«Хочешь? Получай!»

Хочешь? Получай! (fb2) - Хочешь? Получай! [СИ] 939K (книга удалена из библиотеки) скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Александр Михайлович Гулевич

Гулевич Александр Михайлович Хочешь? Получай!

Глава-1

Вышел я из зала Октябрьского районного суда славного города Краснодара в подавленном состоянии и тому были веские причины. Теперь уже моя бывшая жена, чтоб ей дореволюционные панталоны до конца жизни носить, вместе со своим новым богатеньким хахалем умудрилась оттяпать половину дома, доставшегося мне после кончины прадеда. Этот дом был самым настоящим родовым гнездом, построенным ещё до революции и с каждым новым поколением, он становился только краше и, так уж получилось, все разъехались по другим регионам страны, а некоторые и за границей после развала Союза остались. В общем, из всего многочисленного кубанского знатного казачьего рода, мы с прадедом в крае остались одни. Правда, я тогда с женой отдельно жил на тёщиной квартире, но практически каждый день к нему наведывался и помогал по хозяйству. Он хоть и старый был, но оставался крепок телом и духом. Прошёл и Гражданскую, и финскую и Великую Отечественную, да ещё и в Китае с японскими самураями повоевать успел. Знатным он был воякой, нечета нынешним дискотечным хлюпикам, только и знающим всякие энергетические напитки с водкой вперемешку глушить, да тусить бестолково. Хотя не о них речь.

Когда прадеду перевалило за сотню лет, он как-то стал сдавать и, было ясно, что долго он на этом свете не задержится. Вот тогда у нас с женой Светланой и начался семейный разлад. Она всё меня подбивала дом продать, ведь за него можно было пять, а то и шесть квартир прикупить в элитных домах. Земля в центре дорогая очень, да и сам дом из добротного дореволюционного кирпича сложен, такие здания в большой цене у богатых людей, но я в никакую не соглашался. Родовое гнездо как-никак и деньгами свои семейные корни только полные засранцы измеряют. В конечном итоге дело дошло до развода, но мне было боязно о таком итоге нашей семейной жизни прадеду сообщать и поэтому договорился с женой, что на развод подадим сразу после смерти любимого родича. Опасаться мне было нечего, дом по завещанию должен был отойти и под раздел совместно нажитого имущества никак не подпадал. Именно тогда, я ушёл из квартиры и поселился на даче, но больше с прадедом жил, помогая ему во всём. Светлана недолго страдала одиночеством и быстро подцепила себе какого-то мелкого дельца, раскатывающего на сильно подержанном джипастом лексусе, но мне уже давно было по барабану её личная жизнь. Разводиться, я решил окончательно и бесповоротно. Не нужна была мне такая спутница жизни вот и всё.

В один из дней, директор фирмы, в которой, я трудился снабженцем, послал меня на неделю в Ростов-на-Дону где, я перезаключал договора с поставщиками и в последний день пребывания в столице Ростовской области, мне позвонила соседка прадеда и сообщила о его кончине. Оформив все деловые документы, я сел за руль своей машины и как угорелый полетел в Краснодар.

Прилетев домой я, как полагается, устроил похороны с поминками, а на следующий день заявилась супружница в компании с хахалем и напомнила о нашем уговоре. Пришлось вместе поехать в ЗАГС, где мы и подали заявление на развод, а спустя два месяца нас развели и вот тут-то, началась настоящая свистопляска! Светка-сука подала в суд на раздел совместного имущества. Как оказалось, за три дня до своей кончины, прадед переписал дом на меня, разумеется, не без помощи бывшей жёнушки и её пронырливого кавалера. Что они там наплели очень больному и пожилому человеку бог весть, но как видно весьма это убедительно было, раз прадед повёлся на её уговоры. Хотя скорее его просто обманули или может быть даже качественно подделали документы. В результате вот этой самой махинации, я только что лишился половины семейного наследия и, мне было жутко обидно за свою непредусмотрительность. Свои личные документы, я хранил в жестяной коробочке, где прадед держал свои боевые награды, чем Светка видимо и воспользовалась в полной мере. Конечно, можно было подать кассационную жалобу, но во время вынесения вердикта, я уловил чью-то постороннюю заинтересованность в доме. Определённо кто-то очень богатый и влиятельный стоял за этим всем делом и скорей всего, я бы с треском проиграл кассацию. Одним словом, картина вырисовывалась совсем уж безрадостная.

— Валентин, ты чего такой сегодня хмурый?! — Неожиданно послышался знакомый голос, из приоткрытого окна остановившейся рядом со мной легковой машины.

Приглядевшись, я с удивлением узнал своего старого друга, с которым мы вместе выросли на одной улице, только он в последние несколько лет всё больше на нефтепромыслах пропадал, заколачивая себе длинную деньгу.

— Здорово Ваня! Ты, когда в город приехал?

— Ты давай в машину быстрее садись. Здесь останавливаться нельзя.

Я торопливо запрыгнул на переднее сиденье, и машина рванула вперёд. Пристегнув ремень, я с тоской рассматривал проносящиеся мимо меня с детства знакомые улицы и терзая себя совершённой глупостью.

— Так всё же, чего это ты такой кислый? — Вновь поинтересовался Иван, с любопытством посматривая на меня.

Пришлось ему всё рассказать во всех подробностях, описывая случившиеся со мной перипетии с разводом и судом.

— Да, нехорошо получилось… — Протянул он и, не отрывая взгляда от дороги, категорично заявил:

— Надо немедленно домой ехать и забрать всё самое ценное, в противном случае твоя бывшая вместе с хахалем всё захапает, и останешься ты вообще без ничего.

— Действительно, подвези меня домой, пожалуйста.

Пробки мы как-то проскочили, уложившись в пятнадцать минут и вошли в дом. Особо ценного здесь ничего не было, разве что шашка казачья и кавказский кинжал с семейными фотоальбомами, да некоторые трофеи с разных войн. Были ещё моих пару сотен тысяч и награды за службу в рядах Внутренних войск. Всё уместилось в пару больших дорожных сумок, и хотел я уже попросить Ваню подвести меня на дачу, но тут вспомнил ещё о прадедовом сейфе, спрятанном в капитальном сарае. Что там было, старик никогда не говорил, да и я особо не настаивал. В конце концов, у каждого есть свои маленькие тайны, в которые даже родным лезть не стоит. В любом случае, я знал, где был спрятан сейф и ключ от него, но никогда туда не лез и, вот теперь настало время…

Взяв ключи от сарая, я вышел во двор и, подойдя к массивным стальным воротам, открыл замки и, пробравшись через старую рухлядь, открыл дверцы старинного дубового шкафа и, сорвав фанерную стенку, увидел дореволюционной ещё работы небольшой стальной ящик. Решительно вставив ключ и провернув его в замочной скважине четыре раза, я открыл дверцу и увидел единственный предмет, хранившийся в нём. Это был потёртый до невозможности кожаный портфель огромных размеров. Взяв его за ручку, я ощутил приличную тяжесть и, подтянув к себе, открыл покрывшийся патиной бронзовый замок и, засунув руку внутрь, нащупал холщовой свёрток и большую продолговатую жестяную коробку.

Вытряхнув содержимое на пыльный стол и, взглянув, я мгновенно ощутил, как моя челюсть медленно опускается от удивления. Из коробки вывалились десять стандартных картонных упаковок с патронами калибра 7,62 от ППШ и пистолета ТТ по семьдесят штук в каждой. Тут ещё были пять пачек от Нагана и четыре упаковки девятимиллиметровых парабеллум, но самым шокирующим для меня стали не патроны, а то, что находилось в промасленных свёртках. В первом оказался никелированный Вальтер P-38 c гравированной готическим шрифтом надписью с пожелтевшей костяной рукояткой и золотым орлом с венком в когтях, внутри которого, была свастика третьего рейха, выпущенный в 1937 году. Ещё до начала серийного производства. На нём даже серийный номер отсутствовал. В другом свёртке оказался наш родимый советский ТТ и четыре обоймы к нему, но и он был явно не из обычных, так как тоже имел дарственную надпись от командования какому-то комбригу Куликову И.К. В третьем же свёртке находился самый обычный Наган, судя по клейму изготовленный в Туле 1938 году, а вот четвёртый свёрток вообще меня ошарашил до глубины души! Здесь находился шедевр испанских оружейников автоматический пистолет Астра 903 с деревянной кобурой и несколькими коробчатыми магазинами на двадцать патронов в шедевральном исполнении. Он был весь украшен искусной гравировкой и покрыт золотом. На его фоне парадный эсесовский кинжал с цепью старшего комсостава совершенно не производил особого впечатления, хотя вещь была очень редкой.

Поворошив арсенал, я кроме оружия нашёл ещё сильно потёртую серебряную подкову с многочисленными надписями на старославянском языке и медный знак коловорота — древнейшего священного символа наших славянских прародителей. Помимо этого, в отдельном кармашке я обнаружил три десятка царских червонцев.

Больше не став рассматривать это великолепие, я быстро сложил находки обратно в портфель и, выскочив из сарая, вернулся в дом и попросил Ваню подбросить меня на дачу. Забрав с собой сложенные сумки, я с болью в сердце оглядел семейную обитель и тяжело вздохнув, направился на выход. Сложив вещи в багажник, мы тронулись с места и в этот момент, я заметил, как к покинутому только что дому подкатил видавший виды лексус с бывшей женой и её хахалем. Усмехнувшись про себя я, наконец, почувствовал себя победителем и в хорошем настроении прибыл на дачу.

К сожалению, Иван задержаться не мог, но клятвенно обещал в ближайшие дни посетить меня и, попрощавшись, укатил на новом Мерседесе по своим делам. Оставшись в одиночестве, я вошёл в домик и, поднявшись на второй этаж, разложил прадедов арсенал и теперь уже с чувством с толком и расстановкой стал изучать доставшиеся мне коллекционные вещи. Всё оружие было в идеальном состоянии. Износ стволов и механической части практически отсутствовал. Если Наган и ТТ мне были хорошо знакомы, то Вальтер и Астра 903 мне были известны только по журнальным картинкам. Вальтер был хорош, ничего не скажешь, но куда больше меня заинтересовал испанский пистолет. Это была качественная переделка немецкого легендарного Маузера, причём испанские оружейники умудрились переплюнуть германских инженеров, сделав автоматический пистолет, стреляющий не только одиночным огнём, но и короткими очередями. Великолепная была вещь!

Перекладывая реликвии, мне очень захотелось опробовать оружие в тире, но прекрасно понимая, что это пока невозможно, выбросил из головы эту шальную мысль. Пришлось сложить стволы обратно с намерением спрятать всё куда подальше, но случайно зацепился взглядом за серебряную подкову в натуральную величину и нашейный славянский языческий коловорот. Повертев их в руках, я сразу понял, предметы были очень старыми, если не сказать древними, да и сила какая-то в них определённо ощущалась, так как у меня между лопаток забегали многочисленные мурашки. Я хоть и был православным христианином, но и в славянских культах видел определённый смысл, правда, на собрания никогда не ходил, просто сочувствовал и не более того, хотя знакомые достаточно регулярно приглашали.

Внимательно рассмотрев предметы культа, я со вздохом положил их в портфель и, защёлкнув замочек, запрятал его под крышу и, спустившись на кухню, занялся приготовлением яичницы с помидорами, но совершенно неожиданно мой сотовый телефон настойчиво заиграл песню Виктора Цоя ' Мы ждём перемен'. Вытерев о полотенце испачканные руки, я нажал кнопку.

— Алло.

— Привет Валентин. Что завтра делаешь?

— Здорово Василий.

— Ты знаешь, что завтра 20 июля День Перуна?

— От тебя только что узнал. — Искренне ответил я, не совсем понимая, зачем он это спрашивает у меня.

— Я приглашаю принять участие в праздничных мероприятиях. Сам понимаешь это день бога войны и, поэтому будет много воинов. Все они бойцы с разных отрядов особого назначения и померяются своей удалью богатырской в честь Перуна. Как раз то, что ты любишь.

Подумав немного, я дал своё согласие и, обговорив с ним время и место встречи, попрощался и присев за стол, с большим аппетитом слопал яичницу. Не успев за собой помыть сковороду, вновь зазвонил телефон, но теперь была иная мелодия. Пел Кипелов песню 'Я свободен'. Её, я специально поставил на свою бывшую жену, как бы издеваясь над ней. Брать трубу совсем не хотелось, но всё ж таки поговорить с ней следовало. Хотелось узнать её реакцию на отсутствие семейных реликвий, к которым она никакого отношения не имела.

Как и ожидалось, Светка сразу подняла вой и потребовала отдать ей половину, постращав меня всякими карами, но мне было глубоко плевать на её угрозы о чём, я не преминул ей сообщить. Услышав нелестные слова в свой адрес, она опять взвыла, но совершенно неожиданно послышался шлепок, а за ним злой мужской окрик, заставивший бывшую жену заткнуться, после чего в трубке раздался его голос.

— Послушай Валентин, мне твой дом не нужен, можешь забрать его себе, только отдай родовые обереги. Серебряную подкову и коловорот. Если хочешь, можешь и свою бывшую забрать. Она мне требовалась только для того чтобы к тебе поближе подойти.

Голос был красивым, как раз от такого многие женщины на некоторое время голову теряют, но, что-то в нём было нехорошее, отчего мне сделалось немного не по себе.

— Ну, так как, договорились?

— Светлану оставь себе, она мне самому ни в каком качестве более не нужна, а что касается родовых оберегов, то не получишь ты их и точка. — Категорично заявил я ему и, уже нажимая кнопку отбоя, услышал обрывок фразы:

— Зря ты так. Не умея пользоваться древними вещами…

Что там он говорил дальше, я не дослушал и, отключив телефон, уселся на табурет и глубоко задумался. Моя интуиция буквально кричала, что это крайне серьёзно и отдавать подкову с коловоротом категорически нельзя. Что здесь было не так я, откровенно говоря, не понимал, так как всякая потусторонняя хрень воспринималась мною… Да ни как она не воспринималась. Не верил, я в неё вот и всё, но вот именно сейчас мне стало как-то особенно беспокойно на душе.

Поднявшись и пройдясь по кухне, я остановился у зарешёченного окна и, прислонившись лбом к холодному стеклу, прислушался к своей интуиции и как-то сразу решил не ночевать сегодня на даче. Быстро взяв из ящика, пять армейских сухих пайков, я собрал кое-какие вещи и, забрав сумки, взятые в родовом доме вместе с портфелем, спустился вниз. Выгнав из гаража машину и открыв багажник, всё туда сложил и прогрев двигатель, поехал на берег Кубани. Прибыв на место, я установил двухместную палатку и, накачав надувной матрас, улёгся, надеясь уснуть, да только сон совсем не шёл. Всю ночь лезли в голову всякие гадости с мерзостями, не дававшие сомкнуть глаз.

Проворочавшись до самого утра, я сложил палатку и поехал на встречу с Василием, но по дороге изменил маршрут. Мне вдруг захотелось посмотреть на свою дачу. Остановившись на пригорке, я достал морской бинокль с дальномерной сеткой и вгляделся на садовый кооператив. Найдя свой дом, чуть на месте на пятую точку не уселся от неожиданности. Дома не было, вернее он был, но в виде сильно обгоревшего остова, а возле него до боли знакомый лексус стоял…

Сплюнув от досады, я сел за руль и покатил на встречу с другом, всю дорогу костеря на чём свет стоит гадскую Светку с её новым хахалем, неожиданно оказавшимся далеко не таким простым, как мне казалось раньше. В общем, приехал я на встречу с Василием взвинченном состоянии, страстно мечтая почесать свои кулаки о наглую физиономию владельца подержанного лексуса и показать ему, где раки зимуют.

Прибыв на оговорённое место, мне пришлось некоторое время подождать друга и, когда он приехал на своей старенькой праворукой тойоте, мы с ним перебросились несколькими фразами, и он меня сразу потащил знакомить с остальными представителями общины под названием 'Славянский Искон'. Здесь были и молодые люди, и люди в годах с детьми, но больше всего было бойцов, ведь день Перуна как ни как. Люди были приветливы и доброжелательны, что не могло не подкупить. Поговорив некоторое время друг с другом, жрец организовал народ и, рассадив безлошадных по машинам, отдал команду на выдвижение, и мы дружной колонной направились на окраину станицы Елизаветинской.

Ехали мы недолго и добрались до лесополосы, где оставили свой транспорт на обочине грунтовки и направились на капище. Вот здесь и началось самое интересное. Жрец, будучи человеком знающим, объяснил всем собравшимся, что такое Перунов День, когда и как славиться Перун-Громовержец и все Боги Родные, а также правила как воздаётся честь воинам-защитникам земли родной. Понравились мне его слова очень, особенно о подвигах наших предков, павших на многочисленных полях сражений, защищая потомков своих и землю родную, прославляя её в веках и тысячелетиях.

Слушал, я это в большом восхищении и постепенно втягивался в обрядовый процесс, направляемый жрецом, но всерьёз меня проняло, когда мужчины организовали внутренний круг, в котором и, я находился, а женщины образовали внешний. Под монотонные звуки бубна мы запели славянскую воинскую песню, при этом в такт, хлопая в ладоши и с каждым произнесенным словом, этот мужской хор становился всё стройнее и сильнее. Закрыв глаза, я буквально узрел яростную пляску огня и ощутил себя в плотном воинском строю, смело идущего в атаку на превосходящего силой врага. Боевая всепоглощающая ярость охватила меня целиком и полностью, не оставляя в моей голове каких-либо других посторонних мыслей. Я шёл, нет, я летел вперёд на встречу к врагу, а за моей спиной неслась вся длинная череда моих воинственных предков, неистово поддерживая моё обжигающее душу желание вбить по ноздри проклятого ворога, чтобы ему больше неповадно было посягать на СВЯЩЕННЫЕ ГРАНИЦЫ НАШЕЙ РОДНОЙ ЗЕМЛИ!!!

Неожиданно воинский гимн закончился, как и удары в ритуальный бубен, но, я ещё долго не мог прийти в себя. Всё мне чудилось как, я иду в яростную атаку в кольчужных доспехах с массивным щитом в левой руке, а правой крепко сжимая длинное копьё с острым наконечником. Пытаясь сбросить с себя наваждение, я старался вникать в последующие ритуалы, но мне почему-то это плохо удавалось, пока не началось поминальное приношение. Вот тут, что-то со мной случилось совсем уж непонятное. В моей голове явственно зазвучал суровый мужской голос:

— Ты этого действительно ХОЧЕШЬ?!

Продолжая пребывать в каком-то не совсем нормальном состоянии, я, не подумавши, ляпнул:

— Всем сердцем! Всей душой!

— ПОЛУЧАЙ!!!

Только отзвучало в моей черепушке это слово как, вся моя странная раздвоенность разом исчезла, оставив после себя ощущение небывалой лёгкости и душевного подъема, отчего, я с радостью и небывалым азартом продолжил участие в воинских забавах, в которых мне по доброте душевной набили довольно внушительный фингал под левым глазом. Должен признать, не только мне досталось, но никто в обиде не остался, это ведь всё ж таки Праздник воинской доблести и славы, а не какие-нибудь пьяные разборки в заплёванной подворотне.

Завершилось сие знатное мероприятие около полуночи и люди стали потихоньку разъезжаться по домам, правда, далеко не все. Многие предпочли остаться и переночевать на лоне природы, остался и я, тем более возвращаться мне теперь было совершенно некуда. Расчистив себе в лесу площадку подходящего размера и, установив палатку я устроился на ночёвку с комфортом. Вскрыл армейский сухпай и, запалив сухой спирт, разогрел тушёнку и с удовольствием слопал, запив горячим зелёным чаем без сахара.

Хорошо здесь было, спокойно. Изредка нарушаемая оставшимися общинниками тишина ввела меня в философское состояние, а через некоторое время так и вообще потянуло в сон. Не став бороться с желанием хорошо выспаться на свежем воздухе, я на всякий случай перенёс из машины все свои вещи и документы и, закинув в палатку, улёгся на надувной матрас. Поворочавшись немного, я нашарил в темноте фонарь, заряжаемый от солнечной батареи и, включив его, полез в портфель. Нащупав Наган и пачку патронов к нему, я снарядил барабан и, засунув его под подушку, улёгся обратно и не заметил, как погрузился в глубокий сон.

Глава-2

Вставать совершенно не хотелось, но естественные потребности заставили откинуть в сторону воздушное одеяло и подняться. Открыв заспанные глаза и узрев окружающую меня обстановку, я непроизвольно крякнул от изумления. Я сидел на кровати, а сама кровать-та, находилась в большом помещении и очень напоминала люксовую больничную палату. К этой мысли меня натолкнуло наличие большого числа каких-то мигающих разными светодиодами аппаратов, от которых тянулись многочисленные провода к датчикам, прикреплённым к моему телу.

Решительно сорвав с себя эту дрянь, я соскочил на пол и хотел было обойти помещение в поисках нужника, но на всякий случай взглянул под подушку. Наган был на месте, как и вскрытая картонная пачка с патронами к нему. Судорожно схватив оружие, я уже куда спокойнее пошлёпал босыми ногами по мраморному полу к окну и, вглядевшись, от всей души заматерился. Перед домом была площадка, выложенная фигурной тротуарной плиткой, а чуть дальше я заприметил какие-то штуковины непонятного назначения. Кроме этих предметов вокруг ничего не было, куда ни кинь взгляд, растелилась девственной чистоты природа. Зелёная травка с небольшими лесочками на фоне голубого неба с белыми облачками и больше ничего.

— Уж, не в психушку ли меня упекли?! Хотя наварят ли, — подумалось мне, — в этом случае револьвер, тем более заряженный под подушкой никогда не оставили бы. Тут явно что-то другое имеет место быть…

Вернувшись к широкой кровати, я ещё раз огляделся по сторонам и наконец, заметил в дальнем углу край своей сумки, выглядывающей из-за белоснежной простыни. Сдёрнув её, я возрадовался. Все мои личные вещи находились здесь, в том числе и сложенный туристический набор вместе со сложенной палаткой и матрасом, топориком и сапёрной лопаткой. Перепроверив все сумки и убедившись в полной сохранности своего имущества, я уселся на койку и глубоко задумался. Всё это было крайне странным и никак не укладывалось в моей голове. Мысли метались как сумасшедшие, но на возникающие многочисленные вопросы разумного ответа ну никак не находилось.

Не знаю, сколько, я просидел в таком состоянии, но вывел из него мой мочевой пузырь, открытым текстом говоря о необходимости посетить санузел. Оглядевшись по сторонам, заметил две двери почти полностью сливающихся со стеной и, подойдя к одной из них, дёрнул за ручку, но она оказалась закрыта, а вот вторая вела именно туда куда мне и требовалось.

Сделав свои дела, я включил воду в кране и, помыв с жидким мылом руки, умылся и, подняв голову, посмотрел на себя в зеркало. В нём, без всякого сомнения, отражался я сам, но всё же, что-то было в нём не так. Приглядевшись более внимательно к своему отражению, я сообразил, в чём заключалась разница. Из зеркала на меня смотрел я сам, только на двадцать лет моложе, то есть не сорокапятилетний мужчина, а двадцатипятилетний парень с дерзким и насмешливым взглядом. Осмотрев себя со всех сторон и ощупав пальцами лицо, понял, что это мне не мерещиться и случившееся со мной надо воспринимать как должное иначе действительно недалеко и до отдельной палаты в закрытом психиатрическом диспансере…

Утерев лицо одноразовым бумажным полотенцем, я скинул влажный комок в мусорное ведро и вернулся в палату, где уже находились двое мужчин в белых медицинских халатах и одна стройная и высокая молодая женщина в тёмном деловом брючном костюме.

— Как видите, наши новейшие медицинские технологии творят чудеса и теперь ваш супруг совершенно здоров, правда память ещё к нему не вернулась, но это обязательно должно произойти в ближайшие несколько месяцев. Вы должны понимать, технология экспериментальная и до совершенства пока не отработана. — С извиняющимися нотками в голосе, произнёс один из врачей, обращаясь к стоящей рядом с ним женщине.

— Спасибо вам профессор, вы совершили настоящее чудо! Я обращалась за помощью к ведущим светилам, и все отказались, уверяя меня в том, что моего мужа из комы вывести невозможно, так как его биологическая жизнь должна была оборваться в самом скором времени.

Внимательно вслушиваясь в разговор и вникая в его смысл, я медленно дурел. Мало того, что неизвестно где нахожусь, так ещё и новая жена на горизонте нарисовалась! Мало мне было бывшей, так ещё и эта… на ходячий калькулятор похожая.

— Профессор, деньги за вашу блестящую работу вместе с дополнительным бонусом незамедлительно будут переведены на счёт вашей клиники.

— Благодарю госпожа Эстель.

Молодая женщина, прекратив разговаривать с медиком, отточенной походкой супермодели подошла ко мне и, вглядевшись в глаза слишком уж ласково, заговорила:

— Здравствуй Валентин, пойдём скорей домой. Мы все этого так долго ждали!

— Добрый день Эстель, сейчас только свои вещички заберу и сразу домой.

— Любимый, неужели к тебе вернулась память?! — Воскликнула девица, в глазах которой читался лёгкий испуг.

— Нет, я ничего не помню, просто слышал, как вас называл господин профессор.

Вернувшись в санузел, я схватил оставленный на стеклянной полке револьвер и засунул за пояс пижамных штанов. Прикрыв оружие балахоном, спокойно направился к сумкам и, подхватив их, подошёл к одной из дверей и вопросительно посмотрел на неизвестных мне людей. Двое медиков взглянув на мои китайские сумки типа 'мечта оккупанта', перебросились между собой недоумёнными взглядами, но ничего не сказав, поспешили открыть запертую дверь.

Шагая следом за врачами и молодой женщиной назвавшейся моей женой, я с немалым любопытством рассматривал длинный коридор, в котором наличествовали многочисленные двери. Больше в коридоре не было ничего, даже обычные плакатные наставления напрочь отсутствовали, но больше всего поражало отсутствие медицинского персонала и их пациентов. Странная это была клиника, очень странная…

Спустившись по лестнице в холл, нас встретил охранник в чёрной униформе с кобурой на поясе и сопроводил нас к выходу. Проходя мимо него, мне показалось странным его лицо, но, я не придал этому особого значения, да и всматриваться времени не было, впрочем, и желание тоже почему-то отсутствовало. Оказавшись на прилегающей площади, мои нечаянные спутники пошли по направлению к тем самым непонятным штуковинам и когда мы оказались рядом, совершенно неожиданно в ней открылась дверь и, оттуда спустился эскалатор.

Эстель мило улыбнулась медикам и, попрощавшись с ними, оглянулась в мою сторону и хорошо понятным жестом предложила первому взойти на подъёмник. Внешне не выражая никаких эмоций я, сделал несколько шагов и, встав на ступеньку, непонятно каким образом, оказался на площадке перед трёхэтажным особняком из красно-бурого кирпича. Сдерживая вырывающиеся наружу эмоции, я огляделся по сторонам, и кроме красивого природного ландшафта с одной единственной извилистой дорогой уходящей куда-то за горизонт не увидел больше ничего.

— Валентин, пошли домой, слуги подготовили твой любимый бассейн с целебной минеральной водой.

Деваться мне было некуда, пришлось идти за дамочкой. Хоть она и красивой особой была, да только никакого доверия не вызывала от слова совсем. Чем-то она мне напоминала нашего главбуха Марию Феоктистову, строящую из себя светскую львицу и читающую только свои занудные бухгалтерские талмуды, лишь временами отвлекаясь на гламурные глянцевые журналы сомнительного содержания. Одним словом, холодная в эмоциональном плане она была как рептилия или пресмыкающееся. Вот и эта госпожа Эстель скорей всего такой же была. Холодной и расчётливой стервой.

В общем, шёл, я за своей 'жёнушкой' посматривая на её точёную фигурку и, тем острее мне хотелось оказаться от неё как можно дальше, но прежде чем пойти на рывок, следовало разобраться в обстановке. Глупо было податься в бега неизвестно куда.

Поднявшись по мраморной лестнице, мы вошли в особняк, где нас встретили несколько слуг и, поприветствовав хозяина, то бишь меня любимого и сразу разошлись по своим делам, кроме одной пожилой женщины, сопроводившей меня в помещение с бассейном. Поставив сумки у лавки, я скинул больничную пижаму и с разбегу бросился в воду и чуть не вылетел обратно. Водичка оказалась обжигающе холодна, но спустя минуту, ощутил, как по всему телу растёкся приятный жар, смывая накопившееся душевное напряжение.

Поплескавшись в бассейне минут двадцать, я вернулся обратно и, обтёршись большим махровым полотенцем, накинул на себя домашний халат. Подпоясавшись поясом, я нагрузился сумами и вышел в коридор. Здесь меня встретила всё та же служанка и провела меня в покои. Оказавшись в большой комнате с огромным балконом, я сложил свои сумки в шкаф-купе и, завалившись на кровать, закинул руки за голову и не заметил, как уснул.

Проснувшись посреди ночи, я сразу не сообразил, что же нарушило мой сон. Внимательно вслушиваясь в ночную тишину, услышал на пределе возможности моего слухового аппарата обрывки разговора. Решив больше не отлёживать свои бока, я поднялся и, натянув домашние тапочки, выглянул из-за двери и никого не заметив, вышел в коридор. Немного постояв на месте и сообразив, с какой стороны, доносятся обрывки человеческой речи, осторожно направился в ту сторону. Идти пришлось недолго и спустя пару минут, я оказался у приоткрытой двери, ведущей в небольшой зал. Именно оттуда и доносился разговор. Постояв некоторое время, я потянул дверную створку и нырнул внутрь помещения. Спрятавшись за первой, попавшейся на моём пути колонной, я увидел двух людей возле горевшего камина. Это были мужчина и женщина. Лиц мне видно не было, так как они сидели ко мне спиной, но их тихий разговор теперь был отчётливо слышен.

— Подожди Эстель, ты уверена, что сможешь убедить своего мужа переписать компанию на твоё имя?

— Смогу, только для этого потребуется некоторое время. Окружу его со всех сторон лаской и заботой, вот он и станет покладистым.

— Этого недостаточно, чтобы твоего пока ещё супруга убедить подписать генеральную доверенность. — Покачав головой, возразил мужчина.

— Генри, неужели ты думаешь, я такая круглая дура? Разумеется, этого недостаточно. Супругу надо привить устойчивое чувство вины передо мной и для этого, я наняла крутую профессионалку. В её обязанности входит соблазнение и раскручивание клиента на адюльтер. Когда связь начнёт приобретать устойчивый характер, я их застану вовремя любовных утех и устрою истерику с грандиозным скандалом, чего он на дух не переносит. Вот тогда он и будет делать всё, чтобы загладить свою вину. Этим я и воспользуюсь, подсунув на подпись генеральную доверенность. Остальное лишь дело техники. Переоформим компанию на моё имя за пару дней и, тогда ты его ликвидируешь, а тело куда-нибудь спрячешь. Именно тогда мы с тобой станем полноценными владельцами компании с капитализацией в девяносто два миллиона лир.

— А ты не боишься, что нанятая тобой профессионалка одеяло на свою сторону потянет? — С явной озабоченностью поинтересовался у моей 'жены' неизвестный мужчина.

— Не беспокойся, она ничего не знает и просто выполняет свою работу, за которую ей платят очень хорошие деньги. — Категорично заявила Эстель и, прильнув к своему собеседнику, очень нежно попросила:

— Любимый давай оставим дела и поднимемся в спальню, я вся истосковалась по твоей любви и ласке.

— Пойдём дорогая, надеюсь, в твоих покоях нас никто не беспокоит, в особенности твой больной муж?

— Ты же знаешь, в моей спальне имеется чёрный ход, которым тебе приходилось пользоваться не один раз. — С деланной укоризной, проворковала Эстель и, подхватив под руку своего любовника, в нетерпении поволокла его куда-то по лестнице наверх.

Лица своей 'супружницы', я не увидел, но вот лицо некоего Генри рассмотрел и накрепко запомнил. Оставаться в зале больше не имело никакого смысла и поэтому я, соблюдая меры осторожности, вышел в коридор и быстро вернулся в свою комнату. Постояв некоторое время в задумчивости, разбирая в деталях подслушанный разговор, я окончательно решил на следующую ночь тайно покинуть столь 'гостеприимное' место. Уж лучше шагать, куда глаза глядят, чем находиться в такой компании.

Спать совсем не хотелось и для того чтобы скоротать время, занялся подготовкой к своему побегу. Достал из сумки все вещи и занялся их более удобной укладкой. На всякий случай взял ТТ и снарядил патронами все магазины и засунул его обратно в портфель. Случайно бросив взгляд на прозрачный пакет, в котором лежали деньги и документы, я не поверил своим глазам. Схватив его и вытряхнув содержимое на кровать, я подхватил четыре пачки упакованных купюр и рассмотрел их со всех сторон. Это были деньги, да только не российские рубли. Достав одну пятитысячную бумажку и повертев её, я озадаченно пожал плечами и положил обратно. Деньги назывались лирами, но вот государственная принадлежность никак не устанавливалась. Не было там такой надписи.

Плюнув в очередной раз на все происходящие со мной странности, я скинул брикеты в пакет и взялся за личные документы. Они тоже оказались другими, правда на моё настоящее имя отчество и фамилию, Валентина Александровича Кудрявцева, а вот что касалось государственной принадлежности… Вместо российского двуглавого орла, красовался багровый щит, на котором была изображена чёрная пантера в прыжке, а под этим гербом надпись: 'Республика Бретта'. Всё остальное было всё так же, как и в родном российском паспорте, только вместо надписей присутствовали штрих-коды, предназначенные для электронного сканирования.

Ну не хотелось мне ломать голову над этими странностями, от которых если хорошо вдуматься, может и крыша слететь, причём навсегда. Оставалось только надеяться, что со временем ответы рано или поздно сами собой найдутся. Переупаковав сумки, я сложил их обратно в шкаф-купе и, полежав некоторое время, задремал.

Вынырнув из тревожного полузабытая, я почувствовал, как некто настойчиво щекочет мою пятку, и тут раздался незнакомый, но очень мелодичный женский голос:

— Дорогой, давай просыпайся, скоро завтрак.

Откинув в сторону одеяло, я открыл глаза и увидел фигуристую и сильно загоревшую девушку. Хороша была чертовка, очень хороша, да только я сразу догадался кто она такая. Профессионалка, подосланная моей 'жёнушкой' для решения шкурного вопроса. Глядя на девицу в коротеньком и плотно облегающем платье с глубоким декольте, из которого чуть ли не выпрыгивали такие хорошенькие сестрички, мне подумалось, что Эстель явно перестаралась. Практически любой нормальный мужик на моём месте сразу бы заподозрил какой-то подвох. Ну не может нормальная жена позволить прислуге щеголять перед своим мужем в таком вызывающе сексуальном наряде, если она не извращенка, конечно. Хотя скорей всего тут решили напропалую использовать мою потерю памяти. М-да-а… не дом, а настоящий серпентарий с ядовитыми гадами, вернее гадинами. Правильно, я решил этой ночью отсюда слинять от греха подальше. Не стоит здесь задерживаться, ой не стоит…

Поднявшись на ноги, я демонстративно голодным взглядом окинул женскую фигуру и поинтересовался:

— Тебя как зовут красавица?

— Валентин ты, что совсем ничего не помнишь?! Я же твоя ласковая малышка Карина! — Воскликнула она, прижимая к груди крепкие кулачки и глядя на меня полными сочувствия глазами.

Ничего не скажешь, профессионально сработано. Если бы не знал, ни за что не догадался бы. Артистка блин, с погорелого театра…

— Кариночка — лапочка, будь добра принеси-ка мне одежду, пожалуйста, я признаться совсем не помню где она находиться.

Девица медленно кивнула, не отрывая от меня пристального взгляда и нехотя развернувшись, вышла из комнаты. Как только дверь за ней закрылась, я прошёл в ванную комнату и, быстро приняв душ, вернулся обратно в комнату. Одежда аккуратно лежала на кровати, но стервозной и не в меру загоревшей девицы не было. Немного удивившись её отсутствию, я скинул махровый халат и натянул вполне обычные семейные трусы, затем классические брюки с бежевой рубашкой с короткими рукавами и лакированные туфли. Всё было впору и сидело на мне отлично. Подойдя к высокому зеркалу и посмотрев на себя, причесал взлохмаченные волосы. Оставшись довольным своим внешним видом, вышел из комнаты и нос к носу столкнулся с Кариной. Девушка дружелюбно улыбнулась и, подхватив мою правую руку, потянула на первый этаж, где усадила за длинный стол, за которым уже завтракала 'супруга'.

Пожелав приятного аппетита, я взял ложку и стал вкушать обычную овсянку, сваренную на молоке. Кашка была вкусной, но кушалось, как-то вяло, слишком гнетущей была атмосфера. Сначала было желание растормошить это сонное царство, но я быстро выкинул из головы дурную мысль и, кое-как доев свою порцию, поблагодарил молодых женщин и вернулся в свою комнату, из которой уже не выходил. Конечно, меня приглашали на обед и ужин, но притворившись спящим, я не пошёл, ну не хотелось быть мне в этой странной компании и всё тут!

Дождавшись глубокой ночи, я в домашнем халате высунулся из комнаты и вновь из того же небольшого зала услышал обрывки разговора, но меня это уже совсем не интересовало. Спустившись по лестнице вниз и, никого не обнаружив, быстро вернулся обратно и, одевшись в мой походный камуфляж с потрепанными кроссовками, взвалил на себя сумки и быстро покинул дом.

Шагая по дороге, первое время, мне постоянно приходилось оборачиваться, но так как в темноте практически ничего не было видно, я перестал это делать и в результате скорость моего движения резко увеличилась. Тяжесть сумок постепенно увеличивалась, но останавливаться на привал не хотелось. Надо было сразу уйди от дома как можно дальше. В общем, шёл, я и шёл неведомо куда, пока не начало светать. Только тогда, я решил устроить привал в неприметном месте и оглядеться по сторонам, желая выяснить, куда же меня нелёгкая на сей раз занесла. Заметив на некотором отдалении от дороги целую цепь невысоких холмов, покрытых густым кустарником, решил направиться именно туда.

Идти оказалось совсем непросто, так как всё пространство было довольно плотно усеяно многочисленными камнями, но в конечном итоге, я добрался к намеченной цели. Неторопливо обустроив себе полноценный бивак, взял бинокль и, устроившись на самом высоком холме, занялся осмотром близлежащих окрестностей. От особняка, я ушёл километров так на пятнадцать и вокруг оставался всё тот же пустынный пейзаж, только где-то вдалеке, куда вела дорога, виднелись многочисленные строения. Подробно рассмотреть не получалось, слишком далековато они находились. Ещё раз, посмотрев на дом, я заметил машину, несущуюся со стороны особняка. Машина оказалась кабриолетом в салоне, которого находились Эстель с Кариной.

Усмехнувшись, я некоторое время наблюдал за этой стервозной парочкой, но потом мне это надоело. Вернувшись к биваку, разогрел на сухом спирте перловую кашу с мясом и с удовольствием подкрепился, после чего улёгся на подстилку. Подумав немного, пришёл к заключению, идти следовало только по ночам в сторону виднеющихся строений и не попадаться никому на глаза.

Целый день, я дремал, иногда выползая на макушку холма и, осматривал пустынные окрестности. За это время на дороге никто не появлялся и, только под самый вечер машина с Эстель и Кариной пронеслась мимо меня обратно в сторону особняка. Выждав, когда наступят сумерки, я свернул бивак и неторопливо зашагал к намеченной цели.

Под утро третьего дня моего побега я, наконец, добрался к городу, а это был именно город без всяких сомнений, только совсем небольшой. Остановившись на окраине, сразу идти в него, я не решился. Пришлось, как и в предыдущие дни устроиться в кустах на возвышенности и внимательно наблюдать, надеясь выяснить, нет ли тут для меня какой-либо угрозы. Чем больше, я пялился в бинокль, тем меньше понимал, где нахожусь. В городке высоких зданий не было, максимум четыре этажа, да и то в самом центре. В принципе это было нормально, да только отсутствовали столбы с проводами, хотя витрины магазинов светились всеми цветами радуги. Помимо этого, обстоятельства смутили меня машины проезжающие по широким улицам. Таких средств передвижения мне видеть, никогда не доводилось. Слишком они были сюрреалистичны в своём дизайне и, это было очень странно.

К обеду мне до смерти надоело видеть одну и, туже картину и поэтому, я решил просто пойти туда и во всём самостоятельно разобраться. Выбравшись из густого кустарника, я вышел на окраину городка и медленно побрёл туда, куда вела меня дорога. С интересом озираясь по сторонам и временами останавливаясь возле рекламных вывесок, я читал надписи, но входить в магазины пока не решался. Людей кстати на улицах было мало и это немного смущало.

Бродил, я по городку часа где-то полтора, пока не вышел на центральную площадь с большим фонтаном и бронзовым памятником, посвящённым изобретателю каких-то транспортных порталов. Что там за порталы такие я, разумеется, не знал, но кое-какие ассоциации из научной фантастики в голове всплыли, хотя особо задумываться на эту тему не хотелось. Очень хотелось присесть на лавку и немного передохнуть. Как раз подходящая скамейка на горизонте показалась. Не успев сделать первый шаг в её направлении, я краем глаза заметил знакомый кабриолет. Машина припарковалась на противоположной стороне улицы и из неё выбрались Эстель с Кариной. Пришлось немедленно уносить ноги, пока они меня не заметили.

Быстро покинув площадь, я нырнул в первый попавшийся переулок и, пройдя метров пятьдесят, остановился у одной вывески туристической фирмы специализирующийся на экстремальном туризме. Чуть обернувшись, я взглянул на площадь и насилу сдержал вырывающиеся наружу ругательства. Стервозная парочка как раз завернула следом за мной, но так как они были очень увлечены беседой друг с другом, они меня пока не замечали. Пришлось открыть дверь и войти в офис, где мне на встречу вышел мужчина лет тридцати и вежливым тоном поинтересовался:

— Господин желает испытать себя на диких планетах, борясь за свою жизнь?

— Желаю.

— В таком случае пройдёмте со мной для ознакомления с нашими фирменными предложениями.

Оказавшись в отдельном кабинете, менеджер усадил меня в анатомическое кресло и разложил на столе три десятка буклетов с описанием туристических маршрутов. За полчаса пересмотрев предоставленные материалы, я ощутил, как у меня шевелятся волосы и не только на голове. Турфирма предлагала с риском для своей жизни посетить разные планеты. На одной из них даже обитали самые настоящие реликтовые динозавры с ящерами и птеродактилями, от внешнего вида которых делалось по- настоящему дурно, но таких планет, населённых всевозможными чудовищами было немного. Основная масса буклетов рекламировали планеты, заселённые людьми, только пребывающие в различных исторических эпохах, от каменного века до натурального средневековья.

Задумчиво потерев щетину, я с болезненным любопытством более внимательно рассмотрел, последую брошюру с голографическими изображениями планеты и кратким её описанием. Здесь царила баронская вольница, хотя уже начались формироваться королевства, но они были очень слабы и пока не представляли каких-либо серьёзных государственных образований. Именно это мне подходило больше всего…

Подумав некоторое время, я посмотрел на менеджера и, помахав буклетом, поинтересовался:

— Уважаемый, подскажите как, я попаду на вот эту планету?

— Разумеется через портал. — С ярко выраженным недоумением ответил он, глядя на меня чуть округлившимися глазами.

— Хорошо, теперь меня интересует, сколько продлиться путешествие?

— От тридцати дней, до бесконечности, правда, на той планете никто из туристов за всю историю нашей компании не продержался более трёх лет. Там очень опасно для жизни цивилизованного человека. Максимальная цена путёвки сто двадцать две тысячи лир. Это, не считая дополнительного снаряжения. Кстати, я обязан вас предупредить, любой человек побивший рекорд длительности пребывания на этой планете получит вознаграждение от букмекеров ровно один миллиард лир. Желающих получить эти деньги было много, но ни один из претендентов так и не смог продержаться положенное время.

Деньги меня не интересовали, мне хотелось как можно быстрее покинуть это местечко, поэтому, я сразу приступил к уточнениям.

— Скажите, в случае если мне потребуется прервать своё туристическое путешествие…

— Я вас понял, можете не продолжать. На вашу левую руку будет одет золотой браслет-маяк. Если его сорвать, незамедлительно прибудет спасательная экспедиция и вас эвакуирует, невзирая на ваше желание остаться. Таков закон об экстремальном туризме и нарушать его мы не вправе.

— Пожалуйста, ознакомьте меня с перечнем дополнительного снаряжения.

Менеджер достал из офисного стола папку и с дежурной улыбкой протянул её мне и отступил на пару шагов, предоставив возможность клиенту самому выбрать, всё то, что он посчитает необходимым для его длительной экскурсии.

Вынув прайс-лист, я вгляделся в перечень и непроизвольно крякну. Цены были просто заоблачные, но даже не это произвело неизгладимое впечатление. Первым в списке стоял человекоподобный андроид в полном воинском снаряжении и конём-роботом в придачу. Один такой комплект стоил аж целых семь тысяч лир. Кроме всяких полезных мелочей в списке были кареты, телеги и даже бронзовые пушки с аркебузами. Всё это удовольствие тоже стоило совсем недёшево, особенно карета.

— Я возьму семь андроидов в полной боевой комплектации, пушку с конной упряжью и пятью канонирами, а также десяток аркебуз и столько же арбалетов. Запас пороха и тройной боекомплект к орудию с телегой и возницей, да и ещё одну запасную лошадь лично для себя. Помимо этого, мне понадобиться продовольствие на семьдесят дней. Больше мне ничего не требуется, хотя нет, ещё я возьму камнетёсный инструмент, а также топоры, пилы, молотки, верёвки и гвозди с двумя мотками стальной проволоки.

— Вы абсолютно уверены?! — Глядя на меня, как на сумасшедшего, поинтересовался менеджер и тут же пояснил:

— Прошу прощения, но все предыдущие путешественники снаряжались куда серьёзнее, чем вы. Быть может вы возьмёте побольше боевых андроидов? В конце концов, от этого зависит ваша собственная жизнь. Да, я забыл вам озвучить статистику, думаю, услышав её, вы согласитесь обеспечить своё путешествие куда более основательно. На этой планете погибает тридцать восемь процентов туристов. Спасательная операция далеко не всегда заканчивается благополучно. Это самый высокий процент несчастных случаев среди любителей экстрима.

Весёлая перспектива, однако! Да только и денег у меня больше нет ни копейки. Как раз в двести тысяч лир и уложился, а других взять больше неоткуда, разве что обратно в особняк возвращаться, но что-то нет у меня такого желания.

— Нет, спасибо, указанного мною снаряжения будет вполне достаточно.

Менеджер неодобрительно покачал головой, но перечить клиенту не стал. Открыв верхний ящик, он достал стандартный бланк договора и попросил представить документы, удостоверяющие личность необходимые для заключения контракта. Покопавшись в портфеле, я извлёк паспорт и передал ему в руки. Представитель туристической компании сноровисто вписал мои данные и передал два одинаковых листа с мелко отпечатанным шрифтом. Перечитав текст и не найдя подвоха, я поставил две подписи и сложив свой лист пополам, всунул его в портфель и поинтересовался:

— Скажите, когда, я смогу отправиться на планету под названием Хорта?

— Если хотите, можете, хоть прямо сейчас туда отправиться.

— Давайте отправляйте.

— В таком случае прошу проследовать за мной.

В сопровождении менеджера я спустился в цокольное помещение, где мне и выдали заказанное снаряжение и помогли натянуть на себя доспехи. От непривычки, они показались мне до ужаса тяжелеными, но делать было нечего. Надо значит надо. Прицепив на бок саблю, я взялся проверять боевых андроидов с лошадьми и боеприпасами к бронзовой пушке. Провозившись с инвентаризацией более двух часов, я убедился в его надлежащем количестве и собрался немедленно отправляться на Хорту, но меня задержал менеджер, передав толстую книгу с описанием местных порядков вместе с инструкциями, после чего дал последний инструктаж.

— Управление андроидами простое. Они выполняют исключительно ваши команды. Неповиновение абсолютно исключено. В случае вашей гибели они самоуничтожаются, тоже самое происходит в момент эвакуации с планеты. Да и вот ещё что… Из портала вы выйдете посреди лесостепи. До ближайшего поселения людей пять дней пути. Предупреждаю, пока не изучите инструкцию, общаться с аборигенами настоятельно не рекомендую. Они очень коварны и готовы при первой же возможности воткнуть нож в спину или подсыпать смертельный яд в пищу. Одним словом, будьте предельно бдительными, опасность таиться буквально везде и от каждого.

— Спасибо, я обязательно учту.

— Это ваша жизнь и только вам решать, как ей распорядиться. Да, чуть не забыл, вам полагается небольшой презент от нашей туристической компании.

Менеджер, извинившись, удалился в соседнюю комнату, но пробыл там совсем недолго и, вернувшись обратно, вручил мне кожаный мешочек. Развязав шнурок, я заглянул внутрь и грустно усмехнулся. В кошеле лежали монеты, десятка два серебряных и одна золотая, остальные были медными.

— Я так понимаю, это на первое время, чтобы копыта сразу не откинуть?

— Простите, что откинуть?! — Непонимающе глядя на меня, поинтересовался менеджер, силясь сообразить, что это такое заумное он услышал только, что.

— Не бери в голову парень, давай уже поскорее отправляй меня на Хорту и дело с концом.

— Желание клиента, для нас закон. Прошу садитесь на вашего коня, и мы вас незамедлительно переправим на выбранную планету.

Вернувшись к своему снаряжению, я закрепил к седлу заводного коня сумки, а вот портфель оставил при себе, совершенно не желая с ним расставаться даже на секунду. Забравшись с горем пополам на своего коня, я теснее прижал семейные реликвии и махнул рукой, давая понять застывшему невдалеке менеджеру сигнал о готовности перенестись на эту самую Хорту. Мужчина согласно кивнул и, подойдя к какому-то рубильнику, резко дёрнул его вниз….

Глава-3

Открыв слезящиеся глаза, я огляделся по сторонам и присвистнул от удивления. Я находился на каменной плите прямо у подножия огромного камня или даже скалы, а впереди меня, куда ни кинь взгляд, растелилась степь с пожухлой от солнца травой, среди которой виднелись разновеликие островки деревьев. Постояв на месте некоторое время, я направил своего андроидного жеребца, которому дал имя Бурый к одному леску, находящемуся в трёхстах метрах от меня, а за мной следом двигался мой инвентарь совершенно неотличимый от живых людей и лошадей. Проехав метров двести, я от нечего делать, обернулся и к своему ужасу увидел отчётливо оставляемый след. Чертыхнувшись про себя, я был вынужден несколько изменить маршрут, направив куцую колонну на каменистую проплешину и, вот там пришлось мудрить, запутывая за собой следы. Чисто теоретически, я знал, как это делается, да только в реальной жизни эта самая теория частенько расходиться с практикой, но всё же с горем пополам мне удалось проложить ложный след, а сам расположился в густом леске неподалёку от того места, где я появился на Хорте. Загнав вглубь андроидов, я скрытно расположился на опушке, с которой хорошо просматривалась площадка с порталом, и обустроил в этом месте бивак. Зачем мне нужны были такие сложности в столь уединённом месте я, честно говоря, и сам не знал, но что-то мне настойчиво подсказывало, поступить следовало именно таким образом. Вот и пришлось уступить своей паранойе, нежели от неё же постоянно ощущать дискомфорт.

Устроив себе знатную лежанку, прикрытую невысоким кустарником, я завалился на неё и открыл довольно толстую книгу с описанием местных порядков и углубился в чтение. Прочитав несколько страниц, я сразу сообразил, что в баронствах мне показываться ни в коем случае нельзя. Непременно прибьют и фамилии не спросят. В местной воинственно-аристократической и в значительной степени анархической системе бытия мне ловить пока было нечего. Воин по местным критериям, я вообще никакой. Толком в конном строю рубиться не умею, да и с саблями тоже управляюсь кое-как. Шашкой могу, но это холодное оружие совершенно не предназначено для фехтования, только для нападения, а это значит надо где-то поселиться на отшибе и постепенно изучать окружающий мир и порядки, царящие в нём, а заодно познавать воинское мастерство.

До вечера прочитав примерно половину талмуда, я ещё крепче утвердился в своём первоначальном выводе. Не стоило мне лезть в цивилизованные места и уж тем более мнить себя породистым аристократом. Всех этих политесов, я не знаю, а даже если и выучу, то всё равно естественно изображать не смогу, а это уже серьёзный повод для дуэли, на которой, я вообще не имею даже малейшего шанса одержать победу, только с позором проиграю и возможно жизни лишусь.

Полистав книгу до конца, я на последней странице обнаружил политическую карту и внимательно всмотрелся. По какой-то непонятной причине тут был изображён только один материк, да и то небольшой, на котором присутствовали десяток небольших королевств и множество разновеликих баронств. Многие из этих самых независимых баронств в разы были больше самых крупных королевств. Были ещё и герцогства с графствами, но выяснять сейчас в чём их разница мне откровенно не хотелось, меня больше волновало, куда лучше всего было самому податься и после некоторых размышлений, я такое место нашёл. Судя по карте, примерно в пятистах километрах отсюда находились пустующие земли, от которых до ближайшего баронства было более двухсот пятидесяти километров. Там была широченная река, по которой иногда проходили торговые караваны. Выбрал я для себя одну достаточно большую излучину реки с перешейком в метров так в сто, на карте обозначенную как свободные земли. Очень удобное место было как для жизни, так и для обороны, да и удрать оттуда не составляло особого труда. Вот именно туда, я и собрался направиться на следующий день, обходя стороной поселения людей.

Захлопнув книжку, я потянулся и совершенно неожиданно услышал вдалеке несильный хлопок. Быстро перевернувшись на живот, я хватил морской военный бинокль и стал обшаривать окружающее пространство и, каково же было моё удивление, когда на той самой каменной плите оказались люди на нескольких телегах. Эта колонна двинулась вперёд прямо по моим следам оборвавшиеся на каменной проплешине. Порыскав немного, они вновь обнаружили след и направились прямо по нему, но слава богу, он был ложным. Продолжая всматриваться в людей, мне вначале подумалось, что это очередные туристы, но только до тех пор, пока, я не разглядел их с более близкого расстояния. Мужиков в камуфляже стандартного армейского покроя было двадцать три человека, вооружённых хорошо мне знакомыми охотничьими ружьями, но пятеро имели карабины СКС, а у одного из них даже оптика имелась. Когда эта нагруженная колонна оказалась в ста метрах от меня, я чуть не выронил от изумления бинокль. На одной из телег сидела моя бывшая жена Светлана со своим новым хахалем. Вот уж не думал, я их вообще когда-нибудь вновь увидеть! А вереница телег потихоньку от меня удалялась, пока не исчезла из виду окончательно.

Отложив в сторону оптику, я поднялся и, хотел было немного размяться, но в этот момент опять прозвучал знакомый хлопок. Мгновенно среагировав, я упал на лежанку и, схватив бинокль, посмотрел на плиту и обомлел, там стояла целая средневековая армия с очень большим обозом. Находилась она на месте минут пять, а затем вся эта махина с немалым скрипом и грохотом двинулась по оставленным следам. Шли они чётким строем и, я сразу догадался, что это андроиды. Конных оказалось двести пятьдесят единиц, а пеших воинов так и вообще не менее семисот, да ещё при восемнадцати пушках. Впереди этой компании двигался один знаменосец на ярко красном полотнище, которого красовалась чёрная пантера в прыжке, но больше всего меня поразила здоровенная позолоченная карета, запряжённая четвёркой лошадей. Внимательно вглядевшись в застеклённое окошко, я увидел лица пассажиров, это была Эстель с Кариной…

— Сбежал, называется… — Поскрипывая зубами, пробубнил, я себе под нос, совершенно не понимая, что мне теперь делать.

Припомнив прайс-лист, предоставленный менеджером туристической компании и прикинув в какую сумму, обошлась для Эстель эта экспедиция, я немного ошалел. По самым скромным прикидкам получалось более семи миллионов лир, хотя надо признать с её стороны это очень даже красивый ход. Ликвидировав меня на этой планете, под видом местных она на вполне законных основаниях станет полноправной наследницей какой-то там компании с капитализацией более девяноста миллионов лир, только, почему с ней нет Генри, а только матёрая профессионалка Карина, было совершенно непонятно.

— Кругом одни охотники за моей непутёвой головушкой. Одной стерве жизнь моя требуется, а другой родовые обереги в виде серебряной подковы и медного коловорота, вернее не моей бывшей, ей как раз они без всякой надобности, а вот её новому хахалю очень даже интересны. Любопытно бы узнать, что это за предметы такие, ведь неспроста же за ними охоту устроил, да и вообще кто он такой на самом деле не мешало бы выяснить, вот только где и у кого большой вопрос…

Дождавшись, когда моя 'жёнушка' со своей армией скроется за горизонтом, я поднялся с лежанки и, свернув барахлишко, вместе с андроидами покинул лесок и направился в пустынные земли совсем в другую сторону куда направились преследователи. Путь был не близкий, но его необходимо было преодолеть как можно скорее.

Изначально, я думал уложиться в десять суток, проезжая по пятьдесят километров в день, но после первых десяти, отбив основательно свою пятую точку, вынужден был остановиться на привал. На лошадях, я конечно время от времени катался и то недалеко, а тут вот сразу такое путешествие испытал впервые. Болело буквально всё тело, а в особенности ноги вкупе с тем местом, откуда они растут, да и спина стала деревянной словно кол. Пришлось задержаться на пару дней для отдыха и только после этого продолжить свой путь, постоянно сверяясь с картой.

За пятнадцать дней моего путешествия, я более или менее освоился в седле, правда о размахивании саблей не могло быть и речи. Нет, я, конечно, попробовал пару раз, но быстро оставил эту затею и взялся за семейную казачью шашку образца 1881 года. Когда-то терские и кубанские казаки переняли у адыгов не только боевые привычки и тактику, но и вооружение с кавалерийской подготовкой и одежной, талантливо переделав под себя. Постепенно кавказская шашка претерпела серьёзные изменения, получив незначительный изгиб и став более массивной. Именно она и вытеснила саблю в Российской армии кроме гвардейских и гусарских полков. Вообще шашка не предназначена для обороны и профессионального фехтования. Это холодное оружие рассчитано для внезапного нападения и нанесения молниеносного удара, который чаще всего и решал исход схватки.

Прицепив на левый бок шашку и, резко выхватив её, взмахнул, раз другой и сразу понял, никакая сабля мне больше не нужна. Шашка именно то, что требуется. Особо изощрённой техники владения этим оружием не требовалось, так как состояла она из нескольких простых, но действенных ударов. Об этом, я и раньше знал, но как-то чисто умозрительно и только как следует, помахав саблей, по-настоящему ощутил, в чём она отличается от шашки. Настроение резко улучшилось, и дальнейшее моё путешествие проходило хоть и не быстро, но интересно, так как, я регулярно отрабатывал выхватывание шашки из ножен и удары с уколами. С каждым днём у меня это получалось всё быстрее и резче. Конечно, до эталонного мастерства мне было ещё очень далеко, но определённый прогресс уже был налицо и это вдохновляло.

Уже под самый вечер двадцатого дня пути, выискивая подходящее место для ночёвки, я впервые за прошедшие две с лишним недели заметил на горизонте какое-то движение. Спрятавшись за высоким кустарником, вгляделся в бинокль и увидел вдали десятка два нагруженных телег, а рядом с ними некоторое количество аборигенов в грязных и рваных рубищах. Подумав некоторое время, я решил к ним подъехать и пообщаться, всё равно рано или поздно это бы случилось, так почему не сделать это сейчас?

Прежде чем выбраться из своего укрытия, я дал имена боевым андроидам, кляня себя за то, что не сделал это раньше и только после этого направил своего коня в их сторону, а следом за мной неотступно следовала куцая колонна, в конце которой плелась телега, нагруженная доверху боеприпасами к пушке и продовольствием. Меня не сразу заметили, так как заходящий за горизонт солнечный диск был у меня за спиной и, это позволило подойти к людям на достаточно близкое расстояние. Увидев небольшую колонну конных воинов, да ещё и с пушкой, аборигены занервничали, но уже что-либо предпринимать было поздно, и они остановились, отдав себя на милость неизвестных вооружённых людей.

Остановившись от них в паре десятков метров, я с любопытством оглядел замерших в тревожном ожидании беженцев, а это были именно они и никто другой. Живых душ в этом караване было чуть более пятидесяти, в основном женщины с детьми и старики. Мужчин было мало, всего лишь семеро, да и те имели ранения, у кого рука перевязана, у кого нога. Одеты все они были в натуральные холщовые обноски носившие следы пожара. В общем, типичные беженцы, пустившиеся в дорогу в поисках лучшей жизни.

— Кто такие?! — Грозно поинтересовался я, выждав некоторую паузу.

Вперёд вышел пожилой мужчина с длинной седой бородой и, низко поклонившись, смиренно ответил на мой вопрос:

— Господин, мы второй день как бежим от войны. На земли нашего барона Вейхарта пошёл войной граф Базак со своими вассалами и его войска сжигают всё на своём пути. Мы просто были вынуждены бежать, куда глаза глядят.

— Кто ты такой?

— Я староста деревни, вернее всё, что от неё осталось…

Староста явно что-то не договаривал, но мне до этого дела не было, меня заинтересовали его слова о войне. Судя по карте до ближайшего баронства было не менее шестидесяти километров. Кто-то определённо врал, старик или карта и это надо было выяснить прямо сейчас. Спрыгнув с коня, я подошёл поближе к старосте и, строго глядя на него, поинтересовался:

— Где находятся владения барона Вейхарта?

— В двадцати пяти километрах отсюда, если идти на северо-восток, только, я бы не советовал вам туда ехать, это слишком опасно. Дезертиры, сбившись в ватаги, грабят и убивают всех, кто им попадается на глаза. Мы лишь чудом проскочили в степь. В степи, конечно, можно нарваться на диких степняков и попасть в рабство, но уж лучше рискнуть, нежели быть зарезанным как скот.

— Здраво рассуждаешь староста. Тебя кстати, как величать?

— Верином родители нарекли. — С чувством собственного достоинства ответил старик, с любопытством рассматривая меня и моё небольшое воинство.

— Верин, а давно ли баронство Вейхарт в тех местах появилось?

— Да почитай уже лет восемьдесят как прадед нынешнего барона земли те получил во владение, так с тех самых пор и существует.

Услышав его ответ, я задумался. По всему выходило, отпечатанная карта была давно устаревшей и не соответствовала текущему положению дел. Как минимум за восемьдесят лет много воды утекло, появились новые баронства, а отсутствие в толстой инструкции упоминаний о каких-то степняках всерьёз настораживало. Ох, неспроста туристическая компания старьё подсунула… Уж не в интересах ли жадных букмекеров нежелающих миллиард лир победителю выплачивать, откровенная лажа туристам подсовывается?

— Ну что же староста, не буду вас больше задерживать и желаю счастливого пути.

— Подожди воин, быть может, ты нас в услужение к себе возьмёшь на полгода? Мы люди справные и долг всей древней непременно отработаем.

— Ты хочешь, чтобы, я провёл твоих людей через степняков? — В лоб поинтересовался я, обдумывая, стоит ли мне браться за это дело или нет.

— Да, ведь мы сейчас на их земле находимся.

Вот так-так… а староста действительно далеко не дурак. Быстро сообразил, как извлечь пользу для жителей своей деревни, при этом, не заплатив ни копейки денег, которых скорей всего и вовсе у него не было. Однако дикие и воинственные кочевники — это серьёзно, если сядут на хвост, без серьёзного боя не обойдётся. С одной стороны, малой группой скрытно передвигаться легче, но с другой, большой компанией от противника отбиваться сподручнее. М-да-а…. дилемма, однако. Хотя если честно, тут и думать особо нечего, крестьянам помочь надобно, сами они навряд ли смогут через степняков пройти и непременно в рабство угодят, а мне это не по душе. Рабство, как ни крути, дело мерзкое.

— Хорошо Верин, я согласен принять твоё предложение, но у меня будет одно условие…

— Воин, я тебя внимательно слушаю.

— Вы пойдёте со мной к Большой реке и поможете в одном деле. Как сделаете, можете быть свободными, если захотите, конечно.

— Большая река… Слыхивал о такой, старики рассказывали, но бывать там никогда не доводилось. Раньше ещё прадеды туда частенько за рыбой вкусной хаживали, но после появления степной орды все пути оказались напрочь отрезанными. — Задумчиво проговорил староста и, оглядев своих притихших людей, произнёс:

— Хорошо воин, мы пойдём с тобой к Большой реке и будем помогать, но только полгода.

— Договорились.

Заключив соглашение со старейшиной деревни, я отправил в передовой дозор двоих конных андроидов и, пристроив в конец обоза свою телегу с пушкой, отдал команду на выдвижение. Двигались мы медленно и по мере углубления в степь, наша скорость только замедлялась, так как время от времени на горизонте с завидной регулярностью стали появляться небольшие группы всадников. Всякий раз, как это случалось, приходилось останавливаться и, используя складки местности, маскироваться, но было понятно, что стычка с ними рано или поздно произойдёт. Пришлось снарядить магазины всех пистолетов, в особенности Астры 903 и перекинуть через левое плечо деревянную кобуру, служившую ещё и пристёгивающимся прикладом и максимально усилить свою бдительность.

На пятый день нашего совместного путешествия пришлось принять решение двигаться только ночами, а днём хорониться в оврагах и расщелинах. Это помогло на некоторое время, но под вечер девятого дня одна из групп всё-таки заметила наш караван и, дико завывая, бросилась в нашу сторону. В спешном порядке поставив телеги в круг и загнав внутрь крестьян, схватился за Астру и, пристегнув приклад-кобуру, я был вынужден открыть прицельный огонь. Смертоносная машинка оказалась очень точной и за каких-то пару минут, я уложил две трети всадников, остальных добили мои боевые андроиды. Нападавших было около сорока, а вот лошадей оказалось раза в два больше. Отправив крестьян собирать трофеи, я быстро перезарядил опустевшие магазины и, стал внимательно осматривать горизонт и, как оказалось не зря. На горизонте вновь появились степняки, привлечённые необычными для них звуками и, заметив нас, незамедлительно понеслись в нашу сторону, только на этот раз их было как минимум в три раза больше.

Отступать было совершенно некуда, всюду, куда ни кинь свой взгляд, была выжженная солнцепёком степь. Надо было опять принимать бой. Отдав команду зарядить орудие картечью и, выждав, когда они выйдут на дистанцию в триста саженей, отдал команду вести по степнякам беглый огонь. Как только прозвучал первый орудийный выстрел, я выстроил в линию всех семерых своих конных андроидов и, когда сильно прореженная орда оказалась от нас в ста пятидесяти метрах, приложил приклад Астры и открыл одиночный огонь, по стремительно приближающимся степнякам. Они как будто не замечали своих потерь продолжая нестись вперёд, размахивая изогнутыми саблями и, мне пришлось перевести флажок на автоматический огонь, но такой режим очень быстро опустошил все магазины, а снаряжать их уже времени не было. Кочевники были уже совсем близко. Отбросив в сторону тяжёлый пистолет, я схватился за ТТ и продолжил в бешеном темпе стрелять, пока они не приблизились вплотную. Когда степняки оказались в тридцати метрах последний картечный выстрел снёс две трети нападавших и к нам доскакали только человек пятнадцать, которых мои боевые андроиды уничтожили в течение пары минут.

Бой был окончен. Мне так и не довелось помахать своей шашкой, да оно и к лучшему. Мне ещё необходимо было, как следует потренироваться и отработать базовые приёмы в противном случае жить мне останется совсем недолго…

Оглядев учинённое побоище, я вызвал старосту и распорядился собрать трофеи и согнать в табун степных лошадей, бродящих среди тел их бывших хозяев, а сам соскочил с седла и стал подбирать латунные гильзы. Они могли ещё не раз пригодиться. Патронов в этом мире взять просто неоткуда, а исходя из только, что произошедшего сражения, мне их хватит ещё на пару — тройку раз и, можно будет смело пистолеты с револьвером спрятать куда подальше за ненадобностью и переходить на громоздкие аркебузы и пистоли местного производства.

Весь вечер мы собирали, перекладывали и упаковывали доставшиеся трофеи, которых оказалось на удивление много. Нам досталась целая гора разномастных сабель с короткими пиками и луками, а также с парой десятков ружей, но больше всего было осёдланных лошадей. После пересчёта их оказалось чуть больше пары сотен. Оно и понятно почему. Каждый степняк имел не менее одной заводной лошади. Сначала мне подумалось отпустить их на волю, но староста Верин убедил меня этого не делать, а нагрузив их трофеями продолжить дальше свой путь к Большой реке, до которой оставалось всего лишь пара ночных переходов.

— Воин возьми собранные с убитых степняков деньги.

Взяв четыре кожаных мешочка и заглянув внутрь одного из них, увидел серебряные монеты. Хмыкнув, я взглянул в другие. Там тоже были деньги, только в двух находились медные, а в одном золотые кругляки разных размеров. Скорей всего хозяйственные крестьяне значительную часть денег присвоили себе, но и того, что перепало мне, было совсем немало. Конечно, я не знал текущих цен на товары, но думаю, этих денег мне на первое время хватит, а там дальше будет видно.

Следующие два ночных перехода оказались совершенно спокойными, хотя, я постоянно ожидал повторного нападения, но его к нашей всеобщей радости так и не случилось. Под утро мы без всяких приключений вышли к реке и погнали лошадей на водопой. Пока крестьяне занимались табуном, я изучил окружающую местность и сравнил её с имеющейся картой и понял, что мы немного отклонились от маршрута. До большой речной излучины надо было идти ещё не менее трёх дней, хотя могло быть и куда больше, если учитывать её несоответствие текущему положению дел.

Моё предположение оказалось верным, нужная мне излучина показалась только на седьмой день нашего путешествия вдоль реки. Остановив коня на взгорке, я обозрел окрестности и пришёл в восторг от увиденного зрелища. Излучина оказалась куда больше, чем это было отмечено на карте, которой, я уже особо не доверял. Русло широкой реки степенно огибала излучину, и уносилось куда-то в неведомую даль. Место в стратегическом плане действительно было очень удобным. Оставалось только удивляться, почему здесь люди до сих пор не жили, хотя скорей всего этому препятствовали дикие кочевники, накрепко перекрыв подступы к Большой реке. Здесь хоть и была степь, но скорее она тут заканчивалась, так как деревьев на этой земле росло немало, да и кое-какие скалы имелись, главным образом у самой излучины. Если бы не они, вода давно бы размыла перешеек и превратила излучину в большой речной остров. В общем, понравилось мне это место и для моих целей подходило как нельзя лучше и, если бы не дикие кочевники, можно было спокойно наслаждаться жизнью, да только мне в это совсем не верилось. Жёнушки мои уж точно не дадут долго пребывать в праздности, а значит, надо было работать и работать много, иначе скальп мой как пить дать снимут.

Спустившись с горки, я отдал команду, и караван вместе с навьюченным табуном двинулся к излучине и спустя три часа мы оказались на месте. Сняв трофеи с лошадей, крестьяне отпустили их на выгул и сразу занялись обустройством на новом для них месте. Оставив с ними возницу с телегой и пушку на конной тяге, я отправил конных андроидов на разведку местности, а сам поехал по излучине общей площадью в несколько квадратных километров. Место было дикое, но иногда попадались места стоянок небольших кораблей, правда удобных гаваней было всего лишь две, но и этой информации для размышлений хватало. Река была судоходной, правда не особо оживлённой, но всё равно кто-то и куда-то по ней ходил. Опасно для меня это было или нет, ещё предстояло выяснить, а пока основная угроза исходила из степи и, этим вопросом надо было заниматься в первую очередь…

Спустя несколько часов вернувшись к перешейку, я ещё раз огляделся и понял, что строительных материалов для возведения мощной оборонительной стены вполне достаточно и, подозвав старосту, прошёлся с ним и показал будущий фронт работ. Верин сразу уловил мою задумку и полностью её поддержал, пообещав начать строительство, как только они построят жилые дома и сараи.

— Сколько времени потребуется на возведение домов? — Поинтересовался я у него напоследок.

— Если только из самана, то неделю, а если обкладывать камнем, то недели за три, наверное, управимся.

— Обязательно камнем обкладывайте. Дома должны быть непременно крепкими и добротными, способными выдержать осаду, а стеной, я пока со своими бойцами заниматься буду.

— Как скажешь воин. — С поклоном ответил Верин и, огладив седую бороду, испросил разрешение немедленно донести до людей моё требование.

— Иди староста.

Проводив взглядом резвого старичка, я подозвал к себе троих канониров с возницей и распорядился натаскать как можно больше камней и когда они принялись исполнять мой приказ, взялся за чертёж будущей крепостной стены. Припомнив просмотренный мною небольшой документальный сериал о французских крепостях, я взялся за блокнот и начал делать наброски будущей крепостной стены способной выдержать артиллерийский обстрел. Общие черты я набросал быстро, а вот в деталях запутался. Непростым это дело оказалось. Тут нужно было думать и думать, как построить крепостную стену с воротами и смотровыми башнями.

Обдумывая элементы будущей конструкции, я мимоходом подумал о старосте, и в который раз подивился его практичности. Случайно встретив меня он, прекрасно понимая, что пройти через степь не удастся, решил воспользоваться моей охраной, дав слово в течение полугода отработать свой долг и уйти. На самом деле Верин с жителями его деревни от меня уходить и не собирались, они просто не хотели повесить себе на шею ещё одного латифундиста. Если бы это было не так, они не за что не стали бы строить для себя капитальные жилые дома, обойдясь обычными камышовыми шалашами.

В общем, провозился, я с чертежом будущей крепостной стены целую неделю, вконец изломав свои мозги, но в результате у меня получилась вполне приличная схема. За это время пока, я занимался расчётами, крестьяне успели возвести стены своих будущих жилищ и уже начинали обтёсывать топорами стволы деревьев предназначенных для постройки крыш. Работёнка была ещё та, пожалуй, даже посложнее будет, чем укладка каменной кладки, хотя кому как, а мне уж точно. Одними топорами и примитивными стамесками с киянками вырубать в будущих стропилах стыковые соединения, действительно было очень и очень непросто.

Посмотрел я на это дело, да и решил прокатиться по округе с целью изучения близлежащих окрестностей. Запрыгнул на своего коня андроидного и поехал себе не торопясь, но при этом, не забывая внимательно посматривать по сторонам. Поездка оказалась полезной, так как мне удалось обнаружить залежи природной извести в нескольких километрах от излучины. Её, конечно, нужно было ещё гасить в чанах, но это уже было мелочью, так как без извести невозможно замешать раствор для камней. Одним словом, строительные материалы были буквально под рукой и, никуда за ними далеко ездить не надо было.

На следующее утро я, взяв верёвку, отметил будущий фундамент защитной стены и велел начать выкапывать траншею глубиной в два метра, а шириной в три, и когда мои андроиды приступили к выполнению порученного приказа, задумался об острой нехватке верёвок, которые в самое ближайшее время должны были потребоваться в больших количествах. Пришлось припомнить старую как мир технологию изготовления верёвок из крапивы. Она на самом деле не очень сложная, но довольно трудоёмка, так как обработка включает в себя несколько этапов. Сначала надо её собрать и обчистить, а затем вымочить. После этого идёт сушка, мятьё и обминание, трепание и ошмыгивание с чесанием волокон и только затем из полученного материала плетут верёвку. Есть способы и попроще, но в этом случае хоть и меньше инструментов требуется, да только волокно получается куда грубее и не такое уж крепкое. Подумав немного, я отправил возницу вместе с телегой на поиски крапивы, а взамен ему троих боевых андроидов направил на копание траншеи. В общем, дел было невпроворот…

Глава-4

В делах и заботах, я и не заметил, как пролетел первый месяц пребывания на этой планете, и надо сказать задуманное мною, медленно, но верно воплощалось в жизнь. Крестьяне, отстроив жилища, активно включились в строительство крепостной стены, правда, не все. Некоторая часть занялись огородами, на которых уже начали появляться первые побеги. Помимо этого, староста озадачил одну семью построить коптильню и заодно наладил её снабжение свежевыловленной рыбой. Так, что проблем с продовольствием не было, да и небольшие залежи соли имелись в нескольких километрах от базы, что позволило начать консервировать дары Большой реки на зиму. Река кстати буквально кишела разной рыбой и улов всегда был богатым, а вот судоходство на ней, как ни странно оказалось совсем уж скудным. Корабль появлялся примерно раз в две недели и всякий раз, когда такое событие случалось, капитан, заприметив наши движения, спешил как можно скорее пройти мимо излучины, держась другого берега. Как видно места здесь были не очень спокойные…

Несмотря на все эти тревожные знаки, я вместе с крестьянами трудился как проклятый на возведении крепостной стены, но несмотря на наши усилия, она очень медленно росла вверх и всё из-за известкового раствора, скрепляющего камни. Слишком долго он высыхал. Во всяком случае, фундаментную основу мы подготавливали в течение трёх недель и только неделю выкладывали саму стену. На сегодняшний день крепостная стена не превышала одного метра над уровнем земли, но и это уже можно было назвать настоящим трудовым подвигом. Таскать и укладывать камни, скрепляя их известковым раствором, было нелегко, но ещё сложнее стало, когда фундамент сравнялся с уровнем земли. Внешняя сторона из камней была с метр толщиной, а внутренняя получалась полуметровой толщины. Внутреннее пространство мы заполняли глиной и укрепляли балками из морёной древесины, выловленной в реке. Конечно, долговременной осады с применением артиллерии данная конструкция не выдержит, но для начала этого вполне хватало. По крайней мере, от степняков тут отбиться можно было без особых проблем, а вот от большого и профессионального войска какого-нибудь богатого барона или графа удержать не удастся, да и сил для этого, собственно говоря, не было никаких и, если таковое нежданно заявится, останется только бежать в неизвестность на лодках вниз по реке.

Задумавшись над этим, я был вынужден честно признаться самому себе, что на самом деле мне здесь с таким маленьким количеством людей долго просидеть ну никак не получиться. Надо было увеличить число обитателей излучины как минимум в десять раз, а где их взять, большой вопрос…

На следующий день, я оставил артиллерийскую прислугу для охраны работающих на возведении крепостной стены и, забрав всех своих конных андроидов, направился в длительный разведывательный поход. Цель была проста, мне хотелось реально изучить окружающую территорию и, если удастся, найти людей для излучины, которую я давно решил назвать Хортицей. Как ни как самое подходящее название для будущей казачьей вольницы, способной глотки перегрызть любому покусившемуся на её волю.

Ехал я вдоль реки, только на этот раз в ту сторону где, мне ещё быть не приходилось. Первые четыре дня мой путь был уныл и однообразен, но на пятый день, на горизонте начали появляться небольшие группы степняков. Шестой день, прошёл в точности так же, как и пятый, за исключением того, что начал накрапывать небольшой дождик, а вот на седьмой день, я заметил на горизонте длинную пешую колонну, сопровождаемую степняками. Крайне осторожно, я приблизился к ней и, прикрывшись кустарником, внимательно разглядел её в бинокль. То, что мне открылось, очень сильно не понравилось. Степняки куда-то гнали полон примерно из трёхсот молодых мужчин и женщин. Зрелище было крайне неприятным и омерзительным по своей сути, но как-то помочь пленникам, я не мог, слишком уж много в конвое было степняков. Подумав немного, я решил проследить, куда ведут людей и, выдерживая приличную дистанцию, проехал десять дней, пока не появился довольно большой городок с огромным портом в устье Большой реки впадающей в море. Разумеется, я туда не поехал, но остановившись на одном из взгорков, стал с любопытством рассматривать строения, пока не осознал, что это лишь перевалочная база. Сам городок был окружён кирпичной стеной высотой метров пять, на которой были многочисленные сторожевые башни, из которых торчали стволы пушек. В общем, место было достаточно хорошо защищено со стороны суши. Кстати степняков в город не пускали, они загоняли живой товар в загоны недалеко от ворот, после чего начиналась жаркая торговля за каждого раба.

Вся эта торговля продолжалась до самого заката солнца. Одна группа приводила пленных, другая уже продав рабов, покидала торжище и так по кругу. За день моего наблюдения таких конвоев к городу прибыло три, но самым большим оказался тот, за который меня сюда и привёл. Подумал я, подумал и решил несколько дней понаблюдать за этим городом и рабским рынком. Пришлось капитально обустроить своё лежбище и заняться изучением этого нехорошего места.

Целую неделю, я внимательно наблюдал за порядками, царившими в городе и, на рабском торжище. Чем дольше смотрел, тем больше у меня в душе возникало чувство омерзения, но так как, я ничего поделать не мог, приходилось и дальше наблюдать за этим со стороны. Степняки регулярно пригоняли пленных, правда не каждый день и количество их весьма сильно варьировалось, но за неделю моих подсчётов в загонах накопилось что-то около тысячи человек.

На седьмой день моего наблюдения на море показалась группа кораблей под парусами и спустя пять часов в них уже грузили рабов, причём делали это надсмотрщики в самой жёсткой форме. Людской затяжной вой долетал даже сюда. Посмотрел, я ещё некоторое время и стал сворачивать своё логово. Делать мне тут больше было нечего. Об освобождении рабов из загона можно было и не помышлять в ближайшее время. Вернее, проникнуть в загон не составляло особого труда, да вот только уйти не получиться, обязательно поймают. Самой разумной тактикой в моём случае, была охота на малые группы степняков конвоирующих пленных в город с неизвестным названием. Другого способа пополнить людьми Хортицу я, откровенно говоря, не видел.

Собрал, я свои вещички и погрузил на заводного коня и прежде чем покинуть узкую расщелину, ещё раз забрался на взгорок и огляделся по сторонам. В степи не было никого… С досады хлопнув себя по лбу, я тихо выругался и задумался. За неделю наблюдения за городком к нему кроме степняков никто не подходил и, это было странно, а если учитывать, что в городе живут далеко не степняки, странность эта уже начинало выглядеть крайне подозрительно.

Прежде чем дать команду на возвращение, я на всякий случай взялся за толстый талмуд, с инструкциями выданный в туристической компании, но как я, ни пытался, найти что-нибудь толкового касательно этого городка работорговцев, ничего не нашёл. Не было в этой книге даже малюсенького упоминания или ссылки. Исходя из карты, здесь было абсолютно пустынно, да и вообще это была необитаемая глухомань на окраине небольшого материка. В очередной раз, ругнувшись и помянув недобрым словом организаторов экстремального туризма, я спустился в расщелину и, засунув книгу в дорожную суму, направился в сторону Хортицы, но на сей раз по другому маршруту, далеко углубившись в степь.

Ехать в молчании было скучно, особенно на фоне уныло однообразного пейзажа, и чтобы хоть как-то побороть скуку, я вновь стал отрабатывать приёмы нанесения ударов шашкой по воображаемому противнику. Ехать стало куда веселее, но ненамного. Чтобы разнообразить свою дорогу и убить скуку, я задумал выяснять, какими возможностями обладают мои боевые андроиды, но из этого ничего толкового не вышло. Они хоть и выполняли команды, но только те, которые могли выполнить обычные люди данной исторической эпохи, правда зрение, меткость и другие необходимые качества находились на самом пределе человеческих возможностей, но не более того. Одним словом, поручать искать месторождения руд и тому подобные дела, было пустым делом. Они просто не имели таких функций, кроме моей личной защиты, разумеется. В общем, мне, как и прежде следовало рассчитывать исключительно на себя.

Пару дней, я ехал по степи и как ни странно, но степняки мне не попадались, это случилось лишь под вечер третьего дня, когда, я уже подумывал остановиться на привал. Пришлось спешиться за небольшой возвышенностью и подняться туда, но не на самую верхушку, а в нескольких метрах от неё. Улёгшись за колючим кустом, я всмотрелся в бинокль и увидел караван. Степняков было десятка полтора, и они гнали скованных цепями пленников, которых было около сотни. Подумав немного, я принял решение напасть на них, тем более они направлялись в мою сторону, где протекал небольшой ручей. По всей видимости, они задумали именно здесь устроиться на ночлег. Пристегнув приклад к Астре, я дождался, когда они приблизятся метров на пятьдесят и открыл прицельный огонь. Сначала они не сообразили, что происходит, но поняв, откуда ведётся стрельба, россыпью бросились ко мне. К тому моменту, когда они добрались к подножию холма, в сёдлах оставалось всего лишь шесть степняков, и в этот момент в бой вступили мои андроиды, сделав залп из аркебуз, отправили их всех к праотцам. Поднявшись, я внимательно оглядел место скоротечного боя и, не увидев для себя угрозы, направился к пленникам.

Не доходя до скованных цепью людей пару десятков метров, я вгляделся в их заморенные лица, с насторожённостью наблюдающие за непонятным для них человеком и, громко поинтересовался:

— Откуда будете бедолаги?

— Кто откуда. Нас из общей колонны выдернули и в походной кузне нацепили вот эти украшения, — демонстрируя кандалы, ответил мужчина лет тридцати с длинным шрамом через всё лицо, — вот и идём неведомо куда уже пятый день. Совсем заморились, как никак пятый день, не евши, по степи топаем. Да, а вы сами кто будете мил человек?

— Кто, я такой, спрашиваешь… — Протянул я, задумчиво глядя на мужчину, задавший мне вопрос, на который, я ответить, не мог даже самому себе, хотя ответить надо было непременно и, я ответил:

— Это узнают только те, кто добровольно согласится со мной пойти, остальные вольны идти на все четыре стороны, я никого насильно не держу.

— Да уж! Выбор невелик, либо с вами непонятно куда и зачем шагать или обратно в рабство к степнякам. — Понуро проговорил кто-то из пленников, прячась за спинами собратьев, по несчастью.

— Но ведь это будет только ваш выбор и больше ничей. В общем, решайте сами, и постарайтесь сделать это как можно скорее, мне задерживаться тут не с руки.

Предоставив пленникам самим решать свою судьбу, я вернулся к андроидам собравшим трофеи и, поковырявшись в них, нашёл зубило с небольшой кувалдой и наковальней. Сложив инструмент в холщовый мешок я, запрыгнул на коня и неторопливым шагом подъехал к скованным людям. При моём появлении они умолкли, рассматривая мою персону с определённой задумчивостью, причём некоторые с очень большим интересом посматривали на шашку. Определённо, эти люди имели боевой опыт и с профессиональным интересом изучали незнакомое для них оружие.

Не став затягивать образовавшуюся паузу, я сбросил мешок к ногам одного из пленных и громко порекомендовал самостоятельно освободиться от своих оков. Эта процедура заняла около трёх часов, когда солнце уже заходило за горизонт и тогда, я ещё раз поинтересовался, есть ли желающие последовать за мной. Желание идти было у всех и тут ничего удивительного не было. Шансов добраться до баронств и вновь не попасть в рабство фактически не имелось.

— Есть ли среди вас те, кто умеет обращаться с оружием?

— Мы были солдатами у графа Гонзы. — Отозвался всё тот же мужчина с длинным шрамом через всё лицо.

— Как твоё имя солдат?

— Борислав.

— Значит так Борислав, организовывай дружину и забирай коней с трофейным оружием. Будете охранять безоружных людей, вместе с моими людьми, но имей в виду, я не потерплю не выполнение приказа. В случае если таковое произойдёт, буду сурово карать.

— Мы люди с понятием воинской дисциплины. — Серьёзно заявил он, глядя прямо в мои глаза.

— В походе проверим, кстати, меня можете называть атаман Кудряш.

— Атаман — это что титул такой? — Наморщив лоб, поинтересовался Борислав, усиленно пытаясь припомнить, слышал ли он когда-нибудь такое слово.

— Нет, это не титул, это звание. Остальное узнаете на месте, а сейчас давайте занимайтесь делом, задерживаться нам здесь не стоит.

Отдав распоряжение, я вернулся к андроидам и вновь поднялся на горку и стал в бинокль рассматривать горизонт, не желая вновь встречаться с воинственными степняками. На этот раз горизонт был чист, да и дело уже близилось к ночи, а они не очень жаловали путешествовать по темноте, предпочитая это делать днём, с чем это было связано, я не знал, но предпочитал идти ночами, чтобы избежать неожиданной встречи с большой ордой, деваться-то в степи особо некуда.

Наблюдать за горизонтом мне довелось не более получаса, так как за это время освобождённые пленные разобрались между собой и те, кто был воином, сноровисто подогнали амуницию и, вооружившись, забрались на небольших, но очень выносливых степных коней и, выстроив в походную колонну остальных бывших пленников, двинулись в мою сторону. Подождав, когда они приблизятся на метров на сто, я отдал команду, и мы двинулись вперёд по направлению к Хортице.

Возвращались мы, неспешно проходя за ночь не более двадцати километров за ночь, но чаще всего измотанные долгой дорогой люди проходили километров пятнадцать и под утро валились от усталости. Прекрасно понимая их состояние, я отправлял своих андроидов на охоту, и только благодаря этому бывшие пленники хоть как-то могли волочить ноги. В общем, дорога домой оказалась для нас довольно утомительной, но всё ж на восемнадцатый день мы с горем пополам добрались до облюбованной мною излучины, где уже была наполовину возведённая крепостная стена.

Нас заметили издали и поначалу всерьёз забеспокоились, но разглядев знакомых лошадей, успокоились и выслали делегацию для встречи. Подъехав к ним, я соскочил с коня и, поздоровавшись со всеми, поинтересовался у старосты:

— Верин, надеюсь, за время моего отсутствия у вас никаких проблем не было?

— Нет, воин, проблем у нас не было, да и степняки не появлялись, только один раз торговый корабль на ночь на стоянку становился, и мы выменяли на еду швейные иголки, несколько топоров с молотками, а также взяли четыре пилы. Торговцы обещали на обратном пути к нам заглянуть с новым товаром.

— Случаем не знаешь, куда они шли? — С любопытством поинтересовался я, предполагая, что торговый корабль направлялся в портовый город работорговцев.

— Так эта… говорили в устье Большой реки, есть очень богатый город, с которым только кочевники дела имеют, а также те, кто по воде к ним иногда захаживает, но таковых очень мало будет, так как без ярлыка ханского непременно убьют или в рабство продадут. — Ответил старик и с презрением сплюнул на землю.

— И как же этот город называется?

— Я-то сам никогда не слыхивал, что в тех местах какой-то там город имеется, но эти ироды окаянные говорили о нём. Его название Джерсан, а правит в нём великий хан Тугуркан. Ещё говорили, что великий хан не степняк вовсе, а какого-то иного роду племени. Больше мне об этом городе ничего неизвестно.

— Ну что ж, уже для начала и этого вполне достаточно для размышлений о нашем будущем… — Тихо проговорил я и, немного подумав, отдал распоряжение:

— Староста пусть твои люди пристроят новых людей, они все из полона, так что отнеситесь с пониманием. Как только всё сделаете, постройтесь возле стены, я хочу обратиться ко всем и объяснить ситуацию, в которой мы все оказались и, что нам предстоит. После моего обращения пусть каждый сам за себя решит, оставаться ему или нет. Неволить никого не буду.

Старейшина внимательно всмотрелся в моё лицо и, кивнув головой, озадачил своих односельчан проводить измотанных людей на излучину, предоставив мне возможность немного передохнуть, прежде чем обратиться ко всем с речью. Дождавшись, когда вся разношёрстная колонна бывших пленников пройдёт через проход, где в скором времени должны появиться крепкие ворота, я обошёл стену и остался вполне довольным качеством работ. Крепостная стена уже сейчас была способна выдержать некоторое время плотный артиллерийский огонь, но и только. Для того чтобы стена по-настоящему была неприступной, надо было ещё приложить очень много труда, да и вообще если смотреть на дело шире, следовало всю излучину обнести крепостной стеной, как с суши, так и со стороны Большой реки, оставив только большой каменный причал для торговых судов. Мысль, конечно, была интересной, да только для возведения столь масштабного сооружения требовались многие годы, которых у меня, разумеется, не было. Присутствие на планете моей бывшей жены с её хахалем, да ещё в придачу с самозваной жёнушкой, страстно мечтающей отправить меня в лучший мир не давало покоя. Рано или поздно наступит время, и они меня найдут даже в этой далёкой глуши, но к тому времени, я надеялся основательно укрепиться здесь, обзаведясь хоть какой-нибудь боевой дружиной способной защитить мою драгоценную шкурку, а там уж как Бог даст…

Пока крестьяне откармливали бывших пленников, я вновь прошёлся вдоль стены, рассматривая её в мельчайших подробностях с целью выявления каких-нибудь огрехов, но таковых опять не обнаружив, сел на своего скакуна андроидного и поскакал в сторону взгорка. Поднявшись на его вершину, я достал из походной сумы бинокль и всмотрелся в степь. За время моего отсутствия крестьяне распахали довольно большие участки и сейчас с десятка два женщин чем-то в полях занимались. Удивившись такой предприимчивости я, в который, раз подивился прозорливости деревенского старосты, у которого ещё мне следовало поучиться житейской мудрости. Ничего не скажешь, ушлый старик. Вздохнув, я вернул бинокль обратно в суму и поехал дальше осматривать будущее казачье пристанище.

Вернулся обратно на излучину я часа через три и увидел возле возводимой крепостной стены сгрудившихся людей. Заприметив меня, они засуетились, и освобождённые из полона воины немедленно взялись выстраивать людей. Я умышленно не торопился, давая им возможность справиться с этой задачей, а заодно собирался с мыслями, намереваясь предложить им свою затею и уж после этого пусть каждый решает сам за себя, останется ли он на Хортице или попытает счастья в каком-нибудь другом месте. Подневольные люди мне здесь совершенно ни к чему, мне здесь требуются вольные и сильные люди, сплочённые в единый кулак общей для всех идеей и целью. Только так и никак иначе можно создать настоящую казачью боевую дружину, способную переломить хребет любому противнику, пусть даже имеющему многократный численный перевес.

Медленно подъехав к неровному строю, я остановил своего скакуна в метрах семи от него. Люди, глядя на меня, притихли, явно ощущая судьбоносность момента. Выждав некоторую паузу, я тронул коня и проехался вдоль строя, буквально всматриваясь в каждого человека. Кто-то был напряжён, словно натянутая тетива лука, а кто-то просто скучал, лениво посматривая на меня, но всё ж таки большинство ожидали нечто особенного. Буквально ощутив внутренней интуицией, что дальше тянуть уже нельзя, я выехал в центр и, ещё раз оглядев неровный строй, заговорил:

— Люди, если кто ещё не знает, я атаман Кудряш. Я пришёл на эту землю, чтобы создать вольное поселение свободных людей, независимых от воли буйно помешанной аристократии. Здесь на излучине, которую я нарекаю Хортицей, мы на общем сходе решим по каким уставам нам всем тут жить. Учтите, не каждый будет иметь права голоса, это право ещё надо заслужить. Если ты полезен обществу — говори, если нет, стой в сторонке и помалкивай, но, если у тебя есть интересная и полезная для людей мысль — выходи и говори, обсудим. Есть и ещё одно условие. Строгое соблюдение выработанных правил общежития и подчинение старшим. Несоблюдение этих простых правил будет строго караться. Здесь места суровые и без чёткого соблюдения дисциплины просто не выжить, а нас к тому же очень мало, а врагов тьма тьмущая. Из этого следует, что каждый из нас от мала до велика, обязан уметь хорошо обращаться с оружием, чтобы защитить нашу свободу. Свобода и независимость штука очень дорогая и не каждый в состоянии за неё заплатить и далеко не всегда цена эта измеряется деньгами, за свободу и независимость чаще всего приходиться платить своей кровью на поле брани учтите это на будущее. Именно по этой причине обучение воинскому ремеслу мы все будем совмещать с очень тяжёлой работой, я понимаю, это сложно, но иного пути не просто существует. В дикой степи неспокойно. Воинственные племена степняков регулярно совершают набеги на баронства и гонят полон в портовый город Джерсан где продают людей в рабство, затем их загоняют в трюмы больших морских кораблей и куда-то увозят. Куда конкретно, не спрашивайте, я не знаю, но рано или поздно выясню. Сейчас для нас главное капитально обустроиться на Хортице и научится сносно обращаться с оружием, а затем мы начнём отбивать пленников, раз уж этим благородным делом не хотят заниматься родовитые аристократы из вольных баронств.

Замолчав на несколько мгновений, я внимательно вгляделся в лица замерших людей и затем продолжил:

— Решайте сами, готовы ли вы стать казаками или нет. Срок вам устанавливаю до рассвета. На рассвете вы построитесь на этом самом месте и, каждый из вас ответит сам за себя, да или нет. Все, кто откажется, стройте плоты и переправляйтесь на другой берег. Живите там, как вам самим заблагорассудится. Другого пути у вас нет. В степь идти не советую, там вы найдёте лишь погибель или рабский ошейник. В общем, решайте свою дальнейшую судьбу сами, я никого неволить не собираюсь.

Высказав людям всё, что следовало, я развернул коня и поскакал вдоль берега. Удалившись от излучины на несколько километров, я остановился в одном неприметном месте и занялся обустройством ночёвки, после чего размотал свои рыбачьи снасти и закинул закидушки. До рассвета на Хортице появляться я не собирался.

Где-то в полночь, я выловил большого речного сома и, разделав тушу, замариновал мясо, после чего нанизав на обструганные ветки, поставил его жарить на костре. Пока готовилась еда, я раскатал туристический матрас и улёгся. Думать совсем не хотелось, да и спать тоже, слишком взвинченном состоянии, я находился. От того как люди отнесутся к моей затее зависело слишком многое если вообще не всё…

Так и не сомкнув глаз, я ещё до восхода собрался и выехал к Хортице. Спустя час, я взобрался на холм, расположенный в километре от излучины и, взяв бинокль, внимательно рассмотрел наш лагерь. Внешне всё было спокойно, но было заметно, что люди также, как и я не спали всю ночь. Видимо на общем сходе было жарко. Продолжая наблюдать, как к крепостной стене медленно стекаются люди, я подумал, что, если удастся здесь обосноваться, холм следует непременно срыть, слишком хорошо с него просматривается вся излучина, что само по себе не есть хорошо. Опасно это.

Выждав ещё минут пятнадцать, я тронул коня и направился к крепостной стене, возле которой уже собрались практически все обитатели вместе с бывшими пленными. Как и в прошлый раз, я выехал в центр строя, только на этот раз объезжать его не стал и сразу задал вопрос:

— Каково ваше решение?

— Здесь все, кто пожелал стать казаками, остальные тридцать два человека предпочли податься на другой берег Большой реки и сейчас заняты постройкой плотов. — Ответил мне вышедший из строя староста Верин, внимательно наблюдая за моей реакцией из полуопущенных бровей.

— Ну, что ж, Бог им помощь. Это их личный выбор. Пусть готовятся к отплытию, а нас с вами ждёт тяжёлый труд во имя нашей свободы и независимости.

Глава-5

— Атаман, дозор из степи вернулся, да не пустой, а с освобождённым полоном, да ещё хабара с собой приволокли немерянно! — Доложил подбежавший ко мне малец из группы наблюдения, куда были определены самые смышлёные дети в возрасте от семи до двенадцати лет.

— Сколько на этот раз народа привели? — Поинтересовался я, продолжая пилить бревно вместе со старостой.

— Не знаю, я счёту ещё не обучен, но людей много, куда больше чем привели в прошлый раз. — Виновато поглядывая на меня, ответил он, переминаясь с ноги на ногу.

— Ладно Верин, отдохни пока, а я пойду взгляну что там, да как.

Утерев холщовой тряпицей, выступивший пот, я натянул грубую домотканую рубаху и, прихватив с собой шашку, с которой никогда не расставался и направился к воротам крепостной стены, за прошедший месяц подросшей ещё на два с лишним метра.

С того момента, как не пожелавшие остаться на Хортице люди переплыли Большую реку и основали Выселки на противоположном берегу, прошёл ровно месяц. Работы было много, а рабочих рук категорически не хватало, из-за чего пришлось составить отряд из бывших баронских дружинников и отправить их на перехват рабских караванов. В первый рейд я отправился вместе с ними, а вот последующие три они справлялись без меня и надо сказать вполне успешно, так что на сегодняшний день на Хортице обитало уже порядка четырёхсот человек из-за чего работы по возведению стены и укреплений серьёзно ускорились. Помимо крепостной стены мы ещё заложили семь оборонительных башен по периметру будущей крепости, да ещё с внешней стороны стены построили большой барак для бывших пленников, где они проходили фильтрацию, прежде чем попасть на территорию излучины. Туда попадали только те, кто решал стать казаком, остальным там делать было нечего.

С некоторых пор я завёл привычку каждого освобождённого подробно опрашивать об окружающем мире и вносить отметки в практически голую карту, выданную мне в туристическом агентстве. Помимо этого, я ещё составлял для себя персональный список аристократов с отзывами простого люда о каждом из них. Такие знания обязательно должны были пригодиться, пусть не сейчас, но в будущем непременно. После подробных опросов, каждый из освобождённых получал право выбора, остаться с нами или податься на противоположный берег и на сегодняшний день таких отказников уже набралось около сотни, где они сейчас обживались. В основной своей массе это были крестьяне из зажиточных, по воле случая оказавшиеся в рабском ошейнике и надеющиеся вновь вернуться на свой прежний уровень. Была ещё одна категория, кто не горел желанием браться за оружие, предпочитая просто работать на земле без всякого для себя риска и, как правило, такие люди были профессионально-наследственными батраками. Подобные люди меня совершено не интересовали, мне требовались люди совсем иного склада и характера. Решительные и бойкие, готовые свернуть горы с риском для жизни ради мечты о воле.

Пока толковой информации удалось собрать не так уж много, так как грамотных и образованных людей практически не попадалось, но даже из того что удалось наскрести можно было сделать кое-какие выводы. Степняки хаживали в земли вольных баронств как к себе домой. Тактика была стандартной. Налетели — ограбили и быстро тикать, пока по ушам не надавали. Главной целью налётов было продовольствие и пленники, да и торговыми караванами не брезговали, невзирая на сильную охрану. Судя по многочисленным рабским караванам в степи, дело это было поставлено на широкую ногу и оставалось только удивляться, почему вольные баронства с графствами и герцогствами до сих пор не объединились, чтобы прекратить это форменное безобразие, ведь такие налёты больно бьют по хозяйственной деятельности аристократии, существенно снижая доходы. Определённо, кому-то было выгодно такое положение дел, ведь не спроста пленников скупают на корню и куда-то увозят на больших морских кораблях. Пока размышлял о странности этого мира, я и не заметил, как подошёл к воротам, возле которых меня дожидался командир боевой дружины, которому я присвоил звание есаула.

— Ну, здравствуй Борислав. Поздравляю с успешным рейдом.

— День добрый атаман. Рейд действительно прошёл удачно. Захватили четыре каравана, взяв при этом в качестве трофеев чуть более сотни лошадей с повозками и продовольствием, да ещё три походные кузницы с кузнецами-рабами. Людей с собой привели более двух сотен, среди которых есть священник с двумя монахами и один переписчик книг вместе с полной телегой дорогого пергамента. Помимо этих образованных в одном из караванов были три десятка пленённых воинов, до недавнего времени служивших в дружине барона Фальго, спесивого и заносчивого до невозможности.

— Воины и грамотные люди нам действительно очень нужны, ведь мальцов наших надо учить грамоте и счёту. — Одобрительно покачав головой, высказал я своё мнение и, разгладив отросшие усы, распорядился:

— Борислав рейды пока следует прекратить, на месяц, а может быть и больше. Степняки далеко не дураки. Думаю, пропавшие караваны уже вызвали в их среде некоторое беспокойство, не хватало ещё кинуться на розыски виновников, и придут сюда, а мы ещё не готовы, да и продовольствия у нас в обрез. Семьсот человек — это предел, который мы в состоянии содержать, да и то на достаточно скудном пайке.

— Прекратить, так прекратить, хотя конечно пощипывать степняков дельце выгодное, особенно после совершённого ими налёта. В карманах и походных сумах некоторых иногда не только медь с серебром попадается, но и золотишко разное. Монеты в основном, но и ювелирные украшения тоже бывают. Жаль только деньги тратить негде, ни кабаков, ни винокурен у нас нет, да и купцы пока не захаживают. Кстати, как полагается, общинную долю сегодня вечером в казну внесём.

— Ладно, пойдём на освобождённых пленников взглянем. Деньги — это конечно важно, но люди куда важнее, да что там говорить! Люди вообще главная ценность, не пойму только, почему аристократия настолько расточительно относиться к своим подданным, позволяя степнякам столь нагло и безнаказанно разбойничать на своих землях.

Борислав, прежде служивший в дружине графа Гонзы, пренебрежительно махнув рукой, ответил:

— Да, что им беспокоиться о каких-то крестьянах, вечно копающихся в земле? Приносят доход — хорошо, а нет, так с войной пойдут к соседу и там поживятся трофеями, если конечно сосед такому деятелю шею не свернёт.

Ничего не ответив есаулу, я вышел через открытые ворота и направился к бараку, где женщины уже кормили бывших пленников горячей ухой с сухарями и холодным квасом. Без гастрономических изысков, зато сытно и питательно. Войдя на территорию фильтрационного лагеря, я присмотрелся к измождённым людям и, заприметив священника с двумя монахами, подошёл к ним дал распоряжение:

— Приятного аппетита уважаемые. Как только отобедаете, пройдите в дальнюю избу, мне с вами с глазу на глаз переговорить требуется.

Не став дожидаться ответа, я резко развернулся и решительным шагом направился в домик, где я обычно проводил беседы с освобождёнными пленниками. Войдя в помещение, я сразу устроился за грубо отёсанным столом и, достав блокнот с картой, занялся изучением предыдущих показаний, желая более точно сформулировать вопросы, но долго мне этим увлекательным делом заниматься не позволили появившиеся служители культа. Оторвавшись от записей, я поднялся и вежливо предложил:

— Проходите почтенные и присаживайтесь. К сожалению, мне нечего вам предложить, слишком бедно мы живём. Как вас зовут, кстати? Меня вот кличут атаман Кудряш.

Священник, поглаживая бороду, внимательно вгляделся в мои глаза и задумчиво ответил:

— Я отец Гавриил, до недавнего времени возглавлял один небольшой деревенский приход на землях барона Фальго, иноки же возвращались из святых мест и попросились на постой, но налёт степняков не дал нам возможности познакомиться ближе. Зовут их брат Валир и брат Туано. Воины баронские, храбро бились, защищая деревню, но слишком силы были неравными. В общем, попали мы в полон и погнали нас вместе с остальными в степь, пока ваши воины нас не освободили. Вот такие дела наши скорбные…

— Ну, что ж, отче предлагаю вам вместе с монахами построить божий храм на излучине, ведь у нас люди есть, но нет духовного поводыря.

— Воистину мудрые слова сын мой! — Воскликнул отец Гавриил, осеняя себя святым кругом вокруг головы, но быстро взяв себя в руки, обратился ко мне:

— Такое предложение делает вам честь атаман Кудряш. Далеко не каждый аристократ заботиться о вере, полностью отдавшись во власть греха.

— Я не аристократ, я атаман вольных и свободных людей. Будет их воля, изберут себе другого, более способного и удачливого атамана, но пока я их командир.

— Как это?! — Ошарашено выпалил брат Туано, рассматривая меня округлившимися до предела глазами.

— Всё очень просто, у нас нет аристократов по праву рождения. Любой, кто хочет быть свободным и независимым человеком должен доказать обществу что он этого достоин. В общем если хочешь занять высокое положение, потрудись на благо людей и тогда будут тебе почёт и уважение, да и достаток, что само по себе немаловажно. Так что в нашем крае всё зависит от самого человека и его личных качеств, ну и конечно, от божьего покровительства тут никак нельзя обойтись.

— Интересные у вас тут порядки, — протянул отец Гавриил, — пожалуй, займусь-ка я устройством прихода, только монахи мне не подчиняются и должны непременно вернуться в монастырь.

— А вот с этим будут трудности. Через степь не пройти, так как она кишмя кишит воинственными степняками. Если знаете иной путь до монастыря, пусть идут, но если они планируют возвращаться через степь, то непременно вновь в рабских ошейниках окажутся и на этот раз я им уже помочь ничем не смогу.

— А вы бы могли помочь нам пройти через степь, ведь у вас есть опытные бойцы, освободившие нас из плена? — Как-то странно посматривая на меня, задал вопрос один из монахов, до этого момента не произнесший ни одного звука.

— Бойцы у нас, конечно, есть, но их очень мало и поэтому мы не можем себе позволить отправлять их на верную смерть, так что на это можете не рассчитывать. До ближайшего домена как минимум двенадцать дневных переходов, да и то если идти каждую ночь. Быть может через полгода, мы вас и сопроводим, если захотите, а пока лучше оставайтесь здесь и занимайтесь строительством прихода и заодно обучайте детей азбуке и счёту.

— Благое дело вы задумали… — прищурив правый глаз, тихо проговорил монах и, помолчав некоторое время, перевёл свой взгляд на отца Гавриила и, качнув головой, и заявил:

— Мы примем ваше предложение.

— Вот и хорошо. — С облегчением выдохнул я и предложил служителям местного культа пойти передохнуть после длительного перехода.

Проводив их до выхода, я подозвал одного бойца и потребовал найти и привести в хату переписчика книг. Вернувшись обратно в кабинет, я присел на табурет и задумался. Что-то эти духовные лица какие-то мутноватые, особенно один из монахов, а это значит, с этими типами следует держать ухо востро. Пришлось подняться обратно и выйти на улицу. Заметив есаула, я ему подал сигнал и когда он подошёл, завёл его в комнату и распорядился присмотреться к дружинникам барона Фальго и организовать для них совместную пьянку, и расспросить их как они попали в плен, и кто вообще такой отец Гавриил и его монахи. Глядишь, кто-нибудь, да проболтается по пьяной лавочке. Ну не верилось мне, что духовные люди простые служители культа, вернее один из них так точно….

Выпроводив Борислава, я дождался писаря и когда он появился, занялся его самым подробным расспросом. Занимался я с ним более двух часов, получив от него целый ворох разнообразных сведений. Отпустив его, я забрал с собой сделанные записи и отправился на излучину, где нашёл старосту.

— Верин, тут вот какое дело, Борислав слишком много народа с последнего рейда притащил и поэтому, организуй сегодня на берегу Большой реки грандиозную пьянку для бывших пленников. Пиво, вино крепкое, да закуски побольше. Напоить их следует основательно, особенно вояк и когда они дойдут до нужной кондиции, завести с ними задушевные разговоры, сам знаешь, что у пьяного на языке, то у трезвого на уме.

— Не беспокойся атаман, дело уже налажено и каждый знает свою роль. — Успокоил меня Верин, и поспешил выполнять моё распоряжение, так как до захода солнца оставалось чуть меньше трёх часов.

Глава-6

Голова раскалывалась просто жуть. Ничего не скажешь, пьянка удалась на славу. Староста мастерски организовал пикник на берегу Большой реки. Мужики зажарили нескольких барашков и выкатили два десятка бочонков хлебной браги для крестьян, а вот для бывших дружинников барона Фальго поставил три бочонка трофейного крепкого вина. По началу, бывшие пленники с подозрением отнеслись к нашей щедрости, но благожелательное отношение бывших крестьян и воинов растопило лёд недоверия, и люди взялись за еду, не забывая налегать на хмельной напиток. Мне тоже пришлось, правда, к браге я не прикасался, только лишь к вину причём далеко не самого лучшего качества. Я бы его вообще не пил, но чего только не сделаешь ради дела. Вот только вино оказалось до ужаса отвратительным, хотя все убеждали меня в обратном, хором уверяя, что такое пойло достойно графов. М-да-а…. Ничего не скажешь, хороши аристократы… Такое пойло у нас даже законченные алкоголики употреблять побрезговали бы, ну ничего, даст Бог посадим виноградники, построим винокурню по типу французских шато и развернём виноделие на широкую ногу, правда это дело далеко не быстрое. Многие годы напряжённого труда и селекционной работы потребуется, но ведь самое главное сделать первый шаг, затем второй, а дальше само пойдёт, не без сучков и задоринок конечно, но всё рано дело будет двигаться вперёд, главное руки не опускать и всё непременно получится.

Освобождёнными из полона крестьянами занимался Верин и его односельчане, а я вместе с Бориславом и его бойцами занялся дружинниками. Когда они дошли до необходимой кондиции мы стали задавать вопросы. Много чего они нам рассказали любопытного, вот только о монахах подозрительных не знали ровным счётом ничего, зато поделились последними новостями из вольных баронств заставившие меня всерьёз задуматься. Как оказалось, довольно сильное графство Фарно захватило непонятно откуда взявшееся сильное войско под командованием некой миледи Эстель и её младшей сестры Карины. Граф Фарно попытался было дать генеральное сражение, но его дружину очень быстро разгромили в пух и прах и, в результате миледи Эстель стала графиней. Два барона из соседних доменов узнав, что лакомые земли захватила какая-то бешеная баба, сговорившись между собой, напали на войско новоиспечённой графини, но потерпели сокрушительное поражение и оказались у неё в плену, за освобождение которых женщины потребовали от родственников пятьдесят тысяч золотых дукатов.

— Похоже, моя самозваная жёнушка развернулась на широкую ногу, подготавливая базу для розыска беглого 'муженька', в смысле меня любимого. Ничего не скажешь, бойкая женщина. — Пробурчал я себе поднос и, откинув в сторону простынь, поднялся с лежака.

Выйдя на крыльцо и подойдя к деревянной бочке наполненной речной водой, я умылся, после чего вернулся в хату и, натянув штаны с домотканой рубахой, направился на розыски освобожденных кузнецов. Прибыв на фильтрационный пункт, я нашёл дежурного и потребовал привести мне умельцев по металлу. Бывший ратник баронской дружины, от которого после вчерашнего пикника сильно отдавало перегаром, мгновенно среагировал и, придерживая степняцкую саблю, побежал в барак и спустя несколько минут приволок с собой хмельных кузнецов. Оглядев хмурых мужиков, я распорядился следовать за мной и, не дожидаясь их реакции, пошёл обратно в свою хату.

Вернувшись обратно, я усадил кузнецов на две скамьи и, угостив хлебной брагой, обратился к ним с короткой речью:

— Мужики предлагаю вам остаться на Хотице и вступить в наше казачье братство, больших денег не обещаю, но возможность хорошо заработать у вас непременно будет. Если останетесь, обретете свободу и независимость от аристократии вольных баронств, правда её ещё отстоять требуется, так как места тут неспокойные и даже опасные. Степняки кругом, правда сюда они пока не хаживают, но рано или поздно это непременно случиться, и чтобы их встретить надлежащим образом нам требуются ваши золотые руки и светлые головы.

— Да мы и не против, — отозвался один из мужиков, внимательно наблюдая за мной из-под низко опущенных бровей, — тем более у вас тут действительно аристократии нет и живёте вы вольно, хотя пока и не очень богато.

— Ничего, даст Бог, добром обживёмся, и будем жить, да добро наживать, но для этого сейчас срочно требуется построить кузни и перековать сабли степняков в нечто иное…

Вынув из ножен шашку, я бережно передал её кузнецам. Мастера, никогда не видевшие подобного холодного оружия, накинулись на неё и с профессиональным интересом стали её изучать. Я не стал им мешать и отошёл на несколько шагов назад и присев на лавку с любопытством стал наблюдать за их действиями. Мужики долго её крутили и по-всякому вертели, даже пытались размахивать словно саблей, но довольно быстро разобрались, что фехтовать ей практически нереально, но вот наносить резкие удары, в том числе и уколы очень даже сподручно.

— Интересное оружие, — подвёл итог мужик с самой длинной бородой, задумчиво подёргивая правое ухо, — вроде на саблю похожа, но не она, никогда ничего подобного не видел в своей жизни.

— Как тебя зовут?

— Кальмом меня родители назвали. — Степенно ответил он и поинтересовался:

— Как сие оружие называется и в каких краях воины ими сражаются?

М-да-а…. ситуёвина. Правду не скажешь, а врать, не зная толком здешних реалий просто глупо, но и не ответить почтенным мастерам тоже невозможно, могут оскорбиться и отказаться от работы…. Пришлось в срочном порядке придумывать более или менее убедительную легенду.

— Ещё дед мой, будучи рыбаком, после шторма на море случайно нашёл выброшенную на берег лодку необычную вроде, как и не из дерева вовсе сделанной, а с какого-то неизвестного материала. Вот именно в ней он это оружие и обнаружил, назвав её шашкой. Откуда она взялась и, кто ими воюет, он не знал, но скорей всего где-то за Большим морем.

Кузнецы понимающе переглянулись между собой и Кальм, поглаживая бороду, заговорил:

— Слыхивать доводилось о всяких необычных вещах, выброшенных морем. Поговаривают, где-то там далеко за горизонтом есть Большая земля и там тоже живут люди. Правда или нет, никто толком не знает, хотя конечно и тут у нас на материке тоже случается, необычные вещи находят, с виду обычные, а свойства имеют самые что, ни на есть уникальные…

— Не только вещи, — неожиданно перебил своего товарища один из кузнецов, — люди тоже иногда встречаются очень странные. Я по молодости в графской дружине пять лет десятником служил и сам сталкивался. Уж лет как двадцать с тех пор прошло, а я до сих пор помню, как будто это вчера было. Прискакал гонец из соседнего домена к графу с просьбой прийти на помощь, так как на барона Сальжно напало какое-то приблудное войско без вымпела владетеля. Ну, наш граф молодым и горячим был и сразу дружину поднял и на помощь бросился. Прискакали мы быстро и вступили в схватку. Я со своим десятком на левом фланге был и сразу троих срубил, а вот четвёртый… Я его рубанул секирой по незащищенной латами ноге, а у него даже царапины не осталось. Рубанул второй раз и тоже ничего, как будто не по живой плоти бил, а по высушенному бревну… Я от такого явления так прямо и опешил, а он возьми и дубиной меня по шлему огрей, так я в себя пришёл только на следующее утро. Вот после того случая и расхотелось мне быть дружинным воином и в кузнецы подался. Опосля, я ещё не раз подобные истории слыхивал, но больше лично, ни с чем подобным не сталкивался.

— Да Зарн, бытуют такие байки среди профессиональных воинов и давно. Вроде бы гуляют по миру существа в обличие человеческом, но сами людьми не являются, а являются натуральными демонами, правда церковь и святые отцы официально отрицают это… Хотя неофициально некоторые из них говорят существа эти плохие люди создали на погибель роду человеческому и того, кто ими управляет инквизиция в тайне от всех на кострах сжигает без всякого суда и следствия особенно в крупных городах.

Слушал я откровения мужиков с каменным выражением лица. Вот оно что оказывается… Ни приведи Господи прознают что я таковым управленцем являюсь, как пить дать зажарят. Блин, надо немедленно от греха подальше всех этих андроидов переместить с излучины куда-нибудь в другое место. Чтобы отдельно от людей и в тоже же время всегда под рукой находились.

— Ладно, мужики, прекратим о всяких там демонах судачить, чтобы беду не накликать, лучше ответьте, возьметесь за работу или вам это не по силам?

— Непременно возьмёмся. Работа и вправду очень интересная, новое оружие как ни как. — Ответил мне Кальм и, оглядев скудную остановку комнаты, обратился ко мне:

— Разреши атаман пройтись по Хортице и подыскать подходящее место для возведения кузницы?

— Идите, а заодно посмотрите, есть ли где в окрестностях залежи каких-нибудь полезных ископаемых, вроде железной или медной руды с каменным углем, например. Для этого мы выделим вам телегу с лошадью и пару десятков казаков сопровождения для пущей безопасности.

— Непременно посмотрим, атаман и при обнаружении непременно тебе доложим.

— Ну, в таком случае можете подойти к Верину и попросить его выделить вам участи земли для возведения личных изб. Передайте ему, я распорядился. Как только определитесь с участками, все вместе вам жильё отстроим. Таким мастерам как вы негоже без своей крыши над головой жить.

Когда кузнецы удалились, я вернулся в хату и, облачившись в походные одежды, прихватил оружие и прошёл в конюшню. Нацепив сбрую с седлом на жеребца, я неторопливо доехал к строящейся крепостной стене и отозвал всех андроидов и потребовал немедленно собираться, прихватив с собой шанцевый инструмент. Пока мой человекоподобный инвентарь собирался, я предупредил Верина с Бориславом о своей отлучке и через полчаса направился к одному небольшому кургану возвышающимся над близлежащими окрестностями в трёх километрах от излучины.

Были у меня мыслишки выстроить на кургане дозорную сторожевую башню, но всё как-то не до этого было и вот теперь наступило время воплотить в жизнь свою задумку, а заодно и андроидов увести с Хортицы. Как отстроят башню, так в ней и останутся. На первое время такой легенды вполне достаточно будет, а вот потом придётся что-то иное придумывать. Люди-то в большинстве своём далеко не дураки и всё подмечают. Сейчас пока работы непочатый край, им особо некогда к друг к другу присматриваться, а как только станет чуть больше свободного времени вот тут-то и начнутся проблемы, например, драки, ссоры и другие 'прелести' совместного проживания по сути случайных людей. Единственным ограничителем в такой ситуации выступают строгие традиции, но таковых пока не имеется, хотя необходимость этого уже явно ощущается. Единственной альтернативой традициям, по крайней мере, пока они не сформируются и укрепятся, является строгая армейская дисциплина и порядки. Без этого общность совершенно случайных людей, каждый из которых имеет своих личных тараканов в голове, просто развалиться, а это в свою очередь повлечёт физическую гибель большинства.

Спустя час неспешной дороги я, наконец, добрался до кургана и, взобравшись на него, внимательно огляделся и, подумав некоторое время, разделил андроидов на две группы. Одна группа должна была собирать камни и доставлять их, а другая будет отрывать глубокий котлован, но прежде чем приступить к работе следовало отстроить небольшой жилой барак со складом.

Из привезённых с собой обструганных брёвен мои андроиды в течение двух часов соорудили здание, после чего одна группа на телегах выехала за камнями и древесиной. Вторая же группа, взявшись за лопаты, стала рыть котлован под будущую сторожевую башню. Благодаря тому, что местных со мною не было, андроидов я перевёл на ускоренный режим, благодаря чему котлован углублялся буквально на глазах. Первый метр шестиметрового котлована прошли легко, так как грунт был достаточно рыхлым, а вот затем стали всё чаще попадаться мелкие камни и чем дальше андроиды углублялись, тем больше их попадалось, из-за чего скорость работы серьёзно замедлилась.

Пройдясь вдоль котлована, я остановился и присев возле большой кучи щебня, стал с любопытством его рассматривать. Складывалось такое ощущение, как будто здесь когда-то тесали камень, слишком уж следы на многих камнях были специфическими. Перебрав несколько десятков мраморных осколков с механическими следами от инструментов, я поднялся и, стряхнув пыль с рук, подошёл к краю котлована, задумался. Очень даже может статься, так что под курганом древнее захоронение имеется или что-то типа того…

Только я об этом подумал, как один из андроидов орудовавший киркой провалился по пояс в образовавшуюся дыру, а затем и вовсе ушёл туда с головой. Выругавшись сквозь зубы, я спрыгнул в котлован и, подойдя к дыре, взглянул туда, но ничего не кроме темноты не увидев, громко выкрикнул:

— Эй, с тобой всё в порядке?!

— Всё в порядке атаман, — глухо ответил он мне, — тут какая-то комната с рисунками и барельефами на стенах. Есть ещё закрытая дверь и больше ничего.

— Дышать-то там для человека есть чем или в воздухе есть какие-нибудь вредоносные бактерии?

— Воздух хоть и спёртый, но ничего опасного для биологического организма в нем нет.

— Стой там, я сейчас спущусь и посмотрю, что там за комната такая…

Вбив в грунт два железных костыля, я прикрепил к ним верёвочную лестницу и, скинув её в дыру спустился вниз. Оказавшись на полу, я включил фонарь на солнечных батареях и огляделся по сторонам. Действительно это была комната, нет скорее прихожая три на четыре метра расписанная фресками. Приглядевшись к рисункам, я с удивлением увидел изображения батальных сцен, вот только необычными они были. Местные воины с мечами, луками и копьями сражались с какими-то чудовищами, вышедшими из моря в устье реки, а вдали морской глади виднелись парусные корабли очень похожие на те что приходили за рабами в Джерсан.

— Вот так-так… Любопытная картинка. — Задумчиво протянул я, непроизвольно почесав затылок.

Внимательно рассмотрев рисунки, я некоторые из них перерисовал в блокнот и только после этого подошёл к бронзовой двери покрытой толстым слоем патины, что свидетельствовало о том, что двери этой не одно столетие. Каких-либо украшений на ней не имелось, как и повреждений, да и замка тоже не было, один лишь простой бронзовый засов. Недолго думая, я отодвинул задвижку и, взявшись за ручку, потянул её на себя. Как ни странно, массивная дверь легко поддалась. Посветив фонарём в образовавшийся проём, я увидел лишь туннель уходящий куда-то очень далеко. Не желая рисковать, я послал на разведку андроида и пока он не вернулся с докладом, продолжил изучать расписанные стены.

Андроид появился из туннеля через два часа весь опутанный паутиной и доложил, что подземный ход вполне проходим и ведёт к большому залу с мраморными колонами. Подумав пару мгновений, я решил пройтись туда и посмотреть, больно мне было интересно, что там может быть спрятано, а то, что это никакое не захоронение я уже нисколько не сомневался, антураж явно не тот. Отдав андроидам команду продолжить работу, я вошёл в туннель и, подсвечивая дорогу фонарём, пошёл вперёд, не забывая при этом рассматривать добротную каменную кладку.

Метров через триста в туннеле обнаружилось одно ответвление, только значительно уже, но я пока туда не пошёл, сначала следовало осмотреть основной подземный ход, а уж только потом изучить другой. Шёл я ещё около часа, пока не вышел в большой овальный зал с массивными колоннами и статуей из белоснежного мрамора. Каких-либо надписей или рисунков на стенах не было вообще, только лишь одна единственная статуя на высоком каменном постаменте. Это была женская фигура в натуральную величину в облачении воительницы с небольшим круглым щитом и коротким мечом. Доспехи сильно напоминали древнеримские, но всё ж таки серьёзно отличались от них, разве что шлем был практически точно такой как у римских легионеров с высоким гребнем.

Походив вокруг статуи некоторое время, я не нашёл ничего чтобы могло подсказать кому могла принадлежать эта женская фигура, богине ли местной или какой-нибудь великой воительнице прошлых эпох. Помимо памятника был ещё глубокий колодец, в котором плескалась чистая артезианская вода. Поразмышляв пару мгновений, я скинул деревянное ведро на бронзовой цепи и спустя минуту отхлебнул несколько больших глотков и внезапно ощутил небывалую лёгкость во всём теле.

— Ох, и не простая водичка, совсем не простая. — Проворчал я и слив воду из фляжки прямо на каменный пол и наполнил её колодезной водичкой.

Побродив по залу с полчаса, я так и не нашёл больше ничего, и направился обратно, но по пути свернул в ответвление туннеля. На этот раз мне пришлось идти куда дольше, вот только неожиданно туннель закончился тупиком. Первой мыслью было желание повернуть обратно, но появившиеся сомнения заставили задуматься. Ну, просто так взять и вырыть такой длинный подземный ход, ведущий в никуда, казалось абсолютной бессмыслицей, а значит, мне следовало всё здесь рассмотреть самым внимательным образом.

Достав из ножен охотничий нож, я взялся расчищать известковый раствор между камнями и, спустя пятнадцать минут напряжённой работы мне удалось кое-как выковырять булыжник размером с ведро, за которым оказалась пустота. Посветив фонарём в образовавшееся отверстие, я мало что смог разобрать, что там такое находится, пришлось продолжить выковыривать камни. Провозившись около часа и с ног до головы измазавшись известняком, я смог проделать отверстие, через которое и пролез внутрь. Включив фонарь на полную мощность, я огляделся и задумчиво почесал затылок. Это была самая настоящая библиотека, хоть и не большая. Вдоль стен стояли многоярусные полки, на которых стояли книги в кожаном переплёте. Подойдя к ближайшему стеллажу, я осторожно взял первую попавшуюся книгу и вслух прочитал название:

— Исторические хроники Большой и Малой Хорты.

Заинтересованно перелистав толстую книгу с цветными иллюстрациями и даже картами, я захлопнул её и поставил обратно на полку. С удовольствием бы её почитал прямо сейчас, но место было слишком уж неподходящим. Обойдя по кругу весь библиотечный зал, я в самом дальнем углу обнаружил два громоздких бронзовых сундука. Сгорая от любопытства, я открыл сразу оба и взглянул на их содержимое. В первом сундуке оказались потемневшие от времени серебряные монеты грубой чеканки. Взяв одну из монет и взглянув на герб, я увидел изображение воительницы, статуя которой находилась в другом зале. Повертев в руках монету, некоторое время, я бросил её обратно в сундук и взялся за изучение содержимого второго сундука. Сдёрнув накидку из тонкой кожи, я с немалым удивлением обнаружил в нём позолоченные доспехи в точности такие, какие были на статуе. Помимо брони, в сундуке находился шлем с ярко-красным плюмажем, а также короткий меч и круглый щит. Был тут ещё позолоченный наконечник копья на лезвии, которого просматривались какие-то надписи на неизвестном мне языке. Как ни странно, все предметы находились в прекрасном состоянии, хотя явно пролежали здесь не одно столетие.

Взяв в руки шлем и рассмотрев его узоры, я отложил его в сторону и взялся за доспехи, неожиданно оказавшимися очень лёгкими. Уложив их на сундук с монетами, я поразился утончённости мастеров выковавших такую красоту, но затем обратил внимание на довольно странный изгиб грудной пластины с изображением приготовившейся к прыжку чёрной пантеры и спустя пару минут размышлений, непроизвольно воскликнул:

— Так это же женские доспехи мать его так! Уж не амазонке ли воинственной они принадлежали, в честь которой в зале стоит мраморная статуя из белоснежного мрамора?

Постояв пару минут в задумчивости, я сложил всё обратно в сундук и, захлопнув его, продолжил изучать библиотечный зал, в результате чего обнаружил невысокую деревянную дверцу, практически сливающуюся с каменной кладкой. Оттянув засов, я открыл её и, нагнувшись в три погибели, проник в очередной туннель, выведший меня в небольшую пещерку, в конце которой виднелся солнечный свет. Пробравшись к краю и внимательно оглядев окрестности, я узнал местность. Это был скалистый выступ на берегу Большой реки в полукилометре от излучины, а сама пещера, хорошо прикрытая свисающими корнями деревьев, находилась на самом выступе в метрах трёх от поверхности воды.

Подышав свежим воздухом, я неторопливо развернулся и направился обратно, хотя опять топать по душным туннелям совершенно не хотелось, но надо было прихватить с собой несколько книг из библиотеки и ознакомиться с их содержанием, особенно с историческими хрониками Большой и Малой Хорты. Слишком уж много вопросов, в последнее время у меня появилось, с которыми следовало бы разобраться, во избежание возможных неприятностей. Не зря же говорят, знание — сила, а их отсутствие — рано или поздно больно аукнется божьим наказанием за лень и нежелание учиться и познавать для себя нечто-то новое.

Глава-7

— Атаман, кузнецы перековали из степняцких сабель первые двадцать шашек!

— Ну, наконец-то, а то, чересчур много хорошего оружия они на свои эксперименты извели. — С удовлетворением ответил я есаулу и, захлопнув книгу, поднялся с лавки и вместе с ним направился в кузнечную мастерскую.

Пройдя через всю излучину и, оказавшись на отшибе, где кузнечных дел мастера отстроили цех у самой воды. Так как ворота изгороди были открыты, я вошёл внутрь и, поздоровавшись с хмурым Кальмом, поинтересовался:

— И где новые шашки?

— Cейчас принесу атаман.

Старшина кузнечной артели, что-то бубня себе бод нос, нырнул в мастерскую и через пару минут выбрался оттуда нагруженный большим свёртком. Подойдя к верстаку, он вывалил на него оружие и, продолжая невразумительно бубнить, отошёл в сторону, предоставляя мне возможность ознакомится с результатом их кропотливого труда. Развернув грубую холщовую тряпицу и узрев почти точные копии моей собственной шашки, я взял первую подвернувшуюся под руку и внимательно её рассмотрел. Шашка была хороша, пусть и более грубого исполнения. Сделав несколько рубящих ударов и убедившись, что и с балансом всё в порядке, я подошёл к иве и одним махом срубил несколько веток. Удовлетворенно хмыкнув, я вернулся к верстаку и, отложив в сторону проверенный экземпляр, взялся проверять остальные шашки.

Пока я размахивал холодным оружием, есаул как заворожённый наблюдал за моими действиями, явно испытывая острое желание завладеть шашкой. Хорошо понимая его состояние, я всё ж таки решил самолично убедится в качестве работы кузнечной артели. Перепробовав все двадцать экземпляров и, убедившись в их пригодности, я подозвал есаула и предложил ему выбрать для себя приглянувшуюся шашку. Он только этого и ждал, накинулся на оружие, словно голодный пёс на кости и стал с азартом перебирать острые железки, то одну отложит, то другую и так далее, пока не остановился на одной шашке, отличающейся от остальных только более тёмной рукояткой. Сделав несколько выпадов и замахов, есаул, счастливо ухмыляясь, что есть мочи завопил:

— Как для меня ковали!

— Вот и забирай её, а заодно забери все остальные шашки и выдай наиболее опытным рубакам. Как всё сделаешь, веди бойцов к моему подворью, и мы начнём тренировки.

— Всё сделаю атаман!

Схватив в охапку не такие уж и лёгкие шашки, Борислав опрометью выскочил из кузни и чуть ли не вприпрыжку побежал к своим бойцам. Мимолётно порадовавшись такому задору, я хотел было вернуться к себе, но в этот момент ко мне подошёл кузнечный старшина и негромко заговорил:

— Не спеши атаман, поговорить надобно без посторонних глаз и ушей.

— Ну пойдём поговорим, только не долго.

— Не здесь, лучше давай на угольный склад пройдём, там никто не сможет подслушать наш разговор.

О…. как…это что-то новенькое. — Подумалось мне.

Кальм завёл меня за кузнечную мастерскую, где был отстроен из мореного кругляка большой угольный склад, большая часть которого уходило метра на три в землю. Внимательно оглядевшись по сторонам, старшина отпёр боковую дверцу и нырнул внутрь. Недолго думая, я нырнул следом в тёмный и пропитанный угольной пылью склад. Оказавшись в помещении, старшина, захлопнул дверцу на массивный засов и, взяв меня за руку, провёл к лестнице, ведущей куда-то на крышу. Поднявшись по ступенькам на самый верх, мы оказались возле вентиляционного окна.

— К чему такие сложности Кальм? — С недоумением поинтересовался я у него, ощущая в душе нарастающую тревогу.

— Да, видишь ли какое тут дело атаман, в последние несколько дней послушники Валир, а в особенности брат Туано слишком настойчиво интересуются всем, что на Хортице делается. Думается мне, они не те, за кого себя выдают и нам это очень не нравится.

— То, что они типы мутные, я ещё во время первого с ними разговора понял и поэтому доступа сюда не имеют, да к тому же я нескольких человек отрядил за ними постоянно наблюдать, так что всё под контролем, можешь не сомневаться.

— А вот это правильно атаман, — одобрительно покачав головой, проговорил старшина кузнечной артели, — таких скользких типов без надзора оставлять не след, но я тебя сюда не из-за них позвал. В общем, ты уже знаешь, что мы нашли довольно приличные залежи каменного угля и железной руды отменного качества. Эту хорошую новость мы передали в совет, но вот о чём мы не сказали, так это об обнаружении давно заброшенной золоторудной шахты. Сам понимаешь, знать всем о такой находке опасно.

— Верно поступили, ещё не хватало, народ алчностью воспылает и начнётся серьёзная междоусобица, что в нашем положении равносильно гибели. — Согласился я с ним и задал вопрос:

— Что из себя золоторудная шахта представляет?

— Покопались мы там немного, и пришли к выводу, золотишка в ней немало имеется, но есть и одна странность. Покидали её в страшной спешке, весь инструмент брошен, где попало. Сам вход был на скорую руку завален камнями, но со временем груда камней частично обвалилась, благодаря чему мы её и смогли её обнаружить. Шахта очень старая, быть может ей сто лет, а может и того больше, но как ни странно до сих пор находится в прекрасном состоянии, хоть прямо сейчас бери и начинай добычу, всё для этого есть, кроме надёжных людей, разумеется…

— М-да-а…. Дело не простое, с людьми, особенно надёжными у нас напряжёнка. — Задумчиво протянул я, прикидывая в уме возможные варианты. Наличие золотоносной жилы многое меняло, но с бухты-барахты подходить к этому вопросу не следовало.

— В общем так Кальм, завтра с утра раненько, мы с тобой поедем и посмотрим на залежи каменного угля с железной рудой, а заодно наведаемся в шахту и посмотрим, что там да как, после чего и будем думать, как наладить добычу

— Замётано атаман.

— Да и вот ещё, сколько вы сможете в ближайшие двадцать дней выковать шашек?

— Двадцать штук и выкуем, по одной в день, но только без ножен.

— Ничего, пока и без них обойдёмся, сейчас главное как можно больше людей вооружить и обучить владению. Чует моя пятая точка, времени у нас не так уж и много отведено.

— Будем стараться атаман! — С воодушевлением отчеканил атаман.

Выбравшись из угольного склада, я пообещал старшине прийти к нему спозаранку чтобы вместе с ним посетить шахту и поспешил к себе домой, желая поскорее начать тренировки с бойцами, но в мыслях постоянно возвращался к золоторудной шахте. Если удастся наладить добычу драгоценного металла, то это разом переведёт моё детище на принципиально новый уровень, вот только если удастся сохранить это втайне от всех. Сейчас это золото девать просто некуда, так как не налажена торговля с внешним миром, но вот по мере становления Хортицы, наличие золотого запаса очень даже поспособствует дальнейшему укреплению нашей казачьей вольницы.

Ещё издалека, я заметил возле ворот моего дома бойцов Борислава. Пришлось резко ускорить шаг.

— Здорово казаки! — Поприветствовал я воинов и, услышав нестройный хор ответных приветствий, отпер калитку и пригласил их войти. Оказавшись во дворе, я распределил каждого таким образом, чтобы никто никого не задел во время тренировок острой шашкой, а затем стал показывать приёмы нанесения колюще-рубящих и режущих ударов. Будучи опытными вояками, они сразу ухватили суть и повторяли за мной движения практически без всяких огрехов. Позанимавшись с бойцами пару часов, я их отпустил по домам, а сам, облившись холодной водой из колодца, пошёл в свой дом и глубоко задумался.

То обстоятельство, что мои воины достаточно быстро освоят новое для них оружие, не вызывало у меня сомнений, вот только было их не так уж и много. Сотни три или даже четыре подготовить было вполне возможно, а вот дальше… а дальше всё опять же упиралось в отсутствие людей. Тем количеством, которое имелось в наличие на Хортице, замахиваться на что-либо серьёзное было просто банальным сумасшествием. Да что там! С тем количеством народа даже удержать излучину не представлялось возможным. От какой-нибудь мелкой банды степняков мы в любом случае отобьёмся и гарантированно её уничтожим, а вот если пожалуют десять сотен, то конец нам придёт непременно, а, чтобы такого не допустить, нужна артиллерия и порох с боеприпасами. Которых у нас раз, два и обчёлся, всего одна полевая пушка и несколько десятков зарядов к ней, да ещё около сотни разномастных мушкетов, а это всё равно, что капля в море. Самостоятельно отливать орудия мы не могли, но даже если бы и смогли, то вот порох производить так и вообще было нереально.

Для того чтобы организовать такое производство требуется как минимум регулярный товарный обмен и хорошо налаженные торговые связи без которых развиваться просто никак не получится. А как их наладить и развивать если с одной стороны степь, кишащая воинственными степняками, а с другой стороны Большая река за которой вообще никто не живёт?!

— М-да-а…. Задачка, однако… Видимо настало время посетить вольные баронства с разведывательной целью, а там глядишь и найдётся решение проблемы, но прежде чем туда соваться следовало основательно подготовиться.

Тяжелов вздохнув, я присел на лавку и, открыв найденную книгу в захороненной неведомо, когда и неведомо кем библиотеке и вновь взялся за чтение Хроники Большой и Малой Хорты. Книга оказалась очень увлекательной и познавательной, вот только читать её было очень трудно, вернее постигать заложенный в ней смысл, так как автор или авторы частенько ссылались на какие-то другие исторические источники, которых у меня, разумеется, под рукой не было.

Уже под вечер, прочитав около трети страниц и подустав от чтения, я взял, да и открыл предпоследнюю главу, хотя никогда не любил так делать и неожиданно наткнулся на изображение монстров выходящих из воды практически в точности повторяющих изображения в обнаруженной библиотеке. Читать эту предпоследнюю главу я не стал, желая соблюсти хронологию, да и смеркалось уже, так что, захлопнув книгу, я спрятал её в тайник и, разложив кровать, завалился спать.

Глава-8

Рано утром ещё до восхода солнца я поднялся и, сделав традиционную гимнастику, собрал вещмешок и, оседлав своего скакуна искусственного, направился в кузню, где меня встретил уже готовый к отъезду Клайм и мы вместе направились к золоторудной шахте. Пройдя через проём будущих крепостных ворот, мы пришпорили своих коней и, проскакав километров пять, сбавили скорость и тогда старшину кузнечной артели словно прорвало, и он заговорил:

— Атаман, я всю ночь так и не смог сомкнуть глаз, всё думу думал, откуда в этой глуши могла появиться шахта и, так ничего не надумал, просто знаний моих не хватает, хотя…

Старшина умолк, что-то прикидывая в уме. Я ему не мешал своими расспросами, хотя вопросов к нему у меня был целый эшелон и маленькая тележка.

— Знаешь, что атаман, я только сейчас кое-что припомнил из своего далёкого детства. Я тогда совсем малым был и как все мои сверстники находился ещё под постоянной опекой бабок и дедов. Так вот я вспомнил, как один из дедов когда-то, очень давно служивший в какой-то там гвардии, толи барона, толи владетельного князя, рассказал одну любопытную историю…

— И какую же? — С любопытством поинтересовался я, внимательно вглядываясь в горизонт.

— Он очень стар был, старше всех мужчин в нашей деревеньке. Наверное, ему лет так под сто было, а может и того больше, — словно не услышав меня, продолжал говорить старшина, — память ему частенько отказывала, но временами он начинал рассказывать очень интересные вещи. Жаль я тогда мало слушал, а ведь они очень многое знают и многое пережили. Эх, молодёжь-молодёжь…

Задумчиво помолчав какое-то время, Клайм заговорил вновь.

— Это я так атаман…Ворчу по-стариковски. В общем, как-то в один из вечеров он рассказал нам мальцам кое-что любопытное. Эта история не с ним приключилась, а с его дедом или прадедом, точно уже и не упомню, но это не столь важно. Его предок служил в Главном храме Единого помощником архивариуса и во времена, когда на нашу землю снизошла кара небесная в виде бездушных монстров вышедших из моря и захватывавших всё новые и новые земли и порабощавших людей. Так вот тогда совет церкви принял решение эвакуировать в надёжное место все ценности и архивы. Они снарядили в тайне от всех караван и в этом караване был его предок. Времена были страшные. Безжалостные и бездушные монстры, прибывшие откуда-то из-за моря-океана первым делом, стали уничтожать церковные архивы и библиотеки, а те, кто сопротивлялся, были убиты. Именно по этой причине и было решено храмовые ценности куда-то в потайное место свезти. Свести-то они свезли и спрятали, вот только на обратном пути на них набросились чудища окаянные и всех разорвали, лишь только предку того старика ускользнуть от них посчастливилось. По его словам, это случилось в двух днях пути от Большой реки, вот мне и подумалось, уж не в тех ли краях мы сейчас живём…

— Что ж, очень может быть и так, — задумчиво протянул я, обдумывая каждое сказанное старшиной кузнечной артели слово, не забывая при этом внимательно просматривать горизонт на предмет возможной опасности. Степняки — дело такое… В любой момент могут появиться и напасть, и поэтому расслабляться не стоило, если конечно своею жизнью дорожишь…

Припомнилась мне и найденная библиотека, вполне возможно являющаяся храмовой, хотя далеко и не факт, но в любом случае история, рассказанная Клаймом, меня в немалой степени заинтересовала.

— В тех местах или нет, мы сейчас находимся, теперь уже точно и не узнаешь, слишком много времени с тех пор прошло, — выдохнул я и тут же задал ему вопрос:

— Клайм, а ты и твои кузнецы можете пушки отливать или там мушкеты делать?

— И рад бы я тебя атаман обрадовать, да нечем. Не обучены мы такому делу. Огневых дел мастера все на пересчёт и все они за гильдией числятся и, только она является собственником секрета производства, за которыми ревностно блюдёт. Малейшее подозрение на разглашение секретов гильдии немедленно карается смертью. Мало того, даже для того чтобы сделать заказ, надо вести переговоры с гильдейским руководством. Если они дадут 'добро', тебе пушки отольют, а если нет, ни за какие деньги продавать не будут.

— А что касается пороха? — С любопытством поинтересовался я, уже понимая, что просто взять и купить орудия не представляется возможным, ведь кому ни попади, гильдейцы своё оружие не продают.

— И с порохом, и с боеприпасами та же история. Бывало так, что пушки с боеприпасами какому-нибудь владетелю они поставляли, а во время войны наотрез отказывались, причём в самый не подходящий момент, правда этим они не злоупотребляют, иначе против гильдии многие ополчатся.

— И что, ни за какие деньги купить нельзя?

— Ну почему же? Вполне возможно, только стоить орудия и боеприпасы будут очень и очень дорого, а это далеко не каждому владетелю по карману. — С усмешкой ответил мне старшина и, немного подумав, продолжил:

— Ещё владетели, оказавшиеся в трудной денежной ситуации, могут свои пушки продать или сдать в аренду на какое-то время. Такое, случается не так уж и редко.

М-да-а…. Чем больше узнаю об этом мире, тем страннее и страннее становиться… Хотя если вдуматься, а что я о нём знаю? А знаю я, считай, что ничего.

— Атаман, вот там за тем самым высоким каменистым холмом вход в золоторудную шахту. — Послышался довольный голос старшины Клайма.

— Очень хорошо, — проговорил я, прикидывая в уме, как вообще могла в нынешних условиях сложиться столь мощная и, по сути, независимая гильдия.

— А кстати, владетели когда-нибудь пытались подмять под себя гильдию?

— Пытались и неоднократно, — усмехнувшись, ответил старшина, — вот только против таких деятелей другие владетели мигом ополчались и были сильно биты. Так что на сегодняшний день желающих это повторить что-то не наблюдается.

Пффф…. Ну, ещё бы! Если кто под себя гильдию подомнёт, тот и всех остальных раком поставит с таким-то оружием и заставит польку бабочку танцевать до полной потери сознания. Так что ничего в этом удивительного нет, просто для абсолютного большинства владетелей такое положение гильдии выгодно, иначе бы её давно не существовало. Задавили бы массой и все дела.

Медленно подъехав к подножию каменистого холма, я увидел кучи разнокалиберных камней.

— И где здесь вход?

— Тут немного пропетлять надобно. Здесь целый лабиринт из камней. Иди за мной атаман, я тебя проведу.

Пропустив вперёд старшину, я проследовал следом за ним и спустя минут пять оказался возле бревенчатого входа в шахту.

— Вот мы и на месте.

Клайм спрыгнул с лошади и, прицепив уздечку за стальной крюк, вбитый в бревно, развязал свёрток и, достав из него два факела, подпалил их с помощью кресала и один их них передал мне, после чего вошёл в тёмных зёв шахты. Последовав его примеру, я также прицепил уздечку на крюк, хотя в этом не было никакой необходимости, но, чтобы не вызывать к себе подозрений следовало щепетильно относится ко всяким мелочам, так как в первую очередь на них окружающие обращают своё внимание.

Постояв возле входа в шахту некоторое время, я решительно шагнул внутрь и, подсвечивая себе дорогу коптящим факелом, огляделся. Помещение, в котором я находился было довольно большим и что удивило, оно было практически полностью забито кирками, лопатами, ситами и другим шанцевым инструментом. Взяв в руки первую попавшуюся кирку и внимательно осмотрев её, я обнаружил любопытное клеймо, на котором отчётливо была видна воительница с небольшим круглым щитом и коротким мечом. Изображение было в точности, такое как женская статуя, из обнаруженного мною подземного зала и, похоже, это она самая и была, вот только кому она посвящена, я опять же не знал. Вернув на место кирку, я взялся за другие и перебрал несколько разных инструментов обнаружил на каждом из них одно и, тоже клеймление. В задумчивости я подошёл к старшине и, показав клеймо, поинтересовался:

— Клайм, ты случаем не знаешь, чей это знак?

Старшина кузнечной артели хмыкнул и, помолчав несколько мгновений, негромко заговорил:

— Это клеймо Ордена Девы Спасительницы из главного храма Единого. Его уже очень давно не существует, он был практически полностью уничтожен ордами монстров, но легенда о нём в народе до сих пор жива и передаётся из уст в уста. Согласно ей, наступит день и на земле Большой Хорты объявится Дева воительница и бросит она вызов Тёмному наславшему на нашу землю полчище нечестивых монстров поработивших людей и победит его с помощью Лихого всадника. И воцарится тогда на земле нашей мир, спокойствие и всеобщее благоденствие с процветанием, а Дева воительница и Лихой всадник страстно возлюбят друг друга и родятся у них дети, и станут они плоть от плоти нашей земли, которым и суждено, будет править Большой и Малой Хортой долгие и долгие времена.

Глядя на разгорающийся фанатичный огонёк в глазах старшины, мне как-то в один миг сделалось неуютно на душе. Непроизвольно передёрнув плечами, я оглядел ещё раз помещение и глубоко вздохнув, обратился к кузнецу:

— Клайм давай-ка дальше в шахту зайдём и осмотримся.

Согласно кивнув головой, старшина закинул себе на плечо кирку и спустился на нижний уровень, где помещение оказалось раза так в два больше предыдущего, но в отличие от него, инструмента здесь не было. Тут находились грубо сколоченные шкафы, в которых я обнаружил банки из мутно-зелёного стекла. Многие из них были пустыми, но вот в остальных оказался золотой песок и отдельно мелкие самородки.

— Вот это да!!! — Непроизвольно вырвалось у меня, глядя на такое сумасшедшее богатство.

— Тут презренного металла примерно килограммов так на двести будет, а то и больше, — сумрачно отозвался старшина, совсем не разделяя моего восторга, — вот только, почему его здесь бросили, непонятно. Видимо для этого были очень веские причины, о которых мы ничегошеньки не знаем, а это действует на нервы.

— Не знаем, — согласился я, — но это золотишко, ой как нам поможет, главное его в слитки переплавить, чтобы удобнее было его перевозить и расплачиваться.

— Это нетрудно. Переплавим, очистим от посторонних примесей, только клейма надо будет поставить, иначе торговцы его в оплату могут и не принять, вот такие дела.

Недолго думая, я возьми, да и ляпни:

— Ты же видел клейма на инструменте. Возьми и точно такие же на слитках выбей.

— А что, это мысль, — протянул старшина, очень уж пристально посматривая на меня, — появление золотых слитков с клеймом Девы спасительницы подаст кое-кому сигнал…

— Ну, в таком случае надо изготовить ещё и клеймо лихого всадника, для симметрии, так сказать. — В шутку высказал я свою мысль и от того как изменилось лицо старшины я прикусил язык, в душе ругая за свою несдержанность. Клайм шутки не понял, и воспринял мои слова очень серьёзно и, это меня испугало более всего.

— Будет исполнено атаман!

— Вот и делай, — буркнул я себе под нос, и чтобы не выдавать своих расстроенных чувств, резко развернулся на каблуках и направился на следующий нижний уровень. Шагая туда и постоянно ощущая на своей спине пристальный взгляд старшины, я не мог избавиться от мысли, что своей глупой шуткой и предложением клеймить слитки с изображением воительницы и какого-то там Лихого всадника, я сам того не ведая нажил на свою пятую точку немалые проблемы…

Оказавшись на третьем нижнем уровне, я воткнул факел в железную подставку и, прошёлся по кругу, с интересом рассматривая несколько десятков ящиков, сколоченных из горбыля. Подойдя к одному из них, я попытался открыть крышку, но она оказалась приколоченной. Пришлось воспользоваться киркой. Взломав крышку и взглянув внутрь, я узрел обычное сено. Откинув его в сторону, я чуть не рухнул на месте. В ящике находились золотые и серебряные статуэтки Девы спасительницы. Все они были различной величины, но в тоже время их всех роднило одно и, тоже лицо, причём лицо это мне кого-то смутно напоминало вот, только кого именно, вспомнить никак не мог, хоть и очень старался.

Долго я голову себе ломать не стал и, вскрыв следующий ящик, также обнаружил в нём статуэтки, но на сей раз, они были посвящены не воительнице, а Лихому всаднику. Взяв первую попавшуюся под руку статуэтку и внимательно присмотревшись к ней, я неожиданно для себя ощутил, как зашевелились мои волосы и не только на голове. На вздыбленном коне сидел самый настоящий казак в кубанке, а в правой его руке была обнажённая шашка, но даже не это меня проняло до глубины души, а то что его лицо было очень похоже на моё собственное.

Осторожно вернув на место статуэтку на прежнее место, я ощутил на своём затылке насторожённый взгляд и обернулся. В нескольких метрах от меня стоял старшина.

— Ну, здравствуй Лихой всадник, — совершенно будничным тоном проговорил он, — мы тебя так долго ждали и вот, наконец, ты появился, а это значит следом за тобой объявится, и Дева спасительница и наш грешный мир, наконец, изменится.

— Клайм не говори глупостей, я не тот Лихой всадник из ваших легенд. Совсем не тот.

— Не тот, так не тот. — Покладисто отозвался старшина кузнечной артели, всем своим видом демонстрируя смирение, в которое мне верилось с большим трудом.

— Давай-ка оставим этот разговор и займёмся ящиками. Думается мне, в них найдётся немало интересного.

Около часа мы вскрывали ящики и в каждом из них находили много чего ценного. Здесь были кубки, подносы, подсвечники и даже люстры, ну и, разумеется, очень много книг в прекрасном состоянии. Помимо этого, было ещё дорогое оружие, в том числе ритуальное. Со всем этим добром мне разбираться, не было ни времени, ни желания. Слишком тут много было всякого и разного, так что я пока решил всё это оставить тут до лучших времён или со временем перенести в подземную библиотеку.

В конечном итоге заколотив обратно все ящики, я вместе с Клаймом направился дальше вниз и в результате мы оказались в огромной пещере, где протекала довольно широкая подземная река, хотя и совсем неглубокая, примерно по колено взрослому человеку. Пришлось доставать свой фонарь и посветить.

— Гммм… Редкая и очень дорогая вещица. — Протянул старшина, с интересом рассматривая фонарь, полученный мною в туристическом агентстве.

— Я так понимаю, такие светильники тебе видеть уже приходилось?

Согласно кивнув головой, он ответил:

— Действительно доводилось и не только видеть. У меня даже был точно такой же. Случайно в кустах на обочине дороги нашёл, когда по нужде туда наведался, видно кто-то случайно обронил. Больше года я с ним не расставался, но нужда заставила, и я его продал и, в конечном счёте, на вырученные деньги свою кузнечную артель создал.

— Может, подскажешь, где такие светильники делают? — Поинтересовался я ради приличия, хотя на самом деле ответ меня особо не интересовал. В этом мире такие фонари ещё очень нескоро смогут местные умельцы делать.

— Никто толком не знает и не ведает, откуда они берутся, но люди поговаривают, время от времени на Большом Хорте появляются странники из неведомых краёв. Они чужие здесь и оттого они рано или поздно изгоняются. Вот именно такие ходоки всякие необычные вещи в наш мир и привносят. Правда это или пустые слухи, я не знаю, — пожал он плечами, — а, да ещё морские волны временами выносят на берег всякие предметы необычные, многие из которых непонятно для каких целей служат.

М-да-а…. Всё-таки местные аборигены о таких туристах экстремалах кое-что всё-таки знают. — Подумалось мне.

Разговаривать как-то расхотелось, слова об изгнании посторонних, заставляли задуматься о своей дальнейшей судьбе. Не понравились мне эти слова, ну просто очень, отчего настроение резко упало. Побродив какое-то время по берегу подземной реки, в которой отчётливо были видны многочисленные золотые самородки, я вместе с кузнецом вернулся в помещение, где хранилось в стеклянных банках неизвестно кем добытое золото.

— Клайм, ты здесь планируешь очищать и отливать слитки презренного металла?

— Нет, атаман. Здесь этого делать не стоит, лучше мы его в кузню перевезём и там незаметно для всех это сделаем, а об этом месте, чем меньше будет знать народа, тем нам же самим лучше.

Помолчав какое-то время, я посмотрел на старшину и заговорил:

— Клайм, я через недельку другую, собираюсь поехать в баронства и встретится с главой гильдии огневых дел мастеров и договориться о приобретении для нас пушек, мушкетов и пороха, так что мне потребуются слитки. Много слитков. Надеюсь, вы за две недели управитесь?

Задумчиво огладив окладистую бороду, старшина заговорил:

— Сделать-то мы сделаем, дело на самом деле не хитрое, но как ты золотишко через степь провести собираешься?

— Возьму с собой несколько опытных человек из сотни и поедем.

— А знаешь, что атаман, — отозвался старшина, — давай-ка я с тобой поеду. Есть у меня кое-какие очень хорошие знакомые из гильдии, которые за определённый процент от сделки готовы посодействовать в подписании договора.

— Не возражаю.

— Вот и отлично атаман! Поверь, лишним, а уж тем более обузой в дороге я тебе не буду.

— Тогда сегодня по возвращении на Хортицу начинай заниматься подготовкой к нашему путешествию в баронства, а сейчас давай перевезём в кузницу золотишко.

Одобрительно покачав головой, старшина извлёк из заплечного вещмешка кожаные сумы и стал осторожно ставить в них тяжёлые стеклянные банки и, разумеется, я ему помогал. За полчаса выгребли всё золото и, погрузив его на наших лошадей, пошли пешком, ведя животных за уздцы. Идти было далековато, так что мы много разговаривали, делясь своим житейским опытом и своим видением будущего нашего казачьего стана. Старшине очень понравилась его новая жизнь и перспективы на будущее и он был готов костьми лечь для того чтобы не позволить эту новую жизнь степнякам порушить.

Уже поздно вечером вернувшись на Хортицу, мы сгрузили в тайнике кузницы наш драгоценный груз, и я поехал в свой дом. Спать особо не хотелось и поэтому я, занавесив окна, включил на фонарь и продолжил увлекательное чтение Хроник Большой и Малой Хорты и так увлёкся, что и не заметил, как наступил рассвет.

Закрыв книгу и вернув её в тайник, я размялся и, хотел было прилечь немного вздремнуть и тут меня словно балкой по голове огрело. Я неожиданно вспомнил, кого мне напоминало лицо Девы спасительницы. Это было лицо моей самозваной жёнушки… Желание подремать исчезло мгновенно. Моё лицо на статуэтках Лихого всадника, да ещё в придачу лицо самозваной жёнушки не могло быть простой случайностью. Вскочив с кровати и нервно передёрнув плечами, глубоко вздохнул.

— Похоже это дело рук туристической компании или того хуже, букмекеров и если это так на самом деле… — Пробубнил я себе под нос лихорадочно растирая ладони и подумал:

Если это действительно работа букмекеров, то это своего рода онлайновый игровой квест. Одушевлённому юниту, наделённому свободой воли и выбора, дают некоторые ресурсы для развития за выполнение какой-то там миссии, при этом в игре участвуют ещё как минимум два аналогичных юнита, выступающих в роли прямых конкурентов и это если не считать агрессивной окружающей среды. Среда эта представлена дикими степняками и своры разномастных владетелей вольных баронств со своими дружинами, а может и не только ими.

— М-да-а…. Похоже, мир Хорты есть натуральная игровая площадка в режиме онлайн, где прохиндеи букмекеры сшибают немалую деньгу на приключениях таких как я туристах экстремалах. Вот только, как мне кажется, за подарочек в виде халявного золотишка придётся расплачиваться, а это значит, выпавшим мне бонусом следовало воспользоваться на полную катушку для укрепления своих позиций и чем скорее, тем лучше.

Схватив вещмешок, я как ошпаренный выскочил во двор и, оседлав коня, рванул на строящийся опорный пункт, где трудились мои андроиды. Прискакав на место, я оставил двоих продолжать строительство, а с остальными поспешил в шахту. Около двухсот кило золотишка, конечно для отдельно взятого человека сумма огромная, а вот если скупать оружие на всю нашу компанию, прямо скажем мизер, так что следовало его намыть как можно больше.

Прибыв к каменистому холму, я сразу провёл свой человекообразный инвентарь в пещеру и поставил им задачу выполнять работу старателей, а сам вернулся в зал с ящиками и, вскрыв те два, где находились статуэтки, и стал их самым внимательным образом рассматривать. Только на этот раз куда как более вдумчиво. Провозившись с этим делом чуть более часа и окончательно развеяв свои сомнения, убедился в том, что лица на всех фигурках Лихого всадника абсолютно идентичны и в точности повторяют мою собственную физию, я взялся за статуэтки Девы спасительницы. И здесь оказалась точно такая же картина. Сложив фигурки обратно в ящик, я присел и глубоко задумался. Статуэтки были выполнены качественно, но идеальными их назвать было нельзя, литьё достаточно грубое и зашлифованное, за исключением лиц. Лица были прямо-таки филигранно воспроизведены, во всех подробностях и это обстоятельство всё больше и больше смущало. Если это действительно букмекеры замутили вместе с туристической компанией, то это один расклад, а если нет… А если нет, то вообще шарики за ролики заходят от необъяснимости всего происходящего со мной.

В конечном итоге я исходя из своего жизненного опыта, предпочёл не гадать на кофейной гуще и, в общем-то, утвердился во мнении, что мне подсуетили знатный бонус те, кто за мной наблюдают и курируют игровой квест.

— А что?! Если есть игра, значит, есть и всемогущие админы, без этого никакая игра не обходится. — Прошептал я, прикидывая какие функции они могут выполнять и что может входить в круг их обязанностей.

Ругнувшись сквозь зубы, я прошёл на верхний уровень, где взял первую попавшуюся лопату с ситом и вернулся обратно в пещеру, где вовсю работали мои андроиды. Подсвечивая себе путь фонарём, я подошёл к приглянувшемуся бугорку возле самой реки, по всей видимости, где-то впадавшей в Большую реку и, сковырнув песок лопатой, взялся за сито. Несколько раз промыв песок, я с удовлетворением обнаружил несколько мелких самородков. Сложив их в жестяную коробку, продолжил с ещё большим азартом намывать золотишко, ощущая, как меня начинает захлёстывать золотая лихорадка.

Сколько длилось затмение моего рассудка, я так и не понял, просто в какой-то момент ломота во всём теле привела меня в чувство. Устало присев на валун, я с изумлением узрел довольно внушительную кучку самородков различной величины и это только то, что собрал я, а вот андроиды не ведавшие усталости, намыли его куда как больше меня.

— Да уж, действительно очень богатое месторождение, — Подумалось мне, — Если уж за день чуть ли не треть от того что было найдено в стеклянных банках удалось добыть, то наши проблемы будут решены очень даже быстро. Каковы бы не были гильдейцы своенравными, но от такого количества золота отказаться будут просто не в силах. Далеко не каждый день такие крупные заказы им поступают, и такие платежеспособные клиенты объявляются. Цены на пушки, порох и мушкеты я не знал, но цена вопроса меня не сильно волновала, сколько запросят, столько и заплачу, лишь бы как можно быстрее всех от мала до велика, вооружить и обучить обращению с огнестрельным оружием. Как ни как, но от этого зависело наше выживание. Хотя конечно поторговаться следовало, а то ведь цены взвинтят до самых заоблачных высот, а это лишние затраты и нервотрёпки, которых хотелось бы избежать. Но даже не в этом дело, самое главное время, которое и было самым ценным ресурсом. Успеем укрепиться и, уже тогда нас с Хортицы никто выбить будет не в силах.

Останусь ли я здесь или нет, или даже погибну в принципе не столь уж и важно, главное люди, доверившиеся мне и решившие начать новую жизнь продолжат зубами цепляться за свою независимость от всяких там самостийных самодуров из вольных баронств. А там глядишь, и со временем в настоящее воинское казачье сословие преобразуются, и жить будут по своему внутреннему укладу, и устанавливать они его будут исключительно по своему усмотрению…

Поднявшись с валуна и со скрипом разогнув спину, я прошёлся вдоль берега и тут вдруг луч света от моего фонаря отразился от чего-то блестящего. Подойдя ближе и, увидев от чего он отразился, я от неожиданности чуть на пятую точку не уселся. На плоском камне лежал самый настоящий офицерский кинжал Кубанского казачьего войска образца 1904 года с ножнами и прижимал он собой два листа бумаги стандарта А4, на которых виднелся какой-то отпечатанный на принтере текст.

Осторожно оглядываясь по сторонам и не заметив ничего подозрительного, я подошёл к камню и, взяв в руки кинжал с ножнами и, внимательно его разглядел. Это был прямой широкий четырёхдольный кинжал к созданию, которого приложил свою руку великий русский оружейник Владимир Григорьевич Фёдоров, изобретший первую русскую автоматическую винтовку или автомат Фёдорова в далёком 1913 году.

Кинжал был совершенно новеньким и не имел даже одной царапины, при этом лезвие оказалось бритвенной остроты. Рукоятка классическая с костяными накладками и гравированными с чернением пуговками. Ножны к кинжалу в полной мере соответствовали знатному клинку. Они были деревянными, обтянутыми чёрной хромовой кожей с серебряными накладками и устья со скобой для ремешка и наконечника с шариком. В общем, качественно исполненный новодел без истории.

Я уже хотел было отложить его и взяться за листы, но тут мне бросилось небольшое клеймо, которое я сразу не заметил. Клеймо это мне уже было хорошо знакомо. Оно принадлежало Лихому всаднику из местной легенды…

Ругнувшись сквозь зубы, я засунул его за пояс и, взяв листы бумаги, вчитался отпечатанный текст. Перечитав несколько раз подряд адресованное мне послание, я присел и глубоко задумался. Это даже не послание было вовсе, а натуральное уведомление, в котором меня ставили в известность в том, что, исходя из подписанного мною контракта с туристической фирмой и аффилированной с ней телекоммуникационной компанией, транслирующей в режиме онлайн мои похождения на Хорте, в одностороннем порядке меняют условия подписанного ранее договора. Причина изменений, вхождение моей трансляции в ТОП-20 самых популярных из аналогичных с участием туристов экстремалов.

Если до этого вещание транслировалось два часа в сутки, то теперь переходит на круглосуточный режим, за что на мой счёт стали перечислятся десять процентов выручки от сопутствующей рекламы. Там ещё перечислялось множество всяких пунктов и подпунктов со ссылками на приложение к договору, в которых мелким шрифтом упоминалось согласие на трансляцию моих приключений. О чём хитрожопые дельцы умолчали, а я, не удосужившись как следует ознакомиться с предлагаемыми условиями, подмахнул договор не глядя. Да и некогда мне тогда было вдумчиво читать эти самые условия, так как на хвосте висела моя самозваная жёнушка с нанятой ею матёрой профессионалкой. Вот я и рванул в страшной спешке…

И ещё… В последнем абзаце послания- уведомления администрация туристической фирмы с Советом директоров телекоммуникационной компании желали мне всего наилучшего и практически открытым текстом рекомендовали поддерживать мой высокий рейтинг и в знак достигнутых успехов предоставили бонус в виде золоторудной пещеры и кинжала.

— Вот же блин горелый! — В сердцах выпалил я от страшной досады на свою недальновидность и, скомкав бумажные листы, бросил их на землю и узрел как они буквально за несколько мгновений потемнели и рассыпались, не оставив после себя никаких следов.

— Вот попал, так попал, — выдохнул я, — интересно, а моя самозваная жёнушка также встряла, как и я сам?

М-да-а…. а ведь есть ещё и моя бывшая супружница со своим хахалем, страстно мечтающим завладеть семейными реликвиями. И ещё неизвестно каким боком причастные ко всей этой истории.

В конечном итоге, не имея хоть малейшего шанса что-либо изменить, я плюнул на всякие там онлайн трансляции со мной в главной роли и, оставив андроидов продолжать намывать золотишко, направился на выход. Поднявшись на поверхность, я вскочил на коня и поскакал на Хортицу. Весь путь я напряжённо думал и думал к чему и для чего мне было доставлено сие послание и уже доскакав до строящийся крепостной стены, наконец-таки сообразил. Мне предлагалось, пусть и не открытым текстом, занять пустующую вакансию Лихого всадника из местной легенды для повышения рейтинга и с помощью этого зашибать ещё большую деньгу, привлекая всё новых и новых зрителей и рекламодателей. Вот только букмекерская мафия, поспособствовав повышению рейтинга в самый подходящий для них, но ни как для меня момент, возьмут и устроят какую-нибудь подставу, из-за которой я попаду под конкретную раздачу. Люди, поставив ставки на меня, проиграют, лишившись своих денег, а меня возьмут и вернут обратно туда, откуда я и отправился в мир Хорты. Чего бы мне ну совсем не хотелось бы….

— Эх, жизнь моя — жестянка, — тоскливо проворчал я и, пройдя через деревянный настил моста и почти уже готовыми крепостными воротами, оказался на территории излучины и прямиком направился в кузницу.

Прибыв на место, я позвонил в небольшой колокол и спустя пару минут послышался лязг засова и одна воротина приоткрылась из-за которой появился старшина кузнечной артели и, увидев меня он, дружелюбно улыбнувшись, поприветствовал меня и пригласил проехать во двор. Лихо соскочив с коня и подхватив его за уздцы, я подвёл его к стойлу и, привязав к бревну, вернулся к старшине.

— Ну, как там наши дела?

— Всё в порядке атаман, — отозвался он, — но давай пройдём в столовую, чайку попьём и свежими плюшками побалуемся, а заодно о делах наших потрещим.

— С удовольствием, как ни как, с самого прошлого вечера у меня во рту даже маковой росинки не было.

Старшина артели усмехнувшись, погладил чуть опаленную бороду и провёл меня в другой конец кузнечной мастерской, где располагалась столовая и, усадив за массивный стол, разлил в две глиняные кружки травяной чай и, поставив полный поднос с плюшками, присел напротив меня на табурет. Спешить с расспросами я не торопился, так как, глядя на горячие плюшки, присыпанные сахарной пудрой, ощутил зверский аппетит и, сделав несколько глотков ароматного чая, набросился на еду.

Спустя какое-то время, утолив голод я, облокотившись об бревенчатую стену, вытер носовым платком, выступивший пот со лба и поблагодарил хозяина за угощение.

— Я вижу, ты атаман сегодня от души наработался. — Проговорил Клайм с добродушной ухмылкой на лице и, помолчав несколько мгновений, поинтересовался:

— Небось, в пещере весь день пропадал?

— В ней самой, — признал я, — пахал как проклятый вместе со своей командой, но результат того стоил. Золота намыли чуть меньше того, что было найдено. За несколько дней добудем ещё в несколько раз больше и всё это пустим на покупку пушек, мушкетов с пистолями и порохом.

— А вот это правильно атаман, — подняв вверх указательный палец, — провозгласил Клайм, — нам тут выжить надо, а гильдейцы народ ушлый, непременно воспользуются моментом и, цену заломят, мама не горюй. Так что всё правильно атаман, золота нам потребуется много, но на вооружении нам экономить категорически нельзя, не в том мы положении. Лучше уж сейчас подтянуть пояса, отказывая себе во многом, чем потом из-за своей беспечности погибнуть под ятаганами степняков или попасть в рабство.

Съев ещё пару плюшек и запив их травяным чаем, я вытер руки платком и кивнув головой в знак согласия, поинтересовался:

— А как у тебя самого идут дела, в смысле подготовка к очистке окаянного металла?

— Клейма будут готовы через пару дней, и тогда начнём очищать и сразу станем отливать в стандартные формы по пятьсот граммов. Общей сложности на всё про всё уйдёт дней так пять или шесть не больше.

— Вот и славненько. Как только слитки будут готовы, начинаем готовиться к опасному путешествию в вольные баронства. Вот только куда лучше податься, как думаешь?

Клайм задумчиво подёргал бороду и, отведя в сторону свой взгляд, негромко заговорил:

— Лучше всего в главный гильдейский город податься под названием Мельхор. Там и все гильдейские старшины обитают, и лучшие мастера работают. Правда, добраться туда будет трудновато, придётся пройти через десятку полтора доменов, владетели которых настоящие стервятники. Грабят практически всех, кто, проезжая через их земли, направляется в Мельхор, так как хорошо знают, что пустыми туда никто не ездит. У них там целый бандитский синдикат давно сформировался, со своими разъездами, блокпостами и со своими порядками. С караванов с сильной охраной берут немалую пошлину, а если охрана слаба или её вовсе нет, то непременно ограбят подчистую однозначно. Вот такие дела атаман…

— И сколько у гильдии своих городов имеется?

— Всего семь и Мельхор самый старший из них, да и ближе всего он к нам. Остальные куда как дальше…

Вот же блин! А об этом я и не подумал. Через полтора десятка доменов пройти с небольшим караваном, да ещё с таким грузом и в таких условиях практически нереально.

— И как на такие художества местных владетелей смотрит гильдия, вернее её руководство? — Поинтересовался я, соображая, как провести караван и не быть ограбленным.

— Да, никак, — ответил старшина, — владетели гильдейские караваны не трогают. Не трогают и те, которые сырьё в город везут, только пошлины взимают, а те, кто купил оружие или гильдейскую охрану нанимает или своими силами выкручиваются. В первом случае не тронут, а вот во втором могут и ограбить. Гильдии всё равно, они свои деньжата за исполненный контракт уже получили.

Ну что тут скажешь, у каждого своего бизнес, и никто друг дружку по пустякам старается дорожку не переходить. Или гильдейцы с тебя дополнительные деньги за доставку поимеют или бандитствующие вольные бароны пощиплют. По сути, разницы никакой. Все довольны, все счастливы за исключением клиентов, разумеется. Как говориться: на лицо корпоративный сговор и это как минимум.

— Ты вот что Кальм, а сделай-ка ты мне печать Лихого всадника…

— А зачем? — Живо поинтересовался старшина кузнечной артели, посматривая на меня каким-то загадочным взглядом.

— Да, видишь ли, пришла мне тут одна мыслишка как нам караван более или менее спокойно до Мельхора довести…

— И как же? — С любопытством поинтересовался он.

— Надо отлить из нашей железной руды стальные слитки и к ним напишем сопроводительное письмо, в котором укажем, что данный груз есть подарок гильдии огневых дел мастеров от Лихого всадника. Думаю, при таком раскладе бандитствующие владетели предпочтут взять деньгами, чем ссориться с гильдией.

— Гммм…. Здравая мысля атаман, жаль только не прокатит, — задумчиво протянул он, — на подношение для гильдии владетели действительно зариться не посмеют, вот только груз непременно перетряхивать будут в каждом отдельно взятом домене, желая убедиться, что их не водят за нос, провозя под видом стали нечто иного рода.

— Так мы сделаем, вернее ты и твоя артель сделаете пустотелые слитки, состоящие из двух половинок, где и будем провозить золото. А швы как-нибудь заделать придётся, чтобы от них и следа не осталось. Ещё надо соблюсти единый вес слитков иначе можем спалиться.

Старшина напряжённо думал несколько минут, постоянно почёсывая затылок и в конечном итоге, шумно выдохнув, заговорил:

— Мысль действительно хорошая, вот только для того чтобы воплотить её в жизнь придётся очень много поработать и для начала плавильную печь построить и ещё кучу всякого сопутствующего инструмента выковать. На всё это уйдёт минимум один месяц, но скорее всего все два. Тут уж как получится атаман. Саму печь можно быстро возвести, а вот наладить её под местную руду целая история выйдет.

— А что так? — Задал я ему свой вопрос дилетанта.

— Атаман, пойми, каждая рудоносная жила имеет свои уникальные особенности, которые мастер узнаёт только в процессе работы и соответственно подбирает к ней свой особый подход. В этом и заключается искусство настоящего мастера-кузнеца. Как поведёт себя обнаруженная нами руда, я не знаю, так как пока с ней ещё не работал. В общем, работы что называется, непочатый край.

М-да-а…. Куда ни кинь — всюду клин блин.

— А ты как думаешь Клайм, стоит ли замарачиваться строительством литейной или всё же придумать что-нибудь другое?

— Надо строить, — убеждённо заявил старшина кузнечной артели, — хорошая сталь нам нужна. Пока трофейные железяки выручают, но это ненадолго, тем более ты атаман, на какое-то время свободную охоту на степняков запретил.

— Значит, будем строить, — выдохнул я, — раз уж она нам нужна.

Подцепив ещё одну плюшку, я с удовольствием её съел и, допив остатки травяного чая, поднялся и, попрощавшись со старшиной, вскочил на коня и направился к зданию управы. Старосту искать долго не пришлось. Он, будучи мужиком хозяйственным на дух не переносил лентяев и тех, кто к своей работе относился спустя рукава. Его басовитый голосище был слышен издалека. Староста от всей своей крестьянской души распекал работников, не выполнивших дневную норму.

Отвлекать его от столь увлекательного воспитательного процесса я не стал из-за чего пришлось минут так десять ожидать, когда его задор выдохнется и он выдохся. Работяги, красные, словно варёные раки, выскочили из здания управы и сломя голову бросились кто куда.

— Да уж, староста может быть очень убедительным… — Насмешливо пробурчал я себе под нос, провожая взглядом бегущих, что есть мочи нерадивых мужичков.

— Атаман, ты какими судьбами? — Послышался за моей спиной голос старосты.

Обернувшись и кивком головы указав бегущих, я ответил на его вопрос:

— Да, вот хотел с тобой встретиться и выяснить, что хорошо цениться в вольных баронствах из того, что есть здесь у нас на Хортице.

Староста задумчиво покрутил головой и ответил:

— Предложить-то у нас много чего есть, например, рыба вяленая и копчёная, но лучше всего соль. Нашли тут давеча одни обормоты солёное озерцо небольшое. Так вот весь берег там из соли и соли необычной, а розовой с ароматом пряностей. О такой соли я и не слыхивал вовсе, хотя и прожил на свете не один десяток лет. Такая соль большую цену имеет и её впору подавать на стол самым могущественным владетелям. Думается мне, она одна к одному на золото идти будет, а может и больше. Одну минутку атаман, я сейчас её принесу и, ты сам её попробуешь.

Староста резко дёрнулся и, развернувшись, рванул в здание управы. Минуты так через три он объявился и протянул мне небольшой глиняный горшок с крышкой. Взяв его в руки, я открыл его и мне в нос ударил очень приятный аромат, в какой-то степени похожий на адыгейскую соль, только без добавлений специй. Взяв на язык щепотку розовой соли, я прямо-таки обалдел. Соль была наивкуснейшая, такой мне ещё пробовать, никогда не доводилось.

— Действительно стоящая вещь. — Вынес я свой вердикт и, прикинув в уме, распорядился:

— Староста, я тут примерно через пару месяцев со старшиной кузнечной артели планирую целым караваном в Мельхор отправиться и в гильдии оружия для нас заказать, так что подготовь десятка два мешков розовой соли на продажу, да и рыбу не забудь. Быть может, по пути удачно сторгуем, а если повезёт, постоянных покупателей найдём.

— Хорошее дело атаман! — Воскликнул обрадованный староста и чуть тише заговорил:

— Я помимо розовой соли ещё целых пять телег с балыком и рыбой вяленой подготовлю, а может больше, если телеги успеем отремонтировать. В вольных баронствах о такой вкуснотище слыхом не слыхивали, а да!!! Есть ещё дыни сладкие как мёд. Часть свежими отправим, а часть на солнце высушим. Будь уверен атаман, от желающих купить просто отбоя не будет.

— Вот давай и занимайся подготовкой каравана. На всё про всё тебе максимум два месяца. Товар должен быть самого высшего качества, как ни как, а это первый наш торговый караван.

Староста клятвенно меня заверил в том, что он из кожи вон вылезет лишь бы наладить постоянные поставки в вольные баронства.

Пожелав ему успехов в его нелёгком деле, я неспешно вернулся домой и, вымыв лошадь, на негнущихся ногах добрался до своей постели и, кое-как стянув с себя одежду, рухнул на мягкую перину и мгновенно уплыл в объятия Морфея.

Глава-9

Два месяца напряжённой работы пролетели как один день. Был построен вполне себе работоспособный литейный цех. Сам-то цех за неделю возвели, а вот чтобы он стал плавить железную руду, старшине и его кузнечной артели пришлось немало попотеть. Я бы и рад был ему хоть чем-то помочь, но просто не знал, как. Ну, не кузнец я и всё тут. Правда, у меня и без этого забот и хлопот было выше крыши. Возведение крепостной стены и сторожевого опорного пункта, да ещё и занятия с тремя сотнями бойцов отнимало практически всё моё время, лишь только поздно вечером я мог себе позволить почитывать Хроники Большой и Малой Хорты, да и то далеко не всегда. Слишком я уставал за световой день.

За прошедшее время, я и сам не заметил, как похудел, став сухим и жилистым. Мои мышцы окрепли, а на лошади я вообще стал скакать, словно верховой ездой занимался с раннего детства. Мало того, у меня неплохо стали получаться некоторые приёмы джигитовки. Бойцы, насмотревшись на мои потуги, надо сказать далеко не всегда успешные, заразились джигитовкой и с ярым азартом набросились на изучение нового для них дела.

В общем, потихоньку, да помаленьку дело двигалось вперёд. Быть может мне и, моим бойцам до совершенства было ещё очень и очень далеко, но уже сейчас многие бывшие баронские дружинники со знанием дела утверждали, что мы по своей подготовке далеко обогнали большинство дружин из вольных баронств. Для закрепления успеха, мы ещё пару раз захватывали рабские караваны, в результате наш казачий стан пополнился ещё на полторы сотни душ. Освободили мы конечно куда больше, но они предпочли податься жить на Выселки. Кто-то по своей природе банально не был дисциплинирован или просто не хотел рисковать своей жизнью или по каким-то иным причинам, предпочёл просто пахать землю, делегируя свою личную защиту и безопасность на чужие плечи. И тут давить на этих людей не имело никакого смысла, просто потому, что каждому своё. Особо задаваться этим вопросом у меня не было ни сил, ни желания. Пусть живут, как хотят и как могут. Помогать им я не собирался. Каждый волен сам делать свой выбор и каждый сам будет нести ответственность за него в полной мере. Я прекрасно понимал, что, когда придут степняки, мы на Хортице скорей всего отобьёмся, а вот те, кто поселился на Выселках — точно нет. Они как раз-таки и больше всего пострадают, что вынудит их обратиться за помощью ко мне. Я им, разумеется, помогу, но только на своих жёстких условиях. Что поделать, мир жесток и требует быть жёстким, но не жестоким. Жестокость рано или поздно возвращается к тебе бумерангом и последствия этого возвращения бывают очень болезненными, если не сказать больше…

Со всей этой суетой, я как-то и подзабыл о том, что нахожусь под постоянным наблюдением. Не совсем конечно, время от времени всякие мыслишки лезли в голову об онлайн трансляции, но слишком уж зацикливаться не хотелось и всё тут. Меня моя теперешняя жизнь вполне устраивала. Свежий воздух, здоровый образ жизни, натуральная пища без всяких химикатов и самое главное — люди. Нравились они мне, простые и честные живущие, по совести. Именно по этой причине я предпочёл бы остаться здесь на Хортице до конца дней своих. Комфортно мне здесь были и уютно, несмотря на суровые условия жизни.

В общем, по прошествии двух месяцев моя задумка, наконец, воплотилась в жизнь. Кузнечная артель изготовила в нужном количестве разъемные пустотелые болванки, в полости которых и было спрятано золото. Наш обоз получился довольно внушительным. Семь подвод со стальными болванками, ещё пять с рыбой и семь подвод с розовой солью, а также восемь подвод со свежими и засушенными дынями. Староста хотел больше подвод загрузить, но я воспротивился. Двадцать семь телег и это, не считая ещё десяти с кормом для лошадей и, продовольствия для людей было куда больше чем, я планировал изначально. Так что наше путешествие до гильдейского города Мельхор обещало быть очень сложным.

И вот наступил тот самый день, когда наш караван был собран. В него вошли только добровольцы, а это одна наша казачья сотня и человек шестьдесят возниц со старшиной кузнечной артели.

— Атаман Кудряш, позвольте вас отвлечь всего лишь на пару минут вашего драгоценного времени. — Послышался чуть в стороне от меня голос одного из иноков, сопровождавших отца Гавриила.

— Я вас внимательно слушаю брат Валир.

— Атаман, насколько я понимаю, вы направляетесь в вольные баронства, это так?

Отрицать очевидное не имело никакого смысла, так как все на Хортице об этом знали и судачили напропалую.

— Да, этот так. Мы на свой страх и риск направляемся с торговой миссией в вольные баронства. Доберёмся ли мы до цели, с уверенностью сказать не могу, степь очень опасна, но мы всецело полагаемся на божье благоволение.

Одобрительно покачав головой, брат Валир осенил себя священным кругом и заговорил:

— В таком случае, я бы попросил вас взять с собой меня и брата Туано. Нам жизненно необходимо вернуться в монастырь.

— Возьму, — согласился я, в душе радуясь, что проблема с этими подозрительными иноками разрешилась сама собой, — но только в качестве обозных, так как лишних верховых лошадей у нас нет. Довезём вас до вольных баронств и идите куда вам заблагорассудится. Чинить препятствия мы не будем.

— Благодарю вас атаман. — Произнёс брат Валир и, внимательно посмотрев на меня, тихим голосом добавил:

— О вас и вашем мужестве я непременно передам настоятелю монастыря.

— Воля ваша, брат Валир, — равнодушно пожав плечами, ответил я и посоветовал поскорее собрать личные вещи и быть готовыми через два часа отправиться в опасное путешествие. Инок благодарно кивнул и удалился. Проводив взглядом удаляющуюся фигуру, я обратил внимание на его походку. Ещё месяца два назад я бы не придал этому особого значение, а вот после моих кавалерийских тренировок и обучения владению шашкой с саблей, его походка мне многое поведала, пусть и не всё, но тем не менее. Инок Валир был опытным кавалеристом с моторикой хорошего воина.

Кем на самом деле являлись иноки, честно говоря, меня уже не особо волновало. Кем бы они не былина самом деле, каких-то особых проблем нам тут на Хортице устроить они не могли. Дикая степь основательно прикрывала нас от вольных баронств, через которую с большим войском пройти и, не схлестнуться со степняками было практически невозможно. Так что, каких-то угроз со стороны вольных баронств ожидать не следовало, а вот степняки… Степняки — совсем другое дело. Именно они и были главной нашей угрозой и в особенности город Джерсан, выступающий в роли местной рабовладельческой биржи.

В конечном итоге я выбросил из головы все странности, связанные с иноками и вместе с Бориславом, занялся последней проверкой нашей амуниции. Всё время пока проводился смотр сотни, Борислав ничем не выдавал своего недовольства, но как только смотр был завершён, он высказал своё неудовольствие тем что остаётся на Хортице, а не едет вместе с нами в вольные баронства, хотя сам прекрасно понимал, что заменить его просто не кем. Он и староста в моё отсутствие должны были выполнять функции военной и гражданской администрации. Один отвечал за оборону и безопасность, а другой вёл сельское хозяйство и разбирал внутренние конфликты. Без них обоих тут всё могло пойти в разнос, а это непременно привело бы к тяжелейшим последствиям, что в нашем случае равносильно смерти.

И вот наконец все заняли свои места и на закате солнца наш караван неспешно двинулся вперёд. Шли мы практически без остановки весь вечер и ночь и остановились на днёвку только тогда, когда начали на горизонте появляться первые лучи утренней зари. Спрятав телеги в две параллельные лощины и выставив дозоры, мы перекусили и завалились спать.

Так продолжалось семь дней, а вот на восьмой, меня растолкал дозорный и шёпотом сообщил о появлении на горизонте большой орды степняков. Резко поднявшись и схватив оружие, я вместе с посыльным взобрался на небольшой взгорок, на котором располагался наш секрет. Пристроившись рядом с дозорным и посмотрев в указанную им сторону, я увидел в километрах так пяти от нас длинную походную колонну степняков с большим обозом в хвосте. Двигались они не параллельным курсом, а под углом примерно в сорок пять градусов. Пыль, поднятая многочисленными копытами лошадей, не давала возможности более подробно рассмотреть колонну. Пришлось доставать из сумки бинокль. Приложив оптику к глазам и наведя окуляр, я чуть не присвистнул от изумления. В походной колонне было на мой взгляд порядка пяти тысяч конных воинов. Все они принадлежали разным кланам и родам и держались обособленно от других. Не сказать, чтобы степняки шли чёткой колонной, но и на табор цыганский это никак не походило. Кое какая дисциплина имелась, а это значит вождь, собравший под своей рукой разные рода достаточно крепко держал диких и своенравных степняков в узде. Пересекись мы с этой ордой и нас бы непременно задавили…

— Что думаешь Мик? — Поинтересовался я у дозорного, передавая ему свой бинокль.

Взяв оптику, он минуты три пристально всматривался в орду и только потом шёпотом ответил:

— Как пить дать, в набег на вольные баронства идут. Если будут идти этим же путём которым они идут сейчас и никуда не свернут, то дня так через семь или восемь выйдут к границам владения барона Гаркая, хотя возможно и на соседний домен барона Фолля нападут, а то и разу два домена разорят. Сил им для этого вполне хватит.

— Очень может быть. — Задумчиво протянул я и поинтересовался:

— Может быть нам стоит на несколько часов отложить выдвижение и выждать пока степняки не отойдут подальше от нас?

— Да, атаман, придётся какое-то время выждать. — Согласился со мной дозорный, продолжая в бинокль изучать орду степняков и помолчав несколько мгновений, отложив оптику, заявил:

— Я заметил родовой тотем хана похода. Он принадлежит беку Хобалаю.

Что-то мне это имя ничего не говорило, хотя и старался я запомнить имена вожаков степнятских родов, но такого среди мною изученных почему-то не имелось.

— Кто это, ты знаешь?

— Лично не знаком, — с лёгкой усмешкой отозвался Мик, — но много наслышан. Хобалай старший сын бека Пурхана, одного из самых могущественных повелителей степи. Он на вольные баронства почитай каждый год хаживал, пока не постарел и не передал власть над племенем своему старшему сыну Хобалаю и было это в прошлом году по осени. Это его первый поход. Как видно, он решил пойти по стопам своего папаши…

— Атаман, — послышался за моей спиной встревоженный голос посыльного, — посмотрите на Запад…

Обернувшись и посмотрев в указанную сторону, я заметил где-то вдали поднимающиеся клубы пыли. Приложив окуляры к глазам и от увиденного зрелища у меня внутри всё похолодело. Километрах так в шести от нас двигалась ещё одна орда как бы не больше чем та, которую возглавлял бек Хобалай и судя по всему двигались обе орды в одном и том же направлении.

— Едрён батон, ещё одна орда на горизонте! — Нервно вскрикнул дозорный.

— Где?

— На Юго-Западе вдалеке облако пыли появилось.

Посмотрев в бинокль и обшарив взглядом горизонт, я нашёл искомое. Это действительно была третья орда и двигалась она в направлении первых двух, хотя и была ещё очень и очень далеко. Какова она была по численности, сказать было трудно, но явно поменьше чем две предыдущие. Только часа через полтора удалось определить примерное количество клинков, где-то порядка полторы или даже две тысячи, но для нас и этого хватало за глаза.

— М-да-а…. Похоже это Большой поход на вольные баронства, — задумчиво протянул Мик, — жаль только мы подать сигнал сторожевым башням не сможем, слишком мы далеко от них.

— И часто Большой поход или правильнее сказать разбойничий налёт случается? — Поинтересовался я, лихорадочно соображая насколько данное обстоятельство может помешать или наоборот поспособствовать цели нашего путешествия.

— Где-то один раз в несколько лет и каждый такой налёт обходиться народу очень и очень дорого, — мрачнея на глазах, ответил Мик, — я тому пример.

— Если это Большой налёт, то сдаётся мне, эти три орды ещё не все…

— Скорей всего так и есть.

— Ладно, — хмуро выдохнул я, — выдвижение отменяется. Переждём и, если на горизонте не объявится ещё какая-нибудь орда, выйдем завтра вечером, а сейчас предупредите людей. Спать не ложиться и быть готовым в любой момент вступить в бой.

До самого утра, люди не смыкали глаз, напряжённо вслушиваясь в доносящиеся издалека звуки скрипа телег и ржание лошадей, но к утру расслабились, так как третья орда скрылась где-то за горизонтом. После напряжённо проведённой ночи, весь день бойцы отдыхали, за исключением регулярно сменяемых дозорных и на закате солнца мы продолжили наш путь. Последующие семь дней на нашем пути ещё дважды попадались орды степняков, направляющихся на разбой в вольные баронства, но мы уже имея вполне себе приличный опыт успешно избегали с ними встреч и в конечном итоге вышли на границу степи. Мы изначально планировали уложиться за три или четыре дня, но из-за степняков пришлось подкорректировать свой маршрут, обходя традиционные пути хозяев степи.

— Клайм, ты случаем не знаешь, чей там домен впереди? — Поинтересовался я, внимательно рассматривая в бинокль покосившуюся и заросшую мхом сторожевую башню, на вершине которой время от времени маячили фигуры дозорных облачённых в кольчужные доспехи.

— Понятия не имею, — пожал плечами старшина кузнечной артели, — но судя по виду башни нищета подзаборная, хотя откуда тут забор?! Если и был, когда, так пропили или на дрова пустили, так что нищета здесь обитает без заборная. На такую, даже степняки позариться постесняются, потому как кроме рванья и грязных обносок взять-то и нечего.

— Возможно, ты прав и старшина, — задумчиво проговорил я, — но жизнь меня давно научила не доверять внешней картинке, она ведь может быть ой как обманчивой.

— Согласен, но не думаю, что у нас здесь возникнут какие-нибудь непредвиденные неприятности. Пошлину слупят и отпустят восвояси.

— Не будем гадать, лучше пошлём на разведку два десятка бойцов.

Дозор, под командованием десятника Флюса вернулся через два часа и сообщил что путь свободен, а степняков дозор вот уж более двух месяцев вообще не видел, даже одинокого всадника не наблюдалось. С облегчением выдохнув, я отдал отмашку сотне занять боевые позиции и как только они их заняли, наш караван двинулся вперёд.

Проехав несколько километров, мы проехали мимо вырубленного из камня трёхметрового истукана, обозначавшего формальную границу между степью и вольными баронствами, рядом с которым и находилась давно и безнадёжно покосившаяся сторожевая башня. Подведя своего коня к небольшой, но массивной дубовой двери, я спрыгнул с седла и с силой постучал в неё.

— Кто такие?! — Послышался из-за неё суровый мужской голос.

— А тебе не всё равно ли служивый кто мы такие, главное мы готовы честно заплатить полагающуюся пошлину и поехать дальше по своим делам. — С иронией ответил я и, достав из внутреннего кармана куртки кожаный мешочек, позвенел монетами, находящимися в нём.

— Ну, если так, то это совсем другой разговор, — отозвался служивый и отперев внутренний засов высунулся наружу. Оглядев меня и сопровождавший меня десяток, он хмыкнул и поинтересовался:

— Надеюсь, бесчинствовать на землях барона Хольма вы не собираетесь?

— Мы — нет, но вот виденные нами около недели назад несколько орд степняков могут и до вашего домена добраться.

— Вы хотите сказать, степняки пошли в Большой набег? — Мгновенно сделав стойку, поинтересовался служивый, пристально всматриваясь в моё лицо.

— Да, именно это я и имел ввиду.

Злобно прошипев, служивый заскочил в башню и спустя несколько мгновений из приоткрытой калитки вылетел молодой воин в кожаной куртке со стальными накладками и придерживая арбалет, побежал в сторону видневшегося небольшого деревянного строения.

— Так сколько за проезд каравана надо заплатить? — Поинтересовался я, как только служивый вновь вылез из дозорной башни.

— Пятьдесят серебряных крон. — Не моргнув глазом, выпалил он.

М-да-а…. цена мягко говоря кусалась. За такие деньги можно было купить целое стадо дойный коров.

— А не многовато ли?

— В самый раз, такса стандартная. — Категорично заявил служивый, с тревогой посматривая в сторону степи.

Делать было нечего, придётся платить. Тяжело вздохнув я развязал кошель и хотел было отсчитать озвученную сумму, но служивый замахал руками и проговорил:

— Деньги не мне выплачивают, а казначею.

— Ну, и где ваш казначей обитает?

— Придётся проехать в замок и там ему выплатить подорожную пошлину.

— И как туда проехать? — C неудовольствием поинтересовался я, затягивая шнурок кожаного кошеля.

— Я вас лично сопровожу, тут недалеко.

— Да, кстати, а как ваш домен-то называется?

— Баронство Зугир. — Отозвался служивый поправляя саблю на бедре.

Запрыгнув в седло, я жестом пригласил стражника присоединиться к каравану. Он недолго думая забрался на первую телегу, и мы тронулись.

Ехать до замка пришлось чуть более двух часов и весь этот путь я с немалым интересом изучал систему обороны. За сторожевой башней метрах так в трёхстах прямо за густым кустарником начиналась самая натуральная засека. Тянулась эта засека более километра Заточенные брёвна были вкопаны в землю под углом в сорок пять градусов и представляли собой непроходимое препятствие для кавалерии. Дорога, по которой катился наш караван была не прямой, а очень даже извилистой и на каждом таком повороте имелась небольшая крепостца обойти которые не представлялось возможным, слишком уж плотной была засека, не то что конному не проехать, пеший не пройдёт. В общем, оборона тут была налажена на славу, хотя со стороны степи этого видно не было.

— Эй служивый, а если степняки засеку подожгут, что делать будете? — Задал я вопрос, задумываясь об необходимости строительства аналогичной засеки на подходах к Хортице со стороны степи, да и берега излучины не мешало бы похожим образом укрепить.

— Не подожгут, потому как бесполезно, — хмыкнул он и пояснил:

— Каждое бревно пропитано специальным составом, от которого дерево не горит и не гниёт.

— И долго такую красоту возводили?

— Долго, наверное, лет сто, а может быть и того больше. Каждое поколение засеку улучшает и понемногу увеличивает.

— Ну, и как помогает?

— Конечно, помогает, — кивнув, ответил служивый, — через засеку степняки давно к нам не захаживают, а вот через соседние домены бывает налёты разбойничьи учиняют. Наш барон не единожды пытался с соседними владетелями столковаться насчёт возведения общей засеки, но они ни в какую! Вот и приходится нам её самостоятельно возводить ещё и на границах доменов, а это очень тяжело и займёт немало времени.

М-да-а…. что-то я сильно засомневался в нищете домена. С такими-то укреплениями голодранцами местные быть просто не могут, да и владетель, видать толковый. Скорей всего со стороны степи специально картинку запустения устроили, вот только рассчитана она на залётных и более никого на неё не купишь, так как степняки о засеке и так хорошо знают, раз в лоб на неё никогда не ходят.

Вот так не спеша размышляя, наш караван проехал засеку и пропетляв меж холмов, подъехал к массивному замку на холме. Сам замок был небольшой, но стены с башнями смотрелись внушительно грозно. Присмотревшись, я заметил на стенах следы от попаданий ядер и других осадных орудий.

— Караван в замок не пустят, — предупредил служивый, — только тех, кто будет оплачивать подорожную пошлину.

Я бы на месте барона тоже не пускал бы, во избежание неприятностей, а то ведь могут под видом каравана штурмовиков в замок привести. Да я и сам бы не решился этого сделать, даже если бы разрешили всем войти, во избежание возможной ловушки, ограбить могут как за здрасте…

Соскочив с коня, я вместе с десятком и служивым направился на своих двоих в замок. Пройдя через калитку во внутренний дворик наш сопровождающий передал нас сержанту и уже, он провёл меня в донжон. В конечном итоге встретившись с казначеем и выплатив пошлину я попытался покинуть его кабинет, но казначей меня остановил и настоятельно попросил рассказать об виденных в пути степнятских ордах. Я рассказал всё чему был свидетелем, в том числе о рабском рынке в городе Джерсан. Как оказалось, казначей знал об этом городе немало, за исключением того, что за рабами приходят какие-то большие парусные корабли и увозят пленников неведомо куда.

— Спасибо за новости. — Поблагодарил он меня и цепким взглядом окидывая моё лицо, вкрадчиво поинтересовался:

— Что везёте в караване?

— Дары для гильдии огневых дел мастеров от Лихого Всадника, главным образом стальные слитки, ну и ещё всякое разное по мелочи. — Ответил я, наблюдая как меняется выражение лица казначея.

— Это что шутка?

— Ни в коем разе, — заверил я его, — стальные слитки посылает в дар сам Лихой Всадник.

— И где же обитает этот ваш Лихой Всадник? — С ощутимым недоверием в голосе, поинтересовался казначей.

— За Большой рекой наша земля, где правит Лихой всадник и сейчас мы выполняем его поручение.

В подтверждение своих слов, я извлёк небольшой берестяной тубус и, достав из него сопроводительное письмо и передал его казначею. Осторожно взяв скрученный лист, он развернул его и вчитался в текст. Перечитав несколько раз письмо, казначей в задумчивости вернул его мне и негромким голосом задал вопрос:

— И кто он Лихой всадник?

Отвечать не хотелось, но пришлось.

— Воин он. Под его рукой около полутысячи только конных имеется, а сколько жителей не могу знать, просто не знаю.

— А чем он занимается?

— Время от времени налёты на рабские караваны совершает и освобождает пленников от невольничьей участи.

— Гммм… благое дело, — протянул казначей, потупив свой взгляд, — я бы даже сказал богоугодное дело.

— Я тоже так считаю, но давайте лучше вернёмся к нашему делу.

— Хорошо, я сейчас выпишу вам дорожный пропуск.

Достав из письменного стола лист пергамента и макнув гусиное перо в чернила и сделав запись, он поставил сургучную печать. Передав мне разрешение на проезд по территории баронства Зугир, казначей пожелал счастливого пути. Поблагодарив его, я покинул кабинет и неторопливо шагая, вернулся к каравану.

Не успел я подойти к своему коню, как неведомо откуда выскочили иноки и испросили разрешение покинуть караван. Пожелав им более не попадаться в лапы степных стервятников, я вскочил в седло и отдал команду на выдвижение, и мы продолжили свой путь.

За две недели нашего пути до главного гильдейского города с нами не приключилось ничего плохого, хотя пару раз владетели пытались ограбить наш караван, но узнав кому предназначается груз, уходили восвояси. И вот наконец, мы пересекли границу города Мельхор. В сам город, караван разумеется не пустили, так как для этого требовалось специальное разрешение от Совета гильдии. Пришлось снимать два постоялых двора целиком. Пристроив людей и груз с лошадьми, я вместе со старшиной кузнечной артели прихватил пару стальных слитков с секретом и пешком направился в город.

— Действительно богатый город. — Высказал я своё мнение, когда мы прошли открытые ворота с постом городской стражи.

— Да, город богатый, — согласился старшина и повертев головой, предложил:

— Атаман, давай где-нибудь перекусим, а то ведь в гильдейской управе нам даже корочки хлеба никто не удосужится предложить.

— Действительно стоит перекусить, — согласился я, — а то на голодный желудок о делах говорить как-то неохота. Ты тут знаешь всё, так что веди в местный общепит.

— Чего?!

— Ой, да не бери ты в голову, это я так…ляпнул не подумавши. В кабак нормальный веди, а то у меня уже кишка кишке дули крутит.

— Ну пошли атаман, есть тут недалече один интересный кабак, где дёшево, сердито и главное вкусно.

Клайм провёл меня через пару кварталов и, свернув за угол, где оказался двухэтажный кабак довольно презентабельного вида. Первый этаж занимал сам кабак, а вот второй занимала дешёвая гостиница с надписью: 'Пивная бочка'. Была ещё тут и крытая конюшня, пристроенная с одного бока, в которой стояло несколько телег и лошадей разной масти. Поднявшись по скрипучим деревянным ступенькам, мы вошли в полупустой зал и, устроившись за дальним столиком, заказали квас, чечевичную похлёбку с мясом и краюху хлеба.

Пока выполнялся наш заказ, я от нечего делать оглядел зал. Он был утилитарно прост и не блистал какими-либо излишествами, но отличался нарочитой чистотой и порядком. Посетителей было человек десять и все они были подстать залу. В простой, но вполне добротной и чистой одежде и вели они себя вполне прилично. Видимо местных среди них не было, одни лишь приезжие из торговых караванов.

— А вот и наш заказ! — Потирая руки, воскликнул старшина, увидев приближающуюся полноватую официантку, несущую поднос с кувшином холодного кваса и двумя глубокими мисками от которых валил ароматный пар. Разложив еду, женщина удалилась. Схватив деревянную ложку и отломив кусок хлеба, я набросился на вкуснейшую чечевичную похлёбку и не заметил, как всё умял. Запив холодным квасом, я вытер выступивший пот и развалился на стуле ожидая, когда старшина доест свою порцию.

— О, а эти чучела что здесь делают, да ещё с оружием?! — Неожиданно послышался нарушающий тишину и покой хриплый мужской рёв. Удивлённо обернувшись к входу, я увидел компанию из пяти человек в одинаковых коричневых кожаных жакетах и кавалерийских сапогах с высокими голенищами и длинными кинжалами на поясах.

— Да-да, я именно к тебе чучело и твоему приятелю чучелу обращаюсь! Вы чего в Пивном бочонке забыли убогие? — Тыча в меня указательным пальцем проревел самый крупный из компании мужик с повадками уличного грабителя.

— Кто это такие? — Шёпотом поинтересовался я у старшины.

— Да хрен его знает, но судя по одёжке, наверное, какие-нибудь охранники караванные.

— Ясно, что ничего не ясно… — Пробурчал я себе под нос. Драться на полный желудок совершенно не хотелось, но вот так взять и молча стерпеть оскорбления в присутствии посторонних людей, значит потерять лицо, а то что об этом случае узнают в городе, я совершенно не сомневался, язык у молвы длинный. При таких условиях репутация Лихого всадника будет подорвана изначально и восстановить её будет ой как трудно…

— Это ты меня убогим обозвал? — Без всякой угрозы в голосе проговорил я, поднимаясь со стула.

— Именно тебе и твоему бородатому корешу. Убирайтесь подобру, по здорову и не забудьте заплатить за наш сытый обед, если не хотите, чтобы вас с позором не закинули в выгребную яму.

Что-то мне это не нравилось. Что-то здесь было определённо не так. Вот так просто из ничего взять и наехать на двух вооружённых мужиков… Не спроста это, ой не спроста…. Как бы это подставой не было, но и взять и отступить, стерпев оскорбление нельзя было категорически.

— Я так понимаю Клайм, стрелять нельзя?

— Ни в коем случае, — выпалил старшина. — на рудники отправят, только холодным оружием и не до смерти. Виновный в любом случае будет платить большой штраф в казну гильдии.

— Ясно.

Неторопливо поднявшись, я демонстративно взялся за рукоятку шашки и зловеще ухмыльнувшись, набрал в лёгкие побольше воздуха и рявкнул:

— А ну зови-ка ты сюда того, кто вас сюда подослал, потолковать надо!

— Что ты несёшь убогий?! — Деланно удивился амбал.

— Хватит дурочку валять шалопай, давай зови сюда подстрекалу, иначе никто из вас живым отсюда не выйдет, гарантирую.

Рассмеявшись, амбал сделал несколько шагов в мою сторону и остановившись, нагло заявил:

— Ты не посмеешь, иначе окажешься на рудниках, где и сдохнешь.

— А давай на килограмм золота поспорим, что мне ничего не будет. Видишь ли, ссориться с Лихим всадником гильдейские старшины не будут, так что давай зови и корешей с собой забери, а то я в последнее время нервным стал, того и гляди, кого-нибудь прибью невзначай.

Мужики нерешительно переглянулись и потоптавшись немного, покинули кабак, а спустя пару минут в зал зашёл… стражник, но не простой, так как такие шикарные доспехи далеко не каждый владетель мог себе позволить купить, слишком уж дороги они были. Остановившись возле входа, стражник внимательно нас рассмотрел и, кивнув каким-то своим мыслям, решительно направился в нашу сторону.

— Присаживайся уважаемый. — С ухмылкой, предложил я, отодвигая свободный стул. Неизвестный не стал кочевряжится и присев за стол, заговорил:

— Позвольте представиться господа, я третий заместитель Главного охранителя славного города Мельхор, Аврелий Фомс, члена совета Старшин гильдии огневых дел мастеров собственной персоной.

Во как! Неожиданно, право слово. — Подумалось мне.

— Ну, и для чего третьему заместителю Главного охранителя потребовалось учинять такую примитивную провокацию?

— Да вот скучно мне стало и захотелось кое-каких пришлых на вшивость проверить и заодно выяснить кто это такие в наш город заявились. — С усмешкой ответил на мой вопрос Фомс.

— Может хватит цирк устраивать? Говори уж прямо, захотелось тебе пообщаться охранитель, посмотреть сначала в деле, а опосля и пообщаться на твоих же условиях и по твоим правилам с человеком, везущим дар от Лихого всадника, разве я не прав?

— Прав, — вынужден был признать мою правоту третий заместитель Главного охранителя города Мельхор.

— Знаете господин Аврелий, — доверительно наклонившись к Фомсу, заговорил я, — мы как раз и собирались обратиться за помощью к такому человеку как вы. У нас есть что предложить Совету старшин и поверьте на слово, равнодушными они никак не останутся, слишком уж выгодно. Если вы посодействуете встрече с несколькими членами Совета, то непременно будете самым достойным образом вознаграждены.

— Мало того, если договор между нами представителями Лихого всадника и гильдией будет заключён, то дела мы будем вести исключительно через вас, за соответствующий процент, разумеется. — Вмешался в разговор старшина кузнечной артели.

— Звучит заманчиво, — протянул охранитель с прищуром посматривая то на меня, то на Кальма, — но не могли бы вы хотя бы намекнуть что вы хотите предложить Совету?

— Нам требуются пушки, мушкеты и боеприпасы к ним, вернее не так. Нам требуются много пушек и мушкетов, а пороха и боеприпасов ещё больше и за всё это мы готовы расплачиваться полноценным золотом в слитках.

— Хорошо, — после минутного молчания, отозвался он, — идите за мной и не приведи вас Господи соврать! В этом случае участь ваша будет незавидной. Рудники в Сарокских горах покажутся райским уголком. Вы меня поняли?

— Не стращай начальник, — ухмыльнувшись, ответил я на угрозу гильдеского охранителя, — мы в степи живём, и вся наша жизнь проходит по лезвию ножа, так что все твои угрозы для нас пустой звук и никому ненужное сотрясение воздуха.

— Да уж вижу, кожа на ваших лицах степным ветром и солнцем за дублённая, а руки в мозолях от постоянного обращения с оружием. — Кивнув, отозвался охранитель, — а это говорит о том, что вы люди серьёзные, к словам которых следует прислушаться.

— Ладно, хватит лясы точить о всяких там пустопорожних вещах, — вмешался старшина кузнечной артели, — пойдём лучше с представителями Совета встретимся и уж там поговорим о делах наших, так куда больше толка будет.

Одобрительно качнув головой, охранитель поднялся и, придерживая саблю, решительно направился на выход. Подмигнув старшине, я поспешил за представителем местной спецслужбы. Выйдя на улицу, я сразу заприметил стоявших чуть поодаль давешних мордоворотов и когда, мы пошли по направлению к главной городской площади, они последовали за нами.

Пока мы шли, Аврелий с видимым удовольствием стал давать пояснения и смысл названий улиц, а также описывал местные достопримечательности, которых оказалось на удивление много. Город Мельхор свой независимый статус получил около двухсот лет назад. Тогда ещё и гильдии так таковой не существовало, просто в какой-то момент старшины кузнечных и других артелей договорились между собой и решили более не зависеть от владетеля, для чего и организовали свой союз для защиты своих интересов. В конечном итоге они скинулись всем гуртом и выкупили город с окрестностями.

Город тогда оценивался совсем дёшево, так как в те давние временя представлял из себя натуральную дыру с обветшалыми домами и полусгнившей деревянной крепостной стеной с замком более похожим на свинарник. Кузнецы и другие артельные старшины будучи людьми практичными и трудолюбивыми заполучив в свои владения такое убожество, взялись за обустройство города. Перво-наперво, они бросили все свои силы и ресурсы на возведение мощной каменной крепостной стены с башнями и заодно наняли вполне приличную армию наёмников для защиты города. Понять их можно было, так как какие-то там простолюдины в глазах окрестных владетелей были как бельмо на глазу и по этой причине то один владетель, то другой вместе со своей дружиной наведывался во владения гильдии с целью грабежа, но всякий раз был бит. В конечном итоге несколько владетелей сговорившись, пошли на город войной. Гильдейцы вместе со своей наёмной армией и ополчением заперлись в городе-крепости и отбили несколько тяжёлых штурмов.

Город держался в осаде целых два месяца из-за чего образовалась патовая ситуация. Защитники Мельхора были не способны разбить объединённую армию и снять осаду, а баронские дружины не могли взять город штурмом. Пришлось договариваться, хотя это было и непросто, но всё ж таки бароны и старшины нашли общий язык и заключили меж собой договор. Владетели признали вольности города и права гильдии, но взамен потребовали беспошлинный проезд через земли Мельхора, а также выбили возможность покупать оружие мастеров со значительной скидкой ну и ещё право продавать оружие и другие товары баронских умельцев. Были и другие условия с обоих сторон, но о них наш провожатый рассказывать не стал.

В общем, все эти атаки вольных баронов и последующие переговоры между владетелями и старшинами артелей в конечном итоге и повлияли на становление гильдии, руководство которой и поныне в большинстве своём составляют потомки тех самых старшин основателей, одним из которых и был Аврелий Фомс.

— Ну, как вам наша Оружейная площадь?! — С гордостью оглядывая многочисленные оружейные магазины поинтересовался у нас охранитель.

— Впечатляет. — Честно признал я.

Оружейная площадь и вправду впечатляла. Она во многом напоминала футбольный стадион, только в несколько раз больше. Хотя нет… Присмотревшись более внимательно, я вдруг понял, на что походила главная городская площадь. Площадь напоминала римский Колизей, только, она была овальной и выложена каменной мозаикой с изображениями боёв, но даже не это навело на мысль о Колизее, а здания окружающие саму площадь. Все здания были практически одинаковыми и представляли из себя что-то типа пирамиды, где каждый уровень служил балконом и одновременно магазинами. Нижние уровне явно были для богатой и знатной публики, а более высокие для плебса и ступеней таких общей сложности было ровно семь. Самый нижний или первый этаж занимали магазины торгующими элитным оружием и доспехами. Обнесены они были мощной кованной оградой метров так под семь, а может быть даже выше. На более высоких этажах пирамиды также находились магазины, но товар там продавался явно уже попроще.

— Я так понимаю, здесь на площади бои проводят? — Поинтересовался я, разглядывая витрины, заставленные всевозможным вооружением. Чего здесь только не было! Наверное, тут было всё, начиная от обычных столовых ножей и заканчивая полными рыцарскими доспехами украшенными искусной гравировкой и позолотой. Зачем они кому-то были нужны при наличии артиллерии и мушкетов было совершенно непонятно но, тем не менее, они продавались, хотя возможно они являлись ритуальными или церемониальными атрибутами местной аристократии.

— Конечно, проводят! Один раз в две недели по субботам. — С радостной улыбкой, воскликнул Аврелий и панибратски хлопнув меня по плечу, продолжил:

— Народ любит такие зрелища, да и традицией они уже давно городской стали. Достопримечательностью, так сказать, но самые главные бои проводят один раз в год в день летнего солнцестояния. На эти бои съезжаются лучшие воины вольных баронств показать свою удаль молодецкую и воинское мастерство, хотя многих из них не слава победителя Большого турнира привлекает, а главный приз. Есть ещё и те, кто рассчитывает вступить в гвардию нашего славного города Мельхор, в которую берут только лучших из лучших, взамен вышедших в отставку воинов.

— И какие бои-соревнования проводятся? — С любопытством поинтересовался я, заприметив большой магазин, где на витринах были выставлены артиллерийские стволы разных калибров и мушкеты с пистолями.

Пройдя пару десятков метров Аврелий свернул в проход между зданиями и только тогда ответил на мой вопрос.

— На начальном уровне проходят соревнования среди арбалетчиков. На следующем уровне между собой соревнуются бойцы, владеющие искусством стрельбы из мушкетов и пистолей, в том числе верхом на лошади и на скаку. Отдельно соревнуются пушкари на полигоне за городом. На следующем уровне идут фехтовальщики. Поединки мастеров очень популярны и вызывают большой ажиотаж среди публики, отчего ставки у букмекеров порою до небес взлетают, но самым почётным на турнире считаются сражения между отрядами. Вот тут уже ценится не столько индивидуальное мастерство, сколько умение работать в команде и в особенности полководческие таланты. Кстати говоря, по давней традиции предводителю победившего отряда присваивается баронский титул без земельного владела, ну и само собой деньги. Рядовой двадцать золотых и пистоль с мушкетом, а сержанты сорок и два пистоля с мушкетом. Командир же получает двести золотых соверенов и полную сбрую с конём, а также две пушки с двумя десятками мушкетов, да ещё в придачу десять бочонков пороха с сотней ядер.

— Неплохо, однако… — Отозвался я, прекрасно понимая, что столь внушительный приз вполне позволяет завоевать какое-нибудь нищее баронство и назначить самого себя любимого полноправным владетелем на законных основаниях. Опротестовывать захват никто и не почешется. По сути, такая система позволяет местной аристократии избавляться от слабых владетелей, ставя на их место молодых, рьяных и харизматичных вояк, не обделённых талантом полководца. Вполне разумно, надо сказать…

— Конечно неплохо, — подмигивая мне, ответил охранитель, — с таким призом домен какой-нибудь бедный взять не составит особого труда.

— Призовые, конечно немаленькие, — ехидно ухмыльнулся я в ответ, — но как мне кажется, гильдия на игрищах зарабатывает куда как больше…

— А вот об этом распространяться не надо, — резким тоном, не терпящим возражений, предупредил Фомс, — если хотите, конечно, заключить соглашение с гильдией…

— Намёк понятен господин охранитель.

— Вот и ладушки, — совсем другим тоном, отозвался он, — а сейчас мы с вами зайдём в управу, где вам придётся сдать личное оружие.

Равнодушно пожав плечами, я вместе со старшиной кузнечной артели подошёл к трёхэтажному зданию, выполненному в греческом стиле с колоннами и мраморными статуями. Поднявшись по ступенькам и пройдя через пост вооружённой охраны, Фомс провёл нас в один из кабинетов, где мы сдали оружие в камеру хранения. Дальше охранитель провёл нас на второй этаж и выведя к неприметной двери, постучал особым образом по филёнке. Дверь открылась, и мы вошли в небольшой зал с зашторенными окнами, хотя на улице светило солнце и время приближалось к полудню. Посреди зала находился круглый стол, на котором стояли подсвечники, в которых горело десятка два восковых свечей.

— Присаживайтесь господа, сейчас к вам подойдут. — Распорядился охранитель и не дожидаясь, когда мы присядем за стол, покинул зал. Вернулся он минут через десять в сопровождении пятерых мужчин среднего возраста. Они степенно заняли места напротив нас и один из них внимательно рассматривая нас, властным голосом произнёс:

— Ну-с господа, что вы хотели нам предложить и что хотите получить взамен?

Чуть кашлянув, я дал сигнал Клайму достать стальные слитки и когда он выложил их на стол, заговорил:

— Мы являемся полномочными представителями Лихого всадника и в знак уважения к гильдии огневых дел мастеров, он посылает вам стальные слитки.

— Это конечно интересно, — произнёс один из них, — но что конкретно вам от нас надо?

— Пять сотен мушкетов, сотни две пистолей и не менее пятидесяти пушек, часть из которых должны быть крепостными, ну и разумеется много пороха и боеприпасов.

Мужчины удивлённо переглянулись и тот, кто первым обратился к нам, вновь заговорил:

— Молодой человек, вы хоть отдаёте себе отчёт в каких сумах оценивается ваши пожелания?

— Не совсем, — честно признал я, — но мы готовы платить золотом, да и кстати говоря, ранее озвученное мною количество оружия только лишь первая партия, которую нам необходимо получить и как можно скорее.

Гильдейские старшины, услышав мои слова, замерли как статуи, сосредоточив свои напряжённые взгляды на моей персоне.

— Однако вы не мелочитесь молодой человек… — Хмыкнув, протянул всё тот же мужчина и огладив короткую бородку, задал мне вопрос:

— Молодой человек как вас по имени величать?

— Атаман Кудряш, а мой компаньон старшина кузнечной артели Клайм.

— Ну, что ж, позвольте представиться, я мастер Фрок. Занимаю должность заместителя главного казначея гильдии.

— Очень приятно мастер Фрок. — Отозвался я и взяв в руки стальные бруски, поднялся и подойдя к заместителю гильдейского казначея, вручил их ему.

— Сталь очень хорошая и она идёт гильдии в подарок от Лихого всадника.

— Гммм… что-то не пойму я, они почему-то тяжелее обычных. — Покачав в руке бруски, задумчиво протянул мастер Фрок.

— Есть такое дело… но давайте оставим пока их в покое и перейдём к вопросу нашего заказа. Мне бы хотелось знать, в какую примерно сумму выйдут пушки, мушкеты с пистолями и порохом?

Мастер Фрок, что-то там в уме посчитал и взглянув исподлобья на меня, озвучил цену:

— Атаман Кудряш, озвученное вами количество оружия и боеприпасов, обойдётся вам в астрономическую сумму. По предварительным оценкам сумма эта составит что-то около трёхсот тысяч полновесных золотых соверенов, возможно даже несколько больше, учитывая срочность сделки.

От услышанного я чуть не присвистнул от изумления. Цена и вправду была просто заоблачной.

— Извините уважаемый мастер, но сколько это будет в золотых слитках?

— Вот так сразу я сказать не берусь, так как всё зависит от качества золота.

— Сломайте стальные слитки, они не цельные и состоят из двух частей.

Казначей гильдии внимательно рассмотрел один из брусков и взявшись двумя руками, дёрнул. Брусок разделился на две части и на пол рухнул золотой слиток.

— Гммм… действительно золото… — Медленно протянул Фрок, поднимая его с пола. Обернувшись к одному из его спутников, он передал ему золото и два стальных бруска.

— Мастер Хофир, будьте так добры, проверьте качество металлов.

Гильдейский старшина, взяв в руки слитки и быстро удалился из зала. Как только за ним захлопнулась дверь, мастер Фрок внимательно посмотрел на меня и заговорил:

— Теперь я вижу, вы не шутили атаман Кудряш, но прежде чем продолжить наши переговоры, я бы хотел выяснить для чего вам потребовалось столько оружия. Неужели вы решили завоевать вольные баронства?

— Ну, уж нет. Что-что, но только не это, я ведь не сумасшедший, а вполне себе прагматик! Мы в степи живём, и наша жизнь там проходит. Пусть там и очень опасно из-за диких степняков, но уж лучше так, чем вольные баронства, хотя конечно каждому своё…

— Слава Богу, — с облегчением выдохнул мастер Фрок, — а то я было подумал, вы хотите хотите в вольных баронствах учинить форменный передел сфер влияния, а это не в наших интересах. У нас тут давно сложившийся баланс сил и интересов, который и позволяет всем достаточно мирно сосуществовать. Правда, доходят до меня слухи, как будто объявилась где-то в вольных баронствах то ли графиня, то ли баронесса, я честно говоря не в курсе, так вот она, захватив какой-то домен, начала наводить свои порядки. За последние два месяца она со своей сестрой или дуэньей два соседних домена присоединила, вот мне и подумалось, не её ли интересы вы представляете.

Сердце моё ёкнуло. Мне сразу вспомнилась моя самозваная жёнушка с нанятой ею крутой профессионалкой, последовавшей за мной в этот мир с довольно внушительной армией. Уж не о ней ли заикнулся Фрок? Будь она неладна, зараза меркантильная…

— Простите великодушно мастер, но повторюсь ещё раз, вольные баронства нас не интересуют. Наш единственный враг — это дикие степняки и город Джерсан, где ведётся торговля рабами.

Заместитель главного казначея гильдии огневых дел мастеров какое-то время обдумывал мои слова и придя к каким-то выводам, заговорил:

— Мне кажутся ваши слова вполне искренними атаман Кудряш и я склонен заключить с вами деловое соглашение, но прежде дождёмся результата проверки качества вашего золота и только тогда приступим к обсуждению цены. Не волнуйтесь, это не займёт много времени.

— Да я и не волнуюсь уважаемый мастер Фрок. Да, кстати, а что там за графиня или баронесса с дуэньей, они, что действительно два домена на сабли взяли? — Не скрывая своего любопытства, поинтересовался я у него, в глубине души ощущая беспокойство. Такие бойкие женщины, пришедшие в этот мир в погоне за мной просто так не отступятся и это напрягало. И это, не считая моей бывшей жёнушки с её загадочным хахалем, положившим глаз на мои семейные реликвии о которых мне пока слышать не доводилось.

— Да я честно говоря толком об этой парочке бойких баб и не знаю ничего, только слышал краем уха. Не моя епархия, как вы понимаете. Это вам атаман надо Главного охранителя или его заместителей поспрошать, они уж точно знают, это ведь их работа.

— Обязательно поспрошаю. — Отозвался я с лёгким поклоном и с намёком посмотрел на Аврелия Фомса.

Поговорили мы ещё минут так с десять. В основном заместитель главного гильдейского казначея расспрашивал о нашем житье-бытье в степи, кишащей грозными степняками, а я отвечал, стараясь особо не углубляться в детали, отделываясь лишь общими словами. Казначей, будучи опытным человеком, достаточно быстро сообразил о том, что я не желаю говорить о наших порядках и тем чем мы в степи реально занимаемся, но настаивать не стал. Куда больше его волновала наша платежеспособность и возможность поставлять гильдии качественную сталь.

Минут через пятнадцать из-за бархатной занавеси появился гильдейский старшина с подносом в руках, на котором лежали две части стального слитка и золото. Поставив его перед мастером Фомсом, он наклонился и что-то ему прошептал на ухо. Внимательно выслушав специалиста, казначей приподнял правую бровь и внимательно посмотрев на меня, с хрипотцой в голосе заговорил:

— Должен вам сказать атаман, золото вполне качественное, высокой очистки, причём более высокой, чем обычно, но даже не это меня сейчас интересует. Меня интересует ваша сталь. Гильдия в нашем лице готова заключить с вами как представителями Лихого всадника эксклюзивный договор на поставку вашей стали.

— Лично я принципиальных возражений не имею, — ответил я с деланным равнодушием, — но вы же должны понимать, что за эксклюзивный договор мы потребуем скидки на ваше оружие с боеприпасами как оптовым покупателям претендующими стать постоянными клиентами, но на эту тему вам лучше поговорить не со мной, а со старшиной кузнечной артели.

Клайм оказавшись в своей стихии взялся за дело рьяно. Описав достоинства стали из нового месторождения, он стал обсуждать с представителями гильдии цену и условия поставки, в том числе транспортировку с Хортицы. Первые десять минут я честно пытался вникать в смысл разговора, но в конечном итоге забросил это дело обратив свое внимание на гильдейских старшин. Через какое-то время один из них в глубокой задумчивости почесал левой рукой переносицу, отчего рукав его камзола опустился и обнажил надетый на руку браслет, точно такой же был и у меня самого. Браслет этот был выдан менеджером туристической компании. Вот тут-то остатки интереса к переговорам у меня окончательно испарилсь, и я стал ещё более внимательно присматриваться к гильдейским старшинам и результат не заставил себя ждать. Как оказалось, все они имели совершенно одинаковые браслеты!

— Ну, ни фига ж себе! Неужто ещё одни туристы экстремалы на мою голову объявились. — Подумалось мне. Хотя эти похоже никакие не туристы. Скорее персонал. А что?! Неплохо парни устроились, местечко-то жирное. Оружие направо и налево продавать местным аборигенам за золото. Прибыльно и никакого риска, хотя тут даже не прибылью пахнет, а реальной сверхприбылью. Если конечно я был прав в своих выводах…

— Так сколько вы говорите у вас с собой золотых слитков? — Деловито поинтересовался заместитель Главного казначея гильдии.

— Четыреста тридцать восемь килограммов в полукилограммовых слитках. — Ответил Клайм, спокойно взирая на своего собеседника.

Быстро пересчитав в уме, казначей вновь заговорил.

— Гммм… большие деньги вот только хватит ли их на покупку большой партии оружия — вот так сразу сказать не могу. Позвольте удалиться на некоторое время господа.

Гильдейские старшины поднялись и вместе с охранителем покинули кабинет, а спустя пару минут появилось трое предупредительных официантов с подносами и сноровисто сервировав стол на две персоны, удалились.

— Интересно, хватит ли нашего золота на покупку оружия и сколько времени потребуется на его производство? — Спросил я у старшины, вдруг сообразив, что 'туристы', скрывающиеся под видом гильдейских старшин браслет-то мой, тоже опознали, но, между тем как ни в чём не бывало продолжали торг и даже глазом не моргнули. К чему бы это, а?…

— Должно хватить, да к тому же скидки они нам обещались дать в обмен на подписание эксклюзивного договора на поставку нашей стали, а вот насчёт времени, тут уж прости атаман, сказать ничего не могу, так как не знаю. Как бы это несколько месяцев не заняло. Не думаю, что на гильдейских складах такое громадное количество готовой продукции имеется, ведь далеко не каждый день такие крупные заказы клиенты делают. Большинство-то владетелей разве что с десяток мушкетов купить могут себе позволить, а тут аж пять сотен и две сотни пистолей и это ежели пушки в расчёт не брать.

— Посмотрим… — Меланхолично протянул я и взяв спелую грушу, впился в неё зубами. Говорить о наших делах в этом зале, да и вообще в гильдейской управе совсем не хотелось. Мы хоть и одни в зале находились, но ощущение как будто за нами наблюдают из обычного подозрения, как-то незаметно переросло в полную уверенность. Видимо понимал это и Клайм, так как практически полностью сосредоточил своё внимание на шикарном обеде. Мне же есть не хотелось вообще. Я вполне насытился в кабаке чечевичной похлёбкой с мясом, я лишь съел грушу и одну гроздь белого винограда.

Спустя какое-то время нас побеспокоили молчаливые официанты и убрали стол и как только они удалились, в зал вошли представители Совета гильдии огневых дел мастеров и вновь заняли свои места напротив нас.

— Приношу свои извинения, за то, что мы несколько подзадержались, — с дружелюбной улыбкой обратился к нам казначей, — пришлось повозиться с расчётами и могу вас уверить, вашего золота вполне достаточно для оплаты заказа и вооружённого сопровождения до степи. Через степь, простите вам придётся пробираться самостоятельно.

— А что так? — Поинтересовался я у него, желая услышать его пояснения.

— Гммм… степь — дело опасное и соответственно риск нарваться на неприятности возрастает многократно и соответственно тариф для вооружённой охраны установлен куда как выше, а ваших денег для этого уже будет недостаточно. Если хотите, можете несколько уменьшить количество закупаемого оружия и сэкономленные деньги пустить на охрану.

Уууу… хитрецы. Намёк понятен как дважды два. Купите меньше, но безопасно доставите, и чтобы вы не выберете, цена будет одна. Да, нафиг-нафиг. Мы уж как-нибудь сами…

— Нет, спасибо мастер Фрок. До степи, так до степи, но маршрут передвижения каравана по вольным баронствам мы выберем самостоятельно. Таково наше условие.

— Не вопрос, — разведя руками, отозвался заместитель Главного казначея гильдии, — пожелание клиента для нас закон.

— Сколько нам ожидать выполнение заказа?

— Завтра поутру к вам подойдёт третий заместитель Главного охранителя и сопроводит вас и ваш караван на склад, где и произойдёт обмен, необходимый товарный запас у нас в наличии имеется. Вы нам золото и сталь, а мы вам пушки, мушкеты с пистолями и порохом, ну и разумеется ядра с картечью.

— Договорились мастер Фрок.

— Ну, что ж господа, не смею вас более задерживать. Увидимся завтра утром.

Попрощавшись с представителями Совета, мы покинули зал и в сопровождении охранителя, спустились на первый этаж и получив своё оружие из камеры хранения, крепко пожали руку Аврелию и вышли на улицу.

— Куда пойдём? — Поинтересовался у меня старшина Клайм, задумчиво озираясь по сторонам.

— А давай-ка на Оружейную площадь сходим и по магазинам побродим. Цены узнаем, а может ещё и какие-нибудь деловые контакты наладим.

— Хорошая мысль. — Одобрительно качнув головой, ответил старшина и решительно направился в сторону площади.

Пока мы шли по дороге, я усиленно размышлял. Что-то мне вся эта история с гильдией начинала не нравиться, попахивало от неё чем-то нехорошим. Вроде как 'туристы' такие же, как и я сам, но ведь не на простых должностях, а на руководящих, хотя и не на высших, но где-то очень рядом. Ой не спроста это ребята, не спроста…

— С каких рядов начнём? — Спросил старшина, как только мы вышли на Оружейную площадь.

— Давай с самого нижнего, — ответил я после нескольких мгновений, — а уж затем верхние уровни обойдём.

Пройдя через открытые ворота и оказавшись в торговых рядах, где торговали элитным оружием и снаряжением мы вошли в первый попавшийся магазин. Оглядев выставленный товар, я непроизвольно присвистнул. Магазин специализировался на холодном оружии. Был он пусть и небольшим по размеру, но выбор в нём был огромен. Все стены помещения были буквально увешаны великолепными саблями и палашами с охотничьими ножами, но особо мы их рассматривать не стали так как у нас самих этого добра имелось с избытком, правда обычного, но тем не менее. Побродив по магазину несколько минут и запомнив ценники, мы ушли.

За полчаса мы обошли практически весь первый уровень, но нас ничего здесь не заинтересовало слишком понтовито и очень дорого. Посетителей здесь было не так уж и много, оттого нам и удалось так быстро обойти все магазины и осмотреть элитный товар, ознакомившись с ценами на него. Да, оружие здесь выставлялось шикарное, но оно нам было совершенно без надобности. Покинув нижний уровень, я вместе со старшиной поднялся на второй этаж, и мы продолжили обход магазинов.

Обошли мы и второй уровень, затем третий, а потом и все остальные. Оружия было много всякого разного, рассчитанного на разный уровень доходов, но вот что бросалось в глаза, так это практически единая конструкция ударно-кремниевого замка, что на ружьях, что на пистолях, но не только. Ружейные стволы также были единообразны и отличались только отделкой, что в немалой степени удивляло. То же касалось и пушек, вот только был один нюанс… Мортиры отсутствовали вообще, как и пушки крупных калибров, предназначенных для быстрого разрушения крепостных стен. За всё время моих хождений, я только несколько раз встречал стволы орудий калибром так под сто пятьдесят миллиметров, и стоили они дорого. Ну, просто безумно дорого за них запрашивали….

— М-да-а….ничего не скажешь, гильдия крепко власть держит, вернее её старшины. — Задумчиво протянул Клайм, в голосе, которого явно звучали нотки глубокого разочарования.

— Это верно… — Также задумчиво отозвался я, прекрасно понимая причины его настроения. За время наших хождений по оружейным магазинам, старшина несколько раз пытался завести разговор об приобретении крупной партии оружия, но все торговцы как один категорически отказались этот вопрос обсуждать и направляли нас в управу гильдии огневых дел мастеров.

— Ладно, нечего нам здесь делать, пора возвращаться постоялый двор.

— Пойдём. — Согласился я и в этот момент краем глаза заметил на противоположной стороне до боли знакомую фигуру. Это была женщина очень похожая на мою бывшую супружницу. Она понуро стояла возле кованой ограды и явно кого-то ожидала. Достав из наплечной сумки бинокль, я внимательно всмотрелся. Это действительно была моя бывшая жёнушка, вот только в отличие от прошлой нашей встречи на этот раз она была страшно бледна, да и болезненные чёрные круги вокруг глаз имелись. В общем, счастья и радости в её лице явно не наблюдалось, да и здоровья тоже, хотя одежда местного покроя на ней была очень дорогой.

Чуть опустив взгляд и рассмотрев её руки я, не обнаружив на запястье браслета, удивлённо хмыкнул. Поводив биноклем по уровню, на котором была моя бывшая, я через какое-то время нашёл её странного хахаля. Он был в одном из магазинов и о чём-то разговаривал с продавцом.

— Ты чего атаман там такого интересного узрел? — Поинтересовался Клайм с недоумением рассматривая меня.

— Ты иди старшина, а я чуть позже приду. Видишь ли, я тут кое-каких знакомых увидел с которыми лучше бы нам не встречаться, но узнать о них кое-что надо непременно…

— Ну, удачи тебе атаман. — С усмешкой, отозвался старшина Клайм и неспешной походкой направился на постоялый двор. Проводив его взглядом, я поправил головной убор и пошёл по направлению к моей бывшей жёнушки. Двигался я таким образом, чтобы меня прикрывали люди, да ещё старался на ней свой взгляд не задерживать. Ведь давно известно, что многие люди имеют талант ощущать на себе посторонний взгляд, правда моя бывшая таким даром отродясь не обладала, да только как она изменилась и какими способностями обзавелась, попав суда, одному Богу известно.

Минут так через десять, я приблизился к ней метров на двадцать и остановившись возле стеллажей с мушкетами, стал делать вид что интересуюсь товаром, но на самом деле продолжал наблюдение. Через какое-то время из магазина вышел хахаль моей бывшей и достаточно грубо схватив её, потащил куда-то на нижний уровень. Продолжать за ними наблюдение я не стал, мне и увиденного вполне хватало для размышлений, особенно это касалось браслетов, вернее их отсутствия, что прямо указывало на наличие как минимум ещё одного способа переноса в этот мир. Причём путь этот не был связан с туристическим агентством.

Постояв несколько минут в задумчивости, я подошёл к магазину, в котором хахаль моей бывшей общался с продавцом и решительно вошёл внутрь. Оглядев выставленный товар, и заприметив очень даже приличный сапожный нож, подозвал скучающего продавца.

— Что вас интересует господин?

— Мне понравился вот этот нож с кожаной наборной рукояткой, и я бы хотел его посмотреть.

— Одну минутку…

Продавец достал с полки нож и пока он его доставал, я осмотрел его запястья на предмет наличия браслета, но его не было.

— Отличный нож для скрытого ношения в голенище сапога! — С дежурной улыбкой, воскликнул он, протягивая его мне в руки.

— Гммм… действительно хорош, — пробубнил я, — как раз то чего мне не и хватало, вот только, сколько вы за него хотите?

— Четыре золотых соверена господин, будет справедливой ценой.

Да уж, это даже не дорого, это фантастически дорого, пусть даже и за хороший нож, но спорить я с ним не стал, а чуть приблизившись, негромко заговорил.

— Это слишком дорого, но я готов заплатить за нож не четыре, а целых пять соверенов, но только в том случае если вы скажете с кем вы разговаривали буквально несколько минут назад.

Продавец удивлённо моргнул и поспешил ответить.

— Я разговаривал с бароном Фарком, владетелем Бирюзовой долины. Он хотел приобрести две сотни кавалерийских комплектов вместе с оружием, но я ему был вынужден отказать, так как такие крупные партии проходят исключительно через Совет мастеров, куда я ему и посоветовал обратиться.

Молча отсчитав обещанные пять золотых соверенов, я взял нож и засунув его за голенище сапога, поблагодарил продавца и покинул магазин. Расспрашивать подробности у торгаша я смысла не видел, главное я узнал имя хахаля моей бывшей супружницы, хотя вполне возможно оно было вымышленным, но по какой-то причине мне в это не верилось…

Спустившись на нижний уровень и покинув Оружейную площадь, я хотел было направить свои стопы в гостиницу, но заприметил довольно большой магазин в проулке, где торговали книгами. Недолго думая, я туда завернул.

— День добрый, уважаемый, а нет ли у вас в продаже книги или справочника что-то типа кто есть, кто в вольных баронствах с подробной картой? — Задал я вопрос пожилому мужчине с испачканными чернилами руками в позолоченном пенсне.

— Разумеется есть господин. Последний выпуск вестника вольных баронств с приложением, в котором описываются все наиболее значимые события за прошедший год.

— Разрешите взглянуть.

— Сей момент.

Продавец открыл дверцу книжного шкафа и, достав из неё здоровенную книгу в кожаном с позолотой переплёте и выложив её на прилавок, вновь полез в шкаф. Открыв книгу и найдя на последних страницах список баронств, пробежался по нему. Как и ожидалось, в этом списке действительно присутствовало баронство под названием Фарком с указанием страницы. Отыскав её, я бегло прочитал статью, сопровождающуюся иллюстрациями. В ней имелась краткая история баронства и генеалогическое древо владетелей и последним в этом списке был ныне действующий владетель барон Фарком. В конце статьи сообщалось, что владетель четыре месяца назад женился в четвёртый раз, но кем являлась супруга не сообщалось вообще никак.

— А вот и приложение господин.

С интересом перелистав приложение к книге, я наткнулся на сообщение о свадьбе барона Фаркона, где был помещён рисунок с изображением свадебной церемонии. Внимательно рассмотрев изображение, я сразу распознал в невесте свою бывшую в подвенечном наряде и её хахаля в парадном мундире с рюшечками и бантиками почему-то сиреневого цвета.

— Сколько вы хотите за книгу с приложением?

— Ровно сто двенадцать золотых соверенов, но могу и серебром оплату принять.

— Хорошо я её беру, — без торга согласился я, — да, и ещё подробную карту вольных баронств к покупке приплюсуйте.

— Ну, тогда сто сорок пять соверенов. — Без всяких эмоций, ответил старик.

Вот же грабитель, мать его так! — Подумалось мне. Деньги просто сумасшедшие, но знания того стоят, блин и никуда от этого не деться. Не зря говорят: в знании — сила.

— Ладно, Бог с тобой старик, — после нескольких мгновений, согласился я с озвученной ценой, — я покупаю.

Отсчитав полагающуюся сумму, я сложил в наплечную сумку книгу с приложением и тубус с подробной картой и соблюдая осторожность, пошёл на постоялый двор. Идти пришлось кружным путём, так как опасался случайно попасть на глаза своей бывшей. Пока шёл, я всё время размышлял о своих жизненных выкрутасах и в особенности меня интересовало на кой ляд барону Фаркону потребовались мои семейные реликвии….

Вот с такими мыслями я и дошёл до гостиницы и закрывшись в своём номере, присел за стол и стал куда более вдумчиво перечитывать главу, посвящённую баронству Фаркон и Бирюзовой долине. Как оказалось, эта самая долина являлась своего рода достопримечательностью вольных баронств и в какой-то мере местной здравницей. Само баронство было достаточно небольшим и окружено оно было высокими горами практически со всех сторон и вот там-то и была живописная Бирюзовая долина с минеральными источниками и лечебными грязями. Такие природные особенности позволили владетелям сформировать особую специализацию баронства, ныне позволяющего считать его одним из самых богатых и влиятельных, хотя и далеко не самым сильным в военном отношении. Специализация эта была медицинской. Лучшие лекари вели свою практику именно там, да и одно из двух лекарских училищ, где проходили обучение будущие эскулапы располагалась тоже в этом баронстве. Второе аналогичное образовательное заведение находилось как ни странно в Мельхоре…

К сожалению, более ничего интересного в описании не имелось. Только краткая историческая справка, да генеалогическое древо владетеля и кто ему из других владетелей приходился родственником. Ну и ещё изображение герба и знамени, вот в сущности и всё, но для начала и этого было вполне достаточно чтобы хоть как-то ориентироваться в местных делах…

Глава-10

Полной грудью вздохнув ночной воздух, пропитанный пылью и разнотравьем, я пришпорил своего коня и поскакал вперёд, оставляя за спиной караван вставший на бивак после утомительного дневного перехода. Три дня назад мы пересекли границу графства Фарно, где верховную власть захватила моя самозваная жёнушка и, заплатив полагающуюся пошлину, продолжили наш путь, вот только в отличие от остальных доменов идти пришлось строго по одной дороге. Где-либо сворачивать с неё было строжайше запрещено и проверяли это бдительные сопровождающие. Мало того, особым указом графини предписывалось караванам останавливаться на ночёвку только в отведённых для этого местах, причём вполне себе благоустроенных, вот только покидать их было категорически запрещено. Несоблюдение данного указа каралось пятидесятую ударами плетьми и штрафом в десять золотых соверенов.

Командир гильдейской охраны услыхав о таких требованиях, долго и виртуозно ругался, но поделать ничего не мог, так что пришлось нам выполнять эти довольно суровые требования. Поспрошав знающих людей, я выяснил что моя самозваная жёнушка, захватив графство и сопредельные два баронства, решительно взялась за наведение порядка на подконтрольных ей территориях и надо сказать немало преуспела в этом. Проезжая мимо деревенек, я сам был свидетелем как крестьяне, подгоняемые старостами, мостили дороги и ремонтировали покосившиеся заборы с общественными амбарами, подготавливая их под будущий урожай. В общем, жизнь в не очень богатом графстве явно начинала бить ключом, что явно говорило об очень хороших организаторских способностях самозванки. Вот именно это обстоятельство меня и стало напрягать…

Этот маршрут для каравана я лично рассчитал, чтобы взглянуть на то как она управляется с хозяйством, вот только я совсем не ожидал, что будет так сложно это сделать. Бдительная охрана самым тщательным образом следила за всеми в караване из-за чего мне пришлось потратить целых два дня на то чтобы придумать как незаметно исчезнуть и также незаметно вернуться обратно. Вечером третьего дня я, подгадав момент, когда караван встанет на ночёвку в семи километрах от столицы графства, я отпустил коня на выгул и дождавшись наступления темноты, взвалил на плечи седло и пробравшись через заросли колючей ежевики, выбрался за пределы стоянки. Отойдя от ограды достаточно далеко, я мысленно позвал коня и оседлав его, рванул в сторону города.

Не доскакав до крепостной стены около километра, я остановился и, достав бинокль, переключил его на ночной режим и стал рассматривать фортификацию. Видимость из-за расстояния была так себе, но функция ночного видения всё-таки позволила разглядеть активно ведущиеся работы по укреплению городской стены и башен, но даже не это меня насторожило… Насторожило меня наличие в поле возле крепости наличие множества палаток и шатров. Это был определённо военный лагерь, причём большой лагерь, примерно так тысяч на семь, а то и больше, что для вольных баронств являлось огромной армией, способной перевернуть тут всё вверх дном.

Тронув коня, я по широкой дуге объехал город-крепость, постепенно приближаясь к лагерю и когда оказался с другой его стороны, неожиданно увидел ещё один лагерь, своими размерами не уступающий первому, но в отличии от него, на нём имелись полигоны для арбалетчиков, мушкетёров и артиллерии. Присвистнув от удивления, я задумался, а ведь самозваная моя жёнушка столь большую армию по мою душу формирует. М-да-а…. Что-то мне вдруг резко перехотелось на новоиспечённую графиню взглянуть. Очень захотелось как можно скорее свалить из вольных баронств и больше тут не объявляться никогда. Похоже, бойкая дама со своей наёмницей в достаточно скором времени такую свистопляску устроит, что мало никому не покажется…

Резко развернув коня, я поскакал обратно к каравану. Прибыв на место, я снял седло со сбруей и тем же путём проник на стоянку. Незаметно проскользнув мимо повозок, я забрался в свою палатку и скинув упряжь, стянул сапоги и завалился на войлочную лежанку.

— Ну, и где тебя носило? — Послышался сердитый голос старшины, исходящий из-за входной занавеси.

— Заходи Клайм. — Зевнув, отозвался я, поднимаясь с лежанки.

Старшина одёрнул занавесь, вошёл внутрь и присев на небольшой пуф, внимательно на меня посмотрел.

— Видишь ли Клайм, местная графиня на меня бивни точит, вот я и решил мотануться в город, да посмотреть, что там, да как.

— Ну, и как успешно? — C ироничной ухмылкой, поинтересовался он у меня.

— Хммм…. Это с какой стороны посмотреть….

— Что ты имеешь в виду?

— А то, что графиня эта меня разыскивает, чтобы скальп мой снять и ради этого готова вольные баронства на уши поставить, что в скором времени непременно и сделает.

— Да ладно тебе, — недоверчиво качнув головой, произнёс старшина кузнечной артели, — многие до неё пытались, да только всякий раз по ушам получали.

— Может ты и прав старшина, — задумчиво протянул я, — но знаешь ли, она баба умная и решительная. Такой по ушам надавать будет ой как непросто, скорее это она всем остальным в вольных баронствах уши оборвёт и ожерелье из них для себя сделает. Я возле графского замка покрутился маленько, и кое-что увидел. Сейчас крепостные стены активно перестраивают, а в окрестностях города есть целых два больших военных лагеря с полигонами, в которых как минимум тысяч десять бойцов обучение проходят. Сам понимаешь, такую ораву воинственных мужиков без дела долго в повиновении не удержишь, так что в скором времени она непременно армию задействует.

— Гммм…. И что ты ей такое сделал, раз она за тобой такую охоту затеяла? — С прищуром глядя на меня, поинтересовался он.

Пффф…. Вот так взять и правду старшине сказать я не мог, за сумасшедшего примет, но и не ответить на его вопрос я тоже не мог, пришлось импровизировать на ходу, сочиняя более или менее правдоподобную легенду.

— Жена она моя, а сбежал я от неё, так как порешить она меня надумала вместе с любовником и таким образом завладеть моим состоянием. Вот такие дела мои скорбные…. Ах да! Это ещё не всё. Есть ещё и моя бывшая супружница, ныне являющаяся женой барона Фаркона, владетеля Бирюзовой долины. Она тоже скальп с меня снять мечтает, а её нынешний муженёк ей в этом активно помогает.

— Да уж, не везёт тебе с бабами, — тряхнув головой, проговорил старшина и поднявшись с пуфа, задумчиво прошёлся по ковру и спустя пару минут заговорил вновь:

— А я-то всё голову ломал, что это ты атаман женщин на Хортице сторонишься, хотя многие, только намекни, готовы согреть своим горячим телом твою холодную постель, а тут вон оно что… Проблема, однако.

— Есть такое дело. — Честно признал я.

— И что ты планируешь делать, вернее, как со своими женщинами разбираться собираешься?

— Да никак, — выдохнул я, — у них своя жизнь, у меня своя. Продолжим в меру своих сил и возможностей обустраиваться на Хортице и параллельно освобождать пленников, громя степнятские рабские караваны.

— Но ведь в покое они тебя всё равно не оставят и рано или поздно придут за тобой к Большой реке на излучину где мы живём, так что надо что-то думать, чтобы раз и навсегда решить эту твою бабью напасть.

Прав был старшина, рано или поздно кто-нибудь из них придёт по мою душу из-за чего пострадают доверившиеся мне люди, а это значит, следовало озаботиться достойной и вполне конкретной для людей целью, ради которой они готовы будут сражаться не на жизнь, а насмерть. Сражаться за свободу, если вдуматься, не самая лучшая идея, так как тут и до анархии и вседозволенности всего один шаг, вернее даже полшага. По сути, она балансирует на тонкой грани между диктатурой и анархией, но ни та, ни другая в длительной перспективе недееспособна. Свобода — это своего рода фетиш для плохо образованного большинства, а вот независимость от чего-то или кого-то уже более конструктивная цель, правда, сама по себе независимость тоже не может являться самоцелью. Независимость лишь инструмент для сохранения и развития само идентичности как отдельно взятого индивидуума, так и общества в целом. Вот на это и следовало в моём случае упор делать…

— Придут они за мной или нет, мы ещё посмотрим, — задумчиво протянул я, — а вот Джерсан — как центр работорговли надо непременно уничтожить и вот ради этого я и строю, вернее мы строим наше казачье поселение на Хортице, где живут и будут жить сильные и независимые люди.

— Эх, твои бы слова атаман, да Богу в уши! — С чувством воскликнул старшина кузнечной артели и тяжело вздохнув, уже более спокойным тоном продолжил:

— Джерсан разрушить было бы просто прекрасно, но к сожалению, это не в наших силах, даже если нас будет в десять раз больше.

— Ну, мы ещё посмотрим, сможем или нет, — с металлом в голосе, отчеканил я в ответ на его реплику, — думается мне, захватить этот гадский центр работорговли будет куда проще, чем тебе думается….

— Интересно и как ты собираешься хорошо укреплённый Джерсан захватить? — Спустя минуту, недоверчиво хмыкнул старшина.

— Пока точно не знаю, но кое-какие мысли на сей счёт имеются, только поговорим мы на эту тему только тогда, когда вернёмся на Хортицу. Не место сейчас и не время для столь серьёзного разговора.

— Ладно, пойду-ка я атаман прикорну маленько, а то ведь из-за твоего отсутствия извёлся я весь и глаз не сомкнул, хотя завтра нас ожидает тяжёлый переход.

Старшина, тяжело поднялся и пожелав спокойной ночи, покинул палатку. Задёрнув за ним занавесь, я вновь прилёг на войлочный лежак и попытался уснуть, но сон, будь он неладен, не шёл. Поворочавшись какое-то время, я поднялся и включив фонарь, достал книгу с Хрониками Большой и Малой Хорты и продолжил чтение.

Книга, найденная мною в замурованной библиотеке, оказалась на редкость познавательной. Как оказалось, мир Хорты делился на Большую и Малую по географическому смыслу. Сама Хорта являлась материком, конфигурацией, напоминавшей Южную Америку, вот только размеры были куда скромнее. Большой Хортой называли равнинную часть континента, занимавшую две трети территории, а вот горная часть именовалась Малой.

История Хорты была сумбурной и очень противоречивой. Появлялись разные королевства, усиливались, но со временем угасали и их нахватывали более успешные соседи и они становились частью новых. Всё это как всегда сопровождалось войнами и хитросплетениями интриг власть имущих. Были там и истории своих святых, героев и негодяев с грешниками. В общем, обычная история человеческого бытия, за исключением… За исключением того чем заканчивалась книга Хроник Большой и Малой Хорты, а заканчивалась она очень страшно и более чем странно если не сказать загадочно….

Последние три десятка грубо отпечатанных страниц были просто вшиты, да и бумага на которой имелся текст с литографиями отличались куда худшим качеством. Явно последний летописец на свой страх и риск самостоятельно описал происходившие события и вшил в Хроники свой вкладыш. Именно содержание этого вкладыша и заставило меня совсем по-иному взглянуть на ныне происходящее на Хорте.

Если исходить из указанных летописцем дат, то получалось что чуть более двухсот двадцати лет назад на Большую и Малую Хорту обрушился гнев Господень и обрушился он из океана в виде безжалостных монстров, выползших из неведомых океанских глубин на сушу. Монстры эти похожие на гигантских осьминогов выбравшись на берег, чёрной волной прокатились по землям Хорты, неся с собой смерть и разрушения. Они были первой волной, за которой последовала вторая, вот только на этот раз монстры были другими. Они были куда меньшего размера и походили скорее на мифических кентавров, только в отличие от осьминогов они действовали совсем иначе. Кентавры передвигались группами по две-три сотни особей, а в случае необходимости объединялись в более крупные группы. Монстры эти врывались в человеческие поселения и уничтожали храмы с монастырями, особое внимание, уделяя библиотекам. Врывались кентавры и в имения аристократии, выискивая книги и сжигая их без всякой жалости. Любое сопротивление каралось незамедлительно самым беспощадным образом, как и попытки спасти или спрятать книги.

Видя такое дело, несколько королей и два императора заключив вынужденный союз, бросили против монстров объединённую армию, но она была вдребезги разбита в одном единственном сражении. Сражение это, вернее даже не сражение вовсе, а кровавое побоище окончательно поставило жирную точку на сопротивлении людей, и монстры, вторгшиеся на Хорту, стали фактически хозяевами целого континента, поработив людей. Как только неведомые монстры взяли все крупные города под свой контроль, откуда-то из-за моря пришли огромные ранее никогда не виденные парусные корабли, в которых и стали свозить всех тех, кто был носителем знаний. Людей в трюмы этих судов загоняли кентавры, а вот командовали монстрами и кораблями демоны в человеческом обличии, но были они чужими, не рождёнными под благословенным солнцем и небом несчастной Хорты….

Всякий раз, как только трюмы кораблей были заполнены до отказа, они снимались с якоря и куда-то уходили и через какое-то время возвращались вновь и так продолжалось тридцать лет, пока в один в один из дней монстры не исчезли и с тех самых пор они более не появлялись. На том Хроники Большой и Малой Хорты заканчивались.

К книге прилагалась ещё и подробная карта материка двухсотлетней давности. Я её и раньше просматривал, но всё никак не мог в ней толком разобраться, вернее не мог соотнести старые данные с теми, которые имелись у меня, так как новой карты просто под рукой не имелось. Наконец купив её в Мельхоре, я всё порывался их сравнить, но всё как-то подходящего случая не было и вот сейчас как раз выдался такой случай.

Раскрыв карту некогда существовавших королевств и двух империй, я сравнил с той которую купил в главном гильдейском городе. На новой карте многих городов ныне просто не существовало, да и ареал обитания людей с тех времён сократился как минимум раз так в пять, но самое интересное было в другом. На старой карте материк был изображён в полном объёме, а вот на новой только пятая часть если не меньше. На новой карте Большой реки не было вообще, зато на старой имелась и даже излучина была отмечена как населённый пункт, а вот Мельхор был только на новой карте. И ещё…. На карте двухсотлетней давности Джерсан обозначался как крупный торговый город, через который велась торговля по всему континенту, и кстати говоря, по записям летописца именно там впервые вышли на сушу из глубин океана неведомые монстры. Жаль только подробные карты этого города отсутствовали, но я надеялся её разыскать в захороненной библиотеке….

Сориентировавшись с местом расположения Хортицы по отношению к главному городу огневых дел мастеров, я наконец смог уяснить для себя насколько удачным в стратегическом плане оказалась выбранная мною излучина. Здесь когда-то проходил по реке торговый путь между многими королевствами и Хортица тогда была перевалочным пунктом с многочисленными складами и амбарами. Истоком Большой реки были горы Малой Хорты и она постепенно расширялась и практически пересекала весь континент и впадала в океан. При желании и наличии подходящих плавсредств вполне можно было обогнуть весь континент, но даже если бы у меня они имелись в наличии, Джерсан наглухо перекрывал выход в океан. Вообще, мысль была интересной, но пока не будет решена проблема рабского центра, думать на эту тему было преждевременно, хотя уже сейчас у меня на этот счёт имелись кое-какие мыслишки.

— Гммм… а ведь, корабли-то все двести лет как приходили, так до сих пор за рабами и приходят…. Интересно, а откуда они вообще появляются и самое главное где базируются?

Внимательно рассмотрев старую карту, я обратил внимание на россыпь разновеликих островов примерно в пятидесяти морских миль от континента.

— Похоже именно здесь ихняя база и располагается, по крайней мере я бы где-нибудь именно на этих островах её и обустроил….

Мыслей в голове вертелось просто немерено и все вопросительные, вот только ответов хотя бы на одну из них не имелось, одни только смутные догадки с предположениями, и они мне совершенно не нравились. Складывалось такое ощущение как будто мир Хорты кастрировали, остановив естественный ход истории, вернее обернув её вспять. Хотя конечно до каменного или там бронзового века нашествие монстров цивилизацию Хорты не ввергло, но радикально изменило вектор развития в выгодную кому-то сторону. За тридцать лет кентавры выкосили интеллигенцию с храмовыми библиотеками вместе с хранителями и носителями знаний и тем самым обрезали духовный стержень, основанный на преемственности поколений и передачи опыта от одного поколения другому.

— Пожалуй именно церковь в первую очередь и подверглась самому страшному удару и зачистке. — Задумчиво прошептал я и неожиданно мне подумалось:

— А ведь монстры или те, кто ими управлял не имели целью местную цивилизацию ввергнуть в каменный век или вообще её уничтожить, они скорее имели цель её основательно подкорректировать под свои нужды, что в общем-то у них неплохо получилось….

От напряжённых размышлений у меня аж в висках ломить стало, и чтобы не доводить дело до головной боли, я сложил книгу и карты в походную суму и стал складывать вещи, так как в скором времени должны были сыграть побудку и после короткого завтрака продолжить наш путь. Затратив около получаса на укладку вещей, я закрепил их на спине вьючной лошади и мысленно позвал своего искусственного жеребца и в этот момент зазвучал горн. Люди проснулись и началась суета, продлившаяся примерно минут сорок. Когда караван был построен в походную колонну, старшина Клайм провёл перекличку личного состава и выслушав доклады десятников, отдал команду на выдвижение. Зазвучали резкие команды, и наш караван под монотонный скрип телег неторопливо тронулся с места.

Целый день мы шли и даже ни разу не останавливались на привал и только когда солнце стало заходить за горизонт, караван остановился на ночёвку возле деревянного моста, перекинутого через небольшую, но довольно бурную речку. Выбрав для себя место для ночлега, я хотел было установить палатку, но совершенно неожиданно увидел на противоположной стороне реки целую кавалькаду, направляющуюся к мосту. Кавалькада эта довольно быстро докатилась до реки и заехала на мост и вот тут-то я и увидел кто сидел в открытой карете или как там она называется, точно не знаю, ландо, наверное. Так вот в ней сидела моя самозваная жёнушка собственной персоной вместе с крутой наемницей, и сопровождали их примерно воинов сто эскорта. Все они были в дорогих одеждах и отлично экипированы, да и лошади были моему жеребцу под стать, что сразу выдало их искусственное происхождение.

Стараясь особо не акцентировать для окружающих своего интереса к особо важным персонам в юбках, я пригляделся к самозванке и был вынужден признать: выглядела она просто сногсшибательно и, если бы не обстоятельства, я бы непременно за ней приударил…. Но не судьба. От неё и её крутой профессионалки мне держаться следовало на как можно большем расстоянии, во избежание так сказать несчастного случая на производстве….

Пока я размышлял, кавалькада, не обратив никакого внимания, на вставший караван проехала через мост и понеслась по дороге дальше, а спустя минут пятнадцать вообще скрылась из вида.

— Случаем не свою жёнушку увидал? — Тихо поинтересовался подошедший ко мне вплотную старшина.

— Она самая, будь она неладна….

— Может тебе стоит с ней помириться и стать графом?

— Не уж спасибо, — отозвался я, — лично мне ни в графья, ни в графины подаваться ну совершенно нет никакого желания и уж тем более с этой змеёй подколодной рядом находится. Меня вполне устраивает моё нынешнее положение и в аристократию, тем более новоиспечённую подаваться не по мне. Я иду по своей дороге жизни, а она пусть и дальше катиться по своей главное, чтобы пути наши более никогда не пересекались.

Хмыкнув, Клайм пожал плечами и отойдя от меня, продолжил заниматься организацией ночёвки. Постояв какое-то время в задумчивости, я передал своего заводного коня ординарцу и вновь запрыгнул на скакуна искусственного, понёсся вслед за новоиспечённой графиней, благо сопровождение нас покинуло ещё днём. Проскакав на бешенной скорости километров пять, я взобрался на близлежащий холм и в бинокль осмотрел окрестности. Карету и вооружённое сопровождение я не увидел, но присмотревшись более внимательно, обратил внимание на развалины какого-то большого строения. Вот именно там и прохаживались десятка два спешенных воинов с графскими гербами, видимо выполняющих функции дозора.

Выждав полчаса, когда солнце окончательно уйдёт за горизонт, я тронул коня и перешёл на рысь. Напрямую скакать я разумеется не стал, а сделав довольно внушительный крюк, приблизился к развалинам. Оставив коня возле зарослей густого кустарника, пошёл туда пешком. Идти было тяжеловато, особенно после целого дня, проведённого в седле, но очень уж мне выяснить хотелось, чего это тут происходит и с какого перепуга моя самозваная жёнушка в дыре этой делает.

Крадучись я подобрался к развалинам метров на сто пятьдесят, ближе не решился, вполне обоснованно полагая что вооружённая охрана графини сплошь состоит из андроидов и какими они обладают техническими функционалами одному Богу известно. Самозванка в туристической конторе на инвентарь не поскупилась. М-да-а….везёт же некоторым….

Пристроившись за бугорком, я достал бинокль и стал внимательно рассматривать руины. Сумерки как-то уж очень быстро превратились в непроглядную темень, так что пришлось переключать на режим ночного видения. Два часа я пролежал, наблюдая за действиями андроидов, но за это время ничего не изменилось, и я уже подумывал вернуться обратно, ведь прошлую ночь мне так и не довелось поспать из-за чего спать хотелось немилосердно, но послышавшиеся где-то за моей спиной перестук многочисленных копыт, вмиг развеяли сонное состояние.

Стараясь не делать резких движений, я обернулся и взглянул в бинокль и довольно быстро обнаружил источник звука. К руинам на полном ходу неслись сотни полторы всадников. Заприметив среди них знаменосца, я запомнил изображение флага и вышитого на нагрудной жилетке цветастого герба. Флаг и герб мне не были знакомы, но выяснить кому именно они принадлежали, не составляло особого труда, ведь не зря же я справочник по вольным баронствам в Мельхоре прикупил.

А тем временем кавалерийский отряд быстро, словно ветер доскакал до развалин и остановился. Двое мужчин лихо спрыгнув с коней передали поводья своим оруженосцам и с чувством собственного достоинства вошли внутрь. Оставшиеся воины под предводительством седовласого офицера быстро разбились на несколько групп и рассыпавшись, окружили со всех сторон руины. На месте осталось лишь человек семь вместе с седовласым капитаном.

Лежать на одном месте и наблюдать, особенно долгое время, скажу я вам далеко не самое приятное занятие на свете, так что, когда неведомые гости вновь объявились, прошедшее время мне показалось целой вечностью. Благо ещё, вышедшие из развалин аристократы задерживаться не стали и с места пустили своих лошадей в галоп, а спустя минут десять из руин показалась моя самозваная жёнушка в сопровождении наёмницы. Бойкие девицы что-то оживлённо обсуждали между собой и ни на кого не обращая внимания погрузились в карету и покатились по направлению к тракту.

Полежав какое-то время и убедившись в том, что они удалились на достаточное расстояние, я поднялся и пошёл к своему коню. Обратный путь занял несколько больше времени, так как в темноте ориентироваться на незнакомой местности было не так уж и легко.

Вернувшись обратно, я стреножил коня и привязав его рядом с заводной лошадью, пошёл в палатку, установленную для меня ординарцем. Оказавшись внутри, я достал из походной сумы справочник и принялся выяснять кому принадлежали виденные мною флаг и герб. Перелистав чуть ли не две трети книги, я наконец искомое нашёл. Внимательно перечитав описание, я глубоко задумался. Флаг с гербом принадлежали графству Кальто, а действующим ныне владетелем данного домена являлся некий граф Карл Фридрих Кальто. Данный аристократ, если верить справочнику, являлся одним из самых могущественных владетелей в вольных баронствах. Под его рукой ходило порядка двух тысяч наёмников и это, не считая личной гвардии в полторы тысячи сабель. В случае необходимости собиралась народная милиция из числа крестьян в количестве до пяти тысяч душ. Граф этот частенько хаживал войной на соседние домены из-за чего его ненавидели чуть ли не все поголовно, но было у него одно очень важное качество. Граф Кально если давал слово, то никогда от него не отказывался и не нарушал уговор. Условия соглашений выполнял в полном объёме даже в случае если это было не в его интересах, другое дело, лазейки в договорах…. Вот уж здесь он и его советники были настоящими виртуозами и всегда выкручивались, даже если договор этот спутывал графа по рукам и ногам.

В общем, владетель Кально был ещё той продувной бестией, с которой лучше вообще не иметь никаких совместных дел, но мне было грубо говоря, по барабану. В конце концов, это не я с ним какие-то дела замутить удумал, а моя самозваная жёнушка. Вот пусть она сама и выкручивается как может, а ещё лучше если шею себе свернёт или кто-то другой это сделает неважно. Как говориться: баба с воза — кобыле легче. Хотя в моём случае жеребцу будет легче, а не кобыле….

Глава-11

Покинув пределы графства Фарно наш караван за полторы недели без всяких приключений добрался до границы со степью, где мы и распрощались с гильдейской охраной. Ребята они были боевые, не лишённые воинских умений и талантов, но особое положение гильдии в вольных баронствах далеко не самым лучшим образом сказывалось на их боеготовности. Бароны с графьями или какие-нибудь шальные налётчики на караваны гильдии нападать не рисковали, из-за чего вояки, пусть и отличные от сытной и спокойной жизни тихо деградировали. Фактически гильдейская армия, пусть и профессиональная тихим сапом превращалась в неплохой пансион или приют для уставших воинов. Для них может и хорошо, а вот для гильдии…. Я бы на их месте в серьёзные военные авантюры не встревал однозначно. Дурно может закончится, вернее очень даже плачевно для самой гильдии.

Неприкасаемость, штука опасная и рано или поздно оборачивается против того, кто этой самой неприкасаемостью наделён. Таков непреложный закон жизни и самого бытия, наполненного жёсткой и даже беспощадно жестокой конкурентной борьбой за лучшее место под солнцем, как среди отдельно взятых индивидуумов, так и целых человеческих сообществ. Если когда-нибудь эта борьба по каким-то там причинам прекратиться, то вместе с ней прекратиться и развитие, а там и деградация начнётся, которая может иметь просто необратимые последствия для всего рода человеческого….

Тряхнув головой, отгоняя навеянные однообразием окружающего ландшафта философские мысли, я ещё раз посмотрел на удаляющуюся колонну гильдейского отряда и вздохнув, дал отмашку и караван покатился дальше по выжженной солнцем степи. По отработанной тактике мы ехали ночами, а под утро останавливались и прятались в складках местности, хотя за всё это время степняков мы практически не встречали, разве что иногда вдали проносились одинокие всадники или небольшие группы по пять-десять человек не более. Видимо основные силы всё ещё были заняты налётами или уже вернулись в свои родовые стойбища и теперь с азартом прогуливают награбленное. Как там было на самом деле, не столь важно, главное наш караван под завязку нагруженный оружием и боеприпасами медленно, но верно приближался к Хортице.

В конце концов после утомительного путешествия на горизонте показалась Большая река, а чуть позже мы увидели крепостную стену перекрывающую перешеек и блокирующую проход на излучину, вернее её защищающую. Первым моим порывом было пустить коня вскачь и посмотреть, что там в моё отсутствие понастроили, но был вынужден сдержать себя, негоже было бросать караван в конце пути. Могут воспринять как дурной знак. Вот и пришлось продолжать ехать с караваном и спустя три часа нас радостно встретили все обитатели Хортицы во главе со старостой Верином и есаулом Бориславом.

Люди, вышедшие нас встречать искренне радовались нашему возвращению, от чего у меня на душе потеплело. Искренность ведь симулировать практически невозможно, на такое способны только профессиональные актёры прошедшие специальные курсы ну или сотрудники спецслужб, а рядовые обыватели далёкие от всяких игрищ даже за большие деньги искренность сымитировать просто не в состоянии. Хотя это не весь список, есть ещё политики, например, или очень высокопоставленные чиновники. Потомственные аристократы тоже на такое способны и многие из них с самого детства такую подготовку проходят или к примеру бизнесмены высокого полёта, впрочем, профессиональные дипломаты их всех вместе взятых переплюнут. Такова у них работа и не сказать, чтобы она лёгкою была, скорее наоборот. Вертеться в кругах профессиональных врунов и сладкоголосых балаболов, отлично знающих юриспруденцию с психологией и уж тем более побеждать дано далеко не каждому…. Тут большой талант должен быть и великолепное образование и никак иначе.

— Приветствую атаман! — Степенно подойдя ко мне, воскликнул староста, совершенно не скрывая своих радостных эмоций.

Спрыгнув с коня, я обнял старика и, крепко пожав руку есаулу, задал вопрос:

— Ну, рассказывайте, как вы тут жили в моё отсутствие и вообще, чем похвастаться можете?

Кашлянув в бороду, староста искоса взглянул на есаула и кратко ответил:

— С Божьей помощью всё хорошо. Стену вот почитай закончили и уже начали укрепления со стороны реки возводить. Урожай собрали знатный, так что на зиму еды хватит с избытком даже, несмотря на то что едоков в последнее время прибавилось аж на целых четыре с лишнем сотни….

— И каким образом?

— Так это… Борислав с двумя сотнями несколько раз в степь уходил, где перехватывал рабские караваны.

— Потери были? — Поинтересовался я, пристально вглядевшись в есаула, прекрасно понимая из-за чего у них возникли трения.

— Никак нет атаман, только раненые. В последнее время мы хорошо поднаторели в устройстве засад и заметанием за собой следов, так что степняки о нас всё ещё не знают.

— В том-то всё и дело, что всё ещё не знают, — тяжело выдохнул я, — но такими темпами непременно узнают, причём узнают очень скоро, а посему с завтрашнего дня займёмся подбором людей на должности канониров. Будем обучать их из пушек точно и слаженно стрелять.

Хмыкнув, Борислав высказал своё мнение.

— Зачем кого-то подбирать?! Казаков из линейных сотен обучим и все дела.

— Не стоит трогать сотни, — возразил я ему, — куда лучше пушкарей отдельно набрать и подготовить, хотя некоторых линейцев тоже обучим, но об этом поговорим позже, а сейчас надо заняться разгрузкой оружия.

Одобрительно качнув головой, староста, испросив разрешение удалиться, после чего поспешил заняться делом. Посмотрев ему вслед, Борислав вздохнул и направился к сотне, сопровождавшей караван. Подумав немного, я тронул коня и пройдя через открытые ворота, оказался на излучине, где и увидел старшину кузнечной артели, раздававшего возничим распоряжения свезти всё оружие и порох в подземный арсенал и сдать его под опись мастерам оружейникам. Не желая оставаться в стороне, я направился в арсенал, где и занялся приёмом закупленного оружия. Ружья и пули к ним, мы складировали в оружейке, а вот дубовые бочки с порохом были отправлены в самый сухой и глубокий каземат.

Управившись с делами, я проехался по Хортице, примечая те изменения, которые произошли за время моего отсутствия. Главную дорогу насквозь пересекающую излучину укатали битой щебёнкой, а тропинки так и вообще выложили обожжённым кирпичом, но больше всего мне понравились ещё недостроенные оборонительные редуты, которые должны будут защищать нас со стороны Большой реки. Было их ровно семь и каждый из них был примерно шагов под сто длинной и состоял из наружного рва с кольями, вала с земляной ступенью для перемещения стрелков и орудий, а также внутреннего рва для укрытия обороняющихся. Редуты находились на равном удалении друг от друга и прикрывали проходы между ними. Так что, если противник сможет прорваться на излучину сквозь артиллерийский и ружейный огонь, то десант немедленно попадёт под перекрёстный огонь и будет уничтожен, но на всякий случай во время боя будут действовать мобильные группы для подстраховки. По задумке, мобильные группы будут маневрировать между редутами и в случае необходимости приходить на помощь тому или иному укреплению, где будет иметься реальная опасность прорыва противника. В общем, прорваться на Хортицу будет крайне сложно, но для того чтобы этого достичь, следовало не только редуты достроить, но и ещё основательно понатаскать будущих пушкарей.

Прокатившись по Хортице и сделав для себя кое-какие выводы, я в приподнятом настроении добрался до Управы и, спрыгнув с коня, вошёл внутрь. Поднявшись на второй этаж, где меня встретил староста с есаулом, и мы вместе заперлись в кабинете.

— Легка ли была твоя дорога атаман? — Поинтересовался староста, разливая молодое красное вино по глиняным кружкам.

— В целом да, легка, хотя и довольно нервно. По пути в Мельхор видели несколько больших орд идущих на вольные баронства, но нас слава Богу не заметили. Владетели всякие, всё норовили лапы свои загребущие наложить на наш груз, но легенда о дарах для гильдии от Лихого всадника сработала как надо и в результате наше путешествие прошло без особых приключений. В общем, надо пользоваться моментом и собрать ещё один караван в Мельхор за порохом и ружьями, да и ещё два или три десятка пушечных стволов прикупить не мешало бы.

— Подготовим, это не проблема, — отозвался Борислав, — главное, чтобы было чем заплатить.

— Золото будет, будет и сталь для гильдии огневых дел мастеров, за это не беспокойся, лучше расскажи, как в моё отсутствие, ты, нарушив мой прямой приказ, налёты на рабские караваны устраивал.

Борислав разгладив пышные усы, деловито заговорил:

— Казаки застоялись без дела и ещё бы немного дисциплина стала бы хромать. Вот и пришлось их занять, да к тому же степняки в последнее время хоть и ходят в караванах не менее полусотни сабаль, но расслабились, так что засады устраивать было легко, да и не пустыми они сейчас ходят, а с хорошим таким хабаром, так что взятые нами четыре каравана неплохо казну нашу пополнили. Помимо этого, дружина наша пополнилась ещё парой сотней бывших баронских бойцов и сейчас обучаются нашим приёмам ведения схваток со степняками. В общем, на сегодняшний день у нас под рукой пять полноценных сотен, а в случае необходимости ещё около тысячи пластунов наберётся, но в случае атаки степняков на Хортицу поднимутся на защиту все от мала до велика. Никому неохота в рабство попасть и быть проданным как скот.

— Кстати, староста, а поголовная перепись завершена? — Поинтересовался я, внимательно посмотрев на старика.

— А как же атаман! Писари всех поголовно переписали, могу бумаги принести.

— Принеси, да и заодно захвати кладовую книгу, надо взглянуть какими запасами продовольствия мы на сегодняшний день располагаем. Ты тоже Борислав сходи-ка за перечнем наличного вооружения, а уж потом думу думать будем как нам быть дальше.

Есаул и староста удалились и пока они отсутствовали, я глубоко погрузился в свои думы. Вроде бы всё было хорошо, но где-то на подсознательном уровне пока ещё очень тихо, но настойчиво начинал позванивать тревожный звоночек, отчего становилось тревожно на душе и что самое паршивое, неизвестно откуда ждать неприятностей. Вот именно эта неизвестность больше всего и изводила….

— Атаман — вот опись нашего вооружения, правда без учёта того оружия, которое ты привёз из Мельхора, но завтра непременно внесём, сам знаешь, времени у меня не было.

— Ничего Борислав, я и так прекрасно помню сколько и чего у гильдейцев купил, так что расслабься, лучше пока я буду читать, давай рассказывай пока старшина не объявился, что у вас тут за время моего отсутствия произошло и какая между вами чёрная кошка пробежала.

— Да ничего между нами не пробегало, тем более чёрное, — хмуро отозвался есаул, — просто скряга он каких свет не видывал. Всякий раз, когда требовались продукты для похода в степь, он упирался и только с боем выдавал, да и то далеко не в полном объёме, вот из-за этого мы и переругались в пух и прах.

— Понятно, — хмыкнул я, — но ты Борислав больше не ссорься со стариком, тем более он во многом прав.

— Хорошо атаман, не буду, но ведь и войско без дела держать тоже негоже, тем более такое как у нас, разношёрстое, собранное с миру по нитке и ещё не до конца слаженное. Хотя конечно в вольных баронствах далеко не каждый владетель может позволить себе иметь такую дружину как у нас, но мы ведь не в вольных баронствах обитаем, а в степи переполненной дикими степняками, а отсюда и требования к казакам совсем другие.

Ну, что тут скажешь, прав он чертяка лихой. Требования у нас действительно совсем иные. Если к владетелям помощь может прийти, то нам её просто ждать неоткуда, мы тут одни на многие десятки, а то и сотни вёрст вокруг, так что полагаться мы можем исключительно на свои собственные силы, да ещё на милость божию.

Тяжело вздохнув, я открыв журнал с описью наличного вооружения и внимательно вчитался. Исходя из списка у нас имелись шестьсот тридцать два мушкета и двести восемьдесят семь пистолей, а к ним пятьдесят шесть трофейных бочек и в каждой по двадцать пять килограмм пороха и это, не считая того что караван привёз. В общем, арсенал внушительный, да вот только по нашим потребностям маловато будет. Всех поголовно вооружить невозможно, придётся компенсировать недостающее арбалетами, а вот их-то в описи как раз и не имелось. Оторвавшись от записей, я задумчиво взглянул на есаула и вкрадчиво поинтересовался:

— А скажи-ка друг ты мой ситцевый, а почему это в описи арбалеты отсутствуют, ведь они у нас в наличие были?

— Так они на складе и есть, никуда не делись. — Удивлённо приподняв брови, ответил Борислав.

— В таком случае почему они не занесены в опись?

— Да зачем это барахло нам нужно, только место на складах занимают! У нас же мушкеты с пушками имеются. — Выпалил есаул, искренне недоумевая моим интересом к старым арбалетам.

— Борислав, огнестрела у нас на всех при всём нашем желании не хватит, да ещё к тому же обучить всех мы просто физически не сможем, а вооружить надо буквально всех и арбалеты для этого дела подойдут как нельзя лучше, но не только ими будем вооружать, но ещё и пиками для обороны от штурмующих крепостную стену. Доспехи какие-нибудь кожаные со стальными накладками также заготовить надо в надлежащем количестве. Опять же хороший такой запас болтов к арбалетам наделать нужно. В общем, с завтрашнего дня напрягай кузнечную артель и делай что хочешь, но как можно скорее сделай это, а я займусь подбором и подготовкой пушкарей и пластунов, да и не только ими. Людей надо на отряды разбить, назначить командиров и за каждым из них закрепить свой участок обороны. Опять же отработать с ними различные способы сдерживания нападающих, да и многое что ещё, помимо этого….

— Эка ты замахнулся атаман! — С изумлением глядя на меня, воскликнул есаул.

— А что делать прикажешь? Степняки ведь по нашу душу непременно пожалуют и тогда нам всем мало не покажется, но если мы им на Хортице конкретный цугундер устроим, то ихние беки-ханы десять раз подумают, прежде чем вновь пойти на нас войной.

— Я тебя понял атаман. — С кислой миной на лице, выдохнул он и испросив разрешение удалиться, поднялся с табуретки и направился на выход.

Задумчиво почесав затылок, я посмотрел в окно. Работы было просто непочатый край хоть караул кричи, а что будет дальше даже представить боюсь….

— Атаман вот я принёс кладовую книгу с подушным списком.

Обернувшись, я жестом распорядился поставить её на стол, после чего взялся за просмотр подушного списка. Как оказалось, на Хортице на сегодняшний день обитало три тысячи двести сорок один человек, среди которых детей разных возрастов было почти триста душ, а вот женщин оказалось куда меньше мужчин, а это не очень хорошо….

— Верин, я что-то не могу разобраться, хватит ли нам продовольствия, поясни, пожалуйста.

— Запасов хватит, но в самый обрез, голодать точно не будем, но и сытно питаться тоже. Всё тютелька в тютельку, правда есть ещё неприкосновенный запас небольшой, но я его в расчёт не беру.

— Ну, хоть с этим более или менее хорошо, — с облегчением выдохнул я, — теперь вот что…. Ты начинай собирать следующий караван в Мельхор и ещё займись организацией врачебной команды и подбери подходящее для неё помещение, а если такого не найдётся, построй, да, а сколько у нас сейчас лекарей в наличии?

— Четверо, да ещё несколько их учеников. — Ответил староста, задумчиво поглаживая бороду.

— Тогда вот что, озадачь одного из них кто с караваном пойдет, чтобы по пути наняли ещё несколько опытных лекарей, в особенности хирургов, да и лекарств всяких прикупили, деньги на это дело я дам сколько потребуется.

— Хорошо атаман, я всё сделаю.

— В таком случае не смею тебя больше задерживать. Иди, отдыхай, завтра у нас всех будет очень тяжёлый день, пожалуй, и не день вовсе, а целый месяц, а то и куда больше. Одним словом, с завтрашнего дня пахать будем как ломовые лошади….

Староста поднялся и откланявшись, удалился. Оставшись в одиночестве, я ещё раз пересмотрел статистику и задумался. За время моего отсутствия есаул и староста сделали многое, но далеко не всё и во многом это была моя личная вина. Не всё я предусмотрел перед своим выездом, да и, не зная я многого, но прокатившись по вольным баронствам достаточно быстро осознал свои ошибки, которые следовало в срочном порядке исправлять.

Посидев какое-то время в задумчивости, я открыл карту Хортицы и всмотрелся в схему укреплений. Отметив карандашом предполагаемое расположение пушек на крепостной стене и редутах, я расчертил примерную зону поражения и сразу увидел слабое место в обороне. Прикинув в уме и так и эдак, я чертыхнулся сквозь зубы. Не хватало ещё одного редута и его надо было строить где-то в сорока метрах от крепостной стены иначе возможен был прорыв. Да, что там! Если нападающие бросятся вплавь, то обойдут стену и непременно ворвутся на излучину, пусть и потеряв при этом довольно значительную часть личного состава, но для нас и оставшихся степняков за глаза хватит. Тяжело вздохнув, я сложил карту и поднявшись из-за стола, покинул Управу и вскочив на коня, вновь поехал осматривать укрепления и заодно определить место для ещё одного редута.

Под вечер, управившись с делами, я неспешно покинул излучину и поехал на опорный пункт, где обитали мои андроиды. Приехав на место и осмотрев то что, они понастроили в моё отсутствие я остался вполне довольным. Опорный пункт представлял из себя массивную круглую башню со стенами в три метра толщиной, а высота доходила до восьми. Входной двери в ней не имелось и, попасть в неё можно было только в том случае, если сверху спустят люльку на толстых канатах.

Мысленно отдав команду спустить её, андроид немедленно выполнил команду и спустя минуту, я оказался на башенной площадке. Пройдясь по ней и осмотрев окрестности, понял, что место опорного пункта было мною выбрано правильно. Установив на башне четыре орудия, легко можно было длительное время сдерживать наступающую кавалерию, а учитывая, что оборону будут держать андроиды, так и вообще опорный пункт костью в горле встанет у степняков. Взять его будет просто нереально и это главное. Таких бы башен ещё несколько отстроить, но нет для этого ни времени, ни ресурсов и что самое важное, людей….

За полчаса осмотрев внутреннее устройство башни и выяснив, сколько ещё удалось намыть золотого песка и самородков, я спустился на землю и в приподнятом настроении вернулся на Хортицу и сразу поспешил к старшине кузнечной артели. Очень хотелось выяснить отлили ли кузнецы новые золотые слитки для гильдии огневых дел мастеров и если да, то уже можно было смело собирать новый караван в Мельхор за новой партией оружия и пороха.

Глава-12

— Устал атаман?

— Как загнанная лошадь Борислав, — со скрипом в позвоночнике выдохнул я, с трудом стаскивая пропитанные пылью и потом грязные сапоги, — вот уж не думал, что так трудно будет обучать людей артиллерийскому делу, в котором и сам толком не разбираешься. Там проверь, сам научись и проконтролируй чтобы ни дай Бог из-за перевеса пороха ствол не разорвало и никого не убило или покалечило. Самое паршивое, что и заменить меня сейчас некем, вот и кручусь-верчусь как та юла….

— Ладно атаман, отдыхай, а я пойду. Очередную бабью группу в тир поведу где мы будем обучать их стрельбе из арбалетов ну и немного из мушкетов с пистолями.

Устало махнув рукой, я пожелал ему удачи в этом нелёгком деле и прислонившись спиной к бревенчатой стене, прикрыл глаза и призадумался. Со стрельбой из мушкетов и пистолей проблем практически не было никаких, большинство и раньше умели это делать, просто пришлось внести некоторые изменения в тактику применения этого оружия, а вот что касалось стрельбы из пушек…. Прямо скажем, обучение артиллерийскому делу давалось с большим скрипом и всё из-за того, что тут требовались люди сообразительные и действительно желающие учиться чему-то для себя новому, да к тому же не падающие от страха в обморок от грохота орудий и ещё обладающие способностью слаженно работать в команде. С громадным трудом и превеликом множеством нервотрёпок удалось хоть как-то обучить три сотни человек. Обучить, конечно это громко сказано, до идеальной слаженности и синхронности исполнения команд было ещё очень и очень далеко, но по крайней мере, то чего мы уже достигли, можно было смело причислять к достижениям.

— Спишь атаман?! — Послышался рёв старшины кузнечной артели из приоткрытой двери. Открыв один глаз, я вздохнул и ответил:

— Нет, не сплю, просто устал как собака, вот и присел немного передохнуть.

— Ясно, — сбавив тон, проворчал Клайм и, пройдя в кабинет, присел напротив меня и огладив запылённую бороду, заговорил:

— Атаман, помнишь ты мне о ручных бомбах говорил, так вот мы сделали первую пробную партию.

— Да ты что?! — Вскакивая на ноги, выпалил я, всё ещё не веря своим ушам, и на всякий случай уточнил:

— Клайм, ты случаем не шутишь?

— Какие могут быть шутки?! Я совершенно серьёзно говорю. Сами чугунные пустотелые болванки под порох мы быстро отлили, а вот с запальными шнурами повозиться пришлось преизрядно. Кучу пороха извели на эксперименты. Шнуры эти гадские всё никак гореть хорошо не хотели и всё из-за клея и вот наконец наш последний образец с особым клеем сработал так как надо. Запальный шнур теперь не только сильным ветром не задувается, он даже в воде не гаснет.

— И как уже пробовали ручные бомбы взрывать?

— Нет атаман, не решились, твоя идея, тебе и взрывать. — Категорично заявил старшина, явно опасаясь изделия, которое сам же со своей кузнечной артелью и сотворил.

— Хорошо, пошли ваши запальные шнуры посмотрим….

Быстро намотав портянки и натянув сапоги, я выскочил из Управы и поспешил в кузню, да так быстро, что старшина едва за мной поспевал, так что пришлось сбавить темп. Пока мы шли, я от нетерпения завалил Клайма кучей вопросов на которые он сбивчиво мне отвечал.

Уже подходя к кузне я более или менее выяснил всё и когда мы вошли в литейный цех, я первым делом осмотрел три десятка пустотелых чугунных чушек, с чётко прочерченным рифлением в виде кубиков. Заготовки под будущие ручные бомбы или гранаты были разной величины и имели специальные гнёзда под запальные шнуры. Взяв в одну из чушек, я подержал её на весу и убедившись в приемлемом весе, распорядился раздельно сложить шнуры, порох и чушки в ящики и всё это 'добро' погрузить на телегу и когда кузнецы выполнили мой приказ, неторопливо покатил на артиллерийский полигон.

Неспешно добравшись на место я, соблюдая осторожность, засыпал в порох в чушки, после чего, проверил горение запальных шнуров и только тогда вставил их в гнёзда. Снарядив гранаты, я вышел на позицию, где стояли мишени, выполненные в виде конных и спешенных степняков и спрятался за невысокой каменной стеной и ещё раз оглядел мишени. Все они были изготовлены из соломы в натуральный рост и были выряжены в степнятское трофейное тряпьё.

Убедившись в том, что посторонних на линии огня нет, я поджёг шнур и широко размахнувшись, метнул гранту в мишени. Граната медленно вращаясь в воздухе сделала дугу и упала среди чучел, после чего прогремел оглушительный взрыв. Выбравшись из-за своего укрытия и подойдя к образовавшейся неглубокой воронке, я с интересом осмотрел мишени. Результат оказался просто великолепным. Чучела в радиусе пяти метров буквально разнесло в клочья, а те, которые находились несколько дальше, были основательно посечены осколками.

За сорок минут изничтожив все гранаты и оставшись очень довольным их эффектом, я сел на телегу и вернулся в кузницу.

— Ну и как атаман? — С придыханием, поинтересовался старшина кузнечной артели, практически остановившимся взглядом наблюдая за мной.

— Отличной Клайм, просто великолепно, — честно признал я, — таких ручных бомб надо наделать как минимум несколько сотен, только хранить для них порох, болванки и запальные шнуры необходимо только по отдельности, во избежание несчастных случаев, а то неровен час из-за какого-нибудь балбеса сами взорвёмся на хрен. В клочья ведь разорвёт и в разные стороны разбросает.

— Тсссс…. Хоть разорвись, — сквозь зубы пробурчал Клайм, — есаул всю плешь проел насчёт арбалетов и болтов к ним, да ещё пики с щитами требует, а тут ещё бомбы и в таких количествах…. Боюсь атаман, не выдюжим несколько сотен ручных бомб наклепать, дай Бог если сотни полторы или даже две потянем, но не больше. Мы и так уже с ног валимся от усталости.

М-да-а….дилемма, однако. И то надо и это надо и вообще всё надо, а сил-то на всё как-раз-то и нет. Баланс какой-то нужен, а как его найти АХЗ, что означает: а хрен его знает…. Да к тому же ещё ко всему прочему порох со страшной силой расходуется, а пополнять его на регулярной основе нет никакой возможности. Пля, куда ни кинь — всюду клин. Хоть самим тот порох начинай производить, только вот как?!

— Ладно Клайм, сделайте сколько сможете, я не настаиваю, просто гранаты эти в случае штурма нам очень пригодятся, впрочем, и арбалеты с болтами нам тоже позарез нужны.

— Сделаем всё что сможем. — С тяжким вздохом, ответил старшина кузнечной артели, сильно похудевший за последние два месяца напряжённой работы.

Попрощавшись с Клаймом, я покинул кузницу и направился в Управу, где, разыскав старосту и уже вместе с ним пошёл проверять строительство больницы. Походив по стройке и убедившись, что хоть с этим делом у нас полный порядок, я хотел было попрощаться со старостой и поискать есаула, но в этот момент станина ручного подъёмника неожиданно просела и спустя несколько мгновений вообще провалилась под землю на несколько метров.

— Вот так-так…. — С изумлением выдохнул староста и с опаской пошёл к краю провала. Постояв несколько мгновений, я последовал за ним следом и когда, мы оказались рядом друг с другом, взглянул в образовавшуюся дыру и от удивления непроизвольно присвистнул. В провале отчётливо виднелась добротная кирпичная кладка из бурого кирпича.

— Что это такое? — Шёпотом спросил староста ни к кому конкретно не обращаясь, хотя помимо меня возле образовавшегося провала собралось порядка пятнадцати человек.

— Сейчас посмотрим….

Достав из сумы фонарь, я примерился и спрыгнув вниз, огляделся. Неожиданный провал нечаянно вскрыл какое-то подземное сооружение, но что оно из себя представляло видно было плохо, пришлось пригнуться и пролезть через станину подъёмника и пробраться дальше вглубь. Посветив фонарём вокруг, я хмыкнул. Яркий луч осветил самое натуральное подземное складское помещение с колоннами и было оно довольно большим, да к тому же оно было заставлено многочисленными деревянными ящиками. Подойдя к штабелю и пощупав струганную древесину, удивился ещё больше. Дерево было совершенно сухим и даже не гнилым, хотя конечно здесь в подземелье и воздух был сух и свеж, мало того, даже вездесущая плесень отсутствовала напрочь.

Оглядев ещё раз штабеля многочисленных ящиков мне припомнилось прочитанное в книге Хроник Большой и Малой Хорты, где говорилось, что здесь на излучине более двухсот лет назад находилась торговая перевалочная база со складами и похоже, это и был один из сохранившихся с тех времён склад. Хотя это и не факт вовсе.

Выбравшись из склада, я позвал старосту и ещё десяток людей и уже вместе с ними, вновь полез обратно под землю. Озадачив людей снять первый попавшийся ящик и после того как его вскрыли, я наклонился и посмотрел на его содержимое.

— Ну, надо же! Это же самые настоящие мушкеты! — Воскликнул ошарашенный староста.

Подсвечивая фонарём, я взял один мушкет и внимательно его осмотрел. В сущности, это даже не мушкет был вовсе, а добротно сделанный гладкоствольный штуцер заряжаемый через ствол и предназначен он был для точной стрельбы на несколько большее расстояние, нежели стреляли мушкеты. Правда, заряжать их было немного сложнее и дольше нежели мушкеты, оттого и скорострельность хромала, зато компенсировалось это отличной точностью. В общем, хорошая штука и для нас очень нужная и полезная.

Вернув штуцер обратно в ящик, я обернулся к притихшим людям уже успевшим запалить несколько факелов и распорядился:

— Значит так казаки, вскрывайте ящики, а староста будет вести перепись хранящегося здесь имущества, только будьте предельно осторожны. Если здесь в ящиках хранятся штуцеры, то может тут и порох есть или ещё что-нибудь взрывоопасное. Не хватало ещё из-за чьей-нибудь неосторожности на воздух взлететь. И ещё… если найдёте что-либо необычное, немедленно меня зовите. Приказ ясен?

Мужики нестройным хором пропыхтели и, покивав головами, приступили к работе.

Несколько часов мы разбирали складированные ящики, и я как в воду глядел. Помимо штуцеров с мушкетами, в них обнаружились холщовые мешки с дымным порохом, причём их оказалось очень даже много и это радовало более всего. Были тут ещё и пули, а также полная кавалерийская амуниция единого образца. Помимо этого, в отдельно складированных ящиках нашлись какие-то герметично закупоренные глиняные горшки. Заинтересовавшись находкой, я откупорил один из них и мне в нос шибанул хорошо знакомый запах нефтепродуктов.

— Фу, что это за мерзость такая? — Зажимая нос, брезгливо поинтересовался староста, непроизвольно сделав пару шагов назад.

— По всей видимости какая-то зажигательная смесь, но будет ли она гореть после того как пролежала в этом складе неизвестно сколько времени, неизвестно, да и порох проверить надо. Может он от времени вообще испортился.

— Непременно проверим, дело нехитрое. — Заверил меня староста, пытаясь обратно закупорить глиняный горшок с зажигательной жидкостью.

— Атаман, тут хрень какая-то непонятная в ящиках обнаружилась, вроде на маленькую мельницу похожая. — Неожиданно послышался хриплый голос одного из казаков.

Обогнув пирамиды ящиков и пройдя к вскрытых ящикам я и о чём-то поинтересовался:

— Что вы там накопали?

— Да вот сам посмотри атаман, штука какая-то странная, чем-то на мясорубку похожая, только не она вовсе, а что-то совсем другое…. С колёсами от телеги почему-то в ящике лежит.

Подойдя вплотную и взглянув, я от неожиданности позабыл как дышать. В большом ящике в разобранном виде находилась самая настоящая картечница Гатлинга в полном комплекте со станком.

— Так что это за хрень такая атаман?

Сглотнув, я немного откашлялся и медленно повернувшись к людям, почему-то охрипшим голосом ответил:

— Это братаны действительно мясорубка, только не для нас, а для степняков. Машинка жуткая и, слава Богу она у нас появилась, а не у орды, иначе нас тут всех подчистую покрошили бы, вот такие дела…. Кстати, сколько таких бандур вы нашли?

— Восемь штук, но мы ещё далеко не все ящики пересмотрели. Возможно найдутся ещё.

— Ясно, — выдохнул я, — эти картечницы переносите к выходу, будем поднимать на поверхность.

— Будет исполнено атаман.

Пока перетаскивали ящики, я выбрался наружу и озадачив людей расширить проход и убрать провалившийся ручной подъёмник и после того как строители выполнили мою команду, занялся организацией подъёма картечниц. Кое-как вытащив ящики, рабочие погрузили их на три подводы и довезли до оружейной мастерской, где под моим чутким наблюдением сдали на склад, где я и ещё трое мастеров-оружейников занялись изучением картечницы. Сам-то я такую штуку видел разве что на фотографиях в журналах и совершенно не представлял, как ею пользоваться, а уж об мастерах и вообще говорить не приходиться, но вспыхнувший азарт исследователя буквально подстёгивал и в результате мы собрали одну чёртову мельницу. В общем, интересная многоствольная машинка получилась, причём что интересно станок, на котором крепились стволы имел передок для хранения боеприпасов и инструментов, а также крепления для сбруи на две лошади.

Как-то доводилось почитывать про эту чёртову мельницу одну статейку, где говорилось, что картечница Гатлинга была не очень надёжным оружием. Частенько заклинивала, пока унитарный патрон не изобрели, в смысле латунную гильзу с капсюлем воспламенения. У меня тогда даже мысли не возникало, что когда-нибудь мне доведётся с ней в реальности столкнуться…. И вот на тебе, столкнулся….

Почесав затылок, я присел на ящик из-под картечницы и посмотрев на новое для себя оружие, глубоко задумался. Уж не дельцы ли подсуетили мне это 'добро' и если 'да', то ведь за такие подарки как правила принято расплачиваться по полной программе….

— Блин! Голова кругом идёт от этих всех чудес. — Подумалось мне. Ну, вот не нравилось мне всё это, ой как не нравилось. Неспроста это, ой не спроста…. Интрига что ли тут имеет место быть или Большая игра с несколькими противоборствующими игроками, не суть важно, важно тут, по крайней мере для меня лично, то что я в этой игре что-то типа пешки, хотя нет, скорее в роли слона, передвигаемого неведомым мне игроком или если быть точнее, опытным кукловодом. Остаётся только выяснить чьи интересы я представляю или защищаю в этой игре, что в общем-то в моём положении фигуры с ограниченными возможностями на большой шахматной доске, было мягко говоря весьма проблематично….

— Атаман, а как эта штука называется? — Не отрываясь от изучения механизма, поинтересовался один из мастеров-оружейников.

— Это картечница. Очень редкое оружие, стреляющее очередями. Такое оружие даже в гильдии огневых дел мастеров ни за какие деньги не купишь, так как они их вообще не делают. Как мне думается, они были сделаны ещё до пришествия монстров на Хорту и с тех самых пор тут в подземном хранилище и покоились….

— Гммм… интересная машинка….

— Ладно казаки, пойду-ка я проконтролирую вывоз найденного оружия и боеприпасов, а вы пока собирайте чёртовы мельницы и разбирайтесь как её заряжать и вести прицельный огонь.

— Обязательно разберёмся, — уверенно заявил один из мастеров, — если один человек что-нибудь придумал, то другой непременно в этом разберётся.

— Ну, Бог вам в помощь.

Быстро покинув оружейку, я вернулся к провалу, где уже вовсю кипела работа по извлечению ящиков с оружием которые уже, начали грузить на подводы для его перевозки. Всем этим действом руководил староста, отличающийся хозяйственной хваткой и дотошностью, так что вмешиваться в его работу я не стал и сразу спустился в обнаруженный подземный склад.

— Сколько ещё картечниц нашли? — С ходу поинтересовался я у того строителя, который первым её и обнаружил.

— Ещё четыре штуки, но мы ещё не все ящики вскрыли, возможно есть ещё.

— Хорошо, продолжайте работать, только не забывайте картечницы отдельно складывать. Перевозить их мы будем в особом порядке, а вообще будьте предельно осторожны, мало ли какие тут сюрпризы имеются.

— Не волнуйся атаман, всё сделаем в самом лучшем виде.

— Лады.

Предупредив ещё раз незамедлительно звать меня в случае обнаружения предметов неизвестного назначения, я по кругу обошёл подземный склад, только на этот раз куда более внимательно осматривая все закоулки и довольно быстро сообразил, что обвал, благодаря которому склад и был найден, случился как раз там, где был вход. Подсвечивая фонарём, я прошёлся вдоль стен, просматривая пространство между ящиками и стеной и в результате через полчаса наткнулся на крашенную суриком стальную дверь. Подёрнул за фигурную бронзовую ручку, но она даже не шелохнулась. Замок был закрыт. Недолго думая, я достал ТТ и передёрнув затвор, выпустил в замочную скважину несколько пуль, после чего ещё раз дёрнул за ручку. Стальная дверь, пусть и со страшным скрипом, медленно стала открываться. Поднажав ещё сильнее, я кое-как открыл её и посветив фонарём, осмотрел помещение. Оно было не очень большим и также было заполнено какими-то деревянными ящиками, только куда меньшего размера. Шагнув внутрь, я снял верхний ящик и открыв крышку, под которой было обычное сено. Отбросив его в сторону, я увидел статуэтку. Взяв её в руки и всмотревшись, я от неожиданности плюхнулся прямо на пыльный пол. Это была статуэтка Лихого всадника в точности повторявшая те, которые были обнаружены нами в шахте….

— Ну, вот как они проделывают эти свои фокусы, хотелось бы знать?! — Подумалось мне. 'Подарочки' подсовывают, да так что даже комар носа не подточит, всё проделано так, как будто хозяйство это пролежало нетронутым на этом складе очень и очень долгое время. Прямо-таки чудеса какие-то, да и только…. Вы как хотите, так и считайте, воля ваша, а вот лично я не на йоту не доверяю дельцам, проявляющим столь щедрую благотворительность. Определённо они эти самые 'подарочки' мне подкидывают неспроста и похоже, ненавязчиво так подталкивают к каким-то выгодным для них действиям, а вот каким именно, большой вопрос…. Да и вообще, оставят ли меня в живых после выполнения того что от меня требуется теневым кукловодам неизвестно….

Тяжело вздохнув, я поднялся с пыльного пола и отряхнув галифе, вернул обратно в ящик статуэтку Лихого всадника и взялся за осмотр других ящиков. Статуэтки были ещё в десяти ящиках, а вот в остальных оказались ручные бомбы, чему я уже даже не удивился, восприняв неожиданную находку как нечто должное. Примерно чего-то подобного я и ожидал, ведь не зря же ящики разместили в отдельном помещении, да ещё за стальной дверью, закрытой на замок.

Пересмотрев около пяти десятков ящиков, заполненных ручными бомбами, я бросил это дело и вызвав людей, распорядился пока оставить остальные дела и в первую очередь доставить опасный груз с соблюдением предельной осторожности в оружейный склад. Озадачив людей, я прихватил с собой пару бомб и штуцер с боеприпасами к нему и выбравшись на поверхность, вновь поскакал на полигон, где собирался проверить качество найденного в подземном хранилище пороха. Пришпоривая коня, я вихрем примчался на артиллерийский полигон и подготовив ручную бомбу, спрятался за каменную кладку. Подпалив запальный шнур и размахнувшись, бросил её как можно дальше от себя. Рвануло, да так что я чуть не оглох. Сила взрыва оказалась где-то в три раза сильнее тех бомб, что сделали мастера нашей кузнечной артели, хотя вес их был примерно одинаковым.

Выбравшись из-за укрытия и взглянув на то что осталось от мишеней, я непроизвольно поёжился. Сила взрыва и разлёт осколков были таковы, что от мишеней вообще ничего не осталось, что говорило о том, что качество пороха было куда как выше того что мы закупили у Гильдии огневых дел мастеров. Больше экспериментировать с бомбами я не стал и зарядив новенький штуцер, выстрелил в ростовую мишень, потом ещё и ещё, пока не выяснил эффективную прицельную дальность, опять же оказавшуюся в три раза больше всех имеющихся у нас на вооружении кремниевых мушкетов. В общем, штуцера действительно являлись грозным оружием, впрочем, ручные бомбы от них не отставали и даже гармонично дополняли.

Такому халявному приобретению, значительно усиливавшего нашу огневую мощь надобно бы радоваться, вот только не было во мне её хоть ты тресни, а было одно лишь беспокойство с тревогой напополам. Повздыхав какое-то время, я собрал оружие и уже без всякой спешки вернулся на Хортицу, а потом сразу домой. Поставив лошадь в конюшне, я разделся и по давно заведённой привычке ополоснулся под холодной водой, после обтёрся чистой тряпицей и подхватив оружие, вошёл в дом и ощущая во всём теле сильную усталость, завалился спать.

Глава-13

— Атаман, картечницы к стрельбе готовы!

— Стреляй Василь, а я пока со стороны погляжу как работают эти чёртовы мельницы. — Отозвался я, предоставляя право первому мастеру оружейнику испробовать в работе новое для него оружие. Польщённый мастер с гордо поднятой головой подошёл к первой в ряду картечнице и присев на седло, установленное на станине и тщательно прицелившись, открыл беглый огонь по мишеням. Наблюдая за тем как ростовые мишени ошмётками разлетаются в разные стороны, я наконец-то в полной мере осознал насколько это грозное оружие, а уж когда вслед за первой картечницей, открыли огонь все остальные, так и вообще…. Жаль только залп длился с минуты полторы не более, а хотелось бы куда как побольше, но и этого было уже немало. Сначала артиллерия проредит порядки атакующих, затем вступят в дело штуцера с мушкетами, ну а затем заработают картечницы, а уже тех, кто прорвётся через плотный заградительный огонь, забросают ручными бомбами. Главное, всеми возможными способами избежать рукопашной схватки или по крайней мере отдалить этот момент на более поздний срок, нанеся при этом тяжелейшие потери, от которого противник потеряет наступательный порыв и в идеале вообще в панике отступит и более сюда на Хортицу не вернётся.

— Атаман, кажется наш дозор из степи возвращается, — с тревогой в голосе проворчал есаул, — причём несутся так как будто сам Тёмный за ними гонится….

Быстро оглядев горизонт, я заметил два десятка всадников, галопом несущихся в нашу сторону. Достав бинокль и посмотрев на них, я узнал наших бойцов из первой линейной сотни, вышедших на патрулирование степи три дня назад.

— М-да-а…. похоже действительно что-то случилось. — Задумчиво протянул есаул, продолжая внимательно всматриваться в быстро приближающихся всадников.

Вздохнув, я сложил бинокль в суму и окинув взглядом бойцов, заряжающих картечницы, посмотрел на есаула и негромко заговорил:

— Пожалуй я с тобой соглашусь Борислав. По всему видать, время нашей безмятежной жизни подошло к концу, но давай сначала выслушаем дозорных, а потом уже будем думу думать, а сейчас пусть парни продолжают тренироваться. Я поеду дозорных встречу и поговорю, а ты пока тут поприсутствуй, нечего смущать личный состав отсутствием командиров, пусть лучше тренируются, так куда как больше пользы выйдет.

Одобрительно кивнув, есаул ушёл и вместе с пушкарями занялся перезарядкой картечниц. Давать какие-либо ценные указания я не стал, пусть уж они сами отрабатывая навыки ведения огня и перезарядки оружия, проявляют свою личную инициативу. Моё участие лишь помешало бы им, и по этой причине я неспешно покинул артиллерийский полигон и направился в конюшню. Выведя под уздцы своего коня, я вскочил в седло и чуть его пришпорив, направился к возвращающемуся дозору. Проехав метров двести, я остановился и дождался, когда дозорные доскачут до меня.

— Беда атаман! — Вовсю глотку завопил старший урядник, командовавший дозором.

— Не ори, — строго предупредил я его, — нечего своим ором людей пугать и от дела отвлекать, ты Матвей лучше по делу говори.

Отдышавшись, старший урядник, сделал несколько вздохов-выдохов и относительно спокойным тоном заговорил:

— Атаман, на нас войной идёт войско степняков, будут здесь где-то под утро. Одного языка мы взяли, правда допросить как следует не успели, пришлось срочно уносить ноги, иначе бы нас дозорные засекли, да и потом остановиться не было ну никакой возможности. Степняки очень уж много дозорных отрядов отрядили, буквально со всех сторон на многие версты вокруг окружили двигающееся войско.

— Сколько их?

— Точно сказать не берусь, слишком времени было мало, но на мой взгляд куда больше семидесяти сотен, быть может даже более сотни. С ними пушки и большой обоз с припасами.

— Под чьим тотемом они идут? — Задумчиво поинтересовался я у старшего урядника, внимательно рассматривая усталые лица своих бойцов.

Пожав плечами, он вдохнул и ответил:

— Главный тотем принадлежит беку Хобалаю, а вот про остальные сказать ничего не могу, слишком далеко от нас несуны были, но их там ещё пять или шесть наберётся, но думается мне их куда как больше будет.

— Значит говоришь на нас идут сразу несколько родов…. -Задумчиво протянул я и ещё раз осмотрев уставших бойцов, распорядился:

— Везите пленника в Управу и сдайте на руки Милошу, пусть там его парни допросят основательно и вытрясут из него всё что возможно, а я чуть позже подъеду вместе с есаулом, да и вот ещё что…. Пошлите посыльного на Выселки, пусть предупредит о том, что на нас идут степняки. Как им быть, пускай решают сами. Раз уж решили жить своим умом, вот пусть сами и с проблемой разбираются.

— Будет исполнено атаман.

Проводив взглядом удаляющийся дозор с пленником, я развернул коня и неспешно доскакав до конюшни и прицепив уздечку на кованый крюк, пошёл на полигон, где практически не смолкали выстрелы штуцеров и картечниц. Поискав взглядом есаула и жестом позвав его, я отошёл в сторону.

— Что там дозорные сообщили? — С тревогой в голосе поинтересовался он, как только оказался рядом со мной.

— Ничего хорошего, — вздохнул я, — на нас идёт орда и командует ею бек Хобалай. В орде не менее семи тысяч клинков, но скорей всего более десяти и есть некоторое количество пушек.

— Пффф…. Всего лишь! Да мы их быстро под орех расколем, — состроив презрительную гримасу, воскликнул есаул, — да с нашим-то вооружением это вообще не проблема.

Хмыкнув, я внимательно посмотрел в глаза разгорячённого есаула и покачав головой, спокойным тоном заговорил:

— Я бы на твоём месте не был бы столь категоричен, орда-то может быть и не одна, это только дозорные одну видели, да и то насилу ноги унесли. Хорошо хоть языка одного сумели захватить, так что давай собирайся, поедем в Управу и будем с пленником разбираться и заодно готовиться к проведению общего схода.

— Быть может, стоит отменить учебные стрельбы?

— Не стоит, пусть ещё хотя бы пару часов потренируются и возвращаются на Хортицу.

Согласившись со мной, Борислав решительно направился к конюшне и спустя пару минут мы вместе понеслись на излучину. Быстро проскакав три километра, мы подъехали к Управе и, привязав лошадей, вошли в здание, где нас встретили двое бойцов из разведывательной полусотни Милоша.

— Где язык? — Первым поинтересовался у них Борислав.

— Милош с ним в подвале с ним работает.

— Веди.

Один из бойцов отодвинул тяжёлый кованый засов и открыв массивную дубовую дверь, пошёл по ступенькам вниз, и я вместе с есаулом последовал за ним. Оказавшись в подвале и пройдя по коридору в самый конец, я заглянул в допросную комнату и жестом позвал начальника нашей разведслужбы. Оставив под присмотром двоих своих бойцов прикованного к табурету пленного степняка, Милош вышел в коридор и поприветствовав нас, провёл в отдельный кабинет и как только мы присели на лавки, есаула задал ему вопрос:

— Что там язык интересного напел?

— Не так уж и много чего, — со вздохом разочарования, ответил Милош, — хотя дозорный наряд разведчика захватил из клана бека Хорхоя, а он дядька очень влиятельный. На нас действительно идёт большая орда. В налёте учувствуют шесть родовых кланов под общим командованием бека Хобалая. Точное количество пленник не знает, но утверждает, что больше тьмы, в смысле десяти тысяч сабель. Сам пленник о существовании Хортицы слыхом не слыхивал, только смутные слухи среди степняков гуляют о том, что кто-то их в степи убивает и пленников забирает, но кто конкретно никто не знает. Думали, кто-то из своих. Насчёт цели похода, он ничего не знает, но утверждает, что за два дня до похода, к беку Хорхою посыльный из Джерсана прискакал с требованием присоединиться к походу бека Хобалая. Большего пленный ничего толком не знает.

— Примерно, когда ждать появление орды? — С любопытством поинтересовался я, обдумывая сказанное начальником нашей разведслужбы.

— Где-то завтра в полдень, но могут и раньше, но тогда лошади и люди прибудут уставшими и поэтому не смогут быстро перестроиться в боевые порядки. На ихнем бы месте я вообще предпочёл прибыть к Хортице к заходу солнца. — Ответил Милош, задумчиво потирая стриженный затылок.

Подумав какое-то время, я посмотрел на есаула и распорядился:

— Борислав, срочно созывай всех членов штаба, будем решать, как и что нам делать и предупреди старшин, чтобы после вечерней, люди никуда не расходились. Надо народу сообщить что нас ожидает.

— Будет исполнено атаман!

Есаул лихо развернулся на каблуках и удалился. Оставшись в кабинете с Милошем и помолчав какое-то время, я поинтересовался у него:

— Как думаешь, о существовании нашей Хортицы степняки сами узнали или из Джерсана подсказали и заодно натравили?

— Думаю да. Сами степняки по каким-то причинам в наших местах не бывают, а вот торговые караваны непременно о нас кому следует сообщили. Только вот на кой ляд хозяевам джерсанского рабского рынка нас на ноль помножить возжелалось, лично мне непонятно, хотя конечно мы приток рабов маленько приуменьшили, жаль только совсем на немного. По-видимому, мы им самим фактом своего существования по каким-то причинам мешаем.

— Пожалуй ты прав, — протянул я, — как военная сила мы для них пустое место, по крайней мере пока, а вот как некая новообразованная общность потенциально можем представлять определённую опасность. Именно по этой причине хозяева Джерсана и подсуетились, натравив на нас подконтрольные им степняцкие рода, вернее те, кто под рукой оказались. Думаю, это только начало, так сказать разведка боем. Желают прощупать на предмет нашей боеспособности.

— Пожалуй, я с тобой соглашусь атаман, — потирая короткую бороду, проговорил Милош и помолчав несколько мгновений, вновь заговорил:

— Нам сражаться только от обороны не годиться, атаки степняков могут продолжаться до ишачьей пасхи, как это происходит с вольными баронствами, но в отличие от них, у нас для этого нет ни людей, ни ресурсов. Нам надо придумать нечто такое, что отвадит степняков и хозяев Джерсана раз и навсегда приходить по нашу душу.

— Для того чтобы нечто такое измыслить, требуется много информации об взаимоотношениях хозяев Джерсана с беками степи, да ещё свои люди нужны как в среде степняков, так и из самого города, вот только как это сделать, большой вопрос….

Милош недавно получивший звание хорунжего, задумчиво посмотрел в окно и высказал свои мысли.

— Атаман, насчёт степняков не знаю, а вот как попасть в Джерсан я уже придумал. Мы пленных степняков на рабский рынок пригоним и продадим, а среди них будет два или три моих бойца готовых рискнуть за хороший куш разумеется…

— Гммм…. Мысль дельная, — признал я, — только не всех сразу, а партиями, первая будет пробной. Приведём пленённых степняков в Джерсан и посмотрим, как к такому 'товару' местные отнесутся. Если прокатит, то уже во второй и третьей можно будет наших рисковых парней внедрить, но сначала всё-таки надо попытаться в Джерсан проникнуть со стороны реки и посмотреть собственными глазами, что там вообще происходит.

— Пожалуй так будет лучше всего, — со вздохом ответил Милош-, хотя конечно риск очень и очень велик.

Минут через десять, наш разговор прервал появившийся есаул.

— Атаман, все собрались в общем зале.

— Ну, что же, пошли потолкуем о делах наших грешных….

Поднявшись вместе на второй этаж и войдя в общий зал, я поприветствовал присутствующих и пройдя к стене с подробной картой излучины, обрисовал скрадывающуюся оперативную обстановку и предложил каждому высказать своё личное мнение по поводу нашей тактики по защите Хортицы. Схемы-то у нас давно были наработаны, но выслушать свой командный состав в преддверии нападения степняков, было просто необходимо. Мало ли, быть может мы с есаулом и сотниками где-то чего-то упустили, но главное даже не это, главное было дать доверившимся мне людям дополнительную возможность ощутить себя значимой частью большого единого целого, что с психологической точки зрения, являлось ключевой задачей для поднятия боевого духа.

Часа за полтора выслушав каждого мы немного подкорректировали первоначальный план обороны с учётом высказанных замечаний, после чего я поставил каждому из старшин боевую задачу и велел вывести всех людей после вечерней молитвы на площадь и построить линейные сотни. Высказав всё что требовалось, я хотел было отпустить командный состав, но в этот момент поднялся староста с большим свёртком в руках и подойдя ко мне, взволнованным голосом обратился ко всем присутствующим:

— Здравы будьте братья! В столь трудный для нас всех час испытаний, совсем негоже нам вступать в бой со степняками, немало попивших нашей крови без своего стяга. Несколько месяцев наши лучшие золотошвейки вышивали флаг и наконец-то сегодня утром они его сделали!

Развернув свёрток, Верин взял в руки свёрнутое знамя и раскрыв его, с чувством гордости, продемонстрировал результат многомесячного кропотливого труда. Взглянув на алое полотнище из плотного шёлка с вышитым золотистыми нитками стилизованным изображением Лихого всадника, сидящего верхом на вставшем на дыбы скакуне и поражавшего копьём трёхглавого дракона, я чуть не крякнул от изумления. Изображение практически в точности повторяло святого Георгия поражающего огнедышащего гада, разница была лишь в количестве голов. На флаге их было ровно три, прямо как в старинных русских сказках и былинах. В принципе, о том, что Верин занимается изготовлением нашего флага я знал, но как-то всё времени не находилось хоть одним глазком посмотреть на результат и вот такой сюрприз…. А тем временем Верин продолжал:

— Не посрамим же братцы славных предков наших и все как один сразимся с врагом нашим давним и разгромим его в бою, иль не казаки мы?!

Cтаршины и сотники дружно вскочив с табуретов, нестройным басовитым хором, взревели:

— Любо Верин, любо! Покараем врага нашего давнего! Животов своих не пожалеем за-ради нашей победы! Любо брат Верин, любо!!!

— Тут не только наш общий стяг, но ещё и наши умелицы вышили для каждой сотни именные вымпелы. — Расплывшись в радостной улыбке, заявил староста и хотел было раздать их сотникам, но тут уж я не стал дожидаться, когда командиры их расхватают и вмешался:

— Стойте братия, обождите немного, сегодня после вечерней молитвы на общем построении под грохот боевых барабанов и гул медных труб, каждая сотня получит свой отличительный вымпел!

Старшины и сотники замерли на несколько мгновений и вдруг охрипшими голосами заревели:

— Любо атаман, любо!!!

— Братья, сейчас расходитесь и возвращайтесь к своим подчинённым и готовьтесь к торжественному построению.

Командиры от избытка чувств, поздравили друг друга со столь знаменательным событием и покинув общий зал, разошлись, в том числе и есаул. Остался лишь один староста, продолжавший держать алый стяг. Посмотрев в его счастливые глаза, я добродушно улыбнулся и приобняв старика, заговорил:

— Ну, Верин, ну удружил! В самый нужный момент знамя нам преподнёс!

— Да чего там атаман, — скалясь во все тридцать два зуба, ответил он, — нам действительно свой флаг очень был нужен, вот мы в тайне от всех его и делали. Кстати говоря, наши мастерицы не только флаг с вымпелами сшили, но и головные уборы с красным верхом и перекрестьем из продольных полос, которые ты кубанками называл. На всех хватит и ещё некоторый запас останется. Для рядовых с чёрными полосами, а для сотников с серебряными.

— И за это тебе низкий поклон! Со временем мы непременно для всех единую униформу пошьём, а пока кубанки нас отличать будут, да и мы сами друг друга не перепутаем. По уму это давно надо было сделать, но всё как-то не до того было….

Староста, загадочно ухмыльнувшись, полез в свёрток и покопавшись в нем немного, достал из него кубанку с золотыми перекрещенными полосами и с уважительным поклоном вручил мне её. Я её принял, поклонившись в ответ и внимательно рассмотрел. Швы и качество материала были выше всяческих похвал, как будто промышленной выделки. Глядя на произведение искусства местных умелиц мне отчего-то припомнилась история появления этого головного убора. По сути, кубанка — это низкая папаха получившая распространение в Гражданскую войну. Кубанские казаки, перешедшие на сторону Красной армии, стали урезать стандартные папахи и заменяли кокарды на алые ленты или звёздочки, чтобы в бою можно было отличить красных от белых. После окончания Гражданской войны, кубанки стали зимним головным убором сотрудников НКВД….

Крепко пожав жилистую руку старосты, а надел кубанку, оказавшуюся мне в самую пору и пообещав прийти в церковь на вечернюю молитву, направился к себе. Пройдя по грунтовой дороге, я зашёл в свой двор и скинув с себя пропитанную потом и вездесущей пылью одежду, искупался в бочке с тёплой водой и только потом вошёл в хату. Скинув грязную одежду в ящик для грязного белья, я достал из платяного шкафа, сколоченного из грубо отёсанных досок парадную форму кубанского казачьего войска и разложил её на своей кровати. Эту парадную форму, я сам сшил, разве что шаровары чёрные прикупил в торговой лавке на рынке в одном из доменов в вольных баронствах вместе с отличными хромовыми сапогами с высоким голенищем. Сама форма была готова, оставалось только кубанку сделать, да погоны на что у меня просто не было времени. Так что кубанка, вручённая мне Верином, пришлась очень даже кстати.

Шил я униформу несколько месяцев, выкраивая для этого редкие часы свободного времени. Конечно, можно было озадачить наших белошвеек, но мне очень не хотелось, чтобы кто-то о ней знал раньше времени, полагая надеть её перед боем или на какое-то значимое торжество и вот наконец это время это пришло….

Неспешно переодевшись, я пристегнул родовую шашку с кинжалом из золотой шахты и надев кубанку, степенной походкой направился в церковь. Шагая по хорошо утрамбованному щебню, я постоянно ловил на себе заинтересованные взгляды, но честно говоря, мне было совершенно не до них. Всё мои мысли вертелись вокруг предстоящей церемонии вручения сотням именных вымпелов. Как-то уж всё спонтанно получается, к таким торжественным мероприятиям долго готовиться надо, отрабатывая всё в мельчайших деталях и подробностях, а тут… всё с бухты-барахты. Хотя конечно, оно, наверное, и к лучшему. Мордовать личный состав не пришлось, полностью сконцентрировавшись на боевой подготовке, так что предстоящая церемония пройдёт пусть и не гладко, зато без всякой фальши и излишней помпезности буквально в преддверии тяжелейшего сражения, что само по себе дорогого стоит…. Далеко не с каждым выбравшим нелёгкую воинскую стезю такое случается… м-да-а….

Вот так шагая и обдумывая предстоящий ритуал вручения боевых вымпелов я добрался до церкви, сколоченной на скорую руку из подручных материалов и остановился возле входа. Сняв кубанку и перекрестившись, я вошёл внутрь. До вечерней проповеди оставалось ещё минут пятнадцать, так что время поговорить со священником у меня было.

— Здравствуйте отец Гавриил. — Поприветствовал я нашего священнослужителя местного культа Единого.

— Здравствуй атаман, — мягко отозвался он, — что-то давненько тебя не было в храме божием….

— Что поделать, работать пришлось очень и очень много, — с покаянием, отозвался я, — да вы и сами это знаете. Просто времени катастрофически не хватает.

— Я понимаю тебя сын мой, но всё же, негоже атаману, предводителю многих людей в церковь не ходить, ведь тебе люди подчиняются, и они на тебя смотрят, так что ты просто обязан своими поступками подавать достойный пример.

— Каюсь, грешен отец Гавриил, — чуть склонив голову ответил я, действительно в душе ощущая неловкость, — но я обязуюсь исправить столь досадное недоразумение, но давайте пока отложим эту тему, а сейчас поговорим немного о другом. На нас идёт большая орда степняков, будут они здесь у нас где-то завтра в полдень. Они идут нас уничтожить, так что нас ожидают тяжелейшие бои в осаде против многократно превосходящего противника. После вашей вечерней проповеди и молитвы на плацу будет проведено торжественное вручение сотням именных вымпелов и по этой причине я попросил бы вас освятить как общий наш стяг, так и вымпелы сотен.

— Достойное дело атаман. Я непременно это сделаю, посчитав это за большую честь.

Склонив голову в знак почтения, я передал ему свёрток со знамёнами и пообещав, что в самое ближайшее время принесут к ним древки, я вышел из церкви и чуть отойдя в сторону, стал наблюдать как подтягивается народ. Когда все от мала до велика собрались на площади возле импровизированной церкви, отец Гавриил начал литургию, продлившуюся что-то около часа, а затем начал свою проповедь, обращённую ко всем здесь присутствующим. Я какое-то время внимал его мудрым словам, но до конца не дослушав, подал сигнал есаулу и сотникам подойти ко мне, что они незамедлительно и сделали. Отдав команду сразу после проповеди выстраивать сотни на площади в одну линию, я продолжил внимательно слушать проповедь отца Гавриила, завершившуюся призывом крепить единство и крепиться духом перед лицом тяжёлых испытаний….

Завершив свою проповедь, отец Гавриил оповестил всех, что расходиться не надо, так как предстоит важная военная церемония. Есаул и сотники, выполняя моё распоряжение немедленно принялись выстраивать линейные сотни, причём проделывали они весьма сноровисто. Поднаторели они за последнее месяцы, проведённые в постоянных тренировках, что не могло не радовать.

Пока сотники с десятниками выстраивали парадные шеренги, народ в предвкушении чего-то необычного не спешил расходиться и смотрел во все глаза на разворачивающееся действо. Оно и понятно, в последние месяцы до каких-либо развлечений времени практически не было, один лишь каторжный труд на добровольных началах с хорошей такой перспективой на будущее. Вот, наконец народ и получил долгожданное развлечение….

Управившись за несколько минут, есаул проревел команду, и все бойцы как один приняли стойку 'смирно'. Чеканя шаг, есаул подошёл ко мне и отрапортовал:

— Атаман, по вашему приказу линейные сотни построены!

— Вольно.

— Вольно! — Развернувшись к строю, продублировал он команду и замер на месте, в ожидании дальнейших приказов.

Медленно оглядев напряжённых бойцов и притихших людей, я сделал несколько шагов вперёд и набрав побольше воздуха в лёгкие, громко заговорил:

— Братья и сёстры, на нас войною идёт орда степняков, точное количество неизвестно, но не менее ста сотен с артиллерией. Они идут нас убивать, а выживших обратить в полон и продать на рабском рынке как скот. Отступать нам некуда, здесь наш дом и мы его будем защищать и непременно победим. Они будут здесь на Хортице где-то к полудню, а посему приказываю, незамедлительно начать подготовку к обороне, но прежде чем начать выполнять поставленный приказ, надо выполнить обязательный воинский ритуал. Каждой казачьей сотне будет вручён именной вымпел. Любая сотня, потеряв его покроет себя страшным позором и будет расформирована. Боевой отличительный вымпел — это честь и гордость каждого бойца о которой он обязан всеми силами заботиться и блюсти, и я надеюсь, нет, даже не так, я знаю, в предстоящем сражении со степняками вы покроете себя и свои вымпелы великой славой!

Умолкнув, я резко развернулся к нашему священнику и чуть поклонившись, обратился к нему:

— Отец Гавриил, я попрошу вас освятить наш общий боевой стяг и именные вымпелы линейных сотен.

Священник, одобрительно кивнув головой, жестом указал служкам вынести алое знамя с изображением Лихого всадника и когда его вынесли из церкви, звонким и хорошо поставленным голосом запел песню-молитву, да так запел, что даже меня толстокожего до самых печёнок проняло и я, ощущая какой-то безумный душевный подъём, снял кубанку и трижды перекрестился. И тут произошло нечто вообще поразительное…. Бойцы, выстроенные в парадные шеренги, видимо под воздействием песни-молитвы находясь в точно таком же состоянии все как один сняли головные уборы и повторив мои движения, осеняя себя православным крестом. Неожиданным это было, ой как неожиданным, ведь не было же в местной религии Единого ничего подобного, от слова вообще….

Завершив песню-молитву, отец Гавриил покачнулся от навалившейся на него усталости и чуть было не упал, но удержавшись на ногах, повелительным жестом остановил бросившихся ему на помощь служек и самостоятельно окропив святой водой алый стяг, протянул его мне. Сделав несколько шагов ему навстречу, я остановился и придерживая шашку, опустился на правое колено и поцеловал край знамени, под которым нам всем предстояло сражаться, умирать, получать раны и непременно побеждать.

Не успел я встать с колена, как неожиданно музыканты дружно ударили в боевые барабаны и натужно заревели медные трубы. Запел хор. Ощущение торжественности момента настолько остро ощущалось, что стоявшие в шеренгах бойцы без всякой команды встали на правое колено и взревели:

— С нами Бог!!!

Поднявшись с колена я, надев на голову кубанку и выхватив шашку, проревел в ответ:

— Если с нами Бог, тогда кто же против нас?!

— Богоотступники! — Нестройным хором ответили бойцы линейных сотен и вместе с ними взревел присутствующий на площади люд.

— А раз они богоотступники, значит победа будет за нами, мы победим!!!

— Ура! Ура! Ура!!! — Прокатился над излучиной и Большой рекой рёв многих сотен мужских и женских голосов.

В течение получаса, каждый боец подходил к алому стягу и, опускаясь на правое колено, прикасался к нему губами и возвращался на своё место в строю, а на его место приходил другой. Завершив полагающийся воинский ритуал, я под пение хора и игру оркестра вручил сотникам именные вымпелы, после чего приказал сотням занять закреплённые за ними участки обороны. Сотни, соблюдая строй, разошлись, но на площади перед церковью продолжали оставаться люди. Подумав несколько мгновений, я подошёл к старосте и окинув взглядом притихших женщин и детей со стариками, заговорил:

— Ну, что бабоньки, вот и настал тот момент, ради которого все мы не покладая рук работали как проклятые и добросовестно учились воинскому делу.

— Атаман, — прижимая к груди годовалого ребёнка, обратилась ко мне мамаша лет семнадцати от роду, — а вдруг не сдюжим и степняки прорвутся на излучину?

— А вот это будет зависеть не только от нас линейных казаков, но и от вас бабоньки. Вы наш тыл, на который мы всецело опираемся. Если вы не сдюжите, не сдюжим и мы, но мы непременно сдюжим, иного просто не дано. Любой мужчина, даже самый хилый, если за его спиной жена и дети, будет сражаться словно разъярённый лев, чтобы защитить своих детей и детей своих побратимов.

— Спасибо атаман, мы сделаем всё что можем и даже, сверх того. — С поклоном ответила молодая мать, нежно поглаживая кучерявые волосики своего чада.

Пожелав всем удачи и божьего благословения, я развернулся и вместе со старостой направился в Управу, но не пройдя и тридцати шагов, заприметил бегущего посыльного из надвратной башни крепостной стены.

— Уж не степняки ли к нам пожаловали раньше времени? — С тревогой в голосе прошептал староста Верин, внимательно наблюдая за приближающимся гонцом.

— Не думаю, — также шёпотом отозвался я, — тут явно что-то другое…, наверное, это из Выселок к нам делегация пожаловала, хотя возможно я и ошибаюсь.

— Гммм…. А нам-то с них какой прок будет? Долю не платили на общие нужды, крепостную стену и оборонительные башни с бастионами с нами вместе не строили, а теперь защиту им подавай…. Не согласный я, помощь им оказывать. Ты заботишься о коллективе — коллектив заботиться о тебе, вот главное правило общежития, благодаря которому люди и выживают. — С неудовольствием насупив густые брови, пробубнил себе в бороду Верин, продолжая внимательно всматриваться в лицо приближающегося посыльного.

Ничего ему не ответив, я дождался, когда боец из сторожевого наряда к нам подбежит и тут же задал ему вопрос:

— Что случилось?

— Атаман, там к воротам люди из Выселок пришли и хотят войти, но согласно вашего приказа, мы их не пускаем, — с хрипотцой выпалил он, — и поэтому они требуют, вернее требуют их старшины личной встречи с атаманом.

— Ладно, пошли поговорим. Если примут наши условия, впустим, а если нет, то пусть катятся на все четыре стороны. Они конечно не бездельники и никакие не лодыри, а обыкновенные единоличники, что в наших условиях равнозначно. Согласятся работать на общее дело и выплачивать долю в казну на постоянной основе, будет им защита, а если нет…, то и суда нет…. Как говориться, каждый сам волен выбирать свою судьбу….

Решительно направившись к воротам в сопровождении недовольного старосты и бойца их сторожевого наряда, я подошёл к калитке и распорядился её открыть. После того как моя команды была выполнена, я вышел наружу и пройдясь по деревянному мосту, подошёл к группе из двух десятков мужчин среднего возраста, среди которых были три женщины чуть старше сорока, а чуть поодаль на больших баулах сидело несколько сотен людей из Выселок.

— Вы хотели меня видеть? — Прохладно поинтересовался я у них, никому, конкретно не обращаясь и внимательно осмотрев задумчивые лица старшин из Выселок, заложил руки за спину.

— Здрав будь атаман Кудряш, — поглаживая живот, поприветствовал меня один из мужчин с властными манерами, имени которого я совершенно не знал, хотя лицо его мне и было знакомо.

— Как тебя величать?

— Исеем, атаман.

— И тебе не хворать Исей. С чем пожаловали на Хортицу?

— Знамо дело, защиты у тебя атаман Кудряш просим на время нашествия степняков окаянных. Обещаемся во время осады честно выполнять твои приказы.

Ишь ты, какой хитрый, — подумалось мне, — не хочет идти под мою руку, власть свою потерять боясь, но меня это ну никак не устраивало….

— Честно выполнять мои приказы, это конечно хорошо, но вы ведь не строили крепостной стены и в возведении сторожевых башен с оборонительными редутами тоже не принимали никакого участия. Как мне помниться, староста Верин несколько раз посылал вам гонцов с просьбой выделить людей на строительство, но вы каждый раз под разними предлогами ему отказывали, а теперь защиты просите…. Не правильно это….

Староста Исей помрачнев лицом, выслушал меня и обернувшись к своим спутникам и узрев их смурые лица, вновь обернулся в мою сторону и глухим голосом поинтересовался:

— Так что атаман, ты нас в крепость свою не пустишь?

— Нет.

— Не по-божески это.

— Может быть, — делано равнодушно, взирая на Исея ответил я, — но у нас существуют строгие правила, для того чтобы получить нашу защиту, в обязательном порядке требуется вносить свою лепту в общее дело, а вы по каким-то надуманным причинам отказывались, так что извиняйте, но спасаться вы будете самостоятельно.

— Что ты хочешь атаман, чтобы нас вновь в полон взяли и на рабском рынке продали, тогда зачем нас из полона вызволял?! — Прорычал староста, сверкая злыми глазищами.

— Освобождал в надежде, что вы ко мне присоединитесь, но вы отказались, решив жить самостоятельно. Это ваш личный выбор, и я его уважаю только и всего.

Из группы столпившихся выселковских старшин, растолкав мрачных мужиков выбралась дородная женщина и внимательно посмотрев в мои холодные глаза, вкрадчиво поинтересовалась:

— Атаман, что ты хочешь в обмен на свою защиту?

Хмыкнув, я с любопытством оглядел женщину и равнодушно пожав плечами, ответил:

— В сущности не так уж и много. Или вы соглашаетесь регулярно отдавать определённую долю на общее дело, едой, деньгами или своим трудом, не столь важно, тогда вы получаете нашу защиту и заботу, а если отказываетесь, то на Хортице делать вам совершенно нечего. Вы вольны идти на все четыре стороны, никто вас не держит. Думайте и решайте, какой вам сделать выбор, на всё про всё вам даю один час, большего, простите дать не могу, свободного времени у меня нет вообще.

— Хорошо атаман, мы подумаем и примем решение. — Хмуро отозвался староста Исей, теперь уже зло посматривая на женщину, имя которой я специально спрашивать не стал.

Высказав выселковцам всё что требовалось, я неторопливо развернулся и зашагал к закрытой калитке и как только я к ней подошёл, один из бойцов сторожевого наряда открыл её. Войдя внутрь, я с облегчение выдохнул и поспешил к редутам, желая проверить как заняли боевые позиции наши линейные сотни.

Глава-14

— Что думаешь Борислав?

— Хммм… что-то не очень-то похоже на привычную тактику степняков, — задумчиво пробурчал есаул, внимательно следя за перемещением нескольких отрядов большой орды, занимавших боевые позиции перед штурмом нашей крепостной стены, — да и камнемётные машины…. Я таких сроду не видывал, хотя за свою бытность наёмником раз двадцать участвовал в отражении нападений на замки и насмотрелся всякого. Боюсь, наша крепостная стена под их ударами продержится от силы пару дней не больше, а при таком соотношении сил нам нечего даже думать совершить рейд и попытаться эти камнемёты уничтожить, скорее нас самих как пить дать уничтожат.

М-да-а…. положеньице…. Чего-чего, но таких громадных камнемётных осадных конструкций у степняков мы совершенно не ожидали увидеть. Вся проблема была в том, что у нас просто ничего не было в арсенале, сравнимое по дальнобойности с этими дурами, которые степняки припёрли с собой. Благо, приволокли они их в разобранном виде и сейчас их в спешном порядке собирали и судя по всему к утру они будут готовы открыть огонь по нашей крепостной стене, которая долго не выдержит под ударами здоровенных каменных шаров. В общем, какое-то время у нас ещё было, чтобы измыслить нечто такое, что позволит вывести эти штуки из строя….

Как мы и просчитали, орда степняков появилась на нашем горизонте в полдень, вот только вместо десяти тысяч, по наши души пришли более чем пятнадцать, но нас это нисколько не напугало, с нашим-то вооружением мы бы их в любом случае раскатали в тонкий блин, но тут степняки, ставшие в пятистах метрах от крепостной стены, начали собирать свои осадные орудия…. И всё перевернулось в один миг….

— Атаман, а дозорная-то башня опять очередной штурм отбила. Степняки в страшной панике разбегаются! — С воодушевлением воскликнул староста, от избытка чувств размахивая руками.

Оторвавшись от изучения карты прилегающей местности, я взглянул в бинокль и увидел, как штурмовые группы, пытавшиеся в пятый раз захватить башню, в которой очень даже успешно держались мои андроиды. За четыре часа они не только отбили пять яростных штурмов, но и нанесли очень даже существенный ущерб убив и ранив сотни так четыре, а это как ни как, а большой плюс для нас. С удовлетворением вздохнув, я посмотрел на старосту и достаточно мягко обратился к нему:

— Верин, шёл бы ты отсюда от греха подальше, иди лучше присматривай за выселковцами и в особенности за старостой Исеем, ну не доверяю я ему хоть ты тресни. Такая пронырливая морда, с лёгкостью какую-нибудь подлянку нам учинить может.

— Есть у меня в его окружении парочка верных людей, — с усмешкой, отозвался Верин, — присматривают за ним и, если чего-нибудь поганое этот прохиндей удумает, его в реку выкинут… с большим таким камушком на шее. Сам понимаешь, многие его хотели бы скинуть и занять освободившееся местечко.

Ох Верин-Верин, поднаторел в интригах, того и гляди сам удумает моё место занять…. Но об этом потом будем думать, а сейчас главное, решить нашу проблему, пока она не начала в нас здоровенными отёсанными каменюками пулять….

— Смотри, ты головой отвечаешь за выселковцев и за лояльность их старшин.

— Ладно, уговорил атаман, — с тяжким вздохом, пробормотал Верин и недовольно шмыгнув носом, развернулся и направился к лестнице, но на полпути остановившись и внимательно посмотрев на меня, вкрадчиво поинтересовался:

— А каковы мои полномочия?

— В случае каких-то проблем с выселковцами можешь не церемониться, а вот что касается наших, то в случае каких-либо провинностей, в карцер, а после на общем сходе будем разбираться и решать, как с ними поступить.

— Я понял тебя атаман. — Покладисто ответил он и продолжил спускаться по ступенькам вниз.

Проводив взглядом фигуру удаляющегося старосты, я вновь посмотрел на орду и камнемётные машины и после нескольких минут напряжённых размышлений, негромко заговорил:

— Ты знаешь Борислав, я кажется знаю, как нам эти долбанные махины уничтожить, правда рискованно, но нам выбирать не приходится.

— И как же ты собираешься это сделать? — Дёрнувшись всем телом, резко поинтересовался есаул, смотря на меня немигающими глазами.

— Некоторое время назад я совершенно случайно обнаружил один любопытный подземных ход, который ведёт в тайную библиотеку из главного храма Единого, так вот если им воспользоваться, то можно ночью пробить выход на поверхность совсем недалеко от камнемётов и их взорвать. Подземный ход выходит к реке в нескольких сотнях метров от излучины, вот только как туда добраться незамеченными дозорными степняков, я что-то слабо себе представляю.

— Хммм…. Покажи-ка, где тот вход в тайное подземелье находится.

Указав месторасположение замаскированного входа, Борислав помолчав некоторое время, заговорил:

— Ты знаешь атаман, а это ведь не так-то и сложно, как ты думаешь. Наша разведывательная сотня и не такие фортели может проделывать.

— Думается мне, сотня слишком много для этого дела, десятка три, максимум четыре для проведения такой диверсии будет в самый раз. — Задумчиво протянул я, прикидывая в уме как можно в светлое время суток добраться незамеченными до тайного входа в туннель, выходящего к реке, да ещё переправить приличное количество бочек с порохом. Добраться надо было непременно днём, так как ещё требовалось прорыть выход на поверхность к ночи и уже ночью взорвать эти гадские камнемёты, ещё до того, как они начнут по нам стрелять…. Хотя зачем-бочки-то с собой тащить?! Порох-то в сторожевой башне в большом количестве имеется, вот его и использовать для подрыва камнемётных установок.

— Так как туда добраться незаметно для дозоров? — Поинтересовался я у есаула, продолжавшего наблюдать за передвижением степняков.

— Под водой, а дышать через камышовые трубки. — Лаконично ответил он и, немного помолчав, продолжил:

— А снаряжение… верёвки с собой возьмут и когда доберутся до места, вытянут мешки со снарягой, остальное дело техники, только тебе атаман придётся вместе с ними идти.

— Само собой, — проворчал я в ответ, — кроме меня никто там не бывал и не знает ничего, да и проконтролировать надо, чтобы по возвращении проделанный лаз на поверхность качественно замаскировать, не хватало ещё если степняки в тайную библиотеку попадут и разграбят. Там хранится самое бесценное сокровище Большой и Малой Хорты и потерять его было бы самой настоящей трагедией, ведь это не просто какие-то там книги, это память прошлого, которое кое-кто очень хотел изничтожить.

— Что ты имеешь в виду? — Резко повернувшись ко мне, глухо поинтересовался есаул, прищурив правый глаз.

— А то и имею, что некто очень могущественный специально изничтожал все письменные источники на протяжении долгого времени и подменял их откровенной фальсификацией или исковеркав исторические хроники так что буквально всё было перевёрнуто с ног на голову. Подозреваю, что и орда степняков терроризирующая Вольные баронства работа одного и того же кукловода или вернее кукловодов…. В общем, всё происходящее на Большой и Малой Хорте есть химера созданная неведомо кем и непонятно с какой целью но цель эта явно мерзопакостная. Вот такие дела Борислав….

— Подожди, ты хочешь сказать, — почему-то шёпотом заговорил Борислав, — что рабский рынок Мельхора контролирует этот самый неведомый кукловод или кукловоды?

— Скорей всего именно так дело и обстоит, но доказательств, сам понимаешь, у меня нет, только лишь одни подозрения, но надо сказать, вполне себе обоснованные. Для того чтобы это выяснить, надо для начала в город попасть, вернее для начала орду эту победить надо, а уж затем в город Джерсан как-нибудь попасть и главное из него вернуться в целости и сохранности.

— Орду эту мы непременно уделам, — твёрдо заявил есаул, — хотя бы ради того, чтобы добраться до глотки того кукловода кто насылает степняков на Вольные баронства и думается мне, что нам предстоит уничтожить не одну такую орду, пока мы до этой самой глотки доберёмся.

— В правильном направлении мыслишь Борислав, но не забывай, это ведь наш первый большой бой от исхода которого зависит буквально всё.

— Ой атаман, что-то темнишь ты… ты явно знаешь нечто такое о чём мы все вместе взятые понятия не имеем и молчишь, никому ничего не говоришь. Случаем, не хочешь со мной поделиться, момент-то для откровений, как я думаю самый подходящий?

— Непременно поговорим Борислав, причём обстоятельно, но только в другое время и в другом месте и только тогда, когда ты действительно будешь готов услышать нечто для себя неожиданное, я бы даже сказал невероятное. Сейчас ты просто не готов к этому да и я тоже, если честно тоже. — Отрицательно покачав головой, ответил я ему на озвученное предложение и спустившись со стены, направился в месторасположение нашей разведывательной сотни.

Пока шёл к казарме напряжённо размышлял, правильно ли я поступил, намекнув есаулу о существовании неких тайнах этого мира, но в конце концов это должно было рано или поздно случится. Борислав был пусть только профессиональным лихим воякой без серьёзного образования, но он был по жизни очень умным и проницательным человеком, да и не только он единственным был таковым, Верин, например, или старшина кузнечной артели. Сотники тоже им были под стать. Они просто не могли не обратить своё внимание на то, что я достаточно сильно отличаюсь от местных. Хоть я и пообтёрся в последнее время, но всё равно мои манеры, обороты речи и поведение во многом остались прежними, даже несмотря на достаточно сильное воздействие окружающей среды. Все они это прекрасно видели и понимали, только вида не подавали, просто Борислав решился со мной на эту тему поговорить первым….

Пройдя через пост охраны, я зашёл в казарму и встретив сотника, заперся с ним в кабинете.

— Милош, надо срочно три-четыре десятка бойцов вместе с вооружением переправить по реке к одному потайному туннелю, с помощью которого мы сможем камнемётные машины уничтожить. Проплыть надо около пятисот метров под водой, да и вот ещё что… я пойду вместе с вами. Порох с собой брать не надо, возьмём его в сторожевой башне, этот потайной туннель как раз к ней и ведёт.

— Атаман, а не лучше ночи дождаться и тогда переправиться? Так будет куда как безопаснее. — Нахмурившись, поинтересовался он, пробарабанив пальцами по столу.

— Оно-то конечно так, но ведь если ночи дожидаться, то уничтожить установки мы сможем только на следующую ночь, а за это время степняки нам стену основательно повредят и пойдут на штурм.

— М-да-а…. действительно придётся днём переправляться, — нахмурившись, проворчал Милош, — иначе действительно у нас будут крупные неприятности.

— Значит так, подберёшь бойцов и вместе с ними выдвигайся к кузнечным мастерским, я вас там буду дожидаться, так как именно оттуда лучше всего это делать.

— Хорошо атаман, примерно через полчаса будем на месте со всем нашим снаряжением.

Пожелав нам всем удачи и божьего благословения, я поспешил к кузнечным мастерским, где был отличный каменный выступ, за которым нас не было видно с берега, благо ещё плыть предстояло по течению Большой реки, а не против что существенно облегчало задачу. Плыть-то под водой такое большое расстояние, да ещё против течения ещё то удовольствие….

— Что думаешь атаман? — Хмуро поинтересовался стоявший радом со мной старшина кузнечной артели, внимательно следивший, как первые трое бойцов разведывательной сотни входят в воду под прикрытием каменного утёса.

— Многое чего думаю, — со вздохом, проговорил я, так же, как и кузнец, внимательно наблюдавший за действиями бойцов, — много всякого разного в голове вертится.

— Я имею ввиду, может ты не поплывёшь, как никак, а это очень опасно. Ты наш атаман и, если с тобой что-то случится, нам всем не выжить.

— Я это прекрасно понимаю Верин, — выдохнул я, — но тем не менее я просто обязан идти вместе с ними иначе этот мир рискует потерять самую большую ценность, а этого я допустить просто не могу.

— Да что там может быть такого ценного, в книгах-то этих?! — Пробурчал он, нервно передёрнув плечами.

— Память прошлого, а именно реальная, а не кем-то выдуманная история этого мира, его литература, культурные и научные достижения и ещё много чего всякого разного от которых некто попытался избавится и таким образом переделать на свой лад людей, живущих на этой земле и не без успеха, надо сказать. В сущности, наверное, это единственная сохранившаяся библиотека на Большой и Малой Хорте, а мы вынужденно стали её хранителями, вот такие дела Верин….

— Ты это о монстрах, когда-то опустошивших наши земли? — Встрепенувшись, спросил он, пристально посмотрев в мои глаза.

— О них самих, вернее об их хозяевах. Сами монстры были лишь инструментом, выполнивших грязную работу, по исполнении которой они бесследно исчезли.

— Кто они?

— Почём я знаю? — Пробурчал я себе под нос и, помолчав несколько мгновений, добавил:

— Кто они эти неведомые хозяева, я действительно не знаю, но их следы следует искать в Джерсане.

— А стоит ли? — Тревожно оглядываясь по сторонам, шёпотом спросил он, почему-то зажав отросшую бороду в кулаке.

— Может и не стоит, но сдаётся мне, они нас в покое всё равно не оставят….

— Похоже на то…. — Согласился со мной старшина кузнечной артели.

— Ладно Верин, об этом поговорим как-нибудь в другое время, сейчас не до того. — Закруглил я довольно скользкий разговор и уложив свою одежду с оружием в просмоленный бочонок и привязав к нему один конец верёвки, а второй подцепил к кожаному поясу с кинжалом и взяв камышовую трубку, медленно вошёл в воду.

Плыть было очень тяжело и к тому моменту, когда ноги мои коснулись илистого дна сил моих, оставалось совсем чуть-чуть. Кое-как выбравшись на берег под прикрытием густых ивовых зарослей, я огляделся по сторонам и быстро сообразил, что не доплыл до места всего лишь каких-то пятьдесят метров, что можно было считать большой удачей. Чуть углубившись в заросли, я отвязал верёвку и присел немного передохнуть и отдышаться, а спустя минут десять недалеко от меня вышли трое бойцов из разведывательной сотни. Пришлось подниматься и подойти к ним, после чего мы совместными усилиями вытянули наше снаряжение и облачившись в него, пробрались к замаскированному туннелю.

Прибыв на место, бойцы, следуя моим указаниям расчистили свисающие корни и откинув в сторону комья засохшего ила, увидели несколько месяцев назад мною сколоченный деревянный и установленный щит и осторожно взявшись за него, сдвинули его в сторону.

— В общем, так бойцы, слушайте мой приказ. Фальт идёт в туннель вместе со мной, а вы двое собираете остальных парней и когда все будут в сборе, идите по туннелю, только не забудьте за собой вход хорошо замаскировать.

— Будет исполнено атаман.

— Я надеюсь на вас парни, — улыбнувшись одними губами отозвался я, — да и вот ещё что, по пути вам встретится большой зал с храмовой библиотекой, смотрите ничего там не трогайте, для вашего же блага предупреждаю.

— Не беспокойся атаман, пройдём мимо и ничего не тронем, я лично за этим прослежу. — Заверил меня десятник разведывательной сотни по имени Алерт, некогда служивший в дружине какого-то несносного графа.

— Удачи парни.

Пригнувшись я пробрался в узкий туннель и включив фонарь, вместе с Фальтом прополз два десятка метров и полз до того места где подземный ход, становился около двух метров высотой и встав на ноги, пошёл вперёд.

— Атаман, а кто это всё построил? — Поинтересовался боец, с любопытством рассматривая добротную каменную кладку туннеля, после пяти минут ходьбы.

— Не знаю, но думаю монахи, спрятавшие здесь около двухсот лет назад библиотеку из главного храма Единого.

— Это в те времена, когда на нашу землю монстры пришли что ли? — С некоторым удивлением, спросил он и непроизвольно схватился за рукоятку кинжала.

— Да, но вполне возможно туннель этот был здесь построен значительно раньше, но забивать этим себе голову, выясняя так ли это на самом деле я не считаю нужным, у нас есть куда как более важные дела, да и спрашивать не у кого, слишком давно это было.

Затратив около часа, мы подошли к подземному уровню сторожевой башни и открыв тяжёлую дверь своим ключом, вошёл внутрь, где хранились несколько десятков бочонков с порохом и заряды к пушкам. Поднявшись по лестнице на верх, я нос к носу столкнулся с одним из своих андроидов держащего в руке обнажённую шашку, но увидев меня, вложил её в ножны.

— Алерт пойдём поднимемся на батарейную площадку и осмотримся, надо сориентироваться где лучше начать рыть выход на поверхность.

— Да, я как-то не очень под землёй ориентируюсь…. — Неуверенно отозвался он, пожимая плечами.

— Ничего, как-нибудь разберёмся….

Поднявшись на верх, я достал бинокль и внимательно осмотрел последствия неудачных штурмов и усмехнулся. Степнякам досталось очень даже основательно, одних только трупов вокруг башни было даже больше чем это виделось с крепостной стены, но самое главное даже не это. Самым главным было, то что степняки так и не сумев захватить сторожевую башню были вынуждены расположить орду далеко не в самом удобном для штурма месте, именно из-за этого башню-то я тут-то и распорядился построить. Не зря построили, она свою функцию полностью выполнила, да к тому же степняки из-за её наличия стали возводить свои гигантские камнемётные машины совсем недалеко от того места где проходил подземный туннель.

— Ладно Фальт, возвращаемся обратно, всё что надо я уже увидел.

Спустившись на нижний уровень, мы перетащили из склада два десятка бочонков в туннель и ещё некоторое количество бурдюков с зажигательной смесью и прихватив с собой кирки с лопатами и двумя плетёными корзинами для земли, пошли обратно. Отчитав три с половиной тысячи шагов, я остановился и внимательно оглядев кладку и выбрав на мой взгляд самый подходящий участок, взялся за кирку. Нанеся десятка три сильных ударов, с тяжёлым вздохом отложил кирку в сторону. Нужна была какая-нибудь подставка, типа строительных лесов чтобы можно было нормально прорубать каменную кладку, но и бочки с порохом для этого вполне сгодятся. Я хотел было начать переносить бочки, но в этот момент из туннеля послышались голоса, а чуть позже вдали появился тусклый свет, исходящий от горящего факела.

Подмигнув замершему бойцу, я увеличил мощность фонаря и пошёл навстречу.

— Потери есть? — Первым делом поинтересовался я у того, кто шёл впереди колонны.

— Нет, атаман, добрались все и даже снаряжение перетащили без потерь.

— Отлично, в таком случае сдадите Фальту под охрану своё снаряжение и следуйте за мной.

Забрав бочки с порохом и бурдюки с зажигательной смесью, я установил очерёдность отдыха и, мы приступили к работе. Каменная кладка далась с большим трудом, слишком уж камень оказался крепким, да и раствор был не хуже. С горем пополам нам удалось отбить несколько камней, и работа пошла куда как быстрее, но всё равно, даже пусть регулярно подменяясь на отдых мы провозились более семи часов и в результате наших совместных усилий сквозь небольшую дыру можно было увидеть сереющее небо. Наступал вечер.

Отдав команду всем отдыхать два часа, я прицепил на палку небольшое зеркальце и просунув его в отверстие, внимательно осмотрел окружающую местность. Сориентировался я далеко не сразу, но, когда уяснил где именно мы находимся, беззлобно ругнулся сквозь плотно сжатые зубы. С координатами я немного ошибся примерно метров так на сто-сто двадцать, из-за чего предстояло пересекать открытое пространство до камнемётных машин несколько больше запланированного. Благо хоть прорыли мы выход на поверхность посреди нескольких десятков гужевых повозок, загруженных брёвнами, прикрытыми выгоревшим грубым домотканым полотном. Никакой охраны вокруг и близко не было, видимо степняки приволокли их на всякий случай и оставили в своём тылу, а сами активно готовились к штурму нашей хорошо укреплённой излучины.

Высмотрев всё что требовалось, я спустился в туннель и найдя свободное место, прилёг на вещмешок и задремал.

— Атаман просыпайся, — толкнув меня в плечо, прошептал Алерт уже переодетый в степняцкую хламиду, — ночь уже на улице, пора начинать.

Нехотя поднявшись и широко зевнув, я потянулся всем телом и развязав вещмешок, стал переодеваться в степнятскую одежду.

— Атаман, оставайся здесь в туннеле, — категорично заявил десятник, — это не твоя работа, если что пойдёт не так, взорви вход в туннель. Степняки ни в коем случае не должны сюда попасть, и никто кроме лучше тебя этого сделать не сможет.

— Да атаман, оставайся на месте, тебе рисковать категорически нельзя, ты командир и вся оборона Хортицы на тебе. — Чуть ли не хором отозвались остальные бойцы разведывательной сотни, полностью разделившие мнение своего десятника.

Ну что тут скажешь…правы они, командующему действительно нельзя в первых рядах в атаки ходить, не его это работа…. Если командующий идёт в одной цепи в атаку, значит он главный свой бой уже проиграл….

— Хорошо, будь по-вашему, останусь. — С глубоким разочарованием ответил я, в глубине души искренне сожалея о невозможности поучаствовать в судьбоносной для нас диверсии и помолчав несколько мгновений, вновь заговорил:

— В случае вашего провала, я взорву тут всё, но видит Бог, я хочу, чтобы вы уничтожили эти гигантские камнемётные машины, и все вернулись обратно живыми и здоровыми.

— На всё воля божья, — с абсолютной убеждённостью заявил десятник и перекрестившись, первым полез на поверхность. Остальные бойцы, также осенив себя крестом, дружно взялись за бочки и курдюки с зажигательной смесью и стали вытаскивать их наружу.

Спустя минут десять я остался один в туннеле. Посидев в задумчивости какое-то время, я поднялся на ноги и подхватив бочонок с порохом, пристроил его возле лаза на поверхность и вытащив пробку, вставил в отверстие запальный шнур. Прислонившись к стене туннеля, я стал ждать, внимательно прислушиваясь к тому, что происходит на верху, но там не происходило ничего, была тишина, изредка нарушаемая ржанием степняцких лошадей.

Где-то минут через пятьдесят напряжённого ожидания что-то изменилось в окружающем пространстве, помимо ветра и ржания лошадей появились ещё какие-то трудноопределимые звуки. Чтобы разобраться что же там такое происходит я взобрался на верх и высунув голову огляделся. Вроде бы всё было, как и прежде, но вглядевшись более внимательно увидел, как несколько небольших групп в степняцких хламидах приближаются ко мне. Видимо это были мои бойцы, но что-то уж больно они тихо дело провернули или…. Или они так и не смогли по какой-то причине совершить диверсию….

С тревогой всматриваясь в приближающихся бойцов я всё пытался сообразить удачно ли прошёл рейд, но в этот момент оглушительно грохнуло и загорелась одна из камнемётных машин, а следом за ней взорвались одна за другой и все остальные установки. И вот тут-то началось! Вся спавшая орда степняков поднялась и с дикими воплями зажгли многочисленные факела и вскочив в сёдла ринулась к уничтоженным машинам….

— Всё нормально атаман, это мы, — негромко проговорил Алерт, когда увидел мою голову, торчащую из небольшой дыры, — дело сделано, камнемёты уничтожены.

— Да уж вижу, — с ухмылкой отозвался я, — давайте в темпе в туннель прыгайте, а то здесь после нашего трамтарарама дюже суетливо становиться, того и гляди нагрянут сюда гости не званные, злые презлые и будет нам счастье…. Да и это…. Следы за собой подотрите, чтобы даже собаки-ищейки ничего не унюхали.

— Обижаешь атаман, — хмыкнул десятник, — мы дело своё хорошо знаем, всё сделаем как надо, комар носа не подточит, тем более мы ложные следы-то совсем в другую сторону направили. Пятёрка бойцов в степь ушла, вот они-то и уведут за собой погоню.

Одобрительно кивнув, я спустился вниз и выждав, когда бойцы спустятся в туннель, отдал команду заколотить досками и заложить мешками с грунтом выход на поверхность, чтобы ненароком никто из степняков в него не провалился. Управились они быстро, и мы не торопясь пошли обратно к Большой реке.

— Алерт, давай рассказывай, как вам удалось без шума и гама камнемёты уничтожить? — Поинтересовался я, прошагав пару сотен шагов.

Ухмыльнувшись, десятник, облизал пересохшие губы и сделав небольшой глоток воды из фляги, заговорил:

— Спали они там все поголовно и даже сторожевые наряды не удосужились выставить, чем мы и воспользовались. Без всяких проблем проникли внутрь установок и облив всё зажигательной жидкостью, поставили бочки с порохом и практически одновременно подпалили запальные шнуры, после чего быстро ушли оттуда. В общем, удачно получилось, жаль только больше такой фокус не сработает, в следующий раз они непременно сторожевое охранение выставят. Учатся они быстро, к моему глубокому сожалению….

— А вот следующего раза у них уже не будет. Эта первая осада нашей крепости должна остаться последней, — категорично заявил я, — сидя в обороне, нам войны ни за что не выиграть, скорее они нас уничтожат, задавив массой, слишком уж много их, а нас прискорбно мало. Чтобы нам при таком мягко говоря неравном соотношении сил победить совсем иная тактика со стратегией требуется.

— И какая же? — Резко остановившись, поинтересовался Алерт, внимательно вглядываясь в моё лицо.

— Только нападение, но особого рода, вот именно эту тактику мы и будем отрабатывать после того как от орды отобьёмся.

Задумчиво прошагав несколько десятков шагов, Алерт, чуть замедлив шаг, вновь задал вопрос:

— А почему мы сразу против степняков нападение особого рода не применили?

Вздохнув, я честно ответил:

— Не готовы мы были ещё к такому. Фактически это наше первое полноценное сражение, в котором участвуют все поголовно, благодаря чему наконец у нас образуется единая и сплочённая команда с отменным боевым опытом, благодаря которому и можно будет переходить к тактике иного рода.

— Ясно, — хохотнул десятник, — одним махом решается целый ворох проблем и задач, к примеру, как с выселковскими старшинами….

— Я рад, что ты это понимаешь, — хохотнул я в ответ, — а это значит, что в десятниках ты долго не задержишься. Быть тебе командиром второй разведывательной сотни, когда придёт время её создать, а ждать тебе придётся не так уж много времени.

— Почту за честь атаман! — С чувством выпалил он и попытался вытянуться в струнку, но ударивший головой, ойкнул и резко передумал её делать в узком пространстве туннеля.

— Не ори Алерт, — с неудовольствием проворчал я, — не на строевом плацу, ты лучше давай быстрее шевели копытами, нам позарез надо как можно скорее вернуться на Хортицу. Думается мне, степняки после уничтожения их гигантский камнемётных машин, будут очень злы, а ещё к тому же, не обнаружив виновников так и вообще придут в полную ярость и начнут отчаянный штурм нашей излучины.

Понятливо качнув головой, он ускорил шаг, да так что мне самому пришлось поживее топать своими ногами и спустя минут десять мы выбрались на берег. Убедившись в отсутствии степняков, мы тщательно замаскировали вход в подземный туннель и разбившись на тройки, поплыли под водой к излучине. На этот раз, как ни странно, плыть было даже легче, несмотря на то что течение было встречным.

— Ну, атаман, ну голова! — Выпалил Верин, как только я вышел из воды и не разбирая дороги бросился ко мне со объятиями.

— Слава Богу голова моя на месте и никуда не девалась, — устало выдохнул я, — и остальные бойцы, насколько я знаю, голов своих не теряли.

— Да я не об этом! Вы всё-таки смогли спалить эти дуры проклятущие….

— А что, ты разве сомневался? — Спросил я его и отвязав верёвку от пояса, стал вытягивать бочонок со своим снаряжением.

— Честно признаюсь, — покаялся он, — было такое дело, сомневался я. Виданное ли дело машины камнемётные в тылу степнятской орды спалить?! Да я о таком в вольных баронствах и не слыхивал никогда! Нет, конечно, бывали случаи, когда отчаянные вояки совершали лихие рейды, но таких как сегодня я что-то не припомню.

— Верин, хватит мне тут всякие неуместные дифирамбы петь, я не падок на лесть, давай по делу говори, что там за крепостной стеной твориться? — Насупив брови, пробурчал я, продолжая тянуть верёвку.

— Так это… после того как машины камнемётные взорвались и загорелись, орда по степи стала с факелами носиться и так до сих пор как сумасшедшие носятся, наверное, вас разыскивают. — Ухмыльнувшись, ответил староста, переминаясь с ноги на ногу.

Ничего ему не ответив, я вытащил закупоренный бочонок и откупорив его, быстро обтёрся холщовой тряпицей, после чего оделся и вооружившись, махнул старосте рукой и вместе с ним поспешил на крепостную стену. Чуть ли не бегом добравшись до стены, я взбежал по ступенькам на надвратную башню, где встретил Борислава и выслушав его доклад, взялся за бинокль. Внимательно рассмотрел догорающие камнемётные машины и усмехнувшись одними губами, стал наблюдать за передвижениями орды. На первый взгляд отряды степняков, как и в первые минуты нашей диверсии хаотично носились по окрестностям, но это только на первый взгляд. На самом деле, передвижения эти только выглядели хаотичными…а на деле они были вполне осмысленными….

— Что думаешь Борислав?

— К штурму готовятся, — со злой ухмылкой ответил есаул, — активно изображая панику. Необычная для степняков тактика, похоже, командует ими никакой не бек, а некто весьма хитроумный из самого города Джерсана.

— Мне тоже так думается, — согласился я, — у нас есть примерно час или чуть больше до начала атаки, но видимо это ещё далеко не всё…. Лично я бы на месте командующего этой орды лишившись возможности расстрелять крепостную стену, бросил бы всех степняков на отвлекающий штурм, а в самый для нас критический момент основной удар нанёс бы со стороны Большой реки.

— У нас там помимо редутов и сторожевых башен ещё сотня в резерве находится, думаю этих сил вполне хватит для отражения нападения со стороны реки. — Задумчиво отозвался есаул и помолчав некоторое время, задал мне вопрос:

— Атаман, людей сейчас поднимать или немного подождём?

— Поднимай второй наряд, пусть начинают занимать боевые позиции вместе с первым, только без всякой спешки и неуместной сутолоки. Четвёртый и пятый наряды пусть остаются на своих местах в резерве.

Есаул ушёл, а я остался наблюдать за ордой и чем дольше я на всё происходящее смотрел, тем меньше оно мне нравилось. Был в этой орде настоящий костяк, пусть и не очень большой, где-то около двух тысяч сабель, остальные же скорее выполняли роль статистов, которых и пошлют на штурм в первой волне….

— Приказ выполнен атаман! — Отрапортовал вернувшийся Борислав.

— Теперь слушай другой, — отозвался я, не отрываясь от бинокля, — треть картечниц, установленных на крепостной стене, со стены убрать вместе с боезапасом. Для отражения первой волны они нам не понадобятся, хотя нет…. Это слишком долго, снимите стволы, а лафеты оставьте на месте. Оружие пусть остаётся заряженным, а прислуга пусть будет готова в любой момент затыкать возможный прорыв.

— Может лучше не стоит атаман?

— Хорошо, — после минуты напряжённых размышлений, согласился я, — снимайте шесть картечниц вместе с лафетами и оттащите их метров так за сто от крепостной стены, прямо напротив ворот. Расчёты в любую секунду открыть огонь на поражение. Сдаётся мне, степняки ещё какую-то подлянку измыслили, а вот какую именно, что-то никак сообразить не удаётся. Да и вот ещё что… из резерва добавьте к ним пару пушек и зарядите стволы картечью, ограждение из чего-нибудь не забудьте поставить.

Есаул вновь убежал исполнять мой приказ, а между тем степняки перестали изображать хаотические метания и стали выходить на исходные позиции. Хмыкнув, я по привычке проверил наличие патронов в нагане и вложив его в кобуру, взялся за ТТ. Передёрнув затвор и загнав патрон в патронник я осторожно снял со взвода курок и вынув магазин, вставил в освободившееся место ещё один патрон. Засщёлкнув обратно магазин в рукоятку, я засунул пистолет за пояс и вновь взялся за бинокль.

Внимательно оглядев орду, я сам себя похвалил за наблюдательность. Тот самый костяк орды чуть ли не силой принуждал 'статистов' спешиваться и занимать место в строю, готовившегося пойти в атаку на нас.

— Атаман, минут за пять картечницы будут сняты и установлены напротив ворот, а пару пушек из резерва подкатят несколько позже.

Одобрительно качнув головой, я ещё раз взглянул как сгоняют степняков в строй и молча передал есаулу бинокль. Борислав взял его и пристально всмотревшись в происходящее, удивлённо воскликнул:

— Так ведь они на штурм идти не хотят, а их насильно гонят! Как такое может быть?!

— Меня куда больше интересует кто их гонит и почему они ему подчиняются, — проворчал я себе под нос, — сдаётся мне не степняк — это вовсе….

— Ничего, выясним, — с чувством, пропыхтел есаул, — непременно выясним. Пленных возьмём и поспрошаем что там да как….

Одобрительно подмигнув Бориславу, я бросил свой взгляд на орду и заметив десяток всадников с тотемом бека Хобалая, резко подался вперёд и внимательно рассмотрев их, глухо произнёс:

— Вот и командующий собственной персоной на горизонте нарисовался… или тот, кто его усиленно изображает….

Не успел я договорить, как один из всадников взмахнул рукой и в тот же миг противно взревели несколько десятков сигнальных рожков. Выстроившиеся в ряды степняки тронулись с места и ускоряя шаг, бросились на штурм. Первую минуту был слышен лишь ритмичный топот тысяч ног, но в какой-то момент они, дико взревев и прибавив скорости, вошли в зону поражения нашей артиллерии. Прогремел залп и первые две шеренги просто смело, да и третью изрядно проредило, но это нисколько не остудило пыл атакующих, лишь ненамного сбавило темп.

Прогремел второй залп, уничтоживший ещё три шеренги, а третий залп так и вообще свалил целых пять. И опять же большие потери не остановили степняков, они лишь ещё с большей злобой взревели и размахивая саблями с пиками, продолжили свой бег, только в значительно урезанном составе, да и ровные до этого момента ряды смешались, образовав собою неорганизованную и агрессивную толпу.

Толпа эта неуправляемая дико орущая невзирая на чудовищные потери преодолев поле под огнём артиллерии и штуцеров добежала до рва и перебросив сколоченные из брёвен и досок мосты, попытались его преодолеть, но тут ударили наши картечницы. Чёртовы мельницы отработали знатно, всё пространство возле рва, да и сам ров, заполненный водой, было усеяно убитыми и ранеными степняками, вот только на их место пришли новые и проскочив через перекинутые мосты, попытались закинуть на стену верёвки с крюками. Их встретили залпами из мушкетов и гранатами.

— Эх, зря мы шесть картечниц со стены сняли, сейчас бы они ой как пригодились бы, — с горечью, проворчал есаул, перезаряжая свой мушкет, но в этот момент со стороны реки ухнули сразу десятка полтора орудий. Резко обернувшись, я взглянул в бинокль и не поверил своим глазам. По реке шла самая настоящая галера довольно внушительных размеров с пушками на верхней палубе.

— Твою же мать! — Зло скрипнув зубами, выпалил есаул и выхватив их моей руки бинокль, посмотрел на реку и помолчав несколько мгновений, сварливо произнёс:

— На галере вымпел Джерсана, точно тебе говорю атаман, я несколько раз в окрестностях этого города бывал и неоднократно видел.

— Вот он и сюрпризец…. — Выдохнул я, внимательно наблюдая как артиллерийские редуты ведут огонь, правда, не очень эффективный. Не готовились они вести огонь по такой цели и в этом была моя личная ошибка.

Галера шла на вёслах, хоть и не быстро, но достаточно ходко, при этом ведя беглый огонь из пушек по нашим укреплениям. Я уже было подумал, пушкари наши так и не смогут в неё попасть, но тут кому-то из них пришла мысль открыть огонь не ядрами, а картечью и результат не заставил себя ждать. От первого залпа практически все вёсла правого борта разнесло в щепу и судно резко развернуло и его скорость упала. Вот тогда-то и наши пушкари не сплоховали, сразу несколько ядер ударив в борт, проломили несколько довольно внушительных пробоин, в которые хлынула забортная вода и галера стала медленно тонуть.

Тонуть-то она тонула, но при этом из-за особенностей течения реки, её стало сносить к берегу излучины и в конечном итоге она уткнулась носом в берег и тут же с её бортов посыпался десант, сходу бросившийся в атаку на близлежащий редут. Их достойно встретили. Одновременный залп картечью из четырёх орудий смёл значительную часть атакующих, а уж картечница и мушкетный огонь, как минимум уполовинил количество десанта, но они всё равно шли вперёд.

— Если резервная сотня не подоспеет, они захватят редут. — Прорычал есаул, вцепившись в мушкет.

— Может и захватят, но на большее явно не хватит, сил слишком мало, — ответил я ему, — да и выбьем мы их оттуда очень быстро, тут явно что-то не так…. Похоже это….

Не договорив, я резко развернулся и взглянул на степняков штурмующих крепостную стену. Потери степняков были просто чудовищные, по-другому даже не скажешь, всё поле усеяно было убитыми и ранеными, а ров так и вообще… воды не было видно. Картечницы и гранаты штука страшно эффективная, жаль только не все гранты взорвались, но как говориться, результат на лицо.

Не успев мысль додумать, как подо мной оглушительно грохнуло, отчего надвратная башня покачнулась и пошла глубокими трещинами.

— Мать-пере-мать! Ворота взорвали сволочи! Я побежал резерв в ружьё поднимать. — Раненым медведем взревел есаул и схватив мушкет, бросился вниз.

Степняки, радостно завопив, бросились в образовавшуюся брешь. Недолго думая я, подпалив зажигалкой сразу три гранаты и одну за другой швырнул их в толпу. Другие бойцы, не отставая от меня, также бросали гранаты и успели сделать ещё один залп из мушкетов, что позволило сдержать степняков на несколько драгоценных мгновений.

Штурмующие дико завывая и перепрыгивая через тела погибших ворвались внутрь и тут грохнуло одно орудие, а спустя несколько мгновений выстрелило второе, а чуть погодя по очереди стали стрелять шесть картечниц, снятых с крепостной стены. Пробежав по ступенькам вниз, я взглянул на результат их работы и буквально обалдел. Весь проём был завален телами, некоторые из которых ещё шевелились. Завален он был, да так что и пройти-то было просто невозможно. Картечницы с двумя орудиями отработали на славу, благодаря чему резерв, поднятый в ружьё есаулом уже был готов отразить следующую попытку ворваться на территорию излучины.

Удовлетворённо хмыкнув, я быстро взбежал обратно в надвратную башню и оглядел окрестности. Степняки даже не отступали, а сверкая пятками улепётывали что есть мочи. Бежали они очень быстро, но это нисколько их не спасало, скорее наоборот. Залпы из штуцеров и картечниц косили их нещадно и в результате к лошадям смогли добраться в лучшем случае сотни две-три не больше. Переведя свой взгляд на уткнувшуюся в берег галеру и редут подвергшейся атаке, я осмотрелся. Десант был практически уничтожен и сейчас бойцы были заняты тем, что обыскивали пленных и сгоняли их в одну кучу.

— Атаман, надо организовать преследование убегающих степняков! — В азарте проревел есаул, поднимаясь по ступенькам в надвратную башню.

— Не стоит Борислав, — негромко ответил я ему, когда он поднялся на наблюдательную площадку, — гнаться за ними нет вообще никакого смысла, пусть себе уматывают и своим соплеменникам про нас всякие ужасы распространяют. Они там такого насочиняют всякого страшного, чтобы только себя оправдать в глазах окружающих, да и не до того нам сейчас….

Помолчав некоторое время я, тяжело вздохнув, поинтересовался:

— Каковы наши потери?

— Не знаю ещё, докладов ещё не поступало.

— Ясно, давай так, те кто стоит на крепостной стене и редутах, пусть остаются на боевых позициях, а ты хватай резерв и вообще всех свободных и веди на поле боя. Соберите трофеи, подберите раненых и всех пленных сгоняйте в каземат, где мы картечницы обнаружили. Трофеи сдавайте под опись на склад Верину, после будем разбираться с доставшимся нам барахлом, да и про лошадей не забудьте.

— А как на счёт доли с трофеев? — Задумчиво потирая подбородок, спросил есаул, внимательно посматривая на меня.

— Стандартный процент, плюс премии отличившимся в бою.

— Ох, работы здесь нам будет мама не горюй! Одних только могил выкопать просто немерено.

— Нечего заморативаться рытьём могил, — жёстко возразил я ему, — с тел собрать оружие и деньги, после чего в реку сбрасывайте, пусть привет от нас хозяевам Джерсана передадут. Такой себе наглядненький примерчик….

— Тоже верно, — со злой усмешкой, отозвался есаул и лихо щёлкнув каблуками, испросил разрешение приступить к выполнению полученного приказа и получив его, сорвался с места.

— Ты там заодно выясни, как они умудрились наши ворота взорвать. — Крикнул я ему вдогонку.

Постояв в задумчивости несколько минут, я ещё раз окинул поле боя и закинув штуцер на плечо, спустился вниз и решительно направился в сторону полузатопленной галеры.

Глава-15

— И не надоело тебе атаман в этом ворохе бумаг с утра до ночи ковыряться?

Отложив в сторону навигационную карту, захваченную в капитанской каюте галеры, которую мы с большим трудом выволокли на берег, я слегка надавил на глазные яблоки и, внимательно посмотрев на есаула, заговорил:

— Борислав, тебе бы не помешало вплотную заняться самообразованием, иначе тебя рано или поздно отодвинут в сторону. Знаешь ли, самообразование развивает остроту ума и дисциплинирует мышление. Ум — это та же мышца, которая без тренировок медленно, но верно дряхлеет. Советую тебе начинать с чтения, а затем уже постепенно переходить на следующий уровень саморазвития.

— Да знаю я, — с досадой выдохнул он, — только ведь времени свободного у меня-то как раз и нет. Крепостную стену и оборонительные редуты восстановить надо и это, ещё не считая захваченной галеры, которую залатать как-то требуется. Опять же с пленными разобраться надо, допросы идут, чуть ли не в круглосуточном режиме. От всего этого голова просто кругом идёт….

— Всё это понятно Борислав, но всё же старайся изыскивать возможности для чтения.

— Хорошо атаман, буду исправляться. — Проворчал есаул и помолчав несколько мгновений, поинтересовался:

— Так что там в капитанском сейфе-то интересного обнаружилось?

— Много чего интересного, — задумчиво проронил я, — например, более или менее подробная карта города Джерсана, а также судовой журнал с навигационной картой на которой нанесены подробные маршруты галеры. Ещё у нас в руках оказалась личная переписка капитана с кем-то из высокопоставленных чиновников Джерсана. Любопытное чтиво, доложу я тебе, жаль только сам капитан погиб. Взяли бы его живьём, на многие непонятные моменты раскрыл наши глаза. Хотя конечно и без его показаний картинка вырисовывается крайне любопытная….

— Не томи душу атаман, — резко подавшись вперёд всем телом, проворчал есаул, — говори скорее, что ты в этих бумажках нарыл!

Помолчав несколько мгновений, я поднялся и обойдя кабинет, присел на край письменного стола и заговорил:

— Что касается Джерсана, честно признаюсь не так уж и много, только общая карта города, да имена кое-каких чиновников в основном из портовых, хотя и это уже немало. Самое важное это бортовой журнал и навигационная карта. Судя по ним, галеры перевозят рабов в архипелаг под названием Драконий, где сгружают свой живой товар на одном из небольших островов. Остров этот носит название Жман и вот на нём и располагается главный невольничий рынок. Маршрут галер весьма любопытен. Суда, загрузив трюмы, выходят в море и, проходя вдоль берега три дня, пристают к берегу на два дня. Там целое поселение имеется, хотя и небольшое. Во время стоянки рабы проходят карантин, слабых и заболевших высаживаю, заменяя другими, после чего галеры снимаются с якоря и прямым ходом идут на Жман, а через два-три дня возвращаются обратно, но уже с пустыми трюмами. Вот такие дела Борислав….

Есаул, наморщив лоб, несколько минут размышлял, а потом выдвинул предложение:

— А что если нам в, то поселение наведаться?

— Правильно мыслишь, с перспективой — с усмешкой отозвался я, — как только разберёмся с последствиями штурма, так и непременно наведаемся.

Мрачно усмехнувшись есаул козырнул и лихо развернувшись на каблуках направился на выход, но не дойдя до двери пары шагов остановился и хлопнув ладонью себя по лбу, с досадой проговорил:

— Блин горелый совсем из головы вылетело, зачем я к тебе заходил. Через пару дней мы будем готовы отправить первую партию пленных степняков в Джерсан, вот я и думаю, а не отправить ли вместе с ними парочку наших бойцов из разведывательной сотни. Как думаешь атаман?

— Не стоит Борислав, — после минуты напряжённых размышлений ответил я, — давай сначала выясним как к таким пленникам в Джерсане отнесутся. Если прокатит, вот тогда уже и будем прорабатывать вопрос как разведчиков наших запустить в их огород.

— Ладно, атаман, пойду-ка я к Милошу поработаю с пленниками, глядишь что-нибудь путное у них выудить получится.

Оставшись в кабинете один, я вновь попытался заняться разбором трофейных бумаг, да только как-то неожиданно пропало всякое настроение — это делать, пришлось устроить себе небольшой перерыв. Сложив все документы в сейф изготовленный по моему заказу нашими умельцами из кузнечной артели и закрыв его на ключ, подцепил на пояс шашку с кинжалом и покинул Управу и направился к крепостной стене, желая убедиться в качестве проводимых ремонтных работ.

Сражение со степняками далось нам дорогой ценой, правда потери в личном составе оказались куда меньше ожидаемого и всё благодаря картечницам и ручным гранатам. Если бы не они, штурм вполне возможно увенчался бы успехом, хотя далеко и не факт. Хуже всего обстояло дело с крепостной стеной. Если два оборонительных редута довольно сильно повреждённых огнём галерных пушек восстановить не составляло особого труда, то стена после подрыва порохового заряда требовала капитальной перестройки, вернее перестроить требовалось надвратную башню и ворота практически целиком.

Степняки поступили очень хитро. Переправив бочки с порохом в канал, они выждали, когда основная масса атакующих доберётся до стены, пробрались к воротам и подпалили запальные шнуры. Одного такого диверсанта удалось подраненным взять в плен. Вот он и рассказал, как всё на самом деле происходило. Благо ещё не все бочки с порохом они смогли до ворот дотащить иначе был бы нам приснился большой амбец или писец кому как нравиться….

Взрыв мало того, что в щепу разнёс ворота, так ещё выломал пять брёвен из семнадцати на которых стояла надвратная башня. Не рухнула она каким-то чудом и теперь приходилось всю эту конструкцию разбирать и укладывать по новой, только на этот раз бревна будут укладывать не в один ряд, а в четыре для куда большей крепости.

Радовало только одно, трофеев мы захватили великое множество, одних только пушек двенадцать штук с хорошим таким запасом пороха и боеприпасов, да и мушкетов набралось более пяти ста стволов. Отдельная история с лошадьми. Выносливых и неприхотливых степняцких лошадок в наш табун добавилось более тысячи голов, жаль только тягловых буйволов оказалось маловато, всего лишь чуть более сотни, а хотелось бы раз так в несколько больше. Они-то как раз нам были просто позарез необходимы….

Трофеи знатные, но самым дорогим и ценным трофеем оказалась галера, пусть у неё и были пробоины ниже ватерлинии, да и оснастка пострадала весьма сильно, но это не смертельно, и мы их уж как-нибудь залатаем и спустим судно на воду. Самим такой корабль нам не построить, просто нет квалифицированных корабелов, а вот отремонтировать, такие умельцы у нас как раз в наличии имеются.

Вниз по реке к Джерсану мы конечно же на ней не пойдём, а вот вверх по реке на разведку, это да, непременно отправимся, глядишь и наладим с кем-нибудь взаимовыгодные торговые связи, ведь откуда-то торговые караваны мимо через нас проходили….

— Атаман, дозорные из степи во весь опор несутся! — Выкрикнул со стены старшина дежурного наряда.

Быстро взлетев по каменным ступенькам на крепостную стену и взглянув в степь, действительно увидел пятёрку дозорных скачущих в нашу сторону.

— Как бы степняки вновь по нашу душу не заявились, — с тревогой в голосе, прорычал урядник, командовавший дежурным сторожевым нарядом, — наряд-то не весь возвращается….

— Да уж вижу, — скрипнув зубами, прорычал я ему в ответ, — поднимай в ружьё дежурную смену и гони строителей в оружейную пусть немедленно вооружаются.

— Сей момент атаман! — Выпалил урядник и стремительно сбежав вниз, стал раздавать чёткие команды, а чуть позже ударил несколько раз в тревожный колокол. Около минуты стояла оглушительная тишина, а затем люди в один миг ожили и всё завертелось в страшной спешке. Люди готовились к отражению ещё одного нападения.

Пришло минут десять, когда пятёрка дозорных добралась до ворот и влетела внутрь. Недолго думая, я спустился вниз и подойдя к ним, рявкнул:

— Что случилось, неужели степняки возвращаются?

— Ни как нет атаман! — Лихо соскочив с лошади и встав по стойке 'смирно' выпалил один из бойцов и сделав секундную паузу, вновь заговорил:

— Степняков нигде не видно, даже одиночных всадников не замечали.

— Тогда все остальные из наряда где подевались?

— Так это… старшина кузнечной артели с караваном возвращается, а с ним людей и телег тьма тьмущая. Точно не знаю сколько, но очень и очень много, наверное, столько же, а может даже больше чем та орда, от которой мы недавно отбились.

— Ты что белены объелся?! — Не поверив своим ушам, прорычал я, пристально вглядываясь в его бледное лицо.

— Точно говорю атаман, мы все их видели. Со старшиной очень много переселенцев идёт, да ещё с многочисленным скарбом и ведёт их наш главный кузнец.

— Откуда он их взял? — Удивлённо поинтересовался я, лихорадочно соображая, каким образом старшина кузнечной артели такое огромное количество людей уговорил податься в необжитые места.

— Не могу знать атаман. Старший урядник послал нас предупредить, а сам с четвёркой бойцов поехал лично встречать старшину кузнечной артели.

— Ясно, — с разочарованием выдохнул я, — сейчас схожу за своей лошадью, и мы поедем и встретим Клайма и его караван.

Быстро прибежав к себе домой и надев на коня сбрую, выдел его на улицу и вскочив в седло, поскакал к воротам и уже вместе с сопровождением двух десятков бойцов и дозорного наряда направился к каравану. Спустя полтора часа скачки мы въехали на небольшой холм и остановились. Взглянув в бинокль на виднеющийся в дали караван, непроизвольно присвистнул. Караван действительно был очень большим, да таким что и конца его не было видно, терялся он где-то за горизонтом.

— Ну прямо великое переселение народов честное слово. — Подумалось мне.

Постояв на вершине холма в задумчивости минуты две, я дал отмашку и мы, спустившись вниз, понеслись в начало колонны. Нас заметили, и на встречу выдвинулся небольшой отряд примерно в пятьдесят сабель и направился прямиком к нам. Встретились мы где-то на посередине и остановились друг напротив друга. Воины были мне совершенно незнакомы, не из линейной сотни, ушедшей вместе со старшиной кузнечной артели.

— Приветствую атаман! — Послышался знакомый голос старшины кузнечной артели откуда-то из-за спин воинов в отличном снаряжении.

— Ну, здравствуй Клайм. — Поприветствовал я в ответ, когда он подъехал ко мне на лошади неизвестной мне породы, но судя по экстерьеру, весьма дорогой и породистой.

— Видишь атаман сколько я народа с собой привёз, да не простых, а мастеровых из самого города Мельхора.

— И как тебе это удалось? — Вкрадчиво поинтересовался я, вдруг ощутив всем своим нутром нечто нехорошее.

Резко нахмурившись, старшина кузнечной артели огладил окладистую бороду с всё ещё имеющие следы многочисленных подпалин и глубоко вздохнув, заговорил:

— Прав был ты атаман, супружница твоя ныне именуемая графиней Фарно не женщина, а сущая ведьма, да и сестрица её младшая ей ничем в стервозности не уступает. Обе натуральные ведьмы, да и только. От такой я и сам бы сбежал, куда глаза глядят. В общем, графиня Фарно со своей армией главный гильдейский город захватила….

— Как так?! — Поразившись до глубины души, выпалил я и спустя мгновение задал ещё один вопрос:

— А как же остальные гильдейские города?

— Пали.

— А ну давай с этого момента поподробнее. — Потребовал я, в полной мере осознавая насколько тревожна новость.

Старшина, покопавшись в походной суме, достал из неё несколько сложенных листов пергамента и протянул их мне.

Развернув первый лист, я узрел качественно отпечатанный портрет собственной персоны, под которым имелся текст. В нём говорилось, что за мою поимку предлагается денежное вознаграждение в размере пятнадцати тысяч золотых крон, а также баронский титул с владением.

— Вот такие бумаженции на центральных площадях практически во всех городах Вольных баронств расклеены. — Прокомментировал Клайм, внимательно наблюдая за моей реакцией на увиденное.

— И каков результат? — C болезненным любопытством поинтересовался я.

— Да как… потихоньку стали сбиваться поисковые отряды лихих людишек с намерением тебя поймать и сдать за вознаграждение графине. Сам понимаешь, куш-то очень лакомый, как ни как на кону дворянский титул, большие деньги и земля с крестьянами.

— Ясно, будем с этим разбираться несколько позже, а сейчас расскажи-ка ты мне каким образом эта оторва в женском обличии Мельхор захватила.

Клайм задумчиво пожевав губами, вздохнул и заговорил:

— За день до нашего отъезда, уже под вечер город неожиданно окружили войска графини Фарно и графа Кальто и предложили добровольно сдать город. Разумеется, Совет мастеров в категоричной форме отказал обнаглевшим аристократам и отдал приказ к отражению нападения и всё бы у них получилось, да только ночью наёмники из городской стражи взяли и открыли ворота и город в течение часа был захвачен, за исключением мастеровой слободы. Мастеровые и четыре сотни верных присяге воинов из городской стражи заперлись в слободе и организовали оборону, но так как силы были неравны, были вынуждены начать эвакуацию через тайный подземный ход. И вот тут-то я и предложил старшинам отправиться в степь вместе со мной. Старшины меня внимательно выслушали, посовещались и в конечном итоге согласились на моё предложение. Пока шли через Вольные баронства мастеровые всё спорили правильно ли они поступили, но после того как стало известно о падении всех остальных вольных гильдейских городов, споры прекратились. Идти кроме как на Хортицу оказалось просто некуда. В общем, нет больше никакой гильдии огневых дел мастеров, супружница твоя ликвидировала….

— М-да-а…. похоже, стерва вместе с….гммм… ушлой сестрицей в скором времени под себя Вольные баронства подгребут.

— Похоже, что так. — Нахмурившись ещё сильнее, пробурчал староста, но тут же усмехнувшись, заявил:

— Хоть графиня Фарно и захватила целые гильдейские арсеналы, но вот лучшие мастера и их станки к нам пришли, так что не скоро она сможет производство восстановить, а может так лучиться что и вообще никогда.

Хмыкнув, я отрицательно покрутил головой и охладил его пыл.

— Я бы на твоём месте не был бы столь категоричен, баба она бойкая и очень опасная, потому как умная, хитрая и к тому же подлая. Так что производство вооружений она непременно запустит пусть и не сразу, а вот нам, чтобы своё производство наладить придётся не только заводские цеха возводить, но и вообще всю технологическую цепочку создавать фактически с нуля, что само по себе целой проблемой является.

— Ничего, как-нибудь с божией помощью управимся! — Легкомысленно ответил он и оглядевшись назад, задал мне вопрос:

— А куда прикажешь всю эту ораву вести?

— Сколько народа в твоём караване?

— Семнадцать тысяч с лишнем, в основном мастера с семьями, да подсобными рабочими и подмастерьями. Есть ещё четыре сотни из городской стражи. Пока шли через Вольные баронства прибилось что-то около трёх тысяч всякого разного люда, начиная от крестьян и заканчивая несколькими десятками нищих и безземельных дворян. Вот в сущности и всё.

— Понятно, веди караван к Хортице и разбивайте временный лагерь, а после того как обустроитесь, будем думу думать, как нам жить дальше.

Отдав команду старшине, я тронул коня и поскакал к каравану, остальные бойцы последовали за мной следом, стараясь меня не обгонять. Добравшись до него, я поехал вдоль длинной вереницы телег и разнокалиберных повозок, загруженных под завязку грузом и людьми. Люди выглядели страшно утомлёнными и взирали на нашу кавалькаду по-разному, кто-то с живым любопытством, а кто-то и вообще безразлично, но были и такие кто посматривал на меня с надеждой и это внушало оптимизм. Людей было очень много, да и чумазой детворы разного возраста тоже было немало и все они требовали заботы и человеческого внимания….

Теперь нас стало куда как больше, а это в свою очередь самым радикальным образом меняло всю нашу жизнь. Впереди нас ждал каторжный труд, хотя нам не привыкать, мы и до этого пахали как ломовые лошади. Единственное что не давало покоя, так это самозваная моя жёнушка, ставшая теперь графией Фарно. Назначенное ею вознаграждение за мою голову прямо скажем, впечатляло. За такое неслыханное бабло и баронский титул желающих рискнуть найдётся немало, а это значит, мне следовало более тщательно заняться вопросом своей личной безопасности. В противном случае может наступить такой момент, когда все усилия самозванки увенчаются успехом и тогда жить мне останется совсем недолго….

С 'жёнушкой' было ясно всё как ясный день, а вот почему ей позволили Гильдию огневых дел мастеров на ноль помножить, было непонятно вообще. Явно тут имело место быть какая-то хитроумная интрига иначе, с какого перепуга надо было курицу несущую золотые яйца под нож пускать?! Странно, ей богу странно всё это…. Единственное что можно сказать с уверенностью, лично мне чего-либо хорошего ожидать совершенно не приходиться.

Неспешно добравшись до Хортицы и разыскав есаула со старостой, я обрисовал им общую ситуацию и предложил каждому высказать своё личное мнение.

— Мастеровые, да ещё и со своими станками и подмастерьями это просто великолепно, — первым отозвался бойкий Борислав, — вот только как мы всю эту ораву прокормим, запасов продовольствия у нас не так уж и много. Мы ведь совершенно не рассчитывали на такое огромное прибавление едоков. Боюсь если не предпринять в срочном порядке меры по увеличению запасов еды в ближайшее время голодно у нас будет, а это никуда не годится.

— А ты Верин что думаешь? — Переведя взгляд на старосту, поинтересовался я у него.

Верин нахмурив густые брови и помолчав несколько мгновений, степенно стал отвечать:

— С мясом проблем пока не предвидится, трофейные лошади на прокорм вполне сгодятся, да и с рыбой тоже, а вот с зерном и крупами действительно напряжёнка. Мы конечно, как придёт время посевной, увеличим посевные площади, но ведь это ещё когда будет?! Придётся в Вольные баронства караваны за зерном посылать иначе худо нам будет.

— А что с овощами, зеленью и фруктами? — Спросил я старосту, прикидывая в уме, куда бы лучше всего послать караваны для закупки зерна и круп.

— С зеленью проблем как раз и нет, а вот с фруктами и овощами, даже не знаю, что и предложить, сады-то наши плодоносить начнут не раньше, чем через три-четыре года. Думаю, даже придётся нам сады ещё увеличить, но тут та же ситуация что и с зерном. Распахивать дополнительные площади надо, а у нас с семенами проблема, мало семян-то, надо закупать на стороне. Только одними семенами тут мы не отделаемся, нужно строить дополнительные капитальные хранилища иначе пропадут все наши запасы.

— Тут не только хранилища нужно с нуля возводить, — вмешался есаул, — тут ещё как минимум две крепости строить придётся. Вся эта орава на Хортице просто не вместятся при всём нашем желании.

— Ты прав Борислав, — после нескольких минут размышлений отозвался я, — в первую очередь надо мастеровую слободу строить с оборонительной крепостью и самым подходящим местом для её возведения является то место, где находится наша золоторудная шахта, ведущая к подземной реке. Строить нужно полноценную крепость способную выдержать долговременную осаду. Вторую же крепость следует возвести в районе Выселок на той стороне реки. Именно там и будут жить те, кто занимается сельским хозяйством. Во всяком случае, там места самые безопасные.

— Не буду спорить, — согласился со мной есаул, — так действительно лучше всего будет, а уж когда наладим своё производство оружия и боеприпасов к нему так и вообще красота! Теперь мы сила, полторы тысячи сабель это ого-го! Таких дел можно наворотить, просто держись.

— Сила-то сила, да всё равно небольшая, степняков-то всё равно во много раз больше чем нас, так что тактику нам в корне пересмотреть требуется.

— Что ты имеешь в виду? — Насторожившись, спросил есаул, пристально всматриваясь в моё лицо.

— Гуляй-город нам построить надо вот что.

— Не понял, — округлив глаза, выпалил он, — это как?

М-да-а….вот так просто и не объяснишь, — подумалось мне, — именно благодаря такому русскому изобретению русские в конечном итоге и смогли победить степь, хотя степняков было куда как больше и хаживали они в набеги чуть ли не по нескольку раз в год. Самый яркий пример боевого применения передвижных укреплений гуляй-города является судьбоносная битва про Молодях 1572 года, произошедшая между 29 июля и 2 августа в пятидесяти верстах южнее Москвы. Русское войско было, как минимум в три раза меньше было, а между тем практически полностью уничтожило османских янычар, ногайскую орду и крымских татар, шедших полностью подчинить себе Русь. Благодаря победе русского войска, воюющее на два фронта русское государство смогла защитить свою свободу и независимость и отодвинуть свои границы и заложить крепость Воронеж, да и крымские татары после этого долгое время не решались пойти в разбойничий набег. Это дало значительную передышку, позволившую укрепить государственность….

Взяв из-под ноги валяющуюся щепу, я нарисовал несколько заграждений на колёсах от телег, скреплённых между собой цепями, а между ними заграждения из заточенных брёвен.

— Гммм… любопытная конструкция, — проворчал есаул, — только как это всё с собой по степи таскать, что-то не возьму я в толк, будь добр, поясни атаман.

— Нет ничего проще, — с усмешкой отозвался я, — сбиваем из толстых дубовых досок щиты и делаем в них вырезы-бойницы для мушкетов со штуцерами и даже пушек с картечницами. Ставим щиты на колёса и каждый такой щит перевозим на конной тяге. В случае нападения, быстро выстраиваем крепость в круговую и организовываем оборону. Против кавалерии защиты лучше не придумаешь и кстати говоря, гуляй-городом можно не только оборонятся, но и наступать, причём таких передвижных укреплений может быть сразу несколько. Так даже лучше будет. Крепости эти должны быть друг от друга в пределах досягаемости стрельбы из мушкетов. Такая тактика позволяет существенно снизить наши потери и в тоже время нанести степнякам существенный урон.

— Пожалуй да, такое может сработать. — Задумчиво протянул есаул и внимательно взглянув на старосту, негромко, но крайне убедительно заявил:

— Знаешь, что атаман, займусь-ка я изготовлением таких передвижных крепостей и Верин мне в этом поможет…. Как ты говоришь оно называется?

— Гуляй-город.

— Так вот займусь-ка я изготовлением нескольких таких передвижных укреплений. Сдаётся мне, это и есть решение нашей главной проблемы….

— Да ради бога, занимайся, но только после того как обустроим мастеровой люд и разберёмся с организацией строительства новых крепостей и возведением мастерских по изготовлению оружия и пороха.

— Ой, да это же очень долго! — С немалым неудовольствием воскликнул есаул, нервно щёлкнув пальцами.

— Долго, — согласился я с ним, но что прикажешь делать, людей-то надо в первую очередь обустроить, накормить и напоить, иначе грош нам цена. Так что о походах в степь нам следует на некоторое время забыть, кроме дозорных и разведывательных нарядов, разумеется. Да и вообще, не стоит нам зацикливаться на набеговом хозяйстве, как это делают степняки. Как ни крути, а набеговое хозяйство тупиковый путь, а нам в тупик идти совсем не надо, хотя конечно степняков время от времени основательно пощипывать в любом случае придётся, но только тогда на ноги крепко встанем.

— Ну, хоть так. — С облегчением выдохнул есаул и подумав несколько мгновений, сделал предложение:

— А знаешь атаман, фрукты-то из Вольных баронств лучше везти сушёные, компактно и долго хранятся. На первое время сгодиться, а там дальше будет видно. Может ещё караваны в баронства пошлём или сам уже выращивать станем в необходимых количествах.

— Поддерживаю, согласился с есаулом староста, — так действительно буде выгоднее всего.

— Ладно, — выдохнул я с облегчением, — на сегодня закругляемся и идём готовиться к встрече новых людей. Работы у нас с вами будет выше крыши, только имейте в виду, через недельку, или быть может две, я вместе с Милошем ухожу в глубокий рейд на ту сторону Большой реки. К сожалению, отменить его никак нельзя, так что вам обоим и старшине Клайму придётся обходиться какое-то время без меня….

— Ничего, — отмахнулся Борислав, — задействуем мастеровых старшин, деваться-то им некуда, теперь здесь их новый дом, вот пусть и постараются его хорошо обустроить….

Глава-16

— Ну, и что ты об этом думаешь?

Милош отложив в сторону бинокль и повернувшись на бок, посмотрел на меня и, почесав короткую бороду, заговорил:

— Судя по всему в Джерсане на постоянной основе проживает где-то тысяч восемь, быть может, немного больше. Со стороны реки каких-либо серьёзных оборонительных укреплений нет, а значит и нападения с этой стороны особо не опасаются. На всю набережную с пирсами охранных нарядов всего лишь четыре по пять человек в каждом, что очень странно. Складывается такое ощущение, как будто это ловушка или… они тут вконец страх божий потеряли.

— А почему бы им его не потерять, — сварливо пробурчал я, — если нападать-то на них тут вообще некому, а степняки… степнякам нападать и захватывать город совершенно невыгодно, ведь тогда рабов продавать будет просто некому. В сущности, это единая пищевая цепочка.

— Упс… а вот ещё один караван нарисовался. — Выдохнул командир разведывательной сотни и схватившись за бинокль, стал рассматривать появившийся караван.

Перевернувшись на другой бок, я увидел идущие по реке несколько больших галер. За неделю нашего наблюдения города Джерсана с другой стороны реки таких караванов мы видели четыре, а этот был как раз пятым по счёту. Все предыдущие караваны шли под одним и тем же флагом и всякий раз на пристани они стояли не более суток. Команды портовых грузчиков сноровисто разгружали трюмы, после чего галеры снимались с якоря и уходили обратно. Куда конкретно, было совершенно неведомо, как и то, кому они вообще принадлежали, причём загружены они были отнюдь не рабами, а продовольствием, тканями и чем-то ещё. Что интересно, галеры входили в Большую реку из другой реки, впадающей в Большую, в двух днях пути выше по течению, вот только на карте моей она отмечена не была….

Около трёх недель назад я, прихватив с собой командира разведывательной сотни вместе с его лучшим десятком бойцов и перебравшись на другую сторону реки, направился вдоль берега к Джерсану. Со стороны Выселок мы до этого дня в длительные разведывательные рейды не хаживали, просто не до того было и вот теперь пришло время выяснить что там может быть, но даже не это было моей целью, а тот посёлок, где останавливались на карантин рабские галеры. Вот именно туда мы и направлялись, но прежде следовало понаблюдать за Джерсаном с другой стороны реки, где мы ещё никогда не бывали.

Переправившись на другой берег и двигаясь в нескольких километрах вдоль реки, мы девять дней назад неожиданно напоролись на широкую реку, впадающую в Большую, которая отсутствовала на карте. Под вечер переправившись через неё мы продолжили свой путь, пока не оказались напротив города и подыскав подходящее местечко, стали вести круглосуточное наблюдение, чем мы до сих пор и занимались.

— Странно всё это атаман…. — Пробурчал Милош, продолжая внимательно наблюдать за галерами, приближающимися к городу.

— Что странного ты заметил?

— Да видишь ли, каждые три дня отсюда отходят три галеры с рабами и везут их на продажу на какой-то остров, а кому они свой живой товар сбывают непонятно. Не может такого быть, чтобы рабы на острове оставались, иначе бы через пару лет там и протолкнуться было невозможно, а это значит, рабов кому-то перепродают, только кому большой вопрос….

— Вот как раз за этим-то мы в рейд и пошли, — с усмешкой отозвался я, — и надеюсь, ответ на этот вопрос мы сможем найти.

Усмехнувшись в ответ Милош одобрительно мотнул головой и еле слышно прошептал:

— На этот раз галеры идут под другим флагом.

Взяв протянутый бинокль и взглянув на флагшток, действительно увидел флаг с геральдическим изображением, отличающимся от всех предыдущих караванов, что говорило о наличии как минимум двух владений или даже государственных образований континенте с другой стороны реки.

— Я так понимаю, помимо Вольных баронств есть и ещё обитаемые земли. — Задумчиво протянул Милош и поворочавшись немного, поинтересовался:

— Ну что атаман, думаю более нет смысла тут ещё что-то высматривать, мы и так всё что можно уже увидели.

— Согласен, вечером, как только стемнеет, уходим, делать тут действительно больше нечего, по крайней мере пока.

До самого позднего вечера мы внимательно наблюдали за процессом разгрузки пяти галер, но ничего для себя нового не увидели, за исключением того, что на это раз в опустевшие трюмы стали загружать какие-то тюки. Дождавшись, когда солнце зайдёт за горизонт, мы покинули своё убежище, с которого целую неделю вели наблюдение и отправились в путь.

Три дня мы ехали вдоль берега, но никаких признаков обитания или жизнедеятельности людей не заметили. Всё та же степь, ковыль, да прибрежное разнотравье, лишь изредка попадались деревья, главным образом у берега солёного моря или вернее океана. Лишь к полудню третьего дня на горизонте замаячили обработанные поля и обширные фруктовые сады.

— Что будем делать атаман? — С насторожённостью осматривая горизонт, поинтересовался Милош, взявшись за рукоять шашки.

— Ищем укрытие, размещаемся и ты, я и ещё пара бойцов идём пешком, нечего на лошадях нам светиться. Верхом нас далеко видать.

Разыскав подходящую расщелину недалеко от берега и расседлав лошадей, мы прихватили с собой запасы еды на три дня, и пошли пешком по направлению к полям. Неторопливо шагая и прикрываясь складками местности мы никем незамеченными добрались до яблоневого сада.

— Нам бы саженцев отсюда прихватить, да побольше. — С завистью рассматривая ухоженные деревья, проговорил один из бойцов.

— Непременно захватим, — согласился я, — и не только саженцы. Сдаётся мне, встретим мы тут много чего интересного и нам очень полезного.

— Ах, ты ж…. ты только посмотри атаман что делается! — Скрипнув зубами, вскрикнул Милош и чуть присев, указал рукой направление, куда надо смотреть. Взглянув в указанное место, я замер. Метрах так в пятистах от нас по грунтовой дороге гнали закованных в железные кандалы людей. Было их что-то около двухсот, а вот надсмотрщиков было всего лишь человек пятнадцать не больше. Рабы выглядели неважно, были они грязными и очень измотанными, да и одеты они были в сущее рваньё, а вот надсмотрщики одеты были как раз вполне цивильно и практически ничем не отличались от наёмников Вольных баронств. Впрочем, и в самом Джерсане мы каких-либо особых отличий не заметили, разве что отдельные детали были выполнены несколько в иной цветовой гамме только лишь и всего, так что не степняками они были это точно….

— Быть может по-тихому умыкнём одного раба и поспрошаем его? — С азартом спросил Милош, со злобой наблюдая как один из надсмотрщиков наотмашь хлестанул кнутом сразу несколько отстающих бедолаг.

— Не стоит, — отозвался я, — сначала разведаем тут всё, а вот на обратном пути непременно умыкнём и даже не одного, а несколько.

— Вообще да, — согласился он со мной, — умыкнёшь, а эти ироды облаву организуют и вполне могут все наши планы порушить и тогда придётся нам уматывать отсюда не солоно хлебавши.

Прикрываясь деревьями, мы выждали, когда колонна рабов скроется из нашего поля зрения и пошли дальше. Где-то через час фруктовый сад закончился, и мы увидели в паре километров от нас десятка три больших деревянных бараков, окружённых частоколом со сторожевыми вышками. Помимо рабочих бараков там была ещё конюшня, казармы и даже псарня, а чуть поодаль имелся скромный погост.

— Не хило они тут устроились, — зло прорычал Милош, который благодаря мне избежал подобной участи, — ну ничего, недолго им тут нежиться осталось….

Согласно кивнув, я распорядился сделать привал. Дождавшись наступления ночи, мы пошли дальше и шли без остановки практически до самого рассвета. Как только стало совсем светло мы увидели небольшой портовый городок, причём здания в нём были не деревянные, а вполне себе капитальные в два этажа из обожжённого бурого кирпича. Городок был хорош, ничего не скажешь, даже портовые пирсы, к которым были пришвартованы три галеры, выглядел как настоящее произведение искусства камнетёсных дел мастеров.

— А красиво-то здесь. — Признал Милош, внимательно рассматривая городок примерно на две тысячи жителей.

Ничего не ответив, я достал бинокль и рассмотрел его, благо с небольшого холма, на котором мы находились хорошо было видно его устройство. Запомнив куда ведут городские улицы, я переоделся в цивильную одежду, собираясь провести разведку.

— Атаман, быть может не стоит так рисковать? — С тревогой в голосе спросил меня командир нашей разведывательной сотни.

— Надо Милош, иначе никак. В конце концов, нам же надо выяснить кто это у нас тут работорговлей промышляет и, кто основную выгоду из этого непотребства извлекает. Быть может с божией помощью мы это богопротивное дело прикроем, а организатора на первом же попавшемся суку повесим в назидание для остальных.

— Бог тебе в помощь атаман.

Поблагодарив Милоша, я застегнул добротный кафтан и вооружившись саблей, кинжалом и двумя пистолями, неспешно направился к городку. Первое время идти пришлось таким маршрутом чтобы меня не было заметно, но пройдя половину пути я вышел на грунтовую дорогу и пошёл открыто ни от кого не таясь. Смысла больше скрываться не было никакого, скорее это могло вызвать ненужные подозрения, чего следовало избегать всеми возможными способами.

С первыми местными обитателями я встретился, не доходя городской черты каких-то двести метров, но они не обратили на меня ровным счётом никакого внимания. Все они были заняты какими-то своими делами и заботами. Кто-то куда-то спешил, а кто-то наоборот никуда не торопился. В общем, жизнь тут текла плавно и размеренно и судя по всему так это было заведено давно, а то обстоятельство что на меня никто не обращал никакого внимания, посторонних людей в этом городке бывало много и часто, что было мне было только на руку.

Войдя в городок, я пошёл в по узкой улочке в центр и в результате вышел на небольшую рыночную площадь. Оглядевшись, я несколько удивился, здесь было весьма многолюдно. Торговцы, выставив свой товар, неистово расхваливали его, зазывая к себе потенциальных покупателей. Отвыкнув от всего этого, я неожиданно ощутил немалый дискомфорт, но преодолев себя стал обходить торговые ряды. Чего здесь только не было, аж глаза разбегались, но остановился я возле большого оружейного магазина. Поразмыслив несколько мгновений, я решительно толкнул дверь и вошёл внутрь.

— Что господин желает? — Степенно поднявшись с лавки, обратился ко мне почтенного вида оружейник.

Окинув взглядом стены, увешанные различными образцами холодного и огнестрельного оружия я остановил свой взгляд на пяти ствольных пистолях, прародителях револьверов. Только на револьвере барабан с патронами вращался, а тут после выстрела надо было сами стволы проворачивать, чтобы сделать следующий выстрел.

— А покажите-ка мне пожалуйста вот эти два пистоля необычной конструкции. — Указывая жестом, попросил я его.

— Оооо!!! Вы я вижу, знаете толк в хорошем оружии. Это мой господин новинка оружейного рынка, которую мне по особому заказу доставили прямиком из Мельхора, столицы огневых дел мастеров.

Приняв из рук оружейника пару пистолей, я осмотрел оружие и убедившись в его качестве и как бы невзначай произнёс:

— Насколько я наслышан, Мельхор и вообще всю Гильдию огневых дел мастеров захватила какая-то сумасшедшая баба, кажется обладающая баронским или даже графским титулом.

— Вы, я вижу в курсе происходящего в Вольных баронствах, — с уважительным поклоном, проговорил он, — действительно графиня Фарно с союзником захватила Мельхор, а после и вообще всю Гильдию огневых дел мастеров и став её полновластной главой, поставила оставшимся мастерам сделать такие многоствольные пистоли для своей личной гвардии. Вы держите в руках экспериментальное оружие, которое в скором времени должно пойти в серийное производство.

Уважительно кивнув, я ещё раз осмотрел пистоли и задал вопрос:

— И какова цена пары таких игрушек?

— Лично для вас мой господин всего лишь двести золотых крон.

— Что-то дороговато. За такие деньги в лёгкую можно пять десятков пистолей прикупить, да ещё и останется. — Возмутился я такой неслыханной ценой.

— Ну, так это ведь редчайшее оружие и в открытой продаже его нет и не будет. Графиня Фарно собирается ими вооружить только свою личную гвардию и больше никого! — С душевным трепетом, воскликнул оружейник, прижимая руки к груди.

Вот же зараза эта моя самозваная жёнушка, — подумалось мне, — не успев толком захватить Гильдию, умудрилась такие многоствольные пистоли сделать, а что на через год-то сварганит, даже страшно себе представить….

— Хорошо уважаемый, я готов у вас приобрести эту пару пистолей, но у меня с собой нет столько наличности, я готов с вами расплатиться небольшими золотыми слитками. Золото качественной очистки, можете сами в этом убедиться.

Достав из наплечной кожаной сумки три золотых бруска примерно по триста граммов каждый, я продемонстрировал их продавцу.

— Разрешите взглянуть?

Отдав ему бруски, я чуть отошёл в сторону предоставляя возможность проверить качество золота и от нечего делать, взглянул в окно и тут мне в глаза бросилась знакомая женская фигура. Не веря своим глазам, я подошёл ближе к окну и вгляделся более внимательно. Женщина, словно ощущая на себе посторонний взгляд резко обернулась и осмотрелась по сторонам, но не обнаружив того, кто на неё смотрел, продолжила выбирать какие-то женские украшения. Это была моя бывшая жена…. Вот кого-кого, но именно её я здесь встретить ну никак не ожидал.

Продолжая наблюдать за бывшей, я сделал пару шагов назад и в этот момент к ней подошёл её хахаль и что-то рявкнув, грубовато схватив за руку, куда-то потащил. Она не сопротивлялась, лишь только печально улыбнулась и, опустив голову, покорно пошла за хахалем.

— Золото действительно качественное и я готов отдать вам многоствольные пистоли за шесть таких брусков.

Про себя злобно ругнувшись, я достал ещё три бруска и вручив их продавцу, забрал пистоли. Сложив покупку в наплечную сумку, я попрощался с оружейником и покинул лавку. Вновь оказавшись на торговой площади, я чуть опустил полы своей фетровой шляпы с пером и, прикинув куда хахаль мог уволочь мою бывшую. По всему выходило, потащил он её куда-то на пирс. Пробравшись через толпу к выходу с площади и оглядевшись, заметил, как хахаль моей бывшей спустившись с ней по гранитным ступенькам на пирс, подводит к одной из галер и заставляет её подняться на борт.

— При чем здесь работорговля, моя бывшая супружница и её хахаль, — подумалось мне, — к тому же являющийся владетелем в Вольных баронствах, имя которого я признаться подзабыл….

В задумчивости постояв некоторое время, я спустился на пристань. Здесь было весьма многолюдно, так что моё присутствие никому не бросалось в глаза, и я свободно прошёлся вдоль пирса, при этом делая беспечный вид обычного зеваки, одновременно внимательно вслушиваясь в разговоры общающихся между собой людей. Интересными они были…. Прямо-таки золотая жила для шпиона, да и только и что интересно, практически никто и ничего особо не скрывал. Как будто это не перевалочный пункт, а натуральный порто-франко Большой и Малой Хорты, где пересекались все торговые пути целого континента.

Походив среди деловых людей из разных земель минут десять, я узнал столько всякого разного, что от перенапряжения у меня начала побаливать голова. Отойдя на самый конец пирса, где практически никого не было, я присел на каменную плиту, прогретую лучами жаркого солнца и глубоко задумался.

На пристани этой собрались очень любопытные персонажи буквально со всего континента. Грубо говоря, здесь вертелись деловары самого что называется высокого полёта имеющие дела исключительно с теми, у кого водятся очень большие капиталы и реальная власть. Судя по разговорам, главным товаром за которым все эти люди собирались на остров был какой-то чудодейственный эликсир от многих недугов. Вообще, как я понял, эликсиров этих было несколько видов, какие-то из них повышали мужскую силу, а какие-то существенно замедляли процесс старения и даже оборачивали его вспять. Были и такие, которые улучшали репродуктивные функции обоих полов, а также имелись снадобья для излечения колото-резаных ран различной степени тяжести.

Одним словом, кому что требуется, тому то и привезут, вот только стоили такие снадобья просто сумасшедших денег. Ну что тут скажешь… есть медицина для всех, есть медицина для богатых, а есть для избранных и ничего с этим не поделаешь. Кто на что учился или…родился в богатом и влиятельном семействе с длиннющей чередой высокородных предков…. Если обычный человек без родословной при определённой сноровке и большом везении ещё как-то может стать аристократом и состоятельным человеком получить доступ к медицинским услугам для богатых персон, то вот получить доступ для избранных навряд ли ему удастся. Разве что он будет интересен или полезен кому-то из сильных мира сего….

— Вы я вижу, молодой человек здесь впервые, — неожиданно послышался чуть в стороне от меня ироничный без примеси намёка на грубость, неизвестный мужской голос, — не спорьте, я вас раньше здесь никогда не встречал.

— Впервые, — честно признал я, так как скрывать очевидное было совершенно бессмысленно, — и многое для меня тут странным кажется….

Статный мужчина с аристократическими чертами лица примерно сорока пяти лет, в знатном сюртуке отвесив шутливый реверанс и без всяких церемоний присел рядом со мной и, обозрев морскую даль, на горизонте которого виднелся остров, негромко заговорил:

— Уважаемый, не соблаговолите ли вы дать разъяснения, кто вам подсказал место и время сбора посредников?

— Никто.

— Вот только не надо врать, — резко меняя тон, рявкнул неизвестный, — говорите честно, кто поделился с вами сугубо конфиденциальной информацией, в противном случае наш разговор мы продолжим совсем в другой обстановке и она, смею вас уверить очень и очень не понравиться.

— Уважаемый, я никого не выгораживаю, — чуть повысив тон, в ответ вспылил я, — мне действительно никто ничего не подсказывал и на ушко не нашёптывал, мало того, я вообще до сего дня ничего не знал о существовании этого самого городка на морском побережье в трёх днях конного пути от города Джерсана. Да и о самом Джерсане я признаться тоже ничего не знал, только слухи разные смутные доходили до моих ушей и не более того.

— Гммм…. вы это серьёзно молодой человек или меня совсем за дурака держите?! — Уставившись на меня выпалил неизвестный, пристально изучая мою физиономию, словно я свалился с Луны или там с Марса, например.

— Более чем. Мне скрывать совершенно нечего. — Кивнул я и горестно вздохнув, стал вдохновенно заливать:

— Я путешественник из Вольных баронств… вынужденный. Нужда заставила меня покинуть родные места и податься куда глаза глядят и вот уже более полугода длятся мои скитания. Не так давно я совершенно случайно решил податься через степь и спустя какое-то время вышел к широкой реке, через которую и переправился. Пройдясь вдоль берега, я наткнулся на город в устье реки под названием Джерсан, а вот сегодня узрел ещё и этот премилый и уютный городишко, название которого я признаться так и не успел разузнать. Вот в сущности и вся моя незатейливая история.

— Подожди, а откуда ты название города в устье реки узнал? — С подозрительным прищуром поинтересовался он.

— Так это…на базарной площади услыхал.

— Что-то ты парень не договариваешь…. — Протянул неизвестный и резко поднявшись, строгим голосом распорядился:

— А ну иди за мной парень. Будем разбираться, кто ты такой есть, только не вздумай убегать, поймаем. Убежать отсюда невозможно по определению.

Делать было нечего, пришлось идти за ним следом, постоянно ощущая на себе недобрые взгляды подчинённых неизвестного мне аристократа следовавшие от нас в некотором отдалении. В принципе этого и следовало ожидать, да и я сам к подобному развитию событий был готов, даже заранее подготовил для себя вполне себе правдоподобную легенду. Подготовил её по одной простой причине, в таких местах, о которых в Вольных баронствах слыхом не слыхивали, секретность должна была быть поставлена на самом высшем уровне. И, как давно известно, лучше всего всякие там секреты и тайны сохраняют те, кто из них извлекают для себя хорошую прибыль, находясь в долях или на паях с теми, кто и организовывает подобные хитроумные схемы. Что поделать, такова натура человека, алчность и жажда наживы как правило побеждают страх….

Неторопливо добравшись до городской ратуши, мой сопровождающий завёл меня в один из кабинетов, на стенах которого в виде наглядной агитации были развешаны всякие разнообразные пыточные причиндалы самого устрашающего вида. Усадив меня на стул, вернее даже не стул, а на устройство больше похожее на пыточную дыбу, он сел напротив меня и пристально посмотрев в глаза, скучающим тоном спросил:

— И как тебя величать парень?

— Бруксом меня при рождении нарекли. — С выраженной тревогой ответил я, косясь на 'наглядную агитацию' подвешенную на вбитые в стену кованные крюки.

— Ну а меня Мойсом все здесь величают, — отозвался он и усмехнувшись, подозрительно слащавым голосом потребовал:

— А теперь давай правду выкладывай и смотри у меня, врать будешь или юлить, незамедлительно отправлю в подвальные казематы к заплечных дел мастерам. Уж поверь мне на слово парень, дело они своё окаянное знают очень хорошо, как ни как, а настоящие профи виртуозы.

— Да я, в общем-то, и не врал вовсе, — с деланной неуверенностью начал отвечать я, — за исключением одного момента….

— Какого такого момента?! — Резко оживившись, вкрадчиво поинтересовался Мойс.

— Я не сам через степь прошёл, а вместе с большим караваном беженцев из захваченного войсками небезызвестной в Вольных баронствах графини Фарно главного гильдейского города Мельхора. Деваться мне тогда было некуда, остался на мели, так как товар, предназначавшийся для продажи, гвардейцы Фарно конфисковали, благо ещё жизни не лишили. Вот мне и пришлось уносить ноги в том, что на мне было надето и в результате я оказался в караване и уже вместе с ним прошёл через многие домены в Вольных баронствах и степь, после чего оказался на излучине где какие-то там самостийные казаки обитают.

Порядки мне тамошние не шибко понравились, слишком уж там строго, атаман Кудряш с подручными там дюже жёсткие правила завёл, никакой тебе свободы, вольности, только одни обязанности. Помыкавшись там несколько дней я и решил удрать оттуда куда подальше. Обратно в Вольные баронства через степь в одиночку, да без припасов идти не рискнул, пришлось в одну из ночей забрать степняцкую трофейную лошадь и переправиться на другой берег Большой реки и поехал, куда глаза глядят. Вот так я и оказался в этом городке.

— А почему не решился в степь идти? — Прищурив правый глаз и чуть наклонив вниз голову с холодцой в голосе поинтересовался он.

— Степняки излучину недавно пытались штурмом взять, но эти самые казаки отбились и захватили большие трофеи. Мне подумалось, степняки вновь придут туда и страшно отомстят, вот я и надумал за реку убежать, где меня искать никто не будет…. И вот я здесь.

Помолчав какое-то время Мойс внимательно посмотрел на меня и задал вопрос:

— Как выглядит атаман Кудряш?

— А я почём знаю?! — Убедительно захлопав глазами, вспылил я в ответ и после короткой паузы пояснил:

— Не видел я того атамана, только есаула Борислава и старосту Верина видел, да и то краем глаза.

— На территории излучины был?

— Нет не доводилось, на Хортицу, как они там излучину ту называют пускают только своих, порядки у них такие. Строго там всё, чуть что не так, сразу наказание за неповиновение, а мне это не по душе, вот я и ушёл оттуда от греха подальше.

Мойс задумчиво молчал несколько минут, видимо переваривая новую для него информацию, после чего поднялся и ничего не сказав, вышел из кабинета. Не было его где-то минут пятнадцать и всё это время я сидел на стуле спокойно, разве что время от времени менял позу, хотя всем своим нутром ощущал стороннее наблюдение за собой. Наблюдение — это явно было пристальным, но какой-либо угрозы лично для себя я не ощущал, внутренний голос подсказывал, что будет всё хорошо, только преждевременно расслабляться совсем не стоило….

Появился Мойс в кабинете не один, а вместе с каким-то подозрительным типом с повадками откровенного бандита. Они оба усевшись напротив меня, стали внимательно рассматривать мою персону. Я сидел смирно и не дёргаясь, хладнокровно старался всеми силами не выдавать никаких внешних признаков беспокойства не выказывать. Просто спокойно сидел и также внимательно рассматривал их обоих. Первым наши гляделки не выдержал сам Мойс и, сморкнувшись прямо на не совсем чистый деревянный пол, заговорил:

— Ты я вижу парень не промах, нам такие нужны. Пойдёшь к нам на службу?

— К кому это к нам? — Поинтересовался я в ответ на его предложение.

— Мы…. Мы орден, — с гордостью заявил он, — Орден голубого шестилистника. Мы люди торговые, вот наше главное дело, только торгуем мы далеко не простым товаром….

— Да я-то ничего не имею против, — выдохнул я, — только к чему это всё?

— Гммм…разумно рассуждаешь….

Помолчав некоторое время, Мойс переглянулся со своим товарищем и, посмотрев на меня, ответил:

— Нам нужен свой человек в той излучине, которую пришлые оборванцы назвали Хортицей и ты на эту вакантную должность подходишь как никто другой. Будешь передавать сведения нашему человеку. Если информация будет стоящей, мы тебя примем в Орден самого начального уровня посвящения с правом приобретать для перепродажи чудодейственные снадобья самым состоятельным представителям аристократии Вольных баронств.

— Вы предлагаете мне вернуться на Хортицу? — С недоумением передёрнув плечами, напрямик спросил я Мойса.

— Именно так Брукс.

— Вообще-то это очень опасно, — отозвался я, плохо скрывая тревогу в голосе, — прибьют же или в Большой реке утопят с камнем на шее, с них станется….

— Риск конечно есть, — согласился Мойс, — но предлагаемая цена того стоит. Ты станешь очень богатым и влиятельным человеком даже по меркам Вольных баронств, хотя об этом будут знать буквально единицы. Мы ведь не выпячиваем своё реальное богатство, это удел убогих нуворишей, реальные же люди всегда остаются в тени, им кичиться своим благосостоянием и кому-то и что-то доказывать просто незачем, они, вернее мы сами себе всё уже давно доказали.

— Что-то мне в это вериться с большим трудом. — Демонстрируя откровенное недоверие, проговорил я, заёрзав на стуле-дыбе.

— Хорошо, — после минуты напряжённого молчания, заговорил Мойс, — ты поплывёшь на галере вместе со мной на остров и всё сам собственными глазами увидишь….

М-да-а…. вот так чуть ли не прямым текстом намекают, что-выбора-то у меня и нет, или я соглашусь с ними сотрудничать на их условиях, а если нет, то без всякого зазрения совести пустят эти орденцы меня на корм морским гадам. Только и соглашаться сразу категорически нельзя, пусть поуговаривают как следует, ведь каждая девица прекрасно знает, если с каждым соглашаться, замуж никогда не возьмут. Вот и мне следовало характер свой показать, иначе подозрений будет выше крыши, хотя конечно они непременно будут и, разумеется, проверять, и перепроверять будут неоднократно. Скорей всего ихних агентов на Хортице нет, то вот с вновь прибывшими из Вольных баронств, да ещё к тому же из гильдии огневых дел мастеров непременно таковые найдутся. Пусть их и немного, но тут и одного пробравшегося в руководящий состав с лихвой хватит.

— Да я-то в принципе и не возражаю на остров-то с вами на галере сходить и даже чудодейственные снадобья перепродавать, но что-то мне совсем нет желания обратно возвращаться на излучину, очень уж это опасно.

— Прежде чем принимать решение надо своими собственными глазами увидеть всё и испробовать на себе некоторые чудодейственные снадобья и вот как вы молодой человек всё увидите и ощутите полезные свойства снадобий, тогда и вернёмся к нашему разговору.

Дружелюбно усмехнувшись, Мойс потребовал пойти за ним следом и я, понурив голову, поплёлся следом за ним. Мойс этот вывел меня обратно на пристань и велел подняться на борт одной из пришвартованных к пристани галер, что я с видимой неохотой и сделал. Поднявшись по перекинутому мостику на палубу и остановился, не зная куда идти дальше, но мой ступор продолжался недолго, так как моё одиночество прервал появившийся как чёрт из табакерки мрачный мордоворот с татуированной физиономией и велел спуститься вместе с ним на нижнюю палубу.

Спустившись вниз, он завёл меня в помещение, предназначенное для пассажиров и быстро удалился. Здесь уже находились несколько десятков человек, сидевших на деревянных лавках. Присев на свободное место я от нечего делать стал посматривать в прямоугольный иллюминатор, что удивительно, застеклённым настоящим качественным и толстым стеклом. Такого качества стекла мне ещё на Хорте встречать не доводилось….

— Вы из каких земель будете милейший? — Неожиданно послышался мужской голос, обращённый к моей персоне.

Медленно обернувшись, я увидел стоявшего в нескольких шагах от меня импозантного мужчину в костюме богатого наёмника, заложившего кисти обоих рук за широкий пояс к которому был прицеплен обычный кинжал.

— С кем имею честь? — Вежливо поинтересовался я с любопытством рассматривая неизвестного.

— Позвольте представиться молодой человек, Вольдемар Кокус, наследственный поставщик целебных зелий владетелей графства Фарно из Вольных баронств собственной персоной.

— Очень приятно, — отозвался я, резко напрягшись от прозвучавшей фамилии, под которой сейчас скрывалась моя самозваная жёнушка, — а я Брукс, просто Брукс без фамилии и всяких там аристократических приставок.

— Так всё же чьим поставщиком вы являетесь господин просто Брукс? — Прищурив правый глаз, задал он вопрос.

— Пока ничьим, — признал я, — я новенький и нахожусь здесь с ознакомительной миссией по ходатайству господина Мойса.

— Вот даже как…. -Задумчиво протянул Вольдемар Кокус и почесав затылок, вновь заговорил:

— Признаться, новенькие в нашей среде бывают исключительно редко, я вот, например, с таким случаем сталкиваюсь впервые. Это ведь исключительно семейное дело, которое ведут из поколения в поколение даже не десятилетиями, а столетиями одни и те же семьи. Так куда как безопаснее, своя кровь не предаст, да и кровь свою продавать никто не будет, иначе никто не будет с таким отщепенцем, посмевшим пойти против родни принципиально дел вести просто не будет.

— Но ведь и в вашей семье кто-то из предков был первым, — отозвался я, обнаружив множество заинтересованных взглядов, сосредоточенных на моей скромной персоне, — тем более я никому из родовых посредников не конкурент.

— Правильно мыслишь, — хмыкнул Вольдемар, поднимая вверх указательный палец, — ты никто и звать тебя никак. Будешь знать своё место, проживёшь куда как дольше, только имейте ввиду молодой человек, мы-Орден, но мы лишь посредники, а реальные хозяева находятся на острове. Именно они нам дают чудодейственные зелья, но в обмен на полную лояльность и послушание, любое отклонение от генеральной линии незамедлительно наказывается лишением доступа к зельям.

— А кто-они-то эти всемогущие хозяева? — Как бы невзначай поинтересовался я, граем глаза наблюдая за внимательно прислушивающимся к нашему разговору людям.

— Не по рангу вопрос парень, — ухмыльнувшись, отозвался Вольдемар, — ты даже ещё посвящения не прошёл и….

Вольдемар Кокус умолк и прищурив правый глаз, вкрадчиво поинтересовался:

— Кто тебя сюда привёл?

— Господин Мойс лично довёл меня до трапа.

— Гммм…Мойс это фигура, — уважительно покачав головой, проворчал он, — Мойс в нашем Ордене отвечает за безопасность и если уж он тебя лично привёл сюда, то все вопросы к тебе парень с нашей стороны снимаются, по крайней мере пока….

Резко повернувшись, Вольдемар прошёл до лавки и усевшись на неё, с некой отрешённостью стал смотреть в иллюминатор. Остальные также потеряли к моей персоне всякий интерес, во всяком случае, внешне это выглядело именно так, но я не поверил, слишком уж демонстративно они это проделали. В общем-то мне до них особого дела не было, а вот информация о господине Мойсе и чем он на самом деле занимается, была крайне интересной, да ещё об существовании некоего тайного Ордена. В общем, хотя бы только ради этого следовало сюда наведаться.

В задумчивости просидев некоторое время, пока неожиданно не зазвучала рында и матросы на галере засуетились и спустя несколько минут, судно снялось с якоря и неторопливо выйдя в море, направилось к видневшемуся вдалеке острову….

Глава-17

— Всё господа почтенные негоцианты можете покинуть галеру!

Поднявшись с надоевшей до чёртиков жёсткой лавки, я поднялся и со скрипом в суставах размялся и направился на выход. Выбравшись на верхнюю палубу, я пропустил спешащих людей и только после этого взобрался на трап и в этот момент браслет, выданный мне в туристической компании самым непостижимым образом расстегнулся и мгновенно ушёл под воду. Чертыхнувшись сквозь зубы, я мысленно махнул на него рукой, в смысле хрен с тобой золотая рыбка, но данное событие глубоко задуматься заставило. Браслет со слов представителей туристической компании являлся своего рода аварийным маячком, при срабатывании которого меня обязаны были в экстренном порядке эвакуировать с этой планеты, а это значит… а значит это эвакуировать меня отсюда более не собираются…. В сущности, мне выдали билет в один конец… каков бы он ни был для меня, м-да-а….интересно, однако девки пляшут….

В задумчивости сойдя на берег, я с немалым интересом огляделся по сторонам и заметил, как метрах так в ста пятидесяти от меня с одной из пришвартованной галеры выводят пленников и заводят в огромный загон. С ними работорговцы не церемонились, кнуты только и свистели и всё это сопровождалось стонами и дикими воплями несчастных. Зрелище было настолько омерзительным, что просто караул, так что мне с огромным трудом удалось сохранить внешнее равнодушие.

Неторопливо развернувшись, я посмотрел куда идут остальные пассажиры галеры, на которой я прибыл на остров и поспешил следом за ними. Дорога была хороша, ничего не скажешь, аккуратная каменная брусчатка с гранитными бордюрами и даже широкими тротуарами, на которых имелись ухоженные газончики. Дорога эта вела на высокий скалистый холм, где виднелся красивый замок без всякой крепостной стены, да она здесь и не нужна была вовсе. Присмотревшись более внимательно на самую высокую башню на шпиле которой развивался флаг. Флаг этот я уже ранее один раз видел на двух галерах, идущих по Большой реке прямиком в Джерсан и шли они откуда-то из глубины континента….

Чуть ускорив шаг, я догнал остальных и, послушав какое-то время их разговоры, задал вопрос ни к кому конкретно не обращаясь:

— Случаем не подскажете, а чей это там на самой высокой башне флаг развивается?

— Это флаг нашего Ордена голубого шестилистника, — горделиво отозвался Вольдемар Кокус, — запомни его Брукс, теперь он не только наш, но и твой тоже, хотя ты ещё на испытательном сроке, а вот когда его пройдёшь, станешь полноправным членом нашего Ордена, хотя…хотя…хотя…. Это я погорячился маленько, для того чтобы стать действительно полноправным членом, не один десяток лет напряжённого труда надо, но тем не менее ты взойдёшь на самую нижнюю ступень посвящения, а это уже совсем немало….

Хммм… вот так-так, а тут оказывается целая иерархическая пирамида имеется, причём орденского типа, да ещё к тому же со встроенными социальными лифтами для своих адептов, правда пробиться к ним крайне непросто, острая конкуренция, видишь ли. Ничего не скажешь, серьёзная структура.

— Спасибо господин Кокус, теперь действительно буду знать. — С признательностью выдохнул я и умолк, продолжая идти к орденскому замку, одновременно внимательно вслушиваясь в разговоры негоциантов, по всей видимости являющихся полноправными членами ордена, хотя и далеко не самого высокого посвящения.

Чем ближе наша компания приближалась к замку, тем меньше люди говорили, пока и вообще всякие разговоры не прекратились. Негоцианты стали все как один очень серьёзными и сосредоточенными и даже в какой-то степени взволнованными, хотя бывали здесь не раз, а что касается меня…. Не было во мне волнения никакого, как и не было страха, я как будто был сторонним наблюдателем или вернее зрителем в театре.

В общем, какое-то странное ощущение. Нет, где-то в глубине души я прекрасно отдавал себе отчёт, что дело это очень опасное и в случае моей малейшей оплошности, живым отсюда мне уйти не дадут, но тем не менее, я был спокоен и смело стремился вперёд, в тайне даже от самого себя лелея надежду раскрыть очередную загадку этого мира. Во мне бурлила энергия страстного исследователя и поделать с этим я уже ничего не мог. Я и сам не заметил, как увлёкся и, не смотря на смертельную опасность, останавливаться на полпути категорически не желал, а желал я распутать этот клубок тайн и загадок до самого конца, моего ли или верёвки Бог весть….

Подойдя к парадным вратам замка, компания наша остановилась и все замерли в ожидании чего-то или кого-то и этот кто-то спустя некоторое время объявился. Это был…ну не знаю, быть может, местный стюард или консьерж, а может быть даже сам дворецкий, он не представлялся, а лишь чуть склонив голову в уважительном поклоне, жестом предложил войти внутрь мы и вошли. Оказавшись в здоровенном холле, сплошь обставленном всевозможными рыцарскими доспехами и оружием то ли консьерж, то ли стюард, не знаю, как правильно называть его должность, негромко отдал команду выстроившимся в ровную шеренгу слугам, и они тут же разошлись, направившись к нам.

— Прошу вас господин проследовать за мной, я сопровожу вас в гостевые апартаменты. — С глубоким почтением в голосе, обратился ко мне слуга, всем своим видом выражая готовность выполнить любой мой даже сумасбродный каприз. Оглядев его с головы до ног, я достаточно резко распорядился:

— Веди.

Съёжившись словно от удара, слуга, плавно развернулся и направился к центральной лестнице. Равнодушно пожав плечами, я пошёл за ним, мимоходом оглядывая шикарное убранство орденского замка. Безвкусицей, которую обычно любят нувориши здесь и не пахло! Весь интерьер был прямо-таки пропитан величием Ордена, который исподволь внушал гостям даже не уважение, а самое настоящее почтение и даже преклонение перед истинными властителями Ордена голубого шестилистника. Тут явно поработала целая команда профессиональных психологов и высококлассных дизайнеров иначе и быть не могло, слишком уж тут всё было построено так чтобы ненавязчиво воздействовать определённым образом на подсознание гостей и посетителей. Оно и действовало, в том числе и на меня лично, но имея кое-какой опыт из предыдущей своей жизни с телевидением, прессой, супермаркетами и гипермаркетами, маркетологами, политологами и прочими спецами, умеющими впарить товар покупателю, даже тот который ему и даром не нужен, действовало на меня достаточно слабо. А вот на местных аборигенов не знакомых со всеми этими хитро мудростями действовало оно прямо скажем сногсшибательно. И немудрено, ничего подобного в Вольных баронствах не было вообще, даже очень отдалённо похожего не имелось, вот оно сразу и сражало наповал.

Одним словом, реальные хозяева Ордена были людьми очень сведущими в манипулировании людским сознанием и оттого являлись крайне опасными. При таких раскладах, ухо следовало держать востро иначе и не заметишь, как они твои мозги на свой лад перепрограммируют и привет. Был один человек, а стал иным, совсем на себя прежнего не похожего. Сатанинское умение честное слово, а уж если оно применяется к массам, то и подавно….

— Господин, вот ваши личные апартаменты. Если вам что-либо понадобится, позвоните в колокольчик и я приду на ваш вызов.

— Скажи-ка любезный, а долго ли мне придётся ждать? — Поинтересовался я у своего сопровождающего, даже не пытаясь выяснить его имени.

— Не могу знать, — покачав головой, ответил он, — тут к каждому гостю индивидуальный подход, но обычно не более недели, а в вашем случае я даже сказать не берусь.

— Благодарю за ответ. — С прохладцей в голосе ответил я.

Слуга, промолчав, предупредительно открыл дверь, и я вошёл в помещение.

— Ну надо же! Это и не гостевые апартаменты вовсе, а самый натуральный королевский будуар. — Ошарашено проворчал я себе под нос, после того как обошёл все семь больших комнат с немаленьким таким бассейном с тёплой морской водой и здоровенной кроватью на которой свободно может разместиться пару отделений солдат, причём вместе со всем своим снаряжением.

Удивляться и вправду было чему, особенно керамическому ватерклозету со смывным бачком и умывальнику с горячей водой и даже душем с большой чугунной ванной. Прямо-таки недосягаемая цивилизация по местным меркам. Я признаться уже и отвык от таких приятных бытовых вещей как ватерклозет, привык, знаете ли, в уборную ходить типа сортир с дыркой в деревянном полу для исправления естественных надобностей.

— Господин желает принять ванну после дальней дороги? — Неожиданно послышался очень приятный девичий голосок за моей спиной. Стараясь не делать резких движений, я медленно обернулся и увидел двух девиц в банных халатах и почему-то в лакированных бежевых туфлях на высоких шпильках. Хороши были чертовки, ах хороши, прямо дух захватывало и непроизвольно срабатывало мужское естество. Давненько мне не доводилось таких красавиц видеть, тем более в более чем приватной обстановке, да ещё в таком откровенно вызывающем наряде…м-да-а….

— Ну почему же не принять, приму конечно, — покладисто согласился я, ощущая на своей спине чей-то заинтересованный взгляд, — а как это делается, случаем не подскажете, я право слово здесь впервые и совершенно не знаю, как всем этим пользоваться.

Девицы переглянулись и, улыбнувшись краешком накрашенных губ, предложили пройти следом за ними, я и пошёл, изображая из себя…. Да ничего, в общем-то, не изображая, я просто был самим собой вот и всё. Как-то неожиданно для самого себя, воспринимая девиц в качестве инвентаря прилагающегося к королевским апартаментам.

Войдя в ванную комнату, я расспросил девиц, как и что, работает. Внимательно выслушав ответ, я нисколько не стесняясь стянул с себя пропитанную пылью и потом одежду и в чём мать родила с разбегу нырнул в бассейн. Поплескавшись в морской воде какое-то время и выбравшись из бассейна, вновь увидел девиц, чему совершенно не удивился. Мысленно махнув рукой, я залез в ванну и намылив мочалку, стал усиленно тереться.

Ах какое я получил наслаждение! Давненько мне не приходилось мыться с таким комфортом. Всё холодной водой, да холодной водой, лишь раз в неделю в общую баню париться с веничком ходил, а свою во дворе так и не удосужился поставить, всё как-то руки не доходили. Времени-то у меня свободного и не было вообще.

— Разрешите я вам спинку потру? — Послышался адресованный мне вопрос одной из девиц. Одобрительно кивнув, я, молча передал мочалку, и девица стала осторожно тереть мою спину.

— Да ты сильнее три не стесняйся, — распорядился я, — мне ведь застарелую грязь хорошенько отмыть надо.

Девица, послушавшись, ускорила темп, отчего я замурлыкал себе под нос словно объевшийся сметаны котяра. Понежившись какое-то время, я отстранил руку с мочалкой и обмывшись под струёй горячей воды, вышел из ванны.

— Господин желает массаж? — На этот раз спросила другая девица, почему-то с лёгкой хрипотцой в голосе, хотя ранее его не имелось, хотя быть может я его и не заметил сразу.

— Почему бы и нет, приму, конечно.

Улёгшись на массажный столик лицом вниз и прикрыв глаза я отдался во власть массажисток и стал получать удовольствие. Девицы качественно размяли моё распаренное тело, но в какой-то момент оздоровительный массаж стал плавно переходить в эротический. В другое время и в другой обстановке я быть может схватил бы их в охапку и потянул в спальню, тем более они этого сами явно добивались, ну или это входило в их прямую профессиальную обязанность, но только не здесь и не сейчас.

Решительно поднявшись, я поблагодарил девиц и покинув ванную комнату, ощущая их сильное недоумение и даже разочарование, но было мне глубоко наплевать, мне хотелось побыть одному и хорошенько обдумать всё то что приключилось со мной в последнее время. Пройдя в спальню и накинув домашний халат, я завалился на громадную кровать и, закинув руки за голову, погрузился в размышления, но долго мне побыть в одиночестве не дали, в дверь вежливо постучали….

— Войдите. — Отозвался я, не меняя позы, но в душе немного напрягся.

Дверь открылась и в спальню вошёл тот самый стюард или слуга, который меня и сопровождал в апартаменты.

— Господин вас ожидают портные для примерки костюмов.

Тяжело вздохнув, я поднялся и проследовал за ним в большой зал, где меня дожидались несколько портняжных дел мастеров. При моём появлении, они поднялись и склонили головы как будто я был какой-то особо важной персоной. Не выказывая удивления мне пришлось позволить им взять меня в оборот. Надо отдать должное, портные были настоящими мастерами своего дела. Покрутив мою тушку в разные сторону и сняв с неё мерки, они, также склонив головы, испросили разрешение удалиться и немедленно заняться изготовлением костюмов.

— Идите.

Портняжных дел мастера удалились, в зале остался лишь слуга.

— И к чему мне новые костюмы? — С любопытством поинтересовался я у него, ощущая в глубине души некий дискомфорт.

— Завтра в десять утра вам назначена аудиенция. Вас лично примет личный секретарь Великого магистра Ордена голубого шестилистника, так что вам надо иметь соответствующий случаю гардероб, а сейчас прошу вас пойти за мной, я сопровожу вас в медицинский сектор для обследования на предмет опасных вирусов.

О как! А слуга-то оказывается совсем не простой парень, — подумалось мне, — простые слуги таких слов как медицинский сектор знать не знают, а уж об опасных вирусах и подавно….

— Веди. — Сухо потребовал я и, затянув пояс на халате, в махровых тапочка пошёл за слугой. Идти пришлось по отдельной лестнице в цокольный этаж, где мой сопровождающий передал меня местным эскулапам в белых халатах и вот тут уж челюсть моя едва на пол не отвалилась. То помещение, в котором я оказался, был сплошь заставлен различной медицинской аппаратурой о смысле и назначении которого я не имел ровным счётом никакого понятия, что лишний раз подтвердило мои домыслы о том, что истинные хозяева Ордена родом совершенно не из этого мира….

— Господин Брукс, снимайте халат и ложитесь на кушетку, мы проведём медицинское обследование на предмет вашего здоровья. Не беспокойтесь, это совершенно безопасно и к тому же не займёт много времени. — Вежливо проговорил один из врачей, указывая рукой на кушетку, обтянутую искусственной кожей.

Скинув халат, я прилёг, краем глаза посматривая за действиями эскулапов, хотя ничего такого особенного в них не было. Двое врачей неторопливо подкатили к кушетке арку внешне похожую на томограф и потыкав какие-то разноцветные кнопки, включили тумблер. Аппарат тихо загудел, видимо сканируя моё тело. Так продолжалось что-то около получаса. Аппарат гудеть перестал и отъехал чуть в сторону, после чего включился голографический экран, на котором высветились какие-то графики. Врачи внимательно изучили полученные показания и негромко посовещавшись друг с другом, пристально посмотрели в мою сторону.

— Скажите господин Брукс, а вам случаем не приходилось проходить полный курс регенерации вашего тела? — Обратился один из них, задумчиво потирая переносицу.

— Что-то не припомню такого. — Честно признался я, хотя абсолютно уверенным не был, мало ли какие процедуры я проходил до того момента, когда очнулся в медицинской палате неизвестно где.

— Ну а целебные зелья орденского производства отведывать не доводилось?

— Нет, не доводилось, я о них вообще узнал буквально только вчера.

— Хорошо, — после непродолжительного молчания отозвался более пожилой эскулап, — вы господин Брукс совершенно здоровы, что бывает крайне редко.

— Я могу идти?

— Да-да конечно, идите, все исследования состояния вашего здоровья полностью завершены.

— Спасибо. — С кисловатой миной на лице, поблагодарил я растерянных эскулапов и поднявшись с кушетки, направился на выход, где меня вновь встретил слуга и сопроводил до двери апартаментов.

— Господин Брукс, завтра в девять часов утра портные доставят готовые костюмы, и вы выберете один из них, а сейчас отдыхайте после дальней дороги и утомительных процедур вам это крайне необходимо.

Поблагодарив слугу, я вошёл в апартаменты и нос к носу столкнулся с теми же самыми девицами, только на этот раз вместо пижам, на них были надеты прямо-таки сексапильные пеньюары, видимо от кутюр. Хмыкнув про себя, я обошёл девиц и, не оборачиваясь в их сторону, строго распорядился:

— Меня до восьми утра не беспокоить.

Решительно направившись в спальню, я закрыл дверь и поискал защёлку, но её не было, пришлось взять массивный стул и им подпереть ручку. Осмотрев столь хлипкую преграду, я тяжело вздохнул и, скинув махровые тапочки, забрался на кровать и довольно быстро уснул, с головой укрывшись одеялом.

Глава-18

В дверь настойчиво постучали. Широко зевнув, я поднялся и, найдя разбросанные тапочки и подойдя к двери, с недовольством рявкнул:

— Что такое?!

— Господин Брукс ваш завтрак подан. — Послышался встревоженный голосок одной из девиц.

— Сейчас выйду.

Отставив в сторону стул и открыв дверь, я вышел и сразу же направился в ванную комнату. Неторопливо приняв душ и почистив зубы, я надел чистый халат и пошёл в трапезную, где уже был накрыт стол на одну персону. Присев на стул и, взяв серебряную ложку, я съел тарелку овсяной каши с изюмом и, запив её горячим травяным чаем, взглянул на часы. Стрелки показывали без пяти девять утра. Секунды бежали, бежали и наконец, настало девять часов и тогда в дверь постучали.

— Да-да, войдите. — Отозвался я, поднимаясь со стула.

Дверь открылась, и портняжных дел мастера занесли несколько парадных костюмов. Всё они были разными, но и одновременно похожими друг на друга как близнецы-братья. В общем, это были фраки достаточно стандартного покроя, вот только была одна проблема, я не то что фраки, костюмы с галстуками не носил за исключением нескольких знаменательных событий своей жизни, а ведь их не просто носить надо, но ещё и уметь, иначе выглядеть будешь смешно….

— Господин Брукс прошу вас выбрать приглянувшийся костюм. — Попросил слуга, внимательно наблюдая за моим поведением.

Хмыкнув, я заложил руки за пояс и с деловым видом обошёл фраки. Все они были разных цветов прямо-таки цветовая гамма как в психологическом тесте Люшера.

— Уж не проверяют ли меня на психическую адекватность?! — Подумалось мне.

Остановившись возле светло-серого фрака и осмотрев его со всех сторон, я обернулся к слуге и, указав на костюм, негромко произнёс:

— Пожалуй, мне этот костюм нравится больше всех остальных.

Портняжных дел мастера поклонились и, забрав остальные костюмы, быстро удалились. Разгладив усы и потерев щетину я, взглянув на слугу, задал ему вопрос:

— А как насчёт цирюльника? Мне бы побриться не мешало.

— Сию минуту господин Брукс. — Торопливо проговорил он и удалился. Вернулся он минут через пять в компании с мужчиной средних лет и двумя помощниками. Расставив свои принадлежности и налив горячей воды в медный таз, цирюльник предложил мне присесть на стул, что я и сделал. Подмастерья смочили горячей водой полотенце и приложили его к моему лицу. Основательно пропарив кожу, брадобрей, помазком намылив щетину, взялся за опасную бритву и аккуратно выбрил щёки с подбородком, оставив только лишь отросшие за последнее время пышные усы.

Выполнив свою работу, они удалились и, тут же за меня взялся слуга, помогая облачиться во фрак. Ох, и непростым это дело оказалось! Казалось бы, а чего здесь сложного, а нет. Это не просто брюки и пиджак с рубашкой, тут ещё и пояс намотать надо, а без посторонней помощи это просто невозможно. В общем, это целая наука как такой гардеробчик на себя натянуть и уж подавно как его умело носить и не казаться при этом клоуном ряженым для окружающих.

Слуга подправил плотно сидящий на мне пиджак и, критическим взглядом оглядев меня с головы до ног, с удовлетворением произнёс:

— Господин Брукс, а вам фрак очень идёт, можете убедиться сами, посмотрев в зеркало.

Поправляя высокий и жёсткий воротник, я подошёл к зеркалу и…не узнал самого себя. Из зеркала на меня взирал верзила с дерзким и властным взглядом, да к тому же ещё и аристократическими повадками, вернее повадки эти подчёркивал сам фрак, а вот откуда они у меня самого взялись вопрос конечно очень интересный…. Хотя возможно, мне так показалось.

— Господин Брукс, прошу вас пройти за мной. Опаздывать на приём нельзя, тем более вам оказана неслыханная честь быть принятым самим личным секретарём магистра Ордена голубого шестилистника, а это поверьте мне на слово, удаётся далеко не каждому.

Ещё раз, оглядев спесивое отражение самого себя любимого, я тяжело вздохнул и жестом сделал отмашку и мы пошли, вернее, впереди шёл слуга, а я плёлся за ним, следом раем глаза посматривая по сторонам. Шёл я на встречу не просто с человеком, а с тем, кто вертит этим миром по своему усмотрению. Пусть он это делал не единолично и скорей всего он в этой схеме выполнял роль наёмного управленца, но тем не менее, я прекрасно осознавал что от этой встречи зависит буквально всё, в том числе и моя собственная жизнь….

Поднявшись в донжон, слуга привёл меня в большой зал со стрельчатыми окнами и одной деревянной дверью.

— Господин Брукс, пройдите в приёмную, вас там ожидают. — С лёгким поклоном произнёс слуга и, резко развернувшись, скорой походкой стал удаляться.

— Эй, любезный, а звать-то секретаря как? — Выкрикнул я, ему вслед, ощущая себя не в своей тарелке.

Слуга, никак не отреагировав на мой вопрос, выскочил из донжона.

— Ну и хрен с тобой золотая рыбка. — Сварливо пробурчал себе под нос и, про себя чертыхнувшись, решительно направился к двери, ведущую в приёмную. Открыв дверь и войдя внутрь, я огляделся. В приёмной стояли четверо гвардейцев в церемониальных кирасах с мощными мушкетами покрытыми хромом и утончённой гравировкой. Кроме караульных вояк в приёмной находился ещё и некий субъект в тёмной хламиде с толстенной золотой цепью на шее, на которой болтался внушительный медальон с изображением кирки и циркуля.

— Господин Брукс вы можете пройти. — Властным колосом распорядился неизвестный в хламиде, пристально рассматривая меня из-под накинутого на голову капюшона.

По привычке мне хотелось кивнуть головой, но высокий стоячий воротник не позволил мне этого сделать. Ой, сдаётся мне, такой дизайн воротничка сварганили не просто так. С внешней стороны он держит горделивую осанку, а с внутренней, не позволяет делать излишние движения, чем ограничивает возможность жестов.

Шагнув в открытую одним из стражников дверь, я сделал несколько шагов и остановился. Впереди меня стоял массивный письменный стол вполне себе офисного типа, за которым сидел мужчина примерно пятидесятилетнего возраста и что-то писал на хорошей мелованной бумаге обычного стандарта. Спустя непродолжительное время, он отложил в сторону ручку и, поднявшись с лёгкой усмешкой посмотрев на меня, чуть хрипловатым голосом, заговорил:

— Ну, здравствуйте господин Брукс или лучше атаман Кудряш?

— Как вам больше нравится. — Отозвался я, продолжая, как ни в чём не бывало спокойно стоять посреди рабочего кабинета.

Хмыкнув, секретарь деловым жестом предложил присесть, что я и сделал. Разместившись напротив хозяина кабинета, я в ожидании продолжения замер.

— А вы интересный молодой человек, податься туристом в столь опасный мир далеко не каждый способен….

Вот тут-то у меня сердечко и ёкнуло, но лишь на один краткий миг.

Пожав плечами, я ответил:

— Мне здесь нравится.

— А знаешь атаман, я тебя давно ждал, очень уж мне хотелось с тобой лично познакомится.

— С кем имею честь?

— Ах да…. Иннокентий да Кошта, первый секретарь Великого магистра Ордена голубого шестилистника. — Представился он, вальяжно развалившись в кожаном кресле.

— И как к вам обращаться господин первый секретарь? — C прохладной интонацией, поинтересовался я.

— Так и обращайтесь молодой человек, господин первый секретарь.

— Я так понимаю, господин первый секретарь, вы за мной давно наблюдаете?

— С того самого момента, когда ты оказался на Хорте. — Честно признал Иннокентий да Кошта и, помолчав несколько мгновений, продолжил:

— Надо признать, вы первый за сто с лишним лет существования этого туристического маршрута зашли столь далеко, избрав очень оригинальную тактику, чем и привлекли к себе моё самое пристальное внимание. Вы Валентин Александрович Кудрявцев, гражданин республики Бретта, успешный предприниматель средней руки с безупречной деловой репутацией. Женаты на дочери барона Карпаччи, видного представителя старого и весьма уважаемого аристократического рода.

Слышать о себе было весьма любопытно, тем более о себе в совершенно иной ипостаси, а между тем, секретарь продолжал свой монолог:

— Честное слово, вы меня сумели удивить. За сорок лет моего пребывания на Хорте я видел всяких туристов, кто-то со степняками воевал, а кто-то с баронской вольницей в Вольных баронствах преследуя иллюзорные надежды добиться справедливости и равенства для всех. Иногда даже попадались и такие кто прятаться от опасностей этого мира в укромных местах, но вы совершенно другое дело Валентин Александрович. Вы начали с того что поселившись на отшибе, взялись за капитальное обустройство и организацию инфраструктуры для реализации своих планов….

— Это вы на меня большую орду степняков с галерой вооружённой артиллерией натравили? — Напрямик спросил я его, внешне не выражая никаких эмоций, хотя в душе моей медленно, но верно вызревало самое настоящее презрение к сидящему напротив меня человеку, давно и безнадёжно потерявшего нравственные и духовные ориентиры. Для таких как он и ему подобным, люди лишь расходный материал и не более того.

— Я, разумеется. Мне же требовалось удостовериться в том, что вы молодой человек действительно достойны моего интереса к своей персоне. — Бесстрастно проговорил он и, побарабанив пальцами по столу, заговорил вновь:

— Должен сказать, вы более чем оправдали все мои надежды, впрочем, и ваша законная супруга тоже. Вы интереснейшая и необычная семейная пара. Перенести свои семейные разборки на столь высокий уровень дано далеко не каждому.

— Что вы имеете в виду? — Поинтересовался я, замерев словно солевой столб.

Хохотнув, первый секретарь, чуть подавшись вперёд, с доброй усмешкой глядя на меня, степенно ответил на поставленный вопрос:

— Я не знаю, какая кошка пробежала между вами, но по всему видать очень большая и жирная, раз уж вы сбежали от своей супруги в этот мир, а она кинулась за вами следом, имея страстное желание заполучить в качестве боевого трофея ваш скальп.

— Это наше с ней личное дело. — Насупившись, проворчал я, поскрипывая зубами для пущей убедительности, хотя сам лихорадочно соображал, к чему он затеял этот разговор и почему он не знает о присутствии на этой планете моей бывшей супружницы.

— А вот и нет, — отрицательно покачав головой, воскликнул первый секретарь, — вы и ваша супруга подписали контракт, согласно которого не возражаете против трансляции ваших похождений, за что вам полагается весьма значительное вознаграждение. Вы Валентин Александрович и ваша супруга в последнее время стали настоящими звёздами реалити-шоу, за которыми наблюдают и сопереживают более восьми миллиардов человек.

— Прямо-токи и миллиарды…. — Скептически обронил я, в душе аплодируя себе за то, что не позволил своим инстинктам взять над собою верх и уволочь покладистых девиц в спальню, а то бы натуральная порнуха получилась так сказать в режиме реального времени.

— Пффф…. У вас даже фан-клубы имеются. Вот, к примеру, в вашем числится на сегодняшний день порядка трёх миллионов человек разбитых на несколько фракций, одна из которых реконструкторы.

Задумчиво помолчав некоторое время, я немного склонив голову, негромко задал вопрос:

— Что вы от меня хотите господин первый секретарь?

Иннокентий да Кошта молчал довольно продолжительное время и, вдруг остро посмотрев прямо в глаза, неожиданно спросил:

— Молодой человек, вы знаете, что такое война?

Вот так, как хочешь, так и понимай, к чему он клонит, но вот так сразу отвечать я не стал, так как слишком уж многозначительно да Кошта на меня смотрел. Подумав немного я, подбирая слова, стал отвечать:

— Насколько я понимаю, война это есть продолжение политики иными, насильственными средствами. Как правило, война является средством навязывания оппоненту своей воли. Формы ведения войны могут быть разными, от непосредственного широкомасштабного вооружённого конфликта, до психоисторической войны, в которой история твоего вероятного противника переворачивается с ног на голову в сознании общества и прежние национальные герои становятся мерзавцами. Это требуется для того чтобы разрушить взаимосвязь между поколениями и тем самым поколебать духовные скрепы твоего противника, ослабить его и в конце концов подчинить своей воле, оставаясь при этом в тени.

Сделав несколько вдохов-выдохов, я продолжил отвечать:

— А вообще, война — это цена за развитие цивилизации, чем более развит социум, тем выше вероятность войн, в том числе и гражданских, так как с развитием цивилизации социум всё глубже разбивается на различные группы по интересам, порою прямо противоположных друг другу. Противоборство это, во времена кризисных фаз обостряется, что частенько приводит к межгосударственным конфликтам, а иногда и гражданским войнам. Бывает также, что обе эти формы совмещаются.

Первый секретарь медленно поднялся и, пройдясь по кабинету, остановился возле книжного стеллажа и, помолчав несколько мгновений, вкрадчиво поинтересовался:

— И почему же, по вашему мнению, цена развития цивилизации — война?

Растерев затёкшую шею, я глубоко вздохнул и заговорил:

— Всё дело в том что, в обществе, подчёркиваю, в любом отдельно взятом социуме или группе есть определённые правила социального поведения, за нарушение которого предусмотрены определённые санкции направленные главным образом для ограничения природной агрессивности человека как универсального хищника. Монополию на применение насилия имеет лишь государство или институты его замещающие. Со временем не реализованная агрессия и неудовлетворённость накапливается и может в любой момент вырваться наружу, особенно ели в социуме зашкаливает уровень несправедливости. Именно это и есть самая большая проблема для власти и хозяев денег, а также чужих мыслей и дум. Таких хозяев может быть в отдельно взятом социуме сразу несколько групп. Такие группы и озабочены тем, как и куда, направить накопившуюся агрессию, а для этого они используют различные методики.

Иннокентий да Кошта, задумчиво потерев кончик носа и пройдя к письменному столу, по-простецки присел на край и, взглянув в окно, задал мне очередной вопрос:

— И какие же, по вашему мнению, есть инструменты для безопасного выплеска накапливающейся в социуме агрессивности?

Помолчав несколько мгновений я, подбирая слова, ответил:

— Различные клубы по интересам, спорт, фан-движения различного толка, в том числе и ультрас, ну и ещё прививают в обществе ложные преграды и мыслеформы в борьбе, с которыми тратится опасная синергия. Если же этих методов недостаточно, доминирующие группы устраивают где-нибудь на периферии войнушку, большую или маленькую не важно. Доминирующие группы, стоящие на самом верху социальной пирамиды из неё извлекают большую материальную выгоду, а те, кто находятся на низших ступенях, выплёскивают свою природную агрессивность на войне, где всяческие ограничения исчезают…. Ну почти исчезают. Всё-таки правила ведения войны имеются, хоть их и немного но, тем не менее, они есть, и тот, кто их целенаправленно нарушает, рано или поздно ликвидируется как больное бешенством животное.

Иннокентий да Кошта молчал несколько минут, думая о чём-то своём, а затем встал со стола и, вернувшись в кресло, заговорил:

— А вы молодой человек куда как умнее чем мне показалось ранее….

— Это что-то меняет в ваших планах по отношению ко мне?

— И, да и нет, Валентин Александрович. М-да-а… придётся внести кое-какие коррективы в наш разговор. — Проговорил первый секретарь и, многозначительно вздохнув, заговорил вновь:

— В общем, как я понимаю, вы в курсе того, что из себя представляет мир Хорты. Хорта — это полигон для выпуска потенциально опасной пассионарной энергетики у активной части нашего социума, которые не будь такого полигона, могут направить свою энергию на разрушение всего и вся вокруг себя. Учитывая вашу небывалую прежде популярность, решено в полной мере воспользоваться данным феноменом. По моим сведениям, в ближайшие недели к вам рванёт на помощь довольно значительное число добровольцев из нашего мира, впрочем, не меньшее число желающих поучаствовать в бойне будет и у вашей деятельной супруги. Примерное число добровольцев на первом этапе ожидается что-то около тысячи человек, а дальше вполне возможно их общее число увеличится до десяти тысяч, а возможно и больше. Все они пламенно горят желанием повоевать на вашей стороне, считая вас своим кумиром, как и те, кто на стороне вашей супруги.

— Вы хотите с моей помощью основательно проредить пассионарно настроенных личностей? — Напрямую спросил я, несколько волнуясь, а правильно ли я делаю, на что получил предельно откровенный ответ.

— Да.

— А вам не жаль этот мир и людей живущих в нём? — С интересом рассматривая своего собеседника, спросил я у него, прекрасно отдавая себе отчёт, что ему плевать с самой высокой скалы на муки и страдания местных аборигенов.

— Ой, я вас умоляю, — с пренебрежением, выдохнул да Кошта, — не стоит переживать о ничтожествах, они того совершенно не стоят. На кону стоит благополучие нашей с вами цивилизации ни больше и не меньше, а для этого нам надо красиво утилизировать потенциально социально опасных элементов.

— Гммм… нет, я понимаю, что вы выносите войну на периферию, но вы-то сами не опасаетесь того, что периферия эта рано или поздно придёт к вам и за всё спросит вернее, отыграется на вас за свои беды и унижения?

— Глупости, — совершенно серьёзно, проворчал он, — этим дикарям никогда не добраться до цивилизованных мест.

— Ну, что же, господин первый секретарь, если вы уверены, я принципиальных возражений не имею, но разрешите задать вам ещё один вопрос?

— Задавайте Валентин Александрович.

— Хоть как-то вы помогать мне и моей супруге будете?

— Нет, никакой помощи не предусматривается. Вы должны обходится исключительно местными ресурсами и ресурсами добровольцев иначе рейтинг реалити-шоу резко пойдёт на убыль, а вместе с ним и количество добровольцев снизится, что не в наших интересах.

— Пусть так, — согласился я, — но что конкретно я получу взамен?

— Слава, деньги и свобода выбора, что в нашем ' демократическом' обществе большая редкость. Да и ещё если пожелаете, то получите какую-нибудь вполне приличную должность в нашем Ордене или, к примеру, почётную должность в государственном аппарате.

— Заманчиво звучит, — признал я, и немного подумав, поинтересовался:

— А как насчёт супруги, она получит точно такой же наборчик?

— Разумеется.

Да уж, попал как кур в ощип. Отказаться нет никакой возможности и, ведь не пошлёшь на хутор бабочек ловить, он как ни как, а один из представителей всесильных мира сего. Самое паршивое ещё и то что, я от местных аборигенов в его глазах практически ни чем не отличаюсь, разве что самую малость. Я для него такой же расходный материал, как и все остальные, правда у меня есть некоторое преимущество, так как за мной наблюдают в режиме он-лайн более восьми миллиардов зрителей, но для тех, кого представляет да Кошта, это не такая уж большая проблема. Избавиться от меня могут с лёгкостью, устроив например несчастный случай, ну или основательно дискредитировать в глазах общественности. В общем, в данной парадигме выхода у меня не было практически никакого….

— Хорошо господин первый секретарь, я согласен, но что более конкретно требуется от меня?

— Да, в сущности ничего сверхъестественного, продолжайте в том же духе и рано или поздно вы встретитесь на поле брани со своей деятельной супругой.

— Да уж, зная её буйную натуру, скорее рано, чем поздно…. — Пробурчал я себе под нос.

— Вам виднее. — С ухмылкой, проговорил первый секретарь и спустя несколько мгновений, вдоволь налюбовавшись моей кислой физиономией, мягко распорядился:

— Возвращайтесь обратно на Хортицу и готовьтесь к сражениям на Большой и Малой Хорте. Надеюсь, вы понимаете, что это надолго?

— Как не понять, понимаю, конечно.

— В таком случае не смею вас более задерживать. Ах, да…. Совсем вылетело из головы, сюда на остров больше не возвращайтесь, если вы мне потребуетесь, я вас вызову.

Поднявшись с кресла, я попрощался и, развернувшись, неторопливо направился на выход, переваривая весь наш произошедший разговор….

Оглавление

Глава-1

Глава-2

Глава-3

Глава-4

Глава-5

Глава-6

Глава-7

Глава-8

Глава-9

Глава-10

Глава-11

Глава-12

Глава-13

Глава-14

Глава-15

Глава-16

Глава-17

Глава-18 Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg