«По следу оборотня»

По следу оборотня (fb2) - По следу оборотня [calibre 0.8.51] (Отклонение от нормы - 3) 660K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Александр Иванович Машков (Baboon)

Перпендикулярный мир.

Валера.

Я не знала своих родителей. Откуда? У нас никто не знал, только врали, что они где-то есть, что очень заняты, а когда освободятся, то приедут, и заберут их к себе. Все знали, что они врут, но некоторые верили, сидели у окна, и ждали, когда за ней, или за ним, приедет мама.

Когда мне исполнилось 12 лет, меня стали допускать на вечерние посиделки старших девчонок.

О чём говорилось на этих посиделках? Конечно, о мальчишках.

Оказывается, почти все девочки имели друзей среди мальчиков, а некоторые даже очень близкие контакты.

Когда до меня дошло, что это значит, я стала красная, как рак, от стыда. Хорошо, что было темно. Девчонки говорили о таком совсем свободно, и, видя, что мне стыдно, начали бы смеяться надо мной, что я такая, что не знаю, чем отличается мальчик от девочки. Знать то я знала, но одно дело видеть, что просто мы слегка отличаемся, другое, знать, для чего мальчикам нужны эти... не знаю даже, как сказать. Я бы умерла со стыда.

Сказать, что нас воспитывали, как монахинь, тоже нельзя. В дошкольной группе мы сидели на горшках вперемешку с мальчиками, даже мыли нас одновременно, мы спали рядом, до того привыкли, что даже не обращали внимания, если даже кто-то из группы ходил голышом. Тебя это не трогает, и ладно.

Но то, что рассказывали старшие девочки, меня шокировало, и в то же время было любопытно, всегда что-то неизведанное вызывает любопытство, тем более рассказы были очень разные.

Одни жаловались, что, кроме боли и разочарования они не испытали, кто - то, наоборот, считал, что лучше этих моментов они никогда не испытывали.

Некоторые даже образовали устойчивые пары.

Как-то одна девочка лет 16 решила нас просветить, что надо делать, чтобы не было противно дружить с парнем, чтобы он тобой дорожил, и в то же время не быть слишком доступной.

Послушала я, и решила, что такое высокое искусство мне не доступно.

Как это: если ты отталкиваешь парня, он к тебе быстро теряет интерес, считая тебя недотрогой, а если уступаешь ему, он тоже быстро теряет к тебе интерес, считая тебя легкодоступной.

Надо уметь балансировать на грани, пока он не сможет жить без тебя.

Это как? Что значит, не сможет без тебя жить? Я бы плюнула сразу, и ушла, если мне кто-то не нравится. Так и мальчишки. Только после разговоров с девчонками я начала различать их. Раньше они были для меня на одно лицо: все упрямые, не замечающие тебя в упор. Если ты оказалась у них на дороге, лучше потом не жаловаться.

Поэтому у нас отношения были всегда натянутыми: вот мальчишки, а вот девочки.

Границу лучше не переходить.

Теперь я решила получше рассмотреть этот таинственный мир разумных (а может, и не очень) особей, как нас учили на биологии, хомо сапиенс.

Двуногие, прямоходящие.

Их мир оказался загадочным и притягивающим.

Сколько бы я ни приглядывалась к ним, я не смогла понять, что их интересует, настолько многими вещами они интересовались, к тому же все они были подвижными, как ртуть. Не уследишь. Вот он перед тобой, а вот он уже подкрался сзади и дёргает тебя за хвостик (не в прямом смысле, а за волосы, завязанные хвостиками) своими не очень чистыми руками.

Старшие девочки говорили, что пусть лучше тебя бьют портфелем по голове, роняют на пол, дёргают за косы, чем, если вовсе не замечают.

Не знаю. По-моему, лучше бы они держались от меня подальше.

Получив несколько колотушек, я сама стала держаться от них подальше.

Наконец я выделила из группы хулиганов одного симпатичного тихого мальчишку.

Этот мальчик редко принимал участие в шумных играх с хулиганами, чаще его можно было увидеть с книжкой в классе самоподготовки, или в спальне.

Мы туда не ходили, но через открытую дверь иногда было видно, что делается в мальчишеской спальне. Ничего интересного, а один сплошной бардак.

Как в головах этих особей.

Я поинтересовалась у той старшей девочки, её звали Олей, как завести знакомство с понравившимся тебе мальчиком. Ответ меня удивил: путь к сердцу мужчины лежит через его желудок.

Как это? Оказалось, очень просто: надо угостить мальчика чем – нибудь вкусненьким, посидеть с ним рядом, повздыхать, и он весь твой.

Ну и чем я должна его угощать? Купить что-то я не могла, денег у меня никогда не было. То, что нам давали на обед, было одинаково для всех.

Единственно, что мальчишкам постоянно не хватало, они частенько беззастенчиво забирали что-нибудь вкусное у девочек, несмотря на их слёзы.

Было время, когда даже хлеба было мало. Ходили слухи, что повара совсем обнаглели, тащили с кухни всё подчистую, пока не поменялся директор.

Сразу на столе появилось всё. Даже стали кидаться хлебом.

Так что удивить Лёшку (так звали моего подопытного) было нечем.

Оставалось другое оружие: невзначай садиться рядом с ним, дружески поглядывать, давая знаки, что не прочь подружиться.

Подумаешь, не получится! Это же опыты. По соблазнению полуразумной особи, или приручению, как посмотреть.

Не надо было никаких опытов. Этот Лёшка давно был ко мне неравнодушен, только сильно стеснялся. Когда я подала знак, что не прочь подружиться, его лицо осветилось такой радостью, что я испугалась, и хотела дать обратный ход, но было уже поздно.

Лёшка стал случайно попадаться мне в самых неожиданных местах. Кроме женского туалета. Впрочем, появись он там, я даже не удивилась бы.

Первое время меня это здорово напрягало, но затем я решила, что опыт удался, значит, надо соответствовать взрослой девушке, и сказала, чтобы он, вместо того, чтобы переходить мне дорогу, назначал мне свидания.

Лёшка расцвёл, и начал назначать мне свидания в саду, на скамейке.

Сначала мы не знали, о чём говорить, только краснели, когда он прикасался ко мне.

Потом он осмелел, и попробовал поцеловать меня.

Я рассердилась, но для себя отметила, что его прикосновения для меня становятся приятными. Странное чувство: как будто в груди и в животе появлялся тёплый мягкий комочек, вроде котёнка. Хотелось продлить ощущение, но я помнила советы, надо держать себя в руках. В своих. Иначе быстро окажешься игрушкой в чужих.

Так и продолжалась наша игра. Наверно, могла перерасти в нечто большее. Я до сих пор с теплотой вспоминаю о тех днях тихого, можно сказать, счастья.

Чего я не знала.

Однажды Лёшка гулял по городу один.

Гулял и гулял, кому какое дело, у нас не тюрьма, главное, приходи вовремя, и гуляй, когда не занят на работах.

Так вот, гуляет Лёшка по Адмиральскому парку, и подходят к нему четверо местных пацанов, и, как всегда просят закурить, мелочь, и, как обычно, бьют в морду.

В моду, так в морду, нам не привыкать. Начал отбиваться, да силы неравные, начали ребята его катать по земле да пинать ногами.

Попинали бы, да ушли, устав, но получилось по - другому.

-А ну, пошли вон! – раздались сердитые голоса, и обидчики, поерепенившись, куда-то исчезли.

Лёшку окружили взрослые парни. Впрочем, для двенадцатилетнего мальчишки все, кто старше шестнадцати, взрослые.

Парни отряхнули Лёшкину одёжку, открыли бутылку минералки, дали напиться, и умыться. Потом расспросили, кто таков, и откуда.

Пригласили в открытое летнее кафе, угостили Лёшку мороженым и пирожным.

Лёша растрогался таким участием, тем более парни пригласили его, как Лёша сможет, посетить кафешку недалеко от его детского дома.

Домой они подвезли Лёшку на своей машине. Кажется, Хода Аккорд, которая, завывая прямотоком, мчалась по городу, игнорируя все правила движения.

В другой раз Лёшка, выпросив у ребят одежду поприличней, выбрался в город, и, о чудо! Ребята не обманули, угостив его от души великолепным ужином, и дав на мелкие расходы сто рублей. Пригласили ещё раз.

В следующий раз Лёшке дали выпить вина, и спросили, есть ли у него девчонка.

Краснея и бледнея, Лёшка сознался, что есть, мол, девочка, за которой он ухаживает.

-В город её водишь?

-Нет, - потупился Лёшка, - денег нет, а так приглашать, только позориться.

-Это ты правду говоришь, - согласился старший из них, Руслан, - без денег с девочкой нечего делать. Слушай, ты же друг нам, а у нас есть деньги. Что нам, жалко, что ли другу приятное сделать?

-Не надо, ребята, я как-нибудь сам... – пытался отказаться Лёшка.

-Нельзя отказываться, обидишь насмерть! – шутливо засмеялись парни, и дали Лёшке пять тысяч рублей.

-Вот, бери деньги, приходи сюда со своей девочкой, мы всё устроим, ужин, танцы, будете довольны. Чтобы связаться с нами, возьми телефон, - и ребята дали окончательно обомлевшему Лёшке простенький кнопочный мобильник.

-Здесь лежит сто рублей, здорово не трать, оставь нам позвонить, когда придёшь.

Лёшка пообещал позвонить, когда выберется с Валерой в кафе.

У себя в спальне он долго разглядывал подарок, думая, куда бы позвонить, но звонить было совершенно некуда. Любой знакомый находился рядом с ним.

«Был бы у Валеры телефон, можно было бы звонить вечерами, и шептаться» - думал он, потому что доверить тайны телефону легче, чем с глазу на глаз.

Утром Лёшка начал думать, что сделать, чтобы пригласить Валеру в кафе. Нужен повод. День рождения своё, или её. На свою беду, Лёшка не знал, когда у Валеры день рождения, он и свой-то не знал точно. Сказали, что двадцать первого января, значит, так и будет. В этот день его нашли в мусорном баке.

Хоть и нашли его на помойке, но выглядел Лёшка очень даже неплохо: голубоглазый блондин с длинными тёмными ресницами. Если бы не был такой застенчивый, пользовался бы большим успехом у девчонок, но почему-то шарахался от них. Только Валера сумела привлечь к себе его внимание.

Наконец Лёшка решил не мудрить, и на следующей встрече в парке сказал Валере:

-Помнишь, Валера, я побитый из города пришёл?

-Помню, ты ещё неделю меня избегал.

-Да, пока синяки не сошли. Так вот, когда они меня пинали, кто-то выронил деньги. Ну, я и взял их вместо компенсации за побитые бока.

-Ну и что? – равнодушно спросила Валера.

-Как что?! Я приглашаю тебя в «Берёзку»! Пока есть, на что. Ещё... – Лёшка задумался, и сказал: - мы можем купить тебе недорогой сотовый, и по вечерам созваниваться!

Даже глаза загорелись у Лёшки.

-Правда? – с улыбкой спросила Валера.

-Конечно! – радостно ответил Лёшка.

Дальше было делом техники. Жить столько лет на одном месте, и не знать дырки в заборе? Не смешите меня!

Телефон нашли быстро, но симку продавать им отказались без паспорта.

-Ладно, потом купим, найдём, где. Сейчас пошли в кафе!

В кафе Лёшка сделал заказ и отошёл в туалет. Оттуда позвонил Руслану, и сказал, что пригласил свою девочку в кафе.

-Спасибо, дорогой, сейчас мы устроим вам концерт по заявкам! – весело сказал Руслан.

Лёшка вернулся к Валере, тут принесли заказ, и они начали кушать.

Скоро подошли Руслан с парнями, которые весело и галантно поздоровались с Валерой, попросили разрешения присесть рядом, заказали себе ужин с шампанским, угостили ребят. Потом приглашали на танец Валеру.

Валера раскраснелась, показалась Лёшке прелестью. Выпив два бокала шампанского, он понял, что безнадёжно влюблён в Валеру.

«Почему-то с моей Валерой все танцуют, а я нет» - подумал Лёшка. «Обязательно приглашу её сейчас»

Однако Валера не пришла со следующего танца. Пришёл только один друг из новой Лёшкиной компании, Васька.

-Твоя девчонка запала на Руслана, и они поехали к нему на дачу, - объявил он новость, от которой Лёшке стало плохо.

-Да, тётки, они все такие! – многозначительно сказал Васька, наливая себе в стакан остатки шампанского.

Валера. Красавица и чудовища.

Мы танцевали с парнями, и мне это нравилось. Взрослые парни, а так обходятся с девчонкой. Наша мелюзга совсем не умеет так держаться, даже Лёшка какой-то неуклюжий, всё время краснеет.

Потом мне захотелось в туалет, и меня проводили. Когда я вышла, меня уже ждали. Надели на голову мешок, плотно обхватили руки и ноги, и зажали рот и нос.

Очень быстро я потеряла сознание.

Очнулась я в машине, которая меня куда-то везла.

Руки, ноги и рот мои были заклеены скотчем, так что я могла только мычать.

-Очухалась, - спокойно сказал один из моих недавних друзей. Все его называли Саша, с ним я тоже танцевала, он так классно целовался!

Теперь он сидел рядом, равнодушно поглядывая на меня.

Я уже была не наивная девочка. Наслушалась историй, и представляла, что со мной будет. Правда, даже не представляла, что мне предстоит, но и тех фантазий, которые я представляла, мне было достаточно, чтобы волосы мои встали дыбом.

Они меня будут насиловать! Они обесчестят меня, и я буду проституткой в глазах мальчишек. Меня больше никто не будет любить.

А ещё меня пугали разными страшными болезнями, которые хуже смерти.

Сами знаете, спектр для раздумий был достаточно широк.

Ехали мы недолго. Машина притормозила недалеко от какого-то тёмного здания, и меня выгрузили наружу.

-Съезди за Васькой, - сказал Руслан парню за рулём, и машина уехала.

-Квазимодо ушёл? – спросил Руслана Саша.

-Да, я дал ему на литр водки, и на закусь. Он согласился до утра не приходить, если мы поддержим жар в котельной. А мы дадим жару! – захохотал он так, что у меня побежали мурашки по всему телу.

-Заноси, - сказал он Саше, и Саша легко взял меня на руки и вошёл в тёплое помещение. Дальше он пронёс меня мимо гудевшей огромной печи и открыл дверь в соседнюю комнатушку.

Эту комнатушку в другой ситуации я назвала бы уютной: застеленный чистым одеялом довольно широкий топчан, небольшой аккуратный столик, накрытый, кстати.

На столе стояла бутылка водки, и какая-то закуска в виде салатов.

-Клади её на кровать. Надо подождать Ваську. Сегодня его очередь ломать целку.

-А ты уверен, что она целка?

-Проверь! - хихикнул Руслан, - эй, эй, погодь, не твоя очередь! Мы будем свидетелями, что никто её не трогал! Садись, лучше выпьем!

От их весёлых разговоров мне стало плохо, стало казаться, что всё это – жуткий сон. Сейчас проснусь, пойду, умоюсь холодной водой, и всё забуду.

К сожалению, проснуться я всё никак не могла, и кошмар продолжался.

Ждали мы недолго, пришли ещё двое: Васька, и Гурам.

Гурам в кафе тоже был верхом любезности. Теперь же он скользнул по мне холодным взглядом, налил себе водки, выпил, не закусывая, и сказал:

-Так и будем смотреть? Раздевайте её! Давно надо было раздеть.

-Сегодня Васькина очередь.

-Васькина? Ну, пусть поторопится, народ тоже интересуется, - заржал Гурам.

Васька подошёл и, молча, начал меня вытряхивать из одежды, разрезав мои путы ножом. Он не церемонился с моими тряпками, отрывая пуговицы и обламывая застёжки. Трусики он разрезал по бокам ножом, так что, и стягивать не пришлось.

Я пыталась сопротивляться, но мне показалось, никто этого не заметил.

Быстро примотав мои руки и ноги к углам кровати, Васька стал раздеваться сам. Ужас охватил меня, я поняла, что не сплю, что сейчас со мной будет происходить что-то страшное и стыдное. Я и так лежала голая под сальными взглядами парней, а сейчас ещё будут лезть внутрь меня! Говорят, это очень больно.

-Подстели под неё рубашку, что ли, - посоветовал Руслан, кровать не замарай.

Васька подсунул под меня мою же курточку и попросил без советов, он и сам разберётся, и взгромоздился на меня.

Боль пронзила меня насквозь, я замычала, извиваясь под ним, пытаясь вылезти. Но Васька только залазил глубже, пыхтел и приговаривал: давай, давай, молодец, девочка, не лежи, как бревно!

Я горько плакала, про себя повторяя: - не надо, не надо!

Но меня никто не слышал, только Васька сказал: - Вот как надо! Стонет от удовольствия!

Когда он закончил, на меня влез другой. Я закрыла глаза, из которых беспрерывно катились слёзы, закусила до крови губу, и терпела боль, которая всё сильнее отдавалась в животе, как будто меня пытались порвать изнутри.

Потом ещё двое... Я молилась, чтобы потерять сознание, но сознание меня не покидало, только красные круги перед глазами вспыхивали.

Наконец кончил последний.

-Ну что, Васька, у тебя уже опять стоит? – Глумливо спросил Руслан, - давай, ломай другую целку.

Меня перевернули на живот, перевязали поудобнее, и стали насиловать через задний проход.

Теперь я поняла, что значит по - настоящему больно. Я выла сквозь скотч, как бешеная собака, пыталась дёргаться, но не могла сладить с такими сильными парнями.

Я потеряла счёт времени. Парни были неутомимы. Несколько раз они поменялись, поменяли меня местами. У меня уже не было сил даже плакать.

-Ну что, всё? – спросил Руслан.

-Сам уже не стоит, - сказал Васька, - пусть отсосёт.

-Откусит, будешь знать.

-Надо выбить зубы, будет удобно! – захохотал Гурам.

-Она хорошая девочка, она всё хорошо сделает, - ласково проворковал Саша.

-Эй, девочка, давай, обслужи нас последний раз, и всё, пойдёшь домой.

Парни заржали, посадили меня на пол и сдёрнули со рта скотч.

Я увидела перед собой страшный противный мужской орган, меня стало тошнить.

Тогда кто-то сильно ударил меня по голове и сказал: ты... в рот бери!

Превозмогая тошноту, пришлось это делать. Противно, но не больно. Боль уже привычно горела, в животе, не утихая. Мысль о том, что туда будут лезть ещё, казалась мне ужасной. Наконец кончились все. Проглотив их горьки флюиды, я ждала, что будет дальше. Может, правда, отпустят?

-Что, больше никто не будет? – спросил Руслан.

-Хватит на сегодня, - ответил Саша, выливая остатки водки в стакан.

-Вот кто хочет! – воскликнул Руслан. Он повалил меня на пол. Я уже не могла сопротивляться. Руслан раздвинул мне ноги и горлышком вперёд вогнал бутылку мне внутрь.

Я закричала от невыносимой боли. Тогда Руслан разбил бутылку у меня внутри.

Огонь разлился у меня в животе. Я кричала нечеловеческим голосом, мучаясь от боли, а сознание не оставляло меня.

-Тащите её сюда! - Гурам с Русланом взяли меня за ноги и потащили за ноги из каморки.

-Вытрите всю кровь!

Васька вышел, и открыл дверцу топки. Потом взял кочергу, поворошил в топке и вынул раскалённую, наружу.

-Ух ты, светится! – с восторгом сказал Руслан. – Видите, у девочки кровь идёт? Что надо сделать, чтобы не было заражения?

Он взял кочергу у Васьки и прижал её мне в пах. Завоняло палёным мясом, и я услышала вой, который, как оказалось, исторгаю я.

-Ну, вот и всё! – сказал Руслан, - давай, подкинь уголька, чтобы сразу...

Они что-то делали, потом подтащили меня к топке, приподняли голову. Невыносимый жар охватил мою голову, и тут сознание покинуло меня, не выдержав последнего испытания.

Я пришла в себя в больничной палате. Наверно, меня обкалывали обезболивающим, но сейчас начало отходить, и я всё больше начала чувствовать боль.

Боль жгла всё больше, терпеть уже было невозможно, я начала стонать.

Нет, я не сошла с ума, не повредилась, но кричать начала.

Прибежала сестра.

-Очнулась? Бедная девочка! Ты можешь говорить?

Но я только кричала от боли.

Когда мне сделали укол, мне показалось, что у меня начался бред: передо мной появилась настолько жуткая харя, что я испугалась.

Приглядевшись, я поняла, что это человек, только с изуродованным лицом.

Человек делал мне знаки: показал скрещенные руки, и прижимал один палец из трёх к губам. Так он делал, пока я не поняла: я отмучилась, и мне предстоит молчать.

Потом чудовище исчезло, и я вспомнила: Квазимодо! Неужели он вернулся раньше срока и спас меня?

Тут лекарство подействовало на меня, и я уснула.

На другой день приходил следователь, спрашивал меня, кто со мной сотворил такое, но я притворилась помешанной, смотрела в потолок, и молчала.

-Ты понимаешь, что они не остановятся, если не назовёшь их имена? Сколько девочек ещё пропадёт?

Но я молчала. Я поверила Квазимодо. Больше они никому ничего не сделают, а если всё рассказать, будет плохо Квазимодо.

Хотя хуже для него вряд ли что-нибудь можно сделать. С таким лицом можно с голыми руками выходить ночью на дорогу и молчать. Уверяю, я бы сама отдала всё, что у меня есть, лишь бы больше не видеть его ужасное лицо.

Всё равно я не могла его предать. Он меня спас. Как подумаю, что меня хотели сжечь живьём в топке, мне становилось страшно до такой степени, что я начинала плакать, тело непроизвольно начинало колотить, и я не могла остановиться, пока не изнемогала.

-Несколько девочек пропали без следа, - между тем давил на жалость следователь.

Их уже не вернуть, думала я. Если бы даже этих двуногих поймали, они могли избежать наказания. Это наверняка были мажоры.

Ничего от меня не добившись, следователь уходил, оставив на память фотографии пропавших. Я смотрела на улыбающихся девочек, и снова плакала, представив, что им пришлось вынести.

Приходил Квазимодо. Он приносил фрукты, гладил своей чёрной изуродованной рукой по забинтованной голове и щеке, что-то гугукал, успокаивая меня.

Руки у него были трёхпалые. Пальцы были отрезаны вместе с частью ладони, но всё равно были широкими и чёрными, как уголь.

-Они успокоились? – спросила я, Квазимодо кивнул.

-У них машина была.

Квазимодо развёл руками, пожал плечами, дескать, ничего не знаю.

Не знает, так не знает.

Лежала я долго, ходить не могла, все жизненные процессы мне давались мучительно, без слёз невозможно было сходить в туалет, всё было разорвано и сожжено.

Квазимодо спросил, где я живу. Написал невообразимыми каракулями на бумажке.

Полчаса разбирала. Потом сказала, где, и он покивал головой.

Следователь наверняка им уже сообщил, но ко мне никто не приходил. А может, ко мне не пускали. Зрелище было не из приятных.

Квазимодо, оказывается, работал истопником в кочегарке этой больницы, поэтому был ко мне вхож, тем более именно он и принёс меня сюда.

С этим чудовищем мне было легче, его вид отвлекал меня от боли, казалось, навечно поселившейся внизу живота.

Доктор предложил мне стерилизоваться, иначе, когда я созрею, буду лезть на стенку в определённые дни. Я отказалась, думая, что рано или поздно, всё должно зажить.

-Я не уверен, - сказал доктор, – некоторые нервы остались обнаженными, тебе будет очень больно, как будто болит зуб. Тебе никогда не сверлили зуб без наркоза? Тебе будет так же больно, как тогда...

Он меня не убедил. Что-то внутри меня протестовало.

Через месяц меня выписали, и я ушла жить к Квазимодо.

-Прости, я не смогу тебя отблагодарить, - сказала я. Он горько усмехнулся и показал, что при всём желании не смог бы принять мою благодарность.

Зовут его Женя. Ему двадцать один год. Служил в Дагестане, попал к бандитам. Там его изуродовали, вырезали язык и гениталии. Бросили на дороге, где его подобрал патруль. Комиссовали, нашли работу в больнице.

Так молоденький красивый мальчишка лишился всего. Была у него семья, любимая девушка, от которой он теперь прятался.

В семью он не вернулся. Пусть лучше считают без вести пропавшим, чем видеть такого недочеловека.

Мысли о суициде много раз посещали его, но Женя всё откладывал последнее решение. Потому что оно последнее.

Стал пить, но не до потери чувств. Потом нашлись ребята, которые предложили ему уходить из кочегарки, пока они там развлекаются с подружками.

Надо сказать, порядок за собой они наводили хороший, температура в котлах держалась в пределах нормы, на столе всегда оставляли деньги на похмелье.

Жаловаться было не на что.

Зачем он вернулся в ту ночь раньше, Женя припомнить уже не мог.

Мысль, что он повинен в смерти нескольких девочек, для него была невыносимой.

Часто я видела, как он стонет и плачет, отвернувшись к стене.

Валера.

Так и прожили два несчастных существа друг с другом почти месяц, пока я не смогла нормально ходить, а не ковылять прыгающей походкой. Подпрыгивала я, когда внезапно чувствовала резкую боль в животе. Но вот она притихла, и я решила выйти к людям.

Я вернулась к себе в детдом. Там мою историю уже знали, я потеряла остатки уважения. У нас многих насиловали, после чего к ним относились, как к падшим.

Лёшка пытался подойти ко мне, но я останавливала его взглядом.

Я понимала, что он не виноват, не мог он меня продать, но даже его косвенная виновность вызывала у меня неприязнь. Да и вид у меня был не очень.

Волосы мои обгорели, и меня постригли под ноль. За два месяца они отросли, но всё равно причёска была пацанской.

Всё-таки я поговорила с Лёшкой. Ночью я забралась к нему в постель и ткнула заточкой в его достоинство. Нажала и шепнула, чтобы молчал, а то проткну насквозь.

-За что? – хныкал он.

-Ты не знаешь?

-Мне сказали, что ты уехала с Русланом на дачу...

-Такую дачу я не видела ни в одном фильме ужасов. Кому ты меня продал? За сколько?

-Не продавал я тебя! – всхлипнул Лёшка, - Они дали денег, и предложили тебя сводить в кафе. Откуда я знал?!

Я убрала заточку, хотя руки дрожали от желания пустить ему кровь.

-Ты, наверно, хороший мальчик, - сказала я, - но лучше не попадайся мне на глаза. Из-за тебя я побывала в аду.

Вот, вкратце, и вся моя история. С тех пор прошёл год, боли приутихли, но во время месячных, как и обещал доктор, всё повторялось вновь, меня будто насиловали опять. Я уже готова была пойти в больницу, когда меня нашла сестра.

Не зная, что она девочка, стала оказывать знаки внимания её жениху.

Как глупо всё получилось! Зачем он мне был нужен?

Потом, когда нас наказал папа, и мы сидели все в углу, Саша сводила синяк у меня с лица, и я перестала испытывать постоянную боль в животе. Просто стало легче. Не знаю, почему я не сказала об этом? Я не верила в чудеса, хотя синяк действительно исчез.

Когда Саша предложила мне поменяться телами, я сочла это розыгрышем, и согласилась, чтобы меня оставили в покое.

Но, когда я проснулась где-то на даче, то долго не могла прийти в себя.

К чему я веду весь этот разговор? Саша девочка ревнует меня к мальчику Саше.

Надо было рассказать ей свою историю, тогда она десять раз бы подумала, прежде чем ревновать. Я ненавижу мужчин. Где-то внутри возникает протест, когда особь мужского пола смотрит на меня.

Я могу смотреть, и даже строить глазки, но это, когда себя не контролируешь. Женщина я, или нет?!

Когда я привыкала к новому телу, я поразилась его пластичности. Тело не ходило, оно переливалось. Моя походка стала плавной, как у пантеры, я могла подкрасться бесшумно даже к Саше, напугать его.

-Валера, веди себя прилично! – говорил Саша, - Учись ходить, как нормальный человек.

Я пыталась. Вспоминала, как ходила Саша. Дёргающейся подростковой походкой.

Сколько сил она потратила на такую походку, когда хотелось перетекать, а не прыгать, я не знаю.

С Сашей я не стала практиковать, а вот с дедом Сашей с удовольствием общалась, практиковалась в походке, дефилируя перед ним.

Дед Саша с удовольствием проводил время со мной, но сказал, что, если хочет научиться правильно ходить, лучше обратиться к Саше. Он лучше знает, как ходят подростки, а у него, деда, походка ужасная, и он плохо разбирается в дефиле. Но Сашу я игнорировала. Вот ещё!

Дед Саша подходил ко мне с такими разговорами, что мне делалось не по себе, и я не могла на них ответить.

Откуда мне знать, почему Саша приехала к нему домой, как узнала адрес?

Я молола какую-то чушь про родственников, от которых всё узнала, и думала, что давно пора позвонить Саше и всё прояснить. Какая я всё-таки дура!

Новое тело, новая, весёлая жизнь так захватила меня, что я забыла, кто я такая.

Лёгкость во всём теле, необычная сила и ловкость приводили меня в восторг. Приходили мысли отобрать это тело навсегда. Прошли эти мысли только после того, как Саша сказал мне, что Саша вылечила моё тело.

Обалдеть! Сказали, что я буду такая же, только лучше. Так Саша сказал. Сказал, что я там становлюсь девушкой.

Сашка тоже дура. Зачем меня ревновать? Теперь я всё для неё сделаю.

Хотя моё новое тело иногда вело себя совершенно самостоятельно, не слушаясь меня.

Утром я начинала разминку, сама себе удивляясь. Ходила в комнату Саши, и поднимала его с постели, засовывая холодные руки ему под одеяло…

-Сашка, прекрати! – смеялся он спросонок, а когда видел, что это я, в глазах разливалась такая тоска, что мне было жалко его.

Но я вспоминала, кто он, и презрительно отворачивалась.

Приезжали наши «родственники». Даже Никита.

Мы с ним танцевали на крохотной лужайке. Никита топтался, а я, оказывается, неплохо танцую.

Никита спросил, насколько я близкая родственница ему, я сказала, что не знаю, но думаю, что седьмая вода на киселе.

Никита рассмеялся, и сказал, что тоже так думает, и что я симпатичная девочка.

Мне стало приятно. Не знаю, почему, но Никита не был мне противен.

Пока они не лезут целоваться, все хороши. Никита не лез.

Саша, по-моему, разговаривал со своей Сашей. Довольный.

На следующий день мы поехали на пляж. Раньше я не знала, что такое купаться в море. Оказывается, это такое чудо, что не рассказать. Чистый песочек, гладь моря, жаркое солнце. Лучше тропиков, в которых я не была и не буду. Здесь тоже меня нет, грубо говоря.

Саша сказал, что Саша надевала только плавки, бюстиком брезговала.

Осмотрев её грудь, я согласилась с ней. Что смеяться! Зато удобно, не сыро.

Дед Саша брал с собой книжку, но почти не читал, приглядывая за нами.

Даже смешно. Мы достаточно взрослые, чтобы следить за нами, к тому же Саша неплохо плавала и ныряла.

Всё-таки, что могло связывать Сашу-девочку и деда Сашу? Саша-мальчик рассказывал удивительные вещи. Говорил, что Саша-девочка здесь всё-всё знает, хотя ни разу здесь не была. Рассказывала она о детстве Саши-деда, на что тот только почёсывал затылок и нервно смеялся.

Чему я удивляюсь, я сама не могу понять. То, что я в чужом теле, это нормально?

Привыкла к чудесам. Саша часто говорила, что она мальчик. Может, она и дед Саша, один и тот же человек? Да ну, какая чушь лезет в голову! А я спрошу!

Саша-девочка всё сильнее ревнует, плачет. Я пыталась сказать её что-то весёлое, а она бросила трубку. Саша-мальчик пытался успокоить её, и только сам расстроился.

Она звонит и ночью. Зачем? Я догадалась, и разозлилась. На всех.

Этот Сашка! Противный, как все мужики! Смотрит на меня ещё так… Кобель!

Последний раз Саша позвонила, когда у меня было превосходное настроение. Настроение в последнее время у меня и так было неплохое. Я прямо светилась от счастья, замечала за собой беспричинную радость. Что живу, что у меня ничего не болит, а, наоборот, внутри всё бурлит, живёт!

И вот я пытаюсь втолковать расстроенной ревнивой девочке, как хорошо жить.

Слышу рычание в ответ.

-Рычит! – говорю я. Саша вырывает у меня телефон, кричит от ужаса, включает громкую связь, и я слышу грохот, скулёж, вой, опять грохот, и потом тишина.

Я подняла глаза на Сашу, и отшатнулась, с такой ненавистью он смотрел на меня.

Саша.

Я родился в военной семье. Мама была военным врачом, папа – инструктором разведчиков. Вернее, раньше он сам был разведчиком. Был ещё и диверсантом, иначе говоря, входил в состав разведывательно - диверсионной группы.

Где и что он разведывал, что подрывал, мне было неизвестно, это тайна. Хотя я слышал много интересных историй. Папа, немного выпив, любил с юмором рассказывать истории, которые на самом деле были страшненькими.

Например, он весело рассказывал, как некие «духи» гонялись за ним по всем горам, и не могли догнать, хотя папа бежал с раненым товарищем на плечах.

Не дался им в руки, и товарища вынес, не имея еды, а воду пил из редких источников, прячась в складках местности, когда рядом проходили «духи». В двух шагах.

Забегая вперёд, могу сказать, что, когда мы стали тренироваться у разведчиков, я не раз наступал на спрятавшегося солдата, а найти его не мог. Ни запаха, ни движения.

Так что, как ни фантастичны были рассказы папы, на поверку они оказались правдивыми.

С детства отец учил меня приёмам борьбы, которую изучали только в узких закрытых кругах военных разведчиков. Послал на курсы дзюдо, даже шпагой научился владеть, но это было уже в лицее. Я думал, что пойду по стопам отца, пока не оказался в Петербурге, где меня определили учиться в Морской Лицей. Здесь я понял, что любовь к морю сильнее чего бы то ни было. Морем я заболел. Всё, что было связано с кораблями, я читал, учил названия и термины узлов, парусов и типы кораблей.

В лицее я проучился почти три года. Потом мне приснилась девочка.

Приснилась и приснилась. Все сны развеиваются, а этот не хотел. Я всё более влюблялся в свой сон, душа трепетала, как будто я уже вышел в открытое море под парусом.

С лицеем пришлось расстаться. Папу перевели в Краснослободск.

Сначала я очень горевал, расставаясь с лицеем, к тому же жалко было уезжать из Питера, который стал родным городом. Жалко было и первую, хоть и придуманную, любовь. Она была тесно связана с Питером.

Однако, приехав в Краснослободск, я почувствовал какое-то волнение. От соседского мальчишки узнал, что в школе проходит бал-маскарад, достал свой костюм гардемарина, и, даже не потрудившись найти шпагу, побежал в школу, уже зная, что кто-то там меня ждёт.

Она меня действительно ждала. Та, которая приснилась мне. Одетая Красной Шапочкой, мне она показалась прекрасной. Девочка тоже смотрела на меня, как на чудо.

Мы стояли посреди зала, и понимали друг друга без слов.

Потом мы танцевали вальс, потом ещё, пока она не исчезла. Я особенно не стал горевать, знал, что она учится в этой школе, узнал, что в шестом классе, и побежал домой, как на крыльях.

Дома папа спросил, не влюбился ли их сын. Я ответил, что да, влюбился. Причём нашёл здесь ту, что приснилась мне в Питере.

Родители удивились, переглянулись, но ничего не сказали, вероятно, подумав, что это юношеский восторг, и не более. Папа даже не стал надо мной шутить.

На другой день я нашёл свою возлюбленную… в виде пацана!

Сначала я был неприятно удивлён, но потом оказалось, что она так шутит, дразня мальчишек и педагогов.

Шутницей она оказалась преизрядной, с ней не было скучно, она была также неистощима на выдумки, организовала скаутский отряд, тренировалась борьбе самбо и, о, ужас, дралась с окрестными мальчишками!

Потом вызывали их на честный бой и расквашивали друг другу носы, пока не научились обходиться без травм.

Вот такая была моя девочка. Ещё не вышла из мальчишеского возраста.

Папа мне сказал, что такое бывает нередко, когда девочки стараются не отставать от мальчиков, играя с ними в различные рискованные игры. Иногда даже превосходят мальчиков в силе и смелости.

Потом природа берёт своё, и они расцветают в прекрасных и решительных девушек, с которыми жить спокойно и весело. Они не закатывают истерик, с юмором относятся к тяжёлым жизненным ситуациям. В общем, одобрили мой выбор.

Я с облегчением перевёл дух.

Но, когда я привёл домой моё тощее встрёпанное чудо, родители были до того поражены, что слов у них не хватило. Конечно, от своих слов они отказываться не стали, но Саша умудрилась их шокировать.

-Почему ты такая худая? – спросил её папа.

-Я болел, - сказала моя подруга.

-Болел? - удивился папа.

-Да, болел ангиной, - отвечала Саша.

На вид она была мальчишка мальчишкой, сквозь майку были видны рёбра, большая голова еле держалась на тоненькой шейке, коленки были толще ножек.

И это несуразное чудо я любил. Хотелось взять её на руки, оградить от всех невзгод.

Но она была очень сильной девочкой, я имею в виду духовную силу, это меня она старалась оградить от бед.

А потом стала сильной и физически. Когда справилась с болезнью.

Я видел, что она без ума влюблена в меня, очень ревнива, даже страшно было, когда она разозлилась на меня. Она выходила на ковёр бороться, и рвала на части соперников, до того злилась.

Но девочка она и есть девочка. Стоило приласкать её, и мы помирились. Правда, и мне было ужасно мучительно терпеть эту размолвку. А вдруг она бросит меня?

У неё был Толик, который с детства был в неё влюблён. Она не отталкивала Толика, грелась возле него.

Оказывается, я тоже ревнив. Не настолько, но тем не менее.

Потом оказалось, Саша умеет читать мои мысли. Это несколько испугало меня, но потом она сказала, что пошутила, и может видеть образы, которыми я думаю.

Интересно, думал я, моя невеста ещё и ведьма!

Зато, какое наслаждение дарила она мне! Мы целовались, она возбуждала меня, и мне казалось, что я умираю от счастья. Только за это стоило её любить.

Скоро я так привык к её ласкам, что мы старались как можно чаще оставаться наедине.

Но наша жизнь оказалась настолько насыщенной, что остаться вдвоём оказывалось всё реже и реже. Пока не настали каникулы.

Мы с Сашей думали, что настало время безумия и счастья, а наступило время безумия и горя. Меня увозили в город моей мечты, а Саша оставалась здесь.

В день разлуки я понял, что значит знать чувства и мысли любимого человека.

Я узнал всю боль и отчаяние Саши, я уже был готов сбежать с ней от своих родителей, когда Саша успокоила меня. До сих пор думаю, что это была её ошибка.

Мы сели на поезд, и поехали на Дальний Восток.

На сердце была лишь щемящая грусть. Я думал, съездим, устроимся, и я вернусь назад, проводить каникулы с Сашей.

Понимание, что мне надо вернуться, пришло на другой день.

Я утром встал, привёл себя в порядок, и стал собираться.

-Ты куда собрался? – спросила меня мама.

-Я возвращаюсь, - ответил я.

-Куда ты возвращаешься? – удивился вошедший папа.

-К Саше, - пожал я плечами.

-Ты знаешь, в какой тесноте они живут. Вы и так им надоели до чёртиков. Не успели они свободно вздохнуть, так ты свалишься им на голову.

-А наша квартира?

-Ты маленький? Мы сдали её ещё вчера.

-Всё равно. Саша говорила, они скоро получат новую квартиру, служебную, а эта остаётся за ними.

-Ты с ума сошёл? Кто вам, детям, разрешит жить вдвоём? Ей тринадцать лет! Пожалей бедную девочку!

-Я люблю её, она сейчас очень несчастна без меня. Я тоже изнываю от горя.

-Изнывает он от горя! Ты слышишь, отец?

-Я слышу и разделяю его чувства, но считаю, если пошёл одним путём, не стоит возвращаться на полпути, возвращаться – плохая примета.

Я засмеялся. Кто меня может удержать, если мне надо вернуться! Я попытался выйти в дверь, но папа не пустил меня. С удивлением я посмотрел на папу, и попытался выйти ещё раз, но папа был подобен скале. Тогда я встал на столик, открыл окно и попытался выпрыгнуть. Меня поймали и бросили на полку. Я вскочил, попытался бороться за свободу, но в это время что-то укололо меня в шею, и я обмяк.

Меня положили на полку, сняли рюкзак и обувь.

-Полежи, дурачок, - сказала мама, заворачивая в бумагу использованный шприц.

Я лежал, всё видел и слышал, но был парализован.

-Что ты ему вколола? – удивился папа.

Мама назвала мудрёное название, и сказала, что это успокоительное.

Здорово оно меня успокоило. Я лежал, лежал, и описался.

-Что с ним? – удивился папа, увидев, что мои джинсы стали мокрыми.

-Не знаю, - ещё больше удивилась мама, подошла ко мне и попыталась привести в чувство, но я совершенно не ощущал своего тела. Оно было будто резиновое.

Язык запал в горло, и я захрипел, стал задыхаться. Хорошо хоть дышать мог.

Меня перевернули, переодели.

Я опять описался.

-Сделай что-нибудь! – взревел папа. – Ты отравила моего сына!

-Ничего я не травила! – кричала мама, - это ведьма его околдовала!

Мне сделали ещё один укол, и я погрузился в сон.

На следующей станции меня сняли с поезда. Папа договорился с военными, что он со мной полетит самолётом, а мама доберётся с вещами поездом. Там папа её встретит и перевезёт на квартиру.

По - моему, папа был зол на маму.

На самолёте я так и не отошёл от паралича, меня перевезли в госпиталь, там ещё чем-то кололи, пока я не потерял связь с миром. Что-то помню, но как во сне.

Иногда приходила уверенность, что меня хотят намеренно отравить.

Окончательно пришёл в себя, когда увидел рядом Сашу.

Милая, хоть и сильно исхудавшая, спала она рядом со мной, смешно морща носик.

Я разбудил её, измученную, я думал только о себе, не знал, чего ей стоило поставить меня на ноги.

Саша попросила дать ей отдышаться до вечера, а я не утерпел, и изнасиловал её.

Такова была моя благодарность за спасение.

Саша была терпелива, она действительно сильно любит меня. Да, она ведьма, излечила мне то, чем я её насиловал и надорвал, сказала, что залечит и себя, но тут проснулись пацаны, которые, оказывается, ночевали в соседней комнате, и нам стало не до объяснений.

Так мы снова стали жить вместе. Саша научила меня колдовать, иначе я не могу назвать то, что Саша называла регулировкой жизненных линий.

Да, я видел эти линии в виде голубых и красных нитей, которые были разной толщины. Рассказала Саша и суть этих линий, что, как кровеносные сосуды опутывали всё тело человека. Объяснила, как распутывать узлы, выравнивать потоки, и оговорилась, что в её мире такого нет и быть не может.

Когда я спросил, про какой мир она толкует, она задумчиво посмотрела на меня, и сказала:

-Вообще - то, что я об этом знаю?!

И больше не отвечала на мои вопросы.

А потом мы съездили в Питер, и нашли её сестру!

Там Саша развернулась. Это была моя прежняя Саша, боевая и непоседливая.

Когда она проводила бои, я боялся за её противников, против неё выходили хоть и подготовленные, но дети, а в Сашу будто бес вселился. Она казалась мне взрослой пантерой. Такая текучая, она могла вытечь из кимоно, если бы не специальный пошив.

Будто у неё исчезли все кости. Я тоже тренировался на гибкость, но мне ещё далеко было до Саши.

Так как я научился медленно, но изменять своё тело, я, втайне от всех, купил учебники по гистологии и сравнительной анатомии, и попытался переделать свои мышцы по примеру обезьяньих. Оказалось, надо увеличивать размер груди, размах плеч, что можно было сделать за счёт роста. Рост я не хотел уменьшать, и получилось что-то среднее. Зато мог не изнурять себя утренними зарядками.

Саша смеялась надо мной, говорила, что не в силе радость, а в движении.

Она ещё хотела, чтобы я проконтролировал её превращения, но я почему-то побоялся, и не стал ей помогать. Если бы помог, не случилось бы беды.

Я понял, почему она боялась одна превращаться в волка. Боялась потерять человеческий разум.

Когда мы приехали сюда, я думал, теперь нашему счастью не будет конца.

Но судьба ужасно переменчива, и вот, её папу ранили.

Саша могла спасти его, и отправилась спасать, оставив меня со своей сестрой.

Зачем надо было меня ревновать? Я же не собирался уходить от неё, я обязан ей своей жизнью, а она выдумала себе, невесть что. Тем более что Валера смотрела на меня, как на пустое место. Сначала. Потом, правда, начала надо мной издеваться, но это от радости жизни. У неё была не сладкая жизнь, а теперь, в модифицированном теле Саши она стала такой же жизнелюбивой непоседой, как Саша.

Несколько раз я ловил себя на мысли, что Саша вернулась, и разыгрывает меня.

Потом был этот страшный звонок. Я смотрел на Валеру с ненавистью, думая, что это она во всём виновата, пока не понял, что виноват во всём я сам.

Саша. Надо что-то делать...

-Что стоишь, как чурбан?! – прикрикнула на меня Валера, - делай что-нибудь!

Что мне оставалось делать? только идти к деду Саше, и просить везти нас в город.

-Дядя Саша, нам надо срочно вернуться! – вскричал я, когда встретил деда.

-Что случилось?

-Беда, дядь Саш, не спрашивайте, не смогу объяснить!

-Что там объяснять, пропала его возлюбленная, - хмуро сказала Валера.

-Какая возлюбленная? – удивился дед, - я думал, что ты и есть его возлюбленная.

-Он любит Сашу, а я Валера. Мы близнецы.

-Но я был уверен, что вначале была Саша!

-Была, но она вернулась домой, у неё отец ранен. Теперь она там, а я здесь.

-Ничего не понимаю!

-Я же говорил, что это трудно объяснить, - сказал я, - но Валера права, нам надо торопиться. Потому что надо искать Сашу.

-Её похитили?

-Да кому она нужна! – в сердцах воскликнула Валера, - сама убежала, дура ревнивая!

-Заткнись! – крикнул я.

-Сам заткнись! Наверно, давал ей повод, если ревнует тебя к каждой юбке!

-Все женщины такие!

-Сейчас как дам!..

-Замолчите оба! – прикрикнул дед Саша, - собирайтесь, поедем во Владивосток. Только родителей предупредите.

Я, дрожащими руками, набрал номер папы. Долго он не отвечал, наконец, я услышал: - Саша, мне некогда, перезвоню, когда освобожусь. - И отсоединился.

Я позвонил маме. Мама ответила быстро:

-Саша, ты совсем про нас забыл, почему так редко звонишь?

-Мама, мы возвращаемся, вы никуда не собираетесь?

-Нет, почему ты такой взволнованный, что-то случилось?

-Когда приеду, расскажу, сейчас нет времени, мы собираемся и выезжаем. Целую, жди! - я отключился и побежал собирать вещи.

Когда уезжали, я сел впереди, чтобы быть подальше от бешеной кошки. Кошка шипела и рычала на меня, обзывая неласковыми словами. Дед запретил нам драться.

Дед Саша очень тактичный человек. Если даже его что-то интересует узнать, он ждёт, когда ему расскажут. Сам в душу не лезет. Если надо, скажут, не надо, значит, нельзя говорить.

Я долго крепился. Двигатель шумел, воздух в открытом окне шумел, не до разговоров. Да и лучше. Злобное шипение Валеры не слышно. Мне кажется, она очень переживает из-за сестры.

Остановились мы опять на том же месте, на излучине реки, за мысом.

-Ничего не хочешь мне сказать? – спросил меня дед.

-Вы всё равно не поверите, - пробурчал я, заправляя майку в шорты.

-Мне кажется, меня уже трудно чем-то удивить. То вы находите меня, уверяя, что родственники и возлюбленные. Когда я начинаю интересоваться у Саши, кто она такая, и почему меня знает, оказывается, она впервые меня видит, и узнаю, что это Валера, а не Саша. Причём никто никуда не уходил. Теперь оказывается, что Саша сбежала, и вы должны найти её. Почему её надо искать, и куда она сбежала?

-Моя будущая жена – оборотень, - нехотя сказал я, - она приревновала меня к Валере, обернулась волчицей и сбежала в лес.

-Брр- помотал головой дед, - ничего не понимаю!

-Я же говорил, - уныло сказал я.

-Ладно. Допустим, всё так и есть, как ты сказал. Почему её надо искать?

-Потому что в образе волка она теряет человеческую память. Теперь она волчица, она не помнит, что она девочка... – я не выдержал, и стал растирать слёзы по щекам.

-Прекрати реветь! – прикрикнула на меня подошедшая Валера.

-Как вы собираетесь искать свою волчицу, если она не помнит, что она человек? – удивился дед, - таких волчиц сотни.

-Моя дурная сестрица сделала единственно умную вещь. Перед превращением она надела на себя ошейник с надписью «Саша» на английском языке. И, насколько я поняла, на ошейнике остался обрывок цепи.

-Откуда знаешь? – удивился я.

-Все мужики ту... – она искоса бросила взгляд на деда Сашу и поправилась: - Я слышала, как она рвалась с цепи, грызла её, а когда сорвалась, бежала и звенела.

-Я ничего не слышал, кроме воя, - сознался я.

-Какие чудеса вы рассказываете, даже не верится, - сказал дед.

-Если бы мы не были свидетелями, тоже не поверили бы, - сказала Валера, - вы поверите, что сейчас я нахожусь в теле Саши, а Саша сейчас превратила моё тело в волчицу, и бегает где-то в лесу? – Валера вдруг побледнела и сказала:

-Мама моя! – закусила кулак.

-Что ещё? – испугался я.

-Она же не знает, что она – человек?

-Не знает.

-Она же может... с волком...

Пришло время бледнеть мне.

-Что будет с моим телом? Оно родит волчат? Будет их кормить? – продолжала наводить ужас Валера, а я чуть ли не терял сознание, представив такую перспективу.

-Заткнитесь уже! – сердито сказал дед, - пока не начался гон, никаких волчат не будет!

-А когда начнётся гон? – спросили мы с Валерой.

-Не знаю, - пожал плечами дед, - наверно, осенью.

До осени – месяц! – воскликнул я, - что вы стоите, надо ехать!

Мы быстро погрузились в машину, и рванули вперёд.

Меньше, чем через час мы были возле нашего дома. На этот раз все красоты дороги не заинтересовали ни Валеру, ни, тем более, меня.

Дед Саша поднялся к нам домой вместе с нами. Мы представили его, и он остался на семейный совет. Дозвонились до папы, упросили его приехать быстрее, испугав его, что с Сашей случилась беда. Тогда папа, скрипнув зубами, бросил всё, и приехал.

Приехал он, не переодевшись, в разгрузке, увешанный оружием, даже с коротким АК-100 в руке.

Увидев его, Валера подскочила на месте, и захлопала в ладоши:

-Теперь мы быстро найдём мою сестру!

-Что за цирк вы здесь устроили? – разорался папа, увидев нашу пёструю компанию, - отрывать меня от учений ради какого-то глупого розыгрыша?! Это вам даром не пройдёт! – пообещал он, упокоившись немного.

-Папа! – начал я.

-Погоди, - перебила меня Валера, - дай мне объяснить! Дело в том, что Саша сейчас бегает в диком виде по лесам, а я вовсе не Саша, а Валера, её сестра – близнец!

-Саша, ты привёз вместо Саши её сестру, и всё это время морочил нам головы?! – возмутился папа, наставив на меня палец.

-Да нет же! – я тоже терял остатки терпения, - я привёз сюда именно Сашу, но у неё ранили папу, и она поменялась с Валерой. Саша почти вылечила своего папу, вы же знаете, она это может, но сегодня обратилась волчицей, и убежала в лес! Папа, надо срочно её поймать, иначе может случиться непоправимое! – Со слезами в голосе прокричал я.

-Твоя жена – оборотень? – недовольно спросил папа.

-Не оборотень, а ведьма, - поправил я.

-Одно другому не мешает. И что ты предлагаешь?

-Немедленно отправляться на поиски!

-Как ты себе это представляешь?

-Откуда я знаю?! Ты папа, или я? Ты искал не только волчиц, ты искал людей, и находил, а тут какая-то волчица, причём с подписанным ошейником!

-С ошейником? Это уже что-то. Кстати, откуда вы всё это знаете? Вам звонили с места события?

-Нам звонила сама Саша, мы слышали по телефону, как она превращается в волчицу, потом, как рвётся с цепи, обрывает цепь и выпрыгивает в окно! – терпеливо объяснил я, - надо ждать звонка, наверняка скоро пацаны обнаружат её пропажу, и скажут её маме... О! только этого не хватало!

-Что ещё?

-Вы же знаете, мама Саши недавно родила близнецов, ей нельзя волноваться, а тут, сначала папа, потом Саша!

-И что? – спросил папа.

-Что, что, - проворчала мама, которая до сих пор не могла вставить слова, - может пропасть молоко. Саша, у тебя есть телефон её друзей? Звони, и предупреди, что мы всё знаем.

Я начал звонить. Долго звонил, там ещё раннее утро, все хотят спать.

Наконец дозвонился.

-Ну что ещё? – раздался сонный голос Толика.

-Ты где? дома? – спросил я, не скрыв раздражения.

-Да, вчера Саша нас выгнала.

-Она что, знала, что будет?

-Что будет? – не понял Толик.

-Она при вас обращалась в волчицу?

-В какую волчицу? Ты псих?

-В серую! – действительно психанул я, - не прикидывайся, рассказывай!

-Я не прикидываюсь, мы ничего не знаем. Правда, она купила цепь с ошейником...

-Бегите скорее к ней на квартиру, посмотрите там! Не вздумайте рассказать её маме!

-Понял, не дурак, - ответил Толик, отключаясь.

-Они ничего не знают, - сказал я, убирая телефон, - я послал Толика на квартиру, где жила Саша, пусть посмотрят, что там делается.

-Правильно, - одобрил папа, - какие наши дальнейшие планы?

-Какие планы? – произнёс дед Саша, - надо что-то делать!

Валера. Мы собираемся в поход.

Если вы читали книгу «Трое в лодке, не считая собаки», то вы поймёте, что значит сборы в большой поход.

В поход собрались практически все, оставили только маму Лену.

Хотели оставить меня, но не получилось. Без Саши-мальчика была бессмысленна экспедиция, а без меня Саша не мог сделать ни шагу, ему становилось плохо. Околдовала его моя сестрица! Мне это было на руку: не сидеть же месяц, а то и больше, в незнакомом городе! Лучше с ружьём, по тайге. Ага, всю жизнь мечтала кормить комаров, мыться в ледяных ручьях, вытираться ёлкой…

Или мхом. «Мох сфагнум обладает бактерицидными свойствами». Зашибись.

Но идти надо. Папа Саши – мальчика купил каждому, у кого нет комплект одежды для похода, рюкзак и прочие вещи, назначения которых до поры, до времени для меня оставались загадкой.

Саша-дед был в отпуске, позвонил себе на работу, и сказал, что его отпуск продлится ещё на неопределённое время.

Папа Саши сказал своим, что отправляется на поиски своей невестки, и что по возвращении проверит, на что готовы его подопечные.

Мне звонить было некуда, мне даже лечь спать было негде. Не спать же мне в комнате

Саши! В комнате родителей тоже неудобно. Решили меня разместить на кухне.

Только сейчас родители Саши поверили, что я не Саша-девочка, а Валера-девочка.

Сашки никогда не расставались, даже если бы поссорились, что бы им помешало спать в одной постели? Когда они мне это предложили, я обдала их взглядом со смесью удивления и неприязни, и решительно отказалась, сказав, что я буду решительно беречь честь своей сестры, что бы ни случилось.

Так и порешили. Саша-дед сказал, что у них дома тоже теснота, живут две семьи.

Распрощался и уехал, обещав заехать завтра, потому что без его машины будет трудно собирать вещи, необходимые для похода.

Наскоро поужинав, мы улеглись спать.

Мне накачали матрасик, постелили простыни и тёплое одеяло, и пожелали спокойной ночи. Как же! Через некоторое время, когда я уже засыпала, кто-то потряс меня за плечо: - Валера, Валер! Ты спишь?

-Спала, пока ты не разбудил! – сердито сказала я, - чё тебе надо?

-Валер, я спросить хотел, как вы с Сашей менялись?

-Не мог днём спросить? – разозлилась я, - завтра опять эта беготня по магазинам и суета с примерками!

-Я думал, девочки любят шопинги.

-Девочки любят ходить по девчоночьим магазинам, а не по оружейным лавкам!

-Ладно, извини, ну скажи!

Я задумалась. Действительно, как это произошло? Заснула в одном теле, проснулась в другом. Не помню. Так и сказала надоедливому мальчишке. Потом заподозрила неладное: - Слушай, ты только за этим пришёл?

Саша-мальчик смущённо засопел: - Я тоскую по Саше, а ты почти она… Прости, я не могу, когда ты далеко.

-Мы в одной квартире, если что.

-Ты не понимаешь. После первого раза… ну, ты поняла, мальчик, или парень, становится рабом той девочки, с которой он был. Я не сочиняю, я читал, специально в интернете нашёл, что мальчики стремятся вновь и вновь… Прости, не знаю, как сказать.

-Ты меня не разжалобишь, козёл.

-Я не то хотел сказать, Валер, просто ты, это она, и я хочу всегда быть рядом.

-Так что ты хотел? Чтобы я перенеслась в тело волка, а тебе отдала Сашу?

Саша – мальчик завертелся, будто сел на шило: - Но это же возможно?!

-Дурак ты, - без злости сказала я, и почти заплакала, - я не выживу в лесу, как бы ни было мне жалко сестру.

-Там живёт волк, а не человек. Саша тебя нашла бы очень быстро.

-Наконец-то ты сказал умное слово. Нет, я не знаю, как это делается. А ты не чувствуешь её?

-Она лишком далеко, - развёл руками Саша, я только знаю направление, куда надо идти.

-Ты сказал это папе?

-Пока нет. Мы ещё не решили, идти навстречу, или по следу.

-Иди, спи, Ромео, от меня ты ничего не получишь!

-Я и не думал.

-Может, и не думал, зато я, когда вижу озабоченного мужика, вспоминаю, какие они противные, могут только причинять боль, и радоваться этому! Пошёл вон! – прошипела я, всерьёз разозлившись. Саша исчез. Вот он был, и вот его нет. Я протёрла глаза, встала, потрогала место, где сидел Саша-мальчик. Место было тёплое.

-Ничего не понимаю, - пробормотала я, снова ложась, хотела поискать испарившегося Сашу, но решила, что утром он сам объявится. И заснула, теперь уже до утра.

Утром Саша спал в своей кровати. Я не утерпела, и заглянула к нему в комнату.

Сама себя обругала: какое мне дело до этого озабоченного мальчишки?

С другой стороны, почему бы не полюбопытствовать? Всё равно Сашино тело не давало мне покоя, заставляя каждое утро тренироваться. Оно выполняло такие упражнения, что я видела лишь один раз, в кино про йогов. Впрочем, йогам было далеко да моих номеров. Казалось, костей у меня нет вовсе. То есть, когда надо, они хорошо держали тело, но, если надо было завязаться узлом, кости становились гибкими и податливыми. Я восторгалась новыми обретёнными способностями, с удовольствием разминалась по утрам, и злилась на Сашу-мальчика, что он не составляет мне компанию. Зачем он мне нужен? непонятно.

Проснулись Беловы-старшие, разбудили младшего, папа с досадой ему выговаривал, что так спокойно спать могут только совершенно равнодушные люди. Саша ворчал, что, если он будет валиться от усталости и недосыпа, никому лучше не станет.

-Меня вы сегодня опять потащите в свои клёвые места? – елейным голосом спросила я.

-Куда же мы без тебя! – жизнерадостно ответил папа Саши, - уж извини, ввязалась в дело, спрятаться не сможешь.

Мне оставалось только вздохнуть: я была привязана к Саше-мальчику, стоило удалиться друг от друга на километр, как нам становилось не по себе.

Сашка, ведьма, встретимся, я тебе всё скажу всё, что о тебе думаю!

Как только приехал дед Саша, все засуетились, и бросились из квартиры.

-Сколько можно уже собираться? – с тоской спросила я Сашу, - пока мы тут ходим по магазинам, сестра охотиться на мышей!

-По крайней мере, ей там не жарко.

-Да, сейчас она спит… хорошо, если одна!

-Успокойся, тебе же сказали…

-Сказали! – воскликнула я, - я вспомнила!

-Что ты вспомнила?

-У меня вчера, или позавчера, должно было начаться! Ты понимаешь, что это значит?

-Что?

-Ну, ты и дурной! Столько с девочкой живёшь, и ничего не понял! – сквозь стиснутые зубы прошипела я.

-Говори прямо, вечно ты загадками говоришь!

-Все волки сейчас будут за ней бегать, весь лес сбежится на её запах!

-Только этого нам не хватало! – стал белым, как мел, Саша-мальчик, - папа! папа! нам надо, как можно скорее ехать за моей Сашей!

-Что ещё? – недовольно спросил Иван Александрович, залезая в машину.

-У Саши течка!

-Что ты орёшь на всю улицу?! Даже если это так, мы не успеем. А если успеем? Как ты себе представляешь наши действия? Ты будешь соискателем?

Такого цинизма я даже от мужиков не ждала. Саша тоже. Он остановился, как будто его ударили, и, не стесняясь, зарыдал.

Папа смягчился, вылез из джипа, и обнял расстроившегося сына:

-Успокойся, сынок, ты же видишь, мы не волшебники, чтобы в один миг перенести тебя к ней. Я не хотел тебя обидеть, хотел только слегка охладить твой пыл.

-Однако, шуточки у тебя, Александрыч, - недовольно покачал головой Саша-дед. Он тоже вылез из-за руля, забрал у папы сына, и посадил его на заднее место. Показал мне взглядом, чтобы я села рядом с ним и загнал папу в машину.

Пришлось мне взять Сашину голову, положить себе на грудь, и успокоить его, приговаривая, что всё будет хорошо, что всё это мои выдумки, что никаких волков в лесу нет.

Саша немного успокоился, но от меня не отвернулся, так и лежал у меня на плече, всхлипывая. У меня тоже слёзы навернулись на глаза: я поняла, что дико завидую своей сестре.

Сегодня мы недолго ездили по магазинам. Купили несколько бухт верёвок с крючьями, удочки и всё, что к ним прилагается, негасимые спички, и такие вещи, которые я не смогу назвать. Меня уверяли, что без всего этого нам не выжить в тайге.

-Одна девочка живёт, даже без одежды, а три мужика набивают неподъёмные рюкзаки, да ещё говорят, что вряд ли выживут, - съязвила я.

-В такой шкуре я бы тоже ни о чём не заботился, - ответили мне, - с нами будет ещё одна девочка, у которой нет ни шкуры, ни когтей. Может, ей стоит попробовать побродить по тайге без припасов?

Я ничего не ответила на такие глупости. Ни разу не была в лесу одна. И не собираюсь.

Потом мы съездили в часть, где служил папа, и набрали сухих пайков. Еле поместились в багажнике. Кто это всё понесёт?

-Распределим по рюкзакам. Кто не встанет, остаётся дома! – заявил папа Саши.

Я скрипнула зубами, и ничего не сказала. Пусть издеваются.

Вечером, сильно устав от дневных развлечений, я вдруг вспомнила Квазимодо.

Даже сон пропал. Я встала, и пошла к Саше-мальчику.

-Не спишь? – спросила я, присаживаясь к нему на кровать.

-Ложись, замёрзнешь, - предложил он.

-Не дождёшься! – фыркнула я, - ты лучше скажи, вы с Сашей можете делать пластические операции?

-А ты не поняла?

-Я понимаю, что вы со своими телами делаете внутри, можете так же сделать снаружи?

-Переделать не сможем, а вернуть изначально заданную форму, да.

Я даже задохнулась от радости: - У меня есть один знакомый, он сильно изуродован, ему вырезали язык, отрубили пальцы на руках, ну и… всё мужское. Можно вырастить новое?

-Само вырастет. Надо превратиться в тотемное животное, потом назад. Всё исправится.

-Что значит, в тотемное животное?

-Мы с тобой волки. Другие могут быть лисой, медведем, тигром, росомахой. Кто твой Квазимодо?

-Ты его знаешь? – удивилась я.

-Просто ты так его описала, прямо уродец из Нотр Дам.

-Я не знаю, кто он, - вздохнула я, - это трудно?

-Не очень, но опасно для окружающих. Он может напасть от страха за свою жизнь. Он же будет зверем.

-Посадить его в клетку!

-Можно и в клетку.

-Так ты согласен?!

-Валера, мы ещё не нашли Сашу.

-Я к чему веду? Если бы Женю Квазимодо привлечь к поискам…

-Не выдумывай! – перебил меня Саша, - ехать за ним в Питер? Сколько это времени займёт? Я и так с ума схожу!

-По тебе не видно. У тебя одно на уме: как бы затащить меня к себе в постель! – Я поднялась, и, гордо подняв голову, ушла к себе. На кухню. Там я включила свет, и налила себе чаю.

На огонёк приплёлся Саша, молча сел напротив меня, тоже налил чай.

Не успел он придумать тему для разговора, как появился папа Саши.

-Что приуныли, молодёжь?

Мы промолчали. Мне было чуточку стыдно перед Сашей. Может, он и мечтал о том, что я сказала, но за Сашу-девочку он переживал по-настоящему.

-Завтра вылетаем! – не утерпел папа.

-Куда вылетаем? – удивилась я.

-А вылетаем мы в Самару, - был ответ, - Надо перехватить вашу Волчицу на подходе к Волге.

-Вы думаете, она ещё в том районе?

-Где же она?

-Саша, где она? – спросила я Сашу-мальчика.

-Направление северо-западное, насчёт расстояния ничего сказать не могу.

-Ты знаешь, где она? – удивился папа.

-Направление чувствую. Чем ближе будем, тем определённее могу сказать.

-Чудеса! – сказал папа, - неужели вы действительно связаны?

Саша, молча, кивнул.

-Спать будем?

-Сколько за сутки пробегает волк? – спросила я.

-От сорока до семидесяти километров, - ответил Саша.

-Значит, максимально он убежал на сто сорок километров. Завтра будет за двести. Будем догонять? Мы столько не пробежим.

-Зато можно взять след оборотня.

-Я и без следа её учую. Можно встать у неё на пути, и ждать. Она сама прибежит.

-Значит, надо рассчитать точку пересечения.

-Ей надо ещё охотиться, - заметила я, - где-то спать.

-Верно, - согласился папа, исходя из этого, будем считать, что она бежит со скоростью 55 км. в час. Так что, ребята, отдыхайте, считайте, что волколак у нас в руках.

-Папа, не обзывай мою невесту, - поморщился Саша.

-Хорошо. Она не загрызёт тебя ночью?

-Обязательно загрызёт! – не удержалась я, - я бы загрызла!

-Есть повод? – удивился папа.

-Ещё бы!

-Она всё выдумывает! – покраснел Саша.

-Смотри, Саша, - погрозил пальцем папа, - даже я тебя защитить не смогу.

-Папа! Ты же видишь перед собой Сашу?

-Где?

-Разве Валера тебе не напоминает Сашу?

-Они же близнецы, конечно напоминает.

-Потому меня и тянет к ней.

-Саша, я тебя предупредил, не играй с огнём. Была бы простая девочка, а то – ведьма.

-Я люблю её.

-Вот и люби её, а не тех, кто на неё похож. Всё. Всем спать.

Папа увёл Сашу, я погасила свет и легла. Попробовала приказать себе уснуть, и уснула.

Мне приснилась волчица.

-Ты спишь с моим женихом? – рычала она, - загрызу!

-Не нужен он мне! приходи и забирай своего противного Сашку.

-Положила на него глаз, неблагодарная!

-Я вынуждена быть рядом с ним, это ты наворожила!

-Держи себя в руках, а не то… - волчица оскалилась и вцепилась мне в горло. Я начала задыхаться, и проснулась. Отбросив с головы одеяло, я глубоко вздохнула. Приснится же! Напугал меня вчера Иван Александрович!

Я поднялась, пошла в ванную. Хотела заняться разминкой, но Иван Александрович велел собираться.

Приехал дед Саша. Мы загрузили свои вещички, уже уложенные по рюкзакам. Вчера долго их укладывали, по каким-то таблицам папы. Уложили, надели костюмы, надели рюкзаки. Я поняла, что могу стоять, но ходить далеко вряд ли. Но промолчала. Теперь наше снаряжение везли на машине, потом полетим на самолёте, так что можно расслабиться. Путешествие началось.

Саша. Поиски начались.

Вы летали на транспортных самолётах? Вот и я о том же. В последнее время только и летаю, что на них. Стюардессы тут не ходят, обед не разносят. Лавки жёсткие вдоль бортов, ни окошек, ни дверей. Когда мы летали с Сашей. Нам устраивали крохотную комнатку, прикручивали мягкие кресла, старались, чтобы наше путешествие было приятным. Здесь же было всё по-армейски просто функционально. Переговоры по шлемофону, хорошо хоть, удобства есть, и то надо спрашивать разрешения.

Иван Александрович дал запрос по оборотням. Пришли интересные ответы. Оборотней было немало. Все злобные убийцы скота и малых детей. Причём бесчинствовали они уже давно. Наша ещё не проявила себя.

Может, мне самому обратиться волком и побежать на поиски?

Раньше надо было думать. Когда Саша предлагала. Сейчас только мне осталось потерять разум. Смешной папа, спросил, не загрызёт ли меня Саша. Нет. Не загрызёт. Разве что будет грызть всю жизнь, да и то навряд ли. Такая девочка не может пить кровь. А и пусть пьёт! Лишь бы была рядом!

Я закрыл глаза, представил её рядом, тепло разлилось в груди, я позвал Сашу. В ответ раздался тоскливый вой. Саша, Саша…

В Иркутске мы сделали посадку. Пока самолёт заправлялся, вышли подышать.

Пока гуляли, папа принёс известие, что волк-оборотень появился на Алтае.

-Папа, перестань собирать всякую ерунду, - сказал я, - Саша не оборачивается человеком. Если бы она оборачивалась, мы бы уже связались друг с другом. Я пытался с ней поговорить, она воет.

-Так она близко?

-Я же говорю, расстояние я не могу определить, направление прежнее.

-Надо дать Саше карту, пусть возьмёт азимут, - язвительно сказала Валера.

-Я тебя превращу в змею! – пообещал я.

Валера ожгла меня презрительным взглядом, и отвернулась.

Никого я не превращу в змею, даже если захочу: Валера уже научилась владеть телом.

Через несколько минут нас пригласили на посадку. Следующая наша посадка была в Новосибирске.

Наш тяжёлый турбовинтовой самолёт летел со скоростью дремлющего гуся.

Мы успели выспаться, поскучать, прежде чем объявили посадку.

-Ну, что? – спросил меня папа, когда мы вышли из самолёта. Я пожал плечами и промолчал. Саша была где-то впереди, при попытке контакта жалобно выла.

Что значил этот вой, я не мог понять, пока находился в человеческом обличье, обратиться волком я не мог, иначе потеряли бы и меня… Убежал бы к своей подружке! Я даже хихикнул, представив себе такую картину.

-У тебя там как, с рассудком? – по - своему понял свой смех папа. Я промолчал.

Дед Саша внимательно рассматривал карту.

-Смотрите, - сказал он, - если мы не перехватим волчицу вот в этом районе, она побежит по Алатау через Казахстан. Мы туда сможем проехать?

-С оружием? Вряд ли. Хотя сплошной границы у нас нет, но появляться в чужой стране с оружием весьма чревато.

-Что за оружие ты прихватил? – подозрительно спросил Саша-дед.

-Какое надо, такое и прихватил, - рассеянно отмахнулся папа. А я подумал, что без своего верного «Калаша» папа в лес не ступит. Так потом оно и оказалось.

-Может, нам организовать засаду километров за двести от границы?

-Так далеко? – удивился я.

-Кто вас, оборотней, знает! – ответил дед Саша, - ты можешь сказать суверенностью, сколько сможешь пробежать, будучи волком?

-Я никогда в волка не обращался, - признался я.

-А в кого ты обращался? – не отставал настырный дед.

-В об… - чуть не прокололся я, - в этого, человекообразного.

-В снежного человека, что ли? – напрямую спросил папа.

Я не выдержал, и расхохотался. Это был бы номер! А в кого я преобразовывал своё тело? Всё-таки на обезьяну я был мало похож. Откуда я знаю, на кого я был похож?! Что я, в зеркало любовался? Я делал так, чтобы было легко бегать по деревьям, скакать с ветки на ветку. При этом оставаясь при трезвом уме, и твёрдой памяти.

Хотя чувство свободы и силы пьянит лучше вина! Будем в тайге, обязательно попрыгаю.

-Снежный человек силён, но неуклюж, - ответил я. Все ждали, что я скажу, и отмолчаться не удалось, - на мартышку я не тяну. Что-то вроде гиббона…

Я не ожидал такой реакции. Ладно, Валера упала на бетон, она так сделала бы, скажи я, что превращаюсь в прекрасного принца, но папа с дедом Сашей!

Особенно последний. Я не ожидал, что его реакция больнее всего заденет меня.

Я надулся и больше ни с кем не разговаривал. Напрасно Валера просила отряхнуть её.

-Гиббончик ты наш, - ласково пропел папа, не обижайся, у тебя слишком небогатая фантазия!

-Зато у вас слишком богатая! – огрызнулся я, - теперь даже не просите, не покажу, как это делается.

-Шутки шутками, - сказал дед, - а в образе гиббона Саша могла бы уже преодолеть расстояние от Тамбова до Волги!

-Саша не превращается в обезьяну! – резко сказал я, - она была против таких экспериментов, она говорила, что силу надо набирать методично, каждодневной тренировкой, а не изменением структуры мышц!

-Ну и кто оказался прав? – поинтересовался папа.

-Я в одном оказался неправ, - вздохнул я, - Саша пыталась обращаться в волчицу под моим контролем, а я боялся. Мне кажется теперь, что она обратилась вовсе не от ревности, она должна была это сделать, потому что волк – её тотемный зверь.

-Ты такие умные вещи говоришь, - вставила Саша, - ты же говорил, что ты тоже волк, а обращаешься в обезьяну! – снова заржала Валера.

-Дурочка ты, - беззлобно ответил я, - Я не обращаюсь, я переделываю свой облик. Это совершенно разные вещи! И я могу контролировать обращение!

-Мы так просто говорим о ликантропии, - сказал дед Саша, - как будто всю жизнь с ними прожили.

-У моего сына невеста – оборотень, сам он – гиббон, а ты смеешь удивляться! – захохотал папа. По - моему, у него истерика.

-Где будем высаживаться? – хмуро спросил я, думая, поверили они мне, или сочли мои слова глупой выдумкой. Ладно, хоть не заставили продемонстрировать чудеса обращения.

-Парашютов у нас нет, придётся лететь до конца, - решил папа, - там Саша понюхает воздух, и скажет, куда бежать! – Я заскрипел зубами.

Скрипи, не скрипи, а папа есть папа. Я не стал хвастать, что могу победить даже его, если буду в образе… Ладно, замнём! Будущее покажет.

Так как мы летели на запад, день никак не кончался. Когда мы прилетели в Самару, был полдень. Как говорил папа, я понюхал воздух, и сильно удивился. Саша была на востоке.

-Я предупреждал, - противным голосом сказал дед Саша. Все промолчали. Перехватить оборотня не удалось. Теперь надо идти по следам.

Все стали смотреть на папу. Папа терпел, хоть и стал красный, как рак.

-Хватит меня сверлить! – прикрикнул он на нас, и мы дружно заинтересовались происходящим на военном аэродроме. На аэродроме происходило сонное движение аэродромной прислуги, жаркое солнце начало выжимать из наших тел пот.

Когда мы снова посмотрели на папу, то его уже не было. Даже я протёр глаза. Вот он был, и вот его нет. Оказывается, он забрался на проезжающий мимо кар и поехал на командный пункт. Мы поплелись к багажному люку своего самолёта принимать свои пожитки.

Скоро пришёл сияющий папа и сказал, что нам несказанно повезло, и мы через два часа вылетим обратно на прекрасном самолёте. Ан-2 называется.

Через два часа мы, одуревшие от духоты, снова вышли на лётное поле, и папа привёл нас, нагруженных под самую завязку, к биплану типа «кукурузник». Пока мы, разинув рты, осматривали это чудо техники, папа весело разговаривал с пилотами.

Дед Саша рассказывал нам, как, будучи в нашем возрасте, летал на таких самолётах, которые уже тогда казались ему жутко старыми. Меня пробила дрожь от его слов.

Что мне стоило пробовать превращаться в орла?!

Но делать было нечего. Побросав на входе свои рюкзаки, мы расселись на откидных лавочках. Я внимательно осмотрел свою. Вроде закреплена неплохо. Валера скептически хмыкала, наблюдая за мной: она была, по-видимому, смелой девочкой.

-Не боись! – сказал мне пилот, запирая дверь на обычный оконный шпингалет, - не оторвётся! Проверено крупными мужиками. Главное, пристегнись покрепче, и подругу привяжи!

«Подруга» смерила меня презрительным взглядом и уселась на свою металлическую скамеечку с крохотной подушечкой, нашла ремень и пристегнулась, гордо подняв голову. Я последовал её примеру, правда, скамеечка сначала вырвалась из рук и громко щёлкнула о борт нашего судна, но я, ни на кого не глядя, справился с капризной скамейкой, и тоже утвердился на своём месте.

Тут первый пилот запустил двигатель, и мы перестали слышать друг друга, второй пилот проверил, хорошо ли мы пристегнулись, и самолётик начал выруливать на взлётную полосу.

Только тут я заметил все щели и дыры, которые находились между пилотской кабиной и пассажирским салоном. Причём дыры эти были не в кабину, а наружу.

Когда самолёт оторвался от земли и поднялся в воздух, в эти щели стало немилосердно дуть. Я оглянулся, и посмотрел в иллюминатор. Лучше бы я этого не делал. Крепление крыла было сломано, и перевязано синей изолентой. кусок ленты отклеился, и трепетал на ветру.

Я отвернулся и предал себя в руки судьбе и искусству лётчиков.

Полёт не был скучным. Нас трясло, бросало и швыряло, как на грузовике, который несётся по ухабам, не разбирая дороги. Я потерял счёт времени, думал, что эта поездка не закончится никогда. Но всему приходит конец. Мы приземлились на какой-то поляне, гордо именуемой здешним народом аэродромом.

Пошатываясь, мы выбрались наружу, причём пилоты со смехом сказали, что весьма нами довольны, не пришлось нам мыть за собой салон. Хорошо, что у меня нет морской болезни. Саша... то есть Валера, даже не побледнела, папа с дедом вообще шутили и смеялись, как молодые. Скоро я деда Сашу буду называть своим дедом. Мне он нравится.

-Нюхай воздух, - предложил он мне, и я, услышав его голос сквозь звон в ушах, указал направление рукой: я был слегка дезориентирован.

-Обогнали! – радостно сказал папа, потирая руки, - теперь можно и отдохнуть. Здесь есть постоялый двор, пошли.

Я помог Валере навьючить рюкзак, снарядился сам, и мы пошли в сторону посёлка, или деревни, не знаю. Тем не менее, изба, где находилась маленькая гостиница, мне понравилась. Особенно открытый ресторан под навесом. За всё время мы слегка перекусили сухим пайком в тряском самолёте. Нет, не подумайте, что на «кукурузнике», там за куском надо было бы прыгать по всему салону, на тяжёлом грузовом самолёте.

В гостинице присутствовал цивильный туалет и даже душ!

Валера сразу оккупировала сначала одно, потом другое, и мы терпеливо ждали, переминаясь с ноги на ногу. Заняли мы одну комнату, нас было четверо, но Валера даже не хмыкнула, до того устала.

Зато, когда она переоделась в голубенькие джинсовые шортики и лёгкую блузку, у меня пропала вся усталость. Я смотрел на Валеру, а видел Сашу, хотя Саша всегда одевалась более скромно, как мальчик. Но наваждение было так сильно, что я оторвал от Валеры взгляд, лишь получив крепкую затрещину от папы.

-Я тебе что говорил, негодник? Куда пялишься?!

-Но это Саша! – обиженно воскликнул я, - только внутри Валера.

-Вот и уважай не форму, а содержание. А ты, Валера, будь скромнее.

Валера фыркнула, и спросила, во что ей одеться, чтобы все от неё отвернулись раз и навсегда. Никто не нашёлся, что ей ответить. Во что бы она ни нарядилась, я буду видеть в ней Сашу.

Мы расположились на веранде, с которой была видна сопка, уже тронутая желтизной и багрянцем, под сопкой текла речка, шириной метров двадцать, и деревянный мост, перекинутый через неё, и заказали ужин. Среди меню были медвежатина, козлятина и кабанятина. Мне было всё равно, я сказал, чтобы папа выбрал для всех.

Дед Саша заказал себе что-то лёгкое, жалуясь на не очень здоровый желудок.

Папа ещё купил фляжку коньяку.

Дед отказался, сказав, что у него завтра будет всё болеть, я тоже, хотя мне никто и не предлагал, папа сказал, что смотреть на пьяную обезьяну ему хочется меньше всего.

Я проглотил шутку. Пусть папочка шутит.

За соседним столиком я услышал интересный разговор. Вначале не прислушивался, потом весь обратился в слух.

Разговаривали двое мужчин лет тридцати, может, больше:

-Я говорю тебе, это был ручной волк! Может, даже, не волк, собака, похожая на волка.

На ней был ошейник с обрывком цепи.

-Так этого волка все знают!

-Знают?

-Ну да! Он у многих кур пощипал.

-Кур ворует? Он же не лиса, ему надо коз, или ягнят давить!

-Может, она на диете! – захохотал собеседник.

-Ты хочешь сказать, что это волчица?

-Конечно, волчица, тебе любой охотник это скажет.

-Тогда это многое объясняет, - задумчиво произнёс собеседник, а я в это время толкнул ногой папу, привлекая его внимание. Папа у меня всё понял с полужеста, и тоже стал слушать.

-У нас потерялся ребёнок. Мальчик. Ушёл в лес пока мы обустраивали лагерь. Я чуть не поседел, хотя вряд ли мне это дала сделать моя жена. Прибила бы чем – ни будь.

Хотя сама виновата, - добавил он, помолчав.

-Так вот, кинулись мы на его поиски. Долго искали, не нашли, вернулись к лагерю, видим, там эта волчица стоит, а рядом наш Ваня, за обрывок цепи держится.

Мы подойти боимся, а волчица увидела нас, что-то сказала Ване. Ваня заплакал, и стал обниматься с волчицей. Потом она исчезла, как сквозь землю провалилась.

-Ты говоришь, они разговаривали, твой мальчик, и волчица?

-Я даже не удивился. Дети понимают язык зверей.

-А вот я думаю, что это оборотень. Надо его выследить и пристрелить.

-Что ты такое говоришь?! Пристрелить за такое дело?!

-Оборотни, они такие. Одного спасут, другого съедят.

-Я лучше пойду в церковь, ей свечку за здравие поставлю.

-Ну-ну, иди в церковь, а я пойду, ружьё достану…

Я понял, что мы близко от цели, и что надо спешить. Саша в опасности.

Поняли это и остальные члены нашей экспедиции.

Я прислушался к себе. Волчица где-то в соседнем лесу. Хотя, что значит соседний лес?

Километров сто - сто пятьдесят от нас.

Толик.

Сколько я себя помню, я любил Сашу. Впервые я увидел её в первом классе.

Я тогда, конечно, не знал, что это было за чувство, мне просто нравилась эта девочка, вот и всё. Нравилось смотреть на неё, быть рядом, особенно, когда она принималась воспитывать, или приводить мою причёску в порядок, я сразу замирал на месте, затаивал дыхание и надеялся, что этот миг никогда не кончится.

Так прошло много лет. Потом Саша вдруг заявила, что она мальчик.

Для многих это было шоком. Девчонки отвернулись от неё, потому что она задирала перед ними нос, мальчишки презирали её за о, что она решила к ним примазаться, не имея на это права. А я совсем не обратил на это внимания, мне было всё равно, кем считает моя любимая. Рано, или поздно, это её увлечение стилем томбой пройдёт, и мы будем дружить, как мальчик и девочка.

Пока же нас стали дразнить. Я оказался Олей, Саша оказалась мальчиком.

Она действительно стала держаться, как мальчик, даже вступаться за меня.

Потом эта история с фотоателье, потом с Вовчиком.

Я хотел умереть от стыда, но Саша не дала. В смысле, умереть не дала.

Мне доставляло удовольствие смотреть на её окно, спрятавшись в кустах, пока меня не нашёл брат Саши Юра. Он привёл меня к Саше, и Саша сказала, что я ей нужен.

Это было счастье. Не знаю, почему, но после того, как её особенно сильно избили, она сильно переменилась, стала себя защищать, и скоро завоевала уважение в школе и в классе. Завела друзей, куда вошёл и я. С её помощью мой папа бросил пить, сошёлся с тётей Яной, и наша семья стала жить хорошо. Я перестал голодать, набрался сил, и, когда организовали секцию самбо и футбольный клуб, я с удовольствием боролся и бегал за мячом.

Конечно, когда Саша Белов объявил мою Сашу своей возлюбленной, я был в шоке.

Это был удар. Много слёз я пролил в подушку, но Саша выбрала его, и я, ради счастья Саши, смирился с ролью их друзей.

Вы когда-нибудь присутствовали близко от любимой, когда она милуется с другим?

Что вы будете чувствовать? Мне приходилось зажать слёзы и крики в кулаке, и мило им улыбаться, хотя хотелось перегрызть ком-нибудь из них глотку, или себе. До своей глотки мне было не добраться, оставалось грызть свою подушку.

Потом Саша предложила полюбить Валю. Валя очень хорошая девочка, но первая любовь была моей последней любовью, и я терпел всё. Да, я готов был держать свечку перед их постелью, если бы Саша меня попросила, не удивляйтесь.

Саша Белов со временем тоже попал под её обаяние, и выполнял, или готов был выполнить любые её капризы.

Но я совсем слабохарактерный. Я, наверно, рождён для роли Пьеро, вечного страдальца, безнадёжно влюблённого в Мальвину.

Мои страдания были разбавлены Сашиным вниманием, когда мы были рядом, я забывал и прощал ей всё, мы даже подружились с Сашей Беловым, и доверяли свои тайны. Он тоже готов был многое для меня сделать, кроме одного. Выбери Саша меня, и он остался бы в роли воздыхателя. Так распорядилась судьба. Даже когда они поссорились, я страдал вместе с ними, ни на минуту не подумав, что могу заменить Саше Сашу. Все страдали от их размолвки, все чувствовали напряжение, и были обрадованы, когда всё это закончилось.

И вот теперь, звонок Саши Белова, который рассказал мне эту ужасную весть.

Спросонок я ничего не понял, решив, что это розыгрыш.

Сначала я привёл себя в порядок, умылся, почистил зубы, размышляя, что бы значил этот звонок. Потом позвонил Вовке и назначил ему встречу возле Сашиного дома.

У нас был ключ, и мы зашли в квартиру. Следы разгрома подтвердили предположение Саши о происшедшей ночью трагедии. Перевёрнутый стол, разбитый компьютер. Сдвинутая с места кровать, цепь, привязанная к ножке кровати, и порванная. Я узнал эту цепь, Саша покупала её в магазине «Друг» позавчера. Я позвонил Юрику и попросил приехать.

Втроём мы подумали, что делать.

-Надо идти к папе, - сказал Юрик, - нужно продолжить терапию, и посоветоваться с ним.

-Твой папа ещё слишком слаб, - возразил я, - и он слишком любит Сашу, чтобы сейчас ему это говорить. Ему будет хуже.

-У него команда, - возразил Юрик, - они могут что-нибудь придумать.

-Если бы Саша снова обратилась человеком, можно было ничего не делать, вернулась бы, а теперь? Где её искать? У нас одна примета: ошейник и обрывок цепи. Мало, что ли, таких собак бегает?

-Она не собака, а волк, разница большая.

-Тем более, - сказал я, - в каком лесу её искать?

-Папины спецы найдут её где угодно.

-А ты? – подал голос Вовка, - ты же мог с ней говорить мысленно?

-Она не отзывается, - пригорюнился Юрик, - Или далеко, или не понимает меня. Пошли к папе.

Папа Саши и Юрика был уже в сознании, улыбался нам и шутил. Только когда речь зашла о Саше, повисла нехорошая тишина. Мы не знали, как сказать папе, что его дочь сбежала в лес.

-Юрик, что произошло? – спросил папа.

-Саша, она… - начал Юрик, и замолчал. Я тоже не мог признаться. Тогда слово взял Вовка: - Сбежала Саша.

-С кем? – дивился папа.

-Наверно, с волками, - пожал плечами Вовка.

-С какими ещё волками? – удивился папа.

-Папа, она обернулась волчицей, и убежала, - наконец-то решился Юрик.

Папа даже приподнялся на кровати: - Что ты несёшь, Юра!

-Ничего я не несу! Я говорю правду! Вот, ребята подтвердят.

Мы подтвердили. Как это ни невероятно, но произошло именно это, и теперь Саша в волчьем обличье бегает по лесам в поисках жениха.

-Какого жениха? – спросил папа, - волчьего?

-Она хочет погрызть Сашу, - сказал я, - она его ревнует к Валере.

-Я или брежу, или чего-то не понимаю. До моего ранения Сашки уехали во Владивосток. Так?

-Так, - сказал я.

-Потом моя дочь приехала, чтобы спасти меня?

-Нет, - сказал я.

-Мне приснилось?

-Нет.

-Она была у меня?

-Да.

-Толком объяснить можете? – рассердился папа.

-Папа, чтобы не терять времени, Саша с Валерой обменялись телами. Саша была здесь, помогала тебе, а Валера в её теле, осталась в Приморье, с Сашей. Понимаешь теперь?

-Что я должен понять? Поверить в этот ваш бред?

-Можешь не верить, - сдался Юрик, - от этого ничего не изменится. Саше всё равно мы не сможем помочь. Если бы ты был здоров, организовал бы поиски. Впрочем, если бы ты был здоров, ничего такого не было бы. Всё, давай приступим к процедурам, Саша там уже организовал поиски.

-Что значит, организовал? Что получается? Совершенно посторонние люди ищут мою дочь, а я здесь отлёживаюсь?

-Папа, тебе нельзя ещё ходить, ложись, мы проведём ещё процедуру, и посмотрим, как ты себя будешь чувствовать, потом можно будет поговорить.

-Да, я очень слаб, - согласился папа, - но попросить своих бойцов я могу?

-Что они сделают? Пристрелят её?

-Не говори чепухи. У нас есть усыпляющие дротики.

-Хорошо, поговорим через полчаса.

Я звонил Саше. Телефон не отвечал.

Через полчаса папа стал себя чувствовать настолько лучше, что вызвал к себе заместителя.

-Принеси мне сюда мою форму лесного диверсанта. И сам готовь взвод, мы идём ловить волчицу.

Заместитель ничего не стал его спрашивать, он спросил у нас, когда мы вышли в коридор, что мы сделали с его боевым командиром, и можно ли ему теперь доверять.

-Ваш командир в здравом уме, и твёрдой памяти, - ответили мы ему, - Только рассказывать всё вам мы не будем, поверьте своему командиру, он знает, что делает.

-Мы поддержим его в пути, - пообещал Юрик.

-В каком пути? – возмутился папин заместитель, - вы - то куда собираетесь?!

-Поверьте, без нас эта авантюра не состоится! – воскликнул Юрик, - этот поход имеет смысл или с нами, или не имеет смысла вообще.

Спецназовец в ступоре, мы стоим гордые в сознании свое важности.

-Если не верите нам, спросите батю, - подал я голос.

-Если даже так, где я на вас найду робу? Ладно, на больших, а на этого дошкольника?

-У меня есть комбинезон камуфляжный, - робко сказал Юрик.

-Возвращаемся к командиру, - махнул рукой зам.

-Вы маме эту чушь про Сашу не говорили? - спросил нас папа.

-Не успели ещё, - проговорил Юра.

-Вот и не говорите. Вообще ничего. Будет спрашивать про меня, скажите, поправляется, но пока просил её не беспокоиться, не приходить, я хочу ей сделать сюрприз. Слушайте, а вы можете меня поставить на ноги?

Мы переглянулись: - Нууу – затянул Юрик.

-Что ты воешь, как сестрица, ты прямо говори.

-Если бы сестрица…

-Если бы да кабы, - передразнил его папа, не можешь, так и скажи.

-Почему же не могу? – обиделся Юрик, - я ещё сестру учил.

-Так можешь, или нет?

-Нужен мощный источник силы.

-Где его можно взять?

-Можно у людей.

-Ещё где?

-Саша умеет черпать из пространства. Только немного. Я не умею.

-Значит, нужны люди?

-Да, здоровые и толстые.

-Толстые здоровыми не бывают, - засмеялся папа.

-Потом будут, - пообещал Юрик.

-Любишь ты, Юрик, тень на плетень наводить. Ты же видишь, я поверил вам, зачем теперь осторожничать? Нужны повара потолще, правильно?

-Ещё нужны молодые парни лет двадцати, и девушки, - не моргнув глазом, сказал Юрка.

-Раздевать догола их не нужно? – подозрительно спросил папа.

-Сестра проводила такой эксперимент с Сашей. Имело поразительный успех.

Папа горестно вздохнул: - Я уже готов на всё, будут ли готовы на всё девушки?

-Попроси своих друзей, они всё организуют…

Что было дальше, я не знаю, нас с Вовкой не допустили. Зато мы на другой день встречали Сашиного папу на его старой квартире, весёлого, и почти здорового.

Он ещё раз взял с нас честное слово, чтобы мы молчали, что он поправился, а ещё крепче нам надо было держать язык за зубами, каким образом он это сделал.

Папа Саши увёз нас на свою базу, где мы переоделись в камуфляжную форму. Сразу скажу, форма была женской, но мы не переживали: не на танцы едем, в лес, к волкам.

Юрик тайком от мамы стащил свои вещи, сказав ей, что ещё недельку побудет с нами.

Не знаю, обманули мы маму, нет ли, нас это уже не волновало, мы уже грузились в вертолёт. Дядя Ваня был уже обычным, командиром. Отдавал чёткие приказы, и вся его команда, включая нас, исполняли его приказы, всё двигалось, как хорошо смазанный механизм.

Полёт на военном вертолёте запомнился мне тряской и грохотом винтов. Зато в иллюминатор открывались такие виды, что дух захватывало.

Никогда не думал, что в наших густонаселённых районах ещё есть такие места, где водятся дикие животные. Даже с высоты птичьего полёта (а может, благодаря этому) было видно, что густые лесные массивы, почти не тронутые человеком, тянутся на многие десятки километров.

Нас высадили на какой-то полянке, вертолёт даже не садился, он завис над поляной, и мы десантировались вместе с грузом. Поднимая бурю, вертолёт быстро поднялся и пропал за кронами деревьев. Как я был благодарен Саше, что она заставила меня заниматься спортом! В другое время я бы сразу свалился под тяжестью такого рюкзака, к которому к тому же было приторочено снаряжённое духовое ружьё с оптикой. На тренировку по стрельбе Иван Дмитрич дал нам час времени, больше не мог: Юрик сообщил, что волчица стремительно удаляется.

Теперь мы рысью бежали наперерез её курса, чтобы веером охватить предполагаемый маршрут волчицы. Наша задача была усыпить зверя, потом доставить её на военный аэродром и вызвать сюда всех заинтересованных лиц, то есть Сашу с Валерой.

Задача простая, но исполнить её оказалось нелегко. Не такой уж чистый лес нам попался. В зарослях подлеска мог спрятаться не только волк, но и лось.

Единственным спасением был Юрик. Поэтому с Иваном Дмитриевичем пошли мы с Вовкой и Юрик. Остальные получили приказ сидеть в засадах и слушать команды по рации. Да, мы все были снабжены хорошими рациями с гарнитурами вроде блютуза сотика. Очень удобно, и крепился хорошо, не стряхнёшь случайно. Работала рация постоянно на приём, чтобы сказать что-то, надо было нажать на капсулу в ухе.

Полдня мы бежали за Юриком, который петлял по лесу, как заяц. Маленький Юрик оказался необычайно выносливым, он загнал даже нас, которые каждый день бегали кросс. Юрик всё чаще оглядывался на нас недовольно, пока не махнул рукой и не скрылся в чащобе вместе с папой.

-Ну и что нам теперь делать? – отдышавшись, спросил меня Вовка.

-Будем действовать, как говорил Дмитрич, - пожал я плечами, на которые давил тяжёлый рюкзак, - организовываем засаду, и ждём. Готовим винтовки к стрельбе.

Что я узнал позже.

Мы с Юриком оторвались от пацанов. Я это заметил слишком поздно, чтобы возвращаться, Юрик показал мне жестом, чтобы я не беспокоился, и я поверил ему. У меня необыкновенные дети, я ими горжусь. Даже Сашей, которая сейчас водит нас по лесам.

-Папа, - сказал мне Юрик, - нам надо разделиться, - сейчас Саша здесь сделает петлю. Я заберу правее, а ты жди её вон за тем дубом. Я кивнул, и побежал к громаде дуба, неизвестно как умудрившемуся сохраниться до наших дней.

Ждал я недолго. Волчица выглянула из кустов орешника, и уставилась на меня, красивая, чем-то похожая на хаски. Морда с белыми щёчками. Я замер, боясь спугнуть её. Потом осторожно потянул ружьё. Волчица исчезла, чтобы через миг появиться в другом месте. Потом она сделала движение, как бы приглашая за собой. Я двинулся за ней. Так она и вела меня, то появляясь, то исчезая в кустах. Я никого не звал, иначе все сбежались бы на зов, и ушли с лёжек.

Я не был новичком в лесах, не только в городе нам приходилось охотиться на людей, но от своей дочери такого я не ожидал. Она заманила меня в волчью яму!

Почва вдруг ушла из-под ног, и я провалился в глубокую яму. Чудом я извернулся, чтобы не напороться на колья, всаженные на дне ямы. Но ногу всё-таки поцарапал.

Сверху показалась улыбающаяся волчья морда. Стрелять было невозможно, волчица внимательно смотрела на меня, и могла скрыться в любой момент.

-Спасибо, дочка! – в сердцах сказал я. В том, что это была Саша, я не сомневался: на широком ошейнике болтался обрывок цепи.

Дочка тяфкнула, и исчезла.

Я вздохнул тяжело, и попытался связаться с ребятами. Рация не работала. При падении я что-то повредил в ней. Всё одно к одному, или это оборотень ворожит?

Ждал я недолго. Скоро опять появилась морда волчицы. Убедившись, что я на месте, она скинула мне половину ещё тёплого зайца.

-Спасибо тебе за всё хорошее! – крикнул я своей дочке, - это такая изысканная месть?

Волчица широко улыбнулась, и снова тявкнула. Я понял так, что она пожелала мне приятного аппетита.

-Послушай, Саша, через некоторое время обратился я к волчице, - здесь неподалёку ходят твои друзья, и Юрик. Найди кого-нибудь, приведи сюда. У меня рация не работает.

Волчица слушала меня, смешно наклоняя голову то на один бок, то на другой.

Потом, как мне показалось, кивнула, и исчезла. Я остался один.

«Хоть волком вой» - придумал я такой каламбур. Ещё бы. Позор. Волк заманил охотника в волчью яму.

Толик.

Не знаю, сколько я просидел в засаде, когда сквозь кусты мелькнула серая шерсть.

Я вскинул было винтовку, но тут же опустил: в ухо мне дышала волчица.

Я медленно повернулся, и тут же узнал её: это была Саша. И на ошейнике было написано: SASHA. Я в восторге кинулся обниматься, но волчица отскочила в сторону, приглашая меня следовать за ней.

-Вовка!- крикнул я, - иди скорее сюда! Не стреляй!

Я дождался Вовку.

-Что орёшь? – спросил меня Вовка.

-Меня нашла Саша!

-Ну и где она?

-Вон, смотри! – я показал на волчицу, которая показала себя, - побежали за ней, она нас куда-то зовёт!

И мы побежали, закинув винтовки за спины.

Довела нас Саша до ямы, из которой ругался её папа.

Пока Вовка, по указке Ивана Дмитрича, искал длинную слегу, я присел на корточки перед волчицей, и поцеловал её в кожаный нос. Потом встал на колени, и обнял Сашу за шею. Я не плакал, просто слёзы текли из глаз от радости. Тогда Саша стала вылизывать мне лицо своим шершавым языком. Я смеялся, но не уворачивался от её поцелуев. Я был счастлив. Я тоже, когда удавалось, целовал её, куда придётся.

-Ты теперь останешься с нами? – спросил я её, но она встряхнулась. Я понял это, как «нет».

-Ты хочешь покусать Сашку? – волчица кивнула.

-А после того, как покусаешь, вернёшься? – она широко улыбнулась, а я ещё крепче обнял её за шею. Волчица ненадолго замерла у меня в руках, потом осторожно высвободилась и отошла на шаг, глядя на папу, который уже выбрался из ямы.

-Пошли домой! – строго сказал папа. Волчица отказалась.

-Ты понимаешь, что тебя рано, или поздно, пристрелят? – Волчица улыбнулась.

-Я понимаю твои чувства, и даже разделяю твою злость, но стоит ли оно того? Возвращайся домой, а мы притащим твоего обидчика, и ты разберёшься с ним здесь.

Волчица медленно покачала головой, и исчезла.

Я подбежал на место, где она только что стояла, но не увидел ни следа, ни колыхания веток, ничего. Как будто её и не было.

Я постоял и заплакал. Снова потерять Сашу было выше моих сил.

Валера. Вдвоём.

Хорошо хоть, что они не побежали в лес, на ночь глядя! Я так устала за эти перелёты, что хотелось только одного: спать! Как я была благодарна Деду Саше, что он тоже высказал предположение, что ночью в лесу мы никого не найдём, а сами потеряемся.

Я хотела его расцеловать.

В нашей комнате мы разобрали кровати и улеглись. Но где ни ляг в одной комнате, от Сашки далеко не уйдёшь. Теперь он разговаривал по телефону.

-Мне сейчас звонил Толик, - заявил он, - они с папой и Вовкой встречали мою Сашу...

-Ну и что? Почему она сейчас здесь? Или это не она?

-Она это, - уныло сказал Саша, - Толик сказал, что она бежит ко мне, чтобы покусать.

-Молодец, Сашка! – захлопала я в ладоши, - я бы тоже тебя покусала!

-Тише ты, - угрюмо сказал папа Саши, - волчица так укусит, что не обрадуешься.

-Неужели я с ней не смогу договориться? – робко спросил он, почему-то у меня.

Я неуверенно пожала плечами: - Откуда мне знать, что у неё на уме. Если захочет слушать, выслушает, не захочет, значит покусает. Но, я думаю, до смерти загрызать не будет. Зачем ты ей, загрызенный? Мяса она и в другом месте найдёт, поближе.

-Да, Саша, придётся тебе объясняться с дикой волчицей! – пообещал ему папа, - давайте спать, кто сможет.

Лично я смогла. Ещё как! Ещё отпихивалась, когда утром меня будили.

Все уже собрались, а я всё возилась со своим рюкзаком, и злилась. Да, проспала.

Сейчас все стоят и ждут меня, в душе проклиная девчонок, что вечно копаются.

Я уже кинулась к двери, вспомнила, что забыла винтовку. Пришлось снова снимать неподъёмный рюкзак, приторачивать винтовку, и пытаться надеть рюкзак снова.

Пока я пыхтела, открылась дверь, и вошёл Саша. Он, молча, помог мне надеть рюкзак и сказал: - Валера, нам надо с тобой отстать от всех.

-Зачем? – удивилась я.

-Там столько народу, она не придёт. Надо будет незаметно потеряться.

-Почему не предупредить?

-Думаешь, нас отпустят?

-Сомневаюсь, но так, уйти, как будто потерялись… они с ума сойдут!

-Можно незаметно сунуть записку папе, или деду.

-Пиши.

-Я написал и положил две записки, в два рюкзака. Ты согласна?

-У нас же есть рации!

-Выключим.

-Не нравится мне всё это!

-Надо положить конец этому. Меня уже достала эта неопределённость.

-Ты прав. Пошли, а то за нами придут.

Мы спустились на первый этаж и присоединились к охотникам. Их действительно набралось человек десять. Все с ружьями, некоторые с нарезными винтовками.

Я, конечно, не разбираюсь в оружии, услышала из разговоров. Какая чушь в головы приходит! Серебряные пули, осиновый кол! Средневековье, одним словом. Папа и дед совсем сникли, не знают, как отвязаться от охотников на оборотней.

Глядя на них, я уверилась в правоте Саши. Надо отстать, и приманить оборотня на запах Саши. Придётся ему не мыться, - посмеялась я про себя.

К этому времени мы подходили уже к мосту.

-Направление покажешь? – спросили у Саши. Саша махнул рукой вперёд.

-Не обманывай, иначе сам повиснешь на суку, - предупредили Сашу. Мне стало не по себе: они здесь все охотники, знают тайгу, как свои пять пальцев, куда от них скроешься? Даже если скроешься, где гарантия, что они не будут следить издалека?

Подстрелят мою сестричку, и всё. Серебряной пулей. Я так и сказала полушёпотом Саше. Саша и так был в плохом настроении, а тут вообще замолчал и задумался.

С утра было хмуро, теперь ещё появилась морось. В воздухе стало сыро и зябко, под ногами хлюпало. Теперь рюкзак казался милым и тёплым животным.

Интересно, каково в лесу волкам? Наверняка несладко. Сидят под ёлкой, проклинают погоду. Так бодро мы прошагали до полудня. Командир охотников скомандовал привал, и мы попадали, кто где. Наши папа и дед уже не были главными в команде. Охотники, узнав, что мы ищем волчицу, не присоединились к нам, а взяли нас с собой.

Почему так получилось? Папа с дедом хотели взять проводника. Теперь вон их сколько, и все бесплатные.

Мы с Сашей держались ближе друг к другу, но к старшим не подходили, чтобы никто ничего не заподозрил. Саша мне шепнул, что они с Сашей-девочкой умели разговаривать ментально, да я и сама это видела, когда ехали в поезде…

Я вспомнила ту поездку, где эти Сашки отчаянно скучали, и подумала, что это были одни из самых счастливых их минут: Саша-девочка сидела на коленях Саши – мальчика, разговаривают мысленно, ласкают друг друга…

А сейчас. Те же самые и морось. Сырость, хорошо, комаров уже нет. Романтика.

Я так ничего и не услышала, наверно, неспособная к этому.

-Да, - вздохнул Саша, теперь я вижу, что ты не Саша.

Мне стало обидно, но я промолчала.

Отдохнув и немного перекусив, мы двинулись дальше. Саша достал планшет, нашёл карту и внимательно стал её изучать. Мы шли на этот раз замыкающими, и нам удалось перекинуться парой слов.

-Скоро подъём, там будет ущелье, - шепнул мне Саша. Что дальше делать, я не поняла.

Но вот начался подъём, слева овраг стал, по мере восхождения, преобразовываться в ущелье, по его дну текла речка.

-Я тебе дам знак, где встретимся, - тихо сказал мне Саша, уходить будем ночью, можем в темноте потеряться, запомни место с кручёным деревом.

-Почему мы пойдём назад? – спросила я.

Саша удивлённо посмотрел на меня и промолчал.

Только сейчас я поняла, что он дал неверное направление, и морось нам на руку, смоет следы.

Когда начало вечереть, морось перешла в мелкий дождь, и мы остановились на ночёвку под кронами двух елей.

Мужчины развели костёр, сварили похлёбку, и потом, попивая чай, побаловали нас случаями из жизни оборотней.

Оборотень, по следу которого мы шли, никому ничего особенного не сделал, разве что съел несколько кур по пути на восток. Но врождённое чувство страха и ненависти к неизведанным силам толкало людей из тёплых домов в дождь и холод.

Оборотни - не потусторонние существа, не выходцы из ада, это свои, доморощенные твари. Из легенд, которые рассказывали охотники, мы узнали, что первая жена Адама, Лилит, с которой Адам развёлся из-за её склочного характера, ушла из рая и родила четверых детей. Если мне не изменяет память, двух мальчиков, двух девочек. Отдала она своих детей на воспитание Тигру, Медведю, Волку... волкам отдали девочку.

Теперь многочисленные потомки этой девочки могут обращаться в волков.

Лично мне кажется, что ненависть к оборотням исходит не от зла, которое причиняют или вовсе не причиняют оборотни, а от обычной зависти к удачливому волку – охотнику, конкуренту слабого человека.

Сейчас человек стал намного сильнее любого волка, но первобытная ненависть никуда не делась. Я невольно вспомнила людей, которые меня мучили, и содрогнулась, подумав, что никакой дикий волк не сможет причинить столько зла, как обычный цивилизованный человек.

Эти рассуждения охотников только добавили во мне уверенности присоединиться к Саше, сбежать от охотников, и искать мою сестру вдвоём.

Я ещё не спала, когда меня толкнул Саша, шепнув «пора».

Не притворяясь больше неуклюжим подростком, я лёгкой походкой пантеры испарилась из лагеря. Даже и красться было необязательно: дежурный сидел у костра, закутавшись в бушлат и пил кофе, чтобы не заснуть на посту.

Поодиночке, почти одновременно мы добежали до приметного дерева и переправились через бывший ручей. Наверно, в горах уже шёл дождь, и ручей скоро грозил превратиться в бурную речку.

Саша взял меня за руку и потащил за собой в чащу, вероятно, на зов своей дикой подруги. Среди чащобы оказалась небольшая полянка, на которой стояла избушка на курьих ножках. Конечно, Баба Яга давно покинула это жилище, но крыша, крытая корьём, ещё не протекала, очаг не развалился, даже не сломались полати.

Саша оставил меня в избушке навести порядок и достать необходимые для ночёвки вещи, а сам исчез во мраке ночи, сказав, что ушёл за дровами.

Вернулся он с мокрыми дровами, и задумчивый.

-Не томи, - не выдержала я, - говори, что узнал.

-Волчица где-то рядом, - разлепил губы Саша.

-Она тебя учуяла?

-Может, и учуяла, но её пугают охотники. Осторожничает.

-Я бы на её месте пришла бы ночью, и попила бы кровь, - полушутя сказала я. Саша кивнул: - Я тоже так думал. Давай спать, завтра сбегаю, найду её лёжку.

-Ты так уверенно об этом говоришь! – Саша улыбнулся гордой улыбкой:

-Завтра сама увидишь, только ничему не удивляйся.

Мы достали свои спальные мешки и расстелили их на полатях. Саша на нижнем ярусе, мне отвёл верхние. Там теплее, а он будет поддерживать огонь в очаге.

В рюкзаке у Саши оказалась жидкость для розжига, и огонь, хоть и с шипением, загорелся в давно остывшем очаге. Стало уютно, захотелось прижаться к плечу Саши.

Я сбросила с себя очарование и забралась наверх, ругая себя последними словами.

Думала, что не усну, но когда в следующий раз открыла глаза, увидела в крохотном окошке серый рассвет.

Саша уже готовил на очаге завтрак, то есть, разогревал консервы, порезал хлеб.

Я сбегала к ручью, умылась, под бесконечным сеющимся дождём и вернулась.

Саша подвинул мне банку рисовой каши с говядиной, сам задумчиво ковыряясь в своей посудине.

-Что-то ты сегодня такой нерешительный? – спросила я. Саша махнул рукой:

-Сейчас нельзя нервничать, пытаюсь успокоиться. Плохо выходит.

Я сочувственно покачала головой, но ничего не сказала, потому что, честно признаться, меня уже здорово утомил и поход, и дождь, и этот противный Саша, который в последнее время думает только о своей волчице...

Поев и попив чай, Саша начал раздеваться. Я с удивлением смотрела на него, не понимая, что это значит.

Раздевшись до трусов, Саша обратился ко мне:

-Я на поляне разденусь, повесь потом мои трусики под навес?

-Зачем? – одними губами спросила я, а сердце почему-то взволнованно застучало: мне приятно было видеть обнажённое мускулистое тело ненавистного Сашки.

-Чтобы не намокли, - и вышел под дождь.

«Мог бы и здесь...» - начала думать я, но не додумала, потому что Саша начал делать упражнения, которые обычно делают культуристы, выходя на сцену и показывая, какие мощные у них мышцы. Мышцы у Саши начали расти, он раздался в плечах, руки стали значительно длиннее, а тело покрыла густая светлая шерсть.

Саша снял трусы, оглянулся на меня, подмигнул мне своим серым глазом на звериной морде и, переваливаясь, пошёл к ближайшему дереву.

Я стояла, раскрыв рот. Вспоминала, как смеялась над его словами. Ничего он не был похож на обезьяну, Саша оставался быть прежним красивым Сашей, только в другом виде. Мне даже больше нравился его новый облик.

Вот он подошёл к дереву, и в один миг взвился по стволу вверх, скрылся в кроне, потом я увидела, как он, прыгая с ветки на ветку, побежал от дерева к дереву, пока не скрылся в лесу.

Я вышла из ступора, и вспомнила, о чём просил меня Саша. Подошла к тряпочке, валяющейся под дождём, и подобрала её. Мой нос почуял его запах. От этого запаха у меня внутри всё задрожало, внизу живота разлилось тепло.

Я встряхнулась и пошла к ручью, постирать трусики, чтобы избавиться от будоражившего меня запаха. Постирав, я выжала, как могла, и повесила под маленьким навесом над дверью.

Теперь осталось самое трудное: ждать. Самое женское занятие, терпения нам не занимать. Как бы я ни всматривалась в дождь, как ни приглядывала за поляной, Саша появился неожиданно. Зашёл мокрый и голый в избушку, подошёл к своему рюкзаку и начал искать там сухие вещи, нисколько не обращая на меня внимания.

Я тоже молчала, не отворачиваясь. Что я, голых парней не видела?

На этот раз, правда, никакого отвращения я, почему-то, не испытывала, мне было даже интересно наблюдать за ним, доставляло удовольствие видеть, как он одевается, вытершись сначала досуха полотенцем.

Одевшись, он, наконец, обратил на меня внимание:

-Нашёл я её лёжку. В пяти километрах отсюда. Меня она не учуяла, я с подветренной стороны подкрался, да ещё с дерева.

-Почему она не ищет тебя? – Саша пожал плечами:

-Надо подумать, как её выманить. И времени у нас для этого катастрофически не хватает.

Саша подошёл к очагу, налил себе кипятку и бросил в него пакетик чая.

-В принципе, я знаю, что надо сделать...

-Говори.

-Надо возбудить её ревность. Сейчас осторожность преобладает, если ревность подогреть, она оглохнет и ослепнет, будет искать меня без оглядки.

-И что мы должны сделать? Поцеловаться?

Саша посмотрел мне прямо в глаза, и я всё поняла.

-Нет! – воскликнула я, гневно глядя в его бесстыжие глаза.

-Тогда собирайся, пошли домой.

-Ты знаешь её лёжку, пошли к ней!

-Пошли, - пожал плечами Саша, не трогаясь с места.

-Что сидишь?

-Ты не поверишь, но я устал. Дай отдохнуть. – Саша прилёг на свой топчан и неподвижным взором уставился куда-то, что видел только лишь он один.

-Твоё предложение... Это невозможно, - решилась я сказать.

-Почему?

-Я тебе рассказывала уже. Хочешь послушать ещё?

-Ты сейчас в другом статусе, у тебя Сашино тело. Ладно, нет, так нет. Я не собираюсь насиловать тебя. Сейчас я отдохну, сходим к лёжке волчицы, и я вызываю папу.

Саша отвернулся к стене и замер. Может, уснул?

Я села у очага, подбросила дров в огонь и задумалась.

Предложение Саши казалось мне совершенно невыполнимым. Во - первых я не могу предать свою сестру, и так принесла слишком много ей бед, только вызвав подозрение. Как я посмотрю её в глаза? А если...

Вдруг я поняла. Я давно уже люблю Сашу. Давно. Как только увидела его.

Но тогда, в изуродованном теле я даже мысли не могла допустить о любви.

Потом действовала по инерции. Я была очень обязана сестре, и мысль о том, чтобы причинить её боль, мне казалась невыносимой.

Теперь же всё встало с ног на голову. Чтобы спасти сестру, я должна причинить её невыносимую боль, чтобы она забыла о смертельной опасности.

Сходить к лёжке? Найдём мы её, и что? Пойдёт она на контакт?

Странная она какая-то. Промчаться пол - страны, чтобы остановиться в двух шагах в нерешительности. Может, звериная сущность взяла над ней верх, и ей уже плевать на Сашу? И что мне делать? Всю жизнь быть привязанным к нему, быть рядом и мучиться? Я даже застонала от такой перспективы. К тому же охотники, вероятно, уже взяли наш след. Что они обещали за обман? Повесить они не повесят, но хорошо побить могут, а волчицу найдут и убьют.

А если кто видел превращение Саши? Тогда решат, что мы все оборотни, и с чистым сердцем поубивают всех, да прикопают где-нибудь.

Я подумала ещё, и поняла, что сейчас мне выпадает единственный в жизни шанс побыть с любимым человеком. В любом случае второго шанса не будет.

Если мы найдём волчицу, и упросим её вернуться, я буду уже не нужна Саше. Если мы упустим её, и её ещё и убьют, Саша никогда мне этого не простит. Буду я бледной тенью ходить за ним, если хватит сил.

Я встала и подошла к нему. Посмотрела на милое лицо. Саша, вероятно, задремал, капризно оттопырив губы. Я наклонилась и поцеловала его в эти губы.

-Сашенька! – прошептал он, поймав меня за талию.

Я простила ему ошибку, пытаясь раздеть его. Саша пошёл мне навстречу.

С каждым его дыханием я возбуждалась всё больше и больше, мне было уже всё равно, как он меня называет, он впился мне в губы, и я застонала от наслаждения, пытаясь освободиться от остатков одежды. Моё тело зажило своей жизнью. Когда он, своим горячим телом прикоснулся ко мне, я вскрикнула, поняв, что долгое время ждала этого, скорее, скорее! Я изнемогала от нетерпения, и, едва он прикоснулся к моему женскому естеству, я уже кричала от счастья. Не думала я, что одно и то же действие может вызывать как ослепляющую боль, так и невыразимую радость, наслаждение! Я готова была проглотить любимого человека, чтобы навек слиться с ним в одно целое. Саша тоже кричал от сладострастия. Потом феерический взрыв чувств, ни с чем несравнимых, и радостное опустошение, счастье, что любимый вот он, рядом, обнимает тебя, целует твоё усталое лицо, гладит грудь...

...Сверлящий, сводящий с ума вой послышался у меня в голове. Я зажала уши руками, но вой пробивался изнутри, казалось, выл сам мозг.

Саша подскочил, быстро начал одеваться. Я смогла увидеть его лихорадочно блестящие глаза, и поняла, что Саша любит только свою Сашу, я была для него лишь приманкой.

Саша успел натянуть только трусы и майку, и выскочил наружу, под дождь.

Сделав над собой усилие, сквозь сводящий с ума вой, я тоже надела майку и трусики и, покачиваясь от слабости, вышла на крыльцо. И увидела. Волк огромными скачками нёсся навстречу Саше, а Саша широко раскинул руки, готовясь обнять свою невесту.

И тут я поняла, что надо сделать. Я ЗНАЛА, как это можно сделать.

Саша

Я стоял, и ждал, когда мне в объятия кинется волчица. Она подбежала и кинулась, оскалив зубастую пасть. Я смеялся, думая, что она пугает, что сейчас Саша собьёт меня с ног, мы покатимся по поляне, и она обратится в девочку.

В этот момент раздался выстрел, и волчицу отнесло от меня в сторону. Она упала на траву, становясь девочкой.

Я подбежал к ней, подхватил хрупкое девичье тело на руки.

-Успела, - прошептала она, и кровь тонкой струйкой потекла у неё из уголка рта.

-Я люблю тебя... спасибо...

Я с ужасом смотрел, как жизнь уходит из неё вместе с кровью, потоком полившейся у неё изо рта. Открытые глаза стекленели.

-Саша! Саша! – кричал кто-то, как сквозь вату, - что ты сидишь? забыл, чему я тебя учила?

Рядом со мной кто-то опустился на колени и положил руки на маленькое отверстие в груди девочки.

-Помогай мне! Ну!

Я обернулся, и встретился с сердитыми глазами Саши.

-Долго ты ещё будешь тупить?

-Ты Саша? - глупо спросил я.

-Да Саша я, Саша, помоги мне спасать сестру.

Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg