разочаровании.

— Секунду, а если на них не воздействовал тот порошок, что помешало им вернуться обратно в тела? — К месту заметил Фёдд.

— А вот здесь самое интересное: видимо, на возможность вернуться обратно в тело без постороннего вмешательства тоже влияет сила воли. Иначе, как объяснить то, что впавшие в кому, например, из-за травмы, даже будучи полностью исцелёнными, далеко не всегда сразу приходят в себя, если вообще приходят. — Рассуждал пустынник. — Я замечал, что не всем призракам одинаково легко даётся прохождение сквозь материальные объекты, иногда они и вовсе не могут пройти сквозь, скажем, стену или дверь, оказавшись запертыми в каком-либо помещении. А тело — это не просто материальный объект, но живой организм, сопротивляющийся вторжениям извне. То, что мне удалось легко прорвать это сопротивление, вырывая душу из тела, ещё не значит, что этой душе удастся так же легко попасть обратно. — Здесь он подмигнул. — Я, ведь, не собираюсь ей в этом помогать.

— То есть, если я правильно понял, применив это плетение на себя, можно безо всякого порошка ходить на прогулки в серые пределы? — Выцепил в его словах второй важный аспект северянин.

— Скорее всего, да, но я бы не стал с этим торопиться, сначала лучше провести ещё несколько экспериментов. Вдруг при подобном вышибании души из тела есть риск что-то повредить в теле, или даже самой душе? — С опаской отреагировал воин песков, — Я же говорил, что в первый раз пробовал применять это плетение таким образом… И, к тому же, с целью убийства.

— Что ж, думаю, гильдейцы не будут сильно возражать, если мы немного попрактикуемся с ними в магии? — С ухмылкой подмигнул Фёдд. — А если и будут — кто их, Суртовых детей, спрашивает? — Хохотнул он, ловя одобрительный взгляд некроманта.

****

Примерно к середине дня караван без особых эксцессов добрался до земель лорда, только, нехорошее предчувствие, всю дорогу свербевшее в голове Хротгара, не только не пошло на спад, но и усилилось по мере того, как они одно за другим проезжали крестьянские подворья. Дело было в том, что жилища местных жителей выглядели брошенными и покинутыми. Сначала он попытался объяснить это тем, что все отправились на ярмарку, посвящённую сбору урожая, но здраво рассудил, что хоть немощные старики-то должны были остаться дома. Никто не бросает жилища совсем без присмотра, а тут такое повальное запустение. Даже в загонах для домашнего скота было пусто.

Почуяв неладное, он приказал свернуть с дороги. Повозки с кучерами из жителей Предгорной, как и своих лошадей, решили спрятать в осиновой роще, после чего пешком по пустынным, словно заброшенным дворам, отряд направился к замку лорда.

Предчувствие в который раз не обмануло северянина. Когда они подобрались по-ближе к замку, на окружающем его полукилометровом пространстве без построек и со сведённым под ноль лесом, их взорам предстала совсем нерадостная картина. Замковые ворота были закрыты, а мост через ров поднят. Вдоль же крепостной стены стояло несколько лагерей с крупными группами вооружённых солдат и осадные орудия. Всего около полутора сотен человек и… примерно полсотни орков. Их лагерь из характерных для кочевых племён шатров и в беспорядке гужевавшихся между ними крупных человекообразных существ можно было бы спутать с людьми, если бы не их выдающиеся размеры. Но наибольшие опасения внушали даже не их размеры или количество, а то, что на их телах блестели кольчуги, а на некоторых, судя по зеркальному отблеску бехтерцы или юшманы из самой натуральной стали.

— Успели-таки, гады! — Сквозь зубы процедил Хротгар. — Интересно, куда крестьяне подевались? Что-то я нигде не заметил разорённых пепелищ.

— С крестьянами — порядок. — Ответил Харальд. — Я ещё пока по дороге ехали удивлялся, откуда столько следов от повозок в сторону замка, если праздник проходит в Лионе. Видимо, они успели укрыться за стенами своего владыки, причём, ещё и скотину всю с собой прихватили. Тесно им там, должно быть.

— Меня другое беспокоит: почему они столпились перед замком, явно превосходя защитников числом, но до сих пор не начали штурм? — Встрял Торстейн.

— С этим, как раз, всё ясно. — Буркнул Атли. — Орки в темноте видят, как днём — ждут заката. Так потерь будет меньше. А вот каким образом такой отряд смог просочиться мимо патрулей стражи Лиона, не завязнув в боях и никого не всполошив — действительно интересно.

— Ладно, то, как им это удалось, сейчас дело десятое… — Протянул Хротгар. — Что мы сейчас предпримем? Есть предложения? — В этот момент он скосил взгляд на братьев-рыцарей. — Кстати, ребята, тут намечается нешуточный махач, вам как, орков приходилось рубить? Вы с нами?

— С вами! Никогда себе не прощу, пропустив такую заварушку! — Ответил Лиам под одобрительный кивок Мэта. — Вот только, ребята, как бы вы ни торопились в Вальгаллу, нападать на эту толпу в восьмером, даже в рассчёте на то, что нас поддержат вылазкой из замка — чистое самоубийство. Что-то мне подсказывает, что Отец Ратей не захочет видеть в своих чертогах воинов, пошедших на подобный идиотизм. — Кисло ухмыльнулся он.

— Тем более, что кроме орков там ещё полторы сотни весьма неплохо экипированных воинов, гораздо лучше, чем попадавшееся нам ранее разбойничье отребье. — Резонно отметил Хельмар.

— Может наёмники? — Предположил Торстейн.

— Не знаю, на северян или кочевников не похожи, а Кованное Братство на сомнительную работу вроде мятежей и революций не подписывается, слишком дорожат репутацией. — Внёс свою лепту Матиас.

— Если только несколько отрядов не решили тайком от руководства организации взять работу на стороне. — Возразил явно более опытный в подобных вопросах старший Лоссчестер.

— Эй, там! — Вся честная компания не сговариваясь оглянулась на скрип чуть приоткрытой двери сарая чуть позади них, из-за которой высунулась рука, жестом поманившая их зайти. В показавшемся чуть погодя из-за двери лице Хротгар узнал одного из командиров наёмников лорда. Взглянув на сарай сейдическим зрением, он понял, что в сарае кроме него, очевидно, весь его отряд — ещё восемь человек. Кивнув друзьям, он направился к сараю, остальной интернационал последовал его примеру.

Глава 27 Машина убийства

Машина смерти сошла с ума,

Она летит, сметая всех…

Ария

— Ну и что за курицы спрятались в этом курятнике? — Окинул возрождённый ироничным взглядом восьмёрку вояк, из которых кто-то сидел на полу, кто-то точил оружие или проверял ремни портупей, а кто-то просто дремал вполглаза, прислонившись к стене. Его взгляд остановился на командире этого разношёрстно облачённого, но, судя по виду, знающего, с какой стороны держаться за меч, боевого люда. — Давно прячетесь?

— Ты насчёт курей язык бы попридержал… — Вскинулся было один ретивый щетинистый наёмник, но был остановлен жестом своего командира.

«А у главного, вроде, с мозгами всё в порядке. Да и люди его слушаются. Уважают, значит. Можно и поработать вместе.» — Не мог мысленно не отметить северянин.

— Около получаса. Ждём Проныру. — Раздался лаконичный и немного грубоватый ответ командира. А Хротгар смекнул, что с Пронырой наёмников наберётся полный десяток. «Видимо, служивые, вопрос, только, откуда? И дисциплину знают.» — подумал он, испытывая всё больше уважения к столь кстати обнаружившемуся отряду.

— Проныра — ваш разведчик? — Уточнил уже в слух норманн.

— Он самый. — Кивнул рослый бородатый лидер наёмников с вертикальным шрамом, проходящим через правый глаз до самого подбородка. — Вон, шмотьё его лежит. У нас после рейда были перстни гильдии. Я выдал ему один. Он напялил тряпки по-неприметнее, тоже из трофейных, и отправился в один из лагерей, вот и ждём от него вестей. — Сподобился он на более подробное разъяснение.

— Не боитесь за него? Всё-таки, один, да врагу в самую пасть пошёл? — Осведомился Фёдд, не столько ожидая ответа, сколько желая понять по реакции, насколько серьёзные вояки им попались.

— Ээээ, нет, ты что? Проныру не зря так кличут! Он ещё в Кованном Братстве был лучшим разведчиком в нашей полусотне. Ничего с ним не случится, и не с таких заданий без царапины приходил. — Ответ не заставил себя долго ждать. Судя по всему, командиру нравилось хвалить своих людей. Заодно стало ясно, откуда среди разномастных одиночек, собранных лордом под свои знамена, попался целый сработанный десяток.

— Прошу прощения за любопытство, но у нас всё равно есть немного времени, пока твой человек вернётся…

— Эйлан. — Протянул руку для знакомства верно понявший заминку, сделанную северянином, лидер наёмников. — Давай уже спрашивай, чего хотел, ты прав, время у нас есть и, признаться, за разговором оно пролетит быстрее.

— Хротгар. — Представился он, пожимая в ответ руку, про себя радуясь, что удалось успешно наладить контакт. — Да так, как-то не могу понять, зачем было из братства уходить, здесь, ведь, тем же занимаетесь. Только здесь платят меньше. И денег семье в случае твоей смерти никто уже не отвалит. — развёл он руками в жесте недоумения.

— Оооо, не спеши насчёт того же самого. — Осадил его Эйлан, сопровождая свои слова красноречивым жестом руки. — Ладно, по порядку. Ну, кроме того, что из моей полусотни после крайней работы, которую дало братство, уцелел всего десяток, который ты сейчас видишь, есть ещё две причины. Во-первых, та работа была на черепашьих островах. Нас нанимал вождь одного из тамошних племён для подавления восстания. Если честно, сволочь редкостная! Прикинь, он каждый месяц на новую луну устраивал пир, где ел людей своего племени. Какая-то ритуальная хренотень. Не удивительно, что его люди взбунтовались. Лично я их прекрасно понимаю, но контракт есть контракт. Никогда не думал, что придётся собственными руками стольких ни в чём не повинных людей на тот свет отправить. Мне до сих пор после этого кошмары снятся. Да и люди мои, тоже, спят далеко не так безмятежно, как младенцы. — Он вздохнул, переводя дух. — Тогда я и посовещался с ними. После увиденного и пережитого мы и решили уйти, раз уж повезло остаться в живых… — Эйлан о чём-то задумался и потёр подбородок.

— А вторая причина? — Прервал его размышления Хротгар.

— А тут всё просто. Мы все родом отсюда, из Лионшира. К вопросу о том, зачем здесь гильдию давить взялись… — Десятник прервался на пару секунд, формулируя мысль. — У нас здесь родня, семьи. Когда возвращались домой, лорд как раз в Нуринге собирал людей. И узнал меня. Ну и не могли мы с ребятами в это дерьмо не влезть. Всё-таки, здесь наш дом. Когда всё закончится, думаю к сэру Эрдалу в дружину подамся вместе со своим десятком. Хоть денег и платят меньше, но работа честная, без сюрпризов. — Он сжал руку в кулак. — В благородстве рода Лионелла я уверен, по крайней мере, мирных людей точно больше резать не придётся.

****

Прошло ещё около сорока минут, прежде, чем в сарай ввалился человек, при виде которого Хротгар потянулся к топору, настолько уголовный у того был вид.

— О, Проныра! Наконец-то, вернулся! А то мы уже пари с нашими новыми друзьями заключили, жив ты или всё же раскрыли. — Обнял своего человека Эйлан.

— Держи, выиграл! — Улыбнулся Фёдд, высыпая в руку десятника горсть из десяти золотых. — Отличный у тебя разведчик, он как вошёл, я даже за оружие взялся — думал, нас гильдейцы нашли! — Он хлопнул переодевающегося солдата по плечу.

— А это ещё кто? — Встрепенулся от хлопка Проныра, с подозрением взглянув на северянина. Сейчас, в своём солдатском обмундировании он уже не выглядел уголовником, действительно мастер маскировки.

— Ты с дуба рухнул? А, да, ты же в замке особо не рассиживался и уши солдатскими байками не грел. — Спохватился его командир. — Это тот самый норд, что в одиночку укокошил дюжину этих капюшонистых плохишей возле пограничного поселения, неужто не слыхал?

— А, да, доходили до меня слухи. Сами гильдейцы, кстати, тоже об этом часто трещат. Вот только я думал, брехня. — Улыбнулся разведчик, после чего, уже с уважением продолжил, протягивая Хротгару руку. — Выходит, ошибался. Проныра.

— Хротгар. — Представился в ответ северянин.

— Ладно, что-то мы совсем заговорились. Давай, докладывай. — Вернул всем серьёзность Эйлан.

— О, а я думал, и не спросишь, командир! — Улыбнулся Проныра, но, поймав суровый взгляд начальника, мигом посерьёзнел. — Эти засранцы приняли меня за гонца из города, даже задание дали.

— Какое? — Не сговариваясь прищурились северянин с десятником нардийцев.

— Эту операцию планировали заранее, просили передать по одному городскому адресу, чтобы начинали погромы сразу после заката. Дескать, в осаду взяли, дождитесь темноты и начинайте.

— Вот уроды! Погромами они отвлекут городскую стражу, подмоги не будет… — Рассуждал Эйлан. — А настоящий гонец?

— Обижаешь, командир! Я, не будь дурак, как о гонце услышал — сразу, как дослушал послание, ломанулся на подходы к лагерям. Там, на деревенском дворе я и вырезал одиночного ночника, который туда направлялся. Причём, у него ещё и письмо от начальства было, только, зашифровано оно. Не понять ни хрена.

— Дай письмо глянуть. — коротко попросил северянин, но получив разочаровался. Это был не ранохский язык. Текст действительно был зашифрован, а времени ломать голову не было. Душу грело только то, что эти указания осаждающие уже не получат.

— Ещё, нашёл, пока гонца выслеживал, стражника из конного разъезда со стрелой в спине на одном из крестьянских подворий. А от него шлейф кровавых капель до перекрёстка, на котором развилка дорог в земли лорда и на город. Тела, оттуда, конечно, прибрали. И кровь хорошенько землёй присыпали. Да и шлейф, если не знать, не найдёшь, но, видимо, караван, который вёз орков и наёмников, чем-то не понравился патрулю стражи, а один из стражников смог предупредить крестьян, ломанувшись раненым напрямую через лес. Потому они и успели укрыться в замке.

— Молодец, теперь всё ясно, а то я думал, как сюда столько орков так быстро попало. Им, чай, не ближний свет сюда пилить. — Похвалил подчинённого командир. — Видимо, ехали большим караваном крытых фургонов, укрыв в них орков. И как они друг-друга не поубивали по дороге от безделья?

— Да плевать! Узнавать, что, как и почему, будем потом. Сейчас важнее решить, что делать дальше. — Ответил северянин.

— Перед нами дилемма: замок лорда в осаде, но и в городе ночью будет резня, если ничего не предпринять. Нас меньше двух десятков, если атакуем осаждающих сейчас, там все и поляжем, а в городе можем только предупредить стражу, ведь где искать их городские лежбища мы не знаем. — Резюмировал Эйлан.

— Кто сказал, что не знаем? — Поднял бровь Хротгар, доставая из торбы тетрадку Истра. — В этой тетради всё, что нужно: имена, описания, клички, и, самое главное, адреса многих убежищ. — Плотоядно улыбаясь, он похлопал по кожаной обложке.

— Откуда у тебя эта тетрадь? — С округлившимися от удивления глазами спросил десятник. — Это же буквально вся гильдия на блюдечке!

— От одного очень нехорошего человека, который чуть не выморил целую деревню. И далась она нелегко. Да и хозяин, к сожалению, смог уйти, так что через пару дней сведения из неё потеряют актуальность. — С налётом печали в голосе ответил норманн, перелистывая страницы в поисках адресов столичных гильдейских нычек.

— А откуда ты знаешь Ранохский? — Поползли на лоб брови Проныры, на лице его начальника также возникло неподдельное выражение удивления.

— Талантливый человек талантлив во всём. — С деланной показной гордостью ответил Хротгар и ухмыльнулся. — А теперь, послушайте, что я предложу…

****

Вот уже битый час оба отряда сидели все на нервах и снова ждали возвращения Проныры. Не без активного участия возрождённого было решено отправить показавшего свою полезность разведчика в качестве гонца в Лион, дабы передать городской страже список адресов, выписанных из тетрадки злополучного мельника, чтобы те устроили тотальную зачистку, да и просто были в курсе готовящегося саботажа. Заодно он должен был заглянуть в облюбованный наёмниками кабак, чтобы собрать всех, кто обмывает успешное завершение своих рейдов, и привести в качестве подкрепления.

Учитывая дружину лорда, укрывшуюся за стенами замка, сил как раз должно было хватить для неожиданной атаки с тыла. Все были уверены, что увидев завязавшееся перед замком сражение, местный властитель не упустит возможности ударить с другой стороны, чтобы противник оказался взят в клещи. Единственным спорным моментом были орки, которых обещал взять на себя Хротгар со своей группой, рассчитывая на магическое подавление. Среди оркских племён не было инициированных магов, это было общеизвестно. А с братьями Лоссчестерами в его интернациональном отряде магов набиралось аж пятеро.

Единственное, что могло стать проблемой — если среди орков окажутся шаманы. Они, конечно, были не столь универсальны, как маги, кроме того, оркские шаманы, в отличие от своих коллег из других народов, не заморачивались общением и договорами с призываемыми сущностями, а использовали грубое силовое подчинение, что часто приводило к весьма неожиданным и, порой, плачевным для них самих последствиям, а также требовало неустанного жёсткого контроля и концентрации. И тем не менее, шаманы из Раноха были грозной разрушительной силой.

В общем, от того, сколько людей Проныра сможет привести с собой, зависел успех пока ещё лишь в общих чертах намеченной операции. За жизнь и здоровье гонца собравшиеся практически не волновались, будучи уверенными, что он сумеет в целости добраться до города, нервничать их заставляла неизвестность. Сколько людей он сможет привести? Это было совершенно неясно.

И вот, наконец, сквозь дощатые стены сарая донесся шорох шагов, а через несколько секунд дверь приоткрылась и глазам ожидающих предстал чертовски довольный Проныра.

— И чем обрадуешь? — Без малого два десятка пар глаз с надеждой смотрели на вернувшегося гонца.

— Обрадую… Только сюда я их тащить не стал, места и так мало. — Ответил он, лукаво улыбнувшись. — Идите за мной.

Он отвёл их в ту самую осиновую рощу, где сводный отряд Хротгара оставил повозки и лошадей. Только, на этот раз на большой поляне кучковалось около сорока вооружённых людей.

— Здесь два с небольшим десятка людей лорда и два десятка городской стражи. — Указал солдат себе за спину большим пальцем. Если учесть защитников замка, теперь как раз должно хватить для победы.

— А стражу зачем с собой притащил? — Нахмурился его командир. — Им в Лионе заняться нечем?

— Так сейчас не наша смена, мы в «Пьяном Ветеране» как раз отдыхали, когда он сообщил, — Один из людей в цветах городской стражи встал за плечом Проныры и кивнул в его сторону, — что тут готовится нешуточная заварушка. Ну, мы с ребятами и решили, что не будем просто сидеть и заливать глаза, пока сэра Эрдала осаждают!

— Я решил, что раз стража и так в курсе предстоящих ночных беспорядков и, к тому же, получила адреса для зачистки, то пара десятков лишних мечей нам не помешает. А в городе их людей и так вдосталь. — Пояснил гонец.

— Ну что же, с шестью десятками можно и повоевать. — Резюмировал Андрей. — но всё равно мало. Жаль, лорду весточку не отправить, чтобы знал о нашей предстоящей атаке и был готов поддержать. Видали, над замком несколько гаал-хуров кружит? — Мотнул он головой в сторону крепости. — Кстати, этих «пташек» при случае не помешает живыми спеленать, крайне ценные зверушки.

— Думаю, оповещать и не потребуется. — Возразил Эйлан. — Лорд не дурак. Он сам догадается поддержать атаку, когда увидит, что мы напали с тыла.

— Вот именно, когда увидит! Ему ещё нужно будет собрать людей со стен для вылазки, а это уже существенная задержка. — Не согласился с ним северянин.

— Думаешь, трофейных доспехов и оружия не хватит, чтобы собрать и вооружить из укрывшихся в крепости крестьян толковое ополчение? Естественно, из тех, что по-крепче, и знают, с какой стороны меч держать. — Пояснил десятник. — Думаю, он прямо сейчас вооружает тех людей, кто в прошлый раз был в ополчении. Или уже это сделал. Так что людей наготове будет достаточно. Не доверит же он вчерашним мужикам стены оборонять!

— Да, об этом я не подумал, но всё равно было бы спокойнее, если найдётся способ предупредить их заранее.

— Можно попробовать найти среди наших вояк кого-нибудь, кто хорошо ладит с луком. Нужно, чтобы он подполз как можно ближе и выпустил за стену стрелу с запиской. — Предложил Проныра. — Только расстояние до стены больно велико. Подходить придётся довольно плотно к лагерям противника. Так и человека потерять недолго.

— Слушай, Проныра, а ты сам из лука хорошо стреляешь? — Осенило Хротгара.

— Ну, неплохо, конечно, достаточно метко, но чтобы забросить стрелу через стену, мне нужно быть чуть ли не в самом лагере. — Потупил взор разведчик.

— Ты же уже был в лагере! Переоденься, возвращайся туда, скажи, что послание передал, всё будет сделано вовремя и прочей лапши им навесь на уши, заодно спроси насчёт новых распоряжений. — Высказал свою задумку северянин. — Ну и пока будешь в лагере, забейся на пари с кем-нибудь из тамошних лучников на пару золотых, что сможешь защитника на стене прямо из лагеря подстрелить. Естественно, нужно промазать, чтобы стрела с запиской внутрь улетела, да и своих убивать не хорошо. — Подмигнул он. — Потом расстроишься, отдашь выигрыш, а свалишь из лагеря якобы поручение выполнять. Если его и в самом деле тебе поручат — вообще замечательно! Может, заодно чего полезное узнаешь.

— А это мысль! — Подхватил Проныра. — Командир, я, ведь, и впрямь могу такое провернуть! Разрешите? — Загоревшимися азартом глазами он уставился на Эйлана.

— Дело говоришь, Хрот! Так и поступим. Заодно свежих сведений, может, получим. — Воодушевился десятник. — Проныра, ты приготовься пока.

****

Когда разведчик переоделся и одолжил у одного из солдат лук по-мощнее, перепробовав перед этим несколько, Эйлан с северянами окончательно условились, что их отряд займётся орками, пока остальные будут резать остальных врагов.

Оптимизма придавало то, что силы противника сейчас не были построены в боевые порядки или же готовы принять на копья неожиданное нападение сзади. Также было решено не бросаться в атаку наскоком с мечами наголо и боевыми кличами, а подползти как можно ближе к лагерям и, по возможности, постараться кого-нибудь вообще вырезать тихо и без лишнего шума. Благо, пустое пространство вокруг замка было обрамлено зарослями травы по колено, а местами и выше. Со стен-то всё равно видно, если кто-то движется к замку. А вот с позиции противника обзор был далеко не так хорош.

— Да отвали уже с дороги, придурок! — Раздался голос среди толпы, а в следующий момент в том, кто оттолкнул одного из стражников со своего пути, Хротгар узнал одного очень давнего знакомого.

— Райнар? Какими судьбами? — Удивлённо воскликнул северянин, делая стражнику жест притормозить со своей сдачей обидчику.

— Ты ещё спрашиваешь? Тебя искал! — С ехидной улыбкой ответил невысокий и не особенно здоровый норманн, во взгляде которого тем не менее легко читались мощь, уверенность и жёсткость, иногда переходящая в жестокость. — Не удивляйся, тебя было несложно найти — где бы ты ни проходил, везде высятся горы трупов. — Усмехнулся он.

— Я не об этом! Какого хрена наследник ярла Кровавых Клинков забыл так далеко от дома? — Всё ещё не отойдя от первоначального удивления спросил Фёдд.

— Я кое-что не поделил с Ходескалле, наломал порядочно дров, и отец лишил меня наследства, выслав из Нордгарда от греха. Теперь Рикард станет после него ярлом. Вот я и решил присоединиться к тебе в твоих поисках. Всё лучше, чем одному в чужих краях. — С ностальгической грустью в голосе пояснил изгнанник, а возрождённый, чем больше он думал об этом стечении обстоятельств, тем меньше ему верилось, что нити судьбы, сплетаемые Норнами, образовали столь причудливый узор. Скорее это казалось работой чьих-то длинных влиятельных рук. Какова вероятность, что трое изгнанных в разное время и при разных обстоятельствах из родных краёв людей встретили друг-друга в этом забытом богами захолустье совершенно случайно? Не бывает таких совпадений.

— Эйлан, ребята, — Кивнул Гъен сначала десятнику, а затем и Расулу с Лоссчестерами. — вы не против, если мы поговорим в сугубо северной компании? — Те, к кому он обращался, лишь кивнули в ответ и отошли к остальным воинам.

— Эй, мне плевать, сын ты ярла или нет, да будь ты хоть конунгом! По-моему тебе стоит извиниться. — Встрял, протолкавшись к их группе, обиженный Кровавым Клинком стражник.

— Тебя как зовут? — Придержал Фёдд ладонью потерпевшего, заодно сделав готовому ответить Рикарду знак потерпеть.

— Эштор. — Коротко ответил тот, попытавшись убрать руку и подойти к обидчику.

— Так вот, Эштор, — Не ослабляя хватку ответил северянин предельно спокойным и умиротворяющим тоном без капли иронии. — Рикарда в наших краях прозвали Скорняком вовсе не из-за пристрастия тачать сапоги. И если не хочешь лично проверить, в чём заключаются его таланты, рекомендую не нарываться на драку. Ты уж прости его, он всегда был крайне нетерпелив и несдержан. — Стражник, видимо, смекнув, что выбрал соперника не по силам, замялся. С одной стороны не хотелось спускать с рук столь явное неуважение, а с другой всё же закрались страх и сомнения.

— Эй, Хрот, я и сапоги при нужде сбацать могу вполне себе! — Ухмыльнулся агрессор, поддержав игру. — Помнишь, я Эйнару тогда подарил пару из кожи хримтурсена? — Почему-то при упоминании имени своего побратима он как-то враз погрустнел и осунулся.

— Кроме того, Эштор, людей у нас и так мало, не стоит затевать ссору с тем, кто может спасти тебе жизнь там. — Проигнорировав слова земляка, Хротгар решил окончательно урегулировать конфликт, убрав руку и указав в сторону замка. — Поверь, воин он серьёзный, а человек надёжный, как и всё, что сделано на севере, хоть по нему и не скажешь. — Он хлопнул ладонью по плечу знакомца.

— Ладно, забыли. — Поняв, что его не собираются дальше прогибать и можно уйти без потери лица, стражник расслабился и отошёл в сторонку.

Когда чуть не произошедшая на ровном месте ссора была успешно и без лишней поножовщины урегулирована, они отошли от общей толпы на полсотни шагов. Пока шли, Андрей активно выуживал из памяти старого хозяина тела всё, что могло пригодиться в разговоре с приятелем.

Райнар не был ему близким другом, а, скорее, хорошим приятелем, что было редкостью между представителями их кланов, давно соперничающих за благосклонность конунга. Дело в том, что именно эти два клана составляли большую часть ближайшего окружения правителя. Последние пару веков Чёрные Топоры лидировали в этом соперничестве, в личной гвардии конунга не было бойцов других кланов, кроме них и его собственного. Опять же, дед Хротгара был его военным советником, как самый старый и опытный из ныне здравствующих воителей севера. И тем не менее, Фёдду и Скорняку удалось сохранить добрые приятельские отношения ещё с Залов Звенящей Стали, где северная молодёжь проходила воинскую подготовку.

Своё прозвище юный Кровавый Клинок получил, когда в одном из профилактических рейдов в Хримланд у всех пыточных дел мастеров закончились приёмы убеждения ну очень стойкого и неподатливого пленного хримтурсена. Испробовано было всё: избиение, переломы суставов, огонь, вода, дыба — всего не перечесть. Тогда этот юноша с буйным и порывистым характером, бывший хоть и далеко не самым рослым или крупным в отряде, но всё равно очень сильным, жилистым и подвижным, вызвался попробовать. Накатив полбурдюка крепкого вина, он принялся под жуткие вопли пленника, от которых кровь стыла в жилах, свежевать того заживо. Он раскололся, ещё когда Райнар сдирал кожу с первой из его ног, но дерзкий малец продолжил дело до конца. В последствие он сделал две пары сапог из кожи того бедолаги, одну из которых подарил Эйнару, своему лучшему другу, с которым они в том походе побратались, обменявшись кровью. Вторую пару сделанных тогда сапог он носил до сих пор, именно в ней его встретил Хротгар в этот раз. Он, кстати, был с ними в том походе и хорошо помнил как подарок, на который он сослался в разговоре со стражником, так и всё, что ему предшествовало.

С тех пор этого бойкого парня, бывшего, несмотря на свои садистские пристрастия, весёлым и жизнерадостным, прозвали в шутку скорняком, а свежевание заживо стало его фирменным знаком и излюбленной пыткой. Впрочем, в каждой шутке есть только доля шутки, поскольку к выделке кожи и производству из неё самых разнообразных изделий у него и в самом деле оказался совсем нешуточный талант.

Что же касается клана Ходескалле, то это были тоже весьма интересные личности. Название их клана с северного наречия переводится, как Череп. Собственно, их гербом является именно этот фрагмент человеческого скелета. Чёрного цвета, с символом валькнута на лбу и на фоне пламени. А название своё они получили за клановую традицию собирать с поля боя в качестве трофеев и коллекционировать черепа поверженных врагов. Собственно, большая часть опытных воинов клана использовала эти черепа и в качестве декоративных элементов оружия, и доспехов, и, даже, в качестве кухонной утвари или элементов интерьера. Количество собранных вражеских черепов свидетельствовало о числе пережитых походов, силе воина и его статусе в клане. Ходили даже слухи, что внешняя часть стен их клановой цитадели была сложена из черепов, залитых сталью. Хротгар не знал, правда ли это, поскольку ни он, ни кто-либо из его знакомых там не был, но слышать об этом доводилось. И не раз. В принципе, судя по многовековой истории клана и количеству проведённых его людьми сражений, черепов на такое вполне могло хватить с избытком, да и на их земле находилась львиная доля месторождений железной руды севера, так что слух вполне мог быть правдивым.

К слову, родной клан Райнара тоже представлял собой достаточно эксцентричных людей. Их не просто так звали Кровавыми Клинками. Среди этих яростных воинов существовал обычай: перед тем, как молодой воин официально принимался в род, независимо от того, как высоко стояли его родители, он должен был получить оружие, закалённое кровью. И это отнюдь не метафора — до этого момента он сражался оружием из обычной стали, после каждого сражения собирая кровь убитых врагов и специальным образом консервируя её от порчи до поры. Когда же крови набиралось достаточно, специально для него ковалось оружие на его вкус из чёрной стали или адаманта. Собранная кровь зачаровывалась для придания ей особых свойств, металл для изготовления оружия — тоже. Затем оружие проходило многократную закалку, каждый раз в крови нового врага. Для последней закалки использовалась кровь будущего хозяина. Никто не рисковал проверять, но ходили слухи, что их оружие было кровными узами привязано к владельцу и, если его брал в руки кто-то чужой, оно ооочень больно кусалось. Вплоть до смертельного исхода. Косвенным подтверждением этому было то, что на поле боя враги частенько умирали от кровотечения даже из-за маленькой царапины, нанесённой таким оружием. Раны от него просто не заживали и кровоточили до тех пор, пока жертва не погибала. Считалось, что такое оружие пьёт кровь из ран врагов и придаёт своему носителю сил при каждом ударе нанесшем рану. Иногда, правда, случалось, что сын наследовал оружие после смерти отца и оно его принимало, не причинив вреда, но всё равно нужно было обагрить его своей кровью, чтобы вступить во владение. Впрочем, эти нюансы были широко известны на севере, в то время как в других краях Кровавых Клинков просто считали очень суровыми и жестокими до крайности воинами, к которым лучше не лезть. Интересно, что несмотря на название, этот клан использовал не только клинковое оружие, хотя ему и отдавалось предпочтение. Так, например, Райнар использовал рогатину (разновидность копья с длинным обоюдоострым наконечником и поперечным упором, не дающим телу при уколе провалиться на древко) с полуметровым извилистым, как у фламберга, остриём из чёрной стали. Со стороны это выглядело, как короткий фламберг с древком вместо рукояти. Причём, оружие было достаточно тяжёлым, чтобы наносить рубящие удары, а не только колоть, но несмотря на это хозяин справлялся с ним одной рукой, второй удерживая окованный по всей поверхности чёрной сталью дубовый щит с острой режущей кромкой. Покрытие щита также имело глубокий багровый отлив, характерный для оружия, закалённого кровью. В общем, несмотря на свои не особенно крупные габариты, этот юноша был смертельно опасным соперником. А его аура представляла из себя плотный, пульсирующий словно сердце, и переливающийся разными тонами красного, от алого и рубинового до тёмно багрового, сгусток энергии. В ней чувствовалась мощь, совершенно не соответствующая некрупному и внешне ничем не выдающемуся телу.

— Ну что, изгнанник, рассказывай, как ты дошёл до жизни такой? — С дружеской иронией поинтересовался Фёдд у приятеля, когда немногочисленная «община» северян в иммиграции оказалась достаточно далеко, чтобы их никто не мог слышать.

— Как ты и говорил, всё дело в том, что я «крайне нетерпелив и несдержан». — Умело спародировал Райнар голос приятеля. — Всё началось, когда, вернувшись из очередного вика в Хримланд, я узнал, что Эйнар погиб, а ведь он был моим лучшим другом, и, к тому же, побратимом. Хоть он и не принадлежал ни к одному из кланов, а был простым честным карлом, ближе людей у меня не было. Ну, да ты сам всё знаешь.

****

Стоит упомянуть, что на севере существуют три основных сословия: трэллы — по сути рабы, не считавшиеся полноценными людьми, правда, с некоторыми оговорками и нюансами; карлы — сословие свободных людей, имевших все основные гражданские права, включая право голоса на тингах (тинг — публичное народное собрание, ради принятия решения по каким-либо спорным вопросам, аналог вече у русичей.); и, наконец, ярлы — сословие воинской знати. Собственно, каждый из кланов севера был роднёй одного из ярлов, владеющих землёй и правящих ей от имени конунга.

****

— Я и про те сапоги помню, — Усмехнулся Андрей, в мыслях борясь с подступившей от воспоминаний о том случае тошнотой. — Продолжай, тут все свои.

— Естественно, я сразу бросился к тем, кто уходил с ним в поход, узнать, что с ним произошло. — Взволнованный, вновь переживая болезненные воспоминания, продолжил Скорняк. — Представь себе мою ярость, когда я узнал, что ему перерезали горло во сне! Мы уже не попируем вместе в Вальгалле из-за того, что какой-то выродок Ангрбоды подло убил моего друга, прервав его сон вместе с жизнью, обрёк его на вечность в объятиях Хель. — Он ненадолго замолчал, крепко сжав кулаки. — Я расспросил всех, кто был с ним в отряде, и узнал, что его убили перед рассветом, когда на часах стоял тот толстый подлый Ходескалле. Кроме того, накануне после набега на поселение они ссорились из-за добычи. Тот выродок считал, что раз он благородных кровей, его доля должна быть больше. Но Эйнар тогда чётко объяснил ему кулаком по зубам, что являясь моим побратимом, он имеет на добычу больше прав, чем этот выродок и, тем не менее, не возражает против равной доли со всеми. А на утро он не проснулся. — В этот миг глаза Райнара вспыхнули болью и яростью.

— Не рассказывай дальше… Дай угадаю: ты в ярости убил того сукина сына? Но почему тогда ты сейчас не на стене? — Поинтересовался Хротгар.

— Потому, что я честно вызвал этот кусок сала на хольмганг, как и велят традиции, я всё-таки ещё не все мозги растерял… — Ответил Кровавый Клинок, гордо вздёрнув подбородок.

— Тогда я ничего не понимаю, почему ты в изгнании? — Искренне удивился Фёдд.

— А ты слушай и не перебивай! Сейчас всё поймёшь. — Немного раздражённо огрызнулся Скорняк. — Когда моя родня и его на шнекках приплыли на остров, а мы с этой отрыжкой йотунов на него высадились, я не стал сразу его убивать, хотя и мог. Я вырубил его парой ударов умбоном в морду, раздел и связал, а затем начал чистить его от кожуры, как картошку! Этот выкидыш Ангрбоды своей подлостью не заслужил быструю смерть… — Сейчас он расплылся в довольной улыбке, наслаждаясь воспоминаниями о мести. — Но мне не дали спокойно закончить. Его родня полезла на остров с оружием, пытаясь меня остановить. Я им сказал, что это моя месть и чтобы не мешали, а они ответили, что превращать поединок в публичную пытку — это уже переходит все границы, после чего полезли на меня с оружием. Я и нашинковал парочку своей верной подругой… — Он ласково и с любовью погладил лезвие своей рогатины. — Остальные удрали на свой шнеккар и уплыли, вопя мне о том, что я ещё дорого заплачу. Я довёл тогда до конца свою месть, сбросив в воду красную и кровоточащую, словно жирная освежёванная свинья, тушу выродка, хотя собственная родня умоляла меня прекратить, говоря, что ни конунгу, ни даже моему родному отцу подобное поведение по отношению к норманну не понравится. Я теперь и сам понимаю, что наломал дров, но тогда я просто наслаждался сладкой местью. Кстати, в его походной сумке я нашёл сапоги Эйнара, те самые, видать, на память оставил, паскуда. Так что я ни о чём не жалею. А уже дома отец вызвал меня и сказал, что Ходескалле в ярости, а конунг запретил начинать междуусобную резню. Да отец и сам был в бешенстве после разговора с теми, кто возил меня на остров, посланником Ходескале и конунгом. Он лишил меня наследства, сказав, что я «неуправляемый зверёныш», и выслал из Нордгарда, чтобы не перечить конунгу и не начинать войну с этими коллекционерами черепов. На стену меня отправить или казнить было нельзя, поскольку формально я не нарушил ни традиций, ни решений большого Тинга, но спускать мне с рук такое представление никто не стал. И я сомневаюсь, что родня этого выродка просто так оставит меня в покое. Вот я и решил, что объединившись с тобой шансов выжить у меня значительно больше. Да и что не говори, а мы с тобой много мяса вместе съели, Хрот, не чужие люди. — Райнар посмотрел ему в глаза достаточно красноречиво, чтобы понять, что это предложение.

— Хорошо, можешь идти с нами, только, немного тебя зная, а также в свете того, что ты мне сейчас поведал, я согласен с твоим отцом. Когда ты в ярости, ты полностью неуправляем. — Сделал возрождённый мхатовскую паузу. — По-этому, раз ты пойдёшь с нами, мне нужна от тебя клятва, что ты будешь следовать моим приказам и не давать волю гневу.

— Клятва крови, принесённая на мьёльнире, тебя устроит? — Поинтересовался изгнанник, немного подумав.

— Вполне.

— И, напомню, я не присягаю на вечную верность, а лишь обязуюсь соблюдать твои правила, пока я в отряде. Если я с чем-то буду кардинально не согласен, я волен уйти от вас. — Пояснил Скорняк.

— В любое время, если отряд вне опасности. — Согласился возрождённый, поставив своё условие.

— Идёт, ты знаешь, Хрот, я не предатель. — легко согласился Кровавый Клинок, после чего выпростал из-за пазухи свой мьёльнир, взрезал ладонь кинжалом и, обильно полив священный символ своей кровью, поднял взгляд в небо: — Я, Райнар Рагнарсон из клана Кровавых Клинков, клянусь своей кровью выполнять приказы Хротгара Торгрифсона, что из Чёрных Топоров, покуда буду в его отряде, и пусть гнев Тора поразит меня в тот же миг, как я ослушаюсь клятвы. — При последних словах к вящему удивлению всех присутствующих, включая самого говорившего, в чистом безоблачном небе над их головами сверкнула молния, на миг осветив их лица бледно-голубым светом, а сразу после этого оглушительно грянул раскат грома.

— Знаешь, Хрот, похоже ты чем-то нравишься богам. На моей памяти ас грома ни разу лично не откликался при принесении клятвы. — С уважением опустил опальный сын ярла взгляд с небес на лицо своего давнего приятеля.

— Ты, ведь, знаешь, что это было? — Раздался взволнованный голос Эйлана, подбежавшего сразу после небесного знамения.

— Конечно знаю! — Улыбнулся ему Фёдд. — Сам Тор явил нам свой знак с небес. В грядущей битве он будет на нашей стороне! — десятник смерил его лицо недоверчивым взглядом, после чего просиял.

— Что ж, дождёмся Проныру и начинаем! — Воодушевлённо воскликнул он. — Пойду сообщу остальным, что по крайней мере один из асов сегодня с нами!

— Погоди, Эйлан, я приберёг ещё один козырь… — С этими словами северянин направился к накрытым дерюгой повозкам. — Хельм, ты у нас тут самый учётистый, так что найди где-нибудь перо и пергамент. — Андрей поймал себя на мысли, что чуть не ляпнул «ручку и бумагу» и мысленно хохотнул. — Запиши, кому и чего выдал, потом они всё вернут. Добровольно или с нашей помощью. — Ухмыльнулся он. Речь возле повозок он произнёс таким голосом, чтобы слышали все. В последней фразе явственно прозвучала угроза.

****

Когда все облачились в гильдейские кольчуги, приготовленные для орков, зрелище вышло крайне забавным. Дело в том, что кольчуги с коротким рукавом, которые обычно сидят поверх поддоспешника весьма облегающе, смотрелись на бойцах, как просторные халаты. Подол, который должен заканчиваться от середины бедра до колена, свисал до середины голени, а короткие рукава, обычно едва скрывавшие локоть, свисали до середины предплечья, а то и почти до запястья. И, тем не менее, со своей функцией они должны были справиться, ведь по сути кольчуга нужна только для того, чтобы рубящий или колющий удар превратился в дробящий, сдержанный металлом. А смягчить удар должен уже набивной стёганый поддоспешник. Так что в данном случае размер действительно не имел значения, больше — не меньше. Разве только некоторым приходилось подворачивать подол, фиксируя проволокой, а то в их случае он доходил до пят, мешая нормально двигаться.

Лицо Эйлана лучилось радостью и предвкушением. На нём, кстати, за счёт объёмистых мышц и высокого роста, костюмчик смотрелся как влитой, сидя в обтяжку. Только на предплечьях рукава болтались чуть свободнее, но он застегнул наручи поверх них, что решило это маленькое неудобство. Подол же, достигающий голеней, его не смущал нисколько.

Северяне же нашли кое-что для себя в том первом открытом ящике с амуницией нормального размера ещё в амбаре. Так, например, на Хротгаре сейчас поверх любимой кольчуги красовался скреплённый цепями панцирный комплект боковых и спинных пластин с зерцалом спереди и цельнокованными наплечниками, полностью выполненный из чёрной стали. Кто-то из его друзей сменил свои кольчуги на бахтерцы или юшманы. В общем, в плане качества амуниции силы сопротивления наголову превосходили соперника. А вот с оружием и шлемами дела обстояли не так просто. Запасов из первого ящика хватило только на десяток Эйлана, чем и объяснялась радость на его лице. Хотя в этом захолустье любой из воинов рад был хотя бы подержать в руках изделие из ценных и обладающих выдающейся прочностью металлов, полностью укомплектованы такими вещами были только его люди. Это решение возрождённого было обусловлено тем, что в руках сработанного и изрядно понюхавшего крови десятка людей это снаряжение должно принести больше всего пользы.

****

Наконец вернулся Проныра с благими вестями.

— Командир, послание в замок доставлено! — Доложился разведчик своему десятнику. — И удалось кое-что узнать. Из наёмников гильдии никто не говорит на языке орков, все разговоры они ведут через человека по кличке «Свободный», это он, как ни странно, командует орками. Точнее, они делают это на пару с оркским шаманом. Никогда бы не подумал, что он шаман — тот ещё верзила. Самый здоровый из всего отряда. Да ещё и в мифриловой кольчуге, когда остальные в обычной стали. Но этого Свободного они почему-то уважают не меньше шамана. Гильдейцы говорят, очень сильный воин. А ещё они сейчас подвозят с каменоломни лорда снаряды для катапульт. Планируют начать обстрел ещё перед ночным штурмом, для подготовки. У нас есть пара часов, потом в замок полетят камни.

— Что ж, пары часов нам хватит за глаза, мы уже готовы. Кстати, ты слышал гром? — Ехидно осведомился командир.

— И молнию видел, хотя небо чистое. Чертовщина какая-то. — Отозвался Проныра.

— Ты ничего не понял! — ухмыльнулся командир. — То был знак самого бога грома! Северяне говорят, что в этой битве он за нас.

— Добрая весть, а что? — Удивился разведчик, раздеваясь и протягивая руку к своему привычному снаряжению. — Я только за!

— Добрая, ещё какая добрая… — Хлопнул кулаком о ладонь Эйлан, привлекая к себе его внимание. — Одень-ка, лучше, вот это. — Он ткнул пальцем в комплект брони и оружия, выписанный им у Хельмара для своего человека. — Только с возвратом, господа северяне не расщедрились на столь дорогие подарки. — Подмигнул он уже Фёдду.

— Вот уж спасибо, не думал, не гадал, что когда-нибудь придётся носить такое. Пусть и в долг. — Просиял при виде царского подгона Проныра. — Спасибо, Хротгар, век не забуду, внукам буду рассказывать, как их дед оборонял земли своего лорда с мечом из чёрной стали в руках!

— Радуйся, что это добро не досталось оркам. Это трофеи со склада гильдии. — Добавил ложку дёгтя к бочке мёда северянин.

****

Когда всё было готово, и около шести десятков человек, скрытые травой, кряхтя и чертыхаясь, уже ползли в сторону заранее распределённых между собой лагерей, Хротгар обратился к новоприбывшему изгнаннику Нордгарда:

— Скажи, Райнар, а разделывать туши ты умеешь? — На лице его играла лукавая улыбка.

— Старик, с момента нашей последней встречи меня успели прозвать ещё и Мясником. Я уже давно не ограничиваюсь свежеванием. — Ухмыльнулся Скорняк.

— Тогда у меня к тебе будет просьба. — Собеседник кивнул. — Насчёт крови орков, думаю, ты уже и сам смекнул, но постарайся после боя собрать не только её, но и ценные органы. — Андрей немного поморщился про себя, прося о таком. — Они стоят целое состояние. Особенно сердца и печени.

— Обижаешь, старина! Я и так не собирался обделять своим вниманием столь ценные трофеи. — Подмигнул он.

Естественно, Андрей решил поучаствовать в этой авантюре с атакой на превосходящего противника вовсе не из-за героических порывов или желания поскорее расстаться с ещё одной жизнью. Причин было много и большая их часть была сугубо практической. По крайней мере, он себя в этом убеждал. Конечно, можно было плюнув на лорда и его людей просто смыться на этих повозках в сторону Нуринга. Однако, это влекло за собой ряд неприятных последствий: во-первых, повозки пришлось бы править самим (крестьяне Предгорной, сидевшие на поводьях, вряд ли согласятся смыться в другую страну, бросив своего правителя, а заодно и семьи), во-вторых, братья Лоссчестеры при таком решении, скорее всего, изменили бы к нему своё отношение и покинули отряд, а у него на них были определённые планы. Третьей причиной было то, что «всё, что нажито непосильным трудом» отряда на сей момент, не считая трофеев со склада гильдии, осталось в замке лорда, находившемся сейчас в осаде. Конечно, то, что было в повозках, превосходило по стоимости оставленное в замке во много раз, но там всё равно была внушительная сумма золотом и серебром и оставлять её было жаль. Кроме того, в крепости осталась Лирдэйл и, как бы он ни пытался объяснить сейчас своё поведение, выискивая другие разумные причины, эта была самой главной. И дело даже не в том, что она обещала учить его магии, что тоже было немаловажно, а в том, что она нравилась ему тем больше, чем недоступнее оказывалась. Он просто не мог развернуться и уехать, оставив её в беде. И это было даже важнее трофеев, которые достанутся после сражения, и того, что местный лорд окажется у него в вечном и неоплатном долгу. Всё это меркло перед обликом зеленоглазой рыжей красавицы, которую очень не хотелось терять навсегда, толком не успев сблизиться. Теперь он понимал это очень ясно.

Кроме того, он очень не любил неоконченных дел.

Но вернёмся к крови и потрохам орков. Как уже упоминалось, орки обладают потрясающей регенерацией, нередки были случаи частичного или даже полного восстановления некоторых их тканей или даже целых органов уже после смерти. Кроме того, мёртвые тела орков достаточно долго не подвергаются посмертному разложению. Секрет в их крови. Кроме того, что она обладает потрясающими целительными свойствами, при переливании она совместима с любой другой кровью, как первая резус-отрицательная на земле, однако, в отличие от земли, без редких неприятных исключений. Даже в тех краях, где медицина не дошла до переливания, орочья кровь всегда ценилась дороже золота. Даже если просто выпить несколько глотков, ускоряется заживление ран и рассасываются опухоли и воспаления. Не считая магию, кровь орков считается единственным средством, способным обратить гангрену вспять.

Однако, не только целительными свойствами примечательна эта красная жидкость: орки издревле обладали родовой памятью, которая, пробуждаясь с возрастом, существенно ускоряет обучение ряду вещей, в которых преуспевали предки конкретного орка. Иногда даже воинские приёмы приходят им в пылу боя в виде вспышек озарения. Бывали случаи, когда после переливания оркской крови у вылеченных таким образом людей проявлялись неожиданные таланты.

Кроме того, ходили слухи о каннибализме орков, имеющем весьма интересную ритуальную форму. Они не едят людей, нет, но в случае межплеменных распрей, победитель съедает сердце и печень поверженного врага, тем самым поглощая его смелость и силу. Если верить слухам, то работает это только среди орков, почему они и не пожирают людей. Возможно, это свойство как-то связано с родовой памятью. Именно из-за этого органы орков также всегда ценились на вес золота. Любой маг-целитель или простой исследователь, который в курсе этих слухов, готов дорого платить за органы орков с целью их дальнейшего изучения.

****

Лёжа, скрытый травой, вплотную к оркскому лагерю, северянин осматривал его, а в нос настойчиво лезли ароматы сена и полевых цветов. Оркских шатров, сшитых из шкур или кожи и натянутых на костяные или деревянные каркасы, он насчитал чуть больше полутора десятков, причём, самый большой из них принадлежал, очевидно, их шаману. В некоторых из них Хротгар сейдическим зрением обнаружил горизонтально развалившихся «постояльцев».

«Отдыхают перед ночью.» — думал он, продолжая осмотр. — «Хорошо, что шатры стоят по внешней стороне лагеря подковой, открытой в сторону замка. За ними можно укрыться. Надо попробовать вывести из игры спящих.» — с этими мыслями он, указав своим людям на ещё четыре шатра, подполз вплотную к одному и тихо взрезал ножом кожаную стенку, проделав таким образом проход.

Все участники отряда ещё на полпути до лагеря были укрыты пологом тишины, как выяснилось, Расул хорошо умел обращаться с различными вариациями этого плетения, так что за шум можно было не опасаться, но, тем не менее, Андрей, как и всегда, был аккуратен.

Когда разрез в стене шатра голодным зевом разверзся перед ним, северянин узрел перед собой две внушительных размеров отдыхавших оркских туши. К несчастью, даже перед сном они не удосужились снять доспехи, да и оружие лежало под рукой. Радовало только то, что оба были без шлемов. Судя по всему, орки тоже не жалуют головную защиту, как и Хротгар в своё время. «Вам уже не удастся извлечь из этого урок, простите, ребята.» — Мелькнуло в голове викинга, вставшего на двуручник одного из них обеими ступнями, пока заносил топор над шеей второго.

За непродолжительное время наблюдения за лагерем вблизи, да и в этой палатке, он успел хорошо разглядеть лица своих будущих жертв. Орки не были похожи на зверей, монстров или каких-то чудовищ. Их лица были вполне человеческими, правда, в них были хорошо заметны расовые черты, всё же отличавшие их от всех виденных до этого в Вахре людей. Примерно, как разница между земными азиатами и чернокожими, или чернокожими и белыми, или всеми ими в сравнении с индейцами. Их лица обладали резкими агрессивными чертами, уподобляя их хищникам. Они были словно грубо вытесаны топором из дерева, но при этом не были лишены определённой своеобразной брутальной красоты. Также у обоих наблюдаемых представителей были ярко выраженные мимические лицевые складки, характеризующие их как суровых и свирепых личностей. Причём, эти складки не были похожи на морщины, скорее врождённая расовая черта. А ещё у них были уши интересной формы почти ровного полукруга, один из углов которого, будучи чуть заострённым, смотрел в сторону макушки, второй, нижний, был на месте мочки.

Впрочем, все эти наблюдения были сделаны за считанные мгновения и разлеглись по полочкам в голове уже позже, в тот же момент Хротгар резким взмахом лишил головы одного из спавших, причём, тот не умер мгновенно, успев привстать на локтях и схватиться за оружие. Правда, подняться и нанести удар он уже не смог. Но произведённого за пределами полога тишины, окутывавшего небольшое пространство вокруг тела северянина, шума оказалось достаточно, чтобы второй отдыхавший открыл свои ярко оранжевые, словно светящиеся изнутри, глаза с вертикальным зрачком, как у рептилий. В следующий миг он схватился за свой меч и ему хватило сил вытащить его несмотря на вес стоявшего на нём северянина. Фёдд даже покачнулся, впрочем, из положения лёжа соперник напасть уже не успел, поскольку его голова, отсечённая чёрной сталью, подкатившись, уткнулась в щёку первого несчастного.

Оглянувшись туда, откуда вошёл, северянин обнаружил там Райнара, причём тот стоял неподвижно, закрыв глаза и вытянув руки вперёд. Вернув взгляд к погибшим, Фёдд разинул глаза от удивления и включил сейдическое зрение. Дело в том, что кровь из перерубленных орочьих шей вместо того, чтобы растекаться по земле и впитываться в почву, поднималась в воздух, постепенно собираясь в две крупные, примерно по паре литров каждая, капли, зависшие в метре над полом и продолжавшие увеличиваться по мере того, как струя крови продолжала поступать. В сейдическом зрении было хорошо заметно, как странные, невиданные ранее Хротгаром плетения образуют на месте этих громадных капель эластичные энергетические сосуды, словно насосы выкачивающие кровь из тел и «растягивающиеся» по мере наполнения.

Закончив меньше, чем за минуту, Скорняк открыл глаза и, подойдя, подобрал головы и переложил на те же шкуры, где орки спали, одновременно поясняя:

— Ты сам просил собрать кровь и другие органы. Кровь никуда теперь не денется, тела тоже не успеют протухнуть к концу боя. — Впрочем, возрождённый из-за полога тишины, покрывавшего соратника, мог лишь наблюдать за шевелящимися губами, потому, без лишних сантиментов, хотя и был крайне впечатлён увиденным, лишь жестом указал на самодельный выход.

Остальные уже тоже выбирались из шатров, а Расул и Лоссчестеры — так и вовсе не покидали положения лёжа, всё это время оставаясь для подстраховки снаружи. Друзья жестами пальцев указали, сколько каждый из них обезвредил соперников, хотя Хротгар и так видел сейдическим зрением, как рассеивается энергия внутри покинутых ими шатров. Первый заход уничтожил одиннадцать противников, Торстейну досталось трое.

Дальше тайная операция по истреблению проходила бы подобно конвейеру, если бы во время последнего захода одному из часовых не приспичило заглянуть в один из ранее зачищенных шатров. Правда, когда он принялся молотить в огромный боевой барабан, поднимая тревогу, со стороны человеческих лагерей уже тоже раздавался звон стали, видимо, основные силы тоже вступили в бой.

Когда те, к кому возрождённый с Райнаром незаметно подкрадывались, вдруг были разбужены, они ещё не успели к ним подобраться. Трое верзил сжав пальцы на своём оружии тут же вскочили, но ситуации помог Мясник, рубанув своей рогатиной крышу шатра, да так ловко, что половиной падающей сверху кожи накрыло всех троих. Двое тут же лишились голов благодаря синхронной атаке северян, третий же, у которого с реакцией было явно по-лучше, успел рывком сквозь костяной каркас выйти наружу, окончательно свалив то, что осталось от временного жилища. Викинги, круша телами остатки каркаса, вырвались следом за ним. Фёдд с размаху ударил топором в район колена орка, начавшего раскручивать свою внушительных размеров двуручную секиру, но тот, несмотря на размеры оружия, ловко заблокировал удар концом древка. Впрочем, его радость была недолгой, поскольку Скорняк, зашедший сбоку, перехватив своё оружие за самый кончик древка, нанёс с размаху молниеносный и ужасающе мощный рубящий удар, словно пушинку снеся орку голову. Затем повернулся лицом к своему новоиспечённому командиру и понимающе подмигнул. Да, былой опыт совместных сражений позволил им действовать в паре весьма синхронно.

Глянув по сторонам, Чёрный Топор увидел, как остальные друзья, к которым уже несутся вскочившие из травы братья-рыцари с Расулом, помогают Харальду убить четырёх окруживших его противников, а с другой стороны к ним несутся часовые и просто слонявшиеся до этого по лагерю орки, чтобы помочь уже своим. Но самое главное, раздвинулись в стороны два лоскута кожи, служившие вместо дверей в командирском шатре и оттуда, на ходу разгибая спину, вышло могучее тело шамана. Глаза возрождённого расширились от удивления, столь неожиданным было зрелище представшего перед ним гиганта, ростом лишь сантиметров на тридцать меньше трёх метров, в блестящей мифриловой кольчуге и со здоровенной булавой под стать богатырскому росту. «Хрена себе шаман! Да это настоящий Илья Муромец орочьего пошиба!» — Такими были единственные мысли Андрея при виде этой упакованной в металл громадины. — «Да у него руки шире моей башки в обхвате будут!» И тем не менее, вслух, переключив внимание на стремительно приближающуюся ораву примерно в два с половиной десятка голов, он озвучил следующее:

— СОМКНУТЬ ЩИТЫ!!! — К этому моменту четверо наседавших на Харальда орков уже обезглавленными неподвижными куклами валялись на земле.

Все послушались, построение вышло как в прошлый раз, Расул с братьями, вооружёнными длинным двуручным оружием, остались во втором ряду, а в строю шестым оказался Райнар, которого, чуть поколебавшись, Хротгар не стал отправлять за спину — ещё один щит в строю лишним не будет.

Самым же странным казалось поведение окского богатыря-шамана. Он не ринулся вперёд вместе со всей оравой, а стоял на месте, раскинув руки в стороны и запрокинув голову с закатившимися нечеловеческими глазами, и что-то напряжённо шептал. А вокруг него клубилось просто море энергии.

Впрочем, времени размышлять о приоритетах уже не было — на строй посыпались первые мощные удары подошедшей лавины здоровенных и чертовски сильных оркских воинов. Последним, что успел заметить северянин перед тем, как укрылся щитом от удара секирой, был выскочивший из командирского шатра человек в ламинарных доспехах со щитом и копьём. Очевидно, это был тот самый Свободный, вести о котором принёс Проныра. Мужчина окинул будущее поле боя оценивающим взглядом, после чего ринулся в человеческий лагерь, где уже кипела схватка.

Ответный удар возрождённого настиг пустоту, поскольку атаковавший развернулся боком, пропустив топор северянина мимо тела. Однако, нанести следующий удар орк уже не успел, свалившись замертво. «Расул!» — Мелькнуло в мозгу северянина.

Битва больше походила на избиение. Из-за своего преимущества в количестве, росте, весе и длине оружия, ватаге орков, несмотря на отсутствие строя, удавалось своей массой и натиском, словно лавине, теснить сводный отряд, ежесекундно обрушивая на них град тяжёлых и мощных ударов, от которых те едва успевали защищаться. Расул же не особенно мог с этим помочь, поскольку был занят истреблением тех, кто пытался отделившись от общей толпы зайти с краю строя, или обойти его сзади. Тем же занимались и братья-рыцари, правда, не столь успешно, увязнув с противниками в одиночных поединках.

Глава отряда, в свою очередь, уже не чувствовал свою левую руку, которая, удерживая щит, по сути, принимала на себя все удары. «И как только щит ещё не уронил» — Мелькнула паническая мысль в голове Андрея, в то время, как его всё больше наполнял гнев от беспомощности и неспособности изменить ход схватки, когда, наконец, ему удалось срубить пару пальцев своему противнику во время контрудара. Однако, несмотря на это крайне неприятное событие, тот не выпустил свой двуручный дрын из рук и замахнулся для очередного удара. «Чёрт, он почувствовал боль, я точно заметил! Что же тогда? Да, мать вашу, им просто насрать на боль!!!» — В ужасе заключил Андрей, но в следующий миг чувство паники и безысходности сменилось волной кипящего гнева и ярости.

Следующий удар он не просто принял на щит, а отбросил назад резким встречным толчком, в момент удара его накрыло волной неконтролируемого бешенства, он чувствовал, что тело начинает действовать само, превращая его в пассивного наблюдателя. Он прыжком выскочил вперёд из строя и обрушился на противника сплошным потоком быстрых разящих ударов из чёрной стали, а из груди бедняги орка во все стороны летели рубленные кольца и пластины доспеха, брызги крови и костяное крошево.

— АРРРГХ! — Вырвался из глотки северянина мощный рёв, когда он, продолжая крошить всё и всех, что попадало под руку, попытался взять тело обратно под свой контроль, но эта попытка привела лишь к обретению дара речи на пару секунд: — Держитесь, ребята!!! — Было последним, что он сказал перед тем, как всесокрушающий водопад чего-то дикого, звериного и первобытного окончательно захлестнул его. Глаза заволокло багряной пеленой, Андрей не понимал, лопнули ли это глазные сосуды, или это кровь всё новых и новых, повергаемых в этом диком танце безумия, врагов, однако, тело переполняла сила, бурля и выплёскиваясь через край, словно до этого он был выключен, а сейчас вдруг кто-то дёрнул невидимый рубильник, подав ток. Он попробовал сейдическим зрением проверить своё тело, но оно не работало, он не был способен видеть энергию, находясь в этом состоянии. А в это время его тело, управляемое животными инстинктами, показывало чудеса силы и скорости, кружась, словно листок между потоками ветра, избегая всех вражеских ударов, щит давно остался где-то позади, а его место в левой руке занял меч, каждый удар бушующего норда сейчас приносил кому-то смерть или увечия. Он напоминал собой вихрь разящей стали, попав в который любой противник превращался в изрубленные клочки. Первоначальная паника Андрея от невозможности контроля сменилась ощущением эйфории и наслаждения этим смертоносным состоянием тела. Он ещё никогда не чувствовал себя настолько хорошо, как сейчас, ощущая на щеках брызги крови, а вокруг наблюдая не успевающие опускаться на землю куски врагов, к которым всё время добавляются новые окровавленные обрубки. Со стороны это больше всего напоминало, пожалуй, то, что происходит с продуктами внутри блендера.

Всё новые жертвы возникали перед ним, оставаясь за спиной изрубленными до неузнаваемости горками плоти и ломаных костей, сейчас Андрей видел страх в их лицах, ещё больше подстёгивающий это чувство плещущей через край боевой радости. Он воспринимал их уже не как противников, а скорее как мясо на разделочной доске. Он не обращал внимание на доспехи, не пытался попасть в незащищённые части, таким сильным он не чувствовал себя ещё никогда, пластины и кольца защиты врага не могли сдержать этот секущий смерч стали, послушно расступаясь перед лезвиями топора и меча.

Вот и богатырь-шептун стоит прямо перед ним, раскинув руки. В следующий миг он лишился ног по колено, а затем его рот раскрылся кровавым зевом от уха до уха, а на земле рядом образовалась полоска крови с белыми крошками зубов. Оглянувшись по сторонам и не увидев на площадке лагеря никого кроме своих друзей, опустив оружие, с восхищением наблюдавших истекающие кровью изломанные тела орков, он рванул к ним. В этот момент Андрей упёрся всем своим естеством, мешая зверю внутри сделать очередной шаг, но клокочущая ненависть и жажда убийства и крови капля за каплей пересиливали его, пусть и медленно, но шаг за шагом приближая к роковой ошибке.

Спасением послужил голос Райнара:

— Остолоп, просто поверни голову! — Проорал Кровавый Клинок.

Тело Хротгара успело сделать ещё пару шагов перед тем, как Андрей осознал услышанное и повернул голову вправо. На удивление, переключение внимания не вызвало особых усилий. А при виде палаток наёмничьих лагерей и кипевшее там сражение, инстинкты, взревев от радости, направили тело туда. Возрождённый стремительно ворвался в самую гущу боя, теперь зная, как переключить внимание зверя, врубившись туда, где было меньше своих, что было нетрудно, учитывая то, битва шла между двумя строями щитов, а бойцы ещё не успели перемешаться. Краем глаза он заметил, как из уже открытых ворот замка по опущенному мосту в тыл строя наёмников стремится наспех собранное воинство лорда. «Только этого не хватало!» — Вспыхнула мысль в сознании Андрея. — «Надеюсь, мой воинский раж успеет пройти к тому моменту, как кончатся наёмники?»

Дальнейший бой больше походил на травлю вредителей, наёмники, сколь бы опытными бойцами они ни были, не могли сравниться в мощи с уже отправленными к Хель орками, не взирая на своё внушительное число. Хротгар практически не замечая сопротивления, словно каток, продвигался сквозь их ряды, оставляя за собой просеку из обезображенных трупов и искорёженной стали доспехов.

Когда он вновь попытался сдержать себя, оказавшись перед строем дружинников сэра Эрдала, на поле боя неожиданно появилось новое действующее лицо, заставившее с ужасом расступиться как врагов, так и союзников. Это был огромный сгусток огня с человеческими руками и головой, сотканными также из пламени, и «хвостом», как у киношных джинов. Ростом этот человекообразный пламень был чуть больше трёх метров, и от него исходил во все стороны хорошо ощутимый жар, заставивший всех, кто был поблизости, резко шарахнуться в стороны. «Зря шамана не добил.» — Мелькнула грустная мысль в голове Андрея, в то время, как тело, продолжавшее бушевать в своей животной ярости, уже устремилось к опасной цели. Он ощущал жгучую боль от нестерпимого жара, но ничего не мог сделать, собственное тело ярилось, безуспешно пытаясь поразить пламя оружием и поджариваясь заживо.

И если чёрная сталь топора не поддавалась жару, то меч в левой руке, будучи из обычной стали, уже начал брызгать по сторонам каплями расплавленного металла.

В какой-то момент тело замерло. Андрей сначала не понял, что происходит, но в следующий миг, сделав шаг назад в попытке избавиться от жуткой боли, осознал, что ярость ушла, а контроль вернулся. Но радость не продлилась долго — безмолвный, но от этого не менее жуткий противник обжигающей хваткой обеими руками крепко взял северянина за плечи, запахло палёной кожей и шерстью. Это обращались в пепел рукава рубашки и стёганки, руки жгло нестерпимо. Он беспомощно извивался, пытаясь вырваться, ощущая, как обугливаются его плечи и истошно вопя.

И тут разум пронзила спасительная мысль: «Ярость прошла — магия вернулась!» В следующий миг он узрел эту пылающую головешку в виде бурлящего сгустка энергии и попробовал применить охлаждающее плетение, гасящее энергию в определённом объёме. Эффект не оправдал ожиданий, поскольку образовавшаяся в сгустке брешь тут же заполнилось энергией из прилегающих областей. «Мало, нужно больше мощи!» — С этой мыслью он попробовал распространить плетение на максимальную область, какую мог, эффект продержался чуть дольше. На пару секунд Фёдд даже ощутил ослабление жара, что было весьма кстати, учитывая накатившую на тело свинцовую усталость, оказавшуюся расплатой за недавние боевые подвиги.

— ХЕЕЕЛЬМ, РЕБЯЯТААА, ПОМОГИТЕ!!!!!!!! — Взревел он, вновь применяя плетение, на этот раз стараясь поддерживать его как можно дольше.

Попытавшись оглядеться, он понял, что не видит друзей, вообще ничего не видит. «Возможно, глаза шалят из-за яркого света рядом?» — с надеждой подумал Андрей, впрочем, острая боль во всём лице, да и вообще по всему телу, очень мешала думать, хотя жар и начал постепенно убывать. Вернувшись к сейдическому зрению, он с радостью обнаружил, что кроме его плетения пламенное тело противника уже пытаются гасить ещё несколько чужих. Проследив их источники, он с радостью узнал ауры своих друзей, отряд всё же услышал его зов. Энергия этого «огненного джина» плавно угасала, в какой-то момент начала мерцать, а затем и вовсе рассеялась. Когда северные земляки склонились над ним, он лишь хрипло прошептал, прерываясь на болезненный кашель:

— Это был шаман… Добейте его быстрее… Райнар, не забудь про кровь… И органы… — На этих словах сознание покинуло Андрея.

Глава 28 Кровь и потроха или круговорот жизни и смерти

Он осознал себя окружённым тьмой, но не той, какая была вокруг, когда он падал в Забвение, нет, сейчас тьма была густой, плотной, обволакивающей и как будто… уютной, что ли? Постепенно из тьмы вокруг начали проступать смазанные образы, перетекающие один в другой. Это было похоже на воспоминания… Только это были не его воспоминания, кроме того, как он ни пытался сосредоточиться, он не мог увидеть лиц или расслышать имён действующих лиц. Он словно слышал в звуках, доносившихся до него, сотни и тысячи имён в одном. Фрагменты историй, наблюдаемые им, при многократном повторении схожих между собой, но отличных в нюансах и обстоятельствах, кусков чужих жизней, сменяли друг-друга, представляя собой пёстрый мозаичный калейдоскоп обезличенных и, в то же время, относящихся к сотням живших в разное время очевидцев, воспоминаний. В свою очередь, он тоже не был сторонним зрителем, каждый раз наблюдая очередную рваную сцену прошлого глазами одного из её участников и переживая все эмоции и ощущения, испытанные им. Не успевал закончиться один эпизод этого безумного фильма, как начинался другой, а то и несколько одновременно, смешиваясь и переплетаясь между собой. От изобилия и разнообразия происходящего разум бурлил и готов был вот-вот взорваться. Множество эмоций одновременно обуревало его, сменяясь быстрее, чем он успевал это осознать. Собственная личность пульсировала, то размываясь и разрываясь на части среди этой пёстрой мешанины образов, то вновь собираясь воедино эдаким маяком во тьме. Происходящее по ощущениям походило на что-то среднее между ночным кошмаром, длительной бессонницей, когда утомлённый разум смешивает грёзы с явью, и безвкусным третьесортным кабаре, единственным достоинством которого является быстрая смена декораций. Невозможно было определить, сколько времени уже прошло в этом странном нездоровом состоянии, да и само время уже словно перестало существовать. Иногда картинка прошлого, а он уже не сомневался, что всё наблюдаемое действительно является имевшими место сценами из истории разной степени давности, приобретала чёткость и он мог осмыслить происходящее. Вот он в яростном бою. В царящем вокруг хаосе слышны крики умирающих, его собственный меч рассекает врагов одного за другим, обагряя лицо, как и всё вокруг, тёплыми брызгами крови. Вдруг ярость схватки сменяется спокойной сосредоточенностью, меч в руке обращается в нож для резьбы, а очередной враг в ореховую ножку детской кроватки. Мгновение и вместо деревянной ножки он держит в руках костяную панель, готовящуюся стать рукояткой кинжала, и наносит на неё причудливый узор. И вновь спокойная бытовая сцена сменяется огнём пожарища, на фоне которого он держит на руках труп кого-то из близких, глядя на ту самую костяную рукоять, которую только что (или уже очень давно?) сделал. Только она уже на кинжале, торчащем из груди того, кто умирает на его руках, по которым горячими и липкими струями стекает кровь. И вновь декорации меняются и уже он сжимает шершавую узорчатую кость рукоятки всё того же кинжала, пронзившего глазницу убийцы его сына. Месть свершилась. Образы опять теряют чёткость, обращаясь беспорядочным винегретом бессвязных и чуждых воспоминаний. Подобные просветления повторялись не одну сотню раз, пока он пребывал в горячечном забытьи.

И вот, наконец, Андрей пришёл в себя. Он хотел открыть глаза, но лишь ощутил, как распахнулись веки. Его продолжала окружать темнота.

— Что за херня с моими глазами? Я ничего не вижу! — С нарастающей дрожью в голосе почти вскричал он.

— К сожалению, они совсем спеклись в твоём последнем бою. — Раздался печальный голос Ирнала, который явно нервничал, сообщая эту весть. — Мне не удалось спасти твоё зрение. Всё, что я смог — восстановить их внешний вид.

— То есть, я теперь слепой?!? — В шоке и совершенно бесцветным голосом выдал северянин.

— Сожалею… — Виновато проронил эскулап и принялся за пояснения: — Послушай… Повреждён зрительный нерв и, как бы мне ни хотелось вернуть тебе зрение, заново установить нейронные связи не в моих силах. Хоть я и хороший лекарь, но это недосягаемый для меня уровень мастерства. — В голосе целителя кроме грусти явственно ощущалось чувство вины. Только сейчас Хротгар сообразил воспользоваться сейдическим зрением, не привязанным к глазам. Тьма вокруг тут же расцветилась скоплениями и потоками разношёрстной энергии. Кроме врачевателя вокруг его постели, судя по аурам, сидели все члены его отряда и… Лирдэйл, да, она тоже была с ними.

— Что ж, вовремя я решил заняться обучением магии… Хоть какой-то суррогат зрения. — Мрачно пошутил очнувшийся в попытке успокоиться и найти какие-то положительные моменты. То, что он всё ещё жив, не казалось ему сейчас такой уж удачей. Если бы ему дали умереть, он воскрес бы в целости и сохранности… И способным видеть.

— Как ты себя чувствуешь, старина? — Раздался грубоватый низкий голос Торстейна, в котором сквозило сочувствие. — Ты выжил чудом, благодари Райнара, что собрал кровь и ливер из орков. Уже четвёртые сутки без сознания валялся. Мы с ребятами боялись, что уже не придёшь в себя.

— Не дождётесь. — Грустно усмехнулся незрячий, пытаясь скрыть свой шок за юмором. — А чувствую себя странно. Всё тело болит, а сил через край и никакой усталости.

— О, дружище! Благодари орков за их потроха, а этого чудесного лекаря за то, что смог их в тебя запихнуть! Причём достаточно быстро, чтобы ты не успел на свидание с Одином! — Райнар был как всегда в своём репертуаре, его голос был полон радости за выздоровление товарища. — Когда ты попал к нему на стол, твоя тушка больше напоминала пережаренный дочерна шмат мяса в доспехах. Тебе восемь раз переливали кровь орков, не меньше половины бочки ушло, наверное. Да и добрая половина твоих потрохов пошла на выброс, замену им тоже пришлось брать из невинно убиенных тобой орков. Тканей с них тоже пересадили порядочно…

— Я не понял, а нахер было столько столько орочьей крови на меня переводить, если органы всё равно поменяли? — Слегка опешив осведомился болезный.

— Потому, что твою кровь пришлось слить полностью, она была ужасно отравлена продуктами горения. — Пояснил Ирнал не без гордости, судя по всему, это была самая сложная работа в его жизни. — Из-за этого начали отказывать твои уцелевшие органы. Ритуал очищения плоти мог тебя окончательно убить, по-этому пришлось весь твой организм промывать свежей кровью, на ходу приводя то, что от тебя осталось, в порядок, заодно пересаживая ткани и кожу на замену сгоревшим. — Он ненадолго замялся, но всё же поделился славой с ассистентом. — За последнее отдельно благодари своего кровожадного приятеля, он мастерски умеет разделывать тела. Умудрился ничего не повредить в процессе, да ещё и мне помог тебя штопать. Если бы не он, я бы не успел тебя спасти.

— Спасибо тебе, Райнар, не ожидал, что лечишь ты не хуже, чем свежуешь. — Хмыкнул Хротгар. — Да и вообще спасибо вам всем, ребята, что вытащили. — «Осматривая» своё тело на энергетическом уровне, он поблагодарил друзей. Когда его взгляд… точнее, в данном случае уместнее прозвучит «фокус внимания», добрался до плеч, он удивлённо спросил, указывая пальцем на чётко заметные ярко-красные, с переливами в жёлтый и оранжевый, прямо-таки искрящиеся энергией отпечатки когтистых рук на них: — А это что за Суртово дерьмо?

— На коже тоже видно чёткие чёрные отпечатки ладоней. Даже после повторной пересадки плечевых мышц и кожи, они всё равно проступают. — Неуверенно прозвучал голос Ирнала. — Я не знаю точно, но полагаю, этот след оставил на твоей ауре дух огня.

— И чем мне это грозит? — Осведомился «меченый».

— Понятия не имею! — Ответил лекарь, разводя руками. — Вроде, вреда здоровью эти отметины не наносят, хотя и поглощают понемногу энергию из твоего резерва, но это не критично, она всё равно восстанавливается быстрее, чем убывает. Возможно, кто-то из нурингских магических школ сможет сказать точнее… — Признал он свою несостоятельность в этом вопросе. — Я вообще в первый раз видел живого шамана в действии, а уж духа стихии — и подавно.

— Простите, Ирнал, Вы говорили что-то о повторных пересадках, а ещё перед этим упоминали, что собрали меня чуть ли не по кусочкам. — Он замялся, не решаясь говорить дальше, но через несколько секунд всё же продолжил: — Скажите, а я сейчас сильно смахиваю на лоскутное одеяло?

— Хи-хи-хи… — Раздался звонкий девичий смех Лирдэйл. — Не волнуйся, Ирнал — настоящий мастер своего дела! Ты выглядишь как и прежде, даже следов от швов не осталось… Да и как-то массивнее стал, видимо из-за орочьих мышц. — Под конец девушка немного смутилась, а северянин, хотя и не мог видеть, готов был поклясться, что она в этот момент покраснела. А в следующую секунду наклонилась, чтобы его поцеловать, но её губы были остановлены на полпути его указательным пальцем.

— Я не хочу, чтобы ты делала это из благодарности или жалости. — Мягко прошептал он, приподнявшись, ей на ухо и тут же заметил в её ауре нотку обиды, которую девушка даже не пыталась скрыть. — Впрочем, если ты действительно этого хочешь, можем вечером остаться наедине. — Оперевшись на руку, он встал с кровати и невидящим глазом подмигнул ей. — И вообще, разговаривать с вами, друзья, конечно, чертовски приятно, но я до одури хочу жрать! — Произнёс он уже в полный голос.

— Ну, тогда хотя бы оденься! — Под всеобщий хохот девушка протянула ему штаны, только сейчас возрождённый понял, что, оставив одеяло на постели, стоит у всех на виду совершенно голый.

****

— … А местные уже кем только тебя не нарекли! И бессмертным, и грозой или убийцей орков, и жнецом Хель, и разящим вихрем, некоторые даже укротителем огня называют! — Продолжал Харальд вводить командира в курс последних событий, пока тот уплетал уже вторую тарелку жареного каре из барашка с варёной картошкой, перед этим приговорив три миски супа из конины. В пылу сражения северянин и не заметил, что окромя врагов походя умертвил и несколько их кобыл. А чтобы добро не пропадало, местные повара пустили их мясо на прокорм дружины, наёмников лорда и дворовой челяди. Причём, за трое суток, что Хротгар провалялся без сознания, конина уже подходила к концу. — И хоть бы слово про нас с ребятами. Как будто нас там вообще не было. — В последней реплике отъедающийся явственно уловил досаду и зависть.

— Спокуха, Волосатый, будет и на вашей улице праздник. — Ухмыльнулся лидер, закинув в рот очередной сочный кусок баранины. — И особенно на твоей! — Подмигнул он другу несколько секунд спустя, прожевав и проглотив мясо. — Поход же только начался! Нам до Эриона через весь континент топать, успеете ещё прославиться. И, готов поспорить, среди местных есть и те, кто меня слепым или безглазым называет. — Наколол он последний кусочек нежнейшего каре и, напоследок улыбнувшись, вновь принялся жевать.

— Да нет, ты чего? Ты здесь героем прослыл, никто не посмеет про тебя неуважительно говорить! — С некоторой неуверенностью в голосе попробовал приободрить друга Харальд.

— Да что ты говоришь! — С нотками сарказма парировал он. — При вас-то, может, особо и не зубоскалят, зная, что мы друзья, но за спиной наверняка. И винить их не в чем особо. Это правда. Если бы не научился энергию чувствовать, был бы слепым как крот! — Помрачнел гроза орков.

— Что ты заладил… — Попытался смягчить его настроение самый смазливый член отряда, впрочем, сейчас его внешность возрождённый мог представить лишь по памяти, она едва ли угадывалась в причудливом переплетении энергоканалов его ауры.

— Хватит! — Не повышая голоса, но достаточно жёстко отрезал укротитель огня. — Я ценю твои попытки меня подбодрить, но всё же достаточно. — Пояснил он чуть смягчившись. — Лучше скажите мне, что ещё у них есть пожевать? Я всё ещё голоден.

— Котлы убирают, похоже, всё, что у них было на сегодня, кончилось. — Извиняющимся тоном ответил Райнар. — Пойду спрошу, может, у них вчерашнее жаркое осталось? — При этих словах Андрею почудились в его голосе озорные нотки, но он не придал этому значения.

— Благодарю. — Ответил он, опираясь подбородком на руки, наблюдая за аурами людей в трапезном зале, постепенно расходящихся по своим делам.

Вернулся товарищ где-то через полчаса с полным котелком. Дальше трапеза проходила в умиротворяющем молчании, только на половине котелка, начиная насыщаться и чувствуя вместо обычной для этого состояния дремоты мощный прилив сил и энергии, Хротгар заметил, что друзья все как один пребывают в каком-то предвкушающем напряжении и смотрят на него, затаив дыхание. Это было заметно даже без зрения, на уровне ощущений и слабых энергетических эманаций.

— Чего уставились? — Спросил он, подняв невидящие глаза от котелка.

— Да вот, не можем понять, как в тебя столько влезает? — практически хором ответили Скорняк, Рыжий и Верзила весёлыми голосами, а разящий вихрь почувствовал, что ему сказали не всё. Впрочем, если спросить в лоб, то отопрутся.

— Я бы посмотрел на любого из вас после трёх суток без крошки во рту! — проворчал он в ответ.

— Ешь, давай, а то остынет, а повара ушли уже. — Вклинился Волосатый.

Когда он доедал остаток котелка, его самочувствие основательно улучшилось, даже боль в мышцах и костях поутихла. К этому времени из трапезной уже рассосался весь прочий люд, он со своей командой были последними, кто занимал стол. Стоило последней ложке потрясающе вкусного жаркого исчезнуть у него во рту, как друзья дружно прыснули, а Атли звякнул мешочком монет о ладонь Райнара.

— А теперь, кто расскажет мне, что происходит? — Сейчас Андрей уже был абсолютно уверен, что его каким-то хитрым образом разыграли.

— Да выяснилось, что наш Скорняк не только по коже мастак работать, но и кашеварить! Поспорили мы с ним, заметишь ты, или нет? — Лукаво произнёс рыжий и снова прыснул в кулак.

— Замечу что? Вы мне дерьмо в жаркое подмешали? — Огрызнулся укротитель огня.

В этот момент все заржали в полный голос. Отсмеявшись первым Кровавый Клинок заговорил:

— Неужели ты о нас так плохо думаешь? — в его голосе звучала укоризна.

— С вас станется! — Проворчал Хротгар.

— Как бы это сказать? Ты теперь ко всему списку ещё и… ПОЖИРАТЕЛЬ ОРКОВ! — Последние слова он красиво растянул, словно объявляя бойца на арене.

— Ты сейчас шутишь, да? — Не поверил Фёдд с ходу в сказанное.

— Нет, СЕЙЧАС я как раз не шучу. Шутка была в том, чтобы ты съел сердце и печень того шамана и не заметил! — На лице Мясника расплылась широченная улыбка, а Андрей почувствовал, как к горлу подкатывает тошнота, ему живо вспомнились званные ужины у Ганнибала Лектера в известном фильме.

— Но как? — Подавляя рвотные позывы выдавил из себя возрождённый.

— О, а на эту тему мы с Бъёрни и поспорили! Он не верил, что я сумею скрыть вкус столь необычной дичи! — Гордость просто била фонтаном в голосе и ауре Райнара. — А секрет весь в том, что перед тем, как кинуть мясо в котёл, я его двое суток мариновал, хренли ты думаешь, оно таким нежным получилось? А ещё я оркской крови в бульон добавил, дабы наваристее получилось и картошка тоже ароматом пропиталась, чтобы контраста не было. И я уже молчу про специи и травы!

— Ты, хоть, понимаешь, что каннибалом меня сделал? — бесцветным голосом поинтересовался новоявленный пожиратель орков.

— Да не, ты что? Мы об этом долго спорили! — Вмешался в разговор Торстейн. — Каннибализм — это если бы ты сейчас человечинки поел, а орки — другая раса вообще! — Андрей невесело усмехнулся, подумав, что с такой логикой на земле белым не возбранялось бы есть чернокожих и азиатов, равно как и цветным белых и друг-друга…

— А ничего, что у них тоже две руки, две ноги и голова, в которой, кстати, есть разум? Только они покрупнее, выглядят чуть иначе и говорят не по нашему… Я, кстати, их язык понимаю! — Осадил здоровяка бессмертный. — Может, ты и цверга попробовать на зуб хочешь?

— Не, цвергов нельзя, они дружественный народ, а вот альвом бы я закусил! — Расплылся в мечтательной улыбке Здоровяк, это было столь же заметно по его ауре, как выпущенные кем-то газы в переполненном автобусе, а Андрей был готов биться головой об стол. — Мне один берсерк знакомый, кстати, с почином тебя, рассказывал как-то, что когда они на другой материк в вик ходили, там у противника был наёмник из альвов. Так он, значит, когда в раж вошёл, берсерк этот, ухо этому альву откусил. Вот он после боя пришёл в сознание, достал это ухо изо рта и завялил. Говорил, редкая вкуснятина, очень жалел, что, пока в отключке валялся, трупы уже сжечь успели, так бы много мяса заготовить вышло. — Если бы всё это говорил кто-то другой, Хротгар решил бы, что это шутка, но от наивно мечтательных оттенков ауры верзилы ему стало не по себе.

— Слышь, Торст, — Оторвал его от размышлений командир, — а может ты это, человечинки попробовать хочешь? Вдруг вкусно? — Невесело усмехнулся он. — Ты только честно скажи, чтобы я, если что, случайно не заснул, пока ты рядом! — Тут заржали уже все.

— Зачем ты так? — Обиделся здоровяк, — Людей есть нельзя, это все знают.

— И вправду, чего ты друга обижаешь? — Поддержал верзилу Райнар. — Как в тебя половину ливера из орочьего брюха пересадили, чтоб ты живой остался — так всё нормально, как ты их перед этим всех в лоскуты покромсал — тоже ничего страшного, а как тебе друзья доброе жаркое из твоих честных трофеев преподнесли на обед, так ты сразу в оскорблённую невинность решил поиграть! — Посуровевшим тоном продолжил он. — Кроме того, неужто не слыхал про этот оркский обычай с поеданием сердца и печени?

— Слыхал, и? Я что, на орка похож? — Огрызнулся Хротгар, понимая, что на Вахре ни о христианской морали, ни о категорическом императиве Канта никто и не слыхивал никогда, так что приведённые аргументы по существу и крыть-то нечем, а учитывая то, что при отсутствии оборудования для инъекций, оркскую кровь просто принимали внутрь в качестве целебного снадобья, вообще любые возражения будут выглядеть бледно.

— А всё дело в том, что в тебе сейчас и печень, и почки, и надпочечники, и фрагменты лёгких, и щитовидная железа, и часть желудка, и даже внушительный шмат кишечника пересажены от орков, причём от разных, у кого что целее оказалось, а ещё в тебе сейчас нет ни капли собственной крови — вся перелитая орочья! — Запальчиво ответил Кровавый Клинок. — Да что там кровь? Ирнал и костный мозг в руках и рёбрах тебе пересаживал! Я уж молчу про мышечную ткань! — Он сделал глубокий вдох и уже спокойно продолжил: — Я к чему веду: с твоим количеством пересаженных органов и тканей, если этот их обряд завязан на родовую память, то вполне может сработать! — И тут мозаика в голове Андрея сложилась: «Чёрт, а ведь те горячечные бредни, пока я был без сознания… Наверное это и была их родовая память!»

— Знаешь, Райнар, пока я валялся без сил, мне являлись очень неприятные видения. Я бы, пожалуй, даже назвал их кошмарами… — Недобро взглянул на соратника бессмертный невидящими глазами, плотоядно ухмыляясь, — Если по твоей милости мне такое будет сниться каждую ночь, я как следует вытяну тебе уши, а потом скормлю Торстейну под видом альва! — Причём, пока он говорил, выражение лица у него было таким, что не разобрать, шутит он или нет.

После нескольких невыразимо долгих секунд паузы возрождённый всё же улыбнулся, а все, поняв, что он всё же шутил, разразились приступом хохота.

— Торст, а как там твой недотрах? Разрядился? — Ухмыльнулся Хротгар уголком рта, переводя разговор на другую тему. К счастью, Лирдэйл за их столом не было, так что он смело говорил, не особенно подбирая выражения. У неё были какие-то свои дела. Да и при всей своей аргументации, народ вряд ли хотел, чтобы девушка присутствовала при их недавней шутке.

— Да, как ты и советовал, оторвался с теми девками, которых мы с Бъёрни и волосатиком вытащили из притона. — Лицо здоровяка расплылось в сальной улыбке, бессмертный не видел этого, но заметил по изменению ауры, участившемуся дыханию и сердцебиению друга. Неожиданно Андрей осознал, что отчётливо слышит, как дышит его друг и бьётся его сердце. Он по очереди сосредоточился на всех присутствующих и понял, что то же касается и их. В этот момент он сообразил, что всегда слышал, просто, это было настолько очевидным и привычным, что он не обращал внимания, предпочитая полагаться на зрение. Однако, с его потерей он не только стал замечать подобные вещи, но и сам слух вроде бы стал острее… Или так только кажется из-за того, что визуальная картинка не отвлекает. Поняв, что увлёкся своими мыслями, он вновь обратил слух к речи друга, уже успев пропустить мимо ушей часть сказанного.-… А что они своими язычками вытворяют! Этого не описать… В общем, девки не только красивые, но и чертовски изобретательные, загляни к ним как-нибудь, уверен, тебе понравится! — Здоровяк хлопнул командира рукой по плечу.

— Нет, спасибо, этим вечером, я надеюсь, меня ожидает нечто неизмеримо более приятное… — Расплылся в предвкушающей улыбке жнец Хель.

— Ну-ка, ну-ка, да ты никак нашу рыжую недотрогу наконец охмурил? — Сразу подхватился Харальд, до этого думавший о чём-то своём, но как собака на дичь среагировавший на малейший намёк.

— Поживём-увидим… — Улыбка лидера из предвкушающей стала таинственной. — Не хочу заранее загадывать. Ты, лучше, скажи, обеспечил нашего освободителя рабынь своим зельем от бастардов и всяких нехороших болячек? — Подмигнул он.

— А то! Обижаешь! — Возмутился дамский угодник. — Этот увалень, как только Ирнал со Скорняком тебя подлатали, хотел сразу, забыв обо всём на свете, рвануть в вертеп похоти и разврата, но я был бдителен и обо всём позаботился. — В его голосе сквозило лукавство. — А ещё помог дружеским наставлением и компанию составил!

— Надеюсь, не в том смысле, о котором я подумал? — Ухмыльнулся предводитель.

— Нет, дружище, как можно? — замахал руками волосатый. — Я исключительно по женской части! Просто подумал, что ему больно много красавиц в одну харю, вот и решил помочь…

— Да ты посмотри на него! — Хротгар уже с трудом давил смех. — Ему, небось, ещё и мало оказалось!

— О да, ты не поверишь, старик! — В восхищении воскликнул Харальд. — В выносливости ему не откажешь! Я от туда под утро ушёл, а он на двое суток застрял, только пожрать выходил. Словно цверговский механизм какой! — Он коротко рассмеялся. — Да и ушёл он в итоге не сам, ко второй ночи девочки устали!

— Ну ты гигант! — Восхитился Фёдд с восторгом устремив взгляд невидящих глаз на враз засмущавшегося верзилу, пытаясь представить, смог бы он сам двое суток в одиночку ублажать нескольких девушек, да ещё и так, чтобы они устали раньше. — Силён!

— Ладно, хорош меня расхваливать! — Остановил поток комплиментов раскрасневшийся здоровяк. — Лучше скажи, когда моя инициация? Ты обещал, что я следующим буду!

— Торст, у нас совсем негусто времени… — Он жестом руки осадил собиравшегося было возмутиться друга, прикидывая, сколькими магами располагает. В итоге он насчитал семерых, включив заодно в список Райнара и братьев рыцарей. Для трёх одновременных инициаций не хватало ещё двоих магов. — Лиам, тебе с братом уже доводилось инициировать магов?

— Нет, пока не было случая, сейчас орден достаточно малочислен. У нас давно не было неофитов. — Почесал старший из братьев подбородок. — В любом случае, у тебя нет третьего члена ордена для полноценной инициации.

— О, на этот счёт можешь не волноваться! Межтрадиционную инициацию я уже опробовал на себе… — Брови обоих братьев взлетели вверх, а Скорняк навострил уши.

— Хельм, когда прибывают делегации других лордов? — Его незрячие глаза повернулись к Крепышу.

— Утром были от них почтовые птицы, сэр Эрдал ждёт их сегодня вечером или завтра с утра. — В некотором недоумении пояснил Цверг. — А с чего ты спрашиваешь?

— Что ж, отлично! — Хлопнул в ладоши бессмертный. — Интересно, чего они так долго? Лорд же отправил им птиц ещё перед нашим выступлением в Предгорную, должны были уже подоспеть. Уже больше пяти дней прошло!

— Они тоже подверглись нападениям гильдейских наёмников. У двоих под стенами, как и здесь, орки объявились. Пришлось задержаться. — Развёл руками Хельм. — Так с чего вдруг такой интерес?

— Хммм, всё интереснее и интереснее. Откуда у гильдии столько денег? Кованное братство — недешёвое удовольствие. А чтобы заинтересовать их бойцов столь грязной внеурочной работой, им должны были предложить больше обычной ставки братства. — Ненадолго прервался Хротгар, задумавшись. Поняв по ауре, что интерес Цверга начал перерастать в раздражение, он знаком руки остановил его от очередного вопроса. — Ладно, это сейчас неважно, главное — они отбились и скоро будут здесь. Интересны же они мне в основном тем, что, скорее всего, с каждым из них прибудет по магу, сомневаюсь, что семейство Лионелл — единственное, что держит придворного мага…

— Ааа, я понял! — Прервал его Рыжий. — Ты собираешься инициировать меня, Хара и этого тюфяка, — он кивнул в сторону Торстейна, а возрождённый ощутил лёгкие колебания воздуха от этого нехитрого жеста, — в один день, верно?

— Ты всё верно понял, именно так я и собираюсь поступить.

— А с чего ты взял, что они согласятся? — Резонно заметил Хельмар.

— А с того, что сэр Эрдал пригласил троих, максимум четверых дружных с ним местных владык, а в совете их тринадцать. Чтобы принятое решение имело силу Совета Лордов, ему понадобится минимум ещё два голоса. Как думаешь, кого после недавних событий отправят сопровождать делегацию? Даже если они возьмут с собой нескольких преданных людей каждый, их всё равно будет не слишком много, чтобы не ослаблять защиту территорий, которыми они правят. Да и не провоцировать на агрессию потенциальных союзников, приходя на их земли с целой армией. — Хротгар повернул голову, обводя присутствующих слепым взглядом. — Так что, бьюсь об заклад, сэр Эрдал вызовет меня на ковёр и, кроме вопросов о моём самочувствии, предложит именно нам сопровождать тех, кто у него вскоре соберётся. Я соглашусь, но в качестве условия попрошу этих почтенных господ поделиться своими магами для инициации, которую мы запланировали. Я понятно излагаю? — Ухмыльнулся он.

— Всё равно могут послать… Несмотря на твою принадлежность к весьма известному и уважаемому клану, для них ты никто. — Покачал головой Райнар.

— Да ладно? — Ухмылка разящего вихря стала ещё шире. — А кто меня убеждал, что я местный герой? Они по придорожным трактирам ещё до прибытия сюда такого обо мне наслушаются, что хоть стой, хоть падай! — По аурам ребят он всё ещё читал неуверенность. — Так, я не понял, ребят, я хоть раз вас подводил? — На этот раз все северяне кроме Райнара, знакомого с ним не столь давно и близко, отрицательно покачали головами. — Вот и на этот раз не подведу, доверьтесь мне! Не завтра, так послезавтра в нашем отряде все будет магами! Так или иначе… — Решительным голосом без тени сомнения заявил лидер. Он был уверен, что сумеет произвести на гостей сэра Эрдала правильное впечатление. Ну и выбить из них желаемое, само собой.

****

Закончив застолье, он заперся в своей комнате и первым делом написал постскриптум к письму для родителей, смысл которого заключался в разрешении сдать в аренду его скромное жилище, поскольку квартира всё равно будет стоять пустой. Он был удивлён тем, насколько просто оказалось орудовать пером и чернилами с неработающими глазами. Чернила имели отчётливую энергетическую структуру, отличную от более рассеянной энергии в пергаменте. Он «видел» энергетический фон от каждой выведенной буквы. Для эксперимента он даже вновь перелистал тетрадь мельника — чёрт возьми, благодаря сейдическому зрению он мог читать даже без глаз. Правда, когда он смотрел на стопку листов, надписи с верхнего и тех, что были под ним, сливались в кашу, которую было невозможно разобрать, так что приходилось каждый раз отлистывать только одну страницу, чтобы прочесть то, что на ней, причём, всё равно просвечивали надписи с изнанки. Минут за десять ему удалось научиться разделять чуть более яркое свечение энергии с лицевой стороны от более тусклого с изнанки. Доверенность у родителей и так уже была, он как-то уже просил их сдать за него квартиру, когда уезжал в долгую командировку.

Следом за этим, он начертил вокруг кровати защитный круг, улёгся на неё, приготовив шприц с противоядием, и вдохнул порошок, оставшийся у него ещё с операции в Предгорной. Предстояло поговорить с Аграилом.

Впервые Андрей почувствовал радость, оказавшись в серых пределах. Сейчас его буквально обуял бурный восторг от возможности видеть мир вокруг хотя бы в оттенках серого. Подумать только, в первый раз оказавшись в мире мёртвых он ощущал тоску по краскам материального мира, сейчас же, после потери зрения он был рад видеть то, что видит, несмотря на скудную палитру. Как всё-таки относительны любые ощущения.

— Аграил, есть разговор. — Со стороны, если бы кто-то мог наблюдать, его тихие слова показались бы обращёнными к самому себе. Ещё с полминуты вокруг царила гнетущая тишина, но вот в сине-зелёной вспышке пламени возник тот, кого он ожидал.

— Ну, здравствуй, герой. Попробую угадать: ты позвал меня, чтобы поговорить о своём зрении, вернее, цене его возвращения? — Улыбнулся демон.

— Рад, что ты пока не можешь прочесть меня, как открытую книгу… — Вернул ухмылку северянин. — Я хотел поговорить о многих вещах, и зрение среди них далеко не на первом месте.

— Никак, тебе понравилось созерцать мир в виде потоков энергии? — Аграил усмехнулся и, покачав головой, спросил: — И о чём же ты желаешь говорить?

— Зрение я со временем верну себе сам, Райнар был столь любезен, что сохранил для меня пару оркских глаз в отличном состоянии. — Проглотил остроту Фёдд, на его лице застыло серьёзное выражение. — Осталось добраться до Эриона и научиться тому, для чего не хватило умения у Ирнала. А сейчас я хотел бы, чтобы ты передал письмо моим родителям, я оставил его на столе рядом со своим телом. И, раз уж одной души на эту услугу хватит с избытком, я попрошу тебя прихватить из моей квартиры запасные ключи, они в тумбочке возле постели. Положи их в конверт вместе с письмом. И, да, поверх письма лежат золотая брошь и перстень. Пусть тоже будут в конверте.

— Владыки преисподней, как это сентиментально, думать о близких вперёд себя! — С широкой улыбкой всплеснул руками демон. — Нечасто мне приходится сталкиваться с подобными проявлениями… Что ж, я могу это понять, передам, как договаривались. Но почему же мне кажется, что наша беседа ещё только началась? — Хитро прищурился он.

— Возможно я поспешил с выводами, сказав, что ещё не как открытая книга для тебя. — Улыбнулся Андрей, взглянув инфернальному гостю в глаза. Уголки губ демона лишь немного приподнялись, обозначая, что он оценил комплимент. — Я и в самом деле хочу обсудить не только послание.

— И кто бы сомневался? — Подмигнул житель преисподней, в своей нечеловеческой манере на миг погасив пламя в одном из глаз.

— Не знаю, наблюдал ли ты за той бойней, но во мне проснулись инстинкты берсерка. Не знаешь ли ты способа обрести над этим состоянием контроль? — С вызовом вперил Андрей свой взгляд в демона. — Не очень-то мне улыбается перспектива в приступе ярости изрубить своих друзей.

— Это вопрос, или мы обсуждаем условия сделки? — С лукавой улыбкой осведомился Аграил. — А битву я видел от начала и до конца, ох и потешил ты старика, давненько я не видел такой великолепной кровавой резни! Не поверишь, мои души даже делали ставки на тебя! — Он усмехнулся.

— Я ещё не решил, возможно, это будет и сделка… Всё зависит от цены. — Поднял бровь Хротгар.

— Тогда смотри: со временем ты и сам сможешь обуздать свои инстинкты, но тебе потребуется наставник, причём, все толковые учителя остались на севере. Однако, даже когда ты научишься, каждый раз это будет поединком твоей воли против зверя внутри. — Развёл руками демон.

— Хорошо, этот вариант вряд ли подойдёт. Ты сможешь сделать так, чтобы я впадал в ярость и выходил из неё по собственному желанию? Без какой-либо борьбы? Я хочу полностью подчинить себе этого, как ты его назвал, внутреннего зверя. — Смерил он оценивающим взглядом собеседника.

— А почему бы и нет? Я мог бы поработать над твоим телом и аурой, это даже не займёт много времени. Вот только, как ты верно подметил, вопрос в цене. — Хищно осклабился пламенноглазый. — Как насчёт ещё не потраченных пяти душ?

— Ты совсем обнаглел? Мой предшественник продал душу за способность возрождаться из мёртвых и информацию, тот, кто принёс меня в жертву, расстался с ней, чтобы овладеть магией, более не доступной в моём родном мире, причём, даже не знал, что жертвует собственную душу. Ты действительно считаешь, что способность не слетать с катушек в ярости стоит сразу пяти душ? — Крайне органично разыграл возмущение Андрей.

— Но и души те обладали большим потенциалом, чем то отребье, что ты казнил в том сарае. Три.

— Думается мне, ты награждал людей богатством, славой или талантами за их души. И они продавали тебе только одну душу с носа… Свою! Одну, больше не заплачу.

— Это были ИХ СОБСТВЕННЫЕ души! Ты же со своей расстаться не хочешь, да и не можешь — она и так в залоге! Так и быть, две, на меньшее я не согласен.

— Помнится, ты говорил, что душа Ренара по-лучше остальных. Как насчёт его души за работу над контролем моей ярости? — Прищурился Андрей.

— И что ты так вцепился в эти пять душ? Вокруг тебя их больше пары сотен! — Словно случайно обронил Аграил и сразу же сменил тему. — Хорошо, будь по-твоему, хватит и души Ренара! Она так восхитительно порочна и изворотлива… — Уже более спокойно добавил он, пожимая протянутую руку. — Погоди немного, я поработаю над твоим телом, да и письмо заберу.

Демон подошёл к постели и коснулся рукой лба спящего тела Хротгара. Простояв так меньше минуты, закрыв глаза, он забрал письмо, свернув в рулон и убрал в карман камзола, следом в нём исчезли брошь и перстень. Это было удивительно: он смог не просто прикоснуться к материальному объекту, или сдвинуть его, но и забрать в серые пределы, что не укрылось от внимания Андрея. Наконец, он подошёл и коснулся ладонью лба его призрачного тела, а северянин ощутил некоторый дискомфорт, словно оно было густым и его перемешивали. Тем не менее, боли не было.

— Ну вот и всё! Теперь сможешь впадать в неистовство, когда захочешь, и прекращать бушевать тоже. — С улыбкой произнёс Аграил.

— То есть, я и колдовать в ярости смогу? — Вскинул бровь викинг.

— Ишь чего захотел! Творить магию в берсеркской ярости могут только мужчины из рода конунга. У них уникальные гены. У остальных нордов, пока они бушуют, все энергетические каналы замыкаются на поддержании тела в таком состоянии. — Усмехнулся житель преисподней. — Но каков наглец! Божественных способностей ему захотелось! Знаешь, мне даже нравится твоя непосредственность.

— Так, ладно, про божественные способности мы в другой раз поговорим… Кажется ты обмолвился о том, что где-то по-близости обретаются бесхозные двести душ. — Лукаво посмотрел в глаза собеседника норманн.

— А тебе палец в рот не клади… — Расхохотался инфернальный гость. — Будем считать это платной справкой…

— Ты совсем обнаглел? — Вскинулся Андрей от такого беззастенчивого нахальства. — Ты собрался взять с меня плату за те души, которые я для тебя же буду готовить к сделке?

— Так уж и для меня? — Улыбнулся демон, словно Чеширский кот. — Будто ты у меня ничего за них не попросишь?

— Ты, конечно, можешь уговорить их и сам, но время… Времени ты на это убьёшь много. Ты же у нас занятой демон, правда? — Его губы сложились в лукавую ухмылку. — Да и не стал бы ты случайно их упоминать, если не собирался сосватать мне. Так что давай ты не будешь требовать с меня плату за проделанную мной же работу? — Приподнял бровь гроза орков.

— Хорошо, так и быть… — Сдался демон. — Я ещё перед началом сражения выставил в серых пределах охранные барьеры вокруг лагерей орков и наёмников. Так что все погибшие до сих пор там! — На сей раз его улыбка была хищной и… жадной.

— И после такого признания тебе не стыдно, что пытался взять с меня плату? — Усмехнулся разящий вихрь. — Сам, ведь, делянку подготовил, а раз до сих пор за неё не взялся — значит рассчитывал на меня!

— Ну, я должен был попытаться… — С фальшивым выражением стыда на лице Аграил потупил взор, впрочем, когда он вновь поднял глаза к собеседнику, в их пламени угадывались озорные искорки, а на лице вновь играла удовлетворённая улыбка. — Что-нибудь ещё пожелаешь? Или на сегодня мы закончим аттракцион невиданной щедрости? МОЕЙ невиданной щедрости! — Сверкнул глазами он, причём буквально: пламя в них на мгновение вспыхнуло ярче.

— Скажи, а сколько ты попросишь за то, чтобы научить меня читать по губам? — Словно не заметив намёка в последней фразе, Андрей, как ни в чём ни бывало, продолжил испытывать щедрость своего адского партнёра по «высокодуховному» бизнесу, чем вызвал сначала недоумение на его лице, а затем инфернальный гость и вовсе согнулся в приступе хохота. Впрочем, именно на такую реакцию переговорщик и рассчитывал, умело подгадав момент для этой сделки.

— Ох, уморил! — С трудом выговорил демон, отсмеявшись. — На кой чёрт тебе умение читать по губам, если ты слеп?

— Сначала назови цену! — Ухмыляясь во все тридцать два, подмигнул ему в ответ человек.

— Ну, учитывая, что это фактически будет мёртвая сила, хватит с тебя и одной завалящей душонки из оставшихся. — Пожал плечами партнёр, что-то быстро прикинув.

— По рукам! — Крепко пожал гроза орков неуверенно протянутую ему руку, расплываясь в ещё более широкой улыбке. — А как я буду этим пользоваться ты, возможно, скоро увидишь.

— Да ты, никак, меня вокруг пальца обвёл? — Поползли на лоб брови демона. — Хоть убей, до сих пор не возьму впрок, зачем тебе читать по губам, тем более, сейчас, когда ты не можешь видеть.

— Что ж, скоро увидишь… — Отпустил руку северянин. — … насколько продешевил.

****

Закончив сеанс связи с демоном, напоследок глянув за дверь, дабы проверить, не проявились ли Лоссчестеры, Хротгар узнал, что на этот раз его знакомец из преисподней был более осмотрительным, прикрыв своё присутствие специальными чарами как во время битвы, так и при последних переговорах.

Сначала он подумал заглянуть за подмогой к Расулу, но быстро смекнул, что посторонних к столь интимному процессу, как торговля душами, лишний раз лучше не привлекать. К тому же, от своего смуглого друга из песков юга он уже почерпнул достаточно, чтобы справиться со своей задумкой в одиночку.

Оставаясь бестелесным, он направился к полю недавнего сражения. По дороге он забил топором «скованным» ещё в предгорной двоих свихнувшихся голозадых спектров, уже не испытывая такого пиетета, как в первый раз ещё в земном загробном мире. Первый ушёл на то, чтобы облачиться в доспехи. Он не стал заморачиваться плетением кольчуги, просто укрепив свою куртку «закалёнными» волей пластинами, сделав из неё некое подобие бригантины. То же самое он проделал со штанами. Он не стал тратить «материал» на поддоспешник, поскольку его тело было цельным и не делилось на кости и плоть, а посему само могло смягчить удар. К тому же, причинить боль в этом унылом сером месте было достаточно непросто. Главное, чтобы удар не пробил пластины защиты и не достиг «плоти». Оставшуюся призрачную массу он смял в бесформенный комок и спрятал в рюкзаке.

Добравшись ползком, скрывшись в непрозрачной серой траве, по-ближе к окружённым демоническими защитными барьерами лагерям, он принялся жадно наблюдать за разговорами пленённых в них призраков, читая по губам. Да, именно для подобных вещей он и затребовал у Аграила подобный, казавшийся бесполезным в его ситуации навык. А ведь он мог из серых пределов незамеченным следить и за живыми. Пусть он и не слышал голосов из материального мира, теперь он мог всё прочесть по шевелению их ртов.

Первым, что он заметил, было то, что лидеры наёмничьих отрядов уже были облачены в доспехи и вооружены, как и пара приближённых каждого из них. Из разговора и нехитрых подсчётов он понял, что под нож, как среди кованых братьев, так и среди орков, решили пустить тех немногих членов ночной гильдии, которые притащили их сюда на смерть и остались проконтролировать осаду. Причём, если у людей сохранились десятки, возглавляемые теми, кто командовал ещё при жизни, то вся ватага орков подчинялась тому самому богатырю-шаману, поскольку тот был самым большим и сильным, а сговариваться и плести интриги у орков было не в чести, хотя и желающих его сместить тоже хватало.

Удалившись по-дальше от любопытных глаз призраков, северянин снова кликнул своего инфернального партнёра и, немного поторговавшись, за первый из тринадцати справочных вопросов, причитающихся за душу, узнал, как выудить из охранного барьера именно тех призраков, которые нужны. Единственное, что омрачало этот план, так это то, что колдовать при помощи силы воли в серых пределах он пока не умел, так что придётся вернуться в своё тело и колдовать в физическом плане. Но перед этим он приготовил в лесу по-дальше от лагерей и друг от друга несколько небольших охранных кругов, используя припасённый в рюкзаке «материал». Круги были расположены так, чтобы те, кого он в них вытянет, не могли видеть и слышать друг-друга. Кроме того, в центре каждого круга располагался ориентир, по которому норд собирался их распознать на физическом плане. Это были специфические деревья, камни, пеньки и тому подобное.

Затем он вернулся в своё тело и уже пешком направился к помеченной ориентирами делянке. То ли под впечатлением от дружеской шутки, то ли под влиянием ассоциаций, а может быть и всё это вместе, встречных людей, представавших ему в сейдическом зрении в виде переплетений энергетических нитей и каналов с облачком рассеянной энергии вокруг, он пытался воображением дорисовать до цельных образов, по крайней мере тех, чьи ауры помнил и чьи лица остались в памяти. Само по себе это, пожалуй, и не было столь уж скверным занятием, однако, каждый раз, когда образ завершался, воображение продолжало работать, рисуя схемы разделки и подписывая различные части в стиле: рёбрышки, вырезка, корейка, окорок и иже с ним. Когда после одного из чересчур ярких и живых образов его чуть не вырвало, Андрей перестал давать волю воображению, решив, что есть смысл поговорить об этом с Ирналом, поскольку тот всё же врач, а психиатров в округе вряд ли было возможно отыскать. К тому же, человек пожилой и опытный, наверняка найдёт, что посоветовать. Единственное, что утешало в динамике текущих событий, так это то, что подобные каннибалистические картины подсознательно вызывали отвращение и даже тошноту, а значит, можно было верить, что он всё ещё вменяем и, в той или иной степени, остаётся самим собой. И, тем не менее, само наличие подобных мыслей пугало.

Добравшись до места, где он с определённым разбросом по дальности начертил свои «ловчие» охранные круги, он столкнулся с ещё одной проблемой отсутствия зрения. Все ориентиры он запомнил, пускай и с поправкой на серую гамму, но вполне в визуальном ключе. Сейчас же, находясь на месте телесно, он «видел» лишь паутину силовых линий, сгустки энергии и клубки проводящих её каналов. Пришлось запоминать окружающий ландшафт в мельчайших деталях именно в таком виде, а затем вновь использовать чудодейственный порошок Расула, коего оставалось не так много, и рецепта которого он не знал. Совместив, пускай и с некоторым разбросом по времени, видимый пейзаж с предварительно запомненным, он всё же сумел обнаружить объекты привязки, а заодно хорошо изучить, как выглядят энергетические структуры пней, деревьев, камней, фекалий животных и ещё многие не столь приятные вещи.

Вновь вернувшись в физический мир, он при помощи модифицированного при патронаже Аграила плетения Расула, по описанию последнего, вытаскивающего душу обратно в тело, выдернул заранее отобранных из общей массы призраков-лидеров, каждого в свой охранный круг. Далее последовали жёсткие для «пленных» и весьма непродолжительные переговоры, в ходе которых, тем не менее, пришлось пойти на некоторые уступки по-сравнению со стандартными условиями. Вообще, условие, заявленное ими не сговариваясь, но практически единогласно, было одно: они хотели определённых преференций для живых членов своих семей и родственников своих людей. Дальнейшие отличия были в деталях: кто-то хотел компенсировать утрату кормильца золотом, кто-то помнил о желании некоторых своих людей дать детям образование или иным образом пристроить их по жизни. Причём, сразу стала заметна разница в мышлении тех шестерых уголовников, казнённых в амбаре, и, пусть и не совсем чистых на руку, но обладающих определённым моральным кодексом командиров наёмников Кованого Братства. Эти люди прекрасно понимали, что именно их согласие на столь скользкий заказ в обход организации привело к смерти их солдат (возможно, это было и не совсем так, но они винили себя) и, по-этому, чувствовали определённую ответственность перед ними и сначала говорили за своих людей, а уже потом за себя. По-этому, отправив их обратно к остальным призракам договариваться, он твёрдо решил для себя две вещи: во-первых, он выбьет у Аграила для них всё, что они просили, а просили они, кстати, не так уж и много, а во-вторых, даже после этого, не взирая на то, что они обойдутся демону дороже уголовников, он не продешевит, торгуясь с ним за каждую из этих душ. Взять за любого из этих солдат слишком мало, как бы цинично это ни звучало в данной ситуации, значило оскорбить память этих бравых, гордых и не лишённых определённых принципов вояк.

Что интересно, как всплыло из разговоров с наёмниками, в частности, это подтверждалось незримо прочитанными по губам беседами в лагере, заказ был получен через вполне приличных людей, видимо оказавшихся посредниками. Более того, его суть была преподнесена весьма превратно. Возможно, даже сами посредники получили заказ не из первых рук. По вполне заслуживающим доверия, насколько мог по невербалике судить Андрей, рассказам командиров, они подрядились под участие в военном перевороте, который им описали, как восстание недовольных высокими налогами подданных. В общем, ребята никак не ожидали, что им придётся рубить в винегрет крестьянское ополчение, выступающее за местного феодала, против которого якобы восстало.

С орками всё обстояло куда проще, поскольку все они, включая номинально главного богатыря-шамана были бессемейными индивидуалистами, которым было решительно насрать на всех, кроме себя и своей дальнейшей судьбы. Да он даже не стал их вытаскивать из выставленного Аграилом охранного круга. Ожидалось, что это вызовет определённые сложности при торге из-за того, что каждый, с кем он будет говорить, будет слышать предмет и условия торга всех остальных, но они даже толком не торговались, радостно хватаясь за возможность продолжить своё существование хоть в какой-нибудь ипостаси. Единственным, кто пытался добиться привилегий для себя, оказался тот самый «Илья Муромец», который, видимо, оказался главным не только из-за выдающихся силы и размеров. Тем не менее, с него удалось сбить спесь, пригрозив единственного оставить в охранном круге в серых пределах медленно, но гарантированно сходить с ума.

И в то же время сложности всё же были. Опуская то, что вначале орки попытались напасть на своего будущего благодетеля, от чего тот был спасён охранным кругом, заключались они в том, что пришлось лично поговорить с каждым, а кроме того, их культура и традиции настолько отличались от человеческих, что несмотря на знание языка, иногда их было весьма непросто понять. Например, ссылки на родовую память, бывшие очевидными для любого из их племени, порой ставили в тупик, несмотря на то, что их убийце уже приходилось с ней сталкиваться. Особенно это касалось тех моментов, когда пресловутая родовая память служила мотивацией тех или иных поступков или даже прямым толчком к ним. Как выяснилось, часто поводом к началу межплеменной вражды служило туманное видение явившееся из глубин этого, предназначенного быть эволюционным преимуществом, источника какому-нибудь воину. Многие их предания и легенды также уходили туда корнями. Причём, часто орки даже не ссылались на родовую память, рассказывая о чём-то, опускали даже в общих чертах суть легенд, на которые ссылаются, обозначая их одним-двумя словами. Судя по всему, когда речь заходила об определённых вещах, их сознание самостоятельно находило и извлекало из крови предков нужные куски мозаики. Возможно, так они и обучались. Для любого орка это было как бы самоочевидным, в сущности же, любой рассказ с подобными мотивационными упущениями представлял из себя фантасмагорическую бессмысленную кашу, от одной попытки понять которую, начинал плавиться мозг, пусть даже Хротгар и слушал это всё бестелесно.

И тем не менее, эта беседа получилась весьма продуктивной и интересной, хотя из неё он и понял, что эти полсотни змееглазых не являются цветом оркской нации, если их кочевые племена вообще можно так назвать. На фоне своих соплеменников, отправившихся в поход в земли людей даже не ради славы или денег, а из какой-то врождённой жестокости, страха перед превосходящим каждого из них в силе богатырём-лидером, который к тому же умел призывать духов, и простого любопытства, что в совокупности на их языке даже называлось каким-то отдельным словом, опять же отличался шаман, который хотел получить в награду металлические оружие и броню для своего рода, а также имел какие-то обязательства перед человеком по прозвищу «Свободный». Что интересно, этот могучий орк во-первых счёл нужным выполнить эти самые обязательства, данные чужаку, что уже исключительная редкость для представителей этого народа, а во-вторых, даже после смерти не желал распространяться об их сути, что, уже на личный взгляд северянина, заслуживало уважения. Это если не вспоминать о том, что он с перерубленными ногами и разорванным ртом с выбитыми зубами всё же смог закончить заклинание призыва, что чуть не привело к смерти Хротгара. И, тем не менее, он отчётливо ощущал, что шаман хотя и говорит правду, но не всю и тщательно подбирая слова, чтобы не сболтнуть лишнего. Именно из-за его неискренности Андрей и не пошёл на уступки в торге. Ну, и, кроме того, где-то в глубине души это было маленькой и сейчас уже бесполезной местью уже мёртвому за потерю зрения.

К слову, ещё из застольной беседы с друзьями он узнал, что Свободного взяли живым в той схватке, хотя он и успел перед ранением и последующим пленом отправить на тот свет полтора десятка ополченцев и даже восьмерых дружинников лорда. Его явно не мешало допросить лично, чтобы узнать по-больше о том, как он заручился авторитетом среди орков, а также о мотивах его поступков.

Когда командирам наёмников удалось убедить своих людей в целесообразности сделок, слепой укротитель огня вновь призвал Аграила. Как и ожидалось, демон был недоволен ценой за новые души людей. Тем не менее, норд отчётливо понимал по тому, как тот торговался и эмоциям, которые нет-нет, да проскакивали на лице инфернального партнёра, что предоставленные ему условия — далеко не предел того, что он готов был заплатить. Душам же орков к удивлению северянина он очень обрадовался. На вопрос о том, почему, ушлый пришелец из преисподней пояснил, что до сих пор в его коллекции был всего один орк. Как оказалось, для разума демона разговор с ним оказался не менее мозголомным, чем для смертного, а посему после единичного опыта общения тот предпочёл больше не иметь дел с этой расой. И тем не менее был рад столь многочисленному экзотическому пополнению своей коллекции силами, так сказать, стороннего подрядчика. От внимания Андрея также не укрылось и то, что скупщик душ, как и он проявил тщательно скрываемый, но всё же заметный интерес к душе богатыря-шамана.

Итогом этих многочасовых переговоров стали двести двенадцать сделок, души по которым, конечно, после того, как Аграил попытался поторговаться за людей-наёмников, пробуя из-за повышенной цены за них навязать Андрею понижающий коэффициент их стоимости в пересчёте на его услуги, всё же пополнили «баланс» дерзкого смертного. Со своей стороны он упирал на то, что демон сам разбил души на разные по потенциалу, выделив Ренара среди прочих, и убедил демона в том, что стоимость дисциплинированных и опытных солдат гораздо выше, чем таковая у рядовых уголовников. Как и ожидалось, аргументы насчёт морали и принципов были встречены приступом хохота и вопросом: «Ты ещё помнишь, кто я такой?» Но он не мог не попробовать, хотя и чувствовал себя при этом как помещик Собакевич из небезызвестного произведения Гоголя. Успокоил он себя тем, что не бывает неуместных аргументов при торге, если они могут дать преимущество. И, к тому же, по небольшой паузе перед гомерическим смехом демона норд понял, что моральный облик будущих подопечных каким-то образом всё же важен для него. Он не стал сразу ловить Аграила не неискренности, тем более, прекрасно понимая, что мог вместо того, чтобы пытаться набить этим фактором цену, задать прямой вопрос и получить честный ответ. А пока просто оставил себе зарубку на будущее.

Как бы то ни было, теперь стоило на досуге подумать, что же стоит попросить у инфернального партнёра при столь плотно набитом «кошельке».

Впрочем, мысли эти он до поры, до времени решил прогнать, сейчас предстояло пообщаться с целителем плоти на предмет своего душевного здоровья. При всей кажущейся абсурдности этого поступка, он не видел альтернатив, поскольку все друзья и приятели участвовали в этом «розыгрыше», пугать подобным разговором Лирдэйл, с которой он надеялся встретиться позже этим вечером, он не хотел, идти к сэру Эрдалу или кому-то из его солдат было глупостью совершенно точно, а с кем-то это обсудить казалось совершенно необходимым. Дело в том, что когда он вернулся в тело и направился обратно в замок, воображение вновь стало заигрывать с разумом весьма недвусмысленным способом обрабатывая проходящих мимо людей и, если до этого момента он ещё допускал мысль о том, что оно само уймётся, если надолго чем-то себя занять, что это просто ассоциации, то теперь это волновало его уже серьёзно. Он на пару мгновений задумался об Эйлане, как слушателе, но быстро отмёл этот вариант, дело было не в том, что он ему не доверял, вовсе нет. Напротив, насколько он мог судить, бывалый вояка-десятник был надёжен и наверняка хранил многие тайны своих солдат, но сам будучи командиром, Хротгар не обсуждать с ним подобное. К тому же, он не был уверен, что его реакция не будет такой же, как у его друзей, того же Райнара, например.

****

— Достаточно. Мой юный друг, простите меня, что прерываю. — С лёгкой беззлобной улыбкой на губах перебил вежливый лекарь долгий рассказ возрождённого, что было для него крайне нехарактерно. — Но пожалейте не только меня, но и себя. Давайте я объясню: то, что с Вами сотворили эти «шутники», конечно, крайне неприятно, но, ни к каким маниям физиологического толка не ведёт. Вы, просто накручиваете себя. Не знаю, зачем, вроде, в Вашей традиции люди должны быть более привычны к крови, смерти и убийствам… — Он ненадолго прервался, предавшись размышлениям. — Но чем больше Вы об этом задумываетесь, пытаетесь найти какие-то новые смыслы, да и вообще вспоминаете об этом досадном эпизоде, тем более жуткие фортели выкидывает Ваше воображение. — Договорив эту небольшую речь, до этого прилежно слушавший Ирнал положил ладонь северянину на плечо и посмотрел ему в глаза мудрым и опытным, но в то же время каким-то неуловимо добрым взглядом. Он не мог видеть его глаз, но чувствовал эти эмоции в его предусмотрительно открытой нараспашку ауре. Видимо, доктор хотел этим вызвать доверие собеседника. И у него получалось.

— Скажите… — Начал Фёдд, узрев зерно смысла в его словах.

— Если хотите мой совет… Вы же именно за этим и пришли сюда, верно? — Подмигнул пожилой целитель, останавливая его не успевшую сорваться с уст фразу. — Я скажу вот что: я не знаю, чем Вы занимались весь день, но вид у Вас усталый, а на лице такое выражение, будто лично похоронили несколько десятков человек. — Гроза орков едва не вздрогнул от того, насколько близко эти слова были к истине, но сдержался и не выдал себя, уверившись в том, что сделал правильный выбор и человек, стоящий перед ним повидал много людей и действительно понимает, о чём говорит, причём, это касается всего, что он говорит. — Так что вот вам мой совет: попробуйте заняться чем-нибудь действительно приятным, понимаю, аппетит безнадёжно испорчен, так что выпейте в весёлой компании, где никто не в курсе, в своё удовольствие, а ещё лучше уединитесь с девушкой! Поверьте, лучшее лекарство от любой душевной хмари — это радость, настолько полная, насколько вообще возможно. — Ирнал обвёл рукой свой сад, а его улыбка стала шире и какой-то самоироничной. О наличии улыбки и её выражении возрождённый легко догадался по голосу и по-прежнему раскрытой ауре собеседника. — Я, к сожалению, в последнее время не особенно впечатляю девушек своей лысиной, морщинами и подросшим брюхом, так что приходится довольствоваться ухаживанием за этими чудесными растениями. Это одно из немногих оставшихся мне удовольствий.

— Не прибедняйтесь, Вы выглядете ещё очень достойно! — Хохотнул Хротгар.

— Может, порадуете меня тренировочным поединком? — Явно в шутку ответил садовод.

— А почему бы и нет? Магия или добрая сталь? — Улыбнулся в ответ северянин, на самом деле ощущая внутреннюю энергию и жизненную силу этого пожилого, но очень здорового и отнюдь неслабого даже на вид человека.

— Полно, я вёл разговор не к этому. Просто, я прожил немало лет и точно знаю, что славная женщина в постели сможет излечить любой твой душевный недуг, пока ты молод и полон сил. — Хитро прищурился местный «Мичурин», не заметив, что перешёл на ты. — А когда эта рыжая чертовка потянулась утром тебя поцеловать, я не понял причину твоего отказа. — Ухмыльнулся он, подмигивая. — Всё, иди, а то от того, что ты ещё здесь, мне в голову начинают лезть очень нехорошие подозрения. — Без тени едкого сарказма, который так и просился к этой фразе, а напротив, как-то очень добро и по-дружески завершил беседу Ирнал.

****

Стучась в дверь Лирдэйл он ощущал некоторый страх, хотя и не очень отчётливый, но всё же он опасался, что там в лазарете он оттолкнул девушку достаточно, чтобы она его отшила. В родном мире бывало, что пары случайных фраз оказывалось достаточно для основательной ссоры.

Тем более неожиданным было, что из-за открывшейся двери на него набросятся столь неожиданно. Стоило открыться двери, как бывалого в походах викинга буквально втащили внутрь.

Он был настолько отрешён от внешнего мира будучи незрячим и ожидая отказа, что даже не подумал, что девушка может быть ему столь искренне рада. У него так и не получилось избавиться от чересчур навязчивых людоедских мыслей.

И, тем не менее, когда одушевлённая волна энергии радости и счастья захлестнула его с головой, его разум поддался чувству. Первой реакцией был ответный удар, застывший лишь только зародившись в оставшемся от него зародыше сознания, стоило её сладким, но терпким губам коснуться его рта. Только в этот момент он понял, что находится в том самом месте, где судьба, Норны, да хрен-то с ним, что бы то ни было, завещали ему быть.

Ноги рыжей прелестницы обвивали его тело, а её горячие и сладкие губы льнули к его лицу. Любые разумные мысли пасовали и растворялись в её всепоглощающем желании. Он не мог даже помыслить о том, чтобы вести с ней ту жестокую игру в поддавки, которую изначально затеял. Столь ярко и непринуждённо его никогда ещё не желали в обоих мирах. На долю секунды ему стало стыдно, что он вообще мог пытаться подчинить разуму это рвавшееся из глубин чувство. Вот она целует его нос, а в следующий миг мочку уха, захватывая губами, а мгновением позже её язык, вновь растворяя все потуги рационального, скрывался у него во рту.

Бутылка так нравившегося им обоим вина так и осталась стоять покинутой возле двери не пригодившись. Стоило бутыли, желанной любым жителем окрестных земель, если и не из-за восхитительного вкуса, то благодаря её весьма ощутимой цене, коснуться пола, как она была забыта в угоду наслаждению несомненно более древнему. Она была уже совершенно не важна. Он всё больше растворялся в ней, даже физически, не говоря уже о шкалящих через любые возможные и невозможные барьеры эмоциях. Даже ещё не слившись плотью с ней, он уже ощущал, как словно растворяется в бурном потоке. Это было больше него, больше неё, больше всего, что они оба знали до сих пор. Это было больше похоти, больше симпатий, больше любви… Это было что-то ещё. Слишком яркое, чтобы задумываться, слишком терпкое и сладкое, чтобы отвлекаться, и слишком сильное чтобы противостоять ему или пытаться понять.

В какой-то момент северянин ощутил руками, что уже давно задрал её халат и уже какое-то время сжимает руками нежную кожу её ягодиц. В тот же миг он мог осознать, что сдвинул подбородком один борт её халата и столь же давно упивается вкусом её нежнейшего соска. Но в воздухе вокруг было разлито слишком много искрящейся энергии, чтобы это понять. Происходящее было настолько прекрасно, что обращать внимание на нюансы и детали было мучительно подобно смерти. И эти двое не отвлекались ради столь мелкого и незначительного.

Глава 29 Кровавые переговоры

Услышав странный шум, Хротгар не сразу смог оторваться от своего занятия. Когда же он, наконец, пришёл в себя, то осознал, что тело припекает солнцем из окошка за спиной, всё бельё на постели смято и сворочено на пол, удивительно насыщенное энергией, сам же он всё ещё находился в лоне сладко стонущей рыжей красавицы, прижимая её своим телом к стене. Похоже, что он не отрывался от неё всю ночь. Тряхнув головой и окончательно сбросив с разума безумный эйфорический дурман, полностью и безоговорочно владевший им всю ночь, он узнал в прервавшем наслаждение шуме тяжёлый и навязчивый стук в дверь.

— Кого в такую рань принесло? — неожиданно низким и чуть хриплым после ночи стонов голосом недовольно прошептала Лирдэйл, медленно восстанавливая дыхание. Затем её взгляд сфокусировался на любовнике, он нутром почувствовал его, и она жадно впилась губами в его едва открывшийся рот, не дав ответить. — Слушай, было восхитительно! Что это вообще было? Что с нами творилось? — Тихо, но запальчиво и с придыханием спросила она, оторвавшись. Стук тем временем становился всё более сильным и нетерпеливым.

— Не знаю, со мной такое тоже впервые… — Уловив удивление в её ауре, он быстро поправился. — В смысле с женщиной не в первый ра… — Поняв, что опять несёт что-то не то, он скомкал завершение фразы. — Ну, я об ощущениях…

— Аааа, это да. — По её ауре разлилось веселье, а в голосе прозвучали привычные звонкие озорные нотки. — Этот восторг, эйфория. Настолько хорошо мне ещё никогда не было, даже близко. — Видимо, она окинула взглядом комнату, судя по крайне удивлённому вздоху. — А ты заметил, сколько энергии разлито в воздухе вокруг?

Тем временем настойчивый стук всё не стихал, а дверь уже ходила ходуном от силы ударов.

— Пойду всё же открою. — Она мягко отстранила его своими нежными руками и отошла от стены. — Кто бы там ни был, похоже он не оставит нас в покое. — Зашуршал шёлк одеваемого халата. Северянин сообразил, что негоже представать гостю совсем нагишом, да и вообще не хотелось компрометировать девушку. Он притаился рядом с дверью так, чтобы быть прикрытым створкой, когда она откроется.

— Магесса Лирдэйл, Вас желает видеть сэр Эрдал. — Раздался сухой и казённый тон дружинника, в котором вначале присутствовало лёгкое раздражение, вызванное ожиданием. Впрочем, к концу фразы его голос приобрёл гораздо больше мягкости и учтивости. Фёдд улыбнулся, поняв по ауре, что столь быстрая смена манеры речи солдата вызвана похотливыми мыслями в адрес девушки. «Ещё бы! Халатик-то лёгкий и тонкий, наверняка глазами её сейчас мысленно раздевает…» — Подумал он, ощущая смесь гордости и лёгкой ревности.

— Хорошо, передайте ему, что я скоро подойду. — Судя по безудержному веселью в ауре рыжей бестии и тому, как нехарактерно для себя чертовка тянула слова, она хорошо просекла не только мысли гонца, но и ревность Хротгара, и наслаждалась ситуацией. — Ступайте, мне нужно одеться.

Уже сделав пару шагов от двери, он обернулся:

— Кстати, северянина Хротгара он тоже звал, а с остальными его нет. — Андрей уж было засомневался, не понял ли визитёр, что происходило ночью в этих покоях, но изучив его ауру понял, что тот даже не догадывается, хотя его сальные мысли прямо витали вокруг утреннего гостя. — Если увидите, передайте, что его тоже желают видеть. — Вот теперь он действительно зашагал прочь.

Стоило двери закрыться, как любовники согнулись от смеха. Сначала девушка, а спустя секунду и норд.

— Уже ревнуешь меня ко всяким вонючим вооружённым громилам? — С долей иронии проронила она, отсмеявшись.

— Эй, полегче насчёт громил! Я тоже к тебе заявился в доспехах и при оружии! — С деланной обидой в голосе парировал он.

— Ты — другое дело, от тебя пахнет приятно!

— То есть, если этот неказистый вояка помоется, у меня появится повод для ревности? — В его ответе звучали нотки сарказма. — Буду держать тебя по-дальше от своего отряда…

— Ооо, да ты просто нашёл ключ к моему сердцу! — Девушка звонко рассмеялась. — Давай, одевайся! Не стоит заставлять лорда ждать…

— Подождёт, никуда не денется! — Широко улыбнувшись возрождённый подошёл к ней и с нарочито неспешной небрежностью развязал пояс халата. — Этот хам нас так грубо прервал…

— Знаешь, у нас в Эрионе часто говорят, что взгляд северян столь же холоден, как сталь их оружия. — Произнесла Лирдэйл, обнимая его руками за голову, пока халат соскальзывал по её гладкой коже на пол. — Пусть посмотрят на тебя, как доберёмся… Хоть ты сейчас и не видишь, но в твоих глазах столько огня… Больше чем у всех, кого я знаю! — Очень нежно продолжила она и их губы сомкнулись.

****

Хротгар стоял за углом в коридоре возле кабинета лорда, так, чтобы не видели стражники, дожидаясь, пока рыжая чаровница выйдет оттуда. Они специально договорились заходить по очереди, чтобы избежать понимающих взглядов, сопутствующих им смешков и пересудов. Ожидание длилось уже около десяти минут, когда дверь наконец скрипнула, открываясь, после чего он услышал лёгкие девичьи шаги, направлявшиеся в его сторону.

— Ну, что там? — Спросил у неё северянин, когда звук шагов стих рядом с ним, незадолго до этого ощутив её ауру, взволнованную и чуть смущённую.

— Там все в сборе: и сам сэр Эрдал с Ирналом, и ещё четверо лордов со своими придворными магами. Кстати, похоже, каждый маг в замке почувствовал ночной выплеск энергии, а наш пожилой целитель даже догадывается о его причине. — Причина смущения девушки сразу стала понятна.

— Не волнуйся, мне Ирнал не кажется закоренелым сплетником. — Усмехнулся норд. — Так зачем тебя вызывали? — Направил он разговор ближе к делу. — Собираются созвать совет?

— Да, но пятерых собравшихся мало для кворума, не говоря о большинстве голосов… — смущение магессы потихоньку начало проходить.

— И они хотят организовать сопровождение своих благородных задниц до ещё нескольких лордов, которых собираются перетянуть на свою сторону. — Подмигнув закончил за неё фразу возрождённый. — За этим им и понадобились мы с тобой.

— Ты угадал… — С некоторым удивлением в голосе констатировала девушка, с которой в отличие от своего отряда он ещё не обсуждал эту возможность. — Но… Как ты вообще узнал о готовящемся собрании совета?

— Просто догадался. Иначе зачем бы лорду Лионеллу собирать у себя четверых высокопоставленных друзей? — Он улыбнулся. — Ладно, рад, что всё идёт, как я и думал, однако, пора уже осчастливить благородных лордов видом моей слепой физиономии. — С этими словами он поцеловал её и направил стопы к нужной двери.

****

Зайдя в кабинет, незрячий сразу ощутил восемь незнакомых аур. В четырёх из них, очевидно принадлежавших лордам-гостям, не было ничего выдающегося, остальные же принадлежали магам: они далеко выходили за пределы тел своих хозяев, были ярче и плотнее, к тому же обладали множеством энергоканалов, отсутствующих у непробуждённых.

Ещё во время постельных игрищ с Лирдэйл, северянин обнаружил в себе способность как бы «ощупывать» поверхность находящихся рядом объектов с помощью ауры. Пока основным объектом чувственного исследования было тело девушки, которая была явно не против. Сейчас же предстояло опробовать новый способ восприятия на других людях. После упомянутых ночных занятий и сопутствовавшего им невообразимого энергетического выплеска, аура Хротгара заметно подросла и окрепла, составляя теперь сферу вокруг его тела около пяти метров в диаметре. Таким образом, оказавшись в паре-тройке шагов от рассевшихся за в креслах за столом лордов и стоящих по правое плечо от них магов, он вместил всех собравшихся в пределы своей ауры, располагая почти физически ощутимым тактильным контактом с поверхностями их тел и сосредоточившись на лицах и габаритах. Только маги, казалось, что-то почувствовали, внутренне напрягшись, но, похоже, не совсем понимая, что их в данный конкретный момент щупают. Тем не менее, по тому, как некоторые из них поморщились, он понял, что те испытывают определённый дискомфорт от столь близкого расположения чужой энергетики. Подобная реакция его более чем устраивала, поскольку последнее он обнаружил не по изменению энергетических токов или дыханию с сердцебиением, а физически ощущая своей аурой выражения на их лицах. Жаль, что подобным образом нельзя почувствовать взгляд — разве что моргание, прищуривание, поднятые брови и тому подобные мимические жесты, хотя это уже очень много. Причём, ощущать движения лицевых мышц людей так, словно положил на них ладони — это гораздо больше, чем просто видеть эти изменения своими собственными глазами. Эти впечатления были новыми и непривычными, но всё равно было приятно открыть для себя новый вид осязания.

Тем временем, пока северянин подходил к столу, заговорил хозяин:

— Друзья, разрешите представить вам человека, о котором вы меня расспрашивали: Хротгар из клана Чёрных Топоров.

— К Вашим услугам, добрые сэры. — Кивнул Бессмертный, обозначая приветствие.

— Хротгар, позволь познакомить тебя с моими гостями. — Лионелл обвёл рукой стол, предоставляя друзьям представиться самим, обозначая тем самым неофициальность предстоящей встречи. Очевидно, обращение к нему на ты, хотя до сих пор лорд держался подчёркнуто вежливо, тоже было направлено не на то, чтобы подчеркнуть свою значимость, а скорее являлось приглашением к неформальной беседе.

— Рад знакомству, я — Ринал Барелл, что из славного города Барка в провинции Бара. — Протянул руку самый крупный из присутствующих за столом мужчина, слова которого прозвучали весомо и значимо благодаря густому низкому голосу с лёгкой хрипотцой. Насколько было возможно оценить его ауру, этому лорду было под шестьдесят лет, кроме того, он отличался не только внушительным ростом, возвышаясь над людьми за столом даже сидя, но и тучным телосложением. Однако, дыхание и биение сердца у него могли дать фору многим молодым, а рисунок энергоканалов выдавал недюжинную силу. — Признаться, много наслышан о тебе, берсерк, сокрушивший армию орков. — В его тоне слышались ирония и лёгкое недоверие, а на его лице с окладистой бородой, скрывавшей второй подбородок, ощущалась озорная улыбка.

— Не могу похвастать тем, что слышал о тебе, сэр, — Улыбнувшись в ответ максимально открыто, норд крепко, как в тисках, сжал протянутую руку. — но, тем не менее, тоже рад познакомиться. Однако, от меня не укрылась ирония в твоём голосе. Могу я полюбопытствовать?

— А тебе палец в рот не клади! — Зычно рассмеялся толстяк. — Этот парень мне нравится! — Обратился он уже ко всем. — От горшка два вершка, а наглости не занимать. И рука сильная, это мне по душе. Что же касается иронии, могу тебя заверить, мой юный друг: на своём веку я наслушался порядком военных баек и побасёнок, а потому знаю, что очевидцы любят всё преувеличивать. Так что прости мне мой скепсис, но я не верю, что ты мог в одиночку покрошить полсотни орков! — И вновь его громкий смех огласил стены покоев.

— Что ж, ты отчасти прав, мой необъятный новый друг. — Улыбка не покидала лица возрождённого, из открытой став лукавой, — Я был не один, со мной был неполный десяток, состоящий, по большей части, из северян, не буду этого отрицать. — развёл он руками.

— Эххе-хе-хе! А насчёт наглости ты прав, Ринал! — Раздался звонкий смех привлекательного стройного мужчины лет тридцати, сидящего через одно место от толстяка. Его весёлый беззаботный нрав отражался даже в ауре. — Меня зовут Ноэл Лиссандер, что из Лиссана. — Обратился он уже к гостю, протягивая руку, которую тот своим пожатием едва не сломал, но лорд лишь чуть поморщился, не изменив настроения. — Из сидящих за этим столом никто кроме меня не смеет намекать нашему толстяку на его размеры, да и я смею только потому, что он дружил ещё с моим покойным отцом. Так и на поединок недолго нарваться. — Андрей с интересом заметил, что когда он сам намекнул на размеры Барелла, это вызвало в последнем только раздражение и досаду, а от слов этого молодого лорда он буквально закипел от гнева, но виду не подал. — Так что осторожнее с тем, что слетает с твоего языка, парень!

— То-то ты следишь за языком, Ноэл? — Вновь вступил в беседу толстяк, — Кабы твой старик-отец был жив, он бы тебе быстренько жопу надрал, чтобы ты помнил, что ветры нужно пускать задом, а не ртом. — коротко рассмеялся он, — А вся твоя словесная смелость зиждется только на том, что родился ты у меня в гостях и я тебя ещё кульком пелёнок на руках держал. И я ещё с твоего возраста был таких размеров, но папка твой мне на это никогда не пенял! В бою мне это ни разу не помешало. И, кстати, этот норд, вызови я его на поединок, согласился бы не раздумывая, в отличие от тебя, я уверен. Вот где настоящая смелость!

— Скорее уж глупость… — Констатировал Лиссандер, постучав пальцами по столу. — Последний, кто согласился с тобой на поединок, не прожил и полминуты после его начала.

— Ладно, стар и млад, хорош препираться! Нам ещё дела обсудить нужно, а пока даже не все представились! — Осадил спорщиков спокойный уверенный голос невыразительного, но двигающегося с опасной грацией крепкого человека лет сорока пяти, сидевшего между спорщиками, на поясе которого в паре с мечом висел боевой серп вместо кинжала, — Урегал Корделл, лорд провинции Кордис, приятно познакомиться. — коротко представился он и неожиданно крепко пожал руку северянина.

— Могу я поинтересоваться столь любопытным выбором оружия? — кивнул Хротгар в сторону серпа.

— О, тут всё просто, юноша: мой род не столь древний, как у остальных господ за этим столом. Мой далёкий предок получил титул лорда во время гражданской войны, после которой Нардия перестала быть королевством. Вся штука в том, что после смерти последнего короля ему, крупному помещику, удалось собрать всех прочих землевладельцев и зажиточных крестьян в землях, которыми я сейчас правлю, под своей рукой и оказать серьёзное и организованное сопротивление всем, кто на эту землю претендовал. При подписании мира, его пригласили в совет лордов как правителя Кордиса. А этот серп на моём бедре служит напоминанием о том, откуда берёт начало Дом Корделл. Пока крестьяне благоденствуют на моих землях, они остаются верны мне, а в стране всегда вдоволь хлеба и зерна.

— Что ж, буду знать. Правда, мне сдаётся, это ещё не всё. Ты кажешься опасным человеком, сэр Урегал. — Подмигнул он враз подобравшемуся лорду, — Впрочем, если угодно, я готов выслушать недостающую часть истории как-нибудь в другой раз. — при этих словах все сидящие за столом переглянулись.

— Для слепого ты удивительно много видишь. — Хохотнул расслабившись в кресле Корделл.

— Такое интересное оружие и без глаз сложно не заметить. — Вернул комплимент обратно норд. — Итак, что это за молчаливый оставшийся сэр, который слушает очень внимательно, но не произнёс ни слова за всю беседу?

— Дориал Тайрелл, лорд провинции Тайрос. — Тихо представился невысокий, но крепкий мужчина неопределённого возраста приятным, хотя и чуточку грустным, усталым баритоном. Выглядел он весьма моложаво, если не считать задумчивых морщинок на лбу, но когда он заговорил, северянин по тону и голосу осознал, что тот много старше, чем выглядит. — Я предпочитаю слушать, нежели говорить.

— Похвальное качество для человека твоего статуса, сэр Дориал. — Кивнул в знак уважения норд, пожимая его руку и осознавая, что, пожалуй, в былые времена он бы не сел играть в покер с таким человеком. Он не смог понять по рукопожатию, насколько тот силён, хотя излишней слабости новый знакомый тоже не выказал. Его жест был выверенным, чётко отмеренным, словно просчитанным.

— Не могу не согласиться. — Коротко ответил лорд, выпуская его ладонь.

— Не сердись за его неразговорчивость, этот хитрый индюк пережил больше придворных интриг, чем многие из прежних королей. Даже наши маги не всегда могут понять, что у него на уме. — Пробасил Барелл, подтверждая мысли Андрея, который видел в ауре Тайрелла лишь умиротворённое спокойствие без каких-либо эмоциональных проявлений. Лицо лорда несмотря на тень улыбки на нём, также не выражало абсолютно ничего.

— Ты вовремя меня предостерёг, Ринал, а то я уже собирался предложить ему партию в карты. — Подмигнул северянин властителю Бары, от чего тот зычно захохотал. Тень улыбки правителя Тайроса также обрела более насыщенные очертания. На миг даже показалось, что он действительно повеселел, но впечатление было настолько мимолётным и обманчивым, что ручаться за это Фёдд бы не стал.

— А ты остряк, — хохотнул Лиссандер. — Любой Нардиец слышал историю о том, как король Нуринга однажды чуть не проиграл старине Дориалу в карты свою жену…

— И проиграл бы, если бы советник не отговорил его делать столь опрометчивую ставку. — Лукаво улыбнулся Корделл, — Его величеству стоило в тот вечер меньше пить и по-раньше встать из-за игорного стола, тогда, возможно, и сотне его вассалов не пришлось бы добираться домой пешком и в повозках. До сих пор приятно вспомнить, как он поставил сотню коней на выбор победителя. — он закрыл глаза, видимо, действительно вспоминая ту игру. — Так что, Чёрный Топор, как бы силён и смел ты ни был, лучше не садись с этим человеком играть за один стол.

— Даже и не знаю, думаю, когда смогу снова разглядеть карты в своих руках, стоит проверить своё мастерство в дружеском матче. — Ухмыльнулся Хротгар, — Но никак не раньше, ведь сейчас у сэра Дориала есть преимущество. — он указал средним и указательным пальцами на свои глаза. — Впрочем, мы уже познакомились, не пора ли переходить к части о собрании совета лордов и роли меня и моего отряда в вашем сопровождении? — При этих словах на его лице расплылась ехидная улыбка, лорды же с удивлением переглянулись.

— Да что вы все замерли как оглашенные? Он просто уже успел поговорить с девчонкой! — Раздался через пол десятка секунд насмешливый бас Барелла.

— Думаю, дело в другом. — Спокойно произнёс Тайрелл. — Он обо всём догадался когда услышал о нашем приезде к Эрдалу. Парень умнее, чем вы думали, друзья.

— Итак, коль скоро ты уже знаешь о нашем плане, что скажешь? — Взял быка за рога Эрдал Лионелл.

— Скажу, что не возражаю против подобной прогулки, но попрошу кое-чего взамен. — Приподнял уголок рта севернин.

— Нет, ребята, вы слышали? — Широко улыбнулся Лиссандер, — Что я вам твердил? Этот парень своего не упустит! Чего же ты желаешь? Золота? Земель? Или, может, вина и девок? — сально улыбнулся он на последней фразе.

— Неужели ты действительно готов поделиться землёй с чужаком из другой страны? — Хищно осклабился Убийца Орков, — Впрочем, это всё пустое. Я хотел в награду нечто проще и, в то же время, гораздо сложнее… — он выдержал театральную паузу.

— И что же это? — Не утерпел Барелл.

— Я ощущаю здесь четырёх магов, не считая знакомого мне Ирнала. Они потребуются мне для инициации троих людей из моего отряда.

— Но как? Они же все из разных школ и традиций! — Слегка опешив пробасил толстяк.

— Неужто Ирнал ещё не поведал своим коллегам о том, как стал магом я? — Подняв бровь Гъенфёдд обвел невидящим взглядом четверых магов, стоящих за спинами лордов, одновременно сличая их аурные и физические реакции на свои слова. Он не ошибся, говоря Лирдэйл, что целитель сэра Эрдала не особенно похож на сплетника. Все присутствующие были искренне удивлены. — Что ж, я расскажу. Меня пробуждали трое магов разных традиций. — Он зажёг плетением огонёк над указательным пальцем правой руки, одновременно пустив разряд электричества между средним и указательным пальцами левой. — Как видите, всё прошло удачно. Сейчас в моём отряде пятеро магов, с Лирдэйл, Ирналом и Расулом — восемь. Я хотел устроить массовую инициацию, пробудив троих друзей одновременно, чем больше магов примет участие, тем на лучший результат я рассчитываю. — И вновь лорды переглянулись.

— Юноша, ты хоть представляешь, во что нам обошлись наши маги? — Спросил в раздражении Ноэл Лиссандер. — С чего бы нам соглашаться сделать твоих друзей магами совершенно бесплатно?

— Вообще-то я уже договорился об этом с Ирналом и Лирдэйл, да и даже без них у меня в отряде наберётся вместе со мной трое магов для инициации, однако, так мне придётся пробуждать друзей по одному, а это займёт около недели. Я же хотел выступить как можно скорее! Кроме того, если подобная плата для моего отряда за ваше сопровождение тебя не устраивает, я могу и в городе остаться, а добрым сэрам придётся взять с собой целое войско для охраны. К кому бы вы тогда ни отправились, он будет опасаться, что к нему пришли с войной. — Он сложил руки на груди, спокойно и размеренно постукивая пальцами по чёрным кольцам своего доспеха в ожидании.

— Да как ты… — Открыл было рот возразить Лиссандер.

— ДОВОЛЬНО! — Прогремел по комнате бас Барелла после того, как его кулак гулко грохнул по столу, — Молокосос, ты действительно считаешь, что твой отряд стоит целого войска? Что ж, если это так, то мы с радостью согласимся на твои условия. Но как же нам это проверить? — С делано озадаченной миной он погладил рукой бороду, — Кажется, ты говорил, что готов на поединок со мной? Как насчёт сразиться для начала с Раднером? — толстяк кивнул за спину на своего мага, кряжистого высокого бритоголового детину в скромной, хотя и качественной, робе до колен и добротных кожаных сапогах, опиравшегося на окованный с обоих концов сталью дубовый боевой шест. Он был немного ниже Хротгара и суше по телосложению, но это не могло обмануть северянина: противник явно был опытным бойцом и, к тому же, магом.

— Вообще-то, Ринал, о поединке говорил ты… — Подмигнул норд толстяку, — Но я не возражал на твои слова тогда, не стану и сейчас. Я согласен. Поединок до первой крови. — коротко резюмировал он.

— А я думал, северяне не боятся смерти, ведь по ту сторону их ждёт Вальгалла? — Разочарованно проронил толстяк.

— Просто не хочу лишать тебя столь недёшево обошедшегося тебе человека, сэр Ринал. — С этими словами норд смерил насмешливым, хоть и невидящим взглядом лорда Лиссандера.

— Ха, мне это нравится! — Вернулось к Бареллу былое настроение. — Пойдёт, пусть будет до первой крови. Выиграешь — поможем с этой твоей массовой инициацией, проиграешь — оставайся в городе. Зачем брать с собой того, кто не может подтвердить слова делом.

****

Примерно полчаса спустя бойцы стояли друг напротив друга на тренировочной площадке замка, представлявшей собой квадратный каменный колодец со стороной в пять десятков шагов, с двух сторон обрамлённый крепостной стеной, двумя другими же упиравшийся в сам замок. Под ногами был плотно утоптанный песок. Северянин не стал переодеваться, лишь избавившись от плаща за спиной, Раднер же сменил свою робу на доспехи из варёной кожи с наклёпанными поверх неё коваными полосками из мифрила. Оба бойца были без шлемов, поскольку поединок предстоял не до смерти, а при их наличии он рисковал стать едва ли не бесконечным.

Норд чувствовал каждую мышцу в своём теле. Состояние его было двояким: с одной стороны он был предельно собран и сосредоточен в напряжённом ожидании схватки, с другой же его распирало от переполняющего тело и душу ощущения бодрости и энергии, буквально хлещущей через край. Он списывал этот душевно-телесный подъём на ночные впечатления и кровь орков теперь текущую в жилах.

На стенах уже собрались зрители, некоторые активно собирали ставки. Сэр Ринал был несколько раздосадован тем, что ставок на его бойца было крайне мало, что было немудрено для тех, кто своими глазами видел устроенную северянином и его друзьями недавнюю резню.

Когда соперник выставил перед собой в вытянутой руке свой боевой шест, Фёдд усмехнулся, убирая топор обратно в кобуру со словами:

— Что ж, если ты не собираешься использовать оружие, я тоже обойдусь!

Со стен раздался многоголосый хохот. В следующий миг он принял боевую стойку. Соперник кивнул в знак готовности и закрутил шест вокруг себя, выписывая его концами причудливые кульбиты.

Отвлёкшись на красивые движения оппонента и узорчатые завихрения воздуха, создаваемые его оружием, Фёдд не успел вовремя среагировать, когда тот выпустил в его сторону сноп пламени, простояв неподвижно, даже когда огонь почти коснулся кожи. В последний момент он поднырнул с шагом влево, уйдя от опасности, и рванул к Раднеру.

Не прекращая вращать посох, боец Барелла швырнул в него целый веер палящего пламени всего миг спустя. Пока все применённые им плетения было несложно замечать даже без глаз. Они сопровождались обильным выплеском энергии в пространство и хорошо ощутимым жаром. Повернувшись боком, Хротгар проскочил между двумя палящими струями, но не успел он продолжить движение, как в него полетели сразу несколько внушительного размера огненных шаров. Взяв разбег в пару шагов, Укротитель Огня в прыжке нырнул в промежуток между летящими в него смертоносными сферами, едва не задев сразу две. Лишь только обдавший его жар остался позади, он сгруппировался и, кувырнувшись через голову, вновь вскочил на ноги и продолжил бег к сопернику, теперь избегая прямой траектории и делая зигзагообразные рывки.

«Видимо, он очень любит огонь, я пока от него ничего больше не видел.» — Молнией мелькнуло в голове северянина.

Ещё в момент кувырка по земле от соперника начала стремительно распространяться волна огня. Когда норд прыжком преодолел её так, что языки пламени лишь слегка облизали его стопы, Раднер перехватил свой шест, направив его конец на соперника, и после очередного плетения из его кончика ударила мощная струя пламени. Словно солдат с огнемётом, боец сэра Ринала направлял поток огня в оппонента, будто соплом или стволом.

Оказавшись в десяти шагах от противника, Возрождённый одновременно создал перед собой охлаждающий щит и шарахнул противника молнией, образовав канал низкого сопротивления в его направлении.

Это внезапное применение магии оказалось неожиданным, даже пламя с конца посоха оборвалось, когда Раднер содрогнулся от разряда тока. Эту короткую паузу северянин использовал, чтобы покрыть оставшееся расстояние, с разбега протаранив зазевавшегося бойца коленом в живот. Тот отлетел на пару шагов, едва успев подстраховать руками падение. Посох, отлетевший ещё дальше, ему было уже не достать. Чтобы встать, ему пришлось зажечь костёр под ногами норда, заставив того уворачиваться. И, тем не менее, поднявшись на ноги он оказался под градом ударов кулаками, от которых едва успевал закрываться. Тем не менее, в какой-то момент ему удалось перейти в контратаку. Как выяснилось, в рукопашном бою человек лорда оказался весьма неплох, орудуя не только кулаками, но и ноги не забывая подключать. Причём, некоторые удары он совмещал с плетениями, вызывая вспышки пламени в конечных точках своих движений. Однако, на таком расстоянии Возрождённый без труда распознавал плетения, формирующиеся в ауре оппонента, уворачиваясь от подобных «заряженных» ударов.

Как ни странно, обострившиеся слух и осязание позволяли буквально чувствовать колебания воздуха от ударов, шагов и прочих движений, хотя, не так давно, просто закрыв глаза, он едва ли смог бы ощутить столь полную картину окружения. Иногда казалось, что даже отключив сейдическое зрение он смог бы драться буквально вслепую на одних этих ощущениях. Однако, рисковать северянин не стал. Бой идёт до первой крови, достаточно разбитого носа или мелкой ссадины, чтобы проиграть.

Со стороны казалось, что битва идёт на равных, но норд чувствовал по дыханию, сердцебиению и ауре Раднера, что тот устал гораздо сильнее его и энергии из резерва на свои пламенные игрища затратил немало, в то время, как сам он только вспотел и готов был ещё добрый час биться в том же ритме, если не больше. Ещё оставался козырь в виде берсеркской ярости, но бушевать сейчас, в бою один на один, Фёдд не хотел. Он и так силён, организм работает как часы, в то время, как движения противника начали едва заметно замедляться. Так что не было необходимости впадать в неистовство, он был крепко уверен в своих силах и их должно хватить для победы.

Улучив удачный момент, норд поднырнул под удар оппонента, одновременно нанося мощный амплитудный хук в челюсть, от которого тот не успел увернуться или прикрыться. Раднер сделал неуклюжий шаг назад после пропущенной атаки, однако же, не упал, но, тем не менее, этой небольшой паузы Хротгару хватило, чтобы пробить резким и хлёстким ударом с ноги в рёбра. Соперник попробовал прикрыться рукой, но всё равно отлетел в сторону, сверзившись наземь. Когда он поднялся, левая рука, которой он пытался обороняться, висела беспомощной плетью, к тому же, удар буквально выбил воздух из лёгких, так что дышал помощник Барелла тяжело, но его глаза всё ещё искрились боевым азартом. «Будет драться до последнего. Надо скорее пустить ему кровь, как бы не покалечить бедолагу.» — Мелькнула мысль в голове северянина, заносившего ногу для очередного удара.

Тем не менее, противник оказался не так прост, увернувшись от удара и захватив единственной уцелевшей рукой ногу под мышку. В следующий момент он выгнул спину дугой, совершая бросок. Из-за неудачной позиции северянин не сумел приземлиться на ноги, распластавшись на земле лицом вниз. В следующий миг Фёдд почувствовал тяжесть на спине — Раднер, не теряя времени даром, уселся сверху. Мгновением позже противник к удивлению северянина вместо того, чтобы брать его на болевой или вырубить ударом в затылок, наложил на себя какое-то защитное плетение. Обрадовавшись такому развитию событий, Хротгар упёрся руками в землю, готовясь рывком отжаться, стряхивая со спины назойливый груз. Но радость была преждевременной: он не только не успел сделать задуманное, он не успел даже удивиться или испугаться, не говоря уже о каких-либо ответных действиях — Раднер применил следующее плетение, воспламенив землю под ними и на несколько метров вокруг. Хотя глаза ничего и не видели, норд рефлекторно зажмурился, готовясь ощутить адскую боль и отведать вкус поражения…

Однако, в следующий миг он осознал, что хотя и чувствует жар от огня, боли нет и в помине. А вот оранжево-красные в энергетическом зрении отпечатки ладоней на плечах сияли ярче пламени вокруг, словно впитывая его в себя. «Интересное кино. Спасибо за подарочек, оркский богатырь… Или дух огня… Да неважно, кто! Спасибо!» — Мысленно поблагодарил Андрей эти чудесные следы на своём теле и они даже, как будто отозвались чередой ярких вспышек. — «Получается, Раднер защитился от этого пожарища, а потом попробовал запалить меня! Хрена себе бой до первой крови! Так и сдохнуть недолго… Ну ладно, готовься, соперничек!»

Укротитель Огня, а теперь он действительно себя таковым ощутил, резким рывком отжался, а когда противник упал назад, от неожиданности не успев сгруппироваться, и опёрся на единственную уцелевшую руку, северянин вскочил на ноги и, развернувшись, пнул его носком клёпаного сапога прямо в локоть. Окрестности огласил дьявольский вопль, заглушивший даже хруст ломающейся кости. Огонь, бушевавший на песке вокруг них потух, а в следующий миг норд поднял за волосы голову распластавшегося на песке врага, заглянув ему в глаза, в которых, несмотря на боль, не было ни слезинки, с размаху съездил ему кулаком по роже, а затем повторил ещё пару раз, пока глаза супостата не закатились, а тело не обмякло. Затем он поднялся, держа тушу поверженного соперника за шкирку, поддёрнул её по-выше, демонстрируя всем присутствующим окровавленную отбивную, несколько секунд назад бывшую человеческим лицом.

— Ну что, я убедил тебя, сэр Ринал? — С вызовом во взгляде слепых глаз, он смотрел в лицо Бареллу. — Первая кровь пролилась, а твой человек даже ещё жив!

— Дааа, хах-ха-ха, всегда мечтал увидеть воина севера в действии! Признаться, я впечатлён. — С трудом скрывая удивление и некоторую досаду за неудачу своего бойца в голосе, хотя аура выдавала его с головой, пробасил владыка Бары со стены, — Помойся и приходи в покои Эрдала, будем пировать! — он повернул лицо к хозяину замка, — Друг, ты, ведь, не против? — Увидев равнодушный взмах рукой в ответ, он вновь повернулся к норду, — И друзей своих захвати, нам многое нужно обсудить. — С этими словами он уже окончательно потерял интерес к северянину и отвернулся. — Эй, олухи, тащите Раднера в лазарет! Ирнал, ты же сможешь поставить его на ноги?

Глава 30 Без названия

Добрым словом и пистолетом вы можете добиться гораздо большего, чем одним только добрым словом.

Аль Капоне

Где-то в окрестностях Тирхена.

Одинокий путник уже вторую неделю держал путь из Нордгарда на юг. Сейчас он шёл через земли Нардии, надеясь догнать своего хозяина. Точнее, хозяин давно подарил ему оружие, сделав из трэлла лэйсингом, о чём постоянно ему напоминал, требуя перестать звать его «хозяином». Тем не менее, прямой, бесхитростный и упрямый детина-хримтурсен имел на сей счёт своё мнение, считая, что раз «хозяин» даровал ему жизнь в том поединке, то всей прожитой с того момента жизнью, сколько бы та ни продлилась, он обязан лишь этому человеку. И собирался служить ему верой и правдой до самой смерти, а также принять эту самую смерть за него, если потребуется.

Крольм, а именно так звали путника, наотрез отказался выкупаться и становиться вольным, хотя «хозяин» и предлагал не раз. На вполне закономерный вопрос: «Почему?» он всегда отвечал в духе: «Я что, больше тебе не нужен, хозяин?» Когда же владелец трэлла понял, что этим путём ничего не добьётся, он вернул хримтурсену дубину из морёного дуба, взятую трофеем в том памятном им обоим поединке. Причём теперь это был не просто кусок дерева: материал был со всех сторон аккуратно обточен для выравнивания баланса, место хвата обмотано добротной кожей, а оголовье оковано в шипастый цилиндр из чёрной стали. Получив своё оружие, ставшее куда как смертоноснее, обратившись в моргенштерн, Крольм радовался как ребёнок. Впрочем, его радость развеялась, стоило ему узнать, что означает этот подарок.

Всё дело в том, что трэллы на севере не имеют права носить и даже просто иметь оружие. Попытка самовольно им завладеть каралась жестокими телесными наказаниями, а иногда и смертью, если хозяин решит, что трэлл угрожал его жизни. В том же случае, когда владелец сам одаривал своего невольника оружием, это означало переход из трэлла в лэйсинги, а значит и свободу! Конечно, свобода лэйсинга тоже была неполной, ему всё равно требовалось одобрение бывшего хозяина на ряд поступков вроде женитьбы, участия в военном походе, открытия собственного дела и прочих значимых событий (впрочем, когда даришь кому-то свободу, вряд ли делаешь это, желая и дальше им помыкать, так что обычно это одобрение было простой формальностью), однако, отныне уже никто не вправе решать за вольноотпущенного, что ему делать. Но даже этой ограниченной свободы Крольму оказалось достаточно, чтобы совершить попытку самоубийства, решив, что раз мастер «выгнал» его на свободу, то смысла жить больше нет.

Пришлось долго его успокаивать, объясняя, что никто его не выгоняет, что, если хочет, он может и дальше служить, но теперь нося собственное оружие, питаясь за общим столом с северянами и не спрашивая разрешение на каждое своё действие.

Во время так называемого фрайсис ёля (пира свободы, на котором трэлл в последний раз прислуживает хозяину за столом, после чего отрезает голову барану, на шею которого одет снятый с невольника ошейник) тоже не обошлось без происшествий: Крольм потребовал после обряда оставить ошейник ему.

Немного подумав, хозяин вернул ему ошейник, но на сей раз вместе с ключом от него. Тогда же он пояснил, что вне дома ошейник нужно снимать, чтобы никто не принял за беглого и не убил ненароком. А заодно подарил ему серебряный браслет воина с его выгравированным именем и статусом лэйсинга, чтобы даже если подопечный забудет снять ошейник и выйдет из дома при оружии, с тем ничего не сделали.

С тех пор прошла пара лет, «хозяин» не брал хримтурсена с собой в походы (таков был обычай: северяне считали, что оказавшись на родной земле, её уроженцы могут и предать), дома же сын Хримланда неусыпно охранял его от всех и вся, хотя в охране и не было никакой нужды — опекун и сам мог с лёгкостью разделать под орех любого соперника. Крольм по прозвищу Йотунсон или просто Йотун тяготился невозможностью сопровождать «хозяина» в рейдах, но всегда слушался приказа остаться дома, хотя каждый раз и пытался упрямо навязаться в спутники и телохранители.

Прозвище своё Крольм получил не только за гигантский рост и прилагающиеся к нему размеры (а росту в нём было без малого восемь футов) — оно было связано с историей его появления на свет. Хотя, все хримтурсены славятся высоким ростом и могучим телосложением, являясь дальними потомками йотунов, он слыл гигантом даже по меркам своих соплеменников. Йотун мог похвастаться тем, что в его жилах текла не жидкая примесь крови инеистых великанов, как у подавляющего большинства соплеменников, напротив — один из них был его отцом. Точнее, он мог БЫ этим похвастаться, если б не обстоятельства. Дело в том, что его родная деревня никогда не поклонялась своим пращурам из Йотунхейма и вообще была достаточно мирной. Отца же Крольма призвали не столь дружелюбные соседи для атаки на Нордгард. То ли норны так сплели нити судьбы, то ли звёзды на небе в ту ночь выстроились неудачно, но перед отбытием призванный великан решил поразвлечься с женщиной и наведался для этого в ближайшую деревушку. Матери будущего лэйсинга тогда не повезло: это чудовище выбрало для своих постельных игрищ именно её, ворвалось в дом и силой надругалось над бедной женщиной, оставив калекой с ребёнком во чреве. Роды прошли плохо, матери едва удалось сохранить жизнь, а детей она больше после них иметь не могла, да и кто на неё, увечную, позарился бы. Так и умерла она через несколько лет, оставив после себя только сына.

Крольм даже не знал, в какой день родился, поскольку мать никогда его не праздновала, справедливо не считая поводом для радости. И об отце он узнал только после её смерти — мать изо всех сил пыталась забыть обо всём, что предшествовало рождению сына. Когда селяне после её похорон рассказали Йотунсону об отце, тот искренне возненавидел его, как и всех жителей Йотунхейма, и загорелся желанием отомстить во что бы то ни стало. Однако, подобное желание было очень тяжело в исполнении. Начиная с того, что он не мог попасть в родной мир инеистых великанов, и заканчивая тем, что, даже попади он туда, он не знал ни имени монстра, надругавшегося над матерью, ни его внешности. Да и круглым идиотом он не был: несмотря на всю свою прямоту и упрямство, он понимал, что каким бы огромным и сильным он ни казался в Мидгарде, там, куда он желал отправиться мстить, все будут гораздо больше и сильнее, да ещё и поголовно будут жаждать убить его. Нужны были союзники. Или оставалось ждать каждого следующего призыва соплеменниками гостей с той стороны и надеяться что среди этих гостей будет горячо «любимый» папаша.

Когда же его выставили поединщиком против бойца из отряда Нордгарда, а тот после своей победы вместо того, чтобы убить, сохранил ему жизнь, пусть и одев ошейник трэлла, картина окончательно сложилась в голове Крольма. Он решил, что раз норды оставили его жить и забирают в свои родные земли, то это шанс обрести желаемых союзников для будущей мести. Это была вторая причина его непоколебимой преданности, хотя чувство долга за оставленную жизнь всё же было основополагающим. Даже в Хримланде знали, что норды не торгуют трэллами. Право владеть трэллом имеет только тот, кто его пленил, и далее по наследству. Количество трэллов в доме викинга служило доказательством его воинской доблести. Единственным нюансом было то, что трэллы, взятые во время набега, делились как и вся остальная добыча, соответственно, при наличии других трофеев, бонды, которым нужны были работники на хозяйстве, брали трэллов в счёт своей доли. Как только трэлл обретал владельца, он мог сменить его только перейдя в качестве трофея после хольмганга к победителю.

Тем не менее, в случае с этой деревней, набега не было, всё решилось поединком по старому обычаю, так что никто кроме последующего хозяина не имел притязаний на живой трофей.

Впрочем, можно долго рыться, выискивая корни преданности Крола, как его иногда сокращённо называли, но истинная её причина не в мотивации. Преданность и послушание, как бы это ни было странно для потомка йотуна, были его врождёнными чертами: пока мать была жива, он беспрекословно выполнял всё, что она просила, и ухаживал за ней; когда её не стало, он слушался деревенских жителей и старейшину, с одинаковым рвением выполняя хозяйственную работу и участвуя в обороне поселения; после же памятного поединка, его преданность переключилась на человека, сохранившего ему жизнь.

За время, прожитое лэйсингом, Крольм успел неоднократно устыдиться того, что в тот раз в порыве эмоций попытался убить себя, ведь тогда бы он так и оставил мать неотмщённой. Да и пока жил среди северян, он стал спокойнее, увереннее — более уравновешенным.

К тому же, душу хримтурсена грело то, что когда хозяин расспросил о его происхождении, заинтересовавшись, с чего он так вымахал, то от последовавшей истории проникся и пообещал помочь при случае. После этого и начались предложения о выкупе.

И, тем не менее, телохранитель, постоянно тенью следовавший за своим благодетелем, временами раздражал его и удостаивался поручений вроде: «Сбегай, купи пару бочонков вина, вот деньги.» или «Пойди, протопи, как следует, баню, ты знаешь, я люблю пожарче.» Крольм понимал, что если «хозяин» поручает подобную работу — это значит, что он достал его постоянным присутствием, но поделать с собой ничего не мог, и в следующий раз всё повторялось.

Так вышло и на этот раз: хозяин трапезничал и пил вино с друзьями, а когда вино закончилось, отправил верного слугу за добавкой из замка в город среди ночи. Пока хримтурсен волок на себе пару бочонков любимого вина своего господина, поднялось солнце, а хозяин с друзьями уже разошлись.

Прошёл день, а когда под вечер «хозяин» не вернулся, Крол занервничал. Когда он и утром не объявился, лэйсинг поставил на уши весь дом и узнал, что господин отправился на юг. Поскольку в этот раз ему не приказывали оставаться дома, он уговорил домочадцев отпустить его вдогонку, на помощь. От предложенной лошади или запряжённой повозки он отказался, поскольку не умел держаться в седле, да и править повозкой — тоже. К тому же, животные его по ряду причин побаивались. Так что в путь он отправился на своих двоих, не особо рассчитывая догнать хозяина, уехавшего верхом, но, зная, что тот будет часто останавливаться ради пьянок с друзьями, надеялся на эти задержки.

В который раз предаваясь воспоминаниям, он окольными путями прошествовал мимо Тирхена, стараясь избегать контактов с людьми. Как он ни старался сутулиться, кутаясь в грязно-коричневый кожаный плащ с капюшоном, его рост всё равно бросался в глаза любому встреченному прохожему. И если бы дело было только в росте: его кожа имела молочно-белый цвет, а волосы казались не то толстым слоем инея на голове, не то выкрашенной мелом шапкой из щетины ежа. Кроме того, от места, где он находился, веяло прохладой на несколько шагов вокруг, а оказавшись в замкнутом помещении, он за несколько минут охлаждал его пространство на несколько градусов. Правда, упав на эти несколько градусов, температура стабилизировалась и дальше воздух не охлаждался. Это сказывалась отцовская кровь.

Из-за этих внешних отличий Крольм и избегал основных дорог, стараясь никому не попадаться на глаза. Ночлегу в городах он предпочитал кучу листьев или мох в лесу, припасы же он добывал охотой. С севера он прихватил подаренную хозяином кольчугу из чёрной стали, а вместо поддоспешника на нём была куртка из шкуры хримландского зубра, повёрнутая мехом внутрь. Заодно при нём был колчан с двадцатью сулицами, которые он голыми руками метал не хуже, чем иные мастера пускают стрелы из лука. Да что там лук? По силе каждый такой бросок мог сравниться с выстрелом баллисты. Проблем в том, чтобы убить этими короткими копьями оленя с пятидесяти шагов, для него попросту не существовало.

Впрочем, в плащ он кутался не только ради скрытности — его бледная кожа совсем не вырабатывала пигмент, а за несколько часов на солнце сильно краснела и начинала саднить, как открытая рана, затем, пару дней спустя, шелушиться и облезать, вызывая жуткий зуд. Так что солнце Крольм оправданно недолюбливал.

Так, увлечённый своими мыслями и глядя под ноги, он вышел на поляну, рассчитывая обустроить на ней лагерь и заночевать. Каково же было его удивление, когда, подняв глаза, он увидел, как на поляну из чащи напротив выходят вооружённые люди и строятся полукругом, явно собираясь его окружать.

— Эй, паренёк, не отсыплешь монет страждущим? — Наглым самоуверенным тоном окликнул его один из «лесных братьев», ухмыляясь уголком рта.

— Нет, да и с чего бы? — С тяжёлым вздохом ответил Крольм, понимая, что эта встреча добром не кончится. — Самому на еду не хватает, охотой живу. — Он тряхнул верёвку, висевшую через плечо, которой были связаны за задние лапы две увесистых заячьих тушки, одновременно положив руку на рукоять булавы, висевшей на поясе. Впрочем, последний жест остался незамеченным уже полностью окружившими его людьми благодаря плащу.

— Вот только в уши мне срать не надо, паря! — Резко сменил манеру речи говоривший, теперь уже не скрывая явного нажима в тоне. — Я тебя ни в лесу этом, ни в Тирхене, ни в окрестностях не видал ни разу! А я, поверь, местных всех знаю. Ни в жисть не поверю, что ты в дорогу дальнюю монет не прихватил! Так что давай сюда денежки и уйдёшь без лишних дырок. — последняя фраза звучала весьма угрожающе, в нём погиб неплохой актёр.

— А ХРЕНОМ В ГЛАЗ НЕ ХОЧЕШЬ?!? — голос Йотуна прогремел, как сходящая лавина, после чего он выпрямился в полный рост, скидывая затылком капюшон, и неистово взглянул на врагов глазами цвета морской пучины в шторм, извлекая булаву.

В следующий миг несколько стрел пробили его плащ, да так и повисли на нём, звякнув о кольчугу и не оставив даже синяков на когда-то самом сильном поединщике Хримланда. В ответ из его глотки раздался оглушительный рёв, а дальше он пробил лоб одного из стоявших вокруг метко брошенной сулицей. Он практически одним наработанным движением извлёк её из наспинного колчана и бросил левой рукой. Не дожидаясь, пока тело упадёт, он резким рывком оказался вплотную к пустобрёху и разнёс его голову буквально в пар амплитудным ударом моргенштерна, обрызгав всех, кто стоял рядом, кровью и мозгами, а заодно раздробив руку по локоть следующему разбойнику в круге…

В то же время в замке Лионеллов.

После боя у Хротгара было неприятное ощущение, связанное не столько с тем, что во время схватки он вывалялся в песке, который сейчас активно отряхивал, сколько с выходкой Раднера. Сам ли он попытался совершить убийство, или по приказу сюзерена? Этот вопрос травил норду душу, хотелось хорошенько вымыться, причём, не очищающими плетениями, а лучше сходить в баньку и как следует попариться, вновь ощутив себя чистым и обновлённым.

Обратившись к привратнику, он узнал, что бани здесь нет, но по его просьбе могут нагреть воды для купальни. Переговорив с друзьями, он попросил не греть воду, просто наполнив общую купальню водой из колодца. Ощутив поверхностью ауры недоуменное выражение на лице собеседника, норд улыбнулся и пояснил, что сам нагреет воду с помощью магии.

Пока же слуги лорда будут носить воду, он решил составить компанию Ирналу при исцелении Раднера. Нет, он не питал иллюзий по поводу отношения к себе поверженного противника, просто, хотел понаблюдать энергетическим зрением за работой лекаря. Всё же, после инициации в его арсенале оказалось порядочное количество лечебных и восстанавливающих плетений и он надеялся научиться применять хотя бы некоторые из них.

— Ребята, когда купальня будет готова, позовите меня. — Попросил Хротгар, обращаясь к друзьям.

— А ты куда? Я думал, вместе мыться пойдём. — Поинтересовался Торстейн.

— Так я и не отказываюсь, просто пока воду будут носить, хочу понаблюдать Ирнала за работой. — Пожал плечами укротитель огня. — Я слыхал, что у сэра Эрдала купальня достаточно большая, там и пара десятков за раз поместится, так что пока воды натаскают, время у нас есть.

— Только не говори, что будешь помогать лечить этого выродка! — командир ощутил, как при этих словах у Атли сжались губы и сдвинулись брови. — Он же убить тебя пытался!

— Вообще-то я собирался просто посмотреть, но ты подал мне идею. — ухмыльнулся Хротгар. — Пожалуй, я заодно и попрактикуюсь. А если что не так получится — будет Раднеру урок на будущее: «Доктор, почему у меня пупок вместо носа?» — изобразил он писклявый голос недовольного пациента. — «Ерунда! Посмотри, что у тебя вместо шарфа!» — более густым и низким голосом ответил он сам себе.

Друзья заржали, сгибаясь от смеха, даже ворчливый бородач плотоядно ухмыльнулся, а затем подошёл и хлопнул лидера по плечу:

— Ну, если так — тогда ладно! Пусть запомнит твою науку. — При этих словах улыбка рыжего стала ещё шире, а затем и он не сдержался и залился густым басистым смехом. Но отсмеявшись, он вновь посерьёзнел: — И всё же, я не понимаю, отчего ты не свернул этому недоумку шею?

— Понимаешь, Атли, — Вкрадчивым голосом и уже без тени улыбки на лице принялся объяснять гроза орков, — Во-первых, этот, как ты его назвал, «недоумок» нам ещё потребуется для вашей инициации. — он выдержал небольшую паузу, давая Рауди осмыслить сказанное, — Ну а во-вторых, нам с ним и его господином ещё предстоит совместный поход, так что я не хотел портить отношения с сэром Риналом. По этой причине я и настоял на поединке до первой крови.

****

Если вчера Хротгар ещё временами задевал плечами стены и иногда спотыкался, то сегодня он уже в полной мере освоился с энергетическим видением мира, отчасти, правда, полагаясь на слух. До лазарета он добрался без особых происшествий. Оказавшись там, откуда сам «выписался» лишь недавно, северянин «огляделся» сейдическим зрением и, обнаружив ауры Ирнала и Раднера направился к ним. Последний по прежнему лежал без сознания на койке.

— Не ожидал тебя увидеть здесь после сегодняшнего… — Тихо произнёс лекарь, не поворачиваясь в сторону неожиданного посетителя. Видимо, после неформальной беседы норда с правителями сей пожилой мэтр тоже решил окончательно перейти на «ты». — Полагаю, ты не добить его пришёл? — Поинтересовался представитель беламской школы, не отвлекаясь от магических операций проводимых над телом. — Если так — присоединяйся, может, чему научишься.

— Благодарю, мэтр. — С этими словами северянин присоединился к целителю возле койки с пациентом.

— Вывих руки я ему уже вправил, с этим ты опоздал, впрочем, колдовство для этого и не требовалось, так что ты особенно ничего не пропустил. Всё равно предстоит ещё снять отёк и восстановить связки. — Вещал мастер за работой. — Но это позже, как и лицо, а сейчас мы займёмся его локтевым переломом.

— Хорошо, тогда начнём? — Сделал норд шаг по-ближе к койке и нагнулся над телом.

— Не так быстро! Внимательно слушай, что я буду говорить, а когда попрошу вмешаться — сделаешь всё в точности, как я скажу. — На этот раз он оторвал взор от Раднера и, повернувшись к Норду, серьёзно заявил: — Я понимаю, что он пытался тебя убить, а тебя так и подмывает сделать что-нибудь не так, чтобы он остался калекой или уродом, сам когда-то испытывал подобное… — он прикрыл глаза на миг, погрузившись в воспоминания и поджав губы, — Но скажу тебе то же, что сказал в своё время мой наставник: «Если взялся кого-то лечить — делай это на совесть, что бы ты там не чувствовал, а иначе вовсе не берись!» Надеюсь, мы поняли друг-друга? — на этих словах аура лекаря приобрела суровые оттенки, а своим аурным «осязанием» норд уловил, как его брови сдвинулись.

— Если бы я хотел ему зла, уже постарался бы во время поединка. — Хротгар хмыкнул. — Давайте приступать, я помню, насколько серьёзно повредил его локоть. А сейчас вижу там нездоровую энергетическую активность, может, поясните, что с ним творится?

****

Примерно два часа прошло в объяснениях, поочерёдном и совместном применении лечебных плетений на пациента и донесении до неотёсанного сына севера основ работы с энергией в этой сфере магии.

Если для большинства плетений других сфер применения для их корректного использования требовалось достаточно точно рассчитывать длительность, объём, мощность, частоту, энергетическое насыщение и прочие количественные характеристики, то для целительства это получалось далеко не всегда, поскольку каждый организм индивидуален. При, казалось бы, одинаковом анатомическом строении двух существ одного вида и пола, различия были колоссальны. Помимо очевидных, вроде роста и веса, отличались размеры органов, их состояние, протяжённость сосудов, да даже пропускная способность нервной системы не была одинаковой. А это значило, во-первых, что нельзя выучить одно плетение «общего исцеления» и во всех случаях применять только его с поправкой на рост, вес и состояние больного. Всё было куда как сложнее: при большей части магических вмешательств требовалась тщательная диагностика и ювелирное исполнение, когда диагноз поставлен. И, во-вторых, невозможность временами опираться на математические расчёты требовала настолько ясного знания анатомии и понимания строения тела пациента, чтобы интуитивно принимать правильные решения касательно величины и качества энергетической подпитки применяемых магических структур. Это было дело не для дилетантов. В данном случае Андрея сильно выручали школьные знания по анатомии, хотя и этого было недостаточно для полного исцеления большинства сложных случаев без последующих осложнений.

Из слов Ирнала было понятно, что в Беламе местные маги не только весьма преуспели в изучении энергетического строения органов, тканей и даже клеток, но и разработали гигантские объёмы специализированного инструментария для буквально ювелирных вмешательств в различные процессы, проходящие в организме. Под инструментами в данном случае имеется ввиду не только хирургический инвентарь, но и плетения. По-сравнению с этими мэтрами в остальных странах достижения в лекарском искусстве выглядели грубо и топорно. Если в Беламе практиковали индивидуальный подход, очень хорошо ставили диагноз, вылавливая мельчайшие огрехи в работе организма и точечно, очень аккуратно и целенаправленно их исправляли, то маги прочих стран шли по другому пути, разрабатывая специальное плетение под определённую болезнь с поправочными коэффициентами в зависимости от пола, возраста, роста и веса.

Во втором случае часто пренебрегали тщательной диагностикой на энергетическом уровне, ориентируясь по симптомам. Как ни странно, но вторая метода работала, и работала она достаточно хорошо, действительно исцеляя больного от того, на что он жаловался, за исключением совсем уж неправильной постановки диагноза. Вот только частенько стандартное плетение, применённое без учёта индивидуальных особенностей (или при очень грубом их учёте), исцеляя основную болезнь, создавала множественные мелкие неполадки в работе организма, незаметные при беглом осмотре, но обязательно приносящие определённый вред в будущем. Если же болячек было несколько, а продиагностирована была только одна, то стандартное плетение почти всегда вызывало осложнения.

И, несмотря на её явное преимущество, беламская метода не распространялась по миру из-за большей простоты в применении стандартных плетений от различных болезней или ранений, разработанных другими государствами. Только те маги, которые хотели добиться вершин на ниве целительства, привнести в мир что-то новое, ехали учиться или практиковаться в Белам.

Также была ещё одна отрасль лекарского искусства, в которой было не преуспеть, не владея их богатым инструментарием: выращивание органов и конечностей в замен утраченных. Подобная операция требовала месяцев кропотливой ювелирной работы даже у мэтров этой знаменитой на весь мир магической школы. Само собой, стоило это удовольствие баснословных денег.

Впрочем, последнее Хротгар и так знал: его дядя, отец Торстейна, потеряв руку в набеге, провёл зиму в Беламе, потратив почти всю свою долю добычи, но всё же восстановил утраченное.

В процессе совместной работы норд улучил удачный момент и поинтересовался менее мучительным и более эффективным способом снятия похмелья, перед этим рассказав, как Хельмар четверть часа крайне болезненно чистил его плоть. Пожилой мэтр рассмеялся и, не прерывая исцеления Раднера, показал временному ассистенту целый комплекс воздействий на организм с помощью беламского колдовского инструментария, призванный на короткий срок ускорить метаболизм, расширить сосуды для лучшего прохождения по ним сгустков эритроцитов, называемых им «красными телами», а также восстановить разрушенные алкоголем оболочки этих клеток, что приводило к разделению этих сгустков и улучшало кровообращение, попутно снимая отёки. Кроме того, данный комплекс улучшал работу печени, ускоряя выведение вредных продуктов расщепления алкоголя с мочой, правда для этого нужно было в процессе воздействий на печень потреблять много чистой воды. Ну и последним штрихом этих воздействий было магическое насыщение мозга кислородом заодно с выведением его отмерших клеток и ускоренным ростом новых взамен. Вся совокупность воздействий занимала от двух до пяти минут в зависимости от сноровки и практического опыта мага, а целительное воздействие продолжалось ещё пару часов после подобной стимуляции. Головная боль и тошнота отпускали буквально через минуту-полторы после наложения чар.

Когда Андрей поинтересовался, откуда Ирнал знает о красных кровяных тельцах и их оболочках, если разглядеть нейронные связи в глазном нерве магическим зрением и восстановить их он не в состоянии, Ирнал пояснил, что и строение крови тоже не видит. Дело было в том, что предложенные им воздействия влияли не на конкретные клетки, а на всю жидкость в определённых сосудах. О структуре крови и составляющих её клеток он знал со времён учёбы в Беламе: там помимо магии активно пользовались оптическими микроскопами, невесть как там появившимися. В остальном мире вершиной научной мысли среди увеличительных приборов были подзорные трубы, впрочем тоже считавшиеся редкой диковиной, поскольку люди предпочитали пользоваться предназначенными для тех же целей магическими артефактами.

Из описания, данного лекарем, возрождённый всё же убедился, что речь шла именно о техническом приспособлении без капли активной магии. Впрочем, артефакты для того, чтобы различать недоступные человеческому глазу мелкие детали, у лучших врачевателей в мире также были в наличии.

Получив доходчивый ответ по интересующей его теме, возрождённый продолжил работу над поверженным соперником, выполняя все указания и рекомендации лечащего врача.

— Теперь слушай, мы стабилизировали все процессы в его теле, выставили на на место все кости, даже заново собрали из осколков его локтевой сустав, причём, они уже начали срастаться. Восстановление я простимулировал, теперь он должен спать. Не будь он магом, провалялся бы неделю а так — уже завтра бегать будет, энергии в его резерв притекает достаточно. — Отряхнул руки целитель, в то время, как его аура сочилась довольством и чувством хорошо выполненной работы. Насколько мог ощутить северянин своим сверхъестественным «осязанием», лицо его выражало то же самое. — Теперь я хотел бы обсудить с тобой ещё один вопрос.

— Да, Ирнал, о чём Вы хотели поговорить? — проявил интерес возрождённый.

— Это касается тебя и мэтрессы Лирдэйл… — Серьёзным голосом проронил лекарь.

— Да говорите уже, не тяните кота за яйца! — Нахмурился возрождённый.

— Дело в том… — Замялся пожилой мужчина, а затем в сердцах махнул рукой, — Ладно, мы оба взрослые люди, к Сурту неловкость, буду говорить как есть! — решительно продолжил он.

— Ну же, что случилось? — в полном недоумении подняв брови спросил норд.

— Между вами образовалась связь при твоей инициации. — Он остановил жестом руки северянина, готового его прервать. — И я говорю сейчас не о любви, иначе бы вообще не затеял этот разговор. Ты заметил, сколько энергии выплеснулось в пространство за эту ночь? — Прищурился лекарь.

— Да, а какое это имеет отношение… — Замялся Андрей, вспоминая утренние впечатления и начиная догадываться, о чём пойдёт речь.

— Да самое прямое! — Воскликнул Ирнал, взмахнув руками в крайнем воодушевлении. — Я уверен, что все маги, бывшие в тот момент в замке ощутили этот мощный и крайне продолжительный выброс! Да что там маги? Трава вокруг крепости за ночь на фут подросла!

— Ну не томите, объясните уже, в чём дело? — Теперь в голосе норда звучали любопытство и нетерпение.

— Не знаю, заметил ли ты, но во время обряда Лирдэйл очень за тебя волновалась, да и вообще вы уже давно испытывали друг к другу симпатию… Так вот, во время инициации, когда ваши ауры вступили в контакт, благодаря этому эмоциональному компоненту возникла аурная связь. — Хротгар своим «осязанием» ощутил воздетый вверх палец мэтра. — Мне уже доводилось один раз видеть такое в Беламе. Не стоит пугаться, вреда от этого никакого не будет, а выброс энергии произошёл из-за того, что пока вы были вместе, ваши ауры вошли в резонанс. — он ненадолго прервался, чтобы отдышаться.

— А как Вы узнали о нашей взаимной симпатии? — Воспользовался паузой норд, хотя и так догадывался.

— Молодой человек, я всё-таки не вчера родился… — Похлопал лекарь по плечу юношу со взором горящим. — Лирдэйл хотя и тоже ещё молодая и зелёная, хоть ауру скрывать умеет, а у тебя всё так и полыхало, когда ты её видел. Да и наблюдать, как ты сдерживаешься, чтобы не смотреть, куда не надо, было весьма забавно. Ей, кстати, это тоже понравилось. — Улыбнулся он, но затем враз посерьёзнев продолжил: — А разговор этот я затеял из-за того, что подобная связь между аурами двух магов — штука редкая и малоисследованная, я уж молчу о практическом аспекте.

— Каком таком практическом аспекте? Кому вообще интересны наши личные отношения? — Всерьёз удивился возрождённый.

— А про выбросы энергии ты забыл? Они будут повторяться каждый раз, когда вы решите помиловаться. — Ирнал прервался, дав северянину осмыслить сказанное, — Сами по себе ваши любовные утехи вряд ли кого волнуют, но если кто-то узнает о подобном побочном эффекте… Дальше объяснять, или сам догадаешься? — закончил свою речь мэтр.

— Да, становиться генератором энергии или чьей-то подопытной мышкой не особенно входило в мои планы. — Нахмурившись почесал в затылке Хротгар. — Только что теперь делать, какие меры принять для сохранения этой маленькой тайны?

— Зришь в корень! К счастью, с этим я тебе могу помочь. — С этими словами целитель создал перед лицом норда плетение, которое тот сразу опознал и повторил. — Нужно растянуть эту структуру в контур на то помещение, в котором ожидается повышение магического фона. Вообще её применяют для изоляции лабораторий. После образования контура, пока в нём не иссякнет заряд, энергия из обработанной области не будет просачиваться наружу. Ещё очень рекомендую тебе научиться скрывать ауру, поскольку когда вы будете рядом, ваши энергетические оболочки будут тянуться друг к другу, при этом заметно искажаясь.

— Так, а какие ещё есть побочные эффекты? — всерьёз заинтересовался северянин.

— Ещё может статься, что вы будете чувствовать сильные эмоции друг-друга, независимо от расстояния. Ну и направление, в котором находится второй в связке. — Пожал плечами лекарь. — Большего не знаю, как я уже упоминал, явление редкое и не особенно изученное, возможно, в дальнейшем ещё что-то проявится.

— Мммдааа, — протянул Гъен. — Не хватало ещё каких-нибудь непредсказуемых последствий… Ладно, Ирнал, спасибо, что просветили. Даже и не знаю, как ко всему этому относиться.

— Относись проще: вреда от подобной связи между вами не будет, кроме того, она, ведь, тебе нравится, как и ты ей — иначе бы эти узы не образовались. Считай это своеобразным благословением богов. — Улыбнулся пожилой маг. — Ну и не забывай о мерах предосторожности.

Где-то на минуту оба замолчали, каждый думал о своём. Вдруг послышался осторожный стук в дверь, после чего она со скрипом отворилась и в комнату вошёл Хельмар.

— Хрот, купальня полна, ждём только тебя.

— Цверг, ты как раз вовремя, мы уже закончили. Ирнал. — возрождённый кивнул целителю на прощание.

— До встречи, юноша. — Было ему ответом.

****

— А всё-таки жаль, что здесь нет нормальной баньки. — Мечтательно проронил Чёрный Топор, пока они с крепышом выходили из лазарета.

— Ишь, размечтался! — Задорно ответил Хельм. — Вряд ли где ещё в мире топят, как в Нордгарде. Эти южные хлюпики не выдержат по-настоящему жаркого пара.

— Не скажи, — Парировал Хротгар. — говорят, в колониях тоже чтут традиции предков.

— Друг, колонии — считай, что часть Нордгарда: они тоже под властью конунга. Хотя, давненько туда его верные люди не наведывались, только представители тех земель время от времени на тинги приплывают. Так что, йотуны разбери, что у них там на самом деле творится. — Хельмар почесал затылок.

— Год назад мой отец плавал в Остланд, говорил, что, не считая некоторых местных нюансов и обычаев, там всё как у нас. — Со знанием дела развеял лидер сомнения друга.

— Ну, раз так — тебе виднее. — Согласился Цверг. — Расскажешь как-нибудь, как народ живёт в новых землях.

— Да что я-то? Я только со слов отца знаю. — Развёл руками укротитель огня, едва не задев при этом дверной косяк. — Вот вернёмся домой, тогда можешь батю моего порасспросить. Он страсть как любит о своих плаваниях рассказывать.

За время этого неспешного разговора они как раз вошли в помещение с купальней. Взгляды всех присутствующих тотчас устремились на вновь вошедших. Даже не обладая зрением, возрождённый ощутил аурой столь плотный поток внимания к себе.

— Ну что, мэтр, — В этом обращении за авторством Харальда, особенно в слове «мэтр», чувствовалась внушительная доля сарказма. — не пора ли тебе согреть нам водицы.

— Сейчас, Хар, всё будет, не плыви вперёд драккара! — Ухмыльнулся Гъен.

Поскольку, вода в неглубоком бассейне, который и представлял собой купальню, была холодной, Хротгар не сразу обнаружил ёмкость с ней сейдическим зрением и едва не наступил туда. Затем он создал плетение нагрева и принялся накачивать его энергией. Как ни удивительно, но магических сил на такую площадь, а бассейн был равносторонним треугольником со стороной в десять метров, уходила целая прорва. Больше половины резерва как в воду кануло… Впрочем, Андрей с улыбкой подумал, что теперь, кажется, знает, откуда появилась эта поговорка. Зато когда он закончил с нагревом, вода, конечно, не кипела, но от неё поднимался пар, расстилаясь туманом по поверхности.

— Силён! — Райнар присвистнул, в то время, как Хельмар и вовсе застыл в немом удивлении. — А ведь совсем недавно пробудился. Что думаешь, Цверг? По-моему, из нашего командира выйдет толк.

— Да, я и близко не смогу разом нагреть такой объём воды… — Через несколько секунд отойдя от удивления молвил крепыш. — Хрот, ты как, с ног не валишься?

— Отнюдь. Кажется, ещё порядочно сил осталось… — Прислушался к ощущениям возрождённый. — А вообще, ребята, хорош трепаться! Полезли в воду!

— Оххх, хороша водица! Горячая, как суртово пламя! — Выразил бурный восторг Торстейн, первым раздевшийся и погрузившийся в купальню по шею. — Присоединяйтесь, народ!

— Смотри не сварись там! — Ухмыльнулся Харальд, щупая ногой воду, — Впрочем, нет, послабже огня Муспельхейма. — констатировал он результат тактильной проверки, забираясь следом.

— Всё-то ты знаешь, Красавчик, везде-то ты побывал! — Не скрывая сарказма и нахально скалясь, последовал за ним Райнар.

— Да, от скромности я точно не умру. — Не полез за словом в карман Харальд.

— Это точно! Если тебя что и погубит, то только чрезмерная жажда славы. — Пришла очередь Атли поиздеваться над симпатягой, после чего и его мощное тело оказалось по шею в горячей воде.

— Или от… — Хротгар столкнул Цверга в воду, не дав договорить.

— Хорош над Волосатым глумиться. — Улыбнулся уголком рта возрождённый. — Не стоит думать, что я его жалею, но если он начнёт бросаться ответными шпильками, тут начнётся драка и кто-нибудь обязательно утонет.

— Это с какого такого перепугу? — С ехидцей спросил Хельмар, вынырнувший почти сразу после «скоростного спуска». — Тут, вроде, все трезвые пока, да и плавать с детства умеют.

— Здесь ты, конечно, прав, Цверг, — Недобро прищурившись усмехнулся укротитель огня, — и, тем не менее, если здесь начнётся драка, её зачинщики утонут обязательно. Я обещаю. — На последней паре слов лицо командира расплылось в столь хищном оскале, что остальные купальщики невольно вздрогнули.

Примерно минуту царила тишина, а затем Хротгар в голос расхохотался и все, поняв, что это была шутка, тоже присоединились, хоть и как-то неуверенно. После этого возрождённый расслабился и слегка задремал, время от времени пробуждаемый от своего полусна особенно громкими репликами продолжающих весёлый трёп северян.

****

— А вам воды не много на шестерых? — Где-то через полчаса размеренного отдыха дверь в купальню распахнулась, а в дверях показались братья Лоссчестеры и едва заметный за их могучими спинами Расул. Говорил старший из братьев.

— Да нет, в самый раз! — Ехидно осклабился Райнар. — И это, дверь закрой — тепло не трать!

— Вот нахал! — Откликнулся младшенький, при этом всё же закрывая дверь, — Мы их по всему замку ищем, а они тут водные процедуры устроили и даже не позвали! А теперь он ещё и хамит!

— А позвольте-ка поинтересоваться, господа хорошие, где вы с утра пропадали? — Резко перевёл стрелки Хротгар, не дожидаясь, пока кто-то из его ребят встрянет с ответной колкостью. Тот же Райнар был остёр на язык, лёгок на подъём и на раз мог ввязаться в драку.

— А какая разница? — Без наезда отозвался старший из рыцарей.

— Да просто, вы с утра отменный махач пропустили. — Всё же встрял вперёд командира Атли. — Окажись вы в замке — и золота бы, поставив на Хротгара, подняли, и вопросов лишних не задавали, да и сидели бы сейчас вместе с нами, в тепле отмокали.

— А что за драка-то была? — Заинтересовался Матиас. — И с кем?

— Давайте залезайте уже — неудобно разговаривать, башку задравши. — Резюмировал Гъен.

****

— Так, коли все узнали, что хотели, вы, ребята, теперь спокойно отдыхайте. — Обвёл командир невидящим взглядом Харальда, Торстейна и Атли, — А вот к вам, господа маги, у меня будет просьба. — при этих словах, он почти физически ощутил сосредоточившееся на нём любопытное внимание всех присутствующих.

— И какая же? — Первым не выдержал затянувшейся паузы Расул, который разумно молчал с момента перепалки и даже не думал сыпать остротами.

— Научите меня скрывать ауру. — Не став размазывать мысль, коротко ответил Хротгар.

— Странно, что ты раньше не попросил… — Задумчиво пробормотал Хельмар, почесав подбородок. — Это первоочередная практика при обучении в сейдической традиции.

— Раньше вокруг было не так много магов, так что было не к спеху. — Парировал возрождённый. — А вот буквально после банных процедур нам предстоит пир в обществе трёх ещё толком незнакомых нам магов, а я не хочу, чтобы все мои мысли были у них как на ладони.

— Йотуны! — В сердцах воскликнул Цверг, ударив себя ладонью по лбу, — Я совсем забыл тебе сказать, что читать ауры могут не только инициированные маги, но и любой, кому открыли магическое зрение. Хочешь — спроси у этих оболтусов. — он кивнул в сторону непробуждённой части отряда. — Впрочем, видеть-то они видят, а вот понять значение цветовых рисунков вряд ли способны.

— Хельм, ты давай это, без обид. — Рявкнул Торстейн. — Ты что, только что тупыми нас назвал?

— Ну хорошо, — Ухмыльнулся крепыш. — Расскажи мне, что ты видишь в ауре Хрота?

— Ну… Это… — Замялся верзила. — Мало того, что из-за пара не разобрать ни рожна, так ещё и аура у него на пол купальни, с вашими смешивается. Да и маятно мне сейчас разбираться — разморило меня. — Не особенно убедительно солгал он, о чём тут же сообразили даже те, кто не умеет читать ауры. Над поверхностью воды разлился громкий смех, а неумелый враль, и без того распаренный докрасна, вообще стал похож на спелый томат.

— Во-первых, не смешиваются, а накладываются, а во-вторых… Ладно, выкрутился. Итак, вернёмся к аурному чтению и сокрытию. — Не стал дальше изводить проколовшегося друга крепыш. — В отличие от нашей троицы, многим, сразу, как откроется магический взор, начинают объяснять значение основных цветов и оттенков аур, а так же их сочетаний…

— Хельм, хорош переливать из пустого в порожнее, — Прервал друга возрождённый, — я и так догадывался, что любой человек, способный видеть энергии, может меня прочесть, а с цветами и рисунками уже и сам потихоньку разобрался, наблюдая за реакциями людей. — Уголок его рта приподнялся. — Давай ближе к делу: что мне делать, чтобы скрыть ауру, или чтобы её цвет не соответствовал моему настроению.

— Хочешь скрыть своё непонятное смущение? — Улыбнулся Цверг.

А смущение Хротгар действительно испытывал сильнейшее. И дело было совсем не в сути разговора… Смущался он из-за своего аурного «осязания». Как справедливо заметил Торстейн, аура его вожака покрывала половину бассейна, а значит и тела всех, кто клином сидел вдоль стен возле этой вершины треугольника. Естественно, он чувствовал своей аурой тела соратников целиком, включая их мужские причиндалы. В этом ему чудилось что-то мерзкое, запретное и гомосексуальное, словно он их всех ощупывал, причём, одновременно. После замечания Хельмара он, наконец, решил что-то с этим сделать и на добрую минуту выпал из разговора, пропуская мимо ушей всё, что говорил друг. Зато, ему за это время всё же удалось сосредоточить эту часть своего восприятия на том, что было над поверхностью воды.

— Суртово пламя, ты меня вообще слушаешь? — Почти прокричал крепыш прямо на ухо командиру.

— Да не ори ты так! — Повернулся возрождённый на громкий звук. — Скажи лучше, теперь не видно смущения в ауре? — улыбнулся он.

— А ведь и вправду! Как ты этого добился, я же ещё ничего толком не объяснил?!? — Цверг пребывал в шоке, Гъен буквально ощущал, как у того выкатываются расширившиеся от удивления глаза.

— Как-как? — Передразнил Хротгар друга. — Перестал смущаться, да и всё. — При этих словах Расул едва заметно улыбнулся, очевидно поняв причину смущения норда.

— А что? Тоже метод… — Обронил старший Лоссчестер. — Нас в ордене учили, что лучший способ скрыть свои мысли и эмоции даже от тех, кто ориентируется не на ауру — это думать всё время разговора о чём-нибудь постороннем. — Он почесал подбородок. — Вот только как одновременно думать об одном, а говорить о другом, так чтобы в разуме не вылезло никаких побочных ассоциаций и эмоциональных реакций на них? Ведь это всё влияет на ауру.

Далее последовал диспут на тему разнообразных способов манипуляций с аурой, периодически прерываемый практическими занятиями и затянувшийся на пару часов. Были варианты фиксации окраски в каком-либо конкретном состоянии. Способ отличный, не дающий кому-либо по ауре определить истинное настроение человека. Тем не менее, поняв, что рисунок ауры не меняется во время разговора совсем, любой додумается, что собеседник скрывает эмоции. Как разновидность способа, можно было создать маскирующий поверхностный слой с неизменным цветом, скрыв ауру словно скорлупой. Недостаток был в том, что существует масса умельцев заглядывать под него. Далее шли варианты с динамической сменой окраски. Проще всего был независимый, когда окрас ауры менялся произвольно через определённые промежутки времени. Минус этого способа заключался в том, что плетение не выбирало цвет ауры по каким-то критериям, уместным ситуации и теме разговора, а просто меняло его, что называется: «от балды». С такой маскировкой можно либо сойти за невменяемого, либо раскрыть сам факт произвольного искажения ауры. В общем, способов «автоматического» сокрытия ауры существовала масса, но все со своими недостатками. Опытные маги привыкали рефлекторно управлять своей аурой в ручном режиме, каждый раз подбирая наиболее подходящий ситуации вариант расцветки. Но чтобы добиться такого мастерства, нужны были годы (или хотя бы месяцы) тренировок. Существовал и радикальный вариант: вообще спрятать ауру, сосредоточив её внутри тела и скрыв под энергоканалами организма, изменение цвета которых не отражает эмоционального состояния. Таким образом можно было вообще скрыть свою принадлежность к магам от не особенно внимательных глаз, поскольку энергетическая структура тела пробуждённого мага обладала многими каналами, отсутствующими у простых людей. Правда, подобное уплотнение ауры при слишком долгом сдерживании её внутри тела могло привести к болям, кровотечениям и иным проблемам со здоровьем. Но даже если бы не этот недостаток, для незрячего северянина этот способ не подходил — схлопывая ауру, он терял способность осязать с её помощью окружение.

В итоге Андрей выбрал статическую маскировку из семи слоёв внешней «скорлупы», по цветам радуги, начиная от фиолетового. Причём, цвет каждого слоя был настолько ярким, чистым и густым, что любому стороннему наблюдателю становилось очевидно, что это защита. Кроме того, не заглянув под верхний слой, было не увидеть следующего.

Пока возрождённый тренировался с уплотнением ауры, он с радостью обнаружил, что может не только менять по своему желанию размер сферы, но и саму форму. Так, например, в один момент он растянул сферу в куб, правда, ближе к углам аура была менее плотной. Заодно в процессе он научился выпускать из ауры щупальца. Члены отряда недоумевали, чего он придуривается, и, чем его не устраивает сферическая форма ауры. Хротгар не стал пояснять, что это задел для будущего телекинеза, как и то, что рядом с Лирдэйл придётся удерживать свою энергетическую оболочку от непроизвольного искажения. Он просто сказал, что хочет понять свои возможности по изменению ауры. В принципе, это было правдой.

Отдельным поводом для радости оказалось то, что при сжатии размеров ауры выяснилась интересная особенность. После уменьшения объёма цветной узорчатой её части, оставалась область шириной примерно в фут вокруг, абсолютно невидимая в магическом зрении, но при этом сохраняющая «осязательные» способности. Решив проверить, не кажется ли ему, северянин попробовал создать щупальце из этой невидимой части. В первый миг с большим трудом удалось удержать энергию от того, чтобы хлынуть к невидимой «конечности», тем самым демаскировав её, но, стоило ему осознать, как это делается, стало существенно легче. Затем он пощекотал своим творением плечо Атли. Судя по реакции бородача, который дёрнулся, а после почесал спину рядом с местом касания, опыт прошёл удачно. Переоценить подобное свойство энергетической оболочки было сложно, поскольку это позволяло вынести телекинетические способности за пределы ауры. Оставалось лишь надеяться на то, что либо эта невидимая поверхность футовой толщины сама увеличится по мере укрепления и развития ауры, либо её можно будет увеличить посредством каких-нибудь специальных тренировок. Кстати, из наличия подобной особенности ауры следовало, что не совсем верно говорить о ней только как об энергетической оболочке, наличие невидимого слоя позволяло шире взглянуть на саму природу ауры. Причём, скорее всего эта невидимая часть есть у всех, однако, не каждому дано о ней узнать, поскольку большинство людей не имеют дарованной демоном способности к перемещению физических объектов, находясь в серых пределах. Да и вообще мало кто из живых по своей воле полезет в серые пределы проверять, на что способна его аура. Так что о секретности своего открытия Хротгар не волновался, а если и собирался им с кем-то поделиться, то с Расулом, от которого рассчитывал если и не на помощь в тренировках, то по крайней мере на полезные практические советы. Всё-таки пустынник лучше разбирался в вопросе, да, собственно, он и открыл северянину возможность пользоваться дарованной Аграилом способностью не по назначению и на материальном плане.

Пока возрождённый продолжал упражняться в своём «открытии», разговор с темы магии перескочил на женщин, периодически оживляемый смешками и поддразниваниями окружающих его ребят. Примерно полчаса спустя в дверь купальни без постучали, а через пару мгновений она отворилась и на пороге возникли Ирнал с привратником.

— Прошу прощения, что так врываюсь в разгаре омовения, однако, сэр Эрдал просил всех вас собраться в его покоях. — вежливо заметил лекарь, развернулся и кивнул второму визитёру, после чего тот сделал шаг назад и, видимо, направил стопы по своим делам. — С кухни сообщили, что готовы накрывать на стол.

— Знаете, ребята, тут, конечно, хорошо, часами бы млел, но водица уже подостыла, да и в животе урчит. — Словно в доказательство своих слов погладил живот Хельмар. — Давайте уже ополоснёмся и пойдём, посмотрим, чем за личным столом лорда будут угощать. Кстати, кто-нибудь захватил мыло?

— А то как же! — Бъёрни опёрся обеими руками в борт и, не используя специальную лестницу, выкинул своё могучее тело «на берег», мгновенно оказавшись на ногах и поливая пол струями стекающей с него воды. Порывшись в своих вещах, сложенных у стены, он извлёк на свет аккуратный, хотя и уже початый, серовато-коричневый брусок мыла. Андрей удивился, что в этом, по всем понятиям средневековом, мире умеют производить эту банную принадлежность, однако, порывшись в памяти Хротгара, обнаружил, что на севере уже далеко не первый век варят мыло из топлёного животного сала или рыбьего жира и древесной золы. Конечно, оно не могло сравниться с южными сортами, сделанными на основе целого букета растительных масел с добавлением цветочных отдушек, но со своими функциями исправно справлялось. Практически любое более-менее крупное хозяйство бондов, в котором было достаточно скота, имело свою небольшую мыловарню, обеспечивая этим продуктом себя, а излишки выставляя на продажу. Конечно, учитывая стоимость подобного мелкого ручного производства, этот товар был недешёвым, однако, северяне никогда не экономили на чистоте и гигиене, а посему спрос на него был всегда.

Когда возрождённый оторвался от воспоминаний, то осознал, что остался последним, кто ещё не вылез из купальни, о чём ему не преминул напомнить Харальд:

— Ты там что, опять уснул? Смотри, когда мы оденемся, полить тебя будет некому. Вылезай, мылься — я окачу. После застолья поспишь.

И вправду, только Красавчик и Атли, решивший намылиться по второму разу, ещё оставались голышом, остальные уже вовсю напяливали одежду.

****

— Оооооо! — Воскликнул берсерк на подходе к двери покоев лорда. Что примечательно: к закрытой двери. — Если блюда со стола Эрдала хотя бы в половину так хороши на вкус, как пахнут, ребята — нам здесь понравится!

— Странно, я ничего не чую. — Проронил Харальд, который как потомственный охотник славился отличным нюхом.

— Может тебе глазки выколоть? — Ухмыльнулся Хротгар, развернувшись к нему в пол оборота. — Сразу нюх обострится!

— Ээээ, нет, дружище. Никакой нюх не сравниться с возможностью лицезреть женскую красоту. — Улыбнулся волосатый. — Если только на старости лет, когда уже буду ни на что не годен…

— Зато как они становятся хороши на ощупь! — Подмигнул командир. — Минутку, ты только что назвал меня ни на что не годным старым козлом? — Он угрожающе поднял бровь.

— Ну что ты, старина… — На этом слове Чёрный Топор сделал в его сторону пару медленных угрожающих шагов, — то есть, дружище… Ты просто не так меня понял… — Ещё пара шагов в сторону не на шутку занервничавшего красавчика.

— То есть, я ещё и тупой? — Хищно оскалился возрождённый, вставая к нему вплотную и подняв на него взгляд невидящих глаз этак исподлобья. Выждав несколько секунд, наблюдая как аура собеседника причудливо меняется от оттенков подозрения к смятению и страху, а затем обратно, сопровождаясь соответствующими лицевыми реакциями, он согнулся от смеха и похлопал друга по плечу. — Расслабься, пошутил я. Пойдём лучше поедим.

То выражение лица, которое за этим последовало, то облегчение, с которым друг выдохнул стоило подобной игры. Андрей на мгновение задумался, не слишком ли часто стал подобным образом пугать друзей. Впрочем, быстро успокоился. Старый Хротгар бравировал своими физическими кондициями ещё чаще и ещё менее затейливо. К тому же, сейчас в голове ещё была свежа память о том розыгрыше с орчатинкой, так что он был в своём праве и слишком быстро никого прощать не собирался.

С такими мыслями друзья прошли мимо очень удивлённых подобной беседой стражников, открыли дверь в покои и прошествовали внутрь. Судя по тому, что пара человек из дружины, охранявших покои лорда, не остановила их на входе, им либо было приказано пропустить северян и компанию, либо произошедшее их до того шокировало, что они потеряли дар речи. Второе, конечно, маловероятно.

Стол действительно был грандиозным. Чего только на нём не было: множество холодных и горячих блюд из различного мяса; овощи, грибы, фрукты; несколько котелков с супами; доброе количество блюд из рыбы, от одуренно пахнущей ухи и малосольной озёрной форели до жареных в кляре карпов; запечёные утки, гуси, огромное блюдо с квартетом жирных жареных на вертеле каплунов и, конечно, всевозможная выпечка. В общем, за те несколько часов, что Хротгар отсутствовал, помогая в лечении недавнего соперника и принимая водные процедуры, повара здешнего хозяина постарались на славу, а учитывая, что со вчерашнего дня у него во рту маковой росинки не было (из-за ночных плотских забав с рыжей красавицей он не пошёл на завтрак, а вместо обеда его чуть не убил Раднер), от царящей вокруг симфонии ароматов у него буквально голова шла кругом. Желудок очень неприлично выдал его нечеловеческий голод, громко заурчав. В следующий миг на возрождённом скрестились взгляды всех присутствующих, он даже покраснел от конфуза, прямо-таки физически чувствуя, как все смотрят на него снисходительно-понимающе, даже друзья, стоявшие за спиной и прекрасно знавшие, что утром в общей столовой командира не было.

Атмосферу разрядил хозяин застолья:

— О, вижу, долгожданные гости прибыли! — Он приветственно улыбнулся и приглашающим жестом указал за стол. — Рассаживайтесь свободно, уже вечереет, а нам ещё довольно многое нужно обсудить.

— Ооо, в этом с тобой не поспоришь, Эрдал. — Не особо церемонясь занял Хротгар место за столом, усаживаясь на соседний стул с уже сидевшей здесь Лирдейл и, словно невзначай, задев ногой её бедро. — Извините, мэтрэсса. — Произнёс он, улыбаясь уголком рта. — Надеюсь, мне удалось впечатлить твоих друзей? — Он подмигнул хозяину застолья, после чего обвёл невидящим взглядом остальных участников пира. — Теперь вы согласны на мои условия, господа лорды? — последнюю фразу он сдобрил изрядной долей сарказма.

— Да, безусловно, ты прошёл наше маленькое испытание. — Густо пробасил сэр Ринал, прочистив горло. — Но, честно говоря, я вот никак в толк не возьму: чего ты с моим балбесом церемонился? Он же тебя убить пытался! При поединке до первой крови-то… Свернул бы ему шею и всего делов! — При этих словах лидер северян заметил на себе укоризненное внимание Атли. Это читалось и по ауре, и по ощутимо скривившемуся лицу друга, да даже пульс у него подскочил. Всё его поведение словно сообщало: «Видишь, я же говорил! Он и сам не понимает, хренли ты его не убил!»

— Помнишь, друг Ринал, что я сказал, когда ты намекнул на мою трусость? — Лицо Хротгара выражало ожидание.

— Это когда ты настоял на поединке до первой крови? По правде сказать, я не особо слушал те твои слова. Зачем выслушивать оправдания? — Хлопнул себя по пузу толстый лорд. — Помню, что Ноэла покраснеть заставил и это меня порадовало. — Он хохотнул.

— Это ты зря, Ринал, если б слушал тогда — не задавал бы сейчас дурацких вопросов. — Толстяк побагровел и захлебнулся смехом, но перед тем, как он что-то ответил, возрождённый пояснил: — У нас на севере не принято щадить соперника в смертельном поединке. Если бы ты не согласился на бой до первой крови, я не оставил бы топор в кобуре и не играл на плацу в кулачный бой с твоим ручным магом. Его ждала смерть если не с первого удара, то со второго точно. Или мне пришлось бы забрать его в качестве трэлла, сохранив эту никчёмную жизнь. Хотя, если я правильно помню слова Эрдала, любые формы рабства на здешних землях запрещены, так что вариантов тут немного… — Хротгар плотоядно улыбнулся, едва сдерживая свой голод из-за окружающих его одуряющих запахов явств со стола.

— Ты всё равно не ответил на мой вопрос. Я спрашивал не о том, почему ты выбрал бой не на смерть, а о том, какого лешего ты оставил его жить уже после того, как он нарушил моё слово, попытавшись тебя убить? Ты же был в своём праве! — Хоть краснота и спала с лица лорда, но он явно был в запале, что мешало ему мыслить трезво.

— Ринал, остынь и сам всё поймёшь. — Ответил сэр Дориал ещё до того, как Хротгар открыл рот для ответа, видимо он уже просчитал ситуацию.

— О чём ты, старый интриган? — А вот Лиссандер явно то ли не понял причин, то ли даже не задумывался о них, ожидая ответа.

— О том, что на оба вопроса ответ один… — Пояснил самому молодому властителю Корделл, который тоже уже успел понять мотивы северянина. — Наш северный друг не настолько глуп, чтобы топить золото в выгребной яме.

— Точно! — Хлопнул себя по лбу Барелл. — И как я сразу не понял? Ты с самого начала не собирался его убивать, он нужен тебе для инициации друзей.

— Всё верно. Конечно, в нём нет особой необходимости: и без него получается одиннадцать магов для инициации троих человек. Но, как я уже говорил, чем больше — тем лучше. К тому же, с ним ровно дюжина получается. — Улыбнулся норд. — Но это не главная причина. Нехорошо начинать знакомство с кем-то с убийства его верного слуги. — На этих словах улыбнулись все, а сэр Ноэл даже рассмеялся.

— Я ошибся в тебе, парень! Думал, ты обычный наглый выскочка, но ты не просто наглый — ты отвечаешь за свои слова сталью… — Отсмеявшись, Лиссандер изменил своей обычной беззаботной манере и говорил серьёзно. — И, знаешь, увидев твой бой, я беру свои слова назад. Пожалуй, ты бы мог выйти против Ринала… А может и победить. — Лукавая улыбка вернулась на его лицо, а взгляд метнулся на тучного лорда, видимо, ожидая от него определённой реакции на свои слова, после чего лицо самого молодого из местных правителей выразило разочарование: Барелл лишь слегка улыбался, подняв глаза к потолку и о чём-то задумавшись, видимо прикидывал свои шансы в поединке с нордом.

— А я очень рад, что ты не тот спесивый баран, каким показался мне вначале. — Ноэл подавился вином, забрызгав стол, а в бок северянина уткнулся острый локоток сидящей рядом девушки, аура которой выражала возмущение и лёгкий стыд, мол «Как ты смеешь так разговаривать с аристократом?» — Вижу, ты понимаешь, когда стоит извиниться за ошибку. — откашлявшись, лорд вернул на лицо улыбку и стукнул кубком об уже наполненный слугами и поднятый кубок Хротгара.

— Что ж, иногда полезно услышать, как выглядишь со стороны. — Как тост произнёс правитель Лиссана и отхлебнул из кубка. — А то давненько мне никто не дерзил. Если честно, несколько непривычное ощущение.

— Рад, что между нами не осталось недопонимания. — Кивнул Хротгар, залпом осушив кубок и подозвав жестом виночерпия. — Кстати, вино у Эрдала отменное. А вообще, господа, давайте есть, я после всего этого рукомашества жутко проголодался. Да и не принято у меня на родине обсуждать дела на пустой желудок.

— И в самом деле, не зря же здешние повара так расстарались! — Вышел из задумчивости Ринал, — Время приступать к трапезе. Тем более, после того, как твои дружки, — он кивнул в сторону отряда северян, занимавшего места за столом, — хорошенько нагрелись моим золотом на ставках. Даже и не знаю, когда теперь смогу позволить себе такой ужин! — Он подмигнул возрождённому и тоже залпом выпил своё вино.

Следующие полчаса прошли в тишине, нарушаемой лишь звоном посуды и шагами прислуги, накладывающей еду на блюда и подливающей вина в кубки. На вкус явства на хозяйском столе оказались даже лучше, чем чем пахли. Северяне набивали животы столь усердно, что остальные участники пира невольно косились в их сторону, дивясь такому аппетиту. Единственным, кто мог соперничать в этом с гостями из Нордгарда, был сэр Ринал Барелл, который носил своё выдающееся пузо по праву.

Когда же все сидевшие за столом насытились, изрядно опустошив блюда (на многих из них остались лежать лишь кости, иные и вовсе были пусты), настала очередь обсудить дела.

— Итак, господа, перед тем, как обсудить наши дальнейшие действия, мне хотелось бы представить вам придворных магов моих друзей и соратников. — Промочив горло вином, взял слово сэр Лионелл, — Вы уже знаете Раднера, хотя я был бы рад возможности представить его вместе с остальными, к сожалению, боги рассудили иначе. — на этих словах он едва заметно нахмурился, впрочем, в следующий миг на его лицо вновь вернулось хозяйское радушие. — Это Ульмар, выпускник Стратхольмской магической школы, что в Нуринге. — Означенный маг поднялся и кивком головы обозначил поклон. Судя по положению за столом, он служил Урегалу Корделлу.

Внешность колдуна контрастом подчёркивала хищную стать его подтянутого господина — маг был несколько полноват, конечно не так тучен, как лорд Барелл, однако лишний жирок на теле присутствовал. Лет ему было больше сорока, но с точным возрастом Хротгар затруднялся — всё-таки речь шла о маге. Если бы он был способен различить «на ощупь» проседь в волосах, то склонился бы в сторону пятидесяти. Сторонние же наблюдатели могли также обратить внимание на наметившиеся залысины, а также на редкий светло-голубой (почти белый) цвет его одежд. В целом, впечатление он производил человека открытого, общительного и жизнерадостного, мимические морщины на лице отражали склонность часто улыбаться.

— А этого уважаемого мэтра зовут Дарелом Ветрогоном. — Перешёл к следующему магу сэр Эрдал, — Ему выпала честь учиться в нурингской Королевской Школе Магии.

— Приятно познакомиться, господа. — Названный маг изобразил чуть наигранный церемониальный поклон, — Пусть моё прозвище не вводит вас в заблуждение: я не только разговаривать мастер. — вернувшись в первоначальное положение, он улыбнулся. — Так вышло, что в своём выпуске я оказался лучшим в управлении воздушными массами. Этим я и приглянулся господину. — Он отвесил уже куда более уважительный поклон сидящему рядом с ним Дориалу Тайреллу. Несмотря на то, что маг умело скрывал проявление эмоций в ауре, по напряжению некоторых лицевых мышц при словах о лучшем в выпуске воздушнике, Хротгар понял, что, очевидно, в других дисциплинах волшебник был не столь хорош.

Касательно внешности Дарела можно было сказать, что этот человек при весьма нескладной фигуре (ростом он лишь немного отставал от Торстейна, но при этом был тощ, как заборная жердь) тщательно ухаживал за собой. Это проявлялось и в гладко выбритом лице (Андрей уже привык, что в этом мире трёхдневная или даже недельная щетина — в порядке вещей), и в опрятной просторной одежде, явно подобранной, чтобы скрывать непропорциональную худобу, и в причёске (стригся этот субъект явно недавно, волосы ещё не успели отрасти), да даже его ногти были аккуратно подстрижены. Сколько Ветрогону лет, сказать было ещё труднее, чем в случае Ульмара, поскольку, хотя его лицо выглядело лет на тридцать, аура выдавала в нём более опытного мага, чем энергетическая составляющая более упитанного коллеги.

— Что ж, Ноэл, остался только твой сынишка, может, представишь его сам? — Улыбнулся сэр Лионелл уголком рта. Впрочем, Хротгар про себя отметил, что улыбки расплылись на каждом высокопоставленном лице за столом, в аурах же означенных лиц сквозил с трудом сдерживаемый смех. Причём, Лиссандер младший чувствовал настроение окружающих и к его лицу прилила краска смущения и лёгкого стыда, это было заметно даже по его ауре, в то время, как венценосный папаша испытывал даже некоторое чувство гордости. Впрочем, учитывая то, что весьма моложавый Лиссандер, которому при всём желании трудно было дать больше тридцати, имел сына примерно шестнадцати лет, возраст, в котором папаша его зачал, действительно вызывал удивление и невольное уважение.

— Знакомьтесь, мой второй сын: Андрэл. — Предводитель интернационального отряда поперхнулся вином: «Как? Он ещё и не первый сын?» — молнией сверкнула мысль в его голове. — Также выпускник Королевской Школы Нуринга, — Тем временем продолжал вещать «отец-герой».

— Послушай, сэр Лиссандер младший, может уже хватит ковыряться в моей аурной защите? — Ухмыльнувшись уголком рта, осадил сынка Ноэла Хротгар, который с самого начала бесплодных попыток означенного персонажа заглянуть за его «завесу тайны» испытывал почти физическое раздражение, осязая «враждебные» потуги чужой энергетики в своей зоне комфорта.

В следующий миг его папаша, до этого ощущавшийся весьма благодушным то ли из-за приятного чувства сытости, то ли от выпитого вина, резко посуровел и влепил сыну звонкий подзатыльник, после чего, всеми фибрами души выражая сожаление северянину и раздражение от поведения своего чада, заговорил:

— Много ему чести зваться моей фамилией! Не заслужил ещё, шкет! — Хотя смотрел лорд при этом на Хротгара, но слова его были обращены явно к непутёвому сыну. При этом несмотря на все потуги младшего скрыть эмоции, северянин ощутил, что в его ауре уже не осталось смущения и отчётливо преобладает жгучий стыд, казалось, Андрэлу очень не нравилось то, куда повернул этот разговор. — Вот так всегда: принимаешь маленький милый розовый комочек в свой дом, растишь, воспитываешь, прихотям его потакаешь, а он возьми да опозорь тебя перед людьми. Вот такая вот благодарность! — Даже не ощущая мимики и ауры говорившего, по одной интонации возрождённый бы догадался, что эти слова наиграны и больше рассчитаны на воспитательный эффект. Тот, кому они посвящались, тоже прекрасно видел ауру отца, но это не умаляло его стыда, ведь слова были сказаны вслух и на людях.

— Погоди Ноэл, он тебе что, не родной? — С удивлением вопросил лорда Хротгар, зацепившись за слова о принятии в дом и то, что сын ещё не заслужил фамилии. Ещё один тычёк локтем в бок не замедлил себя ждать, хотя в ауре девушки был хорошо заметен интерес: Лирдэйл и сама хотела узнать, где тут собака порылась.

— Отчего же не родной? Просто… — Замялся отец, не зная, как помягче сформулировать свой ответ.

— Видишь ли, Ноэл не женат. — Решил Ринал отыграться за весь тонкий и не очень троллинг Лиссандера за этот день. — Так что все его дети, коих, если мне не изменяет память, наберётся десятка три — бастарды, причём от разных женщин. — Гъен и его команда сидели, разинув рты, а стыд Андрэла стал настолько густым и осязаемым, что вполне явно просвечивал в ауре, не говоря уже о том, что к его лицу прилила кровь (оно буквально горело, настолько, что бессмертный северянин чувствовал жар своим аурным «осязанием»). Отец же бастарда не испытывал и толики смущения, всем своим видом выражая гордость. Вокруг стола нависла напряжённая тишина, лишь те, кто и так были «в теме», тихонько давили рвущиеся на лица улыбки.

— Вот как, Ноэл? Уважаю! — Ухмыльнулся уголком рта Хротгар, протягивая руку сэру Лиссандеру, который не преминул её пожать. Обстановка разрядилась, разразившись всеобщим смехом. А вот реакция Лирдейл героя насторожила: даже тычка локтем на этот раз не последовало, аура девушки, до сих пор открытая, захлопнулась от него показным спокойствием и равнодушием, лишь в выражении лица, которое она тоже пыталась «держать» можно было прочитать возмущение и ревность.

Дальше уже возрождённый представлял всем старых и новых друзей. Когда очередь дошла до братьев Лоссчестеров, последовал ряд вопросов о происшедшем в деревне Предгорная, оные братья чётко и подробно изложили то, что видели, за вычетом того, что было связано с демоном. Северяне дополнили их рассказ результатами допроса, а их лидер предъявил записи мельника Истра, доставшиеся после памятного похода в эту деревеньку. Затем обсудили планируемые события после окончания инициации, выяснилось, что потребуется сопровождение делегации местных лордов к ещё двум их венценосным коллегам по очереди, маршруты и точное время решили обсудить после, чтобы никто просто физически не успел проболтаться до того, как правители с охранением двинутся в путь. Далее, решив, что на этот вечер уже всё, Хротгар попытался перекинуться парой слов в узком кругу магов, но вместо этого сэр Эрдал вызвал капитана своей дружины и писаря и потребовал от северянина перевести под запись «наследие» Истра.

Лирдэйл ушла не попрощавшись. «Похоже, придётся долго и старательно с ней объясняться по поводу сказанного Ноэлу.» — С лёгкой улыбкой подумал северянин, понимая, что каким бы пустяком не казалось ему выказанное лорду уважение за подвиги в качестве племенного жеребца, но ни одна женщина во всех мирах сколько их ни есть на свете, не простит мужчине, которого считает своим, подобных высказываний. Ну, по крайней мере легко и походя. «А ведь как хотелось повторить события прошлой ночи…» — Он мечтательно закатил глаза, но его фантазии были прерваны окликом явившегося капитана дружины.

Писарь задержался, но северянин начал записывать перевод с оркского без него, ибо хотел этой ночью всё же хоть немного поспать. Этот пожилой мужчина с обильной растительностью на лице явился лишь полтора часа спустя, когда последние лучи заходящего солнца пробивались из-за горизонта, посему Андрей мысленно похвалил себя за инициативу.

Впрочем, спать он всё равно отправился лишь поздней ночью, когда его друзья, наверное, видели уже седьмой сон. Хотя он и переутомился, читая записи мельника сейдическим зрением на протяжении нескольких часов, однако, заснуть смог далеко не сразу: его рука раз за разом пыталась обнаружить на постели рядом с собой рыжую волшебницу с её нежной кожей и приятными формами, а мысли невольно возвращались к прошедшей сладкой ночи.

Примечания

1

«Гражданская Оборона»

(обратно)

2

With Oden on Our Side — «С Одином на нашей стороне» шестой студийный альбом шведской группы Amon Amarth в жанре мелодичного дэт-метала, вышедший в 2006 году.

(обратно)

3

Страх темноты, страх темноты,

Я все время боюсь, что рядом со мной что-то есть.

(обратно)

4

Одна из популярных средневековых молитв содержала такие слова: «Господи, спаси нас от чумы, дьявола и ярости норманнов».

С такой молитвой к Богу обращались священники многих стран Западной Европы в VIII–XII веках.

(обратно)

5

Прим. авт.: именно так, по первым буквам старейших и могущественнейших государств, расположенных на нём, называется континент, на котором происходят события

(обратно)

6

Прим. авт.: вергельт скандинавский аналог виры, денежного штрафа за убийство

(обратно)

Оглавление

Пролог

Глава 1 О том, что не все сделки одинаково полезны

Глава 2 Прекрасный новый мир

Глава 3  Путь в тысячу миль начинается с одного первого шага

Глава 4.  «От границы ключ переломлен пополам»[1]. 

Глава 5 Один в поле не Воин?

Глава 6 Праведный гнев

Глава 7 Незваные, но ожидаемые гости

Глава 8 Встреча, волшебная во всех отношениях

Глава 9 Утро добрым не бывает

Глава 10 Тяжело грызть гранит — зубки болят

Глава 11 Хочешь насмешить бога — расскажи ему о своих планах

Глава 12 With Oden on our side[2]

Глава 13 Последствия веселья

Глава 14 Ярость быстротечна, раскаяние — вечно

Глава 15 Страх темноты

Глава 16 Демон детям не игрушка

Глава 17 Путём Одина

Глава 18 Господи, спаси нас от гнева людей севера.[4]

Глава 19 Не всё так просто в Датском королевстве

Глава 21 Cтранное совпадение

Глава 21 Некромант поневоле

Глава 22 Пир во время чумы

Глава 23 Дело ясное, что дело тёмное

Глава 24 И да спадут маски с лиц их

Глава 25 Разговор по душам

Глава 26 Враг у ворот

Глава 27 Машина убийства

Глава 28 Кровь и потроха или круговорот жизни и смерти

Глава 29 Кровавые переговоры

Глава 30 Без названия Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg