Олег Филимонов Уходя, гасите всех!
Пролог
Темная августовская ночь, четыре часа утра. Лязгнув сцепками, поезд остановился, и я стал поспешно скидывать на железнодорожную насыпь тюки и рюкзаки. Стоянка меньше минуты, а барахла у меня немеряно — весь тамбур забит, надо как-то успеть все выгрузить.
Полустанок называется «Большая дорога», хотя никаких дорог тут и в помине нет, ни больших, ни маленьких, как и платформы… И станции нет, и деревень на ближайшие километров пятнадцать… Вообще ни хрена нет — лес кругом. А остановку поезд делает, похоже, просто по привычке.
Может статься, громкое название — это намек на то, что когда-то здесь обитали людишки, промышлявшие на больших дорогах? Не знаю… В любом случае, сегодня такой человек здесь появился. Может и с кистеньком пошалить, было бы где. Мне терять нечего, а то, что бандитом и убийцей меня уже ославили — это однозначно! По ящику, наверняка, захлебываясь слюной вещали про очередные зверства Кровавого Маньяка. Про меня, то есть… Если не знать истинной подоплеки событий, с этим можно и согласиться. Как всегда за кадром осталось то, что вершилось справедливое возмездие, как я его себе понимаю. А понимаю я его правильно — око за око!.. Без слюнявого подставления щек и задниц — «принцип талиона»[1] называется.
А вот в розыск меня, скорее всего, не объявили. Официальные власти просто не знают, кого искать — следов я не оставлял. Вернее, то, что осталось, конкретно на меня указать не могло. Есть только подозрения, а этого не достаточно… Ищут некоего монстра-убивца, без лица и фамилии. А тем, кому что-то известно, озвучивать свое знание невыгодно — скорее, они попытаются действовать втихую и взять меня своими силами. Но не исключен и вариант, что силовые структуры будут использовать в темную. Ну и флаг им в руки…
Вот обустроюсь и начну помаленьку партизанить, эшелоны под откос пускать… или что там еще настоящему партизану делать положено? К селянкам буду наведываться: «Меня накормить и спрятать». Заживу! Ага, размечтался… Не успею я развернуться, скоро здесь от «полицаев» не продохнуть будет, а там и «ягдкоманда» [2] подтянется… Придется по самым медвежьим углам шхериться… и кусать больно!
Жалко, не известно, какие силы будут задействованы для поимки опасного преступника. В моей ситуации хорошо только одно: скрываться и воевать надо не слишком долго — «Нам бы день продержаться, да ночь простоять!». И так пять дней подряд… Потом уйду туда, где никто никогда меня не найдет. И унесу с собой Главную Тайну, которую плохишам и буржуинам в любом раскладе знать не следует. Как бы им ни хотелось заграбастать ее своими жадными ручонками. А когда вернусь… кровью умоются!
Паршиво, что не известно, как далеко наверх ушла информация и сколько хвостов понадобится обрубить, чтобы она не просочилась дальше. В общем-то, поэтому и пришлось бежать. Так высоко мне уже не достать и даже не доплюнуть. Ну, да ничего, сейчас не сложилось — может, получится когда-нибудь потом. Главное, засветятся заинтересованные лица.
Состав дернулся и тронулся дальше. Выбросив из тамбура последний рюкзак, я выпрыгнул уже на ходу. Неловко приземлившись на больную ногу, выругался:
— Балять… мои раны!
Следом за мной на насыпь спрыгнул огромных размеров котище и тут же навострил когти в чащу — ничего, не потеряется, лес ему — дом родной!
Оттащив вещи от железнодорожного полотна, прежде всего я достал из чехла карабин и, откинув складной приклад, прислонил оружие к дереву — пусть находится поблизости. Постоянно таскать с собой будет, конечно, неудобно, но теперь без него никуда. Потом навьючил на спину тюк с байдаркой, повесил спереди рюкзак и, прихватив в одну руку карабин, а в другую сумку, тяжело двинулся по еле заметной тропинке в лес. До реки две версты, но за один раз весь груз не утащить, и придется сделать несколько ходок, так что в итоге километров я намотаю прилично. Поэтому лучше брать сразу много — хоть таскать и тяжелее, зато меньше ходить.
В поезде на меня смотрели с удивлением. Еще бы: один человек и такая прорва имущества. Хоть собирался я и в спешке, необходимых вещей получилось очень много — ТАМ все пригодится. Не желая привлекать излишнее внимание, я отбоярился тем, что собрались, мол, на охоту, но друзья не успели на поезд, вещи отправились со мной, а они будут добираться на перекладных. Хотя маскировался, наверное, зря — где меня искать, кому надо известно и так. Вернее, известно как раз тем, кому не надо, но с этим уже ничего не поделаешь. Правда, чтобы найти, придется сильно попотеть, прочесывая район лесов и болот почти в две с половиной тысячи квадратных километров — сюда, наверное, весь Люксембург влезет. Интересно, враги на вертолетах прилетят или поездом приедут? А иначе никак — дорог здесь нет.
Через несколько часов груз был перетащен к реке, и я наконец позволил себе немного отдохнуть, потому как умотался страшно — болячки до конца еще не зажили, а рюкзаки, почти сплошь набитые железом, что ни говори, были тяжеленные. Вот поваляюсь немного на травке и начну собирать байдарку. Рукав куртки задрался, и мой взгляд упал на плотно обхватывающий левое запястье массивный серебряный браслет. Привычный, как часть тела, он и стал основной причиной моих злоключении. Вернее, одной из них… Судьба, сделав хитрый зигзаг, вновь привела меня в места, где около года назад все и началось…
Часть 1 Робинзон
Глава 1
Наверное, стоит поведать, как я дошел до жизни такой: почему вынужден был скрываться в лесах, а если не повезет, то и принимать последний бой. Думаю, свою роль тут сыграло множество факторов. А в первую очередь, моя генетическая предрасположенность ко всякого рода авантюрам, плюс соответствующее воспитание, плюс характер. Да и случай помог, куда уж без него — если бы не эта находка… А вообще-то, если взглянуть глубже, виновата была общая ситуация, сложившаяся на сегодня в насквозь прогнившей стране. Если привести давно затасканное сравнение государства с рыбой, то в голове копошились опарыши, брюшко неприлично раздуло газами, а хвостик, так считай, и вообще отвалился.
Одним словом, причин было множество… Пожалуй, чтобы все стало понятно, начну издалека, то есть с самого начала — родился, учился… Трудное детство, тяжелые деревянные игрушки… Да нет, не так все было.
Родился я в городе, названном… нет, переименованном в честь вождя мировой революции с петушиным погонялом Ленин. В детстве кликуха вождя наводила на недетские размышления: почему, например, не Надькин или Инесскин? Определенно, взрослые что-то недоговаривали… Да и само определение «вождь» всегда вызывало во мне искреннее недоумение: я никак не мог увязать в голове образ гордого пернатого краснокожего, каким представлял себе настоящего вождя, с обличьем плюгавого, лысого и картавого человечка. Но не о том речь…
Детство мое было безоблачным и счастливым, жизнь портила только музыкальная школа, но со временем я ее благополучно похерил, через пень-колоду отдудев два года на трубе. На скрипку меня, к счастью, не взяли, потому как на прослушивании я догадался исполнить арию Винни-Пуха из одноименного мультфильма. Забегая вперед, скажу, что на гитаре, позже, будучи уже подростком, я выучился играть сам.
Интересно, почему родители частенько стремятся привить своим чадам совершенно ненужные в наше время навыки игры на скрипке или фортепьяно? При этом, не преследуя цели сделать из ребенка музыканта? Ответ один — дремучие инстинкты, доставшиеся нам от предков, когда противоположный пол завлекали игрой на этих замечательных инструментах. В наше время гитара или даже барабан в этом отношении куда полезнее! Но и это к делу не относится…
Попытки матери сделать из меня еще и фигуриста тоже не проканали — лыжи мне нравились гораздо больше. Научившись держаться на коньках, я освоил только один элемент фигурного… возможно, катания — разбег и прыжок в сугроб. Зато его выполнял безупречно. С младых ногтей я отдавал предпочтение с моей точки зрения куда более подходящим мужчине занятиям: охоте и контактным видам спорта, благо было с кого брать пример…
Вообще-то, посещал я неисчислимое множество кружков и секций — от рисования и авиамоделизма до шахмат и бальных танцев, но надо сказать, что ко всему этому моя душа совершенно не лежала, требуя чего-то этакого… Тогда же мне привили стойкое отвращение к театрам, картинным галереям и подобным мероприятиям, перекормив культпоходами до безобразия. Например, в театр меня можно было заманить только хорошим буфетом, да и то с трудом. Тяги к прекрасному в ребенке совершенно не наблюдалось.
В конце концов, общими усилиями мы с отцом настояли на необходимости занятий пятиборьем. Если кто не знает — это бег, плаванье, стрельба, фехтование и конкур[3]. К увещеванию матери мы подошли основательно, железно аргументируя свои требования наставлениями по воспитанию дворянских отпрысков из тех времен, когда дворянство зарабатывало свои привилегии с шашкой наголо, а не как теперь — голой жопой… А добили впечатлительную мамочку примером античной Греции, где пентатлон[4] пользовался огромной популярностью, способствуя гармоничному развитию тела. С нашей стороны уступкой была как раз музыкальная школа. Под той же эгидой был преподнесен и рукопашный бой как без сомнения прямой наследник панкратиона[5]. В детали мама не вникала и нашим доводам поверила. Привитием остальных, необходимых всесторонне развитой личности, навыков отец обещал заняться со мной сам, и надо сказать, свои обязательства выполнял исправно. Но об этом позже…
Рос я почти исключительно на натурпродуктах: медвежатине, кабанятине, котлетках из лосятины и прочих деликатесах. С удовольствием жевал рябчиков, тетеревов и прочую пернатую дичь. Ананасами, правда, не закусывал, и как выглядит этот зверь даже не подозревал — в наших широтах такого не водилось, ну разве что в консервных банках. Всем этим изобилием исправно снабжал семью работающий охотоведом отец. Придется, видимо, отвлечься и все же немного рассказать об нем, а заодно и о дяде, принявшим деятельное участие в моем воспитании.
Отца всегда прельщал бродячий образ жизни (что, впрочем, унаследовал и я). Отслужив свое в химвойсках — это те, которые первыми идут в очаги заражения под девизом «пришел, увидел… помер!», — и удачно избежав подобной участи, он поступил в Горный институт на геологоразведочный, видимо, соблазнившись романтикой профессии и возможностью путешествовать по стране. Зато постранствовал он вволю, нанимаясь в экспедиции техником, а в силу неистребимой страсти к охоте обычно выполнял там функции Дзерсу Узала, то есть разведывал маршрут и снабжал отряд свежей дичью. В одной из таких экспедиций отец и повстречался с моим будущим дядей, наткнувшись где-то в горах Алтая на собственного двойника, да еще и тезку. Казалось бы, ситуация неправдоподобная — ан нет! Похожих людей тянет в схожие места, и в городе пройти мимо своего Альтер-эго гораздо проще, чем в малонаселенной местности.
В то время, как отец работал техником в геологической экспедиции, его новый друг исполнял схожие обязанности в биологической. Поддавшись на уговоры, отец решил, что геологии с него достаточно, и по возращению из поля перевелся в Лесотехническую академию, где учился на охотоведа двойник.
Дядя Андрей тогда подрабатывал в зоопарке — не крокодилом, естественно, а занимал должность повыше. Наводя ужас на все население зверинца оценивающим взглядом охотника и склонностью к нетривиальным дисциплинарным мерам. Его боялись даже слоны! Еще бы не бояться, если в хобот могут дунуть табачным дымом или вслух задуматься, как этот самый хобот пойдет с гречневой кашей. Остальное зверье также относилось к дяде с большим почтением. Он мог запросто зарядить в пятак, допустим, разбушевавшемуся медведю, поскольку кроме внушительной комплекции обладал серьезным навыком рукопашного боя, помноженным на отличное знание зверских повадок.
Такие вот у меня были наставники… Надо ли говорить, что к охоте меня приучали чуть ли не с пеленок, а в зоопарке я общался с животными не через решетку. Возможно, именно поэтому какого-то пиетета перед крупными хищниками у меня и не выработалось. Ну откуда ему было взяться, если ребенок катался верхом на медведях и играл с леопардами?
Знакомством с ружьями воспитание, естественно, не ограничивалось — первые рогатки и луки я получил от отца. И эти изделия на несколько порядков превосходили то, что могли сварганить себе мои сверстники, и были, по сути, довольно серьезным оружием. А когда я немного подрос, отец вооружил меня поджигой[6]. Ну, это объяснялось просто: по себе зная тягу подрастающего поколения к опасным игрушкам, он здраво рассудил, что его изделие будет намного безопаснее всего того, что я могу сляпать на коленке. А заодно можно просветить сына по поводу правил обращения с самодельной пищалью. Но, если честно, то как оружие охоты самопал значительно уступал тому же луку, а вот как средство устрашения работал исправно. На приблатненную шпану доброе слово и самопал действовали гораздо лучше, чем просто доброе слово… кулак, свинчатка, «розочка» и даже нож — у них были не хуже, а вот подобного девайса не имелось ни у кого. Это вам не послевоенные времена, когда, если верить отцу, с таким пугачом разгуливал каждый уважающий себя подросток… не имеющий чего посерьезнее. Хотя, думаю, он несколько идеализировал свою молодость.
Метание ножей, топоров и вообще всего, что втыкается, было необходимым умением для подрастающего индейца. Этому занимательнейшему занятию я с воодушевлением отдавался летом на даче. Хотя и в городе изуродовал дверь в ванну, и не раз ставил под угрозу жизнь родителей. Однако только лук давал возможность почувствовать себя настоящим вождем краснокожих. С ним я охотился на чибисов, скрадывая пернатую дичь не хуже, чем подлинный индеец бизонов. «Летающая портянка» — так называл чибисов дядя, не отказывая, однако, им в прекрасных вкусовых качествах.
С рогаткой я и вовсе не расставался, научившись владеть ею поистине виртуозно. Поэтому вечерами весь дачный поселок погружался в непроглядный мрак — лампочек на фонарях не осталось, а если появлялись новые, то долго не жили. Кроме лампочек моей законной жертвой были дрозды, паразитирующие на садовых участках. Так что и некоторая польза от снайперской стрельбы имелась. А бабушка, сетуя на бесчинствующих по окрестностям хулиганов, нахваливала любимого внука, вкусно готовя ему его добычу. Бабушка была из «бывших» и толк в кулинарии понимала не хуже Елены Молоховец[7]: «Если к вам пришли гости, а у вас ничего нет, пошлите человека в погреб…», — разве что, по нынешним временам, холодильник открывала сама. К слову, дрозд когда-то считался царской дичью, как вообще-то и лебеди с цаплями. Перед приготовлением дроздов даже не потрошили. А зачем? Сами себя ягодами нафаршируют. Но вот фаршированную лягушками цаплю есть все же не стоит…
Вообще-то многие виды дичи сейчас незаслуженно забыты и серьезной добычей не считаются. Хотя еще в недавнем прошлом шли на ура. Взять хоть журавля — по вкусу от гуся и не отличишь. Белка — тот же заяц… только маленький. Бобр тоже неплох. В постные дни его любили навернуть монахи, конечно, предварительно подведя базу и обозвав рыбой! Изобретательный у служителей культа умишко, ничего не скажешь. Ну да им положено. Но я отвлекся…
Приняв посильное участие в воспитании ребенка, дядя подсказал подходящего тренера по рукопашному бою, у которого занимался и сам, с неподдельным уважением отзываясь о нем, как о настоящем убивце. Дальний родственник дяди, отставной офицер каких-то хитрых войск, давал питомцам такие техники боя, которые нереально было получить в любых других спортивных школах и секциях. Не всем, конечно, давал — выборочно…
В секции занимались боксом, самбо и ушедшим в подполье карате, удачно прикрывшимся псевдонимом — «рукопашный бой». А так же их помесью, известной как АРБ[8]. Кроме этого, со мной и еще несколькими «блатными» ребятами тренер, за отдельную, естественно, плату, занимался факультативно. Обучая нас боевому самбо. Для обычных людей это боевое искусство было совершенно недоступно, с самого момента своего появления оставаясь прерогативой исключительно советских спецслужб. Органично вобрав в себя все лучшее из различных боевых стилей и продолжая совершенствоваться. К обычному самбо и спорту вообще боевое самбо не имеет никакого отношения: оно создавалось на основе самых смертоубийственных и костоломных техник из дзю-дзюцу[9], бокса, савата[10], ушу[11] и прочих… Постоянно пополняясь и развиваясь. Соответственно, и арсенал приемов в нем далек от спортивного, а рассчитан на уничтожение противника или нанесение ему тяжких телесных…
К слову, о системе Кадочникова тренер отзывался довольно прохладно, не советуя относиться к ней всерьез. И я с ним, в принципе, согласен. Прежде всего бросается в глаза театральность и наигранность действа. Возможно, так кажется из-за медленного проведения приемов, что тоже вызывает недоумение — в настоящем бою перестроиться на нужную скорость будет сложно. Постулируемое отсутствие в системе Кадочникова приемов, может, и работает, если речь идет исключительно о самозащите, но, когда требуется напасть, такие установки неприемлемы. Тут нужны вполне конкретные шаги, хотя бы необходимый, отточенный до совершенства, минимум ударов или приемов. Что касается предложения осмысливать свои действия, то это вообще ни в какие ворота. Безусловно, думать в бою полезно… О тактике и стратегии, например — стоит ли продолжать баталию или уже пора спасаться бегством? Во всех остальных случаях это строго противопоказано! Пока будешь размышлять, прикидывая как половчее заломать супротивника, он уже вышибет тебе мозги. Конкретный, адекватный ситуации прием должен быть наработан, забит в подкорку и осуществляться на рефлексах практически без участия сознания. Иногда можно планировать связку приемов. Да и то… схватка редко развивается по заранее подготовленному сценарию. Если, конечно, дело не решилось одним ударом, что, вне всякого сомнения, предпочтительнее всего. А красивые слова о биомеханике… так любая борьба эту самую биомеханику и использует, а как иначе?! В таком вот ключе… Но меня опять унесло в сторону.
Шли годы… Отец вовсю воевал с браконьерами, нарабатывая бесценный партизанский и контрпартизанский опыт, вкупе с сопутствующими этому повреждениями… Да и я времени даром не терял, помимо спорта занимаясь самосовершенствованием: делал «солнышко» на качелях или прыгал с подходящих крыш с самодельным парашютом, готовя себя в космонавты или на худой конец в каскадеры. Тогда эти профессии еще считалась почетными, приоритеты в сторону бизнесменов, моделей и банкиров (читай — спекулянтов, блядей и ростовщиков) сместились несколько позже.
Сменив работу, отец завел себе новое хобби — реконструкцию луков. И не примитивных английских деревяшек, а сложных, азиатских… ну или русских, если угодно. Как выяснилось позже, чуя к чему идет дело в стране, он уже тогда замышлял недоброе…
Само собой разумеется, отцовское хобби подразумевало не только изготовление луков, но и стрельбу из них. Оттачивая мастерство лучника, мы с папой переломали десятки неудачных экземпляров, зато уцелевшие представляли собой действительно грозное оружие.
Наше, мягко говоря, убогое законодательство (и тогда и сейчас) запрещает охоту с луком. Да и вообще луки и арбалеты мощностью больше 20 кг считаются… даже не знаю чем — не огнестрельным же оружием? Наверное, ужасным хладнострельным[12]! Но запрещены однозначно. Видимо, богатенькие буратины по старой памяти Робин Гудов опасаются. Долгожители, мать их… Наверняка, кому-то из законодателей когда-то в зад стрелой угодило: «…Оля нагнулась — в жопе топор, метко кидает индеец Егор!» — что-то в этом роде. Иными обстоятельствами объяснить эдакий выкрутас сложно. Но не будем о грустном; в любом раскладе на вывихи раненных в попу законотворцев отец клал с прибором, изготавливая луки подстать средних размеров богатырю. Хотя тут есть одна тонкость: в кустарных условиях сделать слабый композитный лук почти не реально — сломается. Так что уцелевшее после испытаний оружие требовало от стрелка значительной физической силы.
Вот с ножами нынче стало полегче — великое дело откат! Так как принадлежность к холодному оружию определяется по целой куче параметров, среди них: марка стали, длина и толщина клинка, наличие долов, упора и т. д., любой свинокол можно провести как нож «хозяйственно-бытового» назначения, надо только отбошлять кому следует — и торговать сколько влезет. Да зайдите в любой охотничий магазин и убедитесь сами.
Новая работа оставляла отцу мало времени для охоты — на выходные далеко не заберешься. Только во время отпусков он мог оторваться по полной программе, отправившись на промысел куда-нибудь подальше, в один из глухих уголков нашей необъятной родины, где еще окончательно не повывели дичь. Обычно компанию ему составлял дядя. Естественно, брали и меня. Мы добирались до места самолетом, поездом и попутным транспортом, а потом сплавлялись на байдарке по подходящей водной артерии, по пути давая волю звериным… в смысле, охотничьим, инстинктам.
Надо сказать, что взгляды отца на охрану угодий существенно изменились — треснули розовые очки. Теперь он считал, что природу надо охранять вовсе не от браконьеров, а от любой «хозяйственной» деятельности, а пуще того от направляющей эту деятельность руководящей верхушки. Такие идеи посещали его уже давно, еще в те времена, когда он устраивал царские охоты членам единственной и неповторимой вульгарной[13] партии, следя, чтобы те по пьянке не отстрелили друг другу члены. Однако глаза окончательно открылись только теперь: вернувшись в места, которые кишмя кишели дичью еще год назад, запросто можно было обнаружить там безжизненную пустыню. Как, например, случилось на Кушумском канале, где, борясь с неведомой напастью, степь потравили с самолетов. Не известно, победили напасть или нет, но любую живность вывели под корень, а на неоглядных степных просторах зримым свидетельством беспредела догнивали сотни и тысячи туш сайгаков. И это только единичный пример…
С наступлением в стране демократических преобразований, то есть когда жрать стало вообще нечего, а «члены» поменяли окрас с красного на любой другой, напрочь избавившийся от любых иллюзий папаша извлек из шкафов свой нехилый арсенал и теперь уже сам, матерым браконьером скрылся в лесных дебрях. Там он был в своей стихии. В городе ловить было нечего — на любую более-менее нормальную работу устроиться оказалось практически невозможно. Наглядным примером был дядя Андрей, тоже давно ушедший из охотоведов, и теперь мыкавшийся по нескольким работам в несбыточной надежде прокормить семью на получаемые там гроши. И от этого постепенно зверевший.
Вот тут-то в полной мере и пригодились любовно изготовленные луки — настоящему браконьеру сподручнее пользоваться бесшумным оружием, да и с дорогущим боеприпасом заморачиваться не надо. Теперь большую часть времени отец пропадал в лесах, лишь изредка наведываясь домой, заросший дикой бородой и перегруженный свежей дичиной, что в эпоху нарождавшихся рыночных отношений, местами выглядевших как возврат к натуральному хозяйству и меновой торговле, было весомым подспорьем. Когда выдавалась возможность, то есть в основном во время школьных каникул, к отцовскому промыслу присоединялся и я.
Наслаждавшийся свободой папа сожалел только об одном — ответственные за развал страны деятели в лесную глухомань забредают редко, и к его трофеям нельзя добавить их рога, головы и шкуры. Правда, вонючее мясо и гнилую требуху все равно пришлось бы выкинуть, ну или оставить приманкой для других…
Между тем, к окончанию средней школы я был уже мастером спорта по пятиборью. Несмотря на то, что несколько позабросил тренировки, появляясь там от случая к случаю — постоянно находились более интересные занятия. Если бы не это, мог бы добиться и большего — глазомер, реакция, выносливость и прочие данные у меня были очень неплохими, но вот техника, из-за раздолбайства, прихрамывала. К тому же меня подводил конкур. Не то, что я был плохим наездником, как раз напротив, просто всадник ростом 195 сантиметров и весом больше ста десяти килограмм для выбранной жеребьевкой лошадки чаще всего оказывался тяжеловат. Недаром в жокеи подбирают маленьких и легоньких, а я, как не раз подмечали окружающие, телосложением напоминал Дольфа Лундгрена, только в отличии от киноактера был другой масти. То есть не «белокурая бестия», а напротив, черноволосая и смугловатая. Порода такая — от отца и деда я ни внешностью, ни статью почти не отличался, разве что был чуть тяжелее. А если смотреть старые фотографии, то и прадед мой был такой же крепкий и цыганистый на вид.
Мне не раз советовали выбрать что-нибудь одно: например, фехтование, стрельбу или плаванье, — но к тому моменту спортивная карьера меня уже не интересовала, да и стране спортсмены оказались не нужны. А вот занятий рукопашным боем я не бросал, справедливо полагая, что в жизни оно пригодится. Находил время посещать тренировки или занимался самостоятельно.
Когда пришло время отдавать долг Родине, я на него просто нас… наплевал короче, следуя по проторенной родителем дорожке — свалив в экспедицию. Потому как в должниках себя не числил. За державу было обидно, но, по-моему, это как раз государство, возглавляемое прорвавшимися к рулю ворами и ублюдками, кинуло своих граждан, дочиста ограбив население и продолжая разбазаривать страну направо и налево. А высокопарный трындеж с трибун и экранов о неких демократических преобразованиях никого давно уже не обманывал.
Правда, позже сия чаша не миновала и меня. Я загремел в армию «пиджаком», и впечатления об этом моменте жизни остались самые отвратные.
Долго шляться по просторам любимой страны не вышло, суровые девяностые оказались для науки фатальны, финансирование прекратилось, а экспедиция захирела и зачахла. Не удивительно — последнее время в поле приходилось полагаться только на полученные ранее навыки выживания, находясь полностью на подножном корму и самообеспечении. По примеру далеких предков занимаясь охотой и собирательством, да ходя в набеги… Так что я решил подвязывать с экспедициями и получать вышку.
Конечно, можно было продолжать партизанить вместе с отцом, но превращаться в совершенного маугли мне все же не хотелось, да и родители, по старой памяти, считали высшее образование чем-то абсолютно необходимым. К тому же кочевая жизнь совсем не способствовала плодотворному общению с женским полом. Что для меня в то время, видимо, и явилось решающим фактором. В итоге я поступил на геофак университета, получать специальность гидрогеолога.
А чтобы не сдохнуть за время учебы от голода, подался в бизнес или, называя вещи своими именами, в бандиты. Благо для человека с моими данными вакансии имелись. Ну не совсем, конечно, в бандиты, но около того, к тому же в те времена отличить коммерсанта от бандита было достаточно сложно. В общем, я зарабатывал на хлеб, проводя через границы с сопредельными, всеми из себя независимыми, государствами конвои с контрабандой. И решая сопутствующие этому вопросы, иногда и с помощью оружия — уж больно много развелось на дорогах швали.
О самой учебе сказать почти что и нечего — ну, учился… уже прекрасно понимая, что по специальности работать не выйдет, не те времена. Стипендии не могло хватить даже на дорогу, но как я уже говорил, у меня были и другие заработки. Честно говоря, несмотря ни на что, годы обучения в университете я вспоминаю с удовольствием, возможно, благодаря окружению из множества только что вырвавшихся из-под родительской опеки студенток. Ну, это понятно…
Кроме того, именно в универе я всерьез увлекся скалолазанием и аквалангизмом (модное нынче слово «дайвинг» тогда было не в ходу), для студентов обучающихся на факультетах естественных наук подобные занятия только поощрялись. А плаванье и альпинизм наряду со спортивным ориентированием и вовсе входили в обязательную программу. Разве что парашютного спорта не было…
По окончании уже не ЛГУ, аСПбГУ я оказался на распутье: приобретенная в процессе обучения профессия гидрогеолога, как и предполагалось, на хрен никому не сдалась, в бизнесе дела тоже не заладились — в стране малость подзакрутили гайки, а подельников и компаньонов кого постреляли, кого посадили. Да и над моей головой сгущались тучи. На счастье, долго раздумывать не пришлось: родное государство озаботилось проблемой занятости для выпускников ВУЗов. В чью-то светлую голову пришла идея отправлять их в армию, послужить годик-другой лейтенантами. Тем более, что в Чечне срочно требовалось свежее мясцо. Там как раз наметился очередной виток войны, стыдливо называемой конфликтом или контртеррористической операцией… хорошо хоть не неувязочкой. Так я и оказался в рядах вооруженных сил, возможно, только поэтому избежав тюрьмы или уютной могилки. Но тогда это совершенно не радовало, проливать кровь в защиту демократических ценностей и олигархической собственности я был категорически не согласен. Растоптали, падлы, пионерское детство, а другой идеологии не привили, не считать же ею идеологию сытого брюха, откуда тут патриотизму взяться?! Остались от него жалкие огрызки. Правда, мое мнение никого не интересовало.
Одним словом, мне выпадало — служить. А тащить службу предстояло на Северном Кавказе в составе доблестной 7-й Гвардейской Воздушно-Десантной дивизии. В десантуре то есть.
Военная кафедра университета готовит артиллеристов. Хотя мне сложно понять, как толковый артиллерист может получиться из гуманитария — например, философа? Технические факультеты другое дело. А вот для студентов геофака кафедра делает исключение — пестуя из них метеовзвод и артиллерийскую разведку. Ну, еще бы — факультет естественных наук, с геодезией, картографией, метеорологией и тому подобными прибамбасами. Тут надо заметить: артиллерийская разведка — это вовсе не то, что разведка войсковая. Достаточно сказать, что за линию фронта она не ходит, а располагается на некотором отдалении от переднего края. Хотя какая может быть линия фронта на войне типа чеченской?
Артиллерист из меня был никакой — и то правда, ну чему можно научиться на военной кафедре? А метеовзвода в артполку и вовсе не оказалось, ну что тут поделаешь — обычный бардак. Да и с самой артразведкой в местных условиях дело обстояло несколько не так, как объясняли нам на занятиях по военной подготовке. Так куда прикажете девать столь ценного кадра — лейтенанта «пиджака», да с пользой для дела? Однако мне и тут свезло. Ознакомившись с личным делом — «Ага, спортсмен значит! Мастер спорта, пятиборец, альпинист и прочая-прочая…», — меня быстренько сплавили в отдельную разведроту.
В общем, за время службы я вдоволь наползался по горам в составе разведгрупп. Обычно выступая корректировщиком арт-огня, а под командованием у меня оказался аж цельный боец с рацией. Если же корректировщик не требовался, то воевал как все. Засады, налеты, рейды, просто разведка — обычная практика.
Уже под занавес, когда до конца «срока» оставалось всего пару недель, я очутился в госпитале, словив сразу минометный осколок и пулю. На этом война для меня закончилась, и не скажу, чтобы это сильно расстроило. Нет, «чехов» я бы с удовольствием давил и дальше, вот только делать этого в составе наших вооруженных сил категорически не хотелось. Причины, думаю, понятны…
Орденов и медалей я не выслужил. Ну, да и не печалился — висюльки от такой власти и принимать-то зазорно. А их статус скатился ниже плинтуса. У нас ведь кому высокие награды и героические звезды принято вручать — политикам, генералам, чиновникам и бывшим бандитам. А вовсе не тем, кто этого действительно достоин. Исключения есть, но их немного — как водится, только в подтверждение обычной практики… Не знаю, заслужил ли я медаль или только прижизненный памятник… на коне и в полный рост, но нохчей изничтожил порядочно, и в этом отношении сам собой был вполне доволен. А на память о войне у меня остались пара мужественных шрамов да трофейная снайперка ВСС[14], которую я втихаря прихватил со службы домой, благо укладывалась она в небольшой чемоданчик. По моей просьбе сослуживцы притащили нигде не числившуюся винтовку прямо в госпиталь. Ну не дарить же ее было государству — моя добыча, взятая в бою. К тому же давно уже не рабоче-крестьянское государство посредством своих не чистых на руку функционеров запросто могло «передарить» ее боевикам обратно. А как иначе нулевый «Винторез» да еще с парой цинков дефицитных патронов мог у абреков оказаться? У нас ВСС были чрезвычайной редкостью, все больше обычные СВДС[15], а вон у чеченских «братьев»… наших меньших, пожалуйста. Хотя, может, винтовки сначала пиндосам загнали, вроде покупали у нас штаты «Винторезы», а те уж для своих протеже расстарались — снабдили бесшумным оружием «борцов за независимость». С трупа собственноручно зарезанного в рейде «борца» я и снял винтовку, а вдобавок разжился двумя едва початыми цинками патронов — СП-5 и СП-6[16]. Не все же им людей резать, может и обратка случиться. Вот и случилась… А с винтовкой я потом почти и не расставался, заменив бесшумной снайперкой свой штатный АК-74М.
После войны жизнь моя выписывала удивительные зигзаги и кренделя. Люди с высшим образованием требовались в дворники, подсобные рабочие, грузчики. Или, если брать повыше, в учителя — куда стройными рядами ломанулись сокращенные со своих предприятий инженеры. Нужны были и менеджеры по продажам — это когда тебе в руки дают телефон и желтые страницы, и можешь продавать в свое удовольствие. Ни одна из этих замечательных специальностей меня не прельщала. В итоге я еще несколько раз скатался в экспедиции, но быстро разочаровался и в таком времяпрепровождении. Да и средств к существованию подобная работа не давала. Это вам не прежние времена, в красках расписанные мне отцом, когда, проведя полгода в поле, следующие полгода можно было спокойно жировать в городе, почивая на лаврах и занимаясь чем душеньке угодно, не испытывая при этом материальных затруднений. Теперь такая практика не работала. Да что там говорить — денег за экспедицию можно было вообще не получить, или получить, но с большой задержкой, в очередной раз обесценившимися фантиками.
Отец в это время сменил беспокойную профессию браконьера на размеренную жизнь пастуха. И теперь отстреливал медведей на скотомогильнике, а кабанов прямо на совхозных полях. С тех же полей ему на стол попадали и все остальные продукты. Впрочем, для пастухов это в порядке вещей — не мотаться же к черту на куличики в магазин, бросая на произвол судьбы выпасаемое далеко на отшибе стадо. «Все вокруг колхозное — все вокруг мое!» — бодро напевал папаша, угощая меня очередными разносолами, когда я, наконец, выбирался за тридевять земель к нему в гости. Денег пастуху практически не полагалось, но отец не расстраивался, приторговывая кабаньим мясом и медвежьими шкурами.
Дядя в свою очередь устроился на притравочную станцию натаскивать по зверю охотничьих собак. И там ощущал себя на своем месте.
Помыкавшись по нескольким работам от стеклодува в химлаборатории до геодезиста и кузнеца по художественной ковке и не найдя ничего себе по вкусу, вернее, по нормальному заработку, я на все плюнул и отправился заколачивать бабки шабашником. Рубить загородные терема и возводить хоромы успевшей поднакопить жирка публике.
Пробатрачив с годик на дядю и заработав немного денег, я решил, что со строительством пора завязывать, надо обзаводиться собственным делом. А потому открыл пару павильонов и занялся торговлей туристическим снаряжением. Лелея грандиозные замыслы и надеясь вскоре неприлично разбогатеть.
Однако с собственным бизнесом что-то не заладилось, и я довольно быстро прогорел. То ли сам оказался хреновым предпринимателем, то ли мелкий бизнес у нас не приживается, чему поборами и взятками с необычайным энтузиазмом способствуют чиновники и милиция. В общем, подарив шакалам из ОБЭПа[17] товара на очень приличную сумму и заплатив штрафы, я опять оказался на бобах, да еще и по уши в долгах.
Загрустив, я уже подумывал лезть на антресоли за оружием, рассчитывая напоследок поквитаться хотя бы с непосредственными участниками кидалова, а потом хоть трава не расти… Видимо придется уходить в бега, для начала на «дальний кордон» к отцу, а дальше как выйдет… Других перспектив на тот момент у меня не имелось. Но тут изменчивая фортуна выкинула очередной фортель, на этот раз в виде исключения повернувшись ко мне лицом, а не как обычно — задом.
Как ни удивительно, работа подвернулась практически по специальности и непосредственно к гидрогеологии, как и к геологии в целом, имела самое прямое отношение, правда, с весьма неожиданной стороны… Я заделался лозоходцем!
Откуда во мне взялись подобные экстраординарные способности, я и понятия не имел. Ведьм и колдунов у нас в роду вроде бы не было. Но еще в детстве с подачи отца поэкспериментировав с лозой и рамкой на деле убедился, что они имеются. Вообще-то я полагал, что никакая это не мистика и парапсихология, а свойство человеческого мозга подсознательно подмечать некие, незаметные обычному взгляду признаки и посредством лозы выдавать свои рекомендации. Как-то так… Потом эти забавы несколько позабылись — не было им тогда реального применения, но выветрились из памяти не до конца, а возможно и как-то сказались на последующем выборе профессии.
Предложение поработать лозоходцем на меня тоже не с неба свалилось. Подобным образом я частенько отыскивал места для колодцев в то время, когда вкалывал на строительстве загородной недвижимости. Оказалось, что один из моих тогдашних коллег об этом не забыл и в нужный момент сумел составить протекцию. За время, что мы не виделись, он сильно приподнялся и занимал теперь довольно высокую должность в фирме, специализирующейся на поиске грунтовых и артезианских вод. За хорошие деньги, естественно. На рытье колодцев на приусадебных участках эта контора не разменивалась. А конкретно сейчас собиралась прощупать на предмет водички какую-то из пустынных областей в центральной Монголии. Тут и всплыла моя кандидатура.
Существуют, конечно, современные методы разведки подземных вод и без таких кардинальных мер, как лозоходство, но они зачастую оказываются не слишком точны. Так что наличие специалиста моего профиля при условии, что он действительно владеет нужными навыками, посчитали оправданным. К тому же возможность бурить скважины в разведанных мной местах, а не по всей площади пустыни, обещало значительную экономию средств. Была, правда, одна тонкость — при бурении по моим данным процент ошибок не должен был составлять более тридцати процентов, иначе мне грозило остаться без гонорара. А уж каким образом я этого добьюсь, никого не волновало — хоть камлай, хоть с высшим разумом совещайся, главное, чтоб был результат! Но в своих силах я был уверен, и надо сказать, не оплошал, выдавая в своих прогнозах погрешность меньше десяти процентов, да и эти проценты можно было списать на раздолбайство бурильщиков. Неудивительно, что заказы пошли косяком, как у нас, так и за рубежом, в основном там, где сухо, жарко, а зачастую и опасно. С тех пор так и потянулось…
На постоянную работу в фирму я не пошел — если разобраться, невыгодно это было. Да и кабала, опять же… А так внушительные гонорары позволяли оставаться вольным стрелком, беря отдельные заказы и посвящая достаточно времени занятиям, которые до этого были мне просто не по карману — вояжам по всему белу свету, то есть любым видам экстремального туризма. Хотя, надо признаться, и сама работа лозоходца экстримом снабжала исправно — все же шастал я зачастую один, чаще всего пешком, вдобавок по малонаселенным и диким местам. Специфика профессии…
Приличные заработки наконец-то дали возможность привести в чувство догнивающий на даче девятиметровый морской катер, который мы с отцом за бесценок приобрели еще в начале девяностых. Да какое за бесценок — как дрова купили! Мы установили на него мачту и оборудовали швертом[18], немного нарастили борт и, снеся все старые надстройки, заново возвели рубку и настелили палубу. Еще кое-чего добавили или переделали. Денег на ремонт, переделку и оснастку я грохнул немерено, зато в итоге стал владельцем вполне симпатичного, очень даже мореходного кораблика — вооруженной бермудским шлюпом[19] яхты!
Теперь я мог отважно бороздить просторы Финского залива и Балтики. На большее, правда, не замахиваясь — лавры совершивших одиночную кругосветку яхтсменов мне пока были не по плечу. В общем, так и жил в свое удовольствие. Даже жениться успел, но брак оказался неудачным и меньше чем через год мы с супругой расстались, а детей, к счастью, завести не успели.
Вот, в общих чертах, и вся моя пятнисто-полосатая биография. Надеюсь, появилась и некоторая ясность — привычка к различным, жизненным неурядицам, у меня имелась, как и разносторонняя, довольно специфическая подготовка. Соответственно и шансы уцелеть в намечающейся заварухе присутствовали. А в общем-то, даже странно, что вся случившаяся позже чертовщина приключилась со мной считай в «родных пенатах», а не где-нибудь в экзотических краях, которых к тому моменту я посетил немало. Но не буду забегать вперед.
Глава 2
Не ошибусь, если скажу, что вся эта история началась почти ровно год назад. Я как раз вернулся из очередной командировки в Среднюю Азию и теперь подумывал отдохнуть от чуждых моей натуре степей и полупустынь под сенью родных лесов — сменить обстановку. Семьей к тридцати пяти годам я так и не обзавелся; была, конечно, подруга, но в силу жизненных обстоятельств она сейчас находилась довольно далеко, так что дома меня ничего не держало. Да и что дома делать, не в ящик же пялиться?
Отреставрированный корабль я решил не трогать — для не слишком опытного яхтсмена осенняя Балтика не очень подходящий вариант. Поэтому местом для релаксации выбрал заброшенную деревеньку в дебрях Новгородской области. Заброшенной она стояла, как мне кажется, испокон веку. А сведенья о ней передавались из поколения в поколение, чуть ли не от отца к сыну. Во всяком случае, я узнал о ней именно от отца, тот в свою очередь от дяди, а уж каким образом проведал о заброшенной деревеньке тот — тайна, покрытая мраком. Случайно отыскать ее в лесах мне представлялось делом крайне проблематичным, а на картах она не прослеживалась. Несмотря на это, народная память сохранила даже название деревни — Одрино. Большинство домов там давно развалились, но вот один находился в приличном состоянии. Возможно, ему помогли уцелеть изредка забредавшие в деревню охотники, но во время своих редких визитов я так и не обнаружил никаких следов недавних посещений. Однако факт на лицо — дом стоял… свет хоть и не горел, зато исправно функционировала русская печь, а в окнах уцелели все стекла.
К числу неоспоримых достоинств деревни можно было отнести то, что там по утрам можно было стрелять тетеревов прямо с крыльца. А в сумерках заполевать прямо под домом кабанчика. Одним словом, райское местечко для охотника. Удивительно, что такие еще остались, и не слишком-то далеко от цивилизации.
Кстати, именно там я подстрелил своего первого лося. Помнится, в далекую детскую пору — мою, естественно, — мы завалились туда зимой, но отца скрутила язва желудка, а дядю поразил конъюнктивит. Так что дичь по лесам я гонял, считай, в одиночку, на пару только с отцовской лайкой.
Снега тут выпадает до двух метров. В лесу, естественно, снежный покров бывает чуть поменьше, а вот на открытых местах оно так и есть. Я хорошо запомнил, как сложно бывает встать на ноги, упав с лыж в снег. А если попробовать пройтись без лыж, рискуешь оказаться в сугробе с головой.
Сейчас я планировал забазироваться в деревне и уже оттуда налегке совершать охотничьи набеги по окрестностям. Конечно, можно было обойтись обычным лагерем в лесу и без опаски оставлять вещи там — в этой глуши покуситься на них было просто некому. А на тот маловероятный случай, что случатся похитители… «закон — тайга, прокурор — медведь» — такая у меня гражданская позиция. Но все же ночевать в теплом доме было существенно приятнее — на дворе стоял холодный и дождливый сентябрь.
Добраться в Одрино можно было только двумя способами, если, конечно, не ломиться напрямик через лес. Первый путь посуху — от железнодорожного полустанка пройти километров пятнадцать по заброшенной узкоколейке, а потом свернув в лес еще примерно столько же пробираться до места лесной тропой. Другой вариант — это спуститься по реке до нужной, основательно заросшей протоки, которая, в свою очередь, и выводила к маленькому озерцу возле деревеньки.
Я решил двинуться сухопутным маршрутом, рассчитывая подстрелить что-нибудь уже по дороге, к тому же лодки с собой не брал, а ройку,[20] которой можно было бы воспользоваться, еще в прошлый приезд перегнал на озеро. Так что, глянув в инете расписание, я наскоро собрался, прыгнул в поезд, и уже несколько часов спустя бодро шпарил по лесу в Новгородской области.
Ну, «бодро» это как сказать… Вы пробовали ходить по узкоколейке? Да к тому же заброшенной. Смею заверить, удовольствие ниже среднего. Прогнившие бревна, заменяющие шпалы, навалены как попало, и ритм движения поймать невозможно. А уж если они присыпаны снежком… это вообще песня! К счастью, до снега было еще далеко, а вот два года назад я здесь изрядно намучился, проваливаясь между шпалами через каждые два шага. Идти же вдоль полотна не всегда возможно — болотины, колдобины, заросли и буреломы.
По дороге несколько раз подымал глухарей, но мне было просто не до них — все внимание уходило на то, чтобы проследить, куда в следующий раз ставить ногу. Одним словом, я вздохнул с облегчением, когда наконец добрался до еле заметной тропинки, уводящей в сторону от железной… м-мм, дорожки.
Тропинка хитро виляла между деревьев, но я знал, что к деревне она выведет. Надо только не потерять ее на старых вырубках. Иначе придется ломиться через буреломы, которых здесь предостаточно.
Лес в этих местах самый обычный — смешанный, сосновых боров мало, а вот густые ельники встречаются часто. Для меня в них есть какое-то мрачное очарование. Оказываясь в таком, ощущаешь себя как в сказке, кажется, что вот-вот за поворотом покажется избушка Бабы-Яги. Ну да и домик в Одрино от той избушки недалеко ушел.
Однако ельники я люблю не только за это. А тот, что показался впереди, был особенно симпатичен, поскольку я давно знал, что его облюбовали для себя рябчики — вариант почти беспроигрышный. Скинув двустволку с плеча, я заменил патроны в обоих стволах на мелкую дробь — семерка будет самое то. На ходовой охоте, особенно когда хожу без собаки, я заряжаю бокфлинт[21] двумя номерами дроби — средней и крупной. А иногда, если есть вероятность наткнуться на что-то серьезное, в один из стволов идет пуля или картечь. Вот когда охотишься с лайкой, почти всегда есть возможность сменить патроны, если есть опыт, по тону лая без проблем можно определить, на что она там гавкает — на белку, глухаря, кабана или медведя. К примеру, на белку лай тонкий с подвизгиваньем, а на крупного зверя — глухой и злобный.
В этот раз собаки со мной не было, да и не могу я их держать по причине своей непоседливой профессии — все поголовье зверовых лаек, аж из трех штук — восточника и двух западников[22], — воспитывает отец. Когда он выходит со своей сворой на прогулку, все живое старается попрятаться. А трупики не успевших убраться с дороги кошек отец потом собирает и аккуратно складывает по помойкам. Зато бродячих кошек рядом с его домом не встретишь. А вот сердобольные старушки стенают и ругаются — некому, понимаешь, объедки скормить.
На охоте эта страшная стая без проблем держит на месте лося, кабана или медведя — подходи да стреляй, а подраненного зверя может порвать и самостоятельно.
Мне без четвероногого помощника оставалось уповать на удачу и хорошее знание местности. И сменить дробь, а то палить семеркой по глухарю или нулевкой по рябчику — дело не слишком разумное.
В своих предположениях я не обманулся: рябчики порскнули в стороны, едва я углубился в ельник метров на сто. Ружье само собой взлетело к плечу, поочередно плюнули дробью оба ствола…
Подобрав тушки убитых птиц, я принялся ощипывать их прямо на ходу — это лучше делать, пока они не остыли. Ну вот, вкусный обед у меня уже есть, возможно, подстрелю еще чего-нибудь и на ужин. Припасов я брал с собой не слишком много, рассчитывая прокормиться охотой. А от того, насколько это получится, зависела и продолжительность самому себе устроенного отпуска.
Рябчиков я вспугивал еще несколько раз, но они настолько быстро исчезали в зарослях, что стрелять было бесполезно. А без толку жечь патроны я давно уже отучился. Вернее, к экономии боеприпасов был приучен с самого детства. Зато на вырубке подстрелил зазевавшегося тетерева. При моем появлении несколько штук снялись с берез, но улететь удалось не всем…
Я не считаю себя снайпером в современном смысле этого слова. И поражать цель за полтора километра не умею, мои достижения гораздо скромнее. Хотя в Чечне часто работал именно со снайперской винтовкой. Правда, СВДС и уж тем более ВСС, с которыми мне приходилось иметь дело, назвать настоящими снайперками довольно сложно. Они под другое заточены — одна, чтобы, быстро перемещая огонь по фронту, выбивать первоочередные цели, а другая вообще для работы по тихому, считай, накоротке — до 400 метров. Так что на дистанции прямого выстрела я вполне на уровне, а дальше начинаются разнообразные поправки или вообще сплошной Дзен, в силу недостаточной религиозности и склада характера мне недоступный.
Мой конек — стрельба навскидку, что из пистолета, что из винтовки, что из ружья. Да и из лука тоже. Ну, это еще можно обозвать интуитивной стрельбой. И вот здесь вполне уместно упомянуть звание снайпера в его первоначальном смысле — раньше так называли стрелков по бекасам. Птичка, размером чуть больше воробья, на большой скорости выписывающая в полете фигуры высшего пилотажа. Попробуй попади! Я обычно попадаю. Хотя именно бекасов стреляю очень редко, предпочитая дичь покрупнее. Зачастую я даже не понимаю, когда и как в руках оказывается до того висящее на плече ружье. А палю по наитию, совершенно не целясь. Да и улепетывающая дичь, обычно не дает возможности тщательно прицелится, а, поднявшись с места, сразу норовит скрыться в зарослях. На все про все остаются доли секунды.
Надо заметить, что стендовая стрельба нужным для охоты навыком в полной мере не обеспечивает, и классные стрелки-спортсмены частенько мажут по живой мишени — это все же не тарелочка. Хотя если сочетать спорт с охотой, результат может быть впечатляющим.
Еще часа через два лес расступился, и я вышел, наконец, к Одрино. Живописное все же местечко: сама деревня, вернее ее остатки, расположилась на холме, под холмом озеро и река, а вокруг глухой стеной встали дремучие леса.
С домом никаких неожиданностей не произошло — как стоял себе, так стоял. Ну, может, еще обветшал чуть-чуть, хотя точно и не скажешь. Отворив подпертую поленом дверь, я через сени прошел внутрь. Здесь с прошлого приезда тоже ничего не изменилось. Запылившиеся стекла, облупившаяся с окон краска, заросшие паутиной углы. На пол откуда-то нанесло мусор. А вот обстановка небогата — крепкий стол, пара лавок, нары… и занимающая половину дома русская печь с полатями. На печи несколько горшков и чугунков, еще какая-то посуда… В углу у дверей рукомойник и раковина. На стенах несколько полок, а вот шкафов и в помине нет. Считай и все, никаких излишеств. Повесив на вбитый в стену гвоздь ружье и скинув с плеч рюкзак, я уселся на лавку и блаженно закурил — курю я редко, но с удовольствием. Вот сейчас немного отдохну, и надо будет браться за уборку…
Отыскав старый веник, тряпки и черпанув воды из заросшего пруда, я быстро привел жилище в порядок, а потом, распаковав рюкзак и разложив вещи по местам, взялся за готовку. Раскочегаривать русскую печь не стал, ее топить замаешься. Для того, чтобы прогреть дом и сготовить еду, вполне сгодится обычная печка с плитой, тут и такая есть, сложенная с русской одним целым. С дровами же здесь проблем вообще нет — что-то осталось с прошлого раза в покосившейся сараюшке, или можно пустить на топливо остатки соседних домов, а если захочется, и в лесу сушину завалить, но это потом…
Малость подымив, печка разгорелась, а я, взяв в сенях ведра, сходил на родник за водой. Он тут недалеко под горкой. Серьезно заморачиваться с едой не стал — очень уж проголодался — какие-то изыски, если будет желание, сготовлю себе потом. Поэтому порубленного на куски косача слегка обжарив на сале, я без затей потушил в чугунке, и за милую душу навернул с черным хлебом. А без гарнира вполне обошелся — крупы надо экономить, да и тетерев птица немаленькая, почти килограмма мяса мне хватило за глаза.
На охоту я сегодня решил не ходить: прошуршу немного по хозяйству и буду отдыхать. Все же около тридцати верст по буеракам да под рюкзаком — это очень прилично. К тому же, первый почин уже есть, так что совесть моя спокойна. Ну, может, в сумерках пройдусь с ружьишком около деревни…
До вечера я протопил печку еще несколько раз, и сырость в доме почти исчезла, стало гораздо уютнее. Особенно при свете керосиновой лампы. Керосинка здесь родная, вся из себя раритетная, а вот канистру с горючим когда-то доставил сюда на лодке я. Свечи тоже водились, но при наличии лампы были не нужны.
Вечером, прогулявшись вдоль леса, я шлепнул еще одного рябчика и, раз такие дела, собрал пару горстей брусники и немного ягод можжевельника — будет чем приправить мясо.
Ужинал опять дичиной, на этот раз пожарив всех трех рябчиков в печи — мясная диета меня вполне устаивает, я могу вести хищный образ жизни неопределенно долгое время, разве что иногда разнообразя его чем-нибудь еще. Потом были чай и сигарета…
Следующие несколько дней я провел, как и собирался. Вставал, завтракал и отправлялся в лес. Неторопливо бродил с ружьем на плече и изредка постреливал. А вернувшись домой, изощрялся в кулинарных изысках. Добычей обычно становились тетерева, глухари и рябчики, а как-то сходив на вечерку к озеру, я набил и пяток уток. Один раз наткнулся на лося, но стрелять не стал, выстрел получался неудачный — в угон, а добирать подранка удовольствие ниже среднего. Да и куда такую прорву мяса девать? Я здесь не на промысле, а на отдыхе. И попусту изводить зверье не собираюсь. Вот кабанчика взять можно… А что не съем, подсолю, подкопчу и увезу в город — будет чего друзьям презентовать. Дичина она по любому вкуснее домашней живности. А чтобы не перенапрягаться перетаскивая добычу, загружу мясом ройку и на шесте поднимусь почти до станции по реке. Там и лодку спрячу — пригодится в следующий раз.
Кабаны, как и ожидалось, выходили прямо к деревне, но уже в полной темноте, так что тут я пока пролетал, поскольку ночной прицел с собой не брал. Ну да ничего, ими можно будет заняться несколько позже, как раз полнолуние намечается, надеюсь, и облачность разгонит. А пока присмотреть место для засидки. А может, и с подхода попробую…
Однако человек предполагает, а… поросям повезло, и сбыться моим кровожадным замыслам было не суждено.
В этот день я как обычно вернулся из леса к вечеру. Достал из печки приготовленного еще вчера глухаря с гречневой кашей и отдал должное изысканному блюду. Мясо глухаря несколько суховато, но если запекать его обвязав полосками сала, вкус получается выше всяких похвал. Не вредно бывает добавить в стряпню растертые можжевеловые ягоды, бруснику или клюкву. А вот забивать вкус любыми другими специями, кроме соли, не рекомендуется. Томленая в чугунке греча с луком и шкварками тоже выходит пальчики оближешь. Кстати, в поездки я беру только крупы, а из овощей — лук, с ним любое блюдо идет на ура. А набивать рюкзак, например, картошкой, мне кажется излишним. Единственное, в чем я иду на компромисс между требованиями желудка и тяжестью ноши — это хлеб. И всякий раз тащу с собой как минимум пару буханок ржаного круглого — он долго не сохнет и не плесневеет, да и просто вкусный. А к сухарям и галетам я себя так, до конца, и не приучил, хотя частенько приходится их вместо хлеба брать…
С охотой в этот раз не заладилось — всего-то один тетерев, к остальным так и не удалось подойти на выстрел — снимались и улетали. Да и вообще складывалось ощущение, что зверье забилось куда-то по норам и углам, и носа не кажет. Может это к перемене погоды? Неплохо бы — постоянная облачность и склизкая морось уже достали! Однако за последнее время я набил столько дичи, что в ближайшую неделю даже намек на голод мне не грозил. То есть не придется переходить на невеликие прихваченные из дому припасы. Скорее нужно было переживать, чтобы добыча не испортилась. Этим я и решил озаботиться. Притащил из сеней шаткую лестницу, взял фонарик и, откинув люк в потолке, полез на чердак исследовать дымоход на предмет коптильни. Раньше все как-то руки не доходили — то есть я знал, что коптильня имеется, но сам ей никогда не пользовался.
Как ей и положено, коптильня обнаружилась на своем месте — у дымохода. Осмотрев незамысловатое устройство, я полез было обратно, но зацепился взглядом за сваленный на чердаке хлам. Помнится, я ковырялся в нем еще в детстве, но ничего интересного, кажется, не нашел. За исключением здоровенного медвежьего капкана, он и сейчас тут лежал. А кроме него: тележные колеса, хомут и другие остатки конской упряжи — ну а как же, не даром деревня Одрино называется. Сломанная прялка, горшки, чугунки и крынки, ржавые железяки, трухлявые деревяшки, развалившиеся бочонки, сгнившие мешки с тряпьем, еще какая-то рухлядь — в общем, мечта этнографа. Однако сейчас меня заинтересовало не это. В дальнем углу чердака полузасыпанный мусором стоял большой обитый позеленевшей от времени медью сундук, закрытый на кованый замок. Я смутно помнил, что когда-то его уже видел, но открыть почему-то не попытался. Даже странно… Пожалуй, стоит исправить это упущение. С годами я, может, и стал чуть менее любопытным, но исследовательский дух подрастерял не совсем.
Сказано-сделано! Шустро смотавшись вниз за топором, я опять влез на чердак и вплотную подступил к сундуку. Замок сопротивлялся недолго: подцепив топором, я варварски сорвал его вместе с проушинами и приподнял тяжелую крышку.
Сверху сундук был завален старинной одеждой, когда-то жутко богатой, о чем однозначно свидетельствовали золотое и серебряное шитье и пуговицы из драгметаллов. Теперь одежда немного выцвела и обветшала, но на первый взгляд оставалась достаточно крепкой. Откуда в этой глуши такая роскошь? Я поочередно доставал и складывал рядом разнообразные предметы гардероба. Какие-то кафтаны, штаны, несколько облезший волчий полушубок… еще что-то, чему я и названия не знал, сапоги, кстати, вполне приличные… Какому времени принадлежат находки, я определить затруднялся, все же не специалист, но в голове мелькали ассоциации с семнадцатым, почему-то, веком. Однако поражала невероятная сохранность имущества, для одежды более чем трехсотлетней… ну пусть даже столетней давности она выглядела просто отлично. Правда, когда пошли вещи поинтереснее еще больше удивил тот факт, что до сундука не добрались раньше меня. Такого просто быть не могло! Но вот случилось… Уже через пару минут раскопок меня обуяла «золотая лихорадка».
Из-под груды одежды показались обернутые промасленной кожей свертки… Достав самый большой, я перерезал стягивающую его бечевку и аккуратно развернул. В руках у меня оказалось старинное, исключительной работы кремневое ружье, вернее нарезной штуцер. Подстать штуцеру оказались и извлеченные несколько позже пара пистолетов.
Если меня удивила сохранность одежды, то все остальное выглядело, как будто его сложили в сундук буквально вчера. Утрирую, конечно, но не слишком.
К огнестрельному оружию прилагались чехлы с наборами принадлежностей для чистки, заряжания и мелкого ремонта. Смотри-ка как все серьезно!
Дальше последовал целый арсенал холодного оружия. Первым мне попался здоровенный нож, по исполнению напоминающий медвежьи ножи Самсонова[23] — строго и сердито. В общем, его и кинжалам назвать можно — для подобных вещей четких градаций не существует. Рукоять из черного дерева, черт его знает какого… похоже, что мореный дуб. Прямая крестовина и массивное оголовье рукояти черненого серебра. Клинок полуторной заточки, с долами и пониженной линией обуха, то есть почти симметричный, длиной сантиметров тридцать — ну надо же, чуть ли не полумеч. На пяте клинка клеймо — медвежья голова. Сам нож совершенно без украшений, если не считать ими серебряную насечку на лезвии, не поймешь то ли хитрый узор, то ли рунические надписи. А вот сталь явно булат, и не сварной[24], что было бы не столь удивительно, а литой[25] — черный с красным отливом и коленчатым узором! После Аносова[26] у нас (да и нигде больше) таких булатов не получали, секрет опять был утерян. А все вопли о том, что он внезапно нашелся, и вот такой-то мастер кует булатные клинки — обычная разводка и пиар. Значит, ножик не моложе середины девятнадцатого века. Если, конечно, его не сработал какой-нибудь неизвестный науке самородок, что маловероятно — слишком хорошо сделан, да и материалы не из арсенала сельского кузнеца. Да какая там середина девятнадцатого, судя по остальным вещам, он постарше будет! Ножны — тоже мореный дуб, а прибор — черненое серебро. В общем, обалденная вещь!
Еще один нож, но кривой и покороче — похоже засапожник, по виду вышедший из той же кузни, что и первый — булат, мореный дуб и серебро. Из той же серии оказался и булатный наконечник рогатины, его перо украшала все та же насечка.
А вот сабля и кинжал на изукрашенной золотом двойной перевязи, или скорее портупее, из общего ряда выпадали. Потому как если остальное оружие, несмотря на использование ценных материалов, было сугубо функционально, то это отличались вызывающим богатством отделки. Саблю, насколько позволяли мои невеликие познания, я отнес к поздним, польско-венгерским или даже гусарским образцам — слабо изогнутый клинок, гарда полукорзиной из нескольких выгнутых дужек с закрытым эфесом[27]. В общем, оружие подходящее не только для конного, но и для пешего боя. В истории я конечно профан, но касаемо оружия не полный. Материал клинка тоже булат, но не такой, как на ножах и рогатине, а отливающий золотом. На память я сорта булата не помню, но и этот явно был не из последних. Эфес оружия был отделан золотом, а в навершие красовался не маленьких размеров рубин. В пару сабле был и слегка изогнутый, также украшенный рубином, кинжал. Одним словом, оружие если и не парадное — так как по своим характеристикам вполне боевое, то статусное, уж точно.
Затем я вытащил из сундука стальные наруч и короткую кавалерийскую кольчугу. Ну, кольчуга это объяснимо — на медвежью охоту их надевали нередко, а чтобы уберечь скальп, еще и шлем напяливали, но его я в сундуке не приметил. А вот наруч зачем? Тогда уж и другие части доспеха должны быть или хотя бы второй наруч, а их не наблюдается. Хотя, может, наруч предполагалось медведю в пасть пихать, если уж совсем край?.. Я как-то подсознательно настроился, что вещи принадлежат охотнику-медвежатнику. Ну а кому еще могут пригодиться рогатина и медвежий нож?
Надо ли говорить, что, разбирая сундук, я находился в полном обалдении.
Дальше шли предметы покомпактнее. Арапник[28] с вплетенными в него серебряными шипами и кольцами, серебряная гирька кистеня в форме многолучевой звезды, на стальной цепочке. Патронташ с пороховыми навесками в вощеной бумаге, подсумок с пулями и оправленная в серебро пороховница из рога. Порох наверняка пришел в негодность, но чем черт не шутит, потом, ради интереса, можно будет проверить. Вроде черный порох, в отличие от пироксилинового, храниться может очень и очень долго.
После был закрученный баранкой серебряный охотничий рожок. Не удержавшись, я дунул в него и поразился бархатной чистоте звука. Вообще-то явно просматривался некий перебор с аргентумом[29]: не считая чисто серебряных изделий, практически все металлические части снаряжения и амуниции были из него же. А окончательно меня добил мешочек с серебряными пулями — им что тогда, драгметаллы девать некуда было, или хозяин добра на оборотней охотился?! В найденном раньше подсумке пули обретались самые обыкновенные — свинцовые. Кстати, все пули, что обычные, что нет, были конструкции Минье[30], а это, если мне не изменяет память, середина девятнадцатого века.
Взвесив в руке кожаный кошель, я мельком глянул в него и, подивившись разнообразию золотых и серебряных монет, отложил пока в сторону — позже надо будет исследовать его основательней. Возможно, появятся ответы на некоторые вопросы.
Потом я извлек на свет пулелейку в комплекте с куском свинца и приличным мотком опять же серебряной проволоки. Тут и призадумался… Судя по набору вещей, найденный мною скарб явно принадлежал охотнику, но охотнику какому-то неординарному. Он что, действительно нечисть промышлял? Последующие находки косвенно подтверждали такую мысль.
Широкий кожаный пояс с парой подсумков, усиленный металлическими бляшками, был увешан непонятными штуковинами, смутно ассоциировавшимися у меня с какими-то оберегами. В подсумках кроме огнива тоже оказались предметы, судя по всему, ритуального значения. Например, россыпь костей, наподобие игральных, с выгравированными на них руническими символами, или небольшие фигурки уродливых то ли демонов, то ли божков. Принадлежность других вещей я определить не смог, но и от них явственно попахивало язычеством.
Последним я достал из сундука небольшой ларчик или шкатулку. Ключа к ней не было, но, повертев вещицу в руках, я быстро сообразил, что нужно делать, и нажал на выступ в районе замка. Шкатулка тут же открылась, а я как-то даже не удивился, что все оказавшиеся в ней изделия из серебра. Наверное, уже привык. Массивный браслет — чуть ли не наруч, перстень-печатка, который запросто можно было использовать вместо кастета, и большая серьга с зеленым камнем, видимо изумрудом. Кроме этого в шкатулке находился… наверное, амулет — изукрашенная непонятной символикой, круглая блямба на толстой цепи. На символ веры она нисколько не походила — видимо, действительно какой-то талисман. Чего-то вроде креста или каких других христианских регалий в сундуке не обнаружилось. Странно все это… ну да плевать, и прочих странностей предостаточно.
На дне шкатулки оказался небольшой кожаный мешочек. Развязав стягивающий его горловину шнурок, я высыпал содержимое мешочка в ладонь. В свете фонаря блеснули необработанные драгоценные камни… Охренеть! В том, что это не стекляшки, сомнений у меня практически не было. Но потом надо будет проверить те, что напоминают алмазы, хотя бы на стекле. Вот вроде и все… Однако, не мало!
В несколько приемов перетаскав найденное барахло вниз, я уселся за столом, закурил и задумался. Вообще-то интересно, наблюдаются некоторые анахронизмы и смешение стилей. Если одежда вроде допетровских времен[31], то ружье и пистолеты я бы отнес к середине девятнадцатого века — уж больно совершенные замки, до казнозарядных систем буквально один шаг. Пули Минье, опять же… Кольчуга, наруч, все эти амулеты с оберегами — чертовщина какая-то! Хотя дремучей стариной от вещей и не пахнет, но и на новоделы они совершенно не похожи. Опять же выглядят как бывшие в употреблении — царапины там, потертости… хотя следили за ними хорошо. Из штуцера и пистолетов явно стреляли — вопрос как и в кого? А вот холодное оружие совершенно точно побывало в серьезном деле — характерные отметины на клинке, будь он хоть трижды булатным, и зарубки на гарде ни с чем не спутаешь. Видно, что их любовно заполировывали, но следы все равно остались.
А с монетами и вовсе полная чехарда. Так бывает с кладами, если они копились веками, а тут все просто в кошеле. Ладно, датировать находку все равно принято по году последней выпущенной монеты, уж это-то мне известно. Ну-ка, посмотрим! Разложив на столе монеты, я принялся внимательно их изучать… тут-то меня и накрыло! Как мне показалось еще наверху, монеты находящиеся в кошеле, представляли собой жуткую мешанину — от чешуек, ходивших на Руси до реформы Петра I, до рублей и червонцев Николая II. Ан нет! Не Николая… просто немного похожи. Удивительно, как я, даже глянув на них мельком, мог впасть в заблуждение. Наверное, сработали стереотипы сознания, и я увидел то, что ожидал увидеть.
В задумчивости я вертел в руках так поразившую меня монету. С виду очень похожа на царский червонец, вот только вместо портрета Николая II какой-то неизвестный дядька. Надпись: «Государь и Великий князь всея Руси Святослав V». На реверсе монеты не двуглавый орел, а пикирующий сокол, надпись 10 кун, и русским языком… то есть арабскими цифрами обозначен год выпуска… или чеканки — 7510[32]! Что прикажете думать?.. Первое, что приходит в голову, это дата от сотворения мира, а не от рождества христова, но хоть убей, не помню, как они соотносятся. И я совершенно уверен, что ничего похожего на такую монету в России, на Руси, да и вообще в мире не существовало!
Остальные монеты, внешне немного похожие на старые российские, тоже оказались с портретами совершенно неизвестных мне людей. И даты под ними, и надписи… Мне эти государи оказались совершенно не знакомы. Были среди монет подобия российских рублей, была серебряная мелочь, что-то вроде копеек, только с надписью столько-то вевериц, попадались и чешуйки из расплющенной серебряной поволоки, а разброс по датам составлял лет девяносто — сто. По крайней мере, дата на одной из попавшихся мне монет была 7416 г. О «чешуйках» судить было сложнее, то есть совершенно невозможно, поскольку на штемпеле даты для них было вообще не предусмотрено — дай бог рисунок с гербом нормально пропечатается.
Вообще-то я люблю почитать фантастику, но вот сталкиваться с ней самому мне еще не приходилось. Нет, конечно, за свою богатую впечатлениями жизнь я был очевидцем многих выходящих за рамки обыденного вещей. Но вот чтобы такое!.. Любые розыгрыши я отбросил сразу — некому меня разыгрывать, тем более здесь. К тому же, для такого розыгрыша потребовалось бы ограбить как минимум Оружейную палату. Я еще могу ошибиться в злате-серебре и самоцветах — правда, и это вряд ли, все же геолог, хоть и гидро… и камень от стекляшки отличу, — но вот булат точно ни с чем не перепутаю. Да и прикладывать запредельные усилия для… да хоть чеканки никогда не существовавших монет никто не будет. Исходя из этого, единственное, что приходило в голову — эти вещи не принадлежат нашему миру! Как бы дико это ни звучало… Если исходить из этой гипотезы, то все становится на свои места… ну почти все. Неясностей все же остается немало, но меньше чем в любом другом случае.
В связи с находкой меня одолевали какие-то нехорошие предчувствия. К тому же по самым скромным подсчетам свалившееся на голову имущество потянет не меньше, чем на «лимон енотов», а скорее в несколько раз больше! Это не считая драгоценных камней. Но в расценках на драгметаллы, ювелирку и антиквариат я ориентируюсь плохо. То есть вообще ничего не смыслю. А все это надо еще умудриться продать, не влипнув при этом в историю. Такие деньги имеют свойство притягивать неприятности. Можно, конечно, все себе оставить, но я не коллекционер, хотя с оружием расставаться будет жалко. Оставлю, пожалуй, ножи и рогатину — уж больно хороши. Но все это можно будет обдумать потом, уже в городе.
Показательно, что мысли сдать находку государству у меня даже не возникло. Ну, это и понятно — сначала обдерут как липку, а потом разворуют. Я был знаком с человеком, которому посчастливилось найти сборный клад монет XIII–XVI вв, из чешуек, кстати, там и очень редкие попадались — удельных княжеств, и он по дурости потащил его сдавать. Несколько килограммов старинных серебряных монет оценили как лом металла, выплатили четверть стоимости и похоронили в запасниках Эрмитажа, откуда клад со временем благополучно испарился — знакомый, ради интереса, не поленился навести справки. Происходило это еще в советские времена, но с тех пор если что и изменилось, то только к худшему. Предполагаю, что сейчас, не имея нужных связей, можно остаться не только без клада, но и без вознаграждения, а то и жизни лишиться — у людишек, занимающихся подобными вопросами и греющих задницу на антиквариате, давно все схвачено. Да и не предполагаю — стопроцентно уверен! Так что вещи придется вывозить из страны и реализовывать окольными путями. Там, конечно, тоже вероятны проблемы, но по сравнению с теми, что могут возникнуть здесь, они даже не котируются. А их бандиты против наших — как «плотник супротив столяра»: если и ограбят, то цивилизованно, и в бетон не закатают. Ну а с таким подходом можно будет и побарахтаться… В общем, изначально понятно, что легально реализовать находки не выйдет.
А вообще-то большую часть вещей и, конечно, монеты придется заныкать, иначе могут возникнуть различные вопросы. А мне оно надо? К тому же совершенно не понятно, можно ли отнести найденные предметы к антиквариату и какие еще непонятки вылезут при вдумчивой экспертизе? Такие дела… Остаются только драгоценные камни. Кстати, надо бы их проверить. Наугад выудив из россыпи самоцветов один из тех, в которых подозревал алмазы, я подошел к окну и провел камнем по стеклу. Любые сомнения тут же отпали — алмаз был настоящий! Думаю, подвергать сомнению остальные камни было излишне… Если так, то этот мешочек один стоит бешенные миллионы. Камни все крупные и без видимых изъянов, по весу в мешочке их будет грамм двести… наверное. Сколько это будет в каратах[33], я представлял смутно, раз в пять, вроде, больше…
Еще пару часов я перебирал вещи, ломая голову над загадкой их происхождения. Но стройных гипотез не складывалось, и ничего, кроме откровенной фантастики, в голову не лезло. Ясно было одно — неожиданная находка внесла серьезные коррективы в мои планы. Пожалуй, задерживаться здесь я не буду. Вот прогуляюсь завтра в последний разок по лесу, приведу мысли в порядок и буду выбираться в город. На том и порешим, а сейчас надо отбиваться ко сну — утро вечера мудренее…
Проснувшись и позавтракав, я задумался, что делать с найденными вчера сокровищами. Оставлять их просто валяться в комнате духу у меня не хватало. Хотя вероятность появления здесь кого-то чужого исчезающе мала, но она есть. Поэтому разволновавшаяся жаба настойчиво требовала находки спрятать.
Пойдя на поводу у разбушевавшегося земноводного, я встал из-за стола и, перетаскав нежданную добычу обратно на чердак, сложил в сундук — стоял он нетронутым столько лет, думаю, и еще денек простоит. Вот только завалить его валяющимся вокруг хламом вовсе не помешает — от греха, так сказать…
Оставить при себе я решил только мешочек с драгоценными камнями — не велика тяжесть, а цены немалой. Возьму с собой, мало ли что… Кроме того, не стал укладывать в сундук охотничий нож. Сойтись с медведем в рукопашную я давно уже отчаялся, поэтому здоровенных свиноколов на охоту с собой не таскал, ограничиваясь парой ножиков поскромнее и более удобными для работы. Обычно, финским пуукко и чем-нибудь еще. Но тут я решил отступить от своих правил и прицепил медвежий нож на бедро — уж больно он оказался хорош, а я, как любой нормальный мужик, испытываю слабость к оружию, холодному в особенности, и с ножом еще не наигрался.
Вернувшись вниз, я увидел, что забыл на столе браслет. Странно, обычно рассеянностью я не страдаю, а не заметить его было сложно. Но заново разгребать сундук было лень — черт с ним, перед выходом спрячу где-нибудь в доме.
Сборы на охоту много времени не заняли, да и чего там собирать, все давно подготовлено, каждый день ведь хожу. Надо только добавить в патронташ несколько патронов взамен расстрелянных, да сунуть в небольшой рюкзачок немного еды. Он же служит мне ягдташем. А кроме провианта на пару перекусов я таскаю в нем несколько необходимых мелочей, алюминиевый солдатский котелок и охотничий топорик — без топорика в лесу никуда. После этого останется только куртку накинуть. Вот и готов. Покурю, и можно двигать…
Надев рюкзачок и сняв с гвоздя ружье, я вышел на крыльцо и только тут заметил, что держу в руке браслет. Как прихватил его со стола даже и не помнил — неужели склероз начинается? Возвращаться плохая примета, а я, как и все охотники, немного суеверен. Так что, немного повертев браслет в руках, я, недолго думая, защелкнул его на запястье, и он пришелся точно по руке.
Когда массивный браслет сошелся на предплечье, я ощутил укол, вроде как от статического электричества, на мгновение потемнело в глазах и закружилась голова. Но внимания на это не обратил, списав легкое недомогание на свежий воздух, и, сойдя с крыльца, двинулся к лесу. Я еще не догадывался, что со щелчком браслета закончилась прошлая жизнь, и начался новый этап моей биографии.
Глава 3
Звериной тропой углубившись в лес, ничего странного я поначалу не заметил. Разве что необычно большое количество дичи — всего за час я настрелял пару тетеревов, глухаря, залетного вальдшнепа и несколько рябчиков. Казалось, все они игнорировали присутствие охотника, совершенно не собираясь удирать и прятаться. Если так пойдет дальше, скоро придется возвращаться домой: рюкзачок и так раздулся, потяжелев килограмм на десять. Не то, чтобы я был недоволен результатами охоты, как раз напротив, но количество и безалаберное поведение дичины вызывало искреннее недоумение. Здесь хоть и глухомань, но подобного изобилия я раньше не замечал.
В голове же назойливо бились мысли о находке. Весь сегодняшний день я ощущал некоторое беспокойство, а с момента выхода из дома в мозгу свербила непонятная заноза. Думая отвлечься, я попытался сосредоточиться на охоте. У меня так часто бывает — хочешь получить нужный результат, отвлекись и выкини проблему из головы, ответ выскочит сам собой. Но пока почему-то не выскакивал… Да и сама слишком уж добычливая охота неожиданно подбросила пищу для размышлений. К тому же, я начал подмечать и некоторые другие несуразности. Не сказать, что я знаю окрестности до последнего кустика, но все же исходил здесь немало, поэтому окружающая действительность стала вызывать во мне удивление — подобного леса я здесь раньше не наблюдал. Окрестные леса хоть и отличаются изрядной дремучестью, но реликтовыми пущами я их бы не назвал. А вот места, куда я неожиданно забрел, отойдя не больше трех-четырех километров от деревни, под это определение как раз подходили очень и очень хорошо. Дерева-то все какие могучие!
Что за хрень? Вспомнив о деревне, я встал как вкопанный. Вот оно! Заноза в мозгу, наконец, получила свое объяснение. Но не скажу, что оно порадовало. Я неожиданно понял, что не знаю, в какой стороне находится Одрино — то есть потерялся! И это отойдя от дома всего километра три. Нет, такое, конечно, случается, но только не со мной. Поймите меня правильно — заблудиться я не могу в принципе! Чувство направления у меня врожденное; возможно, это качество как-то сочетается со способностями лозоходца. Не знаю… Но такое свойство организма очень помогало по жизни во время разнообразных странствий и скитаний, а в особенности на войне. А тут на тебе — отказало! Чтобы картина моих, несколько необычных, способностей была полной, добавлю: еще я хорошо чувствую чужой, особенно недобрый, взгляд, а иногда вообще могу предчувствовать опасность. И опять же, это не раз спасало мне шкуру в Чечне.
Дураком я тоже не был и мгновенно связал произошедшее недоразумение со вчерашней находкой. И к гадалке не ходи — это как-то взаимосвязано. Там голимая фантастика, и здесь сплошные непонятки. Что из этого следует? Объяснение напрашивается одно — я уже где-то в других краях, а вовсе не в новгородской области! Все один к одному — тут и потеря направления, и ненормальное количество дичи, и пуща эта дремучая. Вопрос только — в каких краях? Загадочное и непонятное происхождение найденных вещей навевало совсем нехорошие мысли. От таких догадок продрало ознобом — голову я не потерял, но стало весьма неуютно. А может, я все-таки фантастики перечитал и сейчас себя накручиваю? Ведь могут быть и другие объяснения? Короче, надо не паниковать, а сориентироваться и попытаться выйти к деревне или хотя бы найти знакомые места; возможно, по дороге что-то и прояснится. А пока буду перебирать копытьями, шевелить мозгами и смотреть в оба!
Неожиданно мне в голову пришла еще одна мысль — может, все дело в браслете. Вспомнить хоть его странное поведение — он все время оказывался у меня в руках и никак не хотел укладываться в сундук. Ну-ка, посмотрим…
Сниматься браслет не пожелал! Я потыркал его и так, и эдак, даже ковырнул застежку ножом, но результата не добился — намертво сидел, зараза! Рубить браслет или руку топором я все же не стал — сердце вещует, что это не поможет, а вот ухудшить ситуацию может вполне… Отрубленная рука однозначно ухудшит. Значит, пока оставим все, как есть и просто попытаемся выбраться.
Как говаривал один из книжных героев: «Главное определить, где запад, где восток!». Вот, значица, и будем определять… по солнцу… Которого за тучами и не видно. Но не по муравейникам же и мхам на стволах ориентироваться. И уж тем паче не по густоте ветвей и годовым кольцам на спилах деревьев. А в голове только эта муть и застряла. Нет, все же какие кретины подобные пособия по выживанию пишут! Как же, почитывали… Вот прям бы взял и выбросил такого автора в глухой тайге с одним только его опусом в руках! Пущай он с его помощью самолетам семафорит или количество калорий в сосновой шишке высчитывает. Но подозреваю, что этакая методичка сгодится только для борьбы с последствиями «медвежьей болезни». Ну, да и бог с ним… с автором этим — вечная память! И забыли… А вот мне что делать?
Для ориентации на местности у меня не было даже часов, привык мобильником пользоваться, хотя и часы помогли бы не сильно. Раньше у меня не возникало необходимости прибегать к подобным рецептам — вот ничего толкового и не запомнил. А на небе только ковши Медведиц и Полярную звезду найти могу… ну еще Южный крест отыскать, если дело происходит с другой стороны шарика… и, естественно, только ночью. И по солнышку направление прикинуть, при хорошей погоде — чего нам, по-моему, не грозит: морось как сыпалась, так и капает. Однако не все так печально — примитивный компас я себе сварганить все же смогу. Хорошо, есть из чего…
Найдя подходящую низинку, я продавил мох ногой и нацедил в крышку от котелка немного воды. Затем отщипнул от ближайшей сосны кусочек коры и выстругал из него малюсенький поплавочек. За лацканом куртки у меня была воткнута толстая, с большим ушком, игла — не раз убеждался, что она может пригодиться. На скорую руку заштопать дырку в одежде самое то. Да и по-другому можно использовать — например, как сейчас. Обмотанная вокруг иглы суровая нитка мне не понадобится, поэтому я смотал ее и убрал в карман. Насадив поплавочек на иглу, я немного задумался: нарисовалась небольшая проблема. Вопреки пособиям и советам бывалых, намагнитить иголку я не озаботился. Хотя все решаемо — натер ее о волосы. Аккуратно опустив иглу в крышку с водой, я пару раз легонько крутанул ее пальцем и с удовольствием убедился, что самодельная буссоль работает — каждый раз, останавливаясь, наконечник иголки указывал в одну и ту же сторону. Дело было за малым: определить, куда это он, зараза, смотрит — на север или на юг?.. Небо, конечно, затянуто, но логично будет предположить, что юг находится в том направлении, где оно посветлее. Или, может, там просто туч поменьше? Однако делать нечего, надо плясать от того, что есть. То есть от объективной реальности, данной нам в ощущениях…
Представив в голове карту, я попытался осознать себя в пространстве. Выйдя из дому, я углублялся в лес, держа курс приблизительно на запад. Ежу понятно — возвращаться надо на восток… но тоже весьма приблизительно. М-ммда… глубокие выводы, но хоть что-то. Вот на этот приблизительный восток и двинем… Главное — не промахнуться!
Уже через двадцать минут пути, я практически полностью уверился, что оказался в другом мире — наткнувшись на зубров. На фоне последних событий возможность того, что звери сбежали из зоопарка или меня каким-то образом перенесло в Беловежскую пущу, показалась мне очень натянутой. А может, в прошлом очутился? Хотя и это вряд ли — совсем уж перебор получается. Если я еще допускал возможность существования параллельных миров, да и наука там что-то такое накопала, то в машину времени не верил напрочь.
С зубрами мы разошлись мирно: они почти не обратили на меня внимания. В свою очередь, не стал стрелять и я, экономя патроны — теперь каждый на счету. Если все действительно так плохо, как мне кажется, возможность ими заняться еще подвернется.
Еще через некоторое время я вышел в знакомые места. Ну, относительно знакомые, конечно — просто местность стала более-менее узнаваема, хотя и сильно изменилась. Одрино в природе больше не существовало, а вот бугор, на котором оно стояло, остался. Правда, теперь он почти весь порос лесом. Озерцо, как и речушка, тоже оказались на своем месте, только сейчас ранее заросшая протока стала выглядеть куда приличнее, да и воды в ней явно прибыло. Такие дела… В голове что-то щелкнуло, и чувство направления встало на место — видимо, найдя точку отсчета.
Итак, я в другом мире. Слабая надежда, что это не так, окончательно похоронена. А раз округа все же похожа на ту, что я знал, то это явно не другая планета, а какое-то из отражений Земли. Вероятно, так… Значит, нужно держать ухо востро: зубров я уже видел, мало ли кто еще здесь водится, — в общем, расслабляться не стоит. С такими размышлениями я перезарядил ружье, загнав в один ствол пулю, а в другой картечь. Вот ведь тормоз, надо было это сразу, как только непонятки начались, сделать.
Поднявшись на горку, я осмотрел место, где раньше стоял дом. Сундука там, естественно, не обнаружилось, ну да на это я особо и не рассчитывал. Замануха, блин! Как пить дать, замануха! Усевшись на поваленный ствол, я стал обдумывать свои дальнейшие планы.
Собственно, вариантов было всего два: обустраиваться на месте или двигать куда-то на поиски людей. По зрелом размышлении, я решил остановиться на первом варианте. В общечеловеческую любовь к ближнему своему я не верил, и прежде, чем соваться к цивилизации, если она здесь вообще есть, нужно будет разведать обстановку и, возможно, взять «языка». А для начала аккуратно обследовать окрестности. К тому же, как мне кажется, сорвавшись в путь, я окончательно отрежу себе дорогу домой. А оставшись на месте, можно будет попытаться отыскать какой-то выход. Как это сделать, я пока не представлял, но может, со временем появятся какие-то идеи… Вон хоть браслет попробую вдумчиво раскурочить. Значит, остаюсь.
Лагерь я решил разбить ниже, у озера — торчать на бугре не хотелось. Вот и отправился выбирать местечко. Лагерь — это, конечно, слишком громкое название, но уж какое есть. В общем, буду оборудовать стоянку.
Первым делом я нарубил елового лапника и выстелил им на земле лежанку. Затем наискось растянул над ней тент. Так он и от дождя защитит, и жар костра отражать будет. Мало ли что, заблуждаться я раньше не заблуждался, и блуждать не блудил, но вот не успеть выйти к лагерю или куда еще до темноты — это запросто. Вот и таскал с собой на всякий пожарный тент. Весит он всего-ничего, а польза бывает немалая. Раньше тентом служил кусок полиэтиленовой пленки, но это материал не слишком крепкий, к тому же быстро прожигается искрами, так что последнее время я брал с собой кусок синтетического полотна — легкий и прочный.
Покончив с оборудованием ночлега, я срубил и вбил в землю на месте будущего костра рогатины, а на них приспособил перекладину. Вот, собственно, и все, теперь можно и по дрова. Отойдя недалеко в лес, выбрал и завалил подходящую сосновую сушину, потом разделал ее на четыре части и оттащил в лагерь. Ветки пойдут в костер прямо сейчас, а из бревен я на ночь запалю нодью[34].
Разведя костер и сходив к роднику за водой, я взялся за приготовление обеда. Ничего особенного изобретать не стал, просто потушил в котелке рябчиков, а потом замутил чайку.
Покуривая после еды, я наметил себе первостепенные задачи. А чтобы грамотно воплотить их в жизнь, для начала не мешало бы произвести инвентаризацию имущества и уточнить, с чем мне придется тут робинзонить. Этим, пожалуй, и следует заняться.
Итак, что мы имеем? В первую очередь ружье — штучная двустволка 12 калибра ИЖ-27М, магнум то есть, под патрон 7бмм, но и 70мм подходит. Обычное такое ружье, типа как ТОЗ-34, только чуть получше — туляки там что-то с механизмом перемудрили, сразу и не соберешь, особенно на морозе, а у ИЖа все просто. Да и всяким «бенелли» с «фабармами» оно не уступит, хоть и намного дешевле. Разве что качеством отделки. Но мне им не на коллективных охотах с понтом светить. К тому же, свое ружье я приобрел, перебрав и вдумчиво обнюхав десятки стволов в десятке магазинов.
К ружью, естественно, патроны. Два подсумка по двенадцать штук на поясе и еще дюжина россыпью в рюкзачке. Плюс два в стволах… Но восемь штук я сегодня расстрелял — значит, осталось всего тридцать. М-ммда… не густо. Из них четыре пулевых и два с картечью, остальные дробь, правда, в основном крупная и средняя — накоротке тоже убойный аргумент. Вот и воюй, как хочешь, с таким-то арсеналом. Придется боеприпас экономить, а на мелкую дичь вообще забить. Кстати, забавно, что для самообороны у нас именно гладкоствол разрешен… в некоторых случаях. Заряд дроби в упор (а больше, чем на пять метров стрелять низя — уже не самооборона выходит) — стопроцентная смерть гарантирована, куда ни попади, если уж не от повреждений, то от болевого шока точно! Там не рана, а сплошной фарш получается… К слову, дичь, если в нее угодило несколько дробин, именно от шока и помирает.
Из ножей у меня с собой финка и тот самый медвежий нож, есть еще раскладник — бутерброды делать и которым не жалко консервы открывать. Плохо, что еще один в доме оставил — ножей много не бывает.
Еще у меня был небольшой топорик, упаси боже не туристический, а вполне человеческий, то есть охотничий. Сейчас стало популярно с собой мачете таскать, но оно хорошо в джунглях и зарослях, а в наших лесах прорубать себе дорогу как-то не принято, легче обойти. Да и настоящее дерево им рубить замаешься. А сахарного тростника и кокосов у нас не растет. Мачете я беру, только если отправляюсь куда-нибудь на юга. На этом перечень оружия… или предметов двойного назначения, был исчерпан.
Ну, про тент и котелок я уже говорил, а ложка и кружка как бы сами собой подразумевается. Добавлю, что крышку от котелка можно как сковородку использовать, или как миску, или еще каким нетривиальным образом… вон как я давеча — компас из нее смастерил.
В рюкзачке лежали: маленький, но мощный фонарик на светодиодах… который почему-то не работал — обидно, батарейки что ли сели? Двадцатиметровая лавсановая стропа и пара крепких и больших полиэтиленовых мешков — мало ли, добычу упаковывать придется. Какой-то специальный комплект для выживания я себе не собирал, но всегда имел с собой несколько рассованных по карманам полезных мелочей. Например, моток медной проволоки, скотч, оселок, пару запасных одноразовых зажигалок и огарок свечи — полезная штука, а в случае чего можно настрогать парафин для растопки костра, хотя до подобных крайностей я обычно не опускался. Даже если все вокруг отсырело и идет проливной дождь, растопку изобрести не проблема. Ну, про бересту все знают, а еще можно сделать затес на елке или сосне и, дождавшись, когда выступит смола настругать щепочек — отличное топливо!
Вот только принадлежности любого набора выживателя — хваленых презервативов — у меня не имелось… Чушь это, что в них воду хорошо таскать: любая веточка или колючка — и кирдык. Да и интересно было бы посмотреть, как выживальщик станет наполнять свой презерватив водой, например из озера, а не из водопроводного крана — напора-то нет! Использовать этот девайс возможно только по прямому назначению, а в лесу с такими вещами обычно напряженка. Если конечно не планировать вступить в противоестественные отношения с лесной живностью… Правда, можно натянуть презерватив на раненый палец в целях предохранения от инфекции… и с ним попрощаться. Сгниет палец. Нет, если у вас с собой оказался только запас гандонов, то конечно… на что-нибудь и сгодятся — может, плохонькую рогатку смастерить получится, но брать их с собой специально…
За отворотами воротника, кроме иголки, было воткнуто по паре обмотанных леской крючков и мормышек — я даже когда куртку стираю их не вытаскиваю, так там и живут. А, что им нержавеечным сделается?.. Кроме этого на шее болталось новомодное огниво из ферросплава — это если уж совсем край и зажигалки в труху рассыпались — от друзей подарок, таскаю только для понта бандитского. Имелись две французские булавки — это когда что-то неожиданно порвалось, а зашивать влом или совсем некогда. Да и вообще вещь полезная.
Еще был спиннинг… нет, не то, что вы подумали, а из консервной банки, вернее из кофейной — она лучше, стенки вогнутые, так что леска не соскальзывает, и крышка у нее есть, блесны носить удобнее. В общем, компактная такая снасть, и пользоваться ею просто — одной рукой блесну закидываешь, как донку, а большим пальцем другой регулируешь ход сматывающейся с банки лески. Ненамного сложнее, чем спиннинг с инерционной катушкой использовать. В банке три запасные блесны с поводками, переложенные ватой, чтоб не гремели. Так что при желании я смогу наловить рыбки.
В общем-то к рыбалке я довольно равнодушен, разве что люблю бить рыбу острогой, ну так этот промысел охотой называется, а не рыбалкой вовсе, и у нас опять же запрещен. Считается, что лучить рыбу неспортивно и жестоко — бывает много подранков. А подводная охота как же? Вот там подранков действительно много, однако можно… Если умеешь пользоваться острогой никакой покалеченной рыбы не будет — только тушки и трупики. А насчет неспортивности… так это смотря когда колоть — не в нерест же. В общем, класть я хотел на подобные запреты, у нас много чего запрещено. Как говорится: «Несовершенство законов компенсируется необязательностью их исполнения». Так что и острога у меня была с собой, маленькая такая острожка — трезубый наконечник гарпуна к подводному ружью, в кожаном чехольчике. Вот, пожалуй, и все… Если не считать оружия: ножей, топора, ружья и патронов, — все снаряжение не больше, чем на килограмм потянет.
Ах да, в кармашке рюкзака лежал мешочек с драгоценными камешками — вот уж совершенно бесполезная в моем положении вещь! Лучше бы засапожник или рогатину из сундука прихватил…
Одет я в камуфляжные штаны и куртку. Под курткой шерстяной джемпер с матерчатыми вставками на плечах, на ногах легкие «вибрамы». Шляпа тоже камуфляжная, а из запасных вещей только шерстяные носки и взяты, пятка и носок у них прошиты толстой нитью, чуть ли не веревкой, чтобы меньше протирались. Шерстяные носки чем хороши… Если даже промочишь ноги, такой носок отжал и можно опять надевать — шерсть и сырая греет. Да и если приходится в лесу заночевать, спать лучше не в обуви, а утеплившись носочками.
Частенько я прихватывал с собой и складной коврик из пено… там чего-то, а вот сегодня не стал — он хоть и очень легкий, но некомпактный. Теперь вот жалею… Даже обычного подзадника дурень не взял — совсем не рассчитывал сегодня по лесу блудить… только заключительный аккорд сделать и обратно.
Дальше я стал подсчитывать припасы. Кроме битой сегодня дичины, в рюкзаке обретались: половинка хлеба, кусок сала, пара луковиц, чай и кусковой сахар. Литровая фляга с родниковой водой. Еще с прошлых поездок завалялись три пакетика «змеиных»[35] супчиков и упаковка бульонных кубиков — гадость они, конечно, изрядная, но иногда замутить горячего бульончика бывает неплохо. По карманам отыскалось несколько леденцов: тоже вещь недурственная — тонизирует; правда, ненадолго… Полторы пачки сигарет — вот с куревом, похоже, придется подвязывать.
Из специй — черный перец горошком и лавровый лист. Грамм двести соли в пластиковой баночке. Если я не буду делать заготовок, то на некоторое время хватит. А потом придется как-то изворачиваться — без соли грустно, да и организму она необходима. Судя по всему, география тут от земной не отличается, соответственно и геология должна быть похожа. А насколько мне известно, под Старой Руссой есть соляные источники, может, придется туда наведаться — отсюда это не слишком далеко.
Лекарств у меня было немного, зато почти на все случаи жизни. Для ран, кроме бинта и пластыря, перекись водорода и марганцовка. Ну и антибиотик до кучи… Глазные капли. Как обезболивающее — кетанов. Активированный уголь и лопаринит от расстройства желудка. Кстати, марганцовка для этого тоже сгодится, ну да она вообще много для чего подходит — воду обеззараживать, например… Мне казалось, что на охоте этого более чем достаточно — все же не на войну собирался. Кто ж знал, что оно так выйдет… Ну, буду уповать еще и на дары природы, во многих случаях они не хуже лекарств работают.
Вот со всем этим и придется тут выживать, и неизвестно насколько долго… Прожить, конечно, проживу, но как бы совсем не одичать. Может, все-таки плюнуть, и на поиски человеческого жилья податься? Нет, хоть недельку, но обожду — а ну как лазейка обратно отыщется…
Оставшееся до вечера время я посвятил разведке ближайших окрестностей и в очередной раз убедился — дичи здесь действительно немерено. Я такого изобилия, считай, никогда и не видел. Думаю, и без ружья получится себя пропитанием обеспечить, а патроны оставить на крайний случай. Кроме того, по ходу насшибал немного грибов — беленьких и красненьких — тут, впрочем как и там, их как грязи. Пользы от грибов, конечно, немного, сплошной неусваивающийся организмом хитин, но как добавка в меню сойдут. Сушить их сейчас тоже бессмысленно — сыро, но пока не приелись, сготовлю себе на ужин. На сале обжарю и с хлебом употреблю. Можно было бы и супчик сварганить, но без картошки он сплошная профанация. А вообще-то я присмотрел, чем можно будет картошку заменить, но это потом, сейчас заморачиваться не буду — возни много.
Еще и брусники насобирал, вкупе с листьями, потому как чай буду экономить, заваривая вместе с ними. Для тех же целей надо будет красной смородины и малины поискать.
После ужина стал укладываться. Одеяла у меня не имелось, поэтому я снял куртку и набросил ее на себя сверху — так теплее получается. А дополнительно укрылся лапником — колется, конечно, но не так чтоб и очень. Ботинки тоже снял, и надел запасные носки. Устраивать нодью по всем правилам не стал, чай не зима, просто зажал угли концами двух бревен — надеюсь, до утра хватит; когда в одном месте прогорят, и начну подмерзать, просто передвину стволы.
Проснулся я посередь ночи, но не от холода, а от нехорошего предчувствия. Тучи, наконец, разогнало, и на небе, заливая призрачным светом окрестности, стояла полная луна. Игнорировать интуицию я не стал, а надел обувь и взял в руки ружье. Надо сказать, сделал я это вовремя — появилось отчетливое ощущение чужого взгляда.
Поднявшись на ноги, я встал чуть в стороне от костра, рядом с воткнутым в ствол дерева топором, и так, чтобы тент не заслонял обзор. Висящее в воздухе напряжение сгустилось еще.
Они появились как из-под земли и сразу, без малейшего предупреждения, рванулись в атаку. Я так и не смог понять, откуда они вынырнули, а ко мне, стелясь над землей, уже беззвучно летели три смазанных серых силуэта. Волки! Здоровенные, ростом… «ну, вам по пояс будет», килограмм по семьдесят-восемьдесят навскидку. Такими крупными бывают единицы из волчьего племени, а тут сразу трое. Да и вообще, подобные повадки для волков не характерны — это очень острожный зверь, и с человеком предпочитает не связываться. Это вам не одичавшие собачки, вот те да, человека не боятся и на людей кидаются запросто. Даже увидеть волка в лесу непросто. А напасть на человека они могут только с большой голодухи, да и то… лично я таких случаев не знаю, но в литературе вроде описывали. Удивляться мне был некогда. К тому же, кто их знает, местных хищников, может, у них такое поведение в порядке вещей. Все эти мысли промелькнули в голове за те мгновения, пока волки неслись ко мне.
Само собой взлетев к плечу, рявкнуло два раза ружье. Словив пулю, один из волков покатился по земле. А другому заряд картечи вместе с мордой разнес и череп. Третьего я встретил мощным ударом приклада, отшвырнув в сторону. К моему изумлению, сваленный пулей зверь как ни в чем не бывало вскочил на лапы и опять ринулся в наступление. Вообще-то, такая пуля медведя останавливает и лося с ног валит, если удачно попасть. Получивший прикладом волк этого тоже как будто не заметил. Оба зверя кинулись на меня снова. И только безголовый лежал, подрагивая лапами в агонии.
Отбросив разряженное ружье, я, надавив на топорище, выдернул из сосны торчавший в ней топор и, размахнувшись, обрушил его на подскочившего первым зверя. Удар пришелся волку спереди, в плечо около шеи. Глубоко погрузившись в туловище зверя, топор застрял в грудине, но вытаскивать его было некогда — последний противник уже взметнулся в прыжке, метя мне в горло. Выпустив из рук топорище, я перехватил волчару в воздухе, ухватив за лапу и складку шкуры под челюстью. И пользуясь инерцией летящего тела, провернулся на месте, с маху саданув зверя о сосну. Отчетливый хруст ломающихся ребер и позвоночника сообщил, что беспокоиться о нем больше не следует.
В ту же секунду я краем глаза уловил движение сбоку, но отреагировать уже не успел. Бедро резануло болью. Оказывается, волк с застрявшим в грудине топором подыхать и не думал, а напротив, выждав, когда я отвлекусь на другого противника, разорвал мне ногу, хорошо хоть с внешней стороны — сухожилия и артерию вроде не зацепил. По крайней мере, кровью не фонтанирует, и нога не подкашивается. Это мне вообще-то повезло — ведь именно рванул клыками, по-волчьи, и сразу отскочил в сторону, а не повис, вцепившись, как это делают собаки. Да что здесь вообще творится?! Они что, заговоренные?! Кое-какие мысли по поводу неубиваемости волков у меня уже промелькнули, но разбираться с ними не было времени — волк опять нацелился в бой. Топор в груди ему явно мешал, ограничивая подвижность, но не сказать что бы слишком сильно. Черт! Значит, и второй еще жив, переломанные кости и позвоночник ему помехой не станут, скоро очухается. А вот третий, со снесенным черепом, явно издох. О чем это говорит? Голова — их слабое место! Надеюсь, во всех смыслах…
Прыгнул раненый зверь все же несколько неуклюже, и я не преминул этим воспользоваться, сумев поймать торчащую из груди рукоятку топора. Пользуясь ею как рычагом, перевернул волка в полете, уронил на спину и, навалившись на топор, прижал тварь к земле. Теперь достать клыками он меня не мог, а когтей на мелькающих в воздухе лапах, я не опасался — это все же волк, пусть и необычный, а не тигр, и даже не рысь. Поцарапать, конечно, сможет, да и только…
Приземлившись коленом волку на брюхо и продолжая удерживать его левой рукой, правой я выхватил из ножен на бедре медвежий кинжал. И перехватив здоровенный клинок обратным хватом, сильным ударом вогнал его прямо в раззявленную пасть. С таким расчетом, чтобы, пробив небо, он погрузился в мозг. Суматошные рывки и злобный рык пытающего освободиться из-под меня монстра сразу превратились в хрип и предсмертные конвульсии. Но порадоваться этому я не успел, спиной почувствовав новую опасность…
Выдернув из головы поверженного врага кинжал, я моментально откатился в сторону. Надо сказать, очень вовремя — прямо на подергивающуюся тушу, клацнув челюстями, приземлился последний, оправившийся от повреждений, вервольф. В том, что на меня напали именно волколаки, сомнений практически не осталось — ну не бывает таких живучих волков. Да и избыток серебра в амуниции неизвестного охотника настойчиво подталкивал к подобным мыслям. А я вот ничего серебряного оттуда прихватить не догадался, кроме браслета, но не им же оборотням по головам лупить.
На счастье, с умишком у волколаков оказалось негусто или, понадеявшись на свою неуязвимость, они, несмотря ни на что, сочли меня не слишком серьезным противником. Навалившись вдвоем, да с разных сторон, они бы разделали меня под орех. А так… получилось, что атаковали с наскока и по отдельности.
Между тем, волколак прыгнул опять. Лежа на земле, я принял его на колено и выставленный вверх нож, глубоко вспоров оборотню бок, а затем, наподдав ногой, перебросил через себя. И тут же метнулся вслед сам, намериваясь навалиться на него сверху и добить ударом в голову, а если потребуется, то и покромсать на куски. Однако правки почему-то не потребовалось, волчина явно отдавал концы. Некоторое время сучил лапами и подергивался, а потом затих… Хоть он и выглядел стопроцентным трупом, но наученный предыдущим негативным опытом, недоверчиво косясь на тело оборотня, я сходил к предыдущему зверю и выдрал из него топор. А потом проломил им голову уже этому гаду — так оно надежнее будет…
Только после этого я уселся на землю, расслаблено привалился спиной к дереву, и подрагивающей рукой закурил. Что-то меня малость потряхивало. От отходняка, да и от страха запоздалого — ведь запросто могли порвать! Странно, конечно — то эти зверюги помирать ни в какую не желали, ни от пули, ни от топора, а то вот последний от удара ножом копыта откинул. Хотя… Обтерев окровавленное лезвие об мох, я всмотрелся в клинок. Я ведь еще раньше заметил, да особого значения не придал — насечка по клинку серебряная, да руны эти еще… Я их сначала просто за украшение принимал, а оно может и не так вовсе… Вот, наверное, и разгадка — видать, не по душе оборотням пришлось это оружие. Надо запомнить на будущее, если в другой раз доведется пересечься с ними на узенькой дорожке. На фоне переноса в другой мир, сам факт существования оборотней меня особенно и не удивил — перегорел, наверное. Или я просто эмоциональный чурбан…
Пожалуй, стоит заняться раной, а то недолго и кровью истечь, вон уже вся штанина красная. Нет, ну не сволочи ли! Как мне теперь штаны в божеский вид приводить? Других-то у меня нет. По правде говоря, для такой заварухи я просто необычайно легко отделался. А уж каким чудом руки от волчьих зубов уберег… Неожиданно накатили головокружение и слабость, я кряхтя поднялся и направился к рюкзаку за лекарствами и перевязочным материалом.
С трупами волков что-то происходило, и я даже догадывался что… В лунном свете разглядеть подробности было сложно, но подходить любопытствовать я не стал — рана сейчас важнее. И устроившись на лежанке из лапника, занялся самолечением.
Рана на бедре выглядела паршиво — рваная, глубокая и неровная. Кусок мяса почти выдран и болтается на соплях. Но ничего важного, похоже, не затронуто, иначе, даже, несмотря на мощный выброс адреналина, так бодро скакать я бы не смог. Расшевелив костер я приступил к неприятной процедуре. Жаль, что фонарик сдох, было бы проще, но тут уж ничего не поделаешь, придется в неровном свете костра себя латать и штопать.
Прежде всего, промыл рану перекисью и в ней же продезинфицировал иголку с ниткой. Затем закинулся парой таблеток обезболивающего и. выждав несколько минут, пока лекарство подействует, приступил к штопке. Раньше зашивать на себе раны мне не доводилось, но как это делается, я знал. Вот тут-то я сильно пожалел, что не брал с собой, настоящую медицинскую иглу и особенно нормального анальгетика, а к компоновке аптечки отнесся довольно безответственно. В общем, швы накладывал с шипением и зубовным скрежетом, а выступавшую кровь смывал, щедро сдобренной марганцовкой водой из фляги. Под занавес наложил марлевый тампон и перевязался. Ну, вот рану заштопал, а штанами можно будет и потом заняться… Операция вымотала у меня все силы, поэтому, проглотив две таблетки антибиотика и жадно выхлебав остатки чая, я повалился на лежанку и тут же уснул.
Утро ничего хорошего не принесло, состояние было препаршивое, к тому же меня мучил сушняк и колотил дикий озноб. Никак, несмотря на предпринятые меры, воспаление началось. С трудом заставив себя подняться, я доковылял до воды и набрал котелок под чай. А по дороге, без особого удивления, обратил внимание на валяющиеся неподалеку трупы голых людей с изуродованными головами. Вот они какие волки оказались… Других повреждений на телах я не заметил — ничего себе регенерация, мне бы так! Все трое покойников были крепкими поджарыми мужчинами, длинноволосыми и заросшими бородами. Первоначальный цвет волос и бород из-за крови и грязи определить было затруднительно, как и настоящий цвет кожи. К тому же, сейчас на все на это мне было глубоко плевать — как бы самому не окочуриться. Может, потом внимательней осмотрю…
Раздув угли и подбросив к ним дровишек, я подвесил над огнем котелок и стал дожидаться, пока закипит вода. Есть совершенно не хотелось, но организм изнывал от желания хлебнуть горячего сладкого чаю. После чая я заставил себя проглотить бутерброд с салом, заел это дело антибиотиком и опять провалился в полусон-полубеспамятство.
Первое, что я увидел, очнувшись в следующий раз — это стоящего метрах в пяти от потухшего костра человека! Высокого, широкоплечего старика, одетого в костюм, напоминающий помесь одеяния американского траппера и запорожского казака. Под стать одежде было и оружие — длинное, старинное ружье, пара заткнутых за пояс пистолетов, кинжал и кривая сабля. Ну просто Тарас Бульба и Соколиный Глаз в одном флаконе.
Как-то рыпаться я не стал — если бы он хотел сделать что-то нехорошее, давно бы уже сделал, пока я в отключке валялся. Да и агрессией от него не тянуло, старик просто стоял и спокойно на меня смотрел. Сделав приглашающий жест рукой, я сел на лежанке и занялся костром, а незнакомец подошел и устроился напротив меня на бревне. Вообще-то со стариком я погорячился — просто пожилой, лет пятидесяти-шестидесяти… а может и меньше, мужчина, судя по прямой осанке и легкой походке очень даже бодрый, а старили его, обветренное лицо, совершенно седые волосы и борода. Некоторое время мы оба молчали, и изучающе друг друга рассматривали, а первым начал разговор неожиданный гость.
— Ну здравствуй, чужеземец. Как же это тебя сюда занесло? Да без нужных ВЕЩЕЙ, — как мне показалось, с иронией, выделив интонацией последнее слово, промолвил он.
— И ты здравствуй. Сдается, тебе об этом больше моего известно. Может, ты и поведаешь? — не остался в долгу я.
С первых его слов стало понятно, что передо мной если и не виновник всего случившегося, то уж точно причастное к моим злоключениям лицо.
— Может, и поведаю… но для начала давай знакомиться. Святополк Олегович, князь Ильменский, — вполне дружелюбно представился он.
— Игорь Андреевич Брасов, — в свою очередь официально отрекомендовался я, и не удержавшись, добавил: — не князь.
Мы не вставая кивнули друг другу. Обстановка как-то не располагала к вскакиванию и расшаркиванию по всем правилам этикета.
— Ну, может, еще станешь, какие твои годы, — в ответ на мою реплику ухмыльнулся Святополк. — На, хлебни — глядишь, полегчает, — протянул он мне баклагу с каким-то напитком.
Ломаться я не стал и охотно отпил пряно пахнущего настоя, тем более что жажда мучила опять. Что уж там было намешано, не знаю, но мне сразу стало гораздо лучше.
— Что ж ты браслет сразу не надел. Да еще и гулять отправился. Примерил бы сразу, как такое желание появилось, все наследство при тебе бы и осталось. А там ох как много полезных вещиц было. Да просто необходимых, по правде сказать. А теперь даже и не знаю, чем тебе помочь…
Речь князя звучала необычно, напоминая смесь украинского, белорусского и еще какого-то говора — сербского что ли… но вполне понятно. Непривычные выражения я автоматически заменял в голове близкими по смыслу русскими, как это бывает, когда разговариваешь с представителем братского народа. А о смысле совсем уж незнакомых слов догадывался по контексту, да и они, в общей массе, были интуитивно понятны. Потом я заметил, что с каждой минутой понимаю собеседника все лучше и лучше.
Святополк, при общении со мной, особых затруднений, видимо, тоже не испытывал.
В ответ на его реплику я только пожал плечами, ну не рассказывать же, что терпеть не могу любые украшения и, воспринимая браслет как подобную цацку, всячески противился желанию его нацепить. Вместо этого я задал самый насущный в моем положении вопрос:
— Скажи, это действительно другой мир?
— Ну, для кого другой, а для кого и нет, — опять ухмыльнулся князь. — Только это еще не настоящий мир — граница это, прихожая, если хочешь. А ко всему, и для нечисти пристанище. И обычному человеку сюда ходу нет.
— А я что, необычный, что ли? — вырвалось у меня.
— Раз сумел сундук увидеть и добро из него взять, значит, необычный, — пояснил Святополк.
— Обратно-то я вернуться смогу?
— Были бы с тобой нужные вещи, со временем смог бы, а теперь и не знаю… как бы тебе вообще здесь не застрять. А попробуешь к нам без оберегов дорогу найти, леший завертит. Тут его владения. И я тебя вывести не могу, иначе или сам здесь останусь, или оба пропадем: оберег — он для каждого человека свой. Тебя вот твои нашли, да ты их потерять умудрился.
— А если это снять? — Я продемонстрировал князю браслет.
— Если сумеешь… — с сомнением протянул он, — может, обратно и выкинет… Но я бы не советовал. Таким же станешь, — Святополк кивнул на трупы оборотней. — Тебя ведь покусали? — Он глазами указал мне на ногу. — А браслет, он кроме прочего, обернуться не даст.
— И кому же я обязан этим украшением?
— Да другу моему обязан, Всеславу, — охотно отвечал князь. — Пришло ему время ведовскую силу наследникам передать, вот и оставил он дар для достойного. А меня, буде такой найдется, встретить, к людям вывести да помочь на первых порах просил. Видать, ты подходящим оказался, только вот правильно воспользоваться подарком не сумел…
— Выходит, и ты, и благодетель мой — колдуны?
— Колдуны, ведьмаки, ведуны, волхвы… Нас как только не называют, — кивнул Святополк. — Да и ты теперь тоже колдун, только плохенький. Можно сказать, совсем никакой. А вообще-то, колдун неправильное название, мы не чародейство творим, а ведаем — то, что другим людям недоступно. В общем, сам потом поймешь… коли доживешь, конечно. Хотя, если трех волколаков одолел, ничего о них не зная, без оберегов и правильного оружия, думаю, выживешь — такое не каждому по силам.
Разговаривали мы с князем-колдуном долго. Много интересного я узнал… А прежде всего, что попал капитально! И застрял даже не в другом мире, а его предбаннике, где людей отродясь не водилось, а обитала всякая дрянь. Типа недоброй памяти вервольфов и прочих, ненамного более симпатичных, персонажей.
Края эти простирались где-то на день конного пути, точнее князь сказать затруднялся. А попытайся я выбраться, меня просто завернет обратно. И заслугой тому отсутствие у меня колдовских амулетов. Кстати, причина невозможности вернуться назад тоже в них. Обереги, талисманы и амулеты со временем должны были настроить на меня браслет и научить им пользоваться. Плюс к этому помочь раскрыться завещанному колдуном ведовскому дару, в тот же браслет и вложенному.
Сам по себе браслет являлся мощным артефактом, помимо многих замечательных свойств, дающим его обладателю возможность перемещаться между мирами. Вот только без грамотного управления стоил недорого. А на перенос подходящего объекта сюда был изначально запрограммирован. У князя, кстати, браслета не имелось. Соответственно, и посещать сопредельный мир он не мог, а знал о нем по рассказам своего доброго знакомого Всеслава. Тоже князя и, естественно, колдуна, от которого мне и достались: ценное имущество, ведовской дар и большие неприятности!
Насколько я понял, по наследству способности к ведовству передавались не всегда. И тогда колдуну приходилось искать приеемника на стороне, а то, как, например, в моем случае, и другом мире. Только передав начавшую тяготить его силу, колдун мог перейти в иное качество — стать волхвом. В общем, шагнуть на следующую ступень, высшую в колдовской иерархии. Остальные две ступеньки занимали ведуны и ведьмаки. А вот о том, где волхвы обитают, чем, собственно, занимаются и какими силами владеют, Святополку было неизвестно. В негласной табели о рангах колдовского братства он пока числился ведуном — гораздо выше, чем ведьмак, но и до волхва далеко.
Упоминал Святополк и о мире, на пороге которого я очутился, но как-то вскользь, да и я на этом внимания заострять не стал. Если вкратце, то государство, на территории которого я находился или, вернее, где окажусь, если отсюда выберусь, называлось Русское Царство или Русь, и являлось феодальной монархией. А по уровню технологического развития Русь застыла где-то на уровне начала нашего девятнадцатого века. Что-то в этом роде… Если честно, сейчас меня больше интересовали проблемы сиюминутного выживания и информация, относящаяся непосредственно к этому вопросу. А времени на ее получение было очень мало — не имея браслета, князь мог находиться здесь не слишком долго. А если этим пренебречь, тоже рисковал застрять тут навсегда.
Вообще-то, много о чем мы с князем говорили… Например, Святополк провел со мной беседу о последних достижениях ведовской науки в целом. И о методиках защиты от нечисти в частности. Заставил выучить пару заговоров и показал, как делать примитивные обереги. Мои познания в этом отношении стремились к нулю или были почерпнуты из фантастики. К тому же, он снабдил меня необходимым инвентарем… по минимуму. Матерый колдунище большого количества магических приспособ и ингредиентов с собой не таскал, ему они без надобности были. Да и не было там, если честно, ничего магического. Одним словом, получился у нас краткий курс начинающего колдуна… очень краткий! По типу — как стать магом и волшебником за пару часов! В конце концов поинтересовавшись, почему он со мной так возится, я получил от князя ответ — он не только выполнял волю своего друга, но и следовал обычаям колдовского братства.
Черт! Ну почему у меня все не как у людей? Гуру и тот всего несколько часов смог уделить.
Интересно, но после лекции князя у меня сложилось стойкое ощущение, что именно волшебством и чародейством в умениях ведунов действительно не пахнет. И настоящими, в полном смысле этого слова, чародеями ведунов не назвать. Все было гораздо проще… и одновременно сложнее. Ведовством могли заниматься люди, имеющие некоторые необычные способности, ну как мои чувства направления и опасности, к примеру. А ведовской дар — это просто искра, которая запускает процесс, к слову не быстрый, их дальнейшего развития, задействуя ранее не используемые зоны мозга. Вероятно, результатом этого процесса становилось и частичное включение наследственной памяти. Ведуны действительно умели то, что обычному человеку было недоступно, и обладали знаниями, которые люди утратили в процессе эволюции. Кроме этого они могли чувствовать суть вещей, и соответственно их использовать. Не бездумно читать заговор или обкладываться амулетами, а приспосабливать к своим нуждам то, что требуется в конкретной ситуации. Но тут скрывался и некий минус — ведовская сила служила только владельцу и посторонним могла помочь только опосредованно. Например, ведун, прекрасно знал, каких травок ему нужно пожевать в том или ином случае, но вот прописать их другому было уже сложнее. Так же и изготовить для постороннего человека действительно сильный амулет ведуну было не под силу. Составление же различных зелий было доступно многим, и этому можно было обучить, но в случае с ведунами такая практика выглядела более осмысленно. Ну и последнее — передать свой дар, вернее его частицу, можно было только человеку со схожими способностями. Оттого и специализировались ведуны в различных областях.
К слову, настоящие волшебники и чародеи в этом мире существовали, да и волхвы, судя по всему, входили в их число, но об этом мы говорили мало. А уж проявления магии я имел удовольствие наблюдать на примере вервольфов.
Беседа затянулась почти до вечера, а попутно мы пообедали запеченным в углях глухарем. Припасы, что были у князя с собой, он оставил мне: мясной пирог, вяленое мясо и сыр — то, что брал в дорогу перекусить. Больше меня порадовал приличный комок соли. Оставил он и баклагу с живительным напитком. А кроме того, несколько зелий и лечебных снадобий, предварительно объяснив, как ими пользоваться. И на этом стал собираться в обратный путь.
Напоследок князь снял с плеча кожаную сумку, достал оттуда лист бумаги и письменные принадлежности. Что-то быстро чиркнув на листе и оттиснув штемпель перстнем-печаткой, он сложил все обратно и протянул сумку мне.
— Возьми, изучишь на досуге. Здесь кое-какие записи Всеслава и грамотка тебе на всякий случай.
— Спасибо, ознакомлюсь, — ответил я.
— Ну, прощевай, ведьмак, — поднимаясь, усмехнулся князь. — Извини, оружия оставить не могу — самому еще выбираться. И задерживаться мне не след, до ночи обернуться надо. Да, вот еще, — спохватился князь, — надеюсь, догадаешься, как с толком распорядиться, — он снял с пояса и вложил мне в руку увесистый кошель. — Может, свидимся еще, подумаю, как тебя выручать, а жив буду, навещу. Но скоро не жди — государева служба. Ну, а коли смилуются боги, и в Словенске будешь, тоже не забывай.
Князь-колдун заливисто, по-разбойничьи, свистнул, и буквально через несколько секунд до меня донесся чуть приглушенный мхом конский топот. На прогалину галопом вынесся вороной жеребец и застыл возле хозяина. Ласково потрепав его по холке, князь, не касаясь стремян, лихо взлетел в седло, отсалютовал мне зажатым в руке ружьем и был таков…
Нет, все же князь хоть и легок в общении, но голубая кровь и белая кость сказываются. Сдается, у него еще много полезного по вьюкам завалялось, но вот покопаться в них и оставить что-то из этого мне, да хоть ту же попону, ему и в голову не пришло. А я просить не стал — для постороннего человека он и так сделал немало… Думаю, у него и конь для меня был, но остался где-то неподалеку привязанный. Тоже ведь не оставил. Но это, наверное, правильно — сожрут здесь коняшку.
Проводив Святополка взглядом, я достал из сумки заполненный им лист и, с трудом продираясь через жуткую помесь кириллицы с глаголицей, внимательно изучил. Хорошо хоть не чертами и резами писано! Лист оказался чем-то вроде дворянской грамоты на имя Сына боярского Игоря Брасова, которое туда вписал князь. Ну вот, документом я уже обзавелся, только кому его здесь предъявить? Не лешему же…
Визит Святополка дал ответы на многие мои вопросы, но еще больше их появилось. Ну, не верю я, что ведуну просто вдруг приспичило передать свою силу. Практически на кого бог пошлет. Плюс к этому, организовать это дело в другом мире. Что-то тут нечисто… Но кидать князю какие-то предявы, и добиваться полной ясности во всем, сейчас было несподручно. Не в том я положении. Подождем…
Тяжко вздохнув, я оттащил подальше в лес трупы оборотней и принялся готовиться ко второй в этом мире ночи, используя указания ведуна. Пробуждающейся колдовской силы я в себе не чувствовал, поэтому тупо следовал рекомендациям. А готовиться надо было всерьез, поскольку возможности появления новых незваных гостей никто не отменял, и вероятность такого события была весьма велика.
Глава 4
Вопреки опасениям ночь прошла спокойно. Несколько раз я с тревожным ощущением просыпался и хватался за ружо, но ничего не происходило, и, подправив нодью, я укладывался опять. Возможно, благодарить за это стоило выстроенный с вечера защитный контур, но до конца я ведовским штучкам пока не верил — уж больно все просто… Я всего лишь окружил лагерь выданной князем бечевой с вплетенными в нее клочками шерсти, перьями, зубами и еще черт знает чем, да прочитал заговор. Чем-то мне это патагонские примочки напомнило — от змей и ядовитых насекомых, гаучо окружают бивуак лохматой веревкой, через которую те не могут перебраться, и спят себе спокойно. Я спал беспокойно, но без эксцессов.
Патроны я переснарядил. Вытащил пули, вытряхнул картечь и дробь, а на их место засыпал порубленные на куски серебряные монеты из оставленного князем кошелька. Но там еще много осталось, да и золотишко позвякивало. Сверху залил патроны парафином от свечки, чтобы заряд не высыпался, и посчитал себя готовым к встрече с оборотнями и прочей нечистью. Но сегодня, к счастью, обошлось… Драгоценный боеприпас я решил оставить на крайний случай, а для охоты придумать что-то еще…
Утро нового дня оказалось ясным, но холодным — октябрь на носу. Рана на ноге меня беспокоила не сильно — похоже, помогли ведовские зелья, да и чувствовал я себя вполне прилично. Поэтому, не откладывая в долгий ящик, решил заняться постройкой капитального жилища — «Мой дом, моя крепость!», да и зима скоро. Раз уж застрял тут, надо готовиться. Припасы пока есть, а при нужде добыть еще, думаю, проблемы не составит — при местном-то обилии дичи. Да и рыбка в озере должна быть. Значит, сначала дом!
Зимовье я решил строить на месте, где в моем мире стоял дом в Одрино — а что, место удачное. Если малость открытое и на пригорке, то это от нехороших людей надо в чащобе хорониться, а со зверьем и нечистью совсем даже наоборот. Ну а тут людей нет: ни плохих, ни хороших — никаких…
Строить на века я тоже не собирался, поэтому решил обойтись без фундамента — если потом приспичит, отгрохаю себе хоромы, благо умею, а пока не стоит. Делаем просто и без изысков. С этой мыслью взяв топор, я и отправился в лес.
Материалом для избушки после некоторых раздумий выбрал ель. Поначалу думал класть сруб сразу из неокоренных бревен, но потом свою точку зрения пересмотрел — не фиг короедов и прочую живность плодить, да и сама кора потом на крышу сгодится. Крыть жилище дерном или тесом не хотелось — в первом случае сыровато будет, а со вторым возни много.
Присмотрев себе делянку в ельнике, я взялся за работу. Смахнув первую елку, сразу взялся за следующую и так далее… Выбирая стволы сантиметров двадцать в диаметре. Потом обрублю сучья, разделаю на бревна и буду перетаскивать. До темноты, надеюсь, управлюсь… Так и вышло. Перетаскав получившиеся бревна к месту будущей стройки, я плотно поужинал и, проверив защитный контур, стал готовиться ко сну. Потянулись трудовые будни…
Ни этой ночью, ни в последующие меня особо никто не беспокоил, хотя среди обычных ночных шорохов и шумов выделялись такие, которые я не смог опознать. Вскрикивали ночные птицы, выли волки… или оборотни, кто их тут разберет? Но это дело знакомое. А вот от некоторых звуков буквально стыла кровь, создавалось ощущение, что они в инфразвук переходят, действуя непосредственно на организм. Другие шумы, напротив, вызывали неприятные ощущения своими высокими тонами, аж передергивало — как железом по стеклу провели. Нечисть, что ли, шалит…
Приходили и кабаны, но ко мне не совались, и тратить на пятачков серебряную картечь я не стал. В остальном все было тихо и мирно. Может, оборотни мне проверку на вшивость устраивали, но получили по соплям, а все остальные сделали нужные выводы… Не знаю… Но если так, то оно и к лучшему.
Избушку я рубил «в охряпку»[36] — это самый простой способ, перекладывая каждый новый венец мхом для гидро и теплоизоляции. Ставить зимовье не слишком долго, если умеючи, так что к вечеру третьего дня сруб уже стоял[37]. Дело было за крышей и отделочными работами. Домик получался небольшой, где-то два на три метра в поперечнике и около двух метров в высоту — только чтобы головой о потолок не чиркать. А небольшое жилище и протопить легче.
В промежутках между работой, я покидал на озерце блесну, вытащив несколько вполне приличных щучек, так что на поиски еды в лесу мог пока не отвлекаться. А вечерами занимался бытовыми мелочами. Например, наделал берестяной утвари — ведерко там, посуду и прочее… Это достаточно просто — складываешь из бересты коробочку и прошиваешь углы еловыми корешками. Или просто веточкой защемляешь. Существуют и другие варианты, тоже не сложные — труднее найти и содрать подходящий кусок коры…
Пол и потолок я выстелил жердями, и наступила очередь крыши. Возведя стопила и положив конек, я покрыл скаты опять же жердиной, а уже по ней еловым корьем, тщательно замазывая дырки от сучков смолой. Дом был почти готов.
Небольшое оконце я затянул взятым в оклад полиэтиленом от мешков, затем сделал ставень. С ним, как и с дверью пришлось повозиться, сбивая их без гвоздей из обтесанных с двух сторон стволиков, заодно сколотил небольшой столик и нары. Оставалось самое сложное — печь!
Класть печку из речных камней я не рискнул: они от нагрева не только рассыпаться, но и рвануть могут — в микротрещинах и порах вода остается. А других мне тут не найти. Значит, надо ограничиться одной глиной. Подходящий пласт выходил как раз на берегу речушки, совсем недалеко. Песка, уже в самой глине было достаточно, нужной пропорции я все равно не знал, поэтому решил что и так сойдет… Натаскав потребное количество материала, я принялся лепить, вернее, как обычно говорят — сбивать печурку. Печник из меня не слишком хороший, но худо-бедно справился, конусовидная печка получилась хоть и корявой, но основательной, и больше всего напоминала собой термитник. А если конструкция треснет, той же глиной и замажу, главное чтоб совсем не развалилась и тягу нормальную давала. Вот немного подсохнет, и можно будет испытывать. Больше всего проблем доставила труба, но я и тут как-то выкрутился — приспособив под это дело выдолбленный и обмазанный глиной ствол. Пока возился с глиной, вылепил и некоторое количество посуды, если малость и кривоватой, зато прочной и толстостенной — будем надеяться, обжиг выдержит. Ну и еще кое-что сделал…
Наконец избушка была закончена — можно переселяться, вот только строительный мусор вымести. На всю стройку ушла почти неделя — один день я заготавливал лес, два дня возводил сруб, еще два возился с крышей и всем остальным. Плюс целого дня потребовала печка. За это время у меня полностью закончились продовольственные припасы, значит завтра, кровь из носу, надо подаваться на промысел, иначе оголодаю. Зато пока занимался стройкой, несмотря на нагрузки, практически полностью зажила рана на ноге, наверное, надо сказать спасибо ведовским зельям.
Перетащив в зимовье свое невеликое имущество, и блаженно развалившись на нарах, я, с чувством выполненного долга, закурил последнюю сигарету, пуская дым в потолок. Как ни экономил курево, закончилось и оно — придется бросать.
На столе в глиняной плошке, создавая уют, горела моя последняя и единственная свеча, и я лениво размышлял, что с освещением надо будет что-то делать — потому как к лучинам не привык. От этих мыслей меня отвлекло какое-то шебуршание за печкой. Вот зараза! Не успел жилище построить, как уже мыши завелись. Неохотно поднявшись с нар, я вооружился веником и отправился изгонять вездесущих грызунов. Однако баталии с вредителями не получилось… по причине их фактического отсутствия.
Вместо мыши за печкой сидело непонятное, чрезвычайно мохнатое существо размером с крупную кошку… даже очень крупную, если подумать, и таращилось на меня огромными глазищами. Этакий северный лемур. Опустив веник, я замер, разглядывая тварюшку. На мордочке выделялись только огромные глаза и черная пуговка носа, а очертания тела с трудом просматривались сквозь густой мех. Передние лапки животинки можно было назвать и ручками — пальчики почти как у приматов, правда украшены нехилыми коготками. Интересно, как и когда она сюда просочиться успела?
— Ну, здравствуй, неведома зверушка, — пробормотал я.
— Здравствуй, хозяин, — неожиданно и несколько невнятно, но вполне членораздельно отозвалось существо.
Мать!.. моя женщина — а оно, оказывается, говорящее!
— Ты кто такой? — ошарашено спросил я. Магия магией, но в живую повстречать говорящую помесь кошки, чебурашки и еще чего-то мохнатого — это кого угодно из колеи выбьет.
— Когорша я, — гордо представилось существо, но имя это или название вида, я не понял.
— А здесь что делаешь? — на автомате продолжал спрашивать я.
— За порядком следить пришел, — сверкнув остренькими зубками в немаленькой пасти, отозвался пришелец.
— В смысле надзирать, что ли? Чтобы безобразий не нарушали? — немного оправившись от изумления, попытался пошутить я, но гость юмора не уловил и серьезно пояснил:
— По хозяйству помогать буду!
— А-аа… это другое дело. Ну, так и помогай, — окончательно взяв себя в руки, усмехнулся я, уже понимая, что передо мной некая разновидность домового. Появился дом и он уже тут как тут — надо думать, в этих местах с жилыми строениями проблема, как бы ко мне очередь не образовалась…
— Сначала покормить надобно, хозяин, — солидно ответствовал новоявленный работник. — Чтобы все честь по чести…
Вот ведь помощничек на мою голову. Как же, помним — «напои, накорми и спать уложи» да кажется, еще и в баньке попарь — или это из другой оперы?
— Что же тебе дать-то?.. — потянувшись за скромными остатками провизии, задумчиво протянул я.
— Людское что-нибудь, — счел нужным вмешаться Когорша.
Ага, что-то я такое припоминаю… Вроде домовых принято подкармливать домашней пищей, чем-то таким, чего они не могут раздобыть себе сами — это для них лучшее лакомство. Обычно им хлеб и молоко оставляют — как ежикам, блин… Но ни того, ни другого у меня нет. Будем посмотреть, что подойдет…
Разводить пришельцу бульонных кубиков я все же не рискнул — загнется еще с непривычки. А пошарив по сусекам, отдал ему остатки подсохшего сыра. Кстати, кусман остался немалый, что мохнатого вполне устроило. Я бы даже сказал — чуть ли не в экстаз привело. Во всяком случае, трескал он сыр жадно, с довольным урчанием и подмел все до последней крошки. Я так понимаю, скрепляя этим рабочий подряд вместо подписи и печати.
Подождав, пока домовой насытится, я все же решил уточнить:
— А зовут-то тебя как — Когорша или другое имя есть?
Как выяснилось, имя есть, но произнести его я при всем желании не мог. Так что и остался домовой Когоршей.
Домовой оказался существом вполне разумным, хотя и малость дремучим — так что иногда я его понимал через слово. Да и он меня, думаю, тоже. Однако общий язык мы нашли. Завалившись обратно на нары, я предоставил новому жильцу и сотруднику все обширное поле деятельности. Прекрасно осознавая, что домовые с точки зрения церкви — это тоже нечисть, никакой угрозы я не чувствовал. Ну так я мнения посредников от религии не разделяю. Пускай стаду своему втюхивают.
Из дел на сегодня у меня осталось только возведение охранного периметра вокруг дома. Вот сейчас выложу, а потом на боковую…
Весь следующий день я собирался провести на охоте. Так что, проснувшись, умывшись и почистив зубки смесью древесного угля и мяты, я слегонца перекусил «змеиным» супчиком, и приступил к сборам. Когорше, к моему удивлению, супчик тоже пришелся по вкусу. Ну, раз так, в следующий раз рискну его бульонным кубиком накормить.
Ружье я с собой брал, но стрелять из него не собирался — если только в крайнем случае. Значит, надо придумать, с чем охотиться-то буду. Выбор, честно говоря, невелик. Отхватив ножом кусок стропы, я завязал на ней несколько хитрых узлов, так, чтоб в центре будущей пращи оказалось расширение под метательный снаряд. На одном конце стропы сделал петлю, чтобы накидывать на кисть, а на другом затянул узел — так удобней выпускать его из руки при броске. Вот праща и готова.
Подходящих для метания камней в ближайшей речушке было не слишком много, поэтому я загодя, пока возился с печкой и лепил посуду, скатал и обжег в костре несколько десятков глиняных шаров. Часть из них после обжига рассыпалась, но оставшихся мне вполне хватало. Сложив боезапас в рюкзачок, я, поколдовав с лямками пристроил его на бок на манер сумки, и оставив домового на хозяйстве, выдвинулся в лес.
Последний раз пращей я пользовался в армии. Пару раз всего. А до этого только в детстве. Должный навык хоть и остался, что я проверил, швырнув несколько камней по стоявшей невдалеке сосне, но оставлял желать лучшего. Да и вообще, обращаться с пращей очень не просто — из метательного оружия она, наверное, самая примитивная в изготовлении, но самая сложная в употреблении. Поэтому, оставляя без внимания во множестве попадающихся по дороге непуганых тетеревов и рябчиков, я выискивал мишень покрупнее — хотя бы глухаря. А вообще-то раз дичь тут такая наглая, надо будет попробовать подбить ее, просто кидая камни рукой. Раньше я бросал снежки и камни по окнам очень неплохо — прямо скажем, мастерски бросал. Недовольных… то есть довольных, не было! А позже и гранату мог закинуть очень удачно — так чтобы недовольных… да любых, вообще не осталось.
Первую жертву я обнаружил довольно скоро — поднявшись у меня практически из-под ног, глухарь нахально уселся на ветку росшего буквально в нескольких метрах дерева и, чувствуя себя в полной безопасности, принялся заинтересованно поглядывать вниз.
Свистнула праща…первый снаряд ушел правее и выше. Еще несколько бросков прошли с тем же результатом. Кося то одним, то другим глазом, глухарь с любопытством наблюдал за моими манипуляциями. Наконец, очередной снаряд разбился о ствол рядом с глухарем, обдав его глиняной крошкой, птица с недовольным квохтаньем поднялась и … пересела на другое дерево — улетать от такого интересного представления она явно не собиралась. Такой наглости я снести не мог.
К следующему выстрелу я готовился тщательней. И уже раскручивая пращу, понял — не промахнусь. Не ошибся: глухаря просто снесло с ветки и отбросило метров на десять, превратив в комок перьев — интересно у него целые кости-то остались?
Вскоре за первым глухарем последовал второй, а там и третий… Последний, правда, оказался не чистокровным глухарем, а межняком — то есть помесью с тетеревом, что меня не слишком расстроило, поскольку размерами и весом он обычному глухарю почти не уступал. Обращаться с пращей я постепенно наловчился и промахов делал меньше, а непуганые птицы улетали только если снаряд проходил совсем уж близко или задевал ближайшие ветви. С такой добычей можно было и домой поворачивать. Ну, я и повернул… хотя шлялся по лесу меньше двух часов.
Зверья в лесу было действительно немеряно: о пернатой дичи я уж и не говорю, но и земля пестрила разнообразными следами как копытных, так и хищников. Из последних мне попались волчьи, рысьи и медвежьи следы — это если только крупных перечислять… А вот некоторые отпечатки я вообще затруднялся идентифицировать, если, конечно, здесь не водятся леопарды …
За время прогулки я успел спугнуть косулю и видел маленькое стадо зубров — из четырех голов. Нет, надо чем-то серьезным из оружия озадачиваться — с пращей против них не попрешь, а ружье у меня теперь для других целей. Пока остается только глотать обильную слюну… Вот косулю завалить мог бы, но она слишком быстро скрылась в зарослях. Кстати, какой-то нечисти мне не встретилось, к счастью… но надо думать, она тут не табунами ходит и, скорее всего, предпочитает ночное время.
До дома оставалось рукой подать — с полкилометра, когда судьба столкнула меня с лосем. Вот буквально нос к носу повстречались — и он меня проморгал, и я неподвижно стоящего зверя проворонил. В это время у сохатых гон, по лесу далеко разносятся лосиные стоны, а самцы бродят совершенно ополоумевшие. Да и самки опасны… И в обычное-то время лось — серьезный противник, даже старинная поговорка существует: «На медведя идешь — соломки бери, на сохатого идешь — гроб тащи», — что уж тут про брачный сезон говорить… В общем, ничего хорошего эта встреча мне не сулила. Даже с медведем есть возможность побороться и побарахтаться, в результате уделав его ножом, а вот с лосем такой номер не пройдет — если не рогами забодает, то копытами прибьет или зубами достанет. Надо понимать, когда стоит принимать бой, а когда правильнее будет достойно отступить. Короче, бодаться я с ним не стал, а исходя из соображений безопасности, резко развернулся на месте и бросился наутек. Кляня себя последними словами за то, что сгоряча переснарядил все патроны рубленым серебром. Если пальнуть, лосю, конечно, мало не покажется, но и на месте не уложит — меня достать всяко успеет. Видать, нападение оборотней произвело на меня сильное впечатление… и последние мозги отшибло — ну нет бы, хоть пару пуль про запас оставить!
Промедлив пару секунд, зверь рванул за мной. Соревноваться с лосем в беге все равно, что пытаться обогнать автомобиль: он скорость чуть не до 60 км развивает, но такой глупости я делать не собирался. И вместо этого постоянно меняя направление, метался между деревьями, прикрываясь ими от сохатого. Зверюга ломился за мной так, что от деревьев летели щепки, трещали сломанные сучья и подлесок. Такой туше трудно бороться с собственной инерцией — только это пока, и спасало. Намного превосходя в скорости, здоровенный зверь поигрывал мне в проворстве. Однако долго так продолжаться не могло — даже игра в пятнашки рано или поздно заканчивается сменой водящего. А у нас тут все было серьезней…
Не знаю, получилось так случайно или все-таки лось подловил меня целенаправленно, но в один прекрасный момент я схлопотал рогом в спину и кубарем покатился по земле. К счастью, удар был скользящим, а от копыт меня спасло только то, что я сумел сгруппироваться и катился не абы куда, а опять же под защиту дерева.
Однако нет худа без добра — удар рогом что-то прояснил у меня в голове и дал понять, что тактика уклонов себя исчерпала. Прошмыгнув у свирепствующего животного чуть ли не между ног, я со всей силы рванул в отрыв, выгадывая некоторую фору, пока лось не развернулся.
Отрывался не долго. Приметив подходящее дерево, я подпрыгнул, цепляясь за нижнюю ветку, а затем, выдирая себя наверх, совершил акробатический кульбит, куда там Тарзану. Белкой взлетел по стволу и только тут перевел дух. Все! Здесь ему меня не взять!
Лось тоже понял, что достать меня не светит, и даже не попытался повалить сосну. Но и отступить не захотел, а взял меня в планомерную осаду. То есть просто принялся пастись невдалеке, отрезая любые пути к отступлению. Я в свою очередь, сидя на ветке, форменным образом зверел.
Славное сидение продолжалось примерно час, и за это время я окончательно убедился, что рогатая скотина уходить никуда не собирается, а так и продолжает околачиваться по округе. Мои злость и раздражение постепенно превратились в холодную ярость — на деревья меня еще никто не загонял. Ну что ж… он сам себе враг! Настала пора действовать…
Вытащив из рюкзачка стропу, я завязал на ней скользящую петлю и накинул ее на ветку ближайшей молодой сосенки. Потянув за веревку, я пригнул деревце к себе, и перехватив его рукой, парой ударов топора обрубил верхушку. Затем укоротил ее до нужного размера и принялся очищать от сучков и коры. Ну и плевать, что весь в смоле буду, зато рука не соскользнет. В итоге у меня получилась оструганная двухметровая жердь, сантиметров пяти-шести в диаметре.
Достав из ножен медвежий кинжал, я накрепко примотал его к концу ратовища куском стропы — вот и рогатина готова! Однако этим дело не ограничилось — хаживать на лося с одной рогатиной занятие неблагодарное — мгновенно убить или удержать на копье прущую на тебя тушу бывает что и под тонну весом, совершенно нереально. Но, слава богу, были у меня и другие задумки…
Пристроив между ветвей копье так, чтобы не упало, я разулся и стянул носки — они у меня крепкие и не слишком вонючие. Ну так и с душком сгодились бы. Кстати, со стиркой надо будет что-то придумывать: мыла у меня нет и приходится обходиться золой, а это не лучший вариант. Надо хоть мыльный корень найти, если нормальное мыло сварить, пока руки не доходят. Но разговор не о том…
Достав из рюкзачка пару глиняных снарядов, я вложил их внутрь каждого носка, после чего завязал те узлом. Скрепя сердце, отчекрыжил еще кусок стропы, привязал к обоим концам по носочку с начинкой и критически осмотрел получившееся изделие. Не фонтан, конечно, но на один раз сойдет. Неумолимо приближался момент истины! Держа в одной руке доморощенный болас, а в другой самодельную рогатину, я решительно спрыгнул на землю…
Для стоящего метрах в двадцати лося этот маневр не остался незамеченным. Набирая скорость, склонив рогатую голову, он ринулся в бой. Я ждал его, раскручивая болас… и выпустил его, когда могучий зверь сократил разделяющее нас расстояние до половины. Прошелестев в воздухе, оружие захлестнуло передние ноги животного. Споткнувшись на полном ходу, лось кувырнулся с копыт и, воткнувшись головой в землю, пару метров пропахал рогами мох. Остановился он практически у моих ног. Терять время я не стал, а, перехватив поудобнее рогатину, подскочил ближе и ударил ошеломленного падением зверя в шею. Служащий наконечником кинжал на конце древка вошел в тело животного на всю глубину. Выдернув тяжелое копье обратно, я тут же отпрыгнул в сторону. С такой раной сохатый уже не жилец, но обидно будет схлопотать от него напоследок рогом или копытом.
Путаясь в обмотавшемся вокруг ног болас и фонтанируя кровью из пробитого горла, лось неуклюже пытался подняться. Сделать этого я ему не дал, а, снова приблизившись, всадил копье зверю в бок, чуть пониже лопатки. Всхрапнув, гигант завалился обратно на землю — все было кончено…
Немного обождав для порядка, я осторожно приблизился к поверженному зверю, но опасался зря — труп гарантированно, контроль не нужен. Это довольно легко определить — прикидывающееся мертвым и затевающее пакость животное прижимает уши к голове, а у этого они были расправлены лопухами. Ну и еще один момент — подходить всегда нужно со спины, да и добивать так удобнее. «Особенности национальной охоты» смотрели? Так вот сохатый — это не корова: в случае чего костей не соберешь.
Перерезать лосю горло и спускать кровь, не требовалось — это сделала рогатина. Теперь надо немного подождать, пока кровь стечет, потом выпотрошу, дам туше немного остыть, и можно будет свежевать. Отдохну, что ли, чуть-чуть, а то хорошая нервная встряска случилась, вымотался весь…
Освежевав и разделав тушу лося на части, я обкорнал пару елочек и, соорудив из них волокушу, занялся многотрудным делом перетаскивания мяса. Хорошо хоть до дома было недалеко. По большому счету такое количество мяса мне было ни к чему — испортится и пропадет. Ну да ничего, что-нибудь придумаю… А вот шкура, сухожилия и требуха мне в скорости понадобятся.
Сделав несколько ходок, я складировал добычу возле избушки и дальнейшую заботу о ней предоставил домовому, а сам опять отправился в лес. Я не тягловая скотина и за сегодняшний день очень устал, но идти пришлось — настал момент обзавестись серьезным дальнобойным оружием. Откладывать это дело на потом просто нельзя. Лось это сегодня доступно продемонстрировал. Ружье не в счет, оно у меня для других целей заточено, хотя, как показала практика, переснарядить обратно пару-тройку пуль будет не вредно. Жизненно необходимо, я бы сказал…
Для хорошего лука требуется подходящая древесина. В наших условиях это ясень, клен и можжевельник. Но ясень я тут скорее всего не найду, с можжевельником тоже все не просто — отыскать прямой и без сучков ствол большая проблема. Значит, надо сосредоточиться на клене, благо с ним сложностей нет.
Не забираясь далеко в лес, я без проблем отыскал то, что требовалось — кленовую рощицу. Там и вырубил четыре молоденьких деревца — запас не помешает, потом выберу самый лучший.
Придя домой, я ободрал клены от коры, затем с помощью топора и деревянных клинышков аккуратно расщепил каждый стволик на две части, а потом поставил все восемь получившихся заготовок в угол у печки — пускай сохнут. Мне, конечно, столько луков не нужно, но во время сушки дерево может треснуть или его поведет, тем более, что эта процедура будет проводиться ускоренными темпами. По уму, сушить древесину надо долго и качественно, но у меня нарисовался форс-мажор со временем, и делать все придется по быстрому. Так что необходимо иметь некоторый запас материала.
Разобравшись с заготовками для луков, я занялся другими делами. Стоило провести испытания печки: она уже подсохла и скоро может понадобиться, да и в доме теплее станет. Загрузив печь дровами, я произвел первую… не знаю, как и назвать, не плавку же… Короче, растопил и с тревогой принялся наблюдать за результатами испытаний… Печка потихоньку нагревалась, и через некоторое время ожидаемо треснула, но не критично — просто потом надо будет замазать. Несмотря на трещины, печка совсем не дымила, то есть делала это исключительно через трубу, и это радовало — угорать, топить по черному или перекладывать печь мне совершенно не улыбалось. Успокоенный и умиротворенный, я вышел из дому, полюбовался дымком из трубы и занялся приготовлением еды.
Готовить я пока продолжал на улице — летняя кухня, так сказать… Так что я развел костер и пожарил нам с Когоршей лосиные печень и сердце. А на вечер закопал в угли, обмазанного глиной глухаря — пускай потихоньку доходит, к ужину как раз и поспеет…
Следующие несколько дней прошли в заботах и хлопотах. Я подремонтировал печь и обжег, наконец, посуду. Часть сервиза, естественно, оказалась утрачена, но и лепил я с запасом. Теперь у меня появились предметы, отдаленно напоминающие горшки, и такая необходимая в хозяйстве штука, как глиняная сковородка.
Нарезав у реки ивняка, сплел несколько корзин, а потом до кучи и верши. Поставлю их в реку, и будет у нас постоянно рыбка, как добавка в меню. Плести из лозы несложно, но если не знаешь, как это делать, лучше и не браться.
Начал копать погреб, и не палкой-копалкой, а сделанной из лосиных рогов лопаткой, хотя даже до саперной ей было далеко — припасами на зиму я собирался запастись серьезно, и их надо было где-то хранить. Ближе к зиме оборудую и ледник. Пока же оставленное на попечение домового лосиное мясо было аккуратно складировано снаружи возле стены, переложено крапивой, что б не испортилось, и прикрыто лапником. За прошедшее время я убедился, что на когоршу можно положиться, да и домишко сверкал чистотой. Вот готовить я ему поручить не мог, по какому-то выверту природы домовые были напрочь лишены кулинарных способностей. Поэтому готовил глухарей и лосятину я сам. Как выяснилось, в естественных условиях домовые не могли даже добыть огонь — ну не получалось это у них, и самостоятельно изготавливать любые предметы быта тоже не умели, хотя вот пользоваться вполне… Наверное, у них с мелкой моторикой не слишком ладно или что-то в это роде… Но мохнатое племя всеми способами стремилось нарушить сложившийся порядок вещей и, как следствие, селилось поближе к людям. Овинники, банники, полевые и прочие — это просто те, которым не хватило места в доме.
Жилистое мясо лося лучше пускать на котлетки, но ввиду отсутствия мясорубки, его я преимущественно тушил или варил, а если собирался жарить, то предварительно отбивал обухом топора в тонкий блин. К тому же мы не привередничали, а мясо нужно было уничтожать, пока оно не стухло. Чтобы избежать порчи продукта, часть лосятины я решил попытаться высушить в печи, пожертвовав на это немного соли, а в качестве приправ использовать можжевеловые ягоды и бруснику — если получится, будет запас на черный день.
Выделал лосиную шкуру. Пару дней она отмокала в яме с зольным раствором, а потом, пользуясь деревянным скребком, я согнал с нее волос и ножом удалил мездру. Работа, признаться, не из легких. Дав шкуре подсохнуть, я втер в нее лосиный мозг и на некоторое время отложил. Когда шкура, по моему мнению, дошла до кондиции, я достал ее, тщательно промыл, высушил, а потом долго мял и скреб, втирая лосиный жир. На выходе получился хороший кусок сыромятной кожи, на которую у меня уже имелись планы.
Параллельно я выделал лосиные камусы[38] — технология почти та же, но отмокали они просто в реке, и волос я не сгонял. Ну и тягомотное, скажу, это занятие — выделка шкур…
За это время постоянно стоявшие за горячей печкой заготовки луков подсохли, и я решил заняться ими вплотную. Четыре из восьми заготовок треснуло, еще две сильно повело, и только пара оставшихся годилась для дальнейшей обработки. Начерно обтесав деревяшки топором, я взялся за нож и начал придавать будущим лукам форму.
Выстругав луки, я на время отложил их и перешел к следующему этапу. Выкопал около дома небольшую ямку, вернее канавку, и обмазал ее глиной. Затем сходил на реку за камнями и, разведя костер, бросил их в огонь. Сам я предусмотрительно убрался в дом и затащил туда Когоршу — если начнут взрываться, здесь не достанут.
К неудовольствию любопытного домового, камни взрываться не захотели, и я продолжил свое занятие. Натаскал в обмазанную глиной канавку воды и побросал в нее выуженные из костра раскаленные камни. Некоторые из них рассыпались, но большинство оставалось цело. Подождав пока вода нагреется, а камни напротив остынут, я вытащил их и снова сунул в костер. Теперь эту занудную процедуру придется повторять много раз — для начала пока вода не закипит, а потом чтобы кипеть не переставала. Орудовать двумя палками было неудобно, так что я не поленился отойти и срубить молодую иву, чуть-чуть поработать ножом и, перегнув пополам, сделать из нее щипцы. Манипулировать камнями стало гораздо легче.
Этим архиважным делом, торжественно вручив щипцы, я поручил заниматься Когорше: ему как ребенку нравилось развлекаться с огнем и дрызгаться в воде, а уж с каким удовольствием он закатывал шпицами в воду разогретые камни… Треска, шипения, пара и счастья было выше головы!
Тем временем я принес и положил в горячую воду заготовки луков. Надо было выгнать из дерева все соки. Вываренная древесина становится более упругой и эластичной, к тому же ей легче придать нужную форму.
Пока суд да дело я смастерил для будущих луков два шаблона — просто вырубил в подходящих деревяхах несколько желобов под нужным наклоном. Если точно, то по четыре на каждый лук. Вот и вся работа.
Дождавшись, пока заготовки хорошенько проварятся, я вытащил их из воды и, изогнув как надо, вставил в шаблоны. И сразу же окатил холодной водой — дерево тоже закаляют, тогда оно приобретает требуемую форму. Напоследок я крепко зафиксировал заготовки стропой и прямо в шаблонах отнес сушиться за печку. Теперь можно только ждать…
Там же за печкой сохли и сосновые колобахи для стрел. Как известно, самые лучшие стрелы — каленые, то есть наколотые из чурбачков или досок. А из побегов или веток нормальной стрелы не выйдет, ну или лук надо использовать ей под стать — убогий, типа английского, который от обычной деревяшки не далеко ушел. Правда, английскому крестьянину другой было и не сделать. А выезжали они только за счет отменных качеств древесины — тиса. В общем, я склоняюсь к мысли, что в споре с Робин Гудом были правы лесники — из английского лука «оленя за пятьсот шагов, хоть тресни не убьешь» — стрела просто не долетит!.. Вот из азиатского или русского, это возможно… Мне, конечно, сложного композитного лука тоже не изваять, но все же надеюсь добиться приемлемого качества.
Работу с луками я закончил только к вечеру, так что сегодня оставалось только поужинать и ложиться спать. Стремясь ухватить как можно больше светового дня, вставал я рано, поэтому и ложился не за полночь.
На ужин была уха и уже несколько опостылевшая лосятина — надо вводить в рацион что-то из растительной пищи, но пока на это просто не было времени. А на сладкое Когорша получил бульонный кубик. Кстати, кубики произвели на домового неизгладимое впечатление — он смаковал их часами, откусывая по маленькому кусочку, закатывая глаза и похрюкивая от счастья. Предполагаю, что в рационе домовых ощущался серьезный недостаток соли, вот и результат. А может, на него химия так подействовала, или общая тяга этого народца к человеческой пище: кубики — это ведь практически предельный экстракт, концентрат и квинтэссенция достижений человечества в области сублимированного питания. Интересно было бы на нем сукразит попробовать, но, наверное, это слишком жестоко… Понравится еще, да и нет его у меня. А вот леденцы домового особо не впечатлили — насколько я успел разузнать о жизни домовых, в лесу они частенько лакомились диким медом. Пожалуй, и мне стоит запастись.
А ночью к нам пришли… и постучались в дверь… Вернее, ломанулись со всей дури! Получилось как в песне: «…покой нам только снится»! Когорша еще с вечера был неспокоен, маялся и говорил, что чует нехорошее, да и мне что-то такое мерещилось. Вот нехорошее в гости и пожаловало…
Из необычных способностей домовые владели только даром предчувствия, который сегодня себя и проявил, да слабеньким телекинезом. Во всяком случае, Когорша мог передвигать небольшие предметы, не касаясь их лапками. Он даже дверь так иногда открывал. Еще умели глаза отвести… Ну какая они, к чертям собачим, нечисть! Нечистью стоит называть как раз тех, кто их так заклеймил. Или того, кто явился по нашу душу.
У меня же ведовских способностей так пока и не прорезалось, хотя, кажется, получше стал видеть в сумерках. Да рана на ноге очень быстро зажила, но, скорее всего, это заслуга оставленных Святополком зелий.
Кто там свирепствует за дверью, я так и не понял. Домовой пытался объяснить, но мы не сошлись в терминах. У нас и раньше такое случалось, я пытался выяснить что-нибудь по поводу обитающей в округе нечисти, но не понимал его названий, а он соответственно моих. Популярно и доходчиво описать конкретного персонажа у Когорши тоже не получалось… Ну не составишь же нормальную картинку из описаний типа: «Клыки — во! Уши — во! Яйца — во!». Вот и сейчас из его пояснений было понятно только то, что снаружи ярится что-то большое и злобное, а нас оно, скорее всего, порвет и съест! Ну, так это и без него ясно — дверь того и гляди вылетит!
Как нечисть проникла за охранный периметр, тоже оставалось загадкой, но с этим разбираться будем потом, сейчас есть задачи поважнее… Например, уцелеть!
Когда неизвестное создание вынесло дверь, ружье давно было у меня в руках. Здоровенная, поперек себя шире, как только в дверь пролезла, мохнатая тварюга схлопотала заряд серебра из обоих стволов прямо в грудь. К моему глубочайшему удивлению, ее это не остановило… Только пошатнуло и на мгновение притормозило. Святополк, конечно, говорил, что серебро — это не панацея, просто у нечисти на него аллергия. А раны от серебра для нечисти можно сравнить с ранами, нанесенными обыкновенному зверю или человеку обычным оружием. Но дело-то в том, что выпущенный в упор заряд рубленой картечи в любом раскладе должен был нанести просто устрашающие повреждения, однако этого почему-то не произошло…
Ко всему прочему тварь оказалась невероятно быстра и чудовищно сильна. Выбитое ударом когтистой лапы ружье полетело в одну сторону, а я соответственно в другую. Лететь, правда, было недалеко, размеры зимовья полетам не слишком способствовали, и меня просто впечатало в стену, порядком при этом оглушив. Тварюге оставалось сделать только один шаг и поставить на мне жирный крест ударом другой лапы, но в этот момент в битву вмешался Когорша. Сорванные со своих мест неведомой силой, в морду нечисти полетели разнообразнее предметы, от горшков до веника. А следом, испустив пронзительный боевой клич, прыгнул сам домовой.
В бою Когорша оказался необычайно ловок, искупая небольшие размеры и недостаток силы проворством. Полоснув по морде нечисти когтями, он оттолкнулся от нее и мгновенно отскочил в сторону. Тварь душераздирающе взревела, а я заметил, что погас один из ее горящих глазищ. Ну, дает мелкий хищник — на ходу подметки режет!
В этот момент домовой удивил меня еще раз. Около печки внезапно возникла моя точная копия, целящаяся в чудовище из ружья. Оказывается, я недооценивал всех талантов Когорши, это наглядно доказал наведенный им морок. По крайней мере, дезориентированное потерей буркала и летящей со всех сторон утварью, существо купилось и повернулось в сторону нового, показавшегося наиболее опасным, противника. Упускать такой момент было нельзя. Выхватив из ножен кинжал, я рванулся вперед и с маху, на всю длину всадил заговоренный клинок под челюсть твари. Однако и сам получил от верткой нечисти удар лапой в плечо и, сломав собой стол, оказался на полу. Радовало, что и чудищу не поздоровилось… мягко говоря. Хрипя и булькая, нечисть осела на пол и забилась в конвульсиях.
Лежа в обломках мебели, я злорадно наслаждался этой чудесной картиной. С виду издыхающая тварь напоминала помесь медведя, бабуина и еще черт знает чего — ну так черт знает чем и была! Ростом на голову ниже меня, но чуть не в два раза шире, и с длиннющими передними лапами. Пускай упырем будет — вон какие клычищи торчат. Однако сейчас не до классификации видов нечисти, найдутся занятия и поважнее. Сражение длилось всего несколько секунд, настолько быстро все происходило, а по жилищу как Мамай прошел. Пришло время считать раны и оценивать материальный ущерб…
Когорша был цел и невредим, а вот мне досталось изрядно. Болели все кости, кружилась голова, да вдобавок было отбито и распорото плечо — так что рука слушалась с трудом. Со скрипом поднявшись на ноги, первым делом я подобрал с пола ружье. На первый взгляд ничего непоправимого с ним не произошло, только на вороненом металле стволов появилось несколько глубоких царапин. Но надеюсь, это ему повредило несильно.
Зарядив оружие, я отложил его в сторону. Сейчас будем врачевать раны и приводить жилище в порядок, а первым делом вышвырнем за порог труп упыря и навесим обратно дверь…
Глава 5
Утро началось с того, что я отправился проверять охранный периметр — ночью на это просто не было сил, да и сомнительно, что в темноте можно было разобраться в причинах, по которым он пропустил тварь. Даже сейчас я ничего подозрительного не обнаружил — окружающая зимовье бечева с нанизанной на ней тряхомудией на всем протяжении была цела! А заговоры я исправно бормотал каждый вечер… Ясность внес Когорша, указав мне на недочеты — оказывается, периметр пересекал кровавый след, оставшийся с момента, когда я приволок сюда разрубленную тушу лося, и это сводило на нет все ведовские ухищрения. Выходит, все это время мы жили без защиты — вот это номер! Такое положение дел надо было срочно исправлять…
Заново наладив охранную систему, я более-менее успокоился. А пока налаживал, обратил внимание, что домовой скакал туда-обратно через заклятую бечеву безо всяких проблем, и это опять же таки свидетельствовало о том, что к нечистой силе он отношения не имеет.
Следующим на повестке дня стояло вдумчивое изучение и обследование дохлого упыря. Он так и валялся там, куда я его оттащил — рядом со входом в дом. Меня все же сильно тревожила его нечувствительность к серебряной картечи. В следующий раз, не дай боже этого раза, с ножом можно и не успеть…
При осмотре выяснилось, что картечь хоть и пробила шкуру, но сразу под ней и застряла, не нанеся существу почти никакого ущерба. Этого я объяснить никак не мог, разве только присущей твари магией… Получается, что если у волколаков фантастическая регенерация, которую, впрочем, можно блокировать серебром, то упырю и рану-то нанести проблематично… заговоренный клинок не в счет. В голове вертелось что-то о пользе осиновых колов, но так вроде с вампирами обращаться положено…
— А ты что скажешь, Когорша? Как таких убивать-то? — пнув труп ногой, обратился я к домовому.
— Известно как: одолень-травою их надо, и огня они не любят, — без запинки ответствовал тот.
— Вот как?! Интересно… Скажи, а кровь они пьют? — я все же решил уточнить на счет кулинарных пристрастий подобных тварей.
— Зачем? — удивился когорша. — Они все целиком съедают.
— Понятненько… — пробормотал я. Не сказать, что новость меня утешила, но некоторая ясность появилась.
Что такое одолень-трава, мы выяснили достаточно быстро — домовой просто сводил меня к озеру и указал на белую кувшинку. Значит, придется собирать и уточнить у когорши как ее использовать.
Оттащив труп существа в лес, там я его и бросил, даже прикапывать не стал — пусть зверушки полакомятся. А потом навалились обычные заботы — о хлебе насущном. Надо было готовить запасы на зиму.
Ответственность за сбор даров природы я повесил на домового. Озадачив натаскать побольше ягод, грибов и орехов. По рассказам Когорши, племя домовых к зиме готовилось плотно, поэтому для него подобное занятие было делом привычным. Облаченный высоким доверием Когорша гордо выступил в сторону леса, сжимая в лапках плетеное лукошко и вырезанный мной из дерева комбайн для сбора ягод — по сути, совок с гребенкой — смотрелось это презабавно.
Кроме самой заготовки хомячьего запаса, меня беспокоил вопрос его хранения и тара под это. Надо было поднапрячься, наделать еще корзин и докопать погреб…
Запасы пополнялись с потрясающей скоростью, подозреваю, что со сбором орехов домовой не заморачивался, а попросту грабил беличьи кладовые, и в этом, да и остальном тоже, ему активно помогали родичи. Это, конечно, хорошо, что они помогают, но в долгу я оставаться не привык, поэтому отправил в лес гостинцев — копченой рыбы.
С рыбалкой, почти не требуя моего участия, отлично справлялись поставленные в реке верши. Так что пришлось даже строить коптильню, но это дело элементарное. Прямо в береге реки я прокопал канавку, накрыл ее дерном, а в дальнем конце установил берестяной короб, вернее трубу — вот и копти себе на здоровье. А с племенем лесных когоршей у нас организовалось нечто вроде меновой торговли, и мой домовой челноком сновал между избушкой и чащей. Кстати, продвинутый ягодный комбайн до глубины души потряс лесных жителей, и у меня появились заказы.
Идущие непрерывным потоком грибы мы сушили над печкой, а ягоды и лещину прямо в корзинах составляли в погреб. Орехам все нипочем, клюква и брусника тоже долго не портятся, а потом я планировал замочить их в меду… который еще только предстояло раздобыть… Однако, если дело будет идти прежними темпами, то эдакой запас мне просто некуда будет девать, да и не съесть его ни в жизнь. Хотя… Голодной зимой тем же когоршам отправлю. Малость одичавшие в местных условиях домовые занимали нишу где-то между мелкими хищниками, запасливыми грызунами и всеядным зверьем, и особо не бедствовали, но и у них случались трудные времена…
Охотился я недалеко от дома, а так как здорово наловчился управляться с пращей, без добычи не возвращался. Правда, утки, глухари и тетерева начинали надоедать — есть у птичьего мяса такая особенность, — так что я всячески изощрялся в их приготовлении, приправляя кроме ягод грибами, кислицей и диким луком, которого отыскал аж два вида — мышиный и черемшу. Кроме того, задумал вводить в рацион другие растительные продукты: выбрав время, соорудил на озере плотик и отправился на сбор урожая…
Чуть ли не в первый день я обратил внимание на некое расплодившееся в озере растение — чилим. Он легко узнаваем — рогатенький такой. Раньше водяного ореха везде была пропасть, заготавливали возами и… повывели «чертов орех» к чертовой матери, так что он повсюду стал редкостью. Но только не здесь…
Попутно с чилимом, я решил запастись рогозом и стрелолистом, раз уж все равно с озера урожай снимаю. У первого в пищу идут корни, а у второго клубни и говорят, они очень неплохи на вкус. Корни лопуха я здесь уже пробовал, но впечатления они на меня не произвели, а по вкусу были сродни петрушке. А вот употребления в пищу крапивы, одуванчиков и прочей… сныти я не сторонник. Может, витаминов в них и достаточно, но толку ноль. Правда, крапиву хорошо добавлять в щи из щавеля, но где я здесь возьму остальные ингредиенты? Скажем, со щавелем проблем не будет, растет он тут, а вот чем заменить картошку, яйца и сметану? Хотя, может, заместо картошки как раз клубни стрелолиста и сойдут… Так что надо будет исследовать водные растения. Вот вкусовые качества и питательность чилима, сомнений у меня не вызывали — довелось, будучи в Казахстане, откушать.
Кувшинкой тоже стоило заняться, правда, не с гастрономической точки зрения, а в целях повышения боеготовности. Если уж она, как выяснилось, и есть та самая мифическая одолень-трава. Нет, муку из кувшинки тоже делают, и хлеб пекут, но уж больно много с этим возни — надо долго избавляться от горечи. На муку я рогоз попробую пустить, ну или тростник — посмотрим, что лучше окажется. А водяной лилией будем исключительно упырей шугать. Так, в мирных заботах, и проходили дни…
Пострадавшее в схватке с упырем плечо зажило на удивление быстро и неудобств почти не доставляло, хотя руку я все же старался беречь и сильно не нагружал. А общая помятость организма перестала беспокоить меня уже на следующий день после эпической битвы. Определенно что-то во мне менялось, просто здоровым образом жизни это не объяснишь.
За это время я наконец-то доделал лук. Из двух сохнущих в шаблонах заготовок, выбрал ту, что получше — вторую чуть-чуть повело. При желании это можно поправить, но зачем — одна заготовка вполне приличная, а другую оставлю на всякий случай. В глиняном горшочке я целый день вываривал сухожилия лося, а затем, размягчив в получившемся клею еще порцию сухожилий, налепил их на спинку лука. На следующий день все это дело подсохло, сухожилия стянулись, и лук еще больше выгнуло в обратную сторону — оно и хорошо! Оставалось только кое-где подстругать, чтобы лук сгибался равномерно, и отшлифовать изделие. Что я и сделал, а потом занялся тетивой.
Тетиву я скрутил из лавсановых прядей, перед этим распустив кусок стропы. А петли на концах сделал сменными — если они перетрутся в местах соприкосновения с луком, заменить их будет гораздо проще, чем менять тетиву целиком.
Закончив с работой, я надел тетиву на лук и, натянув ее, примерился к оружию — мощная получилась штука! Вообще-то лук я мог сделать чуть ли не в первый день, вот только получился бы он совсем плохоньким, пригодным разве что для охоты на мелкую дичь, но с этим отлично справлялась и праща. К тому же, дело упиралось в отсутствие наконечников, и эта проблема в полный рост вставала передо мной прямо сейчас…
Стрелы на птицу можно делать и тупыми… вернее, нужно! Пернатые крепки на рану, а такая стрела ломает им кости и не дает упорхнуть. Но при встрече со зверем без нормальных наконечников, желательно срезней, не обойтись. И вот материала для них у меня как раз-то и не было!
Сами стрелы я выстругал из наколотых чурбачков, а изощряться в склеивании стрелы из четырех частей не стал — и так нормально получилось. Да и предки наши так делали далеко не всегда: склеенная из четырех реек стрела — это уже почти произведение искусства, и пользоваться такой каждый день не будешь. На оперение пошло перо глухаря. Я аккуратно обрезал его, приматывал сухожилием к древку и тщательно проклеивал… и все это время думал, где взять наконечники. Выход напрашивался только один — сделать каменные. Как я ни ломал голову, ничего другого придумать так и не смог. Роговые и костяные изделия меня не устраивали — пробивная способность у них не та. А это значит, волей-неволей придется отправляться на поиски подходящего материала. Без нормального оружия одеждой на зиму мне себя не обеспечить, а если закончатся патроны, то и от нечисти не отбиться. А упыря так пуля вообще не берет!
В покинутом мной мире ближайшая речушка впадала в Ольшу — реку, по которой можно было сплавиться почти до Одрино от железной дороги. Как мне было известно, еще один приток Ольши на каком-то участке ныряет под землю и выходит на поверхность только через пару километров, здесь наверняка происходит то же самое. Название этой водной артерии я запамятовал, но где она находится представлял хорошо, думаю, там и стоит поискать…
Часть стрел наконечниками я все же оснастил — сплющив и заточив несколько серебряных монет — будут на оборотней… или кого-то в этом роде. Серебро хоть и мягкий металл, но надеюсь, выпущенная из мощного лука стрела шкуру нечисти все же пробьет. А если нет… остается ружье, главное успеть из него бабахнуть…
Под конец, пользуясь вместо ниток сухожилиями, я сшил из лосиной кожи налучье и колчан. Наруч на левую руку не потребовался — от ударов тетивы прекрасно защитит и мой неснимаемый браслет — хоть какая польза от него будет. Напоследок выточил из рога кольцо на большой палец руки, потому как предпочитаю стрелять в азиатском стиле. На этом комплектация оружия была закончена.
После того как большинство хозяйственных работ было проделано, я начал готовиться к рейду в глубь неисследованной территории. Собственно, вся подготовка сводилась к небольшому усовершенствованию и модернизации оружия. По совету Когорши, я обработал серебряные наконечники соком кувшинок, ту же операцию провернул и с топором. Теперь есть надежда, что оружие придется не по вкусу упырям. Еще перед тем, как вымачивать топор в соке лилий, я провел над ним несколько дополнительных манипуляций, предназначенных сделать его опасным и для оборотней. Булатным клинком прочертил на лезвии несколько бороздок и вбил в них немного серебра с монет — инкрустировал, значит. Так что теперь топорик у меня с драгоценной насечкой! Большая часть серебра, естественно, вывалилась, но что-то и задержалось, хотелось верить, что оно там и останется, если, конечно, по дороге деревьев не валить. Болас я тоже усовершенствовал, заменив носки кожаными мешочками — так оно надежнее, да и носки на своем месте пригодятся.
На следующий день, я выдал ЦУ Когорше и, вооружившись до зубов, выдвинулся в путь. За спиной у меня висел лук со стрелами, на правом бедре был приспособлен кинжал, другой нож болтался слева на ремне, сзади за пояс был заткнут топорик, а в руке я сжимал ружье. Надеюсь, нечисть будет просто разбегаться с дороги.
До нужного места я добрался без приключений — и идти-то было километров двадцать, а карту я помнил неплохо. По пути снова поразился количеству и разнообразию живности, опять видел зубров и лосей, но на этот раз в неприятности не влип.
К безымянному притку Ольши, форсировав ее, я вышел там, где он вновь появлялся на поверхности. Спустился с берега вниз и пошел вдоль воды, высматривая необходимый мне минерал. Дело шло вяло… За пару часов блужданий у реки я отыскал только маленький кусочек кремня, которого могло хватить от силы на пару наконечников. Подумав, я решил испробовать другой способ поиска…
Когда-то мне довелось увидеть, как работают с рамкой продвинутые в биолокации специалисты. Нет, в принципе, результат они, бывало, выдавали и неплохой, но вот методы и сама подготовка к действу меня потрясли. Сначала, нагнетая энергию, разогревалась нижняя чакра… путем втягивания ануса — тут главное не переборщить! С раскочегаренной таким образом чакры напряжение подавалось на остальные энергетические узлы организма. В этот момент надо не забыть заземлиться, иначе… Точно не знаю, что должно было случиться, но явно что-то неприятное… Теперь можно было окинуть мысленным взором вселенную и дать себе нужные установки. Под конец, следовало волевым посылом замкнуть энергию на рамке и… можно работать! Что-то в таком роде… Ну, и конечно, перед всем этим была необходима настроечная медитация. Возможно, я плохо рассказываю — терминология и прочие ухватки спецов несколько подзабылись, но в целом, все это примерно так и выглядело. Точнее, так преподносили это матерые лозоходцы, посвящая меня в тайны биолокации.
Я с лозой обращался несколько проще — сначала сосредотачивался на цели, а потом выкидывал все из головы и отдавался на волю инстинктов — то есть брел, куда вздумается, и размышлял о чем угодно, только не об искомом. Единственное что: отслеживая поведение лозы.
Отыскав подходящий куст ивняка, я срезал раздвоенную ветку и двумя ударами ножа превратил ее в инструмент лозоходца. Потом немного подержал в ладони кремешок, настраиваясь на нужный лад. Вернув камень в карман, я взялся за получившуюся из ветки рогульку и пошел вдоль берега…
Лоза «клюнула» почти сразу. Наклонившись, я разгреб песок и вытащил из-под него еще один кусочек кремня. Отлично! Теперь живем! Все же были у меня сомнения, что лоза сработает на камень. Потом «поклевки» последовали одна за другой, и где-то через час мой рюкзачок изрядно потяжелел — кремня в реке хватало, только в большинстве своем он был занесен песком, поэтому поначалу и не попадался мне на глаза. С таким уловом уже можно отправляться домой. Вот только успею ли до ночи?
Дорога к реке и поиски кремня заняли большую часть дня, и времени до сумерек оставалось не так много. На Земле я бы не задумываясь рванул в дорогу, а здесь приходилось осторожничать — мало ли кто шастает в лесу по ночам? Некоторые из этих «мало ли кто» мне уже знакомы, и нарываться как-то неохота. Может, прямо у реки ночлег оборудовать, а двинуться завтра с утра? Надо думать… Только желательно быстро!..
Итогом моих недолгих раздумий стало решение двигать к дому. Если поднапрячься, до ночи должен успеть, а оставаясь здесь, я ведь тоже не буду застрахован от какой-нибудь напасти. С этой мыслью я и прорысил в обратную сторону.
Окончательно стемнело, когда, по моим прикидкам, я преодолел больше трех четвертей пути. Все же со временем малость промахнулся. Но я каким-то образом продолжал различать дорогу и в темноте, видать ведьмачий дар все же потихоньку просыпается. Однако спокойно добраться до дому мне было не суждено…
Уж не знаю как, но я умудрился сбиться с пути. Причем был абсолютно уверен, что двигаюсь в нужную сторону, а компас в голове работал исправно. Дело в том, что дорогу преградило болото. А я ведь совершенно точно знал, что болот в этом месте быть не должно — да и проходил тут не далее как сегодня утром, а некоторое время назад видел знакомое приметное дерево. Чертовщина начинается, не иначе…
То, что болото удастся обойти, я сильно сомневался. По рассказам Святополка, местная нечисть умеет выкидывать шутки с пространством, да и само пространство на границе миров штука изменчивая — расстояние меду двумя точками не всегда одинаково, а параллельные прямые могут пересекаться, прям как у Лобачевского. Начнешь обходить, и уж тогда точняк заплутаешь, а искривление реальности наберет силу. В таких случаях лучше ломиться напрямик, тогда есть шанс прорваться. Да еще был вариант — болото не что иное, как наведенный, пусть очень качественный, но морок. Но что бы это ни было, ничего хорошего меня, конечно, не ждет, тут закон Мерфи работает в ста процентах случаев. Как говаривали знающие люди: «Остерегайтесь выходить на болота ночью, когда силы зла властвуют безраздельно». Мать! Да тут и днем неприятностей можно огрести вагон и маленькую тележку, а уж сейчас…
На первый взгляд болото выглядело проходимым. Смирившись с неизбежным, я начал готовиться к путешествию через топь. Первым делом вырубил слегу, а потом занялся плетением снегоступов… ну в данном случае болотоступов — одна малина. Нарезал ивняка и, не мудрствуя, быстренько изваял нечто среднее между теннисной ракеткой и донышком от корзины… в двойном экземпляре. Единственное что: концы лыж выгнул вверх, иначе при ходьбе они будут зарываться в мох. А к ногам веревкой примотаю.
Трясина издевательски подмигивала болотными огоньками. Где-то что-то ухало, булькало, пузырилось. Жутковато, если честно, все это выглядело. И я очень сильно пожалел о закончившемся куреве. Сейчас бы нервишки успокоить не помешало… Как перед броском с гранатой под танк! Одно утешает — шансов уцелеть у меня все же поболе будет.
Надев лыжи и проверив напоследок оружие, я шагнул в топь. Двигаясь от кочки к кочке, тщательно прощупывая дорогу слегой и избегая промоин, я медленно брел по болоту. Пружинил под ногами мох, и иногда я погружался в бурую жижу почти до колена. А клюквы-то вокруг сколько! Будь она неладна… Не до нее.
В принципе, болото оказалось не из самых паскудных, а изредка встречались даже островки с более-менее твердой поверхностью, поросшие корявыми деревцами и тонкими сосенками, в большинстве, правда, уже сухими. Впрочем, зыбучих трясин тоже хватало… К тому же меня сильно нервировало поведение вымахавших тут просто до неприличных размеров росянок, распространявших сладковатый запах разложения. Стоило только притормозить, как они начинали тянуться к ногам, норовя присосаться на манер пиявок. Такая бородавку сведет вместе с рукой[39]! Это уже не просто плотоядные растения получаются, а нечто совсем иное… Выглядели потуги растений отвратительно, меня аж передергивало. Все же есть в питающейся мясом флоре нечто отталкивающее. Как-то ненормально это… Шевелиться и кушать травку должны животные, а не наоборот. Мутанты, мать их за ногу!
До конца топи оставалось уже недалеко — я явственно различал темную стену леса на другом берегу, когда сбылись мои худшие опасения. Сидя на небольшом островке, предварительно, конечно, изничтожив на нем плотоядную растительность, я поправлял сбившуюся лыжу. Когда жидкая поверхность трясины пошла волной и вспучилась, явив из себя здоровенную распахнутую пасть! Все, что я успел — это, подхватившись на ноги, вогнать в нее лежавшую рядом слегу. Пасть с клацаньем захлопнулась, перемолов дерево в труху и укоротив мое орудие чуть не на пол метра. Пока неизвестная тварюга, чуть застопорившись, переваривала угощение, я сорвал с плеча ружье, крутанув стволами в воздухе, и дуплетом высадил серебряные заряды прямо в морду чудища. Обычно я не злоупотребляю фокусами в духе вестернов, если только не надо произвести впечатление на девиц, но тут как-то само собой получилось. Со стороны смотрится очень эффектно — заведя руку за спину, хватаешь оружие за шейку приклада и тянешь вниз и вперед, проворачивая ружье вокруг своей оси, потом другой рукой ловишь за цевье и палишь… Главное, пока вращаешь, стволами за что-нибудь не задеть — впечатление смазывается…
По ушам ударил переходящий в ультразвук визг, и тварь забилась на поверхности трясины, но подыхать болотная мерзость явно пока не собиралась. Картечь разворотила ей морду и вышибла глазища, но череп, похоже, не пробила. Насколько мне теперь было известно, серебро наносит нечисти такие же повреждения, как обычный свинец или оболочечная пуля нормальному животному. И чтобы ее уничтожить, надо нанести смертельное ранение. Да и то, это работает не всегда… Очень живучи, сволочи! Упыря только вспомнить.
Как я оказался на дереве, уж и не знаю… даже лыжи не помешали! Корявая ольха обеспечила мне пару метров дистанции от твари, и небольшую передышку. Как бы отсиживание на деревьях теперь в привычку не вошло. Раньше я таких поползновений за собой не замечал. Подрагивающими от избытка адреналина руками, я переломил ружье и, выкинув стреляные гильзы, вставил на их место новые патроны.
За те секунды, что я перезаряжал оружие, тварь успела немного оклематься и опять скрылась под поверхностью болота. Однако я успел ее рассмотреть — мерзость, по-другому и не скажешь! Длинное, серо-зеленое туловище, пупырчатое и покрытое гадкой слизью, плавно переходило в хвост. Не рыбий, а расположенный горизонтально, как у водных млекопитающих. От туловища отходили длинные когтистые и перепончатые… руки! На голове что-то напоминающее пучок спутанных шевелящихся щупалец или ложноножек, а саму морду было уже не рассмотреть: она превратилась в кровавое месиво. Зато утыканную треугольными зубами пасть я еще в первые секунды разглядел отлично — впечатлился! От головы до хвоста длины в твари было метра три. Самое кошмарное, что нечисть отдаленно напоминала человека. Непонятное чудовище пугает не так сильно. Если, конечно, у вас нет каких-нибудь фобий…
Сидя на дереве, по расходящимся в болотной жиже волнам я наблюдал, как нечисть нарезает круги вокруг ставшего моим убежищем зыбкого островка. А потом дерево потряс удар — видимо, тварь добралась до уходящих под воду корней.
— Если дерево завалится, мне хана! — мгновенно пронеслось в голове. В водной стихии я болотнику — или как его там — не соперник, да и на земле… Серебряная картечь его, похоже, беспокоит не сильно. Эх, пулю бы! А с ножом или топором мне до него просто не добраться — лапами своими длиннющими сграбастает и голову откусит. Насчет потери монстром зрения я не обольщался — есть у него и другие органы чувств, а глаза в болотной грязи не очень-то и нужны. Пока я рассуждал, болотная тварь нанесла еще несколько ударов по островку.
— Мля! Чо делать-то?! Куда ни кинь…
Озарение пришло внезапно, и я лихорадочно взялся за работу. Первым делом вытащил из ружья патроны, отрезал от них кусок гильзы с картечью, и аккуратно, чтобы не просыпать порох, вставил оставшееся обратно в стволы. Потом безжалостно покромсал остальной боезапас — все равно теперь не понадобится, — и всыпал добытый порох в оба дула. Можно было и в одно, но так будет надежнее. Накрепко запыжил заряды, в качестве шомпола используя древко стрелы. Достал стропу и надежно захлестнул ею спусковые крючки, а напоследок прошелся по казеннику огарком парафиновой свечи — проникнуть в стволы влага, конечно, не успеет, но надо исключить любые случайности. Оружие возмездия было готово!
Размахнувшись, я швырнул снаряженное ружье в болотную воду рядом с островком и, выждав несколько секунд, пока оно уйдет поглубже, выбрал слабину и резко дернул за привязанную к нему стропу…
— Получай, паскуда, глубинную бомбу!
Оружие было чертовски жалко, но жизнь дороже!
Где-то в глубине глухо ухнуло, и поверхность болота вспучило пузырем — сработало! А через некоторое время всплыл и оглушенный гидродинамическим ударом, потерявший ориентацию болотник. Тварь слабо шевелилась и противно поскуливала. Этого я и дожидался: прямо с дерева сиганулв на ошеломленного монстра, занося в могучем замахе топор!
Удар пришелся точно — топор с хрустом вломился в череп твари, и этого она пережить уже не смогла. А я плюхнулся рядом с чудовищем в болотную жижу и… моментально стало не до издыхающего болотника — надо было выбираться из трясины.
Ухватившись за свисающие с островка ветки кустарника, я вытянул себя на сухое место, и тут же схватив остатки слеги, принялся подтягивать к себе медленно погружающийся в болото труп твари — не хотелось лишиться еще и топора.
С горем пополам подтащив к островку тяжеленную тушу, я выдрал из нее топор и, плюнув на труп, отправился снимать с дерева оставленные на нем лук, рюкзак и лыжи.
Остаток пути по болоту и дальше через лес прошел без приключений. К зимовью я вышел где-то через час, грязный по уши, но живой и здоровый. А там меня встретил выглядевший несколько виноватым домовой и тут же огорошил последними новостями — нас ограбили!
Пока я отмывался, Когорша посвящал меня в подробности случившегося… Выходило следующее: пока я отсутствовал, нас посетил медведь и разорил погреб. Происходило это прямо на глазах у домового, но ничего поделать и как-то воспрепятствовать произволу хищника он не мог — морок на животных почти не действует, они больше полагаются на чутье и слух, а телекинезом мелких предметов медведя не прошибешь — пофиг ему это! В результате мы лишились большинства заготовленных припасов.
Сходив к погребу, я убедился — так оно и есть. То, что мишка не сожрал, он попортил, а в довершение всего и нагадил — буквально, то есть навалил в погребе здоровенную кучу. Убить суку мало! При этом он как-то умудрился открыть надежно запертую дверь — не выломать, а именно отпереть! Обычно на такие фокусы способны обезьяны или в крайнем случае росомаха, а тут косолапый… Судя по словам Когорши и следам на земле, медведь был небольшой, но при взгляде на огромную зловонную кучу, у меня в этом закрадывались некие сомнения. Да плевать — в любом случае ответит за все! Однако изобретать медведю казни египетские прямо сейчас сил у меня уже не было, так что, отложив это дело на потом, я просто завалился спать.
На следующий день я решил дать медведю еще немного пожить, а в первую голову заняться оружием. В свете утраты ружья эта проблема выходила на первый план. Вот и думай теперь — стоили добытые кремешки таких жертв, или нет. В любом случае, надо приложить все усилия, и хоть частично но восполнить потерю. Достав рюкзак и вывалив перед собой гору кремня, я взял сверху пару кусков камня и начал пробовать…
С процессом изготовления каменных орудий я был знаком только теоретически — читал что-то, поэтому поводу, да пару передач видел. Но духом не падал — все же руки не из задницы растут, а дело, судя по всему, не слишком сложное. Просто надо набить руку и приобрести необходимый навык. Вот я и приобретал… переводя в мелкие осколки запасы кремня. В процессе пришлось понаделать себе еще несколько инструментов из рога, камня и кости — ударники, отбойники, скалыватели… На самом деле, я не очень представлял, как эти штуки называются, зато они существенно помогали в работе. Это как раньше кузнецы… да и сейчас, в общем-то, тоже, прямо по ходу дела отковывают себе нужные приспособления.
Насколько мне был известно, при изготовлении каменных орудий можно применять различные методики. В итоге, наконечник копья я изваял из цельного желвака, откалывая от него по кусочку, а в изготовлении наконечников стрел, использовал более прогрессивную технологию. Расколов кусок кремня на пластины, уже из них, отжимом и ретушью, выделывал наконечники. Изделия получались хоть и неказистые, но вполне смертоносные.
Готовые наконечники я вставлял в аккуратно расщепленные древки и тщательно приматывал вымоченными в клею сухожилиями. В довершение всего и с прицелом на нечисть, я оснастил каждую стрелу прикрученным рядом с наконечником кусочком серебра, и вымочил все это дело в соке одолень-травы. Подобным образом поступил и с приспособленным на ратовище наконечником рогатины.
На исходе второго дня оружие было готово. Какие там у меня дела на завтра запланированы? Наверное, лабаз на дереве надо строить, да и с медведем посчитаться не помешает — он, падла, сейчас отъелся, а медвежий жир и теплая шкура мне зимой сильно пригодятся, да и мясо в дело пойдет, если ведьметь, конечно, где-нибудь падали не обожрался — они это дело любят. На хрен лабаз! Сначала с поганцем разберусь, что-то хитрая сволочь повадками сильно на росомаху смахивает, а той и лабаз зачастую не помеха. Ведь сколько выжидал, пока я отлучусь, и сработал грамотно!
Для поимки медведей существует множество ловушек, но у меня были большие сомнения в том, что зверь полезет в западню, какая бы соблазнительная приманка там ни лежала. И на выстрел он, скорее всего, не подпустит — дюже сообразительный. Засады на него устраивать тоже не вариант — сколько времени угроблю. Значит, надо изобрести нечто такое, что его не отпугнет. Вообще-то существует такая приспособа — достаточно простая и в то же время оригинальная. Вот завтра ей и займусь, а Когорше поручу снова пополнять закрома. И уборку в погребе навести, что ли… так третий день и воняет!
Заданием разгрести дерьмо Когорша остался недоволен, всем своим видом показывая, что он домовой, а не какой-нибудь овинно-гуменно-сортирный. Но меня это не тронуло — проморгал налетчика, не смог отогнать, теперь вот расхлебывай. А пока домовой будет повторять один из подвигов Геракла, я решил провести подготовительные к поимке медведя мероприятия, то есть раздобыть меду — перед такой приманкой топтыгин точно не устоит, да и нам самим мед очень даже пригодится.
Выслеживать пчелиные нычки, привязывая к пчелам ниточки, травинки или еще как-то, не пришлось: еще несколько дней назад на подходящее гнездо указал Когорша — вломил, что называется, насекомых, сдал с потрохами, и, видимо, с прицелом на свою долю лакомства. Ну, обделенным не останется, будет ему за ассенизаторские работы презент. С этой мыслью я и выдвинулся разорять пчелиные запасы.
Дойдя до отмеченного зарубкой дерева, я вскарабкался к облюбованному пчелами дуплу, поджег и засунул туда заранее приготовленную из хвои и сухой травы дымовуху, а затем заткнул отверстие мхом. Спустившись на землю, немного переждал, пока пчелы передохнут или хотя бы как следует обалдеют, а потом, взявшись за топор, принялся валить дерево. Жалко пчелок конечно, но я тут бортничеством и пчеловодством заниматься не собираюсь, а медок нужен…
Свалив дерево, я врубился в ствол, расширяя дупло, а потом начал извлекать из него соты, предварительно стряхивая с них слабо шевелящихся насекомых. Наводчик Когорша не промахнулся! Пчелиное жилище оказалось старым, и соты с медом почти целиком заполнили взятый мной с собою большой берестяной короб.
— Ну что, труженик, говно убрал?! — весело поприветствовал я домового, вернувшись домой.
— Все как есть выгреб, Хозяин. Там теперь даже и не пахнет… почти, — смирив гордыню, но всем своим видом показывая, как это ему было неприятно, ответствовал домовой.
— А чего это ты меня опять Хозяином величаешь? Договаривались же, зови просто Игорь. Ну, или масса Игорь… если совсем припрет, — не удержавшись, добавил я и, глядя на его непонимающую моську, рассмеялся. — Ладно, кончай дуться, удачно я сходил — давай мед пробовать! — Я бухнул на стол полный короб. Настроение было приподнятое, а последнее предложение и Когоршу наконец-то примирило с нелегкой судьбиной. Он с готовностью потянулся за миской…
Западню на медведя я оборудовал вдумчиво и с выдумкой, сделав вид, что попросту прячу от него уцелевшие запасы. Найдя рядом с жилищем дуплистое дерево, я перетащил и спрятал в дупле некоторое количество ягод, грибов и чилима — в основном то, что было этой сволочью и подпорчено, туда же добавил малость сушеного мяса — для запаха. А напоследок положил меда в сотах, им же измазал ствол дерева и бросил немного прямо на земле — распробовав, медведь точно не устоит и полезет за остальным. Вокруг дерева я вкопал несколько заостренных колов, а над дуплом с приманкой подвесил на стропе здоровенную колоду. Хорошо хоть сейчас стропу кромсать не пришлось, каждый раз я делал это буквально со слезами на глазах — уж очень полезной вещью она оказалась. Конечно, не будь ее, придумал бы что-нибудь другое, но жизнь она облегчала здорово, да пожалуй, уже пару раз и спасла! А с ловушкой все было готово — оставалось только ждать… и верить.
Медведь заявился на следующий же день. Я как раз возвращался с охоты, набив по обыкновению глухарей и тетеревов недалеко от дому, когда услышал негодующий рев и громкую возню со стороны, где была поставлена ловушка. И я уже догадывался, что там происходит. Положив добычу на землю и взяв наизготовку лук, я очень осторожно, почти ползком, двинулся на звук, дабы, не спугнув раньше времени зверя, иметь возможность в подробностях насладиться действом.
Крадучись преодолев около полутора сотен метров, я замер на краю прогалины. Открывшаяся взгляду картина, несказанно радовала сердце. На дереве с ловушкой сидел медведь и, обиженно ревя, со всей дури молотил лапой по висящей колоде. Она, зараза, не давала ему добраться до лакомства. Более того, отброшенная в сторону, колода прилетала обратно и чувствительно прикладывала мишке по кумполу. Медведь ярился, но занятия своего не прекращал. Я уселся на землю и с удовольствием стал наблюдать за эпической битвой…
Итог противостояния был закономерен: в очередной раз подданная медведем колода на обратном ходу влепила ему особенно удачно и… снесла с дерева. Прямо на заботливо вкопанные мною внизу колья. Амбец котенку!..
Поднявшись на ноги, я сходил за брошенной невдалеке добычей и направился к месту происшествия. Теперь туда можно и не торопиться — мишка уже никуда не убежит. Когда я подошел ближе, над тушей медведя уже исполнял победный танец Когорша. Видимо, он тоже хоронился где-то неподалеку, наблюдая за разворачивающейся трагедией. Не простил домовой мишке погром и надругательство.
— Ну что, друг ситный, победа?! — обратился я к приплясывающему от избытка чувств Когорше. И тот радостно закивал. — Значит, будем свежевать и перетаскивать к дому, — подвел я итог охоте и добавил: — Закон джунглей, брат! — но домовой последнего замечания, кажется, не понял. Ну так он и не Маугли, я не мудрый Каа, и медведь тоже далеко не Балу…
Снятая с медведя шкура была выскоблена и теперь дожидалась дальнейшей обработки, медвежье мясо покоилось в оскверненном мишкой же, но успевшем проветриться погребе, а я мастерил свечи. Надоело как-то при лучинах сидеть, а вытапливаемый мною из добычи жир, сгорая, сильно вонял. Отжимать из орехов масло тоже пока было некогда, но вот проигнорировать появившийся в моем распоряжении пчелиный воск было просто нельзя.
Сцедив из сот мед, я растопил воск на водяной бане и разлил в глиняные формы, а фитили скрутил из сухих крапивных волокон. Из них, кстати, и веревки отличные получаются, но они мне пока без надобности — стропа выручает. Свечей я отлил порядочно, но большую часть воска все же оставил — буду в светильниках использовать, так оно экономнее получается. В общем, нормальным освещением я себя обеспечил, и это немаловажно — ночи становятся все длиннее, а дрыхнуть большую часть суток я не планировал, найдется, чем и вечерами заняться.
Изготовлением свечей я не ограничился — дел было невпроворот. Снова нужно было заполнять разоренные кладовые, требовалась новая одежда, к зиме будут необходимы лыжи, и заготовки для них надо вырубить уже сейчас. Настоящее мыло хотелось сварить — жир у меня теперь есть, спасибо медведю — выручил, и поташ из золы получить несложно, а больше для мыла ничего и не надо. Еще бы баню отгрохать, но это, пожалуй, не сейчас, пока можно и в речке мыться. В общем, много чего хотелось сделать…
Все чаще я задумывался об охоте на лосей или зубров. Мясо, правда, девать будет некуда, и долго оно не проживет… если только его не высушить или пеммикан не сделать, но других возможностей заготовить его в прок у меня нет. А что? Высушу в печи, часть так оставлю, а часть разотру в порошок, перемешаю с толченым орехом, ягодами и жиром — полезно, питательно, компактно и храниться может сколько угодно!
Но дело вовсе не в мясе, просто мне до зарезу необходимы шкуры, и их надо добыть любой ценой! Теплой одежды у меня совсем нет, да и вообще камуфляж сильно поистрепался — что с ним будет к зиме, даже представить страшно, при моем-то образе жизни. Кстати, в таком разрезе надо и о ловушках на пушного зверя подумать — шуба и меховая шапка мне тоже не повредят. Но это может и обождать — первым делом большие шкуры на кожаную одежду! Одним словом, зубры были обречены…
На охоту я вышел как всегда утром, снаряженный по полной программе. Долго раздумывал, брать ли копье — оно могло помешать, если понадобится быстро стрельнуть из лука, но все же решил прихватить. Отбросить в случае чего недолго, а в ближнем бою на него вся надега — противника на расстоянии можно удержать. Конкретной задачи я себе не ставил, но без хорошей добычи до вечера решил домой не возвращаться. Поэтому на птиц и мелкую живность, внимания совсем не обращал. Даже в косулю стрелять не стал. А на зубров наткнулся уже приблизительно через час бессистемного поиска — все же не устать удивляться количеству зверья в местных дебрях И интересно, как оно с нечистью взаимодействует, чтобы экологический баланс не нарушался?..
Маленькое стадо из трех европейских бизонов чем-то с хрустом лакомилось в густом кустарнике. Все же хреново живется травоядным — жрать им надо почти непрерывно! И все равно бывает чего-то им в пище не хватает — зверье чахнет, болеет… и это специализированные на таком корме животные. А у нас вегетарианцы туда же лезут и, соответственно, имеют хороший букет заболеваний — ну не дурость ли?! Японцам вон как мяса в рацион немного добавилось, так они сразу и подросли. Но плевать — все это не мои проблемы…
Один из зубров — без сомнения, бык — выделялся своими огромными размерами. С него я и решил начать, а коровами займусь позже. В любом случае, они представляют меньшую опасность, хотя бы только потому, что чуть не в половину меньше по весу.
Подобравшись поближе к кормящимся зверям, я прислонил к дереву копье и, выцеливая самца, натянул лук. Щелкнула тетива, и стрела размытой тенью ушла в сторону жертвы.
Бык всхрапнул, тяжело подпрыгнул на месте и попер на меня через кусты… но, не сделав и нескольких шагов, завалился набок и забился в агонии. В это время я одну за другой всаживал стрелы в оставшихся животных.
Второго зверя я положил тоже как в тире, а вот с третьим вышла промашка. Видя, что с сородичами творится что-то неладное, последняя самка суматошно рванулась в сторону, и стрела угодила ей не под лопатку, куда я метил, а куда-то в брюхо. Ранение тяжелое, но не смертельное — по крайней мере, не сразу… Заприметив обидчика, зубриха, низко склонив голову, ломанулась ко мне. Вторая и третья стрелы пришлись ей в плечо и холку — естественно, не остановив, а только добавив злости и прыти. Выстрелить еще раз, я уже не успевал. Отбросив в сторону лук, я схватил копье и метнулся под защиту дерева, а здоровенная махина промчалась впритирку к стволу, обломав об него торчащее из боку древко.
Однако развернуться и атаковать снова я зверю не дал, а в момент, когда туша проносилась мимо, всадил в нее тяжелое копье. Ратовище вырвало из рук, а меня чуть не уронило на землю, но это было уже не опасно — пробежав десяток метров, самка остановилась, сделала еще шаг на подкашивающихся ногах и рухнула в мох. Последний удар достиг своей цели!
Взяв на изготовку топор, я пошел осматривать еще подрагивающие туши зубров. Могучие все же звери! Особенно самец — в холке, наверное, за два метра будет, и веса под тонну наберется! Однако против стрелы не устоял — она вошла по оперение и, проткнув легкие, пробила зубра почти насквозь.
— Ну вот, самое интересное позади, остается грубая проза и тяжелая, грязная работа. Зато именно она поможет мне выжить! — подумал я, достав нож и подступаясь к первому зверю…
Разделка и свежевание туш заняли гораздо больше времени, чем сама охота, но, наконец, и с этим было покончено. Теперь надо подумать, как все это отсюда вытаскивать? Зубров я ухайдакал в густых зарослях, да и весь лес в округе настолько густой, что продраться тут с волокушей и думать нечего, придется делать понягу.
Побродив по окрестностям, я срубил пару молоденьких деревьев и, усевшись на поваленный ствол, принялся мастерить нехитрое приспособление. Поняга — штуковина элементарная: просто деревянная рама, по типу как у станкового рюзака, или доска с лямками, и груза к ней присобачить можно сколько угодно… главное потом унести. Доски у меня нет, так что делаем из жердей каркас, к которому все и привяжем. Лямки, кстати, и от рюкзачка подойдут. Но вот как подумаю, сколько ходок придется сделать, пока все не перетащу, аж тоска берет… А вообще-то, костерок надобно развести. Передохну, соберусь с силами, пожарю свежей печенки, да и нежелательных гостей, буде такие на запах крови пожалуют, дымком отпугнет. А не отпугнет — им же хуже… Устраивать битву за мясо с каким-нибудь хищником, совершенно не хочется, но и делиться своей добычей я не намерен — ни с кем!
Глава 6
Под широкими полозьями подбитых камусом лыж весело поскрипывал снежок. Зима выдалась морозная, но не слишком снежная, по крайней мере, в моем мире в этих местах снега выпадает до двух метров, а здесь подобного не наблюдалось. Хотя, до конца зимы еще далеко… и даже сейчас без лыж далеко не уйдешь. Размеренно скользя по снежной целине, я совершал очередной обход своих угодий — надо было проверить ловушки и западни. В последнее время я ставил их не слишком много — пушнины и так набралась гора. Но и совсем это дело не забрасывал — мало ли как жизнь повернется… С тех пор как я тут очутился, минуло больше трех месяцев, и я уже вполне освоился в здешнем мире. Вот только напрягала его совершенная безлюдность и собственные неясные перспективы…
В поставленных на заячьих тропах петлях я обнаружил только одного косого. Еще один силок был спущен, но никого в нем не оказалось, а на снег под ним был забрызган кровью — видать кто-то добрался до добычи раньше меня. Следы уже занесла поземка, и точно определить вредителя я не мог. Но не сказать, что сильно расстроился и переживал по поводу утащенной тушки. Зайчатина в любых видах мне уже поднадоела, хотя в качестве портянок шкурки зверьков зарекомендовали себя отлично. Но у меня этих портянок уже скопилось — за пару лет не сносить…
Силки я ставил самые простые из возможных, что, однако, не сказывалось на их уловистости. В детстве я зачитывался романами Шульца, где герои как раз подобную снасть и использовали, правда, ловили они не зайцев, а совсем даже кроликов. Но от этого в конструкции силка почти ничего не меняется, разве что петлю надо располагать повыше: заяц — он куда крупнее своего заокеанского родственника. Конечно, будь я в земных лесах, пришлось бы придумывать что-то похитрее. Например, завалить осину, да еще помочится на нее — зайчики любят солененькое; и петли расставлять поблизости от приманки, но при здешнем изобилии зверья такие изыски были не совсем не обязательны. Я просто сгибал над тропой подходящее деревцо и подсовывал его вершину под сук другого дерева. Привязывал скользящую петлю и закреплял ее парой воткнутых в снег веток. А если подходящего сучка, за который можно было зацепить согнутое дугой дерево, рядом не оказывалось, захлестывал его верхушку кожаным ремнем и притягивал к вогнанному в землю колышку. Только на колышке должна быть зарубка, и такая же на привязанном к ремню сторожке — вот они друг за друга и цепляются. Прыгая по тропинке, заяц неминуемо влетал в петлю, та затягивалась, а косой начинал дергаться. Согнутое над тропинкой деревце высвобождалось и распрямлялось, а заяц оказывался вздернут в воздух. Так что на следующий день мне оставалось только собрать висельников и снова насторожить силки.
С ловушками на пушного зверя я тоже не оригинальничал, а пользовался несложным, однако надежным, проверенным веками приспособлением — кулемой, где сунувшегося за приманкой и зацепившего сторожок зверя, давит бревном. А с наступлением зимы появилась возможность делать западни просто из снега. Выкопав в нем норку, полив ее водой — чтобы схватилась льдом, и приспособив открывающуюся только в одну сторону деревянную дверцу.
Кроме проверки капканов, была и другая причина, выгнавшая меня совершать утренний моцион. Последнее время оборотни окончательно обнаглели, и просто не давали мне прохода. Стоило только выйти за ограниченный бечевой периметр и все — жди неприятностей. Это обстоятельство существенно осложняло мне жизнь и препятствовало нормальной охоте. Вылазки теперь приходилось делать с оглядкой, не слишком удаляясь от дома. За прошедшее время я уложил еще нескольких вервольфов, и уцелевшие теперь осторожничали, но своих намерений не бросали и пакостили из-за угла. Если бы не чутье на опасность, наверное, меня бы уже сожрали. Но была у перевертышей одна особенность, помогающая мне уцелеть, несмотря на их хитрости и подавляющее численное превосходство. В своей звериной ипостаси перевертыши совершено дуреют: оборотничество — это как наркотик. Появляются непреодолимая жажда крови и маниакальная тяга к убийству, туманящие оборотням мозги. Обычные волки, даже с голодухи, соображают намного лучше. Хотя вот в рассчитанные на обычных животных западни, волколаки не идут. Ну, да ничего, с маньяками и наркоманами у нас разговор короткий, я им тут особенный сюрпризец приготовил… Вот и бегаю теперь по лесу, подманивая волколаков на живца. Пришло время сквитаться за все обиды, включая ворованную из капканов дичь!
Существует ошибочное мнение, что оборотни перекидываются только ночами в полнолуние — оно в корне не верно! Обернуться они могут в любой момент — сам неоднократно убеждался. А в некоторых, особо запущенных случаях, волколаки находятся в волчьей ипостаси постоянно. Но такие напрочь отмороженные особи, долго, как правило, не живут — свои же давят. Я тут настоящим экспертом в этом вопросе стал — жизнь заставила!
Несколько ловушек подряд оказались пустыми, а вот следующая порадовала меня куницей. Достав добычу из-под придавившего ее бруса, я сунул промерзшую тушку в рюкзак — шкурку дома снимать буду. Все же местную живность я малость повывел — раньше, считай, в каждую западню кто-нибудь да попадался. Но это и не удивительно, ловушки-то приходится ставить совсем недалеко от дома, вот здесь дичь и закончилась.
Снова насторожив ловушку, я тронулся дальше, и тут почувствовал на себе чей-то нехороший взгляд. Ага, пожаловали, голубчики! Сделав вид, что ничего не замечаю, я продолжил свое занятие, неспешно скользя к следующей западне. Через некоторое время лютые взгляды ощущались уже с нескольких сторон — окружают, сволочи! Прикидываться дурачком и дальше становилось слишком опасно, да и просто неправдоподобно — неподалеку уже мелькали серые шкуры волколаков. Я заполошно метнулся из стороны в сторону, и стая ликующе взвыла — в этот раз им удалось отрезать мне дорогу домой! А бегать наперегонки с вервольфами по лесу, на лыжах, вариант не самый разумный — где-нибудь да застряну. Уйти от них можно только по целине на открытом пространстве: там преследователей притормозит снег, и у меня будет выигрыш в скорости. Путь оставался только один — к реке. Туда, пытаясь вырваться из сжимающегося кольца оборотней, я и навострил лыжи.
Мчащаяся по пятам стая могла торжествовать победу — у реки они меня и возьмут, пока буду карабкаться на крутой противоположный берег. А уходить по льду тоже не вариант — часть стаи просто срежет изгиб русла и встретит меня впереди. Но быть разорванным вервольфами сегодня в мои планы не входило.
За время бескомпромиссной лесной войны мне удалось примерно оценить численность свирепствующей в здешних краях стаи. На мгновение обернувшись, я быстро сосчитал преследователей. Восемь голов — похоже, все, оставшиеся здесь. Это удачно! А если один-другой и не присоединились к охоте, то большой проблемой они уже не будут. Берег реки приближался. Заложив вираж, я наискось рванул вниз по крутому склону. Скопившиеся плотной группой оборотни тоже наддали…
Окутанный снежной пылью, постепенно набирая скорость, я летел к заранее выбранному у речного обрыва месту. Трамплин оказался там, где ему и положено было быть. Взмыв вверх, я пролетел несколько метров по воздуху и, приземлившись у самого края обрыва, резко затормозил, подняв лыжами целый фонтан снега. От преследователей меня отделяло не более ста метров, и с точки зрения оборотней деваться мне было некуда. Веселой гурьбой они неслись по моим следам. Так всей оравой, волколаки с разгону и влетели на перепрыгнутый мной участок склона. Я уж несколько дней подряд заботливо поливал его водой, превратив в настоящую ледяную горку. А сегодня ночью склон припорошило снежком, под которым лед стал совсем незаметен, вот я и выбрался проведать жаждущих моей крови недопесков.
Затормозить или удержаться на лапах не удалось ни одному из преследователей — все восемь штук, падая и кувыркаясь, скользили к обрыву. Отрадно было видеть! Но на этом их злоключения не оканчивались… Что для оборотня падение с пяти метров?! Встанет, отряхнется и опять за старое примется… Нет, я приготовил им развлечение получше… вырубив под обрывом здоровенную прорубь. И каждый день подновлял, не давая снова схватиться крепким льдом. Прямиком в нее и угодили рухнувшие сверху волколаки!
Не давая врагу времени опомниться, я скинул лыжи и быстро спустился с обрыва к барахтающимся в ледяной шуге вервольфам. Те пытались выбраться на лед, и дай им такую возможность, могли бы уцелеть — просто холодной водичкой оборотня не проймешь. Но ни единого шанса я им оставлять не собирался! Да и стрел тратить тоже… Взяв в одну руку копье, а в другую топор, я приступил к кровавой но необходимой работе — колоть, крушить черепа и рубить цепляющиеся за лед лапы. Попавшие в западню вервольфы пытались спастись от меня у другого края полыньи, но все было напрасно: если было не дотянуться топором, я пускал в ход копье, даже не утруждая себя беготней вокруг проруби.
Я в очередной раз взмахнул топором, опуская его на голову нечисти, и труп последнего волколака затянуло течением под лед. Поверхность полыньи успокоилась, о случившемся напоминали только следы крови на снегу и моем оружии… Славная была охота! Натуральное Ледовое побоище! «Кто с мечем к нам придет…», — и далее по тексту.
Идя к дому, я постарался загнать поглубже неприятный, оставшийся после учиненного избиения, осадок в душе. Нет, виноватым я себя не ощущал, и оборотней было совсем не жалко. Видимо, меня угнетало отсутствие упоения битвой: бойня — она бойня и есть! Но вопрос стоял ребром: или я, или они! Как сказал герой одного любимого мной романа — «это не Олимпийские Игры!». Конечно, удирая от погони, адреналина я хватанул достаточно, но, согласитесь, это все-таки далеко не азарт боя. К тому же, я хоть парень в достаточной степени рисковый, но адреналиновым наркоманом меня все же не назвать… Понапрасну щекотать себе нервы мне особого удовольствия не доставляет. Вот хорошая драка, это другое дело.
Войдя в избушку, я составил в угол оружие и разоблачился. Снял шапку из рыси и волчий полушубок, оставил у дверей унты — Когорша неодобрительно относился к расхаживанию по дому в обуви. Встретив меня прямо на пороге, домовой сразу забросал вопросами. Теперь придется все подробно излагать, благо слушатель он признательный.
За время общения со мной, Когорша значительно расширил свой словарный запас, справедливости ради надо признать, что иногда и не в лучшую сторону. Ну что поделаешь, если самые выразительные и запоминающиеся фразы срываются с языка, когда, например, уронишь себе на ногу бревно. Одним словом, домовой сильно прогрессировал. Ум у Когорши оказался хоть и не слишком глубоким — во всяком случае, отвлеченные понятия он воспринимал с трудом, — но цепким и острым. Так что долгими вечерами мы вели познавательные беседы, или разговаривали «за жизнь». Особенно хорошо оно под выпивку получалось… Мой сляпанный из глины самогонный агрегат вид имел неказистый, но продукцию выдавал отменную, а я ее потом сквозь березовый уголь пропускал, да на корешках и ягодах настаивал. Очень способствовало для расслабления и снятия стресса, которого у меня тут хватало. Вот и сейчас домовой за штанину тащил меня к уже накрытому столу, предлагая «накатить по маленькой» и надеясь, что за обедом, под водочку я смогу утолить и его информационный голод. Сам Когорша тоже с удовольствием употреблял, но умеренно и что-нибудь послабее, иначе страдал его тонкий нюх. В общем, привычки надираться до зеленых соплей за домовым не числилось, впрочем, и за мной тоже…
Наваристая уха с чилимом вместо картошки, диким лучком и рогозовыми лепешками, печеный кабаний окорок с хреном и гарниром из жареных клубней стрелолиста, да под калгановку — самое то, что нужно усталому победителю вервольфов. Вот только жалко, солений я никаких не делал — соль на это экономил. И послеобеденной сигареты страшно не хватало, хотя от курева я начал потихоньку отвыкать.
Историю бесславной гибели оборотней я домовому, естественно, поведал, в красках, и он, полностью удовлетворенный, отправился шуршать чем-то по хозяйству. А я засел за оставленные Святополком записи наградившего меня ведьмачим даром колдуна. Это была единственная доступная здесь литература, а честно признаться, именно печатного слова мне временами и не хватало. Или даже, как в данном случае, прописного — хоть сам садись и пиши. Только вот на чем? Все же до стадии создания берестяных грамот я еще не дошел.
Ту часть записей, которая касалась приемов ведовства и истребления нечисти, я проштудировал давно и в первую очередь. И даже испробовал некоторые примочки по назначению. К сожалению, понятных и доступных мне колдовских штучек там упоминалось не слишком много — скорее, до обидного мало. Видимо, эта часть записей предназначалась для уже вошедшего в силу ведуна, вооруженного нужными знаниями и амулетами, или имеющего наставников, способных разжевать нерадивому ученику, что к чему. Поэтому, большую часть записок я просто не понял, настолько они изобиловали спецтерминами.
Что касается остальных дневников, то они были посвящены жизни Всеслава и некоторым сведениям по истории Русского царства, а по объему тянули на пару-тройку хороших книжных томов. Жизнь у чародея выдалась длинная и богатая событиями — ему было о чем рассказать читателю, буде такой найдется… Ну, я вот подвернулся, и теперь в который раз с интересом перечитывал историю похождений ведуна, но тут приводить ее не буду… Скажу только, что Всеслав тоже угодил сюда с Земли. Он возвращался с чужбины домой, а оказался в неведомых краях… Правда, произошло это довольно давно — почти два века назад, в 1814 году, аккурат после Наполеоновских войн, в которых колдун, а тогда еще просто русский офицер, принимал посильное участие.
Не в пример пожалованной мне Святополком дворянской грамоте, дневники были написаны нормальным русским языком, немного архаичным, но вполне читабельным, а на «яти» и прочую непривычную орфографию я, приспособившись, перестал обращать внимание.
Именно благодаря тому, что колдун тоже оказался попаданцем, в дневниках оказалось довольно много сведений по истории сопредельного мира. Будучи человеком широких взглядов, получивший хорошее образование Всеслав кроме того обладал и недоступным местным жителям взглядом со стороны, и мог проводить параллели с земной историей, подмечая ключевые моменты. В эти части повествования я вникал особенно внимательно — глядишь, все же выберусь из междумирья и навещу Русское царство-государство, а там такие познания окажутся весьма полезны! Сведения и параллели, конечно, несколько устарели, но на их основании можно было сделать и собственные выводы…
Найденная Всеславом точка бифуркации[40] приходилась на IX век. Хотя, забегая вперед, скажу — позже у меня в этом возникли некоторые сомнения… Основателем Древнерусского государства и первым Киевским князем, как и у нас, стал Вещий Олег, но вот дальше история пошла по другому пути. Наследовал Олегу не умерший в детстве Игорь Рюрикович, а собственный сын Олега — названный Рюриком в честь родственника, соратника и друга. Рюрик Олегович покончил с Хазарским каганатом, частью передушив, частью разогнав хазаро-иудеев по норам и углам. Но взамен получил геморрой с явившимися на свободное место половцами и печенегами, с которыми потом с переменным успехом боролись потомки князя.
Дело отца и деда продолжил сын Рюрика Святослав, продолжая собирать под своей рукой доселе разрозненные племена и княжества и раздвигая границы государства. Князя Владимира здесь не случилось — соответственно, и крещения Руси не состоялось, она так и осталась языческой. Правда, гонений на христиан не было, и некоторая часть населения усердно разбивала лбы, поклоняясь святой троице. Рабов божьих внуки сварожьи не любили и относились к ним с долей презрения, тем не менее, не препятствуя желающим лизать пятки присвоившему себе право распоряжаться божественной благодатью духовенству.
Царями правители Руси стали именоваться не во времена Ивана III, которого тут, естественно, тоже не было, а гораздо раньше. Святослав Рюрикович пошел дальше деда и не ограничился прибиванием щита к вратам Царьграда. В одном из походов на Византию он захватил и разграбил Константинополь, а потом возложил на себя венец кесаря. Положив тем начало династии русских царей.
Пройдя путь от раннефеодальной монархии, государственное устройство Руси хоть слегка и не дотянуло до монархии абсолютной, но рыхлым совсем не выглядело: управлялось централизованно и на уделы не рассыпалось. А лествичного права здесь вовсе никогда не существовало, и наследование престола изначально шло по прямой линии.
Без татаро-монгольского нашествия не обошлось и здесь, вот только на пути Орды встали не раздробленные княжества, а единое, монолитное государство. В результате нескольких кровопролитных сражений Орду отбросили обратно в степи. Однако кочевникам необходимо было спустить пар: в итоге, замирившись с тогдашним государем Руси Ярославом Игоревичем, Батый вместе с ним ударил по Европе. Одним словом, на Руси Ига не было, а вот западу пришлось солоно. Последствия в историческом плане оказались весьма значительны… Что уж там — глобальные были последствия!
После нашествия поделенная на мелкие королевства и герцогства разоренная Европа оказалась в глубокой заднице, и об Эпохе Возрождения, а тем более промышленной революции там речи вообще не шло, а как следствие — и технологического прорыва не случилось. Америку, кстати, тоже не открыли. Может, туда и мотались скандинавы, но делали это втихаря. Собственно, ведущим в технологическом плане государством было как раз Русское царство, но и оно, по меркам нашего мира, ушло не далеко — максимум до уровня середины девятнадцатого века дотянуло, и в границах было значительно меньше России, и уж тем паче Российской Империи. Правда, в других отношениях оно выглядело несравнимо более привлекательно, чем наша сегодняшняя действительность. Но все это только мои, основанные на записях Всеслава, суждения, и где-то даже домыслы… Чтобы делать окончательные выводы, надо было взглянуть на Русь собственными глазами, а этого пока как-то не получалось…
Чтение рукописи оставляло после себя ощущение некоторой неправильности… Уж очень много было неясных, не укладывающихся в рамки обычного исторического процесса, моментов. Например, с какой стороны в историю Русского царства вписывается существование колдунов и нечистой силы? Или упоминание Всеславом ни на что не похожих загадочных стран и государств? Приводимые в заметках сведения в этом отношении выглядели очень размыто. Да и вообще дневники зияли большими пробелами — их автор явно упирал на художественную составляющую произведения и собственные похождения, оставляя за рамками важные для понимания общей картины происходящего вопросы. Даже момент обретения им ведовской силы был описан очень расплывчато. Да и о доставшемся мне браслете нигде не упоминалось. Оставалось неясно: колдун намеренно о многом умалчивал, многого не знал (хотя вот это как раз сомнительно), или просто так получилось… В результате, по прочтении возникало больше вопросов, чем было получено ответов — одни загадки! У меня даже сложилось впечатление, что со времен Вещего Олега и на протяжении веков Русью правила династия колдунов! Косвенно об этом свидетельствовали и неправдоподобно большие сроки царствования монархов. Кстати, и сам Всеслав отличался изрядным долголетием, но он-то ведуном и был. Такие дела… Однако, как художественное произведение, заметки были очень неплохи, и я получал от них истинное удовольствие, частенько зачитывая Когорше самые интересные, с моей точки зрения, места… В эти моменты домовой застывал неподвижной статуей, пошевеливая только ушами и зачарованно внимая повествованию — да он вообще обожал любые рассказы.
Следующий день я решил посвятить охоте: раз уж оборотней извел, можно позволить себе почти без опаски забраться подальше в лес и подстрелить что-нибудь большое и вкусное. Кабанятина на леднике, конечно, еще осталась, но и запас свежатинки не повредит.
В последнее время я промышлял дичь, практически не выходя из дому, простым и незамысловатым способом. А именно: вморозив на кабаньих тропах острые кремневые лезвия. Дуром прущий по проложенной в снегу тропинке кабан осознавал приключившуюся с ним неприятность, только уже выпустив себе кишки. Мне оставалось сходить и подобрать тушку очередного сведшего счеты с жизнью клыкастого самурая, если, конечно, ее уже не утащили волколаки, или кто еще… И не скажу, что я часто успевал первым. К тому же, подметив нехорошую закономерность между близостью моего жилья и убылью в их рядах, пятачки перестали появляться рядом с моим домом, предпочитая выходить на кормежку где-нибудь в другом месте. Следовательно, визит в лес надо было нанести самому.
Все мои планы подкосило внезапное, но долгожданное событие — второе пришествие Святополка! Я надеялся, что князь все же изобретет способ, как извлечь меня из этой межмировой задницы. Век вековать в глуши мне совершенно не хотелось, несмотря даже на то, что за последнее время я здесь хорошо освоился и даже поучил нечисть уму-разуму. Тут, кстати, свою роль сыграл и домовой, распространив через обитающих в дикости родственников нужные сведения о том, что упырей я кушаю на обед, а тех, кто поменьше и послабее, вообще давлю походя. Некоторые прониклись, и среди местной нечисти и нелюди я заработал определенный авторитет. По крайней мере, среди той, что могла малость соображать. Хотя вервольфы, например, предупреждению не вняли, ну да они за это и поплатились…
В этот раз Святополк приехал по замерзшей реке, я заметил его еще издали, и вышел встречать. Князь гнал коня переходя с галопа на рысь, и мне сразу показалось, что он чем-то сильно взволнован. И второго коня с ним не было, значит, на спутника князь не рассчитывал, но я сделал рожу кирпичом и не подал вида, что расстроен этим обстоятельством. Может, конь и не понадобится? А князь придумал что-то другое. Так оно и вышло…
Окинув взглядом мое разросшееся хозяйство: избушку, недавно отстроенную баньку, буграми выпирающие из земли погреб и ледник, Святополк поздоровался, спрыгнул с коня и мрачно изрек:
— Хорошо устроился, жалко бросать будет.
Я ограничился приветствием и, ожидая продолжения, замолчал.
— Времени у нас мало, так что собирайся, — промолвил князь, — домой тебя отправлю.
Ну, кто бы сомневался, что опять будет какая-то спешка. Вместо того, чтобы мухой метнуться собирать имущество, я уселся на служившее мне скамейкой бревно, вытащил нож и принялся невозмутимо остругивать подобранную тут же палочку. Сигарета сейчас была бы уместнее, но где ж ее взять? Конечно упрямство не слишком хорошая черта, но отправляться куда бы то ни было, хоть бы и домой, без объяснений я не собирался. Достаточно того, что меня сюда, не спрашивая согласия, вытянули и маринуют вот уже больше трех месяцев. Печенкой чую, князь к этому отношение тоже имел, хоть и перекинул все стрелки на Всеслава.
— Скоро здесь будут варлоки! Если жить хочешь, надо шевелиться! — раздраженно глядя на мою сидячую демонстрацию протеста, рявкнул ведун.
— А кто такие варлоки, и что они здесь забыли? — спокойно спросил я, как ни в чем не бывало продолжая свое вдумчивое занятие.
Князь еще некоторое время сверлил меня злобным взглядом, а потом, сообразив, что таким макаром меня не проймешь, устало вздохнул и опустился рядом на бревно.
— Времени действительно мало, ты, конечно, уйти успеешь, а вот мне придется побегать, — понуро вымолвил он. — Хотя, наверное, ты прав — кое-что рассказать я должен. Но извини, буду краток…
Из торопливого и действительно не слишком подробного рассказа Святополка, я вынес главное — меня конкретно подставили! Хотя и не со зла. История выглядела следующим образом. Замануха в виде браслета и сундука с добром действительно была рассчитана на любого обладающего маломальскими ведовскими способностями человека. А нужно все это было для того, чтобы убедить врагов Всеслава — он передал свою силу, выпал из расклада и удалился от дел. Враги, кстати, эти самые варлоки и есть. По описанию Святополка, просто воплощение вселенского зла — колдуны, затеявшие опасные игры с настоящей тьмой, которой местная нечисть и в подметки не годилась. С ними Всеслав что-то сильно не поделил и теперь вынужден был до поры скрываться, сбивая врага со следа и пожертвовав для отвода глаз браслет и часть амулетов. И не просто скрываться, а готовить ответный ход, долженствующий нанести врагу непоправимый ущерб! Но в детали хитроумного плана Святополк посвятить меня нужным не счел. В общем, как уже говорилось, подробностями его рассказ не блистал. Князь упирал на отсутствие времени и незнание мной местных реалий.
Что касается моей роли в событиях, то, как утверждал князь, я был нужен исключительно в качестве декорации — изображать наследника Всеслава. Прознав о передаче дара (существовали, оказывается позволяющие это выяснить методы), враги должны были расслабиться и успокоится. А принявшему дар реципиенту,[41] то есть мне, почти ничего не грозило — в глазах варлоков начинающий ведьмак представлял собой слишком незначительную величину, чтобы открывать на него охоту. Конечно, если он случайно подвернется, могли и шлепнуть… То есть шлепнули бы однозначно, хотя бы ради браслета, представлявшего нешуточную ценность, но такая встреча была маловероятна. К тому же, я по собственной небрежности застрял в междумирье, и добраться до меня было сложно, что весьма порадовало Святополка, так как снимало множество проблем. Убедившись, что я способен тут выжить, князь со спокойной душой вернулся восвояси, собираясь при случае навестить и чем-нибудь помочь. А в дальнейшем вывести отсюда и поспособствовать акклиматизации в Русском царстве. Ну, это он так утверждал… Хотя на откровенном вранье я его пока не ловил — князь просто многое не договаривал, а в прошлый раз обрисовывал ситуацию в несколько ином свете.
Только что-то в тщательно продуманных планах дало сбой, хитрая комбинация рухнула, а тайно помогающий Всеславу Святополк засветился сам и тоже вынужден был пуститься в бега. Только сначала, невзирая на мчащуюся по пятам погоню, завернуть сюда и помочь мне переместиться домой. Ага, так я и поверил, что его настолько волновало мое благополучие, что ради него князь рискнул собственной жизнью, теряя драгоценное время. Скорее всего, дело в браслете, который нужно укрыть от охотников, а лучшим местом для этого будет другой мир. Мать его! Опять этот Гэндальф недоделанный что-то темнит. Да и что там у них в этом варианте Руси творится, если князья и ведуны от каких-то варлоков шхерятся?! Но пытать его дальше смысла не было. Скоро эти проблемы будут от меня далеки, да и вряд ли он добавит что-то полезное к уже сказанному. Скорее всего, рогом упрется и промолчит. А в лучшем случае, еще туману наведет…
Была, однако, во всех поведанных мне событиях некоторая нестыковка, о которой я не преминул спросить:
— Скажи, Святополк, насколько я понимаю, передавший свой дар ведун переходит в иное качество — ты говорил волхвом становится, и дела до этого суетного мира ему уже нет. Так, а что же с Всеславом произошло, почему он этой завидной участи избежал?
— Не все становятся и не всегда, — поправил меня князь. — Большинство просто передает начавший тяготить дар и получает возможность спокойно умереть, когда срок подойдет. Без этого смерть ведьмачья очень уж плохая — за все есть расплата, а за силу и долгую жизнь особенно. — Тяжко вздохнув, князь продолжил: — Слукавил я тогда немного, рано Всеславу в волхвы, а станет ли когда, никому про то не ведомо. Да и жизнью тяготиться он пока не начал — есть у него на этом свете дела, которые бросить нельзя.
Смерив меня взглядом, словно прикидывая, говорить ли, что собирался, или не стоит, Святополк все же продолжил:
— Другому человеку ведун силу свою только глядя в глаза передать может, а браслет помогает это правило обойти — прямо в него дар вложить можно! Преемника он сам отыщет.
— Это если избавиться от силы хочешь, — помолчав, добавил ведун. — А можно по-другому поступить и дар свой в него скопировать. Но самому браслетом пользоваться уже не получится. Только тот, кто дар получил, владеть им может, — со значением посмотрев на меня, закончил князь.
Вот оно! Угадал я с браслетом — в нем все дело! И заваруха вся из-за него. Не за князем сюда варлоки пожалуют, а за браслетом. Но уточнять даже не буду — незачем князя врать заставлять, а правду он, скорее всего не скажет. Ведь даже промолчи он на конкретный вопрос, это уже ответом будет. И так почти все выложил, только напрямую говорить почему-то не хочет.
— А откуда у Всеслава браслет взялся, не спрашивай — не знаю, — подвел итог разговору на отвлеченные темы князь.
Но сильно же Всеслава припекло, чтобы он с такой вещью расстался, подумалось мне. Кроме всего прочего, браслет ведь еще и гарантия от мучительной смерти, подстерегающей не нашедших себе замену ведунов. Не Кольцо Всевластия, конечно, но штука знатная!
Кстати, зла на вовлекших меня в свои разборки и интриги колдунов, я не держал — они выкручивались как могли, да и вознаграждение было царским. В качестве компенсации за причиненные неудобства я мог оставить все попавшее мне в руки имущество себе, а там одних драгоценностей на миллионы. И ведовские способности теперь всегда со мной будут.
Возможность сюда вернуться у меня тоже останется — опять же, браслет ее предоставит — завладев амулетами, я смогу совершить переход осмысленно. Единственное ограничение: переместится в другой мир возможно только в определенное время в определенном месте. Да знаем мы это место — Одрино называется, хотя и другие есть, но далече. А время, по словам князя, браслет сам подскажет, но ориентироваться надо на начало полнолуния. Проще простого! А какие возможности открываются… Вот только с хождением между мирами есть один маленький нюанс: соваться сюда или в Русское царство мне теперь строго противопоказано, может печально кончиться — грохнут, попросту говоря, и все дела! Здорово, да?!
— А как ты меня домой отправлять будешь? — спросил я Святополка, переходя к насущным вопросам.
— Сейчас браслет снимем, там и окажешься, — не замедлил с ответом он. — Руку давай.
С этими словами князь принялся колдовать над моим украшением, что-то нашептывая и поводя над ним дланями.
— А как насчет того, что я оборотнем могу стать — ты в прошлый раз об этом кажется, толковал, — поинтересовался я.
— Да ничего с тобой не случится, коли первое после укуса полнолунье не обернувшись провел, — отмахнулся князь. — Тебе теперь и без браслета волколачий укус не страшен. Но браслет все же носи. Как амулеты свои найдешь, так сразу и его обратно надень — если, конечно, дар развить желаешь. Иначе без наставников на полпути застрянешь.
Оставив, наконец, в покое браслет, ведун взялся уже за меня — достал нож и поочередно надрезал кожу на обеих ладонях. А затем приложил к порезам какую-то подозрительного вида травку.
— Разрыв-трава это, всякий металл ей подвластен, — просветил меня он. — Теперь любые засовы тебе нипочем будут, и оковы никакие не удержат.
На счет любых запоров я позволил себе усомниться — как там будет обстоять дело с электронными замками и легированной сталью, еще бабушка надвое сказала, да и с оковами он явно погорячился — видимо, о пластиковых наручниках был не в курсе, да и обыкновенную веревку никто не отменял.
Ранки затянулись прямо на глазах, и о них напоминали только оставшиеся на руках разводы крови. А ведун отодвинулся чуть в сторону, всем своим видом демонстрируя, что работа удалась.
— И что теперь делать надо? — спросил я.
— Да ничего особенного, просто сильно пожелай снять браслет и открывай защелку — это сработает, — пожал плечами Святополк. — Только погоди немного, — остановил мою, уже потянувшуюся к застежке руку, колдун, — ты ничего не забыл?
И верно, что-то я не дотумкал — собраться не помешает. Вещей, которые надо взять с собой, у меня негусто, так что много времени сборы не отнимут.
— Да, и нечисть свою дрессированную можешь прихватить, — князь таки приметил домового, старавшегося не мозолить глаза, но усердно гревшего уши на нашей беседе. — Или обратно в лес отправляй — его тоже в оборот взять могут.
На «дрессированную нечисть» Когорша явно обиделся и гордо удалился метров на пятьдесят, но по шевелящимся ушам можно было понять, что прислушиваться он не перестал, а слух у домовых тонкий.
Наш разговор с князем не затянулся. Святополк счел свою миссию исполненной и тут же стал собираться в дорогу. В отличие от меня, скрыться от врагов в другом мире он не мог. Приходилось рассчитывать только на отделяющее его от преследователей расстояние. По мнению Святополка, варлоки должны были появиться здесь примерно через пару часов, и задерживаться он не хотел. Быстро со мной распрощавшись, князь вскочил на коня и с места взял в галоп.
За здорово живешь оставлять дом на поток и разорение мне все же как-то не улыбалось. Надо, что ли, о себе на память сюрпризец какой ворогам оставить — с этой мыслью я и вернулся в зимовье. Там своего часа дожидались парочка самострелов. Раньше из-за оборотней поставить их в лесу было затруднительно, да и бессмысленно — утащили бы добычу. Но теперь, похоже, пришел и их черед. Конструкция у самострелов была самая что ни на есть примитивная. Деревянное ложе из обтесанного бревнышка с закрепленным на нем простым луком. Курка и спускового крючка вовсе не было, их заменял привязанный к ложу сторожок.
Хорошенько замаскировав самострелы рядом с тропинкой к дому, я насторожил их и протянул через тропинку бечеву. Бечева в свою очередь крепилась к сторожкам на самострелах — не один, так другой сработает. Кто-нибудь да зацепит присыпанную снегом веревку, петелька соскочит со сторожка, и вражина получит подарочек в виде стрелы с кремневым наконечником. Который, кстати, на редкость поганая штука — например, попав в кость, такой наконечник имеет свойство разлетаться на множество осколков, каковые потом извлекать замаешься, будь ты хоть три раза колдуном и варлоком. В общем, я не завидую тому, кто словит мой гостинец.
Оставалось решить последний вопрос.
— Когорша, ты со мной или останешься? — спросил я домового. Честно говоря, оставлять его здесь мне не хотелось — привязался я к мохнатому. Но как ему понравится в нашем мире, представить тоже не мог. Хотя, с другой стороны, среди своих ему теперь тоскливо будет и скучно. Короче, пусть сам решает. Видимо, домовой разделял мои мысли и ощущения, поэтому без колебания ответил:
— С тобой пойду. — И добавил: — Вот только хорошо бы здесь кого-то на хозяйстве оставить, а то все в запустение придет.
Ну, если обозленные моим прощальным сюрпризом варлоки не пожгут все дотла, а у домового на сей счет есть какие-то соображения, то почему бы и нет. Так я Когорше и сказал.
— Тогда я думаю своих пригласить. Можно?
— Зови, конечно, только по-быстрому — времени у нас почти нет, скоро гости незваные нагрянут.
Родственников домовой высвистал практически не сходя с места — похоже, они давно ошивались где-то поблизости, ожидая только условного сигнала. И как только прочухали, к чему дело идет?! Ах да, они же предвидением обладают, не сильным, но и его, наверное, хватило, чтобы понять — грядут перемены. Вот и подтянулись поближе к центру событий.
— Ну, и чего они там встали? — спросил я Когоршу, оглядывая замершую неподалеку пятерку лесных братьев. — Пускай ближе подойдут, знакомиться будем.
— Не могут они пройти, там же черта охранная. Их пригласить надо, — просветил меня домовой.
— А ты тогда как ко мне проник? Да и потом это тебя не беспокоило, — сразу заинтересовался я.
— Так я же раньше пришел, когда защиты еще не было. А потом ты мне в доме жить разрешил — поэтому она на меня и не действует.
Ах, вот оно что. Значит, домовые все же нечисть, а я признаться, их за каких-то неведомых зверушек держал. Но моего отношения к Когорше и его собратьям это знание не изменило — ну, нечисть и нечисть, довольно симпатичная, кстати. И я тут же воспользовался советом Когорши.
— Заходите, гости дорогие! Милости просим, — пригласил я мохнатую братию.
Рассмотрев прибывшую компанию вблизи, я убедился, что друг от друга домовые почти не отличались, разве что была небольшая разница в размерах и оттенке шерсти. Хотя Когоршу я ни с кем из них точно не перепутаю, даже издали — его-то я изучил достаточно. Он, кстати, сразу начал отдавать какие-то распоряжения и показывать вновь прибывшим хозяйство — авторитетный у меня домовой, вон как раскомандовался! Оставив домовых заниматься своими делами и вникать в бытовые тонкости, я пошел собираться.
Много времени сборы не заняли: я брал оружие, одежду, лыжи и немного припасов, плюс то, с чем появился здесь. Так что вскоре был уже готов, а вот домовые продолжали шуршать. Как раз сейчас Когорша показывал, как открывается погреб. Крышка у него, конечно, тяжелая, но думаю, навалившись вдвоем-втроем, справятся. Усевшись на бревно, я ждал, когда окончатся хозяйственные хлопоты Когорши, с тревогой поглядывая на реку, откуда должны были появиться идущие по следу Святополка варлоки.
Признаться, мысль о том, что князь брешет как сивый мерин, и гипотетические варлоки мне только добра желают, у меня проскальзывала, но задержаться и проверить эти выкладки на собственной шкуре желания почему-то не возникало. Тем более, что, насторожив самострелы, я однозначно перевел их в разряд своих противников. А от князя, как ни крути, плохого не видел. От этого и будем плясать!
Думаю, подотчетная сдача имущества в надежные руки могла продолжаться еще долго, но это увлекательное занятие прервало ожидаемое появление врагов. Всадники возникли из-за поворота реки и стремительно приближались. Стоило поспешать и нам.
Напоследок я подарил домовым зажигалку — она новая, так что надолго хватит. Добыть огонь огнивом домовым, в силу некоторой неуклюжести когтистых верхних конечностей, было затруднительно, а вот воспользоваться спичками или зажигалкой — вполне. На кнопку нажать они были способны — Когорша это демонстрировал неоднократно. Значит, и дом протопить смогут, и сготовить себе что-нибудь, так ими любимого, домашнего. С кулинарией у мохнатых, конечно, тоже проблемы, ну уж похлебку-то сварганить, надеюсь, сумеют, а дров и припасов мы им столько оставили, что на всю зиму хватит — одним чилимом полпогреба забито, а на леднике битая птица и остатки кабанятины, и это только малая часть заготовок. Мы тут с Когоршей запасались — любой хомяк отдыхает! Получивших прощальный подарок домовых как ветром сдуло — ну и правильно, скоро здесь станет неспокойно.
До идущих бодрой рысью всадников оставалось метров пятьсот. Значит, через пару минут они будут здесь, и ничего хорошего нам это событие не сулит — пора сматываться! Окинув взглядом места, где провел без малого четыре месяца, я подозвал домового и усадил себе на плечо. Вот вроде и все — поехали!
А все же волнительное событие — бегство в другой мир прямо из-под носа у врага.
— Если что-то не сработает, нам трындец! — ободрил я Когоршу и щелкнул застежкой браслета…
.
Глава 7
К счастью мои опасения не оправдались, сработало все нормально. То есть перемещение между мирами прошло успешно. Я особо и понять-то ничего не успел, только на мгновение потемнело в глазах, и я обнаружил себя уже в другом месте. Вообще-то место было то же самое, но вот пейзаж вокруг разительно изменился — лес раздвинулся далеко в стороны, а на бугре вместо моей одинокой избушки выросла целая деревенька. Если можно так выразится… Целым стоял только один дом, остальные были полуразрушены или вовсе развалились. Одрино, однако! Вот и дома!
Спрыгнув у меня с плеча, домовой тут же начал исследовать окрестности, в этот момент изрядно напоминая повадками кота — здоровенного такого кота! А я, глубоко проваливаясь в снег — здесь-то тропинок естественно никто не натоптал, — направился прямиком к дому.
Чтобы попасть в жилище, пришлось убрать с крыльца целый сугроб, и только потом я потянул за ручку двери. Та нехотя открылась. Но не успел я перешагнуть через порог, как мимо проскользнул шустрый Когорша. Ну, на то он и домовой: его к человеческому жилью со страшной силой тянет, — пусть осваивается.
За время моего отсутствия в доме ничего не изменилось, вещи лежали на своих местах — там, где я оставил их, уходя на охоту четыре месяца назад. Значит, посторонних тут не было. Ну что ж, первым делом надо протопить дом, а потом можно будет заняться другими вопросами. Сразу бежать к железной дороге и подстерегать проходящий поезд в сторону Питера, думаю, не стоит. Так что горячку пороть не будем, надо все хорошенько обдумать, а пока немного обустроиться тут.
Через пару часов в доме значительно потеплело, стало вполне уютно и комфортабельно. В добротной кирпичной печке (куда там моему корявому термитнику) потрескивали дровишки, а помещение освещала настоящая керосиновая лампа, выгодно отличающаяся от тусклых светильников, которыми мне пришлось пользоваться в последнее время. Я вольготно развалился на нарах и, отхлебывая горячий сладкий чай, с наслаждением курил послеобеденную сигарету. Наткнувшись в рюкзаке на початый блок курева, я резко передумал бросать, хотя провел без никотиновой соски несколько месяцев. Когорша в это время самозабвенно наворачивал уже третью порцию макарон с тушенкой из моих старых запасов. Из всего приключившегося за последнее время на домового произвели сильное впечатление только три вещи: сигареты, макароны и консервы. И если к первым он отнесся очень настороженно и неодобрительно фыркал, когда я закуривал, то макароны очень одобрил, а тушенка вообще привела его в полный восторг. Уж не знаю, что его так восхитило — вкус продукта или сама концепция? Больше ничего способного удивить Когоршу в новом мире не оказалось; правда, почти ничего особенного он здесь пока и не видел — глухомань, однако. Посмотрим, что будет, когда до цивилизации доберемся.
Никакой нечисти и варлоков поблизости не наблюдалось, и это дарило уже подзабытое чувство безопасности. Думать о том, как выжить, и что еще необходимо для этого сделать или запасти, больше не требовалось. Одним словом наступило полное умиротворение. Пуская дым в потолок, я лениво обдумывал свои дальнейшие действия.
В общем-то, и обдумывать было особенно нечего. Завтра соберусь, дотопаю до железки и сяду на проходящий поезд — расписание, будем надеяться, не изменилось. У меня часов хоть и нет, но, думаю, не промахнусь, да и выйду с запасом. Единственный вопрос, это что с собой брать? В смысле, тащить сундук с наследством ведуна целиком или ограничится несколькими вещами из него, а все прочее схоронить здесь? Помня слова Святополка, амулеты и обереги оттуда я нацепил на себя сразу по прибытию, перед тем как снова надеть браслет. А вот что делать с остальным — оружием, амуницией и ценностями? Рассуждая здраво, нечего их домой тащить, распродавать я ничего не собираюсь — во-первых, спалюсь, а во-вторых, делать этого не хочется, мало ли как жизнь повернется. Вешать оружие на стенку или хранить под диваном тоже не желательно, а нечисти и супротивников под которых то оружие и сброя заточены, в ближайшее время явно не предвидится. Только вот камешки стоит взять, но они со мной и так все это время путешествовали. Да медвежий кинжал прихвачу обязательно — я с ним, можно сказать, сроднился! Остальное оставлю. Стоял здесь сундук столько времени, и еще постоит — никуда не денется, а случайному человеку его просто не увидеть.
Поднявшись рано поутру и наскоро перекусив, я приступил к сборам. Когорша путался под ногами, стараясь помочь, но, честно говоря, больше мешал. Хоть я и не собирался брать с собой все содержимое сундука, но имущества набиралось порядочно, включая то, что пролежало несколько месяцев в рюкзаке, и тащить его на своем горбу почти тридцать км как-то совсем не хотелось. Подумав, я решил немного облегчить себе жизнь и по-быстрому сварганить сани.
Находясь в лесу, сделать охотничьи сани достаточно просто. Если в двух словах, то вырубаешь пару рогулин подлиннее, и слегка подтесываешь у них одно из ответвлений — это будут полозья. Ставишь рогатины набок, параллельно друг другу, скрепляешь спереди и сзади двумя дугами и приспосабливаешь несколько поперечен — все сани готовы. В хороший мороз не вредно бывает полить полозья водой, чтобы образовалась ледяная корка для лучшего скольжения. В общем, доходчиво объяснить на пальцах достаточно сложно, лучше один раз увидеть… Но поверьте на слово, изготовление саней не великая проблема.
У меня под рукой материала было предостаточно, и в доме кое-что нашлось, поэтому санки оказались готовы очень быстро, за каких-то полтора часа. Да и то, больше всего времени занял поиск подходящих рогатин.
Погрузив на сани имущество, я переоделся в потрепанный камуфляж — нечего моими самопальными шмотками людей пугать, — надел лыжи и тронулся в путь. Обнаглевший вконец домовой тут же устроился на санях, как на нартах, мотивируя это тем, что по глубокому снегу ему за мной не угнаться, а мне, соответственно, пришлось впрягаться в постромки. Я бы, конечно, предпочел обратную схему, но на ездового зверя Когорша явно не тянул.
К железной дороге мы выбрались часов через пять и устроились невдалеке от нее в ожидании поезда. Я нарубил лапника, чтобы не сидеть прямо на снегу, распалил костерок и замутил чайку, устроив легкий перекус. Когорша опять наворачивал тушенку, а я предпочел жареную глухарятину — хоть и поднадоела она изрядно.
Несмотря на предусмотрительно проведенные инструктаж и ликбез, длиннющее громыхающее чудовище перепугало домового чуть не до полусмерти. Каковых усилий мне стоило заставить его садиться в поезд, и вспоминать неохота, однако совладал! Но в вагоне пришлось приводить в чувства уже проводницу, скармливая ей разнообразные небылицы. Судите сами, как это выглядело со стороны, и какое мы с Когоршей представляли зрелище…
На каком-то полустанке, где отродясь никто не садился, в вагон влезает здоровенный, заросший мужик с устрашающих размеров шипящим и изо всех сил упирающимся котом, которого, накинув морок, изображал из себя домовой. Прикидывающийся кошаком перепуганный Когорша, изрядно смахивал на только что отловленную в лесу рысь или, по меньшей мере, дикого камышового кота. Да и вел себя соответственно… Я развешивал лапшу, что котик малость одичал в лесах, а так он мирный и спокойный. Правда, эти откровения воспринималась окружающими несколько скептически, потому как и мой внешний вид доверия не внушал. В общем-то, правильно, мало кто сейчас расхаживает в глухой волчьей дохе. Но когда я ее таки стянул, ситуацию это не улучшило, скорее наоборот, оказавшийся под ней камуфляж пестрел грубо заштопанными прорехами и бурыми пятнами плохо отстиравшейся крови. Так что могло создаться ощущение, что я снял его с покойника. Одним словом, в плацкартном купе мы ехали отдельно. А сидящий там до этого народ поспешил переместится куда-то в дальний конец вагона…
Когорша малость отойдя от пережитого, взобрался на верхнюю полку и зачарованно наблюдал в окошко быстро проносящиеся мимо пейзажи, а я просто отдыхал.
В Питере мы были уже поздним вечером — почти ночью. У вокзала таксисты ломят просто космические цены, легче чуть-чуть отойти и доехать в три раза дешевле, а в метро я решил не соваться. Поэтому, пройдя квартал, я поймал частника уже там и назвал ему адрес. Встречи с ментами счастливо удалось избежать — от них всегда ожидаешь какой-то подляны, тем более когда твой внешний вид существенно выбивается из толпы, карманы набиты брюликами, а в рюкзаке болтается антикварный кинжал. Ну да этого, думается, объяснять не надо, народ у нас больше ментов, чем бандитов опасается. И правильно делает! От родной милиции и на ровном месте огрести неприятностей можно по самое не хочу, гораздо больше, чем от кого-либо еще, а управы на нее никакой. Бандитам все же отпор дать можно, как-то ситуацию разрулить… даже пристрелить реально, а ментовский беспредел требуется сносить покорно и беспрекословно, иначе моментом на нары загремишь, они ведь при исполнении…
Выгрузившись у самого дома, я поднялся по лестнице, открыл ключом дверь и наконец-то оказался в собственной квартире, вдали от поднадоевших за последнее время путешествий и приключений. Прибалдевший от изобилия впечатлений Когорша, нетвердо держась на лапах, отправился изучать новое жилище. В поезде он малость освоился, но город, количество людей, машин и прочие прелести цивилизации опять ввергли его в шок, хорошо хоть на этот раз обошлось без истерики.
Раздевшись и свалив барахло в коридоре, первым делом я полез отмокать в ванну. А потом еще какое-то время приводил себя в порядок — бороду, например, сбрил. Завтра надо будет заскочить в парикмахерскую, а то оброс я до неприличия. Покончив с наведением лоска хотя бы в первом приближении, я загнал в ванну и Когоршу — ему тоже отмыться не помешает. Интересно, а блохи у домовых бывают? Вроде пока не замечал, да и почесывается он не слишком активно, но мало ли… надо, наверное, «Бим» какой-нибудь прикупить — пусть у него свой шампунь будет.
Следующим на повестке дня стоял визит в ближайший круглосуточный магазин — в доме шаром покати, а опять лопать макароны с тушенкой меня совершенно не тянуло. Хотя домовой со мной, возможно бы, и не согласился. Ну да ничего, куплю ему что-нибудь эдакое…
В темпе пробежавшись по окрестностям и затарившись продуктами, я взялся за приготовление обеда, а вернее позднего ужина. Начистил, порезал дольками и поджарил картошки, отбил несколько кусков говядины и, обваляв их в яйце с сухарями, тоже обжарил, настругал салат — помидорно-огурцовый с укропом и зеленым лучком. А главное, все это можно было употребить с хлебом, по нему я чертовски соскучился — лепешки из рогоза, которыми я питался эти несколько месяцев, все же не то… Пиршеством гурмана ужин, конечно, было не назвать, но для меня еда вполне подходящая. Когорша картошку тоже оценил, особенно когда я предложил ему кетчуп, да и салат понравился — все эти овощи ему были незнакомы и пошли на ура. Однако специально купленный пакетик чипсов показался ему соблазнительней — ну кто бы сомневался! Тут в пору было призадуматься — как бы он с такими вкусами желудок себе не попортил, а ведь бедняга еще фастфудов не пробовал. Мне представилась ужасная картина: страдающий изжогой, одышкой, гастритом и ожирением домовой, целыми днями тупо пялящийся в телевизионный ящик. Б-рр!.. Так что мультики я включал ему с некоторой опаской, но и держать мохнатого друга в черном теле показалось мне не слишком честным — это как детей от излишних проблем оберегать, наседку изображая, подрастут и хлебнут то, что им запрещалось, полной ложкой. В общем, все нужно подавать в пропорции… Все равно придется Когорше в здешний мир врастать, а моя задача — правильно расставить приоритеты.
Одним словом, скрепя сердце, я оставил впившегося в экран и даже позабывшего про чипсы домового наедине с «Ну, погоди!», и уселся за компьютер сам. В почтовом ящике висела целая куча сообщений, и с ними следовало разобраться. Большинство из них было с вопросом — куда это я пропал, и ответить на них я собирался в первую очередь.
Родителям я решил позвонить завтра, а не посередь ночи, да и привыкли они к моим длительным отлучкам — зачастую в такие места, откуда было не позвонить, так что, надеюсь, волновались они не слишком сильно. А вот разговор с подругой предстоял непростой, и его я тоже трусливо отложил на завтра. Следовало хорошенько подготовиться и продумать непротиворечивую легенду, и в дальнейшем ее придерживаться — правде-то никто не поверит, да и не думал я ни с кем делиться историей своих похождений. Врать же про срочную командировку куда-то, куда Макар телят не гонял, тоже было бессмысленно — наверняка она справлялась обо мне на работе. Хотя такую версию, можно будет преподнести родителям, а вот Лене придется втирать что-то поинтереснее…
На завтрак у нас с домовым была яичница с ветчиной, бутерброды и кофе. Доев и свалив грязную посуду в раковину, я наконец взялся за телефон — откладывать это и дальше было просто не хорошо. Когорша же опять потребовал мультиков, и я осчастливил его Шреком.
Разговор с родителями прошел как и планировалось — я самозабвенно врал про командировку в дебри Юго-Восточной Азии. Меня, конечно, пожурили, назвали разгильдяем и еще как-то, но в целом сердились не особо, да и волновались не очень сильно, чего-то подобного от меня и ожидая. Отец в мою сказку, кажется, поверил не слишком, но как выяснилось, все время, что я отсутствовал, успокаивал мать аналогичными предположениями, приводя примеры из собственной биографии. Ну да мы похожи — неудивительно, что он меня раскусил. Кстати, вот отцу что-то можно будет и рассказать, он в психушку не потащит, а мне еще камешки сбывать надо и над этим делом лучше подумать вместе. Напоследок я обещал в ближайшее время заскочить в гости и распрощался.
Следующий звонок обещал оказаться куда сложнее. Собравшись с духом я набрал Ленкин номер… Последующий разговор мне и вспоминать не хочется — я вертелся, как уж на сковородке, признавался в любви, уверял, что сообщить о себе было решительно невозможно и обещал привести веские доказательства того, что провел это время в непролазных джунглях, а не на курортах с очередной любовницей. В итоге был условно прощен, и мы договорились встретиться у меня дома, когда Лена освободится после работы. Ленка жила с родителями, так что встречались мы всегда у меня, а поход, например, в ресторан не слишком способствует серьезному разговору с приведением убойной аргументации, в кабак можно будет пойти и в другой раз. Повесив трубку, я утер со лба холодный пот и отправился по магазинам: надо было основательно подготовиться к визиту любимой.
Я как раз заканчивал дорезать салаты, когда раздался звонок в дверь. На пороге стояла Ленка — высокая, красивая шатенка двадцати пяти лет. Мы познакомились года два назад на каком-то сборище у одного из моих знакомых. И с тех пор встречались, хотя во что-то более серьезное наши отношения не переросли. Возможно, тому виной мои постоянные разъезды, да и Лена на месте не сидела, работая биологом и частенько пропадая в командировках. Видимо, стоило, наконец, и пожениться, но я уже имел возможность оценить прелести брака и создавать ячейку общества вторично пока не торопился, а Елена не настаивала.
Вручив Ленке загодя купленный огромадный букет, я проводил красивую, но все еще сердитую гостью в комнату и принялся спешно накрывать на стол. Ну, что за напасть! Собирался сделать это заранее, но малость промахнулся со временем, рассчитывая, что Ленка будет позже.
Пока я метался с тарелками между кухней и гостиной, Елена молча и чинно дожидалась за столом. Разговор как-то не складывался… При встрече я только и успел сказать: «Привет! Проходи», — да чмокнуть Лену в подставленную щеку, а она и вовсе ограничилась холодным: «Здравствуй». Надо было что-то срочно предпринимать, но я просто не знал, с чего начать. На мое счастье, возникшее напряжение разрядил очень вовремя решивший появиться на сцене Когорша.
— Ой, кто это?! — донесся восторженный вопль из комнаты. Вообще-то: «Кто это?» — вопрос вполне правомерный. Дело в том, что как ни старался Когорша походить на кота, но получалось у него это все же не слишком удачно. Во-первых, домашних кошек он и в глаза не видел, а имел дело только с их лесными собратьями, а это, согласитесь, две большие разницы. Во-вторых, не имея перед глазами оригинала даже из лесных котов, копировал их внешность весьма отдаленно. И, в-третьих, его размер — домовой весил как небольшая рысь, килограмм пятнадцать.
— Гигантский Манул[42]! — гордо отрекомендовал я Когоршу. — Редчайший вид джунглевого кота, европейцам до сих пор не встречался и в научной литературе не описан. Вот так!
— Не ври! Таких не бывает! — тут же откликнулась на это Ленка.
Да уж, задача передо мной стояла непростая — переубедить биолога, да еще и женщину, к тому же обиженную. Дело немного облегчалось тем, что живой экземпляр Гигантского Манула из Дебрей, находился прямо здесь, и спорить с этим даже сердитой женщине было трудно. А о том, что это единственный экземпляр в природе, я благоразумно упоминать не стану. Зато стена молчания сломана, и теперь можно поговорить на отвлеченные вроде темы, мимоходом реабилитировав себя в глазах подруги. А не вести пустой разговор, выдавливая из себя слова, или начинать с оправданий.
— Как это не бывает! Вот, пожалуйста, смотри сама! — указал я на Когоршу. — Просто вылитый! Хотя про манула — это я действительно загнул. Но согласись, немного похож, разве что хвоста почти нет. А то, как его называют местные, мне просто не выговорить. В переводе на человеческий получается нечто вроде «злой ночной дух», если я не ошибаюсь… — начал вдохновенно втирать я. — В общем, это «Ужас, летящий на крыльях ночи!», гроза джунглей! Местное население, кстати, таких, как он, опасается чуть не больше, чем тигров! У этих зверюг вроде и некие мистические способности имеются…
Услышав такое о себе, Когорша аж приосанился. А Ленку я, похоже, сильно заинтриговал.
— Да это вообще не кот! — взбеленилась она.
— А кто? Кошка, что ли? Вон, погляди, какие причиндалы — натуральный самец! — продолжал гнуть свою линию я.
— Кончай придуриваться! Я прямо сейчас могу назвать десяток признаков, по которым он к кошачьим вообще отношения не имеет.
— Ну вот на досуге классификацией и займешься. Я же говорю, редкий зверь! Но сразу предупреждаю — на опыты не отдам. — Я постарался перевести все в шутку.
Ленка только фыркнула.
— Игорь, я серьезно! Таких животных никто никогда не видел! Я даже не знаю, к какому виду его можно отнести.
— Ну, а как же Целакант[43] — совсем недавно ведь выловили, или Окапи взять, в него тоже долго не верили. Я уж не говорю про Снежных Человеков, а ведь есть свидетельства, есть… — сбивая Ленку с мысли, тут же перевел стрелки я. — Так что воспринимай его просто как еще одно до сих пор ускользавшее от взгляда науки животное. А уж относится он к кошачьим или вообще к лемурам — дело второстепенное. Вон бросишь своих пиявок, займешься млекопитающими, еще и диссертацию по нему защитишь. Назовешь как-нибудь типа: Манул Красницкой, и будешь лавры пожинать. Или что там с ними делать полагается…
Доводить дело до пристального изучения Когорши я, естественно, совсем не собирался, но сейчас можно было и дурака повалять. Потом как-нибудь выкручусь или все само устаканится…
Под шумок я разлил по бокалам вино и предложил для начала выпить, пообещав, что сейчас все подробно расскажу.
— Умен до безобразия, понимает все с полуслова, вот смотри: Когорша, беда! — На эту команду домовой изобразил нам предварительно отрепетированную сценку из Шрека — Кота в Сапогах с большими жалостливыми глазами, разве что шляпы в лапках не хватало. Ленка немедленно умилилась.
— А погладить его можно?
— Погладь, только на руки не бери — может цапнуть, только меня, зараза, терпит. — разрешил я.
Домовой метнул на меня недовольный взгляд, но стерпел. А потом, поднапрягшись, изобразил и нечто вроде мурчания, но, прямо скажем, получилось у него это не ахти.
— Достался мне почти котенком, а уже смотри как вымахал.
Не обращая на меня внимания, Лена продолжала гладить домового, а тому вроде как и понравилось.
Больше цирковых фокусов мы с Когоршей демонстрировать все же не стали, но я опять поставил мультики — на этот раз «Том и Джерри», и домовой намертво прилип к экрану, не забывая пожирать чипсы из врученного ему пакетика, и бурно реагируя в нужных местах. Болел он почему-то за мышей, выглядело это очень трогательно, и Ленку впечатлило изрядно! Смотрелось и в правду достаточно необычно, не сказать фантастично…. Я даже начал переживать, чтобы он, от избытка чувств, не ляпнул что-нибудь по матушке (набрался все же от меня выражений, поганец) — вот это объяснить было бы действительно сложно! Но пронесло. Когорша вел себя сдержанно и членораздельной речью не злоупотреблял. Хотя, как он потом признался, иногда и подмывало.
Тем временем мы, наконец, смогли отдать должное ужину, ведя неспешную беседу, впрочем, говорил, считай, только я, не забывая почаще подливать нам вина — надеюсь, и ее отстраненность скоро пройдет. Так оно вскоре и произошло…
— Может, расскажешь, наконец, где тебя носило, и откуда ты это чудо приволок? — через некоторое время поинтересовалась Ленка.
— Где-то между Камбоджой и Лаосом был — точнее не скажу, — с готовностью отозвался я. — Мне там сложно определиться было — границ в джунглях нет.
— Что-то ты не очень загорел в жарких странах-то, — небрежно бросила Елена.
— Да какой там загар — сезон дождей. По уши в грязи барахтался, — не моргнув глазом, тут же нашелся я. И продолжил повествовать о своих вымышленных странствиях в джунглях Индокитая. По мотивам могла бы получиться неплохая приключенческая повесть. На мой взгляд, получалось достаточно правдоподобно.
— Ты как раз в отъезде была, и я хотел куда-нибудь на охоту съездить, но тут подвернулась возможность слетать в Лаос. Я, недолго думая, и сорвался, а уже там услышал интересные вещи про некоего обитающего в глуши колдуна…
И я поведал о своем непреодолимом желании встретиться с тамошним чародеем, который, по слухам, кроме непосредственно магии, был еще и непревзойденным асом в биолокации.
— Конференция по обмену опытом, так сказать… Как ты понимаешь, при моей профессии это не лишнее.
— «Уехал на конференцию, у нее и заночую», так что ли? — недоверчиво хмыкнула Ленка.
— Не так. Застрял я у этого самого «Дона Хуана» — он взялся обучить меня нескольким новым приемам с рамкой и лозой, да и другие весьма необычные вещи показывал.
— Шаманские фокусы?
— Не совсем. Это всамделишный колдун был, и кое-чему я от него таки научился. — Тут я решил продемонстрировать скептически настроенной подруге парочку освоенных мной ведовских трюков. Ведьмак я теперь или погулять вышел?!
Взяв со стола нож, я резанул им по пальцу, а потом, дав Ленке осмотреть ранку, чтобы она убедилась — это не фокус, зарастил царапину. На такую мелочь моих способностей уже хватало. В довершение программы я вычертил в воздухе некий, виденный мной в дневнике ведуна, символ. И он, на мгновение проявившись, полыхнул багровым светом. Этим я сразил недоверчивую подругу окончательно! Насколько мне было известно, охранный знак реагирует на нечисть, а рядом находился домовой, который, этой самой нечистью и являлся. Так что все получилось как надо.
— А еще что-то такое можешь? — неопределенно покрутив рукой в воздухе, заинтересованно спросила Ленка.
— Да почти ничего, — не особенно покривив душой, ответил я. — А ритуальная магия не так зрелищна и интересна, да и результаты не так очевидны. Так что хреновый из меня волшебник. По верхам только нахватался.
После небольшого сеанса магии я поведал благодарной слушательнице, как вляпался в нехорошие заморочки с местными бандитами-партизанами, долго скитался в джунглях, и выбирался из глуши через несколько границ без денег и документов… Кстати, похожий случай в моей жизни был, и почти в тех же местах, но происходило это еще до знакомства с Еленой, и рассказать о нем я как-то забыл. Но это и к лучшему, иначе пришлось бы изобретать другую историю.
Почему я выбрал местом действия для своей сказки именно тропики? Так все просто — человеку трудно поверить, что нечто необычное может происходить у него прямо под боком. Специфика сознания! Да и невозможность как-то сообщить о себе было бы трудно объяснить. Другое дело, если речь идет о дальних странах. К тому же выдумывать пришлось не так и много — почти все было взято мной из реальной жизни, да и с различными колдунами и шаманами мне общаться доводилось.
— Ладно, хватит врать уже, — изрядно подобревшим голосом сказала Лена и потянула меня за рукав. — Пойдем, что ли…
Мы плавно переместились в спальню, а когда не прерывая объятий разоблачались, очень кстати обнаружились и мои новые шрамы, которые затруднительно было приобрести, отдыхая где-то на курорте. Тут Лена оттаяла окончательно — учитывая все прочее, выходило, что правды в моих словах все же довольно много. В таком случае меня можно было и приголубить, и даже пожалеть немного, не забывая, правда, попенять на раздолбайство и неосторожность. Я честно обещал исправиться.
Все же золотая у меня подруга! После четырех месяцев отсутствия, без звонков, писем и телеграмм, простили меня достаточно быстро — не каждая женщина на это способна! Может, стоит таки жениться? Но додумывать эту мысль я пока не стал.
Ну, а затем была ночь любви…
Утром, мы еще раз, как это сказать, м-мм… слились в экстазе, а потом я накормил Лену завтраком и проводил на работу. Вот мне все же в этом отношении проще — не надо никуда торопиться, работаю по договорам и как редкий специалист нарасхват. Если с Ленкой таки распишемся, думаю, надо будет убедить ее работу поменять, или вообще с ней завязать — денег нам и так с лихвой хватит. Только вряд ли жизнь домохозяйки придется ей по вкусу. Если только после рождения детей… Ну, да бог с ним — жизнь покажет, чего пока загадывать?..
На повестке дня стоял ликбез для домового, я объяснял Когорше как пользоваться бытовой техникой — мне надо будет часто отлучаться, и возможно надолго, а хотелось, чтобы он мог позаботиться о себе самостоятельно. Сантехнику и телевизор с ленивчиком он уже освоил, оставалось познакомить его с плитой, микроволновкой и электрочайником. Да и стиральной машиной — до кучи. Ну и покажу, как мультики на компе ставить. Читать Когорша, конечно, не умеет, но куда мышкой тыкать, думаю, запомнит. А уметь обращаться с пылесосом ему просто по статусу положено — домовой как-никак, тоже пусть тренируется.
Спецом для домового холодильник был забит предусмотрительно купленными сосисками, пельменями и прочей подобной снедью — надо будет, разберется как приготовить, не велика наука. А в кухонные шкафчики загружены макароны, крупы и некоторое количество «бомжпакетов» — сильно подозреваю, что на них Когорша и будет налегать в первую очередь, но горбатого могила исправит. Все же пока не буду посвящать его в таинство приготовления этого волшебного продукта, пускай по старинке каши варит, ну или хотя бы обыкновенные макароны — всяко полезнее.
Раздав домовому необходимые ЦУ, я, наконец, отправился заниматься накопившимися проблемами. Следовало заехать в контору, поинтересоваться причитающимися мне деньгами и соврать что-то про свое длительное отсутствие, ну а потом и другие дела намечались…
— И дверь никому не открывай! — напоследок озадачил я Когоршу и, сдерживая смех, сбежал вниз по лестнице. Что-то настроение было приподнятое.
Выгонять из гаража машину не стал — без нее быстрее обернусь, — а пешком отправился к метро. Там заскочил в книжный павильончик к своему хорошему знакомому Роме — раньше я тут частенько бывал, так как фантастикой никогда не пренебрегал, да и не только ею, а вообще хорошими книгами. Вот сейчас, например, захотелось взять что-то легонькое почитать — душой отдохнуть, да и соскучился я по печатному слову. А то, что приключившаяся со мной история ничуть не менее фантастическая, чем описанные в этих романах вещи, ничуть меня не смущало. Наоборот, было интересно сравнить собственные ощущения с переживаниями книжных героев.
Кстати, сюда захаживает и пара авторов, посмотреть как свои книжки продаются, да чужие покритиковать. Может, подкинуть популярным писателям сюжет для романа? Было бы забавно потом про свои приключения читать. А может, стоит что-то свое навалять? Типа: «Путевые заметки начинающего ведьмака!» Или записать то, что Ленке втирал. Глядишь, и издадут как фантастику. А чем я хуже?
Полистав новинки, я по совету Ромы выбрал книжку с броским названием — что-то про зеленое и шевелящееся со стрельбой, рубиловом и здоровенным, полуголым героем на обложке. Судя по аннотации, могучий герой повергал все на своем пути, но Рома утверждал, что геройствует персонаж осмысленно, а врагов крушит изобретательно и со знанием дела. Ладно, посмотрим…
Поболтав с Ромой еще некоторое время, мы сошлись во мнении, что большинство выходящих сейчас произведений — полный отстой, читать почти нечего, а нишу боевой фантастики заполонили скучающие домохозяйки, впору новый жанр вводить — «женский боевик». А потом я отправился дальше по делам…
Со временем жизнь вошла в размеренную колею. Я встречался с Леной (мысли о женитьбе как-то опять отошли на задний план), дрессировал, приучая к окружающим реалиям, Когоршу, на которого, без зазрения совести, взвалил все заботы по хозяйству, и работал — но без фанатизма. Просто пару раз скатался отыскать очередную водную жилу. Остальное время я посвящал самообразованию, рыская по архивам и библиотекам, пытаясь уточнить, систематизировать и воплотить на практике сведения почерпнутые мной из записей Всеслава. А так же штудируя другие материалы по теме — долгая жизнь и выдающиеся способности ведунов были весьма заманчивы. К сожалению, особых успехов я на этой ниве не достиг, похоже, без грамотного педагога ведьмачью науку было не осилить. Но искать себе учителя среди расплодившихся экстрасенсов и потомственных магов, меня как-то не тянуло, я резонно предположил, что с этой братии толку будет ноль. Разве что действительно в куда-нибудь джунгли, к тамошним шаманам за наукой отправится, но это может и подождать. Пока же, максимум на что меня хватило, это наложить порчу на соседа снизу.
Эта падла отравляла жизнь всему подъезду, исправно и по любому поводу строча жалобы в инстанции, а особенно доставалось мне. Так что я с чистой совестью намалевал на его двери притягивающий неудачу знак, нашептал нужный заговор и некоторое время с удовольствием наблюдал за посыпавшимися на соседушку бедствиями — то у него пробки перегорят, то дверной замок сломается, то машину угонят. Закончилось мое развлечение вполне предсказуемо: поскользнувшись на ровном месте, лишенец переломал себе все, что можно переломать, и надолго загремел на больничную койку. Почти как в песне получилось: «Куда девался кляузник-сосед?».
Больше врагов, с которыми можно было поступить подобным образом, у меня не нашлось. Ну а те, что остались, были далеко, и с ними было надежнее рассчитаться пулей в голову. М-да, какой-то из меня совсем не добрый волшебник получается, если получается…
Единственное в чем я неплохо насобачился, это варка разнообразных эликсиров, хотя и тут пришлось попотеть, доставая нужные ингредиенты. Но еще сложнее было понять, какие именно составляющие нужны — приходилось состыковывать названия компонентов из записок Всеслава, с тем как они называются у нас. Не всегда это получалось, но пяток снадобий приготовить я таки смог. И сила в синтезированных эликсирах была! Уж не знаю, почему… Толи оттого, что я шептал над ними вычитанные в тетрадях заговоры, толи от браслета, толи еще от чего — в теории я, по понятным причинам, оказался откровенно слаб, зато как практик зельеварения достиг некоторых успехов, которыми справедливо гордился.
Браслет и амулеты я почти не снимал, и вот это, надо сказать, приносило свои плоды. Например, на тренировках по боевому самбо я теперь поражал наставника быстротой реакции — сказывались разбуженные ведьмачьи способности.
В конце весны, решив совместить приятное с полезным, мы с отцом совершили морской круиз по Балтике. Хотелось проверить в деле себя и яхту, а заодно реализовать в Европах часть драгоценностей — сделать это за границей показалось надежнее. От путешествия мы получили море удовольствия, которое не испортил даже небольшой шторм. «Морскими волками» нас, конечно, не назвать, скорее уж «сухопутными крысами», даже гальюн сортиром или трап лестницей иногда можем назвать, но совладали со стихией почти без проблем, да и яхта показала себя отлично!
Операция «Алмаз» тоже прошла без эксцессов, и теперь я был весьма обеспеченным человеком, хотя на образе жизни это почти не сказалось. Только и всего, что теперь мог позволить себе несколько больше. Однако запросы у меня не слишком большие. Так что я ограничился ремонтом в квартире — мог бы и новую купить, но на данный момент, сталинская трешка меня вполне устраивала. Вот если женюсь…
Кроме того, приобрел себе новую машину — Ленд Крузер 100, а имевшийся у меня до этого УАЗ «Хантер» отдал отцу, уж очень тот ему нравился. Предлагал купить что-то другое, но патриотически-настроенный, папа резонно заявил, что уазик он в любой глуши с помощью кувалды и какой-то матери починить сможет, и, если понадобится, запчасти от трактора в него воткнуть, а к импортной технике он, в этом смысле, относится с сомнением.
Еще я, наконец, смог спонсировать отцу африканское сафари, во исполнение его давней мечты. А чтобы не терять связи, и иметь возможность вытащить его из каких-то гипотетических, но, с его подходом к охоте, весьма вероятных проблем, наградил спутниковым телефоном. Не исключал вариант, что ему захочется заиметь чучело какого-нибудь африканского вождя — особенно если тот не вовремя перебежит дорожку. Да и болтающиеся на поясе скальпы бледнолицых (помешавших в благих начинаниях), его совсем не смутят. Глядя, с каким воодушевлением, отец собирается в поездку, я не сомневался — планов у родителя громадье, и на дороге у него, лучше не вставать!
Дядя Андрей тоже не удержался от соблазна, и собирался принять деятельное участие в намечающемся мероприятии. Так что теперь папа с дядей от души развлекались в Восточной Африке, где-то на границе Уганды, Танзании и Кении. Бодрые пенсионеры, которые, кстати, были не намного старше небезызвестного Аллана Куотермейна[44], дорвавшись до сладкого, играли в Белых охотников, притравливая по Большой африканской пятерке[45]… семерке и десятке, своих мохнатых лаек.
Сильно подозреваю, что осуществлялись охотничьи мероприятия не вполне законно — все же цена вопроса на подобную охоту зашкаливает за все разумные рамки и измеряется в сотнях тысяч баксов. А на такое раскошелится я все же не мог… Но такие мелочи остановить битых жизнью, матерых охотников и браконьеров не могли. Им главное было до Африки добраться, а уж там они развернулись и действовали под девизом — «Если не мы, то кто?!». Зажравшиеся европейцы и америкосы, что ли?.. Так те почти всю крупную фауну уже повывели, а что не успели, успешно добивали негры в своих межплеменных разборках. Так что охотники собирались урвать свой кусок слоно-бегимотятины, не отмусоливая бабла присосавшимся к природным богатствам временщикам! А руководящих сбором средств местных вождей и правителей, вообще видели… на развесистой пальме, или в пиндостанских президентах.
Я с приятелями в этот раз не поехал — нашлись какие-то неотложные дела, и пришлось остаться в городе. В общем, пока нормальные люди геройствовали в джунглях и саванне, я, сам того не подозревая, доживал последние спокойные деньки. А события полугодовой давности стали казаться совсем далекими и малореальными. Если бы не кинжал, браслет и Когорша, могло показаться, что все это мне вообще приснилось. А мое увлечение ворожбой и ведовством просто необычное, новое хобби. Но, к сожалению все было совсем не так, параллельная реальность сама напомнила о себе — меня нашли! И я сильно пожалел, что расслабился и вовремя не обратил внимания на нехорошие предчувствия, бередящие душу последнюю пару дней.
Часть 2 Партизан
Глава 8
В тот вечер я возвращался домой после тренировки, и уже подходил к подъезду, когда внезапно почувствовал опасность. Это было вполне определенное чувство, а не та смутная тревога, испытываемая мной последнее время. Взглянув на темные лестничные окна, я никого не заметил, но продолжал ощущать чье-то нехорошее внимание, поэтому и в подъезд заходил осторожно. Смущало и отсутствие света на лестнице. Время похитителей лампочек прошло, да и дверь в подъезде кодированная, а в то, что лампочки перегорели разом на трех этажах, верилось слабо. Полной тьмы на лестнице, конечно, не будет — через окна пробивается свет от уличных фонарей, но для неожиданного нападения это как раз то, что требуется. Противнику ведь тоже надо что-то видеть, а в полном мраке действовать затруднительно. Паранойей, конечно, такие мысли отдают, но береженого бог бережет.
Побренчав ключами перед дверью, я на несколько секунд прикрыл глаза, приучая зрение к темноте, и под писк электронного замка вошел в парадную. А войдя, сразу ощутил чужое присутствие. Сделав несколько шагов вверх по лестнице, я различил впереди размытую тень, а слух подсказывал что и сзади кто-то есть — как минимум пара человек поднимались снизу от подвала. Они старались двигаться бесшумно, но я уже был настороже. Над вопросом — кто эти люди, я голову не ломал, и о причинах засады не задумывался, банальное это ограбление или что-то другое, разбираться буду, если уцелею. Сейчас жизненно важно быстро прикинуть расстановку сил и действия противников. Стрелять они, скорее всего, не будут — нашуметь побоятся. К тому же, если бы меня собирались пристрелить, достаточно было бы одного человека с пистолетом, а никак не троих да еще с разных сторон — нападающие друг у друга на линии огня окажутся. Ну не настолько же они дебилы, чтоб этого не понимать. Значит, будут использовать ножи или что-то типа того. Из этого и будем исходить.
Как только я рванул вверх по лестнице, начали действовать и двое за моей спиной. Но там, куда они нацеливались, меня уже не было. Двумя прыжками преодолев расстояние до первого врага, я снизу вверх влепил апперкот противнику под подбородок. Зрение уже немного адаптировалось к темноте, так что контур его головы вырисовывался достаточно ясно, и этого мне хватило — иначе бил бы в корпус. Зажатые в кулаке ключи сами по себе являлись неплохой свинчаткой[46], значительно усиливая удар, а учитывая то, что один ключ я оставил торчать между пальцев эффект получился и вовсе замечательный. Не ожидающий ничего подобного вражина отреагировать не успел, он лишь только заносил руку для удара, а мне уже хруст челюсти в кулаке отдался — хорошо вмазал, качественно! Враг странно хрюкнул и начал заваливаться назад. Но рухнуть я ему не позволил, а, схватив за грудки, с разворота швырнул уже бессознательное тело под ноги двоим сзади. Внизу сверкнула вспышка электрического разряда — ого, у кого-то там шокер имеется!
На несколько мгновений на лестничном пролете образовалась настоящая куча мала, чем я не преминул воспользоваться, мощно зарядив ногой в голову одному из замешкавшихся ублюдков. Вообще-то мой стиль боя не предполагает удары ногой в голову (если речь не идет о добивании лежачего), это только в фильмах хорошо смотрится, а на практике почти не работает — подловить на таком приеме достаточно просто. Так что в реальной схватке удары идут только по нижнему уровню, но очень уж соблазнительно противник подставился, находясь ниже меня по лестнице, да еще и в полусогнутом состоянии — как раз нижний уровень и получился. Думаю, скоро он не встанет — это опять же не голливудский боевик, где после падения с небоскреба герои, малость отряхнувшись, продолжают эпическую битву, а суровая реальность.
Огребший в торец супротивник улетел вниз и крепко впечатался в железную дверь подъезда, которая отозвалась звучным гулом. А вот это плохо — любопытствующие соседи, а тем паче вызванная милиция мне сейчас совсем ни к чему. Но будем надеяться все, как теперь водится, будут тихо сидеть у себя по норкам. Однако всерьез расстроиться из-за поднятого шума я не успел — последний из нападающих оказался на удивление ловок и проворен. Бессознательное тело товарища с ног его не сбило, а только ненадолго притормозило, а потом он перепрыгнул неожиданное препятствие и атаковал.
В воздухе отчетливо пахнуло смертью! В густом сумраке я скорее почувствовал, чем разглядел движение метнувшейся ко мне руки и, скручивая корпус, ушел в сторону. В свою очередь с левой руки нанося удар противнику в солнечное сплетение. Однако удар вышел несколько смазанным, хотя и отбросил врага к стене, выбив из него сдавленный хрип. Не давая неприятелю опомниться, я перехватил внушающую опасения руку противника, взяв ее в залом и, коротким тычком костяшками пальцев, врезал гаду по горлу, сминая гортань. Боец, всхлипнув, обмяк, а из разжавшегося кулака, что-то выпало, звякнув о ступени. Так и знал, что без ножа не обойдется! Уронив бесчувственную тушку на пол, я еще некоторое время напряженно сканировал обстановку — нет ли где еще засадного полка, и не спешит ли на помощь подкрепление, а потом, наконец, расслабился.
Все сражение уложилось буквально в несколько секунд. Пару раз глубоко вздохнув, и немного успокоив дрожь от мощного выброса адреналина, я начал спешно устранять следы происшествия — не дай боже кто-то не вовремя в парадную войдет, или из квартиры появится. Хотя, чувствую, неприятности мне и так обеспечены, но надо выгадать фору…
Первым делом я, подсвечивая висящим на брелоке с ключами фонариком, обыскал тела и собрал трофеи: телескопическую дубинку, электрошокер и кастет. Очень меня удивил оказавшийся у одного из них здоровенный мачете — ну на хрена им здесь эта железяка сдалась? По карманам отыскались еще пара выкидух, оружие не серьезное — так, китайская поделка, только бутерброды нарезать.
У того, что я успокоил последним, арсенал оказался серьезнее: с пола я подобрал выпавшую у него из руки финку, очень неплохого качества, а вдобавок вытащил из плечевой кобуры ПМ[47]. Машинка, конечно, довольно убогая, но чтобы понаделать в человеке дырок с близкой дистанции, вполне подходящая.
Задумка у нападающих, похоже, была такая: пока один отвлекает внимание, второй сзади глушит меня шокером, а третий страхует и вмешивается в случае форс-мажора. Но их схема не сработала, хотя, застань они меня врасплох, имела все шансы на успех. Повезло мне, а вот им не очень…
Содрав с одного из несостоявшихся то ли грабителей, то ли убийц куртку, я по-быстрому затер на лестнице следы крови — ее, к счастью, пролилось немного. Собственно, только из носа, припечатанного ногой, и из ранки под подбородком напоровшегося на ключ у меня в кулаке. Да и то, она не лилась ручьями, и в основном запачкала им только одежду.
Покончив с заметанием следов, хотя бы в первом приближении, я по очереди перетащил бессознательные тела на третий этаж и внес их в квартиру. Под ногами вертелся, стенал и сыпал вопросами донельзя взволнованный домовой:
— А ведь знал я, что нехорошее что-то случится! Предупреждал ведь! Кто они? А как ты справился? Вот весь на нервы изошел! Ну, разве так можно?! — И откуда только мохнатый выражений-то таких набрался? Словно взбалмошная супруга себя ведет. Небось опять тайком сериалы смотрел… Вот выкину на хрен телевизор!
Чтобы прекратить ненужную суету и причитания, я рявкнул суровое: «Цыц!», вручил домовому ведерко с водой, моющее средство, тряпку, и отправил на лестницу окончательно устранить оставшиеся улики. Ему это делать сподручнее, а если кто появится, прикинется ветошью, и все дела.
— Когорша, на тебя вся надежда, на лестнице кровью и пахнуть не должно! Иначе если собак приведут — нам хана! Ну, и вообще прибери там… — распорядился я. — Исполнять!
Потихоньку приучаемый к дисциплине домовой проникся ответственностью, отсалютовал тряпкой и чуть не строевым шагом отправился выполнять поручение. Я же занялся пленными. Их надо было грамотно упаковать, привести в чувство и хорошенько расспросить.
Как выяснилось, пообщаться удастся только с одним бандитом, с двумя другими поговорить не получится уже никогда — перестарался я немного. У того, кого я обработал первым, была сломана шея — я еще когда по лестнице его тащил обратил внимание, что голова как-то нехорошо болтается. Да и тот, которому удар пришелся по горлу, уже не подавал признаков жизни, хотя еще недавно сипел и подергивался — неудачно получилось… Ну да в такой ситуации сдерживать удары было бы глупостью — сам бы на их месте мог оказаться. Так что бил я от души, и сожалеть об этом поздно, да и не нужно совсем. А все внимание уделим последнему.
На счет своей дальнейшей судьбы я не обольщался, даже если это случайные налетчики получу я за них на полную катушку — наша ублюдочная и продажная правоохранительная система благосклонна только к подобной мрази и избранным, а у меня на лицо превышение самообороны. Хоть они и напали первые, в добавок с оружием… но поди это докажи! Примеров не то что масса — исключений практически нет! В общем, если это всплывет, сяду я надолго! А подобный исход меня никак не устраивает. Значит, в любом случае, буду зачищать, и концы в воду…
Но сдается мне, эти ребята не просто грабежом промышляли — тут что-то посерьезнее. Вот сейчас и попытаем.
Достав из шкафчика веревку, я скрутил пленного и примотал его к батарее — теперь не рыпнется. А после, нажимая в нужные точки, занялся приведением его в чувство. Устраивать на дому филиал гестапо я пока не собирался, так что обойдемся без совсем уж изуверских наработок и, например, паяльники в задницу пихать не будем. Но выложить он должен все. К счастью, методике экспресс-допроса меня обучили еще в армии, и пару раз, мне случилось применить эти знания на практике. А еще до этого, прошедший всю войну дед, заложив, бывало, за воротник, по поводу быстрого потрошения «языков» кое-что рассказывал. Не мне, конечно, отцу, но и ребеночек что-то почерпнуть успел. В общем, наука развязывания языков в полевых условиях серьезных изменений с тех пор не претерпела — карандаш в ухо и легонько по нему постучать, обычно этого бывает вполне достаточно. Ну и еще несколько похожих ухваток…
Сегодняшний клиент на пионера-героя и Зою Космодемьянскую вместе взятых ни разу не походил, так что информацию я надеялся получить малой кровью. Ну, а на кого он похож сейчас вообще было сказать затруднительно — расплющенный в лепешку нос и расплывшиеся под глазами синяки существенно затрудняли фейс-контроль. А так, крепкий светловолосый парень лет двадцати-пяти — тридцати. Похоже, из «братков». Наколок я на нем не заметил, зато его ловкий компаньон, чуть не доставший меня пером но теперь совсем мертвый, изукрашен был основательно — видать, бывалый сиделец. Как только ему разрешение на ствол-то выправили? На нем же вся его биография аршинными буквами прописана. Хотя, не особо это и удивительно, у нас и в думе таких хватает, и чиновничьем аппарате, вообще где угодно, вплоть до самой верхушки — народные избранники, едри его в корень!
Третий налетчик был здоровенным, рыхловатым детиной без особых примет. Чем-то он у меня с бывшим ментом ассоциировался — мордатостью, наверное… Занимательная подборка персонажей, кстати.
Пока вражина приходил в себя, я решил ознакомиться с вытащенными у убивцев документами. Почему-то, идя на дело, они прихватили их с собой. Впрочем, удивлялся я не долго, так как у всех троих обнаружились удостоверения некоей охранной фирмы «Мушкет». Мушкетеры, значит, на меня напали! Все интереснее и интереснее становится. А вот и разрешение на оружие присутствует. Кстати, с пистолетом я немного ошибся, это оказался не ПМ, а его клон под более слабый патрон — ИЖ-71, как раз для охранных структур и выпускаемый.
Уцелевший «мушкетер» по документам значился Василием Николаевичем Квачковым.
— Ну что, родной, очухался? — спросил я, когда вышеозначенный индивидуум зашевелился бодрее и глазами начал лупать осмысленно. — Тогда рассказывай, Василий Николаич: кто? откуда? зачем? С самого начала и подробно.
В ответ раздалась прочувственная матерная тирада. Может, и не в мой адрес, а просто от понимания того, в какой заднице он очутился. Однако разбираться с этим было лень, и я предпочел сразу перевести беседу в более конструктивное русло. Для чего щелкнул трофейным шокером рядом с его промежностью. Это помогло, Василий сразу сменил тональность, и принялся облегчать душу. Даже к болевым воздействиям мне пришлось прибегать всего пару раз — просто чтобы окончательно убедится в его искренности.
К сожалению, многого он не знал, а ситуация вырисовывалась следующая: группа товарищей, а именно несколько доверенных сотрудников фирмы «Мушкет», получила от своего непосредственного начальника (фамилия и адрес прилагаются) задание: захватить одного человека — меня то есть — и доставить по указанному адресу. Если живым взять не получится, то можно было и убить, но обязательным условием стояло привезти браслет. Для чего следовало откочерыжить объекту руку, иначе снять браслет, скорее всего, не получится — теперь понятно для чего им такой тесак понадобился.
Это почти ничего не проясняло, но не надо быть семи пядей во лбу, чтобы понять — ниточка тянется к запредельной реальности, где я не так давно побывал. О том, что в действительности представляет собой браслет, в это мире знал только отец, которому я описал свою робинзонаду почти без купюр. Ну и Ленка чуть-чуть о его необычных свойствах была осведомлена — надо же было как-то пояснить смену имиджа, и то, что я теперь таскаю это украшение постоянно. От них я утечки информации не ожидал. А уж о том, что браслет нельзя снять, если я того не пожелаю, здесь не знал никто!
Старший группы, это который в наколках и с разбитым кадыком, наверняка знал больше, но он, увы, поведать уже ничего не мог. Ничего странного в том, что старшим оказался матерый зэчара, я не видел. Судя по словам Василия, контора их была откровенно бандитской, только прикрывавшейся вывеской охранного агентства. А сотрудников набирали из бывших «братков», урок и уволенных из органов ментов, почти в равной пропорции. Кстати, и оружие должно было быть у всех, но в этот раз его разрешили взять только самому опытному — на крайний случай. К счастью, воспользоваться пистолетом он не успел, уж слишком быстро все случилось.
Под конец своей горячей исповеди Василий с надеждой спросил:
— Ты ведь теперь меня убивать не будешь? Я все рассказал!
Ну вот, до чего люди наивными бывают! Пошел с напарниками человека выкрадывать, калечить и убивать. Акция провалилась, подельники полегли, а он теперь надеется, что его пощадят. Не говоря уж о том, что я в таком случае поимею немеряных проблем.
— Извини, Вася, никак не получится тебя в живых оставить, — не стал обманывать недоумка я и резко пробил основанием ладони ему под сердце. Он захрипел, закатил глаза, пару раз дернулся и обмяк. Если синяка на груди не останется, то врачи и разрыв сердца диагностировать могут. Впрочем, это не важно — по нему, да и по двоим другим видно, что умерли они совсем не от естественных причин, если не подразумевать под ними несчастный случай в моем лице…
Надо бы начальство этих «мушкетеров» проведать, пока своих не хватилось, и вопросы ему вдумчиво позадавать — с какой это стати моей персоной заинтересовались? Но это чуть позже. Появилось у меня нехорошее предчувствие, что сначала надо решить другие проблемы. Достав телефон, я набрал Ленкин номер и с надеждой стал вслушиваться в гудки — напрасно, трубку никто не брал. Потом я набрал телефоны ее родителей, и с тем же успехом. Заноза в сердце стала ощутимее. Черт! Не нравится мне это — совсем не нравится! Надо срочно ехать к ней домой, выяснять, что там случилось! Но делать это следует без суеты и спешки. В свете последних событий необходимо хорошенько подготовиться к визиту — мало ли что может случиться. Но и медлить нельзя. Значит, будем вооружаться.
К этому времени Когорша покончил с уборкой лестницы и теперь ошивался рядом, недовольно косясь на трупы. Ничего, придется ему это соседство еще потерпеть, а чтобы не маялся от безделья, пускай теперь уборкой квартиры займется.
От идеи взять с собой трофейный ИЖ, я сразу отказался — не надо мне такого счастья, а поэтому полез инспектировать собственные запасы. В тайнике на антресолях, я хранил «Винторез» и еще пару единиц оружия, которые мне иметь совсем не полагалось. Оттуда я извлек АПБ[48] — тоже сувенир с войны. С ним вообще история темная и зловещая получилась — как-то в рейде мы случайно перехватили партию уходящего к боевикам оружия. Кстати, свои же, суки, и продавали — тыловики в смысле. Там несколько таких пистолетов и обнаружилось. И продавцов, и покупателей пришлось валить наглухо, а стволы решено было оставить себе. Разведке почти бесшумное оружие совсем не помешает, а нас таким не баловали. Разве что было несколько глушителей ПБС[49] для АКМСов[50], да и то, патроны к ним считались жутким дефицитом. В общем, АПБ мы сразу расхватали, да и другой неучтенке потом применение нашлось.
Лежал в тайничке и еще один трофей, только дедов, и с другой войны — Р-38[51]. Дед, как много позже я, воевал в разведке, и снял пистолет с немецкого офицера, в общем, у нас чуть ли не военная династия получалась, с передаваемым по наследству оружием. Вальтер я тоже решил прихватить с собой — запас карман не тянет, а пистолет, что ни говори, отличный. А этот, к тому же, был из первых выпусков, когда немцы еще не начали упрощать конструкцию.
Оба пистолета, конечно, немаленькие, особенно АПБ, и для скрытного ношения совсем не подходящие, но надеюсь, под курткой будут не слишком заметны. Прихвачу к ним по паре запасных магазинов, больше не стоит — все же устраивать натуральной войны я пока не планирую, да и не с таким оружием это делать.
В узкий карман на бедре я вложил цельнометаллический с обвитой шнуром рукоятью нож, его в случае чего и метнуть неплохо можно. А в карман куртки сунул изъятый у бандитов кастет — хорошее фирменное изделие оказалось, и мне может пригодиться. Вот и готов.
Трупы налетчиков я пока в квартире и оставил — придется позднее с ними что-то придумывать. Напоследок приоткрыл балконную дверь и наказал Когорше в случае каких-то неожиданностей семафорить, цветочные горшки, например, на северо-запад поворачивать, или еще какие условные сигналы подавать — вон хоть тряпку вывесить. А если уж совсем туго придется, он через балкон и уйти сможет — прямо напротив тополь есть развесистый, из тех, что спилить не успели, вполне допрыгнет.
Выйдя из подъезда, я направился к своей машине, по пути обратив внимание на стоявшую рядом с ней неприметную, синюю «Ладу девятку», на которой прикатили враги — покойный Вася и про нее упомянуть не забыл. Надо будет потом куда-то отогнать, нечего ей у меня под домом торчать.
Ехать до Ленки было недалеко, и уже через десять минут я стоял возле ее дома. Еще раз перезвонив Елене, ответа я не дождался, а нехорошее предчувствие только усилилось.
Поднявшись по лестнице, я ненадолго притормозил, навинтил на АПБ глушитель и спрятал пистолет обратно под куртку. А затем позвонил в дверь и, давая себя рассмотреть, замер перед глазком, напряженно вслушиваясь в звуки из квартиры. Раздавшиеся за дверью шаги подтвердили мои худшие предположения — это не Лена, и не ее родители, такие моменты я и на слух просекаю хорошо. Решив пистолеты по возможности не использовать, я вытащил из кармана кастет и приготовился действовать.
Лязгнул замок. Я резко присел и рванул открывающуюся дверь на себя. За ней оказался целящий в меня мент, но сидя на корточках, я оказался ниже линии огня. Не давая времени сместить прицел, я кулаком левой руки пробил «стражу закона» в пах. Учитывая, что кулак был утяжелен кастетом, пришлось блюстителю порядка не сладко — как бы кони не двинул. Его скрючило, и я тут же добавил другой рукой ему по горлу, на этот раз стараясь не переусердствовать, а только вырубить. Милицейская форма на этом типе меня смущала не очень, скорее всего блюститель порядка он липовый — с чего бы это милиции здесь находиться, да еще с порога целить в гостей из пистолетов, да и чувствовал я, что правильно поступаю, но мало ли… Так что убивать пока не стоит, да и расспросить будет полезно.
Сомлевший стрелок, складываясь вперед, валился на пол, но дальше по коридору маячил еще один в форме, который и понять еще ничего не успел. Раздумывать было некогда, а прятаться за телом было нельзя: не стоило полагаться на то, что второй по своему стрелять не будет, да и шума мне не хотелось, а вот время в любом случае потеряю, и преимущество окажется на стороне вооруженного противника. Поэтому я метнул в него нож не особо стараясь ранить, а просто вынуждая рефлекторно закрыться от летящего в лицо предмета и лишая возможности стрелять. Ну а как еще брать штурмом квартиру с неизвестным количеством противников, и без перестрелки? Наверное, с этой идеей я сильно рисковал, но других вариантов на данный момент не видел.
Похоже, что в отличие от предыдущей группы, этим парням живым я был не нужен, и они сразу схватились за стволы, а может, просто, пробив мои данные по базе, понимали, что без оружия меня будет не взять. Даже если это не менты, достать базу данных сейчас проблем нет, а за несколько большую сумму можно и досье на клиента получить. А там наверняка упоминается мое спортивное прошлое, да и что-то из похождений времен службы на Кавказе должно быть отражено — остальные этапы своей биографии я старался не афишировать.
Сам момент попадания снаряда в цель я упустил, так как вслед за броском, с кувырком нырнул вперед, но, судя по звуку удара и болезненному вскрику, прилетело гаду хорошо. Сейчас еще добавим! Выйдя из переката, я сходу влепил только отрывающему руки от лица врагу ногой в колено. Удар оказался такой силы, что его ногу с противным хрустом выломало назад. Даже добавлять не пришлось — он мгновенно потерял сознание от болевого шока и рухнул прямо на меня.
Столкнув с себя тело, я вскочил на ноги и, прижавшись к стене, выхватил АПБ — внезапность утеряна, и если тут есть еще кто-то, без пистолета мне будет не справиться. Замерев, я вслушивался в звуки и шорохи. Было тихо. Да и ответственный за предчувствия орган молчал. Кажется, враги закончились. Однако и никого другого в квартире не ощущалось, а вот это плохо — очень плохо!
Соблюдая предельную осторожность, я заглянул сначала на кухню, проверил туалет и ванную, а потом и комнату. Пусто.
Ленку я нашел во второй комнате, и ее родителей тоже. Ее отец был убит выстрелом в голову, мать, похоже, забили дубинками, а Ленку задушили, но перед смертью еще насиловали и пытали. Ее изуродованное голое тело за руки было приковано наручниками к батарее.
Чувствуя, как смерзается все внутри, я стоял и смотрел на тело Лены. А потом перевел взгляд на валяющихся в коридоре убийц в ментовской форме. Есть такое выражение, категорический императив даже: «Поступай с другими так, как хочешь, чтобы поступали с тобой». Я эту мразь за людей уже не держал, но вот поступлю с ними, так как они обошлись с ней, и еще круче — гораздо круче! А о своей карме подумаю как-нибудь после…
Подойдя к Ленке, я опустился на колени и взялся руками за наручники — наверняка ключи есть у ряженых ментов, но мне они без надобности. Я просто пожелал сломать замки — Святополк утверждал, что мне это теперь доступно, вот и посмотрим. Хотя я предпочел бы это совсем не проверять, но хотелось порвать наручники собственными руками! С разрыв-травой князь не обманул. В замке браслетов что-то хрустнуло, и они развалились.
Подняв Ленку на руки, я перенес ее на кровать, поцеловал в искусанные мертвые губы и накрыл покрывалом. Вот и попрощались… Больше я сделать для нее ничего не мог, даже похоронить ее и родителей не получится — только отомстить! Но вот этим я займусь со всей серьезностью, без оглядки на либерастические взгляды дуреющей от убогих западных «ценностей» общественности. От бессилия что-то изменить просто выть хотелось, и внезапно я осознал, что теперь залью кровью все! Безжалостно уничтожая любого, кто встанет на пути. На куски рвать буду!
Правда, война на все фронты пока подождет — прежде всего, надо заняться непосредственными убийцами, потом дело дойдет до заказчиков, даже если ниточка потянется в другой мир… Да оттуда она и тянется — это уже понятно! А вот после, в перспективе, и у нас по верхам можно будет пройтись — для улучшения экологии. Вот такая у меня будет программа максимум.
Сходив в кладовку, я принес пассатижи, молоток и электродрель — найдется что просверлить, а потом, оттащив бесчувственные тела на кухню, скрутил их проволокой. Через часок-другой, стянутые таким образом конечности будет уже не спасти, но они им больше и не понадобятся. Потом я достал набор разделочных ножей, отыскал ветоши на кляпы, вскипятил чайник и начал приводить подонков в сознание — очень болезненно приводить. Допрос будет по самому жесткому варианту, да какой там допрос — ад для них начнется уже сейчас, они это честно заслужили! Я придерживаюсь мнения, что всякому должно воздаться по делам его, полной мерой, желательно еще при жизни. И просто смертной казни может быть недостаточно, например, для насильников детей. А самое мягкое, что для такой погани можно придумать, это кастрация и сажание на кол. Методы, конечно, средневековые, но иногда по-другому нельзя! Ну, а к этой сволочи у меня счеты были личные. Даже чувства свои затрудняюсь описать. Да и не стану…
В общем, где-то за час я превратил ублюдков в скулящие куски окровавленного, переломанного и местами обожженного мяса, а заодно и выяснил все, что хотел. Но легкой смерти они так и не дождались. Под конец, теперь уже намертво вбив им в глотку кляпы, я усадил изломанные тела спиной к спине на табуретку… перевернув ее ножками вверх — веселее подыхать будет!
Несмотря на включенную вытяжку, в кухне жутко воняло кровью, дерьмом и паленым мясом, а меня изрядно потряхивало — все же в роли палача я себя еще не пробовал, хотя на войне насмотрелся всякого. Никакой жалости к этой падали я не ощущал. Однако и облегчения от содеянного не испытал, внутри продолжала клокотать тоскливая злоба. Ленку не вернуть, и тут поделать уже ничего нельзя, но не успокоюсь, пока всю кодлу не изничтожу! Справедливости не существует, но хоть так ее немного в мир добавлю.
Пока человеческие остатки в агонии корчились на превращенной в изуверское орудие казни табуретке, я вернулся в комнату и включил компьютер. Процедуру допроса, где налетчики подробно объясняли что, как и почему они сделали, я записывал на камеру. А следствие эту информацию подтвердит. Теперь скопирую запись на комп и малость отредактирую, убрав все лишнее.
Просмотрев то, что получилось, я набил сопроводительный текст, а затем, невесело усмехнувшись, поставил подпись: Румата. Видеозапись с прилагающимися комментариями отправилась по нужным адресам. А потом я вывесил ее и на нескольких сайтах. После чего отформатировал диск, а подумав, и вовсе его из компа вытащил — мало ли какие умельцы тут ковыряться будут. Карту памяти из камеры тоже с собой захвачу. Сломаю, для пущей надежности, и выброшу их где-нибудь.
На меня, конечно, выйдут — тут сомнений нет никаких, связать происшедшее с любовником жертвы труда не составит, но явных доказательств не будет — косвенные улики только, и адвокатов я теперь могу дорогих оплатить. Но сердце вещует — до суда я в тюрьме не доживу. Так что до этого лучше не доводить, и в лапы к властям не попадаться. Да я и не собираюсь…
А вот повесить на меня еще и убийство Ленки с родителями теперь никак не получится, и замолчать все это дело тоже. Скандал будет знатный, а под шумок я еще много чего могу наворотить. И с другими заинтересованными лицами разобраться без малейшего снисхождения. Да и общественное мнение будет на моей стороне, хотя… оно ведь легко в нужную сторону формируется — главное, куда надо проплатить или с высокого поста авторитетом надавить, СМИ в нужном ракурсе и обозначат. Так что на счет симпатий толпы загадывать не буду, да и не нужны мне эти симпатии. Но в любом раскладе, дорога у меня теперь только одна — уходить в подполье.
Пройдясь по квартире, я методично уничтожил следы своего пребывания, не все конечно — некоторые удалить не получится никак, но хоть отпечатки пальцев, везде куда дотрагивался, стер. Буду уходить, и дверную ручку протру. Здесь конечно есть и мои старые отпечатки, но их к делу не пришьешь. А может, и нет их уже, черт его знает, сколько они сохраняются, а я здесь в гостях довольно давно был.
Зайдя в последний раз на кухню, я убедился, что живых там уже нет, и добивать никого не надо — сами подохли, видимо от внутреннего кровоизлияния, а может что-то важное им повредило, плевать. Я вышел из квартиры, захлопнул за собой дверь, не забыв, как и собирался, протереть ручку, и направился вниз по лестнице. Дел на сегодня было еще невпроворот. Долгая будет ночка!
К сожалению, хоть я и выпотрошил ментов до донышка, много информации это не дало. Кстати, они и впрямь ментами оказались, купленными, конечно, но тем не менее… И теперь у меня имелась масса вопросов к непосредственному начальнику милиционеров — подполковнику Геращенко. И ему придется на них ответить. Хотя приказа убивать Геращенко не давал, это была собственная инициатива исполнителей. Задание было как следует прижать, попугать и выяснить как можно больше подробностей про меня. А если я появлюсь собственнолично, то настоятельно пригласить с собой для разговора. Что со мной должно было произойти дальше, доблестным милиционерам было не известно, зато вполне понятно мне — ничего хорошего!
Но случилась накладка. Ленкин отец на угрозы не повелся, а когда люди в форме попробовали применить силу, дал отпор. Странно, что в квартиру их пустил, видать убедительно размахивали корочками, и поначалу прав не качали… В прошлом неплохой боксер, Станислав Сергеевич легко мог бы спустить их с лестницы, а мог и вообще не открывать. Безумно жаль, что он так и не сделал…
В общем, когда эти суки начали действовать стандартными для них методами, Станислав, без затей, попытался выкинуть их из квартиры, но непривычные к такому обращению мусора растерялись и пустили в ход оружие. В результате чего получили на руки труп. Терять им сразу стало нечего, и они решили избавиться от свидетелей, замаскировав все под налет отморозков. Заодно и сами повеселились. Похоже, от содеянного совсем с катушек слетели. Потом ублюдки собирались подчистить следы. За этим занятием я их и застал, эти твари как раз обдумывали, как извлекать из черепа выпущенную из табельного оружия пулю.
Подъехав к дому, я посмотрел на окна своей квартиры, но сигнальной тряпки на балконе не обнаружил — значит, все спокойно. Это радует.
Поднявшись на этаж, я мрачно сообщил Когорше, что Лену убили, а нам надо собираться и, не отвечая на дальнейшие расспросы — настроение не располагало, — начал перетаскивать тела бандитов в их же машину, подогнав ее вплотную к подъезду — незачем мне лишние глаза. Потом, разорив аптечку и сахарницу, сделал еще некоторые приготовления из курса прикладной химии — заметать следы пригодится. Расстроенный донельзя домовой сидел и обескуражено хлопал глазами, но видя мой настрой, дурацких вопросов задавать больше не решался.
Машину с трупами я отогнал за несколько кварталов на пустырь. Бензина в багажнике не обнаружилось, а я этого как-то не предусмотрел, так что полил тела найденным там машинным маслом, и на этом успокоился. После чего, уходя, сунул в бензобак презерватив со смесью из марганцовки и сахара — резину скоро разъест, тогда и полыхнет[52]! Все на хрен спалить — это наивная, конечно, предосторожность, но избавляться от трупов меня никто не учил. Все мои знания по этому поводу были почерпнуты из литературы. А так хоть следствие затруднит. Ехать же с таким грузом за город и там прикапывать — благодарю покорно, напороться легче легкого, а тогда и гаишников придется валить. Их конечно ни разу не жалко, но это будет уже перебором. Плюс, такой вариант развития событий предполагает и новые проблемы. Не говоря уж о том, что на шальную пулю можно запросто нарваться. Мне это надо?..
Конечно, можно было тела просто в помойку выкинуть, копающиеся в мусорных баках бомжи если и наткнутся, то доносить всяко не побегут, но сжечь мне показалось проще. Да и скрыть я хотел не сам факт убийства, а свою к нему причастность. Хотя бы на первое время, чтобы вводить разнообразные планы «перехваты» и обкладывать начали не сразу.
Зарево на пустыре я заметил уже минут через пять — значит, улики сгорают, возвращаться и кидать спичку собственноручно не придется.
Вернувшись домой, я сварил себе кофе, подробно ввел Когоршу в курс дела, и обозначил наши дальнейшее перспективы — мы съезжаем и скрываемся! Домовой засуетился, заполошно стаскивая в кучу необходимые по его разумению вещи, и очень серьезно осведомился: много ли можно продуктов с собой брать? Чем заставил меня усмехнуться — все же в некоторых моментах он так и остался на уровне пятилетнего ребенка. И сейчас его сильно беспокоил вопрос — сможет ли он как прежде неумеренно употреблять макароны быстрого приготовления, перемежая их с растворимым пюре, и запивая все это дело порошковым лимонадом. Ну, некоторое время, надо думать, сможет, а уж как потом дело обернется, мне совершенно не понятно… Так я Когорше и сказал.
Хотя любая помощь мне бы не помешала, друзей в это дело я решил не впутывать. Не стоит втравливать их в неприятности — убитая Ленка тому пример. Их наверняка и так милиция трясти будет. Даже звонить никому не стану — коли друзья и знакомые ничего не знают, то и врать им не придется. А вот отцу позвонить стоит, но не подмоги у него просить, а ввести в курс дела и предупредить, чтобы держался от меня подальше. Он сейчас в Африке, вот пускай там и остается как можно дольше, а за это время я или решу свои проблемы или уведу преследователей за собой. Папа человек разумный, должен понять, что его вмешательство только все осложнит. Заодно, пускай с матерью свяжется и что-нибудь придумает, что бы ее подальше отсюда держать. Мать совершала турне по Европам, и вычислить ее маршрут было никому не под силу. Изгибы ее логики абсолютно непредсказуемы. Разве что могут телефон засечь… вот пусть над этим и подумает. А может, и к себе ее вытащит… Так оно надежнее будет. Я с трудом мог представить как можно взять отца и дядю в пампасах без полноценной войсковой операции. Кстати, надо не забыть предоставить отцу доступ к моему счету — тому, что за бугром, деньги им могут понадобиться.
Не став откладывать дело в долгий ящик, я набрал номер отцовского спутникового телефона, вкратце поведал ему о последних событиях, и выдал некоторые пришедшие на ум рекомендации. Потом сказал, что исчезаю на неопределенное время, а куда, он легко может догадаться и сам. Отношение к происходящему он выразил непечатной тирадой, но возражать не стал. Мы оба прекрасно понимали, что в сложившейся ситуации это единственный выход — здесь меня точно достанут, или придется бегать всю жизнь, а там есть вероятность отыскать зацепки и как-то повлиять на ситуацию. На худой конец, просто отсидеться пока все не утихнет…
— Ладно, тут я разберусь, — под конец разговора, хмуро буркнул папаша. — А ты смотри, окончательно не вляпайся. Где-то через полгода, по возможности, проявись, думаю, к этому времени все уляжется…
Тут мы условились о том, как будем оставлять друг другу сообщения. В инете, конечно, где же еще…
— Ну, ни пуха! — на прощанье пожелал я отцу доброй охоты.
— К черту! И тебе того же. Будь там поосторожнее, — отозвался он.
— Буду, папа, не переживай. Пока.
О том, что собираюсь тут немного задержаться и доделать некоторые дела, я отцу говорить не стал — ни к чему ему лишняя нервотрепка. В общем, теперь я о родственниках особо не волновался, их будет не достать, а вот африканской фауне стоило бы всерьез обеспокоиться — чувствую, отведут на ней душу.
Настало время заняться сборами, и я стал набивать рюкзаки и сумки всем тем, что могло понадобиться для кочевой жизни. Благо в этом отношении опыт у меня богатый. Правда, в этот раз одежду брал не только полевую, но и городскую — она еще пригодится. Хотя почти любую вещь из моего городского гардероба спокойно и в лес надеть можно, так как всегда и везде я предпочитаю крепкую, удобную, немаркую и неброскую одежду, отдавая предпочтение черным, серым, зеленым или коричневым тонам — ее и тактической одеждой назвать можно. Или взять хоть мои джинсы с кармашком под нож, ну и тому подобное… А костюмов, например, я вообще не ношу — только несколько раз за всю жизнь и надевал.
Собрал аптечку, в машине у меня и так неплохая есть, но лекарства лишними не бывают, тем более при моей неспокойной жизни. Может, еще и в аптеку потом заскачу.
Затем я упаковал цифровую камеру и ноутбук. Взял фонари — налобный и обычный, аккумуляторы, зарядные устройства и раскладной блок солнечных батарей. Дальше последовали: походный набор инструментов, альпинистское и туристическое снаряжение, топоры. В пару к своему, я захватил трофейный мачете — нечего его здесь оставлять. А от ИЖака я уже избавился, в помойку выбросил по дороге — сам пистолет дерьмо, а вот как улика очень даже хорош будет. Из тех же соображений я и ПММы[53] у дохлых ментов брать не стал. Если придется стрелять, мне своих пушек хватит, и совсем не надо чтобы все случившиеся и еще только намечающиеся убийства можно было легко между собой связать.
Подготовил тюк с байдаркой — были у меня на нее планы. Кроме байдарки в тюке были запакованы рыболовные снасти — спиннинг, катушки, удочки. Извлекать я их не стал, а наоборот — добавил к этому делу острогу и сетки. Подумав, присовокупил к ним подводное ружье и маску с ластами. Был бы акваланг, и его бы, наверное, прихватил, но, к сожалению, нету. Не забыл и отличные, подклеенные камусом охотничьи лыжи — отцовское изделие, в магазинах таких не купишь!
Закончив с вещами, я перешел к оружию — вот ничего здесь не оставлю! Первым делом достал с антресолей чемоданчик с «Винторезом». К нему у меня было шесть десятизарядных магазинов и два на двадцать патронов — от «ВАЛ» а[54], достал как-то по случаю. Они взаимозаменяемы, а иногда хочется иметь побольше выстрелов в запасе. Вот патронов, к сожалению, у меня осталось не слишком много, только магазины набить, да еще примерно столько же останется — пострелял в свое время вволю. А приобрести их хоть на законном основании, хоть как-то иначе совершенно не реально. Для меня, по крайней мере.
Пистолеты из тайника я уже забрал, а больше там ничего и не было, остальное оружие у меня легальное… в основном. Надо только выгрести из тайничка оставшиеся там патроны.
Для путешественника-экстремала и любителя охоты, оружия у меня было не слишком много. Внезапно разбогатев, я собирался прикупить еще стволов, но руки пока не дошли. А раньше было не надо — в моем распоряжении всегда был богатый отцовский арсенал. Да и того, что имелось, хватало на все случаи жизни. Таскать с собой по нескольку ружей и карабинов всегда было влом, а носильщиков из шерпов или негров я никогда не предусматривал — не 19 век на дворе, в наше время, такие путешествия не особо интересны. Максимум что я с собой брал — это карабин и дробовик, а чаще всего обходился чем-нибудь одним, а то и вовсе луком.
Пройдя в комнату, я открыл сейф и вытащил из него карабин — «Тигр». И не современную халтурную штамповку! Тяжелое, матово отблескивающее вороненым металлом оружие удобно легло в руки. Винтовка у меня из тех СВД, что пошли на продажу в девяностых. Тогда я купить такую не успел. Но потом, по знакомству, мне придержали сданный на комиссию карабин, из тех самых, качественных. Со временем, поэтапным тюнингом и обвесом я превратил и так отличное оружие в привычную мне СВДС, только несколько удобнее. К сожалению, палить из карабина по врагам было нельзя — есть такие неприятные штуки, как отстрел находящегося на руках у охотников нарезного оружия и гильзотека. По ним меня быстренько и вычислят. Значит, будет на крайний случай.
Следующими на очереди были ружья: двустволка ИЖ-12 — старше меня по возрасту, и помповый «Ремингтон 870», 12 и 20 калибра соответственно. ИЖ-12 отец переоформил на меня давным-давно, сразу как я получил охотбилет. До этого я пользовался его оружием, а после покупал ружья сам. Мое любимое ИЖ-27 героически погибло в болоте, но 12 модель ему не слишком уступит, а по качеству исполнения, может, и превзойдет — собственно, разница между ними совсем невелика, к тому же, и это ружье было из штучных.
Ремингтон тоже вещь отличная, например, для целевой охоты… ну, или для боя накоротке — поэтому их так любят американские гангстеры и полиция. И к патронам помповые ружья не так привередливы как полуавтоматы, да и просто надежнее. К той модели, что была у меня, полагались: сменные короткий и нарезной стволы, удлинитель магазина и пистолетная рукоятка — довольно редкая, кстати, комплектация. Это позволяло превратить ружье в мощный карабин или натуральный обрез, по желанию, что в некоторых ситуациях бывает очень полезно. Вот сейчас обрез больше подойдет. Так что я по быстрому заменил ствол — это быстро, надо только крышку магазина отвинтить, извлечь ствол вперед и вставить другой. Потом поменял приклад на пистолетную рукоятку. Теперь дробовик для скрытного ношения подойдет, и в машине рядом со мной полежит. Сейчас сразу картечью и заряжу. Правда, если захочу помповик с собой таскать, куртку придется выбрать подлиннее, и что-то для фиксации оружия изобрести — не будешь же его постоянно рукой придерживать, да и смотреться это будет не очень…
В отдельную сумку сложил приборы для снаряжения патронов, гильзы, капсуля, порох, пыжи, контейнеры, дробь и пули. И патроны, патроны, патроны… Потом настал черед оптики: биноклей — 3 штуки, оптический и ночной прицелы для «Тигра», пара коллиматорных прицелов на ружья, и даже лазерный целеуказатель, хотя ни разу им и не пользовался. А на ВСС у меня штатно ПСО-1-1[55] ставится, и он в укладке чемоданчика есть. Дополнял это богатство прибор ночного видения, поколения 2+, «Юкон», как и прицелы. Вот жалко тепловизором я так и не разжился. Зато тактический фонарь имеется, нафига он мне сдался не пойму, но есть — ладно, тоже берем.
Отдельно у меня хранились луки. Один, углепластиковый охотничий компаунд[56], то есть блочный, а другой изготовленная отцом реплика древнерусского лука. На компаунд мне в магазине отыскали плечи силой натяжения в 100 фунтов[57] — мощнее уже и не нашлось. Конечно, у нас такие запрещены, но фирма плевала на такие мелочи — клиент хочет, значит, все будет, и тетиву подберут и блоки нужные, короче, все скомпонуют. Но исключительно на мой страх и риск — продать мы вам все продадим, но вот собирать будете сами, и перед законом отвечать тоже. А приди мне в голову блажь заиметь арбалет чуть ли не сильнее осадного, и тут бы справились, единственное, что кроме плеч и тетивы, еще спусковой механизм пришлось бы менять, но у них и такие были — я из интереса уточнил.
Реконструированный лук был как бы ни мощнее покупного — не знаю, намного ли, не мерил, но стрелять из него было нелегко. Да я потому и блочный такой сильный брал, что уже к богатырским лукам отца привык. А к другим как не примерялся, все они мне слабенькими казались. Кроме того, компаунд он на то и блочный, что, при натяжении, значительную часть усилия со стрелка снимает.
Из всех сделанных отцом сложных луков, у меня был, наверное, лучший. Во время работы над этим экземпляром, отец ни на шаг не отклонился от старинной технологии, не заменяя, например, сухожилия стекловолокном, или рыбий клей эпоксидкой, — предельно точная реплика, и думается, вершина его мастерства! Клееный настоящим осетровым клеем, композитный лук из ясеня и можжевельника с роговыми накладками на «брюшке» и сухожилиями по «спинке», дополнительно обклеенный берестой, он не боялся ни жары, ни мороза, ни сырости. Со снятой тетивой лук выгибался в обратную сторону, сходясь почти в кольцо. И из всех людей, которым я давал попробовать натянуть на него тетиву, не пользуясь при этом специальными приспособлениями, кроме нас с отцом, это смог сделать только дядя Андрей. Да и то не с первой попытки. А ведь среди любопытствующих попадались очень сильные люди. Хотя это и не удивительно, не было у них нужного навыка, да и необходимые для этого группы мышц у большинства людей совершенно не развиты — не требуются они в жизни.
Про стрелы для блочного лука сказать почти и нечего — просто хорошие стрелы с древками из металло-карбона и навинчивающимися сменными наконечниками. А вот на изделиях отца можно остановиться немного подробнее — тоже своего рода произведение искусства. Клееные из четырех частей, чтобы не коробились и меньше деформировались в полете, с оперением из глухариного крыла и роговой втулкой под тетиву. Наконечники — это отдельная песня! Их отец делал из напильников: один напильник — один наконечник. Из плоских получались листовидные и срезни, а из трех и четырехгранных выходили отличные бронебойные. Были и тупые стрелы — на птицу. Колчаны со стрелами, и луки в чехлах я аккуратно упаковал в одну из сумок.
Напоследок я рассовал по карманам рюкзаков свою немаленькую коллекцию ножей. Начиная от фирменных до изготовленных отцом изысков, и заканчивая дедовыми НР[58], трофейным эсэсовским кинжалом, и конечно, моим медвежьим ножом.
Пройдясь по квартире, я еще раз внимательно осмотрелся — не забыл ли чего? Ага, забыл. И не что-нибудь, а оружие! Хотя это не странно: оно настолько намозолило глаза, что воспринимались уже просто как часть интерьера. В служившей мне кабинетом комнате, прямо на настенном ковре, висели казачья шашка и пара старинных пистолей… Вернее, старинными они выглядели только на первый взгляд. Хотя больше ста лет — это ведь тоже старина?
Как-то по случаю ко мне в руки попала пара тульских ружей начала XX века: двустволки-горизонталки 12 калибра. Убиты они были страшно, но еще стреляли, что, впрочем, не удивительно — делали тогда на совесть. Взял я их из жадности, ну не мог мимо пройти, а вот что делать с ними дальше, придумать поначалу не мог. Ну не на охоту же ходить, а для реставрации они уже не годились — раздутые, исцарапанные стволы, расшатанный механизм, растрескавшиеся приклады. Только потемневшие серебряные накладки неплохо сохранились.
В общем, какое-то время я ломал голову, что с этой рухлядью делать, пока как-то не забрел в госте к дяде. У него в ореховом ящичке хранилась пара старинных дуэльных пистолетов, которые и навели на дельную мысль… Короче, я засел за работу, а потом привлек к этому делу и отца — у него с художественным вкусом получше будет. Плодом наших усилий стали два двуствольных пистолета, стилизованные под рейтарские. То есть с тяжелой шишкой на рукояти, чтобы, отстрелявшись, можно было перехватить оружие за ствол и использовать в качестве булавы. Ну, а мы выбрали подобную конструкцию, чтобы у оружия получился нужный баланс, и шишка на рукояти служила противовесом. Если сильно не присматриваться, то и не поймешь, что новодел. Хотя заряжались пистоли, естественно, не с дула, а переламываясь, обычным патроном 12 калибра, и курок бил не по кремню, а по бойку. Так что вполне себе боевое оружие получилось — натуральные хаудахи[59]. Надо брать! Ну, а остальную развешенную по стенам кабинета экзотику, типа малайских крисов или привезенных мной из Африки ассегаев, придется оставить — не видел я им применения.
А вот шашку оставлять просто нельзя! Она осталась от прадеда, и в нашей семье переходила по наследству, от отца к сыну. Как уберегли, ума не приложу — от прадеда только она и уцелела, да еще несколько фотографий… К тому же, это не просто офицерская шашка, а наградное, сделанное на заказ Золотое оружие! С Георгиевским и Аннинскими орденскими крестами на эфесе, оранжево-черным Георгиевским же темляком, и надписью «За храбрость». Мой отважный предок, явно понимал толк в холодном оружии, поэтому шашка только с виду походила на уставные образцы. На самом деле, являясь натуральным черкесским «волчком», с клинком отличной дамасской стали. С нее и пошло мое увлечение фехтованием и холодным оружием.
Сунув драгоценную шашку и почти антикварные стволы в одну из сумок, я, наконец, начал стаскивать вещи в машину.
Закончив с погрузкой, сел за руль, закурил и завел двигатель. Справа, на переднем сиденье Тойоты, вольготно устроился Когорша. Вытащив из кобуры АПБ, я положил его рядом на кресло и прижал бедром — если по пути возникнут проблемы, пусть под рукой будет. Прикрытый курткой Ремингтон, тоже был недалеко. Вот теперь я окончательно готов к свободному плаванью. Негромко рыкнув, машина плавно тронулась с места.
Глава 9
Куда ехать, вопроса передо мной не стояло. Все было уже решено — для начала навещу милицейского начальника. Надо думать ночами он не работает, а дома отдыхает, вот туда и направлюсь — адресок у меня есть.
Проехав дворами, я вырулил на Московский проспект, и двинулся прямо, в сторону Пулковского шоссе. Ехать не слишком далеко — подполковник обитает в собственном домике около Пушкина. Плохо, что на выезде из города придется миновать пост ГАИ, нервишки уже сейчас шалить начинают. Будем надеяться, даже если остановят, то шмонать машину не станут. Да и с чего бы вдруг? Но все равно, стремно как-то. Нет, обратно точно обходными тропами пробираться буду.
На счастье, пост ГАИ я проскочил без эксцессов, после чего немного расслабился и втопил по трассе. Быстро долетел до поворота на Пушкин, свернул, и уже через пятнадцать минут был на месте. Прямо к дому подполковника я подъезжать не стал, а остановился за квартал, и двинулся дальше пешком — наверняка, если не у него, так у соседей видеонаблюдение ведется, так что светить машину не стоит. Когорша в салоне тоже не остался и увязался за мной — пусть себе идет, не помешает.
Среди окрестных домов хоромы подполковника ничем особенным не выделялись — здесь люди состоятельные живут. До дворца его скромная трехэтажная каменная домина не дотягивала — немного. На милицейскую зарплату такой коттеджик точно не отгрохать, даже лет сто на него копив. Может, господин Геращенко еще где-то подрабатывает? Собственно в этом у меня сомнений и не было — вкалывает он на чужого дядю, используя для этого служебное положение. А подчиненные уже у него на окладе — об этом они мне сами рассказали, словами захлебываясь. Одним словом, Сергей Васильевич Геращенко представлял собой типичный пример «оборотня в погонах». Ну, да ничего, опыт общения с оборотнями у меня уже есть, а в погонах они или вообще без штанов, дело второстепенное.
Забравшись на дерево неподалеку от дома, я осмотрел подходы к объекту в ПНВ[60]. Видеокамер не заметил, да и поста охраны тоже — ну, для простого мента это уже перебором будет. Ну, а если камеры потом и обнаружатся, просто их уничтожу вместе с записью, а в то, что, контролируя подступы, в мониторы пялится сам подполковник, я ни разу не верю.
Одно из окон в доме горело — бдит подпол! Небось, на благо отечества вкалывает — «наша служба и опасна и трудна, и на первый взгляд обычно не видна…». Правильно, на второй взгляд эту службу тоже не очень заметишь. А вот работая на доброго дядю, усилий прилагается существенно больше. Но не думаю, что он и ночами бабло отрабатывает — чай, не шалава, хотя это как посмотреть… тоже ведь подстилка продажная. Но, это все рассуждения отвлеченные, а скорее всего мент там в ящик уставился или комп мучает.
Дети у подполковника уже взрослые и живут отдельно, а вот жена тоже здесь может быть — проблема, однако. Ну не готов я женщин в расход пускать, даже если некоторых реально стоит… Значит, попытаемся обойтись без крайних мер, правда, задачу это усложнит — не хочется чтобы потом кто-то мог меня опознать.
Решив для себя некоторые вопросы, я продолжил наблюдение за домом. По участку слонялся здоровенный среднеазиат[61]. Двухметровый кирпичный забор с пиками поверху для меня препятствием не станет, а вот то, что дом караулит собака, уже хуже — справиться не проблема, но поднять шум она сможет. Можно, конечно, пристрелить алабая прямо вот отсюда, с дерева, но не хочется раньше времени «Винторез» в ход пускать и давать будущему следствию зацепки. То же самое касается и АПБ, да и не настолько бесшумный он, звук примерно как от выстрела из мелкашки[62] получается, а ночью, на тихой улице это будет хорошо слышно, и может насторожить клиента.
От взглядов любопытных соседей участок надежно прикрывали росшие вдоль забора деревья — это удачно! Тем более что над крыльцом горел фонарь, а действовать прямо на глазах заинтересованной общественности, в мои планы не входило.
В задумчивости я посмотрел на примостившегося на соседней ветке домового. Не вызывало сомнений, что со псом он управится — в боевых качествах Когорши я успел убедиться, когда он давал прикурить упырю. Но если он сцепится с собакой, лишнего шума точно будет не избежать. Причем похуже, чем от кошачьей разборки. Да и серьезные противники эти волкодавы — без ранений, скорее всего, не обойдется. Значит, у домового другая задача будет…
Сходив к машине, я прихватил нужные для штурма вещи и вернулся обратно к дому. Можно было начинать, а Когорша дожидался только моей отмашки.
— Сейчас на забор полезешь и будешь вконец охамевшего кошака там изображать, — пояснил я диспозицию домовому. — Главное, внимание отвлеки, а дальше не вмешивайся. Понял?
— Есть! — четко ответил Когорша. Интересно, он ответственностью проникся, мое воспитание сказывается, или из фильмов про войну это почерпнул? Но не важно, главное, что сейчас подобное поведение и реакция на приказ очень кстати, а потом похвалю и закреплю тренировкой.
По моей команде, домовой взлетел на забор, и тут же зашелся лаем сторожевой волкодав. За время жизни в городе Когорша настолько вжился в образ кота, что личину накидывал просто мастерски — заподозрить подмену было практически нереально. Несмотря на это, пес жался к крыльцу и тявкал просто панически, со скулежом и подвизгиванием — чует, однако, нечисть! Ухватившись за пики на заборе и подтянувшись, я наблюдал, что произойдет дальше.
Через некоторое время на крыльцо ожидаемо выскочил сам подполковник, оказавшийся крепким, среднего роста мужиком, лет сорока пяти. Ну а кто это еще мог быть? О том, что мне могли соврать, я и мысли не допускал, очень уж серьезный допрос был учинен. В руках потревоженный хозяин сжимал пистолет. Рассмотрев, что собака разоряется всего лишь по поводу кота, он тут же покрыл матюгами проштрафившегося и нарушившего покой бобика.
— Сдурел совсем, скотина! Кота испугался! … в душу мать!
Подогревая страсти, Когорша шипел, выгибал дугой спину, но с забора уходить не собирался, дразня собаку и ее хозяина, надежно приковав все внимание к себе. Домовой устраивал свое представление в одном углу забора, а я находился с другого края. Черт! Так они всю округу перебудят, надо этот галдеж прекращать!
Удерживаясь за пики, я мощно оттолкнулся от стены ногами и, рывком выйдя в стойку на руках, перебросил себя через забор. Сгруппировавшись, приземлился и, уже распрямляясь, выхватил висящий в чехле за спиной лук. В этот раз я отдал предпочтение компаунду, а три стрелы были зажаты в кронштейне на самом луке. Конечно, закрепленные подобным образом, они несколько влияют на баланс лука, а соответственно и на точность выстрела, но на небольшой дистанции это не существенно. И выхватывать стрелы так гораздо быстрее, а сейчас это главное!
Первая стрела ударила даже не успевшего развернуться в мою сторону подполковника в бок, а второй я пробил шею алабаю. Подавившегося лаем пса швырнуло на землю, и он, суча лапами, забился в агонии — такие раны смертельны. Жалко, конечно собачку, но ничего не поделаешь… Подпола же скрючило, он застыл, согнувшись пополам, прижимая ладони к бочине, выпучив глаза и безуспешно пытаясь что-то просипеть. По нему я бил тупой стрелой, но сейчас подполковнику Геращенко должно быть препаршиво — внутренности точно отбиты.
Буквально за пару мгновений преодолев разделяющие нас 30 метров, я без затей влепил Сергею Васильевичу боковой в челюсть. Удар у меня поставлен хорошо, поэтому мент, сразу перестав мучатся от боли в потрохах, отправился в глубокий нокаут. Первая фаза операции прошла успешно, несмотря даже на некоторое дилетантство исполнителя — ну, не совсем этому меня учили.
Убрать пса совершенно бесшумно у меня бы в любом случае не вышло — успел бы гавкнуть, а знающего человека, внезапно замолчавшая собака как раз и могла насторожить. Откуда мне знать, может, подполковник из грамотных собачников и есть? А ближайшее место, откуда можно было пса подстрелить тихо, было тем самым деревом, с которого я наблюдал за домом. Но росло оно в полутора сотнях метров от объекта, что для точного выстрела из лука явно далековато. Так что спектакль с Когоршей виделся лучшим выходом, заодно и подпола под выстрел выманили. Потому как, даже убив собаку, в одиночку и без должной подготовки лезть в незнакомый дом чревато разными неприятными неожиданностями. Но теперь все равно придется. Утешает, что вооруженных пистолетами подполковников там уже нет. Но все равно, осторожность не помешает — мало ли что… Может, подполковник друзей к себе сегодня пригласил?
Вытащив из кармана, я натянул на голову спецназовскую шапочку-маску и, держа наготове АПБ, приоткрыл входную дверь. Жену подпола, как уже говорилось, я убивать совершенно не хотел, поэтому и предпочел замаскироваться. А лук в помещении будет только обузой, так что пришлось оставить его на крыльце.
Тщательно, комната за комнатой осмотрев дом, я больше никого там не обнаружил и вздохнул с облегчением.
Вернувшись на улицу, я за шкирку втащил мента в дом и занялся становившимся уже привычным делом — приведением клиента в сознание.
Придя в себя, подпол сразу начал с наезда:
— Ты кто такой?! Да ты знаешь, что теперь с тобой будет, придурок?! — Крепкий мне орешек попался, или просто привык к вседозволенности, и теперь не соображает, насколько вляпался сам.
— О себе подумай, говнюк, — не остался в долгу я и стянул с головы маску. — Узнал?
Судя по тому, как изменилось лицо подпола, мою фотографию он точно видел, что под ней написано тоже читал, и раз уж я не стал сохранять инкогнито, выводы о своей дальнейшей судьбе сделал сразу. Наверное, поэтому и попробовал рыпнуться. Я его не привязывал, и попытка вышла неплохая — Василич попытался боднуть меня головой в лицо, но моментально недосчитался нескольких зубов, неудачно напоровшись на внезапно оказавшееся у него во рту дуло пистолета, собственного ПММ, кстати. А потом, во избежание дальнейших эксцессов, я сломал ему обе руки. Заодно и настрой он правильный получил. После этого дело пошло на лад — хамить мент уже не пытался, и на вопросы отвечал гораздо охотнее. Даже взбадривать особо не пришлось.
Учитывая, что вся подноготная этой сволочи меня не интересовала, полный расклад по последнему заказу я получил быстро. Серьезной информации там было кот наплакал, но, по крайней мере, стало известно имя заказчика — служащий городской администрации, некто Климов Алексей Валерьевич. Немного радовало то, что ориентировку на меня Геращенко дать не успел, да и не просили его об этом. Задача была прикрыть по своим каналам «мушкетеров», если у них возникнут неприятности с правоохранительными органами. Подпол не в первый раз этим занимался, а с вышеозначенной фирмой давно поддерживал хорошие отношения и плодотворно сотрудничал, где-то даже крышевал.
Узнав, что речь идет о похищении и возможно убийстве, подполковник решил прикрыть задницу и выяснить, что происходит. Для чего, по личной инициативе, послал к Ленке домой двоих подчиненных. Что из этого вышло уже известно — не лучших он выбрал исполнителей. Как выяснилось, Геращенко и сам это осознавал, но других в тот момент под рукой не оказалось. К тому же, та пара ублюдков с задачей запугать и выбить нужные сведения до этого справлялась хорошо. За что их и держали. Сначала они должны были наведаться к моим родителям, но там никого не застали и отправились по запасному адресу.
Досье на меня у подпола имелось, вот прямо здесь, на компьютере. Да и с другими документами Сергей Васильевич предпочитал работать дома. Ну, это и понятно — некоторые его дела и контакты следовало скрывать от чужих глаз, и уж точно информацию о них не на работе держать. Я включил комп и принялся выяснять, что обо мне может быть известно правоохранительным и не очень, структурам.
Информации в личном деле было не так уж и много, в основном то, что я предполагал — спортивное прошлое, учеба, служба и работа. Да и это было представлено кратко и фрагментарно. Оно и понятно — раньше я с законом не конфликтовал, по крайней мере, не засветился и на заметку не попал. Даже не слишком праведная жизнь в девяностых в документе оказалась не освещена. Хотя тогда такой бардак творился, что на фоне многих и многих я просто ангелочком смотрелся — просто зарабатывал, как мог. В общем, ничего действительно важного и для меня опасного в досье не оказалось.
Наибольший интерес представляло то, что известно о моих знакомых. Про Лену упоминание нашлось — скорее всего, информацию слили из фирмы, на которую я работал, там о наших отношениях было известно. На эту мысль наталкивало и то, что именно моя последняя работа в документе оказалась отражена подробнее всего. Стучат, падлы! Какой вывод? Никаких контактов с сотрудниками этой организации!
Родители в списке, естественно, фигурировали — но они, к счастью, далеко. Было упомянуто и еще несколько друзей и родственников. Значит, и с ними связываться нельзя, но по другой причине — их будут шерстить, а грамотно соврать умеют не все, да и ни к чему людей в неприятности втравливать и лишней опасности подвергать.
А вот про дядю Андрея в досье ничего не нашлось, но он ведь мне дядя не родной. Потом, конечно, начнут копать и выйдут, но какое-то время у него можно пересидеть, да и арсенал из его запасов пополнить — точно не обидится.
После я бегло просмотрел материал на Климова и Тищенко. Про руководителя охранно-бандитской структуры было накоплено довольно много, но, к сожалению, не того, что интересовало меня в первую очередь. Информация о многочисленных темных делишках этого агентства меня пока волновала не сильно, а вот полезных сведений — опираясь на которые этих уродов можно прищучить оказалось прискорбно мало — не в суд же я собирался идти. Про Климова было и того меньше, единственная польза, что место жительства узнал, да на фотографию взглянул. Портрет госслужащего, кстати, не впечатлил — румяная жирная мразь с поросячьими глазками и отвисшими брылями.
Закончив с изучением документов, я выдрал из компьютера «винчестер», и вернулся к допросу подполковника.
— Кому еще может быть известно про всю эту карусель?
— Не знаю я, — поморщившись от боли, пожал плечами подпол. — Мне Климов только подстраховать поручил, если что-то не так пойдет. Он же и Тищенко задачу ставил, тот уже своих в курс вводил, а больше никто знать не должен. В такие дела лишних людей не вмешивают.
Хочется верить, что он прав, и из слышавших о возникшем ко мне интересе людей в живых осталось только двое: директор охранной фирмы Тищенко и непосредственный заказчик — большой чиновник Климов, сам подпол уже не в счет. Но обычно, информация имеет крайне неприятное свойство расползаться, из этого и будем исходить. Да и выше, наверняка, кто-то есть — не сам же Климов придумал меня захватывать. Но будем решать проблемы по мере их поступления…
Больше из Геращенко выжать было нечего. Разве что… Следуя его указаниям, я отыскал ключ от сейфа, открыл и выгреб имеющуюся там наличность: несколько пачек наших рублей, еще немного зеленых американских и некоторое количество евро-енотов. Сумма набиралось приличная — навскидку, не меньше пятидесяти тысяч долларов. Может, сочтут за ограбление, да и лишние деньги мне не помешают. Остальное Геращенко хранил в банке, и снять их не получится.
На этом подпол исчерпал свою полезность, и срок его жизни подошел к концу. Он и сам это понимал, поэтому попытался торговаться, суля мне золотые горы и защиту от любой напасти, всей дружной милицией страны сразу. Я, однако, не внял, а, вытащив нож, почти без замаха вогнал ему в солнечное сплетение и провернул клинок в ране — это почти всегда мгновенная смерть, в худшем случае, умрет где-то через минуту, от внутреннего кровотечения. Если бить в горло, то кровищи слишком много будет, а сердце хорошо защищено грудной клеткой — можно напортачить, да и мгновенной смерти такой удар, вопреки устоявшемуся мнению, не обещает. А если уж нацелился достать сердце, то бить надо снизу, под ребра, но для гарантированного результата мой нож был коротковат — не таскаю я с собой свиноколы.
Вот и лишил семью кормильца, но думается, с голоду никто не помрет — покойный на «государевой службе» хорошо защечные мешочки набить успел. Да и детишки уже взрослые, а если они хоть немного похожи на папашу, то лучше бы им со мной не пересекаться — для здоровья полезнее будет.
Зарезав подпола, раскаянья я не испытал, да вообще ничего не почувствовал, будто насекомое прихлопнул. Впрочем, не место таким среди живых, если они преспокойно покрывают похищения, убийства и прочие подобные вещи, у Геращенко это далеко не первый случай в жизни был. Вряд ли он собственноручно грязными делами занимался, но соответствующие приказы отдавал точно.
В этом доме у меня оставалась только одно незаконченное дело. Сходив в гараж, я принес канистру с бензином и прошелся с ней по комнатам, щедро поливая все вокруг. Потом зашел на кухню, закрыл форточку, чтобы избежать сквозняка, и включил на плите газ. В доме нашлось несколько сувенирных свечей, они запалом и послужат. Расставив зажженные свечи по шкафчикам и полочкам, я счел свою работу законченной и, притворив дверь, вышел на улицу — скоро рванет, и не слабо! Природный газ в замкнутом пространстве эффект объемного взрыва дает. А потом и коттедж займется. Конечно, огонь может и на другие дома перекинуться, но не сразу, так что спастись сумеют все. На убытки окопавшихся здесь что-то где-то вовремя уворовавших буржуинов я плевал, а других в этом поселочке и нет. Тут публика один к одному подобралась.
Валяющегося рядом с крыльцом волкодава я тоже затащил в дом, предварительно выдернув из него стрелу и ткнув в шею ножом, расширяя раневой канал — если после пожара от пса что-нибудь останется, пусть гадают, чем и как его убили. Негоже наводить на ассоциации с луком и стрелами — слишком необычное это оружие.
Когорша в мои дела не лез и все это время пасся во дворе, то есть ходил дозором. Поблагодарив его за службу, я скомандовал отступление, и мы в темпе покинули участок. Так же как сюда и попали — через забор.
Уже выезжая из поселка, я услышал глухой взрыв, а немного позже разглядел в зеркала заднего вида разогнавшее темень зарево. Значит, все как надо получилось — что не разнесло взрывом, сгорит. Теперь можно спокойно другими делами заняться.
Следующим по списку у меня стояло посещение директора фирмы «Мушкет». Но тут сложностей намечалось гораздо больше. Во первых, господин Тищенко мог обеспокоиться отсутствием известий от группы захвата и предпринять некоторые меры предосторожности. А во вторых, по существующей у меня информации, в данный момент этот субъект проживал под Гатчиной, на имеющейся у охранного агентства тренировочной базе. Ага, и такая у них, оказывается, была, совмещенная с базой отдыха. Кстати, именно туда, в случае успешного захвата, меня и должны были доставить, накачав предварительно какой-то химией. Что это за дрянь, Василий ответить не смог, но, судя по данным ему инструкциям, после укола человек выглядит как пьяный, и не способен ни к каким активным действиям — очень удобно для транспортировки. Конфискованный у «мушкетеров» препарат, сейчас лежал в машине, но применения я ему пока не видел. Вообще-то, я и сам мог создать нечто подобное — больше полугода занятий ведовской наукой даром не прошли, и в конспектах у Всеслава похожие рецепты имелись. Но испытывать сваренные зелья было не на ком, так что я с ними особо и не фанател, откладывая это дело на потом…
Мушкетерский директор обитал на базе, естественно, не один, а в окружении соратников и подчиненных, что в данном случае равносильно наличию неизвестного числа телохранителей. Вот и думай, как в одиночку против них воевать… Но делать нечего, эта банда с меня не слезет: не говоря уж о том, что у них есть проплаченный заказ, так теперь к этому прибавится исчезновение нескольких сотрудников. Такого расклада ни одна подобная организация не потерпит, да и пятно на репутации получить не захочет. В общем, нельзя «мушкетеров» за спиной оставлять!
Если бы этим ограничивались все мои проблемы, было бы не так страшно. Однако ситуация выглядела намного сложнее. Имя того, кто «заказывал музыку», мне теперь известно, но уже завтра он тоже неминуемо всполошится, и тогда достать его станет существенно труднее. Мало того, этот Климов вполне способен привлечь новые действующие лица — о его возможностях мне известно мало, но такого варианта исключать никак нельзя. А как источник информации, этот чиновник для меня намного важнее Тищенко, и если я хоть немного, но могу спрогнозировать действия охранного агентства, то, что предпримет этот персонаж, совершенно непонятно. Вот и выбирай теперь с кого начать. А времени в обрез! Одним словом, куда не кинь…
Еще немного поразмыслив, я все-таки решил начинать с того, кто больше знает, и к кому протянулась ниточка — Климова. Если на него нажать, может получиться размотать и весь клубочек. Глядишь, после этого и «мушкетеры» притихнут, сообразив, что намечаются большие сложности, зубы можно обломать, а заказчик уже в стране вечной охоты. Значит, меняем планы и приоритеты. Придя к такому выводу, я решительно взял курс в сторону города.
На коленке спланированная акция отдавала откровенной авантюрой, да таковой и являлась! Подобная операция в одиночку, без прикрытия и подготовки, это нонсенс. Ладно бы я собирался просто прихлопнуть чинушу — это легче, но он был нужен мне живым!
Собственно, и плана-то, считай, никакого не было — просто не от чего отталкиваться, только некоторые мысли присутствовали, — значит, действовать придется по обстановке, всецело положившись на импровизацию.
Брать Климова на рабочем месте, то есть в Смольном, представлялось ненаучной фантастикой. По дороге тоже не получится, а где он проводит свободное время, мне не известно, и выяснить не успею. Оставался единственный вариант — накрыть его дома. Учитывая, что дом находится на Каменном острове, этом питерском заповеднике больших «шишек», которые, вдобавок, очень любят окружать себя охраной, задача передо мной стояла не простая. Но другого выхода, похоже, просто нет.
Возвращался я другой дорогой: по Колпинскому шоссе до Московской трассы, потом на Софийскую, а с нее ушел на кольцевую. Варианта приехать на Каменный остров прямо на машине я даже не рассматривал. Если, не дай бог, уходить придется шумно, на автомобиле оттуда и не выбраться будет — перекроют дороги и мосты, и все, натуральная мышеловка получится. А в случае форс-мажора бросать транспорт со всей кучей барахла совершенно не хочется. Мы пойдем другим путем.
По дороге, обнаружив мексиканский ресторанчик, мы заскочили туда перекусить — есть хотелось уже просто нечеловечески. Там несчастному Когорше пришлось маскироваться под ручную обезьянку, чего он почему-то категорически не любил. Но если отказывается есть из мисочки, как порядочному коту положено, пусть страдает — лишнее внимание нам не к чему. С необходимостью выглядеть обезьяной домового мирила только вкусная еда, а именно — острые блюда мексиканской или, например, грузинской кухни, которым он оказывал предпочтения даже перед фастфудами и сублимированной пищей — специи, видать, по вкусу пришлись. Так что, страдальчески изображая мартышку, Когорша, тем не менее, с большим аппетитом наворачивал «кошачий» суп и фахитос, впрочем, и я не отставал.
К Кировским островам я подъехал по Приморскому проспекту, вдоль Большой Невки. Зарулил в «карман», остановился и вышел осматривать подступы. Тут и спуск с набережной есть. Можно было и просто спрыгнуть, но вот на обратном пути, вскарабкаться обратно не выйдет. От цели меня отделяла река, и на том берегу еще с полкилометра будет — совсем недалеко, да и весь островок не слишком большой. Хорошо, что «белые ночи» закончились, и фонарей с той стороны нет, а сюда свет с трассы почти не доходит — для темных дел самое то. Правда, рассвет уже скоро, надо поторапливаться.
Раздевшись, я сложил одежду в рюкзачок, а потом сунул туда нож, АПБ, Ремингтон и запас патронов. Потом, разворошив тюк с байдаркой, достал оттуда герммешок и упаковал рюкзачок уже в него — сейчас мешок немного надую, и будет он совсем не потопляемый. Маска с трубкой мне сейчас не понадобятся, а вот ласты стоит взять — здесь метров двести всего, но и их лучше как можно быстрее пересечь, особенно когда сматываться буду. Вроде готов.
Спустившись к реке, я натянул ласты и, удерживая в руках раздувшийся герммешок, мягко скользнул в темную, прохладную воду.
Когорше я в этот раз наказал сидеть в машине, да он и сам не горел желанием форсировать реки вплавь, хотя плавал очень неплохо, просто не очень это дело любил. А вот к бане или душу, напротив, относился с понятием. Так что, скорее всего, дело было не в водобоязни, а в застарелых привычках — в местах, где он раньше обитал, в воде любая пакость водиться могла. А домовые, хоть и представляли собой некую разновидность нечисти, у водных обитателей авторитетом не пользовались — схарчить могли за милую душу. «Ворон ворону глаз не выклюет», — это не про взаимоотношения подобных существ. У них все проще устроено, по принципу «пищевой цепочки». И в водной среде домовые автоматически оказывались почти в самом низу этой цепочки — то есть становились лакомой добычей.
Большая Невка в этом отношении ничем не грозила, даже пираний, акул и крокодилов не водится, единственная опасность — подцепить какую-нибудь заразу: все-таки по городу речка течет, — но будем надеяться, этого не случится. Добравшись до противоположного берега, я вылез из воды, оделся и, повесив за спину рюкзачок с ластами, свернутым гермешком и оружием, трусцой двинулся в сторону вычисленного по карте особнячка.
Помповик целиком в рюкзачок не влезал, и наружу оставалась торчать рукоятка. Правда, еще на том берегу я замотал ее черным полиэтиленовым пакетом, так что теперь она напоминала то ли ручку от зонтика, то ли клюшку для гольфа. В общем, оружие в ней заподозрить было сложно, а выхватить и пальнуть можно в любую секунду, тонкий пакетик этому не помеха.
Одежда на мне неприметная, и для ночного налета вполне подходящая: черные кроссовки, черные джинсы и такая же футболка. В кармане рюкзачка лежали тонкие перчатки — потом надену, не стоит отпечатки свои оставлять, а уничтожающих следы пожаров и взрывов я здесь не планировал. Неплохо было бы руки и лицо затемнить, но сейчас это лишним будет — нарвусь случайно на кого-нибудь, могут и не понять.
Двигаясь безлюдными, темными аллеями мимо одиноких особнячков, уже минут через пять я без приключений достиг нужного места. А неплохо, кстати, тут вра… простите, слуги народа живут. Даже не на улицах, как остальные горожане, а на аллеях — они так здесь и называются: Большая аллея, Березовая, и т. д. Действительно, парки сплошные кругом. И домишки почетные, интересно, сколько тут участочек может стоить? Боюсь даже цифру такую представить — даже выложи я все за камушки полученное, мне такое не потянуть. И за какие же такие заслуги Климов в этом «заказнике» жилье отхватил? Будет возможность — поинтересуюсь, хотя меня сейчас не его «нажитое непосильным трудом» имущество волнует, а совсем другие вопросы.
Оказавшись у ограды чиновничьего особнячка, я достал из кармана мензурку с бурой жидкостью и, поморщившись, проглотил содержимое. ПНВ я в этот раз не брал, а решил обойтись ведьмачьей микстуркой — не зря же над ней колдовал, вот и испытаю в полевых условиях. У меня теперь ночное зрение и так неплохое, а после этого зелья почти как днем видеть буду — проверено уже. Единственный недостаток созданного по ведовским рецептам препарата это то, что, пока его действие не закончится, с людьми лучше не встречаться — мало кто спокойно воспримет типа с вертикальными кошачьими зрачками в фосфоресцирующих, как у ночного хищника, глазах.
Через пару минут зелье подействовало, и ночь стала совсем прозрачной, превратившись, по ощущениям, в пасмурный день, каких в Питере каждый второй, не считая остальных. Достав из рюкзака АПБ, я навернул на него глушитель и, дослав патрон, поставил на огонь одиночными — пальба очередями и проволочный приклад, сейчас совершенно не нужны. Честно говоря, по моим представлениям, автоматический огонь для пистолета, а тем более пистолета с глушителем, вообще бесполезное излишество. На то пистолеты-пулеметы есть, а универсальность, которой, видимо, пытался добиться Стечкин, это не всегда хорошо. Как выяснилось несколько позже, я был не совсем прав.
Нацепил на брючный ремень пару подсумков с магазинами для пистолета, натянул перчатки и, стащив с рукоятки помповика пакет, проверил, удобно ли его будет выхватывать. Подготовился, в общем.
От поползновений недоброжелателей и просто любопытствующих, особнячок отделяли живая изгородь и кованая решетка. Свет в окнах не горел, охраны во дворе я не заметил и, решив орудовать без затей, подошел к калитке. Маску, правда, надел — расплодилось в последнее время различной аппаратуры видео-наблюдения. Да и охранных систем тоже, но как с ними бороться мне просто неизвестно — другие интересы имелись, а воевал я в горах и «зеленке», где с умной электроникой было совсем туго. Придется действовать лихим кавалерийским наскоком.
Положив руку на замок, я от души пожелал ему сломаться, а когда там что-то хряпнуло, открыл калитку и вошел во двор. Подойдя к крыльцу, так же поступил и со входной дверью. При желании, даже без помощи кувалды я теперь мог испортить и испоганить любую вещь, где имелись металлические детали. Тревоги, вроде, не поднялось, сирены нигде не заверещали. Немного успокоившись, я шагнул в коридор и осторожно двинулся по дому.
Как тут же выяснилось, расслабился я сильно рано — сволочь Климов таки подстраховался! Охраны прямо в доме я никак не предполагал: обычно ей какая-нибудь будочка или пристройка положена, если речь не идет о серьезном объекте. А заподозрить у чиновника, пусть и высокого ранга, наличие нескольких телохранителей было сложно — не по Сеньке шапка! Однако вот случилось… Озаботился, падла, охраной тушки. Наверное, и датчики какие-нибудь имелись. Сильно сомневаюсь, что так было всегда, скорее всего, сработала чувствительная к надвигающимся неприятностям чиновничья задница. Но мне от этого было не легче…
Не успел я пройти нескольких шагов по коридору, как в глаза ударил яркий свет фонарей и тишину прорезали две выпущенные практически в упор автоматные очереди. Ни здрасти тебе, ни руки верх, били сразу на поражение. Распахнув пинком дверь, нападающие выметнулись откуда-то из бокового помещения, как чертики из табакерки, и действовали, надо признать, грамотно — один стрелял стоя, а другой, видимо, с колена, не перекрывая друг другу линию огня и залив свинцом весь коридор. Шансов выжить у меня не было почти никаких…
Спасла меня только проявившаяся в последнее время почти нечеловеческая реакция. Я и раньше был достаточно быстр, несмотря на внушительные габариты, но после приобретения браслета, рефлексы улучшились раза в полтора, если не больше… Даже видавший виды тренер по боевому самбо сильно удивлялся, интересуясь таким невероятным прогрессом. На что мне оставалось только пожимать плечами. А сейчас я убедился, что в стрессовой ситуации можно действовать и еще быстрее. В момент, когда начала распахиваться дверь, я уже падал на пол, выбрасывая вперед руку со Стечкиным.
Мне повезло — очереди прошли выше, лишь ожгло пулей плечо. А стрелять сам я начал чуть ли не раньше, чем враги — еще не коснувшись пола, — и за какое-то мгновение успел опустошить пол магазина, посылая пулю за пулей в сторону противников. На такой дистанции, даже стреляя в падении, промахнуться было проблематично. А вот моим оппонентам как раз наоборот, попасть оказалось сложно — я вовремя ушел вниз, а при стрельбе очередями оружие уводит вверх, и сместить прицел они просто не успели.
Бой накоротке скоротечен: еще несколько мгновений назад охранники пытались меня убить, а теперь их тела бесформенной кучей замерли на полу, и я на всякий случай всадил в них еще по пуле — контроль. После трескотни автоматов приглушенные хлопки АПБ показались практически бесшумными, тем более, что, перекрывая звук выстрелов, откуда-то из-за стены раздался истошный женский визг. Черт! Не хуже сирены завывает — мы и так сильно нашумели, а тут еще это… Особняк хоть и немного на отшибе, но перестрелку в соседних домах должно было быть слышно хорошо. Подозреваю, что скоро здесь от стражей порядка не протолкнуться будет — счет на минуты пошел. А в довершение всего, меня не покидало чувство, что в доме есть еще кто-то из охраны — всплеск адреналина здорово обострил инстинкты. И, скорее всего, этот кто-то в той же комнате затаился, есть у меня такое ощущение.
Не вставая на ноги, я с низкого старта рванул к распахнутой настежь двери и, подхватив с пола почему-то погасший фонарь одного из убитых, с криком: «Граната!», — зашвырнул его в помещение. А сам упал за трупы, выставив поверх них руку с оружием. Лежащий на полу фонарик второго стрелка продолжал исправно работать, освещая сейчас просто стену. А у этого, видать, контакт от удара отошел, или пулей я фонарь зацепил — удачно получилось. Хотя, не было бы фонарика, швырнул бы автомат или еще что-то — нож свой, в конце-то концов.
Когда во время боя, в котором только что погибли твои товарищи, в темное помещение влетает тяжелый предмет и кто-то орет про гранату, спокойным не сможет остаться ни один человек. А чтобы на звук отличить, что это там прилетело и не запаниковать, надо быть уж не знаю каким спецом! Часто ли рядом гранаты падают, и люди после этого живыми остаются? Так что ход почти беспроигрышный.
Исключением из правил мой противник не стал, а с рвущимся из горла криком, наобум лупя из пистолета, ринулся вон из комнаты. Однако, только появившись в проеме дверей, сразу напоролся на мои пули — два выстрела в грудь, чтобы остановить, и последний в голову, на случай, если он носил броник.
Выбравшись из своего временного укрытия, я мельком заглянул в помещение, откуда все эти парни повыскакивали — кухня это оказалась. Естественно, никого там больше не нашлось. Окна были прикрыты плотными жалюзи, а на столе стоял ноутбук, транслирующий картинку со двора. Вот оно, значит, как — проморгал я камеру. Но именно наличие ноута наводило на размышления. Кажется, система слежения не стационарная, а установленная на скорою руку, совсем недавно. Не прямо ли сегодня? По всему, очень похоже. Надо будет с собой эту технику прихватить — комп, в смысле.
Ну и накосячил же я с этим захватом! Хотя, конечно, никто не берет дома в одиночку, без прикрытия и подготовки, и то, что у меня не было выхода, совсем не оправдание. Запросто нарваться мог! Собственно, и нарвался. Все прахом могло пойти… со мной вместе. В общем, сыграл, типа, в «гусарскую рулетку» — как только последние мозги не вынесли, если они были… А теперь и дальше резаться придется. Да и подготовился я хуже некуда… Хватит! Просто учтем на будущее, а все самобичевание потом — времени не то, что мало осталось, его просто нет! Попрыгали.
Вытащив из подсумка на поясе магазин, я заменил им почти расстрелянный. В нем двадцать патронов было, а сколько осталось, хрен его знает, может и вообще пустой. Но это вряд ли, я чувствовал, что могу пальнуть еще пару раз.
Сразу за кухней коридор сворачивал влево. Осторожно выглянув за угол, я никого там не обнаружил, впрочем, обнаружить и не ожидал. Подстерегать меня в темном, хоть глаз выколи, коридоре было бы глупо, а в наличие у врагов ПНВ или чего-то вроде того, я сильно сомневался, по крайней мере, у тех, кого я уложил, ничего кроме фонарей не было.
Предчувствие говорило, что опасных противников в доме больше нет, но в этот раз я предпочел немного подстраховаться — что ж оно раньше-то молчало? Хотя, при желании, и этому можно найти объяснение: залезая в чужой дом, тревогу в душе я списывал на разгулявшуюся нервную систему — не каждый день такими делами заниматься приходится. Потому и не стал анализировать нехорошие ощущения. Да и особого толку от этого нет — ну, совсем не провидец я! А Когорша просто говорил, что чует большие неприятности — ну, так вот они уже во всей красе нарисовались, и конца-края им не предвидится. По уму, с самого начала следовало поставить на этой операции крест, нормально подготовиться и прощупать подходы. Но наобум полез. Признаться, вообще с катушек слетел, но уж больно много на меня сегодня навалилось.
К тому же, акцию я давно уже провалил, нашумел, и по всем понятиям пора было отступать, бежать-спасаться, пока за задницу не взяли. Но как раз этого делать было нельзя, иначе все предыдущие усилия пойдут псу под хвост. А следующего раза не будет. Значит, что? Если методично зачищать все помещения подряд, я, в конце концов, дождусь, что сюда примчится «вся королевская рать» — уже, наверное, всполошилась.
Окончательно на все плюнув и положившись только на интуицию, я направился к двери, за которой продолжала верещать какая-то баба. Пинком открыв дверь, я взял помещение на прицел, а затем скользнул в комнату и сразу сместился вправо, что бы не маячить на входе.
Клиент был здесь! По комнате, панически заламывая руки, заполошно метался рыжий рыхлый толстяк в трусах и майке. Слизняк, даже сделать ничего не попытался, хоть бы за дверью с чем-нибудь тяжелым подстерегал. Сидя на здоровенной кровати, надрывалась от крика такая же откормленная бабенка — жена, без сомнения.
Времени на церемонии не осталось, и я сразу прострелил Климову ногу — стопу, а не колено, чтобы от болевого шока не вырубился, зато разговорчивее будет. Чиновник свалился на пол и, схватившись за ногу, завыл. А хрюшка на кровати, напротив, замолчала и как-то обмякла — сознание потеряла. Это хорошо, свидетели предстоящей беседы мне не нужны, а убивать не хотелось — вряд ли она в делах мужа замешана. Хотя благами от этой его деятельности пользовалась с удовольствием. Не профессионально, конечно, свидетелей оставлять, но и я не наемный убийца. Лица под маской она не видела, а то, о чем мы будем говорить, не услышит.
Подойдя к кровати, я положил руку женщине на шею, собираясь ненадолго передавить сонную артерию, чтобы гарантированно выключить ее из разговора, но пульса не прощупывалось. Похоже, кони двинула от переживаний. Да и не жалко совсем, честно-то говоря.
— В доме еще кто есть, кроме троих, что на кухне были? — первым делом, бросил я стонущему жирдяю. Затравленно глядя на меня, он что-то невнятно просипел, отрицательно помотав головой.
— Если соврал, тебе же хуже, — добавил я, и на этот раз он сумел выдавить из себя более членораздельное — «нет».
Остановившись перед стенающим на полу Климовым, я навел на него пистолет, стянул с головы маску и сказал:
— Рассказывай, давай, зачем меня заказал? И в темпе, а будешь юлить — вторую ногу прострелю, для начала…
По его взгляду, я понял, что о чем речь, он осознал моментально. Неприятный все же тип — очень! Во всем облике что-то отталкивающее есть — бывают такие люди, а уж когда он заговорил, и вовсе муторно стало, сразу захотелось придавить гниду, а не разговоры с ним разговаривать. Но придется, за этим я сюда и пришел.
Запираться Климов не стал, а, подвывая от боли и страха, начал частить, выкладывая нужную информацию и подробно отвечая на мои вопросы. Жути ему добавляли мои отблескивающие, ставшие совсем не человеческими глаза. В первый раз, испытав препарат, я и сам себя в зеркале пугался. В общем, вилять он и не пробовал.
— Мне из Москвы позвонили, с самого верха, Сбруев. Сказал, что придет человек, представится Любомиром Бориславичем и надо будет ему помочь, что бы ни попросил. А им самим не интересоваться. Заплатит хорошо.
Кто такой Сбруев, я знал — мелькал он по ящику периодически, действительно большая шишка! Мне до него и не дотянуться будет. Нет, убить, наверное, смогу, при очень большом желании и с огромным риском, но вот взять живьем лучше и не пытаться — без шансов это! Значит, Сбруева пока оставим, да и не при делах он, скорее всего, просто за «дольку малую» кому-то способствует.
— Что за человек приходил? — перебил я Климова.
— Непонятный какой-то, даже не знаю, как его пропустили, я распоряжения не давал, думал снизу позвонят, а он сразу в кабинет зашел.
— Дальше давай, — подбодрил я распинающегося чинушу.
— Иностранец, серб или болгарин, наверное, говорил странно, я даже понимал не всегда. Сказал, что надо найти Игоря Андреевича Брасова.
Что это за Любомир непонятный и почему он по Смольному спокойно разгуливать может, я, кажется, догадывался — варлоками запахло. Однако неплохие у них здесь связи — на самый верх тянутся! А вот откуда ему мои паспортные данные известны? В том мире я их только Святополку называл. А говорил я ему, что в Питере живу? Черт! Не помню совсем, может, и сболтнул.
Или варлок сам меня выследил, по браслету, например, запеленговал? А потом пошел помощи просить? Не, что-то здесь не складывается, да и сомнительно мне, что браслет что-то там излучает — тогда бы давно уже нашли. Значит, утечка, скорее всего, от князя идет, других вариантов я пока не вижу, а в то, что мной и браслетом заинтересовались местные, не верится совсем. Если исходить из этого, то есть три равновероятных версии: или Святополк где-то что-то неудачно ляпнул, или его поймали и раскололи, или он сдал меня умышленно. Но вот выбрать из этих вариантов я не могу — недостаточно информации, и от Климова ее уж точно не получить. К тому же, все, что я знаю о варлоках, да и, по большей части, о ведунах, известно мне именно от князя. До этого я наивно полагал, что Всеслав и Святополк расплатились со мной очень щедро, но получилось, что они втравили меня в какую-то очень серьезную пакость, и теперь крепко задолжали, как минимум за смерть Ленки, пусть и случайную. И рассчитываться будут, для начала, честными ответами на мои вопросы, а там посмотрим…
Что же мне князюшка рассказать-то забыл? А с легким сердцем подальше сплавил, вместе с браслетом… И что за хрень такая этот самый браслет, если из-за него меня и здесь достали и средств на его изъятие не жалеют? Впрочем, и ведуны хреновы не пожалели, камушки, что мне достались и у них явно не как стекляшки проходят. А, судя по тому, какие «шишки» были привлечены, игра совсем нешуточная идет. Кое-что мне о браслете известно — непростая вещица, но это явно не все, есть еще что-то мне совсем не известное. Ладно, об этом будет время подумать, а лучше поспрошать кого знающего, желательно с пристрастием. А пока с этим уродом продолжим…
— Только меня найти? Или Любомир еще что-то просил? — поинтересовался я у чиновника, а когда он несколько замялся с ответом, добавил: — Колись давай, скотина, — и многозначительно пошевелил глушителем пистолета.
— Захватить требовал, а если не получится, то браслет забрать, — отведя глаза, проблеял Климов.
Как браслет собирались забирать, я и спрашивать не стал — понятно, что с трупа, да и известно мне это уже.
— Что дальше?
— Я Тищенко позвонил, это директор ЧОП[63] а одного, — пояснил толстяк. — И заняться этим делом попросил. А Любомира к нему отправил. У ЧОПа база своя есть, за городом, там они должны быть. Потом, я еще подполковника Геращенко предупредил, из милиции, чтобы со своей стороны на контроле это все держал.
— Кстати, а откуда здесь эти трое орлов взялись? — Я мотнул головой в сторону кухни, где остались трупы. — Тебя же не все время так стерегут?
— Тищенко прислал, часа три назад приехали. Сказали, что те, кого за тобой посылали, не вернулись, и мне лучше с охраной побыть, — тоскливо протянул совсем заскучавший Алексей Валерьевич.
Сообразительный этот Тищенко мужик, это не есть хорошо! Куда он еще людей заслать мог? Об этом я и спросил, но ответа не дождался — просто не знал Климов. Ну, правильно, мы только указания давать умеем, а в нюансы нам вникать некогда.
— Кто еще обо мне что-то знать может? Вообще о том, что такой существует? — задал я стандартный, но очень важный на сегодня вопрос.
— Я никому больше не говорил, подполковник не знаю, а Тищенко своим должен был поручить, — честно сознался чиновник.
— Как Любомир выглядит? — поневоле я начал говорить короткими рублеными фразами, уж больно это общение было неприятным.
С грехом пополам описав мне варлока как высокого темноволосого мужчину лет сорока и без особых примет, Климов иссяк. Не густо, однако. Единственным дельным моментом в этом словесном портрете была обратившая на себя внимание чиновника деталь — на руках Любомир носил несколько золотых перстней с камнями. Больше ничего полезного про варлока узнать не удалось.
Задав еще несколько вопросов и уточнив кое-какие моменты, я решил, что пора сворачивать разговор. Наверное, можно было выжать из него еще что-то полезное, но я буквально физически ощущал, как утекают мгновения — скоро здесь станет очень жарко, надо срочно закругляться и сматываться! Если не поздно уже…
Подняв пистолет, я разрядил его прямо в жирную харю чинуши. Многих тянет блевать, когда придется убить человека, особенно по первости, у меня же эта мразь вызывала позывы к рвоте только пока была жива. А сейчас отпустило.
Развернувшись, я быстро вышел из спальни и направился к выходу из дома. А по пути заглянул на кухню, где остался ноутбук. Его я безжалостно раскурочил, и уничтожил жесткий диск — нефиг потом кому-то на запись любоваться.
Убитые бойцы, были одеты в черную униформу, а поверх нее легкие бронежилеты, но их это не спасло. Пистолетные пули броник выдержал, но динамический удар-то остался, плюс, на каждого по нескольку пуль пришлось — чтобы вырубить, хватило, а потом я сделал контроль в голову.
Несмотря на жуткую спешку, оружие неудачливых охранников я решил прихватить — теперь мне все пригодится.
У того, которого я подстрелил последним (водитель их, наверное), оказался ПММ и пара магазинов к нему. А у двоих других пистолеты-пулеметы, вроде «Кедр», но не уверен — я в них не очень разбираюсь, а за последнее время наклепали много всяких моделей. К ним тоже нашлось по два запасных магазина. Не густо, но и парни не на войну ехали. Один из ПП[64] был поврежден моей пулей, и его я, предварительно вытащив магазин, оставил, а остальное хозяйственно уложил в рюкзачок. Была мысль пистолет-пулемет не прятать, но ее я сразу отбросил — незнакомым оружием лучше не пользоваться, потом с ним разберусь. Вместо этого вытащил Ремингтон, сейчас он уместнее будет. Трубка магазина у него увеличенная, на семь патронов, а восьмой уже в стволе, учитывая, что заряжены патроны картечью, на небольшой дистанции это пострашнее любого автомата будет. А ночью, да в парке среди деревьев, на других дистанциях воевать просто не получится. АПБ, сняв предварительно глушитель, я сунул за пояс — некогда кобуру навешивать. Все. Рвем когти!
Больше нигде не задерживаясь, я выскочил из дома и, перебежав двор, выглянул за калитку. Именно в эту секунду с ближайшей аллеи резко вывернул большой черный джип и тут же, со скипом покрышек, затормозил. Распахнулись двери, и оттуда начали выпрыгивать люди с оружием, но почему-то в костюмах.
Что за перцы такие? Неужто президентская охрана вниманием почтила? Кажется, наш очередной президент где-то рядом гнездо вить собирался, на случай визитов в любимый город. Другие бы не поехали — на то милиция всяческая есть, с ОМОНами и прочими группами быстрого реагирования. Обычная охрана, которой на этом островке, кстати, тоже навалом, точно никуда не сунется — им деньги не за это платят.
Хотя, вроде, и этим парням как раз гнездо и тушку охранять положено, так сказать, неприступной стеной стоять, а совсем не злоумышленников типа меня ловить. Во какой чести нежданно удостоился, но и обязательства это накладывает… Что они здесь-то делают? Может, просто заскучали и решили развеяться? Да плевать, в общем-то, кто это и зачем прикатили, сейчас точно скучать перестанут!
Буквально за секунду выскочить из машины успели трое: один с одной стороны и двое с другой — шустрые, однако, ребята! Не раздумывая, я, вскинув ружье, выстрелил по противникам, быстро передернул цевье и бабахнул еще раз — это слегка охладит их пыл. Не задерживаясь, чтобы оценить результат, я метнулся вперед через дорогу. От машины послышались матюги и вопли — значит, зацепил кого-то.
Перепрыгнув канаву, я перекатом ушел за ближайшее дерево и растянулся на земле. Вовремя! Воздух прорезала очередь, по дереву стегануло пулями, а меня осыпало древесной щепой — кто-то у них там очень грамотный остался, успел заметить, куда я сиганул, и это в предрассветных сумерках. Сваливать надо!
Прикрываясь деревьями и пользуясь малейшими неровностями местности, я начал потихоньку отползать, даже не пытаясь огрызаться — ну его на фиг с ними тут воевать! По вспышкам заметят и огнем накроют. К этому моменту прикатила вторая машина, и меня поливали уже из пяти стволов хором. Точно серьезные парни — такую войнушку, в таком месте затеять, не все себе могут позволить. Хорошо, догонять пока не лезут, понимают, что нарваться можно.
Тут хоть и не настоящий лес, но деревья растут достаточно густо, так что, отползя метров на тридцать, я смог подняться на ноги, особо не опасаясь получить пулю. Да и огонь уже стихал, только для порядка постреливали. Сейчас они что-то изобретать начнут, чтобы меня надежно взять, ну а я их, собственно, обманывать. В общем-то, обманул уже, через дорогу рванув — мне в другую сторону надо было, но там по пути укрытий никаких не наблюдалось. Еще можно было вернуться, и, обогнув дом, через забор перелезть, но и там дальше метров сто-пятьдесят открытой местности. Если бы догадались объехать и там меня перехватить, паршиво могло бы выйти. А так нормально все получилось.
Отбежав еще где-то на сотню метров, я стал забирать влево, делая крюк, и совсем скоро выбрался к идущей перпендикулярно аллее. Где-то вдали уже завывали сирены, милиция значит, на подмогу к парням в костюмах мчится. Но накрыть меня им уже не светит, если конечно сам не сглуплю или случайно не вляпаюсь. Постараемся этого избежать.
Что для разведчиков, что для партизан, что для меня сейчас, пересекать дороги самое опасное — заметить очень легко. Но наблюдателей выставить пока не успели. Так что без помех преодолев открытое пространство, я опять углубился в парк и почти галопом помчался в сторону реки не забывая, однако, и об осторожности. Но перед любым встречным-поперечным у меня есть серьезное преимущество, хотя бы потому, что вижу в предутренних сумерках не хуже, чем днем.
Набережную я опять переползал на брюхе, заметив в некотором отдалении милицейский уазик. Но все прошло благополучно. Спустившись к реке, вошел в воду и поплыл к противоположному берегу. Даже раздеваться не стал, только на ходу засунул в герммешок рюкзачок, оружие и оставшиеся патроны.
Царапину от пули на плече, про которую я уже успел забыть, сильно защипало, но внимания это не стоило. Против инфекции антибиотик вколю, а потом ведьмачей мазью замажу, я ей теперь даже больше обычных лекарств доверяю. Учитывая ускоренную регенерацию, через пару дней и следа не останется.
На той стороне, взволнованно бегая из стороны в сторону, меня поджидал Когорша. Не усидел в машине, паршивец, а открывать дверцу он давно наловчился.
— Все нормально, брат, — выбравшись из воды, успокоил я его и, не отвечая на расспросы, еле переставляя ноги, поплелся к машине. — Потом все.
Все случившееся за последнее время вымотало меня до крайности, и именно сейчас, когда, наконец, схлынуло возбуждение от опасности, я ощутил полную опустошенность и неимоверную усталость. Надо отыскать какую-то безопасную нору, как следует отдохнуть и тщательно обдумать все последующие ходы — достаточно я глупостей уже наделал, и жив только чудом остался. Поблизости я знаю только одно место, где можно на время затаиться, чтобы привести мысли и чувства в порядок; значит, туда и направимся.
Достав из машины сумку с одеждой, я быстро переоделся — не лезть же на сидения мокрым. Футболку пока надевать не стал, а, вытащив аптечку, подозвал домового:
— Когорша, иди сюда, помогать будешь, мне там дотягиваться неудобно.
— Я тут уже. А что делать надо?
— Лечить меня будем. Сейчас все покажу.
Вражеская пуля пропахала борозду от плеча и дальше к лопатке. После купания подсохшая было рана размокла и опять кровила. Неплохо бы пару швов наложить, но самому мне не дотянуться, а Когорша не справится. Бог с ним, и так заживет. Я вколол себе антибиотик, и домовой сноровисто замазал рану еще Святополком подаренной мазью, а потом прилепил сверху тампон. Вот и вся операция. Натянув сухую футболку, я сел за руль, взял из пачки с верблюдом и надписью «самец», сигарету, оторвал у нее фильтр и с наслаждением закурил — жалко солдатский Кэмел, без фильтра который был, уже не выпускают. Правда, его и раньше у нас не купить было, мне знакомые из Штатов привозили. Сделав первую, самую вкусную затяжку, я обратился к домовому:
— Забирайся давай, сейчас перекурю и поедем.
На курение домовой давно уже не морщился, более того, иногда покуривал сам. Я, в общем-то, не запрещал, только предупредил, что нюх подпортить может, да и вообще это не очень полезная привычка. На что Когорша только отмахнулся, сказав, что нюх и здоровье, ему от табака потерять не грозит. Вполне может быть, кстати, он же какая-никакая, а нечисть, хорошо хоть серой не пахнет. Так что сейчас, домовой задымил вместе со мной — забавное, надо сказать, зрелище.
Глава 10
Добираться нам было совсем не далеко — до Старой Деревни. К дяде в гости отправимся, хотя он и не приглашал, да и дома его нет, но отец по телефону намекнул, что можно воспользоваться этим вариантом, так что в обиде дядя не будет. Ключей у меня, конечно, нет, но вот способность вскрывать любые замки никуда не делась, и отцу об этом было известно.
После развода с женой и размена жилплощади, дяде досталась неплохая однокомнатная квартирка. А уже ту он совсем недавно обмахнул с доплатой на двушку — кому-то из его родственников срочно понадобились деньги. Так вот, хотя дядя жил уже в новой квартире, документы еще переоформить не успели и особо не торопились — свои люди, все на доверии. А об этом обмене даже его бывшая не знает, да и вообще очень немногим известно. Могут меня там найти? Со временем, конечно, отыщут, но вот денек-другой там точно будет безопасно. Если бы не эта оказия, пришлось бы за город ехать — была у меня там пара вариантов пристроиться, а на худой конец, ночевать можно и в лесу, с палаточкой или даже в машине, но пока не нужно. Кстати, про машину: раскатывать на моей по городу скоро станет очень и очень неосмотрительно, надо срочно ее менять. К счастью, и по этому поводу у меня идея есть — дядину Ниву возьму. Во он попал! Ничего, с деньгами у меня напряга нет, сочтемся, другую машину себе купит, не хуже.
Докурив, я завел машину, и мы тронулись. По дороге притормозили у торгового центра, и я опустошил пару банкоматов, а потом, собственно, и приехали — от универмага до цели всего пару минут езды было. Новенькая многоэтажка в новом районе. Дядин родственник покупал квартиру еще в строящемся доме, в результате по срокам его прокинули, и тут пожить вообще не удалось — поменялся, а Андрей Николаевич заселился всего пару месяцев назад, и тоже почти сразу свалил. Теперь вот мы с Когоршей перекантуемся.
Оставив машину у подъезда, мы поднялись на седьмой этаж и, не заметив на лестничной площадке посторонних, взялись за взлом квартиры. Хотя это громко сказано — в этот раз замок хотелось не сломать, а просто открыть, что вполне удалось — в общем, ничего удивительного, браслет я тоже не испортив снимал.
С последнего посещения, когда я помогал дяде перевозиться, тут ничего не изменилось. Большая прихожая, одна комната проходная — типа гостиная, другая служила дяде сразу кабинетом и спальней. Задуманный ремонт Андрей еще не начал, а мебель приволок из старой квартиры. Оглядевшись в доме, я направился в кабинет и тяжело плюхнулся в кресло у большого письменного стола. Следом прошмыгнул домовой, примостился рядом на диване, и вопросительно на меня уставился — мол, что теперь делать будем? Несмотря на усталость, сразу будет не заснуть — слишком состояние взвинченное, — есть тоже совсем не хотелось. Значит надо нервишки подлечить. В голову приходил только один способ, как это можно сделать.
Неохотно поднявшись из мягкого кресла, я подошел к серванту, открыл бар, заглянул внутрь и только присвистнул — а нехило так дядюшка алкоголем запасся! Разномастные бутылки оттуда только что не сыпались.
— А что я пью — я пью коньяк французский. Простой коньяк «Наполеон». Простой коньяк «Наполеон». Я им уставил весь балкон, — напел я, перебирая емкости с напитками, и раздумчиво обратился к Когорше:
— А мы что пить будем? Шампанское по утрам… ну, ты в курсе. Водку тоже, вроде, как моветон. Хотя для нас сейчас и не утро совсем. Вино — это по другому поводу…
— Я как ты, — всецело доверился моему выбору домовой. От спиртного он не отказывался никогда, правда, сам обычно предложений выпить не выдвигал.
— Значит, на коньяке и остановимся, — резюмировал я и, достав приглянувшуюся бутылку «Хеннеси», разлил нам по бокалам. Для снятия стресса лучше коньяка и не придумаешь. — Давай Лену и ее родителей помянем.
По первой и второй мы махнули сразу, без оглядок на этикет и правила употребления подобных напитков. А с третьей и последующими порциями поступали почти как положено — неторопливо потягивая коньячок из бокалов. Правда, букетом я особо не насладился, да и плевать на него было, по правде-то говоря.
После всего случившегося попусту трепаться совсем не хотелось, да и делиться переживаниями я не привык — это дело сугубо личное; обычно разговорчивый домовой, похоже, разделял мои чувства. В общем, я кратко поведал Когорше о событиях на острове, а дальше мы выпивали молча. Так незаметно бутылку и приговорили.
От выпивки нервы немного успокоились, можно было и еще бутылочку раздавить, но назавтра дел очень много, и похмелье мне совсем не нужно. Значит, пора укладываться. Я оккупировал дядин диван, а Когорша удобно устроился в кресле.
Проснувшись почти в четыре часа дня, я сходил в ванную и привел себя в порядок, заодно поменяв повязку на ране — та, кстати, уже начала затягиваться.
После душа, пошуровав в стенном шкафчике на кухне, замутил нам с Когоршей по чашке растворимого кофе — больше ничего съедобного в доме не нашлось, — а потом включил телевизор: новости посмотреть. Ничего хорошего я там увидеть не ожидал, но показывали нечто вообще невообразимое. Диктор замогильным голосом вещал о прокатившейся по городу волне смертей и зверских убийств. О гибели чудесных людей и невосполнимых потерях в рядах милиции и аппарата. А так же о нечеловеческой жестокости неизвестных убийц. Ник, которым я подписался, отправляя видеоролик в сеть, тоже озвучили. А вот сам ролик где «чудесные люди» каялись в грехах, почему-то не показали. Но другого я и не ожидал. Хуже, что хоть в прямую и не говорилось, но от репортажа складывалось четкое ощущение, что и Ленку с родителями, и ментов убивал один и тот же человек — какой-то спятивший маньяк. Ну, не твари ли, а? Моего имени пока не упоминалось, но, без сомнения, уже ищут. Кто там держит руку на пульсе и контролирует поступающую в эфир информацию и кто музыку заказывает, мне, естественно, не известно, но если когда-нибудь выясню, этим людям сильно не поздоровится.
Взрыв и пожар в доме подполковника, троих «мушкетеров» в сгоревшей машине, смерть чиновника с женой и пять трупов на квартире у Лены между собой еще не связали, надеюсь, и вообще не допрут. Но тот же Тищенко, без сомнения, знает, чьих рук это дело. Хотя как раз он, скорее всего, никому свои подозрения озвучивать не будет, сам попытается проблемы решить. Есть у меня такая уверенность.
Ребром вставал вечный вопрос: что теперь делать мне? Бежать и прятаться или, напротив, нападать? Пожалуй, последнее… Захватить и расспросить Тищенко в компании с варлоком и думать нечего — с такой-то охраной, а вот убрать их точно стоит. Меньше останется тех, кто знаком с подоплекой событий, а может и вообще никого… в этом мире. Не уверен, что даже Сбруеву что-то лишнее известно, он просто дал указание помочь конкретному человеку — Любомиру этому хренову.
В общем, уничтожить руководящую верхушку и как следует прорядить «мушкетеров» в любом случае надо — не нужен мне этот ЧОП на хвосте! Да и заказчик еще жив. А может, все-таки повезет и поговорить с варлоком получится… жестко так побеседовать, с разматыванием кишок.
Но самое главное, разобравшись с ЧОПом, я выведу из-под удара своих родственников и знакомых. Милиция немного потрясет — и только, а вот если ими займется откровенно бандитская структура, будет гораздо хуже! Решат, например, что через родных и друзей меня прищучить возможно, что тогда? Исходя из этого, и надо действовать.
Кроме того, мне просто хотелось крови! И не абы кого, а вот этих гадов конкретно. Не стоит ставить себя в положение дичи, оно заведомо проигрышное; значит, охотником и буду — дело знакомое.
Приняв решение, я подошел к столу, включил дядин компьютер, подсоединил к нему изъятый у подпола «винчестер» и углубился в досье на Тищенко и его охранное предприятие. В доме у Геращенко, я на него только мельком взглянул.
Закончив с изучением документов, я полазал в инете и скинул себе на флешку некоторую полезную информацию, а кое-что и распечатал. Не вызывало сомнения, что, в конце концов, придется уходить в параллельную реальность, а там любая информация придется очень кстати. Жаль только, времени на подготовку у меня очень немного, даже толком не прикинуть, что может пригодиться. А отсюда надо съезжать немедленно, иначе скоро найдут — судя по тому, что я прочел, у «Мушкета» имеются очень неплохие розыскной и аналитический отделы. Но здесь, у дяди, оставалось еще одно дело — запасы надо пополнить.
Подойдя к оружейному сейфу, я, уже почти автоматически вскрыл замок и заглянул внутрь. Мог бы и не напрягаться — его спичкой открыть можно, но так показалось быстрее. Все-таки фикция эти жестяные шкафчики, только чтобы денег с народа содрать — проплатил изготовитель кому-то жирному и важному наверху, и всех охотников обязали купить. Ну, да так у нас, считай, везде. Тут почему-то вспомнилось, как во время саммита гоняли участковых проверять наличие этих ящиков чуть ли не по три раза на дню, а заодно и боезапас подсчитывать. Очень уж были озабочены «всенародно избранные» деятели, что наши, что забугорные, собственной безопасностью. То есть опасаются они собственного народа буквально до неконтролируемого расслабления сфинктера. Так что даже подхалимы на местах перебдели и перестарались. Например, большинство оружейных магазинов на это время вообще позакрывали. А в тех, которые случайно открытыми оставили (не случайно, конечно, а за мзду немалую), запретили продавать буквально все стреляющее, включая пневматику, детские луки и рогатки — без шуток!
В сейфе обнаружились жалкие остатки дядиного арсенала — неудивительно, все самое хорошее он в жаркие страны забрал — львов, носорогов и гиппопотамов стрелять. Две одностволки 12 и 16 калибров, мелкокалиберная винтовка и карабин «Вепрь» — все, что было. Поразмыслив, я решил ничего отсюда не брать: огнестрельного железа у меня и так хватает. И если, не дай бог, попадусь с этим оружием, у дяди могут нарисоваться большие неприятности. А если нарезняк в деле использовать, то и вообще… Наверное, будь тут что-то получше, не удержался бы и прихватил, но что, например, мне с мелкашкой делать? Это оружие промысловиков — белку-куницу-соболя и тому подобное бить, а я такими вещами заниматься не собираюсь. «Вепрь» тоже машинка неоднозначная, паршивая совсем, если честно. С этим карабином даже охота кое-где запрещена, как и с СКС[65] — для крупной дичи промежуточный патрон 7.62х39мм слабоват. Не говоря уж про топорное исполнение «Вепря» — его и вдумчивым «напилингом» до ума довести сложно. Как-то раз я углядел в магазине карабин, выполненный под левшу, и уж было решил порадоваться такой заботе о клиентах, но не тут-то было! Переделав приклад, отечественные «кулибины» позабыли переместить окошко выброса гильз на другую сторону, то есть стрелку левше эти самые гильзы должны были вылетать прямо в рожу — офигенная модернизация! Единственный, если можно так выразиться, плюс карабина — это неприхотливость. Оно и понятно, его полностью с РПК[66] содрали, как, например, «Сайгу» с АК, заблокировав только возможность ведения автоматического огня, но качество изготовления совершенно неприемлемое получилось. Короче, «Вепрю» наше решительное — нет! И какого черта его дядя покупал? Он в оружии куда лучше меня шарит. Загадка… Думается, что только для коллекции.
В общем, содержимое сейфа несколько опечалило, зато патроны под свои калибры я выгреб оттуда подчистую. Однако совсем расстраиваться было рано — я твердо знал, что кроме зарегистрированного оружия, у дяди, с его неистребимой тягой к различному железу, имеется и энное количество левых стволов — сам некоторые видел, а о других слышал…
Найти тайник труда не составит, мне теперь для этого даже рамка не требуется. Все же, с такими способностями, мне бы цены в криминале не было. Или в шпиенах, если подучить немножко. А что?! В темноте почти как кошка вижу, особенно микстурки хлебнув, найти могу практически все, что угодно, и взломать тоже, а неприятности вообще задницей чувствую. Только вот душа к подобным занятиям не лежит. Хотя смежные специальности — налетчика и диверсанта — скоро придется изображать на полную катушку. К счастью, эта специфика мне малость знакома — в разведке, что ни говори, служил, и схожие задачи решать приходилось. Другое дело, что не в одиночку…
Вызвав у себя нужный настрой и сформулировав в голове задачу, тайник я отыскал уже через минуту. Собственно, с ним Андрей Николаевич особо и не парился, элементарно складировав арсенал в ящике под диваном. А может, не успел еще нормальную нычку сделать, все-таки недавно сюда переехал.
С трудом вытащив на свет божий занимавший все поддиванное пространство тяжеленный зеленый ящик, я откинул крышку и натурально обалдел! Дядюшка небольшую войну, что ли, собирался развязать? Или чего другого нехорошего удумал? Одним словом, даже зная дядину тягу к огнестрельным орудиям убийства, увидеть здесь такой склад я просто не ожидал — но какой подарок! Почти выпав из реальности, я начал извлекать оружие из ящика.
Сверху лежал до боли знакомый десантный АКМС — новье совсем, в смысле, даже в загустевшей заводской смазке — наверное, с консервации, и несколько рожков к нему. Теперь понятно, зачем дяде «Вепрь» понадобился — патроны можно легально покупать, калибр-то у них с «калашом» один. Значит, заберем из сейфа все, что там 7.62х39 есть. Ломать голову где дядя достал автомат, я не стал — в девяностых можно было купить практически все что угодно.
Потом пошли огрызки трехлинеек, обрезы то есть. Оба беру. И мосинский карабин обр. 1938 г. ни за что не брошу — отличная штука, и состояние великолепное! Боеприпаса 7.62х54 у меня достаточно, да и тут кое-что есть — чуть ли не пол ящика именно этим калибром забита, остальных-то по чуть-чуть. Правда, патроны в основном старые, осечки могут давать — с оглядкой надо ими палить и из чего попроще, тогда не слишком критично будет.
Появившийся следом «Наган» тоже без размышлений присвоил, а дальше поджидал настоящий сюрприз: дюжина толовых шашек, отдельно отыскались колпачки детонаторов и бикфордов шнур — слов нет как удачно! И я даже знаю, откуда тут взрывчатка взялась — еще во «время оно» она была конфискована у браконьеров, нацелившихся глушануть рыбки, вот дядя и запасся.
Но и это еще не все: последним из ящика появился ни много ни мало натуральный миномет[67], наш, времен войны. И мин в комплекте 14 штук, насколько я понимаю, ровно два лотка.
Калибр у артиллерии оказался не слишком серьезный, всего 50мм — со знакомым мне «Подносом»[68] не сравнить, но почти килограммовая мина тоже серьезный аргумент. Зато сам миномет всего 10 кг весит, что немаловажно. Гранатомет выглядел бы предпочтительней, но не стоит губу раскатывать — его мне раздобыть не светит. К тому же, дареному коню… Радоваться надо, что это чудо здесь оказалось. Вот я и радуюсь, а свои преимущества даже у небольшого миномета есть, взять хоть возможность стрельбы из-за укрытия и по крутой, навесной траектории. Это и надо использовать, а кое-какие идеи уже есть…
Было в ящике и еще какое-то железо, типа браконьерских вкладышей[69], распаянных тройников[70] или ППС[71] времен войны, но этого я брать не стал — лишняя тяжесть, морока, и с патронами напряг.
Ну, блин, Андрей Николаевич дает! Только пулемета в коллекции не хватает. «Максима» нам, конечно не надо — надорвемся таскавши, а вот ПК[72] любой модификации или даже ДП[73], меня бы вполне устроил. Мечты, однако — не оказалось здесь ничего подобного. А ведь у дяди и на даче что-то есть, может, и пулеметы с пушками приныканы, после таких находок в городской квартире, там всего можно ожидать — маньяк он оружейный! Но на дачу я сейчас не поеду — далековато она, в Карелии. К тому же, и так непонятно как все это без машины утащить, а придется. Байдарка, правда, есть — будем надеяться, что она под грузом не утонет, мне ведь и еще кое-что прикупить надо.
Опустошив дядин арсенал, я достал пачку евро — тех, что у подполковника экспроприировал, и сунул их в ящик, а потом задвинул его обратно под диван. Окупятся дяде его стволы, а заодно и новую машину купит — «Ниву» я собираюсь забрать. Кстати, ключи от гаража и машины надо поискать, но мне это быстро. Заодно неплохо найти что-то, куда можно оставшееся оружие упаковать и сматываться пора. Незачем, тут дольше задерживаться — передохнули немного, и ладно.
Потратив на поиски ключей и сборы минут десять, мы с Когоршей погрузились в машину и покатили к дядиному гаражу, там я открыл ворота и выгнал на улицу «Ниву». А потом быстро перекидал имущество из одной машины в другую, и поставил на освободившееся в гараже место уже свою, пустую «Тойоту». После чего выписал себе доверенность на управление новым транспортным средством. Если за меня возьмутся всерьез, это не спасет, но пока должно срабатывать, а от приметного джипа я избавился. Все, можно ехать.
Первым делом мы заскочили в торговый центр и как следует затарились продуктами, все больше теми, что могут долго храниться — чай, сахар, соль, крупы, макароны, тушенка и тому подобное… Подумав, я прихватил и несколько бутылок коньяка — в лекарственных, естественно, целях. Там же в кафе и перекусили — выпитую у дяди чашку растворимого кофе, при всем желании, завтраком посчитать было нельзя.
Заехав на заправку, я залил бензобак под пробку и наполнил запасную канистру, а потом прикупил еще пару двадцатилитровых и тоже заправил, но уже соляркой — пригодится.
Сразу после этого мы махнули на рынок в Автово: здесь все, что угодно, купить можно, наверное, даже оружие, но делать этого, в смысле оружие покупать, явно не стоит — проблем не оберешься, но я сюда по другому вопросу. Побродив по рядам, где торговали теле/радио деталями и подобной тряхомудией, я пообщался с народом, бахнул кучу денег и скупил чуть ли не всю имеющуюся в наличии серебряную проволоку и золотые контакты, одного золота на килограмм получилось, не меньше, но там, куда я вскоре собираюсь, оно должно быть в цене. А серебро против нечисти неплохо работает, и тоже как средство расчета подойдет. Все доставшиеся от ведуна монеты целы, но драгметаллы лишними не бывают, так что еще в ломбард зарулим, что-то прикупить. А вот отсюда пора сваливать, продавцы уже нехорошо коситься начинают, того и гляди, стукнут «крыше», что деньгами запахло — лишние неприятности мне сейчас совсем ни к чему. Но есть тут рядом еще кое-что нужное… пробежавшись по рынку, я приобрел несколько пакетиков алюминиевой пудры — теперь все.
Дальше мой путь лежал в магазин «Все для садоводов и огородников». Учитывая, что есть некоторая вероятность снова застрять в междумирье, я решил подстелить соломки и запастись некоторым количеством семян: подножный корм — это, конечно, хорошо, но и приусадебное хозяйство не помешает. Главным образом хотелось приобрести семена картошки: и тащить не тяжело, и робинзонить, в случае чего, будет веселее. Ну и другие, м-мм… растительные культуры лишними не окажутся. В общем, берем все, что под руку подвернется, а разбираться потом будем.
С поставленной задачей я успешно справился и особо не разбираясь, накупил целую кучу разнообразных шуршащих пакетиков и пять килограмм меленькой семенной картошки — мне объяснили, что если брать чисто семена, то результат можно получить только на второй год, хотя и их немного взял. Если прижмет, буду осваивать новую для себя специальность земледельца-огородника, надо только не забыть инструкции в инете посмотреть, а то загублю на хрен все урожаи — при моих-то знаниях и умениях. Когда была жива бабушка, от огорода я как от огня бегал, а теперь там «ковылем, травою да бурьяном» все поросло, и такое положение дел меня вполне устраивало, а бочком пробираться между грядок никогда не нравилось, и тем более эти грядки как-то обихаживать. Теперь же, не исключено, свои взгляды придется пересмотреть, но не будем о грустном…
Проследовав в отдел с удобрениями, я взял еще пятидесятикилограммовый мешок аммиачной селитры и на этом, наконец, успокоился. Нет, с ума я пока не сошел, и ничего удобрять не собирался, селитра мне для другого нужна…
После магазина для садоводов были ломбард и ювелирный, где я накупил еще немного серебра, уже в изделиях и несколько дюжин золотых колец — все что были. Пока покупал и бродил между витрин, родилась еще одна идея, и я решил запастись синтетическими рубинами — насколько я помню, от настоящих эти камни не отличить, потому как полный аналог натуральных только выращены искусственно, а стоят относительно недорого. В результате, объехав несколько ювелирных, рубинов я приобрел около трех тысяч карат[74], и почти столько же искусственных сапфиров — и те и другие это корунд, только разных цветов. Учитывая, что все камни ограненные, а часть из них «звездчатые», если продавать их как натуральные просто невероятные суммы получатся!
Потом я посетил еще несколько магазинов, начиная с военторга и вплоть до игрушечного — как ни странно там тоже продавались нужные мне вещи, а дальше на повестке дня стоял охотничий магазин. И любой не подойдет, а только тот, где работает мой старый знакомый, кстати, бывший мент с некоторыми благоприобретенными за время службы «тараканами», но человек очень неплохой.
Заехав на стоянку перед магазином, я оставил Когоршу в машине и пошел за покупками. Ассортимент развешанного в витрине оружия радовал глаз, но я сейчас не за ним — своего хватает, да и не купить его без разрешения. За прилавком стоял среднего роста крепкий мужчина, с виду лет сорока, а на самом деле ближе к полтиннику.
— Привет, Володя, — поздоровался я и пожал протянутую руку.
— О, Игорь, здорово, давно тебя видно не было. Чего не заходишь?
— Да все как-то некогда — то одно, то другое… — расплывчато отозвался я и перевел разговор на другую тему. — А сам как? На охоту не собираешься? Открытие скоро.
— Нормально все. Старшая, вон, в институт поступила. А на охоту поеду, конечно, неделю отпуска взять собираюсь, и на уток махну. Присоединиться не хочешь?
— Я бы с радостью, но не получится, никак — дела замучили.
Немного поболтав на отвлеченные темы, я дождался, пока рядом не будет никого из покупателей или просто любопытствующих, и перешел к главному:
— Такое дело, Вовка, патроны нужны, много.
— Не проблема, решим, тебе чего и сколько? — бодро откликнулся Володя.
— В том-то и дело, что дофига и разные. — Я перечислил требуемые калибры и добавил: — Вообще все, что есть, возьму!
— Куда тебе столько? — присвистнув на мои запросы, поинтересовался Володя.
— Да уезжаю надолго, в далекие страны и глухомань несусветную. Ты же знаешь, где и как я работаю. Вот подвернулся выгодный контракт, но не меньше, чем на год, а то и дольше застрять придется. Там с пополнением боезапаса проблемы могут возникнуть. То есть стопроцентно возникнут, — не моргнув глазом, ответил я, и почти не соврал, разве что про контракт.
— Ну, раз так надо, значит поможем. — Спрашивать, зачем мне, например, 7.62х39, Володя даже не стал, хотя оружия под этот калибр на меня зарегистрировано не было. С пониманием человек! Наверное, потом мои покупки на других раскидает. Или еще, каким образом проведет — ходы-выходы у него имеются. Он только уточнил: — А через границу как повезешь?
Вопрос, кстати, резонный — если я попадусь, выяснить «откуда дровишки» будет несложно. Как бывший работник органов, Володя это представлял великолепно.
— Борт грузовой с экспедиционным имуществом скоро вылетает, с ним и отправлю. Там шерстить никто не будет, — уже откровенно соврал я. Не стоит ему лишнего знать: «больше знаешь — меньше живешь», сейчас для моих знакомых это особенно актуально.
Володя кивнул и удалился открывать закрома, а я — смотреть и выбирать, чем еще надо запастись.
Кроме снаряженных патронов, я капитально затарился и просто гильзами для гладкоствола, главным образом латунными, сейчас это становится дефицитом, но у Володи они нашлись. Порох, пули, картечь, капсуля — жевело и пистоны, войлочные пыжи и пластиковые контейнеры…
Под боеприпас и все прочее пришлось прикупить еще пару баулов и рюкзак — что-то я имуществом со страшной силой обрастаю. Но просто так уйти из оружейного магазина было никак нельзя. Поэтому скупал я все, что может понадобиться — неизвестно когда представится другая такая возможность. Может, и никогда…
В общем, много чего накупил. Не говоря про всякую мелочевку, типа охотничьих спичек, пару разгрузок, еще бинокль, кое-что из одежды и чехол-кобуру под «Ремингтон», и такой девайс нашелся — теперь по желанию помповик можно было носить под полой, или пристроить за спину. Одним словом долго перечислять, что взял…
Отягощенный снаряжением и боеприпасом, я тепло распрощался с Володей и, выйдя на улицу, направился к машине. Однако выручку я магазину сегодня хорошую сделал, Вовка тоже доволен остался, а часть денег прямо ему в карман пойдет.
В городе мне больше делать нечего, будем на природу перемещаться. Погрузив рюкзак и сумки, я вывернул со стоянки и поехал в сторону Таллиннского шоссе — так удобнее будет, и милицейские посты миную. За делами и разъездами время пролетело незаметно — темнеет уже, а мне еще лагерь ставить. Следующие несколько дней я собирался провести, живя в палатке — буду туриста изображать.
Притормозив на очередном перекрестке, я стал свидетелем небольшой аварии, не аварии даже, а так, недоразумения. Девица на стареньком «Фольксвагене» слегка тюкнула в зад тоже далеко не новый «Опель». Откуда моментально выскочили два, так называемых «лица кавказкой национальности» и, что-то негодующе вопя, бросились к обмершей на сидении девахе. Проделано это было настолько четко и быстро, что, само собой, закрадывалось подозрение — столкновение подстроено, хотя… может, просто излишне темпераментные джигиты попались. Задерживаться и выяснять, что происходит, я таки не стал, а, дождавшись зеленого, тронулся дальше. Еще не хватало вмешиваться, своих проблем выше крыши, да и всякий знает: баба за рулем — это опасно, скорее всего, сама и виновата.
Уже выкинув из головы происшествие, я отъехал метров на пятьдесят-семьдесят, но, бросив взгляд в зеркало заднего вида, резко дал по тормозам и остановился, от чего Когоршу снесло на пол. Негодующе ворча, он пополз обратно на сиденье.
— Пристегиваться надо, — мимоходом бросил я возмущенному до глубины души домовому и, открыв дверцу, вылез из машины.
События у перекрестка развивались как-то совсем не так, как надо — двое кавказцев силком вытаскивали из «Фольксвагена» брыкающуюся девицу.
— Не, а вот это уже херня какая-то неправильная… — пробормотал я и решительно двинул в сторону творящегося беспредела.
Нет бы гаишников вызвать или полюбовно все решить, а эти абреки недорезанные, похоже, решили бабенку по полной программе опустить. По шляпку в землю вобью мразь! «Здесь вам не там»! Кстати, там… не знаю уж, откуда эти орлы горные вылезли, они себе никогда такого и не позволят — свои же зарэжут, а у нас, значит, можно? Да хрен в грызло! Иногда можно и нарваться, вот как эти птахи комнатные сейчас…
Пока шел, оценивающе разглядывал горцев. Оба высокие, крепкие, двигаются неплохо. Один совсем молодой, а второй примерно моего возраста будет, и похожи сильно. На отца с сыном не тянут, но, возможно, братья.
Деваху из машины уже вытащили и теперь что-то ей втолковывали, периодически встряхивая.
Когда до места аварии осталось всего метров пятнадцать, меня, наконец, соизволили заметить.
— Тебе чего надо? Дальше иди! — высказался тот, что постарше.
Ага, похоже, старые знакомцы — чечены, мать их! Этот горловой акцент спутать трудно.
— Нет, это вам куда подальше, — медленно закипая, процедил я, продолжая целеустремленно сокращать дистанцию. — Девушку в покое оставьте и двигайте.
Чеченец ощутимо напрягся и полез в карман куртки — почуял, видать, зверюга, чем дело запахло, что, если пушку сейчас достанет? Не исключено, что и на Кавказе мы когда-то пересекались. А что? Вполне даже возможно, по повадкам заметно — воевал он, а на какой стороне, так и гадать не надо. Я моментально пожалел, что оставил оружие в машине. Только нож всегда под рукой. Может, метнуть попробовать?
Хотя нет, не поместился бы у него в кармане пистолет, да и не настолько они еще обнаглели, чтобы прямо по городу с огнестрелом шастать. У него там тоже нож, скорее всего — просто драться эти горячие южные парни не любят, сразу норовят чем-нибудь острым пырнуть, и надо признать, здорово это делать умеют, куда там любой шпане или расплодившимся адептам ножевого боя, освоившим во всеразличных секциях что-то этакое. Одним словом, противник мне попался серьезный. Ну, да не помогут ему любые умения.
Увидев, что внимание горцев отвлеклось на меня, девица попыталась вырваться и сбежать, но это у нее, к сожалению, не получилось.
— Стоять, коза! Куда собралась, с тобой еще не договорили, — молодой удержал ее за руку и с размаху отвесил звучную оплеуху.
Похоже, это они для меня представление устраивают, то ли испугать хотят, то ли спровоцировать. Кто их, дикарей тупорылых, знает? Сами-то только язык силы понимают, значит, таким манером с ними и поговорим, объясним все популярно, разжуем даже…
— Ты что, не понял, баран, тебя рэзать надо? — криво ухмыльнулся второй чечен, извлекая из кармана руку с ножом, и, двинув кистью, выбросил лезвие. Правильный у него ножик, не выкидуха какая-то, а инерционник.
Схватки было не избежать, да и просто так я их отпускать совсем не собирался. Дай бог, если уползти смогут. Правда, и драку на ножах устроить было соблазнительно, порезал бы ублюдков на лоскутки, и уши в качестве трофея захватил, но кровищи много будет, и без этого обойдемся.
— Пасть захлопни, сука черножопая, баранов резать и коз трахать у себя в горах будешь, — уже просто чтобы разозлить и вынудить действовать, нагло усмехнувшись ему в рожу, отозвался я. — Уе. ывайте, мрази, пока я добрый.
Этого хватило с избытком — абрек аж зарычал и, выбрасывая руку с ножом, метнулся вперед. Чего мне было и надо: нападать на вооруженного и ожидающего атаки противника не всегда хорошо. А так дистанцию он сам сократил.
Почти без замаха, я швырнул «чеху» в лицо зажатые в кулаке ключи от машины. Вынуждая его рефлекторно моргнуть и закрыться рукой. И в тот же момент отоварил ногой в промежность — хорошо удар прошел, того аж в воздух подбросило! Все, теперь ему даже с козами пообщаться не грозит — никогда! Пока потерявший сознание и репродуктивные функции ублюдок бесформенной кучей складывался на земле, я подскочил к не ожидавшему ничего подобного второму горцу, у которого на лице уже начало появляться обиженно-удивленное выражение. Привык, видать, что матерый старший братец все вопросы решает, а тут такой облом!
Молодой джигит только и успел, что оттолкнуть зареванную девчонку и выставить перед собой руки с растопыренными пальцами. Однако жалеть эту обнаглевшую погань я был совершенно не расположен. Поэтому, перехватив его руку, резко ее вывернул, выламывая пальцы, и заставив присевшего от боли поганца заорать. А затем пробил кулаком под дых и добавил скрючившемуся телу локтем в затылок. Со звучным чваканьем чечен впечатался мордой в асфальт и затих. Вот и порядок!
Теперь в темпе за собой прибраться надо и застывшую в оцепенении подругу, немного успокоив, спровадить.
— Вот видишь, все нормально. Проклятые вороги повержены, а добро, как всегда, победило зло, — неся какую-то успокоительную пургу, обратился я к девушке, могучим усилием воли преобразуя застывшую на лице оскаленную гримасу в обаятельную улыбку. Вроде, даже получилось — по крайней мере, бежать она в панике не бросилась, и даже кивнула. — С тобой все в порядке?
— Да, испугалась только очень.
— Ну, нечего уже бояться. Сейчас мы быстренько этих придурков в машину погрузим, — подтаскивая бесчувственные тела к «Опелю», продолжал вещать я, — и сами поедем. Домой, к маме. Тебя, кстати, как зовут?
— Настя.
— Ты, Настенька, иди пока в машине посиди, я сейчас тут первую помощь окажу, и поговорим, — впаривал я.
Никакая помощь нохчам уже не требовалась. Тот, что помоложе надежно отдал концы, видимо ударом локтя я пробил ему основание черепа или сломал шею. Вообще-то убивать я не хотел: серьезно искалечить — это да, но вот переборщил…
Второй был еще жив, но мертвенная, какая-то желчная бледность и неровное дыхание явственно свидетельствовали, что и ему долго не протянуть. Понятно, в общем-то — хозяйство в лепешку, а может, и еще что внутри повредилось… я от души ведь приложил.
— А что с ними? — послушно направляясь к машине, как-то автоматически спросила Настя.
— Да ничего особенного. Полежат пару часиков и очухаются, только прямо на дороге их оставлять не стоит.
Затащив тела в машину, я убедился, что Настя не смотрит и свернул шею еще живому абреку, а то еще оклемается ненароком — кровники-мстители ни мне, ни Насте не нужны. Да и не стоит таким жить — почище дышать будет. С чувством выполненного долга, захлопнул дверцу «Опеля» и пошел к Настиному «Фольксвагену».
Усевшись рядом с девушкой на переднее сидение, я охлопал себя по карманам, достал сигареты и закурил.
— Дай и мне, пожалуйста, — попросила спасенная. — Я вообще-то совсем редко курю, но сейчас очень хочется…
— На, травись на здоровье, — протягивая пачку, прервал поток оправданий я.
Некоторое время мы молча дымили, я вскользь рассматривал новую знакомую, а она, кажется, меня. Даже, несмотря на зареванность и некоторую встрепанность, девчонка очень симпатичная — большеглазая такая брюнетка. И фигурка очень ничего — спортивная, подтянутая, но в тоже время женственная, что хорошо подчеркивали джинсы и топик, это я еще на улице рассмотрел. На вид совсем молоденькая. Хотя сейчас иногда бывает трудно понять — пятнадцать лет девушке или пятьдесят… Но тут явно другой случай, если ей и больше двадцати, то не на много. Я, кстати, тоже пенсионером не выгляжу, больше тридцатника редко когда дают, обычно даже меньше, особенно с тех пор как браслет носить начал — благотворно он на организм влияет. В общем, в другое время и при других обстоятельствах можно было бы продолжить знакомство: классическая ситуация получилась — отважный герой и спасенная красавица, — но не сейчас, когда рядом остывают два трупа, да и не с моими проблемами и настроением девиц кадрить.
Наконец, видимо решившись, Настя прервала молчание и с чувством выдохнула:
— Спасибо вам большое! Я и что делать не знала! Думала, уже все…
Возражать или поддакивать было бы глупо, поэтому, изобразив рукой некий неопределенный жест, я сказал:
— Давай на «ты» и забудем про это… — и тут же переводя разговор, продолжил: — тебе до дома далеко, доехать сможешь?
— Да, доеду, мне близко совсем.
Похоже, действительно сможет, от испуга уже почти оправилась — еще слегка потряхивает, но сигарета, как поначалу, в пальцах уже не пляшет. Значит нервная система крепкая.
— Вот и отлично! Тогда надо ехать, тут задерживаться не стоит.
Девушка понятливо кивнула. Все больше она мне нравится — истерик не закатывает, дурацких вопросов не задает.
— Извини, но проводить тебя не смогу — спешу очень.
На самом деле сопроводить ее было не сложно, но устраивать кавалькаду из двух машин показалось мне неуместными и ненужным, а на дальнейшее развитие отношений я не рассчитывал. Да и номера своей машины светить не хотелось — отсюда-то их не рассмотреть, а если поедем, может запомнить. Мне это совершенно ни к чему.
Девушка растерялась — видимо не так представляла последующие события.
— Я даже не знаю, как тебя зовут… — протянула она.
— Пусть будет Таинственный Незнакомец или Странствующий Рыцарь… — попробовал, было перевести в шутку я, но потом опомнился: какого черта комедию тут ломаю, не паспортные же данные она требует. Поэтому, оборвав себя на полуслове, представился:
— Игорь.
— Ты их убил? — вдруг очень серьезно спросила Настя.
— С чего ты взяла?.. — начал было отнекиваться я, но передумал, решив сказать правду. Все равно новости посмотрит и все поймет, лучше предупредить, чтобы глупостей не наделала.
— Да, убил. Случайно, перестарался. Так что сматываться нам надо, и язык за зубами держать. Такие вот пироги с котятами…
Новость об убийстве Настя восприняла почти спокойно, только зябко повела плечами, похоже, и сама уж догадывалась.
— Возьми хоть мой телефон, — помолчав, грустно улыбнулась она. — Позвони, когда сможешь…
Свой мобильник я, от греха, выкинул, чтобы по нему не вычислили, поэтому сказал:
— Телефона сейчас нет, запиши на чем-нибудь номер.
Покопавшись в бардачке, девушка достала оттуда блокнот и ручку, быстро что-то написала, вырвала страничку и, протянув мне, повторила:
— Игорь, обязательно позвони!
— Позвоню, но не скоро — странствия, будь они неладны, сама понимаешь… — сунув листок с номером в карман, невесело усмехнулся я.
На мгновение прижавшись, Настя поцеловала меня в щеку.
— Иди тогда, тебе быстрее уезжать надо.
— Тебе тоже, Настя…
Ощущая в груди какую-то щемящую тоску, я выбрался из машины и, не оборачиваясь, пошел к «Ниве», на ходу пытаясь привести в порядок мысли и чувства. Чем-то Настя меня сильно зацепила… буквально за несколько минут общения! Было тяжело сознавать, что, скорее всего, мы больше никогда не увидимся. Срочно надо брать себя в руки и перестраиваться — другие сейчас заботы. А позвонить, может, когда и позвоню, если с делами разделаюсь, в обоих мирах…
Дальше наше путешествие проходило без приключений. Выбравшись из города, я ушел с Таллиннского шоссе на Киевское и уже по нему миновал Гатчину. Там свернул вправо на грунтовку, уже с нее на какую-то лесную дорожку, а потом и вовсе углубился в лес, совсем без дороги. По просторному сосновому бору, при желании, и если машина подходящая, проехать вполне реально. «Нива», например, тянула великолепно, правда, насколько мне известно, и над ее движком и над ходовой в свое время изрядно поработали, сомневаюсь, что тут прошла бы неподготовленная машина.
Место для стоянки выбрал у небольшого оврага с протекающей по нему речушкой. Чуть в нее не рухнул, кстати! Стемнело уже совсем, а в свете фар овраг и речка оказались совершенно незаметны, еле успел затормозить — хорошо, что ехал совсем медленно, ну да по лесу гонять и не будешь.
Лагерь я ставил буквально пять минут, а чего там ставить, только палатку натянуть. Потом вырубил и забил в землю, над местом будущего костровища, пару рогатин и подготовил перекладину. После этого набрал сушняка — в сосновом лесу и рубить ничего не надо: прямо с земли дрова бери или сухие нижние ветки с деревьев обломай. Распалил костер и, сходив на речку за водой, подвесил над огнем два котелка: один под чай, а в другом макароны с тушенкой будут — не до изысков. Можно к ним еще лучка на сале обжарить, но сейчас не буду. Разве что еще майонезом макарошки заправлю, кетчупы я особо не жалую, но полевая жизнь приучила сдабривать чем-то однообразную, пресную пищу, вот на майонезе и остановился. Когорша, тот так вообще вываливает в миску и кетчуп, и майонез, и горчицу, и перец с хреном — железный у нечисти желудок.
Закончив с готовкой, мы плотно поужинали, и я стал собираться в дорогу — этой ночью поспать не светит, но я днем отдохнул. Да и вообще, в ближайшее время придется переходить на ночной образ жизни. Правда, для меня это совсем не страшно, скорее наоборот — «сова» я натуральная, и наибольшей работоспособности добиваюсь именно в ночное время. А то, что по утрам привык вскакивать, так это подстройка под общество «жаворонков» была — теперь все поменяем.
«Навигатор» уверенно утверждал, что отсюда до базы «Мушкета» напрямую всего четыре километра. А если по дорогам объезжать, то не меньше тридцати выйдет — я специально, для подхода к объекту, такое место выбирал. Вот сейчас и пробегусь, разведаю, что там к чему.
Когоршу здесь оставлю — отпугнуть не вовремя забредшего сюда человека он вполне способен, диким зверем или еще кем-то страшным прикинувшись. Хотя до этого вряд ли дойдет — появление в ночном лесу людей маловероятно. Вот завтра с утра запросто — грибники могут начать мимо шастать, ну и я такого же буду изображать, у меня даже корзинка есть.
Переодевшись в камуфляж, я нацепил разгрузку[75] и распихал по подсумкам магазины, пристроил на левом боку АПБ, а с другой стороны подвесил «Вальтер» — немного сомневался брать его или ПММ, но сделал выбор в сторону первого. Эта машинка получше будет, хоть и полвека ей.
Пара тротиловых шашек с детонаторами и шнуром — тоже берем, жалко гранат нет. Но мы вот как поступим — укоротив у шашек фитили, я примотал к ним охотничьи спички. Не намного хуже гранаты получается — чиркнул обо что-то и бросай, разве что осколков не будет, но и это дело, в принципе, решаемое…
Потом я закрепил на бедре, голени и предплечье три ножа. Сунул в нарукавный карман куртки ИПП[76], а в другой пару «Сникерсов» — калорийность у них невероятная, для восстановления сил лучше и не придумаешь. Еще что-то по мелочи прихватил…
Отдельно, сзади на пояс, повесил сумочку с собственноручно приготовленными ведьмачьими эликсирами, хотя надо постараться их не использовать — лучше на потом приберечь, да и неслабый отходняк от некоторых бывает. Залил во флягу сладкий чай, взял ПНВ и бинокль, «навигатор» уже в кармане — кажется, почти готов.
Последним, извлек из чемоданчика и быстро собрал «Винторез». Воевать я сегодня не собираюсь, но мало ли как дело обернется, а если обернется плохо, то бесшумное оружие выглядит предпочтительней.
— Когорша, остаешься за старшего — никого не подпускать и пресекать. Короче, бди! — напутствовал я домового и, в последний раз проверив оружие и снаряжение, выдвинулся в сторону вражеской базы.
Глава 11
Меньше чем через полчаса, я был у цели. Последние метры прополз, и залег в густых зарослях, на самой границе леса. До базы ЧОПа отсюда оставалось всего метров двести через поле. Достал ПНВ и приготовился наблюдать. Инфракрасную подсветку включать не стал, и так нормально все видно: ночь ясная, еще и огрызок луны наличествует — света для прибора вполне хватает. А подсветку могут засечь — достаточно им там в такой же «ночник» на окрестности посмотреть.
Вряд ли в обычное время охрана базы в ПНВ по ночам пялится, но возможно, в связи с последними событиями, личный состав чем-то эдаким и оснастили, хвосты накрутили, и теперь караульную службу там несут прилежно. Так что рисковать не стоит, да и ни к чему совсем.
С моего места высмотреть что-то на территории базы оказалось нереально — по периметру логово врага окружал высоченный каменный забор, хорошо хоть колючку поверху не пустили и сторожевых вышек не натыкали. Хотя зачем им колючка и вышки, это же не «зона» и не режимный объект — почти база отдыха. Стенкой от любопытных отгородились, охрану на КПП у ворот поставили — и достаточно.
Пришлось лезть на дерево. Выбрав подходящую сосну, я вскарабкался повыше, расположился в развилке ветвей и продолжил наблюдение уже оттуда.
База оказалась не слишком велика: большое двухэтажное здание с гаражом, три коттеджа, столовая и несколько хозяйственных построек. Плюс на территории умещались спортивная площадка и небольшое стрельбище, тир даже.
Сколько там народа обитает, понять было сложно: при желании можно разместить человек пятьдесят, мне кажется… Но вряд ли Тищенко сюда весь штат фирмы нагнал. Думается, десяток-полтора лучших бойцов, аналитический отдел, штаб то есть, и сам отсюда руководит, а остальные в городе делами занимаются — меня, например, ищут… Я бы примерно так поступил.
Сам Тищенко, скорее всего, в городе сидеть не станет: там его подловить и шлепнуть легче, а частный ЧОП все же не госконтора, и снайпера, например, надежно отсечь не сможет. Скрываться же еще где-то директор наверняка ниже своего достоинства посчитает. И то верно: уходить в бега, испугавшись одного человека, владельцу и начальнику охранного агентства совсем не пристало. А тут у него верная охрана и, считай, неприступная твердыня. Ну, это он так думает, не знают они еще, на кого нарвались!
Кстати, действительно, что они обо мне знают? То же, что и я в досье прочел? Вряд ли много чего еще накопали. Ну, спортсмен хороший, ну в десантуре на Кавказе воевал, без подробностей. По документам, так вообще в артиллерийской разведке служил. Даже если как-то выяснили, что это не так, хотя очень сомнительно, то всей правды все равно не узнали. А про некоторые моменты операций мы и командованию не докладывали — во избежание утечки информации, а то бывали, знаете ли, неприятные случаи…
Все мои недавние подвиги вполне укладываются в образ отмороженного десантника, да и накосячил я порядочно. Поэтому особых изысков, будем надеяться, от меня не ждут, да и штурма базы не предполагают. Действительно, как ее в одиночку штурмовать? Моментально положат!
Любомир тоже наверняка здесь. Вот он — величина неизвестная: что знать может, какими способностями обладает? Сплошные вопросы, а в таких вариантах принято рассчитывать на худшее. Будем считать, что это матерый колдун, и ожидать разнообразных пакостей. А если он, как и я, внимание нехорошее чувствует? Или, того хуже, даром предвиденья владеет? Хотя последнее вряд ли: тогда я бы уже давно в зиндане сидел или трупом был. А чувство опасности, если верить Святополку, — дар врожденный, к тому же просыпается не у всех и только в определенных условиях — чаще всего на войне, в атмосфере постоянной опасности, и далеко не все колдуны-ведуны им обладают, скорее единицы. Пусть даже в процентном соотношении среди них таких больше, чем среди обычных людей, так то в процентном, а сколько их, колдунов-то, всего наберется… Остается надеяться, что этот не из самородков.
Была бы возможность, отработал бы по колдуну из снайперки, но даже не знаю, как он, собака, выглядит. Если подстрелить только Тищенко, последствия, с учетом вмешательства варлока, непредсказуемы, а второй попытки мне не дадут — со всех сторон обложат.
Неплохо бы «языка» взять, расспросить, как следует, заодно и про Любомира что-нибудь уточнить, но тогда на базе точно встревожатся — наверняка связь предусмотрена. Даже если и нет, не очень понятно, как без шума врага из движущейся машины выковыривать, а пешком ни сюда, ни отсюда никто не пойдет, и даже не поедет в одиночку. Допустим, колеса прострелю и ворогов как-то спеленаю, а куда потом саму машину девать? Одним словом, это не вариант.
Сейчас на базе тихо и пустынно — правильно, ночь на дворе. Свет горит только в нескольких окнах, да бодрствуют двое охранников на КПП у ворот. Еще пара каждый час обходит территорию.
Текло время, на базе все было по-прежнему, только сменились охранники, да погасли все окна, кроме двух в главном здании — дежурка там, скорее всего. Часа три просидев на дереве, я понял, что пора отступать на заранее подготовленные позиции, то есть к лагерю. Лучше отдохну и отосплюсь, а завтра, вернее уже сегодня с утра, опять сюда наведаюсь посмотреть, что тут днем происходит. А акцию надо планировать на следующую ночь — без тщательной разведки и подготовки действовать никак не получится.
Как же их достать-то? Ниндзя из меня никудышный — незаметно пробраться на базу и всех там вырезать вряд ли сумею. Да и варлок этот чертов — совершенно не верится, что его запросто можно в теплой кровати взять. И не надо забывать, что это, как ни крути, база ЧОПа, и уж собственной безопасностью они точно озаботились. Например, охранных систем повсюду навешав, а я в них ни в зуб ногой — моментально всех переполошу, к гадалке не ходи!
Любые варианты штурма, понятно, тоже отпадают, потому, как и в «терминаторы» я не гожусь. Разнести все вдребезги и пополам однозначно не смогу, как и перестрелять кучу людей, подготовка которых в этом отношении (типа огневого контакта), моей может и не уступать. Без сомнения, некоторые из них воевали.
Короче, мне надо использовать свои сильные стороны — что-то из области партизанской войны и тактики диверсионных операций плюс некоторые отцовские и собственные наработки вкупе с ведьмачьими способностями. Правда, последних пока до обидного мало. Короче, думать надо сильно… пока только наметки плана есть.
Спустившись с дерева, я отполз глубже в лес и, поднявшись на ноги, порысил к лагерю.
Проспав всего часа четыре, утром следующего дня я опять пробрался к облюбованному наблюдательному пункту и просидел там почти весь день. А Когорша снова остался отпугивать грибников.
Ничего особенно интересного на базе не происходило, «мушкетеры» занимались своими делами, несколько раз приезжали и уезжали автомобили. Последний раз привезли трех каких-то девах откровенно шалавистого вида. Для оторванного от семьи начальства, что ли? Если девки здесь заночуют, что скорее всего, может и зацепить, когда я тут шухер устраивать начну. И поголовье путан окажется слегка прорежено. Лес рубят — щепки летят. Бабцов, конечно, немного жалко. Но не настолько, чтобы операцию сворачивать. Надеюсь уцелеют…
Особой суеты или каких-то приготовлений к боевым действиям было не заметно — значит, не ждут меня или не сильно опасаются. Хотя… все, кого я видел, были как минимум при пистолетах, и вряд ли они постоянно оружие здесь носят. Делаем выводы: клювом таки не щелкают, а какие-то оборонные мероприятия могли быть проведены и раньше. Из этого и надо исходить…
Наблюдать жизнь на базе было довольно скучно, но крайне необходимо, и пользы от такого времяпрепровождения я поимел немало. Даже Тищенко в оптический прицел рассмотрел! Вычислил подходы, приблизительно оценил количество противников — порядка двадцати человек, может, чуть больше. Из них серьезными боевиками выглядели не больше половины, остальные то ли рядовые сотрудники, то ли аналитики… или вообще обслуживающий персонал. Извиняйте, но отделить «агнцев от козлищ» никак не получится, да и не хочется, в общем-то — работа в такой организации на любого свой отпечаток накладывает. А то, что на базе иногда пленников держали, мне известно. Значит, все замазаны, вот под раздачу и попадут.
Пока я наблюдал за базой, в голове, наконец, выкристаллизовался четкий план действий, и пора было приступать к его реализации.
Вернувшись в лагерь, я поел и, под охраной Когорши, вздремнул часа три. Сил сегодня понадобится много, но и разлеживаться нельзя — время дорого. Проснувшись, еще раз перекусил и свернул лагерь — потом будет некогда. И вплотную занялся подготовкой к диверсионному рейду.
Вопреки распространенному заблуждению, сделать взрывчатку не просто… а элементарно! Если, конечно, знаешь как. А я, по случаю, знал. Был у нас в роте подрывник, фанатик своего дела и пироманьяк, так он мог приготовить взрывчатку буквально из ничего и подорвать все, что угодно. От него и я этой премудрости немного нахватался, надо только поднапрячься и нужные пропорции вспомнить.
Достав из багажника мешок с селитрой, я отсыпал ее в большое ведро и, долив из канистры солярки, тщательно перемешал — все, вот и первая порция взрывчатки готова, только как она называется за давностью лет из головы вылетело… Зато точно помню, что по мощности эта смесь не слишком тротилу уступит. Единственная тонкость: солярки надо не переборщить, а то детонирует не полностью. Хотя не долить тоже плохо — может вообще не взорваться. Правда, некоторые допуски туда-сюда не критичны. Одним словом, процентное соотношение хоть приблизительно надо соблюдать, вот и вся наука!
Закончив с первой порцией, я расфасовал ее в приготовленный пакет и принялся за следующую… В итоге у меня получилось пять пакетов где-то по десять килограмм ВВ[77] в каждом. Много, в общем… Пожалуй, здесь мне столько и не понадобится, пакетик про запас оставлю.
Сунув четыре пакета с ВВ в рюкзак, я принялся снаряжаться дальше: толовые шашки, шнур, детонаторы.
С четырьмя шашками надо было еще поработать. Я достал из машины купленные в игрушечном магазине коробки с радиоуправляемыми автомобилями и, безжалостно раскурочив модели, извлек начинку. Предстоял довольно тонкий, хотя и не слишком сложный процесс превращения внутренностей игрушек в подрывные машинки и стыковка их с детонаторами тротиловых шашек. Модельки я покупал сильно дорогие, поэтому радиус действия приемо-передатчиков будет приличный — метров триста с хорошим запасом. Провозившись больше часа, с задачей я справился, изготовив четыре радиоуправляемых взрывных устройства. Пометив на получившихся зарядах и пультах управления какой для какого, я сложил все это в отдельную сумку.
После этого подготовил миномет и лоток с семью минами.
Проверил холодное оружие, к трем имеющимся ножам прибавился еще один: закрепленный на правом бедре НР я перевесил на разгрузку, а на его место приспособил медвежий кинжал — показалось, что так будет правильно. На левой голени у меня оставалась «финка», а на предплечье метательный нож.
Взял саперную лопатку, моток крепкого нейлонового шнура и пару вещиц из арсенала альпинистской снаряги — тоже сегодня пригодятся. Еще несколько полезных мелочей…
Из стрелкового оружия, вдобавок к «Винторезу» и АПБ, прихватил «калаш» и добавил на разгрузку пару подсумков с рожками. Вместо Р-38, в этот раз я брал трофейный «Кедр». В голове появилась смутная пока задумка, как этот пистолет-пулемет можно использовать наилучшим образом.
Короче, как ишак нагружен буду, где-то на восемьдесят кило оружие, снаряжение и боеприпасы потянут, а может, и больше… Хорошо хоть, тащить не слишком далеко.
Немного подумав, я выщелкнул из АПБ магазин и, вышелушив из него патроны, кончиком ножа процарапал на каждой пуле руну «смерть», а потом прошептал над ними нужный наговор. В заговоренные пули я не очень верю, и испытать их пока не доводилось, но при встрече с варлоком никакая перестраховка не помешает. Ту же операцию проделал и с патронами к ВСС, а затем снарядил магазины обратно. Ведьмак-самоучка, однако!
На это мероприятие Когорша отправлялся вместе со мной — важное задание ему будет! Поэтому, чтобы не оставлять машину совсем без присмотра, а вернее, чтобы свести к минимуму вероятность появления здесь незваных гостей, я, взяв из костра головешку, пробежался вокруг стоянки, рисуя на деревьях охранные знаки. Полностью гарантировать неприкосновенность имущества этот нехитрый ритуал, конечно, не может, но обычно, и человек и зверь неосознанно избегают ограниченных таким образом мест.
Теперь только посидеть на дорожку, и вперед — на мины!..
Вышли уже в полной темноте, и до места добирались гораздо дольше, чем я один, прежде — еще бы, столько на себе преть! Правда, Когорша двигался налегке, нарезая вокруг меня круги — разведчик, елки зеленые… а извращаться, пристраивая на него рюкзачок как на собачонку, я не стал.
Складировав взрывчатку, снаряжение и большую часть оружия в некотором отдалении от кромки леса, я слазал на облюбованное дерево и осмотрелся — вроде, все тихо. Никакого шевеления ни на базе, ни на дороге к ней не наблюдалось — значит, можно действовать.
Вернувшись к оставленному имуществу, взял пару мешков с взрывчаткой и осторожно пополз с ними к базе «Мушкета». Волочить за собой около двадцати килограмм было чертовски неудобно, но ничего не попишешь, лучше за один раз все сделать — меньше риска засветиться.
В месте, которое я выбрал для подхода, от леса до базы было метров сто пятьдесят через луг, но темнота и высокая трава хорошо скрывали мои передвижения. Будь у них наблюдатели с ночниками на вышках, могли бы заметить, а так как ничего этого нет, то и беспокоиться сильно не стоит. Мин или сигналок я тоже не опасался, не стали бы они их расставлять — тут и случайные люди шастают нередко, да хоть те же грибники — днем парочку сам видел.
Без происшествий добравшись до забора, я пополз вдоль него в сторону КПП. Можно было бы и на ноги подняться, я уже в мертвой зоне, и из-за стены меня заметить просто невозможно, но вдруг у них где-то снаружи наблюдатель сидит? Это, конечно, очень сомнительно, и за полтора дня, я бы его засек, но все же не будем лишний раз испытывать судьбу. И так все возможное везение сегодня понадобится — ну не выполняют такие задачи в одиночку, это против всех правил! Однако, именно поэтому и не ожидают от меня ничего подобного…
Первый заряд я заложил рядом с КПП, а второй там, где к забору примыкал один из коттеджей. Для этого пришлось двигаться сначала в обратную сторону, а потом, свернув за угол, проползти вдоль ограды еще метров пятьдесят. Воткнул в мешки со взрывчаткой толовые шашки с радио-взрывателем и прикопал фугасы под стеной. Только вывел наружу антенну, и в меру сил замаскировал. При вдумчивом осмотре мины заметить можно, но сейчас вполне сойдет — не патрулируют они здесь.
Также ползком я вернулся обратно в лес за оставшейся взрывчаткой, на очереди была дорога. Не исключено, что «мушкетеры» на машинах прорваться попытаются, да и сюда кто-то не вовремя нагрянуть может — исключить эти варианты и обезопасить тылы совсем не помешает.
Как я успел заметить днем, инженерной разведкой тут и не пахло, да и не до нее им будет, когда свистопляска начнется. Поэтому я спокойно заложил мину прямо на дороге, метрах в двухстах от базы, где грунтовка делала зигзаг. Быстро проскочить это место на машине не получится, придется притормаживать, тут я ее, в случае чего, и подловлю. Немного огорчало, что подрывных устройств всего четыре. Будь их побольше, можно было бы заряды разделить и вообще все тут фугасами и МОНками[78] утыкать — взрывчатки-то немеряно! Но сам дурак — понадеялся, что четырех машинок хватит. Конечно, на дороге можно было мины с контактным взрывателем расставить — его тоже не сложно изваять, но случайно и не ко времени подорвавшаяся машина будет совсем не в тему.
Для последнего заряда я присмотрел и вовсе замечательное место, правда, всего метрах в двадцати от КПП — считай, на виду у охраны. Но риск того стоил! Прямо у дороги была вывалена здоровенная куча щебня, и если мину туда закопать, то круче любой МОНки получится. Десять кг взрывчатки и огромное количество поражающих элементов — амбец всему!
К куче щебня я подбирался со всей возможной осторожностью — тихой сапой, сначала по канаве, а когда подполз ближе, переместился так, чтобы эта куча меня от взглядов охранников и закрывала. Самым сложным оказалось по-тихому разворошить щебень, чтобы закопать заряд на достаточную глубину, иначе взрывная волна уйдет в другую сторону и эффект от «сюрприза» будет несравнимо меньше. Провернув это благое дело, я так же тихо убрался обратно в лес. Направленного взрыва, как от натуральной МОНки, конечно, не выйдет, но это с успехом искупается количеством взрывчатки и камней, которыми перемелет все вокруг.
Установкой мин подготовительные мероприятия не закончились. Углубившись в лес, саперной лопаткой я срубил несколько молоденьких деревьев и обкорнал с них ветки. Топора я с собой не брал, но и отточенная лопатка неплохо справлялась, а валить вековые деревья в планах не было.
Жерди затащил на дерево и устроил между ветвей помост. После чего хорошенько замаскировал позицию. Такие же насесты организовал на двух соседних деревьях, с которых тоже открывался хороший обзор, и натянул между ними нейлоновый трос. Это чтобы не спускаться каждый раз на землю и не карабкаться на другое дерево, если придется быстро менять дислокацию. В общем, буду тут помесь «кукушки»[79] и Тарзана изображать.
Закончив с оборудованием снайперских точек, мы с Когоршей отправились выбирать позицию для миномета и минут через пятнадцать поисков присмотрели подходящую полянку метрах в четырехстах от базы. Забыл сказать: за минометчика у нас сегодня домовой. Должен справиться: мины в ствол подавать — дело не хитрое, а весу в них меньше девятисот грамм. Росту тоже хватит — из таких машинок вообще лежа стреляли, а наводку делать ему не потребуется, сейчас сам все организую.
До сегодняшнего дня стрелять из миномета мне доводилось с десяток раз. У нас из похожего «Поднос» был, только он калибром побольше, но, думается, и с этим управлюсь. Припомнив славное боевое прошлое, я навел миномет в сторону базы, выставил нужный угол возвышения (тут их всего два) и отрегулировал дистанционный кран[80] — расстояние будет порядка пятисот метров, а то, что точно в цель не попадем, не так уж и важно. Главное — панику навести, а уж мимо территории базы я не промахнусь.
Еще раз прочитал Когорше наставления по пользованию минометом. Как обращаться с этой артиллерией, я ему уже объяснял, и даже ролик на ноуте прокрутил, но повторить никогда не помешает.
— Слушай сюда. Торопиться не надо — нет у нас задачи массированный огонь вести, да и не получится. Мину в ствол сунул, мигом отпрыгивай и залегай, желательно уши прикрыв. А то оглушить может.
— Да понял я все, справлюсь!
— Вот и отлично. Стрелять начнешь, после того как взрыв на базе услышишь, а как все мины выпустишь, сразу уматывай. Если получится, миномет я сам потом захвачу, а если нет, то и бог с ним…
Подумав, я все же решил использовать в намечающемся противостоянии еще один козырь и дополнительно вооружить домового. Воевать ему не придется, а вот изобразить группу поддержки мохнатый сумеет. Сняв с себя сбрую с «Кедром» и парой запасных магазинов я торжественно вручил ее Когорше.
— На, держи — огнем прикроешь. Как здесь закончишь, обходи базу, лезь на дерево и влепи падлам от души. Попадать не надо, просто базу обстреляй. Отвлекающий маневр будет, сечешь?
— Понимаю, сделаем. — Проникшись важностью задачи, ответствовал домовой.
— С одного места не больше пары очередей делай, потом позицию меняй. В общем, действуй без фанатизма, не хочу друга из-за случайной пули лишиться.
Одним словом, я кратко и доходчиво объяснил домовому, что от него требуется, и показал как пользоваться оружием — менять магазин, досылать патрон, снимать с предохранителя и откидывать приклад. Ничего сложного там нет, а машинка небольшая и совсем не тяжелая, всего полтора килограмма — совладает. Напоследок, подогнав ремни, я нацепил на Когоршу портупею с оружием. Вид у домового получился жутко воинственный и донельзя забавный.
Оставив Когоршу на боевом посту, я отправился занимать свою позицию на верхотуре. Есть мнение, что затаившиеся на деревьях «кукушки» — это миф и легенда. Не знаю… и за, и против доводы есть. Но мне-то по-другому никак. С земли территория базы не просматривается, и возвышенностей здесь нет. А возможность отхода или быстрой смены позиции я себе обеспечил.
Подготовка акции вступала в завершающую фазу, но прежде, чем лезть на дерево, я разделся и достал боевые эликсиры. Тот, что ночное зрение улучшает, я выпил еще перед выходом из лагеря, теперь пришло время остальных. Сначала, сморщившись, проглотил препарат за номером два. Почему-то все получающиеся у меня зелья очень гадостны на вкус. Ароматизировать их как-то, что ли? Но боюсь, тогда они могут свойства свои потерять. Принятый мною эликсир отвечал за слух, обоняние и тактильные ощущения, но не только — после него и голова лучше работает, и координация движений существенно прогрессирует, и даже шестое чувство обостряется. Вот только, когда действие эликсира заканчивается, как пыльным мешком стукнутый ходишь.
Но это все потом, и надеюсь, удастся где-то отлежаться, а сейчас от меня потребуются все возможности и силы. Поэтому я без колебаний принял следующий препарат, от которого отходняк вообще зверский. По действию это снадобье напоминало боевые коктейли, изредка применяемые в некоторых спецподразделениях — скорость реакции и сила значительно возрастают, выносливость становится запредельной, а болевые ощущения почти блокируются. Сам такими не пользовался, но от знающих людей слышал. Вот и от моего зелья эффект похожий, единственное, что вреда здоровью меньше… если отходняк переживешь!
В последнюю очередь, я тщательно натерся, опять же, собственного приготовления, мазью, у которой тоже сразу пара достоинств имеется. Натертая ею кожа настолько уплотняется, что и ножом поцарапать не просто. Пулю, конечно, не остановит, но тоже очень неплохо! Своего рода «железная рубашка», только получше, и работает вне зависимости от внутренней концентрации. В общем, не всякий осколок такую защиту пробьет, и режущий удар ножом тоже, а например, в колючем кустарнике о царапинах можно совсем не беспокоиться. Даже колючая проволока не слишком страшна, только что за одежду цепляться будет. Ну, и как небольшой бонус, след человека, этой мазью натертого, собаки не берут — мелочь, а приятно! Недостатки, естественно, тоже есть — если мазаться часто, кожа лохмотьями слезать начнет, а, кроме того, несколько часов после применения зелья выглядишь как огурчик… буквально! То есть зелененьким и в пупырышку.
В запасе оставалась еще пара снадобий, но они для другого случая…
Заново одевшись, вооружившись и переждав несколько минут, пока зелья подействуют, на дерево я почти взлетел! Не задумываясь за что цепляться, куда ставить ногу, и почти не прилагая усилий! Не буду детально описывать свои ощущения, но окружающий мир приобрел необычайную резкость, и своротить горы мне казалось вполне по плечу, или хотя бы чутка подвинуть. В переносном смысле естественно, поскольку, в отличие от наркотического опьянения, это было не мнимое ощущение всемогущества, а вполне реальная оценка своих возможностей — на многое я сейчас был способен.
Еще раз прикинул расстановку сил.
Что у нас по объекту нападения? Во-первых, преимущество в численности — подавляющее! Но это нас не остановит: рота спецназа может полк с дерьмом смешать или бригаду, а то и дивизию на уши поставить, не в открытом бою, естественно, а действуя по профилю — в смысле веселый бардак устроив. А у нас тут все не столь запущенно — немного другое соотношение. Надо справляться…
Пойдем дальше: наличие у противника укрытий и зон ограниченной видимости. Это тоже решаемо, почти… К тому же, моя задача — не выбить врагов подчистую, а уничтожить конкретных персонажей. С одной стороны, дело это облегчает, а с другой может сильно осложнить… Остается лишь положиться на удачу.
Следующее: преимущество противника в стрелковом вооружении и возможность перекрестного обстрела. И здесь уж точно ничего не поделаешь, можно только постараться с первых же минут боя это преимущество, по возможности, сократить.
Средства эвакуации — есть у них такие. Но на хитрую жопу… Короче, если они начнут эвакуировать свое начальство, для меня оно даже лучше выйдет.
Вот последний, имеющийся у противника козырь меня смущал сильнее всего — варлок! Что от него ждать — непонятно, и колдуна можно считать за бронированную огневую единицу… или нечто подобное. Притом, что средств борьбы с этой единицей я не знаю. Но не отступать же теперь! Правда, в планировании таких операциях фактор неопределенности обойти невозможно. Однако спецназ это не останавливает, а тем более не остановит и меня!
Наличие группы поддержки и быстрого реагирования вблизи зоны боя вызывает сильные сомнения, но и на случай случайных гостей сюрпризы заготовлены.
Это по врагу, а теперь: что в активе у нас. Группа снайперская и атакующая — я в одном лице. М-мм… не густо, однако, но других вариантов нет и не предвидится. Будем исходить из того, что есть, то есть из собственных скромных возможностей и способностей.
Зато отвлекающая группа у нас на уровне — вооруженная до зубов нечисть. Страшная сила! Надеюсь, даст им Когорша просраться. И преимущество в вооружении у нас, как ни крути, имеется — тот же домовой с минометом, в качестве артиллерийской поддержки. Плюс к тяжелому оружию можно отнести и минные фугасы. И тут с нами врагу точно не тягаться — я сорок кило взрывчатки под него уже заложил!
Опять же, за нами преимущество инициативы — выбор цели, места, времени, фактор неожиданности. Что не может не радовать!
И природные факторы на нашей стороне — ночь, когда я вижу как днем, а освещаемая территория противнику только в минус. Да и лес, как укрытие, выглядит куда привлекательнее открытой со всех сторон базы — забор не в счет.
Про мобильность в границах зоны боя можно и не говорить. Тем более что я исхитрился подготовить запасные укрытия и средства быстрой смены позиций — то есть, натянутые между снайперскими гнездами тросы.
В таком вот ракурсе… Что ж, шансы есть — будем работать.
Расположившись на помосте, я поудобнее пристроил ВСС, достал из сумки пульт управления игрушкой, издевательски переделанный в подрыв-машинку и, дождавшись подходящего момента — когда в поле зрения окажутся совершающие обход охранники, нажал на кнопку «пуск». Ну, понеслось!
Рвануло изумительно! Участок забора, под которым я заложил взрывчатку, просто перестал существовать, а вместе с ним и примыкающий к ограде коттедж. Его элементарно покрошило обломками стены и сдуло взрывной волной — вот что значит грамотно заряд расположить!
Сразу после взрыва я двумя выстрелами снял охранников. База простреливалась насквозь, до ограды метров двести, и еще столько же территория, как раз для «Винтореза» дистанция. Правда, в дальних углах выбивать противников станет сложнее. И двоих на КПП с моей позиции было не достать, но долго на этом свете они не задержатся.
Когорша тоже не подкачал! В воздухе раздался пронзительный вой, и на территории базы одна за другой начали рваться мины. Я взял на прицел выходы из домов и приготовился стрелять снова — сейчас как тараканы оттуда полезут, под обстрелом в помещении оставаться никто не будет. На то и был расчет.
Третья по счету мина очень удачно проломила крышу главного здания и разорвалась где-то внутри. Особых повреждений она там, скорее всего, не нанесла, но нервы врагам точно попортила.
Первыми на улицу выскочили четверо бойцов — судя по всему, дежурная смена. Двоих я положить успел, а вот оставшихся упустил, они грамотно ушли из-под огня за угол дома. Хлопки у «ВСС» негромкие, а в творящемся на базе бедламе их расслышать вообще не реально, значит, с какой стороны стреляют, по тому, как убитые падали, определили и моментально отреагировали — битые волки! Я перенес огонь на вылетающих из другого домика растерянных, сонных и полуодетых «мушкетеров». Шестью выстрелами положил еще троих, а одному опять удалось скрыться. Магазин на «Винторезе» у меня от ВАЛа, и в нем еще десяток патронов остался, вот только стрелять пока не в кого…
Выход из третьего коттеджа мне был не виден, поэтому там зацепить никого не получилось, а противник успел сориентироваться и под пули уже не лез. Подстрелил только одного ворога, заполошно выметнувшегося из центрального здания. Остальные, похоже, покидают помещения через окна со стороны, где мне их не достать — быстро, сволочи, опомнились! Однако грех жаловаться: за прошедшее с начала боя время мне удалось уничтожить восемь человек, как минимум — кого-то наверняка вместе с подорванным коттеджем похоронило.
Между тем, на территории рванула последняя посланная Когоршей мина, а мне начали отвечать огнем из автоматов, пока не прицельно, наобум, просто паля в нужную сторону. Ориентируясь по вспышкам, я дострелял магазин, выбив еще одного противника. Ранил, убил или просто спугнул — не знаю, но там замолчали — вроде попал. Получается, я уже чуть не половину «мушкетеров» положил — отрадно! Но мог бы и больше. Взрывы у них кругом, снайпер неизвестно откуда работает, плюс все это ночью и, в отличие от меня, не видят они ни черта! В общем, полный раздрай и паника, но очухались гады на удивление быстро, попрятались кто куда и огрызаются. Теперь выкурить их будет гораздо сложнее. Сменив магазин, я шарил прицелом по территории базы, но больше никто не высовывался.
В течение следующих нескольких минут я стрелял еще пять раз, но, кажется, безрезультатно. Черт! Теряю инициативу, а в моем случае промедление смерти подобно. Если что-то срочно не придумать, операцию можно считать проваленной — сомнительно, что я Любомира или Тищенко зацепил, а здесь оставаться с каждой минутой становится все опаснее. По мне били сразу с нескольких мест, и тут же меняли позиции, а пули начали стричь листву в опасной близости от помоста. Догадались, что снайпер только на дереве может быть. Еще немного — и нащупают, или шальной пулей прилетит. Пора и мне в другое место перебираться.
Защелкнув на натянутом между деревьев тросе карабин, я скользнул над землей к следующему помосту и, устроившись на новой позиции, снова взялся за ВСС. Моих перемещений враги, похоже, не заметили и продолжали поливать огнем верхушки деревьев гораздо правее. Но скоро и с этого рубежа придется уходить — несколько выстрелов и враги или вычислят меня, или просто увеличат сектор обстрела. А плотность огня, чтобы хорошенько причесать все деревья с этой стороны, у них достаточная. У меня же тут, в конце концов, не канатная дорога построена — далеко не уедешь. Останется только вниз, в мертвую зону прятаться, а это, что ни говори, полный провал!
А потом, отвлекая внимание противника на себя, с другой стороны от базы, короткими очередями заговорил автомат Когорши. Вовремя это он вмешался, главное чтобы указаний моих не забыл и не увлекся. А я, под шумок, еще кого-нибудь подстрелю…
Перестрелка продолжалась еще какое-то время… Неожиданно огонь со стороны противника резко усилился, а из распахнувшихся дверей гаража, одна за другой, вылетели две машины и понеслись к воротам базы. Начальство спасают?! А несколько человек остались отход прикрывать? Вот и отлично: признаться, на это я и рассчитывал. Если бы сами не сообразили, пришлось бы мне их еще пугнуть, один из оставшихся зарядов почти впустую потратив. А так они в ловушку на всех парах и без моих намеков влетят.
Вот сам не знаю, как бы на их месте поступил? С одной стороны, стоит на базе отсиживаться, подмоги дожидаясь, если такая, конечно, запланирована… А с другой, для обороны база предназначена плохо, что я им наглядно и продемонстрировал: укрытий почти нет, тяжелого вооружения нет, а домики — далеко не крепости, и в лес не сдернешь: высокий забор и открытое пространство помешают. Натуральная западня! А тут еще Когорша не подкачал и пищи для размышления им подкинул. Будь со мной еще пара-тройка человек с пулеметом и снайперками и хоть один РПГ, настал бы им полный и окончательный финиш. Отработали бы по зданиям из гранатомета, а все, что после этого шевелиться будет, с нескольких позиций бы перещелкали.
Это «мушкетеры» понимать должны, а количество и возможности нападающих им неизвестны. После одновременного минометного и снайперского огня, вряд ли их посещала мысль, что это мог устроить один человек. Вот тут и думай… К счастью для меня, они надумали прорываться, ну тогда и земля им пухом…
Впереди несся неизвестной мне модели небольшой джип, а чуть приотстав шла машина поинтереснее — «Тигр»[81]. Не удивлюсь если еще и бронированный. Должно быть, в нем интересующих меня персон и вывозят, а первый на разведку пустили.
Железные створки ворот начали разъезжаться. Не дожидаясь пока они откроются полностью, первый внедорожник вылетел за забор, но по дороге не поехал, а, оправдывая свое название, сразу свернул в чисто поле. Мин опасаются, суки… и правильно, между прочим! Следом уже протискивался «Тигр». Пора!
Нужный пульт управления был у меня в руке, оставалось только кнопку нажать, что я немедленно и сделал. Взрыв вышел не хуже предыдущего — участок забора и пристройку КПП разнесло практически в пыль, а ворота и выезжающий через них «Тигр», превратились в искореженный кусок метала, который отшвырнуло обратно на базу и прокатило вдоль стены. Выжить в этой мясорубке не смог бы никто! Похоже, свою задачу я выполнил, но останавливаться на достигнутом не стоит.
Несмотря на близкий разрыв, первый, успевший отъехать от базы, джип уцелел, и даже остался на ходу — его только слегка посекло кирпичными осколками стены. Хотя контузить там всех тоже должно было основательно — даже меня тут взрывной волной достало, вызвав преждевременный листопад и сдув часть маскировки. Но, несколько раз вильнув, машина продолжала нестись по полю.
По живучему автомобилю я выпустил все оставшиеся в магазине патроны, а потом, быстро перезарядившись, добавил еще, хотя встал он уже после третьего выстрела. Но в таких вопросах лучше перестараться.
Теперь самая сложная часть — зачистка. А сложная, потому как никакая это к хренам собачим не зачистка будет, на базе еще бойцы осталось! Огневых точек, старающихся меня прижать, когда машины на прорыв пошли, я насчитал три штуки! Натуральный бой получится. Но без правки никак, может, это вообще отвлекающий маневр был, а главные фигуранты на базе и остались… До конца надо дело доводить!
Закинув «Винторез» за спину, я соскользнул по тросу на землю и рванул через поле к расстрелянному джипу — сначала его проверить надо. В руках я теперь держал АКМС — накоротке с ним удобнее управляться будет. Пули со стороны базы можно было не опасаться — забор помешает, да и оставшиеся в живых в себя еще не пришли.
От базы и не стреляли, длинная очередь ударила, откуда я ее вообще не ждал — из-за подбитой машины. Сложно было представить, что там мог кто-то уцелеть — патронов-то я не жалел… Даже не знаю, что меня спасло: то ли раненый и оглушенный стрелок всего с двадцати метров не смог взять точный прицел, то ли он промахнулся из-за того, что я, в последний момент почувствовав опасность, набегу вильнул в сторону. Пуля ударила в левый бок, и я тут же рухнул на землю, автомат уже бился в руках, поливая огнем машину с притаившимся за ней неприятелем. А я судорожно выискивал хоть какое-то укрытие. Когда же он из машины выбраться успел, и как я мог этого не заметить?
Следующая очередь прошла совсем рядом, обдав меня брызгами земли, и захлебнулась — магазин, наверное, меняет или патрон заклинило, не думаю, что я в него попал. В те несколько мгновений, пока молчал автомат противника, я успел откатиться за какой-то бугорок. Укрытие, конечно, никакое, но, надеюсь, и этой падле стрелять неудобно, а если высунется, шансы у нас немного сравняются. Но позиция у него куда более выгодная, это с какой стороны ни посмотри. Похоже, сейчас меня убивать будут…
Страха не было вообще, только бодрящая ярость и ясность сознания удивительная. Мозг с невероятной скоростью просчитывал варианты, как выровнять шансы, а желательно вообще склонить удачу на мою сторону.
Выхватив из кармана на рукаве толовую шашку, я чиркнул примотанной к фитилю охотничьей спичкой по цевью автомата и швырнул взрывчатку за машину. Как раз в этот момент враг снова полоснул очередью, а я перекатом ушел в сторону. Запальный шнур отмерян где-то на пять секунд, вот и надо эти секунды уцелеть постараться.
Полностью уберечься не удалось, и я схлопотал еще одну пулю в плечо и касательное ранение в голову — как кувалдой приложило, но сознания, к счастью, не потерял, а потом у машины ухнул взрыв.
Кровь заливала лицо, жутко кружилась голова и двоилось в глазах, но я заставил себя подняться на ноги и, пошатываясь, двинулся к машине. Преодолевая эти чертовы двадцать метров, я умудрился пару раз упасть, но потом дело пошло на лад, и в голове несколько прояснилось — боевых эликсиров, видать, заслуга.
Того, кто в меня стрелял, я обнаружил с другой стороны джипа, и он был еще жив. На кого похож этот человек, разобрать было невозможно: он был весь залит кровью, а от одежды остались одни лохмотья. Но глаза смотрели ясно, а потом он что-то прошипел, и из меня как будто вышибло дух, тело скрутило судорогой боли, а ноги подломились. Уже падая, я успел нажать спусковой крючок автомата, очередь наискосок прошлась по распростертому телу, но я продолжал видеть его открытые, живые глаза. Колдун! Вот где я на него напоролся… Неудивительно, что его пули не берут и взрывом не разметало, хотя и приложило неплохо — даже мои доморощенные снадобья от некоторых повреждений защищают, а тут волшебник классом куда повыше.
Ощущая себя раздавленным бетонной плитой, я почти не мог шевелиться. Тело корчилось от чудовищной боли, из горла рвался сдавленный вой, а варлок уже начал приподниматься, но сдаваться я был не намерен.
Я лежал на животе. Выбитый отдачей из внезапно онемевших ладоней автомат валялся где-то в стороне, но подвернутая правая рука оказалась недалеко от рукоятки пистолета. Невероятным усилием приподнявшись, я вытащил АПБ из кобуры, развернул ствол в сторону колдуна, непослушными пальцами сдвинул флажок предохранителя и, обжигая выстрелами лежащее на пистолете плечо, выпустил очередью все двадцать пуль.
Очередь раздробила сидящему колдуну ноги и таз, и теперь кричал уже он — истошно, нечеловечески орал от нестерпимой боли. Часть пуль, наверняка, ушла в молоко, но и оставшихся вполне хватило — значит, есть от заговоренных пуль толк! Ощущение давящей плиты исчезло, но мышцы продолжало крутить болезненными судорогами, а от перенапряжения темнело в глазах. Но я понимал, что ни секунды терять нельзя: если колдун опомнится и приложит меня еще чем-то, это смерть!
Вытащив из ножен на бедре кинжал, почти ничего не видя перед собой, я пополз к раненому варлоку. Эти полтора метра дались мне сложнее, чем все остальные пройденные в жизни километры. А потом я дополз и ударом клинка вспорол колдуну живот. Крик захлебнулся и перешел в протяжный стон, а я, не помня себя от боли и ярости, продолжал кромсать и резать тело врага…
Боль отпустила так же резко, как и началась, и я понял, что колдун, наконец, мертв — ну и живучая же тварь, я ведь его почти на куски разделал! Обессилено рухнув рядом с трупом я попытался привести в порядок мысли и немного собраться с силами. Чем он меня шарахнул, было совершенно непонятно, заклинание, что ли, какое? Или необычная способность из серии теле-, пиро-, психо— и всяких других кинезов? В арсенале ведьмаков ничего подобного не было… или мне об этом ничего не известно. В этом бою я уцелел только чудом — по-другому и не скажешь! А в дальнейшем надо избегать сходиться с колдунами вплотную. Когда я стрелял издалека, ничего сделать он явно не мог, иначе бы как-то себя проявил. Зря я заговоренную обойму для ВСС по базе расстрелял, надо было машину ими дырявить, но кто ж знал… А вот то, что поленился побольше патронов рунами пометить, это серьезный промах! Мало ли, что не очень в их действенность верил, не стоило пренебрегать любыми ухищрениями.
Однако самобичеванием заниматься некогда, будет еще время с ошибками разобраться, а сейчас двигаться надо — на базе еще живые враги остались. Если, конечно, они не выдвинулись прикрывать прорывающиеся через ворота машины, тогда и им на орехи досталось. Но рассчитывать на это не стоит — опять нарваться можно.
Вынув из подсумка на поясе нужный эликсир, я тут же влил в себя содержимое баночки — сейчас заряд бодрости получу, и регенерацию он подхлестнет. Жалко, зелья не в шприц-тюбиках, но неизвестно, как они на организм повлияют, если вводить внутримышечно, и какая доза нужна. А когда я их готовил, экспериментировать на себе было неохота.
После этого я достал ИПП и залепил дырку в боку — пуля прошла насквозь, но ранение, видимо, не слишком серьезное: по ощущениям, важного ничего не зацепило. С плечом дело обстояло несколько хуже, пуля засела где-то в мышце. Хорошо хоть дальше не прошла, и это, видимо, заслуга мази, которой я перед боем натерся. Да и стрелял Любомир не из автомата, а из пистолет-пулемета. Я это еще раньше, по звуку трещотки заподозрил, а теперь убедился окончательно — его ПП буквально в метре от меня валялся. Перевязочных пакетов больше не было, но кровило плечо не сильно, поэтому я просто замотал его оставшимся куском бинта.
На плече было еще несколько обожженных царапин, которые я самострелом из «Стечкина» заработал. Но с ними даже возиться не стоило, как и с раной на голове. Там вражеская пуля чиркнула по краю лба и немного повредила скальп, но даже кровь уже запеклась.
Выпитое лекарство скоро подействовало, и мне изрядно полегчало. Поднявшись на ноги, я подобрал свой автомат, шагнул к джипу и через открытую дверцу заглянул в салон. Там находились два изрешеченных пулями трупа, в одном из которых я, без труда, опознал самого Тищенко. Это откровенно порадовало: можно считать, выполнил программу максимум — на все сто процентов! Теперь можно и уходить, а оставшиеся в живых рядовые бойцы меня не интересуют.
Но все же провели меня «мушкетеры» — я ожидал, что главные персонажи в «Тигре». Будь у меня, например, гранатомет, по броневичку бы и стрелял, а вырвавшийся вперед джип я первоочередной и значимой целью не считал, предполагая там разведывательный дозор. Грамотно, паршивцы, сработали! Хотя им это и не помогло…
Неожиданно я различил шум приближающегося по дороге транспорта, и явно не одной машины. Вот не было печали, кого еще сюда несет?! Все-таки обостренный эликсирами слух — это не всегда хорошо, от близкого взрыва ушам сильнее досталось, надо учитывать на будущее…
Вот это влип! На базе еще боевики остались, а в лесу скрыться уже не успею, тем более, что бежать придется практически в сторону надвигающейся опасности, а в других направлениях до леса почти в два раза дальше — заметят меня и пристрелят. Значит, эти пути отрезаны. Но на базе молчат, может, их там всех взрывом положило?
Приняв решение, я рванул к месту, где раньше были КПП и ворота базы, а теперь зиял здоровенный пролом.
Добежав до ограды, я прижался к ней спиной, а потом, сделав пару шагов в сторону, осторожно выглянул в проем. Навстречу тут же ударила автоматная очередь — живы, сволочи и ПНВ или, того хуже, тепловизор там у кого-то есть! Моментально отпрянув под защиту стены, я принялся просчитывать варианты дальнейших действий, но много времени мне на это не дали — на сцене появились новые действующие лица. На дороге один за другим показались аж четыре «Хаммера», или это вообще «Хамви»[82] — и откуда здесь такие звери? Кстати, как-то очень быстро они здесь очутились — или итак сюда направлялись, или ехать было совсем недалеко, других вариантов я не вижу. Неспроста это! Но проблема сейчас в другом: если меня с двух сторон зажмут — совсем хана! Правда, и огрызнуться я еще могу.
Приготовив очередную подрыв-машинку, я дождался, пока на изгибе дороги кавалькада слегка притормозит, и выжал кнопку. Грохнул взрыв, и идущая впереди машина взлетела на воздух — с этой все, там только фарш мог остаться. Явно досталось и следующей, но досматривать, что там получилось, я не стал, а выхватил две толовые шашки и, чиркнув ими по кирпичу, перебросил за стену. Один за другим ухнули еще два взрыва, и с той стороны кто-то закричал. В ту же секунду, поливая из автомата, я метнулся вдоль разрушенного участка стены и перекатом ушел за следующее укрытие. Им оказался покореженный, перемешанный с остатками ворот, «Тигр». Под ним расплывалась бензиново-кровавая лужа, а о том, какая каша внутри, и подумать было страшно.
Теперь от тех, кто на базе остался, меня эта куча железа прикрывать будет — главное, чтобы бензин ненароком не полыхнул, а от тех, кто приехал, стена заслонит. Правда ненадолго — подберутся поближе и гранатами закидают. Надо полагать, что, в отличие от «мушкетеров», у новоприбывших они имеются. Получается, сам себя в ловушку загнал… Но это на первый взгляд. Вариант отхода у меня все же есть; правда, сильно рискованный и во многом зависящий от удачи.
На мгновение высунувшись за стену, я глянул, что там у «Хаммеров» творится. Все четыре машины стояли. Передняя горела, и около нее суетилось несколько человек, а по полю в сторону базы россыпью двигались порядка десяти бойцов. Дав по ним очередь, чтобы не расслаблялись и слишком быстро на расстояние броска гранаты не подошли, я отпрянул обратно. С той стороны ответил нестройный хор автоматов, и несколько хлопков от подствольников[83]. Часть гранат ударила в стену, а парочка разорвалась на базе. Это даже неплохо: меня они тут не зацепят, а вот «мушкетерам» дружественный огонь неприятности доставить может.
Однако то, что я увидел за стеной, оптимизма не внушало. Наступающие были экипированы как бойцы спецназа — цифровой камуфляж, бронежилеты, каски-сферы и прочие навороты. Но откуда тут спецназу взяться, да еще и на «Хаммерах»? Чай, не пиндосия! Может это опять какая-то частная армия, только классом повыше ЧОПа? Что, впрочем, не отменяет вопроса: какого хрена они здесь забыли? Но эти вопросы придется оставить на потом, если выкручусь…
Следующие пару очередей, развернувшись на 180 градусов, я адресовал уже охранникам. Оттуда отвечали в два ствола — если это все, кто остался, то неплохо я ЧОП проредил, да считай начисто выбил! Теперь что-то с последними защитниками делать надо…
Отложив автомат, я перекинул со спины «Винторез» и внимательно его осмотрел. Прицел уцелел, и само оружие, за исключением нескольких новых царапин, не пострадало. Из него и будем работать.
Точки, откуда стреляли, я засек. Один враг притаился за углом главного здания — там фундамент каменный, и угол обстрела для меня неудобный, так что этого достать вряд ли получится. Зато со вторым шансы есть: тот укрылся в развалинах какой-то сараюшки метрах в тридцати от меня — зря он это, сдутое взрывом у ворот, деревянное строение ненадежная защита.
Осторожно всунувшись из-за останков «Тигра», я выпустил по позиции противника весь магазин, и кажется, попал: начавший огрызаться пистолет-пулемет подавился и замолк. Зато последний оставшийся охранник молотил по мне просто истерично — патронов, что ли, завались? Пускай жжет, от него я надежно прикрыт бронированной тушей автомобиля.
За спиной тоже стреляли. Предоставив возможность запаниковавшему охраннику попусту переводить боеприпас, я опять развернулся и, выглянув из-за стены, посмотрел, что происходит перед базой.
По полю, поочередно залегая, и прикрывая друг друга огнем, перемещались фигурки по-спецназовски упакованных бойцов. Как по учебнику действуют, но это точно не спецназ — сильно недотягивают ребята. Нехорошо усмехнувшись, я прицелился в одну из перебегающих по полю фигур. «Винторез» негромко хлопнул, и человек упал. В ответ обрушился целый шквал огня, и я поспешил убраться под защиту стены.
Пора последнего «мушкетера» гасить и уходить. За спиной его оставлять нельзя, достанет он меня — подходящих укрытий на пути, которым собираюсь отступать, нет.
Достав из кармана последнюю толовую шашку, я приготовился швырнуть ее в сторону противника, но тут взгляд зацепился за валяющийся под ногами кусок выхлопной трубы. В голову сразу пришла неплохая мысль. Подобрав железяку, я, поднатужившись, загнул один конец трубы и сунул в нее шашку. Потом наскреб по земле мелкого гравия и всыпал его туда же. После чего законопатил отверстие, забив туда камешек побольше, и оставив торчать снаружи только запал. Вот теперь не хуже гранаты будет, и кроме взрыва осколками сыпанет.
Запалив фитиль и выждав пару секунд, я примерился и запустил получившуюся бомбу так, чтобы она с небольшим перелетом легла за углом здания, где скрывался враг. Думаю, он даже не сразу понял, что за непонятная хрень к нему прилетела. Потом раздался крик, и сразу за ним рванула бомба. Крик оборвался… Похоже, и этот готов.
Подхватив оружие, я приготовился давать деру, но сначала, в последний раз, выглянул за стену. Увиденное там мне сильно не понравилось. Как раз в это мгновение сразу двое противников целились в мою сторону из чего-то сильно напоминающего гранатометы. Кусок «Тигра» в проломе торчит, и если попадут в него, тут меня и похоронит. И даже если выстрелы в стену придутся, ее вполне может обвалить, если вообще не разнести — черт знает, что у них там за орудия. Хорошо, если «Мухи», а если что-то серьезнее?
Эту мысль я додумывал уже на бегу, стремясь оказаться подальше от места, куда придется удар гранат. Напрягая все силы, успел отбежать метров на тридцать, когда за спиной грохнул сдвоенный взрыв.
Что-то сильно ударило сзади в ногу, а по спине хлестнуло осколками. Накатившая следом взрывная волна приподняла меня в воздух и швырнула о землю. Проехавшись мордой по гравию, контуженный и оглушенный, я с трудом понимал, что еще жив.
В голове тяжело ворочались обрывки мыслей: по всем правилам и понятиям получалось, что сейчас враги должны на штурм пойти. Как бы в подтверждение этому слитно ударили несколько автоматов, и где-то невдалеке начали бухать перелетающие через стену гранаты. К счастью, совсем рядом со мной пока ничего не рвануло, но, даже находясь в заторможенном состоянии, я понимал, что долго так продолжаться не может — любой следующий гостинец мог стать для меня последним.
С трудом заставляя двигаться непослушные конечности, я дотянулся до сумки на боку и активировал заряд, заложенный в куче щебня перед базой. Тряхнуло даже здесь, а сверху на меня посыпался поднятый взрывом за стеной мусор и обломки щебня, хорошо хоть ошметки тел не прилетели. Стрельбу как ножом отрезало — если там кто-то и уцелел, то приходить в себя они будут еще долго. И на штурм опять не скоро пойдут, если вообще рискнут — включая подорванные на дороге машины, потери у непонятного противника, должны быть очень серьезными — с такими в атаки уже не ходят. Плюс, сюрпризов теперь на каждом шагу опасаться будут. Но задерживаться здесь мне никак нельзя — черт его знает, чего враг придумать может…
Попытавшись встать, я тут же со стоном рухнул обратно: подкосилась правая нога, в голове помутилось, а по нервам резануло болью. Сильно же меня приложило… Зажмурив глаза и переждав, пока пройдет головокружение, я покосился на ногу — сзади из бедра торчал здоровенный кусок металла. Спине, кстати, тоже досталось, но там, вроде, ничего серьезного, просто шкуру мелкими осколками посекло.
С такой железкой в ноге уйти было нереально. Не давая себе времени задуматься о последствиях, я схватился за выступающую часть осколка и с силой рванул его из тела. Несмотря на анестезирующие препараты, вспышка боли от раздираемого зазубренным осколком живого мяса чуть не погасила сознание, но вытащить железную занозу я смог. А потом опять обессилено растянулся на земле…
Однако те зелья, что я сегодня принял, могут поднять на ноги и мертвого! Уже через минуту, слегка отдышавшись, я опять попытался встать, и на этот раз это удалось. Я подобрал оружие и, шатаясь из стороны в сторону, побрел к пролому в стене — тому, что от первого взрыва остался, и со стороны нападающих был не виден.
Разрушенный участок стены преодолел без помех и, припадая на раненую ногу, но уже почти бегом, двинул через поле к лесу — боевые эликсиры быстро приводили организм в чувство.
Так, незамеченным, леса я и достиг, а потом не смог отказать себе в удовольствии, прокравшись вдоль кромки зарослей, взглянуть, что делает противник. При этом полностью отдавая себе отчет, что делаю что-то не то, и надо поскорее рвать когти, тем более в моем состоянии, а не любопытствовать. Похоже, эликсиры действуют не только на организм, но и на голову…
Однако открывшаяся мне картинка этого дурацкого риска стоила. На поле перед базой были в беспорядке разбросаны тела, только некоторые из которых еще слабо шевелились. А к ним переползая и пригибаясь двигались человек пять — видимо, те, что раньше у машин оставались.
Отсюда они все были как на ладони. Удержаться я не смог: встав за деревом, поднял ВСС и начал отстрел. Первые трое легли под пулями, даже не успев ничего сообразить, а оставшаяся парочка плюхнулась на землю, и попыталась отстреливаться. Это их не спасло: еще двумя выстрелами я расставил точки над сегодняшней битвой. Несмотря на многочисленные ранения, меня просто распирало от эйфории и жажды деятельности. Но, пересилив себя, от сбора трофеев сумел воздержаться — глупо будет так подставиться уже в самом конце, а вдруг там кто-то еще остался… Давая выход нездоровой энергии, я сделал контроль по всем оказавшимся в поле зрения телам, а потом отвалил в лес. Не надо задерживаться, мало ли, что… После неизвестно откуда взявшихся «Хаммеров», я и вертолетам не удивлюсь, а запас удачи на сегодня полностью исчерпан.
Миномет я решил не бросать, поэтому, сделав небольшой крюк, заскочил на полянку, где осталось наше орудие главного калибра. Явно нервничающий Когорша был уже здесь. Не задерживаясь, я подхватил на плечо десятикилограммовую бандуру, и выдохнув:
— Уходим! — Рванул дальше.
Оставшиеся до лагеря километры, я промчался на одном дыхании, забыв об усталости и ранах. Оказавшись на месте, не теряя ни секунды, открыл багажник машины, сгрузил туда оружие и быстро стряхнул часть амуниции. После чего, даже не переодеваясь, плюхнулся за руль, мимоходом подумав, что чехол с сидения потом придется выкинуть. Домовой был уже тут как тут. С портупеей и «Кедром» он пока расставаться не собирался — пусть таскает, не жалко.
После всех событий и последней, бешеной пробежки, меня трясло и колотило. Слишком много я сегодня эликсиров принял, и хотя они помогли мне уцелеть, но сейчас явно вступили в противодействие между собой, и организм пошел в разнос. Да и с головой творилось что-то неладное, а скоро и серьезный отходняк начнется. До этого момента надо успеть убраться отсюда подальше и найти безопасное место для отдыха. Заводя двигатель, я мельком взглянул на себя в зеркало и поразился — оттуда смотрела зеленоватая, покрытая грязью и кровавой коростой рожа, с вертикальными зрачками в горящих потусторонним огнем глазах. Фильмы ужасов отдыхают! Если кто меня такого увидит, насмерть может перепугаться. А, да и черт с ним! Пускай это ГАИшник будет — нервно хохотнул я. Поехали!
Глава 12
Светало. От лагеря удалось отъехать километров на пятьдесят, а потом меня окончательно скрутило. Эликсирный наркоз тоже отошел, и нормально сидеть и вести машину, стало решительно невозможно. Пришлось сворачивать в лес и выбирать место для новой стоянки. Чтобы не ломиться наобум, я выпустил из машины домового с наказом найти поблизости что-то подходящее, а сам обессилено откинулся на мокрое от крови сиденье. Хотя зелья и остановили кровотечение, но, управляя машиной, я опять разбередил раны на бедре и спине.
Долго ждать не пришлось, и уже через десять минут я, аккуратно выруливая между деревьями, вел машину вслед за показывающим дорогу домовым. К счастью, ехать было недалеко. Остановившись на краю лесной полянки, открыл дверцу «Нивы» и вывалился наружу.
Немного отлежавшись на земле, я, пересиливая себя, поднялся, поставил палатку и закинул туда пенку и спальник. Потом разжег костер, подвесил над ним котелок, а Когоршу погнал за дровами. Чтобы не зависеть от обстоятельств, еще готовясь к операции на базе, я запасся четырьмя пятилитровыми канистрами с водой. Так что хоть этой проблемы перед нами не стояло.
Теперь надо было заняться ранами, и в первую очередь плечом — пуля вошла не глубоко, но невероятно досаждала шкрябая о кость, так что левой рукой действовать было почти невозможно. Достав из машины аптечку и лекарский инструмент, я приступил к операции. Разделся, промыл поверхность раны перекисью и, стиснув зубы, начал кромсать. Обезболивающее после эликсиров колоть просто побоялся — неизвестно как подействует, может и вообще вырубить, — поэтому резал на живую.
Через несколько минут мучений пулю я извлек, а потом зашил и забинтовал рану, предварительно наложив лечебную мазь. И, не давая себе расслабиться, тут же занялся ногой. Осколок основательно пропорол бедро, да еще я, в спешке извлекая железяку, повреждений добавил. В обычном состоянии с такой раной передвигаться было бы проблематично, да и потеря крови могла быть огромной, но меня опять спасли эликсиры, ускорив регенерацию тканей, погасив боль и остановив кровотечение. Кстати, после приема зелий и об инфекции можно не беспокоиться — по сравнению с ведовскими средствами, современные антибиотики просто отдыхают. Однако дополнительно позаботиться о ноге все же не помешает. Поэтому, промыв рану от грязи, я наложил на нее несколько стяжков и перевязался.
Дырку в боку я просто обработал мазью и сменил повязку; так же поступил и с царапиной на голове, перед этим смыв с нее кровь и грязь.
На последнем этапе проводимой над собой экзекуции пришлось привлечь и Когоршу. Вручив ему скальпель и пинцет, я улегся на живот и стойко вынес неуклюжие и, прямо скажем, изуверские действия домового, пытающегося извлечь мелкие осколки из-под шкуры у меня на спине. Возился он где-то пол часа, все это время причитая, стеная и охая. А когда, наконец, справился, и я смог выплюнуть изо рта зажатую в зубах палку, домовой благоразумно убрался на недосягаемое расстояние — ну да он же еще и эмпат[84] неплохой. С трудом пересиливая желание прибить мохнатого эскулапа на месте, я поднялся на ноги и, шипя под нос ругательства, стал заваривать в котелке травяной сбор. Этот отвар должен был немного облегчить последствия от приема эликсиров.
Обжигаясь выхлебав кружку гадкого пойла, я привычно оставил Когоршу на карауле, а сам, вымотанный до последней степени, заполз в палатку, и рухнул на спальник. Наваливался отходняк от эликсиров, и с каждой минутой мне становилось все хуже и хуже.
Следующие сутки были, наверное, самыми паршивыми в моей жизни. Ощущения я испытал непередаваемые, не знаю с чем и сравнить… В общем, часов двенадцать я находился между жизнью и смертью, и был уверен, что в ближайшее время скончаюсь.
Все время, что я помирал, Когорша заботливой сиделкой хлопотал рядом, периодически поднося мне целебный отвар, чай или просто воду. Меня крутило, корежило и колотило, бросая то в жар то в холод, скручивало судорогами, а все выпитое выходило с потом. Но это, наверное, и неплохо: вместе с жидкостью организм освобождался от отработанных эликсиров, вот только лежал я уже в луже. Хотя на тот момент такие мелочи меня не волновали… Потом мне чуть полегчало, а еще через пару часов я смог, наконец, забыться сном…
Утром следующего дня на подкашивающихся ногах я вылез из палатки на свежий воздух. Слабость была просто дикой, а любое движение требовало неимоверных усилий, после которых начинали трястись конечности. А в пустой и гулкой до звона голове накрепко засела одна единственная мысль — больше никаких эликсиров! И уж точно никогда их не мешать! Второго такого отходняка можно и не пережить.
Однако по сравнению с тем, что творилось со мной вчера, самочувствие можно было считать приличным, а раны уже начали затягиваться.
Когорша притащил пенку и весь день я приходил в себя, лежа на улице, а вечером даже заставил себя поесть приготовленные домовым макароны с тушенкой. Это блюдо он теперь готовил великолепно, хотя если вместо макарон пробовал сварить рис или какую-то другую кашу, могло и не получиться.
Двигаться дальше, я почувствовал себя готовым только на следующий день. Некоторое недомогание и упадок сил еще ощущались, но это было уже не критично. Надо было поспешать: неизвестно, что в мире творится и какие ходы предприняли мои противники. И так двое суток уже потеряны. Наскоро собравшись и позавтракав, мы сели в машину и отчалили.
Дальнейшие планы были давно продуманы — минуя оживленные трассы, мы добрались до Новгородской области, а точнее до Неболочей, где оставили машину у давнего отцовского знакомого. От него же я вышел в инет и сбросил сообщение на заранее оговоренный сайт, с описанием последних событий и советом для родственников — подзадержаться за границей. А ночью мы с Когоршей и кучей имущества садились на поезд.
Выбросившись на пустынном полустанке, я в несколько приемов перетаскал вещи к реке. До Одрино, места, где начались мои злоключения, оставалось совсем недалеко, и это настраивало на определенный лад. Устроив передышку, я развалился на рюкзаках, закурил и уронив взгляд на браслет, невольно задумался о прошлом.
Если поначалу я умудрился выкрутиться из свалившихся на голову неприятностей и даже остаться с прибытком: существенно поправить свое материальное положение, разжиться ценным артефактом, и заполучить ведовскую силу, — то последние события напрочь перечеркнули все предыдущие достижения: лишили меня близкого человека и заставили встать на тропу войны. Не говоря уж о том, что шансы выжить самому стремительно уменьшались, а количество противников, притом неизвестных, нарастало как снежный ком. Откуда, например, парни в костюмах на Каменном острове взялись, и что за подмога прикатила на «Хаммерах» к базе «Мушкета»? Сомнительно, что все это случайность, наверняка кто-то наверху за веревочки дергает… И это не варлоки, хотя заказ, безусловно, был от них. Будем надеяться, мне еще представится возможность разобраться и с теми и с другими.
Да и что вообще означает вся эта возня вокруг браслета? Я по-прежнему находился практически в полном неведении, что происходит, и как с этим бороться, а возможные ответы на все вопросы находились почти так же далеко, как и раньше — в другом мире. О котором мне тоже известно очень мало, и стоит ли доверять даже этой скудной информации…
Выкинув из головы неприятные мысли, я поднялся на ноги, распаковал тюк и принялся собирать байдарку — сейчас главное убраться подальше от железной дороги, забиться в лес, да и вообще уцелеть, а от беспочвенных рассуждений проку не будет. Полнолуние, когда возможен переход в другой мир, наступит только через пять дней, и это время надо как-то продержаться — почти не сомневаюсь, что на мою поимку бросят серьезные силы. Хорошо, что здесь заслоны пока еще не расставили. Хотя, если о конечной точке моего маршрута враги догадываться могут, то перекрыть туда все подходы им реально не под силу. Да и времени бы не хватило. Я даже догадываюсь, почему противник не поспевает и совершает ошибку за ошибкой — плохо налажено взаимодействие между варлоками и их союзниками у нас. Первые банально не ориентируются в реалиях нашего мира, а вторым информация о колдовстве и проходах в мир другой наверняка выдается очень скупо. Сомнительно, что колдуны и купленная сволочь на верхах могут ужиться душа в душу, каждый на себя одеяло тянет, отсюда и результат… Думаю, только это пока и спасает, но теперь в лесу им меня не взять!
Много времени сборка байды не заняла: смонтировав каркасы носа и кормы, я запихнул их в расстеленную на земле «шкуру» лодки и там соединил. После этого осталось только поддуть баллоны и закрепить фальшборт.
Байдарка, без сомнения, натуральный корабь, а в мою почти четыреста кило загрузить можно, но, укладывая вещи, я всерьез опасался, что все не влезет. Тогда бы пришлось что-то оставлять, с чем я почти смирился, решив избавиться от продуктов — и без них не пропаду. Однако обошлось. Правда, когда я, оттолкнув лодку от берега, забрался в нее сам, плавсредство опасно просело и чуть не черпануло воды, но и тонуть вроде пока не собиралось. Перегруз изрядный получился, но порогов на этом участке реки не предвидится. Есть пара перекатов, но через них лодку можно будет протащить. В общем, прорвемся.
Я помахивал веслом, сидя сзади, а Когорша устроился на носу байдарки. Для домового путешествия по воде были в новинку, но он явно получал удовольствие.
Уходящей к Одрино протоки мы достигли без приключений, а через перекаты я провел байду вручную — в другой раз их бы и не заметил, но сейчас совершенно не хотелось рисковать имуществом. Свернув в заросшую, почти не заметную с реки протоку мы поднялись по ней километров на пять, и я начал высматривать место для выброски — с наскока соваться в деревню было неразумно, мало ли кто там сейчас… Сначала надо разведку провести.
Подходящее место отыскалось достаточно быстро — маленький, каменистый пляжик у впадающего в протоку ручья. Тут можно высадиться, не оставляя следов. Причалив к берегу, я выскочил из лодки и, пройдя немного по ручью, осмотрел окрестности. Хорошее место, и груз удобно перетаскивать будет — от ручья на высокий берег наискосок шла еле заметная тропинка. Поднявшись по ней и пройдя метров двадцать по лесу, я обнаружил небольшую густо заросшую со всех сторон прогалину. Решено: здесь временный лагерь и поставим — тут меня найти можно будет только случайно наткнувшись, что кажется почти невероятным.
Разгрузив лодку, я протащил ее вверх по ручью, вытащил на берег и замаскировал в зарослях, а потом взялся за переноску груза. Перетаскав все наверх к прогалине, я тщательно уничтожил за собой следы, и теперь понять, что тут кто-то высаживался, было под силу только следопыту уровня Чингачгука или Соколиного Глаза, а они — персонажи вымышленные…
Не откладывая дела в долгий ящик, я побродил по лесу и отыскал место под схрон — мне мобильность требуется, а оставлять вещи без присмотра, даже на хорошо скрытой от постороннего взгляда прогалине, или маскировать их просто в кустах не годится. Тут нужен другой подход.
Надрезав саперной лопаткой дерн, я аккуратно отогнул его в сторону, а потом принялся копать яму, выбрасывая грунт на расстеленный рядом полиэтилен. Когда глубокий шурф был готов, я похоронил в нем большую часть имущества, оставив только необходимое на ближайшее время. Тщательно утрамбовал грунт и снова накрыл получившийся тайник дерниной. Привел все в порядок, сметя веткой остатки земли и расправив траву, а излишки грунта оттащил и вывалил в ручей. Теперь схрон нельзя было заметить и с двух шагов, а через пару дней отыскать его станет вообще невозможно. В довершение всего, распотрошив пакетик с перцем и пару сигарет, посыпал сам схрон и ближайшие подходы к нему наспех сварганенной кайенской смесью[85] и на этом, наконец, успокоился — теперь и с собаками не найдут.
И все же нужных вещей оставалось довольно много. Пришлось делать еще несколько нычек, хоть и не таких капитальных — под камнями, пнем, в кустах и дупле. Там я спрятал излишек оружия, боеприпас и продукты на следующие несколько дней.
От ран я еще не оправился, ночью не спал, а за сегодняшний день успел наворотить кучу дел — одно перетаскивание груза чего стоит, — но расслабляться было нельзя. Поэтому, перекусив сухим пайком — хлебом с салом и твердокопченой колбасой, — и запив это дело родниковой водой, мы с Когоршей выдвинулись на разведку.
До Одрино отсюда оставалось километров пять-шесть, так что уже через час мы были рядом с заброшенной деревней — где-то в полукилометре. Ближе подбираться я не рискнул и залег на границе леса, не вылезая на лысый бугор. С моего места была видна только верхушка дома, в котором я останавливался прежде, и остатки нескольких других домов. Тут и дерево не сильно поможет — деревня на высокой горке. Хотя можно наблюдательный пункт и получше выбрать, но тогда придется идти в обход еще километра полтора-два, а это пока не нужно. Домовой-то мне на что?
За время общения со мной язык жестов Когорша освоил на отлично, поэтому когда я ткнул пальцем сначала в него, а потом в сторону Одрино, все прекрасно понял и, юркнув в траву, исчез — даже если его увидят, то за зверя лесного примут. Хотя заметить домового, когда он этого не хочет — удача из области фантастики! Я, например, потерял мохнатого из виду, стоило ему удалиться всего метров на десять.
Минут сорок я лежал, наблюдая мертвую, заброшенную деревню через прицел «Тигра», а потом передо мной предстал выросший как из-под земли домовой, с докладом. Честно говоря, разведсведения совсем не радовали — засада была!
— Двое там, — отрапортовал Когорша. — И колдовством плохим все пропахло. Варлоки это!
— Там — это где?
— В доме они, я близко подходил и хорошо их слышал.
В способности домового определить на слух количество находящихся в помещении людей я и не сомневался. А то, что внутрь, даже через окно, он заглядывать не решился — правильно, неизвестно чего от этих гадов ожидать можно, мог и вляпаться, или врагов насторожить…
— Точно только двое, или, может, в деревне еще кто-то есть? — на всякий случай уточнил я.
— Нет больше никого, я все вокруг осмотрел.
— Значит, будем гасить! Пока к ним подмога откуда-нибудь не нарисовалась, — резюмировал я.
Из оружия у меня «Тигр», как вспомогательное АПБ, и «Наган» на самый крайний случай. Еще две толовые шашки — вот, считай, и все. Кроме ножей, естественно. Но должно хватить. Для боя на дальней дистанции и карабина достаточно, а воевать с колдунами вблизи или сходиться врукопашную я зарекся. Вот жалко, что гранатомета нет — зафигачил бы гранату в окно избушки — и все дела! Будь они хоть десять раз варлоками — не выживут! Но на нет и суда нет… К тому же, в окошко можно и не попасть — маловата для гранатомета мишень, и толовую шашку туда зашвыривать я не полезу — настолько близко подбираться к колдунам совсем не хочется… Плавали — знаем. В общем, будем исходить из того, что имеется. В соответствии с этим и задачи перед собой ставить.
Гадать как, почему и зачем в Одрино оказались варлоки, я не стал, а, подыскивая подходящую позицию, двинулся по лесу, обходя деревню по кругу. А на случай наличия у противника затаившихся в лесу секретов, передовым дозором пустил Когоршу — от него не спрячешься. В том, что существуют наблюдатели, секреты или засады, я сильно сомневался — кажется, это не в духе колдунов, но осторожность в таких делах лишней не бывает.
От леса стрелять по-любому не получалось — дом, стоящий почти посередине длинного холма, снизу был просто не виден, в лучшем случае виднелись только его труба и крыша. А деревьев, с которых можно было бы вести огонь по деревне, натурально не попалось. На нужных рубежах произрастали только чахлые осинки да березки… Да ну к лешему — если сразу всех не положу, с них меня как глупого тетерева снимут!
Положение спасала соседняя горушка, с которой на деревню открывался неплохой вид. Паршиво, что она была такая же лысая, как и та, где располагался объект наблюдения. Подползая к жидким кустикам на вершине возвышенности, с тыла я был виден как на ладони. Утешало только одно — сзади, в лесу, быть никого не могло, мы с Когоршей это дотошно проверили. Но все равно было как-то неуютно…
Забравшись в куст, я осторожно раздвинул ветки и через седловину между холмами бросил взгляд на деревню. Отсюда дом просматривался хорошо, хотя и не с лучшей стороны — входной двери не разглядеть. Остается дожидаться, когда варлоки появятся с нужной стороны от дома, причем оба вместе. Но когда это случится, одному богу известно… А отстреливать их по отдельности слишком рискованно. Засядет оставшийся в жилище — как его оттуда выкуривать? И чего ждать от загнанного в угол колдуна? А того хуже, прикрываясь домом, он может уйти вниз по склону в лес, а идея играть потом в прятки с волшебником меня совершенно не вдохновляла.
Процедуру превращения патронов в противоколдунский боеприпас с заговором и нанесением рун я проделал еще в лесу и был готов стрелять в любую секунду, вот только секунда эта может настать очень не скоро…
Кроме того, мне сильно не нравилась собственная позиция, но другой тут нет. Вот потому, кстати, и не нравилась — после первого же выстрела любому моментально станет понятно, где снайпер засел. Имей я дело не с двумя варлоками, а с несколькими обычными вояками из наших, ни в жизнь бы сюда не полез. Хорошо хоть, что в этот раз я «Тигра» взял, а не ВСС, хотя такая мысль и мелькала. До домика отсюда почти пятьсот метров, и для «Винтореза» эта дистанция уже велика.
В кустах, я лежал больше часа и, разглядывая в прицел Одрино, перебирал способы как-то форсировать ход событий, но ничего толкового в голову не приходило. За это время я успел увидеть одного из колдунов: он ходил на родник за водой. Ракурс был неудобный и в поле зрения враг находился всего секунд тридцать, но рассмотрел я его довольно хорошо. Обычный бородатый мужик, среднего роста и телосложения, вот только одет очень непривычно. Я бы сказал, малость попугаисто: красная конусовидная шапка, короткие красные сапоги, синие штаны и, подпоясанный красным же кушаком, зеленый кафтан. Ну правильно, эти парни здесь в глуши сидят, и познакомиться с достижениями нашей цивилизации и современной модой, судя по всему, еще не успели. В отличие от тех, кто отправился в большой мир. Очень интересно, кстати, сколько их всего было, но пока мне этого не узнать… Однако вызывает невольное уважение, как быстро тот же, чуть не угробивший меня, Любомир смог адаптироваться в совершенно чуждом ему мире, развить бурную деятельность и даже найти сильных союзников где-то у вершины власти. Получится ли так у меня… Или у варлоков связи были налажены заранее? Одни вопросы…
На поясе у колдуна висела сабля, а за кушак был заткнут пистоль — не расслабляются они, даже за водой с оружием ходят. Но, к счастью, оружие оказалось под стать одежде — мягко говоря, не современное.
Попытавшись избавиться от любой направленной в сторону врага агрессии, я наблюдал за варлоком совершенно отстраненно, даже перекрестье прицела направив не на него, а чуть в сторону — перестраховка, на случай если он может чувствовать чужой взгляд. Похоже, настроился я правильно, или враг, в отличии, например, от меня, не обладал обостренным чувством опасности. Он продолжал спокойно заниматься своими делами: сходил к роднику и вернулся с ведрами в дом — смотреть опять стало не на кого…
Увидеть варлоков вместе я смог только часа через два, когда уже начинало смеркаться. До этого, если они и появлялись на улице оба сразу, то, как назло, крутились с другой стороны от дома, и на мушку попадались исключительно поочередно. Второй колдун походил на первого почти как брат близнец — по крайней мере, с расстояния в полкилометра их бородатые рожи выглядели почти неотличимо. Одежда тоже была похожа, отличалась только цветовой гаммой. В довершение всего, второй, вместе с саблей и пистолетом, таскал еще и ружье — на вид что-то старинное, типа того штуцера, что был в сундуке Святополка. Да может, это он и есть, сундук-то с барахлом так на чердаке дома и стоит. Как выглядел штуцер, я помню хорошо, но он это или не он — непонятно, отсюда таких подробностей не разглядеть. Да и не важно, в общем-то…
Нужного момента я таки дождался — враги вышли из-за дома вместе и один, что-то показывая другому, махнул рукой в мою сторону. Почувствовал все же что-то, наверное… Вот только, что такое снайпер и на каком расстоянии он опасен, догадаться не смог — видать, у них военная наука до нужного уровня еще не дотягивает. Да и как ей дотягивать, если на вооружении кремневые ружья стоят и тактика боя, без сомнения, соответствующая.
Упускать такой удобный случай было нельзя. Рявкнул карабин, и один из колдунов, получив пулю в грудь, стал заваливаться назад, а я тут же перенес прицел на другого и повторно потянул за спусковой крючок. Однако варлок, проявляя чудеса сообразительности и проворства, успел отпрыгнуть за угол дома. Я даже не понял, сумел попасть в него или нет, вроде все же зацепил немного. Для контроля, и что уж скрывать — со злости, я высадил по лежащему телу еще три патрона, последним попаданием разнеся врагу череп — теперь точно не встанет.
Ну что за невезуха такая! С таким же результатом я мог отстреляться уж давно. Что теперь с оставшимся колдуном делать? Как его брать-то? На месте варлока я бы, прикрываясь домом, уже уходил вниз по склону к лесу. Хотя… он же не знает, что я один. А в любом другом случае возможные пути отхода должны быть перекрыты. И человек на голой возвышенности — очень удобная мишень.
Надо было хоть Когоршу в лесу с другой стороны от деревни посадить с пистолетом: попасть он, естественно, ни в кого бы не попал, но пальнуть и отпугнуть ворога смог бы. Да и выстрел мне бы сигналом послужил, что вражина уходит. Короче, лопухнулся я конкретно, и то, что варлок таким резвым оказался, совсем не оправдание — надо было возможность промаха предусмотреть.
Мои размышления прервал выстрел со стороны дома. Ага, значит, не попытался колдун сбежать и в доме не затаился, а отстреливаться вздумал. Это он зря — его карамультук против переделанного из СВД «Тигра» с оптическим прицелом никак не пляшет!
Пальнув, варлок опять скрылся за углом. Судя по высоте вспышки, стрелял он стоя — это понятно, дульнозарядное оружие лежа перезарядить сложно. Вот на следующем выстреле его и подловим: хоть немного, но высунуться ему придется.
Внезапно грудь прошило болью, и, от неожиданности выронив карабин, я скорчился на земле. Не хватало дыхания, а где-то в районе сердца застряла раскаленная заноза. Первой мыслью было — допрыгался, сердце прихватило, но почти сразу пришло понимание, что виноват колдун, как-то и здесь меня допечь смог.
Пока я валялся, хватаясь за сердце, ударил еще выстрел. Пуля прошла где-то далеко — хрен он в меня из своей пищали попадет, но меня обуяла просто дикая злоба, главным образом на себя, но и колдун, сука, достал! Сцепив зубы, я распрямился, схватил карабин, и, не обращая внимание на выворачивающую нутро боль, взял на прицел угол дома, за которым скрывался этот гребаный волшебник. Секунд через тридцать, оттуда высунулся ствол, а вслед за ним я разглядел показавшиеся следом руку, плечо и голову противника. И уложил в них все оставшиеся в магазине пять пуль.
От угла дома брызнуло щепой, но на этот раз я попал. По крайней мере, пара пуль врага нашли, к тому же остроконечная пуля калибра 7.62х54 шьет бревно насквозь! Выронив оружие, вслед за ним вывалился из-за укрытия и варлок. Быстро сменив магазин, я добавил по слабо шевелящемуся телу еще пять пуль, и враг, наконец, затих. Вот только сидящая в груди игла продолжала терзать меня так же, как и раньше. Неужели где-то еще живые варлоки остались?! Но в таком состоянии даже нескольких минут боя мне просто не выдержать.
Стараясь не стонать, я отполз пару десятков метров вниз по склону, а потом продолжил отступление, поднявшись на ноги — здесь меня из деревни уже не видно. Странно, но казалось с каждым шагом, боль в груди отпускает. Окончательно я в этом убедился, стоя уже у кромки леса. Совсем боль не прошла, но теперь ощущалась не ножом в сердце, а прострелом невралгии. Это наводило на определенные размышления… Жестом подозвав следующего по пятам домового, я хрипло распорядился:
— Сходи глянь, что там. Сдается, колдунов мы таки прихлопнули, но что-то нехорошо мне, как будто каким колдунством приложили. Ты, кстати, ничего такого не чувствуешь?
— Не, нормально все, — удивленно отозвался Когорша.
Значит, заклятье только на меня направлено было. Или не действует оно на домовых, а может, это и не заклятье вовсе….
— А чего мы ушли? Ты же варлоков убил.
— Вот и разведай точно, только осторожней будь и внимательней. Все. Двигай, давай.
Отойдя еще немного в лес, я уселся, привалившись спиной к дереву, пристроил на коленях карабин и стал дожидаться Когоршу с донесением.
В этот раз туда-обратно домовой слетал мухой и сразу разразился докладом:
— Нет там никого, все мертвые!
— Точно?
— Да все я осмотрел.
— И странного или опасного ничего не заметил?
Когорша на некоторое время задумался, а потом ответил:
— Ничего, вроде… Колдунами больше не пахнет, только вещи нехорошие остались, я к ним и подходить не стал.
— Понятно…
Вот черт! Придется самому в деревню лезть. Похоже, в «нехороших вещах» все дело.
— Пошли, разведчик.
Я обреченно вздохнул, поднялся и двинулся в сторону Одрино, а домовой опять умчался вперед.
Дорога до деревни далась мне очень нелегко — шел на одном упрямстве. Боль в груди усиливалась с каждым пройденным метром, а к дому я добрался, почти теряя сознание и шатаясь из стороны в сторону.
— Где? — задыхаясь, прохрипел я.
— Что где? — удивился взволнованно скачущий вокруг меня Когорша.
— Вещи плохие — где? — собравшись с силами, сумел выдавить я.
— Так вон же одна, рядом с варлоком лежит.
Не в силах больше стоять, я рухнул на колени и пополз к лежавшему в трех метрах трупу колдуна-стрелка.
Не смотря на плывущие перед глазами круги, нужную вещь я увидел практически сразу — валяющуюся на земле небольшую тряпичную куклу, насквозь проколотую длинной иглой. Вот она, зараза!
Выпустив из рук карабин, я жадно схватил куклу и выдрал торчащую в ней иглу — боль как отрезало, а я обессилено завалился в бок, прямо рядом с трупом.
Перевернувшись на спину, я смотрел в темнеющее небо, испытывая непередаваемое блаженство только от того, что больше не чувствую этой сводящей с ума боли. А на лицо сама по себе выползла счастливая улыбка.
Магия подобия — вот как эта дрянь называется! Вудуисты хреновы эти варлоки. Правда, вопреки распространенному заблуждению, опасна симпатическая магия только на расстоянии прямого взгляда, дальше сила воздействия стремительно убывает. Будь я километрах в пяти отсюда, мог и вообще ничего не почувствовать. Хотя я, какой-никакой, а ведьмак, обычному человеку пришлось бы хуже, особенно если его просветить насчет наложенной на него порчи. Тогда воздействие идет сразу на двух уровнях — физическом и психологическом, а человек может и на другом конце земли помереть. В общем, есть некоторые тонкости… Кроме того, чтобы эта магия действовала, колдуну необходимы кусочки тела жертвы — кожа, волосы, ногти или кровь.
Поднеся зажатую в кулаке куклу к глазам, я рассмотрел затянутую у нее на шее волосяную петельку. Наверняка и внутри мои волосы зашиты. Откуда они у них, вопрос не сложный — в зимовье могли отыскать, а могли и здесь уже, в этом самом доме. Я тут последний обитал. Другое дело, как варлок, так не вовремя, догадался за куклой в дом заскочить (все же сомнительно, что он таскал ее постоянно) и иголку в нее воткнуть. Наобум действовал, именно меня почуял или кроме меня здесь никого и не ждали? В общем, непростой персонаж этот колдун был — и от пули увернуться сумел, и меня чуть своей игрушкой не доконал.
Защититься от симпатической магии довольно просто, нужен только подходящий амулет, но сделать его я как-то не озаботился — просто не смог подобного случая предусмотреть. Зато прямо теперь и сработаю — лучше поздно, чем никогда, а дело это минутное. Самым надежным оберегом, кстати, как раз извлеченная из куклы игла и будет.
Ладно, хватит разлеживаться. Я сел, поднес кованую, испещренную рунами иглу к левой руке, и до крови наколов большой палец, шепнул наговор, после чего, спокойно заколол иголку за лацкан куртки. Вот и готов оберег, надо только не забывать его на другую одежду переносить, когда переодеваться буду. А куклу потом сожгу — просто выкинуть эту гадость я почему-то не желал, хотя никакой опасности она теперь не представляла.
Потом я обыскал трупы варлоков, но ничего особо интересного не обнаружив, собрал с них оружие и отправился осматривать дом. Главным образом меня интересовала судьба сундука Всеслава.
С сундуком ничего не случилось, и казалось, он был даже не тронут. Как стоял себе на чердаке, так и стоял. Все оружие и вещи тоже оказались на месте. Его не нашли, что ли, или просто открывать побоялись? Помнится, Святополк говорил, что этот сундук не всякий заметить сумеет, может, и открыть не каждому по силам… А то и неприятностей можно огрести на полную катушку, особенно если до добра пытается добраться недруг того, кто прятал. Я в ведовстве пока не очень силен, но про заклятия на клады и тому подобное слышал, и сейчас склонен считать, что это не сказки. Хотя сам таких заговоров не знаю — уж больно с учителями плохо было, а в конспектах Всеслава, из которых я почти все известные мне работающие заговоры и почерпнул, о подобных вещах ничего не говорилось…
Убедившись, что с сундуком все в порядке, я учинил глобальный шмон по всему остальному дому. А собрав и перетряхнув все найденное имущество, разбогател на порядочную сумму золотом и серебром. Сколько это будет по меркам другого мира, совершенно не понятно, но явно не мало.
Из оружия, среди трофеев оказалось четыре пистолета, гладкоствольное ружье, два штуцера и две сабли дамасской стали, плюс восемь штук разнообразных кинжалов и ножей. Неплохие попались вещицы, особенно среди холодняка, но хранящимся в заветном сундуке они сильно уступали, что сталью, что качеством, что отделкой.
Честно говоря, так и подмывало не возиться, а спалить избушку вместе с трупами и остальным барахлом, но на этот домик у меня были другие планы…
Все же хоронить варлоков я не стал, а, оттащив к озеру, вспорол им животы и, набив камнями, утопил. Так же поступил с их вещами и оружием — последнее было особенно жалко, но ничего выдающегося среди него не было. А вот какие на этом оружии могут лежать заклятья и заговоры, было неизвестно — уж лучше избавиться, чем от жадности лишних неприятностей себе на задницу заработать. Так что из всего найденного себе я оставил только монеты. Да и то подстраховался: перед тем, как забрать, опалил в костре, в нем же спалил и куклу — огонь большинство заклятий уничтожает, кроме самых уж зловредных. Но кто такие будет накладывать на собственные лежащие в кошельке деньги? Чревато, знаете ли… Да и расплачиваться такими будет проблемно.
Когда было покончено со всеми делами, уже совсем стемнело, а я просто валился с ног от усталости. Но и оставаться в деревне не планировал. Взвалив на себя тюк с наследством Всеслава, я двинулся к лесу — его сброя и оружие, без сомнения еще пригодятся. А оставить их или бросить, почему-то, даже мысли не заходило — ни при каких условиях! И то, что в доме я первым делом ринулся проверять сохранность сундука — уже показатель…
Поначалу я хотел отыскать место для нового схрона где-то рядом, невдалеке от деревни, но теперь передумал. Даже несмотря на мое неплохое ночное зрение, маскировать нычку надо днем, иначе заметно будет, да и сил на это дело нет — значит, сегодня все надо тащить до лагеря. Но потом все равно придется перемещать схрон ближе к Одрино. Переход в другой мир возможен только в радиусе двух-трех километров от деревни. И если я хочу оказаться там со всеми вещами, придется отыскивать место для тайника где-то в этом районе. Но все это потом. На данный момент все мои устремления сходились только к уютной палатке. Мать! До стоянки еще около пяти километров, когда же закончится этот бесконечный день, и я смогу, наконец, отдохнуть…
Часть следующего дня я посвятил переброске имущества поближе к деревне, и оборудованию нового схрона. Но сожалений о вчерашнем, считай, напрасном труде совершено не испытывал — в деревне могли оказаться не пара варлоков, а рота спецназа. Так что все правильно делал. Пока там еще кто-то не появился, надо было заняться тайником, потом это может стать непосильной задачей. Напичкать окрестности деревни бойцами, пусть даже и не спецназом, моим противникам вполне по силам. Сам-то я, просочившись через кордоны, переместится смогу, а вот снаряжение, в таких условиях, в другой мир перетащить не удастся — могут помешать.
Хм-м… а я ведь даже не знаю, как тот мир называется. Русское Царство есть, другие государства… а как они планету свою величают? Тоже Земля? Терра?.. Для меня это не слишком важно, просто иногда удобнее четкими терминами оперировать. Не буду оригинальничать, пусть будет Земля-2.
В этот раз местом для схрона я выбрал непролазный бурелом в полутора километрах от Одрино. Вещи транспортировал сначала на байдарке, а дальше опять на спине. Потом разобрал, перенес и спрятал там же саму байду. Чтобы затащить в бурелом такую прорву имущества, пришлось попыхтеть, но дело того стоило — здесь тайник ни в жизнь не найдут. Когорша на это время был отправлен к деревне контролировать обстановку, так что неприятных неожиданностей я почти не опасался, и с делами смог закончить без помех.
На подходах к тайнику я установил несколько ловушек, но старался не переусердствовать. Большое количество капканов именно на этом участке, может привлечь сюда особое внимание, поэтому я расставил западни и в других местах.
Как таковых мин у меня не было, вернее взрывчатка-то была, а вот с детонаторами и средствами подрыва наблюдалась некоторая напряженка. Да и бездарно переводить дефицитное, в моей ситуации, ВВ, усеивая им лес, совершенно не хотелось. Так что я пошел другим путем, взяв на вооружение богатый опыт вьетнамских партизан.
Установленные мной на тропах и проходах западни были ужасающе примитивны, но от того не менее эффективны. В большинстве случаев ловушка представляла собой просто замаскированную ямку, с закрепленными на дне и в стенках отточенными сосновыми колами, которыми пришлось заменить редкий в наших краях бамбук. Но были конструкции и похитрее… А в нескольких, особо привлекательных местах, я не пожалел для капканов и невеликий запас гвоздей-двухсотки. Провалившийся в такую западню человек, с ногой может смело прощаться. В зависимости от устройства капкана конечность или схлопывает гвоздятыми челюстями, или пропускает через мясорубку — ну а как, по-вашему, работают два параллельно закрепленных в яме утыканных железными штырями, крутящихся бревнышка, когда между ними попадает нога… После этого, неудачнику обеспечена как минимум инвалидность. Кстати, раненый враг — он иногда даже лучше убитого — и возни своим добавит, и негативное моральное воздействие на других окажет, каждый сможет живо представить себя на месте потерпевшего. Одним словом, если тут появится неприятель, пыла это ему поубавит.
Еще три ловушки были давяще-крушаще-пугающего типа — по моей терминологии. То есть установленные в шатком равновесии подпертые шестами сучковатые древесные стволы. Эти давилки могут и не сработать, да и выскочить из-под падающего дерева возможно, но они заставят врага понервничать и не дадут расслабиться. Противодействие ямам-ловушкам выработать достаточно просто: надо только дорогу перед собой прощупывать, а так будет приятный элемент неожиданности. Но и этими милыми сюрпризами я ограничиваться не собирался.
Дополнительно, там, где позволяли условия и местность, насторожил пружинно-пронзающие ловушки — отогнутый гибкий шест или ветка с прикрученными к ним колами. Проволоки, лески или шнура, как при установке растяжек[86] из гранат или мин, я избегал, а для сторожков использовал подходящие ветки. У прошедших войну людей, которые наверняка среди моих противников окажутся, на растяжки глаз наметан, а такая конструкция им незнакома, значит, будут попадаться. А я этих вещей нахватался от, бывшего военным советником во Вьетнаме, тренера по самбо. Очень много интересного он рассказывал, и показывал даже… В некоторых случаях достаточно куст задеть или на неприметный сучек наступить, чтобы получить в лицо, шею или ногу заостренную деревяху. На случай, если противник окажется в бронежилетах, упругие элементы ловушек располагались на уровне головы или бедер.
Мысль, что на западни может напороться посторонний человек, у меня, признаться, мелькала, но тут уж ничего не поделаешь… Правда, через некоторое время подавляющее большинство ловушек придет в негодность или станут отчетливо заметны. К тому же, есть у меня стойкое ощущение, что Одрино — место непростое, навроде его копии в сопредельном мире, и случайные люди здесь появляются не часто. Я вот достоверных следов чьего-то присутствия не разу ни обнаруживал.
На установку капканов и ловушек я убил оставшийся кусочек светлого времени, и большую часть следующего дня. Будь у меня больше времени, сделал бы окрестный лес почти непроходимым, а так все эти примочки служили в основном одной цели — страху на врага нагнать и заставить проявлять поменьше активности. В том, что неприятель появится, я почти не сомневался, вот и принимал меры.
Дом в Одрино без внимания тоже не остался. Я заложил в русскую печь оставшуюся взрывчатку, замаскировав ее стенкой из кирпичей, а детонатором добавил толовую шашку с бикфордовым шнуром. Вот кому-то не повезет, когда попробует домик протопить, или покушать на печке сготовить!
Потом отправился по деревне шарить в полуразвалившихся домах, и в руинах одной из изб меня поджидал настоящий подарок — ржавая кровать! О чем-то подобном я и мечтал. Вытащив из развалин находку, я отломал от нее спинки с ножками и потащил их в лес. Потом сходил в деревню еще раз и принес оттуда несколько подходящих досок — тоже пригодятся.
Место для стоянки я облюбовал в дремучем ельнике недалеко от деревни — туда и стаскивал все найденное. Палатку в этот раз не ставил, а соорудил из лапника шалаш — в двух шагах можно пройти и не заметить. Да и «пройти» — слово не очень подходящее, тут местами проползать и продираться надо, так что со спинками кровати я намучался.
В общем, хорошее с точки зрения маскировки местечко, и даже слабый дымок небольшого костерка, выдать меня не мог: его рассеивала еловая крона. Поужинав, я коротал вечер, распиливая ножовочным полотном на короткие куски железные трубки от кровати. Из обрезков получатся великолепные мины, к тому же очень простые, и ставить их минутное дело. Этих самых трубок мне и не хватало, а переводить алюминиевый каркас байдарки, даже на такое благое дело, откровенно не хотелось. А больше ничего подходящего у меня до этого момента не имелось. Так что старая кровать оказалась подарком свыше: в остальных домах были нары, а в той избушке, наверное, люди зажиточные, по местным масштабам, проживали. И диаметр у трубочек то, что доктор прописал.
Мины, которые я собирался сделать, просты до безобразия. Напилив достаточно обрезков, я вертикально закрепил их на деревянных дощечках, в которые снизу набил гвоздей так, чтобы острия торчали четко по центру трубок. Все, мины, считай, готовы! Если вставить в трубку патрон, то его капсюль придется на острие гвоздя, а пуля будет немного выступать из трубки. Остается только прикопать это сооружение там, где потребуется, предварительно прикрыв его куском доски, фанеры… даже кора подойдет, — и мы получим противопехотную мину. При нажатии на пластину, капсюль накалывается на гвоздь, и происходит выстрел. Стопу разносит вдребезги, а пострадавший, с вероятностью в пятьдесят процентов, становиться инвалидом.
Трубки у меня получились двух диаметров, так что одни пойдут под охотничий патрон, а другие под автоматный. Теперь, в случае появления врага, я смогу быстро расставить мины прямо у него на пути — по времени это не дольше, чем грамотную растяжку устанавливать.
А может, и не придется их использовать: у меня начинала теплиться слабая надежда, что враг может и не появиться. Я здесь уже три дня, и никакого шевеления не наблюдается, варлоки уже не в счет — свое они отшевелились. А через два дня полнолуние и я перемещусь на Землю-2, вернее в ее предбанник — заповедник нечисти. Мне для этого даже делать ничего не надо, просто, как в прошлый раз, оказаться в нужное время в нужном месте, то есть рядом с Одрино, и, естественно, с браслетом на руке. Ну, так я его и не снимаю. В общем, может, и не придется тут воевать — слишком уж долго противник ковыряется и активности никакой не проявляет. Это обнадеживает — вдруг я уже почти всех фигурантов повыбил, или те, кто остался, не владеют всей полнотой информации, не знают, например, где меня искать и что предпринять? С этой приятной мыслью я и отправился спать в шалаш.
Сбыться надеждам было не суждено. Побудку мне устроил вертолет, пройдя почти над самой головой. Разглядеть сквозь густые еловые кроны я его не разглядел, но слышал прекрасно. Шум удалялся в сторону деревни. Сгоняя остатки сна, я мигом подхватился, схватил оружие и, продираясь через ельник, поспешил к Одрино. Следом несся Когорша.
К моменту посадки вертолета я не успел, а был у кромки леса именно в ту секунду, когда МИ-8 (вернее, какая-то его современная версия), сделав свое подлое дело, уже поднимался в воздух. За недолгое время пребывания на земле, напакостить стрекозел сумел капитально — выбросил посреди Одрино десант. Притаившись в зарослях, я наблюдал в бинокль, как бойцы, в знакомом цифровом камуфляже, рассредоточиваются по деревне. Сейчас, наверное, дом проверять будут. Черт! Опять позиция у меня неудобная, не видно почти ничего, и на соседнюю горушку лезть нельзя — другой теперь расклад будет, мало-мальски соображающие в военном деле люди наблюдательный пост там установить должны. К тому же вертолет пока не улетал, а завис над деревней, прикрывая десант сверху. Он, к счастью, не военной модификации, как МИ-171, например, но пулеметчик в дверях торчит.
Стрелять я не спешил — это всегда успеется. Ну, шлепну одного-двух, а с остальными что делать? Одним словом, надо стратегию и тактику продумывать, как их укусить побольнее и самому при этом не подставиться, но и отдавать инициативу не следует. Для начала стоит хоть позицию получше выбрать.
Отступив немного в лес, я двинулся в обход деревни, Когорша привычно шнырял в разведке, где-то впереди по курсу. Кстати, он и свой любимый «Кедр» по тревоге прихватил — растет боец! А вот сбрую с магазинами и кобурой, застегнуть на себе не успел или не сумел, в лапе так и волочит — непорядок! Чуть позже со снаряжением ему помогу, сейчас времени нет — опять война началась…
Глава 13
Второй час я нарезал круги вокруг Одрино, как кот вокруг сметаны. Ну не найти нормальную позицию, не просматривается деревня снизу хоть ты тресни, а на соседнем холме, как я и предполагал, разместился вражеский дозор. Близок локоть, да не укусишь! Вертолет уже улетел, а враги до сих пор не проявляли никакой особой активности, только выставили боевое охранение — видимо, ждут чего-то. Вот чего они ждут, почти до боли, и хотелось выяснить. Наверняка ведь меня это не обрадует, но лучше быть в курсе заранее. Но как узнать? Даже языка не взять — к дозорным подобраться не получится, а в лес никто из десантников пока не совался.
Можно было, конечно, плюнуть: не ввязываясь в боевое столкновение, уйти в леса, и в ожидании открытия прохода отсидеться под кустом, но что-то подсказывало мне — делать этого не стоит. Другие варианты изобретать надо… Возможно, стоит вернуться в лагерь за «винторезом» или луком и попытаться бесшумно снять часовых. А еще лучше дождаться ночи и провернуть это мероприятие в темноте. Вот только чувствую, что и времени терять нельзя.
С моей стороны дозорных было двое, и расположились они практически в том самом месте, откуда я отстреливал варлоков. Я же укрылся ниже по склону, где на холм вползал язык леса.
Подозреваю, нарастающее чувство тревоги в конце-концов заставило бы меня сделать какую-нибудь глупость, но тут ситуация в деревне кардинальным образом изменилась — мощно грохнул взрыв. Видеть, что там произошло, я не мог, — холм загораживал, — зато вполне мог представить: это взлетел на воздух заминированный мной дом. Знать, печурку они там раскочегарить пытались, вот и раскочегарили на свою голову! Более подходящей ситуации, чтобы начать боевые действия, и придумать невозможно. Да и дозорные отвлеклись, разглядывая, что там у них в тылу приключилось.
С моего места один из залегших часовых виден был почти полностью, а от второго торчала только голова в зеленой бандане. С головастика я и начал. Вскинув карабин, плавно потянул спусковой крючок, и голова противника взорвалась облаком кровавых брызг — а вот каску надо носить! Хотя, от прямого попадания, да еще и винтовочной пули, никакая каска не спасет. Все, этот труп.
Не теряя ни мгновения, я чуть повел стволом, смещая прицел, и еще два раза выстрелил во второго, еще не успевшего понять, что происходит. От попаданий его тело дернулось и тут же обмякло — еще один покойник.
Теперь действовать надо очень быстро, пока оставшиеся боевики не очухались. Выскочив из зарослей я понесся верх по склону, но немного не добежав до вершины холма, плюхнулся на живот и пополз — спешка спешкой, но и мишень не стоит из себя строить. Проползая мимо, бросил взгляд на тела врагов — нет, тут правки не требуется, некуда ее делать: у обоих попадания в голову — сплошная каша из крови, костей и мозга.
Вид с вершины холма открылся замечательный. Единственного целого дома в деревне больше не было — вообще! От него осталась только воронка в земле, да разбросанные далеко по округе части сруба и прочий мусор. Но что гораздо приятнее, в деревне и десантников мало осталось. По крайней мере, я наблюдал только разорванные и изломанные тела, насчитав пять штук. Возможно, и еще есть, просто мне не видно. Это только те, кто около дома кучковался, там их и накрыло. Еще кто-то в доме был — печурку же растопили. Должно быть, этих просто в пыль разнесло.
Весь дом как огромная бомба сработал, взрывчатки-то я не пожалел, и как оказалось не зря! Вон и зримые свидетельства тому остывают. Постройку они, конечно, проверили, но предположить, что заряд за фальшивой перегородкой в печке, не смогли. Не минируют сейчас так — подрыв от огнепроводного шнура, считай, устаревшая экзотика времен каких-нибудь «динамитных войн». Великой Отечественной, на худой конец… Но иногда такие вещи полезными оказываются — как сейчас, например: вражеский отряд, по меньшей мере, уполовинен.
Посчитаем. Насколько я помню, вертолет типа МИ-8 может брать до двадцати восьми человек десанта, то есть взвод. Это от модификации вертушки зависит. Но народу высадилось явно меньше — от силы пара отделений. Пять трупов я наблюдаю, как минимум еще один враг должен был находиться в доме. Кроме того, обходя деревню, я вычислил четыре секрета, по два бойца в каждом. Но один дозор уже убрал — еще минус два человека. Значит, остаться должно было восемь-десять противников максимум. Да и то вряд ли, сомнительно, что в доме только один человек был. Но исходить все же стоит из этого — меньше вариантов нарваться. Где засели шестеро уцелевших, мне известно: если сместиться метров на пятьдесят в сторону, одну пару и отсюда разглядеть можно будет. Вот и поползли потихоньку…
Пошарив биноклем, вторую двойку дозорных я обнаружил почти на том же месте, где засек их раньше — наверное, не понимают, что случилось, затаились и выжидают чего-то… Вот и дождались! Замаскировались они не плохо, укрывшись в небольшой рытвине рядом с зарослями кустарника, но подвоха ожидали или со стороны леса, или от места взрыва. Но вот оттуда, где находился другой дозор, огрести неприятностей явно не рассчитывали. А ведь должны были, они что — выстрелов с этой стороны не расслышали? Хотя, может, и не слышали: стрелял я сразу после взрыва. Наверное, поднятые в воздух, бревна еще попадать не все успели, да и глушануть ворогов могло — сильно рвануло! А они там не так уж и далеко от эпицентра оказались, здесь самый дальний пост был. Но мне все это только на руку.
Действуя медленно и очень осторожно, стараясь не шевельнуть даже травинку, я поудобнее пристроил карабин и взял на мушку бойца, находившегося чуть правее — из винтовки влево огонь переносить удобнее (с пистолетом наоборот), а иногда важны даже доли секунды. До цели почти шестьсот метров, а для нас с «Тигром» это почти предельная дистанция, он, как и СВД, все же не настоящая снайперка, с которой можно работать и на километр, да и я на такие расстояния стрелять просто не привык — нужды обычно не возникало.
Хлопнул выстрел, и приподнявшийся на локтях враг ткнулся в землю — попал! Добавить потом можно будет. Быстро переведя прицел на второго, я опять выжал спуск. А мгновение спустя с его стороны тоже раздался выстрел, но оба мы промахнулись. Однако реакция его уважение вызывает: как быстро сориентироваться и ответить сумел, правда, считай, в белый свет! А ведь тоже снайперка у него, сначала я и не разглядел. Быстрей надо с этим шустриком кончать. Я выпустил по врагу оставшиеся пять патронов, откатился назад и сменил магазин. Со стороны противника ответа не последовало — готов, наверное. Но со снайперами шутки плохи, поэтому высовываться и смотреть, как там дела, я не спешил, а пополз в сторону — с другой позиции любопытствовать буду, а то и пулю можно словить.
Спустя пять минут, выбрав невдалеке новый огневой рубеж, я предельно осторожно поинтересовался результатами своих усилий. Снайпер был мертв. Он лежал все в той же рытвине и в прицел был хорошо виден его испятнанный кровью камуфляж, а винтовка валялась рядом. Интересно, что за оружие? Отсюда толком не разглядеть, но не СВД точно — короче намного. Бесшумка какая-то видимо — выстрел еле различим был. Но сейчас это не существенно. Гораздо важнее, что врагов стало еще на двух меньше. Тот, в которого я стрелял первым, признаков жизни тоже не подавал. Но на всякий случай я добавил обоим по пуле — так оно надежнее будет.
Отсюда можно уходить: с другой стороны от деревни, как минимум, четверо противников осталось. И с ними посложнее будет — нет там такой удобной позиции. Наоборот, преимущество по высоте у врагов окажется, а из моих плюсов — только то, что лес прикроет.
Перед тем, как заняться оставшимися вояками, я решил осмотреть трупы бойцов из уничтоженного первым дозора на предмет трофеев — что-то и пригодиться вскоре может. Знаков различия никаких не оказалось, но упакованы они были очень серьезно. В общем, кто это такие, совершенно не понять. Ладно, может, позже выяснить удастся, а пока есть дела поважнее. Я присел на корточки и взялся за мародерку, вернее, законный сбор честной добычи: что с бою взято, то свято!
Первым делом подобрал и осмотрел автоматы. Два АК-103 — ну надо же! Нашу армию и силовые структуры такими не снабжают — на экспорт все идет. В лесу калибр 7.62 выглядит куда предпочтительней, чем 5.45, так что выбор оружия вполне оправдан — веточка или листик пулю не отклонят. Но откуда у них такие изыски? К тому же, комплектация автоматов не заводская: обвес другой, планки Пикатини[87], где только возможно, и куча приблуд. Точняк, частная армия какая-то. Видать, наши долбанные политики и олигархи уже не просто службами охраны обзавелись, а такими вот спецподразделениями. Хотя, может, и заграничной какой конторы филиал, типа «Блэкуотера»[88] что-то. А что оружие наше, а не импортное, которое эти наемники обычно предпочитают, так это тоже понятно: действуют-то у нас, и с боеприпасами проблем нет — патронами для АКМ (соответственно и АК-103) военные склады еще с советских времен завалены — достать не сложно. В общем, не буду пока гадать, кто эти парни да откуда: враги — и точка!
Автоматы мне понравились необычайно! Кроме нормального калибра на каждом коллиматорный прицел и тактический фонарь, складные телескопические приклады. Думается, фонари мне ни к чему, но со всем этим потом разбираться буду… Главное, оба АК с подствольниками — знакомые ГП-30, просто праздник какой-то!
В разгрузках у каждого бойца отыскалось по десятку ВОГов к подствольникам и по четыре ручных гранаты — две оборонительные РГО и две наступательные РГН: в принципе, практически то же самое, что Ф-1 и РГД-5, только есть возможность поставит на срабатывание от удара, иногда полезно бывает.
У обоих боевиков по двенадцать магазинов к автоматам — нормально так парни затарились! По боевому ножу неведомой мне фирмы и пистолету — разные, кстати, что опять же на мысль о наемниках наталкивает. У одного оказался австрийский «Глок», а у другого наша «Гюрза» — обе пушки очень неплохие!
Никаких документов я на трупах не нашел. Стащив с них разгрузки с боекомплектом, бронежилеты и прихватив оружие, я потащил это дело к лесу — ничего не брошу, иначе жаба насмерть задавит. А то, что броники немного кровью заляпаны, не страшно — почистить не сложно. Винтовочную пулю они, как я уже смог убедиться, не держат, но защиты и добавить можно, конструкция вроде позволяет, у нас в свое время попроще были. В общем, потом разбираться буду, глядишь, и пригодятся…
Большую часть трофеев я спрятал в лесу — потом заберу. С собой прихватил только один из автоматов и четыре рожка к нему — больше в мою разгрузку, к сожалению, не лезло, а если все же как-то исхитриться и еще запихать, то просто мешать будут. Зато гранаты взял все, что обычные, что для подствольника. Вот и что-то вроде артиллерии у меня появилось. Теперь со спокойной совестью и оставшимися ворогами можно заняться.
В очередной раз обогнув деревню, я стал высматривать противника, но там, где раньше были выставлены дозоры, сейчас никого не наблюдалось — успели куда-то свалить. Впрочем, я и не ожидал, что они будут торчать на одном месте. Если просто сменили позиции и затаились где-то на склонах, это пол беды, а вот если переместились к центру деревни, то гораздо хуже — там их не достать. Надо этот вопрос как-то прояснить, и на ум только один способ приходит — разведка боем. Но это успеется, повременю пока, сначала еще понаблюдаю.
Минут через десять я засек на холме движение. Значит, не оттянулись к центру деревни, по крайней мере, не все — кто-то там с места на место переползает. Такой момент упускать нельзя. Три раза рявкнул «Тигр», и движение на холме прекратилось. Снял, вроде… Додумать я не успел: от деревни в мою сторону ударили два автомата, но на такой дистанции их можно почти не опасаться. Словно желая доказать обратное, еловый ствол, которым я был прикрыт, насквозь прошила пуля, запорошив щепой мне лицо. Черт, на десяток сантиметров ниже — и привет!.. Рухнув на землю, я быстро отполз в сторону и залег за небольшим бугорком. Каким это калибром по мне саданули? Вон как толстенную елку размочалило! Похоже, еще один снайпер у них остался, и с чем-то серьезным. Какая-то мощная пушка у него. А это очень и очень печально — против грамотного стрелка, да с такой пушкой, шансов у меня почти никаких.
Лежа на земле, я стащил со спины автомат, упер приклад в землю и пару раз пальнул из подствольника в сторону противника, почти наобум, чтобы не расслаблялись, и для проверки некоторых своих соображений. В ответ раздались две короткие автоматные очереди, а следом мой холмик вспахала тяжелая пуля — ну точно снайпер лупит! Причем на звук. Меня он тут видеть не может, и по выстрелам подствольника ориентируется. А вот если я попытаюсь высунуться и в свою очередь ответить, никакие деревья не спасут, его винтовочка их навылет шьет.
Ну и что теперь? Плюнуть на все, в леса отступить и там отсиживаться? А вот не дождутся! Надо дело до конца доводить! Есть у меня еще пара мыслишек.
— Когорша, ползи сюда, — негромко позвал я домового. Неплохой все же из него напарник получился, и под руку не лезет, и все время где-то рядом, а команды четко выполняет. Еще бы стрелял нормально… Ну да ничего, сейчас он у меня страшным секретным оружием поработает, почти психотронным…
— Помнишь, как мы упыря мочили? — спросил я, когда домовой оказался поблизости.
— Очень хорошо помню, еле справились — очень сильный был, редко такие встречаются. Из Старых, думаю…
— Это здорово, что ты все так прекрасно запомнил, — прервал я намечающуюся лекцию. — Про упыря мне интересно, но давай на потом отложим, я другое спросить хотел — ты морок такой же, как тогда, навести сумеешь?
— Тебя этим показать? — кивнув в сторону деревни, моментально въехал Когорша. — Конечно, могу, ничего сложного.
— Вот и отлично! Значит, давай так договоримся. Ты сиди здесь, а когда свистну, начинай в воздух палить. Высовываться только не вздумай, тебя и случайно зацепить может — там снайпер хороший засел, и на звук неплохо бьет, — проинструктировал я Когоршу. — А по второму свистку морок напускай. Задачу понял?
— Чего тут не понять — сижу, стреляю, потом колдую немного, — серьезно и обстоятельно ответил домовой.
— Молодец, правильно! Ты, кстати, сколько моих копий показать сможешь, и на каком от себя расстоянии?
— Не знаю, не проверял… — немного растерялся мохнатый.
— Ну, не важно, просто действуй на всю катушку. И все у нас получится! — успокоил я Когоршу. — Будет им магически-психическая атака.
Обсудив с домовым еще некоторые моменты предстоящей операции, я оставил его на позиции, отполз немного в лес и, поднявшись на ноги, отправился отыскивать удобный огневой рубеж уже для себя.
Для начала неплохо бы вычислить, откуда ведет огонь снайпер. Достав из кармана ультразвуковой собачий свисток, я подал Когорше условный сигнал. Слух у домового тонкий, и высокочастотный свист он различает прекрасно. Впрочем, как выяснилось за последнее время, я тоже его слышу, правда, уже на грани восприятия.
От места, где остался Когорша, раздалась заливистая очередь на пол магазина — воюет мохнатый. С холма ему тут же ответили в два ствола, а потом я разглядел вспышку одиночного выстрела. Вон он, гад, где засел — в остатках крайнего дома. Но отсюда снайпера не взять, надо ближе подбираться, а там, считай, открытое пространство, только кустики редкие кое-где. Но придется рисковать.
Вгоняя сознание в нужное состояние, я начал зачитывать наговор, гоняя его по кругу и сопровождая комплексом определенных движений. Минут через пять чтения мантры и упражнений, восприятие мира изменилось, и я почувствовал отстраненность от всего сущего. Все происходящие воспринималось как взгляд со стороны. Теперь можно действовать. Не быстрое заклятье, но полезное, глаза врагу должно отвести. Раньше пару раз испытывал — вроде работает, вот сейчас и убедимся точно, в боевой обстановке. Главное, пока убеждаюсь, пулю не словить.
Со стороны Когорши продолжали раздаваться выстрелы, уже редкие — видать, высадил почти весь боезапас. Отвечали ему и вовсе лениво, а снайпер так вообще больше не стрелял — сообразил, видимо, что это отвлекающий маневр, и почти перестал интересоваться. Но сейчас мы это поправим — опять заинтересуется. Пора разнообразие в эти игры внести. Поднеся свисток ко рту, я дунул в него еще раз.
Что после сигнала начало происходить рядом с Когоршей, я видеть не мог — лес загораживал. Но вполне мог представить — фантомы он там наколдовывает, а они у него весьма убедительные получаются. Вон и враги заметно оживились, автоматный огонь усилился, да и снайпер опять присоединился. Значит, и мне пора. Подобравшись к кромке леса, я юркнул в траву и пополз к ближайшему кустарнику. Не стучать зубами от страха в ожидании пули помогала только настройка сознания, но чувствовал я себя преотвратно. Не будь Когорши с его мороками, так подставляться я бы никогда не рискнул. Сейчас я у врагов как на ладони, а заговор на отвод глаз почти непроверенный, в боевых действиях так точно! Да и не панацея он — невидимым не делает, только внимание отвлекает. А насколько хорошо, сейчас вот и выясниться… Если у снайпера хороший прицел с электроникой, то никакие мои ухищреня не помогут. А он у него наверняка хороший… Одно утешат, у мощных прицелов поле зрения узкое, и снайперу сейчас явно не до того, чтобы местность через прицел обшаривать — спасибо Когорше!
Спасительных кустов я достиг мокрым от холодного пота, но живым и без потерь, низкий поклон домовому и спасибо заклятью — не подкачали. Немного осмелев, двинул дальше. Еще два таких рывка, и выйду на позицию выше по склону. Оттуда снайпер должен быть виден. В худшем случае его будут загораживать только прогнившие бревна разрушенного дома, а они и для моего карабина не преграда.
Так и получилось: проползя на брюхе еще около сотни метров, я смог, наконец, разглядеть стрелка, вернее часть его головы и руку на цевье винтовки. Остальное тело было скрыто развалинами. Но того, что на виду, вполне достаточно — я изготовился к стрельбе. Отсюда и один из автоматчиков хорошо заметен — его следующим ухлопаю, а потом займусь последним.
Взяв снайпера на прицел, я унял адреналиновую дрожь в руках, задержал дыхание, и, плавно выжав спуск, выстрелил ему в голову, а когда она исчезла, всадил пять пуль в скрывающее врага бревно. Судя по тому, как бессильно разжалась, выпуская винтовку, его рука — не промахнулся. Скорее всего, уже первым выстрелом попал.
Покончив со снайпером, моментально перенес огонь и опустошил магазин по автоматчику — ему тоже хватило! Вот чем СВД и ее производные хороши — очень быстро стрелять позволяют, и на дистанции до шестисот метров бьют довольно точно. Для меня этого более чем достаточно. На результат пожаловаться не могу.
По всему выходит, последний противник у меня остался, но его отсюда не видать — изгибом холма скрыт, и оттуда только суматошные очереди раздаются. Чего, кстати, он так разволновался и боеприпас переводит?
Вскочив на ноги, я добежал до укрытия снайпера, заскочил в развалины и плюхнулся рядом с трупом. Отсюда вид на окрестности открывался вообще великолепный и простреливалось все отлично — умел покойный позиции выбирать.
Бросив взгляд вниз, я понял, что вывело из себя последнего, оставшегося в живых, автоматчика. Признаться, увидев, что наворотил домовой, я и сам малость прибалдел — цирк натуральный! Неудивительно, что вражина выпал в осадок, и бессчетно жжет патроны. Даже не знаю, как я бы на его месте себя повел… Наверняка эту свалившуюся мне на голову банду наемников (или кто они там), во все тонкости дела не просвещали, и уж точно про колдовство и сопутствующие спецэффекты ничего не говорили.
А посмотреть было на что! Как раз в этот момент когоршины мороки выбрались из леса на открытое пространство. По склону вверх, дружно в ногу, в зловещем молчании маршировали три громадных фигуры, ростом где-то под два с половиной метра. Меня фантомы напоминали весьма отдаленно, походя скорее на каких-то звероподобных, увешанных оружием коммандос из низкопробных боевиков. Явно когорша фильмов ненужных пересмотрел и, не имея рядом образца, с которого надо лепить иллюзию, отдался на волю фантазии.
Почему-то вспомнился фильм со Шварценнегером, где у героя некий хитрый приборчик был, транслирующий голографическую копию владельца. Пожалуй, Когорша покруче этого девайса работает, у меня вон копий целых три, да какие — сам чуть не испугался!..
Однако ворога проняло! Убедившись, что пули этих дуболомов не берут, он впал в панику и кинулся в бегство. Но далеко, естественно, не убежал, схлопотав свинец в спину от меня. Вот вроде и все, закончились противники…
Еще немного полюбовавшись на устроенное Когоршей представление, я опять взялся за свисток — пора заканчивать балаган. Тройной свист, и милитаризированные монстры пропали, а через пару минут передо мной материализовался вынырнувший неизвестно откуда Когорша.
— Молодцом. Благодарю за службу! — похвалил я домового.
— Рад стараться, ваше-ство! — вытянувшись по струнке, браво гаркнул в ответ Когорша. Ну точно, вредно ему телек смотреть. Или он чувством юмора начал обзаводиться?..
— Вольно, разойдись… — немного очумело отозвался я, но тут же взял себя в руки. — Стоп. Погоди расходиться, медаль уже с меня, но еще дело есть. Опять в разведку пойдешь.
— Разрешите исполнять?!
— Хм-м… Ну, выполняй… — задумчиво протянул я, еще не успев привыкнуть к переменам в поведении Когорши. Схватывает все на лету, ничего разжевывать не приходится. Однозначно, личное оружие, серьезные задания и война на него положительно действуют, а то дома все больше ленивого кота изображал.
В ожидании пока вернется разведчик, я решил осмотреть тело снайпера на предмет трофеев. Особенно интересовала винтовка, из которой меня чуть не угрохали. Она и впрямь оказалась неплоха — крупнокалиберная снайперка АСВК[89], пятизарядная, неавтоматическая, калибра 12.7х108мм., в компоновке «булл-пап»[90]. Видеть такие раньше доводилось, хотя сам стрелять и не пробовал. Может теперь возможность попрактиковаться представится, хотя лучше бы не надо…
Да уж, в снайперской дуэли с этим парнем мне ничего не светило. Наверняка его как контрснайпера использовать собирались, других целей для его пушки тут нет.
Я поднял винтовку. Тяжелая, зараза, — больше десяти кг потянет. Вытащил у снайпера четыре запасных магазина и забрал гранаты, аж восемь штук. Ну, в принципе понятно: оборудуя позицию, подходы к ней снайпер обычно минирует, вот и гранат у него больше, чем у других — растяжки ставить. Бронежилет и разгрузку снимать не стал, уж больно их кровью уделало и пулями порвало. Взял нож — «Ка-бар» и пистолет, то есть вовсе даже револьвер, которым брутальный кольт «Питон» оказался.
Пока разбирался с трофеями, вернулся Когорша.
— Деревню проверил, все нормально.
— Живые остались? — на всякий случай поинтересовался я.
— Только двое, — огорошил в ответ домовой, и я насторожился.
— Где? Показывай!
— Да нет, беспамятные они, сильно ранены.
— Так бы сразу и говорил, а то я уж подумал, что недобитки где-то затаились. Ладно, пошли смотреть, чего мы там навоевали.
Центр деревни выглядел как после некоего локального катаклизма — какие-то обломки, куски бревен, мусор, мертвые тела, кровища… Неплохо десять кило взрывчатки поработали. Потом все тщательно осмотрю, первым делом надо глянуть на уцелевших.
Ведомый Когоршей, я направился к раненым. Первого бойца расспросить уже не получалось. Он был при последнем издыхании, удивительно даже, что так долго протянул. Ему чем-то основательно прилетело по голове, проломив череп. Этого я просто добил, полоснув ножом по горлу.
Зато второй боевик уже очухался и тихонько постанывал, но шевелиться, вроде, не мог — видать, хорошо переломало. Удачно, что жив — язык мне позарез необходим. Увидев меня, боец затих и попытаться прикинуться трупом, но неудачно. Присев рядом, я поднес нож к его глазу и легонько ткнул острием под нижнее веко.
— Ну, давай, что ли пообщаемся. Или глаз сначала вынуть?
Сомнений и жалости я не испытывал, тут места для них нет — это война! А тот, кто оказался на другой стороне, никакого снисхождения не заслуживает, какие бы причины им не руководили, и каким бы прекрасным человеком он ни был. И преимущества надо добиваться любыми способами. Между прочим, методике полевого экспресс-допроса меня научили именно в армии… И это не зверство, а насущная необходимость. Если будешь думать по-другому — не выживешь, эту аксиому я тоже усвоил отлично, там же на Кавказе. Как-то так…
В общем, можно сказать и короче — на войне все средства хороши! Или ты — или тебя! А у меня тут война натуральная. Единственно, что сейчас я выбираю противников сам (или они сами меня находят), а не убиваю тех, на кого укажут жирные дяди наверху.
К сожалению, пленный прожил недолго. Говорить ему было тяжело, и он периодически захлебывался кровавым кашлем. Наверное, сломанные ребра легкие проткнули. А шевелить я раненого боялся, только вколол шприц-тюбик из его же аптечки, но и это не сильно помогло. Но кое-что выпытать успел.
С количеством бойцов я угадал — два отделения их было, но все, кроме дозорных и двоих раненых, погибли от взрыва. Причем трое, во главе с командиром, прямо в доме — то есть этих совсем на молекулы разнесло.
Уничтоженное мной подразделение входило в состав Отряда особого назначения «Лось»[91]. Что этот за группа такая, к какому ведомству относится и какие функции выполняет, я так толком и не уяснил, но создавалась она на базе ОМОНа. В общем, ясно, что МВД их крышует, а работать отряд может и на какого-то левого дядю — у нас это запросто. Развелось, блин, спецназов, плюнуть некуда! Ну, хоть что-то прояснилось. По крайней мере, стало понятно, чего от этой братии ожидать можно. И какая бы ни была у них подготовка, но в лесу воевать они не обучены: у ОМОНа, откуда бойцов в отряд набирали, совсем другая специфика — хоть это радует…
Отцом-командиром «Лося» числился полковник Державин, Николай Викторович (надо запомнить фамилию, может и сведет судьба на узенькой дорожке). Впрочем, почему числился — он и руководил. Но вот от кого полкан задания получает и на кого работает, пленный не знал. К сожалению, этого бойца интересовали только запредельно высокие оклады в отряде и всевозможные льготы. Получается, прав я был, наемники это и есть, только немного под другой вывеской, что сути совсем не меняет…
Оказывается, по мою душу был выдвинут весь отряд, а десантировавшаяся группа — это только первые ласточки. Остальные прибудут ближе к вечеру по железной дороге. Это, кстати, целый батальон — именно такова численность этого поганого ООНа.[92] Одной живой силы больше четырехсот человек, плюс средства усиления…
Заодно с отрядом прибудут и розыскные собачки, есть они у этой организации, и проводники-кинологи грамотные имеются — что уж совсем плохо! Но и это еще не все — вертолет должен совершить вторую ходку и доставить сюда еще взвод бойцов. И произойти это может с минуты на минуту. Такие дела…
Услышав про вертолет с подкреплением, я сильно занервничал и допрашивал бойца уже не так вдумчиво — просто по инерции. Одномоментно прокручивая в голове все варианты будущего сценария. Похоже, сваливать надо!
Стоп. А чего я так туплю, это ведь не боевой вертолет будет! Не «Черная Акула»[93] и не «Терминатор»[94] даже — обычный транспортник. На нем не только оружия нет, но и брони никакой. И чего я, спрашивается, так переживаю? С войны, наверное, привычка: вертолет — это значит все серьезно. А ведь видел уже, с чего десант скинули — этот геликоптер и из рогатки сшибить можно. Утрирую немножко, но не то, чтобы слишком…
Когда пленный начал заговариваться и пытаться терять сознание, я чиркнул ему ножом по сонной артерии — это будет легкая смерть. Других вариантов для него и не предвиделось… Кстати, ножом по горлу это не от изощренного садизма, просто враги в бронежилетах — сразу в сердце пробить, может и не получиться, да и портить броники не хотелось, а патроны я экономлю.
Закончив с допросом, я занялся подготовкой к приему гостей. Сначала надо позицию подыскать и глянуть, какие трофеи мне достались.
Даже беглый осмотр добычи показал, что теперь никаких проблем с оружием у меня не будет — просто глаза разбегались, и пела душа! Но порыв сразу тащить все в лес и прятать в нору, я жестко пресек — нехорошо может получиться, если меня за перетаскиванием барахла накроют… И сильно мародерствовать сразу не буду, пускай вид у побоища натуральный будет — просто последствия взрыва, тогда и засаду не заподозрят.
Побродив по деревне, жадно пожирая глазами трофеи, я все же не удержался и подобрал пулемет, а потом отыскал тело пулеметчика (или его второго номера) и снял с него короб с патронами — теперь птичку с подкреплением можно по полной программе встретить! Крупнокалиберного «Корда» с бронебойно-зажигательным боеприпасом этой вертушке хватит выше крыши. Ее и из моего карабина подбить можно, но тут уж с гарантией будет! Донельзя довольный находкой, я отправился выбирать место для засады.
Пулеметное гнездо я решил устроить в развалинах одного из домов с южной стороны деревни. Вертушка с того направления прилетала, с чего бы ей маршрут менять? Без станка в зенитки «Корд» не годится, и вертеться с такой махиной, поливая горизонт на все 360 градусов, никак не получится. Значит, желательно, чтобы вертолет в сектор обстрела попадал, вот и попробуем подгадать. А на случай, если вертушка все же с другой стороны зайдет, у меня теперь и тяжелая снайперка имеется, ну и карабин, на худой конец.
Отдав Когорше браслет, я шуганул его в лес, с заданием патрулировать окрестности. И если все пойдет наперекосяк и меня, например, подранят и возьмут в плен, не допустить попадания артефакта во вражеские руки. Ну, а в самом плохом раскладе, жестоко отомстить. Последнего варианта мы не обсуждали, но как-то и так было понятно.
Немного растащив завалы из кусков прогнивших бревен, и установив пулемет на остатки стены, оборудовал в развалинах огневую точку. Нормально получилось — около ста двадцати градусов перекрыть смогу, и, при желании, ствол немного вверх задрать удастся. Выбрав мишенью, одиноко стоящее деревцо, дал пару пристрелочных очередей и даже попал — можно работать.
Сделал подпорки и, уложив поверху куски рубероида, замаскировал позицию — теперь, сверху она должна выглядеть как часть обвалившейся крыши. После чего устроился в засаде, оставалось только ждать…
В том, что вертушка будет «с минуты на минуту», пленный ошибался — она появилась где-то час спустя. Чему я несказанно обрадовался — хуже нет, чем ожидание боя, особенно когда в голову лезут нехорошие мысли. Кроме неожиданностей типа появления не одного вертолета, а сразу нескольких, я уже и ракетно-бомбовый удар по деревне успел предположить — группа-то на связь не выходит. Не глупость ли я делаю, подстерегая вертушку здесь? Может, стоило в лесу укрыться? Хотя… радиосвязи тут может и совсем не быть — аномальная зона, ети ее в корень… Помнится, и обычный приемник здесь не работал, не говоря уж о мобильнике — у того покрытия сети и не ожидалось. А вот интересно, что со спутниковой связью?.. В общем, так я и мучался в ожидании…
К счастью, мои домыслы оказались беспочвенны. Низко летящий вертолет показался с нужной стороны и в одиночестве. Изматывающее ожидание закончилось, и я приник к пулемету.
Короткая, на три патрона, очередь ударила по вертушке. Затем еще очередь, и от вертолета полетели куски обшивки. Попасть-то попал, вот только ощутимого результата это не принесло, бронебойные пули просто прошили фюзеляж. А Ми-8 стал забирать вбок, стремясь выйти из-под огня. Напрасно я за «Корд» схватился, надо было из снайперки бить, а с этим пулеметом у меня практики совсем нет, только из ПКМа[95] стрелять приходилось. Но спешно хвататься за винтовку было уже поздно — с вертолета ответил пулеметчик. Ему, конечно, сразу меня нащупать сложно, зато со своей машинкой он наверняка управляется куда лучше, чем я со своей. Дело на секунды пошло — сейчас решится, кто кого первым достанет.
Но состязаться в меткости с пулеметчиком тоже не выход, даже если я успею его срезать, вертолет за это время, покинет простреливаемый сектор, а это ой как нехорошо! С другой стороны зайдут, и накроют — там стрелков хватает, и деваться отсюда некуда! Вот, ей богу, зря я так подставился…
Чертыхнувшись, я взял упреждение, и пулемет выплюнул следующую очередь. На этот раз вышло лучше, и тяжелые пули замолотили по кабине. Рядом, обдав крошевом от бревен, прошла строчка очереди противника, но я даже не дернулся, а, закусив губу, продолжал лупить по вертушке — теперь или пан, или пропал!
Неожиданно вертолет как будто споткнулся в воздухе и задымил. Есть контакт! Что-то я ему повредил, да и пилотам, видать, досталось. Воодушевленный успехом, я продолжал стрелять, и какая-то из пуль оказалась решающей. Вертушка потеряла управление и пошла вразнос.
Пулемет бился в руках, расстреливаемый вертолет крутился на одном месте, а потом резко свалился в штопор. Удар! Вот так вот — «Малыш очень любил Карлсона, но папе был нужен лодочный мотор»!
Вертолет четко вошел носом в землю, сложившись чуть не гармошкой, хвост отломился, а во все стороны полетели обломки винта и части обшивки. Топливо не взорвалось, но машину сразу охватило пламя. Вот и долеталась птичка, вместе с пассажирами. Сколько бы их там не было…
Взрыв громыхнул чуть позже. Уже выбираясь из укрытия, я увидел, как над изуродованной, горящей вертушкой вспухает огромный огненный шар, и тут же скатился обратно за бревна — успел! Тушу вертолета разнесло в мелкие дребезги! Хорошо, что случайным осколком не задело — до подбитой вертушки было больше двухсот метров, но часть обломков просвистела рядом. Что-то мощное и взрывоопасное они с собой везли, не иначе. К счастью, не довезли!
Смотреть на горящие останки вертолета я не пошел — нечего там смотреть. От людей одни головешки остались, если вообще остались… и снаряжение уцелеть не могло. Таща на себе пулемет, снайперку и карабин, я выбрался из развалин дома, уселся на бревно и закурил. Можно и передохнуть некоторое время, а то сплошная нервотрепка. Уничтожив еще около тридцати человек, или сколько их там в вертушке было, никакого душевного дискомфорта я не испытывал, лишь моральное удовлетворение — врагов меньше осталось.
Пока, остывая после боя, курил, из леса появился Когорша, подошел и молча пристроился рядом. Я протянул ему открытую пачку сигарет.
— Курить будешь?
— Не, нюх притупляется, — отказался домовой. Я слабо удивился — раньше он об этом не переживал и смолил с большим удовольствием, а теперь, после расслабленной городской жизни, видимо решил обратно форму набирать и блюсти здоровый образ жизни.
— И то верно — нюх это наше все. А коньяк-то не повредит? — вытаскивая из чехольчика на поясе небольшую плоскую фляжку, поинтересовался я.
Как выяснилось, коньяк для нюха совершенно безопасен, поэтому мы накатили по паре хороших глотков, и я снова закурил. Когорша протянул мне браслет.
— Нет, пускай у тебя пока побудет. Мало ли… — Заканчивать мысль я не стал. — Ладно, пошли с трофеями разбираться. Дел еще невпроворот.
Затушив окурок, я поднялся с бревна и пошел осматривать поле боя. Да уж, прибарахлиться мы сможем очень серьезно. А для начала надо хотя бы все собрать и в одно место снести.
Часть оружия и амуниции пострадало от взрыва, а что-то вообще найти не удалось — обломками засыпало или еще что приключилось… но и оставшегося было не утащить.
Особенно приятной находкой стал второй пулемет, на этот раз не крупняк, а очередная вариация на тему ПК — «Печенег». Я его чуть не прозевал, лишь чудом заметив под грудой мусора. Но само оружие вроде не пострадало — потом проверять буду, некогда сейчас.
Не меньше, чем груда разнообразного оружия, меня порадовало количество боеприпасов к нему. Десант же не с пустыми руками выбрасывали, вернее, личным оружием, и носимым боекомплектом дело не ограничилось. С вертолета сгрузили дополнительные экипировку и снаряжение для группы. Часть его уцелела, и теперь баулы и ранцы были разбросаны вокруг эпицентра взрыва вперемешку с телами бойцов. Я проверил содержимое парочки рюкзаков и остался очень доволен — запасные боекомплекты, сухпай (причем не наш, а НАТОвский), снаряжение… Вряд ли и в остальных ранцах что-то другое окажется; в любом случае, подробно инспектировать трофеи будем потом. Пока их собрать надо и в лесу припрятать.
После «Корда» и тяжелой снайперки ожидать можно было чего угодно, но, наткнувшись на очередной сюрприз, я на некоторое время впал в ступор. Они лежали рядком, целехонькие, скрепленные попарно во вьюках — РПО «Шмель»[96], восемь штук! Все же основательно парни подготовились… только не по уму. Эти «Лоси» что, всерьез за мной по лесу с эдакой «шайтан-трубой» бегать собирались? Выкуривать, типа? Ну да это их проблемы, для многих уже и не актуальные, а вот мне огнеметы могут и пригодиться. Я даже мимолетно пожалел, что никакой технике сюда не пробраться, отличные были бы мишени. Ну, да ничего, по скоплению живой силы РПО тоже неплохо работает. Пришлось даже немного себя одернуть — зверею я потихоньку, и эйфория после сбитого вертолета еще присутствует. Война даром не проходит, если уж об уничтожении техники мечтаю… Не сглазить бы. Против танка, например, со «Шмелем» выступать противопоказано, он таки на уничтожение легкобронированных целей рассчитан. Зато теперь понятно, что так хорошо в вертолете рвануть могло, если там еще подобные игрушки были.
Обшарив деревню, я направился снимать оружие и амуницию с дозора, что был на отшибе. У одного из бойцов набор оказался стандартным — нож, пистолет, автомат, гранаты. А вот «быстрый и мертвый» снайпер был вооружен такой же как у меня ВСС. Правда, его оружие я неудачно своей стрельбой расколошматил. Жалко. Ну хоть патроны возьму. Кстати, на такой дистанции, что мы с ним перестреливались, мне почти ничего не грозило — не предназначен «Винторез» для работы на этом расстоянии.
Рации и любую электронику я совсем не брал, а поразмыслив и от бронежилетов отказался: может, на них маячков, как блох на барбоске. Тут, конечно, не американские летчики смертью храбрых почили, у которых с маячками все именно так и обстоит, но лучше не рисковать. Немного титановых пластин вытащу, и достаточно.
Когорша ходил за мной как привязанный, одобрительно кивая, когда я брал что-то нужное, и недовольно ворча, когда что-то, по его мнению, необходимое в хозяйстве, как, к примеру, армейские палатки и полевую кухню, пытался оставить.
— А фонарики как же? — канючил домовитый Когорша. — Смотри, какие замечательные!
— Изыди, нечистый! Искуситель, блин… Ладно, берем.
— Командир, совсем негоже сапоги-то бросать… мдя. Ох, совсем плохо… — в очередной раз попытался вмешаться с предложением хозяйственник.
— Предлагаешь снимать?
— Ага, я и сам могу, — засуетился домовой и веско добавил: — Что с бою взято, то свято!
— А тебе-то зачем? Ты же босиком.
— Могут понадобиться… — туманно высказался мохнатый. — И денег стоят.
— Ну ты мародер! — восхитился я. — Тогда сам и потащишь.
— Дак мы это запросто! А можно я тогда еще и часы прихвачу? Больно уж хороши.
— Да хватай что хочешь, — устало махнул я рукой на запасливого домового. — Только у меня подозрения закрадываются, что ты нечистокровный домовой, а с хомяком или бурундуком помесь. — Шучу! — видя, как Когорша раздувается от негодования, поспешил поправиться я. — Давай, собирай, что душа просит. Вон палатки из чехлов вытряхни, и в них хабар складывай — сподручней таскать будет.
Вот, теперь можно не беспокоиться — выпотрошено будет абсолютно все! Мне на мелочи можно и не отвлекаться.
По итогам сражения я невероятно обогатился. Одних автоматов (считая в лесу припрятанный) шесть штук набралось. А еще пулеметы, винтовки, «Шмели», пистолеты… снаряжение, амуниция и гора боеприпасов! Вот только, как когда-то сказал классик: «…Темза в своем верхнем течении недостаточно судоходна и по ней не сможет подняться судно, которое вместит все, что мы сочли необходимым взять с собой…»[97]. В общем, такая куча трофеев — это, конечно, здорово, но и порядочная головная боль мне обеспечена. Как все это транспортировать-то? Впрочем, есть одна мысль, а пока надо к схрону добычу тащить и прятать.
Глава 14
Следующие три часа я переносил трофеи. Проклиная все на свете, затаскивал их в бурелом и набивал схрон. К сожалению, все в одном месте должно быть, иначе во время переноса я со своими вещами попрощаюсь. Когда с работой было покончено, мы с Когоршей смогли, наконец, перекусить: а то завтрак нам вертолет сорвал, а потом и вовсе не до того было…
Не смотря на обилие событий, времени до вечера оставалось еще много, и я задумался, как его с пользой потратить. Не сидеть же мне сторожем над этим железом до завтрашней ночи. Конечно, одна из главных сейчас задач (кроме, собственно, выживания) — «нажитое непосильным трудом» добро сберечь. Если бы не оно, спокойно мог бы отсидеться в лесах, а в нужное время оказаться в нужном месте. Батальон, и даже полк, этому помехой стать бы не смогли. Так ведь найдут они схрон, особенно если с собаками, а принимать тут последний бой, защищая имущество, в мои планы не входит. Значит, веселую жизнь врагам надо устроить, чтобы не до поисков было.
Однако и это целиком проблемы не снимает. В любом случае, враг сюда доберется, и сильно задержать я его не смогу, хотя и постараюсь. Главное, с собаками-то что делать? Наследил я тут изрядно. Кайенской смесью, конечно, кое-где посыпал, но это не спасет: грамотный проводник сообразит, что к чему — такие ухищрения со следа сбить помогают, да и то не всегда, а надежно отвадить от тайника проблематично. Если все вокруг схрона этой смесью засыпать, тем более станет понятно — именно в этом месте и надо искать получше. Где выход? Собак перебить я, конечно, попробую, но ведь может и не получиться…
Пришедшая в голову идея была несколько необычной, но попробовать стоило — чем черт не шутит, может, чего хорошее и выйдет. Суть в чем: домового-то собаки панически боятся — нечисть все-таки, не раз в городе было проверено, из-за этого даже проблемы иногда случались, когда его на улицу с собой брал. Вот ему и карты в руки, пускай ужас на барбосов наводит.
Правда, есть один момент… Не знаю, как у Когорши это получается, и какие он испускает флюиды, но когда мохнатый в плохом расположении духа, собаки обходят его десятой дорогой. А вот в другое время, просто не обращают внимания. Значит, надо домовому настроение подпортить…
— Когорша, реально боевое задание тебе будет.
— Что делать надо? — тут же отозвался домовой.
— Собак отпугнуть надо, а ты в этом деле специалист.
— Сделаем!
— Только вот что… — немного замялся я. — Тут все несколько сложнее. Надо, чтобы они вообще сюда не подошли, поэтому будешь территорию вокруг схрона метить. Условия тебе создадим.
С этими словами я поставил перед оторопевшим домовым котелок с чаем.
— Не понял. Как метить?
— Очень просто, как собачки — на деревья и кустики писать будешь! — пришлось разжевать ему задачу. — В общем, что хочешь делай, но тут все пометь. Приказ понятен? — пресек я любые возражения. — Действуй, боец!
Взяв котелок, вконец обалдевший Когорша отправился выполнять задание, а я еле сдерживался, чтобы, глядя на него не заржать. Но если без шуток, то такая хитрость может и сработать. Многие хищники, волки к слову, так границы своих владений и отмечают. А у собачек реакция на когоршины отметины будет совсем не такая, как на кайенскую смесь. Это должно ввести противников в заблуждение. Могут подумать, к примеру, что где-то рядом засел медведь. Большинство собак (в том числе и служебных) на мишку примерно как на домового реагируют — в смысле, что запросто и обгадиться могут от одного только запаха.
Пока Когорша занимался важным и полезным делом, описывая (буквально) круги по окрестностям, я начал готовиться к предстоящей операции — надо «лосям» еще на подходе рога поотшибать.
Дорога сюда одна, по узкоколейке. Напрямки, через лес никто, понятно, не пойдет, да и идти пришлось бы очень долго. Через болота, буреломы и заросли быстро не проскочишь, а тут везде так — совсем не просторные сосновые боры в округе. В общем, понятно, откуда «гостей» ждать, там их и встречу. Пленный успел сказать, что основные силы только к вечеру прибудут — значит, время еще есть.
С собой только бесшумное оружие возьму: сражение затевать чревато, а тактика булавочных уколов подойдет. Значит, берем лук, компаунд который, «Винторез», АПБ, ножи, естественно. Стоит и пращу в карман сунуть — она почти ничего не весит, а польза с нее может быть.
Гранаты не помешают, и мины мои самодельные тоже. Шашки толовые… А из сегодняшних трофеев парочку «Шмелей» прихвачу — очень полезная вещь!
К моменту, как я закончил со сборами, и Когорша тоже хм… освободился.
— Ну что, оправился, то есть справился? — хмыкнул я.
В ответ домовой что-то неразборчиво буркнул. Кстати, надо и его как-то снарядить. Сегодня работать по-тихому будем, и «Кедр» тут не годится, да и толку от него — только внимание отвлечь. Надо домовому что-то эффективное придумать: то, чем он реально воспользоваться сможет, а не таким манером, как с ПП обращается. Прикинув, что из моих запасов подойдет, я вручил Когорше небольшой тычковый нож, с острейшим, хищно изогнутым лезвием.
— На, владей! Можешь не благодарить.
Если зажать рукоятку ножа в кулаке, клинок между средним и безымянным пальцами выглядывает. Домовому как раз по руке будет, то есть по лапе, как лишний коготь — внушительный такой коготок!
Настроение у мохнатого сразу подскочило, и он принялся развлекаться, пробуя новую игрушку. «Кстати, неплохо получается!» — глядя, как ловко Когорша разделывает воображаемого противника, подумал я. В технике «Тигриная лапа» работает. Ну, с его моторикой и данными оно и ожидаемо. Немного размашисто получается, но это можно поправить. Вот дурень я конкретный — надо было домового тренировать пока время было, а не озаботился… Сам уже как помесь домашнего кота и ребенка-подростка, начал воспринимать, а надо было вспомнить как Когорша упыря драл! И что я домовому жизнью обязан! В общем, забыл я с кем дело имею, а он-то ведь натуральная нечисть, реально приспособленная жить в условиях конкуренции с, неизвестными академической науке, потусторонними тварями. Не говоря уж об обыкновенных, лесных хищниках.
Если из этой заварухи выберемся, слово себе даю — наверстаем! И оружие Когорше грамотно подберу, с учетом склонностей и возможностей, особенно холодняк. На первый взгляд, моему ручному демону что-то из арсенала кшатриев подойдет. И боевые перстни домовому могут пригодиться… Короче, думать, примерять и пробовать надо…
С метательным оружием у Когорши паршиво — не умеет он точно ножи кидать, не так устроен. Даже мячик плохо бросает… но ведь телекинезом слегонца владеет! Надо и с этим как-то разобраться. Может с сюрикенами у него что-то получится… Или, например, с чакрами попробовать — не теми, что придуркам поддельные экстрасенсы вправляю, а оружием таким. Ну, вот почему раньше не озаботился? Ладно, проехали, крутого ниндзя из домового потом буду готовить. А сейчас — «от каждого по способностям — каждому по потребностям». Например, врагам пулю, или ножом по горлу! На это мы вполне способны, и потребности у нас не зашкаливают — свалить из этого мира без проблем, и все дела…
— Успеешь наиграться, пора двигать, — прервал я когоршины упражнения. — Нам с тобой еще фашиста сегодня бить. Вот там ножик и опробуешь. Будем партизанским отрядом имени Дениса Чегеваровича Ковпака называться. Готов?
— Всегда готов! — бодро рявкнул Когорша.
— Это хорошо, что ты пионерский салют знаешь, но в пионеры-герои не рвись, при всем уважении, большинство из них героями, почему-то, посмертно оказались. Так что, с гранатой под танк не надо — это не наш метод. У нас другая стратегия — кусать больно, и бежать быстро! Усек?
— Понял, Командир.
— Тогда ноги в руки и побежали.
Может, и глупость делаю, но просто прятаться и выжидать я не в силах. Плевать на схрон с барахлом, все самое нужное со мной, и провались он пропадом остальной хабар! Даже если, что-то для пользы дела может пригодиться…
Честно, хоть самому себе надо признаться — просто убивать гадов хочу! Не профессионально? Так я и не профессионал, зато, любитель хороший. Люблю, знаете ли, всякую мразь (и тех, кто у нее на подхвате) давить! Теперь, пожалуй, делом всей своей жизни это сделаю. Я же ведьмак, а ведьмачья задача всякую нечисть уничтожать. А те, кого я собираюсь убирать, натуральная нечисть и есть! Или ее приспешники — руки и исполнители, так сказать. Щупальца, короче. Вот от этого и пляшем…
Почти два часа рысью по лесу, и мы выбрались к узкоколейке. Здесь «лоси» попрут однозначно. Значит, надо подыскивать место для засады. Враг не пройдет! Вообще-то пройдет, конечно, но, надеюсь, не без потерь, и притормозить его вполне реально. Мне любые промедления и задержки противника на руку.
Место я отыскал отличное: метрах в пятидесяти от дороги, с краю небольшой прогалины. И стрелять нормально, и скрыться можно быстро, а от ответного огня деревья прикроют. Пути отхода тоже присмотрел: отступать будем по ручью — дно у него хорошее, каменисто-песчаное и совсем невязкое. Быстрее получится, чем через заросли прорываться. Враги, понятно, тоже не дураки, и преследование этим же маршрутом организуют, но не сразу — успею оторваться. А чтобы энтузиазма им убавить, сейчас пару-тройку растяжек тут установлю. Надо только замедлители из гранат выковырять, чтобы с гарантией никто отпрыгнуть не успел…
Пока я, шлепая по воде и оскальзываясь на склонах, минировал ручей, матерно ругаясь, если что-то выходило не так, Когорша ошивался поблизости и комментировал мои действия глубокомысленными высказываниями типа: «Оно ж растяжку ставить — не сиську щупать!».
— Знаешь, что, кладезь народной мудрости, иди-ка ты… лесом… дорогу, что ли, посторожи. Или сам ставить будешь, коли такой умный. А я потом то, что от тебя останется, по окрестностям соберу и похороню с почестями. Компренде, компаньеро?!
Домовой проникся и испарился, а я смог спокойно закончить возню с растяжками. Гранаты крепил к деревьям скотчем, потом пускал над землей или в воде зеленую леску, устанавливая растяжки «на булавку» — то есть, вставив булавку вместо чеки. Такой способ довольно безопасен, и позволяет отрегулировать усилие натяжения. Пока манипулируешь с гранатой, булавка застегнута, потом открываешь ее и, придерживая скобу, осторожно выставляешь спуск, вгоняя булавку на всю длину, или наоборот, только самым кончиком — в зависимости оттого, что требуется в данный момент. В последнем случае, мина сработает от малейшего шевеления.
Еще три гранаты насторожил у дороги, там же прикопал и все самодельные патронные мины — чувствую, суеты здесь много будет. Глядишь, кто и нарвется. Потом их где-то в другом месте расставлять, времени может и не быть… Растяжки ставить всяко быстрее.
Покончив с саперными делами, я занял позицию, подготовил к выстрелу «Шмели», и настроился ждать…
Время тянулось нескончаемо медленно… Неожиданно сидящий рядом Когорша насторожился и завертел ушами.
— Шумит… — сообщил домовой. А потом добавил: — Вроде, едет сюда что-то.
— Где шумит? Что едет? — удивился я.
— Не знаю, на поезд похоже, постукивает еще…
Слух у домового превосходный, поэтому сомневаться в его выводах не приходилось. Меня как бревном по голове шибануло. Вот зараза! Ведь и предположить не мог, что по узкоколейке можно что-то самоходное пустить, настолько она древней казалась: со ржавыми рельсами и прогнившими, просевшими, кое-как наваленными шпалами — даже не шпалами, а обыкновенными бревнами. Но ведь рельсы-то целы! Видимо, и составчик пройти может — это ведь узкоколейка, и паровозики с вагончиками по ней почти игрушечные ползают — с обычной железкой никакого сравнения. Значит, я дурак, а кто-то верно сообразил — зачем гнать бойцов пешедралом, если большую часть пути можно проехать. Дальше дорога крюк делает, и оттуда до Одрино всего километров пять будет. Это пешком далеко — кругаля здоровенного давать, а на поезде почему бы и не прокатиться. И ведь едут, суки!
Хреновый из меня партизан. Даже пути заминировать не озаботился. Ведь много времени было, а теперь в спешке что-то придумывать надо! Или плюнуть? Нет, пожалуй, несколько минут еще есть. Я пока ничего не слышу, да и не летят враги на всех парах — не рискнули бы по такой железке. Цейтнот, конечно, но небольшой сюрпризец организовать успею.
Вытащив из разгрузки гранату и толовую шашку, я быстренько скрутил их скотчем — вот и готова мина! Теперь к узкоколейке. Дорогу мне минировать минуту, если ничего сложного не изобретать. А я и не собираюсь изощряться: простота — залог успеха. Главное — место для закладки подходящее найти, но тут это не сложно…
Пробежав немного по шпалам, я почти сразу отыскал очередное шатающееся бревно (они здесь почти все на соплях болтаются) — два соседних с ним тоже просели, как раз перед мостиком через ручей. То, что надо: когда состав пойдет, тут все ходуном ходить будет. Ну, мостик мы минировать не будем — не мост это, а одно название, да и времени не хватит. И под откос тут эшелон не пустишь — нет здесь откосов, чисто просека в лесу, бревна накиданы и рельсы положены. Идея попроще — с рельс паровоз снести. Ну, а при удаче, он и в ручей завалиться может. Да почти наверняка кувырнется…
Разогнув на гранате усики и выдернув чеку, я аккуратно засунул заряд между рельсом и качающейся шпалой. Хорошо получилось — сейчас спусковую скобу бревно прижимает, а как паровозы пойдут, она от сотрясения выскочит, и будет бабах!.. Теперь слегка замаскировать, и можно обратно на позицию отбегать, тем более что и шум приближающегося состава мне уже слышен, даже рельсы слегка вибрируют.
Поезд я увидел минуты через три — он оказался ближе, чем ожидалось, хотя и полз неторопливо — километров 20–30 в час, не больше. Просто шумел не сильно, да и лес звуки хорошо скрадывает. М-мм… да… совсем не эшелон. Небольшой состав из слабо пыхтящего тепловозика и трех маленьких вагончиков. Плюс две платформы — одна сзади, а другая перед локомотивом. Вряд ли в этот поезд больше роты влезло, да и то сомнительно. Может, следом еще чего двигается?..
Сколько народу в вагонах, мне, понятно, разглядеть не удалось. И что на последней платформе, не ясно — ракурс для наблюдения неудобный. Но вот на передней все было серьезно — десяток бойцов при двух пулеметах. Да в придачу АГС-30[98]. Этих надо в первую очередь валить!
Немного расстроило другое обстоятельство — перед составом «лоси» пустили дрезину с железнодорожниками. Не иначе, состояние путей оценивать, или по каким другим соображениям, но парням реально не повезло…
Через несколько секунд дрезина должна оказаться у моста. Вот он — момент истины, сейчас все и завертится! Я подтянул к себе один из «Шмелей» и приготовился действовать сразу после взрыва на дороге.
Пару мгновений спустя выяснилось, что железнодорожников я хоронил рано — дрезина преспокойно проскочила через мостик, а взрыв громыхнул только перед толкаемой тепловозом платформой. Что за ерунда? Тут же пришло понимание — из-за нервотрепки и спешки, я замедлитель не убрал, вот граната с задержкой и сработала. Косяк, на самом деле, но тут он как нельзя лучше пришелся. И такое случатся…
Пути взрывом таки разнесло. Подталкиваемая тепловозом платформа сошла с рельс, проскочив над ручьем, впилилась в противоположный берег и покосилась, но не перевернулась. Скорость состава была небольшой, и от удара с платформы снесло только пару человек… которым сильно повезло, потому что в следующую секунду я, вскочив на ноги, влепил в платформу выстрел из РПО!
Отшвырнув трубу использованного огнемета, я схватил второй «Шмель» и выпустил заряд в окошко следующего за тепловозом вагона. Надо было уходить, но, завороженный зрелищем, я промешкал еще пару мгновений — вагон вспух огнем изнутри и просто разлетелся на части! Уцелеть там ничего не могло. Загорелся и следующий вагон, ярким пламенем пылала передняя платформа…
Опомнившись, я метнулся за деревья и спрыгнул в ручей. Надо постараться свои же растяжки не зацепить. Чуть погодя от поезда раздались первые истеричные очереди — пускай воюют, придурки… Меня здесь даже случайной пулей не зацепить, а с артиллерией, чтобы по квадратам накрыть, у недругов все же напряженка. А если что-то типа минометов имеется, то просто развернуть не успеют — меня, считай, здесь уже и нет!
Пробежав метров сто по ручью, я выбрался на берег и решил пока не уходить, а еще раз глянуть, что происходит у противника. Только с другой стороны зайду. Судя по канонаде, лупят они из всех стволов и наугад — меня-то там нет. Значит, надо паникой воспользоваться. Надрывались автоматы, колотили пулеметы, заработал АГС. Несколько раз бухнули гранаты — или сами наобум швыряют, или мои растяжки зацепили. Лучше бы последнее, естественно…
Сработали другие мины или нет, непонятно — поди тут одиночный выстрел различи! Но даже если пока нет, может, они потом настроение врагу подпортят. Вокруг места крушения их достаточно понатыкано, и ворогов там сейчас много ползает — наверняка кто-то напорется.
Заложив петлю по лесу, я вышел к «остановке последнего вагона». То есть подполз к узкоколейке уже позади поезда. Вернее того, что от него осталось — полностью уцелели только последние вагон и платформа, ну и сам тепловоз не сильно пострадал. Враг залег у состава, стрельба уже стихала, слышались неразборчивые команды. Надо поторапливаться, пока совсем в себя не пришли и правильной обороны не организовали. Разброд и шатание недолго продлятся.
Наметив цели в задних рядах противника, я в быстром темпе выпустил им в спины весь магазин, не очень заботясь о летальной точности выстрела. Главное, побольше раненых оставить: с ними и возни больше, и моральный дух остальных бойцов страдает.
Быстро отстрелявшись, я, так же не медля, отполз обратно в лес. На фоне основной пальбы, хлопки «Винтореза» почти совсем не слышны, но лишний раз судьбу искушать не стоит. Скоро сообразят, что к чему… Короче, сматываться надо! Я тут уже и так конкретно выступил.
Оставлять врага в покое я и не думал, но прямо сейчас продолжать войну опасно. Надо чуток переждать и подготовить другую засаду в удобном для меня месте: нанести, по возможности, значительные потери и с наименьшим для себя риском.
Оказавшись под прикрытием деревьев, я поднялся на ноги и побежал. Позади опять разразился автоматическим огнем в очередной раз извращенно поиметый противник. Но поздно — я уже в безопасности.
Преследования я не опасался. Темнеет уже. Не полезут враги на ночь глядя в лес — в ночном поиске от ПНВ или тепловизоров толку мало. В этих дебрях и днем-то видимость несколько метров, а уж в темноте… Да и на «ягдкоманду»[99] эти парни ни разу не тянут. Или главных спецов я в Одрино повыбил? Если даже и так, то до своих немецких коллег времен войны им было далеко.
Даже с собачками не полезут. Бобиков я, кстати, и не видел пока — или в вагоне сгорели… или с подкреплением ожидаются. А может вертолет с четвероногими не долетел…
Прочесывание такими силами тоже не организовать. Для начала тут все обложить надо, чтобы было не проскользнуть, а потом уже чесать. Да и в таком случае одиночке просочиться сквозь заслоны не так уж и сложно. Или, пеньком прикинувшись, облаву переждать. Один человек — это не партизанский отряд, в лесу спрятаться не проблема. Хотя дел я наворотил столько, что и целому отряду было бы не стыдно.
Удалившись на пару километров от железки, мы с Когоршей остановились на привал. Отдохнуть, перекусить и спланировать ночную вылазку — спать «лосям» сегодня не придется. Зато завтра вялыми и дергаными будут. А вот мне часика три-четыре вздремнуть не помешает. Поэтому, обсудив с домовым, как будем устраивать противнику «ночь длинных ножей», я оставил Когоршу на страже, а сам завалился спать на удобное устроенное из лапника, лежбище.
Проснулся я в полной темноте, глянул на часы — пол второго ночи. Нормально поспал. Домовой размытой тенью маячил в паре шагов от меня — бдит мохнатый!
— Когорша, как обстановка? Шевеления никакого не наблюдалось?
— Спокойно все. Вертолет только летал.
— Давно?
— Да часа два назад, наверное…
— Вертолет — это, конечно, паршиво, но в принципе ничего страшного, — пробормотал я и опять обратился к Когорше: — А ты как думаешь?
— Справимся, командир, — бодро отрапортовал домовой.
— Ясен пень, справимся, — подбодрил я личный состав. — Но в этот раз мы на вертолеты охоту устраивать не будем, да и улетел он, наверное, уже. Ты как, не слышал?
— Слышал. Точно улетел, — кивнул Когорша.
— Черт! Так что ты мне голову морочишь?! Так бы и сказал, что прилетал, а потом восвояси отправился, — немного озлился я, но тут же остыл: — Ладно, извини, проехали… Что-то я спросонья раздражительный. Наверное, раненых вывозили, или подкрепление скинули. А скорее всего, и то, и другое вместе. Давай, что ли, перекусим слегка. — Я достал из кармашка и протянул домовому сникерс. — А потом пойдем, глянем, что там у врага делается.
Перед выходом я с некоторым сомнением принял одну из своих микстурок: уж очень памятны были отходняки, но деваться некуда, ночное зрение сейчас необходимо — облачно, и темень хоть глаз выколи. Как раз для данного момента сравнение — в лесу точняк глаз на ветке можно оставить. А конкретно этот препарат особого вреда здоровью не наносит, вроде как…
Для начала мы наведались к узкоколейке. Наполовину сгоревший состав так и стоял на рельсах — пустой, и вокруг никого не было. Обследовать поезд я не стал — на собственную мину можно нарваться, да и супостаты какую-нибудь пакость оставить могли — я бы на их месте оставил. Ну его к лешему — нечего там смотреть!
«Лоси» обнаружились примерно в километре от железки, на старой вырубке. Не надо быть великим следопытом, чтобы такую толпу выследить, да и у Когорши нюх не хуже собачьего.
На подходе к лагерю противника пришлось обойти выдвинутые в лес секреты. Чего-то подобного я и ожидал, но с мохнатым разведчиком вычислить засады и незаметно проскользнуть мимо оказалось совсем не сложно.
Вырубка, где встал лагерем враг, изрядно заросла, поэтому определить, сколько там расположилось бойцов, я не мог, но насчитал восемь здоровенных, армейских палаток. Наверняка и еще были, но не разглядел. Слабо подсвечивая территорию лагеря, дотлевало несколько костров, по периметру бродили часовые с ПНВ. Может, и сигналки какие расставлены — не настолько же они идиоты, чтобы этим не озаботиться?! В общем, охранение они, похоже, более-менее нормально организовали. Но и не сказать, чтоб неприступную твердыню. Так себе, если честно… Не знаю, может и есть среди «лосей» хорошие бойцы, в своей области… ну, демонстрации там разгонять, или что-то вроде того… но как контрдиверсионное или контрпартизанское подразделение этот ООН никуда не годится. Мне кажется, обычный мотострелковый батальон лучше бы справлялся. Но и за дураков их тоже держать нельзя — расслаблюсь и нарвусь. Будем считать, что имеем дело с серьезным противником, и не лезть на рожон. Тогда шансы уцелеть сильно возрастут. Собственно и считать ничего не надо, если прикинуть, сколько против меня недругов выступает… какими бы они ни были. При таком количестве у неприятеля всевозможных стволов даже случайная пуля становится не такой уж и случайной, а весьма вероятной, просто по закону больших чисел…
Отползая от вырубки, я обдумывал полученные данные. Вывод один. Прямо сейчас войну начинать нельзя, иначе мне пути отхода отрежут, и между двух огней окажусь. Значит, сначала надо с секретами по-тихому разобраться, а потом уже шуметь начинать. Все засады уничтожать ни к чему, да и не получится — наверняка у дозоров имеется связь между собой и с лагерем, так что неладное заподозрят довольно скоро. Поэтому ограничимся двумя ближайшими караулами, что мне путь к отступлению перекроют. Кстати, у них, в отличие от часовых по периметру лагеря, ПНВ в пассивном режиме работают (после принятия препарата я инфракрасную подсветку почти как луч фонаря различаю). Облачно, ночь темная и без подсветки в ночники видно паршиво, что как раз хорошо!
Как с секретами закончу, в темпе по лагерю отработаю и смоюсь.
Дозоры я решил брать в ножи. «Винторез» — оружие только условно бесшумное, звук выстрела немногим тише, чем у мелкашки, и если на трехстах метрах это нормально — слышно выстрела не будет, — то уже на ста очень даже слышно. А между секретами не особо больше расстояние: пока один отстреливаешь, другой уже всполошится.
«Стечкина» из тех же соображений отбрасываем — на противнике каски и бронежилеты, их пистолетная пуля не возьмет. Поэтому и лук не очень подходит, хотя стрелы с бронебойными наконечниками у меня есть, но не знаю, смогут ли они бронежилет пробить, а проверить не удосужился. Прокол, однако… К тому же, я не сказочный стрелок, который держит в воздухе сразу несколько стрел. Если такие мастера вообще существовали… Мои способности в этом смысле куда скромнее, да и не требовалось на охоте подобных умений. Собственно говоря, подобная скоростная стрельба с точностью не очень сочетается — думается, чтобы из лука как из пулемета поливать, цель должна быть размером с вражеское войско. Да что там говорить — в секрете трое; из лука моментально всех завалить я точно не успею, а если буду пытаться, то просто не попаду.
Насчет ножей тоже были некоторые сомнения — нас двое против троих. Получится ли вырезать секрет по-тихому?.. Даже метнуть ножи нельзя: та же история, что и с пистолетами — броники у «лосей». В результате, после некоторых раздумий, я решил все же попытаться. А какие варианты еще есть? Если все же нашумим, то сразу уходить — даже в таком случае операция окажется проваленной не до конца. Программу минимум мы выполним, и неприятеля на уши поставим.
Теперь надо дождаться, когда дозоры сменят: не хочется нарваться именно на тот момент, когда развод часовых и патрулей происходит.
Смены караулов пришлось дожидаться почти час, замаскировавшись в зарослях неподалеку от лагеря и обсуждая детали предстоящей акции. Причем сменившаяся из секрета тройка бойцов, возвращаясь в лагерь, прошла метрах в пяти от нас. Но не заметили… Еще минут пять-десять переждать на всякий случай, и можно действовать.
Подобравшись к залегшему в зарослях секрету метров на двадцать, я, еле разжимая губы, шепнул Когорше:
— Бьешь только в горло. Начинаешь сразу после меня. Помнишь? — все это я ему уже вдалбливал, но и еще разок повторить не помешает. Теперь оставалось только распределить цели. — Берешь крайнего справа, остальные мои. Понятно?
— Все помню! Все понял! — прошипел в ответ домовой.
— Ну, раз так, поползли.
Оставшиеся до противника метры мы преодолевали с удвоенной осторожностью. Замирая на месте всякий раз, когда кто-то из бойцов пошевелится. Я наговаривал отводящую взгляд мантру — чисто как успокоительное, сомнительно, что она подействует: быстро в нужный транс не впасть, а без него заговор — простой набор слов. Хуже того, на человека в ПНВ этот заговор не действует, как и на видеокамеры, например… И если с последними более-менее понятно почему, то с первым не очень… Видимо, дело в несовместимости волшбы и электроники. Потому как с обычной оптикой дело обстоит нормально, — для меня то есть, — после применения заклятья и вхождения в транс меня в бинокль или через очки не разглядеть, и не всякий прицел возьмет. Мы с отцом проверяли.
В левой руке, обратным хватом, я держал финку, а в правой был зажат кинжал. Когда до неприятеля осталось метра три, я всем телом оттолкнулся от земли и прыгнул на спину лежащему с края бойцу. Рядом взметнулся в прыжке Когорша.
Лезвие финки вошло дозорному справа в шею. Давя предсмертный хрип, я выпустил рукоятку ножа и вжал противника лицом в землю. Второй боец еще только поворачивал ко мне лицо, наполовину скрытое очками ПНВ. Метнувшись к нему, я ударил кинжалом прямо в приоткрывающийся для крика рот. Этот умер мгновенно — длинный клинок пробил голову насквозь и вышел в основание черепа.
Бросив взгляд на Когоршу, я убедился, что и у него все в порядке. Домовой сидел на спине у своего противника, а тот булькал кровью из перерезанного от уха до уха горла. Вроде нормально прошло — секрет сняли. Теперь и второй надо кончать, причем очень быстро. Была у них связь (что совсем не удивительно) — вон гарнитуры из-под шлемов торчат — не дай бог, кто поинтересуется, как у покойников дела.
Пожалуй, все-таки из лука бить придется: с ножами подкрадываться долго, а спешка в таких делах чревата очень неприятными последствиями — прямо скажем, смертельными! А торопиться надо. В общем, куда не кинь — везде клин…
Хотя, что мы теряем? Опять же, если тревога поднимется, в темпе уходим. Вообще-то у меня неплохая идея появилась. Сейчас Когоршу быстренько проинструктирую, и вперед. А бронежилеты и каски — так плевать на них; что, я с тридцати метров в шею неподвижной мишени не попаду? Еще как попаду! Единственное, что с другими мишенями делать? Они молча ждать не будут, когда я повторно прицелюсь, — тут счет на мгновения идет. А я, как уже говорилось, настолько быстро стрелять не умею. Другое дело, когда стрела уже на тетиве — могу и навскидку бить, но это только первый выстрел, как им сразу двух зайцев убить? Однако придется пробовать, и план уже вырисовывается…
Кратко объяснив Когорше, что от него требуется, я отправил его ко второму секрету. Домового, пока он их резать не начнет, и не заметят. Следом осторожно двинулся я сам. Оказавшись в месте, откуда можно было окинуть взглядом всех троих бойцов разом, я поднял лук. Теперь надо первую жертву выбрать — это очень важно: ошибусь, и весь красивый план насмарку.
К секрету я подобрался сбоку и чуть сзади. Дальний от меня дозорный сидел, опершись о дерево и положив автомат на колени. Двое других лежали, направив оружие куда-то в глубину леса. Этот дозор тоже не очень замаскировался, только со стороны, откуда нападения ждал. Не стоило им так делать… Сейчас учить буду, может, хоть в следующих воплощениях наука пригодится.
Я выбрал ближайшего «лося» и тихонько свистнул, подавая Когорше сигнал, — он услышит, а враги нет. Негромко щелкнула тетива, и широкий наконечник стрелы вошел дозорному под срез каски, начисто перерубив позвоночник. Боец выронил автомат и ткнулся лицом в землю. Для меня картинка происходящего раздвоилась — я одновременно наблюдал убитого противника и его продолжающий жить фантом. В отличие от обычных людей, я теперь умею смотреть сквозь наведенные галлюцинации. Но для двух оставшихся дозорных, все должно было выглядеть, как будто ничего не случилось. Напустив морок в самый нужный момент, Когорша сработал на отлично!
Боец, всхлипнув, умер, звякнул выпавший из его рук автомат, но морок дал мне выиграть время. Вторая стрела была уже наготове, и я выпустил ее прямо в лицо обернувшегося на звук второго дозорного. Пробив надвинутый на глаза ПНВ, стрела погрузилась в голову врага…
В ту же секунду на плечи последнего оставшегося в живых противника с дерева спрыгнул Когорша. Движение его руки, с зажатым в ней кривым клинком, было почти не различимо, но сидящий у дерева враг сразу начал заваливаться в бок, фонтанируя кровью из перерезанной сонной артерии — растет мастерство, скоро домовой заправским головорезом станет!
Дело сделано. Теперь быстренько трофеи собрать и переходить к следующему этапу диверсионного рейда. Оружие бросать жалко, но все мне просто не утащить. Поэтому боеприпасы я все возьму, а автомат только один — и так немало получится. У этих бойцов, кстати, не сто третьи АК оказались, а сто пятые, под калибр 5.45х39. На мой вкус, несколько хуже машинка, но патрон более ходовой.
Подствольников на автоматах нет. У всех покойников пистолеты Ярыгина — «Грач». Похоже, передовая группа все-таки какая-то особенная была. Квартирьеры, однако… Серьезные, видать, ребята… были. Хотя мне изрядно повезло, что их сразу, всех скопом, взрывом накрыло или глушануло. Иначе все могло обернуться по-другому…
Кроме автомата и патронов забрал все гранаты — больше двадцати штук. А вот это совсем здорово! Пригодятся, причем совсем скоро. Все, на этом заканчиваем. Надо шевелиться, а то как бы дозоров не хватились. Сработали мы быстро, но кто знает, как часто у них перекличка в эфире.
С трудом оторвав от мародерки трупов Когоршу, я направился выбирать позицию, с которой можно будет основательно нагадить «лосям», оставаясь при этом в безопасности.
В принципе, подходящее место я уже приглядел, когда на разведку ходил, так что перебираемся туда и начинаем веселье. Очень удачное для моей задумки местечко: там, где старая вырубка вклинивается в лес. И к лагерю противника близко, и меня оттуда не достать — заслоняет молодая рощица. То, что надо!
Оказавшись на позиции, я скинул с себя все оружие (кроме ножей и пистолетов) и рюкзак с боеприпасами — чтобы ничего не мешало. Потом разложил на земле гранаты — и свои, и трофейные. Можно приступать.
— Когорша, заряжающим будешь.
В жилы опять хлынул адреналин, и меня распирало веселой злостью.
— Кем?
— Не боись, ща все объясню. Берешь гранату, разжимаешь усики — эти вот, — я предъявил гранату и наглядно продемонстрировал, что именно надо делать. — Потом мне подаешь. Все просто. Справишься?
— Ясно дело. Ничего сложного… — чуть обиженно протянул домовой.
— Вот и славно! На тебя вся надежа, не подведи! В общем, поехали!
Вытащив из кармана пращу, я взмахнул ею на пробу, потом вложил первую гранату и, крутанув ремень, отправил снаряд в полет. Понеслась!
Дальше я работал как метроном. Взять у Когорши гранату. Вложить в петлю пращи. Придерживая спусковую скобу, выдернуть чеку. Резкий взмах. Пошла! Следующая… Через несколько секунд в лагере противника заухали взрывы. Чем не минометный обстрел?!
До лагеря метров сто, а зашвырнуть гранату (пращой) я могу на двести, если не больше… Давно не пробовал, а силушки за последнее время прибавилось. Короче, почти всю занятую противником территорию зацеплю. И целиться особо не надо, и усилие соизмерять: чем больше разброс, тем лучше — большую площадь накроет. Знай себе, бросай в нужную сторону. Я и взрыватель на удар выставлять не стал — надеюсь, большинство гранат еще в воздухе рванет: больший эффект от разлета осколков будет. Хоть залегай, хоть прячься — достанет!
Самое приятное, что врагам совершенно непонятно, с какой стороны подарки прилетают и на голову сыплются. Рассмотреть в темноте не реально, звука выстрела не слышно, а пращника предположит они не смогут — не те установки в голове, и не та ситуация, чтобы осмысленным анализом происходящего заниматься. Да хоть бы и предположили — откуда гранатометчик работает (я то есть), все одно не понять! Короче, я весь в белом, а «лоси», соответственно, в…
Собственно, единственное, что им может прийти на ум, — это мысль о подобравшейся вплотную и закидывающей лагерь гранатами разведгруппе. Мне так кажется…
Как бы в подтверждение моих мыслей, в лагере разгоралась беспорядочная пальба. Ага! Уже с кем-то воюют. Надеюсь, друг друга в темноте постреляют. А нам сматываться пора — кончились гранаты.
С трудом поборов искушение подобраться поближе и посмотреть, что там натворил мой обстрел, я подал команду к отступлению. Если кто-то додумается перекличку патрулей устроить, быстро вычислят, с какой стороны прорыв, оставшиеся дозоры сюда подтянут, и мне придется кисло. Сомнительно, конечно, что в этакой суматохе сообразят, но мало ли…
Ушли мы без проблем — вырезанные секреты еще не обнаружили. Мне даже показалось, что оставшиеся дозоры вместо того, чтобы брать нас в клещи, вступили в перестрелку со своими же соратниками в лагере. И сейчас дружественным огнем их смешивали с дерьмом, приняв за вражеских диверсантов. В общем, в стане противника царила полная неразбериха. Отличную кашу заварил!
От порывов половить рыбку в мутной воде меня уберегло только опасение словить шальную пулю и ощущение бессмысленности этого действа. Хотя крови очень хотелось… Свою задачу я реализовал, моральный дух противнику подорвал, страху нагнал и спокойного сна лишил. Не будут они завтра носом землю рыть, меня и схрон отыскивая — осторожно и с опаской действовать будут. А еще пара-тройка — пусть даже десяток — мертвых врагов кардинально проблему не решит — их все равно останется слишком много. Ну нереально в одиночку с такими силами воевать, я и так выполнил и перевыполнил все нормативы по уничтожению противника! Не стоит дальше судьбу искушать.
Потом был ночной марш-бросок до Одрино. След, уходя, не путали и не заметали. Если противнику все же собачек подвезут или найдутся следопыты, и преследование организовать попробуют, — на здоровье. В конце пути их подстерегают некоторые неприятные неожиданности. След выведет к месту, где у меня больше всего ловушек расставлено, большинство из которых при всем желании не распознать и не миновать — наверняка будут еще жертвы.
Пройдя рядом с Одрино, мы, резко сменив направление, начали удаляться от деревни. Теперь уже путая следы, нарезая петли и тщательно маскируя свой путь. В ход пошли все известные мне в этой области ухищрения. Наконец, отойдя километра на три, накрутив при этом раза в три больше, встали на дневку. Не простая выдалась ночка, и повоевать пришлось, и побегать. Неплохо бы назавтра выходной взять. Следующая ночь будет самой ответственной.
Днем мы с Когоршей по очереди отсыпались. Домовому сна требуется гораздо меньше, чем мне, но изредка подремать тоже необходимо, а он больше полутора суток глаз не сомкнул. Так что пока один стоял на страже, другой отдыхал.
Костра я не разводил и питались мы всухомятку.
Над Одрино весь день барражировали вертолеты — расшевелили мы муравейник. Или враги по собственной инициативе бурную деятельность развили. Но соваться и выяснять, что там происходит, совершенно не хотелось — вляпаться можно. Сидим себе в стороночке и не отсвечиваем. А окрестный лес за день прочесать ни батальона, ни полка не хватит — тем более напуганного. А то, что мы конкретно нагнали страху — это факт: на каждом шагу мины или ловушки ожидать, выстрела из гранатомета, ножа или пули из-за любого куста — это очень неприятно. Я бы на их месте точно испугался, но и разозлился, конечно. Но злость не всегда хороший помощник. А в случае с «лосями», когда все на нервах, — особенно. Это наглядно иллюстрировали изредка вспыхивающие где-то у Одрино перестрелки. Кого они там гоняют? Видимо, что-то показалось, или опять в друг дружку палят. Вот и славно!
Несколько раз я слышал в отдалении собачий лай. Доставили все-таки собачек, но не думаю, что они смогут взять след и сюда привести, иначе грош мне цена, как охотнику, разведчику и диверсанту. Забавно — как охотник я собак люблю, а как разведчик, так просто ненавижу! Главное, чтобы тайник не нашли — тогда нас ожидает теплая встреча, с непредсказуемыми последствиями… В лучшем случае мы лишаемся всего имущества, в худшем… короче, понятно.
Больше всего меня беспокоило, не объявится ли очередной колдун. Непонятны мне их способности; может, им раз плюнуть нас отыскать, и группу захвата сюда навести? Тогда пиши пропало… Хотя, имей они такую возможность, меня бы давно уже отловили или подстрелили. Так что отпадает. Но каких-то пакостей ожидать все-таки стоит — чтобы не расслабляться. А может, я уже всех варлоков извел? У нас тут, по крайней мере. Хочется верить, но что-то подсказывает — это не так…
К схрону мы выдвинулись только по темноте. В этот раз никаких зелий я пить не стал — ожидается переход в другой мир, и хрен его знает, как он на накаченный ведовскими препаратами организм подействует. Не хотелось бы, например, навсегда с кошачьими глазами остаться — люди не поймут. Да и ночь сегодня ясная, опять же полнолуние началось, так что света мне вполне хватало.
К «лосям» явно пришло подкрепление — уж слишком много в лесу оказалось людей. Стоит отметить, что враги поступили оптимальным в данной ситуации образом, разбросав по лесу засады. А что им еще оставалось? Увеличив количество бойцов в секретах до пяти человек. Вот только такому количеству народа сложно оставаться совершенно незаметным. Если они не крутые диверсы, конечно. Но ими моих противников было никак не назвать. Даже не будь со мной «ужаса, летящего на крыльях ночи», я бы эти засады срисовал и спокойно обошел. А с Когоршей и вовсе все просто получилось: мы легко просочились сквозь редкую цепь заслонов. Пришлось даже сдерживаться, чтобы никого не зарезать, хотя великолепные возможности пару раз подворачивались. Но сейчас лишние трупы нам совершенно ни к чему — по ним противник сможет наш маршрут отследить. И кинуть на это направление все силы. А крутиться по лесу, оставляя ложный след, убивая направо и налево, и нарываясь на неприятности, просто глупо — от случайностей никто не застрахован. Лучше по-тихому все провернуть и уйти по-английски.
Схрон оказался не тронут, и засады рядом не было. Когорше рукопожатие перед строем, благодарность в личное дело и красивую, большую медаль — отвадил собачек! Я тоже молодец — хорошее место для тайника выбрал.
Прежде всего, я откопал тайник и принялся вооружаться — разложил рядом пулеметы, оставшиеся «шмели», снайперку… Если меня все же вычислят и обложат, или схрон таки нашли и устроили западню, придется отстреливаться до последнего — уйти будет нереально сложно. Я естественно попробую прорваться, но вероятность успеха исчезающее мала… Однако будем надеяться, это просто моя паранойя разыгралась.
Потом достал амулеты — те, которые непонятных божков изображают, — и расставил их вокруг схрона, прочитал заговор. Можно было и без этого обойтись, но так показалось надежнее. Насколько я понимаю возможности браслета (из того, что Святополк рассказывал, и своих интуитивных ощущений), со мной должны переместиться все находящиеся поблизости вещи, которые я считаю своими. Но механизм и рамки процесса ускользали… Например, радиус действия непонятен, и что своим можно считать? Как это, например, к трофеям относится, тем более, я даже точно не знаю, что там, в ранцах — не было времени все тщательно проверить. Так что заговор и амулеты все же не лишнее. Может еще сверху на барахле угнездиться, или это уже перебором будет?.. Пожалуй, не стану. Интересно, а домик в Одрино мог бы перенестись, и как бы он соотнесся с построенной в том мире хибарой? Но это все пустые теоретизирования, а для экспериментов совсем не место и не время. Остается уповать, что все, как надо, пройдет.
— Когорша, вертай браслет, — распорядился я.
Приняв от домового тяжелое серебряное украшение, я защелкнул его на запястье, испытав при этом неподдельное чувство удовлетворения. Оказывается, браслета мне сильно не хватало — привык я к нему. Вот теперь к переносу все готово. Остается только ждать. До полуночи.
Глава 15
Чужой мир встретил меня плохой погодой и моросящим дождем. Мерзко, в общем, и противно, но для конца сентября на этих широтах нормально. Это у нас дома не поймешь, чего теперь с климатом творится — какие-то кретины про глобальное потепление и парниковый эффект вещают, кто-то наоборот про наступление малого ледникового периода. Один хрен — все эти прогнозы, гипотезы и теории из пальца высосаны. Хотя действительно, с погодой в родных краях что-то не то… Но это к делу не относится.
Перенос прошел штатно, то есть как в прошлый раз: мгновенное помутнение сознания, сбой внутреннего компаса — и я на месте.
Когорша спрыгнул с плеча и как-то сразу засуетился, с видимым наслаждением впитывая шумы и запахи знакомого леса. Неужто его у нас ностальгия и тоска замучили? Хотя вполне возможно: телеящик, теплый сортир, регулярное питание и безопасность — плохая замена вольной жизни! Тут я его очень даже хорошо понимаю — сам такой, и полноценно живу только в путешествиях или встречаясь с опасностью. Но мы всего этого полной ложкой недавно хлебнули. Или он по родным краям соскучился? Тоже понятно.
Пока домовой носился по окрестностям, радуясь возвращению в родные пенаты, я сунулся проверить, что с имуществом. Порядок — все здесь! Только теперь оружие и снаряжение лежало не аккуратно, в яме схрона, а неопрятной грудой валялось на земле. Укрывавший вещи полиэтилен сполз в сторону. Ничего страшного — соберем и накроем.
Самое удивительное, что и я чувствовал себя как дома — с плеч как будто свалилась здоровенная гиря, а обитающая в этих краях нечисть совершенно не пугала!.. Хотя меры предосторожности, конечно, принять надо. Сегодня посередь ночи я отсюда никуда не попрусь, лагерь прямо тут будем ставить, и безопасность надо обеспечить — мало ли кто на огонек пожалует…
Покопавшись в куче вещей, я отыскал нужный рюкзак, вытащил из него фонарик, включил — облом, не работает… Уже подозревая, чего можно ожидать, я нашел и проверил еще один — с тем же результатом. В принципе, в прошлом году похожая история случилась: тогда мой фонарь, после перехода, тоже светить отказался.
Я испытал сначала ПНВ, а потом попробовал включить ноутбук — та же ерунда… Выводов три — или аккумуляторы сели, или в этом мире электроника работать не хочет, или она просто накрылась… Между вторым и третьим разница не велика. С одной стороны паршиво, но с другой — не так уж это и плохо. Мои вероятные противники тоже воспользоваться современной техникой здесь не смогут. Но окончательные заключения делать преждевременно. Потом, когда солнышко выглянет — может, и завтра — попробую панели солнечных батарей подключить, тогда все окончательно выяснится.
Поправив прикрывающий вещи полиэтилен, я занялся другими делами. Наломав с деревьев сухих ветвей, распалил костер и, уже при свете, нашел и завалил стоящую поблизости сушину. Подтащил ее к костру и разделал на дрова. Затем бросил на землю пару пенок и натянул над ними тент — все, лагерь поставлен. Теперь только охранный контур вокруг возвести. Кстати, теперь я его посильней сделать могу: все же время не совсем даром прошло — знаний и умений, пусть и обрывочных, несколько набрался.
За прошедший день, мы с Когоршей отъелись и отоспались. Поэтому теперь молча сидели у костра, попивая чай с коньяком, дожидаясь рассвета и думая каждый о своем. Не знаю, что за мысли бродили в голове у домового, а я прикидывал свои дальнейшие планы, способы врастания в местное общество и опять пытался разобраться в нагромождении свалившихся на меня загадок..
Первым делом надо выбраться из заповедника нечисти, но думаю, это проблемой не станет — в этот раз нужные амулеты у меня с собой. Более того, есть у меня подозрение, что и в прошлом году такие возможности имелись… если бы поменьше верил развесистой лапше Святополка. Я теперь кое-что в ведовстве понимаю, да и некоторая, слитая Когоршей, инфа о том свидетельствует. Например, тому же Лешему, которым князь стращал, можно было требы[100] принести и о проходе договориться. По всему, выходит, Святополку браслет нужно было надежно укрыть и пристроить, вот он мной и воспользовался, нагородив при этом с три короба!
Но и тут нестыковки есть — зачем вообще было браслет в другом мире прятать? А когда я на него наткнулся, сюда перемещать? И тут же нашедшего, меня то есть, пытаться от всяческих встреч оградить, и по возможности обратно сплавить. Обстоятельства изменились? Допустим… Тогда почему раньше я сундук с наследством ведьмака просто не видел, а тут вдруг отыскал? Совпадение? Сомнительно… Тем более в свете изменившихся обстоятельств.
Единственное, что твердо ясно — все крутится вокруг браслета. Что он такое, и почему за ним такая охота идет? Кое-что мне известно, но явно только малая часть. Остальное придется прояснять…
Идем дальше: о самих варлоках я почти ничего не знаю, скупо князь информацией поделился. Не плохо бы языка взять, но, учитывая, что даже один колдун, причем серьезно раненый, меня чуть не угробил… Это очень, очень опасно! Сначала надо сведений о них побольше собрать. И способы противодействия отработать. Пока у меня только один такой способ — заговоренная пуля с предельной дистанции.
В общем, путь мой лежит в Словенск. Там надо найти Святополка и конкретно за жабры брать. Но перед этим легализоваться и осторожно справки навести — о князе, о ведунах, о варлоках… Да и о здешних реалиях побольше выяснить, чтобы хоть приблизительно в них ориентироваться.
Раз меня на Земле как-то отыскали, то и здесь в покое не оставят. Информация, как воздух, нужна! Надо на опережение действовать, иначе смело можно место на кладбище заказывать.
Так, за размышлениями, до утра и досидел. А едва рассвело, мы выдвинулись к зимовью. Вещи оставляли без опаски — людей тут нет, от нечисти охранный круг убережет, зверье тоже не сунется — перед уходом я опрыскал окрестности едкой химией из баллончика. Спецом в магазине самую вонючую и страшную отраву выбирал, типа незабвенного «Дихлофоса».
К месту, где стояла моя избушка, пробирались скрытно и осмотрительно — опасались засады. Святополк, правда, говорил, что без амулетов, подобных моему браслету, долго в этих местах находиться нельзя, но он много чего говорил… Кто этих варлоков знает, какими амулетами и силами они располагают? А еще можно предположить, что они часто посты меняют…
Наши предосторожности оказались излишни — врагов у зимовья не было… и самого зимовья не было. О нем напоминали только обгорелые остатки бревен. Спалили, сволочи! Нет, ну чем избушка-то помешала? Или это варлоки чисто из природной вредности отрывались? Вороша ногами старые головешки, я бродил по пожарищу. И, кажется, отыскал ответ на свой вопрос. Среди углей во множестве попадались кости. Человеческие кости!
— Что скажешь? — кивнул я Когорше на останки людей.
— Что тут думать… — протянул домовой. — Колдовали здесь и жертву принесли. До сих пор чувствуется. Теперь это очень плохое место.
И чуть ли не просительно добавил:
— Давай уйдем лучше!
— Пожалуй, ты прав, действительно задерживаться не будем. Нечего тут делать.
Я испытывал схожие ощущения. Испоганили, гады, место, теперь тут и находится неприятно. Паршивая атмосфера, и эманации какие-то остались. Что здесь произошло, я примерно догадывался — с большой долей вероятности, варлоки пробивали проход в мой мир с помощью человеческих жертвоприношений.
В подавленном настроении мы направились обратно к лагерю. Там плотно позавтракали, и я начал готовится к исходу в населенные места. Будь у меня поменьше вещей, можно было бы и пешком отправится. А груз — да хоть вперекид таскать. Дня через три к границам заповедника бы добрался. Но с такой горой имущества, что вместе с трофеями образовалась, такой вариант был совершенно неприемлем — неделями отсюда выбираться буду. Я видел только одну возможность вывезти отсюда все добро: сделать плот! Значит, приступим.
Прихватив моток веревки и топор, я направился к вытекающей из озерца протоке. Она тут гораздо полноводнее, чем в Одрино — река натуральная, так что проблем со сплавом быть не должно. Оружие тоже не забыл, — без него тут никак нельзя, — только на этот раз взял трофейный автомат. Он компактнее, чем винтовки: если за спину закинуть, то работать мешать почти не будет, а на изготовку взять — одна секунда. На случай столкновения с нечистью был еще «Ремингтон». Его в открытом чехле за плечом пристроил: сразу выхватить можно, и тоже не мешается. К нему у меня есть немного патронов, снаряженных рубленной серебряной проволокой, — вчера днем, пока отдыхали, перезаряжал, зная, куда иду. Ну, а на самый крайний случай, на бедре заговоренный кинжал.
Я двинулся вдоль берега речки, высматривая прямые, сухие деревья — ели и сосны сантиметров по тридцать в диаметре. Подходящие сушины тут же и рубил. Завалив ствол, очищал его от сучьев, разделывал на бревна и стаскивал их в одно место у протоки.
Закончив с заготовкой материала, перешел непосредственно к строительству. Подогнав стволы по размеру, вырубил недалеко от торцов пазы. Потом, по очереди стаскивая бревна в реку, по пояс в воде вязал сам плот. Попытайся я собрать его на берегу, в реку столкнуть могло и не выйти — настолько здоровенная и тяжеленная махина получилась. Конструкция плота самая наипростейшая — бревна с помощью веревочных стяжек собраны в став накладными перекладинами. А по верху я навалил гору лапника. Вместе с заготовкой и перетаскиванием стволов, провозился больше трех часов, а готовый плот выглядел хоть и неказисто, но крепко. В общем, не «Кон-Тики»[101], конечно, но и океаны ему не бороздить.
В довершении всего я вырубил себе длинный шест.
Пока я занимался постройкой плавсредства, домовой тоже времени даром не терял — отправился посетить своих лесных родственников, собрав рюкзачок с подарками. Я выделил из своих запасов конфет, шоколада, обожаемых Когоршей бульонных кубиков, «змеиных» супчиков и «бомжпакетов»[102]. Теперь понятно, для чего мохнатый так тщательно трупы «лосей» потрошил — не для себя, выходит, мародерил, а презенты готовил, вот оно как! Глядя, как он складывает в рюкзак фонарики на брелоках, часы, перочинные ножики, зажигалки и прочую подобную мелочь, я не удержался и спросил:
— А фонарики и электронные часы-то зачем? Они же не работают?
— Лешакам сменяем, они всякие красивые штучки любят.
Насколько я знал из рассказов Когорши, лешаки к Лешему — Хозяину леса — отношения не имели, а были какой-то отдаленной, диковатой и дремучей родней домового племени.
— Тогда понятно. А своих ты сюда зови. Тебе за раз все не утащить, а я им еще трофейного сухпая подкину. Заодно, что тут происходило, порасспрошу.
— Хорошо, приглашу.
С этими словами домовой взвалил на плечо здоровенный мешок с гостинцами и, тяжело переваливаясь, скрылся в лесу. А «Кедр» он так и не снял — понтежник!
Когда я, пришвартовав к берегу готовый плот, вернулся в лагерь, делегация от домовых была уже тут как тут. Похоже, та же пятерка, которую я видел в прошлом году. Хотя, могу и ошибаться: домовые — кроме Когорши — для меня на одно лицо, только расцветка меха и спасает.
Мы вежливо раскланялись, я предложил гостям чая и сладости, а потом начал задавать вопросы. Единственное неудобство, что иногда вопросы плохо понимали, а я, в свою очередь, периодически не врубался, что мне отвечают. Пришлось толмачить пообтесавшемуся за время общения со мной и хлебнувшему цивилизации, Когорше.
Многого домовые не знали, потому как опасались отираться возле зимовья, пока там находились варлоки — подглядывали издали. Но кое-что мне выяснить все же удалось…
Пожить в домашних условиях у мохнатых не сложилось. Сразу после того, как мы с Когоршей ушли на Землю, у зимовья появились варлоки — целая дюжина. Ну, да я их и сам видел, в спину уже дышали. Порадовало, что самострелы я настораживал не зря — одного из врагов серьезно подранило. Непонятно только, насмерть или нет…
Часть колдунов отправилась дальше, в погоню за Святополком, а двое остались в избушке с раненым.
Вернулись преследователи только на следующий день, но неизвестно, была ли погоня успешной. Склоняюсь к мнению, что нет. Во всяком случае, пленного князя с собой не привезли, а варлоков вернулось столько же, сколько и уходило — мне почему-то кажется, что если бы Святополка догнали и начали убивать, у врагов бы непременно потери случились, а их не было…
Варлоки пробыли рядом с зимовьем еще два дня, что-то непонятное наколдовывали, а потом отправились восвояси, увозя с собой раненного. А может, и труп. В последующие месяцы было тихо…
Жить в зимовье после того, как там творилось колдовство, домовые не рискнули, но перетащили к себе в норы всю немудреную утварь и запасы из погреба. За что были мне очень признательны. Неудивительно: мы с Когоршей действительно изрядно закрома набили, было там, чем поживиться.
Снова суета вокруг зимовья началась около трех месяцев назад. Варлоки зачастили сюда целыми отрядами, не меньше десяти человек в каждом. Подолгу никогда не задерживались, но постоянно сменялись, и здесь всегда находился кто-то из них. А колдовство творилось и вовсе непотребное — иногда колдуны привозили с собой каких-то людей и, проводя обряды, убивали. В такие дни лесной народ старался держаться подальше от этого места, но, что там происходит, прекрасно знал.
А не слабые у меня противнички, если их даже нечисть остерегается! Уточнив этот вопрос у домовых, я выяснил, что все немного не так — просто те, кто что-то соображают, на рожон не лезут, да и какой-то непонятной, несвойственной местным обитателям магией, от варлоков несет. Безмозглая же нечисть, типа упырей, целому отряду колдунов совершенно не страшна, а стаями упыри не ходят. Есть, правда, в этих местах и другие, гораздо более опасные твари, но об этих редких чудовищах даже Когорша говорить отказался, отбоярившись тем, что можно накликать…
Наконец, после пары недель подготовительного колдовства и обрядов, варлоки принесли в жертву сразу несколько человек, сжегши их заживо в зимовье. Кости этих людей я и видел. Тогда же, видимо, несколько колдунов и прошло в мой мир. Дело было сделано. Сколько варлоков ушло на Землю, домовые не знали, потому что не отслеживали количество людей в постоянно приходящих и уходящих отрядах. А жаль…
В тот же день, остальные мерзавцы покинули эти края, возвращаясь к себе… уж не знаю, откуда эти твари повыползали! Опять наступило затишье, колдуны больше не появлялись. Такая вот, вкратце, история… Конечно, в изложении гостей, вдобавок с артистичным переводом Когорши, она выглядела гораздо живее и напряженнее, и заняла немало времени.
Поблагодарив домовых за обстоятельный рассказ, я, как и было обещано, щедро одарил их НАТОвскими ИРП[103], предварительно ими же гостей накормив и показав, как разводить лимонад или заваривать кофе, ну и как пайки разогревать, естественно — восторг был полный! На том и распрощались. Когорша отправился провожать соплеменников, помогая тащить многочисленные подарки, а я занялся перетаскиванием к реке своего скарба.
За чертову уйму ходок я, наконец, перенес весь груз и тщательно закрепил его на плоту. Тот хорошенько просел, но, к счастью, не затонул. В щелях между бревнами поднялась вода, так что подушку из лапника я правильно придумал, и полиэтилен под груз настелить догадался — иначе быть ему подмоченным. День давно перевалил за середину, и я изрядно подустал, но отплытие отменять не собирался. Когорша вернулся от родни, поэтому здесь нас больше ничего не удерживало, а до вечера сплавиться довольно далеко сумеем.
Отвязав плот, я оттолкнулся шестом от берега, и мы отчалили. Домовой устроился на куче груза впередсмотрящим, а я изображал кормчего. Уродоваться, стараясь разогнать тяжеленный плот, я не пытался, а только слегка помогал течению и подруливал.
Плаванье проходило нормально, а трудности были ожидаемые. Несколько раз пришлось сдергивать плот с мелей и разок протаскивать в узком месте — в нашем мире пройти по этой речушке на плоту никогда бы не удалось, но здесь протока оказалась относительно судоходной.
Иногда в воде попадались коряги и полузатопленные стволы — приходилось проволакиваться. Или проводить плот через перекаты. Но больше напрягали часто нависающие над водой ветви или поваленные деревья, через которые необходимо было прорубаться. Хорошо, что совсем капитальных завалов не попалось, иначе бы обносить замучился. Хотя на пути пришлось частично разобрать здоровенную бобровую плотину. Но все это — обычные на реке сложности, даже, можно сказать, рутина, знакомая тем, кто ходил в серьезные водные походы. Правда, на самодельных плотах по таким рекам обычно не ходят, все больше на каяках, но мне деваться было некуда…
До впадения протоки в Ольшу мы добрались уже в сумерках, совершенно измотанные. Выбрав место, причалили и остановились на ночевку. Ночью никаких происшествий не случилось, а утром следующего дня мы продолжили плаванье.
По сравнению с протокой, Ольша показалась ну очень просторной: «Большой река Амазонка — хороший река Амазонка!». Действительно, берега плот уже не цеплял, а в некоторых местах шест не доставал до дна. Нависающие ветви движению не мешали, а упавшие в русло деревья или коряги почти всегда можно было обойти. Одним словом, не тяжелейший сплав, а сплошное наслаждение, тем более, что и места красивейшие пошли. Высокие берега, сосновые и еловые боры. Потом река втянулась в настоящий каньон.
Однако расслабился я зря, и чуть за это не поплатился. В конце каньона началась шивера[104], и я только чудом не разбил на ней плот! Пристать было абсолютно нереально — отвесные стены, между которыми рвался бурный поток, полностью исключали такую возможность, и волей неволей пришлось проходить. Хотя по каньону идти пришлось бы в любом раскладе, и избежать того, что нас ожидало, я никак не мог…
Я орудовал шестом как сумасшедший, пытаясь притормозить плот и отклонить его от камней, неожиданно возникающих тут и там среди бурунов. Самое паршивое в шиверах — почти нереально выбрать правильный курс. А водяные ямы, валы, косые, прямые и обратные волны создают жуткую, кипящую мешанину, в которой до последней секунды не разобрать клыки скал и камней.
В результате шиверу я одолел, и плот сберег, но чуть не потерял глаз: когда я на пределе сил отталкивался от очередного гибельного препятствия, торец шеста ударил мне в скулу.
Сразу за шиверой начался порог. На моем неуклюжем плоту его не пройти — это было кристально ясно; но каньон уже закончился, и я как-то сумел выбраться из стремнины и пришвартоваться. С трудом оторвав от бревен плота совершенно обалдевшего от непривычных переживаний Когоршу, я спрыгнул на берег и обессилено развалился прямо на камнях. На хрен такие сплавы!
Порог пришлось обносить. Я разобрал плот, сплавил по бревнышку через слив[105] и собрал опять. Затем перетащил груз.
На следующем пороге мне удалось провести плот на бечеве вдоль берега. Потом были другие пороги…
В общем, так мы и прорывались вниз по реке, испытывая всевозможные лишения… которые туристы-экстремалы (да и я, в другое время) почитают за удовольствие. Вообще-то правильно — какой интерес лениво по спокойной реке ходить?! Но в данной ситуации, с таким грузом и плавсредством, я предпочел бы именно какую-то унылую речушку, из тех, что рекомендуются «для семейного путешествия». К сожалению, выбор маршрута был очень ограничен… Вообще выбора не было! Если только я не хотел в течении многих дней тащить на себе через непролазные, дикие дебри почти тонну добра… А я совсем не хотел!
До устья Ольши мы добрались только на следующий день. Здесь, Ольша, сливаясь с другой рекой, давала начало Мде. Берега раздвинулись еще дальше, порогов стало немного меньше. Однако тут мы опять едва не лишились плота и вещей, а может, и жизни.
Впереди показался очередной порог. Я как раз собирался править к берегу, чтобы пришвартовавшись, прикинуть, как обходить препятствие, когда за крайнее бревно плота ухватилась когтистая зеленая лапа, а за ней и вторая. Плот покачнулся. Следом из воды вынырнула неописуемая, лупоглазая морда, сразу всколыхнувшая воспоминания о болотнике — чем-то похожа, точно! Но разглядывать монстра было некогда.
— Водяник! Бей его! — подскочив, наверное, на метр, заорал Когорша.
Не раздумывая, я выхватил из-за плеча «ремингтон» и с одной руки, не целясь, всадил заряд серебряной шрапнели прямо в отвратительную, разевающуюся зубастую пасть, харю. В стороны полетели какие-то зеленые, похожие на сопли, ошметки, рожа как будто оплыла, но тварь не издала не звука — немая, наверное. Ее проблемы! Освобождая левую руку, бросил под ноги шест и крикнул Когорше:
— Шест не упусти! — передернул цевье, и вторым выстрелом вышиб уроду зенки.
Тварь нырнула, и тут же плот содрогнулся от могучего удара снизу. В способность конструкции долго выдерживать такие удары, я не верил, особенно если водяной веревки когтями зацепит. Да эта сволочь нас потопит сейчас! А в воде сожрет!
Я выхватил из разгрузки РГН[106], рванул чеку и швырнул гранату за борт. Следом в акваторию полетели еще три — лучшее средство против подводных диверсантов!
Вздыбив воду горбом, глухо ухнуло четыре взрыва, плот качнуло. Удары по днищу сразу прекратились, а еще через пару секунд за кормой всплыл водяник. Я поднял «ремингтон» и всадил в тушу остатки магазина — от злости и для профилактики! Хотелось, чтобы нагнавшая страху тварь гарантированно сдохла и не попыталась отомстить — непривычен я к морским сражениям, удобнее в таких ситуациях твердую землю под ногами чувствовать.
Однако неприятности на этом не кончились. Пока я воевал с чудовищем, плот снесло ближе к порогу, и пристать мы уже не успевали — раньше о камни разобьет. То, что тварь не успела, сейчас порог доделает. Выход только один — проходить! Схватив шест, я, налегая изо всех сил, направил плот к виднеющемуся между камней сливу.
В одном нам повезло — проход оказался достаточно широк для плота, и сам порог не слишком большой… вернее, не длинный — перепад высот как раз значительным оказался. Мощное течение втянуло нас в проход и, задевая о камни, бросило вниз…
Править было почти невозможно: скорость потока и инерция плота просто выбили бы шест из рук или снесли меня в воду при попытке отвести нас от очередного препятствия. Я мог отталкиваться только от мелькающих по бокам камней, чуточку подправляя курс, и каждое мгновение ожидая, что плот рассыплется от столкновений.
Плот устоял, и еще через несколько секунд нас вынесло на спокойную воду. Я тут же направил его к берегу. Необходимо было проверить скрепляющие бревна веревки, сами бревна и, если потребуется, подлатать корабь. И только потом двигаться дальше.
Где-то через пару часов, немного отдохнув, перекусив, подтянув стяжки и в целом подшаманив плавсредство, мы снова взгромоздились на плот и отвалили.
Похоже, водяник был последним приветом от нечисти. Через пару километров от места последней стоянки, я неожиданно почувствовал, что в окружающем мире что-то изменилось. Мои ощущения подтвердил Когорша:
— Все, наша земля закончилась, дальше люди живут, — сообщил он.
— Значит, выбрались! Тогда причаливаем, дело есть, — направляя плот к берегу, откликнулся я.
Причалив, принялся сгружать багаж. Тащить такой обоз дальше было неразумно. У встречных людей сразу возникнут вопросы — откуда я с такой горой барахла, одинокий и безлошадный, взялся, а может, и желание пограбить появится. Лишние эксцессы мне сейчас совершенно ни к чему.
Продолжать сплавляться тоже не вариант — из каких мест эта речка вытекает, всем в округе должно быть известно, поэтому не стоит сходу навлекать на себя подозрения в связях с нечистью. А что нормальному человеку у нее в гостях делать? Ведьмаком представляться тоже подожду, сначала надо выяснить какое тут к ним отношение. К тому же, вопросов о происхождении добра, это не снимет.
Так что лучше оставить себе минимум имущества и выйти к населенным местам по дороге, а там что-нибудь соврать. А за вещами можно будет вернуться позже. Предстоял мучительный выбор, что сразу брать, а что пока припрятать?..
В общем, оставшееся до вечера время мы с Когоршей готовили схрон и сортировали пожитки. Заодно и ранцы трофейные полностью проинспектировали, а то все не до того было, только верхом глянул. Больше всего порадовали боеприпасы и медикаменты — ну, как я и предполагал. К сожалению, все это пришлось оставить, плюс остальные трофеи и то, что я для готовил на случай зимовки в лесах.
Тяжелого оружия не брал совсем — если всерьез возьмутся, пулемет не спасет, а патроны он в диких количествах жрет — не напасешься и не утащишь. К тому же, вздумай я из него здесь пострелять, сразу засвечусь капитально. То же и «шмелей» с минометом касается… Короче, все в схрон ушло.
Проще сказать, что с собой взять собирался. Главное — это деньги и документы, грамотку мою дворянскую, отдельное за нее спасибо Святополку. Не складывая все яйца в одну корзину, драгметаллов брал немного, хотя серебра можно прихватить и побольше — если я ведьмак, то это расходный материал. А вот золотишко большей частью пускай тут полежит, не испортится. То же и к драгоценным камням относится, что Всеславовым, оставшимся у меня, что искусственным, покупным. Немного только отсыплю — на первое время точно хватит, заодно цены и спрос изучу.
Для первого знакомства с этим миром я старался выбирать только те вещи, которые, если вляпаюсь, сразу не выдадут во мне пришельца-иномирянина — от которых не разит за версту высокими технологиями. Согласитесь, трудно будет объяснить какой-нибудь местной шишке наличие у меня чего-то вроде АК-103 со всеми примочками. От взгляда на него у аборигенов футуршок может случится: «сто третий» в обвесе почти как «Оружие Звездных Войн» смотрится. Поэтому и любимых «Тигра» с ВСС не беру, и даже компаунд — а вот отцовский лук прихвачу. И двустволочку мою тоже.
АКМС с подствольником я спрятал подальше в рюкзак — он только на самый крайний случай. Если придется штурмовиком побыть, но очень бы не хотелось… А случись, что меня повяжут и обыщут, отбрехаться возможность остается. Ну не будут же во мне всерьез инопланетного шпиона подозревать. Они тут таких зверей еще и не придумали. А если к варлокам попадусь, уже ничего не поможет! Конечно, для местных автомат должен выглядеть немного необычно, но и не чересчур. Если у них тут нечто вроде начала-середины нашего девятнадцатого века, то создать подобное оружие технологии уже вполне позволяют. Если и не в массовом производстве, то штучно уж точно — только конструкторская мысль пока не доросла. Ну и таких мелочей, как унитарный патрон, капсюль и бездымный, пироксилиновый порох, еще не существует… хотя до них один шажочек остался.
Из тех же соображений был взят и АПБ — не запредельная конструкция и не шокирующая с виду… особенно в кобуре.
Кавалерийский карабин и наган — то что доктор прописал, ну почти… Кстати, на фоне Всеславова штуцера они серенько смотрятся — вот и отлично! Дядин обрез, тот, что получше, тоже с собой в рюкзак. Кстати, штуцер и пистолеты из ведовского наследства, хоть и местные, мне совершенно ни к чему — сто раз шлепнут, пока я их перезаряжаю. Вот рогатина и засапожник, в набор к заговоренному кинжалу, подойдут.
Черт с ним, еще дедов трофейный Р-38 беру, это обыкновенный пистолет, без наворотов, да и светить его не буду. На виду оставлю оружие попроще, чтобы меньше внимания привлекать. А если придется вытащить, то свидетелей оставлять не надо. С «калашом» и «стечкиным» та же история…
Зато хаудахи мои вообще как здесь и родились… если не обращать внимания, что переломные. В боковые карманы рюкзака их.
Кинжал и сабля Всеслава в отказ — слишком приметные и стоят целое состояние. Только ради них убить могут. У меня своя шашка есть, пусть тоже не дешевая, но все-таки без самоцветных каменьев где надо и не надо — с ней и пойду. К тому же, с саблей обращаться я не обучен, другое дело шашка или шпага. Между боевой и спортивной разница не велика, а я в овладении спортивной шпагой неплохих высот достиг — даже медали имеются. И шашкой рубать умею — брал уроки, а потом уже сам на лозе удар ставил. Для шашки всего-то рубящих ударов и уколов с десяток существует, ну и финтов парочка. Никаких тебе защит и сабельных парадов, а про фехтование речи нет вообще — все на конную сшибку рассчитано или решение вопроса одним ударом — чисто кто быстрее окажется. Зато, в этом отношении распиаренные самураи с катанами отдыхают… в глубокой заднице. У шашки, чтобы выхватить и моментально, в одно движение, полоснуть, даже подвес особый — обратный, лезвием вверх. Есть и еще одна тонкость: благодаря такому подвесу, выхватить шашку можно что правой, что левой рукой — так-то!
После некоторых раздумий я взял и «ремингтон»: очень уж он удобен оказался, и выглядит вполне обычно — цевье и пистолетная рукоятка деревянные. В комплект к нему упаковал в рюкзак сменные стволы, приклад и оптический прицел попроще — в случае нужды чуть ли не снайперку можно будет собрать. А на все вопросы будем отвечать, что я из очень-очень далекой страны, где такие многозарядные пищали давно в ходу. Кстати, в ситуациях, когда оружие применять приходится, обычно не до расспросов… соратники, если таковые будут, после боя закладывать не побегут, а враги — на то они и враги, с ними не разговоры разговаривать, их убивать надо!
С ножами подобных проблем почти не возникало, и тут я позволил себе некоторые излишества. Избегая, конечно, суперсовременных изделий. А маркировки фирмы изготовители и года выпуска на ножах, да и всем остальном, местным ничего не скажут — у них летоисчисление другое. А если тут где-то и от Рождества Христова календарь ведут, тоже не страшно — год-то в обоих мирах один, перемещений во времени не случилось.
Был у меня соблазн еще что-то из огнестрельного оружия прихватить, хотя бы из пистолетов, но я мужественно наступил на горло собственной песне — если не хватит того, что есть, пара лишних стволов, пусть даже очень хороших, не спасут, а вот засветить вполне могут.
Кроме оружия, запасся и снаряжением, но сильно не жадничал. Специфическая современная амуниция — тоже улики, без нее пока обойдусь. А некоторые полезные вещи можно и здесь на заказ сделать, и они уже не будут смотреться инопланетными артефактами. Я упаковал только аптечку — без нее никуда, — моток стропы, еще что-то по мелочи… Кинул в рюкзак белье, запасной камуфляж, ботинки и лохматый маскхалат, типа костюма «Гилли».
Для походной жизни что-то еще прихватим. Думается, не всегда на постоялых дворах заночевать удастся, да и в пути остановки будут. Значит, топор, котелки, тент из куска брезента, ну и тому подобное…
Оставшееся место в рюкзаке заняли боеприпасы — патроны и гранаты. Последние местных удивить особо не должны: сомнительно, что тут гранат еще не придумали. В нашем мире из гранатометчиков аж специальный, отборный род войск существовал — гренадерами[107] назывался. А почему мои бомбочки так хорошо взрываются? Да еще и без фитиля? Так это последние разработки, секретное оружие — вон, у князя Святополка спросите, если не страшно… Ну или какую-то подобную пургу можно нести — по обстановке…
Кроме оружия и боеприпасов почти ничего не брал — если есть деньги, все остальное можно будет купить. Ну, не считая некоторых совершенно необходимых вещей из моего мира, типа зажигалок и хорошего, легкого бинокля — тяжеленные морские, думаю, и тут есть. Кстати, парочку маленьких китайских биноклей надо для подарков запасти. Ну и еще какие-нибудь сувениры…
Приподняв рюкзак, понял, что через несколько километров пути или он треснет, или я надорвусь. Поэтому делаем по другому. Я достал еще один рюкзак… и тоже набил его боеприпасами! Вот так вот! В общем, меняем установки и сокращаем пеший маршрут, желательно до нуля. Пока подходящий транспорт не достану…
Теперь вроде все. Наверняка что-то нужное забыл, как всегда при сборах случается, но к этому надо относиться философски…
Переодеться еще надо — непонятный тип в камуфляже точно у общественности недоумение вызовет. Вещи Всеслава мне не подходят по целым трем причинам. Во-первых, опять же приметные, во-вторых, несколько ветховаты, а в-третьих просто малы. Ну, с последней причиной и первых двух не надо. Можно было что-то похожее в ателье заказать, но на это у меня просто не было времени — слишком быстро все закрутилось, а до того такой одежды не требовалось, не собирался я скоропостижно в этот мир попадать.
Однако над проблемой я подумать успел и, уходя из дома, подходящие шмотки взял — дедову военную форму. Мундир — он и в Африке мундир! В Африке, кстати, особенно — если на тамошних генералов посмотреть. Они как елочки новогодние — блестящие, только не зеленые, а черненькие… А у меня наоборот: погоны спороты, и остальные знаки различия сняты, даже кокарда с папахи — только пуговицы со звездами остались. Размер у нас с дедом, как и с отцом, один, так что одеждой с чужого плеча форма смотреться не будет, а устаревший фасон тут именно то, что требуется. Надеюсь, сильно выделяться не буду. К тому же, форма не новье, а пока к людям добираюсь, еще немного пообомнется, но и втоптаться не успеет… В общем, выглядеть будет, как надо. А при первом же удобном случае что-то местного производства приобрету.
Схрон я оборудовал на территории нечисти, благо до нее метров сто всего и было — так надежнее показалось. Потом еще и заклятье над тайником прочитал. Иначе, если место примерно знать, найти можно — я бы, например, с лозой отыскал, и с миноискателем тоже… А заговор от этого места внимание отвлекать будет — это почти как с отводом глаз, только не на себя, а на клад повешенным, и действует дольше. От варлоков не панацея, конечно, но что смог…
Кстати, сам заговор я не из записей ведуна почерпнул, а лично — в библиотеке нарыл. Но сработал! Когда заклятье дочитываешь, если оно правильное, то эффект прямо всем организмом ощущаешь — даже как тока удар бывает… И чем мощнее заклятье, тем больше постэффекты. Тут я только тепло в пальцах почувствовал! Считается, что для такого заговора надо над кладом кого-то в жертву принести — если хочешь нашедшего дополнительными неприятностями обеспечить. Но, к сожалению, под рукой никого не оказалось. Единственно что — глухаря подстрелил и кровью землю покропил немножко; сойдет, надеюсь. Эх, врага бы здесь зарезать, но когда очень надо, почему-то нет… Подумай я об этом раньше, можно было бы хоть «лося» прихватить — незадолго до перехода сбегал бы и притащил — эти придурки сами в руки просились. Заодно порасспросил бы языка вдумчиво. Но уже поздно волосы на попе рвать, пришлось невинной птичкой обходиться. Ну, хоть съем ее потом. В общем-то, про человеческие жертвы — это я в порядке бреда: клады так, конечно, на неизвлекаемость заговаривают, но потом и самому проблемно бывает отыскать и без неприятностей извлечь.
— Интересно, теперь-то варлоки закладку отыскать смогут или уже никак? — пробормотал я себе под нос, но Когорша услышал и отозвался:
— Не знаю, может и смогут… Надо Лесного Хозяина просить, чтобы посторожил. Тогда точно никто не найдет!
— Лешего, что ли?
— Ага. Задобрить надо и попросить никого не подпускать.
— А как задабривать?
— Да просто все. Подарки положить, Хозяина позвать и сказать, что это ему за службу. Если согласится, подарки возьмет, — просветил меня домовой.
— А что дарить-то? Какие у Леших предпочтения?
— Лучше всего что-нибудь необычное. Одежду можно… он человеческую носить любит. Сапоги — очень хорошо будет. Трофейные ему отдай.
— Это те, что ты со снайпера снял? А размерчик-то ему подойдет?
— Ему любой подойдет, — отмахнулся домовой.
— Пожалуй, так и сделаем, — согласился я, и опять полез ворошить схрон. Выбирать подарки для Лешего.
Раз Когорша про сапоги сказал, то пускай они и будут. А из одежды у меня для него камуфляж есть. Кажется, самое то! Необычное еще что-то надо? Усмехнувшись я достал костюм «Леший». Этот тоже у снайпера был, а свой у меня уже в рюкзаке. Забавно получится — Леший в «лешем». На всякий случай еще что-то добавлю. Нож, думаю, подойдет — «Ка-бар» отложу, он интересный, с серейтором. Здесь таких точно не видывали. Бинокль тоже можно. Будет лесной хозяин свои угодья осматривать, поголовье… гм, ну скажем, белок подсчитывать. Ага — на елке сидючи… Зажигалку еще добавлю — надеюсь, у Лешего пирофобии нет.
— Когорша, Хозяин-то огня не боится? — все же уточнил я.
— Пожаров не любит, а с огнем нормально.
— Ну кто же пожары любит — дело понятное. Как считаешь, зажигалка его не рассердит?
— Не, вряд ли.
— Тогда оставляем.
Достаточно, наверное… Вот только еще бутылку коньяка положу — лишним никак не будет. Ну, и для угощения что-то, мало ли поснедать с нами не откажется. Вон как я заговорил: видать, к встрече с неизвестностью, уже подсознательно, готовлюсь — устаревшие фразы подбираю. Чтобы соответствовать…
Теперь схрон опять замаскировать, и можно лесного гостя приглашать. Разложив подарки на земле, я обратился к Когорше:
— Давай, вызывай Лешего своего, а то я не в курсе, что делать надо.
— Да просто по имени кликнуть — тут его угодья, услышит. А когда появится, сказать, что подарки ему приготовил. И о службе попросить. Если хочешь, позвать я могу, но говорить сам с ним будешь. Меня он ни слушать, ни помогать не станет — мы и так под его защитой живем. — Когорша, не сходя с места, прокричал в воздух что-то на своем тарабарском наречии и, сложив лапки, уселся на могучий сосновый корень. Я устроился рядом. — Теперь подождать немного надо.
— Проблем-то с ним не будет? — поправляя кинжал и пистолет на ремне и подвигая поближе «ремингтон», поинтересовался я.
— Не должно… — с сомнением покосившись на оружие, отозвался Когорша. И добавил: — Если сложности начнутся, нам не справиться — он лесной бог! Из мелких, но все же…
Утешил, называется, мохнатый!
— Вот, мля! — только и выдохнул я. Возможно, зря мы это все с лешим затеяли…
Ожидание не затянулось. Буквально через пять минут по верхушкам над лесом прошел порыв ветра, а когда я отвел от раскачивающихся деревьев взгляд, то увидел стоящего рядом мужичка. Точняк Леший — как настоящий индеец подкрался!
Я поднялся на ноги, поклонился и как мог вежливо поприветствовал пришельца:
— Поздорову тебе, Лесной Хозяин. Будь сегодня гостем нашим, угощением не побрезгуй. Прими дары скромные. Не откажись службу малую сполнить.
— И тебе здорово, ведьмак. Показывай, что там у тебя, — не слишком дружелюбно буркнул лешак.
Опа! Я тут мозг напрягаю, и язык, чуть ли не старославянскими речевыми оборотами, едва не вывихнул, а он по-нашему без запинок чешет. Ну, тогда и я попроще буду.
Выглядел Леший практически обычным человеком, если сильно не присматриваться — бомжеватого такого вида, несколько скособоченный мужичок. Всклокоченный, лохматый и бородатый, с застрявшим в пегой шевелюре мусором. Круглые, совершенно неопределимого цвета глаза — и один больше другого. Нос картошкой. Длинные, почти до колен, руки с заскорузлыми пальцами. Одно плечо ниже другого, и одежка на лесовике как-то неправильно сидит. Сразу понятно, почему говорят, что он носит одежду, запахнутую на левую сторону, и сапоги на одну ногу — я вообще удивлен, как на нем эти обноски убогие и поршни[108] непредставимые держатся.
В общем, во внешности лесного хозяина почти ничего необычного не оказалось. Действительно, если не за бомжа, то уж за бича точно можно принять — у нас таких хватает. Но пахло от лешака никак не мочой и сивухой, а лесом и хвоей. Совсем не так от бомжа несет, да и на бича или пообносившегося туриста не похоже — без дымного духа, обычного для человека, долго жившего в лесу, готовившего и проводившего ночи у костра.
Я так до конца и не понял — морок Леший накидывает, оборачиваться умеет или действительно такой, совсем человекообразный, и есть? Я сквозь морок вижу, но тут, сколько не приглядывался, ничего особенного не разглядел, разве что ощущение соринки в глазу появилось — в обоих сразу. Сильное, однако, колдунство…
Камуфляж и ботинки лешему явно пришлись по душе. Я только на несколько секунд отвлекся, подкидывая дровишек в костер, а он уже успел переодеться. Честно признаюсь, не понял, как у него это получилось — любые армейские нормативы с запасом перекрыл. Вот только потом пришлось показать, как шнурки завязывать и с липучками обращаться. Оценив внешний вид лешака, я добавил к подаркам камуфляжную бандану. Охренеть, что получилось! То ли матерый партизанище, в лесах с самой ВОВ[109] просидевший и живший грабительством военных складов, то ли сурвайвер-выживальщик преклонных лет, или еще черт знает кто!.. Но внушает!
Образ дополнил нож на ремне. Остроту клинка, выдавая умение обращаться с холодным оружием, леший проверил, срезав на большом пальце ноготь. А зажигалку, пощелкав ей и неопределенно хмыкнув, сунул в карман.
Мохнатый костюм вызвал явное удивление. Пришлось объяснять, зачем он нужен. А когда я сказал как маскхалат называется и почему, Леший хохотнул и сгреб обновку, а мне на мгновение показалось, что я вижу перед собой огромное, мохнатое, заросшее мхом и живыми побегами, существо. Пошутил, называется… Я настолько проникся, что молча пошел, взял один из дядиных обрезов и вместе с патронташем — бандольеро — вручил лесному чудищу. Временное помутнение сознания, не иначе…
Но больше всего лешего заинтересовал бинокль. Он вертел его и так и эдак, забавляясь новой игрушкой, а я показывал, как регулировать резкость и приближение.
Устав от напряга, который доставляло мне общение с непонятной, грубоватой, то ли нечистью, то ли вообще языческим божеством, я взял коньяк и предложил накатить. Для снятия стресса и облегчения взаимопонимания.
— Может, за знакомство?
Немного погодя, я малость пожалел о своем предложении, а вот гость моментально отреагировал и живо откликнулся:
— Наливай! — бескомпромиссно распорядился лешак.
Я достал раскладные стаканчики, закуску и набулькал по емкостям.
— Ну, понеслась, — выдал в стиле генерала Булдакова, лешак. — За сотрудничество! — И лихо опрокинул в себя стаканчик. Мы с Когоршей последовали его примеру. — Следующую давай. Между первой и второй… — сразу потребовал продолжения банкета гость.
Перерывчика я вообще-то не заметил, но возражать не стал, и налил еще.
— А ничего винцо-то — забористое!
Коньяк мы убрали быстро, особенно Леший налегал. Провизию он тоже сметал с невероятной скоростью — голодает у себя в лесу, что ли?.. Пришлось опять лезть в схрон за добавкой… и, главное, догонкой. Взял последние пару бутылок. Я уже засомневался, что правильно поступил, призвав лешака — тайник, после стольких в нем ковыряний, замаскировать проблемно будет: вон, чуть ли не тропа протоптана. А с такими ухватками лешак обыкновенного алкаша все больше напоминает. В лесах некоторое время проветривающегося, а теперь до любимого дорвавшегося… Нечисть, блин… Видимо, что-то лешак просек. Он небрежно махнул рукой и схрон моментально заплело травой — пожухлой, заметьте. Небольшой порыв ветерка и сверху нанесло листвы и хвои — теперь тайник совершенно не выделялся на фоне окружающего пейзажа. Похоже, зря я в лешем сомневаюсь.
Сидели больше часа, но разговаривать, почти не разговаривали — леший был занят! Жратву нашу подъедал и спиртное допивал. Выдавая комментарии типа: «Эх, хорошо пошла!» или «Мелкому уже хватит, самим мало…».
Я пытался выяснить что-нибудь о нечисти, варлоках или этом мире, но натыкался только на неразборчивое бурчание: «Сам все узнаешь, я тебе не советчик — в людские дела не лезу. Сами разбирайтесь». И все в таком духе…
— Ладно, уважил, — подытожил, когда все было допито и доето, разом подобревший лесовик. — Присмотрю за добром твоим — никто не тронет! Понадоблюсь, зови — держи вот тоже, подарок.
Мне на колени упала обыкновенная свистулька из ивовой ветки, сам похожие в детстве делал.
— Свиснешь, в общем. Если рядом хоть небольшой лесок будет — отзовусь. Но за службу плату стребую — так и знай! Сам не смогу, пришлю кого-нибудь… Все, бывай, ведьмачина.
После этих слов ярко полыхнул костер, а когда я проморгался, лешего рядом уже не было — реальный ниндзя! И приходит и уходит незаметно, еще и со спецэффектами… Признаться, я вздохнул с облегчением. Что-то общение с этим персонажем немного напрягло. Ну, а мы спать будем укладываться, завтра тяжелый день — знакомство с новым миром, а главное, людьми в нем обитающими…
Утром я погрузил на плот рюкзаки и отчалил. Без могучей кучки барахла, два оставленных здоровенных баула даже как-то сиротливо смотрелись. Когоршу отправил по берегу дозором. Если на людей наткнется, сигнал подаст — «свистать всех наверх». Думаю, это скоро случится — по Мде поселений хватает, по крайней мере, в нашем мире. Вряд ли здесь сильно по-другому — места хорошие. А там уже по обстановке будем действовать…
Людей на реке не встретилось, но уже где-то через час в воздухе потянуло дымком, и тут же с берега засемафорил Когорша с докладом — деревня впереди! Я тут же пришвартовался и выкинул на берег рюкзаки. Потом разрезал веревки и по бревнышку отправил плот вниз по течению — больше не понадобится.
— Когорша, ты здесь пока посиди, имущество постереги, а я до деревни прогуляюсь. Посмотрю там, понюхаю… Может, лошадь купить удастся. А лучше парочку! — кинув взгляд на тяжеленные рюкзаки, уточнил я. — Чтобы и заводная коняшка была… Ты как с лошадьми?
— Без вопросов. Посторожу, — понятливо кивнул домовой, но потом немного стушевался. — Вот с конями никогда дела не имел… Но нормально должно быть, у нас наследственное умение с животиной обращаться.
— Ладно, в случае чего, с лошадками я и сам управлюсь, ты их главное не пугай, — усмехнулся я. — Если кто посторонний появится, вещички мороком прикрой. Ну, тебя учить не надо. Все, двинул.
Что в поселке говорить, тоже продумано. Представляться буду небогатым дворянином — у меня даже справка есть! Буду изображать с раннего детства мыкавшегося на чужбине сиротинушку. Может, хлебнувшего лиха наемника, что первого не отменяет, или отставного офицера, сейчас, наконец, возвращающегося на родину. По обстановке… Война план подскажет!
Своим мне однозначно не прикинуться, а чужаков нигде не любят. А тут вроде и не чужой вовсе, просто овечка заблудшая. В общем, такая легенда очень даже в тему! Ее и буду как основной линии придерживаться, с вариациями по ходу врастания в социум. Такой подход и речь, и одежду непривычную спишет, и незнакомое оружие и незнание обычаев…
Скажу, что лошадей моих, недалеко отсюда, какие-то непонятные твари загрызли. Сам еле уцелел! Вот, покупать транспорт собираюсь. Людям, недалеко от анклава нечисти обитающим, это должно быть знакомо. Короче, о себе надо поменьше рассказывать, чтобы на вранье или полном незнании реалий не попасться, а слушать побольше.
Взобравшись на высокий берег, я взглянул на открывшуюся картинку — лепота! Холмы красивые, как везде тут вообще-то, но теперь дали открываются. Лес закончился, дальше начинались поля — уже убранные. А где-то в полутора километрах виднелось и само поселение. За высоким частоколом, кстати! Только крыши некоторых домов видны. Это у них везде такие твердыни или только тут, неподалеку от нечисти? Ладно, выясним…
Из труб дымок подымается — проснулось уже село. Ща трактора-комбайны в поле пойдут! Сеялки-веялки всякие, на лошадиной тяге. А может, и не пойдут, или не комбайны… Что, кстати, по осени в деревнях делают? Когда урожай уже снят и закрома забиты. У нас-то понятно — до весны бухают. Ну и трактора, возможно, починяют. Коров доят, яйца высиживают. О! Скотину еще откармливают! Или, напротив, режут… не помню точно… А тут что? Копыта подковывают, лыжи-сани смазывают, сохи-плуги-бороны гм… вострят? Плевать в общем-то… Вон справа, невдалеке и дорога к воротам петляет. Нам туда. Сделаем вид, что, как нормальные люди, по тракту пришли. Или прискакали… А уж ускачем точно, лошадей по-любому раздобуду — «на семь замков запирай вороного, выкраду вместе с замками»! Я усмехнулся. Нет, не надо нам таких крайностей — просто сторгую. Хоть бы и крестьянских тяжеловозов с телегой, если ничего лучшего не подвернется — с деньгами проблем нет. Наверное, всю эту деревеньку купить могу.
Выдвигаемся значит. Всего не предусмотреть, но подготовился вроде нормально — «Я к своей винтовочке крепко штык прилаживал, за сапог засовывал старенький наган…».
Напоследок окинул себя мысленным взором — хорош! Хромовые сапоги, офицерская шинель, портупея, каракулевая полковничья папаха… На одном плече карабин, за другим плечом «ремингтон». Справа на поясе АПБ в кобуре. В левом сапоге, за голенищем, наган, в правом, финка. Еще один нож в рукаве, подсумки с патронами, на ремне. На боку, прадедова «георгиевская» шашка. В карманах шинели две гранаты и кошель с деньгами. Вроде нормально выгляжу?! Можно идти с людьми общаться, но страшно почему-то… отвык, наверное. Последнее время все больше с помощью оружия разговаривать получалось… А тут и мир, и люди незнакомые. Отставить панику! Люди везде — люди. Все, пошел.
Конец первой книги.
Об авторе
Олег Филимонов.
Родился в Ленинграде в 1973 году. По образованию географ (СПбГУ, факультет географии и геоэкологии), по профессии археолог. Так получилось… Соответственно, много времени провел в разнообразных экспедициях. Кроме этого, чем только ни занимался: работал в оружейном магазине, геодезистом, был предпринимателем…
Раньше серьезно занимался спортом — боксом, плаваньем. Кандидат в мастера спорта по шпаге. Любимые занятия: охота, байдарка. Из других увлечений: история и хорошие книги. С детства обожал приключенческую литературу, потом подключилась и фантастика. Однажды решил написать что-то и сам…
Примечания
1
Принцип талиона (лат. lex talionis) — Принцип наказания за преступление, согласно которому мера наказания соответствует причиненному вреду.
(обратно)2
Ягдкоманда — Охотничья команда. Немецкие егеря специализировавшиеся на борьбе с партизанами.
(обратно)3
Конкур — скачки с препятствиями.
(обратно)4
Пентатлон (др. геч.) — Пять состязаний. В отличии от современного пятиборья включал в себя другие виды: бег, метание диска, метание копья, прыжок в длину и борьбу.
(обратно)5
Панкратион — Боевое искусство в Древней Греции представляющее собой смесь из борьбы и кулачного боя. Аналог рукопашного боя и борьбы без правил (было запрещено только кусаться и наносить удары в глаза). В программу Олимпийских игр, панкратион включен в 648 г. до н. э.
(обратно)6
Поджига — самопал, нечто вроде того, что смастерил себе герой в фильме «Брат-2».
(обратно)7
Елена Молоховец — классик дореволюционной кулинарной литературы.
(обратно)8
АРБ — армейский рукопашный бой.
(обратно)9
Дзю-дзюцу (яп.) — Джиу-джитсу — «искусство мягкости». Одно из древнейших японских боевых искусств (включающее техники работы с оружием). Большинство приемов это заломы, удушающие и броски, рассчитанные на работу против противника в доспехах.
(обратно)10
Сават — французская борьба, преимущественно использующая технику ударов ногами.
(обратно)11
Ушу — название Кунг-фу появилось только в XX веке.
(обратно)12
Хладнострельным — такое оружие называется метательным.
(обратно)13
С латыни на русский язык слова коммунос и вульгарис переводятся одинаково — обыкновенный.
(обратно)14
ВСС — Винтовка Снайперская Специальная — «Винторез». Бесшумное оружие под дозвуковой патрон.
(обратно)15
СВД-С — Снайперская Винтовка Драгунова Складная. Разработана для ВДВ.
(обратно)16
СП-5, СП-6 — снайперские и бронебойные, дозвуковые патроны 9х39 для «Вала» и «Винтореза».
(обратно)17
ОБЭП — Отдел по борьбе с экономической преступностью. По мелочи — любит промышлять на рынках, по крупному — куда дотянется… Делит охотничьи угодья с налоговой инспекцией.
(обратно)18
Шверт — выдвижной плавник, препятствующий сносу яхты.
(обратно)19
Бермудский шлюп — тип парусного вооружения. Одна мачта и два треугольных паруса.
(обратно)20
Ройка — лодка из двух сцепленных между собой выдолбленных и немного подтесанных бревен.
(обратно)21
Бокфлинт — двустволка с вертикально спаренными стволами.
(обратно)22
Восточник, западник — Восточносибирские и Западносибирские лайки.
(обратно)23
Егор Самсонов — знаменитый русский мастер XIX–XX вв., специализирующийся на ножах.
(обратно)24
Сварной булат — Дамаск, узорчатая сталь получаемая кузнечной сваркой с помощью многократных проковок.
(обратно)25
Литой булат — Вуц, литая узорчатая сталь, превосходящая сварной булат.
(обратно)26
П.П. Аносов — выдающийся русский металлург XIX в., восстановивший лучшие сорта индийского булата.
(обратно)27
Эфес — состоит из гарда (гарды, крестовины, перекрестья), рукояти и навершия.
(обратно)28
Арапник — охотничий кнут.
(обратно)29
Аргентум (Ag) — серебро.
(обратно)30
Пуля Минье — благодаря этой пуле существенно повысилась скорострельность нарезного, дульнозарядного оружия. Заходя в дуло ружья свободно, при выстреле пуля расширялась, обеспечивая обтюрацию.
(обратно)31
С 1699 г. Петр I запретил дворянам ношение русского костюма.
(обратно)32
7510 г. от сотворения мира соответствует 2001–2002 гг. по григорианскому календарю. По некоторым теориям «сотворение мира» означает не возникновение мира вообще, а конец какой-то войны.
(обратно)33
Карат — 0,2 грамма.
(обратно)34
Нодья — ровно и долго горящий костер из бревен.
(обратно)35
«Змеиный» супчик — Заправка для супа в пакетиках. Откуда пошло название, автору выяснить не удалось…
(обратно)36
«В охряпку» — Один из способов постановки сруба.
(обратно)37
Охотничье зимовье действительно ставят в три дня.
(обратно)38
Камусы — шкура с нижней части ног животных, преимущественно оленевых. Камус — наклада на лыжи, не дающая им проскальзывать при подъеме.
(обратно)39
Соком росянки можно сводить бородавки.
(обратно)40
Бифуркация — раздвоение, расхождение, разделение.
(обратно)41
Реципиент — человек что-либо получающий, принимающий.
(обратно)42
Манул — хищник из семейства кошачьих. От обычных кошек отличается более массивным телом, густой шерстью, необычной формой головы и небольшими, округлыми ушами. При ярком свете зрачки манула остаются круглыми, а не приобретают щелевидной формы.
(обратно)43
Целакант — реликтовая кистеперая рыба, ранее считавшаяся вымершей.
(обратно)44
Аллан Куотермейн — классический Белый охотник. Герой романов Г. Р. Хаггарда.
(обратно)45
Большая африканская пятерка — слон, носорог, буйвол, лев, леопард.
(обратно)46
Свинчатка — подразумевается любой зажатый в кулаке предмет, увеличивающий силу удара.
(обратно)47
ПМ — Пистолет Макарова.
(обратно)48
АПБ — Автоматический пистолет бесшумный. Изготовлен на базе АПС (Автоматического пистолета Стечкина). От прототипа отличается удлиненным стволом и наличием съемного глушителя. Кобура-приклад заменена тканевой кобурой и съемным проволочным прикладом.
(обратно)49
ПБС (или ПББС) — Прибор бесшумной беспламенной стрельбы. Требует использования специального, дозвукового патрона.
(обратно)50
АКМС — Автомат Калашникова модернизированный складной, под патрон 7,62х39мм.
(обратно)51
Р-38 — Вальтер П38, немецкий самозарядный пистолет калибра 9мм.
(обратно)52
Точный рецепт смеси автором не указан — во избежание…
(обратно)53
ПММ — Пистолет Макарова модернизированный.
(обратно)54
АС «ВАЛ» — Автомат специальный. Бесшумный автомат на базе снайперской винтовки ВСС («Винторез»). Унифицирован с ВСС более чем на две трети.
(обратно)55
ПСО-1 — Прицел снайперский оптический.
(обратно)56
Компаунд — Современный блочный лук.
(обратно)57
100 фунтов — приблизительно 45 кг.
(обратно)58
НР — Нож разведчика.
(обратно)59
Хаудах («Слоновье седло») — короткоствольное крупнокалиберное оружие под охотничий патрон, возникли как обрезы охотничьих двустволок.
(обратно)60
ПНВ — Прибор ночного виденья.
(обратно)61
Среднеазиат — Среднеазиатская овчарка, алабай.
(обратно)62
Мелкашка — Мелкокалиберные винтовка или пистолет.
(обратно)63
ЧОП — Частное охранное предприятие.
(обратно)64
ПП — Пистолет-пулемет.
(обратно)65
СКС — Самозарядный карабин Симонова.
(обратно)66
РПК — Ручной пулемет Калашникова.
(обратно)67
50мм. Миномет обр. 1941 г. — дальность стрельбы 50-800 м., вес около 10 кг. Стрельба производится при углах возвышения 50 и 75 градусов. Дальность полета мины регулируется дистанционным краном.
(обратно)68
«Поднос» — Советский 82мм. миномет, принят на вооружение в 1983 г.
(обратно)69
Вкладышь — Кусок нарезного ствола, вставляемый в обычное ружье.
(обратно)70
Тройник — Трехствольное ружье, где два ствола гладких и один нарезной. В советское время продавались с запаянным свинцом или оловом нарезным стволом.
(обратно)71
ППС — Пистолет-пулемет Судаева.
(обратно)72
ПК — Пулемет Калашникова.
(обратно)73
ДП — Пулемет Дегтярева пехотный.
(обратно)74
3000 карат — 600 грамм.
(обратно)75
Разгрузка — Разгрузочный жилет или ременно-плечевая система (РПС). Предназначены для рационального размещения снаряжения.
(обратно)76
ИПП — Индивидуальный перевязочный пакет.
(обратно)77
ВВ — Взрывчатое вещество.
(обратно)78
МОН — Мина осколочная направленного поражения.
(обратно)79
«Кукушка» — Финский снайпер времен Советско-Финской войны, использующий замаскированные позиции на деревьях.
(обратно)80
Дистанционный кран — путем выпускания части реактивной струи в сторону, регулирует дальность стрельбы из 50мм. миномета.
(обратно)81
Тигр — Полноприводный автомобиль ГАЗ-2330 «Тигр»
(обратно)82
«Хамви» (Хаммер) — Американский армейский вездеход. «Хаммер» — гражданская модификация.
(обратно)83
Подствольник — Подствольный гранатомет.
(обратно)84
Эмпатия (эмпат) — способность к ощущению эмоций другого человека.
(обратно)85
Кайенская смесь — смесь из табака и перца, отбивающая нюх у собак и боевой порошок. Боевой порошок — сыпучее средство используемее для отвлечения внимания противника. Простейшие боевые порошки: песок, соль, перец, табак.
(обратно)86
Растяжка — Мина-ловушка.
(обратно)87
Планка Пикатини — Кронштейн, используемый на различных видах стрелкового оружия, для крепления прицелов и других вспомогательных принадлежностей
(обратно)88
«Блэкутер» (Черная вода) — Одна из самых известных военных компаний.
(обратно)89
АСВК — Армейская Снайперская Винтовка Крупнокалиберная.
(обратно)90
«Булл-пап» — компоновка винтовок и автоматов, при которой ударный механизм и магазин расположены в прикладе позади спускового крючка. Что позволяет увеличить длину ствола без увеличения длины всего оружия.
(обратно)91
ООН «Лось» — такого отряда в природе не существует.
(обратно)92
ООН — Отряд особого назначения.
(обратно)93
«Черная Акула» — Вертолет КА-50.
(обратно)94
«Терминатор» — военная модификация вертолета МИ-8 (МИ-171Ш)
(обратно)95
ПКМ — Пулемет Калашникова модернизированный.
(обратно)96
РПО «Шмель» — Реактивный пехотный огнемет одноразового применения.
(обратно)97
Джером К. Джером
(обратно)98
АГС-30 — автоматический станковый гранатомет.
(обратно)99
Ягдкоманда — охотничья команда. Немецкие егеря, специализировавшиеся на борьбе с партизанами.
(обратно)100
Требы — жертвы, пожертвования.
(обратно)101
«Кон-Тики» — Бальсовый плот Тура Хейердала, на котором он совершил путешествие по Тихому океану, пройдя около 7000 км.
(обратно)102
«Бомжпакет» — Макароны (пюре) быстрого приготовления.
(обратно)103
ИРП — Индивидуальный рацион питания.
(обратно)104
Шивера — Участок реки с беспорядочно расположенными в русле подводными и выступающими из воды камнями и быстрым течением.
(обратно)105
Слив — Самое свободное от камней и потому наиболее проходимое место в пороге
(обратно)106
РГН/РГО — Ручная граната наступательная и ручная граната оборонительная.
(обратно)107
Гренадеры — Изначально, отборные части пехоты предназначавшиеся для штурма вражеских укреплений, вооруженные ручными гранатами — гренадами.
(обратно)108
Поршни — Обувь (обычно охотничья) из одного куска кожи.
(обратно)109
ВОВ — Великая Отечественная Война.
(обратно)
Комментарии к книге «Уходя, гасите всех!», Олег Анатольевич Филимонов
Всего 0 комментариев